- Ну что ж, - изрек кот, обращаясь разом к Мариэль и Тивазу, - я составил впечатление. И... у меня пока что более не найдется вопросов к вам. Прошу, вы можете проходить в жилое крыло и подбирать себе комнаты по вкусу. Удачного обучения.
Закончив беседу, привратник обратил внимание на Алина.
- О. Все же, какая частая беда - потеря памяти. А скажите - раз вы вспомнили срок жизни своих родственников... что еще про них припомнили? И - что именно вы еще вспомнили, например о своих магических знаниях и искусстве готовить яды... кстати, за время пути вам довелось воспользоваться своими навыками?

Весело усмехнувшись и снова раскрепостившись Алин оценил сарказм мудрого Кота.
- Действительно частая проблема, думаю... но что поделаешь? Уж такие Боги... Довольно много вспомнил о своих родных. Многое я предпочёл бы опустить... но, похоже от Вас я многого всё равно не скрою. - он снова улыбнулся - Когда-то давно у нас была довольно благополучная семья. Я, мой младший и старший братья, отец, мать, ну и конечно уже тогда покойные бабушки и дедушки. Я очень любил хотя нет... боготворил было бы правильнее сказать своего отца. Я любил и мать, но не так. Я любил её потому, что её любил отец. Далее какие-то разногласия отца с младшим из братьев. Не помню из-за чего, но разногласия были сильными. Однажды я разговаривал с отцом, он сказал, что после того, что сделал мой брат , права жизни у него нет. Я понял и его слова через чур буквально и так не стало моего младшего брата. Я не сожалею до сих пор. Мои воспоминания как воспоминания другого человека, да и все эти "душевные переживания" вызывают во мне нечто, очень напоминающее отвращение... скажем так : я понимаю, я поступил неправильно, но что сейчас то об этом говорить? - Алин сделал короткую паузу, порылся в сумке и достал маленькую бутылочку с чем-то зеленоватым в ней. Сделал глоток и предложил привратнику, - Хотите? - не дождавшись ответа он поставил бутылочку на стол. Некоторое время с идиотской улыбкой и мутным взглядом он изучал потолок. Потом очнулся и продолжил: - Вот. А потом ушёл старший брат. Не помню куда, не помню зачем, не помню чем он мотивировал свой уход, но он ушёл. И я почему-то его боюсь. Когда отец узнал, что его младший сын погиб вовсе не из-за несчастного случая, а из-за меня и, что я ещё и сделал это во имя его светлой личности, он с немым отвращением ко мне ушёл из семьи. Если это конечно, ещё можно было назвать семьёй. А вот, что было потом .. увы! Продолжение этой увлекательной драмы я поведать не могу. Но как вспомню, обязательно зовите - во время рассказа с лица юноши и так не сходила улыбка, а теперь она стала ещё шире - я хороший рассказчик! Насчёт моих магических способностей... простите, но это громко сказано. Я знаю только основы, могу подогреть пищу, а если ещё и напрячься, могу вскипятить воду... правда, при этом чаще всего я перебарщиваю , и посуда в которой я пытаюсь её вскипятить портится. Ещё я умею зажигать свечи. Здорово , правда? А ещё очень эффектно! Вот заходит ваша любимая, темно, и тут я эффектно щёлкаю пальцами и свечи одна за другой зажигаются... я, правда, никогда так не пробовал ... Я могу заставить переворачиваться страницы книги. Без рук, естественно. Я умею смотреть на врага так, что бы у того пропадала всякая воля к победе... да и вообще к жизни. Есть ещё у меня ещё много таких вот фокусов. Большинство моих "способностей" - дешёвый выпендрёж, конечно. Среди них мало, по настоящему полезных, но зато для публики - самое то! Поэтому по пути, я довольно неплохо зарабатывал на таких вот выступлениях. Я о них не вспоминал, просто как-то раз мне было очень уж лень дотягиваться до книги. Ну , она ко мне сама и подлетела... знали бы вы как я тогда удивился! С ядами было чуть сложнее... я как-то раз готовил уху. отчего-то мне захотелось добавить туда что-нибудь новенькое... я до сих пор благодарю тех - он указал пальцем в потолок , - за то, что я дал сначала попробовать эту "уху" бродячему псу... нет, я конечно потом его похоронил, отпел по моему, даже... вот так и обнаружил. Я кстати готовлю вкусно. Я уже говорил? Только , главное - не отвлекаться... Вот так.

Услышав, что он принят в студенты, Кристофер обрадовался и обратился к привратнику:
- Спасибо. Знаете, а мне понравилось общаться с вами. Надеюсь, мы будем видится в будущем.
Закончив, Тиваз не спеша вышел из помещения во внутренний двор Академии. «Вполне приятная личности - думал Крис, исследуя, в прогулочном темпе, территорию учебного заведения. – Чего это я его сразу в серьёз не воспринял» Это так – перспектива беседовать с котом не вызвала у Кристофера особого энтузиазма, а на деле привратник оказался лучшим собеседником, чем некоторые люди. Сам разговор, хотя даже большей возможность рассказать о себе, пробудила в душе Тиваза чувство тепла и покоя. Впервые за долгое время Кристофер смог расслабится, понимая, что его окружают люди, которым он сможет довериться, которые смогут стать ему друзьями. «Правильное я выбрал место для начала новой жизни» - утвердил про себя Кристофер, и с чувством божественного воодушевления направился к зданию, которое эму показалось жилым…

- А не уточните ли, - осторожно поинтересовался кот, - как именно "не стало" вашего брата? Мне любопытно узнать, правильно ли я оцениваю происшедшее. И, скажите, а насчет вообще родных краев, занятия семьи и так далее - вы не помните ничего? Кроме того... как я понимаю, вы с отварами также поэкспериментировали - иначе бы не именовали "приготовление ядов" во множественном числе. Это так?

Мариэль кивнула и двинулась к зданию. Пора здесь осмотреться, а там посмотрим, что делать дальше.
На прощание она помахала рукой коту и слегка улыбнулась. Мысли как всегда были далеко отсюда.
- Рада была пообщаться, - произнесла она, но заметив, что привратник уже занят беседой с другими просто вышла.
Нужно было еще хоть немного привести себя в порядок. Главное, не перепутать свои духи с жучинным мускусом Телвани, который когда-то подарил Эль.

Очень хотелось напиться. Или закурить. Впрочем, табак в кисете давно уже кончился, а подаренный Тором коньяк тысячелетней выдержки едва плескался на донышке фляги. Так что стоило его поберечь. Но Боги, как же хотелось выпить.
- Ты просто устал, - прохрипел Ворчун.
- Слабак! Слабак! - вторил ему Синеглазый.
После этих слов к основным желаниям прибавилось также желание свернуть им шеи. Но я сдержался. Финал моего путешествия был близок.
Я повел плечами и потянулся, пытаясь хоть как-то размять затекшие мышцы спины. Дорожная пыль навечно въелась в полы плаща цвета "индиго", придав ему некий коричневато-серый оттенок.
Надо было переступать порог. Кот оторвался от книги и уже с полминуты подозрительно изучал меня.
Разве бывают такие большие? - подумал я и приготовился услышать какое-нибудь заумное ворчание, но так ничего и не дождался. Ну и правильно, ну и умницы, нечего под руку каркать.

- Добро пожаловать, - произнес кот, с некоторой озадаченностью оглядывая новоприбывшего. - Вы пришли поступать в Академию? В таком случае, к вам предъявляются обычные требования: назвать свое имя, рассказать о себе, причинах, что вас сюда привели и проделанном пути...
Кот помедлил и добавил:
- А также ответить на вопросы, которые у меня возникнут.

Говорящий кот, вот те раз!
Ждал ли я чего-то подобного? Можно сказать и так.
Кто это на самом деле, подумал я? Оборотень? Морок, наведенное волшебство?
Ворчун и Синеглазый нервно зашевелились, явно приготовившись к продолжительной тираде, но я хмуро мотнул головой по сторонам, делая знак помолчать. Зачем паниковать раньше времени?
- Да ниспошлют тебе боги здоровья, славное говорящее животное, - я слегка склонил голову, тряхнув седыми кудрями. - Если бы я мог назвать тебе свое имя, я бы непременно сделал это.
Кот молчал.
- Молва о мудрости здешних наставников проникает далеко за стены Академии. Я пришел за помощью.
«Глупый, глупый Хлисс на ясене повис...» - проорал Синеглазый строки какого-то нелепого детского стишка.

- Случается так, что нельзя или невозможно назвать свое имя, - согласился кот, - однако же что-то поведать о себе вы в силах? И какую именно помощь вы ищете в Академии? А также - как вы добрались сюда?
Он с подозрением посмотрел на спутников новоприбывшего.

К воротам академии подполз паучок. В нем не было ничего примечательного, таких за свою жизнь видел любой. Подбежав к самым створкам, паук на секунду остановился, а потом исчез. Вместо маленького членистоногого перед входом в академию стоял высокий, одетый в лохмотья, мужчина. Грязные, нечесаные волосы спадали на лицо, покрытое уродливыми шрамами, на правой руке, которой человек распахнул ворота, был вытатуирован вырванный из глазницы глаз.
- Я хочу поступить в Академию – прохрипел, подойдя к столу, пришелец.

- Для этого сюда обычно и приходят, - невозмутимо ответил кот, изучая новоприбывшего. Похоже, необычная внешность гостя его никоим образом не смущала. Да и стоит ли удивляться? За свою жизнь и срок работы привратником кот повидал великое множество крайне странных существ. - Однако для поступления вам необходимо: во-первых, назвать свое имя. Во-вторых - подробно рассказать о себе, причинах, что направили вас в Академию и пройденном пути. В-третьих - ответить на вопросы, которые у меня возникнут.

