Десятое августа, утро
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

...Горизонт выгнутый горбом холма, срезал последние тени удаляющегося конвоя. Мичман не позволяя расслабиться ни на миг закаменевшей мимической мускулатуре, впечатывая каждый шаг в и без того утоптанную землю, удалился в сруб.
Крош взялся за наваху, готовясь создать очередной шедевр для "Смерти царя" (именно он стал тем ферзём, который так озадачил пака). Молитвенный коврик уже стремился навстречу с палубой. подобно юному влюблённому под балкон прелестной чаровницы...
- А прикольно у вас тут!
Голос был достаточно звонкий, чтоб его услышал даже Боевой Конёк на вышке. Означеный Боевой Конёк порыскал взглядом определяя источник неуставного звука и чуть не сверзился со своего боевого насеста, узрев внизу пацана, лет пятнадцати, с интересом озирающим внутренности форта...
- Так почему эта хрень - ферзь? - Братец Кролик вновь воззрился на богла
Последнее детище фантазии и навахи выглядело, как сильно потрёпанный штормами кораблик
- Ну ты прикинь, если вся эта война - чья-то партия в "Смерть царя", кто с нашей стороны может быть ферзём?!
- Я - абсолютно серъёзно отозвался пак.
- Да иди ты в...
- Запомни, никогда не посылай другого туда, куда бы ты не хотел, чтоб послали тебя - наставительно сказал Братец Кролик. - Ладно не злись. Так что это?
- Летучий будуар Дан-Леев
- Зашибись!
... Пацан оказался юным бескудом - черноволосым, кучерявым и деловым до невозможности. Мичман, когда ему представили пойманного (с большим, кстати сказать трудом - бескудёнок носился точно ошпаренный спринтер, верещал, обзывался и не давался в руки, как обмылок в ванне) новопоселенца, застонал и схватился за голову.
Отослать найдёныша означала с точки зрения Отта публично опозориться и расписаться в некомпетентности.
- Ну и чего с тобой делать - безнадёжно вопросил он Шнуфеля (так отрекомендовался парень)
- Да вы не бойтесь, дядечка - лучезарно улыбнулось чрезвычайное происшествие - Я ведь уже был комбантом
- Кем?
- Ну этим, комбататом
- Комбатантом?
- Ага, им! Я каюром был!
- Чего - глаза мичмана вылезли на лоб, а сам он не контролируя не только органы зрения, но и вообще мало что соображая, понимал что сходит с ума
- Каюром. Вы же про Первый Северный слышали...
- Нет!
- Первый Северный егерский полк. А там снег... холодно. Ну мы, кароче, на собаках ездили... на санках
- Так на собаках или на санках - взвыл Отт
- На упряжках. А я был каюром...э-э-э - погонщиком! Меня даже Лихой Шнуфель называли!

(Дарки и Я)

День: девятое августа, утро
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: с7 (север)

Кино и Гелара ночевали на опушке леса, там, где деревья уже редели, становились тоньше и моложе, и то и дело попадались открытые поляны, заросшие травой и поздними летними цветами.
Пара темно-серых микуе спокойно пропаслась всю ночь рядом, не пытаясь убежать - нейа были смирными и послушными. Да и куда им бежать... Съедят ведь.
Августовское утро было прохладным и росистым. Солнце еще только поднималось над горизонтом, и из леса длинными языками выползал туман, постепенно тающий.
До Чареи Гелара и её спутник должны были добраться только через два дня. Путь был неблизкий.
Волшебница сидела, скрестив ноги и закрыв глаза. Одеяние, мокрое от росы, липло к телу, в подставленных чашей руках собиралась влага - холодная, чистая, словно слеза младенца. На губах Гелары играла тонкая, чуть лукавая улыбка, плечу чуть-чуть дрожали.
- Кино? Ты где? Проснулся уже?
Глаз она так и не раскрывала.
В стороне послышался шорох. Словно кто-то тяжелый - хотя, кому, кроме Шатти еще быть - выбирался откуда-то из леса.
- Ясного солнца, Гелара, - донесся до волшебницы веселый голос полукровки. Затем - звук падающих на землю сухих ветвей.
- За хворостом ходил. Не против?
- Нет, хотя мне не нужно много огня, - усмехнулась лиа. - Вода меня не застудит, да и намочить меня трудно... заново. Подойди сюда, а?
- А мне вот - нужен, - хмыкнул, по-доброму, Кино, - не люблю сырое мясо. Не вкусно.
Он вновь хмыкнул, но как-то уже озадаченно. Потом послышались шаги - легкие и осторожные; как полукровка при своих... размерах так двигался - тот еще вопрос. Шатти остановился рядом с Геларой, присел на корточки возле волшебницы, с вежливым любопытством оглядывая её.
- Посмотри, - водная чуть кивнула вперёд. - Загляни в мои руки. Что ты видишь?
Кино придвинулся еще ближе, склонился над сомкнутыми ладонями женщины.
- Вода... - негромко произнес лиа, - прозрачная. Солнечные блики. Пальцы... Красивые.
- Вода, говоришь? - ухмылка Гелары стала и вовсе лисьей. - А ты пробовал когда-нибудь утреннюю росу?
- Лизать траву не пробовал... - поднял на волшебницу глаза Шатти; пусть даже она этот взгляд не видела.
- А зачем лизать? Вот она. Попробуй. Хоть глоток, - Гелара вытянула руки, протягивая собранную воду спутнику. Лёгкий, едва уловимый солнечный блик отразился от прозрачной поверхности, и вода словно сама собой блеснула синеватым сапфиром. На мгновение - словно удар сердца, одно дрожание ресниц. - Ну смелей. Не боишься ведь, воин Камеда?
Кино молча качнул головой. Он вновь на один миг поднял взгляд на волшебницу, и в медово-карих глазах мешалось почти детской любопытство, легкое непонимание, интерес...
Протянув руку, эрбр-полукровка придержал ладони Гелары снизу, словно боялся, что она их раскроет, и прозрачные капли упадут на землю, навсегда затерявшись среди травы. Шатти склонился и осторожно коснулся губами прохладной росы.
Улыбка чародейки стала ещё ярче - грозя скоро затмить солнце. Руки наклонились, щедро вливая драгоценную утреннюю влагу в рот воителя.
А потом в глаза тому кинулась синева.
Небо - благодатное, яркое, живое. Прямо как в детстве. Бесконечное, беспредельное и величественное, оно заполняло глаза и шэа, лезло в самое сердце, окрыляя волшебным, совсем простым и потому понятным счастьем. Чувство вечной, необоримой свободы, которую не отнимешь, не заберёшь никогда у того, кто хоть раз видел небо.
Море - пенное, близкое и далёкое, гневное и добродушное, дарующее жизнь и играющее её, как утлой лодчонкой. Безбрежно мудрое, не знающее рамок и ограничений, смеющееся над наивно считающими его пленником берегами, бурливое и прозрачное, готовое принять в свои нежные, тёплые воды любую жизнь, от мала до велика, от вершины до основы. Вечное. И вечно прекрасное.
Лесной дождь, когда синий-синий, серебрянно-лазурный и бесконечно чистый дождь омывает пыль и солнечную позолоту с листьев и колючек, чернит нежными касаниями стволы и наполняет свежей силой корни, тайком ласково проникая сквозь тело земли.
Ночной мрак - не жуткий и печальный, а предрассветно-добродушный, предвещающий скорый восход солнца, когда миром правит сапфировая тень, грань между светом и сумраком. Когда можно увидеть, как ночная и дневная жизнь украдкой подглядывают друг за другом - ведь когда ещё увидишь тайны собрата, с которым живёшь в двух шагах и ни разу не говорил лишь потому, что спите вы в разное-разное время?
Синева нахлынула на Кино, словно беспощадный поток, словно разлившаяся река, затопляющая всю шэа... Всю суть. Словно само Средоточие вдруг стало этой синевой... И приняло в себя юного Шатти.
Кино вскинул ладонь в глазам. Ему казалось, что он стал всем эти миром, что проносился вокруг, внутри его. Синева, в которой кроется все то, что нельзя охватить - огромные и безбрежный океан жизни. Синева, которая похожа на глоток воды в пустыне, и хочется пить его бесконечно долго, чтобы не пропадал момент наслаждения, момент, когда в одном маленьком глотке - все жизнь.
Шатти беззвучно выдохнул, отвел ладонь от лица. Кожа была мокрой, и соленые капли собирались в уголках глаз, и бежали вниз по щекам. Но золотисто-карие глаза светились счастьем. Кино смотрел на Гелару, и уголки губ полукровки то и дело подергивались, не смея приподняться, но отчаянно этого желая.
- Глоток росы... - прошептал Шатти, смаргивая с коротких ресниц слезы. Лиа зажмурился, словно пытался вернуться в эту синеву, которую они никогда не видел, но которая была - в его сердце, в его шэа.
Наощупь Кино нашел ладонью руку Гелары. Осторожно сжал. И тихо рассмеялся.
- Глоток росы, - смеясь, кивнула Гелара и, задорно плеснув остатками воды во все стороны, откинулась, падая в мокрую траву и увлекая за собой Кино.

День: девятое августа, вечер
Фигура: пешка b7
Ход: в рамках хода b7 - b5
Официальная клетка: b7
Фактическое местоположение: b7

Хассаи растянулся в траве, придирчиво изучая наконечники стрел: хотя недавнее путешествие к Сердцу, как и ожидал командир, его успокоило, но прежняя нервозность все же начинала брать верх. Сеши не сомневался, что отряд вскоре отправят или на разведку, или в сражение... в конце концов, не сидеть же им у самых границ.
Эту мысль он однажды попытался высказать Чиаму, за что удостоился ледяного взгляда и комментария: "Терпение - добродетель".
Ее хийе и пытался проявить, углубившись в изучение стрел.
Киасс сидел невдалеке, свернув хвост и, похоже, просто наслаждаясь солнцем и шелестом высоких трав вокруг. Кайше, как обычно, не было нигде видно; возможно, эйфе была в тени крупного камня, лежавшего в паре десятков шагов от Хассаи.
Чиам кормил летучих змей, и те тихо посвистывали от удовольствия.
Зашуршали невдалеке кусты. Потом послышалось ржание - если можно было назвать так доносившиеся звуки - каких-то нейа. А через минуту и полторы показалось двое всадников, верхом на пепельно-серых микуе. Впереди ехал темноволосый, крепкий лиа в простой одежде; но по тому, как он сидел, как цепко оглядел остальных, незнакомых лиа, выдавало в нем воина. Как и видневшееся за плечом лезвие гуань дао. За широкоплечим парнем ехала на таком же микуе темноволосая женщина в синей одежде.
Воин остановил своего нейа в десятки шагов от хийе, приподнял в приветственном жесте ладонь - медленно и осторожно.
- Ясного неба, эй-раан. Мы ищем Чиама Камие.
Сетонец неспешно снял с руки Кэи, насыпал еду на землю (оба шемма немедленно скользнули к ней), все так же неторопливо выпрямился, оглядел новоприбывших и только после этого ответил:
- Вы пришшли в правильное мессто.
Женщина, сидевшая на своём животном, свесив ноги на одну сторону, осторожно поклонилась, стараясь сохранить равновесие - было видно, что верховой ездой она владеет совсем неважно, хоть на своего микуе и смотрела совсем нежно, как на дитя. на плече её сверкнул большой синий камень - брошь-капля.
Змеиные глаза Камие не выразили совершенно никаких чувств, когда он ответил легким кивком.
Хассаи поспешно поднялся; Киасс, развернувшись, с шелестом скользнул к гостям.
- Ясного дня, - еще раз поприветствовал Чиама темноволосый лиа, - мы - от Тигра-Властителя.
- Что угодно повелителю теплокровных от тех, чья жизнь течет разумным холодом?
Молодой воин приподнял брови, явно удивленный таким началом разговора. Помедлив, он спрыгнул на землю, подал руку своей спутнице.Та кивнула, принимая помощь, и упруго спрыгнула вниз - словно ухнувшая вниз горсть воды из разомкнутых ладоней, сияющая и чистая - также сияла и улыбка странницы. Взгляд Чиама не изменился; Киасс смотрел со спокойным вниманием, Хассаи - с задумчивостью.
- Мы должны передать вам приказ Тигра-Властителя, - молодой лиа, чем-то похожий на медведя - размерами ли, лохматостью, посмотрел на свою спутницу, словно спрашивал: будет ли она говорить, или продолжать ему. Гелара лишь смущённо улыбнулась, чуть отступая назад в лёгком поклоне: когда дело касалось войны, говорить пристало воину, а скромной женщине... А у скромной женщины были дела, которые могли и воина напугать. Но о них она говорить пока ни с кем не хотела.
Шатти чуть приподнял плечи, соглашаясь с тем, что он будет голосом повелителя. Потом воин повернулся к Камие. И четко, сжато, словно... отчитывался командованию, перескал Чиаму все то, что еще несколько дней назад запомнил в Эаши. Про дорогу к морю, встречу с кораблем дома Кемай, путь на другую сторону залива и основную цель змеиного отряда - о том, что они должны идти первым, первыми же наности удар. И - беречь жизни. Свои. И чужие.
При последних словах щека Змея Сетонов едва заметно дернулась. Киасс покачал головой, со вздохом; глаза Хассаи радостно сверкнули, и молодой сеши покрепче сжал лук.
Когда посланник замолк, Камие некоторое время размышлял. Потом коротко бросил:
- Кайше.
Эйфе и в самом деле оказалась в тени камня - но была там совершенно незаметно, пока не скользнула вперед, оказываясь на свету.
- Поссмотри, где ессть арнак, - распорядился Чиам.
- Да, кьесс, - коротко отозвалась разведчица.
- Киасс, ссобери вссе, что понадобитсся. Хассаи, закончил ссо сстрелами?
- Да, кьесс, - одновременно отозвались оба хийе.
Чиам удовлетворенно кивнул и вновь вернул внимание посланнику.
- Вссе сслова ссказаны?
- Вы должны встретиться с кораблем дома Кемай через два дня, одиннадцатого числа. Ночью. У лимана Чийара. Знаете, где это? - непривычно сухо, как могла заметить Гелара, произнес Кино, но на лице женщины, даже приметившей изменившийся тон, не дрогнул ни один мускул. Даже улыбка, кажется, стала только ярче, а брошь сверкнула тысячей лазурных граней.
Камие вновь помедлил, припоминая.
- Пути Потоков Жизни могут привести лиа всюду, в прошлом и будущем.
Шатти кивнул.
- Это все, что нужно было вам передать.
- Тогда насс могут ждать у моря, - прозвучал ответ.

(с Даркнесс и Скорпионом)

День: одиннадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: в рамках хода b7 - b5
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: а6 (Чареи)

(С Хелькэ, Даркнесс и Соуль)

Губы были солеными. Сейней облизнула их, и, прикрыв глаза, подставила лицо резким порывам ветра, расстрепавшим светлые пряди маленькой лиа. Адмирал морской эскадры дома Кемай стояла на фальшборте, ухватившись за леер и подавшись в сторону.
"Никакого уважения к эполетам" - мелькнула в голове мысль. Сейней хмыкнула и спрыгнула на палубу, выпрямилась.
Ветер был попутным, и "Наамея" подходил на всех парусах в Чареи, белой полосой уже видневшийся у горизонта.
Где-то под водой, в аквамариновой толще, взмахивал тяжелыми и широкими ластами эштар Нело - так Таль звала этого нейа, из чьей спины вырастал светло-коричневый, словно позолоченный солнцем, бриг.
Конечно, был и тяжеловесный флагманский фрегат, "Аизер", с густо-синим парусами, мощный, с развевающимся на ветру флагом дома Кемай.
Но "Наамея" был - любимым и первым.
Бриг качнулся на встречной волне, и через шпигат плеснулась вода, окатив ноги Сейней. Маленькая лиа недовольно повела плечами, поправила черный и сложенный узкой полосой платок, удерживающий волосы у лба. "Наамея" возвращался с юго-восточной стороны залива, куда ходил... капитан Таль предпочитала это называть - разведкой. На деле, это больше походило на схватку с дурным нравом моря - шли возле Скалистой Пасти, и зубы рифов словно бы тянулись к кораблю и эштар под ним.
Впрочем, "Наамея" и в этот раз ушел целым: Таль слишком хорошо чувствовала море, чтобы позволить себе посадить свой бриг на скалы.
Об этом предпочитали не трепать на берегу, но к юго-восток Сейней водила своб команду не только на разведку. В том районе, сейчас, с наступлением августовской духоты, поднимались к поверхности шэддэ - огромные, живущие у самого дна нейа, слепые, с толстой чешуёй, на которой множеством искорок мерцали жемчужины. Шэддэ всплывали из глубины лишь на несколько недель в августе: в доме Кемай говорили, что эти огромные нейа оставляют в это время на поверхности воды тысячи своих детенышей, крохотных и едва заметных, чтобы те напитались солнечным светом.
Лиа же - из тех, что по отчайней, следуют за шэдда, и в те часы, когда огромные нейа замирают на поверхности, и от их тел разбегается по воде легкая рябь, унося с собой дитенышей, снимают с грубой и морщинистой чешуи жемчужины.
Рука ласкает шпаги разукрашенный эфес,
Никто не знает, где гоняет нас проклятый бес.
Корабль старый верен капитану, словно пес.
Да, мы корсары! Наливай, чтоб весело жилось.
Песня раздавалась откуда-то сбоку и сзади, из-за мачты. Кристоф Чёрный, гордо именующий себя главным калибром судна снова пребывал в весёлом расположении духа.
- Я до сих пор не могу понять, Кристоф, кто такой – «бес». Сколько бы ты мне не рассказывал, - Сейней обернулась к магу, сверкнув белозубой улыбкой. Потом похлопала дерево фальшборта, - и «Наамея» - не старый. Хотя песня - хороша.
Маленькая лиа залихватски отсалютовала мастеру воды. Маг поклонился с изяществом придворного и лихостью моряка. Во время войны на континенте он успел изрядно отличиться в регулярной армии Севера и теперь частенько щеголял вынесенными оттуда привычками. Вот и сейчас, в правой руке Кристофа дымилась трубка чёрного дерева, которую успели возненавидеть чуть ли не все члены экипажа.

- Семь футов, кэп! - отозвался он, выпуская клуб едкого дыма. - Есть новости с берега?
Таль замахала ладонью перед собой, хотя морской ветер не позволил «ядовитым испарениям», как именовал дым корабельный заклинатель парусов, до неё добраться.
- Не прилетал еще никто, - Сейней цокнула языком, - даже не знаю, радоваться, что про нас забыли – или волноваться, вдруг - произошло невесть что.
- Вот как, - Чёрный встал рядом и долго смотрел куда-то вдаль. - Знаешь, кэп, признаюсь честно, я не уверен, что наша скорлупка выдержит первый бой. Смотрел тут корпус...не знаю, какие у чужаков орудия на кораблях, в мои времена флота у них вообще не было, но те, что использовались на земле пробьют наши борта с лёгкостью.
Таль хмыкнула, легко подпихнула Кристофа локтем под ребра.
- «Наамея» выдерживал и не такой. Я ходила на нем в дальние моря, - лиа с неуловимой нежностью провела ладонью по дереву планширя. – Тем более… знаешь сам: если на войну – то я пойду «Аизере». Вот его-то ничем не пробьешь.
- Ха! Если! Скажи уж лучше: когда. Впрочем, ничего. Они сами не поняли что сделали, когда магию на шестерёнки свои пустили. Порвём мы их, точное слово, порвём.
- Шестеренки… - протянула за магом девушка, скривила облезающий от солнца нос, - когда ходили к их Ясному, я видела эти… чудовища.
Она уперла острые кулаки в бока, выпрямилась во весь свой маленький рост.
- Их железкам с нами не справится, да, - Сейней коротко хмыкнула, - только не хочу я войны, Черный. Веришь, нет?
- Верю, - кивнул Кристоф. - А я вот, уж извини, хочу. Уж очень надо мне им ответить за всё хорошее, пойми правильно.
- Понимаю, - кивнула намье-полукровка, - я войну не застала. Но мне – рассказывали.
«Наамея» подпрыгнул на встречной волне, и обоих моряков окатило водой. Сейней расхохоталась.
- Тысяча чертей! - обрадовался Чёрный, выливая воду из трубки. - Вот канальская же стихия, а?! Покурить нормально не даст.
- На берегу покуришь, - вновь взмахнул рукой Таль, - все равно, будем через пару часов. Уж потерпи.
- А что мы там забыли? Провизии полный трюм, пресной воды я сделаю столько,сколько потребуется... неужели у нас пополнение?
- Говорили вернуться за кем-то вроде пассажиров. Попросили взять их на борт.
- Ну, понятно, - пробормотал Кристоф и вновь принялся разжигать трубку.
Спустя не два, но полтора часа, корабль мягко остановился совсем рядом с пристанью. Один из матросов швырнул на причал конец каната, который был немедленно и очень сноровисто привязан. Вобщем-то, эта процедура была практически формальностью, ибо эштар легко могли удерживаться на одном месте, однако, бывали, пусть и редко, случаи, когда подводные нейа теряли рассудок и кидались невесть куда. Чтобы избежать этого, швартовами старались не пренебрегать.
Кристоф вышел встречать гоcтей при полном параде: в шляпе, камзоле с орденской лентой Старого Севера, при шпаге и фамильном перстне. Нет, он не пытался оказать на них какое-то особенное впечатление, просто, дома было принято встречать гостей именно таким образом, а Чёрный своим воспитанием по праву гордился.
Заклинатель парусов, снедаемый любопытством, маячил в стороне, с интересом поглядывая в сторону перекинутого на пристань трапа.

В гавани Чареи, как всегда, было неспокойно: скрип мачт, крики чаек, ругань моряков. Пахло водорослями и солью. На пристани ждали двое – мужчина и женщина, непохожие, как… как...
Сложно было даже подобрать пару противоположностей, которая показала бы всю глубину разницы. Огонь и вода? Земля и небо? Звук и тишина? Но здесь различие крылось скорее во внешнем наборе признаков, а у этих двоих нечто такое было и во взгляде – заставляющего понять, что сами души у них и то чужды друг другу, несовместимы.
И все-таки они были вместе. Он – длинноволосый, ярко-рыжий, в зеленой одежде и с торбой за плечом, невероятно высокий. Она – маленькая, не достающая ему до плеча, тонкая и хрупкая, светлокожая и светловолосая, налегке… кажется, даже босиком. Странно одета – короткое платье-сарафан и штаны, закатанные до середины голеней.
Что у них было одинаковым, так это цветки Фейра.
- Здравствуйте, - склонил голову мужчина. – Я – Лис, а это Мари. Вы оказываете нам честь, принимая на борт.
Женщина ничего не сказала – разглядывала корабль; не столько остов, сколько то, что было скрыто водой.
- Ясного дня и чистого неба, - махнула им рукой Таль - в глазах намье-полукровки ясно читалось любопытство, - поднимайтесь.
Длинный и встрепанный эрианец, Эеши, подошел со спины к Сейней и, склонившись к уху капитана, что-то шепнул. Лиа, фыркнув, только рукой махнула.
Заклинатель парусов отошел назад. Смотрел он на Лиса и Мари не с интересом; с настороженностью.
Мари подобрала легкие туфли, стоявшие рядом, взбежала по трапу легко, не боясь занозить босые ноги. Ее взгляд ни на секунду не задержался ни на ком из команды - женщина смотрела куда-то в сторону и вверх. Словно нарочно заставляла задуматься: показное пренебрежение? Или просто размышления о чем-то своем, недоступном остальным?
Лис улыбнулся чуть грустно, проследовал за ней. Дружелюбно кивнул капитану, улыбнулся остальным. Чувствовалось, что палуба ему непривычна, но он, будто из деликатности, старался не подавать виду.
- Мы здесь еще пару часов будем стоять, - пояснила Лису Сейней, - давайте, пока каюту вашу покажу?
- Покажите, - согласился он. - Мари?..
Та ответила только вопросительным взглядом.
- Пойдем, - снова улыбка, адресованная Таль. - У нас, конечно, вещей немного, но я предпочту швырнуть их куда-нибудь сразу - и забыть до конца поездки.
Полукровка хмыкнула и повела пассажиров вниз.
Изнутри "Наамея" ничем не отличался от старых парусных судов Тиресканны. Совсем. Лишь, если прислушаться, можно было уловить странный шорох, но он то замолкал, то раздавался снова. Попадавшиеся по дороге члены команды смотрели с интересом, но помалкивали.
Каюта, в которую Таль отвела Лиса и Мари, была небольшая, с единственным круглым окном и довольно аскетичной обстановкой. Мужчина сразу осуществил высказанное желание, стащил с плеча торбу и положил на кровать. В рюкзаке что-то зашуршало, как шуршит обыкновенно бумага. Выглянул в окошко - без любопытства, скорее, так, для порядка.
- А что тут за звуки? - внезапно спросила Мари. Голос у нее оказался тихим, мелодичным, но каким-то... сухим, без особенных проявлений эмоций. - Слышала по дороге. Но могло показаться.
- Это дышит Нело, - пояснила Сейней, - эштар.

