Вой, мой названный брат-вервольф!
Вой, пусть кровь холодеет в жилах!
Лишь бы волей твоих зрачков
Память съёжилась и застыла.
Ибо память питает боль
Старых битв и потерь вчерашних,
Плачь - о прошлом. И мне позволь
Выть с тобой о собратьях павших.
Стон вплету в твою песнь тоски
Кружевною звенящей нотой
Только вдруг посередь строки
Горлом кровь пойдет отчего-то.
Рваный пульс застучит в висках,
Сердце дернется, замирая…
Мне о павших не спеть друзьях –
Я сама на пороге рая.
Но на твой напоровшись взгляд,
Бьющий, словно стрела навылет,
Крикну – вой, мой лохматый брат!
Пусть не память - хоть кровь застынет...
Перейти к полной версии: Сквер поэтов
<% AUTHURL %>| Прикл.орг > Город (модератор Crystal) > Улица Творцов | <% AUTHFORM %> |
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44
Птице на заказ не спеть,
Ветру не бывать тюрьмой.
Спросишь, что такое смерть -
Улыбаюсь - жизнь с тобой.
Камню в танце не взлететь,
Сокол не склонится ниц.
Спросишь, что такое плеть...
Я отвечу - взмах ресниц.
Вере в чудо не пропасть,
Криком не оспорить смысл.
Спросишь, что такое страсть,
Я отвечу... Это жизнь!!!
Ветру не бывать тюрьмой.
Спросишь, что такое смерть -
Улыбаюсь - жизнь с тобой.
Камню в танце не взлететь,
Сокол не склонится ниц.
Спросишь, что такое плеть...
Я отвечу - взмах ресниц.
Вере в чудо не пропасть,
Криком не оспорить смысл.
Спросишь, что такое страсть,
Я отвечу... Это жизнь!!!
Синий сборник
1. Что такое просинь?
Это осень, это осень -
Все строчат наперебой,
Как синеет в сини просинь
Да над синею рекой.
Строчки - ручки, рифмы - пальцы,
Очень цепки коготки;
Бдят блаженные страдальцы
Циферблату вопреки.
По такой дрянной погоде
Сам собою слог ветвист;
Был студент-прогульщик вроде,
Стал - поэт-авангардист.
Стал немного так непризнан
И скандален и вообще;
Рваных строчек афоризмы,
Штрих зеленки на прыще.
И не спит домохозяйка,
В ночь глядит, зажав черпак.
Хайку сочиняет зайка
И не спится ей никак.
Ведь в руке не поварешка -
Рукоятка от меча;
Танец смерти у окошка,
Вкус кровавого борща.
Визажисты, программисты -
Черта с два уйдут в века.
Но кого-то утром мглистым,
Может, выручит строка?
Выпил малость бывший гопник,
Так и то вот - не уснуть,
И с ухмылкой после стопки
Выцарапывает муть.
2. Блоковщинка какая-то
С политой дождиком площади
Путь здесь один - в ресторан;
Девушка в черном на лошади -
Счастья летучий шафран.
Прямо спина одинокая
В мути коньячных паров.
Скрылась, подковами цокая,
В дымку персидских ковров.
Чья-то жена нелюбимая?
Кем-то оставлена ты?
Склянкой сивушного инея
Тут поминают мечты.
Я ж не поэт по профессии,
Так вот - от скуки строчу,
Чтоб не закиснуть от плесени
Жгу в три копейки свечу.
Мнятся просторы ковыльные,
Прочий стандартный комплект.
Хрен с ним. Спасибо, что вынула,
В князи. Спасибо, респект.
1. Что такое просинь?
Это осень, это осень -
Все строчат наперебой,
Как синеет в сини просинь
Да над синею рекой.
Строчки - ручки, рифмы - пальцы,
Очень цепки коготки;
Бдят блаженные страдальцы
Циферблату вопреки.
По такой дрянной погоде
Сам собою слог ветвист;
Был студент-прогульщик вроде,
Стал - поэт-авангардист.
Стал немного так непризнан
И скандален и вообще;
Рваных строчек афоризмы,
Штрих зеленки на прыще.
И не спит домохозяйка,
В ночь глядит, зажав черпак.
Хайку сочиняет зайка
И не спится ей никак.
Ведь в руке не поварешка -
Рукоятка от меча;
Танец смерти у окошка,
Вкус кровавого борща.
Визажисты, программисты -
Черта с два уйдут в века.
Но кого-то утром мглистым,
Может, выручит строка?
Выпил малость бывший гопник,
Так и то вот - не уснуть,
И с ухмылкой после стопки
Выцарапывает муть.
2. Блоковщинка какая-то
С политой дождиком площади
Путь здесь один - в ресторан;
Девушка в черном на лошади -
Счастья летучий шафран.
Прямо спина одинокая
В мути коньячных паров.
Скрылась, подковами цокая,
В дымку персидских ковров.
Чья-то жена нелюбимая?
Кем-то оставлена ты?
Склянкой сивушного инея
Тут поминают мечты.
Я ж не поэт по профессии,
Так вот - от скуки строчу,
Чтоб не закиснуть от плесени
Жгу в три копейки свечу.
Мнятся просторы ковыльные,
Прочий стандартный комплект.
Хрен с ним. Спасибо, что вынула,
В князи. Спасибо, респект.
Осеннее небо хмурится,
И ветер к ночи - к дождю.
Пустеют холодные улицы,
Да я гостей и не жду.
Лишь в полночь свеча оплывшая,
Роняя слезами воск,
Разбудит во мне не бывшее,
Придуманное всерьез.
И в стуке дождя почудится
Неровная дробь копыт,
И ветер по черным улицам,
Как конница, пролетит,
И шелест плаща промокшего
Напомнит мне шум ветвей,
И кто-то шепнет: "Ты ждешь еще?
В дорогу - скорей, скорей!"
Ноябрьское небо - мглистое,
У края земли - свинцом...
Холодного ветра выхлесты,
Как плети, летят в лицо.
И сердце, как птица мечется,
И рвется в ночной простор:
Там где-то, у края вечности,
Еще не погас костер!
Стреляют колюче искрами
Дрова на сыром ветру.
Там молча самые близкие
Меня будут ждать к утру!
Успеть бы, прорваться к небыли,
Решиться судьбу сломать!!!
...под хмурым осенним небом мне
Опять до утра стоять...
И ветер к ночи - к дождю.
Пустеют холодные улицы,
Да я гостей и не жду.
Лишь в полночь свеча оплывшая,
Роняя слезами воск,
Разбудит во мне не бывшее,
Придуманное всерьез.
И в стуке дождя почудится
Неровная дробь копыт,
И ветер по черным улицам,
Как конница, пролетит,
И шелест плаща промокшего
Напомнит мне шум ветвей,
И кто-то шепнет: "Ты ждешь еще?
В дорогу - скорей, скорей!"
Ноябрьское небо - мглистое,
У края земли - свинцом...
Холодного ветра выхлесты,
Как плети, летят в лицо.
И сердце, как птица мечется,
И рвется в ночной простор:
Там где-то, у края вечности,
Еще не погас костер!
Стреляют колюче искрами
Дрова на сыром ветру.
Там молча самые близкие
Меня будут ждать к утру!
Успеть бы, прорваться к небыли,
Решиться судьбу сломать!!!
...под хмурым осенним небом мне
Опять до утра стоять...
Поединок
Пляшут-режут три клинка
Между трех миров.
ПОступь танца так легка -
Не пролить бы кровь.
Между лезвий разговор -
Тихий, для души.
Под гитарный перебор
Гимн вершат ножи.
Между лезвий -
Только смех -
Звон не заглушить.
На поляне против всех -
Старые ножи.
"-Я так больше не могу!!!"
"-Рыцарь?"
"-Госпожа!.."
Полетели на траву
Три живых ножа...
Как мы битву проживем,
Я не расскажу -
Я в молчании своем
Поклялась ножу.
Поединок - не война,
Не смотря на кровь,
Если встреча суждена
Детям двух миров.
Пляшут-режут три клинка
Между трех миров.
ПОступь танца так легка -
Не пролить бы кровь.
Между лезвий разговор -
Тихий, для души.
Под гитарный перебор
Гимн вершат ножи.
Между лезвий -
Только смех -
Звон не заглушить.
На поляне против всех -
Старые ножи.
"-Я так больше не могу!!!"
"-Рыцарь?"
"-Госпожа!.."
Полетели на траву
Три живых ножа...
Как мы битву проживем,
Я не расскажу -
Я в молчании своем
Поклялась ножу.
Поединок - не война,
Не смотря на кровь,
Если встреча суждена
Детям двух миров.
В полнолуние жду я тебя
На поляне под полной луною.
Где же ходишь, волчица моя?
Тихо падает снег предо мною...
И я вижу, выходишь на свет
И выводишь начало распева.
Тихо двинусь к тебе я, но... Нет!
Полойти я к тебе не посмею.
Все надеюсь привлечь, приманить
Своей речью, что слаще, чем сахар.
"... пожелаешь, так можешь убить,
Коль любовь рассыпается прахом."
Посмотрела вдруг ты на меня,
Я в глазах твоих ясных читаю:
" Зря, чужак, не жалеешь себя,
Ведь речам я твоим не внимаю."
На поляне под полной луною.
Где же ходишь, волчица моя?
Тихо падает снег предо мною...
И я вижу, выходишь на свет
И выводишь начало распева.
Тихо двинусь к тебе я, но... Нет!
Полойти я к тебе не посмею.
Все надеюсь привлечь, приманить
Своей речью, что слаще, чем сахар.
"... пожелаешь, так можешь убить,
Коль любовь рассыпается прахом."
Посмотрела вдруг ты на меня,
Я в глазах твоих ясных читаю:
" Зря, чужак, не жалеешь себя,
Ведь речам я твоим не внимаю."
Что-то ты сегодня нервная,
Словно хвост застрял между каблуком и полом.
Такса в норе шалит?
Иль хозяин не ночуют дома?
Вот зачем сейчас щеришься?
Я ведь тебя на вылет знаю.
Покричишь, пошипишь - и баинькать.
А давай поиграем в стаю?
Я ведь не дурак чудной в валенках.
Не блондинка из анекдота.
Ты - лисица.
Я - рысь голодная.
Изо рта в рот
___________Накорми шпротами.
Словно хвост застрял между каблуком и полом.
Такса в норе шалит?
Иль хозяин не ночуют дома?
Вот зачем сейчас щеришься?
Я ведь тебя на вылет знаю.
Покричишь, пошипишь - и баинькать.
А давай поиграем в стаю?
Я ведь не дурак чудной в валенках.
Не блондинка из анекдота.
Ты - лисица.
Я - рысь голодная.
Изо рта в рот
___________Накорми шпротами.
Не жалуйся на жизнь - ведь смысла в этом нету,
Не жалуйся на жизнь, завидуя другим.
Порой нас гложет тьма, когда мы ищем света,
И любят нас не те, кого любить хотим.
Не жалуйся на жизнь и не считай ошибки
Чужие и свои - кому они нужны?
Но промах каждый свой всегда встречай улыбкой -
И промахи порой полезны и нужны.
Люби, когда не можешь не любить!
Пиши, когда не можешь не писать!
Живи, когда решил, что нужно жить!
Скажи, когда не можешь не сказать!
Люби, когда не можешь не любить!
Борись, когда уже не будет сил!
Живи, когда решил, что надо жить!
Люби... люби, как прежде не любил!
Не жалуйся на жизнь и не ищи спасенья
В объятиях чужих и сотнях чуждых слов.
Не жалуйся на жизнь: ведь завтра воскресенье,
И к воскрешенью ты уже давно готов!
Не думай о былом, не упивайся прошлым,
Пытаясь навести сожжёные мосты.
Разбиты зеркала, остались только крошки,
И босиком по ним пройти обязан ты.
Люби, когда не можешь не любить!
Пиши, когда не можешь не писать!
Живи, когда решил, что нужно жить!
Скажи, когда не можешь не сказать!
Люби, когда не можешь не любить!
Борись, когда уже не будет сил!
Живи, когда решил, что надо жить!
Люби... люби, как прежде не любил!
Не жалуйся на жизнь - уже не важно, сколько
Тебе осталось лет скитаться по земле,
Что прожито - забудь, оставь другим осколки,
И лучик света свой ищи в холодной мгле.
Не жалуйся на жизнь! Живи, твори, надейся!
Не бойся вновь любить, не бойся всё менять
Успехом не гордись, над неудачей смейся,
И что-то, может быть, сумеешь ты понять.
Люби, когда не можешь не любить!
Пиши, когда не можешь не писать!
Живи, когда решил, что нужно жить!
Скажи, когда не можешь не сказать!
Люби, когда не можешь не любить!
Борись, когда уже не будет сил!
Живи, когда решил, что надо жить!
Люби... люби, как прежде не любил!
Не жалуйся на жизнь, завидуя другим.
