(те же дальше по ходу дела)

- Хорошо, - пожал плечами Алфар. – Только я не договорил ведь, что оркини сказали. Значит, уметь выбрать цель и идти к ней. Гордость, чтоб не признавать себя побежденным. И еще она сказала – «Если ты сильный, не надо врать. Люди много говорят и много врут».
С некоторым трудом мальчишка поднялся, принимая шар.
- Она правду сказала, - пожал плечами Рейнальд. - Для двоих - правду. Если ты сильный, не надо врать, когда вас только двое. Когда больше - труднее. Думаю, она это тоже знает... кстати, она - это которая? - с невинной улыбкой кота, слопавшего хозяйскую сметану, переспросил Рейнальд.
- Они попеременно говорили, - задумался Манфри, морща лоб. - Так... Только слушай, все равно: если раз поймает на вранье – всё! Не советую. Или не попадайся! А, это рыжая сказала, а вторая соглашалась.
Второй рукой он прихватил со стола изрядный ломоть ветчины, уравновешивая лидиумный шар, и тут же надкусил.
- Поймают на вранье? А если не верят? Ты не врёшь - а тебе всё равно не верят! Ну и что ты с ней поделаешь... - Рейнальд с досадой треснул дверь кулаком. - Всё, выметайся, по пути дожуёшь. Серохвост заждался уже небось. И ешь быстрее, а то может и кусочек оттяпать - да не рассчитает, клюв-то большой!
- Если надо быстро – говори, что можешь сделать сразу и делай, - задумчиво предложил Алфар, открывая двери ногой – обе руки были заняты.
- Сейчас ты можешь сразу замолчать, - наставительно произнесла спина Рейнальда, уже шестовавшая по коридору. - Не дурак, разберусь. И ты разберёшься - Серохвост гостей любит, особенно когда от них мясцом пахнет... шучу!
- А то без ветчины я из картона, - вполголоса огрызнулся мальчишка.
- Без ветчины ты пахнешь не так вкусно. Да ещё вымотался, - как ни в чём не бывало продолжала спина. - А пока запомни...
Правил обращения с грифонами оказалось куда больше "трёх золотых", которые знал каждый уличный мальчишка... Но, по крайней мере, уснуть или заскучать по пути они не дали. Наконец, выйдя через какой-то из многочисленных проходов на свежий воздух, Рейнальд соизволил отступиться от правил.
- Смотри, - заговорщически подмигнув, рыцарь тихо, еле слышно свистнул - и в тот же миг где-то наверху скребнули когти и послышались сильные, резкие удары могучих крыльев. - Слышал. Сейчас спустится.
Алфар промолчал, ожидая и глядя вверх. Он не верил, что его съедят и не боялся.
Взмахи приближались, и всё лучше становилась видна на ночном небе внушительная фигура рыцарского зверя - мохнатого, мускулистого и горделивого. Судя по всему, грифон был серым, хотя видно в темноте было не очень хорошо. Из всего полагавшегося обмундирования на спине было только седло да ремни, болтавшиеся сейчас по бокам, которыми к нему крепился всадник для надёжности, чтобы не выпасть.
Не обратив никакого внимания на Алфара, Серохвост послушно опустился перед Рейнальдом и чуть склонил клюв. Со стороны казалось, что рыцарь и зверь смотрят друг другу прямо в глаза, словно говоря о чём-то, понятном только им одним. Сложив крылья, грифон громко курлыкнул, скрежетнув когтями передних лап по камню, и, повернувшись, перевёл пронзительный взгляд на юного мага, внимательно изучая его, словно прикидывая что-то своё, грифонье.
Мальчишка посмотрел в глаза... зверя? птицы? Как его называть. В школе вроде говорили, что звери, но ведь летают-то одни птицы! Он впервые видел так близко живого грифона, и теперь осматривал могучую грудь, сильные лапы и прядку шерсти, которую ветер загибал на перья, пересекая невидимую границу.
- Ты Серохвост. А я Алфар, - показалось, что хорошо будет представиться.
Зверь наклонился и сделал шаг вперёд. Затем второй. Третий.
- Тихо, малыш. Тихо, - не совсем ясно, к кому относились эти слова, хотя смотрел рыцарь вроде бы на грифона. Тот уже подошёл к Манфри совсем близко и теперь, остановившись, принюхивался... Но, судя по всему, Алфар пах, как и положено пахнуть магу и ребёнку, и Серохвост, довольно заурчав, нагнулся к тому и ткнул клювом в плечо. Несильно, хоть клюв и был немаленький.
- Принял. Хорошее дело, - довольно потёр руки Рейнальд. - Сам в седло залезешь или помочь?
- Сам, - отрезал Алфар, и, вцепившись в ремни пальцами, оттолкнулся от земли. Он рассчитал верно, и успел рывком плюхнуться в седло до того, как непослушная голова вспомнила, что она должна кружиться. Мальчишка только впился в упряжь, как за край пропасти, чтоб не свалиться на другую сторону.
- Молодец! - похвалил Рейнальд и принялся прикреплять новоявленного всадника ремнями - тщательно, поправляя размер, потому что подогнано седло было под самого Рейнальда. - Жаль, что ты маг, к нам таких не берут. А то глядишь - и пообвыкся бы, и втянулся - подучить вот только... ну ладно. Держись крепко, за холку да за седло, и шар из рук не выпускай. Сейчас сперва немного полетаем, потом Серохвост тебя так покатает, невысоко. Я тебе объясню, как им командовать. Запомнишь?
- Магом хорошо быть. А после того, что мне Тами на занятиях втирает, я какую угодно команду запомню. Ты бы только слышал эти лекции!
Мир снова обрел четкость в глазах Алфара, а с высоты грифоньей спины смотрелся гордо... или, точнее, мальчишка смотрел на него гордо, и отличному настроению не мешала постепенно уходившая дурацкая слабость.
- Ну тогда запоминай, - разом вскочивший на спину грифона Рейнальд тихонько присвистнул, и зверь, чуть прогнувшись, потянулся и раскинул крылья. Казалось вот-вот - и грифон закричит или прорычит так, что перебудит всех во дворце, но нет: существо, горделиво вскинув голову, взметнулось в воздух, подбрасывая тело в прыжке - с места, словно и не нуждалось в разбеге. Взмах крыльев, ещё один, ещё... Грифон наклонил голову, и в лица всадникам ударил прохладный ночной ветер - с каждым взмахом земля всё удалялась, а облака становились чуть ближе. Широкими кругами, взвиваясь всё выше и выше, грифон поднимался над дворцом, а Рейнальд тихо улыбался, смотря сверху вниз - не на землю столичного острова, а на юного непоседу, которого затащил на такое дело.
А глаза мальчишки горели, как лидиумный шар в его руке. Вторая вцепилось в холку, а поскольку третьей не было, остаток ветчины болтался в зубах, постепенно уменьшаясь. Когда крепкие зубы отгрызли кусок, остальное полетело куда-то вниз...
Алфар не видел этого. Он смотрел вниз, на Верхнюю Столицу, на дворец, которые расстилались перед и под ним. В ночи, за исключением того, что звезды казались бледнее, можно было забыть о тусклой серости, съеденной чернотой. Эта была все та же ночь, и ярче светил небесных горели земные. Дворец казался сложной головоломкой из светящихся квадратов, где лишь изредка попадались черные ниши. Еще дальше, совсем внизу, виднелись крохотные огоньки – предместья Нижней за краем гигантского острова. Перины облаков были выше, ниже, и совсем рядом, а прямо под собой Алфар чувствовал теплую, даже горячую спину грифона, волны напряжения, ритмично бежавшие по мышцам, и крылья то и дело закрывали полгоризонта.
Он вертел головой, спеша все успеть увидеть, иногда забывая даже дышать.

Нападение на клион

Вахта на корабле в порту человечьей столице была занятием не то чтобы утомительным, но уж нервным - определенно. Дисциплина Армады в лучшем случае касалась важных вещей (брать ли, к примеру, вот этот остров?), и необходимость докладывать начальству, чтобы позволить принести на корабль даже бочку местной кислятины... Да Гыркрап бы благодарил бы и в ноги бы кланялся, кабы его от такого пойла избавили! Без всякого офицера. Бешеные они были какие-то, эти люди...
Вечер проходил как обычно. Темнело, матросы на палубе устроили то ли цирк, то ли, хуже, пародию на человечий прием. Крики слышались даже в каюте. Капитан только что сдал третью вахту штурману, и теперь откровенно не знал, чем занять себя. Все, что можно, принесли и обновили уже в первый день, и теперь оставалось, разве что, кормить скриа и ждать нового ветра. Кто-то из матросни предлагал запустить в клетку к ездовым птицам того орлана, что оставил шаман, но на него быстро зашикали. Кто знает, может Отец и сейчас наблюдает через этот прямой птичий взгляд? А пернатый гость словно знал - расхаживал нагло по реям, словно его не касалось внимание орков.
Гыркрап не спал с раннего утра, и сейчас как раз собрался этим заняться, просто от скуки. От принятия решения, стоит ли снимать при этом одежду, отвлек стук в дверь. На пороге стоял Каркат Ухо.
- Там в порту толпень... Не к добру, - пробурчал орк.
Гыркрап кивнул и пошел за матросом наверх - выяснять, не рушится ли этот несчастный остров.
Толпа надвигалась стремительно, подобно полноводной реке, обтекая расставленные на улицах патрули стражи - если бы кто-нибудь потрудился проследить путь этих пьянчуг от кабаков до порта, в котором стоял посольский корабль, то он несомненно заметил бы, сколь умело вели якобы стихийно образовавшуюся ораву недовольных орками людей. Вот только следить было некому этой ночью, а потому уже очень скоро на пути толпы оказались лишь те два десятка солдат, что были приставленны к послам (приставлены в большей степени чтобы следить за орками, чем охранять их от чего-либо). Более того, как оказалось, все свободные воинские отряды уже были приписаны к гаваням, занимающимся транспортировкой беженцев...
- Вон они, нелюди! - Крик утонул во всеобщем гуле, нарастающем по мере приближения разъяренной толпы.
- Стойте, именем Императора! - Лейтенант, командовавший охранным отрядом вышел вперед, вскинув руки, а его люди ощетинились копьями. - Люди, стойте же!
- Смерть оркам!
- Бей бурокожих!
- Они гости Столицы, Император Волитар обещал им полную неприкосновенность!
- Убирайся с дороги, лизатель орочих задниц! - Рявкнул на него шрамованный сержант, подавшийся вперед из толпы. - Мы сюда пришли за справедливостью! За их головами!
- За головами!!!
- Это предательство, вас всех...
Арбалетный болт вошел офицеру прямо между глаз - нелепо раскинув руки, он упал на мостовую, толпа же окончательно озверела, почувствовав запах смерти.
- За короля Менгаарда!
- За Альянс!
Копьям немногочисленной стражи было попросту не сдержать яростный натиск нескольких сотен озлобленных людей.
- Бунт, - Гыркрапу не понадобилось и минуты, чтобы оценить ситуацию. - Эй, вы, уррродцы! Арр-рга!
- Арррга, - откликнулась с другого конца корабля старпом. Матросы ринулись к механизмам так, словно ждали только приказа. Восемь прочных канатов, предохранитель руля - и корабль медленно оторвался от земли, в первый раз за два дня.
- Голди наверх, живо, - рыкнула на нерасторопного Угря Ракке, как никогда жалевшая, что отпустила мага.
Некоторые бунтовщики из тех, что были в первых рядах успели похвататься за канаты, еще двое взбежали на трап прежде, чем команда убрала его, но другим оставалось только наблюдать, как добыча медленно улетает от них. Сзади снова щелкнул арбалет - силуэты орков на палубе пока еще были вполне досягаемыми целями, - полетели выломанные из мостовой камни и копья, отобранные у стражи.
Сержант, возглавивший этот мятеж, озирался вокруг, словно ища что-то - и нашел! Любой порт, а тем более столичный, являлся стратегически важным пунктом, а потому о его обороне хорошо заботились, особенно теперь.
- Быстро к орудиям, демона вам в печень! - Закричал он.
Камни в основном мазали мимо целей, разве что царапая и без того не особенно гладкое днище, но арбалет был другим вопросом. Ругань орка, раненого в плечо, слышно было даже внизу. Капитан выставил стационарный щит, и из-под его прикрытия пытался рассмотреть что-то в людской толчее.
- Думаешь, много стрелков? - сзади неслышно подошла Ракке, горбясь, чтобы не высовываться из-за брони.
- А, - махнул рукой капитан. - Темно для такого. Вот если случайно камнем...
И сам замолчал, прикидывая возможный ущерб. Потом - с новой силой зарычал на команду, спешно готовящую судно к уходу - если не к другой, надежной стоянке, то хотя бы от этой подальше.

И Тельт

Глубоко за полночь
(с Кысь)


"А потом скажут, что орки убили конвой..." - эту черную мысль капитан предпочел не высказывать вслух. Когда арбалетный болт на излете сам отскочил от шкуры одного из рейных матросов, с верхней мачты тенью слетела птица.
Чья-то пропитая морда появилась над бортом корабля - в зубах человека был зажат кухонный нож, вот только сил полностью забраться на корабль, похоже, у него уже не было. Внизу же, мятежники, толкаясь и мешая друг-другу, наконец разверунули две баллисты и, с трудом, но сумели зарядить одну ядром, а вторую - артиллерийским копьем. Наведение на цель в темноте так же заняло прилично времени, позволив посольскому судну встать на курс.
- Пли! - Раздался голос сержанта.
Гыркрап сбросил штурмовика, не глядя, и оглянулся, пытаясь разыскать взглядом шаманку. Та прижалась к борту и круглыми глазами вглядывалась куда-то вниз. Обязан ли промах обоих орудий был ей или хмелю в стрелявших - осталось загадкой.
- Паруса? - рядом снова привалилась к щиту старпом.
- Баланс ставьте. Пока не летим.
Оркина кивнула и снова умчалась к мачтам - раздавать приказания.
Толпа внизу кричала и бесновалась, угрожая оркам всяческой расправой и требуя, чтобы они спустились для честной битвы, однако и заряжать баллисты при этом люди не забывали, видимо посчитав то, что судно пока еще не улетает - подарком судьбы.
Клион поднялся на ту высоту, где баллисты, даже попав, не нанесли бы большого ущерба, и там остался, балансируя полураскрытыми парусами в неровных порывах ветра. Незанятая больше команда толпилась у борта - один за одним выдвигались щиты.
- А может, двинем им, а? - предложил Рыло, высокий и грузный орк с грязно-ржавой кожей.
- Я тебе двину. Мы с миром, - рыкнул на него капитан, но сам всерьез призадумался - а пережили ли послы ночь?
Бунтовщики успели сделать еще один залп, такой же бесполезный, как и первый, а затем чей-то крик "Стража" перекрыл даже разъяренные вопли остальных. Спустя несколько мгновений на территории гавани остались лишь трупы и вусмерть пьяные, а все кто мог держаться на ногах, разбежались даже быстрее, чем можно было этого ождать.
- Расходятся, - без нужды выкрикнул кто-то из орков.
- Стоять пока, - рыкнул Гыркрап.
Вслед за этим на причал вышло не меньше двух сотен воинов при полном обмундировании, встроенных в боевые порядки, споро оцепив гавань.
- Господа послы, спускайтесь! - Раздался чей-то усиленный магией голос.
- Теперь вниз.
- А если начнут стрелять? - облегченно улыбнулась старпом.
- Тогда и пойдем в атаку. Гийра!
Повинуясь рулю, корабль медленно пополз вниз. Когда до земли остались считанные метры, Гыркрап сам перекинул канат через борт и спрыгнул на землю.
- Капитан Гыркрап, - вышедший вперед человек явно с трудом вспомнил имя орка. - Я лорд Эрнесто Матэус. Расскажите, что здесь произошло?
- Толпа. Нетрезвая. В основном солдаты. Охрану смели, точнее не видели. Немного арбалетов, балисты.
- Кто-либо из ваших пострадал?
- Одна царапина, пара шишек. Клион цел.
- Хорошо. Больше подобного не повториться, обещаю.
- Благодарю, - кивнул Гыркрап. - Смена охраны?
- Да.
Эрнесто обвел рукой пришедших солдат.
Орк обернулся к клиону.
- Земли! Доброй ночи, лорд Матэус.
- Доброй. Лейтенант, позаботьтесь об убитых и раненых.
Государев человек развернулся и пошел обратно во дворец в сопровождении двоих воинов, все больше подозревая, что нападение на корабль и попытка Талласа склонить короля к аресту послов связаны теснее, чем кажется на первый взгляд. О том, что будет, если весть о "нападении Армады" облетит Столицу, Эрнесто не хотел даже думать.

День-ночь 9
Балтьер. Сон в двух явлениях. Явление первое

Сон упорхнул вспугнутой бабочкой. Виной была то ли короткая дрема, то ли последовавшая встреча... Посидев несколько минут на койке, глядя в противоположную стену, Балтьер пробормотал нечто невнятное и вышел на палубу.
Корабль ловил сильный боковой ветер, заставлял его путаться в ткани парусов, раздувая их. Галеон стремительно летел вперед, всё дальше на юг.
Ворону, который сейчас смотрел на него издалека, большой корабль виделся крохотным пятнышком. Если бы вороны могли формулировать мысли, он сказал бы, что это человеческий вызов небу и законам природы. Маленькое по сравнению с бескрайним небом сооружение из дерева, металла и канатов скрывалось за наползающим равнодушным облаком... Птица взмахнула могучими крыльями, догоняя «Белиас».
К цели прибыли, когда уже стемнело. Все дела были отложены на завтра. После того, как встретивший их капитан порта пообещал передать сообщение об их прилете лорду, как только будет возможно - то есть тот проснется, - измученные двумя бессонными ночами люди наконец получили отдых. Некоторые, конечно, подремали днем, но далеко не все... «Белиас» напоминал сонное царство. Бодрствовали посменно лишь вахтенные, и даже капитан рухнул на койку мгновенно, Успел лишь понадеяться что всегдашний ночной гость даст ему выспаться – и сон принял в свои объятия, гася все связывающие с реальным миром чувства.

Поток... да, поток. Корсар плыл, то есть его несло в этом потоке. А сверху, как обычно парил... он. Ну да, конечно, кого же ещё ждать в снах - только сюда, в грёзы капитана, Финеас Санкрист являлся чаще, чем лавочник в собственную лавку.
- Я вижу, ты даром времени не теряешь, капитан, - улыбнулся лорд. - Служишь Альянсу, отцу, себе... да кому только не успеваешь услужить. И такой человек ещё числится "вольным", надо же!
Балтьер порадовался, что не нужно по-настоящему открывать глаз, чтоб увидеть ночного гостя. Он сознавал, что спит, и уговаривать себя сделать какое-то движение, даже шевеление век, совсем не хотелось. Но снившийся сам себе капитан двигался легко – он скрестил на груди руки и посмотрел на гостя.
- И тебе доброй ночи и удачного... кхм, полета, - пожелал корсар. – Вольный человек сам выбирает, кому он служит в данную минуту, разве нет?
- Золотые слова, - перевернувшись в воздухе (и теперь, что в общем-то было не характерно для волитара, вися вверх ногами) заметил лорд Санкрист. - Кстати, забыл спросить - как тебе "близкий контакт" с фейвудским мерзавцем? Не ожидал, я полагаю?
Капитан одобрительно осмотрел собеседника от головы к ногам и обратно – сверху вниз.
– Не ожидал, - со вздохом признался он. – Что в моей команде такие есть.
- И я не ожидал... Хотя можно было предполагать. Они пролезают повсюду, капитан. Каждая тень, каждый кусочек мрака теперь может открыть багровые глаза и вцепиться в глотку... Но пока что вы справились. Рад за вас... Теперь "вас" уже будет не преувеличением, да?
Скорее всего, Балтьеру показалось... но, возможно, Финеас и в самом деле подмигнул ему.
- Спасибо магу, – заметил капитан. – Санкрист, вам не кажется, что вы несколько бесцеремонно влезаете... в мои личные дела?
Его голос звучал слегка сердито.
- Не кажется, - без тени смущения ответил лорд. - Будь эти дела только твоими личными, я бы и не подумал. Но это дела Альянса и всего мира. Так уж случилось, что ваши судьбы - то есть судьбы вас и мира - крепко завязаны. Ты ведь вроде уже даже свыкся с этой мыслью? Или нет?
- Судьбы мира обычно зависят – если зависят - от того, что люди делают, а не от их взаимоотношений, - Балтьер вспомнил рассказ Юлаль о мятеже. – Кто знает, с кем из высоких родов дружил или враждовал восставший глава Ашкрай, кого любил? Важно не это, а сам мятеж, - он склонил голову и добавил тише: - Для мира, конечно.
- Ты думаешь? Скажи... она много рассказывала тебе о своей семье? Вспомни и всё, что знаешь о моей. И о своей. Или принца Давиона. Или любого из Высокородных Лордов - там пример на примере, все отличаются друг от друга. Вспомни всё, что знаешь. Нечестно, понимаю - я и раньше знал поболее тебя, а теперь... Но в любом случае, вспомни и скажи - насколько это важно для судьбы мира? Так, как думаешь сам - не пытайся угадать, что я хочу услышать. Вряд ли получится... Хотя было бы забавно, если бы ты угадал.
Капитан надолго замолчал, задумавшись. Потом упрямо сверкнул темно-карими, как древесная кора, глазами:
- Да, прошлое и окружение делают нас такими, какие мы есть. Но... Ты хотел, чтоб я следовал за вороном – я следую за ним. Пока мы делаем то, что надо – какая разница, почему? И уж поверь... Лучше от чужого вмешательства точно не станет. Привязанности не выигрывают от слова «надо».
- Мне почему-то кажется, что ты боишься, что я это слово скажу. Не бойся - я его вообще произношу редко. Советую - да, почти всё время. А всё, что "надо" - ты и сам сделаешь, потому что почувствуешь, что так действительно "надо". Вот скажи - война между Альянсом и Армадой. Это - то, что "надо"? Или нет?
- Тебя очень удивит, если я скажу – надо? – насмешливо посмотрел на ночного гостя пират, оживившийся, когда тема вильнула в сторону. – Правда, не сейчас.
- Не очень. Кстати, ценное замечание. Надо, но не сейчас... А сам Альянс - союз двух таких, в общем-то, непохожих рас? "Надо"?
- От имени своей пиратско-капитанской власти одобряю Альянс, - засмеялся Балтьер, вскинув руку в приветственном жесте. – Он – на пользу обеим сторонам.
- Эээх... ладно. Не об этом в любом случае речь. Скажи, а к богам твоё отношение за последнее время не изменилось? - Санкрист посмотрел на Балтьера с таким невинным видом, что было ясно - он ожидал положительного ответа.
Балтьер опять замолчал, хотя на этот раз, судя по времени, цепи размышлений имела меньше звеньев.
- Если ты являешься после смерти – там что-то есть. Но спустятся ли боги, чтоб противостоять Верховным демонам? Или будут помогать... советом? Правда, посланникам богов несолидно вниз головой висеть, - заметил он, и состроил столь же невинную физиономию, как волитар. – Совсем честно – мне в последнее время просто некогда было об этом думать.
- Следует ли из этого, что я - не посланник Богов? - Санкрист рассмеялся и резко вернул себе прежнее, нормальное для волитара висячее положение, ногами вниз. - Знаешь... мне самому хочется надеяться на что-то большее, чем советы. А вот скажи, к таким "Богам", как Рождённый Сном -то есть Верховный демон, отношение явно не улучшилось, да? Так вот тебе мой совет... Когда появится возможность - прояви к нему почтительность... Ты поймёшь, о чём я говорю.
Балтьер вскинул подбородок, глаза сузились и возмущенно сверкнули, как очень маленькие клинки. Губы дрогнули, будто капитан хотел что-то возразить. Затем он замер, как замороженный, а в следующий миг обрел спокойствие и задумчивость тихого речного омута. Медленно кивнул:
- Спасибо за совет, Финеас.
- Если смогу объяснить лучше - объясню, - развёл руками Санкрист. - но ты и так уже знаешь больше, чем то, что было бы нужно для успеха. Просто оставайся храбр... и помогай своим людям оставаться храбрецами. А когда-нибудь... передай им привет от Скитальца и скажи, что они идут верным курсом. Удачи тебе... и, наверное, снова до встречи!
- До встречи!
Пират поднял руку в жесте прощания, и тут же видение начало растворяться, как акварельный рисунок, на который кто-то пролил воду...

(со Скорпом, продолжение следует)

Ночь 9
Балтьер. Сон. Явление второе

... Пират поднял руку в жесте прощания, и тут же видение начало растворяться, как акварельный рисунок, на который кто-то пролил воду. Много воды. Она плещется где-то внизу темными складками волн. Тех самых волн, над которыми они полетали сегодня и почему-то вернулись теперь. Прочь отсюда! «Белиас» вновь рассекает воздух, стремясь добраться до берега, и вдруг теряет легкость, словно лидиум разом лишился чудесных свойств и падает, падает, падает в это жадно ждущую беспросветно темную воду. Поверхность корабль пробивает тихо и без всплеска, как игла, и, не теряя скорости, летит ко дну. Уже давно клыки подводных скал должны распороть дерево обшивки, но тягостное ожидание затягивается, а дна все нет... Балтьер стоял на палубе у руля, и не задыхаясь, несмотря на то, что они были очень глубоко, Он не в силах был пошевелиться, крикнуть, даже моргнуть, и это бессилие странным образом успокаивало. Или кошмар происходящего оказался настолько безумным, что удивление преодолело страх. Сотни шепотов ворвались в безразличную темноту разом, словно окружая капитана. Каждый имел свой собственный оттенок и каждый звучал так же ярко и индивидуально, как и остальные. Голоса требовали, молили, просили о чём то - но во всех звучало отчаяние, одинаково безнадёжное. Путь вниз шёл бесконечно долго, до тех пор, пока темнота не стала повсюду - и смертельный холод этого странного места не начал ощущаться на коже. Голоса стали ощутимо громче, хотя и не оглушали - и с каждой секундой становилось очевиднее, что это молитвы, которые идут куда-то в бездну этого холода и мрака. Это не были знакомые ему молитвы.
- О Четве... – и тут же капитан сжал зубы, не решаясь произнести их имена здесь – до того неуместными они казались. Оцепенение стало спадать, и на его место начал вползать леденящий шепоток страха. Корабль по-прежнему не повиновался рулю – хотя Балтьер уже все равно не знал, куда править и какие законы здесь действуют.
-И что же ты ищешь в пустоте? – голос новый, куда более глубокий и, казалось бы, безразличный заглушил собой все остальные. Он не был похож ни на что – словно сама тьма вдруг решила поинтересоваться мотивами пирата. Визиты неугомонного волитара приучили ветроплава к разговорам с призраками. Упоминание о пустоте льдом ожгло спину, но, хотя этот голос казался совсем чуждым – капитан ответил без промедления.
- Я ничего не искал здесь и не хотел сюда попасть.
- И тем не менее ты движешься именно в пустоту, небесный пират. - Как будто в голосе прозвучала ирония. Где то далеко внизу появилась точка света, которая медленно, просто невероятно медленно начала расти.
- Вы знаете, кто я? – вглядываясь вниз, капитан приподнял бровь, хотя этого никто не мог увидеть. – К сожалению, не могу сказать того же.
-Я знаю многое. Да я думаю и ты не раз поминал меня, когда ругался - На этот раз насмешка была явной
- Но ты так и не ответил на мой вопрос, человек. Если ты не ищешь пустоты, почему же ты так стремишься попасть в неё? Вновь холодок – на этот раз его щупальце проросло в живот. Намёк был достаточно явным – и все же капитан ощутил, что лучше оставить себе возможность ошибки, не высказывать свою догадку вслух.
- Я иду за ответами, – произнёс он. В голосе пробилась интонацию, которую собеседник мог с равным успехом принять и за почтительность, и как иронию.
– Но что нового могу сказать тому, кто лучше меня видит, куда ведёт путь.
- Ответы..? Может быть ты и найдёшь их там... Но ради чего тебе искать их? - Безразличность вернулась в голосу, а тысячеголосые молитвы практически померкли. Едва заметный свет вдали стал ярче и чуть больше. Капитан вгляделся, пытаясь что-то различить в приближавшемся свете.
- Возможно, кто-то сказал бы – ради знаний. Кто-то – спасать мир. Я не против спасти мир, ибо он меня устраивает, какой есть. Но на самом деле мне просто интересно.
-Ты же небесный пират. Ты летаешь в облаках. Разве тебе не лучше взлететь наверх и сейчас, пока земля и холод не сделали тебя своим рабом навеки?
- Я никогда не буду рабом, - губы превратились в тонкую линию, щеку защекотала упавшая прядь волос. – И с удовольствием взлечу отсюда ввысь, если вы покажете, как отсюда выбраться... досточтимый. Обращение Балтьер выбрал интуитивно.
-Сейчас ты спишь, пират. - свет впереди становился всё ярче, и постепенно начал заполнять собой всё - Не только посланники Четверых умеют так играть со смертными. Разница в том, что я скажу лишь один раз - без интриг и намёков. Если ты достигнешь своей цели, то никогда больше не воспаришь над облаками.
- Почему? – со стремительностью удара, решившего исход поединка с Меллниром, спросил капитан.
- Потому что твой ответ – погибель всему небу Фераи. - Свет, идеально белый, заполнил собой всё, на несколько секунд ослепляя пирата. Он зажмурился, но не выпустил штурвала – почему-то это казалось важным.
- А что ты предлагаешь взамен? - Предлагаю? Я говорю тебе то, что тебе, похоже, решили не говорить. Твой ответ погубит небо Фераи, пират, вот и всё. - Свет померк, и корабль ощутился мирно дрейфующим посреди... звёздного неба. И это был уже просто сон... С тем лишь отличием, что Балтьер сознавал это и отчетливо помнил предыдущие. Когда сердце вновь забилось, как обычно, он решил, что пора проснуться и открыл глаза. Взглянул в потолок каюты. - Это правда? – задумчиво спросил он. – Или ложь? Нет, не должно быть правдой! – И сердито нахумрился. Волитары, демоны... Спать не дают. Всех в дворцовый сад и к орочьей матери! И решительно закрыл глаза, повернувшись набок. Вскоре пират снова спал. Без сновидений.

(с Хигфом)

Ночь девятого
Время убивать

У теней есть глаза, кроваво-красные глаза, с ненавистью наблюдающие из темноты за жизнью Столицы. Этими глазами смотрит на Альянс Ваати, барон теней, презирающий весь род людской, но более всего питающий отвращение к одаренным, к тем кого наделили силой Четверо, извечные враги всех виера.
"Не вышло, барон, - раздался тихий шепот. - Орки все еще живы, все еще на свободе".
"Это временно, - не хватало еще ему оправдываться перед младшими. - Союза с Армадой у людей не будет".
Но не о том думал сейчас Ваати - что ему был провал дурака Талласа, не сумевшего поддержать тонкую интригу. Даже, если Вице-Король умрет, всегда можно найти ему замену, барона же волновало иное: как пройдет основной его план на эту ночь, ведь от реализации задуманного, вполне возможно, зависело все их дело, все к чему стремились дети Пустоты многие века. Люди должны быть сломлены, раздавлены - ни единого шанса не должно у них остаться противостоять Элокхаю и его полчищам, спешащим к Столице. Ваати не сомневался бы в успехе, не будь тех жутких потерь из-за недавнего мятежа - сотни сожженных виера сейчас с легкостью бы склонили чашу в его пользу, а так, исполнителей катастрофически не хватало.
К тому же, этой ночью младшие действовали без носителей, а значит - смерть любого из них обернется безумием и гибелью для культиста, разорвет звено в идеально построенной цепи интриг, оплетающей город. Слишком многое поставлено на карту, и все же... план Хсазара оставлял надежду - виркаш на славу потрудился. И дети Пустоты начали воплощать задуманное немногим позже полуночи, единовременно по всей столице.

В опустившейся ночи даже то множество светильников, что появились на улицах города, не могло разогнать сгустившийся мрак. Полковник Жерром Кравис, проклиная военного министра, заставившего допоздна проверять боеспособность расквартированных войск, шел домой в сопровождении двух телохранителей и боевого мага (так же с ревизией навещавшего полковые штабы в Нижней), обычно ухоженные усы полковника грустно свисали, обтекая уголки рта, а сам он слишком устал, чтобы придавать этому хоть какое-нибудь значение.
- Говорят, на нас орки напали, - шепотом переговаривались за его спиной солдаты.
- Да, я сам слышал, что Данатору депеша пришла с границы.
- А что в ней? - Голос стал заинтересованнее и громче.
- Кто ж его знает, то видимо только Их Светлость и ведает.
- Как бы воевать не пришлось - мало нам мятежников как будто.
- А мне говорили, что Вэин каждому земли обещает и по десять фераев, кто его сторону примет...
- Молчать, - резко обернулся к ним Кравис, зло подергивая ус двумя пальцами. - За такие речи под трибунал можете угодить.
- Какие речи? Я говорил, что ни за какое поганое золото Вэину нас не склонить против законной власти!
- То-то же, смотрите у меня... ну чего вы так побледнели? Прощаю я вас...
Договорить полковник не успел - его речь прервал стон боевого мага, медленно оседающего с осколком черноты в груди. Жерром инстинктивно припал на колено и откатился в сторону, марая дорогой мундир в дорожной грязи, и лишь затем увидел, что за тварь стояла у него за спиной: создание, сотканное из теней чем-то напоминало человеческую фигуру, если бы не два лишних отростка увенчанные острыми когтями, выраставших у нее из живота. Один из воинов успел обнажить меч и парировать удар щупальца, но другого тень с легкостью нанизала на острие, словно на шампур.
Кравис бросился прочь, о том, чтобы сражаться не было и речи: ведь маг погиб, а простое оружие не могло причинить вреда такой твари, да и фехтовальщик из него был посредственный. Оставалось только надеяться, что не догонит чудовище, что телохранитель задержит его на время, достаточное, чтобы успеть скрыться.
Черное щупальце обвилось вокруг ноги полковника, рывком сваливая его на землю. В алых глазах демона Жерром Кравис увидел свою смерть. Как наивно с его стороны было полагать, что в ночной темноте скрывался только один виера...

Хсазар, покинув тело носителя, полз по стене дома в богатом районе, тяжело переваливая неуклюжее кристаллическое тело - его когти были остры, глубоко вонзаясь в каменную кладку, однако виркаш был явно не приспособлен для подобного рода проникновений. Впрочем, он и не боялся быть замеченным раньше времени - ведь навредить ему не могло ни жалкое оружие смертных, ни даже те крохи магии, что заключали в себе столь ненавистные ему колдуны, ведь он был одним из любимейших созданий Отца, и их ничтожное чароплетство не способно было причинить ему боль.
Возможно, будучи в образе тени, Хсазар быстрее попал бы в дом, но ему хотелось хоть ненадолго побыть в истинном обличии, почувствовать всю полноту той силы, что вложил в него Повелитель и, конечно же, устрашить жалкого человечка перед тем, как лишить его жизни. Его вторжение в жилище колдуна сопровождалось треском ломаемой рамы и звоном разбитого стекла - неповоротливая туша виркаша вломилась через окно спальни, с грохотом приземлившись на половицы, дробя их когтистыми лапами. Человеческая самка закричала, зачем-то натягивая на голову одеяло, как будто оно могло спасти ее от разящего когтя, похожего на идеальный кристалл. Колдун, возлежавший рядом вскинул ладони, пытаясь сотворить защиту, и Хсазару приятно было видеть недоумение на лице человечешки, медленно превращающееся в животный ужас. Как же - предмет его гордости, основа его существования, его любимая магия куда-то пропала! Несомненно, он чувствовал себя опустошенным от одного только присутствия виркаша рядом, как будто что-то высосало из него самое его естество, оставив лишь оболочку. Визг оборвался хрипом булькающей в разодранном горле крови, кристаллические жвала Хсазара заскрежетали, когда он навис над колдуном, подобно вестнику неотвратимой погибели, а затем тяжелая туша паукообразного демона опустилась на жертву.
Виркашу доставлял удовольствие тот факт, что колдун лишился рассудка от боли гораздо раньше, чем умер.

Работа в Генеральном штабе Армии Альянса не прекращалась ни на мгновение: кому требовалась передышка, тем спали в специально отведенных комнатах подле зала для совещаний, остальные же офицеры неустанно составляли планы обороны Столицы от надвигающейся армии мятежников. Инженеры, разведчики, стратеги, несколько магов-тактиков склонились над расстеленной на столе картой, дорисовывая то, что они считали необходимым в соответствии с полученными от Лорда-Главнокомандующего директивами. Курьеры весь день сновавшие между дворцом и штабом, принесли немало указаний от Эльмара Данатора, так что работы у штабистов хватало с избытком.
Сам Второй Лорд-Генерал следил за ходом подготовки, время от времени прикладываясь к чашке с горячим кофе - он не спал уже второй день, и судя по масштабам надвигающейся кампании, сон для него откладывался еще дня на три, ведь командиру следовало принимать участие в разработке каждой части плана, следить за тем, чтобы никто не допустил досадной ошибки, координировать работу специалистов, раздавать указания подчиненным и, самое важное, всегда находиться на связи с высшими офицерами в Столице и за ее пределами. Лорд-Генерал любил свою службу, любил штабную работу, не смотря на то, что генералы на передовой порой презрительно называли его тыловой крысой.
"Посмотрел бы я, как вы без плана воевать станете", - усмехался он в пышную бороду на подобные злословия. Но сейчас, наверное впервые за годы планирования (а начинал Лорд-Генерал с должности штабного секретаря), старик чувствовал, что не справляется, что упускает нечто неимоверно важное и из-за этого могут рухнуть все уже построенные стратегии.
- Милорд, по нашим сведениям, у Солидора нет боевого флота, - подал голос молодой офицер от разведки. - Если удастся сконцентрировать большое число кораблей, мы сможем подавить все собранные им войска с неба.
- Более чем уверен, господа, Вэин знает об этом лучше нас с вами, - покачал головой начальник штаба. - Мы должны понять, на что он рассчитывает, начав наступление на Столицу. Зачем ему это, ведь не надеется же он, что Армия перейдет на его сторону!
- У него что-то есть, - кивнул чернобородый генерал, прибывший в Столицу под вечер. - Помимо одержимости, конечно.
- Я видел, как бешено дрались одержимые - зубами, ногтями! Мы сожгли шестерых тогда, жуткое зрелище!
Говорившего это полковника передернуло от отвращения.
- Если они все такие, кто с Вэином идет - тяжко же нам придется!
- Вот посмотрите, Ваша Светлость, - на стол лег лист бумаги. - Это военные расходы на содержание Восточной Армии. Вчетверо больше, чем на остальные три вместе взятые!
- Да что там, - выдохнул генерал-аудитор, впившись глазами в документ. - Это больше содержания Небесного Флота! Более того, я вижу эти счета впервые!
- Думаю, я не ошибусь, если скажу, что надежды Солидора напрямую связаны с тем, на что ушли эти богатства, - подал голос глава разведки. - Мятежник и раньше спонсировал некоторые исследования на Фейвуде, но не в таких объемах.
- Вам следует разузнать это, господа, доподлинно, - подвел итог Лорд-Генерал. - Боюсь, придется нам корректировать некоторые планы по результатам данной проверки.
Офицеры закивали, соглашаясь с командующим, и разбирая оставшиеся бумаги - некоторые радовались тому, что им сегодня выпадет несколько лишних минут отдыха, другие напротив хмурились - им предстояло провести проверку относительно растрат, совершенных Солидором.
- Боюсь, мне тоже придется внести некоторые коррективы, - бледный мужчина поднялся с другой стороны стола, его трясло, словно в лихорадке, а глаза сверкали ярко-красным светом.
- Капитан, объяснитесь! - Приподнялся Лорд-Генерал, не веря, что в его собственном штабе, в Генеральном штабе, оказался предатель.
- Он одержим! - Кто-то выхватил меч, бросаясь на изменника, кто-то поднял лидиумный канделябр, но тень оказалась проворнее - соскочив с потолка насекомоподобная тварь с парой серповидных лезвий вместо передних конечностей рухнула на стол, разрывая когтями карту. Сегментарный хвост, завершающийся жалом извернулся, вонзившись в грудь ближайшему офицеру - тот почернел за те несколько мгновений, что яд пустоты растекался по его жилам, а затем упал с гулким стуком.
Разбитая в щепы дверь слетела с петель - в проеме, прямо на окровавленных телах часовых стояло подобие первого демона, только с клешнями вместо лезвий и огромными жвалами, с которых стекала отрава.
Одержимый капитан рассмеялся, легко уклоняясь от удара меча и ладонью ударив в грудь своего противника - пальцы мятежника превратились в острейшие когти, буквально разодравшие плоть штабного офицера, в одно мгновение достав до сердца.
Лязг черных лезвий первого демона смешался со звоном офицерских клинков - те пытались поразить врага как могли, подсекая ему ноги, рубя хвост, целясь в глаза. Чернобородый генерал, зажав перерезанное горло, умер, недоумевая, почему боевые маги не помогают им. Вот только маги не могли ничего сделать, чья-та чуждая воля извращала их чары, лишая сил сражаться.
Воздушник в чине мага-капитана безуспешно пытался сотворить хоть что-нибудь из обширного арсенала его боевых заклинаний, но не чувствовал родной стихии, словно кто-то откачал весь воздух и даже дышать становилось нечем. Не лучше чувствовал себя и огненный маг, ведь без воздуха он не мог даже искры разжечь - пламени попросту нечем было питаться. Нависшая над ними тень огромного жука искажала любую их попытку воззвать к Богам, и на месте привычных стихий они чувствовали лишь пронизывающий до костей холод Пустоты, по капле вытягивающий из них жизни.
Повезло в первые мгновения схватки лишь Лорду-Генералу - он оказался дальше от демона, чем другие, а потому не погиб сразу и успел вынуть из ножен Солнечный Меч, на рукояти которого сверкал символ Небесного Огня. Декоративное, церемониальное оружие в этой ситуации оказалось эффективнее, нежели боевые клинки сражающихся офицеров, ведь на лезвии генеральского меча лежало благословение Бога, исказить которое, подобно колдовству умирающих магов, демону оказалось не под силу.
Рывком поднявшись с кресла, старик увернулся от удара хвоста и скрестил меч с рукой-лезвием виера, разбивая черный клинок на сотни осколков, сгоревших в возникшей вспышке.
- Во имя Небесного Огня, сгинь тварь! - Возопил генерал, бросаясь на стол и умелым выпадом отсекая демону хвост. Чудовище вздыбилось, исторгая крик боли и ярости, но в следующее мгновение командующий вонзил смертоносное оружие прямо ему в брюхо, рассекая крепкий хитин: крик обратился в вой, виера сжигало изнутри - и вот обгоревшая туша рухнула на изодранные штабные карты.
Генерал обернулся к следующему противнику, ведь не смотря на годы штабной работы, он прежде всего был солдатом и знал, что битва не заканчивается победой в одном поединке, однако тут его легкие сжались, выплескивая хрип - старик едва смог сделать шаг вперед: ни вздохнуть, ни выдохнуть у него уже не получалось. Меч в непослушных, деревенеющих руках рванулся к цели, к тени на стене с голодными красными глазами, а затем Лорд-Генерал упал рядом с бездыханными телами боевых магов, погубленных тем же демоном.
Клешня второго виера оторвала кусок мяса от тела одержимого капитана. Пошатнувшись, тот упал на колени, не в силах терпеть боль:
- Но за что?.. - Простонал он.
"Поздравляю, - послышался в голове знакомый голос акками. - Ты единственный выжил в этой резне. А что рана - до свадьбы заживет".
Теряя сознание, предатель свалился под стол. Этой ночью Армия потеряла множество превосходных штабных офицеров - почти всех, кто знал и умел составлять военные планы, тех, кто был в курсе положения дел в Столице.

Тысяча Глаз Пустоты следили за бойней, развернувшейся по всему городу, наблюдали из темноты за гибелью одаренных, даже не успевших проснуться, за тем как демоны убивали спящих магов в их же собственных постелях, за тем, как наслаждались бессилием перед лицом сильнейших из детей Повелителя. Благодаря предательству одного человека, виера знали где будет находится этой ночью каждый боевой маг, каждый высокопоставленный офицер, словом каждый, кто представляет хоть какую-нибудь угрозу для их замысла, и демоны спешили устранить как можно больше таких людей.
Тысяча Глаз Пустоты, Ваати с удовлетворением смотрел, как в мучениях умирают те, к кому он питал отвращение и лютую ненависть. Эта ночь принадлежала виера.

Ночь 9
Принести луну

Гера не стала зажигать свет. От того, как быстро Аграт взял ситуацию в свои руки, колотилось сердце. Значит ли это, что теперь они играют на одном поле, хочется ей того или нет? Только ли до вылета из Столицы? Двух господ было больше, чем нужно для бывшей ученицы в борделе, и ни одного из них Гера не смела ослушаться. Согласиться с интересом Аграта значило сделать сложное положение вовсе безвыходным. Но и в собственную правоту оркина больше не верила. Что они, эти тени, в самом деле собой представляют? Что, если нападение орков произошло в самом деле, и внутри ее бывших господ уже живет кто-то другой? Стоило ли говорить об этом послу?... Стоило ли завидовать рыжей шаманке, которой по праву рождения стал бы перечить не всякий орк? И Ахарак, и Гарратх, не задумываясь, решали судьбу Геры, и ей в голову не приходило ослушаться. Наоборот, единственной ее мыслью всегда было оказаться лучшей из лучших, заслужить новое задание и чуточку больше цены.
Клинок прорезал обои и глухо звякнул о камень стены. Стоило узнать, кто противостоит Аграту сейчас. Не Змей. Пожертвовать шаманом для Змея означало конец правления. А Ахарак? Стал бы он пятнать руки кровью собрата? Женщина не знала ответа, и, кажется, не хотела знать. Дезинформация? Бунт? Армия теней? Нападение на корабль говорило в пользу подстроенной вести. Подстроенной кем? Тенями? Если война между орками и людьми им выгодна, то союз может быть опасен. Велись ли переговоры с тенями? Может ли нападение быть способом вывести Гарратха из нерешительности? Вопросов было больше, чем умещалось в сознании, но одно было ясно: нужно было произвести контратаку, пока не поздно. В конце концов, этим она не предавала пославших ее, только защищала собственную же жизнь. Или - все-таки предавала?
В воду для мытья щедрой горстью бросили специи и листья терпких горных кустарников. Завтра Гера сама пойдет говорить с правителем. С тем из них, что первый согласится на встречу. И к этой встрече стоило быть готовой.
Размышления оркины были прерваны тихим стуком откуда-то снаружи, из-за окна, несколькими взмахами крыльев и тихой, брошенной сквозь зубы площадной фразочкой, поминавшей матушку короля и бабушку Императора и уличавшую их в вещах, позорящих монархии не хуже песенок Марти Молота. Впрочем, шум быстро затих, "крылья" удалились, и лишь тихий заоконный стук не давал расслабиться - будто кто-то пытался залезть или просился внутрь... если умел летать, не шумя и имея чем ругаться в процессе.
Накинув тунику и наскоро убрав с лица волосы, оркина сняла со ставень засов.
- Доброй ночи. Войти позволишь?
Рейнальд толкнул окно. Носом, потому что руки были заняты - левая сжимала что-то, укрытое от посторонних глаз и мерно переливающееся, правая - держалась, не давая рыцарю упасть.
- Я как в прошлый раз. Ничего?
Оркина кивнула.
- Надо поговорить.
Женщина успела уже каким-то чудом заколоть волосы массивным металлическим гребнем, и даже найти пояс.
С усилием подтянувшись, Рейнальд перемахнул через подоконник, по пути отложив на него свёрток, который, однако, чуть приподнялся в воздух и завис на фоне заоконного неба.
- Что-то случилось? - Рейнальд больше не казался весёлым и нахальным. Видимо, рыцарь что-то заподозрил - то ли пустили его слишком легко, то ли просто не сбросили сразу.
- Кому нужна война с нами? Среди людей?
- Талласу. Королю Пустого Места - ему обещаны захваченные у вас земли, но войны нет, и он ничего не получает, - без запинки ответил Рейнальд. - Может быть Дерри или кто-то ещё того же типа не отказались бы. Старые вояки только за, но они не ослушаются приказа... по крайней мере те, кто истинно верен Альянсу, а не изменнику Солидору. И голова у них на плечах имеется. Демоны страшнее самой кровавой битвы с Армадой.
- Таллас... был сегодня. С арестом, - задумчиво согласилась оркина. - Показался слишком глуп. Обещаны... Земли?
Слышно было плохо. Все-таки туман на окне, собранный из подручных материалов в воздухе – это вам не водное ухо в стакане. Увы, прицеплять сосуд с водой к самому Зегенхайму Алфар не рискнул, хотя было очень интересно. Послушный ему сейчас грифон держался недалеко.
По крайней мере, поинтереснее, чем в прошлый раз, когда говорили на орочьем, и он понял только, что кто-то когда-то кого-то где-то предал и убил. Тоже мне новость...
- Земли. Богатства. Проще - "что завоюешь, то твоё", но Менгаард не хотел войны с Армадой и прежде. Таллас постоянно подавал прошения, ему отказывали.
- Наследники Талласа?
- Эльдо, кажется... Я не помню, кто он ему. Недавно был убит. С женой Таллас на ножах, судится, они заливают друг друга грязью хуже последних отбросов из Нижней. По-моему, есть кто-то ещё из родни, но я не вникаю в придворные тонкости. Обычно не вникаю, - пожал плечами Рейн.
Да, ему Талас тоже не понравился. И глядел сегодня у короля... На Манфри так не глядят. Ну пустое место и есть пустое место, а Манфри есть Манфри.
- Сейчас может значить войну, - сузила глаза Гера. Кивнула. - Моя благодарность.
- Император снимет арест и заставит Талласа извиняться. В лучшем случае извиняться... Я слышал, в чём дело - слухи уже полетели, да и в городе неспокойно. Как считаешь, это ваши или... или демоны уже среди вас, как у нас с Вэином было? Такое возможно? - потёр подбородок Рейнальд.
- Хуже. Арест - нельзя магию - нападение - беззащитность - война. Смерть Шахета будут знать быстро. Я... обеспокоена. Демоны - трудно сказать. Я не верю - одержимый Змей избавился бы от опасного шамана, не этого.

