-----------------------------------------------------------------------------------------------
-----------------------------------------------------------------------------------------------
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Официально завершаю данный вечер и помещаю в конце предупреждение Митридату. Отзывов мы, увы, так и не дождались. Господин Митридат, правила "Мансарды" вы знаете.Также продолжается набор работ на тематический вечер "Осеннее настроение", который будет проведен... следующим . За сим и завершу.
Искренне..-----------------------------------------------------------------------------------------------
-----------------------------------------------------------------------------------------------
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Вечер от 1.12.2006 - от Самайна! Всех с замечательным кельтским празником: не забудьте: жечь костры, петь и танцевать, в целях отпугивания нечисти. Персонал кафе "Мансарда" напоминает вам об этом лишний раз и желает приятно провести замечательную ночь.
I
Эсмеральда
Если всё же тебе, то - вот от меняЖизнь течёт как песок. Однако мы зачастую на замечаем её быстрого бега. Нас, людей, всегда обуревают какие-то проблемы. Они кажутся нам неимоверно важными, жизненно необходимыми к решению. Однако, как заметил гениальный Лев Толстой, ничто не сравнится с этим голубым бездонным, вечным небом. А на небо смотрят либо неисправимые романтики, либо влюблённые….
Она посмотрела на небо впервые, когда ей было всего двенадцать лет. Двенадцать лет она жила, не зная о нём. Нет, не о небе. Об Императоре. Настоящее имя Императора слетало с её губ очень редко. А зачем? Зачем? Ведь нечаянно можно и тайну сердца выдать. Выдать её ветру, воздуху, траве под ногами, а они обязательно унесут с собой жизненно важные слова, расскажут её злым людям, которые непременно растерзают сердце. Откуда бедной Цыганке (назовём её так) было знать, что самым злым и жестоким окажется именно божественный Император.
Прошло пять лет и он уехал. Уезжая, обещал ждать и писать. Но Питер закрутил молодого честолюбца со страшной силой. Уже через неделю все воспоминания и клятвы выдуло из его легкомысленной красивой головы. А Цыганка жила ожиданием, надеждой. Надеждой на то, что увидит его, хотя бы просто увидит. Она знала, что прежнего не вернуть. Не вернуть даже тех минут, когда можно просто стоять в другом конце длинного коридора и смотреть, смотреть, смотреть… Год тянулся вечностью. Цыганка менялась на глазах: не было больше прежней весёлости, оптимизма, веры в светлое будущее, счастье. С каждой неполученной СМС’кой, c каждым письмом без ответа, с каждым непринятым звонком она менялась. Бледнела, худела. Умирала. С тоской вспоминала цыганка дни, когда Питер был для неё городом мечты, городом сказкой. Когда больше всего скучным осенним вечером она хотела бы пройтись по Невскому, прислушаться к неумолчному гулу мегаполиса. Пусть идти пришлось бы без него, без малейшей надежды встретить случайно неподалёку от станции метро Сенная площадь, когда он бежит из института, чтобы окунуться в богемную жизнь своего нового круга знакомств, когда он даже мельком не вспомнит тихие дни и ночи в родном городке, согретые вечной любовью единственной верной девушки.
Но время бежит. Оно несётся с потрясающей скоростью. Жаль, что мы этого опять не заметили. Не заметили, как истёк год, как пронеслось 365 дней. Целая вечность! И экзамены – это мелочь! Какая же мелочь по сравнению не только с вечным небом, но и с тем горячим вечным чувством, которое разгоралось ещё больше, сжигало своего носителя как паразит. Разгоралось ещё сильнее, когда Цыганка видела его, пусть и с другой девушкой, так по-питерски гламурной. «Извини, но между нами ничего быть не может», «Конечно, любимый, сомнений тоже быть не может». Наигранная улыбка, чтобы не огорчать ни его, ни той холодной красотки, которая, наверняка, бросит этого деревенского мачо после первой же ночи. Как хотелось кричать ему вслед, в спину: «Нет! Не уходи! Не уходи! Император! Я люблю тебя! Я жить без тебя не могу! Никто не сможет любить тебя сильнее, чем я!» Но вместо слов – лишь слёзы, градом катящиеся по щекам. Слезинки смешались с каплями моросящего питерского дождя, тая на тёплом вязаном шарфе. Он ведь даже не заметил, как модно и необычно Цыганка сегодня одета…. Она специально подбирала дорогие пальто и шарф крупной вязки, которые так модны и прекрасны были в этом году. Этой грустной весной.
