факела горят давно
мы сидим в немом кино
мне наверно все равно
я целуюсь со стеной
факела горят огнем
древо жизни стало пнем
я и тень моя вдвоем
и бездонный водоем
факела горят так ярко
мне чего-то очень жарко
я приду к вам без подарка
я остаток от огарка
догоревшей в ночь свечи
испекайте куличи...

Бить балду, пинать баклуши
О любви еще послушать
Не работать целый день
Мне так лень, мне правда лень
Приголубили на суше
Ох русалочку простушку
Ариэль искала мужа
Но он что то был не дружен
Что то был он ой не ласков
Как похмельный дядя басков
Что пришел на Русь с Мамаем
И украсил поле граем...
Ворон вьется надо мною
И забвение стеною
Обо мне никто не помнит
Только сталь вздыхает в домне...

Синий страус громко блеет
Во мартышкином пруду
Ведь ничем он не болеет
Отчего же он в дуду?
Что он выкурил однако
Или выпил, закусил
Вдруг напился он бон аквы
И немножко затусил...

это скучно право слово
сотрясать твои основы
это грустно, ерунда
жить ненужные года
это правда позабыто
и вином давно налито
это лишнее кино
я уже ушла давно...

Шелковая белизна
Снег жадно слушает журчание ручьев
И море

Чего желает женщина?
Тепла
Любимых рук и детского дыханья.
Степное утро заоконной ранью
Расписывает чистый холст стекла.
Чего желает женщина?
Весны
Среди метелей и голодной стужи.
В холмах седой лисой поземка кружит,
Стирая память, и следы, и сны.
Но я проснулась оттого, что вдруг
Услышала свой тихий смех - так дети
Смеются, если сон бездонно светел.
Смотрю в себя.
Все валится из рук.
Улыбка неба розовым мазком.
Улыбка сердца - в этот день венчанье.
Как будто получила обещанье,
Что возродится мой снесенный дом,
Что будет май, и белая сирень,
И тот, один, кто неразлучно рядом,
И дети.
Больше ничего не надо.
Пусть только не проходит этот день.

Хочется застрелиться
Но никто не дает пистолета
Еще твердят, тебе надо молиться
Однако молитвы кушает Лета
Хочется быть собою
Но у папы другие планы
Дескать побудь рабою
Пока я набиваю карманы
Хочется жизни новой
Однако ее выдают по талонам
И надо быть острословом
Чтоб не бывать надувным баллоном
Хочется отчего-то
Побыть в океане акулой
Однако море то вото
Но я остаюся куклой...

У Лилит башка болит
Просто пухнет от сомненья
Где же доктор Айболит?
Пусть пропишет мне варенья
Я от скуки полечусь
И отправлюсь в горни выси
Аж к вершинам улечу
Где гуляют вольны рыси...

Соловьиными степными ночами
Смотрит в душу, словно в зеркало, память.
...вот еще одна весна за плечами,
Не вернуться, не вернуть, не исправить.
Рвется лето лепестками наружу,
И черемухой вскипает ненастье.
Как вернуть мне несмятенную душу,
Как поверить в невозможное счастье?
Отзывается минувшее дрожью.
Как же хочется забыть и согреться...
...приложи к моей душе подорожник,
Пусть до свадьбы заживет, словно в детстве.

Люди все делают сами
Они уже взрослые
Дети звучат голосами
Дубы стоят рослые
Женщины ткут и прядут
Нити желания
Больше меня не найдут
Ваши старания
Я ухожу навсегда
К звездам и космосу
Мимо пройдут не года
А вечности без спросу...

Вернулась я писать стихи
Из запечатанной строки
Из замурованной строфы
Из тайной, подлинной графы
Пографоманю я немного
Войдя, останусь на пороге
Стихи о вечном сожаленьи
Стихи сомнений и гонений
Стихи про вас и про меня
О, блин, забыла я коня...
А ведь осталась мне дорога
Такая право вот тревога...

Только юной Люцифере
Все как будто нипочем
Отчего же де ла Феру
Прилетело кирпичем?
Оттого что самосудом
Он жену свою казнил
Разобью ему посуду
Уж на это хватит сил
Я - Миледи. Я - Графиня.
Муж - дурак и дело в том
Что в вимане и стамине
Непонятный суп с котом!

Эх, не успела немного на конкурс. Ладно, почитаю свои стишки в сквере.

