Боллард кивнул, соглашаясь с последней фразой..
- Хорошая идея. Но простите, кто ее будет реализовывать? Ведь эти кланы, насколько я понял, до сих пор были нашими смертельными врагами, не так ли? -коннетабль покачал головой, выжидающе глядя на графа Комьера.
- Да, были. А теперь они еще и смертельные враги Доггерти. Но мы далеко, а Доггерти у них рядом. Может быть, удастся найти среди них трезвомыслящие головы.

Хербст буквально вскочил с места:
- Это Повстанцы - трезвомыслящие головы? Да они же настоящие фанатики. Это ведь так называемые кланы Непримиримых. Они скорее умрут чем признают кого-то над собой. Тут нужен опытный дипломат, который покажет им, что новый король их понимает и сочуствует их чаяниям.
Боллард добавил:
- Разве что, его Величество согласится дать Каледонии самую широкую автономию, чтобы наша власть заключалась лишь в сборе налогов и чисто формальном верховенстве. Ну и взаимные обязательства выступить против общих врагов. Вместо вассального государства -Уния. Если мы хотим привлечь на свою сторону этих людей, придется дать им хотя бы большую часть того, что они могут от нас потребовать.

- А у нас есть выбор? - на губах Аларика появилась ироничная усмешка - Если Каледонией будет править Доггерти - мы потеряем все. К тому же ... Доггерти не признали только Непримиримые? Или кто-то еще?
- Вот это как раз нам и неизвестно. - Хербст развел руками. -Мой дом находился в столице Линне, но со времен Фелюньерской компании меня там не было, а с тогов ременис итуация могла кардинально измениться. Настроения жеителей Каледонии меняются точно так же, как туманы, которые постоянно появляются над ее территорией. Нужно отправить тайных эмиссаров, которые бы узнали все на месте.
- Значит, сэр Аларик, вместо грубой силы вы предлагает действовать методами дипломатии? - спросил Боллард
-Если честно, то я бы предпочел действовать грубой силой. Проблема в том, что, насколько я понимаю, после войны у нас не так уж и много этой самой грубой силы.
- Вы правы. -Боллард вздохнул. - После поражения в Фелюньере наши вооруженные силы находятся просто в плачевном состоянии. И уйдет не одна неделя, чтобы привести в порядок оружие и аммуницию и проверить пригоднсть всего личного состава.
- Поэтому приходится действовать с помощью того, что есть. Кроме того, им без нашей поддержки метсным жителям Доггерти тоже не скинуть.

Шут шагнул навстречу девушке, словно возникнув из полумрака коридора.
-- Уф, наконец-то! Уж не знаю, как меня бог хранил! Сначала отсиживался на сеновале в конюшне, потом нагрянули стражники, пришлось через оконце на крышу лезть!.. Ух, наслушался я о себе всякого, пока они сено ворошили! Испортил я с ними отношения -- и они мне это припомнят!.. Но хоть ты не подвела, солнышко? Поговорила с хозяйкой?

- Поговорила. - улыбнулась Люси. При виде шута у девушки сразу же потеплело на душе - она всё-таки очень волновалась за этого славного парня, особенно когда пришлось выгнать его из комнаты. Но Люси очень не хотелось открывать, что она дворянка. Всё-таки, часто разница в положении отпугивает людей, а Люси так хотела подружиться с Блямсом! Он ей казался добрее и искреннее многих людей, которых она уже успела встретить. Разве что... хотя они почти и не общались...
Девушка тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли.
- Его Преосвященство будет у себя в резиденции около пяти и он согласен принять госпожу Люсинду. А она тогда уж замолвит словечко... Вы... (ты?) , главное, должен быть где-то рядом, когда тебя позовут... Внутрь тебя пустят - госпожа предупредит. А вот выйти из дворца ты сможешь? Если что-то надо для этого - ты только скажи...
И Люси выжидательно посмотрела на Блямса.
А где-то дальше по коридору вдруг послышался звук шагов... Стражники?

К счастью, это оказался какой-то слуга -- он спешил и даже не взглянул на девушку и шута.
Проводив его взглядом, Блямс вздохнул:
-- Плохо... Из дворца выходы перекрыты, стражники меня нехорошо ждут -- только покажись... -- Тут привычка к паясничанию взяла верх. -- Разве что занять одно из твоих платьиц и выбежать под видом горничной... А ты не знаешь, когда Его Преосвященство собирается быть во дворце?

Вздрогнув, девушка посмотрела вслед слуге. Боже, да с этими секретами и поседеть можно раньше ремени! А кто на ней тогда женится? Разве что по расчёту...
- Увы, об этом мне не сообщали. Но я боюсь, что он может здесь появиться достаточно нескоро... А из окна вылезти ты не можешь? Или заметят? И ведь в каждом дворце должны быть потайные ходы - так пишут во всех книгах! - разволновалась Люси. - Или... - девушка вдруг склонила голову, что-то прикидывая. - Ты, наверное, сможешь поместиться в сундук? Тогда слуги тебя отнесут. И самому идти не придётся, и стража ничего не заподозрит! Ну не станут же они обыскивать знатную даму! Ну как тебе план?

-- Не надо недооценивать наших стражников, -- хмыкнул Блямс. -- Ну, допустим, распускал я анекдоты про их тупость... но это не значит, что они и впрямь тупые. После покушения на короля они...
Шут оборвал фразу, вздрогнул всем телом, словно загнанный волк, и прислушался.
-- Ладно, спасибо твоей госпоже, что замолвила за меня словечко, -- быстро проговорил он. -- Боюсь, придется сдаваться на милость графа де Комьера...
И испарился -- за две минуты до того, как в коридоре появились двое стражников.

Ричард II Элленроф

Боллард добавил:
- Разве что, его Величество согласится дать Каледонии самую широкую автономию, чтобы наша власть заключалась лишь в сборе налогов и чисто формальном верховенстве. Ну и взаимные обязательства - выступить против общих врагов. Вместо вассального государства - уния. Если мы хотим привлечь на свою сторону этих людей, придется дать им хотя бы большую часть того, что они могут от нас потребовать.
Ричард повернулся к Раулю и с сарказмом сказал:
- Для начала, "Его Величество" хочет урегулировать вопрос с тем, что этот Доггерти себе позволил. Сегодня выступил он, значит завтра поднимут головы уже все лорды окраин - и Северной россыпи, и восточных островов. Вдобавок к этому в самом сердце Синерайса зреет заговор, отдающий смрадом гниения. Возникает вопрос - что вообще происходит здесь, у нас, у меня под боком?! А я скажу вам, что происходит - король уже не воспринимается как некто, кто управляет страной. Это так, юноша, мальчик с золотым ободком на голове. Глупый, маленький мальчик!
Последние слова Ричард рявкнул. Не выдержал и ударил кулаком по стене. Хотелось заплакать, разрыдаться, как когда-то, когда он переехал жить к барону Штенберху. Лишь одно удерживало его - фраза, постоянно, бесконечно крутящаяся в голове: "Я - король... я - король...".
Некоторое время все молчали, а затем Аларик продолжил разговор с Боллардом. Ричард глядел на свой кулак, на котором осталась небольшая царапинка, медленно водил пальцем левой руки по ней и перебирал в голове услышанное автоматически. Он не хотел сейчас стоять здесь. Он не хотел вообще находиться в Хеалдане. Но он должен. Есть нечто большее, чем "хочу". Есть долг - и именно он заставил Ричарда подняться на ненужный трон. Именно он заставил Штенберха воспитать Ричарда так, как он это сделал...
- Принимайте меры, сэр Боллард, - ровным, холодным голосом сказал Ричард, не глядя на собеседников. - Готовьте армию. Мы не должны отбрасывать этот вариант. Граф Комьер, Вы совершенно правы. Но, как я понял, каледонцы - народ вольный. И раз их окончательное покорение было закреплено не так давно, то кровь в жилах до сих пор бурлит и жаждет выхода. Я не знаю, как удавалось лорду Твиггеру сдерживать их, но после того как наместником стал граф Доггерти, из Каледонии поступали только тревожные слухи...
- В письме указано еще одно требование, Ваше Величество, - сказал Рауль.
- Я не дочитал его до конца, - Ричард обернулся, сцепив пальцы. - Потому что и так понятно, что все написанное есть бред.
- Он требует выдачи барона Штенберха в обмен на тех дворян, кто остался захваченными в плену в Линне.
- Барона? - юноша недоверчиво поднял бровь, подошел и взял письмо в руки, пробегая его глазами. - Какого... что ему сделал барон Штенберх?
- Возможно, он догадывался, кто может претендовать на престол, Ваше Величество, а потому решил нанести целенаправленное оскорбление? - подал голос лейтенант Хербст.
- Скорее проблема в личной неприязни, - Боллард прокашлялся. - Понимаете, Ваше Величество, Вы, наверное, знали о том, что Штенберх раньше был наместником Каледонии. Еще когда Вы не были у него... м-м... в его владениях?
- Да, я слышал об этом, - король сложил письмо и поглядел в глаза коннетабля. - И что с того? Он решил избавиться от бывших наместников? Почему же тогда в списке нет лорда Твиггера?
- При бароне Штенберхе граф Доггерти, а тогда еще просто сын графа Доггерти, и попал в Каледонию. Отец выхлопотал сыну место при дворе наместника, но что-то у них не заладилось. Возможно, Доггерти-младший уже тогда проявлял свой лживый характер, Ваше Величество, и в конечном итоге барон Штенберх сместил его с поста и назначил наместником маленького северного островка у берегов Каледонии. Я, конечно, не являюсь свидетелем этих событий, все сказанное мной - лишь то, что я слышал. Но возможно граф хочет поквитаться с тем, кто прилюдно оскорбил его и на долгие года назначил управляющим захолустья.
Юноша внимательно смотрел на Болларда.
- Тогда почему мой отец вернул на эту должность Доггерти?
- В последние годы своей жизни, король Генрих не очень ладил с бароном Штенберхом. Вы знали своего отца - он мог быть чересчур... эмоционален. И поддаться эмоциям, желая поступить наперекор советам барона, - сказал граф Комьер.
- Просто личная месть?
- Возможно, Ваше Величество.
- Замечательно, - прошептал Ричард. - К восстанию примешиваются еще и личные мотивы. Граф, думаю, Ваш ультиматум вполне оправдан. Если Вас не затруднит, сообщите об этом мастеру над голубятней. Или кому это надо сообщить, чтобы было отправлено сообщение...