Питер - уже не сказка, уже не мечта, уже не желанный город. Он отнял у неё единственное дорогое в этой глупой и жестокой жизни. Хотелось прыгать на месте, бить всё вокруг, кричать в голос, звать его, просить, умолять, целовать, обнимать. А главное – знать, что всё сказанное – шутка. Жестокая, но всё же шутка! Но нет! Не шутка. Прохожие, привыкшие ко всему, уже не удивлялись, когда мимо пробегала милая хорошо одетая девушка, но с таким неописуемым страданием на лице. Она бежала, не разбирая дороги. Ноги сами несли туда, куда ушёл он. Не важно, что Император с девушкой, а прежняя жалость к мимолётному увлечению той потаскухи испарилась. Она ушла с ним, с Императором, с Повелителем, с Ним… Вот уже и набережная Фонтанки, по которой бежала Цыганка, толкая прохожих, бросаясь на всех парней в чёрных куртках от Puma, влилась в многолюдный, всегда мультинациональный Невский. Искать нет смысла. Нет смысла…. Нет выхода. Нет его. Прошло шесть лет. Цыганка чувствовала себя рабыней, зависимой едва ли не физически. Наркотик. Наркотик, которого больше нет рядом, которого она больше не увидит никогда.
Единственный! Любимый! Император! Нет жизни без тебя! Зачем она, эта жизнь!?
Девушка сама не заметила, как прибежала в самое людное место города, Дворцовую площадь. Какая-то потаенная энергия была здесь, всегда питала душу, грела сердце, дарило воспоминания о том, как год назад счастливая пара смуглых подростков шагала к Неве и мило улыбалась друг другу. Это были Цыганка и Император. Она ведь приехала тогда единственно для того, чтобы поддержать его во время поступления.
Внезапно девушка вспомнила про мобильный телефон. Его номер, как всегда, отключен. Под зелёный свет перебежала дорогу и поняла, что за мысль копошится ядовитым червем в голове. «оставьте своё сообщение после сигнала…» Короткий гудок автоответчика. «Саша, я люблю тебя, всегда любила, с твоим именем умираю. И запомни: никто не будет любить тебя сильнее, чем я. Прости за всё. Прощай, любовь, Император, мой Повелитель…»
Даже если бы кто-то и предвидел то, что случилось в следующие несколько секунд, то всё равно не сумел бы предотвратить, потому что в экстремальных условиях даже слабая девочка сможет растолкать толпу культуристов. Решимость решала всё. Шаг к ограждению. Там, впереди, гордо высятся ростральные колонны и здание Биржи. Гордые, старые и вечные, как небо, серое и хмурое, знающее всё наперёд. Оно определённо знало, что случится. Ловкий скачок на ограждение, последний взгляд назад, на Дворцовую площадь и воспоминания, на Невский и… Там был он. Как так вышло? Но это уже не важно. Совсем близко. Видимо опять на Васильевский идут, к ней.
- Прощай! – крикнула она и камнем полетела вниз, в ледяную воду.
Спасатели пришли слишком поздно. Точнее, если бы юная самоубийца цеплялась за жизнь, то всё бы закончилось не так трагически.
Усталые взгляды, безразличные замечания о сумасшествии, кареты скорой помощи и спокойные санитары. Безразличие – вот главное, что единит всех вокруг. Никто бы никогда не смог понять её пламенного цыганского сердца, любившего до смерти, ревновавшего до помутнения разума. Она простилась с жестокой жизнью с именем на губах. Саша. Мой Саша. Мой!
«Положи меня как печать на сердце твоём, как перстень на руке твоей, потому что крепка как смерть любовь и жестока как ад ревность: стрелы её – стрелы огненные!»
А неподалёку, прислонившись к каменному ограждению, стоял красивый парень. Невысокий и смуглый, со скуластым лицом и глазами, носившими отпечаток азиатского происхождения. Поэтому-то и Император. Китайский Император. Император её души. Стоял, и по темнокожим щекам катились слёзы, горькие мужские слёзы. Слёзы отчаянья, раскаянья, запоздалого раскаянья…
На телефон пришла СМС: «На ваш автоответчик пришло новое сообщение». «Прослушать».
«Саша, я люблю тебя, всегда любила, с твоим именем умираю. И запомни: никто не будет любить тебя сильнее, чем я. Прости за всё. Прощай, любовь, Император, мой Повелитель…»
- Прости, любовь! Прости, моя единственная!