Дикая охота
Я пришла добровольно. Робко пробиралась сквозь мертвый ельник по запутанным тайным тропкам. Где терновник и можжевельник охраняют старинный замок, непролазной стеной срастаясь, расколов под ногами мрамор, на ступенях узор сплетают. Дикий хмель да слепые стекла, тлен с разрухой - немые стражи.
Говорят, что сюда с востока нищий путник пришел однажды. Он ночлега искал, от ветра укрываясь плащом в заплатах. Молча, ждал у ворот ответа, но охрана в блестящих латах прогнала. А в ночную пору сам король приказал лакею, чтоб спустили собачью свору на охоту по снеговею. Псы вернулись под утро. С шерсти ярко-алая кровь стекала. Говорят, королева вместе с королем под луной скакала и смеялась, когда собаки рвали тело в снегу на части. Только, путник успел во мраке их проклясть. И с тех пор несчастье - приговор всем, кто гнал добычу. И они в опустевших залах словно бледные тени рыщут, прячут кости в сырых подвалах. Триста лет им покой не ведать. Крепко держит грехов болото. Каждый год в полнолунье едет, скачет призрачная охота. Мрак в провалах глазниц клубится. Псы - скелеты в истлевших шкурах. Под копытами снег искрится, и безмолвные те фигуры, будто демоны - дети ада - мчат по лесу. Кто их встречает, кто в ту ночь оказался рядом, до рассвета не доживает. Говорят, где ступали кони, утром снег расцветает красным. И нельзя уйти от погони. Эта ночь для живых опасна. Их удел - умереть в мученьях и пополнить ряды проклятых. Где жестокий король забвенья никогда не отыщет.
Пятый, кто посмел бросить вызов игу и решил с мертвецом сразиться, мой любимый. Он в тайных книгах много лет изучал страницы. Он хотел прекратить страданья, разорвать колдовские цепи. Не сумел. Как гласит преданье, их удел сеять смерть. И в склепе ждать желанной луны и ночи. Забирает чужие жизни и беззвучно король хохочет с королевой в безумной тризне. Я пришла. Над покатой крышей лунный лик смотрит скорбно с неба, стонет ветер почти неслышно, заметает руины снегом. Скоро гон. Заползет дремота на застывшие пики елей. И король поведет охоту сквозь лохмотья седой метели. И на белое брызнет где-то алых капель узор. Незрима, я молчу. Я не жду рассвета. Что мне мир без тебя, любимый?

Пляшет огненный июль над холмами,
Пахнут горечью и медом закаты.
Все, что не было когда-то не с нами,
Южный ветер разметал без возврата.
Пьют из речки на лету небо осы,
Тяжко падает ковыль, согнут зноем.
Сентябрю позолотит руку осень -
Это будет не с тобой, не со мною.
Вдоль пологих берегов ивы дремлют,
Заплетают косы выцветшей синью.
Я однажды в эту горькую землю
Лягу, чтобы возвратиться полынью.
Но пока из родника, как из раны,
Льется жизнь в простор, бездонно великий.
...на ладонях - запах слез и емшана.
На губах - степная кровь земляники.

С каждым ливнем печаль все дальше,
Все настойчивей теплый ветер,
Все призывнее запах мяты
С опаленных жарой холмов.
В них ни горести нет, ни фальши,
Голос лета так чист и светел,
Что не хочется до заката
Уходить под привычный кров.
Улыбаясь, смотреть на звезды,
Как ребенка, баюкать душу,
Чтобы снился ей на рассвете
Свет заоблачной высоты...
Возвращаться к былому поздно.
Я молчания не нарушу –
За меня всё прошепчет ветер.
...только что в нем услышишь ты?

Мне приснилось сновиденье
Да о том, как в наши дни
Вдруг случилось представленье
Балаган зажег огни
Феерия длилась вечер
Или даже цельну ночь
И горели ярко свечи
Чтобы ночи превозмочь
Я играла и смеялась
Танцевала до утра
Только утром растерялась
Так как вдруг пришли ветра
Загасили наши свечи
Потушили факела
Ах набросьте мне на плечи
Хоть сюртук таки дела...

Мне снова снится, что с тобой беда,
А я не успеваю, хоть разбейся -
Внезапно с рельсов сходят поезда,
Аэропорты отменяют рейсы,
Упала сеть, захвачен телеграф,
Закрылась почта, спущены колеса...
Снам все равно, кто был из нас не прав -
Они другие задают вопросы:
Что я отдать готова, чтобы жил
Тот человек, что нужен, как дыханье? -
Здоровье, деньги, радость, кровь из жил,
С родными и друзьями расставанье?
В который раз я отвечаю:
- Жизнь,
Единственное, чем еще владею.
...держись.
Держись.
Пожалуйста, держись -
Не знаю, как,
Но я к тебе
Успею.

