***
Тишина поселилась вновь в доме моем,
Тихо рядышком сядет, обнимет за плечи,
Пару часиков так проведем мы вдвоем,
Время быстро пройдет, но не станет мне легче.

Что случилось со мной – никому не понять,
Никому не скажу, что разбилось сердечко.
Тишину я не стану сейчас прогонять,
Лишь накину пальто, выскользну на крылечко.

В небесах одиноко сияет луна,
Этот призрачный свет проникает мне в душу.
Эту ночь проведу я сегодня без сна,
Может быть, одиночества стену разрушу.

Да, не скрою, грущу, вспоминая тебя,
Но на месте одном я стоять не умею,
Знаю, жить в этом мире нельзя не любя.
Может, чья-то любовь моё сердце согреет.

Всем кто помнит меня: "Приветствую", *Крилл поклонился, возникнув из переплетения теней и тумана*, остальным - доброго времени суток.
У меня выдалась возможность наведаться к вам в гости, и представить на ваше суждение свои последние стихотворчества.

(P.S. Прошу заранее, не тыкать меня в места где у меня рваный ритм, и сбитая рифма, я это знаю. Ибо я не сочиняю, я только записываю, то, что приходит само...)


Уже мерцает Звёздная Дорога...

Вновь войны в нашем мире не смолкают,
Хотя давно уже он прочно поделён,
Но роду человека вечно всего мало,
А значит будет он друг-другом истреблён.

А где-то, в неизведанных глубинах,
разряды плазмы рвут обшивку корабля.
Там тоже нет спокойствия и мира,
В глубинах космоса идёт своя война.

Два крейсера сцепились с целым флотом,
Их экипажам больше нечего терять,
они остались, чтобы смертным боем,
Дать транспортам уйти, врагов сдержать...

Последний транспорт начал свой разгон,
Уже мерцает Звёздная Дорога,
Вот миг, ещё один, и всё - ушёл,
И с крейсеров запели песню "Новы".

Фрегаты в клочья разлетаются,
Хоть крейсера - едва живые сами,
Но вот пространство разрывается,
И клич в эфир, - привет, не ждали?

Из гипера выходит пять линкоров,
И сразу бой меняет оборот,
Пять тысяч истребителей из доков,
взлетают, и берут фрегаты в оборот...


Дорогой безнадёги.

Как всё знакомо...
И как ВСЁ ДОСТАЛО...
Одно лишь осталось - дышать.
в мозгах - солома,
Сил - очень мало...
Пока я жив - мне решать.
Не вижу смысла,
Не слышу правды,
Вокруг - ложь и порок.
Меня не станет - смешайте карты,
И разложите их наоборот.
Друзья былые, меня простите,
Враги мои - я прощаю вас.
В лучах заката, я крикну Имя,
Клинок вонзая в последний раз.
И брызги крови, фонтаном алым,
Замок сломают, откроют путь.
Усталый Странник, с душою Зверя,
меня там встретит, и... я Вернусь...


В отраженьях разбитых зеркал.

В отраженьях разбитых зеркал,
мы теряем с реальностью связи.
Пусть твердят разодетые князи,
Что мозгов у нас нет, только кал.

Пусть надменность и гордость свою,
непомерную взвалят на плечи,
и пусть вспомнят они про семью,
что страдает от бесчеловечности.

Мир горит, в небесах - пламя звёзд,
небо рушится людям на плечи.
А князья всё галдят, всё орут,
Лишь бы жопы свои уберечь.

Им не надо о людях заботы,
Что простой люд для них? - беспросвет,
Пусть не скажут ни столяр ни пахарь,
Их в балладах низложет поэт...


Погибнет жизнь.

Погибнет жизнь - коль бастионы рухнут.
Врата в пространстве - путь в небытие.
И с мирозданием - не нам играться.
Наш путь - бороться с болью, что вовне...

Инферно силы - ожидают часа.
Им боль и горе - лучшая еда.
Давайте крикнем, вместе - на просторы.
Нам нужен мир, нам не нужна война.

Погибнет всё - останется лишь пепел.
И зло, что буйным цветом расцветёт.
Кругом лишь пустота, и жизни больше нету,
И очень быстро Зло само себя сожрёт...


Ночная сторона.

Ночь вступает в свои права,
В городе жизнь кипит,
Но вещает людская молва,
Есть и другая жизнь.

Прячась днём, от светила лучей,
гуляют в подлунном мире,
Те, чей пульс не стучит в тишине,
Страхи людей - вампиры...

Им не нужна смертных еда,
лишь крови людской они рады,
И вечно во мраке, где светит луна,
Длится ночной Маскарад...


Эра Людей.

Зелёные долы, воды лазурь,
когда-то наш мир тоже был юн.
Но жизнь зародилась, развилась,
Умом обзавелась, и изменилась.

Процесс эволюции быстро пошёл,
миновали эры цветов и зверей.
И до вершины своей он дошёл,
На Земле началась Эра Людей.

Сначала был тих он, шествовал мирно,
И на планете все было стабильно.
Да только ужасен был шаг Человека,
Ужасного монстра безумного века.

Века пролетели не долго не скоро,
Небесная синь затянута смогом,
Лазурные воды, залитые ядом,
Мертвы, источая ужасные смрады.

Где были долины и чащи лесов,
бетонные джунгли стоят городов.
а люди проникли во все уголки,
и даже вгрызлись в недра земли.

Алмазы и нефть, минералы и злато,
безжалостно люди грабят свой мир,
Всё то, чем родная планета богата,
Они поглощают, как кровь пьёт вампир.

Как стая беспощадной саранчи,
Губит человечество себя,
Воспитанное в Абсолютной лжи,
Не думаем что дальше, мир губя...

И мир наш в агонии глухо стенает,
Уже совсем скоро его доканают,
Взорвётся в руинах воронка Инферно,
Коль срочно не будут приняты меры.

***
Я сам из тех, кому здесь тесно,
И мире тленном этом я - изгой,
Мне бытие давно неинтересно,
И мне не измениться, я - другой.

Я не могу принять людей законы,
Коль главный - это быть тупым скотом.
Пускай пируют надо мной вороны,
Но я уйду, найду свободу в том.

Меня понять, вы даже не пытайтесь,
Пока не станете такими же как я,
От злости, хоть все локти искусайте,
Шипите, как гремучая змея.

Пусть я безумец, раз меня клеймят им,
Пусть говорят, что я - дурак и хам.
На злое слово, я отвечу стихом,
А оскорбления верну обратно вам...