Порой нас гложет тьма, когда мы ищем света,
И любят нас не те, кого любить хотим.
Не жалуйся на жизнь и не считай ошибки
Чужие и свои - кому они нужны?
Но промах каждый свой всегда встречай улыбкой -
И промахи порой полезны и нужны.
Люби, когда не можешь не любить!
Пиши, когда не можешь не писать!
Живи, когда решил, что нужно жить!
Скажи, когда не можешь не сказать!
Люби, когда не можешь не любить!
Борись, когда уже не будет сил!
Живи, когда решил, что надо жить!
Люби... люби, как прежде не любил!
Не жалуйся на жизнь и не ищи спасенья
В объятиях чужих и сотнях чуждых слов.
Не жалуйся на жизнь: ведь завтра воскресенье,
И к воскрешенью ты уже давно готов!
Не думай о былом, не упивайся прошлым,
Пытаясь навести сожжёные мосты.
Разбиты зеркала, остались только крошки,
И босиком по ним пройти обязан ты.
Люби, когда не можешь не любить!
Пиши, когда не можешь не писать!
Живи, когда решил, что нужно жить!
Скажи, когда не можешь не сказать!
Люби, когда не можешь не любить!
Борись, когда уже не будет сил!
Живи, когда решил, что надо жить!
Люби... люби, как прежде не любил!
Не жалуйся на жизнь - уже не важно, сколько
Тебе осталось лет скитаться по земле,
Что прожито - забудь, оставь другим осколки,
И лучик света свой ищи в холодной мгле.
Не жалуйся на жизнь! Живи, твори, надейся!
Не бойся вновь любить, не бойся всё менять
Успехом не гордись, над неудачей смейся,
И что-то, может быть, сумеешь ты понять.
Люби, когда не можешь не любить!
Пиши, когда не можешь не писать!
Живи, когда решил, что нужно жить!
Скажи, когда не можешь не сказать!
Люби, когда не можешь не любить!
Борись, когда уже не будет сил!
Живи, когда решил, что надо жить!
Люби... люби, как прежде не любил!
Струи ветра цвета облепихи, запах неба смешанный с жасмином
Даже солнце утром так прекрасно, даже птицы утром молчаливы
Зеленью травы играют дети, изумруды трогают руками
Все цветы для них сейчас на свете воду носят деревянными ковшами
Поклонившись речке на рассвете, соберу росу раздетыми ногами
И услышу как смеются дети, бабочек с ладоней отпуская
***
Вы когда-нибудь видели солнце?
Нет, не это, немножко другое
То, что утром блестит у колодца
Рыжей рябью, водой ключевою
То, что будит весеннюю зелень
Петухов, восхитительно пестрых,
Что качает деревья из лени
И поет и поет тишиною
Вы когда-нибудь видели солнце?
Бледно желтое, чуть с сединою,
Может видели, но не такое
Вы не путайте солнце с луною.
***
Кто сказал, что темнота прозрачна?
Темнота с глазами черной кошки
Лунным бликом на сыром асфальте
Темнота хватает за подошвы
Кто сказал, что темнота прекрасна?
Это бездна из обсидиана
Черной ватой в лужах притворяясь,
Темнота смеется под ногами
Кто сказал, что темнота не вечна?
Темнота из кожи черной кобры
Звездной пылью украшая плечи,
Воцарится темнота на годы.
Кто сказал, что темнота разумна?
Это зверь, страшнее человека
Ты закрой сейчас глаза и думай,
Что проснешся утром на рассвете.
Даже солнце утром так прекрасно, даже птицы утром молчаливы
Зеленью травы играют дети, изумруды трогают руками
Все цветы для них сейчас на свете воду носят деревянными ковшами
Поклонившись речке на рассвете, соберу росу раздетыми ногами
И услышу как смеются дети, бабочек с ладоней отпуская
***
Вы когда-нибудь видели солнце?
Нет, не это, немножко другое
То, что утром блестит у колодца
Рыжей рябью, водой ключевою
То, что будит весеннюю зелень
Петухов, восхитительно пестрых,
Что качает деревья из лени
И поет и поет тишиною
Вы когда-нибудь видели солнце?
Бледно желтое, чуть с сединою,
Может видели, но не такое
Вы не путайте солнце с луною.
***
Кто сказал, что темнота прозрачна?
Темнота с глазами черной кошки
Лунным бликом на сыром асфальте
Темнота хватает за подошвы
Кто сказал, что темнота прекрасна?
Это бездна из обсидиана
Черной ватой в лужах притворяясь,
Темнота смеется под ногами
Кто сказал, что темнота не вечна?
Темнота из кожи черной кобры
Звездной пылью украшая плечи,
Воцарится темнота на годы.
Кто сказал, что темнота разумна?
Это зверь, страшнее человека
Ты закрой сейчас глаза и думай,
Что проснешся утром на рассвете.
сплетая сотни километров и бесконечности пути,
Ища покоя у Деметры и не стремясь ее найти
Сошел на дальнем полустанке,
Устав от постоянства троп,
Одев кольчугу на изнанку-
Старик, поэт и мизантроп
Ища покоя у Деметры и не стремясь ее найти
Сошел на дальнем полустанке,
Устав от постоянства троп,
Одев кольчугу на изнанку-
Старик, поэт и мизантроп
Посвящается моему другу и "брату" Сэро
Выпал снег, дороги гладки.
Поскользнуться и упасть…
А в тепле минуты сладки,
Если не ложиться спать.
Ветви голы, небо серо,
За окном белым-бело.
Что же ты не весел, Сэро?
Ведь на сердце так светло!
Ты ж дракон – святое дело
Песни пивом запивать
Да без слуха, громко, смело
Пóгань «Морией» стращать.
Меч, гитара, ногу в стремя
Да по миру колесить!..
Не грусти: настанет время,
Я приеду погостить.
Потрясем покой оффлайна
Громким криком «Эльфу по!..»
И мечами из дюрáля
Наломаем кучу дров.
Если кто-то станет спорить,
Мол, Профессор все наврал,
Мы обрушим Мормитора
Прям на головы врагам.
В общем, менестрелям слава!
Будет все у нас путем.
Не грусти, дракон мой славный,
Мы с тобой еще споем!
Выпал снег, дороги гладки.
Поскользнуться и упасть…
А в тепле минуты сладки,
Если не ложиться спать.
Ветви голы, небо серо,
За окном белым-бело.
Что же ты не весел, Сэро?
Ведь на сердце так светло!
Ты ж дракон – святое дело
Песни пивом запивать
Да без слуха, громко, смело
Пóгань «Морией» стращать.
Меч, гитара, ногу в стремя
Да по миру колесить!..
Не грусти: настанет время,
Я приеду погостить.
Потрясем покой оффлайна
Громким криком «Эльфу по!..»
И мечами из дюрáля
Наломаем кучу дров.
Если кто-то станет спорить,
Мол, Профессор все наврал,
Мы обрушим Мормитора
Прям на головы врагам.
В общем, менестрелям слава!
Будет все у нас путем.
Не грусти, дракон мой славный,
Мы с тобой еще споем!
Am Dm
Пройдя сквозь смерть и через пламя
G7 Em
И уничтожив в сердце страх,
Am Dm
Ты получи друзей изгнанье
G7 C
И злобы горечь на губах.
Душа теперь легка как птица,
Хотя черна вся и в дырах.
Зачем тебе нужна синица?
Когда все небо в журавлях.
И сердце перестало биться,
Но устоял ты на ногах.
Раз смерть не хочет находиться-
Ее отышешь во врагах
И в горло жертве, меч вонзая
Руки не остановишь взмах,
И не познать тебе покоя,
Пока пол мира не в гробах.
Зачем тебе нужна свобода,
Когда лишь горечь на губах,
Когда плевать тебе на годы,
Любовь и дружбу, смерть и страх
Зачем тебе нужна свобода,
Когда все обратилось в прах,
Когда тебя не старят годы,
Убийца проглятый в годах
Пройдя сквозь смерть и через пламя
G7 Em
И уничтожив в сердце страх,
Am Dm
Ты получи друзей изгнанье
G7 C
И злобы горечь на губах.
Душа теперь легка как птица,
Хотя черна вся и в дырах.
Зачем тебе нужна синица?
Когда все небо в журавлях.
И сердце перестало биться,
Но устоял ты на ногах.
Раз смерть не хочет находиться-
Ее отышешь во врагах
И в горло жертве, меч вонзая
Руки не остановишь взмах,
И не познать тебе покоя,
Пока пол мира не в гробах.
Зачем тебе нужна свобода,
Когда лишь горечь на губах,
Когда плевать тебе на годы,
Любовь и дружбу, смерть и страх
Зачем тебе нужна свобода,
Когда все обратилось в прах,
Когда тебя не старят годы,
Убийца проглятый в годах
Черные кони.
Как две черные, дикие тени,
Понеслись по лугам и полям.
Колыханье помятых растений
На прощанье оставив Краям.
Уносились все дальше и дальше,
На закат, догоняя лучи.
И коней этих не было краше,
Что, как резвые ветры, неслись.
А на глади стеклянного моря
От копыт оставались круги.
Оседала коричневым слоем
Пыль на мягкой и черной груди.
Вырывались сердца из-под кожи,
Стук копыт становился быстрей.
И никто, и никто, нет, не сможет
Тех поймать быстроногих коней!
Покрываются белою пеной
И хрипят, но летят и летят!
Точно лава неслась по их венам,
А не кровь молодая текла.
По их гриве и телу струилась
Сила сотни сверкающих гроз!
Это то, что ни разу не снилось,
То, что нам не мечталось всерьез.
Эти кони быстрее, чем мысли,
И чернее, чем тьма под землей.
И поэтому - только не рысью!
Потому и рискуют собой.
И бегут они прочь от рассвета,
Прочь от темной безвестной ночи.
Потому, что в неведомом где-то
Наконец появились лучи.
Как две черные, дикие тени,
Понеслись по лугам и полям.
Колыханье помятых растений
На прощанье оставив Краям.
Уносились все дальше и дальше,
На закат, догоняя лучи.
И коней этих не было краше,
Что, как резвые ветры, неслись.
А на глади стеклянного моря
От копыт оставались круги.
Оседала коричневым слоем
Пыль на мягкой и черной груди.
Вырывались сердца из-под кожи,
Стук копыт становился быстрей.
И никто, и никто, нет, не сможет
Тех поймать быстроногих коней!
Покрываются белою пеной
И хрипят, но летят и летят!
Точно лава неслась по их венам,
А не кровь молодая текла.
По их гриве и телу струилась
Сила сотни сверкающих гроз!
Это то, что ни разу не снилось,
То, что нам не мечталось всерьез.
Эти кони быстрее, чем мысли,
И чернее, чем тьма под землей.
И поэтому - только не рысью!
Потому и рискуют собой.
И бегут они прочь от рассвета,
Прочь от темной безвестной ночи.
Потому, что в неведомом где-то
Наконец появились лучи.
Нерассказанное...
Немолчащее...
Неумевшее звездам смотреть в глаза!
Над мостом старым тихо
скучающее,
Недерзнующее
повернуть назад...
Неласкающе...
Неболящее...
Нерешившеся выпить мир до дна!
По осенним волнам
качающееся
пятипалой улыбкой мертвого листа...
Немолчащее...
Неумевшее звездам смотреть в глаза!
Над мостом старым тихо
скучающее,
Недерзнующее
повернуть назад...
Неласкающе...
Неболящее...
Нерешившеся выпить мир до дна!
По осенним волнам
качающееся
пятипалой улыбкой мертвого листа...
написано для моего первого приключения.
Падают листья клена,
Кружатся на ветру.
Хочется быть влюбленной,
Кажется, не к добру.
Тихо и одиноко,
Пусто и нет огня.
Кажется, я жестока
К тем, кто забыл меня.
Кажется, несправедлива
С теми, кто мог помочь.
Кружатся листья ивы,
Ветер их гонит прочь.
Хочется, чтобы кто-то
Просто вошел в мой дом,
Душит меня зевота,
Зря я заснула днем,
Спутались мои мысли...
Как бесконечна ночь...
Тихо кружатся листья,
Ветер их гонит прочь.
Падают листья клена,
Кружатся на ветру.
Хочется быть влюбленной,
Кажется, не к добру.
Тихо и одиноко,
Пусто и нет огня.
Кажется, я жестока
К тем, кто забыл меня.
Кажется, несправедлива
С теми, кто мог помочь.
Кружатся листья ивы,
Ветер их гонит прочь.
Хочется, чтобы кто-то
Просто вошел в мой дом,
Душит меня зевота,
Зря я заснула днем,
Спутались мои мысли...
Как бесконечна ночь...
Тихо кружатся листья,
Ветер их гонит прочь.
Limerick
Куда там, не открыть ни Антарктиды, ни Америк.
Не вирши, так, что называется - контент.
Походят отдаленно на лимерик.