(подслушиваю Скорпа и Кысь)

(те же двое и подслушивающий Хигф)

- Вас никто не тронет. Кого к вам приставили? Гвардию или стражу?
- Не могу различить. Не верю в защиту. Ваши умирают за стенами.
- Если гвардию - они надёжнее, - вздохнул Рейнальд. - Умирают все - такое теперь время. Потому и надо объединяться. Только ты нам не веришь. Мы - вам, вы - нам. на этом они и играют, на это и рассчитывают. Скажи... Что можно сделать, чтобы вы верили?
- Не знаю. Людей много. Сегодня одни, завтра новые. Вас трудно оценивать, - оркина вертела в пальцах браслет, пока, наконец, не надела его.
- Вас тоже. Разве вы не меняетесь так, как мы?
- Вам трудно тоже, - подумав, согласилась Гера. - Ошибка дорого стоит. Людям нужно слово Шахета. Аграт много умеет, но на Глыбе говорят смертник. Огненная - свободный орк, но хозяйка только себе.
- А ты?
Интересно, до чего договорятся. Винзор бы дорого заплатил за эти слова... Но передавать их казначею после полета на грифоне не хотелось, даже если бы не мысль, что Тами оторвет что-то похуже ушей.
- У меня нет слова. Я наблюдатель для Глыбы.
Рейнальд смотрел на Геру. Просто смотрел - пять ударов сердца... Хотелось пожалеть. Несмотря на силу, какой нет ни у одной волитари. На смелость и ум, какие найдёшь, видно, разве что у Наори Ваш'Тэ с её двумя стихиями... Хотелось пожалеть ту, что попала вместе с ними всеми на эту бойню и тыкалась в темноте по углам, как её народ. Как его народ - что один, что другой.
Рейнальд отошёл к окну и развернул принесённый подарок. Шар из чистейшего лидиума окатил комнату мягкими, еле заметными волнами света.
- Возьми. Ты говорила о луне с неба. Это похоже, но другое. Если рядом демон - светит очень ярко. Может обжечь. Сильно ударить - убьёт. Пусть будет у тебя. Может помочь всем вам, - Рейн сам не заметил, что пытается говорить, как орк. Слова просто ложились так, как ложились, слетая с языка раньше, чем он успевал подумать о них.
Оркина долго молчала, глядя на мерцающий шарик в своих руках. Хотелось бы назвать это подкупом, придумать какую угодно другую причину, потому что так - привычная логика распадалась на части, не оставляя точки опоры. Человек мог проявить ум, и обойти условие, ограничившись буквальным его исполнением, мог проявить изворотливость и заручиться ее поддержкой в обмен на осколки общеизвестной информации об Альянсе. Человек принес это. Ощущать растерянность, почти беспомощность - было смешно, и в итоге оркина сделала то единственное, что могла сейчас - улыбнулась.
- Возьмёшь? Не отказывайся. Я прошу.
Оркина потерянно молчала еще несколько мгновений, потом опомнилась и кивнула. Сдернула с шеи кожаный шнурок с подвеской, протянула в ответ.
- Тебе.
- Спасибо, - всё, что смог вымолвить Рейнальд, принимая подарок. - Я много сказал вчера. Глупого - много, и ты не верила. Не умею говорить. Делать - умею, и буду. Я могу помочь чем-то? Сейчас?
- Понять, кто хочет войны. Арест, нападение на корабль... Будут еще попытки. Может быть, это люди.
- Нужны доказательства. И такие, чтобы поверила не только ты. Аграт, Шахет. Я ничего и никого не путаю? - совсем по-детски осведомился Рейн. - Я ещё к именам не привык.
- Если это не люди... если посольство выживет - это убедит шамана. Если люди - пусть лучше они не приходят. Потому - прошу.
- Хорошо. Я узнаю всё, что смогу, - кивнул Рейнальд. Что ж... Похоже, они хотя бы могли говорить нормально. После вчерашнего это было больше, чем он мог бы надеяться. - Я бы всё отдал, чтобы было проще. Не выходит. Ни у кого, но и у них не выйдет. Если это люди... Значит, видимо, нашим народам и правда не стоит жить. Значит, каждый ответит за себя перед Четырьмя. Я пойду.
- Удачи тебе. Я... прошу прощения за это время.
- Да не оставят тебя Четверо, - Рейнальд уже стоял у окна. Тихий свист - и за окном снова послышались взмахи грифоньих крыльев. Рыцарь обернулся последний раз.
- Они неправы. Ты стоишь дороже... Дороже всего.
Когда, как понял по обрывкам слов Манфри, капитан протянул подарок и воцарилась тишина, он ожидал что-нибудь поинтереснее продолжения разговоров о делах и навострил уши. Ну, капитан... Увы, ожидания не оправдались, и когда Зегенхайм отправился к окну, Алфар еле успел отогнать Серохвоста втихую пониже. Грифон, казалось, тоже с интересом слушал... Несмотря на то, что ухо было магическим, и голоса звучали только в его голове. Кто их, грифонов, знает.
Резкое движение, скрип окна... и ветер, ворвавшийся в комнату, холодя кожу. Без доспехов, значит...
Он выпрыгнул. Судя по хлопкам и тихому курлыканью, летевшему прочь от окна, можно было надеяться, что удачно. Алфар с невинным видом деактивировал ухо – все равно стало слишком далеко – и ухитрился не быть раздавленным спрыгнувшим Рейнальдом.
Из тени комнаты удаляющийся силуэт проводили долгим задумчивым взглядом. Похоже, теперь они все играли на одной стороне. Мысль означала большие проблемы дома и испугала бы... Но сейчас оркина чувствовала только спокойствие наконец принятого решения.

Все еще ночь Девятого
Неслышная поступь смерти

Говорят, если долго вглядываться в Пустоту, то в конце концов она поглотит тебя, но что, если это Пустота вглядывается в людей сотнями жестоких багряных глаз, в которых отражается лишь смерть для всего живого.
То, что произошло в Генеральном Штабе оказалось лишь прелюдией к той кровавой оргии, что замыслил барон теней. Словно скот на бойню, вел он людей и волитаров в течении последних трех дней, и вот - нанес сокрушающий удар.
Штаб Небесного Флота подвергся нападению не менее смертоносному: трое наг-саири, посланных Скамахом исказили заклятия боевых магов, присутствующих в штабе, направив богами дарованную силу против них же самих. Пламя замерзало, сковывая чародеев льдом, вода в венах обращалась в смертельный яд, гранит становился арканитом, заключая могучих адептов Матери Земли в непроницаемый для волшебства панцирь. Сила боевых магов сыграла против них же - ведь чем могущественнее был противник, тем больше энергии мог преобразовать наг-саири, направив извращенное колдовство против создателя или же против тех, кому попросту не посчастливилось оказаться рядом.
Его Высокопревосходительство Лорд-Адмирал погиб одним из первых - вооруженный Небесным Копьем, он попытался сразить нагайми заключенной в благословенном оружии молнией, но лишь серьезно ранил демона, выставившего арканитовую защиту.
"Армия обезглавлена, - возвестил тихий шелест теней позади барона. - Как вы и хотели".
"Эльмар Данатор жив, - в голосе Ваати не было раздражения, лишь легкая досада. - И вы не нашли военного министра. Им обоим следует умереть до рассвета".

С появлением в Столице необъятного множества беженцев (причем не только с Востока, но и с Юга), Верхний город оказался переполнен людьми - слабыми, больными, голодными. Те несколько больниц, что вполне справлялись со столичным населением раньше попросту уже не вмещали то количество людей, которым требовалась помощь, а потому обустроенный в ожидании армии военный госпиталь в Нижней Столице стал принимать всех страждущих, едва ли не с момента открытия. Руководил госпиталем Главный Армейский Лекарь - старенький маг-водяник, находящийся в должности полковника и по праву считающийся одним из лучших целителей Альянса.
"Возможно в стране есть и более талантливые доктора, - часто говорил он. - Но я точно знаю, что в армии таковых не водится".
Этой ночью Главный Лекарь в сопровождении учеников и помощников осматривал новое крыло госпиталя (а точнее недавно очищенные руины крупного дома, обустроенные для приема больных). Утром сюда должны были поместить еще полсотни человек, а потому надлежало тщательно проверить пригодность помещения.
- Полковник, - девушка в серой форме армейского лекаря нарушила тишину. - У этого дома крыша еле держится.
- К утру рота строителей обещала натянуть под потолком тент, - напомнил другой целитель. - Хотя, я тоже не понимаю, чем простые палатки хуже этих развалин.
Неестественный холод, сковавший развалины первым ощутил Главный Лекарь - его серая кровь стала течь слишком медленно, словно загустевая, а затем появилась тень, похожая на гигантского скарабея, раскрывшего крылья - абсолютно черный жук, медленно обретавший плоть прямо на глазах. Хитиновый панцирь блеснул в тусклом свете факелов - смертельных холод сковал магов, не давая им даже пошевелиться. Они были целителями, лекарями, причем весьма не плохими, раз сумели сделать карьеру в армии, но против наг-саири, виера-исказителя оказались абсолютно бессильны. Их колдовская, исцеляющая сила под его порочным воздействием обратилась в смертоносное оружие, буквально разлагающее человека изнутри. Маэль, будь он здесь, полжизни бы отдал за возможность использовать подобное могущество - серая, живительная кровь водяников заледенела прямо в жилах. Первой умерла девушка, ее глаза затянуло ледяной коркой, а затем она упала и все сосуды в ее теле с треском лопнули.
Дольше всех сопротивлялся Главный Лекарь, направивший все свои силы, чтобы поддержать нормальную циркуляцию крови в организме и не умереть от переохлажения, а потому демон просто откусил ему голову острыми жвалами.
В то же время погибло еще несколько целителей, однако надолго в армейском госпитале демоны задерживаться не стали - лекари их интересовали мало.

Однако, если нагайми выпали цели посложнее, способные оказать серьезное сопротивление, то дети Элокхая выбрали жертв на порядок слабее - не обученных боевым премудростям магов, зачем-то собранных вместе кликой придворных чародеев. Ваати просто не мог проигнорировать подобный подарок судьбы - едва ли не больше четырех сотен одаренных, мирно спящих в своих постелях и даже не подозревающих, что их жизни повисли на волоске. Тем более, что их местожительства даже для вида не скрывалось, а то, что расквартировали их у столичных магов лишь расширило список жертв для элохилей.
Скорпионоподобные демоны заползали в окна домов, или же проникал сквозь стены в облике теней, успевая прикончить часть магов спящими еще до того, как те успевали понять, что происходит. С иными, теми кому удавалось проснуться завязывались короткие схватки в которых все зависело только от мастерства колдующего и его стихии, поскольку у не-огненных чародеев шансов расправиться с виера практически не было.

Ночь 9
(+ ложка Теля для вдохновения)

Вечером Кадар смог убедиться, что коллеги его любят и уважают. Берегут и издеваются. А так же что мир сошел с ума, в Столице страшный бардак, а коллеги во второй ветке (гильдией зовется) тоже любят и уважают. В той же инверсии.
Вечером Кадару наконец-то сказали, что миледи Берли-Солидор скоропалительно покинула контролируемую зону, и без кое-кого с золотистыми глазами тут явно не обошлось, иначе он сам за себя не ручается, таких глупостей в магической сети после смерти кронпринца не случалось. Ну, не считая конечно появления во дворце нефецитов, как-же-они-ему-надоели.
Смелый собеседник, который сам за себя не ручался, был Анэхаем, которого камни что главного казначея, что волитарского лорда действительно достали – Наори без зазрений совести слила на помощников большую часть «Покрывала», и Грация потихоньку следовала ее примеру. Выдержав шквал кадаровых эмоций, от усталости – попробуйте трое суток пить, общаться с Шангриетт, искать одаренных балбесов, учить их, расселить и совершать еще тысячу и сто одиннадцать мелких дел, связанных с этими балбесами (и питьем)... еще не так устанете, - совершенно не фильтруемых, секретарь передал обширную сетку магический проекции Верхней Столицы, прочесанную поиском воздуха, и вежливо предложил лично заняться белыми пятнами. Все что можно было сделать магией и без Кадара сделали, и успеха закономерно не добились.
Так что Кадар убедился как его любит – не беспокоили, уважают – боялись сразу сказать?, и издеваются, потому что все равно могли держать в курсе без опозданий в сутки с лишним. Флегматичный ответ Анэхая перевел стрелки сначала на Тами (она из «уважения» или «вредности»? или опять детскую педагогику-психологию как-то вычислила?..), а затем на Алсиманд Рейс, после которой поток мысленной злости наконец иссяк. Приняв к сведенью, что искали Мири все таки не одной магией и на самом деле действительно могли его не дергать, Кадар тем не менее остался вдвойне зол – теперь уже на саму Мириам за идиотский поступок, - и решил назавтра, если горе-чадо до тех пор не отыщется, переложить все четыре с лишним сотни балбесов на седины бабушки Нлои и заняться своим делом. Пусть дочь Солидора идиотка, дура и все равно ее найдет либо магия, либо Алсиманд, и для Альянса (и Наори) сейчас важнее магическая оборона столицы, чем невнятные игры в заложников, и... и он терпеть не может детей, - но это чадо его личная проблема.
Интересно, с каких пор у него завелись «личные» гадости, кроме тех пятерых сестричек-огненных, за прошедшие дни дважды его чуть не убившие? Если бы Наори не пообещала через день-два-три – когда разберется с чарами имитации – заняться всеми водниками и земляными сразу для профильного обучения (антидемон), воздушник бы наверное... Нет, не уволился. Но привел всю мобилизованную банду в однажды разгромленный кабинет и предложил самим заняться их обучением. Аналогичное обещание со стороны Милеаны с магией света и огня тоже утешало, но как-то слабо – скорость обучения королевской фрейлины с умножением на логику была не «день-два-три», а скорее «три-четыре…» и так далее. И через четыре дня Кадар и сам мог – напару с Шангриетт – натаскать мелочь на банальные объемные взрывы. И пусть потом сильнейших демонов и Лаари, и Ваш'тэ сами гробят.

Спустя три часа проснувшийся от близких взрывов маг спросил Отца Небесного, откуда у него такое отвратное чувство юмора, и с матами вылетел прямо в окно. Самое обидное было, что вылетел не по своей воле, а чердак, на котором он минуту назад крепко спал, расцветал рыжими язычками пламени... Перечерченным черными лезвиями теней и щепок. Причем что оказалось опаснее Кадар так и не понял, когда на автоматически подставленную доску обрушился град и того, и другого. Щепки и осколки хлама срикошетили обратно в пламя, а черные тени с воем отпрянули вниз...
И вой донесся уже снизу. И визг. И гул. И мат, и брань, и хорошо знакомые Кадару хрипы. Умирающих.
В первое мгновение воздушник, наверное, даже не понял, как ему повезло, что он успел вылететь в окно прежде чем попал под рушащиеся перекрытия или вышедшее из-под контроля пламя, созданное его же подопечными, а точнее теми из них, кто уцелел (поскольку некоторым не довелось даже проснуться).
Странная тень, похожая на гигантского паука прямо на глазах мага ловко переползла из полуразрушенного чердака в окно первого этажа, как раз туда, откуда доносились крики, несомненно перебудившие всех ближайших соседей. Рык Кадара – заканчивавшего воззвание Отцу Небесному в отнюдь не религиозных выражениях – гармонично вплелся в воцарившийся грохот, а следом дружно взвизгнули струны ветра, натянувшегося под пальцами колдуна и живыми плетями рванувшиеся вниз, переплетаясь рассекающими гранями, оставляя еле слышный шорох за собой... Шорох, отчетливый в какофонии побоища. Спустя секунду оборачивающийся лязгом и грохотом падающих обломков, когда невидимые ножи проходили дальше, а разделенная материя медленно сознавала свой крах, и рушилась...
Рушилась...
Разлеталась...
Умирала.
Оседлав доску у самой мостовой, воздушник с привычной легкостью взлетел выше, растягивая увязшие в месиве обломков (когда-то это было домом, да...) чары. Ниточки живительного воздуха, волей мага обернувшиеся беспощадными лезвиями – ненадолго, десяток мгновений, пять ударов сердца, один последний вздох, - растворились так же быстро, как и появились, но успели разнести остатки второго этажа вместе со всеми перекрытиями, и раз восемь пройти вдоль и поперек демонов. С единственным недостатком – при встрече с плотью теней чаще растворялись струны, чем демоны.
Но – чаще, не всегда. Одна из паукообразных тварей катилась вперемешку с обломками, то ли пытаясь догнать отрезанные конечности, то ли неспособностью в их отсутствие за что-то цепляться, и едва последовавший за «струнами» порыв ветра очистил панораму побоища, из пролома внизу вырвался язык пламени. Аккуратный, беленький, с легким отливом в синеву – Кадар мог гордиться, что хоть одна из пяти сестричек усвоила, чему он безуспешно пытался научить еще полторы сотни огненных трое суток подряд.
Виера вспыхнул как факел. Молча. И безмолвным комом истекающей черноты, самой горящей смертью вытянулся в последнем усилии к этому самому пролому, откуда вместе с девичьим визгом вырвались... хм...
Списком – две воздушные волны наподобие кадаровой, только послабее; водной аналог «струн»; второй ком пламени, нормального рыжего цвета (то есть цвета обессилевшего огневика поздней ночью); некий герой с табуреткой наперевес.
Героя чуть позже Кадар опознал как домашнюю прислугу, авторов остальных заклинаний тоже вычислил, но все это было позже, гораздо позже...
Пока выжившие ученики добивали одного демона, на слишком шустрого учителя насели еще двое, видимо сообразившие, что маг способный за пару секунд накрошить особняк в мелкий щебень заслуживает пристального внимания. Первый град ударов, благополучно отраженный обычной защитой и доской, показался воздушнику летним дождиком рядом с чародейской грозой и градом. Паукообразная форма мгновенно оправдала себя, когда демон кувыркнулся между обломками, и выстрелил сразу всеми конечностями в парящего чародея, а чуть сбоку тоже самое устроил его собрат. Два десятка лап, да все с когтями, да сущность, жрущая магию просто потому что антипод Четырех... – следующие двадцать ударов сердца слились у Кадара в один предсмертный выдох, и сплошную круговерть в обнимку с лидиумом. Первые четыре в клочья разнесли защиту, еще пять последовательно сбили с ног, поставили на колени и под конец вообще уложили в стельку на доске – в попытках увернутся, - а все остальные воздушник принял на лидиум, ухитрившись подставить сияющий металл под все удары, со всех сторон, от всех...
«Терпеть ненавижу шустрых многоножек» - эта была единственная внятная мысль.
Не тратя времени чтобы встать, маг с последним ударом благополучно взлетел наверх – собственной магией, а доску рывком ветра метнул вниз. Певучий свист диска, разбавленный чуть придушенным шипением – когда обжегшиеся Охотники отдергивали или теряли срезанные лапы – быстро завершился диким воем виера, насквозь пробитого летающей игрушкой. Сияющая поверхность доски на глазах очистилась от призрачно-черных потеков, оказавшихся кровью демона, а затем в ней отразились алые очи второго...
Ненадолго.
Кувыркающийся Кадар звучно шмякнулся на затухающий металл, остро осознавая проблемы колдовства в присутствии демонов – удерживать в воздухе себя и гонять доску с такой силой и скоростью сил ему банально не хватило, благо падать оказалось недалеко и прицельно – и со вздохом выпрямился. Вильнул в воздухе, ловя равновесие, опустился к догорающим останкам первой тени, к разложенным рядом телам...
Хозяин дома, один из столичных магов – убит первым. Серая кровь, растекшаяся вокруг раны, в угасающем свете пожара переливалась колдовской амальгамой. Рыжая малявка – младшая из пятерых. Сожженные руки – видимо ей надо было быть благодарным на первый взрыв и экстренную побудку. Почти десяток тел прислуги, непонятно еще от чего погибшей – то ли демоны мимоходом задели, а то и сами маги не рассчитали ответных ударов. И лежбище живых, но высушенных истеричными заклинаниями чародеев – из которых две старшие погибшей сестрички целеустремленно размазывают слезы по мордашкам и приводят в чувства еще двух. «Отец... орочий, они ж вчетвером еще хуже чем впятером будут! Мстить!» - ужаснулся воздушник краем сознания.
- Ки, меня не терять, от остальных не отходить, - быстро велел он, без всякой магии сообразив, что глупых разовых атак демоны не устраивают, а раз одна есть, будет и другая... А сколько в Верхней мобилизованных юных, старых, умных, глупых, неопытных чародеев всех стихий, особенно рыжих, усталых после тренировок, слабых ночью... – кому как не ему знать? И сколько в Верхней лидиумных досок ему тоже известно.

У следующего дома, где ночевали мобилизованные, было не лучше. Дом, правда, еще стоял, но прямо из стен выныривали и вновь исчезали полупризрачные лапы и когти, а под окном лежало явно человеческое тело. Хороших слов у Кадара не оказалось, так как носится на лидиуме в узких коридорах не хотелось, а разносить здесь все ради тактического простора ни было ни сил, ни возможности – одноэтажный дом лишал свободы «не нарезать бы в лапшу своих же» - но ждать пока демоны вежливо высунуть наружу...
Сколько его подопечных доживут до утра? Его собственных, с которыми договаривался по-хорошему и не очень, от которых за последние дни выслушал полный словарь матов и выпил тринадцать с половиной литров вина, потратил все силы и половину собственного словарного запаса, с сорока шестью из которыми перед мобилизацией подрался, а еще восьмерых бы сам убил, но... но сам, а не отдал гробить демонам!
Да, а еще двум сотням вытирал носы и передавал в теплые ручки седой Нлои, которая одинаково хорошо строила дюжих мужиков на плацу и утешала зареванных сопляков... тоже на плацу. И в таверне. И дома. И...
«Мне еще ее искать» - очень недовольно сообразил маг, пригибаясь от оконной рамы. Потом от черной лапы, от красной пасти, еще три раза от лапы и напоследок от водного меча, постригшего макушку.
- Идиоты!..


Догадка Кадара о масштабности акции была абсолютно верной, и действительно жаль что лидиума было гораздо меньше, чем демонов. Расквартированные у столичных чародеев – как гарант отсутствия случайных пожаров и прочих катаклизмов – свежемобилизованные маги при всем желании не могли за пару дней сформироваться в полноценные боевые команды. Пары и тройки условных «тандемов» - наверное, Холера бы взбеленилась, услыхав какие неучи провозглашают себя партнерами – еще могли дать отпор, но сначала надо было проснуться, осознать угрозу, почувствовать напарника и одновременно с ним сотворить чары.
Несколько лет работавший вблизи тех же Холеры и Верта, Кадар знал, что подобное возможно. И рыжая Айми вполне могла даже спросонок и даже не в Вертовой постели устроить взрыв белого пламени, только намекни ей о демонах. И гордости воздушника даже не хотелось думать, что Ра вполне могла бы спалить всех трех доставивших ему порцию проблем теней одним ударом (правда, пол-улицы тоже) – взрывоопасность нормального тандема никогда не подвергалась сомнениям.
Но набираемые одаренные, «вода, земля и воздух – хоть сколько-то адекватные, рыжие – можно даже неадекватных» (с) леди Наори, - холерами и вертами не были. Они не были даже танварами и сиорами. И, ужас – они были...
Савитами. Кирами. Биллами. Миратами, Ариками, Зиями, Шантарами, Роями...
Они были спящими усталыми магами средней и низшей руки.
Пятый по счету дом Кадар едва не пропустил, настроившись на громкий бой или хотя бы его следы, но недоуменно затормозив над тихой и знакомой крышей. Очень тихой. Темные окна, ни взрывов, ни мечей, ни теней – мгновение мира в кровавой ночи.
Еще б в это поверить. После четырех побоищ, дюжины демонов и пустых глаз тех, кто не увидит ни серого, ни ясного, - вообще никакого утра.
«Здесь тихо, - мысленный шепот Анэхаю, на которого после второй драки перешла координация безобразия, - отправляй моих дальше»
Тот не стал спрашивать про засаду. Сам не верил. Или у него тоже не было сил – как минимум троих дерущихся в городе коллег (с которыми надо было держать связь) Кадар засек, да и сам секретарь даже на расстоянии мог что-то сделать.
А через минуту вылетевший из разбившегося окна – единственный громкий звук на этой сонной улице – воздушник с бранью помчался дальше. Да, они были спящими.
Были...

Все еще ночь.
Убить адмирала.
Убивал Анм


Не спалось. После всех этих вестей о нападении орков, адмирал Стерн не мог сомкнуть глаз, беспокойство все нарастало - к тому же, он отправил в штаб вице-адмирала Денна, в надежде что сумеет отоспаться. Лучше бы сам пошел, хотя бы от безделья изнывать не пришлось. Расположившись за столом, Альдоф разжег светильник и открыл первую попавшуюся под руку книгу - все равно что, лишь бы отвлечься, а там, быть может, придет сон. Но сон все не шел.
Тень двигалась медленно, избегая тусклого света фонарей, тщательно выбирая маршрут к цели. Демона звали Азил, и он был одним из немногих переживших Первую Войну убийц. Истинное дитя своего Отца, и истинный слуга своего барона, он принимал приказы об убийстве как награду, и шёл вперёд, не сомневаясь. Он чуял сердцебиения людей на несколько сот метров вокруг себя, и чем ближе был любой их них, тем сильнее хотелось заставить его замолчать навсегда. Но... не сегодня. Сегодня жертв было не так много - что огорчало. Но то, что никто не запрещал Азилу убивать их как истинный младший Набради - стоило того.
- Тоже не спится? - Оторвался от чтения адмирал, заметив заглянувшего в комнату родственника.
Маг, закутанный в серебристый халат, казался весьма уставшим - тем более, что он не парил, а шел по полу.
- Знаешь, Аль, я какую-то безысходность чувствую, - волитар вздохнул, и мягко опустился на кровать позади адмирала. - Солдаты боятся. Боятся, что их друг окажется одержимым, что демон нападет на них из тени, что у Солидора будет армия втрое больше, чем соберет Император.
- Если так пойдет дальше, они от каждой тени шарахаться будут! - Не стал скрывать возмущения Стерн.
- Со многими магами не лучше - я полстолицы облетел, чтобы посмотреть, насколько они готовы к бою... Огненные еще ничего, а вот от остальных я такого пораженческого настроя не ожидал.
Из окна ощутимо повеяло холодом. На последние слова адмирала проскользнувшая тень издала желчный смешок. Азил знал, что привлекает внимание, и мышцы демона уже напряглись, готовясь к прыжку.
- Эта тень! - Боевой маг даже не успел осознать, что именно не так - просто почувствовал, как пространство вокруг наполняется богомерзкой пустотой, и вскинул руки: с одной сорвался разряд молнии, ударивший в окно, а другая создала порыв ветра, отбросивший Альдофа к стене.
Точно по плану. Демон прыгнул от подоконника в тёмный угол комнаты, сливаясь с тенями вновь, быстро меняя позицию, словно кружа по теням в комнате. Тень затаилась, словно ничего не произошло. Глупые смертные, подумают, что им показалось, потеряют бдительность... и тогда он убьёт их - жестоко и эффективно.
- Ален, ты от каждой тени теперь шарахаться будешь?
Стерн медленно поднялся, а точнее воспарил на полпальца от пола, распрямляя спину и отряхивая ночной халат от пыли. Колдун уже был рядом, окружив их искрящимся коконом.
- Я чувствую это, - прошептал он. - Точнее не чувствую... сложно объяснить.
- Конкретизируй, ты все же в армии, - с орками куда проще было, а тут и не поймешь - то ли Ален переутомился, то ли действительно враги пожаловали.
Тень молча ждала, даже не показывая алых глаз. Она слушала, как маг направляет свою стихию - и готовила свой собственный магический контрудар.
- Аль, думаешь я могу просто ткнуть в любой угол и сказат: "Там демон"?
"И удержит ли защита бесплотное существо?"
- Думаешь, стоит звать охрану? - В голосе Стерна добавилось тревоги.
- Проще будет отпустить их, чем уже никогда не позвать.
Тень удлинилась за долю мгновения, больше напоминая кнут с острым навершием, из пола, метя между лопаток мага. Демон почти в тот же момент рванулся в сторону, показывая своё полутеневое обличие, и, ловко оттолкнувшись от стены, бросился на адмирала.
- Охрана!
Голос Альдофа смешался с криком раненого мага - кокон действтельно не выдержал, но по крайней мере смягчил удар и волитар остался жив, вновь направленным ветром отталкивая родственника из-под удара убийцы. Адмирал рухнул на кровать, перекувырнулся через плечо и свалился на пол.
- Оружие, Ален!
Дверь распахнулась - в комнату ворвались двое солдат с обнаженными мечами, вот только они даже не видели врага.
Потому что враг снова слился с тенями, на этот раз на потолке. Увидев две новые жертвы, он лишь обрадовался возможности размяться чуть дольше и интереснее, но сначала нужно было убить единственного опасного противника в комнате - мага. Демон, замерев тенью точно над его головой, спрыгнул вниз, нанося удар сразу обеими когтистыми лапами по вискам волитара.
- Ален! - Альдоф не успел даже понять, что произошло - крик вырвался сам собой, едва только голова волитара лопнула под ударами омерзительных лап демона. Дернувшийся было от оружейной стойки палаш упал к ногам Адмирала - заклятие прервалось в тот же миг, как умер заклинатель.
Воины обрушили удары мечей на появившегося противника.
Мечи врезались в плоть, причинив немало боли, и, возможно, нанеся слишком большой ущерб телу. Но Азил не думал об этом. Ошмётки мозга, стекающие по когтям, ставшими синими от крови, ввели демона в состояние безумия - жажда убийства стала первым и главным желанием. Азил изогнул хвост, пробивая одного из стражников насквозь, и с полунасекомьим криком рванулся на адмирала с тысячелетней ненавистью в глазах.
Оторвавшись от земли, волитар завис под потолком, обнажив Небесный Палаш, благословленное символом Небесного Отца оружие, на лезвии которого сверкали искры. Едва лишь демон приблизился к нему, с клинка сорвался разряд молнии.
Магия отбросила Азила назад, опалённая плоть с мерзким звуком отслоилась и упала на пол, дымясь. Демон зарычал ещё громче, и бросился на Стерна снова, желая убить того любой ценой - даже собственной жизни.
Наверное то же желание отразилось и в глазах волитара за миг до удара. Оказавшийся над демоном, Альдоф Стерн опустил клинок прямо на голову твари, извергая из зачарованного железа сноп искр.
- Отец Небесный!
Когти впились в тело, ощущение рвущейся плоти было последним, что испытал ночной убийца. Если про демона можно бы было так сказать, то он точно умер счастливым.

Ночь девятого дня.
Поединок в темноте
Невидимые.
Неслышимые.
Неощутимые.
Нагайми обосновались в тенях Столицы, ожидая приказа и готовясь нанести удар – быстрый и смертоносный, как и всегда. Того же ждал и Скамах; правда, он слегка отвлекся – передавая новые распоряжения Нагриаша и его хиетра*. Барон Волны порадовался необычной иронии ситуации: он выполнял приказы того, кого собирался уничтожить в будущем… но пока что их цели совпадали.
Себе он наметил особую цель: расправиться со старшим боевым магом Эмельдом Лароном Скамах желал лично. И потому, что ему доставила бы удовольствие такая победа, и потому, что рядовые нагайми не сумели бы справиться с ним.
Отслеживать Ларона он начал еще с вечера; Скамаху вовсе не хотелось явиться и обнаружить добычу в компании пары десятков коллег. С подобными стоило расправляться младшим нагайми; Барон Волны считал подобное ниже своего достоинства.
И подходящий случай ему представился.

– Вы уверены, что стоит так ужесточить режим, полковник?
– Да, капитан, – твердо кивнул Ларон. – Нынешний режим проверки – хорош, конечно… но относительно. Сквозь него все равно можно просочиться, и потому следует перекрыть все возможности для одержимых.
– Или сотрудничающих, – добавил второй офицер-маг, сопровождавший командира.
– Их особенно, – скривился Ларон. – Они даже еще опаснее одержимых, потому как их не высветишь лидиумом.
Трое магов за неспешной беседой пересекли площадь; капитан и лейтенант сопровождали командира к казармам. Ларон из штаба ушел куда раньше других, поскольку там уже взялись за обсуждение вопросов, к которым он касательства не имел; а вот над своими проектами полковник намеревался сейчас поработать…
Уйдя из штаба, он избежал гибели от рук виера. Но судьба поджидала его здесь.
Не было ни ощущения угрозы, ни воплей, ни блеска красных глаз. Просто из мрака плеснули два угольно-черных копья – и пронзили капитана и лейтенанта насквозь. Оба мага одновременно осели на мостовую, не издав даже вскрика.
Эмельд Ларон каким-то десятым чувством ощутил опасность – и рванулся в сторону, пропуская мимо третье копье, нацеленное ему точно между лопаток. Большего опытном бойцу не требовалось; сорвавшееся с его пальцев пламенный шар метнулся в темноту.
Таившийся там демон мгновенно перетек в пространстве, оказавшись на другой стороне площади; послышался тихий смех.
Ларон зло огляделся, призывая всю свою силу. Поиграть с добычей решил, тварь? Ну будет тебе игра…
Он хорошо знал этот квартал, и помнил, насколько прочно тут выстроены дома. Пожалуй, даже Мастерам пришлось бы изрядно постараться, чтобы разворотить их стены, так что можно было бить без опасений задеть людей…
Полковник ударил на звук пламенным шквалом; ревущая волна огня метнулась меж домами, разгоняя темноту, и маг почти физически ощутил, что на сей раз демон едва успел увернуться.
«Что, не нравится?» – зло улыбнулся Ларон, привычно просчитывая в сознании варианты, возможные здесь, на площади. Легко сдаваться он был не намерен.

Скамах был впечатлен; человек стал защищаться более чем достойно. Конечно, окажись Барон Волны вблизи… одного касания бы хватило, чтобы убить Ларона силами его же собственного тела. Вот только боевой маг явно не собирался подпускать противника на расстояние прикосновения, что было вполне логично, но досадно.
Ну что ж, тем интереснее…
Барон Волны, материализовавшись в тенях позади Ларона, метнулся вперед размытым контуром; ни один человек просто не смог бы его опередить, развернуться…
Эмельд и не успел. Но мысль, магический приказ, быстрее даже виера.
Скамаху показалось что площадь под ним просто взорвалась; пространство вокруг наполнилось сотнями раскаленных камней, и и барон шипяще взвыл – иначе передать этот звук было невозможно.
Град осколков хлестнул по стенам домов, оставляя на камнях шрамы; стекла на первых этажах вылетели еще раньше – выбитые взрывной волной и воплем барона.
А посреди развороченной площади стоял Эмельд Ларон, сейчас больше походивший на корлада, нежели на человека, закованный в тусклую темную броню из волшебного камня.
Его ловушка сработала – еще нанося второй пламенный удар, он принялся разогревать камни площади, и, почуяв угрозу, попросту взорвал их, обрушив на ночную тварь ливень раскаленных чуть ли не добела осколков. Сам маг предусмотрительно прикрылся броней; мало кто из магов Земли мог создать крепкий и в то же время не слишком стесняющий движения доспех… но ведь полковник Ларон не зря носил звание старшего боевого мага!
А Скамах, осознав, что произошло, пришел в ярость; конечно, нужно было что-то посильнее камней, чтобы причинить ему вред, но сам факт, что смертный сумел отбить его атаку, разозлил Барона Волны до чрезвычайности. И теперь смерть Ларона для него стала делом почти личным.
Бросаться на человека он больше не собирался. Этот маг считает, что его искусство сильнее детей Рожденного Сном? Отлично! Пусть увидит, на что способны высшие виера!
И Скамах выдохнул.
Площадь заполнил туман – словно уже знакомую многим магам демоническую Пустоту обратили в пар, легкий темный пар, быстро окутывающий облаком все вокруг; сейчас казалось, что Скамах решил оправдать прозвище Текучего, рассеявшись по городу.
Но на деле он поступил совсем наоборот – перешел в материальную форму, вскидывая длинную руку с бритвенно острыми когтями. В мгновение ока они удлинились, черными копьями пронзив туман.
От первого когтя Ларон увернулся, но три других ударили его прямо в грудь – и швырнули через всю площадь, с грохотом впечатав в стену; мага спасла только каменная броня, но и она изрядно потрескалась от удара.
Со стороны казалось, что Скамах пришпилил противника к дому, и сейчас усиливал нажим – черные когти прогрызались сквозь слой волшебного камня.
Впрочем, замешательство Эмельда длилось всего мгновение; в следующую секунду руки мага полыхнули пламенем, обрушившимся на когти. Скамах мгновенно втянул их, уводя из-под удара.
Одним текучим движением Барон Волны оказался посреди площади, выпрямившись во весь рост; сквозь туман проступали очертания, лишь отдаленно напоминавшие человеческие. Он стоял, словно вызывая Ларона на поединок – и боевой маг этот вызов принял.
Оторвавшись от стены, он рванулся вперед как ядро из катапульты; броня засветилась багровым, разогретая волей мага. Камень, облекавший правую руку, словно стал водой, мгновенно удлинившись, и щелкнув раскаленными когтями, нацеленными прямо в тело демона; таким ударом Эмельд мог вырывать гранитные глыбы.
Скамах мгновенно сместился – совсем ненамного, чуть в сторону, но достаточно, чтобы удар прошел мимо. Ларон тут же развернулся, и левая ладонь мага полыхнула огненным столбом…
Который погас, не достав до барона. А сам маг рухнул на колени; вытянувшаяся каменная перчатка осыпалась осколками, как начала осыпаться и сама броня.
И над площадью пронесся тихий смех Скамаха, который сперва заполнил площадь Ядом Первых – своим любимым оружием. Потом расколол чужой доспех, давая возможность ядовитому пару войти в трещины и достичь тела. А потом – заставил двигаться быстро и активно, помогая отраве легче разойтись по крови.
Увы, Яд Первых в газообразной форме был недолговечен; уже через несколько секунд он распадется, не успев убить свою цель. Но это в данном случае было неважно.
Вновь воздух распороли когти Скамаха – но на сей раз на их пути не оказалось каменного доспеха. Черные полосы вошли в тело человека, пробив его насквозь в нескольких местах; Эмельд вздрогнул, и изо рта показалась струйка крови.
– Вот и все, – почти печально произнес Барон Волны.
– Да неужели? – прохрипел в ответ маг, и в его глазах вспыхнули багровые огоньки. Но не алое присутствие одержимых – отблеск внутреннего пламени.
Скамах поспешно метнулся назад, и сделал это вовремя – потому что тело полковника исторгло волну огня. Пламя прокатилось по изуродованным камням, превращая в ничто ядовитый туман; на какие-то мгновения вся площадь обратилась в исполинский огненный столб.
Пожалуй, такое могло поразить даже барона – если бы он не оказался в одно мгновение на крыше соседнего дома, покачав головой с невольным уважением. И улыбнулся – увидев, как погасло пламя и Эмельд Ларон беззвучно рухнул на мостовую.
Их короткая схватка явно привлекла внимание – со стороны казарм бежали люди. Скамах прищурился, но не распознал ни в одном сияния магии; здесь не было сегодняшних целей. А значит – можно не волноваться.
Даже если Ларон еще жив и его притащат в госпиталь… В военном госпитале лечить уже некому. А в гражданском… Скамах прикинул соотношение времени и кивнул. Там тоже уже некому.
И Барон Волны, растворившись в тенях, покинул место поединка.

*Хиетра – слово виера, буквально – «союзник», обозначает человека, принявшего в себя одного из демонов. С немного иным произношением означает «раб».
Правда, в этом случае используется первое значение.

Ночь 9,
Эскодус, на подлете к Столице.

Остаток ночи после боя прошел незаметно – что нуждалось в починке починили, кто хотел отдохнуть – отдыхал, следующий день так же прошел без перемен. Команда хоронила убитых и лечила раненных, старшие маги обсуждали высокомудрые дела (или молча спали, отдыхая от бурных дел... а может искали пропавшего Бриона, заодно сочиняя сопутствующую положению речь для старшего Бриона), а напарники из бывшей личной охраны кронпринца тихо пухли.
У Верта повод был официальный и уважительный – он по-прежнему заведовал попутным ветром и раздувался и пушился на этом ветру как обиженный воробей. Хотя душа внутри взъерошенного чародея была отнюдь не в печали – нельзя сказать что флегматичный белоглазый радовался гибели сильного боевого мага, тем более хорошего парня... если б этот парень не был таким козлом... однако отсутствие навязчивого, сильного, рыжего и своего-в-доску высокородного волитара неподалеку от Айми благотворно влияло на сердце мага. Нет, он и правда не ревновал в обычном смысле слова. И, несомненно, помогал бы Сивару в бою сколько хватило сил – окажись в нужный момент рядом. Он даже мог помочь с риском для собственной жизни, потому что знал как огорчится Холера, а огорчать дорогую напарницу, свое солнышко (ад пустыни при желании), совершенно не желал.
Но он не оказался. И благородный... хм... козел отправился в неизвестность, вероятнее всего геройскую гибель, самостоятельно и неотвратимо как воля Четверых. Так что совести Верта, редко занимавшегося самообманом (в вопросах жизни и смерти уж точно) ничего не мешало, резонно погоревав над родом Брионов, возрадоваться за свой душевный покой и начинать строить планы душевного исцеления Ра... Если они понадобятся.
А вот тут воздушник со свойственной любому собственнику (даже такому либерально-флегматичному) наивностью хотел верить, что Холера спокойно переживет эту грустную, но всего лишь очередную смерть на своем пути. Мало ли они их видели. Мало ли увидят. Айми вообще не верила в гибель, ни в свою, ни, похоже, в чужую. Ведь смерть это такое далекое «потом», а сейчас – бесконечное сейчас...
И Верт был совершенно прав. Кто как ни он лучше всех знал сумасбродную, чуткую, нахальную и страшную в ярости девочку, которую только сила – и его присутствие – давали право называть девушкой. Намного больше любви, друзей, игр и попоек Холера любила власть пламени, и дар Небесного огня был взаимным. Огонь любил Ра, Ра любила огонь, его языки танцевали в сердце чародейки, плясали в кудрях, отражались в глазах. Пламя было ее внешностью, другом, поступками, смыслом жизни. Верт был лучшим на этом свете, кто понимал ее огонь – и мог зажечь его еще сильнее. А Сивар... он тоже был огнем. Чужим, не ее собственным, просто огнем. Немного, кажется, в нее (в ее..?) влюбленным. Так, немножко. Но чужим.
Зато огнем...
Сидя на корме Эскодуса, Холера рассеяно катала по ладошкам комок пламени, время от времени рассыпавшийся хвостом искр – порывы ветра не щадили сгусток силы – собирала его снова, и продолжала катать. Сухая кожа сияла вблизи колдовского огня, переливаясь чужими белыми оттенками, в глазах Айми скакали такие же отсветы. Сухие и колдовские. Чуждые, и раскаленные до страшноватой белизны.
Ра была благодарна другу, что тот не пытался поговорить мысленно и почувствовать царящий в душе напарницы сумбур. И в то же время обижена, что должна теперь разбираться с этим безобразием самостоятельно, хотя все сложные дела всегда спихивала на Верта. И не было у них с Сиваром ничего такого, чтобы требовалось... хм... уединение. Даже в мыслях. Он просто огонь. Пламя. Боевой маг, «немножко», рыжий такой. Мертвый, как наследник. Глупо как-то.
А Верт всегда помогал и думать, и жечь, и спать, и мирно дышать... Только сейчас тактично заткнулся и нос в мыслях не кажет. Он не ревновал – Айми тоже знала напарника. Он ее никогда в жизни не ревновал, только иногда честно признавался – в зубы и по шее некоторым, потому что личная антипатия. А она что хочет то и делает, она вольна и свободна как, кхе-кхе, степной пожар. На все четыре стороны, а если захочет еще вверх и вниз. Падать в объятьях с воздушником, сжигая за собой самый воздух, в огненном урагане, связывающим небо и землю – да, она свободна. В перерывах между ураганами и степными пожарами можно вырастить новые брови, заплатить долги и пококетничать с другими... Которые НЕ ураган, не пожар и не делят твои сны.
Ему не нравился огненный, но драться было лень. Он ни слова не сказал ей, но Ра чувствовала – просто ворчание. А раз у кое-кого настроение быть букой, у нее найдутся другие развлечения пока этот кое-кто не очнется. А Сивар, честное слово, был только «немножко» и она... никогда не играла нарочно. Это было бы не игрой, а ударом.
Но если все это правда – и ведь это все правда, да! – почему сейчас Верт мурлыкает под нос песенки и их подхватывает вольный ветер, а она сидит в одиночестве на корме, и сжигает собственные мысли в гордом уединении?
«Сивар – козел», - знали бы напарники, сколь одинаковы их мысли в отношении лорда Бриона, пусть и по разным причинам.
«...Так не вовремя и глупо помереть! Вернется – сама убью» - такова была эпитафия высокородному от женщины, которую он считал любимой.
Столица приближалась, а вместе с ней тысяча и одна проблема. Тысяча – единая в лице Наори, одна – на все архимаговодемонические дела.

Вечер-ночь девятого дня.
Главный городской госпиталь. Мрак, огонь и сталь
Риена отложила в сторону книгу и задумчиво потерла подбородок. Принципы магического целительства, которым и был посвящен этот том, оказались изрядно интересными, но Дарующей приходилось пробираться сквозь великое множество необычных для нее терминов. Ясное дело, верхний автор не мог рассчитывать на то, что его труд возьмется читать кто-то из рожденных в Горнарисе…
– Корани, – заглянула в комнату хрупкая светловолосая девушка. – Там сейчас новые скальпели принесли, вы просили сказать…
– Да, спасибо, Алика, уже иду, – кивнула Даклен, поднимаясь из-за стола.
Еще когда она только впервые появилась в больнице, ее пытались назвать «госпожой»; это слово было Риене не слишком приятно, да и не имело здесь никакого смысла – разве кто-то в больнице ей служил? Поэтому она попросила – если уж так хочется употреблять какое-то вежливое слово – говорить «корани». Обычное обращение к женщинам-врачам более высокой ступени.
Словечко, похоже, прилипло; Риена уже пару раз слышала как та же Алика обращалась так к старшим коллегам. Впрочем, против этого Даклен ничего не имела.
А помянутые скальпели заставили ее поморщиться – Риена до сих пор сожалела о вспышке негодования, излитой при виде их формы и заточки. Ну да, в Горнарисе их делали значительно лучше. Но, говоря объективно, эти скальпели были действительно хороши, и их не стоило ругать. Риена потом извинилась, извинения приняли, но осадок остался.
А теперь принесли новые – изготовленные под присмотром Тейгара. И уж они наверняка совпадали с представлениями Даклен о должной экипировке больниц…
Так и оказалось. Риена удовлетворенно кивнула, осторожно перебирая бритвенно-острые маленькие ножи.
Вокруг стола собралась немалая часть врачей, в том числе – два мага-целителя. Водники Альдо и Райвел; оба примерно одного возраста, но у второго был явный потенциал, а первый отличался слабым даром и не особенным интересом к профессии. Риена уже не раз намеревалась спросить, почему именно его направили в главный госпиталь, но забывала.
– Вот так выглядят медицинские инструменты у нас, – сообщила Даклен, поднимая повыше один из скальпелей, и давая возможность всем рассмотреть. – Только мы их делаем из немного иных сплавов, и добиваемся большей долговечности, гибкости и большей остроты.
– Куда уж острее… – проворчал Райвел; несколько минут назад он опрометчиво коснулся пальцем одного из лезвий и сейчас заращивал глубокий порез.
– Когда речь идет о жизни, никаких «куда уж» не бывает, – строго заметила Риена. Она поймала себя на мысли, что ей начинает нравиться эта роль мудрой наставницы, мимолетно улыбнулась, но постаралась не увлекаться идеей.
Последующие полчаса прошли в обсуждении и сравнениях новых и старых инструментов; Риена заодно припомнила одну прелюбопытнейшую операцию, некогда проведенную ее наставником и пересказала в подробностях. Правда, обсуждение рассказа после этого заняло не меньше времени, чем он сам.