- Если не возражаешь, привратник, то начну я со второго вопроса, - человек улыбнулся гнилыми зубами. – Жил да был где-то далеко от сюда волшебник. Обычный волшебник – башня, борода, одежда смешная. И была в тех краях такая… традиция что ли? Не суть, в общем, призывал себе каждый мало-мальски сильный колдун тварь какую волшебную. Кто-то ящерицу огненную, кто-то человека каменного, а этот вот решил страх призвать. Не знаю, как это у них все делается, но призвал он не кого-нибудь, а меня. Вот представь себе, кот, спишь ты себе где-нибудь, спишь, а тут тебя кто-то БАМ! И говорит мол, будешь ты мне служить, пришедший из тьмы, фамильяром моим будешь. Ну, я от таких заявок, сам понимаешь, в тролля какого-то обернулся да к нему потопал. Глаза бы ты его видел! Да не сложилось – грязь на земле лежащая не пустила меня. Тот еще вокруг меня попрыгал, проорал что-то и, значится, ослушаться приказов его не мог я больше.
Ну, так пару десятков лет прошло, как я помню. Собственно старикашке немногого и нужно-то было – крестьян попугать, рыцаря прогнать, перед соседями покрасоваться. Да один раз он проснулся обмотанный паутиной да с гигантским пауком на груди. А пауков он, к слову, жуть как боялся. Ну и не выдержало то сердце. Как старик откинулся, так слуги все из башни поразбежались, все ценное прихватив. Да меня это и е особо волновался. Я то думал, что как волшебник помрет, так я вернуться то смогу туда, откуда он меня призвал, но не срослось, сам видишь. И, скажу я тебе, скучно же на вашем плане без дела сидеть. Ну, помотался я немного по миру, попугал людей, даже пожил среди них немного, но тоска все равно съедает. Нагрянул однажды к одному колдунишке в образе инквизитора, так этот шарлатан только трясся и клялся, что ничего о фамильярах не знает.
Одним днем сидел я в таверне, а рядом какой-то мальчишка все нахваливался, что его брат отправился в какую-то академию, где всякая чертовщина происходит и учат далеко не философии да языкам. Я решил, что хоть там может быть что-то интересное для меня и вытрусил из него все, что он знал. А так, как я могу быть везде, где люди чувствуют страх, путь мой много времени не занял, хотя я рассчитывал попасть в саму Академию, а не за ее ворота.
Вот и все, господин привратник, уж прости за несвязный рассказ, бардов мало кто боится.

По дороге ходят боги,
По дороге в никуда.
И ведет богов в дороге
Путеводная звезда.

- Слушай, Гиз, харе тянуть. Пора с ним заканчивать. Эль уже давно остыл, а телки отдались другим, только мы все еще зависаем в этой дыре.
- Заткнись, Орд. Нам же сказали — "догнать и удостовериться, что объект уничтожен".
- Удостоверился?
- Щас ковырну его для верности. Хочу взглянуть ублюдку в лицо. Уж больно живучий гад...
«Ублюдок» - это я. Ну так, на всякий случай, чтобы вы поняли. Лежу в луже крови. Чьей крови? Не знаю. Но самое страшное — не это. Я понимаю, что я совсем не владею своим телом. Будто бы руки совсем не мои.
Именно поэтому не-мое тело вдруг пружинисто вскакивает на не-мои ноги. Я слышу крик. Это кричат те двое, кричат как любой человек, который увидел то, чего быть ну никак не может.
Через несколько мгновений все кончено. Те двое больше не кричат.
Я не могу смотреть на не-мои руки. Хочется уйти от этого места, но сил не осталось. Не-мое тело, подкосившись, падает на землю. Я вытягиваю вперед не-свою правую руку и пытаюсь ухватиться хоть за что-нибудь и проползти миллиметры, но предохранитель внутри заботливо отключает сознание. Занавес.

- А не поясните ли, - поинтересовался кот, - как именно волшебнику так удалось? Если не ошибаюсь, персонификацию страха довольно сложно обуздать, а уж тем более - потребовать себе на службу. Я понимаю, что вы не знаете деталей ритуала, но неужели не задавались этим вопросом? И... действительно ли вы являетесь воплощением страха? А также - не расскажете ли подробнее о том человеке, что отправился учиться к нам? Мне любопытно, добрался ли он.

Радостно и весело топая по дороге, к Башне подошла юная девочка. Подойдя вплотную она стала разглядывать башню, запрокинув голову и разинув рот, а потом вдохнула воздух и открыла двери.
Тут же, попав в приемную, она увидела разных существ, толпящихся перед величавым котом, который выглядел не только разумным, но и верховодящим здесь.
Девочка улыбнулась коту и представилась:
- Здравствуй! Я - Фьёр. Я шла здесь и увидела это место. Можно я пройду дальше?

- Добро пожаловать, - отозвался кот. - Однако я не могу вам разрешить пройти дальше - потому что это позволено тем, кто поступил в Академию. Для поступления же вам следует поведать о себе и причинах, что вас сюда привели, а также о проделанном пути. Если, разумеется, вы желаете поступать.

- Ну, это несложно, - Фьёр открыто улыбнулась и продолжила:
- Что обо мне рассказывать? Зовут меня Фьёр, так отец назвал, а он у меня воин, моряк, разбойник. Ходит постоянно на своих огромных кораблях по морям и океанам, открывает новые земли, воюет, периодически на наши земли возвращается.
А мать у меня простая жена воина: печет пироги, да шьет рубахи. Замечательная мама.
И помимо них у меня еще есть десятеро братьев и сестер. Так и живем. На своем дивном острове – острове Трей - вот уж действительно прекрасное место: скалы, утесы, фьорды, дивный океан рядом... А там, где океан, там и тоска по дальним странам и неизведанным дорогам.
У нас в роду все бродяги-путешественники: братья с отцом моря бороздят, да и я с ними ходила тоже. А теперь вот и по суше меня бродить отпустили, правда со старшим братом, но он куда-то пропал (в городе разошлись), может встретимся еще.
Я же брожу по свету, ищу приключения, смотрю места разные, с людьми знакомлюсь. Мир познаю. Была уже в приморских городах: Ньелле, Торварде, Илейне, потом прошла вдоль Острых гор на восток, бродила по Сумрачным лесам, теперь вот сюда выбралась…
Тут в окрестностях все знают про Академию: говорят, что здесь чудеса творят и сказки придумывают. И я хочу поучиться этой мудрости. Возьмёте?

К очереди у ворот присоединился коренастый мужичок средних лет. Одет он был в просторную рубаху землистого цвета и штаны более светлого оттенка. На ногах у незнакомца красовались новехонькие башмаки с медными пряжками. Мужичок зачесал пятерней буйную шевелюру чернее смоли, прочистил горло и гаркнул в толпу:
- Здравствуйте! Я - Марцель...
Тут глаза Марцеля округлились: он увидел, что все люди обращаются с приветствием к коту. Говорящему коту. Помня завет - ничему не удивляться, Марцель поморгал для верности, и уже тише, (неизвестно кому) доложил:
- Учиться я пришел. Мысли сотворять. Движущиеся...

- А не расскажете ли о своем брате, с которым ушли, подробнее? - полюбопытствовал кот. - И попрошу немного больше рассказать о вашем острове... а также о количестве кораблей. Как понимаю, ваша семья владеет немалым числом? И насколько она вообще влиятельна на острове?
Давая время припомнить все детали, кот обратил внимание на новоприбывшего.
- Весьма оригинально выраженное желание, но вполне достойное. Однако, чтобы поступить в Академию, вам надо будет поведать о себе, пути сюда и причинах, которые заставили вас отправиться в этот путь. Я слушаю.

- Значит, началось все на опушке снов. - Начал рассказывать Марцель. - Есть в некоторых уголках, куда еще не добрались мои бывшие собратья-лесорубы, такие волшебные рощи... Как их, дьявола, ученый-то называл... Ага, резервации. В этих резервациях собираются всяческие славные ребята - последние из племен Народа Холмов. Светящиеся огоньки, трау, брауни, тропкины-бомкины, всех сразу и не назовешь. Собираются, и, значит, празднуют. Днями и ночами. Черт их разберет, что празднуют. Одни говорят - последние лета молодости, другие - первые лета молодости. Это я узнал, потому что наблюдателем к одной резервации приставился. Рощи народец выбирает не абы какие. Им нужны живые деревья. Празднуют трау и брауни совсем не как мы с вами - садятся кружком около таких "мыслетворящих" деревьев и грезят все разом. Мы с ребятами-надзирателями сначала косились на сие чудовство, а потом и себе подсели в кружок. Терять-то больше нечего... И тут я понял, как народец грезит. Ни дать ни взять - снят, да еще и общим сном. Он в то же время и каждый для своего участника получается. Не то чтобы смотришь, больше живешь. После нескольких таких "зрений" я и нормальный сон потерял. Хожу вокруг да около Холмистых и их деревьев, хожу - никак не успокоюсь. Хочу так же делать, аж мочи нету. Надоел я им, в общем. Грят: "Иди туда-то и туда-то, в Академию. Если есть страсть с щепоткой таланта, то научишься". Вот я и здесь.

