Когда Илвер подошёл к Верхнему рынку, сумерки успели сгуститься – ранней весной темнело быстро. Некоторые лавки уже были закрыты, но в большинстве до сих пор принимали посетителей, благо, народу на рынке по-прежнему было хоть отбавляй. В сине-мглистом полумраке у дверей лавочек и над открытыми прилавками весело светились разноцветные фонарики, безо всякой магии превращая обычный вечер в волшебную иллюзию. Там, где висела пара голубых фонарей, базар становился морским дном. Стражники, число которых к ночи заметно возросло, грозными дреугами шествовали среди мелких рыбёшек-посетителей. Но стоило подводным жителям попасть под лучи большого оранжевого светильника, как это наваждение рассеивалось, уступая место новому… Илвер постоял несколько секунд, запоминая. Будет, что показать Нилере, если он вернётся.
Впрочем, задерживаться не стоило, и агент отлично это понимал. Нужно было сосредоточиться на деле.
Лавка Рамиона изнутри выглядела почти так же, как запомнилась ему днём, разве что вечернее освещение чуть добавило загадочности. Товар был освещён неравномерно – самые дорогие вещи были выставлены на свет; те, что подешевле, видимо, в целях экономии, были лишены дополнительных фонариков. Охранник у входа, немолодой воин солидного вида, близоруко щурился в неверном полусвете, читая какую-то книжку. Илвер напряг зрение, пытаясь прочитать заголовок. Речь, кажется, шла об Азуре. Агент проследовал дальше, туда, где, как он помнил, располагался стол, за которым антиквар обычно поджидал посетителей. Которых, по счастью, не было. Не считая самого Сатиса.
Рамион, данмер лет ста - ста двадцати на вид, сидел у стола, на котором, помимо деловых бумаг, Илвер заметил тарелку с желе, хлебом и кружку.
«Жизнь в окружении роскошных вещей и при этом – простая еда,» - отметил про себя Сатис. Определённо, этот Валис был ему симпатичен. Агент присмотрелся к торговцу внимательнее. Лицо у того было чистое, без оспин и шрамов, брови - широкие и густые, взгляд - цепкий. Тяжеловатый подбородок выдавал волевую, в чём-то упрямую натуру, а предельно простая причёска, которую легко выучить вплоть до пряди и не задумываюсь повторять каждый день - личность практичную, не склонную тратить время на пустяки. Одет хозяин лавочки был в сине-зеленую робу с фиолетовыми оторочками и серебряной вышивкой, на которой кое-где встречались стразы из полудрагоценных камней. По сравнению с илверовым "чистым" комплектом, одежда Валиса представляла собой верх утончённости.
- Добрый вечер, - поздоровался агент, учтиво склонив голову. - Вы – Валис Рамион, владелец?
- Доброго вечера, - данмер ответил на кивок ровно вдвое более глубоким, почти поклоном. - Он самый. Могу чем-нибудь помочь?
- Меня зовут Илвер Сатис. Я хозяин небольшой ювелирной лавки в Садрит Море, но в Мурнхолд прибыл как частное лицо. К вам я пришёл за профессиональным советом. Можно присесть? - агент огляделся в поисках свободного стула.
- Прошу вас, - хозяин указал на богато украшенную двухместную скамью с подлокотниками. Сам он взял тот стул, что стоял у заваленного бумагами стола. Кивнув в знак благодарности, Сатис уселся на предложенное место.
- Уже какое-то время я разыскиваю одну очень старинную вещь. Я взялся за поиски без колебаний, но, чем больше проходит времени, тем чаще я задумываюсь… - чем-то смущённый Илвер прервался и почесал кончик носа. - Пожалуй, нужно начать по порядку. В моём родном городе есть одна молодая особа, которая меня очень интересует. Но её род значительно богаче моего. Я, можно сказать, в первом поколении… с нуля всего добивался. Она в мою сторону и смотрит-то через раз. И денег у меня меньше нужного, и манеры у меня недостаточно утончённые, и одеваюсь я, видите ли, безвкусно. Но вот недавно мне удалось выяснить, что ищет эта барышня некий древний артефакт. Причём ищет так упорно, будто её жизнь от этого зависит. Ну, я и решил отыскать его, выкупить, сколько бы он ни стоил, и привезти ей. Только вот вещица оказалось непростая. Сказать,что редкая – ничего не сказать.