- Так вот на чем построен корабль, - протянула женщина. - А ему не тяжело, как вы думаете?
Таль вскинула светлые и густые брови.
- Не жаловался, - она приподняла уголки губ, - но - нет, не тяжело.
- Просто решила - мне было бы неудобно, если бы на мне был корабль, да еще с экипажем. На что он похож? Я, кажется, видела ласты под водой...
- На тюленя. На большого тюленя. А ласт у него две пары, - лиа говорила об эштар с теми интонациями, с какими говорят о любимом домашнем животном.
Мари кивнула, и в этом жесте можно было узнать... одобрение.
- Это чудесно, - сказала она, - спасибо. А вы видели когда-нибудь, как такие корабли выстраиваются на нейа?
Лис рассмеялся.
- Она может засыпать вопросами. Особенно если дать волю.
Таль улыбнулась в ответ.
- Вопросы - это хорошо. - потом полукровка повернулась к Мари, - нет, не видела. Это долго, да и мастера къямай не любят выносить... свою работу на обозрение. Чаще всего - они...создают только часть корабля. Все остальное достраивают в доках.
Та вздохнула, исполнившись неподдельной печали.
- Жаль, безумно жаль. Вот бы посмотреть. Мы так мало знаем о къямай...
- Мы вообще мало знаем, если сравнить нас с любым из лиа, - усмехнулся Лис. - Все поправимо, девочка.
"Девочка" дернула плечом, весело фыркнула - и на секунду действительно стала похожа на девчонку-подростка, с озорными глазами, с шальными искорками в них. Но наваждение быстро исчезло - осталась женщина неопределенного возраста с отсутствующим выражением лица.
- А куда вы отправитесь? - спросил Лис, предоставив Мари своим мыслям, в которые та явно готовилась погрузиться.
- В сторону Пасти, может быть... - несколько неопределенно отозвалась Сейней, - хотя - сами знаете, из-за Шторма мы заперты в заливе. До войны, - лиа поморщилась, - к Ясному бы пошли. Сейчас - нет.
- А сейчас мы пойдём туда, куда направит Тигр-Властитель, так, кэп? - бодро поинтересовался Кристоф, молчаливо, но неотступно следующий за Таль. - Кстати, дамы и господа, мы, кажется, не были представлены. Я - Кристоф Чёрный, офицер в команде кэпа и главный калибр корабля, по совместительству.
- Лис, - автоматически, дежурно представился Лис, - и Марийка...
- Мари, - вскинула голову прислонившаяся к стене женщина. - Я просила.
- И Мари, - поправился он. - Вольные исследователи, путешественники и тому подобное. Вы, как я вижу... с Севера?
- Мои предки были графами на протяжении трёх сотен лет, - коротко поклонился Кристоф. - А вы, судя по паузе, южанин. И что же побудило вас бежать вместе с нами, презренными ортодоксами?
- Разногласия с политическими методами, - этот ответ тоже был "дежурным". Но затем Лис сменил тон: - А вообще, если быть более точным, меня побудила бежать Мари.
Упомянутая усмехнулась как-то зло и произнесла:
- Обязательно добавь, что вышепоименованную преследовали призраки прошлого, не дающие покоя во сне. А также гнали вперед и куда подальше чувство вины и чувство страха за собственную задницу, вызванные мелкими, но неприятными для Республики диверсиями.
- Извини, обидеть я не хотел, - пробормотал Лис.
Молчавшая до этого Таль потянула Криса за рукав.
- Пойдем, м? Нашим гостям надо устроиться, - капитан вскинула глаза на Лиса, - а потом я вас с остальной командой познакомлю, идет?
Кристофа из каюты практически уволокли.
- Идет, - одобрил он, все еще чувствуя некоторую неловкость - и пристальный взгляд Марийки, как дуло к виску.

- Забавная девочка, - прокомментировал Чёрный, уже на палубе. - Парень попроще, а вот девочка - ой-ей-ей. Ты видела, как она такелаж осмотрела? Уверен, если ей теперь понадобится сбежать - обрежет в важнейших местах, найдя их с завязанными глазами и смоется на шлюпке.
Сейней слегка округлили глаза.
- А сбегать-то ей зачем? На корабль, с которого сбегают, сами не приходят, м? - она махнула рукой десятке матросов, - пара часов у вас есть. Но чтобы были к полудню. Иначе останетесь грызть причал.
- Это я так, примера ради. Ну что, кэп, пойдём на берег?
- Я за ближайшие годы еще по берегу нахожусь, - мрачно буркнула намьё-полукровка, - Шторм, чтоб его. Останусь тут.
- Ладно тебе, годы. Потерпим годика два, поплаваем по рекам и вдоль берега. Зато потом разгуляемся! - Кристоф, видимо предвкушая грядущий разгул, сунул руку за борт камзола и извлёк плоскую фляжку. - Будешь?
Намьё-полукровка забрала у него флягу, сделала глоток, давший бы фору любому кабацкому громиле. Впрочем... капитан "Наамея" и без фляги вполне соперничала с портовыми "шкафами". Выдохнув, Таль вернула флягу Кристофу. Потом кивнула в сторону видневшийся у носа высокой и худой фигуры заклинателя парусов.
- Ему пассажиры не нравятся. Видел, какой Эеши мрачный...?
- Мне они тоже не нравятся, - Кристоф повторил глоток капитана. - Сразу видно - южане. Не люблю я их, хоть ты что. Мыслят они...не так.
Таль пожала плечами.
- В голову я им не заглядывала. Но... - она спиной оперлась о планширь, - Лис - улыбается, а Мари интересен эштар. Это - хорошо.
- Ага, хорошо, - Кристоф опёрся на борт локтем. - Может, конечно, они и другие. Может, потому и сбежали. Но все южане, которых я знавал всегда стремились всё разложить на часть, упорядочить и сложить на полочки. Они не допускают существования тайны, они не верят в то, что существуют вещи, которые понять невозможно. Они убивают чудеса.
- Может, дашь им шанс? - подала голос темноволосая женщина, стоявшая немного в стороне. Она подошла незаметно.
- Может быть, - отмахнулся Кристоф. - Ладно, не смотрите на меня, как на пожирателя живых котят, я буду сама обходительность с нашими южными гостями.
Сейней скривила нос; ей явно не понравилось сравнение. Потом намьё-полукровка мотнула головой, словно отбрасывая неспокойные мысли:
- Ладно. Море - оно всегда показывает, кто и чего на самом деле стоит. Посмотрим.

Когда они остались одни, Лис скрестил руки на груди, повернувшись к женщине. Холодно, непонимающе посмотрел:
- Мари, за что ты так?
Резко взвившись, она процитировала тогда Кристофу один из их с Лисом разговоров – проникновенный, доверительный, о самом больном. Тогда, он помнил, поминались и «призраки прошлого», и «чувство вины»… «Собственная задница», кстати, тоже; но суть была в другом. Все эти фразы, пусть и возвышенные, прежде не казались наигранными, красивыми и пустыми – а сейчас, когда женщина с убийственной точностью и не менее убийственной усмешкой выдала их незнакомцу, они таковыми стали. И на это он злился.
- За дело. Вернее, за слово. Не хочу вспоминать старое, а ты заставляешь.
- Не хочешь вспоминать, но теперь предпочла имя, которым звал тебя только он? Не кажется странным?
Марийка взглянула на него исподлобья.
- Мне? Странным? Не кажется, Лисенок, - она глубоко вздохнула. - Извини, я сорвалась. Он снился сегодня.
Лис кивнул, с явным облегчением. Теперь понятно, почему она с утра была… такая.
- Плохо оказалось уходить, не прощаясь. Да? – спросил он.
- Гораздо хуже прощаться и не уходить, - старая шутка прозвучала в ее устах совсем не смешной.
Мари уже дано мечтала о новом мире. Где все будет иначе, нежели на ее родине, где будут люди с другим цветом кожи, цветы с другим запахом и немножко другое небо над головой, заполненное по возможности птицами, а не летающими кораблями. Когда ЭКК в порыве вдохновения направлял в неизведанную область все больше и больше экспедиций, она знала, что должна быть там. Только, упаси всевозможные божества, не в составе ЭКК.
Еще она знала, что не может поехать одна. Нужен был кто-то, тоже готовый отречься от прежней жизни – желающий от нее отречься. Фиерс однажды обмолвился ей ненароком, что Лис ушел на гражданку, и Марийка поняла, что поиски компаньона можно прекратить.
Лис согласился. Правда, его идеи непременно попрощаться со всей родней и друзьями, объясниться в своем поступке и прочее не получили воплощения. Мари не просто не одобрила – она запретила это делать. Нужно было не уйти, степенно собрав чемоданы, а исчезнуть внезапно, не взяв с собой почти ничего: ни вещей, ни денег, ни приличного оружия.
Немного еды, чтоб хватило только на дорогу… и бумагу. Несколько блоков желтоватой бумаги, пять толстых разлинованных тетрадей и три набора черных карандашей.
«Это зачем еще?» - спросил он тогда. «Почему так много?»
«Бумага быстро кончается, даже если записывать с обеих сторон. Карандаши - тоже».
Сначала он не понял, чего она там собирается записывать… а через полгода пребывания в Шэн-лие согласился – действительно, бумага кончалась очень быстро.
- Пойдешь знакомиться с остальной командой?
Неопределенное пожатие плечами.
- Давай. Я знаю, ты делаешь вид, что не любишь, когда много народу. Но все-таки они тебе нужны.
- Кто же, позволь узнать?
- Люди. Лиа. Нейа. Разные. Ты смотришь на них, видишь, насколько они разные, и тебе становится лучше.
- Люблю тебя за твою догадливость, - она поднялась с кровати, потянулась. – На самом деле, Лис, мы с тобой не путешествуем, не исследуем и не бежим… от «призраков прошлого». Мы залечиваем раны…
«Которые сами себе нанесли», мысленно добавил он.
- …которые сами себе нанесли, - закончила Мари.

- Ну да, - тем временем на палубе кивнул Чёрный. - Кэп, слушай, а кого ещё ждать-то будем?
Таль округлила глаза.
- Никого не должны мы...
Она не успела договорить. Лавируя среди моряцкой толпы на причале, к переброшенному трапу вышел темноволосый, крепкий лиа.
- Капитан Таль?
Сейней, вопросительно приподняв плечи, шагнула вперед.
- Я.
Незнакомец коротко отсалютовал ей.
- Кино Шатти, посланник дома Камеда, - на этих словах намьё-полукровка не весело хмыкнула, - мне поручено передать вам послание.
Шатти выудил из небольшой сумки плотно запечатанный конверт и протянул его капитану. Кивнув, Сейней забрала конверт, не церемонясь, порвала его по краю и, вытащив сложенный вдвое лист елани, углубилась в чтение.
За посланником на борт поднялась темноволосая женщина.
По мере чтения брови Сейней приподнимались, а на лице к концу письма блуждало странно-задумчивое выражение
- Что там от нас хотят великие воины? - в голосе Кристофа мелькнула неуловимая аристократическая издёвка.
- Гхм... - Таль подняла глаза на гонца. Тот приподнял руки.
- Я мало что знаю и только - вестник.
- Ясно, - кивнула полукровка, потом перевела взгляд на Кристофа, - война на море. Эскадра отходит к Ясному. Мне нужно поговорить с Советником Штормов.
- Вот оно как, - пальцы Кристофа привычно погладили бородку, прошлись по усам. - Интересно, но логично: если шестерёночники откуда на нас и пойдут морем, то это из Ясного. Не написали, что делать будем? Блокируем или сразу штурм?
Сейней еще раз пробежалась глазами по строкам, посмотрела на гонца. Кино помотал головой. Таль вздохнула. Вестник дома Камеда кивнул морякам на прощание, потом обернулся к темноволосой женщине.
- Береги себя, - он произнес очень тихо, так - что было слышно только ей.
- Хорошо, - кивнула та и, осторожно наклонившись вперёд, легко-легко коснулась губами щеки провожатого. - Спасибо тебе. С тобой здорово путешествовать.
Темноволосый лиа вскинул пальцы к щеке, чуть растерянно улыбнулся.
- Я буду хранить в сердце надежду на встречу. Возвращайся, - замерев на мгновение, он, в следующую секунду, осторожным жестом вложил что-то в ладонь женщины. И сбежал по трапу. Очень быстро.
Та лишь успела сжать пальцы, ощутив в ладони теплоту недавно срезанного дерева, и попыталась помахать рукой... неловко, едва-едва.
- До встречи, воин...
Только тогда капитан, молчавшая до того, повернулась к Кристофу.
- Нам нужно отправится сейчас к северу - забрать один из отрядов. Потом - соединится с эскадрой, идущей к Ясному. А там, видимо, будет штурм. С моря. Нам нужно... - полукровка чуть поморщилась, - лишить пришедших с востока города. Полностью.
- Вот оно как, - в голосе Чёрного мелькнула нотка предвкушения. Мелькнула и исчезла. - А о гражданских жителях что-то сказано?
Таль качнула головой:
- Имеется ввиду только военная мощь города.
- Понял, кэп, цунами отменяется. Какие там укрепления со стороны моря, не помнишь?
Сейней в задумчивости запустила ладонь в короткие волосы на затылке, чуть прищурилась.
- Стена. С орудиями. Сам понимаешь, я была, конечно, в Ясном... но кто ж мне дал все это рассмотреть. Думаю, еще успеем это обсудить. Нам сейчас - на север вдоль берега нужно идти.

- Ну, значит стену-то мы того, проредим немножко...и канонирам устроим весёлую жизнь, да, - улыбнулся Кристоф хищной, волчьей улыбкой. - Куда идём-то и что мы на севере забыли, если Ясный на западе?
Таль хмыкнула в ответ.
- Забрать отряд там один. А потом его высадить неподлеку от Ясного, южней тоже. Переброска следопытов...
Намьё-полукровка оперлась локтями о планширь, лицом к городу. Все незамеченная темноволосая вела себя очень тихо.
- Знать бы еще, что творится на другой стороне пролива.
- В худшем случае, там собирают эскадру...но ты же знаешь, как плохо у шестерёночников с кораблями! Там откуда они...откуда все мы приплыли морей нет, да и особо крупных рек немного.
Таль посмотрела в сторону юта.
- Надо Лису сказать, как дела повернулись.
- Я скажу гостям, а заодно проверю, не навертели ли они дыр в обшивке! - сделал страшное лицо Кристоф. - Сколько у нас времени до возвращения команды?
- Пара часов, - отозвалась Сейней, а потом округлила глаза, - Дыры... зачем?
Кристоф покрутил в воздухе кистью, прищёлкнул пальцами, а потом отмахнулся:
- А, уймись, кэп, я пошутил! Ну чего, мне идти к пассажирам?
- Давай. Только - будь умницей и самой обходительностью.
- Я буду с ними...нежен! - томно закатив глаза, промурлыкал Кристоф, потягиваясь почти по-кошачьи. Вскоре его подкованные ботфорты уже грохотали по спуску в каюты.
Этот-то шум и услышала Марийка - заволновалась, бросилась к двери. Увидев Кристофа, сразу сникла и вернулась назад, присела на край кровати, закинув ногу на ногу.
Ноги были красивые и загорелые.
- А, это вы, - кивнул Лис. - Мы как раз собирались подняться. Что-то случилось?
- Случилось, - кивнул Чёрный. - Прошу простить мою непонятливость, но скажите прямо: как вы относитесь...к войне?
- Никак, - быстро ответил мужчина. - А... что?
На лице Мари начала проступать, словно показываясь из-под слоя грима, совершенно дикая, звериная улыбка - верхняя губа приподнялась, обнажая ровные зубы, уголки рта искривились.
- А то, что вы имеете вполне солидный шанс туда попасть. Командование объявило сбор эскадры и выдвижение к стратегически важной точке, так сказать. Мы трубим сбор, проще говоря, - Кристоф явно был доволен сложившейся ситуацией, он прямо-таки лучился этим довольством.
- В наши намерения "на войну" не входило, - нахмурился Лис. - И... я думал, мы договорились с капитаном. Почему вдруг планы поменялись?
- Потому, - губы Кристофа искривила ехидная, чуть брезгливая, усмешка аристократа, ощущающего своё превосходство, - что капитан Таль и все мы являемся поддаными Зелёного Трона. Пришёл недвусмысленный приказ, а потому, как ни жаль, ваше соглашение расторгнуто. Гражданским не место на военном корабле, так что... Впрчоем, если желаете, можете попробовать завербоваться в команду.
Мари опустила голову, так что лица на было видно из-под упавших на него, растрепавшихся волос.
- Если желаем... - нараспев произнесла она. - Значит, завербоваться...
Молниеносного движения Лис заметить не успел - все произошло слишком быстро. Женщина, вскочив, метнулась к магу и вцепилась обеими руками в его воротник, дернула на себя, ощутимо сильно. Приблизила свое лицо к его, так что они почти соприкасались губами.
- Я никогда не вернусь на войну, слышишь? - прошипела она зло, сверля его глазами. - Какого черта ты радуешься? Не терпится убить кого-нибудь, да? Прекрасно, великолепно, я и не знаю никакого другого занятия, которое вы, мужчины, любили бы так страстно!
- А сейчас вода в твоих глазах выйдет наружу, - тихо и буднично сказал Кристоф. - Или из мозга. Хочешь?
Мари улыбнулась. На этот раз совершенно искренне.
- Поверь, я успею сделать тебе больно. Очень.
Но еще до того, как она договорила, почувствовала тяжелые ладони на своих плечах. Ладони дернули, развернули к себе, заставив ее выпустить воротник Кристофа...
"Хлопок одной ладонью" получился громким. Но Мари даже не дернулась, словно не почувствовав пощечины.

- Успокойся, - сказал Лис твердо. В голосе у него звенела сталь, и странно было слышать подобное от веселого, живого и дружелюбного парня.
- Чудно, - Кристоф тщательно поправил воротник. - Полагаю, дискуссию о войне, чести, мести и старых счётах можно считать несостоявшейся. Так что слушайте варианты: первый - вы записываетесь в команду и включаетесь в состав формируемой армады. Второй - вы сходите на берег здесь, в порту. Отправляемся мы через несколько часов, так что, время подумать и решить у вас есть.
- У нас есть время вообще много чем заняться, - фыркнул Лис. - Еще успеем все, что хотели. Крайне признательны, что вы просветили нас насчет наших "вариантов", только их я бы лучше обсудил с Таль.
Марийка медленно подошла к кровати, подхватила рюкзак и молча вышла.
- Полагаю, она вас будет долго помнить, - проводив ее взглядом, добавил Лис.
- Полагаю, что да, - Чёрный кивнул и с интересом уставился на собеседника. - Скажите, молодой человек, а что вас, шестереночника, заставило идти сюда, а?
- Шестеренки надоели, - усмехнулся тот. - Да нет, на самом деле... вот вам приходилось сталкиваться с Отто фон Мацумбахером?
Чёрный криво усмехнулся, причём лицо его перекосилось так, что усмешка выглядила оскалом. Он непроизвольно коснулся локтя и кивнул:
- Приходилось.
- Вот и мне приходилось. А Церковь его... канонизировала, - Лис поморщился. - Это не единственный подарок от республики, разумеется, но остальные менее возмутительны. Слишком тяжело нам там жилось... в качестве тех, кем мы являлись.
- А кем вы там являлись? - Кристоф продолжал потирать локоть, занывший при воспоминании о старом ударе, но смотрел уже иначе. Без насмешки. Внимательно. Серьёзно.
Рыжий тяжело выдохнул.
- Разведотряд особого назначения. Кидали в такие места, куда никого другого не кинули бы. Проблема в том, что... прошлую войну мы начали некоторым образом с дезертирства.
- Вот как. Расскажешь? - Кристоф опёрся на край стола и достал трубку. - Кстати, не против, если я закурю?
- Пожалуйста, - махнул рукой Лис. Устроился на койке, прислонившись к стене, заложил руки за голову. - Нас отправили в подземелья Криона, полные магических ловушек и столь же магических секретов... за которыми и шла охота. Но это полбеды. В наше задание входило заодно найти предыдущий отряд, посланный с той же целью. Они ушли и не вернулись. На связь не выходили, в общем - ни слуху ни духу. А когда мы подошли совсем близко, то обнаружили её, - он кивнул в сторону двери, - Марийку. Она - единственная, кто выжил из того отряда. И она не пустила нас в подземелья, убедила повернуть назад. Рассказала, что произошло там. Честно говоря, после этого у меня, да и у остальных, как-то пропало желание воевть с магами, и воевать вообще.
- А, старик Крион! Я слышал о нём, хотя личного знакомства не было, как ты понимаешь. Да уж, говорят, манеры у него были никакие, но убедительно показать, что такое магия на самом деле, он мог, это точно. Скажи, ты знаешь, почему началась война, а?
- Которая? - усмехнулся Лис.
- Разумеется, та, настоящая война.
Он пожал плечами:
- Не... не помню, знаешь. Да и говорили разное, а что было правдой, знают, наверное, только короли да те, кто повыше рангом, вроде данЛея. Не простые солдаты, это факт.
- Типичное мышление для выходца из низких сословий, уж извини. Нет, я не пытаюсь тебя оскорбить, просто констатирую факт: вас с рождения учат думать, будто есть кто-то, кто понимает такое, что вам в принципе недоступно. Кто-то, кто выше. В общем-то, так оно и есть, но лишь потому, что не все дают себе труд думать. Что, маленький урок глобального мышления: почему мы воевали тогда, на плато?
- Извини, конечно, но лично мне в принципе недоступно понимать, почему должны умирать невинные люди. Люди, которым вообще не было никакого дела до этого плато. За что они умирали тогда? Понятия не имею. Не за свои идеалы, должно быть. Не в своей борьбе. Как пешки на шахматной доске.
- В яблочко! - Кристоф так рубанул воздух ладонью, что тот засвистел. - Шахматы - идеальное сравнение. А у тебя есть потенциал, знаешь ли. Одна сторона чёрная, а другая белая, так? Конфликт мировоззрений. Не идей, не идеологий, не ценностей - мировоззрений. Магия, настоящая, я имею в виду, не укладывается в картину мира-на-шестерёнках. Она необъяснима, её источник не определён, её невозможно систематизировать хоть как-то. Поэтому и началась война, понимаешь? Это было... неизбежно. Как ни крути - всё равно каждый из нас избрал тогда свою сторону, даже если не хотел.
- Ну да, так и было, - кивнул Лис. - Но это было тогда. А потом мы и вы оказались здесь. Вы-то почему, хотел бы я знать?
- Потому, что не хотел жить там, где магию низвели до уровня усилителя шестерёнок. Где из неё убрали всё таинство, всё...чудо. А ещё потому, что хотел помочь бежать друзьям, - Кристоф усмехнулся. - Я лелеял планы набрать тут армию и вернуться домой, но... знаешь, передумал.
- Охотно верю. Здесь, среди лиа, как-то... мягче, спокойнее. И в то же время - больше жизни вокруг. Безумно жалею, что не оказался тут раньше, лет этак на десять...
- Да уж! - Кристоф понимающе улыбался. - Кроме того, у нас нет и никогда бы не было таких кораблей, как тут. Кстати! Вы хотели осмотреть нашу "Наамею"?
- Именно, - подтвердил рыжий. - Полагаю, Марийка сейчас этим и занимается. Правда, ей больше интересен нейа, несущий на спине корабль, чем сам корабль, но вот меня техническая сторона привлекает чуть больше, - Лис пожал плечами, немного виновато. - Поэтому мы и здесь. Она хотела посмотреть море и корабль, а я - корабль и, возможно, море.
- Если хочешь, я проведу, пока время есть.
- О! Я не найду в себе сил отказаться, - он широко улыбнулся, вскочил, тряхнул головой, рассыпав волосы по плечам. - Пошли.

Валь, та самая темноволосая женщина, остановила Кристоффа в коридорах, крепко поймав рукой за предплечье:
- Значит, собираем вскоре вещи и в море перезжаем на посудину покрупнее?
- Вроде того, - он остановился, не делая никаких попыток освободить руку. - Дом Камеда желает, чтобы мы приносили пользу обществу Шэн-лие.
Он покрутил головой, будто у него затекли плечи, и в ответ на это чуть качнулся плотный фиолетовый цветок-переводчик, давно уже ставший привычным, пусть и экзотическим элементом его костюма. Валь прикоснулась к своему, немного задумчиво.
- Займусь пока картами.
- Я вот одного никак в толк не возьму, - отстранённо сказал Кристоф. - Зачем лиа наносят на карты рифы? Что, эштар сам не оплывёт?
- Может, старая привычка? - с усмешкой предположила женщина.
- Может быть. А может не могут заставить себя верить чему-то, что выходит из моря. Ты слышала их сказки об Исказителях?
- Немного... - неуверенно отозвалась Валь.
- Ну вот, - Кристоф попытался изобразить пальцами нечто большое, страшное и с щупальцами. - А они из моря лезли, как блохи с мёртвой собаки.
- Рифы - исказители? - задумчиво произнесла женщина. - Может быть, может быть...
- Рифы-то, может быть, и не исказители, но вот то, что из-под воды может вылезти какая-то дрянь - в это лиа точно верят!
В ответ Валь странно улыбнулась, как будто знала, что может показаться из воды.

***
Дворец Дома Кемай располагался на воде, на пустивших в соленую воду корни деревьях. Внутри переливались лазурные и индиговые радуги, потому что купола и стены украшали тонкие пластинки слюды, через которые лился отраженный морем свет. Сейней прошла через небольшую дверь, предназначавшуюся для тех, кто «пришел по делам». Адмирала не стали задерживать.
В переходах было много лиа, и общее… настроение настораживало. Слишком много серьезных лиц, слишком много тяжелых взглядов, которые словно опирались на плечи Адмирала, слишком много… тревоги.
В зале Бурь, вотчине Советника Штормов, присутствовали Госпожа Озер, Советник Приливов Шенна Зеей (дипломат), Советник Дождя Аишер Нито (занимавшийся самыми деликатными вопросам Дома Кемай), четыре капитана, и… тот, кому зал принадлежал.
«Дядюшка», - мрачно подумала Сейней. Когда она вошла, один из моряков поднял голову. Капитан Ирари Чайре внимательно посмотрел на адмирала и наклонил бритую голову, возвращаясь к изучению карт. Он и Таль не ладили.
Тяжелый и круглый стол окружало два десятка таких же массивных кресел – обычно в зале собиралось больше лиа. На темном дереве была выложена разноцветная мозаика – карта Шэн-лие. Поверх многоцветной смальты сейчас были навалены обычные карты – на листах елани.
На своё место Таль опустилась… громко: ножки отодвигаемого кресла проскрежетали по каменному полу. Госпожа Озер беззвучно вздохнула – так вздыхают родители при виде непослушных, но очень любимых и избалованных детей. Сейней ответила ей широкой, лихой улыбкой и в следующий момент закинула ноги в тяжелых сапогах на стол. Не глядя, Советник Штормов резким и привычным движением сбросил их на пол.
- Доброго всем дня, - вновь улыбнулась адмирал Таль.
- Вы опоздали, - негромко и въедливо заметил Аишер Нито.
- Как доставили письмо, так я и пришла, - покосилась в сторону серого – во всех смыслах, лиа Сейней.
- Вы уже решили, кого отправить с «Наамей», чтобы забрать отряд следопытов? Эскадра вас ждет. – спросил Нарьен т’Еро, Советник Штормов.
- Я сама поведу «Наамей» сейчас. Заберу отряд и присоединюсь к остальным.
- Таким образом вы перекладываете подготовку эскадры на чужие плечи, - ровным голосом заметил Чайре.
Таль покосилась на своего дядюшку.
- Полагаю, она была готова еще месяц назад, - с подозрением произнесла капитан.
Госпожа Озер вопросительно приподняла зеленоватые и тонкие брови, а Советник Штормов излишне пристально вгляделся в мозаику. Чайре улыбнулся.
- Кстати, капитан… - Таль повернулась в сторону Ирари, - вы от сына письма не получали? Как он там? – в голосе послышалась неподдельная нежность.
- Насколько я знаю, нашел себе юную и чудесную нежную лиа. Из Фэнлинь.
- За неделю-то…? Какой быстрый наш Тэй!
- Капитаны. Здесь не место обсуждать подобные вопросы, - прерывал обоих Нито.
Советник Штормов кашлянул, призывая ко вниманию. Сосредоточились все. Неудивительно. Кашель Нарьена, как шептались особо ехидные моряки, мог разбудить даже Морской Ужас.
- Я думаю, двух частей эскадры достаточно для атаки Ясного. Другие три должны остаться для защиты Чареи.
- Я поведу вторую часть. Может, адмиралу лучше остаться в городе?
- А может, вы не будете давать глупые советы адмиралу? – вскинулась Таль, обращаясь к Ирари.
- Полагаю, никто бы не хотел терять командование в начале войны.