- Ваше Величество. -снова подал голос Коннетабль. -А как же быть с заложниками? Ведь как только Доггерти получит наш ответный ультиматум, он их тут же казнит! А это ведь не меньше двух тысяч солдат. Конечно, мы не знаем точно, сколько их. Но разве мы не должны хотя бы попытаться их спасти? Или мы можем уже считать их всех погибшими? Конечно, я немедленно начну сбор армии для отправки в Каледонию. И, нужно еще решить вопрос, кого мы можем отправить в качестве посланца к кланам, которые враждебны Доггерти. Не стоит отказываться от возможности заручиться хотя бы какой-то поддержкой местного населения. Это сведет наши потери к минимуму.

- Рауль, как это не печально, но если Доггерти получит то, что он хочет, в различных восстаниях и войнах погибнет гораздо больше людей, - сумрачно произнес Аларик. - Просто по той причине, что все захотят проверить нас на прочность.
- Что же касается нашего ультиматума, - граф Комьер повернулся к королю, - Ваше Величество, такие послания голубиной почтой не доставляются. Это не очень надежно, к тому же в нашей ситуации действительно торопиться не стоит. Тут нужен посланник. Думаю, для этого лучше обратиться к церковникам. Кроме того, как я уже говорил, не исключено, что Церковь тоже захочет высказать свое мнение о человеке, который угрожает убийством сразу двух тысяч безоружных людей.

Рауль хлопнул себя по лбу.
- Я как раз собирался на прием к кардиналу в Аркейское аббатство. Там будет заседание курии, и у меня будет возможность там с ним поговрить по всем интересующим нас вопросам. Он назначил мне время для аудеиенции ко второму завтраку. Боюсь, в связи сэтими неожиданными событиями я могу немного опоздать, и заставить Его Преосвященство ждать. Но я вполне смогу доставить ему нашу просьбу по поповду Каледонии и посланника. Ваше Величество, не соблаговолите ли написать ему короткое письмо или отдать распоряжения, которые мне следовало бы передать Его Преосвященству?

- Постой... - Люси взмахнула рукой, будто чтобы удержать Блямса за рукав, но тот уже исчез. Зато появились стражники. Девушка мысленно пожелала шуту удачи и, подобрав юбки, гордо развернулась и отправилась к себе. Что ж, тогда она сама поговорит с дядей... Он кардинал - слуга Божий, он обязательно прислушается к голосу справедливости. Да, так она и сделает...
Скоро Люси уже садилась в карету. Кучер крикнул что-то залихватское, и копыта звонко зацокали по мостовой. Девушка откинулась на подушки, продумывая, что она скажет кардиналу. Жаль, она не успела расспросить Блямса поподробнее о том, что произошло. Но ничего...
Вот карета затормозила перед воротами, и в лицо Люси дохнул свежий тёплый ветер. Как же хороши жизнь и свобода! Нельзя допустить, чтобы бедняга Блямс их лишился...
- Спасибо. - поблагодарила Люсинда лакея, помогшего ей спуститься.
Девушка назвала своё имя высокому худому инквизитору, который встретил её у входа, и тот повёл юную леди в приёмную.

Найджел, широко шагая, двигался по направлению к замку. Солнце стояло уже достаточно высоко, и городские улицы с их кабаками утратили ту привлекательность, коей обладали прошлым вечером. Вид юный дворянин имел несколько помятый, но несомненно довольный.
А случилось все вот как: поздно вечером голова Найджела была отягощена разными мыслями (слишком непривычными, а с непривычки - утомительными), главной из которых была мысль о том, что он чем-то обидел Амальтею. В замковых покоях думать было решительно невозможно, и сей факт вынудил сэра Найджела направить свои стопы в город - подышать свежим воздухом... Завершением сего плодотворного мыслительного процесса явились два примечательных факта: пробуждение в одном из кабаков ближе к полудню и решение попросить у Амальтеи прощения, чем бы он там перед ней не провинился.
Решив таким нехитрым образом мучавшую его вечером проблему, Найджел имел все основания пребывать в хорошем настроении. Лучезарно улыбнувшись стражнику, Найджел вошел в замок.

Как много можно заметить, сидя в тишине. Оказывается, в углу за секретером живет мышь, а постель постоянно скрипит. Говорят, что ждать и нагонять – худшее, что может случиться с человеком. Однако Малихер ценил подобные минутки ожидания. Они взбадривали его, настраивали на жизнь, заставляли сердце биться чуточку чаще.
Кажется, вот где-то по лестнице стучат каблучки…
А вот, коридор гудит от чьих-то шажков…
Сейчас она подойдет к двери и…
В дверь решительно поскреблись.
- Да! Входите!
На пороге появилась невысокая девушка с волнистыми бронзовыми волосами и большими серыми глазками. Малихер привстал.
- Госпожа Лерлинь! – кивок. – Присаживайтесь!
- Лорд Малихер. – вежливый реверанс. – Благодарю.

... спрятав узелок, заполученный с таким трудом, в лиф, Гертруда поспешила к замку. Ночная прогулка итак изрядно затянулась. Фрейлина планировала вернуться в замок еще до восхода солнца, но дела заставили задержаться...
Девушка даже подумать не могла, что за оградами замка столько различной мрази, ее нежная щепетильная натура была слишком подавлена, чтобы сейчас анализировать произошедшее.
А вот уже показались и тяжелые ворота... Одернув свой нехитрый маскарадный костюм, молодая фрейлина опустила голову, чтобы не дай Бог ее не узнал стражник ,и стала быстро, но оттого не менее кокетливо, пробираться к своим покоям, где ее должно быть уже заждалась служанка, чтобы привести госпожу в надлежащий вид.
Засмотревшись на отъезжающий из замка экипаж и отметив изящный вкус его владельцев, Гертруда не заметила, как башмачком зацепилась за выпирающий камень, коими был уложен весь двор замка, и растянулась посреди двора.
В следующее мгновение к ней на помощь поспешил молодой человек. Подав ему руку и собираясь уже поблагодарить незнакомца, Гера с испугом отметила, что она знает своего "спасителя":
- Ты? - удивленный вскрик раздался из чуть сдавленных от ужаса легких. Фрейлина на секунду представила какой будет скандал, если в замке станет известно о ее ночных похождениях.

Найджел был далек от происходящего вокруг, на губах его блуждала мечтательная улыбка, а перед мысленным взором рисовалась освещенная свечами комната, в центре которой за столом сидел он и Амальтея, болтая о том о сем, как в старые времена...
Из состояния мечтательной задумчивости его вывел вид девушки-служанки, расятнувшейся прямо посреди замкового двора. Удивленный вскрик только что поставленной на ноги девушки окончательно возвернул Найджела на бренные и выщербленные камни двора. Улыбнувшись и пройдясь пятерней по растрепанной шевелюре, Найджел пробормотал себе под нос:
- Неужели же я сегодня так нехорош? - громче, обращаясь к Гертруде - Ну да, это я. Какая неожиданная встреча. - немного замявшись - Только, знаете, я сейчас тороплюсь - ищу леди Эйнхорн, так что вы уж простите мне мою невежливость...
Окинув напоследок странное одеяние своей "собеседницы" и заговорщически подмигнув, Найджел собрался продолжить свой путь.

