Брат Томас

Инквизитор быстро миновал переулок и вместо того, чтобы нырнуть в подворотню, быстро вскарабкался по стене старой развалившейся хибары на крышу и заглянул на задний двор трактира. Как Том и предполагал здесь и терлись двое караульных, закутаных в рваные плащи, скрывавшие под собой совсем не старые и не гнилые кольчуги. Коротко свистнули два стилета, монах совсем не был уверен, что ему удастья удачно метнуть клинки с обеих рук одновременно, но все же вышло. Две фигуры повалились в грязь лицом, одна из лошадей, высунувшая морду из конюшни, испуганно всхрапнула. Том мягко, по-кошачьи, спрыгнул вниз и приложил ладони рупором к лицу. Над, только что окунувшимся в ночь, городом раздался заливистый петушиный крик.

Рауль чуть было не вывалился из седла...Он не ожидал услышать крик петуха так скоро.
-Всем отрядам! Рассредоточиться. Окружить все переулки и закоулки у "Серой Крысы". Отряд Хиггинса и отряд Ривза, и вы сэр гвардеец - за мной. Возьмем ихъ тепленькими.
Солдаты и стражники тут же рассредоточились и броисились выполнять приказ. Конетабль и 2 дюжины человек ворвалисьв помещение трактира. И их взору предстала занятная картина...

Найджел Мидлстайн

Город был похож на больного после приступа лихорадки, жара уже не было, а вот блеск в глазах... блеск оставался. Не так много было праздных гуляк, не слышно было залихватских песен из кабаков... Вот ведь десница, старый ворон, накаркал про врагов короны...
Сопровождаемый невеселыми мыслями и двумя попутчиками с вышитым на туниках гербом Мидлстайнов - черной бышней на желтом поле, Найджел ехал по направлению к западным воротам. На поясе в небольшом футляре покоились бумаги о его назначении, полномочиях и подорожная грамота. Все они пестрели "милордами", "сиятельными" и "милостью Его Величества, назначенный"... Подорожная вообще была не нужна - зачем ему эта бумажка, если до Речного города ехать часов десять по дороге? Из состояния задумчивости Найджела вывели слова стражника у ворот:
- Извините, милорд, в городе волнения, Его Величество приказал никого не выпускать из города.
- Я что, похож на зачинщика беспорядков? - бровь Найджела наигранно поползла вверх, выражая удивление.
- Нет, милорд, не похожи. - однако отступать стражник не собирался - Извините, приказ Его Ве...
- Ладно, ладно, у меня тоже приказ, и тоже Его Величества - вот подорожная.
Изучив бумаги, стражник с поклоном отступил:
- Извините за причиненное неудобство, проезжайте милорд Мидлстайн.
Ночь за стенами города была по настоящему осенней ночью: с полей тянуло холодком, ветерок, что трепал гриву коней, приносил с собой запахи пожухлой травы, на безоблачном небе ясно обозначились первые звезды. Встряхнувшись и сбросив с себя оцепенение, навеянное мыслями про заговоры и врагов короны, Найджел обернулся к своим попутчикам:
- Ну что, любезные, до Речного города путь короток, однако мы нынче ночью сделаем его еще короче! Трепещите, канцелярские крысы с монетного двора! - пафосно воскликнул Найджел - поутру я устрою вам проверку! Повеселимся! Вперед!
Залихватски свистнув, он пришпорил своего коня.
--------------------------------------------------------------

Из под копыт горячего коня
Ночь разлетается алмазной пылью
И оседает, весело звеня,
На чистом небосводе октября

Ночь, наконец, сжалилась и накрыла город мутной пеленой тьмы, скрывая свежие, дымящиеся следы кровавой вакханалии, разыгравшейся на улицах. Сотни людей с горячими головами, ещё более разогретыми пьяным угаром, искали сегодня справедливости. И нашли её под копытами королевской стражи. Уцелевшие растеклись по домам. Но по-настоящему осознание содеянного ударит в их хмельные головы лишь утром. Может быть. Виноват ли король? Царствующий третий день. Унаследовавший истерзанное войной, разоренное королевство. Голодный, загнанный народ. И целую толпу интриганов. Впрочем, как говорится, как начнешь дело, так его и закончишь. Так что королю Ричарду предстоит насыщенное и интересное правление…
Пока на улицах бесновалась тупая, кровожадная толпа, Говард Лис отсиживался в одной из своих нор, расположенной глубоко в городских трущобах. Глядя на бегущих навстречу судьбе людей, он, возможно, мог бы вспомнить строки Горация: «Куда, куда стремитесь вы, безумцы?». Если бы в свое время получил университетское образование. Тогда же он лишь презрительно кривил губы: «Стадо баранов, радостно идущих на убой».
И вот, наконец, ночь. Предстоит нелегкая работенка. Шутка ли – проникнуть в королевский дворец, напоминающий лабиринт. Минуя легионы элитных гвардейцев. Особенно в такое время. Для человека с определенным набором навыков и снаряжения – не сложнее, чем отнять конфету у ребенка. Слепого. Когда вокруг ни души… Впрочем, возможно, это легкое преувеличение.
Перво-наперво – одежда. Черная, плотно прилегающая к телу, чтоб не болталась или шуршала, но и не стесняла движения. На ноги – туфли из мягкой кожи, подбитые мехом – в них даже бег и прыжки практически бесшумны. На голову – капюшон. Ну и стандартный набор. Кинжал, метательные ножи, дубинка, кое-что ещё. Всё выполнено лучшими мастерами Хибернийской гильдии убийц – возможно, не самой многочисленной, но, безусловно, самой опасной.
Люк отворился бесшумно. Выпустив на волю легкую дымку. Почувствовавшую аромат охоты. И направляющуюся к королевскому дворцу.

Шерилл провела остаток дня, после охоты, в передней королевы... Пообедав вместе с остальными фрейлинами, девушка села с вышиванием у окна. Пальцы без труда проделывали привычную работу, а мысли витали где-то далеко, ни на чем не задерживаясь. Спокойствие и умиротворенность, приходящиее на смену активности и деятельному беспокойству, завладели юной особой, создавая впечатления мягкости и трогательной незащищенности. Померкли краски дня, уступив место сумеркам, ретуширующим очертания парка, замковых укреплений, городских домов. Внесли свечи. Шер подняла голову и посмотрела в окно.
- Gottendamerang,- прошептала она, вспоминая метричную поэзию греков и невольно поддаваясь волнующему очарованию наступающей ночи...

Увидев вошедшего, барон поспешно встал из-за стола.
-Мой король, – глубокий поклон, хоть для человека его возраста и комплекции это было весьма затруднительно, - Мой ученик!
- Людвиг! - казалось, было совсем не то время, чтобы улыбаться. Но все-таки улыбка, не удержанная внутри, расползлась по лицу Ричарда, как клякса от капнувших на лист пергамента чернил. Юноша подошел к барону и стиснул его в объятиях. В тех самых, в которых он так мечтал стиснуть отца. - Я так рад, что ты приехал... Я... я просто... не могу... не могу больше...
На глаза предательски навернулись слезы, но Ричард, упрямой силой воли подавил их в зародыше.
- А как я рад снова тебя видеть! Возмужал, окреп – одним словом настоящий король! Эх-х уважил старика – сам заглянул, не приказа явиться пред светлы очи! – задорно подмигнул Ричарду барон. – Нравится новая должность?
Ричард, обняв, похлопал Людвига по спине и отстранился. Негоже было королю показывать слабость. Даже когда никто не видел.
- Я не просил это... - он снял с головы корону и покрутил ее в руках. - Ты прекрасно знаешь, что я никогда не помышлял о том, чтобы стать королем. Я не просил корону - и всё из этого и побежало.
Ричард отошел к стене, оперся об нее спиной и нацепил корону назад.
- Я запутался, Людвиг. Запутался в хитросплетениях дворца, ложи, разговоров... Я не могу отличить правду от всего остального. Я не знаю, кто враг, а кто - соратник...
-Знаешь - смерть легче перышка, долг тяжелее горы. Только простолюдины считают что
нам, власть держащим, легче всех. Балы, парады и горы золота… Не жизнь – а сплошной праздник, - горько усмехнулся барон
-Конечно, тебе трудно. А будет еще труднее. Сколько смертных приговоров ты подписал? Скольких верных людей обрек на смерть? Будешь ныть – и мы справим пышные похороны. Соберешься – и будешь править этой страной достойно. Как твой отец.
- Мой отец? - Ричард фыркнул, отстранившись от стены. - Что ты знаешь о моем отце? Об этом жестоком тиране, продавшем сердце на ближайшем рынке за пару мечей! Я не понимаю, как мать могла любить его, его, бессердечного эгоиста, упивавшегося кровью!
Последние слова он кричал. Кричал, неосознанно. С Людвигом, своим, по сути, "вторым отцом" прорывалась та ледяная броня короля Ричарда, которой юноша так старательно себя обволакивал.
- Извини... - буркнул он, тяжело дыша и пытаясь успокоиться. Ладони сложились в кулаки, а ногти впились в кожу, дабы злость юноши нашла свой выход.
-А ты думаешь, что сможешь быть всем мил? Каждый полюбит тебя и назовет кумиром? Да никогда! Тебе придется убивать. Не своими руками конечно. Тебе придется обделять одних ради блага других. Многие тебя возненавидят, что бы ты не делал. Хочешь выжить – стань жестким. Но справедливым. И не надейся, что тебе станет спокойнее от этого слова. Справедливость короля не имеет ничего общего с человеческой справедливостью, - развел руками Людвиг.
- Мне все говорят о том, что я должен стать жестким. А я не могу, не могу! - Ричард опустил руку на эфес меча. - В городе... там... беспорядки. И один выкрикнул, мол, король ничем нам не поможет, он ничтожество и слабак... А я... не сдержался, рванул поводья и замахнулся мечом. Я ведь в жизни никого не убивал, а тут... толпа озлобленных, ревущих, тянущих руки горожан... моих горожан.
Юноша замолчал, собираясь с мыслями.
- Малихер тоже говорит, мол, ты должен быть сильным королем. И смотрит на меня своими льдинками, будто бы замышляя что-то. Но я не могу ему не верить...
-Жестким – но не жестоким. Это придет не сразу. И забудь это слово «не могу» Нету для тебя этого слова! Ты король. И ты не можешь не мочь! И верить Малихеру я тоже не советую. Вообще никому тут не верь. Все они хотят одного – власти для себя. Ты для них – несмышленый щенок, досадная помеха, которую нужно устранить. Если уж быть честным до конца – даже меня стоит подозревать. Я ведь не всесилен – и старого барона могут провести, так?
- Если я не могу верить... то есть, я хотел сказать, если я не буду верить тебе - кому же мне тогда вообще верить?! Матери?.. Сестре?.. Аларику? - Ричард выдохнул и закрыл глаза, покачав головой. - Слишком быстро, Людвиг. Ты ведь мог это предвидеть, мог хотя бы немного подготовить меня, на случай если... А теперь...
Юноша взглянул на барона. Его взгляд медленно возвращал себе ту холодность, которую король так упорно берег.
- А теперь уже поздно, - сказал он, и голос, потеплевший при встрече с фон Штенберхом, начал слегка звенеть, будто вынутый из ножен клинок. - Людвиг, ты здесь - моя единственная опора. Мне не важно, что тебя можно подозревать. Я - король, и я хочу, чтобы ты знал, что ты человек, которому я могу доверять по-настоящему. Дядя Эдмон, он... я верю ему, но в то же время боюсь, потому что от него веет холодом, как из потухшего камина. Так или иначе, я введу тебя в свое окружение, тайным ли советником или мастером - там посмотрим.
Ричард взял кувшин и налил себе воды в кубок.
- У тебя есть кто-то на примете, кто достоин доверия?
Лорд Твиггер, граф Рейнард, лорд Эйнхорн, граф Комьер, - начал перечислять Штенберх. Этих людей я знаю давно. Мы прошли через многое – и никто из них не запятнал свою честь. Я могу поручиться за них. Быть может лорд Хольм – хотя мне кажется, что он тот еще подхалим и приспособленец. Многие из знати рангом пониже - те тоже станут под твои знамена.
Благодарю Вас за оказанную честь, мой король, - барон церемонно поклонился,- Я буду, верен Вам до конца. Мы либо победим – либо земля примет нас всех.
Ричард улыбнулся. Улыбка пыталась быть прежней, юношеской улыбкой Ричи, но холодность золота на голове короля придавали ей чуждый вид. Ричард поднял кубок и, отсалютовав им, отпил воду:
- Я рад, что приехал, Людвиг. Очень рад. Если тебя не затруднит, я представлю тебя матери. Думаю, тебе давно стоило с ней познакомиться поближе...