Хоть меру знает, но понятно, лицемерит,
Газеткой липнет на кривую плоскость стен.
Von Dorn
Вот уже силуэты приятно нечетки,
Вот уже напридумывать что-то горазд.
Пусть нефритом сверкнут между пальцами четки.
Нынче ночью, pardon господа, я - Эраст.
Я распутаю нити и вытку узоры -
Нынче в ночь дедуктивный в ударе талант.
Фуа-гра, веера, блеск лорнета, звон шпоры,
Жжет Пикник на природе - Играй музыкант!
Ты играй, ну а я, ну а я - буду верить.
Там где надо смеяться, где надо грустить -
Сам не знаю во что, в будуар в бундесвере,
Сердца дагерротип женской грудью кормить.
* * *
Растопыренной тельце снежинки в ладонь -
Быстро тает хваленая вечность.
Ты не знал? - Только тронь
И холодный огонь
Заметет. - Ах, какая беспечность.
Что-то в скатерти складках на миг ухватить,
Через линзу увидеть стакана.
Но к чему эта прыть
Если некуда плыть?
Если дальше не жизнь, так нирвана.
Как всегда - собутыльник найдется, поймет,
Но забудет, что понял, наутро.
Сам забуду. В ленивый намет,
Как стихи в переплет
Попаду, заведенный, как кукла.
Рики-тики-тави
Через "железку", через гравий,
Где океан бока подставил
И где какие-то бакштаги.
Я был когда-то чист и славен,
Не знал тогда я чести правил,
Но соблюдал, а не слюнявил,
Немножко я тогда картавил
Вот так вот:
Рики
Тики
Тави!
Куда там, не открыть ни Антарктиды, ни Америк.
Не вирши, так, что называется - контент.
Походят отдаленно на лимерик.
Хоть меру знает, но понятно, лицемерит,
Газеткой липнет на кривую плоскость стен.
Von Dorn
Вот уже силуэты приятно нечетки,
Вот уже напридумывать что-то горазд.
Пусть нефритом сверкнут между пальцами четки.
Нынче ночью, pardon господа, я - Эраст.
Я распутаю нити и вытку узоры -
Нынче в ночь дедуктивный в ударе талант.
Фуа-гра, веера, блеск лорнета, звон шпоры,
Жжет Пикник на природе - Играй музыкант!
Ты играй, ну а я, ну а я - буду верить.
Там где надо смеяться, где надо грустить -
Сам не знаю во что, в будуар в бундесвере,
Сердца дагерротип женской грудью кормить.
* * *
Растопыренной тельце снежинки в ладонь -
Быстро тает хваленая вечность.
Ты не знал? - Только тронь
И холодный огонь
Заметет. - Ах, какая беспечность.
Что-то в скатерти складках на миг ухватить,
Через линзу увидеть стакана.
Но к чему эта прыть
Если некуда плыть?
Если дальше не жизнь, так нирвана.
Как всегда - собутыльник найдется, поймет,
Но забудет, что понял, наутро.
Сам забуду. В ленивый намет,
Как стихи в переплет
Попаду, заведенный, как кукла.
Рики-тики-тави
Через "железку", через гравий,
Где океан бока подставил
И где какие-то бакштаги.
Я был когда-то чист и славен,
Не знал тогда я чести правил,
Но соблюдал, а не слюнявил,
Немножко я тогда картавил
Вот так вот:
Рики
Тики
Тави!
Давай сыграем в то, что не сбылось -
Назло всему, что было, есть и будет,
Пусть нас разводят расстоянья врозь,
Пусть одиночество сердца и руки студит,
Давай сыграем в то, что все не так,
Как решено до нашего рожденья:
Что ты мне - друг, что я тебе - не враг,
Что между нами - мир, а не сраженья.
Давай сыграем в то, что есть мечта,
Что все еще для нас надежда дышит,
Что позади вражда и пустота,
И каждый снова слушает - и слышит...
Влюбленные с рожденья в небеса,
Свободные, как облака и ветер,
Давай переиграем в полчаса
Все то, что не могли - десятилетья...
Назло всему, что было, есть и будет,
Пусть нас разводят расстоянья врозь,
Пусть одиночество сердца и руки студит,
Давай сыграем в то, что все не так,
Как решено до нашего рожденья:
Что ты мне - друг, что я тебе - не враг,
Что между нами - мир, а не сраженья.
Давай сыграем в то, что есть мечта,
Что все еще для нас надежда дышит,
Что позади вражда и пустота,
И каждый снова слушает - и слышит...
Влюбленные с рожденья в небеса,
Свободные, как облака и ветер,
Давай переиграем в полчаса
Все то, что не могли - десятилетья...
Всем хоббитам и хоббитессам, а также всем путешественникам посвящается!!!
Маленький хоббит, зайчонок-проказник
После того, как отметил ты праздник
Ночью уютно в чистой норе
Так почему же не спится тебе?
Сытый желудок тяжел, кругом тихо
Лишь стрекотанье сверчка за камином
Редко прорвет пелену тишины
Спи же, смотри лишь прекрасные сны!
Тихо луна заглянула в оконце
Скоро взойдет ярко-рыжее солнце,
Спит вся округа, огонь не горит -
Только один наш зайчонок не спит.
Видит он ясно прекрасные дали
Те, о которых мы и не мечтали;
Сердце зовет невысоклика в путь-
Нет, не дано ему здесь отдохнуть!
Только лишь чуть заалеет восход,
Хоббит уже соберется в поход;
С тросточкой и рюкзаком за спиной
Тихо покинет он край свой родной.
Весь его путь-он бурлив, как река,
А у обочин дорог-берега.
И по теченью реки от ворот
Вдаль, к приключениям он поплывет...
Я же желаю тебе - в добрый путь!
Ветром свободным вольней дышит грудь.
Пусть же ночлегом тебе-леса плед,
И чтоб всегда в свое время обед
Был у тебя.никогда не спеши.
Пусть же найдешь ты в природной тиши
Все то, чего ты так хочешь и ждешь,
Все, для чего ты в поход свой идешь!!!
Маленький хоббит, зайчонок-проказник
После того, как отметил ты праздник
Ночью уютно в чистой норе
Так почему же не спится тебе?
Сытый желудок тяжел, кругом тихо
Лишь стрекотанье сверчка за камином
Редко прорвет пелену тишины
Спи же, смотри лишь прекрасные сны!
Тихо луна заглянула в оконце
Скоро взойдет ярко-рыжее солнце,
Спит вся округа, огонь не горит -
Только один наш зайчонок не спит.
Видит он ясно прекрасные дали
Те, о которых мы и не мечтали;
Сердце зовет невысоклика в путь-
Нет, не дано ему здесь отдохнуть!
Только лишь чуть заалеет восход,
Хоббит уже соберется в поход;
С тросточкой и рюкзаком за спиной
Тихо покинет он край свой родной.
Весь его путь-он бурлив, как река,
А у обочин дорог-берега.
И по теченью реки от ворот
Вдаль, к приключениям он поплывет...
Я же желаю тебе - в добрый путь!
Ветром свободным вольней дышит грудь.
Пусть же ночлегом тебе-леса плед,
И чтоб всегда в свое время обед
Был у тебя.никогда не спеши.
Пусть же найдешь ты в природной тиши
Все то, чего ты так хочешь и ждешь,
Все, для чего ты в поход свой идешь!!!
Взгляд перед сном.
Окно. Свет Фонарей. Уже темно
Все спят, лишь я не сплю
Мне все равно.
Стою, чего-то жду…
За окном тьма и тишина
Нет суеты, городской толпы, забот
Ночь молчанием полна
Кто слушал, тот поймет.
Прижимаясь лбом к стеклу,
Закрыв глаза, шепчу слова,
Которые не вспомню поутру,
Но не забуду никогда.
Лишь звезды знают, что я не сплю
И с интересом наблюдают
Как я на них смотрю,
Потом тихонько угасают.
С ними угасают огоньки в глазах
Снова в гости к дедушке Морфею.
Участвовать в прекрасных снах,
Но их не помнить, о чем я сожалею.
И вот настал новый день.
Опять возня людей, жестокий бой
Быстрей приди ночная тень!
Опять пошепчемся с тобой!
Это был мой дебют в роли поэта, замечания и критику направлять в личку, буду учиться на ошибках...
Окно. Свет Фонарей. Уже темно
Все спят, лишь я не сплю
Мне все равно.
Стою, чего-то жду…
За окном тьма и тишина
Нет суеты, городской толпы, забот
Ночь молчанием полна
Кто слушал, тот поймет.
Прижимаясь лбом к стеклу,
Закрыв глаза, шепчу слова,
Которые не вспомню поутру,
Но не забуду никогда.
Лишь звезды знают, что я не сплю
И с интересом наблюдают
Как я на них смотрю,
Потом тихонько угасают.
С ними угасают огоньки в глазах
Снова в гости к дедушке Морфею.
Участвовать в прекрасных снах,
Но их не помнить, о чем я сожалею.
И вот настал новый день.
Опять возня людей, жестокий бой
Быстрей приди ночная тень!
Опять пошепчемся с тобой!
Это был мой дебют в роли поэта, замечания и критику направлять в личку, буду учиться на ошибках...
Во времена увлечения Толкином и Средиземьем. На ваш суд.
Валинор
Где-то есть та страна,
Там легко и тепло,
Нам она не видна,
отыскать тяжело.
Светит солнце навек,
Снега нет и пустынь,
Не был там человек,
Плод великих гордынь.
Не был и не рожден
В той стране побывать.
До скончанья времен
Будет он лишь мечтать.
Там царит красота,
Там нет горя и слез,
Там проходят года,
Будто бы не всерьез.
Не уносят они
Жизни пламенный цвет:
Незаметные дни
В череде тысяч лет...
От болезни любой
Излеченье сполна...
Там царит лишь любовь...
Где-то есть та страна...
Ты не увидишь Валинор,
А я его не позабуду
В твоих глазах-немой укор,
Но я изменницей не буду.
Мы друг от друга далеко,
Нам разный путь в дар дан судьбою,
Так почему ж так нелегко
Расстаться мне сейчас с тобою?
А Элберет Гилтониэль!
Немилы мне родные тропы,
Есть счастье вне родных земель,
Там, где царят зола и копоть...
И кто сказал, что нет любви
В глухих владениях Моргота?
Меня с собою позови -
Я покажу, что есть свобода!!!
Час гибели не наступил,
Пока жива еще надежда;
Умру не от твоей руки,
Я в это верю, как и прежде...
И среди плотных леса штор
Дано остановиться чуду...
Ты не увидишь Валинор,
А я его не позабуду.
Валинор
Где-то есть та страна,
Там легко и тепло,
Нам она не видна,
отыскать тяжело.
Светит солнце навек,
Снега нет и пустынь,
Не был там человек,
Плод великих гордынь.
Не был и не рожден
В той стране побывать.
До скончанья времен
Будет он лишь мечтать.
Там царит красота,
Там нет горя и слез,
Там проходят года,
Будто бы не всерьез.
Не уносят они
Жизни пламенный цвет:
Незаметные дни
В череде тысяч лет...
От болезни любой
Излеченье сполна...
Там царит лишь любовь...
Где-то есть та страна...
Ты не увидишь Валинор,
А я его не позабуду
В твоих глазах-немой укор,
Но я изменницей не буду.
Мы друг от друга далеко,
Нам разный путь в дар дан судьбою,
Так почему ж так нелегко
Расстаться мне сейчас с тобою?
А Элберет Гилтониэль!
Немилы мне родные тропы,
Есть счастье вне родных земель,
Там, где царят зола и копоть...
И кто сказал, что нет любви
В глухих владениях Моргота?
Меня с собою позови -
Я покажу, что есть свобода!!!
Час гибели не наступил,
Пока жива еще надежда;
Умру не от твоей руки,
Я в это верю, как и прежде...
И среди плотных леса штор
Дано остановиться чуду...
Ты не увидишь Валинор,
А я его не позабуду.
"Забудь о смерти" - говорили мне порой, -
"Живи и радуйся, покуда сам живой.
Оставим мёртвых мертвецам, живых - живым,
И будем дальше жить лишь так, как мы хотим.
К чему напрасно слёзы лить и горевать,
Коль можно дальше жить и век не унывать?
Они ушли, их нет, всё безразлично им,
Оставим мёртвых мертвецам, живых - живым."
"Нельзя оставить их," - я говорил в ответ. -
"Они живут для нас, хоть рядом их и нет.
Их чувства, мысли, вера, доброта, мечты -
За это всё теперь в ответе я и ты.
Уходят все от нас - уйдём затем и мы,
Но будут дети слышать нас сквозь саван тьмы,
И будут лучше, чище и добрей подчас,
Лишь потому, что всё же будут помнить нас."
"Живи и радуйся, покуда сам живой.
Оставим мёртвых мертвецам, живых - живым,
И будем дальше жить лишь так, как мы хотим.