- Идиоты молодые! – гневно рявкнул санитар, когда второй раз за день на том же самом месте он выловил труп самоубийцы. – С жиру бесятся!II
Леди Эран
ЭвларНежной, бледной, в пепельной одежде...
Н. ГумилёвЭвлар стоял в огромной светлой зале, полы которой блестели как ледяные. Из высокого стрельчатого окна лился тусклый свет. Небо в оконном проёме было застлано серыми плотными тучами, замершие деревья в саду покрыты снегом. Повсюду царила тишина.
Легко шелестя одеждами, в залу вошла женщина в серой накидке, по краям рукавов и подола расшитой причудливыми узорами. Лицо её было скрыто капюшоном. Она приблизилась к Эвлару и протянула руки. Но он зачарованно смотрел в сверкающие из тени синие глаза. Женщина откинула капюшон, и Эвлар увидел перед собой смуглую черноволосую эльфийку. Она обняла его. Юноша ощутил исходящий от тонких рук холод. Их губы на мгновение искривились в поцелуе...
Эвлар проснулся, почувствовав во рту лёгкий привкус пепла. Он лежал на заснеженной поляне, свернувшись в корнях сосны, как котёнок. Ночная метель чуть не превратила его в один из сверкающих на солнце сугробов.
Юноша быстро встал и продолжил свой путь туда, где на холме виднелся замок. Запасы в заплечном мешке давно кончились. В родовом поместье странника уже считали погибшим. Но Эвлар продолжал верить сну, вот уже полгода преследовавшему его.
С каждым шагом идти по лесу становилось всё труднее. Ноги вязли в снегу, невидимые сучья пытались захватить путника в свой капкан, мороз усиливался, несмотря на ярко светящее солнце.
К полудню деревья расступились, и перед Эвларом открылась заснеженная равнина, отделявшая его от чернеющего впереди замка. Усталый юноша упал на мягкую перину сугроба. Уже не хотелось никуда идти, не было нужды двигаться. Надо было только лежать, смотреть в это серое небо, уходя в приятную дрёму.
Но лицо прекрасной эльфийки стояло перед глазами, такое близкое и приветливое. Оставалось совсем немного. Встать, пройти через поле и оказаться в её замке...
Эвлар встал и, пошатываясь, шагнул вперёд. Неожиданно начавшаяся вьюга сбивала его с ног, но юноша продолжал идти.
Наконец из бушующих снежных вихрей показалась чугунная арка готических ворот. Створки их были открыты, словно приглашая путника войти.
Юноша остановился, любуясь искусно сделанными воротами и оградой. Причудливые цветы и листья, казалось, сами собой висели в воздухе. Тонкие башенки арки уходили прямо в небо.
Эвлар вошёл в сад, окружающий замок. Здесь всё застыло в безвременье. Не осыпался с ветвей снег, не дул ветер, звуки замерзали, не успев родиться. Даже мелкий колотый камень не шуршал под ногами.
Странник едва выдерживал эту беспредельную тишину. Не настороженную, не говорящую - просто пустую. Он медленно, оборачиваясь после каждого шага, приближался к дверям замка.
Но и за ними юношу ждала тишина. Ледяным озером под ногами блестел пол, пушистые ковры сугробами лежали на нём, и лунными проблесками мелькали отсветы факелов.
Через анфиладу сверкающих покоев Эвлар пробрался к мраморной лестнице и поднялся в парадную залу. Всё в ней было как в том сне: и пол, и свет, и сад за окном.
Из потайной двери вышла женщина в серых одеждах. В одной руке она сжимала серебристую косу, другой придерживала капюшон. Остановившись перед Эвларом, она заговорила:
- Ты, верно, узнал меня, юноша. Ты был столь верен своей любви, что не отдался моей родне: Голоду, Тишине и Стуже. И я решила открыться тебе.
Женщина скинула капюшон. Эвлар только и смог прошептать:
- Смерть... - глядя на белое иссохшее лицо с пронзительными синими глазами, такими знакомыми и любимыми.
Женщина занесла свою косу, но юноша продолжал смотреть ей в глаза, и руки Смерти дрогнули. С громким звоном коса полетела на пол.
Смерть обняла Эвлара, и тот почувствовал леденящий холод её прикосновений. Их губы сомкнулись в поцелуе, и он в последний раз ощутил солоновато-горький привкус пепла.
Женщина разняла руки. Мёртвое тело медленно осело на ковёр. Смерть подняла косу, обернулась, посмотрела на заострившиеся, но всё ещё красивые черты лица юноши и высохшей рукой смахнула слезинку.
