Ричард Элленроф, Бенедикт Тампти, Аларик Комьер
Синерайс
Хеалдан, столица королевства, королевский кабинет

- Этого еще не хватало! - тихо выдохнул король, опираясь о стол и поворачиваясь к графу Комьеру. - Вы слышали, граф?
Он сам не замечал, как менял манеру обращения к Аларику, то называя его по имени, то вновь возвращаясь к титулу и имени рода. Кулак Ричарда, поднявшись слегка над столом, несильно, но резко опустился на столешницу, врезавшись костяшками в дерево и вызвав к жизни характерный звук.
- Малихер - болен! - повысив голос, провозгласил король. - Кто управляет королевством? Король! Один король, тысяча фёлюньерских чертей на голову Этьена!
Он качнул головой, постоял, склонившись над столом, сохраняя молчание.
- Почему же мне сообщают только сейчас? Почему он сам мне об этом не сказал? Граф, когда Вы в последний раз видели герцога Малихера? - палец Ричарда ткнул воздух по направлению к Аларику.
- Прошу прощения, Ваше Величество, но после выхода из-под стражи, по обвинению в покушении, я не видел Эдмона Малихера, - Аларик сохранял каменное выражение лица. Ни к чему показывать свое отношение к деснице, тем паче после того покушения.- Этот вопрос скорее должен быть адресован Бенедикту.
- Вы глухой, граф? - поинтересовался Ричард, затем махнул рукой, мол, не отвечайте, не нужно. - Бенедикт только что сообщил о том, что он видел милорда десницу...
Король не закончил фразы, выпрямился, выдохнул.
- Бенедикт, - наконец, проговорил он. - Что именно заставило тебя думать о болезни герцога? Он лаял, прыгал, не узнавал твоего лица?..

(совместно с Амиго, рядом стоит Дрого, но молчит пока)

- Я же сказал тебе, отмени операцию! Ты идиот или прикидываешься?!
Магнус Росби хрипел, нервно качаясь в кресле.
- Осторожнее, ваша милость, у вас опять горлом пойдет кровь... - пробормотал лекарь, бросая обеспокоенный взгляд на барона. Росби тут же взял себя в руки, и снова уселся в кресло.
- Я еще раз скажу Вам, сэр - это уже невозможно... Если я сейчас пошлю связного, я сдам всех исполнителей... Во дворце усилена стража...
- Мне плевать! Если этих оборванцев схватят, на кого они покажут? Ну?!
- Они ничего не знают обо мне. А связной... Он уехал из столицы. Мы замели все следы... Им известен только адрес, куда ее отвезти, и только...
- И только?! Идиот! Ты думаешь, Искариот не раскопает всю сеть?! Достаточно одной нитки, чтобы найти весь клубок. Я ведь предупреждал...
- Я все сделал, как вы сказали, милорд... Все инструкции выполнены в точности... Кто знал, что там такое сейчас делается?..
- Хочешь сказать, что это мой просчет? Хорошо, я признаю, это меня недостаточно информировали... Но если вы не исправите ситуацию...
- Ситуацию уже не исправить... Все уже запущено... А мой связной не смог попасть в замок. И уже не попадет. После покушения на Малихера...
- Малихер, опять Малихер! - Росби снова заговорил полушепотом. - Старый хрыч сам все разыграл, и, конечно же, никого не поставил в известность. Иногда я задаюсь вопросом, а вообще он в своем уме? Он и спутал все карты...
Посетитель терпеливо выслушал тираду Росби.
- Как бы то ни было, и кто бы ни был виноват, а бдительности дворцовой стражи можно лишь позавидовать... Там теперь и мышь не проскочит...
- И комар носа не подточит... - передразнил его Росби.
- Вот именно. И комар в окно не пролетит - его тут же прихлопнут. Так что надейтесь на лучшее. Буду молить Старых Богов и Великого Змея, чтобы у ребят все вышло как задумано. А хитро все так было задумано, ручаюсь у них получится... Все просчитано было точно...
- Кроме дополнительных патрулей... И кроме того идиота Норвича-младшего, из-за которого теперь парк патрулируется и днем, и ночью!
- Уже ничего нельзя сделать, сэр. Я очень сожалею..
- Делай, что хочешь, но учти... Если эти ребята попадут в руки стражи или, не дай Теус, - инквизиции, клянусь Великим Змеем - ты первый пойдешь к Владыке Подземных Вод!
- Я же говорил, что отвечаю за операцию головой. Стало быть, отвечу!
- Лучше сделай так, чтобы тебя не нашли. Убирайся из города, и как можно дальше. Я дам тебе денег на дорогу. Хочешь, в Мерт. Хоть в Каледонию, а еще лучше в Крехенштайн. В этой стране тебе больше делать нечего. Ты меня понял? Зато, пожалуй, передашь кое-что нашим братьям-каменщикам. А те передадут кое-что для фелюньерских ткачей... Вот... - Росби достал из комода увесистый кожаный мешочек с монетами, и пачку писем на пергаменте, и положил их в кожаный футляр из-под табака с двойным дном. - Чтобы до заката ноги твоей не было в Хеалдане, завтра утром... ты должен быть на пути в Першерон. Вот бумага на мсье Крюшо. Это ты. Легенду прочтешь по дороге, и заучишь наизусть... Все понял?
- Да, мсье... - собеседник заговорил с чуть заметным фелюньерским акцентом. - С удовольствием покину этот ужассный город...
Он скрылся за дверью, а Росби достал батистовый платок и вытер пот со лба.
- Доверяй, но проверяй... - пробормотал он, вставая, и спустился вниз. Трактирщик был на месте.
- Чего изволите, ваша светлость?
- Мне нужен Ссерый Лиссс, сссрочно... есссть дело...

Собеседник Росби
Синерайс
Хеалдан, столица королевства

- За тобой следили?
- Нет, милорд, - человек помялся, сжимая в руках шляпу. - То есть, слегка, но я замел следы.
Деннис кивнул, указал рукой на сверток, что лежал рядом с ним.
- Хорошо, - сказал он, - хорошо.
- Я могу идти, милорд? - человек указал, в свою очередь, рукой на дверь. - Барон приказал мне быть на пути в Першерон с утра.
- Барон оказался умнее, чем я рассчитывал, что значительно повышает наши шансы. Ты так не считаешь?
Собеседник раскрыл рот, но Кеннет уже махнул рукой, чтобы тот замолчал:
- Тебе приказали быть на пути в Першерон, почему же ты до сих пор здесь?
- Вы же сами мне...
- Заткнись! - бросил Деннис. - Если твоих мозгов не хватает на то, чтобы понять, что именно ты поставил под удар все наши планы...
- Милорд, я не... - человек сглотнул, оттер испарину со лба. - Я готов исправиться... я могу назвать людей, что должны встречать исполнителей задания... мы можем сдать их, сдать Росби, дабы...
- А-а-а-а, - Кеннет улыбнулся, поднялся с кресла, направившись к слегка вздрагивающему собеседнику. - Ты начал думать? Скажи, зачем мне сдавать Росби? Зачем лишаться такого ценного игрока?
- Вы же сами приказали мне...
- Ты - дурак, - сообщил Демон. - Таким и помрешь.
- Я не...
Резкий удар ножом в живот, взметнувшаяся рука, зажавшая рот, дабы пресечь вскрик жертвы. Окровавленное лезвие выскакивает из плоти, зажимавшая рот рука отталкивает тело, из которого вылетает жизнь, и собеседник падает на пол, все еще с широко раскрытыми глазами.
Деннис скривился, глядя на труп и медленно протирая нож белым платком.
- Одни идиоты... - пробормотал он. - Одни идиоты...

В течение, несомненно, занимательных событий Малкольм оставался как бы в тени, не собираясь демонстрировать свое присутствие. Да и зачем? Он пока еще не слишком разобрался во взаимоотношениях при дворе, а влезать в непонятное… всегда чревато неприятностями.
Принцесса оказалась третьим членом августейшей семьи, увиденным за короткое время, и Дайен получил материал для размышлений. Пока что самой спокойной и уверенной кажется королева (что, вообще-то, логично). Но если волнение короля более-менее понятно… то что такое звучит в голосе принцессы? Определенно, тут есть над чем крепко подумать.
Однако поэтессу, похоже, выпады со стороны дам задели. Что за цветовой конфликт при дворе? Даже в стихах отразился.
Посла вечного недоброжелателя Малкольм изучил со смешанными чувствами. В качестве противника в поединке фелюньеррец вряд ли представлял опасность. Но Дайен прекрасно понимал, что перо дипломата может оказаться опаснее первого клинка любого королевства.
Кстати, пока что из присутствующих ему никто не знаком. Во всяком случае, по именам. Это надо бы исправить…
Решение было простым – спросить либо у шута, либо у Шерилл. Не у королевы же, правда? Но вот к кому обратиться…
Впрочем, ясно. Если он сейчас, на глазах у всех, передвинется к леди Лерлиннь и начнет с ней шептаться, мысли и языки других дам заработают сильнее штормового ветра. Дайену их мнение было совершенно безразлично, но не приносить же проблемы даме… когда для пересудов нет никаких оснований.
Кроме того, Малкольм не любил быть обязанным, даже в мелочах. А ему почему-то казалось, что расплатиться за услугу с шутом будет куда проще, чем с Шерилл.
Хорошо, что стоял он почти рядом. И можно было лишь сделать незаметный шаг, чуть наклониться и поинтересоваться:
– Нельзя ли сказать, кто есть кто в этих покоях? Конечно, исключая всем знакомых.
Третья причина обратиться именно к Блямсу – это то, что слово шута скажет куда больше, чем длиннейшие титулы.