У Кицуне нету дел
Это просто беспредел
Это долгое безделье
Как приятно рукоделье
Но низзя, Афина против
Мы не знали дядю Лота
Мы не знали даже Ноя
Он - коньяк, живет в Ханое

Равноденствие. Время холодного, чистого света,
Лес роняет с ветвей в тишину золотые слова.
Мне опять, как всегда, не хватило на донышке лета:
В чашке осень с дождем пополам, в планах - ночь и зима.
В лютом холоде бьется надежды горячее сердце,
В белом сумраке светит звездой Божьей воли маяк:
Нам с тобой никогда, никуда друг от друга не деться,
Мой враждующий друг, мой до боли возлюбленный враг.
Между нами заводят ветра бесконечную песню,
Между нами ложатся снега и полощут дожди...
Если мне и тебе на огромной земле стало тесно,
Значит, кто-то из нас не заметил, как сбился с пути.
Каждый выбрал свое: ты - сраженье, я - шепот молитвы,
Ты - победу и месть, я - короткое слово "прости".
...но когда ты однажды устанешь от грохота битвы,
В тихий дом под березой в ладони холмов
Приходи.

Время лечит - сбилась со счета я, сколько раз
Говорили мне избитую эту фразу.
Сколько ни повторяй сквозь строй пропущенных фраз,
Не становится легче от них никому ни разу.
Время лечит? Но рана в груди до сих пор свежа,
Ладно если б одна была, ладно бы от ножа,
Ладно если бы - не привыкать - истекала кровью...
Все сочится, как ни бинтую ее, любовью.
Время лечит... Все мимо - августы, ноябри,
Навсегда закрытые души, глаза и двери.
Отчего же годы спустя все болит внутри,
Не стихая, каждая, чтобы ее, потеря?
Как себе запретить раздувать последние искры?
Сколько надо терять, чтоб дошло это наконец:
Время - вовсе не лекарь? Время - седой мудрец.
Оставляет рядом по-настоящему близких.

Стихи считать в уме не трудно
А Люцифер писал стихи
Когда учился в Долгопрудном
А не считал свои грехи

Солнце всходит и заходит
Вечный Град в тени стоит
Ворон места не находит
Гривна рубль не родит
Солнце всходит и не тает
Мир зеленый как банан
Над землей сова летает
Прочитавшая коран

Зима отходит. Замирает нить
Прерывистого, гаснущего пульса.
...ты знаешь, я боюсь тебя любить:
И ты, как все, уйдешь, чтоб не вернуться.
Закат на миг окрасит небеса,
И станет ночь, и снова до рассвета
Любимые, живые голоса,
Не откликаясь, засмеются где-то.
Капели отвечает стук часов,
Перебивая отголоски смеха...
Душа и дверь закрыты на засов,
А там, внутри, лишь неживое эхо...
И будет день, ненужен и нелеп,
Смотреть в бокал с давно остывшим чаем.
...ношу в себе своих любимых склеп,
И больше на любовь не отвечаю.

Как тут пусто стало нынче
Не с кем даже поболтать
Потерялся ВиЗет минчен
Что ж пора мне улетать
Улетели с Прикла люди
Разошлись, таки дела
Ничего уже не будет
Счастья Хигфу, всем лала
(Ариэль)

В королевстве моем до неба растут деревья,
В диких кронах гнездятся крылатые псы и кони,
Облака бредут по небесным лугам-кочевьям,
И драконы едят серебряный свет с ладони.
В тихих сумерках прячутся теплые сны и тайны,
Запах меда, погудка шмеля и перо синицы,
Хоровод светлячков, улетающих к звездным стаям,
Чтобы вместе с ними однажды тебе присниться.
В королевстве моем каждый день так бездонно долог,
Земляникой и травами дышит степное лето...
...сочиняй себе сказки, маленький мой орленок,
А когда надоест - прилетай ко мне за конфетой.