***
Пытается мир нас подмять под себя,
Забрать у нас крылья, убить нашу душу,
А мы, раз за разом ломаем себя,
И ищем вокруг, тех, кто способен слушать.
Кто чувствует ветер, умеет любить,
Кто не разучился в лицо говорить
Прямым текстом правду, в "больное" лупя,
Кричать на весь мир: - Посмотри, это Я!!!
Творя, исторгая из сердца души,
Всю боль, что способны мы пережить,
Ломая порой свои крылья мы выше,
Стараемся взмыть, чтоб весь мир нас услышал.

***
Слишком многие мечтают о смерти,
Хотят покинуть досрочно этот мир.
В основном это молодёжь, дети,
Чьи души проблемы заели до дыр...

Глотают таблетки, режут себе вены,
Прыгают с крыш, бьются об стены.
Топятся и под машины кидаются,
Вешаются и просто стреляются.

Пуля не поможет обрести свободу,
Но как рассказать этим пустоголовым?
Которые хотят так свою проблему решить,
Смерть - лишь переход в иную жизнь.

Ни пуля, ни шаг в пустоту с высоты,
Свободу, увы, подарить не способны.
Лишь сердце, познавшее силу любви,
Пленено, и в тоже время свободно.

Любовь опьяняет, оплетает собой,
И вместе с тем, разрушает все узы.
В ней хочется раствориться порой,
И никого не видеть, ничего не слушать.

***
Закончился земной твой путь,
Взлетаешь ты всё выше к звёздам.
Там сможешь ты немного отдохнуть,
Другого воплощенья ожидая зова....

Далёких звёзд мерцанье тебя манит,
Вокруг нет никого, ты здесь один.
Перерождение тебя вдаль поманит,
Тебе дадут там имя: - Паладин.

Защитник идеалов, Воин Света,
Стяжатель справедливости навеки.
Живёшь по воле сердца и заветам,
Что были даны свыше человеку.

Творишь добро и людям свет несешь,
И различаешь ты где истина, где - ложь.
Но миг пришёл, и не заметил ты,
Как стал таким же серым пустым.

Стал равнодушным ты, и Хаоса росток,
Укоренился глубоко в душе твоей пустой.
И вместо счастья, благородства и добра,
Вокруг себя ты сеешь семена лишь зла.


***
Серая шкура как комбинезон,
Мышцы под шестью - сталь.
Какой бы ни был сейчас сезон,
Борьба за жизнь идёт в лесах.

Как бы хотел я по лесу бежать,
Воином природы в серой шкуре.
Слышать округу, следы читать,
И не слышать всех этих "в натуре".

Зверем быть проще, они честны,
Они не бьют своих же в спину.
Им проще, они природе родны,
Не то что люди - разрушители Мира.

Выйдя на трассу, машину поймаю,
Уеду подальше я от городов.
Что будет дальше - я точно знаю,
Войду под своды леса, и был таков.

Одежду сброшу, к Природе обращусь,
И выпущу Зверя из души наружу.
И стану волком, в шкуру облачусь,
Откроюсь Миру и очищу свою душу.

И к людям больше не вернусь уже,
Зачем? - в лесу нет подлости и боли.
Но утром вновь будильник, и в душе,
Утихнет Зверь, по человека воле...

***
Жизнь - вечная война, даже с собой,
Война без особых причин, просто так,
И идеальный механизм, может дать сбой,
Подняв против создателя стальной кулак.

Война в душе, битва с внешним миром,
Бегство в себя, плевать на других,
Сам для себя стань великим кумиром,
Умри, мертвецу наплевать на живых.

Диктатором стань, подчини себе мир,
Железной рукой раздави мятежи,
И бусть от боли и мук содрогнётся эфир,
Их черепа на свой алтарь возложи.

Сжав в своём кулаке пульс всего мира,
Ты будешь искать себе новую жертву,
Заливая пламя в душе литрами спирта,
Посылая проклятия по волнам ветра.

Однажды ты почувствуешь себя чужим,
Всё что ты делал, тебе станет противно,
И проснувшись очередным утром другим,
Ты увидишь, что день очень длинный.

С трудом разлепив веки с похмелья,
Достав из стола именной пистолет,
Ты точку поставишь на жизни без цели,
Проштамповав свой последний билет...


***
... и ещё несколько стихов, написанных в соавторстве с моими друзьями-Поэтами...:

***
Они, презревшие людей законы,
Поправшие любой чужой приказ.
Из их груди не вырвется и стона,
Они словно божественный спецназ.

На их груди, расправив гордо крылья,
Чернеет Коршун - хищник поднебесья,
Боятся их пираты и отребье,
И ненавидят в небесах и в подземельях.

Чёрным смерчем кружат воронки,
Гремит в небесах безумный мотив.
От страха и ужаса поджилки подонков,
дрожат, и зловонием тянет от них...

Вперед они идут по зову сердца, чести,
И не желают славы, власти, лести.
Они открыты, и поют разумным песни,
Которые прекрасны и чудесны.

Они изгои в мире власти часто были,
И это миру не забыли, не простили.
И мир весь изменить уже по силам,
И власть дана в нем будет не дебилам.

А злым и алчным, и вообще, порочным,
Они несут возмездие по праву,
И разрывая цепь зверья законов,
Не ищут не признание ни славу...


***
Безумцы.

В пространствах, неподвластных человекам,
Там, где вершат законы Высших Сил,
Безумцы, что подобны инструментам,
На плечах держат Равновесие Стихий.

У них у всех есть общее подобие,
Копна волос до пояса, гитара, долг,
И нет лишь одного - свободы Воли,
Что бы никто Судьбу вершить не мог.

Но лишь измениться мелодия Вселенной,
В симфонию ворвётся Диссонанс,
они мгновенно принимают меры,
Не думайте, они не защищают нас.

Они - не люди, хоть и были таковыми,
Лишь долг и музыка, остались в жизни их,
В Безумии они черпают силы,
И миллионы лет - как один миг.

И тема Барда, диссонанс стирая,
Вольётся в Сфер Мелодию струёй.
Входящий в Сеть Безумец - умирает,
Когда выходит - снова как живой...


***
Выбор.

Не видно слёз, не слышно всхлипов,
Без звука говорить - Прощай,
Такой у нас удел, таков обычай,
Взрослеешь - значит крылья обрубай.

С мечтами окончательно расстанься,
Нельзя мечтать, коль взрослый ты уже,
Но ты поймёшь, что нету в жизни счастья,
Коль Ветер манит, и зовёт к себе...

Но что поделать, если мир - ловушка?
Коль не обрубишь крылья - ты изгой,
И что наградой за свободу станет пушка,
Приставленная к голове твоей седой?...

