День: вечер четвертого-утро пятого августа
Фигура: пешка D7
Ход: без хода
Официальная клетка: D7
Фактическое местоположение: D7

Лес поредел и стал ниже, потом и вовсе рассыпался на неровные пятна рощиц. Отряд шел до самого заката и даже ночью - оставалось всего ничего до цели. Наконец, у заросшего элдерой озера, Каасу объявил привал. Уже вышла луна, на три четверти полная, и вокруг нее черная ночь была синей. Над водой переплетались высокие стаккато нырков*. Среди деревьев притаился один-единственный дуб, почти целиком спрятанный под жасминовым покрывалом. Под ним лучники и попадали.
- Мы почти дошли, - улыбнулся в темноте Мезу. Он перевернулся на спину и видно было, как блестели от лунного света глаза.
- Маллика, - тихо откликнулся Кетьен. Ветра не было, и сладкий запах стекал к реке невесомой медовой рекой.
- Хочу есть, - внесла диссонанс Наалунь.
Сил для охоты ни у кого не нашлось, даже выносливые микуе откровенно клевали носом. Наконец, Кеану поднялся на ноги и отвязал от бока нейа мешок. Обведя племя взглядом, он мысленно взвесил что-то, и, наконец, в упор посмотрел на тико.
- Кету. Найди мне дерева.
Помянув небеса, хвостатый лучник тоже встал на ноги и побрел в темноту - не туда, где росли красивые ядовитые плети элдеры, дальше, к отдаленным дубам и кустам боярышника. Смуглокожий снова осмотрел тихий темный привал и указал на Кетьена.
- Воды.
Хейко безропотно встал и принялся отвязывать котелок от спины микуе. Высокая посудина занимала немного места, но и в нее были натолканы полотняные сумки с травами.
- Это рабство, - фыркнула со своего места Наалунь, но когда мелкие лесные яблоки были уже испечены на огне, а вода превратилась в ароматный настой из трав, она подошла в числе первых.

Наутро Каасу разделил сан-тиа на отряды. В первый пошли два беляка и он сам, второй - Такану, Кетьен и Кету - взял чуть севернее. На юг отправились Аатаро, Нутай и Мано, и, рядом с ними, Кеану с двумя охотницами. У воды, голубой и спокойной теперь, остался только целитель. Скоро он тоже должен был уйти на юго-восток, но сейчас - был просто не в состоянии. Слишком горели от долгого перехода мышцы, слишком непривычной - усталость. Оставшись один, Яно достал подарок Каана и опустил его в теплые волны на собственной раскрытой ладони. Соль растворилась в чистой воде. Неподалеку пряднула ушами микуе - ее не привязывали, но внезапная тишина ей не нравилась.

- Ненавижу приказы, - заявил Кету, как только остальные отряды надежно скрылись за хребтом небольшого холма, заросшего низеньким дубняком. Тико успел уже нарвать по пути боярышника, и теперь бездумно клал в рот и выплевывал ягоды: они едва народились и были даже не кислыми - травяными. Такану с улыбкой покосился в его сторону, но не ответил, Кетьен - на всякий случай отступил чуть подальше. Кету заметил это и, выбросив ягоды, оглядел попутчиков.
- Хейко...
- Такану не наш, - робко возразил Кетьен. - У него имя другое.
- Зато лицо ваше, - возразил Кету. - А Кеа - тико. Это всем видно.
Зеленокожий лиа только молчал и едва заметно улыбался - самыми уголками губ. Кетьен притих, переваривая информацию, потом возразил:
- Племя это не только лицо.
- А что еще?
- Ну... это шэа.
- А какая шэа у хейко? - Кету начал нравиться разговор.
На этот раз Кетьен молчал особенно долго. Потом с неожиданной уверенностью заключил:
- Шэа чужих на празднике.

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Огромные, в два человеческих роста, зубчатые колёса дрогнули и пришли в движение, уплыл наверх противовес, и лифтовая кабина наконец-то тронулась вниз. Гилберт Манфрейд проследил за тем, как исчезает долговязая фигура штабного секретаря и лишь когда перекрытие окончательное её скрыло, позволил себе снять очки и помассировать ноющие виски. Политические дела утомляли его до крайности и выше, выматывали всю душу и вызывали тихое желание бросить всё и устроиться младшим научным сотрудником в дальнюю лабораторию. Впрочем, внизу его ждали замечательные люди и настоящая работа. Кроме того, был замечательный предлог навестить коллег из ОНР, что не могло не поднимать настроение. Всего-то и осталось, что подождать метров пятьсот, отделявших его от земли. В такие моменты Гилу всегда казалось, что лифт движется до паскудности медленно.
Спустя пятнадцать минут, Манфрейд уже мог разглядеть пункт своего назначения: «Пламявержец» чёрной громадой покоился в дальнем краю тёмно-серого аэродромного полотна, на отшибе от основных линий. Всем, кто видел его в первый раз, древний крейсер внушал оторопь и боязливую почтительность, однако, если учесть, кто занимал его отсеки теперь, всё несколько сглаживалось. Это сочетание несочетаемого неизменно приводило Гилберта в приподнятое настроение, так что, когда казённая машина доставила его к трапу, Манфрейд живо взлетел по нему на борт и, совершенно наплевав на положение и приличия, заорал, сложив руки рупором:
- Эгегегей, хозяева! Есть кто живой?!!
Из-под перил выглянул полусонный гремлин, однако ответить ему не довелось. Дверь, ведущая на палубу, глухо лязгнула и показалась Вейонке Страмарк, руководитель отдела нагрузочного тестирования. Большие темно-синие с зеленоватым отливом окуляры прятали половину лица техномагессы.
- Манфрейд? - похоже, она была удивлена.
- Или то, что от него осталось, - Гил криво улыбнулся. - Кстати, торгую душами в развес: одна штука за чашку крепкого чая или чего-то, что очистит мозги от политической шелухи. Как тебе такой бизнес?
- Кофе будешь? - Страмарк кивнула на дверь. - Ты по поводу "Скалы VII" ?
Она подкинула в ладонях тяжелый каменный мяч и он осыпался на палубу "Пламявержца" пылью.
- О, за кофе я готов отдать не только душу, но и парочку грантов на сезон от наших дорогих и любимых лидеров. И, да, по поводу "Скалы" тоже. Вообще, есть несколько вопросов, но они не горят, сперва кофе.
Гилберт снова потёр пальцами висок, но на этот раз добавил к прикосновению тольку магии Льда. Мастер данЛей определённо неодобрил бы столь топорную работу, однако, свой эффект это принесло - виска коснулась струйка ледяного дыхания.
- Идея грантов мне нравится больше, чем продажа души, - негромко рассмеялась Страмарк. - Иди пока в мастерскую святого Ростиса. Я принесу кофе и заодно попрошу своих подготовить машину.
- Ага, то есть макет вы таки запустили, и он ходит? - тему грантов, успевшую сформировать стойкий рвотный рефлекс Манфрейд решил мягко опустить. - Замечательно!
Он поправил очки и уверенно зашагал в сторону мастерской Джеймса. В своё время Гилберт почти преклонялся перед этим человеком, искренне недоумевая, почему его, а не Джейма взяли в штаб советником по науке. Потом понял - не хотели загружать столь ценного специалиста неблагодарной, скучной и рутинной работой. Впрочем, после знакомства, трепет в отношении Ростиса тоже пропал - тот оказался вполне себе обычным человеком из плоти и крови, а не живым аватаром техномагической науки.
- Кхм, Джейм? - позвал Гилберт, постучав сгибом указательного пальца в дверь мастерской.- Джейм, вы там?
Тем не менее, от уважительного "вы", Манфрейд так отучиться и не сумел, хотя подобное обращение к сверстнику иногда и звучало странно.
- Здесь, и даже в сознании, - послышалось из-за двери. Спустя несколько секунд таковая распахнулась: Ростис, расположившись за столом, потирал лоб. - Доброе утро, Гилберт.
- Доброе! - ответил Гил, переступая порог. - Да уж, похоже не мне одному кофе нужно. Что у вас тут такое вчера было, что вся лаборатория, как после неудачного испытания ракеты Шнуфеля?
- Новый лаборант, плюс удачное завершение работы, плюс празднование всего перечисленного... - Джейм пожал плечами. - Равенство вы видите.
- Вижу и соболезную от всей души! А что именно завершили?
- Орудие к "Темному пламени". Хорошая работа!

- Итак, ребята из восьмой могут вешаться - всех их старания по созданию управляемой ракеты могут лететь куда угодно, вы их сделали, - резюмировал Гил, как-то не очень хорошо улыбаясь. - Наконец-то! Я уже устал объяснять наверху, почему их полигон требует еженедельного ремонта.
- А вот, - Ростис кивнул на аккуратную стопку бумаг на краю стола. - Подробный проект, там изложено все до мелочей, я так не расскажу.
Гилберт начал было вчитываться, но волевым усилием отложил бумаги в сторону.
- Потом почитаю. Сейчас всё равно мало что восприму. Эх, Джейм, не знаю, почему вы решили отказаться от места в штабе, но решение это было мудрым!
- Кстати, полигон нашего оружейного отдела, выравниваю я, - в мастерскую вошла Страмарк с двумя большими кружками темно-зеленого цвета. Одна с сочувственной улыбкой была протянула Ростису, вторая – с не менее сочувственной – Гилберту.
- Что мне там делать? - искренне удивился Ростис. - Штаб - военные, священники, специалисты по бумагам... совершенно не ко мне. Мастер Вензел и госпожа Саяра, как помните, тоже их сторонятся... Спасибо, Вейонке, очень кстати.
- Спасибо! - Гилберт принял кружку, как святую реликвию и припал к ней почти с религиозным экстазом. - Ты спасаешь мой внутренний мир.
Девушка подперла плечом одну из железных опор. По лицу ничего нельзя было прочитать досконально: окуляры прятали глаза, брови. Губы улыбались с едва заметной иронией.
- Пожалуйста, - Страмарк скрестила руки на груди.
- Так что у вас с макетом получилось? Неужели пошёл? - Манфрейд почувствовал, как горячая волна распространяется из желудка по всему телу, унося вялость и одеревянение последних часов.
Джейм медленно отпил, потер висок. Свободной рукой дотянулся до испещренного пометками листа, зачеркнул пару строк, рядом с другими поставил восклицательный знак.
- Платформа ходит, пока тестировали только ее. Нужно рассматривать дальше. Как помнишь, я не была уверена, что "Скала" будет идеально держать равновесие.
- А должна, иначе теряется тактическая ценность. Слушай, а если добавить конечностей и пару дополнительных гироскопов с рессорными системами? Или не в том проблема?
- Да нет, просто на каждые две пары конечностей требуется дополнительная мощность.
- С передвижением по неровной местности как? - поинтересовался Ростис. - Вроде хотели, чтобы она и по скалам ходила, или это другой проект был?
Страмарк снова сочувственно улыбнулась:
- Может быть вам принять холодный душ перед поездкой к "Скале"? - поинтересовалась техномагесса, потом ответила. - Будет двигаться и по неровной. Нам бы солнцепоклонника-корабела.
- Не уверен, как госпожа Саяра к этому отнесется, - пожал плечами Ростис. - Хотя если заинтересуете...
- Попробуем. Если мистрисс ДанЛей откажется, то попробую ещё раз описать наверху, какие преимущества принесёт наша малютка при введении в действие, и корабел у нас будет, даже если его придётся вырастить и обучить сперва.
Манфред поморщился и допил кофе одним большим глотком. Мысль о разговоре с начальством явно его не грела.
- На "Темном пламени" есть корабел, - напомнила Вейонке. - Кстати, комплекс - отчасти его работа.
- Кто именно, кстати? - проявил интерес Джейм.
- Реван... Или Ренан, - девушка щелкнула в воздухе пальцами. - Ренан, вроде.
- Не слышал о таком, - признал Манфрейд. - Так получается, что "Тёмное пламя" живое? Странно, они этого в бумагах не указывали.
Он покосился на Ростиса. Гилберту всегда было неловко поминать при ученике Вензела проект Саманты. Как-то оно было всё же...странно, особенно учитывая, что мастер ДанЛей до сих пор при упоминании Риши чуть хмурился, что в его исполнении было равносильно скрёжету зубовному.
- Вы его получали как боевую единицу, а мы, оформив заказ на орудие, исследовали комплекс вдоль и поперек. Не так ли, начальник? - Страмарк снова сочувственно улыбнулась Джейму.
- Ренан? - насторожился Джейм, приподнявшись в кресле. - Случаем не Сет-Ренан, если полностью?
В ответ девушка быстро наклонила голову, в подобии кивка, за что и расплатилась. Теперь уже Страмарк пришлось прижимать пальцы к виску, такова была цена за вчерашний "напиток".

- Тот, кого здесь не желали бы видеть, - вздохнул Ростис. - Я не знаю всех подробностей, но он - член семьи госпожи Саяры... и у них крайне скверные отношения. Десять лет назад, во время войны, она пошла на встречу именно с ним, и вернулась израненной так, что Деянь еле донес, а мастер Вензел долго лечил. Думаю, вы понимаете, как и он сам к Ренану относится.
- Полагаю, что ненавидит, даже учитывая...сдержанность нашего общего наставника, - признал Манфрейд. - Мда, не стоит нам обращаться к этому сатяре, ой не стоит.
- Кстати, не обязательно ставить их в известность, - предложила Страмарк. - Даже мерзавец может быть гением.
- Вы думаете, они не узнают, если будем сотрудничать? - совершенно данлеевским жестом приподнял бровь Джейм. - Я бы на это не надеялся.
- Согласен. К тому же, мне бы не хотелось обманывать наставника, а в том, что он будет интересоваться моей научной работой сомнений нет, - брови Гилберта ещё нужных двигательных навыков не выработали, однако, позывы уже были, что называется, налицо.
- Я думаю мастера ДанЛея можно попросить не вызывать на дуэль пару суток, пока сатяра будет работать на "Скалой", - возразила Вейонке.
- А потом - можно будет?
Страмарк ударила кулаком по ладони, улыбнулась Манфреду. Один этот заменил все слова техномагессы. Гил, давно желавший увидеть мастера во всей красе, ответил Вейонке заговорщическим взглядом.
- А потом нам с "Темного пламени" будут высказывать долго и много, - вздохнул Джейм. - И нам, и штабу.
- Утопим в бюрократии! - уверенн рубанул воздух ладонью Гил. - Вы бы знали сколько инстанций должна пройти каждая бумажка, прежде чем ляжет на стол хотя бы к секретарю.
- Вообще-то, как начальник отдела, я это прекрасно знаю, - Джейм крайне выразительно поморщился.
- Кстати, вы подготовили бумаги для Фарадеев? - с какой-то легкой, спрятанной глубоко внутри, ноткой садизма, спросила Страмарк.
- Это и есть причина, по которой я сейчас так бодрствую, - грустно вздохнул Ростис. - Почти дописал, вот они, на столе. Хотя и пользовался максимально краткой формой.
- Я заброшу их Константину. Поехали на объект, - и Страмарк одной рукой подняла выглядевшую весьма тяжелой сумку. - Тут трехлитровый термос с кофе.
- Вейонке, у тебя в родне ангелы, - убеждённо заявил Гил. - И можете считать это моей религиозной позицией.
- Только при священниках не заявляйте, - посоветовал Джейм с улыбкой. - Им и высказанной религиозной позиции мастера Вензела по горло хватило.
- И во что же он верит?
Джейм фыркнул, не сдержавшись:
- Его же не раз пытались привести в лоно Церкви или хотя бы добиться заявления, после которого можно записать в ряды верующих. Добились - мастер Вензел со своей обычной интонацией заявил: "Я не опровергаю гипотезу о существовании высшей созидательной силы, обладающей разумом и способной влиять на мир". Пришлось этим удовольствоваться.
- Выходите. Там уже машину точно подготовили, - заметила обоим Вейонке.
Девушка подошла, легонько коснулась плеча Манфрейда и щелкнула пальцами, передавая сумку. Вейонке вернулась к столу только за бумагами для Фарадеев. Когда Страмарк ушла, в воздухе остался легкий привкус машинного масла, каменной пыли и раскаленного металла - аромат, повсюду сопровождавший эту энергичную техномагессу. Гилберт продублировал фырканье Ростиса и двинулся на выход. Походка его была куда легче, чем в прошлый раз. Джейм же, дописав еще пару строк на соседнем листе, тоже поднялся и пошел к выходу; головная боль уже прошла.

***

Фарадей получил бумаги «Ониксового Пламени» перед отъездом Манфрейда, Ростиса и Страмарк на строительную площадку «Скалы VII», а Греза поднялась почти на рассвете, чтобы уехать пораньше для подготовки орудия к транспортировке. Константин проглядел заполненные Ростисом документы и про себя улыбнулся: Джейм, даже похмельный, графы заполнял аккуратно. Собственные записи он вел по-другому.
Фарадей убрал бумаги в кожаную папку, а ее – в сумку, и сел на трапе «Пламявержца», ожидая, когда появятся Малена и Лори. Без сомнения, практикантку Вейонке разбудила ни свет, ни заря, а к беловолосой девушке Константин зашел сам. В комнату оружейник напрашиваться не стал, напомнил из-за двери о поездке и, убедившись, что Лори проснулась, ушел собирать все необходимое, от сменной одежды, до специфических инструментов тонкой наладки, которые и на родине было тяжеловато найти.
Для перевозки «Ониксового пламени», как, впрочем, и других массивных механизмов, ОНР предоставили несколько грузовых авионов «БА-139», которые летали медленно и надежно. «Большие тупые дуры», - называла их Страмарк. Большими тупыми дурами грузовые и устаревшие авионы также являлись по мнению абсолютно всех пилотов. Однако того, что «бабушки» безопаснее стоящих на месте «Битюгов» без колес, утверждение не отменяло.
Первой на свет показалась Лори, несколько растерянная, но чистая, словно только что заново собранная для медицинских целей. Она даже крылья спрятала в сияющие новизной чехлы, блестящие металлическими застежками. Ей самой, правда, этот шедевр заботы об окружающих явно мешал сохранять равновесие и в том, как с этим ходить, "разработка" разбиралась прямо на месте, иногда промахиваясь и цепляясь за тех, кто оказался поближе. Вышла и Мали, кое-как собравшая вместе практичный наряд из рубашки Вейонке и собственной школьной юбки, обрезанной в стратегически важных местах. На невыспавшемся лице новенькой были написаны одновременно проклятия будильникам и целеустремленность, достойная бойца с агитплаката. Книги оттягивали матерчатую сумку на ее плотном плече. Константин поднял голову на обеих девушек и задержал взгляд на Малене:
- Тебе так удобно?
Девушка удивленно осмотрела себя - от высоких ботинок и плотных чулок - до собранных парой гребней волос.
- Это лучше чем было вчера, правда? - улыбнулась она.
- Намного, - одобрил Фарадей, - но я подумал, что, раз ты решила жить на «Пламявержеце», могла бы перевезти сюда необходимые вещи. Если тебе нужна помощь, только скажи.
Он уперся ладонями в островатые колени и встал.
- Головы не болят?
- У меня городской гардероб, он здесь не поможет, - покачала головой Мали. - Родичи...
Красноречивый оскал продолжил фразу. На вопрос новенькая только покачала головой - в ее висках грохотали станки, но никто ничего не сверлил пока. Крылатая задумчиво прикоснулась ко лбу.
- Ночью болелаа.
Константин достал из сумки двухлитровый термос и протянул Лорелее.
- Тогда напомни Вейонке покопаться в завалах «Пламявержца». У нас должно найтись несколько комплектов небольшого размера. Пойдемте к машине.
Лори изъявила желание ехать на крыше, крылья были в чехлах, дорога пустынна, а налетов страшных лесных чудовищ пока не ожидали даже параноики в штабе. Договорились, что люк оставят открытым и, если что, удержат крылатую за ноги. К середине дороги и Мали сообразила, что вид там намного лучше. Траву вокруг уже понемногу вызолачивал конец лета, но холодные утра еще сменялись теплыми днями и сейчас солнце понемногу вступало в свои права. Над горами кружились незнакомые птицы, уже поредевшие за десять лет, но еще рассекающие воздух причудливыми многокрылыми силуэтами. Малена зажмурилась - один знакомый повар в городе клялся, что нет ничего вкуснее.
Крылатая за окрестностями не наблюдала. Вокруг были ветер и солнце, чуть слишком тяжелые через полчаса после пробуждения, но уже почти совершенно родные. Ей почему-то вдруг вспомнилось детство, то, настоящее, когда все предметы вокруг еще пишутся с большой буквы. Она почти не помнила свой родной дом, даже мать, но редкие визиты отца засели в ее голове так прочно, словно последний закончился только минуту назад. Он был военным и редко ее посещал, но каждый раз стремился вместить в короткие часы целую жизнь, все, что упустил за долгое время разлуки. Он говорил, мир состоит из света, любви и правды. Что убери одно - и все рухнет. У Лори сейчас был только свет, и ее мир казался ей иллюзорным, словно город, построенный из хрусталя. И одновременно похожим на сказку, из тех, что слышит в детстве любой ребенок. Маленький мир, болезненно-ненастоящий, но и подвластный каждому новому сну. Меньше всего ей хотелось бы просыпаться сейчас.
Когда машина замедлила ход, Мали отвлеклась от созерцания птиц, а Лори очнулась от своих мыслей, солнце уже припекало и металл крыши успел нагреться. Случайно поставив ладонь на верхний поручень, новенькая вскрикнула и подула на руку.
Машина остановилась на краю взлетной полосы. Авион, крупный, тяжелый, «БА-139» бросал на асфальт ровную тень. Рядом на траве сидела Греза. Когда она заметила Лори на крыше машины, то поднялась, замахала над головой руками. Пыль и ветер, поднятые колесами, растрепали мягкие волосы девушки.
- Доброе утро.
- Доброе утро, все в порядке? – интонации Константина были совершенно идентичны интонациям его дочери.
- Да, только вас ждем, - девушка крутанулась на месте, подняв пыль подолом коричневого платья – за исключением цвета, оно было точной копией вчерашнего. – Правда лететь придется рядом с «Ониксовым огнем».
Последнее адресовалось Малене и Лорелее.
- А почему не с ним? - удивилась Малена.
- В брюхе, - ответила Греза, сложив руки за спиной. - Пилоты дадут куртки, чтобы было не холодно.

(конец)

Мора и Darkness

День: четвертое августа (утро)
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

Вода разлеталась из-под ног серебристыми на солнце каплями. Ирсея шла по полосе прибоя, подтянув до колен мешковатые брюки и затянув шнурки потуже. В руке лиса держала горсть ракушек, постепенно высыхающих и теряющих яркость и цвет.
Тьяр развалился на сухом песке неподалеку. Сощурясь, сатяра кинула в брата самую мелкую ракушку - по высокой дуге та мелькнула в воздухе, упала, погрузившись почти полностью в песок.
Лис приоткрыл глаза, нашарил рукой "снаряд". Отправил обратно. Хихикнув, Ирсея пригнулась и, не глядя кинув в близнеца остальной добычей, припустила прочь. Тьяр, перекатившись пару раз по песку, подскочил и метнулся вслед за сестрой.
Догнал. Уронил - в воду. Возмущенно завопив, Ирсея ловко перевернула брата, ткнув теперь его носом в мокрый, темный песок. Лис задергал босыми ногами.
- Не утопи брата, - раздалось со стороны стоянки. Сон-Тха ловко спускалась по каменистой тропке, держа в одной руке стальной посох, а в другой – нахохлившегося ёко. Подойдя к воде, шаманка отпустила зверя, а сама зачерпнула освободившейся ладонью горсть воды и плеснула себе в лицо. На лбу шаманки темно-серым высвечивался синяк.
Лисы расцепили рыжий клубок, сели, не обращая внимания на накатывающие волны. Тьяр откинул с лица мокрую челку, стер с щек песок.
- Тебя хотели сделать циклопом? - бесцеремонно поинтересовался лис. Ирсея хмыкнула.
- Меня хотели сделать трупом, - отозвалась Сон-Тха. – И, если не получится, - хорошим бойцом.
Близнецы дружно... заржали. Другие слова было трудно к этому подобрать.
- Трупы тоже бывают хорошими бойцами, - фыркнула Ирсея, потом кивнула на ёко, - как его зовут?
- А, это, - глянула на ёко шаманка. – Глупая скотина или кабан дикий – как нравится.
Котосов нахохлился еще больше и недовольно начал рыть песок, грозно разевая клюв.
- Он голодный? - близнецы одновременным жестом склонили головы на бок, но вопрос задал тот, кто был мокрей.
- Не думаю. Он только что умял тарелку рыбы… А вы-то что здесь одни? Тут все-таки опасное место, даром, что на вид такое спокойное. – Троллиха коснулась синяка и зашипела от боли.
- Мы не видели ничего страшного.
- И никого.
- Только друг-друга, - уже хором сказали лисы, глядя на Сон-Тха честными и невинными глазами.
- Смотрите. Ксгнем узнает, что дорогие гости тут одни шлялись – задницу надерет. Нет, не гостям, кому-нибудь из наших. И даже ранца с собой нет… хотя какой вам ранец, вам в нем и вдвоем-то свободно будет. – Усмехнулась троллиха. – Видели, какие дядьки в этом летают. Так вот и им страшно тут бывает. Что не рыбалка – то обязательно что-нибудь случится.
- Мы рыбачили уже, но нас никто не ел, - расплылся в улыбке Тьяр. Сестра ткнула его локтем в бок.
- Не ври. А в прошлом месяце....?
- Да то - случайность, - лис оскорбленно фыркнул. Потом поднял глаза на Сон-Тха, - мы тут троллей видели мало.
- Если честно, ты - первая.
- Я не удивлена, - вздохнула шаманка. – Тролли и в старом свете-то не особо с кем общались. Думаю, я вообще единственный тролль, закончивший техническое училище… А вы – чего потянуло сюда? Жажда приключений?
Лисы переглянулись. Потом Ирсея кивнула.
- Да. И тут... - она втянула носом воздух.
- Свободней, - закончил за неё брат.
Троллиха тоже принюхалась. Пахло солью и песком.
- Хм… Возможно. Да. Пожалуй.
Один из близнецов все же поднялся, ухватил второго за ладонь, поднял следом.
- А наш кэп - орк. Ну ты и сама знаешь. Да?
- Нет. Я не видела его, только нахально залезла в мысли. Не знаю, можно ли определить по мыслям – орк кто-то или нет.
- Вряд ли. Джи - умный, - протянул Тьяр.
- Даже - слишком, - подковырнула мокрый песок его сестра, - и занудный. Зато руга-ается...
Близнецы переглянулись.
- Вам нужно познакомиться, - с непоколебимой уверенностью продолжила Ирсея.
- Боюсь, меня с вами не отпустят… - Вздохнула троллиха. Ей и самой хотелось отвлечься от произошедшего. Хорошо так отвлечься, не просто уйти к морю и смотреть вдаль в надежде, что на тебя вылезет что-нибудь, чему ты беззастенчиво можешь набить морду, а, как говорят люди, сменить ненадолго обстановку. – Хотя… Вас же в любом случае придется тащить обратно… А с ранцем я управляюсь не хуже любого здесь… Да и спокойней как-то с шаманом, верно?
Лисы кивнули.
- А что ты еще умеешь? Говорить с духами, это мы...слышали. А еще? - полюбопытствовал тот из близнецов, у кого голос был едва-едва выше.
- Ну, оперировать энергией – заряжать кристаллы. – Сон-Тха почему-то смутилась. - Вообще просто колдовать умею – молнию там пустить или сильный поток ветра. Но для этого нужно сначала долго толковать с духами, заряжаться, можно сказать. Могу как бы в зверя обернуться. Будет казаться, что перед вами зверь, а это на самом деле я. То есть не по-настоящему. Как иллюзия. Это чтобы врагов пугать в пылу схватки. Еще духи могут вселяться в мое тело. Иногда говорят так, через меня. Пророчества всякие. Могу заглядывать во сны, ловить кошмары… - Троллиха немного подумала. – Еще могу просто в глаз дать. Мало не покажется.