На ночь Даклен решила остаться в больнице. Не в первый раз уже; она предпочитала оставаться тут и не тратить время на то, чтобы добираться от дворца. То же самое касалось и многих других – собственно, им еще и приказание пришло. Пока не пройдут ожидаемые скверные времена – надо быть рядом, и успевать лечить. Такой подход Риена одобряла.
Да и ей просто было приятно проводить время с этими верхними. Пожилой седой Комаль Вальрин, великолепный знаток лекарств и химических составов. Улыбчивый блондин Морес Летти, мгновенно усваивавший все, что она говорила о медицине Горнариса. Совсем юная, но очень талантливая Алика. Мрачный внешне, но добрый ко всем больным высоченный Клар Доллен. Невысокая, полноватая но очень деятельная Вальна Таколь. Да и многие остальные – младшие врачи, ученики, просто служители госпиталя…
Риене было с ними интересно. Она и не думала, что сумеет найти такие приятные знакомства среди верхних; но вот Тейгар умудрился сдружиться с местными мастерами… а ей, выходит, достались коллеги, и корладка ничего против не имела.
Вот и сейчас она с удовольствием присоединилась к их компании – дюжина врачей собралась в одной из палат, разбираясь со множеством присланных сегодня аптекарями составов. Руководил всем, конечно, Вальрин, сопровождавший каждую склянку подробным объяснением, причем весьма интересным; Даклен кое-что запоминала для себя.
Райвел тоже присоединился еще в самом начале – воднику лекарства были всегда интересны.
– А у вас пользуются такими лекарствами, корани? – поинтересовалась Вальна, когда ее коллега закончил очередное пояснение.
– Меньше, – признала Риена. – У нас же другие организмы, и некоторые составы на нас, наверное, просто не подействуют. Говорят, лекарствами особенно хорошо пользовался Доран Злая Легенда, но это уже был полностью его стиль.
– Странное прозвище, – удивился Летти. – Откуда такое?
– М-м… – замялась Даклен. – Сложно объяснить. Это довольно давняя история, и не то чтобы приятная… Тут объяснять долго надо.
– Как обычно, – прозвучал голос от двери.
Альдо вошел бесшумно; сейчас он стоял на пороге, улыбаясь. Что-то в этой улыбке Риене не понравилось; выпил он, что ли? Так по какому поводу?
– Как обычно, – повторил маг. – Объяснения… болтовня сплошная.
– Сам не слушаешь, другим не мешай, – сердито отозвался Райвел. – Мне вот, например, интересно.
– Извини, – пожал плечами его коллега, проходя чуть вперед и оказываясь рядом с Райвелом и еще двумя врачами. – Боюсь… сегодня тебе придется разделять мою точку зрения.
Никто даже не успел ничего понять – из ладони Альдо ударила водяная струя – прямо в грудь Райвелу, швырнув его через комнату; маг врезался в стеллаж, с грохотом обрушившийся на пол.
– Альдо? – удивленно вскинула тонкие брови Риена. – Что это значит?
– Ничего личного, – широко улыбнулся водник.
И коротко ткнул в горло стоящих рядом врачей; оба мгновенно осели на пол, не успев даже вскрикнуть. На коже каждого остались темные пятна – видимо, маг выпустил некое ядовитое заклинание.
– Да что ты… – вскрикнула Алика, но ее возглас оборвался, когда глаза мага засветились алым и он неспешно двинулся вперед.
Риена молча скользнула между ним и замершими на месте врачами; и в ту же секунду водная плеть, возникшая в руке мага, хлестнула по белому одеянию с силой, которой никто от вроде бы слабого водника не ожидал.
Корладка отлетела в сторону, ударившись о стену; сползла на пол и замерла.
Остальные застыли в оцепенении. Алика было бросила взгляд на дверь в другой стене, но там возник один из младших служителей больницы – молча, улыбаясь… и в его глазах светились алые огни.
– Четверо, спасите… – вскрикнул кто-то, но возглас оборвался всхлипыванием.
– Четверо далеко, – почти ласково проговорил Альдо, делая еще шаг. Водная плеть, окрасившаяся черными потоками яда, извивалась в его руке как змея. – А вот мы – здесь… может, кто-нибудь желает присягнуть Рожденному Сном и Древнейшим?
Он сделал паузу; но никто из врачей не смог даже вымолвить ни слова.
– Нет? – улыбнулся маг. – Жаль. Что ж, коллеги… тогда прощайте. Ничего личного, но врачи нам не нужны… Древнейшие врачуют лучше любых костоправов. С Райвелом и этой подземной красоткой я еще побеседую, время есть… а вот на вас тратить не стану.
И замахнулся плетью… но ударить не успел.
Альдо и его виера и впрямь не слушали объяснений Даклен; а она не раз упоминала, что корлады гораздо выносливее людей, и от удара, надолго отключающего человека, подземный житель очнется куда раньше. Да и даже Дарующие усиливали тело технодаром, и не каждый удар нанес бы рану.
По меркам корладов Риена считалась хрупкой молодой женщиной; но это по меркам Горнариса. По человеческим же… если еще прибавить замененные живой сталью руки…
Светлый кулак врезался в лицо Альдо, отшвыривая его через всю комнату; от удара хрустнули кости. Водяная плеть рассыпалась множеством темных капелек.
Второй одержимый разом перестал улыбаться; в два прыжка преодолев расстояние, он обрушился на корладку. Он и так был высок и силен, а демон, похоже, наполнил его тело еще большей мощью. С Варлионом бы он не справился, но Риену вполне мог одолеть.
Только на сей раз вышел из оцепенения Доллен; с коротким возгласом подхватив ближайший пустой стол, он со всей силы обрушил его на голову одержимого. Телесной мощи хирургу было не занимать; стол, правда, оказался не слишком прочным, разломившись с треском, но одержимый полетел прямо к зашевелившемуся Альдо.
Врачи не могли знать, что в больницу отправились трое виера и одержимых из самых низов Культа. Бароны разумно рассудили, что более сильные куда лучше справятся в другом месте, а в госпитале никто серьезного сопротивления не окажет. Для обычных людей и двое слабых виера – вполне хватит.
Альдо и его помощник уже поднимались, несмотря на только что полученные мощные удары. Человеческие тела еще не справились с ошеломлением… но и врачи очнулись от оцепенения.
Вальрин метнулся к столу со склянками; звякнуло разбиваемое стекло и он поспешно смешал два порошка.
– Клар, давай ножки и свое огниво!
Доллен, у которого в руках остались отломленные ножки стола, бросился к нему; пожилой врач выдернул у коллеги из кармана огниво (на работе Доллен не курил, но трубка при нем была всегда).
Пара движений – и смесь вспыхнула ярким огнем, в который Клар немедленно сунул обе ножки.
Риена выхватила у него один из получившихся факелов и обернулась – как раз вовремя, одержимые уже поднимались.
– Тварь… – невнятно произнес Альдо, шагнув вперед. И тут же дернулся обратно – выброшенный в лицо факел едва не опалил ему кожу.
– Шарр! – рявкнула Риена; тонкие «хирургические руки» отделились от предплечий, угрожающе звеня острыми клинками.
Они с Долленом встали плечом к плечу, размахивая пылающими факелами.
– Шарр дакха! – шипела корладка. – Дешш вархас! Дешш!
– Подставь факел! – крикнул Вальрин, и корладка двинула пламя в сторону.
Комаль сдунул со стеклянной пластинки только что смешанные другие порошки; легкое облако пролетело сквозь огонь, мгновенно воспламенившись. Пылающая смесь осела на одежде Альдо, и тот взвыл, пытаясь сбить пламя.
Второй одержимый кинулся вперед, пытаясь избежать взмаха факелов, но мелькнул стальной проблеск, и он с воплем отскочил, хватаясь за распоротую щеку.
Риена рискнула бросить взгляд через плечо – там Летти, мрачно улыбаясь, извлекал из кармана второй скальпель. Алика и Вальна что-то втолковывали пришедшему в себя Райвелу.
– Шарр дакха! – выдохнула корладка, вновь разворачиваясь к одержимым. – Дешш!
– Корани, удержите их ненадолго! – прозвучал позади тонкий голос Алики, и стук каблуков. Убегают? Нет… вряд ли…
Альдо удалось сбить пламя; служитель оторвал ладонь от щеки, и взглянул на врачей совсем уже полными бешенства алыми глазами. Доллен выбросил вперед факел, и оба отпрянули.
– Что вы мнетесь, идиоты? – раздался разгневанный голос от двери за спинами одержимых. – Гасите пламя холодом!
Даже не глядя в ту сторону, Риена поняла – прибыл еще один одержимый, командир этой компании. И его слова слушались.
Казалось, что за спинами обоих одержимых встали угольно-черные тени, испускающие волны холода; замигали свечи, а пламя факелов затрещало, истаивая…
Вальрин с силой налег на стол, опрокидывая на пол все склянки; звон разбитого стекла утонул в реве пламени, когда понявшая, в чем дело, Риена швырнула факел в эту груду.
Костер ярков вспыхнул, и одержимые отшатнулись, даже командир (теперь Риена его узнала – тоже один из служителей, но постарше).
И в мгновение паузы вклинился крик Алики:
– Сюда! Быстро!
Почему-то подчинились все – кинувшись по коридору, оставляя за спиной опомнившийся холод и темноту. Лишь Доллен и Риена задержались – швырнув во врагов оба факела.
Одержимые прорвались сквозь костер быстро – затопив его холодом, направляемым властным уверенным голосом третьего. И метнулись вслед за беглецами по коридору.
Врачи опередили их на считанные десятки шагов, чувствуя спиной леденящее дыхание ночных теней. Но – опередили, влетев в другую палату, с крепкими стенами… ныне заполненую странным легким туманом. Риена успела лишь мимолетно удивиться, откуда он взялся… и чуть замедлила бег, пропуская всех вперед, в дверь на другой стороне палаты, откуда выглядывали Алика, Вальна и серый от усталости (почему?) Райвел.
Одержимые влетели в палату сразу за ними; кто-то из них ухватился за ворот одеяния Риены, но та ударила назад «хирургическими руками»; скальпели полоснули по чему-то мягкому, раздался вопль и захват разжался.
Корладка влетела в дверь, и Алика немедленно захлопнула ее, сама кинувшись в сторону…
…но не раньше, чем Вальна швырнула внутрь небольшой горящий комочек меха – видимо, выдранный из собственной кофты.
Взрыв снес дверь с петель, и она пролетела мимо врачей, едва не сбив чудом увернувшегося Доллена. Пламя полыхнуло в оба коридора и выбило окна, осветив ночь.
А грохот взрыва лишь немного заглушил жуткий тройной вопль, оборвавшийся на самой высокой ноте.
И тишина. Странная, необычно густая… после огня, после криков…
Летти первым осмелился заглянуть в соседнюю палату.
– Пепел, – хрипло констатировал он. – Что это было, Райвел?
– Г-горючий туман, – с трудом отозвался маг. – У меня брат… в армейских магах… как-то раз научил. И водным, и воздушным доступно… только у нас это горючие испарения. Алика и Вальна меня трясли – можешь ли сколдовать… я и вспомнил…
Вновь наступила краткая тишина; только врачи с благодарностью взглянули на двух девушек.
– Корани, – робко спросила Алика, – а что вы такое кричали? Ну, им…
Риена неожиданно зарделась; при ее светлой коже это было особенно заметно.
– Это… м-м… ну… Приказ уходить. Очень, очень невежливый. И очень точный – то есть с указанием куда идти, и какой дорогой добираться. Я не буду переводить. Даже не просите.
Послышался смешок Вальрина, и нервный смех тут же охватил всех врачей; до них сейчас наконец с ошеломляющей ясностью дошло, что они выжили. Оказались на краю смерти – и выжили.
– А там кто-то едет, – заметил Летти, бросивший взгляд в окно, когда все просмеялись. – И… да не пожарные вроде. Кого-то к нам везут.
– Так, – мигом собравшись, скомандовал Вальрин. – Коллеги, готовимся. Риена, вы?
– Смогу, – корладка поднялась с пола. – Работа – лучшее лекарство от страха.
Она оглядела остальных. Обычные люди, даже Райвел – маг отнюдь не из сильных. И сегодня они победили… пусть слабых, но победили.
И если к ним везут кого, тоже покалеченного тагэради – так они, выйдет, еще раз их сегодня победят!

Ночь 9
Бессонница по-волитарски

Эрбрейсу Рейсу не спалось.
НЕ спалось, и всё тут! Голова то раскалывалась, то вдруг прояснялась, то лезли какие-то воспоминания... Старые. Никому не интересные. Из юности, когда всё было хотя бы немного проще, когда он верил, что отец любит мать, а честь рода - вещь простая и понятная. Как и чистокровие.
Только Ракшейс, наверное, был таким же нытиком, и Эрбрейс никогда не стеснялся ему об этом напомнить. А почему нет? Мужчина должен быть сильным, а не размазнёй к песчаной шкурке, каким уже тогда был Ракш. Эрбрейс не забывал напоминать ему об этом - а почему бы и нет? Алси, сколько Эрбрейс её помнил, всегда жалела братца. даже когда тот не стоил её жалости. То есть почти всё время. И всё же...
Всё же покоя на душе не было не потому, что в голове вдруг всплывали усталый отец, смеющаяся Алси или смущённый Ракш.
"Просто они теперь... на мне. Они все. Отец и Ракшейс - как память. Алси... Я должен позаботиться о ней. Куда она запропастилась... Вечно носит где угодно. Или может они уже сговорились о чём-то с Давионом Волитаром? Император и Императрица... Нет, что бы ни говорили - это будет хорошая пара. пусть не влюблённых... Мало ли кто любил или не любил. Союзники. Оплот могущества волитаров - всех, но в первую очередь чистокровных. таких, как род Рейсов".
Эрбрейс смотрел в потолок и думал, что рассуждает порой почти как отец... А порой - как полковник войск и союзник Давиона Волитара в войне с демонами. насколько всё-таки разные эти мысли... Почему чистокровный лорд-волитар и борец с демонами думают по-разному?! Это было немыслимо, неправильно... Но это было так.
"Мы слишком изменились... В этом Джаст прав - мы слишком многое забыли. Слишком многое."
Эрбрейс откинул одеяло и рывком сел в постели. Послышалось... Точно послышалось. Да и откуда в такое время...
Взрывы. Это точно были взрывы. За окном, где-то в городе или во дворце.
Наследник высокородного происхождения и будущий глава дома Рейсов заорал бы на себя, если бы мог - но увы, губы, как и язык, и мысли, и всё прочее уже принадлежали в этот момент полковнику Рейсу.
"нападение? Флот здесь, армия здесь. Нападение, скриа мне в... баллистический желоб!" - подумав подслушанным у одного флотского артиллериста ругательством, Эрбрейс подхватил со стены оружие понадёжнее - увесистую стальную палицу, а в другой руке сжал факел. Демоны боятся огня. Очень боятся. Он - их смерть. Смерть в левой руке. Странно, он уже где-то это слышал. Узнать бы где...
Одевание доспехов заняло море времени. Эрбрейс ограничился нагрудником и наплечниками - всё остальное или мешало, или требовало слишком много посторонней помощи. И всё равно минуты казались столетиями... Или "стожизниями"? Удачное слово.
Вылетев из своей комнаты, Эрбрейс едва не столкнулся нос к носу с Гудрин Валлахейн. Звякнули доспехи, резко взлетела на плечо алебарда, девушка вытянулась и склонила голову.
"Дисциплина".
- Полковник Рейс?
- Доложите.
- Направляюсь к Императору Давиону Волитару с целью известить о нападениях виера. Патрульные и стражники доложили о множественных явлениях детей Пустоты. Более пока ничего не известно.
- Отставить доклад Императору.
- Полковник? - переспросила Гудрин.
- Повторяю приказ: отставить доклад Императору! Кто отдал приказ? Хотя неважно. Продолжайте охранять дворец. Где Император сейчас?
- Был у себя после доклада гвардейца Саватара об аресте орочьего посольства по подозрению...
-...Армады в атаке на Альянс, и вести принёс Таллас, - презрительно фыркнул Эрбрейс.
- Вы хорошо осведомлены, полковник, - краешками губ улыбнулась Гудрин.
- Приходится, хотя о Талласе мне донесли позже, чем следует. Я вас прошу, Гудрин, не трогайте Императора. Хотя бы до утра. Он устаёт больше нас всех. Я займусь этим делом. Кстати, Император что-то решил с посольством?
- Решает, - пожала плечами Гудрин.
- Хорошо. Выполняйте, что велено. И пошлите кого-нибудь разбудить этот мешок с... гонором. Я про Оррика. Можете передать ему, что я так распорядился его называть!
- Слушаюсь, - быстро кивнула Гудрин и быстрым шагом скрылась на другом конце прохода.

Эрбрейс продолжил пусть, не выпуская из рук оружия. По крайней мере Император сегодня должен выспаться. завтра силы ему ох как пригодятся - разбирать всё то, что понаслучалось ночью. Полковник Рейс торжествовал - как всякий раз, от правильности выбора. Будущий глава чистокровного рода молча соглашался, не упустив, однако же, случая встать в позу. К счастью, только воображаемую.


Тайле Брион не спалось. Её отец находил утешение в заботах о государстве - уже который раз проверяя и перепроверяя, подсчитывая и переподсчитывая казначейские документы, одну цифру за другой, одну за другой, одну за другой. Математика, как и тонкое знание дипломатии, торговли, искусства поведения - Брионы в этом всегда слыли мастерами, и отец отчасти жалел, что бурная кровь сына потянула того в армию... Куда же эта кровь затянула Сивара теперь, Тайла просто не знала и боялась думать. Отец то молчал, то принимался считать. Тайла же сиделак, поджав ноги под себя, и занималась тем, что не верила. Не верила в победу врага. Не верила в смерть Сивара. Не верила в то, что Джаст - её Джаст, который всегда был рядом и никогда не подводил - может не суметь стать хорошим Императором за... сколько? Сколько дней Давион уже пробыл у власти? Отец \предпочитал говорить, что Давион на самом деле не правитель - но в это не верил даже он сам, а пустая фраза лишь подтверждала пустые привычки. Раньше, когда была живая прямая династия - всё было проще. Намного проще.
"Мы слишком изменились. Давион не зря сидел за книгами больше, чем я когда-любо в жизни. Он должен, должен найти ответ". Губы Тайлы беззвучно шевелились - девушка читала про себя молитву Отцу Небесному. Всё, что ей оставалось сейчас - два отца, небесный и земной. И, стоило закончиться разговору с первым, второй не заставил себя долго ждать.
- Много неясного. Похоже, заметные суммы просто проносились мимо казны Императора и бесследно исчезали... - Бректор нахмурился. - В другой казне. Чьей или какой - не имело значения, но все знают, чьи состояния выросла на беде народа. Думаю, их головам скоро повыдерут волосы, - усмехнулся Брион-старший, но тут же посерьёзнее. Если тратить деньги так, как тратит Император, он пустит нас по миру. Если поступать так, как Винзор - нас пустят на ленты и лоскутки ещё тёплой кожи. Быстро и бездумно... Как счёт.
- Счёт жизням, - подхватила Тайла, пытаясь по тону разгадать, о чём думает её отец. Где-то там, за окнами дворца происходили взрывы. Где-то там гибли люди и волитары - уже этой ночью, хотя штурма ещё не было. Не было даже и осады...
- Жизни порой приходится пересчитывать в деньгах и выгодах. Это право Императора - решать, кому жить и кому умереть. А вот об этом, если ты не против, я не хочу говорить.
- Папа, - Тайла повернулась к отцу, и старый Брион заметил в уголках глаз любимой дочери отблески слёз. - А ты мог бы стать Императором?
- Не знаю, - подперев ладонью подбородок, ответил Бректор. - Правда не знаю. Наверное сейчас уже мог бы. Моложе - не знаю, смог бы я или нет. Это всегда было трудно.
- Тогда почему? - Слезинка скатилась по левой щечке Тайлы, - Почему ИМ пришлось править, когда всё так плохо? Джасту, Сивару, Алси Рейс... Почему именно ИМ так трудно?!
- На всё воля Четверых, - пытаясь успокоить дочь, Бректор отбросил в сторону все бумаги и присел рядом с ней. Девушка дрожала. Не от холода, не от страха... Просто её бил жар. Она боялась за всех и вся вокруг, не хотела, чтобы хоть кто-то пострадал.
"Золотое ты моё сердечко", - подумал Бректор, обнимая дочь и чувствуя, как по щекам любимой и единственной дочери катятся горячие солёные слёзы. За всех... За всех сразу.
- Папа, снова сквозь слёзы прошептала Тайла. - А они... боги, Четверо... Они не забыли о нас? Они помогут нам.
- Конечно помогут, - гладя волосы дочери, ответил старик. Сам он не был уверен в этом, но Тайла... Она будет верить. Она увидит завтрашний день, и ещё ни один и ни два потом. Ей нужно будет верить, чтобы прожить это. Чтобы не утонуть во мраке жуткого, принадлежащего тварям Пустоты "сегодня".

Ночь девятого
Нарезка a la Манфри

Настроение Гидеона Манфри становилось все хуже по мере того, как к нему подселяли новых жильцов, да еще прикрываясь приказом Императора. Он никак не мог взять в толк, почему именно ему следует потесниться, чтобы десяток бездарностей получили крышу над головой.
"Дармоеды, - нахмурившись старый маг посмотрел на троицу, расположившуюся в его гостиной. - Как они только Университет закончили?"
Впрочем, расслабляться и уж тем более отдыхать он незваным гостям не позволил: одного водяника Манфри тут же направил мыть посуду, накопившуюся за время пребывания Гидеона в Столице, другому выпала честь надраить полы.
"Вот когда научитесь изменять русла рек - тогда и права голоса получите," - оборвал он любые робкие попытки оспорить его приказы. Больше никто перечить Гидеону Манфри не посмел.
- Ты приготовишь ужин, - скрюченный палец старика указал на молодую огневичку, сидевшую на краю софы. - А ты ей поможешь.
Тут же досталось посмевшему улыбнуться воздушнику.
"Ишь, думали на все готовенькое попали - нет уже, голубчики, я вас заставлю поработать так, что тренировки отдыхом покажутся!"
И задавшись этой благородной целью, Гидеон потратил остаток вечера на то, чтобы пристроить к работе всех, вставших у него на постой магов из нового выводка Наори Ваш'тэ.
Тем же занималась и Фиерна, но уже скорее из вредности, чем от скуки. С первых минут показав себя особой властной и запугав несчастных не меньше, чем Гидеон, колдунья отправила двоих постояльцев разбираться с мусором на чердаке, а еще двоих заставила играть с ней в карты... сначала на деньги, потом на раздевание. Когда же ее противники остались едва ли не в чем мать родила, Фиерна сжалилась и предложила дальше играть на интерес.
В итоге ближе к полуночи округу сначала разбудил кукарекающий с крыши особняка молодой воздушник, затем той же огневичке, что едва приготовила ужин, пришлось устроить феерверк прямо над домом, а под конец только успевший присоединится к игре земляник отправился спать в погреб... без одеяла.
- Госпожа Манфри, может хоть плед? - Жалостливо произнес молодой колдун. - Я же замерзну.
- Можешь взять Эльму, - кивок в сторону огневички. - Уж она тебя согреет.
- Я же не такая шлюха, как ты! - Издевательский тон Манфри сделал свое дело - молодая колдунья не выдержала и сорвалась, чем вызвала довольную улыбку Фиерны.
- А ведь ты мне еще кон проигрлала, - напомнила дочь Гидеона, небрежным движением поправляя пышную прическу. - В подвал, оба.
- Да... я... - запнулась Эльма. - Расскажу леди Ваш'тэ.
- Конечно расскажи и в подробностях, - Фиерна рассмеялась. - Пусть все узнают - какая ты...
Она даже договаривать не стала, предоставив им самим додумать, что именно она имела в виду.

- Надоедливые, как клопы, - скривился Гидеон, поглаживая бороду.
Старик сидел на кровати в своей комнате, куда строго настрого запретил кому-либо заходить, поэтому едва только дверь скрипнула, он приготовился выдать нарушителю гневную отповедь... но на пороге стояла его дочь.
- Верно подмечено, папа, - улыбнулась Фиерна. - Если после сегодняшнего они останутся еще на ночь, я даже не представляю, что делать.
- Перебил бы их, что ли, кто-нибудь, - дед Манфри вздохнул. - А то, куда ни глянь, все их рожи тупые вижу: на кухне, в гостиной, на лестнице... еще и туалет занимают так не вовремя! Представляешь, Фина, что мне эта пигалица заявила: что мол она дипломированная чародейка и кухаркой к старому маразматику, которого со второго курса выгнали не нанималась.
- Вот дрянь, - судя по усмешке женщины, рассказ ее развеселил. - Но ты ведь в долгу не остался?
- А то, - самодовольно заметил Гидеон: - Видела бы ты ее лицо, когда я сказал, что с ее внешними данными, вполне понятно, как именно она закончила Университет...
Слова Манфри прервал истошный крик с чердака, переходящий в хрип.
- Никак что-то интересное нашли? - Приподняла бровь Фиерна.
- Может Четверо наконец услышали мои молитвы, - старик пожал плечами. - И чего им не иметься-то? Сидели бы тихо, так нет - надо поорать обязательно, а то как же - Гидеон спит, а мы нет!
- Пойду, посмотрю все же.
Буквально за поворотом коридора, Фиерна наткнулась на изуродованное тело воздушника, еще недавно кричащего петухом на крыше. В его теле торчали шесть иссине-черных лезвий, истончавшихся прямо на глазах.
Первой мыслью Фиерны было: "Никак, кто-то все же решил исполнить желание отца?", однако, поскольку одержимым он, скорее всего не был, демоны, по всей видимости, напали из каких-то своих соображений.
"Вот твари", - это было уже второй мыслью Манфри, вспомнившей как совсем недавно она выжигала их десятками... и как одно из этих чудовищ сильно ранило ее старшенького! Повинуясь какому-то непонятному чувству, Фиерна дернулась в сторону, прижавшись к стене - еще один клинок-коготь пронесся мимо нее, задев край платья, а всего в четырех шагах матеарилизовалась тень. Колдунья вскинула руки, обрушив на ненавистного врага шквал огня, совершенно не заботясь о сохранности жилища.
Опаленные стены, закопченный потолок и кучка пепла на сгоревшем паркете - демон-охотник ничего не смог противопоставить ярости Фиерны Манфри.
Подобрав подол, женщина поспешила на чердак, искренне надеясь, что там ее попадется еще тень-другая, поскольку одного врага для утоления ее злости было слишком мало. Однако, все, что ей удалось найти наверху - это старый мусор и два изуродованных тела, покрытых коркой льда: рыжеволосого юноши, едва ли дожившего до двадцати лет, и водяника средних лет, некогда бывшего деревенским лекарем (как он представился, когда только пришел в особняк Манфри).
- Вот твари! - Уже вслух бросила Фиерна. - Мне теперь что, самой тут убирать?! Ну только попадитесь мне!

Опираясь на трость, и едва переставляя ноги, Гидеон вышел из спальни, разъяренный криками, мешающими ему уснуть и твердо намеренный либо сразу вырвать крикунам языки, либо сначала переломать все кости. Однако, зрелище, которое попалось ему посреди гостиной, внесло в планы старого мага некоторые коррективы: он застал пригвожденного к полу мага-водяника, совсем недавно этот пол мывшего.
"Ну вот, все кровью замарал!"
Подозрительно оглядевшись, Манфри направился дальше, стуча зубами.
"Холодно-то как, неужели окно не закрыли?"
Небольшое усилие воли и вот сердце стало несколько быстрее разносить кровь по жилам - простым холодом Гидеона было не испугать. Магическим тоже. А вот тварь, появившаяся из стены немного напрягала, и даже не тем, что походила на жука-переростка, просто - холод исходил как раз от нее.
- Демон, да? - Скрипнув зубами, Манфри-самый-старший поприветствовал врага непристойным жестом. - Ну подходи, и не таких разделывали.
Мерзость что-то прострекотала в ответ, подернув тонкими усиками-антенками, и, сложив крылья, опустилась на пол.
- Ты с когтищами-то своими поосторожнее - паркет денег стоит! - Возмущенно мотнул головой старик - из замеченного им на столе графина тут же выплеснулась вода, устремившись к демону. Расчет Гидеона оправдался - гадость действительно управляла холодом, а потому, вместо неприятного, но вполне терпимого обрызгивания, ее тело пробили шесть сосулек, увязших в хитиновой броне. Взревев, демон пару раз дернулся, а затем просто ударил холодом по старому магу, да так, что у того кости от мороза затрещали, а кровь на пару секунд остановилась, загустевая быстрее, чем он он успевал ее разгонять по венам.
Трезво оценив свои силы, Гидеон понял, что сможет продержаться еще минуту-другую, прежде чем замерзнет насмерть. Ноги, и без того ослабленные недугом, прочно примерзли к полу - он их даже чувствовать перестал. Смерть приближалась медленно, но с каждой секундой она была все ближе, а водная стихия явно не могла нанести врагу серьезного вреда. В отличии от огня...
Появившаяся на лестнице Фиерна обрушила настоящий шквал на оказавшегося прямо под ней виера, однако пламя лишь опалило панцирь демона, направившего все свои силы на сдерживание огненной атаки.
- Так его, дочка! - Прокричал старый водяник, заметивший в самом углу гостиной ведро с водой и швабру, оставшиеся от покойного мага. Решение, все еще стучащий зубами Манфри принял молниеносно - отправив все содержимое ведра в спину демона, занятого поединком с Фиерной.
Невыносимый жар сделал свое дело - вода превратилась в обжигающий пар, улетучиться которому не давал холод, создаваемый демоном. Огонь и мороз, до этого боровшиеся друг с другом, теперь занялись окружившим виера облаком, в котором уже скоро демон буквально сварился заживо.

- Она теперь до конца жизни заикаться будет, - усмехнулась Фиерна, устало опустившись в кресло напротив отца, осторожными глотками пившего горячий бульон.
Говорила женщина про Эльму, которой довелось так же столкнуться с демоном, едва не прикончившим ее и земляника, устроившихся на ночлег в подвале. Вот только гораздо больше демона, молодую волшебницу напугал "объятый пламенем доспех с глазами, горящими подобно солнцу", который попросту нарубил тварь мелкими теневыми ломтиками и, отойдя к стене, погас.
А выжившим магами пришлось наводить в доме порядок, так что, вполне вероятно они уже начали завидовать убитым, поскольку разгром учиненный демонами и Фиерной был поистине колоссальным.

Ночь 9
(Тель был тут)

Бессонница в ту ночь, как оказалось, мучила многих, не только высокородных. И хотя нельзя было сказать, что Танвару впервой было не спать по ночам и заниматься некими темными делами, на которые были щедры те самые высоко или не очень родные, в отличие от Кадара он не считал что нормальная жизнь начинается с вечерними сумерками. По банальной причине, что при схожести нравов и привычке по делу и без оного пускать в ход кулаки, огненный был огненным, а воздушник – воздушником. Так что с закатом пылающие кулаки Тана превращались в обычные, и несмотря на сохраняемую весомость, принципиально работать по ночам рыжий не собирался.
Хотя нередко дела приходили и не спрашивали, урочный ли час для одаренных Огнем небесным... Как, например, сегодня.
Нынешние «дела» оказались просто нахалами, потому что выбрали для гостевания именно тот час, когда усталый Танвар решил как раз сказать всем обязанностями «до свидания» до утра и завалиться вздремнуть. Он даже успел снять сапоги и мысленно предложить Сиору развернутый адрес, куда тот мог отправить (положить? Переслать особо оригинальным способом?..) свои воинственно-обучающие идеи с заевшей корладской темой. Даирэм как раз возвращал изысканный ответ, по каким физическим, магическим и нравственным причинам не может последовать совету напарника (упирая на воспитание первоисточника идеи – Наори, магию идейного вдохновителя Лаари, и физиологические особенности строения виновников торжества, корладов), когда за окном...
Расцвело черное солнце. Неизвестно кем с имитированное, но, безусловно – очень талантливо. И без всяких корладов, кстати. Остолбеневшего огненного пробрала стылая дрожь – наверное, впервые в жизни, - словно неведомая магия выпила саму сущность чародея, пламя дара, гревшее в любой мороз и тлеющее раскаленными углями в любой усталости. Голос Сиора, что-то встревожено уточнявший, заглох, а обернувшийся к окну маг успел увидеть... тень.
Просто тень. Небольшую. Слегка сияющую – какими-то гранями своей теневой натуры. Растворяющуюся в кладке соседнего дома, будто и не было вспышки жуткого чувства пустоты. Не было.
Не было... Не...
Или все таки было?
Забыв, что напарника нет рядом, и в лучшем случае он встревожено спешит сюда, маг без тени сомнений выпрыгнул в окно, кувырком пролетев по навесу веранды и чудом не разбившись об мостовую. Следом ссыпался дождь осколков, которые ужаснувшийся – осознанию того, кого встретил, - чародей даже не стал останавливать, не заметил.., но задел лишь опустевшие камни.
Не тратя ни единого лишнего мгновения, рыжий как на крыльях домчался до нужного дома – неровные камни разбивали босые пятки, но ни с ног, ни отбитых в падении локтей не сорвалось ни капли крови, присыхающей едва ли не быстрее, чем Танвар царапался, - и так же, не тратя времени ни на осторожность, ни аккуратность, ворвался внутрь, сшибая дверь. Плечом, хотя курившиеся дымком стальные петли шептали о слабой магии... и скорости решений, которые мог принимать и воплощать один маг. То ли испуганный – впервые в жизни, то ли шокированный.
До сих пор Танвар смутно полагал, что демоны, угрожающие всему белому свету – неаппетитное и хорошо горящее зрелище вроде Нижней, и принимал на веру что бывают типы посильнее, но принять на веру и вооружение чужие рассказы, или ощутить волну силы, гасящей твою собственную – совершенно разные вещи.
Между вспышкой черного солнца и выбитой дверью прошло от силы несколько вдохов, но он все равно опоздал. Промчавшаяся сквозь стену тварь была быстрее, гораздо быстрее и намного опытнее своих жертв, из которых только двое успели проснуться, и лишь один – осознать, что враг пьет саму магию. Выражение удивления, на котором отпечатался ужас, зеркалом ударило по нервам Танвара – наверное, он сам выглядел так же. Но его не заметили. Дали время осмыслить. Догнать. И... возненавидеть. Тень. Небольшую. Слегка сияющую... оборачивающуюся навстречу новой жертве.
Кулак с грохотом впечатался в пол, ударной волной мгновенно раскалившегося воздуха как щитом окутав чародея. Провалившиеся доски вспыхнули маслом, одновременно с тлеющими у входа дверями. И магией раздутый пожар – «это ваш погребальный костер, малышня!» - охватил здание так же, как ярость – разум Танвара. Сразу, все, тотчас, сжигая дотла.
Восемь щупалец теневого чудовища преломились, превращаясь в похожие на лапки насекомого отростки, а нижняя часть туловища неестественно разрасталась, сияя подобно звезде... или скорее - кристаллу. Там, где еще совсем недавно была голова демона - появились мощные жвала и восемь фасеточных глаз, в которых отражалась сама Пустота.
Паукообразное тело рухнуло на пол, когтями-кристаллами пригвоздив к кроватям двоих магов, иссушая их буквально за пару мгновений. Брюшко насекомого вспыхнуло ярким светом и вновь почернело. Волна неестественного холода сошлась с разгорающимся пожарищем. Все восемь глаз сфокусировались на Танваре, признав в нем наиболее опасного противника.
Стоящий на коленях маг поднял глаза в ответ, и в давящем гуле схлестнувшихся сил как в сердце урагана родилась вспышка тишины. В которой со звоном сошлись неощутимые и всепроникающие клинки двух взглядов.
Окруженный горячим маревом маг не походил на других огненных, чьи чары сияли стенами пламени. Опущенные в золу руки казались обычными, слегка ободранными, грубыми руками простолюдина... Даже волосы, стриженный рыжий ежик, не сыпали искрами полыхающей изнутри силы. Но взгляд босоногого чародея был способен пугать. Бившееся в глазах пламя не походило на те огоньки свечек, что иногда озаряли очи одаренных Огнем, подсвечивающих дурные страсти и сведенные брови... Нет. Пожар - мягкое слово для того буйства, что вырывалось из глазниц Танвара. То ли сила, то ли взорвавшаяся душевным огнем ненависть рвалась из-под зло прищуренных век, и лишь она выдавала накал боя.
Почти невидимого, незаметного, буйствующего вокруг островка затишья: расходящиеся от виера волны холода, убивающие жар исполинского костра, и кидающиеся им навстречу ленты огня. Пожар, спущенный с поводка волей рыжего, сам стал опорой силе чародея, не способного создавать истинный огонь в ночи, но могущего управлять родной стихией.
Цокая кристаллическими коготками, увенчивающими сегментарные лапы, паукодемон двинулся на Танвара, впитывая исторгаемое огненным колдовство, подобно губке - там, где пылало пламя, оставался лишь холод и Пустота. И только брюшко насекомого горело все ярче, отчего тот начал приобретать сходство со светлячком.
Взгляд чародея приобрел вовсе жуткий свет, так что казалось будто сжигающее изнутри пламя скоро взорвет череп мага, но продвижение демона замедлилось. В почерневшей комнате, застланной застывшим по форме вещей и стен пеплом, потекли струйки ветра - горячий воздух потянулся к границе жара и холода, где сила огня раскалила наверное сам мир. Жар огня, бушевавшего вокруг на руинах дома, стягивался к паукообразной фигуре и исчезал в ней, как в дыре мироздания. Но чем быстрее исчезал, тем скорее рвались на опустевшее место новые потоки жара, раскаленного до текучести воздуха, зажженного как воздух пламени, рождая над пожаром растущую воронку горячего и холодного ветров. Застывшие демон и смертный уже не видели друг друга сквозь текущее марево, но ощущали чужое присутствие. Только свет пробивался в обе стороны - с одной стороны холодное сияние съеденной магии, с другой - испепеляющий взгляд незрячих, но ненавидящих глаз...
Это сияние бесило Танвара едва ли не сильнее всего остального. Сильнее пережитого страха и мстительной ярости - страх проходит, чужие смерти... Наверное тоже. Но зримое доказательство что сила богов исчезает в пустоте...
Шевельнувшись впервые с начала боя, маг поднял руку из горки золы. Танцующие вокруг вихри пепла разделились, часть продолжила бесконечное бегство к границе огня и пустоты, а остальные послушными лентами завивались вокруг грубого кулака. Медленно, но верно формируя другой кулак. Долгие мгновение, за которые созданная роза ветров начала раскручивать ощутимую на улицах Столицы бурю, а ненавистный свет разгорелся еще сильнее, возрастая пропорционально срывающейся в буйстве стихии – и рука Танвара уже превратилась в конус черного копья, слабо переливающегося красными угольками. Очень слабо – в безумном мареве окружающего зноя. Но немногие клинки выдержали бы закалку в такой «слабости» - чистый огонь Танвар создавал впервые за ночь, и весь свой немалый дар вложил в один удар.
С тихим шипением, сводящим с ума и заставляющим болеть зубы, багрово-черное острие пробило стену магии и пустоты, вспыхнув ярким светом на границе жара, и скатываясь в синеватое, угасающее пламя после стены пустоты. Чары таяли едва ли не быстрее, чем мчался кулак Танвара, но – «едва ли»...
До демона долетели жалкие искры и рассыпающиеся без поддержки угольки, но истаявшая сила все равно сияла, пусть по-другому, но сияла – изнутри. И последние съеденные искры копья оказались той каплей, что пустота сожрать уже не смогла. Переполнилась и подавилась.
В сердце зародившегося смерча звездой засиял разгорающийся поглотитель, в предсмертном усилии успевший схватить последний кус божественной мощи. Закручивающийся ввысь костер пожара исчез словно никогда не было, сорвавшиеся со спирали ветра разлетелись в разные стороны, раскаленный щит Танвара рванулся навстречу к виера, который сиял уже весь целиком, но это было последнее. Через мгновение горячий воздух метнулся навстречу, подхватив чародея и швырнув прочь, и следом нагнала волна взорвавшегося света... холода... освобожденного жара... ветра...
Подхваченный ударной волной пепел почти закрыл сияние страшного света, но даже закрывшись остатками щита и зажмурив глаза – наконец-то – Танвар на несколько секунд ослеп и оглох. Сияние исчезло парой вздохов позже потухшего пожара, взлетевший пепел – единственное, что осталось от здания и спавших в нем чародеев – подхватил и унес сорвавшийся с привязи ветер, и на опустевшем поле боя остался один рыжий.
Через несколько минут Сиор сумел дозваться пропавшего напарника, и обнаружил того в состоянии острого истощения пополам с глубокой прострацией, однако получил внятный рассказ – «демон, убил всех, съел пожар, взорвался» и сделал логический вывод. В анализе фигурировали тождественности с нефецитами и какая-то составляемая на ходу классификация демонов, но, к счастью для Танвара, воздушник вовремя переключился на более приземленные вещи. Спросил, какого размера был пожар, что им подавился даже виера. Огненный попросил заняться погодой, заявив что не знает, куда сорвало смерч.
После этого его больше никто не трогал.

Ночь 9 - утро 10
Семейные узы и вестники горя

(мы с Тельтом вместе)

Император спал. Город спал. Стража несла службу.
Теперь, бегая по улицам Верхней, рассовывая встречных и поперечных - всех, кто мог защищаться и держать оружие - по патрулям и возможным местам атак, Эрбрейс впервые в полной мере почувствовал то, что доводилось каждый день и час с начала всего этого безумия чувствовать Джасту. Осознание приходило медленно - с каждой минутой чуть больше, с того самого момента, когда Шемхазай повредил ему руку. Но пришло, и уважение к Императору Давиону за какие-то часы выросло в разы.
"Но от женитьбы на Алсиманд ты всё равно никуда не денешься!" - усмехнулся Эрбрейс.
"Полковника Рейса" слушали и понимали, исполняли его приказы скрупулёзно, в точности. Даже те, кто не был обязан. Лорду Рейсу такого было не добиться - но уверенного в себе, хлебнувшего лиха в боях и знавшего своё дело воина слушали. И Эрбрейс уже начинал гордиться этим. Улица за улицей, переулок за переулком оставались за спиной. Потери были - гибли люди, гибли волитары. Но были и победы. Ещё пять минут назад шарахавшиеся от каждой тени стражники на глазах у Эрбрейса окружили и забили факелами неосторожно рванувшегося в подворотню перепачканного кровью урода, похожего на большого скорпиона. Ещё через минуту меткий парень из числа добровольцев всадил стрелу с горящим наконечником в спину твари, терзавшей тело какого-то одарённого Океанской Девой. Тело чудища - осиное, кажется, или стрекозье, Эрбрейс не разглядел, так быстро его охватило пламя. оставляя за собой след серой крови - не своей, жертвы - тать метнулась в воздух, но глаз стрела не подвёл. Вторая стрела легла в ту же цель, сбив пылающий шар влёт. Плотоядно улыбнувшись при виде беспомощного демона, Эрбрейс бросил пареньку грифон. Тот радостно салютовал полковнику.
"Может статься, что до утра не дотянет... Но сейчас он счастлив. Будет всем хвастаться, что сжёг демона. И правильно. Пусть хвастает! Пусть!" - Эрбрейс летел вперёд по улице, собравшиеся с ним стражники - чуть позади. Слышались команды, крики, откуда-то доносились взрывы, а когда их не было - стоны. Это был первый настоящий бой. Бой, начавшийся с бойни. Но они будут мстить. За каждый удар из тени. За каждую каплю крови. Сурово и жестоко. Во имя богов.
С лордом Орриком Эрбрейс столкнулся на одной из улиц. Окруженный телохранителями, сонный, одетый небрежно и явно второпях, начальник стражи смотрелся весьма жалко и, к тому же, испуганно.
- Полковник! - закричал он, едва увидел Рейса. - Какого демона тут происходит! Хоть вы мне объясните!
Ланс знал, знал что твориться в городе - это по его глазам видно было, но не хотел признавать! В тех же глазах теплилась надежда, что Эрбрейс сейчас найдет другое объяснение, что свалит все на Маску, на мятежников, на неосторожность самих убитых.
- Какого конкретно демона за это надо винить - это у них спросите, - рявкнул Эрбрейс. - Мы атакованы, и атакованы нахально, как сонные дети в кроватках! Нас режут, не стесняясь ничего. Одержимые, твари пустоты и ещё орк знает что лезет из всех щелей. Судя по тому, что мы видели по пути - кидаются на магов и армейских. Флоту тоже вряд ли поздоровилось. Перепроверять надо было, мать вашу раcтак, но ничего. Впредь будем умнее. Я перехватил всех, кого мог - на улицах по пути организовано сопротивление, и тварей уже гонят в шею по щелям. Но этого мало. Нужно вычистить всё как следует, посчитать потери и вбить наконец всем недоумкам, что здесь не учения, а война! Война!!
- Ну так и займитесь этим - война дело армии! - огрызнулся Оррик, видимо приняв тираду Рейса за обвинение.
- Я и занимаюсь, если вы не заметили! - парировал Эрбрейс. - Дело стражи - охранять город, а гвардии - охранять дворец и правителей, с чем она, в отличие от вас, успешно справляется. Ловить Белую Маску - чьё дело, и почему оно до сих пор не сделано? Вы засиделись, лорд Оррик. Во всех смыслах. Так что слушайте и не перебивайте. Выдайте своим людям и волитарам ещё больше факелов. НАМНОГО больше. Приставьте магов к каждой патрульной группе - благо их у нас теперь много. Пока ещё, ведь мы будем нести потери не хуже тех, что уже несём, так что берегите одарённых - им проще справляться. Уши востро, проверять и ПЕРЕПРОВЕРЯТЬ всех! Это не проформа и не ерунда, это нужно делать! Привыкайте, что служить и не тужить больше не выйдет! За всё, что случится ночью после моих приказов, валите ответственность на меня - не сахарный. А теперь живо за мной до порта, и давить по пути всю пустотную грязь. Не щадя!
- Не щадя! - проревели воины за спиной Эрбрейса, потрясая оружием, и тот снова улыбнулся.
- Слышали приказ полковника? - обернулся Оррик к сопровождавшим его стражникам. - Выполняйте. Только в порт-то зачем?
- Проверим сохранность кораблей, прочистим, свяжемся с портовой стражей. Кроме того, всё что за моей спиной уже в относительном порядке, - объяснил Эрбрейс. - А всё что не за ней - то ведёт к порту. Ничего более.
- В таком случае я доложу королю о достигнутых результатах!
- Прямо сейчас? - брови Эрбрейса вскинулись вверх. - Он же спит.
Оррик задумался всего на несколько мгновений:
- В таком случае передам вести лорду Матэусу.
Во дворце было безопасно, в отличии от того же порта - поэтому Ланс так стремился найти повод попасть во дворец.
- Хорошо, идите, - пожал плечами Эрбрейс. - Там зачищенная территория, да и демоны убираются быстро, стоит им нарваться на нормальный отпор.
"Чтоб тебе Маска встретился!" - мрачно пожелал подлому трусу полковник Рейс, и будущий глава дома лорд Рейс с ним полностью согласился.
- Храни вас Четверо, Полковник!
Начальника стражи как ветром сдуло - только что был перед волитаром и словно испарился.
- Слизняк отожранный! - в сердцах буркнул кто-то сзади.
- Забудьте. За мной, - кивнул Эрбрейс в сторону улицы, выводившей в конечном итоге к порту. Пути оставалось совсем немного.
"Копье" прибыло в Столицу в самый разгар ночных событий, когда поднятая по тревоге охрана порта из соображений безопасности наотрез отказалась пускать судно в город. Ситуацию спасло то, что Дангер узнал офицера и пригрозил ему скорым увольнением, если тот немедленно не даст пришвартовать корабль. Стражник сдался сразу, как только признал в дворянине лансова сына.
Спустя совсем немного времени, Дангер, при помощи одного матроса спустился на землю - его рана все еще болела, а слабость не прошла даже после сна, и все же на ногах он пока держался.
Стоило Эрбрейсу прибыть в порт - как и тут воцарилось некое подобие порядка. Быстро обследовав местность с факелами и лидиумным "чем попало", обыскали наиболее приметные места, отыскали двоих демонов и, потеряв убитыми троих и пару ранеными, с ними расправилось. Допустимо... Допустимо и жутко.
Замещавшие в порту Верзева известили Эрбрейса о состоянии порта и доложили по всей форме о том, что в последнее время прибыло лишь одно судно. Однако, стоило им произнести название, как Рейс изменился в лице:
- Они доложили, откуда прибыли? - стараясь удержать дрожь в голосе, переспросил он у докладчиков.
- С Бужербы, сэр, - отрапортовал портовый сержант. - Команда пока на борту, спустился только молодой лорд Оррик. Осмелюсь доложить - он тяжело ранен.
- Жить будет? - уточнил Эрбрейс. - Я должен его видеть.
- Да кто его разберет, - стражник пожал плечами. - Лекаря-то у нас нету.
- Хорошо. То есть плохо конечно, - Эрбрейс сглотнул. - Где он сейчас? Отведите к нему. Разговор будет важный. Нужно узнать всё о Бужербе.
- Полный разгром, господин полковник, - все же не удержался сержант, пока вел Рейса к небольшому строению, принадлежащему портовой страже.
- Сержант, - Эрбрейс повернулся и взглянул собеседнику прямо в глаза. - Что вы чувствуете? Только что вы сказали мне о "полном разгроме". Что вы чувствуете теперь?
- Чувствую, что мне стоит вернуться на вахту, сэр. Оррик за этой дверью.
- Там был мой отец. И мой брат, - медленно, задыхаясь, произнёс Эрбрейс. - Идите, сержант. Берегите себя и своих воинов. И не давайте им пощады. Милорд Оррик, это полковник Рейс. Позволите войти? - крикнул он, треснув кулаком в дверь.
- Заходи, не заперто...
Донесся изнутри слабый голос.
- Вы свободны, сержант, - не глядя, слушал ли его кто или нет, Эрбрейс толкнул дверь и влетел внутрь.
- Приветствую вас, милорд Оррик-младший. Прошу прощения, не помню вашего имени.
Юноша, сидевший за столом, медленно поднял взгляд на волитара:
- Меня зовут Дангер, - прошептал он с едва заметной натугой. - Не ожидал увидеть здесь вас.
Караульное помещение пустовало - возможно Оррик отослал стражников после прибытия, или, скорее, они сами поспешили изображать кипучую деятельность перед лицом внезапно нагрянувших дворцовых.
- Император сейчас спит... Надеюсь, - устало облокотившись на стол, сообщил Эрбрейс. - Он просто валится от усталости, и я не позволил его будить. мы наводим порядок. Эта мразь вконец осмелела и высовывает носы и клешни из каждой дырки! Ничего... дайте срок, каждая капля крови, каждый стон! Всё припомним!
- Я не в курсе последних событий, - голос звучал глухо и хрипло. - Эрбрейс, боюсь, я принес дурные вести...
Оррик зашелся в кашле, едва не рухнув на стол и отхаркивая кровь из нутра.
- Дангер, вы ранены. Вам нужно беречь силы, - Эрбрейс подлетел и осторожно поддержал человека за плечи. - Я догадываюсь, о чём вы готовы рассказать... Только ума не приложу, как вы там оказались. Помню, при дворе говорили, что вас назначили туда. Потом начался этот кошмар... Куда рана? В живот? Я распоряжусь, чтобы срочно вызвали целителя.
- Я два дня с этой раной, - Оррик расправил плечи, хоть и с трудом. - Потерплю еще немного. Пытался стать героем... вот и результат.
- Успешно пытались? - без насмешки. Мальчишка держится молодцом, а рана ведь непростая. Но... обошлось. Эрбрейс улыбнулся, понимая, что героем парнишка уже стал. И может ещё не раз станет, если не бояться. Только он бояться не будет, не то что его отец. - Рассказывайте подробно. читайте, что я представляю самого Императора.
- Нечего тут рассказывать - они ждали нас у Бужербы, ждали, - из горла то ли хрип, то ли слова - и не понять даже. - Эрбрейс, у лорда Алсимара не было ни единого шанса!
Лицо Дангера перекосило от боли, и он резким движением встал, разгибая спину.
- Не могу сидеть долго... - пошатнувшись, он схватился за стену. - Линкор просто рассыпался на части, одержимые повсюду... демоны... Солидор захватил Бужербу обманом. Никто не выжил... нет.