Пока речь шла о предмете его симпатии, данмер говорил медленно, тщательно подбирая слова. Перейдя к сути вопроса, он заметно расслабился и заговорил быстрее. Отвлёкшись от рассматривания собственных ладоней, Сатис поднял глаза на Рамиона:
- Ума не приложу, на кой юной хорошенькой девушке сдался доспех. Старинный, золотой, да ещё непременно – даэдрический. Где бы я о нём не спрашивал, всюду на меня начинают смотреть как-то странно. Может, хоть вы мне объясните, что это за штуковина и очень ли она древняя?

- Боюсь, это погоня за шкурой даэдрота, - покачал головой Рамион. - Только даэдрические доспехи, созданные из даэдрика, имеют силу удержаться на этой стороне вещей. Остальные исчезают так же быстро, как появляются.
- Не могу я без этой девушки, - выпалил Сатис и вздрогнул, неожиданно для себя услышав в собственном голосе неподдельную боль. - Как умом тронулся. Да если бы ей захотелось получить ожерелье, сотворённое из света Секунды, я в лепёшку бы расшибся, чтобы достать и его. Без золотого доспеха я из столицы не уеду, понимаете?
- Все три характеристики одновременно не выйдет, но две из трех совместить вполне можно, хотя и дорого, - кивнул данмер. - Я знаю кузнеца, который готов взяться за озолочение.
- Озолочение… - Сатис невесело усмехнулся. - Даже тот, кто не имеет отношения к ювелирному делу, поймёт, что разница между золотым и позолоченным примерно такая же, как между настоящим героем и балаганным актёром с деревянным мечом. О, если бы вопрос можно было решить так просто, я не обратился бы к вам. Из полученных мною сведений я понял так, что доспех этот – вполне конкретный артефакт.
- И что-нибудь известно о его истории?..
- Вроде бы, однажды этот доспех уже мелькал на рынке древнего вооружения, лет семь назад. Нанятый мной агент выяснил, что доспех нашли какие-то искатели приключений в неком древнем храме, а затем продали по частям, - Илвер поёрзал на скамье. - Надеюсь, агент не соврал. Я тогда знатно раскошелился.
- Семь лет назад... Какой-то безумный коллекционер тогда искал наплечники и наручи из золота, - вспомнил торговец. - Но не доспех и не даэдрический...
- Ну, теперь в роли безумного коллекционера - я, - Сатис с вздохом расправил на груди завернувшийся лепесток синего кружева. - Может, вы припомните имя моего предшественника?
Данмер покачал головой.
- Я и не знал, боюсь. Кто-то, не желавший себя называть. Присылал вместо себя бретона, лысого такого. Он всех заметных торговцев предупредил тогда, даже этого подпольного хаджита...
- Более подпольного, чем остальные? - удивился Илвер. - Я думал, любой хаджит может достать что угодно - хоть из подпола, хоть с чердака...
- Этот... Как его, Ваша, Маша?... Он торгует такими вещами, за которые можно получить не одну смертную казнь. Торговал. Говорят, он плохо кончил.
Сатис прикусил губу, но явно был настроен решительно и продолжил расспросы:
- Чем дольше я ищу эту проклятую штуку, тем сильнее подозреваю, что кончу так же. У этого Ваши-Маши должен был быть... представитель, посредник, через которого он связывался с потенциальными покупателями? Пожалуйста, скажите, если знаете. Разумеется, как только я отсюда выйду, я забуду, что это рассказали мне именно вы.
- Никогда не слышал о его представителях, - покачал головой данмер. - Было дело, можно было подкупить некоторых других хаджитов, чтобы найти его, но подпольная братия охотно не делится своими знакомствами, вы и сами, наверное, понимаете.