- Я – не то командование, которое позволит потеряться, - отрезала намьё-полукровка.
- Вы с капитаном Чайре являетесь отличной командой в бою, - примирительно проговорил т’Еро.
- Если забываете о своих разногласиях, - добавил Нито.
- Перейдем к делу, - посоветовал Нарьен. Он наклонился вперед, и говорить начал Шенна Зей. Он кончиками пальцев отряхнул запястья от невидимой пыли и расправил несколько листов елани.
- Кстати, что с их дипломатом?
- Неужели они надеются на дипломатию после нашей атаки на Ясный? – хмыкнул один из капитаном. Госпожа Озер посмотрела серьезно.
- По объяснениям посланника, она не является дипломатом, только лицом, уполномоченным действовать на свой страх и риск, - мягкий и текучий голос Тия-нэ действовал успокаивающе. – Если она сможет найти точки опоры, судя по всему, снова вмешается Таану. Это странно. Но я понимаю нежелание вести беседу после провала.
Шенна Зей, удовлетворенный объяснением, кивнул.
- До того, как мы окончательно провели границу, в ясном находилось семь легких… боевых кораблей, которые они называют крейсерами и два броненосца…
- По сравнению с броненосцами наши самые тяжелые фрегаты – легкие перышки, - буркнула себе под нос Таль.
- «Матео» и «Мацумбахер», - продолжал рассказывать Советник Приливов. – Несколько канонерок. Я хотел бы заметить, что с нашей стороны несколько не разумно рваться в бой, не имя точных данных о силах противника.
- Мы никогда не знали точных сил найрити, - возразил Советник Штормов. Шенна Зей приподнял уголки тонких губ в задумчивой улыбке и продолжил говорить.
Капитаны слушали внимательно. При всех сведениях, и с какой стороны не посмотри, они знали о пришедших-из-за-моря слишком мало. С другой стороны, когда-то давно о найрити лиа знали еще меньше. Оставалось лишь надеяться, что война не затянется снова на несколько веков.
- С двумя частями эскадры отравится отряд следопытов-намье, - переставляя по столу яркие фигуры кораблей, объяснял Советник Штормов, - они пойдут вперед, чтобы разведать обстановку, положение кораблей и фортификации города.
- У меня на «Наамее» есть маленькое ручное цунами.
- Я помню, - кивнул т’Еро, - если собрать в команду твоего Черного и наших ,шепчущихся-со-средоточием, то удар стихий будет велик.
- У нас будет всего тридцать кораблей, - задумчиво проговорил Чайре, - у них – меньше, но оружия у них больше, и оно опасно.
- Зато на нашей стороне – неожиданность, - ответила Таль.
- Все равно они ждут атаки, - прищурился еще один капитан.
- Значит, нужно сделать так, чтобы ее ждали с другой стороны. – продолжила Сейней. Неожиданно она прищурилась. – Намье могут нагнать сотню или две нейа, которые направятся к Ясному с противоположной от кораблей стороны. Их будут сопровождать три эштар, а иллюзии шепчущихся добавят видимости силы.
Советник Штормов одобрительно хмыкнул. Во взгляде Нарьена читалась гордость за племянницу. Ирари потер ладонь бритую голову и, опуская руку, задел сережку с синим камнем в левом ухе.
- А кто доставит к берегу следопытов?
- Мой старший помощник. На «Намей» доставим и этого… вольного дипломата, - криво улыбнулась Таль.
- Хорошо, тогда займемся деталями. У нас слишком мало времени. «Намей» должен подобрать отряд, - т’Еро вскинул взгляд на Ирари, - а эскадра должна выдвинуться в крайний срок на закате.

Благодаря заклинателю ветров, "Наамея" набрал воздуха в паруса, как ребенок - в щеки, готовясь с дерева сдуть листок. Бриг стремительно взял курс на север, и место кормчего заняла Валь. Она не знала здешние берега хорошо, но лоции и карты помнила наизусть: пустая память с радостью схватила строчки и запечатлела их намертво. Теперь, когда навигатор смотрела на неровные края берегов, то видела их то словно с высоты птичьего полета, то - как на ладони. Силуэт берега отражался в темно-карих глазах. Наверное, так же отражался в памяти... Ясно. Стеклянно. Кристально.
Натертые деревом ладони горели. Валь установила курс и, закрепив румпель-тали, села неподалеку от штурвала, скрестив ноги; закурила. Время потянулось неспешно, как и струйка дыма из небольшой темной чаши.
"Наамея" должен был дойти до Чийара, мелкого и соленого лимана; это был ориентир, который часто использовали, чтобы с кем-то встретиться. Или - кого-то забрать.
- Быстро доберемся, - Сейней подошла с подветренной стороны. Дым она не любила. За капитаном, бесшумно перебирая лапами по доскам палубы, увязался лесной кот: юнга, Линье, был из народа чиа.
- Эеши изо всех сил старается, - прикусила чубук Валь. - Следопыты, значит...
- Следопыты, - кивнула Таль, - а потом - на "Аизер" перейдем. Когда с эскадрой встретимся.
Полукровка посмотрела в сторону берега, темневшего по левый борт, а затем перевела взгляд на запад, где, за горизонтом, находился Ясный.
Линье запрыгнул на колени к Валь. Молчаливый чиа больше времени проводил в кошачьей шкуре; и к удивлению остальной команды - не шипел на дым от трубок ни Валь, ни Кристофа.
- Следопытам-то с эскадрой делать нечего, - качнула головой женщина, - что тебе сказал Советник?
- Передал мне слова Тигра-Властителя, - намьё-полукровка повернулась к Валь, - говорили про атаку, про наши возможности. Про корабли, что стоят в Ясном.
- А следопытов куда?
- Следопытов высадим южней города, в километрах пятидесяти.
Валь кивнула и, закусив чубук трубки, откинула с лица темные волосы.
- Будем к ночи за ними.
Юнга-кот, встав на задние лапы, положил передние на плечи женщине, заурчал. Сейней оперлась локтями о планширь, нагнулась вперед, глядя на пенящуюся внизу воду.
- Спустим за ними пару шлюпок. Думаю, поместятся.
- Там можно и к берегу близко подойти, - задумчиво отозвалась Валь. Она прикрыла глаза, как будто припоминая карты.
Намьё-полукровка кивнула. Она верила словам лоцмана, её памяти.
- Хорошо. Можно и ближе, тем более - ночь все же будет. А нам нужно быстро забрать следопытов. И - к эскадре.
- Если все пойдет хорошо, с ними к утру соединимся.
Таль вновь кивнула.
У носа виднелась высокая и тонкая фигура заклинателя ветров. Лиа стоял, вскинув руки и прикрыв глаза. Вблизи можно было заметить, как едва-едва двигаются худые пальцы лиа, словно он наматывает на них невидимые нити. Одежду Эеши то и дело начинал трепать налетающий из ниоткуда ветер, и тогда по лицу выходца из дома Эриан мелькала улыбка.
Через некоторое время он опустил руки и сел на доски палубы, там же, где стоял. Выдохнул. Сновавшие мимо матросы привычно помогли заклинателю подняться. Тот - по привычки - отнекивался. Лиа кивали.

День: ночь с девятого на десятое августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F5

… Легкие наполнились чужим воздухом. Тут же кто-то так надавил на грудь, что казалось – еще сильнее, и переломают все ребра. Снова чьи-то губы на ее губах. Ата возмущенно завертела головой.
- Ну слава Средоточию… - вздох облегчения.
Фино открыла глаза. Прямо перед собой она увидела расплывшееся в глупой улыбке лицо Курта. Его косички мокрыми веревками болтались, едва касаясь кожи Тонко Чувствующей. Вода ручейками стекала, щекоча и заставляя покрываться мурашками.
Из-за спины Крылатого высунулась мордашка Илаи с выражением крайней степени обеспокоенности. Увидев, что Ата открыла глаза, полукровка радостно заверещала и стала выплясывать какой-то дикарский танец. Фино не видела ее всю, но ноги подруги выделывали немыслимые кренделя.
Девушка закашлялась.
- Порядок? – участливо поинтересовался командир.
Кивнула. Лежать на камнях было неуютно и холодно, ветер неприятно касался голой кожи. Голой кожи?..
- Не смотри на меня, изверг! – неожиданно огорошила Тонко Чувствующая Курта.
Он сочувственно покрутил пальцем у виска, но все же отвернулся:
- Илая, кончай прыгать, как коза, накинь на нашу стеснительную утопленницу что-нибудь, а то она сейчас меня прибьет!
- Она тебя и так убьет, когда поймет, что ты к ней прикасался, - небрежно отозвалась девушка, накрывая подругу рубашкой.
- Пусть встанет, для начала… воинственная наша, - хмуро отозвался тот, не поворачивая головы.
Ата видела его широкую спину, два крыла сейчас топорщились мокрыми перьями, испачканные илом и тиной. Она обидела его, и обидела – несправедливо. Осознавать это было горько, будто полынь жуешь. Фино практически ничего не помнила из того, что было, когда ночное небо скрыла толща воды. Сознание довольно быстро покинуло ее. Она даже не успела толком понять, кто или что утащило ее ко дну. Сейчас, глядя на вымокшего насквозь командира, Ата понимала, что это он спас ее, а она… как последняя неблагодарная нейа – осклабилась при первой же возможности.
- Это рефлексы, Ата, - поняв ее состояние, успокоила подруга, положив руку на ее плечо. Сама она, кстати, так и оставалась нагой, - Ты стеснительная, это была естественная реакция. Он поймет.
Девушка неуверенно кивнула. Хорошо, что Курт не был Тонко Чувствующим. Ее настроение сейчас изрядно потешило бы его самолюбие. Крылатый, стоя все так же, спиной к фино, поинтересовался:
- Сесть, встать – можешь? Лететь нам еще не скоро, конечно… когда у меня перья высохнут… Искупался, блин. Стал еще грязнее, чем был.
- Грязнее невозможно, - ободрила его полукровка. Ата громко цыкнула на нее.
Фино приподнялась на локтях. Илая помогла ей натянуть рубашку. Перед глазами все завертелось, и девушка опустилась обратно на камни.
- Не могу, все тело болит… руки, ноги.... И еще ты мне ребра, наверное, сломал.
- Ребра твои целы, - Курт раздраженно встряхнул головой, - а вот за лодыжку я бы не был так уверен.
Ата снова нашла в себе силы подняться и рассмотреть свои ноги. Левая щиколотка опухла и угрожающе почернела…
- Охо…
- Вот тебе и «охо», - рассерженно буркнул Крылатый, - меньше надо было дрыгаться. Может, и отпустило бы тебя льюма. Но ведь нет, сила есть – ума-то не надо.
- Тебя бы вот так, - Илая уже взвилась, готовая защищать подругу.
Лиа и фино в этот раз были поразительно единогласны:
- Помолчи!
Полукровка обиженно дернула плечами. Ата нахмурилась:
- Ну и что теперь делать?.. Может, подумаем…
- Думать надо было раньше, - оборвал ее командир, - как только прилетит Птаа-ха, отправлю тебя с ней обратно. Какой из тебя боец…

День: десятое августа
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье, военная застава)

Дее-Рей говорил, что в любой музыкальный инструмент вкладывается душа того места, в котором он был сделан. "Хочешь, чтобы окарина звучала морским прибоем - надо выйти на берег. Лесом - уйди в чащу". Мальчишка-приблуда, не знавший ничего тогда о мире вокруг, спросил - "А бывают флейты, поющие пустыней?". Дее-Рей ударил его тогда. Первый и последний раз. И сказал, чтобы Йель никогда больше не смел задавать таких вопросов. Т'Айлари запомнил урок, и никогда больше не спрашивал, как будет звучать музыка пустыни, помня о том, как еще неделю болела скула.
Йель не знал, что Дее-Рей, иссохший старик-намье, воевал с найрити. И видел своими глазами, как Исказители превращают цветущие земли в черную пустыню.
Т'Айлари казалось, что флейта Джейл не должна звучать чем-то... одним. Все миром, безграничным и неохватным. Лиа с самого раннего утра, когда еще не встало даже солнце, и воздух был сизый и прохладный, ушел на открытый берег реки. Ветер продувал эту поляну со всех сторон, с одного края подступала вода, с другой - лес.
"У чудес не должно быть объяснений. Иначе - это не чудо" - так тоже говорил Дее-Рей. "Нельзя - понимать, нужно - делать. И все".
Вряд ли Йель смог бы объяснить, как он складывал одна к другой тонкие и хрупкие рыбьи кости, как соединял их, и как делал круглые дырки. Флейта казалась прозрачной, и солнечный свет уже поднявшегося солнца проходил сквозь неё, оставляя тепло внутр.
- Как крылья маньи... - чуть ребристая поверхность флейты под пальцами уже ничем не напоминала кость. Она была чем-то... иным.
Йель на мгновение прикрыл глаза, повел затекшими плечами.
Золотой диск солнца висел в зените. Джейл подошла к нему неожиданно и тихо, как будто подкралась на цыпочках. Она заглянула Йелю через плечо, потом на кончик уха Т’Айлари села одна из маньи, обдав ручьевой свежестью крыльев.
Лиа поднял голову, глядя на женщину снизу вверх, потом протянул ей флейту.
- Она еще не звучала. Попробуй...
Джейл присела рядом с Йелем на песок и мягко протянула руку к музыкальному инструменту. Т'Айлари вложил флейту ей в ладони, откинулся потом на песок. Кость еще хранила тепло его рук, казалась хрупкой и полупрозрачной. Джейл покрутила инструмент в пальцах, а потом поднесла к губам, подула. Вылетевший звук получился невесомым, низковатым и чистым. Лиа прислушалась, улыбнулась своим мыслям. Она снова вздохнула, выдохнула, и теперь пальцы переступили с отверстия на отверстие, складывая одна к одной три ноты. Джейл опять улыбнулась. А потом заиграла, неторопливо и аккуратно, как будто дыханием боялась разломить хрупкую флейту. Йель прикрыл глаза и закинул руки за голову. Флейта... звучала. Он никогда не делал их раньше, и боялся сейчас, что инструмент будет молчать. И фальшивить, и голос его будет неправильным.
Но мелодия текла, как ручей, как солнечный свет. Т'Айлари улыбнулся.
Одновременно песня напоминала птичий щебет и стрекотание насекомых. Музыка бежала, немного подпрыгивала, как непоседливый ребенок, стремящийся найти что-то на ближних к дому полянах.
Она была совсем не похожа на ту, что помнил Йель. На ту, которую играла светловолосая лиа, так похожая на Джейл - образ из прошлого, который появился в настоящем.
Светлая и добрая, но - другая. Т'Айлари приоткрыл глаза, перекатился на бок, подперев голову рукой и внимательно посмотрел на играющую. Джейл продолжала переставлять кончики тонких пальцев по отверстиям еще несколько мгновений, а потом заметила, что Йель – наблюдает. Мелодия плавно затихла.
- Спасибо, - поблагодарила Джейл. – Она не такая, как та, что была у меня. Маленькая, хрупкая, эта – похожа на ребенка.
Т'Айлари улыбнулся: тепло и широко.
- Она еще похожа на маньи. А у тебя - теплые руки. Такие, как нужны такой флейте, - он вновь откинулся на спину, потянулся, прогнувшись в спине; рубаха натянулась, обрисовав ребра. Йель замер, глядя вверх, на растрепанные перья облаков. - Я рад. Что... вы играете.
Джейл положила флейту в складки юбки и немного наклонилась вперед, глядя на берег. А потом повернулась к т’Айлари.
- Мы друзья, Йель?
Лиа скосил на неё глаза.
- С тобой - тепло.
Она протянула ему руку, как будто предлагая названную дружбу на ладони. Привстав на локте, Йель протянул Джейл руку в ответ, вновь улыбнулся.
- Будем друзьями. И пусть флейта будет тоже дружеским даром, - ответила лиа.
Т’Айлари зарылся пальцами в горячий песок, пошевелил ими, пустив по золотисто-коричневой поверхности крошечные дюны.
- Все говорят, что дружба – это хорошо.
Джейл не ответила. Она немного прикрыла глаза, качнула головой, потом коснулась двумя пальцами горбинки на носу. Йель приподнял руку, глядя, как осыпается поток песчинок. Потом, зачерпнув их ладонью, с детской непосредственностью высыпал горсть песка на подол юбки Джейл. Она спасла из пустынного шторма флейту и погрозила Йелю пальцем.

Десятое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


... - Я ведь, дядечка, в "Смерть царя" уже играл - Шнуфель зачисленный юнгой на фелуку, ясным взором брачного афериста взирал на Маруфа нависшего над доской. - Я, ух, как играл. Я даже у одного полковника...
- Тебе мат - скучно объявил капитан и отправился за молитвенным ковриком.
- Это случайность - тонны лапши нашли свободные уши - свидетелей скорого и безжалостного разгрома Шнуфеля Кроша и Роджера Бани - А вообще я однажды...
- Шнуфи - голос пака возникшего по обыкновению из ниоткуда, был сладкий-сладкий. Такой, что бескудёнок внезапно захлопнул рот - Зайка моя, по большому счёту, мне всё равно, кто первый навешает тебе люлей и подравняет географию твоего жуликоватого личика. Но когда на старости лет, твои внуки припруться ко мне и спросят почему, в своё время, я не утрамбовал их деда так, чтоб гундосые слабали над ним Шопена и тем самым обрёк их на жизнь полную бесконечныз терзаний о стыда за свой род, что я им отвечу? У нас не сиротский приют, Шнуфи. Потому швабру в зубы и к Акмалю за заданием.
- Понял - бескудёнок подхватился так неудачно, что его котомка раскрылась и из неё выпали несколько книжек, напечатанных на жуткой желтоватой бумаге, с картинками такой яркости на обложке, что начинали слезиться глаза.
- Очень интересно - Крош поднял выпавшее - "Неуштадт-бук. Тиресканна Джонс и проклятие каюра"... "Тиресканна Джонс и тайна игровой доски"...
Плечи бескуда поникли, в глаза появилось странное выражение обиды до слёз, отчуждения и вызова.
- Я...
- Шнуфи - рука пака легла на загривок мальчишки - Тебя ждёт Акмаль и швабра... а вечером почитаешь взрослым дядям лучшие моменты.
- Правда - переменчивый, как весенняя погода последователь доктора Джонса просиял
- А то...

"...лая Аделаида. Не сочтите столь частые мои письма за назойливость. Они обусловленны лишь моим к вам расположением..."

Я всё чаще задумываюсь над словами Маруфа. И порой мне становится не по себе. Ведь если мы все фигурки одной большой игры, то кто поручится. что наши судьбы не прописаны наперёд? Вот ты живёшь, строишь какие-то планы... а тебя уже разменяли и ты уже не принадлежишь себе. Ты этого ещё не знаешь. а партия, уже расписана по ходам...
Господи...

День: ночь с одиннадцатого на двенадцатое августа
Фигура: пешка b7
Ход: в рамках хода b7 - b5
Официальная клетка: с b7 на b5
Фактическое местоположение: b6

По левому борту, вдалеке, темнела полоса берега. Было невозможно различить, что там - холмы или низины, пустошь или леса. Просто - темнеющая линия.
Таль стояла у другого борта, глядя на горизонт, на бесконечное пространство синевы и соли, то и дело вспенивающееся белыми спинами волн. Намьё-полукровка думала о том, что для многих из тех, кто по моряцки легко ступает по доскам палубы, море - это выход. Такие лиа понимают почти с самого рождения, куда им стоит идти, и легко отдают свое сердце, тянущееся к терпким ветрам и крепким ветрам, этому лихому и своенравному миру.
Солнце постепенно скатывалось к закату. Ало-золотая дорожка протянулась по воде - от дрожащего в мареве диска до корабля. "Наамея" уверено шел к месту назначения. Он замер в нужном месте надалеко от берега, когда сумерки уже сгустились до темно-синего марева ночи. Высоко в небе вспыхнули звезды.
Место кормчего снова заняла Валь и оставила только тогда, когда в воду, надежно остановив корабль, опустился якорь.
Зажимая между зубов чубук тлеющей трубки, женщина сбежала с юта. Матросы уже готовили три шлюпки - Сейней решила, что их должно хватить. Капитан отправлялась на берег - дождать "гостей", выразить им свое почтение и покомандовать загрузкой. Валь подбежала к борту, перегнулась через планширь, глядя на упавшие на воду лодки. В темноте блеснули тлевшие в трубке угольки.
- Не задерживайтесь там...
- Мы быстро, - Сейней затянула на затылке концы платка. Ночами на побережье было прохладно и, смешно ведь! - у полукровки мерзли кончики ушей. - а вы тут пока не расслабляйтесь. Потом сразу же уходим на восток. Курс ты знаешь.
Капитан с навигатором уже успели посидеть над картами. Вскоре шлюпки толкнули днищами мелкий прибрежный песок, и матросы выбрались на берег. Они приготовились ждать, однако их ожидание долгим не было. Уже через четверть часа невдалеке показалось несколько силуэтов.
- Ты когда-нибудь бывал на корабле, Хассаи? - благодушно поинтересовался Киасс, скользя немного позади командира.
- Нет, - покачал головой сеши. - Вообще на большой воде не бывал...
- А вот мне доводилось. Я вообще люблю плавать и неплохо умею.
"Ну конечно," - Хассаи с невольной завистью покосился на мощный хвост целителя. С таким, ясное дело, на воде держаться несложно.
Кайше настороженно оглядывалась; ей определенно не нравилось быть у всех на виду. Чиам же шел к шлюпкам совершенно спокойно, казалось, даже не замечая их.
Он остановился в десяти шагах от матросов.
- Хороших волн, - произнес Камие.
Сейней поднялась в песка, на котором все это время сидела, скрестив ноги. Отряхнулась.
- Чистого неба и вам. Я - капитан Таль, капитан "Наамея". Это... - полукровка быстро оглядела небольшой отряд, - все ваши воины? Никого больше не ждем?
"Можно было взять и одну шлюпку..." - мысленно хмыкнула сама над собой Таль.
- Разве воссьми глаз не хватит, чтобы ссмотреть, дессяти рук - чтобы убивать?
- Хватит и одних, - хмыкнула уже вслух Таль, - ладно... м-мм...эй-раан...? - она выжидающе посмотрела на Камие, словно спрашивая, как его называть, - грузитесь в шлюпки. Можете устраиваться вольготно, места - много.
Командир едва заметно поморщился, сознавая невежливость.
- Чиам Камие.
- Змей Ссетонов, - добавил Хассаи из-за спины.
Лиа оглянулся, и сеши поспешно замолк.
- В лодки, - скомандовал Чиам и первым двинулся к шлюпкам на песке.
Таль махнула рукой матросам, чтобы те готовились к отплытию. Потом небрежной моряцкой походочкой двинулась вслед за Чиамом, сунув ладони за широкий пояс.
- Как добались, эй-раан Камие? - спросил она у спины сетона.
- Верхом, - одним словом отозвался Камие, бросив взгляд через плечо.
Неподалеку зашуршала трава под весом уползающего арнака.
- Ну, после такого вам морская качка будет не по чем. До другой стороны залива не один день пути, - Сейней лихо запрыгнула в шлюпку, устроилась на носу, дожидаясь, пока другие займут свои места.
Чиам шагнул через борт, невозмутимо занял место. Кивнул остальным.