***
Путь невозвращения.

Пройди хоть тысячу миров где живут люди,
Утопию никто найти нигде не сможет,
Ведь только человек творить другим зло будет,
Для удовольствия сдирать с детишек кожу.

Лишь человек спосебен на убийство,
Себе подобных ради удовольствий.
И человеку в спину друг ударить может,
И за это его совесть не изгложет.

Порою, глядя в новостях на зверства,
Мне страшно делается за простых людей,
Они ведь непричастны к изувествам,
Страдают сами от безумия зверей.

Хотя, зверей ли? Звери погуманней.
Зверь убивает только для еды.
Для этих же садистов нет отрадней,
Чем слышать крики, например своей жены.

И нет моральных им ограничений,
В безумии от действий до решений.
Не действует на них Законов сила,
Они ведомы властью и наживой.

В безумстве позабыв миров законы,
Из глоток ближних вырывают стоны.
И переступят через труп легко,
Забыв, что падать будут глубоко

И нет надежды на уход в иные сферы
Для тех, кто стал отродием Химеры.
Избрав однажды Путь Невозвращения,
Им не найти покой и Искупление.

***
Ты был наивным славным парнем,
Мечтал ты лучшим быть во всём,
Но власть имущие насрали,
И Творца сделали Бойцом.

Тебя учили подчиняться,
приказ военный выполнять,
Не думать, и не сомневаться,
Врагов бесстрастно убивать.

Но разве могут быть врагами,
такие же, каким был ты?
За что же женщины кричали,
от боли под мечом твоим?

О, небо, как я мог сломаться?
кричал ночами в мыслях ты.
Но было поздно изменяться,
Моральным выродком стал ты.

И проклиная свою слабость,
и сволочей, тебя сломавших,
Ты прочь свою отринул жалость,
Твоей душою стала Ярость.

Устав во снах на кровь смотреть,
Забыв про боль, опасность, лесть,
Ты шел к врагам, неся им смерть.
И в мыслях была только месть.

Но одному не справиться с сотней,
Ты живым взят, и ждет тебя мука.
Увы, но останется месть не свершенной…
Ты умер, не издав и звука.

*Полет*

Вся жизнь полетом пестрой птици,
То вверх, то вниз промчится,
Нельзя на миг остановиться,
Чтоб камнем с неба не свалиться.
*
Но мир жесток, как поле брани,
Где люди борются судьбами,
И думают, что знают сами,
Кого поддержат голосами.
*
Душа, став перелетной птицей,
К искомо светлому стремится,
От бренности освободится,
Желая хоть немного измениться.
*
В лучах мечты светиться,
Согреться в них, восстановиться,
Подняться, взмыв - освободиться,
Вновь в вечность возвратиться.

Не люблю весну за серый снег и усталые лица прохожих.

Время сна

Всадников Тьмы не много,
У Света уж Рыцарей нет.
Лишь Безразличью дорога
И серый повсюду цвет.
Отобрали у Ангелов крылья,
Отпилили Бесам рога.
Не наслаждаться им синью,
Не проклинать Небеса.
Не преклоняясь пред ночью,
Не восхищаясь днем,
Духом калечен, порочен
Мир, перекрашенный сном.

Обессмертить забвеньем душу,
Зло творить, не желая зла.
Говорить себе: "Нет, не струшу!"
И бежать, лишь бы жизнь была.
Ненавидеть своих любимых
Злейших в мире прощать врагов.
Замечать в буре пилигрима
И не слушать своих же слов.
Обливать свое сердце ложью
И на правде поставить крест.
Опереться на помощь божью
И не верить слезам небес.
Разрушать, строить, снова рушить,
И рожать, чтобы вновь убить.
Продавать в лотерее душу,
Чтоб на выигрыш опять купить.
Напророчить дороге вечность,
Жить одним лишь моментом жизнь.
Проклиная свою беспечность,
С головой погружаться в слизь.
Поменять ад и рай местами
И выкладывать "счастье" льдом.
Думать, что виноваты сами,
И ничуть не жалеть о том.
Знать просторы шести галактик
И искать внеземных людей.
Знать стратегии лучше тактик,
Но не знать имена друзей.
Расщепить на куски песчинку,
Чтобы лучше её понять,
И мозги отдавать в починку -
Десять лет, а потом и пять.
Душу сделать на камне датой,
Знать инстанции, цель, объем...
...
Но вопрос липкой вязкой ватой -
А зачем мы вообще живем?

Мне подарили горшок с золотом.
Теперь я лепрекон.
Убавил в росте раза в два.
Хожу пешком под стол.
Я ненавижу летний дождь
И радугу потом.

Она всегда своим концом
Втыкается в мой дом.
Как только нудный капель стук
Утихнет за окном
Так тотчас в милый мой приют
Втыкают люди лом
И золото моё крадут
Пока я связан, бит.
И клевер в рот всегда суют
Решив, что я убит.

Но отплевавшися травы,
Иду искать своё.
Найду. Прищучу. Всех порву.
Всё будет хорошо!

* * *

Уйти от реальности,
Слиться с пейзажем.
В доспехе с чужого плеча

Даже.
Адажио,
Еже, ажо.

Но зуб, выпавший беспризорника,
Не освятить Граалем.
Это едва ли. До вторника!

"Однажды найду я такую одну," -
Приятель при встрече сказал, -
"Что сердце захватит и в мягком плену
Сотрет прошлой жизни оскал!
Она будет верить и верность хранить,
Не требуя пояс взамен.
О ней невозможно на миг позабыть!
И голос - как песня серен.
Она будет лучшей, красою затмит
Столичных красавиц и львиц!
В глазах пламя факелом ярким горит,
И мечется из-под ресниц.
Я знаю сейчас, будто все наяву,
И вижу не только во сне!
Я против течения к ней поплыву:
Награда-то будет по мне!"
...
Я знал, как все будет, я знал наперед,
Но молча уставился в пол.
Я знал - он такую нигде не найдет.
Ведь я её раньше нашел.

Я ненавижу вас, ма шер,
Но, где-то глубоко в душе,
Люблю сильней, чем пламя свечки
Желает охватить торшер.

Пускай, прошедшие года,
Что не вернуть нам никогда,
Низвергнут прямо вам на темя
Беду, что холоднее льда.

Вам наплевать, да ну и пусть,
Меня вновь охватила грусть,
Из лука пущенной стрелою,
Вновь к вам, как бешеный, несусь.

Верните сердце, душу мне!
И хватит уж в сухом вине,
Топить все то, что не прижилось
На том стеклянном горьком дне.