Несколько сконфуженная и шокированная таким поворотом событий, Гертруда замерла посреди двора с перекошенным от удивления и негодования ртом как одно из многочисленных каменных извояний, украшавших стены замка. Как же ее, прелестнейшую фрейлину, предпочли какой-то там леди Эйнхорн?! И наплевать на то, что она его невеста. Как ее, соблазнительную женщину, еще вчера вызывавшую явный интерес у этого подлеца, сегодня, представшей перед ним в несколько странном наряде, можно игнорировать?! Где это видано, чтобы молодой человек не проявил абсолютно никакого интереса к тому, что знатная дама в каких-то обносках?! Нет, Гера просто не могла этого пережить, природная самобытность и несколько сельские замашки одержали верх перед утонченной натурой, фрейлина нисколичко не церемонясь, схватила Найджела за рукав, и глядя молодому человеку прямо в глаза, что при дворе было несколько неуместно... хотя они сейчас не при дворе, а во дворе в прямом смысле... ехидно отметила:
- Я думаю, вам придется подождать. Вряд ли король уступит вам Альматею, - выдержав паузу и отпустив рукав мужчины, Гертруда еще более ехидно продолжила:
- Неужели вы не слышали? Говорят, Его Величество выделяет леди Эйнхорн среди других.
Довольная произведенным эффектом девушка сделала небольшой шаг назад и заняла выжидательную позицию...

Пораженный не клинком но словом, Найджел так и замер на месте: в этот момент с него можно было бы писать картину "Ошеломленный" или что-нибудь в этом роде.
Мысли, сумбурно, сталкиваясь и переплетаясь, вихрем неслись в его голове, оставляя за собой пустоту и горечь: "Амальтея, как же так... ведь он уже готов был пойти ей навстречу, потакнуть ее мелким обидам и... удар в спину. А Ричард?! Нет... теперь уже Его Величество... вот значит как! Хотя..."
Подняв глаза на фрейлину и заметив выражение довольства на ее лице, Найджел, нехорошо улыбнувшись, одним шагом покрыл разделяющее их расстояние и крепко схватил Гертруду за руку:
- А ну ка пойдем, ты разъяснишь мне свои слова...
Сказав это, Найджел чуть ли не силой потащил опешившую фрейлину через двор к замку.

Ричард II Элленроф

- Да... - отстраненно сказал Ричард, беря в руки пергамент. - Да... послание...
Он чиркнул пару строк, размашисто расписался и, взглянув на Аларика и Рауля мимолетным взглядом, извлек перстень отца и приложил его к сургучу. Затем протянул сложенный таким образом пергамент Болларду.
- Если нам нужен посланник, то следует отправлять такого человека, которого помнят на Каледонии. И которому могут доверять больше, чем тому же Доггерти.
Юноша вздохнул, хрустнул пальцами и закончил:
- А у нас, как я понял, только две кандидатуры - лорд Твиггер и... барон Штенберх. Что скажете на это, граф? И вы, сэр Боллард?
- Что же касается пленных, - после секундной паузы сказал король, - то я надеюст только оттянуть их казнь. Может быть, Доггерти и достаточно мелочен, но он, как мне кажется, не совсем дурак, чтобы отпускать две тысячи солдат, которые, конечно же, вольются в ряды нашей армии. Вам так не кажется?

Гертруда несколько опешила от такого необходительного обращения с ее нежной персоной, потому какое-то время даже не сопротивлялась. Найджелу почти не пришлось прилагать усилий, чтобы справиться с девушкой, разве что в первый момент. Видно такое положение вещей сыграло на руку девушке. Оказавшись недалеко от покоев своей сестры, она с силой, на которую была способна разве что мать, которую разлучают со своим ребенком, оттолкнула Найджела и бросилась прочь. Девушка ринулась с такой скоростью, что даже не заметила, как заветный кулечек, доставшийся ей с таким трудом, выскользнул из лифа.
... добежав до комнаты Шерилл, фрейлина влетела в нее и тут же приставила стул к двери, испугавшись, что молодой дворянин будет ее преследовать...

Найджел, выйдя из состояния "сам не свой", в который уже раз за сегодняшний день почесал затылок, но никаких мыслей по существу это действие не вызвало.
"Что же это такое?" - мысленно сокрушался Найджел - "Как славно и просто все было до того момента, как Ричард стал королем. А теперь вся эта придворная жизнь - путаница одна. Теперь вот еще и с Гертрудой нехорошо вышло... А с другой стороны, сама то она, тоже хороша - такое про Ричарда и Амальтею сказать...".
Списав все неясности, что окружали его последнее время, на таинственную и переменчивую женскую натуру, Найджел вновь обрел пошатнувшееся было душевное равновесие и решил действовать сообразно утреннему плану, с той лишь разницей, что разговор с Амальтеей предстоял теперь более обстоятельный.
Оглядевшись по сторонам на предмет случайных свидетелей, развернувшейся недавно сцены, и никого не заметив, Найджел уже было собрался продолжить путь к своим апартаментам, как вдруг взгляд его споткнулся о кулечек, одиноко лежащий посреди коридора.
Поступая в соответствии с простой житейской мудростью "всему свое время", Найджел не стал особо раздумывать о том, что делать с "находкой", просто подобрал кулечек, а придя в свою комнату, бросил в ящик стола и запер на ключ.
Важные дела не решаются на пустой желудок, а разговор с Амальтеей был безусловно делом важным. Поэтому Найджел позвал слугу и приказал принести чего-нибудь поесть и выпить.

Шерилл сосредоточенно разглядывала Малихера. Она не могла понять чего же ему от нее нужно, но прожившая четыре года при дворе, девушка уже научилась скрывать свои эмоции, во всяком случае делать так, чтобы не особенно наблюдательные люди их не замечали.
Фрейлина присела и замерла в ожидании когда десница сам к ней обратиться. Взгляд был по-прежнему изучающим. Щеки чуть побледнели. Поза была чуть напряженная.

- Вас должно быть, волнует вопрос – чего этот старый пень удумал. Да-да, не отпирайтесь, госпожа Лерлиннь. Вы так и думаете. – Молчание девушки ответило за нее.
- Давайте договоримся с самого начала – не врать друг другу. Я чувствую ложь, и я пойму, если вы захотите меня обмануть. А я дико, слышите, дико не люблю, когда меня предают и обманывают. Поэтому, чтобы закрепить за нами хорошие отношения, давайте пообещаем говорить друг другу – правду. Просто скажите – обещаю…
- Обещаю.
- Отлично! – глаза десницы беспощадно сверкнули.
- Вы знаете, как много по замку ходит слухов… - осторожный кивок.
- И что же интересного Вы услышали?
Жутко зачесалась правая ладонь. Ну, кому понравится шквал провокационных вопросов, вдруг обрушившийся от крайне опасного человека. Причем весьма странных вопросов. Так как девушка еще не успела сообразить, как себя вести, под подобным натиском она слегка растерялась. А потому, от страха или по весьма характерной всем девушкам особенности затараторила.
- Да ничего особенного. Так несколько непонятных событий. Что-то случилось с Мередит Аннесли, после появления странного старика, взявшегося из ниоткуда, неплохо ориентирующегося в замке и передвигающегося слишком прытко для своего возраста. Леди Амальтея сблизилась с его величеством после покушения.
Тут Шер перевела дух. Малихер выглядел раздосадованным: блеск в глазах потух, рот недовольно скривился, и над переносицей пролегла морщинка.
- Я хочу, чтобы никакая информация не просачивалась за пределы замка. Это будет сурово караться. Поверьте, очень сурово… - Эдмон замолчал. – Но… Если вы, или кто-то из прислуги, узнает что-то важное – бегите ко мне. Я умею ценить информацию.
« Отец всегда говорил – есть три столпа власти: деньги, люди и информация»
- Далее, госпожа Лерлиннь. Как я понимаю, вы из благородной семьи. – Недоуменный взгляд.
Последний вопрос несколько озадачил Шерилл. Неужели не понятно, что она - не простолюдинка. Что бы она иначе делала в свите королевы.
- И, следовательно, Вы – девушка на выданье?
«А то, что Шерилл пора бы замуж, тоже весьма очевидно
- И, надеюсь, у вас нет жениха?
- Нет, жениха у меня пока нет. Точнее был, но до свадьбы ему дожить не удалось. Погиб в бою, тогда же когда и король Генрих.- От неприятных воспоминаний девушка слегка нахмурилась.
- Что вы думаете о нашем короле? Я имею в виду, он нравится вам, как мужчина.
Последний же вопрос леди Лерлиннь слегка ошарашил.
- Как мужчина?- переспросила она, удивленно приподняв брови. - Я как-то об этом не задумывалась. Достаточно уже того, что он нравится мне как монарх...
В голове происходила лихорадочная работа. Что ему известно? Кое-как наметки плана в ее голове были, но пока девушка ни с кем ими не делилась. И в эти планы король, как мужчина, ну никак не входил. Пока.
Девочка хитра. Если бы она была посговорчивее, я бы помог ей в игре престолов. Она сама что-то задумала. Что же, пусть пробует себя на поприще интриг, пока не перебежит дорогу мне. Тогда придется ее попросту убить…
Шерилл внимательно посмотрела на десницу и медленно продолжила:
- Вы сами просили меня быть честной, а потому скажу прямо. Согласно моим скромным предположениям его величество со столь нестандартной точки зрения должен бы интересовать меня только в двух случаях. Вряд ли вы видите меня в качестве королевы, как впрочем, и я. То есть, вы хотите использовать меня по-другому... И не могу сказать, что мне эта идея нравится. Или вы хотите, чтобы, вступив в борьбу за короля, я убрала от него леди Амальтею?
Тебе не нравится эта идея, дочь моя?! Хм, я просил быть ее честной. Честной, а не смелой и нахрапистой. Ишь ты, а девчонка мне нравится! И мордашка вон какая смазливая.
- У меня к Вам есть одно маленькое одолжение. Вот, послушайте… (Послушает лишь Ноэль и мастер. За остальными остается право предполагать и задумываться…)

- У меня к Вам есть одно маленькое одолжение. Вот, послушайте…
На этих словах девушка интуитивно огляделась, словно проверяя, не подслушивает ли кто. Факт наличия ушей у дворцовых стен был неоднократно проверен. Впрочем, кому как не деснице знать расположение главных подслушивательных галерей, коими неоднократно пользовался и покойный король, не гнушавшийся проникновения в потаенные мысли своих подданых, дабы им лучше жилось.
- Я вся внимание, сэр. Только вот, как я понимаю, ваша откровенность влечет за собой обязательства с моей стороны согласится на данное предложение. Иначе...