- Масштабы меняются, а принципы всё те же; что на Вварфенделе, что здесь, - махнул рукой агент. - Но если я сейчас выйду на улицу и предложу туго набитый кошель первому попавшемуся хаджиту, я не уверен, что из этого выйдет что-то дельное. Ну, в мире станет на одного счастливого хаджита больше...
Торговец невольно улыбнулся.
- Именно так.
- Не подскажете, откуда мне начинать поиски правильного кота?
Рамион потер пальцем висок.
- С'Ханир или Даро'Наси с Базара достойны доверия, но они осторожны и вряд ли станут сейчас что-то говорить. Дро'Варра из Холла Ремесленников может вам помочь.
- Спасибо. Вы много для меня сделали, - с искренней признательностью в голосе произнёс Илвер. - Если вам когда-нибудь понадобится помощь – только скажите. Я слышал, недавно на выходе из вашей лавки кто-то славно подрался… К слову, я не такой уж дурак, если только дело не касается моей обожаемой дамы, и понимаю, что некоторые вопросы лучше решать аккуратно. А меня и моего агента в городе пока никто не знает.
- Это не загадка, - улыбнулся уголками губ продавец. - Один из них искал редкую драгоценность. Второй никогда не заходил в мою лавку, но оставил под моей дверью письмо, в котором предлагал вдвое больше.
- То есть, всё в порядке?
- Обычные деловые будни, - кивнул хозяин.
- Хоть я прибыл в столицу совсем недавно, а уже успел соскучиться по собственным рутинным делам, - Илвер ностальгически улыбнулся. - Ещё раз благодарю вас, сэра Рамион. Хорошего вам вечера!
- Плодотворного пребывания в Альмалексии, - кивнул торговец.
Сатис встал, привычно разгладив складки на своей длинной рубахе. Рамион проводил его до дверей.

За время, проведённое агентом в лавке антиквара, сумерки окончательно перелиняли в ночь. Густую, звучную, полную запахов. Пахло приближающимся дождём, пряными специями, мацтом, свежевыделанной кожей и большими деньгами. Последний аромат, пусть и существующий лишь в изменчивом мире метафор, был особенно силён. Деньги… Одна знакомая Илвера из Сурана, цепляя очередного клиента, щебетала, что её сложно найти, легко потерять и невозможно забыть. Ровно то же самое Сатис мог сказать о больших деньгах.
Судя по всему, Ваша ввязался куда-то, где были замешаны очень, очень крупные суммы денег. И сгинул в канализации. Илверу и Алларду предстояло выполнить сложный акробатический этюд – пройти по следам хаджита, совершить смертельное сальто на глубине в несколько этажей и удачно приземлиться. В таком деле, чем больше информации, тем лучше. Агент уносил с собой целых три новых имени-зацепки.
«C`Ханир, Даро`Наси, Дро`Варра, - повторил про себя Сатис. - Ох уж эти коты с их многоступенчатыми именами!»
Когда-то Сатис потратил немало времени, разбираясь в запутанной системе префиксов, пытаясь перевести их на общедоступный язык. Выходило, что Дро`Варра был самым старым из этой тройки и, возможно, самым уважаемым. С`Ханир был среднего возраста. Имя Даро`Наси говорило о том, что хаджитка славилась остротой языка и ловкостью пальцев. Агент задумался, почему имя Ваши было лишено уважительного префикса. Такие приставки к имени позволяли судить о его владельце, не видя его. Ваша же, для того, кто не встречался с ним лично, был просто... Вашой. Не молодым, не старым, не воином, не вором, не учёным. Пожалуй, в случае с Вашой отсутствие префикса было красноречивее, чем его наличие.