Значит о брате… что ж, мой брат – великий человек! Его зовут Фраке. Свою первую лодку Фра построил в одиннадцать и научился управлять ей на удивление быстро и легко. Ловко работая парусом и рулевым веслом, он ходил по шхерам в поисках сёмги и приключений. На регатах всегда обходил своих сверстников, а зачастую и моряков постарше. Он очень-очень морской, любит сидеть молчаливо на скалистых мысах, глядеть на океан, на небо, на чаек морских. От брата пахнет рыбой и смолой, его парусиновые брюки всегда белы от соли, а рубашка выгорела на солнце до ослепительно-белого цвета.
Лицо Фра зачастую обветрено, его волосы черны и убраны в хвост на затылке, у него темно-карие глаза, которые редко улыбаются..
Сейчас ему семнадцать… Мы разошлись в одном из мелких портовых городков на западном побережье. Наверное, он сел на какой-нибудь корабль, отправляющийся к далеким землям. Любой капитан с радостью взял бы Фраке к себе на борт, ведь он отличный матрос и талантливый рулевой... отец всегда ставил его во главе самых жестоких вахт.
Вообще, нашими кораблями всегда правят мужчины нашего рода. Наёмников отец не признаёт. У нас шесть кораблей, они носят женские имена и украшены носовыми знаками. Мой отец – не самый богатый и влиятельный конунг в округе, но он славится отвагой и справедливостью. У него в подчинении два городка и несколько деревушек неподалеку. Мы часто гуляем там: среди скал, мхов и низкорослых сосенок. Дивно там. Вереск цветет, и морошка на болотах, серые суровые камни…
Фьёр задумчиво глянула вдаль, вспоминая родные края, потом взглянула на кота, словно желая продолжить рассказ, и, смутившись столь длиной своей речи, замолкла

- Понятно, - изрек кот, выслушав историю Марцеля. - А не поясните ли, почему Народ Холмов живет в резервациях, и что стало с остальными из этого племени? И чем именно занимаются наблюдатели в этих местах?
Давая время подумать, он повернулся к девушке.
- Теперь ясно... а вы по брату не скучаете, уж простите такой вопрос? И - а как обстоит дело с женщинами в море, если на кораблях всегда главенствуют мужчины? А также - в каких отношениях ваш остров с окрестными землями?

- Знамо дело. Мне дед рассказал. Теперь они никому не нужны. Раньше Холмистые и людей приглашали на свои празднования. Устраивались они и в городах, и в селах, и на дороге...
Но со временем люди слишком увлеклись дивными мирами и забыли свой. Так деду сказал священник, что из пришлых. Люди отвернулись от своих спутников, "отринули иллюзию". Как по мне, так они просто многим снам предпочли один. И тогда трауни ушли. Одного-двух еще можно встретить, но теперь их забавы - лишь пародия на минувшее чудо. Дивные миры не работают в городах. Это я понял только тогда, когда в одну из резерваций отправился и познакомился с тамошними жителями. И теперь, такие как я, ухаживают за рощами. Ну, больше сами приобщаются ко снам... А меня так вообще тюкнуло в темечко - хочу помочь им восстановить былое. Так я на пути сюда решил. - Марцель закивал, словно бы соглашаясь с самим собою.

- Невея явно задумалась и закатила глаза к потолку что-то припоминая. Чёрный пёс, на холке которого лежала левая рука девушки, по-прежнему глядел в одну точку, застыв, как скульптурное изваяние. Видимо, сжалившись над ним, хозяйка тихо велела: «сядь», и легонько толкнула зверя где-то в районе копчика. Тот выполнил команду и стал гораздо более походить на живое существо: высунул язык, завертел головой, осматривая помещение, но всё ещё и думать не смел о том, чтобы сдвинуться с места. А Невея снова обратила взгляд на привратника:
- Ну, мою подругу зовут Лия, она моя сверстница и тоже дочка купца, который в последнее время стал часто приезжать к отцу и обсуждать с ним какие-то дела. А её брата я лично никогда не видела, знаю только по рассказам, что это очень добрый и работящий молодой человек восемнадцати лет. А, и вот ещё что: он ей не родной. Первая жена Лииного отца умерла от какой-то болезни, когда мальчику было три года.

Фьёр глянула на кота:
- Скучаю? Ну не очень, но я буду рада вновь его увидеть. Я бы могла пойти с ним, но мне ближе земля с её чудесами.
Что же касается женщин на корабле: у нас их обычно не берут - зачем? У них и на земле дел полно. Но у нас, например, часто встречаются девы-воительницы. Такие и мечом машут на равных и веслом орудуют хорошо. Таких берут, да.
С окрестными деревнями мы живем в мире. Зачем воевать с соседями? Мой отец считает, что его народ должен жить в спокойствии и не бояться удара в спину. Мы не нападаем на соседей, с ними мы торгуем, меняемся товарами, часто собираемся на общие наши праздники.

- Теперь понятно... - протянул кот. - Один только вопрос - напоследок. Какими именно "дивными мирами" увлеклись люди, и что за пришлые священники?
Давая время подумать, привратник повернулся к Невее.
- А не расскажете ли также про своего... хм... спутника? Не так часто у нас появляются гости с подобным сопровождением.
И перевел взгляд на Фьёр.
- Что ж... а вот к вам у меня вопросов более нет. Прошу, проходите в жилое крыло и выбирайте себе комнату.

Широкие лямки полувоенного рюкзака с силой оттягивали плечи, но человек шел вперед - тяжело, упрямо полз. Периодически останавливался, переводя дыхание, и откидывал со взмокшего лба слипшиеся в дорожной пыли волосы - длинные черные космы до плеч. Он был черноглаз и смугл, как индеец. Он был худощав и тонок, и болтающаяся на нем, насквозь пропитанная потом футболка с легкомысленной надписью "Punk's not dead", никак не вязалась в его облике с широкими камуфляжными штанами и внушительными берцами армейского образца. Кроме рюкзака у парня, по видимому, не было имущества - исключая разве что старую и порядком затасканную бандану, заткнутую за одну из лямок.
Подойдя к воротам Академии, человек остановился и задрал голову, словно пытаясь оценить масштабы сооружения - по тонким твердым губам его проползла короткая усмешка. Перехватив поудобнее кожаные ремни и еще раз ухмыльнувшись, он вступил в круглую залу, аккуратно огибая потертую ковровую дорожку и стараясь поменьше следить на начищенном полу.
На вид чужаку было лет 20-25, юный, тонкий, совсем еще мальчик. Вот только глаза у него были стариковские, усталые: не то от тяжелой дороги, не то просто много чего повидали и не всегда это было радостным. Пожалуй, его нельзя было бы назвать красивым - хмурый взгляд исподлобья, издевательская складка тонких губ - казалось, улыбаться открыто и по-доброму он либо не умел, либо считал глупостью. Черты лица его, очень четкие, словно вырезанные из куска дерева, содержали какую-то едва уловимую неправильность. Наверное, дело было в длинном носе или приподнимаемая в удивлении левая бровь создавала асимметрию, а может быть с женственной мягкостью линий не сочеталась привычка двигать вперед подбородок - одним словом, не слишком приятное это было лицо.
Оглядев небольшую очередь, парень скинул с плеч рюкзак и немедленно пристроился в хвосте. С удовольствием потирая плечи, он любопытно поглядывал на широкий, заваленный бумагами стол, на многомудрого говорящего кота и потихоньку расслабленно заурчал себе под нос: "Мяу, мяу, мяу, тебя я понимяу…"

- Добро пожаловать, - обратил кот внимание на новоприбывшего, ожидая ответа от других. - Вы, как понимаю, пришли поступать в Академию? В таком случае я обращу к вам обычную просьбу, а именно...
Во-первых - назвать свое имя.
Во-вторых - рассказать о себе и причинах, что привели вас к нам.
В-третьих - о пути, который вам пришлось проделать и увиденном в дороге.

Казалось, парень не ожидал столько направленного на него внимания и оно было ему неприятным. Резко вскинув голову, он прекратил мурлыкать свою песенку и замолчал, рассматривая допрашивающего в упор. Итак, вежливый кот был привратником...или привратник по странному стечению обстоятельств оказался котом - это Моргена сейчас волновало мало. Смущал его внимательный, с прищуром взгляд кота и необходимость этой животинке что-то отвечать - по-возможности, удачное..
- Алексей Маршалл, - сглотнув образовавшийся сухой комок, представился он, - Хотя предпочитаю, чтобы меня назвали Морген или Док... или Чокнутый, - добавил Морген, не удержав кривой ухмылки, - Я...- он запнулся, казалось, подбирая слова, - Я пришел... издалека (в его представлении это был, по-видимому, развернутый ответ на второй вопрос) ...и в пути... много видел (должно быть, ответ на вопрос третий).
Опустив голову, парень безжалостно ковырял окованным сталью носком берца и без того уже протертый в некоторых местах до нитяной основы ковер. И в самом деле, на что он надеялся? Пройти через ворота с легким полупоклоном? Почему, ну почему он не продумал все заранее...
"Дебил потому что", - Морген хмуро разглядывал застывшего в ожидании кота, а тот из-под блестящих дужек очков, в свою очередь смотрел на Моргена - как показалось, равнодушно и неприязненно.

- Я пришел из прекрасной далекой страны, - стремительно и вдохновенно начал вдруг Морген, решив, как видно, на ходу сляпать себе легенду, - "Чем черт не шутит...а вдруг покатит?" - он с надеждой покосился на собравшуюся у стола разношерстную компанию, - "Черта с два, придурок тут только я! - зло осекся он, - ...Из прекрасной страны я пришел, где все любят друг друга как братья" - возникшая перед мысленным взором картина так разительно отличалась от натужно представляемой, что Морген чуть не расхохотался в голос, - "Ага", - подстегнул он себя, - "Прекрасные принцессы стоят на каждом углу, а у принцев в ходу элегантные бейсбольные биты. Можно увидеть маленьких зеленых фей- главное не переборщить с дозировкой... "
Он тоскливо смотрел на лестницу, ведущую на второй этаж, здесь, сразу же за столом. Он молчал и повисшая пауза затягивалась...

"То, где мы живем, ходим, едим, дышим, то есть этот наш видимый мир" - вспомнился вдруг Моргену памятный отрывок, давным давно вычитанный им из книги без начала и конца, зазубренный наизусть, заученный крепче молитвы, - "Наш реальный мир - не более, чем лишь один из вариантов развития реальности - всего один из безграничного, бесконечно существующего совсем рядом вариативного пространства. Так бывает, что событие, наступления которого так не хочешь и так боишься, - происходит, причем в самый неблагоприятный момент и протекает как можно хуже. Бывает и так, что безнадежная ситуация вдруг по волшебству решается и с самым благоприятным исходом. Это просто, объяснимо.