- Не выжил... Или не остался верным? Сколько кораблей потеряно, что вы видели? Подробно, - чуть прикрикнул Эрбрейс, тем не менее помогая Дангеру не упасть.
- Только "Копью" удалось уйти, чудом. Ваш отец, Рейс вызвал Вэина на поединок, когда исход сражения уже был решен.
- У него был молот.
Эрбрейс не спрашивал. Чем ещё мог сражаться с таким врагом глава рода Рейсов? Молот. Чёрный молот, готовый высосать из носителя всю жизнь и кровь, лишь бы принести победу.
- Был. Он сражался доблестно... великий лорд.
- Я знаю. Демон оказался сильнее, так?
- Демон, да не тот, - стиснув в пальцах замаранную кровью ткань рубахи, молодой Оррик прохрипел какое-то ругательство, и лишь затем рассказал, что произошло у Бужербы. - Если бы я мог умолчать, то не стал бы говорить, но лорд Рейс должен знать правду... ох... Твой отец погиб от удара в спину.
- Кто?
Зачем? Зачем он говорит это именно ему? Что такого важного? Чувства сына к отцу? Возможно, но... Догадка, мерзкая, колкая, как острый край стекляшки... Нет, не может быть, не может быть. Нет. Нет! НЕТ!
- Кто же?
- Ракшейс.
Дангер опустил голову, не желая смотреть в глаза собеседнику после сказанного.
- Повторите.
Эрбрейс словно окаменел. Слышал - не хотел слышать. Понимал - не хотел понимать. Не хотел верить. А внутри что-то скреблось и царапало сердце до крови. Так живо, так просто... так больно. Больно, больно, больно! Нет-нет-нет... Так не могло случиться. Закрыть глаза - и всё изменится, потому что ему просто послышалось. Послышалось, только и всего.
Взгляд Эрбрейса вцепился в лицо юноши голодной виверной. Лицо полковника, лицо лорда не отражало никаких эмоций, но глаза... В глазах дрожала жуткая, неизбывная тоска. И боль - много боли.
- Я прошу вас повторить имя. Подумайте, Дангер... Вы не могли ошибиться? С отцом были ещё маги... кроме Ракшейса. Скажите, вы уверены точно?
- Твой брат был одержим, Эрбрейс Рейс! - зло бросил Оррик, не щадя чувств волитара. - Он лгал нам всем и посмеивался над нашей доверчивостью! Из-за него погиб Лорд-Регент, по его вине Альянс потерпел поражение у Бужербы! Из-за его предательства я был ранен... И ты думаешь, я перепутаю имя ублюдка, променявшего род и страну на служение демонам?!
- Теперь не думаю.
Новый глава рода Рейсов клокотал от ярости, словно проснувшийся где-то в недрах земли вулкан. Полковник Рейс смотрел в глаза мальчишке, ненавидевшему демонов больше, чем он сам. Смотрел и молча склонял голову перед этой ненавистью - белой, чистой. Благородной и праведной, хоть и не бывает такой, не должно быть.
- В каком вы звании, Оррик?
- Я был добровольцем, без звания... - на лице юноши лишь на мгновение задержалась саркастическая усмешка. - Полетел назло отцу... глупо, наверное.
- Я виделся с ним не более часа назад. Он здоров - поздоровее вас, и у вас будет ещё возможность его позлить. Я буду ходатайствовать о вашем награждении, Дангер. Уже сейчас. Думаю, военная карьера вам обеспечена. Решайте сами, нужна она вам или нет. Что ещё вы можете сообщить мне о Солидоре? Его силы? Особое оружие? Число кораблей и сторонников?
- Спасибо, я буду только рад поквитаться с Вэином, - голос вновь подвел Дангера и последние слова он прошипел, а затем долго откашливался: - Кха... Кхе... опять кровь... Я видел два фрегата... и летучую крепость с орудием, разносящим военные корабли в щепы.
- Крепость? Об этом - в деталях. Прямо сейчас, - Эрбрейс скрестил руки на груди. Ничего хорошего новость не предвещала, но чего-то такого и следовало ждать. Главное - быть готовыми.
- Была бы у меня возможность ее рассмотреть в деталях, - снова усмешка. - Мы сражались с мятежниками, а потом из-за Бужербы выплыла она - размером не меньше острова, исторгнув светящийся снаряд, навылет пробивший один линкор и разрушивший второй.
- Два корабля одним выстрелом... Поразительно, - с уважением покачал головой Эрбрейс. - Как думаете, что произошло после того, как "Копьё" прекратило сражение? Мы считаем, что неприятель полным ходом движется сюда, к Столице. Если это так, мы должны готовиться к обороне.
- Я пролежал эти два дня в каюте, борясь за свою жизнь, и, уж простите, лорд Рейс, понятия не имею, что задумал Солидор.
- Хорошо. Придётся допросить вашу команду. Позже. Сейчас вам нужен целитель и отдых. Утром нужно будет доложить обо всём Императору, - полковник протянул Дангеру руку. - А пока что Альянс благодарен вам за храбрость. Вы повели себя мужественно в трудный для отечества час.
Рукопожатие вышло слабым.
- Я привез то, что осталось от вашего брата... и молот. Решайте их судьбу сами, милорд.
- Так он жив? - Эрбрейс снова не верил своим ушам. Тварь, что завладела телом его брата и убила отца, ещё жива! Что ж, тем лучше. Это даже правильно. Для него. Для рода... для мира. Карать виновных должен тот, кто имеет на это право. Право крови и чести, которое выше любого иного. Кроме Четверых - это предстояло учить заново. Учиться верить в своих Богов, свою кровь и свою честь по-настоящему, не как в повод для гордости и спеси...
- Помогите мне добраться до корабля - и увидите его, - пообещал Дангер.
Эрбрейс смерил Дангера взглядом. Определённо из мальчишки выйдет толк. Храбрый, дерзкий... Повзрослевший за неделю после стольких лет ребячества.
- Идёмте.
Не смотря на то, что молодой Оррик просил только помочь, в действительности Рейсу пришлось буквально тащить раненого на себе до "Копья", и уже там он повис на плечах матросов, однако от идеи сопроводить полковника на встречу с братом юноша отказываться не стал.
- В каком он состоянии? Демон в нём ещё сидит? Если да - пусть принесут факелы, - распорядился Эрбрейс следовавшим за ним воинам. Стрелок, что давеча столько удачно сбил демона, гордо выступил вперёд, готовясь снова поджечь наконечник, но Эрбрейс жестом запретил пареньку соваться вперёд. "Пусть поживёт. Да и стрелять особенно негде - он же в каюте". - Огонь на судне - дело опасное, но без него теперь не справиться.
- Кто его разберет, - процедил Дангер. - Я демона не видел, а сам Ракшейс при смерти.
- Всё равно подайте мне факел, - Эрбрейс требовательно протянул руку, и ближайший воин поспешил сунуть туда простенький обмотанный просмолённой тряпкой кусок деревяшки, какими порой освещали улицы в трущобах Нижней. Полковник благодарно кивнул солдату и свободной рукой открыл дверь в каюту.
- Я ждал тебя, брат... войди... и Оррик может... Больше никто. Только так.
Слабый, еле слышный голос доносился из темноты в глубине каюты, оттуда, где должна была стоять кровать. Свет поднесённого факела не хотел разгонять её - эту пустую, жутковато-монолитную темноту, вырывая из неё по капельке бледные черты и безумный, потерянный взгляд Ракшейса Рейса.
Первым внутрь вошел Эрбрейс, следом - Дангер, остановившийся и опершийся о дверной косяк сразу, как только миновал порог. Вмешиваться в разговор он пока не собирался - просто слушал, о чем они будут говорить.
- Ты пришёл... брат, - прошептал Ракшейс. На губах волитара выступила синеватая пена, щёки впали, кожа на лице натянулась. Жить ему, по-видимому, и правда оставалось совсем недолго.
- Я тебе не брат, дерьмо пустотное! - почти не разжимая губ, процедил в ответ Эрбрейс. - Что скажешь, прежде чем я сожгу вас обоих, убийца?
- Скажу, что во мне его нет... ты уже знаешь?
- Нет кого? Что знаю?
- Знаешь, что я - пустотное дерьмо... - злобно ухмыльнулся Ракшейс и попытался привстать, но тотчас же закашлялся, давясь кровавой пеной. - Кхаахщ... кхее... знхааещьь... Всё знаешь. Вэин убил его... за ослушание. Я был... я предал не ради... не для зла... Я не хотел...
- Мне всё равно, чего ты хотел! - Эрбрейс навис над братом, и факел почти упёрся Рейсу-младшему в лицо. - Что они тебе пообещали?! Что?! За кровь отца, за головы твоих слуг и соратников, за уничтоженные корабли - что?!
- ЕЁ!!! - мёртвым, жутким голосом завизжал Ракшейс. - Её и ничего больше! Только её!
- Кого?! Кого, отвечай мне! Кого?! - факел на лету коснулся лица Ракшейса - раз, другой, третий. Истошный вопль наполнил каюту корабля вперемешку с запахом обожжённой кожи.
Дангер отвернулся, зажав нос ладонью - запах горелой плоти напоминал ему о битве, и от этого только сильнее разболелась рана.
Рука Ракшейса нервно рванулась вверх и схватилась за факел - прямо у самого огня. Кожа волитара вспыхнула, как сухая листва, но пустые, мёртвые глаза на изуродованном ожогами лице продолжали смотреть на Эрбрейса. Тот попытался выдернуть факел - не вышло. Умирающий держал крепко - в последний раз. Вздувшиеся, потемневшие губы снова раскрылись и еле слышно что-то прошептали.
- Что тебе? Что?! - Эрбрейс не смог разобрать ни единого слова, и тут брат вдруг со звериной силой рванул факел на себя. Эрбрейс не удержался и рухнул на постель, едва успев подставить руку. Сзади послышались крики, кто-то из толпившихся у двери солдат схватился за свои факелы, двое - обнажили мечи.
Братья смотрели друг другу в лицо, и в глазах Ракшейса медленно проступала жизнь. Последняя искра жизни, сохранённая ради этой минуты.
- Катрина Браунди... Леди Аш... это... она... - из последних сил шепнул умирающий и разжал обожжённую руку, выпуская факел. Эрбрейс отшатнулся. Глаза Ракшейса закатились, на губах снова появилась кровь, руки опали. Только сейчас новоиспечённый глава рода заметил, что у ног доживавшего последние мгновения брата всё это время лежал огромный чёрный молот. Молот Рейсов, спасённый предателем для истинного наследника рода.
Эрбрейс обернулся к солдатам, матросам, Дангеру... Не видя, смотря сквозь них. В голове трещал огонь и шуршала пожухлой листвой обгорающая плоть. И пустота в глазах брата.
Свободая рука волитара сомкнулась на рукояти молота.
- Уйдите, - чужим голосом произнёс Эрбрейс. - Это приказ. Это дело чести... крови и чести.
Никто не посмел сейчас перечить ему - дверь захлопнулась, оставляя Рейсов одних.
Какое-то мгновение не было слышно ни звука. А затем всю округу - может быть даже весь порт - огласил пронзительный, полный бессильной ярости рёв. А вдогонку ему летел оглушительный треск жестокого удара - и хруст ломавшихся костей.

(Все те же лица)

Ночь 9

Ночь крови и огня

Страсть первая. Долг

Шут был послан с поручением найти Ланса Оррика, чтоб тот рассказал королю, какого демона, точнее, какой кучи демонов происходит?! Он шел через Столицу с отрядом стражи. Они играли в догонялки с тенями, растворяя их в перекрестном свете факелов. И тени прятались... почти всегда. Но лишь почти. Одна, непослушная, не поддалась законам, осталась на своем месте. Вытянулась ядовитыми ростками с черными соцветиями клешней, играючи переломившими клинок солдата. Обезоруженный отпрянул назад. Шут поднял свой меч, но в дело уже вступил огненный, шедший с патрулем. Пламенное копье устремилось в цель и... оставило ожог на каменной мостовой. Тварь отпрянула, но не в сторону, а вперед, метя в волшебника. Тот на миг растерялся, промахнувшись, и заклятие уже запаздывало на мгновение. С таким же успехом оно могло опоздать на год. Но один из стражников метнулся вперед, уповая на броню и долг, и клешня прорвали нагрудные латы, как конфетную обертку.
Вторая почти дотянулась до ноги волшебника, но клинок Эшена отсек ее. И орудие смерти вмиг закувыркалось по булыжникам, превратившись в конечность рака-переростка, оторванную неумелым поваром. И огненный ударил снова. Пламя охватило тварь вместе с подмятым ей воином, и от двойного крика чародея перекосило. Рыжая шевелюра показалась пожаром по сравнению со смертельной бледностью лица. Когда огонь и дым развеялись, стало ясно – добивать не надо, помогать тоже некому.
- А я ему долг в кости не отдал, - вдруг проронил кто-то. - Он просил вчера, хотел...
- Молчать, - оборвал старший в патруле. – Демоны не будут ждать! Идем дальше!
Шут твердо знал, за что дрался. Он твердо держал клинок и факел, не щадя ни созданий Пустоты, ни себя, ни других. Ему было немного жаль солдата, но он плохо умел жалеть кого-то, кроме сестры. Если демоны победят, Тее будет плохо. Точнее, ее не будет вовсе. Там нет места никому... Но другие не так важно.
Значит, он будет сражаться с тенями – за нее.
Казалось, земляной наложил на лицо Эшена «каменную кожу» – таким застывшим было его выражение. Мальчишка-Император тоже почти ничто для него, хотя и неплохой парень. Но если придется, Шут закроет его грудью, как стражник закрыл волшебника. Ради Теи.

- Милорд, я должен проводить вас к лорду Матеусу для доклада.

Страсть вторая. Страх

Лейтель искал место, чтобы побыть наедине с собой, и наконец нашел. Чулан для полузабытых и совсем забытых вещей. Даже во дворцах есть такие места, и здесь могли бы немало почерпнуть ученые, проводи они раскопки.
Слуга-волитар даже не подумал, что во мраке можно укрыться от кого угодно, но не от детей Рожденного Сном. Впрочем, таившейся тут же тени не было никакого дело до ничтожного создания без капли магического дара. Потерю такого проклятые Дети Четверых вряд ли даже заметят. Впрочем Не заметят? Действительно... Демону стало скучно. Его задачей было лишь наблюдать, а хотелось сделать хоть что-нибудь кроме того. Пустота тянулась к жизни, чтобы, высасывая ее, на миг насытиться. И не было наслаждения выше этого.
Бояться было нечего – он мог исчезнуть в любой момент, растворившись в тенях, которых тут было более, чем достаточно.
В слабом мерцании звезд кусок мрака уплотнился, и волитар услышал шорох позади себя. Он обернулся и с ужасом уставился в красные глаза.
- Я нне... Н-не...
Он пятился, пока не уперся в стену. Демон насмешливо зашипел жвала, сомкнулись перед носом помертвевшего слуги.
- Не надо! – то немногое, что было от мужества, уходило, как вода в отлив.
Еще одно клацанье жвал. Волитар прыгнул, покатился, больно ударившись обо что-то спиной, и упал. Демон не спеша последовал за ним. Наверное, этот сейчас отрекся бы от Четверых, предложи ему... Но эта игра была интереснее. Волитар швырнул первое, что попалась под руку, в огненноглазый кошмар, и тарелка из забытой посуды разлетелась о чешуи тела. За ней последовал кувшин. Если бы тень умела смеяться, она бы хохотала, но создание пустоты никогда не владело чужим телом, и просто не знало, как это делать.
Демон лишь довольно зашипел. На этот раз он сбил волитара с ног своим телом, но дождался, пока тот встанет, прежде, чем сомкнуть ядовитые жвалы на локте левой руки. Затем отпрянул снова. Крик потряс комнату, но никто не пришел на помощь. Демон давно накинул на комнату кокон тишины. Маги обнаружат его, но тень уже будет далеко.
Лейтель с ужасом почувствовал, как онемение начинает ползти вверх по руке. Тень тоже смотрела, а потом начала приближаться вновь...
Смерть текла в крови, страх сверкал углями глаз, боль жгла изнутри. И рассудок окончательно покинул мозг. Ужас, перейдя все пределы, превратился в свою противоположность, перестав быть хоть сколько-то разумным, и уже не человек, а загнанная в угол крыса с диким визгом бросилась вперед. В скрючившейся руке было сжато то, что он вслепую вытащил из того же ящика. Ударить в жуткие красные глаза. Закрыть их, убрать, убрать!..
Демон, не боявшийся оружия, сомкнул жвалы на горле в смертельном укусе, бросив забавляться со сломавшейся игрушкой. И лишь когда его ослепила неожиданная вспышка, понял, что насмешница-судьба дала волитару в руки затерявшуюся лидиумную вилку. Это было последнее, что он понял, потому что удар в глаз отправил его навсегда в Пустоту.

Страсть третья. Ненависть

Глаза Алфара смыкались на ходу, голова клонилась на грудь. Все-таки король слишком вымотал его, а полет на грифоне отнял остатки сил. Он не замечал ничего вокруг, мечтая лишь добраться до своей комнаты и спать, спать, спать! Не обращая внимания ни на что, мальчишка почти добрался до своей комнаты, но...
Сон мигом слетел при виде двух огромных теней, обрисованных факелами в нише безлюдного и безволитарного сейчас коридора. Одно было похоже на огромного паука, а второе... Гибкое членистое тело было увенчано головой с тремя парами красных глаз, а ниже торчали передние лапы, похожие не то на сабли, не то на косы. С другой стороны торчал хвост с длинным жалом, по которому текла черная маслянистая жидкость.
Создание мрака рванулась к мальчишке. Рывком, неловко, кособоко, но Манфри было не до того. Он сплел первое, что смог придумать, отгораживаясь водяной стенкой, на которую ушел последний остаток магических сил. И... заклинание ушло в ничто, втянулось в паука. А в следующую секунду тварь с лапами-косами ударила его грудь, сбив с ног.
Алфар почувствовал свой последний миг. Наверное, если б он умел молиться – молился бы. Но мальчишка не умел, полагая данную ему магию скорее обязанностью Четверых, чем подарком. Юного волшебника пронзили страсть и ненависть одновременно. Так он не боялся никогда в жизни. Нет, нет... Он не может, не должен умереть, а как же... Магия, учеба, дворец, будущее положение, власть, слава. Будущее!.. Так глупо... Манфри впился в демона, пытаясь столкнуть его с себя, удивляясь, что последние секунды еще длятся. И еще больше изумился, когда туловище демона безвольно откатилось в сторону.
Он не знал, что охотник и поглотитель уже дрались этой ночью, и охотник был смертельно ранен. А как их после этого занесло во дворец – могли бы сказать лишь сами демоны. Он понимал лишь только, что сейчас испытал постыдный поглощающий страх. Такой не мог испытывать маг с фамилией Манфри. Страх перед демонами, перед Ничто, перед Пустотой. Он – испугался пустого!
И сейчас собирался расплатиться за это. Ненависть вытесняла остатки ужаса, и Алфар, схватив в каждую руку по факелу со стены, бросился за пауком, выползавшим из ниши. Мальчишка уже знал, что водяное колдовство с демонами помогает мало, а только что это существо съело его заклинание без остатка. Да и магических сил просто не было. Огонь обжег суставчатую лапу, и тварь отпрянула.
Маг ступил вперед – поглотитель отполз назад. Он не был приспособлен для сражений и растерялся. Когда Алфар прижал тварь к стене, та посмотрела красными точками на человека и устрашающе зашипела. И встретила взгляд серых глаз. В них сейчас светилась ненависть глубиной в океан, и она сияла ярче и страшнее алого огня. И демон не выдержал поединка. Отвернулся и закричал, когда факел ткнул его в бок, шарахнулся в другую сторону и наткнулся на огонь вновь. Под яростными тычками переломилась одна лапа, потом вторая. Ожогов не было видно на черном теле, но Манфри не сомневался, что врагу больно. И хотел еще больше боли! Ещё!
А создание пустоты корчилось от огня и памяти о всепоглощающей безжалостной ярости взгляда. Обоим казалось, что истязание факелами продолжалось вечность. На самом деле прошло немного времени до того, как факел, вбитый между паучьими жалами, положил конец сцене. Закрыв за собой дверь, Алфар рухнул на пол прямо у порога и тут же провалился в сон.

Ночь Девятого.
Чем увенчались поиски белой Маски

Ночь близилась к завершению. Артикус Квак, расположился в кресле, лениво перелистывая страницы какой-то книженции, найденной среди вещей Эврара - чтиво оказалось не слишком увлекательным, но время скоротать помогало. Поиски ночного убийцы, как и следовало ожидать, никаких плодов не принесли, зато в самый разгар прочесывания центрального квартала по всему городу забили тревогу из-за атаки демонов - солдат отозвали на службу, Генрих подвязался ловить теней, водяники поспешили в госпиталь... А Артикус, не имевший ни малейшего желания во всем этом участвовать, попросту вернулся в свое жилище.
В гостиничном номере царила скука, но по крайней мере демоны сюда не лезли, да и отдохнуть немного не помешало бы, ведь тени-тенями, а следующей ночью снова Маску выслеживать. Так, предаваясь собственным раздумьям, Квак даже и не заметил, как прикончил книжку.
Может, стоило заглянуть в гости к Фиерне, вместо того, чтобы возвращаться в унылую гостиницу?
Пожалуй не стоило, учитывая, сколь бурным было последнее объяснение с Гидеоном - Артикус до сих пор на крупные водоемы не мог смотреть спокойно. Нет, для Фиерны больше не было места в его жизни, даже не смотря на то, на что ему пришлось пойти когда-то, чтобы быть с ней.
В тот год Манфри бросила наскучившего ей Менгаарда и сильно увлеклась Антуаном Переном - подающим большие надежды воздушником, как раз завершавшим обучение. Перен был знакомцем Квака, более того - именно Артикус привел его в их компанию в свое время, о чем теперь сильно жалел.
Впрочем, оказываться от возможности приударить за огненной колдуньей земляник не собирался, более того в свойственной ему манере, он замыслил довольно хитрую комбинацию, при помощи которой хотел заставить Антуана и Фиерну расстаться. Найдя в библиотеке Университета несколько книг, посвященных демонам и почерпнув из них весьма интересную информацию, он рассказал Фиерне о существе, способном сделать ее наиболее желанной женщиной на свете для любого мужчины, вот только к сожалению способ призвать это существо держался магами Университета в строжайшей тайне. Квак намекнул, что, возможно, Перена, находившейся на хорошем счету у самого Архимага, мог бы узнать больше.
Конечно же, Фиерна с негодованием прогнала Артикуса, заявив, что красива и без подобного омерзительного волшебства, но Квак-то знал, что пройдет совсем немного времени и она совсем по-другому воспримет его слова. Что ей захочется попробовать призвать демона, хотя бы потому, что подобное любопытство у Манфри в крови. Оставалось только подождать, пока она склонит Перена к нарушению. Для того, чтобы у Антуана закончились все веские аргументы против просьбы Фиерны, потребовался месяц, и он действительно слишком любил ее, чтобы просто отказать - более того, за советом Перен пошел к Артикусу.
"Конечно, дерзай!", подбодрил его земляник, при помощи нескольких вопросов узнав где и как будет проводить ритуал Перен. Теперь оставалось самое важное - не допустить непосредственного вызова демона, ведь только еще не хватало, чтобы эта тварь появилась в Альянсе, ведь тогда, не приведи Четверо, перед Фиерной действительно невозможно будет устоять.
Дождавшись означенного дня, Квак встретился с Менгаардом и рассказал ему, что задумал Перен. Расчет оказался верен - целитель, не теряя ни мгновения бросился выручать заблудшего друга и сорвал ритуал, так и не успевший толком начаться. О чем они после этого говорили, Артикус так и не смог узнать, но сразу после того разговора воздушник проявил твердость и решительно отказал Фиерне в проведении подобного обряда. Манфри, естественно, восприняла это как личное оскорбление и уже скоро разошлась с Переном.
Все прошло, как и задумал Артикус - более того, оба обманутых им мага остались его друзьями (наверное они и по сей день не поняли, что он сделал), он получил девушку и, более того, наслаждение от самого процесса игры с чужими судьбами. А потом просто изменились масштабы - поворачивать реки вспять, изменять их русла было настолько приятно, что Квак не мог даже передать словами это ощущение. Он чувствовал себя творцом, когда по его воле на месте плодородных долин появлялись пустоши, высыхали болта, расцветали степи. От него зависели жизни сотен людей... но Гидеон все испортил!
Резко захлопнув книгу, Квак швырнул ее на кровать. За окном рассветало.

Они не достанутся демонам

- Демоны! Демоны повсюду! Они в каждом, в каждом - и глаза светятся алым огнем, предвещающим скорую гибель этого мира, погрязшего во зле и безумии! Отец Небесный, неужели не видишь ты, сколь много мерзости в сотворенном тобою мире? Сколь много жестокости и не справедливости?! Сколь велика скверна, заразившая Альянс?! И лишь мне ведомо, что должно сделать, и за знание свое, заточен я в четырех стенах, во тьме и сырости, голодая и подвергаясь унижениям!
Молящийся был тощ и носил рубище со множеством прорех, столь грязное, что невозможно было даже понять, какого оно цвета. Волосы его, спутанные и немытые, давно уже поседели, а кожа посерела быть может от недуга, а может от застоявшейся крови водяного мага. Звали его Эскер, и он считал себя избранным, единственным кому являлась Водяная Дева, единственным, с кем она говорила и кому указывала, как следует поступить в это непростое время.
Все вокруг были одержимы демонами или близки к этому, твари, сотканные из теней, пожирали людские души и использовали тела, словно одежду - невозможно было бороться с ними, но и сдаваться нельзя. И именно ему, Эскеру, скромному деревенскому магу выпала великая миссия - спасти людей от этой заразы. Но разве поняли заблудшие, что ему было знамение? Разве смогли они осознать всю важность его деяния? Нет, им то было не дано! А сам водяник попал в тюрьму, по обвинению в убийствах - не сумели понять, не захотели поверить, что это Водяная Дева повелела ему отравить деревенский колодец, дабы люди, испив священной воды, демонам добычей не стали!
С той поры богиня более не являлась ему, ведь он не смог исполнить то, что поручила она. Сколько Эскер ни молился, сколько ни просил - ответа не было. Только холод тюремных стен и усмешки надзирателей, считавших его безумцем.
- А-апчхи!
От одного чиха колдуна едва не вывернуло наизнанку. Хронический насморк убивал его куда быстрее, чем пожизненное заключение, причем всех лекарских знаний Эскера не хватало чтобы избавиться от мерзкой простуды. Не иначе, как она стала проклятием богини за провал!
- А-а-а-апчхи!!!
Откинув голову, маг едва не стукнулся затылком о стену. Мрачное узилище - вот чем отплатили ему недалекие судьи, когда он говорил им о своем великом предназначении! Но ведь ведь не может же это кончится вот так? Не должно! Нет!!!
"Эскер, ты слышишь меня? Эскер!"
Неужели, после стольких месяцев ожидания, после страданий и отчаяния, поглотившего его, он вновь слышит этот голос, нежный и бархатистый. Все еще не веря в свое счастье, маг повернул голову - невиданной красоты девушка в синем облачении стояла рядом, глядя с сочувствием и пониманием. С заботой, которой он был недостоин.
- Госпожа моя, - неуклюже упал на колени тощий колдун. - Госпожа, я внимаю каждому слову!
"Ты выдержал тяжкие испытания, - мягко произнесла богиня, милостиво позволив Эскеру поцеловать ее туфлю. Конечно же, она была лишь видением, и маг коснулся губами хладных камней, но уже это он почитал за великую честь. - И заслужил шанс исправить ошибки, что допустил в прошлом".
- Оооо, я сделаю все, как должно, - водяник взвыл от радости, охватившей его, едва только он услышал, что прощен.
"Иди, ты знаешь, что следует делать".
Водяная Дева растворилась в темноте, едва лишь сияние, окружавшее ее иссякло. И в тот же миг дверь в камеру мага распахнулась, пронзительно скрипнув. Он вновь был свободен - но лишь от мрачных застенков, ибо навсегда оставался узником своего долга, своей великой миссии.
Эскер покинул камеру, тихо ступая по камням, спеша поскорее исполнить должное - вперед, мимо пустующих темниц, что еще пару дней назад были заполнены (магу даже в голову не пришло удивиться этому), сквозь распахнутые двери, вверх по лестнице. Богиня вела его к святой цели - медлить было нельзя!
Бритоголовый тюремщик возник на пути беглеца внезапно, просто свернул из коридора ему навстречу - и сильно удивился, увидев растрепанного мага в обносках на свободе.
- Стоять!
Рявкнул громила, и это было последнее, что он успел сделать, прежде чем смертельный холод сковал все его члены. Подобно безвольной кукле, надзиратель осел, упершись в спиной в стену. Маг опустился рядом, с добродушной улыбкой на заросшем лице.
- Я не навредить тебе хочу - спасти лишь. От демонов спасти, что жаждут душу твою пожрать - но им она не достанется! Обещаю, они ее не получат, уж ты не беспокойся!
Ладонь колдуна легла на грудь беззащитному тюремщики, пронизывая его тело лютым морозом, так, что кровь стыла в жилах, покрываясь тонким слоем льда, так что замерзали слюни и слезы. Нет, демоны никогда не смогут использовать тело этого несчастного в своих омерзительных целях! А душа его, незапятнанной отправиться в чертоги Небесного Отца. Разве не этого желала богиня, когда повелела ему спасти ее детей от участи, что стократ хуже смерти? Конечно это, пусть они, неразумные, и не понимают, что лишь ради их блага, он отнимает жизни.
Мертвое тело, больше похожее на глыбу льда осталось позади. Эскер покинул тюрьму, выйдя на улицы Столицы в тот самый час, когда демоны начавшие резню, столкнулись с сопротивлением людей и волитаров. Кого сейчас мог заинтересовать еще один оборванец, каких немало теперь было в городе?

А Ваати, барон теней, с удовольствием наблюдал за своей любимой игрушкой, искренне верившей, что делает богоугодное дело, что служит Водяной Деве. За магом, даже не представлявшим, кто на самом деле направляет его.

Ночь 9 дня
Разговор баронов (с Тельтиаром)
Близилось утро, в былые времена уже светило бы солнце, но теперь его лучи едва ли могли прорваться сквозь завесу копоти, очернившую небо. И все же, ночь завершалась, а с ней и ужас перед тенями, охвативший город. Ваати находился в подвале того самого дома, где вчера был составлен окончательный план резни. Носитель Хсазара, столь же пустой, сколь и его демон, стоял в стороне, наблюдая за тем, как барон вычерчивает на стене таинственные письмена.
Всколыхнулись тени, пропуская сквозь себя призрачную фигуру. Барон Волны, как обычно, не стал материализовываться полностью, лишь обозначив свое присутствие в темноте, пошедшей рябью.
- Ночь была... продуктивно-ой, - протянул Скамах.
- Младшие совершили слишком много ошибок, - не согласился Ваати. - Некоторые из них оказались настолько не осторожны, что стали жертвами смертных.
В ответ раздалось недовольно-презрительное шипение.
- Смертные слабее нас, но их нельзя недооценивать. Похоже, погибшие были чересчур большого мнения о себе.
- Как и ты, - отрезал барон теней.
Тени пришли в движение, выражая явную озадаченность.
- Поясни.
- Твоя цель еще жива.
- Ларон? Быть не может. Яд, и удар пятью когтями... даже если его и притащили в госпиталь - лечить-то там некому.
- Конечно, ты мог и не знать, что элохили в госпитале недооценили корладку и погибли, - заметил Ваати. - Но тебе следовало довести дело до конца в любом случае. Этот маг опасен и очень силен, если он выживет то станет проблемой.
- Трое виера не смогли совладать с врачами, там где даже ни одного боевого мага нет! - раздраженно всплеснулись тени. - Вот тот самый пример самонадеянности. Теперь придется искать к нему подход и исправлять оплошность.
- Будет сложнее, теперь людишки настороже.
Тени окончательно сформировали гротескную фигуру барона, медленно опустившегося на пол.
- Но время пока есть. Видишь имена, - ладонь Ваати указала на записи, покрывающие стену. - Это перечень боевых магов, погибших ночью. Не совсем совпадает с основным списком, но довольно близко.
- Неплохо, - заметил Скамах, окинув взглядом стену. - Похоже, у армады стало на несколько десятков проблем меньше.
Если бы только удалось стравить Альянс и Армаду, то виера уже ничто бы ни остановило, но, Ваати лишь в который раз убедился, что нельзя доверять важные дела людям. Таллас показал себя еще большим дураком, чем думал о нем барон, более того - демон засомневался, нужен ли Наместнику вообще такой носитель.
- Главное, чтобы проблем не было у нас, когда придет время. Смертные быстро отреагировали - мне пришлось пожертвовать несколькими своими детьми, чтобы другие могли скрытья.
Ваати действитель подставил под удар некоторых наиболее слабых охотников и теней, позволив людям поразвлечься с огнем. Эта видимость решительного отпора должна была отвлечь их от более важной части плана барона.
- Если все пройдет правильно, - задумчиво заметил Скамах, - то сегодня мы лишимся еще больших проблем - Мастеров Университета.
Барон Волны еще при обсуждении планов прикидывал - а не разобраться ли заодно с магами Совета. Но отбросил этот вариант, даже не озвучив; проникнуть во дворец и совладать с находящимися рядом друг с другом сильнейшими магами Альянса - задача, которую решать придется с огромными потерями. А потом Нагриаш приказал не трогать - поскольку наметился вариант устранения угрозы без особенных усилий.
- Господину Нагриашу потребуется помощь? - Внезапно подал голос до этого молчавший Хсазар. Точнее, физически говорил - то есть открывал и закрывал рот его носитель, но слова принадлежали демону.
- Думаю, нет, - пробежала по теням задумчивая рябь. - Напротив, присутствие виера там будет нежелательно.
- И все же нагайми следует быть поблизости, если герцог передумает, - принял решение Ваати. - На всякий случай. Сегодня мы лишились многих, будет непростительно, если Нагриаш покинет нас так и не выполнив воли Отца.
- Поблизости... вероятно, - согласился Скамах. - Но быть готовыми исчезнуть в любое мгновение; Нагриаш не счел нужным излагать весь план, но заметил, что рядом с ним находиться будет опасно.
- Ему виднее, - почти равнодушно бросил барон теней. - Но если что-то пойдет не так, университетские колдуны все равно должны умереть.
- Думаю, с этим согласятся все виера, - мелькнула в ответ улыбка теней.
- Хсазар, покажи что удалось добыть.
Поглотитель отошел к столу и достал из-за него два свертка, аккуратно их распаковав.
- Пренеприятнейшие вещицы, надо признать - людишки умеют делать подобную гадость.
Взгляду Барона Волны открылись меч и копье, отмеченные символами Четверых.
- Ого... - из темноты выплеснулся узкий коготь, зависший над оружием. - Ценные трофеи. Хотя и до омерзения благословленные.
- Но теперь они хорошо послужат нам. Если ты будешь перенаправлять потоки магии, Хсазар может попытаться поглотить питающую оружие энергию и вернуть ее обратно в уже... измененном виде.
Коготь дернулся от меча к копью и обратно, задумчиво начертил в воздухе несколько петель.
- Будет неплохо погрузить их в Предвечную Воду, - заключил Скамах, - тогда Пустота наполнит их гораздо быстрее, и поможет Хсазару в работе.
- Делай как считаешь должным.
Ваати неприязненно покосился на оружие и отлетел в сторону.
- Если потребуется - можешь приобщить к делу других нагайми.
- Пожалуй, вдвоем справимся, - задумчиво отозвался Скамах, приближая коготь к клинку меча. - Только мне понадобится вода...
- Ее принесут. Также скоро доставят третье оружие, топор, кажется.
Наверное, Ваати рассмеялся - ему казалось забавным то, что оружие созданное смертными для защиты Альянса будет использованно против них самих. Это должно было надломить дух врага, лишить воли к победе - тогда Столица будет поистине беззащитна и армия Элокхая с легкостью займет ее. Впрочем, проделанным этой ночью и так можно было гордться: погублены лучшие боевые маги Альянса, а так же без счета иных жалких чароплетов, собравшихся в городе; обезглавлена армия - убиты почти все высшие офицеры, за исключением Лорда-Командующего и Военного Министра, оставшихся во дворце; и что наиболее важно - посеян страх среди всех тех, кому посчастливилось выжить, теперь они не смогут спокойно спать, будут шарахаться от каждой тени, каждое мгновение ждать удара... к тому моменту, как герцог подведет к городу войска, враги изведут себя постоянным ожиданием и будут совершенно не боеспособны - уставшие, слабые, просто подарок для Элокхая.
Скамах тоже уловил иронию ситуации, и по теням пронесся тихий ветерок смеха. Хотя он и не стал слишком уж радоваться - Барон Волны очень хорошо понимал, что смертные горазды на сюрпризы, и могут даже самый лучший план сорвать в последний момент.
Только... как когда-то заметил Нагриаш: "можно зажечь факел, но нельзя остановить приход ночи". И в этом Скамах с Герцогом был совершенно согласен.
Тем временем несколько культистов, живших в доме принесли большую бадью, наполненную водой до краев. Ваати нравилась их услужливость, равно как и то, что эти смертные так трудилсь только за право стать одержимыми.
Тени у стены сгустились, и Скамах, впервые за время разговора облекшийся в плоть, шагнул к бадье. Культисты с испуганным почтением отшатнулись с пути барона.
Впрочем, тот даже не обратил на них внимания. Острие черного когтя коснулось воды; Скамах одобрительно кивнул, глядя на разбегающиеся круги.
А затем - погрузил в воду всю кисть.
Глаза Барона Волны изменили цвет на темно-синий, потом - на непроглядно-черный; вода забурлила, темнея с каждым мгновением. Сейчас Скамах смешивал обычную жидкость со своей силой, превращая ее в нечто совершенно иное, стократ более смертоносное.
Если он смешивал свою силу с воздухом - получался Яд Первых.
Если смешивал с жидкостью - то получалась Предвечная Вода.
И если Яд отравлял всех живущих, то Вода легко проникала в предметы, пропитывая их Пустотой, и вытесняя иную силу, если таковая присутствовала.
Скамах вытянул другую руку; удлинившиеся пальцы легко подхватили оба свертка, поднесли к бадье, и вытряхнули меч и копье в воду, уже ставшую черной как беззвездное небо. Раздалось громкое шипение, словно раскаленный металл соприкоснулся с ледяной водой... почти так оно и было.
Барон Волны выдернул руку из бадьи; глаза его медленно приобрели прежний оттенок. Глянув на воду, он улыбнулся, прекрасно различив, как по чистой стали уже поползли темные пятна. Еще блеклые, но с каждым мгновением все больше чернеющие.
Скамах легко скользнул обратно к теням, и жестом пригласил Хсазара приступать.

Ничего не слышу.
Утро дня девятого, особняк Аш.

Салем опустился на стул с высокой спинкой, позволив одетому с иголочки слуге накрыть свои колени кружевной салфеткой; сегодня Аш играла в богатую аристократку, намеревающуюся приятно провести время за завтраком в приятной компании. Стол был накрыт белоснежной скатертью, приборы разложены в идеальном порядке, на расписном блюде из тонкого фарфора дымились сдобные булочки. Хозяйка дождалась, пока ею чашку наполнят душистым чаем по ободок, и, сделав крошечный глоток, подняла взгляд на гостя.
- Попробуй медовых груш. Сегодня они особенно хороши.
Салем покорно разрешил положить себе на тарелку пару душистых долек. Аш откусила кусочек намазанного маслом булки и облизала губы. Сколько же простаков она свела с ума этим якобы небрежным жестом!
- Итак, - продолжила она, - ты пропадал два дня, а теперь заявился сюда ни свет ни заря. Догадываюсь, не из-за того, что тебе скучно завтракать в одиночестве.
- Вы как всегда правы, леди, - кивнул Салем, но тут же был вынужден стереть улыбку с лица. - Нам нужно поговорить. И это будет серьезный разговор.
Лицо волитари вытянулось от разочарования.
- Умеешь же ты всё испортить, - раздражённым жестом она схватила с блюдца чашку с чаем, отхлебнула почти половину и зашипела. обжегши нёбо.
Салем вздохнул - похоже, не осталось ни единого шанса, что его предложение не будет принято в штыки.
- Отошлите слуг. Мои слова не предназначены для чужих ушей.
- Пошли все прочь, - взмахнув руками, закричала Аш. - Ну, чего встали столбом? Пошли вон, я сказала.
Слуги, выряженные в черно-белые ливреи, замершие у стены, ещё мгновение назад невозмутимые в своей готовности исполнить любое распоряжение госпожи, а теперь неуверенно перетаптывавшиеся с ноги на ногу, гуськом двинулись к выходу из гостиной. Салем покачал головой: у Аш всегда были и будут проблемы с челядью, и вовсе не по вине последних.
- Ну, теперь ты доволен? - гневно поинтересовалась волитари у Салема, едва последний из слуг переступил порог комнаты. - Теперь нас никто не слышит. Можешь выкладывать, что там у тебя на уме. Но! - она предупреждающе ткнула в сторону Салема изящным пальчиком, - я не хочу слышать ничего из тех глупостей, что ты говорил мне в прошлый раз.
- В этот раз всё ещё серьёзней, миледи, - тихо сказал Салем. - Акаша. Наместник пробудился
- Чушь, - прошелестела волитари чужим голосом. - Корлады надежно позаботились о нём.
- Я странствовал день и две ночи. Я чувствовал силу, равной которой этот мир не знал уже сотни лет.
- Элокхай направляется сюда, ведя за собой силу, равной которой мир не знал никогда.
- Я знаю эапах Элокхая. Но вчера ощутил другой, почти забытый. Наместник восстал, и он гневится.
- Меня не волнуют твои глупые фантазии. Астрион. Отправляйся развлекать Нагриаша.
- Нагриаш затаился, а Элокхай далеко. Мне не с кем говорить, кроме тебя, Акаша. Тени неспокойны.
- Тени чувствуют близость победы, только и всего. Смертные потрепали наши ряды, но скоро мы нанесём решающий удар.
В смехе Акаши не было ничего мелодичного - треск погремушки на хвосте у змеи, шорох сухих листьев, гонимых ветром, но для виера не было на свете звука прекрасней. Астрион запнулся на полуслове, Астрион понял, что госпожа глуха к его предупреждениям, но нашёл в себе силы попросить:
- Думай, что хочешь. Но советую тебе быть осторожней.
- Смертные не зря прозвали тебя Дурным Советчиком. Помни, что даже Шемхазай Шепчущий рассыпался пылью, едва решил встать у меня на пути.
- Однажды ты станешь жертвой своей самоуверенности. Я молю Рожденного Сном, чтобы в ту секунду оказаться рядом и суметь защитить тебя, Акаша.
- Этой секунды тебе придётся ждать вечно, Астрион. Я буду осторожной, потому что не люблю рисковать понапрасну, но вовсе не из-за твоих глупых страхов. Разговор окончен.
Салем достал из рукава рубашки платок и аккуратно промакнул им выступивший на лбу пот.
- Со своей стороны посоветую быть осторожней и вам, миледи. Алистер Дрейн.
- ...мертв, - пожала плечами Аш.
- Но перед смертью успел переполошить всю Столицу. И оставил после себя немало последователей.
На этот раз волитари куда менее волнующе откусила от булки куда более крупный кусок. А прожевав, ответила:
- Хорошо. Я могу пообещать тебе не нарываться на неприятности. Это всё, что ты хотел от меня услышать?
- Да, миледи.
Салем поднялся из-за стола. То, с какой легкостью дала ему Аш последнее обещание, говорило только об одном - держать его волитари не собирается. Вспомнив, как чинно начинался завтрак, она распрощался с хозяйкой в самых изысканных выражениях и попросил извинить за то, что так рано вынужден её оставить. Волитари приняла извинение с благоклонностью, в которой отчетливо прослеживалась радость пополам с облегчением.
Покидая особняк Аш, и человек, и демон чувствовали себя проигравшими.