К чему напрасно слёзы лить и горевать,
Коль можно дальше жить и век не унывать?
Они ушли, их нет, всё безразлично им,
Оставим мёртвых мертвецам, живых - живым."
"Нельзя оставить их," - я говорил в ответ. -
"Они живут для нас, хоть рядом их и нет.
Их чувства, мысли, вера, доброта, мечты -
За это всё теперь в ответе я и ты.
Уходят все от нас - уйдём затем и мы,
Но будут дети слышать нас сквозь саван тьмы,
И будут лучше, чище и добрей подчас,
Лишь потому, что всё же будут помнить нас."
* * *
Серая пыль покоренных дорог
Снегом мой плащ укрывает,
Яркое солнце – полуденный рок –
В небе бездонном сияет…
Меч мой сломали, гитару сожгли –
Сердце тотчас опустело.
Шляюсь, погрязнув в дорожной пыли,
Я по дорогам несмело.
Мир отвернулся от песен моих:
Правду им слушать не лестно.
Им, кто не ведает тягот земных.
Им, кто не знает о чести.
Смрадом и тленом легли их слова
На сердце, душу загадив.
В гневе кружилась моя голова,
Взор мой мутился досадно.
Я не сказала ни слова тогда,
Слушая хулу и ругань.
Осиротела, осталась одна
И нелюбима повсюду…
Серая гладь полусонных озёр
Ляжет на лоб палантином.
Бренное тело: невзрачный узор
Выведен бурою тиной…
Серая пыль покоренных дорог
Снегом мой плащ укрывает,
Яркое солнце – полуденный рок –
В небе бездонном сияет…
Меч мой сломали, гитару сожгли –
Сердце тотчас опустело.
Шляюсь, погрязнув в дорожной пыли,
Я по дорогам несмело.
Мир отвернулся от песен моих:
Правду им слушать не лестно.
Им, кто не ведает тягот земных.
Им, кто не знает о чести.
Смрадом и тленом легли их слова
На сердце, душу загадив.
В гневе кружилась моя голова,
Взор мой мутился досадно.
Я не сказала ни слова тогда,
Слушая хулу и ругань.
Осиротела, осталась одна
И нелюбима повсюду…
Серая гладь полусонных озёр
Ляжет на лоб палантином.
Бренное тело: невзрачный узор
Выведен бурою тиной…
Гей, славяне
(La fantaisie courtoise maniériste)
Бил его по младому лицу
Крепкий парень в доспехах ОМОНа,
И не слышен был смех купидона
Ни ему, ни с крамолой борцу.
Но когда кровь стирал он с сусал,
То с омоновцем встретился взглядом
И в очах их, сверкнувши разрядом,
Незнакомый им огнь запылал:
И забыл про гаранта крепыш,
А повстанец забыл про свободы,
Сплюнул зубы и кровь на сугробы,
Улыбнулся: Ну, здравствуй, малыш!
И разжался пудовый кулак -
Так сержанта звала только мама,
Сбилась где-то в подкорке программа,
Понял он, что все как-то не так.
Битва долга и чувств на лице,
Сердца стук, как стрельба пулемета -
Посильнее и "Фауста" Гете,
И любовь победила в конце:
Заходил милицейский кадык,
Замер вдруг, а суровые губы
Улыбнулись и стали негрубы,
Хоть и видно, что он не привык.
Ну, пускай хоть и так, кто судья.
Пусть, как все тут у нас - через ...
И нацболу и стольному копу
Чуть откроется суть бытия.
(La fantaisie courtoise maniériste)
Бил его по младому лицу
Крепкий парень в доспехах ОМОНа,
И не слышен был смех купидона
Ни ему, ни с крамолой борцу.
Но когда кровь стирал он с сусал,
То с омоновцем встретился взглядом
И в очах их, сверкнувши разрядом,
Незнакомый им огнь запылал:
И забыл про гаранта крепыш,
А повстанец забыл про свободы,
Сплюнул зубы и кровь на сугробы,
Улыбнулся: Ну, здравствуй, малыш!
И разжался пудовый кулак -
Так сержанта звала только мама,
Сбилась где-то в подкорке программа,
Понял он, что все как-то не так.
Битва долга и чувств на лице,
Сердца стук, как стрельба пулемета -
Посильнее и "Фауста" Гете,
И любовь победила в конце:
Заходил милицейский кадык,
Замер вдруг, а суровые губы
Улыбнулись и стали негрубы,
Хоть и видно, что он не привык.
Ну, пускай хоть и так, кто судья.
Пусть, как все тут у нас - через ...
И нацболу и стольному копу
Чуть откроется суть бытия.
----------------
растворяюсь среди мертвых птиц и
дыхание серого ветра сушит волосы и звёзды.
утро приятное. уши звенят. решаю влюбиться отлюбившись.
в лёгкий трель луговых колокольчиков
и шумно плачу. стесняюсь быть не услышанным.
марширую по параду. Вижу лорда.
читаю Байрона и жду вестей.
метрополитен поедает лица людей и указывает на белый туман и лёгкий завтрак на ужин.
растворяюсь среди мертвых птиц и
дыхание серого ветра сушит волосы и звёзды.
утро приятное. уши звенят. решаю влюбиться отлюбившись.
в лёгкий трель луговых колокольчиков
и шумно плачу. стесняюсь быть не услышанным.
марширую по параду. Вижу лорда.
читаю Байрона и жду вестей.
метрополитен поедает лица людей и указывает на белый туман и лёгкий завтрак на ужин.
Звуки музыки рвутся в небо,
Темнота проникает в дом.
Я зверею, не веря в небыль,
Я бешусь и горю огнём.
Перевёрнутый мир в квартире.
Одеяла лежат комком,
Нет покоя в неспящем мире,
Не уйти от кошмара в нём.
Лампа злая жестоко жжётся,
Сыплет свет - по-английски "лайт".
В каждом Хайде свой Джекил жмётся,
В каждом Джекиле рвётся Хайд.
Вырывается ярость стоном,
Слёзы в кровь обратила ночь.
Я уже преступил законы -
Но никто не придёт помочь...
Темнота проникает в дом.
Я зверею, не веря в небыль,
Я бешусь и горю огнём.
Перевёрнутый мир в квартире.
Одеяла лежат комком,
Нет покоя в неспящем мире,
Не уйти от кошмара в нём.
Лампа злая жестоко жжётся,
Сыплет свет - по-английски "лайт".
В каждом Хайде свой Джекил жмётся,
В каждом Джекиле рвётся Хайд.
Вырывается ярость стоном,
Слёзы в кровь обратила ночь.
Я уже преступил законы -
Но никто не придёт помочь...
Юноша опять заглянул в скверик, со страхом прошел в его середину и робко начал:
Песня о Солнце – борце со злом.
Солнце! Я стою по колено в тебе
Ты радостно шепчешь что-то свое
Я смою всю грязь, что во мне
Ты сожги ее, ладно? Это всё не мое!
Цветы потянули свои лепестки
К тебе, огромной звезде
Я окунусь с головой, подожди!
Если сгорю, я знал! Я в тебе!
Гони лучи к холодной земле,
Согрей, растопи лед морозной зимы
Разгони, не дай укрыться во мгле!
Сожги пороки, не будет войны!
Я желаю согреться, остыть от обид
Встать на тебя, увидеть весь мир
О боже! Красиво! Вот это вид!
Нет лицемерных, наглых задир.
Полететь камнем вниз, ветер в лицо
В твоих горячих, нежных лучах.
Почувствовать на себе дыханье того
Что можно увидеть только во снах!
Песня о Солнце – борце со злом.
Солнце! Я стою по колено в тебе
Ты радостно шепчешь что-то свое
Я смою всю грязь, что во мне
Ты сожги ее, ладно? Это всё не мое!
Цветы потянули свои лепестки
К тебе, огромной звезде
Я окунусь с головой, подожди!
Если сгорю, я знал! Я в тебе!
Гони лучи к холодной земле,
Согрей, растопи лед морозной зимы
Разгони, не дай укрыться во мгле!
Сожги пороки, не будет войны!
Я желаю согреться, остыть от обид
Встать на тебя, увидеть весь мир
О боже! Красиво! Вот это вид!
Нет лицемерных, наглых задир.
Полететь камнем вниз, ветер в лицо
В твоих горячих, нежных лучах.
Почувствовать на себе дыханье того
Что можно увидеть только во снах!
****
В стихах излить несчастия мои?
Хороший способ мне подруга подсказала.
Проблем немало – в жизни, дружбе и любви…
В семье еще проблем мне не хватало.
Они тяжелым грузом на душе,
Они мне портят жизнь и отравляют мысли,
Как будто я – судьбы любимая мишень.
Поник мой взгляд, и руки вдруг повисли.
И хочется не делать ничего!
А просто сесть в углу и тупо там подохнуть.
И чтобы тишина – как естество.
И чтоб от тишины от той оглохнуть.
И хочется сбежать от всех проблем.
И спрятаться в ущелье иль на море.
И чтобы не читать на мониторе
Те препирательства, что так противны всем.
Когда ж порыв души сей оборвётся?
Когда покончу с трусостью своей?
И кто из вас, друзья, не отвернётся,
Смотря, как мерзок в худший я из дней?
Но нет, всё те же страхи и порывы,
Решенья, мысли, глупости и страх.
Когда-нибудь я – трус – я подойду к обрыву,
Решив: моя судьба – в моих руках.
И, полный самых лучших убеждений,
Что мой уход улучшит этот мир,
Я прыгну. Я – глупец? А, может, гений?
Неважно. Чайки, продолжайте пир.
В стихах излить несчастия мои?
Хороший способ мне подруга подсказала.
Проблем немало – в жизни, дружбе и любви…
В семье еще проблем мне не хватало.
Они тяжелым грузом на душе,
Они мне портят жизнь и отравляют мысли,
Как будто я – судьбы любимая мишень.
Поник мой взгляд, и руки вдруг повисли.
И хочется не делать ничего!
А просто сесть в углу и тупо там подохнуть.
И чтобы тишина – как естество.
И чтоб от тишины от той оглохнуть.
И хочется сбежать от всех проблем.
И спрятаться в ущелье иль на море.
И чтобы не читать на мониторе
Те препирательства, что так противны всем.
Когда ж порыв души сей оборвётся?
Когда покончу с трусостью своей?
И кто из вас, друзья, не отвернётся,
Смотря, как мерзок в худший я из дней?
Но нет, всё те же страхи и порывы,
Решенья, мысли, глупости и страх.
Когда-нибудь я – трус – я подойду к обрыву,
Решив: моя судьба – в моих руках.
И, полный самых лучших убеждений,
Что мой уход улучшит этот мир,
Я прыгну. Я – глупец? А, может, гений?
Неважно. Чайки, продолжайте пир.
Алаверды
Стройный пьесы сюжет - по спирали и вспять,
Но на каждом витке очень душно;
Простодушно сорвавши седьмую печать,
Ее вешаем сызнова дружно.
Ангел бедный устал уж поди запевать,
Из солистов ушел в подтанцовку,
Но развязка не может, опять и опять,
Развязаться в простую концовку.
* * *
На колени дай голову, что ль положу,
Чай не Генрих по счету четвертый;
Я ж по четным, как он - сюзереном служу,
Готспер я и фрондер по нечетным.
Чую рифмой простецкой опять нафлужу,
Что в подметки и письмам подметным;
Ничего, я - по четным на троне сижу,
А памфлеты строчу по нечетным.
Если б я был султан, не взыщи, паранджу
В терему ты носила б высотном,
Но по четным Гарун-аль-Рашидом брожу,
Вором бегаю я по нечетным.
Ах, такие колени, я вам доложу,
Сторожить караулом почетным;
Хотя, я по нечетным, признаться, грешу,
А грехи отпускаю по четным.
Страх (гомерический)
Такой же: с грязью и в каких-то тряпках и бутылках снег,
Но нет, не зимний, а весенний, - не скажу что свежий, - ветер дует;
И как-то сам замолк и матерок и стадный смех,
Когда в руках увидели обрезки арматурин.
И как-то ясно встала между нами смерть,
Не фигурально, а вполне себе по-свойски;
И перспектива - так по настоящему, взаправду умереть,
И понимание - что в жизни никогда не умирают по геройски,
И страх. Он ведь проходит сквозь и в никуда
В кровати, перед сном брутальным, перечитывая Дюну,
А здесь уходят мысли и чиста как у младенца голова,
Тут прямо в рыло железякой ржавой сунут.
Так что он здесь, но он другой теперь -
Он к прочим обнаруженным прибавился рефлексам,
Он гонит кровь, и жить как никогда хотящий зверь,
Свой ловит даже кайф, почти что как от секса.
Но, в целом, повезло - все обошлось без хладных тел.
Тот мордобой вошел в районный эпос даже типа Трои,
Как битва славная, а не обычный беспредел,
А все участники, ну, стало быть - герои.