Агент бодро шагал к «Столичному воздуху», глазея по сторонам. Уличные фонари Мурнхолда были отлиты в форме каких-то неведомых растений. В «бутонах» фонарей ровно горело высокое золотистое пламя. Добравшись до ажурных арок домов, свет разбивался на искорки, путаясь в причудливой вязи орнамента. Рассматривая очередной узор, Сатис повернулся. Нет ли там, позади, знакомых лиц, мелькавших ещё на рынке? Он обязан был перехватить на лету любой слишком пристальный взгляд, кожей почувствовать момент, когда чужое внимание к нему заострится. Стоило ожидать всего и в любой момент. Дело было опасным, это было ясно ещё до известий о Ваше, из письма Нилеры.
Так. А вот это уже занятно. Если однажды госпожа вышла на Вашу, значит, когда-то ей потребовался товар, за который, как выразился Рамион, можно получить несколько смертных приговоров?

***
Постоялый двор «приветствовал» агента в своей обычной манере – шумом и атмосферой беспокойства. Отъезжающие волновались, не забыли ли они чего, приезжающие переживали, удобные ли им достанутся апартаменты. Илвер легко взбежал по лестнице на второй этаж и огляделся, высматривая, не сидит ли Аллард за каким-нибудь столиком. Норда не было. Либо он поднялся отдохнуть, либо спустился за приключениями. Более вероятным, да и более желательным, было первое.
Сатис уже было собрался в номер, но тут проворная босмерка-официантка пронесла мимо него поднос с парой до верху наполненных тарелок. В тарелках, кажется, было жаркое. Горячее и питательное – так с готовностью подсказал Илверу его тоскливо сжавшийся желудок. Пришлось задержаться. Жарким агент решил себя не баловать, а вот солёного риса с желе и чаем взял. Заодно удалось удачно пожаловаться той самой официанточке на язву желудка. Никакой язвы у Сатиса не было, при надобности он и башмачную подмётку мог бы переварить, но благодаря несуществующей напасти агент удостоился сочувственного взгляда босмерки из разряда «бе-едненький!». Эффект был закреплён невзначай оброненным комплиментом с тончайшими прожилками магии. Взгляд девушки заметно потеплел, а на столе перед Илвером оказалась вторая кружка чая и тарелка с парой печенек, «за счёт заведения, сэра, вам же можно это кушать?». Перед уходом Сатис поискал глазами босмерку. Та как раз отнесла еду клиентам и теперь возвращалась на кухню с пустым подносом. Ему вдруг захотелось сделать для неё что-нибудь приятное.
- Спасибо за гостеприимство, красавица. Не правда ли, сегодня прекрасный вечер, любая работа спорится, усталость отступает, а на душе так легко и спокойно? Если кто из посетителей и хамит, так они же как дети, на них бессмысленно обижаться… Этот вечер прекрасен, и таким и останется, я знаю, что говорю, вечер будет отличным, - он легонько коснулся плеча босмерки. - Ну иди, иди.
Официантка моргнула разок-другой, глядя куда-то сквозь Илвера. Затем улыбнулась, будто припомнив что-то хорошее, и заспешила к новым клиентам.

Дверь в номер была не заперта. Войдя, Сатис почти сразу увидел Алларда – его спутник дремал вытянувшись на кровати. На звук открывшейся двери норд открыл глаза и, увидев, кто это, лениво потянулся.
- Я вижу, склеп и тюрьма нас еще подождут.
- Благо, и то и другое может ждать очень долго, - в тон ему отозвался Илвер. Агент уже извлёк из шкафа свою более привычную одежду и начал переодеваться, стараясь складывать "чистый" комплект предельно аккуратно. Сил, спасибо зелью, у Сатиса было хоть отбавляй, вопрос был лишь в том, куда их потратить.
- Поход оказался удачным? - Аллард всё-таки скинул ноги с кровати и уселся, прислонившись к стене.
- В целом - да. Новости есть, и новости разные. Тебе сначала о хорошем рассказать или как?
- Давай о хорошем.
- С чего бы начать... - Сатис бережно укладывал завёрнутую в ткань одежду в дорожную сумку. Почему он решил не вешать её в шкаф, оставалось загадкой. - Хорошо то, что история понемногу распутывается. Нилера дала наводку на некоего Вашу, сказав, что может быть, этому коту что-то известно. Так вот: Ваша действительно знает многое. Более того, это чуть ли не единственный торговец на всю огромную столицу, который может нам помочь.
