Маги, лорды и Манфри. 12 день.

Возвращение в Столицу прошло не без суеты, однако спустя некоторое время, Корнан Сабиор сумел выбраться из шумного порта, узнав по пути последние новости. Венкар шел чуть позади, подгоняя братьев Манфри, так и норовивших остановиться у любого знакомого дома. Земляной маг же хотел поскорее избавиться от порученных его заботам арестантов, и вплотную заняться исполнением гораздо более важного, на его взгляд, приказания, исходившего напрямую даже не от капитана Глосса и не от Безликого, а из штаба Западной Армии.
- Постойте-ка!
Властный окрик заставил Сабиора обернуться, маг понял, что не смотря на множество людей вокруг, эти слова обращены именно к нему и его спутникам. Действительно, со стороны небольшого переулка, примыкающего к широкой улице, спешил высокий старец с всклокоченной серебристой бородой и посеревшей от напряжения кожей. Да и как спешил – скользил по мостовой, точно по льду.
Не случайная встреча, да и не простой встречный то был – Корнан чувствовал большую силу, таившуюся в немощном с виду теле старца. Силу, какой мог обладать только могущественный маг, отмеченный Океанской Девой.
Глаза обоих Манфри засияли неподдельной радостью, едва только они увидели этого старика, и тогда их конвоиры со всей уверенностью осознали, с кем их свела судьба в первые же мгновения пребывания в Столице. Перед ними, тяжело дыша, и оправляя растрепавшиеся от спешки одежды, стоял сам Гидеон Манфри.
- Куда это ты тащишь моих внуков, злодей?! – Потребовал ответа водяник, выплевывая каждое слово с видимым усилием, так как отдышаться он еще не успел.
Вид у старика был грозный и решительный, и Корнану показалось, что тот готов, если что будет ему не по нраву – растерзать обоих боевых магов. Морри и вовсе отступил за спины заключенных, и создал в ладони небольшой огненный шарик… так, на всякий случай.
- Господин Гидеон, - Сабиор склонил голову, выражая почтение сединам собеседника и его былой славе. – Ваши внуки нарушили закон Альянса, и я должен доставить их в суд.
- Что же это за законы такие, что ты ведешь их точно баранов, да еще и рты завязал?! – Отступать Гидеон не собирался, Корнан же, парируя словесные выпады старика, пытался понять, как тот вообще узнал об их появлении в городе.
- Убийство, нападение на солдат Альянса…
Не дожидаясь, пока маг закончит перечислять, старейший Манфри раздраженно махнул рукой прямо перед лицом Корнана, призывая того замолчать.
- Велика беда! – Лицо старика посерело еще больше, теперь уже от гнева. Как же, его любимых внуков хотят судить за какие-то там убийства! – Вздор!
- Так велено, господин Гидеон, - невозмутимо продолжал Корнан, про себя радуясь, что разговор ведет он, а не Морри, который, несомненно попытался бы сжечь старика за дерзкие слова. Вот только в исходе подобного противостояния Сабиор был не уверен, ведь не смотря на подготовку боевых магов, на стороне Манфри был многолетний опыт и непомерная колдовская сила. Нет, разговор с Гидеоном следовало закончить полюбовно. – В виду серьезности обвинений, все должно быть проведено в соответствии с законом. Они будут переданы в руки суда…
- Ха! – Смех вышел каркающим, с легкой примесью кашля. – Это против закона же!
Манфри сурово сложил руки на груди и встал на пути магов, давая понять, что не сдвинется с места, пока справедливость не будет восстановлена.
- Чем же, сударь? – Сабиор несколько опешил от подобного заявления, хотя и был готов, что старик пойдет на все, чтобы обелить своих родичей. И… Корнану не хотелось об этом думать, но все же он не исключал той возможности, что Гидеон вознамерится освободить братьев силой.
- Мои внуки – служат лорду Бейли, - с заметной гордостью в голосе провозгласил водяник. – А, как известно, привилегия Предводителя Дворянства есть независимость суда над подвластными ему.
Услышав эти слова, боевой маг в бессилии сжал кулак, так что каменные пальцы клацнули. Как же он мог забыть об этом?! Да и не только он – ни Глос, ни Тейриан словом не обмолвились о возможных притязаниях Бейли на беглых слуг. А ведь действительно, Олдгейт был вправе потребовать собственного суда за их провинности и присудить Манфри такое наказание, какое сам посчитал бы справедливым, вплоть до милостивого прощения.
- Мне то известно, - стараясь не терять самообладания, отвечал Корнан. Ему и раньше казалось не правильным то, что люди, служившие Альянсу несли ответ по всей строгости закона, а присягавшие дворянам – по прихоти своих хозяев, однако сейчас, вспоминая какое разорение его соратникам учинили Манфри в Башне и таверне, ярость лавиной готова была сорваться с сердца мага и обрушиться на старого Гидеона. – Однако же, до того, как лорд Бейли огласит свою волю, преступники должны быть отданы под стражу и заключены в тюрьму.
- Это справедливо, - внезапно согласился старый колдун, не смотря на протестующие взгляды и яростное мычание внуков. – Могу я рассчитывать на то, что вы исполните все это в точности? Поскольку, уверен – такой урок пойдет на пользу им обоим.
- Вполне.
Корнан вынужден был согласиться, и уверить Гидеона, что поступит с его внуками так, как того требует закон Альянса, а заодно проследит за тем, чтобы их поместили в одну камеру. Успокоенный этим, старик ушел, на прощание потрепав любимца (Аласта) по волосам. Когда сгорбленная спина Манфри исчезла в толпе, оба боевых мага вздохнули с облегчением.
- Я уж думал, придется его поджарить, - буркнул с каким-то разочарованием Венкар. – Жаль не пришлось.
- Как бы он тебя не утопил после этого, - покачал головой его товарищ. – Гидеон Манфри крайне опасен, как я слышал. Впрочем, они все такие.
Вскоре небольшой отряд добрался до городской тюрьмы, где Сабиор передал страже заключенных, успокоив их тем аргументом, что пока на Манфри заклятие Оков, они не смогут колдовать, а значит, здание тюрьмы будет в полной безопасности.
- Хорошие ребята, - уже уходя, сообщил Морри. – Жаль будет, если казнят.
- С чего бы это? – Корнан не сильно удивился этому, зная характер соратника.
- Я Аласта этого на дуэль вызвал, - огненный маг улыбнулся, земляной хмуро кивнул. Теперь их путь лежал во дворец.

Гидеон же, не терял даром времени. Удостоверившись, что в ближайшее время его внукам ничего не грозит, он поспешил к особняку Предводителя Дворянства, желая убедить его взять под защиту обоих опальных братьев и огородить их от суровой кары за совершенные злодейства. О том, что именно сделали его ненаглядные Антуан и Аласт, старик практически ничего не знал, но был уверен, что имя могущественного покровителя станет хорошим щитом против любых обвинений.
Нет, ни в коем случае не мог лорд отказать старику в такой мелочи, слишком многое связывало род Бейли и семейство Манфри на протяжении уже многих поколений. Сам Гидеон служил еще деду Николаса, а после, при его отце покинул службу, расставшись с лордом Олдгейтом полюбовно и с той поры сохраняя теплые отношения. А еще раньше магом короля Кэриана был Аларон Громовержец, о котором сам Гидеон всегда вспоминал с благоговейным трепетом, а говорил не иначе как с придыханием. Аларон был семейной легендой, маг добившийся великого могущества, будучи изгнанным из Университета и подвергнутый многим гонениям вплоть до того момента, пока не снискал расположение Кэриана Олдгейта. Тогда звезда Громовержца воссияла, он стал близок к трону и обласкан самим королем, те, кто раньше смеялись над ним – не смели более поднять и взгляда. Аларон погиб, защищая государя, но захватил с собой многих великих шаманов Армады, вступивших с ним в противоборство.
Марку Бейли служил уже сын Аларона – Герион Манфри, прозванный Испепелителем. Этот чародей обладал весьма вспыльчивым нравом и готов был огнем ответить на любую нанесенную обиду. Ходили слухи, что по настоянию лорда Марка, Гериону, так же изгнанному из Университета, стали известны разрушительные заклятия боевых магов, которые он не стеснялся применять к пользе господина и своему удовольствию. Где-то в подземельях Старых Врат у Гериона даже была оборудована лаборатория, в которой он проводил эксперименты с магическим пламенем, но об их результатах Гидеон не знал. Жизнь Испепелителя завершилась во время одного из этих экспериментов – огонь оказался слишком непокорным даже для Манфри.
Вспоминая предков, Гидеон всякий раз отмечал, что хоть кто-нибудь из них в каждом поколении, но был на службе у Бейли… кроме Фиерны. Зато после он сразу двух внуков передал в услужение лорду и то считал большим подспорьем для Николаса.
Нет, не мог же, в самом деле, лорд Олдгейт забыть, как преданны были ему Аласт и Антуан! Старик верил, что стоит Предводителю Дворянства придти на суд, только появиться там, и никто не посмеет обвинить его внуков в беззаконии. Его благородных, честных, добрых внуков!
Едва только Гидеон почувствовал, что они вновь в Столице (а он, перед тем, как отпустить детей, отметил обоих водяным знаком), так сразу же поспешил увидеть, по своей воле или в цепях здесь они, и хорошо, что мать не узнала, как поступили боевые маги с ее сыновьями, иначе никто не смог удержать бы гнева Фиерны Манфри.
У дома лорда стояла Бессонная Стража. Гидеон помнил, на что способны эти воины, когда приходилось защищать господина, а потому не был удивлен, что в преддверии появления врага, Бейли удалил от себя Волков, заменив их Бессонными. Признав старого Манфри, телохранители пропустили его в особняк. Сегодня здесь находилось множество народа, в первую очередь вассалы и слуги Олдгейта, прибывшие по его зову со всего Альянса, старик Гидеон не различал и не узнавал многих гербов на их одеждах, да и не стремился к этому.
Меж гостями, вяло помахивая хвостом, бегал здоровенный мастиф с лоснящейся шерстью иссиня-черного окраса. Это могучее животное, весившее не меньше хорошего теленка, способно было ударом лапы отправить человека к праотцам. Дед Гидеона, Фарайн очень любил собак, особенно крупных. Он тоже был водным магом, а потому замыслил вывести новую, небывалую породу крылатых псов и поставить их на службу Альянсу. Что-то у него даже получилось, но крылья не могли поднять в воздух массивные тела мастифов, а Фарайну хотелось видеть в полете именно такого крупного, внушающего страх и уважение пса – потому работа постепенно сошла на нет. Последний крылатый мастиф умер лет пятьдесят назад, и Гидеон очень тяжело переживал смерть любимца… Однако у опытов Фарайна Собаковода были и положительные результаты – он исхитрился вывести поистине огромных псов, рвущих глотки быкам, не страшащихся воинов в полном боевом облачении и беззаветно преданных хозяину. Большинство питомцев Фарайна, до этого момента, жило в Старых Вратах и их окрестностях, являясь еще одним предметом гордости лорда Бейли. Когда Олдгейт хотел наградить кого-либо из вассалов, то величайшим знаком его расположения было подарить щенка фарайнской породы. И в то же время, псари лорда зорко следили за тем, чтобы никто кроме них не мог разводить этих зверей.
Гидеон, не смотря на срочность дела, приведшего его, все же почесал пса за ухом, и позволил ему полизать морщинистые руки. Этот мастиф был весьма гостеприимным, однако – горе тому, кто посмел бы бросить на его хозяина косой взгляд! Пес растерзал бы наглеца на месте и никакая охрана, никакое оружие не спасло бы дерзкого от заслуженной кары. Пока же ласковый, чуть влажный нос дружелюбно тыкался в ладони старого мага, словно упрашивая повторить почесывание, когда же Гидеон отправился дальше, пес обиженно зарычал ему вслед.
- Милсударь, - какой-то расфуфыренный лорд попытался остановить мага, заслонив ему путь. – Вы уж не обессудьте, но к Его Светлости на аудиенцию я вперед вас пришел.
- Да? – Колдун невозмутимо поднял глаза, в которых плескался бушующий океан. – В таком случае, я премного рад знакомству с вами, милорд. Меня зовут Гидеон Манфри (при упоминании этого имени дворянин вздрогнул), и я буду премного благодарен, если вы уступите мне, старику, право увидеть Олдгейта.
- Господин Манфри, - взгляд гордого дворянина стал заискивающим. Несомненно, будучи в услужении у Бейли, он многое слышал о том, кем был Гидеон, и потому боялся открыто перечить ему даже сейчас, когда тот стал дряхлым старцем. – Конечно, я с удовольствием сделаю для вас все, что вы попросите!
- Вы так любезны, молодой человек, - слащаво улыбнулся Манфри.
Молодому человеку было глубоко за сорок, и он уже подзывал слугу:
- Эй, иди скорее к своему повелителю, и скажи, что к нему пришел Гидеон Манфри, - приказал он, после чего обернулся к колдуну: - Вы, уж окажите услугу, передайте Его Светлости, обо мне – скажите лорд Уаскер жаждет припасть к перстню Олдгейта и выказать верность словом и делом. Не забудьте обо мне!
Манфри пообещал то дворянину, уже увлекаемый слугами в роскошные апартаменты, в которых лорд Бейли принимал гостей. Его Светлость, Предводитель дворянства совсем недавно вернулся из храма, где был на молитве с ближайшими вассалами, и, в другое время, он несомненно отправился бы во дворец, но полученная им новость заставила лорда остаться дома. Николас Олдгейт более всего не любил, когда кто-либо делал за его спиной дела, касающиеся его. Сейчас же он узнал, что этим утром Давион Волитар принял у себя послов корладов и их воинство, однако ни словом о том не обмолвившись с Предводителем Дворянства, не послав к нему гонцов, и даже приличия ради не спросив, желает ли Олдгейт присутствовать на этих, несомненно судьбоносных для Альянса переговорах. Недоверие ли двигало молодым Императором, пренебрежение ли или же он слишком возгордился своими успехами – сейчас для лорда Бейли не имело значения. Своими действиями Давион нанес оскорбление ему, и вместе с тем всему высокому дворянству, поскольку среди присутствовавших на разговоре с корладами, не было никого из лордов, кто мог бы представлять короля Менгаарда. Олдгейт не знал, как воспримут этот поступок принца другие знатные лорды, такие как Дерри и Винзор, но сам решил с этого момента выказывать холодность к волитарскому двору.
За этими размышлениями и застал его Гидеон Манфри. Предводитель дворянства сидел в кресле, оперев подбородок о кулак и всматриваясь вязь гобеленов, украшавших стены. Старый маг, проскользив по натертому полу, попытался было наклониться к печатке лорда, но тот убрал ладонь и, поднявшись, крепко обнял гостя:
- Оставь эти почести для слуг и рабов, - не смотря на мрачные мысли, Николас был рад видеть чародея. – Для Гидеона Манфри мои двери всегда открыты!
- Твои слова, как бальзам для моего старого сердца, Ники, - не заставляя себя упрашивать, Гидеон уселся на ближайший стул. – Так много людей собралось…
- Стервятники, - пренебрежительно махнул рукой лорд. – Узнали про свадьбу дочери, и слетелись…
- Маленькая Тимея выходит замуж? Как время летит, - прокряхтел старик. – Помню, совсем недавно она еще в колыбели была. А кто жених?
- Петер Лодвиг.
- Никогда о таком не слышал.
- Достойный молодой человек, - улыбнулся, вспоминая учтивого и деятельного юношу, Предводитель Дворянства. – И племянник Вице-Короля. Хочу, чтобы ты с ним обязательно познакомился.
- Можно подумать, я столичное чудо, чтобы всех со мной знакомить, - пробурчал Манфри. – Но на свадьбу приду с удовольствием.
- Чаю? Или вина? – Бейли захотелось угостить старика. Раньше, в детстве, Гидеон всегда играл с маленьким Николасом, и показывал ему замечательные фокусы. Память о тех годах до сих пор не истерлась, и порой лорду было жаль, что он видит его так редко.
- Ты прости старика, может я не так что говорю – просьба у меня есть.
- Какая же? Говори – все исполню!
Слова, произнесены были с такой решимостью, что не возникало сомнения – Бейли не отступится, покуда не сделает.
- Внуки мои в темнице, Аласт и Антуан. Оба, - пожаловался Гидеон. – И грозит им тяжелое наказание, если ты не заступишься.
- И только-то?
- В них – вся моя жизнь.
- Радуйся, Гидеон – так сделаю, что и дня не пройдет, а они выйдут на свободу и всякое обвинение с них снято будет.
Старый Манфри вновь бросился к лорду, и тот приобнял его за плечи, не давая опуститься на колени:
- В чем хоть обвиняют их?
- Говорят, Аласт убил стражника короля… и еще что-то. Но все ложь! – С негодованием отверг мерзкие обвинения Гидеон. – Не мог он! Не мог!
- То хуже многократно, - вынужден был признаться, что не все ему подвластно, Предводитель Дворянства. – Убит Аластом Генри Полтора Меча, а значит жизнь его теперь в руках короля. Но, духом не падай – уговорю Менгаарда довольствоваться возмещением за ту смерть и оставить в живых твоего внука.

После боя на "Носорясе"
(снова мы с Кыськой)

Вопреки опасениям, повреждения "Носоряса" оказались не такими тяжёлыми и на скорости хода отразиться были не должны - насколько Рейнальд представлял себе ситуацию. Всё же он был всадником, а не ветроплавом, и едпнственное, что было понятно - заговори артиллерия "Предвестника" тна полную мощность, от них бы одни щепки остались да ядро лидиумное. Почему враг не стрелял? Хотел взять живыми? Просто понадеялся на собственную наглость и удачливость? Эээх, чтоб ему даже на том свете поутру в кружке пусто было!
Рейнальд устало прислонился к борту и уставился в линию горизонта. Настроение было как после похмелья, и отсутствие приведшего к оному похмелью делало ситуацию только хуже. Орки убедились в наличии одержимых среди себе подобных нагляднее некуда - демонстрации лучше этой даже Джаст бы не придумал. но - орки-ветроплавы и посольство. А с остальными что? если известный капитан мог быть одержим, то что мешает демону заползти в Гранд-кэпа Армады? Домыслы, впрочем... Но на сердце всё равно было неладно.
На корабле царила атмосфера латания. Везде что-то чинили: корабль, канаты, команду, орков... Комнаты послов временно отдали под лазарет и, в отсутствие водяного, за ними приглядывала шаманка. Аграт и Гера не без сомнения включились в работу на палубе, и обоим теперь раздавала приказы высокая старший помощник. Клион сбавил ход, но не останавливался ни на секунду. Серое небо над головой чуть пожелтело к и снова стало сумеречным и бесцветным.
Из каюты выскользнула рыжеволосая и направилась прямиком к послам. Разговор их был короток, и, кажется, неприятен обоим сторонам - Гера безразлично отвернулась в сторону, а Аграт даже показал узкие белые клыки в раздражении. На сторону огненной встала старпом и негромкий спор начался заново.
- Одержимые везде, - злобно пробубнил Рейнальд и, встряхнувшись, придвинулся к оррочьей компании. Время разыгрывать из себя не понимающую по-армадски "орясину" ещё не настало, а к жизни корабля и команды следовало проявить искренний интерес.
- Не матрос, - Аграт резко отвернулся от зеленокожей оркины и продолжил перетягивать узлы на группе веревок. Ракке сжала зубы, сдерживая ругательство.
- Работаешь здесь. Слушаешь капитана. Приказ идти вниз. Привести Гыра?
Орк промолчал, продолжая затягивать веревки - так, что трещали волокна. После длинной паузы он поднялся на ноги.
- Идем.
- Гера? - Рыжая перевела взгляд на оркину. Та снова предпочла не заметить вопроса.
Рейнальд, насколько мог осторожно приблизился к Гере и задал единственный приходящий в голову в ситуации "ничего не ясно" вопрос:
- Что происходит?
- Аграт ранен. Уводят лечить, - тихо, чтобы отошедший уже посол не услышал, ответила бурая.
В воздухе с сухим хлопком расцвел огненный цветок. Рыжая заметно дрожала, хотя причину трудно было понять.
- С ним всё будет в порядке, я надеюсь. Эта тварь его чуть за борт не выкинула. Одержимые все такие...
Гера кивнула. Вторая оркина все еще ждала за ее спиной.
Потом на плечо Шагры легла узкая ладонь старпома.
- Займись послом.
Оркина раздраженно прошипела что-то слабоцензурное и ушла с палубы вниз.
- Огненную тоже задели. Я видел. Ей помощь требуется? И сама ты цела? - слова лезли плохо. Скорее, скорее прибыть в Армаду и докончить заключение союза. А после - сразу вести капитанов и самого Гранд-Кэпа на помощь! Нет времени ждать у неба погоды.
- Она справится. Я цела, - кивнула оркина. - Ты?
- В порядке. Проходил как-то по улицам, заполненным этими гадами. В Нижней у нас. Из-за каждого угла аткая мразь норовит кинуться и размозжить тебе голову. Правда в людском теле... а этот Безбожник, или как его там, с орочьей силой сочетал всё прочее от своих гадских потрохов. Надеюсь, с ним всё.
- Не выживет, - Гера посмотрела за борт: земли не было видно под серой дымкой. - Казалось, они сильнее.
- Они сильнее. Их тут было мало - и он сглупил. Мог бы разнести на дистанции. Наверное, - Рейнальд наморщил лоб, подкрутил усы. - Наверное меня хотел взять живым. Или кого-то из вас.
- На своих кораблях орки ломают орудия, - покачала головой Гера. Закрепив последнюю из веревок, оркина проверила ванты собственным весом. Усмехнулась. До Носоряса, она летала два или три раза - в тесном и душном ящике, как диктовал обычай. Сейчас - запросто прикасалась к святая святым, узлам и креплениям корабля. - Спасибо за шар.
- Рад, что пригодился. Как думаешь... - Рейнальд чуть помедлил. - Как думаешь, такие как он - ещё их много?
- Мало. Орки суеверны. Но есть... Думаю о двоих, - оркина встряхнула головой - жестко заплетенные косы не шевельнулись. - Увидим.

Шагру шатало. От потери крови, от колдовства при арканитовой ране, от невозможности не колдовать - хотя бы без необходимости. Даже воздух на палубе - в первый раз с детства - казался разреженным и холодным. От того, чтобы забиться в угол и отключиться, ее удерживали только два соображения - то, что шаманка не может выглядеть уязвимой... И то, что она не одна такая. Привычная держать хорошую морду при дурном скриа, рыжая прекрасно видела и рассеянный, устремленный в никуда взгляд бурой, и сдержанные движения капитана, левши, неожиданно начавшего работать правой рукой, и усталость в глазах старпома, фактически взявшей командование в свои руки. Негромкая зеленоглазая оркина терпеть не могла шумное руководство, но сейчас именно она перестраивала команду, перераспределяла задания, пинками загоняла раненых храбрецов обратно в каюты. Но лучше всего Шагра видела замедленные движения и каменное лицо посла, на котором огромными буквами было написано ее собственное отрицание всех возможных проблем с собственным телом.
Не без помощи зеленокожей старпома, неожиданно-тактичной змеи Ахарака и человека-посла, орк согласился на осмотр. Шагра попробовала завести вниз и Геру, но мера тактичности бурой уже истекла - оркина попросту игнорировала обращенные к ней слова. Стараясь не думать о неприязни к Аграту хотя бы сегодня - на палубе это было намного проще, чем один-на-один в каюте - шаманка спустилась вниз.
Орк уже успел сесть, скрестив ноги, на пол в полупустой средней комнате. Обе крайние заняты были орками, одна тяжелыми, одна легкими, и из "легкой" слышалась приглушенная брань. Единственную пустую Шагра оставила для себя, для лечения - и для сна послов, когда придет время. Не поднимая взгляда, - больше из стремления выглядеть беспристрастной, чем из предписанного обычая, - оркина подошла ближе и села на пятки рядом с послом.
- Сними доспех.
- Смотри так, - покачал головой орк.
- Боишься, убью? - сузила глаза огненная.
- Залечишь.
- Сними, это приказ, - прищуренные глаза оркины блеснули гневом.
- Я не подчиняюсь приказу.
Шагра вполголоса выругалась. Стоило дать ему вычистить от крови палубу - тогда сам упадет и не нужно будет до вечера рычать друг на друга.
- Отправлю казаны чистить.
- Значит, пойду чистить, - улыбнулся зеленый. От неожиданности огненная даже посмотрела в его лицо - и сразу же пожалела об этом. Орк, похоже, искренне развлекался. В ответ на ее взгляд он посерьезнел.
- Чего ты на самом деле хочешь?
Шаманка зашипела от раздражения. Пламя, чуть было не занявшееся на краю плоской подушки, отдалось головокружением.
- У тебя обожжена кожа под доспехом. Может быть, сломаны ребра. Ты стоишь только потому, что не хочешь чувствовать боль.
Аграт прикрыл глаза, собираясь с мыслями - а, может быть, тоже утихомиривая раздражение. Но голос его был спокоен - так говорят с детьми и болтливыми иноплеменниками.
- Тебе - до этого - что?
- Просто дай мне тебе помочь. Я... Корадский бордель, я никому не скажу!
Некоторое время в каюте было просто тихо. Потом посол тихо, искренне засмеялся. Посмотрел на рыжую.
- Правда в том, что ты хочешь оказаться сильнее. Не волнуйся, я о себе позабочусь.

Даже недоверчивый Гыркрап оценил риски - корабль летел теперь на пределе возможностей, а команда, несколько поредевшая и посерьезневшая - забросила необязательное и неустанно следила за расположением парусов. Золотце ли, получившая в битве два шрама, Воздушный Отец ли, ждущий в Армаде новостей от наложницы, накликали нужный ветер, но клион обгонял недоуменных, выпущенных полетать, ездовых птиц. Еще до рассвета, когда оранжевые лучи только тронули серую дымку у самого горизонта, на бледно-бежевом этом фоне проступили каскады скал Глыбы.
Глыба была тем редким островом, который мог позволить себе не только озера, но и неровный рельеф. Лидиумный пласт пропитывал каменную основу и древним мастерам было очень непросто разделить прочную вулканическую скалу. Сейчас на уступах стояли дома и росли деревья, гнездились скриа и охотились за птенцами змеи. А на самом высоком, ровном как стол, плато, стояли на привязи корабли и возвышались временные дома Столицы. Здесь мало кто жил, но многие останавливались на месяц каждый год своей жизни. Сейчас, глядя как шатерные скаты крыш проступают в подробностях, Аграт думал, что, называя домом трапезный стол на Глыбе, можно называть домом и всю Армаду, и небо. А еще - что стоит выбрать время и уйти в горы за виверной.
Пока дно корабля не коснулось плато, можно было думать и о вивернах.
Внизу не сразу проснулись, но скоро поймали канаты и огромные каменные колеса потянули корабль на посадку вниз. Нестабильный ветер обивал днища клионов о скалы намного чаще, чем у тяжелых, устойчивых человеческих кораблей. Но флот Альянса и не летал так быстро. К рабочим оркам присоединились женщины в том, что человеческий глаз принял бы за глухие доспехи, а орочий - за богатое, хоть и наспех одетое, платье. Посол соскочил вниз первым, еще по веревке, и даже не оглянулся на этих встречающих. На палубе начали появляться орки и те немногие люди, что были в команде. Оркины - золотая, бурая и зеленая - выглядели недовольными. Гыркрап сам нашел Зегенхайма.
- Моя рука, - и протянул жесткую, как не всякая обувная кожа бывает, ладонь.
Рейнальд протянул свою. Армада до сих пор не поражала его воображения, но Глыба... Это был целый мир. Другой, ни капли не похожий на суетную, роскошную, многогранную Столицу. Но при этом - завораживающий, интригующий... Словно во всём, всём и всём - новый.
Вовремя вспомнив о том, что орочьего языка он теперь "не знает", Рейн чуть притормозил жест, словно добавляя каплю неуверенности, но всё же завершил его.
Гыркрап несильно, но крепко пожал человеческую ладонь.
- Удачи на Глыбе.
К женщинам внизу подбежала еще девчонка-подросток в одежде по орочьим меркам совершенно "неженственной". Она обезъянкой взобралась на борт корабля и сразу направилась к Рейнальду.
- Я гид. От Аграта. Нужно идти с этими.
Рейнальд, сделав вид, что всё понимает, и постоянно выискивая взглядом, куда направляются знакомые лица, последовал за посланницей, попутно подивившись, что столь молодой девчонке доверяют быть гидом посла. В то же время...
"Право ан убийство", - само собой мелькнуло в голове. Так или инач, это сейчас они собирались заключить союз. В недавнем прошлом это - главная крепость врагов. И вести себя следовало как во вражеской крепости... во всём, что касается собственной безопасности.
К кораблю уже успели приставить "трап" - узкий и длинный помост с поперечными плашками для нескольжения в дождь. Взрослые оркины одновременным и похожим жестом склонили головы перед послом.
- Гарта, женщина Гарратха.
- Аяра, женщина Ахарака.
- Идем, - первая из них, выше, с отливающей пурпуром кожей, возглавила процессию. Девчонка отошла на шаг и опустила взгляд, но шла в ногу с Рейнальдом. Поймав его взгляд, она подмигнула человеку и озорно показала клыки.
На взгляд человека извне, ба-рак посла внешне не отличался от остальных подобных строений. Внутри были узорчатые ковры, подушки и низкий столик. Самая большая и плоская подушка, очевидно, обозначала место для сна. На нее грудой были навалены мелкие. Еще одна женщина появилась внутри и поставила на столик поднос с высокогорлым сосудом и маленькой чашкой без ручки. Прямо на подносе ломтями лежало что-то, похожее на сушеное мясо. Две завешенные покрывалами ниши вели в дополнительные комнаты.
- Красиво, - это и правда было красиво. Рейнальд порой думал, что очарование Армады, всё без остатка, кроется для него в Гере, но... Но было, определённо было во всём этом что-то, что могло привлекать и человека, да и волитара, пожалуй. Простота и уверенность, величие чистой силы и своего, основанного на силе же изящества... Орочьего изящества. Такого же, как то, что жило в каждой оркине - грация дикой кошки, прямой взгляд волчицы и изворотливость бьющейся змеи... Много ещё всего, что Рейнальд описал бы стихами, будь он поэтом. Но поэтом он не был, а оркины во всём великолепии описанной красоты не оценили бы попытку изложить её привычным волитару или человеку слогом.
- Мне нужен переводчик, - относительно громко произнёс Рейн на языке Альянса, оглядывая собственные хоромы . - Я плохо говорю на языке орков. надёжный, тот, кому я смогу верить, кого знаю.
Одна из оркин подняла голову, но девчонка среагировала быстрее.
- Я переводчик.
- Имя, - та оркина, что собиралась заговорить, смотрела на нее в упор, но младшая не подалась.
- Кита. Женщина Аграта.
Взрослая фыркнула, то ли насмехаясь, то ли признавая поражение. Потом снова склонила голову перед послом.
- Мы будем рядом, Посол.
Обе вышли из комнаты - в одну из дополнительных. Подросток поспешно приняла приличествующий женщине вид - склоненная голова, открытые руки, поворот корпуса к человеку.
Рейн скрежетнул зубами. Мысль оставить при себе Геру трещала по швам, и по сути дела - при помощи посла. Ему-то это зачем? Хотя Пграт ведь был не в курсе.
- Что и как будет теперь - знаешь?
А что она могла знать? Какая разница, конечно, но остаться без единственного наверняка союзного орка в сердце Армады было неприятно. Рейн погладил рукоять булавы - это действие уже в который раз успокаивало.
- С кем? - уточнила девчонка, задумчиво изучая обстановку.
- Для начала - со мной. затем - с посольством.
- Ты отдыхаешь здесь. Может быть, час, два. Аграт у кэпа. Гера у своего. Они знают, где ты, но быть рядом пока не могут. Потому я слежу.
- Ясно. Ты давно у Аграта?
- Пять лет женщиной, восемь так. Я умею здесь жить.
- Это хорошо, - вспомнив орочьи привычки, Рейнальд уселся у столика, совсем по-местному скрестив ноги. - Садись. Расскажи, что тут было с момента отлёта посольства. Коротко.
- Умерла Огненная. Тревоги - нет преемника. Кэп странно себя ведет. Может, убьет Аграта. Слетаются таны, все говорят "перемены", никто не знает, о чем, - девчонка тоже опустилась - прямо на ковер, на пятки. Она перечисляла события ровно, но спокойствие это было скорее показательным, чем настоящим. - Говорят, два клиона погибли в битве друг с другом.
- Тан Ривр - кто? Где сейчас? Коротко. Ахарак - каков? Чего хочет, на что готов?
Глаза Рейнальда, утратив спокойную, немного возвышенную любознательность, впились в лицо девочки. Напугать её он и не думал, но вот посмотреть на реакцию от собственного резкого преображения - было интересно. Здоровый "орясник" вдруг становится послом могучего государства. Интересно, как доложит Аграду? И - только ли ему?
- Ривр не здесь, но недалеко. Странный рейд. Ахарак - очень властный. Мало кого терпит рядом, не делится целями. Всегда делает по-своему. Не доверяй его женщинам здесь. И Гарратха тоже, - девчонка поежилась под прямым взглядом, но выдержала.
- Спасибо. Это всё. Буду ждать. Следи, как сказали, - Рейнальд снова позволил себе улыбнуться. Он и не собирался доверять их женщинам. Кроме одной... и той - скорее как вызов себе и ей. да и всему миру заодно. Будем ждать этого Ривра, будем говорить с Грандом... и с кем ещё придётся. Но делать надо быстро. Сейчас. Если надо - пройти по телам. Можно даже... по своему. Это тоже выбор. Будет нужно - он его сделает.
- Буду. Хочешь чаю?

В Армаде в это время
(те же, но тут в основном Кысь)

Гарратх не стал здороваться - но поднялся с украшенного черепами кресла.
- Что люди?
- Нужно собрание танов. Война.
- Таны близко. Люди знают? - губы капитана растянулись в странной улыбки. Аграт встретил его взгляд.
- Идем не на людей.
Орк со шрамом рассмеялся, потом согласно кивнул.
- Рассказывай.
- Вирры.
Капитан секунду смотрел на него, потом покачал головой и снова усмехнулся.
- Ты настаиваешь?
Аграт кивнул.
- Жду тебя на совете. Подготовься.
Рука гранд-капитана склонил голову в знак почтения и покинул комнату.

По дороге к шаманам зеленокожий привычно поправил одежду. В стыке наруча остался длинный пламенно-рыжий волос. Аграт невольно улыбнулся. Местные женщины раздражали его покорностью, равнодушием и попытками удавить друг друга за право постели с сильным, такие как Шагра или Ракке - вызывали неприятие желанием действовать как мужчины. Но вчерашний вечер выходил из всех рамок. Неожиданно-слабая, очень настоящая и живая, Шагра все-таки настояла на обработке ожогов, хотя и не так, как хотела бы думать. Он просто позволял ей и себе быть как есть, принимал заботу, прекрасно понимая, что этот вечер - последний шанс недолгого отдыха перед тяжелым противостоянием Глыбы. И что сил на то, чтобы пытаться взять ситуацию под контроль, у оркины нет, а значит, можно не ждать войны. Она была удивительно хороша в таком виде - выразительные жесты, живой ум, странный и тонкий вкус. Влажное дыхание, холодящее шею, рыже-золотые пряди, скрывшие из виду его плечо - воспоминания отзывались мучительным сожалением. Еще большим здесь, возле дома Карга. Давно и без слов решено было, что, когда придет время, Арна уйдет в дом Аграта — не как женщина, как жена.
Она и встретила его первой. Дочь двух шаманов Круга, она не нуждалась в магическом даре, чтобы пользоваться почетом, а потому - не склоняла головы, не пряталась под вуалью, и даже жесткие локоны скалывала в небрежной манере настоящей волшебницы. Тот возраст, в котором других женщин отдавали мужьям, давно прошел для нее — но она и не торопилась расставаться с привилегиями любимой дочери и завидной невесты. Аграт бывал в положении одного из ее любовников, единственного любовника, того, с кем Арна не разговаривала и даже того, кто запретил пускать ее в свой ба-рак — к вящей радости собственного огромного сераля из двух девчонок. Пока, наконец, Арна не объявила родителям, что хочет его в мужья. Это было слишком большим политическим подарком с ее стороны, чтобы продолжать войну. Сейчас оркина вместо приветствия взяла его за руку и отвела подальше от входа.
- Новости?
- Война с виррами, - искривил губы в невеселой улыбке Аграт.
Женщина распахнула глаза и тихо поцокала языком — отогнать неудачу.
- Правы были камни... - На всякий случай еще и сплюнула. - Жиара умерла.
- Преемник?
- Она мертвеца обвязала... - покачала кудрями Арна.
- Шаманы?
- Ахарак решил, будет на время Арша, - оркина опустила глаза. Ей тоже не нравился тяжелый, прожигающий взгляд новой Матери — словно та оценивала мир вокруг и оставалась о нем очень невысокого мнения. Трудно было представить ее в одном Кругу с остальными шаманами. Аграт, который ни разу не видел последней ученицы Жиары, удивленно приподнял брови.
- Увидишь, - хмыкнула Арна. - Поговори с Отцом.
Когда Аграт отвернулся, дочь шаманов проводила его чуть заметной улыбкой.

Карг тепло встретил Аграта — сам Рука Капитана верил, что участие Арны в его судьбе не ограничилось просто заявлением о желании выйти замуж. Впрочем, они в самом деле ладили — Каменный Мастер был спокоен и рассудителен, любил традиции и не любил боев, даже между молодыми мужчинами. В их доме царила та самая тишина, в которой хочется пустить корни и прорасти. В открытом очаге потрескивал вечный костер. Поймав озабоченный взгляд шамана, орк тяжело улыбнулся.
- Вирры. В альянсе.
Оба долго молчали, глядя в огонь. Потом Аграт продолжил.
- Война. Есть шансы, не устоят.
- Орки?
- Будет совет. Я поведу на помощь.
Карг резко вскинул голову и посмотрел на зеленокожего.
- Ты... Знаешь, что это?
- Смерть?..
- Хуже. Ты поднимаешь нож на Армаду.
Аграт моргнул и отвел взгляд:
- Иначе не выйдет.
- Хочешь быть грандом крови?
Орк снова прикрыл глаза. Что можно здесь объяснить?..
- Не хочу.
- Объяснись.
- Весы. На одной руке я. На другой — этот бой. Гарратх поведет Армаду на стороне вирров.
Шаман недоверчиво тряхнул темными волосами. Аграт покачал головой:
- Против Альянса сейчас значит это.
Карг снова долго молчал, глядя в огонь.
- Не хочу смотреть на твои руки. И на твою голову тоже, гранд крови. Но дорогу твою облегчу. Уходи.
Орк поклонился и вышел из шатра прочь. Словно вырезали из груди кусок, и теперь кровь текла прочь из вен с каждым шагом.

Перед тем, как явиться на глаза к Ахараку, Гера забежала к себе. Два ведра холодной воды, наскоро вымытые и снова натертые травяным маслом волосы, прихотливый домашний убор из переплетенных колец и начищенного серебра. Теперь оркина не напоминала большую кошку - скорее змею в незнакомой, пугающей обстановке. Что успели сотворить "сестры", пока ее не было? Что будет за поражение? Ее совесть содержала еще больше пятен. Союз со врагом повелителя. Невыполнение распоряжений гранд-капитана. Собственное бездействие. Подарки, о которых не имела права просить. Бывших наложниц в борделях ненавидели со всей силой безнадежной, отчаянной зависти. Гера привыкла выживать в атмосфере постоянной опасности, ее бессилие никогда не было безоружным, но сейчас, после свободы и уважения на корабле, оно впивалось в кожу "зубастой веревкой". Лицо капитана казалось ей знакомым с начала полета, но только сейчас она вспомнила почему. Гыркрап до странности напоминал ее брата - только брат летал на простом корабле и воспитан был как другие орки. Ее выбросили на крупном острове с горстью меди и одеялом. Через месяц ее купил у местного пьяницы ее первый дом развлечений.
Возьмет ли ее чужестранец из притона к себе домой?.. Прикроет ли ее другой мужчина - Аграт, капитан Носоряса?..
Гера прекрасно знала ответ.
Выборов было не так уж много. Попробовать провести Ахарака - занятие почти безнадежное и смертельно опасное. Можно было изложить все как есть - но это значило расписаться в своей никчемности. Оставался только один - недоговаривать, выбирать меньшее зло и держаться его. На женские чары Отец не покупался - слишком много было готовых на все, чтобы получить место у его ног.
Шаман ждал ее один. Даже сидя он был величественен, встав же, предстал во всей красе. Он был одним из самых крупных орков на Глыбе, и ни один другой не держался с таким достоинством. Казалось, от каждого жеста воздушного зависит множество судеб. Даже седина и пурпурные сеточки вен едва касались его, придавая авторитета, но не отнимая силы. Не нужно было и притворяться, чтобы опустить взгляд и замереть на пороге. В этой комнате было пусто — ни подушек, ни ковров, ни колокольчиков под потолком. Каменные ступени, каменный низкий стол, лужица прозрачной воды в углу — натекла сквозь прорезь.
Ахарак подошел ближе и приподнял ее подбородок сам. Гера решилась посмотреть в ответ. С такого расстояния шаман казался уставшим и даже печальным, но ничуть не терял в величии. И в тяжести взгляда тоже. Воздушный покачал головой.
- Рассказывай.
- Император говорил с Агратом...
Шаман прервал ее одним жестом.
- Рассказывай, что натворила.
- Гарратх хотел ошибки Руки, - Гера проглотила мысль об иной неверности. Лучше быть в борделе, чем остаться калекой.
- Рука ошибся?
- Не знаю.
Ахарак вернулся на свое место и выжидательно посмотрел на оркину.
- Он пришел с делом, и Гарратху придется убить или принять удар.
- В чем дело в Орясе?
- Демоны, - Гера склонила голову. - Легендарные вернулись.
Шаман прикрыл глаза, потом бросил на Геру короткий взгляд.
- Прочь.
Когда Гера возвращалась в женские раки, от ее улыбки шарахнулась молоденькая наложница.

Оставался Гарратх, тот тоже ждал ее, и выражение его лица Гере не понравилось достаточно, чтобы выдать это. Змей ответил оскалом удовольствия.
- Ты помнишь прошлый разговор с капитаном.
- Аграт привез ошибку с собой. Он выскажет ее на совете, - с каменным лицом проговорила оркина. - Он не привез доказательств и таны выступят за тебя.
- Гм, - улыбка гранда почти сменилась задумчивостью.
- Слово Шахета осталось в Орясе с ним. Ахарак и Аграт мешали друг другу, кто кроме Жиары ослушается Ахарака? - К Гере начала возвращаться обычная уверенность. Она позволила себе сменить позу — из скромной в почти кокетливую.
- Жиара мертва. Чего Аграт не знает? - Теперь Змей откровенно ее разглядывал. Гера приняла это за комплимент.
- Я говорила с послом людей. Он доверяет мне. Что ты хочешь ему сказать?
На этот раз Гарратх осуждающе покачал головой:
- Мой вопрос.
Гера прикусила губу, раздумывая, потом улыбнулась:
- Возможно, Шахет не вернется.
- Возможно?
- Если у тех, кто помнит о древней войне, хватит сил.
- Мне нужен точный ответ.
- Они сильны.
- Хорошо. Прочь. Забирай своего посла, будь полезной. И... Можешь сегодня зайти ко мне.
Гера склонилась в почтительном поклоне и выскользнула из комнаты. Благоволение вышестоящих было мечом о двух лезвиях. Впрочем, у гнева — не было рукояти.

(и всё ещё почти исключительно Кысь, храни её Четверо)

Теперь, когда посольство ушло, корабль казался необычно-пустым. Гыркрап разослал матросов с первоочередными поручениями и заперся в каюте. Ракке Шагра отправила отдыхать сама. Назначила очередь увольнений. Прогнала пару не в меру юных орчат. Вежливо прогнала бесцеремонного тана. Получила заказ на воду, поставила на проварку старые бочки. Привычная рутина, обычная для каждого порта. Разве что пришлось использовать котлы и костры.
А еще руководство удивительно изолировало от команды. То, что при Гыркрапе и Ракке было молодой женщиной, не самой спокойной, не самой доступной, но все же своей — в их отсутствие превращалось в ярко-рыжую плетку, к которой без необходимости никто не подходил. Сейчас обычный разговор мог заставить Шагру невзначай поджечь собеседника, а рана — и приступы дурноты — не прошли еще.
Но по-настоящему дурно ей сейчас было от самой себя. С тех пор, как волшебница начала осознавать себя, она понимала, что отличается от других разительно. Дело было даже не в цвете волос. Уже ребенком она могла сказать «нет» так, что взрослые орки уступали без возражений. Уже подростком она могла выжить одна и не пропасть как на безлюдной земле, так и посреди оживленной стоянки. Уже первогодкой на Носорясе она довела корабль до острова с полудюжиной орков, потому что остальных сразила сонная болезнь. У нее были знания, которые помогали, но первым и главным аттрибутом всегда была воля. Способность встать и пойти с тяжелой раной так, что даже враг усомнится в том, что попал. Встреча с демонами ее испугала, но недостаточно чтобы сломить. Арканитовая царапина нервировала, но недостаточно, чтобы свести с ума. В прямой конфронтации редко кто мог спорить с ней дольше минуты.
Посол позволял себе это, открыто пользуясь превосходством возраста и ума. Неспособность по-настоящему дать отпор злила и обессиливала. Но такую простую вещь как «не давать поводов самостоятельно» Шагра вполне могла обеспечить. И — каждый раз сама подставляла себя под удар, давала повод для насмешки. Словно сама решила оставить себя без самолюбия. И ей это почти удалось. Та огненная, которую знала команда и сама она привыкла считать собой — не просила, не спускала лидерства, и уж точно не висела на шее у случайных собеседников. Осталось только прошмыгнуть к капитану ночью.
Больнее всего оказалось осознавать, что это было приятно. Недостойно, но ярко. Шагра могла разделить постель с орком, и все равно не запомнить и половины того, что знала о прошлом вечере. Что у посла всегда горячие руки. Пурпур венок, выступивших под обожженной кожей. Отметку Каменного под лопаткой. След перелома на левой ключице — значит, летал юнгой когда-то. Она могла бы разделить постель и с ним — но зеленокожий не пожелал того сам.
Еще насмешка.
Хотелось выдрать страницу, но на ней оставалась еще пара строк. И первой как раз стоило бы заняться.

Хара проснулась не сразу. Шагра даже подумала, что подобранке вдруг стало плохо на корабле и теперь ее только хоронить можно. Но потом сизоволосая оборванка приподнялась на своей лежанке и сонно посмотрела на рыжую.
- Глыба, - объяснила та. - Куда тебе нужно?
Долговязая шарахнулась, заморгала, потом снова воззрилась на огненную. Наконец, до нее начал доходить смысл слов.
- Почему Глыба?
- Сюда летели. Куда тебе нужно?
- Мне ни-ку-да, - Хара свернулась в клубок и зябко передернула тощими лопатками. - Уже некуда.
Шаманка опустилась рядом с ней на пол. Разговор складывался нелегкий.
- Что ты обычно делаешь?
- Бегу.
- Откуда?
- Не знаю, - пожала плечами сизоволосая. - От себя, наверное.
- А что не так в тебе?
Долговязая обиженно посмотрела на Шагру и покачала обмотанной тряпками головой.
- Я не бежала бы если б хотела об этом помнить. Я знаю... Мне нужно туда, где дают травы.
- Туда я тебя не возьму. Но... На корабле есть запасы.
- Поделишься? - улыбнулась бродяжка.
- А ты сделаешь что прошу?
Оборванка склонила к плечу голову и Шагра пояснила:
- Расскажи от чего бежишь.
Сизоволосая с несчастным видом забилась в самый угол собственной койки. Но огненная не двигалась, травы хотелось и говорить пришлось.
- Я... Я родилась в борделе. Там иногда громили, но в общем было хорошо, и... Я маленькая была. Меня не пускали в комнаты, не говорили, что все как нужно. Потом я нашла как одну из мам били. И... Я не знаю, они сгорели все. Не насмерть, но волосы, тряпки... Кожа.
Помолчав, она продолжила, прерываясь и отвернувшись к стене.
- Меня взяли оттуда... Я не знаю почему так. К старой женщине и многим другим. Там было совсем другое — не кричали, не били, даже говорили иначе. Мне было страшно, что ничего не понимаю, но эта женщина показывала мне вещи, и я осталась, а потом... потом она меня учила другому, и жизни, и горизонтам, и тому, что нельзя обижать. Я изменилась очень. Горизонт менял меня больше, чем все остальное. Старая женщина.... Жиара была рада. Очень рада. Она говорила, эта страна меня любит. Я перестала бояться себя... Я...
Оборванка умолкла, прижавшись щекой к некрашеному дереву внутреннего обшива. Шагра подсела ближе и тихо — так тихо, как только можно — коснулась грязного тюрбана на голове бродяги. Та не шолохнулась, и волшебница начала понемногу разматывать ткань. Волосы Хары были грязно-сизыми, но отросшие за год корни их были яркого, почти совершенно алого цвета. Покончив с этим, маг просто обняла сестру по стихии за плечи. От долговязой, истощенной молодой женщины веяло страшной, привычной, вошедшей в обиход безнадежностью.
- Что произошло дальше?
- Ко мне пришел орк, один из тех, что жили со мной раньше. Мы говорили... Я виновата, я многих убила, я ничья дочь и сама не лучше путаны, он сказал. Я не верила вначале, но он говорил это так, что я вспоминала детство, и все меньше становилась такой, какой меня видела Жиара. Он грозился что убьет ее, или расскажет всем, кто я, или вернется и убьет моих матерей. Он хотел, чтобы я доставала для него деньги. Я достала один раз, а потом убежала. Меня поймали в другой бордель. Потом я опять убежала и опять меня кто-то нашел. Я не боялась вначале стыда, я боялась что Жиаре будет плохо, а потом я просто не могла уже вернуться, и не помнила почти ничего... И горизонт закрылся. Я была такая глупая, а сейчас мне хочется вечно спать. Потому что мир наяву...
Бродяга плакала, а Шагра только смотрела на это со смесью потрясения и беспомощности. Она никогда не видела, чтобы взрослый орк плакал.
- Мне снились ее следы на рубеже горизонта. Она ждала меня, она оставила мне следы... Она ждала меня до последнего.
Слезы высохли. Обе огненных сидели обнявшись, молча. Волшебница думала о ней, о себе, о разнице двух дорог, о том, как каждая из них могла оказаться на месте другой. Сама Шагра была дочерью наложницы, выкупленной и взятой в жены. Это был хороший конец истории. Рождение Хары было плохим концом. Полуголодная жизнь, несчастные женщины. Мамами становились все, когда единственная, настоящая, не переживала первые, самые трудные годы. Странно что ярко-рыжую девочку не приметили. Плохое внимание к детям на нищих пиратских стоянках часто приводило к трагедиям с юными шаманами Воздуха, но огонь и воду всегда выявляли быстро. Огонь — почти до того, как ребенок начнет ходить. Чудо, что девочка не сожгла себя сама в приступе паники.
Вторая не думала ни о чем. Ей не хотелось просыпаться после смерти Жиары, и, кажется, ей почти удалось это — ломило в теле каждую косточку. Но сейчас — незнакомая рыжеволосая вот так, без причины, была рядом. Она могла бы быть внучкой бездетной шаманки, может быть, тем учеником, которого была достойна, и которым никогда не считала себя она, Мирк. Эта мысль заставила долговязую поднять голову.
- Жаль, она не нашла тебя.
- Она нашла. К ней годами приводили детей, - Шагра отстранилась и серьезно посмотрела в глаза собеседнице. - Она прогоняла их с глаз. А тебя разыскала сама.
- Почему?
- Есть просто шаманы, а есть шаманы, которые видят. То, что ты зовешь горизонтом. Первых рождается множество, а вторых единицы. Ты такая, Шахет такой, Жиара такая. Я — нет, даже иные отцы и матери — нет. Она не просто была добра к тебе — она была добра к Армаде, найдя тебя.
- А я....
- А ты не понимаешь своего места в мире. Когда поймешь, никто не свернет тебя с твоего пути.
Оборванка улыбнулась, неуверенно и несмело, но очень приятно.
- Меня зовут Мирк.
- Я — Шагра.
Когда оркина потом вышла на свет, единственное, о чем она могла думать, было вопросом. А знает ли свое место в мире она?..