- Не-ет, не надо в глаз давать, - протянул один из близнецов. Второй, сверкнув озорной улыбкой, рассыпался золотистыми искорками. К ногам Сон-Тха метнулся рыжий фенек.
- А мы - так, - довольно сказал оставшийся в "двуногом" виде лис.
- Ох, - от неожиданности Сон-Тха покачнулась и чуть со своего любимого положения на корточках не перекочевала в более удобное, но сулящее промокшие штаны. – Вот как!.. Да чего ты шипишь, дурак ты пернатый, - последние слова были адресованы ёко… - Это что – прямо в зверя, без всяких иллюзий?
Рыжий фенек оббежал вокруг девушки, потом, коротко тявкнув, запрыгнул к ней на колени, смешно приподняв большие и острые уши.
- Ага. По-настоящему, - второй близнец плюхнулся обратно в воду, спиной к приливу, - мы и других можем. В лис.
- То есть – как? – Не поняла Сон-Тха, осторожно касаясь огненной шерстки на спине фенека. – Превратить во что-то другого? Это… как?
- Хочешь попробовать? - аж подскочил сатяра, восторженно подпрыгнув на месте, - давай!
- Ну… - Замялась троллиха. – Только если обратно превратите, а то Ксгнем меня за такие выкрутасы на кухню отправит. Вместо отбивной.
- Превратим! Сиди тут. - лис метнулся к оставленной в стороне сумки. Песок летел во все стороны из-под босых ног. Вернулся сатяра уже с ножом в руке. Выдернув его из чехла, лихо прочертил себе по ладони, лишь фыркнув и сморщив нос. На небольшой ладони расцвел красным порез.
- Вот, - лис сунул руку Сон-Тха, - можешь - палец окунуть и слизнуть. Пару раз.
- Магия крови, - потрясенно прошептала шаманка. Аэропехи испытывали суеверный страх перед духами, а Сон-Тха боялась древней и могущественной магии. Но шаманка не дрогнула. Она осторожно провела пальцем по ладони рыжего и отправила окровавленный палец в рот. Зачем-то немного пососала его, будто сама порезалась и уж совсем невпопад сообщила: - Соленая.
- А то, не речные жители же, - хмыкнул солнцепоклонник и легонько щелкнул девушку по лбу. Сидевший у неё на коленях фенек в тот же момент метнулся в сторону от вспыхнувших золотистых искр.
Вместо Сон-Тха на песке очутился крупный, серовато-золотистый, с едва уловимым зеленым оттенком, песчаный лис.
Тьяр - а это он щелкал шамана по лбу - присел перед новоявленным феньком на корточки.
" - Вот ви-идишь, - протянул в голове Сон чей-то голос, - все не так страшно."
Шаманка привыкла, что часто ее тело кем-то занято, но чтобы самому сменить тело… Было непривычно и странно ощущать себя кем-то другим, не отделенным от тела духом, а просто иным существом. Сон-Тха поднялась на все четыре лапы, неуверенно переступила по песку:
- Ааафк? – вопросила она, и поняла, что речь ей не дается.
" - Говори мысленно", - раздался голос с другой стороны. Первый фенек с восторженным тяфканьем накинулся на Сон, отскочил, повалился на песок.
- Так проще, - уже вслух произнес оставшийся на двух ногах близнец. А потом и сам рассыпался искрами.
Сон-Тха покосилась на "напавшего" на нее лиса и сделала пару неуверенных шагов. Потом пробежалась немного, подпрыгнула на месте… и на шаманку нахлынуло. Она сорвалась с места и, прижав уши, начала носиться вокруг близнецов, упиваясь своей свободой. Вспугнула ёко тяфканьем так, что бедный зверь унесся вверх по дорожке обратно к лагерю, подальше от ненормальных лис; шутливо набросилась на какого-то из близнецов (пойди их разбери, когда они на одну морду), несильно толкнув его носом в бок.
"Это! Это потрясающее!" – задыхаясь от восторга мысленно сообщила троллиха.
"А Джи - не оценил. Правда, он был зеленый и кривой!" - оказалось, даже мысленно двойняшки иногда говорят... хором. "Ткнутый" фенек картинно рухнул на песок, зато на Сон напрыгнул второй, радостно тяфкая на ухо и пытаясь повалить с лап.
"Мы рады, что тебе нравится!"
"Духи мои, чем я тут занимаюсь… выдаю пророчества эльфам, дерусь с мужиками, бегаю одуревшей лисой… И почему мне все это нравится?!" – Сон-Тха поджала хвост и тоже завалилась на бок, разевая клыкастую пасть в довольной улыбке.
Близнецы напрыгнули на неё с двух сторон. Над пляжем разнеслось довольное и поразительно громкое для маленьких фенеков, тяфканье.

День: шестое августа, день
Фигура: конь G8, пешка F7
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8
Официальная клетка: F7
Фактическое местоположение: F7
(совместно с Инэйлэ)

Солнце стояло уже высоко. Курт, сытый, а потому довольный и в хорошем расположении духа, довольно сонно восседал на крепкой ветке в общем-то неказистого прибрежного деревца. Он отдыхал. Не было изнуряющей охоты, не было назойливого стрекотания фино рядом, не было неуместных споров. Покой и тишина. Тишина и покой. Впрочем, эрианец не отказался бы послушать интересные истории, узнать, с кем столкнула их судьба, да и вообще просто побыть в обществе нормальных лиа, которые не будут бесцеремонно лезть в его чувства. Курт невольно глянул на «своих» девчонок и скривился.
День медленно, но верно катился к полудню. По небу серовато-белыми клочьями бежали облака, временами затмевая солнце, и тогда деревня погружалась в ту редкую разновидность тени, о которой знаешь – она конечна, и конец придёт скоро… Только эта тень никого не огорчает – так считают все лиа, живущие под солнцем. Алькоро на сей счёт имели своё мнение, и Ялль’Ри, пожалуй, не стала бы вставать ни на чью сторону – хороша всякая погода – до тех пор, пока соблюдена мера. В данным момент пропорция соблюдалась, в лагере стояла относительная тишина – если не считать компанию фино, собравшуюся вокруг Ласии, обитатели лагеря разошлись кто куда, и, подумав, алькоро решила последовать их примеру и пройтись немного по берегу реки.
Завидев Ялль’Ри, крылатый лиа приветственно взмахнул рукой, чтобы привлечь ее внимание. Вряд ли в его планы входило, что ветка в этот самый злосчастный момент сломается, но случилось именно так. Малоразличимые, но, без сомнения, бранные слова сорвались с губ Курта, когда лапы его коснулись земли. Не слишком мягкая посадка, впрочем, могло бы быть и хуже, не расправь он вовремя крыльев. «Изящно поприветствовал даму, ничего не скажешь» - хмыкнул эрианец себе под нос.
Сухой треск стал ответом дерева на резкое движение крылатого. Ялль’Ри на доли мгновения встревожилась, а потом едва сдержала смех, когда весьма нелестно комментирующий ситуацию Курт удачно приземлился и что-то пробормотал себе под нос.
- И кто впервые сказал, что деревья не разумны? – с лёгкой улыбкой произнесла алькоро, подходя ближе. – В данном случае произошедшее выглядит как помесь насмешки и диверсии. Хорошо, что вы успели приземлиться правильно…
Еще бы он не приземлился правильно. Кем бы он был, если бы позволил себе упасть, имея крылья?.. Уж точно не Куртом Смотрящим. Крылатый раздраженно передернул плечами и встряхнул крылья.
- Мое почтение, - с вежливой улыбкой произнес он. К этому надо было определенно что-то добавить. Как-то завязать разговор. Молчание непозволительно затянулось, и эрианец со вздохом безысходности сообщил очевидное, - Кажется, ветер усиливается… Я бы убрал все ценное подальше от берега, возможно, вечерком тут будет довольно влажно.
Ялль’Ри согласно кивнула.
- Ёко Тойи тоже говорили, что ветер усилится. Я собиралась после полудня поговорить с братьями Арроне, Ле-аном и Асго, чтобы оттащили всё, что можно, подальше к площади, и вытащили на берег лодки. Но это не столь важно, как другое… алькоро слегка нахмурилась, как хмурилась всякий раз, когда речь заходила о риске, которого можно было бы легко избежать при желании. - Вы говорили, что собираетесь остановиться на днёвку, и вечером вылететь. Но если ветер усилится не слегка, а серьёзно, то полёт может стать опасным, тем более для… драгенов, я не ошиблась в названии?
- Нет, в названии не ошиблись. Но ошиблись по сути. Драгенам как раз ничего не сделается, они довольно выносливые твари. Чего не скажешь об их, прости Средоточие, наездницах. Ох, несомых, то есть, - Курт тяжело вздохнул, - в любом случае завтра нам необходимо быть на месте, а милейшие творения Мастера Мииты передвигаться днем отказываются совершенно. Поэтому будем надеяться, что нас не занесет на болота, ну и что никого из моих легких спутниц не утащит ветром. Впрочем, невелика потеря…
Говоря последнее, крылатый кривил душой. Эти фино, они такие хрупкие, беззащитные… конечно, Курт очень переживал, что с ними что-то может случиться. Невнятный водоворот мыслей унес его к Кинне… где она, что с ней теперь?..
Ялль’Ри мысленно кивнула – похоже, она с ходу смогла выцелить причину мрачности крылатого. Слишком много особ женского пола на него одного. А с девушками надо уметь ладить… Даже со столь особыми личностями, какими были и остаются фино. Алькоро слабо улыбнулась.
- Тяжело одному против четверых, да?..
- Вообще, их пятеро, - эрианец поморщился, - По крайней мере, было. И надеюсь, будет. Тяжело ли? Они… своеобразные. Меня раздражает то, что они считывают мои ощущения и, более того, их озвучивают. При мне же.
- Пятеро?.. – странный речевой оборот озадачил Ялль’Ри, но она решила чуть отложить этот вопрос – сначала надо было разобраться с хандрой крылатого. – Вы, похоже, прежде не общались с фино. А они, видимо, не общались вовсе или мало общались с другими лиа. Для них всеобщая открытость и известность чувств – норма, норма с самого рождения, и им сложно понять и принять, что у других всё иначе. Ласии тоже было поначалу тяжело в обществе одних лишь лиа других народов, но она дано уже приноровилась, научилась пользоваться своим даром как преимуществом – она лучший наблюдатель и аналитик для экспериментов, какого только можно пожелать, и много времени уделяет новичкам – они порой сами не могут объяснить, что их тревожит – а Ласия чувствует, и помогает. Но я отвлекаюсь… Вам, Курт, пожалуй, проще всего было бы просто спокойно, без нервов объяснить это вашим подопечным. «Так и так, девочки, я понимаю, что НЕ чувствовать мои эмоции вы не можете, но не могли бы вы не обсуждать их при мне, или так, чтобы я мог услышать, мне это.. непривычно и даже несколько неприятно». Уверена, они пусть и не поймут до конца, но хотя бы попробуют начать выполнять просьбу, чтобы не обижать вас.

дуэт с Тёмный Омут)))

- Понимаете ли, в чем заковырка. Если они не могут не читать моих эмоций, то они прекрасно осмедомлены о том, что мне неприятно, когда их озвучивают, и без моих просьб. Разве не так? Кроме того, я уже пару раз просил... - тут Курт замялся, вспомнив, очевидно, в какой именно форме была подана просьба, - просил, чтобы они не лезли.
Курт зацепился за возможность объяснить свое раздражение именно этим фактом. Разумеется, то, что фино нагло и без спроса лезли к нему в душу, было неприятно. Хотя главная причина, без сомнения, крылась в том, что они просто были полными противоположностями. Курт - высокий, сильный, мощный. Фино - низкие, практически тощие, хрупкие. Курт - замкнутый, резкий. Фино - обнажающие шэа, как свои, так и чужие. Курт - хищник. Фино - веганы. Даже этот последний, незначительный, в общем-то, факт... он невероятно бесил.За что Миита приготовила ему такое испытание?
- Просили?.. – тон, каким произнесла Ялль’Ри это слово, сомнений не оставлял – в форме просьбы не было ничего от её предложения. – А повторить «на бис» - постесняетесь или нет?
Теперь в голосе алькоро звучала неприкрытая ирония.
- Курт, попробуйте в следующий раз сказать именно так, как я предложила…
Крылатый непроизвольно хмыкнул. Хмык, по видимости, должен был означать нечто вроде «Да, да, конечно, я маленький мальчик и меня необходимо вразумить». Вслух эрианец, разумеется, ничего подобного не сказал.
- Пожалуйста, давайте оставим эту тему, со своим малинником я постараюсь разобраться самостоятельно, и, безусловно, я учту ваши советы, - с раздражением ответил он.
«Обиделся».
Ялль’Ри сдержала улыбку и произнесла нейтральным тоном:
- Хотя я могла бы попросить Ласию с ними переговорить, и рассказать правилах сосуществования с лиа.
- Может быть, это было бы лучшим решением. Если они успеют поговорить, конечно, - Курт помнил о том, что его подопечным, как, впрочем, и ему самому, неплохо было бы отоспаться перед тяжелым перелетом. В том, что перелет будет трудным, крылатый не сомневался.
Ветер уже сейчас набирал свою силу, гоняя по реке мелкие барашки волн. Тревожно кричали чайки, почти касаясь белоснежными крыльями воды. Эрианец невольно окинул взглядом берег. Довольно далеко от них шлепала по песку, оставляя влажные следы маленьких ног, фино. По всей видимости, Ата, - из всех подопечных Курта у нее были самые длинные волосы. Крылатый нахмурился. Почему она опять одна?.. Ата всегда была чуть в стороне ото всех, но теперь она брела, понуро опустив голову. Что там у них приключилось?
- С ней что-то не так, - негромко произнесла Ялль’Ри, мгновенно оценив позу и походку Тонко Чувствующей. – Я выясню, как было дело у Ласии и компании, а вы идите к ней – фино не стоит оставаться в одиночестве в моменты тоски – когда кто-то рядом, им легче справиться с грустью.
- Боюсь, из меня плохой утешитель, - покачал головой Курт, - Ата скорее всего переживает из-за подруги, которая нас временно покинула... Но все равно, я попробую с ней побыть.
- А что, кстати, произошло? – резко сменила тему Ялль’Ри. – Расскажите, пожалуйста, вкратце, чтобы я по незнанию не сморозила бы чего-то не того.
- Ох… - эрианец предпочел бы об этом не говорить вовсе, - да рысенок у них умер… Что там именно произошло, я не знаю – мы с остальными девочками тренировались тогда. А Ата мне не докладывала. Сказала только, что … что Кинна будет позже. Но солнце до нашего отлета успело встать дважды, - Небесный с горечью поджал губы, - Я не мог проигнорировать приказ.
- А где это было? – вскинула голову алькоро. – Нам никаких приказов пока не поступало, и если это неподалёку от зоны нашего расположения, то можно будет попробовать поискать…
- Не стоит, - прервал ее Курт, - там остался ее драген. Фино придет за ним... должна прийти. Я не сомневаюсь, что Ата нашла того, кто позаботится о Кинне. Я видел следы цей-ина под нашим деревом, - нотки нелепой ревности в голосе. Может, показалось?
- Возможно это цей-ин и есть… - негромко произнесла Ялль’Ри. Пару секунд спустя она подняла голову. – В любом случае, сейчас мы в силах только ждать. Я пойду к Ласии и остальным девочкам. – Уже сделав первый шаг в сторону, алькоро обернулась. - Ата… Она могла не докладывать командиру, но может рассказать другу, который тоже тревожится за Кинну...
Сначала он думал промолчать. Едва заметно кивнув, он пошел по направлению к одинокой маленькой лиа. Потом все же обернулся, и едва слышно, будто самому себе, произнес:
- Другу... она меня ненавидит. Не надо быть фино, чтобы это понять.

Не то, чтобы на улице было прохладно, – ветер был теплый, с юга, - но Ата чувствовала себя неуютно. Она с тревогой посмотрела вдаль. Там, на горизонте, небо хмурило седые брови.
Девушка горестно вздохнула. Все так закрутилось в последние дни. Так совпало. Кинна, рысенок, схватка кааши с какранами… Тико, которые рисковали своими собаками только потому, что неразумная девчонка не смогла вовремя убраться с их пути. Ее спутницы – смогли. А она – нет. Теперь девчонки со смехом вспоминают эту историю… их можно понять, они не были так близко. Не чувствовали этой животной ярости, этого безумия битвы, когда каждый из противников желает видеть другого – только мертвым, и никак иначе… Сколько еще будет таких безудержных схваток? И все же… Когда бьются звери – это страшно, но все же естественно. Когда бьются лиа… пусть даже с чужими, но все же разумными существами – это дико. Ата понимала, что это неизбежно. И от ощущения неотвратимости этого безумства становилось еще паршивее. Погрузившись в поток собственных мыслей, она не сразу почувствовала приближения командира. Впрочем, в этот раз от Курта веяло несвойственной заботой и обеспокоенностью.
- Почему ты одна тут?
- Я не одна, ты тоже здесь, - единожды в порыве гнева перейдя на «ты», фино упорно не хотела возвращаться на более официальное «вы».
- Ата, ты прекрасно понимаешь, о чем я, - тихо произнес крылатый.
- Знаю, но ты ведь не хочешь, чтобы я показывала, что знаю, - напомнила ему Тонко Чувствующая.
- Я не враг тебе.
Некоторое время двое молчали. Они смотрели друг на друга, словно испытывая на прочность один – другого.
- Послушай, - не выдержал командир, - я всего лишь хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
- Я могу сказать, что это так, но тогда я солгу, - призналась Ата.
- Ты переживаешь из-за Кинны?
- И это тоже. Хотя она в надежных руках сейчас, - девушка повела плечами, - ее унес цей-ин. Но ты это и так знал. Я должна кое-что тебе объяснить. Переживая смерть кого-то близкого, мы переживаем ее по-настоящему. Если Кинна смогла вовремя уйти от этих страшных не-своих ощущений, с ней все будет в порядке…
- А если нет?! – Курт невольно повысил голос.
- Я не знаю, мы стараемся уйти от чужой смерти. Но есть ситуации, когда это невозможно. Мне тоже страшно, - заметила она волнение крылатого.
- Я не знал…
- Конечно, - Ата зябко поежилась, - Знаешь, это очень злая шутка – отправить нас на войну. Но обратного пути нет, и я чувствую, что Шэн-лиэ нуждается в нас.
- Ты сказала «и это тоже», - Курт поспешил перевести тему, - а что еще тебя тревожит?
Молчание в ответ. Ата в нерешительности стояла, раздумывая, стоит ли говорить…
- У тебя бывает так, что ты сомневаешься в том, кто ты есть на самом деле? – ответила она вопросом на вопрос.
Командир бросил в ответ непонимающий взгляд. Курт едва ли разбирался во всех тонкостях устройства жизни фино, но и совершенно неосведомленный лиа мог при должной наблюдательности заметить, что Ата отличается от своих подруг… ну и что с того? Илая тоже отличалась. Разумеется, он не был осведомлен о таких мелочах, как право наречения, поэтому не вполне понимал всей двусмысленности положения.
- Всю мою жизнь меня убеждали в том, что в моих жилах течет кровь только фино. Разумеется, я не слепая и все эти годы я видела, что я другая. Родители находили этому факту достойные объяснения.
- Почему же сейчас ты вдруг снова об этом задумалась, я не понимаю?
- Я тоже не понимаю. Просто что-то… что-то щемит в груди. И так холодно… - Тонко Чувствующая отвернулась, украдкой смахивая слезы со щеки.
- Ну-ну-ну, - Курт неуклюже обнял фино за худые плечи, - Это все ерунда. Совершенно неважно, кто и что тебе говорил. Важно то, кем ты себя чувствуешь.
- Наверное…
- Я тебе точно говорю, - голос лиа звучал убедительно и успокаивающе, - а теперь хватит раскисать, ночью нас ждет сложный путь, и тебе, как никому другому, необходимо выспаться. Ага?
- Ага, - эхом вторила ему Ата. Потом неуверенно улыбнулась, - Спасибо. Я не ожидала от тебя…
- Не такое уж я и чудовище.

День: Шестое августа, утро.
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

… и таким образом, по итогам вчерашних испытаний, введение танков в перечнь вооружения «Темного пламени» было признано целесообразным, - формулировки, слетающие с ее губ, заставляли Риши внутренне морщиться и роптать против навязанной на ее голову бюрократии. Все «рабочие совещания» добросовестно протоколировались и копии их при случае посылались в штаб. Теперь, когда «Темное пламя» считалось частью сил ЭКК, избежать подобных формальностей не представлялось возможным. Проблема же была в том, что маги ненавидели ограничения, а уж маги огненной стихии и вовсе не славились своими способностями к выполнению правил.
«Впрочем, - напомнила себе Саманта, – до недавнего времени маги отказывались и от командной работы. В прежние времена вероятность совместной работы в такой пестрой команде была бы названа несбыточной фантазией».
Она обвела внимательным взглядом всех людей, собравшихся в зале. С утра поднялся ветер, поднявший с пляжа тучи песка, поэтому собрание было решено провести внутри «Темного пламени», для чего орки спешно освободили этот зал от лишней мебели. Желающие поместились с трудом: кроме своих людей Риши видела здесь персонал морской базы и даже нескольких представителей оденоносной дивизии имени Мацумбахера. Наверное, вчерашнее шоу их все-таки впечатлило.
Саманта вздохнула – и продолжила:
- Однако, для того, чтобы создать грамотную стратегию применения танков в ходе наступательной военной операции, нами было решено провести еще одни учения в квадрате… далее следовали координаты.
Леди Риши сильно подозревала, что большей части собравшихся эти цифры говорили довольно мало. Но, еще до начала мероприятия все уже знали, что будущие учения пройдут на дальнем пляже, отделенным от морской базы ЭКК каменистой косой, поросшей чахлой растительностью. По замыслу авторов, этому природному образованию была предназначена роль своеобразной «защиты от дурака» - иными словами, она должна была не дать огню случайно спалить что-нибудь из нужных колонистам строений. По этому поводу Сид Лиденберг вчера пошутил о том, что на косе стоило сделать трибуну для «приглашенных гостей», чтобы даже неудачные выстрелы даром не пропадали. Тогда Саманта невольно улыбнулась, но сейчас, поразмыслив, решила, что шутка коллеги очень хорошо показывает глубину внутренних противоречий между разношерстными колонистами.
- Если вопросов нет, то на этом все. Все свободны. Дата начала учений – через два дня.
Люди зашевелились, направившись к выходу. Дверь в зале была только одна, поэтому Саманте удалось услышать множество отрывочных реплик, которыми обменивались собравшиеся. Большая часть была полна энтузиазма и с азартом ждала начала «банкета». В основном это была молодежь, еще считавшая войну чем-то вроде игры, а «Темное пламя» - красивой игрушкой и старые вояки, желавшие в кого-нибудь пострелять. Меньшая часть аудитории, включавшая разработчиков комплекса и соплеменников Ренана, воспринимала запланированное мероприятие, как необходимое зло. Саманта прекрасно помнила сон, посетивший ее прошлой ночью: «Темное пламя», подбитое живой и зубастой ракетой, вертится вокруг своей оси, а из его трюмов в это время выпадают незакрепленные танки. Несмотря на гротесскность привидевшейся картины, опасность что-нибудь не учесть, сочетая различные технологии, была более чем реальной.

День: ночь с 4 на 5 августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Но выйти на следующий день у них не получилось. Калеб проснулся в середине ночи оттого, что снаружи, в коридоре крыла, раздался стон. Сдерживаемый с большим трудом и потому – прорвавшийся сквозь сжатые зубы. Калеб спал очень чутко. Все они спали чутко.
И потому открыли глаза почти одновременно. В их казарму, «мужскую комнату», как шутливо называли ее некоторые, ударив дверь ногой, ввалилась Эрис в длинной «ночной» майке. Сделала несколько шагов, упала у стены, словно надломившись.
- Ш-шельма, - прошипела она, - больно-то как…
И потеряла сознание.

Их с самого начала подготовки учили справляться со всем самостоятельно. Поэтому никто не побежал искать врача. Калеб, спрыгнувший с кровати, подскочил к девушке, опустился рядом с ней на колени. Ударил по щеке, так что ее голова мотнулась в сторону. Ресницы слабо дрогнули. Он аккуратно взял ее за подбородок, развернул голову – ударил по другой щеке.
Эрис пришла в себя окончательно – и снова зашипела от боли.
Только тут они заметили, что ее правая рука висит неподвижно, как плеть.
- Что случилось с твоей рукой? – спросил Айден.
Эрис дернула другим, левым плечом:
- Я легла, почти уснула. Почувствовала слабость в руке. Потом словно что-то щелкнуло – и вместо слабости уже была дикая боль. Рука не слушается, вообще не двигается. И спина тоже… правую сторону, особенно сверху, почти не чувствую – все как будто онемело. Сейчас уже не так скверно… но я не могу пошевелить рукой.
Она закрыла глаза, прислоняясь к стене, глубоко вдохнула несколько раз – и тихо, сквозь зубы, принялась ругаться. Ругаться крепко, сильно и зло.
- Позвать Радцига? – предложил Дентон. – Я схожу.
Калеб засопел.
- Эрис, твой кристалл… - сказал он. – Ге-то в области лопатки, да? – она кивнула. - И вся рука, так?
Снова кивок.
- Он не мог разрядиться полностью?
Девушка криво улыбнулась.
- Ты ведь помнишь слова докторов? «Как только энергии останется меньше десяти процентов, вы сразу это почувствуете!» И мы чувствовали, и нас всегда подзаряжали заранее, - она перевела дух. Ее боль явно успокаивалась, но облегчения это не приносило. – Но он просто не мог разрядиться! Прошла всего неделя. Нас заряжали в один день.
Парни переглянулись. Никто из них не испытывал ни малейшего неприятного чувства.
- Наверное, что-то не так с кристаллом. Надо идти за кем-нибудь. Радциг, доктор Нольвенн, кто там еще… Ренн, - вдруг вспомнил Дентон. – Она вроде как должна разбираться в кристаллах.
- Зови всех, - Калеб, как всегда, был краток, но умел принимать решения, которые принесут максимальное количество пользы.
Дентон кивнул и вылетел в коридор.