Рауль Боллард
Покои Людвига фон Штенберха
Хеалдан, Синерайс

Фон Штенберх устало протер платком лоб, ибо от камина в комнате с плотнозанавешанными окнами стало слегка душно.
- Почтовые голуби, направленные Баклфопу, принесли вести, что на землях Доггерти вроде царит покой. Но мы не знаем этого точно. Ответа из его замка, где оставался за старшего этот его... кузен... не пришло. Ходят слухи, что власть взял в свои руки его дядя, верный короне человек. Но точно мы этого определить не можем. Понимаешь задачу, Рауль? - барон оттянул ворот рубашки и взглянул на Болларда.
- Не понимаю, ваша светлость. Вы же посылали туда епископа? На переговоры с вождями кланов?
Новый коннетабль тяжело вздохнул, бросил платок на стол и провел пальцами по столешнице:
- Рауль, сколько ты пил?.. - серьезно спросил барон. - Я имел в виду исконные земли Доггерти.
- Извините, ваша светлость, - Рауль потупился. - Я был занят немного не теми мыслями. Я... не так уж и много пил... но я почти не спал... много думал... Ведь как так получается? Чем вернее служишь короне, тем больше получаешь от ее недругов... И никакой защиты от короля... Меня это сразило наповал. Я не ожидал, что король так легко сдаст меня.
- А ты считаешь, что Его Величество тебя "сдал"? - барон чуть повысил голос, в котором зазвучали угрожающие нотки. - Припомни-ка, Рауль, с кем говоришь, дабы я не счел тебя предателем короны за гнусные речи в адрес короля Ричарда!
Ладонь Людвига опустилась на стол.
- Не нам судить о том, что двигало Его Величеством в тот миг. Наше дело - исполнить его волю. И продолжать исполнять, покуда еще есть дыхание в его теле, - Штенберх хотел подняться из кресла, но передумал, вновь откинувшись на спинку.
- Я постараюсь это понять... Пока меня не отправили в ссылку... я буду исполнять свой долг... Итак, что именно я должен буду сделать?
Барон кивнул, помолчав и следя за тем, как его палец протирает поверхность столешницы.
- Ты - мой первый помощник, Рауль. "Вчерашний коннетабль", как до сих пор шепчутся между собой солдаты. Я тебя знаю, ты человек чести и служишь королю, хотя порой и позволяешь себе такие непростительные речи. Однако солдаты тебя уважают, пусть даже они служат лорду Баклфопу или самому Малихеру, - по губам Людвига скользнула косая улыбка. - Мне нужно знать, что творится на землях Доггерти. Я приказал графу Баклфопу, герцогу Норфолку, Комьеру и Шелдону поставить отряды на границе с Доггерти, попросил леди Спиннет отослать письмо к себе на остров, дабы подняли корабли. Однако никаких вестей с самих земель мы так и не получили. Я мог бы приказать двинуться отрядам лордов, однако времена нынче неспокойные, и солдаты только недавно вернулись домой, если у них есть этот дом... К тому же, все, кроме Баклфопа и Шелдона, находятся сейчас в столице. А просить доверить этот поход одному из сыновей Норфолка... - барон покачал головой. - Остаешься ты, Рауль. Ты поведешь отряд, на границе возьмешь под командование конников Балкфопа и дойдешь до замка Доггерти. Мне нужен полный контроль на наших землях. А после открытого мятежа я боюсь, что земли изменника могут пойти вслед за своим господином.
- Все зависит от того, кто там остался заправлять... Но вы правы.
- Именно, - Штенберх вновь легонько прихлопнул по столу. - Отправишься завтра после полудня. К вечеру достигнешь земель де Фержена, и дальше...
Людвиг поднялся из кресла, спокойно посмотрел на Болларда.
- Ты хочешь что-то спросить?..
- Вы сказали "Баклфоп, Шелдон"... Эти лорды не вызывают у меня доверия... А де Фержен может просто не пустить наш отряд через свои земли... что тогда?
Людвиг, не отрывая взгляда от Болларда, пожал плечами:
- Во-первых, де Фержен сейчас находится на попечении мастера Далбреджа, после того случая с запиранием в кладовке. Его жена уже в Хеалдане, наводит порядок среди своих знакомств. А управляющий... Не думаю, что он захочет интересоваться тем, что такое гнев Его Величества.
- Тогда, я думаю, ничто не помешает мне выполнить ваше задание... А что делать с родичами графа Доггерти, если они окажутся там? Взять их под арест?
- Помни об истории лорда Аннесли, - произнес Штенберх. - Его брат Артур тоже оказался изменником. Однако я видел Алана, мы воевали вместе, и я могу сказать, что из всех южных лордов я доверяю в наибольшей степени ему. Если в это время вообще можно кому-либо доверять...
Штенберх помолчал, затем продолжил:
- Фрэнка Бреммера, этого кузена, взять под арест по обвинению в убийстве, до которого у короля Генриха не дошли руки. Отправить в столицу под конвоем и... - Людвиг вновь замолчал, теперь по иной причине, однако заставил себя закончить: - и передать на попечительство Бенедикту Тампти. Теперь это его ведомость. Что же касается Стюарта, дяди графа Доггерти... - Штенберх вздохнул. - Когда он служил под моим началом в Клетчатой когорте, я был уверен, что могу ему доверять. Но для Стюарта семья всегда была чем-то очень значимым. Если он на стороне Эдмона Доггерти, то будет сопротивляться. В этом случае...
Барон прокашлялся.
- В этом случае - взять под арест как предателя. Возможно, мы сможем использовать его в качестве залога для выдачи нам наших людей с Каледонии... Если он на нашей стороне, то сам откроет ворота. Но на этот случай ты должен будешь оставить там вооруженный гарнизон под командованием своего надежного человека. И вернешься в столицу, где ты мне пока нужен. Вопросы?
- Вопросов больше нет... Я пойду собираться в дорогу. Когда я должен выехать?
- Я сказал - завтра к полудню. Удачи, сэр Боллард.
Штенберх приподнял в прощальном жесте руку и проводил взглядом Рауля, который вышел за дверь...

(совместно с Мастером)

Ричард Элленроф, Бенедикт Тампти, Аларик Комьер
Королевский кабинет
Хеалдан, Синерайс

Бенедикт молчал, чуть прикусывая губу.
- Знаете, Ваше Величество, кажется, я поторопился с выводами. Все хорошо, лорд Малихер абсолютно здоров, это меня немного переклинило. Слишком много работы… Знаете, ли вы, Ваше Величество, что лорд Басис Кройс - знаменосец Комьеров - был уличен в разжигании смуты… Мы задержали его и сечас переправляем в столицу… И он не один, многие лорды этим грешат - они настаивают на том, что принц Эрик якобы жив… А вы, простите, - узурпатор. Среди них Беннет Норфис, подданный Норфолков, и Джоэль Винтерс, подданный Рейнардов…
Ричард поначалу молча слушал речь Бенедикта, но при его последних словах пристукнул кулаком по столу:
- Стоп-стоп-стоп, Бенедикт! Я слышал эту историю о Норфисе и Винтерсе. Они всего лишь предположили, что Эрик может быть жив. Это вовсе не смута и не обвинение меня в узурпаторстве!
Король обошел стол и ткнул, теперь уже в сторону Тампти, пальцем.
- Не стоит приписывать им того, что они не делали, Бенедикт! - Элленроф постоял, глядя в глаза мастера над людьми, в которых не отражалось ничего - ни пламени, ни огоньков свеч. Будто не могло быть что-то в этих глазах. Спокойный, выдержанный взгляд - но не такой, как у Аларика. - К тому же... - медленно протянул юноша, потерев переносицу и пытаясь что-то вспомнить. - Но не стоит торопиться с приговором. Я должен это еще одобрить, особенно, что касается лордов и землевладельцев. Я - король, черт побери! Король! А ты, Бенедикт, только мастер над людьми, а не десница! Может, ты хочешь стать десницей, а?


Где-то у старой мельницы
Синерайс

Темнота сгущалась. За стенами завывал ветер, заставляя обломанные крылья чертовой мельницы мерзко скрипеть. В темноте сидел человек и прислушивался к писку крыс - он их боялся. Руки человека были связаны, как и ноги… А во рту его покоилась картофелина, обмотанная шарфами.
Его глаза уже привыкли к темноте, хотя это было пустое. Разглядывать здесь было решительно нечего…
Человек улыбнулся, он знал, что вскоре даст о себе знать, задаст жару. А пока остается ждать и люто ненавидеть. Всех.

(совместно с Дрого в незримом присутствии Амиго)

Гера метнула взгляд в сторону Шерилл. Сестра наконец-то хоть что-то проквакала и Гертруда сочла своим долгом ответить, раз уж никто особой реакции не выказал. Беседу-то надо поддерживать! Конечно, ничего нормального фрейлина сказать не могла.
- Дорогая Шерилл, королю тут просто не на кого заглядываться, не на тебя же, в самом деле,- скопировав тон сестры произнесла Гера. И начала задумчиво поправлять локон.
Шерилл тяжко вздохнула, возводя глаза долу. На лице ее отразились все тяготы мученичества.
«Послал Господь сестричку»,- подумала она.
Впрочем, Блямс не проявлял особого энтузиазма к развлеканию публики, а веселить окружающих было задачей крайне важной.
-Ваше Величество, по-моему, вам следовало бы завести собачку вместо одной из фрейлин. Даже самая бестолковая из этих животин сгодилась бы для того, чтобы подбирать всякие ненужные вещи.
Младшая леди Лерлиннь виновато улыбнулась королеве, а потом, повернувшись к сестре, послала той приторно-сладкий оскал.
-Милочка, если бы во всем Синерайсе я была единственной девушкой, то твоя реплика еще несла бы хоть какую-то смысловую нагрузку. Слава Теусу, что Ричард на меня не заглядывается: он бы мог разглядеть подле меня твою неотягощенную интеллектом мордашку, и тогда королевство потеряло бы последнюю надежду на разумного монарха.

(совместно с Анж при молчаливом присутствии СонГоку и Алесандро)

Гертруда и Шерилл Лерлиннь.

(совместно с Ноэль)

-Дорогуша, прикрываться мнимым интеллектом просто бессмысленно, да и сомнительным девичеством, тоже, а злиться на короля за то, что он предпочитает тебе кого-то во всех отношениях более привлекательного, просто бессмысленно.
-Ох, ты, видимо, отходила, когда я сетовала на то, что, увы, даже мне никого не предпочитают. Или, как всегда, плохо понимаешь, о чем речь.
Шерилл вновь повернулась к королеве.
-Ваше Величество, давайте заведем попугая, а? Хотя, тогда без жизненной цели останется Тисса…. Нет, давайте никого заводить не будем, а просто выдадим Геру замуж за Блямса.
Гера покосилась в сторону сестры. «Вот зараза! Ну ладно…»
- Шерилл, сестрёнка, ты просто фонтанируешь сегодня замечательными идеями, но последняя тебе явно не удалась. Говорить только ради того, чтобы сказать, это плохой способ привлечения внимания. Понимаешь, если я выйду замуж за шута, его место придётся занять тебе, ведь кто ещё так же прекрасно сможет выполнять его обязанности…,- Гера широко улыбнулась,- Ваше величество, может устроить состязание между шутом и Шерилл, предсказать результат будет невозможно.
-В том то и дело, прозорливая ты моя, что шуты, как правило, люди крайне умные. Потому я и хотела тебя пристроить к нему, чтобы хоть как-то исправить твое умственное состояние. Но, увы, ты, наверное, права: скорее Блямс рядом с тобою отупеет и его место будет пусто…. Хотя, свято место …. Не правда ли, господин посол?
Шерилл лучезарно улыбнулась Анри де Пуатье.

- Блямс бесспорно неправ, - королева обмахивала себя веером, хотя не чувствовала особой жары. - Собаки хороши на охоте, но я удивлюсь, если кто-нибудь из моих гончих сумеет выбрать мне платье и сделать прическу, а кто-то из фрейлин нырнет в озеро, чтобы выплыть с уткой в зубах.
Она одарила девушек мимолетной улыбкой, намекая, что ее величество, разумеется, шутит, не более.
- Хотя в нашем замке держале для этого слуг, - продолжала Лианна. - Но - сильных и крепких. Мои девушки слишком нежны... как бутоны роз.

Синерайс, Хеалдан, центр города

- Подозрения сэра Болларда, герцога Норфолка и ваши, Ваше Святейшество, к сожалению, находят все больше подтверждений, - под капюшоном не видно было глаз верховного инквизитора, но кардинал прекрасно представлял себе, как у него сейчас в глубине зрачков вспыхивают злые масляные огоньки. – Древнее сообщество Каменщиков-язычников и змеепоклонников протянуло свою руку к синерайскому престолу. Они пытаются отдалить от трона тех, кто мешает им вести свою игру. Граф Комьер не стал исключением. Подделанное кольцо было выполнено неизвестным мастером, но сведения с севера говорят, что незадолго до отправления в поход короля Генриха, некие личности интересовались работами фамильного ювелира Комьера, пытались войти в доверие к его ученикам, а возможно и проникнуть в мастерскую.
Риммель упорно не желал говорить о том, что вертелось у него на языке. Скорее всего, кольцо подделал сам ювелир за большое вознаграждение, конечно. Последовавшая за этим внезапная смерть была лишним тому подтверждением. Но глава ордена Искариот никогда не озвучивал вслух своих домыслов, говорил лишь те факты и вещи, в которых абсолютно уверен и под которыми имел документальное подтверждение.
- Значит, Матерь Наша, Священная Церковь Теуса вновь должна напомнить еретикам и противникам истинного учения, что есть лишь один Бог на небе, один Наместник Его на земле, и один Помазанник Его в королевстве нашем, а остальные лишь слуги его, должные помышлять лишь о благе общем и спасении духа, - слово Роджера падали как тяжелые капли, срывающиеся с карниза крыши, и так же глухо отражалось эхо от стен часовни.
Капеллан склонился в глубоком поклоне.
- Мы готовы сделать все, что в наших силах, Ваше Святейшество.
- Но будет ли этого достаточно? – вопрос кардинала не требовал ответа, потому что оба они знали его заранее.