Продолжение банкета. Гера.

Перед тем, как нанести визит "человеку", Гера потрудилась старательно стереть с собственного лица приметы беспокойства. Даже если Зегенхайм был бы не в состоянии их разглядеть - с ним были сестра и будущая соперница. Каждая могла доставить много проблем. А оркине вполне хватало собственных сложностей.
Тяжелая ткань входа подалась в сторону и бурая вошла внутрь. Сразу отметила - ткань подушек, резьбу на стенах... Змей мог бы избрать лучший ба-рак. Полузнакомая оркина-подросток фыркнула и поднялась на ноги. Улыбка Геры в ее сторону была далека от доброжелательства.
- Прочь.
- Сама уходи.
Гера подошла ближе, не отрывая от юной нахалки взгляд.
- Имя.
- Кита, женщина Аграта.
- Какой мужчина... - фыркнула бурая. Посерьезнела. - Иди, принеси мне новости.
Девчонка прожгла ее взглядом, но все-таки поспешила выполнять поручение. Гера склонила голову в знак приветствия.
- Не смогу оставаться долго.
- Понимаю, - Рейнальд резко поднялся. Сколь ни забавно было смотреть на перепалку - или даже "берегляделку" оркин, маленькой и... и Геры, всё равно дела - прежде всего. Много, много дел - и опасность. - Слушаю. Садись.
Колено оркины коснулось пола, но подошвы сандалий не до конца оторвались от ковра. Бурая опустила голову.
- Поддержка шаманов будет хуже. Я попытаюсь вовлечь Ахарака, но шансов мало. Что-то готовится для совета.
- Что-то? Кровь, - процедил Рейнальд. - Прольётся кровь. Интересно, как много?
- Лучше много, - невесело улыбнулась Гера. - Если не вернусь до совета, скажи Аграту взять рыжую.
- Куда идёшь? - Рейнальд почти машинально достал булаву, погладил тяжёлое навершие, словно любимую игрушку... Игрушку, ха! - Как долго думаешь быть?
- К Ахараку. Нужен его союз. Попробую играть на раздор с Гарратхом, - бурая изучала мозаику на столе.
- Хорошо. Он может поговорить со мной? Кто из шаманов вообще может? Или - только на совете все?
- Может - любой, к которому ты обратишься. Захочет ли?.. Камень и Земля - нет, Ахарак - не знаю.
- Плохо. Ожидаемо, - пожал плечами Рейнальд. - Вернись, ладно? Что будет делать Аграт? Что уже сделал?
- Девчонка, - улыбнулась Гера. - Я тоже жду.
- Ждёшь? Ну чтож... подождём. Ещё новости?
Гера отрицательно качнула головой. В щель между занавесью и стеной проскользнула оркина-подросток. На бурую она теперь смотрела иначе.
- Преемница Жиары нехороша. Земля и Камень с вами. На совете будет война.
- Самое страшное - если одержимые проявят себя на совете. Это шанс для них перебить ненужных и взять в свои руки власть независимо от решения Гранда. Пусть хоть кто-то захватит лидиум. На всякий случай. Если засияет - смотреть, от кого, хватать, бить. Жечь. Просто. Нельзя давать им шанса. И беречься арканита - они его любят.
- Хорошо если проявят. Я возьму шар, - покачала головой Гера. Усмехнулась. - Это будет хорошим доказательством для тех кто выживет. Удачи здесь.
Женщина поднялась на ноги.
- И тебе удачи. Я буду начеку. До встречи.
А очень хотелось сказать что-то другое. Но рыцарь, без страха ожидавший совета в огромном летающем оплоте орков, не знал, что именно. Стараясь понять Геру, он так и не мог толком думать, как ещё один орк... НО старался. Очень старался. Наверное это и позволило ему промолчать - только посмотреть в глаза оркине. Без лишнего - просто. Прямо. Честно, насколько он только мог. Та ответила взглядом и, перед уходом - легко провела по его плечу пальцами. Девчонка судорожно отвернулась и сделала вид, что очень интересуется состоянием столика.

А вот с Ахараком не задалось. Гера с самого начала знала, на что идет, и вопрос был не в том, что получит ее репутация от констатации факта. Вопрос был в том, распространится ли гнев шамана еще и на гранд-капитана Армады. В отличие от большинства магов всех известных племен, Шаманы умели разделять свой собвственный гнев и стихию, отгораживаться от духов. Воздушный Отец это тоже умел. Но не всегда желал. Лопающийся разрядами, но влажный, воздух до сих пор не обжег серьезно, но шальные пляски молний под облаком сплошного тумана пугали и более сильных. Движением руки Ахарак расчистил коридор между собой и Герой.
- Ты помнишь, что я обещал тебе за неверность?
Женщина молча кивнула. Стоило — единственной — продержаться здесь столько лет, чтобы удостоиться личной кары. Странно, что Ахарак о ней помнил.
- И ты все еще стоишь здесь?
- Когда гранд-капитан зовет, кто может сказать нет? - оркина потупила взгляд. Сейчас ее или испепелят на месте... Или желаемое удастся. Или и то и другое.
- Я не отменю наказания, - массивный орк двумя пальцами приподнял ее подбородок и посмотрел в глаза. Разочарованно?..
- Я и не прошу, - Гера не без усилия выпрямилась и встретила взгляд. - Я сказала тебе. Дальше...
- И теперь ты избавляешься от ненужных мужчин моими руками, - Ахарак отвернулся. - Прочь.
Оркина выскользнула за дверь как раз вовремя, чтобы увернуться от шаровой молнии, слишком быстрой и крупной, чтобы быть случайным разрядом.
Стоило найти рыжую, но вместо этого Гера вернулась к себе и с ногами забралась на круглую подушку почти в собственный рост - «кровать», как сказали бы люди. На сбитом в кучу шерстяном одеяле лежали три длинных ножа и свиток в резной деревянной трубке. Женщина закрыла руками лицо. Она держалась здесь долго, дольше любой завистницы. Да бурая и не обращала на них внимания — стоило спровоцировать драку, и тогда шаман делал выбор. Всегда — в ее пользу. Даже более тяжелые наказания выделяли ее из толпы, подчеркивали статус. Любила ли она Ахарака? Нет, никогда, но знаки его внимания собирала с отчаянной жаждой. Мудрый, непредсказуемый и почти всесильный, он был лучшим партнером в этой игре, а его небезразличие было тем большей наградой, чем реже он его проявлял. Раньше она отдала бы все, что имела, за нотки боли, прозвучавшие в этом «прочь»...
А сейчас ей самой было больно. Сейчас, на рубеже вероятной гибели — нет, множества вероятных гибелей — она впервые думала не о выигрыше. Вместо этого — о друге, враге, повелителе, шамане, мужчине... Существе, которое она всю жизнь здесь мечтала выиграть, и которое только сейчас осознала как близкое. Было мучительно жаль не любить, и еще мучительнее — осознавать, что с ним иначе не будет. Никогда уже.
Но вот разыграть его ревность в азартной игре — почему-то было не жаль.

(и Скорп)

День 12 после ухода корладских послов
Оправданная жестокость и жестокая правда

«До чего всё же утомительно быть Императором. Даже в обычное время!»
Давион подумывал о том, чтобы сложить с себя хотя бы обязанности лейтенанта гвардии, но достойного преемника никак не находилось. С одной стороны – Тарренс Саватар вполне заслуживал повышения, как результата долгой и безупречной службы. С другой – Дерек Стронц, проявивший себя в последнее время как верный, храбрый и, хоть и малость плутоватый, но мудрый и талантливый организатор всех гвардейских дел, тоже мог бы подойти для этой роли. Впрочем, что-то беспокоило Джаста в обоих. В Стронце – пока ещё непонятно, что именно, разве только эта его плутоватость и тяга везде найти свою личную выгоду. Впрочем, самого Давиона и Альянс старый вояка не предаст ни при каких обстоятельствах, но вот может ли он пойти на риск просто ради идеи. Ради самого Давиона – пошёл ведь! Но Давион на троне Дереку очень выгоден и полезен… Спорный вопрос. Что до Тарренса - смущала только его безукоризненность и излишне чёткое и однозначное суждение обо всём. Тарренс всегда был идеальным солдатом. Идеальным настолько, что трудно вообразить, чтобы он совершил поступок вопреки своей чести и воинской дисциплине, а уж тем более – струсил или изменил… Но недавний случай с Албертом научил Джаста не всегда доверять подобной идеальности. Алберт… Верный напарник, порученец, служилый надёжной закалки – и ведь его так и не нашли после той их ссоры… Давион не хотел думать об этом. Алберт пропал. Ничего хорошего с ним случиться не могло, и, если вышло худшее, оставалось надеяться, что всё произошло быстро. Это – тоже на счету Солидора и Элокхая, и оба ответят… за всё ответят!
На коленях у Джаста лежал доставленный и утверждённый всеми подписавшимися под ним свиток с именами, фамилиями и званиями. Гвардейцы, которые пойдут вместе с Габрансом… Смертники. Те, кто не вернутся. Может быть потому, что там, куда их поведёт одержимый лорд, просто нельзя выжить. Может – просто потому, что выжить им и не нужно. От некоторых имён оставалось… неприятное ощущение.
Малсур Драган.
- Это нужно Императору! Запишите меня!
- Уверен?
- Да. Это важно. Если это принесёт нам победу – я готов.
- Ты не вернёшься. Скорее всего.
- Скорее всего – это не наверняка. Пиши.
Дейлар Квайреэ.
- Я тебя туда одного не пущу!
- А Файма?
- Ты обещал гулять у меня на свадьбе – забыл?! Или оба. Или никто!
- Но я уже записался…
- Вот видишь. Теперь выбора у обоих и нет.
- Не надо…
- Молчи уж! Пиши меня.
Сорогот Йогсор.
- Давненько не случалось ничего серьёзного… надо размять кости.
- Точно? Сам понимаешь…
- Я всё понимаю лучше тебя. Вот ты – останешься.
- Почему я? Я хочу биться и умирать с вами, я…
- Знаю. Лучший. Лучший должен остаться. Давион не сможет вечно быть «лейгвардом-императором» разом. Кто его заменит? Ты.
- Но есть…
- Просто запиши меня туда. Потом разберёмся. Ладно?

- Малсур… Дейлар… Сорогот… Эйзераль… Гахар Арвог… Дейвен Лейб… Марон Эфгал… Алберт Харрольд…
Живые – пока живые, которым предстояло умереть – перекликались и перемешивались с мёртвыми, в глазах, будь он сейчас немного, всего на несколько дней моложе, стояли бы слёзы. А так… слёз не было. Уже не было. В них не было смысла. Ты на троне, по твоему щелчку умирают тысячи и спасаются ещё тысячи… Уж не слишком ли бесчувственным он становится? Нет, не слишком. Просто соответственно Императору. Просто. Очень просто.
Корладов разместят в городе. Переговорами с ними Давион был полностью доволен. Кориону Рантельму нужно обязательно повстречаться с Бессмертным Камнем, а Тормариану – с Данатором. И тогда всё будет хорошо. И Столицу они удержат, и Элокхая одолеют… А потом – что? Страну восстанавливать придётся ещё не один год. Даже самое надёжное перемирие не будет вечным, Аграт сдержит слово, это точно… Но на одном Аграте мира не построишь. Хотя бы на несколько лет, чтобы Алянс смог восстановиться после тяжёлых потерь этой войны. Рейнальд сможет привести на помощь Армаду. Вместе они истребят всех демонов до единого… кроме, наверное, златоглазых. Или может можно и остальных как-то… Нет! Убийцы, проклятые убийцы! Никакой жалости к ним! Никакого прощения, никакого милосердия! Убийцы!
- Убийцы! – чуть не выкрикнул Джаст. Шрам болел, перед глазами словно стояли красные глаза Элокхая. Красные… красные…
Красное платье. Она снова подкралась незаметно, словно кошка, и вмиг очутилась перед ним.
- Кто? Кого ты назвал убийцами? – Алсиманд, продолжая изображать добрую, ласковую кошку, опустилась на пол у ног жениха, скрестила руки на коленях Давиона и , угнездив там же и голову, нежно улыбалась, изображая участие. Натурально, от души, так, словно её и правда волновало состояние души её «для всех и при всех любимого и единственного».
- Демонов. Просто демонов.
Давион отложил список. От Алси пахло чем-то приятным. Кажется, розами. Девушка смотрела на Джаста невинно, и тому показалось, что такой взгляд мог бы быть у Теи, если бы та могла видеть… Если бы могла.
- Пришла меня навестить? С чего вдруг?
- Просто соскучилась. Всё интересное происходит только здесь. Корлады, дракон… кстати, покатаешь меня? После свадьбы?
- Покатать на драконе?
- Ты же Император! Разве он сможет тебе отказать?
«СМОГУ, БРАТ МОЙ. НО ЕСЛИ ТЫ НАСТАИВАЕШЬ…»
«Малатаронт, не сейчас, пожалуйста!»
«ЛАДНО. НО ЕЙ ЧТО-ТО НУЖНО»
«Я знаю».
Джаст провёл рукой по волосам Алсиманд, задержавшись на выбившейся пряди, словно на струйке водопада, попавшей в ладонь. Она была красива, была нежна… Казалось бы, что ещё нужно?
- Что тебе нужно?
- Мне – ничего. Я правда соскучилась.
- Я должен тебе верить?
- А тебе разве не хочется?
Алси поднялась и, взмахнув юбкой, уселась на колени Императора, обвив рукой его шею. Чуть поёрзала, устраиваясь поудобнее, довольно оглядела обескураженного правителя волитаров и, не выдержав, рассмеялась.
- Что смешного? – нахмурился Джаст. Называть это открытостью или фривольностью – вопрос спорный, но если кто-то войдёт…
- Видел бы ты своё лицо сейчас!
- А если кто-то войдёт?
- Я же твоя невеста. Лучше уж тебя увидят со мной ан коленях, чем с кем-то ещё, правда?
- Предпочитаю, чтобы на коленях у меня был меч или очередной свиток с документами.
- Или книга по древним ритуалам?
- Или так.
- Как вам будет угодно, ваше наизанятейшее величество, - ни капли почтения в голосе. Давион вознёс короткую молитву Четверым, разумеется мысленно. Но те, если и слышали, то виду не подали.
- Так что тебе нужно?
- Ты всё ещё мне не веришь? Ну что мне сделать, чтобы угодить тебе, о мой повелитель?
- Просто признаться. Правда просто, - пожал свободным плечом Давион. – Сама знаешь, мне не обязательно лгать.
- А если я не хочу признаваться? Если мне хочется с тобой поиграть немного? Что ты на это скажешь?
- Скажу? Зачем говорить – придётся просто ссадить тебя с колен и попросить зайти попозже, когда я буду свободен.
- Неужели ты такой чёрствый? – острый ноготок девушки осторожно царапнул Давиона по щеке, точно под шрамом, скользнул по подбородку. – Я тебе совсем не нравлюсь?
- Нравишься. А я тебе – нет. Точнее, мы оба нравимся друг другу, как двое бойцов, стоящих спина к спине. Пока одного не изрубят, другой защищён с тыла. Так какой выпад мне сегодня отбивать, дорогая невеста? – попытался съязвить Джаст в ответ. Алси лишь надула губки.
- Ты скучный. Ладно, по делу так по делу. Мне нужна помощь.
- С этого надо было начинать. Так всё же встанешь?
- Зачем? Мне удобно и не холодно. Так вот, говорю прямо, раз уж ты попросил. Вытащи для меня одного волитара из застенок, а?
- И всего-то? А зачем тебе потребовался волитар из застенок? Понравился?
- Ну не то чтобы…
- Это к вопросу о любовниках?
- Нет! То есть да… в некотором роде.
- Как его зовут?
- Брандир Турссон. Он полковник северной армии. Волитар, я уже сказала. Симпатичный, честный, надёжный… Я ему обязана. Ты кстати тоже.
- Чем это?
- Он помог мне с одним делом… Недавно.
- Каким ещё делом? – Давион снова нахмурился. Девушке не просто было что-то нужно – она ещё и всеми силами пыталась не сказать, что именно. Пахло… обманом. Нахальным, в лицо или даже плохо скрытым. Самоуверенность, достойная Алсимара Рейса.
- Дело касательно одной особы. Женского пола, маленького возраста и неприлично высокого самомнения. У тебя такая одна, ошибиться будет трудно.
Глаза Императора метнули молнию не меньше той, что осталась у него на щеке. Алси поёжилась, скорее кокетливо, чем испуганно.
- Где этот… как его там? Из команды Наори? Где он был?!
- Не кричи, я-то тут причём? Всё кончилось хорошо. Она в безопасности. Но – помощь нужна мне. И срочно.
- Ладно… я могу даровать помилование волитару. Кто его взял? Стража?
- Со стражей я бы разобралась сама, - Алси подмигнула. Давион почувствовал даже сквозь доспехи, как обнимавшая его рука девушки медленно скользнула по шее и потянулась к лицу уже с другой стороны..
- Сама? Как это?
- У меня есть свои методы.
- Например?
- Ну вот такие.
Лезвие клинка сверкнуло быстрее, чем Давион успел потянуться за Разящим Светом. Длинный, тонкий нож словно выскользнул из воздуха. Лишь когда лезвие уткнулось в шею, Давион понял – клинок прятался в рукаве.
- Гибкое лезвие?
- Очень гибкое и качественное. Здорово, правда? – Алси нагнулась к самому лицу Джаста и нежно, почти любя промурлыкала. – Боишься, правда?
- Нет.
Клинок ножа чуть-чуть надавил на подбородок. На самом кончике – Джаст почувствовал это ясно – выступила капелька крови.
- А теперь? – всё также нежно прошептала девушка, наклоняясь к уху Давиона.
- И теперь нет. Ты же не убьёшь жениха и Императора.
- Не убью. Но лишь потому, что получу, что мне нужно. Я ведь получу?
- Он у Смотрителей?
- А ради чего я к тебе пришла?
- Ты же говорила, что тебе скучно без меня?
- Ты же говорил, что я лгала? – леди Рейс почти обиженно нахмурилась. Игра её нравилась, и скрывать это она не считала нужным. Пусть! – Вот всегда так – обзываешь лгуньей, а потом и сам не рад своей правоте, верно? Эрбрейс почти такой же.
- Интересно, что он сказал бы, увидев нас сейчас? – улыбнулся Джаст.
- Что-то да сказал бы. Тебе не всё равно?
- Всё равно, конечно. Так ты будешь меня убивать или нет?
- Подумаю, пожалуй… Знаешь,я решила. Я…
Джаст не дал ей договорить, резко хлопнув по руке и тут же дёрнувшись вверх. Клинок и правда был очень гибок. Достаточно гибок, чтобы скользнуть в сторону по латному воротнику, который попался на пути удара, как только Император вскинул подбородок. Алси вскрикнула, когда холодная левая рука Джаста сдавила её кисть, а правая обхватила сзади за шею, словно котёнка. В глазах девушки мелкнуло удивление. Всего на миг. А затем в руках Давиоан снова затрепетала любящая невеста.
- Что ы делаешь? Мне больно!
- Нет. Я держу крепко, но без боли. Только не вырывайся, пожалуйста.
- Я не думала, что ты можешь обращаться с женщиной так грубо.
- Вообще-то не могу. Но ведь и не всякая женщина приставляет к твоему горлу лезвие, да?
- Я просто шутила. Отпусти.
- Брось клинок, тогда отпущу.
- Он мне дорог!
- А я – нет?
- Уговорил, - обиженно выдохнула Алси и расслабила пальцы. Давион чуть разжал свои, и гибкое лезвие упало на колени Императора поверх красно ткани платья Алсиманд. – Доволен? Заставил девушку делать, что тебе хочется…
- Я просто попросил тебя. И кстати, откуда такое оружие? Такие манеры? Откуда это всё?
- Меня учили дома.
- И подкрадываться. И подслушивать. И наносить укол именно туда, куда нужно. Я видел, как ты держала клинок. Одно движение – и вместо подбородка у меня была бы проколота глотка. Откуда?
- Это приказ?
- Это вопрос.
- Ты не поверишь.
- Или не помогу. Выбор за тобой. Правда за правду, помощь за помощь.
- А если я тебе ничего не расскажу? Что сделаешь?
- Придумаю что-нибудь. Веришь?
Алси задержала взор на лице Давиона. Всего на миг.
- Верю. Теперь верю. Видишь символ на клинке.
- Вижу. Это роза.
- Железная роза. Так меня называют… некоторые друзья. Не очень обычные для благородной волитари…
- Некоторые друзья, некоторые услуги, некторые личности. Многовато некоторых. Подробнее рассказать не можешь?
- Не могу.
- Тогда уходи.
- Это твой ответ?
- Да, - Джаст был непреклонен.
- У тебя что, совсем сердца нет? Давион, Брандир Турссон спас меня. Спас меня, мою близкую подругу, спас Мириам! Спас, когда на нас накинулся Клоут – этот урод, из людей Олдгейта! Мразь, каких мало! Законченный…
- Перестань ругаться.
- Джаст, он нам очень помог. Теперь за это его собираются казнить. И ты – единственный шанс его спасти. Он же северянин! Он – твой, из северной армии! Неужели ты мне откажешь?
- Если ничего не буду знать – откажу с лёгким сердцем. Оно у меян есть, можешь поверить. Итак?
- Это Гильдия! – почти выкрикнула Алсиманд в лицо Джасту. - Я – убийца из гильдии! Брандир Турссон и моя подруга Присцилла Божественная – убийцы! Мы убиваем за деньги, берём контракты и выполняем! Доволен?!
- Да.
Девушка вздрогнула. На этот раз – по-настоящему, словно коснулась обнажённой кожей жгучего зимнего льда. Глаза Давиона были холодны, голос его звучал твёрдо, без тени колебания, без смущения или сомнения. Как голос правителя, уже не первый год занимавшего трон.
- Я доволен. Ты наконец-то призналась.
- То есть ты знал? Или подозревал?
- Я догадывался, к чему ты клонишь. Интересно, зачем это тебе было нужно? Дочь чистокровного лорда, убивающая за деньги… В это есть что-то из сказок или легенд, не находишь?
- Не нахожу. Из меня хотели сделать увешанную побрякушками вещь… А мне нравились другие блестяшки. Что в этом такого? У каждого свои странности, правда?
- Только не говори, что ты тратила деньги за кровь на букеты роз и леденцы, а тоя и вовсе заплачу.
- Издеваешься?
- Угадала. А теперь слушай меня. Помогать Гильдии я не буду. Она и так сидит у меня в печёнках последние дни. Мало мне было Маски, теперь ещё и война между Смотрителями и Гильдией! Хватит, надоело! С этим пора заканчивать!
- Я тебе обещаю, что, как только Брандир Турссон будет спасён…
- Нет, Алси, нет, - рука на шее разжалась. – Теперь ты будешь слушать, что я готов обещать тебе. И думаю, не только слушать, но и запоминать.
Алсиманд передёрнула плечами, разминая затёкшую шею; метнула взор на клинок, затерявшийся в складках юбки, и встретилась взглядом с Давионом. Тот покачал головой.
- И не пытайся, бесполезно.
- Я таки поняла, - девушка взмахнула ножкой – легко, почти без усилия. Острое лезвие скользнуло на пол, распоров платье наискось. Алси пожала плечами.
- Порванное платье на невесте Императора. Добавит слухов, а?
- Разрезанное. Будет ещё хуже.
- Это моя маленькая месть тебе. Хотя сам виноват. Взял в невесты убийцу – будь готов обрезаться.
- Всё ранво не понимаю, зачем тебе это было нужно.
- Ты же сам сказал. Розы и леденцы. Переходи уже к делу.
- Хорошо. Запоминай хорошенько, ненаглядная моя, - Давион освободил левую руку Алси и тут же, поймав, поднёс к губам правую. Девушка снова вздрогнула – губы Императора тоже были ледяными. – Я постараюсь помочь твоему Брандиру. В любом случае со Смотрителями пора бы разобраться. Но просто так я этого делать не буду…
- Чего ты хочешь? – на коленях у Императора стало вдруг совсем неуютно.
- От тебя – совсем немного. А вот от Гильдии… тут сложнее, уж поверь мне.

Она уходила от него расстроенной и тихой. Джасту показалось, а может и не показалось, что в глазах её, когда леди Рейс обернулась, чтобы попрощаться с ним, блестела тревога. Не будь она собой – она бы наверное, заплакала или упала на колени. Но слёз не было.
Давиону хотелось встать и кинуться к ней. Хотелось самому встать на колени и просить прощения. Прямо сейчас – и пусть всё катится в Пустоту! Она оказалась в беде, да и потом – в этом и его вина: если бы он лучше следил за Мириам… ну попадись ему этот Кадар! Вспомнил-таки имя…
Но Император должен был разобраться с делами. Остановить кровавый произвол от Гильдии и взять за шиворот Смотрителей, если сумеет. А обязан был суметь. И ради этого Джаст Волитар был сегодня жесток с Алсиманд Рейс, своей невестой и надёжной союзницей. Интересно… а с Гудрин он мог бы поступить также? Сумел бы? Если нужно – заставил бы себя?
- До встречи, мой Император! – голос Алсиманд был тих, едва слышен от дверей тронного зала. – Спасибо за всё.
- До встречи, миледи Рейс.
« И пожалуйста, если можешь – прости меня. Так было нужно, я всё сделал правильно… но прошу, пожалуйста, прости».
Если бы можно было сказать это и не сказать разом…

Ах, эти золотые глаза
(писалось Скорпионом, Анмориумом и Визетом)


Шествуя по улице - на этот раз своим ходом, но под охраной, как же иначе - Давион невольно усмехался собственным мыслям. Весть о том, что владыка волитаров собирается почтить своим присутствием Особняк Закона и Равенства, разнеслась по городу быстрее белого пламени, и весь путь императорской процессии был устлан хоть не цветами, но уж по крайней мере взглядами любопытствующих. То тут, то там слышались возгласы "да здравствует Император!", "слава Давиону!", иногда что-то вроде "Светлое Пламя грядёт!" или ещё более возвышенное. Видно, память о божественном правосудии укоренилась в людях и волитарах прочно, да и дракон, опять же... И всё равно лишних иллюзий питать было не обязательно. Ведь питать иллюзии и верить в своих подданных - очень разные вещи.
Наука править, искусство править - кажется, так всегда называли мыслители то, в чём старательно упражнялся в каждый момент своей жизни юный Император, и сейчас, разглядывая толпу собравшихся, он то и дело кивал, улыбался и лишь украдкой заглядывал в глаза то одному, то другому... Что в них искал Давион - было немного загадкой даже для него самого.
Повернув в сторону особняка, он улыбнулся всей толпе, взмахнув рукой, чем вызвал взрыв оваций. Гвардейцы взмахнули алебардами и повернулись к входу, разгораживая путь Давиону - хоть в этом не было и нужды: толпа расступалась сама.
И двери Дворца Чистокровных тоже отворились словно бы и сами...
Черная фигура, стоящая у входа, рядом с неизменным телохранителем в белоснежных одеждах, уже ждала, легкомысленно облокотившись на одну из колонн основного холла. На лице Высокого Лорда отражалось раздражение и лень во всех их проявлениях и комбинациях, и лишь когда взгляд светоносного императора опустился на своего слугу, он соизволил выпрямиться, и рефлекторно поправил амулет на шее:
-Пора?
- Пора, - кивнул Давион. - Они нас выслушают. И поймут. Обязаны понять.
Гвардейцы вошли в зал дворца, осенённый сиянием того, что осталось от расколовшейся лидиумной оболочки, хранившей у образов Четверых клинок волитаров. Давион снова ухмыльнулся и кивнул. То, что он собирался сделать, было похоже на святотатство... но только похоже. И если это понять, многое менялось в глазах не только магов и самого Императора, но всего Альянса. да что там, всего мира.
Что то темное в душе Габранса заворочалось, как только врата дворца открылись. Кейрати явно не нравилась сама идея стать лабораторной крысой для чародеев Альянса, да и безопасность была, мягко говоря, не идеальной. Оба явно нервничали - но если демона беспокоила безопасность, то волитар всерьез опасался того, что его маленькая роль в данной войне будет раскрыта.

Нервозность была более чем объяснима: в конце концов, внутри гостей встречали сильнейшие маги Альянса - Мастера Университета. Четверо, представлявшие стихии, как и Архимаг, были заметны сразу; в глубине зала прислонился к стене опустивший голову Мастер Сведений. - Мы рады приветствовать Императора, - произнес Рантельм, делая шаг вперед; Мастера держались чуть позади. Слева - Саймии и Велгест, справа - Астремис и Демрис; так оно обычно и полагалось, чтобы противоположные стихии не находились рядом. Не то, чтобы это имело какое-то значение... просто традиция. Хотя и имевшая очень глубокие корни. Мастер Воздуха, бросив взгляд на Габранса, сдвинула брови, явно ощущая, что спутник Императора - не обычный дворянин. Велгест (одетый с обычной безупречностью, но выглядевший так, будто не спал неделю), заметил замешательство коллеги и устремил взгляд в ту же сторону. Секундой позже их примеру последовал и Астремис; лишь Рантельм и Демрис не отвели взгляда от Давиона.
- Приветствую Архимага Альянса и Мастеров Университета, - Давион склонился перед Рантельмом. Неглубоко, но достаточно, чтобы проявить должное почтение и возрасту, и опыту, и положению воздушника. - Моё решение посетить вас в обществе лорда Габранса вызвано сегодня несколько... необычной причиной. И посему, дабы не тратить время и силы собравшихся попусту... Гвардия!
Один за другим гвардейцы уходили за двери. Последние двое захлопнули их, отделив собравшихся под сенью лидиумного света и взглядами Четверых от остального мира.
- Итак... Мастера Университета... скажиет мне - верители вы мне? Верите ли вы в меня?
- Было бы странно если бы не верили, - чуть пожал плечами Архимаг.
- После совершенного вами - кто может сомневаться? - прибавила Саймии.
- И кто сможет о таком подумать? - со слабой улыбкой дополнил Велгест. Астремис же только кивнул. А вот Демрис, чуть сощурившись, поинтересовался:
- Могу ли спросить - что же вы собираетесь нам сообщить, раз предваряете подобным вопросом?
Вот теперь Мастер Земли тоже метнул взгляд на Габранса - быстрый, почти незаметный. Примерно как выпад мастера меча.
Ответный взгляд Габранса не мог принадлежать смертному - это была мрачная, ядовитая усмешка существа, которое было рождено для истребления подобных этим - ради очищения безграничной пустоты. Губы волитара дернула чужая гримаса презрения, но, спустя мгновение, он вернулся к нормальному и безразличному состоянию.
- Данный вопрос, я думаю, следует задавать не мне, а лорду Габрансу. И если вы доверяете мне - то согласитесь его задать, - улыбнулся Давион. - Милорд Габранс.
Не переставая улыбаться и стараясь не думать, сколько седых волос прибавляется в его голове за каждый миг этой улыбки, Давион чуть отступил в сторону, предоставляя слово Габрансу. Сейчас или никогда... А если они недостаточно верят ему? Но нет... нет. Должны, должны верить!
Ухмылка превратилась в ядовитую улыбку, а тело волитаро изогнулось с хрустом, словно внутри сидело что-то огромное и совершенно гротескное. От лорда Наррот мгновенно повеяло холодом, в комнате стало труднее дышать, а кожа на лицах магов словно мгновенно высохла. Когда волитар раскрыл веки, его белков не было видно - осталось только ярко-золотое сияние глаз виера, а черная тень, струящаяся из-под плаща, обретала на полу причудливую волитароподобную форму - только больше, с хищными выростами на темной плоти. Пара огромных кожистых крыльев раскрылась уже за Императором, и, если приглядеться, то на внутренней их стороне красовались ровными рядами длинные, узкие шипы. Телохраниель лорда глядел на Габранса с ужасом, но тело самого лорда уже бессильно опало, в то время как оживший мрак подле Императора словно вдохнул и обрел жизнь.
-Теперь ваша забота, чтобы они не делали резких трюков с магией. - произнес златоглазый.
Сказанное было вполне логично - потому что маги изумленно замерли всего на мгновение. В следующую же секунду в руках Астремиса вспыхнули пламенные клинки, а меж ладоней Саймии закрутился клубок молний; Велгест, шагнув чуть в сторону, тоже приподнял руку, и даже Киймар резко вскинул голову, а вокруг правой руки завертелся воздушный вихрь. Только Демрис остался недвижим.
- Спокойно! - голос Архимага хлестнул как бичом, и Мастера застыли, так и не выплеснув бурю стихийной магии. Рантельм смерил виера взглядом - бесстрастным, оценивающим.
- Полагаю, это все имеет объяснение, - произнес Архимаг; окончание "и его лучше бы услышать быстрее" повисло в воздухе.
-Как бы это не было омерзительно говорить, но я здесь, чтобы помочь. - Демон, все еще готовый обороняться, покосился на Императора.
- Интересно, - все тем же бесстрастным тоном отозвался Рантельм. - Позвольте узнать, из каких оснований?
- Прошу внимания на глаза, почтенные Матсера, - Давион изо всех сил напрягал голос, не давая тому задрожать. - Данный... союзник, вопреки очевидному, имеет довольно близкое прошлое знакомство с Отцом Небесным, и оно не прошло для него без последствий. Он уже не первый раз за последние дни снабжает меня ценной информацией, которая так или иначе помогает мне и ещё ни разу по-настоящему не подвела. И потом... - Давион помедлил, но всё же продолжил. - И потом, его братья, придерживающиеся тех же... взглядов, готовы выступить ан нашей стороне. Да, я понимаю, что это сделка с ядовитым шипом в перчатке. Но пока яд лишь вытравлял заразу. Что скажете вы, те, кого Четверо одарили более, чем любого иного из нас.
Саймии задумчиво переводила взгляд с Императора на демона и обратно. Лицо волитари оставалось совершенно непроницаемым, и лишь по тому, как пульсировали молнии в ее руках, можно было судить, что она испытывает на самом деле. Рантельм не спешил говорить, обводя взглядом коллег. И наконец именно Саймии со вздохом развела руки; готовое заклинание рассыпалось ворохом искр и исчезло.
- Я не верю ему, - произнесла Мастер Воздуха, - но я верю вам, ваше величество. И если у вас есть основания доверять родичу наших врагов... я положусь на ваше суждение.
- Виана! - громыхнул голос Астремиса. Мастер Огня выпрямился во весь рост, и пламя окутало не только руки, но и всю фигуру.
- Он же - порождение Пустоты! И... - Гинвар сделал паузу всего на секунду - и в нее вклинился тихий, мягкий голос Киймара, уже давно приказавшего своему ветру улечься:
- А мы с вами - порождение Четверых, мастер Астремис. Готов поспорить, взору нашего... гостя мы не менее неприятны. Не так ли?
-Вы даже не представляете, что это такое, ощущать наполненность.. - последнее слово было сказано с каким то подобием боли, а взгляд медленно перешел на Виану. Хоть Небесный Отец и пощадил Кейрати однажды, именно Небесный Огонь выжигал его и его младших с лица Фераи когда то, и ненависть к огню у Кейрати, как и у любого демона, была почти абсолютной. - Но сейчас важнее остановить Герцога Искажения, нежели избавляться от дискомфорта.

(вторая половина дня 12)
Ладно бы только глазки...
(Я, Визет, Анм)

Астремис явно колебался - сказанное было совершенно верным, но если учесть, что "дискомфорт" включал в себя сотрудничество с демоном... Велгест молчал, и его примеру следовал Рантельм. Вновь - краткие мгновения тишины, которую на сей раз нарушил Демрис: - Скажите, - мягко произнес Мастер Земли, - кто из слуг Герцога Искажения обладает талантами, схожими с моими? А точнее - как его имя?
-Экаделл. - демон словно на мгновение попытался припомнить что-то - Барон Арканита.
- Элокхай и Нагриаш - угроза, с которой не могут не считаться и наши невольные... соратники, - поспешил пояснить Давион. - Этот мир для них имеет свои преимущества. И они не хотели бы их лишаться - что произойдёт непременно, стоит рождённому Сном вырваться на свободу. Поэтому вольно, невольно ли - но мы на одной стороне.
- Экаделл, - тихо повторил Демрис. - Что ж, запомню... А затем улыбнулся. - Я придерживаюсь мнения мастера Саймии. Астремис беспомощно оглянулся на Велгеста - тот пожал плечами. Мастер Огня шумно вздохнул, и окружившее его пламя погасло. - Пусть будет так, - произнес Рантельм. - Война всегда приносит странные союзы.
Демон словно кивнул, и вновь вопросительно посмотрел на Императора. Кожистые крылья мерно покачивались в воздухе, словно пульсируя невидимой энергией
- Войну нужно остановить. Демоныв будут здесь завтра. И мы должны быть готовы встретить их, - коротко бросил давион. - Левиафан - крепость, спосгобная крушить целые острова. Элокха и его воины. Искажённое чародейство, что служит Нагриашу. Всё, что мы можем узнать о нём и как можем ему противостоять - всё это я приму от лорда Габранса с радостью, несмотря на странность такого союза. И надеюсь, что моему примеру последуют все.
-Габранс всего лишь носитель. Вы же доверились Кейрати - барону Пустоты.
- Кей-ра-ти, - четко разделяя слово на три слога, повторил Велгест. - Что ж... я надеюсь, что мы и в самом деле сможем довериться.
- Сможете, - кивнул Давион. - Повторюсь, меня он не подводил, хотя наше знакомство и общение с ним и для меня сперва были... странными. И тем не менее, Кейрати - думаю, самое время изложить Мастерам Университета и Архимагу всё, что вы считаете нужным.
- С вашего позволения. Возможно, у одаренных Четырьмя есть вопросы о том, что заклинатели Пустоты могут сделать в этом бою.
- Вот это было бы крайне интересно, - спокойно кивнул Архимаг. - Чего мы еще не знаем?
-От обратного - что вы уже знаете?
- Способны пользоваться магией того, чье тело заняли, - принялся перечислять Астремис. - Способны гасить волшебство Четверых своим присутствием. Способны - во всяком случае, высшие, - без человека или волитара изменять окружающее... камень, например. Способны менять форму. Способны лечить раны своего носителя. Многое, что еще удалось выяснить, укладывается в уже сказанное.
- Вы видите признаки, но не видите суть. Маги Пустоты - те, кто созданы Рожденным Сном, чтобы истреблять таких, как вы. Их мощь - это изменение даже структуры магии Четверых, и их искажение в самые темные ипостаси.
- Насколько глубоко они способны воздействовать? И что требуется для противодействия? Этот вопрос уже задал Рантельм; судя по взгляду, слушать он намеревался предельно внимательно.
- Они не могут изменить суть элемента, это совершенно точно. И потому каждый из них особенно уязвим к одаренному того бога, чью силу они сами изменяют. - Кейрати был удивительно лаконичен.
- Значит, заливать воду водой, отсекать огонь огнём, - Давион смотрел то на златоглазого, то на магов. - С армией Солидора-Элокхая будет достаточно одержимых, способных на такое. надо, чтобы маги всех стихий не оставались одни и могли концентрировать свои усилия на тех, кто особенно уязвим именно для них. надеюсь, это удастся организовать. Что касается Левиафана... меры уже приняты и принимаются дальше, я правильно излагаю суть дела?
-Левиафан не удастся поразить магией. В его центре - огромный нефицит.
- Значит придётся опускать на землю грубой силой. Как сумеем. Надеюсь, Малатаронт с этим тоже сможет помочь, - пожал плечами Император. Мысль о драконе успокаивала. Что может противостоять ему? Ничто. Уж точно не какая-то летающая махина - с драконом не сравниться даже целому острову.
- А на что именно способен Элокхай? - уточнил Рантельм. - С возможностями Нагриаша мы уже слегка... познакомились. Саймии мысленно удивилась тому, как уже легко жуткие имена слетают с языка.
- Элокхай был богом войны у древних орков. Еще до Первой Войны. Но в битве он будет стараться истребить верхушку командования, как я думаю, и наверняка не будет сражаться в полную силу. Он неуязвим для оружия смертных и даже для лидиума - его плоть - чистый демонический арканит.
- То есть - бить только магией, - мрачно подвел итог Астремис. - Что ж, попытаемся... - А как насчет способностей корладов? - полюбопытствовал Демрис. - Защитник Варлион как-то одолел двоих нападавших, применив... как он это назвал? А, "Колокол". Откуда Мастер Земли успел узнать о корладской технике, никто уточнять не стал.
- Подземники... Я слабо представляю их способности против Элокхая и его баронов. Ровно и то, как хорошо они смогут устоять перед слугами Акаши. Но я сильно сомневаюсь, что герцогов удастся остановить чем-то, кроме как бросить в них все козыри и тузы смертных. - демон словно задумался на мгновение - Но, здесь есть важное условие. Архимаг не должен использовать Волю в этом бою. Она понадобится потом.
- Для чего же? - нахмурился Рантельм.
-Вам же нужно ваше небо, верно? - вопрос был явно риторическим
- Конечно, - согласился Архимаг. - Воля может помочь очистить его?
- Есть способ. Но для этого есть еще одно условие - Нагриаш должен пережить битву. - в голосе Кейрати прозвучала открытая издевка.
- Это еще почему? - рявкнул Астремис. Идея оставить в живых Герцога Искажения Мастеру Огня была, мягко сказать, не по нраву.
- Потому что вы, в своем высокомерии, забыли о простой истине. - Демон поднял указательный палец наверх, ровно к люстре, где тень от светильников образовывала ромб - Что мир не делится на четыре части, которым вы поклоняетесь и пользуетесь крупицами их власти. Непонимание этого и привело вас на грань полного истребления, а мой народ - под угрозу полного забвения. Четверых никогда бы не было без Рожденного Сном. Ровно как и Рожденный Сном бесцелен без Четверых. Мы обречены убивать друг друга в этой борьбе, но победы... её не должно быть. Иначе все повторится вновь. Черный туман, что покрывает ваше небо - это Пустота, что вырывается в мир в своей чистой форме, когда умирает виера. Чем больше нас погибает, тем темнее станет ваше небо. И однажды в своей гордыни вы узрите день, когда солнце не встанет.
- Да Пустота эта... - начал Астремис, но Рантельм остановил его резким взмахом руки.
- Допустим, - невозмутимо произнес Архимаг. - Вот только вопрос - как вы предлагаете совладать с сильнейшим магом виера, не убивая его?
- Это как карточная игра. Победа будет завоевана не тем, что вы убьете всех нас - иначе бы я не стоял здесь сейчас. Цель этого сражения - именно отвлечь ваше внимание от Нагриаша и его истинных замыслов. С падением Левиафана, Столица будет в безопасности, и какие бы силы не остались у демонов, они отступят. Оставшиеся направятся к Колыбели. И вот там, как раз, понадобится вся мощь магов смертных.
- Что они задумали? - голоса Архимага, Саймии и Велгеста прозвучали в унисон.
- Вернуть Отца, что же еще? - сказано было так, словно все Мастера во главе с Архимагом - слабоумные.
На несколько секунд наступило молчание. Рантельм предполагал подобное, но когда эти слова все-таки прозвучали...
Восклицать "Этого нельзя допустить!" никто не стал - подобное было очевидно.
- Итак, - после долгой паузы промолвил Архимаг, - нам надо защитить Столицу и при этом сохранить как можно больше магов.
Демон кивнул:
-Уничтожить Левиафан не так сложно, как кажется. Другое дело в том, что даже с моими талантами придется расчистить путь.
- Вот кстати... - заинтересованно протянул Демрис. - А среди других виера наблюдается единство мнений? Все верны Герцогам?
- Свобода дала нам сомнения. Но пока Наместник не вырвался из Запрета корладов, они будут едины.
- Пока не вырвался... - медленно процедил Давион. - Все страхи разом набросились на нас. А если они обратятся друг против друга - что тогда? Важнее всего - что нам делать тогда?
- Зависит от того, насколько будет силен раздор, - пожал плечами Рантельм.
-Любой раздор будет длиться, пока не вернется Отец. Тогда даже помощь моих братьев и меня окажется бессмысленным. Потому, что бы не происходило - важнее всего изменить Ритуал Нагриаша.
Архимаг молча кивнул, не собираясь спорить с очевидным.
- Кстати, - нахмурилась Саймии, - а разве у вас только два предводителя?
-Как я уже сказал - герцогиня Акаша так же будет присутствовать в бою. - на имени демонессы голос Кейрати наполнился обожанием.
Демрис, уловивший эту интонацию, едва заметно усмехнулся. Астремис же, потирая подбородок, протянул:
- Ей можно верить так же, как и вам?
-Она убьет вас всех при первой возможности. Вероятнее - заставит вас убивать друг друга. Мой намек кристально ясен, не так ли?
Мастер Огня скривился. Велгест с непонятной интонацией прокомментировал:
- Другого я от столь высокопоставленной дамы и не ожидал.
- И кристалльно прозрачен, я бы сказал, - Давион погладил рукоять меча. - Она точно не вмешается в ход событий или нам нужно готовиться к нелестной перспективе гражданской войны даже с нами самими - если не с самими собой каждый?
- Она уже создала распрей внутри Альянса достаточно для маленькой гражданской войны. Ровно как и количество предателей родов смертных. Сейчас герцогиня занимает место подле старших братьев, и по её воле младшие виера ринутся в бой с утроенным рвением.
- Ожидаемо, - только и сказал Мастер Воды.
- Вот если речь зашла о рвении и младших... - Архимаг задумчиво погладил бороду. - Сколько виера могут выставить магов?
- Несколько сотен, вероятно. Может быть, тысячу. Но все виера владеют магией Пустоты, с разной мощью.
- Я имел в первую очередь человеческих магов, - уточнил Рантельм.
- Посчитайте количество студентов Университета, отчисленных в подозрении в изучении магии Пустоты за последние семь лет. - Кейрати, конечно же, знал цифру, но насладиться видом своих врагов, которые сейчас посчитают, скольких они отдали в лапы демонам, было куда более приятно, чем просто сказать число.
Судя по выражениям лиц магов, подсчеты их не обрадовали. Хотя Демрис слегка развеял мрачное ощущение, заметив:
- Думаю, все же не все попали к виера. Вот братья Манфри, например... впрочем, их-то как раз не за интерес к Пустоте выставили.
- Думаю, было за что, - усмехнулся Давион. - Интересные ребята. Я брал у одного из них книгу по древним легендам. Довольно занятное чтение... как многие могли убедиться.
Император усмехнулся, явно не дав себе труда заметить выражение лица Кейрати или Габранса - даже ели оные изменились.
- Чтож, почтенные Мастера и вы, досточтимый Архимаг, я вынужден вас покинуть. Количество дел, которые нужно успеть решить, превышает количество вдохов, которое я делаю за день... но ведь нам всем хочется дышать дальше, верно? Я покидаю вас. До встречи, лорд Габранс. До встречи, Златоглазый.
Поклонившись Архимагу и кивнув одержимому, Император, резко развернулся и направился к выходу.
- Ах да... И выходите вместе. Это я о вас с другом, милорд Наррот. Наши подданные могут что-то не так понять.

Хождение в народ
Со Скорпом.

Расставшись с магами и лордом Габрансом (даже сейчас считать в этой паре главным Кейрати Джасту не хотелось, хоть он и подозревал, что это так), Император, выслав вперёд гонца-гвардейца, продолжил путь в Особняк Закона и Равенства. Мысли в голове немного путались - точнее, пропадали некстати и тут же всплывали заново - но уже сами разбивая пошедшую в другую сторону логику. Предстоящее в обители Смотрителей действо вызывало одновременно тревогу и какую-то сладкую, искристую радость... Предвкушение. Предвкушение важного события. Оно преследовало по пятам, просто Давион старался не обращать внимания на такие мелочи. Уже с полчаса как, а может и дольше.
"Всё-таки мне нравится править, правда? ну чтож, нравится".
Смотрители должны были уже ожидать его. Чудесно. Это не должно застать их врасплох. Именно это не должно...
Казалось, за последнее время люди привыкли ко многому, но появление государя, да еще со столь немногочисленным сопровождением на улице давало повод и даже возможность для тех, у кого хватило бы храбрости, чтобы обратиться к нему с просьбой.
- Мой Император! - Бросился к процессии один дородный мужчина в богатом камзоле, до этого рассматривавший что-то в лотке на перекрестке.
- Государь! - Тут же раздался еще один голос, принадлежавший уже волитару в одеждах уличного глашатая. Этот и вовсе воспарил над толпой, надеясь оказаться у ног правителя раньше других просителей. А те спешили, спешили отовсюду, и каждый знал, что именно его дело самое важное, надеялся что молодой Император разрешит их проблемы.
- Я слушаю, - не замедляя движения, промолвил Давион. рука привычно чиркнула по рукояти меча - но жестом скорее правителя, подчеркнувшего собственную власть и право карать и миловать, чем воина из гвардии.
Гвардейцы мигом обступили своего Императора, но тот жестом возвратил их на прежнее расстояние. Что могло ему угрожать сейчас, после Белого Пламени?
- Государь, - волитар успел все же раньше, и потому рухнув к ногам Давиона, попытался обхватить их, выражая полную свою покорность. - Дозволь слово сказать! Великая несправедливость твориться в городе!
- Говори, - спокойно кивнул Давион. - Но и иди. Время тяжёлое, я не могу ждать.
- Повелитель! Как могу я, недостойный, идти с тобой вровень?!
- Это приказ? - вопрос, заданный Императором, не требовал ответа.
Волитар дернулся, а затем, стараясь сгорбиться и стать ниже ростом, последовал за правителем, отставая на полшага.
- Нам, верным твоим слугам, урезали жалование вдвое из-за осады, - наконец перешел к сути своей жалобы проситель. - А в дом солдат на постой! С голоду умираем, государь!
- Справедливости!
Тут же вторили ему еще несколько голосов. Тот же торговец даже в сердцах сорвал с головы шапку:
- У меня на дворе целая рота разместилась, как у себя дома! Все пожрали, а кто убытки возместит?!
- Жить ты - хочешь? - Давион повернулся и посмотрел купцу прямо в глаза. - Это не попытка запугать тебя. Я не казню за жалобы. Но ответь: у тебя есть семья? дети? Они хотят жить - и жить так, как было прежде?
Толстяк вздрогнул от этого взгляда, а волитар согнулся еще ниже.
- Как же по-прежнему то, по миру меня пустят же? Я ведь налог исправно плачу, ничего не утаиваю - а тут такое разорение.
- Я задал тебе вопрос. О семье. О детях. Ответь мне, - Джаст говорил тихо, и взгляд его блуждал по лицу торговца. Шрам на щеке Императора подёрнулся синевой, но не изменил формы, так и оставшись тонкой синей молнией.
- Конечно мы хотим жить! - Выпалил тот, разглаживая ладонями складки костюма, явно нервничая и ища взглядом поддержки, но не находя ее.
- Если демоны придут за тобой - к чему тебе будет богатство? ты сможешь откупиться от них? Император был побогаче тебя - не смог. Лорд Алсимар тоже был небедным волитаром - и врядли с ними сторговался бы. ак чем ты будешь откупаться? Может быть душой? - в глазах Давиона не было гнева, не было злости. Только покой, уверенность и немного... печали? Да, печали. "Они всё ещё думают о деньгах. О богатстве. Они не хотят победить и выжить... Они хотят, чтобы их спасли и для них победили. Это - мои подданные. Мой народ. Но... неважно. Они - хорошие люди. Хорошие волитары. Они боятся. Они не могут понять. Это я должен понимать. Я должен их защитить." - Нет, и душой ты не откупишься. Они возьмут её сами. И твоей жены. И детей. Всех - если мы не сможем отбиться от них. И для этого пару-тройку дней тебе, и всем таким же как ты, придётся потерпеть армию и флот здесь, в Столице. Это ведь не так много за твою душу, правда?
- Мы за помощью к тебе пришли, государь, - выдохнул торговец, явно не довольный. - А ты поборы оправдываешь. Установлена была подать на содержание армии ведь. Советом еще - и все мы, закону послушные ее платили. Никто не жаловался. А тут - с одной стороны солдатня в кошель лезет, с другой воры! Житья от них не стало в Столице!
Понимая, видимо, что по первой жалобе своей не найдет сочуствия, торговец тут же ко второй перешел:
- Отребье разное привечаем в городе, а оно же нас грабит!
- Кто защитит?!
Голос и вовсе из толпы раздался, видимо на глаза Императору крикун не хотел выходить.
- Какое отребье, кто грабит и какие воры. Говори. Коротко и по делу. Всё, что можно, будет исправлено. Но говори сейчас.
- Так же, беженцы ж! Мерзавцы!
- Оборванцы!
- Голытьба!
- Сволота, - снова продолжил купец, на этот раз спиной чувствуя сопереживающие взгляды людей. - Поналетели, как воронье! А мы их корми что ли?
- Тут пусти такого в дом, а он тебе по горлу-то ножиком, - прошептал волитар, все еще не разгибая спины. - Они же все суть - разбойники, государь.
- Те, кто уже потерял свой кров и семью, всё, что у них было? А знаешь, я понимаю тебя, - улыбнулся Давион. Холодый взгляд Императора чиркнул толпу, словно длинное лезвие меча. - Вы слышали о Разделённом Острове когда-нибудь?
Люди подались вперед. Если правитель изъявил желание рассказать легенду - как можно посметь отказать ему в этом, и уж тем более сказать, что уже слышали.
-Рразделённый Остров когда-то был крупным приграничным островом. на границе с Армадой - у самой грани неизведанного Севера. на нём жили люди и волитары, в середине острова, ан берегу озера, стоял большой город - как повествуют древние книги, не меньше того, что на Гирувегане. - Давион сделал усилие и не запнулся. - Но однажды огромная орда орков нахлынула на остров из Армады. Жители города могли держаться долго. но к ним в город собрались все, кто бежал с открытых земель острова за стены. И что же случилось потом? Кто-нибудь осмелится сказать, если помнит?