День: пятое августа
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

Авион приземлился неподалеку от морской базы, на небольшом аэродроме, специально предназначенном для "Темного пламени". Фарадей выгнал девушек на свежий воздух и, невесомо обозначив несуществующие подзатыльники, попросил не мешаться под ногами, пока выгружают орудие.
Бумаги по "Ониксовому пламени" принял не слишком высокий, но крепкий, черноглазый мужчина с бледно-золотистой кожей. Солнцепоклонник. Ренан. Его гладкие волосы цвета ночного чернозема были распущены, и пряди от того, чтобы не падать на лицо, удерживали только две неплотно заплетенные косы, скрепленные на затылке серебряным гребнем с рубиновой искрой на одном из острых завитков.
- Хорошее приобретение для "Темного пламени", - оценил данные Ренан и кивнул стоявшей рядом Саманте Риши, потом пожал руку Фарадею. - Сколько вам необходимо времени для установки орудия?
К самолету уже спешили инженеры комплекса огненной колдуньи. Любопытная Мали во все глаза смотрела на загадочного знатока "Магии Крови". Лорелея больше крутилась на месте, иногда досадливо оглядываясь на собственные чехлы.
- От восьми до двенадцати часов, если не будет проблем. Позволите стажерам посмотреть комплекс?
Ренан смерил взглядом раскосых черных глаз Малену и Лорелею, первая девушка изобразила почтительный реверанс.
- Не нужно, - улыбнулся лис.
- Ее зовут Малена, а ее - Лорелея, - представила девушек Греза.
Лори, все еще занятая чехлами, подняла голову, и... встретилась с лисом взглядом. Отвести глаза девушке стоило отчаянного труда. Она побледнела - алебастровый оттенок проступил на сливочном. Брови Ренана поползли вверх.
- Когда мы сможем начать? - прозвучал вежливый голос Фарадея. Константин вывел лиса из короткого оцепенения. Лори отвернулась и принялась изучать трещины на асфальте аэродрома.
- Как только будете готовы, - отозвался лис, снова улыбнулся. - Пока орудие разгружают и транспортируют к комплексу, можете отдохнуть. И вы, и ваши практикантки.
- А можно?.. - Малена взглядом указала на "Темное Пламя".
- Погоди, нам еще сутки сидеть, не меньше, - Константин наклонился, срывая пожелтевшую травинку и пристраивая ее в уголок рта.
- Хорошо, - девушка потупилась так, словно ей объявили, что позволят только посмотреть с дальнего холма. Лори подняла на нее взгляд и подошла ближе, положив тонко очерченную ладонь на плечо подруги.
По пути к баракам Малена нарочно замедлила ход. Лори даже не думала отцепляться и, кажется, старательно делала вид, что нуждается в лаборантке для равновесия. Когда мужчины оказались достаточно далеко, Мали уставилась на нее в упор.
- А теперь объясни мне, что это был за цирк?
- Где? - щеки Лори вспыхнули чистым розовым цветом. Она уставилась в серый асфальт.
- С ним, - Малена кивнула в сторону лиса. Ее карие глаза сощурились, - он тебе так понравился?
- Ты что? - Лори вздрогнула, сглотнула, взмахнула зачехленными крыльями и только потом снова встретила ее взгляд. - Он просто странный. Не так. Тревожный.
Это походило на правду - легкий оттенок слоновой кости снова совсем исчез с ее щек, сменившись мертвенным алебастром. Тени от волос - те вообще были синими. Малена покачала головой и погладила вцепившуюся в нее руку.
- Не волнуйся. Наверное, он на одной стороне с нами.
Лори кивнула и больше не поднимала взгляд от земли до самого барака.
За большой дверью густо пахло кофе, к сожалению, скорее недавним, чем свежим. Малена ощутила, как напомнил о себе желудок: утром, после бурного вечера, мысль о еде вызывала одно отвращение. Даже ее не-от-мира-сего-подруга перестала терзать плечо, взамен занявшись изучением маленькой комнаты. Девушкам предложили хлебцы, кофе, чай на местных травах, нарезанный небольшими, но толстыми ломтиками сыр. Греза устроилась на ящике, закинув ногу на ногу. Константин обратил внимание на Малену.
- Может быть тебе найти простоквашу?
Малена энергично мотнула головой и занялась едой. Она, в отличие от Лори, так и не ощутила ужасов хмеля, ограничившись мутным подъемом и отсутствием аппетита с утра. Крылатая еду до сих пор не желала видеть, но чай приняла с удовольствием и теперь грела нос в кружке. Малена исподтишка изучала лиса, стараясь не нарываться на прямой взгляд.
Ренан говорил с Фарадеем. Греза слушала их, внимательно, иногда кивала. Того, что объект разговора был ей крайне интересен, девушка не скрывала. Несколько раз Ренан обернулся на Лорелею, но смотрел как будто невнимательно, как будто вскользь.
- На ночь мы приготовим для вас мена в бараках у базы, - неожиданно сменил тему лис. – Каяр, Мияне!
Два лиса, гремевшие алюминиевыми ложками в больших мисках вскинули головы одновременно. Черноволосые, кареглазые, они походили друг на друга, словно братья.
- Скажите кому-нибудь, чтобы для ученых подготовили четыре кровати, - Ренан встряхнул запястьями. – Константин, еще я хотел попросить вас посмотреть заметки по чертежам «Темного пламени». Они в основном касаются вооружения, а в нем я не слишком силен.
Фарадей, отставляя чашку с чаем хмыкнул:
- Эти слова мне говорит солнцепоклонник, который спроектировал это чудовище, - в тихом голосе мужчины прозвучало восхищение. – Поглядим.
Константин повернул голову, смотря на дочь, Лерелею и Малену.
- Греза, тогда возьми девочек и начни с ними установку. Я присоединюсь несколько позже.

День: четвертое августа (раннее утро)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

- Ваше благородие, госпожа Чужбина... - голос у Странгеля-старшего был приятный, только чуть охрип к рассвету. С ним остались только самые стойкие. Даже Свен, которому в принципе не нужно спать, куда-то убрел - похоже, общество старых и новых товарищей чем-то тяготило его. Гай и Ханна ушли спать, а там и остальные "Дьяволы" разбрелись понемногу, пропустив по стаканчику за нестойких виновников торжества. В ангаре остались трое: Иероним с гитарой, барон, погруженный в задумчивую полудрему, и обиженный на весь мир Кенни.
Каждый грустил о своем. Особенно в тот миг, когда Странгель негромко запел о чужбине и разлуке. И едва ли хоть кто-то из троицы задумался о том, что сложивший эту песню десятилетия назад тиресканнец понятия не имел о чужбине. И для поколений южан, что пели ее в дальних походах, тоскуя по своей родине, чужбиной был враждебный север, казавшийся далеким и чуждым миром. А тут, когда нет даже малейшей связи с домом, от которого отделяет бушующая бездна штормового океана, когда на пороге война, на сердце тревожно, а сонливость от алкоголя бессильна против бессонницы от воспоминаний...
Песня смолкла, гитара легла на колени старого летчика, а Маккормик все глядел в одну точку и тихонько шевелил губами. Складывалось впечатление, что иногда он заикается даже мысленно.
- Может, еще одну - и на боковую? - Иероним прочистил горло и открыл старинный серебряный портсигар с профилем Рудольфа Рамштайнера.
- Подъем скоро, - хмыкнул командор. - Поздновато на боковую.
- Ну и ладно, - портсигар перекочевал к Кенни, который рассеянно взял кестерку* и принялся вертеть в пальцах.
- Свен какой-то смурной, - пожаловался Странгель, прикуривая. - Заметил?
- Он же покойник, - барон слегка поморщился. - Я бы тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Скажи спасибо, что он не свихнулся в заточении.
- Да я сам одной ногой в могиле, - усмехнулся Дед, выразительно кивнув на свою культю. - Я ведь помню его, Железный, еще живого. Прекрасно помню. Нормальный был мужик. Веселый. Мы с ним как-то пили на спор...
- "Мы с ним пили на спор" и "веселый" - не совсем одно и то же, - усмехнулся Рамштайнер.
- Совсем! - вдруг гаркнул Маккормик, после чего в повисшей изумленной тишине деловито затушил окурок об авионную бомбу. Заметив устремленные на него взгляды, Кенни нерешительно добавил: - Совсем распустились, салаги!..
- Да ты в зюзю, Король Воздуха, - Странгель сочувственно похлопал аса по плечу.
- Я, - невпопад ответил Кенни и почтительно затих.
- А Свена все-таки искалечило, - покачал головой Иероним. - Он светлый человек был. Жизнь любил очень. Даже, помню, на жену твою заглядывался...
- На м-мою?! - вновь встрепенулся осоловелый Маккормик, нашаривая что-то на поясе. Видимо, оружие.
- Твоя жена тогда еще не родилась, братец, - крякнул Дед.
- Ну, уж это тут точно не при чем, - отрезал барон.
- Да я тебе точно говорю.
- И что мне теперь, негодовать? - Рамштайнер пристально всмотрелся в гордый профиль знаменитого предка и, вздохнув, полез за собственными папиросами.
- Да нет, дело-то давнее...
- Кто старое помянет... - Генрих осекся, поняв, что и кому собирался сказать, но одноглазый летчик только усмехнулся.
- Как-то погано все, - заключил Кенни сумрачно. - И на душе как-то... неспокойно.
- Война, - развел руками Странгель. - Вначале все всегда на нервах и всё кажется ни к черту. Мы с Железным на это насмотрелись.
- Главное не хандрить и не собачиться, - барон затянулся. - А то у одного дома молодая жена, на другую не вовремя воспоминания нахлынули, третий просто труп ходячий... Надо вас занять чем-то, а то через неделю у меня будет не эскадрилья, а похоронная контора.
- Завтра кристаллы привезут, - напомнил Иероним и снова взялся за гитару, задумчиво попробовал струны.
- Уже сегодня, - вздохнул барон.
И это было правдой, но до подъема оставалось время. Старинный тиресканнский романс сперва сбивчиво, потом все отчетливее зазвучал под сводами ангара.

___
*Кестерка - бытующее у колонистов название дешевой папиросы с махоркой.

День: ночь с 4 на 5 августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Доктор Нольвенн, прибыв, констатировал уже к тому времени очевидное:
- Кристалл разряжен. Полностью. Дорогая, я говорил тебе и вам всем – нельзя этого допускать! Теперь, пожалуй, дня два процедур, чтобы нити снова восстановились…
- Какого черта он разрядился-то? – взорвался Дентон. – Наши-то в порядке!
Доктор осторожно помолчал.
- Вероятно, при зарядке что-то произошло, и камень не напитался. Правда, я все равно не понимаю, почему так резко…
Эрис, возвращенная на свою кровать и уложенная с максимальным комфортом, презрительно фыркнула.
- Да, ты права, - заметил Нольвенн, - я могу сколько угодно не понимать причины, но тут надо действовать. Ренн, девочка, ты не могла бы?
Ренн, сидевшая рядом на стуле, кивнула.
- Перевернись на бок, Эрис, - попросила она. Оттянула вниз майку, положила руку на правую лопатку девушки. - Надеюсь, больно не будет.
Под пальцами запульсировал сгусток зеленого света. Света с каждым ударом становилось все меньше, он словно впитывался в камень, находившийся под кожей. От лопатки поползли ручейками сероватые нити, постепенно оплели всю руку, до кончиков пальцев – Ренн помогала им легкими касаниями, направляла энергию.
Эрис лежала, закусив губу. Ей не было больно – было обидно и противно от того, что эта незнакомая девушка видит ее беспомощной, прикасается к ней, почти обнаженной, и помогает ей.
Скоро все кончилось. Но «нити» так и остались серыми.
- Через два дня, не раньше, они наполнятся энергией. Только тогда ты сможешь управлять своей рукой, - доктор покачал головой. – Грустный пример, но надеюсь, все поняли, как важно внимательно следить за своими ощущениями. Держись, Эрис. Майора Фиерса я предупрежу.
Ренн представила, что скажет на это майор (в четыре-то часа утра) и грустно улыбнулась. Дождалась, пока все выйдут из комнаты. Поднялась – как будто чтобы уйти следом за ними, - и вдруг наклонилась к самому уху Эрис, жарко прошептала:
- Еще раз толкнешь меня в коридоре, еще раз косо посмотришь в мою сторону – и я сделаю так, что ты вообще потеряешь руку. Поучись вежливости. Счастливого выздоровления.
Выходя, она громко хлопнула дверью.

День: шестое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: G8

Птаа-ха парила высоко в небе. Временами резкие порывы ветра отбрасывали ее в сторону, дыхание перехватывало, а перья судорожно трепетали. Птице нравилось играть с разшалившейся стихией. Ее глаза сияли. Сизая пена облаков изредка обнажала раскаленный шар солнца, и лучи его играли на сиреневых крыльях. Птаа-ха наслаждалась своей свободой. Она то поднималась прямо к облакам, зарываясь в водяную пыль, то складывала крылья и ухала вниз, и ее маленькое сердечко замирало. Она не искала приюта, и не высматривала добычу, она просто наслаждалась своим полетом. Свобода. Ей нравилось летать так, как летают ее сестры – крылатые нейа. В небе она чувствовала себя безопасно.
Птаа-ха спустилась к дрожащим кронам деревьев и вдыхала ароматы леса. Ветви склонялись перед ветром в шелестящей мольбе о пощаде. Но ветер беспечно срывал листки, подхватывал их в хоровод неистового танца, а потом, словно наигравшийся и заскучавший ребенок, яростно бросал их на землю.

Вестница вырвалась из потока, и яростные взмахи крыльев взврезали плотный воздух. Она смеялась и спорила с ветром, что хотел унести ее на север в то время, как ей хотелось лететь на юг, туда, где ровную линию горизонта гармонично разрушали резные башни Нейлара. Теплые вихри доносили тонкий звон города. Ветер обнимал каменные строения, и, танцуя уличной пылью, мчался дальше. Полет Птаа-хи завершался здесь.

- Мама! Смотри! Сиреневая птица! Это же Знак, правда, мама? – маленькая девочка ткнула пальцем туда, где, тоскливо опускалась на землю невиданная птица.
- Да, да, конечно, пойдем, - охотно согласилась лиа, стараясь побыстрее увести ребенка под защиту каменных сводов.

С Соуль


День: четвертое августа (вечер)
Фигура: слон C8
Ход: без хода
Официальная клетка: С8
Фактическое местоположение: граница D8 и C8

После долгого перехода ныло все тело. И хотя Йель ходил по лесу всю жизнь, что себя помнил, сейчас он устал. Лиа растянулся на траве, бросив где-то в стороне сумку - лесным нейа она бы вряд ли понадобилось, да и не было там ничего, что могло бы их заинтересовать. Рядом горкой лежала кожура полу десятка разных фруктов - из того, что нашел по пути лиа.
Т'Айлари прикрыл глаза. Стоило бы пройти еще десяток километров, но сейчас вставать не хотелось. Идти куда-либо - тоже.
Откуда-то изнутри, множеством мелких кусочков, собирающихся постепенно в одно целое, начал подниматься охотничий азарт, чувство погони...
Наару. Нашли добычу.
Йель выдохнул, покрепче зажмурился.
Рев юргай разорвал тишину предзакатного леса. Лиа резко сел, зло зашипел сквозь зубы - он начал догадываться, какую добычу себе нашли наару.
Мышцы дружно заныли, когда т'Айлари поднялся на ноги, рванул в ту сторону, откуда раздавался разъяренный рев.
Ему говорили, что наару получились слишком злыми, слишком жестокими. Йель пожимал плечами. Темношерстные нейа не раз царапали его, кусали, и лиа знал, насколько ядовита та кислота, который могут наару плеваться. Но все же... все же, он еще знал, как они могут мурлыкать, почти как кошки, ластясь к своему создателю. Как садятся вокруг на задние лапы и смотрят любопытными глазами.
Йель боялся за своих созданий, хотя они были гораздо опасней многих других нейа.
Т'Айлари выскочил на поляну и тут же метнулся назад: между деревьев, взрывая сине-зеленую траву мощными лапами, метался юргай, окруженный всей стаей наару. Зверь утробно рычал, запрокидывал голову. Он месил лапами мощную землю и кружился – так мог бы бегать пес за хвостом, только игры не было. Совсем.
Хлопки крыльев наару сливались в один сплошной шум. То и дело десяток нейа кидался вперед, выставив когтистые лапки. Потом - короткое шипение, и, распахнув пасть, наару выплевывали на шкуру юргай немного густо-зеленой кислоты. От боли гигантское животное поднималось на задние лапы, стонало, орало… Остальные нейа носились перед мордой добычи, отвлекая его и все больше и больше зля.
Боли юргая, казалось, отзывались деревья.
Йель попятился еще сильней, отходя дальше, за деревья.
"Прости, вольный нейа" - лиа знал, что сейчас, разъяренный, юргай его не услышит; "Прости, что тебе так больно".
В какой-то момент наару ринулись вперед всей стаей. Их было больше пятидесяти, и они облепили свою добычу, ухватившись коготками за шкуру юргай, толстую, в дереве и камнях. Несколько созданий вцепились зверю в морду... Он снова взвыл. От стона могучего зверя как будто заложило уши. А еще крик – как вата – облепил и сжал, а невидимая лесная рука с крючковатыми древесными пальцами сжала сердце.
Лиа отступил еще на шаг, потом - сполз на траву, прикрыв глаза ладонями. От чужой боли хотелось выть самому. А еще хотелось выть от того - Йель это знал - что наару нужна была эта охота.
Там, в полутора десятка шагов, метался по поляне юргай. Лиа, выдохнув, потянулся к нему, пытаясь пробиться сквозь боль, ярость, ужас, пытаясь хоть как-то успокоить.
Наару убивали долго. Чужая боль чувствовалась почти как своя.
Десяток крылатых нейа скользнули по бокам юргая, под брюхо. Остальные - терзали, иногда отцепляясь, летая вокруг, выматывая и оставляя без сил.

День: пятое августа
Фигура: Ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: d8
Фактическое местоположение: d8


После окончания Совета, в зале осталось четверо: Рангоор, Тигр-Властитель, Видящий и представитель дома Кемай. Остальные лиа разошлись достаточно быстро: каждого ждало множество дел.
Тэй, в ожидании, пока уйдут остальные, ходил туда-сюда по залу, и теперь вернулся к длинному столу и, опершись о спинку стула, внимательно и молча смотрел на трех лиа, ожидая, пока кто-то из них начнет.
- Война... - вздохнул старый эрбр. - А я ведь хотел дождаться, когда подрастёт Даругр... Думал, обойдёмся. Почему так?
- Просто так вышло, - пожал плечами Веалеен. - Ни мы, ни они этого не хотели. Но... иначе, наверное, не могло быть. Эту войну нужно пытаться кончить малой кровью.
- Они уверены, что мы - дикари. Все они. Они изгнали своих, веривших в волшебство - ужели не прогонят и нас? - прорычал медведь, снова почёсывая бок. Большая синеватая муха нагло залетела в помещение совета, видимо привлечённая видом огромной косматой шкуры эрбра, и начала нарезать в воздухе круг за кругом над холкой великана. Тот не обращал внимания, насколько мог, лишь глазами смотря на хулиганку так, что мог бы убить на месте - умей взгляд эрбра убивать.
- Они просто не знают другой жизни, - пожал плечами Веалеен. - Они умеют любить, дружить, понимать. Некоторые - даже прощать или быть честны. но... ужели среди лиа нет тех, кто умеет лгать, проливать кровь? Мы... мы - живые. Они - живые. Это плохая, неправильная война. И всё равно - мы должны победить. У нас нет выбора, а если бы и был, всё, кроме защиты нашей земли, было бы преступлением перед наше памятью и будущим нашего народа. Всего народа.
- Кого мы еще можем направить, Веалеен? - негромко спросил Оневи.
Молодой кемаец выпрямился, словно этим жестом просил себе слова:
- Опасность действительно велика, и все лиа, кто могут сражаться, должны встать под стяг. Но мы ведь не знаем, эй-раан, - Тэй обвел трех лиа взглядом, - против кого мы будем воевать, кого направят наши враги. Готовы - должны быть все, но пока мы не знаем - с кем драться, нельзя выдвигать наши силы.
- Кто утром знает, будет ли дождь, не намокнет вечером, если не захочет сам, - рангоор махнул лапой, муха рванулась в другую сторону, чтобы тут же попасть в увесистую длань медведя... Эрбр прислушался к жужжанию в сжатом кулаке, что-то проворчал прямо в лапу, будто муха и впрямь могла разобрать его язык... и разжал ладонь. Синяя бестия сделал короткий круг и устремилась к потолку. - Сперва - смотреть, потом - думать, потом - думать ещё раз. И лишь тогда атаковать. Найрино не думали ни разу. Это начало войну. Мы должны быть умнее несчастных, изуродованных Исказителями.
- Тогда необходимо ждать ответа от воздушных следопытов Дома Эриан, - заметил Оневи. - Я хотел уехать на несколько дней, Веалеен. Так того требуют дела моего Дома.
- Они должны в ближайшие несколько дней дать ответ, полагаю? - Чейрэ вновь опустил локти на спинку стула, - я передам дому Кемай, что они должны готовить не только войска, но и корабли - быть может, нам понадобится переправится на другую сторону залива.
- Воздух, земля, вода... Война будет везде. Альдэйа должны готовиться вести нас под землёй, - Веалеен мерил помещение шагами, то и дело обходя посолонь Рангоора. Тот не реагировал, лишь изредка чесал нос или лапу - то одну, то другую. - Они далеко продвинулись в своём искусстве... Они умеют соединять волшебство с металлом, и, омертвев в сияющих кристаллах, оно становится покорным слугой в их творених. Но, если эти творения не допустить в наши земли - в силах народа лиа, народ должен сделать это. Каждый шаг их металлических ног оставляет на нашей земле шрам, который долго придётся залечивать. Таану, - Веалеен посмотрел в глаза Оневи. Лицо самогоТигра-Властителя сейчас больше напоминало маску его же доспеха. - Ты ведь хотел что-то сказать. Не только то, что мы все и так знаем. Говори. Ты знаешь, как я ценю то, что можешь дать мне и всему народу лиа ты. Говори, прошу тебя.
Оневи двумя пальцами потеребил рыжую косу.
- Они могут не воевать, а придти за Средоточием.
- Зачем им Средоточие? - слишком поспешно для самого себя спросил Тэй, обычно - тихий и спокойный.
- Как Найрити? - только и спросил Теграэ. Воспоминания о том, как жаждали заполучить Средоточие проклятые извратители жизни - у кого из тех лиа, что знают и помнят о войнах с выходившими из моря кошмарами, есть в памяти хоть что-то отдалённо напоминающее то безумие? Ни у кого. Веалеен победил их - в последний и окончательный раз. Победил, уничтожил, стёр с лица земли навсегда - как они и желали. Они шли умереть или добиться своей цели. Цель эта была для каждого лиа преступлением и приговором.
- Мы не можем этого допустить.
- Не как найрити. Просто это то, что способно нас остановить. - Таану посмотрел на Тигра-Властителя. - Мы не будем сражаться, если нам станут угрожать его безопасностью.
- Если мы допустим такое - мы не стоим даже тех слов, которые они говорят о нас, - хмуро покачал головой Камеда. - Защитить Средоточие наш первый и самый главный долг. Оно - первое, что подлежит сохранению и сбережению. И мы примем меры, достаточные для его охраны.
Таану Оневи благодарно кивнул.
- Не допустить пришедших из-за моря в сердце Шэн-лие, - Тэй опустил взгляд, сжал на секунду ладони, потом, выдохнув, выпрямился. Эй-раан Теграэ, если для охраны Средоточия будут нужны силы других домов... Я говорю от лица дома Кемай, но знаю, что остальные ответят также - мы дадим эти силы, пусть они даже будут последними.
Веалеен отвесил Кемай короткий, но исполненный должного уважения и признания поклон.
- Я знаю. У нас бывали разногласия с Фенлинь в мирное время. Все это знают. разные дома по-разному относятся друг к другу, верно? Но война - это война против народа. И народ будет защищать свою душу-до конца. Средоточие будет сохранено, а сердца домов - защищены.Так было. так есть. так будет. И неважно, кто наш враг. Но...
Рангоор внимательно посмотрел на Веалеена, и тот, чувствуя поддержку старого вожака, продолжил.
-... но я всё равно повторю то, что уже изрёк на совете Таану Оневи. Мы - не Найрити, и никогда ими не станем. Мы - не убийцы, не изверги, которые готовы сделать наши земли нашей же тюрьмой и вечно страдать от собственной кровожадности. Ни капли лишней крови. Ни капли бездумной жестокости. Те, кто пойдут на неё - враги сами себе хуже тех, с кем они воюют.

День: шестое августа (утро)
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Покидая Нейлару, Дара подняла кеоко высоко в небо – так высоко, что Шэн-лие простерлось перед опорой власти как миниатюра на кусочке коры. Йамме прищурила по-птичьи острые глаза. Она видела, словно на ладони, все отряды, которые выступили сами или были отправлены в путь Средоточием или Тигром-властителем. На самом севере, где опора власти ощущала прежде силу, надежную защиту ныне было пустынно. Дара видела разрозненные силуэты, чувствовала их, но не понимала.
Она отпустила правой рукой густую шерсть облачного кота, вскинула ладонь, прижала к виску: «Сеон».
Несколько мгновений - и в ответ плеснуло бесстрастным ощущением безупречно острого рассудка.
"Дара", - отозвался Эрай. Опора власти прикрыла глаза, подставляя лицо ветру, позволяя ему стереть тревоги, навеянные Домом Эриан и близостью Айа Ла Йамме. «Я хочу, чтобы ты отправился на север, где Шаиса тренирует стаи».
Короткая пауза.
"Основание?" - с интересом уточнил Сеон. «Они лучшая защита для севера, но еще не знают, что будут ей. Предупреди их». "Сделаю, - коротко отозвался Сеон. - Им следует остаться там, где они есть, или сместиться?"
Кеоко описал петлю и мгновение опора власти смотрела на землю, паря вниз головой. Ладонь снова сжала густую шерсть: «Остаться, но вначале – собери их. Они разошлись».
"Это будет несложно, - отозвался Сеон. - Иду".