По гостям (с Тельтиаром)
День девятый

Аш раздраженно обмахивалась веером, поминутно бросая гневные взгляды в зашторенное полупрозрачным тюлем окошко. После разговора с Уинтроу она никак не могла успокоиться и сомневалась, что даже запланированный визит сможет вернуть ей сносное расположение духа. Хуже всего, леди прекрасно понимала, что апатичный доктор прав своих выводах, и даже если ни одно из его предположений не оправдается, ей, скорее всего, придётся завязать с прежним образом жизни. На долгое время, а то и навсегда.
Разум шептал одно, привычки - другое. Но Аш не умела побороть привычки, и не могла достичь нужной степени легкомыслия, чтобы не прислушиваться к разуму. Раздираемая внутренними противоречиями, она кипятилась всё сильнее и, кажется, уже готова была сорваться на прохожих, которые - права слово! - смотрели вслед её карете, словно стадо баранов - на свежевыкрашенные ворота.
Впрочем, не только как бараны - за ее экипажем наблюдала еще пара-другая весьма внимательных глаз. Сменялись улицы - сменялись и наблюдатели, ведь если бы леди или ее кучер заметили бы слежку, то дело могло быть провалено. Представители гильдии уже не считали Аш легкой добычей, ведь двое весьма неплохих людей, отправившихся исполнять заказ пропали и о них до сих пор ничего не было известно. Поэтому, было принято решение некоторое время просто наблюдать за леди. Ничего сложного в этом не было. Несмотря на все предостережения, таиться и осторожничать волитари не собиралась, это было просто не в её натуре. Когда её экипаж наконец-то остановился у дверей не поражающего размерами и помпезностью, но всё же вполне презентабельного особняка, кучер громко доложил о прибытии "сиятельной леди Аш", и хозяин особняка тут же сам выплыл навстречу гостье, выряженный с иголочки по последней моде и сияющий, словно начищенная мошенником медь.
- Я так счастлив приветствовать вас, леди! - выпалил он на одном дыхании.
- Мой дорогой Хрон, - Аш выдавила из себя не самую тёплую улыбку, впрочем, вполне благосклонно приняв его руку, - вы, как всегда, безупречно любезны.
Юноша покрылся синеватым румянцем, и поспешил провести волитари в радушно распахнутые двери своего дома. Шторы в доме были весьма некстати опущены, так что сторонние наблюдатели, не без досады, могли лишь догадываться, что происходило внутри, однако слежки не прекращали. Ведь, коль скоро экипаж остался возле входа, значит, леди Катрина не собиралась проводить в обществе Хрона долгое время.
Компания, собравшаяся внутри, была хорошо знакома Аш. Молодые знатные волитары и люди - с некоторыми из них Катрина была знакома ещё до своего перерождения, другим имела сомнительную честь быть представленной уже после. Половина из них были одержимыми, и в одержимости как минимум четверти была немалая заслуга Аш.
Леди в достаточной степени вежливо, хоть и с нотками ещё не вполне унявшегося раздражения в голосе, поприветствовала собравшихся и вскоре подключилась к привычной лёгкой беседе за бокалом игристого вина.
Все вели себя точно так же, как и обычно. Кроме разве Хрона, получившего своего демона совсем недавно, а потому впадавшего попеременно то в задумчивость, то беспричинное веселье, и бросавшего на Аш косые заговорщицкие взгляды. Через полчаса все они успели надоесть Аш до печёночных колик. И единственная причина, по которой она не покинула сборище болтливых щенят и кичливых куриц - наблюдать за ними было всё же занятнее, чем за собственным отражением в собственной же опочивальне.
Ах, как ей не хватало танцев. Но в благородном обществе, которым, несомненно, считала себя собравшаяся компания, танцы принято было давать вечером, а солнце, хоть и скрытое пеленой туч, едва перевалило за полдень. Аш извелась от скуки, её реплики в разговоре становились всё отрывистей, а когда хорошенькая девица благородных кровей открыла альбом и начала зачитывать оттуда стихи своего покойного прадеда, некогда придворного барда, волитари зевала в голос.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения сиятельной леди, стало появление Мабиуса Морка. Мабиус был наследником влиятельного лода, потенциально хорошей жертвой, но… Аш ни за что бы ни стала с ним связываться, несмотря на всё богатство Морка-отца. Мабиус был кругл, как откормленный поросенок, скользок, как угорь, и прилипчив, как свежая коровья лепёшка. Уже после шапочного знакомства волитари наотрез отказалась иметь с ним какие-либо дела, и была очень счастлива, встретив понимание у герцогини.
Впрочем, поросёнок мало чем отличался от щенков - взгляды, бросаемые на Аш, были полны всё того же неприкрытого желания, а её имя в его устах звучало мёдом… омерзительно тягучим мёдом. Вот и сейчас, переступив порог, Мабиус расплылся в улыбке, едва углядев скучавшую волитари. Ограничившись дежурными приветствиями в адрес остальных дам, перед Аш он опустился на колени и запечатлел влажный, холодный поцелуй на её ладони, и волитари слегка посинела – так, что обуявший её гнев можно было при желании принять за смущение. Мабиус дополнил поцелуй какой-то отвратительно пошлой любезностью и, отвернувшись, промокнул губы шёлковым платочком – он был до отвратительного чистоплотен. Аш не осталась в долгу, демонстративно вытерев обслюнявленную ладонь о бархатистую обшивку диванчика. А потом поднялась во весь рост.
- Мой любезный Хрон… вы говорили, что в вашем особняке есть прекрасный зимний сад? Вас не затруднит объяснить мне дорогу до него? Я притомилась и хочу подышать свежим воздухом.
- Я с радостью провожу вас туда, миледи, - волитар с готовностью покинул шелковый пуфик, на радостях взвившись чуть ли не на полметра над полом.
- Мне будет неудобно отвлекать вас от гостей, - изобразила очередной приступ смущения волитари. Провести следующие полчаса в обществе пылкого, к тому же недавно обращенного хозяина особняка ей никак не улыбалось. Тем более, она испугалась, что вслед за ними под каким-нибудь предлогом увяжутся и остальные приглашенные, Морк в том числе.
- Позвольте мне настоять на своём предложении, - с улыбкой возразил Хрон. – А гостей развлечёт Камилла. Стихи её удивительного предка, как я посмотрю, в равной степени нравятся и девушкам, и юношам.
- Хорошо, я согласна. Если вас это не затруднит, разумеется, - сдалась Аш.
- Ничуть, - всё с той же чуть виноватой улыбкой отозвался Хрон.
По правде говоря, волитари не сильно-то сопротивлялась. Даже общество Хрона было куда предпочтительнее компании Морка и – волитари вынуждена была это признать – одиночеству её родного особняка.
Рука об руку они выплыли в зимний сад – огромную застекленную галерею, соединявшую две части особняка и имевшую прекрасный вид на улицы Столицы. Хрон провел Аш на одну из резных скамеечек, спрятанную под кроной абрикосового дерева. Судя по виду молодого волитара, он готовился завести разговор о чём-то важном. То есть либо о демонах, либо о любви.
На улице в это время было, как обычно, было многолюдно, поэтому заметить, сколь оживился наблюдавший за домом мужчина при виде появившейся в оранжерее Аш, было практически невозможно. Да и из толпы он нисколько не выделялся. По счету он был уже третьим наблюдателем с того момента, как волитари вошла в особняк - слишком уж долго она там находилась, и, судя по всему, не собиралась покидать дом до самого вечера. В таких случаях, как правило, гильдия на время прекращала слежку, но только не сейчас, ведь уже пропало двое надежных парней, просто потому, что они пренебрегли сбором информации, посчитав юную леди легкой добычей.
Аш присела на самый краешек скамейки, Хрон опустился рядом, не сводя с волитари затуманенного взгляда. И та мысленно пообещала себе, что если молодой дурак попытается её поцеловать, да хоть бы и взять за руку - немедленно получит звонкую пощёчину.
- Милая Аш... - ах, сколько же щенков, небесно-синих до кончиков волос и переводивших дух после каждого слова, сидело вот так перед ней и бессвязно объяснялось в любви. Аш попыталась выдать гневный оскал за улыбку. Получилось плохо, но Хрон не замечал ничего, продолжая лепетать свои нелепые признания.
- ...прошу вас, станьте моей женой.
Волитари внезапно почувствовала, как наливаются лазурью её собственные щёки. Нет, так далеко не заходила ни одна из её ручных собачек.
- Это невозможно, - ответ сорвался с языка прежде, чем Аш сумела придать ему более мягкую формулировку.
- Но почему? - во имя Рожденного Сном, мальчишка выглядел так, словно не ожидал услышать что-либо отличное от "да, и с радостью". В сердце волитари поднялась волна гнева - и тут же опала, разбитая, словно об утёс, внезапно навалившейся усталостью. Нужно было выпутываться из сложной ситации, но - опять упражняться в словесной эквилибристике? Видит Он, как же ей это надоело! Надоело... Внешне и внутренне совершенно безучастная ко всему, что происходит вокруг, Аш, пошатнувшись, поднялась со скамеечки и бросила в сторону обескураженного Хрона:
- У меня нет ни сил, ни желания объясняться. Мне дурно, я вынуждена вас оставить, прошу извинить на доставленные неудобства.
- Катрина! - щенок не нашёл ничего умнее, как плюхнуться перед ней на колени - какой позор для чистокровного волитара! - Катрина, прошу... Ради тебя я готов на всё, я буду твоей защитой и опорой, я осыплю тебя драгоценностями, буду молиться на тебя. Я люблю тебя, Катрина!
Аш обогнула его, коленопреклонного, словно статую в императорском саду.
- Мы будем править миром, клянусь, слышишь? - причитал у неё за спиной Хрон, и демон вторил словам волитара. - Мы станем любимыми детьми Рождённого Сном, а Элокхай и Нагриаш будут бегать у нас на побегушках!
В любое другое время Аш доходчиво объяснила бы мальчишке, что надо держать язык за зубами, а до этого вдоволь бы посмеялась над его пустыми обещаниями, но сейчас она лишь плыла вперёд, не оборачиваясь и ни на миг не замедлив парения. Сквозь пелену усталости, окутавшую сознание, ей вспоминались десятки других юнцов, так же захлебывавшихся молитвами и клятвами, а ещё - грустный взгляд золотых глаз Габранса во время их последнего свидания.
Она проплыла мимо гостиной, из-за дверей которой больно бил по вискам визгливый смех Мабиуса, сама распахнула тяжелые двери особняка, спустилась вниз по ступенькам. Хрон следовал за ней по пятам, не отставая ни на шаг, и, судя по частым обиженным всхлипам, был готов удариться в слёзы. С облегчением Аш увидела, что экипаж до сих пор дожидается её у ворот. Она обмолвилась кучеру, что, скорее всего, задержится в гостях не на один час, и была уверена, что тот решит выгадать какое-то время на отдых себе и лошадям.
Взмахом руки велев кучеру оставаться на месте, Аш сама открыла дверцу экипажа, взобралась на подножку и, приказав трогать, с наслаждением откинулась на бархатные подушки. Впервые за долгие годы она чувствовала себя по-настоящему уставшей. Будто повар - рыбу, кто-то вывернул её наизнанку и выпотрошил из неё всё до единой эмоции. Аш не хватило даже на приличествующий ситуации вскрик, когда дверца уже тронувшегося экипажа вдруг открылась и внутрь впрыгнул запыхавшийся и рассиневшийся Хрон.
- Катрина, не оставляй меня, прошу, если ты сейчас уедешь, я не знаю, что с собой сделаю, я просто не смогу жить, - затараторил он, не сводя с Аш безумного жадного взгляда.
- Милорд, оставьте меня, прошу, - тихим бесцветным голосом ответила Аш. - Мне и правда нездоровиться. Мы можем побеседовать завтра, если хотите.
Хрон смотрел на неё, тяжело дыша и не моргая. А экипаж всё набирал и набирал ход; кучер всё-таки был болваном, раз до сих пор не догадался его остановить.
Карета мчалась по улице, лишь каким-то чудом не сшибая горожан и успевая вписываться в повороты, лошади, подстегиваемые кнутом возницы, неслись во весь опор. Экипаж, сопровождаемый удивленными взглядам, летел на окраину города, причем кучер явно не собирался останавливаться, чтобы высадить неугодного его госпоже ухажера.
- Ты что, первый раз на козлах, недоносок?! - Кричал сзади кто-то, едва не угодивший под копыта.
Но нет, то мастерство с которым возница управлялся с конями, говорило об обратном - мастерства ему было не занимать. Лишним тому доказательством стала резкая остановка, начавшаяся едва только карета втиснулась в узкий переулок - остановился экипаж аккурат заехва в тупик, несколько более широкий, чем ведущая в него кишка.
Стоявший у стены со скучающим видом мужчина, метнулся к карете, распахивая дверцу. В его руке блеснул кинжал и он ненес удар в горло пассажиру.
Аш поняла всё гораздо раньше, чем Хрон. Когда в течение недели тебя дважды пытаются убить, на третий раз к этому если не привыкаешь, то начинаешь быть готовым. Как только карета понеслась вперед с бешеной скоростью, она, не обращая никакого внимания ни на правила приличия, ни, тем более, на крики перепуганного насмерть волитара, распласталась на полу кареты.
Когда экипаж остановился, Аш задержала дыхание. Поэтому хорошо расслышала свист лезвия, сдавленный хрип Хрона и бульканье выходившего из порванной кортани напополам с кровью воздуха.
Демон покинул тело жертвы, зависнув в воздухе прямо перед лицом наёмного убийцы. Тот, надо было отдать ему должное, не растерялся и пырнул чудовище ножом, вот только лидиума в оружии не было ни грамма, так что никакого эффекта удар не произвел, а нанести второй мужчина уже не успел - расправа была короткой и жестокой. Когда бездыханное тело убийцы свалилось на сидение кареты рядом с Аш, волитари слишком низким для обычной смертной голосом отдала короткий приказ:
- Выясни, были ли у него сообщники.
Тень задержалась на секунду, будто желая выразить свою преданность госпоже, и метнулась прочь от экипажа, в переулок.
- Не убивай! - Раздался снаружи крик "кучера", не успевшего ни убежать, ни даже понять что случилось с его товарищем. - Нееет!
Аш поднялась с пола и оправила складки на платье. По счастливому стечению обстоятельств, на него не попали ни капли крови, хотя сидение, дверца и даже потолок кареты были залиты липкой голубоватой жидкостью. Нужно было решить, что делать с телом… телами.
Аш помассировала виски. После такого приключения её сердце должно было колотиться, как бабочка о стекло фонаря, но волитари по-прежнему чувствовала лишь усталость.

Утро 10

Кошмары в предрассветной мгле
(и Тельтиар тут же)

Эльмар Данатор проснулся от шума. Привычно, по-военному быстро - раньше это здорово мешало, но с каждым годом флотские привычки становились для адмирала всё роднее. Хочешь - спишь, хочешь - просыпаешься. Жизнь - война, и живёшь только на войне. И ничего больше не надо... разве что настоечки...
Тряхнув головой, как старый седой пёс, и оглушительно фыркнув, Данатор занялся привычным же делом - заорал:
- Какого скрийского дерьма меня будет? Сами гнали спать, мать вашу, землеползы недосушенные, Отцову молнию вам в глотки до кишок и там завязать накрепко?! Что за ерунда?!?!
- Господин Главнокомандующий, срочное донесение!
Послышалось снаружи вместе с настойчивым стуком в дверь.
- Так доноси, чтоб тебе с острова рухнуть! - рявкнул адмирал, заворачиваясь в одеяло и нашаривая рукой сперва любимый боевой бердыш, потом - фляжку с настойкой. Первое было острым и под подушкой, второе - пустым и рядом с первым. Всё нормально, и это не сон и не морок от усталости.
Посетитель, офицер с перевязью капитана, шагнул в покои Эльмара, склонив голову.
- Тяжкие вести, милорд. Мы подверглись нападению.
- Демоны? - разгладил усы Эльмар. - Впрочем конечно, не орки же... Времена, так их через три погибели в четвёртую! Потери? Масштаб? результаты? Быстро, без деталей.
- Масштабы неизвестны. Они напали внезапно, одновременно по всей столице - убивали спящих.
- Сколько?
- Мы не знаем точное число жертв. Генеральный Штаб разгромлен, убиты высшие офицеры армии и флота.
- Все? - спокойный голос. Ни один мускул на лице лорда-командующего не дрогнул. - А что маги?
- Погибло множество, к утру будет составлен исчерпывающий перечень. Создается впечатление, что враги изначально намеревались убить именно магов и армейское командование. Никто не ожидал такого вероломства...
- А надо было! Вы что, в деревне у бабушки?! - сорвался Эльмар. - Наиболее важные - кто?! Поимённо или по званиям. Множества я уж слышал!
- Второй Лорд-Адмирал, оба Лорда-Генерала, офицеры штаба, практически все, полковник Кравис найден убитым на улице, Адмирал-Капитан Стерн и капитан Фальцнер доставлены в госпиталь с тяжелыми ранениями, - офицер перевел дух. - Сорок три боевых мага убито, еще восемнадцать пропали без вести - шансы на то, что они живы минимальны, Старший боевой Маг Ларон в госпитале - он выжил лишь чудом.
- Плохо. Очень плохо, - голос Эльмара впервые дрогнул. От гнева. - зайди к моему секретарю и продиктуй ему всех. Он составит приказы о назначении заместителей и повышении по службе тех, кто должен был получить звания следующими. Не думал, что потребуется так скоро. Что ещё?
- Множественные убийства магов, состоящих на службе короны, и до сих пор не известно, что в действительности происходит в Нижнем Городе.
- Хммм... Что Оррик? Что Император? Что король? Кто-нибудь, у кого голова на плечах, за дело взялся? И почему не разбудили раньше?
- Оррик у короля на докладе, полковник Эрбрейс в городе, возглавляет войска для отпора демонам.
- Молодец. Так ему до генерала немного осталось... кстати проверь его в списках назначения, не попадёт ли. Будет неплохо, если вдруг, а там - как Четверо дадут. Думаю, не помешает переподчинить стражу непосредственному армейскому начальству. У нас на время военного положения это возможно, если я не ошибаюсь? - поднимаясь с постели, проговорил Эльмар.
- Так точно, господин Главнокомандующий, - подтвердил офицер, и тут же добавил. - С позволения верховной власти, конечно.
- Значит с утра к верховным нашим, и в трынду этого болвана Оррика! А то и вообще повесить - людей загубил больше, чем Маска, прости Четверо, не к ночи его поминать... Вот нет бы демонов порезать хоть малость! Подай ремень, вон на стуле висит!
Эльмар одевался быстро, не тратя времени на знаки отличия, только почти не выпуская из рук бердыша. - Там, где прошёлся Рейс, порядок есть?
- Там нет демонов, пока.
- "Пока"... чтобы они ещё сунулись. Да как же пролезают, заразы?! У тебя лидиум есть?!
- Вот, все по инструкции, - капитан достал из кармана ложечку.
- Молодец. Пошли, проверим всё и к величествам за делами, утро уже всё-таки.
Уже покинув апартаменты, и спустившись к выходу из дворца, Данатор буквально столкнулся с военным министром, так же куда-то спешащим и выглядевшим весьма устало.
- А, Эльмар, вы-то мне и нужны!
- Слушаю, - нахмурился тот. - Про демонов мне сообщили. Что ещё?
- Надо решать, что делать, причем немедленно, - Дерри проследовал за волитаром через главную дверь. - И принять меры, чтобы этого больше не повторилось.
- Больше не повторится. Ни на миг не оставлять патрулей. Чистки ежечасно! Постоянно! Хватит цацкаться и жалеть! - огрызнулся Эльмар. - Они ни с чем не считаются! Мы - до сих пор сюсюкаемся с ними, как будто пустотная мразь достойна снисхождения! Когда наконец наши бойцы это поймут? генералы - и те не готовы к бою, и вот результаты! Вот!
- Я начинаю опасаться, что никакие меры не будут достаточно эффективными, - Миклас тяжело вздохнул. - Завтра вам следует принять жезл, это должно поднять боевой дух хоть немного.
- Верно. надеемся только на чудо. И крепость рук, - мрачно кивнул Данатор. - На орков, как это ни странно, тоже надеемся. Им хорошо, их по ночам не режут. Ничего... ничего... все когда-нибудь умрут, Миклас. Главное - чтобы ни одна смерть не была даром.
- Эльмар, вы слышали, что произошло в Нижней?
- Вы о резне среди военных? Слышал. Что-то ещё?
- Шестьдесят два военных лекаря убито прямо в госпитале, на глазах у больных.
Министр возмущенно потряс кулаком.
- Шестьдесят два... Я бы назвал это катастрофой. Но не до отчаяния - надо убивать демонов, - злобно скрежетнул зубами Эльмар. - Я собираюсь переподчинить вам и себе стражу. Оррик - обуза, причём трусливая.
- Лорд Ланс - просто марионетка казначея, - согласился министр, и мрачно добавил: - Генеральный Штаб был подожжен, и хотя огонь успели вовремя унять, большинство находившихся в нем документов сгорело. Надеюсь у вас остались копии?
- Разумеется. Не первый день служу. Точнее, это там остались копии. Несколько последних карт придётся перерисовать по памяти - но я перед сном и так этим занимался. Документы - ерунда... люди, волитары... бойцы. Маги... я ведь их почти всех в лицо знаю! - с болью в голосе выдавил из себя Данатор. - Они заплатят! Я вам обещаю - за всё заплатят, пусть мне придётся самих Четверых приволочь, но я их достану!
- Успокойтесь, Эльмар! Нам сейчас как никогда необходимо сохранять хладнокровие. И послушайте, что я вам скажу - в моих руках большая часть разработок Нукулайса и его чертежей. Будем бить пустотную мразь их же оружием!
- Я спокоен, - заверил министра волитар. - Просто я бешенстве. Одно другому не мешает, а командовать так даже легче. Сами знаете - командирский гнев холоден, аж жжётся!
- Приходилось сталкиваться. И вот еще что, заметьте - из высших офицеров выжили только мы, хотя следуя логике демонов, именно нас им следовало убить в первую очередь.
- Миклас, постойте, - Эльмар резко остановился. - Скажите, министр, а где вы провели эту ночь?
- Во дворце... - последовала недолгая пауза, когда глаза военных встретились: - Как и вы, да?
- Как и я... Это просится на язык и у вас, я вижу: они не нападают на дворец.
- Значит наш долг - перенести штаб в его стены.
- Сделаем. И всех наиболее значимых командиров - туда же, из тех, что остались... надеюсь, Альдоф и Эмельд выживут. Им принимать на себя всю ответственность за Северный Флот и Армию.
- На Альдофа напали в его собственном доме... - министр осекся, внезапно побледнев. - Тамира... Эльмар, езжайте один! У меня есть одно дело!
- Возьмите с собой кого-нибудь! И огня, обязательно, - адмирал пожал министру руку. - Храни вас Четверо. Привезите её сюда... Спешите. Я разберусь сам.
Глядя в спину удалявшемуся Микласу, Эльмар мысленно улыбнулся тому, что все его близкие так или иначе были вне опасности… «Но это пока. А ведь у тех, кто погиб этой ночью, тоже остались родичи».
- Ну чего стоишь? Пошевеливайся! – бросил он через плечо посланцу и понёсся дальше.

Утро стрелецкой казни
Оррики

"Проклятье на голову это негодяя!"
Лорд Ланс Оррик, окруженный стражей, шел от дворца к дому, сам еще не решив, кого же ему проклинать - Эрбрейса или Эрнесто. Один разбудил ни свет, ни заря, едва не заставив рисковать жизнь, а другой унизил на глазах короля, назвав бесполезным. Менгаард, конечно, забудет, но Матэусу, этому лорду из простонародья, прощать такой обиды Ланс не собирался. Нет, Рубец еще узнает, где его место, да поздно будет каяться!
- Свободны, - огрызнулся он на стражников, едва только оказался возле своего жилища. - Идите, помогите Рейсу.
- Но, господин, вы обещали нам отгул, - подал голос один из воинов.
- Потом отгуляете, Столица под угрозой!
Приняв грозный вид, рявкнул Оррик, и скрылся в доме. Тусклый огонь свечей едва освещал мрачную прихожую. За столом, откинув голову на спинку узкого стула, сидел бледный молодой человек, в котором Ланс с трудом узнал своего сына - за прошедшие несколько дней Дангер сильно изменился. Осунулся, похудел, из розовощекого здоровяка превратился в изможденного юношу, с застывшей в глазах болью и болезненным выражением лица. Даже в том полумраке, что царил в помещении, Оррик видел алое пятно на рубахе Дангера.
- Сынок... Сынок! Благодарение Отцу Небесному, ты вернулся!
Несколько секунд простояв на пороге, Ланс бросился к нему, пытаясь заключить в объятия, но Дангер отстранился, слегка развернувшись на стуле.
- Да, я вернулся, - холодно произнес юноша. - А здесь все по-старому.
- Данни, ты что?
Лорд выглядел удивленным такой встречей.
- Люди там у Бужербы гибнут, а вам плевать... всем вам...
- Да какое дело мне до этих людей! - Сорвался Ланс, ткнув сына в грудь и тут же почувствовав, как по ладони растекается липкая жидкость. - Данни, ты же ранен! Тебе врач нужен!
- Заметил, все же, - Оррик-младший грустно усмехнулся, поперхнувшись кашлем. - Пригласи доктора Штейса, пусть он меня заштопает получше.
- Я позову лучше водяного мага, - взволнованно оспорил лорд. - Тебе нужен лучший уход!
Ланс не хотел потерять сына снова - и так уже почти неделю он считал его мертвым.
- У магов есть дела и по важнее, - скрипнул зубами Дангер. - Зови Штейса - он свое дело знает!
- Хорошо сынок, хорошо, - закивал начальник стражи, подставляя плечо. - Пошли, я тебя в кроватку положу. Может покушать хочешь? Или еще чего?
- Что ты со мной, как с ребенком говоришь, - тяжело выдохнул молодой Оррик, навалившись на отца. - Был бы ты там, видел бы, что произошло. Я уже не тот - тебе придется свыкнуться с мыслью, что Данни вырос... за один чудовищный день.
- Да что ты мелешь, я твой отец - и сумею отгородить тебя от опасности! Послушайся ты меня - и ничего бы этого не было!
- Заткнись! - Прошипел Дангер. - Что ты сделаешь? Отошлешь меня в Солнечную Долину? Радоваться жизни, когда умирают тысячи? Как это на тебя похоже, отец.
- Молод еще слишком - со мной спорить. Погеройствовать вздумал! Радуйся, что жив остался - будет тебе уроком теперь.
- Будет, не сомневайся, - голос юноши заметно ослаб - он и так потратил последние силы, чтобы добраться от порта до дома. - Я сражался на стороне великого лорда, отдавшего жизнь в борьбе с пустотной мразью. Я видел как предают самых близких. Это стало хорошим уроком.
- Я надеялся, что ты будешь расти вдали от этого, Данни, - вздохнул Ланс, втаскивая сына в комнату. - Видишь, тут ничего не изменилось. Твоя любимая кровать. Погоди, помогу сапоги снять.
Немного повозившись, лорд стянул с Дангера обувь и помог выбраться из пропитанной кровью одежды, подав все чистое. Смотреть на криво зашитые раны сына было выше сил начальника стражи - и он поспешил отвернуться, что вызвало у юноши презрительную усмешку.
- Я схожу за Штейсом, сынок - ты отдыхай.
Однако выйти Ланс не успел - его нагнал брошенный сыном вопрос:
- А где Шиара?
- Я прогнал эту шлюху! - Зло бросил Оррик. - Поверь, ей нужны были только твои деньги!
- Ну ты и мразь... - гневные слова Дангера разбились о закрытую дверь.

Утро 10
Южный лорд

Долго отдыхать небесникам «Белиаса» не дали… Быстроногие стражники острова Йерним уже на рассвете отбивали пирс у трапа галеона. Светло-серые одежды поверх доспехов, изредка поблескивающих в рыжеватых лучах… Черные волосы южан впитывали солнце, а золотисто-оливковая кожа мерцала в утреннем свете, словно расплавленное золото.
Вахтенный, зевая, окликнул их:
- Здорово! С чем пришли?
- Утра! Вчера вы передали, что капер Альянса. Пообщаться хотим! - откликнулся подтянутый стражник, который отличался от остальным шитьем на манжетах "т"-образной рубахи. Стоявший рядом с ним невысокий мужчина, которой отличался от остальных южан чуть более светлыми – может, выгоревшими, может, от природы – прядями весело усмехнулся в усы.
- Капитана звать, - спросил небесник – тот самый молодой северянин, что чинил рею с Дейзеном.
- Звать! - крикнул ему южанин и переглянулся со своим спутником - тот кивнул.
Лимм неохотно обернулся назад. Вскоре на палубе появился Балтьер, успешно подавивший зевоту. Одет он был в простые рубаху и штаны, почти как обыкновенный матрос.
- Слушаю! Я Балтьер, капитан «Белиаса».
- Лорд Йерним Ойер, - представился тот самый светловолосый южанин с чуть вьющимися прядями, сдерживаемыми узким полотном белого шарфа. Взгляд раскосых глаз, напоминающих разбухшие от виды миндальные зерна, цепко ощупал корсара, - рад приветствовать капер Альянса в своих землях. Лорд острова отличался невысоким ростом, но крепким телосложением. В массивной фигуре аристократа скользили в странном сочетании почти медвежья вальяжность и львиная царственность – аккуратная бородка, колючие усы и темная грива лишь еще больше придавали мужчине сходство с кошачьим королем. - Вчера вы передавали, что у корабля дело в Йерниме.
Корсар ответил новым взглядом, более внимательным, чем первый и как-то сразу за подтянулся за внешней простотой поведения.
- Какая приятная неожиданность, - усмехнулся он. – Рад приветствовать, ваша светлость! Мы рады посетить ваши владения, но в первую очередь хотели бы ознакомиться с некоторыми бумагами и картами. По совету вашей старой знакомой... Кстати, она тоже на борту.
- Моей старой знакомой? - лорд запрокинул голову. - Погодите, дайте вспомнить...
Он прищурился.
- Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - заметил капитан. - Если вы будете любезны подождать, она выйдет сама.
Аристократ негромко рассмеялся:
- Вы правы. Тем более, что опрометчиво требовать хоть какие-то бумаги с порога в такое время... - и он задумчиво коснулся лидиумного треугольничка, мягко висевшего на кожаном шнурке, охватывавшем шею.
Балтьер кивнул, и только отвернувшись, позволил себе усмешку.
- Сколько можно спать... - пробормотал он себе под нос, стуча каблуками по трапу.
Вскоре дверь каюты приняла на себя решительную и уверенную дробь пальцев - никто не ответил - тогда капитан толкнул её; створа поддалась, с легким скрипом открывая щель. Пират скользнул внутрь. Хранительница спала, обхватив руками небольшую подушку и спрятав в ткань лицо. Одеяло укрывало сухую фигурку до плеч, а сверху еще были наброшены робы – рыжая и серая. Похоже, Сайте замерзла. Господин Сайган, когда Балтьер вошел, приподнял круглую голову и вопросительно посмотрел на пирата.
Корсар дружески кивнул кречету и прикоснулся к плечу Юлаль, слегка потряс её.
- Подъем! – произнес он – негромко, но и отнюдь не шепотом.
Сайте сначала спрятала нос в подушку, потом недовольно приоткрыла один глаз. Некоторое время она разглядывала корсара.
- ...Вы здесь находится на должны, - буркнула Хранительница после недолгого молчания.
- Ага, - жизнерадостно согласился пират, стоя у койки. – Но ты спишь почти сутки. Вставай, приехали!
Сайте убрала подушку и сонно зажмурилась, словно пыталась осознать чужие слова. Потом тряхнула головой.
- Проснулась. А теперь попрошу отсюда вон, - она закуталась в одеяло и поднялась, недвусмысленно подтолкнула Балтьера прочь из каюты.
Он остановился под дверью и прыснул в кулак. Старательно сделал серьезное лицо, заслышав шаги члена экипажа. Когда тот прошёл мимо, корсар остался ждать, время от времени тихо хихикая.

(с Соуль)

- Я все слышу! - донесся возмущенный голос, в который вплеталось клекотание кречета. Быстрое хлопанье дверей и шорох тканей выдавали сборы хозяйки.
- Хорошо, я буду еще тише, - послушно согласился корсар.
Дверь приоткрылась - Сайте возмущенно посмотрела на капера и щелкнула пряжкой пояса. Господин Сайган перелетел женщине на плечо, крыльями взбивая и без того растрепанные волосы.
Балтьер старательно разогнал остатки улыбки.
- Вас ждет лорд Йерним.
- Он здесь? - Хранительница удивленно вскинула брови, а потом резко собрала волосы, скрутила их в жгут и затянула тугой узел.
- Да, внизу у трапа. Лично явился на пристань нас встречать.
- Ему не сидится на месте, - улыбнулась Сайте и пересадила кречета на руку. - Вы оцарапали мне плечо, - сказала Хранительница соколу и кивнула пирату.
Они поднялись на палубу, где Хранительница серой тенью скользнула к трапу.
- Лорд Йерним, – женщина остановилась наверху и сделала книксен. Однако аристократ церемонится не стал:
- Юлаль! – он поднялся и обнял женщину, потом сжал длиннопалые ладошки – поцеловал одну, другую… женщина смущенно потупилась. – Рад видеть тебя снова. Ты одна или с братом? Надолго? Что за бумаги? Неужели очередное исследование? Или на этот раз ты решила заняться чем-то для себя?
Вопросы сыпались один за другим. Сайте беззвучно рассмеялась:
- Не так быстро, Ойер.
Золотокожий мужчина широко улыбнулся и присмотрелся к свой старой знакомой:
- В тебе что-то изменилось…
На физиономии Балтьера мелькнула досада. Затем он спустился по трапу и остановился чуть поодаль в ожидании. Маской скользнуло на лицо «великосветское» выражение, которое было на нем во время приема во дворце.
- Не сейчас, - Сайте пересадила кречета на плечо лорда.
Он рассмеялся:
- Тогда в чем дело?
- Мне необходимы Шалеземские сказания.
На некоторое время между собеседниками повисла неловкая тишина.
- Мы прибыли с поручением от короля Менгаарда, ваша светлость, - учтиво поклонился Балтьер. Простая одежда и придворные манеры вместе создавали странное впечатление, но, казалось, капитана это не заботит. – Получив вашу помощь – надеюсь – мы сразу же отбудем.
Аристократ скользнул по нему взглядом.
- Но… я отправил копию во владения твоей семьи, - лорд помог женщине спуститься, - неужели ты… вы… ее не получили?
Сайте отрицательно и молча покачала головой.
- Подготовить еще одну – займет несколько дней, - аристократ едва заметно нахмурился, и Юлаль успокаивающе коснулась укрытого светлой тканью плеча:
У меня очень мало времени, Ойер. Я могу поработать во дворце с оригиналом?
Мужчина озадаченно посмотрел на нее:
- Все так же не любишь тратить время... Хорошо. Будь по-твоему, - он отпустил женские ладони и обернулся к капитану. – Я позабочусь, чтобы пребывание корабля на острове было… спокойным.
- Мои люди могут сойти на землю? – спросил капитан и усмехнулся. – Надеюсь, на острове есть места, где они будут чувствовать себя мм... свободно.
Лорд снова, словно невзначай, поймал женскую руку:
- Да. Только перед этим... мне бы не хотелось оскорблять гостепреимство подобным... но в последнее время в землях Йерним небезопасно. Одно небольшое прикосновение лидиума и ваш экипаж может гулять по острову свободно.
Балтьер посмотрел на него удивленно, потом вспомнил пятно на море совсем неподалеку отсюда.
- Я вижу, вам немало известно. Думаю, это найдет понимание. Мой экипаж недавно получил м... наглядный урок, насколько полезны предосторожности. Более того, я сам буду рад такой возможности. Начнем с капитана? – он усмехнулся.
Сайте задумчиво посмотрела на своего друга. Йерним молча снял через голову лидиумный клык и поднес его к лицу Балтьера. Метал остался светлым.
- Мои люди продолжат с остальными, - снова спрятал украшение Ойер. - Если желаете, можете воспользоваться кровом дворца Покоя.
- Конечно, но мне нужно некоторое время на сборы и распоряжения.
Корсар оглянулся на вахтенного, наблюдавшего за проверкой.
- Я попрошу моих людей проводить вас, - кинул лорд и обернулся к женщине. - А мы начнем с Шалеземскими сказаниями, раз это столь срочно.
Балтьер изящно поклонился лорду Йерниму и Юлаль.
Хранительница, уходя, осторожно скользнула пальцами по загорелому запястью.

Утро. День 10. Аварийная заначка дядюшки Нукулайса

(с Тельтиаром)

Еще даже не начало рассветать, а шестеро военных уже вели Манфреда Пферцберга по улице, направляясь к армейским складам. Шархас остался со старым Зигфридом, однако для охраны великана-конструктора министр выделил сразу двух боевых магов (учитывая, какие потери в эту ночь понесла армия, это было более чем расточительно, однако безопасность Пферцберга стояла на первом месте).
- Здесь направо, - указал лейтенант на узкую улочку, ответвляющуюся от основного пути.
- Темно, там могут быть демоны, - заметил один из магов. - Лучше продолжить обычной дорогой...
- Я здесь десять лет живу, - не согласился офицер. - Сократим вдвое...
- Министр велел свести опасность к минимуму.
- Глаза закройте, - порекомендовал конструктор, с явным трудом засовывая руку в один из многочисленных карманов кожаного рабочего комбинезона. - Сейчас будет ярко.
Солдаты поспешили последовать его совету - и вовремя: Манфред извлёк на волю продолговатую капсулу вроде тех, которыми Пферцберги уже успели прославиться среди дворцовой стражи, но без клапана, а лишь с отвинчивающейся крышкой, за которой скрывалось неведомое вещество, при контакте с воздухом засиявшее так, что смотреть было действительно больно.
- Идём. Теней нет.
- Ой-е... - выругался первым открывший глаза лейтенант и тут же прищурившись. - Что за дела?
- Корладский свет. Дядя привёз, - с незнакомцами здоровяк явно не был многословен. - Идём?
- Идем, скорее, - шагнул вперед маг.
Быстрым шагом миновав переулок, они уже скоро добрались до опечатанного склада, находившегося под усиленной охраной.
- Именеме министра Дерри, откройте, - показал бумаги офицер, и караульные неохотно подчинились, снимая тяжелые замки с громоздкой металлической двери. - Посветите!
Двое с огнем шагнули внутрь, разжигая факелы на стенах.
Взгляду прибывших открылось нагромождение ящиков и контейнеров, аккуратно помеченных бирками с номерами. Нукулайс явно во всем любил порядок.
- Вот, извольте - все в целости и сохранности.
Манфред шагнул к ближайшему ящику и внимательно, с неожиданной для такого здоровяка педантичностью, осмотрел номер, выведенный краской на его боку, сверил его с номером, записанным на листе бумаги, извлечённом из того же бездонного кармана и лишь после этого откинул крышку
Внутри аккуратно лежал разобранный арбалет странной конструкции - явно облегченный, но с утолщенной ложбинкой для зарядов. Возле него же находились несколько маленьких металлических капсул.
Конструктор аккуратно, двумя пальцами вытащил одну из капсул и внимательно осмотрел.
Конструктор аккуратно, двумя пальцами вытащил одну из капсул и внимательно осмотрел и слегка потряс, прислушиваюсь к тихому шелесту перекатывающихся игл. Затем он вернул шарик на место, закрыл ящик и шагнул дальше.
Солдаты и маг успели за следующие два часа, в течение которых Пферцберг-младший тщательно и аккуратно, сверяясь со своей бумажкой, осмотрел решительно все ящики, проклясть свою горькую судьбу не раз и не два.
- Готово, - наконец сказал он. - Всё на месте, можете отнести это дяде.
- Все это? - Удивился лейтенант.
- Нет, - покачал головой Манфред. - Это, это и вот это.
Толстый палец по очереди указал на несколько ящиков. - Осторожно. Это может вас убить, если уроните.
- Шутить изволите? - Недоверчиво спросил один из солдат.
- Нет, - Пферцберг в одиночку поднял ящик с арбалетом и невозмутимо направился к выходу.
- Ну, слышали господина инженера, тупицы?! - Прикрикинул на солдат офицер. - Потащили!
Воины с явным нежеланием, но все же исполнили приказ, опасливо взвалив на спины ящики, и последовали за Манфредом.

День десятый, очень ранее утро
Магические планы (со Скорпионом)
Экзодус больше не был собой. Он вообще не был больше ничем, что могло бы его выдать. Просто корабль. Без названия, немного грязноватый и старый, готовый рассыпаться при лёгком попутном ветре.
Наводить иллюзию не пришлось, даже простейшую - "во-первых, хамелеон" такую площадь просто не покрыл бы, а во -вторых, корабль просто пришлось немного "доработать" после орочьего нападения. Дорабатывал, разумеется, Нерелмор - никто из остальных коллег этого делать не умел, по крайней мере с нужной аккуратностью. Ветроплавы помогали старому колдуну, как могли - кто-то разбрасывал по палубе горсти наколдованного земляным песка, кто-то - забрасывал грязью борта корабля - довольно метко, хотя один из комьев отлетел в самого старика-мага. бактр же работал, не покладая рук, пока Экзодус не превратился в лоханку, какой и должен был выглядеть. Никакой маскировки от магии, но можно успеть всё сделать быстро - и тогда... Тогда Сивар умер не напрасно. если умер. надо же, так глупо!
К восходу работы по маскировке были закончены, и даже сам Нерелмор признал их удовлетворительными, хотя и не более. Из недовольных на борту корабля оставался только капитан - клятвенно обещая скормить следующего мага, попросившегося в пассажиры, оркам, вивернам или демонам, только бы скормить.
Краем уха услышавший это Астремис только усмехнулся, логично представив себе сложности, которые с этим будут связаны. Тем более, что орки мага вряд ли будут есть (еще проклянет, чего доброго), а демоны скорее и самим капитаном подзакусят. Оставались виверны, но с ними-то коллеги как-нибудь совладают, правда?
Мастер Огня бросил взгляд направо - где, положив руки на борт, неподвижно застыл Архимаг. Взгляд Рантельма был устремлен на Столицу, еще толком не различимую темным утром.
О чем сейчас думал глава Университета? Астремис не мог себе представить.
- Мастер, - Нерелмор подлетел к огненному, отряхивая с рук крошки песка и пыли. Похоже, состояние Архимага не укрылось и от него. - Как думаете, что у него сейчас в голове? Не знаю, слышит ли он нас, но... Столица сейчас в плачевном состоянии. Это может дурно сказаться на его... состоянии.
- Мне кажется, что мастер Рантельм это уже понял, - тихо отозвался Астремис. - И вряд ли его это шокирует сильно... я боюсь другого - как бы он не сорвался.
- Сорвался? С его-то характером... Гинвар, раз о срыве Воздуха говорит Огонь, то это... Такое вообще бывало? За всю историю Университета - хоть раз, чтобы срывался Архимаг? - Нерелмор чуть посинел - кровь прилила к щекам то ли от беспокойства, то ли от усталости и долгой упорной работы. - Это... будет страшно.
- Вот поэтому и боюсь, - кивнул Мастер Огня. - Пару раз я видел мастера Рантельма в гневе, но - по менее значительным поводам, и тогда не требовалось сражаться, так что он мог позволить себе успокоиться.
- Интересно, что пережили его ученики при виде гнева Носителя Воли. Надеюсь, жертв не было? - попытался хоть как-то разрядить обстановку Бактр.
- Нет, - пожал плечами Астремис. - А та башня действительно портила вид Университета.
Словно услышав тихий разговор, Рантельм повернулся и неспешно направился к коллегам. И, похоже, опасения можно было признать необоснованными... глаза Архимага были удивительно спокойными. Только в самой глубине тлели искорки сдерживаемого гнева.
- Корион? Как вы себя чувствуете? - осмелился спросить вроитар, хотя смотреть в глаза Архимагу было почему-то тяжело. Хотелось подвинуться, посторониться, отступить - будто вихрь, дремавший в этом колдуне, незримым ореолом окружил Владыку Воли и теперь рвался расширить границы тела и души Архимага, расшатать их, сбросить - и рвануться вперёд, снося всё, что почитал недостойным быть и существовать.
- Нормально, - невозмутимо отозвался Рантельм. - Впервые за долгое время - нормально. Хотя и странное ощущение - столь долго не владеть собой.
Он немного помедлил, оглянувшись на Столицу, и затем поинтересовался:
- Где вы намерены причалить?
- Где угодно. А после... мне неловко просить вас, - Нерелмор замялся. - Но - постарайтесь не выходить какое-то врем. Может потребоваться ваша сила... А я устрою так, чтобы нас никто ни в чём не заподозрил. Думаю, с вашей помощью это получится. Не забывайте - вы для всех мертвы, и мастер Астремис - тоже. Этим можно и нужно воспользоваться.
- Еще бы, - коротко кивнул Архимаг. - Проблема в том, что для всех мертвы и вы. Если появится кто-то из нас троих, то может рухнуть все прикрытие... так что придется пока провести разведку и изучить положение силами обычных людей. Применять магию для связи рискованно; мы не знаем, насколько чувствительны к этому демоны.
- Тоже верно. Я думал о "хамелеоне", но демонов он вряд ли обманет. С другой стороны, придать незаметности какому-нибудь из наших ветроплавов мы все сообща вполне способны, - подытожил Нерелмор. - А дальше... пусть песок сыпется, как ему и положено.
И земляной лукаво подмигнул собеседникам.
- И пусть огонь горит среди этого песка, - усмехнулся в ответ Астремис.
Рантельм кивнул, тоже улыбнувшись, но глаза его остались серьезными.
- Первоочередная задача - узнать, сколько влиятельных лиц одержимы. Думаю, что принцип "обезглавливания" может сработать и в случае с демонами.
- Ну одну-то голову мы наверняка знаем. И она нахально прикидывается рукой, - заметил Нерелмор, скрестив пальцы рук в замок, - так что придётся отрывать и то, и другое одним движением.
- Ничего не имею против такой интенсивной хирургии, - сухо отозвался Архимаг, - но надо быть осторожнее. Потому что можно эту голову отсечь - и упустить десяток других.
- Верно. Ладно, пойдёмте, - Нерелмор остановил взгляд на пробегавшем мимо по своим делам ветроплаве. - И ты с нами. У нас к тебе дело.
Ветроплав испуганно покосился взглядом на капитана, но тот лишь махнул рукой. Чуть подрагивая при виде Архимага,у которого, по утверждению Нерелмора, "было к нему дело", человек коротко кивнул. Кивнул, но на всякий случай что-то шепнул - похоже молитву Четверым.
Астремис и Рантельм двинулись одновременно с Бактром; Архимаг вновь посмотрел в сторону Столицы. Беззвучно шепнул что-то, но что - Мастер Огня не расслышал.
Сам Астремис соглашался с идеей разведки... но все-таки он предпочитал действие. Которого в последнее время ему совершенно не доставалось.