III
Зим.
Злоба.Как всегда, опаздывая на работу, я влез в забитую маршрутку. Найдя себе средней удобности положение, я погрузился в себя.
К реальности меня вернуло ощущение пристального взгляда в затылок. Я оглянулся – а нет, кто смотрит в окно со скучающим видом, кто рассматривает ножки вошедшей только что студентки, кто дремлет, прикрыв глаза.
Странно, но необычное ощущение не пропало, а напротив, усилилось.
В маршрутку зашли ещё два человека – пожилая дама и мужчина средних лет, со следами длительного запоя на лице и с соответствующим перегаром, вмиг заполнившим и без того душную атмосферу.
Женщина, желая устроиться поудобнее, поставила свою сумку мне на ноги, выпивоха наклонился к сидящей девушке, обдав её жутким «ароматом». Я почувствовал, как резко напряглись мои попутчики – назревал скандал.
Первой не выдержала девушка
-Мужчина, не дышите на меня, пожалуйста! - и тихонько добавила – нажрутся и...
-А чё, мне вообще не дышать или чё?! Ты это... коза... сиди молча!
В перепалку вмешался сидящий рядом с девушкой парень. Ещё бы - симпатичная, стильно одетая и всё такое – авось обратит на него внимание?
-Слышь ты, козёл, тебе что, зубы жмут? Так я сейчас помогу!
Во мне поднялась странная волна, перехватило дыхание, кулаки сжались – я был готов ударить пьяного типа... и парня за одно – чего орать, я не пойму?!
-Женщина, уберите свою сумку, - возмутился я, - вам что, некуда её больше поставить?!
Она сделала большие глаза и зашипела
-Хам! Как тебе не стыдно? Нет, что же это делается? Никакого уважения к старшим, никакой совести...!
Ну, всё понятно, сейчас начнётся - молодёжь то, молодёжь сё...
Где-то вдалеке, на грани восприятия я услышал неприятный шелест, как будто кто-то шуршал бумагой.
Прислушавшись, я услышал шёпот, едва слышный голос: «ударь её! ударь! будет знать, как ставить сумки на ноги. Ударь! И вообще, пенсионеры должны пешком ходить, им полезно ...ударь!»
Не знаю, что бы произошло, но я понял, что только что проехал свою остановку и крикнул
-Водитель, остановите здесь!
-**я, что, заранее сказать нельзя было?, -он резко ударил по педали тормоза, завизжали покрышки колес, и все стоящие в салоне опрокинулись на сидящих.
-Осторожнее, девушка! - послышалось с задних сидений.
Я вышел, громко хлопнул дверью, и зашагал к офису. Я представил себе поток брани, который посылал мне сзади водитель. «А, ну его ...»- подумал я. Ну и утречко, блин! Странное дело, но мне по прежнему кто-то смотрел в затылок, а голос продолжал нашёптывать, правда слов я различить уже не мог.
Я на всякий случай обернулся - нет, никого, только дворник метёт асфальт, как и всегда в это время.
Не успел я переступить порог, как услышал голос зам. директора
- Ну я не понял, что за дела? Ты во сколько должен на работу приходить?
Меня бросило в жар, я начал мучительно подбирать слова для оправдания. Все «отмазки» уже по несколько раз перепробованы. Тем временем он продолжал
-И это уже не в первый раз! Да что там говорить – ты через день опаздываешь (ложь!). Так не пойдёт. Не хочешь по-хорошему – значит будем по-плохому!
-Я...- я так и не нашёл, что ему возразить, столь внезапной и мощной была его атака. Что же делать? Я вновь прислушался к голосу, а тот как-будто ждал моего внимания – и чётко расслышал: «он никогда Тебя не ценил! здесь тебя вообще не ценят. Ты вкалываешь, как проклятый, а благодарности никакой! он сидит в своём кабинете, получает в три (в четыре!) раза больше чем Ты, а сам палец о палец не ударит. Нужно это прекращать! и немедленно! покажи им кто Ты на самом деле. Ну же, смелее!», - а чего на меня голос повышать, я не пойму? Я что, не такой как ты человек, или как? Ты только и знаешь, что орать на подчинённых, а от самого толку никакого! Я вообще сейчас развернусь и поеду домой, и делайте что хотите!
-Что?!, - я, кажется, достал его, он побагровел, встал из-за стола и уставился на меня, - бегом иди работать! И чтобы я больше не слышал таких разговоров. Вы у меня все бегать, нет, летать будете! Я покажу, как нужно работать!