Оставшись одна, Шаиса тоже ушла к своему одеялу... И тоже свернулась под ним, глядя бессонным взглядом на то, как колеблет едва ощутимый ветер листья элдеры. У нее было множество поводов злиться и еще больше - грустить, но сейчас она молча просила лес дать детям броню. Она родилась уже после войны, но ее раши были теми, кто выжил - теми немногими, кто вернулся из боя. Она знала, для чего терпит лес нахальные стаи крупных, чересчур сильных для хрупкого равновесия псов. И она - была готова к тому, что вернется домой с тремя самыми сильными. Псами, которые не найдут стаи до конца своей жизни. Игра детей в самостоятельность наполняла ее одновременно жалостью и раздражением. Им пора было повзрослеть. Кто знает, может быть, нужда в раши снова настанет уже после того, как черно-зеленая тико навсегда отпустит своих собак?..
А потому слова "милосердие" в лексиконе Шаиса - не было.
Лес расступился, пропуская бесшумно движущуюся фигуру; Сеон огляделся, кивнул, понимая, что пришел туда, куда надо. Мелькнуло холодное удовлетворение от правильности знаний; впрочем, лишь чуть помедлив, опора мудрости двинулся по направлению к лагерю. Не скрываясь, не сливаясь с лесом - он собирался просто подойти на должное расстояние для разговора. Первым его заметил неами. Оружейник приветствовал опору полукивком-полупоклоном, но заговаривать не стал. Шаиса некоторое время смотрела на Сеона так, словно его не видела - потом очнулась и поднялась на ноги: росчерк тушью на мягко освещенном древесном стволе.
- Приветствую опору... мудрости, - тико не сразу вспомнила нужный цвет. - Шаиса.
- Приветствую вас, - чуть наклонил голову Сеон. Залитые синевой глаза смотрели бесстрастно, пронизывающе и изучающе. - Я вижу, здесь не все?
- Нарей ушла за пропавшей раши, - женщина жестом указала на потухший уже костер. - Остальные спят.
- Мне стоит поискать ее, - слова прозвучали так, будто Эрай делал пометку на листе. - Меня попросили передать приказы для вас: вашим стаям назначено прикрывать север Шэн-лие.
- Место? - уточнила Шаиса, умудрившаяся прилечь на вертикальный ствол дерева. И потянуться, не теряя уважительной позы.
- Оставаться в этих же местах, но действовать совместно.
- Вы предлагаете искать раши впятером? - невинно уточнила тико.
- Я могу найти в одиночку, - прозвучал спокойный ответ.
- Найдите. Я буду признательна, - легко согласилась его темнокожая собеседница.
- Хорошо. Расскажите о приказах остальным.
Тико склонила голову в жесте почтительного согласия. Сеон вновь кивнул, перевел взгляд на раши, задерживая взгляд на пару секунд на каждом из них. Стаи спали отдельно, и беты обеих то и дело просыпались, дабы удостовериться, что все на своих местах. В стае Рау собаки спали почти вповалку, в стае Аймара - каждый имел свою долю листьев и леса. Многие были поцарапаны, но крови не было - только свежие линии поврежденной кожи. Переводя взгляд со стаи на стаю, Эрай коротко кивал, делая выводы из увиденного.
- Недавно был бой?
- Драка с какранами, - Шаиса, в свою очередь, рассматривала Опору из-под полуприкрытых век.
Вновь короткий кивок.
- Потерь не было?
- Одна потерялась.
- Ясно. В таком случае я найду. До встречи.
Тико снова склонила голову - на этот раз в жесте прощания. Сеон, ответив обычным кивком, шагнул в сторону леса - и словно растворился в нем.

Таки медленно превращалась в камень. Сначала застыли лапы, потом серой в трещинах коркой покрылись плечи и широкая грудь раши. Нарей беспомощно наблюдала, как мягкий мех становится морщинками в скальной породе, и не могла заставить себя шевельнуться. Наконец, вся собака стала статуей шероховатого, ледяного гранита. Холод словно хватал за пальцы, и Нарей попробовала отодвинуться... только для того, чтобы осознать, что не может освободиться. Рванувшись изо всех сил, тико проснулась.
Лапы самочки, действительно, были уже твердыми и холодными, но мех оставался мехом - его колыхал слабый ветерок. Тико отодвинулась дальше и поманила к себе каам. Рако не подошел. Нарей свернулась в клубок и спрятала нос в коленях. Сон не принес облегчения, а усталость снял только в той мере, что сквозь нее проступили головная боль и беспомощность.
Предстояло вернуться и сообщить Шаиса.
Фигура словно соткалась из теней, беззвучно просочившись сквозь заросли; Сеон выступил из леса как раз за спиной ушедшей на поиски. Пару секунд смотрел на свернувшуюся тико, затем шагнул вперед.
- Нарей, - прозвучал негромкий бесстрастный голос
Несколько секунд тико смотрела сквозь Сеона, словно не вполне замечая его, потом собралась, выпрямилась и склонила в приветствии голову.
- Опора, - имени она тоже не помнила.
Эрай одним движением оказался рядом, вгляделся в найденную. Глаза чуть расширились - изучая, осознавая, выясняя, что с ней происходит. Тико выдержала осмотр, не меняя позы. За ее спиной нервно переступил лапами каам.
- Попроси каам подойти к тебе, - неожиданно сказал Сеон.
Тико не сказала ни слова, но огромный ездовой пес медленно подошел и встал рядом с ней. Подождав, пока тот окажется рядом, Эрай чуть наклонился, одной рукой коснувшись шерсти каам, другой - предплечья тико. Синие глаза на мгновение вспыхнули - прикосновение отозвалось теплой волной, прошедшейся по телам обоих, смывая усталость, убирая боль в ногах и лапах.
- Благодарю, - Нарей положила ладонь на влажную гриву пса.
- Так вам будет легче, - согласился Сеон. - Тебе надо возвращаться в лагерь; я принес послание о том, что вашим стаям приказано защищать север от проникновения.
- Мы вернемся, - согласилась тико. Ее каам склонил голову.
Опора перевел взгляд на мертвую раши. Чуть покачал лишенной волос головой, рассмотрев ее.
- Как это случилось?
- Челюсти какрана, - девушка дернула золотистым плечом.
- Знаю - опасны, - коротко кивнул Сеон. - Могу проводить к лагерю.
- Мы дойдем, - тико опустила взгляд.
- С новыми силами - скорее всего.
Сеон взглянул в лицо Нарей, чуть сощурил глаза.
- Тебя печалит смерть.
Вместо ответа девушка отступила на шаг и обняла пса. Взгляда она так и не подняла. Эрай вновь коротко кивнул, словно отметив что-то для себя.
- Хорошего пути сквозь лес.
- Хорошей дороги, - откликнулась золотистая.
- Для нас она всегда хорошая, - откликнулся Сеон, шагнув назад, к переплетениям ветвей.
Когда вестник ушел, Нарей еще некоторое время стояла, обняв каам. Пушистая грива впитывала слезы как мягкая ткань. Наконец, девушка запрыгнула на спину каам. "К лагерю".

V-Z, Соуль

День: четвертое августа, ночь на пятое
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

- Как думаешь, Сазелу уютно у Эйнеха? – Саяра прочертила курс вдоль границ города и неодобрительно посмотрела на карту. – Я понимаю тревогу Гартвига, но кто может подойти к Неуштадту близко, когда военные заграждения в четыре ряда стоят и не скрываются?
Лиса отложила грифель, транспортир и линейку. Карта лежала на большом столе в капитанской каюте, которую Вензел и Саяра делили между собой. Лиса потерла запястьем глаза и засучила сильнее рукава белой рубашки. Судя размеру и кристальной белизне ткани рубашка принадлежала Вензелу.
Саяра села в кресло возле стола и потерла ладонями лицо. Черные волосы лисы были распущены и растрепанными прядями лежали на плечах и падали на грудь. День получился долгим, продолжился ночью, и отдыха не предвиделось.
- Твои мор’аны могут нести дозор, но я с детства уверена, что живые глаза надежнее, - сквозь золотисто-восковые пальцы Саяра посмотрела на супруга.
- Живых глаз немного, - чуть пожал плечами криомант. - Мор'анов же я могу создавать в больших количествах.
- Я беспокоюсь, что если мы не будем бодрствовать, они нас не смогут предупредить.
- Настрою должным образом, сам проснусь непременно, - отозвался Вензел. - Не слишком сложно.
Саяра вздохнула. Она отняла ладони от лица и, забравшись в кресло с ногами и переплетя босые ступни, поманила криоманта к себе.
- Я говорила что зачарую для тебя и Сазела кое-что. Сазелу, на самом деле, не нужно.
Светлая бровь чуть поднялась в немом вопросе; данЛей парой шагов оказался рядом с женой. Она несколько мгновений смотрела в светлые глаза, затем улыбнулась. За доли мгновения ритуальный ониксовый кинжал вылетел из ножен. Им лиса чиркнула себя по указательному пальцу, которым коснулась губ супруга. Мизинцем Саяра дотронулась до невидимой точки между бровей… И силуэт криоманта рассыпался холодными бело-серебряными искрами. Саяра подхватила белоснежного фенека и посадила к себе на колени.
Фенек совершенно вензеловским жестом склонил голову чуть набок, глядя снизу вверх.
"Милая, - даже в таком облике криомант умудрялся сохранять обычные интонации в мыслеречи, - скажи, пожалуйста, зачем это было нужно?"
- Если нам потребуется убегать, так тебе будет скрыться намного проще, - Саяра почесала фенека за ухом и оценивающе оглядела от усов до кончика хвоста. - Из тебя получился очень красивый лис.
"Вряд ли способен конкурировать с тобой. Но я не уверен, что простой бег поможет скрыться лучше магических методов".
- В этом виде для лиа ты – нейа, - объяснила Саяра.
"Для всех? - скептически осведомился данЛей. - Судя по тому, что я знаю об их лидерах - с них станется отличить нейа от разумного существа. Тем более, что белые лисы встречаются... не очень часто".
- Если ты будешь вести себя как нейа, а не бросаться на них, у тебя будет шансов куда больше спрятаться, чем с магией холода.
"Как ты можешь помнить, в число моих талантов умение притворяться зверем никогда не входило".
- Но ты можешь же просто скрыться под корнем и ничего не делать? - пальцы Саяры аккуратно пощекотали белоснежный мех на груди фенека.
"Физически - могу".
На морде фенека отразилось странное выражение - похоже, криомант прислушивался к ощущениям, которые вызывало взъерошивание меха. Саяра, наблюдая с улыбкой, продолжала поглаживать шерсть, почесывать лиса за ухом.
- Этого будет достаточно.
Теперь Вензел помедлил с ответом.
"Я могу спрятаться под корень только в одном случае".
Ухо дернулось, на морде отразилась почти озадаченность - криомант не привык шевелить ушами. Саяра тихо рассмеялась, пощекотала белоснежный пух на спине. «В каком?» - мягко коснулся висков голос супруги.
"Если под тем же корнем будешь ты и Сазел... или если же я буду знать, что вы в безопасности".
Лиса закусила губу. Теперь фенек пристально взглянул ей в глаза - взгляд у данЛея и в этом облике остался прежним. Саяра вздохнула и легко согнала лиса с колен, проведя ладошкой по спине. Снова всплеск искр, и фигура криоманта выросла рядом.
- Этот облик все-таки более привычен, - заметил Вензел, поправляя рукав. - Милая... в следующий раз предупреждай, пожалуйста.
Она опустила плечи.
- Мне страшно, Вен.
Криомант опустился на колени перед креслом; мягко накрыл руками ладони жены.
- Не бойся. Я всегда буду рядом с тобой.
- За Сазела и за тебя, - Саяра зажмурилась.
- Мне трудно повредить, - маг помедлил - про сына того же самого он сказать не мог. - Сазела мы сумеем защитить вместе.
Прозвучало не очень убедительно, что сам криомант немедля отметил... но он никогда не умел хорошо убеждать словами. Лиса опустила ноги на пол, подалась вперед, обнимая криоманта за шею, и тихо заплакала. Тот неловко обнял жену, прижав к себе; говорить ничего не стал. Кольнуло коротким сожалением - что собственная стихия не дает объятию стать теплым.

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: d8

(Соуль и я)

Оневи вышел из зала и недолго стоял на открытой галерее из тяжелых ветвей прежде, чем начать спускаться.
Шойо следовал за видящим Дома Амар. Пушистые лапы тонули в густой траве. Па шерсти переползали, сменяя друг друга, разноцветные пятна – это свет падал сквозь листья. Таану сказал Аннатару возвращаться к себе. После совета у Оневи гудела голова и ощущения, невесомые и тонкие, такие разные, переплетали внутри невидимые пальцы, путая образы и предсказания. Мизинцем видящий потер точку между бровями. Дар Средоточия делал его одновременно и зрячим, и слепым.
Зрячим, когда ощущения выстраивались в стройную линию от первого до последнего.
Слепым, когда они скатывались в вихрящийся клубок, и надежды распутать не оставалось.
Дорога к дому пролегала мимо небольшого водоема, который окружали невысокие по сравнению с соседями-исполинами, недавно рассаженные деревья с восхитительной молочно-синей листвой. Таану заметил знакомую фигуру, отнял ото лба ладонь с легким удивлением – неожиданно все спорящие между собой образы замолчали и перестали переплетать пальцы. Гелара, волшебница, пришелица, была одной из учениц Оневи.
Он решительно шагнул под кроны низко наклонившихся к воде деревьев и позвал ее.
Та откликнулась незамедлительно.
- Ты звал, мастер?
На Геларе была только лёгкая туника и лёгкая накидка, как всегда синяя. Лицо выдавало беспокойство и крайнюю степень сосредоточения - похоже, женщина только что пыталась решить сложную задачу... Или думала о чём-то, что печалило или затрудняло её последнее время. Волосы волшебицы были распущены и как всегда мокры, словно она только что вынырнула из глубокого водоёма. Может так, конечно же, и было на самом деле. Вместе с поклоном на землю упало несколько крупных капель.
- Я слышала о Совете... Потому я здесь.
- Пусть пребудет с тобой Средоточие, туда из вас позвали лишь Аннатара, - мягко поприветствовал волшебницу Оневи и добавил. – Перестань, ты ведь тоже Мастер къямай.
- Я - мастер? Я - лишь ученица достойных, и мне ещё многое предстоит постичь. Даже обычаи народа, который стал моим, я ещё знаю недостаточно хорошо, - виновато улыбнулась ГЕлара. - так что решили на Совете? Будет война?
Таану кивнул. Он подошел к воде, посмотрел на отражения; о ногу волшебницы, подкравшись, потерся пушистым боком шойо.
- Объявление войны уже было сделано, и мы сделали его первым, напав на шахтеров, - он спрятал ладони в тонких рукавах золотистого халата, и рыжая косица скользнула вдоль скулы. – Я не знаю, чего ждать от того, что наступает.
- Но ведь они первыми начали проявлять жестокость... Впрочем, так бывает. Порой мой прежний народ не знает, что творит, - женщина опустилась на корточки, осторожно коснулась мягкого, забавного шойо. - Почему вообще было нападение? Я знаю причину, но разве нельзя было прекратить всё без крови? Это не похоже на путь лиа.
Оневи сел на траву рядом, скрестил лодыжки и накрыл ладонями колени, изучая лицо своей ученицы; взгляд янтарно-карих глаз был проницательным и спокойным. Шойо продолжал урчать, прося ласки.
- Среди лиа есть лиа, которые во время войны с найрити порвали со Средоточием. Они предали нас, ушли к врагу, но затем вернулись и сражались ради жизни Шэн-лие. Мы называем их частью народа, но не любим. Они ненавидят нас, но всех других они ненавидят намного больше.
- И это они пролили кровь шахтёров? - это была не догадка, а утверждение. Гелара присела на колени, продолжая осторожно гладить шойо, толко глаза - похожие на два сияющих сапфира, медленно потемнели, набираясь влаги для скорой грозы.
- Но почему с ними ничего не сделали? Как-то ограничили, сказали поступить иначе? Неужели... неужели и они - часть лиа настолько, что вы им доверяете?
- Мы не доверяем им, Гелара, потому что их мысли закрыты от Средоточия. У них был приказ патрулировать границы и не допускать нарушения договора со стороны прибывших-из-за-моря. Пришельцы нарушили договор. Тигр-властитель не был доволен тем, что сотворили найрино.
- Ему следовало бы проявить своё недовольство так, как пристало Тигру, - резко взмахнула рукой Гелара. Но тут же поправилась, - Прости, мастер. Я знаю - вы цените каждую каплю живой крови, потому что мы все - жизнь. Но... сколько её теперь прольётся. Это страшно. Я помню наши войны. Я помню, к чему они привели. Говорят, что мой прежний мир и его враги стали единым целым, но я знаю правду. Моего прежнего мира больше нет. Я не хочу потерять ещё и этот...
- А он и проявил, - приподнял уголок губ Оневи. – Не волнуйся Гелара. Однажды мы отстояли наш мир у врага куда более страшного. С ним нельзя бы договориться, а с твоим народом остается еще надежда.
- Верно. Я знаю - есть те, кто готов говорить. Те, кто готов понять причину, по которой была пролита кровь, и не требовать расплаты по законам мести. Но боюсь, что найти и убедить их будет трудно. Даже те, кто слушал нас прежде, отвернутся от нас, когда узнают о случившемся.
- Они уже отвернулись, - видящий протянул руку и погладил пушистую спину шойо. – Я чувствую.
- И что теперь?
Гелара распрямилась, протянула руку, словно щупая воздух. на кончиках пальцев медленно начали появляться небольшие капли, медленно змеясь на ладони, словно вторые, прозрачные вены.
- Я знаю... не все они желают нам зла. Среди моих врагов уже тогда были неплохие, добрые люди... Не все. Но были. А теперь - они считают эти земли уже своим домом. Они не остановятся, а я... - голос волшебницы надломился. - Я не хочу убивать.

- Ты не обязана убивать, - возразил Таану, - как и идти против бывших соплеменников. Ни один лиа, который смотрит глубже цвета глаз, не обвинит тебя.
- Знаю. Но это мой дом. Я сделаю всё, чтобы его защитить, - вода медленно стекала по руке, касаясь края накидки и наполняя лазурную синеву предгрозовой теменью. - Всё, что смогу. Иначе нельзя.
Таану лег на землю, вытянулся, смотря на кроны, за которыми лазурью разливалось высокое небо, тронутое облаками и тенями айшеру. Он не ответил, а шойо запрыгнул хозяину на грудь и свернулся там пушистым клубком, обернув хвостом лапы.
- Мастер? Таану?
- Всегда есть выбор, Гелара.
- Знаю. Но я о другом, - капля воды падает с локтя на землю. - Скажи, когда Аннатар говорит, что они... мой прежний народ, похожи на Найрити - ты ему веришь?
- Пока у меня нет причин не верить ему, - отозвался Оневи.
- А остальные? Тигр-Властитель, главы домов... лиа? Тоже верят?
- У них тоже нет причин не верить. Как и ты, он открыл шэа Средоточию, и теперь часть лиа. Пришедшие-из-за-моря только подтверждали его слова, хотя я замечал не раз, что во многом мы похожи.
- Да, он часть лиа, и я часть лиа, - ГЕлара щёлкнула пальцами. Вода тут же высохла. - НО ведь мы отличаемся. Так и они... Они тоже разные. Кого-то нельзя щадить. Кого-то... нужно научить. Нужно помочь понять. Я буду гвоорить это всем моим братьям и сёстрам, что едины со Средоточием. Даже если мне придётся самой встать по пояс в крови... я буду пытаться искать выход. Буду.
- У тебя не будет времени, чтобы искать выход, Гелара, - все так же спокойно и ровно отозвался видящий Дома Амар, - на войне нет времени искать выход.
- Знаешь, матсер, когда я ещё была подобна Найрити, по мнению Аннатара, - ехидная ухмылка Гелары была совсем не безобидной. - Я знала одного хорошего человека. И он всегда говаривал в такие минуты: "А мне плевать!"
- Ты не была человеком техники, - спокойно возразил Оневи. – Он называет подобными найрити только тех, кто отдает ей себя, не обращая внимания ни на что другое.
На некоторое время Таану замолчал, потом заговорил все тем же, абсолютно неизменившимся голосом.
- На войне мою жену взяли в плен. Она была командиром второй сотни, я – командиром первой. Найрити выгнали ее и остатки ее отряда перед городом, через который враги не должны были пройти. Они сказали, что сохранят им жизнь, если командир первой сотни сдастся. Я не сдался. – он сделал паузу. – Война это не место, где ты можешь лечь между двумя сторонами, чтобы ради твоей жизни они примирились.
Он плавно оттолкнулся ладонью от земли и сел, аккуратно сместив шойо на колени. В рыжих волосах осталась желто-зеленая травника, а на плечах – крохи черной земли.
- Если считать, что мы воюем только с кровавыми безумцами - так и есть. Но я думаю иначе. И хочу найти этому подтверждение. Если это приведёт меня к гибели - надеюсь, кто-то вспомнит меня. Если не вспомнит - мне будет жаль. Но я пришла сюда, чтобы найти мир. И эта война - это всё, чего я боялась.
- Все будет зависеть от того, как они будут себя вести, - заметил ей видящий, - если они будут вести себя как найрити, с ними будут обращаться как с найрити.
Он встал и отряхнул складки одежды.
- Ты можешь умереть бесполезно, как рвешься. А можешь, - он протянул руку и коснулся пальцами черного виска, очень легко пригладил, - немного подумать прежде, чем рваться вперед. И тогда ты сделаешь намного больше и не погибнешь зря.
Таану улыбнулся:
- Будет жаль потерять такую красоту.
- Ты не понял, мастер, - Гелара рассмеялась беззаботно, словно речь шла вовсе не о её жизни, а о подаренном в лунную ночь дивном цветке или кристалле. - Я не стремлюсь умереть. Я стремлюсь защитить то, что мне дорого. Только и всего. У Тигра-Властителя свои методы. У тебя - свои. У меня - свои. Может, неподходящие - я не знаю... Но сидеть и делать вид, что меня это не касается, я тоже не стану. Видишь, какая я непостоянная? Словно текущая вода, - волшебница передёрнула плечиками, как от холода. - Зато со мной весело, правда?
- Да, - губы видящего дома Амар снова сложились в улыбку, он не сказал следующую фразу, которую хотел произнести, только ответил. – Весело.
- Ну вот видишь. Без меня этот мир станет намного скучнее. Я не могу этого допустить, - Гелара снова залилась смехом. - Мастер, прости, но мне пора. Мы ещё увидимся?
Оневи убрал руку и позволил шойо запрыгнуть на ладонь и повиснуть, вцепившись когтями в одежду.
- Ты знаешь где я живу, можешь приходить.
- Я приду, - Гелара поклонилась - легко, по-детски - и, развернувшись на пятках, с места метнулась в озеро. Раздался плеск, и широкие серебристые круги неторопливо разошлись по водной глади...

«Ее имя звучит на кончике моего языка, как солнечный свет. Оно прозрачное, легкое и такое светлое, что кружится голова. Когда я произношу, даже про себя, одни его звуки ткут ее образ до последнего штриха. Невысокая женщина, в чьем лице нет приторной девичьей миловидности – она смотрит из прошлого ясными хрустально-голубыми глазами вдумчиво, тихо. Протянув руку, я могу коснуться светло-золотых и мягких, как лепестки цветка, волос. Они волнистые, будто море в легкий бриз, и скользят между пальцев с невесомостью паутины. Кожа цвета отполированной ручьевыми водами кости тоже похожа на золото. Когда я дотрагиваюсь до щеки женщины, то кончиками пальцев чувствую невидимый пух.
Джиелла. Она родилась в Доме Кемай, но даже после смерти не стала дочерью воды. Все в окружавшем мире было дня нее одинаково важным. Она не раз повторяла, что имеет значение даже случайная капля, упавшая на землю от неловкого удара ручья о камень, и умела улыбаться. Воспоминание о плавном изгибе хрупких губ заставляет меня сжимать ладонями плечи, чтобы возникающее мерцающее тепло задержалось внутри хотя бы на несколько мгновений. Джиелла научила меня дарить то хорошее, что я храню и берегу. Она показала, как заботиться о мире и родила мне четверых детей. Я был слишком молод, чтобы подарить им достаточно любви, и дедом стал куда лучшим, чем отцом. Джиелла сумела понять меня.
Она была моей шэа. После ее смерти я стал сомкнутыми цветочными лепестками, берегущими ничто. Жизнью меня наполнило Средоточие. Шэа в ней не было.
Произошедших со мной изменений никто не заметил. Таану Оневи до Джиеллы был одним из многих лиа. Меня нынешнего сотворила она, выгладила ладонями, без скарпеля и молота, из невыразительного и серого камня.
Я решил как уйду в Средоточие.
С каждым годом мое тело становится тяжелее. Через семьдесят восемь лет оно окаменеет, и мой путь замкнется в кольцо.

Таану Оневи, видящий Дома Амар.