Ковер
Твой райский сад - узор персидского ковра,
Ты перед ним - царевна Несмеяна.
Пусть вышьет в небе суру из Корана,
Ну да, она - адмиралтейская игла.
Пусть слезы в нем, те что застыли в глубине,
Останутся затейливою вязью.
Я не хочу, чтоб все, что было, стало связью -
Не для меня, да и пожалуй, не по мне.
Недолгой вышла тысяча ночей.
Еще одна - и обнулится счетчик.
Наверно, буду где-то среди прочих -
Еще одной досадною ничьей.
Да, да - ничья, но что-то гложет, не дает
Уснуть, скребет мохнатой лапкой.
Да, да - мужик, мужик не будет тряпкой,
Пусть даже и балбес и рифмоплет.
И ни к чему, - вот вспомнил, не забыть, -
Ковер, посадка, взгляд: ну да, он самый - Врубель;
Но ночь последняя уже идет на убыль,
Уже кладет стежок по серым тучам нить.
Стройный пьесы сюжет - по спирали и вспять,
Но на каждом витке очень душно;
Простодушно сорвавши седьмую печать,
Ее вешаем сызнова дружно.
Ангел бедный устал уж поди запевать,
Из солистов ушел в подтанцовку,
Но развязка не может, опять и опять,
Развязаться в простую концовку.
* * *
Умом громам повелеваю...
(и далее по тексту)
Державин Г. Р.
(и далее по тексту)
Державин Г. Р.
На колени дай голову, что ль положу,
Чай не Генрих по счету четвертый;
Я ж по четным, как он - сюзереном служу,
Готспер я и фрондер по нечетным.
Чую рифмой простецкой опять нафлужу,
Что в подметки и письмам подметным;
Ничего, я - по четным на троне сижу,
А памфлеты строчу по нечетным.
Если б я был султан, не взыщи, паранджу
В терему ты носила б высотном,
Но по четным Гарун-аль-Рашидом брожу,
Вором бегаю я по нечетным.
Ах, такие колени, я вам доложу,
Сторожить караулом почетным;
Хотя, я по нечетным, признаться, грешу,
А грехи отпускаю по четным.
Страх (гомерический)
Такой же: с грязью и в каких-то тряпках и бутылках снег,
Но нет, не зимний, а весенний, - не скажу что свежий, - ветер дует;
И как-то сам замолк и матерок и стадный смех,
Когда в руках увидели обрезки арматурин.
И как-то ясно встала между нами смерть,
Не фигурально, а вполне себе по-свойски;
И перспектива - так по настоящему, взаправду умереть,
И понимание - что в жизни никогда не умирают по геройски,
И страх. Он ведь проходит сквозь и в никуда
В кровати, перед сном брутальным, перечитывая Дюну,
А здесь уходят мысли и чиста как у младенца голова,
Тут прямо в рыло железякой ржавой сунут.
Так что он здесь, но он другой теперь -
Он к прочим обнаруженным прибавился рефлексам,
Он гонит кровь, и жить как никогда хотящий зверь,
Свой ловит даже кайф, почти что как от секса.
Но, в целом, повезло - все обошлось без хладных тел.
Тот мордобой вошел в районный эпос даже типа Трои,
Как битва славная, а не обычный беспредел,
А все участники, ну, стало быть - герои.
Ковер
Твой райский сад - узор персидского ковра,
Ты перед ним - царевна Несмеяна.
Пусть вышьет в небе суру из Корана,
Ну да, она - адмиралтейская игла.
Пусть слезы в нем, те что застыли в глубине,
Останутся затейливою вязью.
Я не хочу, чтоб все, что было, стало связью -
Не для меня, да и пожалуй, не по мне.
Недолгой вышла тысяча ночей.
Еще одна - и обнулится счетчик.
Наверно, буду где-то среди прочих -
Еще одной досадною ничьей.
Да, да - ничья, но что-то гложет, не дает
Уснуть, скребет мохнатой лапкой.
Да, да - мужик, мужик не будет тряпкой,
Пусть даже и балбес и рифмоплет.
И ни к чему, - вот вспомнил, не забыть, -
Ковер, посадка, взгляд: ну да, он самый - Врубель;
Но ночь последняя уже идет на убыль,
Уже кладет стежок по серым тучам нить.
Посвящается мальчику с которым не ем блины на брудершафт, но с удовольствием слушаю звон его колокольчика.
***
Нас с тобой перепутали при зачатии.
"Выживут/сдохнут" спорили в рае.
У меня в голове помещаются трое.
А сколько в тебе? Врать не буду. Незнаю.
Кро-
потливо в единое целое
Себя из
Голосов и тела
Собираем под звон колокольчиков.
Путая,
что своё,
а что от тебя отлетело.
***
Нас с тобой перепутали при зачатии.
"Выживут/сдохнут" спорили в рае.
У меня в голове помещаются трое.
А сколько в тебе? Врать не буду. Незнаю.
Кро-
потливо в единое целое
Себя из
Голосов и тела
Собираем под звон колокольчиков.
Путая,
что своё,
а что от тебя отлетело.
Вечер... усталость.
Ты не осталась.
Так суждено.
Стынут бокалы,
Холод и жалость
Лезут в окно.
Кухня пустая...
Утром растает
Иней в руке.
Ты не осталась.
Малая малость -
Кровь на клинке...
Сон - наважденье,
Нет пробужденья,
Только рассвет.
Солнце пылает.
День проклинаю -
Огненный бред.
Ты не вернулась,
Где-то проснулась
С кем-то другим.
Всё не случилось.
Ты мне приснилась
В холоде зим.
Завтра экзамен.
Худо с глазами,
Где же очки?
Молвлю надежде:
"Больше, чем прежде
Мы далеки".
Бьётся сердечко -
Тихо, конечно -
Из темноты.
Двери открою,
Выйду босой я -
Вдруг это ты?
Выйду в халате.
Мятое платье,
Шапка в снегу.
Сломаны строчки.
Да, в одиночку
Я не могу.
Плед, сигареты,
Кофе, конфеты,
Капля вина.
Голые пятки.
Этих - десятки,
Ты - лишь одна.
Ты не осталась.
Так суждено.
Стынут бокалы,
Холод и жалость
Лезут в окно.
Кухня пустая...
Утром растает
Иней в руке.
Ты не осталась.
Малая малость -
Кровь на клинке...
Сон - наважденье,
Нет пробужденья,
Только рассвет.
Солнце пылает.
День проклинаю -
Огненный бред.
Ты не вернулась,
Где-то проснулась
С кем-то другим.
Всё не случилось.
Ты мне приснилась
В холоде зим.
Завтра экзамен.
Худо с глазами,
Где же очки?
Молвлю надежде:
"Больше, чем прежде
Мы далеки".
Бьётся сердечко -
Тихо, конечно -
Из темноты.
Двери открою,
Выйду босой я -
Вдруг это ты?
Выйду в халате.
Мятое платье,
Шапка в снегу.
Сломаны строчки.
Да, в одиночку
Я не могу.
Плед, сигареты,
Кофе, конфеты,
Капля вина.
Голые пятки.
Этих - десятки,
Ты - лишь одна.
Снег падал. Он клубился и взлетал,
И падал вновь - по медленной спирали.
И люди падали. И первый снег ругали,
Поскольку дворник в этот день проспал.
А дворник не любил трудиться зря,
Он чокался с метлою на скамейке,
Занюхивал обшлагом телогрейки
И потчевал перцовкой снегиря.
А снег не обижался - он летел,
Он занят был своей работой вечной,
Такой простой, веселой и беспечной,
И грязный город на глазах белел.
Машины, как незрячие щенки,
Повизгивая жалко тормозами,
Едва ползли, куда - не зная сами,
Плутая в белом кружеве пурги.
Огромный город в зыбком полусне
Задумался, затих, остановился...
И только снег все падал, все кружился -
Неповторимо первый, чистый снег...
И падал вновь - по медленной спирали.
И люди падали. И первый снег ругали,
Поскольку дворник в этот день проспал.
А дворник не любил трудиться зря,
Он чокался с метлою на скамейке,
Занюхивал обшлагом телогрейки
И потчевал перцовкой снегиря.
А снег не обижался - он летел,
Он занят был своей работой вечной,
Такой простой, веселой и беспечной,
И грязный город на глазах белел.
Машины, как незрячие щенки,
Повизгивая жалко тормозами,
Едва ползли, куда - не зная сами,
Плутая в белом кружеве пурги.
Огромный город в зыбком полусне
Задумался, затих, остановился...
И только снег все падал, все кружился -
Неповторимо первый, чистый снег...
Для цикла "Палевый снег"
День
Пришла зима, и все былое
Осталось пылью на века.
Горел туман, горело море,
Летели птицы на юга.
И я хотела вслед за ними
Идти, бежать, лететь к теплу.
Но вот зима, повсюду иней
И льдом картины по стеклу.
Ушло из города сиянье
За горизонт, оставив нас.
Дрожит вокруг зимы дыханье
И пробивает твердый наст.
Все серо, блекло и постыло.
Подобен зверю город мой:
Его оскал под снегом стынет,
Присыпан грязью и золой.
День
Пришла зима, и все былое
Осталось пылью на века.
Горел туман, горело море,
Летели птицы на юга.
И я хотела вслед за ними
Идти, бежать, лететь к теплу.
Но вот зима, повсюду иней
И льдом картины по стеклу.
Ушло из города сиянье
За горизонт, оставив нас.
Дрожит вокруг зимы дыханье
И пробивает твердый наст.
Все серо, блекло и постыло.
Подобен зверю город мой:
Его оскал под снегом стынет,
Присыпан грязью и золой.
Чёрный день. Стемнело слишком рано,
Чёрным небом мрачный мир накрыт.
Чёрный день. Чернеют в сердце раны.
Будь я жив - давно бы был убит.
Чёрный холод чёрными ночами
Сыплет чёрным снегом в раны мне,
Кровь чернеет и течёт ручьями,
Стынет чёрной лужей в тишине.
Чёрный свет сочится в щель под дверью,
На стене зажёгся чёрный крест.
Чёрный сон, в который я не верю...
Будь я мёртв - сейчас бы я воскрес.
Чёрный зверь разлёгся у дивана,
Скалит злобно чёрные клыки,
Лижет кровь, натёкшую из раны,
Треплет кисть с оторванной руки.
Чёрной болью бьёт озноб до колик,
Чёрной пеленой закрыло взор,
Чёрный крест - указ недоброй воли,
чёрной ночи чёрный приговор.
Воет зверь над распростёртым телом,
Вспыхнет чёрный свет в последний раз.
И, когда рассвет настанет белый,
Слёзы потекут из мёртвых глаз.
Чёрным небом мрачный мир накрыт.
Чёрный день. Чернеют в сердце раны.
Будь я жив - давно бы был убит.
Чёрный холод чёрными ночами
Сыплет чёрным снегом в раны мне,
Кровь чернеет и течёт ручьями,
Стынет чёрной лужей в тишине.
Чёрный свет сочится в щель под дверью,
На стене зажёгся чёрный крест.
Чёрный сон, в который я не верю...
Будь я мёртв - сейчас бы я воскрес.
Чёрный зверь разлёгся у дивана,
Скалит злобно чёрные клыки,
Лижет кровь, натёкшую из раны,
Треплет кисть с оторванной руки.
Чёрной болью бьёт озноб до колик,
Чёрной пеленой закрыло взор,
Чёрный крест - указ недоброй воли,
чёрной ночи чёрный приговор.
Воет зверь над распростёртым телом,
Вспыхнет чёрный свет в последний раз.
И, когда рассвет настанет белый,
Слёзы потекут из мёртвых глаз.
Я не устану ждать тебя, мой милый,
Я не устану жить одним тобой.
Меня влечет какой-то чудной силой
К морскому берегу, где так шумит прибой...
Я не устану снова возвращаться
В объятия морских соленых брызг;
В душе моей с тобою не прощаться,
Навечно продлевая дивный миг.
Людским я не поверю разговорам
Что нет тебя давно уж на земле,
На них я посмотрю с немым укором
И в мыслях улечу опять к тебе.
Я не устану ждать тебя, ты знаешь,
И пусть сейчас ты где-то далеко:
Я верю, обо мне не забываешь...
От мысли этой на душе легко.
Я не устану жить одним тобой.
Меня влечет какой-то чудной силой
К морскому берегу, где так шумит прибой...
Я не устану снова возвращаться
В объятия морских соленых брызг;
В душе моей с тобою не прощаться,
Навечно продлевая дивный миг.
Людским я не поверю разговорам
Что нет тебя давно уж на земле,
На них я посмотрю с немым укором
И в мыслях улечу опять к тебе.
Я не устану ждать тебя, ты знаешь,
И пусть сейчас ты где-то далеко:
Я верю, обо мне не забываешь...
От мысли этой на душе легко.
Ну вот опять, опять сбежала!
Опять сбежала мне назло!