Из существующего возле нас безграничного пространства вариантов можно, грубо говоря, достать любой. Да, именно достать, потому что управлять этим капризным вариативным пространством все же можно, хоть и не просто. Как - об этом будет подробно описано мною ниже, покуда скажу: Чтобы получить желаемый вариант реальности нужно твердо запомнить - он существует, достать его можно и все зависит лишь от вашего намерения. Да-да, не желания а именно намерения. Не "я хочу иметь машину", а "у меня есть машина", есть! и она появится в вашей реальности тем скорее, чем меньше вы будете в этом сомневаться - удачный случай, лотерея.

Допустим, сейчас в это окно влетит камень - ведь вероятно? вполне! А если птица? - вероятнее, но меньше. А вдруг корова? - и ведь снова вероятно, пусть и 0,1% из 100, забросит ее сюда неведомым тайфуном и оп-ля! Я знавал людей, которые желая пить выходили за дверь и тут же встречали человека со стаканом воды. Знавал и таких, которые могли материализовать стакан прямо из воздуха - конечно, то были настоящие мастера управления вариативным пространством.

Но это доступно и Вам! Ваша душа во сне совершает путешествие по этому безграничному пространству вариантов развития реальности - мы называем это сном. Бывает, что виденный ею вариант происходит и на самом деле - и мы говорим "дежавю". Мы можем угадать его, утром выходя на улицу и томясь странным, неосознанным предчувствием "туда сегодня мне б лучше не ходить"
Конечно, управлять вариативным пространством непросто и иногда желаемое мы получаем несколько не так, как ожидалось.
Одна женщина была одинокой и страстно хотела семью. Вскоре она стала женой английского лорда и родила ему троих детей. Она была очень счастлива в своем особняке - огромном дворце с внимательной, отлично вышколенной прислугой... А персонал психиатрической клиники, понимая что больная безнадежна, поддерживал ее прекрасную иллюзию. Так бывает, когда душа попадает в нужный вариант развития реальности, а тело остается."

Морген очнулся от размышлений... Та же комната, те же люди и по-прежнему нечего сказать.
- Я так долго шел, - зарычал он вдруг тихо, но с нескрываемой ненавистью, - Я почти дошел до Края мира... - он усмехнулся вдруг этой никому не нужной патетике и добавил спокойнее и уже иронично, - Когда трава стала мягче, а люди чудаковатее, я понял, что дорога ведет куда нужно. Здесь я буду учиться (Морген сделал нажим на слове "буду"), ученье ведь свет! И уж дальше я точно не попрусь!
Грустная и какая-то потерянная полуулыбка выдавилась на крепко сжатых губах парня. Он не мигая смотрел на вожделенную лестницу "в иной мир", словно бы и не веря в свою браваду.
"Сейчас выпрут, это точно" - мелькнуло в мозгу и Морген вскричал отчаянно и умоляюще, глядя только на строгого палевого кота и так вцепившись в деревянную столешницу, будто его руки и в самом деле кто-то собрался сейчас отрывать
- Да я же сам, я САМ пришел! Как вы все не понимаете!

- Именно? Они разные. И одинаковые тоже... - растерялся мужчина. - Мы все помним о дивных мирах немного - это как вылить вино из бутылки на пол. А мы, значит, должны его пить, а не выливать. Простите... Попробую рассказать о последнем сне, что видел:
Мы все стали музыкальными инструментами. На... ножках? Вот как пить дать - чудища маляра Восха. Но мы не боялись друг друга, наоборот - дружно пировали, хватали молнии за хвосты, пели и шутя боролись... Все снящие знали и пережили это изначально. А затем каждый из нас принял свое предназначение. Каждому, эмм, "визионеру" казалось, что он один блуждает в перипетиях. На самом деле на месте действующего оказывались все. Это и есть седое вино, простите за вычурность... - Марцель вздохнул поглубже и продолжил:
- А священнники это священники. Они дотеперь говорят, например, что для того чтобы проснуться не нужно засыпать еще глубже. В чем-то священники правы, в чем-то нет. Вот только тянут слишком одеяло на себя, так я считаю.

Быстро обернувшись, Морген с удивлением увидел какого-то растрепанного мужичонку - по-видимому, тоже одного из желающих попасть к таинственной лестнице в "вариативный" мир. В данный момент мужик рассказывал коту-привратнику какую-то прелестную небылицу, на свой манер.
Что это я? Вот дурак...- очнулся Морген, даже побледнев от злости, - Это все долгая дорога...нервы... и дурное воспитание. Он будто только сейчас заметил - каждый из присутствующих в зале что-то объясняет, жестикулируя для убедительности или, наоборот, молчит, обдумывая ответы - а сидящий на столе котяра беспристрастно выслушивает их всех, одновременно принимая и анализируя информацию. И уж, конечно, восторженные истерики без содержания и смысла тут не нужны.
Что он может? Стоять и просить. Ну, пришел...вот велика важность! Можно подумать, ценное приобретение. Да кто, собственно говоря, его тут ждал? Вон их сколько стоит - черт вообще знает откуда повылазили...
- Я... извиняюсь... - хрипло пробормотал парень, убирая руки от стола, - Случаются припадки... Вам что, очень нужно мое прошлое?
Судя по всему, прошлое Моргена было никому не интересно - ни довольно таки поганенькое реальное, ни тем более выдуманное (да и придумать-то ничего путнего не вышло) Кот молчал, видно, решив не удостаивать нахала ответом. Вокруг всё что-то говорили...И вот - скупо, отрывисто и на каждом слове кривя губы, Моргену пришлось поведать и свою историю.

Вначале он заговорил тихо и с нескрываемым отвращением, обрывая фразы - то поминутно раздражаясь, то прерываясь на длинные тягучие паузы, во время которых, должно быть, подбирал слова, от чего еще больше бесился. Видно было, что необходимость вслух рассказывать о себе для парня болезненна и неприятна до крайности. Один раз он надолго замолчал, будто задумавшись, после чего продолжил с меньшим раздражением, но недосказанности в его рассказе явно поприбавилось. Вот что он поведал:

- Я уж сказал, что родом из далекой прекрасной страны...настолько прекрасной, что меня уже тошнило от нее, все больше и больше с каждым днем. Окружавшие люди опротивели мне своими прекрасными рылами. Я начинал всерьез опасаться, что либо сойду с ума, либо куплю у какого-нибудь дедка на базаре старую берданку и постреляю всех к чертям... Городок мой был маленький... он и сейчас такой - загаженный вонючий городишко... да и название вам ничего не скажет, если только срифмуется с чем-нибудь не слишком пристойным. Родителей своих я не знаю...подозреваю, что тайна моего рождения осталась загадкой даже для драгоценной мамочки, заплутавшей в обилии кандидатов на предполагаемое отцовство. Так или иначе, в дом скорби...пардон, в приют для подкидышей (так вам, наверное, будет понятнее) я попал не безымянным, а с вышитым в традициях лучших любовных романов звучным именем на рубашонке - Алексей Маршалл - разумеется, без отчества. Имя это я до сих пор ненавижу, предпочитая ему полученные с течением времени не менее звучные клички Морген и Чокнутый. (Морген - это по-немецки значит "утречко", по мне так в самый раз). Позже прилепилась и еще одна кликуха - Док - эта уж от того, что в пору бурного юношества я сильно заинтересовался медициной... с пылом раскаленной сковородки препарировал на заднем дворе бродячих кошек (пардон опять же) и латал покоцанных в невинных утехах молодости юных товарищей.
Морген откинул со лба спутанные волосы и продолжал...
- Как я мечтал свалить из этой помойной ямы - не передать! - а когда нас, наконец, выперли коленом под зад - оглянулся и понял, что идти мне некуда. В итоге пошел ... а куда глаза глядят в поисках сча....Да нет, просто- в поисках. В итоге шел долго, видел много и когда...когда уже начал терять...самообладание....тогда вот и увидел ваши воротца и понял, что это конец моего пути. Вот пришел. Сам. А вы вот - гляжу - ласково с фанфарами не встречаете, - закончил он с какой-то горькой полуиздевательской усмешкой.

- Не надо так волноваться, - невозмутимо сообщил привратник Маршаллу. - Я одинаково разговариваю со всеми, кто бы сюда ни явился; это свойство моего характера, не противоречащее текущим обязанностям. Понимаю, что ваша жизнь была не из самых счастливых... но мне все же интересно, что вы видели по пути. И, кстати говоря... вы случайно нас обнаружили, или все же узнали и искали целенаправленно?
И, давая время успокоиться и подумать, обратил внимание на другого кандидата.
- Весьма любопытно. И я хотел бы узнать побольше, но... - кот недовольно шевельнул пушистым хвостом. - Я и так вас изрядно задержал. Прошу, проходите в жилое крыло и выбирайте себе комнату.