День: шестое августа, день
Фигура: конь G8, пешка F7
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8
Официальная клетка: F7
Фактическое местоположение: F7
(совместно с Инэйлэ)

Ласия была счастлива – в кои-то веки она была в компании сородичей, и не просто соплеменников – соплеменниц примерно одного с нею возраста. Набрав по роще фруктов – помимо слив и абрикосов отыскалось неимоверное количество вишни – девушки расположились на открытой веранде одного из домов, и говорили обо всём сразу и ни о чём конкретно. И сразу же оживление и пристальное внимание вызвал её плащ – точнее, вышитая на «плече» эмблема Дома Сетон. Волшебницу едва не погребло под шквалом эмоций, и ей пришлось даже на минутку замолчать, чтобы восстановить вдруг сбившееся дыхание. Ну и по совместительству придумать формулировки пообтекаемей…
Как ни крути, а началось всё с обиды – на судьбу, на родителей, родившие её не мальчиком, а девочкой. Она решила заняться хоть чем-то, чтобы доказать свою индивидуальность и ценность как личности, а не тривиальной продолжательнице рода – и для начала решила немного попутешествовать. Скорая встреча с Ялль’Ри и её ещё тогда немногочисленными учениками переменила все её планы. Перейдя в Дом Сетон, Ласия больше не была в родном поселении.
Кратко пересказав свою историю, девушка отправила в рот вишенку и настороженно оглянулась – как-то оценят её приключения новые знакомые? В тишине витали непонимание и некоторый страх.
- Мой отец был вынужден покинуть поселок, - наконец, проговорила Илая, - и это было несправедливо. Это случилось в день моего рождения – я оказалась третьей девочкой.
Воспоминания ее горечью полыни разлились в тесном кругу Тонко Чувствующих. Как тиски сдавливали сердце образы детства. Илая была нелюбимым ребенком. Ребенком, принесшим горе в семью. И если мать старалась прятать свое раздражение, то детская злоба сестер каждодневно обрушивалась на маленькую фино, как обрушиваются океанские волны на скалистый берег. Вода точит камень, и Илая сбежала из поселка при первой возможности. Она хотела найти отца. Того, кто – она верила в это искренне – все равно любит ее.
- И тогда я встретила Мииту. Может быть, если бы мы разминулись тогда на дороге, я бы тоже ушла из Эриан, - завершила полукровка свой рассказ, - поэтому, наверное, я могу принять твое решение.
Ласия кивнула с долей облегчения… Её поняли, пусть и не до конца, и не все… Всё же для большинства её народа Дом Высокого Ветра был понятием почти сакральным. А потом, по въевшейся привычке – попыталась сменить тему.
- А как это – быть летающей фино?..
Подруги переглянулись и хором выпалили:
- Захватывающе!
- Знаешь, это так необычно… Воздух – он осязаем там, на высоте. А земля… земля кажется расчерченной на квадраты… Поля, леса, тонкие нити рек… - Тола улыбнулась, - Хотя поначалу это очень страшно.
Илая закивала. Она хорошо помнила свой первый полет, когда упрямый драген мотал ее так, словно хотел вытрясти из тщедушного тела жизнь.
- Драгены – не самые сговорчивые нейа, - цокнула она языком, - им даже имена давать бесполезно.
Ласия хихикнула:
- Какое не дай – не понравится? Или они принципиально не отзываются?
- Просто… либо это твой драген, либо нет, имена – они лишние. Несущие признают только одного фино, - терпеливо пояснила Тола, - Миита вырастила шестерых нейа, но одна пара так и не сложилась.
Ласия было горячо посочувствовала несостоявшейся паре, но тут до неё дошла нехитрая арифметика ситуации…
- А где тогда пятая пара?
- Ну… - в смятении протянула Илая, - Драген остался там, на месте нашей прошлой стоянки. А Кинна… я думаю, этого сейчас никто из нас не знает.
Девчонки как-то сникли.
- Ата, может быть, имеет представление, - подала голос Вида, - Она последняя видела Кинну. Но вряд ли она расскажет.
Ласия оглянулась, словно в надежде увидеть хотя бы в пределах досягаемости ту девушку.
- Она давно ушла…
- Да, она странная, - кивнула Тола с каким-то непонятным раздражением, и в этом свете ее определение больше было синонимом слова «нелепая», - Кинна тоже странная.
- Еще страннее Аты, - с готовностью поддакнула Вида.
- Тю, девочки, как некрасиво, - нахмурилась Илая, - Вы просто ее не понимаете.
- Ты, как будто, понимаешь, - в один голос откликнулись лучшие подруги. В воздухе запахло ссорой.
Ласия струхнула. Вот же счастье – сначала эмоций не сдержала, теперь вот это… Надо было срочно что-то делать, но вот что?.. Полукровка лихорадочно соображала…
- Девочки, не надо… - отчаянно ухватилась за первую попавшуюся мысль Ласия. – Она, наверное, за Кинну переживает, а мы тут междусобойчик устроили, болтаем, ей это наверное тяжело…
- Да-а, тяжело, - протянула Тола, легким кивком головы указывая куда-то за спину новой знакомой, - настолько тяжело, что даже с нашим командиром сдружилась.
Тола до сих пор не понимала, как можно вообще общаться с этим чудовищным лиа, который только и знает, что кричать, и вечно недоволен.
Ата и Курт действительно шли рядом. Можно даже сказать – вместе. Крылатый бережно держал руку на плече фино, одновременно спрашивая что-то у кого-то из отряда Ялль’Ри. Заметив девочек, он что-то прокричал им, но ветер унес его слова.
- А что не так с вашим командиром? – озадаченно спросила Ласия.
- Думаю, что смогу ответить на этот вопрос, - Ялль’Ри умела подходить незаметно.

дуэт с Тёмный Омут)))

Фино вздрогнули. Не то собственные эмоции были настолько сильными, что заслонили все остальное, не то алькоро действительно имела способность оставаться незримой даже на уровне ощущений. Пять пар глаз уставились на волшебницу.
- Суть проблемы одновременно проста и сложна, - начала объяснение алькоро. – Но для уточнения я всё же спрошу – какой у вас опыт общения с другими лиа?
- Мы несколько лет жили в деревне с Мастером Миитой, - сдержанно ответила Илая, - Там было много разных лиа, совсем не было фино – никого, кроме нас. В свободное время мы общались, у нас там были друзья…
-Почему вы спрашиваете? – резко перебила ее Кинна.
Ялль’Ри ехидно улыбнулась.
- Потому что мне на вас, девочки, кое-кто жаловался… Говорил, что вы его постоянно «читаете», о результате прочтения в лоб сообщаете…
И, толком ничего не сказав, алькоро нагло умолкла. По реакции девушек можно будет понять, насколько их успела утомить это противостояние одинокого мужчины и компании фино.
- А вот нечего из себя строить всегда и всё знающего! - выпалила Вида, но умолкла, прибитая тяжелым неодобрительным взглядом Толы.
- Не думайте, мы не то чтобы специально его злим, - попыталась оправдаться Илая, хотя заявление подруги было недалеко от истины, - просто…
- Просто иногда он сам напрашивается, - закончила за нее Тола.
Алькоро уселась на ступеньку и склонила голову набок, и распущенные волосы заскользили по ткани плаща.
- Расскажите поподробнее, девочки, пожалуйста. Я слышала и наблюдала одну сторону, теперь хочу ознакомиться с мнением другой...
- Тут нечего рассказывать, - Тола была вся словно еж, свернувшийся в колючий клубок, - просто он сам не знает, чего он от нас хочет. Как мы можем тогда это знать?.. Его эмоции – это постоянное недовольство, злость, почти ничего душевного.
Ялль’Ри вздохнула.
Тяжёлый случай, так запросто не расскажешь и не объяснишь… Или всё же?..
- Думаю, я поняла, в чём дело… Постараюсь объяснить, Ласия, в случае чего – не молчи, помогай.
Полукровка кивнула, и алькоро продолжила:
- Со слов Курта, в вашей компании его не устраивает только то, что вы озвучиваете то, что ощущаете. Он гордый, и его не может не тревожить то, что его сокровенные чувства так понятны, и могут стать достоянием всех окружающих… И судя по моим расспросам, он не смог вам этого объяснить деликатно. Так?..
- Нет, его объяснение было вполне понятным, - Тола недобро ухмыльнулась, - а его эмоции при этом рассказали все еще доступнее, чем слова. Тем не менее, Курт солгал. Его, конечно, бесит – будем называть чувства своими именами – наша способность, но это не основное, что его в нас раздражает. А настоящую причину я не могу понять. Он прячет ее за своей злобой.
- Так… - коготки указательных пальцев алькоро соединились с лёгким скрежетом. – А может, дело в том, что он один, а вас много? И он попросту боится за вас? Боится не уследить?
- Знаете, в наших поселениях на одного мужчину почти всегда приходится много женщин. Почему-то никто из мужчин от этого не страдает, - вновь вступила в разговор Вида, покосившись на подругу, поддержит ли? Тола коротко кивнула.
- Я не чувствовала его страха, - пожала плечами Илая, хотя сейчас, глядя на то, в каком свете раскрываются ее соратницы, ей больше всего хотелось бы принять точку зрения Ялль’Ри, какой бы невероятной она ни была.
- А я чувствовала, - осклабилась Тола, и тут же продолжила, - чувствовала его страх, что мы узнаем, как ему нравится Кинна.
- Ну знаешь! - кинулась на нее полукровка, - это переходит всякие границы! Ты можешь чувствовать, но говорить об этом?!
- Если кто из вас сие озвучит, то не видать вам с Куртом мира, так и знайте, - поспешила оборвать начинающуюся ссору Ялль’Ри. – Это раз. У других лиа в поселениях, как правило, соотношение мужчин и женщин приблизительно поровну – это два, пусть и не слишком относящееся к делу. Девочки, Средоточия ради – не ссорьтесь!
Наставницу поддержала Ласия:
- Это в самом деле так – вы же видели то поселение, где жили, и обычные мужчины лиа, оказавшись в сугубо женском обществе, как правило ощущают себя неуютно, словно боятся нас. Хотя за что, я понять до сих пор не смогла.
Ялль’Ри усмехнулась.
- Девочки, у меня есть небольшое предложение. Я поняла так, что вы летели всю ночь, а сейчас время уже к полудню идёт, и вы, несомненно, устали - и физически, и морально – и устали сильно. Симптомы мне известны, поверьте. Давайте сейчас я покажу вам свободные дома, где вы можете разместиться, закрыв окна от света, и поспать до вечера. А проснувшись, вы уже на свежую голову подумайте – может, всё же не дразнить вашего единственного мужчину открытыми комментариями? Я уже намекнула ему, что стоит при общении быть помягче, если он поймёт, может, и вам сделать ответный жест вежливости?
- Больно нужен нам этот мир, - буркнула Тола себе под нос, но громко сказала, - Да, мы постараемся.
Илая дышала негодованием, искорки ее недовольства больно щелкали зарвавшуюся фино, но Тола никогда не признавала своих ошибок. К месту дневного отдыха девушки шли поодаль.
Ласия и Ялль‘Ри украдкой переглянулись и поняли друг друга. В небольшом отряде, даже в маленькой группке девушек было скрыто много, очень много подводных камней.
- Надо рассказать о результатах Курту, - резюмировала алькоро. – Если не удастся преодолеть хотя бы часть разногласий между ними, то я и думать не хочу, что с ними может приключиться в дальнейшем.

День: Шестое августа, ночь на седьмое
Фигура: конь G8
Ход: в рамках хода G8 - F6 и для коня G8 (окончание)
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F7 на начало поста, F6 - на конец поста

К отлету Курту набили полный рюкзак съестного и питьевой воды. Конечно, группа вполне могла обойтись и ключами, которые вырывались из-под земли в тени леса. У крылатого даже был с собой кустик Йари, - растения, которое само может обходиться без воды довольно долго, довольствуясь влагой воздуха, но которое безошибочно тянет свои корни в сторону источника. Однако, попади они на болота, и Йари окажется напрасным. Воды – полно, но гнилостная жижа хлюпает под ногами, отравляя тяжелым смрадом воздух… В общем, припасы были не лишними. Командир отряда только крякнул, когда поднял свою ношу.
Ветер безумствовал уже несколько часов. Он гонял песчаную пыль, норовя засыпать ее то в глаза, то в рот… Река вздымала грудь грядами серых волн. Они жадно облизывали берег, и с негодующим шорохом скатывались обратно. Жалобно скрипела, то распахиваясь, то с грохотом снова закрываясь, дверь домика, где шли последние приготовления.
Курт попросил у алькоро длинную и прочную веревку. Таковая, по счастью, нашлась.
- Сейчас мы все ею обвяжемся, - сказал командир в ответ на недоумевающие взгляды фино, - так меньше шансов потеряться в разыгравшейся буре. Да, это обязательно, - обратился он отдельно к Толе, - ради вашей собственной безопасности. Это не моя прихоть. Если бы я не отвечал за вас перед Миитой головой, я бы не возражал, если бы кого-нибудь из вас унесло бы ветром.
Ата поморщилась. Курт, какое-то время назад показавший себя вполне понимающим и душевным лиа, опять становился мерзким брюзгой. Она еще не знала о диалоге, что состоялся между командиром и Ялль’Ри, не знала, что произошло в то время, пока она гуляла вдоль Ки-раль. Только все усиливающееся чувство тревоги, нарушения шаткого равновесия, терзало ее шэа.
- Чтож, похоже, мы и готовы, - Курт лично проверил каждый узел. Драгены на спинах у фино тревожно били крыльями.
- Спасибо всем за теплый прием, нам пора улетать. Может, будет воля Средоточия, еще и встретимся, - легкий поклон, и разведчики покинули гостеприимный дом.
Говорить на открытом пространстве было почти невозможно, ветер безжалостно срывал слова с губ и смешивал их с собственным упоительным воем. Небесные расправили крылья и позволили яростным потокам подхватить себя. Там, на высоте, ветер не был настолько неистовым, и лететь было легче.
Ночь была очень темной. Казалось, даже звезды испугались разбушевавшейся стихии и попрятались за тяжелыми облаками, и стыдливая луна не являла свой лик.
Ата чувствовала, как быстро устает ее драген, как зло он впивается зубами в ее тонкую шею, и как жадно пытается насытиться, чтобы восстановить силы. Фино уговаривала его, как могла. Иногда она позволяла Несущему отдаться на волю ветра и немного отдохнуть. Остальные девочки тоже использовали этот прием. В результате весь отряд начинало тянуть севернее, чем было необходимо, и Курт недовольно сверкал темными глазами.
Наконец, командир дал знак к снижению. Измотанные, в сущности, коротким перелетом, лиа утратили бдительность и, потеряв высоту, позволили резкому порыву отнести себя в сторону болот. Командир отчетливо ругнулся, но он прекрасно понимал, что лететь против ветра сейчас – безумие.
На болотах ветер тоскливо ныл, пронырливо шныряя между редких голых стволов. Густой туман кружил причудливыми вихрями, но тяжело опадал обратно к топи, едва порывы ветра стихали. Найдя более или менее крепкое деревцо, Курт обозначил место временной стоянки.
- Завтра буря утихнет, и мы перейдем к озерам, - пообещал он своим усталым спутницам.

День: ночь шестого-седьмого августа
Фигура: ладья Н8
Ход: без хода
Официальная клетка: Н8
Фактическое местоположение: Н8

Последний день в лагере царила непривычная тишина, но даже видимости покоя в ней не было. Каоре отмалчивалась, Нарей поминутно срывалась в слезы, Шаиса выглядела в три раза бесчувственней чем обычно. Виану старался делать свое дело и не вмешиваться в ссоры тико, но такой воздух угнетал даже его. Рау попытался подраться с Аймаром, но хранительница быстро их осадила.
Вечером у костра Шаиса заговорила о защите леса, а еще - что работу с листьями стоит ускорить. Завершилась речь почти разочарованной фразой о том, что «скорее всего, здесь все равно будет тихо». Ее сын повторил скептическую гримасу, ученицы — старательно смотрели каждая в свою сторону. А ближе к утру Виану разбудили негромкие голоса. Кажется, укрытый доспехом и листьями неами просто был не замечен участниками: обе сидели всего через корень от места, где он лежал.
- Ты не можешь сейчас уйти, - бесцветный голос принадлежал Каоре. Она всегда говорила и выглядела так, словно вообще ничего не чувствовала. Иногда Виану казалось, это и было правдой.
- Я не хочу больше, — Нарей. Ее голос рассыпался горячими искрами. Сейчас в нем были слезы, гнев и беспомощность. - Это неп-равильно.
- Ты училась для этого.
- Я не хочу больше ошибаться. Я не хочу смертей. Я не хочу войны, - голос золотокожей стал тише. Может быть, она отвернулась, может быть, просто заслонилась рукой или опустила голову. - Пусть возьмут Рена.
- Рена не удержит стаю.
- Тогда Арису.
- Ее не слушаются раши.
- Тогда пусть сама их ведет, - прошипела Нарей все так же тихо. - Я не просила собак... Я не умею.
С той стороны зашуршала ткань. Обе девушки замолчали.
- Ты понимаешь, что нам придется их убивать самим? - ровный голос Каоре. Даже Виану захотелось ее осадить, но золотистая только молча расплакалась. Всхлипы, шорох грязной ладони, вытирающей слезы. Дыхание. Чья-то пятка взъерошила палые листья, и они, шурша, подались.
- Ты-то зачем пришел? - на секунду Виану подумал, что его все же учуяли, но потом Каоре ответила:
- Мне дорога Ирите.
- И ты убьешь ее?
- Она может умереть. Но это не делает ее не-моей.
- Ты ей сказал, что она должна умереть за них? За тебя? Потому что Тигр так решил?
- Не тигр. Средоточие. Она верит решению. Она хочет быть щитом.
- Средоточие? Оно даже не может... - Нарей осеклась. Голос Каоре был, как всегда, спокоен:
- Не надо, - черно-белая тико делала долгие паузы между фразами, но ее подруга молчала. - Ты права. Уходи, если хочешь. Они никогда не будут до конца твоими. Или моими.
- И ты...
- Я могу быть их. И ты тоже.
Девушки замолчали, только неуверенно возила руками по листьям одна из них — легко было угадать Нарей. Наконец, золотокожая нарушила тишину.
- Я чувствую себя слишком беспомощной, - тихо протянула тико. Снова шевельнулись сухие листья. Каоре долго молчала перед тем, как ответить.
- Если бы я выбирал, Нарей, ты бы навсегда осталась щенком. Но мы не властны над этим.
Дальше тишину нарушал только отдаленный совиный крик.

Седьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


Мне двадцать один год. Двадцать один. Мне двадцать один год, чёрт возьми! Я командир отряда... А хорошо, всё же, что они не люди. У нас нет ни врача, ни повара. Нас выдвинули Бог знает в какую даль, поставили в линию... и что? По всем канонам мы совершаем рейд и возвращаемся на базу - к тёплым баракам, к столовым, полковому лазарету, маркитантам...

-... и шлюхам - Спиди Гонзалес повел плечами, хрустнул и сладко зевнув растянулся на нагретых солнцем досках палубы - Есть у меня подозрение, что вышла в высоком штабе ошибка и заслали нас сюда, просто так. Да и забыли.
С камбуза, настолько маленького, что даже худощавый Акмаль в одиночку помещался там с изрядными сложностями, дразня обоняние и вызывая слюнотечение выплывали ароматные облачка пара - штурман сегодня, как впрочем и вчера являлся коком. Факт этот радовал все сердца, потому как готовить неумел почти никто, а Акмаль умел да ещё и чрезвычайно вкусно.
- Нда - Боевоё Конёк почесал нос - Я бы сейчас расслабился бы... потискался бы с какой-нибудь сговорчивой красоткой. Говорят гномки очень страстные.
- А бороды? - в священном ужасе вопросил Спиди Гонзалес
- Ты бы знал, что они по слухам вытворяют в постели - Боевой конёк мечтательно закатил глаза и облизнулся
- Врут - флегматично выдал Маруф, заинтриговав спорщиков настолько, что полемика была забыта напрочь а те во все глаза уставились на капитана
- Ты-то откуда знаешь!!??
Но поведать о своих постельных похождениях и рассово-сексуальных изысках известных по личному опыту Маруф не успел.
Потому что на всё внутренне пространство двора с вершины наблюдательной вышки рухнул жизнерадостный голос Братца Кролика
- НЕ БОИМСЯ МЫ ТЕМПЕРАТУУУРЫ!
НИ ЖАРЫ, НИ СТУЖИ, НИ ПОТООПА!
МЫ ВРАГАМ СВОИМ ИЗ АМБРАЗУУРЫ,
КОГДА СУНУТСЯ ОНИ, ПОКАЖЕМ ЖОО...

Мне давадцать один год. Я офицер. Я сын своей отчизны. Начальство ошибаться не может! Господи, почему я сам в это не верю...

Кысь, Соуль

День: пятое августа
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

«Ониксовое пламя» ставили вместо носового орудия под головной рубкой центрального блока. Несколько часов потребовалось для того, чтобы снять предыдущий ствол, его кристаллы, разобраться с нитями… Греза делала все неторопливо, но четко, рассказывая девушкам, почему плетение устроено именно таким образом, а не иначе. Малена неожиданно заинтересовалась проблемами предыдущей пушки. С ее точки зрения она выглядела нормально... Ну, по крайней мере, должна была работать.
- Она нагревалась очень быстро, - Греза выпрямилась над углублением, в котором стояло орудие и кивнула крепким парням-инженерам, чтобы подтащили «Ониксовое пламя» ближе, - и весила в несколько раз больше.
Для «Темного пламени» каждая лишняя единица веса была почти критической. Неудивительно, что установку танков на комплексе восприняли в штыки.
Малена кивнула и занялась кристаллами. Часть нитей она помнила еще со вчерашнего дня, часть - могло подождать объяснений Грезы. Лори, задумавшись, попыталась взлететь на пушку, но только отряхнула чехлы от пыли.
- Скоро сможешь их снять, - заметила Фарадей; в тихом голосе слышалась улыбка.
- Как у вас здесь продвигается работа, девушки? – в отсек, наклонившись, вошел Каяр и заслонился рукой от полуденного света, падавшего через квадрат отсека для дула. Солнце блеснуло на агатово-черных и гладких волосах, заплетенных в тугую и короткую косу. – Ого…
Малена, наконец, опознала в солнцепоклоннике солнцепоклонника и метнула в сторону лиса заинтересованный взгляд. Потом решила, что подождет, и снова занялась пушкой.
- Быстро работаете.
Греза одарила его странным взглядом, в котором читались одновременно и благодарность и предупреждение «не мешай».
- Можно передвигать, - сказала Фарадей инженерам, и пята плавно двинулась к углублению.
Каяр только прицокнул языком.
- Местные бы дольше возились.
- Ее еще настраивать, - тихо бросила Греза, - чтобы с системами «Темного Пламени» работала корректно.
Малена закончила со своими кристаллами и в ожидании воззрилась на юную Фарадей - систем «Темного Пламени» вчера не было, и "где тут включать" она совершенно честно не знала. Лори задумчиво уставилась на солцепоклонника, но быстро потеряла к нему интерес и занялась подсветкой оказавшихся в тени частей пушки. Особенной пользы это не принесло, но работать стало чуточку легче.
- Я помогу с креплениями, - не дожидаясь приглашения, сказал Каяр и, бойко закатав рукава рубашки цвета хаки, взял инструменты. Греза бросила на него недовольный взгляд, очень уж походили слова и жесты лиса на то, что он просто пытался помочь «хрупким девушкам».
Лори задумчиво перевела взгляд с ее лица на сатяра. Потом улыбнулась.
- Ему хочется быть полезным.
- Именно так, - выглянул из-под одного из креплений Каяр и широко улыбнулся. Кто-то из инженеров негромко хмыкнул:
- Он всегда такой.
- Да все лисы такие… - отозвался еще один.
Греза, не отвлекаясь, кивнула.
- Малена, проведи эту нить немного левее, я сейчас объясню, почему.
Девушка лежала на животе на металлическом и холодном полу и держала на кончиках пальцев сразу десять нитей. Она перекладывала их поверх уже затянутых болтов, затягивая крохотные узлы. Делала это Греза очень сосредоточенно и очень медленно, и в черных глазах волновалось напряжение – девушка боялась ошибиться. Вторая, наоборот, суетилась, то почти закрепляя свои, то снова их убирая. Получалось, правда, намного аккуратнее, чем смотрелось со стороны. Лори великодушно посветила еще и солнцепоклоннику.
- Ты красивая, - благодарно зажмурился Каяр и напрямик добавил, - правда, чем-то Ренану не понравилась.

Лори снова попробовала взлететь. Потом побледнела. Потом отвернулась и занялась поиском несуществующих гаек. Потом решила, что гайки, должно быть, рассыпались немного дальше. Каяр внимательно посмотрел ей вслед и, закручивая болт, озадаченно произнес:
- Чего это с ней?..
- Может, не всем нравится, когда ты сходу начинаешь хвостом крутить, красавец? – хмыкнул инженер рядом.
Остальные негромко засмеялись. Кем-кем, а красавцем Каяра, солнцепоклонника с рубленными и какими-то деревянными чертами лица, было назвать сложновато. Греза поморщилась, не отрывая взгляда от нитей. Ей не нравилось отвлекаться во время работы, о чем девушка сообщила Малене совсем тихим голосом, в глубине которого не скрывался гнев.
- Забудь о нем и он сам успокоится, - с уверенностью выпускника общей школы прошептала ей Мали. Не прерывая плетения.
- Они все такие поголовно, - мрачно прошептала в ответ Греза.
Тихий голос Константина Фарадея удивительным образом перекрыл разговоры инженеров, скрипы метала, постукивания.
- Неплохо.
Новенькая улыбнулась - они с Грезой были знакомы всего ничего, но Мали уже почему-то гордилась подругой. Но от вопроса все же не удержалась.
- И этот - тоже? - отпуская последнюю паутинку на своей линии, лаборантка встряхнула пальцами, разминая их.
- Ренан спокойный, - завязывая узелок из десяти нитей, Греза ниже наклонила голову, - но я слышала, что его не любят.
- Отдохнуть не хотите? – присел между Маленой и Грезой на корточки Фарадей.
- Тут чуть-чуть осталось, - робко возразила Малена. "Всего часа три... или четыре".
- Ренан, посмотришь?
- Сейчас, - в отсек вошел солнцепоклонник с распущенными волосами, кивнул своему помощнику, как будто спрашивая: «Что скажешь». Тот пожал плечами, - хотя не мне учить Фарадеев обращаться с оружием.
Константин улыбнулся.
Малена смутилась, но смущение было вызвано не похвалой, а желанием задать бестактный вопрос про корабль... не особенно вязавшийся с обликом скромных и профессиональных ученых. Но так подвести Фарадеев сейчас было бы черной неблагодарностью, так что она ограничилась коротким взглядом. Карие глаза лучились любопытством и "жаждой знаний".
Ренан присел, положил ладонь на холодный металл пола и прикрыл глаза. Греза притихла и сделала большие глаза, как будто прося Малену тоже на несколько мгновений стать тише самой крохотной мышки. Той не нужно было приглашения, благо смотреть не запрещал никто. Девушка даже дышать перестала. Инженеры тоже замерли. Каяр оставил руку на середине движения.
Ти. Ши. На.
Ренан как будто сгреб в кулак кусочек воздуха, потом поднес его к губам. Лис снова замер, чуть шевельнулись губы. Потом пальцы разжались, как ни в чем не бывало.
- Все в порядке, - сообщил Ренан.
Малена позволила себе моргнуть - но даже это показалось ей слишком шумным. Константин удовлетворенно кивнул. Его дочь расслабилась, как будто три коротких слова послужили одобрением многочасовой работы под ее руководством. Греза неровно улыбнулась Малене.
- Синхронизировать с системами буду я? – спросила у отца девушка.
Он сжал двумя пальцами подбородок и оценивающе посмотрел на нее, потом на Малену. Оглянулся в поисках Лорелеи. Та изо всех сил старалась быть незаметной, забравшись в самую тень - впрочем, там ее сияюще-белые волосы выглядели еще ярче. "Лампочки" под пушкой совсем не угасли, но и светили тускло. Ренан посмотрел в ее сторону, моргнул.
- Я ими займусь, но вы можете помочь.
Малена кивнула, старательно пряча энтузиазм во взгляде.

Когда Малену, наконец, отогнали от пушки, она героически поборола желание идти знакомиться с лисами и вместо этого занялась поисками Лори. Последняя маячила в самом темном и незаметном, по ее мнению, месте - за бараками. К счастью, любовь Лори к тому, чтобы прятаться в темных местах, делала ее очень легко находимой. Шапку белых волос в темноте можно было спокойно заметить с километрового расстояния.
Когда Мали подошла ближе к баракам, крылатая ненавязчиво переместилась на другую сторону. Когда Малена зашла оттуда, Лори каким-то образом снова оказалась на прежней. Наконец, бегать кругами новенькой надоело.