Ричард II Элленроф

- Идем, Людвиг, - Ричард вышел из покоев барона. На посту, охраняя короля, стояло сразу три гвардейца - к сэру Колину присоединились сэр Норсби и сэр Гилрой. Все три приложили кулаки к груди, приветствуя властителя. Ричард кивнул в ответ. - Сэр Гилрой?
- Да, Ваше Величество?
- Вы не знаете, в покоях ли моя королева-мать?
- Никак нет, милорд. Я не находился в том крыле с окончания моего поста. Прошу меня простить, Ваше Величество...
- Ничего страшного. Людвиг, следуй за мной.
Он слишком хорошо помнил дорогу. Слишком часто, еще не разуверившись в отцовской любви, бегал в покои матери, дабы вылить слезы. Леди Лианна скупо успокаивала маленького Ричи, вытирала слезы и раз за разом повторяла одну и ту же фразу: "Ты - мужчина". Теперь Ричард раз за разом повторяет: "Я - король...".
Слишком много воспоминаний хранил в себе старый Хеалданский замок. Будто бы уснувший гигант, поглотивший все обиды и страдания, радость и разочарования, смерти и кровь, он, видя сны, выпускал память людей из своих цепких дум, и воспоминания вставали как живые.
Ричард остановился и поглядел в даль коридора. Факелы освещали путь, стрельчатые окна, забранные мозаикой, и гобелены делали королевское крыло самым ярким местом замка. А коридор, ведущий в покои королевы, не зря называли Светлым. Барон осторожно тронул Ричарда за руку, но юноша, мотнув головой, отогнал призраки прошлого, когда он бежал, бежал именно здесь...

...слезы душили его изнутри, а сдавленные всхлипы сбили дыхание, и теперь в животе сильно кололо от быстрого бега по коридорам замка. Одинокий слуга, спешащий по своим делам, отскочил с пути принца, и чуть не сорвал тяжелый гобелен себе на голову, а гвардеец в форме королевской стражи проводил мальчика удивленным взглядом.
"К барону Штенберху!" - звучали ненавистные, будто выплюнутые слова отца. - "На север!".
Он меня выгнал. Вышвырнул. Взял за шиворот и вышвырнул за порог. Как вышвыривают блохастую собаку в дни голода... Новые слезы брызнули из глаз, а жалость к самому себе, поселившаяся в груди, взвыла высоким, страдающим голосом, перешедшим в рыдания. Он споткнулся и упал, больно ударившись коленкой, а рыдания лишь усилились, смешавшись с болью внутри и снаружи...

- Ричард?
- Все в порядке, - он закусил губу, сжал кулаки и тяжело дышал. Он не был готов - ни тогда, ни сейчас. - Идем.
Возле дверей королевы ничего не изменилось - два гвардейца в красной форме королевской стражи и два в форме Ярнгольдов, с красной эмблемой у сердца, с вышитым на ней черным оленем. Один из них, высокий и седой рыцарь, показался Ричарду смутно знакомым, а все четверо уже приложили кулаки к груди:
- Ваше Величество! - стройным хором поприветствовали они короля.
- Надеюсь, моя королева-мать на месте, - ответил Ричард, кивнул страже, и, не дожидаясь ответа, громко постучал.

Услышав знакомый стук в дверь, Лиана удивленно приподняла брови. Она не ждала этого визита - по крайней мере так рано, а вернее - не ждала совсем. Со времени смерти Генриха и поспешной коронации они с сыном практически не виделись. Лиана усмехнулась. И вот он опять расшиб себе лоб и требует утешений.
- Впусти его, Блямс, - приказала королева. - Возможно, сейчас ты узнаешь, куда поворачивается твоя судьба.
Она все так же стояла у окна, срачно разглядывая город внизу, за стенами замка. Лиана уже не впервые испытывала горячее желание уехать - хоть тайком, хоть открыто, - обратно домой, где никто не пристает с глупыми распорядками, правилами, уложениями, и указками, куда можно пойти, а куда ей соваться не должно. Ей - королеве этого бардака!
Никому не пришло в голову поинтересоваться, горевала ли она на самом деле или ночные рыдания в подушку были притворными, чтобы фрейлинам хватало тем для разговоров. Известие о смерти супруга Лиана выслушала молча, без эмоций и комментариев. С ледяным лицом. И не менее обледеневшим сердцем. Генрих, по ее мнению, был дурак, вечно лезущий в драки и на рожон, но Лиана полюбила его. Не с дня свадьбы, много позже. Сэру Тобиасу несколько раз приходилось ловить взбалмошную Лиану, которая под видом охоты норовила повернуть коня на север.

Ругаясь на чем свет стоит, коннетабль поспешил в зал трактира.
У главного входа оказались двое часовых. У одного, скрытый под плащом, был арбалет, который он тут же и разрядил в набегавших стражников, прежде чем меч Хиггинса снес ему голову. У второго в руках был меч, и он ловко прикрылся баклером от ударов мечей солдат из отряда капрала Ривза. В конце концов, один из городских стражников ткнул его по шее алебардой. Отряд егерей сержанта Аткинса тем временем прокрался с другой стороны улицы, и быстро перебрашись через забор, оказался во внутреннем дворе трактира. Брат Томас все еще сидел на крыше, отчаянно жестикулируя...
Крик петуха, разумеется, всполошил всех находившихся в трактире людей. Но и реакция отрядов коннетабля была слишком быстрой и молниеносной. мятежники еще не успели придти в себя, как солдаты, выломав двери и выбив оконные рамы, начали протискиваться в зал. Защелкали стальные тетивы арбалетов, еще пять человек упали, сраженные болтами, но в это время остальные успели вбежать в зал, и в нем завязалась ожесточенная схватка. Около двадцати человек - вооруженные до зубов, в кольчугах, в серых плащах с накинутыми на головы капюшонами тут же вступили в схватку. Они действовали молча и быстро. Но и опытные ветераны из отрядов городской стражи не уступали им в выучке.
- Всем бросить оружие! Вы окружены! - крикнул коннетабль. Пара солдат едва успели прикрыть его щитами, когда в него полетели метательные ножи. Один нож ударился в кирасу. Другой засел в левой руке, державшей круглый щит. Рауль громко выругался по-фелюньерски.
Трактир представлял собою большой грязный зал, погруженный в полумрак, который освещали множество сальных свечей покрытые копотью столы и стулья, у дальней стены стойка.За стойкой дверь на кухню,
Двое хорошо одетых мужчин сидели за столом, когда в зал ворвались солдаты и началась схватка. Они попытались ретиироваться в сторону подвала, но четверо солдат в алых плащах перградили им дорогу, приставив к горлу мечи. Потеряв восемь человек убитыми и ранеными, мятежники побросали оружие и подняли руки, прося пощады. Солдаты прревосходили их численостью почти втрое. Хозяин трактира пытался скрыться через черный ход, но в него уже протискивались егери Аткинса, и хоязина тут же повязали вместе с его двумя сыновьями. Брат Томас тут же подошел к нему, ткнув ножом под ребра.
-Где остальные? Кто на втором этаже? Говори, свинья, а нето вырежу из тебя куски сала размером с фунт...

В трактире

Нож, упирающийся под ребра, был лучше всякого другого веского аргумента. Трактирщик округлил глаза и сделал самую невиновное выражение своего лица, на которое был способен.
- Милсдарь, да што вы энтовое говорите? Да какие-энтакие "другие"? Спаси меня Избранник, да ежели бы я знал, што вы за энтовыми господами охотитеся, да я разве бы стал их принимать? Вы же должны понимать, милсдарь, што в нашем-то квартале, да за любую мальскую денежку кров и еду предоставишь!.. - трактирщик пустил скупую слезу и медленно сполз на колени.
- Хватит ломать здесь комедию! - один из сидевших господ медленно поднялся, а его серый плащ колыхнулся, обнажая кожаную куртку с красной волчьей головой у сердца и широкий пояс с ножнами из алой кожи. - Довольно, браво, прекрасная работа, милорд коннетабль! - в голосе мужчины сквозил неприкрытый сарказм и звенела сталь. - Может теперь вы объясните причину своего столь поспешного вмешательства в нашу трапезу, а? Или действия городской стражи теперь подчиняются непосредственно военачальнику Синерайса, а уж этот военачальник собирается ими руководить так, как посчитает нужным, да?
Он рассмеялся, показывая все свое презрение. Его компаньон, с накинутым на голову капюшоном, явно не разделял веселья и зыркал по сторонам взглядом.

Ричард II Элленроф

Блямс открыл дверь, и порог перешагнул владыка Синерайса по воле Божьей, Ричард Второй. Корона слабо переливалась в свете ламп и камина каким-то янтарным блеском, пламя отражалось в глазах юноши, а лицо было будто высечено из камня. На какие-то доли секунды...
Взгляд короля медленно скользнул по шуту, брови медленно сошлись на переносице, и Ричард хмуро посмотрел на свою мать.
- Мама, - король подошел и припал на одно колено, поцеловав матери пальцы. Затем поднялся и посмотрел ей в глаза. Наклонять голову для этого не пришлось. - Что делает человек, которого ищет моя стража, у тебя в комнате?
- Что может делать шут в моей комнате? - Лиана пожала плечами и, вовремя вспомнив о приличиях, кивком головы приветствовала нового короля. - Развлекает меня, разумеется. Что же еще он может здесь делать?
- Тебе не кажется, что это называется "укрытием преступника"? - прищурился Ричард. Барон Штенберх перевел взгляд на шута.
- Мне кажется, что это называется «выслушиванием подозреваемого», - парировала королева. - Кто-то же должен был с ним поговорить, не терзаясь сомнениями и предрассудками. А у меня появилось много свободного времени.
- Когда кажется... - пробормотал Ричард, не осмелившись заканчивать фразу. Он обернулся к двум своим гвардейцам, остановившимся в дверях, посмотрел на Блямса. - Я перестал тебе верить, Герберт, Блямс, шут, или как там ты сам себя зовешь. Твои попытки укрыться могут означать только одно - что ты виновен. Может, кто-то другой считает по-другому. А король считает так. А теперь можешь выйти.
- Ни с места, Блямс! - резко произнесла королева. - Выйдешь, когда я тебя прогоню.
Она смерила взглядом сначала сына, затем его сопровождение.
- А вот твои охранники могут уйти, эта комната и без того достаточно охраняется, а я не для того рожала тебя на свет, чтобы убить при первом неудобном случае, - Лиана холодно улыбнулась барону Штенберху. - Блямс, пока что мой шут, милый Ричард. А его попытки укрыться могут так же означать обычный испуг, об этом ты не подумал конечно же?
Ричард вздрогнул. На мгновение пронеслись все картины его посещений матери, все слезы, которые он вылил - пронеслись, и разбились вдребезги, словно и не было никакого Ричи, не было Лианны-матери, а была лишь эта женщина, своими льдинками смотрящая на короля. Который, по сущему недоразумению, приходится ей сыном...
- Кажется, тебе не кем командовать со смертью отца? - также холодно улыбнулся юноша, снял корону и положил ее на стол, не отрывая взгляда от глаз матери. - Или он настолько притеснял тебя, что теперь ты решила выместить накопившееся при мне? Пока что я здесь король. Рожденный тобою. И если я попросил Блямса выйти, то это вовсе не значит, что я отправил его прямиком на плаху!
Он ударил кулаком по столу при последнем слове.
- А теперь, Блямс. Тебя король просит - выйти! Можешь вернуться ровно через двадцать минут, мне больше здесь не потребуется. Если позволите, матушка... - он слегка склонил голову в насмешливом поклоне. - Если же вы настаиваете... что ж, Блямс может остаться.
Ричард быстро взял себя в руки. Гнев, вырвавшийся сквозь оболочку "короля" был потушен.
- Можешь идти, Блямс, только не уходи далеко... ах да, найди сэра Тобиаса, он мне может понадобиться, - Лиане, как и всем прочим присутствующим, было неплохо известно, что сэр Тобиас стоит за дверью. - И возвращайся. Через двадцать минут.
Она бросила небрежный взгляд на корону.
- Если ты решил обсудить со мной мои отношения с твоим отцом, Ричард, - продолжала Лиана, дождавшись, когда за шутом закроется дверь, - почему ты их обсуждаешь в присутствии господина барона?
«Который забыл о приличиях еще больше меня, - добавила королева уже про себя, а барона одаривая улыбкой.
- Ваше Величество, я искренне... - начал было барон с поклоном, но Ричард его перебил:
- Это моя вина, мама. Я забыл представить тебе моего учителя, наставника - барона Людвига фон Штенберха. Он только что прибыл из моей северной резиденции.
- Я рад этой встрече, Ваше Величество. Это большая честь для меня... - Людвиг поцеловал руку Лианны.
- Я решил представить тебе своего воспитателя, мама. Однако разговор - такая причудливая вещь, что он быстро уплывает не в ту сторону, в которую я хотел бы... - отстраненно сказал юноша, следя за королевой.
- Ну, пока что ты здесь король, - Лиана достаточно похоже передразнила отпрыска, - так что думай над каждым своим словом. Прежде, чем его произнести. Теперь к тебе будут прислушиваться, а поскольку чтение мыслей церковь не одобряет, никто не будет знать, о чем ты думаешь. Или о чем ты хочешь сказать. Только о том, что ты скажешь.
- Ваше Величество - он не "пока что", а король. И Ваш в том числе. Годы его ученичества уже прошли, хоть и слишком рано. Сейчас не время ссорится - время обьединяться, - промолвил барон.
- Большое вам спасибо, барон, благодаря вам Ричард едва ли обратил внимание на значение моих слов, - королева подошла к креслу и села. - Мы вас слушаем.
- Слова уже не имеют значения, - прокашлялся барон. - Я здесь всего пару часов - но уже вижу, что замок гудит, как разворошенное осиное гнездо. Скоро Ричард получит кинжал в печень или яд в питье. Ваши князьки просто не потерпят его! Что мы можем им противопоставить, если сами вот-вот перегрыземся?
- Не все лорды готовы всадить кинжал мне в спину, - буркнул Ричард, бросив взгляд на мать. Внешне и он, и Эрик унаследовали от нее практически всё лицо, отчего отец иногда приходил в неописуемую ярость. - А если даже и всадят - я не боюсь смерти. Анархия, последующая за моей смертью, разрушит их планы, как карточный домик сдувает ветер. Однако липкая жижа недомолвок и переглядываний буквально бесит меня. А моя мать, - казалось, что юноша позабыл о ее существовании в этой комнате, - только подливает масла в огонь. Точнее, в мою и без того истерзанную душу.
- Тогда зачем ты явился ко мне, если слова не имеют значения, а я - твой главный враг? - с любопытством спросила Лиана. - Говорить? Но твой учитель только что произнес слова о неважности слов. А убить меня тебе не под силу.
- Я пришел тебя навестить, черт побери! - рявкнул Ричард, теряя самообладание. - Навестить свою собственную мать, которая заперлась в своей комнате, загородилась своей личной гвардией и спрятала у себя беглого подозреваемого, которого я только в измене уличить еще не успел! Я считал себя своим сыном, я всегда верил в светлое будущее, в то, что отец простит меня за некое мое прегрешение, из-за чего меня отправили на Север! И именно из-за веры, из-за своей любви к родителям я прибегал сюда, жаждя утешения в объятиях собственной матери, которая теперь... теперь... - голос сорвался, Ричард вновь тяжело задышал, судорожно выдохнул и закончил: - Которая теперь меня подозревает в том, что я хочу ее убить. Собственную мать!
- Кажется, от меня ждут оправданий, - усмехнулась Лиана. - Ну что ж... Ты пришел меня навестить. И читаешь нотации... о прости меня, не ты, твой наставник. И дыши ровнее, король, тебя не должны таким видеть.
Ее запал вдруг угас, королева потеряла интерес к спору. Так и раньше бывало, когда почувствовав в Ричарде слабину, она отступала до того, как наносила победный удар. Не обсуждать же с сыном при бароне обиды с обеих сторон.
- Сядь куда-нибудь, не мозоль глаза.
Ричард побледнел, сжал руки в кулаки и выдохнул, прикрыв глаза. Затем, взяв себя в руки, медленно улыбнулся слабой улыбкой и надел корону на голову:
- О нет, дорогая мать. Я, пожалуй, постою. Мне и стоять-то осталось недолго. В следующий раз, не имея какой-либо причины, я просто пройду мимо твоей комнаты. Уверен, с Блямсом или с любовниками тебе здесь веселее, чем с сыном. Подумаешь - сын. Таких можно наплодить хоть еще с десяток. А Ричард... что ж, он все равно не пользовался особой популярностью при дворе. А такое простое понятие, как "навестить мать" королеве Лианне Ярнгольд неизвестно. Возможно просто потому, что она не умеет любить? - юноша изогнул бровь, кивнул Людвигу со словами "Не буду мешать вам знакомиться" и, рывком распахнув дверь, вышел из комнаты.