Утро 10
Всего лишь дела...
(С Тельтиаром разумеется)


Бректор Брион пребывал в прескверном расположении духа. даже без мыслей о сыне финансовые отчёты последних дней не радовали. В казне ширились заметного размера дыры, которые в скором будущем могли привести к неприятным последствиям... Из которых отказ от излишней роскоши был только самым мелким. И если с это бедой Бректор ещё мог бы справиться - слава Четверым, опыта ведения дел ему всегда хватало, те же Даэрон или Финеас порой совета спрашивали - то с головотяпством и неаккуратностью слуг, несших за ним свитки с докладами и сводами поступлений и трат, не сумел бы совладать даже Сакондар Элрус с его железной рукой и такой же волей. Ну что ты с ними будешь делать?
- Аккуратнее! Это важные сведения! - прикрикнул обычно сдержанный лорд на одного из слуг, снова уронившего пару верхних свитков. Тот бросился поднимать их и рассыпал ещё полдюжины, заработав от лорда испепеляющий взгляд. Пока в переносном смысле - в отличие от Сивара отец-Брион одарён Огнём Небесным не был, о чём сейчас даже жалел. Немного, но от всей души.
- Милорд Винзор!
Двери комнат казначея были закономерно закрыты. У кого - у кого, а у этот всегда был отменный сон. "на мешках с такими деньгами - конечно он спокойно спит!" - с ещё большим раздражением подумал Бректор и снова треснул несколько раз кулаком, игнорируя всякие попытки слуг, суетившихся рядом, как-то встрять и помешать ему. Даже в такое время боров на злате храпел, как отожранный медведь, каких на Брионе ловили и жарили на праздники в числе первых - и ещё уступать лепету тех, кто охраняет его дрянной покой?! Нет уж.
- Винзор, вставайте! Уже утро! - крикнул Бректор и, оттолкнув очередного лизоблюда, заехал по двери снова.
- Кого там демоны принесли? - Раздался раздраженный голос изнутри, вместе со звуком отодвигаемого засова. - А, милорд Брион, проходите пожалуйста.
Надменный вид с телохранителя слетел сразу же, как только он понял, с кем имеет дело. Поклонившись едва не до пола, он тут же отступил за дверной косяк, чтобы не попадаться на глаза высокородному лорду.
- В следующий раз, когда меня действительно принесут демоны, постарайтесь их не проспать! - Бректор смерил стража полным презрения взглядом и влетел в покои казначея, слуги понеслись за ним, роняя документы, но проявляя чудеса оперативности в их сборке и надёжной фиксации в серединах стопок.
- Милорд Винзор, покажитесь, в конце концов! У меня к вам куча дел и приятная новость!
- Надеюсь она действительно приятная, - зевая, показался из спальни казначей, завязывая пояс бархатного халата. Выглядел Винзор не слишком хорошо - синяки под глазами дополняла сетка морщин на лбу, которых там еще вчера не наблюдалось, к тому же лорд то и дело потирал виски, болезненно кривя губы. - В такую-то рань, Бректор.
- Думаю, вас обрадует хотя бы то, что вы проснулись. Было ночное нападение - к счастью - вне дворца, но жертвы исчисляются несколькими сотнями. если не больше, - мрачно заметил Бректор, пытаясь скрыть раздражение при виде заспанного и совершенно утратившего лицо казначея. "Эээ, да ты никак пил, боров! Этого нам её не хватало - всю казну на выпивку изведёшь, спиногрыз!".
- А новость у меня действительно приятная. Я пришёл сюда для официальной передачи вам положенных полномочий - на время войны, а в перспективе возможно и на более долгий срок вы назначаетесь Верховным казначеем Альянса. Император своё слово держит, - на лице Бриона сверкнула искренняя, добродушная улыбка. И тотчас погасла, а сам лорд продолжил. - Я принёс сюда все документы по вопросам волитарской казны, которые вам будут необходимы. Сделал их полную перепроверку, учёл все траты и поступления за последний год. Надеюсь, это будет вам полезным.
- Какой сюрприз, милорд, - попытался сотворить ответную улыбку Джереми, но губы явно не слушались. - Ведь совсем недавно я отказался от этого почетного назначения. Или Император настаивает?
- Император держит своё слово, как и любой порядочный волитар или человек. "Ты-то нет, но речь о Давионе. Хорошо хоть он не только порядочный, но и не столь глуп".
Бректор внимательно оглядел разложенные по ближайшим поверхностям стопки свитков, испещрённых цифрами и записями, последовательно указывая то на одну кипу, то на другую, не уставая перечислять:
- Тут налоги, милорд - всё классифицировано. тут - поступления с пошлин по редким товарам. Вот здесь - налог на добычу железной руды, здесь - арканитной. Здесь - неклассифицированные псотупления, а тут - чистый доход с золотых шахт, на всех островах, где они были и есть. тут - потери за последние дни, с учётом возможных грядущих потерь и затрат. А вот здеесь, - Бректор таинственно ухмыльнулся, обводя рукой самую внушительную гору. - Здесь самое важное и интересное, я даже удивлён был, когда до всего этого добрался!
- И что же э... ахххх... - скрипя зубами от боли, казначей обхватил голову, рухнув на стоящее позади него кресло. - Оххх... знали бы вы, как больно... кааак болит...
- Сознайтесь, Джереми, что вы пили на ночь? - холодно заметил Бректор, не одарив несчастного страдальца ни каплей сочувствия. - И главное - почему? За вами этого прежде не водилось, а золото любит точность и трезвый расчёт. В чём дело?
- Пару бокалов вина... Я без него теперь уснуть не могу, - признался Винзор, с трудом подняв взгляд на волитара. - Демоны, они повсюду - смотрят из каждой тени, так и норовят схватить, стоит лишь зазеваться!
- Так и есть, милорд, - пожал плечами Бректор. - Но что делать? Это нужно просто пережить. Перебороть и переверить. Скажите, когда вы в последний раз вспоминали Четверых? И - ради них же, не всуе.
- Спросите что-нибудь полегче, - продолжая стонать, выдавил казначей. - Сами говорите - деньги холодный расчет любят, тут не до высоких материй.
- Почему-то я всё чаще думаю, что мы вспоминаем о Богах реже, чем они тогозаслуживают, а они о нас - так, как мы того и заслужили, - снова тяжело вздохнул волитар, облетая документы по кругу. - Иначе ничего этого не было бы.
Винзор издал еще один тяжелый вздох, приложив ладонь к чему-то висевшему на груди.
- Переходите к делу, право слово, пока я не утратил рассудок. Шайна, приготовь мне ванну! Мортимер - мое лекарство!
К делу так к делу, - Брион тряхнул головой, словно очнувшись ото сна и, расправив плечи, вновь указал на самую большую горку свитков. - Так вот, эта часть, как я уже вам говорил, важнее всего. Это - копии личных бумаг убитого Белой Маской волитарского казначея.
- А где оригиналы? - В глазах у Винзора, казавшегося еще мгновение назад полутрупом, появился алчный блеск.
- Оригиналы частично уничтожены, частично - ещё не найдены. Он был хитрецом. Хитрецом и мерзавцем, - нравоучительно изрёк Бректор. - Но важно другое. Суммы, полученные им в результате этих махинаций, лежат на грани между баснословным богатством и наглостью. Более того, там - множество подписей самых высокопоставленных лиц Альянса! Частично, думаю, поддельных, но того, что осталось, так или иначе связано с имуществом множества богатейших личностей. В том числе - некоторых из недавних жертв Маски. Удивительное дело, правда?
- Не сказал бы, - пожал плечами Джереми, успевший схватить лежащие сверху бумаги и бегло их осмотреть. - Вот, например его связь с работорговцами лорда Бергана - прибыльное дельце, ничего не скажешь. Вы посмотрите на эти цифры - золотая жила. Может узаконим?
- В наше время? Эта золотая жила потечёт к демонам - свежими рекрутами. Многие боятся рабства телесного настолько, что предпочтут рабство у Пустоты, - по-деловому обстоятельно пояснил Бректор. - Но вы полюбуйтесь! Морк, Таан, Лакмор... все здесь, как один! И всё их имущество так или иначе запятнано - хоть прямо сейчас Смотрителей посылай!
- И все мимо меня, - с притворной грустью вздохнул Винзор. - Вот негодяи. Только вот они уже все там, с них уже ничего не возьмешь.
- Лично с них - да. Но имущество осталось, - покачал головой лорд Брион. - И подлежит передаче в пользу короны. Смотрите, тут ещё много сделок, так или иначе - незаконных. Всё это позволит наполнить совместную казну так, что на войну и годы после неё уж точно хватит. Без произвола, по закону и справедливости. кстати, вот вам подсказка - кто может сделать это всё так, чтобы чистыми остались и вы, и я, и закон... Кто?
- Ручной королевский зубастик, - не смотря на раскалывающую его голову боль, Винзор рассмеялся.
- Вот именно, - легко поддержал радость коллеги Бректор. - Орудие закона и правосудия с радостью отомстит мёртвым, пополнив казну за их счёт. Какая ирония судьбы. Смерть и налоги - кажется так говорили древние?
- Подвесив их тела у городских врат, как худших преступников и пустив по миру их семьи - это вы предлагаете, лорд Бректор?
- Ознакомьтесь с документами внимательнее, - презрительно фыркнул волитар. - Никто из этой компании не оказался у власти просто так. С чего-то же они начинали. Я не предлагаю оставить кого-нибудь ни с чем, и подвешивать за ноги - тоже. Хотя это вариант, если всё свалить потом на Зубастого... Но нас могут неправильно понять. Или не понять вовсе. Император учитывает все варианты - он надеется на вашу, ив некоторой степени мою, прозорливость, умение устраивать такие дела без лишнего шума, жертв и несчастий - но с выгодой. Мы ведь не можем его подвести, так?
- Ничего не меняется: сначала Солидор греб из казны на "военные нужды" теперь Император. Конечно мы достанем ему эти деньги, но все уходит как в бездонную яму - никакой прибыли.
- Прибыль будет после войны. До неё она ведь была? - невинно поинтересовался волитар, поигрывая в руках каким-то свитком. - Была же?
- Прибыль можно получить с чего угодно, но армия - это одни убытки. Пятьсот тысяч фераев в год! Вот куда им столько денег?
- Как показала практика, на войну. Хорошо, что мы выделяли столько. Сами посмотрите - они ведь скажут, что мы им не доплачивали, потому к войне армия и не была готова. Готов спорить, что так!
- Готов спорить - что она и не готова, - парировал Винзор. - Вы видели счета Солидора? "Особые нужды", "Прочие нужды", "Срочные нужды" - ни одной конкретной позиции.
- Так почему же никто их не конкретизировал? В чём была беда? Или ему настолько доверяли?
- Мой дорогой Бректора, бумаги Солидора были подняты всего несколько дней назад, а до этого все выплаты происходили в условиях строжайшей секретности. Армию следовало сделать подотчетной казначейству хотя бы в таких вопросах, но никто этим не озаботился в свое время.
- Слишком многих пугал призрак Армады. История войн, согласитесь, богатая. У моего рода множество славных деяний - на войне с Армадой! - многозначительно заметил в ответ волитар. - Ну и вот вам сюрприз! Армада - союзники! Может с ними и нормальную торговлю наладить удастся?
- Хмммм, - судя во выражению лица Винзора, он уже не раз обдумывал подобную возможность: - Просто необходимо составить подробный торговый договор в придачу к союзному. У меня были кое-какие проекты относительно данного вопроса.
- Можно попытаться. Но сейчас дальше пакта о военной взаимной помощи дело не пойдёт. Война - со всех сторон, - пожал плечами Брион. - Ночью гибнут невинные, днём - пытаются защититься выжившие. А мы с вами строим планы на будущее... Значит ли это, что вы уверовали в победу столь же искренне, сколь всегда верили в подсчёт и золото?
В голосе волитара сквозило ехидство, но - беззлобное, скорее адресованное самому себе.
- Я хочу извлечь из победы максимальную прибыль - только и всего. Потом мы можем и упустить этот шанс.
- Хотите - дерзайте, - невесело рассмеялся Бректор. - Я тоже попробую. Посмотрим, что из этого выйдет.
- У вас есть еще какие-либо дела ко мне? Или это все?
- Пока что всё. Пока что. Но коммерция - изменчивая вещь, верно? - лорд Брион одарил Джереми изящным полупоклоном, давая понять, что встреча окончена. Пока окончена.
- Клоун, - прокоментировал встречу Винзор, потирая виски, едва только волитар скрылся за дверью. - А тоже к казне лезет. Тааак... моя голова. Мортимер, где лекарство? Я, что сдохнуть должен, чтобы ты мне его принес?!
- Сей момент, господин казначей! - Раздался лязг склянок из соседнего помещения.
- Ох, - Винзор со злостью рванул ворот халата, обнажая шею и висящий на ней кулон с нефицитом. Проклятые маги могли напасть на него в любой момент - он должен был защищаться, как мог. Но эта проклятая боль сводила его с ума - и даже во сне он не мог найти покоя, вновь и вновь видя чудовищного демона, что тянул к нему сотни щупалец.
- Дай сюда! - Буквально вырвал из рук слуги чашу казначей, осушив ее одним залпом. На лице его появилась довольная улыбка - боль отступала, теперь можно было работать. Кем-то придется пожертвовать, чтобы удовлетворить принца, но кого отдать на растерзание смотрителям, если все указанные в бумагах люди еще могли оказаться полезными? Тяжелый вопрос, и решить его предстояло до полудня.

Утро 10
Передышка на острове

Капитан предпочел лично дождаться окончания проверки. Испытание прошел даже Фиаммо – Балтьер не страдал лишней осторожностью, но «кто сам себя бережет, того Четверо берегут» - как раз для таких случаев.
Продуктов на борту было все ёще более чем достаточно. Пополнить свои запасы решил сарваер – ремонт после бури был хоть и по мелочам, но много где, так что Хаммир отправился по соответствующим лавкам, прихватив Лимма. Остальные члены экипажа, кроме оставленных стеречь корабль, были отпущены на берег и тут же пошли изучать злачные места владений лорда Йернима.
Балтьер же, переодевшись в щегольской наряд, отправился во дворец, где слуги отвели ему комнату. Он также проверил, как обстоят дела у лорда с питанием, и нашел кухню несколько необычной, но вкусной. Когда корсар заглянул в библиотеку, бледная тень солнечных часов в саду передвигалась уже по второй половине дня.
Лорд и Хранительница расположились вокруг приземистого стола, перебирая многочисленные бумаги. Основное место занимала плотная, тяжелая книга в черном переплете, тисненным тусклым золотом. Господин Сайган сидел рядом с рыжим соколом и изредка клекотал – в этом клекоте чувствовалось некоторое кокетство.
- Знаешь, о чем я подумал… Изображения на форзацах похожи на карты, - аристократ с кошачьей мягкостью скользнул к женщине и остановился у ее плеча.
Сайте перевернула несколько страниц и в задумчивости принялась разглядывать переплетающиеся птичьи фигуры. Лорд приобнял ее и опустил подбородок на сухое плечо.
- Что скажешь?
- Возможно, - Сайте наклонилась в сторону. – Как поживает твоя супруга?
Аристократ обижено вздохнул и убрал руки.
- Я не помешал? - мягкая обувь на мягких, податливых коврах – шаги бесшумны, как у огромного кота, и Балтьер оказался около них незаметно. – Хотел поинтересоваться успехом поисков.
Он был одет в черных штанах и камзоле с серебряной вышивкой и белую рубаху – всё достаточно простого покроя, но дорогое и изысканное.
- Ничего определенного. Юлаль рассказала мне о том, что происходит в столице. В южных землях чуть спокойнее.
- Я думаю, что нужно будет взять курс несколько южнее, но буду постепенно уточнять… Мне нужны и копии форзацев, - она перевела взгляд с капера на лорда и спросила. – Это можно подготовить к утру?
Рядом с двумя элегантно и дорого одетыми мужчинами Сайте выглядела нескладной девчонкой откуда-то из района поместий: мятая роба, простая рубаха и шаровары, украшенные кое-где белой вышивкой, совсем неаккуратно убранные волосы.
- Ты не любишь терять время, - прищурившись, снова повторил лорд.
- От успеха этого поручения может многое зависеть, - пожал плечами корсар.
Сайте снова окинула мужчин внимательным взглядом и села, упершись ладонями в мягкий ковер.
- Мне было бы интересно узнать о результатах, - заметил лорд Йерним.
- Когда-нибудь... – пожал плечами Балтьер.
- Я отправлю послание, если будут результаты, - ответила Сайте.
- Если они не будут таковы, что до поры придется хранить в секрете, - чуть суховато заметил пират.
Хранительница сузила карие глаза. Йерним благодарно коснулся женской ладони:
- Ты не устала?
- Нет, я прекрасно выспалась.
- Мне отнести бумаги для копий?
- Если тебя не затруднит, - ответила Сайте, не сводя пристального взгляда с корсара.
Лорд исчез в проходе. Балтьер посмотрел ему вслед, затем сказал:
- Пожалуй, мне не стоит мешать тебе работать.
Хранительница поднялась:
- Ойер унес книгу. На корабле все в порядке?
- Да, вполне, - кивнул капитан. – Больше одержимых нет – это главная новость.
Он явно повеселел, вспомнив об этом. Сайте осторожно сжала мужские пальцы.
- Одного было более чем достаточно... – казалось, ее прикосновение заставило уйти еле уловимое напряжение в позе и голосе.
Хранительница улыбнулась:
- Очень хорошо. Ойер говорит, что на острове безопасно. Они столкнулись с проблемой почти сразу после моего отъезда и с трудом, но справились. Хочешь, я покажу тебе город?
- Хочу, - кивнул капитан, и тут же задумчиво прищурился, оживился. - Справились с демонами? Интересно, как?
- Лидиум. Огненные маги. Ничего нового, - она сделала паузу. - Почему ты так враждебно относишься?
- К чему? – капитан неопределенно махнул рукой и вообще предпринял видимую попытку удивиться.
Сайте подозрительно посмотрела на него. Он улыбнулся, показывая, что не видит ничего, стоящего разговора.
- Подожди меня немного, - попросила женщина и кивнула в сторону узенького коридора. - Можно там. Ойер оставил мои комнаты нетронутыми.
- Конечно, - кивнул пират, и снова не удержался от иронии. – Он очень заботлив!
Шутка отдавала слабой-слабой горечью – как будто запах дыма от очень далекого пожара. Сайте вопросительно вскинула брови, а потом исчезла в сиреневатой тени коридора.
Пират остался ждать, опершись о стену коридора и небрежно закинув правую ногу на левую. Иногда он чуть раскачивался и выглядел непривычно задумчивым.

(с Соуль)

Через некоторое время тихо зашелестели плотные шторы, которые здесь в большинстве комнат заменяли двери. В библиотеку заглянула черноволосая девушка. Она небрежно окинула взглядом погребенный под бумагами стол, полки, тень мужчины и... поймала чужой взгляд.
- Здравствуйте, миледи, - любезно улыбнулся корсар, осматривая незнакомку. Впрочем, он старался делать это, не нарушая правил приличия.
Девушка быстро поклонилась. Черные глаза блестели живым любопытством и азартном.
- Это вы прибыли сегодня? - она смело подошла ближе, разглядывая пирата, словно какую-то диковинку.
- Да, и мой галеон «Белиас» стоит в порту, - с заметной гордостью произнес корсар. – Капитан Балтьер, к вашим услугам.
Он наконец сменил позу, изысканно поклонился и прямо, с легкой улыбкой, встретил взгляд глубоких черных глаз.
- Это большой корабль? - золотокожая южанка улыбнулась в ответ и чуть склонила набок прелестную головку - темные, тяжелые пряди, словно струйки выдержанного вина, побежали по плечам, которые скрывал небрежно наброшенный алый халат.
Он невольно подумал, что Сайте никогда бы не спросила, большой ли корабль галеон. Задумчиво улыбнулся этой мысли, но тут же вернул внимание девушке. И то сказать – она действительно притягивала мужской взгляд. Стройные женственные изгибы фигуры скрадывались одеждой ровно настолько, чтобы не оставлять воображение без пищи, но и не прерывать его полет определенностью.
- Весьма большой, - ответил он. – Можно ли узнать имя прелестного цветка, что я вижу перед собой?
- Лайра, - девушка снова едва заметно поклонилась и мягко протянула кукольную, очень маленькую ладошку. – Вы надолго остановились на острове?
Он осторожно сжал её руку в своей.
- Увы, нет. У нас очень важные дела, и никак нельзя задерживаться. Нам вскоре надо улетать дальше.
Девушка окинула пирата еще одним внимательным взглядом и печально заключила:
- Очень жаль.
- Мне тоже. Как я могу судить, этот остров – интересное и красивое место, - кивнул мужчина. – Не так ли? Вы ведь родились здесь, Лайра?
- Да, - просто и приятно откликнулась девушка. - Хотите, я покажу вам дворец?
Золотые пальцы оплели мужское запястье.
- Увы, не сейчас, - мягко откликнулся Балтьер. - Я ожидаю здесь...
- Тем более, вы, кажется, должны вернуться к занятиям, - сухо произнес женский голос.
Из комнаты выскользнула Сайте. Влажные волосы перевивала нить ониксовых бусин. Дорожный наряд сменили маленькая чоли, длинная юбка и наброшенное поверх них просторное, с длинными рукавами шафрановое одеяние из очень легкой ткани – такие здесь носили многие женщины.
Лайра недовольно поморщилась и обернулась. Рука корсара выскользнула из пальцев девушки, и он улыбнулся.
- Надеюсь, мы с вами еще увидимся, - любезно поклонился пират, и шагнул к Хранительнице.
- Возможно… - южанка поклонилась. Сайте отступила от Балтьера на шаг и проводила девушку спокойным, ледяным взглядом.
- Кто это? – поинтересовался капитан и, отступив на шаг, сверкнул зубами в улыбке: - Тебе идут южные наряды!
Сайте скептически посмотрела на свое одеяние, словно то не доставляло теперь никакого удовольствия.
- Сестра Ойера, - отозвалась Хранительница. - Умоляю, если за несколько дней путешествия ты так устал без нормального женского общества, во время прогулки могу показать направление к кварталу алых огней.
Капитан остановился, его красивое, хоть и чуть резковатое лицо вспыхнуло неровным румянцем легкого негодования.
- Спасибо, - ответил он холодно. – Если мне надо пойти туда и не мешать тебе наслаждаться обществом любезного и заботливого Ойера, - он особенно подчеркнул имя, впервые назвав хозяина не лордом Йерхимом, а так, как это постоянно делала спутница, - можешь сказать прямо.
Хранительница удивленно расширила глаза, потом тихо хмыкнула в шарф, окутывающий шею призрачным облаком, и обвила предплечье корсара руками и поцеловала скрытое плотной тканью плечо.
Он неожиданно смутился и замолчал, не зная, что говорить и делать.
- Поцелуй меня.
Рот пирата чуть приоткрылся, словно он хотел что-то произнести, лицо удивленно вытянулось. Потом в глазах мелькнули знакомые насмешливые искорки и он, даже не оглядываясь по сторонам, склонился к Юлаль. Слова так и не появились, спрятавшись в сознании своей неуместности, а губы приникли к шелковисто-мягким губам женщины.
Непонимание спряталось. Сайте осторожно отстранилась и улыбнулась.
Корсар покрутил головой и посмотрел на Хранительницу.
- С тобой не соскучишься... Пошли смотреть город?

Рецепт неудачного утра
Десятого по счёту
Три чашки Тельтиара, одна столовая ложка Янтаря

Кучер трясся на козлах, испуганно поглядывая в темные зевы арок и подворотен. Еще бы - карета с дворянином, да к тому же ночью, излюбленная добыча Белой Маски, а встречи с ним многие боялись побольше демонов. Но на этот раз убийца не возник из мрака и экипаж благополучно добрался до места назначения - крупного особняка в центре города.
Военный министр, не смотря на преклонный возраст, спрыгнул на землю, поспешив в дом, даже не дожидаясь, пока подоспеют его спутники - подтянутый офицер в помятой форме и рыжеволосый маг с серебристой инсигнией на плече.
Пальцы Микласа дрожали и он не сразу сумел попасть ключом в замочную скважину, но наконец дверь поддалась и тихо открылась, пропуская военных в прихожую. Министр чувствовал как бешенно бъется его сердце - этот стук эхом отдавался в висках, вызывая нестерпимую боль.
- За мной! - Бросил он сопровождающим, буквально взлетев по лестнице. Пальцы привычно нащупали рукоять вороненого клинка и он ворвался в спальню внучки: - Тамира! Тамира...
Из груди старика вырвался вздох облегчения - девушка лежала на кровати, живая.
- Да, дедушка? - внучка сонно протерла глаза кулачками. Выглядела она вполне здоровой и даже на капельки не испуганной.
- Сокровище мое, - убрав меч в ножны, министр опустился рядом с кроватью, обнимая ее. - Пошли вон!
Это уже предназначалось заглянувшим внутрь офицерам - не хватало еще им видеть его внучку в ночном облачении.
- Дедуля, что с тобою? - на щеках девушки заиграл румянец, то ли от смущения, то ли от волнения, то ли просто от избытка юного здоровья. - Я в порядке, не волнуйся. Всё хорошо.
- Хорошо, хорошо, - прошептал старик. - Милая, собирайся - мы переезжаем во дворец.
- Но почему? - округлила глаза Тамира. До её ещё не разбуженного сознания слова деда доходили не сразу, будто сквозь свежесбитое масло. Да к тому же казались то ли продолжением сна, то ли бредом сумасшедшего.
- Ты войдешь в свиту короля фрейлиной, - Миклас улыбнулся, пригладив волосы внучки. Он не хотел пугать словами об опасности, таящейся в тенях - опасности, спастись от которой можно было только во дворце.
- Разве для этого обязательно переезжать во дворец? - нахмурилась Тамира, зябко поежившись и поглубже натянув на плечи одеяло. - Никогда о таком не слышала.
- Поверь своему деду - это необходимо.
- Хорошо, - медленно произнесла Тамира, пока ещё не знавшая, что думать, но уже заподозрившая недоброе. - Если необходимо, я начну собираться немедленно.
- Я подожду тебя в холле, - министр поднялся. - Пожалуйста, поторопись.
Он закрыл за собой дверь, и снова тяжело вздохнул.
"Отец Небесный, с ней ничего не случилось. Хвала тебе за это".
- Можете взять воды и печенье из буфета, - бросил он офицерам, ожидавшим внизу.
А спустя несколько минут к дому прибыл Таскинец с четырьмя наемниками, носящими цвета Дерри.
Тамира к тому времени как раз начала спускаться по лестнице. Выглядела она, пожалуй, не так идеально, как положено придворной леди - и платье простовато, и волосы плохо уложены, ни подвесочки на шее, ни сережек в ушах - но за столь короткое время можно ли было желать от неё чего-то большего?
- Я готова, дедуля, - прощебетала она, окинув внимательным, не по-детски цепким взглядом офицера и наёмников.
- Идем скорее, - махнул рукой министр, выводя девушку из дома. - Марк, двое верховый впереди, двое сзади, ты - со мной. Лейтенант Лиан, возвращайтесь в штаб и прикажите офицерам перемещатся к Данатору.
Таскинец распахнул дверцу кареты, пропуская Тамиру:
- Прошу, миледи.
Тамира покорно поднялась на подножку и опустилась на бархатные подушки. По-прежнему не понимая, что происходит вокруг, он выбрала для себя казавшуюся верной тактику - соглашаться с любой просьбой деда, а самой в это время наблюдать за всем, что происходит ввокруг, и при первой же удобной возможности выспросить у деда все его тайны.
Последним внутрь забрался маг, и карета тронулась.
- Это Хеллас, - дед представил девушке колдуна. - Он будет сопровождать тебя во дворце некоторое время.
- Это честь для, миледи, - склонил рыжую голову боевой маг. - Раньше я служил под началом вашего отца.
- Я верю, вы были одним из вернейших его соратников, - ответила любезностью на любезность Тамира. Остановить карету она деж не попыталась, хотя чувствовала, что её прежней спокойной жизни настал конец.
- Благодарю, госпожа, - учтиво произнес Хеллас.
- Могу я поинтересоваться хотя бы у вас, к чему мой дедушка затеял такую спешку? - бросила удочку наугад Тамира.
- Демо...
- Не говори ерунды, - оборвал мага Миклас. - Я не хотел, чтобы кто-нибудь другой успел занять место фрейлины при короле в обход моей красавицы.
- Дедушка, мне бы и правда очень хотелось узнать правду. Если ты мне доверяешь, конечно, - Тамира улыбнулась одной из самых невинных улыбок. - И - не бойся я не испугаюсь ничего.
Старик наградил внучку тяжелым взглядом:
- Я хочу отгородить тебя от того безумия, что твориться в городе.
- Мне казалось, что средоточие этого безумия - как раз королевский дворец, дедушка, - твердо встретила его взгляд Тамира.
- По улицам бродят толпы оборванцев, любой из которых может замышлять недоброе - во дворец им хода нет.
- А в особняк Дерри - есть?
- При всем уважении, - вклинился в разговор Таскинец: - Стенам особняка не выдержать нападения, если чернь решиться брать его приступом.
- Вы думаете, чернь решится на это? - с сомнением произнесла Тамира. - Я и не думала, что её недовольство уже сейчас готов вылиться в столь решительные меры.
- Кроме этих бродяг, милая, есть еще демоны, - министр покачал головой. - И я не могу позволить, чтобы эти твари причинили тебе вред.
- Значит, дело в демонах, - сделала вывод Тамира. - Дедушка, ты и правда считаешь, что они существуют?
В её вопросе не было ни толики сарказма.
- Я сжег одного этой ночью, - с позволения Микласа ответил маг.
Тамира заметно побледнела, но больше ничем не выдала своего удивления.
- Что ж, это можно считать за достаточное доказательство, - согласилась она.
- Во дворце ты будешь в безопасности, - произнес лорд. - Эти твари не посмеют в него сунуться.
- Тогда как они сумали убить императора и насладника волитаров? - вполголоса прознесла Тамира.
- Миледи, тогда никто и не подозревал, на что они способны - но не сейчас. Поверьте, я лично обеспечу вашу защиту, - пообещал Хеллас.
- Спасибо, милорд, - самым серьёзным тоном ответила Тамира. - Я очень рассчитываю на вас.
Карета плавно остановилась:
- Приехали! - Раздался голос кучера.
Таскинец выбрался первым, следом за ним - маг, подавший руку Тамире. Девушка, к тому же, долго не решалась подать ему руку, будучи погружённой в невеселые мысли.
- Выходи, внучка, - поторопил ее Миклас.
- Да, дедушка, - только после этого заторопилась и наконец-то выбралась из кареты Тамира.
К этому времени уже совсем рассвело и тусклые лучи солнца разогнали остаток утренней мглы, обыкновенно окружавшей город.
Дерри, с силой захлопнув дверцу кареты, решительно направился к главным дворцовым воротам, велев девушке следовать за ним. Двое телохранителей неохотно занялись ее багажом. Но Тамира по-прежнему не выказывала ни намёка на неподчинение. Во дворце царила суета - слуги и младшие офицеры сновали по коридорам, множество народа заполнило входную залу, ор сотен голосов витал в воздухе.
- Капитан Тернер, что здесь происходит?! - Дерри буквально за рукав схватил пронесшегося мимо офицера, заставив того остановиться.
- Сущий бардак, ваша Светлость, - отчеканил военный. - Нам было приказано разместить в свободном крыле офицеров нового генерального штаба, но слухи о том, что дворец - единственное безопасное место в городе быстро разнеслись. И вот...
Он беспомощно обвел рукой шумную толпу, пестрящую дорогими нарядами.
- В шею их всех отсюда! Под мою ответственность!
Безапелляционно бросил Миклас Дерри, и капитан тут же просиял:
- Будет исполнено!
- Дедушка, им же некуда идти, - попыталась возразить сердобольная Тамира.
- Посмотри на них, родная - у каждого по особняку в Столице, судя по одеждам, - покачал головой министр. - А дворец - это не приют для толпы перепуганных ба...
- Не имеете права! Я новый глава торговой гильдии!
Чей-то крик сопроводился звуками ударов и затих.
- Да что вы делаете такое? - Возмутился другой голос из дальнего конца зала. - Стража, стража!
- Кто-нибудь, остановите этих солдафонов!
- Здесь гвардия!
- Не хочу умираааать, пустите меня во дворец!!!
Слышался плач и стоны, кто-то угрожал, кто-то умолял.
- Мне так жалко их, дедушка, - пробормотала Тамира, пусть и прекрасно понимала, что лорд Миклас прав.
Но, видимо, жалко этих людей было не только внучке министра: оттеснив солдат (причем не без применения кулаков), дворцовая стража так же оказалась в самом сердце творившегося беспорядка:
- Я капитан Кирби и у меня приказ от Лорда-Казначая Джереми Винзора, скрепленный малой печатью! - Обявил офицер стражи, видимо столкнувшись с Тернером. - Люди! Видя ваше бедственное положение, казначей выделил сорок апартаментов для того, чтобы вы могли переждать угрозу в стенах замка!
Раздались благодарственные крики, впрочем тут же стихшие, когда Кирби продолжил речь:
- Одна ночь стоит пятьдесят фераев!
Цена была явно грабительской, но находившиеся во власти суеверного ужаса перед демонами, столичные богатеи даже и не думали торговаться - золото зазвенело, заглушая плач тех, кому нечем было платить.
- Вот мерзавец, - не без уважения отозвался о казначее лорд Дерри, направившись прочь от позорного торжища.
Тамира лишь невесело вздохнула.

Утро 10
Драконы во сне и в сердце
(вместе с Соуль)

Этой ночью ему приснился дракон.
Белая с золотыми прожилками чешуя горела тысячами солнечных и лунных ликов, два янтарно-золотых глаза смотрели на него, узнавая и признавая своего господина. Огромные клыки торчали из разверзнутой алой пасти, а где-то там, в глубине, словно огонь в сердце огромного очага, зарождался невероятной силы пламенный порыв. Сияние играло на лезвии гребня, простершегося от головы – больше самого Давиона! – до терявшегося где-то там, в сиянии, длинного остроконечного хвоста. Император не видел этого – всё вокруг тонуло в блеске и великолепии. Слава Отца Небесного струилась сквозь них – волитара и дракона, окутывая, проникая внутрь, озаряя души невероятным, нестерпимым, необоримым светом. Радость накатывала волной, и отступали назад все кошмары последних дней. Давион чувствовал, что по щекам текут слёзы, и не знал, на самом деле или во сне он плачет. Капли катились по лицу, сверкая белыми жемчужинами, а в разинутой пасти, украшенной рядами зубов, все ярче разгоралась волна пылающего гнева. «Ещё миг – и это пламя вырвется на волю. Прямо на меня!»! – подумал Джаст, но мысль показалась ему такой далёкой. Такой чужой…
Незачем думать. Всё правильно и всё происходит так, как задумано кем-то. Наверное, Богами. Незачем этому противиться. Огонь из драконовой пасти – не самый худший конец для того, кто не опускал руки в войне с тварями рождённого Сном. Наверное, это почётная кара за неудачи… Признание того, что он хотя бы пытался. Давион понял, что думает о предстоящей кончине с радостью, и улыбнулся.
Дракон выдохнул ослепительный огненный поток, Давион ослеп и оглох, но боли не было – только тепло. Доброе, томное, как жаркий, страстный поцелуй, который поглощает тебя всего с ног до головы. Вокруг ничего не осталось, ничего не осталось и внутри него, кроме этого тепла.... тепла… тепла…

- Мой Император!
Тепло пропало, повеяло холодком. Давион открыл глаза и поёжился, понимая, что за ночь снова продрог. Над постелью Императора и своего лейтенанта стоял гвардеец – один из новобранцев Стронца.
- Такой сон испортил… что тебе? – осведомился Джаст.
- Дурные вести, мой государь, - произнёс гвардеец. Голос его отчётливо дрожал, и Давион понял – новости и правда обещали быть не из приятных. Этих новых головорезов от Дерека мало что могло испугать, и если уж испугало…
- Я привёл вашу… хранительницу, мой Император, - пытаясь чем-то замять повисшую паузу, произнёс гвардеец и отодвинулся в сторону.
Тея подошла к кровати, опустилась возле ее края на колени и зачем-то накрыла руку Давиона ладошками.
- Как ты? - тихо спросил юноша. - Мне сегодня приснился дракон. Он дышал на меня огнём... И мне даже не было больно. Он красивый, очень.
- Расскажи мне о нем, Давион.
- У него чешуя белая-белая, с золотистыми прожилками... и светится, - начал принц. - Может быть она - как лидиум, только с золотом. И глаза - совсем жёлтые, и всё понимают. А ещё огромные крылья, и хвост наверное очень-очень длинный. Зубы - очень острые, и каждый толще моей руки. А клыки и когти - обеих рук, если сложить. Мне показалось, что он узнал меня и пытался поприветствовать... Хотя наверное только показалось. Он очень сильный, сильнее всех, кого я прежде видел в этой жизни. Может, он ещё что-то хотел мне сказать, но сон кончился... Кончился, когда меня поглотило его пламя.
- Оно ослепило тебя?
- Да... и оглушило, и... я словно растворился в нём. Я и был пламенем. И драконом. Всё это... был я, - ошарашенно произнёс Джаст. В голове дрожали звонкими осколками весеннего льда слова, мысли, остатки сна и кусочки яви. И только лицо Теи перед ним было чётким и живым - всё остальное уплывало куда-то под таинственный холодно-весёлый звон. - Я не уверен, что проснулся, если честно.
Ладони Теи сжали руку кронпринца немного сильнее. Слепые глаза смотрели слепо, но проницательно - сквозь.
- Ты проснулся, - с уверенностью произнесла золотоволосая девушка. - От тебя не веет сном.
Гвардеец, молчаливо стоявший рядом всё это время, кажется, потерял терпение.
- Зато многие не проснулись. Мой командир… то есть мой Император, ночью город атаковали демоны. Много погибших.
Давион помрачнел, и шрам на щеке принца снова явственно дёрнулся.
- Кто?
- Много военных и магов. Полковник Эрбрейс Рейс просит передать, что почти всё командование Северного Флота убито… Альдоф Стерн и Эмельд Ларон – из немногих выживших самые важные личности, но они сильно ранены. Из недавно набранных магов тоже многие убиты или ранены…

Джаст хотел было сжать кулак, но ручки Теи… Нет, с ней даже в ярости нельзя было быть жёстким.
- Я сейчас. Пришлите Мельдиру и сообщите его Величеству Менгаарду, что я скоро буду в тронном зале. Передайте всем, кому я могу потребоваться, что…
- Мой Император, полковник Рейс составил вам подробный отчёт о ночных происшествиях. Он ожидает вас в тронном зале. Также считаю своим долгом вам сообщить, что дворец не пострадал, и все, кто находился тут, невредимы. Демоны на него не нападали.
- Хорошо. Ещё?
- До начала нападений кто-то распевал по трактирам города песни, призывая напасть и перебить орочьих послов. Пьяная толпа чуть было не набросилась на их корабль.
- Что с ним?
- Всё в порядке, мой государь, вовремя были приняты меры.
- Певца нашли?
- Ищем, мой Император.
- И всё это случилось, пока мне снился дракон, - с горькой улыбкой на губах произнёс Джаст. – Во что верить после такой ночи? Надежда осталась только во сне… Или нет? Как считаешь, Тея?
Она коснулась сердца, словно указывая, и покачала головой.
- Тея, Тея, - покачал головой Давион. – Если бы у меня и правда был дракон… Если бы я и правда был драконом. Всё было бы проще. Всё было бы лучше для всех. А теперь…
- Дракон?
- Да. Я ведь Император. Император взлетает на драконе, когда принимает корону... если он Император.
- Демоны боятся огня.
- Очень. Он убивает их. Дракон мог бы помочь их победить.
Девушка кивнула; дрогнули в улыбке розоватые губы.
- А вы можете его попросить? - совсем по-детски спросила слепая.
- Могу, наверное.
Взгляд Давиона на мгновение отвернулся от Теи и укоризненно упёрся в гвардейца.
- Чего ты ждёшь? Приведи мне служанку, как я сказал. Я должен одеться, в конце-концов!
На лице воина не дрогнул ни единый мускул, но Джаст знал, о чём тот думает. Тея остаётся, его усылают... Конечно. Но это их дело. Пусть думают что хотят. Когда за гвардейцем закрылась дверь, император неуверенно продолжил:
- Я не знаю, где он. Император Вейларон знал. Может быть и его сын, но я... Нет, я не знаю, и пока не смог найти.
- А откуда узнает каждый Император?
- От предыдущего. Но я не знаю, когда... Род Волитаров по прямой линии пресёкся. Теперь ему наследуем мы, но мой отец... не может править, а я - не знаю. Я ищу, но... кто знает, сколько времени пройдёт? Может мы просто не успеем его найти. А если и успеем - буду ли я для дракона Императором?
- Ты Император, - возразила Тея. - Ты знаешь.
И снова коснулась сердца:
- Здесь.
- Здесь, - Давион только сейчас понял, что и сам держит левую руку у сердца. - Здесь. Чтож, если там ещё осталось хоть немного огня... пусть он мне сегодня поможет!
- Мой принц, вы звали меня? - за дверью послышался голос Мельдиры.
- Звал, - подтвердил Джаст. - Хотя порой раскаиваюсь, когда зову. Иногда она обо мне слишком... заботится, - тихо шепнул он Тее.

Утро 10
Кто ходит утром к королям - тот поступает мудро!
(то Тель вот здесь, то я - вон там, на то оно и утро!)

Первый визит с утра Давион решил нанести королю Менгаарду. Ночные события нужно было обсудить с монархом, а кроме того - ещё и решить, что делать дальше на переговорах с орками. Давион опасался, что ночная резня могла напугать правителя людей... Впрочем, решимость Менгаарда в последние дни крепла сильнее, чем за всё прошлое правление - а значит надежда была.
- Ваше Высочество, - стоявший на страже Редригер поклонился, едва завидел принца. - Ваш визит - честь для нас.
- Как и для меня - честь посещать государя людей, - улыбнулся Давион. - Здоров ли его Величество король Менгаард?
- Король сильно устал - лечил раненых и сейчас восстанавливает силы крепким сном.
- Вы думаете, он не сможет принять меня? Прошу вас, узнайте, - кивнул Давион. - Мне хотелось бы кое-что обсудить с его Величеством. Прошлая ночь выдалась не из лёгких, насколько мне известно.
- Заходите, прошу - я доложу о вас государю.
Здоровяк отворил дверь, пуская волитара внутрь, а сам поспешил в спальню.
Приемная, она же гостиная, пустовала - из верных людей Менгаарда здесь был только Эрнесто, с мрачным видом просматривающий какие-то бумаги. Давиона он поприветствовал лишь кивком.
Император кивнул в ответ. Эрни показался Джасту сильно рассерженным - хотя наверное у лорда Матэуса просто было такое лицо... Многим оно, по слухам, не очень нравилось, но это Джаста не заботило: Матэус был некогда простолюдином - и он же был самым полезным из всех людей, окружавших ныне короля. Уж точно - самым умным, раз уже стал лордом.
Тишина продлилась всего несколько мгновений - затем вернулся Редригер.
- Его Величество примет вас в опочивальне, - доложил он.
- Благодарю, - вежливо кивнул Давион. - Я постараюсь не утруждать государя излишними тяготами.
Менгаард сидел на кровати, облокотившись о десяток подушек, уложенных горкой. В руках у него находилась большая чашка с ароматно пахнущим бульоном, из которой он осторожно пил. Но в глаза бросалось другое - волосы короля, еще недавно темные, теперь стали белее снега, правитель человечества поседел за одну ночь.
Давион на миг остановился у порога, но, стиснув кулак, взял себя в руки. "Однажды и ты, проснувшись, можешь увидеть то же самое в зеркале. Что ты тогда сделаешь? Это - цена. И она ещё не выплачена полностью".
- Ваше Величество, - Давион поклонился Менгаарду. Ниже, чем обычно. Ниже, чем когда либо прежде - не встав только ан колено, потому что Император всё же не мог склониться перед королём. - Вижу, эта ночь стоила и вам немалых усилий.
- Многим эта ночь стоила жизни - моя плата была не столь велика, - правитель попытался улыбнуться, отставив чашку на столик.
- Эта мразь, Оррик заявился посреди ночи, - вошедший в комнату Эрнесто обошелся даже без видимости учтивости. - И рассказал королю о резне.
- Я должен был знать, Эрни, - Менгаард вскинул руку - жест получился вялым.
- Мне сообщили только утром. Полковник Рейс принял решение разобраться во всё самостоятельно, - пожал плечами Давион. - Думаю, ему мы обязаны тем, что жертв было намного меньше, чем могло бы быть. Ему и всем тем, кто вступил в схватку с самой смертью этиой ночью. Северяне были не готовы к такой ярости врага... никто не был к ней готов из тех, на коо они набросились. Может этих жертв можно было бы избежать. нам не удалось - и это наша общая вина, но сейчас речь не о вине. Речь о деле.
- Говори, - лицо короля, опухшее со сна, казалось безжизненным, но в глазах сверкнула решимость. Впервые за несколько лет.
- Государь, речь идёт о союзе с орками. нужно решать - и сегодня. Нужно срочно договориться с ними. Корлады окажут нам помощь больше, чем мы могли бы рассчитывать - я надеюсь, что и правда окажут, но я верю им. Мы потеряли многих и должны добиться, чтобы это не повторилось. Кто-то же должен наконец положить конец это жути!
- Я рад, что ты смог придти к согласию с корладами, - на этот раз улыбка государя вышла правдоподобнее. - Расскажи мне об орках - чего они хотят?
- Того же, что и прежде. Мы честны - честны они. Никто не нападает на другого, если тот после победы будет ослаблен. Если так - я уверен, что союз будет заключён. И ещё... я думаю, мы должны показать им, сколь опасны одержимые. Они нуждаются в демонстрации демона, - в глазах Давиона на миг отразилась злость. Усталость оставляла принцу всё меньше места для иных чувств.
- Мальчик мой, насколько ты веришь им? Я чувствую, как ослаб Альянс за эти дни - скала рушится от прилива тьмы, столько лет размывавшего ее основание, - речь Менгаарда оборвалась тяжелым вздохом, после чего он немного приподнялся на ложе. - Скажи - уверен ли ты, что орки сдержат слово?
- Я верю тем оркам, которых видел. Они сдержат своё слово и сделают всё чтобы его сдержал и сам Гранд-Капитан.
- Когда я только был коронован, мне пришлось заключить мир с Армадой, - голос государя несколько окреп, но возможно это было лишь результатом магии, и стоило Менгаарду больших усилий. - Договор этот не всем пришелся по душе, но важно не это - в ходе переговоров я понял, что от лица Армады может говорить только Гранд-Капитан. Если у тебя будет его согласие - тогда не опасайся удара в спину, но не раньше того.
- Я понимаю, Ваше Величество. Сегодня я объявлю о нашем согласии на союз - на тех условиях, что упомянул сейчас, - твердо сказал Давион. По спине пробежал холодок. Возможно сейчас он навсегда меняет историю мира... Впрочем, в первый ли раз? дай Четверо, чтобы не в последний. - Если этот союз будет принят самим Гранд-Капитаном - значит, так тому и быть.
- Нам нужна их военная помощь, а не только гарантии ненападения, - отчеканил Матэус, после чего, видимо лишь для проформы, обернулся к королю: - Ведь так, Ваше Величество?
- Послы знают об этом, Давион?
- Знают и готовы её предоставить. Поэтому речь и шла о гарантиях. Армада на территории Альянса не должна уничтожить Альянс, только-только расправившись с демонами. Иначе в союзе нет никакого смысла, нет доверия - и нет спасения.
Король подался вперед:
- В таком случае предоставь им демона.
- Где бы ещё взять, - улыбнулся Давион. - наверное, будет нужно поймать новенького. После ночной резни не осталось пленных одержимых из тех, что атаковали?
- К ним не проявляют милосердия, - коротко ответил Матэус.
- Придётся устроить показательную казнь для посольства, - мрачно кивнул Давион. - Знаете, государь... Иногда я надеюсь, что не успею превратиться в чудовище хуже тех, с которыми борюсь. Ваше Величество, что вы сами хотите делать дальше? Я знаю - выполнено уже очень много, нужно - ещё больше. Трясите Винзора как можете - благо он теперь наш единственный казначей - чтобы он плачивал все расходы на защиту города. Любые. Обучите столько водников,с колько сумеете, исцелять хоть простейшие раны. И главное... оставайтесь живы. ваш народ любит вас - что бы ни случалось, он всегда любил вас.
- Подай мне книгу, Джаст, - пухлый палец вытянулся в направлении шкафа. - Вон ту, с серебряным тиснением на корешке.
Давион исполнил просьбу короля, сопроводив жест новым осторожным поклоном.
На обложке книги серебром сверкнули буквы названия:
- "Недуги Людские", видишь мой мальчик, - немного тише произнес Менгаард: - Я десять лет назад ее написал, на воловьей коже и дрянными чернилами. Самые опасные болезни, когда-либо лютовавшие в Альянсе и способы борьбы с ними, как магические так и вполне доступные простым людям. С той поры ничего не изменилось, наша медицина стоит на месте - я провел годы в изысканиях и экспериментах, чтобы облегчить людские страдания, а ныне водяники просто заучивают главы из моей книги, так, словно сами головы на плечах не имеют.
В голосе великого целителя явно слышалось осуждение:
- Сотни списков, бархатный переплет, оттиск серебра - все это наносное, лишь видимость, а внутри те же слова, что я когда-то написал на воловьей коже. Я всю жизнь пытался излечить эту страну, а самую страшную хворь пропустил, хотя она была у меня под носом все это время, прямо во дворце.
- Самая страшная хворь ещё может быть излечена. Мы же не хотим, чтобы она погубила весь организм? Значит, нужно уничтожить очаг заболевания, не дав никому нас... ампутировать, - медицинских словечек Давион отродясь не знал, но видимо читал что-то такое прежде, и сейчас всплывшие в памяти речи казались ребяческой шуткой. - Здоровый Альянс ещё поблагодарит своего величайшего целителя. Потом. А пока... пока я проведу переговоры. Потом будет ещё многое, и... скажите, государь, вы любите музыку?
- Скорее да, чем нет, - король рассмеялся, искренне - не иначе, как его развеселила попытка Джаста описать ситуацию в Альянсе языком медицины.
- Тогда уверяю вас, что ещё до захода солнца я предоставлю вам поистине незабываемое развлечение. такого вы ещё не слышали, ручаюсь вам, - жёсткая улыбка озарила лицо Давиона, и шрам-молния на лице правителя волитаров налился синевой.
- Его Величество уже довольно насмотрелся "незабываемого", - прошептал, наклонившись к уху принца Эрнесто.
- Нет, уверяю вас, милорд, это вас развеселит и совершенно не опасно, - заверил лорда Давион. - вам тоже должно понравиться!
Рубец медленно кивнул, король улыбнулся.
- Мой дорогой Эрнесто, все пытаешься защитить своего монарха? Право слово, порой эта защита дорого обходиться государству.
- Я служу вам, государь, в меру своих сил, - лорд склонил голову.
- Как бы там ни было, я не откажусь от обещанного Давионом развлечения, - уверенно произнес Менгеерд.
- Благодарю вас, ваше Величество, - поклонился Император. - Клянусь Отцом Небесным, вы об этом не пожалеете.