Кабинет короля

- Ваше величество, а зачем посланнику быть известным в Каледонии? - спросил Аларик. - Посланник должен передать послание и все. А уж поднимать жителей Каледонии на войну с Доггерти, если это потребуется, должны другие.
- Граф, этот безумец Доггерти требует выдачи Штенберха. Мы не знаем, как далеко он может зайти, требуя исполнения своей мести. К тому же, посланника, которого будут знать жители Каледонии, они скорее послушают, нежели неизвестного человека. Особенно, если посланник оставил в их сердцах только радужные воспоминания.
- Посланник, который понесет письмо, должен общаться только с Доггерти. С местными жителями ему общаться не обязательно. А к представителям кланов, естественно, надо посылать другого человека. К Доггерти же предлагаю послать кого-то из церковников. Обговорив кандидатуру с кардиналом, естественно. Вряд ли Доггерти осмелится и его взять в заложники.
Король помолчал, что-то ворочая в своей голове.
- Что ж, возможно, Вы и правы. Сэр Боллард, Вы все равно собирались к кардиналу. Передайте эту просьбу тоже.
Юноша обернулся к Аларику:
- Значит, к жителям Каледонии Вы предлагаете послать другого человека. И какого же именно?
- А вот послать барона Штенберха к представителям кланов мне кажется хорошей идеей. Во-первых, он действительно оставил после себя не такие уж плохие воспоминания. Во-вторых, почти наверняка там знают, что он был Вашим учителем, и потому расценят это как достаточно большое доверие. В-третьих, его будут уважать за смелость, так как появиться в Каледонии, когда наместник хочет его головы, для него будет, несомненно, смелым деянием. Но лучше, естественно, сначала спросить мнение самого барона на этот счет.
- На том и порешим, - жестко сказал Ричард. - Граф, Вы бы не могли отправить подобное послание барону? И - на всякий случай - лорду Твиггеру. Возможно, лорд Твиггер сможет посетить столицу и дать исчерпывающие описания страны до того момента, как мой отец отправился в свой... последний поход, оставив на посту наместника графа Доггерти. Эта информация может пригодиться всем нам.
- Будет сделано, Ваше Величество. Впрочем, барон Штенберх - член Совета Лордов и в ближайшее время и так скорее всего прибудет в столицу по случаю сбора Совета. Но на всякий случай, послания будут отправлены.

- Что ж, возможно, Вы и правы. Сэр Боллард, Вы все равно собирались к кардиналу. Передайте эту просьбу тоже.

- Слушаюсь, Ваше Величество, -коннетабль поклонился. - Будет сделано все, как Вы сказали. Теперь разрешите идти? Кардинал будет сердиться, если я появлюсь намного позже условленного времени.
- Да идите.
Боллард вышел из кабинета.

Время уже перевалило за полдень, и яркое летнее солнце начинало нещадно палить на город. И если с утра и вечерами Хеалдан больше всего напоминал муравейник, то сейчас, в самый разгар дня, на улицах было не так уж и много народу, да и те передвигались будто бы лениво и с неохотой, периодически поглядывая на небо, щурясь от яркого света и жалуясь на жару.


Герцогство Корвин
вводится по просьбам трудящихся; мастерский персонаж

Герцог Натаниэль Корвин с весьма скучающим видом сидел в своем любимом массивном кресле и смотрел на большое окно, которое располагалось как раз справа. Послеполуденное солнце ярко сверкало, но тяжелые портьеры, скрывавшие часть окна, делали свет вполне терпимым.
Отвернувшись от этого зрелища, герцог оперся локтями на стол, что стоял прямо перед ним, и, сцепив пальцы, положил голову на них. Его задумчивый взгляд скользнул по множеству бумаг, разложенных перед ним, но никакого желания в очередной раз их просматривать у герцога Корвина не было. Все, что сообщалось, он и так уже успел выучить наизусть.
Наконец, герцог решительно поднялся со своего места: пора послеобеденных раздумий окончена, стоит приступать к действиям. Поправив пояс, герцог направился прочь из комнаты. Написать бумаги он успеет потом, а для начала стоит узнать последние новости: ведь наверняка новая голубиная почта из столицы уже прибыла.