(день 12)
О пользе(?) легенд(?)
(с Телем)

- Беженцы съели все припасы и начался голод, - предположил купец.
- Нет. В городе было достаточно храбрых воинов, чтобы выдержать штурм, пока не подоспеет подмога. Хватало и припасов, чтобы выдержать осаду - с земли ли, с воздуха ли. Только одного там не было - единства. Те, кто пришли из окрестных поселений - видели, с каким презрением на них взирают городские, и злились в ответ. Те же, кто был в городе, и правда презирали селян, которые прежде кормили их, а теперь оказались вынуждены объедать. Ненависть накалялась, как металл в горниле кузницы. То тут, то там вспыхивали стычки. начинались потасовки прямо ан улицах. Лилась кровь - синяя и красная, без разбора. Пока однажды кто-то не решил, что, когда орки уйдут, всё станет как прежде. И тогда этот кто-то ночью усыпил часовых, усыпил и патрульных, и гарнизон, подмешав им я еду сонного зелья... и, выбравшись тайком из города, предупредил орков о том, что они могут войти и забрать всё, что угодно, лишь бы ушли. Орки вошли - и забрали всё. В том числе и жизни. Не выжил никто - не потому, что орки жаждали крови, а потому, что презирали предательство и малодушие.
Последние слова прозвучали громче удара стали о сталь. Давион чуть не удивился - ведь голоса он не повышал. Просто затихла толпа...
- Не думаю, что демоны будут с нами милосерднее орков. И я хочу спросить вас - кто думает, что лучше бы уж они побыстрее пришли и ушли? Кто надеется, что всё обойдётся и не затронет его? Кто готов на всё, лишь бы выйти сухим из-под дождя - пусть хоть все остальные захлебнутся? Отвечайте мне! А если никто - то привыкните к мысли, что выживем мы только все разом, вместе. Или никто.
Переведя дух, Давион вновь окинул взглядом притихших просителей:
- Тех, кто во дни беды хочет нажиться воровством и разбоем - будут вешать, пока остальные не поймут, что кара ждёт каждого предателя - одержимого ли, нет ли. Те, кто пострадает от них - тем всё будет возмещено. А те, кто хочет обойтись малыми жертвами, когда их соседи отдают всё - пусть привыкнут к тому, что это война, ради которой ничего нельзя жалеть! Ничего! Никому не будет легко. Никто не останется в стороне. Но если вы - действительно дети Четверых, мы выйдет из этой битвы победителями - и наше будущее будет лучше прошлого.
Взгляды опустились, горожане, окружавшие Давиона сейчас были в основном из богатых семей, а потому свыкнуться с мыслью что придется отдавать нажитое безвозмездно, делиться результатами упорного труда с незваными гостями была им неприятна, однако более спорить с государем никто не смел. И даже тот купец, что начал этот разговор, согнулся в поклоне, произнеся:
- Ты прав, государь.
- Я отправляю многих и многих беженцев в свои родные края, что меньше затронуты войной, - голос Императора чеканил каждое слово, словно узор на фераях. - Там помогут и им, и нам. Но мы не должны вцепляться друг другу в глотки из-за каждого грифона. И потому я прошу вас - как один из сотворённых Четверыми, не как Император, - прошу вас помнить: мы должны пройти через этот мрак. Темнее всего всегда перед рассветом.
- Долгих лет государю!
Раболепный волитар, жавшийся к спине Давиона не нашел ничего лучше, чем прокричать эти слова, и их тут же подхватили все присутствующие, боясь, что иначе они накликают на себя гнев правителя.
В этом верноподданническом оре, поначалу даже не слышно было стука подкованных капыт, гулко отдающегося от камней мостовой - к Императору спешил гонец на взмыленном коне, нагоняющий его от самого дворца.
"Они так и не поняли".
Давион с грустью посмотрел на собственный народ. Чтож... наверное, всем правителям приходилось не только гордиться своим правлением. Не всё ему удастся изменить, и "Золотой век" не начнётся с одной легенды. Но...
- Государь, посыльный! - окликнул Императора кто-то из гвардейцев.
Давион обернулся.
Плотный человек в зеленом с алым плаще спрыгнул на землю, поклонившись Астериону, и передал поводья ближайшему гвардейцу:
- Повелитель Альянса, - торжественно произнес он. - Лорды человечества ищут у тебя согласия и поддержки их решения!
- Решения? Какого решения? - Давион упёр руки в бока. Интересно, что на этот раз?
- Известно, что по воле твоей, Давион Волитар и при сердечном согласии Его Величества Менгаарда, у стражи городской, дворцовой и в провинциях также, нет единого командира, способного направлять все ее действия! Потому, лорды Альянса, пребывая от положения дел такого в великой скорби за народ свой, желают видеть начальником стражи доблестного Оррика и с тем посылают тебе эту грамоту!
- Доблестного Оррика? - про доблесть Ланса Оррика Джаст последний раз слышал, видимо, от Джереми Винзора. Если вообще слышал - да и Винзору верить... - Речь идёт, как я понимаю, о сыне? Чтож, он - рыцарь рода Рейсов и герой боя у бужербы. Посмотрим, станет ли он новым Крайтом. Да будет так.
Давион подставил протянутую руку.
Гонец почтительно протянул документ, украшенный печатями Бейли и Винзора, а так же малой королевской. Тут же рядом оставалось достаточно места и для Императорского знака.

Стража, военные и мировой заговор.

Во дворце с утра изменилось мало, разве что людей, боявшихся, что их комнаты отдадут корладам успокоили, пообещав сделать все, чтобы они и дальше занимали снятые апартаменты. Обещал лично Кальт Мурдал, для верности окруживший себя стражей в два кольца, так, словно опасался нападения.
- Был бы тут лорд Оррик, он бы живо все сделал, как следует.
Разговоры о том, что Ланс мигом навел бы порядок, будь он командиром стражи, Мурдал начал буквально с утра, и возвращался к нему по любому поводу, в беседе с любыми дворянами и офицерами, какие попадались ему. К чести большинства собеседников, они не придавали словам капитана важного значения, догадываясь что тот либо боится свалившейся на него ответственности и желает спрятаться за спину господина, либо просто чем-то обязан Оррику. Однако, так или иначе, по дворцу ползли слухи, что при Лансе все было куда лучше, чем без него.
Корнан Сабиор, пришедший с донесением к военному министру, тоже ощутил на себе это давление, когда предъявил стоявшим на посту солдатам инсигнию. Рядом как раз случился Кальт Мурдал, якобы проверявший караулы:
- А, бравые боевые маги! – С широкой улыбкой на пухлом лице, заявил он. – Что бы мы без вас делали, голубчики вы мои! А как лорд Ланс о вас отзывался – говорил, вся надежда Альянса в боевых магах теперь!
- Да, конечно-конечно, - кивнул Сабиор, решив поскорее избавиться от докучливого стражника, которому, видимо, было скучно, и потянул за собой Венкара, но было уже поздно:
- Это не тот ли Ланс Оррик, который называл боевых магов дармоедами? – Пристально посмотрел на Мурдала Морри. В глазах мага плясало пламя, а потому капитан поспешил отпрянуть, прижавшись к стене всей тушей. Кираса жалобно звякнула, как бы напоминая что если маг разозлится, то Кальт сварится в ней заживо. – Да, видимо он. Как же быстро милорд Оррик поменял свое мнение, стоило только демонам постучаться в дверь.
- Пошли, - дернул его за рукав товарищ.
- Да-да, конечно. Ты, поросеночек, передай лорду Оррику, что я с ним с удовольствием потолкую, как освобожусь!
Бросил на прощание, уже из-за угла, куда его увлек Корнан, огненный маг.
- Клоун, - отчитал его Сабиор. – Ты и у министра себя вести так же будешь?
- Манфрям можно, а мне нельзя? – Посмотрел на соратника исподлобья Морри.
- Манфрей, видят Четверо, скоро казнят, - маг вздохнул, и добавил: - Я надеюсь. А ты – боевой маг, краса и гордость армии Альянса.
- Так и есть!
Словно в доказательство, Венкар выпятил грудь, увешанную медалями – те вновь зазвенели, словно говоря, какой молодец их обладатель.
Военный министр встретил их во временном генеральном штабе, где как раз обсуждал часть стратегии обороны столицы с высшими офицерами.
- Господин министр, - оба боевых мага встали по стойке смирно, едва прошли в дверь. – Послание от полковника Ларранка, Западная Армия.
- Надеюсь, в этом послании сказано, что армия уже на подходе, - немного ворчливо заметил Дерри. – Господа офицеры, прошу нас оставить. Все, кроме лорда-генерала Дориана.
Последним вышел Тарнал, посмотревший на магов с некоторым подозрением, затаившимся под кустистыми бровями. Впрочем, генерал-аудитор подозревал всех, с кем общался, особенно после предательства Зориана Корка.
- Купол.
Маг воздуха, все еще стоявший в углу помещения, поспешил сотворить заклинание. Судя по всему, министр боялся, как бы его не подслушали не только ушедшие офицеры, но и дворцовые маги, а потому позаботился о мерах безопасности.
- Итак, господа?
Миклас откинулся на спинку кресла, готовый выслушать доклад, а генерал Ларранк сложил пальцы в замок и напротив навис над столом. Корнан даже не знал, чего больше желает генерал – услышать о сыне, или об исполнении приказа.
- В этом письме изложены все детали, касающиеся работы над созданием абсолютного мага, - в голосе Сабиора промелькнули нотки иронии. Он помнил, что представлял из себя Харольд, и никак не мог назвать это существо «Абсолютным магом».
На стол лег запечатанный конверт, тут же оказавшийся в руках лорда-генерала.
- Что вы можете сказать своими словами?
- Произошли непредвиденные трудности, милорд. Антуан Перен убит предателем, большая часть его знаний погибла вместе с ним…
- Как?! – Начавший было распечатывать конверт, седовласый генерал грузно поднялся из кресла, еще больше навалившись на стол: - Как вы могли это допустить?! Что предатель?
- Убит созданием. Это был боевой маг Леннар Ралис, мы не ожидали, что он способен на такую подлость…
- Молчать! – Голос Дориана Ларранка отразился от стен незримого купола. – Никакому осмыслению не поддается! Башню обыскали?
- Она разрушена, милорд.
- Я всю роту расформирую, а вас обоих в первых рядах на оборону Столицы…
- Довольно, друг мой, - военный министр успокаивающе положил ладонь на руку Ларранка. – Это прискорбные новости. Я искренне сожалею о гибели Перена, он был одаренным человеком.
- Да… погорячился, - старый лорд-генерал несколько раз глубоко вздохнул. – Двадцать лет… двадцать лет – и все прахом!
Корнан Сабиор молча опустил голову, не желая более вызывать гнев лорда, а вот Морри поспешил добавить:
- Маг-Капитан Тейриан изучает записи Перена, к тому же у него есть само создание!
- Приятно слышать, - впервые со времени разговора на губах Дориана появилась улыбка. – Если кто и сможет раскрыть тайны Антуана, так только Безликий.
- Что-нибудь еще, господа? – Спросил военный министр.
- Нет, милорд, мы сказали все, - отвечал Корнан.
- В таком случае, прошу оставаться во дворце, уже скоро мне могут потребоваться ваши услуги. Пока же идите.
- Так точно!
Отчеканил земляной маг, Венкар же лишь склонил голову и снова звякнул медалями.
- Убрать купол!
Повинуясь приказу военного министра, заклинание было снято, позволяя магам покинуть помещение временного штаба.
К тому времени, пока боевые маги отчитывались перед министром, Дангер Оррик уже был извещен, что по воле Короля и Императора, стал начальником стражи Альянса. Юношу переполняла гордость от того, сколь высокое доверие было ему оказано. Конечно, в какой-то мере он считал себя недостойным такой чести, однако понимал, что справится с обязанностями лучше, нежели его продажный отец, во всем искавший лишь собственной выгоды.
Рыцарь Оррик прибыл во дворец с небольшим отрядом телохранителей, положенных ему по новой должности, и незамедлительно приступил к исполнению обязанностей, в первую очередь потребовав к себе офицеров.
- Капитан Кальт, я слышал, вы распускаете слухи, что стража не выживет без моего отца, - сурово сдвинув брови, посмотрел на Мурдала Дангер, заставив того съежиться. – Так вот, я желаю, чтобы более разговоров об этом не было.
«Неблагодарный щенок! Так ты злом отплатил за доброе?! Место мое занял, подсидел родного отца! – Еще слишком явно помнил юноша разговор с родителем, заставшим его на выходе из дома. Лорд Ланс был разъярен тем, что его должность досталась Дангеру, осыпал сына бранью, упрекал в неблагодарности и грозил всяческими карами. – Кому? Кому ты зад лизал ради этого? Олдгейту? Винзору?! Или твой ненаглядный лорд Рейс постарался?!»
«Я за службу был награжден и этой чести удостоен, - отвечал ему Дангер, не ожидавший от отца подобных слов. – На благо Альянся…»
«Выродок! Ублюдок! Мерзкое отродье! – Еще более распалился старший Оррик. – Не сын ты мне больше! Не сын! Знать тебя не желаю! Тебя и шлюхи твоей!»
«Убирайся! – Потерял терпение юноша. Он еще мог снести оскорбления в свой адрес, но когда Ланс стал поносить его невесту, не выдержал: - Ты мне никто! Отрекаюсь от тебя!»
Злость, что была им на отца выплеснута, вновь в глазах Дангера горела, и оттого дрожал Кальт Мурдал, боясь, как бы не подверг его командир жестокому наказанию.
- Никогда… милорд… никогда более имени его не скажу, - едва не плача, пообещал офицер, желая тем самым прощения вымолить.
- Помни свои слова, - оборвал его бормотание Оррик. – И все вы запомните, пришло время решительных действий! Бедное наше отечество истерзано демонами, крохоборами и разбойниками! Над стражей смеются в голос, вменяют нам в вину, что мы прикрываем воров и убийц, что мы не исполняем свой долг!
Он поднялся над столом – рослый, широкоплечий в шитой золотом накидке с гербом стражи.
- Не бывать этому более! Из-за того, как стража исполняла свой долг, появились Смотрители – так неужели вы думаете, что они за вас всю работу сделают?! Я обещаю – любой стражник, уличенный в беззаконии, понесет наказание!
Офицеры вздрогнули, особенно Мурдал. Кто-то из них готов был поспорить с командиром, однако Оррик не дал ему возможности:
- Но обещаю я и другое – тем, кто добросовестно несет службу будет награда соразмерно заслугам. Если надо – я из казначея душу вытрясу, но заставлю платить достойное жалование!.. Ааах…
Юноша пошатнулся, в бессилии хватаясь за край стола, и заваливаясь на него, сметая на пол бумаги и вещи. Носом у него пошла кровь, не иначе как от крупного напряжения сил и воли, сам же он лишь метался по столу, хрипя и хватая ртом воздух. Двое лейтенантов, стоявших ближе всего, бросились к нему, переворачивая на бок, и укладывая так, чтобы он не мог пошевелиться и тем самым ненароком повредить себе.
- Лекаря! Скорее лекаря!
- Пфайфеля зови, я его видел рядом!
- Ну же…
Мурдал, гремя кирасой, помчался за лекарем, чтобы тем самым показать преданность новому командиру. Однако же, внезапный припадок уже проходил, и Дангер Оррик очнулся из беспамятства, утирая чьим-то платком кровь с лица.
- Я… я еще не вполне оправился от ранения, - признался он, увидев встревоженные лица стражников. – Прошу простить мне эту слабость.

Пробуждение орка.

(с Тельтиаром)

На Глыбе только и разговоров было, что о возвращении Аграта, о его посольстве да человеке, прилетевшем со словами Императора Оряса. Несомненно, что новости эти не миновали и Ваагха, отлеживавшегося после поединка и восстанавливающего силы. Конечно, раны его могли затянуться быстрее, но такое исцеление показалось бы подозрительным другим оркам.
Однако же, сейчас, когда Ваагх один остался в доме, где нашел приют, тени ожили, протягивая к нему черные щупальца:
"Ссссщячло..." - Раздался шепот, слышный лишь демону.
- Чо? - тупо спросил орк, но стоило ему попытаться развить мысль, как язык и нёбо онемели, да и вообще, сразу, отчего-то, потянуло в сон.
- Кхххто это? - раздался в его голове привычный уже голос демона.
"Хсссааазс, - ответил виера-визитер. - Барон приссслал меня. Ему нужна твоя ссслужба".
«Что госссподину барону угодно? - голос "постояльца" Ваагха был ровен, но какая-то нотка насмешливости всё же пробилашь. Да и шипение он расстянул сильнее, чем обычно.»
"Ваати желает сссмерти поссслов - Аграт и человек должны умереть".
«Какиххх поссслов? Чшшто за чщщщеловек?»
Так случилось, что именно Хсаз был послан бароном теней, чтобы передать роковой приказ Кархароту, однако и Безбожник, и его не в меру ретивый демон решили, что добьются большей благосклонности Герцога, если нарушат приказ и будут действовать так, как сами считают нужными. Лазашу повезло сгореть в колдовском огне, потому как иначе Ваати обрушил бы на него куда более суровое наказание за такое самоуправство. Посольство должно было быть изничтожено – быстро, элегантно, безупречно, как того желал барон. Для этих же целей на корабль Безбожника некогда установили новейшие орудия, созданные Нукулайсом, однако глупый орк предпочел рукопашную и поплатился за то жизнью, поставив под удар все, к чему стремились виера.
Теперь, когда посольство было уже не остановить, Ваати, узнав новости, решил сыграть в открытую и бросить против Аграта все силы, какие были у него в Армаде, дабы раздавить ростки Союза до того, как они прорастут могучим древом.
"Вернувшихся из Альянссса. Кархарот не смог, теперь они здесь и будут просссить помощи... Вссступление Армады в войну крайне не желательно".
"Я билсссся с Агратом. Он сссилён. Барон должен знать об этом."
Тень Хсаза прилепилась черным пятном к стене над Ваагхом:
"Потому выбор и пал на тебя! Твой хиетра может вызвать Аграта на бой, ты знаешь на что он ссспособен и в чем сссссслаб!"
Нет, ни Хсаз, ни тем более Ваати не питали иллюзий относительно шансов Ваагха в схватке с Рукой Гранда, однако Щачло уравновешивал силы, к тому же барон имел и другие способы повлиять на поединок, а потому одержимый орк вполне мог выйти из него победителем, стяжав великую славу.
"Я выполню волю барона. Но ты донессси до него мои ссслова!"
Ваагх попытался стряхнуть с себя сонную одурь, но так ничего и не смог. Только сейчас он понял, что у его тела на самом деле появился новый хозяин.
"Барон ссснает и обещает помощь, но ты можешшшш найти ее и среди орков. Гранд-капитан хочет сссмерти Аграту, заяви ему о сссвоем праве и проси поддержки".
"Чшшшто ещё у орков может мне помочшь?"
"Ненависссть! Ненависссть к Альянсссу!"
Тень рассмеялась шипящим смехом, словно иглами пронзающим разум Ваагха.
"Поддержи Танов, жаждущих человечьей крови - ты для них герой, выжил в поединке с Агратом. А убьешшшш его - встанешшш рядом с Грандом".
Несомненно, посланец барона знал, что говорил – конечно, паутина теней в Армаде была не столь всеобъемлюща, как в Альянсе, но и здесь было у Ваати множество глаз и ушей, слушавших скрытные разговоры, вникающих в тайные замыслы – для виера не являлось секретом то, что за борьба шла между Грандом и Агратом. Тем более, что здесь, на Глыбе еще не началось такой паники, не у всех был лидиум, не все знали, что из любой тени на тебя могут смотреть пристальные глаза виера.
"Это будет небесссполезно, - задумчиво прошептал Щячло. - Как ссскоро надо иссполнить?"
"Кархарот нанессс Аграту раны - он не мог полноссстью оправиться. Бей, пока он слаб. Завтра. Когда прилетят таны, когда все сссоберутся".
"Как я объясссню столь быссстрое иссцеление моего хиетра? Меня могут заподосссрить!"
"Ищи поддержки Гранда - его словом найдешшшш ссссзащиту. Будут те, кто поддержат тебя, скажут - быть поединку. Пройди проверку лидиумом - так никто не посмеет обвинить".
Да, теперь, когда даже осторожный барон теней решился на удар в стиле Элокхая – мощный, неудержимый, конечно же Ваагх пойдет не один, рядом будут и другие, преданные Пустоте, посвященные Рожденному Сном. И их будет много, тех кто обвинит Аграта, когда соберутся таны. Еще вопрос, достанет ли у того сторонников, чтобы оправдать союз.
"Как мне пройти лидиум?! Я же сссгорю!"
"Покинь тело орка! Потом вернешшшся, перед боем. Он не успеет ослабнуть".
"Посссмотрим. Может, до того и не дойдёт!"
"Убей Аграта, только это важно теперь".
"Убью, - Ваагх почувствовал, как его голова совершает кивок. - А если нет, то некоторое время ему будет не до всего остального..."
"Только смерть! Сдохни, не дай ему вижить!"
Щачло внутренне усмехнулся. Жёстко, ножом по оголённым нервам Ваагха, этот смешок заставил орка содрогнуться.
"Я иссссссполню. А ты передай барону мои ссссслова."
"Я останусь сссдесь, чтобы наблюдать, такова воля Барона. После он узнает о твоей победе или смерти".
Хсаз провел щупальцем по голове орка.
"Крепкий, хорошшший боец. Мы приложим всссе усссилия, чтобы Аграт пал".
Ваагх беззвучно закричал и понял, что вот сейчас сойдёт с ума, но Щачло оказался милостив и освободил сознание орка от необходимости созерцать этот мир. Родная для виера Пустота накрыла его тяжёлым покрывалом.
"Подготовь своего хиетра, вы должны сражаться не только как единое целое, но и как двое порознь!"
Посланец Ваати действительно хотел, чтобы Ваагх мог биться без контроля демона, сам - ведь тогда Щачло получал возможность лично вступить в бой и это обрекло бы Аграта на неминуемую гибель.
Виера не ответил. Вместо этого раны орка стали затягиваться прямо на глазах.

К нам едет ревизор
Со Скорпом


Особняк Закона и Равенства, в отличие от ранее посещавших его, на Джаста Волитара особого впечатления... не то чтобы не произвёл, но ничем и не поразил. Покойный лорд Дрейн и правда собирался устраиваться основательно, разворачивая деятельность своих Смотрителей, и продолжатели его дела оказались достойны своего вдохновителя если не во всём, то в масштабе и рвении уж точно.
Гвардия выстроилась в две шеренги прямо перед входом. Наверняка внутри сейчас или переполох, или спокойное, тихое ожидание неизбежного визита. "Зависит от того, что они хотят скрыть, и есть ли им вообще, что скрывать", - подумал Давион. Общение с "невестой" дало ему пищу для размышлений даже больше, чем обычные слухи и кривотолки, а толпа народа навела ещё на некоторые мысли, главной из которых была совсем простая: "вынесу я на себе это всё или нет"? Но делиться этой мыслью с кем бы то ни было Джаст себе запретил - уж точно не со Смотрителями.
- Его Императорское Величество Давион Астерион-Волитар! Слава Императору! - возгласил один из гвардейцев.
- Слава Императору! - подхватили другие и синхронно отбили дробь алебардами.
Двое смотрителей, несших караул на входе в Особняк, еще при появлении Его Величества, вытянулись во весь рост, оправляя черные одежды. Сейчас же они низко поклонились, приветствуя государя. Двери медленно, торжественно отворились, более того, перед ними по ступеням и даже частью на мостовой лежал красный ковер.
Элан Зубастый, вышедший навстречу Давиону, помимо обычного костюма смотрителя, накинул на плечи черный плащ с серебряным шитьем:
- Император, ваш визит для нас великая честь, - склонил он голову.
- Благодарю. Я решил, что даже в столь суровые дни свершение правосудия не может не заботить Императора, - лицо Давиона было холодным и спокойным, взгляд - уверенным, словно на приёме в тронном зале. - Я хочу знать, как работают Смотрители. Вы всё мне покажете и расскажете, чтобы мы оба были уверены - дело лорда Дрейна живёт и после его смерти, да даруют ему свою милость Четверо.
- Проходите, Ваше Величество, прошу, - отступил от входа. - Всякий Ваш интерес, я уверен, будет удовлетворен.
Давион, возложив левую руку на рукоять Разящего Света - в который раз подчёркивая свою власть - последовал вперёд. Гвардейцы, не изменив порядка следования, двумя колоннами, одна за другой, двинулись во двор особняка и выстроились вдоль пути следования своего повелителя. Тот лишь благосклонно кивнул и, более не задерживаясь, вступил в обитель Смотрителей.
Когда дверь закрылась, Элан тихо произнес:
- Позже, с Вашего позволения, я велю подать гвардейцам горячий чай и легкие закуски. Сейчас же, прошу в мой кабинет, государь.
По коридору сновали смотрители, всякий раз спешно кланявшиеся высокому гостю, и тут же возвращавшиеся к своим делам. Из-за этого создавалось впечатление, что весь Особняк внутри похож на гигантский муравейник.
- Вы гостеприимны. Это приятно, - кивнул Давион. - Как вам будет угодно. Я ведь раньше у вас не бывал.
- Вот сюда, осторожнее, тут крутые ступени.
Зубастый провел Императора к лестнице, ведущей на второй этаж, а там - всего в нескольких шагах как раз находилась резиденция Лорда-Смотрителя. Раньше, еще при Дрейне этот кабинет был расположен в подземельях, но после пожара Элан принял решение поселиться повыше.
- Скажите, Ваше Величество, вы сегодня обедали?
- Не довелось. Впрочем, это не имеет значения. Но благодарю за заботу.
- В таком случае, я вижу необходимость немедленно исправить это упущение! - Решительно заявил лорд. - Садитесь, будьте любезны. Эй, Генри!
Зубастый хлопнул в ладоши, зовя помощника, ожидавшего в соседнем помещении. Тот появился незамедлительно:
- Сейчас же распорядись, чтобы мне подали обед на две персоны... - Элан обернулся к Императору. - Ваше Величество, вы не будете против, если вас составят компанию за трапезой некоторые из моих подчиненных?
- Не буду. Заодно и познакомлюсь с ними. Думаю, это будет полезно.
- На пять персон, и живо!
Генри понимающе кивнул и убежал исполнять.
- У нас очень хорошая кухня, уверен Вы оцените, - лорд-смотритель тем временем начал освобождать стол от бумаг. - Я сам подбирал повара.
- Благодарю. Хотя более существенные детали вашей работы меня интересуют куда сильнее. Правосудие есть правосудие, оно должно вершиться. "На то и дарован нам меч суда, чтобы ограждать левой гранью в милосердии нашем и сокрушать правой во имя правого возмездия". Кажется, это говорил один из предков нынешних Берганов... Вот что бывает, когда род забывает собственные заветы, - устраиваясь поудобнее, вздохнул Давион, притом совершенно искренне: ни Гхиса, ни Матэуса он не жалел, но видеть, как угасает древняя слава рода, было всегда прискорбно, особенно для волитара.
- Мой лорд, Алистер Дрейн, говорил: "На законе Альянс созидался, беззаконием - рушится", - ответил Элан, наконец усаживаясь напротив гостя. - И мы, в меру сил и возможностей, стараемся поддерживать закон в это непростое для державы время.
- Время и правда непростое. Жители Столицы, которые выходили встречать меня на пути сюда, жалуются мне на тяготы жизни. Армия и флот здесь всего-ничего, а они уже тоскуют о временах, когда никто, кроме столичного гарнизона, и на горизонте не появлялся. А кто будет защищать их от демонов - они не думают. Каждый надеется, что беда обойдёт его стороной. А этого, увы, не будет, - Джаст сцепил пальцы в замок, разглядывая Элана. Что ж... лорд. Теперь уже, и кажется надолго. Наверное довольно неглуп, свято верит в Дрейна и сам готов заниматься нужным делом. Готов - только тем ли делом уже занялся? - Смотрители должны помочь Императору и Королю навести порядок в Столице. А там глядишь - и во всём Альянсе. Порядок правосудия и милосердия, а не попустительства или кровавого самосуда, как бывало порой при прежних правителях.
- То что было - позор для всего Альянса. Самоуправство лордов, попрание законов, разбой и бедствия и в провинциях, и в Столице, - с негодованием произнес Зубастый. - Всему этому следует положить конец! Решительно, неотвратимо - если надо, то мечом и пламенем! Каждый, кто преступил закон - должен быть наказан согласно закону.
- Вот именно - закону, а не жажде крови и кровавого же суда. Многие законы древни, а времена изменились,- мрачно заметил Давион. - Нужно, чтобы никто не страдал лишне во имя правосудия. И пусть порой приходится омыть руки в огне и крови, это никогда не делает чести судье. Если можно поступить иначе, следует поступать. Если Четверо с нами, нам всё удастся.
- Мой Император, закон высечен в камне, записан на пергаменте - нерушим и крепок, и он дает нам ответ - что делать. Но если каждому судье позволять по собственному разумению вникать в дела и выносить решения, то худо будет в Альяснсе. И без того, многие не чисты на руку, а когда получат власть над законом стоящую - что творить станут?
- Элан, было время, когда закон предписывал убивать каждого орка, приблизившегося к поселению людей на полёт стрелы. Конечно, стрелы тогда были не лучше нынешних, и луки били ближе, - но такой закон был. Разве сейчас по нему можно жить? Особенно сейчас, когда нам нужна помощь в войне с демонами. И у волитаров был закон, по которому чистота крови должна была блюстись, если надо, ценой крови. Так сейчас жить тоже не получится. И это понимают все. Речь не идёт о том, чтобы дать судьям власть над законом. Я хочу, чтобы закон, которым руководствуются те, кто судит и карает, не был только топором над головой всех и каждого. И вы, я думаю, хотите того же.
- Государь, все мы желаем добра Альянсу - но ради этого мало сказать: "Закон плох". Нельзя жить в беззаконии, надеясь лишь на справедливость сердца и благородство души окружающих. Коли старый закон более нельзя применять - пусть новый будет. Пусть его примут, как положено и это великим делом по устройству страны станет.
- Это правильно. Так и будет. И Смотрители должны быть полезны Альянсу - в изменении и улучшении законов, а затем в их приведении в жизнь. Не хочу скрывать от вас, Элан: я не король Менгаард и не лорд Дрейн. Не с меня это всё началось. Но я хочу, чтобы дело Смотрителей было примером для всех остальных. Если я увижу то, к чему мы стремимся - я буду гордиться вами. И буду суров, если окажется, что я, государь Менгаард и лорд Алистер ошиблись в вас. Кстати, вот задача: если бы Менгаард поступил в точности согласно закону, а не дал волю сердцу, Дрейна ждало бы нечто хуже, чем только изгнание. Намного хуже - и он не сделал бы того, что сумел сделать. Он хотел добра для простых людей и волитаров. Мы - в первую очередь вы - не имеем права его подвести.
- Но, даже здесь, Его Величество поступил согласно закону и обычаю, - медленно кивнул лорд Элан. - Однако же, государь, дабы не быть голословным, прошу взглянуть на сей список.
Порывшись немного в ящике, куда до этого были брошены почти все бумаги, дабы освободить стол, он извлек длинный пергамент:
- Вот имена тех людей, как знатного, так и подлого сословия, что были переданы нами в руки суда: лорд Крэан, подкуп суда и чиновников - изгнан из столицы, имущество передано в казну; Марран Хист, Главный Пекарь, утаивание дохода, нарушение королевского приказа, воровство, подлог, обман - приговорен к отрубанию руки и изгнанию, имущество передано в казну; Кюнтер Гуарре, глава торговой гильдии, воровство, обман, сокрытие дохода - убит при попытке бегства, имущество передано в казну...
- Не сомневаюсь, что всё было совершено согласно закону. Нужно позаботиться, чтобы невиновные, тем не менее, не пострадали. Если мы казним отца - мы обязаны проследить, чтобы его дети не умерли с голоду. И тому подобное. вы согласны со мной?
- Все так, как Вы и говорите, государь, - в дверях послышался шум, и Элан обернулся с улыбкой. - Мой Император, позвольте представить вам Старшего Смотрителя Хейдана Роута, человека поистине уникального!
Означенный Старший Смотритель, немного смущенно опустил голову, не решаясь пройти в помещение без дозволения на то государя.
- Уникального? Интересно, чем же? - Давион смерил Роута любопытным взглядом. "Интересный тип" Посмотрим, каковы остальные". Кивок и позволение пройти последовали, как нечто само собой разумеющееся.
- Он ведает следствием и дознанием, - с охотой начал рассказывать Зубастый. - Поверьте, нет такого дела, с каким Роут бы не справился!
- Ваше Величество, - воспользовавшись паузой, сказал сам Хейдан. - Милорд сильно преувеличивает мои заслуги. Я всего лишь стараюсь изобличить виновных и оградить от суда тех, за кем нет вины.
- Похвально, похвально. Присаживайтесь. И рассказывайте о последних новостях. Я хочу знать всё о работе Смотрителей. Всё. До последней точки.
- Государь, я боюсь, что сильно утомлю вас этим рассказом, ибо он будет содержать множество скучнейших подробностей, - развел руками Старший Смотритель, осторожно усаживаясь возле своего лорда. - Поверьте, есть вещи, которые лучше не знать, просто потому, что от них Вам будет больше докуки, нежели пользы. Я двадцать лет служил в страже, всякого повидал, а многое с привеликим удовольствием бы забыл.
- Я служил в гвардии, и видел, конечно, меньше вашего - но немного времени, проведённого наедине с Элокхаем или в Нижней, заполонённой одержимыми, вполне искупают этот мой недостаток опыта, - доброжелательно усмехнулся Джаст, поигрывая скрещенными пальцами. - Так что кое-какие вопросы у меня к вам будут. Но подождём сперва остальных - это касается всех.
- Вы правы, Ваше Величество, - тут же поддержал разговор лорд-смотритель, опасаясь, что Роут, со свойственной ему прямотой, может обидеть государя и тем навлечь на них всех немилость. - Чем зря сотрясать воздух, мы с удовольствием ответим на любые Ваши вопросы.

Едет он едет...
(и Тель)

- Хорошо. Где же остальные? Вы хотели мне ещё кого-то представить, я прав?
- Они скоро придут, государь, пока же предлагаю немного принять для аппетита, - Элан снова наклонился куда-то под стол, немного покопошился там так, что видна была только его спина, а после появился с тремя гранеными стаканами и бутылкой коньяка.
- Благодарю, но не сейчас. Я, как это можно заметить, при исполнении - у Императора данный статус неизменен, но и по лейтенантской привычке он в меня немного вжился. Или я в него. вы пейте, если желаете, только за что-нибудь нужное. За Альянс, на мой взгляд, - Джаст перевёл взгляд с одного собеседника на другого. Интересно... было всё время интересно. А ну, какие ещё сюрпризы приготовит ему сегодняшний визит. "Помнить об Алси. О том, что обещал разобраться и ей, и себе".
- В таком случае, с нашей стороны будет пить без вас, государь, - стаканы и бутыль исчезли там, откуда были взяты.
Как раз в этот момент появился Генри с большим подносом, уставленным тарелками.
- Ваше Величество, господа, - смотритель аккуратно поставил яства на стол - сначала Императору, затем лорду, после него Старшему Смотрителю, и последние два у пустующих мест.
- Вот, отведайте, государь - салат поистине бодрящий, овощи и специи - мы потом сутками можем не спать, таких сил придает! - Начал расхваливать кушанье Зубастый.
- Это как раз то, что мне сейчас нужно, спасибо, - Джаст вооружился вилкой. - В любом случае, говорить о делах это не мешает. Какие дела у вас сейчас в производстве? Кто в ваших руках из врагов Альянса, какие меры к ним приняты? Что вы применяете для скорейшего отправления процедур правосудия? Подробно. Да, за едой - не до этикета, господа.
Зубастый, как видно был не дурак покушать, а потому больше работал вилкой, отдав честь доклада Хейдану.
- В первую очередь, я собрал имена большинства одержимых, погибших в огне позапрошлой ночи, государь. Возможно, поняв как и с кем они были связаны, мы сможем найти и других одержимых, еще не проявивших себя.
- И есть что-то общее? Общий фон, среда распространения? Богатые, бедняки, зажиточные? дворяне, торговцы, ремесленники, сброд?
- Многие жертвы были обезображены пламенем до неузнаваемости, опознать в основном удалось знатных и состоятельных - однако даже у них, кроме положения в обществе, нет практически ничего общего.
- Да... я не удивлён. Культ проник всюду, - пожал плечами Император, налегая на салат. - Что ещё?
- Так же, государь, было обнаружено логово контрабандистов, служивших Культу. Среди найденных вещей оказался план обороны Столицы, украденный из Генерального Штаба. Благодаря этому, как нам известно, удалось разоблачить одержимых офицеров.
- Это хорошее дело. Благодарю за помощь и бдительность. Дальше.
- Еще, гильдия убийц, - расправившись с салатом, заявил Элан.
- Гильдия? Так, а вот здесь подробнее - чем эти отметились в наше время? Думал - у них хватит совести хотя бы сейчас не мутить воду!
Интересно, а сколько народу в городе точно знают о её существовании? наверное, все. Хотя бы по легендам и байкам из трактиров... Но теперь для Давиона это было личным делом, спасибо госпоже невесте. И приходилось делать вид, что его оно не касается. Хотя удивление вышло совсем искренним - не чета ещё неделе назад.
- Они... убили... лорда... Дрейна, - делая большие паузы с нажимом произнес лорд-смотритель. - И теперь для Смотрителей не только долг, но и дело чести избавить от гильдии Альянс.
- Это я помню. Что помимо этого? И нет, я не считаю, что этого недостаточно.
Элан Зубастый что-то хмыкнул, видимо потеряв нить разговора, а вот Хейдан Роут оказался вполне подготовлен к такому повороту событий:
- Ваше Величество, еще будучи на службе в страже, я был вынужден столкнуться со зверствами, коие учиняли гильдейцы. Мне потребовалось несколько лет, чтобы разузнать о гильдии в достаточно мере. Например, вы знали, что делая заказ, человек может в деталях описать как именно должна умереть жертва и все это будет исполнено в точности. Шесть лет назад, в Нижней Столице было совершено жесточайшее убийство - человека сначала опоили до беспамятства, а после заживо содрали с него кожу. Он еще был жив, когда очнулся, а черви и мухи уже пожирали его плоть.
- Это чудовищно. Воистину, вы делаете святое дело. Кто-нибудь из них попался вам в руки? И кстати, - Джаст оставил еду и посмотрел на Роута. - кстати, среди убийц, интересно, имеются одержимые?
- Вы, мой государь, сами говорили, что Культ просочился всюду, - уклончиво ответил Старший Смотритель. - Что же до гильдии - так сложилось, что стража в меру своих сил, не могла противостоять убийцам. Тому были причины, не скрою, пренеприятнейшие. У Гильдии есть покровители, могущественные и обладающие властью, и они всякий раз мешали следствию.
- А у стражи был лорд Оррик-старший, - вздохнул Давион. - У вас есть доказательства причастности кого-нибудь к этому делу? К любому делу, связанному с Гильдией?
- Мы смогли узнать несколько имен тех, кто заказали убийство лорда Алистера Дрейна, - отвечал Элан, однако в его голосе больше было грусти, нежели торжества. - К сожалению, все они пали от руки Белой Маски до того, как что-либо рассказали
- Назовёте имена? Нужно знать, в ком крылась измена. И кстати... что до дела Белой Маски - его вы считаете конченным? И наконец, где же остальные ваши помощники. Так мы всё съедим без них, - Джаст снова перевёл взгляд с Элана на Роута и обратно. Он уже начинал сомневаться, кто командует в Особняке - Старший Смотритель или пытался казаться более сосредоточенным и уверенным, или и правда был.
- Вот, кое-что поинтереснее, мой Император, - из небольшого футляра Роут извлек исписанный аккуратным почерком пергамент: - Здесь перечислены жертвы Гильдии за последние три года. Те, кого смогли опознать. Имена и звания, и способ умерщвления. Ни одного из их убийц пока не удалось найти и предать справедливой каре.
Список был весьма внушительным, он вмещал не один десяток имен.
- Откуда он у вас? - Давион развернул список, внимательно пробежал от начала до конца. - Люди... волитары... самого разного происхождения. Много. Эта организация даже опаснее, чем я думал.
- Я сам вел его, - пояснил Роут. - Каждый раз, когда случалась новая смерть, я старался записать все обстоятельства. Надеялся, что когда-нибудь смогу предъявить этот счет на суде! Вы видите, это даже не люди - они хуже орков, хуже одержимых! И главное, чувствуют себя хозяевами города!
- Хуже одержимых - это врядли. Признайтесь... у вас есть личные счёты к ним, или это всё вопрос чести? Мне давно не приходилось встречать таких людей, как вы.
- Я исполняю свой долг, как человек принесший присягу защищать закон Альянса. В лорде Алистере я видел надежду, и эту надежду мою втоптали в прах - так что же мне теперь, опустить руки и позволить этим скотам невозбранно творить бесчинства?!
- Нет. Продолжать это им позволять мы не можем, вы правы. И топтать наши мечты никому не позволим. Моя мечта - Альянс и мир без одержимых. Ваша - без беззакония. Думаю, они совпадают в главном. Так всё же - показывайте, как вы к этому идёте. Я уже не первый раз об этом прошу.
- В первую очередь, все эти убийства ложатся тяжелым грузом вины на всю гильдию в целом, а не конкретных исполнителей, - продолжил Хейдан Роут. - Это заставит негодяев и в будущем поостеречься от создания таких организаций. Далее, я стараюсь основывать выводы на серьезных размышлениях, фактах и вещественных доказательствах. Согласитесь, это более разумно, нежели принимать на веру чьи-либо слова, пусть даже полученные под пыткой.
- Под пыткой? И многих вы пытаете? - шрам Давиона дёрнулся. пытки Император явно не одобрял - по крайней мере сейчас это было очень заметно.
- Пытаем тех, кого следует, - на то отвечал лорд-смотритель. - Строго в установленном законом порядке.
- Порой, как это не прискорбно, - добавил Роут. - Но воля преступника должна быть сломлена.
- Это вы мне тоже покажете, - отрезал Давион. - И это - приказ.
- Если вы желаете смотреть на кровь и страдания, то кто мы такие, чтобы отказать Императору?
- Я желаю посмотреть на то, как вы работаете, и решить, что из этого достойно славы и правосудия Альянса, а что нет.
- Вы наш правитель, а мы лишь слуги, желающие приумножить доброе и истребить худое.
За дверями тем временем послышалось некоторое копошение:
- Прошу, проходи...
- После тебя, - отвечал холодный женский голос.
- Как я могу обойти даму...
- Заходите, - оборвал препирания Элан.
Сначала в комнату вошла темноволосая дама в платье из черного бархата с оголенными плечами, а следом за ней показался невысокий мужчина в капюшоне, из-под которого торчал только нос.
- Вот, государь, это наши маги, - с гордостью представил вошедших лорд-смотритель: - Госпожа Сибалла и мэтр Маэль, благословлены Океанской Девой на служение отечеству!
- Ваше Величество, - магичка присела в глубоком реверансе, опустив глаза. Ее щеки слегка посерели, так, словно к ним прилила кровь.
- Очень рад познакомиться с вами. Я наслышан о способностях магов, которых набирают к себе Смотрители, - Давион поднялся: воспитание не позволяло сидеть при даме, даже более низкого происхождения. - Здесь вы хозяева, но тем не менее прошу к столу.
- Госпожа Сибилла, государь, прекрасно разбирается в ядах любого происхождения, - поспешил рассказать о колдунье Элан. - И, поверьте моему слову, может создать любое противоядие!
Женщина, тем временем заняла место рядом с Императором, а коротышка оказался между нею и Хейданом.
- Противоядие - и яд, я так понимаю? Вы ведь говорили о пытках - это ли не лучший способ? Опасные женщины оказываются среди Смотрителей. Наверное, этого следовало ожидать, - Давион открыто посмотрел на Сибиллу. Слава юбочника, говорите? Проверим...
Волшебница улыбнулась в ответ, чуть наклонила голову, но глаз не отвела:
- Благодарю за добрые слова, Ваше Величество, - произнесла она.
- А мастер Маэль чем заведует? - не сводя глаз с волшебницы, поинтересовался Император.
- Он весьма одаренный целитель, - не стал скрывать Элан.