Как испортить утро
десятого дня.
Тельтиар и Янтарь. Дубль два.

Дангер проспал немногим более трех часов - и то было удивительно, ведь боль практически не позволяла ему сомкнуть глаз, но усталость все-таки взяла свое. Ненадолго. После того, как сонный доктор Штейс, едва ли не за шиворот приволоченный Лансом посреди ночи, зашил рану, юноша потерял сознание, провалился в пустоту и последним, что он видел, было усталое лицо врачевателя.
Размежевав веки, Оррик, скривившись от боли перевернулся на бок, и нащупав тапки, медленно поднялся с кровати. Живот жгло изнутри и хотелось разорвать швы, но усилием воли юноша отогнал это желание. А еще было стыдно перед отцом - тот сделал все, чтобы хоть как-то облегчить его боль, даже доктора пригнал, и со стороны сына черной неблагодарностью было после этого так грубо говорить с родителем.
Набросив на плечи плащ, Дангер покинул спальню и, держась за стену, медленно направился в покои отца, однако там Ланса не было. Да и судя по аккуратно заправленной кровати - начальник стражи вообще не ночевал в этой комнате.
- Иди сюда! - Окликнул служанку Дани, пришедшую убирать помещение. - Где мой отец?
- Ушел, - девушка испуганно отпрянула - видать Оррик-младший сейчас являл собой не самое приятное зрелище. - Только госпожа осталась...
- Какая еще госпожа? Что ты несешь?! - Сорвался на нее парень, скрипнув зубами: - Единственной госпожой здесь была моя мать - и она уже десять лет, как мертва! Ну, где эта "госпожа"?
- Т-там, - заикаясь указала служанка. - В верхних п-покоях.
Пошатнувшись, и едва устояв на ногах, Оррик с трудом, но добрался до означенных апартаментов, с силой рванув на себя дверь.

В воздухе слабый запах перегара мешался с волнами аромата слишком приторных духов. Прямо напротив дверей, повернувшись к ним спиной, возле трюмо сидела женщина в белом халате, отороченном по вороту и манжетам горностаевым мехом. Она укладывала редкие бледного соломенного цвета волосы в сложную прическу.
Услышав, как повернулась ручка двери, и различив могучую фигуру Дангера у себя за спиной, она невольно вздрогнула, но тут же, не оборачиваясь, заявила довольно капризным тоном:
- Молодой человек, вас стучаться не учили? Если вы от лорда, передайте ему, что я спущусь к завтраку уже через десять минут, не позже.
- Ты кто такая, демоны тебя дери?
Вместо ожидаемых извинений, бросил Оррик.
- А ты кто такой, демоны дери тебя? - не осталась в долгу Идена, продолжая возиться с жидкими локонами.
- Дангер Оррик, - скрипнули зубы юноши, медленно ввалившегося в комнату.
- Вот оно как, - протянула Идена, наконец-то удостоив юношу взглядом. - Ну, что же, очень приятно познакомиться. Я Идена, пока ещё Таллас.
Она скупо улыбнулась, но ни в улыбке, ни в словах её не чувствовалась ни капельки тепла.
- А, вот оно как, - Дангер внезапно рассмеялся хрипло и отрывисто, а затем произнес с издевкой: - Идена якобы Таллас, что ты делаешь в моем доме?
- А ты спроси у своего отца, - показала ровные, но далеко не белые зубки Идена в ответ. - Кстати, если не ошибаюсь, это его дом.
- Нет, это ты мне ответь.
Дангер сделал еще один шаг к женщине.
- Что ответить? - пожала плечами Идена. - Я здесь по приглашению твоего отца, и, хочешь не хочешь, тебе придётся с этим мириться.
- Значт, я в своем доме должен с этим мириться?! - Злость вернулась, нахлынула бурным потоком. - Выметайся!
- Выбирай выражения, - пренебрежительно ухмыльнулась Идена. - Думаешь, я потерплю, чтобы какой-то молокосос разговаривал со мной в таком тоне? Ты, кажется, забыл, что не со своей солдатней в трюме треплешься, а разговариваешь с великосветской дамой в её, между прочим, будуаре.
- Еще недели не прошло, как здесь жила моя невеста! И я не позволю какой-то придворной шлюхе занимать ее место!
- Да мне плевать на, кто здесь раньше жил, - с нажимом произнесла Идена. - И предупреждаю, это была последняя грубость, которую я от тебя выслушала.
Дверь позади скрипнула:
- Дани, сынок, ты что здесь делаешь?
- А, главный развратник явился, - юноша обернулся, вперив ненавидящий взгляд в отца: - Я там кровь проливаю за Альянс, а ты здесь... эту потаскуху держишь... при живом муже-то!
Слова давались ему с трудом, боль вновь напомнила о себе, отдаваясь в груди и боку.
- Опомнись, сын! Я предоставил этой даме убежище и помощь, поскольку ее муж - негодяй...
- Уж не больший негодяй, чем ты! Пусть она убирается прочь!
- Ланс, прошу... Это какое-то недоразумение, - голос Идены вдруг зазвучал куда тише и робчей, чем прежде.
- Вот ты как теперь заговорила, - каркающий смех перерастал в хрип: - И где же "я этого не потерплю"? Двуличная баба! Где ты ее откопал, отец - девки на улице и то достойнее себя ведут!
- Вроде твоей Шиары? - Процедил старший Оррик. - Вспомни о манерах, не позорь меня!
- Больше чем ты сам - мне тебя уже не опозорить!
Потеряв равновесие, Дангер упал, и отец едва успел его подхватить:
- Какого демона она командует в этом доме? Пусть уйдет... или уйду я...
- Я? Командую? Четверо нас сохрани, юноша, что же вы такое говорите? - на бледных щеках Идены заиграл стыдливый румянец, а речь сбилась на тихий растерянный лепет. - Я всего лишь гостья, я обязана вашему отцу столь многим, не будь его, мне было бы просто некуда идти. Я прошу о толике снисхождения с вашей стороны, войдите в мое положение, я осталась совсем одна...
- Уволь меня от этой глупой...
- Действительно, хватит ребячества! - Одернул сына Ланс. - У меня есть дела с Иденой, и я намерен довести их до конца. А ты болен, так что изволь вернуться в постель.
- Да пошел ты, - оттолкнув лорда, Дангер сделал несколько неуверенных шагов и скрылся за дверью. Боль медленно отступала, и лишь в висках пульсировало:
"Что ты наделал, Дани?! Что ты наделал?!"
Однако ответ мог быть только один:
"Я поступил правильно, поступил по чести!"
Оборвалась последняя нить, связывавшая его с отцом.

Утро-день 10
В поисках удравшей
(всё тсам!)

Всё утро она нежилась в постели. В чужой, разумеется – возвращаться во дворец без этой поганки Солидор Алсиманд Рейс не собиралась. Ничего-о… Вот пусть только попадётся! Если пол-гильдии пришлось поднять ради поимки одной беглянки-девчонки, то либо Гильдия уже выродилась, либо девчонка была очень умной бестией. Так сказала Присцилла.
Любуясь на хозяйку, уплетавшую только что поданный горячий завтрак за обе щеки, наплевав на все приличия, Алси тайком завидовала ей – что-что, а порой крепко перекусить и ни капли не поправиться Присцилла умела отлично. Даже сейчас, попивая кофе из маленькой чашечки, Цилла заедала его булочками с изюмом, маслом, джемом, да чем угодно – и настоятельно советовала Алси не отказываться. А отказываться приходилось – дочери лорда, да теперь ещё и невесте Императора приходилось беречь фигуру. И потом, стоит уступить Цилле, и она тебя убьёт. Всегда. Всадит нож, стрелу, иглу с каким-нибудь дивным ядом. Утопит, задушит подушкой. Заобнимает до хруста костей, зацелует до трясучки. Закормит до разрыва желудка Залюбит до ломоты во всём теле или выбросит из окна – с равной вероятностью, но шанс второго повышался для тех, кто лазил в окна. Алси даже стало весело, когда она вспомнила, как Рейнальд любил этим шокировать девиц – влезать через окно на любой этаж. Хорошо, что они никогда не пытался приударить за Циллой.
Приходивший прошлым вечером человек в маске назвал её хозяйку «леди Люциллой» и снова доложил о неудачах, другой, что пришёл под утро – «леди Анарциллой», и заявил, что они напали на какие-то следы. Обещал скорый результат. С тех пор всё было глухо, как в склепе, и так же темно. Есть с каждой поглощённой сотрапезницей булочкой хотелось всё меньше, и Алси начала развлекаться со столовыми приборами – вертела в руках ножи и вилки, поймала на чайную ложку подброшенную крошку от булочки, крутила на пальчике фарфоровое блюдце. Присцилла, оторвавшись от еды, сама подбросила нож и поймала его кончиками пальцев, не порезавшись – чтобы тут же запустить в Алси. Та, рассмеявшись, изящным движением кинулась вперёд и, пропустив клинок за спиной, поймала его вывернутой назад рукой, несколько раз крутнув между пальцев.
- Хорошо! А ну-ка! Вскрикнула в восторге Присцилла и запустила вперёд три вилки, одну за другой, почти без остановок. Десертная, салатная, мясная… Что они делали за утренним столом, когда не подают ни салата, ни мяса. Алси скривилась.
- Ты знала, что я захочу поиграться ими! – с детским гневом в голосе выпалила она, перехватывая брошенные предметы. Каждый зубец был заточен. «Отравить один такой, и можно не бояться непрошенных гостей. Впустить, угостить, умертвить, спрятать. Гильдия!»
- Ты же ещё молода, чтобы так лопать булочки и запивать чем придётся! – расхохоталась убийца в ответ, подбрасывая собственное блюдце и ловя на кончик ногтя, чтобы тут же прокатить по лилейной ручке и подбросив плечиком, снова пйомать. – Надо мне как-то тебя развлечь!
- Лучше берегись, затейница! Ты ещё не видела, чему я научилась с прежних встреч!
- Представить не так уж трудно – всё равно это будет метание, чего – дело десятое!
Волитари снова рассмеялась. Цилла знала, чем её пронять.
Под потолком сверкали ножи, ложки, вилки, пролетела, посыпая пол содержимым, округлая сахарница, вслед за ней взметнулся тонкий хрустальный бокал, в ответ пролетели два тонких блюдца с золочёной каймой, едва не встретившись с крутящимся тонким серебряным подсвечником.
Зашедший слуга еле успел увернуться от блинного подноса с лидиумным основанием, плавно пролетевшего там, где миг назад оказалась бы голова бедолаги, не вздумай он пригнуться.
- Миледи, - растерянно пролепетал вошедший, страдальчески оглядев раскинувшийся на месте завтрака бардак, Присциллу и Алси, которая под конец вздумала встать на руки и перехватывать подносы и чашечки ногами. – Миледи, срочное сообщение.
- Что такое? – уперев руки в бока, фыркнула Присцилла.
- Меня просили передать только, что «нашли»… Не знаю, о чём это, но…
Алси с грохотом рухнула на пол, разбив попавшуюся по пути тарелку, и услышала, как чей-то чужой, сорвавшийся голос выкрикнул:
- Где?!
Присцилла сочувственно покачала головой. Такого она не ожидала даже теперь.

Тогда же
Трое похожих

«Как же они все похожи друг на друга!»
Давион Волитар сидел на троне и листал книгу. Перед ним выстроились в ряд лорд-командующий Эльмар Данатор, полковник Эрбрейс Волитар-Рейс – ныне уже, кажется, лорд Рейс – и рыцарь-капитан «Несущих кару» Рейнальд Зегенхайм. Все трое – крепкие, вооружённые и с озлобленными, усталыми лицами. Все трое наверняка сегодня ночью не спали. Интересно, Рейнальд тоже тряхнул демонов как следует или снова пил? Наверное всё же демонов – после питья он не казался усталым.
Всё, что касалось действий войск ночью и понесённых потерь, они уже обсудили. Эрбрейс мрачно и торжественно пересказал историю гибели своего отца у Бужербы и показал молот, который передал ему брат перед тем, как умереть у него на руках. Голос полковника дрожал, с трудом выталкивая слова – о изуродованном лице Ракшейса, пожранном огнём в день битвы; о жутких судорогах и о том, как демоны украли у него силу Матери-Земли, а затем и саму душу. О том, как погибли все, кто отправился воевать с Вэином на Бужербе – кроме корабля юного Оррика, который и позволил Ракшейсу исполнить последний долг перед родом.
- Истинный Рейс, - тихо произнёс Рейнальд, когда Эрбрейс докончил рассказ. Рыцарь походил на волитарского лорда больше, чем прежде – словно опытный каменотёс своим резцом вдруг добавил ему на лоб морщин, оттянул вниз густые усы и сколол лишнюю округлость со щёк. И новому лорду, и рыцарю было одинаково тяжело. Джаст пытался убедить себя, что понимает их – кому, как ни ему было известно, как тяжело потерять отца… Но Рейсы были другими, не такими, как Астерионы, и понять Рейса по-настоящему мог только Рейс. Потому то Эрбрейс и Рейнальд не сводили друг с друга глаз. И молчали.
Эльмар Данатор громко кашлянул и, вынув из-за пазухи флягу, сделал большой глоток.
- Пусть примет их в своём чертоге Отец Небесный, - старик-адмирал передал флягу Эрбрейсу. Тот кивнул
- Пусть примет, - и тоже глотнул настойки. Лицо полковника тут же посинело, в уголках глаз выступили капельки слёз… закатились обратно, высохли, пропали. Эрбрейс вытер рот рукой и передал сосуд Рейнальду. Тот тоже пригубил. Последним выпил жгучей жидкости сам Император.
Эльмар заговорил:
- Мой Император, я хочу, чтобы церемония приёма мной жезла лорда-командующего была совершена сегодня. Это возможно?
- Вне всякого сомнения, - отвечал Джаст. – Я подберу место и извещу вас, хотя… Думаю, Дворец Высокородных вам подойдёт. Что скажете?
- Место, где последний раз молился Солидор, - скрежетнул зубами Рейнальд.
- Место, где и прежде не раз брал жезл лорд-командующий Альянса – если только не приходилось это делать на поле боя, - поправил его Данатор. – Я согласен.
- Тогда сегодня, в середине дня. Все, кто должен присутствовать, будут извещены, - подытожил Давион. – Я передам вам приказ через четверть часа.
Данатор кивнул, отлетая на два шага. Вперёд вылетел Эрбрейс Рейс и опустился на одно колено.
- Мой Император, я прошу вас наделить рыцарским достоинством Дангера Оррика. Этот человек проявил отвагу и доблесть, достойные легенд, и потом – мой род в неоплатном долгу перед человеком, вернувшим Молот Рейсов.
- Молот вернул Ракшейс Рейс, - поправил лорда Рейнальд, но тот лишь ожёг рыцаря брошенным через плечо взглядом и злобно процедил:
- Я скорблю о Ракшейсе, но именно Дангер Оррик помог ему выполнить свой долг. Подвиг этого человека не может остаться незамеченным.
Рейнальд отшатнулся, как ошпаренный. Лорд-командующий нахмурился. Джаст сделал вид, что ничего не заметил.
- Хорошо, - тяжело кивнул Давион. – Думаю, получить рыцарский герб, шпоры и оружие от лорда-командующего он не откажется. Пусть явится на церемонию вручения жезла – там же он будет назван рыцарем. Этот приказ я тоже передам вам через четверть часа. Что-нибудь ещё?
- Нет.
- Это всё, мой Император.
- Да, всё.
- Хорошо, кивнул Давион. – Теперь оставьте меня. Мне нужно подумать.
Тяжёлые двери закрылись за Данатором, потом за Рейнальдом. Давион продолжал листать книгу, когда над ним нависла огромная тень.
- Да? – не поднимая глаз произнёс он и перевернул страницу.
- Мой брат просил меня сделать ещё кое-что, - холодным тоном прогремел над головой Эрбрейс Рейс. Казалось, что говорит одержимый, но, удостоив полковника мрачным, беглым взором, прежде чем вернуться к книге, Давион не заметил и тени красноты в его глазах. Только боль и холодную твёрдость Рейса.
- Что он наказал тебе сделать?
- Убить.
- Кого? – Давион даже не шевельнулся.
- Того, кто предал его и обрёк на гибель их всех.
Что-то в этих словах заставило Давиона опять поднять на Эрбрейса усталые глаза. Они обменялись взглядами, и Император прошептал:
- Ты солгал мне. Не знаю, где, но солгал.
- Это касается только меня и рода Рейсов, - невозмутимо ответил Эрбрейс. – У Астерионов есть свои тайны. Но Императору я говорю, что собираюсь убить Катрину Браунди, леди Аш, обрушив на неё Молот Рейсов. И прошу Императора, чтобы он не останавливал меня.
- А иначе? Убьёшь и меня?
Давион поднялся, книга мёртвой птицей упала с колен. Оставаясь наравне с Эрбрейсом, он был всё же ниже Рейса, и какой-то миг они смотрели друг на друга, не мигая. Наконец, Давион кивнул:
- Я не буду останавливать тебя. Но и помогать сейчас не буду – не имею права. Ты сам сказал, что это дело рода Рейсов.
- Да будет так, - кивнул Эрбрейс.
У самого выхода Давион окликнул его.
- Какой герб ты даруешь Оррику?
- Алый молот, - не обернувшись, ответил Рейс, и двери громко ударились друг о друга, провожая полковника.

Джаст подобрал книгу. Хорошо, что он запомнил страницу. Снова положив её на колени, он дочитал до конца предложения и только потом громко произнёс:
- Можешь выходить! Я знаю – ты здесь.
- Я же вернулся тайком. Ты не мог видеть! – в голосе появившегося из-за трона Рейнальда сквозила совсем детская обида.
- Я и не знал. Но Эрбрейс так на тебя посмотрел… Что-то не так. Он что-то скрывает.
- Я тоже так думаю, - согласился Рейн, опираясь на спину трона. – Джаст, мне нужна помощь.
- А где «мой Император»? – устало улыбнувшись, обернулся к приятелю Джаст.
- Ну если угодно… - пожал плечами Рейнальд, падая на колено. Синие наколенники громко клацнули о пол.
- Выкладывай, - похлопав друга по плечу, потребовал Император.
- Я хочу быть на переговорах с орками.
- Тебе это зачем?
- Надо.
- Надо?
- Это очень важно. Лично мне… Давион, я влюблён, - Рейнальд не успел поймать непослушные слова, и теперь отступать было поздно.
- В кого? – глаза Давиона сузились.
- Гера, - смущённо ответил Рейнальд и залился румянцем.
«Ребёнок, сущий ребёнок! Мальчишка хуже… меня!»
- И тут тебе просто надо было всё испортить! – Джаст захлопнул книгу и с силой треснул по ней кулаком. Старый фолиант гулко застонал, эхо удара полетело по залу. – Ну скажи мне – волитари в Альянсе кончились?!
- Она лучше волитари. Она лучше их всех, - упрямо бубнил Рейнальд.
- А что скажут прочие орки?
- Они не узнают!
- Да неужто?! – Джаст просто не знал, что ещё сказать… Нет, он что, не только с острова рухнул, но и о Цепь головой ударился? Раза четыре, не меньше… - А дальше что? Даже если ты не разрушишь мне весь союз – что дальше?!
- Дальше?
- Да, Пустота тебя побери, дальше! Дальше, после войны, после смертей, когда мир станет прежним – что потом?!
- Потом может не быть. У меня есть только «сейчас», - Рейнальд опустил глаза.
«Есть только сейчас». Давион на миг прикрыл глаза – память хлынула волной, унося всё вокруг, оставляя только ночную тьму и огонь в груди… Медные волосы и ласковые губы, целующие его так осторожно, но с каждым мигом – всё жарче… Тихое, дрожащее дыхание – как мотылёк у самой свечи, и сердце, трепещущее от его касаний. Джаст не был готов к этому – и уступил. Сразу.
- Ладно, делай как знаешь. Но два условия.
- Любые! – с готовностью выкрикнул Рейнальд.
- Первое – ты найдёшь своего друга Габранса и передашь ему награду от меня и мою письменную благодарность за оказанную мне услугу. Я сейчас напишу и её, вслед за обещанными приказами.
- Габранса? – удивился Рейнальд. – Но он же…
- Второе – ты отыщешь мне того, кто этой ночью подбил своими песнями народ на выступление против орков. И отыщешь до захода!
- Джаст… - попытался было возразить Рейнальд, но Император снова открыл книгу.
- Итак, что ты решил? Да или нет? Согласись – и делай что хочешь. Откажешься – я лично прослежу, чтобы гвардия не подпускала тебя к оркине. Выбирай.
Рейнальд тоже сдался сразу.
- Согласен, - буркнул рыцарь и с досадой подкрутил совсем было опавшие усы.

День десятый. Утро, незадолго до полудня
Корлады и аристократка (с Янтарем)
- Ты в порядке?
Тейгар чуть наклонился вперед, глядя на Риену, устало прислонившуюся к стенке кареты. Дарующая махнула рукой в ответ:
- Да, конечно. Просто ночь... и утро...
- Я слышал, - кивнул Кримт. В мастерские демоны не ломились, но пропустить творившееся в Столице было невозможно; честно признаться, из-за этих событий Тейгар напрочь забыл про договоренность с Бейли, и вспомнил лишь тогда, когда в мастерских появился уже знакомый посланец. То же самое было и с Риеной; к счастью, корлады были все же выносливее людей, и тренировки Дарующих позволяли ей отрешиться от усталости.
- Уверена, что сможешь провести операцию?
- Не так я устала, - фыркнула Даклен. - Главное, чтобы протез был хорош.
- Сама же осматривала, - напомнил Кримт.
- Да. И справился ты отлично.
Карета замедлила ход; похоже, подъезжали к дому. Одно из ближних к парадному входу окон было открыто нараспашку, возле него сидела, устало подперев ладошкой рыжую головку, молоденькая девушка. При виде экипажа она встрепенулась и с криком, хорошо различимым даже на улице, даже сквозь цокот копыт и скрип колес криком "Приехали, приехали!" бросилась в дом. Двери особняка тотчас распахнулись - по-видимому, гостей тут ждали давно и боялись пропустить миг их прибытия. Выбежавший на улицу мужичок, суетливость которого выдавала в нём обязательного и верного своему господину слугу, бросился навстречу экипажу и несколькими энергичными взмахами рук скомандовал вознице остановиться прямо напротив мраморной, с массивными перилами лестницы.
На саму карету слуга посматривал со смешанным чувством осторожной опаски и надежды.
Первым выбрался Тейгар, бережно вытащивший несколько футляров с инструментами. Потом спустилась Риена, окинула дом оценивающим взглядом.
- Интересно, найдется ли тут достойное помещение для операции? - задумчиво произнесла она.
- Надеюсь, что у верхнего такого ранга нормальные комнаты должны быть, - отозвался Кримт.
Слуга при виде корладов взрогнул, но тут же, одернув себя, отвесил довольно-таки церемонный поклон и приосанился.
- Милорд, миледи, мы безмерно счастливы вашему визиту, да благословит вас Мать-Земля, - столь же церемонно поприветствовал он гостей. - Прошу проходите, миледи Тимея ждёт вас в специально отведённых под операцию покои. Меня, если не забыли, Кортом зовут.
Последние слова были брошены им так небрежно, словно собственное имя казалось ему самой незначительной деталью на свете.
- А... я в прошлый раз не спросила вашу фамилию, - заметила Риена - слегка смущенно и удивленно, досадуя на проявленную невежливость.
- Фамилия? - удивлённо спросил Корт. - А зачем мне фамилия? Господа меня Кортом называют, и вы так же зовите, не сочтите за труд. Да я уж, признаться, и забыл своё родовое имя за годы службы.
По виду он был человеком хоть и не преклонных лет, но не первой молодости тоже, да и в Столице за последние дни случилось слишком много невероятного, чтобы поражаться подобной забывчивости. К тому же Корт не дал корладам на это времени, заспешив вдоль скверно освещённого коридора и понадеявшись, видно, что гости будут за ним поспевать. Противное было бы им не на руку: особняк Бейли казался достаточно большим, чтобы ненароком в нём заплутать. Корлады ожидания слуги оправдали, ускорив шаг, благо даже без особо высокой скорости могли держаться с Кортом наравне. И шли отнюдь не в молчании: врач и ремесленник вновь обсуждали детали предстоящей операции. Правда, на корладском, так что возможным слушателям понять их было бы совсем непросто.
- Здесь есть достаточно крупная и хорошо освещенная комната? - наконец обратилась Риена к Корту.
- Да, комната очень большая, - обернувшись на ходу, ответил Корт, - и света должно быть достаточно, вроде. А если нет, заставим Каллисту ещё свечей зажечь. Да вы сейчас всё сами увидете, прошу.
Он внезапно остановился и словно наугад распахнул перед гостями двери ближайших покоев. За ними обнаружилось и правда очень просторное помещение, в таком не грех и танцы устраивать. А проветренное настолько хорошо, что внутри было, пожалуй, забяко даже по корладским меркам.
Леди Тимея Бейли сидела здесь же, в мягком кресле, но не откинувшись с удобством на его спинку, а выпрямившись и сложив руки на подлокотниках так, словно под нею было не кресло, а королевский трон. Темно-синяя, расшитая огненными маками прикрывала её плечи, а синяя же вуаль - лицо ниже глаз.
Глаза эти при виде корладов не распахнулись радостно, как минутами назад у Корта, а сузились в две не сулящие ничего доброго щёлочки.
- Наконец-то, - только и сказала она, поднявшись с кресла.
- Миледи очень счастлива вас видеть, - дополнил её приветствие Корт.
У Даклен едва не сорвалось привычное корладское приветствие, но она вовремя сообразила, что далеко не все понимают обычаи Горнариса. И потому решила ограничиться человеческим "Доброго утра", хотя и сопроводив традиционным жестом - проведя рукой от лба к правому виску.
- Доброго утра, - эхом отозвался Тейгар, последовав примеру спутницы - аккуратно опустив футляры на пол, он поднял сцепленные руки на уровень глаз и на мгновение задержал их в таком положении.
- Доброго, доброго, - задумчиво процедила Тимея, а потом вдруг сложила руки на груди и чуть ли не обвиняющим тоном отчеканила. - Предупреждаю, сильной боли я терпеть не собираюсь!
- Вы ее и не почувствуете, - невозмутимо отозвалась Даклен. - Перед операцией пациентов всегда погружают в сон, так что боль не ощущается.
- Тогда как я смогу проконтролировать ваши действия? - недоверчивости в голосе Тимеи не поубавилось ни на йоту.
- Вам придется довериться моему мастерству, как и всем, - Риена тоже совершенно не изменила тон.
- Довериться? - возмущённо подняла брови Тимея. - Я...
- Она, конечно, всецело доверится вашему мастерству, миледи, - не дал ей договориить Корт. И, прежде чем юная леди разразилась гневной вспышкой, добавил. - Леди Тимея, ваш отец, конечно, тоже всецело доверяет господам целителям. Помните об этом.
Теперь брови девушки почти сошлись на переносице, но, кажется, напоминание слуги всё-таки подействовало на неё, а её молчание при желании можно было принять за согласие.
- Покажите хотя бы тогда, что у меня теперь будет там, - пробурчала она, окончательно проглотив свою обиду. - Я хочу видеть.
Риена бросила вопросительный взгляд на Тейгара; тот кивнул и шагнул к столу, подняв один из футляров. Быстро и уверенно распаковал, добравшись в конце концов до металлической коробки.

Продолжение

А там оказался... да, тот самый протез.
Кримт уже успел поработать и с доставленной ему мягкой кожей - самой близкой по цвету и качеству к человеческой, какая только была. Кристаллы и врожденная магия корладов помогли ему намертво спаять покров с тонкой металлической основой, так что сейчас протез на взгляд ничем не отличался от оригинала. Впрочем, самое удивительное от глаз было скрыто - внутреннее устройство. Тейгар заслуженно гордился тем, что смог точно воспроизвести все дыхательные пути.
По размеру протез полностью соответствовал ранее отданному корладам портрету.
- Длинный, всё равно длинный! - лоб девушки прочертили морщинки разочарования. - Папочка должен был передать вам, что я хочу как можно короче!
- Иначе было невозможно, - речь зашла о протезе, так что Тейгар счел нужным вмешаться. - Более короткий не вместил бы всего необходимого. Могу показать расчеты, я захватил их с собой.
- Давайте сюда ваши расчёты, - неожиданно для всех, в том числе и для себя самой, потребовала Тимея.
- Пожалуйста, - кивнул корлад; из второго футляра появилась пачка листов, покрытых цифрами, чертежами, и многочисленными пометками на корладском. Кримт вежливо протянул бумаги девушке.
Тимея чуть дрожащими пальцами приняла бумаги из рук Тейгара. Развернула один лист наугад, хмуро вперилась глазами в четкие линии проекций носовой полости, пробежалась глазами по столбикам малопонятных цифр и совсем уж непонятных записей сбоку от чертежа. А потом всё так же наугад ткнула пальцем в одну из линий на рисунке.
- Вот это я б на вашем месте я сделала бы совсем по-другому. И вот это тоже.
И, не дав корладу ни малейшего шанса полюбоваться на мнимую оплошность, как бы невзначай быстро перемешала все бумаги, протянув их Тенгару обратно.
- Но времени у меня совсем мало, потому, так уж и быть, буду довольствоваться тем, что есть.
Брови Кримта взлетели вверх; он уже было собрался задать вопрос, но поймал взгляд Риены, и промолчал.
- После операции необходимо некоторое время для реабилитации, - вернула разговор к прежней теме Дарующая.
- И сколько? - снова сощурившись, поинтересовалась Тимея.
Риена пожала плечами.
- Для людей - вероятно, несколько дней. Срок можно сократить за счет максимально осторожных движений, но ненамного.
- Я не могу позволить себе ждать так долго! - всплеснула руками Тимея, впервые выглядевшая искренне огорченной. - У меня свадьба на но...
Она замялась.
- У меня свадьба совсем скоро.
- Я ничего не могу сделать с человеческим организмом, - пожала плечами Риена. - Иначе протез просто не приживется, и вам будет еще хуже. Я и так старалась сократить сроки до минимума, но день-два - меньше нельзя.
- День, - исподлобья глянула на неё Тимея. - Хорошо, день - это ещё куда ни шло.
- А дальше - крайне медленные и осторожные движения, - напомнила Даклен. - Иначе опять-таки есть риск отторжения.
- Ладно-ладно, я согласна, - брезгливо передернула плечами Теимя, которой от предупреждения Дарклен стало не страшно, а скорее пакостно.
- Тогда попрошу вас, - Риена, уже расставлявшая извлеченные из футляра флаконы, протянула один из них девушке, - капнуть этим на кожу. На руку лучше всего.
Поняв, что операция начинается, Тимея заметно побледнела - она-то была не прочь поспорить с корладами ещё часок, а лучше парочку, а там, глядишь, нос сам собою волшебным образом бы и вырос. Но, какой бы избалованной ни была, девушка всё же понимала, что не всё в мире будет идти сообразно её мечтам. Теперь уже вовсю трясущимися пальцами она взяла флакон и, наклонив, уронила на подставленное запястье несколько густых матово блестящих в свете канделябров капель. Жидкость мгновенно впиталась в кожу; на мгновение появилось бледное розовое пятно, тут же пропавшее. Риена удовлетворенно кивнула.
- Аллергии нет, значит - "ремский сон", - она подняла один из флаконов, в котором мягко мерцала синеватая жидкость. - Так... этот стол подойдет. Давайте начнем. Тейгар, инструменты.
Кримт кивнул, принимаясь распаковывать требуемое; Риена тем временем сбросила верхнее одеяние, опустив на один из стульев. "Хирургические руки" отделились от основных, затрепетав в воздухе тонкими пальцами, пинцетами и лезвиями.
- Прошу, - Дарующая кивком указала на стол.
Но Тимея, ещё минуту назад такая решительная, замерла на месте мраморным изваянием и лишь испуганно хлопала ресницами. На помощь пришёл Корт - мягко подхватив госпожу, он поднял её на руки, перенёс на стол и бережно опустив на заранее расстеленную простынь. А потом с трепетом снял с лица девушки вуаль, обнажив уже наполовину затянувшуюся тонкой розовой кожицей рану.
- Так... - Риена с профессиональной сноровкой осмотрела лицо. Две из "хирургических рук" легко коснулись раны; между сдвинутыми бровями Даклен появилась морщинка. - Ясно. Выпейте. Трех глотков хватит.
Она протянула уже откупоренный флакон с синей жидкостью.
Тимея смогла только открыть рот, зелье туда тонкой струйкой влил уже Корт, точно отсчитав нужный объем. Едва упала последняя капля, испуганно распахнутые глаза девушки начали медленно закрываться, дыхание сделалось из неровного лёгким и глубоким, а руки, сжимавшие края простыни, спокойно легли вдоль тела.
- Госпожа, прошу, обращайтесь с ней как можно бережнее, - тихо, словно боясь разбудить уснувшую, прошептал Корт, протягивая Риене остатки снотворного. - Тимея - девочка вздорная, но в сущности добрая. Она заслуживает быть счастливой...
- Я не заметила в ней доброты, - вздохнула Даклен, завинчивая флакон. - Но каким бы ни был пациент, это не имеет значения. Я Дарующая, и мой долг - работать со всеми одинаково. А счастье будет делом уже ее собственных рук.
- Спасибо, - совершенно искренне поблагодарил её слуга. - Тогда не буду вам мешать. Если что - зовите.
Он отошел на почтительное расстояние и замер у стены, внешне безучастный ко всему, но в любую секунду готовый прийти на помощь, если целителям от него что-нибудь понадобится.
- Спасибо, - совершенно искренне поблагодарил её слуга. - Тогда не буду вам мешать. Если что - зовите.
Он отошел на почтительное расстояние и замер у стены, внешне безучастный ко всему, но в любую секунду готовый прийти на помощь, если целителям от него что-нибудь понадобится.
А Корлады меж тем принялись за нелегкую, кропотливую работу.

(С мастером Ви-Зетом)

Утро наступало медленнее обычного, и не только для одной Геры. Орки все как один подскочили еще до зари. Посольство определенно становилось нервным. Это означало проблемы, но одновременно нравилось, означало, что не придется занимать свое время изучением архитектурных красот. Кроме того, угроза неожиданно сплотило посольство куда более привычных формальных уз - оркина поймала себя на том, что поддразнивает рыжеволосую ведьму, а Шагра улыбалась в ответ без привычной опаски. Аграт казался здорово раздраженным необходимостью жить в четырех стенах, но был на удивление толерантен по отношению к играм женщин.
Наконец, небо посветлело достаточно, чтобы Гера решилась побеспокоить охрану. Гонец, отправленный ей, вернулся со странной вестью - король нездоров, но император примет гостью в тронном зале за них обоих. Это заставило бурую сощурить брови в подозрительном жесте (неверно истолковавший гримасу охранник укатился за дверь намного быстрее, чем требовали обстоятельства), но выбора не было. Гера снова открыла дверь и нашла взглядом храброго воина.
- Я пойду говорить с императором. Проводи.
Короткий, полный почтения кивок в ответ.
- Следуйте за мной.
Император был в тронном зале не один. У стены, скрестив руки на груди, возвышался Рейнальд Зегенхайм, огромный в своих синих рыцарских доспехах. Лихо подкрученные усы капитана "Несущих кару" говорили о неплохом настроении, а круги под главзами - о бессонной ночи без глотка спиртного. И не первой. Сам Император сидел на троне, положив левую руку на рукоять упёртого в пол меча, как на подставку, и листал на коленях толстую книгу. Чёрная траурная мантия и сегодня украшала плечи правителя, словно огромные сложенные за спиной крылья ворона.
Гвардейцы без слов открыли дверь и взяли алебарды на караул. Посланницу ожидали.
Гера постаралась не выдать, что знает кого-бы-то-ни-было в этой комнате, но не была уверена, что получилось. Оставив охранников позади, оркина поклонилась императору, и только после этого подошла к трону.
- Меня называют Гера, и говорить мне разрешил Ахарак, воздушный отец Армады. Посольство ночью было арестовано по доносу. Аграт, рука Гранд-Капитана и я, наблюдатель Шамана, ставим свое слово против. Я прошу расследования. В одну ночь посольство дважды подвергали опасности. У общего врага есть выгода в этом.
Император отложил книгу и поднялся с трона.
-Я знаю, посланница. Я знаю и другое. Вчера мне пришли тревожные вести, Гера. В них говорится, что ваш народ напал на наши поселения на границе. Я знаю, что те, кто прибыл к нам для переговоров, были посланы Гранд-Капианом. Скажи мне - честно, без обиды и без гнева, если мои слова будут тяжелы... Мог ли Гранд-Капитан Армады не доверить своих истинных замыслов вам? Мог ли он использовать вас, чтобы затеять войну, пока Альянс ослаблен. Скажи мне - от этого ответа будет многое зависеть.
- Он мог продать нас как любого другого. Шахета мог тронуть только Верховный Отец. Я не дам тебе гарантии, Император.
- Значит так... Это трудное решение теперь, Гера. Таллас - великий лорд, пусть и только на словах. Его род славен, но судить о человеке по роду - значит судить о яблоке по кожуре. Внутри оно может прогнить... Скажи, что нужно вам, чтобы принести мне слово Гранд-Капитана о союзе на время войны с демонами? Если - только слово моё и короля людей - я готов и имею право дать их, - Давион слетел вниз, шурша складками мантии. Густо-синий шрам на щеке, казалось, горел изнутри. - Я рискую всем, что есть у меня и у Альянса. Пусть Гранд-Капиран услышит слово правителей волитаров и людей - мы клянёмся нашими Богами, нашими предками и нашими жизнями не чинить зла народу Армады во время войны с порождениями Пустоты и пять лет после неё. Всякого, кто ослушается этого - настигнет кара по закону и воле Короля людей и Императора волитаров. Того же мы просим от Гранд-Капитана, и если примет он наше слово, с того дня будет заключён союз. Кроме того, - он бросил взгляд на Рейнальда. - Я готов довериться вам и здесь. Я снимаю арест с посольства своей волей. Случившееся этой ночью будет рассмотрено самыми доверенными из тех, кто служит мне. Если истина будет ко злу - так решили Боги. если к добру - значит я не зря доверял вам. Так решили я, Давион Волитар, Император Волитаров, и король Менгаард, владыка людей, правители Альянса.
- Посольство берет обязательство донести слово Императора до Гранд-Капитана и от Гранд-Капитана Императору. Посольство также может поставить свой груз на весы. Мы благодарим Императора за оказанное доверие и волю к исполнению моей просьбы, - Гера полностью вернулась в роль специалиста по людям, и теперь в ее речи почти не слышалось даже орочьего отрывистого акцента. Оркина сама бы удивилась собственному спокойствию, если бы осознавала его. - Осмелюсь просить у Императора еще одного. Наши слова будут иметь больше веса в Армаде, если любой из посольства увидит воочию тень и борьбу с нею.
- Хорошо. Одержимый будет продемонстрирован вам сегодня же, - кивнул Давион. - Ещё я прошу передать Гранд-Капитану следующие слова: никто из верных Альянсу воинов не тронет орков на нашей земле, на островах и между ними - я отдал такой приказ, и ему последуют. Все, кто не подчинится моему слову - изменники, - щека со шрамом дёрнулась, но Император договорил. - А кара изменникам - смерть. И если они примут её от рук наших союзников - это их вина и воля Богов. Пусть воины Армады не дают им пощады.
- Слова Императора достигнут ушей Гранд-Капитана. Благодарю за аудиенцию.
Гера снова поклонилась императору, теперь - в знак того, что ее собственные вопросы исчерпаны.
Давион улыбнулся, на миг снова из правителя обратившись в юношу.
- Я надеюсь, никто из вас не пострадал. Ночь была непростой, мы многих потеряли... Но и многих уничтожили. Скажи, Гера - что думают в посольстве о случившемся и о тех, кто за этим стоит? Всё, чем вы можете помочь изобличить того, кто подставляет вас, будет полезно. И главное... в самом посольстве и на вашем клионе ведь нет демонов, так? Кто ещё мог бы узнать о вас - по чести или бесчестно? Кто-то сталкивает нас лбами, я чувствую это... Но кто?
- Если наш противник не уверен в себе, союз будет пугать его. Посольство - не секрет для дворян людей, для их партнеров по тренировкам и для их слуг. Но у того, кто вам нужен, есть деньги и знание армии.
- И жажда войны. Как угодно - всё сходится на Талласе или Солидоре. Но они никогда прежде не ладили... Неужели это был просто долгий спектакль для нас? - пожал плечами Джаст. - Хотя... Одержим ли Таллас - сложный вопрос, но Вэин одержим, и это знают все. Хватит ли глупости Лорду Пустого Места... Я узнаю всё, обещаю. Пока что - будьте осторожны. Никакие запреты на магию и никакие ограничения свободы на вас, как я уже сказал, не действуют. Прошу об одном: убедите Гранд-капитана.
Император посмотрел на оркину ещё раз и, виновато пожав плечами, отвернулся, снова взлетая к трону.
- Сэр Зегенхайм, проводите посланницу Геру и проследите за её безопасностью. Помните о моих поручениях. До захода я жду доклада об их успешном исполнении.
- Слушаюсь, мой Император, - Рейнальд лязгнул кулаком о грудь как самый настоящий корлад и поклонился оркине, - Прошу вас, миледи.
Император, вернувшись на трон, снова раскрыл книгу.
Гера повторила поклон еще раз, после чего проследовала за стражниками и капитаном. Последние, будучи разжалованы из тюремщиков, почувствовали себя не в пример увереннее. Сама же бурая, вдруг осознав, что было и не было сделано, что из возможностей было выбрано, а что упущено, чем обернулся визит, чем он грозит уже в ближнем будущем, и как многое теперь изменилось, почувствовала, что дрожит. Но только выше вскинула голову.

(и Скорп =) )

Утро 10
Опасная встреча

Проснувшись, Мири не сразу вспомнила то, что было вечером, а вспомнив, не сразу поверила. Прогулка к площади, где раздавали хлеб прямо с фургонов, попытка первой пролезть к освободившемуся окну. Девчонка ловко лавировала между прохожими, но этих двоих попросту не заметила. В результате - едва успела выставить локоть перед лицом, чтоб не расквасить нос о панцирь Клоута. И сразу же - испуганно отлетела в сторону, надеясь, что за слоем грязи наемник ее попросту не разглядел.
- Смотри куда лезешь, щенок!
Рейзор оскалился, бросив на Мири неприязненный взгляд - действительно, в этих обносках он ее не то что не узнал, даже принял за мальчика.
- Что, жить надоело? Я тебя проучу сейчас!
Он шагнул вперед, но другой воин положил руку ему на плечо:
- Рей, не стоит об этого оборванца руки марать. Да и дело наше...
- Тьфу, - Клоут плюнул в лицо Мири, и зло процедил: - Живи пока.
Оцепеневшая от страха девчонка даже не увернулась бы от плевка, но он сам большей частью пролетел мимо. Наконец, почувствовав себя в состоянии двигаться, девчонка пробормотала "угу" и бросилась прочь.
Позавчерашнее сражение заставило портного почувствовать себя сильнее и увереннее. Нет, ради себя он не стал бы спорить с солдатами, но...
- Я думал, что воины должны защищать мирных людей, - Кремиш задержал мальчика, положив руку ему на плечо, и становясь между ним и солдатами.
- Не надо, - шепнула Мири и потянула защитника за рукав.
- Почему? – сбавив тон, обернулся портной.
- Потом расскажу... пошли.
На губах Фиарского Клоуна заиграла улыбка, уже знакомая девушке по их первой встрече - плотоядная улыбка хищника, повстречавшего беззащитную добычу.
- Считаю до трех, и чтобы духу вашего здесь не было, - медленно прошипел он.
- Мы не получили еду.
Ремесленник бросил злобный взгляд на Рейзора, но повернулся, следуя за мальчишкой, гораздо лучше приспособленным к уличной жизни.
Тот углядел поредевшую очередь к одному из фургонов, и потянул мужчину туда.
- Это человек Бейли. Он даже не будет наказан.
Портной оглянулся вокруг и понизил голос:
- Белой Маски на них не хватает. Одного мало, видать. А говорят еще про закон!
- Если увидишь его близко - постарайся, чтобы он тебя не узнал. Это важно.
- Хорошо... Откуда ты его знаешь? – запоздало сообразил Сайц, почесав редеющие волосы на затылке.
- Я.. один раз обманул его. - Мальчишка вздрогнул. - До сих пор кажется, что он идет за нами.
- За что тебя ищут? Или это тайна?
- Это тайна, - грустно улыбнулся оборванец. - Смертельная.
- У тебя слишком много тайн, - вздохнул портной и положил руку на плечо мальчику. – Слишком много, чтоб мой дом надолго смог укрыть тебя.
Тот кивнул.
- Мне скоро придется уйти... Только не хочется.
- А тебе есть, куда? – Кремиш нахмурился.
- Нет. Не бойся, все будет в порядке.
Они добрались до окошка, и разговор прервался. Сайц чувствовал себя неуютно, получая свою порцию, и подавил вздох. Когда они чуть отошли, мужчина сказал:
- Знаешь, мой дядя стал солдатом... не захотел быть ремесленником. Уходя на войну с Армадой, он тоже говорил, что все будет в порядке.
- Но Армада же нас не разбила, - улыбнулся мальчишка.
- Только дядя с этой войны не вернулся, - пожал плечами портной.
Оборванец долго молчал. Потом добавил:
- Если бы ты знал, в чем дело, ты сам бы меня убил.
Кремиш долго смотрел на своего спутника и даже чуть не упал, столкнувшись с каким-то прохожим. Извинился, затем, глядя перед собой, тихо сказал:
- Ты меня спас. Не могу представить, за что я мог бы убить тебя. Ты разрушил мой дом? Или ты одержимый, Картис?
- Нет. Но, кажется, это все из-за меня.
- Что – всё? – удивленно вскинул брови ремесленник.
- Убийство императора, война...
Встревоженный Сайц торопливо потрогал свободной рукой лоб мальчишки.
- Ты заболел? Лоб холодный. Потрясения последних дней... Не волнуйся, это бывает. Только никому об этом не говори!
Портной вовсе не хотел, чтоб над мальчишкой смеялись. Лекари, конечно, не заберут сумасшедшего – не до того им сейчас. А вот другие ребята могут поднять на смех, а то и побить.
- Я серьезно. Но не волнуйся. Меня больше заботит будущее.
- И что же собираешься делать? – вздохнул Кремиш, думая, что это пройдет. Вот Картис поест, поспит...
- Я не могу убить его, даже если решу. Оставаться во дворце - зло и нет пользы. Уйти я не могу тоже. Буду здесь, когда все начнется.
- Может быть, когда-нибудь я пойму, - задумчиво произнес Сайц. – Тебя спрятать в подвале или еще где-то?
- Нет. Искать будут маги. Лучше я просто уйду завтра утром.
- Я не гоню тебя!
- Я знаю. Но так будет лучше.
Сейц вздохнул и не сказал ничего.

Сейчас утро настало. Мири закрыла глаза и лежала еще две или три минуты, делая вид, что спит, но потом собственное притворство показалось глупым. За окном уже рассвело. Девчонка влезла в штаны и притихла, пытаясь по звукам определить, встал ли уже портной.
Ровное дыхание, шорох – такой бывает, когда человек ворочается на ложе, не просыпаясь.
От вчерашнего хлеба осталось три куска. Один Мириам завернула в пояс. Скрипнула и неслышно закрылась дверь.
Сейц приподнялся на локте и посмотрел на закрывшуюся дверь.
- Надеюсь, мы еще увидимся, - шепнул он. - Прощание – тяжелая вещь.

