День: восемнадцатое августа
Фигура: пешка g7
Ход: без хода
Официальная клетка: g7
Фактическое местоположение:g7 (около деревни Ли-нари)

- Он слишком строг с ними. Эти ежедневные тренировки… - Чимайя сидела, поджав под себя ноги, и привычно начищала до блеска панцири жукострелов.
- Думаю, Дарэй прав, - Элен была на своем излюбленном месте, у самой воды. - Я вот с детенышами каждый день занимаюсь – и прогресс на лицо.
Неами покачала головой:
- Это другое. Ты не лиа. Тебе нужно приспосабливаться, настраиваться. Это они тебя учат, а не наоборот.
- Может бы-ы… что это?! - девушка вскочила, испуганно прижав ладонь ко рту. Бояться было от чего: прямо на нее двигалось исполинских размеров дерево. Оно вышагнуло из рощицы, шумя густой кроной.
- Гости, - коротко ответила Яне.
Деревья двигались медленно, но неотвратимо. Так, словно имели какую-то четкую цель. Где-то вдалеке послышалось истошное: "Спасайтесь" - но голос был незнакомым, да и мало ли кто чего орет в лесу?..
Когда между Элен и баобабом оставалось несколько метров, дерево неожиданно резво выкинуло вперед сильный корень, не слишком нежно схватив девушку за ногу и приподнимая ее вниз головой над землей. Девушка в последнюю секунду сдернула с плеча сумку с юными тавви и бросила ее в руки Яне. Та ловко поймала драгоценный груз за ремень.
Чимайя была в растерянности: стрелы дереву явно были не страшны. Попросить тавви перегрызть корень? Слишком долго, к тому же их маленькие зубки для этого не предназначены. Неами лихорадочно выискивала у баобаба уязвимые места, когда вспомнила странный крик, донесшийся из леса. "Спасаться" явно советовали от баобабов... и кричавший, скорее всего, знал о шагающих деревьях больше Яне и ее спутницы.
- Сюда! - закричала что было силы Чимайя, одновременно приказывая своей стайке тавви держаться на расстоянии от опасного существа.
Баобаб, небрежно покачав свою добычу в воздухе, вскинул ее наверх. Девушка оказалась сидящей на чем-то, напоминающем трон. Большой, твердый и не слишком удобный. А со всех сторон к ней уже тянулись гибкие упругие зеленые побеги, нежно - в контраст с корнем - но сильно и быстро обвивая ее руки и ноги.
- Оно меня ест?.. - тихо, еле слышно спросила Элен. Интуитивно она чувствовала, что сопротивляться бесполезно и даже опасно. А щупы баобаба уже успели оплести запястья девушки и ползли к плечам. Элен нервно хихикнула - она всегда боялась щекотки.
- Не шевелись! Я попробую его отвлечь! - донесся откуда-то снизу крик Яне.
Отвлечь баобаб - задача сложная. Отвлечь баобаб, нашедший, наконец, своего разумного - просто невыполнимая. Тем более, что установление связи является делом всего нескольких мгновений. Словно вспышка - яркая, неумолимая и феерично красивая - в шеа и в разуме. Одновременно с обжигающей на миг болью: маленькие, но прочные иглы вошли под кожу. И через секунду мир изменился. Разум, сила, жизни двоих - слились воедино. Неприятные ощущения отступили, сменились новым, непонятным чувством. Как будто ты большой, как… баобаб.

тут были Темный Омут и я)

(те же, там же, с тем же...)
Второе дерево, тем временем, попыталось достать Чимайю, что было делом отнюдь не легким - та, несмотря на преклонный возраст, была очень сильной, а в увертливости не уступала своим чешуйчатым подопечным. Сами тавви же, полные боевого азарта… восхищенно наблюдали за неами из-под дальнего куста.
Яне раз за разом отскакивала назад, пригибалась и подпрыгивала. Никто, видевший ее в этот момент, не догадался бы, каких усилий ей стоило избегать цепких прикосновений баобаба. Ведь лиа была одна, а корней у дерева - много. И еще у баобаба было жгучее желание, продиктованное сильнейшим инстинктом. Разумный - рядом. Надо, обязательно надо заполучить себе управляющего. Два корня метнулись навстречу друг другу: один примерно на уровне груди неами, второй - снизу, около колен.
Резко отпрянув назад, Яне внезапно почувствовала боль в правой ноге, годы брали свое – натруженная мышца, сведенная судорогой, ныла и подергивалась. Баобаб набросил на Чимайю кольцо корня, плотно, но как-то даже трогательно обхватив и легко, словно пушинку, подняв на высоту. Туда, где крона скрывала трон и побеги связи.
В этот момент к месту происшествия, наконец, выбежал Пауш. И замер, как вкопанный, беззвучной рыбой открывая и закрывая рот. Это был конец. Он не довел деревья до найрино. Провалил задание. И... что теперь делать?
Мятежные баобабы стояли как вкопанные. Две женские фигурки, еле различимые в густой листве, тоже не шевелились.
- Мы теперь я? Или по-прежнему мы?.. - подала голос одна из них, та, что моложе. Судя по степени осмысленности вопроса, в голове у нее царил полный сумбур.
- Я это я. Но я и оно тоже. Кажется, прощупывается границу между... - корни дерева, управляемого Чимайей, потянулись к Паушу. Не грозно, а скорее вопросительно. - Это ты кричал тогда?
- Я... кричал? - чуть озадаченно переспросил молодой лиа, выходя из ступора, в который его ввело увиденное. И добавил чуть увереннее, - Я кричал, да. Но теперь это уже неважно.
Он неловко уселся на землю и закрыл лицо руками. Можно было поклясться, что плечи Пауша мелко вздрагивали.
Трава у его ног зашелестела. Два десятка юрких зверьков окружили его плотным кольцом, пристально изучая парня своими маленькими блестящими глазами. Один тавви, самый крупный, подобрался почти вплотную к Паушу и слегка обнажил острые ядовитые клычки. Узор на его чешуйчатой спинке как будто стал четче.
- Неважно, говоришь? Для меня - важно. Так что рассказывай, - в густой тени неподалеку мелькнул силуэт Дарэя. Через секунду он вышел на свет - встревоженный, напряженный.
Лиа глянул в его сторону.
- Убери... этих, - кивнул он на окруживших его тавви, - нервируют.

(продолжение)

Повинуясь звонкому посвисту, "воины" Дарэя разомкнули круг и скрылись в высокой траве. Сам командир же, поглядев на расстроенного юношу, смягчился. Он вздохнул и сел рядом с Паушем - так, чтобы солнце не попадало на лицо и руки.
- Я... понимаю, - находить нужные слова Дарэю всегда было тяжело, - ты отвечал за эту парочку больших и зеленых. И я отвечаю за двоих... помимо стаи тех мелких пакостников.
- За троих я отвечал, - парень поморщился, понимая, что его собственное дерево не заставит себя долго ждать. - Должен был отвести этих... к найрино. А теперь это не имеет смысла. Вообще не имеет смысла.
- Уж до кого довел, до того довел, сетовать и правда поздно, - невесело усмехнулся лидер стремительно видоизменившегося отряда. - Баобабы ведь не меняют... хозяев? Я правильно понимаю? Если это так, то надо просто исходить из сложившейся ситуации. Ты отправишься к найрино. Мы все отправимся к найрино.
- Хозяев?.. - казалось, что до парня все доходило медленно. - Да, связь устанавливается раз и навсегда. По крайней мере, когда я пытался на другой баобаб залезть, скуки ради, он меня не принял. Да и мой собственный ни на кого больше не покушался.
Третий гигант медленно выползал пред очи компании, печально скрипя корнями.
- Я не думаю, что идти всей толпой к найрино - хорошая идея. Если честно, я не думаю, что хоть кому-то идти к найрино - хорошая идея, - Пауш почесал светлый затылок и задумчиво уставился на собственные ногти. - Из-за них развязалась эта треклятая война. Куда им такую мощь?
- Такая мощь, - Дарэй, сощурившись, взглянул на пару баобабов, бредущих рядышком вдоль побережья - очень пригодилась бы мне здесь, у поселения. Если сюда докатится война, то нам в любом случае понадобится более серьезная сила, чем легкий разведотряд.
Светловолосый шмыгнул длинным носом.
- Ну вот, что ни делается... кстати, чтобы спуститься на землю, достаточно просто попросить, - последнее он произнес уже громче, чтобы новые управляющие баобабов его услышали.
- А я пока не хочу спускаться! - радостно сообщила ему Элен с верхушки. Она еще не произнесла фразу до конца, а Чимайя уже стояла на земле, бережно опущенная вниз длинными древесными щупальцами. Едва очутившись на твердой почве, Яне вытащила из-за пазухи кошель с попискивающими внутри малышами тавви. Сумка шевелилась как живая – внутри был переполох.
- Извините, - только и промямлил Пауш, разглядывая неами. Раньше он никогда не видел таких.
Детеныши один за другим покидали свое убежище. Их глаза, в отличие от глаз взрослых тавви, были ярко-синими, а чешуйчатая шкурка влажно блестела. Большеголовые и неуклюжие, они с трудом, пыхтя, взбирались на плечи счастливо улыбающейся Яне.

В ответной улыбке обычно замкнутого Дарэя сквозило облегчение. Кажется, он был слегка смущен:
- Мы до сих пор не познакомились, хотя и успели узнать кое-что о возможностях друг друга, - лидер отряда бросил красноречивый взгляд в сторону прохаживающегося неподалеку баобаба под управлением Элен. - Я Дарэй. Стоящую рядом со мной зовут Яне Чимайя, - он чуть склонил голову и привычным движением спрятал за спину левую руку. Яне тихонько вздохнула. Она была, пожалуй, единственным лиа, замечающим, насколько сильно жгло гордость командира сознание собственной ущербности. Любой неами, родившийся с таким изъяном, чувствовал бы себя так же.
- А имя той, что не хочет слезать с дерева – Элен Солджэр, - последнее слово было чужим и плохо ложилось на язык. Дарэй невольно нахмурился.
- Элен Солджэр? - медленно повторил Пауш, - Чужеземка, что ли?
Парень совершенно по-новому посмотрел на управляющую баобабом.
- Забавно, я думал, что для того, чтобы войти с деревом в связь, обязательно нужно быть лиа.
Два неами переглянулись.
- Она давно с нами, - медленно, стараясь отыскать правильные слова, заговорила Чимайя, - и иногда мне кажется, что Средоточие как-то влияет на Элен… исцеляет и меняет ее шеа. Знаешь, иногда она просыпается посреди ночи и смотрит куда-то невидящими глазами. А наутро не помнит этого.
- Честно говоря, я действительно беспокоюсь, как бы ее чуждость не вызвала впоследствии проблем с баобабом, - покачал головой командир.
- Ну... если что, я буду рядом, - с готовностью проговорил Пауш, а потом осекся, потупил взор и, перебирая пальцами травинки, добавил, - если позволите остаться, конечно.
Он поднял голову на неами, растянул рот в широкой, неестественной улыбке и каким-то уж слишком звонким и веселым тоном продолжил:
- Правда, я бы на вашем месте сам себя не оставил. Я шумный, неисполнительный раздолбай. К тому же, у меня язык что помело. Вот так! - он развел руки в стороны, одновременно пожимая плечами, отчего принял совсем дурашливый вид.
- Погоди, погоди... Тебя так и зовут - Шумный Неисполнительный Раздолбай? Надеюсь, это не твое имя?.. - вскинула бровь Яне. Она старалась сохранять серьезный вид, но в глазах ее блестели искры смешинок.
- Иногда мне кажется, что это оно и есть, - искренне посетовал парень, - но вообще меня Пауш зовут. Пауш Говорящий э-э-э... - он задумался буквально на мгновение, пытаясь придумать достойное дополнение к своему нынешнему не слишком приятному прозвищу. Взглядом отметил, что его баобаб подошел совсем уже близко (о, спасительная мысль!), и уверенно закончил, - .. с деревьями.
- Что ж, вот и познакомились, - хмыкнул Дарэй. - Теперь к делу. Ты единственный, кто имеет опыт в обращении с этими гигантами, поэтому с моей стороны глупо было бы отказываться от твоей помощи. Так что добро пожаловать.
Уголки губ лидера отряда дернулись, словно он хотел улыбнуться, но раздумал. Вместо этого он повернулся к Паушу спиной и двинулся к реке.
- Ты ему понравился, - шепнула Чимайя на ухо новому члену отряда.

(оп-па! Вы таки не поверите, но это все на сегодня)

День: девятнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: с2
Фактическое местоположение: с2 (Лаборатория)


- Просто проверьте, ладно? – попросил Мике. – Я с объездом по территориям, за старшего Эленберг. Но докладываться лучше мне, как вернусь. Договорились?
- Договорились, - кивнул начальнику инквизитор Гервик.
Радциг удалился (его уже ждал водитель), а Иларий повернулся к младшему коллеге Гранвиллю и улыбнулся.
- Ну что, Чет, твоя очередь.
- Ох, - поморщился тот. – Я схожу, конечно. Но…
- Я знаю, что тебе неприятно. Но надо. Слышал ведь про демонолога в Ясном? Второго такого случая нам не надо…
- Да иду я, иду, - махнул рукой Гранвилль. Собрался с духом и спустился в коридоры Нижней Лаборатории.
Заблудиться было легко, если не знать дорогу, но Чет её помнил. К тому же, по подземному этажу бродил патруль, и солдаты знали инквизиторов в лицо – спросить про нужную комнату можно было, не получив предупредительного выстрела в голову.
Пули, конечно, у патрульных были из резины, но все равно – неприятно, наверное.
Нужную дверь он открыл ключом. Малефиков запирали в целях безопасности. Дубликатов ключа было всего три – два инквизиторских и один у начальства. Как только Гранвилль сделал шаг через порог, в ноздри ему ударил тяжелый, сладковато-душный запах…
Все было в дыму – этакая полупрозрачная завеса, прикрывавшая малефиков от куратора.
- О! О! О! – раздалось из угла. Шенфельд вполоборота сидел перед зеркалом и подводил углем верхнее веко. – Пастор Гранвилль, пришли навестить заблудших агнцев своих?
- Ты еще поблеять попробуй, - огрызнулся Чет. Некроманта он откровенно не любил и считал его наказанием за свои грехи, и совершенные, и теоретически предстоящие.
- Пастор Гранвилль сказал, агнец Пьетро сделал, - некромант высунул язык и дурашливо заблеял.
Ниманд, лежащая на диване, с явным трудом оторвала голову от подушки и взглянула на Пьетро. Тому, как ни странно, хватило этого, чтоб заткнуться.
Ниманд села.
- Добрый день, инквизитор, - сказала она, с трудом фокусируя взгляд. В пальцах ее дымила трубка с длинным мундштуком.
Чет прекрасно знал, что она курит и почему. Радовался только, что не так часто ее можно видеть в этом состоянии – когда Ниманд требовалась по работе, она всегда была готова. Когда не требовалась – была предоставлена сама себе и своему «дымному зелью».
Этому Чет тоже радовался. Если Шенфельда он тихо ненавидел, то Ниманд – боялся. Она странно выглядела - крепкая женщина с короткой стрижкой и абсолютно неженственной фигурой, ее всегда принимали за мужчину. Даже по голосу. Голос был хриплый, низкий, прокуренный.
А еще эта татуировка… Гранвилля передернуло. Сейчас Ниманд была в майке, и змеи, что извивались вокруг ее рук и шеи (и, судя по всему, торса – а может, вообще по всему телу), казалось, шевелились при каждом ее движении.
- Здравствуй, Мия, - приветствовал он малефичку. Сам себе напоминая, что у нее есть имя, нормальное, женское. – Я так, с дежурной проверкой.
Ниманд кивнула и улеглась обратно.
- Лучше бы вы с дежурным подносиком, - протянул Пьетро, помахивая угольной палочкой, - на котором стоит дежурный обедик… Что же вы нас так не любите, что морите голодом?
Чет сжал кулаки.
- Я вас любить не обязан, - процедил он сквозь зубы. - Про обед распоряжусь. Но тебе, Шенфельд…
- Белькампо, - ослепительно улыбнулся некромант. – Если не сложно. Или просто Пьетро.
- Плевал я. В общем, ты, Шенфельд, запомни раз и навсегда – ты допрыгаешься, если не будешь вести себя по-человечески. Проверка окончена. Салют.
За инквизитором очень, очень громко хлопнула дверь.
- А я и не человек, - заметил ему вслед Пьетро. – Я малефик. И разницу вы, инквизиторы, уже вдолбили мне раз и навсегда.
На губах его играла обычная, чуть насмешливая улыбка.

День: ночь с двадцатого на двадцать первое августа
Фигура: конь g8
Ход: без хода
Официальная клетка: f6
Фактическое местоположение:f6

Курт сказал девчонкам, что сегодня можно немного отдохнуть после прошлой ужасающей ночи. Те восприняли известие с благодарностью. Тола так и не просыпалась, хотя прогноз, вроде бы, был благоприятным. Это, несомненно, радовало Виду. Но тяжелое неприятное чувство не давало ей покоя. Ташэа не получался. Она несколько раз полностью распускала браслет и начинала заново, но всякий раз пальцы слушались все хуже, крючок рвал тонкие травинки…
- Кому плетешь? – спросила у нее Илая.
- Толе. На удачу, - бросила в ответ фино, но если раньше, когда девушка была занята плетением для кого-то дорогого, голос ее был теплым и нежным, то сейчас в тоне отчетливо чувствовался холодок.
- На удачу? – полукровка подозрительно сощурилась. – По-моему, ты немного не в духе…
- Отстань.
Конечно, не в духе. Вида прикрыла глаза. Перед мысленным взором одна за другой вставали картинки из прошлого. Их с Толой прошлого. Когда они повсюду, всегда были вместе. Бок о бок, рука об руку.
Их дома были совсем близко, разделенные – или, наоборот, соединенные? - мостиком. Фино улыбнулась, вспоминая родной поселок. Не очень большой, деревьев на десять всего. Вниз от домов спускались веревочные лестницы, которыми, впрочем, пользовались только дети, не имеющие достаточно сил, чтобы влезть по стволу. Шершавая, толстая кора, изрезанная глубокими морщинами, была очень удобна, и подъем у взрослых не занимал много времени, даже с учетом того, что ветви начинались только над домами. По вечерам, когда начинали светиться сайан*, издалека казалось, будто большие огненные шары висят на толстых нитях-деревьях. У родителей Толы был самый маленький дом, поскольку жили они втроем. И стены его светились особенно ярко, чуть зеленоватым оттенком. Вида любила смотреть сквозь окна-щели на этот зеленый свет.
- Опять мечтаешь? – ехидно замечала старшая сестра, Нари. – Тебя надо было назвать не Видой, а Тисой**.
Девушка фыркала и сразу находила себе какое-то другое занятие. Все, что угодно, лишь бы никто не подтрунивал над ее привязанностью к Толе. Однажды Вида поделилась с ней своими опасениями:
- Я боюсь, что кто-нибудь из наших будет зло шутить, и мы с тобой расстанемся.
- Нет такой силы, что сможет нас разлучить, - с уверенностью отвечала подруга, - ну, кроме смерти, конечно. Но и тогда у Средоточия мы с тобой встретимся…
Тола не давала никакого шанса своим кавалерам, а у Виды… их попросту не было. Не нужны они были. У нее уже был предмет обожания. За ней фино ушла в отряд. За ней готова была идти вообще хоть на край света, хоть Тола иногда и называла Виду «хвостиком». «Хвостик» не обижался тогда, справедливо считая сказанное просто дружеской шуткой, но теперь, в свете событий последних дней, стало очевидно, что подруга не так уж сильно и нуждается в ней. Все рухнуло даже не тогда, когда фино узнала о беременности. Вида ведь была уверена, что этот ребенок не нужен Толе, а та всегда знала, как избавиться от лишнего. Все рухнуло в тот вечер, когда подруга вернулась от Кайро. Гратх бы побрал этого блондинчика! Что он ей напел, интересно?.. И Ата, конечно, тоже хороша. Это она вечно лезет не в свое дело. Какая ей разница, что будет с этим злополучным ребенком?.. Она же едва терпит Толу! И нет ведь, все туда же. Праведные беседы, тихие уговоры. Змеюка! Она все всегда портит…
Ташэа полетело в огонь. Илая проследила за полетом недоплетенного браслета взглядом. Костер жадно стал лизать свою добычу.
- Ты злишься, - заметила она, - почему?
- Не твое дело, - огрызнулась было фино, но потом посмотрела на сидящую рядом, и совершенно другим тоном отозвалась, - а вообще, знаешь…
И рассказала все, что накопилось в душе. А накопилось много чего. Внимательно выслушав подругу, полукровка резюмировала:
- Значит, ты боишься, что этот ребенок разлучит тебя с Толой?
- Да уже, считай, разлучил, - понуро согласилась Вида.
- Да ты… ревнивая, - проговорила Илая вполголоса, как будто отмечая для себя этот факт, запоминая его. – А хочешь, чтобы его не было? Чтобы он исчез, растворился?..
Фино едва не ответила: «Конечно, хочу», - но, уже открыв было рот, снова сжала губы. Набрала горсть песка и пересыпала его из ладони в ладонь, наблюдая за тем, как сочатся между пальцев светлые крупицы.
- Почему ты спрашиваешь? – напряженно спросила она, наконец, отряхивая руки об тунику.
Илая пожала плечами:
- Я просто могла бы тебе в этом помочь…
- Зачем?
- Потому что ты мне нравишься, - улыбнулась полукровка, - А когда кто-то нравится, хочется видеть его счастливым.
Вида отшатнулась от нее. Потом порывисто встала, бросила : «Извини, мне пора!» - и почти бегом поспешила прочь. Ее маленькая худенькая фигурка быстро исчезла среди высокой травы, растаяла в темной дымке ночи… Илая проводила ее странным взглядом.
-----

* Сайан – растение, средой обитания которых являются деревья. Семена попадают в рытвины коры и пускают там корни. Листья сайан имеют вид широких (в две ладони) и прочных полос, длиной до 10 метров. Они оплетают ствол или созданные каркасы. Фино используют живые сайан для строительства своих домов, а так же используют их свечение в темноте как источник освещения. Сайан довольно прихотливы в уходе, поэтому не распространены за пределами обитания лиа.