Ричард II Элленроф

- Всего хорошего, граф, - кивнул Ричард, выходя из кабинета. Оба сэра Алекса вытянулись при появлении короля, но юноша лишь слабо махнул рукой, давая команду "вольно".
Коридоры замка странно душили Ричарда, когда он вновь побрел по ним, мимо одиноких факелов и высоких стрельчатых окон, из которых косыми лучами полуденного солца ниспадал свет. В коридорах замка встречались слуги и стража, замершая в проемах и арках с оружием наперевес. Мимо Ричарда, согнувшись в поклоне, пробежал слуга, несущий поднос. Прошествовал мимо патруль из трех человек, отдавший честь королю. Какой-то придворный, выбежав из бокового коридора, замер с разинутым ртом и тут же согнулся в поклоне перед Ричардом. Юноша поморщился, проходя мимо него. От придворного разило каким-то приторным ароматом, не то сливой, не то вишней.
- Ваше Величество! - возле двери в приемную короля терпеливо переминался с ноги на ногу Родригез Калу. - Как приятно снова видеть Вас, Вы просто не можете себе этого представить!..
- Оставьте свои любезности на потом, сеньор Калу, - ответил Ричард.
- Ох, Ваше Величество делает честь Хибернии, говоря на исконном хибернийском языке, - Родригез склонился в полупоклоне. Он говорил практически без акцента.
- Король обязан знать всё, сеньор Калу. Вы ждали аудиенции?
- Вы мудры не по годам, Ваше Величество!
Ричард раздраженно передернул плечами и отворил двери приемной. Гвардейцы отсалютовали, а оба сэра Алекса прошли внутрь за Родригезом. В приемной было светло, на стене висела карта всего Цивилизованного Мира, заканчивая белыми просторами Рутении на востоке, Халифатом Омейидов на юге и Басманской империей на юго-востоке. В центре комнаты стоял круглый стол, напротив двери - задрапированное красным шелком кресло, напротив окна - обычное кресло для гостя. Ричард сразу прошел к окну и взглянул на расстилающийся Хеалдан. Над городом поднимались тонкие струйки дыма из дымоходов, а на улицах было вялое движение. Родригез, уверенно вошедший в приемную, тут же уселся на положенное место и с интересом разглядывал карту:
- У Вас замечательные картографы, Ваше Величество. И талантливые художники. Даже Поднебесные Пики на юге Халифата не забыли.
Юноша обернулся к послу и секунду размышлял, как именно будет вести беседу. Ничего путного в голову не шло. Почему-то захотелось броситься прочь из комнаты, упасть в колени матери и зарыдать, уткнувшись лицом в ее юбку... Глупое желание. Она бы ударила его по щеке и сказала бы, что он - мужчина, и если ему хочется плакать, то пускай плачет в отсутствие женщин. Король вздрогнул и выпрямился, одернув одежду.
- Итак, сеньор Калу. Вы прибыли сюда от Его Величества Карла из Хибернии, если я не ошибаюсь?
- Вы никогда не ошибаетесь, Ваше Величество! - улыбнулся Родригез. - Да, я прибыл сюда по поручению Его Величества Карла, законного и единственного правителя Хибернии, что бы там ни кричали эти мятежные герцоги из Кастилии и Бенфикасии. Я, как Вы несомненно понимаете, имею полное право решать все государственные вопросы с нашими добрыми соседями из Синерайса...
- Синерайс и Хиберния - не такие уж соседи, сеньор Калу, - Ричард подошел к своему креслу сзади и положил руки на спинку. - Сейчас мне жалко терять время, поэтому, сеньор Калу, Вы можете начинать говорить.
Родригез как-то сразу прокашлялся и слегка посерьезнел. По крайней мере, улыбка превратилась в кривую ухмылку, а глаза лишь задорно поблескивали.
- Его Величество Карл V очень сожалее о произошедших событиях с Вашими отцом и братом, Ваше Величество. Однако в это смутное время, когда кругом - одни лишь враги, и когда Синерайс явно нуждается в помощи, Хиберния вполне может подставить плечо, если великий Синерайс протянет руку дружбы...
- Вы изволите переливать слова, словно mar, сеньор Калу? Я прекрасно знаю все эти велиречивые обороты. И вполне способен поддержать беседу в таком ключе. Но мне сейчас интересна конкретная ситуация. Что Его Величество Карл V, почтенный правитель Хибернии, может предложить Синерайсу?
В дверь постучали, и заглянувший стражник что-то шепнул сэру Алексу Райли. Тот приложил кулак к груди и сказал:
- Ваше Величество, милорд Мидлстайн вернулся во дворец!
Где его черти носили?..
- Скажите, что король хочет видеть его в приемной. И приведите за руку, если потребуется! - стражник скрылся, и сэр Алекс прикрыл дверь. - Вернемся к Хибернии, сеньор Калу...
- Его Величество Карл знает о тяжелом судьбе синерайской армии, Ваше Величество, - Родригез сложил пальцы домиком у самого рта. - И он знает, что Крехенштайн и Фёлюньерра, заклятые враги, все-таки и вправду ведут некоторые переговоры насчет предоставления Фёлюньерре морского флота. Транспортные суда, Ваше Величество. Их хватит для того, чтобы перебросить солдат фёлюньерской армии на незащищенный юг Синерайса, в то время, как граф Доггерти, этот подлый предатель, будет вешать пленных.
Глаза Ричарда гневно сверкнули, уголки губ слегка вздрогнули.
- Вы достаточно просвещены в делах минувших дней, сеньор Калу. Однако у Крехенштайна и Фёлюньерры достаточно много поводов для спора - и Влюоренс лишь один из них.
Родригез склонил голову в знак уважения. Или мнимого уважения:
- Вы тоже мудры, Ваше Величество. Да, между Фёлюньеррой и Крехенштайном есть и другие спорные земли. Но в нашем мире полно чудес - и кто сказал, что не настал день для них? Разве это достойно Вас, Ваше Величество, подозревать об опасности и надеяться на рушащиеся устои? Я уверен, Ваш отец был бы горд Вами, если бы Вы, Ваше Величество, предугадывали опасность заранее, разве не так? И начинали бы готовиться к ней соотвественно.
- Что Вы предлагаете? - Ричард позволил себе намек на усмешку. - Союз с Хибернией? Против кого? Против Фёлюньерры или Крехенштайна? Неужели Вам некого больше втянуть в затянувшийся спор за Ильпачитские земли, который развел еще отец Его Величества Карла V с покойным дедом нынешнего правителя Крехенштайна? Синерайс не заинтересован в том, чтобы помогать в совершенно не касающемся его деле кому бы-то ни было.
- Вы не совсем правильно поняли, Ваше Величество, - голос Калу слегка изменился. Ричард не смог бы с точностью сказать, в какую сторону, но на подсознательном уровне ощутил это - посол был раздражен. - Ильпачита тяготее к союзу с Хибернией, а Крехенштайн насильно пытается навязать свою волю тамошнему правителю. Это просто справедливое, богоугодное дело - спасти страну от внешнего агрессора! Но... Вы ведь знаете, что на данный момент у Хибернии есть еще и иные враги, кроме Крехенштайна. Дикие народы юга, зовущие себя марронами, все еще наводняют южные земли Хибернии, а мятежные герцоги все еще кричат о своих мифических правах. Именно поэтому Хиберния до сих пор не могла выступить против наглого и самоуверенного Крехенштайна. Но, имея за собой поддержку Синерайса и синерайского флота, возможно Его Величество Карл решится отвести глаза жадного правителя Крехенштайна от лакомых кусочков, которые предлагает Фёлюньерра взамен на корабли крехенов. А тогда у Синерайса появится время, дабы расправиться с подлым предателем Доггерти, и Фёлюньерра не посмеет напасть на доблестную страну Его Величества Ричарда II.
Слишком складно говорил Родригез. А значит, что-то или скрывал, или попросту лгал.
- И что же славная Хиберния хочет получить в обмен на союз и удар от Крехенштайна?
- Ее Высочество принцесса Марчес уже давно в том возрасте, когда девушки со вздохом думают о прекрасном принце на белом коне. Она часто сидит по вечерам на подоконнике, смотри на заходящее солнце и расчесывает свои темные, словно ночной пруд, шелковистые волосы костяным гребнем, доставшемся ей по наследству от прабабушки. А потом так сладко-сладко поет, как будто соловей посреди ночи проснулся и решил спеть колыбельную. А поет она все только о рыцаре, который приедет забрать ее из замка...
Родригез увлекся и говорил что-то еще, накручивая свою речь оборотами, но Ричард уже не слушал. В груди тревожно забилось и защемило сердце, а перед глазами проплыл образ белокурой девушки, которая смотретал на него...
- ..Ваше Величество? - голос Родригеза вырвал Ричарда из видения, и король вздрогнул, поднимая на посла глаза.
- Да... я... я должен подумать, - выдавил он.
- Значит ли это, что я могу послать самого быстрого голубя в Хибернию, дабы Его Величество Карл начинал готовить отряды для войны с Крехенштайном?
- Нет, это пока значит, что я лишь подумаю! - неожиданно резко сказал Ричард, выпрямляясь. - Аудиенция окончена, сеньор Калу. Всего доброго. Мы с Вами еще встретимся.
- Как пожелает Ваше Величество, - Родригез склонился и выскользнул за дверь.
Ричард вновь вернулся к окну и прислонился лбом к стеклу. Хотелось прыгнуть туда, в небо, полететь и забыться в горячке полета. Но он прекрасно знал, что прикованные цепи к ногам потянут его вниз, и он упадет - а, упав, разобьется на мириады осколков....

Через полчаса конь Коннетбаля королевства горделиво проехал во ворота Аркейского Аббатства.
У ворот монастыря несколько слуг-послушников взялись накормить и устроить на время коня коннентабля. От центрального скита, часто именовавшегося Базиликой, к раулю уже шагал размашистой походкой могучий монах в серой рясе, принадлежность которого к числу инквизиторов не вызывала сомнений.
- Его Святейшество уже ожидает вас, прошу...
Боллард вместе с провожатым прошли через приходской покой Базилики и, не доходя до алтарного чертога, куда допускались только свяшеннослужители, свернули к небольшой лесенке справа, ведущей на второй этаж. Внутреннее монастырское убранство было скромным, если не считать домотканных половиком, то более ничто не украшало каменные полы и беленые известью стены.
На втором этаже коридоры стали значительно уже, слева была внешняя стена с узкими оконцами, справа однообразные дубовые двери монашенских келий, в конце коридора были видны могучие резные сворки зала заседаний Курии. Инквизитор неожиданно остановился, не доходя до них несколько оконных пролетов.
- Вам сюда, - монах распахнул дверь ближайшей кельи.
Боллард на несколько мгновений замешкался. Но, наконец оглянувшись, вошел, куда ему указали.
- День добрый, сэр Боллард, - внутри келья как две капли воды походила на рабочий кабинет кардинала, который был в его особняке, двери в коридоре, бывшие слева и справа от входа в помещение, оказались бутафорскими, вернее не имели проходов.
Лантогенет сидел за столом, перед ним были разложены свитки и какие-то книги в кожаном переплете, удобное кресло было заготовлено для гостя. Тяжелый белый занавес (под цвет стен) скрывал небольшую часть пространства в глубине комнаты.
-Ваше Преосвященство. -Рауль вошел, поклонившись и сняв шлем. -Извините за опоздание. Я теперь здесь по поручению короля. Произошли некоторые события. Весьма тревожные.
-Присаживайтесь, Сэр Боллард. -произнес кардинал.-И расскажите все по порядку, спешить Вам уже некуда.

Утро не задалось с самого начала, что, впрочем, можно было сказать и о всей предыдущей неделе... и о всем предыдущем месяце. Ее пока что еще королевское величество, хотя и несколько без собственного желания перекочевавшее в другой статус, соизволило встать с кровати. Похоже, о ней все забыли. Самое время напомнить.
Для начала Лиана (вот ведь наградили именем, знать бы, кто постарался!) потренировалась в меткости и осталась довольна. Возраст возрастом, она не юная девушка, что греха таить, но нож метать умеет. Чему научился с детства, того не забываешь, это как плавать. Королева слезла с кровати, выдернула охотничий нож из дверной панели и позвала прислугу.
Наряды отвергались один за другим.
- Траур мне надоел... это слишком фривольное, я все-таки пока что вдова... это слишком мрачное, ты меня за послушницу принимаешь?
Решение явилось само собой, стоило лишь бросить взгляд за окно.
- Платье для верховой езды, - распорядилась Лиана. - Оседлать коня. Известите нашего сына, что если я ему вдруг понадоблюсь ненароком, он отыщет меня в полях.