Я развернулся и пошагал на своё рабочее место, пробормотав себе под нос что-то нехорошее в адрес начальства. Настроение окончательно испортилось, я был зол на всех, и даже на себя. Ко всему прочему добавилась ещё и головная боль – в висках стучали молоточки, с каждым ударом всё громче и громче.
Работать вообще не хотелось, я через каждые десять минут поглядывал то на часы – сколько ещё до обеда осталось, то в окно – погода как на зло солнечная, в самый раз для того, чтобы выбраться куда-нибудь за город, на природу, отдохнуть...
На обеденном перерыве я сел за отдельный столик и совершенно без аппетита принялся есть. Головная боль не проходила, хотя я и принял таблетку час назад.
«Это всё от нервов» - подумал я, - «с утра меня все достают, так и норовят вывести из себя. О, а тогда я... ». «Тогда Ты что?»- подхватил неприятный голос, которому я уже не удивился - «тогда что? тогда Ты им всем покажешь, что значит Тебя доставать! Тогда Ты их всех к ногтю...». «Да ну тебя!» - голос начал меня раздражать, к тому же я испугался, и подумал : «что это, не ужели я схожу с ума? Слышу голоса ... Кошмар! Нужно взять отпуск, отдохнуть, успокоить нервы. Возьму Марину и поедем куда-нибудь отдыхать ...Блин, Марина! Я же должен был ей позвонить!».
Прозвучал вызов мобильного. Ну конечно – она.
-Привет.
-Привет, - её голос звучал как-то странно, - Ты ничего не забыл?
-Вроде нет, а что?
-Ты должен был мне позвонить ещё полчаса назад. Как это называется?
Ну вот. И она мне норовит день испортить.
-Марина, послушай, у меня только начался обеденный перерыв, и я как раз собирался Тебе позвонить.
-Нет, это Ты послушай! Я прекрасно знаю, когда и как Ты врёшь. Он собирался.
Ты просто забыл, верно? Ну, скажи это, скажи! Забыл?
-Да, забыл. То есть, нет, я просто задумался.
-Так Ты ещё и издеваешься?! Ну это уже слишком!
Ну за что мне эти наказания? Нужно было срочно что-то придумать, или что-то нехорошее случиться.
-Радость моя, ну не сердись, прошу. Я в самом деле немного задумался. А знаешь что? Давай сегодня вечером поедем в парк? Отдохнём, постреляем в тире. Потом – в кино. А потом ко мне. Идёт? - обычно срабатывало.
-Не знаю, кто и куда идёт, а я сегодня с друзьями иду на концерт.
Я был немного сбит с толку.
-А ...а завтра?
-Завтра я иду к подруге на день рождения.
Стоп! Что происходит?
-Погоди, с какими друзьями Ты идёшь на концерт? И на какой именно?
-А это, милый (что за ехидный голос?!), Тебя не касается...
-Марина, подожди!
-Я Тебе потом позвоню.
В трубке раздались короткие гудки. Я оцепенел, просто сидел и слушал эти назойливые «пип-пип-пип...».
Всё, финиш! Я с силой ударил телефон об пол. Пластиковый корпус не выдержал такого обращения и с весёлым «крэк!» раскололся, рассыпая электронные внутренности по плитке. Грязно выругавшись в адрес моей (бывшей?) девушки, я бухнулся на стул. В глазах потемнело, острая боль пронзила голову. Я застонал.
Когда боль немного утихла, я открыл глаза, о чём тут же пожалел.
Такого я ещё не видел. Ни в одном страшном сне я не видел ничего подобного.
Мир потерял краски. Полностью. Всё вокруг стало чёрно-белым - предметы, люди.
Люди?
Те, что сидели за соседними столиками, были, несомненно, людьми, но...
Они были грязны, носили какие-то лохмотья, их волосы были длинны и нечесаны.
И сидели они вовсе не на стульях, а на деревянных ящиках, прогнивших и на вид хлипких, а то и вовсе на полу. Штукатурка на стенах обсыпалась, стёкол в окнах не было, на полу всюду валялся мусор, окурки, бутылки.
В ужасе я посмотрел на свои руки – на мне был какая-то странная одежда, как будто сшитая из мешковины. Еда на тарелке засохла, вместо хлеба – позеленевшие сухари.
И она. Она стояла напротив столика (впрочем, столиком он не являлся – просто ещё один ящик) и пристально смотрела на меня.
Невысокая, в чёрном балахоне с капюшоном, с длинными чёрными волосами. И вовсе не старая. Только глаза горели злобой, пронзали, душили.