- Лооори! Стой, я тебя видела!
Беловолосая остановилась. Подбежав, Малена взяла девочку за плечи и развернула к себе.
- Ты чего?
- Я домоой хочу. Не следовало приезжать, - Лори присела на корточки, выкупав чехлы в пыли, и уставилась в пол.
- С чего ты взяла? - Подумав, Мали сама вспомнила вероятный источник. - Слушай ты его больше! Он же просто хвостом крутил!
- Он сказал правду, - в голосе Лори звучала такая убежденность, что лаборантка даже не стала спорить. Вместо этого снова взяла крылатую за плечи и посильнее тряхнула.
- Ты что, червонец, чтобы всем нравиться? Тут еще леди Риши есть - ее ты видела?
Девочка снова отвернулась.
- Ты не понимаешь.
- Обьясни!
- Нельзя так, - Лори шевельнула чехлами, подняв высохшую за последние дни пыль в воздух. - Я дерево, а не валун.
Малена посмотрела на нее, как на ненормальную, и беловолосая пояснила.
- Нужно уступать. Даже если тебе не нужно. Мне надо домой.
- Мы только завтра уедем, - вздохнула Малена, хотя ей "домой" не хотелось. - Пока хоть поешь, ладно?
- Я приду, - согласилась Лори. Пожаловалась, - крылья болят.
Ее собеседница округлила глаза, всем своим видом показывая непонимание логики Лори:
- Зачем ты их вообще надела?
- Ты не поймешь, - улыбнулась крылатая. - Поможешь?..
Когда второй чехол упал в пыль, разбрасывая мерцающие перья по тенистому уголку за бараком, Лори еще раз оглянулась в сторону новенькой.
- Я вернусь.
Малена только кивнула - что ей еще оставалось?...

Огромная белая "птица" сразу привлекла внимание тех немногих, кого темнота застала на улице. Лори скорее чувствовала взгляды, чем по-настоящему видела их, но все-таки кто-то мог вспомнить что не летает, кто-то мог вспомнить, что о ней не рассказывали, а еще Ренан мог увидеть... Или, может быть, кто-нибудь еще, кому бы она не понравилась. От этой мысли стало как-то совсем неуютно, и крылатая спланировала на металлическую обшивку комплекса. Здесь было достаточно высоко, и, кажется, трудно было заметить со стороны. Крылья ныли уже поменьше, по крайней мере, это можно было легко терпеть, так что Лори просто свернулась на теплом металле поближе к носу и позволила уставшим за день мышцам расслабиться. Перья щекотал ветер.
- Что вы здесь делаете? – прозвучал позади сильный и хмурый голос.
Лори испуганно взмахнула крыльями - и через секунду уже висела в воздухе, а потом стояла перед Ренаном. Выпавшее перо нахально засветилось и унеслось вместе с ветром.
- Извиниите. Я сейчас... - не поднимая взгляда, крылатая попятилась туда, где верх корпуса становился боком. - Я не хотеела.
Лис перехватил ее запястье и сжал.
- Погоди. Я не гоню.
От прикосновения девочка ощутимо вздрогнула. Где-то на уровне инстинкта она не сомневалась, что это будет ужасной болью, но вместо этого руку только кольнуло статическим электричеством. Лори секунду недоуменно смотрела на пальцы лиса, потом вопросительно подняла взгляд. Ренан задумчиво посмотрел на пальцы, разжал, взглянул на ладонь.
- Противоположная природа… Примерно, как я и думал. – он сел на еще хранящий тепло вечернего солнца корпус и небрежным движением подтянул колени к груди. – Я думал, вы уже не встречаетесь.
- Должно быть очень больно, - задумчиво моргнула Лори. Порыв ветра чуть не заставил ее снова подняться в воздух. Она сложила крылья и присела на корточки, оперевшись ладонью о корпус "Темного пламени". - Почему?..
- Потому что темной крови во мне не так много, - Ренан протянул руку и достал из рюкзака за спиной небольшой термос. – Хочешь? Сколько в тебе – светлой?
- Вся... разная, - крылатая приняла термос и сунула туда нос. - Я дочь Исцеляющей и Защитника. Тебе не нравиится, что я здесь.
Аромат крепкого чая с пряностями, заваренного на молоке, окутал собеседников. Ренан посмотрел на запад, где вдоль горизонта наливалась чернотой густо-фиолетовая черта, последний отголосок дня.
- Я был удивлен и вначале не мог понять, что ты такое. Потом меня обеспокоило только одно, чтобы ты не рассказала церковникам. Затем я понаблюдал за тобой и понял, что ты сама от них прячешься, - Ренан посмотрел через плечо на Лорелею. – Теперь меня ничего не беспокоит.
- Сюда нельзя приходить больше... Почти все, кто приходил, перестали быть, - Лори ковырнула пальцем термос, потом передала его лису. Осторожно улыбнулась. - Ты не похож на то, как говорят нам.
- Вера, - коротко ответил Ренан. – Мой отец был демоном, а мама – лисой. Солнцепоклонники меня и воспитывали.
Он сделал глоток из термоса и вернул его девушке, улыбнулся.
- Я никому об этом не рассказывал.
- Я тоже... Эвелине только, - Лори покосилась через плечо на бутафорский "мотор". - Можно?
Девушка протянула ладонь, взглядом указав на руку лиса. Он кивнул и подал руку.
- Значит, ОНР тебя прячет.
Лори кивнула. Потом коснулась ладони лиса кончиками пальцев.
На этот раз в самом деле было больно, но она сама этого искала, и была готова. Но само видение отличалось от того, что она представляла. Не языки пламени - хлещущий плетью песок, красноватая чернота, царапины и ожоги, удары. Там, где-то дальше было настоящее сердце, и Лори попробовала дойти до него, но стало совсем нечем дышать, и крылатая вынырнула из видения, постаравшись смягчить судорожность движения хотя бы отчасти.

- Песок, огонь и ветер, - зачарованно выдохнула девушка. Пальцы Лори еще дрожали, но она уже жалела, что не продержалась достаточно. Ренан мягко, едва-едва задел краем ладони руку девушки и добавил:
- Вихрь времен. Стихия моего отца была временем.
- Ты похож на вечернее солнце. Я ожидала огня... Не заметила время, - улыбка.
- Наверное, потому, что мы его мыслим как текущий песок, - ответил лис и тоже улыбнулся в ответ. – Я не смог бы понять твою кровь, меня такому не учили.
- Я могу, - качнула головой Лори сначала неуверенно, потом решительно. - Но это будет больно.
- Я заметил, - серьезно сказал Ренан, - но ты, похоже, смелая.
Лори снова отрицательно покачала головой.
- Я думаю, что все равно исчезну. Это... не смелость, судьба.
- Почему, исчезнешь?
- Когда теряешь чувство своей стороны... - Лори изобразила руками "пшик". - Поэтому нас сюда не пускают.
Ренан задумчиво кивнул. Он протянул руку за термосом, сделал еще глоток, запрокинул голову – на небе уже ясно проступили звезды, крупные, яркие. Как будто ребенок разбил стеклянную игрушку и рассыпал осколки по полу.
- Наверное, для меня вопрос не стоит так остро, как для тебя. – лис неожиданно осекся. – Ничего, что я так, дружески?
Черные глаза смеялись.
Лори энергично замотала головой, так, что чуть не потеряла равновесие и хлопнула крыльями, отправив волосы лиса - и собственные - в полет.
- Ты живой. По-настоящему.
Эти слова снова вызвали у Ренана улыбку. Солнцепоклонник поднес ладони к лицу и аккуратно отвел с лица тяжелые, блестящие пряди. Завершая движение, он перехватил большим и указательным пальцам гребень и протянул его Лори.
- Кажется, это тебе нужнее, чем мне. Не будь такой грустной.
Лори приняла подарок с радостной улыбкой, но потом заметно смешалась. Наконец, сделала единственное, что пришло в голову. Тяжелое маховое перо и два пушистых покровных отделились от крыла. Девочка поймала капельку светло-голубой крови в ладонь и окунула в нее ость каждого. Мерцающий белый свет на глянцевых гранях сменился ярким, раз по перу даже проскользнула бледная радуга. Длинное волокно у основания одного из покровных перьев связало вместе все три. Лори смущенно протянула ответный подарок. Ренан аккуратно принял его в чашу ладоней. Перья неярко светились.
- Спасибо, - помедлив, лис отвел взгляд от подарка. Он недолго помолчал. – Вы завтра останетесь, пока Фарадей не настроит датчики?
Лори, уже успевшая предпринять несколько неудачных и одну удачную попытку заколоть волосы, кивнула, потом, подумав, поспешила оправдаться.
- Я делаю свет, когда работают.
Ренан посмотрел на перья:
- Мой приемный отец, Сат, всегда говорил, что духи дня существует для того, чтобы давать свет, - и покрутил в пальцах, потом аккуратно положил на колено. – Он имел в виду, чтобы радовать.
- Радовать не очень выходиит, - опустила взгляд Лори. - Бумаги...
Девочка пошевелила крыльями, но вовремя осеклась.
- Здесь можно даже полетать, - заметил жест Ренан, - если хочешь.
- Тебе не будет нееприятно?
Лис скользнул взглядом по перьям девушки и мягко отозвался:
- Мне понравится.
Лори пошевелила крыльями, чтобы встать, потом раскрыла их полностью и взмахнула сразу полной поверхностью. Ее легко оторвало от земли. С крыши комплекса она немного напоминала чайку, но то ли крылья были слишком велики для нее, то ли она слишком мала для крыльев - ветер то и дело диктовал собственные условия. Зато крылатая девушка могла кувыркаться в воздухе так, как ни одной птице не снилось, то позволяя ветру играть с собой, словно с палым листом, то одним взмахом восстанавливая утраченную высоту. В самой верхней точке очередной мертвой петли гребень с нее все-таки слетел, но Лори успела его подхватить в нижней точке и снова воодрузить на голову.
Ренан вытянулся на холодном металле корпуса, заложив руки за голову и любуясь светлым силуэтом, как будто вырезанным из тончайшей салфеточной бумаги. На фоне усыпанного пятнами звезд неба Лорелея выглядела чудом – лисы любили чудеса.
С моря налетал, пригибая невысокую траву, прохладный ветер и оседал на губах соленым привкусом. Корпус «Темного пламени» стал заметно холоднее, растеряв дневное тепло.
Наконец, Лори устала и аккуратно спланировала назад. Ей давно не удавалось полетать по-настоящему-вдоволь. Теперь ее глаза сияли от радости, на щеках проступил двуцветный румянец, а руки и крылья даже немного светились. Она опустилась на крышу неподалеку от Ренана, и подошла ближе как люди. Смущенно улыбнувшись, девушка отвела от лица обвившие ее штопором прядки. Лис повернул голову:
- Мне понравилось. Я рад, что увидел твой полет, - и протянул термос, в котором оставалось уже меньше половины.
Лори благодарно сунула туда нос.
- Я рада, что удалось поговорить с тобой.
- Завтра еще поговорим, - предложил солнцепоклонник.
Лори радостно кивнула - и занялась чаем.
- Если будет минутка, я свожу тебя к морю и покажу красивые камни.

(конец)

День: пятое августа
Фигура: король E1
Ход: без хода
Официальная клетка: E1
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)

Эльма курила редко. Очень редко. И сейчас табачный дым резал отвыкшие глаза, першил в горле. Госпожа консул стояла у высокого окна и смотрела сквозь стекло, как внизу снуют по улице горожане, с грохотом проезжают машины. Вряд ли можно было сказать, что Неуштадт готовится к войне, однако Эльма чувствовала напряжение, расползающееся по столице колонии, как лапки паука. Хотя, может - это были всего лишь собственные ощущения леди Нарбьерг.
Рыжеволосая женщина прижалась лбом к теплому, уже успевшему прогреться под лучами солнца, стеклу, выдохнула сквозь зубы.
Она была отчаянно, бессмысленно зла на себя. Бессмысленно - потому что делать уже что либо было поздно. Слово "война" звучало в голове набатом, и от него некуда было скрыться.
Как и от осознания, что она - она! глава Дипломатического корпуса - допустила такой исход событий.
Эльма зло прикусила мундштук трубки, чувствуя, как, уже который раз за последние дни, в груди расцветает желаение что-нибудь...разбить. Накричать на кого-нибудь. Ударить.
Вновь резко выдохнув, леди Нарбьерг отвернулась от окна. Верить в то, что война неизбежна - не хотелось до последнего. Но поверить пришлось, и глядя на то, как ЭКК разворачивает войска, Эльма не могла не винить в этом себя.
Под ногами мягко поскрипывал паркет, выложенный причудливым узором. Из какого-то местного дерева, золотящегося медовым цветом, когда сквозь окно на него падали косые лучи солнца. Рыжеволосая женщина обошла свой кабинет несколько раз, бездумно, словно не замечала, как ходит по кругу. Остановилась Эльма у массивного книжного шкафа: ладонь лежала на корешках книг, привезенных из... дома?
Дом остался далеко, за океаном, глотающим сейчас корабли прожорливым чудовищем и выбрасывающим обломки на берег, как надоевшие игрушки.
Дом сейчас был - здесь, на причудливой и непонятной земле, которую война грозила расколоть на множество кусочков.
Подол густо-зеленого, с золотистой отделкой по краю, платья шелестел при каждом шаге, и это было единственный звуком, заполнявшим кабинет леди-консула. Даже часы, массивные, с помпезным циферблатом - подарок кого-то из напыщенных представителей ЭКК - молчали, ощерившись оставленной стрелкой. Вечное тиканье успело за последние дни стать настолько назойливым, что Эльма прекратила его самым радикальным способом.
Ноги сами привели леди Нарбьерг обратно к окну. Женщина с раздражением поставила уже погасшую трубку на подоконник - та упала, и серый, еще теплый пепел рассыпался по дереву. Эльма несколько секунд смотрела на него, потом резко и сильно опустила кулак на подоконник. Она была зла на саму себя.

День: пятое августа
Фигура: пешка е7
Ход: без хода
Официальная клетка: е7
Фактическое местоположение: d8

Вода долго текла черной.
Эйна не знала, что волосы Нейке-филина могут быть такими огненно-рыжими, а Вей-Вей, отмывшись, не походит на замшелый валун. Она и сама удивилась, увидев отражение в озере. За много веков Эйна забыла, что когда-то ее косы были белыми, как снег на вершинах гор.
Вей-Вей коротко остриг волосы, а Нейке подрезал свои – недлинно, и заплел. Он не скрывал того, что радуется солнцу, небу, шуму деревьев, шороху трав, журчанию воды. У сердца земли, где тиххоловы шептались с маленькими насекомыми, свет не горел, природа не жила: только блестели сталью и стрекотали хитиновые крылышки.
Вей-Вей вдыхал лесной воздух полной грудью. На время тиххоловов поселили недалеко от пехотинцев дома Нарелан. Последние обходили древних стороной, и Вей-Вей наблюдал за ними издалека. Он лежал в густой траве, обвив хвостом полосатые бока, и слушал, как Нейке играет, и как ветер поет, проскальзывая между отверстиями каменной флейты чиа. Еще Вей-Вей слушал, как листва шепчется с длинными волосами Эйны. Она сидела в арке окна воинского дома, свесив до земли стройную ногу, и касалась почвы только кончиком большого пальца – к нему часто поднимались тиххо. Им словно было одиноко без Эйны. Она не играла.
Вей-Вей всегда думал, что из двух его учеников Эйна не может долго не держать в руках флейту, но лиа не играла уже больше дня. Она ходила, кутаясь в белые одежды, к которым не приставала словно в насмешку грязь, а сегодня с полудня - все смотрела в сторону могучего дерева едва ли не в сердце Эаши. Там совещались командиры.
Тиххоловы пришли сражаться, но они были чужды тому, что теперь составляло шэа Шэн-лие. Древние ощущали Средоточие, но для них оно не было жизнью и смыслом. Тиххловы понимали то, что происходит разумом, но не сердцем. И боялись и пришли сражаться они в первую очередь не за Средоточие, а за землю, в глубине которой шептались с тиххо.
- Эй-на, - позвал, растянув имя на несколько мгновений, Вей-Вей.
Женщина резко села в арке окна, свесив обе ноги. Свободная туника заканчивалась у отмытых коленок короткой бахромой.
- Почему ты не играешь?
Вей-Вей всматривался в ее лицо и старался уловить, что изменилось в выражении. Взгляд серо-зеленых глаз в обрамлении невидимых ресниц словно стал яснее и из него исчезла мечтательная дымка, заволакивавшая зрачки в минуты звучания каменных флейт.
- Я жду решения Веалеена, - тихо откликнулась, как эхом, Эйна, и ее голос, похожий на россыпь разбившихся о камень ручьевых капель – упал и рассыпался что-то неуловимо хрупким. Затих.
Вей-Вей прикрыл глаза, чувствуя, как его голова кружится от восхитительного голоса. Чиа тоже прекратил играть. Эйна испугано сжала плечи, вспомнила, что Вей-Вей просил ее произносить слов как можно меньше.
- Поиграй пока, - мягко предложил цей-ин.

День: ночь с пятого на шестое августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

В палатке было темно – даже техномагический глаз командира, пожалуй, различил бы только контуры окружающих предметов.
Поун прислушался. Ветер метался в косматых зарослях травы; высокой, буйной, такой непохожей на растущую дома низенькую скромную травку. Где-то там кружит сейчас вокруг лагеря, ритмично сокращая стальные мускулы, гончая Мими – в эту ночь на стражу поставили ее. Солджэр Младший представил, как она, заметив что-то, останавливается. Обтекаемое тело замирает, гибкий хвост неторопливо ходит из стороны в сторону, матовая полусфера, дающая машине зрение, анализирует окружающие визуальные образы…
Внезапно совсем рядом раздался протяжный, до краев наполненный отчаянием, стон.
- Демон тебя возьми, Светоч! - позволил себе богохульство разведчик. - Снятся кошмары – сиди дома, а не подрывай боевой дух честных людей!
Стон повторился.
Нащупав что-то мягкое (кажется, это был носок), Поун запустил его туда, где предположительно лежал беспокойный маг. Но, видимо, импровизированный снаряд до цели не долетел, потому что стенания продолжились. Следом за носком в полет отправился недоеденный бутерброд (разведчик мысленно попросил прощения у кулинарного гения Мелкого). Светоч издал приглушенный булькающий всхлип, закашлялся. Зашуршало покрывало: колдун сел на лежанке.
- Опять вы мешаете мне отдыхать, Солджэр?..
- Это кто кому мешает!? Не я здесь только что орал! - от возмущения Поун даже забыл перейти на шепот.
- Вам все приснилось, я не имею привычки будить товарищей криками, - отрезал маг.
- Отправить бы тебя досыпать под навес к Стрижу, - скрипнул зубами потомственный военный.
- В отличие от вас, железка хотя бы мусором не швыряется, - процедил в ответ Светоч.
Уязвленный Поун вдруг припомнил старую обиду:
- Она, кстати, и чужие кружки не закапывает!
- Но вы же нашли свою кружку…- это была далеко не первая их ночная перепалка.
- Толку-то!? Ты в ней потом все равно дырку проделал!
- Выговор за сей проступок я уже получил. Умоляю, говорите тише. Тут, помимо нас, есть еще люди, непричастные к нашему конфликту. Дайте поспать хотя бы им.
- Сам заткнись!
- А жестокосердие, между прочим – грех, ибо сердце есть вместилище доброты, как говорит ваш любимый Создатель.
- Еще немного и я совершу грех убийства…
- Потерпите до первого сражения, солдат! - полог палатки резко отдернулся, впустив внутрь голубоватый звездный свет. Маг вышел, жалея, что поблизости нет двери, которой можно было бы хлопнуть. А Солджэр сделал то, за что всегда принимался после очередной вспышки гнева. Начал мысленно молиться.
«О, всеблагий и всесильный Создатель, Творец жизни нашей и наш судья! Покарай меня, жалкого и смиренного раба Твоего, ибо я грешен. Я поддался искушению, не выдержав испытания, ниспосланного мне Тобой. Святой Хеген, ты в своих подвигах ни разу не пролил невинной крови… Даруй мне сил и терпения для разговора с этим проклятущим колдуном. Он, глупец, сам не знает, что творит! Прости заодно и его грешную душу!» разведчик вытащил из-за пазухи священный символ на серебряной цепочке – длань, сжимающую молнию (подарок отца) – и набожно прижал его ко лбу.
«Святой Гротх и святой Доминар, даруйте мне твердость в грядущих испытаниях воли моей этим остолопом. Отче Мацумбахер, не остави меня в борьбе за истину, помоги мне продержаться до первого боя с отрицающими Создателя, где я во славу Ему смогу выплеснуть весь скопившийся в сердце праведный гнев! Позаботься также и о матери моей, и о братьях, и о духе отца, ушедшего из этого мира. Прояви заботу и милость к сестре моей, Элен, жива она или мертва. Да будут Молния и Вихрь во веки». Завершив молитву должным образом, Поун уснул сном праведника, с чувством исполненного долга.

Bes/smertnik, Darkness

День: третье августа
Фигура: пешка g7, король e8
Ход: без хода
Официальная клетка: g7
Фактическое местоположение: f8-g7

- Я слушаю тебя, друг. Мы все слушаем, - Дарэй, склонив голову, сел на траву неподалеку от тигролюда. Повинуясь едва заметному жесту командира, его тавви тут же прекратили шутливую потасовку с тавви Яне и поспешили к нему. - Я правильно понял? Разговор будет о… войне? - последнее слово неами сорвалось вниз тяжелой каплей, впитавшей в себя и горечь, и напряженное ожидание, и сдерживаемый гнев. Легчайшая кружевная тень от листьев легла на лицо Дарэя, мешая определить истинное его выражение своим чуть мерцающим полусветом.
Подошли Элен и Яне. Каждая несла по чаше с прозрачным напитком, источающим цветочный аромат.
Яне отдала свою ношу Дарэю, а девушка предложила свою гостю. Тот принял чашу, аккуратно и осторожно, улыбнулся - так улыбаются кому-то родному и близкому.
- Спасибо, девочка воды, - цей-ин сделал глоток, на мгновение зажмурился. Вновь улыбнулся. Потом, открыв глаза, вновь посмотрел на Дарэя, и улыбка исчезла, сменившись неуловимой грустью и серьезностью.
- Да, о войне. Она идет к нам. И пусть первый камень упал не с их стороны, но пришедшие с запада теперь нападут на Шэн-Лие.
Рыжий лиа качнул на широкой, сильной ладони чашу.
- Шэн-Лие нужна помощь всех, кто может её защитить. И ваша помощь тоже.
- Они это начали. Топтали и жгли нашу землю, - губы Яне дрожали – Элен никогда прежде не видела ее такой. - Тысячи нейа потеряли свой дом, а чужаки продолжали вгрызаться в Шэн-Лие словно толпа неразумных и жестоких детей!
- Ты права во многом, - неами мягко коснулся плеча женщины, - особенно в том, что они дети. Детей надо учить, объяснять им все. Видимо, мы не смогли… и теперь остается лишь сражаться. Мы пойдем в бой. Так ведь?
Заранее зная ответ, глава отряда вопросительно взглянул на своих спутниц. Обе кивнули. В жесте Яне читалась мрачная решимость, а что чувствовала ее ученица, не смогла бы сказать, пожалуй, даже она сама.
Дангъе кивнул вслед за остальными лиа. На его скуластом лице мелькнула какая-то неуловимо грустная улыбка, но цей-ин её тут же прогнал.
- Я рад, что вы пойдете в бой; но хочу, чтобы вы пообещали мне одно,- он обвел Дарэя, Элен и Яне внимательным и теплым взглядом. А потом произнес одно слово - четко и так, словно его устраивал только такой исход. - Вернитесь.
- Да, - коротко отозвался Дарэй. Пожилая неами отвела глаза, а девушка осторожно нащупала в траве что-то невидимое для всех остальных. Тавви, сиротливо попискивая, сгрудились двумя тесными стайками около своих вожаков-лиа.
- Где мы будем нужнее? - глава отряда был спокоен.
Цей-ин на мгновение прикрыл глаза.
- Вам нужно идти по Ки-раль на север, к поселению Ли-нари. Туда будут стягивать еще силы, а когда вам нужно будет действовать - я приду к вам и скажу.
- Спасибо, Дангъе. Встретимся там? - послушные жесту вожака, все тавви разом (исключая своевольного Тьеха, разумеется) звонко пискнули и с комичной торжественностью уселись на задние лапки, положив передние на грудь.
«Пытается разрядить обстановку, но не знает, как,» догадалась Элен, посматривая из-под опущенных ресниц на Дарэя, по-прежнему старающегося сохранять некоторую отстраненность. Она буквально видела, как хрупкий шар спокойствия пляшет в его руках.
Дангъе улыбнулся. Вновь - тепло.
- Я могу проводить вас. Это будет быстро, - в голосе ча'нэи мелькнула почти мальчишеская гордость.
Цей-ин поднялся на лапы, повел широкими плечами, словно они затекли.
- Хотя бы - выведу поближе к Ли-нари.

продолжение:

Яне немедленно подняла с земли лук, проверила колчан. Чаши с душистой водой плотно сомкнули лепестки и стали похожи на большие бутоны.
- Мы готовы отправиться прямо сейчас, - неами торопилась, боясь передумать. - Милая, ты не забыла детей?..
- Куда же без них? - открыв небольшую лиственную сумку, Элен продемонстрировала пятерых крошечных тавви, подслеповато щурящихся на яркий свет и озадаченно шевелящих остренькими носами.
- Это они вот маленькие. Я - нет, - нахмурилась невысокая худенькая девчонка, закрывая сумку с детенышами... и тут же лукаво подмигнула Тьеху - но очень хочу. Правда можно?
Коротко рассмеявшись, Дангъе присел, подставляя крепкую тигриную спину. Бока, покрытые рыже-черной шерстью, были исчерчены следами старых шрамов.
- За плечи держись. Хотя - буду идти медленно, не свалишься.
- Нет-нет, ничего, - Элен не удержалась и легко провела ладонью по шерсти Дангъе. Цей-ин вновь улыбнулся и мгновение зажмурился, как довольный кот.
Поспешным кивком Яне подтвердила слова девушки. На спине неами уже был надежно закреплен лук и колчан, полный стрел с самым разным оперением. В руках она держала совсем небольшой сверток.
- Мы собрались. Можно двигаться, - Дарэй перекинул через плечо вместительный кошель.
- Пойдемте, - кивнул ему ча'нэи и, осторожно поднявшись на лапы, развернулся и двинулся в, казалось, абсолютно случайном направлении и вовсе не в том, куда нужно было идти.
Лес будто бы расступался перед цей-ином и теми, кого он вел за собой. Заросли и буреломы, упавшие стволы деревьев, колючие кусты и овраги - всего этого не было, и незаметная, скорее - ощутимая, тропа покорно ложилась под ноги.
Тавви нестройной толпой бежали за путниками. Иногда они останавливались чтобы обнюхать любопытное растение или схватить на лету неосторожного жучка. Мелкие потасовки, вспыхнув, тут же гасли под строгим взглядом Дарэя, в таких случаях осуждающе цокающего языком.
- Они - забавные, - обернулся в какой-то момент через плечо Дангъе. Казалось, цей-ин видит каждого зверька.
Хотя в этих местах было множество диких нейа, ни один еще не показался - лишь то и дело где-то шелестели кусты, да колыхались ветви над головой.
- Они выглядят забавными, но при случае, например, с врагами, проявляют жестокость, не свойственную многим другим нейа. А их яд, не убивая, приносит сильные мучения, - неами кивнул в сторону Тьеха, лежащего на плече Яне и кажущегося в этот момент самым миролюбивым существом в Шэн-Лие.
Дангъе кивнул.
- Чувствую. Но я не люблю говорить про нейа в еще не случившемся времени. Сейчас - они забавные. Я рад, что они с вами, - он улыбнулся и легко, как ребенок, сменил тему, - мы придем через пару часов.
- Для нас имеются какие-нибудь особые указания? - спросила Элен. Ей не терпелось приступить к исполнению чего-нибудь важного и ответственного. Этим она докажет наконец свою верность новому дому.
- Пока - нет, маленькая, - качнул медно-рыжей головой Дангъе, - но нужно... чтобы вы были готовы выдвинуться вперед в любой момент. Думаю, к вам пошлют еще кого-то на подмогу.
- Кого? - Дарэй был непривычно резок. Он не любил внезапные пополнения своего небольшого отряда, если только речь не шла о новых тавви.
Дангъе озадаченно взъерошил волосы на виске, качнул головой и как-то виновато улыбнулся.
- Не знаю. Наверное, это - еще один отряд, с которым вы вместе будете... - он помолчал, словно подбирал слова, но не продолжил фразу.
Серокожий неами тоже особенно не стремился поддерживать разговор, продолжив путь в угрюмом молчании.
- Извини его, - одними губами шепнула Яне тигролюду и озабоченно покосилась на командира.
Цей-ин чуть качнул головой, словно говоря - "ничего страшного".
Где-то неподалеку шумела река; её шум вплетался в голоса леса. Казалось, логичней было бы пойти вдоль неё, но Дангъе в какой-то момент повернул в сторону.