Барон примирительно поднял руки.
- Мои извинения за то, что спровоцировал эту неприятную сцену. Лиана вдруг вспомнила, что осталась в комнате отнюдь не в одиночестве, улыбнулась, пряча раздражение и обиду.
- Ничего серьезного, барон, наши встречи всегда заканчивались подобным образом.
- Юноша еще слишком горяч, не умеет держать себя в руках - а еще события прошедших дней... Но это все лирическое отступление - а главный вопрос сейчас состоит в том, чтобы удержать двор от грызни за власть. Закрепить Ричарда на троне.
- Хотела бы я знать, кто отпустил этого дурачка в город без охраны, - пробормотала в сторону королева. – Двор от грызни не удержать, если действовать мягко. Генрих – может быть, и был глуп, но он понимал, что добротой и лаской править нельзя.
- Вынужден согласится с Вами - хоть и не приемлю подобные методы. Но другого выбора у нас нет. Кого-то придется выслать в дальние земли - устало усмехнулся барон - кого-то оклеветать и отстранить от власти... Но это все потом. Главное сейчас - решить на кого можно делать ставки. Король без свиты – никто
- Может быть, у барона найдутся какие-нибудь соображения? Говорят, свежий глаз видит четче. Если бы я могла, я попросила бы у родни людей. Но все, что я могу себе позволить, это моя личная стража.
- Ваше Величество, я прибыл всего пару часов назад. А отсутствовал много лет. Мне нужно время, хоть немного времени! Нащупать старые ниточки, послать весточку домой. Там есть верные мне люди.
- Время у вас есть, пусть немного, - Лиана вспомнила о несчастном шуте. – И отговорите нашего торопыгу от ненужных действий. Блямс не виноват. Он всего лишь оказался в ненужное время в ненужном месте.
- Попробую, королева. Хотя я не знаком с деталями этой истории. Ричард пока что слушает меня - но надолго ли? Если он во всем будет полагаться на мой совет, не быть ему королем. Да и советчик из провинциального лорда аховый.
- Остальные еще хуже, - отрезала ее величество. – Но лучше у нас все равно не отыщешь.
Барон подтвердил согласие и откланялся. Поскольку громких криков из коридора не доносилось, Блямсу хватило мозгов не попадаться Ричарду на глаза. Лиана понадеялась, что так же шуту хватит ума вернуться сюда, а не совершать очередную попытку дурацкого побега. К тому же, королеве сейчас требовалось утешение. Еще никогда в жизни Лиана не чувствовала себя такой одинокой.


(написано вместе с Овернским Клириком, как и предыдущий пост – с Father Monk’ом, о чем он вторично забыл упомянуть)

По меньшей мере десятый раз за день Блямс сказал себе, что в темнице ему было бы, пожалуй, уютнее, чем на свободе.
И он знал это заранее. Знал -- но, появись такая возможность, снова совершил бы этот нелепый побег.
Потому что он отвлекал на себя королевский гнев.
Как птица, которая, неуклюже взмахивая якобы подбитым крылом и тяжело вспархивая перед самой пастью охотничьей собаки, уводит ту от своего гнезда.
Не ради себя он удрал из комнаты -- ради Эоланты!
И теперь молил всех святых, чертей и дьявола, чтобы король не вспомнил о женщине, которая была в той же комнате.
Разумеется, Эоланта не была замешана в убийстве. Но на допросе ее обязательно спросили бы -- кто она, откуда?
И тогда вскрылась бы вчерашняя ложь шута.
Блямс не знал, какие тайны скрывают брат и сестра -- Джордж и Эоланта. Но готов был драться за эти тайны, как за свои собственные.
Только бы Эоланту не нашли! Если кого-то будут допрашивать... возможно, и пытать... пусть уж лучше его, Блямса. Он все-таки мужчина, хоть и калека...
Ни смыться, ни просто уйти за угол коридора Блямс не успел. Распахнулась дверь, вышел рассерженный король.
Шут рухнал на колени и замер, низко склонив голову.
Пройдет мимо?..
Остановится?..

Ричард II Элленроф

- Арррргх! - выдохнул король и саданул рукой по каменной стене, по тому месту гобелена, где король Генрих поднял своего скакуна на дыбы, подняв над головой сияющий меч. Пальцы отозвались звенящей болью, а дыхание с хрипом вырвалось из легких. Глаза стали резко заполняться влагой от боли - как физической, так и душевной. Он будто выплюнул все слова матери в лицо. Матери! Легче было бы действительно плюнуть ей в лицо и уйти, взмахнув плащом.
Нельзя повышать голос на родителей. Это грех...
Сама мысль о том, что не плохо бы сходить в замковую часовню, привела юношу в чувство, и он раздраженно вытерев мокрые глаза, резко зашагал по коридору. Сбоку на колени упал шут, склонив голову и вынудив короля замедлить шаг.
- Гербе... Блямс, встань! - скомандовал король. Шут подчинился. - Надеюсь, ты прекрасно понял, что попал в большое недоверие. Защита моей своенравной матери продлится недолго - до тех пор, пока ей не надоест показывать свой характер передо мной. Может, она и права, и ты невиновен в убийстве. Но второй раз вляпаться в историю за неполных два дня - это уже не случайность, не находишь? Сначала ты подслушиваешь, потом оказываешься рядом с убитым арфистом... Может, ты ничего не делал. Но прекрасно знаешь, кто это сделал. Когда. Зачем. И как выйти с ним на связь. Я тоже знаю, что ты знаешь. Не удивляюсь этому. И, вместо того, чтобы дать показания, ты начинаешь свою эпопею - эпопея Герберта Вейра, его прощальное выступление перед толпой горожан. Ты начинаешь свой побег. Но, чтобы там не говорили, Синерайс - справедливое королевство. У меня нет доказательств твоей вины. А потому я пока не приказал тебя вздернуть на ближайшем суку.
Ричард двинулся было дальше, но, вновь остановившись, проговорил:
- Надеюсь, ты только прикидываешься идиотом. Но на самом деле все прекрасно понял. Лучше бы позаботился о своей семье, чем о своей репутации, - и с этими словами Ричард зашагал дальше, совершенно не интересуясь мнением шута на счет сказанных слов.
Ему и в голову не пришло, что достаточно найти и схватить Эоланту, как Блямс сам бы приполз на брюхе сознаваться в своих грехах. Корона еще не захватила власть над разумом юноши, а потому он даже не допускал мысли о взятии жены шута в заложницы. Однако червь сомнений, уловивший еще один смысл в последней фразе короля, завертелся в голове у Ричарда, пытаясь донести до него идею. Однако гнев короля глушил все мысли и размышления. Гвардейцы, зашагавшие позади короля, проводили шута взглядами.
Юноша спускался в королевскую часовню к настоятелю Бобу Карбери.

Отец Боб
Главная проблема для настоятеля королевской часовни состоит в том, что коронованые особы имеют обыкновение заявляться в самые неподходящие моменты, как например сейчас, когда колокол только пробил полночь. Боб Карбери попешно приводил все в порядок, визит Его Величество случился для священника всеьма неожиданно. Хорошо еще святой отец не успел лечь спать, выполняв до этого очередное поручение высшестоящих иерархов.

Брат Томас
Том быстро осмотрел помещение трактира:
- Коннетабль, проверьте подвал и второй этаж, думаю там найдется еще что-нибудь интересное. Этих людей надо срочно переправить в тюремные казематы, надеюсь, что теперь восстание не состоится, уверен, бунт утихнет уже к утру…

Окрестности Хеалдана, поместье Вайс-Вольфов

Четверка всадников влетела во двор старинного особняка, принадлежавшего баронской фамилии Вайс-Вольфов. Спешившись, инквизиторы быстро направились к дверям, отстраняя в стороны слуг и челядь. В большом кабинете, стены которого украшали охотничьи трофеи и изысканные гобелены, за длинным дубовым столом монахов встретил барон Карл.
- С кем имею честь? – поинтересовался крехенштейнец поднимаясь из своего деревянного кресла, пламя камина делало левую половину лица уже немолодого дворянина красной, мясистый нос и чуть обвисшие щеки в сочетании с висячими усами, сразу давали понять к какой родовой ветви принадлежит этот человек, семейные портреты Вюльфингов встречали любого, кто посещал дворец Императора.
- Орден Искариот, - сухо представился первый из вошедших.
- Чем обязан? – ни в фигуре, ни на лице барона не мелькнула и тень испуга или удивления, сохраняя гордую осанку, Карл Вайс-Вольф готов был встретить любую опасность грудью.
- Вы должны проследовать за нами.
- Хочу напомнить вам, господа, что я подсуден и могу быть допрашиваем только судом Лордов, приговор которого должен быть подписан королем.
- Разумеется, Ваша милость, мы помним об этом. Прошу…

- Хватит ломать здесь комедию! - один из сидевших господ медленно поднялся, а его серый плащ колыхнулся, обнажая кожаную куртку с красной волчьей головой у сердца и широкий пояс с ножнами из алой кожи. - Довольно, браво, прекрасная работа, милорд коннетабль! - в голосе мужчины сквозил неприкрытый сарказм и звенела сталь. - Может теперь вы объясните причину своего столь поспешного вмешательства в нашу трапезу, а? Или действия городской стражи теперь подчиняются непосредственно военачальнику Синерайса, а уж этот военачальник собирается ими руководить так, как посчитает нужным, да?
Он рассмеялся, показывая все свое презрение. Его компаньон, с накинутым на голову капюшоном, явно не разделял веселья и зыркал по сторонам взглядом.