Морген завистливо оглядел "конкурента".
- Да что я мог там видеть? - зло проговорил он, обращаясь к несостоявшейся жертве медицинских экспериментов. Невозмутимый тон, казалось, еще больше выводил его из себя, парень смотрел на кота подозрительно и с недоверием. - ...Что видел...ну, людей я видел, - Морген криво усмехнулся, - тупых чаще всего... иногда скотов... бывало, что просто уроды попадались, словом, не о чем рассказывать... Да я и не хочу... - прибавил он тихо и вдруг задумавшись.
А в самом деле, совершенно ведь было неизвестно, куда выведет дорожка... Он просто шел, мерил шагами раскаленный асфальт и лесные тропы, устланные мягкой листвой, полусгнившей хвоей и кусочками хрупких панцирей насекомых, шел и шел, по кишащим людьми городам, по вымершим селам, по кипучим жизнью селам и мертвым городам, шел и шел, закинув рюкзак за спину. И все твердил, повторяя и не смея допустить мысли, что не дойдет. Обязательно дойдет - туда, куда хочет попасть. Рано или поздно, юношей или седым стариком, но он будет там и - пусть сойдет с ума, как та женщина, воображавшая себя женой английского лорда - бедняга была счастлива, а значит, все равно лучше чем так, чем как сейчас...
- Нет, - хрипловато проговорил Морген, очнувшись, - Я не знал, что приду сюда. Вернее, не знал, что здесь будет университет... хотя все же лучше, чем сумасшедший дом...Впрочем, может я уже сошел с ума, если разговариваю с котом?
Парень в первый раз с любопытством оглядел своего мехового мучителя. А вдруг и впрямь сошел, принимаю желаемое за действительное?
Казалось, эта мысль была для него забавной.
- Отмахать чертову уйму километров, чтобы стоять сейчас напротив Вас и пытаться верить, что Вы... создание из вариативной реальности, а не плод больного воображения... - последние слова Морген произнес невольно и, как видно, тут же о них пожалел.

- И вам не хворать. - поклонился Марцель. - Как научусь с мыслями этими разбираться, приходите. Будем громовиц за хвосты таскать. Ой, извиняюсь, за... В общем, приходите. Чего уж.
С этими словами мужчина протиснулся непосредственно к воротам и вошел на территорию Академии. Теперь-то ему предстояло выбрать, куда же податься первым делом, а присутствие выбора, как говорится, непомерно усложняет жизнь...

Размеренные шаги неумолимо приближали его к огромному сооружению. Неторопливая, мягкая походка, такая, когда на землю сначала опускается пятка и вес тела плавно переносится на носок перед следующим шагом, не выдавали идущего ни единым звуком, и лишь только ветер слегка похлопывал полами широких чёрных штанов. Чёрной была и свободного кроя рубаха, украшенная на груди двумя вышитыми белым с серебром одинаковыми иероглифами - справа и слева, чуть ниже ключиц. Опоясывал её широкий матерчатый пояс того же что и рубаха цвета за который аккуратно и плотно были заткнуты два меча в строгих и ничем не примечательных ножнах - один длинный, в полторы руки, другой - покороче. Простые сандалии на босу ногу способствовали неслышному шагу, а за спиной у идущего был плотно набитый бесформенный кожаный мешок из верхушки которого торчали две богато украшенные (не в пример тем, что были за поясом) рукоятки мечей.
Когда до массивных ворот оставалось не больше десяти шагов юноша остановился. Широкое, но слегка худощавое лицо дышало спокойствием и невозмутимостью, а раскосые тёмные глаза внимательно оглядывали вход. Тёмно-коричневые, почти чёрные волосы были сжаты в хвост, причудливо уложенный на затылке позади чисто и высоко выбритого лба.
Спустя несколько мгновений юноша решительно двинулся вперёд и, не без усилия отворив тяжёлую створку, вошёл внутрь.
Круглый зал, где он очутился, поражал размерами, и, как теперь абсурдно казалось, был даже больше чем само сооружение его вмещавшее.
Еле слышно шурша одеждой молодой путник направился к массивному столу, у которого стоял непонятного вида незнакомец. Впервые за долгое время встреченный человек. Подходя ближе юноша рассмотрел его спутанные длинные волосы, странного вида сумку на спине с множеством каких-то ремешков, непонятные штаны, узор на которых заставил припомнить художества маленького двухлетнего брата, когда он просто выливал несколько красок на чистый лист и тяжёлую высокую обувь, вероятнее всего, очень неудобную.
Худощавый незнакомец вёл с кем-то беседу. Но кроме большого ухоженного кота, вальяжно развалившегося на столе в зале больше не обнаружилось ни души.
Незнакомец говорил и кот ему отвечал...

Взгляд отца был спокойным и немного холодноватым, как и всегда, когда он с ним виделся. Голос отца был сух и сдержан, как и всегда, когда он с ним говорил. Не показывай своего удивления. Что бы ни происходило. Друг или враг перед тобой - ты не знаешь. Сделай же так, что бы и он не знал, кто перед ним. Будь вежлив. Сделай так, что бы и друг и враг поклонились тебе. Даже после твоей смерти. Особенно после нее.
Голос отца был сух и сдержан.

...Юноша остановился чуть в стороне от разговаривающих, так что бы они могли его видеть и, слегка поклонившись обоим, принялся молча ждать, не нарушая беседы.

Морген посмотрел вслед мужику недобрым взглядом, а тот уже шагал по ступеням. Нет, решительно все шло к чертям...это не он, это Морген сейчас должен вприпрыжку скакать по широкой каменной лестнице, открывать резные ворота. Смыться, сбежать из этого долбанутого мира, черт его знает сколько переть в никуда и дойти, наконец - теперь уже точно, наверняка- стоять перед причудливой иллюзией ... и нести чепуху…

Он круто обернулся. Прямо за его спиной, будто бы из ниоткуда, возник паренек. «Ниндзя» - хмуро усмехнулся Морген, окинув взглядом черное одеяние пришедшего и заткнутые за широкий пояс лезвия мечей. Юноша приветствовал его внимательным легким поклоном, Морген отвернулся. На него все сильнее и сильнее накатывали раздражение и злость, а где-то глубоко внутри затаилась горькая и совсем детская обида – обида плохого мальчика, которому в Новый год дед Мороз так и не принес подарка.

"Больше нет вопросов? Меня пропустили! Это действительно оказалось совсем просто" - радостно подумала девушка. Настроение поднялось, в голове заиграла какая-то далекая прекрасная-веселая мелодия, с которой здорово искать приключения и бродить по светлым тропинкам.
Фьёрр радостно протопала внутрь Академии, напоследок сказав говорящему коту:
- Спасибо! Надеюсь, до скорой встречи.. Ведь мы непременно еще увидимся.

Терпение бедняги Моргена, и без того уже из последних сил державшего себя в руках, лопнуло как радужный мыльный шарик на ветру. Откуда ни возьмись, с песнями и плясками мимо проскакала девочка - милая такая девчушка лет четырнадцати, улыбчивая и быстроглазая, с копной непослушных темных волос. Прокричав звонким голоском что-то, адресованное явно не ему, она скрылась за поворотом вожделенной лестницы... На щеках Моргена заиграла утренняя зорька. Посмотрев невидящим взглядом на кота и зачем-то пошарив у стола рукой (рюкзак еще во время первого вопроса привратника перекочевал за спину) Морген развернулся и широким шагом пошел прочь, по пути отпихнув с дороги "ниндзю". Сутуло продефелировав по вытертой красной дорожке, он плечом толкнул тяжелую дверь и вышел из ворот Академии.
Теплый ветер, перемешанный с запахами травы, дыма и - почему-то вдруг - конского пота, сильно ударил в лицо, взъерошил, растрепал волосы. Морген немного постоял дураком, зло сплюнул и зашагал куда глаза глядят...

Быстрая ходьба и тяжелый, порядком растеревший плечи рюкзак, однако охладили пыл строптивца в довольно скором времени. Хрипло и надсадно дыша, Морген остановился - он шел вдоль толстой, в два ряда, каменной стены.
- ...Херасе...отстроились... - пропыхтел он, скидывая рюкзак с плеч и плюхнувшись рядом с ним на траву. Стена уходила вдаль так далеко, что не хватало взгляда, и была высотой чуть ли не в три человеческих роста. Задумчиво рассматривая сие архитектурное чудо, парень не переминул заметить почти полное отсутствие деревьев в округе - и лишь немного поодаль, густо разросшись у самой каменной кладки, виднелись цветущие заросли дрока. Моргену было лень лишний раз тягать свое имущество - оставив рюкзак на месте, он легко поднялся на ноги и подошел ближе, зачем-то решив исследовать море желтовато-зеленых цветов. Раздвинув руками гибкие тонкие ветви, он с удивлением обнаружил в стене небольшой пролом - часть глиняных кирпичей осыпалась, часть была вынута чьими-то заботливыми руками. Приглядевшись, Морген различил даже ведущую от дыры узкую, вытоптанную в траве тропку.
- Ходы кривые роет подземный умный гном...нормальные герои всегда идут кругом, - с усмешкой процитировал Морген, удивленно разглядывая на тропинке крупные следы лошадиных копыт. Бегом вернувшись к своему рюкзаку, парень, крякнув, закинул его за спину и торопливо двинулся к "запасному входу".

- Добро пожаловать в Академию, - произнес привратник, обращаясь к новоприбывшему юноше. - Вы пришли, чтобы поступить на учебу? В этом случае я предложу вам назвать свое имя и поведать о себе, проделанном пути и причинах, что побудили вас пуститься в этот путь.

А в проломе, обнаруженном Моргеном, внезапно завертелись легкие искры, расцветившие темноту серебристым туманом.
И мягкий голос кота произнес:
- Приношу свои извинения за то, что не уделил вам достаточного внимания. Этот проход приведет вас в жилое крыло Академии, где вы можете избрать себе комнату по вашему вкусу. Вы приняты в наши стены.

Уже знакомый Моргену, тихий и немного певучий голос с легкими мурлыкающими интонациями, раздался прямо над головой. Парень даже присел в испуге: как раз в этот момент, чертыхаясь и матерясь на чем свет стоит, он затаскивал через дыру свой рюкзак. Крохотные искорки, не пойми откуда слетевшиеся на звук, словно светляки на свечку, замигали, замерцали у носа серебристыми точками. Пролом на миг осветился неярким светом и, мягко, словно в туманной дымке, Морген вывалился по другую сторону стены вместе со своим рюкзаком.
- Вы приняты ... - прозвучало на прощание и мираж исчез, будто ничего не было.
Ошалело покрутив головой, Морген кое-как поднялся на ноги. Заглянул в пролом - только густой цветущий дрок у входа.
- Эй... - чувствуя себя неимоверно глупо, он сложил руки ковшиком и крикнул в этот импровизированный рупор, - Эй...господин Кот?... Чутко прислушавшись, парень уловил в ответ лишь легкие дуновения ветерка. Вздохнув и для приличия немного потоптавшись на месте, Морген взгромоздил на спину рюкзак, неловко отряхнул в чем-то измазанную штанину...
- Ну, спасибо..что ли... - буркнул он, направляясь по протоптанной в траве дорожке, а про себя невольно подумал
Шизофрения, как и было сказано...