Так как завтрак давно закончился, а леди Эйнхорн еще не придумала, чем бы ей занятся, то эту рыженькую можно было заметить у окна. Ее взгляд задумчиво блуждал по окресностям замка, остановившись на башне астролога.
Интересно, как поживает ее давешний знакомый?
Она отклонилась от окна, вздохнув.
Интересно, а где ее жених?
Она еще раз кинула взгляд на окно. Вот всегда так. Ну ладно, С Найджелом она потом разберется..Вечером у нее сви..Конная прогулка с королем.
Амальтея улыбнулась,собрав руки в замок. В стекле отражалась решительная,взрослая девушка с гордой осанкой и блестящими глазами. Она пальцами поправила выскользнувшую прядь из прически.
Ричард...
Мягкая улыбка озарила ее лицо, она вспомнила прошлый вечер,теплый ветер и...
Она развернулась на каблуках и пошла по коридору к лестнице. Кивнув охраннику, она, приподнимая платье, засеменила вниз, направляясь к коридорам, ведущим к Астрологу. Сейчас башня, потом нужно поговорить с Найджелом..А там и до вечера недалеко.
Амия конечно не могла заметить, что ее щеки налились румянцем, а руки снова затеребили платье...
Оказавшись в длинном и полутемном кориоре, она немного растерялась. Но добравшись до нужной двери, она уверенно толкнула ее...И звякнул колокольчик...

Устроившийся на крыше конюшни Блямс лениво поглядывал вниз -- там конюх выводил Щеголя, любимого вороного коня королевы-матери.
"Ее величество на прогулку изволят ехать...-- отметил он... и вдруг встрепенулся так сильно, что заныла больная спина.
Тупой пень! Идиот в бубенчиках! Так отчаянно перебирать в уме всех, кто может помочь, заступиться -- и забыть про вдовствующую королеву! Она же всегда неплохо относилась к шуту... один раз даже замолвила за него словечко перед мужем, когда Блямс слишком уж распустил свой длинный язык...
Наверное, потому сейчас шут забыл о государыне, что она некоторое время жила затворницей, не принимала участие в дворовых хитросплетениях и не допускала в свои покои никого, кроме астролога...
Но ведь так долго продолжаться не будет! Блямс знает эту незаурядную женщину!..
Но... уж очень Ричард торопится доказать всем, что он -- истинный государь и единственный владыка Синерайса! Будут ли иметь на него влияние слова матери? (И захочет ли она произнести эти самые слова, чтобы спасти жалкого шута?..)

* * *
Прекрасная всадница, привычно сидя в дамском седле, поудобнее перехватила поводья -- и тут Щеголь заплясал и попятился: на пути коня возник горбатый человек в нелепом наряде. Лицо горбуна сияло искренней, веселой улыбкой:
-- Ну, я же знал! Я же знал, что ветер, летающий по дубравам и лесам, нельзя загнать в пыльную комнату, напялить на него унылый вдовий чепец и заставить изо дня в день повторять молитвы! Трепещите, олени и лани -- Лиана-охотница снова в седле!

-Присаживайтесь, Сэр Боллард. -произнес кардинал.-И расскажите все по порядку, спешить Вам уже некуда.
Рауль Боллард сел в приготовленное для него кресло и начал обстоятельно рассказывать о неожиданно всплывших трудностях.
- Каледонские дела могут осложнить и без того шаткое положение нашего короля. Король Генрих поставил этого проходмица в наместники буквально в последний момент, перед тем как отправиться в поход. И тот сразу же использует предоставишийся случай, чтобы предать своего сюзерена. Более того, мы сейчас не можем отправить туда большую армию, потому что со дня на день ожидаем новых ударов со стороны Фелюньеры. Король Этьен вполне может, с одной стороны вести переговоры о мире, а с другой - готовить ответное нападение. Поэтому король поручил мне сегодня просить у Вашего Преосвященства содействия. Во первых, он просит чтобы Церковь - и наша, и Каледонии - осудила Графа Доггерти за убийство невинных людей и вероломное нарушение вассальной клятвы. И, король также просит Вас, чтобы вы направили Вашего посланника из числа клириков ко двору наместника Каледонии для переговоров. Пригрозите Доггерти отлучением от церкви и причислением к еретикам - он будет вне закона, и это сделает его положение в Каледонии слишком шатким, чтобы местные кланы не захотели сменить его своим более достойным ставленником... Может ли Его Величество расчитывать на Ваше содействие, Ваше преосвященство?
Боллард поднял на кардинала вопрсительный взгляд.

- Я всегда на стороне мира и благоденствия, - уклончиво ответил кардинал. – А любая война, как правило, не способствуют ни тому, ни другому. Ситуация в Каледонии очень противоречива, но кажется Церковь сумеет вам оказать необходимую помощь, я пригласил к нашей беседе еще одного человека. Простите, что до этого момента, мне пришлось скрывать его.
Занавес был отодвинут в сторону, и коннентабль увидел, что за ним все это время находился человек весьма молодой для церковника, тем более состоящего в сане епископа. Он был одет в белую ризу, рыжие волосы были коротко подстрижены согласно канону.
- Позвольте представить, - сказал кардинал. – Сэр Боллард, перед вами епископ Каледонии О’Беннон, последний из древнего рода О’Беннонов. Он прибыл на собрание Курии, как раз из-за тех событий, что вы только что описали.
- Господин коннентабль, - заговорил епископ. - То, что устроил Доггерти на самом деле не нравиться очень многим в Каледонии. Наши сыновья и братья и так не все вернулись с последней бесконечно длившейся войны, а то, что происходит теперь, грозит новыми жертвами. Кланы всегда прислушиваются к мнению своих подданных, а простые люди вполне были довольны отношениями с Синерайсом, Фактически вполне свободная автономия существовала в нашей стране и так, наместник никогда не пошел бы против кланов, кланы не пошли бы против интересов людей. В сложившейся ситуации, Доггерти имеет шансы на успех, лишь, если все пройдет быстро и по его плану.
- Епископ имеет большое влияние в Каледонии, - добавил Лантогенет. – Если вы вспомните историю, сэр Боллард, то против армий вторжения из Синерайса ополчение калледонцев трижды возглавляли представители рода О’Бенненов, то есть больше раз чем кто либо. Если Его Величество согласен, то я предложил бы вести переговоры через Его Святость.
- Его Святейшество, льстит заслугам моих предков, однако, для меня было бы честью представлять в сложившейся ситуации интересы короля Ричарда, - ответил епископ.

Боллард все еще с удивлением смотрел на Епископа, едва не пропустив последние слова.
"О Беннон. Знакомое имя. Что-то знакомое, но не припомню, откуда я его слышал. Уточню вечером у Хербста. Плохо что я не взял его сейчас с собой".
- Рад познакомиться с Вами, Ваше... -коннетабль вежливо поклонился, но так и не смог подобрать подходящее слово. - Да, если Его Величество не будет возражать против Вашей кандидатуры, тогда это будет решенным делом. Каким бы негодяем ни был Доггерти, он вряд ли решится поднять руку на епископа Святой церкви. Честно говоря, я растерян. В моей армии немало каледонцев -да что там - их не меньше четверти, и это в моей армии были чуть ли не лучшие солдаты. Я уже был близок к тому, чтобы дать приказ об их роспуске по домам, а тут вдруг этот мятеж наместника. И получается, что им, беднягам, теперь некуда возвращаться. Меня самого пугает возможность войны в Каледонии, которая грозит перерасти в затяжную и кровопролитную бойню- и это в то время, когда у нас еще не заключен мир с Фелюньерой и они в любой момент могут нарушить перемирие. Наш король готов и дальше соблюдать все жителей Каледонии, и дать им даже больше свободы в качестве автономной провинции, лишь бы они соблюдали свои вассальные обязаннности. Поэтому, если Церковь способствует решению этого вопроса без кропопролития, наш король будет у вас в неоплатном долгу.