Коннетабль рассмеялся в ответ на тираду слуги графа Норвича.
- И вы это называете трапезой? Три десятка вооруженных до зубов головорезов за картой города? Не смешите мои сапоги, милейший, как вас там... Не изволите ли представиться, сэр? Я такой же дворянин, как и вы, между прочим.
- Я повторю - по какому праву вы имели наглость нарушить нашу трапезу и ворвались сюда?
- Я должен, значит, еще перед вами тут оправдываться? По такому праву, что вы тут подняли мятеж. И вместо того, чтобы тихо сдаться, вы начали тут побоище, и убили, как минимум, пятерых моих людей. В приличных трактирах, насколько мне известно, оружие оставляют за порогом. Мы тут представители закона, и действуем в интересах короля. Если в ответ на слова "Именем короля" летят стрелы и обнажаются клинки - это открытое проявление сопротивления королевской власти, что не может трактоваться иначе, чем мятеж. Так что, вы вне закона, уважаемый. Молите Господа, чтобы вам оставили жизнь. Взять его!
Обоих повалили на пол, и обезоружили. На их руках тотчас же защелкнулись кандалы.
- Вы просчитались, как вас там... Ваш оратор... немного перестарался, призывая бедных горожан к мятежу, и они решили не терять времени, и сразу поживиться имуществом евратских купцов, которые всегда и везде первые виноватые... К сожалению или счастью, среди ваших соратников нашлись предатели. Я все сказал, что должен. Дальше будете разговаривать, с кем положено разговаривать государственным преступникам. Вы правы, не будем тут ломать комедию. Представление окончено, господа. Везите этих двоих к мессиру Риммелю. Остальных в каземат...
Коннетабль подошел к брату Томасу.
- Коннетабль, проверьте подвал и второй этаж, думаю, там найдется еще что-нибудь интересное. Этих людей надо срочно переправить в тюремные казематы, надеюсь, что теперь восстание не состоится, уверен, бунт утихнет уже к утру…
-Я уже распорядился на этот счет. Подвал уже осматривает капрал Ривз. А вот что там, на втором этаже, Вы, должно быть, уже узнали?
- Еще нет. Этот подлый еретик упорствует в своих заблуждениях.
Глаза трактирщика полезли на лоб, он заметно побледнел.
- Я честный и преданный сын Церкви! А наверху... так, несколько постояльцев. Но сейчас там никого нет. Все были тут...
- Хиггинз, проверьте второй этаж и чердак. Дай Бог, если никто не ускользнул. Я бы еще раз навестил нашего общего друга, ваше преподобие. Соблаговолит ли его святейшество еще раз принять нас?

Девушка быстрым шагом вышла из комнаты, закрыв дверь. Разговор был сложным.
Она слегка тряхнула головой, пытаясь наконец, выветрить из головы остатки вина.
Получилось не очень хорошо.
Тут вдруг Амальтея замерла,что-то вспомнив...Вечером должно было произойти что-то важное..очень важное..
Ричард!Она же собиралась пойти на вечернуююпрогулку..
Она метнулась к окну-ночь постепенно вступала в свои права...
Опоздала?
Так как Амальтее не нужно было одеваться-она приготовилась к поездке еще перед встречей с Милдстайном, девушка быстрым шагом направилась вниз, к конюшням.
Король ее уже ждет? Они снова втретятся взглядами, а для хорошего разговора нет ничего вечерней прогулки верхом...

Дворец был слишком большим,и потому аристократке не удалось быстро оказаться у конюшен. Зато когда Амия подошла к ним и огляделась, не было не Рысача короля, ни Самого Элленофа.
Она наблюдала, как несколько конюхов водят по кругу лошадей, несколько парнишек отбивали денники. Ее здесь никто не ждал.
-Леди, вам чем-нибудь помочь?-высокий мужчина сверху-вниз посмотрел на девушку, которая была в замешательстве.
-Д-да...Король. Он был здесь?
-Король?А вы что, еще ничего не знате?
Девушка отрицательно замотала головой. Лицо мужчины расплылось в улыбке-хоть кого-то он мог просветить. Облокотившись на стену, он начал долгий рассказ о том, что в городе был бунт, что короля ранили..Нет, взяли в плен! Хотя, многие поговаривают, что он смог бежать...
Готовиться переворот? А может, злоумышленники уже проникли в замок?
Амальтея чуть в обморок не упала от рассказанного. Девушка метнулась обратно в замок, не зная, что ей делать.
Что с королем? Ричардд..Неужели это все правда?..
Она остановилась, пытаясь выровнять дахание. Восстание...Он был в городе...Нет...
-Вам плохо?-гвардеец склониля над девушкой, поддержав ее за руку.
-Где король?-тут же выпалила она.
-Король?Он в замке,леди.
-С ним...с ним..-она не могла закончить фразу, задыхаясь.-Я ним все в порядке?
Гвардеец озадаченно кивнул.
Она расцвела. Главное, что он жив..Жив, жив..жив.
Но что ей теперь делать?И Амия медленно пошла в библиотеку. Когда-то, именно там...Совсем недавно...Совсем...

Всех задержанных в «Серой крысе» вытолкали на улицу, трактир был полностью обыскан, но ничего нового, за исключением небольшого склада оружия найти не удалось. Основную часть пленников забрал сэр Боллард и отправил в городскую тюрьму, за самыми же важными лицами примчались трое конных инквизиторов и карета с железными решетками на окнах. Брат Томас уселся на козлы рядом с возницей:
- Всего хорошего, сэр коннетабль, приятно было иметь с вами дело, - инквизитор махнул рукой, и карета понеслась по хеаландским улицам.
Примерно в это же время, пятеро других всадников уже подъезжали к воротам королевского замка. Ехавший между инквизиторами барон Вайс-Вольф не проронил ни единого звука за все это время. Возле самых врат, отряд остановился, и старший из конвоиров обратился к одному из стражников:
- Позовите графа Комьера, скажите, что прибыл, «гость», о котором его должны были недавно уведомить…

нрпг: Описанные события происходили раньше прибытия кареты.

Аларик находился в кабинете сэра Грегора, где вместе с несколькими офицерами обсуждал дальнейшие действия на случай, если вдруг придется идти в город помогать коннетаблю. Практически все оставались в доспехах, разве что сняли шлемы и латные перчатки. В какой-то момент дверь открылась, вошел дежурный гвардеец и протянул Аларику письмо:
- Ваша Светлость, сержант Мартинс утверждает, что отец Боб просил передать это Вам.
Аларик распечатал письмо. Прочитал.
- Сержант Гринвуд!
- Да, милорд! - Тедди Гринвуд вскочил со своего места в углу.
- Идите, готовьтесь к приему высокого гостя, - с усмешкой сказал Аларик.
Тедди поспешно вышел.
- И кого именно? - поинтересовался сэр Эррен.
- В том то и дело, что тут это не сказано. Но, вообще, церковники, арестовывающие лорда, это довольно странно. Господа, мне надо доложить об этом королю. Дерек, если придет гонец от коннетабля и скажет, что ему нужна помощь - командуй выступление. Если скажет, что коннетабль уже сам справился - распускай всех спать.
И Аларик, позвякивая доспехами, быстро вышел из комнаты. Через некоторое время, в результате опроса встреченных стражников о местоположении короля, он уже оказался в дворцовой часовне.

После того, как арестованных мятежников рассортировали и распределили, кого и куда отправлять, конетабль направился в казармы. В бедняцких кварталах горели огни, по Старому городу разъезжали конные патрули, на самых важных местах расхаживали стражники из недавно созданных дозоров. После побоища у Рыночной площади было еще несколько мелких стычек со стражниками, но все закончились очень быстро. Егери расположили на крышах зданий своих людей, чтобы отследить появление таинственных стрелков. Наспех перевязанная рана на руке время от времени начинала ныть и кротовоточить. В казармах конетаблю промыли раны, и тут же полковый лекарь нанес на них жгучую мазь с отвратительныс запахом. Пришлось потерпеть, чтобы избежать нагноения.
Когда Рауль пришел в себя, он вызвал командиров отрядов, и выслушал их донесения.
- Отправьте гонца к графу Комьеру, что обстановка в городе урегулирована, и помощь дворцовой стражи не понадобится. Составьте расписание патрулей, остальные могут идти отдыхать. Вы отлично справились с задачей. Бунт подавлен, порядок наведен. Но расслабляться рано...
Через полтора часа конетабль вместе с лейтенатом Хербстом и капралом Ривзом подъехали к воротам королевского замка. Рауль решил, что так как совместную ауедиенцию с кардиналом никто не отменял, то желательно хорошо выспаться и привести себя в порядок, и сделать это надо во дворце...

Возле часовни

К шагнувшему в часовню Аларику, пересекая двор, бежал сэр Эван, растрепанный, запыхавшийся и слегка запыленный - но более уже не раненый. Местоположении своего капитана он вычислил явно тем же способом, что и сам Аларик - местоположение короля.
- Милорд! - лейтенант приложил руку к груди, приветствуя остановившегося графа. - У меня новости для Вас.
- Слушаю, - кивнул Комьер.
- Сэр Алекс Стэйнпол был найден. Он жив, ранен в ногу, мы его уже доставили к мастеру Далбреджу, сославшись на королевскую важность Алекса, как телохранителя принцессы. Доктор не возразил. А попавший по странному стечению обстоятельств в охрану к королю Виктор Витеус нашелся сам - прибыл к воротам замка вместе с несколькими стражниками из города. Говорят, что беспорядки, имевшие место в городе, прекратились сами по себе - особо буйных разогнали, а остальные просто сами разошлись по домам. Виктор не ранен, несколько царапин - и всё. Тело сэра Гринца мы тоже нашли - оно немного... подгорело. Вроде всё, милорд...
- Хорошо, Эван. Распредели гвардейцев по казармам.
- Слушаюсь, милорд. Тело сэра Гринца скоро принесут сюда, - Эван вновь приложил кулак к груди и ретировался. Аларик вошел в часовню.

Ричард II Элленроф

Юноша кивнул отцу Бобу, взглянул на священные распятия и перекрестился. Возможно, Избранник Бога и вправду существовал. Возможно, он даже и был этим самым Избранником. Но зачем вешать эти распятия в Церквях и часовнях? Внушать страх перед тем, кого должно любить?..
- Спасибо, отец, - отозвался Ричард и направился к выходу. Его уже ждали. Замерший в дверях граф Комьер собственной персоной смотрел на приближающегося короля спокойным, выдержанным взглядом. Также спокойно Аларик, наверняка, смотрел на блестевшие перед его лицом мечи.
- Граф, - слегка наклонил голову Ричард. Раздражение, оставшееся в его сердце жестким осадком, заставляло ощущать некое беспокойство и злость. - Что-то еще случилось, что Вы решили навестить меня в часовне?

Постепенно лирическое настроение пропало, а на смену ему пришли воспоминания. Три года, проведенные при дворе, проходили перед внутренним взором. Чудная сказка, сплетенная из тысячи мерцающих искорок, напоенная ароматами дорогих духов и затхлым запахом пошлой праздности, наполненная шумом торжественных речей, фанфаронством нерушимых клятв и гулкой тишиной безверия. Что случалось со светлыми, талантливыми людьми, попадавшими в это наикривейшее царство искореженных изображений? Они либо разбивались о неумолимую гладь искривленного зеркала, зовущегося Королевским замком, либо тускнели, не в силах сопротивляться болотной серости окружающих людей.
-Я никогда не умела светить, - подумала девушка, - я умею только красть чужой свет. Я чумная крыса. Я кусаю других своими чумными зубами, потому что иначе, мой же яд меня и погубит. И что же делать? Быть честнее многих? Позволить лучшему в себе победить, зацвести пышным цветом, лишь для того, чтобы быть безразлично растоптанным ногой случайного прохожего. Избавить мир от своего присутствия? Да, это было бы честнее всего, потому что живая я могу лишь паразитировать на чужих страданиях. Но нет... Если другие могут топтать, значит и я могу. Я не вошь, я человек, а плохой или хороший, то не мне судить. Я буду жить, пусть даже мне придется для этого кусать. Я буду жить хотя бы ради того, чтобы ни предоставить удовольствия растоптать меня или того, кто точно не должен быть растоптан. Наверно чумные крысы и нужны порою для того, чтобы помешать кому-то погубить то, что действительно достойно жизни, то, что не побоялось зацвести.

В часовне

- Прошу прощения, Ваше Величество, но я счел, что Вам будет лучше взглянуть на это, - Аларик протянул королю распечатанное письмо. - Кстати, сержант, который принес мне письмо, сказал, что он его получил от достопочтенного отца Боба, - Аларик с усмешкой сделал легкое движение рукой в сторону священника.
- Да, и еще мне только что доложили, что беспорядки в городе прекращены.

Ричард II Элленроф

Юноша принял письмо, развернул его и пробежал глазами. Свечи в часовне колыхнулись от ворвавшегося порыва ветра, отец Боб что-то шептал позади короля, восхлавляя Господа Теуса, а голос Аларика был таким монотонным, что половина слов чуть было не ускользнула от внимания Ричарда. Он еще не привык бодрствовать целые сутки, решая проблемы не мечом, а своим умом. Голова пульсировала, а на глаза наворачивалась свинцовая тяжесть.
- Кстати, сержант, который принес мне письмо, сказал, что он его получил от достопочтенного отца Боба, - Аларик с усмешкой сделал легкое движение рукой в сторону священника.
Ричард обернулся на согнувшего перед распятием колени отца Боба, прищурился и обернулся к графу Комьеру.
- Да, и еще мне только что доложили, что беспорядки в городе прекращены.
- Отлично, - Ричард, наконец, открыл рот и изрек одно-единственное слово. Он свернул письмо и сунул себе во внутренний карман. - Отлично, - повторил юноша, - надеюсь, теперь ситуация будет взята под контроль. Мне совсем не нравится то, что на третий день моего правления возникают такие... преценденты. Это я не Вам, граф, не напрягайтесь и можете не отвечать, что ответственны только за сохранность дворца и членов королевской семьи. Я это прекрасно знаю...
Речь Ричарда перекатывалась тяжело, как воды Эа. Целый день давил юноше на плечи, стараясь прибить к земле, заставляя свернуться прямо здесь, на полу часовни, в калачик и закрыть глаза.
- Особу, которая прибудет для размещения в тюремных помещениях, к советчикам, братья и сестрам не допускать. Желательно, чтобы об этом вообще было бы меньше известно. Тем более - Совету Лордов. Надеюсь, Вы это понимаете, как капитан моей гвардии, а не как лорд Комьер.
Юноша слабо улыбнулся и похлопал Аларика по плечу. При всем желании он не смог бы сказать - зачем именно это сделал. Однако... искать смысл там, где его все равно не было, сейчас было бы глупо.
- Я сегодня достаточно устал, граф, поэтому, если позволите, я направляюсь в свои покои. Постарайтесь тоже отдохнуть, граф. Всего хорошего.
Ричард обогнул графа Комьера и вышел из часовни. Три гвардейца зашагали рядом с ним.
- Думаю, двух мне будет вполне достаточно, сэр Колин. Вы уже устали, отдохните, - на ходу бросил король.
- Ваше Величество, охранять Вас - мой долг. Я не могу устать от долга.
Ричард пожал плечами.