...И приехал...
Со Скорпом

- Жаль, что он не смог помочь королю с исцелением лорда Дрейна, - вздохнул Император, детально изучая Маэля. То есть в основном нос - остальное было не особенно видно. - Впрочем, если даже государь не смог спасти его... Это невосполнимая утрата. надеюсь, граждане Альянса понимают это. Я постарался донести до них, что мог...
- Это было подлое и жестокое убийство, - не вытерпел Элан, сжимая кулак. - Я был там, когда все произошло! Сам получил рану, но с готовностью принял бы все удары - лишь мой лорд остался жив!
- А ведь кроме лорда Дрейна погибли и другие. Мне говорили, что ваш огненный маг получил стрелу, выжигая убийц - стрелу, которая стала для него роковой. Это ведь так?
- Тяжкая потеря. Только благодаря ему мы смогли покинуть Нижний Город - о, это был исполин среди людей, отважный, самоотверженный. Его пламя настигло многих убийц!
- Значит вы нуждаетесь в замене. Как только закончится битва с демонами - я прикажу отправить в ваше распоряжение Валкариана Чёрного жара. Думаю, это будет достойная компенсация.
Обещание и правда было щедрым. Если Гинвар Астремис был признанным Мастером, а Милеана Лаари - достойнейшим телохранителем и прекрасной придворной дамой одновременно, то Валкариан Чёрный Жар воплощал собой оживший пожар. Бледный волитар с огненно-рыжими волосами, острой бородкой, кончик которой то и дело словно подрагивал язычком пламени, и с пронзительным, жгучим взглядом угольно-чёрных глаз, этот маг-капитан казался даже своим напарникам и подчинённым опасным. Кто знает, какой силы достигнет яростное пламя в руках того, чья душа вечно горит. Ходили слухи, что однажды Валкариан обратил в пепел целый орочий каперский корабль - разом, вместе со всей командой и капитаном, не тронув лишь лидиумное ядро. И в Ночь Правосудия именно он добивал одержимых, что пытались вырваться у Цепи, охваченные огнём - одного за другим. Каждого - лишь щелчком пальцев.
- Государь, это будет великим подспорьем для всего нашего дела! - Поспешил выразить благодарность лорд-смотритель. - Такой человек, несомненно лишь звуком имени своего вселит страх в сердца беззаконных.
- Великий маг огня, - в голосе Сибиллы так же промелькнул явный интерес, однако она поспешила вновь улыбнуться государю, словно ее интересовала только помощь в деле смотрителей.
- Сейчас у нас есть уже один огненный, - признался Роут, посчитавший что скрывать такое от Императора не правильно. - Бывший кузнец, и, я уверен он сможет многому научиться у Валкариана.
- Кстати, а где он сейчас? - Пожал плечами лорд.
- Его сестра с семьей покидают город вечером, - пояснил Маэль, немного высунувшись из-под капюшона. - Я отпустил попрощаться.
- Правильно. кстати, если демоны нападут на город - будьте готовы. Наверняка они заявятся и сюда. Смотрителям им тоже найдётся, что предъявить. А теперь, господа, прошу всё же ознакомить меня с работой. Подробно, не утаивая ничего. Каждый ваш успех будет вознаграждён достойно - золотом, помощью, покровительством. ну, а за каждый провал с вас будет взыскано соответственно. Впрочем, я верю выбору лорда Дрейна.
- Мастер Маэль, расскажи государю о проделанном тобой, - велел Зубастый.
Коротышка гордо вздернул нос, капюшон окончательно съехал на затылок, обнажая обезображенное лицо.
- Повелитель, - начал он. - С того самого дня, как я начал постигать дар Океанской Девы, всего более интересовали меня тяжкие недуги, смертельные болезни, что жестоко истребляли народ Альянса, подобно самому беспощадному врагу. Целью своей я поставил найти лекарство от каждой из них, дабы люди и волитары имели надежду спастись. Я многие годы потратил на то, чтобы изучить воздействие недугов на человека, ту пагубную силу, что заставляет увядать тело. Помощью в этом мне была книга государя Менгаарда "Немощи людские", но и в ней я не нашел ответов, которые искал. Наш король, великий целитель, все же обходил стороной те болезни, постигнуть суть которых стремился я.
- А какие это были болезни? - Давион встретился глазами с Малем. Вид лица волшебника ему не понравился. С другой стороны, на его шрам смотреть приятно тоже не всем... И всё же что-то тут нечисто. Целитель с такой внешностью - где он её приобрёл? Врождённое? Вспоминался Нукулайс и собственная преступная глупость, не позволившая взять его сразу же, а то и уничтожить. Уж не схожий ли случай. Джаст бросил взгляд на клинок, но из ножен не было заметно, чтобы тот светился хоть чуть-чуть.
Заметив взгляд государя, Маэль сказал:
- Струпья эти - последствия болезни. Тогда я был не опытен и заразился, но милостью Океанской Девы, остался жив, навсегда сохранив память о своем безрассудстве. Что же до изучаемого мной - то это и Гнойная Немощь, и Хворь Выжигающая, и Моровое Поветрие. Особенно же интересна мне Пагуба Хинарда, единственная болезнь, созданная колдовством, как я знаю.
- И что же вам удалось открыть? Признаться, эти болезни страшны и по сей день. Хоть я и не смыслю в медицине и целительстве, но слышал достаточно, как от них умирают.
- Пока не много, - вынужден был признаться маг. - Мне удалось найти способ замедлять ход некоторых болезней, однако нужно время, чтобы найти лекарство, которое действительно поможет. Благодаря лорду Дрейну у меня появилась возможность проводить исследования.
- Исследования? Что вы имеете ввиду? - Давион прищурился. Шрам на щеке Императора чуть посинел, взгляд оценивающе впился с лицо Маэля.
- Я изучаю болезнь в действии на организм человека, мой государь.
- На организм... преступника? - догадка была простой и понятной. И, даже сейчас, даже для Императора, который руководил в Джасте всем, от первой и до последней мысли - была чудовищной.
- На организм приговоренного к смерти, - поправил лорд Элан. - Такова была воля лорда Дрейна.
- Лорда Дрейна? Быть того не может. Это же... - Давион чуть слышно присвистнул, словно от удивления. - Это... немыслимо. Это же живые люди! И волитары! Да, преступники... Но мучить их - зачем? Почему?
- Потому что так их никчемные жизни послужат на благо Альянса, - воскликнул Маэль. - Представьте, мой государь, сколькие будут спасены, если я смогу одолеть болезнь, доселе не исцелимую!
- Представляю, что будет с вашими душами, когда вас будут судить за это Четверо. Ведите меня! Сейчас же! Я хочу увидеть все ваши работы. Сколько раз мне это ещё повторять?! - Давион поднялся. Рука сама собой легла на рукоять клинка, привычным, но исполненным властности жестом. - Я думаю, говорили мы достаточно, остальное позвольте оценить мне самому.
- Государь, всем существом своим и всей преданностью вам - я протестую! - С жаром бросил лорд-смотритель. - Все двери этого Особняка открыты для вас, но только не те, где заправляет Маэль! Боюсь, боюсь даже представить себе, что будет если вы станете жертвой недугов, царящих там! Во имя Альянса и всего народа, что видит в вас защитника, не подвергайте себя такому риску, когда безжалостный враг подступает к городу!
- Элан, - Давион улыбнулся. Так, словно снова на миг забыл об имперских регалиях, чинах и обязанностях. - Если со мной что-то случится, ваш же Маэль уже научился замедлять срок болезни, так. Тогда я положусь на его искусство, чтобы прожить немного дольше - хотя бы до победы над демонами. Вы ведь окажете мне эту маленькую услугу, мастер Маэль, если что? Но - я не могу оставлять этого так просто. Я - Император. Я должен видеть и знать всё, что касается вашей работы. Всё. Ведите. Это приказ.
- Если такова ваша воля - я не смею противиться. Помещения магов находятся глубоко под землей, а потому я прошу сначала посмотреть то, что расположено выше.
- Хорошо. Думаю, присутствующие здесь не откажутся меня сопроводить? Леди Сибилла, мастер Маэль, господин Роут? Это ваши владения - пусть каждый показывает своё. Таков же будет и спрос, - Давион поправил плащ и протянул Сибилле руку, чуть наклонив голову. О галантности не следовало забывать и сейчас - хотя бы ради всё тех же слухов. Хотя откуда им тут расползтись - здесь не всякий человек выйдет и не всякий волитар вылетит... Но вдруг? Пусть уж будет.
- Благодарю вас, государь, - приняв руку волитара, волшебница грациозно поднялась с сидения.
Маэль тем временем, плюхнувшись на пол, уже покинул комнату.
- Он приготовит все к вашему приходу, мой Император, - объяснил старший смотритель. - Надеюсь, силы его заклятий хватит, чтобы никакая хворь не причинила вам вреда.
"И скрыть все возможные улики... Чтож, мастер Маэль, о тебе мы уже знаем достаточно. Вечно тебе скрываться не удастся! Интересно, эта леди столь же ядовита внутри, как знаток недугов - снаружи?"
- Хорошо. Показывайте дорогу.
- Милорд, позвольте, - Роут повел Императора, показывая помещения, расположенные на этом этаже: - Здесь у нас спальни, в конце коридора кабинет главного писаря - раньше он служил при библиотеке, теперь же ведет наши дела. К сожалению, сам он сейчас не в Особняке - я отправил его с заказом на необходимые вещи в ремесленный квартал. Да, государь, предвосхищая ваш вопрос - дело настолько важное, что исполнить его может лишь главный писарь.
- Верю. Не всякий вопрос с документами можно доверить любому. если бы не лорды Брион и Кайрис, я бы сам утонул в свитках и книгах, - кивнул Давион. - Дальше?
- Спустимся, государь.
Вскоре, по уже знакомой лестнице, они вышли на первый этаж - здесь и сейчай сновали облаченные в черное смотрители, кто с ворохом бумаг, кто с иной ношей, из ближайшей комнаты доносился скрип нескольких перьев, которым, казалось, не давали роздыха.
- Здесь мы ведем опись конфискованного имущества, а так же составляем списки неопровержимых доказательств вины или же невиновности тех, с кем нам приходиться иметь дело, - пояснил Хейдан, приоткрыв дверь. Сидевшие за столами смотрители тут же поднялись, кланяясь Императору. - Это не только дворяне, но и торговцы, и офицеры, и придворные. В соседнем помещении разбирают доносы - их во множестве появляется каждый день. Когда - правые, когда - ложные.
- И каково же соотношение? - учтиво поинтересовался Джаст.
- Большинство ложных, государь, - с сожалением сказал старший смотритель. - Некоторые люди думают, что могут нашими руками устранять неугодных им.
Император снова присвистнул, на этот раз чуть-чуть громче.
- Что поделать. Привычки к произволу искореняются с трудом. Более того, думаю, были и те, кто пытался чинить самоуправство, став Смотрителем?
- Были, - вынужден был признать Зубастый. - Я изгнал таких с позором прочь!
- И надеюсь, что они не станут прикрываться вашим именем, раз попробовав. Не удивлюсь впрочем, если станут. Переловить и осудить по закону, - вынес Джаст вердикт. не терпящий возражений. - Правосудие пятнать не имеет права никто.
- Без жалости, государь. Без жалости, - кивнул лорд Элан.
- Здесь у нас слады продовольствия и оружия, - тем временем продолжал Хейдан. - Внизу мы храним часть конфискованных вещей, определяем их стоимость, а после передаем списки в казну, и ждем распоряжения, как поступить далее.
- А кто отвечает вам из казны?
- Приказы скреплены малой печатью, однако я часто вижу, и особенно в последние два дня, что пишет их не лорд Винзор.
- Так, значит... Надо будет поговорить об этом с лордом Кайрисом. Он лучше меня разбирается в финансах. Хоть ему и приходится во всё вникать заново - хватку наш добрый лорд не растерял. Далее?
- Если вы желаете, чтобы с конфискатом вел дела лорд Кайрис, мы будем отправлять списки ему, - тот час же заверил Элан.

...А тут такое!
(всё ещё мы с Телем)

После того, как денежные дела были разрешены, Хейдан Роут провел Его Величество на первый подвальный этаж, вкратце рассказав, какие из помещений и чем заняты, однако и здесь в большинстве своем оказались склады описанного конфиската, до сих пор дожидавшегося своей участи - казначей довольно скоро забрал все золото, серебро и драгоценности, а вот вещи оставил на хранение Смотрителям, даже позволив им использовать часть на собственные нужды (так они забрали себе почти все черное сукно, шелк и бархат на пошив формы).
- Что же до второго этажа, уходящего вниз, то там вас ждет кое-что действительно интересное, мой государь! - Пообещал Хейдан Роут, спускаясь по ступеням. Лорд Элан и Сибилла шли позади Его Величества, и Зубастый даже держал факел, освещая путь. - Здесь у нас камеры для заключенных.
Как выяснилось из рассказа Хейдана, камер чудовищно не хватало, а потому большую часть арестованных приходилось держать в обычной тюрьме под совместным надзором стражи и выделенных для этого смотрителей, пока велось следствие. Здесь же, в особняке находились только те, кто представлял наибольший интерес или же наибольшую опасность.
- Со стражей у вас проблем нет? И кстати, под особым надзором - сколько их? И кто такие? - деятельность и правда была организована хорошо. Джаст задавал себе вопрос - а всёли из того, о чём до него доходят слухи, было правдой? Смотрители - кровавые изуверы хуже бандитов? Было непохоже. Чудовища, не знающие жалости... на вид и не скажешь. Но этот Маэль... И слова Сорогота, и просто так ведь молва не потянется. А решать - ему, только ему. И Менгаарду, но это если спасать и миловать. Карающий меч же оказался целиком во власти вчерашнего лейтенанта и холодил руку могильным хладом...
- С тех времен, когда я служил в страже, у меня остались там хорошие друзья, которым я могу доверять, - просто ответил старший смотритель. - Когда-то мы содержали здесь и одержимых, которых удалось опознать, но Сорогот забрал последних...
- Предпоследнего, - поправил лорд Элан. - Последний сгорел на глазах у охраны той ночью.
- И туда им и дорога, - подтвердил правитель. - Так всё же, кто у вас тут из значительных фигур?
- Есть несколько дворян, но их вена пока не доказана, - произнес Хейдан Роут. - Лорд-Чистильщик Ночного Горшка Его Величества - единственный выживший из погубителей лорда Дрейна, так же купец Мегаро, возглавивший Торговую Гильдию после смерти Гуарре. Есть сильные обвинения, однако мы еще не до конца уверены виновен ли он, или же за всеми махинациями стоял покойный Гуарре.
- Хорошо. Ещё?
- Убийцы из гильдии.
- Убийцы? Сколько? Кто они? В чём признаются? В чём замешаны по вашему мнению?
- Эти мерзавцы ни в чем не признаются! - Со злостью бросил лорд-смотритель.
Хейдан Роут, обогнув Его Величество, встал рядом с лордом, положив ему на плечо ладонь успокаивающим жестом:
- Очень сложное дело, государь. Я со своей стороны более чем уверен в их причастности к убийства, в том, что они состоят в гильдии, в неоспоримости их вины, однако же мне не хватает прямых доказательств, чтобы вынести однозначное решение. Скажу прямо, эти люди имеют наглость носить форму воинов Альнса и пятнают ее хуже демонической скверны тем, что убивают за деньги.
- Форму воинов Альянса? Это чудовищно. И недопустимо.
Император остановился, стиснув кулаки.
- Где они? Я хочу видеть этих ваших "особых" заключённых. Всех... или хотя бы наиболее важных. Посмотрим, смогут ли они солгать Императору. Как думаете?
- Хотите допросить лично пятьдесят человек, мой государь? - Роут несколько удивился. - Вы так и к утру не управитесь.
- Зачем пятьдесят? Двоих-троих, может четверых. Обязательно этого вашего купца - не будет притеснять торговых людей излишне. Он имеет право на справедливость. С лордом-чистильщиком не изнаю, стоит ли говорить - не скажу, чтобы он и раньше был сколь-нибудь годен на что-то, кроме того, к чему был приставлен. Я решу по ходу дела. От убийц - того, кто стоит внимания... Постойте минутку. А когда вы их задержали?
- Государь, лорд-чистильщик отправиться на плаху за покушение, устроенное им - он жив до сей поры лишь чтобы дать свидетельства против гильдии убийц, - заметил Элан Зубастый. - И даже если король вознамерится даровать ему прощения, я буду просить у Совета лютой казни.
- Это ваше право и право короля Менгаарда, - по тону было ясно: этот вопрос Императора интересует мало. - Ладно, может гляну на него. Он выдал какие-нибудь имена или места встречи? И вы не ответили на мой вопрос, Элан.
- Вы задаете столько вопросов, государь, что лорд-смотритель не успевает ответить на все, - вступила в разговор волшебница, снова пытаясь скрыть дерзость милой улыбкой.
- Как можно узнать больше, не задавая больше вопросов? Мои глаза и так заняты наблюдением и созерцанием, мой разум открыт, а значит остаётся спрашивать, - Джаст вознаградил Сибиллу ответной улыбкой, исполненной искреннейшего расположения.
- Государь, вы слышали уже о случившемся у цепи два дня назад, не так ли? О жестокой резне, унесшей множество жизней.
- Слышал, конечно. Более того, я имел к ней отношение, - насладившись произведённым эффектом, правитель волитаров рассмеялся. - Моя воспитанница попала в беду, и моей невесте пришлось вмешаться. К счастью, всё обошлось. Но мне говорили, что там была замешана Гильдия, а также люди лорда Олдгейта. Всё верно?
- Именно так, Ваше Величество! - Обрадованно сказал Роут. - И, я надеюсь, именно Вы прольете свет на еще не раскрытые тайны этого чудовищного события!
- Признаться, я сам знаю невероятно мало. Меня заботила только сохранность Алсиманд и Мириам, с остальным я представил разбираться страже и Смотрителям, - пожал плечами Император. - Я доверяю своей невесте, а в воспитании детей женщины смыслят больше - даже если эти дети оказываются на улице и впутываются в истории, где замешаны убийцы. Спасибо хоть не Белая Маска! Клянусь Четверыми, это было бы неудивительно. А что вам удалось выяснить?
- Личности жертв, возможные мотивы, и ход событий, приведший к этой трагедии. По счастью у Цепи было множество людей, ставших свидетелями случившегося, - начал рассказ Роут. - В Нижнем Городе от руки убийцы, известной как Присцилла Божественная погибло шесть человек, затем она убила сержанта, отвечавшего за безопасность Цепи. Еще шестнадцать человек погибли непосредственно в корзине.
- Шестнадцать? Но не в одиночку же она это сделала! Или в одиночку? Тогда это не женщина, а демон какой-то. Что-то ещё?
- Нет, мой Император - это сделали люди, которые сегодня заключены в камеры и ждут своей участи прямо здесь, в Особняке, - ответил старший смотритель. - Жестокие, хладнокровные убийцы, учинившие настоящую резню. У их жертв не было ни единого шанса, они не успели даже оружия поднять. Сейчас они твердят, что Волки напали на них, но я сам осматривал тела, и поверьте моему опыту - борьбы не было.
- Не было, говорите... И они были в армейской форме. Какая армия?
- Северная, Император.
- Северная. Очень хорошо, просто прекрасно, - Давион коснулся подбородка, на миг задумавшись. - Воины-северяне оказываются убийцами. Я хотел бы на них посмотреть. Больно видеть, как такой позор падает на твои родные места, но... что делать?
- Охрана! Откройте камеру! - Велел лорд-смотритель, когда они поравнялись с казематами.
Тяжелая дверь, скрипя отварилась. В углу, прикованный к стени, сидел человек в рваной солдатской форме.
- Вставай, сволочь, - проскрежетал сквозь зубы Элан. - Сам Император на тебя время тратит! Вставай и кланяйся в ноги, мразь!
- Перестаньте. Даже если он убийца и заслуживает такого обращения, не роняйте своего достоинства, - голос Императора звенел, словно ломающийся лёд, да и отдавал зимним холодом, как внезапный снег в сентябре - неожиданно и оттого лишь морознее. - Кто ты? В чём виновен? Причастен ли к работе Гильдии Убийц? Сколько тебе заплатили и за что?
- Я солдат Альянса. Полковник Турссон привёл меня на помощь леди Рейс и её воспитаннице. Я выполнял его приказы, - простонал человек. - Я не имею отношения к Гильдии. Присцилла Божественная... мы её задержали. Рейзор Клоут был с ней в сговоре. Они хотели убить нас. мы защищались. Многие получили раны.
- Он всегда говорит одно и то же? - поинтересовался Джаст у спутников. Пленник вызывал жалость, а не презрение. Обращались с ним хуже, чем стража или гвардия даже с самыми опасными преступниками. Давион вспомнил условия содержания лорда Кайриса, и стало не по себе. Даже там всё было чуть лучше, а это... это Смотрители.
- Повторяет, как заколдованный, - кивнул Роут. - Заучил и теперь повторяет. На допросах мы записываем все, сказанное.
- И они все так? Кстати, что это за полковник Турссон. Их главный?
- Все, государь. После, когда вы закончите обход, я готов буду предоставить вам собранное по этому делу.
- Хорошо. Но всё-таки - этот полковник - тоже из числа подозреваемых или всё-таки тут не замешан? Полковничьи погоны так просто не раздаются, в Северной Армии - в том числе.
- Сколько генералов перешло на сторону Солидора, государь? - Задал ответный вопрос Роут. - А сколько полковников и капитанов? Они ведь тоже не просто так свои погоны получили! Да, я обвиняю его в том, что он руководил убийцами и занимает не последнее место в гильдии.
- Солидор - другое дело. Так обманывать, как это умеют демоны, не дано никому, а у большинства оступившихся шанса спастись уже нет - твари, что сидят в их обглоданных душах, просто не дают им возможности что-то сделать. Они умирают, как только отрекаются от Четверых - может, и сами того не понимая, - рассудил Император. - Ставший убийцей может всё изменить. Но не меняет. Поэтому выяснить, что сподвигнуло его на такой поступок, если он действительно виновен - тоже наш долг.
- Страх, глупость, жадность, честолюбие. Я потребовал в Генеральном Штабе документы о предоставлении Турссону воинского звания, хочу понять действительно ли оно заслужено или это постаралась гильдия, как спрут опутавшая все в Столице.
Они вышли из камеры, тот час же закрытой.
- Если он и правда полковник Северной армии, это лишь отяжеляет его совесть. Блестящая воинская карьера, пущенная под нож - ради чего? Денег? Не думаю, чтобы вопрос был в деньгах. Армейский полковник получает жалование, на которое в провинции может безбедно жить вся его семья. Это не считая обеспечения, - в вопросах армии и флота Давион разбирался и раньше. Теперь же теоретические познания пригождались гораздо чаще. И хорошо.
- Боюсь, теперь на этот вопрос сможет ответить только Небесный Отец и сам Турссон. Я же лишь располагаю доказательствами его причастности к гильдии и лживыми показаниями его людей.
- И что за доказательства? Предъявите? Прежде, чем я с ним поговорю. Хочется всё же понять, насколько весомо обвинение.
- Я разговаривал с ним, дважды до ареста. Каждое его слово после было подвергнуто проверке. Он утверждал, что получил рану от Клоута, но она нанесена не оружием покойного. Сказал... они все говорят, что волки напали на них, а перед этим убили половину своих товарищей. Нападать всемером на тридцать человек? К тому же на оружии волков нет ни крови, ни следов недавней чистки. Все погибшие были убиты одинаково, в темноте, в общей свалке подобной слаженности не покажет даже гвардия. Помимо этого, никто из людей, смотревших на корзину снизу, не видел дыма, а Турссон и его люди его упоминают, как неотемлемую часть происшествия.
Хейдан Роут перевел дух, на лбу у него выступило несколько капель пота, тут же утертых рукавом. Элан с гордостью смотрел на соратника, выдавшего столь долгую тираду.
- Весомо. Что ж, ведите к нему.

Но не все так просто
Угадайте с кем?

Брандир Турссон. Полковник Северной армии. Убийца. Друг Алсиманд и спаситель Мириам. Богатый послужной список... И что с ним делать? Спасать? Казнить? Выслушать? Для начала - выслушать, а потом посмотрим... нельзя разочаровывать Алсиманд. Нельзя выдавать свои планы Смотрителям. Планы - а какие у него планы на эту ситуацию? держать всё под контролем, всё под контролем...
- Я хочу поговорить с ним один на один. За мою сохранность не бойтесь. Я пережил встречи с кем посерьёзнее шального убийцы.
- Конечно, мой Император...
Начал было лорд-смотритель, однако Хейдан перебил его:
- Он опасен, и подвергать вас опасности, государь?
- При мне меч, а он, я полагаю, безоружен и скован. Я останусь у двери. Он врядли причинит мне вред. Или вы считаете, что он настолько опасен? - Давион рассмеялся, снова одарил Сибиллу улыбкой. - Не бойтесь. Если болезни мастера Маэля меня не напугали, то бояться одного заключённого было бы даже смешно.
- Поймите, сир, - попытался объяснить старший смотритель. - Он офицер высокого ранга, чья вина еще не доказана до конца. Мы содержим его даже не в камере, а в обычной комнате без цепей и оков... Только из страха за вашу сохранность, прошу, пусть лорд Элан будет рядом.
- Я понимаю это и благодарю вас за заботу, но... я - тоже северянин, моего отца знали в Северной армии. Кто знает... может, мне, северянину и чистокровному волитару, он скажет что-то, что не осмелился или не захотел сказать вам. Стоит рискнуть, как думаете?
- Вы - Император, мы - слуги, - опустил голосу Роут. - Но, прежде я хотел бы вам показать кое-что.
- Показывайте, что считаете нужным. Посмотрим, что нам удастся сделать вместе.
Лорд-смотритель непонимающе взглянул на Роута, но после пожал плечами, позволив тому делать то, что он считает нужным. Тем временем Хейдан вновь вывел правителя из подвала, и подвел к комнате, у которой стоял скучающий охранник.
- Прошу, вот, - он отпер дверь, пропуская государя внутрь.
В тесном помещении стояла кровать, на ней же лежал человек изуродованный, замотанный бинтами и тихо стонущий в такт неровному своему дыханию. На лице несчастного можно было увидеть смертельную муку, многие вены его вздулись, грозя лопнуть в любой момент и, казалось, не кровь бурлит в них, но смрадный гной.
- Кто это? - Давион подошёл к страдающему, нагнулся, пытаясь лучше разглядеть лицо. Похоже, либо тут постарался мастер Маэль, чтоб его демоны обглодали, либо... Убийцы? Иначе зачем Хейдану ему это показывать. Или может выдавать одно за другое. А что - не исключено С его верой в своё дело... Такие порой идут на что угодно. Ради своего сам Джаст и сам уже соглашался на многое. Пока ещё не на всё. Но это ведь пока... Так, наверное, и становятся тиранами: отбирая у своих принципов и совести каплю за каплей душу, сердце, разум. Постепенно, медленно, каждый раз находя новые оправдания.
- Его зовут Карн Хеберт, один из Летучих Волков, - пояснил Роут. - Жертва той бойни. Он был ранен отравленной иглой, а затем Присцилла на глазах у всей толпы отрезала ему пальцы. Бедняга кричал, извивался, молил о пощаде - все тщетно. Эта женщина не просто убила его, но превратила убийство в выступление! Мой государь, вы видите, что делает яд с несчастным, его дни... да что там дни - часы сочтены. Он жив лишь благодаря леди Сибилле, однако даже ей оказалось не под силу нейтрализовать отраву. Тем же зельем был убит лорд Дрейн. Каждый раз, когда я забываю, чего ради хочу покончить с гильдией - прихожу сюда и смотрю на него. Так ведь нельзя...
- Встречный вопрос, Хейдан. А то, что вы делаете с приговорёнными к смерти - почти то же самое. Так - можно? Только потому, что это оправдано высшим благом Альянса - можно? Убийцы - наши враги, с которыми надо расправиться. Так эффективно и быстро, как только можно. Но если мы будем вести себя не лучше их - какая будет разница? Убиваемому всё равно, убивают его во имя высшего блага или ради наживы. Среди тех, кого убили за деньги, наверняка было немало подлецов и ублюдков не лучше, чем сами гильдейцы. Мы с вами - и Император, и Смотрители, и Король, и лорды - должны стремиться к невозможному - проплыть сквозь море нечистот в белых одеждах, и выйти в белом, даже если носим чёрное. Тот, кто это сделал с ним - тварь, чудовище. Только... покойный Клоут был любимцем Четверых и образцом добродетели? Его непричастность к Гильдии не доказана. И не проверяема теперь - или по крайней мере проверить очень трудно. Что из этого следует?
Давион перевёл взгляд с Роута на Зубастого, на миг остановился на Сибилле.
- Поймите - я не буду пытаться смягчить приговор Брандиру Турссону или кому-то, чья вина доказана. Будь он четыре раза моим соотечественником или даже родичем. Но я добьюсь, чтобы всё было справедливо в этом государстве. Я приведу его к достойному будущему. Даже если придётся рисковать своей жизнью или душой. А уж посмотреть в глаза одному подозреваемому - это небольшая цена за возможность быть справедливым.
- Я преклоняю голову перед вами, мой государь, - произнес Хейдан Роут. - Преклоняю в восхищении. Когда бы все, кто обладают властью обладали столь возвышенной душой и чистыми стремлениями, Альянс не поразила бы демоническая скверна. Не иначе, сами Четверо послали вас, чтобы дать отпор этим тварям в столь черный час для всей державы!
И Элан, и Сибилла поспешили опустить взгляд, выражая полное согласие со словами старшего смотрителя. Тот же продолжал свою речь:
- Но так же, Четверо дали нам закон, и закон этот суров. И лишь законом, считаю я можно лишать жизни тех, кто заслужил такой кары - все иное самосуд и преступление перед лицом людей, волитаров и Богов. Кто повинен смерти - должен обрести ее от рук палача, а не наемного убийцы.
На лбу дознавателя вновь выступили капли пота, крупные, блестящие даже в тусклом свете ламп. Он тяжело вздохнул, придерживаясь рукой о стену.
- Что-то мне дурно, Сибилла... его яд точно не опасен для нас? - Роут кивнул в сторону умирающего.
- Нет, с чего бы это? - Возмущенно воскликнула женщина, так словно старший смотритель обвинил ее в чем-то диком. Но в следующий миг она коснулась ладонью его лба, и удивленно взметнула брови: - Да вы весь горите, Хейдан!
- Хейдан... чем вы занимались в последнее время? Что смотрели, с кем говорили, что делали? Отвечайте быстро, - Давион поступил к Роуту в упор, заглянул в глаза, тоже коснулся лица. - Ваша работа... могла на вас сказаться. И я не имею ввиду переутомление. - Что обычно, государь, - смотритель вымученно улыбнулся. - Исполнял свой долг. Надеюсь, с моей стороны не будет наглостью похитить на время леди Сибиллу? Хочу удостовериться, что не заражу никого...
- Не будет. Поберегите себя.

(Кстати, всё это вторая половина дня 12)
А ответ - в камере
(с Телем)

"Если ы на самом деле заболел, или же кто-то тебя достал - жаль. Ты цепкий, это хорошо. А если это уловка - браво, молодцом, так и продолжай. Но это я тоже учту".
- Элан, проводите меня к подозрпеваемому полковнику. Посмотрим, что я смогу от него услышать. До скорого, господа.
- Возмутительно!
Бросил лорд-смотритель, когда они вышли. Он велел двоим смотрителям помочь Хейдану добраться до свободной комнаты, а еще одного послал за Маэлем:
- Хватит уже этому карлику по подвалам сидеть! Если Роут чем болен - это по его части. Государь, вы простите, - Элан извиняясь развел руками. - В голове не укладывается просто. Если с ним что - мы как без рук будем.
- Я понимаю. И надеюсь, что с ним всё в порядке. На всякий случай - присматривайте за своими магами. Как вы сами сказали - это по их части, - заметил Давион.
- Думаете, это они могли? - Зубастый вздрогнул. - А если и меня так?
- Не знаю, могли или нет. Но скажите - они пришли ради идеи или за звонкие фераи? И если второе... Кто мешает тем же убийцам их перекупить? "Лучший способ победить наёмника - предложить больше". Это старая поговорка, - Джст скрестил руки на груди. Глаза Императора поблёскивали в темноте, профиль казался выточенным из мрамора - синие прожилки вен и тени под глазами выдавали усталость и тревогу. - Полностью защититься не может никто. Мы все рискуем, что поделать?
На лбу Зубастого собрались морщины. Он крепко задумался о своих колдунах:
- Маэля нашел лорд Дрейн, и не сомневался в его преданности. Это да, но вот Сибилла... Ее уже Маэль привел. Верить не хочеться.
- Посмотрите. Проверьте. Но аккуратно, чтобы они этого не поняли.
- Мне казалось, когда я выгнал Санда и его приспешников, в рядах смотрителей не осталось предателей.
- Санда? Это кто такой?
- Негодяй! Втерся в доверие, а когда лорд погиб, стал жуткие вещи делать!
Он помотал головой, отгоняя неприятные мысли.
- Вы хотели видеть этого полковника, государь? Я его держу в своем старом кабинете, внизу. С одной стороны довольно комфортно, а с другой - убежать нет никакой возможности.
- Тогда проводите меня и станьте под дверью. Если он всё же что-то выкинет, придёте на помощь, - Давион осторожно, словно даму за ручку, вытянул из ножен клинок - тот послушно лёг в ладонь, блеснув в свете огня. - Надеюсь, этот аргумент будет достаточно убедителен, если что.
- Благодарю, что позволяете мне защитить вас.
Они, в который уже раз, спустились по лестнице сначала на первый, после на второй - и наконец уже на третий подвальный этаж. То было место, куда никогда не заглядывает солнце, однако до сих пор в воздухе пахло гарью. Раньше здесь было сердце особняка, сердце всего дела смотрителей, но в тот самый день, когда погиб лорд Дрейн, сердце это было вырвано с корнем и раздавлено чьей-то безжалостной рукой.
- Большой пожар здесь случился, мой Государь. Где стены разломало, а где и потолок рухнул. Полкоридора завалило, - рассказал, пока они шли, лорд-смотритель.
- Что горело? И почему? Какой-то неудачный метод работы? Или ошибка с магией? - осматривая обгоревшие стены и потемневший от сажи пол, спросил Император.
- Напали на нас, напали. Несколько человек погибло, другие и вовсе пропали. У лорда Дрейна здесь работали два мастера - вот они и исчезли.
- А что за мастера? Что вы им заказывали?
- Большие взрывы получались от того, что они делали. Как если б огненные маги постарались.
- Тогда может быть их настолько повредило собственным взрывом, что ничего, кроме праха, и не осталось? Кто разобрал бы, где пепел ваших матсеров,а где облетевшая со стен сгоревшая крошка? - рискнул предположить Джаст. Судя по масштабам случившегося, мастера, нанятые Дрейном, были кому-то и правда очень нужны... либо очень поперёк горла.
- Может быть, может быть, - вынужден был согласиться лорд. - Но сделано это было злодейство было опытными магами. Говорить не приятно - служим на благо Альянса, а с нами так...
- Потому что боятся и не доверяют. Потому что знают два вида азкона - тот, который можно не замечать, и тот, который пропитан гарью и кровью насквозь так, что и не просыхает. Вы должны доказать, что вы не тот и не другой, что вам можно верить. Пока такие люди, как лорд Дрейн или вы, заняты этим делом - Смотрители смогут добиться успеха там, где отступили или оступились многие до них. Это ответственность и честь... Хотя зачем мне повторять вам это в сотый раз, - Давион осторожно провёл ладонью по клинку. Тот, словно почувствовав касание хозяина, снова поймал огненный блик и блеснул рыжеватой вспышкой. - Сами всё знаете.
- Храни вас Четверо Давион... эй, что здесь происходит?
Дверь в помещение, где содержался полковник Турссон была открыта, рядом стояло трое смотрителей с оружием на готове.
- Кормим заключенного, командир... - воин запнулся, и тут же поклонился Императору. - Ваше Величество!
- Вижу, что кормите - почему вчетвером?!
- Чтобы не убежал! - Отчекал смотритель. - Убийца же, опасный. Боязно.
Элан в бессилии вздохнул.
- А он что, пытался бежать или напасть? И кстати, чем кормите? - Давион приблизился, вглядываясь в лица Смотрителей. Интересно, чего они боятся? Неужели слово "Гильдия" на всех наводит такой ужас? Впрочем, почём ему знать - он-то в услугах наёмных убийц никогда не нуждался раньше.
- Вода, хлеб, - смотритель даже показал поднос, на котором все это принес: кувшин с водой, два криво отрезанных ломтя и пустой стакан.
- Нет, государь, убежать не пытался, но кто знает, что выкинет.
Элан оттолкнул ближайшего из подчиненных, и вошел в комнату:
- Брандир, к тебе посетитель. Император, - короткий взгляд в сторону воинов: - Идите.
Те поспешили выйти, как того потребовал лорд, оставив скромную трапезу на столе.
- Я велю принести для вас кресло, мой государь.
Немного поразмыслив, предложил лорд - в помещении, кроме стола, была только лежанка и жесткий табурет. Ни то, ни другой Императору не подобало.
- Это излишне, - небрежно отмахнулся Джаст. - Разговор не займёт много времени. Покиньте нас, Элан. А мы поговорим.
Император кивнул Зубастому и, высоко подняв голову, влетел внутрь импровизированного узилища.

День 12
О быках и не только

Несмотря на временную глухоту и общее недомогание, Стронц успел узнать, что Император, приняв послов отправился во Дворец Чистокровных, а оттуда, насколько было известно, хотел пойти к Смотрителям. Это означало, что вернется государь лишь поздним и явно будет не в силах устраивать смотр новобранцев для гвардии. Бывший наемник понимал - судьба лишь раз дает такой шанс, и не желал упускать его.
- Успеем отобрать лучших из твоих молодцов, - сказал он Шуту, когда они уже добрались до ворот дворцовой ограды.
- Экий ты разборчивый, как будто невест смотришь, - ухмыльнулся тот в ответ. – Они все лучшие.
- Значит лучших из лучших возьмем, - не смутился Дерек.
За оградой их действительно ждало около трех десятков человек, довольно четко разбивавшихся на две группы. На лицах тех, что постарше, шрамы, морщины и еще что-то неуловимое говорило о том, что они ветераны боев. Те, кто помоложе, явно принадлежали к следующему поколению и оружие в руках держали уверенно, но все же выучка не сопровождалась, похоже, боевым опытом. На предыдущую партию новобранцев эти не походили – одноглазых и хлипких сложением здесь не было.
- Это наш будущий генерал, то есть сержант Дерек Стронц, - представил Эшен ветерана.
- Да, генералов в гвардии нет, - согласился старик, и тут же добавил. - Но вам еще придется постараться, чтобы в нее попасть. То, что вы все знаете, с какого конца за меч браться, я вижу - так что начнем отсюда...
Он ткнул пальцем в ближайшего из молодых воинов:
- Рассказывай, что умеешь и почему решил, будто бы только тебя нам не хватает?
Верзила лет двадцати слегка покраснел.
- Ну... я... того, могу быка кулаком... на спор... Могу и не быка. Вот когда... - он еще больше покраснел и сглотнул, сообразив, что сказал лишнее. И с мечом меня отец того... научил. Всякие там приемы. С копьем. Стреляю... того... не очень.
- Из лука или арбалета?
- Из ар... арбалета, – запнулся он.
- Я думаю, что фразы «караул сдан» и «караул принят» он после определенной тренировки осилит, совершенно серьезно сообщил Эшен.
- Ну, быка на спор - это серьезно, тут хвалю. А вот говорить ты его сам научишь по-людски.
- Зачем? - пожал плечами Шут.
- Что бы вышло потом: "Дда... ммм... мой Ииимпера..." - передразнил парня Стронц.
- Я же говорю – пять фраз выучит, а умение драться важнее, - повторил Эшен. – Впрочем, тебе виднее, сержант.
- Конечно важнее, иначе я бы попросил тебя найти новобранцев в библиотеке.
- Так ыть как? – напомнил о себе парень.
- Коли про быка не соврал, берем, - махнул рукой убийца Маски. - Следующий!
Следующим оказался представитель старшего поколения.
- А мы с тобой, случайно, у границ Армады вместе не хаживали? – спросил он, приглядываясь к Дереку.
- С кем я только там не хаживал, - Стронц нарочно выпятил подбородок, чтобы наемник смог получше его рассмотреть. - Только байки не трави старые - по делу и кратко.
Шрам на правой щеке, который напоминал шрам Джаста, только не синел, а краснел, когда его обладатель нервничал, налился кровью. Ветеран явно подумал что-то вроде «заважничал», но отрапортовал сухо и четко:
- Пять лет в солдатах, семь в наемниках, служил у Бейли и мелких лордов на западе. Лук, арбалет, короткий меч, секира.
"Сержант" широко улыбнулся:
- Во, молодец! Такой человек нам нужен! - Затем обернулся к Шуту и добавил уже потише: - Скоро должны северную солдатню привести. Ты их встреть, вроде как от гвардии и скажи, что Император себе головорезов уже набрал, так что пусть возвращаются к себе, и быстро.
- Я-то на твой приказ сошлюсь, - так же тихо ответил Эшен. – Мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю. А ты выкрутишься? Я, конечно, если что, за упокой души выпью...
- Скажу - демоны попутали, - усмехнулся Дерек Стронц, твердо верящий в свою фортуну. - Кто еще в гвардию, подходи?
- Ага, ты предпочитаешь гореть, как одержимый, - сделал вывод Шут. – Или быть торжественно забитым лидиумными ложками.
Пожав плечами, он пошел выполнять поручение.
Прием в гвардию продолжался.

(с Тельтиаром)

Маги и наемники

В Столице медленно наступал вечер, у пристаней толпилось немало людей, желающих попасть на последние корабли, отплывающий на Север. Прочь, от города, которому суждено было стать целью демонов и мятежников. Корабли отходили от острова настолько заполненные, что даже не могли набрать высоту, то постепенно опускаясь к земле, то вновь немного взлетая. В трюмах творилась жутчайшая давка, люди и волитары летели в тесноте, без элементарных удобств, какие ранее предоставлялись даже самым бедным пассажирам.
«Вэин идет! Вэин уже близко!»
Распространялись ужасные слухи, и все, кто не в силах был держать оружие, кто боялся смерти от лап демонов, стремились на палубы, едва не сметая солдат и стражу, пытавшихся хоть как-то организовать эвакуацию.
Амрану в какой-то мере повезло, он нанялся охранником на одно из судов, хотя тут слово «нанялся» подходило плохо, поскольку он еще и доплатил капитану, чтобы его взяли на борт и разместили в каюте экипажа, а не запихнули в душный трюм к вопящим женщинам, детям и немощным старикам, часть из которых явно не доживет до конца полета. И тем не менее, давки ему все равно избежать не удалось – у самого трапа его едва не оттеснили несколько горожан, решивших было, что он занимает их место. Наемник отбился рукоятью меча, разбив одному нос, а другому явно свернув челюсть, в качестве же добычи нападавшим достался клок его плаща… и кошель, сорванный с пояса во время драки расторопным вором.
Вновь вернув себе прозвище Драного Плаща, Амран покидал Столицу Альянса. Быть может лишь на время, но скорее всего уже навсегда.
Последним, кто видел наемника и узнал его, был Кирайл Тейпи, возглавлявший роту солдат в гавани. Однако обедневший лорд не придал значения этой встрече, все мысли его были заняты другим – за время, проведенное в Столице, он так и не сумел найти ни жены, ни ее родственников, хотя точно знал, что и Джейнар и Ревер находятся где-то в городе. Интересно, слышали ли они о том, что случилось на острове Сайте? Видимо еще нет – и это в какой-то степени удерживало Кирайла от активных поисков. Он не хотел становиться дурным вестником. Пусть кто-нибудь другой расскажет об этой резне, если конечно все они переживут завтрашнюю битву.
Совсем иным было настроение у Джаго – он чувствовал себя обманутым, даже более того преданным и потому ярость тяжкой печатью исказила его лицо. Медяков в кошеле осталось едва ли на ужин и постель в какой-нибудь ночлежке, а куски Белой Маски, полученные им в жалование, никто не хотел покупать. Более того, стража едва не бросила его в темницу за то, что он якобы продавал фальшивые осколки – но ведь их Квак дал, а Артикус лично видел гибель Белой Маски.
Злость на Квака уже скоро пересилила все иные чувства к старому приятелю, и потому Джаго был готов зарезать его прямо здесь, если бы только тот попался на глаза. Однако, земляной маг благоразумно не показывался, а быть может развлекался где-нибудь на те деньги, которые был должен Длинному Зубу. Чтобы не погибнуть с голода, у наемника оставался только один выход – присоединиться к тем войскам, что привел в город Бейли, встать плечом к плечу рядом с горцами и южанами, которых Джаго когда-то с большим удовольствием резал, точно баранов, и получить жалование за оборону Столицы от одержимых… или же сложить голову в завтрашнем бою.
Что же до виновника столь бедственного положения Джаго – Артикуса Квака, то сей почтенный маг не испытывал ни малейших угрызений совести. В конце концов, ведь Длинный Зуб же сам выбрал осколки вместо денег, хотя мог обойтись и серебром.
Крылатая фраза: «Жадность порождает бедность» лучше всего отражала суть произошедшего, впрочем, Квак не задумывался и об этом.
- Тебе следует покинуть город, не хочу, чтобы ты пострадал при осаде, - Гилберт Орнитос говорил тихо, но с явным нажимом.
- Даже Сейди осталась, - отмахнулся Артикус. – Так, неужели я пропущу все веселье?
Они заняли скамью на городской площади, как раз напротив того места, где Солидор убил лорда Санкриста. Боевой маг нахмурился, ему уже давно не нравилось, что друг не прислушивается к его советам, но что он мог поделать? Прошло столько лет, а он все еще чувствовал себя обязанным Кваку, хоть и вернул долг не единожды. Порой у Орнитоса возникало ощущение, что Арти просто использует его возможности в одному ему понятных целях, однако старый пройдоха всегда ухитрялся развеивать его сомнения.
- Все маги будут на острие атаки, в самом пекле…
- Гил, неужели ты сомневаешься во мне? – Квак вновь рассмеялся, потешно надувая щеки. – Что за недоверие?
- У меня других друзей нет, кроме тебя, - признался бывший телохранитель короля. – Да и не было никогда. Опасаюсь…
- Я тебе когда еще говорил – женись, сейчас бы деток нянчил… или внуков, - в глазах Артикуса сверкнула насмешка.
- Сам же знаешь, каким трудом мне далось стать боевым магом, а после короля охранять…
- Как не знать, - вновь квакающий смех. Кто, как не Арти сумел помочь другу обойти иных претендентов? Пусть бесчестно, зато Орнитос получил то, к чему стремился, обрел смысл и цель в жизни… и что гораздо важнее, чувствовал себя обязанным Кваку. – Да и про короля постыдился бы говорить!
- По-другому никак было, - уверенно отрезал Гилберт.
Убийство короля Маркоса целиком и полностью отягощало его совесть, ведь ни Дерри, ни Магнус Нэр не смогли бы погубить государя, сохрани маг ему верность. Однако же, Орнитос тоже был вовлечен в заговор, как и сержант Лайоро, несший караул у дверей короля и пустивший в его спальню убийц. Гилберт наблюдал за расправой, и пальцем не пошевелив для защиты человека, которому присягал на верность. Так было надо. Для блага Альянса тиран должен был умереть. Вот уже пять лет, как маг повторял себе эти слова, стоило только в его душе зародиться сомнениям.
Все, что он сделал – было необходимо. Так почему же не пропадает ощущение, что он пошел по ложному пути? Что сделал неверный выбор?
- Разве ж я тебя осуждаю? – Квак прищурился, но взгляд его подобрел, и в зрачках не таилось более скрытой издевки. – Сам себя почем зря изводишь. Если уж решился на что, или, тем более – сделал, так прочь сожаления!
- Не пойму я порой, как ты любой разговор повернуть исхитряешься, чтобы собеседник себя дураком чувствовал?
- Пошли, лучше, по стаканчику пропустим – завтра тяжко придется, - он, кряхтя, поднялся со скамьи. – А я еще хочу посмотреть, получит Стронц дворянство или нет.

День 12
Гостевые Покои

Ему оставалось всего десять шагов, чтобы войти в покои своего племянника, но он стоял у дверей, непонятно зачем, и словно юнец на своем первом балу, думал, как правильно себя вести. Не то, чтобы у Габранса вдруг проснулась совесть в её обычном понимании- скорее всего он просто хотел хоть как то оправдаться перед кем-то из своей семьи. Конечно же, это не было легко. Иначе бы он не стоял здесь полчаса как девственник перед Аш, и не думал бы. Мысли, маленькие и подленькие, не собирались никуда уходить, а все эти "..а если?" роились в его голове похуже осиного роя. Это было неприятно, и, что с лордом Нарротом бывало очень редко, напряжение раскрыло даже стоящему рядом телохранителю (который молча думал обо всем сразу) острую и глубокую резьбу морщин на лбу.
В конце концов он постучался. Сердце начало биться втрое быстрее, и мысленно волитар одернул себя за неспособность спокойно мыслить. Кейрати был на удивлении тих в его голове, очевидно погруженный в какие-то свои демонические мысли. Зато когда дверь открылась, и Габриэл удивленно глянул на бледного дядю, придворная привычка быть уверенным сыграла свое, и Габранс улыбнулся, тепло поздоровался, пожал племяннику руку, и, шумно, словно собираясь напиваться, шагнул внутрь. Юный волитар проводил его немного удивленным взглядом, но решил выждать, пока Высокий Лорд сам не расскажет, что ему нужно от своего вассала. С точки зрения этикета он конечно же должен был сказать что-то вроде "чем могу служить, Мой Лорд?", но предвоенная обстановка и семейные узы так мало располагали к этому. Габранс сложил руки за спиной, и со стороны Габриэла казалось, что у высокого лорда отрублены обе руки по локоть - черные рукава на черных полах плаща. Лорд Наррот немного удрученно покачал головой, и набрал воздуха для решительной тирады, а потом снова замер. Юноша поднял правую бровь точь-в-точь как дядя, и уже собрался все таки спросить, как волитар собрался с мыслями, и быстро, отрывисто произнес:
- Нас могут завтра убить, знаешь ли. - словно о погоде.
Габриэл опешил на несколько секунд, потом посинел, побледнел, и вдруг выпрямился словно при параде, и как то излишне уверенно ответил:
- Я знаю, дядя! Для меня - слово "нас" он хотел сказать, но вовремся осекся - будет честью положить жизнь за Императора и Альянс!
Габранс чуть наклонил голову, и демонстративно закатил глаза:
- Иногда я думаю, что ты пошел в род телохранителей, Габриэл.
Юноша побледнел еще сильнее, можно было даже увидеть, как пульсируют синие вены под белоснежной кожей на висках. Лорд, тем временем, продолжал:
- ...Даже странно, что именно ты наследуешь мой титул, да? Я иногда думаю о том, что очень грустно вышло с твоими дядями и отцом... - снова вздох, сопровожденный непонимающим взглядом... - но, ты должен понимать, что такие неудачи - они случаются со всеми.
- Кроме вас, дядя. - это было абсолютно серьезно сказано.
- Я был ничем не лучше в твоем возрасте. Твоя мать должна была рассказать тебе, я думаю - волитар усмехнулся - сколько я помню твоих родителей вместе, она всегда упоминала, насколько твой отец был лучше всех нас. - глаза Габранса чуть поблекли, словно у старца, вспоминающего прошлое. В смотрящих на него в ответ зеленых отражался только немой вопрос.
- Я подумал, что мы же семья, а так мало говорим, даже на Нарроте. А завтра война, завтра я наверное умру. И не я один. - волитар вновь удрученно покачал голоой - ...А я все думаю, ради чего я обманул и себя и судьбу? Ты бы знал, сколько всего у меня на уме сейчас, и как мало времени осталось.
- Дядя, вы пьяны? - священный ужас юноши и его распахнутые в изумлении глаза. Лорд лишь радостно рассмеялся в ответ.
- Нет, Габриэл. Пока нет. Но, я думаю, я сегодня хорошенько выпью, жаль только Зегенхайма нет, и ты может быть даже поймешь почему - грустный взгляд в сторону - Зегенхайм ведь говорил про меня всякую чушь, верно?
Габриэл густо посинел, и смущенно отвел взгляд: "Это не стоит даже упоминания вслух, дядя!".
- Конечно, не стоит. Потому что это правда.
Их глаза пересеклись, и, к чести юноши, он выдержал полный угрюмой мрачности этого признания взгляд своего дяди, своего Лорда, и великого предателя всего живого в Фераи. Тишина в комнате стала абсолютной - не дышали оба. У Габриэла задрожали руки и губы, веки раскрылись до предела, а зрачки сузились в две крохотные точки. Габранс же, повернулся к юноше спиной, и достал из кармана одну их многочисленных орочьих самокруток, и задумчиво прикурил от одного из светильников.
- Слушай внимательно, Габриэл Наррот Волитар, и поклянись мне, что выслушаешь до конца, прежде чем попытаешься пришпилить меня к стене этим самым парадным мечом.
Молчаливое намерение убийства было пресечено на корню, племяннику Габранса оставалось только подивиться, насколько хорошо Лорд предсказывает даже намерения других.
- Я отдал свою душу и тело в служение демонам около семи лет назад. Причина... она тебе не понравится, я думаю. - крохотное облачко дыма сорвалось с губ - я обещал демонам служить им верой и правдой, в обмен на безграничную и абсолютную удачу. Потому что твои бабушка с дедушкой собирались отречься от меня. За мои же проступки, конечно же, но от этого не было легче. Все, что я должен был делать все это время - это играть в карты с богатеями, и выманивать огромные состояния, в том числе и в сокровищницу дома Наррот. - взгляд Габранса вновь скользнул в сторону - ...Но понимаешь, удача, это такая вещь... Мне везло в карты. Но с моего молчаливого согласия удача отвернулась от всех старших мужчин нашего дома. Сначала твой дед... Потом твой дядя Ларс, потом твой отец... Я не мог бы поднять на них руку... - голос предательски задрожал - ...и потому каждого из них настигли "трагические" смерти. А я стал Высоким Лордом под контроллем демонов. Эта тварь, что сидим внутри меня, Габриэл - она не такая, как остальные. Вместе мы добились небывалых высот, сделали столько зла не насилием и пытками, а просто играя на умах, сердцах, и склоняя удачу в нашу пользу всегда, чтобы в итоге просто финансировать новую армию Вэина Солидора... - Габранс с омерзением откинул наполовину скуренную самокрутку - ...и сейчас мы стараемся помочь Императору исправить эти чудовищные злодеяния. То есть... я пытаюсь. Ему плевать, честно говоря.
Габриэл медленно опустился на колени, и рой мыслей, не в пример больше того, что был в голове Габранса несколько минут назад, ворвался в его разум. Он положил руки в белых парадных перчатках на виски, и сквозь раскрытые до предела глаза Лорд Наррот видел, как рушится мир его племянника.
-Прочь.
Габранс уже открыл рот, чтобы попытаться объяснить, но вопль, полный ненависти, и невероятной детской обиды, пронзил покои:
-ПРОЧЬ! УБИРАЙСЯ, ОТРОДЬЕ, ПОКА Я НЕ УБИЛ ТЕБЯ ПРЯМО ЗДЕСЬ!!!
Одержимый побледнел, и быстрым шагом вышел из комнаты, быстрым жестом приказав волитару в белом следить за юношей.
Яростные полукрики - полустоны слышались из комнаты еще около часа, а потом Габриэл просто плюхнулся на кровать и закрыл глаза.
Двое проклятых, в свою очередь, с мрачной солидарностью направились куда подальше, в дальние корридоры дворца.