** Тиса – в переводе с языка фино – «мечтатель».

Меня здесь нет, только помогаю выкладывать))
День: раннее утро двадцать первого августа
Фигура: конь g8
Ход: без хода
Официальная клетка: f6
Фактическое местоположение: f7

Ата несколько раз останавливалась в пути, чтобы перевести дух и восстановить силы. Она никогда раньше не думала, что лететь одной много более утомительно, чем в компании. Вроде бы и погода была неплоха, но каждая минута как будто растягивалась на две. Под крылом, внизу, ветер едва колыхал траву, создавая видимую рябь. Фино подумалось, что поле сейчас, должно быть, похоже на море в штиль, и эта мысль позабавила ее. Поле сменилось полосой леса, а он, в свой черед – подлеском. Рассвет застал Ату на подлете к реке. До Ки-Раль оставалось еще несколько километров, но девушка чувствовала, что и это небольшое, по сравнению с тем, что она уже пролетела, расстояние ей не преодолеть. Несущий пошел на снижение.
- Ага, прилетела-таки, - услышала девушка, едва ее ноги коснулись земли. Она недоуменно и немного испуганно обернулась, не отпуская драгена и готовая, если что, сразу же взлететь. Голос того – или, скорее, той, - кто оставался пока невидимым для фино, был чуть суховат, с приятной хрипотцой.
- Вы, наверное, ошиблись, - неуверенно пробормотала Ата.
- Нет, милая, я не ошиблась. Старая Маара никогда не ошибается, - ее собеседница, наконец, вышла из-за густого кустарника. Это, очевидно, была неами, девушка вспомнила, что очень похожих видела в деревушке, где они останавливались на пути к озерам. Но если те ребята были довольно молоды, то стоявшая перед ней прожила уже очень многие годы. Маара кривила губы в беззубой улыбке. Кожа ее показалась фино чуть влажной, а может, это узоры татуировок давали такое ощущение. Проследив ее взгляд, неами кивнула в ту сторону, откуда вышла:
- Там недалеко озерцо, я рядом с ним живу.
- Одна? – почему-то вырвалось у девушки. Старушка отнюдь не выглядела беспомощной, но Тонко Чувствующая никак не могла взять в толк, как может пожилой лиа жить в одиночестве. Фино по старости всегда окружала толпа родственников.
- Да нет, почему же? – пожала плечами Маара и, задумчиво перебирая листья своей несуразной юбки, продолжила, - Со мной мои нейа. Вот вчера мне моя рыбка сказала, что ты прилетишь. Я тебя ждала, думала, не дождусь уже.
При этих словах фино вздрогнула. Уж не сумасшедшая ли перед ней? Нет, ничем таким от неами не тянуло. Правда, Ата вообще не смогла прочувствовать свою собеседницу, чему немало изумилась. Воспользовавшись замешательством девушки, старушка схватила ее за руку. Ладонь Маары была холодной и шероховатой.
- Пойдем, я тебе объясню, - потянула она лиа в сторону кустарника, потом кивнула на драгена, - этого тут оставь, он мне всех любимцев распугает своим видом.
Несущий охотно разместился на ветке какого-то умершего, сухого дерева, и двое лиа начали продираться через густые заросли. Едва кустарник заканчивался, как совершенно неожиданно начинался широкий овраг. Оба его берега были далеки от пологости, но провожатая Аты довольно лихо, особенно с учетом ее возраста, скользила по влажной почве, меся грязь босыми пятками. Фино неуверенно двигалась позади. Маара все еще держала ее за руку, а это здорово мешало сохранять равновесие. Но хватка неами была едва ли не железной, и отпускать девушку старушка, очевидно, не собиралась.

На дне его действительно протекал ручеек, в одном месте образовывая озерцо, размерами больше напоминавшее большую лужу.
- Зато глубокое, - словно прочитав мысли фино, сообщила Маара. – Очень глубокое озеро. Во всех смыслах.
Ата решила не уточнять. Вместо этого она спросила:
- А ваш дом, где же он?
Свободной рукой неами махнула на чернеющую дыру неподалеку от водоема.
- Под землей живу, - пояснила она, - Там хорошо, немного сыро и лучше чувствуешь окружающее.
Спуск, к большому облегчению Тонко Чувствующей, был, наконец, завершен, и Маара отпустила девушку. По поверхности озера, отражавшей стремительно светлеющее небо, шла странная рябь. Ата не удержалась, подошла ближе и присела. В толще кристально чистой воды сновали мелкие рыбешки и какие-то странные, доселе невиданные ею нейа. Со дна поднимались зеленые и розовые пряди водорослей. Но само дно было, очевидно, так глубоко, что его было не разглядеть даже. Фино тронула пальцем воду.
- Ой, какая теплая, - удивилась она.
- Тут еще ничего, а вот ручей – просто кипяток, - недовольно откликнулась неами и сделала приглашающий жест, - заходи давай.
Проход, по которому предлагалось спуститься вниз, был довольно узкий и неудобный. То тут, то там торчали петли мощных корней, цепляя Ату за одержу. Маара же, казалось, помнила каждый выступ, и ловко огибала все преграды даже в кромешной тьме, царившей здесь. Тоннель довольно резко изгибался влево и вниз, и, преодолев этот изгиб, фино увидела свет.
- Пришли, - констатировала неами, ускорив шаг, - добро пожаловать в мою пещеру.
«Пещера» представляла собой довольно просторное округлое помещение, своды которого были основательно укреплены. Из стен то тут, то там торчали покатые бока валунов. От них же и исходил свет. На полу по периметру была выведена небольшая канавка.
- Это порода такая каменная, особая, - Маара похлопала по валуну ладонью, - если их водой поливать, они светятся.
- А-а-а, - только и смогла протянуть Ата, шаря взглядом по остальному «убранству». Под самым потолком были подвешены какие-то коренья. Наверное, это от них исходил такой тягуче-сладкий аромат. По левой стенке виднелся проем, зияющий чернотой. Возможно, «комната» в жилище была не одна. В дальнем «углу», если можно так сказать о помещении, в котором и углов-то нет, была набросана трава, укрытая сверху шкурами и, вероятно, служившая хозяйке постелью. Почти по центру пол взрывали несколько могучих корней, сплетаясь в подобие скамьи. Стола, однако, не было. Неами деловито сдернула несколько шкур со своей подстилки и расстелила их на полу. Потом исчезла в проходе и снова появилась спустя несколько минут, волоча за собой тяжелую доску.
- Готовь стол, - кивнула она на скамью и указала пальцем на корни в центре, а потом, бросив свою ношу, снова скрылась в проходе. Ата, кряхтя, попыталась поднять доску . Маленькой фино это далось нелегко, казалось, что деревяшка весит не меньше ее самой. Взвалив ее на коренья, лиа утерла выступивший на лбу пот и блаженно уселась на шкуру. В темноте что-то гулко гремело, но звук как-будто доносился издалека. Девушка подумала, что в другую комнату, видимо, ведет довольно длинный тоннель. В ожидании хозяйки она вдумчиво разглядывала свои грязные ноги, размышляя, позволит ли неами омыться в ручье или даже спросить подобное будет проявлением неуважения?.. Судя по всему, старушка довольно трепетно относилась к своему жилищу и тому, что его окружало. Следующая занимавшая ее мысль была о том, почему она вдруг совершенно не чувствует своей новой знакомой. Как будто та – бесчувственная. Ее мысли прервала вернувшаяся Маара. Она несла металлический поднос с каменными чашками в одной руке, и пузатый котелок – в другой. Над котелком поднимался ароматный пар. В животе забурчало, и Ата поняла, как сильно проголодалась.

- Что там? – поинтересовалась она, вдыхая вкусный запах.
- Похлебка забытого прошлого, - туманно улыбнулась неами, - Ты не бойся, она из растений.
- Угу, - только и кивнула Ата, наблюдая, как та разливает густую золотистую жидкость по чашкам.
Видя, что объяснение не удовлетворило гостью, Маара снизошла до пояснения:
- Эта похлебка обладает, помимо насыщения и яркого вкуса, еще одним замечательным свойством, - она взяла каменную чашу в ладони и задумчиво провела указательным пальцем по ободку, - она уводит нас в воспоминания, в то, что стерлось из памяти, что мы сочли неважным событием прошлого, но без чего не можем понять происходящего в настоящем.
Фино недоверчиво посмотрела на нее, потом на содержимое своей чаши.
- А если я не хочу? – она ухватила сосуд пальцами, но тут же одернула руку, едва его не уронив, - Ай, горячее!!!
- Извини, - смущенно пробормотала старушка, протянув лиа мягкий, но толстый лист какого-то дерева, - Забыла, что у вас кожа более чувствительная. Что касается твоего «не хочу», - она выразительно приподняла брови, - ты как раз хочешь, иначе бы не прилетела ко мне.
- Я и не собиралась, - пожала ее гостья худыми плечами.
- Собиралась, не собиралась.... но прилетела, - подняв вверх указующий перст, прошептала Маара. Шепот вышел немного зловещим, Ата почувствовала, как неприятный холодок пробежался по ее спине.
- Ну предположим, - еще один вопрос грыз ее изнутри, - а скажите, почему я вас совершенно не чувствую?..
Хозяйка улыбнулась, поставила чашку на стол, так и не притронувшись к ее содержимому. Внимательно и долго смотрела фино в глаза, словно размышляя, можно ли открыть девчонке тайну.
- Это такая особенная магия защиты, - наконец, расплывчато сформулировала она ответ.
- Значит, даже фино не могут пробиться через нее? – удивилась девушка. – А я думала…
- Не могут. Но стена бесчувствия, маленькая, - это не самое опасное, - неами побарабанила пальцами по деревяшке, - Самое опасное – это стена подмены.
Ата тряхнула головой, пытаясь понять, что имеет в виду эта странная женщина. В пещере становилось как-то зябко и неуютно.
- Неважно, девочка, - махнула Маара рукой, - просто не забывай этого. И ешь давай уже.
Фино недоверчиво покосилась на содержимое чашки. Осторожно взяла разгоряченный камень, используя лист в качестве ухватки, и поднесла к губам. «В конце концов, это же просто воспоминания… к тому же – мои воспоминания» - подумала она и, зажмурившись, сделала глоток.
… Ничего не произошло. Гром не грянул, в глазах не потемнело, голова оставалась кристально ясной, а в сон если и тянуло, то не сильнее, чем обычно после ночного длительного перелета.
- Ну а что ты думала? – хохнула неами. – Вот сейчас глотнешь и уйдешь в реку воспоминаний?
- Ну… - Ата замялась, - если честно, то так именно и думала, да.

Хозяйка покачала головой и встала. Обошла вокруг сидящей девушки, встала у нее за спиной и положила руки ей на плечи. Опять это ледяное прикосновение. Фино, хоть и ждала чего-то подобного, все равно невольно вздрогнула.
- Кровь у тебя горячая, - тихо сказала Маара, - у фино не такая.
Тонко Чувствующая ничего не ответила, только сделала еще пару глотков.
- Ляжешь там, - неами указала на подстилку, - Я сейчас уйду, а ты давай допивай и спать. Ночью ведь опять полетишь?
Ата кивнула.
- Вечером еще рыбку попросим тебе предсказания выдать, если захочешь.
- Посмотрим, захочу или нет, - отозвалась девушка.
Неами снова встала перед ней. Забрала протянутую пустую чашку.
- Это правильно, к вечеру решишь, мало ли, может, тебе приснится что-то такое, после чего никаких предсказаний не надо будет, - с этими словами она скрылась в проходе.
Фино посидела еще немного, размышляя над тем, как все странно получилось… потом, почувствовав, как тяжелеют веки, перебралась на постель. Сон поглотил ее почти моментально.

***
Уже очень поздно и давно пора спать, но духота и жара никак не дают устроиться. Маленькая Ата ворочается туда-сюда в своем гамаке. Старшая сестра по другой линии недовольно шипит, чтобы мелкая дала уже всем спокойно отдохнуть.
- Я не могу спать в такой духоте, - слышит Ата свой собственный тихий голос, - Это невозможно.
- Тогда иди спать в каньяр*, там щели широкие. Но смотри, мошка зажрет!
- Уж лучше мошка… - девочка спускается вниз и тихо, на цыпочках, выходит. Даже в проходной уже гораздо свежее по сравнению с детской. Отец всегда боялся, как бы его отпрыски не простудились, поэтому в их комнате сайан накладывался друг на друга в несколько слоев. Если папа узнает, что Ата ночует в каньяр, очень расстроится и будет беспокоиться потом еще несколько дней, присматриваясь к каждому шагу и нервно реагируя на каждый случайный чих. Зная это, девочка ступает осторожно. Подойдя к самой двери, она слышит тихие голоса. И замирает. По-хорошему, надо уйти. Но любопытство берет свое. Голос матери звучит глухо и печально:
- Тако, не надо баловать ее вниманием, зачем гневить других девочек?
- Я чувствую себя виноватым. Перед тобой и перед ней. Я ведь даже не знаю, что несет ее кровь. Мало ли она подвержена каким-то редким заболеваниям.
- Ты себя накручиваешь. Она – здоровый и довольно сильный ребенок, - мягко возражает женщина.
- Чем старше она становится, тем больше мой обман мучает меня, - Ата представляет, как отец качает головой, - Ты никогда не рассказывала мне, кто ее отец.
- Я не могу ничего сказать, кроме того, что он из альранэ, - голос матери становится почти неразборчивым и звучит так, будто она знает больше, чем говорит.
- Альранэ… сильная кровь, - отец слегка закашливается.
- Подожди, я принесу тебе лечебных листьев. В последнее время ты часто простужаешься, - сокрушается Ами.
Ата спешно отстраняется от двери и почти бегом бросается в сторону детской.
- Ты чего вернулась?
- Там… холодно, - врет девочка и залезает обратно в гамак.

----
*каньяр - место, где вечерами собирается вся семья фино. Обычно самое большое помещение в доме.

День: девятнадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: с4-с5

Лис бежал.
Трава захлестывала ноги, но не мешая, а словно мягко поглаживая, обнимая на прощание – прикасалась и тут же отпускала. Будто признавала своего.
Где-то по колено, где-то по грудь… Лис надеялся, что трава скроет, спрячет. От чужих, недружелюбных глаз, которые высматривают остальной отряд сверху, из кабин авионов.
Ему совсем не хотелось попадаться. Не хотелось возвращаться обратно в ЭКК.
Лучше уж так…
Рано или поздно он на кого-нибудь наткнется. На кого-нибудь из своих.
Лиа.

- Ребята, извините, но я не останусь, - он так им и сказал. Калебу, Айдену, Бренту.
Хорошо хоть сестренка не слышит.
- То есть? – изумленно заморгал Брент.
- То и есть, - огрызнулся Лассе. – Вы представьте, что будет, если колонисты меня увидят? С цветком? Я что, хоть капельку вообще похож на этого вашего Дентона? А если там будет кто-то, кто его знает?
- Ну, - замялся Айден, - майор, наверное… поторопился…
- Он охренеть как поторопился! – Лис, бормоча себе под нос ругательства, влез в рюкзак, который Фиерс оставил. Вытащил пайки, сунул в найденный в том же рюкзаке небольшой вещмешок. – Все, ребята. Не поминайте лихом.
- Стойте, - тяжелая ладонь легла Лису на плечо и он понял, что держат его слишком крепко, чтоб вырываться. – Майор сказал, вы за старшего. Что нам потом сказать, когда за нами прилетят?
- Ну, повторяйте ту легенду, что он оставил. Эта ваша… девчонка, как там ее, умерла, и вам больно об этом вспоминать, поэтому вы не хотите распространяться на эту тему; майор потерял кристалл и карту, хрен его знает как, потому что вы не видели… а Дентон взял и дезертировал. Внезапно. Никто не ожидал. Калеб, отпусти и дай мне дезертировать.
- Неумно, - сказал юноша, убирая руку. – Ушел и не вернулся. Так лучше.
- Хорошо. Дентон, в смысле я, ушел и не вернулся. Вообще, вы же взрослые люди, я уже не должен вас учить ломать комедию!
- А куда, - вдруг спросил Брент, - вы пойдете?
Лис усмехнулся.
- Домой. Я иду домой. Счастливо, ребята.
- Пока, - бросил ему толстяк. Повернулся к остальным. – Вам тоже кажется, что мы во что-то такое влипли?
Но никто не ответил.
Это и так было очевидно.

День: двадцать первое августа
Фигура: слон f8
Ход: в рамках хода f8-e7
Официальная клетка: е7
Фактическое местоположение: f8

Ночь, опустившаяся на лагерь "Золотых Стрел", застала цей-инов в непривычном, собранном состоянии. С закатом солнца разошлись почти все - знали, что завтра предстоит утомительный марш. Бодрствующими остались лишь часовые и несколько то ли молодых и неопытных, то ли, наооборот, слишком опытных воинов, знавших, что перед походом всё равно не выспишься и предпочитавших посидеть у костра. И всё равно, этой ночью в лагере было непривычно тихо. Кинна размышляла, не улизнуть ли снова на ночную вылазку. Ночь приносила с собой свободное время, которого категорически не хватало весь день, а оно, в свою очередь, - ненужные грустные мысли. Там, на высоте, можно было хотя бы выплакаться, если бы вдруг захотелось. Но мысли мыслями, а завтрашнего пути они не отменяли. И хотя фино была уверена, что поедет на ком-то из "Стрел" верхом, это не означало, что можно дремать в пути. Вот на Кире - можно. При мысли о молодом цей-ине ее губы болезненно дернулись. "Интересно, как он нас найдет?"
Шейса появилась из темноты беззвучно и мягко, несмотря на то, что дневные хлопоты по сворачиванию давно обжитого места сильно вымотали воительницу.
- Не возражаешь? - спросила она, кивая на землю рядом с Тонко Чувствующей.
Ночи стояли тёплые, а потому костра, в отличие от места, где сидели цей-ины, любящие огонь почти до фанатизма, здесь не горело.
- Нет, а должна? - Кинна даже немного подвинулась, хотя этого не требовалось. - Устала? - сочувственно поинтересовалась она у тигрицы.
- Очень, - кивнула Шейса, устраиваясь рядом и издавая долгий расслабляющийся вздох. - У меня всё время ощущение, что мы что-то забыли, причём важное. Проверили уже всё и не один раз, а вот всё равно.
- А Сайамар где? - спросила девушка, прислоняясь к шероховатому стволу и тихонько ерзая по нему спиной: это хорошо снимало напряжение, кроме того, было приятно.
- Не знаю, - Шейса чуть пожала плечами. - Сказал, что пойдёт к болотам и вернётся утром...но кто его знает, мудреца нашего.
- Понятно.
Хотелось спросить о том, как они предупредят Кира, но Тонко Чувствующая молчала. В конце концов, если Шейса пришла, значит, о чем-то хотела поговорить. Кинна ждала вопросов. Или рассказа. Или совета.
- Что у вас случилось? - наконец спросила тигрица.
- В смысле? - фино бросила на Шейсу короткий взгляд и уставилась в землю.
Та ответила ей долгим внимательным взглядом и снова чуть пожала плечами:
- Кир ушёл один вчера, а ты с того времени ходишь сама не своя, вот я и спрашиваю. Если не хочешь говорить об этом...ну что ж, я пойму тебя.
- Он ушел, потому что ему Сайамар сказал пойти, - голос девушки чуть дрогнул. - А я сама не своя, потому что он ушел.

Лгать фино не умела. Поэтому, немного помолчав, она продолжила:
- Но я его обидела, кажется. Вернее, не кажется, а точно обидела.
- Так это всё ещё возможно? Вот уж не ожидала. А ты... точно уверена, что он действительно на тебя обиделся, а не просто боится?
- Я не согласилась с мнением Сайамара и по результату обсуждения не признала свою неправоту, - хмыкнула Кинна.
- А, тогда понятно, - Шейса ненадолго задумалась и тряхнула головой. - Знаешь, мне кажется, что даже если его и задели твои слова, то по большей части тут страх. Помоги мне косу заплести, если не трудно, а я пока объясню, что имею в виду.
- Эм... косу?.. - фино явно растерялась. Они все были коротковолосыми, и, как обращаться с длинными волосами, девушка не имела ни малейшего представления.
- Понятно, - снова фыркнула тигрица.- Тогда просто придержи мне волосы вот здесь.
Она перебросила свою светло-русую, с рыжиной гриву через плечо и принялась осторожно её расчёсывать пальцами.
- Так вот, о чём я, собственно тебе хотела рассказать. Я уже говорила ведь о том, как мы, цей-ины, относимся к иным народам, верно?
- Не помню, - честно призналась лиа.
- Ну...если коротко, то раньше мы много кочевали и чужаков любили разве что в качестве еды. Потом Средоточие приняло нас под свою руку, уняло огонь в нашей крови, однако, очень многое в нас осталось тем, чем и было, просто сгладилось. Теперь мы стали гостеприимны, но не любим пускать выходцев из иных племён слишком близко. Вы для нас все странные, Кинна, непонятные. Быть может, где-то глубоко в душе, мы даже боимся вас. Кир же - дело иное. Сайамар с самого начала учил его принимать окружающих очень и очень близко, как неотъемлимую часть себя. И он старается, но инстинкты всё же ему мешают. И это не всё. Он ведь очень молод ещё и пары у него ещё не было. Для него это всё ново, необычно...и да, пугающе. А что я там говорю, ты же Тонко Чувствующая. Вспомни, неужели ты не ловила ничего подобного в его душе?
- Я стараюсь поменьше лезть в его шэа, - фино прикусила губу, - Если честно, то потому что тоже боюсь. Боюсь почувствовать там не то, что хотелось бы.
- Например?
- Например, когда он говорит, что любит... - Кинна невольно вздрогнула. - Но все же, я не думаю, что сейчас причина в том, что ты говоришь. Просто задето его самолюбие. Точнее, я просто покусилась на святое. На мнение Учителя. Но ведь все ошибаются, Шейса?.. Почему хотя бы не допустить возможность этого? Гораздо больнее потом столкнуться с ошибкой того, кого ты мнил непререкаемым...