Внутри замка

Вновь вереница коридоров, достаточно однообразных, отличающихся только стражей на посту и гобеленами на стенах. Кругом - уже опустившаяся тишина. Только кое-где слышны характерные метлам звуки, да тихая брань уборщиц, не могущих достать до паутины в дальнем углу.
- Ваше Величество! - поприветствовал Ричарда гвардеец недалеко от парадных дверей. - Прошу меня извинить, милорд. Вас разыскивала одна юная леди, которую я видел вместе с милордом Мидлстайном. Я счел за лучшее передать это Вам, Ваше Величество.
- Амаль... леди Эйнхорн? - спросил Ричард, задумчиво глядя куда-то в сторону и, казалось, спрашивая по привычке.
- Возможно, милорд. Я не знаю ее имени.
- Спасибо, сэр...
- Сэр Лесли, Ваше Величество! - гордо выпрямился стражник.
- Спасибо, сэр Лесли.
Мучительно хотелось спать. Глаза, еще совсем недавно с ужасом взиравшие на сумасшедшую толпу, теперь норовили вот-вот закрыться и погрузить разум Ричарда в тяжелый, беспокойный сон. Однако известие об Амальтее слегка меняло его планы.
- А сам Мидлстайн сейчас где? - собираясь уйти, но обернувшись в последний момент, спросил Ричард.
- Милорд Мидлстайн покинул столицу уже несколько часов назад, Ваше Величество!
- На ночь глядя?!
- Он... он показала подписанный Вами приказ, Ваше Величество... Пропуск... сказал, что, чем раньше выедет, тем быстрее... - стушевался Лесли, переводя взгляд на стоявших позади короля троих гвардейцев.
- Подписанный мною? - тихо повторил Ричард. - Где сейчас леди Эйнхорн, то есть, та леди, что спрашивала обо мне?
- В... я думаю, в библиотеке, Ваше Величество, но я не...
Король развернулся и зашагал по коридору в сторону библиотеки.

Пламя камина плескалось подобно волнам, набегая на железную витую решетку и, не будучи в силах преодолеть препятствие, откатывалось назад. Огненные искры метались среди алых языков, и с тихим потрескиванием прогорали свежие сосновые дрова, пахнувшие вязкой смолой и душистой хвоей.
Кардинал сидел в плетеном кресле за маленьким столиком в гостевом углу своего кабинета. Прямо перед ним на столешнице были расставлены шахматные фигуры, однако совсем не в шахматном порядке, здесь не было доски, только фигуры. В центре замер тонкий и высокий белый король, которого словно подпирали собой две расходящиеся в разные стороны колонны фигур. Слева выстроились в ряд два белых офицера, белая ладья, две белых пешки и одна черная. Правая линия была куда более многочисленной, возглавлял ее черный ферзь, вслед за ним стояли черные офицеры, черная ладья, не менее полудюжины черных пешек и одна белая. Позади этого ряда, поближе к ферзю расположилась еще одна черная ладья. Чуть в стороне стоял король черный, а также белая ладья, окруженная целой свитой белых пешек. Совсем потерявшейся, какой-то маленькой и жалкой смотрелась одинокая белая пешка, оказавшиеся в центре своеобразного треугольника, что образовывали все эти группы фигур. У левого края стола лежало большое зеленое яблоко, и из-за него, словно прячась, выглядывал белый ферзь, который закрывали к тому же черный конь и еще одна белая пешка. А у левого края замерла последняя парочка в этой чудной расстановке – пешка белая и пешка черная.
Роджер разглядывал фигуры уже более часа, голова болела, ныли старые кости, но бессонница упорно не желала смягчить страдания, уже даже не пожилого, священнослужителя. Кардинал думал, просчитывал и делал выводы…
Сухая желтая рука коснулась черной пешки в левом «королевском крыле» и перенесла ее чуть дальше в сторону, оставляя, впрочем, на той же линии, что и раньше. Передвинулся черный король, заняв позицию поближе к правому «крылу», белая пешка из далекой пары переместилась в свиту к белой ладье. Роджер аккуратно взял белую пешку, завершавшую ряд черного ферзя, и поднес ее к самым глазам. А потом вдруг резко, каким-то мальчишеским щелчком, запустил ее прямо в дышащий жаром зев камина. Несколько минут, кардинал смотрел лишь на пламя, прислушиваясь, как трещит в огне отполированная кость… И все-таки, что-то было по-прежнему не ясно…
Большой и указательный пальцы подхватили белую фигурку, «прикрывавшую» белого ферзя, и, как и в случае с предыдущей, поднесли ее прямо к серым холодным глазам священника. Темнота, сгустившаяся по углам кабинета, медленно потянулась своими извивами к человеку в кресле, словно живое и разумное существо, но яркий свет камина отбросил эти жирные щупальца прочь…
- На чьей же стороне играете вы, милая леди?…

Ричард II Элленроф
В дворцовой библиотеке

Правление никогда не казалось Ричарду чем-то легким, чем-то наподобие войны, где ты точно знаешь - вот враг, а вот друг. Здесь, в мире королевского двора, сегодняшние друзья оказывались завтрашними врагами, а враги пытались совершить свои злодеяния во имя благой цели. Элленрофы умудрялись выпутываться из этого клубка не одну сотню лет. Отец и дед избрали путь повиновения и страха - и у них получилось. Что оставалось Ричарду? Что юноша мог противопоставить неведомым врагам, ожидающим только неверного шага со стороны короля, дабы ударить в спину?.. Что он мог противопоставить закоренелым интриганам, умело владеющим своим лицом и своим умом?..
Вопрос оставался открытым, когда Ричард перешагнул порог библиотеки. Неверный свет факелов и свечей, не разгоняющий в должной степени полумрак среди шкафов и стеллажей, загадочный скрип манускриптов и перьев, тихий говор готовящихся ко сну послушников...
- Смерть узурпатору! За короля Эрика! - каким-то эхом прокатился голос, отразившийся от стен, зазвучавший вокруг и сгинувший среди стеллажей в этом полумраке тайны.
Жилберт вновь возник перед внутренним взором короля, его вновь охватило пламя, и юный послушник истошно вопил, а кожа на его лысой голове сходила темными корками... Ричард моргнул, прогоняя наваждение. Рука отозвалась тупой болью, напоминая о событиях вчерашнего дня.
- Риши... - раздался рядом старческий голос, и из темноты выплыл Маршалл Блэк, раскинувший руки и обнявший короля. - Ш тобой вшшо в пойадке? Ох, Ришши, я тах войновайшша...
- Все хорошо, Маршалл, - Ричард тоже приобнял старика и отстранил его от себя. - К тому же, теперь будет еще лучше - в замок прибыли барон Штенберх. Помнишь, я рассказывал тебе о нем? Я всегда говорил, что ты напоминаешь мне моего воспитателя...
- Хто? - на лице архивариуса царила глупая улыбка. - Какой ешшо вошпитатей?
- Барон Людвиг фон Штенберх, - повторил Ричард медленно.
- А-а-а, ну да, ну да... - казалось, что Блэк уже забыл о бароне, оглядывая вверенную ему библиотеку. - Ешшо желёнохо шая, да?
- Нет, - жестко отрезал Ричард. - Пока - нет. Я ищу здесь кое-кого. Молодую леди, леди Эйнхорн. Ту самую, которая вчера была со мной в тот злосчастный момент. Ты ее не видел, Маршалл?
- Кохо не видей? - тупо переспросил архивариус.
- Леди Эйнхорн. Да что с тобой, ты теряешь память?
- Нет-нет, што ты, што ты! - замахал руками старик. - Йа прошто так ххад, што ш тобой вшшо в пойадке! Йеди Эйнхон, ховойишь? М-м-м... йа...
- Вон она, Ваше Величество, - тихо сказал сэр Норсби, бывший вчера в библиотеке с королем, а оттого придирчиво разглядывавший каждого проходящего мимо послушника. - У дальнего стеллажа в том полумраке... Позвать ее?
- Я сам, - ответил Ричард. - Маршалл?
- Да, Ришши?
- Еще не выяснили, по чьему приказу работал этот... Жилберт?
Блэк крякнул и покачал головой. Юноша улыбнулся старика, похлопал его по плечу и направился в сторону стоявшей девушки. Норсби, тронувшийся за королем последним, все-таки не заметил, как по лицу Маршалла пробежала тень, и архивариус скрылся за стеллажами торопливой походкой.

Некоторое время трое офицеров сидели молча, потягивая вильенское вино с ароматом вишен и яблок, привезенное из Першерона.
- Это была последняя бочка. Все когда-нибудь кончается... - задумчиво произнес капрал Ривз. - И все потому, что мы проиграли войну. Мы выигрывали все битвы на протяжении более ста лет... И стоило проиграть одну, чтобы мы потеряли все...
- Что было, то было. Прошлого не изменить, - отозвался лейтенант Хербст. - Единственное, чего мы добились - это того, что Фелюньерра потеряла контроль над Влюоренсом и Арбонной. Зато отбила все наши владения. Не сожги наши войска Кастельгард, не погибни король Генрих на Дирленском поле, не сдайся гарнизон Бовэ за день до нашего прибытия... Сколько всего "если бы"... Все сложилось как сложилось. Война окончена, Ривз... Нужно жить дальше...

Кастельгард. Маленький городок в Вильене, где был мощный укреленный замок. Вотчина маркиза Дюггари... Измученные трехмесячной осадой, непрекращающимися дождями, сыростью и простудами войска врываются в город... И ни авторитет командиров, ни угрозы повесить за мародерство не действовали на обозленных солдат, выливавших всю свою злость на мирных жителей... Когда отряд Рауля вошел в город через разбитые ворота, в нем уже вовсю хозяйничали рекруты Корвина... Всюду лежали окровавленные тела, а солдаты тащили из домов все ценное. Некоторые дома уже горели. Слышались плач и крики женщин. Трупы некоторых из них, с перерезанными глотками и вскрытыми животами, отрезанными грудями и изуродованными лицами лежали прямо на мостовой... Дождевые капли стекали по ним и кровавыми ручейками устремлялись в канавы... Кое-где висели детские тела, насаженные на пики или пригвожденные к стене копьями, как дичь...
- Кто это сделал? - Рауль был вне себя от бешенства.
- Наемники - Кровавые Вороны - герцога Корвина вошли в город раньше нас... Они пробили брешь в стене, пока наши штурмовали ворота...
- Негодяи! Это же все наши подданные! Шесть лет назад Вильен был под властью короля Генриха! Мы должны их остановить!
- Боюсь уже поздно, сэр... Или вы будете драться с латниками герцога Корвина, чтобы проучить его наемников?
Рауль опустил голову...
Он тогда смирился, отступил... Он приказал своему полку покинуть город. В предместье они разграбили продуктовые склады, но никто из перепуганных жителей не был обижен его солдатами... Они покинули предместья. А вечером дождь перестал, и с наступлением темноты пожар охватил весь город. С тех пор удача изменила Синерайсу. По всему Вильену прокатились восстания...

Рауль отогнал нахлынувшие воспоминания. После этого он долго не мог даже смотреть на женщин. Он видел тех - изуродованных, обесчестенных и еще не остывших... Он прошел всю войну, но так и не превратился в зверя - кровожадного убийцу, не знающего жалости. За одних только Кровавых Воронов, нанятых Корвином, герцога Натаниэля надо было вздернуть на дереве. Но его еще и наградили... За взятие Кастельгарда. Он поклялся тогда отомстить Корвину... И Рауль тогда решился... Кровавые Вороны герцога попали в ловушку, подстроенную лично Раулем, и были истреблены все до единого. Досталось тогда немного и другим войскам из гвардии герцога.... Кроме самого Корвина, который в это время принимал у себя дочку маркиза Дюггари в захваченном замке. Сам маркиза тогда был далеко от места событий, и прибыл уже слишком поздно... Все это могло быть сочтено предательством. Но он был рыцарем, и маркиз был рыцарем.... Они поняли друг друга. Истинный рыцарь всегда поймет другого... Так и произошло. Сначала люди Рауля "помогли" отчаянным фелюньерцам спасти дочь маркиза. И потом, когда все полки под командованием Рауля попали в Дирленскую мясорубку, и стало известно, что король Генрих убит, а они окружены, маркиз неожиданно увел свои войска, и они смогли отступить к Першерону, избежав гибели и позорного плена... Маркиз сполна отплатил за услугу, как истинный дворянин и рыцарь. Что бы про него не говорили, он сумел отблагодарить Рауля ответной услугой... Никто этого не знал.. Корвин мог догадаться, кто тогда подстроил смерть его наемников, и подствил под удар его "бравых ребят", и помог устроить побег пленницы, но доказать ничего так и не мог. И вот они снова схлестнулись. И теперь сила на стороне Рауля...
- Я должен закончить то, что начал, - пробормотал Рауль уже вслух, и спохватился. Хербст внимательно посмотрел на него...
- Я так понимаю, сэр, вы не очень настроены отходить ко сну? Может быть, навестим астролога? Его предсказания хотя бы немного развеют мрак неизвестности...
- Блестящая мысль, Ханс, - Рауль улыбнулся. - Мы только укусили зверя. Пусть мы отрубили одну голову, но у этого зверя не одна голова. И контрудар может последовать весьма скоро... Но на этот раз сверху... У меня не пропадает ощущение, что всем нам угрожает опасность... А кто предупрежден, тот вооружен...
- Лично я пойду в каморку баиньки... - сказал Ривз. - Меня туда позвала одна добрая душа с кухни... Желаю и вам приятно провести ночь. Не забудьте заглянуть к служаночкам... Твоя женушка Агнес оказалась редкостной дрянью. Но не стоит из-за нее становится монахом...
- Я подумаю... - ответил Рауль. - Идем. Не знаю, будет ли нам рад астролог... Хотя, если заплатить за услуги, он сменит гнев на милость. Надо знать, что нам готовит день грядущий...
Коннетабль и его помощник вышли в коридор и направились к постам стражи. Кто лучше стражников может знать, где находится башня придворного предсказателя?