Я не буду поклоняться никому и никогда
Я примерю ваши платья, погуляю в городах
Я укрою Землю ночью и опять взойду Луной
Никому не буду дочью и не буду я женой
Я растаю не в рассветах, появлюсь не в облаках
Не бери мои ответы, думай сам дитя Аллах
Я взгляну на грани мира и решу проблемы руд
Я не признаю кумиров, не считаю бой за труд
Я погибшая в Валхалле, я решила умереть
Я у Боженьки в опале, но каменья не спереть
Я - Годива, я - Миледи, не сочтите вруньей Май
Быть Бардессой - это мило. До свидания, бай-бай
(Белданди)

Стан прекрасный, стан чудесный
Ты не дремлешь, егоза
Это мне услышать лестно
Ваша Нежность - Стрекоза
(Безголовая блондинка)

Добавлено:
Я устала от наветов
От сомнительных затей
От пустых речей советов
И от бабки горячей
Я устала от безделья
Я бешусь в нем как Дагон
Мне б немного рукоделья
Но нельзя, велит закон
(Эльфийка Лилит)

Посмотри, как рисуют дожди
На листах акварельных апреля
Все, что мы сохранить не сумели,
И не встретим уже на пути.
Всё изношено - боль и любовь,
Обветшала, истлела надежда,
Что когда-нибудь станет, как прежде,
Всё меж нами понятно без слов.
Посмотри, как рисунки дождей
Утекают сквозь сквозь пальцы слезами...
Всё, что прожито, было не с нами.
Отпусти из ладони ручей.
Под грачиный раскатистый грай
Пепел наш унесет половодье.
Видишь, новые судьбы восходят.
Выбирай.

Старый Мерлин, друг Марии
Жил в двенадцатый веках
Майя плакала в Турин
Это красная строка
Хлеб пришёл на стол Миледи
И сказал я - Колобок
Не бывает лучших леди
Чем подати вам пирог
Колобок

Чёрная пичуга стырила рассвет
И моя подруга мне сказала нет
И моя рыбалка стала без крючка
Пожалейте, Будду, Майю и Сверчка
Джет

Мне хочется верить, что души бессмертны,
Что после — дороги, события, страны,
Что я стану странницей, облаком, ветром,
Влюблённым в дорогу, волшебным и пряным.
Что я не расстанусь с друзьями моими,
Что все расставания - к радостной встрече,
Что яркими лентами каждое имя
Вплетёт в свои косы влюблённая вечность.
И станет неважно, что встречи не часты,
Ведь связь между нами уже не прервётся,
И мы будем вместе и в горе, и в счастье,
И будет светить незакатное солнце...
...в тяжёлые дни, в бездне личного ада
Невзгоды стучатся то в окна, то в двери.
Всему вопреки в темноте непроглядной
Себя заставляю
Верить.

Дьявол спряталась за печку
Господ ей поставил свечку
Повелел в крови купаться
Дьявол встала постесняться
Говоря, как можно милый?
Не в аду же я на вилле
А на свете божьем, честно
Кровь здесь просто неуместна
Здесь купаются в нирване
Или в водной старой ванне
А бассейн из крова дев
Страсти для народа Ев

Что весна, что осень - под этим безликим небом
Не поймёшь, пока не посмотришь на календарь.
Из соседней булочной пахнет горячим хлебом,
Пропускает сердце очередной удар.
Сразу в памяти - смех, варенье из земляники,
Чай с густым молоком и открытый, как небо взгляд...
В этом мире, таком огромном, многоязыком,
У кого мне спросить, как найти дорогу назад?
Дважды в реку одну не войти, и пытаться поздно,
И потрачены шансы впустую до одного.
...но пока мы смотрим с тобой на одни звёзды,
Ничего ещё не кончилось.
Ничего.

В заморском царстве, в захудалом государстве, жил-был Жак – на слово мастак, двадцати лет отроду, в мечтах – моряк. Ростом высок, в плечах широк, головой светел, в душе игрок. Платил царю налоги, писал некрологи, пашню пахал, жену не обижал, деток пока не завёл, но чертоги возвёл. А в чертогах тех пусто, в углу капуста, в окне тюльпан, на стене жены сарафан, а жена то – красавица! Глянешь, зашатаешься, губы огонь, грудь только тронь, в глазах любовь лишь чертоги готовь, – негде полюбиться, хоть бы половица! Пол гол, гамак с дырой, муж – осёл, то есть новосёл, в общем, жили в уважении у царя в услужении.

Жена

Слушай милый муж мой Жак
Надевай-ка свой пиджак
Да скорее дуй на рынок
И добудь хоть саркофаг!

Я не буду на полу
Ни в сенях и ни в хлеву
А не то скручинюсь сильно
И к царю переплыву.