Синерайс, Мерт, Норфолк-кастельгард

Эдуард, виконт мертийский и старший из сыновей одноглазого герцога, медленно свернул письмо, прибывшее голубиной почтой, и отложил его на стол. Итак, несмотря на санкционированные переговоры, Его Величество не желает ждать и хочет устроить, если не оккупацию Каледонии, то, как минимум очистительный поход на владения Доггерти. И требует войск, точнее требует их барон Штенберх, новый коннетабль.
Виконт прошелся по кабинеты, заложив руки за спину и раздумывая куда послать венценосного ублюдка короля Генриха и его присных. Всего три недели прошло, как усталые мертийские солдаты под теплыми лучами последнего летнего солнца дружно радовались своему возвращению домой. Да, такой попойки, наверное, еще не было за всю историю замка, даже после того как был заключен мир с королем Эдуардом II Эленроффом, прозванным почему-то Миротворцем. Эдуард-старший Норфолк, всегда трепетно относившийся к родной истории, никогда не считал человека, превратившего половину Мерта в пепел, заслуживающим своего прозвища.
Но дела давно минувших лет никак не относились к тому, что предстояло сделать теперь. Наемную гвардию забрал собой Генрих, барон западного Мерта. Ему нужны были солдаты для флота, блокирующего Геат. Остальные, а их было совсем не много, несли обычную охрану Норфолк-кастельгарда и других крепостей. При желании можно было собрать три-четыре сотни хорошо вооруженных рыцарей, отдыхавших сейчас по своим поместьям. Но Штенберх требовал солдат, а значит, придется вновь созывать кнехтов.
Подойдя к окну, Эдуард посмотрел вниз, на раскинувшуюся перед его глазами мертийскую равнину. Замок стоял на утесе, на самом ее краю, другие его окна выходили на пенящийся морской берег, усеянный острыми скалами. От подножия замка сбегали городские постройки, перечерченные «жилами» мощенных каменных дорог. Слева довольно хаотично, но, все же соблюдая, традиции мертийской шестигранной планировки, поднимались крыши домов Кнехтусайда. Такие районы были почти у каждого замка или города, там жили те, кто всегда был наравне с рыцарями костяком здешних армий. Древнее сословие профессиональных солдат-кнехтов вело свое происхождение со времен Айсов и имело очень много особенных положений и прав. Кнехты могли отказаться идти в карательную экспедицию на Доггерти. Кнехты могли сказать, что им нужен отдых. Они не отказались бы защищать границы Синерайса или родной Мерт, но они будут лишь с презрением слушать о гражданской войне. Эти люди не будут служить тому, кто не в состоянии удержать собственную страну в целости. Но куда больше они будут уважать того, кто сумеет добиться мира без мечей и пламени, охватывающего селения. Виконт прекрасно понимал их, и полностью разделял такое мнение. И, тем не менее, его предки всегда верно служили Синерайсу, а значит, уже сегодня придется огласить указ. А ночью в Кнехтусайде будет очень не спокойно.

Каледония, близ Кожнера

Кони быстро несли кавалькаду по узкой горной тропе. Серые плащи развивались за спинами епископа и его свиты. Сверху угрюмо смотрели башни Кожнера, негласной столицы острова, со времен владычества Эленроффов. Джон О’Беннон готовился к встрече с графом Доггерти, прокручивая в голове последние сведения и возможности. Сейчас им надо было сыграть так, чтобы не проиграть ни при каком варианте развития событий. Во всяком случае, проиграть не должен был он.

Синерайс, пролив Геат, Першерон

Запах рыбы и птичьего помета бил в нос еще за несколько миль от самого порта. Что поделать, Першерон всегда был далекой окраиной королевства, куда не доходили руки ни у одного из монархов. Даже во время войны, никто и не думал следить за приведением портовых построек в порядок. Солдатам, высаживающимся на пирсы, было не до ароматов, а короли брезгливо морщились и вскоре покидали город, устремляясь на континент. Но вот Генриху-младшему из рода Норфолков стоило теперь задержаться надолго в Першероне, а потому он уже планировал нанести завтра визит местному градоправителю.
В гавани покачивались на волнах могучие мертийские корабли. Вытянутые много парусные гиганты были специально выкрашены в черные и темно-коричневые цвета выше ватерлинии, чтобы быть не так заметны ночью и внушать врагам больше почтения днем. В порту стояло только десять судов, еще почти три дюжины патрулировали воды Геата, заходя на стоянки в гавани на синерайском побережье. Сейчас это было пограничьем, и важно было сохранить над ним полный контроль. Это Генрих прекрасно понимал.
По пирсам и у доков ходили патрули, не местные солдаты, только мертийские гвардейцы, вооруженные осадными ножами и облаченные в кольчуги, кирасы и глубокие салады, оставлявшие открытыми лишь губы, и надежно укрывавшие затылок и шею. После того, как каледонский полк временно «отстранили» от несения службы, отобрали оружие и запретили собираться в компании больше чем по пять человек, барон с удовольствием предоставил в распоряжение властей Першерона своих солдат. День за днем они забирали в руки все больше власти, и сейчас уже сместили местную милицию и другие королевские войска со всех основных постов в городе, взяв контроль над всеми воротами, главными улицами, рыночной площадью и охраной городской управы, не говоря уже о порте. Из местных впрочем никто особо не был против. А Генрих спокойно ждал возвращения еще двух кораблей из Бюрменгема в Аннесли, которые должны были доставить ему еще три сотни гвардейцев.

Лилит Тампти.

Лилит Тампти шла в сторону своих покоев и размышляла о разговоре с десницей. Встреча была довольно короткой, но и за это время девушка кое-что поняла о старике. Его поддержкой стоило заручиться, если она действительно имеет серьёзные планы относительно Ричарда. Было интересно только, как сообщить Малихеру о своих планах. Но с этим-то она справится, должна справиться, ведь по сравнению с Норвичем Ричард смотрится куда выигрышнее…, и не только смотрится. Лилит чуть улыбнулась. Двери в её покои были приоткрыты. «Странно, по ногам такой сквозняк, будто окно распахнуто настежь»,- подумала девушка и тихонько отворила дверь. Окно и, правда, было открыто, а все бумаги, поднятые сквозняком, валялись на полу. «Вот Кети, чертовка, найду-прикончу на месте!»,- Тампти в гневе принялась убирать свои письменные принадлежности, не валяться же им на полу. Как раз в этот момент её и застала служанка. Леди резво вскочила на ноги и схватила нерадивую девчонку за волосы. Надо заметить, что рука у Лилит была тяжёлая.
Когда хозяйка, наконец, выпустила плачущую прислужницу, та осела на пол.
- Ну, теперь отвечай, как отреагировал король на сообщение о том, что я нездорова?,- Лилит поправляла одежды и причёску, бросая взгляды на Кети: «Да, пожалуй, я через край хватила, ну ничего, переживёт, а вот мне теперь надо быть осторожнее, нельзя давать волю чувствам!»
- Ох, мисс, болтают, что монарх лишь косо поинтересовался Вашим самочувствием,- девушка непроизвольно сжалась.
Лилит нахмурила бровки, но всё же спокойно ответила:
-Продолжай.
- И ещё, у королевы вечер…
- А меня не пригласили…, ну-ну. Ладно, ступай, можешь пока заниматься чем хочешь, ты мне понадобишься только ночью, и то, может быть.
«Так так, вечер у королевы…, а меня не пригласили. Похоже, Лианна даже правила приличия соблюдать не собирается. Ну что ж, обойдёмся и без её одобрения. Теперь важно, что бы король на это сборище не попал. Надо срочно что-то предпринять, вопрос только что? И как не ошибиться?!»,- девушка ходила по комнате туда и обратно, а мысли тем временем, сменялись в её прелестной головке, одна за другой, но стройная цепочка действий всё никак не выстраивалась…

Люсинда Лантогенет
В королевском саду
Хеалдан, Синерайс

Беседка белела среди темных растений, которые казались одинаковыми в неверном свете луны, пробивающейся сквозь облака, затянувшие небосклон. В темном саду она казалась костью, клыком, торчащим из недр земли и устремленной острием вверх. Где-то рядом топал по дорожке патруль, освещая себе дорогу факелами, но Люсинда решила не попадаться солдатам на глаза, затаившись в углу. На ее благо, патруль удалялся в другую сторону и девушку не заметил, затихнув где-то вдали. Племянница вошла в беседку и огляделась.
В темноте было трудно что-либо разобрать, но привыкшие к ночи глаза сумели разглядеть какое-то движение:
- Это Вы? - неуверенный голос девушки разбил тишину, и фигура быстро кивнула, откидывая капюшон и показывая свое лицо, бледное, со следами оспы на нем, с неприятными слезящимися глазами и острым носом.
- Тише, - шепнул человек. - Только Вы можете помочь своему другу, ибо Боллард в большой опасности... - заговорил он быстрым шепотом.
Люсинда чуть отступила и почувствовала чужую руку у себя на плече. Она не успела ни вскрикнуть, ни вырваться - вторая ладонь зажала ей рот с какой-то тряпочкой, резкий терпкий аромат ударил в нос, обжег гортань и ввинтился в голову, круша реальность перед глазами Лантогенет и посылая ее в странный, безумный сон...

Джон О'Беннон
Кожнер, негласная столица
Каледония

Ворота были открыты, когда всадники, выделенный эскорт лордом Скегердом, который остался в своей ставке, и епископ Каледонии поравнялись с крепостными стенами Кожнера.
Солдаты в туниках и цветах Доггерти с зеленым полем Каледонии, держа пики в руках, угрюмо смотрели на Джона и его отряд, а впереди высокий лысый человек со шрамом через левый глаз, поклонившись, промолвил:
- Король Доггерти ждет Вас, ваше преподобие.

Рауль вышел из кабинета фон Штенберха (еще недавно - своего кабинета) со смешанными чувствами. Поручение. Его мягко устраняли со сцены, чтобы не наделал глупостей - именно это он видел во взгляде своего начальника и наставника. Может он и ошибался... Если бы... Когда будет заседать Совет Лордов, он будет далеко от столицы...
Рауль был одновременно горд тем, что ему дали какое-то важное дело после фактически целого месяца ничегонеделания, и он рад был снова выбраться на простор, на свежий воздух полей, почувствовать как в волосах развевается ветер...
Внезапно в ноздри бывшего коннетабля, пока он шел по коридору, ударил резкий ужасный запах, прервав его идиллические размышления. Рауль выругался сквозь зубы. Кто-то из гостей, напившись, решил избавиться от излишков выпитого или съеденного прямо здесь, в коридоре, не добежав до сортира в конце крыла, а у слуг руки не доходили так далеко, в итоге в коридоре стоял ужасащий прокисший запах рвоты и мочи. Конечно, в предместьях, где не было системы канализации древних ильпатийцев, и помои выливали прямо на улицу в окна домов, запах был еще хуже. Но теперь и дворец постепенно превращался в подобие свинарника. И это за несколько дней до совета лордов... Надо бы сказать кому-то из стражей... Но с каждым поворотом все новые "ароматы" щекотали его ноздри. "Не дворяне, а свиньи сюда понаехали, - с возмущением думал старый вояка. - Никому из моих солдат или здешних стражей в голову не придет поступать таким образом. Да и прислуга тоже куда чистоплотнее... Нет, это просто безобразие... Куда смотрит провост?"
Наконец, поплутав довольно долго в извилистых коридорах, Рауль выбрался во двор, прямо к конюшне, и позвал конюха. Он попросил корыто с грязной водой, чтобы вычистить сапоги от налипшей дряни, и щетку. Немного погодя, он вычистил наконец свою обувь, и настроение его слегка улучшилось. Запах лошадей его всегда успокаивал. Он осмотрел конюшню и увидел свою кобылку вороной масти. Лошадка лениво жевала овес, пока два конюха чистили ее бока щеточкой, и привественно заржала, почуяв хозяина.
- Здравствуй, моя девочка, соскучилась по мне, верно? - сказал Рауль, похлопывая свою любимицу по пушистому боку. Лошадь заржала, и положила голову ему на плечо.
- Седлайте лошадь, - приказал он, обратившись к конюхам.
А потом Рауль с досадой хлопнул себя по лбу. Он же забыл попрощаться с Люсиндой!
Он резко развернулся, и опрометью побежал обратно, лишь немного замедлил шаг, едва услышав за спиной смешки младших конюхов. Он быстро поднялся по лестнице, и потом опять долго плутал в коридорах, ругаясь и кусая губы от досады, пока наконец нашел тот злополучный переход, ведущий к покоям фрейлин. Спрашивать у немногочисленной стражи дорогу в это крыло он, понятное дело, не решился - хоть до вечернего обхода успел, и то ладно...
Он остановился перед дверью комнатки, отведенную Клари... Он вспоминал, как нес на руках хрупкое и гибкое тедо девушки, и как ее руки обвивали его шею, и ее горячее дыхание на своей коже... Наконец, отдышавшись, он тихонько постучал в дверь... Нет ответа. Только на третий стук дверь слегка отворилась....
- Сир.... Это вы? А госпожи нету....
- Как нету? А где она?
- Она пошла в парк... погулять...
- Погулять? Одна?
- Нет, не одна... У нее свидание... сир...
- Свидание? С кем?
Служанка хихикнула.
- А как вы думали, сир? Она девушка хорошенькая, недурна собой, многие на нее заглядываются... не иначе как с дворянчиком каким... Вам так нужно знать?
- Нужно... непременно... Если ее кто-то обидит... как я посмотрю в глаза кардиналу?
- А... между прочим... - Клари высунула из-за двери голову со слегка растрепанными волосами и съехавшим чепчиком. - Там записка на столике осталась. Бедняжка ее там забыла... А я читать не научена... дадите монетку бедной девушке?
Рауль порылся в кармане и протянул служанке две серебряные монетки... Девушка ахнула, сжимая два серебряных.
- Это же...
- Бери, где записка?
- Сейчас, момент... мой сир... - девушка отворила дверь пошире и отошла в глубь комнаты, слегка покачивая бедрами, и бросая на Рауля игривые взгляды...
- Вот, возьмите, - она протянула Раулю свернутое письмо. Рауль взял листик пергамента из рук девушки и быстро пробежал глазами. Почерк был ему незнаком. Его лицо омрачилось.
- Спасибо тебе, девочка, - пробормотал он, и неожиданно обняв, расцеловал служанку в обе щеки. Та слабо пискнула, пораженная его жестом. Рауль развернулся и побежал обратно по коридору.
По дороге ему попался стражник, делавший обход.
- Мне нужна помощь, - сказал Рауль, отдышавшись, - боюсь, одна из фрейлин королевы в большой опасности...
- Опасности? Большая опасность?
- Боюсь, речь идет о ее жизни... Позови двух товарищей, и проведите меня в парк... как можно скорее...
Они побежали вместе. По дороге к ним присоединились еще трое стражников. Вот и парк...
- Где тут... Беседка с... вьюнками? Синими вьюнками...
- Это там, в глубине парка, сир, - сказал стражник, переводя дыхание, - мы уже близко...