День 12
"Белиас"

Рукоять казалась чужой, но Сайте все равно не могла заставить себя ее отпустить.
Вначале женщина просто сидела на краю узкой тахты, уперев острие меча в палубу, затем положила клинок у стены и вытянулась рядом, закинув руку за голову и глядя в потолок пустым взглядом. Юлаль казалось, что ответственность увеличивается с каждым мгновением; становится тяжелее, каменным питоном сворачивается на груди – змей ползет выше, сдавливает горло и не дает дышать.
Когда в каюту заглянул с расспросами Дейзен, Хранительница ничего не смогла ему объяснить. Слова потерялись и не желали складываться в фразы. Мальчик некоторое время сидел рядом, обняв мать и тихонько повторял, как он ее любит.
От этого ненадолго стало легче.
– Юлаааль...
Голос раздался словно бы отовсюду... Из стен, из потолка, из пола. Из сердца, из души... Из самой памяти.
– Юлаааль...
Непривычно вкрадчивый, непонятно тихий, будто бы очень уставший, он проникал в душу, шелестя, словно змеиный язык, и обжигая разум знакомыми нотками...
– Юлаааль...
Женщина закрыла глаза.
– Юлаааль...
Голос не умолкал.
– Что ты надееелалааа... Чтоооо...
Голос. Знакомый голос. Любимый, ненавидимый, близкий, далёкий... Голос, вылепленный, казалось, из самой памяти. Голос отца... Тот же и всё равно не тот. Не тот...
– Чтооо ты натворииилааа...
Тонкие пальцы впились во вьющиеся пряди.
– Ты не можешь. Оттуда ты не можешь причинить ему вреда. Бессмысленно.
– Я... я не могууу... причинииить вредааа... Я никогдааа... не делаааа... тебе ничего... плохого! – голос сорвался на крик, становясь чётче и громче, ударяя в уши девушки со всех сторон. – Ты предала нас! Предала семью! Род! Своё дело! Из-за тебя нас больше нет!!! ВСЁ ИЗ-ЗА ТЕБЯ!!!
Сайте села на кровати и зажмурилась, прижав к виску одну руку. Кто-то маленький и назойливый колотил снаружи.
– Ты предала всё, чем была! Ты – ничтожество! Позор рода! – ревел голос Нереема Сайте. – Но хуже того... ты предала и продала ему даже наши души!
Воздух вокруг густел и леденел, тени начали медленно расплываться, покрывая собой всю каюту...
– Ты бросила ему вызов! А потом – упала на колени перед ним!! И он принял тебя! Как уже принял нас! Наши души – во власти его детей! Они глодают то, что от нас осталось, словно собаки – кости! Они опустошают всё, что осталось от нас – и это всё благодаря тебе! Ты предала, и продолжаешь предавать... Изменницааааа!!!
Голос стал снова расплываться и отдаляться... снова становиться вкрадчивее и тише, теряя ударную силу и гнев. Но горечь в каждом слове становилась всё ядовитей.
– Ты... – Сайте цедила слова, – ты, из-за тебя мать бросила все, что ей было дорого. Я бросила. Ты подминал нас под себя, давил и душил своей любовью, заставлял, насиловал, не обращал внимания!
Голос становился все громче.
– Старый... ты, – женщина зажмурилась. Ей хотелось расплакаться, раскричаться, как когда-то давно, когда за каждый проступок отец отыгрывался на сыне. На ее сыне. Со временем она научилась держать себя в руках. Нужно было... Нужно...
Ладонь сползла на крестовину, медленно сжала лезвие в кольцо пальцев и заскользила к острию, оставляя на лидиуме и смятом покрывале алый след.
Голос лорда Сайте дрогнул, отовсюду звенящим стеклом разлетелся визг, густой туман, набившийся в каюту, словно поток воды хлынул на пол, взметнувшись несколько раз причудливыми фигурами... И снова раздались слова.
– Здравствуй... Как ты?
Этот голос не злился, не обвинял, не проклинал. Он смеялся.
– А как наш сын? Признаться, я был удивлён, когда узнал... Когда так много узнал. Но ведь знание – то, чем ваш род удивляет, верно? Ничем другим ты и не могла меня удивить...
Говоривший издевался. Безразличие в голосе перемежалось с презрением, презрение – с отвращением, отвращение – с любопытством и пренебрежением.
– Помнишь моё лицо? А мою руку? Она такая жёсткая... надо было бы дать тебе почувствовать это. Уж поверь, я сделаю это теперь, когда узнал, что твой отец и ты сама сделали с ним... с нашим парнем...
Ладонь болела, тянуло запястье, после того, как Юлаль неосторожно повернула руку у острия. В висках звенело.
– У тебя нет на него прав, – женщина медленно приоткрыла холодные, ледяные глаза. – Ты его даже не видел. У тебя нет на него прав. Убирайся.
– А у тебя есть на него права? Хороши права, когда запираешь «любимого сына» в золочёной клетке, где он даже не счастлив... Право лгать – тоже твоё? А право решать, как ему жить? Ты – мать, у тебя есть права... Его дед тоже это знал, и ему было всё равно...
– Даже портовые девки, и те имеют больше прав – они честнее тебя! И вся семья всегда это знала! Мы жалели тебя, только вот зачем – ты и капли этой жалости не стоила!
Теперь кричал уже другой голос... голос брата. Казалось, всё, что было в прошлом, навалилось, чтобы раздавить Хранительницу. Здесь. Сейчас. Раз и навсегда.
– Ты всё получила не по праву... всё... всё... всё... – наперебой шептали голоса родичей, знакомых, близких... – Изменница... продажная девка... неблагодарная...
– Мама! – через нестройный хор прорвался крик мальчшки. – Юлаль!
Сайте, словно в полусне сжимавшая лезвие меча, качнулась вперед. Мальчишка едва-едва разглядел сломанный силуэт среди тумана и перепутанных теней.
Туман содрогнулся и поредел. Тени начали сжиматься и пропадать... Голоса затихали, шипя и хрипя, словно вода, упавшая на раскалённые камни. Лезвие меча медленно впитывало кровь Юлаль, поблёскивая алыми искорками...
– Мама, – мальчишка подхватил бледную женщину и осторожно опустил на пол, – ма...
Он заметил располосованную руку и дернулся. Мальчишка с треском оторвал манжет.
– В шкафу... дурачок, – Сайте попробовала сесть и прижала руку к животу, пытаясь как-то остановить струящуюся из ран кровь. Мальчишка кинулся в указанном направлении и принялся разгребать маленькие склянки. За ними лежали полосы чистой ткани.
– Дай... дай я перетяну. Потом... еще раз. Сейчас у Мильдена воды попрошу, – Дейзен дрожащими пальцами стянул ленту на запястье матери и принялся перематывать ладонь. – Небесный отец, твоя... правая рука.
– Тихо, тихо, сынок, – перед тревогой за сына отступала тревога за себя. Здоровой рукой Юлаль прижала вихрастую голову к плечу. – Принеси мне воды.

Дверь каюты тихо скрипнула, отворяемая ногой, и Балтьер вошел. От воды, которую он нес, поднимался легкий, еле заметный парок.
– Что случилось?
Женщина вздрогнула.
-Ты? – она опустила взгляд на пропитавшуюся кровью повязку. – Мне необходимо перебинтовать руку.
Балтьер молча взял ее за тонкое запястье, размотал повязку, поморщился.
– Где чистая ткань?
– В шкафу. Я сама. Я думала, что Дейзен... – Сайте достала здоровой рукой чистые ленты и бросила три в горячую воду.
Затем она задрала рукав – тонкая линия раны поднималась от запястья до середины предплечья.
Капитан только цокнул языком и принялся за дело со сноровкой, выдающей немалый опыт. Нескоро кровь перестала сочиться, пропитывая повязки, которые легли не очень красиво, но надежно. Лишь тогда корсар сел на койку рядом с Сайте, взял ее раненую руку в свою.
– Что случилось, Юлаль?
– Порезалась, – женщина едва-едва улыбнулась уголками губ. – Ничего... Когда "Белиас" отправляется обратно?
– А разве уже пора? – брови мужчины удивленно приподнялись.
– Утром? – Сайте рассеяно провела ладонью вдоль алой дорожки на покрывале.
– Мы летели за одним мечом? – он осторожно, не тревожа повязки, погладил поврежденную руку.
– Нет. Нет. Наверное, нет, – Юлаль зажмурилась и накрыла голову руками, словно прячась. "Что со мной?..." – одними губами. – Члены экипажа нашли что-либо необычное?
– Нет, – он отрицательно мотнул головой. Откинул волосы со лба. – Я запретил ходить в храм, а больше здесь, кажется, ничего нет. Только горы вокруг. Интересно, почему храм был построен здесь? Храм Пустоты...
Голос изменился, слегка вздрогнул, словно пытаясь утрясти только что произнесенное.
– Вдалеке, где не смогут добраться те, кто ее ненавидит. Даже в ней есть свет.
– Под светом ты понимаешь добро, Юлаль? – устало спросил капитан.
– Пустота – это ничто, но однажды, когда в глубине становится много несуществующего, нечто рождается, – женщина забралась на узкую лежанку с ногами и перебралась в угол. Она потянула капитана за руку к себе. – Мне... сложно объяснить, потому что я еще не поняла до конца.
Балтьер положил голову ей на колени и посмотрел снизу вверх в лицо. Протянул руку, к каскаду ее волос, перебирая локоны. Спутанные, влажные – они все равно показались музыкой. Каждая прядь – как мягкий аккорд. А он был музыкантом, задумчиво держащим в руках то одну, то другую мелодию.
– Не время, – покачал головой он. – Не время видеть во врагах хорошее. Искать им оправдания можно, когда схватка закончена, и ты решаешь судьбу побежденного... или пьешь вино, вспоминая вкус крови. Но не в бою. – Он замолчал на некоторое время, затем повторил свой вопрос, уже с нажимом: – Юлаль, что случилось? Был шум в каюте. Дейзен помчался туда, как оглашенный. И рана от меча... так нельзя случайно порезаться.
– Как по-мужски, – шутливо поддела хранительница. Шутка вышла усталой и немного потерянной.
Женщина склонилась ниже и опустила подбородок на мужское плечо, теребя здоровой рукой кончики темных прядей. От рук шло приятное тепло, и странное ощущение – покоя и уюта.
– Было бы странно, поступай я по-женски, – парировал капитан лениво и немного расслабленно. – Ты тоже... будь осторожной.
– Как скажешь, – прикрыла глаза Юлаль.
– Береги себя, – повторил он. – Тебе надо отдохнуть.
– Я отдыхаю, – больная рука чуть крепче сжала запястье здоровой. Туго перетянутые пальцы убрали одну из темных прядей за ухо и пощекотали подбородок. – А потом снова возьмусь за книжки.
– Тебе прислать Дейзена? – Балтьер провел ладонью по ее щеке, щекочуще коснулся шеи и остановился на хрупкой ключице, поглаживая ее медленными движениями подушечки пальца.
Сайте перехватила чужую ладонь, одну, другую – и молча прижалась плечом к стене.
Капитан посмотрел на нее с легким удивлением, улыбнулся, перевел взгляд на лежавший у стены меч.
– Он обязательно нужен тебе здесь? – спрашивая, дотянулся пальцем до повязки.
– Здесь ему надежнее, – улыбнулась Сайте.
– А тебе? – в глазах отразился явный укор. – Повторится такое – заберу.
– Не спорь со мной.
– Я не позволю тебе им резаться, – упрямо повторил капитан.
– Я случайно, – негромко, но твердо отозвалась женщина.
Против привычек, капитан удержался от насмешки, но скептицизм во взгляде был достаточно красноречив.
Сайте ответила гневным взглядом.
– Не отдам.
– Ты обещала быть осторожной, – настойчиво напомнил корсар.
– Ты тоже.
– Если я еще раз полезу под падающую колонну – можешь убить. А если ты еще раз порежешься мечом – спрячу его от тебя.
Балтьер улыбался, но понять, серьезно он или шутит, было трудно.
– Господин пир-рат... – в обращении послышалась мрачная нотка.
– Я должен смотреть на это спокойно? – он поправил на повязке не нуждавшийся в этом узел.
Хранительница крепче обняла корсара и, поймав взгляд, успокаивающе улыбнулась.
– Не оставайся одна... с ним, – внезапно попросил капитан, еще раз посмотрев на клинок. – И... не бойся.
Притянул ее к себе, поцеловал – сперва шутя, в кончик носа, потом в губы.
– Тогда я буду ходить за тобой или Дейзеном по пятам, – шепнула Сайте.
– Ходи! – кивнул пират.

(с Соуль)

День 12
Командиры двух народов (с Тельтиаром)
Одной из характерных черт корладов было стремление не тратить попусту ни секунды; поэтому-то командиры даже не проверяли, как прибывшие в Столицу воины размещаются. Тормариан был уверен, что бездельничать они не станут, и был совершенно прав.
Кодарон тоже не собирался сидеть сложа руки; первое, что следовало сделать - поговорить с местными военными и магами, определить, как должно действовать вместе. Совещание трех командиров было кратким, замедлил его лишь разговор с молодым лейтенантом-человеком, очень удачно оказавшимся рядом, - корлады уточняли, кто из высших офицеров за что отвечает. Лейтенант назвал имена, и с явным облегчением исчез из комнаты; беседа с корладами его явно нервировала.
И если командир квинор-кераев направился на поиски Альдофа Стерна, а Истарилон - к крылу, где поселились маги, то Тормариан двинулся во временный штаб, где, по словам лейтенанта, находился Дориан Ларранк.
Предводителя Корладов во временный штаб пустили не сразу. Нет, конечно его не заставили долгие часы томиться в ожидании, отнюдь, однако весьма мягко дали понять что высшее командование Альянса не станет бросать дела только ради его появления. Только караульные несколько опасливо поглядывали на высокого гостя, не зная точно чего от него ожидать.
Но вот, наконец, двери открылись и молодой офицер в звании капитана, несомненно адьютант лорда-генерала, пригласил Тормариана внутрь.
Седовласый Дориан Ларранк сидел во главе стола, накрытого чистой скатертью. Сидел в полном одиночестве, если не считать адьютанта, и отошедшего к стене боевого мага из личной охраны его светлости.
- Приветствую вас, - кулак глухо звякнул о черную броню. - Я Варгос Тормариан, кодарон Багровых Сердец.
- Присаживайтесь, кодарон, - военачальник властным, но в то же время и приветливым жестом указал на массивное кресло, установленное по другую сторону стола. - Я лорд-генерал Альянса Дориан Ларранк. На этом предлагаю завершить официальную часть и перейти к делу.
- С радостью, - Тормариан осторожно опустился в кресло, секунду помедлил - нет, оно не собиралось разваливаться. - Я хотел бы поговорить о координации ваших и наших воинов перед битвой.
- В таком случае, наши намерения совпадают, - седовласый лорд скупо улыбнулся. - Буду откровенен - положение города не завидное, как вы могли видеть (или же увидите в скором времени), хорошо укреплена только островная часть Столицы, а внизу - самое слабое место в нашей обороне.
- Как вы намерены компенсировать эту слабость? - Тормариан задумчиво потер подбородок.
- Воинской доблестью и ратным умением. Сколько с вами бойцов, Варгос?
- Две сотни. Багровые Сердца, квинор-кераи, обычные воины, три мага.
- Квинор-кераи, наездники - так?
- Да, - кодарон помедлил, подбирая слово. - Воздушные всадники.
- Сколько бойцов, не считая их, - повторил вопрос Ларранк.
- Двадцать Багровых Сердец, - принялся перечислать Тормариан, - сто обычных воинов, восемьдесят квинор-кераев.
Он мгновение помедлил.
- А, прошу прощения. Я невольно позволил себе округлить цифру - вместе с магами нас двести три.
- Так даже лучше, - благодушно кивнул Ларранк. - Мне доложили, как умело сражался защитник Варлион - все ли Багровые Сердца столь же хороши?
- Ридар - один из наиболее умелых, но я взял с собой большинство лучших, - ответил кодарон.
- Тогда, вот, - по знаку генерала, адъютант сорвал со стола скатерть, являя взору корлада аккуратно начертанную карту города и окрестностей. - Мы ожидаем наступления мятежников по этим направлениям. Здесь, здесь, а так же еще вот здесь сконцентрированны их основные силы. Есть еще множество небольших отрядов, стекающихся к Столице тайно. В том случае, если корлады встанут рядом с солдатами Альянса на оборонительные рубежи - у нас будут шансы выстоять и не пустить врага в город.
Тормариан задумчиво изучил карту, немного помедлил.
- Сколько наших бойцов стоит отправить на каждый участок?
- Основной удар придется на восточные окраины. Не сомневаюсь, это будет жестокая бойня, а потому я попрошу присутствия всех Багровых Сердец и магов, а так же половины от общего числа воинов. Когда мы сдержим их первый натиск, мятежники попытаются окружить город.
Говоря так, лорд-генерал отметил еще несколько возможных путей атаки одержимых на карте.
- Здесь я размещу резервы, - он указал в центр города. - И в их числе оставшихся корладов. Так мы сможем в скорости послать подмогу в любую часть Столицы.
- Согласен, - кивнул Тормариан. - Но мастер Истарилон - старший из наших магов - говорил, что у него есть еще какой-то план, который очень поможет обороне, но потребует всего его внимания, и потому может не появиться на этом участке. Впрочем, я уверен, что его замысел это компенсирует.
Он вновь осмотрел карту.
- Там будет достаточно места, чтобы Багровые Сердца смогли применить "Колокол"?
- Места будет достаточно, - заверил кодарона Ларранк. - Не жалейте ни зданий, ни оборонных сооружений. Их следует истребить. Всех до единого.
- Я больше беспокоюсь о том, не попадут ли люди и волитары под удар, - заметил Тормариан. - Корлады-то "Колокол" выдержат.
- Офицеры будут предупреждены.
Дориан говорил спокойно, сказывался опыт полководца, не раз бросавшего полки на гибель ради достижения победы.
- Если кто-то попадет под ваш удар - это будет его вина.
Багровое Сердце молча пожал плечами, и снова вернул внимание карте.
- Харандор, командир квинор-кераев, сейчас собирается обсудить воздушную тактику с другими офицерами, - заметил он. - Думаю, все планы будут готовы вовремя.
- Наездники обучены сражаться с пешими?
- Да, - кивнул кодарон. - Квинор-кераи часто охотятся, а многие подземные звери предпочитают землю.
На сухих губах старика появилась довольная улыбка:
- Они станут добрым подспорьем в сражении. Об одном прошу - пусть корлады всегда будут впереди, видя могучих исполинов, все наши воины воспрянут духом.
- Именно на это мы и рассчитываем, - спокойно ответил Тормариан.
- Я велю выделить для ваших воинов помещения в Нижнем Городе. Там вы сможете изучить поле боя и познакомиться с офицерами, думаю это будет не лишним.
- Согласен, - отозвался кодарон. - Раз уж об этом заговорили... Среди Багровых Сердец есть пятеро, особо искусные в работе с нашим прирожденным даром. Может, они поработают с вашим оружием, хотя бы немного укрепят?
- Окажите любезность - я распоряжусь, чтобы выделили кузницы, а офицеры и лучшие фехтовальщики приготовили клинки.
Его светлость помолчал, глядя в карту, и добавил:
- Я рассчитываю на тесное взаимодействие и после этой войны, кадарон Тормариан. От лица Альянса, мне поручено сделать весьма крупный заказ оружия и доспехов, возможно корабельных орудий, верховых животных.
- Вот это уже не в моей области, - признался Багровое Сердце. - Заказы принимают ремесленники, а крупные заказы передаются Великим Мастерам. Что же до животных... Я не знаю, смогут ли ваши люди совладать с квинорами. Они предпочитают подземелья, и они крайне требовательны к своим всадникам.
- Уверен, Великие Мастера прислушаются к вам, когда будут рассматривать заказ Альянса.
- Я могу лишь передать им и сказать обо всем, что видел наверху. Решение они примут сами.
- Вы получите список завтра, когда мы отпразднуем победу.
- Давайте сначала получим повод для праздника, - предложил Тормариан.
- Мы победим, - тут он повторил слова военного министра. - Иначе всему конец придет, что мы знаем.
- Мы победим, - спокойным эхом повторил Багровое Сердце.

Временем тем товарища и соратника его, Харандора, принял лорд-адмирал Альдоф Стерн. Этот еще не вполне свыкся с высокой должностью, а потому несколько суетился отдавая приказы окружавшим его офицерам. Пришедшего корлада он встретил сердечно, едва не обнял, но помешала искалеченная рука, все еще находившаяся на перевязи.
- Благородный Харандор, рад видеть, искренне рад, - сказал волитар, чуть взлетев, чтобы находиться на одном уровне с собеседником.
- Я вряд ли подхожу под ваше определение "благородного", если вы о рождении, - улыбнулся квинор-керай, - но также рад встретить вас.
- Мне принесли весть, что вы желаете оказать помощь нашим силам в воздушном бою, - адмирал пригласил гостя ближе к столу, велев собрашимся немного расступиться. - Будете что-нибудь пить?
- Нет, благодарю, - вежливо отказался командир. - Со мной восемьдесят квинор-кераев; я буду рад помочь вам. Как именно стоит сочетать наши силы?
- У нас явное преимущество в небе, - Стерн сознательно сказал "нас", чтобы подчеркнуть общность, сплотившую людей, волитаров и корладов в этом противостоянии Пустоте. - Весь флот мятежников едва ли сможет выставить сотню кораблей - и это старые, слабые, порой даже не военные суда. А потому основной задачей станет поддержка наземных армий всеи возожными силами.
- А тагэдори? - задал вопрос Харандор. - И служащие им маги?
- Я столкнулся с одним, и могу сказать наверняка, - волитар вынул на полпальца меч из ножен - лезвие сверкнуло молнией. - Они смертны.
- Это не раз доказано, - кивнул корлад. - Но в воздухе они все равно могут представлять угрозу.
- Боевые маги Альянса поспорят с ними в этом. И, коль скоро зашла речь, ваши наездники обучены устранять подобные цели?
- Мы думали об этом и разработали кое-какие методы, - пожал плечами Харандор. - Испытать все не успели, придется проверять на поле боя.
Стерн кивнул:
- В таком случае для вас приоритетом будут маги и командиры мятежников. Как в воздухе, так и на земле. Увидите мерзавца - не мешкайте!
- Ясно. А какими воздушными силами вы располагаете? Я многое видел, когда мы подлетали, но хотел бы знать точнее.
- Поверьте, вы будете впечатлены, - пообещал лорд-адмирал. - Завтра мы обрушим на одержимых всю мощь почти полутысячи боевых кораблей Альянса!
В голосе волитара слышались восторг и возбуждение, он сам был заворожен и восхищен той несокрушимой силой, что теперь всецело была отдана под его начало.
Харандор был настроен менее оптимистично, но пятьсот кораблей... это действительно впечатляло. Впрочем, корлад больше доверял своим всадникам, чьи способности отлично знал.
- Будет тяжелый день, - задумчиво сказал он.
- Будет, - согласился волитар. - Но к его исходу станет ясно - быть Фераям или сгинуть в Пустоте!
- Не хотел бы вас обидеть, - заметил корлад, - но Столица - не единственное место в Фераи. Есть Армада. Есть Горнарис. Есть наземные города.
- Когда падет Альянс, долго ли продержится Горнарис? - Парировал Стерн.
- Не могу судить, но все же скажу, что довольно долго. Когда-то мы держались против демонов в одиночку; они с тех пор многому научились... но и мы - тоже.
- И все же вы пришли сюда, чтобы дать бой одержимым, а потому всем нам пристало сражаться так, как если бы судьба мира зависила от этой битвы.
- Так и будет, - шевельнулись плечи, скрытые серыми пластинами. - Впрочем, давайте вернемся к вопросам самой тактики.
- Согласен. Ваши наездники получат назначения на военные корабли, где они смогут получить передышку во время боя. Как я уже говорил - основной их целью будут командиры мятежников и одержимые колдуны.
- Я надеюсь, ваши крылатые звери поладят с квинорами, - озабоченно потер подбородок Харандор. - Мы-то их успокоить сможем, конечно.
- Мы примем надлежащие меры, насчет этого не беспокойтесь.
- Хорошо. Да, кстати... - командир всадников глянул в окно. - Днем у вас всегда так светло, или бывает ярче?
Альдоф грустно усмехнулся:
- Лет десять назад было ярче, - сказал он после некоторой паузы. - А теперь с каждым днем только темнее становится.
- Прозвучит цинично, но нашим бойцам это выгодно, - признался Харандор. - Мы привыкли к подземельям, яркий свет будет мешать. Квинорам, конечно, он не помеха, у них совсем другие чувства. Но, думаю, на солнце насмотримся, когда уже не нужно будет сражаться.
- Хоть кому-то из нас будет удобно сражаться.
Корлад молча кивнул.

Вечер 12
Шутки в казематах

- Полковник Брандир Турссо?
- Так точно, мой Император!
При появлении Давиона пленённый волитар поднялся. Выглядел он немного уставшим, но скорее - упорно, с достойным лучшего применения упрямством скучающим. Спокойная уверенность на лице, полуприкрытые глаза и тихая, немного наигранная улыбка больше подошли бы утомлённому долгим балом аристократу, а не узнику Смотрителей, наводивших ужас на весь преступный мир Нижней - да и Верхней - уже не первый день.
Не раздумывая излишне, Давион прислонился к двери и откинулся, облокотившись так, что, ели кто и хотел бы подсмотреть в замочную скважину - а что "кто-то" хотел бы, Император был просто уверен - ему всё равно не удалось бы увидеть ничего, кроме широкой императорской мантии. А что до слов... Ну что ж, он ведь вроде не собирается говорить ничего, что могло бы бросить тень на... На кого угодно. Или собирается? Главное - не сболтнуть лишнего.
- Вы - тот, кого обвиняют в принадлежности к Гильдии, верно?
- Верно, мой Император.
- Надеюсь, вы помните, что давали присягу?
- Солдат не забывает таких вещей, - даже появившиеся теперь в голосе нотки затронутой гордости были, словно гора снегом, присыпаны явной, очень искренней тоской.
- Тогда мне вы обязаны говорить правду. Это вы, я надеюсь, понимаете?
- Несомненно. Хотя не сочтите за дерзость, мой Император, но присягу я давал Императору Вейларону.
- Не счесть за дерзость, значит? - Давион ухмыльнулся в ответ - как можно более надменно. Эффекта, кажется, не последовало. - Это считать за отказ не лгать?
- Отчего же? Я присягал Альянсу и императору. Это было просто уточнение, не более.
- Ну тогда и у меня к вам вопрос, не более. Говорите, - Давион выдержал паузу. - Вы - убийца?
- Я солдат. Каждый солдат должен убивать, если воюет. Значит ли это, что каждый солдат - убийца?
- Брандир?
- Да?
- Вы не ответили. Вы - убийца из Гильдии. Это правда или нет?
- Правда.
"Это я, впрочем, и так знаю". Но Давион готов был поклясться, что, прислушайся он сейчас - с той стороны двери раздался бы звук падения. То-то Элан удивился. Хотя - может и нет. Императору всё же не лгут... нахально.
- Вы признаёте себя причастным к Гильдии убийц? Признаёте себя виновным в убийствах, совершаемых за деньги?
- Именно так.
- И продолжаете говорить, что вы - солдат Альянса и не кривили душой, давая присягу?
- Так точно.
- Не кривляйтесь, вам это не идёт, - покачал головой Джаст. Нахал, что за нахал! Интересно - он с Алсиманд вёл себя также? Может, ей такие и нравятся? Хотя ему-то всё равно... Нет. Он вёл себя хуже, намного хуже. Потому что играл не со своими чувствами. И играл по острым струнам.
- Я не кривляюсь, мой Император, - в первый раз - Давион спохватился лишь сейчас - полковник Турссон изволил встать. - Моя верность Альянсу и его правителям, моё исполнение солдатского долга и долга гражданина Альянса никак не мешали мне убивать по заказу, равно как и моё отношение к Гильдии никогда не мешало мне оставаться верным слугой Альянса и его воином.
- Знаете, Брандир... вы храбрый волитар. Пожалуй, до безрассудства.
Давион медленно двинулся к центру комнаты. Даже сейчас, чувствуя на себе тоскливый, чуть сонный взгляд из-под полуопущенных век, хотелось то ли закрыться от удара, то ли нанести свой... И так, чтобы наверняка. Это спокойствие, эта уверенность в себе раздражали и вызывали зависть. Именно здесь, именно сейчас. Оказывается, не только для рода Рейсов не существует Императоров... Но это мы ещё посмотрим.
- Спасибо за похвалу, государь.
- Это не похвала. Безрассудство ваше в том, что вы смеётесь над Императором, будучи в его власти. И не хотите говорить всей правды - а это могло бы облегчить вашу участь.
- После того, что я только что сказал, облегчить мою участь может лишь палач, мой Император - ровно на одну голову, - тихо хохотнул полковник. - Так к чему зря гневить Отца Небесного, сотрясая воздух попусту?
- Ваши жертвы. Назовите их имена.
- Все, мой Император?
- А это вас затруднит?
- Это затруднит Императора, ибо у него много дел. А я, к сожалению, отлично помню все сделанные мне заказы - перечисление может занять много времени.
- Назовите самые важные на ваш взгляд фигуры.
- Элсверо Твиссен.
- Твиссен? - Давион бросил полковнику недоверчивый взгляд - и если бы взгляд можно было поймать, Джаст готов был поклясться, что Турссон так и сделал. - Работорговец?
- Да, крупнейший работорговец на границе с Неизведанным Севером. Его не могли выследить не один десяток лет. Но вскоре старый Твиссен стал неугоден кое-кому из молодых... представителей незаконного купечества. Я использовал их знания и ресурсы, чтобы ликвидировать этого мерзавца к вящей славе Альянса.
- И своего кармана, - словно камень, бросил Давион. Турссон снова "поймал".
- Не спорю, это так.
- Дальше.
- Дергах Три топора, кровавый корсар, разоритель приграничья. В тех же местах. Мне пришлось провести спецоперацию по ликвидации вместе с некоторыми из тех, кто сейчас сидит здесь вместе со мной. Я награждён за его голову по приказу командования Северной армии.
- Надеюсь, это не они заказали Дергаха Гильдии? Или иных способов достать его уже не было?
- Не знаю. Я снова воспользовался силами и средствами тех, кто был заинтересован в смерти корсара, и заодно готов был за это платить, - пожал плечами волитар. - Потом, Марилин Саверст. Она была воровкой, на Брионе о ней многие до сих пор помнят.
- Случай с повешенной женщиной?
- Да. Я казнил её в строгом соответствии с законом Альянса. Да, вы не ошиблись, мой Император, за это мне тоже приплатили.
- И что же, все ваши жертвы так или иначе были врагами Альянса. Брандир, сознайтесь: Белая Маска - это тоже вы?
- В отличие от него, в Гильдии не принято работать бесплатно даже на Императора, - усмехнулся в ответ волитар. - Но повторюсь, своему долгу я никогда не изменял, и всегда искал способ выполнить его наилучшим образом, даже если это означало урон моей чести на благо моему кошельку. Если это считается нарушением присяги или изменой - моя голова к вашим услугам, но моих людей я прошу помиловать. Они просто исполняли мои приказы.
- Всё-таки вы не можете не лгать Императору, - первый раз Давион увидел, как лицо Брандира каплю изменилось. Неужели всё же удалось заинтересовать этого скучающего само-убийцу?
- Я и в мыслях не имел...
- Довольно. Побережём слова для других собеседников. Моя невеста говорит, что вы помогли ей. И в то же время... - и что сказать тут? "В то же время утащили свою подругу-убийцу из-под носа стражи и Летучих волков?" Тааак! - ...в то же время под угрозой смерти вынудили её молчать о произошедшем. Это правда?
- Да, государь, чистая правда. Я виноват ещё и в том, что так поступил с леди Рейс. Если это сделает мою вину тяжелее, я приму это как должное, - Брандир, кажется, принял игру.
- Естественно сделает. Угрожать невесте Императора - да что вы о себе возомнили?! Гильдия! Императоры появились раньше Гильдии и с тех пор обходились без неё, Альянс без неё тоже обойдётся!
- Император Илкараон...
- Молчать! -рявкнул Джаст. Брандир умолк. - Молчите, пока я не заменил обезглавливание сдиранием кожи. Лорд-смотритель наверняка поможет мне найти соответствующий закон - мы пока что ещё не искоренили излишнюю жестокость, и вам это может выйти боком, Брандир! Клянусь Четверым, я уже не знаю, и правда ли вся жестокость древних законов излишня! Отвечайте - почему вы убили Рейзора Клоута? У вас был на него заказ?
- Нет, мой Император. Я убил его, потому что близкий мне человек попал в беду, - волитар поднял на Джаста тяжёлый, свинцовый взгляд. Широко открытые глаза пленника казались двумя грозовыми тучами на грязном, хмуром небе. - Я убил его, потому что Рейзор Клоут был мерзавцем и ублюдком, который хотел причинить зло невинным.
- Какое благородство!
- Речь не о благородстве! - на этот раз голос повысил и полковник. - И убийце может быть мерзко от того, что ребёнку хотят отрезать нос или выдать его лорду Олдгейту на забаву. Не знаю, замешан ли в этом сам лорд Бейли, но вы, мой Император, за что-то убили на дуэли Матэуса Бергана!
- Я его не убивал.
- Вы его искалечили, - отчеканил Брандир. - Таких собак, как Рейзор Клоут, поганый Фиарский Клоун, нужно сбрасывать с островов с камнями у ног! Я сделал это потому, что счёл нужным. Я не солгал вашим Смотрителям ни в чём - и там, где поторопился или допустил ошибку, признал, что не могу ответить. Вам я лгать не буду - я убил его, потому что хотел убить подонка. Не одни дворяне имеют на это право!
- Довольно!
Волитар умолк.
- Довольно, - чуть тише произнёс Давион. - Вы рассуждаете о благородстве. Вы, изменник и убийца... Ваша Гильдия отрезала нос Тимее Бейли, - вновь заметив в глазах Брандира удивление, Император довольно ухмыльнулся. - Да, мне это известно. Я всё же Император и могу говорить наверняка. И вы смеете говорить мне о жалости к невинному?
- Тимея Бейли не была невинна... точнее невиновна, - пленник снова сел, и прежняя ленивая сонливость тут же накрыла его с головой, как тёплое домашнее одеяло.
- Вот как?
- Да. Но подробностей я не знаю.
- Это правда?
- Клянусь, что так. Клянусь офицерской честью.
- Невеликая клятва.
- Тогда душой. Души ведь пока ещё в цене, а, мой Император?
Джаст улыбнулся. Всё-таки каков нахал!
- Это всё, что я хотел знать. Я приму решение о вашей участи ещё сегодня. И совет - вспомните о Четверых. Вам предстоит скорая встреча с ними.
- Благодарю за совет, мой Император. Уж лучше с Четверыми, чем с демонами.
Давион резко развернулся и от всей души стукнул в дверь, требуя выпустить себя из камеры. Ножа в спину он не боялся, а сонный взгляд теперь даже смешил.
Ничего. Последняя шутка всё равно за ним . До скорого, полковник Турссон!

Ванна для казначея вечер 12

Вода в широкой ванной, отлитой из золота, была чистой и прозрачной, и источала аромат роз. Его светлость лорд Винзор любил именно такую, горячую, способную хоть на время согреть его кости и дать забыть о нестерпимой боли, раздирающей голову на части. Казначей лежал в ванной, вальяжно облокотившись о ее бортик, и лениво попивал вино. На лице у него, впервые за долгое время, появилась блаженная улыбка.
- Мортимер, подбавь кипяточку, остывает же, - бросил лорд слуге.
Тот поспешил зачерпнуть немного воды из ванной, а затем принес нагретое у камина ведерко и подлил господину.
- Прекраааасно, - протянул Винзор, сползая глубже, так что теперь вода скрывала его мясистое тело по самую шею.
Рядом, на изящном столике лежало ожерелье с едва поблескивающим нефицитом. Казначей не решался расстаться с ним надолго, и даже принимая ванну держал как можно ближе под рукой. Проклятые дворцовые маги в любой момент могли попытаться отомстить! Мерзкая шлюха, что имеет наглость называть себя леди Санкрист, наверняка не забыла о попытке Винзора лишить ее перстня.
Как она вообще смеет претендовать на наследство Высокого Лорда?! Из-за ублюдка, что находиться в ее чреве не больше недели? Нет сомнений – ведьма околдовала благородного Санкриста, опутала сетью омерзительных чар, иначе и быть не могло!
А теперь медленно убивает лорда-казначея. Джереи чувствовал, как истощаются его силы – и телесные, и духовные. Бессонные ночи, полные тревог, дни, проведенные в страхе и боли. Кто-то должен был за это заплатить! За все заплатить – и уж, конечно, раньше, чем Океанская Дева призовет его к себе.
У казначея были еще средства, чтобы надавить на дворянство. Крупные средства, с которыми каждый будет должен считаться. Даже Император!
Визнор с силой ударил по воде, расплескивая ее.
- Я лорд-казначей, - процедил он, словно с кем-то спорил. – Второй человек в Альянсе!
Дверь скрипнула, на пороге появился Тарк, низко поклонившийся господину и покорно отступивший к стене, ожидая разрешения говорить.
- Ну, что у тебя? – Нетерпеливо махнул рукой лорд. – Быстрее говори, вода стынет.
- Вас желает видеть некий лорд, милорд, - доложил поверенный казначея. – Велеть ему подождать?
- Пожалуй… - отослал было его Джереми, но лицо его исказила неприязненная гримаса, едва только он вспомнил о той боли, что терзает его. Нет, в таком состоянии серьезных разговоров лучше не вести. – Пусть заходит сейчас, я выслушаю его.
Казначей поудобнее устроился в ванной, и велел Мортимеру поставить еще бокал для гостя. Что Тарк, что Морти – поспешили выполнить приказание, оба они в последнее время стали чересчур исполнительными, не иначе как чувствовали близкий конец господина и ожидали, что он не забудет о них в завещании. Впрочем, оба они заслуживали хорошей награды.
- Лорд-казначей, встреча с вами - большая честь для меня, - Винзор впервые видел этого разряженного в шелк и золото павлина, с грубыми манерами провинциала. Ни вкуса, ни изящества в госте не было даже капли, но напыщенность переливалась через край вычурными фразами и неуклюжими поклонами. – Я – лорд Генри Уаскер, и имею честь говорить с вами от лица Его Сиятельства лорда Олдгейта, Предводителя Дворянства.
Вот оно что: свирепый виверн прислал попугая. Казначей мог понять причины, побудившие Бейли сделать это, однако не мог понять, почему именно – на Уаскера пал выбор лорда. Это казалось таким нелепым.
- Подойди ближе, - поманил гостя Джереми. – Угощайся, и рассказывай, какие слова хочет передать Николас Олдгейт.
Лорд медленно, точно смущаясь наготы собеседника подошел, и осторожно взял в руки бокал, не решаясь пока выпить. Несомненно, Генри впервые попал во дворец и чувствовал себя очень неловко среди окружающей роскоши и величия. Его дорогой костюм, казавшийся последним словом моды в провинции, здесь выглядел верхом нелепости, и оттого лорду было еще более не по себе.
Однако, Джереми подозвал его ближе отнюдь не для того, чтобы гость любовался на его телеса. Здесь, рядом со столиком, нефицит создавал особое поле, мешающее любой подсматривающей и подслушивающей магии – а ведь проклятые колдуны оплели ловушками весь дворец!
- Говори же! Не томи! – Потребовал Винзор, удостоверившись, что никто не сможет их подслушать. Ясно же, что Бейли не доброго здоровья ему пожелать собирался, тут речь должна была зайти о вещах весьма и весьма важных.
- Его светлость лорд Олдгейт передает вам пожелания скорейшего исцеления, - словно прочитав мысли казначея, промямлил Уаскер.
- Очень мило с его стороны, - скривился Винзор. Как человек, доживающий последние дни, он мог позволить себе подобную откровенность. – А теперь оставь все присказки и переходи к делу!
- Ммм… ээээ… - Уаскер, похоже, заучил всю речь сразу, и теперь пытался выкинуть из нее ненужные слова. – Как вам известно, пребывание Менгаарда на троне скоро завершиться.
- Тс! – Шикнул на него Джереми. – Ты еще на весь дворец об этом покричи, дубина!
В былое время Винзор все силы бы направил на то, чтобы удержать толстого короля у власти, но теперь казначею было все равно, кто займет опустевший престол. Бейли – так Бейли. Особенно, если Олдгейт будет ему в этом обязан.
- Милорду нужна ваша поддержка в Совете, как тогда… - заговорщицки зашептал Уаскер, склонившись к уху лорда.
Джереми начал понимать, почему Предводитель Дворянства послал именно его – на такого идиота никто внимания не обратит.
- Предположим. Что он обещает мне?
- Вы сами можете выбрать себе награду, - с явным восторгом отвечал Генри. Ему такое обещание казалось верхом щедрости, и он искренне восхищался своим господином. А Менгаарда, явно считал недостойным занимать трон Альянса.
Обкусанные губы казначея искривились в плотоядной улыбке:
- Тогда передай лорду Олдгейту мою скромную просьбу, - и он, подражая гостю, перевесился через край ванной, быстро зашептав ему что-то на ухо.
- Мортимер! – Позвал казначей, когда посетитель ушел (а точнее убежал, неуклюже поклонившись и едва не столкнувшись с дверным косяком). – Все остыло! Подай полотенце сейчас же!
Слуга поспешил обернуть поднявшегося из воды господина полотенцем и хорошенько его растереть, а после подал теплый халат, в который лорд поспешил закутаться, зябко поеживаясь.
- Милорд, недалеко от дворца стоит корабль, забирающий дворян, - сообщил слуга, посчитав момент наиболее подходящим. – Для вас там держат лучшую каюту…
- Я остаюсь, - покачал головой Джереми Винзор.
К чему бежать от смерти, если она и так уже на пороге. Не будь его здоровье столь слабо – он покинул бы город, подобно тем расфуфыренным лорденышам из свиты короля, что в страхе набивались на спасительный корабль, подобно мухам, слетающимся на дерьмо.
Какая ирония – королек едва успел окружить себя новыи прихвостнями взамен убитых, а они все убежали, оставив его одного. Но нет, про лорда-казначея никто не скажет, что он покинул Столицу в момент опасности – Винзору необходимо было быть здесь, чтобы завершить все задуманное до того, как боль сведет его в могилу.
Дрожащими руками, он вновь надел на шею ожерелье с нефицитом. Минуты блаженства заканчивались, кровь застучала в висках, предрекая новые приступы.

Вечер 12
Все на выход
(с Тельтиаром)

Дверь с мерзким скрипом отворилась. Лорд-Смотритель стоял напротив, облокотившись о стену и скрестив руки на груди. Густые брови сведены у переносицы, лоб испещрили морщины, словно он размышлял о чем-то, и был прерван:
- Ваше Величество, как прошла беседа с арестованным?
Элан поспешно одернул плащ, выпрямляясь во весь рост, и опуская голову перед государем.
- Успешно- Давион расправил полы мантии, покачал головой, словно отгоняя наваждение. - Можете поздравить меня и себя. Он признался.
- О, Император! - Элан словно не мог подобрать нужные слова, однако выглядело его восхищение несколько наигранно.
- Вы рады, я так понимаю? - Давион пригляделся. - Или вас что-то беспокоит?
- Это... это замечательно, что он признался, - лицо лорда посуровело: - Теперь он нам за все ответит!
- Ответит... и даже не представляете, как, - глаза Джаста блеснули азартом. - У меня есть довольно... любопытная идея на этот счёт. Хотел бы вас с ней ознакомить, если интересно. Кстати, в том, что он полковник, он продолжает упорствовать - и не удивлюсь, если не на полном и законном основании. Надо быть готовыми и к такому повороту событий.
- Он - убийца, государь, - лязгнули мощные челюсти Элана, словно подтверждая его прозвище. - Для таких закон один.
- Совершенно верно. И приговор один - смертная казнь. Но у меня есть одна любопытная мысль... Из его казни можно извлечь немалую выгоду для государства. Думаю, это оправданный шаг.
- Если вы о публичной экзекуции перед сражением, то я велю все приготовить.
- Даже лучше. Он - военный и имеет немалый опыт сражений. Допустим, что это так, - всё же такая вероятность не исключена. Его люди - тоже армейские. А почему бы не отправить их на передний край, где они смогут перед смертью принести немного пользы, закрыв собой более достойных сынов Альянса? - Давион улыбнулся, и шрам на щеке Императора густо налился синевой. - Разумеется, нужно обеспечить им полное отсутствие возможности возвращения. Но это будет довольно просто. И операция, удобная для такой казни, найдётся - к общей пользе и вящей славе Альянса. Что скажете?
Элан уже был готов помотать головой, но в последний момент передумал.
- Государь мудр, но не обратятся ли эти смертники против нас?
- А как, мне любопытно?
- Вступив в сговор с одержимыми. Терять им более нечего.
- В сговор - сильно в этом сомневаюсь. Турссон всячески подчёркивает, что Альянс он не предавал. Если это правда - ему же лучше, умрёт волитаром, а не куском... бесполезного мяса. Если нет - мы сделаем так, что выжить у них не будет шанса. Независимо от выбора.
Элан снова кивнул, нервно облизывая выступающие из-под губы зубы. Что-то явно не давало ему покоя, но он не находил в себе сил открыто спорить с государем.
Видя замешательство Лорда-Смотрителя, Давион, в свою очередь, предпочёл всё прояснить сразу.
- Элан, говорите. Просто говорите, и всё! В конце концов, если вам что-то не нравится - я ещё ничего не приказал. Плох тот государь, что не умеет решать сам, но и тот, что не слушает никого, врядли занимает трон Императора с пользой.
- Гильдия, государь, - коротко ответил лорд. - Если все, схваченные нами погибнут в бою, то последний след, ведущий к ней оборвется.
- Не оборвётся, при одном условии, - усмехнулся Джаст. - Если мне удастся узнать у "полковника", как найти Присциллу Божественную. А мне это, думаю, удастся... да и потом, теперь это личное дело. Запугивать мою невесту я никому не позволю. А, зная леди Рейс, нужно приложить немалые усилия, чтобы её напугать. Я этого так не оставлю.
- Но, Император, пристало ли вам марать руки об эту мерзость, - Элан картинно поморщился. - Гильдия - наше дело, и мы доведем его до конца.
- Доведёте, и именно вы. Но некоторые вопросы я всё же возьму на себя. Думаю, что вы меня поймёте, - Джаст чуть понизил голос. - Мне очень не хотелось бы заставлять леди Асиманд переживать больше, чем она уже вынесла. Именно поэтому я хочу держать это дело ан контроле. Она ведь потеряла отца и брата, только что... Ей очень тяжело сейчас, хоть она и пытается показать обратное. Уж я-то знаю.
- О, я понимаю вас, и гаратнирую полную конфиденциальность, - Лорд-Смотритель обвел рукой тюремное помещение. - У меня есть средства для этого.
- Это к лучшему. Ладно, милорд, идёмте осматривать, что осталось. У нас с вами сегодня неплохой день, правда?
- Как пожелаете, государь.
Элан услужливо пропустил государя вперед по коридору, ведущему к лестнице.