Жак

Эка невидаль – кровать
Да в гамАке можно спать!
И любиться тоже можно
Лишь сноровку… прилагать!

Жена

Ты дибил иль просто глуп?
Иль прокис тебе мой суп?
Иль румяны потускнели?
Не прошу ж я тышшу шуб!

Ты кроватью обеспечь
Шоб со мною там возлечь
Или будешь самолично,
Да с собою искать встреч.

В общем, думай муж мой Жак,
Пока пыл твой не иссяк,
Надо где-то нам любиться
Или станешь – холостяк.

Делать нечего и пока мужчество не искалечено, решил Жак натощак выменять у царя кадиллак, автомобиль то широк – любви островок. Но на что менять? В кармане ни гроша, «он» да душа, на машину не хватит, идея не катит. И решил Жак так, семьянин как-никак: чтоб жену сохранить, матрас-кровать с дворца стащить, а чтоб царь не серчал, сделать ему причал. Государь то охотник до флоту, ведь нет товарообороту, мимо корабли проплывают лишь кормой и качают.

Царь

Чо явился сукин сын?
Али принял озверин?
Иль жена твоя – красава,
Не даёт адреналин?

Жак

Ты свой пыл царь поумерь
Я по делу, мне не лень,
Вот причал тебе сварганю
Для галер открыту дверь.

Станешь ты магнатом враз,
Говорю я без прикрас.
Ну, а ты мне за работу
Выделишь пушной матрас.

Царь

Погляжу – ну прямо асс,
Экономику потряс
Ишь, какой ты мерчендайзер!
Может сразу да в Палас!

Умник! Мать твою ети,
Самому Мне те пути
Уж давно как-бы знакомы,
Так что тут ты не финти…

Сделай лучше знатный порт
Чтоб товарооборот
Да по меркам Доу Джонса
Не чинил мне дискомфорт.

Жак

Может аэровокзал?
Да широкий терминал?
Чтоб твою гордыню тешить,
Ну, ты царь и – маргинал!

Царь

Слышь, остряк, кончай свой стёб!
Не прошу ж я небоскрёб.
Мне лишь маленький, да портик!
Я ж табе не филантроп.

Нужен мне свой капитал
Чтоб купить телеканал
И вещать там пропаганду
Шоб ты нос не подымал.

Жак

Пофиг, порт или причал
Но работать чтоб начал
Сделай мне одну услугу
Чтоб я больше не ворчал.

Царь

Шантажист! Каков подлец!
Обнаглел уже в конец!
Я тебя с твоей натурой
Вышвырну с страны! Стервец!


Жак

Не гони меня ты прочь!
Сделаю! Ты лишь отсрочь,
Выполнение заданья,
На одну всего лишь ночь!

Царь

Я скажу тебе филон
Чтоб с женою марафон
На моей перине бегать
Сделаешь мне царский трон.

Да железный, из мечей
И не как у тех бичей
В Ланиспорте-вестероском
А с блюпупом, и, дисплей!

Делать нечего, и к вечеру Жак, собрав инструменты, начал ладить портоменты. Сделал пирс за ним причал, и фарватер рыть начал, мимо судно проплывает и приветственно встречает:

Капитан судна

Эй, мазута, обернись!
Ладно строишь – зашибись!
Ты откель такой умелец?
Да не бойся! Отзовись!

Жак

Не боюсь я, дел полно.
Порт здесь нужен уж давно.
Вот и спину гну не дюже
Но представлюсь всёравно…

Жак представился.

Капитан судна

Грэг зовут меня, мой друг
Если чо да кабы вдруг
Порт твой царь решит оттяпать.
Я впрягусь как военрук.

У меня команда славна
Свисни вовремя ты главна.
Мы набьём царю курдюк.
А за дружбу и подавно!


Итак, стройка началась, жена красавица к мужу не прикасается, тот в работе и заботе, хоть самой с желаньем справиться. Порт растёт, а Жак домой не идёт, жена тоскует, то с соседями враждует, то бандитов на районе прессует, в общем, – лютует, мужа ждёт месяцами, любиться хочет аж сердце ворочит!

Год прошёл, и славный порт собирает весь народ, царь сидит на новом троне да считает оборот.

Царь

За простойку Жак-милок
Ты отдашь мне свой чертог
А за хоженную койку
И жену…ну как оброк.

Не управился ты в срок
Вот отсюда и оброк
Парень ты не перспективный
Страсти нет, лишь уголёк

Я Жену твою уважу
И в покои запроважу
Буду спинку её греть
Юки! Взять его подстражу!