(и троекошье в лице Соуль, Даркнесс, Оррофина)

Киасс воспринял предложение "устраиваться вольготно" буквально - массивный хийе вполз в скрипнувшую лодку, расправил хвост так, что тот расстелился по всему днищу, и довольно улыбнулся. Кайше и Хассаи же заняли места с одинаковой настороженностью; сеши нервно сжимал лук. Эйфе, поглядев на него, только вздохнула. Судя по лицу Сейней, растянувшийся на всю длину лодки хийе привел её в полный восторг.
Матросы столкнули шлюпки в приливные волны. Весла шлепнули по воде несколько раз, лодки пару раз дернулись, потом - пошли ровнее, набирая скорость.
Бриг приближался быстро, да и было до него плыть не так уж и далеко. С борта скинули два трапа. Легко поднявшись в покачивающейся лодке, Таль уцепилась за ступеньки, проворно вскарабкалась наверх. До хийе долетел звонкий голос намьё-полукровки.
- Добро пожаловать на борт!
Чиам, по-прежнему молча, ухватился за трап, в несколько секунд забрался наверх. Кайше, слегка зашипев, помедлила... а потом взмыла в воздух одним резким прыжком; лодка закачалась, и Хассаи невольно схватился за борт.
Эйфе же этим прыжком разом преодолела две трети пути, с безупречной точностью ухватившись за трап и моментально оказавшись на палубе.
Хассаи, забросив лук за спину, влез спустя пару минут - все-таки лестница очень отдаленно напоминала привычные ветви и камни.
А вот у Киасса возникла проблема - руками он за трап мог уцепиться без проблем, но хвост для такого подъема решительно не подходил. Миаш недовольно зашипел, сжал трап, подтянулся... едва не потерял равновесие, уперся в лодку кончиком хвоста, балансируя на нем.
Перегнувшаяся через планширь Таль протянула что-то вроде "оу-у", потом вполне серьезно проговорила:
- Подержитесь. Мы сейчас трап просто поднимем.
И кивнула паре стоявших неподалеку матросов.
- Не надо, - Чёрный появился откуда-то сбоку, будто вынырнул из теней. - Я подниму так. И готовьте паруса быстрее, а то ветер и волны сдерживать немножко тяжело.
Вода вокруг лодки пошла кругами, взволновалась...и медленно поднялась, подчиняясь манящему жесту Кристофа.
- Добро пожаловать на борт, - усмехнулся маг, когда Киасс оказался вровень с краем трапа. - Простите, что без чёрного с золотом ковра.
Он не просто так был язвителен. Нет, разумеется, природа наделила Кристофа должной мерой аристократического яда, да и воспитание не подкачало, но в данном конкретном случае виной его тону было то обстоятельство, что волею природных сил, здесь уже давно должен быть вполне приличный ветер и волнение моря. Разумеется, эти факторы несколько затруднили бы приём гостей на борт, так что Чёрный без какого-либо приказа взялся заниматься делом прямо противоположным своей натуре - сдерживать натиск оных.
Таль, не удержавшись, хмыкнула. Как бы не язвителен бы Черный, и как бы не хотелось Сейней иногда придушить мага за его "дымовые атаки" на её обоняние, все же Крис был её другом. И капитан именно в такие моменты понимала, за что же она его любит.
- О, это одно из присущих Тихому Народу удовольствий, - довольно заявил Киасс, оказавшись на борту, и попробовав кончиком хвоста воду, пока она еще не упустилась. - Редко бывает так, что другие предоставляют нам его.
Если не учитывать традиционный эмшес, это было благодарностью.
- Давайте, вниз все, вниз, - несколько раз махнула рукой Валь, - и убираемся отсюда, пора уже.
Сейней кивнула. Матросы забегали быстрей, готовя "Наамея". Паруса поймали ветер - сейчас он был попутный, и даже не требовалось вмешательство Эеши.
Берег постепенно начал удаляться, и бриг, влекомый ветром и мощными гребками плавников эштар, невидимого сейчас в темной воде, набирал скоростя, уходя на юго-восток.

День: восьмое августа
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

Всякий раз Кинна пыталась уловить, что же такое Тропа, как на нее выходит Гуляющий по Лесу, и как ведет их. И каждый раз она не могла заметить, когда время замедляло свой бег, а пространство сжималось, позволяя преодолевать большие пространства за краткий срок.
Вот и теперь Лагерь цей-инов предстал перед ней совершенно неожиданно. Фино впервые за всю дорогу обернулась и посмотрела на Сайамара. Он все так же опирался на Рейтенара, и был очень бледен. Девушка невольно загородилась от его боли, хотя она не ощущалась похожей на все, что она чувствовала ранее. Это была боль водопада, разбивающегося об острые камни на дне ущелья.

Почти сразу к ним подскочила Шейса, на ее лице выражение радости, что все вернулись живыми, моментально сменилось ужасом, когда она увидела белого цей-ина.
- С..Саймар! - Шейса ринулась вперёд, попытавшись оттеснить Кира. - Зелёная Мать, что с тобой?!
- К источнику, - резко бросил Кир, глядя на неё едва ли не враждебно. - Быстрее!
Гуляющий по Лесу уже не шёл - волочился, опираясь на плечи ученика и Рейтенара.
- Кинна, скажи, что он чувствует сейчас?
Девушка честно призналась:
- Это боль. Но боль очень странная. С такой болью река выбрасывает свои воды на скалистый берег и разбивается в пену. С такой болью ветер бьется о крепкие стены. Повторяющиеся тщетные движения, холод и пустота.
Она вздрогнула, почти физически ощутив кожей прикосновения ледяного вихря.
- Кир, ты прав… Но не заставляй меня больше.
Она плелась позади всей процессии, не уверенная в том, что ей вообще следует тут находиться. То, что случилось с Сайамаром, было полностью ее виной. Сначала ослушалась. Потом – не сумела убедить.
Наконец, целую вечность спустя, они дошли до ручья и каменной чаши. Всё это время мышцы на спине и шее Кира были так напряжены, что, казалось, вот-вот лопнут. Порой у молодого цей-ина начинало мутиться перед глазами, но он удерживал себя в сознании.
- Шейса, Рейтенар, Нартэн - положите его и держите. И отгоняйте остальных. Кинна...Кинна, сестра, пожалуйста, посмотри на меня.
Он смотрел ей прямо в глаза, но в его взгляде не было боли - только запредельная концентрация и высшее сосредоточение воли в одной точке.
- Мне очень нужна твоя помощь. Сайамар отравлен – видимо, что-то было на когтях. Без тебя он умрёт. Кинна, ты поможешь?
- Все, что будет в моих силах, - ответила та.
- Тогда... держи его. Я должен буду делать иное, а других его учеников, уж прости, Нартэн, тут нет. Держи его.
Фино удивленно посмотрела на Кира, но промолчала. Она никак не могла понять, как она, такая маленькая, будет держать цей-ина. То есть, держать - ладно. Но какой в том прок?.. И еще ей было страшно. Девушка гнала от себя прочь самые неприятные мысли, но они навязчиво возвращались.
Кир был сосредоточен. Крупные пальцы цей-ина быстро и удивительно ловко ощупали края ран Сайамара, предельно аккуратно коснулись его крови.
- Яд, - сплюнул он, попробовав кровь учителя на вкус. - Надеюсь, не опоздали. Кинна, ты разбираешься в травах?
Девушка нахмурилась.
- Разбираюсь настолько, насколько это необходимо для та-кеас. Только… - она осеклась, - только это вряд ли поможет. Если это действительно яд Зверя, а не что-то другое.
- Не для Сайамара, - пояснил Кир. - Для меня. Сосредоточение и медитация требует времени. Кинна, сестрёнка, если ты знаешь, как выглядит трава крайъере - быстрее беги в лес и найди этой травки, хотя бы несколько стеблей.
Коротко кивнув, девушка устремилась было в чащу, потом хлопнула себя по лбу и снова вышла к берегу ручья, и быстро, насколько могла, пошла вниз по течению. Крайъере не использовали в та-кеас. По крайней мере, в изобразительных целях. Но некоторые употребляли ее для «вдохновения». Кинна даже знала нескольких, для кого эта злая муза оказалась удушающей в прямом смысле этого слова. Каин однажды показал ей это растение и даже предложил попробовать. Тонко Чувствующая не разделяла этого увлечения своего возлюбленного, но вольный художник, весело ухмыляясь, говорил, что если и умрет, то точно не злоупотребив. Как в воду глядел. Ручей резко сворачивал, огибая мшистые валуны. Крайъере любила такие места – темно, влажно и холодно от камней. Фино не ошиблась. На секунду она замерла, в нерешительности поглаживая рубчатый лист, на котором солнечными зайчиками рассыпались желтые пятна. Потом чуть ли не с ненавистью стала драть стебли. Трава стонала, обжигала соком руки, но Кинне было все равно. Успеть бы.
Она вышла к своим, изрядно запыхавшись, прижимая к груди охапку стеблей опасного растения. Неуверенно протянула свою добычу Киру.
- Пожалуйста, только осторожнее. Я тебя очень прошу.
- Не бойся, я тебя не брошу! - Кир нашёл в себе силы улыбнуться, после чего принялся яростно жевать принесённую травку. Наркотик действовал быстро: мышцы цей-ина постепенно расслабились, его лицо обмякло, а лапы сами собой подогнулись. Зрачки быстро расширялись, пока не затопили всю радужку, что в сочетании с восковой бледностью кожи делало Кира более похожим на мертвеца. Оба его сердца бились очень, очень медленно, но так сильно, что каждый удар отдавался в ушах. Молодой цей-ин очень-очень медленно протянул руку и погладил Кинну по щеке.
- Спасибо, - сказал он без выражения. Ладонь была ощутимо горячей.
Затем руки Кира легли на грудь Сайамара, и мудреца почти подбросило. Это было страшное зрелище: лицо Гуляющего по Лесу оставалось спокойным, даже более спокойным, чем обычно, а тело извивалось и конвульсивно дёргалось.
- Аррргх! - рычал Рейтенар сквозь зубы.
- Силён, - согласился Нартэн, удерживающий лапы белого цей-ина в надёжном плену.
- Затк-ни-тесь! - шипела Шейса, всем весом навалившись на круп мудреца.

И никто, ни один из них не видел, как позабытая всеми яртэ медленно ползёт в высокой траве, явно собираясь защищать хозяина. Кинна тоже не видела. Ее закружило в причудливом водовороте ощущений. Боль Сайамара захлебывалась чем-то странным, дурманящем. Голова у Тонко Чувствующей закружилась, и она решила отойти на более безопасное расстояние. Ее изрядно шатало, а картинка мира шла мелкой рябью. Почему-то очень хотелось кричать. Фино понимала, что ноги слушаются плохо. Точнее – не слушаются вовсе. Как завороженная, она стояла, чуть покачиваясь. В затуманенное сознание прокралась чья-то яркая агрессия. Это чуждое чувство несколько отрезвило Кинну. Она испуганно посмотрела себе под ноги и чуть далее, и с воплем упала в траву в попытке поймать живой посох за хвост. Она не вспомнила о яртэ и тогда, когда холодная шершавая кожа скользнула в ладонях. Для фино это была сейчас просто змея. Змея, которая собиралась атаковать. Яртэ яростно зашипела и попыталась встопорщить чешую. Если бы ладони Сайамара не приучили змеепосох к абсолютной гладкости, рукам Кинны бы сейчас очень непоздоровилось. Тогда змея отвердела, превратившись в прямую палку с живой, пытающейся укусить головой на конце. В очень тяжёлую прямую палку.

Если бы не это внезапное изменение, фино, возможно, так и не поняла бы, от кого она пытается защитить цей-инов. Но осознание добралось до девушки как раз вовремя. Наверное. Пытаясь удержать змеепосох побелевшими от напряжения руками, понимая, что для обретения свободы яртэ стоит сейчас лишь совершить один мощный бросок вперед, Кинна старалась внушить обозленному существу, что они все просто пытаются помочь. Наверное, она даже кричала об этом, как если бы змея могла понимать ее речь. Неожиданно яртэ резко извернулась, выдернув хвост из пальцев Тонко Чувствующей. Змея расслабилась, свернулась кольцами, а потом поднялась во всю свою немалую длину, стоя лишь на задней трети хвоста. Она возвышалась над лежащей фино на добрых три локтя, глядя жёлтыми немигающими глазами точно в лицо Кинны, неотрывно и...целясь. Время от времени воздух рассекал трепещущий язык.
Кинна перевернулась на спину, обнажая живот и раскинув руки в стороны. Поза преклонения и беззащитности, последняя надежда слабого зверя на милость победителя. Не в силах отвести взгляд от глаз рептилии, фино одними губами монотонно шептала:
- Мы не причиним вреда, нет, - пытаясь унять свой страх и показать благие намерения. Если не получится, то хотя бы на какое-то время отвлечь от действа, что разворачивалось буквально в двух шагах. Девушка понимала, что, скорее всего, змея сейчас бросится на нее. С хладнокровными всегда было сложно договориться. «Прости меня, Кир. Я помню, что я обещала».
Змея медленно отвела голову назад, изгибаясь огромной буквой "S" и явно готовясь к удару, когда хвост Шейсы, длинный и гибкий, сам чем-то похожий на змею, резко хлестнул Яртэ по затылку. Всё это происходило в полном молчании, и лишь когда мягкий кончик хвоста ударил твёрдую, кожистую голову, Жало Осы не удержала вскрика.
Змеепосох от неожиданности не удержала равновесия и рухнула, путаясь в собственных изгибах.
- Кинна, беги! - выкрикнул Нартэн, продолжающий бороться с телом Сайамара.

Девушка вскочила на ноги почти моментально. И тут же бросилась к ближайшему дереву. Она не знала, как у нейа обстоят дела с лазаньем, но надеялась, что хуже, чем у нее самой. По крайней мере, это давало хоть какой-то шанс. Убежать от змеи для фино было невозможно совершенно. Прыжок получился не очень мощным. Уставшая за ночь и утро, девушка не могла сейчас достаточно сильно оттолкнуться от земли. Но зацепилась за кору ногтями, и то ладно. С невероятными для себя усилиями, она лезла вверх, не оборачиваясь даже, боясь, что яртэ совсем близко.
Разъярённая Яртэ ударила в ствол всем телом, да так, что дерево вздрогнуло. Тяжёлые кольца её красного тела тщетно пытались зацепиться за ветви - все, кроме наиболее толстых и прочных неизменно гнулись или ломались. Змея рассерженно шипела, но попыток подняться не прекращала.
От удара Кинна едва не упала вниз, и только отчаянное желание остаться в живых дало ей силы удержаться. Ноги скользили по стволу, и все ссадины, полученные в ночи, сейчас, как нельзя более некстати, начали ныть.
В небе мелькнула тень. Показалось? Но тут же фино довольно ясно услышала крик Драгена. Он ведь должен был сейчас спать? Несущий действительно был тут, то ли разбуженный шумом, то ли по какой-то другой невероятной причине. Но он и не думал подхватывать девушку, да и не смог бы здесь, среди леса. Он намеревался камнем рухнуть вниз, на обидчицу своей хозяйки.
- Хэй-эй! – окликнула его Кинна, запрещая выполнить задуманное, и стараясь как можно быстрее долезть до макушки, чтобы уже оттуда драген смог ее забрать.
Яртэ укрепилась на крепком суку, располагавшемся не ниже двух ростов фино от земли. Змееепосох подобралась, сжалась пружиной. Более всего она походила на копьё занесённое для удара, дрожащее от предвкушения, безжалостное копьё, готовое устремиться к желанному тела врага.
- Яртэ! - приказал твёрдый голос. - Ко мне. Быстро.
Змеепосох застыла и медленно обернулась. Её холодные пронзительные глаза встретились с глазами Кира. Кира?
Молодой цей-ин всё ещё был бледен, а зрачки его оставались ненормально расширенными, но главная метаморфоза была не в этом. То, как он стоял, то, как властно была протянута его рука, и какой твёрдостью наполнился взгляд - вот что делало Кира почти не узнаваемым.
Яртэ не выдержала этой игры в гляделки. Сжалась, обмякла, но всё же в руку цей-ина не пошла - лишь соскользнула с дерева и исчезла в траве.
- Кинна, она тебя укусила? - от простого, в сущности, вопроса повеяло холодом стрелы, глядящей на свою мишень.
- Если бы укусила, отравилась бы, - нашла в себе силы пошутить девушка, однако, вниз спускаться она не торопилась, - Спасибо тебе.
- Кинна, спустись, пожалуйста.

Лёд. Абсолютное, вымораживающее до дна равнодушие. Нет, не так. Не было в нём прекрасной игры света в застывшей воде. Не было обещания весенней капели. Пустота. Бесконечное Ничто.
Сердце рухнуло и сжалось, как побитая собака. Фино торопливо слезла, и на негнущихся ногах подошла к Киру, совершенно чужому и незнакомому ей. Она встала в нескольких шагах от цей-ина, не осмеливаясь взглянуть на него.
- Прости.
- Нет причины, чтобы просить прощения. Сейчас я засну. Сайамару будет нужна помощь. Помоги. Остальные тоже спят. Я взял их силы. Не буди их.
Кир ещё говорил, а его лапы уже подгибались, опуская массивное тело в высокую траву. Цей-ин осел мешком, глаза его закатились, а дыхание стало прерывистым и шумным. Совсем не таким, как у спящего.
Фино остекленевшим взглядом обвела всю компанию и села на траву между белым цей-ином и Киром. Безумно болела голова и все тело ломило. Усталость положила свои тяжелые ладони ей на плечи.
- Не спать, - прошептала сама себе Кинна, но глаза упрямо закрывались. Временами Тонко Чувствующая роняла голову на грудь, тут же вскидываясь. Но долго бороться со сном она не могла. Сама того не заметив, она привалилась к сайамарову ученику и задремала.
Разбудило её аккуратное прикосновение шершавой ладони к плечу.
- Кинна, девочка, проснись, - проговорил негромкий голос, а трава совсем рядом зашелестела под крупным телом. - Давай, девочка, я знаю, что тяжело, но это очень надо.
Тонко Чувствующая болезненно нахмурилась и что-то сонно промычала, не размыкая век. Но в следующее мгновение чуть не подскочила:
- Вы?! О Средоточие, я заснула…
- И очень хорошо, - Сайамар мягко улыбался, несмотря на три уродливых багровых рубца, перескающих его грудь справа-налево. - Хоть немного отдохнула. Скажи, Кинна, ты сейчас можешь встать? Голова не кружится?
Фино медленно начала вставать, пытаясь сообразить, сколько времени прошло… Тело протестующее заныло всеми мышцами сразу. Поборов естественное желание рухнуть обратно в траву, девушка честно соврала:
- Не кружится.
- Я и вижу, - фыркнул Сайамар. - Сядь, девочка, не мучай себя. Да уж, ситуацию мой ученик нам устроил...не в сказке сказать! Впрочем, возможно всё ещё не так плохо. Скажи мне, как он вёл себя перед тем, как вы заснули? Было что-нибудь странное?
-Он же ради Вас… - негодующе начала было Кинна, но прикусила язык. Послушно села. Потерла лоб, вспоминая последние минуты перед сном. Воспоминания были весьма болезненны. Тихо цыкнув, девушка произнесла:
- Наверное, он был немного не в себе. Совсем чужой. Абсолютно. И засыпал он странно. – она прикрыла глаза, - Хотя, после крайъере и не такое бывает, конечно.
- Значит, он принял крайъере, - Сайамар хмурился всё сильней и сильней. - Это очень плохо. Кажется, я начинаю понимать, что с ним случилось.
Кинна встрепенулась и машинально обернулась на Кира.
- Ему потребовалась Сила, чтобы меня исцелить, - Гуляющий вздохнул. - Всё же хороший он, хоть и дурачок. Добрый. Так вот, за силой он потянулся, разумеется к Средоточию, но его дух к подобному готов не был. Кажется, он попытался что-то отдать Средоточию...и похоже это были его чувства. Не хочу верить, что оно приняло его жертву.
Пальцы цей-ина непроизвольно сжались в кулаки. Глаза фино подозрительно заблестели. Она неловко погладила спящего, и покачала головой:
- Средоточие не могло…
- Могло, - Сайамар сказал это очень жёстко. - Просто поверь, я знаю, что иногда оно может принимать жертвы.
- Такую – не могло, - с упрямой злостью в голосе возразила Тонко Чувствующая.
Сайамар не стал спорить, только вздохнул, грустно и как-то устало. Правда, ощущение это моментально смазалось - рубцы, в ответ на глубокий вдох, рванули грудь острой болью.
- Как бы там ни было, сейчас Киру не помешает твоя помощь. Скажи, Кинна, ты хорошо умеешь передавать эмоции? Я знаю, что вы - Тонко Чувствующие, но можешь ли ты отдать чувство?
- Сейчас уже не знаю. По крайней мере, со змеюкой вашей договориться не получилось, - буркнула девушка, - Хотя Кира успокоить смогла там, еще на границе болот. Попробовать можно. Хуже ведь не будет? – последний вопрос она задала так, словно хуже, действительно быть могло.
- Не будет, - кивнул мудрец. - А Яртэ...прости её. Она, в конце концов, не вполне нейа, но всё же не лиа. Да и ещё. Спасибо тебе, девочка. За всё.
- Не за что, - эта фраза относилась и к просьбе простить змеепосох, и к последнему спасибо Сайамара, - Яртэ следовала своему долгу. Я – своему.
- Что ж, если ты так считаешь, - он улыбался, осторожно потирая грудь. - Тогда побудь сейчас с ним, пока он спит. Побудь и просто передавай ему обычные и простые эмоции. Разные. Любые. А я пойду помогу остальным. Тебе что-нибудь нужно?
Кинна мотнула головой. Это ее Кир просил помочь Сайамару. А вместо этого он сейчас спрашивает, нужно ли ей что-нибудь. Она подвинулась поближе к ученику мудреца. Что она могла дать ему?..
Страх. Страх остаться навеки в пустоте, оглушенным тишиной, окруженным стеной безразличия. Ненависть. Ненависть к Твари, из-за которой все это случилось. Боль. Боль потери кого-то очень важного и близкого. Нежность. Воспоминания, бегущие чудными волнами, осторожные и легкие, как ее прикосновения к кировой шерсти. Надежда. Надежда на то, что Сайамар ошибается, хотя может ли ошибаться мудрец? Сомнение. В собственных силах. Но – вера. Вера в то, что все как-то да наладится. Радость. От того, что на небе светит ясное солнце, и можно видеть этот чудный свет, вдыхать ароматы летнего леса. Любовь. Ко всему живому, к нейа и лиа, в прошлому, настоящему и будущему, к претворившемуся в жизнь и к тому, чему не суждено было сбыться.
Дыхание Кира неожиданно выровнялось, а лицо разгладилось. Положив руку на его вздымающийся тигриный бок, можно было чувствовать равномерные, согласованные удары двух сердец. Сейчас он просто спал и, кажется, видел что-то во сне.

Кинна мягко погладила цей-ина по щеке. Лицо его выражало усталость и спокойствие, но не было той отрешенности, что так ее пугала. Девушка одними губами прошептала:
- Пожалуйста, просыпайся тем, кем ты был. Живым и умеющим чувствовать. А я буду рядом. Столько, сколько ты захочешь. И пойму, когда надо будет уйти. Я не могу дать тебе многого, но дам все, что смогу... Пожалуйста, только пусть ты будешь, как прежде… Я не могу тебя потерять, едва начиная узнавать.
Фино огляделась в поисках Сайамара. Но мудреца уже не было рядом, его бас слышался где-то невдалеке. Спокойный, доброжелательный как всегда, он отдавал какие-то распоряжения, так, будто всё было впорядке.
Рядом застонал Кир. Тонко Чувствующая успокаивающе погладила его по боку.
- Тссс… набирайся сил, хороший.
Цей-ин утих. Он явно спал и видел сны, то спокойные, то тревожащие, то начинал метаться, то был тих, как летнее утро, но это всё было не важно. Кир чувствовал. Его ощущения долетали до фино ясно, пусть и не очень сильно. Это снова был Кир.
Спустя некоторое время сзади послышались неспешные шаги. Кинна почувствовала присутствие Нартэна куда раньше, чем он окликнул её. В привычном хтоническом спокойствии мага сквозила некоторая разбитость.
- Как он? - спросил Пришелец, опускаясь рядом на одно колено.
- Надеюсь, что хорошо, - голос чуть дрожал, - Вы… ты как сам-то?
Фино оглядела Пришельца настороженно, словно опасаясь, что ему тоже потребуется помощь. Больше, чем она уже приняла на себя, она сделать не могла бы.
- Задал мне трёпку наш мальчик, ох и задал! - Нартэн зачем-то потёр шею. - Взял из меня Силу с такой лёгкостью, будто я сам ему предложил. Ну, ничего, земля под ногами. А ты-то как?
- Откровенно говоря, плохо, - Кинна все еще машинально наглаживала киров покатый бок. Шмыгнула носом, - я не привыкла к таким нагрузкам. Столько много всего за короткий срок. Сумбурно. Меня словно выжали.
- Тогда иди спать, - спокойно, но непреклонно сказал Нартэн. - А ещё лучше, сначала поешь, а потом иди спать. Кхм, а совсем хорошо будет, не сочти за бестактность, если ты поешь, помоешься и пойдёшь спать.
Фино недобро сверкнула глазами. Нет, она и сама прекрасно видела, во что превратилась после ночной пробежки по болотам. Но вот так в лоб…
- Я бы предпочла первые два пункта в обратной последовательности, - процедила она сквозь зубы, - И как раз об этом хотела с тобой поговорить, если честно.
- Я не маг воды, - пожал плечами Нартэн. - Да и еды у меня нет, но, вроде бы, на юге шагах в пятидесяти была маленькая рощица плодовых деревьев.
Кинна мотнула головой:
- Еду я сама найду, если мне хотя бы кусок в горло полезет. Я не о том. Понимаешь… я как-то не рассчитывала оказаться далеко от своих и… в общем, мне б какую-нибудь рубашку, или что-то в этом духе. Хочу устроить небольшую стирку, - она брезгливо провела рукой по заляпанной грязью тунике, - не могу же я ходить нагишом, пока все сохнет…
- Ясно. Сейчас, - маг кивнул и принялся расстёгивать пуговицы на своей тёмно-зелёной рубахе, сшитой явно лиа, но по подражанию тиресканским нарядам. - Вот, примерь. Если подойдёт, можешь оставить себе.
Фино благодарно кивнула.
- Я не собираюсь щеголять в ней долго, - она вымученно улыбнулась, - на солнце мои вещи быстро высохнут, надеюсь. Ты… побудешь с Киром?.. Я быстро.
- Я побуду с Киром, - кивнул чародей. - Ты можешь не торопиться.