"Хорошая это штука - велосипед! Особенно если велосипед хороший, дорога ровная, и "наездник" умеет ездить. К сожалению, последнее к нашему герою не относится."
"Да ты прям поэт. Не думал графо..."
- Заткнитесь вы оба. - тихо пробормотал одетый в простую уличную одежду парень лет двадцати, на корточках осматривающий, что можно сделать с "раненым" велосипедом. Выходило, что ничего.
"Герой наш, вчерашний ученик ВУЗа, тихо-мирно..."
"Слушай, давай ты не будешь говорить в таком заумно-книжном стиле?"
"Хорошо. Тогда ответьте мне оба: какого черта ты не взял ремкомплект? Не говоря уже о том, что на совершенно чистой дороге упасть так, чтобы проткнуть камеру, это надо постараться."
- Да, конечно, это я виноват, это не просто случайность.
"Ну а про ремкомплект?"
"Да дурак он просто."
- Оскорбляя меня, ты оскорбляешь себя. Вы двое - просто голоса в моей шизанутой голове, забыл?
"Заткнитесь вы оба." - сказал голос №1, явно передразнивая своего обладателя, - "До Ворот не так уж много, потопали."
_________________________________
Полчаса спустя
-----------------------------------------------------

- Матерь Божья...
"Да, отсюда он гораздо крупней чем от-туда. Сколько мы прошли?"
- Мы? Может я?
"Да, километра 2-3..."
"Может, зайдем уже?"
Легко открыв внешне тяжелую дверь, герой ("В смысле персонаж") увидел внутри башни огромный зал. ("В смысле ОГРОМНЫЙ")
- Я не хочу сравнивать размер башки и зала, я не хочу сравнивать размер башни и зала... - тихо повторяя это, он зашел внутрь, закрыв за собой дверь, и увидел метрах в пяти от входа массивный стол, рядом с которым стоял парень, явно костплеющий ниндзя или что-то вроде того, а на самом нем сидел кот. А еще они разговаривали.
"А чего вы хотели? Вас же предупреждали: волшебный мир, ля-ля-ля, магия, говорящие коты... И вобще, я один запомнил, что привратником будет кот?"
Встав рядом с "ниндзей" ("Кстати, а ты уверен, что он именно костплеер, а не настоящий? Ведь волшебный мир, ля-ля-ля, магия, ниндзи..."), герой молча стал ждать своей очереди.

Дверь приоткрылась и в приемную заглянул коренастый мужичонка крестьянского виду. Поглаживая бороду, пришедший с детским любопытством осмотрел обстановку, хмыкнул, увидев сидящего на столе кота и, поклонившись кому-то снаружи, убрался восвояси. Некоторое время ничего не происходило, только слышался очень тихий низкий гул, а затем в помещение влетел самый обыкновенный летучий корабль, чей метровой длинны корпус больше походил на перевернутый панцирь экзотического жучка. Верхнюю палубу корабля прикрывал натянутый от края до края парусиновый купол, под которым ютились две бесполезных по виду мачты с широкими площадками и небольшая труба, выпускающая фиолетовый в крапинку дым. Проплыв в сторону привратника, корабль стал медленно опускаться вниз.
Когда до столешницы оставалось не больше пяти сантиметров, судно замерло и на палубе появилось трое: пара матросов, похожих друг на друга как две капли воды и миниатюрная женщина с мизинец ростом. Одета последняя была в просторную белую тунику и полотняные темные штаны, а на поясе висели два тяжелых ножа с овальными кривыми лезвиями, похожими на крылья охотничей птицы. Пока матросы пытались опустить заклинивший трап, женщина внимательно разглядывала колоссальную по своим размерам залу. Из-за серого цвета глаз и бледных губ лицо незнакомки казалось выцветшим и отчего-то немного хищным, выделялся только старый широкий шрам, который, пересекая наискось шею, уходил под одежду. На вид ей было около тридцати, однако, несмотря на относительную молодость, в забранных хвостом черных волосах уже виднелось несколько седых прядей. Вышедшая потянулась всем телом. Подобрав причальный канат, она перемахнула через борт и, приземлившись возле музыкальной шкатулки, намертво привязала канат к одной из ее ножек.
Тем временем капризный трап был побежден и опущен вниз. Неуверенно ступая, по нему спустилась худенькая совсем юная особа в пышном широком платье изумрудного оттенка. Она подошла к огромному коту и сделала реверанс, одновременно с этим с корабля выпустили небольшую шутиху, от которой над столом выросло облачко сверкающей белой пыли. Всем стоящим рядом стали отчетливо слышны приглушенный голоса, которые, казалось, доносились прямо из воздуха.
- Здравствуйте, - начала девушка в зеленом и тут же чихнула.
- Я... то есть мы... апчхи, хотим... апчхи - она окончательно смутилась, по видимому у подошедшей была устойчивая аллергия к магической пыли.
- Многоуважаемый господин привратник, - появившаяся первой вышла вперед и поклонилась, - позвольте представить вам Ее Высочество принцессу Аннабель, наследницу безвременно почившего императора Блефуску Морамена Третьего. К сожалению, из-за сложившихся обстоятельств Ее Высочество была вынуждена покинуть родину. Приняв решение посвятить себя науке, она прибыла к вам чтобы начать обучение в этом достойнейшем заведении.
- Я и сама за себя говорить могу, - тихо тихо прошептала Аннабель, но из-за витающей в воздухе пыли эти слова прозвучали очень отчетливо. Принцесса от досады закусила губу, однако вовремя опомнилась и попыталась придать лицу невозмутимое королевское выражение, - апчхи.

Кот с явным любопытством наблюдал за новоприбывшими - и за парнем, похоже, не слишком уютно чувствующим себя в этом месте, и за миниатюрными гостьями. Кораблю, правда, было уделено особое внимание.
- Добро пожаловать в Академию, - произнес он, обращаясь ко всем абитуриентам сразу. - Я рад вашему желанию учиться здесь. Однако же для поступления вам необходимо будет подробно поведать о себе, и тех причинах, что привели вас сюда, а также о проделанном пути. А вам, - он глянул на первого гостя, - также и назвать свое имя.

"Магический. Мир. Ля. Ля. Ля."
"Да, согласен, летающие корабли - это круто, но давайте уже с котом говорить?"
Укладкой посмотрев на остальных прибывших, увидев, что ниндзя все никак не начнет говорить, и решив, что он встал в очередь раньше Ее Высочества, герой начал говорить:
- Зовут меня...
"Избранный! Герой! Джон Смит!"
- ... Александр, и еще неделю назад я был простым студентом. - дабы не выдать волнения (а как в таком месте не волноваться?), и не начать заикаться, он говорил очень медленно, - А затем мне начали слать спам, то есть рекламу, о "магическом мире, где возможно все". Очень много рекламы. Спам-фильты, это такие штуки, которые... А, вы это знаете... В общем, они не помогали. Дня четыре назад мне начали подбрасывать эту рекламу в почтовый ящик (а до этого слали по... в смысле на элек... ага, вы и это знаете...). Я не удержался, решил посмотреть, что это (до этого даже не открывал, удалял сразу), открыл и... Ну, почему-то решил, что вот она, моя судьба и т.п. Там, в письме, еще было куда ехать, пара указаний и подсказок... В общем, я сказал всем, что заболел и что буду институт прогуливать где-то неделю, и вчера выехал. Вот.
"И выдохнул герой наш облегченно, ибо рекорд для него - так много и долго за раз говорить."

Пять приклолет заняло их путешествие из пещеры с сокровищами джина...
- Ифрита, Ри, не путай, там был ифрит.
- Конечно, Айя, еще там было много...
- Сам ты Джет.
- Как скажешь, Ней. Там еще было много...
- Было. - Ней ткнула кончиком крыла в знакомое созвездие.
- Точно. Сюда.
... ифрита, долгих пять приключенческих лет. Не раз им приходилось менять имена на подобающие очередному миру и более благозвучные его обитателям, прятать крылья и даже - прикидываться командировочными. Вот преподавателями им еще быть не приходилось.
Два давно не столь взбалмошных эль-ин стояли перед звездными дверями и ожидали открытия знакомого созвездия*. Может показаться странным, но оно вело прямо на Прикл... ну, или в его окрестности, что в общем-то было не столь важно.
- Кстати не пять, а четыре с половиной. - улыбнулась Айя составленному мнемо-образу.
- Да? - Ри тоже ткнул кончиком крыла в направлении одной из подходящих звезд. - Зайдем сюда...
*для сведующих: вообще-то это было созвездие Рыб*
- Ай, что-то долго ждем.
Та кивнула Ришке и попробовала помочь приоткрыть дорогу. В результате они чебурахнулись. Растеряли часть того, что несли с собой, и попали не прямо на Прикл, даже не к воротам Академии, а в какой-то парк, где рядом стояло невысокое желтое здание с красной черепичной крышей.
Впрочем, невдалеке виднелись ворота Академии, но, как бы это сказать, с обратной - не той что обычно видна прибывающим, стороны.
- Сдается мне, мы в Академии. - резюмировала Айя.
Из кустов позади Ри послышались характерные для зомби звуки. Создания данного вида там и впрямь были, в количестве двух штук.
- Кажется, они охраняют здание. - заметил Джет. - Поверните направо. - предложил он зомби и подтвердил направленье крылом, к желтому зданию. Странно, но те послушались. Ней и Ри переглянулись и решили для начала поздороваться с привратником Академии.
Пройдя вереницей холлов Врат (а с обратной стороны идти заметно дольше, чем нормальной дорогой - там боковая дверца есть) ребята наконец дошли до приемной. По пути они догадались припрятать крылья и приодеться - Джет стащил у одной статуи в холле с рыцарями шпагу, а Ней из какого-то ящика подобрала камзол и сапоги с ботфортами.