Прилетает дракон.

Юки

Царь, подумай – я дракон
И ценю людской закон.
Так что ты не ерепенься
Жак тебе ведь компаньон!

Царь

Что за глупое созданье
По законам мирозданья
Я беру чего хочу!
Змей! А ну приди в сознанье!

Спящий подле трона трёхглавый змей просыпается.

Змей

Нет, увольте, в этот раз
Я не стану на заказ
Жрать везде кого попало
У меня сейчас Намаз.

Царь

Вот же блин, поднять войска!
И в три ровненьких броска
Схомутайте этих гадов!
Тросом! Шоб наверняка.

Жак

Ты не царь, ты – оглоед!
Вы же братцы, чтоб без бед.
Улетайте в мою хату.
Там и ужин и обед.

Вы свободны, этот царь
Боле вам не государь.
И ещё скажу и больше
Я теперь всем вам главарь.

Королём враз, стану я
Юки, Змей ведь мы - семья!
Не дадим же дармоеду
Править нами издаля!

Приближается царское войско!

Царь

Я тебе большевику
Расскажу как на духу:
– Ох, с огнём ты Жак играешь
Вмиг кишки изовлеку!

Жак свистнул, и в порт причалило сотня кораблей.

Жак

Больше трутням тут не рады
Сами будем морестрады
Пользовать и без тебя
Так что брось свои тирады.

Ну а коль повысишь тон
То возьму тебя в полон,
Вон у Грэга все гальюны
Засраны со всех сторон.

Там тебе самое место
У параши, там не тесно
Ведь ты стар – там лёгкий труд
Дело ведь – общеполезно.


Царь

Коммунист! Сгною стервец!
Долгим будет твой конец!
Слышь, войска – а ну робяты
Сделайте ему капец!

Битва тотчас началась, бились стойко, кровь лилась, Жак с отборною командной, хвост крутил войскам – прям в сласть. Тут и Грэг с пистолем бойко, Юки, Змей, Лис с мухобойкой, Перси весело когтями режет войско на салями. Гостья с острова – Руян, что спокойства океян, славно так утюжит войнов как огромненький буян. Ларго, Сокол остроглазый, Дон, Ляксей, Мерей – кудрявый, а за ним как буйный свет – Боб сражается и дед. Леший-дед, ох, жуткий малый войско косит как кудрявый, справа Лю, а слева Тень вот и пал железный пень. Трон наш тут же окружили, Миа, Ирис и Дженнини, Мандра весело смеясь с Машей подле становясь. Рядом – Фелидэ, Астэр, ТехнОкрат, Миша, Дакс, Гном и Сократ, в общем весь электорат.
Царь струхнул и побледнел, войско больше не удел, нет режимных механизмов, чтоб закончить беспредел.

Царь

Всё сдаюсь, кончайте сечу
Ща сейчас вам всем отвечу:
Был не прав, дерзил – дурак,
Золотом вас обеспечу!

Отпустите, слово дам,
Что уеду в Амстердам.
Тама есть казённа вилла
А дворец напополам!

Жак

Ты буржуй забыл небось
Как тут правил на – авось
Я тебе скажу серьёзно:
Шутки эти ты мне брось!

Всё народное теперь
Так что пыл ты свой умерь
Как собрание захочет
То закон, ты уж поверь.

Вот оружие моё –
Дружба-братство, не нытьё
И жена моя красава
Мне отдаст своё житьё.

А тебе, царёк-подлец
Путь один, в другой конец.
Прям за море океяны
Убирайся, мелкий лжец!

Жак поворачивается к друзьям.

Приглашаю всех вас в гости
Думы тёмные отбросьте
И начнём же славный пир
Чтоб завидовал весь Мир!


Вот на этом без прикрас мы закончим сей рассказ, правда то аль пересуды, (Диктор махает рукой) надоел мне пересказ. Жак с женой родили сына, королевства властелина, жили долго ели всласть, берегли народну власть. Ну а вы друзья глядите, да с враждою не водите, будьте добрыми всегда, – сказ закончен, да-да-да…