Посты стражи

- Астролог? - стражник, к которому обратился Рауль был весьма удивлен. - Господин, так ночь уже! Предсказатель сейчас занят наблюдением, работой. Он не любит, когда его беспокоят.
Стражник поежился, словно вспомнил, что-то не очень приятное.
- Вы бы лучше спать шли, - добавил он. - А с предсказателем и утром поговорить успеете.


Над столицей, впрочем, как и над всем Синерайсом сгустилась ночь - пронзенная тишиной по сравнению с бурным днем, озаряемая лунным светом с чистых небес, успыанных множеством алмазов звезд. Ночь безусловно являлась одним из красивейших моментов, хотя и немногие любовлаись ею, предпочитая спать в уютных постелях, отдыхая после тяжелого дня.

Она сидела у самого дальнего стеллажа, окунувшись в загадочные миры какой-то книги. Она часто любила сидеть в библиотеке-почему-то сразу после того, как они с Милдстайном переехали из своего поместья сюда, именно это место казалось девшке наиболее уютным и спокойным.
И действительно, здесь никто никогда не мешал остаться ей одной, подумать о чем-то,А может даже и помечтать.
А тем более, в библиотеке было множество очень интересных книг.
Вот, собственно, почему Амальтея решила выбрать именно эту залу из сотни комнат дворца.

Амия услышала, как скрипнула входная дверь, кто-то зашел. Послышались шаркающие шаги Маршалла Блэка, он что-то тихо сказал. Девушка слишком была увлечена книгой, и потому не обратила внимание на это.
Но когда через несколько минут она ощутила на своей щеке чей-то пристальный взгляд, Амия подняла голову и чуть не ахнула.
-Ричард!
Он стоял перед ней, живой и невредимый и слегка улыбался.
Она даже книгу выронила и подскочила, лучерзарно улыбаясь и разглядывая короля, как буд-то они не виделись сотни лет. Хотя, по ее мнению, так и было-ведь девушка сильно переживала по поводу этого неизвестного восстания...

Ричард II Элленроф

Юноша тяжело вздохнул, вновь проворачивая разговор в своей голове, и тронул дверь в свою комнату. Камин внутри пытался разогнать наползающий мрак, окна были притворены, а в спальне царил аромат какого-то растения, успокаивающего нервы и усыпляющего... Постель, еще помнившая прикосновения рук Гомо, была заботливо разложена, и королю только и оставалось что снять одежду и улечься на прохладную простыню, натянув одеяло и прикрыв глаза. Перед внутренним взором вновь встала леди Эйнхорн...

Ночь, вступившая в свои права, покрывалом накрыла замок, который, словно морской корабль, светился изнутри одинокими огоньками факелов. Некоторые из них двигались, выдавая патрули, некоторые мигали или вовсе угасали. В коридорах замка тьма, словно была чем-то осязаемым, сгустилась, а наползший с реки туман пробрался даже за стены цитадели Синерайса.


Во дворце, близ королевского крыла

Туманная дымка, заполонившая ночные коридоры замка, обхватывала своими цепкими когтями островки света, дрожащие возле одиноких факелов. Гулкий и мерный стук сапог по камням разносился эхом из одного конца коридора в другой, а самому источнику стука - ночному патрулю - казалось, что они здесь не одиноки. Майлс, молодой стражник, идущий в паре с молчаливым сержантом, слегка прикрыл глаза, даря голове иллюзию сна и принося мечты, когда меч самого короля, легонько похлопывая юношу по плечам, посвящал его в рыцари...
- Майлс! - сказал король голосом Фрая, и юноша вздрогнул, выдергивая себя из сна. - Не спи на посту!
- Да, сержант, - пролепетал Майлс, тяжело вздыхая. Ночное дежурство всегда вызывало у юного стражника всепоглощающую лень и дремоту. Бороться с этим было выше сил юноши, и он каждый раз "прикрывал глаза". Майлс повел взором направо, в галерею, ведущую к королевскому крылу. Мимо одинокого пятнышка света неожиданно прошмыгнула тень, и все внутри Майлса похолодело.
- Сержант Фрай, - робко протянул Майлс. Стражник обернулся и смерил юношу недовольным взглядом.
- Слушай, малыш. Мне не платят за то, чтобы я выслушивал твои жалобы. У нас сдох факел, и нам осталось всего два перехода перед...
- Там кто-то был, сэр, - Майлс крепче перехватил эфес меча, покоящегося в ножнах.
- Я не "сэр", - одернул его Фрай, вглядываясь в темноту за галереей. - И тебе явно показалось, парень...
- Нет, сержант, - прошептал юноша. - Там и вправду кто-то был. И он двигался такой быстрой и... чертовски знакомой походкой...
Тишина ночных коридоров огласилась холодным скрежетом обнажаемого меча.
- Пойдем, проверим, - сказал сержант, двигаясь в сторону факела напряженной походкой.
Факел же все так же плевался искрами, старательно разгоняя темноту вокруг себя. Рядом был балкон, выходящий на королевский сад, где мелькнули пятнышки света патруля.
- Здесь, как видишь, никого... - пробормотал Фрай, осторожно выходя на балкон и оглядывая стены вокруг площадки. Затем он перевесился через перила и крикнул в темноту: - Королевское крыло - всё спокойно!
- Королевский сад - всё спокойно! - донесся приглушенный ответ. Фрай кивнул, оглядел еще раз стены и вложил меч в ножны.
- Пошли, малыш. У тебя был дурной сон.
Майлс сглотнул комок в горле, отпустил эфес и двинулся следом за сержантом.
- Знаете, но я видел силуэт так отчетливо. И походка... походка как у графа Комьера, ей богу!
- Ага, капитан решил ночью прогуляться по королевскому саду, да? - усмехнулся Фрай.
Майлс стушевался и обернулся, проверяя коридор позади. Стук сапог вывел его из задумчивости.
- Стой! Кто идет? - спросил Фрай, когда из-за поворота вышли трое стражников в красных туниках и с факелом у предводителя.
- Сэр Фельтон, - отозвался лидер патруля. - Ха, старина Фрай! Не чаял застать тебя в королевском крыле...
- Так получилось, - неопределенно ответил Фрай. Майлс вновь оглядел коридор позади себя, вслушиваясь в разговор двух сержантов. В груди медленно унималось напряжение.
- Паршивая ночка, Фрай, - тем временем сказал сэр Фельтон, тоже окидывая взглядом коридор и выход на балкон. - Ни зги не видно. Почему вы-то без факела?
- Внезапный патруль, Фельтон, - улыбнулся Фрай. - Чтобы нас видно не было.
- Зато вас прекрасно слышно! - хмыкнул один из стражников позади Фельтона. - Звяканье кольчуги, стук сапог, любой звук...
- Наш факел потух, и мы шли за новым, - прервал Фрай.
Майлс тяжело вздохнул, отрывая взгляд от сержантов и подходя к выходу на балкон. Все-таки, под факелом кто-то прошел, он мог поклясться, что видел некий силуэт с такой знакомой походкой. Но зачем, и вправду, кому-то красться ночью по замку? Майлс поднял взгляд от деревьев сада на окна королевского крыла... Королевского...
Тишину коридоров и тихий говор Фельтона разорвал, будто ткань, отчаянный, пронзительный вопль. Этот голос еще не утих в голове Майлса, когда Фрай и Фельтон обнажили мечи, всматриваясь в темноту вокруг себя.
- Откуда? - отрывисто бросил Фельтон.
- Там, - кивнул Фрай.
- Вы двое, по прежнему пути, тревога в замке, - скомандовал Фельтон. - Фрай, и ты, парень, - за мной!
- Есть, сэр!
Тяжелое дыхание, звяканье колец, стук... стук сапог... темнота, темнота вокруг опутывала сетями, не пуская дальше.
- Кто кричал? - крикнул Фельтон в темноту перед собой, в которой маячили огоньки факелов.
- Десница! - раздался голос спереди, когда из тьмы, что заполонила коридоры замка, показались силуэты трех стражников в красных туниках - двое с обнаженными мечами стояли напротив двери, а третий топором рубил эту самую дверь.
- Что там? - выдохнул Фельтон.
- Какой-то шум, визг. Мы спросили, в чем дело, и тут десница закричал, как раненный вепрь. Дверь не поддавалась, и Милтон начал ее рубить...
- Какого черта десница кричал? - выругался Фельтон и крикнул: - Лорд Малихер, откройте дверь!
- Мы так тоже пробовали, - ответил один из стражников. - Ни звука...
Топор опустился на дерево, прорубая себе путь в покои десницы. Милтон взмахнул еще раз, когда дверь, наконец, поддалась и отошла в сторону. Стражники рванулись внутрь, рассредотачиваясь по комнате.
- Прихожая - чисто! - отозвался Фельтон, когда Фрай пинком распахивал дверь в спальню Малихера.
- Господь мой Теус... - прошептал сержант, вламываясь внутрь.
Малихера видно не было. Вокруг валялась перевернутая мебель, как будто бы кто-то в спешке метался по комнате. Окно, выходящее в королевский сад, было распахнуто настежь, и ветер трепал упавшие на пол листы пергамента. Огромная постель герцога была растерзана, а распоренное одеяло было алого цвета крови. Фрай, осторожно ступая по полу, приблизился к кровати и поднял одеяло.
- Господи! - выдохнул сержант, отскакивая. Под одеялом царило кровавое мессиво, в котором невозможно было в той темноте, что царила вокруг, разобрать хоть что-нибудь.
- Тихо! - шикнул один из стражников, когда из-за кровати раздалось тихое всхлипывание. Фрай, подняв меч, медленно обогнул ложе и перекрестился:
- Милорд!
Забившись в угол между кроватью и стеной, скрючившись и обхватил колени одной рукой, за кроватью сидел сам Малихер.
- Милорд! - повторил Фрай, протягивая руку и поднимая герцога на ноги. Малихер вздрогнул, когда окно хлопнуло от порыва ветра.
- Нет, нет! - невнятно крикнул десница. - Он там, там!..
- Кто там?
- Он... - прошептал Малихер и тяжело опустился на пол. - Он был всего лишь черной тенью... я плохо видел, но... такая быстрая, властная походка... Он искал, искал что-то в темноте, стараясь не шуметь... Я... Я...
Малихер вновь всхлипнул. Фельтон кивнул и вместе с одним стражником выглянул в окно:
- Покои десницы - тревога! - крикнул он вниз.
- Я... испугался! - проникновенно поведал Малихер с пола, затравленно озираясь. - Я... сполз с кровати, забился в угол, стараясь не дышать... И тут Он заговорил... Господи!.. Я был так испуган, что не сумел узнать голос! Хотя... он был такой знакомый, такой... привыкший к командам. Он сказал, что я поплачусь за грехи, которые совершил и которые совершу. Он сказал, что спасает короля... Господи! Господи!.. Он ударил кинжалом и убил ее...
- Кого, милорд?
- Её... мою собаку... - Малихер всхлипнул. Трясущейся рукой он указал в сторону кровати.
- Что это? - спросил Майлс, поднимая с пола возле кровати блестящий предмет, оказавшийся кольцом. - Это ваше, милорд?
- Что это? Что вы мне суете?! - вскричал герцог, и Фрай положил руку ему на плечо, успокаивая.
- Тише, милорд. Это кольцо. Похоже на печатку. Просто в вашей спальне не видно никаких рабочих столов, и мы подумали...
- Я не храню здесь печаток! - Малихер оглядел стражников. - Я не храню здесь печаток! Причем здесь вообще печатка?!
Фрай переглянулся с Фельтоном и приблизил печатку к своим глазам. На ней была изображена сова...

Возле комнаты графа Комьера

- Сэр Дерек! - раздался голос, вырвавший офицера из ночной дремоты.
- Да?
- Где граф Комьер? - стражник оглядел комнату своим уставшим от бега взглядом.
- В своей спальне. Он спит. Что случилось?
- На десницу совершено покушение...