Шлепать по воде было приятно. Укрывшись от посторонних взглядов, Кинна стащила с себя тунику и брюки. Некогда струящаяся шелковая ткань сейчас была больше похожа на грубый лен. Девушка с досадой отметила рваные полосы – следы когтей драгена. Укрепив одежду на склонившейся к самому ручью ветви, фино предоставила веселому потоку размягчить грязь в то время, пока сама она будет приводить себя в порядок. Водица неприятным холодом обожгла кожу. Стараясь побыстрее закончить неприятную процедуру купания в ледяном ручье, Кинна откалупывала закаменевшую грязь от кожи вместе с корочкой, которой подернулись было ссадины.
Она торопилась вновь сменить мага. К счастью, Нартэн не отличался высоким ростом или могучим сложением - рубаха была Кинне всего лишь по колено, но несколько висела в плечах и немного в рукавах… наскоро прополоскав свою собственную одежду и мало-мальски удовлетворившись полученым результатом, фино поспешила обратно.
Кир всё ещё спал, разметавшись на поляне и сочетая детское посапывание с ворчанием молодого тигра. Нартэн, как и обещал, сидел рядом, с ним, закусив травинку и задумчиво разглядывая что-то на другом конце лагеря.
- Я пришла. Голода не чувствую… думаю, лягу прямо тут, - выпалила Кинна, словно боясь, что Пришелец может возразить, - мне так… спокойнее. Э… на что смотришь?
- На Шейсу, - честно ответил он. - Красивая она, прямо жалею, что не цей-ин. Хотя, нет, не жалею. Так я могу спокойно разговаривать и с Киром и с Рейтенаром.
Жало Осы действтительно уже поднялась и занималась самым что ни на есть командирским делом: орала на пятерых сконфуженных десятников. Расстояние смазывало суть её выкриков, но экспрессия чувствовалась.
- Красивая, - эхом повторила Кинна, заметно погрустнев, - Нравится она Киру, да?
- Сложный вопрос. Нравится - да. Но он никогда к ней не подойдёт и не заговорит. Она - мечта, понимаешь?
- Понимаю… - чуть слышно отозвалась лиа. – Мечты иногда исполняются. Когда они хорошие, правильные. Он… достоин.
Нартэн улыбнулся уголками губ.
- Достоин. Но, если честно, у меня и то больше шансов. Не повезло бедолаге, ох, не повезло!
- Почему это? – в вопросе, помимо недоумения, как будто слышалось сдержанное облегчение.
- Потому что она - командир, и до смерти останется со своим отрядом. А он...ему ещё не дали Имени, но вот я прекрасно вижу: он поднимет посох учителя, когда тот выпадет из руки. Он будет странстовать по всему Шэн-лие и помогать. Лечить, наставлять, поддерживать. Нет, он не останется здесь.
- Жаль, - бессовестно соврала зеленокожая. – Ладно, я, пожалуй, лягу.
Свернувшись подле цей-ина, словно верный сторожевой пес, Кинна закрыла глаза. Но сон не шел к ней еще долго.

День: десятое августа (утро), калейдоскоп
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

(Скорпион (Архон) в роли Штаба ЭКК)

Фиерс, Ренн

Все было в порядке. Пустоши остались позади еще на рассвете, и это принесло всем ощутимое облегчение.
Как только Ренн более-менее пришла в себя, он попросил ее активировать кристалл. Нельзя было оставлять руководство в неведении по поводу того, что он собирался сделать.
- Штаб, прием. Отряд особого назначения «Безымянные», на связи Фиерс.
Эти штуковины для переговоров на расстоянии бесили его. Конечно, кристалл гораздо надежней старого доброго приемника и не менее старой, но не такой доброй голубиной почты. Но только в том случае, если под рукой у тебя маг.
Глухое молчание порой сменялось тихими проблесками и едва различимым треском. Наконец, после нескольких минут, послышался глухой, тихий ответ.
- Штаб на связи. Говорите.
Фиерс негромко вздохнул - объяснение могло оказаться нелегким.
- Столкнулись с непредвиденным обстоятельствами - воздействие "выжженной земли" на одного из членов отряда, - Ренн, поддерживавшая кристалл, густо покраснела в этот момент и опустила глаза, - оказалось слишком пагубным. Чтобы не потерять человека, мы были вынуждены вернуться. Запрашиваю разрешение на изменение маршрута. Разведкой собираемся искать обходной путь.
"Штаб" несколько секунд молчал. Затем - кажется, всё же снова решил проявить себя.
- Кто поражён? Общее состояние остальных. Предполагаемый обходной маршрут. Коротко, без описаний.
- Маг. Всю дорогу находилась в обморочном состоянии, - он увидел, как Ренн стискивает зубы, а в глазах у нее проступают слезы. - Из отряда - еще у двоих была кратковременная потеря сознания и общие неприятные ощущения. В течение шести часов после того, как была покинута опасная территория, все, кроме мага, восстановились. Собираемся обходить пустошь с севера и возвращаться на основной маршрут.
- Сколько времени уйдёт сверх ожидаемого изначально?
- Около двух дней. В худшем случае.
"Голос свыше" снова немного помолчал.
- Позволяю означенные изменения. Следующая связь - как найдёте обход и прибудете в место назначения. Пожелания или особые мнения будут?
- Ничего больше. Благодарю. Отбой.
Связь прервалась. Майору показалось – не столько потому, что он скомандовал, сколько из-за отсутствия у Ренн силы поддерживать кристалл и далее.
- Молодец, - он потрепал ее по плечу. – Спасибо тебе.
- Простите меня, что так получилось, майор, - вдруг сказала магичка. Очень тихо, чтобы слышал только Фиерс.
- Зачем?.. То есть – за что? – не понял он.
- Я подвела. Из-за меня вы повернули. Надо было быть сильней, держаться, а я не смогла.
- Это нормально. Я сам еле справился. Веришь ли, чуть не рухнул несколько раз, но все время думал…
«О том, как на это посмотрит Эрис, что она скажет, и сколько ее дрянных ухмылочек потом придется вытерпеть».
- … думал, что нельзя ударить в грязь лицом перед подчиненными. Я не первый раз на таком задании, которое может плохо кончиться. Но в таком месте я тоже был впервые. Расслабься, девочка, ты ни в чем не виновата.
Ренн съежилась в комочек.
- Наверное, так… спасибо, майор.
- Не за что, - честно сказал Фиерс.

Дентон, Брент

- Слушай. Ты ведь тоже, когда мы остановились, ну… видел?
- Что видел?
- Не прикидывайся, мой милый толстячок. Я заметил, что во время привала ты как бы невзначай прикрыл глаза, но что-то уж больно надолго. Брент, признайся, ты тоже отрубился!
- Нет.
- Не признаешься? Ну ладно, не надо. Не думай, что я буду вытягивать из тебя каждое слово. Мне это вовсе даже не нужно, но все-таки, мне дико хотелось бы узнать, что именно ты видел?..
- Разное.
- Например? Пожалуйста, не молчи, ты же видишь, что я изнываю!
- Например, некромантов, которые сделали это с моими глазами. Я вспоминал их и думал, что хочу открутить им головы. Каждому, по очереди. Еще вспоминал маму.
- Маму? О создатель!
- Дентон. Тебя – что-то – удивляет?
- Ты… не производишь впечатление человека, у которого вообще может быть… мама.
- Спасибо. Ты тоже всегда мне нравился. Чтобы расставить все точки над i – у меня есть мама, я очень люблю ее, но вряд ли когда-нибудь увижу.
- Почему?
- Потому что я скорее выколю себе глаза, чем взгляну на нее этими чертовыми рентгенами. Нет ничего гаже, чем смотреть на хорошего человека и видеть всю его кровеносную систему.
- Ах, вот оно как. Понимаю. Нет-нет, не поворачивай головы, смотри в сторону. Мне, вообще говоря, неуютно от того, что моя кровеносная система может стать для тебя предметом зрелища, и – да-да, я знаю, ты в этом не виноват…
- Лучше заткнись и расскажи, что видел ты. Ты тоже отрубался. И кровь у тебя шла.
- Э… я видел, ну, бродячий цирк. Подмостки, шикарную девицу в цветастой юбке, которая метала ножи. Укротителя тигров, нашего милого старикашку – так лихо с ними управлялся! Думаю, его и до сих пор не сожрали, он даже семь лет назад был порядочно костлявый. Видел площадь с высоты в четыре человеческих роста – представляешь, даже сейчас, столько лет спустя, чуть со страху не об…
- Что ты забыл в цирке?
- А то ты не знал? Ах да, ты ведь и правда не знал. Я был гимнастом. На редкость способным, поэтому, как сказал Мике, меня и забрали… после одного случая.
- Какого же?
- Да так, знаешь, мелочь. Какой-то олух швырнул в меня огрызком, когда я делал стойку на одной руке.
- И…?
- И я тоже швырнул в него кое-чем, свободной рукой.
- Чем?
- Да вот… ножом, из тех, которыми швырялась наша Эмилия. Проблема в том, что они были не бутафорскими, а я умудрился попасть.
- Вот за что я тебя терпеть не могу, - после недолгой паузы ответил Брент, - так это за то, что черта с два поймешь, треплешься ты или серьезно.

Калеб, Эрис

Она лежала на спину, уставившись в небо, и жевала травинку. Он сидел рядом – проверял, хорошо ли выскакивают из наручей лезвия.
- Мне дурно, - прошептала Эрис, - представляешь, мне, мне до сих пор дурно. Я чуть не упала там. Оставалось совсем немного, у меня уже не было сил. Я подумала тогда – вот еще чуть-чуть, и я тоже грохнусь, как эта клуша. В висках – колокола, холодный пот по спине. Я даже, кажется, испугалась.
- Понимаю.
- Конечно, понимаешь. Но я не могла. Если бы кто-то увидел, узнал… и кровь шла. Ты не заметил?
- Нет.
- И никто не заметил. Я вовремя прижала, заранее достала скрученный бинт. Знала, что пойдет кровь. Хорошо, что никто не видел.
- Да, хорошо. Ты можешь гордиться. Тебя не видели слабой там, где все остальные были слабыми, - клинок щелкнул, рассек воздух. Калеб одобрительно качнул головой.
- И я горжусь. Ты никому не скажешь?
- Конечно, не скажу. Как и всегда. Никто не узнает, какая ты на самом деле. Я знаю, ты этого очень хочешь – чтобы никто не видел тебя настоящей.
Эрис закусила губу – в ее глазах полыхнула злость.
- Ла-адно, - протянула она. – Раскусил меня, молодец.
Вскочила на ноги, сорвала с пояса кнут, хлестнула по воздуху.
- А теперь – вставай! Спляшем, Калеб. Попробуй достать меня своими ножиками!

День: восьмое августа, поздний вечер
Фигура: ферзь D8
Ход: без хода
Официальная клетка: D8
Фактическое местоположение: D8

Соаль ушел. Валэнла и Лаакеорэ отправились готовиться к завтрашнему дню. Вокруг сгустились, сомкнув непрозрачные ладони, сумерки. Таану подумал, что Аннатар и Альма давно заждались его дома. Он провел ладонью по коротким волосам, потом коснулся груди. Одним из ташэа, которые он носил обычно, стало меньше. Видящий Дома Амар задержал руку. Повторил про себя скользнувшую при движении мысль, вспомнил разговор Тигра-властителя и Соаля.
Он и Веалеен шли рядом. Оневи остановился и приподнял голову, посмотрев на спутника.
- Я слушал твой разговор. Я говорю, что переживаю за каждую жизнь и я действительно их ценю, но я не чувствую на самом деле. Ты – да. – на мгновение Таану прикрыл яркие, янтарные глаза. – Мне нравится наблюдать тебя рядом с твоими детьми.
- Чувствую... Ты знаешь, что я чувствую, Таану. Лучше многих других, - Веалеен на миг задержал взгляд на лице старого друга. - Война, которой не должно было быть. Страх, который вовсе не страх. Столкновение, которого, не хотели ни мы - мы сами себе в этом клянёмся; ни они - мы в это искренне верим. Мои дети теперь встретят войну в своём доме, как когда-то встретил я... И, может статься, хуже, страшнее, чем встретил я. Может случиться, что эта война изуродует их сильнее, чем мои сражения и победы искалечили меня. Я не хотел этого, Таану. Чего угодно, но не этого. Нет, не этого.
Видящий кивнул, внимательно и вдумчиво.
- Я бы тоже хотел это переживать, но я похоронил стольких детей и внуков после жены, что перестал. Я мертв, Веалеен. – он снова провел ладонью по висящим на груди ташэа. – Я ничего не чувствую. Своей ученице я сегодня просто отдал вещь, которую много лет назад плел для Джиеллы, когда она еще даже не была мне супругой. Я думаю, что я ощущаю, но на самом деле – нет. Сейчас я провел рукой по амулетам и лишь отметил, что его не хватает среди других.
- Знаешь, Таану... Ты - видящий. Ты - видишь, - устало пожал плечами правитель Камеда. - И порой не понимаешь. Не чувствуешь, говоришь? Но ведь ты переживаешь за неё. Больше меня. Больше кого угодно. Не просто потому, что понимаешь, на что она решилась. Она - твоя ученица. Продолжение тебя - нежданное, необычное, но продолжение. Словно дочь, о которой никогда не знал, но которая лишь раз, представ перед тобой, улыбнётся тебе - и у тебя потеплеет на сердца, а твоя шэа потянется к ней, раскинув руки, даже если этого не сделаешь ты. Ведь это так, Таану?
- Возможно, Веалеен, но моя шэа тоже умерла.
- Возможно, Таану. А возможно и нет. Не мне судить, - Веалеен потянулся, тяжело расправил плечи и шею. Заботы и тревоги, пришедшие с войной, легли на них, словно горы, и не собирались даже дать вздохнуть лишний раз. Но правитель на то и правитель, чтобы нести на себе то, что слишком тяжело для остальных. - Моя шэа пока со мной... и, даст Средоточие, так и будет. Но жизнь порой преподносит нам нежданные дары, а порой - требует нежданную дань. Не помни я об этом всегда, не отдавай свою дань со смирением и надеждой, не принимай даров её с благодарностью и гордостью... я бы не был Веалееном Теграэ. А я хочу оставаться им, потому что Веалеен Теграэ нужен там, где он есть. Ты тоже нужен там, где ты есть. И тебе не всё равно, что станет с твоими учениками, твоим народом. С Геларой - тоже. Я не знаю, так ли это, старый друг. Но я в это верю. Может, и тебе поверить в мои слова?
Таану неровно улыбнулся уголками губ.
- Именно поэтому я люблю тебя слушать, Веалеен. – Таану наклонил голову, затем тряхнул ей, дернул себя за косу. – К тебе скоро будут еще гости, раз уж я – видящий.
- Я правлю народом, стоящим на пороге войны, - Веалеен, смеясь, легонько хлопнул друга по плечу. - Не надо быть видящим, чтобы предугадать, что ко мне будут часто приходить. Но всё равно спасибо тебе.
Таану странно дернул уголком губ, а потом со сдерживаемым внутри смехом посмотрел в глаза Тигру-властителю, когда послышался стук бегущих ног. Вскоре перед Веалееном предстал встрепанный посланник, сообщивший о прибытии вестника Гвардии Дома Эриан.

Пропустив стражника впереди себя, Птаа-ха медленными ленивыми взмахами проталкивала себя вперед, к воротам Веладона. Лапы ее уже почти касались земли и Вестник всерьез подумывала, не проковылять ли оставшиеся несколько метров пешком, когда увидела тех, кто был целью ее визита. Птица поравнялась со стражником, едва не задев его крылом, и тяжело приземлилась, окатив присутствующих воздушным потоков. Почтительно кивнула Таану, распластала крылья в поклоне перед Тигром-Властителем. Видящий Дома Амар отступил на несколько шагов, взглянул в глаза Веалеену, и на лицу Таану читалось: «Я говорил». "Ещё скажи - я предвидел!" - ответил едкой ухмылкой другу правитель и, обернувшись к вестнице, коротко, но вежливо кивнул.
- Я приветствую тебя в Веладоне, обители дома Камеда, славный посланец. Да наполняет свежий ветер твои крылья всегда и везде. Что привело тебя к нам?
- Деррревья, - сказала Вестник, смутившись. И сразу осознала, что ее ответ мало понятен для лиа. Заслонив клюв рукой, прокашлялась, готовя неприученные к долгой речи связки. - Сррредоточие не осталось в сторрроне, и несколько дерррекьев обрррели ррразум. Их обнаррружила мастеррр къямай Миита из дома Эррриан.
Таану приподнял рыжеватые брови, как будто удивленный сказанным. Веалеен снова походя взглянул на друга. "Просто верь, Таану. Вот видишь?"
- Пути Средоточия неисповедимы, но воля его блага и священна. Мы должны благодарить его и матсера Мииту за столь щедрый дар. Они собираются помочь нам защищать наш дом?
- Гррранатовая ррроща... - Птаа-ха замолчала, подбирая слова и пытаясь составить максимально короткие, но емкие фразы, - они доверрряют лиа упррравлять собой. Перрредвигаются, хоть и медленно. Стррреляют.
- Куда они двигаются? – спросил Оневи.
- Сюда, - последовал растерянный ответ. - По крррайней меррре, когда мы их нашли. Миита сейчас трррениррруется с ними обррращаться. Если Тттиггр-Властитель позволит, она готова отвести деррревья к отрррядам и научить дррругих.
- Так угодно Средоточию, - улыбнулся Веалеен - скромно? Навеное так, если только могучий воитель и Владыка Живых Клинков мог вести себя скромно. (Те, кто знали, подтвердили бы - мог.) - Кто я такой, чтобы оспаривать его волю? Таану, у меня есть идея. Пусть те, кто пришёл из времён до Средоточия, увидят, как оно помогает нам?
Таану поправил рукава своих еще грязных с дороги одежд.
- Почему нет? Ты и так отправил тиххоловов на встречу к Миите сам того не зная. Значит, им суждено встретится. Пусть твоя дочь найдет нужные тропы.
Вдалеке послышалось невнятная перебранка, но по мере того, как повышался тон разговора, слова обретали четкость. Некто чуть не истерически вопил и требовал:
- Да пропустите же меня! У меня дело! Срочное, вот! Пропустите, говорю вам! Вы же потом пожалеете, когда Правитель осерчает, что ему сразу не сообщили! Уууу, стражники - по пояс деревянные...
Таану стремительно обернулся на голоса, по щеке его хлестнула косица, янтарные глаза задумчиво вспыхнули.
- Я сочувствую тебе, Веалеен, - по теплым, насмешливым нотам читалось – и правда. Сегодня у Тигра-властителя было слишком много дел.
Веалеен мгновенно сделал хмурое лицо. Именно сделал, успев подмигнуть Таану и кивнуть гостье, словно прося их немного поддержать игру. Голос Тигра-Властителя, словно громовой раскат, ударил под сводами Веладона:
- Кто там ещё смеет так нахально нарушать священный покой чертогов Владыки Живых Клинков? Доложите!
От толпы отделился один из стражников и торопливо подошел к Веалеену.
- Там дурачок какой-то, не из местных... Несет чушь про ходящие деревья и просит срочно пропустить к Вам.
Таану улыбнулся, отчего-то эта улыбка получилась слегка хищноватой:
- Уже не чушь. Уже не несет. Теперь рассказывает.
Выражение лица стража мало поддавалось описанию. Вытаращив на Видящего глаза, он сделал пару шагов назад и неуверенно спросил:
- Так чего... этого... пропустить, значит?
- Пропустить... - Тигр-Властитель широко улыбнулся. - А то от крика совсем надорвётся. Сюда его, как можно скорее!

Стражники расступились, и негодующий посетитель устремился к воротам. Это был невысокий стройный лиа, облаченный в свободную полупрозрачную белую рубаху, перехваченную на талии аляповатым ярким поясом. Светлые волосы его были в беспорядке, как если бы он только что встал и забыл причесаться. Взор горел. Подойдя ближе, он оглядел Властителя, Оневи и Птицу, и уверенности в его движениях поубавилось.
- О! - сказал он, многозначительно подняв вверх указательный палец.
- Гранатовая роща? – вежливо и со свойственной только ему негромкой иронией спросил Таану.
- Э? - уставился на него пришедший недоуменно.
Птаа-ха смеряла его взглядом и обернулась на своих собеседников, едва заметно пожимая плечами.
- У вас ходят гранаты? – уточнил Оневи. Он не шутил, был абсолютно серьезен. – Какие деревья оживило Средоточие?
- Гранаты? - переспросил юноша, - Нет. Нет-нет... баобабы. Вот. Целых три, ага. Я в одном жил, знаете... там такое дупло большое, вполне себе неплохое жилище получается. Ну вот я и устроился там. А вчера... вот, - он засучил рукава, демонстрируя собравшимся следы на коже, какие бывают, если идти через терновые кусты напролом.
Таану подошел ближе и аккуратно протянул руку, чтобы прикоснуться; присмотрелся.
- Это оно.. он... баобаб, в общем. Колючками своими в меня, - гордо выпятил грудь лиа, - Я подумал, ну все, пришел тебе, Пауш, п... конец. Не знал я, что, что баобабы с шипами бывают, вот.
- Что скажешь, Веалеен?..
- А что я могу сказать. Средоточие всё сказало за нас. Его воля - священна, - Веалеен, казалось, почти смеялся. В голос, не стесняясь. - А ты, Пауш, радуйся - тебе само Средоточие явило чудо. Не знаешь, только эти три баобаба ожили, или есть и другие?
- Да я обрадовался уже... по уши, - кивнул Пауш, - У нас на всю окрестность только эти три и было. За мной вон поплелись, - лиа махнул рукой на запад, где маячили древесные великаны, - Я уж не стал их прямо сюда. Медлительные они, да и поездка на них по ощущениям похожа на двухчасовое падение с лестницы.
- Баобабы, одни из самых могучих деревьев, - задумчиво проговорил видящий Дома Амар. – Они прекрасная защита городам и поселкам.
- Там народа внутри поместиться может - во сколько! Куча! - восторгу юноши не было предела.
Птаа-ха издала звук, отдаленно напоминающий смешок. Очень отдаленно. Таану выразительно приподнял брови.
- А что у них с боевыми способностями? - спросила Вестник.
Пауш широко раскрыл глаза:
- Ух ты!!! Говорящая...
- Я тебе вопррос задала, - подавляя желание долбануть лиа клювом по лбу, процедила Птица.
- А.. ну... Плодами своими швыряются, как раскрутят на побегах... побеги у них длинные. Далеко получается.
- Хорошо, что Средоточие не оживило мой Веладон, - усмехнулся, упирая руки в бока, Тигр-Властитель. - Что тогда было бы - ума не приложу. Что скажешь, Таану. И этих... великанов попросить следовать к Древним на подмогу. Три баобаба - три тиххолова, по одному на каждый, почти неуязвимые внутри великих древ. Это может быть полезно.
Птаа-ха несогласно покачала головой.
- Три баобаба - это слишком.
Пауш энергично закивал:
- Там армию в этих трех уместить можно. Да и рытвины они за собой такие оставляют... мы до Дома чуть не дорогу новую прокопали. И это... - он стеснительно опустил глаза, - мой баобаб к себе чужого не пустит. Я должен им управлять. Остальные-то пожалуйста.
- Мне кажется, что Древним хватит встречи с Миитой, - задумчиво улыбнулся Оневи. – Может быть стоит отправить их на север? Я не слишком доверяю обосновавшимся там найрино.
Птаа-ха тактично кашлянула:
- Я могу перрредать Миите ваше рррешение, Пррравитель?
- Можешь. Дом Эриан может гордиться таким посланником. Лети, и пусть ветры судьбы будут к тебе благосклонны, - кивнул Веалеен. - Надеюсь, мы ещё увидимся после войны. А что до баобабов, - он обернулся к Паушу, - чтож, я велю так, как посоветовал мне Видящий дома Амар. И твой дом, - улыбка снова тронула лик Владыки Живых Клинков, - пусть остаётся твоим домом. Но не побоишься ли ты пуститься в бой, когда придёт пора? Сможешь быть жестоким, когда надо, и милосердным в остальное время? Готов ли ты встать на защиту Шэн-лиэ, Пауш? Тебя спрашивает твой правитель. Ответь честно.
Пауш нахмурился и задумчиво почесал затылок. Нерешительно переступил с ноги на ногу. Посмотрел на Тигра-Властителя... и неожиданно расхохотался.
- Я вообще ничего не боюсь. И я милосердный. И справедливый. - и пусть сказано это было дурашливым тоном, по всему чувствовалось - это лишь маска. Под ней - серьезная уверенность.

День: двенадцатое августа
Фигура: пешка b7
Ход: окончание хода b7 - b5
Официальная клетка: с b7 на b5
Фактическое местоположение: b5

В лучах восходящего солнца паруса казались золотыми. В ожидании "Наамея" эскадра легла в дрейф - огромный и мощный флагманский "Аизер", десяток фрегатов, корабли поменьше. Не все из них были с эштар - кого-то несли только паруса. В Доме Кемай знали, какую цену платят огромные подводные нейа за то, чтобы стать частью корабля.
Когда на горизонте показался небольшой силуэт брига, на "Аизере" подняли зелено-красный флаг - "Полная готовность".
Когда "Наамея" поровнялся с флагманом, та часть команды, которую Сейней забирала на "Аизер", была уже готова. Таль оставляла бриг на старшего помощника, Иеро, приземистого и смуглокожего лиа, с ярко-серыми, раскосыми глазами. Тот уже привык к тому, что капитан иногда "сбегала" и забирала с собой Кристофа, Валь и Эеши.
На борту "Аизер" встретил Ирари Чайре. Он окинул Сейней взглядом и спокойно, даже почти равнодушно заметил, что "Наамей" задержался. Вслух. Таль вскинула светлые брови.
- Извелся в моё отсутствие?
- Заждался, - лаконично ответил бритый лиа. - Представь пассажиров. Они вернутся на "Наамей", когда мы подойдем к Ясному?
Его слова даже не отдавали гостепреимством.
Таль сверкнула белозубой улыбкой, потом жестом, явно позаимствованным у Кристофа, повела рукой в сторону перешедших вслед за ней хийе и Гелару.
- Отряд эй-раана Камие, эй-раани Гелара. А это, - теперь ладонь Таль указывала на Ирари, - обаятельность всея флота, контр-адмирал Чайре.
- Ее будущий свекр, - в сторону буркнул Ирари. Он широко, показав в улыбке крупные и желтые зубы, улыбнулся. - Ну, что ж... оставляю малютку "Аизера" под твоей рукой, а сам перебираюсь на "Кастеллеи". Она меня уже дождалась.
Чайре махнул рукой матросам, чтобы на воду спустили шлюпку. Сейней оперлась на планширь локтем.
- Буду ждать на советы в гости, - она хмыкнула, а затем уже многим более серьезно продолжила, - к вечеру его надо собрать.
- Будет, Таль!
Хийе тем временем осматривали новый корабль; Хассаи честно пытался запомнить, чем суда друг от друга отличаются, но пока что замечал лишь самые очевидные вещи. Киасс же, найдя удобное место, спокойно развернулся во всю длину, благодушно взирая на матросов; Кайше предпочла свернуться рядом с могучей фигурой целителя, в тени.
Чиам застыл у планширя, бесстрастно глядя в море. Чуть прикрыл глаза, кивнул. На лице Камие мелькнула секундная улыбка.