Нет, не надо вина

Ее губы как вишня, а кожа белым-бела. Ее косы похожи на темных блестящих змей. Но за ангельской маской прячет когти личина зла, а в бездонных глазах затаился голодный зверь.
Ее мать умерла, не дожив до утра чуть-чуть. В ночь рожденья шел снег, забирая пределы в плен. И отец, он король, еще долго не мог уснуть. Плач младенца звенел в лабиринте холодных стен.
Про принцессу шептались, что прОклята за отца. Он обидел колдунью, отвергнув ее любовь. Что дитя превосходит других красотой лица, потому что младенец сосет у кормилиц кровь.
Я не знала всего и по воле лихой судьбы с королем обвенчалась в тот хмурый седой январь. Я не знала, что в замок везут и везут гробы, чтобы прятать в них то, что оставила эта тварь.
Но случилась беда, и король, мой супруг, исчез. Ей тогда было восемь, когда я взошла на трон. Я велела царевну отправить в дремучий лес и ее же косой привязать за столетний клен. Сердце вырезать сталью и спрятать его в кошель. Серебром запечатать и мне принести назад. И когда на санях увозили ее в метель...Мне в кошмарах мерещился тот ее злобный взгляд.
Что сегодня на ужин? Горошек, форель и суп. Никакого вина. Я больше его не пью. Все, что я пожелаю, по праву сюда несут. Нет, не надо вина, что так нравилось королю.
На дрова распилили тот самый злосчастный клен и сложили кострище в тюремном глухом дворе. Я сегодня на тело надену белёный лен. Он мне саваном станет, когда я сгорю в костре.
Где нашли короля? Прямо в бочке с его вином. А принцесса вернулась живой через десять лет. Все твердила про гроб, что спала беспробудным сном. И про принца, что скоро приедет за ней вослед.
Ее губы как вишня, а кожа белым-бела. Ее косы похожи на темных блестящих змей. Но в глазах, я же вижу, таится такая мгла, что на всем белом свете не сыщешь ее черней.

Это время пришло - и стоит, и молчит,
Гнезда вьют по берёзовой роще грачи,
Оседают снега, плачет с крыши капель,
Тихо входит в долину туманный апрель,
И река начинает оковы ломать.
...это время вставать.

Пахнет мокрой землёй от бессонных ночей,
Напевает бегущий вприпрыжку ручей,
Протекает сквозь щели рассвета тепло,
Лебединые клики зовут на крыло,
Ветер мёртвой судьбы по бурьяну свистит.
...это время расти.

Это время посева - картошка и лук,
Время трудных мозолей, грубеющих рук,
Раскрываются почки, на волю спеша,
И за ними насквозь прорастает душа,
Чтобы снова надеяться, верить и быть.
...это время любить.

Я играю с вами в игры
И к победе не стремлюсь
В клетках отдыхают тигры
Я их капельку боюсь
В море плавает кораблик
По воде гуляет блик
В поле все мелькают сабли
Над убитым чей-то лик
В городах едят печенье
Хлеб едят и кур клюют
Небоскребы загляденье
К небесам рядком встают
Я играю с вами в игры
Виртуальность, все дела
Я - лисица, а не тигра
Хоть котенка родила

Ловят в тучах огненные стрелы
Знойный ветер середины лета.
...я и оглянуться не успела -
Моя зрелость затерялась где-то.
Как пергамент, выцветает кожа,
Седина, морщинки всё виднее.
Я, увы, не становлюсь моложе.
...дай-то Бог стать чуточку мудрее,
Отвечать на клевету молчаньем,
Не искать сочувствие и жалость,
Чтобы с лёгким сердцем, без печали,
Встретить подступающую старость,
Долгими ночами до рассвета
Заплетать в слова степное небо,
Знойный ветер середины лета,
Запах земляники, мёда, хлеба...
Я за жизнь так много накопила
Самых добрых, самых светлых сказок!
Дай-то Бог ещё немного силы -
Внукам рассказать их хоть по разу.

Вспышка пурпурного света озарила сквер поэтов и прямо перед лицом Рихард2з возник все тот же шут.

Шут улыбался и смотрел прямо на Рихарда.

- Сегодня твой день! День солнца и возвращения! Больше не будет темноты! Только радость и смех!

Шут сделал сальто и приземлился на одну ногу под хрипы и стоны поэта, который обливался кровью.
Кровь текла на камни сквера поэтов. Поэтессы повыкидывали свои блокноты и с истошными криками побежали кто куда.

Шут снова залился смехом и исчез в пурпурной вспышке.

Матери матерей

Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье моё!),
Этот чёрный румянец — налёт от дренажа,
Это Муза меня подняла на копьё.
(А. Чёрный)


Обо мне помолись, ты привычна вымаливать
Чудаков, идиотов, шутов вех мастей.
Ничего не прошу, но хотелось бы малого -
В этой странной войне - хоть нейтральных вестей.