Торговцы смертью уже почти ночь.
Со Скорпом

Неслышно, словно ещё одна тень, Присцилла передвигалась по утонувшей в темноте Нижней. На севере некоторые из домов богатых ремесленников остались почти не тронутыми - даже после кошмара, устроенного одержимыми. И разумеется, глава Гильдии жил среди них - хотя... Времена бывали разные. Иногда главой становился и дворянин, и последнее отребье - тут ведь всё от способностей зависело. Сама Присцилла до достопамятного дня тоже надеялась однажды побывать в этой роли... Но нет так нет. Не все становятся, это не страшно.
Страшно могло быть, впрочем, уже очень скоро. И не в одержимых было дело.
Красивый двухэтажный особнячок стоял прямо посреди улицы, такой же, как у соседей, разве что поопрятнее и построже. Следы солдатского постоя, впрочем, несколько упрощали картину - гости не миновали даже дома главного убийцы Альянса. Знали бы они, у кого очутились!
Не мудрствуя, Присцилла постучалась. Лицо её, конечно, было известно и в свете последних событий могло бы броситься в глаза, так что пришлось попользоваться гостеприимством леди Алсиманд и её набором средств. Самых разных - от тональных кремов до накладного бельма на левый глаз. И сейчас Божественную никто уже не назвал бы красавицей...
- Пришла наконец, - косматый привратник открыл дверь, впуская гостью внутрь. В этом человеке с крупным мясистым носом и растрепанной бородой сложно было узнать того неотесанного молодцеватого парня, что встречался с лакеем Бейли. Его выдавала только кожаная безрукавка, да и та теперь была обшита мехом. - Главный уже заждался.
- Раньше не получалось, - голос женщины отчаянно хрипел, словно та прокурила его уже лет эдак тридцать как. - Сердится?
- Увидишь, - бородач небрежным движением выдвинул столик.
Присцилла таким же небрежным жестом вытащила из-под полы плаща длинный обоюдоострый нож и отправила в схрон.
- Я сегодня без лишнего металла. Неудобно и утомляет зря.
Мужчина посмотрел клинок, и пожал плечами:
- Обыскать или сама все выложишь?
- Это всё. Или сомневаешься?
Присцилла демонстративно закашлялась.
- Я тебя достаточно хорошо знаю, - где-то в бороде губы чуть улыбнулись. - Плащ на вешалку.
- На, наслаждайся.
Под плащом оказалась неприметная городская одежда - серое платье и стоптанные запачканные копотью сапоги. Копоть была настоящей - полностью убрать весь город после восстания и последовавшей резни так никто и не удосужился.
- А теперь веди. И так зря время тратим.
Присцилла снова картинно закашлялась.
- Перестань строить из себя умирающую, - гильдеец обхлопал женщину на предмет скрытого оружия, проверил сапоги и даже прическу.
- Всегда обожала твою привычку пощупать всех входящих. Начинающих шлюх буду к тебе отправлять, чтобы меньше стыдились, - обворожительно улыбнулась Присцилла, продемонстрировав выжелченные специально под такой случай зубы. - Хватит цепляться, веди!
- И смотри чтобы положе, как я люблю, - ухмыльнулся в ответ убийца. - Лет двенадцати, так.
В гостиной особняка трое мужчин играли в карты - азартно, яростно, однако что сразу бросалось в глаза: пили они исключительно воду, в то время как настоящие солдаты предпочитали напитки покрепче. Всемогущий глава Гильдии и здесь схитрил, поселив у себя своих же подчиненных, принявших личины воинов Альянса. Хотя, вполне возможно, что это были и гости, из провинциальных ветвей организации.
Сам похоронных дел мастер ожидал гостью в кабинете, расположившись за крупным столом из черного дерева. Стол этот, скорее всего намеренно, напоминал гроб, а кресло было сконструировано таким образом, что низкорослый Кавдайн непременно возвышался над посетителями, подавлял их и заставлял ощущать жалкими просителями. Способствовала этому и мрачная обстановка его кабинета, уставленная предметами, символизировавшими официальную деятельность мэтра Иразия.
- Здравствуй, дорогая моя, - голосом, лишенным каких-либо эмоций, произнес он, поправ серебряную запонку на безупречно-белой сорочке. - Так редко видимся, что я тебя даже не узнал сразу.
Бородач закрыл дверь и с отсутствующим видом прислонился к косяку.
- Жизнь всех треплет, - уперев руки в бока, пожала плечами Присцилла. - Я не молодею, мэтр не молодеет, - быстрый кивок в сторону "гроба", - и всем нам одна дорога: туда, а затем на суд Четверых. Желательно по своей воле, но это кому как удастся. жаль, повод для встречи у нас выдался... неприятный, не то что прежде.
- И я рассчитывал увидеть тебя еще днем, - пожурил женщину Кавдайн. - Почему же мне, старику, пришло ждать?
- Просто улаживала одно... дельце, - пожала плечами Присцилла. – нашла способ и сразу пошла брать виверну за жало. Вроде взяла. Сесть-то можно?
- Виверне на жало? - торговец смертью улыбнулся, сверкнув золотым зубом. - Смотри не уколись. Когда я говорю, что хочу видеть, у тебя дело одно остается - придти на свидание.
Где-то под сердцем ёкнуло. Чего ей бояться? Уж её-то преданность известна всей гильдии... И всё равно этого человека Присцилла боялась. Не до дрожи в зубах, не до головной боли... Просто боялась. Где-то там, как раз под сердцем.
- Но приходить с пустыми руками - это ведь некрасиво. Вот и забежала, чтобы не разочаровывать хозяина.
- О твоих... хм... художествах, я наслышан, - в размеренный тон вплелся металлических холод, и снова доброжелательность в глазах: - Но ты не стесняйся, расскажи мне все как было с самого начала. Помни только, что я уже расспрашивал твоих товарищей.
- Было просто, - убийца облокотилась на стол и игриво подмигнула накладным бельмом. - У моей близкой подруги некое дитя убежало и искало приключений на свою... юность. Приключения нашли её чуть позже, чем мы с подружкой, и пришлось под это дело сцепиться с одним ублюдком. Наш волитар из Северной его в итоге прирезал. Волитара замели. Моя задача - замять шумиху, и без лишних трупов. Думаю, ничего не упустила.
Гробовых дел мастер разочарованно зевнул, и чуть подался вперед:
- Скажи, милая, тебя по голове сильно били в последние дни?
- Только пытались. Безрезультатно. А что?
- Так что же ты мне, родная, дурочку из себя строишь? Имена назови, что да как делали, с кем встретились, сколько душ невинных загубили. Или, быть может, - Кавдайн нахмурился, в другой ситуации эта его гримаса, быть может, выглядела бы потешно, но только не сейчас: - мне самому обо всем догадываться?
- Так и так же всё известно. Железная Роза - подруга. Мириам-воспитанница Императора - дитя. Ублюдок - Рейзор Клоут. Брандир Турссон - волитар, полковник Северной. Его команда. И оставлять их на расправу Смотрителям я не могу. Он мне помог - и я ему должна. Не впервой.
- Я, наверное, на этом месте должен был растрогаться до слез этим примером верной дружбы и взаимовыручки, - на последних словах Присциллы, Иразий откровенно зевнул. Как оказалось, золотых зубов у него не один, а целых три. - Сколько тебе за Клоута заплатили и кто?
- За него хоть кто-то что-то заплатил бы? Зная, что это поссорит его с Бейли? Помилуйте меня Четверо - и уж ты заодно, благо ты ближе - но никто мне за него не платил, - Присцилла прикрыла глаза. – Да он и не стоил-то ничего особенно... разве что костюмчик на тряпки цветастые?
Глава гильдии только вздохнул, с явной усталостью:
- Девочка моя, я тебя очень прошу - перестань ломать комедию, ты не на сцене. Я хочу знать, что именно произошло в корзине и почему сели в нее полсотни человек, а вышли только три с половиной десятка своим ходом. Ситуация очень серьезная, и если бы не мое к тебе расположение... отправилась бы ты вслед за Хияном.
- За Хияном, говоришь... за Хияном как-то не хочется, - поёжилась Присцилла. Хияна уже дня три никто не видел. Ох, не к добру! - Он мне никогда не нравился, знаешь ли. В корзине произошла резня. Наши вырезали Клоута и тех его шавок, что хотели сдать меня Смотрителям. вырезали неаккуратно - пообленились небось в своей Северной, где с тупыми купцами да орочьими пиратами все дела... Клоут угрожал сдать меня Смотрителям, а Железную Розу и имперскую воспитанницу хотел убить. Брандир вмешался - он из наших близко оказался.
- Прямо в корзине хотел убить? На глазах у "солдатиков"?
- Ещё раньше. Угрожал им, арбалеты на них анцеливал. Как рехнулся. Думаю - неспроста. Ты не знаешь, почему?
- Золотце мое одноглазое, ты мне скажи наконец, почему вы его в корзине убили, если заказа на него никто не делал, а ситуация уже разрешилась самим появлением полковника?
- Да ни хрена она не разрешалась! Меня Клоут забирал с собой и хотел сдать Смотрителям, и полковник не смог бы ему не позволить! - выпалила Присцилла. - Эта тварь так и зыркала то на меня, то а Мириам - он бы не позволил нам уйти живыми, либо удостоверился в том, что мы оказались у этих живодёров-Смотрителей! лучше уж отправляй меня к Хияну, чем к ним!
Имя Хияна, самого молодого, из пяти столичных руководителей гильдии, было связано со Смотрителями столь туго, что и расплести не удалось бы. Именно он был виновен как в смерти лорда Дрейна, так и в последующей охоте, устроенной черными плащами за каждым адептом гильдии. Хиян неудержимо рвался наверх, мечтая стать правой рукой Кавдайна, а со временем, быть может и занять его место, каждый свой успех он старался преподнести как нечто выдающееся, неудачи же, сколь бы малыми они ни были, всегда воспринимал как личную обиду. Вот и тогда, дважды не сумев расправиться с лордом-смотрителем, он устроил настоящую бойню в Нижней Столице, тогда как по мнению мэтра Иразия, должен был тихо и незаметно отправить Изгнанника на встречу с Богами. Вполне вероятно, что это-то роковое несовпадение мнений и стало причиной столь скоропостижного исчезновения амбициозного убийцы.
- Хиян, боюсь, уже так далеко, что ты за ним никак не поспеешь, - это Кавдайн произнес после некоторых раздумий, видимо высчитывал, стоит ли посылать Присциллу следом за товарищем, или же нет. - И все же, ты поставила меня в крайне не ловкое положение, особенно после того, как милой маленькой Тимее кто-то отрезал ее носик, который она так любила совать в чужие дела. Тебя арестовал полковник северной армии, так ведь? Да так, как иначе. Потребовать твоей выдачи Клоут мог только у вышестоящего офицера, а это процедура долгая. Причинить какой-либо вред Железной Розе он тоже не мог. Напасть на Брандира? Мог, наверное, но ведь и этого не произошло. И ты все это знала, моя дорогая, ты ведь не дура. Тогда в чем же причина? В девчонке?
- В девчонке в том числе. Если с ней что-то случилось бы - досталось бы всем. И Бейли, и Клоуту, и нам. И досталось бы больше, чем сейчас, уж поверь мне - Император, хоть и молод, уже показывает зубищи побольше драконьих.

(мы же)

- Что же такого важного в этой маленькой потаскушке? Она настолько важна, что ты посмела злоупотребить моим доверием, бросить на ее поиски все ресурсы гильдии, какие у тебя были, а после этого еще и подвела Турссона под петлю. Он, конечно, дурак и давно уже туда просился, но я надеялся выжать из него немножко больше пользы, перед тем, как он окончательно придет в негодность.
- Знаю точно, что она - воспитанница Императора, которой он очень дорожит. Почему - уже вопрос не ко мне, но факт - посмей с ней что-то случиться, и он весь Альянс на уши поставит, а заодно и демонов. Учитывая, что юнец сотворил с последними позапрошлой ночью - я бы ему дорогу не переходила, - Присцилла потёрла глаз. Бельмо было не очень удобным, веко чесалось, но приходилось терпеть.
- И ты ни слова мне об этом не сказала, - подвел итог мастер похоронного ремесла. - Да и кое в чем ты сильно не права - если бы с девчонкой что-то случилось, то потрошили бы Клоута, а мы к этому не имели никакого отношения. Да, бедная девочка...
Кавдайн смахнул со щеки притворную слезу.
- Но благодаря тебе она спасена, а гильдия потеряла тридцать человек. Его Величество восполнит мне эту потерю?! Или, может, он придет и заплатит за наши услуги?! Посадит смотрителей на цепь? Я тебе доверил самое дорогое, что у меня есть - гильдию, и как ты поступила?! Действовала у меня за спиной, как последняя дрянь!
- Если бы с девочкой что-то случилось, то потрошили бы Клоута, это ты резонно заметил, - пожала плечами Божественная. - И Клоут - в ручках-то золотых смотрительских - мигом бы рассказал, за что с ней что-то случилось. мы ведь знаем, в чём дело, правда? И кому досталось бы в первую очередь? Нам. Хотя Клоута это бы не спасло, но он вроде бы и так перед Четверыми за бурную юность отчитывается. А вопрос с Брандиром Железная роза взялась уладить. Посмотрим, может это обернётся для нас немалой выгодой, кто знает? Времена трудные, никогда не поймёшь, где потеряешь, а где найдёшь. А что до дряни - всё верно. Я дрянь. Но дрянь, каких мало - и уж точно не последняя.
- Это ты правильно заметила, на твое место желающих много, - Кавдайн снова улыбнулся, на этот раз почти ласково. - Наш дорогой император уладит дело с Брандиром, и сочтет это достаточной благодарностью. При условии конечно, что бравые вояки еще не начали щебетать под дудочку черных плащей. Турссон ведь такой дурак в этих вопросах, он-то все думал что использует гильдию во благо Альянса, а пользовались им мы. Хе-хе-хе...
Этот приступ смеха оборвался внезапно:
- Вот, допользовались. Так, где же наша выгода? Скажи мне, милая, где она? Чего ради вы там кровь проливали? Ну, порадуй меня, хоть разок, а то я совсем разочаруюсь в тебе.
- А кто знает, какие связи может нам наладить Железная Роза, если убедит Императора, что он перед нами в долгу? Тут деньгами дело не ограничивается, - предположила женщина.
- Давион Волитар влез в долги по самые уши, так ведь? Так. Какого заказчика лишил - лорда Бергана. Помнишь, что такое лорд Берган - я тебе напомню, лорд Берган это все то, что ты видишь вокруг. А Реан? До сих пор не пойму, кто его убил. Забавная ситуация - глава гильдии убийц не знает, кто убил лорда, не находишь? По глазу вижу, что находишь. Принц-то волитарский, выжег столько хороших заказчиков... или целей. Подсчитать всю упущенную прибыль, так ему казны расплатиться не хватит.
- Вообще-то мы могли бы получить и что-то большее, чем золото, - Присцилла облизнулась. без грима это смотрелось бы восхитительно, но теперь... - Например, он мог бы избавить нас от Смотрителей. Совсем.
Кавдайн поморщился, но скорее просто чтобы подыграть любимице.
- Вопреки королю? Ну-ка расскажи, как же он нас избавит от этой напасти?
- А вот это уже посмотрим. Но король... у него ещё есть своя воля? Старая шутка, но ведь правдивая, верно?
- Хватило же ему ума наделить властью Дрейна. С другой стороны, вполне возможно, что король сменится очень скоро.
- Возможно и сменится. Но можно успеть выжать всё из этого. Он - не Брандир Турссон.
- Занимай очередь, может еще успеешь.
Иразий Кавдайн сложил пальцы в замок.
- Брандир... Брандир... не вышло из него хорошего убийцы. Я тебе одну историю расскажу. Об этом никто не слышал, но думаю тебе полезно будет узнать.
- А мне? - Впервые за время разговора подал голос бородач.
- А ты, Жилетка, заткни уши, если хочешь, а нет - так тоже послушай.
Крохотный властитель жизней и судеб откинулся на спинку кресла, едва не утонув в нем:
- Впервые я убил человека, когда мне было двенадцать лет. Мой дядя, да будет ему земля пухом, посчитал, что я уже достаточно взрослый для серьезных дел. До этого еще была курица, пара кошек, собака... сам растил - сам зарезал. Естественный круговорот вещей. Мы приехали в какую-то деревню, и дядя сказал: "Выбирай". Это была девочка, едва ли старше меня самого. Играла в поле, одна... так приветливо помахала мне своей крохотной ручкой, а я ударил ее ножом, как учил дядя. В печень. Она умирала долго, стонала, корчилась. Наконец, мне надоело смотреть и я перерезал ей горло. Дядя дал мне за нее два грифона - мой первый заработок, - и ввел в гильдию. Спросишь, было ли мне ее жаль? Нет. Единственное существо, к которому я испытал жалость - это собака.
- Мы все здесь - твари, и все бессердечные. Если ты за это решишь мне всадить в печень... ну, думаю, не нож, но что-то, я наверное даже тебя пойму, - рассудила Присцилла, снова почёсывая глаз. - Можешь считать то, что сделано, прихотью. Надо за неё расплатиться - изволь. Но у меня есть свои собаки. За одну я заплатила клеймом. За эту - заплачу, чем надо. И кстати, на что ты потратил те два грифона?
- Купил сладостей, - убийца снова рассмеялся, почти беззаботно.
Бородатый Жилетка ухнул от удивления, но тут же снова сделал лицо кирпичом - у него за душой тоже водилось немало загубленных жизней и бездарно протраченных денег.
- Лорду Бейли нужна твоя голова, - мэтр вновь посерьезнел. - Ты его сильно задела, даже не убийством Клоута - это ерунда, просто повод, а словами. Что делать будем? Император тут не защита, да и я - тоже, мне дружба Олдгейта очень дорога, ты ведь понимаешь. А он думает теперь, что против него замышляем.
- Посмотрим. Я дождусь ответа железной Розы. Если это ничего не изменит - он меня получит. Гильдия в любом случае не должна пострадать, правда? А сдаваться мне кому-нибудь - тоже не первый раз, и пока я вроде бы жива, - Божественная игриво передёрнула плечиком. Глаз с бельмом, словно того и ждал, снова зачесался. Присцилла нетерпеливо сорвала плёнку с глаза и тут же принялась прилаживать обратно.
- Нет, радость моя, с Железной Розой я поговорю сам, - голос Кавдайна сделался слишком мягким, а это редко предвещало что-нибудь хорошее. - Эта девчонка слишком много себе позволяет в последнее время. Да и проблема с лордом врядли сама решиться. С другой стороны, ты мне еще пригодишься, и так вон сколько людей потеряли. Жилеточка, родной, стемнело уже? Ты выгляни, скажи мне.
- Угу, - бородач кивнул, выскальзывая из помещения, поскольку кабинет Иразия был единственной комнатой без окон в доме.
- Я как подумал - Бейли слишком горд, чтобы простить тебя и уж тем более никто его к этому не принудит, но он очень любит свою дочь.
- И что?
Времени на размышления не было. если вырываться - то сейчас. С другой стороны... Внешность Кавдайна всегда была обманчива. Таковой наверняка и осталась.
- А ты подсуетись и достань того, кто ей носик отрезал, - медленно, тщательно вытягивая слова, велел глава гильдии. - Мы ведь знаем, кто это, правда?
- Достать... легко сказать "достань". Кто это - хорошо, вот знать бы где это. Если известно - можно попробовать, - покачав головой, кивнула Присцилла.
- Это придворная красавица - леди Аш, Тимея ее как раз заказала. Ну, не поделили чего-то девочки... может мужика, может платье. Нам какое дело? Кстати, заказик до сих пор висит, Катрина Аш здравствует, и одним этим фактом бросает тень позора на всю гильдию. Справишься?
- Скажешь, где найти - справлюсь. Нет - будет дольше.
- Умница ты моя, - доброты в голосе поубавилось, но это как раз было в порядке вещей. - Сделаешь все по полной программе, как маленькая стерва Олдгейта хотела: сиськи ей отрежешь, уши, лицо исполосуешь... что-то там про руки еще было... или ноги. У Жилетки спросишь. А потом к Бейли, сама, принесешь ему нижайшие извинения, вернешь все, что за Аш уплачено и пообещаешь загладить вину любым способом. В таком случае, я постараюсь, чтобы лорд тебя хотя бы выслушал.
- А она у нас ценительница красоты, эта Тимея, - горько вздохнула гильдейка. - Сделаю. Всё?
Гробовщик кивнул.
- Темнота - хоть глаз коли, - вернулся в комнату бородач.
- Что так долго? Тебя только за смертью посылать, - здесь убийца рассмеялся, оценив шутку господина. - Расскажи Присцилле, что твои молодцы знают про Катрину Аш, да без утайки. Она сама все сделает, раз уж вы такие безрукие. А теперь идите, устал я от вас.
Когда кабинет торговца смертью остался позади, бородач с некоторой неприязнью поинтересовался:
- Что, снова в фаворе?
- Думаю да, - "демона с два. Я отрежу леди Аш всё, что режется. А потом ты, старый мерзавец, то же сделаешь мне. И подаришь твоему дружку Олдгейту". - Поглядим. Пока что - просто работа, как раньше.
- Эх... плакали мои денюжки... - вздохнул Жилетка. - Я ж десять фераев поставил, что твоя голова отправиться к Бейли.
- А с кем спорил хоть?
- Ааа, - убийца махнул рукой. - С Кавдайном.
- С ним спорить без толку, - рассудила Присцилла. - Ладно. Если она всё-таки к нему отправится, считай, что я была должна тебе двадцать.

Орк-смотритель и другие тайны Особняка время еще детское.
Оррофин и Скорпион здесь были

Тем временем, Гротх знать не знал и ведать не ведал о высокой инспекции, пожаловавшей к Смотрителям. Орк маялся бездельем. Никакой работы не было, пить без повода почему-то не хотелось, грибы он недолюбливал, так что, к моменту, когда его позвали сыграть в кости трое молодых Смотрителей, он воспринял это, как проявление личной благосклонности Отца Неба и Матери Огня.
Впрочем, долго это мнение в Гротховой голове не задержалось: то ли противники мухлевали, толи просто везение на день иссякло, но орк проигрывал с завидной регулярностью, в этой игре, недостойной воина. Собственно, о последнем факте Гротх и сообщил в сердцах веселящимся оппонентам. Те, разумеется, немедленно поинтересовались, какое же законное состязание пристало воину и тут же получили ответ в виде широченной орочей ухмылки и руки, упёртой на локоть посреди столешницы.
- Поборемся? - предложил Гротх.
Ещё час спустя взмыленные и изрядно поиздержавшиеся Смотрители коллективно обвинили орка в неизвестном мошенничестве. Трое молодых, крепких парней почти вчистую проигрывали единственному орку, а тот только скалился и придвигал к себе монеты.
Гротх давно успел понять, что если в силе люди в общем-то могут сравниться с Детьми Огня, то в выносливости - никогда и пользовался этим без зазрения совести.
- А я тебе говорю, что нельзя так выигрывать, как ты! - горячился один из Смотрителей.
- Слушай сюда, мальчик, - благодушно пробасил Гротх, как всегда не очень следя за громкостью речи. - Мне с тобой жульничать нет ни резона, ни желания, а ты тут доказательств требуешь, начальством угрожаешь. Начальство...ха! Да хоть сам Император волитаров с его вашеством в обнимку! Не жульничал я и точка!
- Кто тут помянул Императора? - раздалось неожиданно громко сверху. Голос, молодой и довольно холодный, звучал совсем близко. - И с кем в обнимку?
Гротх, неосмотрительно севший спиной к двери посмотрел на вытягивающиеся лица Смотрителей напротив, стоически вздохнул и обернулся. Лицезрение парящего над полом молодого волитара со шрамом на лице не прибавило ему оптимизма.
- С его вашеством Менгаардом, - уточнил он. - Королём людей. А теперь, не обижайся, если ошибусь, я тут не так давно: ты Император волитаров?
- Гротх! - С явным возмущением одернул подчиненного лорд-смотритель, появившийся из-за спины Давиона Волитара. - Что ты как дубина неотесанная, выкажи государю свою преданность!
"Ага, всё таки государь. Ну, папа-Небо, мама-Огонь, спасибо! Ну, удружили!" - подумал орк, но всё же поднялся, довольно низко кивнул (назвать это поклоном никак не выходило) и протянул Давиону свою бурую, поросшую жёстким волосом пятерню.
- Смотритель Гротх, - представился он и на всякий случай отрекомендовался. - Рулевой в команде кэпа Балтьера, а так же временно исполнявший обязанности посла Армады.
- Много титулов за один раз. Мне всё же везёт сегодня. Так кому это ты мной клялся, да ещё в обнимку с Менгаардом? - улыбнувшись, Джаст пожал протянутую руку. - Как-как, а в объятиях короля людей меня ещё молва не прославляла, и на том ей спасибо!
Гротх оценил крепкое пожатие Джаста и чуть посторонился, открывая глазам Императора застывших в поклоне Смотрителей.
- Да вот им. И не клялся, а так, разнообразил речь. Ты извини, если обидел. У орков на эту тему как-то без стеснения обычно выходит, но вдруг у вас в Альянсе иначе, я-то откуда знаю?
Одновременно со всем этим Гротх спокойно и ненавязчиво рассматривал Давиона, словно взвешивая на собственных весах, спрашивая: кто такой? А что если имперскую позолоту колупнуть слегка? Уж не сталь ли покажется?
- А о чём спорили-то? - полюбопытствовал Джаст, смерив глазами собеседников. Орк в Смотрителях... Интересные всё же дела в Альянсе творятся! Хотя почему нет? Может, так народы и успокоятся с войной... когда-нибудь? - Рассказывайте, чем занимались, что знаете, что вообще делаете тут. Да чтоб без утайки!
- А чего тут утаивать? - удивился орк. - Мы с ребятами не при деле ни при каком, решили, значит, косточки немного поразмять, а чтобы не громить нечего и во дворе никому не мешать, засели тут и решили силой померяться. Ну, ребята, сам видишь, молодые, зелёные ещё, не знали, что нашего огнерождённого брата на выносливость пытать - что скриа косокрылого седлать, и с чего-то взяли, что я как-то там жульничаю. У нас на корабле за такие предъявления, если за руку не пойман, сразу в морду бьют, а то и ножом могут, но я ж вежливость понимаю! Не стал калечить неразумных и словами объяснил, а про тебя с его вашеством, это так, к слову пришлось.
- К слову? Ну ясно. А вы чего? Неужто орка побороть хотели? Тут корлад нужен или кто вроде Рейнальда Зегенхайма или лорда Элруса! Ладно, а вообще здесь чего делаешь, Гротх? Где бываешь, чем интересуешься, какие дела выправляешь?
- Гротх, государь, хорошо послужил Альянсу, - встрял в разговор Зубастый. - Именно благодаря ему мы смогли вернуть украденные планы обороны города.
- За службу поощрён? - повернувшись к Элану, осведомился Джаст. - Он вполне мог бы сделать у нас карьеру. не думал об этом? Достойные служители Альянса нам нужны, кто бы они ни были!
- Награжден министром, - отвечал лорд, а затем еще добавил: - И я вам его не отдам, Ваше Величество. Такие - самому нужны.
Гротх осклабился и добавил:
- Хы! Меня еще кэп Балтьер никуда не отпустил, в вы уже делите.
- Мы не делим, а просто предлагаем. Элан, есть тут ещё что-то, чего я не видел. Выше, ниже? Признаться, я немного устал, а работа у вас поставлена на диво организованно, - Джаст покосился на орка. пытаясь подсмотреть, как отреагирует тот.
Орк явно не стремился его разочаровать: стремительно нагнулся и извлёк из-под стола небольшую бутылку, оплетённую полосками коры.
- Устал? Так ты сядь, глотни и дай себе выдохнуть хоть на минуту. Нет, я понимаю, осмотр - дело важное, но если ты себя загонишь, лучше от этого не станет никому!
- Спасибо, но я, так сказать, при исполнении, - Давион бросил на бутылку весёлый взгляд. - Милорд Элан подтвердит - Императору во время осмотра тех, кому доверено само правосудие, пить не стоит. А загнать себя я не намерен - мне ещё этот мир спасать.
Шрам на щеке Давиона чуть дёрнулся. Император и правда устал - но говорить больше, чем уже сказал, не считал нужным.
- Ну, как хочешь, - Гротх посмотрел на бутылку, потом на Давиона и протянул первую второму. - Тогда возьми с собой. Я его по дедову рецепту на грибах настаивал. Нет-нет, не пугайся. По голове не даст, если, конечно, залпом всё не выпьешь. Оно так, чтобы расслабиться. Шаманы говорят, что перед сном очень полезно глоток-другой пропустить.
- Берите, государь, перед боем-то сделаете глоточек - кровь разогреет, - поддержал орка Зубастый. - Что же до осмотра, так вроде все посмотрели... у нас еще яма есть внизу, там руки, у воров отрубленные... но смотреть не советую - гниют и воняют, уж простите за прямоту.
- И только? А мэтр Маэль что же? Он покинул нас уже давно, а ведь мне о многих деталях его работы поговорить хотелось, - Давион улыбнулся открытой, почти детской улыбкой - которая смотрелась бы на лице Императора к месту ещё недавно, но теперь казалась странной и чужой.
Гротх за его плечом, напротив, разом перестал щериться и нахмурился. Несмотря на непродолжительное смотрительство, он успел разузнать кто такой Маэль и какие слухи ходят о его работе. А заодно сделать вывод, какие неприятности этот господин может принести...
- Я попросил его посмотреть, как там наш Роут, при вас государь, - поспешил напомнить Элан Зубастый, а Гротху шепнул: - Старший занемог сильно, как бы заразу какую не подцепил.
- А мне казалось, что это была леди Сибилла, - Давион удовлетворённо кивнул. - Наверное перепутал. Мне всё же нужно больше отдыхать. Проводите меня к выходу. Ты тоже, Гротх, если не против.
- Конечно. Всё равно, молодёжь до завтра будет нервы лечить от таких выкрутасов богов, - орк улыбнулся и поднял из угла смотрительскую шляпу.
Однако же, спокойно дойти до выхода им не представилось возможным - уже на полпути, прямо на лестнице, процессию встретил запыхавшийся смотритель, доложивший, что гвардейцы обеспокоены долгим отсутствием Императора, и даже грозятся (кто знает, в шутку ли), брать Особняк штурмом.
- Верные они у вас, мой государь, - вежливо отметит лорд-смотритель, немного обиженно добавив: - И почему только нет у них к нам доверия?
- Действительно. Чего это они? - пробурчал себе под нос Гротх.
В первые же свободные часы он, заинтригованный тем, как на улице люди шарахались не от его мускулов и клыков, а плаща и шляпы, постарался выяснить, чем же таким Смотрители занимаются? Нельзя сказать, что ему что-либо показалось неприемлемым, нет. Работа, как работа, получше многих.
- Они беспокоятся за меня. И потом - у страха ведь глаза велики, а страха Смотрители нагнали на многих. Люди, да и волитары, склонны преувеличивать, и мои гвардейцы наверняка тоже несколько неправильно оценивают вашу деятельность, - Давион поправил застежку мантии. - Не волнуйтесь, сейчас я их успокою, а заодно и поясню, что незачем сгущать краски.
- Ваша правда.
К тому времени, когда они добрались до выхода из Особняка, Элан успел отослать Гротха с каким-то поручением, а потому здание лорд-смотритель и Император покинули вдвоем.

Инэйлэ, Янтарь, Тельтиар

В гостях у демона. Часть 3
День 12. Покои Тайлов во Дворце. Дворцовый сад

Аэция улыбнулась Анике и неожиданно осознала – она представления не имеет, о чём говорить. О погоде? О моде? Нет, банально и скучно. А разговора об оружии Аника не поймёт, да и для Анкера это было бы чересчур – хватит с него на сегодня «открытий». О чём же тогда?.. разговор бы мог заглохнуть, если бы по какой-то ассоциации с именем молодого лорда в голову Аэции не пришла идея, которую девушка не преминула реализовать.
- Кстати, Аника – мне пришла в голову одна мысль. По дороге сюда мы с вашим братом разговорились на тему вкусовых предпочтений… Видите ли, одна из статей дохода моей семьи – производство сыров… Милорд Анкер успел рассказать, какие сыры любят ваши бабушка и брат, а вот об вас с кузеном и самом себе не успел…
О причине, заставившей Анкера «не успеть», Аэция предпочла умолчать…
- О, если честно, в сырах я совсем не разбираюсь, - пристыжено созналась Аника, снова начавшая розоветь от смущения. - Мне нравятся любые, особенно...
- Я пробовал ваш оранжевый, - как бы между прочим сообщил Рик, довольно бестактно перебив при этом свою кузену.
Лорд бросил на мальчика укоризненный взгляд, но и только - учить родственника манерам он если и собирался, то не при гостье.
На невежливую реплику молодого Рика Аэция внешне не отреагировала никак – ни движением брови, ни сжатыми губами. Такого пошиба бестактности она предпочитала игнорировать, с подобного рода невежами обычно разбирался отец… А сейчас это после её ухода наверное сделает Анкер. В этот момент она сосредоточилась на бедной Анике, которую Рик перебил в тот самый момент, когда она только-только начала разговариваться.
- А мне по долгу рождения научиться разбираться пришлось, - улыбнулась Аэция и подбадривающим движением на миг вскинула голову. – Могу понять даже по довольно краткому описанию. Лорд Анкер сказал, что у вас подаются наши сыры вообще, а вот уточнения не дал. Расскажите, пожалуйста!
- У нас к ужину подают такую чудесную золотистую сырную стружку, она очень вкусна вместе с разбавленным вином. Ещё иногда бывают аппетитные такие ломтики, густо-густо рыжие, будто красные, как раз такие любил наш папа... Ланни всё время ворчит на бабушку, что закуски из золотистого сыра приносят куда чаще, чем из красного, но бабушке, кажется, первый нравятся куда больше второго.
- Да, именно это мне ваш брат и рассказывал, - Аэция кивнула, а потом склонила голову набок. – А другие виды у вас не подают? Наши фермы делают много сортов сыра для разных вкусов…
- Я не помню, - Аника бросила растерянный взгляд в сторону брата. - Анкер, может быть, ты вспомнишь?
Тот пожал плечами:
- Сказать по правде, я не уделял внимания этой проблеме.
Разговор о сырах лорду уже несколько прискучил, с одной стороны потому, что он уже высказал все, что хотел, а с другой потому, что услышал достаточно и понял - извлечь выгоду из сыроторговли ему вряд ли удастся.
- Тоже мне, проблема, - пожала плечами Аэция, на мгновение слегка повернувшись к говорящему, и возвращаясь к собеседнице, - на мой взгляд, в этом нет ничего, что можно было бы назвать проблемой. Просто каждый говорит о том, что ему понятней, и в чём он больше разбирается… Мне понятны и известны темы сыров и грифонов, вашему брату легче всего говорить о кораблях… А что нравится вам, Аника? Что вам интересно?
- Мне?
Впервые в жизни Анике задавали такой вопрос. Естественно, он привел девушку в полное замешательство, она приоткрыла рот и округлила глаза, собираясь с мыслями и становясь очень похожей на выброшенную штормом на берег рыбу.
- Книги, наверное, - выдавила она из себя. - И цветы немного. И вышивание.
Последнее признание она выпалила лишь для того, чтобы пополнить хоть чем-то казавшийся ей самой жутко маленьким список интересов - поэтому поняла, что невольно, но очень грубо солгала, лишь мгновением спустя. Вышивать-то она как раз терпеть не могла, хотя бабушка, уважавшая рукоделие, частенько заставляла внучку браться за иглу и садиться к пяльцам.
- Аэция, - Анкеру едва не зевнул, разговор переставал быть ему интересен, к тому же оставались некоторые дела, которые еще следовало сделать до вечера. - Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться с Аникой в саду и побеседовать? Моя сестра так редко покидает апартаменты - ей это пошло бы на пользу.
Казалось, мнением самой Аники лорд и ни в коей мере не интересуется.
Первое же слово едва не вогнало Аэцию в ступор. Неужели этой бедной девушке никто никогда не задавал подобных вопросов? Никто не интересовался её мнением? Она уже было открыла рот для ответа, когда в разговор весьма беспардонно вмешался Анкер… Впрочем, в итоге это было оправдано – всё же в присутствии мужчин дамам разговаривать не так удобно, как наедине, и по краю сознания девушки уже скользила мысль в духе «вот бы эти мужчины куда-нибудь провалились»…
- Неплохая идея, лорд Анкер. Девушкам всегда лучше беседовать подальше от мужских ушей. - Аэция мило улыбалась, но в глубине её слов было скрыто некоторое недовольство – тем, что её перебили, и тем, что мнением Аники не поинтересовались. – Только имеется небольшая… проблема. Я в дворцовом саду ни разу не была, и не уверена, что смогу там ориентироваться. Может, вы, Аника?..
Закончив реплику, девушка собралась с силами и приготовилась слушать, как отреагирует Анкер на явно назревающий женский сговор.
- Я была там всего раз и умудрилась заплутать, - не покривила ни словом Аника.
Первым желанием лорда было искать поддержки у Рика, но он сдержался, понимая всю бессмысленность подобной попытки - тем более, что главой семьи был все же он и пора было к этому привыкнуть.
- Попрошу слуг проводить вас.
Аэция склонила голову набок, с секунду делала вид, что обдумывает это предложение, и согласно кивнула.
- Тогда их можно будет попросить вывести нас. Если они сами не заблудятся, конечно, - и еле слышно хихикнула – ситуация в том случае и впрямь получилась бы абсурдной, ведь роль «путеводного маяка» пришлось бы брать на себя ей самой… - Аника, как Ваше мнение насчёт прогулки?..
- Я с удовольствием, - радостно отозвалась Аника.

***

Сад встретил их запахами цветов и трав, шелестом листьев и журчанием скрывающегося среди зелени ручья. Дорожки были усыпаны гравием, тихо скрипящим под ногами, и достаточно широкими, чтобы девушки могли спокойно идти рядом. Аэция с наслаждением вдохнула душистый воздух, и повернулась к спутнице. Судя по всему, начинать разговор придётся ей – бедняжка Аника сама по себе слова не скажет – убивать за такое «воспитание» надо…
- Как же здесь легко дышится… Совсем не то, что во дворце.
Аника, снова начинающая розоветь, но на этот раз здоровым молодым румянцем, кивнула в знак полного согласия. Кажется, девушке не так уж часто приходилось бывать на свежем воздухе, иначе как объяснить то неподдельное восхищение, с которым она рассматривала каждый попавшийся ей под ноги камушек, ту осторожность, с которой она отстраняла каждую перегородившую ей путь ветку? Юная леди Тайл выглядела так, словно в любую минуту могла радостно рассмеяться и захлопать в ладоши от восторга.
- Тут... великолепно! - ответила она Аэции с придыханием.
Судя по голосу, эпитет «великолепно» был явным преуменьшением настоящих чувств Аники. Девушка, казалось, вот-вот взлетит от восторга. Аэция повнимательнее принюхалась к запахам, и решила свернуть в сторону от приближающихся зарослей не в меру душных лилий при первой же возможности.
- Здесь очень много цветов… Гораздо больше, чем у нас дома. Хотя тут и места больше, - улыбнулась она и, «нащупав» тростью бордюр, принялась тихо постукивать по нему. – У нас больше фруктовых деревьев, и сирени…
- А у нас дома есть зимний садик, но там растут только несколько карликовых яблонь и бабушкины любимые розовые кусты. Здесь всё совсем по-другому!
Заметив, как осторожно Аэция выстукивает палочкой путь перед собой, Аника сочувственно покачала головой и задала вопрос, который мгновением позже смутил её саму:
- А у вас и правда так плохо... со зрением?
- Не так плохо, как могло быть, но и далеко не так хорошо, - Аэция с ходу выдала одну из стандартно-уклончивых фраз, одновременно напряжённо размышляя, что и как ответить, чтобы не выдать себя, но и не завраться слишком сильно, чтобы потом нельзя было оправдать возможный промах.
- Пока я различаю свет и тьму, и день и ночь – и могу различить движения человека, если тот стоит напротив света. Но при общении я в последнее время больше ориентируюсь на слух – я много тренировалась.
- Должно быть, это очень нелегко, - вздохнула Аника.
- Поначалу очень, - в ответ вздохнула Аэция, - но у меня были записи предка, который тоже страдал тем же недугом. Отец, как только наш семейный целитель понял, что происходит, отдал мне их, и я начала тренировать слух и память. А теперь, наверное, новые тренировки и не понадобятся. Когда закончится вся эта неразбериха с примесью войны, мы отправимся в Горнарис, и там меня вылечат.
- Похоже, Корлады - и правда чудесные лекари и благородные создания, раз способны справиться с таким недугом, как ваш. А ведь до недавнего времени я думала, что Гонарис - это всего лишь легенда, - не без толики смущения отозвалась Аника. - Как и демоны, - добавила она ещё тише.
Аэция покачала головой, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Сложно, очень сложно… Грусть? Тихая тоска? Обречённость? Нет, точно не это. Это… готовность?.. Непонятно.
- О том, что Горнарис – реальность, а знала с детства. У нас дома есть оружие, рождённое под землёй, и мою трость тоже сработали корлады. А вот демоны… - Аэция вздохнула, - я читала и слушала старые предания, но не придавала им значения. Пока не началось всё это… а теперь и неизвестно, успеем ли мы осознать забытое, и подготовиться к битве.
- Я надеюсь... нет, я верю, что успеем, - в словах Аники слышалась непривычная решимость. - Мы должны сберечь эту красоту.
- Да, - прошептала Аэция, - должны…
Долгое время Аника и Аэция продолжали прогулку в тишине, погруженные каждая в свои мысли.
- Краем уха я слышала, - прервала наконец-то Аника затянувшееся молчание, - что на наших вервях строят корабль совершенно невероятной величины. Конечно, это все ради войны с демонами, но я ума не приложу, зачем работать над такой боевой машиной, когда одержимые всегда нападают исподтишка?

Тельта тут уже нет, зато есть Янтарь)))

день 12
Уже в саду. Аника Тайл и Аэция Лератен.
- Не всегда, - Аэция покачала головой, ей-то многое было понятно и известно. – Один из одержимых – Веин Солидор. Армия его любила, и многие солдаты последовали и возможно ещё последуют за ним по личным мотивам. Так что у демонов есть армия и флот… наши армия и флот. А значит – армии Альянса нужны новые корабли, и желательно – лучше чем те, что ушли к Солидору. Так что этот новый корабль возможно будет нашей надеждой – наравне с драконом.
- Драконом? - изумилась Аника. - Вы хотите сказать, что и эта легенда тоже стала реальностью?
Теперь настала очередь удивляться Аэции.
- Вы не знали, Аника?.. – Аэция с трудом удержалась от того, чтобы не помотать головой. – Он появился ночью, и сделал круг в небесах над дворцом. Я не спала в тот момент, сидела на подоконнике, и смогла разглядеть его свет, нисходящий с неба. Это было… непередаваемо.
- Я всегда всё пропускаю, - с нотками разочарования в голосе ответила Аника. - Бабушка говорит, что однажды я провороню собственное счастье.
Она на мгновение призадумалась, а потом мечтательно протянула:
- Хотела бы я взглянуть хоть одним глазком на живого дракона.
- Я тоже, - Аэция улыбнулась. – Тогда ведь в окне был лишь Свет – свет и ничего кроме света… Хотя может это только я с полудрёмы так разглядела… Но если он пришёл сражаться с демонами – то возможно наше желание осуществится…
- Если на нашей стороне будет биться дракон, у демонов не останется ни единого шанса, - согласилась с ней Аника.
На пути девушкам попался цветущий куст хризантем, вызвавший новый приступ восторга у юной леди Тайл.
- Четверо, я обожаю эти цветы, - с восхищением шептала она, любуясь крупными желтыми шарами соцветий. - Как жалко, что у нас дома в вазах стоят одни только розы.
- Только розы? – удивилась Аэция, с удовольствием вдыхая нежный аромат. – И никаких других цветов?
- А бабушка никакие другие и не любит.
- Даже у тебя в комнате? – тут уж Аэция не стала скрывать удивление. Даже не удивление – шок от «воспитательных» методов леди Тайл.
- Ну да, - вздохнула Аника. - Ба всё и всегда решала за меня. А каждый раз, когда я пыталась хоть словцо поперек вставить, напоминала, что главная добродетель девушки - это послушание.
По-видимому, искреннее сочувствие Аэции задело в душе девушки живые струнки, и теперь она скороговоркой выкладывала своей новой подруге то, о чем раньше не решалась даже думать.
- Бабушка Шайлин - жесткая женщина, у которой всё и всегда должно быть под контролем, по-другому она не умеет. Но братцам удалось вовремя выпорхнуть из под её крыла, а я не успела или не сумела. И теперь вынуждена терпеть её бесконечные упреки и выполнять все её указания. Она, наверное, хотела воспитать меня по своему подобию, но у неё ничего не вышло, и теперь, разочарованная, она просто-напросто меня тиранит. Я привыкла, но иногда это всё равно бывает обидно, очень обидно. Даже к Ланкеру, который с детства был горазд на всякие шалости, ба относилась куда мягче, чем ко мне. А уж с Риком, которого знает-то без году неделю, бабушка носится, как курица с яйцом, а меня продолжает изводить своими придирками. Но я ведь стараюсь, правда стараюсь быть хорошей внучкой! Это... так несправедливо...
Девушка с трудом сдерживала подступавшие к глазам слезы, казалось, ещё мгновение - и она разрыдается от слишком долго сдерживаемой обиды.
- Аника… - Аэция сама была готова расплакаться от сострадания. Да что там – её «слепота» казалась теперь такой незначительной проблемой – на фоне того, что всю жизнь она провела, окружённая любовью и понимаем, тогда как бедняжка Аника…
Девушка сделала крохотный шажок навстречу и протянула руку, кончиками пальцев коснувшись её плеча.
А мысли, жестокие и подлые мысли… Нашёптывали, что теперь можно будет узнать о Рике и побольше. И слабым утешением для совести были другие мысли, мысли о том, как помочь бедняжке найти свою силу в своём сердце.
Мама бы точно придумала бы, как…
- Ах, что же это я несу, - Аника сумела сдержать себя в руках, по её щеке скатилась лишь одинокая слезинка, которую девушка утерла рукавом платья. - Кончено, бабушка знает, как лучше для меня, а я глупая, неблагодарная и взбалмошная девчонка...
- Не говори так, Аника, - покачала головой Аэция, повесив трость на запястье и освободившейся рукой нащупывая карман. – Ты просто другая, не такая, как твоя бабушка. И то, что подходит её, не годится для тебя. Наверное, она этого не понимает…
Нашарив в кармане платок, Аэция вытащила его и протянула Анике. И вздохнув, пробормотала.
- Была бы здесь моя мама, она бы подсказала, как быть…
- Спасибо тебе... - Аника промакнула платком уголки глаз. - Знаешь... ты первая, кому я смогла всё это сказать и кто меня выслушал. Я это очень, очень ценю.
- Не надо благодарности, Аника, - Аэция вздохнула. – Если бы я могла как-то по-настоящему помочь…
- Ты и так мне уже очень помогла, - постаралась улыбнуться Аника.
- Надеюсь, хоть как-нибудь, - вздохнула Аэция и постаралась не оглянуться. - Может быть, найдём скамейку и присядем? Здесь так спокойно, а вот боюсь, стоит нам отсюда выйти, как попадём в новый хаос.
- Да, конечно, - с готовностью согласилась Аника. - Помнится, я видела одну вон за тем поворотом.
Скамейка и правда довольно быстро нашлась в указанном девушкой месте, а рядом с ней рос пышный розовый куст. Намеренно или случайно, но Аника присела на другой от его колючих веточек стороне скамейки.
- Опять розы, - вдохнув запах, покачала головой Аэция. – Похоже, сирени тут не найти, а жаль. У неё запах лёгкости и свободы…
И примолкла, пытаясь придумать переход от темы цветов к теме Рика.
- Анкер говорил, что моя мама очень любила сирень, - вздохнула Аника. - И тетя Эния её любит.
- Тётя Эния?.. - не успев обдумать как, спросила Аэция.
- Мать Рика, - пояснила Аника.
- А... - протянула Аэция и тихо порадовалась удаче. - Ксати, ты говорила, но я, кажется, что-то не так поняла... Относительно того, что твоя бабушка знает Рика совсем недолго...
- Ну, да, - кивнула Аника, теребя в пальцах платок своей новой подруги. - Эния и Рик живут у нас совсем недавно. Понимаешь, в свое время между бабушкой и тётушкой возникли некоторые... разногласия, поэтому Эния... В общем, сбежала из дома и не появлялась там лет четырнадцать. А недавно заявилась вместе с Риком. То есть с ним все, даже бабушка, вообще только неделю назад познакомились.
- А... - Аэция не нашла, что сказать. Что-то в этом Рике было не так, если скромное "не так" подходило к подозрению в одерждимости, но сказать это Анике напрямую... - не обижайся, Аника, но... Мне он показался каким-то... странным немного.
Аника взяла небольшую паузу перед ответом. Она сжала и без тоготонкие губы в узкую щелочку, принялась накручивать смятый платок вокруг запястья, глубоко вздохнула и лишь потом отозвалась.
- А я, знаешь ли, не обижаюсь. Он и мне кажется странным. Он замкнутый, язвительный и непонятный. Не помнимаю, почему бабушка от него так без ума. Наверное, потому, что тётя Эния наоборот - очень славная женщина.
Аэция привыкла жить не сколько зрением, сколько слухом, и моментально уловила в тоне Аники... нечто.
- Аника?..
Она произнесла это и сама поразилась, насколько хрупко сейчас прозвучал её голос...
- Что-то... не так?..
На этот раз пауза была ещё дольше. Аника решилась ответить только после того, как заглянула Аэции прямо в глаза.
- Понимаешь, Рик очень-очень странный мальчик. Иногда он меня просто пугает.
- Пугает?.. - Аэция насторожилась ещё больше. Потерев висок типичным отцовским жестом, девушка постаралась не вцепиться в фразу подруги.
- Пугает сам по себе или ты начинаешь бояться за него?..
- Сам по себе, - выпалила Аника, и тут же осеклась. - Ох, только не подумай, что я законченная эгоистка... Конечно, я переживаю за него, он не чужой мне человек, а для нашей семьи настали непростые времена. Но иногда он очень странно на меня смотрит, аж мурашки по коже от этих взглядов. И говорит странные вещи. И в последнюю неделю у меня постоянные кошмары с его участием.
- Странные вещи?.. - Аэция покачала головой. - Прости, я, наверное, чересчур любопытна. Но ты не кажешься мне человеком, которого так просто довести до кошмаров одними лишь словами и косыми взглядами...
Аника нахмурилась и потерла лоб, а потом сокрушенно покачала головой:
- Прости, я очень забывчива. Не могу припомнить ни одной. Но говорит он сплошными загадками, очень путанно для четырнадцатилетнего мальчика, это точно.
Аника слегка зарумянилась, подумав, так ли много четырнадцатилетних юношей она видела в своей жизни, чтобы говорить о них с такой уверенностью. И решив, что дала-таки маху, поняла, что разговор о кузене становится ей не очень приятен.
- Прости, давай больше не будем о нём?
- Согласна, - улыбнулась в ответ Аэция. - Все мальчишки дураки, пока не повзрослеют, нечего заострять внимание на их выходках... Пока они не переходят грани разумного. конечно. Папа мне рассказывал, что в молодости с друзями такие номера придумывал, что весь замок ходуном ходил...
Аэция понимала, что несла чушь, но Аника была непривычна к серьёзным разговорам, и тяжёлым темам... теперь бы придумать, что ответить, если спросит подробности...
- Да, наверное, - улыбнулась Аника. - Анкер и Ланкер в этом возрасте тоже был проказниками. Рик вот другой... Но не будем об этом, раз договорились. Расскажи мне лучше, а где находится ваш замок?
- К югу от Столицы, по соседству с владениями Элрусов и Санкристов. Наш летающий остров невелик, но на нём хватило места и для замка, и для грифоньей фермы…
Вокруг благоухал сад, и на короткое время Аэция заставила себя не думать о демонах и грядущей войне.

День-вечер 12
Далеко на юге

Весь вечер Балтьер казался озабоченным, то и дело прислушивался, проходя мимо каюты Юлаль. Дейзен по его приказу был временно освобожден от работ, и большую часть времени проводил возле Хранительницы.
Когда солнце исчезло за вершинами, которые охватывали плато неровной зубчатой короной, капитан снова заглянул в каюту Сайте.
– Ты решила, куда нас дальше ведет... маяк?
Против воли его глаза возвращались к Райн-ле-Виера.
– Я думаю, здесь мы больше не найдем ничего, – Сайте закрыла Книгу Истины и посмотрела на пирата поверх оправы очков. Волосы вновь были убраны в тугой и жесткий пучок, и оттого черты лица казались резковатыми, а нос – особенно острым.
Небрежным движением Хранительница набросила покрывало на лежавший у стены меч.
– Жаль... – протянул капитан. – В храме могут быть еще тайники. Наверное, Коракс перед восстанием... Впрочем, тебе видней, – оборвал он себя. – А что мы ищем теперь?
– Ашкрай.
– Острова, которые по легенде исчезли чуть не в мгновение? – припомнил капитан.
– Да, – Хранительница постучала тыльной стороной калама по серебряному тиснению на книге. Она держала инструмент левой рукой. – Да.
– А у тебя есть мысли, как их искать? – пират оперся спиной о стену тесной каюты.
– Пока идем на север вдоль хребта, а потом... – снова неровная дробь.
Темно-синяя рубаха сливалась с тенями, плясавшими в каюте, и сам Балтьер казался сейчас одной из них.
– Почему ты так думаешь... Он? – кивнул на меч. – Ашкраи говорили, что он укажет дорогу...
Женщина резко поднялась. Она остановилась у стола, заложила руки за спину и снова кивнула, на этот раз – молча.
– Извини, – корсар опустил взгляд. – Я за свою жизнь не привык идти вслепую, не понимая.
– Я тоже, – устало сомкнула веки Хранительница.
Балтьер скользнул взглядом по укрывшей лидиум ткани.
– Интересно, как одержимый Коракс держал его?..
Юлаль резко сделала шаг вперед:
– Только попытайся, – она яростно посмотрела на корсара снизу вверх.
Ответный взгляд вспыхнул сердито, затем огонь медленно растворился в темных зрачках, и на лице появилась слабая улыбка.
– Я только задал вопрос. Ему должно было жечь руки.
Сайте оторопело отступила на полшага:
– Да... Не знаю.
– Лучше бы его не было на «Белиасе», – досадливо закусил губу Балтьер. – Тогда... летим на рассвете?
Женщина наклонила голову в знак согласия и добавила:
– Я прошу прощения.
Он шагнул вперед, поймал ее руку, прижал к своей слегка колючей щеке.
– Не за что. Ты устала.
Юлаль потерлась виском о мужскую ладонь.
– Я могу придти к тебе... сегодня?
Корсар кивнул, поцеловал тонкие пальцы.