Я вас люблю, ма шер ами,
И не прощу себя за дни,
Когда любя и ненавидя,
Вопил, рыдая: "Вразуми!"

Но, верю я - не кончен бой,
Ведь, ты, да я, да мы с тобой,
Я жду, когда, собравшись с духом,
Тебе я крикну: "Я не твой!"

И я шагаю за порог,
Я вновь проклясть тебя не смог,
И я иду навстречу ветру,
Туда, где подведу итог.

И вот сейчас я пред тобой,
С горящим взглядом - сам не свой,
Глаза в глаза в душевном храме,
Но, слов не молвлю, как немой.

Ты знаешь все, что я скажу,
Побагровею, задрожу,
Потом остыну и затихну,
К ногам твоим свой мир сложу.

Ты улыбнешься и слеза,
Как будто молния, гроза,
Соленой каплей вниз прольется,
Предав бездонные глаза.

Я тоже пару слез пролью,
Улыбку, вновь узрев твою,
Я улыбнусь, и губы скажут:
"За это я тебя люблю".

Черт знает, сколько времени не писал сюда. Но вот такую вот вещь написал на досуге. Может, кому понравится...

Алым пламенем ночь догорает,
Не нагнав на дозорного сон.
В путь, аквилу подняв, выступает
Македонский шестой легион.

Вскинув голову, выпятив гордо
Грудь в доспехах с чеканным быком,
Мерным шагом проходят когорты,
Покидая свой лагерь и дом.

Приминая подошвами клевер,
Вдоль дороги растущий, и дрок,
Их колонна уходит на север –
Там и вовсе не будет дорог.

Там, на севере, дикие звери
И германцы, что хуже зверей.
Нет там сказочной Гипербореи –
Есть лишь орды лесных дикарей.

Но не дрогнут центурий квадраты,
Не отступят, не бросятся прочь.
Взгляд усталый седого легата
Провожает ушедшую ночь.

Вот и утро. Рассветное солнце
Заливает поля и леса.
Под сандалиями «македонцев»
Серебрится на листьях роса.

Они сами – рассвет в этих землях:
Солнце Рима глядит им вослед,
И германец со страхом им внемлет,
Сжав заветный в кулак амулет.

Напиши для меня стихи
Я ведь знаю – тебе пристало
Хоть на миг – но прощать грехи,
В коих каяться я устала

Напиши для меня стихи
Пусть же строки падут бальзамом
Или тяжестью всех стихий
Прибавляя на сердце шрамы.

Напиши для меня стихи
Все обиды забыв…на время?
Навсегда? Не могу просить
И, наверное, не надеюсь

Напиши же, прошу тебя,
Пусть же память воскреснет с болью.
Да, я ночь проведу скорбя,
Но согласна с такой ценою

Arie des Indischen Kaufmanns
(Алсо: зол-лотые мои рос-сыпи)

Розовые очки мои треснули,
Кудри опали эльфийские.
Здравствуйте годы пресные,
Будни мои кризисные.

Раньше не замечал вас бомжики,
Слезинку не видел детскую.
Текстолитовые мои ножики,
Кладенцы вы мои заветные.

Как-то разом все обогородилось,
Вместе скопом глазами заметилось.
Азиатская моя Родина,
Вот и свиделись, вот и встретились

Приди ко мне во сне, моя судьба.
Ведь мы с тобою, так или иначе,
Воюем только днем, но до утра
Нам время перемирие назначить.

Приди ко мне во сне и может быть
Мы установим новые границы,
А ты изменишь свой суровый лик
И радости позволишь появиться.

Приди ко мне во сне, моя мечта.
Мы так давно уже живем в разлуке,
А ты, я знаю, многим не чета,
И потому не все приемлешь руки.

Приди ко мне во сне и в новый день,
Проснувшись, я тебя не позабуду,
И душу вскрыв, извергну боль и лень,
Оставив место доброте и чуду.

Приди ко мне во сне, моя любовь.
Тебя убив, я лед вморозил в сердце,
И ритм его теперь, как горечь слов,
Чуть-чуть спешит... Всего на пару терций.

Сонет (он какбе
больше чем сонет)

Воспитываться, взращиваться,
Черте знает чего еще пащенком
Быть: сложноподчиненным,
Многосложным и многовлюбленным;

Чтобы понять суету и тлен
И прочие прописные истины,
Чтобы встать на колени с колен
И коленца выписывать истово,

Чтобы стать: травой, мусорным баком
Тарой с под пива пластиковой, помятой живагой,
Толстовцем стремящимся (в алгебраическом смысле)
К народу на фоне ковра доставляющему (к тем самым, в смысле, прописным истинам) -

Воспитываться надо, взращиваться,
По-определению, быть частью к началу возвратящегося. Все-таки надо.

Я устала держать
Хрупкий профиль воды
В осколках кофейной чашки,
Я устала бежать
От среды до среды
И с ужасом ждать промашки.

Дотянуться, найти!
Скорой дробью шагов
Обогнать часовую стрелку.
Я погрязла в сети
Недосмотренных снов,
Где в море, как в луже, мелко.

А усталость берет,
Отнимает запал,
А я – как тогда – в начале.
Что такое полет?
Где мой актовый зал?
Узнать предстоит едва ли.

Эта мысль не нова,
Уважаемый суд…
И пусть. Подытожим смету –
За окном синева,
Акварельный этюд
С дождем и осипшим ветром.

p.s. Вот, что делает с людьми бессонница.

Знаю-знаю, слышал - сильные не ропщут,
Только может ты хоть это-то поймёшь:
Я устал всё время тыкаться на ощупь
О мечту острей, чем самый острый нож.

Нету смысла верить глупым обещаньям,
Нету смысла снова глупо обещать.
Я тебе прощаю прежние прощанья,
А моё прощенье можешь не прощать.

Ты…
как будто ослепнув, в пустыне ночи новолунья
бредешь, спотыкаясь, сквозь ласки болезненных снов,
И тень полукруглая лампы, как тень от оков,
Надетых на вечер, что в утро никак не умрет.

Ты пьешь из-под крана холодную жесткую воду,
Не можешь напиться, не веря, что это – во сне,
Ты должен присниться, _обязан_ присниться, ты-мне,
Чтоб знал я, какие лекарства сегодня нести.

Лежи, не вставай, я тихонько разуюсь в прихожей,
Чтоб чуткий до хрупкости сон невзначай не разбить,
Ладонь подношу к губам. Ты должен это испить,
Ну-ну, ничего. Всем сначала противно и горько.