А мать моя воображала,
Что мне с тобою повезло!
Опять несешься от опушки
Всё глубже в чащу! Эй, постой!
Ну хватит, брось свои игрушки,
Останься - иль возьми с собой!
Как белка скачешь ты по веткам,
Смеёшься, дразнишь, манишь вновь,
И вдруг кидаешь шишку метко -
Такая, стало быть, любовь?
Но пусть ловка ты, как куница,
А я опять тебя найду!
Опять, лесная озорница,
Тебя у леса украду.
И пусть ворчит твой батька-Леший,
Не отведёт он мне глаза.
Я сам лесной. Не ваш - а здешний!
Тебя забыть уж мне нельзя.
Шали, резвись напропалую -
Сетей моих не избежать!
Тебя добуду, озорную,
И буду снова целовать!
Опять сбежала мне назло!
А мать моя воображала,
Что мне с тобою повезло!
Опять несешься от опушки
Всё глубже в чащу! Эй, постой!
Ну хватит, брось свои игрушки,
Останься - иль возьми с собой!
Как белка скачешь ты по веткам,
Смеёшься, дразнишь, манишь вновь,
И вдруг кидаешь шишку метко -
Такая, стало быть, любовь?
Но пусть ловка ты, как куница,
А я опять тебя найду!
Опять, лесная озорница,
Тебя у леса украду.
И пусть ворчит твой батька-Леший,
Не отведёт он мне глаза.
Я сам лесной. Не ваш - а здешний!
Тебя забыть уж мне нельзя.
Шали, резвись напропалую -
Сетей моих не избежать!
Тебя добуду, озорную,
И буду снова целовать!
Прости?..
Хотел сказать тебе : "Прости"...
Мне кажется, последний путь
Мне предстоит. Но не грусти.
Ты лучше про меня забудь.
И если сделал что не так,
Ты не серчай, а отпусти.
Один потерянный дурак -
Лишь веха на твоём пути.
Прости меня, когда порой
Я был не тем, кем должен был.
Прости, коль скоро я слезой
Вдруг на щеке твоей застыл.
И если слишком занят бы
(Хотя я вроде не бывал),
Прости, коль вдруг тебя забыл.
Прости - ведь я не опоздал?
Прости - когда я был жесток,
Я мго обидеть вдруг тебя.
Прости - я не хотел. Но мог.
Мне стыдно. Правда. За себя.
А вот еще одно "прости" -
Что смел я показать свой пыл.
Что встал преградой на пути.
Прости за то, что полюбил.
Хотя мне кажется, что ты
Не будешь долго горевать.
Прости и за мои мечты.
Откланяюсь. Мне надо спать.
Хотел сказать тебе : "Прости"...
Мне кажется, последний путь
Мне предстоит. Но не грусти.
Ты лучше про меня забудь.
И если сделал что не так,
Ты не серчай, а отпусти.
Один потерянный дурак -
Лишь веха на твоём пути.
Прости меня, когда порой
Я был не тем, кем должен был.
Прости, коль скоро я слезой
Вдруг на щеке твоей застыл.
И если слишком занят бы
(Хотя я вроде не бывал),
Прости, коль вдруг тебя забыл.
Прости - ведь я не опоздал?
Прости - когда я был жесток,
Я мго обидеть вдруг тебя.
Прости - я не хотел. Но мог.
Мне стыдно. Правда. За себя.
А вот еще одно "прости" -
Что смел я показать свой пыл.
Что встал преградой на пути.
Прости за то, что полюбил.
Хотя мне кажется, что ты
Не будешь долго горевать.
Прости и за мои мечты.
Откланяюсь. Мне надо спать.
Шепотом нежным ,
Море зовет,
Лаской прибрежной,
Звезды зажжет.
*
Если допустишь,
В свой мир пустоту,
Этим погасишь,
Солнца мечту.
*
Волны накатят,
Смоют печаль,
Что в твоем сердце,
Плачет опять.
*
Песня прольется,
Лунным лучем,
В твой мир ворвется,
Радостным сном.
Море зовет,
Лаской прибрежной,
Звезды зажжет.
*
Если допустишь,
В свой мир пустоту,
Этим погасишь,
Солнца мечту.
*
Волны накатят,
Смоют печаль,
Что в твоем сердце,
Плачет опять.
*
Песня прольется,
Лунным лучем,
В твой мир ворвется,
Радостным сном.
Все позади. Наши счеты закрыты - и ночь
Падает медленно вниз, на заснеженный город.
Стих перестук электронных пустых разговоров,
И - тишина, и никто не сумеет помочь.
Белой разметкой пурги по ущельям дорог
Город расчерчен, и стекла промерзли до звона...
Молча с божнички забытая смотрит икона
В сердце и строго, и скорбно.... прости меня, Бог.
Тихо за стеклами плещется снежный прибой,
В ночь навсегда унося догоревшую душу...
Нет одиночества горше, больнее и глубже,
Чем одиночество рядом с самою собой.
Падает медленно вниз, на заснеженный город.
Стих перестук электронных пустых разговоров,
И - тишина, и никто не сумеет помочь.
Белой разметкой пурги по ущельям дорог
Город расчерчен, и стекла промерзли до звона...
Молча с божнички забытая смотрит икона
В сердце и строго, и скорбно.... прости меня, Бог.
Тихо за стеклами плещется снежный прибой,
В ночь навсегда унося догоревшую душу...
Нет одиночества горше, больнее и глубже,
Чем одиночество рядом с самою собой.
***
Сейчас так тяжко на душе,
Что больно дышать.
Я, кажется, проклят уже,
И поздно бежать.
И не к кому обратить взгляд:
Все спрятались вдруг.
А как бы я видеть был рад
Друзей и подруг.
С проблемой своею я так
К подруге пришёл.
"Вали, мне сказали, дyрак,
Жилетку нашел!"
И этот вот самый ответ,
мне мыслей он дал
На целую тысячу лет.
И я перестал.
Ведь... надо ль кого-то грузить?
Нам всем тяжело.
А долго ли можно любить,
Коль что-то ушло?
Но я, как упрямый глупец,
Держусь на плаву.
Я чувствую - скоро конец,,
Но как-то живу.
Я встречу тот страшный удар
И не упаду.
Я чувствую сильный пожар -
Мы все здесь в аду.
Все мы. Мы играем в любовь,
Забыв про себя.
Проигрывая вновь и вновь,
Мы раним, любя.
И всё это - бесполезняк.
Сдавайся, гордец.
Я так же, как ты. Я - дyрак.
Мы встретим конец.
Сейчас так тяжко на душе,
Что больно дышать.
Я, кажется, проклят уже,
И поздно бежать.
И не к кому обратить взгляд:
Все спрятались вдруг.
А как бы я видеть был рад
Друзей и подруг.
С проблемой своею я так
К подруге пришёл.
"Вали, мне сказали, дyрак,
Жилетку нашел!"
И этот вот самый ответ,
мне мыслей он дал
На целую тысячу лет.
И я перестал.
Ведь... надо ль кого-то грузить?
Нам всем тяжело.
А долго ли можно любить,
Коль что-то ушло?
Но я, как упрямый глупец,
Держусь на плаву.
Я чувствую - скоро конец,,
Но как-то живу.
Я встречу тот страшный удар
И не упаду.
Я чувствую сильный пожар -
Мы все здесь в аду.
Все мы. Мы играем в любовь,
Забыв про себя.
Проигрывая вновь и вновь,
Мы раним, любя.
И всё это - бесполезняк.
Сдавайся, гордец.
Я так же, как ты. Я - дyрак.
Мы встретим конец.
Поэма
I
Из городской кипящей гущи
Под сень дубрав, в чертог лесной,
Где Пан проказник вездесущий,
Шельмец рифмуется с Весной,
Охота ведь неволи пуще.
Поникнув гордой головой,
Как Пушкин к Пущину допущен.
Что я несу?! О, Боже ж мой!
Паду с подломленной несущей,
С тропы проторенной кривой
На корм для рыб, как "Стерегущий".
Открыть кингстоны! Не впервой.
II
Его пример - другим наука.
Неясно чей и что извлек.
Слова что стрелы Чингачгука
Летят рассудку поперек.
И жмутся кнопки ноутбука,
И слезы в горле и упрек:
За что туземцы съели Кука?
Где корень этих подоплек?
Вот жизнь сквозь линзу Левенгука,
Вот от судьбы кровоподтек.
Сценарий сложный как "Вампука"
Из инфузорий киселек.
III
Пряди старуха свою пряжу,
Желаний дерзких не тая
Исповедальнику трельяжу,
Про тазик новый для белья.
А скажут, помяните, скажут! -
Хоть были только ты да я, -
Что перли четверо поклажу
И поднимали якоря.
Напишут, снимут и покажут,
Не быв, не даже состоя.
По парапетному по пляжу
Иди луна - жена моя.
IV
Какая гадость ваша рыба.
Не ждали? Опа, новый год!
Компресс из водки от ушиба,
От всех невзгод и непогод.
Звезда нездешнего пошиба
В исподнем елочки из-под.
Вот человечище, вот глыба,
Вот в нужном смысле антипод.
Пустите верного сахиба,
Все дьявольски-наоборот!
Все понял умница-улыба,
Чеширский кот, чеширский кот.
* * *
Придумал одиночество
Я сам себе - и рад.
Ядреней будет творчество
И глубже во сто крат,
Трагичней будет, пристальней,
Надрывней и мощней,
Глагол печалью истинной
Всех вывернет людей.
Хохочите?! Питаетесь?!
А вот вам в глотку стих!
И все тут сразу в ауте,
И вилок звон затих.
Тут прыгаю на сцену я
К стриптизному шесту
И вечного творения
Слова в народ несу.
Ну а потом овации,
Ну а потом банкет.
В журналах иллюстрации,
А в каждой из газет:
Статья и две рецензии,
И обе про меня,
Про глубину рефлексии
И смысл бытия,
Что я раскрыл так мастерски,
Так тонко и острó,
Что гений мой новаторский
Все ждали так давно.
Сам Вознесенский выступит:
Вот он! - пришел второй,
Вот он мне в спину выстрелит,
Он - вытянет за мной...
Такой примерно выдумал
Пока спускался бред,
Пока в подъезде выдымил
Полпачки сигарет,
Пока всползал перилами
Обратно пол пути.
Потом, ты - дверь открыла мне,
Я - промычал: Прости.
I
Из городской кипящей гущи
Под сень дубрав, в чертог лесной,
Где Пан проказник вездесущий,
Шельмец рифмуется с Весной,
Охота ведь неволи пуще.
Поникнув гордой головой,
Как Пушкин к Пущину допущен.
Что я несу?! О, Боже ж мой!
Паду с подломленной несущей,
С тропы проторенной кривой
На корм для рыб, как "Стерегущий".
Открыть кингстоны! Не впервой.
II
Его пример - другим наука.
Неясно чей и что извлек.
Слова что стрелы Чингачгука
Летят рассудку поперек.
И жмутся кнопки ноутбука,
И слезы в горле и упрек:
За что туземцы съели Кука?
Где корень этих подоплек?
Вот жизнь сквозь линзу Левенгука,
Вот от судьбы кровоподтек.
Сценарий сложный как "Вампука"
Из инфузорий киселек.
III
Пряди старуха свою пряжу,
Желаний дерзких не тая
Исповедальнику трельяжу,
Про тазик новый для белья.
А скажут, помяните, скажут! -
Хоть были только ты да я, -
Что перли четверо поклажу
И поднимали якоря.
Напишут, снимут и покажут,
Не быв, не даже состоя.
По парапетному по пляжу
Иди луна - жена моя.
IV
Какая гадость ваша рыба.
Не ждали? Опа, новый год!
Компресс из водки от ушиба,
От всех невзгод и непогод.
Звезда нездешнего пошиба
В исподнем елочки из-под.
Вот человечище, вот глыба,
Вот в нужном смысле антипод.
Пустите верного сахиба,
Все дьявольски-наоборот!
Все понял умница-улыба,
Чеширский кот, чеширский кот.
* * *
Придумал одиночество
Я сам себе - и рад.
Ядреней будет творчество
И глубже во сто крат,
Трагичней будет, пристальней,
Надрывней и мощней,
Глагол печалью истинной
Всех вывернет людей.
Хохочите?! Питаетесь?!
А вот вам в глотку стих!
И все тут сразу в ауте,
И вилок звон затих.
Тут прыгаю на сцену я
К стриптизному шесту
И вечного творения
Слова в народ несу.
Ну а потом овации,
Ну а потом банкет.
В журналах иллюстрации,
А в каждой из газет:
Статья и две рецензии,
И обе про меня,
Про глубину рефлексии
И смысл бытия,
Что я раскрыл так мастерски,
Так тонко и острó,
Что гений мой новаторский
Все ждали так давно.
Сам Вознесенский выступит:
Вот он! - пришел второй,
Вот он мне в спину выстрелит,
Он - вытянет за мной...