- День добрый. - прозвучало это очень слитно на два голоса. Затем голоса разделились.
- Мы собственно отметиться о прибытии. - деловито заметил Джет (ака Ри), невысокий, темноволосый парнишка, нынче в простых штанах и со шпагой.
- Удивительные встречи. - улыбнулась остальным присутствующим Айя (ака Айка, Ней, Нейка и тп. у нее имен было заметно больше), чуть ниже брата ростом, светловолосая девчонка в каком-то камзоле (на ней тот был почти до колен) и сапогах с ботфортами. Она подошла поближе разглядеть воздушный корабль на столе.

Шел мелкий, противный дождь, сопровождающий меня на всем пути в этот город. Горизонт был полностью затянут низкими тучами. Промокший плащ, казалось, весит целую гору и сырость уже пробрала до костей. Надо где-то отогреться. До города еще топать и топать, но вот то строение слева, кажется могло дать тепло и кров. Дорога, что вела к нему была хорошо накатанной, что было хорошим знаком. Может быть мне бы там помогли найти одно место. Я повернул к нему, под ногами чавкало от грязи и шагать было неудобно, стопа все время соскальзывала назад как горячий нож в масле и полы плаща были в грязи.
Когда, я, спустя некоторое время, подошел все-таки к строению, дорога меня вывела к довольно большой двери. Причем, судя по отполированной множеством рук ручке, дверью пользовались довольно часто. Подняв голову, я попытался осмотреть само здание, но его контуры оставались для меня загадкой, да и дождь мешал смотреть. Решив, что лучше все-таки лучше войти, я постучал 3 раза кулаком, на что дверь отозвалась глухим звуком, и открыв с трудом дверь зашел в зал. В зале было довольно светло, дав привыкнуть своим глазам я оглядем кругом его и не нашел никаких признаков живых существ, окромя большого кота который, почему-то не отрываясь смотрел на меня.
-Эй! Есть кто живой?-крикнул я-Хозяеваа? Приютите на ночь путника?
Но не было слышно шагов и только кот все еще продолжал изучать меня, лежа на столе рядом с какойто книгой и шкатулкой по соседству.

"Человек." - мысленным образом шепнула Айя брату.
"И пребывает в собственном пространстве!" - шепнул тот обратно.
"Точно, но кота видит... Может не будем мешать привратнику принимать студиоусов?" - Айя все еще изучала корабль, не трогая его, правда, руками, а Джет погладил кота за ухом.
"Громкий..."
"Ты про человека?"
"Эээ..."
"Ай, он тут не один."
"Ладно, не будем мешать..."
Внимательно поглядев на студентов, вдруг еще доведется встретиться, эль-ин собрались потихоньку покинуть приемную...

- Я... апчхи, извините, я... пчхи, прошу прощения. Родилась я в году семьсот пятьдесят пятом от начала мира в летней резиденции моего отца возле Карнавального Мыса. Те места давно пользовались дурной славой, еще со времен императора Мирамора Первого, моего прапрадпрадеда, которого многие современники считали помешанным. Этот ужасный человек был очень ревнив. Согласно легенде, когда император подозревал очередную супругу в неверности, он привозил ее к мысу и, нарядив в шутовские одежды, собственноручно сталкивал в море, а затем устраивал пир. Как вы понимаете, мое появление на свет в таком месте, а так же тот факт, что матушка разрешилась от бремени раньше срока, были воспринято многими суеверными придворными как дурное предзнаменование.
Через четыре года началась первая война с лилипутами. Мы в это время неотлучно жили в Тинтагеле, фамильном замке матери на краю Мышиного леса и вдали от всех больших дорог. Нельзя сказать, что придворная жизнь прекратилась с началом военных действий, напротив, балы и приемы стали устраиваться даже чаще обычного. Однако моя матушка была человеком во многом пуританских нравов, к тому же очень набожным. Она считала, что мне в первую очередь надо получить хорошее образование, как в науках, так и в нравственном плане, а после ссоры... В общем, на подобных мероприятиях я побывала всего четыре раза и, честно говоря, дворцовые балы показались мне слишком шумными и многолюдными. Что же касается будничной жизни... боюсь в этой части моя биография будет скорее описанием замка Тинтагель и его окрестностей. Так, например, у нас была огромная библиотека, занимавшая целый этаж. Там можно было даже заблудиться с непривычки и я провела очень много времени в ее залах. Иногда даже оставалась ночевать в каком-нибудь отдаленном закоулке, представляя себя маленькой путешественницей в стране диких книг, - принцесса улыбнулась, - еще при замке располагались конюшни с пятью породистыми лошадьми, которые меня очень любили, но, почему-то, никогда не слушались, сколько бы я не пыталась научиться верховой езде.
На четвертый год после начала войны необдуманное вмешательство подданного нейтральной державы привело к потере практически всего нашего флота. Как ни странно, это послужило началом временного перемирия, продлившегося, впрочем, всего несколько месяцев. С первыми днями весны корабли лилипутов пристали к нашим берегам... к сожалению, мне почти нечего рассказать о перипетиях военных действий, кроме слухов, разносимых челядью. Эти вопросы лучше задать госпоже Маргарите, которая принимала непосредственное участие в обоих конфликтах, а я, если позволите, перейду к последним событиям.
Примерно полгода назад к замку подошли силы неприятеля. Между нашими народами всегда существовала очень тесная связь, так что вражеских солдат можно было отличить только по цвету обмундирования. Вместе с регулярными войсками так же прибыла элитная часть, чьей задачей было охранять нас с матушкой. Меня заперли в комнате и приставили стражу, еще несколько человек дежурили под окном. По двору бродили незнакомые люди, но знаете, все казалось таким обыденным, что мне поначалу совсем не было страшно и даже немного скучно... А вечером солдаты выловили всех лебедей из пруда и, поджарив, начали разрывать руками и есть. Наверно это был как раз тот момент, когда я в первый раз по настоящему поняла, что идет война. Всю ночь с улицы доносились крики служанок, а я сидела на кровати, зажимая уши руками и хотела только чтобы вокруг стало тихо. Мне до сих пор стыдно за свое малодушие.
На следующей день меня под конвоем отправили во дворец, где пять месяцев держали в заключении. Странно, но не могу сказать, что моя жизнь в то время слишком изменилась. Мои родители... после несчастного случая, приключившегося с императорской четой, в стране поднялась волна восстаний и, вероятно, не решившись накалять обстановку, монарх Лилипутии предоставил мне возможность отправиться обучаться в любое заведение, с условием, чтобы оно было как можно дальше от родных земель. Благодаря помощи чародеев Лапуты для меня соорудили этот корабль. Леди Маргарита, которая возглавляла одну из групп в составе партизанского движения, была пленена примерно месяц назад и, в обмен на публичную присягу новому монарху, ей восстановили титул и разрешили сопровождать меня в качестве телохранителя. Последовавшее непродолжительное путешествие между мирами привело нас к этим стенам.
Внезапно, дверь, ведущая в каюты, распахнулась настеж и на палубу выбежала девочка лет восьми в легком летнем платьице. На голове у ребенка била соломенная шляпка от солнца с широкими полями. Быстро оглянувшись, она бросилась к трапу, но на полпути резко поменяла траекторию и, схватившись за причальный канат, заскользила вниз. До стола прибывшая не доехала сантиметров пять, брякнувшись на спину. Обдувая обожженные ладони и не обращая внимания ни на что вокруг, девчонка подбежала к краю стола, где плюхнулась на живот. Некоторое время она лежала неподвижно и разглядывала находящийся далеко внизу пол, потом подняла взгляд на девушку, которая изучала корабль секунду назад.
- Привет! - девочка поднялась и помахала рукой, - Тебе нравиться наша Санта-Мария? Нравиться? А почему все корабли называют женскими именами? Я как-то у папы спросила, а он смеется только. Меня Нелли зовут, кстати. Если хочешь, можешь потрогать, ну то есть не меня, конечно, а Марию. Только я бы не советовала прикасаться к дыму, потому что может что-нибудь случится... Но если ты все же решишь прикоснуться к нему, будет жжжутко интересно посмотреть, что же случиться! Хотя я и не советую. Привет!
Девочка перевела взгляд на парня, назвавшегося Александром.
- Эй, а чего ты так странно одет? А я тебя уже где-то видела. И это очень странно, потому что я таких больших людей еще никогда не видела. С другой стороны ты мог быть раньше нормального роста, а потом увеличиться. А с другой стороны ты мог быть раньше большим, а потом уменьшиться, а потом я тебя увидела и ты снова вырос. А ты меня не помнишь?
Рискуя свалиться с края стола, девочка подалась вперед, чтобы посетитель лучше ее рассмотрел. Она сняла шляпу и повернула голову вбок.
- А с другой стороны... каакой большой кот! - соломенная шляпка сиротливо полетела в бездну, а Нелли рванула к привратнику, но была поймана за плечо женщиной со шрамом.
- Нелли...
- Ну чего? Ну пусти, Рита, пусти, пусти. Ну что ты в самом деле? Да помню я, - девочка сделала торопливый реверанс, - Здравствуй...
- Те
- ...те господин кот. Ну все пусти, я все, я тихо буду.
Как только женщина разжала пальцы, Нелли метнулась вперед.
- А меня Нелли зовут, - представилась она на ходу, - а вас как?
Девочка побежала к привратнику и задрала голову вверх.
- Да вы целого кита проглотить сможете, - сказала она восхищенно, - а мне Рита говорила, что здесь великаны будут, а там где великаны там и их кошки, а я как-то не подумала об этом, а тут вы.
- Кстати, это теть Рита, - указала она назад не глядя, одновременно пытаясь рассмотреть когти привратника, - она главная на корабле после папы, а это Белк... ой, Аннабель... то есть Ваше Высочество, нет Ее Высочество. Она у нас много знает. Я тоже много знаю, но она совсем много знает. А еще на корабле мой папа и Ганс. А еще два брата, они близнецы и их обоих в детстве назвали Джонами, поэтому мы все зовем их Джонни и Джонатан чтобы не путаться, но все равно путаемся... С ними две жены: тетя Рафиль и тетя Бьянка. Тетя Бьянка ужасная зануда, но зато хорошо готовит и рисует хорошо, только все какие-то натюрморты. Я ей говорю... нет кита вы все таки не проглотите, но вот акулу или дельфина точно. Вы наверно целыми стаями дельфинов кушаете? А я ее спрашиваю: зачем рисовать яблоко, которое вот оно лежит? Лучше нарисовать что нибудь воображаемое, или всяких зверей, которых больше никогда не увидим, или Санта-Марию. А как вам наша Санта-Мария? Я когда-нибудь буду на ней главным механиком, сейчас Джон главный механик, но он просто старше. А я когда вырасту новый летучий корабль построю, точно такой же, только лучше. Как думаете, у меня получится корабль построить?
В продолжение тирады, девочка металась из стороны в сторону и обильно жестикулировала.
- Ганс, - Маргарита повернулась к кораблю, - простите госпожа, господин Александр, мои извинения, извините господин привратник... Ганс!
Паренек, вышедший вслед за девочкой и теперь с безразличным видом уплетавший яблоко, неохотно поднял голову.
- Да, тетя Марго...
- Ганс, спустись и забери свою подопечную. Вам нечем заняться?
Положив яблоко на край борта, мальчик направился к трапу.
- У Нелли сейчас урок с мадам Бьянкой, но она сказала, что не хочет терять время с запятыми, пока биение жизни проходит мимо, - парень неспешно спустился вниз, - Эй, Нелли, пошли назад, не мешай взрослым разговаривать, у тебя еще грамматика...
- Грамматика? Ты с ума сошел? Тут... вот! - не справившись с чувствами, девочка указала на кота, - а ты с грамматикой?
- Ну все, прекращай, пошли
- Нет, нет и еще раз нет, хватит мучать меня грамматикой и падежами. Из падежей летучий корабль не построишь! - Нелли резко перевернулась и подбежала к правому боку привратника, - господин кот, а можно я на вас заберусь? Иначе случится непоправимое!
Страдальчески закатив глаза, девочка схватилась за кошачью шерсть.