– Мама, – Дейзен поднял голову, когда услышал на квартердеке легкие шаги. – Юлаль.
Женщина опустила позади мальчика фонарь, чтобы свет не мешал вглядываться в ночной полумрак и села рядом.
– Я помню, что не запрещено разговаривать во время вахты. – Сайте села рядом и плотнее запахнула чистую робу, наброшенную поверх тонкого платья.
Мальчишка кивнул. Он нарисовал носком сапога какой-то узор на палубе, не отрывая взгляда от пыльного плато; потом спросил:
– Ты снова была с капитаном?..
Юлаль едва заметно поежилась и спрятала в рукаве робы перевязанную руку.
– Да, – ответил за мать мальчик и опустил подбородок в полуарку ладоней. – Ты такая красивая становишься, когда счастлива.
– Ты думаешь, что я счастлива?
– Ты же моя мама. Я вижу, – Дейзен хмыкнул.
Сайте почувствовала, как на щеках проявился легкий румянец.
– Ты не должен так говорить... – мальчишка махнул рукой. – Дейзен...
– А что было в храме?
Сайте нахмурилась:
– Ты туда не пойдешь.
– Туда больше никто не пойдёт. Особенно ты, Юлаль Сайте.
Он в который раз подошёл неслышно. Или подлетел. Во всяком случае, Ремрод снова висел чуть поодаль от Юлаль, устремив взгляд куда-то в ночь. Чёрный плащ – неожиданно чистый и снова похожий на сложенные крылья огромного ворона, – тихо подрагивал с порывами ветра.
– Он меня видит, – кивнув в сторону Дейзена, пояснил Ремрод Хранительнице. – Остальные – нет. Но он – твой сын. И он хорошо поступил сегодня. Теперь это становится важно.
– Это что... – орочье ругательство стояло перед вопросительным знаком. Юлаль отвесила сыну легкий подзатыльник.
– По сути дела он прав, – мрачное лицо Ремрода одарило юношу печальной ухмылкой. – Это, будущий лорд Сайте, называется Опустошённым. Запомните, а лучше запишите – для истории. Ремрод Ашкрай, к вашим услугам. Нам надо поговорить, Юлаль. И ему – тоже, – снова кивнув в сторону Дейзена, чуть тише произнёс Ремрод.
Карие глаза мальчишки загорелись жаждой приключения. Сайте, заметив это, гневно сдвинула брови, а потом вздохнула:
– Говори. Здесь никого нет, а мне надоело играть в салочки с призраками, – она убрала за спину распущенные волосы и достала из кармана робы очки.
Дейзен подобрался, как маленький, готовый ко всему волчонок.
– Надоело, хотя играешь меньше недели... Представь, что такое играть в догонялки с демонами шесть веков. Да ещё когда не понятно, догоняешь ты или убегаешь... Как твоя рука? – Ремрод опустился на палубу и, подвернув ноги под себя, расселся, посмотрев на собеседников приглашающим взглядом.

(я с Соуль, а потом она со Скорпом. Все из той же заначки)

– У вас правила игры непривычные, – съерничала Юлаль и сжала пальцы в кулак. – Я чувствую себя хорошо. В другой раз меня ничто не застанет врасплох, и, более того, я не позволю собственной фантазии дорисовывать события по желанию.
Дейзен вздрогнул.
– Фантазии? Уж поверь, тут от тебя мало что зависит, – пожал плечами Ремрод. – Но у тебя сильная воля. И у него, – третий кивок в сторону Дейзена. Лично обращаться к нему волитар желанием особенно не горел, тем не менее не выказывал юноше неуважения. – Но сегодня ты случайно совершила ошибку, которая дорого тебе обойдётся. Мой долг – предостеречь, как смогу. Поэтому я здесь, и поэтому он меня видит.
– Что произошло? – мальчишка, точь-в-точь как мать, нахмурился. Юлаль приобняла его за плечи и легонько потрепала по голове:
– Ремрод, все не имеет значения, кроме долга, – женщина сказала эти слова тихо, без гордости или вызова, будто повторила простую, веками всем известную истину, – и семьи. Я уже отвечала одному лорду, что могу отдать ради. Я не хочу повторять свои слова снова – их может унести ветер.
– Так хочется сказать, что ты права. Только у тебя долг и семья – по одну сторону, а у меня – уже шесть веков по разные. Служа одному, я предаю другое. И Коракс тоже – он, как видишь, не выдержал... Развяжи рану, – Ремрод указал на раненую руку девушки. – Я должен показать тебе кое-что... Чтобы ты поняла, что угрожает твоему долгу и твоей семье.
– Скажи мне, как искать путь? Дейзен, помоги. – мальчик принялся развязывать узел. Тканная лента прилипла, и отрывать пришлось вместе с сукровицей. Рана открылась. – Я слушаю, Ремрод.
– Сперва посмотри на это, – Ремрод пальцем указал на саму рану. Кровь, медленно собираясь по краям, густела и темнела... Становилась совсем чёрной, не похожей на обычную запёкшуюся кровь. – Ты дала лезвию клинка своей крови, а он поделился с тобой тем, что было у него... Пустотой. Также однажды сделал и мой отец...
Ремрод протянул руку, обхватив рану, резко сжал её в ладонях. Прикосновение волитара обжигало, словно огнём. Судорога прошла по лицу Ремрода, исказив благородные черты; на губах выступили капельки крови – тёмно-синей, почти чёрной.
– Так будет медленнее... Но я не могу спасти тебя. Твоя душа уже обещана Пустоте, и меч не остановится, пока не отдаст её Рождённому Сном. И тем охотнее теперь он поведёт тебя туда, куда ты решила идти... Тебя и всех, кто не испугается следовать за тобой.
Ремрод перевёл взгляд на Дейзена:
– Скажите, будущий лорд, вы готовы биться за душу вашей матери? И готовы ли вы отдать её, если, проиграв эту битву, выиграете войну?
Мальчик побледнел. Он резко вскочил и так же резко опустил подбородок к груди.
– Что мне делать?
– Меч будет биться с твоей матерью за её душу. Один раз ты уже помог ей, но тогда её кровь ещё не была отравлена Пустотой, – Ремрод запустил руку под плащ. – Теперь тебе придётся не отходить от неё ни на шаг. Завтра меч укажет вам путь. Путь Скитальца – мой, моего брата... всего нашего рода. Завтра вы войдёте туда, где нет завтра – прямо так, как есть. И "Белиас" тоже. Если вы пройдёте весь путь до конца и найдёте ключ к тому, что искали... тогда это спасёт мир, Альянс и твою мать. Иначе... иначе быть не должно. А теперь подойди сюда. Я хочу тебе кое-что дать. Это поможет.
Сайте поднялась и тенью соскользнула по ступенькам вниз. Дейзен посмотрел ей вслед,
– Мам... – потом в отчаянье взглянул на Ремрода. – Помоги..
– Возьми, – Ремрод достал что-то из-под плаща и вложил в руку Дейзена. На ладони мальчика тускло блеснул золотистый знак-печать с изображением ворона и двумя большими буквами. "Р.А."
– Она боится. даже если не сознаёт этого. если не верит в это – всё равно боится. И за тебя, наверное, во много раз больше, чем за себя, – Ремрод устало поднялся. – Этот знак может спасти жизнь твоей матери... или, если жизнь её будет уже не спасти – её душу. Там, куда ты пойдёшь с ними всеми, есть вещь, которая когда-то принадлежала мне... – Ремрод замялся. Судя по всему, то, о чём он рассказывал, было ему очень дорого. – Знак пустит тебя к ней. Возьми её и используй, когда поймёшь, что должен. Всё запомнил?
Дейзен кивнул и сжал печать в ладони.
– Я... я не смогу без нее, – он зажмурился.
– Не ты один, – Ремрод осторожно положил руку на плечо "будущего лорда". – Помни, что всё, что делаешь – делаешь для неё. Не бойся... Страх стоит намного дороже, чем порой обходится бесстрашие. Только многие понимают это слишком поздно.
– Я сделаю все, что смогу... Ремрод. – взгляд мальчишки был решительным и твердым.

(со Скорпом)

Объяснение
Поздний вечер дня 12-го
С Анмом

Возвращаясь в свои покои после беседы с Аэцией, Аника испытывала мощный душевный подъем. Впервые в жизни она выложила другому человеку все накопившееся у неё на душе страхи и обиды, и избавленные от тяжелого груза плечи распрямились сами собою, а согретое чутким вниманием Аэции сердце согревало её мысли и радостными отблесками отражалось в широко распахнутых глазах. Девушка давно не чувствовала себя такой свободной, единственное, что слегка смущало её - это пересохшее после долгой беседы горло. Но пунш в их с Риком комнатах был выпит гостями, и служанки вряд ли успели наполнить кувшин заново. Да, девушка, конечно, помнила, что бабушка строго-настрого запретила ей отлучаться из своих комнат, но, окрыленная советами новой подруги, решила, что глупо мучиться жаждой понапрасну, и вместо того, чтобы пройти по коридору прямо, свернула налево - на дворцовую кухню. Уж там-то наверняка должно найтись что-нибудь освежающее. Как высокий лорд Наррот оказался в корридоре было весьма и весьма неясно. Но тем не менее факт оставался фактом - Габранс Наррот Волитар просто стоял в темном углу, расслабленно оперевшись на стену, и в темноте его силуэт казался абсолютно нереальным, словно рисунок углем на идеально-белом фоне стены. Только пара золотистых глаз придавала фигуре какую-то живость, а выжидающий вполне конкретную невинную деву взгляд был полон, наверное, всех эмоций сразу. Едва он услышал её шаги (хотя на самом деле крылатая тень просто подсказала ему удачный момент для драматического выхода), как его губы тронула едва заметная улыбка. Лорд ожидал.
Аника столкнулась с ним почти лицом к лицу. В полумраке коридора она узнала его не сразу, поначалу пробормотав лишь неразборчивое "извините", но едва разглядела золотистую радужку его глаз, слабо мерцавших в темноте, как у кошки - всю уверенность с девушки словно ветром сорвало.
- Это вы, милорд? - прошептала она, наливаясь так привычным её щекам румянцем.
- Видимо, я. - голос показался удивленным ему самому, но лорд решил не обращать внимания - Мне, наверное, стоит попросить вас простить меня за столь внезапный визит, леди.
- Визит? - Аника слегка опешила - Но я всего лишь шла на кухню за пуншем...
"Значит, наша встреча не случайна?" - промелькнула мысль у неё в сознании, и мысль эта родила множество других, вспорхнувших разноцветными бабочками и чуть было не унесших за собой её сердце то ли к небесам, то ли в пятки.
- О, как жаль, что я вас отвлек, леди! - ирония в голосе была почти незаметной, все таки у волитара оставалось достаточно гордости, чтобы не сравнивать важность своего появления с каким-то там пуншем - Но, я позволил себе принять решение, что перед завтрашней битвой я просто обязан вас увидеть - последние слова были сказаны значительно тише, и, что удивительно, мягче. Не иначе высокий лорд растрогался от собственных мыслей.
- Завтрашней битвой? - Аника никогда не отличалась излишней догадливостью, а теперь всё ещё порхавшие у неё в голове бабочки не оставляли девушке и вовсе ни единого шанса.
- Войска Солидора прибудут к рубежам Столицы завтра вечером. - он снова посерьезнел - И я не могу сказать наверняка, что вернусь со щитом.
- Четверо нас сохрани, - от испуга Аника спрятала лицо в ладонях. - Я... я ничего об этом не знала. Что же с нами будет?
Она отняла пальцы от лица и неожиданно для себя произнесла:
- Берегите себя, милорд, умоляю вас!
Сама себе она объяснила эти слова элементарной вежливостью. Ба на её месте сказала бы то же самое.
- ...Да, конечно. - такая забота поразила его сильнее, чем все клятвы верности за последние семь лет - ..Но вам стоит покинуть город этой же ночью. Четверо знают, что начнется здесь завтра вечером.
- Но... - эта просьба ошарашила Анику сильнее всех предыдущих слов Габранса. Девушка начала лихорадочно соображать. - Я не могу вот так просто оставить дворец. И потом, как же моя бабушка, братья, тетя?
- Берите всех, кого можете - и бегите. Корабль дома Наррот стоит в гавани, вас отвезут в мои земли и примут как дорогих гостей. Чем больше знати будет спасено, тем лучше будет для Альянса.
- Тогда я должна как можно скорее всех предупредить, - охнула Аника. Подобрав юбки, она повернулась обратно, приготовившись в буквальном смысле слова сорваться с места, но в последний момент обернулась.
- Спасибо вам, милорд, - на этот раз она была твердо уверена в том, что говорит. - Храни вас Четверо! Я буду молиться за вас.
- А это не подождет несколько минут..? – в словах Габранса сквозила растерянность.
- Вы хотите сказать мне что-то ещё? - та же самая растерянность отразилась и на лицу юной леди Тайл.
- Я же к вам пришел попрощаться... - Габранс смутился, похоже, впервые за несколько лет. Он ожидал благодарности, признания в любви, хотя бы простых объятий - но точно не того, что она просто развернётся и уйдет. Чувство сильно напомнило ему их с Аш юность, но эти мысли он прогнал сразу же.
- Но... - Аника окончательно перестала что-либо понимать и только по-детски часто хлопала ресницами.
- ОЧетверовсемогущие... - волитар закатил глаза и сделал несколько довольно быстрых шагов вперед, уже набирая дыхание для внезапного поцелуя, а потом, словно что-то остановило его, замер у самого её лица, так, чтобы пара золотых глаз в упор смотрела на неё.
Аника отшатнулась, напуганная и смущенная.
- Я... я... - Габранс наверняка мог слышать, как колотится сердце у неё в груди. - Милорд...
Чувствуя, что пол уходит у неё из-под ног, не в силах бороться с подступающим головокружением, она зажмурила глаза и выпалила.
- Я не люблю вас, - а потом почти шёпотом добавила. - Простите.

Недопонимание
Вечер-ночь 12.
С Янтарь.

Глаза расширились от удивления почти на предельный размер. Габранс замер на добрый десяток секунд, медленно сдвигая веки в нормальное порожение, и его правая бровь задергалась. Губы сами стали расползаться в улыбке нашкодившего ученика, шалость которого будет прощена. Он сделал шаг вперед, и вновь в его глазах загорелось что-то нереальное, словно второй Габранс внутри первого смеялся в голос:
-О, леди, я знаю. - сам волитар изрядно повеселел - Иначе бы все было бы совсем по другому.
И вот тут Аника испугалась по-настоящему. Что если она поняла его неверно? Что если он вовсе не имел в виду какие-то чувства, если всего лишь просил сказать ему пару тёплых слов на прощание. - Я не хотела обидеть вас, - начала оправдываться Аника. - Вы были так добры ко мне, вы чудесный и замечательный, моя бабушка вас обожает, я точно знаю. Я наверняка поняла вас превратно, если так, извините мою глупость, умоляю.
- Я был бы рад, если бы вы были влюбленны, леди. - Габранс усмехнулся - Например, в меня - он шутливо указал большим пальцем себе на грудь, и наклонил голову в сторону, словно оглядывая молоденькое личико с другого ракурса:
- Вы замечательная юная леди, госпожа Аника. Мне жаль, что у нас не будет времени подружиться. - на слово "дружба" внутренности отреагировали словно стая мечущихся угрей - Но, увы, воля Четверых на все. А теперь бегите спасать свою семью. Я свой долг, я думаю, исполнил. - Габранс чуть отстранился, но продолжал смотреть девице прямо в глаза.
- Спасибо, милорд. Я никогда не забуду вашей доброты.
Не откладывая дела в долгий ящик, Аника побежала прочь по коридору. Если бы она была склонна анализировать свои чувства, а не подавлять их, как делала всегда, то наверняка пришла бы к выводу, что сказала Габрансу чистую правду. Да, поначалу девушка была поражена золотоволосым красавцем, и ночь, когда она, счастливая и чувствующая себя в полной безопасности, уснула у него на руках, навсегда заняла место в самом сокровенном уголке её памяти. Да, лорд Габранс безусловно заслуживал быть любимым, а про себя саму Аника вовсе не могла сказать такого. Но в глубине души юная леди Тайл безошибочно знала, что её нежность, её привязанность к Нарроту, её благоговение перед ним никогда не вырастут в нечто большее. И, сама того не ведая, подарила волитару самое ценное, что у неё было - искренность. Да, если бы Аника была склонна анализировать свои чувства, именно по такому руслу текли бы сейчас её мысли. Но девушка слишком привыкла считаться с мнением окружающих, и потому не думала ни о чем - просто неслась по дворцовым коридорам, сбивая подошвы изящных туфелек и не оглядываясь назад.

***
-Так значит Габранс Наррот Волитар, гроза женщин Альянса, великий наставитель рогов благородным дворянам, только что получил отказ? - голос, казалось бы, тонул в смехе.
- Думай что хочешь - шепот идущего по ночной улице так же был полон искрящейся радости напополам со смехом.
- Подумать только, высокий лорд! Неужто даже моей магии не хватает, чтобы сломать все женские сердца?
- Только те, в которых есть грязь. А эта - была чиста пред Четырьмя.
- ...И ты точно знал, что ничего не выйдет. - Кейрати был действительно удивлен - Тогда... что тебя вело?
- Глупый демон. - насмешка в голосе - Я не хочу всегда побеждать.
Дальше они шли молча.

***
Аника чуть не вынесла дверь дворцовых покоев, когда, запыхавшаяся и растрепанная, влетела в гостиную и заставила Рика оторваться от всё той же книги, что он читал с раннего утра.
- Что-то случилось? - даже её кузена удивил испуганный вид девушки.
- Рик... мы должны... всем рассказать...
- у Аники никак не получалось перевести дыхание. - О чем? - холодно осведомился подросток.
- Завтра... армия Солидора... нужно найти бабушку, - выпалила Аника.
- Вот, выпей пунша, - Рик протянул ей свой стакан, к которому часом ранее даже не притронулся, и Аника с благодарностью осушила его до дна. Дверь в покои Тайлов внезапно отворилась, и на пороге появилась леди Шайлин собственной персоной.
- Ну, как поживают мои внучата? - осведомилась бабушка Тайл бодрым голосом.
- Ба! - приведенная в чувства глотком пунша, Аника могла говорить более-менее связно.
- Мы должны немедленно уезжать из Столицы. Габранс рассказал мне, что завтра здесь будет армия Солдидора и что он приготовил для нас корабли, на которых мы можем улететь в его владения, и...
- Тихо, девочка, - громко и властно, в своей обычно манере, перебила её Шайлин. - Я уже всё знаю. Неужели ты думала, что лорд Наррот не посоветовался со мной прежде, чем рассказывать что-либо тебе? Мы уезжаем сегодня ночью, я как раз приказала слугам запаковать самое ценное из наших вещей. А тебе надо отдохнуть, ты неважно выглядишь.
Последние слова только выглядели, как просьба, в тоне, которым они были произнесены, читался явный приказ. На удивление аника и правда почувствовала себя дурно: в глазах у девушки потемнело, а в ушах появился тоненький свист, словно бы она только что надолго задержала дыхание.
- Ты права, бабушка. Я пойду посплю пару часов. Пошатывающаяся Аника сделала весьма неуверенный книксен, но бабушка против обыкновения не стала ругать её за плохие манеры.
- Вот и славно, - вместо этого улыбнулась она. - Ты очень хорошая девочка, Аника.

Ближе к ночи номер 12

Побег
(часть 1)

Небольшой дом не так далеко от центра принадлежал семье Тейпи лет семьдесят. Его купил отец Кирайла. Мать не слишком увлекалась домашним хозяйством, поэтому все заботы по ремонту дома как-то сами собой достались Илиссии, до замужества бывшей Сайте.
Она обустроила дом по своему вкусу и умело обошла споры с родителями супруга, и теперь пожинала плоды семейного спокойствия. Плод – по утверждению одной водной чародейки, мальчик – должен был созреть не более чем через месяц. Женщина положила ладонь на округлый живот и, несколько недовольно вздохнув, убрала в сторону книгу. Илиссия не могла похвастаться формами идеальной матери и была даже чуть-чуть меньше, чем ее собственная мама… а эта хрупкая женщина с поистине безграничным терпением родила четверых!
Живот мешал ходить.
Илиссия тяжело оперлась ладонями о перила кресла и поднялась. Горничную звать не хотелось, девушка была довольно милой, но скучной. Тейпи давно надоело тренировать на ней остроты.
Женщина подошла к окну и убрала ладонью с виска прядь.
Столица гудела, и с каждым днем становилось все тревожней и тревожней. Кирайл, как сказал быстроногий мальчишка, приглядывавший за доками, вернулся, но пока не соизволил показаться дома. И, хотя Илиссия не была самой верной женой, хотелось получать безграничное внимание и от мужа, не только от любовников. Впрочем, от последних ухаживаний последние три месяца было тоже немного, однако Илиссия не расстраивалась. Она наверстает свое через некоторое время, после того, как родится мальчик. Нет, нет, конечно, женщина не собралась забросить ребенка и сплавить его на руки кормилицам…
- Госпожа, к вам пришли, - эта молоденькая горничная служила у нее всего несколько месяцев. Большие зеленые глаза смотрели немного испугано, - передают, что какой-то Джейнар Сайте.
Илиссия тихо рассмеялась:
- Какой-то? Быстро впусти. И не какой-то, а мой брат. Можно было бы узнать и раньше, - и несколько ядовито закончила.
Горничная быстро и испуганно кивнула и, как мышка, бесшумно выбежала за дверь. Илиссия прижалась виском к тяжелой портьере и улыбнулась. Джейнара она не видела довольно давно. По ее мнению он был смешным, даже нелепым как мужчина, и все же… он был ее братом, и как бы бывшая Сайте мысленно не подшучивала, она его любила также сильно, как любила Хегена или презирала Ревера.
Когда Джейнар вошел, Илиссия крепко обняла его, прижалась и поцеловала в чуть полноватую щеку.
- Небесный Отец, как я по тебе скучала.
И эти слова были правдой.
- Очень много дел было, прости. Я хотел приехать к тебе сразу, как прибыл, но не смог… Ты знаешь, Юлаль снова отбыла по каким-то делам, и я частично взял на себя обязанности.
- Она возвращалась в столицу? – с неподдельным удивлением спросила Илиссия.
- Да… - Джейнар отпустил сестру и мягко улыбнулся. – Ты не знала? Кстати, со мной Арк. Он ждет внизу.
- Не знала. – ответила Илиссия с легкой прохладой. Как бы плохо не относилась она к сестре, все же старалась быть ей… родственницей. – Да она просто игнорирует нас!
- Я бы не стал так говорить, - попытался успокоить ее Джейнар, - не нужно. Ты же знаешь…
Илиссия зашипела, как рассерженная кошка.
- Тихо, тихо. Хочешь, я попрошу Арка подняться?
- Нет. – пригвоздила взглядом брата к полу Тейпи. – Я не Юлаль, чтобы щебетать о корабликах. Нам с ним говорить абсолютно не о чем.
Джейнар рассмеялся. Илиссия с легким для себя укором уловила в его голосе чуть грустную ноту и поняла, что брат задет.
- Прости. Садись. Мне тоже лучше сесть, я не слишком хорошо себя чувствую, - попросила Илиссия.
- Как…? – Джейнар смущенно замолчал, кивнув на большой живот сестры. Она покровительственно улыбнулась:
- Говорят, что все будет в порядке, несмотря на мое телосложение, хотя и не просто, - вздохнула. – Мне нашли хорошую чародейку. Слава Небесному Отцу.
- Я бы очень хотел посмотреть на племянника, - покраснев, признался Сайте.
- Если ты пробудешь здесь хотя бы месяца полтора, то обязательно увидишь, - пообещала Тейпи и немного поежилась. – Если будет… месяц-полтора. Слухи, которые ходят по столице, заставляют меня бояться.Я… я. Мне так страшно. Хочется паниковать, бежать, прятаться. Я бы очень хотела поговорить об этом с Кирайлом. Он вернулся, но домой еще не приходил. Небесный отец!..
Голос Илиссии из надменно-спокойного стал встревоженным, беспомощным, словно у маленькой девочки. Джейнар поднялся и прижал к груди кудрявую голову. Сестра дрожала.

День двенадцатый
Волшебный совет (для разнообразия - в одиночку)
В то время как двое из корладских командиров с головой ушли в обсуждение военных проблем, Рокар Истарилон занялся примерно тем же – вот только вместо визита к военным он направился к магам. Благо отыскать нужную дорогу было не так уж сложно, Мастера Стихий были более чем приметны.
Более того – сейчас маги вновь собрались в дворцовых покоях, именно для того, чтобы иметь возможность в любой момент переговорить с военными, и согласовать собственные планы.
Именно этим Мастера Стихий и занимались, когда слуга, проводивший корлада к этим покоям, осторожно приоткрыл дверь.
– В чем дело? – раздраженно осведомилась Саймии, не отрывая взгляда от стола.
– К вам гость, Мастера, – несколько нервно сообщил слуга, и тут же отступил в сторону, давая Истарилону пройти. Могучий корлад нервировал его точно так же, как и сильнейшие маги; как и многие люди, дворцовый служитель предпочитал держаться подальше от подобных личностей.
Оторвавшись от обсуждения, маги удивленно взглянули в сторону двери; брови их поднялись еще выше, когда корлад шагнул внутрь, стараясь не касаться двери, кажущейся ему донельзя хрупкой.
– Приветствую вас, – кулак привычно коснулся сердца. – Я Рокар Истарилон, и Мать одарила меня своим благословением.
– Заметно, – с легкой иронией сообщил Демрис, поднимаясь из удобного кресла.
Представляться магом действительно не было нужды – все собравшиеся дар могли почуять без труда. Но корлад все же решил следовать этикету, по крайней мере – горнарисскому.
Архимаг, пользуясь привилегией старшего, представил и себя, и всех коллег. Рокар вежливо кивал, запоминая имена и лица; мысленно он отметил, что верхние маги действительно сильны. Или же эти – исключение, потому и именуются Мастерами?
Впрочем, вслух он этого высказывать не стал.
– Как я понимаю, – заговорил Рантельм, завершив знакомство, – вы хотите скоординировать действия ваших магов и нас?
– Разумеется, – кивнул Истарилон. Причина, по которой он сюда пришел, действительно была очевидной. – Но к сожалению, нас немного – лишь трое.
– Все Земные? – с интересом спросил Демрис и, получив в ответ молчаливый кивок, погладил бороду.
– Трое магов, пусть и сильных – небольшое добавление, уж простите, – высказалась Саймии.
– Если только они не работают вместе, объединяя силы, – заметил Велгест.
– Или же…
– Подождите, коллеги, – вмешался Рантельм. – Мастер Истарилон, посмотрите-ка на это…
«Это» оказалось созданной на столе копией города – не картой, а точной миниатюрной копией, созданной из песка. Демрис, любивший побродить по Столице в каждый свой приезд, прекрасно знал почти каждую улицу, и с ювелирной точностью воспроизвел город таким, каким он был сейчас.
– Великолепно, – искренне восхитился Истарилон, оценивая тонкость магического плетения. – Вы использовали принцип Армавеля, чтобы так соединить песчинки?
– Измененение состояния, дабы увеличить плотность? – уточнил Мастер Земли. – У нас он носит название «преобразования Кейлера»; похоже, наши народы открыли эту методику независимо друг от друга.
– Надо бы вообще сравнить наши науки, – задумчиво рассудил корлад.
– Кхм! – вмешался молчавший до сих пор Астремис, кратким возгласом напоминая, что они, вообще-то, не историю и теорию магии собрались обсуждать.
– Прошу прощения, – на мгновение смутился корлад и вновь устремил взгляд на модель.
– По согласованию с армией мы занимаем позиции здесь, здесь, здесь… – касаясь миниатюрных стен, Рантельм оставлял столь же маленькие смерчи. – Где вы и ваши коллеги сможете действовать наиболее эффективно?
– Пожалуй… – Истарилон задумчиво потер висок, размышляя. – Гарель очень сведущ в направлении стихии на дальнее расстояние, так что лучшей позицией будет эта.
Он указал место, и там мгновенно вознесся вверх зубчатый каменный шип.
– Аргиан, напротив, лучше всего способен защищать тех, кто рядом и укреплять стены, а потому я бы порекомендовал такую позицию.
На карте возник второй шип.
– А вы сами? – пристально взглянул на корлада Рантельм.
– А вот это немного иное дело, – признался Истарилон. – Это то, о чем я хотел бы сказать прежде всего…
Мастера с равным удивлением взглянули на корлада. И только Киймар, сидевший в кресле у стены, внезапно тихо поинтересовался:
– Речь пойдет не о Семи Осколках, случаем?
– Что?!
Вот теперь изумился Истарилон, резко развернувшись к человеку.
– Откуда вы знаете?! Я мог бы поклясться, что это не записано нигде вне Горнариса! Или вы… – взгляд мага остановился на протезе. – Или вы у нас бывали?
– Нет, к моему сожалению, – покачал головой Киймар. – Вы правы – это нигде не записано… я об этом просто слышал. Пусть и очень вкратце.
– От кого?!
Мастер Сведений помедлил с ответом, а потом чуть заметно пожал плечами.
– От Арвейда Дорана.
– Вы встречались с Дораном Злой Легендой? – еще больше удивился Истарилон.
– В молодости, – кивнул Тиверен. – И не только с ним, но и с тем, из-за кого он заработал такое прозвище. Но это было очень давно, и я их много лет не видел.
– Поверить не могу, – прошептал корлад.
– Послушайте! – не выдержала Саймии, выразившая общее недоумение. – О ком и о чем вы говорите?
– Я думаю, слово лучше предоставить мастеру Истарилону, – слабо усмехнулся Киймар. – Я-то знаю лишь обрывки истории.
Все взгляды вновь вернулись к корладу. Тот, немного помедлив и собравшись с мыслями, заговорил; сейчас голос мага звучал по-другому, словно он пересказывал древнюю легенду. Впрочем, так оно и было.
– После великой войны, когда тагэради были повержены, а народы разошлись, драконы остались с теми, к кому направили их боги. И Рокларион, Скала Вечности, с тех пор не покидал подземелий, оставаясь в Горнарисе. Он жил вместе с нашим народом, защищал… и учил. Ибо мы лишь постигали таинства управления Землей и то, что могут дать нам недра… а Рокларион был плотью от плоти Земли, и знания его не имели границ. Так шло время, и крепли связи между Скалой Вечности и его народом; семеро были лучшими учениками Роклариона, связанными между собой и с драконом крепче, чем иная семья.
Однажды, восхищаясь их мастерством в искусствах корладов, Скала Вечности даровал своим ученикам капли собственной крови. Влитая в их жилы, она напитала их силой дракона, и отныне не было таких чар, которые они не могли бы постичь.
Но потом из глубин восстал Первый сын бездны, что ужасал даже своих сородичей – и корлады вновь встали на пути детей Пустоты. Не остался в стороне от битвы и Рокларион, направивший всю свою мощь на противоборство, и в конце концов, сошедшийся в схватке с самим Сыном Ужаса.
Могуч был рожденный Пустотой, но в окружении своей стихии не уступал ему Скала Вечности. И хотя он не смог уничтожить врага – но отдал свою жизнь, чтобы пленить и на долгие века сковать его, защитив мир от злобы демона.
Но в момент, когда душа Роклариона покинула тело, она не ушла из мира окончательно – ибо его кровь все еще жила, пусть и в чужих телах. И потому дух Скалы Вечности раскололся на семь осколков, осевших в душах его учеников.
С тех пор из поколения в поколение передается и кровь Дракона Земли, и часть его духа, хранящаяся в душе старшего в семье. И все потомки семи учеников Роклариона в его честь добавляют слог «Рок» в свои имена.
– Подождите! – встрепенулась Саймии. – Вы – Рокар, а значит…
– Да, – кивнул Истарилон. – Я несу в себе одну из семи частей души Роклариона. И… в течение веков Бессмертные Камни – наши сильнейшие маги – создали способ, при помощи которого эту часть можно пробудить.
– И получить второго дракона? – насторожился Астремис.
– Нет, – покачал головой маг, – все же я не несу в себе весь дух дракона, да и никто на это не способен. Возрожденный будет обладать лишь седьмой частью своей силы.
– Даже это неплохо, – негромко заметил Демрис. – Причем очень.
– А вы уверены, что пробуждение получится? – уточнил Велгест.
– Нет, – признался Истарилон. – Не полностью – этот ритуал еще никогда не применялся. И даже в случаи удачи я не думаю, что выживу после того, как Рокларион вновь уйдет. К счастью, я не последний в своем роду, так что часть духа не потеряется.
Наступило молчание; Мастера не знали, как отреагировать на спокойное признание в, фактически, гарантированной жертве. Даже в случае неудачного возрождения – потому что все понимали, чем чреваты подобные эксперименты с собственной душой.
И только Рантельм, не отводя глаз, смотрел в лицо корладу, подняв голову.
– Вы ведь все равно собираетесь это сделать, вне зависимости от того, что бы мы не сказали?
– Решение я принял еще в Горнарисе, – кивнул Истарилон.
– Тогда не стоит ничего и говорить, – заключил Архимаг. – Нам понадобится любая помощь.
Фраза звучала жестко и цинично, но каждый из магов был благодарен Рантельму за то, что именно он ее произнес.
– А теперь, – продолжил Архимаг, – есть еще кое-что, о чем вам надо будет знать. Особенно в свете ваших намерений…

вечер-ночь 12

Не нужно...

Сайте осторожно вновь перебинтовала руку.
Доски палубы чуть-чуть скрипели под босыми ногами. Странное и тягуче-печальное ощущение распутало паутину в мыслях и будто возможность подарило мыслить ясно и чисто. Хранительница проскользнула внутрь капитанской каюты и присела на край кровати. Тишину нарушало только неосторожное дыхание.
В темноте женщина прикоснулась к теплому, мужскому плечу. В темноте едва заметно улыбнулась, гладя кончиками пальцев обветренную кожу. Сайте не хотелось и одновременно – наоборот, очень хотелось, – будить спящего, потому что времени потом могло и не найтись.
Ключицы сдавило каменной, холодной и детской ладошкой.
Ресницы дрогнули, как перья. Взмах крыла-века – глаза открылись. Дымка сна растворилась привычно быстро, почти мгновенно; покой остался. Улыбка осветила лицо.
– Юлаль... – потянулся к неясному силуэту в темноте, коснулся ткани рукава.
Женщина легла рядом и прижалась щекой к чужому плечу.
– Тан...
– Как спала? – озабоченность в голосе.
– Хорошо... – Сайте неловко замолчала.
Балтьер вгляделся в ее лицо, стараясь различить что-нибудь в слабом свете.
– Правда? Ты всегда... прячешься.
Сайте тряхнула головой:
– Тан, – она оборвала имя и снова закусила на несколько секунд губу. – Я... не прячусь. Ты...
– Да..? – он ждал продолжения.
– Грабитель и мерзавец в силу профессии, – женщина неровно хмыкнула, – но я очень тебе благодарна, – голос потеплел. Женская ладошка ласково нарисовала на плече полудугу. – Я какое-то время чувствовала себя счастливой. И даже влюбленной, как очень и очень давно.
Юлаль облегченно выдохнула и плотнее прижалась к чужой руке.
– Мы все равно скоро разойдемся по разным углам.
Он вздрогнул, как бывает, когда тела неожиданно касается порыв холодного ветра, но голос был тверд.
– Юлаль... Что случилось?
– Все хорошо. Отпустишь меня к Дейзену?
Несколько мгновений неподвижности, затем ровный, как паркет в тронном зале, голос:
– Конечно.
– Мне показалось так... правильным. Я подумала, что будет правильным сказать тебе, а потом вернуться к нему. У тебя самый надежный маяк в Альянсе и за его пределами, но человек горит быстрее, чем зачарованный камень на вершине башни, это легко?
– Что этот меч делает с тобой, Юлаль?! – спокойствие оказалось недолгим. В голосе чувствовалось напряжение.
– Ремрод сказал, что теперь, после крови, меч не остановится, пока не принесет душу Рожденному сном. Это будет быстро. Правда, быстро. Мне нужно успеть очень много. Хорошо?
Мужчина резко сел на постели.
– Я вышвырну его за борт! – тише. – Ненавижу это... создание..!
– Не нужно. Это клинок. Хороший и достойный клинок. Его зачаровала другая рука, – Сайте успокаивающе коснулась мужского предплечья. – Я думаю, что его можно победить.
– Клинки... хорошие клинки – они наполовину живые, – без тени сомнения произнес капитан. – Этот – тем более. Но ни он, ни Рожденный сном тебя не получат.
Маленькая фигурка замерла в полумраке.
– Он не говорил, что можно сделать?
Всплеск растерянности прошел, лицо капитана стало жестким и собранным, как перед боем, когда уже видишь врага.
В дверь раздался настойчивый, но негромкий стук.
– Кто? – спросил корсар.
– Капитан... – мальчишеский голос прозвучал неровно. – Сес... леди Сайте?..
Балтьер оглянулся на Юлаль. Она подала корсару рубаху и сероватой тенью скользнула в кабинет. Мужчина быстро оделся, распахнул дверь, требовательно посмотрел на Дейзена. Мальчишка сжал в объятиях маленькую женщину и мрачно смотрел в пол.
– Чего ты хотел? – сухо спросил капитан.
Мальчишка осторожно провел ладонью вдоль вьющихся мелким водопадом кудряшек. Сайте повела плечом:
– Не нужно, Дейзен, – она погладила сына по щеке.

– Капитан... – Дейзен посмотрел на Балтьера, – я ее никому не отдам.
Мальчишка решительно сжал губы. В маленьком теле чувствовалось огромное напряжение, казалось оно перетекало по венам и против воли собиралось у левого запястья – юнга что-то сжимал в кулаке.
Капитан поднял руку – сперва показалось, что он хочет ударить подростка, но вид Дейзена заставил его остановиться.
– Никогда не смей подслушивать у моей каюты, – отчеканил он.
– Я говорил с Ремродом, а не подслушивал, – резко ответил Дейзен. Пальцы сжались еще крепче вокруг невидимого знака. – Мама...
Обращение прозвучало против воли, вырвалось и затихло.
– Я знаю, – кивнул капитан, глядя на слегка растерявшегося парня. – Не время с этим разбираться. Что ты узнал?
– Перестаньте, – обрубила Юлаль и смерила взглядом вначале взрослого небесника, затем юного. – Ваше дело... иное.
– Ты ведь знаешь, в чем твое? – мягко произнес корсар и обернулся к ней.
– Я знаю, – ответила Хранительница. Она держала Дейзена за руку, другой ладошкой поймала руку Балтьера, – и я сделаю все, необходимое для дела. Я прошу вас беречь себя.
– Я тоже сделаю, – мужская ладонь сжала тонкую женскую. – Но и я сам определяю, в чем оно состоит.
– Пожалуйста, не мешай... нам, – Дейзен осторожно погладил раненую руку и посмотрел в глаза корсара. – Я могу с вами поговорить, капитан?
– При мне, – отчеканила Сайте и сердито посмотрела на едва заметную в ладони мальчишки бляху.
– Да, юнга, – ответил корсар Дейзену, и обернулся к Юлаль. – Мы сейчас вернемся.
– Ты собрался...
– А ты не хочешь слушать разумные доводы, – отбил в лучших традициях Сайте Дейзен. Юлаль на секунду замолчала.
– Молодой человек, – через полмгновения холодно начала она и раскрыла больную ладонь, – я прошу вас отдать то, что вы держите в руке. Немедленно. Не смейте вмешиваться в течение событий.
Дейзен подобрался. Из-под взъерошенной челки сердито блестели глаза.
– Ты – на корабле. На корабле за команду отвечает капитан. И за тебя. А я пока не готов прощаться с матерью. Прошу тебя.
Рассерженная молния промчалась между матерью и сыном, и меньше, чем через полмгновения гулко хлопнула дверь капитанской каюты. Мальчишка зажмурился и перевел дыхание. Он едва заметно дрожал, будто переживая маленькую, но все же – победу.
Балтьер нахмурился, глядя на дверь, затем мотнул головой, словно стряхивая с лица мрачное выражение, стал деловитым.
– Что ты хотел мне сказать? – спросил он.
– Ремрод сказал, что есть возможность обойти... – мальчишка долю секунды подбирал слово, – меч.
– Какая?
– Он сказал, что я смогу найти ответ, – мальчишка раскрыл ладонь, – с этой вещью. Когда мы окажемся... там, капитан, я должен его найти.
– Он должен быть именно у тебя?
Балтьер не протянул руку, лишь слегка склонился, ловя золотой отблеск знака в светлеющем рассветном полумраке.
– Ремрод сказал, что я смогу.
– Он часто умалчивает о цене, – внезапно помрачнел пират.
Дейзен упрямо мотнул головой.
Балтьер, словно наяву, увидел ту, что ему так и не довелось заставить живой после побега с родины.
– Вряд ли мать примет жизнь, оплаченную жизнью сына, – глухо сказал он.
Дейзен задумчиво кивнул... а потом неожиданно подмигнул Балтьеру:
– А я и не собираюсь умирать.
Корсар ответил улыбкой.
– Больше он ничего не сказал?
– Ничего определенного. Сестра... – по лицу мальчишки промчалась проказливая ухмылка, – сказала, что эти волитары – все такие.
– Призраки – точно, – убежденно согласился Балтьер. – Береги это.
– Я ее никому не отдам, – мальчишка прижал печать к плечу, но было ясно, что говорит отнюдь не о ней.
Капитан протянул юнге руку, как равный – равному, и мальчик молча ее пожал.

(с Соуль)

Ближе к ночи номер 12

Побег
(часть 2)

- Госпожа…
- Вон! – на секунду сорвался женский голос.
- Не нужно, Илиси, - ответил мужской. – Анра, выйди пожалуйста. Добрый вечер, Джейнар. Не ожидал увидеть вас здесь.
Сайте поднял голову и посмотрел в глаза Кирайлу. Тот улыбнулся уголками губ холодно-вежливо, и чуть теплее – супруге. Она неловко высвободилась из рук брата и подошла к Кирайлу. Он обнял ее и провел ладонью по кудрявым волосам. Рядом с этими двумя мужчинами, книжком и военным, Илиссия неожиданно почувствовала себя защищенной.
- Ты успокоилась? – спросил супруг все еще слишком спокойно. Он позволил себе немного расслабиться только после короткого кивка и улыбки жены.
- Почему ты не приехал сразу?
- Не смог, - ответил правду Кирайл и глубоко вздохнул. – Джейнар, то, что вы здесь, это даже лучше. Вместе вы будете в большей безопасности. Я отвечаю за то, чтобы как можно больше людей покинуло столицу до наступающего утра.
Всегда тихий, мягкий взгляд Сайте построжел:
- То есть все слухи…
- В больше или меньшей степени правда. – Кирайл неожиданно горько усмехнулся. – Я скажу даже – в большей, чем в меньшей.
Илиссия, положив ладонь на живот, тяжело опустилась в кресло.
- Илиси, тебе следует собираться. Не следует брать много вещей. Места на торговом корабле не так много.
Женщина устало закрыла глаза. Джейнар посмотрел на нее и неловко дернул себя за прядь полноватыми пальцами:
- Я прибыл на яхте…
- Прекрасно, я выпишу вам пропуск, - отрезал Кирайл. Сайте ему благодарно улыбнулся; приоткрыв глаза, тепло и в то же время с легким укором, посмотрела на супруга Илиссия. Однажды именно подобной строгостью ее очаровал Тейпи, но все же та же самая строгость иногда заставляла бывшую Сайте испытывать недовольство и раздражение.
- Я предупрежу Арка, - сказал сестре Джейнар и неожиданно вздрогнул.
- Вам не по себе? – снова усмехнулся Кирайл, его глаза хмуро блеснули. В ответ Сайте пожал плечами.
- Немного. – он обернулся к сестре. – Даже хорошо, что Хеген и Юлаль не в городе, но Ревер…
- Ревер сможет позаботиться о себе, - отмахнулась Илиссия. Она поморщилась, и прогнала прочь почти незаметное чувство сожаления. Какой-то мелкий червячок грыз душу под аккомпанемент избитого: «Все же он твой брат». Женщина огрызнулась и велела замолчать.
- Я все же еще попробую его найти, - с легкой грустью заметил Джейнар.
- У вас не будет времени, - сказал Кирайл.
- Думаю, что мне хватит пары часов, которые потребуются вам для оформления разрешения, Илиссии – для сборов, а Арку – для подготовки яхты, - мягко попробовал убедить Сайте. – Я попробую. К полуночи я вернусь.
Кирайл кивнул:
- Не опоздайте. Илиси…
Женщина провела кончиками пальцев по лбу и несколько удивленно посмотрела на ставшие влажными кончики ногтей.
- Кирайл, позови Анру.
Он не стал спорить и, снова кивнув, вышел следом за Джейнаром. Сайте не слишком торопливо спускался по лестнице, аккуратно держась за перила рукой. Кирайл догнал его и тихо окликнул, потом заговорил почти шепотом.
- Джейнар, я был возле Сайте перед прибытием в столицу, - когда книжник обернулся, Тейпи, придушив в себе сожаление, закончил. – Сайте нет. Остров сожжен дотла. Никто не выжил.
Он увидел, как Джейнар побледнел, покачнулся, как сжались на перилах его пальцы.
- Одержимые. Не говори Илиси, ей нельзя волноваться, особенно – сейчас.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а потом Сайте снова передернуло, он как-то скованно кивнул и отвернулся. Кирайл принялся спускаться. Он позвал Анру, стараясь не оборачиваться, потом сделал еще два шага вниз. Когда мимо прошел Джейнар, Тейпи не видел его лица, но знал, что этот книжный мальчик плачет. Сайте бы просто не сумел сдержать слез, слишком добрый человек.
Уже разговаривая с Анрой, Кирайл услышал:
- Арк…

Ночь 12
Сивар в Столице

- Куда прёшь?!
- Отвали сам! - замотанная в трёпки высокая фигура яростно пихнула возмущённого человека, по виду типичного лавочника, острым локтем. Злополучный спорщик согнулся, судорожно схватил ртом воздух - раз, другой, третий - и уже не заметил, как мимо сквозь толпу протиснулась ещё одна такая же оглобля, только заметно шире первой в плечах, а следом за ней прошмыгнул странного вида рыжеволосый волитар, посиневший и смертельно усталый, да ещё и наряженный в какие-то обноски, чего даже за бедными волитарами отродясь не водилось.
Опрометью шмыгну в ближайший проулок, первая фигура поманила аз собой остальных, но сбившиеся в кучу люди и волитары, желающие покинуть остров, всё никак не давали проходу. рыжеволосого затирали, тот работал локтями как мог, но всё равно не успевал справиться с приливом многочисленных тел. Его товарищ, которому сия наука давалась не в пример легче, на мгновение остановился громко, на всю толпу гаркнул:
- Ты ж волитар, ядрёны травы! Лети давай, что как маленький!
- Не получается! Зажали! Гляди, сколько вокруг ещё волитаров! - огрызнулся рыжий, с трудом выдирая прижатый локон немытых волос, застрявший между чьих-то сведённых до скрежета плеч. Скрежетали, конечно, зубами - но всё громче и громче.
Широкоплечий в хламиде что-то невнятно буркнул и, огромной узловатой пятернёй раздвинув толпу так, что двое ближайших толкавшихся беженца буквально вдавились полностью в напиравших по бокам соседей, выдернул рыжего из затора. Грубо, с криками и площадной бранью со всех сторон - но выдернул
- Благодарю, - кивнул тот, поднимаясь над толпой и вслед за исполином заворачивая в проулок, где ждала первая из замотанных фигур.
- Ещё не в расчёте, - грубо буркнул великан, с хрустом расправляя затёкшие в толпе плечи. - До дворца хотя бы. Дальше видно будет.
- Я заплачу вам, - пожал плечами волитар, скрестив руки на груди. Левая была обнажена, как и плечо - кто-то заботливый и нервный ободрал перемазанную рубаху почти наполовину, а накинутая сверху куртка была подвязана рукавами крест-накрест на манер перевязи, поскольку застёжки на ней не имелось. Штаны с продранными коленками и огромные ветроплавские сапоги довершали картину головореза, которого раньше дальше Нижней не пустили бы. Но теперь время было другое...
- Обижаешь, - глухо просопела фигура потоньше. - ты брата мне спас. мы тебя обещали доставить - доставили.
- Вы ведь тоже меня спасли. Это я вам обязан...
- Харэ трепаться, Сивый! - снова гаркнул широкоплечий. - Тебя хоть ждёт кто?
- Ждёт. Отец, сестра, Император. Много кто.
- Прикинь Гром, он опять про Императора трындит. Вот скриа щипанный, а хвост петухом держит! - усмехнулась тонкая. - Не покажешь - не поверю!
- Императора тебе показать?
- Нет, шиш с маслом да дерьмо пегасово! Ясен день Императора, - поддержал разговор широкоплечий, получше кутаясь в хламиду и обрывки ткани, словно чумной больной - в свои бинты, боясь уронить кусок сгнившего мяса на мостовую. От мысли о чуме Сивару стало мерзко. Впрочем, утешало то, что из последних мыслей эта была самой печальной. Всё остальное - только хорошее.
Джаст крепко сидит на троне Императора.
Отец и сестра вроде бы живы и здоровы. Корлады прилетают в Альянс с помощью.
А главная...
"Вы к дворцу идите, к дворцу, коли поглазеть на дракона охота". Там он лежит!
Сивар провёл пятерней по засаленным рыжим прядям. Первым делом - помыться и поесть, как нормальный волитар. За последние дни ему пришлось несладко, в животе, несмотря на ранение и кровопотерю, а может и благодаря им, всё время урчало, а мысли о спасении Альянса, мира и возлюбленной (цела ли? про неё слухов не было) то и дело прерывались воспоминаниями о хорошем завтраке и обществе близких. Почему мы с радостью идём на войну или отправляемся в дальние края, так и не выучившись ценить простейшие вещи - домашний уют, тепло родных рук, вкусный ужин и пламя камина?
- Сивый, чего застыл-то? Что, мозги замёрзли на ветру-то?
- Пошёл на хрен, - выходя из ступора, небрежно бросил Сивар.
- Молоток, хорошо выучился, мать твою через три облака об глыбу! - Гром от всей души треснул Сивара по плечу. - Пошли, нечего ждать, да и в горле пересохло. У Императора твоего выпить найдётся?
- Найдётся, - буркнул Сивар, со вздохом окинув взглядом мрачные улицы под темнеющими небесами. То там, то тут загорались свечи, факелы, волшебные лампы и фонари - никто не ложился спать все спешили, большинство из города, некоторые в город... - Найдётся. Но скажешь ещё что-то о матери - урою Насквозь и до самой Нижней. С места. Всё ясно?
- Да ладно тебе, не со зла же, - по второму плечу ударила Гурраш, и Сивар скривился, когда в живот отдало спазмом боли.