(и Соуль-Даркнесс-Оррофин)

- Ага! - раздался торжествующе-победный рявк с "Наамея". - Попалась, вражья тварь!
Кто-то возмущённо, очень высоко и убийственно-знакомо завизжал, в воздухе просвистел вопящий снаряд неустановленного происхождения, и в мачту флагмана врезалась...обезьяна. Валь трагикомичным жестом прижала ладонь к лицу. Сейней выругалась. Громко и заковыристо. Мелкая, жилистая, обезьяна щеголяла растрёпанной шерстью, наглой, пусть и перекошенной в испуге мордой, а так же длинным хвостом. Следом за ней свистнул нож, но, как впрочем и всегда, проклятие всего флота увернулось, несмотря на удар не растеряв ловкости и координации.
Хассаи, вспомнив недавний опыт с фьюни, машинально схватился за лук и затупленные стрелы, но Киасс коротко свистнул, и сеши, сообразив, что делает что-то не то, опустил оружие.
- Где эта чёртова макака?!- поинтересовался Кристоф, переходя с одного борта на другой и подбрасывая в руке второй кинжал. - Нет больше терпения во мне ни мажеского, ни человеческого! Тови, тварь ты поганая, покажись и прими свой заслуженный, пусть и жестокий удел!
Человекообразное, разумеется, оставило подобный крик души безответным, мгновенно исчезнув где-то среди вантов.
- Тьфу, вражина! - сплюнул за борт Кристоф. - Кольцо у меня спереть пыталась, опять!
- Крис, проявили макаколюбие, - мирно посоветовала навигатор.
Кайше, проводив зверя подозрительным взглядом, только покачала головой. Чиам, бросив мимолетный взгляд через плечо, прокомментировал:
- Теплокровные.
- Надеюсь, обойдемся только этим проклятием, - Таль с подозрением покосилась в сторону брига, словно ожидая появление еще одной твари с того борта. Потом махнула рукой Иеро, с ухмылкой наблюдавшему с "Наамея" за переселением Тови. - Отходим.
- Ага, ну-ну, проявишь тут! - Крис с надеждой во взгляде осматривал ванты. - Ты помнишь, что матросы обещали дать тому, кто всё-таки попадёт в эту отрыжку Средоточия?
- Мешок монет, - хмыкнула Сейней. - И славу во всех уголках страны.
- И последнюю бутылку виски из Старых земель, которую эти черти у меня выиграли! Теперь ты понимаешь, почему я должен его убить?!
- У меня есть настойка чиа, если тебя это утешит, - Валь похлопала мага по плечу.
- Эх, много ты в ностальгии понимаешь! - печально вздохнул Крис. - Впрочем, может мы ещё трофейных возьмём пару ящичков.
Он задумчиво почесал нос.
- Кстати, странно, что второй напасти не слышно. Ужели кто-то свернул Пернатой Заднице шею?
- Ворры! - разубедил всех окружающих резкий, неприятный голос. - Не прррощу!
- Если что-то плохое может случиться, так оно и будет, - философски вздохнул Чёрный, вновь примериваясь ножом. - А ну, цып-цып, не двигайся, окорочка ты летающие...
Хиноми, большой цветастый попугай с драным хвостом имел не меньше опыта уклонения, чем Тови, а потому, когда клинок Кристофа мелькнул в воздухе серебристой рыбкой, пернатый ушёл от него противозенитным манёвром, достойным самого Рамштайнера. Таль зарычала, вложив в рык все невысказанные проклятия в адрес летающей "твари" - единственно, как именовала капитан попугая.
- Кьесс, - задумчиво протянул Хассаи, провожая птицу взглядом, - вы уверены, что тут нельзя охотиться?
- Спроси у капитана, - посоветовал Камие.
- На это, - намьё-полукровка повела рукой в сторону хлопающего крыльями Хиноми, - можно.

День: девятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Днем Джейм вышел подышать свежим воздухом на верхнюю палубу «Пламявержца». Прохладный, немного сырой отчего-то ветер коснулся волос техномага. Насколько хватало глаз, тянулся перед крейсером военный аэродром. В небе парил «Тайфун», где-то в долине строили «Скалу» - на мгновение показалось, что с проекта долетает слабенький отголосок эха.
На стоянке перед крейсером стояли ровными рядами машины, закрепленные за ОНР. Чуть в стороне от них лежало… месиво обломков, которым стал транспорт отдела нагрузочного тестирования. Рядом с машиной суетился Клаус. Возле него на земле лежала сумка с инструментами.
Удивленно нахмурившись, Ростис перелез через перила, почти бесшумно скользнул к земле - по выраставшей под ногами ледяной дорожке. Это ему было всегда удобнее, чем левитировать лед (такой способ предпочитал Вензел).
Ступив на землю, Джейм развеял волшебную тропу и подошел поближе, следя за работой младшего Страмарк. Он менял корпус. Смятые листы обшивки лежали в стороне. Верхней в куче лежала острая и свернутая спиралью линия, покрытая спекшейся кровью. Темнота, резкое движение. Техномагесса вырывает застрявший в боку осколок. Ростис на мгновение закрыл глаза, вспоминая боль и страх - не телесную боль, душевную, казавшееся невероятно долгим время в коридоре, ожидание вестей...
Он покачал головой, пытаясь стряхнуть памятную боль.
- Помощь не требуется?
- Здравствуйте, мастер Ростис, - обернулся Страмарк и немного смутился. – Нет, что вы. Я починю эту колымагу, хоть и за пару дней. Не трудитесь.
На асфальте осколками разбитых звезд блестели остатки стекол – Клаус вытащил их из рам. Звон разбитого стекла, сминаемой во время падения кабины, и ни одного звука, лишнего слова. Все происходит слишком быстро.
- Уверен, что вы справитесь, - улыбнулся Джейм; улыбка при взгляде на машину вышла натянутой. - Похоже, талант к работе у вас в крови.
- Да, наверное… Папа у нас трудоголик, – отозвался Клаус. Он положил ладонь на уже новый, блестящий под солнцем капот и задумчиво продолжил. – Вей будет рада на ней снова поездить. Она так сказала, по крайней мере.
Механик опустился на одно колено возле сумки, на боку которой был нарисован белым значок ОНР, и убрал немного в сторону куртку. Половина – была черной. Черной от запекшейся крови. Перестукивание заклепок, чужой выдох, всхлип. Рана нездорового, фиолетового-багрового цвета в ярком свете кристалла. Живой клубок, сжимающийся от боли, когда к нему протягиваешь руки. Щека Джейма дернулась; усилием воли он отогнал ночные воспоминания.
- Рад слышать, - улыбнулся он. - Как и со мной было.
Слова сами сорвались с языка, и Ростис невольно поморщился - воспоминание тоже было не из приятных, не менее болезненное... Нет.
Недавнее причиняло куда больше боли.
- С аварией или вы говорили об отце? – Клаус достал инструменты, потом откупорил фляжку и сделал глоток. – Тут вода. Хотите? Вей сказала, что хорошо, что вы парой царапин отделались…

V-Z

Неожиданно Страмарк смутился, похоже – своей жизнерадостности. Но облегчение и радость от того, что сестра в порядке, он скрывать не мог. Они вырывались невольно, легко, искренне.
…привезти на место аварии Эйвёр. Тогда бы уже в трупу.
- С аварией, - подтвердил Джейм; фляжку отвел легким жестом - он сейчас жажды не чувствовал. - При испытании первых "Бризов".
Он вновь перевел взгляд на машину. Вздохнул.
- Лучше бы меня...
Джейм не договорил, оборвав фразу, которую за эти дни повторял себе не один раз. Страмарк оглядел его придирчивым взглядом.
- Про «Бризы» мне Вей рассказывала… - он широко, как-то слишком дико улыбнулся. – А вообще, она как кремень. Мастер Ростись, вы не обижайтесь, но послабее выглядите.
- Надеюсь, что только выгляжу, - хмыкнул Джейм; он если и преувеличивал, то ненамного. Привычка к работе с детства, причем без помощи магии, неплохо закаляла тело. - Вам очень повезло с сестрой, Клаус.
Он улыбнулся.
- Я знаю. Это я в семье бездарь, впрочем… - он обернулся, хлопнул машину ладонью. Вращающейся перед глазами мир, раз, другой, удар. Снова вращение. Снова удар. Все повторяется, как по часовой стрелке. И – падающий авион. Крутящаяся машина. Падающий авион… – если меня и обделило магическим талантом, то механик я от Единого.
Еще одна маленькая пауза. Страмарк хмыкнул и поделился:
- Знаете, она очень хотела с вами работать.
- Я надеюсь, что Вейонке об этом не жалеет, - серьезно ответил техномаг. - Хотя, наверное, руководитель из меня не лучший.
Вы умеете останавливать кровь?…
- Не похоже, - улыбнулся Клаус.
- Начальник - тот, кто заботится о своих сотрудниках и защищает их, - пожал плечами Ростис. - А у меня не всегда получается.
Он вновь глянул на разбитую машину. Обычно удар приходится на сторону, которая рядом с водителем. Машина влетела в землю противоположной.
- Вы не можете успеть везде, мастер Ростис.
- Верно, - признал Джейм. - Но...
Он помедлил.
- Вам не доводилось ощущать себя так... когда что-то произошло не по вашей вине, или хотя бы по косвенной, ничего сделать бы не получилось, все вокруг твердо заявляют - "не твоя вина", "не можешь успеть все"... только вот от ощущения этой самой вины никуда не деваться?
Клаус убрал подальше фляжку и передернул плечами.
- Я в детстве когда-то влез в лабораторию, когда там шел эксперимент. Оно бы все равно рвануло… - он замолчал.
Ростис на мгновение сощурился, сопоставив сказанное с тем, что вскользь упоминала Вейонке. Кивнул:
- Понимаю.
Слова о лаборатории и эксперименте вызвали и иное воспоминание - то, как учитель однажды обмолвился о гибели своего наставника. Сейчас, чувствуя себя неловко, Джейм все же тихо порадовался, что с Вейонке подобного не произошло. Клаус покраснел.
- Как вообще с машиной обстоит дело? - решил сменить тему техномаг. - Я ее так и не успел толком осмотреть.
- Всмятку, если честно, - приободрился Клаус. – Считайте, заново собираю.
- Может, проще будет действительно собрать новую? - задумчиво потер подбородок Джейм, осматривая машину уже чисто профессиональным взглядом и прикидывая сложности обоих вариантов.
- Да я уж с этой закончу, - улыбнулся Страмарк. – Вы не переживайте, правда. Отдохните лучше. Или… вам ведь тоже все-таки досталось.

(и Соуль)

День: одиннадцатое августа (вечер)
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b7

Микуе устал. Кино чувствовал это - по тому, как сбивался шаг нейа, как тот хрипло дышал. "Еще немного. Еще. Прошу тебя" - мысленно умоляя Шатти зверя, не понимая, насколько вымотан сам. Вокруг расстилалось золотисто-алое в свете закатного солнца поле. Лиа несколько часов назад оставил за спиной змеящуюся меж холмов серебристой лентой Таелу, стремясь сократить путь. На север, к невидимой еще пока темной полосе леса, мимо Лья-Има, Трехречья. В Эаши.
Однорогий нейа резко остановился, подогнул лапы, ложась на траву, и всем своим видом показывая, что дальше он не побежит. Кино осторожно слез с микуе, стащил сумку... и сам опустился без сил. Даже для выносливого эрбра-полукровки такой выматывающий путь был слишком тяжел. Лиа ехал весь день, практически без остановок, выматывая обоих.
Прислонившись к вздымающемуся боку своего зверя, Шатти прикрыл глаза. Под опущенными веками закружились тени. Синие. Темно-кобальтовые, как утреннее море, аквамариновые, как озерная вода, прозрачные с легким оттенком синевы, как горный ручей. И сапфировый в окаймлении сизого абриса силуэт – тонкий и хрупкий, словно – тронешь, сломается.
Кино выдохнул сквозь зубы, отчаянно, капельку зло – на самого себя. Затерявшись в толпе тогда, на пристани, он смотрел со стороны, как уходит от причала «Наамея». Щека еще хранила тепло поцелуя – легкого, невесомого, как касание крыльев бабочки.
Честь воина, долг перед Домом в тот момент висели на запястьях грузом в тысячу айшеру, не давая сдвинуться с места, не давая… оказаться там, на чуть покачивающейся палубе брига. Кино Шатти должен был вернуться к своему повелителю, принести ему ответ. Доложить обо всем, что произошло.
Долг. И – исчезающий у дрожащей в мареве линии горизонт силуэт корабля.
От собственной беспомощности сводило скулы.
… Микуе ткнулся мордой в плечо хозяина. Кино приподнял ресницы, замер на мгновение, пристально, до рези в глазах всматриваясь в опускающийся на западе диск солнца. Обычно это помогало сосредоточиться, странная привычка эрбра-полукровки. Сейчас – не помогло. Нейа вопросительно заблеял, вновь пихнулся мордой под локоть.
- Да-да, маленький… прости, - Шатти потрепал зверя по ушам, поднялся. Ни он, ни микуе были не в состоянии двигаться дальше: нужно было оставаться на ночлег, несмотря на то, что Кино рвался вперед. В Эаши.
Он не думал о том, что будет делать, когда придет в Веладон. Что будет говорить. Возможно, лиа боялся, потому что знал – он не силен в красноречии, и подчас не может объяснить каких-то простых вещей. Что уж говорить про то, чего сам воин не мог понять.
Просто он – чувствовал. Знал. И ничего с этим не мог поделать.
Однорогий нейа вновь возмущенно заблеял, словно отчитывал хозяина за его долгую задумчивость.
Солнце уже коснулось краем, налитым малиновым и алым, горизонта, а на востоке небо уже темнело, и блеклыми искрами проступали первые звезды. Над холмами смолкали голоса дневных нейа, и их сейчас еще не успели сменить голоса – ночных. Закатная тишина, сумеречное спокойствие.
Но ни того, ни другого не было на душе Кино. Он раз за разом спрашивал себя, пытаясь найти ответ на один-единственный вопрос: зачем?
Ответа не было. Были только ощущения. Дрожащей в ладонях воды, вкуса росы, безграничной синевы, тонкости женских пальцев – и страха, что эта… хрупкость, пронизанная чудом, словно воздух летним днем – солнечным светом – может исчезнуть из мира. Навсегда.
Шатти резко поднялся, спугнув каких-то полевых маленьких нейа. Микуе косил на лиа темными, усталыми глазами.
Нужно было напоить ездового зверя. Накормить. Не забыть поесть самому. И ранним утром – вновь двинуться в дорогу, кажущуюся отчаянно долгой, настолько длинной, что хотелось выть.

День: одиннадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: а6 (неподалеку от Чареи)

- Чур, я на веслах, - пошутил Лис, залезая в лодку.
- Можно подумать, ты заставил бы грести меня.
- Во мне вполне могла проснуться жестокость, тщательно скрываемая все эти годы... почему нет?
Марийка устроилась на скамейке напротив, перегнулась через борт лодки и с наслаждением опустила в воду руки по локоть.
- Так прохладно... - она не любила отвечать на вопросы. - А скажи, о чем ты беседовал с господином Грозой Морей и Женщин? Беседа была до-олгой, я успела зарисовать палубу.
Лис помрачнел.
- О разном. Философствовали на крайне многочисленные темы. Я слышу издевку в твоем голосе, Мари?
- Наверное, слышишь. И как же, понравилась тебе его философия?
- Отчасти. Мари, ты злишься. Тебе не кажется, что это у тебя слишком часто?
Она фыркнула и брызнула на него водой.
- А это во мне жестокость проснулась. Тщательно скрываемая все эти годы. Слушай, как нам повезло с этой лодкой! Даже платить не пришлось, хотя я бы и заплатила с радостью…
- И как не повезло с этой войной. А я уж было решил, что хочу плавать с Таль, думал попроситься в команду.
Мари, уже начавшая расплетать косу, прервалась, застыла с лентой в руке.
- Бросил бы меня?
- Ты не осталась бы?
- Нет, конечно. "Команды" - это не для меня. Но, как я вижу, ты сначала хотел попроситься к Таль, а уже потом спросить меня... все-таки, вы, мужчины, страшно любите бросать женщин.
Лис тактично кашлянул. Женщина устало посмотрела ему в глаза.
- Ну да... - ответила она на не заданный вопрос. - Я сбежала от Фиерса. Не он от меня, а я от него. Но... я это сделала только для того, чтобы успеть раньше. В ином случае он оставил бы меня с безвозвратно разбитым сердцем и покалеченной душой.
- Не уверен, - осторожно произнес Лис. Это был первый раз, когда Марийка заговорила с ним об истинных причинах своего бегства. - Во всяком случае, не на сто процентов.
- На сто процентов и я не уверена. Но все равно было страшно. Ужасно боялась этого. Ладно, чего там - берись за весла. Или все-таки ты предложишь грести мне?

День: десятое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

- Чего пишешь? - Мелкий самым бесстыжим образом заглянул Поуну через плечо. Разведчик поспешно закрыл написанное ладонью:
- Письмо. Маме.
- Так связь с домом накрылась же!
- А я впрок пишу, - Солджэр, заметив, что техник пытается все-таки прочесть текст, съежился над письмом, загораживая его всем телом.
- Ладно-ладно, я уже отстал. Мне и любопытно-то совсем не было, - разочарованная мина теха свидетельствовала об обратном, - Стиж, Стри-жень-ка, к ноге!
- Погоди. Не знаешь случайно, как будет правильно: «приданый» или «предонный»?
- Ты про преданность, что ли? Понятия не имею. Меня учили не мумуары калякать, а в железках копаться. Спроси лучше командира, он точно должен знать.

***
Эрик Глаз кашлянул в кулак, задумчиво нахмурил единственную бровь:
- Извини, парень. Я в писательстве мало что смыслю. А кому пишешь-то?
- Маме, - с готовностью соврал Поун.
- Ты в курсе…
- Да, сообщения с родным континентом пока нет, но, сами понимаете, война. Кто знает, где мы окажемся завтра. Хочу на такой случай иметь готовое послание.
Глаз явно был тронут:
- Ох. Понимаю. Знаешь, я ведь сам нечто подобное однажды написал. Аккурат перед тем как ослепнуть… - вздохнув, Эрик осторожно дотронулся до механизма, дающего ему зрение. Камера немедленно отреагировала на приближение к ней объекта – кольцо, меняющее резкость, провернулось на несколько делений. - Пойду. А ты занимайся, занимайся. Это дело нужное, - командир удалился, перед этим по-отечески улыбнувшись Поуну.

***
- Не думал, что вы балуетесь эпистолярным жанром!
- Я давно ничем таким не балуюсь, - покраснел Солджэр, - с ранней юности.
Маг почему-то долго не мог унять смех.
«Это в очередной раз доказывает его неуравновешенность,» мрачно подумал разведчик.
- О-о-ох, ну вы даете! Хорошо, сэр шутник, я помогу вам с написанием этого труднейшего слова. И вдобавок, в награду за поднятое настроение, исправлю остальные ошибки. Давайте сюда письмо.
- Не трогай! - вскрикнул Поун, отшатываясь от протянутой руки колдуна. - Нет у меня там других ошибок! Эта – единственная!.. Просто продиктуй то слово по буквам и все.
- «Пре-дан-ный». С двумя «н». Нет, никаких «о», иначе получится «проданный». Написали? Да что же вы закрываетесь? Не съем я ваш драгоценный документ! Перестаньте от меня пятиться… Хорошо, я ухожу, видите? Ухожу…

***
Поун Солджэр Младший утер со лба капельки пота, огляделся. Вроде бы никто не подсматривал. Ну и намаялся же он с этой бумажкой!..
Хрупкий желтоватый листок дрожал на ветру и, словно живой, отчаянно рвался из рук. Поун положил его на перевернутый ящик, любовно разгладил и принялся перечитывать:

«Святой инквезиции от скромного верующиго.
Обстаятельства принуждают меня отправить это письмо без согласия на то моего прямого начальства. Командир к сожаленью тоже попал под то враждебное растливающее влияние о котором я хочу расказать.
Наш отрядный маг вызывает у меня большую тревогу. Первое время он вел себя по уставу хотя и проявлял сваеволие. Потом он начал подолгу «метидировать» (так он это называл). Говорил что хочет вступить в кантакт с землей. Она будтобы его не принемала. С той поры и началось непонятное.
Маг все чаще и все дальше уходил от отряда, стал легко раздражатся, выглядел больным. По ночам не давал всем спать своими дикими криками, иногда бродил во сне с открытыми глазами. Просыпаясь среди ночи говорил богохульные вещи пересказывать которые я не буду чтобы не оскарблять Создателя.
А недавно все прекратилось. Колдун успакоился, и мне даже кажется что силы его возрасли будто по мановению демонского когтя. Недавно я позволил себе прослидить за ним и увидел у него на ключицах подозрительный рисунок. Это не наколка какой балуется солдатня. Очень уж сложный и вида не нашего. Срисовать я его к сожалению не смог потомучто плохо запомнил.
Нижайше прошу святую инквезицию познакомится с моим посланием и вслучае нужды пренять меры. Мага зовут Светоч.
Вечно преданный Церкви раб божий
Поун Солджэр»

Разведчик напрягся, всей кожей ощутив чей-то тяжелый взгляд. Пытаясь унять дрожь, он медленно повернулся на подкашивающихся ногах… За его спиной стояла Мими.

День: тринадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4

Движение отозвалось колыханием вод. Время ломкого мира закончилось и Ал... Ай... А... да какая разница (даже несмотря на то, что она присутствует), путник в легкой накидке со скрытым накинутым капюшоном лицом двигался по песчаной дороге над дном Океана. Альфа и Омега любого странствия - вьюн упругой ленты под ногами и без лишнего натяжения шаги под небом. В данном случае - под сводами вод Океана, отражающими металлические разливы света и дающими отдых в тени рыбе и причудливым подводным обитателям.
Внизу были пески и во времени были пески. Стайка серебряных рыб плеснула дружным поворотом и скрылась, чтобы тут же появиться немного дальше от дорожки...
Мир опять стал ломким, вспомнилась Кара и какой-то парень в военной форме. Вчерашний дым оставался в тумане. Ближе к воде колыхались прибрежные скалы. Отзвук чьего-то приблудного охранителя, отсвет ничейного блика на траве. Отсутствие гари и мелькания-мелькания... Грохот и обломившаяся рядом ветвь подсказала, что события происходят уже на берегу. Памяти это не прибавило.

Поутру Айне взглянула на свет - высокие облака отчасти закрывали небо, высокие скалы отчасти закрывали берег, каких-то дел, кроме определиться, где она, не намечалось. Оставалось пройтись вокруг, заметить признаки близкого жилья и выйти к людям, но с этим обнаружилась сложность - полчаса блуждания по скалам вывели ее к травянистой равнине и... ни одного следа пребывания "строящих" или "гуляющих" - никакого мусора.
Чистый берег. Такого Айне давно не видела, в чем была столь же уверена, как в собственном имени. В имени у нее были определенные сомнения. Памяти это немного прибавило - Айне здесь никогда не была.
"Кроме того, я теперь помню, как пахнут травы."

День: ночь с десятого на одиннадцатое августа
Фигура: пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b2
Фактическое местоположение: b2

- Интересно, как лиа называют это созвездие? - Ирсея подняла руку, указывая на шесть ярких точек, ярко выделяющихся среди других небесных искр, поменьше. Тьяр прижал голов к плечу сестры, глядя поверх её руки туда, куда стремились тонкие пальцы.
- На птиц похоже.
- Или на паука, - фыркнула лиса.
- Паучья птица? - близнец прикрыл глаза, повозился, устраиваясь удобней на остром плече.
- Птичий паук, - передразнила его Ирсея, запустив пальцы в волосы брата, а вторую руку забросив за голову.
- Тут и то, и то водится, - Тьяр приподнял ресницы, поднял глаза к мерцающему небу. Словно мелкое стекло - по непроглядно-темному бархату. Или песок, ставший черным, но продолжающий сиять под солнцем.
- Как думаешь...? - голос лиса был тихим. Серьезным, - с сестрой Клауса все в порядке?
Ирсея молчала долго. Близнецы лежали на своем любимом холме, зарывшись в остывающую траву. Вокруг трещали цикады, не в лад и не в такт, но в этом шуме не было диссонанса. Его нет в природе, и любой шум напоминает музык.
- Да, - наконец произнесла Ирсея. - Я точно знаю, что с ними обоими все хорошо.
Тьяр поймал на пальцы сестринскую рыжую прядь, зарылся в неё носом. Волосы лисы пахли песком, корицей и масло ши. Сатяра знал, то его - также же, только сухости песка едва-едва больше.
- Ты боишься чего-то, рыжий? - в голосе Ирсеи скользнула тревога, - когда ты зарываешься носом в мне в волосы, значит - боишься.
- Нет. Я просто думаю о том, что переверну весь мир, если с тобой что-то случится. Весь. И океан, и небо, и землю.
- Дурак.
Лис ничего не ответил и закрыл глаза. Ирсея тоже молчала, смотрела в чернильное небо.
- Я тоже, - ответ прозвучал минут через пять. Или больше. Тьяр на ощупь нашел ладошку сестры, сжал.
- Все будет с нами в порядке, рыжая. Обещаю.
- Я - старше, - Ирсея скосила на лиса глаза, фыркнула, - я должна обещать. А не ты.
- Откуда ты знаешь? - тихо хмыкнул Тьяр, - может, нас перепутали? И на самом деле родился раньше я.
- Тоже мне... выдумал, - сатяра подвинулась, устроив теперь сама голову на груди близнеца. - Все девчонки - старше, даже если родились позже.
Теперь ничего не ответил уже Тьяр. Он думал о том, что когда-то, наверное, небо и океан были когда-то близнецами. Просто однажды они выросли и решили пойти разными путями.
- У нас одна дорога, - словно прочитав его мысли, тихо отозвалась Ирсея. – А небо – это жена океана.
- Думаешь?
- Да. Когда двое находятся долго рядом, то становятся очень похожими.
- Как Джи и его головоломки?
Ирсея весело улыбнулась и фыркнула. Даже с самими собой близнецы не могли быть серьезными долго. В ту секунду собственного молчания, между вопросом и ответным смехом, Тьяр нашел взглядом на небе две звезды – похожие, как капли воды. Как близнецы. Они горели ярко.
Лис засмеялся.