- Что ж, вот и хорошо, - удовлетворенно кивнул кардинал. – Если вам не трудно, сэр Боллард, то попросите Его Величество принять меня и епископа завтра после утренней трапезы, тогда, я думаю, мы сможем обсудить все детали посольства в Каледонию.
О’Беннен еще раз поблагодарил коннентабля и вышел, дальнейший разговор явно не предназначался для его персоны.
- У меня есть еще кое-какие сведения, - задумчиво начал Лантогенет. – И я обязан сообщить их вам как главнокомандующему армией Синерайса. Об этом знаю пока лишь я и посыльные из ордена Искариот, я хотел бы сохранить все в тайне и передать сведения Его Величеству завтра, но вы, возможно, предпримите некоторые действия заранее, основываясь на этой информации, но прошу вас, до завтрашнего утра никому не слова.
В кабинете повисла пауза, навеянная атмосферой тайны. Кардинал аккуратно извлек из-под кипы свитков желтый пергаментный конверт и продемонстрировал его Раулю. Печать на конверте была сделана из желтого воска, герб был такой же, как и герб самого Лантогенета – скрещенные меч и ключ, только здесь их обрамлял терновый венок. Похоже, сегодня Роджер поставил себе задачу по максиму удивить Болларда, и нельзя сказать, что это ему не удалось. Письмо от самого Патриарха не могло не внушать суеверного трепета в душах истинных сыновей и дочерей Церкви.
- Это письмо от Его Высокопреосвященства Урбана III, - кардинал вновь сделал паузы. – Речь в нем идет о судьбе ильпачитских королевств, как вы знаете, Священный город давно уже хочет исполнить договор Сагорского собора и даровать Ильпачите полную независимость от соседей, за что местные герцоги и короли обязуются признать своим сюзереном Патриарха. Грызня между Хибернией и Крехенштайном давно доставляет этой стране проблемы, и недавно Его Высокопреосвященство отправил крехенштайнскому Императору ультимативное послание. В нем говориться, что если Император по-прежнему желает, чтобы Ильпачита входила в состав империи, то пока не будет достигнута договоренность между королями полуострова, он, император, не должен начинать войн с собратьями по вере, или же способствовать развязыванию подобных, а напротив, должен выступить эмиссаром мира и согласия. Если правитель Крехенштайна нарушит условия ультиматума, патриарх обещает отлучить его от Церкви и освободить от вассальной присяги всех многочисленных герцогов, графов и баронов Империи. Это письмо Император получил в лучшем случае позавчера, и новость о нем еще не успела распространиться на континенте. Надеюсь вы понимаете, что означают подобные действия Патриарха?
Лантогенет смотрел своими живыми серыми глазами прямо в лицо Болларду, ожидая реакции последнего.

-- Ну, я же знал! Я же знал, что ветер, летающий по дубравам и лесам, нельзя загнать в пыльную комнату, напялить на него унылый вдовий чепец и заставить изо дня в день повторять молитвы! Трепещите, олени и лани -- Лиана-охотница снова в седле!

Королева придержала коня.
- Первый льстец нашего двора! - она отвесила горбуну шутливый поклон; конь приплясывал, застоявшись, и Лиана хорошо понимала его. - Не перегни палку, Блямс, а то опять попробуешь розог.
Горбун шарахнулся в сторону, и Лиана не поняла, на самом ли деле шут испугался или по привычке придуривается.
- О нас все забыли, Блямс, - произнесла королева. - Даже ты больше не появляешься. Нам скучно. Поехали, заодно расскажешь последние сплетни при дворе, а то у нас создалось впечатление, что астролог мне... несколько привирает, щадя мои чувства.
Лиана поправила колчан и лук; из всех приспособлений для охоты, изобретенных людьми, она предпочитала именно их, называя самыми справедливыми. Еще справедливей был бы обычный кинжал, но тут возмущался начальник дворцовой стражи.

-- Государыня, -- откликнулся шут, -- чтобы разделить с вами радость охоты, я не то что верхом -- без коня бы поскакал впереди кавалькады, даже про горб забыл бы! Увы, ускакать дальше дворцовых ворот мне не дадут...
И с печальными ужимками и гримасами поведал королеве о событиях двух прошедших дней...

Чем дольше длился рассказ, тем больше хмурилась королева. Нет, она конечно спорила с покойным супругом, когда Ричарда выслали за пределы двора... но никогда не рассматривала сына как удачную кандидатуру на трон. Впрочем, ко второму сыну это тоже относилось не в меньшей степени.
- Возьми мула, - сухо бросила Лиана шуту. - И езжай вместе со мной.
Тон ее не вызывал желания пререкаться.

Естественно, ни один выезд особы королевской крови за пределы замка не обходился без участия стражи. Отрядом стражников, сопровождающих королеву-мать, во время ее поездок, обычно командовал сэр Эдвард Тиниен, невысокий, уже лысеющий мужчина, лет сорока. Сэр Эдвард являлся одним из лучших всадников во всей королевской страже, но тем не менее, всю войну он пробыл в столице и фактически командовал оставшимися во дворце стражниками вместе с Грегором Макинтайром.

Любой командир стражи во время подобных выездов венценосных особ сталкивается с очень сложной проблемой. Стража должна обеспечивать полную безопасность поездки, но при этом должна особо часто попадаться на глаза, предоставляя особе королевской крови некоторую иллюзию одиночества. Обычно сэр Эдвард с этой задачей более менее справлялся. Но при появлении шута он решил, что все-таки следует вмешаться. Сэр Эдвард подъехал к королеве, прокашялся и произнес:
- Прошу прощения, Ваше Величество, но Его Величество король потребовал, чтобы шута при возможности задержали и препроводили в его покои ...

Когда дверь за фрейлиной закрылась, Эдмон громко выругался. Разговор ему мало понравился, он понял, если девушка не будет в точности выполнять указания, ее придется сиюминутно ликвидировать.
Все складывается не совсем так, как надо. Корвин не торопится действовать, вместо этого предлагая ждать еще пару недель. Норвич трусит и сомневается в правильности операции. Доггерти поторопился… И только он – Эдмон Малихер, делает то, что надо..
Эта мысль позабавила Эдмона, и губы его тронула лукавая улыбка. Он небрежно накинул на шею «ожерелье десницы», как он называл свой символ власти. В животе неприятно урчало, с утра там не побывало ни маковой росинки. И вряд ли что-то удастся перехватить раньше ужина.
В расписании на день, которое принес Тампти, сейчас стояла беседа с вновь назначенным мастером над монетой, Найджелом Миддлстайном. Малихер поспешил. Ему уже донесли, что Найджел прибыл.

С проворством, неожиданным для горбуна, Блямс бесстрашно нырнул под брюхо пританцовывающего вороного Щеголя, вынырнул с другой стороны. Теперь от сэра Эдварда его отделяла высокородная всадница.
-- Лиана-охотница, охота началась! И я уже чувствую шкурой нацеленные стрелы! -- скорчил шут умоляющую гримасу.

- Прошу прощения, Ваше Величество, но Его Величество король потребовал, чтобы шута при возможности задержали и препроводили в его покои ...

- О, сэр Эдвард!
Шут весьма проворно укрылся за Щеголем и оттуда мотал головой, всем своим видом демонстрируя явное нежелание препровождаться ни в чьи покои. Лиана перегнулась в седле и сдернула с его головы колпак.
- В таком случае, сэр Эдвард, не будете ли вы любезны послать кого-нибудь к нашему венценосному отпрыску и передать, что если он задержит нашего шута, ему придется напялить на свою голову этот убор и развлекать нас все оставшееся время.
Королева с интересом ждала реакции. Вообще-то командира отряда королевской стражи очень сложно вывести из себя, но возможно, сегодня она этого добьется.
- Впрочем, - их величество улыбнулось. - Он и в короне подчас выглядит еще большим шутом. Ричард сможет лицезреть Блямса, когда мы вернемся. Я лично приведу шута к нему и буду присутствовать при разговоре. Блямс, приведи себе мула, я устала ждать, и если ты не хочешь всю прогулку бежать на своих двоих, тебе лучше поторопиться сейчас, чем потом.

Сэр Эдвард ненадолго задумался. Приказа задерживать шута "любой ценой и немедля" не было. Ссориться с королевой тоже не хотелось.
- Как пожелаете, Ваше Величество, - сказал он и отъехал назад на свое место. Затем обернулся в сторону конюшен и прокричал стоящему в дверях конюху:
- Эй, ты! Не слышишь, что ли?! Приведи мула для шута и быстро!
Потом сэр Эдвард жестом подозвал одного из стражников и тихо сказал:
- Я, конечно, не верю, что шут вздумает удрать по дороге, но ты лучше все-таки за ним приглядывай.

Блямс взгромоздился на мула. Сделал он это с четвертой попытки -- причем уже после второй свита королевы еле держалась в седлах от хохота.
Проделывая все эти комическо-акробатические выкрутасы, шут поздравлял себя. Его талант к влипанию во всякого рода неприятности был просто блистателен! Не хватало ему оказаться причиной раздора между властной королевой Лианой и ее грозным венценосным отпрыском! Конечно, раздор рано или поздно вспыхнул бы, но чтобы из-за Блямса... уй-юй-юй!!!

Лиана хлестнула коня перчатками промеж ушей. Будь она чуть-чуть помоложе, могла и пронзительный вопль испустить, чтобы все знали, кто едет, но сейчас она только направила Щеголя прямо на ворота с таким видом, будто собиралась заставить коня перелететь через стену.
Охрана засуетилась, вовремя откатила тяжелые створки.