Шейса замялась. Иногда фино казалась ей сущим котёнком из-за отсутствия того инстинктивного понимания некоторых вопросов, которое было у цей-инов. Впрочем, опыта общения с иными племенами у воительницы было немного, так что, она одёрнула себя и объяснила положение дел:
- Быть может ты заметила, что Кир несколько меньше, слабее, да и вообще уступает большинству моих воинов? Даже меня, самки, он крупнее лишь не намного. Мы - народ охотников и воинов. Ему было тяжело оставаться слабейшим, несмотря на все усилия. Потом в его жизни появился Сайамар и сказал, что в нём есть другая сила, не физическая. Что он имеет право на жизнь и существование, что он не хуже остальных. Гуляющий по Лесу умеет убеждать, но всё же, большинство его слов Кир принял на веру, как я понимаю, просто потому, что очень хотел поверить. Потому-то он и боится подвергнуть слова учителя сомнению. Понимаешь?
- Наверное, - Кинна задумалась. - Об этом я не задумывалась. Ну, просто потому, что вы - первые цей-ины, с которыми я встречалась когда-либо. И как-то... у нас все наоборот. Чем ты легче, чем ниже, тем лучше у тебя координация движений, тем ты быстрее взбираешься наверх, тем меньше преград... Все дело в тотальном различии того, что ценится у наших народов.
- Тогда вопрос в том, сможете ли вы, ребята, нащупать что-то общее. И не дать различиям вас разделить. Хотя...я уже спрашивала, но скажи ещё раз - чего ты хочешь, Кинна?
- Если честно, иногда я бы хотела не быть собой. Точнее, не совсем собой. Не чувствовать, а понимать.
- Странно это...хотя, я однажды почти так и поступила, - Шейса слегка улыбнулась, вспоминая прошлое. - Родители хотели видеть меня Слушающей. Это наши...ну, когда-то они были жрецами, а теперь нечто вроде Сайамара. А мне этого не хотелось. Мне нравилось охотиться и сражаться, чувствовать собственную силу и прятаться в лесу...в общем, папа чуть седым не стал, когда я ему отказала и предложила состязание, если он всё ещё хочет меня принудить. Хотя нет, седым он чуть не стал, когда я его в этом состязании одолела.
- Твоя история - это скорее про то, как ты хотела стать собой, а не кем-то, кем тебя хотели видеть другие, - печально улыбнулась фино, - а я... не понимаю, как объяснить. В общем, иногда я бы многое отдала за то, чтобы измениться... ну, хотя бы физически. Причем это не недовольство внешностью. А что руководит мною - не знаю.
- Стать собой? Ну, не знаю, то, что ты говоришь, звучит очень похоже на что-то подобное, - Шейса протянула руку и погладила Кинну по голове. - А что не так с твоей внешностью. Мне кажется, что ты красивая... такая изящная.
- Вот и я говорю, что дело не в недовольстве внешностью. Среди своих я чувствовала себя довольно уютно. Правда, из поселка ушла все равно с чужим, но это... не важно, - девушка вздохнула, - Поначалу я и здесь себя ощущала хорошо. Несмотря на шуточки, что меня ветер унесет или что меня переломают случайно...
- А потом? - руки тигрица не отнимала, но гладить явно прекратила, лишь слегка перебирала пальцами по оливковой коже фино.
- А "потом" наступило совсем недавно. Когда мы там, на стоянке, с Киром поговорили и все выяснили. А может, и не все. Ты помнишь, я тебе говорила тогда, что мы очень разные. И ты посоветовала верить в чудо.
Шейса молча ждала продолжения. В темноте её глаза чуть-чуть светились, отчего казались нездешними и очень мудрыми.

Надо было что-то сказать. Наверное. Но Кинна в общем-то высказала все, что хотела. Тем не менее, она невнятно комкая слова, произнесла:
- Ну вот я и хочу того самого чуда. Что сделало бы нас с Киром чуть-чуть более похожими. И... да, хотя бы внешне.
- Кинна...ты хочешь стать цей-ином?!- рука Шейсы замерла, а сама воительница чуть отодвинулась, изумлённо глядя на собеседницу.
- Ну... - девушка, по всей видимости смутилась, - или кем-то похожим. Для того, чтобы быть цей-ином, надо родиться цей-ином.
- Пожалуй... хотя, ты знаешь, говорят, что Средоточие может всё.
- Может быть, но... Средоточие не позволяет нам меняться. Даже в мелочах. Я бы, может, волосы хотела подлиннее. Хотя на деревьях неудобно с длинными, - фино почувствовала, что уводит разговор в какую-то совсем не ту сторону. - А почему ты так сильно изумилась?
- Не позволяет? - удивилась воительница, вспоминая Курта. - А изумилась я потому, что... ну, не знаю, ты первая из моих знакомых кто хочет таких изменений.
- Не позволяет, - подтвердила Кинна, - я вот что действительно хотела убрать, так это веснушки. А вот нет, ни в какую. Но вообще, кроме этого небольшого изменения, я ничего раньше менять не хотела. А сейчас - вот так фундаментально. Только толку от моего желания?..
- Кинна...если ты чего-то хочешь, то само собой одного желания мало, нужны действия. Всегда помни, что возможно всё. Любые чудеса. Ты в прошлый раз послушала моего совета верить в чудеса, так вотс ейчас послушай ещё один: верь в себя...чудо ты веснушчатое, - в темноте не было видно, но по голосу явственно слышалось, что Шейса улыбается. - А ещё в Кира, он не самый плохой парень на этом свете.
- Верить в Кира... - послышалось, будто Кинна усмехнулась, - это хорошо. Что касается действий, - фино тяжело вздохнула, - я себе вообще слабо это представляю. Это как? Я приду к самому Средоточию и буду слезно молить?.. Ладно, неважно. Давай, может, спать? Завтра рано вставать.
- Пойдём, - согласилась Шейса. - В казармах сейчас битком и душно, так что, давай устроимся на воздухе? И ещё: ты не против, если я тебя завтра повезу?
- Ты? - девушка изумилась. - Нет, не против.
Первое предложение тигрицы она приняла по умолчанию. Фино вообще не спала в казармах, если не считать первого дня, проведенного в лагере золотых стрел.
- Вот и славно, - тигрица поднялась и сладко потянулась. - Да, засиделись мы на месте, нечего сказать. Пойдём.
И они пошли ближе к центру лагеря, искать местечко для ночлега. Ранним утром, едва встало солнце, сотня цей-инов, понукаемая своими капитанами, выдвинулась из лагеря. Покидать места, ставшие родными, было не слишком приятно, но близость битвы и хоть какие-то серьёзные перемены горячили кровь бойцов. Тигролюди шли на войну.
Как сложилась бы судьба Кинны, если бы она пошла вместе со "Стрелами"? Того не знает никто…

День: день двадцатого августа
Фигура: пешка A7 - ладья A8
Ход: без хода
Официальная клетка: A7, A8
Фактическое местоположение: А8

Разыскивая стоянку племени, Хен-Каам не рискнул обращаться в нейа: так было бы гораздо удобней и быстрей добираться, но существовала опасность, что кто-нибудь из племени Чубука решит на него поохотиться.
Поглядывая на небо, Хен недовольно поморщился – как бы опять не пошел дождь. Последние дни погода была скверной.
Наконец, он вышел на большую поляну, судя по всему, являвшуюся центральным местом в племени, и огляделся.
Племя встречало его более, чем беспечно. Казалось, что о собственной безопасности никто и не помышляет. По поляне бегали ребятишки. Возле небольших хижин хозяйки варили что-то в больших котлах. Возле одной из хижин мужчины о чём-то спорили и махали руками, громко крича.
Хен спокойной и уверенной походкой направился к спорившим. Раз на него никто не обращает внимания, значит здесь к чужакам относятся терпимо. Подойдя поближе, он решил постоять и послушать, в чем, собственно проблема. Возможно, это будет как-то касаться и их отряда. Несмотря на утреннюю стычку с Ареем, Хен не собирался уходить из разведгруппы.
- И куда это такой красавчик направляется? - донёсся у него из-за спины приятный женский голос.
Обернувшись, Хен встретился взглядом с ярко-рыжей чиа, и решил, что такой шанс познакомиться упускать нельзя. Окликнувшая была необыкновенно хороша собой.
- Теперь никуда. Я уже нашел, что искал, - гость улыбался, с интересом рассматривая новую знакомую. - Меня зовут Хен-Каам. Я из отряда, остановившегося неподалеку. Вот, решил в гости зайти.
- В гости это хорошо, - улыбнулась незнакомка, - А то мальчишки мне уже все уши прожужжали, что по лесу чужак идёт. Ломится, что Каам после случки. Ой, что-то я не о том. Вот и моя хижина.
Рыжая "бестия" плано повела рукой в направлении маленького уютного шалашика.
- Это мне Ёхта-Жираф сделал. Красиво, да? Кстати, я - Тьяа- Орлица. Я тут немного постряпаю, а ты расскажи, откуда вы и много ли у вас таких ладных мужчин.
Девушка подошла к хижине и принялась разжигать костерок возле входа.
"Значит, за мной следили... и как это я не заметил" - недовольство Хена собой никак не отразилось на его ответе.
- Что-то мне о наших мужиках и вспоминать-то не хочется. Давай лучше поговорим о дерзких и красивых женщинах, - Хен заметил пень и уселся, не спуская глаз с ладной фигуры Орлицы и не переставая улыбаться. - Мне тут одна очень приглянулась. Ты замужем, Тьяа?
Девушка разожгла костерок, повесила сверху котелок, который принесла с собой и села рядом, мотодично помешивая варево длинной ложкой.
- Ой уж, о женщинах, о женщинах. Все вы, парни, - "В лесу о бабах, с бабами о лесе, да?", Так какие тут девушки тебе, такому красивому, у нас тут глянулись?
Тьяа загадочно улыбнулась и чуть зарделась, хотя прекрасно понимала, кого именно Каам имел в виду.
- У нас тут свободных красоток...

Продолжение
- Да вот есть одна, хороша... слов нет. Других не видел, но уж и глядеть ни на кого не хочется - всех затмила, - не переставая сыпать комплименты Орлице, Хен исподволь осматривал все вокруг. - И сама ладная, и и на язычок острая, и в работе шустрая. Да вот не пойму, замужем ли, нет ли?
Косых взглядов на чужака, любезничавшего с красивой Орлицей, ожидать следовало. Не пропустить бы чего-нибудь более опасного. Всё-таки он здесь впервые. Местных нравов не знает.
- Многие сватают, да только не каждому такой клад по зубам, - Орлица встряхнула рыжей шевелюрой, - Да и что предложить ей могут молодые да сильные? Угощайся, Каам. Надеюсь, аппетит у тебя не каамовский. Поклевать и Орлице оставишь, да и завтра ведь такой сильный и смелый охотник для сытой похлёбки принесётслабой женщине нежное кроличье мясо? А то ведь есть все вы мастера, а как до добычи, так пол-племени загнулось бы без нашего Итё-Чло.
Красотка кокетливо протянула миску с сытным варевом гостю.
Хен заулыбался, выяснив, что рыжеволосая свободна. О Риде в этот момент ему даже и не вспомнилось – разве можно сравнивать голубку и орлицу? За такую можно и побороться – огонь, а не женщина.
- Не беспокойся, Тьяа, ешь сама. Я не голоден. По пути уж встретил вашего охотника. Он меня и попотчевал. Видать ты о нем и говоришь. А крольчатина будет тебе, точно говорю. Лишний раз тебя увидать. Вот тогда и покушаю твоей похлебки.
Хен еще немного посидел с новой знакомой, а затем, попрощавшись, направился в сторону мужчин.
Спорило трое. Один, с каштановыми растрёпанными волосами что-то кричал и указывал в ту сторону, где Арей решил разбить свой лагерь. Второй, высокий, массивный, с густыми бровями на угрюмом лице, сидел и нехотя отругивался. Казалось, ещё чуть-чуть и он вспылит и его собеседнику придётся спешно ретироваться. Но пока всё было на грани допустимого и обе стороны как бы устраивал подобный паритет. Третий, с чёрным чубом узколицый чиа, лишь иногда вставлял реплики, но казалось, что эти реплики только подзадоривали спорщиков. Узколицый брезгливо поднимал вверх уголки губ и изображал полное согласие то с одним, то с другим. Четвёртый, русый полный толстячок, в спор вообще не вступал. Он сидел, откинувшись на ствол ближайщего дерева и лишь изредка открывал рот, пытаясь вставить хоть слово, но, понимая, что сейчас его никто слушать не станет, снова закрывал его.
Поприветствовав всех, Хен представился:
- Я Хен-Каам, из отряда Дома Нарелан, мы тут неподалеку лагерь разбили, вон там, возле реки, сколько стоять будем, пока неизвестно, но, похоже, долго. Вот, зашел с вами, соседями, познакомиться. - Чубук-Юргай, - хмуро, словно ему нет никакого дела до подошедшего, но обстоятельства обязывают, буркнул бровастый, - А это моё племя. Видишь, Ворона, там чиа, а ты - не чиа, не чиа. Вот разошёлся.
- Этот чиа, а ещё есть не чиа, что я врать буду? - растрёпанный крепыш развёл руками в стороны, демонстрируя абсолютную собственную честность.
- Ой, ну не надо... Уж чья бы корова...
- А что Корова, Корова-то при чём, у меня жена...
- Да пусть сам скажет. Слушай, Хен. Ваш этот отряд чиа или как? Вот Ворога, говорит, что не чиа, а я не верю. Что иным в наших лесах делать?
- Да он не скажет. Кто ж выдаёт секреты, так Каам? - хриплым голосом спросил узколицый.Поняв, о чем спор, Хен ухмыльнулся:
- Да нет тут никакого секрета. Не чиа. В основном алэдро. Нас двое чиа, я и Рида. Так что ты прав, -ответил разведчик растрепанному, окончив бессмысленный спор. - Наш отряд свою задачу выполнил, вот теперь тут вроде как отдыхаем. Хотя какой это отдых? Так, отстранили нас, не нужны пока.
Тяжело вздохнув, он добавил:
- Лучше бы уж там оставили, а то в глушь услали. Но с командованием не поспоришь. Возможно, что в любой момент сорвемся, понадобившись.
- Куда скажут, туда и пойдёте, - отрезал Чубук, словно это он был верховным коммандованием, потом поднял указательный палец и строго направил его на узколицего.
- Молчи, Ржик. А ты, Каам, рассказывай, с какого племени и что слышно. Мы ведь тоже вроде как задание выполняем, а не просто по деревьям лазим.
- Да вот, да вот... - поддакнул толстячок, - Откуда прибыли, куда эти движутся, что говорят...
- Правильно Юргай говорит, - Чубук кивнул и приготовился слушать.

Хен покачал головой:
- Я вас ничем не удивлю, поскольку мы были в основном, в разведке и мало общались с другими отрядами. Мне известно только, что дня четыре назад был бой на море, и лиа отступили, проиграв его. Еще слышал, что вроде бы отряд Шен-лие ночью напал на врага, взяли пленных, но техномаги выдвинули башню смерти и уничтожили нападавших… хотя и сами тоже понесли потери. Ну и так, по мелочам… но это все старые новости, потому как пока мы сюда добрались – там, может, еще что случилось.
- Угум. Башню. Говорили про неё, - кивнул Чубук, - Страшная вещь. Садись, Каам, - он указал на место в кружке, что сам думаешь? Вы, вот разведка. Видели этих или как? На запасных позициях.
- Ой, да что они видели? Небось только туда-сюда ныркали, - начал было Ржик, но Чубук остановил его поднятием руки.
- Алэдро они. Я ж говорил, - встрепенулся Дрэ Ворона, - их там мало. Десять, не более. Так Каам, да? Чубук, а может у них что на продажу?
- Вот и спросим, - Юргай перевёл взглад на Хена.
Хен присел рядом с Чубуком и, вспоминая, начал рассказывать, часто задумываясь, но не прерывая повествования.
- На продажу-то у нас ничего нет. Сами бы чего может, купили. Были во многих местах. И в тылу у них тоже. Башню видали, но ночь была, так.. очертания. Но штука, говорят, зверская и опасная. Арей меня часто в самые трудные места посылал. Я ведь в каам обращусь – пройду туда, где ни один лиа не проберется. И оружия никакого не надо. Вот мне больше всех и досталось, – в голосе Хена послышались хвастливые нотки.
- Я ни одного задания не провалил. Сколько обегал – вам и не снилось. Но всего рассказать не могу – военная тайна.
Чиа замолчал, многозначительно поглаживая свой подбородок и явно гордясь собой.
- Ну-ну, - тайна, - усмехнулся Чубук и тут же рявкнул на своих, - Видали! То-то. Ты, Ворона, небось уже хряполку бы раззявил, а Каам понимает. Воин.
- А чё Ворона-то? - встрепенулся Дрэ.
- А то. Трындеть горазд. К нам не пойдёшь? В племя?
Чубук подмигнул Хену и потёр руки, разминая сильные пальцы.
- Да он небось с алэдро снюхался, чиа ему и не нужны, - процедил Ржик, сплюнув сквозь зубы.
Замечание про алэдро было оскорбительным и Хен с неприязнью покосился на высказавшегося, но, тем не менее, не стал заострять на этом своего внимания, очень довольный похвалой вождя.
- Спасибо, Чубук. Щедрое предложение. Я подумаю над ним, - решив переменить тему, чиа задал и свои вопросы: - Расскажи и ты мне о своем племени – как давно тут? Чем живете? Чем торгуете?
- Давно ли? А где ты видел осёдлых чиа, чудак? - рассмеялся Ворона, - Нынче здесь, завтра там, По лесам, по ветвям, - докончил он словами одной знакомой всем чиа песенки.
- Да не балабонь, - осадил его вновь Чубук, - Что у нас есть? Ягоды, коренья, шкуры. Жилы, верёвки, корзины. А ещё глаза, ноги, уши и... Сам знаешь, как чиа могут службу тащить. А что надо нам - железа. И всё!!!
На последнем слове Чубук грозно развернулся к своим, давая им понять мнение вождя на предмет того, что нужно племени.
Хен размышлял о том, что железо мог бы достать… наверно. По крайней мере, об этом стоило подумать.
- Ну, спасибо за прием, - гость поднялся, распрямляя плечи и потягиваясь, - пойду я. Увидимся еще, буду заходить, - глаза крепыша нашли огненную гриву Орлицы на другой стороне поляны, и улыбка чуть тронула губы.
- И вы нас стороной не обегайте, - заметил он, прощаясь с Чубуком и другими чиа.

Ночь с двадцать первого на двадцать второе августа.
Фигура: конь g8
Ход: без хода
Официальная клетка: f6
Фактическое местоположение: f7, f8

- Ну и что это значит? – Ата наморщила лоб, осматривая клубок водорослей, который выкинула из пруда «чудесная» рыбка Маары. Среди мокрых стеблей и тины – откуда только взялась? – копошилась озерная фауна.
Неами взяла «предсказание» и стала расплетать его. При этом каждую нить она проглаживала пальцами, неразборчиво что-то бормоча себе под нос, и, находя место, где водоросль не была упругой, отсекала ее ногтями. По рукам до локтей тянулись мутные ручейки воды и травяного сока. Через добрый час этого наиувлекательнейшего занятия, в то время, когда фино уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и злилась на себя, что поддалась на уговоры старухи, Маара бросила водоросли к ногам.
- Бойся сестер своих, одна собирает силы всех, - мрачно сообщила она и, пока Ата соображала, что на это ответить, невозмутимо выдала второе пророчество, явно не связанное с первым, - Чувствуй свои крылья, чтобы не погибнуть.
Фино хмыкнула. Куда уж тут яснее и понятней. И, главное, ценнее. Нет, дорогая Маара, похлебка твоя вкусная, сны после нее дивные (Тонко Чувствующая чуть заметно скривила губы от мыслей, грязными когтями царапавшие теперь ее шэа), но предсказания все равно идиотские. Заметив более чем говорящее выражение лица своей гостьи, неами покачала головой:
- Молодая ты еще. Но повзрослеешь очень скоро. И все поймешь.
- Ага, - решила все-таки согласиться Ата, дабы не усложнять.
Спустя полчаса, щедро снабженная гостеприимной хозяйкой запасами съестного и водой, фино опять утопала по голень в тягучей грязи склона. «Удивительно все же, лето такое жаркое, земля везде высушена до трещин, а здесь как будто специально поливают», - подумала девушка, оглядывая овраг уже сверху. Перед отлетом она еще раз сверилась с картой, отметив на ней маленькой неприметной точкой примерное место, где ей довелось остановиться в этот раз. Мало ли?..