В это же время во дворце

Всё. Теперь всем есть повод быть им довольными и отвязаться от него наконец. Император Давион волитар не хотел больше сегодня обманывать наёмных убийц-невест, пугать и проверять Смотрителей, подписывать назначения и смертные приговоры, так или иначе, лгать, говоря правду, и говорить правду хуже всякой лжи. И обещать - особенно обещать! Хотя все обещания он на сегодня успел выполнить... Все ведь?
Голову , словно приступом мигрени, ударило мыслью о смотре пополнения в гвардию. Малатаронт, спокойно пропустивший во дворец Императора и сопровождавший его эскорт, наверняка мог бы многое сказать о том, что думает о предпочтениях своего Императора по отношению капризов и прихотей его невесты, идущих впереди насущной необходимости пополнять гвардию. Но Малатаронт молчал, словно был занят чем-то своим... А может и правда был. Даже став дракону роднее брата, Давион сам ещё не всегда понимал новообретённого "родича".
А ещё хотелось поддаться соблазну свалить всё на Дерека Стронца и Тарренса Саватара, чтобы уже не дёргаться остаток ночи. Рухнуть на постель и уснуть - без пророческих видений, без кошмаров, без явлений богов и... и вообще без кого бы то ни было. Только вот рассказать Алсиманд, как всё вышло, если ещё не спит - и можно отдыхать... Отдыхать... Твоего демона!
Алсиманд, конечно, не спала. И почему-то сразу, догадалась, что его нужно искать в тронном зале. Или вернулась ждать? Поза, принятая благороднейшей волитарской леди на троне, больше приличествовала дочке мелкого дельца или служанке, развалившейся после утомительного дня в кресле, закинув ноги на один подлокотник и откинувшись на другом. Платье вельможная невестушка тоже менять не стала, более того, чтобы не сильно привлекать внимание к разрезу, то ли дорезала, то ли "дорвала" ткань сама почти до поясницы и теперь щеголяла перед непроницаемыми лицами гвардейцев аристократически бледной кожей бедра, прикрытой чулками, стоившими больше, чем жалование каждого из них. Возвращённое оружие порхало в пальчиках прелестной волитари, как железная стрекоза, а улыбка на лице Алсиманд обманула бы любого, кто не знал, что условия, поставленные ей и тем, с кем девушка была связана больше, чем всей жизнью, самим Императором теперь держали высокородную обманщицу железной хваткой за горло.
Давион знал. Знал, стыдился, уважал, понимал... Делал то, что считал нужным. А уж принимала его таким прекрасная наследница рода Рейсов или нет, было её личное дело. Поделать с ним Алсиманд теперь всё равно ничего не сможет... Не сможет, да, не теперь. Стоит отказать первый раз, стоит первый раз надавить или не поддаться самому, как всё сразу становится проще и яснее.
- Ждёшь? - Давион небрежным жестом отпустил гвардейцев. Те переглянулись, словно пытались перекинуться взглядами вместо слов, но незамедлительно вышли.
- Жду, - кивнула Алсиманд. Скорее самой себе, даже не глядя на Давиона. - Как тебе вырез. Я решила немного дополнить - получилось смело, но, думаю, после груди Катрины Аш, продемонстрированной всему дворянству, мне уже нечего бояться таких мелочей. А вот тебе точно добавят ещё немного грехов в легенду. Впрочем, герой ведь должен быть немного грешен, иначе не поверят...
- Алси?
- Да?
- Замолчи и послушай, - Давион подлетел к трону, но сгонять с насиженного места не стал. Просто опустился рядом на пол и устало потянулся - неуклюже и смешно. Доспехи лучшего не позволяли. Алси улыбнулась.
- Ну? Когда?
- Что "когда"?
- Не делай вид, что ыт глупее, чем на самом деле. Его ведь освободят?
- Нет.
- Нет? - переспросила Алсиманд. Верить не хотелось. Хотелось не верить... и стукнуть Джаста, чтобы говорил внятно.
- Нет, - подтвердил Джаст. - помиловать его я не могу. Даже за прошлые заслуги - они у него есть. Там неопровержимые улики. Серьёзные. Таким помилования быть не может.
- Значит, ничего не вышло? Но... ты же Император! Твоя воля - закон! - Алси яростно чиркнула в воздухе клинком, чуть не ткнув в спинку трона. Изящные пальчики неловко крутанули лезвие, по безымянному и среднем у чуть заметно пробежала тоненькая синяя полоска.
- Вот именно - закон! Не прихоть и не каприз. Я не могу вершить справедливость так, как хочу - могу как должно. Как надо. Как правильно.
- А как - правильно? Позволять жить такой мерзости, как Рейзор Клоут, и казнить верного друга, рискнувшего всем, чтобы спасти невинных женщин - это правильно? Терпеть грязь у своих ног, пока она не затянет с головой - правильно? Давион, да посмотри же на...
- Это ты посмотри, - осадил девушку Император. Осадил так, что Алси запнулась на полуслове и, махнув свободной рукой, снова принялась чертить в воздухе линии своим клинком. - Посмотри сама - Брандир Турссон виновен. Виновен по определению. Но он сделал всё то, о чём рассказываешь ты. И что я должен делать?
- Что?
- Я приказал устроить для них искупление кровью.
- Как это?
- Новый флагман. "лорд Гастон Тайл", кажется. Они будут прикованы там. Все. Брандир Турссон и его бойцы. Все, кто участвовал в тех событиях.
- Прикованы? - Алсиманд обернулась, вытянувшись на троне, словно довольная кошка. Да и прищур глаз, вмиг смывший с лица юной волитари отчаяние и снова превративший расстроенную до слёз девушку в хитрую придворную вертихвостку, говорил о многом. И говорил в лицо - чему Давион был несказанно рад, хоть привычно и не показал.
- Да, прикованы. И не говори, что ваши не умеют выпутываться из самых тугих кандалов. Я об убийцах и не такое слышал.
- Не все слухи правдивы, но...
- Но?
- Но этот - правда.
- Это точно?
- Мой Император желает проверить это на мне? - промурлыкала Алси, потянувшись всем телом и тут же снова напомнив кошку. Хитрую, нахальную, разлёгшуюся на хозяйском месте и уже выпросившую себе вкусный кусочек.
- Не желаю. Пока - не время, - подыграл Джаст, - Итак, они будут прикованы. Во время боя - врядли их кто-то заметит. Как и куда они уйдут, мне не важно. Но для всех полковник Турссон и его бойцы должны погибнуть смертью храбрых в сражении с демонами. Не выживет никто. Тела… Спалить всё, что можно. Так, чтобы даже никакой магией не могли найти. И ничем вообще. Прах и пыль, и какие-то следы амуниции. Всё. Куда они дальше денутся – их проблемы. Я помог, как смог. И пусть будут осторожны – кто знает, как Элан и этот его Роут дальше себя поведут. Хорошие, верные слуги… Досадно, что их приходится обманывать. В общем аккуратнее. Поняла?
- Поняла, - кивнула волитари. – Он-то понял?
- Не глупее нас с тобой. Ты не представляешь, как я устал. Спать хочется – сил нет.
- Ну так иди спать. Дела подождут – народу нужен бодрый Император. И желательно уже к утру, - Алси всё также по-кошачьи сползла с трона, пристроившись рядом с Давионом. – Спасибо. Правда большое спасибо. После того, как ты… Ладно, забудь. Просто совсем не знаю, как к тебе относиться. Жених, союзник, Император… Наверное, для меня одной этого слишком много. Но ещё раз говорю – спасибо.
- Не за что. Союзники на то и союзники. Эх, давно второй трон не выносили, как считаешь? – как нельзя кстати подвернулась бутылка, подсунутая Гротхом. А что… ну и пусть Император, и пусть это орочье что-то… что-то. Не «данаторовка», так и Четверо с ним. Вытащив дарованное, Давион на глазах Алси откупорил сосуд и сделал большой глоток, второй, третий… Жидкость чуть обожгла горло, но вкус был приятный, пряный, с какими-то травами. «Пьёшь настойки на орочьих травах, молодец! Что дальше? Грибы?»
- Эй-эй, это уже некрасиво – пить из горлышка при даме! – возмутившись, Алси молниеносным движением перехватила настойку. – Что это?
- Орк один дал. Говорит – хорошая штука. У Смотрителей.
- Не яд?
- Не думаю. Они вряд ли настроены меня убивать.
- Хорош Император – пьёт орочьи настойки, из горлышка, один, привалившись к трону. В легендах о тебе это вряд ли упомянут, - пожала плечами Алси и, усмехнувшись, на глазах у изумлённого Давиона опрокинула три глотка себе в рот. – Ох, а неплоха! Спасибо ему скажи, если ещё увидишь.
- Император с невестой распивают на двоих в тронном зале… Ещё хуже, чем если бы я был один. Да и платье твоё резанное… Что ты делаешь с моим добрым именем?
- Делаю это имя живым волитаром, а не столпом благочестия. Историки всё равно переврут, а народ может и запомнит, - рассмеялась Алсиманд, откинувшись к трону.
Глаза начинали слипаться, приятное тепло расползалось по телу всё дальше, грея сердце и успокаивая душу. Джаст хотел улыбнуться, но вместо этого зевнул, с трудом успев прикрыть рот тыльной стороной ладони – почти поцеловав кожу.
- Мало же у тебя было практики, - хохотнув, заключила Алсиманд. – Лейтенантские обязанности покоя не давали?
- Ты о чём? – не понял Давион.
«Невеста» наклонилась к «жениху» - стремительно, не размениваясь на лишние слова, как порой и делают Рейсы, что-то наконец решившие для себя. И неважно, что именно. Он не успел даже двинуться – с клинком успел, а сейчас…
У неё были горячие губы, а глаза смеялись. Она шутила, но шутила без раздумий, без границ, без якорей. Не удерживая себя и веселясь, играя с ним – играя с огнём, играя с клинком, с отравленным лезвием… Не боясь ни обжечь, ни обжечься. А он не хотел играть. Разум отрекался, отнекивался. Тело слушалось – почти всё. Кроме губ.
А губы – предавали.
О Четверо, да что за…?
- Пусти! У меня срочное донесение. Это дело огромной важности. Задание самого Императора!
Словно камнем в висок, словно жалом Элокхая – прямо в сердце, молнией с небес… Нет, ну только не этот голос.
- Мой Император, я… Я…
Нет! Не сейчас! Не сейчас, пожалуйста!
- П-простите… м-мой Имп-ператоррр… Я… я…
Голос дрожал. Не дрожал перед демонами, перед драконом. Нигде. Никогда. Только перед ним. И сейчас – ломался и звенел, царапая по стеклу души каждым словом.
О Четверо, ну за что?!?!?!

Лорды и страхи.

В то время, как лорд-казначей, сцепив зубы пытался перебороть боль и все больше отстранялся от дел, передавая их Тарку и Счетоводу, вице-король трясся от страха. Ему не давала покоя та мысль, что он оказался меж молотом и наковальней, готовыми расплющить его в любой момент. Он уже дважды предал Альянс, а теперь еще и своих демонических покровителей, и потому боялся, что его жизнь возьмут в качестве платы.
Но что ему оставалось делать? Ведь он же на благо Альянса старался создать повод к новой войне с Армадой! Бурокожим доверять нельзя – рано или поздно они бы нарушили условия мира… но если бы суд доказал его связь с орками, его ожидала бы казнь! Предложение демонов оказалось как нельзя кстати – и за него-то он едва не поплатился жизнью! О нет, будь Айрон Таллас трезв во время разговора с принцем, так сознался бы во всем, но опьянение придало храбрости в достаточной мере, чтобы отдалить неминуемую развязку.
«Он меня все равно убьет… убьет ведь! – лорд закутался в шерстяное одеяло. – Что же делать-то?»
У него не осталось ни верных слуг, ни наемников, брат погиб, жена предала… Неблагодарная дрянь! Нет, Айрон Таллас не собирался умирать, пока не увидит, как эта бессердечная стерва будет страдать. И в этом ему должен был помочь племянник, столь же яростно ненавидевший Идену. Конечно, убивать жену лорд не собирался, это было бы слишком просто – но сбросить ее в грязь, в нищету, заставить влачить жалкое существование, вот что стало бы достойным возмездием за причиненную ему боль. За все годы мучений, что он пережил в браке с ней!
Это было бы справедливо.
Однако же, в Столице становилось не безопасно, и Айрон собирался воспользоваться суматохой завтрашней битвы, чтобы бежать из дворца – сначала в Железный Замок, а оттуда прочь, лишь бы подальше от Давиона Волитара и демонов. Пусть вся месть достается Петеру, Талласу хватит и известия о том, как будет страдать Идена.
А когда все закончится, он вернется. Быть может повезет и Император погибнет в битве, а вместе с ним и тайна Айрона.

Нерадивый наследник рода Дерри в этот час чувствовал себя немногим лучше, но причина его недомогания была куда проще – он напился, переходя из кабака в кабак, угощая всех присутствующих и призывая их опустошать кружки за здоровье Императора и скорую победу над демонами.
Среди солдат и наемников Фламмель быстро добился уважения, поскольку между тостами зло клеймил столичное дворянство, называл лордов трусами и корыстолюбцами, не способными защитить народ, а так же призывал перевешать каждого второго, как это делали смотрители.
- Или Белая Маска! – Подал кто-то голос.
- Или Белая Маска… - немного вяло подтвердил Дерри, мотнув головой – у него уже двоилось в глазах, а сам он заметно пошатывался и потому вынужден был опереться о стол.
- Так… он же твоего брата убил, - несколько удивился сидевший рядом солдат, как видно давно служивший в Столичном гарнизоне.
- И еще много всяких мерзавцев!
Фламмель попытался подняться, но завалился на ближайшего соседа, и они оба с гулким стуком упали на пол.
- Эй… эй… - Юноша схватился за столешницу, но сил встать уже не было. – Кто по-поможет до дома дойти? Ну?.. плачу ферай…
Охотников нашлось немало, и в конце концов, двое наиболее трезвых посетителя взвалили почти бесчувственное тело молодого лорда и потащили его к особняку Дерри, на другой конец города. А история о том, как Фламмель отпраздновал свое возвращение с Бужербы еще долго ходил по Столице, равно как и рассказ о проявленном им героизме при захвате «Посланца Небес».

Его величество, король Менгаард позволил себе отдохнуть лишь под вечер – пот лил с него градом, тяжелые одежды липли к грузному телу, сковывая и без того неловкие движения. Преданный Стэнли старался все время быть подле короля, однако же и сам побаивался, что Менгаард оступится и упадет – ведь тогда его и двое помощников не смогут удержать.
Короля нещадно мучила одышка, он часто останавливался, идя по коридору, придерживаясь рукой о стену. Пышные бакенбарды окончательно растрепались, однако же вид у монарха был довольный. Весь день он посвятил любимому делу, и уже мог видеть результаты в благодарных глазах тех, кого спас от смерти и увечий.
- Государь, экипаж готов, - объявил лорд Эрнесто, заходя в тесную комнатку, где разместился Менгаард. – Пора возвращаться во дворец.
- Нет, Эрни, - устало покачал головой Его Величество. – Право, не стоит оно того?
- Как?
Приближенный удивился не так сильно, как хотел это показать.
- Я тут останусь, - с тяжелым вздохом изъявил свою волю правитель. – Людям нужна моя помощь, как никогда раньше.
- Вам ведь ужин приготовили… да и дела государственные, - попытался переубедить короля Эрнесто. – Лорд Винзор просил аудиенции…
- Пусть выделит золото на госпиталь, так ему и передай, - перебил Менгаард. – А теперь оставь меня, я хочу спать.
- Здесь, государь? Почему не во дворце?
Король протер лоб кружевным платочком.
- Потому, дорогой Эрни, что завтра я снова сюда вернусь – так зачем уезжать. Океанская Дева наделила меня великим даром, а я столько лет растрачивал его зазря! Хватит!
- Мой король, вы считаете, что правление – пустая трата времени?
Голос лорда дрогнул, ему было стыдно от того, что он сам толкал Менгаарда к отречению. Злодейством отплачивая за доброту, за спасенную жизнь. Но тут же и утешал себя – ведь на троне Менгаард чахнет, а будучи целителем – и сам исцеляется. Так надо, ради самого короля.
- А разве я правил? Все эти годы я лишь ел, как какая-нибудь свинья, - правитель вновь сокрушенно вздохнул. – Довольно этого, не хочу больше так править…
- Прошу, мой государь, одумайтесь! – Эрнесто рухнул на колени перед королем, хватая его за ноги. - Не оставляйте нас без властителя в такой час! Умоляю, хоть один день еще подумайте, пусть ваше решение будет взвешенно!
В глазах старого целителя появилась жалость:
- Хорошо… вставай-вставай, Эрни, - он провел ладонью по голове лорда. – Я сделаю, как ты просишь.
Лорд Матеус ушел, стоявший за дверью и слышавший весь разговор, Стэнли, с затаенной злобой посмотрел ему вслед. Король Человечества остался в госпитале. В том месте, что было более всего ему по душе, где он чувствовал себя необходимым.

Ночь 12
Демоническая работа
Пока военные трех народов планировали, аристократы вели беседы, а целители пытались поставить на ноги всех, кого только было возможно, виера тоже не тратили время зря.
Нельзя сказать, что Скамах чувствовал себя уверенно, действуя совместно с Экаделлом: не так уж часто бароны объединялись не для боя с кем-то. Более того, Экаделл был вернейшим из слуг Нагриаша, и это тоже не доставляло удовольствия Барону Волны; за речью в его присутствии приходилось следить крайне тщательно.
Впрочем, большую часть времени они все равно действовали молча. Вот как сейчас - когда Барон Скалы прижался к каменному фундаменту дома, пропитывая его собственной силой, а Скамах добавлял свое - вливая жидкость, напоенную волей виера.
- Не переусердствуй, - предупредил Экаделл. - Не нужно, чтобы фундамент размыло раньше времени.
- Не учи меня работать с жидкостями, - раздраженно отозвался Скамах. - Я рассчитал нужное воздействие еще до того, как мы здесь появились. Сколько еще целей осталось?
- Около пяти, - помедлив, отозвался Барон Скалы. - Надо действовать быстрее.
- Разумеется.
Скамах поймал себя на мысли о странной раздвоенности: он уже предал Нагриаша, и он всегда презирал людей.... но сейчас не мог не признать, что Герцог Искажения и его хиетра нередко с легкостью изобретают такое, чем просто невозможно не восхищаться. Да, виера в последнее время категорически не везет... но этот ход вполне может все переломить. И какая изысканная ирония - превратить землю людей и волитаров и их же руками построенные дома в оружие против них же.
Барон Волны мог оценить такой поворот по достоинству.
- Закончил, - сообщил Скамах, и Экаделл вернул камень в прежнее состояние.
- Действуем дальше, - кратко распорядился Барон Скалы; Скамах подавил некоторое раздражение.

Через пару часов они выполнили первую часть плана до конца. Экаделл, перебрав в памяти все сделанное, остался доволен; составлявшие его тело тени неспешно зашевелились, собираясь в знакомый черным монолит.
- Я доложу Герцогу, - изрек он. - А у тебя еще есть работа.
- Экаделл, перестань напоминать о том, что мне и самому известно.
- Удостовериться не мешает.
Скамах предпочел не отвечать, а скользнуть в темноту - благо работа действительно ждала. И вот ее-то Барон Волны предвкушал - он давно хотел испробовать то, что называл "Черной водой, серым воздухом"... точнее, испытывать сейчас надо было лишь первую половину.
И, несмотря на то, что состав уже давно был готов и только и ждал приказа, чтобы пролиться с когтей виера - действовать надо было быстро.
Иначе не успеть побывать у всех колодцев города.

Армада.

Когда размытый бледно-желтый круг солнца перешел на западную часть неба, приготовления к совету стали заметны всем. На широкой площадке перед ба-раком гранд-капитана появились вышитые подушки и горы аккуратно разрубленных деревяшек. Мужчин среди орков-рабочих не было, только один наблюдал за приготовлениями.
Кита несколько раз выбегала в соседнюю комнату, и каждый раз возвращалась с чем-то новым и экзотическим. Таз с хрустальной водой и утопленный в нем кусок мягкой ткани. Поднос с резко пахнущей травяной пастой. Длинный плащ, похожий на покрывало. Она часто и нервно оглядывалась на вход, но не заговаривала с послом.
Наконец, молчание утомило уже и самого Рейнальда. От нечего делать "посол" упорно штудировал бумаги, выданные Давионом для пользы дела, и то не мог разобраться, то что-то понимал, но общий смысл написанного то и дело исчезал в нагромождении записей. Даэрон Волитар говорил по делу и умело - но он всё же был магом, а посол Альянса в Армаде именно с магией никакого касательства в жизни не имел - не было у Рейнальда дара, хоть ты тресни!
Наконец, когда чтение утомило уже до крайности, а затылок и глаза нестерпимо потребовали отдыха и успокоения, Рейн всё же обратил внимание на суету в исполнении своей надзирательницы. Или стражницы. Может даже защитницы, если верить, что послана она была Агратом - а оснований не верить не находилось.
- Эй, что там происходит? -довольно бесцеремонно окликнул он, но, вовремя вспомнив имя, добавил. - Кита, что там у вас?
- Снаружи или внутри? - моргнула глазами девчонка.
- Для начала - снаружи, потом внутри, - уточнил Рейнальд.
- Готовятся к совету. Для мытья.
- Для мытья? - Рейнальд нервно моргнул. - Мне тоже положено? Этот вопрос не значит, конечно, что я против.
- Ты не моешься? - снова моргнула Кита.
- Моюсь конечно. И отнюдь нередко, - пожал плечами Рейнальд. - Просто доспехи снимать долго и неудобно. Поможешь? Или найдётся тот, кто это обычно делает?
Девчонка молча подошла ближе.
- Покажи как.
- Там застёжки, - Рейнальд подошёл поближе и начал медленно поворачиваться, давая рассмотреть себя как следует. - Ещё тут шнуровка, тут тоже застёжка. Потом - мне присесть, расстегнёшь сверху. Всё поняла?
Девчонка кивнула. С подобной шнуровкой ей явно приходилось иметь дело впервые. С подобной застежкой - тоже. Но она быстро училась.
- Молодец. Вот тут осторожнее, не очень удобно. Спасибо. Наплечник теперь... Так, так, аккуратнее. Вот - просто замечательно.
Рейнальд довольно повёл освободившимися плечами, похрустел шеей. В голове потихоньку прояснялось, руки, освободившись от латных перчаток, будто бы и прибавили в силе. Хотелось что-нибудь учудить... например поймать умелицу-Киту и подбросить в воздух пару раз. Но могла и не понять.
- Ловко управляешься. У нас не всякий так сумеет. Точно в первый раз?
Девчонка серьезно кивнула и поднесла таз поближе.
- Я стараюсь быть полезной. Подойдет теплая?
- В самый раз, - кивнул Рейн, стягивая поддоспешник и лёгкую рубаху. Смущать орочью девчушку он не боялся - пусть приносит пользу делу единения против демонов двух давних соперников. Поэтому прочие детали рыцарского облачения тоже отправились следом за верхним платьем. - Мне самому разобраться или ты и тут готова прийти на помощь чужестранцу?
- Вполне, - девчонка придирчиво оглядела собственные ладони, потом взяла из таза ткань, предоставив воде спокойно стекать на пол. Подойдя к рыцарю, она провела тканью по его плечам, потом снова опустила в воду.
Прикосновение было приятным. Рейн даже немного расслабился. булава всё равно находилась на расстоянии одного среднего прыжка, а уж прыгнуть без доспехов он, если что, сумеет отлично. Жаль, что голым даже с его булавой не от всякого отобьёшься, но шансы у него были для начала неплохие.
Закончив с водой, оркина взялась за второй поднос. Перетертые травы оставляли на ее ладонях густой зеленоватый сок. В "человеческую" кожу он впитывался почти мгновенно, оставляя едва заметный темный след на поверхности.
- А это что? Не помню у нас такого, - поинтересовался Рейн, чуть поворачиваясь то одним, то другим боком. И снова пришлось отметить - руки у Киты работали отменно, пальцы были приятными. Тренировала? Или опыт сам пришёл с годами? Хотя сколько тут может быть лет?
- Трава-убийца. Запах, кровососы и иногда вода.
- Понимаю. Полезное дело, - кивнул Рейн. - Главное, чтобы я с неё сам не позеленел, а то не поверят, что представляю Альянс.
- Позеленеть непросто, - улыбнулась Кита. - Многие бы хотели. Та же?
Девчонка рассматривала одежду.
- У меня с собой есть ещё, хотя могу нарядиться и по-местному, если у вас так принято. В знак уважения... да и по росту я почти орк. Почти, - пожал плечами Зегенхайм.
"Главное, в крайнем случае, чтобы Габранс не узнал... Сволочь златоглазая! И всё равно - засмеёт ведь".
- Как тебе лучше, - в бесстрастности молодая оркина могла дать фору столичным статуям.
- Всё равно, - Рейнальд прикинул. В конце концов, если что, он всегда успеет переодеться в своё. Да и забавно будет... - Ладно, давай посмотрим на меня что-нибудь местное. Хоть узнаю, как бы я смотрелся, родись орком.
Девчонка улыбнулась и снова исчезла в боковой комнате. Вернулась с целым ворохом тряпок. Тут были и кожаные безрукавки, некоторые из которых были украшены чешуей или кольцами, и просторные рубахи, что надевались под низ, и шальвары, и просторные штаны под стяжку, и даже шерстяной килт. Ткань была однообразна и походила одновременно на шелк и хлопок, но кожа меняла цвет и фактуру в каждом наряде. К основным элементам прилагались и дополнительные - наручи, наколенники, сапоги, ошейники и наплечники. Несмотря на тяжесть металла, они походили на одежду для повседневной носки разнообразием и простотой стиля.
"Вот значит как... Ну посмотрим. Сам напросился, что называется".
Рыцарь улыбнулся собственным мыслям и принялся наряжаться. Завзятым модником Зегенхайм чувствовал себя прежде лишь пару раз, пытаясь покорить наиболее неприступных волитарских девиц - деньги позволяли нарядиться на зависть всему двору, да и на что их вообще было тратить, если даже пропить жалование удавалось не всегда? Подумав какое-то мгновение, что из этого понравилось бы Гере, Рейн сам отмахнулся от дурной мысли. Всё бы ей понравилось - высмеять можно в любом виде. А ведь будет смеяться. Не первый раз. И опять же - он сам напросился.
Внимание рыцаря наконец остановилось на широких, просторных шальварах, явно на немаленького орка, и тяжёлых сапогах - похожих на его собственные походные, только на вид пожёстче. Хотя сапоги, подобно всему орочьему, оказались с обманкой и изнутри пришлись совсем впору. Сверху Рейн натянул рубаху попросторнее и добавил сверху безрукавку с кольцами, на вид медными. Подобрав для пущего вида тяжёлый наруч - один, на правую руку, и два увесистых наплечника, специально выбранных как самые неподъёмные из имеющихся, рыцарь дополнил ими свой вид и, оглядевшись с ног до головы, удовлетворённо хмыкнул. Чистый орк! Вот отец бы не одобрил... да упокоят его Четверо с миром. Наверное, не очень смешно смотрится... Хотя всё равно Габр будет измываться.
- Ну как? - закрепляя на поясе палицу, поинтересовался у Киты посол.
Оркина рассеянно кивнула. Бегло осмотрев одежду посла, она сосредоточила взгляд на его голове и смотрела так, словно главная неуместность красовалась именно там. Наконец, девчонка спохватилась и начала собирать ненужные вещи.
- Сейчас вернусь.
- Что-то ещё подправить? Или так хорошо?
- Сейчас, - девчонка засуетилась еще быстрее и убежала в боковую комнату, почти волоча за собой ворох одежды. Вернулась она с чем-то, напоминающим одновременно шлем и головной платок. На кусок плотной ткани были нашиты стальные пластины, гравированные под перья. Клюв птицы приходился как раз между бровями, и напоминал совиный, но белесые глаза по обе стороны лба были длинными, вытянутыми и почти змеиными.
- А это что? Тоже часть костюма? Интересно смотрится, - Рейнальд с любопытством оглядел новую деталь гардероба. На рыцарский шлем походило с большим трудом... но опять же - он ведь не орк. На них оно смотрится наверняка иначе.
- Волосы. Спрятать, - объяснила девчонка. - Вот это - на уши, оно свободно.
- А у вас их прячут?
Кивнула, указала на собственные - стянутые в тугие жгуты и убранные под вишневый платок.
- Два раза не обязательно.
- Тогда одеваем. Усы хоть прятать не надо?
- Усы можно оставить, - разрешила Кита. - Теперь все.
- Хорошо. Теперь - что делать, куда идти? - Рейнльд приосанился, изобразив "посла наипослейшего" и озорно подмигнул Ките.
- Кого хочешь увидеть перед советом? - та вздернула подбородок, на секунду напомнив взрослых оркин - Шагру и Геру.
- Ахарака. Аграта, - Рейнальд поскрёб подбородок, потом уверенно добавил. - Посмотреть на танов так, чтобы не видели, если это возможно.
- Аграт у танов, наверное... - девчонка задумчиво теребила отросшие жгуты волос. - К Ахараку сначала. Только осторожнее там.
- Молнией - сразу? - уточнил Рейнальд. - Или предупредит. Хотя... предупредит, но я могу не понять. Орк же.
Девчонка рассмеялась.
- Он довольно спокойный, на самом деле. Но с местными очень строгий. Один раз сжег кого-то за непочтительность... Или два... Пойдем.
Ба-раки шаманов занимали едва ли не больше места чем здания, принадлежащие Гранд-капитану. Вокруг пяти больших ютились стайки меньших - гостевые дома, жилье, постройки для ритуалов. В центре пентаграммы было выделено место для шестого ба-рака, но его контур очерчивала плоская плита из полированного черного камня. Рейнальд и его спутница прошли высокий, старинный на вид ба-рак из резного камня, второй, отделанный деревом, третий, единственный новый по виду, но сейчас пустой и оборванный. Четвертый был нужным - светлый, просторный, единственный, пожалуй, на глыбе с широкими окнами. С уступов крыши свисали десятки керамических колокольчиков, которые сейчас позванивали едва слышно. Девчонка отодвинула плотную занавесь (ткань даже почти не гнулась) и пропустила посла вовнутрь.
- Человек к Ахараку, - важно заявила она подошедшей оркине. Та кивнула и исчезла за расшитым куском полотна впереди. Вскоре вернулась.
- Посол может пройти. Женщина останется здесь.
- Подождёшь? - Рейнальд с недоверием покосился на женщину, потом вопросительно обернулся к девушке. Один на один с Воздушным Отцом... А что, чем бы не тешиться, лишь бы виверн нее дразнить! Уж не орочья ли поговорка? Ладно... Обратного пути всё равно нет.
Та просто кивнула.

(и Скорп)

(Армада и Скорп... Звучит! Это ночь 12, кстати. Продолжаем)

Комната, в которой ждал Ахарак, была простой и просторной. Если не считать небольшого каменного стола, здесь вовсе не было мебели, только высокие, в руку, каменные ступени, многосводный потолок и огромный ветряной колокольчик, спускающийся из дымовода. Сам шаман тоже напоминал каменную статую. Он был на голову с небольшим выше большинства орков и раза в полтора шире в плечах. Одет он был так же, как обставлял дом, просто и без единой лишней вещи.
В знак приветствия Ахарак склонил голову.
- Человек.
- Воздушный отец, - кивнул в ответ Рейнальд. Точно не зная, почему именно, но шаман ему чем-то понравился... Сразу. В лице ли, в манере держаться, в глазах... Что-то было в Ахараке от покойного отца. Может, родись лорд Алсимар не высокородным волитаром этого времени, а правителем далёких, уже едва различимых прежних времён, он таким и был бы. Оставаясь, конечно, волитаром.
- По делу.
- Слушаю, - орк указал на камень рядом с собой и сел сам, скрестив ноги.
- Демоны напали на Альянс. Альянсу тяжело. Будет битва. Нужна помощь, иначе всё обернётся Пустотой - и Армада тоже, - усаживаясь, проговорил Рейн. - Что ответит Армада?
- За Армаду говорит Гранд. Я слышал слова, но мне нужно больше, чтобы вести шаманов. В Армаде не было вестей о демонах, кроме корабля послов.
- Больше - что? И... кто может влиять на Гранда? Кроме шаманов и танов - никто?
- Шаманы не влияют на Гранда. Шаманы представляют традиции, Гранд - танов и перемены. Таны часто слушают шаманов, но Гранд избирает решение, удобное для всех танов. Шаманам нужны настоящие вещи, чтобы решить. То, что сделает перемены неизбежными.
- Что может быть достаточным, чтобы шаманы поверили?
Рейнальд думал о засунутых перед самым уходом под одежду бумагах... Так просто сказать? Без толку. С орком прямо нельзя. Именно с этим и именно сейчас - нельзя. Умный. Хитрый. Обманет - даже не обманув, обманет. Он здесь у себя дома - а ты гость, вот и выкручивайся ужом, чтобы уговорить. Ошибок - не простит, выгоды не упустит.
- Показать угрозу так, что у нас не будет иного выхода, - неожиданно улыбнулся шаман. Это была странная улыбка, особенно редкая среди орков, словно сосредоточенное выражение слилось с доверительным.
- Показать одержимого. Я понял. Если увидят - пойдут? Или Змей может упереться? - Рейн не отрывал взгляда от лица собеседника. Напряжение внутри то сменялось тревогой, то - желанием скорее перейти к вопросу "что хочешь за Геру?" Но пока - рано. Не так поймёт и будет использовать против тебя же... Точно будет.
- Пойдут шаманы и таны со своей головой на плечах. Мыслей Змея никто не знает, - покачал головой шаман. - Убеждение - большая сила.
- Надеюсь. Я хочу хорошее будущее для всех - в том числе и для Армады. Сейчас нужно так. Кроме того... Император предлагает Дар. Тебе и шаманам Армады, но сперва - именно тебе. Ты - воздушный, ты поймёшь.
Глаза шамана превратились в сияющие ярко-голубые щели. У воздушных магов иногда бывали жуткие глаза с белыми радужными оболочками, но чаще особенность проявлялась только во время общения со стихией. У Ахарака же было совсем иначе - снежно-белые с голубым ободом, глаза отражали забытые уже цвета неба и сейчас казались пронзительно-яркими.
- Подарок - опасная вещь. Что ты принес в Армаду, посол?
- Шанс, - Рейнальд не отводил взгляда. Хотя смотреть в глаза разгневанному Императору или злобной виверне, наверное, было бы немного легче. – Небо умирает. Есть шанс спасти, но в Альянсе за него могут... Много что могут. Это вызовет раскол, а не предать огласке будет трудно. В Армаде - может быть иначе. Небо можно спасти, не погубив мир - но неизвестно, можно ли в Альянсе. В Армаде должно получиться. Потому - такой дар.
- У них получилось? - орк сбросил маску рассудительного старца так быстро, словно ее никогда не существовало. Даже тон его голоса переменился, казалось, неверный ответ в самом деле вызовет в каменном зале знаменитую грозу с молниями. - Каким образом?
- Отец Императора был магом. Сильным магом. Воздушным. Он долго сработал. Обманывал друзей и врагов, узнавал тайны, учился... Он нашёл способ. Попытался воплотить - помешали демоны. Это трудно. Идёшь по грани между изменой и спасением. Он прошёл. Заплатил дорого. Но есть шанс, и он велик. Если не помешают.
- Звучит заманчиво, - тон голоса орка почти явственно говорил "подозрительно". - Узнав больше, я скажу больше, но это обдуманный дар и я буду помнить о нем. Я меньше знаю о людях, скажи мне сам, чем отдарить тебе.
- Мне - или Альянсу? - уточнил Рейнальд. Одежда ока на миг показалась очень неудобной, усы зачесались так, будто обжёг губы... Хотелось облизнуться, но на такое нахальство посол был способен разве что дома.
- Отплата Альянсу будет означать подкуп. Тебе и дарителю, за верный выбор и мудрость, - маска спокойствия постепенно возвращалась на резкое лицо шамана.
- Я хочу...
А что? В голове мелькали разные мысли.
- Хочу одного - один мой приказ по моему желанию будет выполнен. Не против Армады - только для меня. если это в твоей власти. Если нужна клятва, слово, условие - принесу. Я рыцарь - я не нарушаю слово.
- Не против Армады, не против иного орка, не против традиций. Достаточно согласия.
- Да будет так. Мы друг друга услышали, - Рейнальд позволил себе чуть улыбнуться. - Ночь будет непростой. Пусть Боги будут к тебе благосклонны.
- Они благосклонны. И я дам тебе шанс на совете, - кивнул на прощание орк.

В армаде. Время местное


Резкие очертания Глыбы вырисовывались из темноты, по мере того, как «Жнец» приближался к острову. Корабль, по меркам Армады был куда больше, нежели обычно водили орки – настоящий фрегат, некогда принадлежавший Орясу, но после захваченный таном Ханкааром в жестоком сражении, послужившим финалом войны. Тогда Ханкаар жаждал крови людишек, хотел принести сталь и огонь в их Столицу, но вышло иначе… а вернувшись домой тан осознал, что остался один. Его женщины, его дети, все родичи пали жертвами беспощадной болезни, увяли в жестоких муках, взывая к Богам, умоляя лишь о быстрой смерти, но и той не было им даровано. Тан предал огню их тела, еще источавшие смрад гниения, и в этом огне сгорело все, что он ценил, во что верил. Осталась только ненасытная злоба, ненависть жаждавшая вырваться наружу подобно урагану, сметающему с пути целые острова.
Так было пять лет назад. Теперь могущественный тан Ханкаар Коршун летел на Глыбу, чтобы сказать слово на совете, перед Гранд-Капитаном. А следом за «Жнецом» летел второй корабль тана, остальные же суда будут ждать менее чем в дне пути – он собрал большую силу и не скрывал ее, напротив желая показать, что за каждым его словом стена клинков и копий. Этого союза, этого позора – не будет. Так решил Ханкаар, и если возникнет необходимость, он обратно в глотки затолкает любые разговоры о дружбе с Орясом. Сталью затолкает!
«Сделай все возможное, тан, но разрушь этот союз».
Шептал голос Шаласса, знакомый, такой родной голос существа, ставшего с Коршуном одним целым. Тогда, когда все близкие тана умерли, он услышал этот голос впервые и теперь следовал всем его приказам, как если бы их отдавали Боги. Но Боги отреклись от него, когда их помощь была нужна более всего – и тан отрекся от них, найдя других, более внимательных покровителей. Если надо утопить в крови всю Армаду – он сделает это. Сделает, потому что для него в мире не осталось ничего, кроме острого клинка и предсмертных криков, исторгаемых его жертвами.
Шаласс обещал, что на Глыбе он найдет поддержку и преданные Пустоте не оставят его. Но зачем ему поддержка? Ханкаар самый сильный и именитый из танов, его слово крепко, его враги не живут долго. Нет, пусть другие ищут его поддержки, и тогда он скажет, что думает о союзе с Орясом, и о самом Аграте, посмевшем предложить это!
Позади Коршуна стоял шаман Кашан, уже старый, но еще не немощный. Глаза его были налиты кровью.

«Отрекись! Отрекись от Пятерых! Так я велю!»
Арканитовый кинжал прижался к горлу шамана, едва не протыкая кожу. Коршун скалил клыки, с ненавистью смотря в глаза тщедушному старику, посмевшему спорить с ним. Тот был связан, на шее его висел, сверкая гранями, нефицит, вытягивающий не только колдовские силы, но саму жизнь шамана. Старый служитель Небесного Огня уже третий день, как был связан и брошен в трюм в таком состоянии, находясь на грани жизни и смерти. Жестокий тюремщик, его собственный тан давал ему лишь воду, чтобы он не умер раньше срока и каждый раз, приходя требовал, чтобы тот предал свою веру, поддался на подлые уговоры.
Кашан не обладал стальной волей, он сломался, точно ивовый прут. Впрочем, тан Ханкаар и железную волю переплавлял в фигуры, ему нужные, перековывал верных Богам в одержимых Пустотой.

- Много умрет, когда мы придем, - словно сам себе, сказал шаман.
- Тем лучше, - не оборачиваясь ответил ему тан. – Каждый, задумавший побрататься с Орясом отведает клинка. Никому пощады не дам.
- Никто и не заслужил ее, если такое замыслил, - Кашан кивнул медленно. Тот самый нефицит до сих пор висел на его шее, только теперь он не забирал силы, а давал их и самому шаману, и тому существу, что гнездилось подле его сердца, смертельным холодом сковывая тело и разгоняя по жилам не кровь, но губительный яд.
«Жнец» приближался к Глыбе. Медленно, неотвратимо.

На самом острове, в этом живом, бьющемся сердце Армады, наблюдал за закатом другой орк. Нурьяк Резанный всматривался в темноту наступающей ночи, медленно заволакивающую небеса, словно ожидая какого-то знака, ожидая одобрения свыше, как будто еще верил в Пятерых. Но нет, это выискивание посланий во всем, что окружало его было лишь старой привычкой, не более, да и узри он сейчас истинный знак, предрекающий его гибель – все равно сделал бы, как скажет его новый хозяин.
А хозяином Нурьяка был вирра, пустотный демон.

Все тело могучего орка покрывали шрамы и узоры татуировок – по отметине за бой, по рисунку за каждую жертву, павшую от его зазубренного ножа. Нурьяк был поединщиком, известным бойцом на Глыбе, отнявшим жизни у многих, бросающимся в схватку с яростью виверны, жаждущей крови. Змей часто выставлял его против неугодных, но и Резанный порой терпел поражение, сталкиваясь с противниками хитрыми и бесчестными. Разве достойно настоящего воина увиливать от удара?
«Хочу лучшим быть! Желаю обагрить лезвие кровью любого, с кем судьба сведет! Ничего не пожалею того ради!»
«Отрекись от богов лживых, - услышал он ответ, леденящий душу. – Прими истинного повелителя в сердце свое, и твои силы приумножатся!»
«Будет ли мне кто равен в бою?»
«Всякого осилишь, - обещал демон, слова подлые в благодатную почву сажая. – Не найдется тебе противника, что был бы сильнее».
«Пусть так будет!»
В тот день Нурьяк предал богов, возжелав боевого умения, лежащего за пределами возможности смертного, и стал рабом Пустоты.

Нет, он никогда не жалел о своем отступничестве – не умел попросту сожалеть. Тем более, что с помощью демона он стал любимцем Гранда. Но теперь вирра потребовал платы – кровью вернувшихся послов, их жизнями. Этот союзе не должен быть заключен – если Аграт захочет помочь Орясу – его ждет смерть, если посол-человек будет слишком красноречив – то погибнет, если же Гранд-кэп окажет им поддержку, то Нурьяк и ему горло перережет. Такова воля Бога. Единственного Бога, достойного служения.

(Флэшбек. Вторая половина дня 12)
Детям о драконах
(Я, Кыся, Хигф)

После того, как за Велгест мягко закрылась дверь, Алфар устало потянулся и принялся мыться с помощью ковша и медного таза, то и дело отфыркиваясь. Не вытираясь, юный водник дал себе просохнуть. Капельки воды частично испарялись, частично впитывались в поры кожи, наполняя новыми силами и бодростью. Посвистывая, Манфри быстро оделся и выбежал в коридор – чтобы по серому свету, который падал на пол сверху, почти отвесно, определить, что день был в самом разгаре.
- День для сна, для сна, а ночь одна, одна, – засвистел он какую-то песенку, слышанную от бродячего менестреля.
Пролетавшая мимо приоткрытого окна птица испуганно шарахнулась в сторону – видать, была певчая. Служанка, пробегавшая мимо, слегка покраснела. Значит, тоже знала песню, сообразил мальчишка быстро, и отправился запасаться новостями. Главными темами были ожидание врага, дракон и корлады. Алфар время от времени делал таинственные намеки, из которых следовало, что он знает о драконе больше, чем другие. Ну заодно и о корладах – где наша не пропадала!
Затем он отправился разыскивать Гротха, однако тот, как сообщили юному магу, находился у Смотрителей. Те были ребятами интересными, но слегка двинутыми не в ту сторону. Как бы не влип бурокожий приятель... Ладно, раз его нет, найдем Ровену.
Девушка очень быстро нашлась – за попытками привести выделенную на пока спальню в пристойный вид. Пристойный вид почему-то заключался, в первую очередь, в толстых тяжелых шторах на окнах, красиво расставленных свечках и целой коллекции непонятных на вид мелочей, заменявших будущей компаньонке багаж. Письмо к будущей леди все еще лежало посредине кровати.
- Доброго утра, дня и даже вечера! – поприветствовал ее Алфар, входя вслед за собственным стуком и оглядываясь. – Как у тебя... много всего.
По сравнению с его комнатой, в которой отшельник чувствовал бы себя вполне комфортно, не тяготясь присутствием ненужных вещей, у рыжеволосой их и впрямь было много.
- Дома было больше, - вздохнула девчонка. - Но сейчас там, наверное, уже ничего нет. Ты выглядишь очень бодрым.
- А я только проснулся, - сообщил он с не очень умело имитированной небрежностью. – Ночью некогда было – то дракон, то демоны...
- Кто из них друг, кто из них враг? - Ровена распахнула глаза и склонила голову к обернутому шалью плечику.
- Дракон волитарский, ты разве не знаешь? Он вокруг дворца лежит, - Алфар распахнул глаза. - Ночью выбрался из пещеры, едва не сжег Императора, точнее, сжег, но тот негорючий для драконов. Или он вообще не горит. А какие там под дворцом подземные ходы, ты бы знала!.. А потом демоны напали и пытались убить гвардейцев.
- Нет... Я тут была, - улыбнулась Ровена. - А как он выглядит? А гвардейцев убили? А под землей страшно?
- Большой и белый, и... Да что говорить-то? Пошли, посмотрим! Там... – Алфар задумался, потом решил признаться честно, постучав пальцами по дверной раме, - было страшно. Все-таки дракон большой и был сердитый и... В общем, страшно. А гвардейцев я вылечил. Ну... и другие маги тоже. Пошли!
- Пойдем, - Ровена подскочила с кровати и быстро надела туфли. - А он... не рассердится?
- Да нет, он вчера нервы разрядил, - радостно сообщил Манфри, - так что можно потыкать... Куда пойдем, к крыльям или к голове?
Девчонка задумалась, потом смущенно решила:
- Давай сначала к хвосту. Не так страшно...
- Хорошо, - Алфар кивнул. На самом деле дракон обвивал весь дворец, даже с нахлестом... и хвост, начинавший второй круг, был не так уж далеко от головы. Но пока о том, что он это слышал, Ровене говорить не стоило.
По дороге, естественно, речь была почти монологом, изредка перемежаемым вопросами, о жутких лабиринтах из тронного зала, складе яиц, хвосте, который он уже «вот так рядом видел, и тебя познакомлю» и признании Джаста.
- А потом они пошли обратно, - рассказывал мальчишка, ведя спутницу по оживленным коридорам. - И там со всех сторон было множество потайных ходов... наверное, сокровища хранят. И вдруг тени нависли, пол ходуном, из стен что-то полезло!
Ровена с сомнением покосилась на стены дворцового коридора, освещенные и не слишком близкие, но в свете рассказов - уже подозрительные.
- Не то щупальца сквозь них, не то сами стены превратились в щупальца, - по правде, Алфар, который отстал тогда, видел мало, больше слышал, но это не мешало вдохновенно жестикулировать и говорить так, что, что встречные оглядывались. – И тогда Император достал свой меч, а дракон взлетел в небеса прямо сквозь землю, пол и потолок и осветил Столицу. И они начали сражаться, и щупальца били гвардейцев, которые могли только защищаться, даже лорд Элрус с его железной рукой. И мы думали, что тут пришел каюк полный всем... но появился Архимаг, который вроде умер.
- Мертвый? - распахнула глаза девчонка.
- А кто ж его знает, может, и мертвый, - он таинственно посмотрел ей в лицо и взял за руку. - Да не бойся! Даже если мертвый, он все равно за нас дрался.
- Все равно как-то... - Ровена сжала свободной рукой шаль на плечах и поежилась. - А что если он передумает?
- Наверное, не должен. Иначе зачем демонов убивать? Да ведь с драконом мы все равно всех победим!
- Точно?
- Конечно, а ты сомневалась?
- Ну... я его еще не видела, - улыбнулась девчонка.
- Зато теперь видишь! – Алфар посторонился, пропуская ее к выходу, с таким видом, словно дракон был его личной собственностью, украшений и гордостью, вроде размашистых оленьих рогов над камином.
Трудно было воспринять, не видя целого, что вот это белое, округлое, сверкающее перламутровым блеском и постепенно сужающееся – часть существа, хвост. За ним возвышался горным хребтом над холмами кусок туловища, увенчанный костяным гребнем.
- Он большой, - тихо произнесла Ровена и склонила голову набок. Она пыталась осознать, что то, что перед ней - живое, а не архитектурное украшение.
- Да, - Алфар прикрыл глаза, потом открыл снова. – Очень. Пошли поближе?
Ровена кивнула, но не тронулась с места.
- Не бойся, - Манфри поймал ее ладонь пятерней и потянул за собой.
Они приблизились к гигантскому хвосту, который лежал так неподвижно, будто был здесь всегда. И в то же время казался неуместным – или делал чуточку ненастоящим все остальное, включая дворец. Он был из другого мира. Огромные чешуйки блестели набором зеркал. Алфар зачарованно смотрел в одно из них, не отпуская руку девочки. Ощущение благоговейного восторга редко овладевало им и было сродни тому, которое охватило во время ночного полета с Зегенхаймом. Но Рейнальд, грифон, небо – все это принадлежало их жизни, не чужой.
- Я бы хотел быть драконом, - вдруг сказал он.
Девчонка склонила голову набок и подошла ближе к сверкающей чешуе.
- Он красивый. Но для него трудно готовить.
Такое соображение не приходило Манфри в голову, но он тут же отмел трудность:
- Как-то же он жил в подземелье и остров не съел. Может, он волитарским духом питается. А давай потрогаем?
- Может быть... Но он, все-таки, не пирожные... - Ровена отступила на шаг. - Ты первый.
- Представляешь, сколько ему пирожных нужно? Тут даже король не угонится... – пробормотал Алфар. Потом почувствовал, что решимости с затяжкой времени не прибавится. Скорее наоборот – утечет, как вода из шара у плохого ученика. И он шагнул вперед и, с некоторым усилием разгибая собственную руку, прикоснулся к чешуйке пальцем. Ничего не произошло. Осмелевший мальчишка положил ладонь на зеркальную россыпь и погладил, словно шкурку кота.
- Вот видишь?
Ровена тоже подошла ближе и погладила огромное тело.
Стоило Ровене коснуться чешуи, как грандиозный вздох качнул покрытую серебристо-белой броней громаду драконьего тела, и в головах обоих вторженцев раздался тихий, но вполне уверенный голос
"Я ВСЁ ЧУВСТВУЮ. КТО ВЫ, РИСКНУВШИЕ НАРУШИТЬ МОЙ ПОКОЙ?!"
- Ой, - сказал Алфар вслух, от неожиданности совсем детским голосом. – Э... Ты меня помнишь?
"Я ТЕБЯ УЗНАЛ. ТЫ ЛЕЧИЛ РАНЕНЫХ - ИСКУСНО, КАК ОПЫТНЫЙ ВОДНИК. Я НЕЧАСТО ВИДЕЛ, ЧТОБЫ СВОЕВРЕМЕННАЯ ПОМОЩЬ БЫЛА СТОЛЬ ХОРОША В ТАКОМ ЮНОМ ВОЗРАСТЕ".
Ровена испуганно отступила на шаг. Хотелось извиниться, но даже дышать не получалось толком. Девочка спрятала "виновную" руку за спину.
- Да, у меня получилось, - Манфри даже не попытался скромно потупиться, хотя глядел с явной опаской. – Я... Я не хотел тебя беспокоить. Это Ровена, я ей показываю, какой ты большой и красивый...
"Я БОЛЬШОЙ. НАВЕРНОЕ, КРАСИВЫЙ. ХОТЯ СЕЙЧАС СИЛЬНЫМ МНЕ БЫТЬ НУЖНЕЕ, ЧЕМ КРАСИВЫМ. А ОНА СО МНОЙ ПОГОВОРИТ, ИЛИ ТЫ ИЗ ДВОИХ ХРАБРЕЕ?"
- Он храбрее, - наконец, выдавила из себя девочка. - Извините.
"НЕ НУЖНО ИЗВИНЯТЬСЯ. СКАЖИТЕ ЛУЧШЕ, КАКОЙ У МЕНЯ ГОЛОС?"
- Он похож на голос моего... на голос моего знакомого мага, - с удивлением и едва спохватившись, чтобы не сказать «моего отца», произнес мальчишка. – А как ты это делаешь? Волшебники обычно говорят в уме своими голосами.