Выслушав тираду по поводу занятости астролога, коннетабль иронично спросил, не потому ли он так занят, что в последнее время у него от клиентов просто нет отбоя?
Стражник не знал, почему уважаемый астролог так сильно занят, но он сообщил о том, что ему известно, и дал совет из наилучших побуждений.
- Утром так утром, - примирительно сказал Рауль. - Тогда я просто прогуляюсь по саду перед сном.
- Хорошо, - лейтенант Хербст прикрыл зевок. - А я, пожалуй, пойду в караулку и узнаю последние новости. Надо налаживать дружественные отношения со стражей. Ведь мы все служим Его Величеству...
Они прошли дальше по коридору.
- Ханс. Я не очень-то верю в эту ерунду. Ну чем нам может помочь астролог?
- Он может сказать, кто у него заказывал вчера гороскоп на эту неделю. Я видел, Марс находится напротив Юпитера. Это могут истолковать как... благоприятный момент для захвата власти путем силы... Вы меня понимаете?
- Ты думаешь... Заговорщики не могли решиться предпринять что-либо без обращения к астрологу?
- Именно так... Боюсь, мы можем вспугнуть дичь. А вот если вы пойдете к астрологу за гороскопом... например, по поводу новой женитьбы...
Рауль застонал.
- И ты туда же. Официально я все еще женат. Пока смерть моей супруги не подтвердили. Год еще не прошел... А то, что она сбежала куда-то с другим мужчиной, не расторгая брак со мной...
- Это дело поправимое. Любой епископ запросто расторгнет ваш брак. Можете мне поверить. Я тоже пережил подобное. Но еще до войны... Измена жены - достаточное основание. Не хочу тебя обижать, Рауль, но твоя жена изменяла тебе и до того побега... мы не хотели тебе говорить...
- Пустое... Это в прошлом. Я не хочу о ней даже вспоминать... Мне что-то нездоровится.... Я, пожалуй, и в самом деле пройдусь по саду...
Они тепло попрощались, и Рауль вышел в сад. Ночной прохладный воздух овеял его лицо. Коннетабль шел по садовой дорожке, думая о том, что почти вся его жизнь уже прожита. Он положил всю жизнь на служение королю... Столько раз он оставался жить лишь чудом...
Он попытался вспомнить этот бурный день. Почему-то ему вспомнилась Люсинда... Он снова видел перед своим взором ее сиящие небесной синевой глаза, ее ангельское личико, ее светлые локоны, водопадом ниспадающие по плечам...
Неожиданно Рауль услышал как поскрипывает гравий. Кто-то крался по садовой дорожке к западному крылу замка, где располагалась самая высокая Западная башня. Рауль прокрался на звук шагов... По тропинке скользила фигурка девушки. Она направлялась прямо к башне. У Рауля застучало в висках и бешено заколотилось сердце... Смазанные мазью раны начали снова нещадно печь, но он не обратил внимания на боль... Рауль следовал за таинственной незнакомкой, одолеваемый смутными предчувствиями...

Чуть раньше ночью, покои королевы

- Немедленно пропустите нас внутрь, именем короля!
- На каком основании вы хотите среди ночи ворваться в покои королевы?
- Если вы охраняете эти двери, это еще не повод ослушиваться приказа короля! Мы не хотим потревожить королеву, но нам нужен шут, скрывающийся там.
Дверь раскрылась, и в комнату вошли несколько стражников, пытаясь сделать это как можно тише, хотя учитывая амуницию это не совсем удалось. Спальня королевы находилась дальше, но колышащегося света факелов из коридора оказалось вполне достаточно, чтобы заметить шута.
- Именем короля, мы уполномочены доставить вас в указанное место для дальнейшего разбирательства.

Что делать? Поднять визг, да такой, чтоб долетел до опочивальни королевы?
Можно, но что потом? Изо дня в день безотлучно сидеть в этих покоях, зная, что, едва ты выйдешь за порог -- будешь схвачен?
И гадать -- что с Эолантой?..
Блямс решился.
-- Ой, какой интересный сон мне снится! -- негромко и весело сказал он. -- Интересно, а во сне допрашивают так же, как наяву? Или там особые пытки -- меня беднягу, заставят слопать целого поросенка и перецеловать полсотни красивых девушек?.. Ох, да ладно, сразу злиться... иду я уже, иду!..
Он обернулся к встревоженной фрейлине со свечой.
-- Вряд ли ее величеству ночью понадобятся мои шутки и песенки... А если днем королеве станет скучно -- она знает, как меня найти, верно?
Фрейлина понимающе кивнула.
Насвистывая бодрую мелодию, Блямс вышел вместе со стражниками.
Но уже в коридоре ему пришлось прекратить свист: стражники, которых за ним послали, оказались теми самыми, что прошлой ночью были поставлены охранять дверь его комнаты. Им крепко нагорело за побег шута, и теперь они сводили счеты -- так, без особого членовредительства, чтоб не оставлять синяков на видных местах...
-- Легче, парни, легче! -- уворачивался шут от тумаков и затрещин. -- Не то прямо тут, в коридоре, начну каяться, что хотел украсть корону и скипетр... Да больно, бычара ты с копытами!.. Ну, ладно, ладно, понял, с меня причитается... если вывернусь из передряги -- накрою вам стол!
-- Всей смене! -- прогудел басом толстый стражник.
-- А брюхо не треснет?.. У-уй, черти тебя возьми! Что у тебя, кулаки подкованы?! Ладно, ладно, всей смене...

- Проснитесь, милорд, - громкий голос сэра Дерека выдернул Аларика из его сновидений.
- Что случилось? - спросил Аларик, открывая глаза.
- На десницу совершено покушение.
Аларик рывком сел на постели.
- Я приказал перекрыть все выходы и поднять на ноги еще людей. Но, думаю, потребуется Ваше присутствие.
- Вторую ночь подряд ... - сквозь зубы проговорил Аларик. Встряхнул головой, пытаясь сбросить сон. - Дерек, зажги свечу и можешь идти. Я сейчас буду.
Аларик быстро умылся и принялся одеваться. Свеча отбрасывала причудливые тени во все углы. Снаружи доносились голоса стражников, пытающихся отыскать следы неведомого злоумышленника. Приведя свой внешний вид в хоть какое-то соответствие тому, как должен выглядеть граф при дворе короля, Аларик быстрым шагом вышел из комнаты и направился к покоям лорда Малихера.

Фрейлина не понадобилась, шут орал так, что слышно было даже за дубовыми дверями. Да и крадущиеся в ночи, громыхая доспехами и оружием, стражники разбудили бы и мертвеца. Но выйти вовремя Лиана не успела, Блямса уже уволокли, и в комнате осталась только взволнованная ночным происшествием фрейлина и смущенные гвардейцы. Сна и так не было, а тут сдуло последние его остатки. Ну а поскольку развивать бурную деятельность Лиане мешали понятия всего остального двора (как дома все было просто: услышал ночью шум, берешь то, что лежит у подушки, и вместе со всеми идешь выяснять, что тряслось), королева развила активность среднюю. Она даже воздержалась от того, чтобы выдать парочку оплеух охране, особенно вон тому, недавно присланному из дому, что улыбается как идиот при виде своей госпожи.
Лиана выслушала фрейлину, успокоила ее, сказав, что та поступила правильно, хотя в следующий раз пусть лучше громче визжит сначала, а потом спокойно всех выслушивает.
Но, как оказалось, ночь сегодня решила быть богатой на события. В коридорах случилась далекая суматоха, королева послала разузнать гвардейца (того, самого, новичка, чтобы поскорее привык к путанице коридоров), а следом второго, если первый все-таки заплутает. Второй вернулся раньше новенького.
- Замечательно, - пробурчала Лиана и отправилась в путь к источнику криков в сопровождении целой свиты из гвардейцев (практически всех) и спотыкающейся на ходу фрейлины.

"Погоня" не скрывалась, разговоры вели вслух -- и над общим гомоном гордо реял красивый, звучный голос королевы Лианы.
Блямс услышал его первым.
-- Тихо! -- приказал он так резко, что опешившие стражники опустили кулаки и подчинились.
Блямс хорошо знал дворец. И умел быстро соображать.
-- Бегом налево, под арку!
-- За каким чертом... -- начал было один из стражников, но Блямс резко его оборвал:
-- Хочешь объясняться с Лианой?
Вот уж чего стражники совсем не хотели...
Караул, возглавляемый арестованным, свернул под арку, бегом пересек короткий полутемный коридорчик. Блямс поднял край ветхого гобелена.
-- На четвереньки -- и туда!
-- Ну, если это твои шуточки... -- начал было один из стражников, но его товарищ убедительно закончил эту фразу:
-- ...то мы шутничку ноги переломаем! И скажем, что при попытке к бегству! Лезь!..
За гобеленом оказалась ниша -- то ли старый тайник, то ли когда-то здесь стояла статуя, да убрали ее...
-- Я здесь когда-то от людей барона де Фержена... -- начал рассказывать шут -- но замолчал: голоса приближались.
Стражники и их пленник прижались друг к другу, как заговорщики, которым грозит каземат.
В груди Блямса разливалось давно забытое теплое чувство благодарности.
"Это ж надо -- посреди ночи выбраться из постели и собрать целую армию... и ради кого? Ради калеки-шута? Ну, Лиана, госпожа моя... этим ты меня купила со всеми потрохами! Конечно, тут и упрямство, самолюбие, желание поставить на своем... и все же... Нет, шут, не получилось у тебя прожить свободной птахой! Сначала -- покойный король с его кулачищами, теперь -- его неистовая супруга... Чует мое сердце -- пропаду я с такой хозяюшкой... Ну и пусть!"
Голоса приблизились, миновали тайник -- и затихли за поворотом.
Стражники и шут осторожно покинули свое убежище.
Шут придирчиво оглядел своих спутников:
-- На кого вы похожи? В пыли, в паутине... Ладно, вперед -- шагом марш... только ти-и-ихо!

Но астролог молчал, задумчиво глядя на девушку.
- Простите, наверное, я не вовремя... - смутилась Люси. Действительно, заявилась к человеку чуть ли не среди ночи! Вот он и не знает, как бы потактичней отказать, чтоб её не обидеть... Теперь молодая дворянка корила себя за свою сумасбродную идею. И что в том, что у неё просто не было сил оставаться одной в огромном и таком холодном замке? Надо было потерпеть... Надо... Почему она всегда сначала что-то делает, а потом думает? Почему у неё всегда всё идёт не так, как надо?
- Извините... до свидания, я приду утром, ладно?
Потерянно опустив голову, Люси повернулась назад и стала спускать по лестнице. Девушка была так занята собственными мыслями и чувствами, что совершенно не смотрела, куда ставит ноги. И вот одна нога почему-то не нащупала очередной ступеньки. Оступившись, Люсинда испуганно вскрикнула и взмахнула руками, безнадёжно пытаясь удержать равновесие...
Лестница стремительно бросилась в лицо.

Незнакомка исчезла за очередным поворотом. Рауль наконец опомнился от наваждения. И тут он увидел дверь, обитую бронзой. Он стоял прмяо возле Западной башни. На самом верху, в окошке горел тусклый голубоватый свет. Так светятся какие-то соли, если их поджечь. Для простаков это просто "дьвольский огонь".
" Астролог - знающий человек, -подумал Рауль. - но тоже иногда любит показушничать. Прямо как некий Джарво у маркиза" .
Конетабль отворил дверь - плохо смазанные петли жалобно скрипнули. Он уже подошел к винтовой лестнице, когда услышал чей-то слабый вскрик, и увидел как чье-то тело стрмеительно летит вниз... Слабо видимая в темноте фигурка девушки скатилась по ступенькам. Рауль буквально взлетел по ступенькам и подхватил тело девушки на руки.
- Леди, что с вами, вы не сильно ушиблись?
Он аккуратно подхватил девушку одной рукой под колени, другой обнял за плечи и вынес в сад. Поколебавшись некоторое время, он аккуратно положил девушку прямо на траву, потом сбросил с плечей плащ, и свернул его так, чтобы переложить на него девушку. Он аккуратно ощупал ребра кончиками пальцев, чтобы проверить, нет ли переломов...

- Над людьми из наших земель и без того потешаются все кому не лень, - негромко (как ей казалось) произнесла Лиана, разглядывая обоих гвардейцев. - Теперь я вижу и понимаю причину. Каким образом вы ухитрились пойти в разные стороны?
Гвардейцы ее величества растерянно молчали.
Королева тряхнула головой и без дальнейших разговоров направилась к источнику шума. В комнаты Малихера кого только не набилось, а потому Лиана остановилась в коридоре, не слишком надеясь, что ее верноподданные обратят внимания, что рядом с ними находится вроде бы царствующая особа. Раньше они не страдали особой внимательностью, так с чего же меняться посреди ночи.
- Кузен! - воззвала Лиана. - Вы еще живы или нам вновь готовить траур?

Люсинда всё ещё дрожала от пережитого страха, но заботливые и уверенные прикосновения действовали успокаивающе.
- Спасибо, сэр... Кажется, всё хорошо. - тихонько пролепетала девушка, одёргивая немного задравшуюся юбку, и только тут подняла глаза на своего спасителя.
- Сэр Боллард! - удивлённая, воскликнула Люси. - Но что Вы здесь делаете, да ещё и в такое время? Ой, простите, наверное, это не моё дело... - молодая дворянка снова опустила очи долу, пряча жаркий румянец, заливший щёки. Ах, ну мало ли причин, почему ещё молодой симпатичный мужчина решил выйти прогуляться в ночной сад...