***
Лагерь еще спал. Рядом с Кинной мерно вздымала во сне грудь могучая воительница. Сама фино сидела, напряженно вслушиваясь в ночные звуки. Слезы, выпущенные, наконец, на свободу, серебрили щеки. Вспоминались все яркие моменты с Киром, а их набралось немало. Как хорошо, что они не прошли этот обряд, который сделал бы их братом и сестрой. Обряд. Рассеченная ладонь, быстро набухающие капли крови, сливающиеся потом в единую яркую ленту, что змейкой струится по предплечью… Как она тогда сказала цей-ину?.. Как объяснила свой испуг?.. Кинна не помнила, потому что тогда – самозабвенно лгала. Наверное, лгала Ему в первый раз. И надеялась, что в последний. Кровь на ладони рождала целый ворох неясных образов: ночь, старый чердак заброшенного дома, тихий шепот, прерываемый неуместным хихиканьем… в нос ударили запахи, сладковато-затхлые, чужие. Кинна почти физически ощутила боль от пореза, услышала, как вязкая кровь по капле булькается в чашу. Странный сон. Он преследовал фино уже несколько лет. Просыпаясь, она каждый раз невольно оглядывала свои руки, но никаких шрамов, кроме тех, про которые лиа точно могла сказать, откуда они, не было.
Внезапно Кинна почувствовала чье-то приближение. Эмоции лиа растекались как будто сверху, причем преобладала в них усталость и негодование, но сложно было не заметить и наличие связи. «Кто-то из наших!» - именно так подумала фино еще до того, как подняла взгляд в темное небо и заметила до боли знакомый силуэт. Несущий начал снижаться – оттуда, сверху, девушку явно тоже «засекли».
Для разговора обе фино отошли на приличное расстояние от лагеря. Проснувшейся было Шейсе Кинна объяснила, что прилетела ее подруга. Разговор был не слишком длительным – Ата поведала, что у них приключилось: рассказала и про Толу с Кайро, и про неясную вспышку ненависти и свои подозрения, и про то, что случилось в гарнизоне. Слушая, Кинна ахала и бледнела.
- Вот поэтому я и прилетела за тобой, - закончила свое повествование янтарноглазая, приминая траву по кругу.
- Послушай, - начала было Кинна.
- Нет, это ты меня послушай. Ты нужна нам сейчас, понимаешь, если ты не полетишь со мной…
- Но…
- Никаких «но», - отрезала Ата, останавливаясь и изучая лицо фино пристальным колючим взглядом, - Считаешь этот отряд теперь своим домом? Ради Средоточия, считай. Но если без тебя твой прошлый дом сгорит, ты сама будешь кусать себе локти.
- Кир не поймет этого, - робко качнула головой девушка.
- На кой ляд он тогда тебе сдался, если не хочет понять тебя? - слова подруги попали в точку. В самую болезненную. Вспомнилась последняя ссора.
- Это ведь ненадолго, да? – Кинна скорее сама себя уговаривала, чем спрашивала.
- Всего несколько дней.
Сердце дрогнуло.
- Ладно, я оставлю ему записку, - кивнула фино, немного подумав. – Жди меня здесь.
На рассвете, когда лагерь цей-инов готовился сниматься с места, эти двое были уже далеко, держа курс на восток. Шейса отметила на карте Аты примерное место следующей стоянки «Золотых стрел», поэтому фино знала, где искать их. «Ничего не случится от того, что мы с Киром какое-то время отдохнем друг от друга, - успокаивала себя фино, - В конце концов, я совсем скоро вернусь». Только Средоточию было угодно иначе.

День: 19 августа
Фигура: конь g1
Ход: в рамках хода f3- g5
Официальная клетка: g5
Фактическое местоположение: g5

Колонка новостей в еженедельной газете «Вестник ЭКК», номер от 20 августа

Протяни руку помощи
С восемнадцатого числа в главном здании редакции «Вестника» работает пункт приема пожертвований для пострадавших во время инцидента в Ясном. Редакция призывает всех, кто может оказать какую-либо помощь жертвам трагедии и родственникам, принять участие в благотворительной акции. Приветствуется как материальная, так и физическая помощь, в частности предметы первой необходимости, как-то – белье, постельные принадлежности, лекарственные средства, перевязочные средства, предметы гигиены etc. Адрес редакции см. на последней странице номера.
Желающие могут перевести средства на банковский счет, получатель – «Фонд милосердия им. святого Гротха», ячейка номер…
(см. продолжение на стр.5)

«Дьяволы» в действии!
Девятнадцатого числа сего месяца, получив приказ от Штаба ЭКК, на территорию Шэн-лие совершила перелет авионная эскадрилья «Дьяволы Рамштайнера». В эскадрилье барона Рамштайнера 13 авионов, 12 из них - новейшие модели, недавно поступившие на вооружение; отбор всех пилотов легендарный командир, прозванный «Железным Бароном», производил лично. Редакция надеется, что в ходе неизбежной (как показывают недавние события) войны, эскадрилья окажет влияние на перевес вооруженных сил, и без того значительный, в сторону ЭКК.
Напомним, что барон Генрих Рамштайнер является кавалером множества орденов и во время прошлой…
(см. продолжение на стр.3)

День: двадцать первое августа, вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4 (Ясный и окрестности)

В небольшой пещерке, полузатопленной водой, было прохладно. Пахло солью и водорослями, и волны неспешно накатывали на влажные камни, ероша Ворсистый зелёный ковер на них.
Олэна сидела со скрещенными ногами, опустив ресницы и положив открытые ладони на колени. Пальцы - сложены жестом "даень", "спокойствие", большой, мизинец и безымянный соединены, средний и указательный оставлены в стороны.
Дыхание лиа было совсем не слышным, и со стороны могло и вовсе показаться, что его нет. Черные волосы намьё влажными травяными стебельками прилипли к щекам.
Раэй Ли шлепнул ладонью по воде. Юный следопыт лежал головой вниз на камне, ровной плитой уходящем в воду. Собственное отражение, размытое и дрожащее, смотрело напряженно и как-то даже испуганно.
- Перестань, - Антэй потянул изящным носом соленый воздух, сгреб в ладонь горсть водорослей и кинулся зеленым пучком в мальчишку, - от тебя несет страхом.
- А что, я не должен бояться? - огрызнулся Раэй Ли.
Светловолосый лиа хмыкнул. Сам бы Антэй ни за что не признался бы, что тоже - волнуется. Но страх и волнение были все-таки разительно отличающимися чувствами.
- Аалай говорил, что они не будут выходить на берег. Да и зачем? С воды можно все, что угодно рассмотреть.
- Все равно это опасно, - повел тонкими плечами мальчишка. Потом, оттолкнувшись руками, скользнул в воду. Мелькнули в воздухе потертые, загорелые пятки.
Антэй посмотрел в ту сторону, где по воде расходились круги, а потом пересел поближе к Олэне. Шэа девушки сейчас была далеко: намье вела вместе с двумя следопытами нескольких нейа, и её внутренняя суть разделилась на время на несколько частей.
На колени светловолосый лиа положил тайко; вряд ли этот небольшой кастет-секиру сторонний посчитал бы серьезным оружием, однако… В руках умелого воина даже камень, не то, что заостренная и изогнутая полоса металла могли стать смертельным оружием.
Впрочем, Антэй надеялся, что здесь, в крохотной пещере едва ли не в получасе пути от Ясного, оружие ему все-таки не понадобиться.

Город напоминал Инари ящерицу – настолько быстро Ясный приводили в порядок; словно нейа отращивал сброшенный хвост.
Воздух пах металлом, деревом, чем-то тяжелым и незнакомым; такой же запах витал над портом в день сражения, когда следопыты возвращались за Кристофом в бухту.
Море казалось чешуёй огромной рыбы – по вечернему темное, оно золотилось на гребнях небольших волн.
Шепчущийся коснулся лоснящегося и влажного бока одного из пары орхи, что сопровождали следопытов. Неподалеку возвышался силуэт огромного корабля пришельцев с востока – «Матео», которого спешно приводили в порядок.
Инари знал, что ни его, ни нейа не заметят – сплетенная сеть из сил воды и воздуха защищала Шепчущегося от посторонних взглядов. Лиа большой волновался за Аалая и Ликке – эти двое проскользнули в бухту; конечно, лейтенант не собирался приближаться к берегу, но… От чужаков можно было ожидать чего угодно, и, хотя сейчас то множество невидимых тонких нитей, что связали Инаре и двух следопытов, были налиты спокойным серебром, шэа намьё все же ворочалась, как потревоженный нейа. Обратят ли внимание на то, как вспенивается иногда вода и как проглядывают под ней три силуэта? Внюхиваются ли Шепчущиеся чужаков в остывающий воздух, как сейчас – Инари?
Солнце уже до половины погрузилось в воду, но Аалая и Ликке все не было; нити связи чуть подрагивали, наливаясь то зеленью осторожности, то пурпуром легкого страха.
Инари раскинул сеть шире, крепче сплетая между собой витки силы, готовясь в любой момент стянуть их, обрушивая на любую опасность, грозящую следопытам, воду и ветра.
Но когда темнеющий купол неба прорезали первые искорки звезд, нити вспыхнули ярче. Лиа возвращались.

День: двадцать первое августа
Фигура: пешка A7
Ход: без хода
Официальная клетка: A7
Фактическое местоположение: А7

Дождь надоел уже всем, но укрыться от него становилось практически невозможно. Под большим раскидистым деревом сидел Арей, что-то мастерящий из большого сука с помощью кинжала. Возле него примостилась белокожая Риза, гладя светло-серого шайо, лежащего на плече, и иногда с нежностью поглядывая на лидера. Грудным красивым голосом она что-то тихо говорила ему… то хмуря брови, то удивленно вскидывая их, в зависимости от его ответов.Со стороны реки подошел Хен.
- Нету её там. И следов не нашел. Далеко, видать ушла. Но ты не волнуйся. Вернется. Пойду я подальше пройдусь, поищу её.
Речь шла о Тионе, рано утром забравшей своего каам и исчезнувшей без предупреждения братьев. И лишь Риза утверждала, что той хотелось осмотреть окрестности, и она мечтала проветриться, устав сидеть на одном месте.
Арей взглянул на чиа и кивнул. Тревога за сестру всегда была его верной спутницей, так как Тиона была самой непоседливой алэдро, которую ему когда-нибудь доводилось видеть.
Хен вспомнил их вчерашний разговор после его возвращения из племени и вздохнул. Арей несколько раздраженно воспринял его известие о соседях. Тем не менее, ночью чиа поохотился и припрятал несколько не самых заметных железных вещей, с целью опять повидать Тьяа и Чубука.Вот и сейчас он, под предлогом поисков Тионы собрался отправиться в племя. Отойдя от беседующей парочки, он забрал свою добычу из тайника и быстро зашагал в сторону манившей его поляны.
Рида проводила глазами жениха и тревожно нахмурила лоб: сидя на дереве, она видела его приготовления, но что они означают, понять не могла. Тем не менее, идти за ним было бы глупо – он непременно заметит её и будет злиться.
В это время на краю поляны пояаился чиа. Был он среднего роста, русоволосый. В одной руке мужчина держал несколько рыбин, надетых на палочку, другая его рука была свободна. Немного хромая чиа слелал несколько шагов и остановился так, чтобы его все видели. Он поднял вверх руки демонстрируя отсутствие оружия.
- Мир вашим хижинам, хозяева, - проговорил гость и слегка поклонился.
Арей внимательно осмотрел незнакомца и поднялся, отложив кинжал в сторону.- И тебе мир, коли не шутишь, - лидер был намного выше подошедшего, и потому глядел на него сверху вниз, - проходи, садись.
Алэдро указал гостю на бревно и, повернув голову к Ризе, попросил:
- Разведи костерок, согреем гостя, видишь, весь промок.
Девушка с шайо на плече поднялась и не слова не говоря, отправилась за хворостом и дровами.
Снова глянув на гостя, Арей уточнил:
- Чем обязаны? И кто вы?
- Звать меня Итё. Охотник я, местный. Рядом же племя стоит. Вот к вам зашёл. Рыбы принёс. В углях запечём - на всех хватит ещё и на завтрак вам останется.
Итё присел на бревно, гостеприимно предложенное вождём.
- Вон как ненастит. Как вы тут? Пообвыклись немножко?
Расслабившись, альранэ кивнул и успокоился: про соседей Хен ему вчера рассказывал. Ничего удивительного, что Итё пришел с ответным визитом. Вспомнив ночь, ухмыльнулся:- Не ожидал, что мошка так будет зверствовать. Только когда ливень припускал, поспать удавалось. Неудачно я место выбрал. Надо будет куда-то повыше перебираться. Если ты местный, может, подскажешь хорошую рощицу? Желательно бы поближе к реке?
Итё кивнул в сторону поляны, где ранее была его стоянка.
- Вон туда переберитесь. За теми деревьями найдёте место. Сам там не раз останавливался. И не подлезет никто незаметно и отход через реку хороший. Да и сухо. К нам с севера? Как там?Арей поигрывал кинжалом. Не столько стараясь произвести впечатление, сколько просто задумавшись.
- Да, с севера. Как… ну как там может быть… война. Крови много. То лиа бьют чужеземцев, то они лиа. Спасибо за совет – отсюда, скорее всего придется уходить, вот только сестру мою … дождемся.

Заметно было, что он хотел сказать что-то другое, но передумал. Сочувственный взгляд девушки был тому подтверждением.
- А вы то нашу Тиону не встречали? – спросила она у гостя. – Она маленькая такая, тоненькая…
- Нет, но могу поискать.... - улыбнулся чиа, - Места знакомые. Опасностей особых нет... Если только не утонет. Да я не думаю... Обещать не буду, но гляну. В такую погоду следы плохо держатся. Да и она может просто пережидает дождь в пяти шагах от лагеря. Кто знает...
Итё развёл руками.
Арей бросил на суетящуюся Ризу недовольный взгляд и продолжил беседу с Итё:
- Не надо. Придет. Шубутная она. И всегда такой была.
Неожиданно он посмотрел куда-то за спину охотника и громко позвал:
- Иди, иди сюда, Рида. Я тебя видел.
Из кустов вышла уже знакомая Итё Рида-Каам. Она , не поднимая на охотника глаз, но еле слышно все-таки поздоровавшись, приблизилась к лидеру.
- Арей, я… я на дереве. Там сухо. Можно, я пойду?
Алэдро с жалостью глянул на молодую чиа, и отпустил, кивнув головой. Когда она скрылась из вида, он сочувственно покачал головой:
- Вот так, Риза и мне с тобой надо. Распустилась совсем. Стану как Хен. Может и ты поумнеешь.
Хлопотавшая над готовящейся рыбой белокожая красотка лишь томно улыбнулась, ничего не сказав. Без слов было ясно, что лидер шутит.
Итё улыбнулся:
- Совсем что ли подругу затякал ваш Хен? - чуть подумав, как бы между прочим спросил Итё, - А чиа бабы - огонь. В рот палец не клади, по локоть откусят.
Алэдро воткнул кинжал в бревно, и, понизив голос, ответил.
- Только не Рида. Она его до смерти боится. Не знаю в чем там дело, она никогда не жалуется. Пытался спросить – молчит. Не буду же я ему указывать, как с женщинами обращаться.
Риза не побоялась и тут вставить словечко:
- Бил он её. Сама не видела, но у нее синяки были. Я спросила – она сказала, что с дерева упала, – девушка хмыкнула, подавая гостю приготовленную рыбу, - кто ж ей поверит? Чиа с деревьев не падают, да?
Итё кивнул. Ситуация начинала раскрываться перед ним. Били женщин всегда. Или почти всегда. Правда, те отвечали чаще всего сторицей, а наутро после скандала парочка чаще всего миловалась и готова была совместно вцепиться в глотку тому, у кого были какие-то претензии к их взаимному общению. Тут же было что-то не так. Чиа, воспитанные с детства в атмосфере принципа "Скажи здесь и сейчас при всех, а все скажут, что об этом думают", не должны были таить что либо и носить боль в себе. Если только не...
- А давно они с вами? - приняв рыбу и начав её разделывать, спросил Итё собеседника.
Разведчики тоже взяли по куску и продолжили разговор, хотя заметно было, что Арею не хочется откровенничать, и он предпочел бы более нейтральные темы:
- Не так чтобы. Меня попросили их взять. Старая знакомая. Танара.
Риза недовольно поморщилась при звуке этого имени. Командующая кавалерией Дома Нарелан, коварная и хитрая плутовка, достигающая своих целей любыми доступными методами, была известна многим.
- Я не хотел, но спорить с Танарой себе дороже, - Арей собрался что-то добавить к сказанному, но, покосившись на Ризу, передумал.
Белокожая ловко увела разговор от неприятной темы:
- А вы, Итё, женаты?
- Нет пока, - улыбнулся Итё, - холостякую. Быть женатым ответственно. Не каждый понимает, но - я так думаю. Тут же не только о себе думать придётся. Ладно, вождь, - пойду я, - Итё поднялся, дожёвывая рыбу и сплёвывая последние мелкие кости, - Спасибо хозяйке. У самого так не получится, хоть не первый год в лесу.
Риза польщено улыбнулась. Арей поднялся, прощаясь с чиа.
- Может, и я к вам выберусь как-нибудь, вот только переберемся куда повыше.
Наблюдавшая за этой сценой сквозь листву Рида скользнула с ветки на землю, пытаясь угадать, в какую сторону пойдет охотник и перехватить его по дороге.

Охотник пошёл правильно. В нужном направлении. Он пересёк поляну и, зайдя в лес, остановился, сделав всего лишь несколько шагов.
- Ты ведь здесь? Выходи, чего таишься?
Рида не думала, что Итё будет искать встречи с нею, и потому была немного удивлена его словами. Выйдя из-за дерева, с которого совсем недавно спустилась, она тихо поприветствовала нечаянного знакомого, а затем без предисловий перешла к главному, мучавшему её вопросу:
- Зачем ты пришел? Ты же сказал, что не придешь?
- Охотник ходит, там, где ходит, - улыбнулся мужчина, - Ваш командир строг и суров, но у него есть сердце, хоть он его и таит. Я хотел узнать, что за люди рядом. Да и ты ведь ждала меня, не так ли?
Это было промолвлено так спокойно и буднично, словно Рида совсем не была мужней женой, словно встретились двое старых друзей, которые не виделись пару дней, но которым всегда есть о чём поговорить друг с другом.
Чиа опустила глаза. Этот мужчина разговаривал с ней, как с равной, не пытаясь показать своего превосходства и не заигрывая. И взгляд его глаз был добрым. Так ей показалось в прошлый раз, когда они только познакомились, так ей казалось и сейчас. Пропустив мимо ушей вопрос Итё, Рида медленно повернулась, и взглядом предложив охотнику присоединиться к ней, пошла в сторону, противоположную поляне.
- Хена сейчас нет. Недавно опять ушел, - задумавшись, стоит ли рассказывать о том, что Хен понес куда-то еду и железо, Рида чуть помолчала, тихо ступая по мокрой траве и зябко ёжась от падающих на спину капель, - если бы он был тут, я бы не вышла к тебе.
- Боишься его? - в глазах Итё лучилось сочуствие.
Девушка долго шла молча, не зная, что ответить. Признаваться в своем страхе ужасно не хотелось, это было стыдно и неприятно. К тому же охотник тут же начнет советовать, как ей стоит поступить или, что еще хуже, жалеть, не имея возможности чем-то помочь. Всё это она уже проходила. Но и врать было бы глупо, он же не слепой…
- Да. Но давай не будем об этом. Я не могу ничего изменить, - повернувшись к Итё и остановившись, Рида посмотрела ему в глаза:
- Ты ведь меня тоже испугался, когда я обернулась в каам. Я видела. Все чего-то когда-то боятся.
Девушка не стала больше говорить об этом. Маленькая месть за его бесполезное сочувствие была все-таки жестока – мужчинам намного тяжелее признавать свой страх. Поэтому Рида просто отвернулась и медленно пошла дальше, надеясь, что охотник поймет её правильно.
Итё шёл за ней, не зная, что ему делать. С одной стороны женщина хотела что-то сказать, затем и искала встречи с ним, затем и ждала его, поджидала, следила за ним, когда он разговаривал с Ареем. С другой... с другой она пока ничего не говорила. Не говорила, потому что он был для неё никем. Ничем. Так - случайным знакомым, который ... "Который что?" - задавал себе вопрос мужчина и не находил ответа. Наверное, надо было дождаться того момента, когда слова сами польются из новой знакомой, наверное - да.
- Все просто. Я боюсь, потому что я - Чло.
Вот и всё. Теперь она знает. Чло - это тот, кто не может превращаться. Быть таким - позор для чиа. Позор сравнимый разве что с изгнанием. А ещё хуже, что от тебя ничего не зависит. Совсем ничего.
"Оставайся," - сказал ему тогда Чубук, когда Итё понял, что теперь вторая ипостась ему недоступна, - "Восстанавливайся".
Вот так просто. И всё. И не да и не нет. Племя может сняться с места и уйти и никто о нём не вспомнит. Он - чло. Пустое место. Сумеет догнать - живи рядом. Не сумеет... Племени нет дела до чло. И ни один малыш, не прошедший инициации не желает такой судьбы.

Рида остановилась как вкопанная, услышав слова охотника. Обернулась на мужчину. Медленно подняла взгляд. От этих нескольких слов его признания изменилось буквально все. И она не собиралась этого скрывать.- Меня это не тревожит. Слишком давно я не живу в племени или в окружении чиа. У других народов другие законы. И некоторые даже считают ужасными наши обращения. Но ты не знал этого … и сказал мне, не побоявшись, что я презрительно отвернусь. Я отвечу тебе на твой вопрос. Я очень боюсь Хена. Он злой, - чиа не стоялось спокойно и она начала нервно переступать с ноги на ногу, - и он что-то задумал. Сегодня я видела, как он пошел куда-то, захватив из тайника еды и что-то завернутое в ткань.
Чиа замолчала, не зная, как объяснить, что вызывает ее тревогу.
- Тебя ведь что-то пугает, да? Вокруг лес, река, болото, Вы и наше племя. Куда он мог пойти с едой?
Итё всё ещё говорил "наше племя", хотя формально был не в нём.
- Он у Чубука. Однозначно. И Чубук может ему предложить перейти к нему. Каамы - звери мощные. А Чубука я знаю. В этой округе среди чиа он будет стараться быть самым сильным.
Итё прислонился к дереву.
Рида вздохнула и попыталась объяснить свою тревогу.
- Сегодня ночью пропала сестра Арея, Тиона. Обычно она всегда сообщает о том, куда и насколько уходит, младшему брату. А сегодня вообще никому ничего не сказала. И Хен ушел куда-то с едой. Я не знаю, что думать, - расстроенный и растерянный взгляд Риды молил о помощи, - если он у вас в племени... то куда делась сестра Арея?
Чиа замолчала, не зная, как объяснить, что вызывает ее тревогу.
- Про сестру Арея я узнал только что. Поищу её. Хотя дождь быстро стирает следы. На мой взгляд Хен тут не при чём. Не нужно рыбу и мясо класть в один суп.
- Ты его любишь? - Итё вскинул на Риду глаза, пытаясь поймать её взгляд.
Девушка нахмурилась. Это был слишком личный вопрос. Хотя Риде казалось, что охотник вполне имеет право его задать. Взгляды лиа встретились.
- Нет.
Не требовалось объяснений, не требовалось доказательств. Это был факт, не подлежащий сомнению.
Если есть любовь – и побои и ссоры всего лишь своеобразное развлечение для пары, если же любви нет – страх и ненависть будут вечными спутниками более слабого, угнетаемого партнера.
Разрушив возникшую на секунду атмосферу взаимопонимания, Рида отвернулась, подобрала с земли веточку и стала нервно теребить её в руках.
- Я верю тебе. И надеюсь, что ты окажешься прав.
- Я пойду, - нехотя отклеился от мокрого дерева Итё, - Надо же идти, понимаешь. Поискать тоже, - А ты...
Он хотел спросить, почему же она с этим Каамом, если её с ним не связываю чувства, он хотел дать совет, что-то сказать, но внезапно понял, что сейчас женщине ничего этого не нужно. Она сама встала на путь сомнения и сама же должна эти сомнения внутри себя преодолеть, победить или же наоборот, что-то сделать, что сейчас толкать её в ту или иную сторону бесполезно, она сама уже не та, что раньше и нужно только время и тогда она сама скажет, попросит, обратится за советом. Тогда, когда придёт время.
Рида кивнула, хотя ей ужасно не хотелось отпускать Итё, так спокойно и уверенно она себя давно уже не чувствовала.
- Я не могу сказать тебе «приходи», но я буду ждать тебя.
Итё кивнул и, улыбнувшись, покачал в воздухе рукой.
- Да, иногда лучше быть чло, но свободным, чем со второй ипостасью и ... вот так.
Рида, ничего не говоря, направилась в сторону поляны, но, отойдя на несколько шагов, все-таки обернулась.
- Иногда это не в нашей власти. Но я, правда, буду тебя ждать, - резко развернувшись, ушла, уже не останавливаясь.