И ещё она дурно пахнет. Стоп, где же коса?
-Дурак! Ты мне льстишь! Я на неё вовсе не похожа.
Я узнал этот противный голос! Так вот кому он принадлежит. Она подошла ближе, от чего зловоние усилилось. У меня вновь сильно заболела голова.
-Теперь Ты видишь всё как есть. Видишь, что на самом деле представляет собой ваша жизнь? Цивилизация, наука, культура, - передразнила она, - видишь? И как Тебе, нравится?
Она не стала дожидаться моего ответа
-Рай на земле, блин, захотели, - она криво усмехнулась, - а что, почему бы и нет? Любой каприз за ваши деньги! Мы устроим вам рай. Только одна малость. Спроси меня – какая?
Я прохрипел
-Какая?
-Это всё ужасно дорого. Мест на всех всё равно не хватит. Не хочешь жить здесь – лезь наверх, цепляйся, дави тех, кто слабее и лезь. Естественный отбор! - Она вновь отвратительно засмеялась.
Мне стало дурно. Похоже, напряжение последних часов сильно ослабило организм.
Я думал об одном – только бы она замолчала, только бы весь этот кошмар кончился!
-Что, плохо Тебе? Не хочешь смотреть правде в глаза? Ну что же, я так и думала!
Послушай, я не так уж и плоха. Вы, люди, вообще склонны к упрощённым формулировкам, плоским шаблонам – добрая, злая. Да, имя моё Злоба, но вы же сами мне его дали. Как и многим из нас. Но это мелочи. Я могу Тебе помочь. Не хочешь видеть всё это? Хочешь забыть и больше никогда не вспоминать? Жить достойно, сытно и счастливо? Я дам Тебе это.
Меня как в холодную ванну окунули. Волна свежести накатила, тысячи невидимых пальцев принялись массировать моё тело, снимая усталость. Воздух наполнился ароматами, я услышал что-то, напоминающее шелест трав на лугу, журчание ручья.
Я начал забывать о своих неприятностях, сегодня и вообще, захотелось просто лежать и наслаждаться. Я совсем было потерялся, уплыл в страну сладких (и вечных?) грёз, реальность поплыла. И только где-то далеко, за сотни километров услышал свой голос
-А что я за всё это должен заплатить?
Я вновь сидел на ящике, в грязном балахоне. Злоба, казалось, стала выше, стройнее, и на лице её появилась довольная улыбка
-Мне нравится Твой подход к делу. Ну конечно, за всё нужно платить. Но Ты и сам увидел, что всё, чем Ты можешь заплатить – всего лишь упаковка, обёртка для реальности. Для нас все ваши богатства не имеют цены. Ты должен будешь мне...
она наклонилась и зашептала на ухо. Никогда не забуду этих слов. Никогда.
Я всё понял. Ну конечно, мог бы и раньше догадаться!
Теперь настала моя очередь улыбаться
-И всего-то?
-А что, разве мало? Ну, какой Ты резкий...
Я поманил её к себе пальцем, и прошептал ей на ухо несколько слов.
Злоба зашипела, дёрнулась, как от удара хлыстом и стала пятиться.
-Что, не нравится? Погоди, куда же ты? Мы же ещё не договорились!
Она стала съёживаться, таять на глазах, и через несколько секунд была едва выше
крупного дога. Ещё меньше и ещё, и вот уже грязная тряпка скользнула в щель между плитками, на прощание злобно зашипев.
-Ну вот, на самом интересном месте... - пробормотал я.
=========================================
Ну а дальше Ты всё уже знаешь - я помирился с начальством, впрочем, не по моей инициативе. С Мариной мы теперь друзья, и веришь, я ни на миг не жалею.
А Злоба... Я вижу её частенько на улице, в транспорте, да и вообще везде. А она, завидев меня, тут же отворачивается, и норовит уйти в другую сторону. Видимо, никак не может простить мне тех слов.
IV
Higf
Шарль БертьеЗнаю, что такого жанра еще не было, хотя (взгляд в сторону Сейдена...). В общем, хочу представить отыгрыш. Квента и роль, которая прожила три поста, а потом прикл умер. Мой персонаж так и не успел начать взаимодействовать с другими, поэтому можно считать это самостоятельным произведением. Ну а решать, судить это как таковое или как отыгрыш роли вам, а не мне. Роли мне очень жаль, если честно... © HigfКвентаСообщения 1 - посты 33 и 38 на странице
Сообщения 2 - и последний...