А тень полукруглая лампы, как тень от оков,
Ты знаешь, у вечера ноют зажатые руки,
Запястья луны подоконник гладят от скуки,
Сегодня никто, совершенно никто не умрет.

Доброго вечера!
Писалось по книге, может быть, кто-то сумеет узнать по какой... *улыбнулась*

Рельсы, станции, тоннели -
Каждый день одно и то же.
Перекрёстки, параллели,
Чей-то шёпот сны тревожит.

Каждый взгляд здесь - подозренье,
Каждый выстрел - смерть кого-то,
Сонный бред, как провиденье,
Растворится в каплях пота.

За спиною странный шорох,
И глаза привыкли к мраку...
День и ночь стоим в дозорах,
Отбивая их атаки...

И мечты все бесполезны
О прекрасном, новом мире.
Голод, смерть, война, болезни...
Мы - всё это сотворили.

Шагами обмерят мой кабинет,
Как неоплаченный гроб.
У них один приоритет -
Вовремя крикнуть "стоп".
Поправив погоны, Главный Дебил
Лояльно покажет власть.
Лицо я сам себе разбил,
Стремясь на кулак упасть.

Время вышло, мне пора собираться.
Ну как хватятся меня после боя?
Хорошо, что ты раздумала драться -
Славно время провели мы с тобою.

Ты весёлая, да наглая слишком,
И запомни хорошенечко это:
Я тебе не "так, крылатый мальчишка" -
Третью вечность бьюсь за Царствие Света!

Рад, что был тебе, красотка, по нраву,
Было здорово, и жаль, что недолго...
Помню-помню: "Горяча, словно лава,
А дотронься - стану ласковей шёлка!"

Будешь ждать меня? Ну что ты, не надо.
Ты же знаешь, что лежит между нами:
Поцелуи мне твои злее яда,
А тебе мои - что чистое пламя.

Только может... Хорошо. Осторожней.
Обними меня покрепче, дикарка,
И глаза ещё закрой - так надёжней.
Нам обоим будет капельку жарко.

Да, поднимемся, и вырвемся с честью.
Прежде не было? А то я не знаю.
Уломала, прелесть - вместе так вместе,
Дотащу тебя, нахалку, до Рая.

Вот дивиться станут наши в отряде,
Станут спорить и доказывать рьяно:
"Вот чего он задержался-то ради -
Демонессу приволок, окаянный!"

Пусть поноют, что нага и дика ты,
Что распутница, плутовка, задира...
Я Ему раскрою все наши карты -
Он и так их видел, старый проныра.

Он поймёт меня - так было и прежде,
Он нас любит. Не поверишь - до жути!
Ведь не зря и вам Он втиснул надежду,
Да и мы не бессердечные сути.

Хоть такого не бывало ни разу...
Скоро взмоем сквозь лазоревый купол.
Эй, не вздумай щекотаться, зараза!
Только б нас у двери Пётр не застукал...

Вордовских тут 34 строки. Вот еще зачем хотелось писать именно строчку) Впрочем, работа эта на Перо не пошла, будучи отстранена суровым цензором за плечом.

Ода подметалы.

Суровою, тоскливою зимою с воронами, дворнягами, пургой печальный дворник с тощею метлою мечтательно тряс лысой головой. Сметая снег, плевки, окурки, жвачку, неистово гоняючи взашей ворон, котов, бомжей, собачью стачку, лелея грезы о судьбе своей, -раздавленной меж бытом и рюмашкой, растоптанной, как жирный таракан, - воспринимая ватник, как промашку, и видя пыль волшебных дальних стран… И лишь в лучах рассветного светила, когда он подымал потухший взор, наружу, словно гной из ран, сквозила душа – а в ней мечта и приговор. Средь рыцарей он восседал пред битвой, наследником престола был рожден; и в бой с простой и строгою молитвой с мечом вступал, и горячился конь, и ныли стрелы, развевалось знамя, а в небесах вились средь облаков драконы, и плясало знойно пламя в глубинах глаз… он знал, что он – таков.
Но некогда ошибка медицины, а может, чей-то самый черный глаз – похитил королевича и сыном портнихи с фабрики оставил среди нас. Ни алгеброй, ни химией постылой, ни выборами лучших из вралей он не проникся, кровью в каждой жиле – потомок благородных королей. А годы шли, минутами сплетаясь, и принц взрослел, теряя раж и сон: с ним вовсе почему-то не считались, и никому, скорей всего, не нужен он… а жизнь стучалась в лоб, как пьянь – в подъезды, и вот уж мать на кладбище свезли, и королю - работать надо честно, не то подохнешь от дворца вдали...
Не пожелаю никому, ни разу - познать, как скверной машется метлой, когда в душе искрятся хризопразы и скипетр полыхает золотой!
Да, не рыдал, но зло хлестал так матом! Не пел, рыча в ответ дворовым псам. Проклятия с пинками вслед ребятам, что отливать изволят по углам, угрюмо слал небритый и опухший страж чистоты, порядка и добра, что Мусоргского со слезами слушал, душою помирая по утрам.
Честили, костерили и косились, трусливо обегая по дуге, жильцы, и шавки сразу уносились, подобно белкам во глухой тайге… Нет, грязи шанса не было, ни сору! и двор был чист, как с исповеди… но, хоть даже буйный не искал с ним ссоры, наш принц преклонных лет искал окно. Да, леший с дверью! Хоть окошко, щелку в тот мир, в то время, ну, где дом родной… ведь здесь так неуютно, тускло, колко – и королевичи здесь не нужны: на кой?
И день за днем сметая все лихое, и разгоняя тучи над двором, не зная мира, радости, покоя, наш рыцарь-принц не знал, что стал Добром – единственно возможной, неприметной опорой для страны длиною в двор; правителем, что понапрасну, тщетно куда-то в небо нынче пялит взор…

Грош цена

Солнце падает. День догорает.
Ночи в мае - что ночи в Раю.
Разменяй-ка мне грош, дорогая,
У тебя же его и пропью.

Грош последний уйдёт на промену -
Вот и вышло богатство моё.
Я узнал ему горькую цену,
И вовек не забыть мне её.

Сколь по миру меня не водила
Жизнь моя от весны до весны,
Этот грошик служил мне мерилом
Для любой неразменной цены.

Для прекрасного синего неба,
Где ни края, ни крышки не дна,
И краюхи вчерашнего хлеба -
Грош цена, грош цена, грош цена.

Для великой неведомой тайны,
Для надежды на добрый исход,
Для ладоней касаний случайных
И для встречи опять, через год,

Для любви и непроданной чести,
Для невыпитой капли вина,
Для обиды и горестной вести -
Грош цена, грош цена, грош цена.