Боллард та ки застыл в кресле, некоторое время переваривая услышанное.
- Я не понимаю, -произнес он немного погодя,- какое отношение эта грызня может иметь к Синерайсу? Крехенштайн далеко от нас. И мы пока что с ним не воюем, хвала Всевышнему. И почему эта информаиця -такой секрет??
- Потому что,-ответил кардинал, фактически эта новость означает, что флот, который Крехенштайн обещал дать лягушатникам, не так скоро войдет в их порты, как они на то надеялись. Ведь подобные действия, насоклько вам известно, и есть потворство в развязывании войны.- кардинал хитро улыбнулся.
-Все равно, я не понимаю...-пробормоталд коннетабль...
-Не понимаете? -кардинал наклонился к уху коннетабля, и прошептал несколько слов. - "у мусье Фелью больше нет сильной морской поддержки..."
Вот что это все значит... Но они об этом еще не знают, об этом еще никто не знает... А такая информацию может дорого стоить, если ее правильно использовать...Вот поэтому я и не рекомендую вам говорить ее кому-либо... Но, в то же время, необходимо предпринять некоторые упреждающие действия. Потому я прошу обеспечить мне завтра с утра пораньше ауедиенцию у нашего юного короля...
-Будет исполнено, Ваше преосвященство - произнес конетабль, и вежливо поклонился.
-Я на это очень надеюсь. -удовлетворенно произнес кардинал, вствая с кресла, тем самым давая понять, что ауединеция подошла к концу. - Действуйте. Медлить не советую. Иначе вы потеряете весь эффект...
Коннетабль встал из кресла, поклонился, и поцеловал протянутую руку прелата. Кардинал сделал благославляющий жест.
-С богом, сэр Боллард - произнес кардинал.- Да Хранит Вас Господь и да сопуствуют Вам его верные слуги... Идите с миром...
Рауль Боллард поклонился и вышел...

Если Блямс и планировал, выскользнув за ворота в свите королевы, податься на поиски кардинала, то теперь он оставил мысль о побеге. Не хватало еще и ее величество прогневать! К тому же этот побег сделал бы его окончательным преступником в глазах короля и графа де Комьера.
Морщась от боли (потянул-таки спину, пока кувыркался на седле!), Блямс подгонял мула, стараясь не отстать от кавалькады.
Нет уж, с королевой он уехал, с королевой и вернется. А там... остается только надеяться, что ее величество не забудет о своем каприза -- заступиться за шута. Заступалась ведь раньше!
А может, к тому времени во дворец прибудет и кардинал...

Забегая немного вперед
Карета кардинала появилась в Хеалдане уже ближе к вечеру. Вестовой гонец ордена Искариот встретил ее в северных воротах. Уже через полчаса Роджер снова был в своей резиденции, а слуга учтиво сообщил кардинальской племяннице, что его Святейшество готов ее принять.

Настоящее время
Садовник Джонни как всегда возился в своем закутке, проверяя инструмент перед вечерним обходом и намереваясь пристыпить к обеденной трапезе. О событиях вчерашнего вечера он старался не вспоминать и не думать. Но мир устроен так, что часто то чего мы хотим, не совпадает с тем чего хотят другие.
Два человека в сером, появившиеся на пороге, возникли словно из-под земли.
- Джон Гуд, вас желает видеть капеллан Риммель, прошу следовать за нами.
- Я... Я ничего не сделал! Как вы попали во дворец?!
Твердые холодные руки схватили садовника, на голову опустился непропускающий света мешок, спустя еще минуту Джон потерял сознание, успев почуствовать лишь что его куда-то тащат.

Едва королева со свитой покинула замок, как в отдолении от процессии появились два монаха верхом на крепких жеребцах. Они просто ехал следом, не очень приближаясь, но и не стараясь укрыться от посторонних глаз.

Только оказавшись вне страшной комнаты, девушка , испустив протяжный вздох, почалась по галереям и переходам, не разбирая дороги, стремясь лишь поскорее оказаться подальше от страшных покоев и от опасного десницы. Сердце бешенно колотилось, щеки заливал румянец, глаза блестели лихорадочным блеском. Пологаясь исключительно на интуицию, Шерилл добежала до комнат королевы.
-Да, даже ее величество не часто предлагала мне подобные поручения.-шептала она, отворяя дверь.
Но тут статс-даму огорошили сообщением о том, что королева-мать изволила отбыть на верховую прогулку.
Задыхаясь от ярости и неопределенных страхов, мисс Лерлиннь выбежала из королевских покоев. Спустя пятнадцать минут она уже ехала верхом, стремясь нагнать свою повелительницу, что ей, в конце концов, удалось.
-Ваше Величество,- с поклоном произнесла Шер, страмясь отдышаться. -Я была крайне огорчена тем, что вы меня не предупредитли о своем намереньи прогуляться.

Ричард II Элленроф
В приемной короля

- Ваше Величество! - сэр Алекс вновь приложил кулак к сердцу, и Ричард оторвался от бессмысленного лицезрения портера своего деда Эрика.
- Да?
- Милорд Мидлстайн прибыл и ждет у дверей. Впустить его?
- Естественно, - раздраженно передернул плечами Ричард.
Дверь отворилась, впуская Найджела, и король медленно, с замирающим сердцем, поднялся на встречу. На губах друга блеснула улыбка, и он кивком головы поприветствовал своего сюзерена:
- Ваше Величество!
- Садись, Найджел, - как-то хрипло выдавил Ричард и заломил пальцы, отворачиваясь к окну. - Где ты был?
- Уходил в город, - Найджел присел в кресло и хотел было закинуть ногу на подлокотник, но, покосившись на сэров Алексов, решил соблюсти правила приличия. - Смотрел на столицу.
- Удачно же ты смотрел на столицу, - как-то чересчур зло сказал Ричард. - Что тебя не было до утра.
Найджел поправил волосы:
- А мне нужно было напевать тебе колыбельную?
Король обернулся к своему другу, несколько мгновений смотрел на него, затем вновь отвернулся к окну.
- Ты помнишь, когда мы были мальчишками... - начал было Ричард, но Мидлстайн тут же продолжил за него:
- ...когда мы поехали в угодья лорда Смитона? Это была самая озорная наша проказа. Небольшой замок Смитона, две прелестные дочери, полусонная охрана...
- Найджел! - резко перебил его Ричард. - Я вовсе не об этом начал говорить!
- А о чем? - апатично спросил Мидлстайн.
- Когда мы были мальчишками, ты как-то сказал мне, что не хочешь всю свою жизнь прожить под крылом отца...
- ...и когда мы пообещали друг другу, что только вырастем и сразу поплывем искать Итлину, этот мифический, погруженный в пучину морскую, остров? А ты еще сказал моему отцу: "Лорд Лайон Мидлстайн, я, как брат будущего короля, обещаю, что мы..."
- Найджел, - сквозь зубы выдавил Ричард, обернулся и подошел к столу, оперевшись на него и глядя в глаза другу. Тому человеку, которому он не мог смотреть в глаза... - Ты сказал тогда, что не хочешь жить под крылом отца. Что тебе тесно на своих собственных землях. Тесно под крылом лорда Лайона Мидлстайна. Тебе хочется чего-то более яркого и захватывающего. Столичной жизни. Столицы. Королевского замка. Помнишь?!
- Ну.
Король опустил взгляд и отошел к карте, будто бы задумчиво водя по ней взором.
- Королевским приказом ты назначен мастером над монетой и должен будешь отправиться на выполнение своего нового долга в Речной город вместо умершего от кровоизлияния лорда Аурина Уотерса.
Найджел замолчал.
- Ты хотел столичной жизни, чего-то большего, нежели сонная северная провинция. Я не хочу, чтобы тебя убили где-нибудь на фронтах с Фёлюньеррой или взяли на абордаж твой корабль в Проливе, - Ричард взглянул на друга и вновь отвернулся к карте. Он будто бы извинялся, просил прощения за что-то. Заглаживал вину. - Поэтому, когда предложили сместить лорда Уотерса и назначить тебя мастером над монетой, я не стал сразу отказываться. А потом... Потом Аурин скончался, сразу после вчерашнего Совета. И твоя кандидатура на эту должность показалась мне наиболее правильной. Ты получишь настоящую работу, полезную для королевства и короля, получишь независимость от своего отца, и в то же время будешь находиться рядом со столицей, всего в дне пути. А Речной город не так уж мал, там много кораблей из разных стран, даже из Рутении. Я надеюсь, тебе понравится.
Найджел молчал.
- Я, конечно, все понимаю, что это неожиданно и... тебе необязательно находиться там постоянно. Ты можешь возвращаться в Хеалдан дня на два. Процесс контролирования отправки денег курирует казначейство, а тебе остается следить за правильной чеканкой и...
Ричард замолчал и закрыл глаза. Ему было тяжело, слишком тяжело говорить все это так, будто бы ничего и не случилось, будто бы была лишь одна причина, по которой он согласился назначить Найджела мастером над монетой...
- Ваше Величество! - приложив кулак к груди, подал голос сэр Алекс Райли.
- Что еще? - король поднял голову и взглянул на гвардейца.
- У дверей стоит милорд десница, просит принять его.
- Пускай подождет.
- Но, Ваше...
- Я сказал - пускай подождет! - рявкнул Ричард.
- Слушаюсь, Ваше Величество! - склонил голову сэр Алекс и сказал что-то страже по ту сторону дверей.
В приемной повисла тишина. Ричард нервно заламывал пальцы, ходил от карты к окну и обратно, затем повернулся к Найджелу:
- Тебе также необязательно брать с собой весь скарб. Ты можешь оставить леди Эйнхорн здесь, в столице. Думаю, постоянные разъезды не пойдут ей на пользу.
Юноша отвернулся, заложил руки за спину и прошелся по комнате.
- Ну, что скажешь?