Рауль Боллард
В королевском саду
Хеалдан, Синерайс

Стражник, оглядывая парк, махнул рукой, и его товарищи двинулись по периметру.
- Сэр, я не вижу причин для беспокойства, - рукой он указал на пустующую беседку. На ней вскоре появился один из стражей и демонстративно пожал плечами, говоря, что там ничего нет.
Тишина нарушалась лишь шелестом листьев, что шептались на ветру, покачиваясь и склоняясь к земле. Неполная луна скрывалась за набежавшими тучами, и факелы, что горели у выхода из сада во внешний двор замка были похожи на два глаза в темноте, что окутала ту часть сада.
- Эй! - пока Боллард оглядывал сад на предмет нахождения источника своих беспокойств, стражник заметил чью-то фигуру в темноте и двинулся вниз по ступеням, что вели в заросли сада от боковой двери замка. - Стоять!
Человек поднял обе руки вверх, в одной покачивался фонарь.
- Простите, милсдарь... - пробормотал он, щурясь от света факела, что гвардеец поднял высоко вверх над головой.
- Ты кто такой?
- Садовник я. Гримой кличут. Хотели, понимаете ли, днем дела закончить, да что-то не получилось, вот нас и отправили подравнять тут, подправить там... а уже вечер на дворе...
- Я заметил, - сообщил стражник. - Ты видел здесь кого-нибудь?
- Да разве что своих товарищей, - Грима качнул головой, опустив руки, в сторону. - Мы тут выкорчевали старое деревце, хотели закопать, да я говорю - где это слыхано, чтобы в королевском-то саду!.. Вот завернули его и несем, сталбыть, на выход, а там уже на дрова пустим...
Гвардеец кивнул.
- А где твои... товарищи? - поинтересовался он, приблизившись к садовнику и оглядывая окрестности.
Боллард повернул голову в их сторону и только сейчас, когда факел полностью осветил мужчину, заметил чуть выпирающую тунику возле пояса садовника, будто за пазухой у него что-то лежало...

Рауль Боллард
В королевском саду
Хеалдан, Синерайс

- А ну стой! - крикнул он садовнику. - Что там у тебя? Что-то на нож смахивает...
Садовник побледнел, чуть отступил на шаг, сглотнул, теряя драгоценные минуты, пока стражник поворачивался на оклик Болларда...
- Да, милорд, - сообщил, чуть побледнев, Грима. - Токмо не нож. Щипцы мои...
Он запустил руку за пазуху.
- Щипцы говоришь? А ну покажь, что там за поясом...
Садовник вытянул щипцы на свет, боязливо косясь на Рауля, словно он мог принять щипцы за меч, которым был обезглавлен старый лорд Малихер на заре времен. Стражник укоризненно посмотрел на Болларда, когда на тропинке послышались новые шаги.
- Кто там? - крикнул страж, а Грима, повернув голову на звук, ткнул пальцем в темноту:
- Это вот мои товарищи, о которых, сталбыть, я и говорил.
В тени мелькнуло два бледных лица с одинаково черными волосами. Два человека, в грязной потертой одежде садовников, несли длинный и большой предмет, завернутый в темную материю.
Рауль прислушался.
- А ну стоять! - крикнул он. - Кто такие?!
- Сэр Боллард, - стражник поднял примирительно руку. - Я понимаю, что Вы чем-то встревожены, но это не повод кидаться на всех людей...
Садовники, несшие упомянутое Гримой деревце, переглянулись между собой и одновременно пожали плечами.
- Мы с ними работали, милорд, - поддакнул Грима стражнику. - Деревце выкорчевывали.
- На ночь глядя? Вы думаете, нам можно мякину на уши навесить? Что-то не больно оно на деревце похоже, а на скорее чье-то тело. А ну покажите, что там. Если вы честные работники, то вам и скрывать нечего. Показывайте! - Боллард подступил к ним, обнажив оружие.
Грима попятился, удивленно и уже испуганно глядя на Рауля, а стражник, повернувшись спиной к садовникам, вытянул вперед руку:
- Сэр Боллард, уберите, пожалуйста, свой меч обратно в ножны.
- Покажите, что там у вас! - рявкнул Рауль.
- Сэр Боллард, - стражник все еще не терял надежды унять помощника коннетабля словами, преграждая путь Раулю к садовникам. Грима растерянно моргал, по-прежнему держа щипцы в руке. Двое других вновь переглянулись и снова пожали плечами. А затем двинулись дальше.
- Мы всего лишь дерево, милорд... - пролепетал Грима.
- Отойди, болван! Не видишь, что ли? Великовато оно для дерева! - Боллард оттолкнул стражника плечом и кинулся было наперерез к двум молодчикам, снова вытащив из ножен меч. - Стойте!
Страж успел схватить Болларда за плечо, падая, а потому сбавил его темп, и Рауль запнулся о торчащий из земли корень, рванул меч из ножен, но полностью потерял равновесие и рухнул на землю.
Оба садовника, однако, остановились, напряженно глядя на поднявшегося и быстро перескочившего через упавшего Рауля стражника. Он вновь воздел факел высоко над головой и громко обратился к Болларду:
- Смотрите, сэр Боллард, здесь только дерево, - он протянул руку и ткнул ею сквозь материю. - Дерево...
Последнее слово получилось у стражника слегка рассеянным, а потом события резко закрутились, словно выпущенный из арбалета болт. Один из садовник, несших дерево, выхватил ловким и проворным движением стилет из рукава и с силой вонзил его стражу в то место, где шея плавно переходила в плечо. Воин захрипел, а второй садовник уже отпихивал его в сторону, пытаясь успеть раньше упавшего Болларда дотянуться до меча.
Он не успел, и Рауль, подтянув меч к себе, вскочил на ноги. Грима отшатнулся, тоже споткнулся и упал в заросли, скрывшись из виду в набежавшей после того, как стражник выронил факел, темноте.
Не успевший дотянуться до меча садовник обнажил слабо блеснувший в свете лежащего на земле факела кинжал. Первый резво потянул сверток подальше в глубь сада.
Рауль с яростным криком прыгнул и нанес рубящий удар второму садовнику прямо по животу. Однако то, что рыцарь умел делать в открытом поле при свете солнца, изменило ему на темной тропинке в королевском саду. Меч гулко взвыл, рассекая воздух, а садовник, в своей грязной одежде сливавшийся с окружающим мраком, успел отскочить и ударить Болларда. Удар вышел не прямой, лишь царапнул левую руку бывшего коннетабля.
- Стража! Все сюда! Нападение на гвардию короля! - заорал Рауль во всю силу своих легких. "Где шляются эти патрули?" - подумал он.
Первый садовник, в последний раз мелькнув в свете факела, одиноко лежащего с затихшим гвардейцем, закинул сверток себе на плечо (сверток при этом согнулся, как если бы в нем было заключено чье-то тело) и ринулся прочь.
Второй садовник, кружась вокруг Болларда, попытался достать его во второй раз, но Рауль, сделав финт, не позволил ему, оградив себя взмахом клинка. Позади послышались чьи-то шаги.
Рауль неожиданно подпрыгнул и ударил противника носком сапога по коленке, а затем молниеносно нанес удар в живот. Сталь разрубила живот лже-садовника, и он, заскрипев, рухнул на пятую точку, пытаясь закрыть руками рану. Боллард обернулся, ожидая увидеть позади себя прибежавшего на крик стражника, и только сейчас понял, что гвардеец нес бы факел...
Удар чем-то тяжелым пришелся по скуле, сильно, жестко и очень больно. Рукоять кинжала разорвала кожу на щеке, удар вышиб зуб с привычного ему места и наполнил рот кровью. В голове Рауля колокольным звоном понеслась боль, и помощник коннетабля упал на землю, как сквозь туман видя окружающую реальность.
- ...она?.. - слышался голос третьего, который и нанес удар.
- ...уже ух... ит... я... не оставляй... ня... - слабый хрип, мягкий стук, словно на землю упало что-то тяжелое. Крики. "Именем короля!". Топот. Чья-то ругань и удаляющиеся шаги.

совместно с Мастером

Рауль Боллард
В королевском саду
Хеалдан, Синерайс

Звон и грохот в голове, туман перед глазами.
"Встать".
Удаляющиеся шаги и снова крики "Именем короля!".
"Я ей нужен".
Рауль открыл глаза, пытаясь осознать себя и что произошло, уперся руками в землю и оторвал голову от тропинки, на которой лежал. Выплюнул мешавшийся во рту зуб вместе с кровью. Факел почти догорел, и мрак окружал Болларда со всех сторон. Два тела, два неподвижных тела, лежали рядом. Один - в алых цветах Элленрофов, другой - в темной бесформенной одежде садовника. Оба не шевелились. Оба, после черты, где оканчивается жизнь, стали похожи друг на друга, как братья, как Ричард и Эрик.
"Иди".
Ноги шатались, реальность плыла перед глазами, словно он снова был на палубе "Молота Генриха", когда ветер не давал им вернуться на родину, играючи кидая корабль с волны на волну. Чьи-то крики снова донеслись до слуха Болларда, и он, крепко сжав рукоять окровавленного меча, двинулся на эти звуки, переставляя каждую ногу, как ему казалось, очень медленно.
Губы его шептали одно имя. Люсинда...
Яркий свет брызнул ему в лицо, словно кто-то взял пригоршню углей и метнул в глаза Рауля. Боллард прищурился, инстинктивно прикрываясь левой ладонью, а правую с мечом выдвигая вперед.
- Кто это? - раздался резкий, неприятный голос с явными командирскими нотами.
- Сэр Боллард, - подсказал кто-то рядом.
Когда глаза Рауля привыкли к свету многочисленных факелов, он увидел перед собой низкорослого гвардейца с нашивками сержанта и светлой бородой. Вместо носа у него был обрубок, а белый шрам змеился и скрывался в густых волосах на правой щеке.
- Сэр Дорнард, - представился он и потерял всякий интерес к персоне бывшего коннетабля. - Нашли еще одного?
- Да, сэр! - отрапортовал вернувшийся гвардеец. - Он мертв, как и Уот, сэр. И еще мы нашли этого... говорит, что кличут Гримой.
- Да, с-сэр... - слабо пробормотал садовник, которого под руки держал второй гвардеец.
Дорнард секунду смотрел на его лицо, затем коротко бросил:
- В темницу этого, к Гринвуду. Сэр Боллард, с Вами все в порядке?
Рауль кивнул:
- Где она?..
Рыцарь фыркнул, но ответил:
- С ней все в порядке, мы перехватили этого парня. Сейчас миледи несут к мастеру Далбреджу. Скольких из них Вы видели, сэр Боллард?
- Двух... нет, трех. Один ударил меня по голове.
- Трех, - протянул Дорнард, сплюнул, не стесняясь. - Курвин сын, а... Эббет, Нед, туда, к северной стене! Рик, останься с сэром Боллардом. Остальные - за мной.
И рыцарь зашагал прочь.