Мы и жили, и нет, мы землёй перемаялись,
Мы не чаяли вовсе, что грянет набат...
А когда у набата все звуки отчаялись,
Кто ещё соберёт за Отчизну солдат?

Посмотри, подивись: поистёрся, прошкодился,
Поразвышелся праздный, пирующий век.
Но кому здесь воюется и воеводится?
Кем здесь дальше оказывается человек?

Ты же знаешь меня, забирай, хоть теперь уже.
Я давно сорвалась со своей колеи...
Да и было ли что? Кто прошедшее пережил
Полной шкурой, тот сразу записан в "свои".

Ты над вечностью - мать, я несусь, чтоб украдкою,
Чтоб хоть краешком глаза заметить, и взять
Это поле в стихах, этот слог с пересадкою,
Эту рифму, тушуясь, у Бога занять...

Если я на копье, то не думайте, милые,
Что я только глазниц обесцвеченный яд.
Я живу всё ещё, и коль скоро остыну я -
Всё же буду и есть - наконечник копья.

А ближе к полуночи самое время искать то, что потерял. На ощупь, застыв пальцами над клавишами, неловко оглаживая ставшие незнакомыми некогда привычные «фыва» и «олдж» - то ли стих кому-то, кого еще не встречал, но чье имя вспоминаешь по буквам одну за одной, то ли ночь эту бестолковую через руки пропускаешь насквозь — а она не проходит и молчит голодной сиротой. Накорми её, что ли?..

Может быть ты обронил нечаянно это через дырку в кармане вытертых джинс, когда улыбался отчаянно взятой взаймы смелостью и говорил навзрыд — сбивчиво, но ритмично — что больше не будет боли, а есть только ты и ты, но с другим лицом и другими линиями судьбы на ладонях сжатых тобою — продолжай, выходит нескладно, но ты знаешь, что это правда — и другой у тебя не будет. Так надо.

Может что-то закатилось в трещины плит, которыми ты окружал себя и приговаривал, пугливо оглядываясь, что это — броня, твой щит от всех бед, от колючего взгляда, от небрежного злого слова, что это — твой монолит и твоя скрижаль, на которой ты высек петроглифами то ли заповеди, то ли заклятья от ночи и ото дня, от друга и от врага и — завершая последний тускло светящийся символ неверной рукой, ты самую малость не вовремя понял, что от себя. Конечно же, от себя, дорогой.

Может быть потерялось что-то, как теряются дети свернув не туда на заросшей лесной тропинке, заходя за границы колец грибов, не сказав заветного слова на той самой тихой прогалине между лесом и чем-то еще — и теперь, все что можно найти — это старое фото с тобой улыбающимся - пока еще - во все тридцать два — зуб еще не разменян на зуб, ну а око — пока только око и все еще не окно.

Ну а может быть — может быть — это самое что-то все еще можно найти. Но не так, как находят Грааль или Новую Атлантиду — их давно уже все нашли, кому надо, дурак — а я говорю, отыщи её как в кармане находят мятую сотку когда пусто на всех счетах, отыщи её как закладкой меж желтых страниц находят ту самую строчку, от которой тепло, Господи, Боже Правый, отыщи её…

Ночь и полночь. Едва освещенный подъезд. Засыпает уставшая птица. Поищи и может быть ты найдешь. А она перестанет сниться.

Белые стихи
Барбело и Барьер
Нету тут ухи
Вместо Кордильер!

Что можно сказать о привычках?
Кто-то гадает на птичках
Мы ищем загадочных смыслов
Но потерялось весло

Жила в миру девочка
Не ведала горя
И выросла стервочка
Во граде у моря

Я в Нексусе и тут темно
И много ереси, течёт вино
И много Хаоса и Древней Мглы
И мне с махорочки не слезть иглы
Тут много Хтона и Харм вокруг
Я захожу в Круги Подруг

Мы шли по Бродвею
Две рыжие лиски
Кружились хайвеи
И все было близко

Жили Боги во Вселенных
И титанов брали в плен
Испугались белопенных
Джетов в джинсах до колен

Спокойно Памир наблюдаю
Рассвет не приходит в Тибет
Я тоже люблю и страдаю
Все знаю от Альфа до Бет

Живу, стараясь отплатить
За дар бесценный жизни вечной
Не выйдет вновь меня убить
Дорога будет бесконечной

Не все идёт, как я хотела
Бывала буддой я без тела
Я вечная и надо дело
Я падала и я летела