День: двадцатое августа
Фигура: пешка С2 (Фиерс и Ренн)
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С2

В лагерь они прибыли к вечеру — небритый и все еще похмельный Фиерс с сумкой через плечо (на дне которой лежал, иногда позвякивая, упакованный со знанием дела подарок от Дербоурда), уже совершенно свежая, но молчаливая донельзя Ренн с рюкзачком и в новой форме, и Цербер, которого удалось выманить из кокпита авиона только нешуточными угрозами.
Лагерь был внушительных размеров — это вам не стоянка на семь человек. Даже временные бараки поражали кажущейся прочностью; строители тут явно знали свое дело. В одной из построек майор с восторгом опознал баню.
Только вот народу что-то не было видно.
- А они все на укреплениях, - сообщил встретивший их интендант. - Строят. Рабочий день через час только кончится.
- Вот и прекрасно, - удовлетворенно кивнул Фиерс, - проводи нас тогда, куда следует нас проводить.
Как оказалось,отдельного домика для них возвести не успели, да и не собирались, конечно. Майора и Ренн заселили вместе с самим интендантом и смотрителем, который сейчас отсутствовал.
- Подполковнику Радцигу, - объяснил интендант, забирая у Ренн вещи и забрасывая их на шкаф, - совершенно не с руки постоянно тут бывать, поэтому он послал в Штаб запрос — мол, если кто вдруг освободится, отправлять сюда. Особенно ежели с техномагом. Восточные рубежи — дело тонкое, их укреплять и укреплять...
- Да все понятно, - не выдержал болтовни Фиерс. - Скажите, кстати, кристалл связи-то у вас есть?
- Есть, только мага-то у нас не было, поэтому подполковник...
- Короче! Кристалл сюда. Маг у вас теперь есть.
Ренн с грустью отметила, что майор за сегодняшний день ни разу не посмотрел ей в глаза.

- ...Малая база, прием, - Фиерс и магичка склонились над кристаллом, причем Ренн отметила, что майор украдкой скрестил пальцы, - вызывает восточный лагерь.
- Подполковник Радциг на связи, - откликнулся через минуты две знакомый голос.
- Мике, это Фиерс, - сообщил майор, набрав в грудь побольше воздуху. - Я сейчас в лагере...
- Не понял, - опешил Мике. - Какого черта ты там делаешь?
- Выслали из Неуштадта.
- А в Неуштадте ты как оказался? - голос подполковника очень, очень не понравился Фиерсу.
- Нас забрали с фронта, - осторожно сказал майор, - так как до Штаба дошло известие, что у нас разбит кристалл связи.
- Я совсем не понял, - печально произнес Радциг, - ты хочешь, чтоб меня инфаркт разбил, прямо вот в эту минуту? Как ты умудрился грохнуть кристалл?
- Я еще и карту потерять умудрился, - Фиерс зажмурился. Он был безумно счастлив, что кристаллы не передают изображение говорившего. - И... одного члена отряда.
Тишина. Только потрескивает эфир.
- Кто? - глухо спросили «оттуда».
- Эрис.
- Быть не может, - быстро сказал Радциг. - Не верю.
- Дело твое. Короче, я только хотел сообщить, что я в восточном лагере, километрах этак в пятидесяти от тебя, и со мной Ренн. Будем строить укрепле...
- Минуточку! - прозвучало это так громко и угрожающе, что майор и магичка отпрянули в стороны. Кристалл опасно затрещал, но Ренн удержала связь. - А где остальной отряд?!
- Остались в том квадрате, в Шэн-лие, - как можно невозмутимее доложил Фиерс. - Их уже забрали, должно быть.
- Твою мать, - выдохнул Радциг. - Кого за главного хоть оставил? Ты понимаешь, что будет, если их, не дай бог, обнаружат техномаги?
- Д-дентона, - упавшим голосом сказал Фиерс.
- ...это конец, - признал Мике. - Учти, под трибунал пойдем вместе. Ты не подумай, у них есть инструкция на подобный случай... но чем ты вообще думал, когда назначил Дентона главным?!
- Э...
- Благодари Единого, что у меня в ближайшее время дел по горло. Но завтра-послезавтра я приеду в лагерь и собственноручно оторву твой майорскую башку. Кстати, почему ты в Неуштадте не остался? Неужели там заняться нечем?
- Да говорю же, - устало повторил майор, - выслали меня.
- За что?
- За пьянку.
Ренн покраснела, а Мике помолчал несколько секунд — и потом расхохотался.
Разговор кончился тем, что подполковник еще раз пообещал приехать в другой день и оторвать Фиерсу не только башку, а вообще все, что попадется под руку. Перспективы для майора открывались все более и более мрачные.
Когда Ренн закончила сеанс связи, в комнату сунулся интендант.
- Там подопечные ваши явились, - за окном, действительно, уже слышались голоса, нестройный хохот и топот ног. – Идите знакомиться, что ли?
«Опять новый отряд под крылышко», устало думал майор, выходя на крыльцо, «опять знакомиться, опять будут проблемы…»
И остолбенел от изумления, увидев, что за «подопечные» ожидали его на улице, выстроившись в четыре шеренги.
- Гномы? – воскликнул он, не веря своим глазам. – Да их же тут добрая сотня!
- Ровно сотня и есть, - сообщил интендант с какой-то долей, как показалось Фиерсу, злорадства. – Прошу любить и жаловать.
- А можно просто любить, - сказал один из гномов, заметив за спиной майора Ренн.
В глазах той плескался плохо скрываемый ужас.
Майор вдруг почувствовал, что ужасно, прямо не передать как, скучает по Эрис.

День: двадцать первое августа, поздний вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2, «Лаборатория»

Таким старшего лейтенанта Эленберга еще никто не видел. Он пронесся по коридору, растолкав патрульных, которые так и не успели понять, в чем дело и с чего это он так спешит; волосы его были растрепаны, а в глазах блестели огоньки, предупреждавшие заранее – «не-стой-у-меня-на-пути».
Металлический стук от его каблуков отдавался даже в самых дальних уголках подземного этажа.
В кабинет к Радцигу он не вошел, не вбежал – ввалился.
- Мике, это… полный… окончательный…
- Стой-стой, - Михаэль отъехал на кресле от стола, как всегда по уши в бумагах, удивленно воззрился на подчиненного. – Ты чего такой нервный?
«Может, Мурнау был прав», мелькнула мысль, «и у него правда чего-то там с флюидом не в порядке?»
- Случилось что?
Эвлин прислонился к косяку, переводя дух, и сообщил, уже более будничным тоном:
- Ага. Случилось. Инквизитор из столицы. Наверху. Уже ждет.
Радциг поперхнулся.
- Какого демона?! Меня никто не предупреждал… ах черт, все та история с Ясным! Не думал, что это так скоро случится.
- Думал-не думал… что нам делать, мать твою?! Они хотят видеть малефиков! Нам их что, сюда пригласить?!
Мике сжал виски двумя пальцами, крепко-крепко, до ломоты.
- Да, - сказал он. – Да, пригласить. Успокойся и займись этим. Проведи их к некромантам, а я принесу их личные дела. Скажешь, тут разработки оружия или еще что-то вроде… в общем, ничего, кроме некромантов, им не показывай и не позволяй разгуливать тут. Я что-нибудь придумаю за это время. Отвлекай как можешь.
- Постараюсь, - процедил Эвлин сквозь зубы и вышел. Стараясь восстановить дыхание, медленно поднялся по лестнице… оставил потайную дверь за собой открытой, чтобы она не выглядела такой уж потайной. Пригладил волосы, вытер пот со лба.
Да, пожалуй, у них есть шанс выкрутиться.
Инквизитор и священник ждали в казармах, вместе с караульным. Все трое хранили полнейшую невозмутимость.
- Добрый вечер, господа, - объявил Эвлин, входя в комнату. – Старший лейтенант Вильгельм Эленберг, имею честь сопровождать вас.
Он не заметил, как вдруг взметнулись вверх брови инквизитора, когда он назвал свое имя. Не заметил из-за капюшона, который весьма удачно скрывал верхнюю часть лица.
- Инквизитор Мария Штайнер, - сообщили ему в ответ. Тонкие пальцы вытянули из-под плаща именную инсигнию, продемонстрировали, спрятали снова. – С сопровождением.
- Мир тебе, сын мой, - раздалось из-под второго капюшона.
Широкие рукава скромной коричневой мантии разошлись, являя взглядам присутствующих изящные ладони с тонкими пальцами, явно больше привычными к ветхим книгам, чем к чему бы то ни было ещё.
- Люди зовут меня отцом Гидеоном, - священник откинул капюшон, открывая бледное, тонкое лицо, воплощающее собой образец кротости, смирения и братской любви. - Я скромный служитель Творца нашего и спутник достойнейшей из Инквизиторов, служащий её устами, когда это необходимо.
Инквизитор ограничилась кивком.

- Ага, - сказал Эленберг, - ну вот и прекрасно. Добро пожаловать, мать Мария и отец Гидеон. У нас тут, кстати, уже есть двое инквизиторов, не хотите сначала их навестить?
"Мать Мария" покачала головой.
- К несчастью, - "перевёл" кивок священник, - мы ограничены во времени в эти прискорбные времена. Создатель шлёт своим детям суровые испытания, и мы, скромные его слуги, должны убедиться, что миряне, особенно сталкивающиеся с искусом, остаются ему верны. Вот вы, сын мой, давно ли были на исповеди?
Говоря это, священник сделал несколько шагов вперёд, оказавшись лицом к лицу с Эвлином. На последних словах его пальцы мягко, почти нежно легли на сложенные на груди руки старшего лейтенанта, а глаза, до того скромно прикрытые, вдруг распахнулись, едва не обдав его порывом ветра от длинных ресниц. Проникновенные зелёные очи взирали на Эленберга с вопросом и ожиданием, а ещё в них неуловимо танцевали маленькие, почти прозрачные демонята, навевающие самые жуткие подозрения.
Лейтенант от неожиданности отшатнулся и оступился, едва не потеряв равновесие. На лице его возникла странная гримаса - смесь удивления с непониманием и брезгливостью.
- Э-э, - сказал Эвлин, - я вообще... в смысле, давно, да.
- Это очень, очень прискорбно, - святой отец покачал головой, вновь складывая руки на груди. - Однако тебе повезло, сын мой. Я квалифицированный исповедник, и ты без страха и сомнений можешь открыть мне свою душу... наедине.
Эвлин мог бы поклясться, что намёк в этих словах был, причём настолько прозрачный, что дальше некуда, однако весь вид священника прямо-таки воплощал всем своим видом все известные и парочку других добродетелей.
- Н-нет, спасибо, - Эленберг с трудом вернул на лицо более-менее безразличную мину.
Если и было в жизни что-то, что он ненавидел, презирал всей душой и питал искреннее отвращение, то это... да-да, вот "такие". Его почти физически начало тошнить.
"Кого только в священники берут", мысленно возмутился он.
- Пройдемте... э-э, отец Гидеон, идите вперед? Нам вон в ту дверь направо по коридору, она открыта.
- Сын мой, неужели мне стоит напоминать вам военный регламент? - изумился священник. - Окажите нам с инквизитором честь и покажите путь.
"А заодно повернитесь спиной, да-да", - явственно услышал Эленберг, но на чревовещателя захожий святоша похож никак не был.
Эвлин с видом человека, который вот-вот лопнет от некоего переполняющего его чувства, поплелся вперед. Они прошли через небольшую комнату, напоминающую чулан, потом вниз по лестнице (тут Эленберг извинился, взбежал наверх и закрыл за ними дверь, вернувшись через минуту).
Подземный этаж был погружен в полумрак - в восемь вечера половину ламп гасили, и в коридоры словно наползала темная дымка. К счастью для Эвлина и прочих, оценить истинные размеры помещений и ходов это не давало, и Лаборатория выглядела не такой огромной, каковой являлась.
- Теперь налево, - сообщил Вильгельм. - Совсем недалеко.
Инквизитор за все это время так и не сказала ни слова.
- Сын мой, - вместо неё отозвался священник, елейнейшим голосом. - Возможно, память меня подводит, но этих этажей не было на плане, который мы видели в Штабе.
- Штаб не разглашает информацию о секретных разработках, которые здесь ведутся. Даже для инквизиторов не делается исключений, - отчеканил, как по бумажке, Эвлин.
- Понимаю, сын мой. Однако теперь, раз уж мы оказались причастны к этому секрету, нам с инквизитором было бы интересно знать, не связаны ли эти двое малефиков с тайными разработками?

- Малефики, - тем же безучастным тоном отвечал Эленберг, - выполняют функции магов. Связь по кристаллам, простейшие магические воздействия. У нас здесь очень не хватает техномагов. Есть, впрочем, и другие назначения, но начальство не ставит меня в известность о каких-то конкретных действиях... поэтому спросите потом у подполковника Радцига. Мне, - в его голосе наконец прорвалось раздражение, - приказано только сопровождать вас.
- Что ж, дорогой лейтенант, тогда проводите нас к подполковнику, - всё так же елейно ответил святой отец. - Нам с инквизитором нужно знать всё, что касается заблудших детей матери Церкви.
Эленберг застыл на месте.
- Так к малефикам или к подполковнику? Вообще-то к некромантам мы уже пришли, - он ткнул пальцем в ближайшую дверь.- А подполковник сказал, что сам сюда придет чуть позже, с личными делами.
- Думаю, лучше нам сначала побеседовать с полковником, - обменявшись взглядами с инквизиторшей, сказал отец Гидеон. - Есть несколько вопросов, которые мы бы хотели ему задать до разговора с... малефиками.
Эленберг возмущенно засопел, но все-таки сказал:
- Ладно. Идем к подполковнику.
Священник с каждой минутой бесил его все больше.
На Радцига они наткнулись в коридоре - тот быстро шагал на встречу, держа под мышкой две небольшие светло-коричневые папки. На правых верхних уголках, как можно было заметить, стоял знак Единого - молния в круге.
- Ох! - Мике остановился, удивленно глядя на Эвлина. - Вы что, уже закончили? Я, собственно, только...
- Их святейшество, - процедил Вильгельм, - хотели сначала переговорить с вами. Лично.
- Мне очень приятны ваши слова, дорогой лейтенант Эленберг, но ни инквизитор Штайнер, ни ваш покорный слуга не удостоены ещё столь высокого звания, - улыбнулся священник. - Мир вам, полковник Радциг. Очень рад с вами познакомиться.
- Да плева... не разбираюсь я в вашей иерархии, - буркнул Эвлин, отходя в сторонку, подальше от священника.
Радциг сурово глянул на него, но гостям приветливо кивнул:
- Взаимно. Добро пожаловать, инквизитор.
Инквизитор снова ограничилась кивком.
- Прошу простить сестру Марию, - тут же вклинился Гидеон. - Она, твёрдая в своей вере, принесла Творцу обет вечного молчания, потому я выполняю роль её уст.
Эвлин, которому в голову пришла довольно похабная шутка, хмыкнул. И готов был поклясться потом, что инквизитор в этот момент с ненавистью покосилась в его сторону, хотя глаза ее были едва видны из-под надвинутого капюшона.
- Понимаю, - закивал Мике. - Ничего. Как вас, кстати..?
- Отец Гидеон, - склонил голову священник. - Мирское имя я отдал Церкви при постриге.
- Очень приятно. Так вот, отец Гидеон, где бы вам хотелось побеседовать со мной и... в каком составе? - взгляд в сторону Эвлина.
- Не думаю, что ваш блестящий, - ласковая, полная обещания улыбка в том же направлении, что и взгляд, - помощник нам помешает. Идёмте, полковник, давайте устроимся где-нибудь, где нас не станут отвлекать.
- То есть где угодно, - хохотнул Радциг. - Подполковник, кстати, пока что. Впрочем, не суть. Пойдемте ко мне в кабинет.
Не дожидаясь согласия или возражений, Мике повернулся и уверенным шагом направился обратно по коридору.
Эленберг постарался оказаться позади всех остальных, особенно священника, и теперь с плотоядным удовольствием созерцал фигурку инквизиторши, которую при ходьбе здорово обрисовывал ее плащ.
- Ваш визит, надо сказать, - не оборачиваясь, сказал Михаэль Гидеону, когда они вошли в комнату, - оказался нежданным. Что-то вроде "внеплановой" проверки, да?

- В некотором роде, - кивнул священик, устраиваясь на стуле, что стоял ближе к Эленбергу. - Я надеюсь, что могу рассчитывать на ваше... благоразумие, дети мои? Такие горячие и сильные воины, как вы, могут быть... не вполне сдержаны, прошу простить мою осторожность.
- Что это еще значит, "горячие"? - Эвлин как-то странно схватился за спинку своего стула, как будто собрался поднять его и хорошенько об кого-то стукнуть. Лицо у него было отменно бледное, а губы сжались в ниточку, что свидетельствовало о крайней степени плохо сдерживаемой ярости.
- Такие... эмоциональные! - томно вздохнул отец Гидеон, невольно закатывая глаза.
- Вильгельм, садись, - с нажимом сказал Радциг. Тот выдохнул как-то уж очень напряженно и сел, но явно готов был вскочить в любую минуту и оборонять свою честь и достоинство от священника с его мерзкими намеками.
Инквизитор устроилась в кресле, которое стояло дальше всего от стола Мике. В сумраке (настольная лампа была не очень яркой) особенно выделялись ее ладони, лежащие на коленях, и нижняя половина лица - чуть смуглые, тронутые легким загаром.
- Ну... о чем будем говорить? - Михаэль сделал пригласительный жест, предлагая Гидеону начать.
- Вы уже в курсе событий, случившихся в Ясном?
- Слышал краткий обзор происшествий, если можно так выразиться, - Мике неопределенно махнул рукой, - из Штаба. Вы про малефика, полагаю?
- Скорее я про... тварь, которую он выпустил, - вздохнул священник. - Вы понимаете, что означают эти события, не так ли?
- Кроме серии внеплановых проверок всех отрядов, к которым приписаны малефики?
- Скорее то, что лежит в корне этих проверок, дети мои.
Эленберг возвел очи к потолку.
- Слушайте, папаша... Может, уже выскажетесь по делу, или как?!
- Тааакой нетерпеливый! Правда, сын мой, вам определённо следует воспользоваться моими услугами и причаститься к таинству исповеди... Впрочем, об этом мы поговорим потом. Дело в том, что трагедия в Ясном показала нам, как ненадёжны и двойственны те блага, что получает от... заблудших наше государство, и как непрочно бывает раскаяние малефиков, получивших прощение. Однако волнения посреди войны не нужны никому, а потому наши иерархи решили, что лучше устроить серию тайных проверок.
- Весьма здраво, - согласился Мике, - с их стороны. Я все понимаю. И вот вы пришли тайно проверить наших заблудших…
Он вопросительно поднял брови, как бы интересуясь: «И дальше-то что?»
- Верно. Именно за этим мы здесь, - ответил священник, чуть растягивая слова. – Что ж, дети мои, вы командиры наших… подопечных, потому мы хотели бы спросить у вас, как у тех, кто наблюдает за ними давно: что вы можете сказать об этих людях? Прошу вас, не стесняйтесь и не бойтесь ничего, говорите лишь правду, как на исповеди. Со своей стороны могу заверить, что в этом вопросе мои уста уподобятся устам сестры Марии и замкнутся печатью молчания. Обещаю вам, что буду блюсти тайну ваших слов, как тайну исповеди.
Радциг хмыкнул.
- Ну, они достойно делают свое дело и не доставляют никаких неудобств. По сути, больше мы ничего от них и не требуем, - добродушный смешок, - а насчет всего остального, так их кураторы общаются с ними гораздо ближе и чаще, чем, к примеру, лично я. Так что об этом вам с ними бы и поговорить, с инквизиторами-то. Почему вы, кстати, к ним не пошли?
- У нас негласная директива: как можно меньше контактировать с коллегами. А что касается обязанностей ваших малефиков? Чем именно они занимаются здесь?
- Кристаллами, - честно сказал Мике. – В основном. И целительством, по мелочи.
- Кристаллами? – удивился отец Гидеон. – Целительством? Прошу прощения, но не могли бы вы рассказать больше?
- Здесь же база для тренировок, - подполковник развел руками, подтверждая всю очевидность своих слов. – Бывают травмы во время боевой подготовки, особенно колото-резаного характера… мы предпочитаем пользоваться услугами некромантов, для быстрого излечения.
Эвлин пялился в потолок и едва не насвистывал.