-Вы правы, Ваше Величество. К сожалению, собаки не умеют выбирать платья. И это их единственный недостаток. Что же касается сильных слуг, так у меня существуют некоторые подозрения, что сильные мужчины перевелись в нашем славном королевстве. Остались только воинствующие женщины. К примеру Сарра.
Леди Лерлиннь широким жестом указала на леди Лэрдис.
-Поверьте, господин посол, если Ваш король Этьен свиснет где-нибудь в самых дальних покоях своего изумительного дворца, так миледи тотчас же помчится в Фелюньерру, и вся армия Синерайса не в силах будет ей воспрепятствовать. Глядите, она и сейчас смотрит на Вас так, словно Вы кусок сыра. Интересно, а бывают коричневые крысы?
Не дожидаясь ответа оскорбленной девушки, статс-дама повернулась к Тиссе.
-Или вот еще один образец женского мужества: никто при дворе не отважится более ограбить бродячих циркачей и, отобрав у них занавес, использовать его в качестве материи на платье.
Шерилл сама не понимала, зачем все это говорит. Кто-то же должен говорить, чтобы не возникала неловкая пауза.
-Ну и, несомненно, самой лучшей иллюстрацией к трактату "Женщина в латах и без упрека" являюсь я. Мне хватает наглости говорить всем в лицо гадости и получать от этого удовольствие.
Леди Лерлиннь улыбнулась и выполнила безупречный поклон.
-А теперь позвольте мне удалиться со сцены: всеобщее внимание пьянит хуже вина. Надеюсь, господин посол, Вы как-нибудь просветите меня в области фелюньеррского виноделия? Говорят, что в вашей стране делают потрясающие вина.
Еще раз поклонившись, глядя на королеву и получив ее молчаливое позволение, фрейлина отошла в сторону. Она несколько мгновений оглядывала зал, в поисках кого-то и, обнаружив искомое, направилась к графу Дайену.
- Как Вам наш концерт? Еще не решили сбежать из этого балагана, покуда не поздно.

Ричард Элленроф, Бенедикт Тампти, Аларик Комьер
Королевский кабинет
Хеалдан, Синерайс

Бенедикт медленно улыбнулся.
- Его Величество слишком добры... - проговорил он. - Его высочество герцог Малихер, конечно, достойный человек...
- Но он слишком стар, верно? - закончил за замолчавшего Тампти король. - А стране нужен другой десница, более молодой и более... подвижный?
- Если Его Величество прикажет, - склонил голову Бенедикт, скрывая от Ричарда и Аларика свои глаза. - Я служу королю и Синерайсу.
Элленроф открыл рот, чтобы что-то сказать, но закрыл, так и не сказав. Махнул рукой:
- Вы свободны, - обратился он и к Комьеру, и к Тампти.
- Ваше Величество, - вновь поклонился Бенедикт.
- Милорд, - учтиво произнес Аларик и вышел вслед за мастером над людьми, прикрыв дверь.
Ричард потер переносицу, устало моргнул. Кликнул стражу и спросил у вошедшего гвардейца, что делает его королева-мать. Услышав в ответ, что она со своими дамами, король решительно поднялся, сам не понимая, что решил и зачем он это, собственно, делает. Хотелось показать всем во дворце, кто же здесь настоящий правитель. Хотелось, чтобы все эти лорды и леди поняли, что Генриха больше нет, но есть его законный сын. Хотелось... но Ричард не знал, как это показать.

Гертруда Лерлиннь.

Гера чувствовала себя полной дурой, но, конечно, чисто интуитивно, потому что она даже в мыслях не позволяла себе сомневаться в недостатке ума. Хватало ей того, что сестрица постоянно показывает ей на его отсутствие. Гертруда Лерлиннь стояла рядом с королевой и послом и решительно не представляла, что ей делать. Сестра только что куда-то ушла, а оглянуться и посмотреть Гертруда считала для себя унизительным, тем более, что тут, в непосредственной близости, стоит её Величество. Фрейлина начала обмахиваться веером и сдерживать зевки. Тисса всё пыталась строить глазки послу, и это было так скучно, так обыкновенно, что Гера совсем заскучала. Все хранили молчание. «Будто на похоронах, прямо! И чёрт же дёрнул эту несносную сестрицу куда-то уйти. Интересно, всё же, куда…» В конце концов Гера плюнула на свою «гордость» и приличия и, повернув голову почти на 180 градусов, заметила краем глаза, что Шерилл разговаривает с графом Дайеном. «Что они там обсуждают…»,- в этот момент шея у фрейлины окончательно затекла, так что ей волей-неволей пришлось повернуться обратно. «Вот бы отсюда уйти под благовидным предлогом… Может с шутом поговорить?»
- Ах, Ваше Величество, что же нас совсем не развлекает Блямс. Поговорить бы с ним со всей строгостью…
Гертруда улыбнулась, как бы показывая, что это, конечно шутки, но что она бы и правда была бы не против пообщаться с шутом. Королева промолчала, и фрейлина сочла это за согласие. Поклон в сторону присутствующих и Гертруда уже направляется к Блямсу, который, к стати говоря, стоит рядом с графом Дайеном.

Лилит Тампти, Ричард Элленроф
Королевский замок
Хеалдан, Синерайс

Неожиданно Лилит остановилась как вкопанная. «А что, если просто найти его, вот прямо сейчас, и на месте разобраться в ситуации. В конце концов, пора бы им поговорить, да и что она теряет? Всегда можно на кого-нибудь сослаться».
- Кети…,- «ах, да, я же её отпустила»
Лилит вышла из спальни и отправилась на поиски короля. По логическому размышлению выходило, что Ричард должен находиться или в своём кабинете, как всегда занятый делами, или на вечере у королевы-матери. Лилит решила для себя, что пойдёт она только в кабинет, в конце концов, короля всегда можно найти и позже. Девушка обнаружила монарха именно там, где и рассчитывала, но произошло это совершенно неожиданно даже для неё. Девушка задумалась о том, что же всё-таки собирается Ричарду сказать и, пропустила мимо своих хорошеньких ушек шаги, раздававшиеся из-за поворота коридора. В следующую секунду поворот был пройден, и шаги стихли. Лилит подняла взгляд от пола и, увидев в полуметре от себя короля, застыла как вкопанная.
- Ричард,- тихо промолвила она, будто и не ожидала вовсе его здесь увидеть. Потом всё же взяла себя в руки и, сглотнув, повторила его имя уже нормальным тоном.
- Ричард.
- Это мое имя, - стараясь придать голосу официально-холодный тон, произнес король. - Я его не забыл.
Оба гвардейца, охранявшие жизнь Его Величества, медленно и спокойно отошли на несколько шагов назад, дабы не смущать монарха своим присутствием.
Лилит прекрасно понимала, что король, видимо, и видеть-то её не хочет, но она дала себе слово и не могла уже теперь отступить.
- Гхм, Ваше Величество, Вы, последнее время, так подчёркнуто-официальны со мной.
В её словах можно выло уловить скорее констатацию факта, чем намёк на упрёк.
- Дела... они... - юноша попытался найти подходящие слова, но понял, что ожидание затягивается, а потому предложил леди Тампти руку: - Вы пройдетесь со мной?
Девушка не стала усложнять Ричарду задачу.
- Да, милорд.
Она взяла его под руку и начала прикидывать, о чём бы ещё его спросить, чтобы разговор вышел на их отношения.
- Королевские дела не терпят отлагательств, страна не будет ждать, пока я высплюсь, - наконец, произнес Ричард Элленроф, сворачивая направо, на галерею. - Надеюсь, Вы это понимаете, миледи?

(совместно с Анж)

продолжение
совместно с мастером.

- Без сомнения, страна требует постоянной бдительности от своего правителя, ведь на Вас, кто бы там что не говорил, лежит самая большая ответственность - ответственность за всех. Но всё же, если Вы, ваше величество, не будете хоть иногда думать об отдыхе, на дела Синерайса это может сказаться не лучшим образом. Как Вы считаете, я права?
Неожиданно для самой себя, Лилит увлёк этот странный разговор. Первый раз девушка так увлечённо говорила с мужчиной на тему, далёкую от любви.
- Позвольте мне решать, что лучше для моей страны и для меня лично, - холодно произнес Ричард. Он старательно не смотрел на идущую рядом Лилит, ведь иначе короткий взгляд заставлял его решительность таять, а природные рефлексы - брать верх над разумом. Он пытался произносить про себя имя, совершенно отличное от шагающей рядом Тампти, но не мог делать этого, находясь в присутствии другой.
Он попросту запутался.
Лилит, наоборот, хотелось взглянуть на Ричарда. И по окончании своей реплики ей это удалось, но потом монарх ответил, и девушку будто обожгло огнём. «Да что он вообще от меня хочет?! Зачем всё было тогда начинать?! И что хочу я…?»,- леди Тампти оказалась в гневе, растерянности и замешательстве одновременно. Трудное положение, особенно если идёшь рядом с человеком, который после того, как всё случилось, потерял к тебе всякий интерес. Тут и гордость задета, и всё остальное тоже.
- Ричард, я не оспариваю у Вас право на принятие решений, ни в коем случае!
Она снова бросила на него взгляд.
- Просто у вас очень усталый вид, я беспокоюсь,- добавила она уже тише, но всё же слышно.

продолжение

- Зря беспокоитесь, - он постарался, чтобы голос его не выдал. Кажется, получилось плохо, раз она бросила на него один из своих чарующих взглядов. Ричард упрямо тряхнул головой, не собираясь сдаваться. Отчаяние и потерянность толкнули его в объятия леди Тампти, отчаяние и запутанность закрыли за ними дверь... Но это уже в прошлом. Он должен бороться... Но ради чего? Ради девушки, которая Теусом была предназначена Найджелу?..
А Лилит... Лилит будила в нем нескромные желания, она была рядом, она улыбалась, она звала...
- Когда я устаю, я иду к себе, ложусь и забываюсь крепким сном, - зачем-то сказал он, лишь бы нарушить стройный ряд мыслей, что закрутился в голове. - Если бы я был уставшим в данный момент, я не находился бы здесь, поверьте мне.
Галерея тянулась вдаль, а слева от короля и Лилит открывался вид на королевский сад, темный и слегка шелестящий в ночи. Там, внизу, суетились светлячки факелов, слышались приглушенные крики. Ричард нахмурился, глядя на них, но разобрать, что именно кричали, не сумел - очевидно, крики казались таковыми только отсюда.

продолжение.

«Неужели он мне нравится…. Нет, это невозможно! Или?»,- Лилит сама не понимала, что с ней творится. Да, Ричард, безусловно, был привлекательным мужчиной, но у неё была, как и у каждой женщины, основная задача, которую надо было достичь. А сейчас все её планы могли рухнуть только из-за того, что он ей очень понравился, со всем этим смущением и совершенно непонятным желанием отдалиться от неё. «А может это и к лучшему, мне тем более надо бороться и выиграть! Правда, если ничего не выйдет, падать будет в несколько раз больнее, но это всё потом, а пока…».
Ночь была поистине прекрасна, королевский сад никогда ещё не выглядел так привлекательно и романтично…
- Ричард, а может прой…,- тут она наконец-то придала значение посторонним звукам, доносящимся из сада, - что это за звуки, крики, Вы тоже их слышите? Может, нам стоит посмотреть, что там?
Она произнесла эти слова с большой долей скептицизма в голосе, но всё же довольно заинтересованно.