и конец.)

Яне и все еще хмурый Дарэй двинулись следом за ним, не задавая вопросов. А тавви, похоже, устроили между собой соревнование: кто первым (и с наиболее грозным писком) допрыгнет до плеча тигролюда.
Цей-ин только довольно хмыкал, позволяя маленьким нейа творить все, что они хотят.
- Тебе нравится у нас? - внезапно спросил Дангъе у Элен.
- Здесь не растворяют неугодных людей в ядовитой жиже, - девушка сурово сдвинула брови. - Некому, нет инквизиции. И здесь много тех, кто почитает добро.
Цей-ин обернулся через плечо, внимательно посмотрел на Элен, чуть качнул головой.
- Я рад, что ты это видишь, - он явно имел ввиду слова девушки про добро, - и что ты смогла полюбить наши земли.
- Теперь они - мой единственный дом, - с жаром ответила та.

Ли-нари была даже не деревней – скорее, небольшим рыбацким городком, приютившимся у изгиба Кир-раль. Сложенные из глиняных кирпичей дома были ярко расписаны – по стенам вились травяные узоры разных цветов. У деревянной пристани стояло множество рыбацких лодок.
Дангъе вывел своих спутников неподалеку от края Ли-нари, к самому берегу реки, хотя до этого они шли по густой чаще, где не было и намека на близость Ки-раль.
- Пришли, - цей-ин улыб
нулся, мягко переступая лапами по светлому речному песку.
Яне с наслаждением вдохнула такой родной, знакомый с детства воздух – воздух, напоенный водой:
- Спасибо.
- Да. Мы благодарим тебя, - произнес молчавший всю дорогу Дарэй. Похоже, благодарность его была искренней. Элен, вздохнув, слезла со спины Дангъе и на прощание еще раз робко и ласково погладила его по шерсти.
Ча’нэи улыбнулся девушке, а потом протянул ей травяной браслет – цей-ин плел его по дороге. Зеленые нити тесно переплетались, образуя полосу в пару ногтей шириной.- Это тебе, маленькая, - Дангъе подмигнул Элен, а потом посмотрел на Дарэя:
- Вас встретят в городе. Намье по имени Хинеи. Он – староста Ли-нари.
Девушка не привыкла получать подарки (слишком уж редко это происходило), а потому не знала, как себя вести. Покраснев, она приняла браслет из рук тигролюда и неумело подмигнула ему в ответ.
- Хорошо, - глава отряда подозвал всех тавви поближе, чтобы никто из прохожих ненароком не споткнулся о серо-коричневых непосед.
- У Хинеи дом с сине-зелеными цветами на стенах, и прячущимися в них маленькими нейа. Вам предложат их посчитать – не отказывайтесь, это – забавно, - Дангъе, кажется, просто любил улыбаться. Казалось, этот рыжий цей-ин относится ко всем с невероятной душевной добротой.
- Но пусть будут готовы к тому, что мы предложим им посчитать наших нейа, - Яне с гордостью указала на оживленную стайку. Тавви подпрыгивали, пищали и с интересом обнюхивали каждый камушек вокруг себя. Новое место для них означало новые приключения.
Цей-ин рассмеялся.- О да, думаю, это ли-нарцев займет на много дней.
- Надеюсь, мы еще встретимся, - сказала неами, улыбаясь и привычным жестом почесывая Тьеху живот.
- Встретимся, - уверенно кивнул Дангъе, - обязательно.
Элен огляделась. Ах, как же жалко, что Сол такой бука и не хочет выходить! Вокруг ведь настоящая, восхитительная красота!
Уютные расписные домики ничем не напоминали те мрачные каменные коробки, которые было принято возводить на ее родине. В тех «жилых склепах» зачастую ютились бедняки или прятались от закона бандиты… В Шэн-лие же сама мысль о преступности казалась чем-то неуместным.
- Вам – в центр города, - кивнул Дангъе, махнул рукой на прощание, и, развернувшись, исчез в прибрежных зарослях – те будто бы даже и не шелохнулись. Вокруг сновали туда-сюда жители Ли-нари, рыбаки тянули сети в середине реки, а над городом плыл едва ощутимый запах воды и тины. Дороги в городе были выложены мелкой речной галькой, утрамбованной в землю. На Дарэя и его спутниц поглядывали, но с тем простым интересом, с каким смотрят на нечто странное, но уже ставшее более-менее привычным.

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: d8

Аннатар ждал, когда вернется Таану. Он ходил кругами по небольшой гостиной, где два дня назад беседовал с Альмой. Положение было очень похожим. Альма снова сидела за небольшим столом, и Реджине снова принес ей чашку с напитком.
Хотелось сесть напротив и поделиться тем, что происходит на душе, но Аннатар не мог позволить себе проявлять слабость. Он прижал два пальца к левой брови.
- Меня обнадеживает то, что лиа пытаются сохранять человечность и не называют наших соотечественников исказителями сразу, как те окрестили жителей Шэн-лие дикарями без права на оправдание.
- Лиа мудры, однако их терпение небезгранично. Плотина перемен вот-вот прорвется, - Мондрус поджала губы. - Думаете, мы готовы к этому?..
Ее осанка как обычно была идеальна, даже слишком. Ее руки лежали на коленях, рассеяно перебирая полоску темно-серого кружева, украшающего черный подол платья.
- Меня беспокоит то, что будет с теми, кто последовал за мной.
Посмотрев на мага и вздохнув, Альма сказала то, что говорила уже не первый раз. Она знала – Аннатару порой необходимо это слышать:
- Мы полностью сознавали, на что идем. И мы давно смирились с возможными последствиями, приняли их. Мы с тобой. Это наш выбор.
Реджине снова провел пальцами по брови. Он повернул голову в сторону входа за несколько секунд до того, как в гостиную вбежал пепельный шойо, за которым внутрь проскользнул Таану Оневи.
- Да пребудет с тобой Средоточие, Альма.
Аннатара видящий Дома Амар сегодня уже приветствовал.
- Да пребудет Средоточие с вами, Таану, - женщина легко встала и сделала изящный реверанс. Это было совершенно необязательно, но если вы – человек, проживший много зим, старые привычки не оставят вас так просто.
В ответ видящий улыбнулся.
- Я собираюсь уехать на несколько дней и подумал оставить дом в вашем распоряжении, - Таану обвел взглядом волшебников.
- О чем вы говорили, Таану? – резковато спросил Аннатар. Видящий Дома Амар провел двумя пальцами вдоль косицы на виске.
- О войсках. Когда присутствуют все представители Домов, слишком сложно договориться.
- Значит, необходимо личное присутствие… - ни к кому не обращаясь, проговорила Альма. Она сощурилась, собрав у внешних уголков глаз ветвистую сеточку морщинок. Этот взгляд был далеко не самым неприятным в ее коллекции, но и он производил на неподготовленного зрителя удручающее впечатление.
Таану посмотрел на нее:
- Что-то важное, Альма?
Женщина непринужденно улыбнулась. Грозный прищур темных глаз исчез, сменившись мягким загадочным блеском:
- Вы опередили мой аналогичный вопрос - случилось что-то важное?.. Я понимаю, что проявляю некоторую бестактность, задавая его, поэтому можете не отвечать.
- Мне необходимо срочно навестить одного лиа, - ответил Таану. – Не обращайте на меня внимания, я пока начну собираться.
- Благодарю за честность, - склонила голову Альма.
Аннатар удивлено вскинул брови.
- Ты нужен сейчас здесь, Таану.
Видящий Дома Амар ответил тоном, отрицающим любые возражения:
- Это не менее важно.
Ответ Реджине проглотил.
- В таком случае я желаю вам хорошей дороги и скорого возвращения, - проявила несвойственную ей обычно дипломатичность Мондрус. Любые ее доводы сейчас рассыпались бы о гранит решимости Таану Оневи...

День: пятое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Машина отдела нагрузочного тестирования, которую по слухам зачаровавали все сотрудники, а на самом деле – Вейонке, шуршала колесами, бодро взбираясь на крутое плоскогорье. За ним располагалась строительная площадка «Скалы VII». Сидение рядом с водительским Страмарк предложила начальнику. Предложение она старательно обрекла в форму… ничего не значащую, но намек на похмельную светлую голову во фразе скрывался, хотя и очень глубоко. Манфрейд занял одно из двух задних сидений.
Машина быстро набрала ход, подминая огромными колесами мелкие камешки, и бойко понеслась по зигзагообразной дороге. По земле пролегали глубокие колеи. В конце июля прошли дожди, и сновавшие между «Скалой» и «Пламявержцем» машины проложили себе путь по грязи. Он был удобным, но слишком узким для колес машины отдела тестирования. На поворотах встряхивало.
На Ростиса тряска, впрочем, удивительно слабо влияла; судя по бурчанию под нос, во время периодических испытаний "Альбиона" мотало куда хуже. Гилберт же, только сдавленно ругался и ловил очки, атк и норовившие слететь с носа на очередном ухабе. Попутно он ухитрялся читать бумаги, прихваченные из кабинета Джейма, и чем дальше он углублялся, тем менее ему нравилось то, во что превращалось "Тёмное пламя".
"Раньше мне казалось, что войну, как явление может остановить создание оружия, делающего воинские навыки бесполезными. Теперь я в этом глубоко сомневаюсь!" - думал он, по привычке прикусывая губу и едва не расплачиваясь за это кровно. Заметив жест в зеркале перед лобовым стеклом, Вейонке спросила:
- Что-то не так?
- Очки падают, ай! - он всё жи прикусил себе язык. - Надо будет ходатайствовать о прокладывании здесь дороги. Невозможно же!
- Машина проходит, - махнула рукой Страмарк, - грузовой транспорт тоже.
Неожиданно Вейонке затормозила на крохотной площадке и кивнула вправо:
- Можете полюбоваться.
Гилберт повернул голову и невольно вскинул бровь: зрелище впечатляло. На каменистой равнине, созданной людскими руками равнине, в окружении нескольких ангаров и барака для рабочих возвышалась базовая платформа проекта "Скала VII". прямоугольная плита с закруглёнными углами, должная в будущем принять на себя вес всей крепости, сейчас выглядела сверкающим щитом, устремлённым в небо, а под ней располагалось шесть мощных, тщательно спроектированных конечностей, напоминающих паучьи. Сейчас платформа была неподвижна, но Манфрейд чувствовал кожей мощь, сокрытую в её двигателях.
"А ведь это лишь прототип! - подумал он. - Кажется, когда мы её доделаем, у "Тайфуна" появится земная конкурентка".
- Однако, - Джейма тоже впечатлила мощь будущей крепости. - Двойное чувство.
Страмарк снова нажала на газ.
- Броня у нее будет самая лучшая, это я вам гарантирую. Гилберт... - в конце обратилась Вейонке и не договорила.
- Да?
- Инженерные войска. - ответила девушка, сделав паузу. - Что с ними?
Страмарк повела машину вниз, немного притормаживая на поворотах, слишком уж крутым был спуск.
- Сейчас наверху творится такое, что ветераны-канцеляристы недобрым словом поминают Большую войну. Все войска требуют обеспечения, так что, до наших ребят пока дело не дошло. Вопрос должны будут рассмотреть завтра, но нужно им немного, так что, думаю, проблем не будет, - немного помолчав ответил Гилберт. - Кстати, с вашим запросом дела идут лучше - рассмотрели и утвердили, завтра должны прислать материалы, о которых вы писали.
- Нам пока только приходили списки состава войск, - ровно ответила Вейонке.
- Значит, либо ещё не добрались до вас, либо кто-то что перепутал, отправил не туда и я буду сеять смерть и разрушения!
- Спасибо, что не мор и голод, - негромко добавил Джейм.
- А потом и мор с голодом будут! - кровождано пообещал Гил. - Кстати говоря, Вейонке, ты посмотрела то, что я тебя просил, относительно магической проводимости материалов?
- Посмотрела...
С каждой минутой машина спускалась ниже, и "Скала" росла на глазах, становилась все больше. Она казалась горой, громадиной. Солнце серебряными бликами скользило по стали паучих лап ходячей платформы и наливалось ближе к земле ониксовой чернотой теней. Страмарк остановила машину.

- Я составила для тебя полный список, но он на "Пламявержце". Когда вернемся, покажу. Джейм, вы расскажете Гилберту какую систему создали с двигателями? - Вейонке обернулась к начальнику, потом решительно вышла из машины, полной грудью вдыхая свежий, не спертый духотой воздух.
- Конечно, - кивнул Ростис. - Собственно, как ни странно, но принцип почти как у лиа - поучились у живой природы. Паука напоминает, правда? С него и копировали, тут в некоторых местах крупные пауки водятся. Госпожа Саяра помогла - посмотрела на местных членистоногих, создала нам хорошую иллюзию, и еще другие виды добавила.
- Хорошо, а как двигатели? Конструкция, которую я предложил справляется или мощностей всё же мало?
- Справляется. Кое-что пришлось, правда, доработать - в основном в оптимизации потоков энергии, это выяснилось, когда уже начали сооружать. Воплощенный механизм всегда немного отличается от ожидаемого по чертежам и расчетам.
- Про равновесие я уже говорила... Джейм, покажем Гилберту механизм вблизи?
- Не вижу препятствий, - улыбнулся Ростис.
- Нам сюда, - Вейонке пригнулась, проходя под массивным сочленением одной из ног и окликнула рабочего.
Под платформой царила тень, приятная прохлада, но воздух наполняла мелкая металлическая пыль - наверху работали. Спустили лестинцу, и девушка первой полезла наверх.Гилберт приблизился к одной из опор и задрал голову, изучая систему сочленений. В целом базируясь на шарнирном принципе, по своей структуре каждое соединение ходовой части напоминало сустав или место соединения хитинового покрова у насекомых.
- Я хотел бы взглянуть на двигатели, - сказал Манфрейд, преодолев первую оторопь. - Это ведь возможно? Жёсткого излучения там не должно быть, насколько я помню.
- Поднимайся, - донеслось сверху.
Гилберт вздохнул, взялся за лестницу и спустя некоторое время, пыхтя и отдуваясь, оказался наверху. Колени предприняли предательскую попытку задрожать, но Манфрейд, снова волевым усилием поборол свой вечный страх высоты, и, стараясь не смотреть вниз, подошёл к Вейонке. Она стояла твердо, уперев кулаки в пояс рабочих штанов. Вокруг - серебрилась поверхность платформы, над которой горными хребетами возвышались верхние сочленения. От лап тянулись поршневые механизмы. Двигатели, несколько метров в высоту, стояли один к другому чуть в стороне от центра.Гилберт, не оглядываясь подошёл к сердцу "Скалы" и положил на внешний кожух ладони. Он до сих пор очень стеснялся того, что большая часть его коллег были полноправными магами и спокойно считывали энергетические контуры и потоки, просто посмотрев в их сторону, а ему, ученику, причём не самому одарённому, приходилось концентрироваться и искать опоры в физическом контакте.
Уроки Вензела, впрочем, пошли впрок: разум привычно очистился от посторонних мыслей и образов, уподобившись холодной и очень острой бритве, аккуратно снимающей с реальности слой за слоем. Несколько минут, и перед внутренним взором Манфрейда вспух шар яростной багряно-серебряной энергии. Казалось, что ещё мгнвоение, и защитный кожух не выдержит, выплеснет наружу сокрытую в нём мощь, не оставив ничего целого в радиусе многих километров, но нет. Опорные и распределительыне контуры цвета молодой зелени горели ровно и уверено, в любой момент готовые пустить обузданные силы в нужную сторону. Пальцы чуть покалывало, и Гил чувствовал, как металл под его ладонями покрывается тонким слоем инея. Пока Джейм рассказывал о сроках работы и планах на "Скалу", Вейонке стояла в стороне, негромко беседуя с бригадиром. Они обменялись десятком-другим фраз, после чего Страмарк удовлетворенно кивнула и тоже подошла к двигателям. Она повторила короткую лекцию о максимальной нагрузке и равновесии, затем снова отбежала от Манфрейда и Ростиса, без особого труда помогла рабочим переложить тяжелую перекладину, устроилась на ее крае, ожидая, пока Джейм и Гилберт закончат осмотр. Уставшей Страмарк не казалась, скорее напоминала вечный двигатель к общей зависти окружавших.

- Аккуратнее, - посоветовал Джейм, - не стоит тратить так много энергии.
Он указал на инеистые узоры на металле.
- Это лишнее, не правда ли?
- Правда, - Гил оценил, насколько похож Ростис в такие моменты на Вензела, но говорить об этом вслух не стал. - Трудно пока что удерживаться в рамках минимально необходимого приложения.
- Могу лишь посоветовать больше практиковаться, - улыбнулся Джейм.
- Малый результат через сто попыток, больший, через тысячу, так ведь? - улыбнулся в ответ Гил, скрывая смущение.
- Именно, - согласился Ростис, - дорога в небо начинается с одного прыжка.
Вейонке наблюдала за ними, подперев крепким кулаком подбородок и молчала, на мгновение уголки губ опустились вниз, потом снова потянулись вверх - в улыбке.
- Меня вот что беспокоит, - после некоторого молчания сказал Гил, кивнув на одну из конечностей "Скалы". - Выдержат ли лапки этого паучка, когда мы обвешаем его бронёй и оружием так, что дальше некуда?
- Обижаешь, - подала голос Страмарк. - По-твоему, я разрешила бы это строительство, не просчитав такую простую вещь?
- А какой минимальный штат требуется? - Манфрейд прошёлся несколько раз по площадке туда-обратно. - Всё же, "Скала" предназначена для поражения крупных целей, а для атаки диверсантов уязвима. Потребуются силы поддержки.
- Сто шестьдесят человек требуется для обслуживания орудий, - прикинула Вейонке. - Дальше, по одному техномагу на каждые три двигателя. Механники. Дюжина, не меньше. Рабочие, тоже около дюжины. Это минимум. Максимум - "Скала" поднимет четыреста-четыреста пятьдесят человек, а в ее окружении, но не на платформе, может находится сколько угодно.
- А ведь..., - Гил вдруг застыл, будто натолкнувшись на что-то. Его правая рука принялась выписывать странные фигуры, не то дирижируя незримым оркестром, не то делая заметки в потусторонней записной книжке, а лицо напряглось, как у человека забывшего слово и силящегося его вспомнить.
- А если подумать, то получается интересно! - глубокомысленно изрёк он. - Вейонке, а много у нас свободного места остаётся, при условии полного бронирования и максимального вооружения?
- Тонна-две.
- Хорошо! А по площади?
- Точно не скажу, но приблизительно - сорок-тридцать квадратных метров. Объем досконально не назову тоже. Нужны чертежи, - девушка мотнула головой, заставив ворох каштановых косичек рассыпаться по плечам.
- Десант! - Гилбертов кулак победно взлетел к небесам.
Страмарк поднялась.
- Кстати, хорошая идея.
- Смотря в каком составе, - заметил Джейм. - Хотя это больше уже к командованию, а не к нам.
- Пехота, я думаю. Лёгкая. Это решит и вопрос охраны крепости и серьёзно арсширит спектр её применения. Теперь "Скала" будет не просто самоходным орудием-переростком!
Страмарк едва заметно приподняла голову. Судя по всему, техномагесса любовлась, и советником, и начальником. Это продолжалось какие-то доли секунды, а потом Вейонке привычным жестом накрыла ладонями широкий пояс. Туго заплетенные косы, каждая - толщиной не больше, чем в палец, девушка перекинула за спину.
- Гилберт, пойдем, сейчас еще кое-что покажем с Джеймом.
Фантазия отказывалась представлять размах. Когда "Скалу VII" будут собирать в натуральную величину, а не копошится с уменьшенной копией, маленькой долины во впадине может не хватить. Последний раз подобное строительство начиналось всвязи с "ДанЛеем".
Начальник ОНР и руководитель тестировочного отдела показали в действии систему движения лап. Самазанные шарниры скрежетали странной, но приятной слуху музыкой. Солнце ласкало стальные крепления, и яркие белые зайчики резали глаза. Они не смущали только Страмарк: ее глаза надежно защищали окуляры.
Пообедали в столовой рабочих.
Осмотр закончился ближе к пяти часам. Вейонке попросила в сборочном цехе копии чертежей; вместе с Ростисом за полчаса техномагесса высчитала сколько свободного пространства будет на прототипе, сколько - когда "Скалу VII" соберут в полный размер, забрала копии бумаг с пометками и предложила продолжить обсуждение конструкции уже на "Пламявержце", где хранились старые отчеты.
- К тому же, я обещала тебе сводную характеристику по проводимости материалов, Гилберт, - закончила Страмарк.

Дата: шестое августа
Фигура: пешка h2
Ход: без хода
Официальная клетка: h2 (Биостанция)
Фактическое местоположение: h2

Когда Гобума открыл невысокие металлические ворота ограды биостанции, он увидел Снаута. Ученый катался на велосипеде, медленно описывая круги по дворику. Велосипед был старым и поскрипывал каждый раз, когда Снаут нажимал на левую педаль. Все на биостанции знали, что когда Снауту необходимо серьезно подумать, он садится верхом на этот старый оранжевый велосипед и неспешно катается на нем, слушая этот мерный скрип.
- А, это ты, Гобума, - сказал Снаут, остановившись рядом с линейным обходчиком. – Я уж было подумал, что Котел научился открывать эти ржавые ворота и теперь собирается ворваться к нам на биостанцию и пожрать своих создателей.
Снаут скрипуче рассмеялся и покатил дальше.
- Веселый ты человек, Снаут, - скала Гобума, запирая калитку.
- Человек… - совсем невесело протянул Снаут. – Человек – это звучит гордо.
Ученый остановил велосипед и слез с него, прислонив к стене своего домика.
- Слишком гордо и веско. Но почему-то я не испытываю никакой гордости, Гобума, - продолжил он. – Одна только низость и желание напиться.
- Ну-ну, - подбодрил его Гобума. – Это все от усталости.
- Я вот думаю, - сказал Снаут, будто и не слышал слов Гобумы, - может быть взять десятка два этих дикарей, этих лиа, и дать им почитать кого-нибудь из классиков. Мозеса или, скажем, Брайда. Нет, нет, дать им «Ничтожного великана» Дайдгримма. А потом спросить, что они думают об этом шедевре литературы.
- Но они ничего не поймут, - возразил Гобума. – Даже если научить кого-то из них читать, они не поймут и десятой части.
- Хорошо, а если взять каких-нибудь работяг, вытащить их из забоя, где они денно и нощно машут кайлами и… как это называется?.. А, не важно. Взять этих неопрятных грубых, но без сомнения, достойных уважения людей… много ли они поймут, прочтя Дайдгримма?
Гобума молчал, осмысливая сказанное.
- Пойдем внутрь, Гобума, - предложил Снаут. – Я устал и хочу присесть.
В общей комнате отдыхали Замурмун и Ила. Снаут устроился в кресле и вытянул ноги, блаженно прикрыв глаза. Гобума, пожав руку приподнявшемуся Замурмуну, подошел к жене и, коснувшись ее плеча, сел рядом. Ила ответила ему улыбкой. Выглядела она менее уставшей, чем в его прошлый визит.
- Что у тебя с рукой? – спросил Снаут.
- Производственная травма, - ответил Замурмун, баюкая левую руку.
Его кисть и предплечье были забинтованы и покоились на перевязи.
- Ты что, работаешь на производстве? – усмехнулся Снаут. – Стоишь у станка и пускаешь металлическую стружку на каменный пол мастерской?
- Ты цепляешься к словам, как будто в этом есть какой-то прок.
- Ладно, извини, - примирительно сказал Снаут. – Просто меня не было несколько дней…
- Ты ходил к Павильону? – спросила Ила.
- Да, - подтвердил Снаут. – И я его не нашел. Представляешь? Надо бы послать дозорных, проверить. Гобума, скажешь Джаведу?
- Скажу, - ответил, немного погодя Гобума. – Не уверен, что его это обрадует.
- Ему не обязательно радоваться. Пускай просто сходит и посмотрит.
- Ты хочешь сказать, - произнесла Ила, обращаясь к Снауту, - что не нашел к нему путь?
- Почему же не нашел? Нашел. Но только там ничего не оказалось.
- Ты уверен?
Какое-то время ученый молчал, а потом ответил:
- Ты знаешь, весь обратный путь я задавал себе тот же самый вопрос.

День: 5 августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С2
Фактическое местоположение: С2

Эрис

Не спала всю ночь. Думала, конечно, о ней. Не столько даже думала, сколько бессильно злилась. Представляла, что сделаю с ней, когда (если!) однажды увижу ее беспомощной, и рядом не будет никого, чтобы ей - помочь или хотя бы меня - задержать. Но если (когда!) я захочу, то меня никто не задержит.
Ближе к полудню смогла чуть согнуть локоть. Пальцы еще не двигались. Плохо…
Кровать – как клетка, как тот стол в лаборатории – с крепкими ремнями для рук и ног. Как только ложусь на кровать, вспоминаю тот стол. Колют лекарства, капают чем-то под язык – чтоб не чувствовала боли, когда вырежут кусок плоти, а вместо него вложат кристалл. Похожий на плоский камень, отвратно пульсирующий зеленоватым светом. Потом с помощью магиков потянут из него отростки-щупальца через правую руку – а перед этим врачи тонкой и длинной гибкой иглой пробьют в руке «паутинку» вокруг мышц и костей, чтоб этим щупальцам было куда тянуться. Зеленый свет заполняет туннели из плоти. Когда игла задевает кость, морщишься от боли – капли под язык помогают плохо. Потом три дня в беспамятстве, с безумным жжением в руке, до кончиков пальцев – это щупальца пробивались.
Но после этого могла гнуть тремя пальцами стальные прутья. Толстые стальные прутья. Не напрягаясь, поднимать вес, в пять раз превышающий мой собственный. Даже кости выдерживали. Я гордилась. Собой – что выжила. Врачами – что наконец не допустили ни единой ошибки. До меня было несколько… испытуемых. Одна смерть, три ампутации.
Только иногда вспоминался тот стол, с ремнями. Ужасное жжение. Тонкая, гибкая, длинная игла.
И сейчас все было почти как заново. Жжение, боль. Зеленые щупальца заново проползают по своим туннелям.
Если я смогу ее убить, я убью, не задумываясь.
Я ведь уже убивала. Не из мести, не за нанесенную обиду – чтобы выжить.
Но оставить свою боль неотплаченной – не смогу.