Для упавшего шарфа в прихожей,
Поцелуя в рассветной тиши -
Грош цена... да и я не дороже.
Я в полгроша, коль брать без души.

Для насмешки и сладостной лести,
Для мечты - хороша ли, дурна -
Для раскаянья, праведной мести -
Грош цена, грош цена, грош цена....

Солнце падает. День догорает.
Ночи в мае - что ночи в Раю.
Разменяй-ка мне грош, дорогая,
У тебя же его и пропью,

И присядь, если можешь, со мною.
Не печалься, ведь ты не одна.
Наше горе - чего оно стоит?
Грош цена, грош цена...
Грош - цена...

Когда оглянешся вокруг,
Задашь себе вопрос: кто ты?
Куда пропал твой лучший друг?
И где невинные мечты?
Тогда поймёшь, что в одиночку
Ты обнимаешь пустоту,
И можно в жизни ставить точку,
Закончив страшную главу.
Ком в горле, мёртвой хваткой шею
Схватила мёрзлая рука,
Она сжимается сильнее,
Твоя судьба не далека..
Ты понял смысл шума ветра,
Увидел звук морской волны,
Ты хочешь жить! Удары сердца
Не нарушают тишины...

*Злобно-реперский стишок, жизнь цензурит в пару строк.*

Странно как-то стало жить,
Помнить, чем-то дорожить,
получив - теперь пойми,
Троеточие и "пиии".

Врут? - пошире улыбайся,
Да кивками соглашайся,
Стырил кто-то, что-то, где-то,
На народ наклали "вето".

Круто жить теперь в неволе,
Вмоде это станет вскоре,
Ну, на этом ставлюточку,
Поживем еще в рассрочку!

Только что в душе родился крик!
Только что ко мне явилась муза!
Избавленье то или обуза -
Тропка к вдохновенью напрямик?

Связь мечты с реальностью дрожит,
Рвутся нити вспышками неона -
В вечность бьют фантазии ножи.

Эта боль поэтам всем знакома,
Черный бархат небо сторожит.
Как реальность отличить от клона?

А Мечта живет единый миг.
Пробивая ночи бархат черный,
С непоколебимостью упорной
Все труды и слезы выльет в стих.

*Радуга*

Музыка пролилась небом,
Серебристою струной,
Я хожу за нею следом,
Яркой , светлою дугой.

Непоймать меня, не спрятать,
Не возможно потерять,
Лишь порадоваться взглядом,
О прекрасном помечтать.

Чистоту оттенков нежных,
Не пытайся позабыть,
Только счастье человечно,
Сможешь мигом возвратить.

Имя которому Аваддон*

Не говори, что магия сгубила,
Ты подлостью истерзана моей,
Не говори, близка моя могила,
А ты дракона красного сильней!

Я знаю, другому ты служила;
Беречь и выжидать наскучило тебе;
Ты обожди прихода Аваддона,
Начатое позволь развеять уже мне!


* "погибель"; "уничтожение, прекращение бытия", а так же духовное существо, ангело Бездны.

В меру, paradox

Между делом
И без злобы,
По загривку: хрясь!
Сразу понял я утробой:
Крепка наша власть!

Как царевна Несмеяна
В тереме сидит,
Без единого изъяна
Без разрыва спит.

Тут моей гражданской музе
Подниматься б в рост,
Но не дремлют вишь в абузе,
Вот ведь парадокс.

Месть мертвым

Красный отблеск заката
Пал на огненный лес.
Темною дымкой объята
Даль почерневших небес.

В воздухе смрадном несутся
Жуткие рои теней.
Злобные призраки вьются
Над головою моей.

И, расставаясь с мечтою,
Я ухожу далеко…
Враг, в этот миг мне с тобою
Не разойтись так легко!

Моё почтение
Эпиграф



Мы играли в «Героев»! Страстно!
Мы играли так увлечённо,
Закупая драконов красных,
Хоть они и слабее чёрных.

Это только игра, моя крошка,
Море адреналина и риска!
Жизнь, ты знаешь, не диска обложка!
Да и в общем не то, что на диске!

Что игра! В круговерти столетий
Став эсхатологическим гидом,
Для тебя я заначу билетик –
VIP места на «вершине Мегиддо»

Ты скучаешь? Ну, право же, крошка
Ты к излишнему пафосу склонна!
Обожди – до начала немножко!
Хоть прихода дождись Аваддона!

Ах! Ведь ты же не знаешь иврита,
До чего ж ты… глупа… meine liebe*!
Переводчиком став, вместо гида,
Его имя скажу я – «погибель!»

*meine liebe - здесь, как милочка

Тонкие ниточки, легкие тени,
Звук отбивающей вальсы капели,
Иней на Солнце блестит, словно пенни,
Брошенный в пруд.

Жгучие лучики, ловкие пальцы,
Тает рисунок, течет через пяльцы,
Вновь потекли ручейки, точно зайцы
Прыгают или бегут.

Жмурятся лужицы, мчится вода,
Время несется вперед, как всегда,
Жизнь продолжается, смех без труда,
Крылья без пут.

Как жутко мне! Вдали Мегиддо!
Танатос дремлет вечным сном.
Ты подойди ко мне глупышка,
Тебя укрою я плащом.

Она молчит, - ее душа часовня.
Спокойно ждет вампира в стороне.
"Геенны гибель мне припомни,
В тени вершины скучно мне."

И в поле я один отважно
Стою, а смерть в глаза глядит...
Проходит пафос рядом важно
И ядом с уст твоих летит.

Я может не учил иврита,
В Израиль ехать не спешу.
Но дам совет тебе открыто -
Учись родному языку.

Возьми словарик и по плану
Значенья пробуй примечать,
А на иврите разговору
Сподручней немцев обучать.

Моё почтение

Эпиграф


Ах! Как жутко! Ах, как же жутко!
Страх приправлен слегка обидой!
Лишь закрою глаза, как в жмурках
Тут же мнится «гора Мегиддо»

И всё ближе она! Всё выше!
Не издав не единого звука,
Разродится гора - мышью,
Вероятно в немалых муках!

Ах! Как страшно! Ах, как же страшно!
Всех чудовищ возможных разом.
В поэтически-пафосном раже
Порождает дремлющий разум!

Ах, тоскливо! Как в танке глухо –
Не ферзём обернётся пешка,
А в слона превратится муха
Пропиарив себя успешно!

Ты учил тут народ ивриту?
А вот в русском-то сам - не очень.
Мы, евреи, отменно сшиты
И хотим иногда, и хочем.