продолжение

- Чтобы там ни было, оно уже закончилось, - Ричард кивком головы указал, что светлячки факелов рассеялись, а небольшая процессия направилась ко входу в замок. - Гвардейцев не прибывает, и они не бегут, а идут шагом. Следовательно, беспокоиться не о чем, Ама... о, простите, миледи Тампти.
Он чуть было не откусил себе язык и поспешно отвернул лицо от взляда Лилит, дабы она не увидела отобразившуюся на нем раздосадованность.
- Я хотел бы нанести визит моей королеве-матери, прежде чем отойти ко сну. Сегодня был долгий и тяжелый день.
Кажется, это было не совсем то, что он должен был сказать. Элленроф устало поднес свободную руку к виску и помассировал его. Затем быстро отнял ее, ругая себя за глупый показ своей усталости. Ей это знать ни к чему. Она вообще не должна была его находить. Он ведь приказал!.. Или он забыл приказать?..
Слишком много дел. Малихер был прав, когда говорил, что один человек не в состоянии управлять целой страной. У него просто не хватит ни сил, ни времени увидеться со всеми и все прочесть, всех выслушать, принять сотни податей... Он должен положиться на Королевский совет, дать им волю исполнять королевский указ и претворять его в жизнь. Но как он может им доверять?.. Эдмон стал десницей, вторым человеком в королевстве - но это произошло так быстро, так незаметно, что Ричард уже сомневался он ли принял это решение о назначении или это сам герцог подтолкнул юношу к подобному указу?.. А теперь в Совете люди, которых ему советовал Малихер - Корвин, Аспен, Тампти... Может ли он доверять Бенедикту? Вечно подозревающему всех вокруг, даже тех, кого Ричард называл друзьями?.. Может ли он доверять лорду Лерлиннь или молодому Уотерсу? А Норфолку? Человеку, который сильно выделялся из общей компании, который вел свою собственную игру - или это всё слова Малихера, вечно звучащие в его голове?..
- Сегодня был долгий день... - как эхо, повторил Ричард.

продолжение.

Конечно, она ничего не пропустила мимо своих хорошеньких ушек. «Ама… Амальтея! Амальтея Эйнхорн, невеста лучшего друга. И Ричард говорит о ней в моём присутствии. У них что-то было, об этом все говорили. Потом всё закончилось, и появилась я. Сейчас он ко мне охладел и случайно упомянул в разговоре её имя. Значит, всё время думал о ней. Плохо. Очень плохо»,- леди Тампти на секунду поморщилась. «да ещё и приём у королевы упомянул. Знает, что меня не приглашали, или не знает. Говорить, или не говорить? Пожалуй, стоит проверить, интересно, какова будет реакция?»
- Да, всё и, правда, стихло. Не смею Вас дольше задерживать, милорд. Королева-мать и остальные, приглашённые на приём, наверняка с нетерпением ждут Вашего появления,- Лилит вздохнула, выразив этим сожаление, что он готов её покинуть. Она была мастер по таким вздохам.

продолжение

Он удивленно взглянул в сторону Лилит:
- Р-разве Вас не пригласили? - зачем он спросил - не ответил бы, пожалуй, никто. Он совершенно не задумывался над этим, когда упомянул про свою мать. А может ему солгали, говоря, что королева устроила небольшой вечер? Но нет, с чего им лгать?.. Очевидно, допускались туда только дамы Ее Величества, в свиту которых Лилит Тампти, юная роза Синерайса, не попадала.
Тебе все равно, стиснув зубы, проговорил про себя Ричард. Ты даже рад, что она не может туда пойти.
- Вы можете сопровождать меня... Лилит, - выговорил, наконец, юноша.
Она играла им, играла... или нет? Или это все ему кажется, и это все ехидный голос герцога хохочет в его голове. Он ли это говорил относительно леди Тампти или не он?.. Ричард уже не знал. Он уже запутался и не представлял себе, какие мысли были его собственными, а какие - десницы.

продолжение.

Увы,- она грустно вздохнула,- её Величество не считает возможным моё присутствие на этом вечере. А мне так одиноко бывает в Вашем замке по вечерам. К сожалению я здесь ещё совсем чужая.
Лилит в какой-то момент действительно поверила в свои слова, тем более что правда в них присутствовала. Вечерами действительно довольно грустно, не смотря ни на какие самозаверения, что всё прекрасно. И она на самом деле была здесь чужой. Королева Лилит не жаловала, а, значит, остальные фрейлины, тоже, оставалась служанка да… да и всё, пожалуй. Ах, ещё брат, но брат- не в счёт.

продолжение

- Вы могли бы навестить своего брата, - юноша словно прочел ее мысли, хотя вряд ли мог похвастаться подобным умением в действительности. - И... и я не знаю, с кем именно Вы прибыли в столицу, миледи...
А еще точнее - он никогда не задавался этим вопросом.
- К сожалению, брат всё время занят если не государственной службой, так ещё чем-то. Но я с удовольствием сопровождала бы Вас на приём к её Величеству.
"И зачем мне это надо?"
- Почту за честь, миледи, - он поднес ее белую ручку к своим губам, легонько дотронувшись до нее губами, согласно этикету. - Я не собираюсь задерживаться там надолго. Всего лишь проведать мою мать и сестру...
Он не договорил. Не договорил, потому что Лилит оказалась не сбоку, а почему-то прямо перед ним. Они стояли совсем близко друг от друга, и как раз на слове сестра она оторвала взгляд от пола и посмотрела ему прямо в глаза. Ричард смутился, отвел взгляд, упрямо поджав губы и нахмурив брови. Два гвардейца вновь благоразумно отступили на пару шагов назад. Лилит тихонько вздохнула. И чуть прикрыла глаза. Ресницы отбросили тени на бледное лицо. В легких у юноши будто бы стало не хватать воздуха, дыхание перехватило, и единственным звуком из окружающего мира было учащенное биение сердца, раскатывающееся, словно удары молота по наковальне. Мир подернулся дымкой, сфокусировавшись лишь на лице девушки, что-то сильное, но незримое и несуществующее толкало его в спину, дабы он наклонился, приблизился к ней, дабы во всех деталях рассмотрел ее фиалковые глаза, которые завораживали, притягивали, манили, обещали... Ричард медленно качнулся вперед, сближая свое лицо с ее собственным. Девушка приоткрыла глаза, совсем чуть-чуть, чтобы ничего не испортить, и чуть привстала на цыпочки. Их губы почти касались, и леди Лилит ощущала на своей коже дыхание Ричарда. Горло пересохло, но он не мог слотнуть, словно очарованный, призванный выполнять лишь незримую волю той, что стояла перед ним. Он уже почти чувствовал вкус ее губ, почти ощущал, как рука обвивает его шею, как она нежно проводит пальчиками по его заросшей щетиной щеке... Почти сдался и отдал себя на волю ревущему внутри чувству...
Ричард отвернулся, закашлялся, прикрыв рот кулаком, протяжно, хрипло, словно поперхнулся.
- Прошу прощения, Лилит, - произнес он, сглатывая и не смотря на девушку.
Её глаза широко распахнулись и стали почти чёрными.
- Ричард, - выдохнула она. Рука Лилит потянулась к его щеке, но на середине пути остановилась и опустилась на шитьё кафтана, где-то в районе сердца. Пальцы чуть подрагивали, и она чувствовала, через всю его одежду, как глухо бухает сердце.
Юноша убрал ее руку с груди, кашлянул еще раз, словно приводя мысли в порядок и вопросительно взглянул на нее - уже с безопасного расстояния:
- Вы идете?
- Да, милорд.
Лилит была расстроена, она уже почти поверила в то, что он её поцелует, что не совладает с собой, и она почувствует вкус его губ на своих губах. Но он не смог, точнее наоборот, смог. "Проклятье!" - девушке всё время хотелось посмотреть на короля, и щёки её неожиданно порозовели, в противоположность обычному состоянию. При дворе была модна бледность, и все леди добивались её самыми разнообразными путями.
Молчание, воцарившееся между ними, и тишина разрывались лишь гулкими шагами гвардейцев, что шли позади короля и леди Тампти. Ричард не смотрел в ее сторону, как бы ни старалсь девушка перехватить его взгляд. Когда он остановился, она поняла, что их прогулка завершена. Страж на входе поспешно отворил дверь, чтобы сообщить о прибытии Его Величества.

(совместно с Анж)

Шут не отказал в любезности, дав краткие, но емкие (а большей частью и едкие) характеристики присутствующим. Это подвигло Малкольма на определенные размышления; ситуация при дворе стала немного яснее...
- Как Вам наш концерт? Еще не решили сбежать из этого балагана, покуда не поздно.
- Пока нет, миледи, - улыбнулся Дайен. - В конце концов, большая часть общества весьма приятна.
Тон недвусмысленно говорил, что к этой "большей части" Шерилл, без сомнения, относится.

Шерилл улыбнулась на этот раз гораздо мягче и приветливей.
-Так, значит, Вы планируете задержаться при дворе? Что же, весьма похвальное желание. Увы, мы не избалованны приятным мужским обществом. Все умники у нас горбаты,- девушка кивнула в сторону Блямса,- а все прочие…лучше бы были горбаты. А жить-то как-то надо. И чем же Вы собираетесь заняться? У нас тут жесткая иерархия и четкое разделение обязанностей: кто колпак ночной подает, кто греет простыни…

Настроение было - совсем не для вечеринки, но не откликнуться на приглашение он не мог. Тем более, присланное таким... такой... Радость отдавала горечью, которую, сколько ни пей ничто не могло залить.
На кого было злиться? На эту шлюху, что ложилась под каждого, кто мог бы ей помочь в ее пути к власти? На отца, что организовал их помолвку? На себя - что согласился? На короля, если не слабого умом, так падкого на женские чары. Синерайс ждет быстрый закат под такой короной.
Не отводя взгляда от своего отражения в зеркале, Норвич опрокинул очередной кубок.
- Как бы то ни было, - пробормотал молодой человек, может, громче, чем следовало, - но пора бы уже и почтить сей бал своим присутствием.

Но разговор леди Лерлиннь и графа Дайена был прерван событием, которого врятли кто-то ожидал. Нет, это не Гера влезла с очередным бестолковым замечанием, и посол не упал посреди зала, споткнувшись о чью-то невзначай выставленною ножку. Нет. Всего-навсего Его Величество решил нанести визит своей августейшей матери. Чего же необычного могло быть в этом проявлении сыновнего внимая? Да ничего? Только лица у присутствующих почему-то вытянулись, словно у детей, которых застали врасплох за какой-то шалостью внезапно пришедшие взрослые.
А что же королева? Лианна со свойственным ей хладнокровием в ответ на известие о прибытии Ричарда Элленрофа, короля Синерайса и прочее, произнесла:
-Мы рады, что Наш сын решил нас навестить в этот чудный вечер.
И по ее лицу сложно было понять, насколько искренне она говорит.

Ричард Элленроф
В покоях королевы-матери
Хеалдан, Синерайс

- Мы рады, что наш сын решил нас навестить в этот чудный вечер.
Это было первое, что он услышал, шагнув через порог и очутившись разом, не успев толком привыкнуть к яркому освещению, в центре внимания всех застывших дам. Растерянно пробежавшись взглядом по лицам графа Дайена, фёлюньерского посла, фрейлин и своей сестры, сидевшей рядом с матерью, Ричард моргнул. Дверь за ним закрылась, отгородив маленький вечер от холодных и пустых каменных переходов замка.
Юноша встрепенулся, властным жестом указал на Лилит:
- Это леди Лилит Тампти... мама, - на обращении Ричард замешкался. Шепотки, раздающиеся среди дам, заставляли его нервничать и не помогали найти верного слова. С уст хотело сорваться "Ваше Величество", но какой-то тихий голосок в последний момент шепнул, что "Его Величество" здесь он, а никак не его мать.
После названного имени спутницы короля шепотки усилились, и король помрачнел лицом. Вопрос зачем он ее сюда привел начинал крутиться с бешеной скоростью, не даря ни секунды передышки.
- Я... - Ричард не нашелся, что сказать. Какая-то идея, что была в его голове раньше, зачем он сюда вообще пришел, исчезла, испарилась, скрылась меж других мыслей и громких раскатов стучащего сердца. - Я давно вас не видел, - он обращался к сестре и королеве-матери, но звучало так, будто говорил он только с Лианной. - Хотел узнать, в добром ли вы здравии.

Леди Лерлиннь, как и все присутствующие, внимательно следила за каждым движением молодого короля. И он никого не разочаровал. Те, кто хотели видеть его великим, нашли в его тоне властность, в его поступке- вызов. Те же, кто хотел видеть его смешным, получили повод для шуток и колкостей.
Шерилл тихонько засмеялась, вновь оборачиваясь к своему собеседнику.
-Вот Вам живая иллюстрация к разговору о нагретых простынях, господин граф. Поверьте, Лилит Тампти обладает неоценимым опытом по этой части. Как вы думаете, означает ли то, что Его Величество решил представить эту …леди своей …маме , что у нас вскорости появится королева сомнительного поведения? Видимо, Его Величество специализируется по чужим невестам.
Произнося все это, девушка обращалась не столько к своему собеседнику, сколько стремилось донести свои слова до стоявших вокруг. Это было не так уж и сложно, если учесть то, что в зале было относительно тихо.