- А что до кристаллов – малефики занимаются и связью. Техномагов нам не предоставили в необходимом количестве, они важнее на других работах. Плюс… - Радциг выдержал паузу. – Участвуют они и в некоторых экспериментах, в тайну которых я вас посвятить не могу; эксперименты тоже связаны с кристаллами.
Отец Гидеон слегка помрачнел и вздохнул:
- Что ж, дети мои, хоть и не по душе мне, как служителю Творца то, что вы говорите, мы с сестрой Марией не будем накладывать на вас епитимью или назначать расследование Инквизиции. Просто помните, чада Создателя, искус и падение во мрак поджидают на каждом углу. Даже такое угодное Ему дело, как защита Родины, может заставить обратиться к средствам, не предназначенным для людей и несущих в себе слишком серьёзное испытание их душам. Но помните, что даже самая густая тень разгоняется единственным лучиком света. Взгляд Творца и милость его всегда с вами, дети мои, воины Господа. Обратитесь к Нему в своём сердце, и верное решение само придёт к вам. Если же искус окажется для вас непосильной ношей, то знайте: исповедь и покаяние доступны для всех.
Марийка (которой, как ни крути, было далеко до Марии Штайнер) слушала, прикрыв глаза – зрелище вдохновенного, одухотворенного выражения лица Макабрея было совершенно невыносимо – если знать о том, кто такой Макабрей, и сделать соответствующий вывод о несоответствии облика и речей внутреннему содержанию.
Судя по интонациям «отца Гидеона», он был близок к тому, чтобы вознестись на небо, плеснув снежно-белыми крыльями.
- Очень… трогательно, - резюмировал Эвлин. – Спасибо за эти слова. Ужасно благодарны.
- Рад, что вы оценили, мой дорогой лейтенант, - кротко улыбнулся ему священник. – Что ж, дети мои, теперь же мы с инквизитором готовы узреть заблудших чад матери нашей Церкви.
- Не смею задерживать, - коротко кивнул Радциг. – Или хотите, чтобы я составил вам компанию?
Инквизитор пожала плечами.
- Нет, сын мой, компания нам не нужна. Лишь проводите нас до их комнаты, дабы мы не заблудились, - «развернул» её движение отец Гидеон.
- Лейтенант Эленберг проводит, - Радциг махнул тому рукой. – До встречи.
Эвлин с кислым видом поднялся, буркнул что-то вроде «пошли» и повел компанию обратно к комнате малефиков.
Отец Гидеон, к вящему неудовольствию лейтенанта, терся рядом с ним, не отставая ни на шаг, и пару раз даже коснулся его руки, словно бы ненароком. Половину пути Эвлин шел, сжимая кулаки до боли и повторяя про себя: «Бить священников плохо».
«Но так приятно!» - нашёптывал ему ехидный внутренний голос, звучавший всё громче с каждым прикосновением отца Гидеона.
Достигнув наконец пункта назначения, Эвлин отпер дверь ключом и пропустил инквизитора со спутником внутрь, сам оставшись на пороге.
Зрелище было бы довольно унылым - две одноместных, довольно узких кровати с потрепанными матрасами, стол и зеркало напротив него, простые деревянные полки, прибитые к стенам и выполнявшие роль шкафа, которого тут не было, - да, зрелище было бы унылым, если бы не обитатели этой каморки.
За столом, закинув на него длинные ноги, развалился худой черноволосый малефик с подведенными углем веками. Впечатление было жутковатое - как будто он надел маску и она слилась с лицом. Малефик дремал или, по крайней мере, притворялся, так как даже не повернул головы в сторону вошедших.
Другой малефик, сидевший в углу кровати, наоборот, вздрогнул и посмотрел на лейтенанта. Эленберг поморщился в ответ и отвел глаза... и в общем было понятно, почему ему не хочется смотреть в сторону этого некроманта. Его тело (и это было прекрасно видно, так как на нем была майка-безрукавка) покрывала татуировка - вьющиеся по всему телу черные змеи с горящими красным глазами. При малейшем движении некроманта создавалось впечатление, что змеи шевелились.
- Доброй ночи, - мрачно сообщил Эвлин. - К вам пришел инквизитор

- Восславьте Творца, дети мои, и да коснётся вас Мир и Любовь его! - с порога возвестил отец Гидеон, сделал шаг внутрь комнаты, пропуская инквизитора, и замер, выжидающе глядя на малефиков.
Тут-то спящий и пробудился.
- Пьетро ждет не дождется, пока его коснется что-нибудь такого рода! - воскликнул он, сбрасывая ноги со стола и поворачиваясь к священнику.
- Шенфельд, - процедил сквозь зубы Эленберг, - без глупостей. Святой отец, инквизитор, позвольте вам представить - Петер Шенфельд и Медемия Ниманд, наши прелестные некроманты.
- Люблю комплименты, - томно вздохнул Пьетро, - а от вашего брата их днем с огнем, так сказать... И чего же хотят от нас господа инквизитор и, - малефик прищурился, разглядывая отца Гидеона, - священник?
Медемия скрестила руки на груди и бесстрастно созерцала дверной проем.
- Отец Гидеон, сын мой. Спутник и уста славной сестры Марии, - отрекомендовался тот. - Однако умерь свой страх - мы несём не кару, но лишь взгляд Церкви. Пока что.
- Лучше б вы еды принесли, - хмыкнул некромант. - И потом, кто это вам сказал, что мы боимся? Мы ни-че-го не боимся, - он погрозил священнику пальцем, - потому что нет, пожалуй, таких вещей, которые могут напугать кого-то, кто видел столь же много, как ваш непокорный слуга.
Обворожительная белозубая улыбка была явно адресована Гидеону. За ней последовала такая же, но с большей долей ехидства - Эвлину. Инквизитора как будто никто не замечал.
- Я, пожалуй, подожду вас снаружи, - сказал Эленберг. - Не против?
- Мой дорогой лейтенант, как вы могли подумать, что я вас отпущу? - почти промурлыкал священник. - Это же ваши подопечные, а потому, прошу, составьте нам компанию...
- Это ни черта не мои подопечные! - Эвлин в порыве чувств хлопнул кулаком о дверной косяк. - Я тут вообще не обязан крутиться с вами, кроме как по приказу начальства!
Прелесть приказов начальства была в невозможности ослушаться. Он захлопнул за собой дверь и прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди.
- Темпераментный, - сказал отец Гидеон враз похолодевшим тоном. - Запомним. Итак, господа злоделатели, мы здесь, дабы с вами поговорить. Теперь это сделать можно спокойно и без оглядок на начальство - гарантирую вам, что всё сказанное в этих стенах здесь же и останется. Вы готовы к предельно откровенной беседе на таких условиях?
- Вы, может, и гарантируете, - на удивление ровно сказал Пьетро, оставив обычную манеру дурачиться, - а гарантирует ли старший лейтенант? Впрочем, я не уверен, что он даже поймет, о чем идет речь, но... Мне несколько, хе-хе, некомфортно, быть может, в присутствии армейских.
- Мы готовы к беседе, - перебила вдруг малефичка. Голос у нее оказался низкий и хриплый. - На таких условиях.
Пьетро явно расстроился.
- Хорошо. У нас с сестрой Марией не так много времени, а дело важное, - священник без приглашения сел на свободный стул и некоторое время изучал обоих малефиков. - Представьтесь для начала. Имя, звание, школа магии.
- Мия Ниманд, рядовой, некромантия плоти, - сообщила женщина.
Ее товарищ побарабанил пальцами по спинке стула и неохотно пробормотал:
- Пьетро Белькампо, хотя некоторые утверждают, что Петер Шенфельд, в остальном - то же самое. Безумно рад знакомству.
- Взаимно, - кивнул отец Гидеон. - В чём состоит специфика вашей работы здесь?

Пьетро искоса глянул на лейтенанта Эленберга и заулыбался.
- Мы работаем с детьми, - пропел он, - с милыми детишками...
Мия напряглась.
- Ну то есть, с подростками. Здесь готовят с младых ногтей, так сказать. Да-да, - добавил Белькампо. - Не поверите, мы их тут лечим.
- Некромантией. Вам известны последствия такого лечения?
- Абсолютно, - просиял Пьетро.
- Перечислите их.
- Полная или частичная некротизация тканей, - все так же радостно и бодро отвечал малефик, - искажения костной и мышечной структуры, разнообразные душевные расстройства и внезапная смерть как один из побочных эффектов... так забавно.
Эвлин у дверей всем своим видом выказывал отвращение.
Отец Гидеон неодобрительно покачал головой.
- От чего же вы их лечите такими способами?
- От каудального гипертрихоза, - невозмутимо поведал некромант. - Сейчас эпидемия, между прочим. Вы бы побереглись, господин священник, а то еще подхватите ненароком.
- Мне, господин некромант, не грозит, за отсутствием каудаса. Продолжим. Назовите имена инквизиторов, что вас курируют.
- Иларий Гервик, - отчеканила Мия, все так же не глядя на священника.
- Хм-хм… - Пьетро демонстративно пощелкал пальцами, будто не мог вспомнить. – Как бишь его… кстати, насчет каудаса – это да, вы меня прямо-таки уели… ах да! Честер Гранвилль, смешной такой дурачок, но очень милый.
- Благодарю. Далее: можете ли вы квалифицировать свои действия по исцелению детей, как экспериментальные или часть экспериментальных?
Некроманты помолчали - под красноречивым взглядом Эвлина.
- Мы, думаю, не можем классифицировать, - произнес в итоге Пьетро. - Вообще.
- Вот как...в таком случае опишите мне подробно, в деталях, действия, которые вы обычно производите с пациентами, - священник положил руки перед собой на стол и слегка откинулся на спинку стула. Сидел он спиной к Эленбергу, так что затылок отца Гидеона прямо-таки напрашивался на удар по нему. Эленберг скрипел зубами, но стоически держался.
- Как пример, - заговорила Ниманд, - при неглубоких резаных ранах сводятся края раны; с использованием некротической энергии плоть восстанавливается за счет прилежащих живых участков, потом обычно убираются следы - шрамы, рубцы. При тяжелых ранах работаем глубже, но принцип такой же.
- Мы врачам помогаем, вообще-то, - напомнил Шенфельд. - Они, бедные, не справляются. Со снабжением-то плохо - инструменты, медикаменты, всё на вес золота.
- Вот как. Что ж, в этом ничего криминального нам с сестрой Марией не видно. Да, кстати, совсем забыл: вы давно тут этим занимаетесь?
- Конкретно тут? Года два-три будет, - Пьетро тяжело вздохнул, - в компании с ЭКК время летит незаметно.
- Ага. А дети из Ясного к вам могли начать поступать лишь вчера. Лично мне не понятно, откуда ещё могут взяться малолетние пациенты с колото-резаными ранами в больших количествах. Впрочем, нет, господа некроманты, есть ещё вариант. Хирургические эксперименты на людях. На детях. Знаете, как святая Церковь к ним относится? И знаете, как их карает? Вопрос и к вам, господин Эленберг.

- Не малолетние, это раз, - Эвлин сжал кулаки и прищурился, - а два, это то, что тут, как вам уже было сказано, база подготовки разведчиков. Хирургические эксперименты идите искать в другом месте. А здесь готовят будущих солдат. Какими способами - не ваше церковное дело.
- О нет, мой дорогой лейтенант, не буду я искать нарушения прямых велений Церкви в других местах, совсем не буду. От имени агента Инквизиции Марии Штайнер я как полномочный её представитель объявляю здесь официальное расследование.
- Официальное расследование?.. - в голосе лейтенанта зазвенели хрусталики льда.
А пальцы его тем временем осторожно потащили из кобуры револьвер. "Радциг мне голову оторвет", думал Эвлин, "но я давно ему говорил - рано или поздно что-то такое случится".
- Не думаю, что мы можем это...
Впрочем, сразу дело до стрельбы не дошло - Эленберг просто бросился на священника, опрокидывая того на пол вместе со стулом. Аккомпанементом к безумному грохоту стали аплодисменты Пьетро, который еще и захохотал, как сумасшедший.
Священник оказался удивительно вёрток и словно бы готовился к такому повороту событий: на пол упал ловко и немедленно вцепился Эленбергу в запястья, не давая ударить по голове. Руки у отца Гидеона оказались неожиданно крепкими и сильными. Лейтенант боднул его головой, намереваясь сломать противнику нос. О револьвере уже можно было забыть. Инквизитор тем временем метнулась к упавшему оружию - и Пьетро преградил ей дорогу.
- Не могу допустить, - весело сказал он и ударил ее наотмашь. Попытался - женщина легко увернулась, пройдя под его локтем.
Священник быстро нагнул голову, подставив лоб под лоб, и, видимо, чтение многотрудных текстов закалили эту часть его организма сильнее, чем муштра и военные упражнения голову Эвлина. После столкновения отец Гидеон не только не стушевался - напротив, сумел оказаться сверху, и, прижав коленом одну из рук лейтенанта, вцепился пальцами ему в кадык.
Шенфельд, пользуясь обстоятельствами, которые дали ему оказаться рядом со стулом, схватил оный предмет за спинку и описал им широкий круг, заставляя инквизитора сделать шаг назад, а священника - или пригнуться, или смириться и принять удар.
Малефичка же вскочила на кровать и во весь голос завопила:
- Охра-ана-а-а!
Священник, не ожидавший подобной атаки, оказался сброшен с Эвлина, и, перекатившись, очутился по ту сторону стола. Эленберг закашлял, хватаясь за горло. По ощущениям, его кадык всё ещё оставался в пальцах отца Гидеона, но кровавой раны на горле лейтенанта почему-то не наблюдалось.
А в комнату ворвались часовые.
- Именем Творца и святой Церкви Его! - повелительным голосом возгласил отец Гидеон. - Все, кто истинной веры, по посмевшим поднять руку на слуг Его - огонь!
Кто-то из задних рядов передернул затвор и грохнул выстрел, причем по Шенфельду - он до сих пор был со стулом в руках и выглядел весьма угрожающе. Тот схватился за плечо и нервно захохотал.

- Какого хрена?! Опустить оружие, мать вашу! - крикнул Эленберг. - Вы по кому стреляете?!
Один за другим подтягивались все штатные сотрудники Лаборатории, оказавшиеся поблизости - пара врачей, военные, маг... довершил картину Радциг, явившийся с револьвером на изготовку.
- И что за дерьмо тут творится? - осведомился он.
- Майор, - обратился к нему священник, закладывая руки в рукава рясы, - боюсь, проверка на лояльность ваших штатных некромантов провалилась. Равно как и вашего заместителя. Именем Церкви, мы с сестрой Марией просим у вас содействия и ареста этих людей до выяснения и расследования.
- Да-да, - рассеянно отозвался подполковник, - конечно. Арестуйте этих людей до выяснения.
Два взмаха револьвером совершенно явно указали... на инквизитора и святошу.
- Они хотели назначить официальное... - начал было Эленберг, немного охрипший, но подполковник не дал ему договорить.
- Я предполагал, - сказал он.
Дальнейших действий священника не ожидал, должно быть, никто. Из рукавов он извлёк два весьма угрожающих револьвера. Находящимся в тесной комнате и узком проходе людям резко стало неуютно.
Ствол одного оружия указал на Эленберга, второго - на Радцига.
- Бросить оружие. Всем.
Мария переместилась к стене, прижавшись к ней спиной. Рука скользнула в карман мантии – он был прорезан, чтобы в любой момент можно было извлечь спрятанное на поясе оружие.
- Ого, - покачал головой Мике, - неплохо… так, спокойно, святой отец, я уже бросаю…
Он нагнулся, осторожно опуская револьвер на пол. А потом негромко сказал, или, может, позвал:
- Сол!
Упал на пол и откатился в сторону, накрыв голову руками; и в ту же секунду маг – худой, словно высушенный человечек с непропорционально большой головой и несчастными глазами, - выбросил руки вперед, оттолкнув караульных. Комнату тряхнуло, со стен слетела железная обшивка и крепко припечатала священника по затылку, спине и с боков, выбив револьверы.
- Рунические, - тонким, жужжащим голосом прокомментировал маг. – Мой коллега.
Священник, распластавшийся на полу так и лежал без движения, а о том, что он жив, говорило только не слишком частое и глубокое дыхание.
- Святой отец - техномаг? - поперхнулся Радциг, поднимаясь с пола. - Первый раз такое встречаю... любопытно. Вильгельм, расскажешь мне поподробнее, что тут произошло, но сначала...
Он указал на отца Гидеона.
- Пятеро караульных и Йенсен - со мной, оттащим его в хозблок. Эленберг, ты берешь троих и отводишь инквизитора в тренерскую. Сестра Мария, советую вам не глупить и не следовать примеру вашего излишне нервного коллеги. Ситуацию мы уладим, как только поговорим с вами обоими по отдельности. Ну, не раньше чем отец Гидеон придет в себя.
Инквизитор, не сказав ни слова, покорно дала Эвлину себя увести.
Подполковник Радциг перевел дух. Посмотрел на часы - стрелки близились к двум ночи.
- Ну и дела, - только и сказал он.
- Дела делами, - вдруг подал голос Пьетро, присевший на край кровати, - а комнатку-то нашу того. Развалили к демонам. Я ведь сразу понял, что мне ничего хорошего тут не светит...
Груда металлической обшивки на полу красноречиво подтверждала его слова

День: 20 августа
Фигура: пешка С2 (Западный лагерь)
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С2

Майор, интендант, представившийся Фелпсом, и Ренн сидели за столом в большой комнате своего небольшого домика и пили крепчайший черный чай, изгоняя из души и тела майора остатки похмелья.
Стройбригаде гномов сообщили, что новый командир устал с дороги, поэтому близкое знакомство откладывается до вечера; смотритель Аластор с некоторой мстительностью велел гномам-бригадирам подойти к девяти, а сам завалился спать. Интендант пообещал, что раньше следующего утра Аластор не встанет, поэтому майору только и оставалось, что ждать гномов.
С этой расой ему еще не приходилось сталкиваться напрямую, и что-то подсказывало Фиерсу, что вряд ли это будет легче, чем с "Безымянными".
Сейчас перед ним на столе лежал список имен на три листа, а майор все боялся в него вчитаться.
- А вообще, - сказала Ренн, отпивая из кружки, - это же очень интересно! Установим культурные связи. Много узнаем о том, как гномы живут. Я вот, например, очень мало про них знаю, и будет страшно увлекательно...
- О да, - вежливо улыбнулся краешками губ Фелпс. Что-то недоброе почудилось майору в этой улыбке.
- Во имя пышных грудей Каменной Матери, - раздалось от двери. - Крошка, а вблизи ты куда сочнее! Эй, знаешь, мне всегда нравились рослые...
В дверях стоял гном. Ростом Фиерсу примерно по диафрагму, но чуть ли не в двое шире, рыжий, как огонь и бородатый настолько, что растительность, берущую начало на его прямоугольном подбородке приходилось заплетать в три тугие косы. Могучие руки, поросшие жёстким и очень кудрявым волосом и суровыми даже на вид мозолями, упирались в бока, плечи играли какой-то хтонической мощью, а на простецкой, точно вырубленной из камня физиономии играло выражение, примерно как у племенного волкодава, учуявшего суку в течке.
Майор поперхнулся.
- Вы это кому? - поинтересовался он, приподнимая брови и берясь за чашку покрепче.
Ренн нервно сглотнула, а интендант возвел глаза к потолку со вздохом, словно слышал и видел нечто подобное каждый день.
- Ух, здаррова, начальник! - гном широко улыбнулся. - Я, стал-быть, Орде из клана Дронгнелл.
Широким, уверенным шагом он двинулся к столу майора, явно напоказ поигрывая мускулами.
- Я, значит, старшой первоой бригады. А помощница-то у тебя, ничего так, в самом соку! - сказал он и подмигнул Ренн.
Магичка мгновенно покраснела, как спелый помидор.
- Ну, - хмыкнул Фиерс, пытаясь проигнорировать сексистские замечания "старшого", - рад знакомству. У вас, гномов, принято пожимать руку?
- А то! Я смотрю, хороший ты мужик, начальник, Не брезгуешь поручковаться с нашим братом. Эти-то, хрены вислые, боятся...
Гном презрительно фыркнул, потом, видимо, от большого душевного волнения, высморкался в ладонь, вытер её о штаны и протянул Фиерсу.
- Ну, будем знакомы!