(c Кысь и Тельтом)

День десятый, ранее утро
Император и маг (со Скорпионом)
Несмотря на то, что Тиверен Киймар никогда особенно не любил рано вставать, при необходимости он это мог, причем без особенного труда. Главное, чтобы причина была веской. Университетская жизнь, где ранние лекции были отнюдь не редкостью, к этому неплохо приучала.
Так что этим утром он поднялся достаточно рано, помня о высказанной вчера просьбе коллеги. И лишь надеялся, что Император тоже окажется уже на ногах.
Проходя коридорами дворца, Мастер Сведений привычно прятал левую руку в складках одежды. Это в Университете его протезу уже никто не удивлялся, а в Столице он каждый раз привлекал внимание. Люди и так взволнованы, не стоит еще больше будоражить, пусть и немного.
А, вот и нужные двери впереди... разумеется, с гвардией.
- Мастер? - один из гвардейцев, кажется, узнал гостя в лицо. - вы к Императору? Осмелюсь заметить - он в жутком расположении духа - после ночной резни... Если угодно - я о вас доложу.
- Я хотел бы попросить аудиенции, - кивнул Киймар.
Упоминание о резне заставило его лишь покачать головой. О ночных событиях Мастер Сведений уже знал, пусть и без деталей; но и того, что было услышано, хватало, дабы оценить масштабы случившегося. На ум приходило лишь старое слово "гекатомба", услышанное еще в молодости, во время странствий.
- Минутку, - гвардеец открыл дверь и скрылся внутри тронного зала.
"Мастер сведений Киймар к Императору!" - и в ответ голос, словно постаревший лет на десять за последние дни: "Пусть войдёт". Казалось, в этом голосе - усталость тысячи человек, настолько тяжело он звучал. Горечь, досада, вина, тоска, немыслимое напряжение сил - всё слилось в простых словах: "Пусть войдёт".
- Император приглашает вас, - с лёгким поклоном возвестил вернувшийся гвардеец, открывая проход перед Киймаром.
"Похоже, гвардеец был более чем прав", - с такой мыслью маг перешагнул порог. Вежливо поклонился по правилам этикета, и, выпрямившись, задержал взгляд на лице Давиона.
Да. Не надо быть целителем, чтобы понять - молодой Император устал, почти до изнеможения. И черная мантия это только подчеркивает; пожалуй, даже нынешняя постоянная спутница выглядела менее изможденной.
Тиверен остро ощутил, что не стоит взваливать на правителя волитаров лишние заботы... но он ведь уже пришел.
- Приношу извинения за беспокойство, - произнес Киймар, - но вчера состоялось заседание Совета Университета, и я был направлен, чтобы доложить о результатах.
- Докладывайте, - выдохнул Джаст. Говорить ему, похоже, и правда было очень тяжело. - Прошу прощения, с утра пришли дурные вести.
- Я слышал, - помрачнел Тиверен. Машинально переплел пальцы, живую плоть с корладским сплавом. - Волей Совета Архимагом избран Сагемир Велгест, Мастер Воды. Совет желал бы провести ритуал наделения Волей как можно скорее, возможно - даже сегодня. Он просит предоставить для этой цели какой-либо из залов дворца.
Сухие, ритуальные фразы показались неуместными, но что поделать - иных для таких случаев не существовало.
- Дворца? Ах да... подождите... Ритуал Одарения, это так называется? Я ничего не путаю? От усталости у Императора тоже всё может перемешаться в голове, - Давион поднялся, расправил плечи и кулаком протёр посиневшие глаза. Совсем как мальчишка, уставший после долгой бессонной ночи и теперь искренне пытавшийся не заснуть ан уроке у строгого учителя.
- Именно так, - подтвердил Киймар. - "Наделение Волей" - немного более старое название, его до сих пор в некоторых документах используют.
- Понятно. Скажите, мастер Киймар, а как отнесутся отправившие вас, если я предложу для этой церемонии Дворец Высокородных? Обитель Чистокровных - чем не достойное место, и лики богов там не замутнены, несмотря на попытку предателя осквернить их. Да и потом Одарение наверняка очистит этоместо от любой скверны, что там могла сохраниться? Что скажете? - в глазах Джаста неожиданно блеснул огонёк, Император распрямился и положил левую руку на эфес меча.
- Я думаю, это более чем подойдет, - улыбнулся Мастер Сведений. - Насколько я помню архитектуру, главный ритуальный зал в Университете устроен похожим образом, так что это отличное место. И вы правы насчет очищения; там, где воля Четверых обретает форму, нет места их врагам.
Он разомкнул пальцы, и солнечный луч отразился от полированной стали левой руки.
- Красиво... как это случилось? - поинтересовался Давион, любуяфсь тонкой работой и изяществом искусственных пальцев. - Мне только кажется - или работа и вправду корладская?
- Именно так, - подтвердил Тиверен. - Корладский хирург, хотя соединял он руку с телом не в Горнарисе. А что до того, как случилось...
Он пожал плечами.
- Я был молод, и очень много путешествовал, в том числе... - он на мгновение запнулся, а потом улыбнулся. - Сейчас уже вряд ли важно. В том числе и на корсарском корабле, у капитана Барзака. В Армаде его то считали героем, то ругали на чем свет стоит за поношение традиций. Во время одного совершенно фантастического дела я и лишился руки; среди прочих на "Саламандре" было два корлада. Один из них был воином, другой - врачом; он-то и сделал мне эту руку. И вот теперь уже сколько лет она мне служит.
- Врач-корлад на корсарском корабле? И какая же нелёгкая могла занести туда корладов? Или они не рассказывали? - с каждой минутой любопытство становилось сильнее усталости. Давион не мигая смотрел на протез. - Напомните мне, мастер Киймар, сколько вам лет?
- Сорок восемь, - отозвался Мастер Сведений. - А что до того, как они оба оказались на корабле...
Маг помедлил несколько секунд.
- Я знаю, но не уверен, могу ли рассказывать. Послы корладов - наверняка имеют право; если хотите, спросите их о тех, кто носят прозвища Ложное Сердце и Злая Легенда.
- Хорошо... быть может я спрошу. Скажите, а кто будет присутствовать на церемонии от Огня Небесного? Я успел кое-что почитать по этому поводу, - Джаст рассеянно пожал плечами, указывая на всё ещё сваленные возле трона и разложенные стопками книги. - Должны быть отмеченные всеми стихиями, верно?
- Будут все Мастера, - кивнул Киймар. - Мастера Астремиса и мастера Велгеста, который будет в центре ритуала, заменят их заместители. Также нужны еще два-три мага, чтобы контролировать высвобождаемые силы.
- Понимаю. Кто ещё, кроме вас, окажется в числе этих двух-трёх?
- Думаю, что еще кто-нибудь из магов в Столице, подходящих по силе и мастерству, и Говорящий от Университета.
- Чтож, буду очень рад поздравить нового главу Университета с Обретением Воли, - печально улыбнулся Давион,возвращаясь на трон. Медленным, тяжёлым движением юноша извлёк из кипы бумаг, кнпиг и рукописей довольно большой свиток и протянул Киймару. - Прошу вас, мастер. Я составил документ заранее, осталось только вписать место - сделайте это сами. Моя подпись и императорская печать приложены к документу. Только не забудьте, - и снова - вспышка. Короткий, но выразительный взгляд Давиона скользнул с лица собеседника на свёрток, затем снова встретился со взглядом Тиверена. - Хотя кому я это говорю, право слово.
- На моей должности необходима хорошая память, - отозвался Киймар, бережно принимая свиток. - Благодарю вас. Я немедленно сообщу Совету.
- Всего хорошего, - Давион склонился на троне, сгорбившись, подперев лоб поставленной на подлокотник рукой. Судя по всему, скорбь, печаль и усталость окончательно завладели душой Императора.
Киймар коротко поклонился в ответ, и двинулся к двери. Но, уже у самого порога, остановившись и не оборачиваясь, произнес:
- Когда я потерял руку, то посчитал, что прежней жизни не вернуть, и почти утратил волю к сопротивлению. Безмерная усталость, и горечь в душе - все, что было. Но потом Доран Злая Легенда вытащил меня на палубу, ткнул пальцев в солнце и велел поднять голову. Я поднял, и мне в глаза ударил яркий свет, неожиданно теплый. А Доран сказал: "Свет есть всегда. Ты можешь потерять руку, друзей, семью или свое дело - но свет есть всегда. Пока ты это будешь помнить, ты непобедим".
Мастер Сведений едва заметно пожал плечами.
- Я запомнил.
Давион словно не слышал его слов. Не шевелясь, полуукрытый чёрной мантией, похожий на старого седого ворона, Император недвижно сидел на троне, и лишь левая рука его медленно гладила навершие рукояти меча, прежде прнинадлежавшего лорду Финеасу Санкристу.
Киймар бросил взгляд через плечо, снова медленно кивнул и покинул зал.

День 10. Визит к императору.

- Миледи Лаари.
Настойчивый стук в дверь как никогда напоминал об обязанностях - в том числе и стучавшему гвардейцу. Император Давион словно торопился куда-то - в глазах наследника Астерионов то играли огни, то лучился непонятный холод, затем резко сменяясь апатией и безразличием. Гвардеец, полдня простоявший в карауле в тронном зале, у самых дверей, пропускал туда сегодня такое количество разномастнейшего народу - и всех Император принимал по-разному, но всегда с книгой в руках. Гвардейцы всерьёз боялись, что ночные кошмары и сообщения с утра помутили разум Императора... если бы он не делал всё нстолько разумно, насколько мог бы любой из них.
- Миледи Лаари, Император Давион просил передать, что желает видеть вас.
Несколько секунд спустя из апартаментов "фрейлины" донесся сопровождаемый легким шорохом ответ.
- Благодарю, я прибуду немедленно, как только смогу.
- Поторопитесь, миледи. Император еле успевает со всеми своими делами... Кроме того, он просит вас почтить сегодня во дворце Высокородных церемонию принятия жезла и надеется, что вы не откажетесь. Я передам ему, что вы скоро будете.
Шаги за дверью торопливо удалились в напралении тронного зала.
Пять минут спустя (согласитесь, это довольно оперативно для любой леди, будь она Лаари или нет) дверь наконец открылась в уже пустой коридор. Милеана выглядела почти так, как в памятную ночь - темно-зеленый шелк платья и уложенная с помощью десятков заколок темно-рыжая шевелюра. Перехватив ладонью гроздь как обычно висящих на шее кулонов. Волитари обернулась на секунду - достаточно, чтобы закрыть вход в свои покои и для любопытных магов, - и полетела в ту же сторону, откуда к ней наведывался посланник Давиона. Спасибо пожару, оба правителя обретались сейчас в одном крыле.
- Леди Милеана Лаари к его величеству Давиону Волитару!
- Проси, - потребовал усталый голос из тронного зала, и алебарды на входе щёлкнули, пропуская даму внутрь. Двион, как и весь день, сидел на рроне, утопая в чёрной траурной мантии и листая огромный фолиант, раскрытый на коленях. Шрам на щеке правителя был налит яркой синевой крови - словно воспалённый. В глазах застыло выражение холодной отчуждённости, взгляд рыскал по строчкам, не поднимаясь к вошедшей.
Как и в предыдущий раз, чародейка вплыла в зал и ненадолго зависла в поклоне.
- Вы хотели видеть меня, Ваше Высочество.
- Да, - кивнул Давион. - Надеюсь, для вас ночь обошлась без бед? Мы многое потеряли за эту ночь... Думаю, вы уже извещены?
- Да, этого сложно было бы не заметить даже без докладов, - а именно, по отзвукам и поведению связанных магов, а особенно отсутствием или стилем получаемых от них ответов, но детали вряд ли интересовали усталого правителя. Огненная перевела взгляд влево, на серые стены за возвышавшимся троном. - Поэтому сказать, что "без бед", получится вряд ли. Разве что в отношении собственной жизни.
Взгляд чародейки переметнулся назад, к Давиону - решительный и отрицающий, словно пытался отбросить любую попытку обвинения.
- Понятно. Миледи, сегодня вечером во дворце Высокородных состоится ритуал Одарения. Сагемир Велгест, мастер воды, будет наречён новым Архимагом и одарен Волей Четверых. Я, увы, не смогу присутствовать там, и его величество Менгаард - также. Не уверен, что будет возможно присутствие и леди Наори, а поэтому я прошу вас от имени владык Альянса посетить этот ритуал.
Милеана медленно кивнула, оценив значение представительства. Благо, теперь у нее имелись два помощника, и выполнять прямые обязанности можно было без настолько пристального внимания к Его Величеству. Хотя бы иногда, если ситуация вынуждала.
- Я буду там от имени правителей, - подтвердила чародейка. - Хотя, признаться, я предпочла бы не оставлять Короля Менгаарда без... должной охраны, - "без присмотра", имела в виду огненная, но это прозвучало бы не очень тактично.
- Государевы люди надежны, как скала. Я уже написал указ, наделяющий вас нужными полномочиями. Прошу вас, - Давион протянул длинный свиток, лежавший у него рядом с книгой. - Я буду очень рад, если вы сможете быть полезны совету Университета, а также руке Архимага Ларсе Венаату. Это и пожелание его Величества Менгаарда тоже. Не волнуйтесь за него - сегодня вечером мы будем слушать музыку вместе. ручаюсь вам,я нашёл совершенно уникального певца, дабы усладить его слух.
- Желаю приятного вечера, - наклонила голову Милеана, на этот раз действительно удивленная выбором способа времяпреповождения. Или, по крайней мере, его внешней стороной. - Что-то еще?
- Прошу вас, отнеситесь со всей серьёзностью к вашим полномочиям, - устало улыбнулся Император. - Как бы они ни были... широки. Это в интересах Альянса, и может потребовать больше внимания - хоть мы оба и знаем, что внимания тому, кто охраняет государя людей, не занимать. Пусть при вас или достаточно близко будет кто-то, кто сможет быстро донести до меня вести обо всём, что вы сочтёте достойным моего времени и внимания.
- Позвольте в таком случае спросить, где именно вы будете находиться и будут ли при вас другие чародеи? - с некоторым облегчением огненная погрузилась в детали.
- Могут быть, могут и не быть. Если вам будет удобнее - будут. Я практически весь день буду здесь... кроме церемонии вручения лорду-командующему жезла и последующих событий. Там запланированы кое-какие скучности... но Император не может, как лейтенант гвардии, возиться со своими подчинёнными весь день, отрабатывая приёмы боя. Придётся там побывать... да и старик Данатор, думаю, порадуется.
Лаари чуть заметно улыбнулась.
- В таком случае, я буду рассчитывать на двух своих новеньких... помощников. Поэтому рекомендую правителям Альянса держаться вместе. Что же до вестей... Вы уверены, что Руке Архимага требуется просто помощь, а не... - чародейка собрала волной пальцы, затем так же волной раскрыла и опустила ладонь, - присмотр?
- Я уверен, что присмотр требуется за ритуалом Одарения. Как бы я ни доверял главам Университета, в наше время... одним словом, не помешает проследить, чтобы всё было выполнено идеально. А что будет нужно Ларсе Венаату - он наверное объявит вам сам. Как я уже сказал, полномочия у вас будут широкие.
- Понятно. Применять их я также могу на свое усмотрение? Или - не применять.
- Разумеется. Я вам полностью доверяю, леди Лаари. Кому, если не вам? - и снова усталая улыбка. Похоже, все улыбки Императора успели устать даже больше, чем он сам.
- Тогда мне не стоит более отвлекать Ваше Высочество.
- Благодарю за визит. Возможно, мы сегодня ещё увидимся. Будьте осторожны, Милеана, - Давион снова открыл книгу и опустил глаза, оставаясь наедине со страницами. А рыжеволосая женщина, сделав короткий реверанс, неслышно вылетела из мрачного зала.

День 10
Подбор одержимого
(с Телем)

Переговоры с оркиной произвели на Сорогота Йогсора интересное впечатление: с одной стороны, результат их был в целом в пользу Альянса. С другой... Лейтенант слишком доверял послам. А доверять оркам - дело опасное. Они думают по-другому, иначе - с этим ничего не поделаешь. Гарантией их верности могло быть только слово Гранд-капитана... и то до тех пор, пока оный не соберётся взять слово назад. Но не признать, что орки - меньшее зло, было сейчас неразумно.
Именно поэтому старый гвардеец, дождавшись, когда галантный гигант-рыцарь выйдет вслед за посланницей, тут же предложил Императору свою помощь - а точнее помощь Смотрителей. Ведь в подземельях под Дворцом Закона и Равенства оставалась пара одержимых...
Император был даже рад удачному стечению обстоятельств, и, хоть Сорогот и не испытывал большой радости от нового своего визита к законникам, но долг свой исполнял достойно.
По крайней мере на этот раз не поливал с неба дождь.
- А, господин Йогсор, - смотритель стоявший на страже, гаденько улыбнулся. - Что-то вы зачастили, никак понравилось у нас?
- Приглядываюсь, - осклабился гвардеец. - Может и понравилось. Господин Элан у себя? К нему дело от самого Императора.
- Вы проходите, располагайтесь, - услужливо отступил от входа смотритель. - А Элана мы позовем, коли уж дело такое важное.
Судя по выговору, этот молодчик был из деревенских - а раз так, значит в последнем наборе на службу смотрители были не так разборчивы, как до смерти Дрейна.
Сорогот осторожно оглядывал всё, что попадалось по пути, подмечая малейшие изменения. на первый взгляд казалось, что особняк жил своей жизнью, и старый гвардеец старался, как мог, успокоить себя - но деревенский говорок смотрителя врезался в память острой гранью. Элан искренне верил в Дрейна... но по нему ли сапоги покойного лорда?
Старший Смотритель появился далеко не сразу, и выглядел несколько устало - не иначе, как поднимался из подвала.
- Гвардеец, что на сей раз? Мне казалось, дела с их величествами улажены.
После вчерашнего разговора с королем, Зубастый держался куда увереннее, чем до этого.
- Спокойнее, Элан. Я как всегда по делу. Во-первых, я ведь должен проследить, как развиваются ваши начинания, - примирительно начал Сорогот. - Во-вторых, у Императора так вам есть важное дело. Речь идёт, как нетрудно догадаться, о будущем Альянса.
- Все, что касается императора - касается и будущего Альянса, - пожал плечами смотритель. - Чем я могу помочь Его Величеству?
- Дело в том, что союз с Армадой почти заключён. Единственное, чего хотят орочьи посланцы - это убедиться в реальности демонов и их сил. Император просит вас провести показательную казнь одного из пленённых вами одержимых.
Сорогот понимал - просьба не мала, да и решится ли Элан тешить орков? Но отступать было некуда. Давион решил, что союз будет - значит он будет.
- Ну идем, - почти сразу мотнул головой Зубастый, обнажив клыки в неприятном оскале: - Все равно мне их девать некуда.
- Напомни, много их у тебя, - гвардеец бестрепетно следовал за Смотрителем по пятам, и все прежние жуткости и ужасы уже не казались опасными. Его-то, по крайней мере, Элан не собирался здесь заморить до смерти. - Нужен не очень опасный, но такой, чтобы не постеснялся показать нам своё прогнившее демонское нутро.
- Два, так что сам выберешь.
Они шли все тем же знакомым путем - до винтовой лестницы в подвал, и два этажа вниз, в клети для особо опасных преступников.
- Троих Марнел казнил перед... - Зубастый запнулся, поджав губы: - Перед смертью лорда. Известны имена еще нескольких, но взять их под арест не успели.
- Не хватило людей? И кстати, кто из ваших может казнить одержимого, не подвергая никого риску? Теперь, когда нет Марнела? - всё равно хотелось говорить. Кажется, только слова могли в этих стенах продолжать напоминать, что ты однажды отсюда уйдёшь.
- Казнить одержимого - не велика премудрость, - снова сверкнули клыки. - Вот что с начинкой потом делать? Тут магик нужен.
- Я об этом же. Значит предоставим. Давай показывай, - ухмыльнулся Сорогот.
- Да ты видел уже вчера - ничего не изменилось. Сейчас прикажу молодцам, они и выволокут паскуду...
- Элан, мать твою Землю!
Уродец-водяник возник настолько неожиданно, что даже Старший Смотритель отпрянул к стене.
- Маэль, какого хрена?
- Тот придурок, которого ты оставил следить за убийцей, пустил ему арбалетный болт промеж глаз!
Зубастый сглотнул, скрипя зубами и, видимо, пытаясь подобрать выражения не только нецензурные, но еще хоть немного информативные.
- Чего-о?! кто кому зарядил? Так, пошли разбираться, я тут с полномочиями от Императора. Никого никуда не выпускать! Скажи им, Элан, ты же тут главный! - толкнул Смотрителя в бок Сорогот.
- Предупреждаю, Йогсор, зрелище там не для слабонервных. Четвертый уровень.
- Нет выбора и нет времени, - отмахнулся гвардеец. - Ведите.
- Где ты набрал этих идиотов?!
Негодующе взвизгнул Маэль, оказавшись за спиной Старшего Смотрителя.
- Такой эксперимент сорвать! Наши старые ребята не посмели бы нарушить приказ!
- Ну хватит уже, сейчас разберемся!
Еще один лестничный пролет, и они оказались в караульном помещении, предваряющим выход к камерам четвертого подземного этажа. Прямо напротив лестницы двое смотрителей стояли позади третьего, привязанного к стулу:
- Ты это сделал, выродок! - Подавшись вперед, Элан схватил парня за тонкую шею, приподняв его вместе с сидением. - Зачем? Кто тебя подослал?!
- Он.. кхе.. мучился... - вырвалось с хрипом. - Я не мог этого видеть...
- Ну так отвернулся бы, неженка!
- Он и должен был мучиться! - Возник подле них Маэль. - Ты хоть понимаешь, что натворил? Или у тебя дерьмо вместо мозгов?!
- Погоди, - пальцы Зубастого сомкнулись сильнее. - Он не так прост, я уверен. А ну отвечай, сучье семя - тебя гильдия подослала?
- Отвечай мразь, или сгниешь тут! - Добавил колдун.
- О Четверо... Чем дальше, тем лучше, - недовольно буркнул Сорогот. - Мне тоже это милосердие не нравится. Обыщите его. Наверняка какую-нибудь связь с Гильдией можно будет установить. Настолько нахально ведут себя только неопытные убийцы.
- Или полные идиоты, - буркнул один из смотрителей.
- Займитесь им, - кивнул Элан, опуская едва не задохнувшегося парня обратно. - И вы, мэтр Маэль - тоже.
- Уж я им займусь, - мстительно прошипел маг, а его и без того уродливое лицо исказила злобная гримаса: - Он у меня по другому запоет.
- Нет! Неееет! Только не он!
Завопил несчастный, но тут же получил кулаком по затылку.
- Вот ублюдок, - Зубастый обернулся к гвардейцу. - Прикончил нашу единственную зацепку к гильдии. К убийцам лорда Дрейна!

Те же, там же

- Мастер по страданиям, да? - Сорогот пытался не показать, какое отвращение вызывает у него всё происходящее. - Как вы можете заставить его страдать? Нужно, чтобы он заговорил. И желательно - до того, как умрёт, а ещё лучше - до того, как я уйду. Если мне удастся доложить об успехах в раскрытии убийства лорда Дрейна - это будет для Смотрителей лучшей рекомендацией.
- Ничто не развязывает язык лучше, чем добрая пытка. Приступайте, а мы с господином Йогсором пока попьем чайку, - Старший Смотритель развернулся к выходу. - Идем, уверяю - результат не заставит себя ждать.
- Верю, - внутри всё дрожало от злости, но... но. Император Давион должен об этом узнать. В своё время. И тогда Сорогот Йогсор с радостью примет всю ответственность на себя. Тогда, не сейчас. - Но сперва - одержимые. Пойдёмте за ними.
- Пошлем человека за магиком, огненным, - уточнил Зубастый. - Сюда, пожалуйста.
Подниматься на самый верх они не стали - вышли на втором подвальном в караульное помещение. Чай уже был готов и в больших кружках поставлен на стол вместе со свежим хлебом и печеньем.
- Спасибо. Признаться, сегодня суматошный день, - благодарно кивнул гвардеец, усилием воли выгоняя из головы память о перекошенном от страха лице юноши, о мольбе и холодном ужасе в его почти детских глазах. - Император трясёт всех и вся. После ночи... он, наверное, в гневе. Вас-то не задело?
- А кому мы теперь нужны?
Элан отхлебнул чая, поморщился.
- Горячий, зараза.
- Ну, раз у вас в плену одержимые... мало ли? И патрульные, опять же.
- Я слышал, чароплетов резали в основном - а у нас только это чучело-Маэль. Бери печеньку, вкусная.
- Вкусное, - кивнул Сорогот, довольно хрустя. - А это чучело... Марнел у вас был лучше. Жаль, что тоже погиб - верный был маг, достойный. Чем он его пытает-то хоть?
- Марнел был боевиком, знал как поджарить негодяя, коли надо, а этот - водяник, - Элан выдавил с каким-то презрением. - Поначалу, наверное на дыбе растянут.
- А магические пытки?
- Этому, думаю и дыбы хватит, но - посмотрим.
- Дааа... Сегодня, кстати, Данатор будет жезл принимать. Сходите, для авторитета Смотрителей будет полезно, - Сорогот отхлебнул чаю. - Пусть помнят, что гибель милорда Дрейна - не конец, и спуску им не будет!
- Вечером его светлость будет погребен на дворянском кладбище, - в свою очередь сказал Зубастый. - Было бы хорошо, если Данатор пришел отдать последние почести милорду.
- Это надо обращаться к нему, - пожал плечами Сорогот. - Он может и согласиться, в принципе... Думаю, все планы на войну уже утверждены, дорабатывать-то нечего.
Печеньки хрустнули на клыках Элана.
- Я слышал - стражу перевели под начало дворцовых? Это правда?
- Должно быть так. Этот осёл Оррик надоел уже всем! - стукнул по столу кулаком старик. - Говорят, вернулся его сын - раненый, героем вернулся. И как ему жить с таким отцом? Позорище!
- Время покажет, - довольно безразлично ответил смотритель.
В дверях появилось лицо другого воина:
- Он во всем признался, господин.
- Говори! - Глаза Элана сверкнули неподдельным интересом.
- Сначала отрицал, но мы его вывели на чистую воду - засланный паренек-то оказался. На золото падок, гад - вот убивцы его и подкупили, а Санд, гад, взял без проверки.
- Кто такой Санд, напомните? Сдаётся мне, без отличного боевого мага вам тут совсем никуда. Надо ускорить процесс, - сердито проворчал Сорогот.
- Санд изгнан из рядов смотрителей за мерзкие дела, - в голосе Элана явственно слышалась неприязнь. - Хотя, надо было казнить гада.


- Быть может. Какие-то зацепки пытаемый вам дал? - нетерпеливо поинтересовался Йогсор.
- Пару имен, вот, - смотритель протянул Элану протокол допроса.
- Возьми десяток толковых ребят и арестуйте всех подозреваемых, - мельком глянув на лист, велел Зубастый.
- Так, хорошо, теперь - всё-таки за одержимым, - поднялся Сорогот. - Он мне уже к середине дня будет нужен.
Смотритель кивнул, и напоследок бросил уходившему подчиненному:
- А тело в яму скиньте, не возитесь.
- Это об убийце? вы осторожнее. мало ли что ваш знаток мучений с ним учудил, - прокряхтел гвардеец, поправляя на плече алебарду.
- По правде говоря, Маэль в этом допросе выступал лишь зрителем, - уже по пути объяснил Элан. - Ну и вел протокол, а мерзавца слишком сильно растянули на дыбе, не рассчитали.
- И часто у вас такое? Когда "не рассчитываете"?
- Не забивайте себе голову ерундой, Сорогот, - не оборачиваясь бросил Старший Смотритель.
Гвардеец только ещё больше нахмурился. Кажется, Элан Зубастый, работая не за страх, а за совесть, медленно и наверняка лишался и того, и другого. И это Император тоже узнает - в своё время.
У входа на третий этаж их ожидал плечистый рыжеволосый детина в кожаном фартуке.
- Господин Элан, я по магической части пришел - говорили, огневик нужен? - Пробасил он, проведя могучей ладонью по всклокоченной бороде.
- А вы, стало быть, тот самый маг? - Осведомился Старший Смотритель, подойдя ближе - роста они оказались почти одинакового.
- Я кузнец вообще-то, - не без гордости признался рыжий. - Но вот, не обделен колдовским талантом, да.
- Демона удержать сможешь? - Прямо спросил Элан.
- Не доводилось, но думаю сдюжим.
Глаза смотрителя сузились:
- Почему у тебя нет браслета?
- Так ведь, это - я ж университетов не кончал, - и добавил уже тише: - Вступительные эти, экзамены провалил. Но, кой-чему научили добрые люди. А вообще - я ж в кузне работаю! Отец, дед - все в роду кузнецами были.
- Лидиум сюда, - скомандовал Сорогот. - И, - повернулся он к детинушке, - покажи, что умеешь.
Видимо, не сразу поняв, что от него нужно, маг-кузнец двумя пальцами скрутил принесенную лидиумную вилку петлей.
- Да не так! - рявкнул Сорогот. - Магию покажи!
Здоровяк сглотнул, кивнул и положив все ту же многострадальную вилку на каменный пол, ударил по ней струей пламени - железо растеклось горячей жижей, а лидиумная сердцевина медленно взлетела к потолку, словно и не собираясь плавиться.
- А сильнее можешь? - поинтересовался Йогсор. - Не показывай, просто скажи - можешь или нет?
- В кузне-то оно всякое случается - можно и еще жару добавить.
- Подойдёт на пока, - кивнул Сорогот. - Пошли с нами, будешь подстраховывать.
- Запомни, кузнец - на этом уроде заклинание другого мага, сними его аккуратно.

И всё туда же, до того же

Судя по несколько удивленному лицу, здоровяк не слишком хорошо понимал, как снимать чужие чары, но все же прошел в коридор, а затем первым нырнул в открытую камеру. Спустя некоторое время он вытащил оттуда исхудавшего и покрытого синяками дворянчика в рваных подштанниках.
- Вы его что, не кормите?
- Вот еще, еду на них переводить, - искривились губы Зубастого. - Дернется - жги гада!
- Это кто? - и снова - типичное зрелище в "смотрительском стиле". Нет, всё же хорошо, что они под конт ролем. А как выйдут... Впрочем, до этого можно и не довести. Если осторожно. - Когда выявили, насколько опасен?
- Да хрен его упомнит, - махнул рукой Элан, но все же посмотрел в записи: - Эрвиндо Малкус какой-то. Пять дней тут сидел, а выловили случайно лидиумом.
- Говорить может?
- Эй, урод - говори!
Элан обогнал мага и с ходу ударил одержимого кулаком в лицо, переломав нос. По его лицу заструилась кровь, стекая на пол. Эрвиндо застонал, свободной рукой зажав разбитое лицо.
- Так-так, погодите! Он нужен живым и пока что целым! - поохладил пыл Смотрителя Сорогот. - Парень, говори. Не бейте его... пока.
- Да пошел ты, - сплюнул Малкус. Кровавый сгусток шлепнулся рядом с сапогом гвардейца.
- Я-то пойду. А ты останешься здесь. И долго не протянешь, это я тебе обещаю. Тут бывает два вида смерти - мучительная по заслугам и очень мучительная по особым заслугам, - холодно констатировал Сорогот. - Итак, попытаемся ещё раз - говори.
- Сейчас я тебе шепну кое-что на ушко, - с хрипом вырвалось из глотки одержимого. - Прихвостень императорский.
- Мразь ты моя заблудшая, - тяжело выдохнул Сорогот. - Верните в камеру. Покажите другого.
Элан мрачно кивнул магу, но в этот момент одержимый с удивительной для его состояния силой рванулся к гвардейцу, словно желая вцепиться в шею. Сверкнули иссиня-черные когти, которых еще мгновение назад и в помине не было.
- Жги его! - выкрикнул Сорогот, отшатнувшись назад и выставляя вперёд алебарду. Годами тренированные рефлексы и огромный опыт был на стороне воина, но такой прыти от одержимого он всё же не ожидал.
Отступивший к стене Элан сделал подсечку ринувшемуся на Йогсора заключенному, а затем замешкавшийся было маг обрушил на упавшего поток пламени, буквально вплавляя его в пол. Спустя несколько мгновений крик стих.
- Вот и поговорили, - процедил Зубастый.
- Гнида, - не стесняясь выплюнул Йогсор. - Второй - ещё хуже? Надеюсь, он-то для демонстрации подойдёт лучше. Если что, - повернулся он к кухнецу-колдуну. - отжигай его, не давай приблизиться - но не убивать в этот раз. Приказ понял?
- Не умеете вы, Сорогот, с людьми ладить, - пока маг отправился за вторым одержимым, сказал Старший Смотритель. - У меня он как шелковый был.
- Потому что постоянно били? - покачал головой в ответ гвардеец. - Учтём.
- А с этой мразью по другому нельзя - они ж от Богов отреклись, нелюди!
- Я тоже не людь - я волитар, - усмехнулся его собеседник. - Тоже верно, вообще-то. Ну где там нелюдь второй на сегодня?
- Ведут голубчика.
Новый одержимый был одет получше предыдущего - у него сохранились бриджи и некогда белая рубаха, но синяков и ожогов на теле наблюдалось не меньше.
- Кхарган Горций, - зачитал Зубастый. - Гость столицы с солнечного юга, прибыл посмотреть совет достойнейших, а потому в какой-то корчме его и взяли, когда стал красными глазками сверкать.
- Ложь, я невиновен! - Прорычал Кхарган и добавил пару слов на гортанном южном наречии.
- А всё просто. Лидиум поднесите. Прямо сейчас, - кивнул Сорогот. - И переобыщите. При мне.
- Да проверяли уже, - Элан вынул из кармана десертную ложечку и подошел поближе: металл засветился. - Невиновен, значит!
Смотритель что есть силы заехал ложкой по лбу одержимому.
- Если ты невиновен, почему светится лидиум? - коротко задал вопрос Сорогот и тут же сам ответил. - Ты лжёшь. Когда и почему ты присягнул Рождённому Сном?
- Зачем мне отвечать?
Южанин гордо вскинул голову.
- Потому что так у тебя остаётся шанс на справедливость, а иначе - сгниёшь как собака, это тебе обеспечат, - холодно констатировал Сорогот. - ты можешь умереть - и ты умрёшь в любом случае. А как - твой выбор. Или мучеником, сумевшим порвать порочные сети Рождённого Сном в последнем отчаянном шаге, или - ещё одной кучей пустотного дерьма, которую предала даже её вонючая начинка.
- Красиво говоришь, соловей прямо, - одержимый присвистнул, чем заслужил подзатыльник от Элана.
- Маг, ты будь на стороже!
- Дык, у меня заклинаньице уже готово, - отозвался кузнец.
- Соловей не соловей - решай, - упрямо повторил Йогсор. - Герой или грязь помойная. Выбор невелик, увы. Но ты сам не оставил себе другого.
- И что я должен буду сделать?
Похоже, слова воина все же нашли отклик в сердце гордеца.
- При всех отречься от Рождённого Сном и молить о прощении Богов. Тогда тебе будет дарована чистая и достойная смерть, а ту тварь, что сидит в тебе, выжгут колдовским огнём и лидиумом. Ты же останешься в веках как первый, кто нашёл в себе силы сопротивляться той гадости, что в тебе засела. Если у тебя есть родичи или близкие, о них позаботятся сами Владыки Альянса. Иначе... не мне тебе объяснять, Элан и так уже, думаю, довёл до тебя всё многообразие возможных "иначе" - Сорогот, опершись на алебарду, сжал пальцы. Было слышно, как прихрустнули старые костяшки пальцев.
- У "той твари внутри" есть имя - Слазар, - южанин отклонил голову от очередного удара. - И мы с ним связаны очень крепко. Но вы ведь и так, и так убьете нас обоих? Что же, идем - хоть взгляну последний раз на небо.
- Может его лучше прямо тут того? - Предложил Зубастый.
- Подготовьте его. Сегодня в четыре часа тебя поведут на казнь. Тогда и пойдёшь, - кивнул Сорогот. - И передай Слазару, чтобы он примирился с породившим его. Не знаю, куда деваются после гибели демоны, а вот тебе отвечать перед Черырьмя - если хоть что-то от души у тебя осталось, - он обернулся к Зубастому. - В четыре часа, Элан. Обеспечите? Ко дворцу Высокородных.
- Его причесать-приодеть? Или как есть?
- Приведите в порядок, но без сюсюканий и риска, чтобы выглядел пристойно. Всё-таки он идёт в последний путь.
Элан хлопнул кулаком по ладони и улыбнулся:
- Ну, похоже, маг, ты до вечера будешь моим гостем. Кузня не убежит, ведь?
- Да нет, - рыжий пожал плечами. - Заказов, правда полно, но тут интереснее.
- Вот и договорились. Идёмте, Элан, я вам дам напоследок кое-какие распоряжения, и будем считать, что мой хвалебный рапорт у Императора, а его благодарность и признательность - у вас.
"А все кошмары, что тут творятся - при мне. До поры".
- Еще чайку или уже уходите?
Невозмутимо поинтересовался Старший Смотритель, пока одержимого заталкивали обратно в камеру. Маг-кузнец, с трудом, но сумел воспроизвести сдерживающее заклинание Марнела, так что за сохранность Горция можно было не беспокоиться.
- Ухожу. Элан, всё как мы договорились, - и, оглядевшись и убедившись, что вокруг не осталось никого, желающего подслушать, гвардеец негромко добавил. - Только в три часа, а не в четыре. Ясно?
- Думаешь, демон мог что-то предпринять? - Заговорщицки подмигнул здоровяк.
- Кто знает? Ты их понимаешь? Я - нет, и врядли кто-то понимает до конца. Так что - будет нелишним.

Утро-день 10.

Наступление утра благополучно прошло мимо сознания Наори, тем более внешне серое небо от черного не слишком разнились. Как и многие этой ночью, разбуженная в самый темный час самыми отвратительными новостями, чародейка испытала много добрых чувств к демонам, последовательно обнаружив что: демоны напали, демоны напали синхронно в десятках мест, демоны напали не на дворец, а ведь могли бы и сюда заглянуть... но все таки не заглянули.
По мере следования новостей попытки Ваш’тэ удержать ровный и деловой настрой получались все хуже и хуже, а когда финальным аккордом телепатической свистопляски явилось осознание, что ждать гостей во дворец напрасный труд, воспитанной и вежливой волшебнице захотелось встретить демона и сказать ему свою версию рождения виера, исключительно в экспрессивных просторечивых выражениях. А потом, конечно же, порвать в мелкие клочья. Руками, благо пристрастия Кадара к механическим помощникам советница никогда не разделяла.
Увы, ни один из многочисленных виера, навестивших сегодня немало магов, офицеров и целителей, встречаться с Ваш’тэ не пожелал и к общему эмоциональному фону чародейки добавилось неудовлетворенное глухое бешенство.
Через час фон пополнился немалым удивлением (способности выживших одаренных и способы их спасения), легким любопытством (последствия этих способов), накапливающейся усталостью (все равно почти всех приходилось лечить), жалостью (очень объемлющее чувство) и признаками паники, которые дрессированному разуму пришлось срочно давить. Завал дел – начиная с простого лечения, продолжая координацией мысленных разборок куда селить вылеченных, и заканчивая оценкой сколько всего выжило (и опять же, что с ними в таком числе делать) – по мере своего рассасывания ввергал Наори в нервную и плохо контролируемую хандру, когда взамен вспышкам придушенной ярости приходили такие же придушенные порывы опустить руки. Уставшей чародейке в какое-то мгновение показалось, что мир сошел с ума и наступивший в нем бардак... нет, хаос – чистый хаос, распространяется кругом с возрастающей скоростью и уже нет силы способной его остановить, вернуть на место, восстановить порядок...
И этом мгновении отчаяние столкнулось с таким же отчаянием в душе, хорошо спрятанным, но пылающем даже со дна – мир сошел с ума и положенных ему порядков в хаос еще десять дней назад, когда вместо праздника ее «очи» увидели рукоять меча в потолке, - со звоном рвущихся нервов превращая миг в маленькую вечность.
«Мир сошел...» - проблеск мысли утонул в океане чувств.
«Хаос» - четкое понимание.
«Четверо, как же... тяжело будет его разгребать...» - и такое же четкое следствие-вывод.
- Четверо... – вслух повторила волшебница, и в этот момент наконец заметила, что ночь уже уступила место утру. Успокоившийся разум – где-то за гранью восприятия мелькнуло понимание, благодаря чему, или кому, - с вернувшейся привычной иронией отметил, что пора составлять статистику ночных происшествий, потому как мирные ночи становятся феноменом и воистину чудом из чудес. Регулярная полуночная резня, основной признак... демонов? Междуцарствия? Бардака в этом благословленном богами мире?
На некоторое время задумавшись, что в выведенном описании причина, а что следствие, Наори окончательно успокоила нервы, поиграв мыслями «устранение следствия для нивелирования причины» (в варианте срочно короновать кое-кого как причину «междуцарствия»), и именно этот момент Анэхай выбрал, чтобы сообщить последние новости. Ибо несмотря ни на какие авральные завалы, свою собственную работу он помнил хорошо. И никак не мог пропустить таких новостей...
- О...кеанская дева, - прокомментировала советница, уяснив глубину очередной пропасти, которая открывалась вместе с новостями лорда Эрбрейса, уже не сына регента. Стоящий неподалеку Кадар (он, к слову, все еще мечтал сплавить Наори выживших водников и земляных, и при том навсегда, а не полночи...) заинтересованно шевельнулся, слегка отклеившись от любимой доски.
- Вечный покой лорду Алсимару, и его эскадре, - лаконично пересказала она. – Так что сию секунду марш отсыпаться, твоя доска приобретает политическое значение, - и несмотря на извилистость пути, проделанного мыслью от бужербских новостей и дошедшей до лидиумных выводов с ракурсе политики, воздушник понял с полуслова.
- Спасибо что не вес, - саркастично согласился, подхватывая невесомый диск. Часть учеников воспылала было желанием последовать то ли учителем, то ли за его средством передвижения (в его действенности ночью убедились все желающие), однако оставшаяся с Наори пожилая огненная успешно их переубедила. Водная помогла и отвлекшись от бытовых вопросов прочитала как нельзя более актуальную лекцию о пользе мести, если она своевременна и подготовлена... некоторым лекцию пришлось вдалбливать в не фигуральном смысле слова, других лечить, третьих кормить, и абсолютно всех подряд учить. Вслух.
К обеду, когда расселение, лечение и координация одаренных была закончена и практически, и бюрократически, и из безликой толпы шумных и шалых существ в память Наори врезались несколько весьма перспективных личностей, волшебница уже решила повысить гонорар Кадара за великое терпение, а Нлое предложить какой-нибудь педагогический пост. После обеда великая волшебница пришла к выводу, что эти милые дети (некоторое втрое ее старше) просто перенервничали ночью, но отнюдь не «существа», а уж когда бессменный Ан отрапортовал об очередных новостях, кисло сообщив что дворец превращается в гостиницу (Наори предпочла не заметить, какие еще ассоциации нечаянно протелепатировал секретарь), ей и вовсе захотелось остаться на уютном полигоне, в мирных казармах, среди простых и понятных Одаренных. И наверное впервые поняла, отчего ни Танвар, ни Кадар не любят работать во дворце. Жаль, с желаниями дочь рода Ваш’тэ давно привыкла разбираться как и с эмоциями – полезные оставались, ненужные исчезали...
Разобравшись с последствиями ночной атаки, волшебница припомнила текущие планы и кисло констатировала, что срочно отдыхать и копить силы для политического-магического веса надо и ей самой, а если между всеми демоническими интригами вспомнить простые обязанности – заглянуть к охраняемому телу наследника-императора и... хотя бы просто заглянуть. Логика тихо подсказывала, что Давион, в отличие от некоторых, не маг воды, а нервное истощение скоро станет хронической болезнью элденского комплекса.
Посередине диалога с Грацией (которой никакие мысленные координации, ученики Манфри, нападения виера и обязанности помощницы не помешали повторно закопаться в библиотеке) и обсуждения, кому проще лечить императора, Наори смогла полюбоваться пожарищем, оставшимся после Танвара, и вспомнила о еще одном подчиненном тандеме, о котором уже почти неделю не было никаких вестей. Что в сочетании с прибывшими новостями от Бужербы наводило на нехорошие подозрения.
Уловившая эту мысль Тами немедленно сплела «кольцо», предложив хотя бы попытаться дозваться до напарников, а когда объединившие усилия водные чародейки дружно позвали...
Отдыхающего после праведных трудов погодника Верта вынесло из гамака и звонко уронило на палубу Эскодуса.
- Мать... Земля! – приветливость из блудного воздушника просто изливалась.

День десятый.
Пиво и не только

Ящик за ящиком исчезал в ненасытной утробе трехэтажного здания, именуемого Домом Свиданий госпожи Марны. Крейг Мендор, прикрыв лицо батистовым платочком, наблюдал за этим процессом с нескрываемой гордостью - крупная партия чеппардовки прибыла только утром, и уже была пущена в дело. После того, как в Нижней разместились войска, это заведение стало настоящей золотой жилой - солдатики на баб и выпивку денег не жалели.
- Мне порой кажется, что эти демоны были самой судьбой посланы, чтобы нас обогатить, - усмехнулся дворянин, повернувшись к Риверну.
Контрабандист только головой покачал:
- Богохульство это, Крейг, богохульство, но - никто ведь не запрещал руки нагреть на том огне, что когда-нибудь всех демонов поглотит.
- Твоя правда. Когда следующую партию привезешь?
- Дня через три - этого пока с лихвой хватит, а там может второй корабль найму и хоть залейтесь этим пойлом.
- Как ты неуважительно к источнику собственного дохода.
- Доход-доходом, а ведь та еще гадость - эта чеппардовка.
Дворянин молча согласился - сам он, зная из чего варят пива, по своей воле ни глотка бы не сделал, а вот наживаться на постепенно спивающихся военных совесть ему позволяла. Тем более, что идея объединить усилия с мадам Марной оказалась очень прибыльной.
Сама мадам сейчас находилась в своем будуаре, на верхнем этаже дома и вела беседу на повышенных тонах с Шаганом.
- Знаешь Марна, при всем моем уважении, это уже слишком, - Нетопырь бросил на стол несколько золотых, со звоном покатившихся к краю. - Неужели шесть лет в тюрьме тебя ничему не научили?
- Мой дорогой Эдвард, - женщина улыбнулась, накрывая монеты ухоженной ладонью. - Сейчас Альянс подошел к той грани, когда само его существование поставлено на карту и вряд ли кто-то заинтересуется моими делами...
- Кроме смотрителей, - отрезал Шаган. - Во второй раз я не смогу уберечь твою шкуру от кипящего масла.
При упоминании Смотрителей, Марна брезгливо поморщилась:
- И что ты предлагаешь?
- Дворянское серебро - стоит конечно дешевле, но доказать, что оно поддельное куда сложнее. А в крайнем случае, можно будет переложить вину на лорда эту монету чеканящего - то-то смотрители рады будут.
Нетопырь скупо улыбнулся.
- Что же, попробуем, - женщина кивнула, проведя ладонью по золотым монетам - и они превратились в серебряные.

Чигирь откупорил бутылку чеппардовки, и приложился к горлышку:
- Хороша, зараза! - Его аж перекосило от удовольствия.
- Это точно, - кивнул Клоут, так же сделав глоток. К чеппардовскому пиву командир Летучих Волков пристрастился примерно полгода назад и теперь ни дня не мог прожить без поллитра. - Неплохо мы устроились с этим борделем, а?
Он хлопнул Чигиря по спине, так что тот поперхнулся.
- И не говори, - наемник рассмеялся. - А знаешь, что мне больше всего в этом деле нравиться? То что девочки - бесплатно!
- Да и Бейли до сих пор деньгу платит, - Рейзор расплылся в улыбке. - Двойной прибыток. Эх, жаль я с этим Упырем раньше не познакомился...
- Нетопырем, вообще-то, - поправил Чигирь.
- А какая разница, - зевнул фиарец, снова отхлебнув пива. - Главное работка не пыльная и досуг насыщенный.
- Ну ты словечек нахватался...
- А то, все при лордах, все при лордах. Ты же сам во дворце был.
- Пока солдатня не выгнала, - скривился наемник. - Вот уроды, и правильно, наверное, что их демоны так порезали.
- Быть может, как бы теперь нас вместо них драться не заставили. Вот захочет Ник лояльность проявить и пошлет нас в первых рядах на Солидора и его кодлу!
- Не пойду, - мотнул головой Чигирь. - У меня, можно сказать, только жизнь начала налаживаться. С Нетопырем останусь.
- Тут-то и оно, а то уж больно странные приказы отдавать начал Олдгейт - то девченку зарезать... ты ведь и не знаешь - была такая черноглазая во дворце, ее наш принц где-то откопал на потрахать.
- Да уж слухи ползут, - воин рассмеялся. - Уж сколько при нем баб, а ему все мало.
- Вот, ну я что - взял ножик, да... дааа...
- Эй, Клоун, ты чего?!
- Чигирь, помнишь оборванца, что на меня наткнулся утром?!
- Ну положим помню?
- Возьми ребят и хоть носом землю ройте, но притащите его ко мне!
Наемник аж поперхнулся:
- Да чего ради?
- Денег ради, вперед! И если кто мешать будет - убейте.