Старания Шерилл не прошли зря - услышали многие. Обрывки фразы долетели даже до короля. Он не расслышал окончание реплики леди Лерлиннь, но ухватил самую суть.
И почувствовал себя неимоверно глупо. Так глупо, что щеки юноши слегка заалели под пристальными и уже слегка насмешливыми, как ему казалось, взглядами. Стиснув зубы и сжав пальцы одной ладони в кулак, Ричард заставил себя расправить плечи и выпрямиться. Я - король. Эта свора не стоит даже того, чтобы на нее обращать внимание. Я - король, и должен думать о стране, а не о кучке шипящих змей, что не могу найти места в этой жизни, о которых забудут на следующий же день, если они попадут в немилость к моей матери. Король!..
- Вы забываетесь, леди Лед... - король на мгновение нахмурился, пытаясь припомнить имя этой девушки, памятуя о том, что она была дочерью кого-то из лордов. Память услужливо подбросила имя, и Элленроф повторил: - Вы забываетесь, леди Лерлиннь. Я не могу похвастаться детальным знанием того, что Вы только что так горячо и воодушевленно шептали графу Дайену на ухо, но расслышал обрывок фразы о том, что кто-то собирается нагреть простыни или то, что простыни уже нагреты. Видя Ваше явно интимное стремление продолжить беседу, я делаю вывод, что Вы, совершенно не помня о каких-либо приличиях, предлагает графу пройти в свои покои, иными словами, явно и на глазах у всех его соблазняете грубым способом.
Он взмахнул рукой, прерывая готовый сорваться ответ, дабы закончить свою речь:
- Мне плевать, что Вы собираетесь делать с графом Дайеном, ежели ему будет так угодно, хоть на конюшню проследовать, но постарайтесь в следующий раз делать это в местах менее многолюдных. Не все из здесь присутствующих способны перенести столь постыдные речи.
Ему кажется, или это действительно на зубах скрипит песок? Где он откопал такие фразы? "История фёлюньерской розы" авторства Мишеля де Сэнта... старая книга, откопанная в хранилище замка барона Штенберха, когда Ричарду было всего восемь лет... Из нее сыпалась пыль, а сейчас Ричард чувствует привкус песка. Он не считал, что сказал нечто гениальное или хотя бы равное по колкости. Но промолчать он не мог, чувствуя как взгляд Лилит буравит его спину.

Кто же знал, что у королей такой отличный слух. И глаза на спине. А главное, что они, как молоденькие бычки, бросаются на каждую мало-мальски красную тряпку. Слова леди Лерлиннь были предназначены не для Ричарда, а для Лилит. Но она никак не могла подумать, что король может опуститься до открытой своры. И добро бы еще изящно, так скатился до прямого оскорбление, которое в устах шута могло сойти за милую скабрезность, но в устах венценосца…
-Смешон, смешон…- с грустью подумала Шерилл и сделала шаг вперед.
Она улыбалась, мило и беззлобно, слегка наклонив голову набок. Впрочем, Ричард, стоявший к ней спиной, не мог этого видеть.
-О, Ваше Величество, Вы и правда плохо расслышали, что неудивительно, учитывая ропот восхищения царствующий в зале, вызванный Вашими речами и Вашей очаровательной спутницей. А не поняв контекста Вы, увы, принялись додумывать, сообразно привычной мерке. Нет, я всего лишь рассказывала графу, новичку при Вашем дворе, какое у нас тут разделение обязанностей. А еще поинтересовалась, нет ли у него случаем невесты, и взяла на себя смелость посоветовать, в случае если таковая имеется, не представлять ее ко двору-черевато.
Шерилл говорила спокойно и почти дружелюбно. Лицо ее нисколько не изменило оттенка, в отличие от королевского.

Лианна стукнула сложенным веером по ладони, негромко, но достаточно звучно, чтобы в небольшом зале воцарилась относительная тишина.
- Как приятно, когда на тебя все еще обращают внимание, - ни к кому не обращаясь проговорила королева.
И улыбнулась, тоже никому в частности и всем сразу.
- Шерилл, дорогая моя, своей колкостью вы затмеваете все мечи в этом замке, - Лианна поманила фрейлину к себе. - Надо будет издать указ, чтобы наши солдаты равнялись на вас при заточке оружия. И тогда наша армия станет непобедима.
Ее Величество окинула заинтересованным взглядом гостей.
- Лилит Тампти... - повторила она. - Кажется, невеста графа Норвича-младшего, я не ошибаюсь. Это у вас наш сын выучился такому странному для короля поведению? Судя по вашей выходке на обеде, определенно у вас.
Последним, на ком остановился королевский взор, был сам Ричард.
- Ну, гадкий мальчик, что еще вы успели натворить?

"- Всё чудесатей и чудесатей, как говаривал дядя Годфруа - мысли поскакали в голове Анри на манер лошадей на турнире - а фрейлину спасать надо, пока Ричард не очнулся, он дурной, с него станется учинить скандал при Королеве-Матери, а Ярнгольд хороша, трижды хороша"
- О, сударыня, - посол, мягко ступая, подошёл к фрейлине и вполголоса сказал - Вы обещали представить меня какой-то своей очаровательной родственнице и показать, как вы сами сказали, "умопомрачительный" гобелен.
Голубые глаза посла смотрели на фрейлину умоляюще.
-Простите, господин посол, но гобелен я покажу вам как-нибудь в другой раз,- улыбнулась Шерилл, говоря чуть громче, чем это нужно было бы для приватной беседы, - А то, боюсь, Его Величество вновь все превратно поймет.
Но руку послу подала, увлекая его к королеве, которая не даром позвала ее к себе. Когда они поравнялись с Ричардом, девушка скосила глаза, глядя на молодого короля. В серых глазах мелькали веселые искорки.
- Comme vous voulez*... - посол чуть поклонился фрейлине - надеюсь что Вотр Мажесте не в обида на меня что я красть вашу собеседницу?
Голос посла прямо таки источал любезность, после чего он подхватил девушку под руку и пошёл к королеве.
- Надеюсь, вы простить муа за этот наглость? - шепнул посол на ухо фрейлине.


* Как вы пожелаете (фр.)

(с Ноэль)

-Вien sûr*,- столь же тихо ответила Шерилл, теперь уже со всеми удобствами глядя на Ричарда. -Подобную наглость у нас называют вежливостью и галантностью. Как вы видите, наш двор не страдает особой щепетильностью, так как столь высокие особы позволяют себе задавать дурной тон.
Посол прикрыл тыльной стороны ладони рот, будто подавляя кашель.
- Прошу простить меня, на вашей родине, довольно сыро, а я слишком... э-э-э... теплолюбить... теплолюбовь... теплолюбив! Однако, видимо, самые красивые розы растут при низких температурах... - к глазах посла зажёгся огонёк.
-Не важно, где они растут. Распускаются они лишь при должном уходе и при должном количестве тепла.
Посол улыбнулся.
- Вне всякого сомнения, Солнце в Синерайсе светит не всем.
-Да, оно очень избирательно. Причем, увы, избирает исключительно.... Впрочем, нельзя так говорить о солнце. Оно не виновато.
Посол, может быть, и хотел что-то сказать, но только понимающе улыбнулся, пара приблизилась к Королеве, беседа сама собой прервалась, и де Пуатье вновь склонился в поклоне.


*Конечно. (фр.)
( С Доном Алесандро)

   Людвиг фон Штенберх

   Покои Людвига фон Штенберха

   Хеалдан, Синерайс

Ричард Элленроф
В покоях королевы-матери
Хеалдан, Синерайс

Сначала ему не хватило воздуха, чтобы высказать все, что он думает по поводу слов матери, и обращение "гадкий мальчик" все еще стучало вместе с ударами сердца в голове, когда посол перехватил Шерилл.
- Да, оно очень избирательно. Причем, увы, избирает исключительно.... Впрочем, нельзя так говорить о солнце. Оно не виновато... - донеслись до Ричарда последние слова статс-дамы, когда пара подошла ближе к Лианне.
- Для некоторых растений, чересчур дерзко рвущихся к небу, солнце может быть опасно, - медленно выдавил из себя юноша, чувствуя, как внутри него начинает медленно ворочаться странное чувство, захватывающее весь разум и заставляющее ощущать мелкую дрожь в кончиках пальцев. Ярость. Гнев. То, чего он никогда не испытывал, бегая вместе с Найджелом по занесенному снегом двору фон Штенберха. Заставив себя отвернуться от Шерилл и приторно улыбающегося посла, Ричард слегка склонил голову, приветствуя королеву-мать. - Я уже не мальчик, мама, чтобы ты именовала меня так пред лицом моих подданных. Я владыка их жизней, и я думаю, им будет не так приятно знать, что эти жизни в руках у мальчика, который... - рот юноши на секунду скривился, - что-то "творит" за твоей спиной.

Шерилл не могла сдерживать улыбку.
-Не мальчик. Но не мужчина. Пока еще,- думала она, не сводя с короля внимательного взгляда серьезных серых глаз, подмечающего каждую мелочь, каждое изменение в лице Ричарда.
Только девушка никак не могла относиться к стоявшему неподалеку от нее юноше с должным почтением и уважением: он действительно казался ей не более чем молодым человеком, волею судеб оказавшимся на слишком большом возвышении. В нем не было спокойной уверенности монарха, знающего свою силу. Его слова звучали как урчание львенка, у которого едва-едва прорезались клыки, еще слишком нелепо выглядевшего в сиянии своего помпезного величия. Золотой обруч на голове еще не делает мальчика правителем. Казнить может каждый. А повелевать…
Более всего в этот момент Ричард напоминал Шерилл надувшийся пузырь. И ее воображение живо рисовала картину того, что могло бы произойти, вздумай она сейчас ткнуть его иголкой. От этих мыслей ее улыбка становилась еще задорней, а веселые искорки в глазах начинали свиваться в нелепом танце.
Леди Лерлиннь сама еще была слишком молода. Ей нравилась дразнить львенка, но она забывала, что он не сидит на цепи и одного удара даже его нелепо выглядевшей лапы хватит, чтобы вышибить из нее дух.

Лилит Тампти.

Ничего не выдавало того смятения, что творилось у неё в душе. Это было даже не смятение, а какая-то ярость, практически неуправляемая. Выдержки Лилит хватало только на то, чтобы ничего не произнести вслух и сохранять, с виду конечно, полное спокойствие. Её ручка всё так же спокойно лежали на платье, а модная бледность вернулась. Леди выглядела безукоризненно. Слухом Тампти обладала отменным, как и все придворные, впрочем, так что все замечания Шерилл она прекрасно услышала, даже ответить что-то хотела, но король не дал и слова вставить, впрочем, оно и к лучшему. «Королева оскорбила меня, причём даже не попыталась это завуалировать, короля она тоже не пощадила…. Думай, Лилит, думай»,- в голове у леди Тампти мысли носились, что стрижи перед дождём, то есть, очень быстро. Ей надо было срочно придумать, что сказать, если что, ещё, какую выгоду для себя извлечь из слов королевы и не пропустить ничего из того, что творилось вокруг. Король, конечно, очень старался держаться спокойно, но голос выдавал, и мышцы, напрягшиеся под одеждой. «Ваше Величество, только не сорвись, Рич, главное, не опустись до откровенной склоки, ах, как это всё не к стати! Хотя, может и лучше, если он поссорится с королевой. Она уже не ферзь при дворе и считаться с ней, как раньше, тем более после ссоры с Ричардом, врятли будут, даже, скорее всего не будут»,- леди Тампти позволила себе улыбнуться. Конечно, это не была искренняя улыбка, но тем не менее. Она спокойно смотрела вокруг, девушка не помнила эту комнату и её оглядывания можно было списать на интерес к обстановке и всем присутствующим. Мысли Лилит, наконец, пришли в порядок и она, сделав шаг вперёд и стоя теперь рядом с королём, красивая, уверенная в себе, исполненная собственного достоинства, занимала, будто по неоспоримому праву, доставшееся ей место.

Гертруда Лерлиннь.