Такой примерно выдумал
Пока спускался бред,
Пока в подъезде выдымил
Полпачки сигарет,
Пока всползал перилами
Обратно пол пути.
Потом, ты - дверь открыла мне,
Я - промычал: Прости.
***
Огни погребaльных костров
Горят ярче солнц иногда.
Проваливаясь вглубь миров,
Уже догорала звезда.
Звезда – это Счастье моё,
Миры – это вся моя жизнь.
Но жизнь – это просто старьё
Без дружеского «Ты держись!»
Как трудно нам без этих слов!
Как всё-таки все мы слабы!
Вся жизнь – это цепь из оков,
Мы страха навечно рабы.
И страх… он сильней и сильней,
Чем старше становимся мы.
Но я с громким звоном цепей
Хочу убежать из тюрьмы!
Я больше так жить не могу,
Я слишком подавлен, я сник.
Дай меч мне – и я рассеку
Все страхи в единый лишь миг!
Вот только превратность Судьбы –
Тот меч тебе кто подаёт?
Твои же друзья - но рабы.
И страх, как тебя, их гнетёт.
Страх что-нибудь сделать не то.
Страх вдруг оказаться другим,
Быть меньше, чем даже Ничто,
Рассеяться в серенький дым.
Так как же возможно так жить –
В гниении собственных дней?
Горит сквозь туман и дрожит
Костёр погребaльных огней…
***
Над прозрачной поверхностью дней
Светит яркой мечтою звезда.
Все старанья направлены к ней,
Там мой пик и моя высота.
Восхождение – это мой сон,
Но опасно оно для невежд.
Все желанья мои – это он,
Пик великой Любви и Надежд.
И с вершины на радостный мир
Открывается много картин.
На вершине продолжится пир,
На вершине той я не один!
И красивый вечерний салют
Озарит все дороги сполна.
В это мире ночь – это приют.
Правит балом княгиня Луна.
Все созвездия, точно песок,
Дуновением Вольных Ветров
Изменяют привычный поток,
Светлой сетью алмазных ковров.
Взволновался великий Эфир
И сомкнулся почти на краю.
Невозможно понять этот мир,
Точно так же, как душу мою…
***
Я твёрдо верую – всё будет хорошо.
Вот только, я боюсь, не у меня.
Мои проблемы – с собственной душой.
С клочком из тьмы при свете дня.
Зачем нужны все эти глупые слова?
Я перестал им слепо доверять.
Теперь мне ясно, словно дважды два,
Что душу надо защищать.
А я открылся, словно подлинный глупец,
И желчный в душу получил плевок.
Внимания я жаждал, о слепец!
Тебе открыться как я мог?!
Но больше не откроюсь – я тебе клянусь.
И ты поймёшь, как плохо было мне.
Мне б только продержаться. Я держусь.
И выйду из ямы на дне.
Огни погребaльных костров
Горят ярче солнц иногда.
Проваливаясь вглубь миров,
Уже догорала звезда.
Звезда – это Счастье моё,
Миры – это вся моя жизнь.
Но жизнь – это просто старьё
Без дружеского «Ты держись!»
Как трудно нам без этих слов!
Как всё-таки все мы слабы!
Вся жизнь – это цепь из оков,
Мы страха навечно рабы.
И страх… он сильней и сильней,
Чем старше становимся мы.
Но я с громким звоном цепей
Хочу убежать из тюрьмы!
Я больше так жить не могу,
Я слишком подавлен, я сник.
Дай меч мне – и я рассеку
Все страхи в единый лишь миг!
Вот только превратность Судьбы –
Тот меч тебе кто подаёт?
Твои же друзья - но рабы.
И страх, как тебя, их гнетёт.
Страх что-нибудь сделать не то.
Страх вдруг оказаться другим,
Быть меньше, чем даже Ничто,
Рассеяться в серенький дым.
Так как же возможно так жить –
В гниении собственных дней?
Горит сквозь туман и дрожит
Костёр погребaльных огней…
***
Над прозрачной поверхностью дней
Светит яркой мечтою звезда.
Все старанья направлены к ней,
Там мой пик и моя высота.
Восхождение – это мой сон,
Но опасно оно для невежд.
Все желанья мои – это он,
Пик великой Любви и Надежд.
И с вершины на радостный мир
Открывается много картин.
На вершине продолжится пир,
На вершине той я не один!
И красивый вечерний салют
Озарит все дороги сполна.
В это мире ночь – это приют.
Правит балом княгиня Луна.
Все созвездия, точно песок,
Дуновением Вольных Ветров
Изменяют привычный поток,
Светлой сетью алмазных ковров.
Взволновался великий Эфир
И сомкнулся почти на краю.
Невозможно понять этот мир,
Точно так же, как душу мою…
***
Я твёрдо верую – всё будет хорошо.
Вот только, я боюсь, не у меня.
Мои проблемы – с собственной душой.
С клочком из тьмы при свете дня.
Зачем нужны все эти глупые слова?
Я перестал им слепо доверять.
Теперь мне ясно, словно дважды два,
Что душу надо защищать.
А я открылся, словно подлинный глупец,
И желчный в душу получил плевок.
Внимания я жаждал, о слепец!
Тебе открыться как я мог?!
Но больше не откроюсь – я тебе клянусь.
И ты поймёшь, как плохо было мне.
Мне б только продержаться. Я держусь.
И выйду из ямы на дне.
Ночная даль темна и холодна.
И молча я лежу в немой тиши.
Печально с неба светит мне луна.
Ни слова и ни звука. Ни души.
И тихо-тихо шепчет ветерок.
Счастливец, он с печалью незнаком.
Рука сама ложится на курок.
Мой вздох. Он нарушает всё кругом.
Я рад, что я избавлюсь от вины.
Иначе сделать это я не смог.
Сегодня звезды слишком холодны.
Но вот вам на прощание – хлопок…
И молча я лежу в немой тиши.
Печально с неба светит мне луна.
Ни слова и ни звука. Ни души.
И тихо-тихо шепчет ветерок.
Счастливец, он с печалью незнаком.
Рука сама ложится на курок.
Мой вздох. Он нарушает всё кругом.
Я рад, что я избавлюсь от вины.
Иначе сделать это я не смог.
Сегодня звезды слишком холодны.
Но вот вам на прощание – хлопок…
Моей сестренке из рода оборотней
Грустен взгляд, шелковисты локоны,
Не в облаву такой - на бал.
И не в сердце удар, и не около -
Острый камень в душу попал.
Кровь течет по ее одеянию,
Вышивая нежданный закат,
И все ближе тропа нежеланная,
И не движется время назад.
Невозможно другое решение,
Когти рвут и с ума сводит взгляд...
Не спросив у людей разрешения,
Кошка гордо идет на закат.
Грустен взгляд, шелковисты локоны,
Не в облаву такой - на бал.
И не в сердце удар, и не около -
Острый камень в душу попал.
Кровь течет по ее одеянию,
Вышивая нежданный закат,
И все ближе тропа нежеланная,
И не движется время назад.
Невозможно другое решение,
Когти рвут и с ума сводит взгляд...
Не спросив у людей разрешения,
Кошка гордо идет на закат.
***
Всё забыть
И начать снова полностью жить!
Не любить,
Не страдать и не лгать, не молить.
Не жалеть
И не быть, как всегда, дураком.
Не терпеть
И не думать вообще ни о ком.
Не летать,
В небесах набирая разбег.
Не желать
То, чего не достигнуть вовек.
Не грустить
О несбывшихся детских мечтах..
Отпустить
То, за что так держал меня страх.
Где печаль?
Я свободен и снова живой.
Только жаль,
Что не праздную рядом с тобой.[/I]
***
Ночная даль темна и холодна.
И молча я лежу в немой тиши.
Печально с неба светит мне луна.
Ни слова и ни звука. Ни души.
И тихо-тихо шепчет ветерок.
Счастливец, он с печалью незнаком.
Рука сама ложится на курок.
Мой вздох. Он нарушает всё кругом.
Я рад, что я избавлюсь от вины.
Иначе сделать это я не смог.
Сегодня звезды слишком холодны.
Но вот вам на прощание – хлопок…
***
Я вовсе не хотел
Остаться не у дел
И жизненный предел
Пройти.
Я просто намешал
Всего, чего не знал.
Я слишком мало спал,
Прости.
Я вроде не дурак,
Но только – как же так?
Я не пойму никак
За что?
Ты в каменных стенах
Держала новый страх,
Ведь я в твоих глазах –
Ничто.
Я стал не больше спать,
Не больше понимать,
Но больше стал писать
Стихи.
Когда я обернусь,
Пускай исчезнет грусть.
Дороги будут пусть
Легки.
Ведь в этой жизни я
Не бог, не судия,
Не адская змея,
Я – ноль.
Я не могу судить
И не могу казнить,
Но я могу простить
За боль.
И я тебя прощу,
Я больше не грущу,
Я просто отпущу –
Как друг.
Хоть знаю я одно –
Тебе ведь всё равно,
Простил ли, нет ли, но…
А вдруг?…
Всё забыть
И начать снова полностью жить!
Не любить,
Не страдать и не лгать, не молить.
Не жалеть
И не быть, как всегда, дураком.
Не терпеть
И не думать вообще ни о ком.
Не летать,
В небесах набирая разбег.
Не желать
То, чего не достигнуть вовек.
Не грустить
О несбывшихся детских мечтах..
Отпустить
То, за что так держал меня страх.
Где печаль?
Я свободен и снова живой.
Только жаль,
Что не праздную рядом с тобой.[/I]
***
Ночная даль темна и холодна.
И молча я лежу в немой тиши.
Печально с неба светит мне луна.
Ни слова и ни звука. Ни души.
И тихо-тихо шепчет ветерок.
Счастливец, он с печалью незнаком.
Рука сама ложится на курок.
Мой вздох. Он нарушает всё кругом.
Я рад, что я избавлюсь от вины.
Иначе сделать это я не смог.
Сегодня звезды слишком холодны.
Но вот вам на прощание – хлопок…
***
Я вовсе не хотел
Остаться не у дел
И жизненный предел
Пройти.
Я просто намешал
Всего, чего не знал.
Я слишком мало спал,
Прости.
Я вроде не дурак,
Но только – как же так?
Я не пойму никак
За что?
Ты в каменных стенах
Держала новый страх,
Ведь я в твоих глазах –
Ничто.
Я стал не больше спать,
Не больше понимать,
Но больше стал писать
Стихи.
Когда я обернусь,
Пускай исчезнет грусть.
Дороги будут пусть
Легки.
Ведь в этой жизни я
Не бог, не судия,
Не адская змея,
Я – ноль.
Я не могу судить
И не могу казнить,
Но я могу простить
За боль.
И я тебя прощу,
Я больше не грущу,
Я просто отпущу –
Как друг.
Хоть знаю я одно –
Тебе ведь всё равно,
Простил ли, нет ли, но…
А вдруг?…
Новогоден
Свечки сквозь прищур горят уютно,
Елка, как ни странно, зелена
И гитара ну почти что лютня,
Стало быть - печаль моя светла.
Я сегодня добрый Макаревич -
В свитере с оленями такой,
Бородат немножко и всеведущ,
Моралист немножко слободской.
Проявив присущую мне скромность,
Раскладную как диван-кровать,
Постараюсь что-нибудь припомнить
То, что и не думал вспоминать.
Вспомнится, что надо оторваться,
Не вообще, а просто от Земли,
И подумается: больно крепко, братцы,
Мы в нее вцепились и вросли,
Что не ищем никаких граалей
И в упор не видим королев,
Став умней, усталей и бывалей,
И что кое-что забыть совсем не грех.
Так забуду про погоду эту.
В черную без снега борозду
Я воткну и запущу ракету,
И поверю, что тебе зажег звезду.
Запев
Я в этот вечер пью и ем
За год, хоть был не без проблем -
Не хуже прочих, не хуже прочих.
И тот же выполню обряд
За все четыре цифры в ряд,
За все четыре цифры в ряд -
2008, 2008.
А тот, кто следующим идет
Пусть песню эту допоет.
И все исправит, и все поправит.
Красиво, смело, горячо,
Под оливье и суп харчо,
Под оливье и суп харчо,
Пусть всех поздравит, пусть всех поздравит
Свечки сквозь прищур горят уютно,
Елка, как ни странно, зелена
И гитара ну почти что лютня,
Стало быть - печаль моя светла.
Я сегодня добрый Макаревич -
В свитере с оленями такой,
Бородат немножко и всеведущ,
Моралист немножко слободской.
Проявив присущую мне скромность,
Раскладную как диван-кровать,
Постараюсь что-нибудь припомнить
То, что и не думал вспоминать.
Вспомнится, что надо оторваться,
Не вообще, а просто от Земли,
И подумается: больно крепко, братцы,
Мы в нее вцепились и вросли,
Что не ищем никаких граалей
И в упор не видим королев,
Став умней, усталей и бывалей,
И что кое-что забыть совсем не грех.