Еще издалека Аларик увидел, что у покоев десницы столпилось относительно большое количество людей.
"Нет, я точно обо всем узнаю последним", с сожалением подумал Аларик. "Складывается впечатление, что во всем дворце спал только я и король, его вроде бы тут не видно. А остальные ждали какого-нибудь происшествия ... Ого, и королева тоже здесь", Аларик услышал громкое обращение королевы к Малихеру.
- Доброй ночи, Ваше Величество, - после короткого поклона поприветствовал королеву граф Комьер. - То есть, я хочу сказать, что желаю, чтобы оставшаяся часть ночи была более доброй, чем прошедшая, - добавил он с легкой усмешкой.

Во дворце Хеалдана

- Проверить выходы из сада! - раздалось совсем близко, но так далеко от сэра Болларда и Люсинды, и коннетабль сразу понял, что за стенами башни что-то происходит. Судя по голосам стражи - кого-то спешно искали, раз перекрывали все выходы. - Кто-нибудь - к астрологу!
Дверь башни тут же распахнулась, впустив внутрь двух гвардейцев. Один был с факелом, другой - с обнаженным мечом. Оба остановились, как вкопанные, увидев странную парочку.
- Сэр Боллард? - неуверенно протянул один, которого, как припомнил Рауль, звали сэром Ленсли.

У покоев десницы

- Милорд, - шепнул возникший рядом с Алариком сэр Эррен. Гвардеец приложил кулак к груди перед королевой и вновь зашептал на ухо графу: - Коридоры вокруг королевского крыла проверены и оцеплены. Покои короля вне опасности, сам король спит. Стража внизу никого не видела. Если убийца и уходил, то ушел он либо через сад, либо через очередной потайной ход, о котором нам неизвестно. Что маловероятно.

- Сэр Боллард! - удивлённая, воскликнула Люси. - Но что Вы здесь делаете, да ещё и в такое время? Ой, простите, наверное, это не моё дело... - молодая дворянка снова опустила очи долу, пряча жаркий румянец, заливший щёки.

- Пустяки. - Рауль выдавил беззаботную улыбку. - Я просто вышел прогуляться, потому что мне не спалось. Вы уверены, что ... не пострадали? Здесь не болит? Ребра вроде бы целы...
Вы нигде не ушиблись?
Девушка помотала головой.
-Не могу поверить своим глазам, миледи... Вы так прекрасны, что я нахожу слов...
Рауль так и не договорил...
- Проверить выходы из сада! - раздалось совсем близко, но так далеко от сэра Болларда и Люсинды, и коннетабль сразу понял, что за стенами башни что-то происходит. Судя по голосам стражи - кого-то спешно искали, раз перекрывали все выходы. - Кто-нибудь - к астрологу!
Дверь башни тут же распахнулась, впустив внутрь двух гвардейцев. Один был с факелом, другой - с обнаженным мечом. Оба остановились, как вкопанные, увидев странную парочку.
- Сэр Боллард? - неуверенно протянул один, которого, как припомнил Рауль, звали сэром Ленсли.

-Сэр Ленсли? Девушка тут упала с лестницы. Я боюсь, не получила ли она ушибы или вывихи. Ее надо бы овтести к дворцовому лекарю. Велите принести какие нибудь носилки. Или... Найдите пару жердей, чтобы привязать к ним мой плащ. Девушке нужна помощь... Это леди Люсинда, племянница кардинала.

- Доброй ночи, Ваше Величество. То есть, я хочу сказать, что желаю, чтобы оставшаяся часть ночи была более доброй, чем прошедшая.

- Граф Комьер, - Лиана сделала попытку через головы стоящих на пороге заглянуть внутрь покоев и выяснить, что там творится. - Я бы пожелала доброй ночи всем нам, но боюсь, что не могу включить в пожелание тех стражников нашего сына, которые решили, что моя спальня - место для их ночных прогулок.
Воцарилась относительная тишина, которую нарушали лишь всхлипывания изнутри покоев десницы и возня там же.
- Нет, до самой спальни они не добрались, но успели перепугать нашу фрейлину. Милый граф, - по губам ее величества скользнула улыбка, - мы хотим знать имена этих героев. Утром... Кузен! Так вы ответите мне или нет?
Лиана посмотрела на одного из своих гвардейцев.
- Выясните, что там творится.

В спальне десницы

- Пожалуйста, не кричите! Он... Он может вернуться! - умоляющим тоном прошептал Малихер, закрывая лицо руками и вжимаясь в стену. Стражник, нависавший над ним, отодвинулся, обернувшись на тех, кто стоял у порога.
Вид у десницы был жалким - растрепанные волосы, бегающие глаза и трясущееся от страха и холода тело. Эдмон все никак не переставал вжиматься в стену, будто хотел исчезнуть в ней. Любой звук - голосов, шагов или бряцанья - заставлял Малихера сдавленно вскрикивать, вновь и вновь закрывая себя руками и ногами.
- Зачем он приходил? - выдавил из себя десница. - Что я сделал ему плохого? Я никогда не предам Ричи... пусть не надеются! Нет!.. Нет!! О Господи, за что... О моя несчастная Вули, он убил ее... но это же моя собака! Как он мог убить ее?!.. О Господи... - причитания Эдмона перешли в невнятные всхлипывания.
Стражник, все еще стоявший рядом с Малихером, медленно протянул руки и поднял десницу на ноги.
- Где мой Ричи? Где малыш Ричи? - Малихер обвел невидящим взглядом всех собравшихся. - Разбудите его, разбудите!.. Где Ричи?..
Десница, поднятый на ноги, так и остался стоять на том же самом месте. Тут он заметил графа Комьера и быстро подошел к нему, схватив Аларика за грудки, горячо запричитав ему прямо в лицо:
- Граф Комьер! Почему они хотели убить меня? Почему Вы не защитили меня?! Где были все ваши люди?! Наверное, вы тоже хотите моей смерти, и для этого убрали их... чтоб убийца смог прикончить меня! Признайтесь, признайтесь, Вы ведь так и сделали?! - не дожидаясь ответа, Эдмона обернулся к королеве: - Лианна, моя милая кузина, моя королева! Если бы не моя Вули, не моя собака, я бы не стоял здесь... Я бы лежал там, под одеялом, залитый кровью!
Малихер вновь всхлипнул и отбежал к кровати.

Около спальни десницы
Глаза Аларика стали почти такими же круглыми, как и у символа его рода.
- Какие стражники?.. Я такого приказа не отдавал. Обещаю, что непременно разберусь с этим ... происшествием, и виновные будут наказаны. Но сейчас, действительно, лучше разобраться, что же произошло с лордом Малихером.

Внутри самой спальни
Не успел Аларик войти внутрь, как на него чуть ли не налетел Малихер.
- Спокойнее, лорд Эдмон, спокойнее ... - проговорил Аларик, аккуратно отцепляя пальцы Малихера от себя. - Сядьте, пожалуйста, и расскажите, что произошло. Кто-нибудь, принесите ему выпить чего-нибудь! Сэр Эррен, найдите стражников, которые охраняли покои лорда-десницы. Если надо - пошлите за сэром Дереком.

Лианна вошла следом, люди расступились, пропуская королеву, хотя кто-то посоветовал ей не смотреть на кровать.
- Там есть что-то, чего я не видела? - удивилась Лианна.
Кузен был жив, но не в себе. Он метался от кровати к Комьеру и обратно, оглашая покои невнятными криками. Королева сделала еще один шаг, чтобы очутиться на пути у кузена и все-таки не сдеражалась, от души залепила Малихеру пощечину.
- Прийди в себя, - процедила ее величество. - Я тебе новую собаку подарю, хотя Вули уже не вернуть. Кто-нибудь! Найдите Ричарда...
Лианна тут же передумала.
- Нет, не кто-нибудь. Ты и ты, - ее палец указал на двух гвардейцев ее свиты. - И кто-нибудь, кого отрядит граф.

Ричард II Элленроф
В королевских покоях

Сладкий, чудесный сон раскрывал свои краски перед ним. Прекрасное лицо, колышащиеся на ветру волосы, белизна крутящегося вокруг пуха от одуванчиков... И черный коршун высоко в небе, закрывая своим темным силуэтом яркое солнце. Коршун хрипло кричит, а внизу отзывается волк, задравший голову вверх и воющий на солнце... Он спотыкается и...
- Ваше Величество! - испуганный, слабый голос Гомо пробудил Ричарда, и юноша открыл глаза, возвращаясь в темную реальность.
- Что... что? - сонно переспросил король, пытаясь прогнать остатки сна.
- Ваше Величество, я им сказал, сказал, что Вы спите, но гвардеец, этот чурбан в железе, он стоял на своем, говорил, что Ее Величество приказали, мол, так-то и так-то, разбудите и приведите на место...
- Говори медленее, я плохо понимаю... - хрипло отозвался Ричард, садясь на кровати. В висках стучала кровь, а перед взором все также струился пух.
- На десницу, на милорда Малихера, напали. Он вне себя, кричит, призывает Вас, а вокруг эти гвардейцы, снуют, ищут кого-то...
- На кого напали? - лениво спросил король, потягиваясь.
- На герцога Малихера, Ваше Величество.
Почему-то на сей раз слова дошли до разума юноши, и он резко опустил руки, хрустнув суставами.
- На герцога Малихера? - тупо повторил он и вскочил. - Когда?
- Я не знаю, Ваше Величество. Виноват, - Гомо умудрился склонить голову и поднести штаны. - Совсем недавно, я услышал крики, но ночью часто кричат - патрули и постовые...
- Надо было сразу будить меня! - раздраженно бросил король, накидывая сверху алый кафтан и ополаскивая лицо теплой водой.
У выхода его уже ждали гвардейцы, которые взяли короля в кольцо и двинулись за ним, внимательно оглядывая каждый закоулок. Через несколько минут Ричард был уже у покоев Малихера.

У покоев десницы

Внутри было небольшое столпотворение - Малихер сидел за столом, рядом с ним крутился сонный мастер Далбредж, в накинутом поверх сорочки халате, трое гвардейцев, граф Комьер и королева. У выхода стоял небольшой отряд, среди которых были и люди Малихера, и люди королевы.
- Итак, - с порога сказал Ричард, не особенно заботясь сейчас о том, как выглядит. - Что здесь случилось? Он в своем уме, мастер Далбредж?
- Да, Ваше Величество, просто немного испуган, - старик влил Эдмону в рот какую-то бутылочку.

-Не могу поверить своим глазам, миледи... Вы так прекрасны, что я не нахожу слов...
Люси в изумлении взглянула на коннетабля. Неужели? Или это просто сказочный сон, а когда она проснётся, окажется, что и не было ничего? Нет, это было бы слишком ужасно...
Но не успела девушка толком осмыслить только что произошедшее, как к ним подошёл какой-то какой-то гвардеец.
- Сэр Боллард? - неуверенно протянул один, которого, как припомнил Рауль, звали сэром Ленсли.
-Сэр Ленсли? Девушка тут упала с лестницы. Я боюсь, не получила ли она ушибы или вывихи. Ее надо бы отвести к дворцовому лекарю. Велите принести какие-нибудь носилки. Или... Найдите пару жердей, чтобы привязать к ним мой плащ. Девушке нужна помощь... Это леди Люсинда, племянница кардинала.

Пока шёл этот разговор, Люси сидела молча, всё ещё под впечатлением услышанного, но когда Рауль... нет, сэр Боллард приказал принести носилки, девушка вдруг запротестовала:
- Нет-нет! Не стоит беспокойства! Со мной всё в порядке, правда!
В подтверждение своих слов Люсинда попробовала подняться, но тут же снова с тихим стоном опустилась на плащ, схватившись за лодыжку. Кажется, она всё-таки поторопилась с выводами...

Стоило девушке начать говорить, рука астролога, та самая, что держала свечу, задрожала, и отсветы пламени задергались на стенах. Невероятным усилием воли мужчина заставил себя сохранять на лице непроницаемо-вежливое выражение, но вот ответить племяннице кардинала он никак не мог. Не помогла хваленая выдержка, не помогли годы постоянного контроля над проявлениями эмоций. «Этот голос невероятно похож на… Да и в лице есть что-то общее… Не может быть! Такого сходства просто не бывает! Неужели возможно переселение душ?» Обрывки мыслей проносились в голове астролога быстрее, чем он успевал их осознавать. Безо всякого движения он наблюдал за девушкой, видел, что она смущена и расстроена, смотрел, как она уходит, но так и не сказал ей ни слова. Из ступора его вывел стук затворяемой двери. Все еще сохраняя на лице вежливую, но холодную улыбку, Рао вернулся в лабораторию и хрипло произнес:
- Ваше Высочество, путь свободен!
А про себя подумал: «Надо немедленно написать письмо».

Да уж, ночь выдалась не легкая... Что ж поделать, и у фрейлин, как ни странно, есть обязанности. Надо же так случиться, что в эту ночь у королевы дежурила именно она. А тут такие события: сначала прямо в передней королевы арестовали Блямса, потом вполне праведно разгневанная королева отправилась вызволять шута, странным образом растворившегося в пространстве коридоров. Когда же королева вошла в покои Десницы, Шерилл осталась снаружи, рядом с дверью, не решаясь ни покинуть королеву, ни без приглашения войти.
Голова нещадно болела, глаза слипались. Внешний вид не вполне соответствовал званию: платье было слегка измято, некоторые непослушные локоны выпали из прически. Но, несмотря на неважное самочувствие, леди Лерлиннь очень внимательно прислушивалась к тому, что говорилось в комнате. Девушка не верила своим глазам: неужели тот напуганный человек, больше похожий на сумасшедшего, нежели на второе лицо государства, нагнал на нее такого страху сегодня утром...