Появление короля и, этой самой, как её, Лилит, произвели прямо-таки переполох, граничащий с переворотом. Все леди фрейлины поменяли положения, чтобы было удобнее смотреть и слушать, а на лице их проявилось такое одинаковое у всех не старых женщин любопытство. Последующие события привели к «почти неслышным» перешёптываниям, но для натренированного уха Гертруды никакие препятствия были не страшны и она, конечно же, прекрасно слышала слова каждой из своих коллег. К репликам Шерилл и прислушиваться не надо было, так громко они звучали, не заглушаемые шелестом юбок и оханьем фрейлин, стеснённых корсетами. «Вот идиотка, что она себе позволяет?! Это же монарх!!! Да она не в своём уме видно. Всё, Шерилл спятила окончательно. Конечно, Его Величество не подвержен порывам и не казнит всех направо и налево, но может же начать, и даже с неё. А тогда что? Я останусь без сестры, хотя это, может, и к лучшему, а королева без статс-дамы… интересно, кого назначат?»- Гертруда начала фантазировать и добралась в своих мечтаньях даже до того, как статс-дамой сделают её, правда, надо отдать ей должное, все остальные фрейлины к этому моменту были уже мертвы. Видимо, капля здравого смысла в леди Лерлиннь - старшей всё-таки была. Тем временем её младшая сестра оставалась прямо-таки неприлично живой и маячила где-то неподалёку от королевы. Спутница короля Гертруду не очень заинтересовала, она только отметила красивое платье и уместную бледность. Леди Тампти рот так и не открывала, так что фрейлина сосредоточилась на сестре, короле и, конечно же, королеве, с которой Его Величество в этот момент немного повздорил.

Лианна не одобряла моды на "интересную бледность", которой оказались подвержены все провинциальные дамы, перебравшиеся в столицу. Она полагала, что если тебе от роду написано быть загорелым и крепким, так нет смысла изнурять себя диетами и прочими глупостями.
- О, владыка их жизней, - повторила насмешливо королева. - Думаю, что наш сын получает сексуальное наслаждение, только произнося подобные слова. Но, мальчик мой, вам незачем беспокоиться. Все ваши подданые и без того знают, что живут на пороховой бочке, фитиль от которой поджигает человек, неспособный уследить даже за собственной спальней.

На этот раз посла не пробрал приступ кашля, но чтобы сохранить безмятежно-влюблённое выражение лица Анри приложил, наверное, весь свой талант дипломата и актёра.
«- Интересно здесь всё-таки, хотел бы я посмотреть на человека, который попробовал бы так лихо поддевать нашего Этьена… с другой стороны Наше Величество так просто не подколоть, да и так глупо подставляться он бы никогда в жизни не стал».
Граф прислушался к легкому шепоту, побежавшему по бальной зале.
«- Надо будет завтра узнать свежие сплетни про короля, думаю, будет прелюбопытный материал. А королева прекрасна, Ярнгольд есть Ярнгольд».
Анри посмотрел на один из своих перстней, будто оценивая достаточно ли он блестит.
«- Король-король что случилось с тобой… а-а-а… несчастливая любовь… - слова дурацкой песенки всплыли в памяти дипломата – Будет скандал или потеря лица? Или пареньку удастся выйти из такой вот круговерти, хотя сомнительно, он сейчас похож на того быка из Хибрении, а перед его мордой машут красной тряпкой, а за тряпкой меч…»
Насмотревшись на перстень Анри, перевёл взгляд своих голубых глаз на фрейлину.
«- Красота и ум… опасный тандем, а без осторожности ещё и опасна для самой себя, интересно, чем всё же это кончится…»

Лучше времени появиться не было, и именно в это мгновение Августус Норвич - не слишком твердо держась на ногах, стараясь дышать через раз, немного с креном, но в общем ровно - вошел в зал, последний из приглашенных и нет.
- О...
Молодой человек изобразил что-то вроде поклона, ухитрился придать ему неуклюжую юношескую изящность в самый последний момент.
- Ваше величество... миледи... Вы так удачно собрались, что не могу не воспользоваться случаем, чтобы сообщить, что помолвка, на которой так долго настаивал мой отец и так сильно надеялись родственики моей загульной невесты, разорвана. Лилит, отныне можешь спать с кем угодно, но... не со мной.
- Шерилл, милая, - прозвучал в наступившей паузе голос Лианны Ярнгольд. - Помогите нашему юному повесе дойти до кресла.

(с благодарностью - Son)

Фрейлина уже не совсем была уверена в том, что король стерпит очередную колкость от королевы. Она с сомнением посмотрела на Ричарда. Не имея возможности выместить свою ярость на Лианне, юноша мог найти достойный объект для мести в лице кого-нибудь к ней приближенного. Что уж тут говорить, что одна медноволосая головка в любой момент могла попрощаться с туловищем.
Но король не успел ответить прежде, чем на сцену этого импровизированного театра выступил новый актер. И прочел, следовало отметить, недурственный монолог.
-Что-то будет,- растерянно подумала Шерилл, глядя на свою госпожу, которая не замедлила к ней обратиться:
- Шерилл, милая, - прозвучал в наступившей паузе голос Лианны Ярнгольд. - Помогите нашему юному повесе дойти до кресла.
Удивленно посмотрев на королеву, девушка подошла к Норвичу.
-Позвольте, сэр, вам помочь.
Юноша, произведший такой фурор своими речами несколько мгновений назад, посмотрел на Шерилл нагловатым затуманенным взором, усмехнулся, но спорить не стал.
Впрочем, Август мог бы передвигаться и без ее помощи, принятой им с насмешливой изящностью, которую он не утратил, даже будучи в изрядном подпитии.
-Да уж, сударь, когда еще выдастся возможность посидеть в присутствии августейших особ,- не удержавшись, тихо сказала статс-дама.

Малкольм мог лишь порадоваться тому, что отец в свое время немало времени убил, обучая его с Валентином владеть собой. Иначе вряд ли бы удалось сохранить спокойно-вежливое выражение лица при такой сцене.
А ведь даже не успел ответить леди… И попробуй теперь развить любые замыслы; после таких королевских слов она, чего доброго, еще месяц будет в стороне держаться.
Правда, внимание отвлек на себя еще и молодой человек («Августус Норвич», как пояснили Дайену). Хмм… определенно, от королевского двора Малкольм ожидал чего-то другого.
Дайены подобные вечера тоже устраивали; и нечто похожее там тоже случалось. Но в таких случаях отец или любой из братьев были вправе взять обстановку в свои руки и сгладить любую неловкость; это был их дом.
А тут?
Малкольм в который раз проклял бурю, помешавшую ему появиться раньше. Сейчас он был здесь лишь чужаком, крайне мало понимающим в делах столичного двора.
Бросив лишь пару взглядов на короля, Дайен однозначно определил – «на грани». Еще немного добавить, и Ричард Элленроф сорвется… а что при этом случится, не предскажет даже самый искусный гадатель.
Единственное, что мнение о придворных упало еще ниже. Пусть король молод, но он – король. Первый человек в Синерайсе. И местным вельможам стоило бы подумать головой…
Впрочем, у многих эта часть тела для размышлений не предназначена.
Но что делать сейчас?
А ничего. Просто... быть здесь. И смотреть. И запоминать. И думать о том, что можно сказать королю потом.

Мелисса Элленроф

Провести вечер с матерью и ее фрейлинами - обычная дворцовая тягомотина. Мелли терпеть не могла эти чопорные посиделки. Однако, что поделаешь - как говорится "noblesse oblige" - положение обязывает... Затянутая в корсет, с уложенными в высокую "взрослую" прическу волосами принцесса сидела возле матери. За весь вечер Мелисса не произнесла ни слова, не считая дежурных приветствий. Окружающие, скорее всего, воспринимали это, как похвальную для девицы скромность. На самом же деле мысли девушки блуждали где-то далеко: она успела и помечтать о своем бравом спасителе, рисуя в воображении картины из лирических баллад с собой и Анри в главных ролях, разумеется, и погрустить о грядущем замужестве, хотя оно выглядело таким призрачным и далеким, что даже перестало пугать...
Мелли уже было начала повторять про себя восемнадцать способов вышивки гладью, которые завтра предстояло продемонстрировать наставнице, как в зале появился Его Величество в сопровождении миловидной дамы.
Безобразная сцена, последовавшая за появлением короля повергла Мелли в шок. Она любила свою мать. И не меньше любила брата. И то, что сейчас между ними происходило было просто невыносимо. Да еще при свидетелях. Мелисса в ужасе наблюдала, как, в ответ на женские нападки, Ричард теряет самообладание. А заодно и уважение подданных. Да еще этот пьяный... Как его... Норвич...
А у брата уже сдают нервы...

- Боже мой!!! - юная Элленроф вскочила, едва не опрокинув бокал морса - Мама! Моя сережка! - с этими словами Мелли проворно плюхнулась на четвереньки - Леди, лорды! Пожалуйста! Помогите мне! Я поправляла прическу и она выпала! О! Это последний папин подарок! - взлохмаченная Мелли поднялась на ноги, ее лицо было залито слезами - Ее нигде нет! Ваше Величество! Ричард! Пожалуйста! Эти серьги мне так дороги! - девушка подняла на брата совершенно несчастные глаза - Я не переживу, если она не найдется! Ах! Я такая растяпа! - и принцесса вновь принялась шарить по полу.

Ричард Элленроф

События словно решили весело и с криком сбежать, опрокинувшись на полпути, с горы, со скоростью, которым позавидовали бы пущенные из арбалета болты, череда реплик сменяла одна другую, а лица окружающих соединились в один бесконечный хоровод смеющихся рожиц, сошедших с картинок из книги "Описание чудовищ и монстров изнанки мира сего"...
Побелевшие костяшки пальцев, узкая линия плотно сжатых губ, зарождающееся пламя гнева в глазах юноши - все это не успело собраться с один устрашающий кулак и устремиться в глупый, безрассудный, но удар по придворным. Появление юноши, которого Ричард не узнал, словно вылило на короля ушат холодной колодезной воды, и Элленроф вздрогнул, возвращаясь к здравому рассуждению - или ему так казалось, что он начал рассуждать здраво...
А слова вошедшего неожиданно больно и хлестко ударили Ричарда по лицу, раскрыв глаза на то, что происходило в последние дни. Неожиданно четко и ясно напомнив, что он уже слышал имя Лилит Тампти от Бенедикта, и тем более слышал то, что она помолвлена... помолвлена с Августусом Норвичем.
Он слышал - но не хотел слушать, предаваясь ленивой полудреме в седле, когда Бенедикт что-то втолковывал молодому Аспену. Элленроф угодил в ту же ловушку, в ту же западню, куда заманила его Амальтея. Он не был королем. Он был вором, хуже того - он крал чужих невест.
Такие простые слова, при которых Генрих мог рассмеяться, звонко ударив по своей коленке, заставили Ричарда сначала побледнеть от страха, а затем вновь сжать кулаки, устремляя свой взор на Лилит. Неожиданно остро захотелось найти виновного в этом деянии, и почему-то разум услужливо подсказал Лилит в качестве первого кандидата...
- ...ее нигде нет! Ваше Величество! Ричард! Пожалуйста! Эти серьги мне так дороги! - он удивленно обернулся, совершенно позабыв о звучании этого голоса, и даже о том, что увидел свою сестру при входе. Девушка подняла на брата совершенно несчастные глаза и вновь проговорила: - Я не переживу, если она не найдется! Ах! Я такая растяпа!
- Я... - юноша растерялся, гнев, полыхнувший вновь внутри него, также быстро улегся при взгляде на юную сестру. Она, словно ромашка, выделялась на фоне излишне красных роз. И он не мог злиться, глядя на нее. Он чувствовал свою вину. - Кажется, я видел что-то... Мелли, немедленно поднимись!..
Ричард повернулся к Лианне и, сделав над собой усилие, чуть склонил голову:
- Прошу прощения, мама, - обращение он произнес подчеркнуто официально, - позднее вино ударило мне в голову и разгорячило мою кровь, - и, повернувшись к шуту, добавил: - Блямс, что же ты стоишь? Твоя пряма обязанность нынче - найти серьгу моей сестры!
Шут, состроив всем придворным смешную рожицу, быстро-быстро поскакал по комнате, что при его горбе было порой даже удивительно, приговаривая очередную частушку в адрес особо расторопных похитителей сережек, что нынче отведывают королевские блюда или находят сами себя в странных замкнутых помещениях...