Так забуду про погоду эту.
В черную без снега борозду
Я воткну и запущу ракету,
И поверю, что тебе зажег звезду.
Запев
Я в этот вечер пью и ем
За год, хоть был не без проблем -
Не хуже прочих, не хуже прочих.
И тот же выполню обряд
За все четыре цифры в ряд,
За все четыре цифры в ряд -
2008, 2008.
А тот, кто следующим идет
Пусть песню эту допоет.
И все исправит, и все поправит.
Красиво, смело, горячо,
Под оливье и суп харчо,
Под оливье и суп харчо,
Пусть всех поздравит, пусть всех поздравит
Художестенный перевод песни Evanescence "Whisper". Почти художественный.
Не есть стих, но что-то вроде. По крайней мере, я пытался.
Шепот
Удержи меня, когда я буду падать,
Скажи, что ты рядом и все кончилось…
Так трудно говорить с пустотой…
И я проваливаюсь в себя.
Эта правда, сводит меня с ума
Но я знаю, что смогу остановить боль
И она никогда не вернется вновь.
Не отворачивайся!
Не дай захватить себя Боли...
Не пытайся скрыться!
Даже если они кричат твое имя...
Не закрывай глаза!
Лишь Бог знает, ЧТО ты увидишь...
Не туши свет!
Не усни, не умри...
Я боюсь всего что вижу,
Но мне известно
Что это лишь начало…
Страх связал мои руки
И скоро я ослепну
От соленых слез
Но я знаю, что смогу остановить боль
И она никогда не вернется вновь
Не отворачивайся!
Не дай захватить себя Боли...
Не пытайся скрыться!
Даже если они кричат твое имя...
Не закрывай глаза!
Лишь Бог знает, ЧТО ты увидишь...
Не туши свет!
Не усни, не умри...
Падшие ангелы у моих ног,
Шёпот касается моего слуха,
Смерть подле меня
Лёжа рядом со мной,
Она манит меня.
Но сдаться ли ей?
Ведь это мой конец,
Мне надо отвернуться от всего, что я любила?
Я встаю, и чувствую её холодное дыхание…
Не отворачивайся!
Не дай захватить себя Боли...
Не пытайся скрыться!
Даже если они кричат твое имя...
Не закрывай глаза!
Лишь Бог знает, ЧТО ты увидишь...
Не туши свет!
Не усни, не умри...
Не есть стих, но что-то вроде. По крайней мере, я пытался.
Шепот
Удержи меня, когда я буду падать,
Скажи, что ты рядом и все кончилось…
Так трудно говорить с пустотой…
И я проваливаюсь в себя.
Эта правда, сводит меня с ума
Но я знаю, что смогу остановить боль
И она никогда не вернется вновь.
Не отворачивайся!
Не дай захватить себя Боли...
Не пытайся скрыться!
Даже если они кричат твое имя...
Не закрывай глаза!
Лишь Бог знает, ЧТО ты увидишь...
Не туши свет!
Не усни, не умри...
Я боюсь всего что вижу,
Но мне известно
Что это лишь начало…
Страх связал мои руки
И скоро я ослепну
От соленых слез
Но я знаю, что смогу остановить боль
И она никогда не вернется вновь
Не отворачивайся!
Не дай захватить себя Боли...
Не пытайся скрыться!
Даже если они кричат твое имя...
Не закрывай глаза!
Лишь Бог знает, ЧТО ты увидишь...
Не туши свет!
Не усни, не умри...
Падшие ангелы у моих ног,
Шёпот касается моего слуха,
Смерть подле меня
Лёжа рядом со мной,
Она манит меня.
Но сдаться ли ей?
Ведь это мой конец,
Мне надо отвернуться от всего, что я любила?
Я встаю, и чувствую её холодное дыхание…
Не отворачивайся!
Не дай захватить себя Боли...
Не пытайся скрыться!
Даже если они кричат твое имя...
Не закрывай глаза!
Лишь Бог знает, ЧТО ты увидишь...
Не туши свет!
Не усни, не умри...
***
Я очень боюсь оказаться ненужным,
В игноре, один, без надежды, на дне.
Я вроде не глуп, не бываю я скучным,
Но только достанется это всё мне…
Мне грустно. Конечно, всего лишь за месяц
Я столько всего от души оторвал.
Не нужно стихов и не надобно песен,
Хотя… я иначе бы не рассказал.
Молчать. Оказалось, я это умею.
А вы? Вы умеете просто молчать?
Я жил лишь надеждой. И шел лишь за нею…
Пора научиться уже различать
Реальность с ловушкой. Я был слишком слабым,
Домашним, не знал еще жизни совсем.
Ну а для тебя это было забавой
И экспериментом вне собственных стен.
Скажи, он удался? Что ты получила?
Не просто же так я всё это терпел?!
Ну ладно. Зато жизнь меня научила.
И пересекать я не буду предел.
***
Я больше не буду любить – это больно.
И так своевольно
Меня уже бросить не сможет никто.
Я буду живее писать – это нужно,
Без этого скучно…
Исписанный буквами новый листок.
Я больше не буду мечтать – это глупо,
А жизнь ведь так скупо
Нам дарит подарки и радует нас.
Я больше не буду терпеть – это страшно.
Теперь уж неважно,
Но страх появлялся в сиянии глаз.
Я больше не буду просить – это низко,
А счастье так близко,
И так недоступно, и так далеко…
Я больше не буду искать – бесполезно.
Заставить исчезнуть
Былые иллюзии. Станет легко.
Я больше не буду страдать – надоело!
И бедное тело
Не может жестокость ума перенять.
Я буду отныне один – в новой жизни
Нет места для тризны
По той, что заставила душу страдать.
***
Скажите мне, все ли мы так интересны,
Как кажемся сразу друг другу?
Что значит вот этот взгляд? Вот эта песня?
Все просто – мы ходим по кругу.
Мы ищем в других отголоски себя,
Причины на это не зная.
Мы жертвуем всем и, кого-то любя,
Молчим. И себя убиваем.
Проснитесь! Прервите жестокую цепь,
И станет гораздо легче.
Не стоит молчать, это путь к темноте,
Оковы лишь станут крепче.
Любите открыто, но знайте навеки,
Что все мы по-своему правы.
Себя не ищите в другом человеке,
Нелепость ведь хуже отравы.
***
Вот так вот – отсутствие музыки
Волю даёт словам.
Кубики, шарики, грузики –
В голове балаган.
Видимо, я сумасшедший теперь –
В день от пяти стихов.
Не закрывай вдохновения дверь,
Я еще не готов.
Кто-нибудь хочет со мною сыграть?
Скучно быть одному.
Где же друзья* Как мне всех вас позвать?
Что-то я не пойму…
Ладно, не страшно, я буду вас ждать
Между аллей и садов.
Буду печатать в день, может быть, пять,
Может, больше стихов.
Я очень боюсь оказаться ненужным,
В игноре, один, без надежды, на дне.
Я вроде не глуп, не бываю я скучным,
Но только достанется это всё мне…
Мне грустно. Конечно, всего лишь за месяц
Я столько всего от души оторвал.
Не нужно стихов и не надобно песен,
Хотя… я иначе бы не рассказал.
Молчать. Оказалось, я это умею.
А вы? Вы умеете просто молчать?
Я жил лишь надеждой. И шел лишь за нею…
Пора научиться уже различать
Реальность с ловушкой. Я был слишком слабым,
Домашним, не знал еще жизни совсем.
Ну а для тебя это было забавой
И экспериментом вне собственных стен.
Скажи, он удался? Что ты получила?
Не просто же так я всё это терпел?!
Ну ладно. Зато жизнь меня научила.
И пересекать я не буду предел.
***
Я больше не буду любить – это больно.
И так своевольно
Меня уже бросить не сможет никто.
Я буду живее писать – это нужно,
Без этого скучно…
Исписанный буквами новый листок.
Я больше не буду мечтать – это глупо,
А жизнь ведь так скупо
Нам дарит подарки и радует нас.
Я больше не буду терпеть – это страшно.
Теперь уж неважно,
Но страх появлялся в сиянии глаз.
Я больше не буду просить – это низко,
А счастье так близко,
И так недоступно, и так далеко…
Я больше не буду искать – бесполезно.
Заставить исчезнуть
Былые иллюзии. Станет легко.
Я больше не буду страдать – надоело!
И бедное тело
Не может жестокость ума перенять.
Я буду отныне один – в новой жизни
Нет места для тризны
По той, что заставила душу страдать.
***
Скажите мне, все ли мы так интересны,
Как кажемся сразу друг другу?
Что значит вот этот взгляд? Вот эта песня?
Все просто – мы ходим по кругу.
Мы ищем в других отголоски себя,
Причины на это не зная.
Мы жертвуем всем и, кого-то любя,
Молчим. И себя убиваем.
Проснитесь! Прервите жестокую цепь,
И станет гораздо легче.
Не стоит молчать, это путь к темноте,
Оковы лишь станут крепче.
Любите открыто, но знайте навеки,
Что все мы по-своему правы.
Себя не ищите в другом человеке,
Нелепость ведь хуже отравы.
***
Вот так вот – отсутствие музыки
Волю даёт словам.
Кубики, шарики, грузики –
В голове балаган.
Видимо, я сумасшедший теперь –
В день от пяти стихов.
Не закрывай вдохновения дверь,
Я еще не готов.
Кто-нибудь хочет со мною сыграть?
Скучно быть одному.
Где же друзья* Как мне всех вас позвать?
Что-то я не пойму…
Ладно, не страшно, я буду вас ждать
Между аллей и садов.
Буду печатать в день, может быть, пять,
Может, больше стихов.
Мне подарили гильотину.
Веревку, мыло и топор.
Швырнули молча на подстилку
Цынгу, чуму, проказу, мор.
Разбили окна кирпичами,
Пустили в дверь безумных псов.
Из пушек по трубе стреляли
Дырявя и сжигая кров.
Как конфетти летели щепки.
Подобно смеху был их вой.
Я проживу еще тут годик,
Лабзаяся с мертвой тишиной.
Веревку, мыло и топор.
Швырнули молча на подстилку
Цынгу, чуму, проказу, мор.
Разбили окна кирпичами,
Пустили в дверь безумных псов.
Из пушек по трубе стреляли
Дырявя и сжигая кров.
Как конфетти летели щепки.
Подобно смеху был их вой.
Я проживу еще тут годик,
Лабзаяся с мертвой тишиной.
De facto
Ну, спасибо пацаны,
Удружили крепко.
Счастья полные штаны,
А соплей жилетка.
Ну, поплачтесь мне еще
О мужицкой доле,
Съем один и суп харчо
И станцую с Олей.
Ох, и крепкий вы народ,
Чая крепче пачки -
Каждый первый наблюет,
А второй поплачет.
Ты хоть слюни подбери
Рыцарь дездечадо.
Эх, родные бунтари,
Короли детсада.
Ну, спасибо пацаны,
Удружили крепко.
Счастья полные штаны,
А соплей жилетка.
Ну, поплачтесь мне еще
О мужицкой доле,
Съем один и суп харчо
И станцую с Олей.
Ох, и крепкий вы народ,
Чая крепче пачки -
Каждый первый наблюет,
А второй поплачет.
Ты хоть слюни подбери
Рыцарь дездечадо.
Эх, родные бунтари,
Короли детсада.
Прощание
Прощание. И снова прощание.
Поневоле боишься - а вдруг навсегда?
Тягостно душам друзей расставание,
Ведь за каждым углом караулит беда.
"Ну ладно, до встречи. Удачи, мой друг."
На губах - улыбка, печаль - на душе.
А завтра - родных и близких круг
Не чокаясь пьют, скорбя по тебе.
И тебя не забудут, тебе тоже нальют,
Накрыв стакан твой черным хлебом.
Выпьют и помолчат... Уйдут...
У каждого свои проблемы.
Старые друзья, новые друзья.
Встречи новые и расставания.
Еще вот, казалось, приветствия звучат -
И снова, и снова прощание...
Прощание. И снова прощание.
Поневоле боишься - а вдруг навсегда?
Тягостно душам друзей расставание,
Ведь за каждым углом караулит беда.
"Ну ладно, до встречи. Удачи, мой друг."
На губах - улыбка, печаль - на душе.
А завтра - родных и близких круг
Не чокаясь пьют, скорбя по тебе.
И тебя не забудут, тебе тоже нальют,
Накрыв стакан твой черным хлебом.
Выпьют и помолчат... Уйдут...
У каждого свои проблемы.
Старые друзья, новые друзья.
Встречи новые и расставания.
Еще вот, казалось, приветствия звучат -
И снова, и снова прощание...
Это облегченная версия форума. Для просмотра полной версии с графическим дизайном и картинками, с возможностью создавать темы, пожалуйста, нажмите сюда.