День: утро десятого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D8 (Эаши)

Цай Наали, младший вестник дома Эриан, не слишком любил Эаши. Город казался молодому лиа слишком... тесным. Огромные деревья, переплетение ветвей, раскидистые кроны, здания, вырастающие из стволов - и так мало места.
Своего анйар вестнику пришлось оставить на открытой площадке дома Эриан, у самой вершины кроны огромного дерева - такие были в каждом городе или селении, где набирался хотя бы десяток представителей дома. Крылья в Эаши иногда были лишними.
Тут даже пахло - Цай втянул воздух тонким и острым, птичьим, носом - иначе. Землей. Листьями. Корой. Спокойствием и мощью.
В Нейларе было все по-другому: холод неба, медь солнца, ветер и беспокойство, запах старых камней и перьев.
Наали, как вестник, бывал во многих уголках Шэн-лие, и всегда любил сравнивать города. И каждый раз понимал, что его сердце принадлежит Нейларе, каменной, ажурной, пронизанной ветрами.
Ласково проведя на прощание по шее своего анйар, лиа поспеши вниз, от кроны, по широкой винтовой лестнице, обвивающей старый и мощный ствол. А потом - по ветвям-улицам, к сердцу города, где находился Веладон.
Вестнику помогли найти Кейке Йамме на одной из галерей. Он собирался уходить к близнецам Ли, которые готовили анйар и ашиеру. Цай ускорил шаг.
- Господин! - невысокий черноволосый лиа в легкой накидке темно-синего цвета окликнул Крыло Солнца. На плече у Наали весела небольшая, с крепкими завязками, сумка из травяных нитей.
Крыло Солнца обернулся. Потребовалось несколько секунд, чтобы Кейке узнал вестника. Он остановился, приветственно кивнул. Юный лиа сложил перед собой ладони, почтительно и глубоко поклонился. Вдоль лица протянулись тонкие и длинные косицы, черные, с отливом в небесную синеву - как крылья некоторых птиц-дайели. Выпрямившись, Цай, явно чуть смущенный, несколько поспешно проговорил.
- У меня письма... для вас!
- Хорошие новости? – после привычного эриановского приветствия, спросил Крыло Солнца.
Он оглядел посланника внимательнее, присмотрелся. Цай не походил на того, кто приносит плохие вести… Юноша помотал головой, растрепанные волосы хлестнули по острым плечам.
- Письмо от Крыла Луны, - Наали чуть смущенно улыбнулся, а потом полез в свою сумку. А потом, спохватившись, добавил, - и от эй-раана Лай послание. Маленькое.
Глаза Кейке радостно блеснули, но радость он удержал.
- Вначале письмо от капитана, а потом… потом от Айа Ла, - произнеся имя Крыла Луны, Крыло Солнца посветлел и улыбнулся.
Вестник, еще совсем мальчишка, кивнул и вновь принялся что-то искать в сумке. Наконец он протяну Кейке тонкий конверт без подписей. Цай смотрел на Крыло Солнца сияющими глазами; так смотрят дети на своих героев, солдаты на обожаемого командира… Кейке прочитал послание Велее Лая и кивнул удовлетворенно, убирая лист елани.
- Это я передам Тигру-властителю, он будет доволен.
Затем Крыло Солнца раскрыл письмо супруги. Читал он его куда дольше, и Наали мог видеть, как мужественное лицо словно озаряется внутренним светом. Завершив, Йамме посмотрел на вестника.
- Как долго ты пробудешь в Эаши?
- Я… - Цай растерялся. Он качнул головой, - Меня сюда направила Крыло Луны, эй-раан. Буду ждать вашего ответа столько, сколько нужно.
Юноша слегка развел руками; в вытянутых глазах вновь мелькнуло восхищение.
- Я дам тебе ответ вечером. Сейчас мне необходимо встретиться с капитанами Ли.
Цай кивнул, неуверенно улыбнулся.
- Где мне вас искать вечером?
Кейке по-воински широко улыбнулся:
- Скажи мне лучше, где я могу тебя найти.
- Где-нибудь, где меньше деревьев и больше солнца, - не удержавшись, буркнул вестник, потом, спохватившись, замахал руками, - я имею ввиду, эй-раан, что буду со своим нейа, наверное. Наверху. Ну, где обычно мы их оставляем.
Взгляд Кейке стал теплым, словно он смотрел на сына.
- Если ты желаешь посмотреть на ашиеру и анйар…
Серые, с золотистыми искорками, глаза юного лиа засияли.
- Да! Если… если я вам и капитанам не помешаю! – Цай чуть понизил голос, виновато улыбнулся, - я буду тихим. Обещаю!
Кейке поправил хламиду поверх доспеха.
- Тогда пойдем.
Наали улыбнулся, но теперь уже широко, радостно. Казалось, он готов тут, на месте, прыгать, но то, рядом с кем он, младший вестник, находится рядом, удерживает лиа от глупостей.

Соуль, Darkness

День: ночь между десятым и девятым августа
Фигура: без фигуры (Ригор Макабрей)
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: d5 (недалеко от Пустоши).

Огонёк трещал и плевался, не грел и почти не разгонял ночную темноту. Впрочем, дыма он тоже не давал, а укрыть его от посторонних взглядов можно было парой камней. Кроме того, со своей основной задачей огонёк справлялся: густо-зелёное содержимое стеклянной колбы, стоящей на нём медленно кипело, исходя мириадами пузырьков и струями едкого пара. Дурманного пара.
- И всё же ты должен признать, Ригор, что твои действия были несколько…неосторожны. Ты мог хотя бы попытаться склонить капитана на свою сторону, - кто-то развесил в лесу хрустальные колокольчики, и они тихо звенели на ветру голосом молодой девушки с горячими чёрными глазами и смуглой кожей.

Дуло револьвера смотрит единственным злым глазом угрюмого циклопа. Оно прямо таки просит: давай, некромант, дёрнись, взмахни руками, зажги в глазах зелёное пламя! Дай мне повод. Шаг назад. Ещё один. Они наступают. Медленно. Эльфка обходит справа, но почему-то сразу ясно, что она стрелять не будет. Слева мелькает рыжее пятно лисьей шкуры. Не отвлекаться.
- Капитан, не верь ей. Она меня ненавидит, ты знаешь.
- Заткнись, - Нахтфогель мрачен и будто бы грустен, но оружие в его руке не дрожит. – Вытяни руки.
А она улыбается. Холодная сука, наконец, дождалась своего часа, и теперь даже не трогает оружия.

- Позволив одеть на себя браслеты? Не смеши. Как только они защёлкнулись бы, моя песенка была бы спета, - ответил хрипловатый голос, и неяркий, волнующийся свет огонька выхватил из темноты лицо некроманта – осунувшееся и ещё более бледное, чем обычно.
- Ты прав, трупарь. И не прав, - по другую сторону костра рокотнул гром, и шевельнулась гора, по какому-то недоразумению принявшая форму громадного мужчины в старомодных доспехах, но без шлема. – Стоило перебить их всех. Тогда не пришлось бы бежать сейчас и варить эту дрянь.

Руки всё же поднимаются перед грудью в обманной покорности. Никто из них не видит того, что пальцы чуть согнуты, направляя Силу. Никому не пришло в голову заглянуть в глаза под опущенными веками и увидеть изумрудный огонь. А когда земля зашевелилась и изрыгнула из себя многочисленную мёртвую плоть, было поздно. Не знали в ЭКК, где находится курган последнего найрити, не было этого места на картах «Иглы», иначе ни за что не согласился бы Гидеон Нахтфогель остановиться именно здесь. Исказители, как оказалось, гнили очень плохо – за пятьдесят лет, прошедших со дня его смерти, чужак скорее мумифицировался и сейчас его плоть, поднятая некромантом, крушила «Иглу». Многочисленные щупальца гигантскими червями пёрли из земли, хлеща по всему подряд, захватывая пытающихся отступить, не обращая внимания на плотный ружейный и пистолетный огонь. Бой затянулся. Лишь спустя несколько часов последнее щупальце, тяжёлое, как мокрый канат, рухнуло, почти перебитое пополам множеством выстрелов. Макабрея на поляне уже не было.

- Точно. Не пришлось бы.
- Кудf ты идёшь? – в темноте зашуршали пышные юбки и тихо перекликнулись кольца на узких запястьях. – Зачем возвращаешься? Тебя не примут.

Бег по лесу, спокойной, волчьей рысью, пожирающей километры, как неукротимый пожар. Ноги сами несут, дыхание не сбивается, сердце бьётся часто, но ровно. Время утекает между пальцев, вырывается с дыханием сквозь стиснутые зубы. Время грохочет далеко сзади громом выстрелов. Да, можно было бы их всех перебить, как тогда смотреть в глаза собственному отражению? Нет, вполне довольно и кадавра. Клеймо на щеке жжёт, как только что наколотое, будто бы намекая: тебе не скрыться, малефик. Не уйти и не спрятаться, любой, кто увидит тебя, поймёт, кто ты. Так зачем ты бежишь назад? Тебе не пройти чёрную пустошь в одиночку. Ты падёшь там и погибнешь. Остановись, некромант! Не остановился. Бежит, чувствуя, как мышцы начинают наливаться тяжестью. Ничего. Есть средства заставить ленивое тело работать на полных возможностях. Нужно только уйти подальше, найти укромный овраг и развести небольшой огонёк – эликсир требует кипящей воды.

- Готово уже, - гром и хрустальные колокольчики сплелись в едином хоре. – Давай быстрее, сейчас закипит.
Некромант привстал и склонился, навис над склянкой. Зелье в ней шипело и бесновалось, струйка пряного пара становилась всё гуще и пахла все резче. Макабрей вдыхал его полной грудью. Вдыхал и чувствовал, как тело становится лёгким и звонким, как мышцы наливаются пьянящей силой, а сердце колотит в триумфальные литавры. Он не видел, как кожа обтягивает его лицо всё плотнее, как заостряются нос и скулы, как густо залегают тени под глазами.
Когда от зелья осталось лишь немного на дне, Ригор поднялся, голой рукой взял раскалённый пузырёк и вылил отстой варева на огонёк, потушив его. Потом он убрал склянку и бросился бежать сквозь ночь, лёгким, совершенно не человеческим шагом. Вокруг него была изменчивая и неверная лесная ночь, шелестящая тысячей голосов. Время от времени он видел в неё то матовые чёрные доспехи, то лёгкое платье, летящее на ветру. Он бежал туда, откуда одиночке не было возврата.

День: пятнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4 (Ясный)

Поутру Айне взглянула на свет - высокие облака отчасти закрывали небо, высокие скалы отчасти закрывали берег, каких-то дел, кроме определиться, где она, не намечалось. Оставалось пройтись вокруг, заметить признаки близкого жилья и выйти к людям, но с этим обнаружилась сложность - полчаса блуждания по скалам вывели ее к травянистой равнине и... ни одного следа пребывания "строящих" или "гуляющих" - никакого мусора.
Чистый берег. Такого Айне давно не видела, в чем была столь же уверена, как в собственном имени. В имени у нее были определенные сомнения. Памяти это немного прибавило - Айне здесь никогда не была.
"Кроме того, я теперь помню, как пахнут травы."
Два дня пути ввиду берега привели ее к какому-то поселению: сначала она обнаружила несколько троп, затем оставленное кем-то на песке, кажется прошлогоднее, кострище с бревнышками неподалеку от муравейника и удивилась такому выбору места для отдыха. Кто-то забыл здесь чайник. Через несколько часов она набрела на ягодник, где лакомился кто-то недавно. Затем, пройдя над траверзом следующей бухты, увидела вдалеке чей-то городок и остановилась в траве над скалами отдохнуть. Чуть ниже виднелись птичьи гнезда, легкий ветер с моря нес влажно-соленый воздух. Айне потеребила колосок растущей на косогоре травы. Здесь еще было чисто.
Позади донесся пока негромкий, но с каждым мгновением набирающий силу перестук копыт. Кажется, ехали всадники: двое; может быть, трое. Айне прислушалась и приобернулась, если верховые, то странно, что не слышно говора, может быть это слышно оленей? По пути она почти не видела обитателей побережья, но про оленей помнила. Улыбнулась, но нет, не было похоже - перестук копыт не был размеренным, а убегать от кого-то из леса олени не стали бы в направлении спускающихся к морю скал.
Вскоре цокот стал совсем явным. Солнце близилось к западу, и падавшие со скал тени были длинными и темными. Айне заметили – один из всадников, крепкий, сильный и не слишком молодой эльф в форме.
- Мортимер, постой.
Уехавший вперед немолодой мужчина натянул поводья.
"Смотри, Айне, там краб, " - вспомнился голос подруги и движущийся в прибрежной воде панцирный морской обитатель. Она поднялась и оглядела всадников. Должно быть они были из поселения за бухтой.
- Эй, ты что здесь делаешь? – спросил эльф. Названный Мортимером человек подъехал к нему ближе и наклонился вперед, разглядывая девушку. – Ты из Ясного?
"Судя по вопросу поселение рядом зовется иначе," - подумала Айне.
- Нет, не из Ясного. - ответила и посмотрела на эльфа, враждебности он вроде не проявлял, отправила голос к всадникам, взмахом руки обозначив вопрос. - Отдыхаю. Вы из этого города?
Чуть поднявшийся ветер потеребил откинутый капюшон.
- Да, из Ясного, - отметил Мортимер.
Диалог со стороны мог бы показаться странным.
- Тогда откуда? – скользнули в голосе эльфа требовательные ноты. Он и его спутник переглянулись, и мужчина пожал плечами. – Из отрядов неподалеку? Людвиг Отт?
"Они не знают своих обитателей?" - Айне с недоверием покосилась в сторону городка, поселение не выглядело таким уж большим. Вопрос похоже был важен для всадников. "Здесь редко, кто появляется." - решила она, вспоминая и первый вопрос. Правда была им недоступна.
- Два дня пути с той стороны. - показала она на север. - Меня зовут Айне.
Мортимер снова пожал плечами, обтянутыми темно-зеленым рединготом.
- Из Айтара, наверное. Поехали, Раирендар.

(с Соуль)

Раинрендар задумчиво кивнул. Он немного помедлил, затем покачал золотоволосой головой и снова обратился к Айне.
- Сейчас не самое безопасное время, чтобы путешествовать в одиночестве, - он сверил девушку взглядом ярко-голубых глаз, - Айне.
Айне на миг обратилась взором "в себя" - называться из Айтара ей не подходило. Она чуть вздохнула, возвращаясь на траву:
- Нет. Не из Айтара или другого поселения в той стороне. Счастливой дороги, Мортимер.
Раирендар нахмурился:
- Поехали-ка с нами.
Айне кивнула и поднялась, отправившись к всадникам.
- Не самое, - согласилась она, раз здесь был патруль и где-то были отряды неподалеку, значит, определенно не самое.
Мортирмер смотрел, как Раирендар помогает Айне занять место перед ним и аккуратно касается поводьев, понукая не слишком бойкую серую лошадку. Эльф помог девушке устроиться удобнее.
- Наша, похоже.
Имя Людвиг Отт было ей знакомо, но не вызывало в памяти отголосков. С этой прибрежной и с лесной местностью вдалеке, с этим небом... эта трава не помнила Людвига Отта. Айне села боком, свесив колени, и приобняла лошадку за шею. Одежда человека как-то соотносилась с этим именем... Мортирмер... Айне глянула, какое оружие несет Мортимер - не было видно.
- Вы вооружены? - спросила она.
- Только для порядка.
В ответ Мортимер улыбнулся. Он пришпорил лошадку, чтобы ехать вровень с Раирендаром.
- Мортимер Богалт, - представил его эльф. – Я – капитан Раирендар ак-Дариан.
Городской и военный; первый тоже спину держал прямо, но военной выправки капитана Раирендара у него не было.
Возникшее воспоминание ускользнуло, Айне не удерживала его. В этой местности было спокойно, настороженность к встречным могла быть чертой здешних жителей и Айне подумала, что ей говорить о своем прошлом.
- Айне Теллур. - повторилась она, обратив взгляд в сторону городка, она собиралась на время в нем задержаться.
Раирендар помедлил. Мортимер бросил на него внимательный взгляд.
- Давно здесь? – спросил, закусив уголок губы, эльф.
- Два дня, - чуть шевельнула Айне, ей захотелось скрыть голову под капюшоном. Она уже отчасти соотнесла вопросы со спутниками и "здесь" не вызвало у нее разночтений.
Ак-Дариан немного помолчал, прислушиваясь к ее словам, а затем удовлетворенно покрутил головой.
- Айне Теллур… Так, если ты не из Айтара или другого поселения – откуда ты?
- Не было других поселений по берегу, ваше - первое. - Под копытами несущих троицу коней попался первый мусор - это был кусок металла, часть какого-то механизма. Айне помедлила с ответом. Эльф и человек переглянулись, на этот раз капитан промолчал.
- Мне... кажется, я никогда не была здесь раньше. Совершенно не помню этих мест.
Эльф снова помолчал, прислушиваясь. Мортимер не поверил:
- Ты недавно прибыла в Новые Земли?
- Впервые их вижу, - согласилась женщина. Что-то изменилось в ее настрое, она посмотрела в небо и добавила, - Меня доставил летящий корабль с парусами цвета предгрозовой тучи, он летел над пенными волнами и, - она вздохнула, - расстаял вдали.
Небо над головами было чистым и синим.

и Полукошк

День: двенадцатое августа
Фигура: конь g1
Ход: g1-f3 (вылет)
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1


Гай в глубине души тосковал по психофону. По громоздкому, ненадежному, подчас опасному пылесборнику-психофону, от которого у связиста раскалывалась голова, по его взвизгам, шумам, помехам, по напряжению, от которого кровь идет из носа... Пользоваться устройством кристаллической связи он научился, доверять ему - пока не очень. Он, урожденный южанин, вообще не имел склонности доверять тому, что не до конца понимал. Одно дело - психофон, который Форш мог разобрать и снова собрать, и совсем другое - маговское изобретение, рядом с которым, не будучи магом, чувствуешь себя ущербным.
И когда требовательно запульсировал кристалл в устройстве связи командорского авиона, Костерок немного растерялся. Осуществление связи со штабом больше не входило в его обязанности, и стоило бы, наверное, позвать барона или Элли, но рука сама потянулась к аппарату.
- Костерок на связи, - наверное, стоило бы назвать позывной командора, позывной этого кристалла, но привычка была отточена до машинальности. - Прием.
Рамштайнер, впрочем, и сам заметил сигнал, заспешил к авиону, зачем-то оправляя на ходу мундир. Командор не мог предстать перед начальством в неопрятном виде, пусть даже видеть его из штаба не могли.
- Сам ты приём! - затрещал голос из кристалла. Причём было слышно, что треск - это не фон от некачественной связи, а природное свойство голоса вещающего. - Дай мне Рамштайнера. Срочно. И позывной свой засунь... в общем понятно куда. Это Штаб. Да, Ш-Т-А-Б! Больше - объяснять? Или вы там уже вояки до того, что засекретились к секретней матери?
Гай сел, впервые в жизни оказавшись, по сути, за штурвалом баронского штурмовика. Жалобно посмотрел на кристалл, на приборную доску, на подоспевшего Рамштайнера.
- Э-это штаб, - возвестил он, почувствовав себя Кенни, после чего был безжалостно выдворен из кабины.
- Рамштайнер на связи, - бесстрастно произнес командор, сменяя Гая у переговорного кристалла. - Слушаю вас, штаб.
- Отлично, что на связи. Слушайте меня, архидьявол, повторять не буду. Вам приказано выдвигаться, - скрипучий, надтреснутый голос связиста заставлял кристалл пульсировать неровно, осторожно, и в то же время рвано, с всплесками. - Вперёд пойдёте, в числе первых. Довольны, орлы инфернальные? Так вот, полетите в живописное место, потеплее да поприятнее вашего нынешнего. Рады?
- Так точно, - ровно ответил барон, на "архидьявола", впрочем, отреагировав мимолетной довольной ухмылкой. Было архидьявольски любопытно, кто на том конце эфира, но задавать такого рода вопросы командору не полагалось - штаб и штаб. Генрих Рамштайнер мог позволить себе многие вольности, но почти никогда не пользовался этим правом.
- Ну вот и молодцы. Местечко знаете, скопление озёр? Юго-западнее вас, хорошо так? Не можете не знать! Ну отвечайте, знаете или нет?!
- Так точно, - Гай, до сих пор переживающий немалое потрясение, не мог понять, отчего барон улыбается.
- Точно так! Вот и не будь дурак, Рамштайнер, расположи своих парней их задницами в нашу сторону, а передницами в сторону противника на восточных берегах оных озёр как можно скорее. Может ваши физиономии дикарей распугают на ура! Официально тебе попозжее оттарабанят! Усёк?
- Так точно, - не оскорбился Железный, окончательно решив, что с таким неофициальным "штабом" сеанс связи, и так напоминающий фарс, можно сделать несколько более... светским. - В таком случае с кем имею честь?
- Главный связной при штабе, уполномочен вести секретные переговоры заранее, позывной Дамнат, - браво оттрещал кристалл. - Давай, барон, двигай своими перепончатыми крыльями, лети куда сказали! Отбой!
- Конец связи, - сказал командор уже, по-видимому, в пространство и обернулся к Форшу. - Как тебе это нравится, Гай? "Перепончатыми крыльями", а. По-моему, чудесно.
- А это... точно штаб был? - жалобно спросил Костерок, все еще находящийся под впечатлением от общения с Дамнатом, и тут же понял, что сморозил глупость - грош цена системе связи, если сигнал штаба можно перехватить, подменить или подделать.
- В штабе, Гай, служат точно такие же тиресканнцы, как и мы с тобой, - улыбнулся барон, и, увидев, что Форш решительно не согласен с таким сравнением, добавил: - Ну, или как Улгаш и близнецы. Такие самородки, как блистательный главный связной Дамнат, конечно, редки... Не поверишь, как порой тошнит от скучных штабных физиономий. А так со мной не разговаривали уже очень много лет. Угадай, кто был последним?
- Кто-нибудь, кого уже нет в живых, - предположил Гай. - Нет, я не про Свена...
- Ты кровожаден, - усмехнулся командор. - Нет, всего-навсего Иероним Странгель. Примерно с тех пор он и стал моим лучшим другом. Так что запомни этот позывной - Дамнат. При случае выхлопочу для него поощрение.
- А... какие будут приказания? Мы вылетаем или это была шутка?
- Шуток, Гай, в штабе не шутят и чужих не понимают. Это были "секретные переговоры". Если расшифровать, то мы получим примерный район дислокации, расчетное время вылета и указание выйти на связь по прибытии.
- Правда? - немного недоверчиво спросил Костерок.
- Истина, - серьезно подтвердил "архидьявол". - Так что собирай пилотов. Через полчаса построение возле ангаров фронтом на полосу. И пусть Элли проверит все кристаллы, а техники проведут осмотр машин. Кроме моей и "старушки".
- Разрешите выполнять?
- Двигай перепончатыми крыльями, Гай, - улыбнулся барон.

(Со Скорпом в роли штаба)

- Прямо сейчас вылетаем? - Вольф явно нервничал, хоть и пытался не подать виду.
Пока барон общался с комендантом полевого аэродрома и гонял техников от своего "Содружества", дисциплинированные "Дьяволы" стояли шеренгой вдоль ангаров и переговаривались вполголоса.
- Ага, - Гай с Ханной тоже заметно приуныли.
- Куда хоть?
- На юго-запад, к озерам, - припомнил Форш.
- Не так уж далеко, - утешил Грант. - Думаю, сможете отпроситься в Неуштадт.
- А Вольф к своей ненаглядной, - Карл толкнул Густава локтем. А может, Густав Карла.
- Тресну, - беззлобно пригрозил Вольф.
- Разве что по швам, - фыркнул Карл-Густав.
- А зачем нас вообще переводят? - проворчал Улгаш. - У современных авионов радиус действия...
- Затем и переводят поближе к границе. Может, будем бомбить инфраструктуру противника на пределе дальности, - мечтательно протянул Гай, за что получил исполненный шутливого негодования тычок от супруги.
- А там, должно быть, жутко красиво! – предположила Мэйфирин. – Не эти угрюмые горы все же.
- Эти угрюмые горы мне больше по душе, - хмуро заметил Свен.
- Это потому что ты сам угрюмый. Может, горы на тебя так действуют? - предположил Карл-Густав.
- Ага, вот поживем в цветущем приозерном краю - и расцветешь... - поддержал Густав-Карл.
- Ага, буду плести веночки и водить хороводы с Мэйфи, - кивнул мертвец, впрочем, вид его не внушал надежд на именно такое развитие событий.
- Поначалу веночки будут получаться траурные, но это не беда... - близнецы непременно добрались бы и до хороводов, но вернувшийся командор громогласно объявил:
- Смирно, "Дьяволы"! Элли, кристаллы заряжены?
- Заряжены, командор! – выкрикнул техномаг.
- Дед, как "старушка" поживает? Полетит?
- Стрелой! - довольно хмыкнул старший Странгель. - Мы с моей старушенцией еще всем покажем!
- Отставить показывать. Вопросы по существу есть?
- Никак нет! - грянули "Дьяволы".
- Тогда по машинам!