Айя внимательно выслушала появившееся босоногое чудо и все так же тихонько привесила к мачте корабля сенсорный образ с ответом на "все-все-все" прозвучавшие вопросы. Ради интереса даже потрогала дым и переглянулась с Джетом - тот кивнул отрицательно, вроде бы уходить пока срочно не требовалось.
"Он не ест ни китов, ни дельфинов." - шепнула Нелли Айя, та самая девушка, что перед тем изучала корабль. - "И поверь, в хорошем строительстве всегда пригодятся толковые суффиксы."
Оба эль-ин еще раз переглянулись.
"Пойду, пока ты занята, пройдусь по Академии." - мысленно шепнул Айе Джет и в самом деле ушел.

Голос отца был сух и сдержан, как и всегда, когда он с ним говорил. Не задумывайся о пути по которому идёшь к цели - иди. Не думай о препятствиях, которые преодолеваешь - преодолевай. Не думай о том, как поступить в том или ином случае, когда время требует быстрых решений - поступай. Слушай своё сердце. Сердце самурая не может обмануть или подвести своего хозяина, как и сам самурай не может обмануть или подвести своего даймё. Остальное решит Судьба.
Голос отца был сух и сдержан.

Юноша тряхнул головой. Воспоминания медленно и неохотно растворялись в пустоте огромного зала, оставляя где-то под необъятным куполом лишь еле слышное, удаляющееся эхо твёрдого отцовского голоса.
Он непростительно отвлёкся. В голове уже звучал голос Кота, настойчиво возвращая к реальности. Голос тихий и спокойный, бархатистый, переливающийся, словно стебли травы на склоне холма; голос властный и сильный, словно ствол векового дерева, пережившего множество бурь; голос существа уверенного в себе и много повидавшего за свою долгую жизнь. Голос, который говорил на чужом языке.
Юноша отчётливо понял, что это незнакомый язык, но более странным оказалось то, что каждое слово было ему понятным.

Молодой путник подошёл ближе к столу и, учтиво склонив голову, заговорил:
- Приветствую и тебя, хозяин. Я здесь потому, что, видимо, так распорядилась моя Судьба. И если по Её воле я прибыл сюда учиться, значит так тому и быть.
Лишь на мгновение остановившись, чтобы справиться с накатившей в который раз волной воспоминаний и жгучей боли, юноша продолжил:
- Я прибыл сюда из страны, где восходит солнце. Веками его ласковые лучи согревали нашу землю скорее, чем все остальные земли Мира. Его свет нёс надежду и чистоту в наши сердца и мысли. Дети чтили отцов, а отцы слушали своих отцов. Все мужчины следовали Пути, а женщины дарили ласку и были преданны. Но теперь, скорее всего, Солнце больше не будет восходить над нами, как раньше. Война разожгла пожары между великими Домами наших отцов, а дымы от них закрыли небо.
Юноша резко прервал свою речь. Тонкие губы его сжались, а пальцы левой руки, до этого свободно лежащие на рукояти длинного меча, сжали её с такой силой, что от костяшек отлила кровь.
Он заговорил отрывисто и зло, смотря в одну точку, в голосе появились металлические, холодные нотки.
- В тот день мы были разбиты. А ночью, когда мы вернулись в свой фамильный замок на берегу Акигавы, что бы защищать женщин и детей, предатели открыли ворота воинам Оды. Раненый отец был убит в спину кинжалом синоби, мать и сёстры зарезаны, а замок сожжён... Об этом я узнал ранним утром от бегущих крестьян на дороге в союзную провинцию Этидзен, куда отец послал меня за помощью часом раньше... Мир рухнул. Я не успел спасти свой Дом, я проиграл и подвёл своего даймё.
Юноша вздохнул, и, казалось, успокоившись, продолжил:
- В глухом лесу, на развалинах сгоревшего храма, куда тоже докатилась война, я решил закончит свой Путь. Я не боялся вскрыть себе живот, я чувствовал лишь боль и горечь. Когда холод клинка уже обжигал кожу, на плечо мне опустилась чья-то рука. Рядом стоял старый монах в обгоревших одеждах, выцветшие глаза на худом морщинистом лице смотрели куда-то в сторону. Он был слеп. Монах сказал мне, что знал моего отца, и что отец хотел для меня совершенно другого. Чего же хотел для меня отец, спросил я. Вместо ответа старик поднял руку и крючковатый палец указал на еле видную тропку в стороне от развалин, уходящую в густые заросли... Я знал, что, возможно, поступаю неправильно. Я знал, что Путь мой давно закончен, закончен с того момента, как я не оправдал доверия и проиграл. Я знал, что это поступок труса. Я знал, но шёл, шёл по указанной тропке, продираясь сквозь густой кустарник. И вот я здесь. Такова Судьба. Судьба для труса...
Молодой путник замолчал и лицо его вновь стало невозмутимым и спокойным.
- Можете звать меня Ронин. - Проговорил он, глядя на Кота. - В моей стране это означает - "самурай без хозяина". Настоящее моё имя теперь не имеет никакого значения.

Вокруг, тем временем, стало довольно оживлённо. Огромный зал принимал в себя новых гостей и наполнялся новыми звуками.
За спиной послышались шаги, и по правую руку от юноши появился совсем молодой незнакомец, одетый ещё более непонятно, чем худощавый парень в пятнистых штанах со спутанными длинными волосами, буркнувший что-то Коту и удалившийся к тому времени по направлению к двери в противоположном конце зала.
Тут же, почти одновременно с правым незнакомцем, из-за левого плеча выплыл корабль. Да, именно - "корабль". Ронин вспомнил, что так называли свои суда прибывшие по морю светлокожие люди, продававшие оружие трусов, стрелявшее порохом. Появившийся корабль был мал, словно игрушечный, самая высокая его мачта была чуть выше головы молодого самурая, тогда как борт висел на уровне пояса. Пространство вокруг корабля тут же начало заполняться странным фиолетовым дымом, идущим из маленькой трубы, впрочем, быстро рассеивающимся.
Невозмутимость и сдержанность, привитые Ронину с детства, позволили юноше не выказать ни малейшего удивления и тогда, когда по скинутому трапу в облачке белёсого дыма на столешницу начали спускаться малюсенькие, с палец величиной, люди, сразу наполнившие оживлением невозмутимые покой и порядок, царившие на столе.
Однако, этим дело не кончилось, и сзади слышались другие шаги. Ронин не стал оборачиваться и проявлять любопытство, дабы не обидеть собеседника-Кота и не нарушать церемонию беседы.
За него это сделал правый незнакомец, назвавшийся странным именем Александр. Он тоже заговорил, невоспитанно вклинившись в беседу, на незнакомом языке, который каким-то чудесным образом тоже стал понятен молодому самураю, за исключением некоторых, уж очень чудных слов.
Ронин ещё раз коротко глянул на вновь прибывших и, уважительно склонив голову, принялся ждать ответа.