- Будем, - сказал невозмутимый, как скала, майор и приложил руку к виску. - В армии честь отдают. Вот так. За руку будем здороваться, когда война кончится.
Интендант загадочно хмыкнул.
Орде ненадолго застыл с протянутой рукой, потом почесал в бороде и хмыкнул.
- Ну, ладно, раз так...эт ещё, значит, посмотреть на тебя надо, - пробормотал он, нехотя отдавая честь.
- Вот и смотри, - Фиерс шумно отхлебнул из чашки. - Чего один-то пришел? Или это как посол доброй воли, один за всех?
- А, мне остальных позвать! - обрадовался гном. - Это ща, эт я могу.
Он набрал воздуху в лёгкие и заорал так, что едва не вышиб стёкла:
- Эй, мужикииии! Майор новый зовёт, и зам у него конфеееетка!!!
Снаружи раздался топот многих ног.
Ренн уронила голову на руки. Ничто не предвещало хорошего.
- Там что, - упавшим голосом поинтересовался Фиерс, - вся сотня?!..
- Ага! - радостно ответил Орде, перед тем, как дверь слетела с петель.
Гномы заполонили кабинет, как река, прорвавшая плотину, затапливает обречённый город. В мгновение ока стало донельзя тесно. Гномы были везде. На полу и подоконнике, на столе у майора, друг у друга на плечах. Особенно тесно было в том секторе комнаты, где на свою беду оказалась Ренн. Малорослые знойные работяги явно не собирались упускать шанса познакомиться с симпатичной девушкой поближе.
- Они что, - прорычал Фиерс, обращаясь к интенданту, - издеваются?!
Тот кивнул и, непонятным образом просочившись сквозь толпу, скрылся в другой комнате, где уже видел десятый сон смотритель Аластор. Майор отчетливо услышал, как щелкнула дверная задвижка.
- А ну прекратить! - заорал он, гневно оглядываясь. - Всем - смирно!
Ренн, забившаяся в угол, очень жалобно на него смотрела.
Но перекричать сотню гномов, не соизволивших прекратить взаимное общение, у него не вышло. В комнате стоял гвалт, которому позавидовала бы стая сорок. Кто-то вслух обсуждал прелести Ренн, кто-то рассказывал байки, кто-то откровенно радовался, что Аластора заменили хоть кем-то, кто-то сетовал на излишнюю худобу Фиерса и красочно обещал накормить его национальной кухней до отвала. Последнее звучало особенно угрожающе.
Майор, окончательно разозлившись, кинулся к столу, расталкивая гномов. Мелкие засранцы были крепко сбитыми и плотными, все как один, поэтому пролезть обратно оказалось трудно. Наступив на остатки собственной чашки, Фиерс запрыгнул на стол, ласково подвинул коленом одного из гномов, тоже обосновавшегося там (прямо над заварным чайником), выхватил из кобуры револьвер и пальнул в потолок. Получилось... громко.
- А ну тихо!!! - заорал он.
Ответом ему стала благословенная тишина и множество слегка удивлённых, но вполне одобрительных взглядов.
- Вот так, - выдохнул Фиерс, - чудненько. Значится, как вы уже знаете, я - майор Фиерс, ваш новый командир. Со мной прибыла техномаг Ренн, и мы оба представляем для вас непосредственное начальство. Для начала большая просьба всем отойти от Ренн на два шага, иначе она покажет вам такой фейерверк, что ожогами третьей степени вы не отделаетесь.
Взгляды резко стали укоризненными, а тишина ощутимо изменилась сперва на "Зверь!", потом на "Он что, не мужик?!", а после на "Для себя бережёт". Видимо, последняя мысль полностью улеглась в мировосприятии гномов, и на два шага они таки отодвинулись. На два своих шага.
Майор решил, что и так сойдет, но оружие убирать не стал.
- Второй приказ - всем, кроме бригадиров, очистить помещение. В смысле убраться из него к чертям туда, куда вы обычно убираетесь. И до завтрашнего дня чтоб на глаза мне не показывались!

- Рады стараться!!! - барабанные перепонки Фиерса с позором признали свою некомпетентность и улетели в тёплые края, когда гномы своим восторженным рёвом едва не приподняли потолок.
Раздался топот, кто-то врезался в стол, выбив его из-под ног майора, а когда тот поднялся, в кабинете, больше похожим на покинутую стоянку орочьей орды, осталось пять гномов.
Один из них сразу привлёк внимание майора. Во-первых, борода его не достигала пояса и была аккуратно расчёсана. Во-вторых, волосы его были собраны в аккуратный пучок на затылке. В-третьих, на его носу были небольшие очки, а в-четвёртых, рожа у него при всём при этом была настолько разбойничья, что дальше просто некуда. Ренн могла отметить ещё один факт: из всех присутствующих, кроме майора, лишь этот гном не раздевал её глазами ежесекундно.
- Замечательно, - пробормотал Фиерс, поднимаясь с пола, - просто блеск. Ренн, если мы когда-нибудь еще увидим Эрис, напомни мне признаться ей в любви до гроба.
- А.. ага, - пискнула магичка, пытаясь прийти в себя и одновременно с тем стараясь дышать не очень глубоко, дабы не привлекать к себе внимания гномов.
Фиерс тем временем поставил стол на ножки, поднял упавшие стулья и устроился на одном из них.
- Ну, - сказал он, - теперь представьтесь, что ли. Орде, тебя я помню.
Четверо гномов кивнули, не отрывая взгляда от хрупкой девичьей фигурки Ренн. Пятый же, тот самый в очках, отдал честь и произнёс, удивительно негромким, спокойным голосом:
- Цугундер Дронгнелл, бригадир второй команды. Рад познакомиться, господин майор.
Майор удержал маску хладнокровного спокойствия на лице, хотя внутренний голос уговаривал его хотя бы хихикнуть.
- Погодите-ка, фамилия - та же самая? - дошло до него. - Родственники?
- Братья, с вашего позволения, - степенно кивнул гном. - Также моими братьями являются Абрахам, Бертольд, Витовт, Грахель, Двалин, Ежи, Ёрмунганд...
- И дальше по алфавиту, - нервно засмеялась Ренн.
- Вы очень проницательны, госпожа...простите, не знаю вашего звания.
Магичка замялась.
- Я рядовой. Ну, техномагия, вроде как не боец, да и на задании я в первый раз... - она сама удивилась, как легко оказалось разговаривать именно с этим гномом. Остальные почему-то доверия не вызывали.
- Нет, - вмешался Фиерс, - это правда, что ли? У тебя братья на все буквы?!
- В ваших бумагах, да-да, вот в той папке, на которой след от форменного ботинка сорок пятого размера, должен быть полный список, - гном по имени Цугундер продолжал изумлять своей невозмутимостью.
Остальные молча созерцали Ренн, пока один из них, плотоядно сглотнув слюну, не выдал:
- Крошка моя, а как ты смотришь на романтическую прогулку под луной с оч-чень одиноким мужчиной?
- Двумя! - тут же вклинился второй
- Четырьмя! - хором заорали оставшиеся.
- Никак не смотрю, - быстро ответила Ренн. - Извините. Совсем никак.

Фиерс вчитывался в список.
- Да... мамаша из клана Дронгнелл, видать, рисковая дамочка, - тридцать два брата у него в голове никак не укладывались. - А вы, - обратился он к остальным, решившим штурмовать магичку, - стало быть, кто будете?
- Витовт!
- Хонхель!
- Шундин!
- Ьюмен!
- Очень приятно, - кивнул майор. - И чем занимаются тут ваш отряды? Только поконкретней - что тут стройка идет, я и так знаю.
- В данный момент мы возводим фортификационные сооружения системы "Последний Рубеж", - отозвался Цугундер. - Установлен фундамент, ведётся строительство системы редутов.
Ренн закивала с видом "не знаю, что это, но, наверное, очень круто". Фиерс немного погодя к ней присоединился.
- Завтра навещу всех по очереди, - пообещал он. - Проверю, как и что. Ах да... - он повернулся к Ьюмену. - Прошу прощения, но не расслышал, как ты представился.
- Ьюмен, - повторили гномы хором.
Каким образом они умудрялись выговаривать это имя без запинки и естественно, тем самым доказывая, что горло у подгорного народа устроено иначе, майору было неясно.
- Это.... на какую букву начинается? - опешил Фиерс.
- Ь! - так же хором ответили гномы.
Майор кашлянул.
- Если ты не против, ээ... ы... й... в общем, ты для меня будешь просто "ты", если не возражаешь.
- Пжалста, - откликнулся непроизносимый Ьюмен, а Цугундер посмотрел на майора с лёгким оттенком неодобрения. Впрочем, это мог быть блик на очках.
- Вот и чудненько, - Фиерс задумчиво посмотрел на потолок, потом подытожил: - Итак, знакомство признаю состоявшимся и желаю всем спокойной ночи, потому как на сегодня мы с вами свободны друг от друга...
В его серых глазах так и читалось продолжение: "Я сказал".
Гномы не стали сопротивляться и покинули многострадальный домик. Обозрев следы разрушений, которые несло на себе всё, что некогда в комнате стояло, лежало и вообще находилось, майор сокрушенно вздохнул.
- Да, - сказал он, - сложновато нам придется.
- Сложновато?! – поперхнулась Ренн, до сих пор похожая на морковку. – Да это… это же кошмар!
- Но мы справимся, - стараясь придать голосу побольше уверенности, заявил майор и похлопал девушку по плечу.
- Но их сотня.
- Не напоминай, - твердо сказал Фиерс, - ради Единого, не напоминай.

День: двадцать третье - двадцать четвертое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D2-D3 (поселения)

Вышли следующим утром. К паре вполне настоящих ранений, Фелико добавил себе пластыри на челюсть и скулу, а неровно подстриженные темные волосы аккуратно связал шнурком. Добрая женщина не только легко отнеслась к перемене решения, но и дала в дорогу еды.
Иснари шла в ногу с Фелико молча. Больше она не предлагала заняться чужой раной, спокойно решив для себя, что если будет надо - то попросит. Складочка, неглубокая, но заметная не разглаживалась между острых и темных бровей лисы. Дорога шла на север, потом забирала в сторону, поворачивая к Айтару. Не раз и не два мимо проезжали машины - мчались дальше не останавливаясь. Скользиший в тени ракшас тоже молчал, как и хозяйка.
В тишине и Фелико незаметно провалился в водоворот собственных мыслей, сам не заметив, как утро сменилось первыми признаками близкого вечера. Когда свет стал густо-шафрановым, акуромант принялся рассеянно изучать дома вокруг. Один, заколоченный наглухо, стоял далеко на отшибе. Солнце золотило ветви поздних яблонь, устало наклонившиеся к земле. Иснари тронула акуроманта за плечо. Тот кивнул - оба подумали об одном и том же. Перебравшись через забор, Фелико открыл калитку изнутри.
Иснари шагнула в сад и замерла, нахмурившись. Сила, привычно кружившаяся вокруг лисы, потекла неторопливыми эфами, постепенно сливаясь с окружащим миром. Фелико - просто скользнул к забитому досками входу.
- Тут дух какой-то пасется.
- Может быть, тут кого-то убили? - задумчиво откликнулась лиса.
- Возможно. Или его просто привязали... - Маг проинспектировал доски и убедился, что дверь, тем не менее, можно открыть вместе с ними. Пара брелков со все того же пояса - и створка распахнулась.
Первым в полумрак скользнул ракшас. Вампир скользнул следом, не торопясь и привычно разыскивая сюрпризы. Нашел единственный - зато сразу за дверью. Короткое лезвие впечаталась в пол и там и замерло. Иснари осторожно вошла следом. Впереди по коридору поцокивали коготки на лапах ракшаса.
- Иснари, - негромко позвал пришедший, - сверху лисами тянет...
Фелико без лишних слов изучал комнаты, изредка притормаживая то там, то здесь.
- Здесь недавно был целый отряд, - пожал он плечами.
- На втором этаже - личные, - свесился Рахрах.
Иснари шла осторожно, прислушиваясь к тому, как половицы суховато поскрипывают под мокасинами.

Маговампир разыскал на кухне остатки целого запаса консервов, а в комнатах - изрядное количество полезных вещей. Все это он вывалил в общей комнате и занялся скрупулезной инспекцией. Иснари тем временем осторожно закрыла входную дверь. Лезвие-гильотина вернулось на место.
- Отсюда должен быть второй выход, - вернулась в гостиную лиса.
- Первый, - согласился маг. - Я бы проверил подвал.
Иснари скрылась там, где за дверью пряталась кухня. Приглушенно снова раздался удар створок. Облачко-Джана опустилось Фелико на плечо.
- Что-то интересное нашел?
- Только полезное.
Ракшас скатился с лестницы.
- Фелико, на чердаке есть оружие, но обычное.
- Огнестрел? - поднял голову маг.
- Обычный огнестрел, без техномагии, - подтвердил Рахрах.
Со стороны кухни фенеком выбралась Иснари, подметая хвостом пол. Она рассыпалась всполохом света и села, упершись большими пальцами в пол.
- Из подвала ведет тоннель и по нему ходили приблизительно три дня назад.

- Пре-лесть, - сощурил глаза Фелико. Секунду он разрывался между желанием осмотреть пушки и необходимостью осмотреть подвал; потом победило второе. - Покажешь?
Иснари кивнула.
Она снова метнулась в сторону кухни, из которой была открыта дверь на наглухо занавешенную плотными шторами веранду. Окна, разбитые на крохотные квадраты, хранили сантиметровую пыль и следы пальцев. Женщина-лиса отодвинула в сторону циновку из синих нитей и присела над едва-едва очерченной крышкой люка, которая успешно маскировалась под ячейки пола. Пальцами с обгрызенными ногтями Иснари подцепила край.
Открылись ступени вниз. Фелико, не раздумывая, скользнул внутрь. Лиса сбежала по ступенькам следом.
- Света здесь нет, - предупредила она акуроманта.
- Переживу, - невидимо улыбнулся Фелико.

- Здесь еще кольцо, - там, где тоннель заканчивался, Иснари подняла руку, нащупывая плотную и крепкую нить. - Похоже на механизм ловушки для мышей. Ты уже был на втором этаже?
- Был, - маг коснулся кончиков ее пальцев, поймал нить и проследил ее так далеко, как мог. - Это парадный вход.
- Похоже, на то. Их было четверо, судя по следам на земле.
- Значит, мы здесь не первые мародеры.
- Да, только следы ведут сначала в дом, а более свежие уже обратно. Это вполне могли быть и хозяева, если они знали о парадном входе.
Разговор в темноте напоминал перекидывание мячика, просто слова без выражений лиц.
- Часть комнат выглядит так, словно в них жили разные люди.
- Ракш... Рахрах сказал, что сверху тянет лисом, - Иснари оттолкнулась от стены кончиками пальцев и направилась обратно, к лестнице.
- И эльфом. И некромантом. Остальных не определю, - пожал плечами Фелико.
Хорошо, что Фелико не видел выражения, скользнувшего по лицу Иснари. "Самоуверенная скотина", - секунды три было написано на лбу женщины крупными буквами.

После подъема наверх, маг некоторое время не открывал глаз, привыкая к свету.
- Я бы остался там жить, - то ли в шутку, то ли серьезно прокомментировал он прогулку. - Но стоит осмотреть пушки.
- Я в них не разбираюсь, - пожала плечами Иснари, словно извиняясь.
- Если там будет подходящий для тебя револьвер, я объясню принципы, - вампир, не останавливаясь, скользнул наверх.
Иснари начала осматривать второй этаж, по одной заглядывая в комнаты.
Вскоре к вороху "нужных вещей" прибавился ворох резко пахнущего металла, впрочем, быстро исчезнувший, словно и не было - остался маленький револьвер дамского образца и горка разнокалиберных патронов, явно не целиком для него. Разобрав и остальное по двум рюкзакам, Фелико выложил данную им в дорогу еду на кухне и открыл для ракшаса монструозную на вид банку консервов. С практической частью было покончено и маг приступил к тому, что окрестил бы "культурным отдыхом" - методичному расстрелу мишеней в глухой темноте подвала.

Иснари тем временем переходила от одной комнаты к другой. Изредка по спине лисы пробегал холодок, касаясь невесомыми пальцами кожи. Вещи, которыми пользовались разведчики, хранили след, а след - жизнь и смерть. Отпечатки читались с полувзгляда. Соотечественник, лис погиб недавно, и его след не успел даже остыть на кровати. На мгновение Иснари закрыла глаза, чтобы в темноте под веками увидеть рой сверкающих насекомых, который впился в глазницу Тенара и вышел из другой.
«Тенар. Его звали Тенар сын Ратона», - с мрачной улыбкой сказала себе лиса, переходя к следующей комнате. Ей владела женщина, чье имя неуловимо ускользало и забивалось криками и болью. Иснари услышала возникающий в ушах звон. Кем бы ни была хозяйка комнаты, она умирала мучительно и долго. Больше четверти часа лиса стояла на пороге, пропуская через себя пульсирующий, незатихающий след. Яркий, прозрачно-понятный.
Иснари толкнула следующую дверь. Повеяло свежим ветром и отчего-то ручьевой водой. Словно глоток из ключа, след замер на губах женщины.
Хозяин четвертой комнаты тоже был еще жив, и смерть держалась от него на почтительном расстоянии. Иснари мысленно пожелала ему еще более долгих лет и захлопнула дверь.
По коридору переплетались следы. Постоянно здесь жили шестеро, и заячьей вязью вплетались чьи-то шаги. Кому они принадлежали, лиса сказать не могла, отличая только жизнь и смерть. И наоборот. Рассказать, как они родились, как потом погибли, какие чувства били радугой или дождем…
Таэль насекомые грызли долго. Куда дольше, чем лиса, лишившегося глаз. Иснари осторожно зашла в комнату и оглядела ее, коснулась кровати, заглянула под нее. Что-то кольнуло иголками лежавшую на подушке ладонь, и перед глазами встало последнее воспоминание погибшей. Она тоже умерла всего неделю назад, и ее вещи еще не успели остыть.
Иснари повернула голову и посмотрела на противоположную стену. Не знай, лиса бы никогда не заметила, как маленький деревянный полукруг узора превращается в ручку тайника. Открываешь дверцу, и она приводит в движение пусковой механизм находящегося на противоположной стене арбалета.
Его стрела чиркнула по волосам Иснари.
Внутри лежали два длинных старинных эльфийских кинжала. Лиса взяла оба и оба же оставила на столе. Ракшас, догрызавший консервы, внимательно посмотрел на хозяйку. Она молчаливо села напротив, открыла небольшую банку тушенки и запустила в оную ложку. Когда банка опустела наполовину, Иснари с некоторой опаской снова покосилась на кинжалы.
- Ты на них так смотришь.
- Это были любимые вещи, и на предсмертные воспоминания на них, как живые. – женщина протянула ладони к рукоятям. – Знаешь, - ее глаза сверкнули, - перед смертью она вспоминала всех, кого убила.

Когда уже к ночи Фелико вернулся наверх, лиса еще сидела с чужим оружием. Маг остановился посмотреть. Она положила оба кинжала на подол платья и накрыла рукояти кончиками пальцев, полуприкрыв глаза. На лице оставалось безмятежное выражение, иногда разгоняемое задумчивой улыбкой. Ракшас сидел напротив, внимательно наблюдая, как будто был готов в любую минуту бросится вперед.
Заметив Фелико, Иснари отложила эльфийские кинжалы. Он улыбнулся и продолжил свой путь.
- Что ты хочешь там найти? - окликнула маговампира Иснари.
- Найти? - удивленно остановился он.
- Ты спать? - ответила вопросом на вопрос лиса.
Фелико кивнул, хотя сразу спать не собирался. Он отдохнул больше, чем сам рассчитывал.
- Тихих снов, - пожелала лиса, - я пойду, умоюсь вначале.
И она соскользнула с дивана. направившись к душевой.
- И тебе, - кивнул маг на прощанье.
Один из кинжалов, помедлив, Иснари забрала с собой.

Обмывшись, Иснари остановилась напротив зеркала, изучая наполовину срезанную арбалетным болтом прядь. Эльфийский кинжал лежал напротив, на раковине. Женщина-лиса задумчиво взвесила его в ладони, а потом один за другим стала срезать темные локоны, смотря, как с беззвучным шуршанием ускользают они в водоворот стока.
Когда Иснари закончила, волосы, длинные спереди, стриженные ежиком на затылке, стали рвано-перчатыми и совсем короткими.
Утром, когда Фелико спустился вниз, лиса спала в гостиной. В обнимку с кинжалом. Осторожно выудив оружие, акуромант определил его на стол. Почти все было собрано еще вчера вечером. Еще раз проверив собственную заплечную сумку, маг побрел в душевую.
Иснари проснулась от доносившегося шелеста воды. Она села на краю дивана и запустила пальцы в короткие волосы, задумчиво изучая стол, потом бросила взгляд на кинжалы, а затем - протянула руку к револьверу. Лиса остоорожно начала изучать оружие.
- У него маленькая отдача, но и точность такая же. Лучше стрелять вблизи, - похожий на мокрую овчарку, маг выбрался из душевой. - Чтобы зарядить, нужно открыть барабан. Чтобы сменить патрон - передернуть ту медную штуку.
Лиса, бросив на маговампира взгляд, взяла один из патронов. Со второй попытки у Иснари получилось открыть барабан. Потом - повернуть его; это вышло сразу.
- Так? - так спрашивает страрательный ученик у строгого учителя.
Фелико кивнул и подобрал один из патронов, в двух словах объяснив устройство.
- Пистолет швыряет в твоих руках на долю секунды раньше того, как патрон возьмет направление. Поэтому очень важно держать отдачу, - продолжил он. Достал собственный, прицелился в стену, показывая положение локтя, - постарайся держать мягко, но не позволяй вилять.
- Ты думаешь, у меня получится? - Иснари выпрямилась.
Она постаралась взять взять револьвер ладонью, одновременно расслабленной и твердой.
Фелико кивнул.
- Отлично. Ты можешь выдержать и лучший, но не сразу, а когда попривыкнешь. Этот позволит мышцам привыкнуть к рывку. Когда будешь пробовать, думай о мишени а не об оружии.
- В кого я стреляю? - поинтересовалась Иснари.
- В первую очередь защищаешь себя. Это не револьвер для убийств, - маг спрятал свой в кобуру.
Лиса кивнула, она немного изменила положение руки, примериваясь к оружию. Несколько секунд женщина молчала.
- Я спросила потому, что там, наверху, жила Таэль, которая никогда не промахивалась.
- Мне бы ее таланты, - полушутя хмыкнул Фелико. - Там рюкзак, ты можешь найти его полезным.
- Стриж, слышал? - спросила Иснари и оглянулась на сумку. - Я понесу, не переживай.
- Слышал. Даже говорил с ней как-то, хотя ее, кажется, не Таэль тогда звали, - пожал плечами Фелико. - Я положил только необходимое.
Иснари снова посмотрела револьвер. Она изменила положение руки, а затем выстрелила, целясь в угол между притолокой и стеной. Пуля вошла на пол-ладони ниже.
- Хорошо, - улыбнулся маг.
- Спасибо, - тихо ответила лиса. Она убрала револьвер и посмотрела на лежавшие на столе кинжалы.
Фелико деликатно нашел чем заняться - и занять ракшаса.
Где-то минуты через две Иснари оторвала от оружия взгляд и села напротив.
- Как ты думаешь, стоит ли их брать? - обратилась женщина к Фелико.