Но "глупышку" скрестить с "Мегиддо"
Это надо нам постараться.
Не такие мы, мастер, гниды,
Чтоб в харизму твою плеваться.

Если подлый - оно надолго.
Не помогут ни стих ни проза.
Запятые поставь хоть с толком.
(Орфография водовоза).

Не рифмуй "разговору" с "плану"
И "спешу-языку" не надо.
Вот тогда прослывёшь желанным.
Вот тогда тебя ждёт награда

С луком ты, как боец отважный,
А вот действуешь очень низко.
Или это тебе не важно,
Ведь прононс, как и лук - английский?

Детский сад, детский сад,
Белым пламенем объят...

По небу громы грохотали
И рифмы бились как хрусталь.
Мы все свидетелями стали
Того как закаляют сталь.

Совсем не в курсе в чем причина
И третьим Четвертым в драку не хочу
(Печенкой чую: не по чину;
И, однозначно, схлопочу).

Но может где-нибудь приватно,
На монастырском пустыре,
Не очень знаково, но знатно
Пасть в корчах смертных на траве?

Не на потребу, а для чести
И кровью сквер не осквернив
Скрестить мечи свои из жести
И прочий грозный креатив.

Стоило только уехать на дачу, а вы тут разошлись
Честь имею!


Бреттёрам

В Небо ворон черный взвился,
Вокруг затихли голоса.
На поле враг со злобой затаился,
Метая иглы неспеша.

Стоял вампир во тьме полночной,
Сиял клинок у храбреца.
Седой старик визжал порочно,
Слюной от ярости брызжа.

В дуэли этой были двое,
С болота гоблин прибежал,
И в поединке уже трое.
Четвертый ж в стороне стоял.

Дуэль – сражение для равных,
Где бьются двое, а не пять.
Зови еще двоих, начальник,
Я буду рад пофехтовать!

Вы чести, господа, не знали,
Когда облаяли меня.
Вы скопом на меня напали
И сами обесчестили себя!

Невидимкой я иду по городу
Ветки ив легко лица касаются.
Непривычно, по такому холоду
Ни одна собака не кусается.

Все же кто-то слышит взгляды тихие
Как бы ветерка прикосновения
Кажется им, будто на мгновение
В ветках ив они меня увидели.

Приходите, приходите милые!
И сидите у реки под ивами.
Для меня проходят дни унылые
Буду рада всякому красивому...

Я как всегда, пришёл лишь чтоб оставить,
на вашу оценку творенья свои.
Меня очень мало что нынче цепляет,
Но если цепляет - огём всё гори...
(Это было вместо пролога).

Лик человека, облик века.

Нет слов иных, эмоций накатило,
Волна цунами рядом тут - прибой.
По жизни меня славно поносило,
Но не сломался я, остался всё ж собой.

Не зачерствел, не разучился слышать,
Ловя весной потоки ветра на лицо,
Как плачет мир, как тяжело он дышит,
И как ему дерьмо льют на лицо.

Природа от бессилья как страдает,
Ведь убивает мир родной свой человек.
Не чувствует, не слышит и не понимает,
Что жить народу не один ещё здесь век.

Друг-друга убивать способны только люди,
Законами прикрывшись от самих себя.
И выжить им возможности не будет,
Коль губят они мир, и заодно - себя.

***
Лишь горстка пепла в пустоте,
Где раньше полыхало Пламя,
Сознание в вечной Мерзлоте,
Всё это - делаем мы, сами.

Скажите мне, ответьте, люди,
Зачем вы убиваете Огонь?
Зачем свои ломаете вы судьбы?
Отталкивая помощи ладонь...

Зачем вы превращаете в ледышки,
Сердца свои - вместилища Огня?
И почему, когда читаете вы книжки,
Вы хаете в них всех, но не себя?

Скажите, почему увидев Барда,
Вас тянет только дать ему пинка?
Зачем за проявления Таланта,
Клеймите вы бездельником, всегда?

И почему вы не желая слушать сердце,
Стереотипы не отторгнете свои?
Ведь "Странным" слушать вас неинтересно,
Совет: - про нас забудьте, и живите, вы...

***
Тень разложения над миром всё сильнее,
И во главе людских общин стоят лишь те,
Кто стал житрее всех, и кто всех злее,
Он кулаком и словом убедит всех в правоте.

И нет для них понятий "Дружба", "Братство",
У них в чести совсем не чувства меж людьми,
Их вера, смысл их жизни - лишь богатство,
И ради злата лишь, они становятся зверьми.

И страшно от того, что слишком мало,
Осталось в этом мире тех людей,
Кому проклятье золотое в голову не дало,
И кто за циферки не будет убивать детей.

Но есть на свете этом и другие люди,
Путь их немного, но плевать им на весь лоск,
Они живут по чести, и других не судят,
Их души молоды, как тёплый, мягкий воск...

***
Душа всё рвётся и рвётся куда-то за грань,
А стены мира и плоти её не пускают,
За что себе нам приходится "крышу" ломать?
Ответ на это я вряд ли когда то узнаю...

Судьба смеётся над нами, ставит заслоны,
И жизнь похожа на кислое пиво порой,
Мы для себя всегда сами творили каноны,
Решая чётко, кого оставлять за спиной.

И каждый день нашей жизни мы спорим с судьбой,
Находим дыры и лазы в её мы преградах,
Себя в коллапс загоняем, и спорим с собой,
До хрипоты и больной головы о наградах.

Себя ломаем, и снова латаем мы дыры в душе,
Порой кромсаем, и заново душу сшиваем,
Мы с каждым шагом всё ближе и ближе к "туше",
Ведь не живём мы порою, а лишь - выживаем.

Моё почтение.
Нашёл у себя в папке стихотворение... старое.... перечитал и решил, что можно выложить

Навеяно чтением книг В. Крапивина.

На песчаные пляжи, на галечные,
На гранитный ли парапет,
Вновь приходят юные мальчики
Открывающие белый свет.
И на встречу барашкам белым
Среди волн изумрудно-прозрачных,
Столь же юные каравеллы
Поднимают задорно мачты.
И от галечных, от песчаных,
От речных берегов красной глины
Вечно юные капитаны
В путь выводят свои бригантины.
Оторвавшись от чтения книжек
И роняя слезинки не смелые
Отпускают девчонки мальчишек,
Бригантины и каравеллы.
Я смотрю и ни сколько не странно
Что им нет и шестнадцати лет.
Вечно юные капитаны
Открывающие белый свет.

Одному "поэту"

Унылый, как трамвайное кольцо,
И пафосный, как двадцать восемь "Арий",
С "лицом" ты срифмовал, мой друг... "лицо",
И этим заслужил сей комментарий.