с Ортом

День: ночь с одиннадцатого на двенадцатое августа
Фигура: слон С8
Ход: без хода
Официальная клетка: С8
Фактическое местоположение: С8 (Трехречье, военная застава)


Песни речных намьё были грустные: про осенний ветер, колышущий по воде опавшие листья, про стылый и промозглый ветер, про тину, в которой тонет все - ветви, камни, кости...
Намьё начинали петь только с приходом сумерек, когда звезды опадали на речную воду, и дрожащие искры с каждой секундой становились все ярче.
И над рекой плыли протяжные, тоскливые голоса.
"Почему я их никогда не вижу?" - спрашивал Йель у Дее-рея. "Кого?" - поднимал тусклые, бесцветные глаза старик. "Тех, чьи это голоса..." - мальчик вглядывался в темный противоположный берег, пытаясь отыскать невидимых певцов. "Там никого нет" - намьё отвечал коротко, рубил фразы - будто слова давались ему с трудом.
"Но тогда кто это?" - найденыш сидел на бревне-причале, свесив ноги в легко волнующуюся реку. Водоросли, растущие на подводной части старого ствола, слегка щекотали лодыжки.
Дее-рей молчал. Говорила лишь окарина в его руках, и её заунывное пение стелилось над стылой, темной водой.
"Это поёт река" - наконец отозвался старик, отняв большую раковину от сухих, узких губ. - "Она помнит наши голоса - всех тех, кто ушел в воду."
Йель подтянул колени к груди. После слов Дее-рея ему чудились под водой бледные лица умерших, струящиеся по течению волосы, в которых путались водоросли... или это водоросли и были длинными прядями?
"Они тебе ничего не сделают" - на плечо найденыша легла холодная, влажная ладонь Дее-рея. Мальчик зажмурился.
"Я сказал, что ты тоже умеешь слышать" - в руки Йеля легла окарина, показавшаяся ему тогда тяжелой, словно огромный камень. - "Играй"
"Я не умею."
"Им это не важно" - бледной и тонкой тенью намьё скользнул в воду, плавно и беззвучно.
Йель поднес окарину к губам. У раковины был привкус тины и речного песка. Дее-рея не было видно; найденыш остался один, сидя напротив примолкшего берега, немой реки.
Первые звуки окарины были слабыми, испуганными... Они птицей вспорхнули над водой, затерялись в ночном небе.
Йель рассказывал реке о своем страхе. О том, что он теперь не будет опускать ноги в ночную воду, потому что там, в тине и иле, лежат намьё, все те, что ушли в реку. И они тянут к нему руки, словно хотят утащить.
В голос флейты-раковины вплелся шелест ветра, чужое пение - грустное, сводящее болью скулы.
"Не бойся их" - шептала река. - "Просто играй, и белые тени не будут вставать со дна".
Йель играл. Дее-рей купался, и тени предков обвивали голое и сухое тело старика, становились продолжением его рук, ноги, вплетались в волосы.
Потом, много-много позже, после того, как намьё вышел на берег, а мальчик опустил усталые руки и облизнул пересохшие губы, много после этого, Дее-рей сказал, что предки зовут его.
Йель испугался.
"Ты уйдешь? Сейчас?"
Намьё смотрел на раковину в руках мальчика.
"Нет. Я однажды позову тебя. Дождусь. И уйду только после того, как ты вновь сыграешь реке."
Найденыш ничего не сказал.
Но теперь, зимы и вёсны спустя, он сидел на холодном ночном песке и смотрел на речную воду, темную и теплую, прогретую летним солнцем за день.
Йель т'Айлари, найденыш Дее-рея, приемный сын Видящего дома Амар, слышал, как поёт река, как голоса умерших намьё поднимаются со дна.
И он слышал среди них голос старика, который обещал когда-нибудь позвать его. Перед тем, как уйти в воду. Навсегда.

День: одиннадцатое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

«Давно известно: все тайное рано или поздно становится явным. И чем тщательнее ты, Поун, охраняешь свой секрет, чем сильнее желаешь спрятать его от товарищей, тем быстрее эти самые товарищи тебя поймают и разоблачат,» думал Мелкий, надевая на голову Волосдыб.
- Ну, Мимочка, посмотрим, что ты успела запомнить. Если хотя бы в течение секунды ты могла видеть то письмецо полностью, считай – нам повезло, - страховочные ремешки с хищным лязгом защелкнулись под подбородком парня. - Мы узнаем всю подноготную Солджэра. Ну, или, по крайней мере, станет ясно, любит ли он мамочку. Хотя, мне кажется, письмо было адресовано со-овсем даже не маме. Будь это правдой, он бы так не нервничал… Я ставлю на молоденькую барышню с пухлыми розовыми щечками. А ты, Мимусик?
Мелкий обошел сидящую гончую по кругу, тщательнейшим образом проверяя каждое крепление. Не забилась ли в щели сорная трава? В целости ли защитные пластины?.. Чуткие пальцы теха легко скользили по гладкому металлическому панцирю, ощупывая его, постукивая и поглаживая.
- Начнем, - мощный выпуклый лоб гончей оказался как раз на уровне глаз Мелкого. Матовая стеклянная полусфера не выражала ничего, но техник знал: гончая смотрит на него в упор и ждет. - Вперед.
Рука привычно нащупала под челюстью Мими нужное углубление. За секунду до того, как стержень контактного провода вошел в специальный разъем, и память разумной машины затопила человеческий рассудок, Мелкий успел ободряюще улыбнуться. Не гончей. Себе. Любое сознание, пусть даже искусственное, пусть даже исхоженное вдоль и поперек, опасно. Никогда не знаешь, что поджидает за…
Крики. Тысячи цветных криков. Резких, изломанных, безжалостно кромсающих открывшееся им сознание.
«Реакция первичного отторжения длится у подопытных от 0,5 секунд до 2 секунд. Характеризуется незначительным повышением температуры тела, учащенным сердцебиением, иногда легким тремором конечностей»*
Через время шум и вспышки угасают. В отвоеванном тишиной пространстве постепенно собирается заново дрожащее и ослабевшее человеческое "я". Шум всегда исчезает. И это хорошо. Потому что если однажды он не исчезнет…
«Успешная адаптация проявляется в нормализации общего состояния организма. На этой стадии подопытный окончательно теряет контакт с окружающей действительностью и перестает реагировать на любые внешние раздражители»
Живые картинки настолько податливы… будто силятся послушанием загладить вину за причиненную вначале боль. Повинуясь приказу, они двигаются в нужном направлении, увеличиваются, сужаются, переворачивается. Линейное в обычной жизни, время здесь тоже прихотливо изгибается, уступая.
Вот и нужный отрывок. Очень хорошо! Виден весь лист целиком, причем довольно четко. Почитаем!
«Внеплановый выход из контакта способен многократно усилить побочные эффекты, поэтому крайне нежелателен».
Увиденное ни в коем случае не должно помешать процессу. Расслабление. Полный контроль над эмоциями. Расслабление-е-е...
- Нет, ну каков же сучий сын!!! - выпалил техник, едва открыв глаза. Шлем он снимал уже на ходу – такие новости не терпят проволочек. Налившиеся слабостью ноги повели его куда-то вбок, горизонт накренился. Похоже, плавного выхода из мимочкиной памяти все-таки не получилось, да оно и понятно.


*здесь и далее фигурируют личные записи доктора Саргэса, одного из техномагов, исследовавших процесс взаимодействия искусственного и биологического разума.

День: девятое августа
Фигура: слон f8
Ход: без хода
Официальная клетка: f8
Фактическое местоположение: f8

(с Orrofin)

Спали они долго. Предельное напряжение последней ночи и дикий стресс утра давали о себе знать: день сменился новой ночью, потом небо успело зарозоветь, а потом солнце вновь залило мир своим светом, а цей-ин и фино так и спали рядом, видя похожие сны. Время от времени их проведывал то Нартэн, то Шейса, один раз заглянул Сайамар, пробурчавший себе в бороду нечто одобрительное, а они всё спали и спали, восстанавливая утраченные силы.
В конце концов, дежурить рядом с ними осталась Шейса. Воительница устроилась недалеко от спящих, достала из внутреннего кармана туники пучок нитей и принялась ловко плести из них узкий ремешок, состоящий из множества узелочков. Пальцы Шейсы, более привычные к луку и стрелам, сновали удивительно быстро и ловко.
Сначала красочный мир сна сменился темнотой. Потом – узкой полоской света. И снова темнотой – Кинне не хотелось открывать глаза. Голова трещала. Фино понимала, что если сейчас снова провалится в сон, то потом боль лишь усилится. Надо было вставать. Она осторожно потянулась и невольный тихий стон сорвался с ее губ. Провела ладонью по лицу, чуть потерев глаза. Пятно дневного света постепенно обретало четкость.
Шейса заметила её пробуждение и приветливо улыбнулась.
- Здравствуй, маленькая сестра, - тепло поздоровалась полутигрица. - Хорошо ли тебе спалось?
Тонко Чувствующая наморщила лоб, пытаясь подобрать слова, адекватно описавшие бы ее сон и вместе с тем не слишком грубые.
- Да не очень, - с натянутой улыбкой ответила она, наконец.
Села, закатала рукава нартэновской рубашки до локтя. Вдумчиво оглядела свои ладони, иногда переводя взгляд на колени.
- Ох, Ветер могучий, хороша, ничего не скажешь…
- Досталось тебе, - удивительно, но Шейса, железная воительница, ей сочувствовала, причём искренне. - Держи-ка нашу мазь. Чтобы заживало быстрее.
Покопавшись в карманах попоны, она достала небольшую деревянную коробочку, от которой пахло чем-то пряным и вкусным.
- Ничего, меньше буду нарушать запреты, - хмыкнула Кинна, - спасибо. Запах изумительный. Как этим пользоваться?
- Намажь погуще...и терпи, - туманно отозвалась Шейса. - Нет, серьёзно, она будет сильно жечь, но зато когда высохнет и отвалится царапины заживут.
- Ммм… нет, пожалуй.. Спасибо, но нет. Не хочу, чтобы жгло, - фино малодушно протянула мазь обратно цей-ину, - Само как-нибудь. По старинке.
Девушка встала, потянулась во весь свой маленький рост, воздев руки к небу, а потом обернулась на Кира:
- Спит еще, - с ноткой удивления заметила она.
- Наверное, много отдал, - Шейса потянулась и погладила Кира по голове. - А он молодец. Не ждала я от него такой твёрдости, думала, что мягкий, без стержня.
От этого движения и слов воительницы фино внутренне слегка передернуло, но она только улыбнулась:
- Гибкий стебель сломить сложнее всего.
- Ты мудрее меня, - Шейса снова улыбнулась, ласково и по-доброму. - Хорошо, что ты за ним приглядываешь.
Кинна покачала головой:
- Не мудрее, Шейса, мы просто очень разные. И… и я не уверена, что это действительно хорошо, - то, что я приглядываю за Киром.
Шейса нахмурилась.
- От чего ты так решила?
- Когда приходится обрывать натянувшиеся между шэа нити – это бывает больно, по крайней мере, для кого-то одного, - фино ходила из стороны в сторону, немного нервничая, - Все же я – явление здесь очень временное.
- Как и он, - почудилось, или Шейса действительно вздохнула? - Ты же знаешь, Сайамар странствует. Он нужен нам, а потому здесь, но потом...нет, маленькая сестра, эти двое не останутся. Уйдут, и хорошо, если попрощавшись.
- Тем более, - Кинна продолжала ходить туда-сюда, наподобие маятника… Потом, резко остановившись, сказала, обращаясь, скорее, сама к себе, - Вещи, наверное, высохли уже… а то я совсем уже… тут. И так чучело, а в таком виде и подавно.
- Иди оденься, - кивнула Шейса. - Я покараулю пока его. Сайамар сказал, что Кир не должен проснуться в одиночестве.
Фино поспешно отвернулась, чтобы Жало Осы не увидела, как непроизвольно ее лоб рассекла печальная морщинка. Она побрела к ручью, туда, где на раскидистых ветвях кустарника оставила сохнуть свою одежду. Шла чуть ссутулившись, от чего казалась еще ниже, чем была.
Шейса вздохнула, дежурно рявкнула на бегущую мимо группу Стрел и снова взялась за своё рукоделие. Ремешок у неё выходил не очень длинный и узкий, но с узором: жёлтые углы на зелёном поле.

На пути к ручью Кинна думала, что быстро переоденется и сразу обратно. Но игривый водный поток притягивал взгляд. Тонко Чувствующая разделась и села у самой кромки воды. Отражение явило ее взору худенькое лицо с четко обозначенными высокими скулами и впавшими щеками. Под глазами неясной синевой разлились синяки – верные спутники усталости и стресса. Белый ежик взъерошенных волос. И россыпь предательских конопушек, горевших ярко-рыжими огоньками на оливковой коже. Кошмар. Фино нахмурилась и посмотрела на свои руки: узкие плечи и предплечья, некрасиво играющие мышцами при каждом движении, тонкие запястья, содранные в кровь ладони и длинные пальцы с совершенно неподобающим маникюром – толстыми крепкими неухоженными ногтями, некоторые из которых обломались благодаря недавнему скоростному подъему. Вспомнились руки Шейсы – сильные, но бесконечно женственные. Спасибо, Средоточие, что кто-то придумал кофты с длинными свободными рукавами… Дальше взгляд скользнул на ноги. Зрелище не прибавило оптимизма. Про тело Кинна предпочитала даже не думать. Находясь среди фино, она не ощущала собственной ущербности. Но здесь, в лагере Золотых Стрел, она четко осознала, могла бы послужить пособием по анатомии. Было бы желание.
Тонко Чувствующая опять представила Шейсу, потом – Кира. Печально цокнула языком и провела ладонью по воде, смазывая и без того нечеткое отражение. Натянула тунику и брюки, привычно подпоясалась, кое-как пригладила волосы. Кисло улыбнулась про себя – чего, спрашивается, ради?.. И неспешно побрела обратно.
Кир ещё не проснулся, а Шейса, увидев приближение фино поманила её к себе.
- Дай руку, маленькая сестра. У меня для тебя... небольшой подарок.
Левая кисть воительницы пряталась за спиной.
Глаза Тонко Чувствующей удивленно расширились, она несмело протянула цей-ину ладонь.
Шейса хитро улыбнулась и двумя быстрыми движениями завязала на запястье только что сплетённый ремешок.
- Нравится? - спросила она. - Не жмёт?
Кинна просияла благодарной улыбкой.
- Красиво… - чуть слышно прошептала она, - из чего это? Он что-нибудь значит?.. У меня есть ташеа от подруги… Аромат силы, - фино показала запястье левой руки, схваченное широким браслетом с изображением змеи.
- Красиво, - до Кинны явственно долетело смущение Шейсы. - Я...не слишком искусна в плетении фениа, но среди нас принято дарить их тем, кому мы хотим показать свои тёплые чувства. Что-то вроде знака того, что ты мне нравишься, маленькая сестра. Цвета - это обо мне. А узор - об отряде, в котором я служу.
- Спасибо, - лиа одарила цей-ина мягким взглядом карих глаз, - Это… очень необычно. И неожиданно. Трогательно так…
Она смахнула со щеки случайную слезинку.
- Тебе нравится? - кажется, воительницу всерьёз волновал этот вопрос. Настолько, что она, железная, несгибаемая Шейса, держащая в строгости пятьдесят могучих воинов, мялась и нервничала.
- Разве оно может не нравиться? – изумленно переспросила фино, - Конечно, да.
Она осторожно провела пальцем по шероховатой поверхности фенечки, любуясь ею.
- Хорошо! Я...мне очень приятно, что тебе понравилось.
В это время Кир зашевелился и сел, слегка закашлявшись.
- А? Где я? - просипел он. - Что...Кинна! Шейса! Как учитель?
Первым желанием фино было кинуться к нему, но она покосилась на воительницу и осталась на месте.
- Уже пошел куда-то, другим помогать, - сдержанно ответила она, - сам-то ты … как?
- Ох, хвала Средоточию! - выдохнул цей-ин. - Я...я...не знаю. Мне странно как-то.
Кинна не выдержала и подошла к нему. Присела рядом, легко коснулась рыжей шерсти дрожащими пальцами.
- Я… - оглянулась на Шейсу, - мы волновались за тебя. Все.
Кир осторожно пошевелился, постепенно разгоняя кровь по мышцам.
- Спасибо вам, - он улыбнулся и хотел что-то добавить, но заметил фениа на руке Кинны. - О! Шейса ты...здорово!
Полутигрица скромно прикрыла глаза, потом поднялась и похлопала Кира по плечу.
- Ладно, поправляйтесь, а я пойду своих обормотов погоняю. Кир, хочу сказать тебе большое спасибо за Сайамара. Честное.

Цей-ин хотел было что-то ответить, но Шейса уже сняла руку и лёгким бегом удалилась. Тонко Чувствующая проводила ее теплым взглядом. Когда она вновь повернулась к Киру, на губах ее блуждала странная отрешенная улыбка.
- Хорошо, что это снова ты. Я испугалась.
- Снова я? - удивился Кир. - О чём ты? Ох...как лёгкие жжёт!
Он снова закашлялся, на этот раз сильнее и резче.
- Неважно, - Кинна махнула рукой и нахмурилась, - Не нравится мне твой кашель. Надо бы Сайамара позвать.
- Не, кха-кха, надо! - Кир отмахнулся. - Нормально. После этой гадости всегда так, кха! Нет, ты всё же скажи, что значит "снова ты"?
- Нет, не всегда. Я знаю, что не всегда, - лиа передернулась, будто стряхивая неприятные воспоминания.
- Пробовала? - в голосе Кира мелькнула типично сайамаровская строгость
- Не я, - покачала головой Кинна, - рядом.
- Понимаю, - Кир положил руки на плечи фино и развернул её к себе лицом. - Пожалуйста, скажи мне, что со мной было. Это очень-очень важно.
Лиа торопливо опустила голову, не желая встретиться с ним взглядом. Цей-ин едва мог различить ее тихий ответ:
- Ты … ты был пустой. Совсем без чувств. Так Сайамар сказал.
- Ох! - Кинну обдало волной отчаяния. - Значит это не сон был...не видение.

Теперь был черед фино задавать вопросы:
- О чем ты?
- Я думал, что это просто кошмар, а оказалось нет. Чувство, как будто ничего вокруг нет - только Сила, чистая и бесстрастная, выжимающая способность переживать. Я смотрел на тебя и мне было всё равно, понимаешь? Это...ужасно!
- Понимаю… это было… заметно, - голос Кинны дрогнул. Она подняла голову и посмотрела Киру в глаза, - Теперь все будет хорошо… старший брат.
- Старший? - удивлённо вскинул брови Кир. - Кинна, ты...ты правда...
Кашель и слабость слетели с цей-ина мгновенно. Он вскочил и порывисто сгрёб фино в объятия.
- Тшшш, за… задушишь, медведь, - маленькая лиа ужом вывернулась из его сильных рук, - Я… постараюсь быть хорошей девочкой.
- Ты очень, очень хорошая! - Кир вдруг быстро нагнулся и неуловимым движением одной из передних лап сделал на человеческой ладони аккуратный надрез. Рука, сложенная чашечкой, быстро наполнялась кровью.
- Выпей...сестрёнка. Это наш обряд.
Фино, как ужаленная, вскочила на ноги и попятилась от цей-ина, загородив лицо руками. К горлу подкатывала тошнота. Она смотрела на полутигра испуганными глазами, а в висках стучали молоточки и ясный, чистый голос Кира звучал, как будто наяву : «Кровь – это жизнь».
- Кинна? Кинна...ты что?! - Кир явно испугался, нахмурился, а потом вдруг хлопнул себя по лбу целой ладонью, да так, что меж деревьев отдалось эхо. - Средоточие, как я мог забыть?! Кинна...сестрёнка, прости дурака, я совсем...ох, да что же это!
Разрезанная ладонь впечаталась в землю, отдавая кровь исконным корням мира.
Запнувшись о некстати подвернувшийся корень, девушка рухнула на спину, растянувшись во весь свой небольшой рост.
Кир закусил губу. Он чувствовал, как земля принимает его кровь и порез затягивается, но всё это было слишком медленно.
- Кинна, - снова рискнул он. - Прошу тебя, не бойся. Прости, я совсем забыл, как твой народ относится к крови...ну, дурак я!

Он мог видеть, как девушка приложила палец к обветренным губам, прося помолчать. Глаза щипало от избытка влаги, и, моргнув, фино позволила слезам оставить мокрые дорожки на лице. Она отрешенно смотрела в небо, прислушиваясь к нему и к земле, к перешептыванию трав, шелесту листвы. Размеренное и глубокое дыхание. Кинна вбирала в себя безмятежность окружающего мира, чтобы успокоиться самой.
Кир прикусил губу. Его самого сейчас раздирала тысяча страстей, но он знал, что будет мешать Кинне, а потому воспитанной за восемь лет волей подавил в себе всё. Стал гладью озёрных вод.
Прошло довольно много времени, прежде чем Тонко Чувствующая села. Кинув на «брата» быстрый взволнованный взгляд, она тихо позвала:
- Кир, подойди, пожалуйста…
Цей-ин помедлил, но подчинился и приблизился. Фино поднялась и подошла к нему. Взяла обе его руки и развернула ладонями вверх. Покачала головой, глядя на порез. Ее собственные ладони – раза в два меньше кировых – легли поверх и осторожно скользнули к самым кончикам его пальцев. Кинна чуть склонилась, и ее губы нежно коснулись шершавой, мозолистой кожи. Осыпая его сильные руки поцелуями, девушка шептала:
- Глупый… какой же ты … глупый…
Кир молча вздохнул, осторожно высвободил одну руку и мягко обнял её, более всего на свете сейчас страшась сжать слишком сильно.
- Мы очень разные, - встречаясь с ним взглядом, сказала лиа, - Потребуется много времени, прежде чем мы хотя бы поймем – насколько мы разные. И еще больше – прежде, чем научимся все делать… правильно.
- Но мы научимся? - спросил Кир, и в его голосе билась надежда.
- Если это будет действительно необходимо, - прозвучал уклончивый ответ.
- Куда же вы денетесь? - ухнул сзади бас Сайамара. - Или есть сомнения?
Кинна вздрогнула и смущенно отстранилась от Кира. Слишком близко. Слишком…
- Вопрос в том, что такое «правильно» и насколько нужно следовать этому «правильно».
- Этот вопрос, девочка, стоит задавать себе почаще. Глядишь, а там и найдёшь на него пару ответов, - загадочно ответил мудрец.
- Учитель! - возликовал Кир, убедившись, что Гуляющий по Лесу стоит на ногах твёрдо, да и вообще выглядит вполне здоровым. - Как вы?
- Не дождёшься, - неожиданно фыркнул в бороду Сайамар.
Кир озадаченно посмотрел на Кинну. Девушка глянула на него, оценивая искренность замешательства:
- Мда… чувство юмора я как-то, видимо, забыла передать. Не то немного настроение было, уж прости.
- Передать? - снова удивился Кир. - В каком...
- ...именно смысле, ты, Кинна расскажешь ему на ходу. Идите прогуляйтесь, молодёжь, а то к моим годам будете совсем развалинами.
Кир вытаращился на наставника так, что его глаза приобрели почти правильно круглую форму.
- Что смотришь? - вдруг спросил Сайамар в привычной манере. - Пятьдесят широких кругов вокруг лагеря лёгким бегом. С седоком и повязкой!

День: десятое августа
Фигура: пешка С2, "Безымянные"
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

Когда Фиерс увидел, что к нему направляется Эрис, первой к нему пришла мысль о срочном и безотлагательном бегстве. Вторая мысль показалась более верной.
- Хочу с вами поговорить, - тоном, не терпящим возражений, сказала она, и майор решил не возражать.
- О чем же?
- О досадном недоразумении, вследствие которого мы вынуждены топтаться на одном и том же месте.
Фиерс втянул воздух сквозь сжатые зубы; звук получился довольно устрашающий.
- И что же это за недоразумение такое? – поинтересовался он.
- Вот и я хочу это узнать, - процедила Эрис. – Вы вроде бы связались со Штабом? Неужели руководство попросило, чтоб мы задержались тут подольше? Верится с трудом.
- Твое руководство – это я, - отрезал майор. – И я считаю, что… Впрочем, раз уж ты подошла сама – собери остальных. Я имею кое-что сказать.
- Я вам не… - начала было Эрис, но Фиерс ее перебил.
- Я – твое руководство. Или ты не расслышала?
Эрис резко развернулась и быстро зашагала к Калебу. Фиерсу явно послышалось нечто вроде «козел», когда она повернулась спиной.
Подойдя к парню, она толкнула его в плечо и большим пальцем ткнула себе за спину.
- Там… руководство зовет.
Остальные, сидевшие на траве, подняли головы.
- Пойдем, - сказал Калеб, смерив Фиерса странным взглядом. Майор не мог бы сказать, что конкретно он прочитал в этом взгляде – презрение, настороженность или интерес… что-то там было, а возможно, было всего понемногу, но выделить что-то одно командир не смог. Как и всегда с Калебом. И это несколько напрягало.
Ренн забеспокоилась. Уж не велит ли он ей отправляться назад? Нет, он не станет, к тому же, отряду нужен маг… правда, в ЭКК полно других магов, и квалификация у них повыше. Но это будет означать неминуемую потерю времени.
- Как любезно напомнила мне Эрис, - начал майор издалека (он уже успел разложить на траве карту и сосредоточенно ее разглядывал во время своего монолога), - мы тут совершенно бездарно теряем время. А следовало бы нам двигаться… причем, чем скорее, тем лучше, но тут есть проблема. Карта, которой мы располагаем, вероятно, устарела. На ней могли возникнуть препятствия, природные либо рукотворные. Посему… - он выдержал паузу, - следует отправиться в разведку. Кому-то из вас. Мне кажется, что стоит произвести разведку с юга и с севера, как я, собственно, и собирался изначально, но моя идея, помнится, была в пух и в прах раскритикована нашей Эрис.
- Черта с два я ваша, - не преминула вставить Эрис.
- Спасибо, милочка, - убийственным голосом поблагодарил майор. – Так вот, последуем первоначальному плану. Я представляю, насколько быстро вы способны двигаться. Учитывая то, что некоторые постоянно жаловались на скорость нашего передвижения. И предлагаю вам проявить себя. Эрис и… - на секунду он задумался, - Дентон отправятся обходить пустоши с севера, а Брент вместе с Айденом – с юга. Калеб и Ренн останутся со мной, - Цербер оглушительно рявкнул, - ах да, и ты тоже, песик. Мы разобьем тут временный лагерь и посвятим себя выработке дальнейшей стратегии. Выступите часов через пять-семь.
- Послушайте-ка, - взвилась Эрис, - а вот это – совсем уж пустая трата времени! Вы так и передали в Штаб, что…
- Я передал в Штаб, что задержка составит два дня максимум. Один из этих двух дней мы уже потеряли на пустоши. За второй вы успеете разузнать, как дела на местности, и вернуться назад. Когда будем выступать всем отрядом – ускоримся, - Фиерс мечтательно улыбнулся, устремив взгляд за линию горизонта. – И не забудь, Эрис, если бы не твои дурацкие идеи – этого бы не случилось.
Она потянулась к поясу, но получила сильный тычок в спину от Дентона.
- Нет, - сказал тот тихо. – Ты неправа. Так тоже бывает, надо просто привыкнуть.