- Если возьмешь - трудно будет с ними расстаться. Нет - трудно будет не вернуться потом, - очень понятно ответил акуромант. Потом пояснил. - Эта душа нужна тебе, но она может тобой завладеть.
- Самовлюбленная всезнающая скотина, - прикусила язык лиса.
- Которая за тебя боится, - на секунду накрыл ее ладонь своей маг. - Теперь можешь взять их мне назло.
- Очень хочется, - призналась Иснари.
- Я знаю, - кивнул акуромант. - Поэтому не отговариваю.
- А еще очень хочется одеть тебе на голову банку тушенки, но ты только что помылся, - уныло завершила лиса.
- Можешь просто так дать по шее, - подумав, разрешил маг.
В него полетела закрытая банка тушенки. Фелико чуть не перехватил ее, но вместо этого с преувеличенной неуклюжестью увернулся. Ракшас с видом глубокой задумчивости запихал поглубже в рот большую ложку тушенки и проглотил. Иснари подняла еще одну банку - она полетела быстрее.
Фелико флегматично увернулся еще раз.
Третья была открыта. Через нее Иснари перепрыгнула с поистине лисьей легкостью, норовя уже знакомым движением слегка придушить акуроманта. Тот честно подставил шею, не предпринимая попыток обороняться. Иснари аккуратно сомкнула руки на его горле и демонстративно потрясла. Черные глаза радостно сверкнули. Рахрах заел еще одну ложку. Акуромант картинно похрипел и "умер".
Иснари тихо рассмеялась и села рядом.
- Он сейчас всю тушенку съест! - кивнула она на ракшаса.
Рахрах демонстративно обнялся с большой банкой.
- Нужную я уже спрятал, - отмахнулся вампир. - Остальное останется новой смене. Еще урок - никогда не теряй бдительности.
Он помахал ее револьвером. Иснари тяпнула его за запястье, отбирая оружие.
- Ты уже была садисткой, когда я тебя нашел, или это мое влияние? - серьезно уточнил Фелико.
Иснари растерялась.
- Не знаю...
- Посчитай поверженных рыцарей, избитых горшками, загнанных под лавки и скинутых из окна, - так же серьезно посоветовал маг. - Если больше трех, то определенно была.
Иснари озадаченно свела к переносице брови, а потом с серьезным видом подняла левую руку и начала сосредоточенно загибать пальцы. Мизинец. Безымянный. Средний. Указательный. Большой. Подняла вторую руку...
- Я знал это, - снова повалился на пол акуромант. Сил не смеяться у него уже не было.

…кинжалы Иснари все-таки взяла. Осторожно завернув их в полотенце, женщина убрала клинки на дно рюкзака. Револьвер лиса закрепила в кобуре, которую отодвинула под полу длинной жилетки, подбитой фланелью, наброшенной поверх платья.
Здесь, севернее, почему-то было теплее, чем на юге, и теплый августовский ветер, уже чуть-чуть пропитанный осенними ароматами опавшей и подгнивающей листвы перебирал коротко и неровно обрезанные волосы золотокожей. Пребывая с утра в хорошем настроении, Иснари улыбалась часто и много. То и дело она забегала немного вперед, большими пальцами поддерживая лямки рюкзака, потом оборачивалась и, шагая спиной, рассказывала забавные истории о неуштадских демонологах, но чаще спрашивала о том, как манипулировать силой или обращаться с револьвером. Уменьшившийся до размеров ладони ракшас сидел у Иснари на воротнике платья и похмыкивал, слушая хозяйку. Джана пряталась в волосах Фелико, и, когда речь заходила о демонологах, вставляла редкие, но меткие комментарии о том или другом малефике.
Магу тоже хватало, чего вспомнить о демонологах, в основном нелегальных, и один раз он даже удивил призрак, описав кратко вариант сетки для вызова, не указанный ни в одной книге.
- А теперь угадай с пяти раз, что он вызвал.
- Ммм, - задумалась Иснари, вышагивая спиной вперед, - ораву безумных бесов?
- Во-первых пятнадцать лучей в три симметрических ряда - это не бесы, - сощурился Фелико. - Это даже я знаю. Во-вторых оцени силовую часть. Джана, насколько часто используют синий пепел?
- Не ругайся на нее, она не ритуалист и очень мало смыслит в классической демонологии, - менторским тоном ответила Джана и укоризненно добавила. - Хотя могла бы поменьше заниматься фи.. пустяками. Очень редко, Фелико. Для призыва высших демонов.
- Вот я его там впервые увидел. И даже узнал название - наш маг минут десять на это таращился. А потом все мы - на то, что к нам оттуда пришло.
Иснари тихо рассмеялась, оценив иронию момента.
- Изгнать хоть вышло? - деловито осведомилась демонолог.
- Нет, - серьезно ответил вампир. Выдержал паузу. - Один эльф убедил его нас пропустить.
- У него, похоже, хороший дар убеждения, - заметил Рахрах.
- Нет, он оказался еще безумней химеры. Я не помню на чем они точно сошлись... Кажется на том, что великая пропасть уже почти дошла до них обоих, и будет лучше расстаться друзьями.
- Феерично, - фыркнула Джана.
Иснари задумчиво прикрыла левый глаз и почесла кончик носа.
- А мне кажется, что вам просто невероятно повезло, - подытожила лиса.
- Не знаю. Каэль до сих пор иногда о ней вспоминает, как о единственном адекватном собеседнике за все годы, проведенные среди нас.
- Каэль? - переспросила Иснари.
- Этот эльф. Он живет в Неуштадте сейчас.
- Я бы хотела с ним познакомиться... - задумчиво пробормотала Джана.
- Ты уже мертвая, - фыркнула женщина.
- И что? Мне это разве помешает?
Фелико прыснул со смеху.
- Главное не представляйся ему одна. Он и меня как-то принял за подходящего гомункула для проработки баронадстроек.
Иснари подошла и остановилась напротив Фелико, заставив того порядком замедлить шаг. Лиса потыкала акуроманта в грудь. Тот скорчился в новом приступе хохота. Женщина тоже рассмеялась.
- Он такой... где-то в тех мирах? - черные глаза сверкнули золотом.

- Он... Нет. Он столько раз забывал о самом себе, что сейчас не помнит даже, какие именно части пытался забыть. Но с большинством его личностей можно договориться.
- А ты случайно не его альтер эго? - снова прищурилась лиса.
- Нет, я элементальный страж. Только он не объяснил мне, что это значило, - серьезно ответил маг.
Помедлив, Иснари кивнула. Она снова пошля по правую руку от Фелико, и теперь вперед убежал Рахрах, обернувшись золотистым фенеком.
На вечер остановились на небольшом, уютном на вид постоялом дворе: здесь жили кучно и рисковать с пустым домом не было смысла. Фелико даже выпросил у хозяина возможность потренировать лису, сочинив на месте историю про лесопилку и неблагонадежных рабочих. У пожилого мужчины оказалась своя дочь-подросток с желанием получить урок, и акуромант целый вечер терпеливо показывал одно и то же, пока обе девушки не пристрелялись. В этот раз Иснари выступала супругой брата.
- Патронов много? - в какой-то момент обеспокоенно и негромко спросила лиса, в очередной раз перезаряжая револьвер.
- Достаточно, - кивнул маг. - И его будет легко купить. Попробуй приучить обе руки к стрельбе.
Иснари переложила револьвер из левой руки в правую и вернулась к мишени. Раздался выстрел, и первая пуля легла далеко от центра. Фелико увидел, что женщина немного поморщилась, но снова взялась прицеливаться. Следующий выстрел получился удачнее.
- Не старайся быть совершенной, просто привыкай потихоньку, - коснулся ее плеча Фелико и перешел к другой ученице - золотоволосой дочери хозяина дома.
Иснари улыбнулась ему вслед.
- Терпеливый учитель, правда? - ехидно поинтересовался над ухом ракшас.
- Мне кажется, что ему просто нравится стрелять, - уголком рта ответила лиса.
Она прицеливалась осторожно, в точности постаравшись выполнить все указания Фелико: расслабленная и одновременно твердая рука, контроль отдачи, внимание при выстреле...
Он - правил положение рук второй девушке: ее учил дядя, способный стрелять одной рукой из усиленного магией пистолета, и ее собственные попытки делать так же даже со своим маленьким приводили к опасно-случайным выстрелам во все стороны. Сейчас эта женственная девочка с легкомысленными кудряшками держала рукоять в обеих руках и пыталась отвлечься от самого факта наличия в них револьвера.
- Забудь о нем. Все. Ты его не видишь, - рассмеялся маг, загораживая "Медею" ладонью. - Все что у тебя есть - это точка там, впереди. Тебе нужно пробить этот круг, все равно как. Смотри на него. Раз, два, три... Бей.
Оружие полыхнуло пламенем, и пуля вонзилась... Далековато от центра, но все таки - в первый раз - в мишень.
- Хорошо учит, - снова оценил Рахрах.
- Изыди, - нахмурилась лиса, и выстрел ушел в "молоко".
Ракшас довольно захихикал, и женщина резко взмахнула свободной рукой, как будто поправляя волосы возле уха. Пришедший скатился на землю невидимым шариком.
Иснари вдохнула, медленно выдохнула, закрыла глаза, не опуская руки. Пистолет крепил пальцы тяжестью и запахом металла. Сквозь приопущенные ресницы женщина посмотрела на мишень и почему-то вспомнила о той эльфийке, чьи кинжалы забрала с собой. О чем бы подумала она?
Пуля легла всего на подушечку дальше десятки.
Тренировка продолжалась до темноты и привела к неожиданному подарку: хозяева отдали постояльцам свободные "комендантские" аппартаменты, маленькую гостиную, из которой выходили "взрослая" спальня и "детская". Лианна - та самая светловолосая девушка - еще принесла для Иснари ночное платье.
- Спасибо, - растерявшись, поблагодарила лиса.
- Не за что. Будет нужно что - я внизу, - улыбнулась ей дочь хозяина.
Фелико методом умолчания занял себе комнату взрослого.

День: двадцать пятое августа (раннее утро)
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D2-D3 (поселения)

Рахрах проснулся оттого, что связь с Иснари истончилась и стала походить на ломкую паутинку. Свернувшийся на подоконнике клубком, ракшас резко вскинул рогатую голову, потом сел на краю, свесив шипастые ноги. Дурное предчувствие демона не обмануло: прошло не более трех секунд, и дверь «детской» спальни отворилась совершенно бесшумно. Иснари в ночном платье проскользнула в гостиную, сжимая в правой руке дамский револьвер. Ракшас предпочел тут же растаять невидимкой.
Женщина осторожно переступила с правой ноги на левую, вскинула оружие, прислушиваясь к каждому звуку – комната была тиха, словно спящий ребенок, и это, казалось, Иснари немного успокоило. Помедлив, лиса направилась к столу, возле которого она и Фелико вчера оставили вещи. Ее внимание привлек Дракан, оставленный в одиночестве.
Про себя ракшас негромко присвистнул.
Тонкой лентой предутреннего тумана Рахрах просочился в спальню аккуроманта, поднялся на кровать и сел мужчине на грудь, накрыв обеими лапами лоб.
- Вставай! - истово зашипел пришедший.
Фелико, как всегда, проснулся мгновенно - иногда казалось, он и не спал как обычные люди. Щелкнул предохранитель, потом маг вспомнил голос ракшаса и остановил движение.
- Мне все равно эта цацка почти по барабану, - пробормотал мысль вслух Рахрах. - У нас проблемы.
- Церковь? - Фелико выскользнул из кровати. В темноте его кожа казалась пепельно-серой.
- Хуже. Хозяйка.
Маг остановился, не доходя до двери. Прислушался. Из комнаты не доносилось ни звука. Вопросы к демону отпали сами собой. Почти все.
- Стриж?..
Ракшас кивнул.
- Ничего не обещаю, - честно пообещал Фелико, прицелился куда-то в стену и открыл дверь.
Светлый силуэт стремительно переместился ближе к выходу из апартаментов. Щелкнули барабаны револьверов.
- Не успеешь, - спокойно предупредил ее маг. Лицо Иснари с воспоминанием о резкой темноволосой эльфийке совместилось с удивительной легкостью. Удивительной - если вспоминать об этом потом. Сейчас была нелюдь-снайпер, способная снять с неба чайку по памяти об ее полете. - И - ты ждала меня, так?
- Кто ты такой? - голос намного ниже, чем у Иснари, и тише. - Где я?
- Беглый некромант. Ты - моя спутница. Ты в ее теле, - Фелико задумчиво изучал противницу. - И ты пока вывихнешь ей запястье этим.
Черты лиса Иснари-Таэль заострились, и темные волосы лежали на скулах неопрятными и резкими, как бритвы, перьями. Сейчас в угловатом женском силуэте читалось что-то от птицы, от стрижа - маленькой, острокрылой мечущейся точки, проживающей жизнь в небе и редко касающейся земли.
- Слабовата деточка. Зато выстрел из второго пройдет без последствий. Мне необходимо доложить командованию о случившемся.
- Что ты ему скажешь?

- Все, что произошло, - ответила Стриж. - Полагаю, тело неопытного скиоманта не станет помехой.
- Неопытного скиоманта пристрелят еще до того, как ты раскроешь рот. Ты думаешь, она от большой любви со мной тут? - хмыкнул Фелико. - Вместе с тобой, заметь.
Брови Таэль сошлись у переносицы, но знакомой складочки, которая появлялась при этом жесте у Иснари, не было.
- Так...
- Опусти пушку и посмотрись в зеркало. Как думаешь, чего не хватает?
Не отпуская с прицела Фелико, Стриж подняла руку с Драканом и провела тыльной строной запястья по лицу. Коротко выругалась, всего одним словом.
- И наши лица уже примелькались достаточно, - кивнул маг.
- Я найду выход.
- Или бездарно ляжешь, потому что не знаешь обстановки и не умеешь прятаться, - пожал плечами акуромант.
- Ты путаешь меня с ней.
- Не путаю. Когда ты в последний раз была запрещенным магом?
- Со мной она не маг.
- С тобой она одержимая, в которой даже больная на голову ищейка заметит лишний комплект. А выгнать вторую - ты не умеешь, - пожал плечами Фелико.
Рука с Драканом качнулась. Акуромант попал в точку. Интонации Таэль дрогнули, пронувшись.
- Я постараюсь.
- Постарайся. Будучи запрещенным магом, найди другого запрещенного мага, перебей инквизиторский корпус и, наконец, объясни своим что вы тоже легли где-то посреди чистого поля. Ты хотя бы о последних сражениях знаешь? - Фелико хмыкнул и, опустив револьвер, нахально развернулся спиной. - Еще пристрели меня на весь дом.
- Если я выстрелю, ты умрешь.
- Если ты выстрелишь, что ты от этого выиграешь? - Фелико остановился и обернулся. - Если я выстрелю, ты умрешь тоже. Но я не стреляю.
- Хорошо, что ты можешь предложить?
- Например, союз. Я помогаю тебе, а ты мне.
- Например?
- Я выступаю твоим гидом и беру на себя твою маскировку.
- Дальше?
- У тебя в вещах - инквизиторские бумаги и знаки. Мне ты нужна, чтобы пройти заставы.
- И тебе все равно что произойдет с твоей подругой? - усмехнулась Стриж.
- Мне нужен указанный в бумагах возраст и пол, а еще - причины меня не сдавать, - кротко пояснил Фелико. - У нее они были.
- Я подумаю, - ответила Таэль.
- Располагай своим временем, - согласился маг.
Стриж опустила револьверы и все так же бесшумно растворилась в темноте комнаты Иснари. Ракшас позади Фелико напрягся, как узелок. Маг прижал палец к губам и скользнул к себе - одеваться.
Рахрах проследовал за ним.

Утро не застало ни одного из двоих спящим. Фелико, так и не получивший "Дракан" обратно, успел дать демону пальцем по подоконнику исчерпывающую инструкцию "отобрать пушки" и теперь коротал время, подбрасывая и ловя за рукоять длинноствольник. Легко было сказать, сложнее - выполнить. Какой бы расслабленной не казалась Стриж, она постоянно была настороже. Рахрах, источник силы которого иссяк, смотрел хмуро - невидимым силуэтом демон следовал по пятам за Иснари-эльфийкой, то и дело примериваясь вначале к "Дракану", затем к "дамскому" револьверу.
Утром Таэль сложила вещи и ждала Фелико в гостиной.
Он вышел спокойно, заткнув даже "Кобольд" за пояс. Посмотрел изучающе:
- Твое решение?
- Трогаемся.
Фелико кивнул.
- Тебя зовут Иснари, ты сатяра. Я брат твоего мужа, мы идем в Айтар к нему. Если на улице я что-то говорю, ты слушаешься. Отдать пушку просить не буду.
- Нам несколько не по пути, потому что мне необходимо в Неуштадт.
- Отсюда до Неуштадта дня четыре пути, из Айтара - дня два.
- То есть ты предлагаешь мне довести тебя до Айтара, а затем идти самостоятельно. Тогда какой толк в твоей маскировке? - она смотрела из-под тонко очерченных бровей немного насмешливо и ярко.
Только сейчас Рахрах обратил внимание, что глаза у Иснари-Стриж - светлые.
- Не тебе одной надо в Неуштадт, - вздохнул Фелико. - Но меня и тебя сейчас ищет весь инквизиторский корпус. И мне очень хочется, чтобы искали они где-нибудь далеко... В том же Айтаре. Еще лучше в диких лесах. Понимаешь?
Рахрах передвинулся ближе к эльфийке, протягивая невидимые руки к "Дракану" и второму револьверу.
- И как ты надеешься обмануть поиски после Айтара?
- Покататься на грузовике. Ты в курсе, на кого работает этот поселок?
- Промышленные заготовки для Неуштадта.
- Правильно. Отсюда и до точки назначения груз едет без остановок по бумагам завода. Точка назначения - в черте города.
Когтистые лапы демона вцепились в рукояти револьверов. Пришедший хорошо прятался - Стриж почувствовала его только сейчас. Ее руки сжались вокруг шипастых запястий демона, выворачивая. Револьверы полетели на пол.
Фелико не заставил себя долго ждать. Эльфийку в неподготовленном теле лисы жестко скрутили, уронив на пол подальше от револьверов. Уперев в хрупкую спину колено, маг снял с нее пояс и перетянул им локти.
- Это...
- Слуга, - выплюнул ракшас.
- Сейчас тебе будет больно, - предупредил маг, наконец, отыскивая связь между призраком и скиомантом. И - отбирая у этой связи силы.
Рахрах зашипел, впиваясь когтями в деревянный пол номера. Тело лисы под руками Фелико вздрогнуло. Крик, так и не вырвавшись, вытек сквозь сцепленные зубы стоном. Глаза Иснари-Стриж налились черной тенью. Носом пошла кровь. Сердце в груди заколотилось так истово, словно хотело пробить частыми и точными ударами клетку ребер. Одержимая попыталась вырваться, дотянуться пальцами с обгрызенными ногтями до рук Фелико, оцарапать. Он - спокойно тянул ее силы, не замедляя процесс жестокости ради, но - и не пытаясь сделать быстрее. Если бы сейчас глазами лисы смотрела именно Иснари - она бы его не узнала. Когда последние нити связи разорвались, прекратилась и боль. Фелико поспешно отпустил девушку, и отошел в сторону. Она отвела от акуроманта взгляд и закрыла глаза, тяжело и медленно дыша. Из прокушенной губы по подбородку бежала струйка крови.
- Мы останемся еще ненадолго, - он подобрал "Дракан" с пола и оба револьвера заняли свои места. - Вернусь.
Дверь за акуромантом закрылась. Ракшас молча занялся ремнем, которым Фелико стянул локти лисы.

Иснари сидела на краю дивана, соединив руки на коленях, точно примерный ребенок. Ракшас молчал. Было непохоже, чтобы слуга и хозяйка даже говорили о чем-то. Демон косился мрачно. Иснари смотрела виновато. Она подняла взгляд на акуроманта и тихо проговорила:
- Пожалуйста, извини меня. Подобное более никогда не поворится.
- Все хорошо. Поешь и не колдуй сегодня. Вообще, - маг поставил глубокую плошку с блинами, медом и сливками рядом с ней.
Иснари взяла его за запястье и все так же твердо попросила:
- Не надо, если хочешь помочь лучше наори на меня, пожалуйста.
Рахрах изогнул надбровные дуги едва ли не домиком: "пожалуйста" от Иснари и целых два за несколько коротких секунд - он определенно начал сходить с ума.
- Думаю, ты и так поняла, - покачал головой вампир. - Теперь сделай выводы, встряхнись и забудь.
В качестве иллюстрации, он взял лису за плечо и потряс. Она робко улыбнулась в ответ.
- Или подумай о том, как помогла мне с плечом полчаса назад, - хмыкнул он, поднимаясь на ноги.
Лиса подскочила следом, потягивая любопытным носом воздух:
- Что у тебя с плечом?
- Ты много на мне шрамов видела?
- Только очень сильно вблизи, - совершенно честно ответила Иснари, обратившая внимание на странную особенность акуроманта, когда занималась его плечом.
- Свяжи одно с одним, - предложил Фелико, цепляя со стола высокую кружку с чаем.
- Затянулась? - предположила женщина.
- Близко к тому. Скоро смогу таскать бревна, - улыбнулся акуромант. Серьезно заметил, - за твой счет. Так что не сильно...
Она легко пихнула его кулаком в здоровое плечо:
- Я такая слабачка?
- Ты могла бы не пережить этого, если бы призвала дух сама, - честно признался Фелико.
Лиса понимающе кивнула. Она посмотрела на свои руки, оцарапанные поясом и перевела взгляд на окно.
- Поэтому никогда не цепляйся за своих созданий душой слишком сильно. Так кончил не один некромант, - нахально потрепал ее по стриженной голове Фелико. Потом занялся инспекцией плошек.
- Если я тебя обниму, ты сильно рассердишься? - скосила черный взгляд женщина.
- Я привык к издевательствам, - сощурился Фелико.
Иснари осторожно обхватила акуроманта за шею и смущенно поблагодарила:
- Большое тебе спасибо. -потом она отстранилась и села напротив, наливая чай.
- За какие грехи? - до этой фразы Фелико как раз решил, что удивляться ему больше нечему...
- За все самые страшные, - Иснари протянула ему кусочек хлеба, намазанный маслом.