Такому барду - и не дать пинка?
Моя нога отказывает в этом.
Ах, как была минута та горька,
Когда ты возомнил себя поэтом.

Меня теперь, быть может, обвинят,
В том, что я тут в святое камнем целюсь...
...Но если у тебя есть дома яд,
Ты знаешь, что с ним сделать, я надеюсь.

Я иду сегодня утром по воду,
Вся в душе нездешняя красавица
И, представьте, по такому поводу
Ни одна собака не кусается!

Вроде нет в деревне эпидемии.
Птичий грипп их как-то не касается.
У коровы что ли день рождения,
Что все сЫты, вот и не кусаются?

У меня наружность толстомясая.
На таких любой кобель позарится.
Издали ж понятно - безопасная.
А они, собаки, не кусаются!

Впрочем, это будет мне наукою.
Мой мужик словами добросается -
Окрестил вчера меня он "сукою"
А собаки чуют, не кусаются.

Зажав мечту в одной руке
В другую взяв звезду
С надеждой в сердца уголке
По краешку иду

Иду, куда глядят глаза,
На запад, в темноту,
Петляя, путаясь, в слезах,
По краешку иду

Иду за радостью своей
Туда, где нет беды
Туда, где счастье дарит свет
Как у моей звезды

И пусть она не защитит
От слез и от утрат
Она со мной, она блестит
Сильнее во сто крат

Когда ты думаешь о ней, она меня ведет
Когда ты помнишь обо мне, она меня спасет

Моя звезда


Зажав портвейн в одной руке,
В другой зажав еду,
Я по проломленной доске
По краешку иду.

Пусть впереди большой овраг -
Не стану обходить.
Я не лунатик, нет. Я так.
Мне нравится ходить.

Бычок шагает по доске
Вздыхает, - "Упаду"
А я, держа портвейн в руке,
Уверенно иду.

Мне по колено океан,
А горы - до пупа
Бутылка - боевой таран,
Пока я не упал.

А упаду - тому и быть,
И это - не беда.
Начнёт вселенной всей светить
На лбу моём звезда!

..и мне, и мне крышку! (с)

Утро

я смотрел на причал
я ослеп
паруса над заливом кричали
солнце билось чешуйками волн,
волны зрели крылами печали

я кричал парусам на рассвет
не достать до глубин поднебесья
опрокинутый сам в себя свет
я смотрел на причал
я ослеп

.

Что ж это, граждане, деется,
Что за проделки масонов,
Что за похмелье от хереса?
Умер Василий Аксенов.

Умер Василий Аксенов.
Надо б почтить вставанием,
Надо б почтить приседанием,
Выпиванием штофов зеленых.

Еще один уложился
В четыре буковки: у-м-е-р.
В отчестве не прижился
Еще один вольнодумец.

Вдруг из любви к электричеству
Затоварился бочкотарой
И Островом Крым величественно
Отчалил в поисках жанра.

Губительная красота

Здесь нет ни башен, ни дворцов,
Здесь нет зверей и нет людей,
А есть лишь звуки бубенцов
И всполохи живых огней.

Их красота смешно проста,
Она зовет вслед за собой.
Уйдя от яркого костра,
Придешь ты в сумрачный покой.

Здесь сохраняют мхи седые
Сокровища среди болот.
Сверкают вещи золотые
В недвижимых глубинах вод.

Они – надгробья мертвецам,
Мгновенья прожитых времен.
Прислушайся ты к бубенцам:
Услышишь в них и плач и стон.

Их звуки в тьму болот зовут,
Откуда веет тишиной.
И кажется – найдешь приют
За этой темной пеленой.

Как призраки в тумане том
Мелькают бесовы огни.
И манят путника теплом,
И сердце рвется от тоски.

И хочется пойти вослед,
Сквозь хлябь чернеющих болот.
Как мотылек летит на свет,
Так человек к огням пойдет.

Спасай себя – беги скорей
Обратно к пламени костра,
Очарование огней –
Губительная красота.

*Из дневника Котиуса-Чешириуса*

Тайный смысл приливов лунных,
Глубина далеких звезд,
От людей сбежав безумных,
Там ответ на мой вопрос.

Серенада волн накатит,
Зов бесчисленных веков,
Что напишешь, сразу смоет,
Вырвет из тени оков.

Что забыто, вспомню сразу,
А что знаю напишу,
И не раз еще сыграю,
Со вселенной в чехарду.

Лета резво сменяются зимами,
Всё изменчиво, всё быстротечно.
Лишь одно неизменно, родимая -
Недовольство твоё бесконечно.

День за днём - "недостаток внимания"
Как навязчивый повод для злобы.
Сколько можно искать понимания
У такой озверевшей особы?!

Задыхаюсь от собственной дури я.
Принимая подобные "ласки".
Будь ты проклята, чёртова фурия!
Будьте прокляты, ведьмины глазки!

Глазки ведьмины, вспышкой улыбка,
Не скупишься на дерзкое слово...
Разве плохо? Да ладно, не шибко!
Потерплю. Я и сам не медовый.

Futuero

...Полное сияние серебрянной луны,
И песня ветра, что в окно врывается,
Возможно друг для друга созданы,
Хотя, быть может, ошибаются.

Но нас соединяют нитью сны,
Душа на них уже не обижается,
И кем бы были бы все мы?
Хотя нам все равно - Земля вращается.

Как звездный свет летит из пустоты,
Не грузит, просто осыпается,
Эх люди, что же вы!
Да ладно, нам же все прощается...

Под листиком клевера, прячась от солнца
Горячей порою чудесного дня
Устроился гном и смотрел на оконце,
Далекого домика возле ручья.
Прочь скинув ботинки и в луже прохладной
Слегка поплескавшись для бодрости духа
Теперь он прилег меж крапивы и лука,
Мотив напевая довольно нескладный.
Про горы и страны, которых не видел,
О смелых шмелях средь зеленых ветвей
И так раскричался, что крайне обидел
Жука (а в обиде нет зверя их злей).
Жук был чародеем с огромнейшим стажем
Он взглядом одним, уж по правде расскажем,
Соврём – ни единого слова не смажем,
Мог наземь повергнуть противника даже.
И чтоб доказать всё и всем одним махом,
Он стукнул с размаху о землю пятою
(Какою? Обычной. На тоненьких лапах)
И принялся с чувством читать о покое.

Не знаю чьи чары творят больше дел
Да только глядите уж по результатам
Гном мирно заснул где-то в слове на пятом,
А жук, дочитав, на обед улетел.