Не выдерживала, вставала несколько раз просто чтобы пройтись по комнате. Ненавижу лежать в кровати. Давит потолок. Всё жду, что на нем загорится фосфоресцирующая лампа с фасетчатыми глазами. Ослепит, осветит ремни на руках, блеснет на кончике гибкой иглы. Самый страшный кошмар. У всех нас он один. На пятерых.
Брент, долбанный счастливчик. Он никогда не узнает, что это такое – сталь, елозящая у тебя под кожей. Подготавливающая дорожки, по которым сквозь тебя пойдет чужеродная сила.
Правда, ему сделали что-то с глазами. Что-то такое, о чем он не любит рассказывать и поэтому не рассказывает. Он вообще не любит теперь говорить ни с кем.
Шататься от стены к стене, бесцельно повторять про себя одно и то же слово: «Ненавижу». Потом повторять его вслух. Снова мечтать о мести. На секунды сомневаться в том, будет ли она справедливой – она провинилась передо мной только тем, что появилась тут, у нас. Но это – вина. Я права. Я отплатила – толкнула, дала понять, кто здесь выше, сильнее… она схитрила, обманула. Воспользовалась проклятой магией. Нет, нельзя оставлять безнаказанным.
Время до вечера тянется долго.
Буду считать секунды.
Кто-нибудь обязательно придет.

День: ночь 5-6 августа
Фигура: слон С1
Ход: без хода
Официальная клетка: С1
Фактическое местоположение: С1

Распрощавшись с Лори, Малена снова пустилась на поиски лис - благо, ходить далеко не пришлось. Совсем неподалеку призывно горел костер, блики которого выхватывали из полумрака плечистые силуэты рабочих. Несколько инженеров, Каяр и второй из помощников Ренана – Мияне, передавали по кругу казанок с кашей. Ложки в котел работники «Темного Пламени» запускали по очереди.
- Доброго вечера, - поздоровалась девушка, подходя ближе.
- О, оружейница! – обрадовался Каяр.
Мияне с интересом посмотрел на девушку. Он был моложе своего соотечественника, и намного – лет двадцать, не больше. Плавные черты лица казались неторопливо вылепленными из расплавленного золота.
- Я практикант, - улыбнулась обоим лисам по очереди девчонка. - Учиться взяли. Никогда не видела ничего подобного, - кивок в сторону "Пламени".
- И не увидишь, - подмигнул Каяр. – Эксклюзивная работа Ренана.
- Оно правда работает на Магии Крови? - Мали сама нашла свободный ящик и забралась на него с ногами. Каяр принял котелок и непосредственно, как подросток, запустил ложку в гречневую кашу; задумался.
- Я в ней немного понимаю…
Мияне склонил голову набок, рассматривая девушку.
- Расскажи? - оживилась его собеседница.
- Правда, немного, - неохотно отозвался Каяр, и его прервал Мияне.
- Ренан немного души вложил в «Темное Пламя». – голос у молодого солнцепоклонника оказался негромкий и мягкий, а говорил лис коротко, неловко подрубая в конце предложения. – Магия Крови поднимает комплекс.
Он опустился на корточки и травинкой нарисовал горизонтальную плоскость, а над ней – треугольник; несколько векторов. Ладонью показал, как поднимается «Темное Пламя».
- Чтобы оживлять вещи, нужно вкладывать душу? - Малена скатилась вниз, чтобы получше рассмотреть нарисованное. Каяр навис над ее плечом.
- Нет. Не только. – Мияне быстро улыбнулся. В его движениях, как и в словах, читалась странная неровность, оборванность. – Еще нужно соединить себя и вещь. Через Кровь передается жизнь и душа.
- А как вы потом отпускаете корабли? - Взгляд девушки был обращен к обоим.
- Отпускаем? – переспросил Каяр. Мияне поднял голову:
- Если ты о том, чтобы разорвать связь. Этого не бывает. Никогда.
- А что бывает, если они... - Мали не договорила.
- Мы переживаем их гибель.
- Гибель части себя, - подтвердил Каяр.
Мали ненадолго задумалась, подавленно глядя на простой рисунок лиса.
- А если сарваер?..
- Обычно маги крови все корабельщики, - ответил старший солнцепоклонник. – Магия Крови очень редкий дар. У меня его нет. У Мияне тоже, но Ренан… обещал ему в наследство.
Младший бросил на Каяра предупреждающий взгляд, и тот осекся; но Малена уже услышала, и теперь вопросительно смотрела то на одного, то на другого.
- Дар очень редкий, - повторил Каяр. – Открывают в себе случайно еще реже.
Он вздохнул.
- Обычно передают по наследству, как Ренан и получил.
- По наследству? А просто научить - не?..
- Нет. - качнул Мияне головой. - Магию Крови открываешь сам в себе или получаешь со Знанием. Как еду на ладони.
- А как ее передают? - разобраться в ребусе "получить магию крови с магией крови" Малена быстро отчаялась.
Мияне поднял пальцы к своим глазам, прикоснулся к прикрытым векам, потом протянул руку и дотронулся до скул Малены. Девушка склонила к плечу голову, пытаясь разобраться в очередном ребусе.
- Из глубины души в глубину души. – сказал молодой лис. – Из глаз в глаза.
- Почему мастера тогда не дарят ее... Всем, кому нужно?
- Потому что Знание одно, - попробовал объяснил Каяр. - Понимаешь, это как часть души, но неделимая.
Малена не понимала, но честно перевела взгляда на костер и постаралась это осмыслить. Каяр вздохнул. Мияне внимательно посмотрел старшему лису в глаза и отрицательно покачал голов. Каяр вздохнул еще раз и предложил:
- Каши хочешь?
- Не, спасибо, - мысль об ужине сама собой навела на мысль о "подопечной" разработке, мысль о Лори навела на идею посмотреть вверх. Обнаружив крылатый силуэт именно там, где и ожидала, Малена мысленно поразилась выносливости подруги. И ее неумению жить как нормальные люди. Бутерброд бы оставить...

День: четвертое августа (утро)
Фигура: конь g1
Ход: без хода
Официальная клетка: g1
Фактическое местоположение: g1

Стоило показаться солнцу, и нередкий в этих местах утренний туман расползся по норам и расщелинкам, оставив взлетную полосу совершенно чистой. Лишь над далекими Хейран Ръе еще держались туманные оковы, будто намертво сцепляя пики гор. Оттуда же донесся раскатистым эхом вой – креп-доспех приветствовал "Дьяволов". И так каждое утро в час обычного подъема летчиков. Не то, чтобы это мешало Свену – он все равно не спал, но как-то… раздражало! Да, именно этим словом можно было оценить все, что с ним происходит. Его раздражали эти горы, каждодневный рев доспеха, даже рокот реки – и тот раздражал. Все это было наполнено жизнью: в горах жили звери, в реке – рыбы, и даже доспех кричал лишь потому, что этого хотела демонесса – живая, как и все вокруг.
Зачем он вернулся к "Дьяволам"? Просто потому, что некуда было больше идти. Почему он еще здесь? Потому что боится уйти.
Свен помял в зубах папиросу и затянулся, хоть и почти не чувствовал вкуса. Ему нравилось смотреть на скалы, голые, лишенные растительности, с серыми и коричневыми, прогретыми солнцем безжизненными камнями. На чахлые кустики, вопреки здравому смыслу пробивающиеся прямо в этой каменистой почве и стремящиеся здесь выжить, Свен предпочитал не обращать внимания.
- Уже проснулся? – мужчина не слышал, как к нему подкралась рыжая эльфийка.
- Я не спал. – Пилот даже не стал поворачиваться к девушке, все так же неподвижно стоял на краю каменистого склона, глядя куда-то в сторону Хейран Ръе.
- А, прости. Я думала, ты хоть изредка отдыхаешь. – Мэйфирин присела на корточки рядом с мужчиной, из-под ее сапог посыпались мелкие камушки и устремились вниз к своим неколебимым старшим братьям.
- Нет необходимости. – Мертвец покрутил в пальцах папиросу и выкинул ее вслед за каменной крошкой.
- Просто для удовольствия, - предположила Мэйфи.
Свен покосился на нее и усмехнулся:
- Я не вижу смысла делать вид, что я жив.
- Ты просто забыл, как это делается. Стоит только вспомнить и…
- Ты хотела у меня что-то попросить? – холодно перебил девушку пилот.
- Нет, я, - эльфийка даже опешила, -…я просто хотела с тобой поговорить. Ты такой мрачный в последнее время.
- Нет необходимости. Я себя прекрасно чувствую. Для трупа.
- Да никакой ты не труп! – Вскочила рыжая. – Ты наш товарищ! Хоть я и не знала тебя, но чувствую, что ты не был таким.
- Да? – Свен поглядел на эльфийку. Он прямого и страшного взгляда мертвеца рыжая отступила назад, под ногой посыпались коварные камни, девушка поехала вниз, но была схвачена за руку пилотом и одним резким движением возвращена на твердую почву. Холод ладони Свена чувствовался даже через рукав куртки. – Осторожней. Разбиться не разобьешься, но синяков можно насажать.
- Ох, спасибо… Свен…
- Извини, у меня дела. – Мертвец развернулся и зашагал к ангарам, оставив Мэйфи в недоумении.

Впрочем, ненадолго. Лучась радостью, на взлетной полосе показался Эллион. Уж вот кто-кто, а он никогда не унывал и все время улыбался, так что позывной "Улыбчивый" скорее бы подошел ему, а не угрюмому Свену. Хотя, это старый позывной мертвеца, может, он в жизни и правда был сродни техномагу.
- Мэйфи, милая, почему ты такая расстроенная? – Элли потер друг о друга ладони, разогревая руки для волшбы.
- Я говорила со Свеном, - вздохнула эльфийка и, повиснув на руке у техномага, решительно повела его в противоположную от коварного склона сторону, тихо вещая Эллиону на ухо: - Я беспокоюсь за него. Знаешь, его душа полна невысказанной боли.
- Представляю себе. Мне кажется, что он сердит на меня за проделки моего сумасшедшего деда. Я в те времена еще малюткой был…
- Он сердит на всех. – Буркнула Мэйфи. – Знаешь, я стою рядом с ним, и чувствую, что его на этом свете держит вовсе не тело, что-то другое, не дающее ему просто забыться... Но ведь он и не хочет жить! Ходит, как… как труп! – Возмущенно закончила Мэйфи.
- Нет, сестричка, я его понимаю. Неизвестно, чтобы было со мной или тобой, окажись мы на его месте…
- Он не хочет говорить.
- Заговорит еще, - хмыкнул Элли. – Ему нужно время.
- Я хочу помочь ему!
Эллион помолчал, видимо, обдумывая что-то.
- Знаешь, не трогай его… пока. – Наконец сказал Элли.
- Но…
- Слушай, нам же сегодня должны кристаллы привезти! – резко сменил тему разговора техномаг. – Вот здорово!
- Угу, - вздохнула Мэйфирин, понимая, что на тему Свена маг с ней говорить не хочет.

Соуль и Darkness

День: пятое августа, после полудня
Фигура: ферзь D1, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Саяра попрощалась с Сазелом рано утром. Она зашла к Эйнеху домой, после того, как старший из Дану вернулся с утренней молитвы, и недолго о чем-то беседовала с сыном в комнате, потом вышла, ведя ребенка за руку. Мальчишка поочередно обнял родителей, а потом горделиво вздернул нос: мол, нечего по десять раз прощаться. Лисе оставалось только улыбнуться.
Сазел и Эйвер отправились после полудня. Дорога от Неуштадта до "Пламявержца" занимала полдня, по предгорьям транспорт шел медленно. Мальчишка заранее настроил себя на тягостное и неторопливое путешествие. На живом лице откровенно отражалась скука.
Эйвёр и Сазела должен был сопровождать один военный; компанию им составляло еще двое техников, направленных в главный штаб и курьер - всего шестеро. Дану пришел провожать младший брат: мальчишка отчаянно завидовал сестре, и это было заметно. Эйвёр только улыбалась и разводила руками.
С собой у девушки была маленькая дорожная сумка и достаточно громоздкий саквояж, над которым лекарь чуть ли не прыгала. Она шипела на всякого, кто мог бы его не так толкнуть или передвинуть.
Транспорт должен был отходить с окраины города, от которой начиналась дорога на север. Здесь была довольно большая стоянка машин, регулярно курсирующих. Было достаточно людно.
Сазел запрыгнул на сидение рядом с Эйвёр и помог спрятать под - саквояж. Он проказливо улыбнулся Дану и с видом ангела сел у окна. Демонический хвост и маленькие рога так и напрашивались… Девушка улыбнулась, потом, протянув руку, щелкнула по носу брата, чья обиженная физиономия маячила в другом окне.
- Я мог бы поехать с тобой...
- Не мог, - твердо отозвалась на заявление мальчишки лекарь, с таким видом, будто этот разговор уже происходил, и не один раз, - Эйнех не разрешил, помнишь?
Лиир вздохнул. Эйвёр растрепала брату волосы.
- Давай, иди. Тебя в семинарии потеряют.
- Ну и пусть.
- Иди, иди...
Кинув еще один обиженный взгляд на сестру, Лиир отцепился от машины, спрыгнул на землю. С неба ему на плечи упали кетъены, зацепившись когтями за куртку. Эйвёр вздохнула и откинулась на спину сиденья, спустя мгновение улыбнувшись Сазелу:
- А вас, сударь, зачем в Отдел Научных Разработок отправляют?
- Помогать Джейму, - рассудительно и с интонациями Вензела ДанЛея ответил мальчик, пристегивая ремень безопасности.
- Вы - техномаг?
- Пока ученик, - ответил Сазел.
Эйвёр вновь улыбнулась, убрала за уши две тонкие светло-русые косички, спускавшиеся по вискам.
- А я - лекарь...
- И именно поэтому тебя пригласили оружейники? - легко и непринужденно перешел на "ты" лисенок.
- Не только, - улыбка Дану стала откровенно мальчишеской, - еще я умею...- она будто бы задумалась, а потом просто призналась, - еще я - химик.
- Химики – взрывают, - ответил лисенок.
- Как говорит мой младший брат, я сначала - калечу, потом - лечу, - рассмеялась Эйвёр и подмигнула Сазелу.
Ребенок смотрел на нее несколько секунд, потом восхищенно улыбнулся.

День: четвертое августа (день)
Фигура: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b1

Близнецы явно посчитали своим долгом вспахать пляж. По крайней мере то, с каким азартом лисы носились по каменисто-песчаной полосе, наводило на такие мысли. Различить Ирсея и Тьяра было невозможно, да и не предоставлялось возможности - рыжие фенеки мелькали так, что сливались в один золотисто-медный клубок.
Впрочем, под конец выдохлись и они.
Фенеки повалились на Сон-Тха, тяжело дыша.
"Сейчас... - раздался в голове у шамана голос, - отодохне-ем..."
Лисообразная троллиха сладко потянулась и положила голову на песок.
"И что, вы все время так... развлекаетесь?" - спросила она.
Близнецы переглянулись.
"Нет, только иногда", - в мысленно голосе чувствовался смех, - можем показать, как еще..."
"Как?" - заинтересовалась Сон-Тха. Похоже, она решила перепробывать все лисьи развлечения.
Один из фенеков поднялся на лапы, тряхнул головой, а потом вновь рассыпался золотистыми искорками. Солнцепоклонник, подмигнув Сон-Тха, в припрыжку направился к брошенной сумке. Второй лис развалился на песке, явно ожидая, пока вернется близнец.
Шаманка тем временем с интересом разнюхивала песок под своими лапами - теперь она чувствовала, что здесь пахнет не только соленой водой, но еще и сотней других, не менее интригующих запахов, отнести которые к чему-либо троллиха бы не смогла.
Солнцепоклонник вернулся, перекинув сумку через плечо. Загребая ногами сухой и горячий песок, лис подошел, повалился потом рядом с Сон-Тха и двойняшкой.
"Вернуть тебя обратно?" - фенек повел длинными ушами, поднялся на лапы.
Сон-Тха секунду подумала и очень неохотно сказала:
"Да. Боюсь, что сюда кто-нибудь спустится... От меня тогда точно шарахаться начнут потом".
"Ничего, мы с тобой еще потом побегаем" - лис высунул язык, словно смеялся, потом тоже - как и первый пару минут назад, рассыпался искрами. Потом, подпрыгнув на песке, посмотрел на Сон-Тха, подмигнул. Мир вокруг шаманки стал меняться.
...Сон-Тха придирчиво осмотрела себя со всех сторон на факт наличия хвоста или еще чего-нибудь лисьего.
- Кому рассказать... - хмыкнула она. - Лучше никому.
- Чудеса должны быть тайной, - подмигнула ей Ирсея, - хотя бы троих.
Тьяр, хмыкнув, выудил из сумки цветастый, расшитый яркими нитками, кисет, туго перетянутый шнурком. Кинул сестре. Потом на свет появилось две трубки из светлого дерева, спички.
- Вот про это, - лисы расплылся в улыбке, - точно никому рассказывать не надо.
- Что это? - спросила шаманка. - Табак?
- Луч-ше, - солнцепоклонница деловито начала набивать трубку.
- Ха! Неужели что посильнее? - удивилась троллиха.
- Поинтересней, - Ирсея чиркнула спичкой, раскурила. Тьяр забрал у сестры кисет и протянул Сон-Тха. Внутри была какая-то густо-фиолетовая, терпко и чуть сладковато пахнущая высушенная травка.
Троллихе невпервой было видеть такие вещи. Порой в костер подкидывались целые смеси трав, чтобы облегчить поход в мир духов, но зачем же ими забивать трубки?
- И что, прямо вдыхаете это полной грудью? - усомнилась шаманка.
Лиса протянула ей трубку.
- Местная.
- Сами собирали, - гордо подтвердил её брат.
- Я курить не умею, - предупредила шаманка. - Как-то не доводилось попробовать.
- Вдыха-аешь...
- Выдыха-аешь...
Лисы переглянулись. Захихикали.
- Хорошо. - Сон-Тха взяла трубку в руки, поглядела на нее со всех сторон, будто это был какой-то диковинный механизм, поднесла к губам, вдохнула. И тут же закашлялась. - О-ох!
Тьяр забрал у неё трубку. Потом - выдохнул в воздух тускло-фиолетовое дымное колечко, передал "развлечение" сестре. Ирсея, затянувшись, вернула трубку шаманке.
- Нравится? - вопросительно посмотрела на троллиху лиса.
- Да она еще не почувствовала ничего, - фыркнул её брат.
- Ладно. Через пару кругов спрошу.

Через пару кругов и спрашивать уже ничего не было необходимости - действие чудной травки и так было налицо - Сон-Тха застыла, блаженно покачиваясь и, похоже, путешествовала по иным мирам в компании разноцветных и неимоверно веселых духов.
Близнецы, усевшись напротив троллихи, приобняли друг-друга за плечи и то и дело начинали, безо всякого повода, хихикать. И - принимались рассказать шаманке всякие интересные на их взгляд истории, которые, впрочем, не продолжались больше двух предложений.
- А потом к нам пришел Клаус...
- И Джи ему сказал: почини!
- Мы просто тогда сломали одну из машин. Нечаянно!
- А теперь Клаус с нами.
Слова лис сливались в одно нерзаличимое трещание.
Затихающий шелест турбинного ранца над их головами вполне гармонично дополнил звуковой фон. А у Астэля, нужно заметить, был весьма приятный голос. И этот голос, прокашлявшись, с чувством произнес:
- Нет, ну могло быть хуже.
Один из сопровождавших лейтенанта дозорных прыснул, но быстро взял себя в руки. Зрелище, открывшееся аэропехам, было диким, но оба были из взвода Астэля и благоразумно рассудили, что, если командир спокоен, то и им не стоит возникать.
- Когда мне доложили, что на пляже взбесившиеся лисы... - продолжил эльф. - Признаться, я решил, что курят мои дозорные.
При виде новых действующих лиц этой лисье-троллье комедии, близнецы, казалось, благоразумно притихли, внимая слова Астэля и глядя на него честнейшими глазами.
Но - только казалось. Потому что, когда эльф закончил, лисы переглянулись, потом - переглянулись еще раз. А затем дружно и, поразительно слаженно, захихикали. Кто-то из двойняшек протянул лейтенанту трубку.
Тот вопреки ожиданиям аэропехов, уже втянувших головы в плечи, трубку принял, повертел в пальцах, принюхался. Протянул одному из дозорных.
- Не, это местная какая-то, - тоном знатока объявил тот, пошевелив длинным и неожиданно подвижным носом. - Не знаю.
- Ну, шаманам, положим, нужно в транс входить... - задумчиво протянул Астэль. - И воскурять травы. Тут все нормально. Не соображу только, как доложить командору, что ротного шамана, простите за просторечие, обкурили наши гости.
- Отойдет, - уверенно пробасил второй дозорный, что не мог похвастаться выдающимся нюхом. - Сейчас ей бы только Ксгнему на глаза не попадаться.
- А близнецы? - эльф скосил глаз на искушенных курильщиков и решил, что они не в том состоянии, чтобы стесняться говорить о них в третьем лице в их присутствии.
- Мы её не обкурили! - вмешался в разговор кто-то из двойняшек, подпихивая второго - или вторую? - локтем.
- Она сама попросила! - теперь уже хором заявили лисы, - а мы ей помогли!
- Шаман здесь! - неожиданно открыла глаза Сон-Тха.
- Спасибо и на том, - хмыкнул Астэль.
- Им бы тоже пока... не того, - сердобольно покачал головой носатый дозорный. - Лейтенантша ихняя заругает.
- Не лейтенантша, а лейтенант, - одернул эльф. - И вообще, откуда вам знать, может, у них в отряде порядки другие.
Дозорные тоскливо переглянулись. На какое-то мгновение обоим захотелось в отряд Грана.

- Духи сказали мне, - сообщила, выдохнув, Сон-Тха, - что они мне за такие выходки - во! - Шаманка погрозила Астэлю кулаком. - И котята не розовые, а нежно-зеленые.
- Я так и думал, - серьезно ответил лейтенант. - Впрочем, духов я не боюсь, а вот командор, боюсь, даже бесценные разведданные насчет котят не оценит. Ну что мне с вами делать?..
- Присоединиться! - дружно предложили лисы. Кто-то из двойняшек попытался подняться, опешись на рыжую макушку близнеца. Покачнулся, а потом вновь предложил Астэлю трубку.
- Здесь нет зеленых котят, - серьезно заявил сидящий солнцепоклонник, - тут есть скунсы. Зеленые.
Шаманка поморщилась, поморгала, видно было, что троллиха совершает невообразимое усилие над своим организмом. Наконец, тяжело, словно ей было трудно говорить, прохрипела:
- Астэль, воды. - Как она пробилась сквозь туман чудо-травки, оставалось загадкой, видимо сказались частые погружения в мир духов, когда в свое тело приходилось возвращаться с боем.
Эльф кивнул, и оба дозорных, опережая друг друга, протянули ему свои фляги. Астэль выбрал одну, не глядя, и протянул шаманке. Та с трудом открутила крышку и залпом осушила содержимое фляги. А потом развернулась и на коленях уползла в кусты, воображая себя то ли черепашкой, то ли еще каким зверем.
Едва-едва удерживающийся на ногах лис покосился в сторону шаманки, потом - на сидящую двойняшку. И, широко улыбнувшись уже аэропехам, повалился обратно на песок, раскинув руки.
- Тьяр - бабочка, - кивнула на него сидящая лиса. Она пересыпала из руки в руку горсть песка, - я - бабочка. Все мы - бабочки.
Рыжая помолчала, а потом грустно добавила:
- А Джи - жаба.
Вернулась шаманка не скоро, и присутствующих ожидало весьма редкое, а то и единичное зрелище - красный румянец на светло-серых щеках троллихи.
- Астэль, я сама. Извини. - Сообщила она эльфу.
- Пока Ксгнем не в курсе, можно считать, что все хорошо, - пожал плечами эльф. - Правда, меня терзают некоторые опасения насчет наших бабочек. Как бы их эта самая жаба не скушала... Я бы своих подчиненных... ну, убить бы не убил, но было бы очень похоже.
Аэропехи снова переглянулись.
- Лучше убейте меня, - вздохнула троллиха. - Правда.
- Никто никого не будет убивать, - отрезал эльф. - Когда бабочки приземлятся, парни попытаются протащить вас на кухню, не попадаясь на глаза командору. Я распоряжусь, чтобы согрели чаю. Чай помогает.
- Вот интересно, - философски протянул длинноносый дозорный, видимо, надышавшийся-таки неопознанного дыма. - Почему трава помогает от травы?
- Стоит спросить у Ливси, - пожал плечами лейтенант. - Лично я предпочитаю чай всем прочим травам.
- Наша трава - фиолетовая... - забормотал лежащий на песке лис, Тьяр, - она такая трава...
- С тебя ростом, - фамильярно кивнула Астэлю Ирсея, - и она говорит! - тут сатяра сделала большие глаза и начала явно что-то изображать в воздухе ладонями.
- Поёт, - поправил её близнец.
- Что я говорила?! - на всякий случай спросила шаманка, послушав речи лисов.
- А, сущие пустяки. Ты видела котят. Они были маленькие и даже не пели, - Астэль вздохнул и, не давая ранцу себя перевесить, уселся на песок. - Как думаешь, скоро их эта фиолетовая и поющая отпустит?
- Понятия не имею. Я просто сделала как обычно - отвоевала свое тело. Они вряд ли так умеют. - Покачала головой Сон-Тха и тоже присела на песок. - О, духи мои и все предки, зачем я это сделала?
- Ты сама просила! - кинула в троллиху горстью песка Ирсея. Потом лиса попыталась подняться на ноги, качнулась еще даже не встав и села обратно.
Второй близнец замер в песке, глядя в небо, словно там ему открывались какие-то потаенные истины.
- Никогда больше, - покачала головой троллиха. - Астэль, мне стыдно.
- А, чего уж там, - усмехнулся лейтенант. - Подождем. Надеюсь, Ксгнем меня не хватится.

Мора, ORTъ, Darkness