- Тогда почему ты пошёл не к нему, а к какому-то Рамиону?
- Потому что Валис Рамион точно жив, чего нельзя с уверенностью сказать о Ваше, - беззаботно улыбнулся Илвер. - Сгинул наш хаждит с месяц назад в столичных подземельях. Он занимался опасными вещами. Видимо, однажды не рассчитал силы. Я пытался и так и эдак подкопаться к доспеху, минуя Вашу, но пока что все ниточки упорно приводят к кошаку. А Рамион мне очень помог. Первое, что я уяснил: части доспеха, которые мы ищем - штука настолько редкая, что нормальные антиквары вообще сомневаются в возможности её существования. Говорят, даэдрическое золото не может удержаться на нашем плане. Второе: семь лет назад на рынке мелькало нечто подозрительно похожее. Это дело тогда искал богатый коллекционер, державшийся в тени и отправляющий вместо себя на переговоры посредника. Какого-то бретонца, о котором пока известно только то, что он лыс. Интересно, где этот посредник сегодня... Третье: более подробно про Вашу можно разузнать у трёх хаджитов: C`Ханира, Даро`Наси, Дро`Варра. Последний наиболее уважаем, судя по всему. Найти его можно в Холле ремесленников. Остальные два - с Базара. Недоверчивы, на контакт пойдут с трудом, но и здесь шансы у нас есть.
- В подземельях - это значит в тюрьме? Или в знаменитых местных катакомбах, желающих отправиться в которые ловят прямо на улице? Хотя, скорее в тюрьме, если вещи опасны так, как я думаю.
- Знаменитые местные катакомбы - это и тюрьма, и дом родной, и обиталище редких тварей, и музей древностей, и Азура знает, что ещё, - Илвер прохаживался вокруг клумбы, задумчиво поигрывая крошечным иллюзорным светлячком. Он то отпускал зеленоватую искру от себя, то манил обратно. - Тюрьма - не самый плохой вариант. Вот тюрьма... негосударственная, эдакий секретный загончик, принадлежащий какой-нибудь могущественной преступной организации - уже хуже. А тебя что, сегодня поймали на улице и позвали прогуляться в катакомбы?
- Я сегодня популярен, - кивнул Аллард. - Наверное, дело в куртке. Предложили либо скучать, охраняя какую-то лавку, либо развлекаться в компании пожилой, но милой госпожи, либо отправиться в катакомбы поохотиться на гоблинов. И за всё это платят куда больше, чем я ожидал.
- Гоблины эти часом не на северо-востоке обосновались? - уточнил Илвер. Светлячок завертелся вокруг поднятого на уровень глаз указательного пальца агента.

- Говорили, что на востоке, но не очень-то уверенно. Пятнадцать золотых за найденную шкатулку. А что, ты про них что-то знаешь?
- Один жёлтый хаджит с янтарными глазищами мне сегодня очень не советовал туда ходить, - агент щёлкнул пальцами, и искра погасла. - Пятнадцать золотых. Остановили на улице. Хм-м. Тот, кто предложил тебе ту прогулку, явно предложил её кому-то ещё, чья... куртка ему тоже показалась достаточно солидной. Боюсь, когда мы туда спустимся, искателей шкатулки и гоблинов там будет поровну.
Аллард легкомысленно пожал плечами:
- Или пятнадцать золотых по столичным меркам - плюнуть и растереть, и никто больше на такое задание подписываться не готов. А даже если и нет, искатели - не так плохо. Больше искателей - меньше гоблинов. Как бы там ни было, размяться было бы неплохо. А почему ты интересовался у хаджита... А. Твой таинственный Ваша и подземелья?
- Больше искателей - меньше гоблинов, да. Но кое-кто из них продолжит логику: меньше искателей - больше денег. Твоя разминка получится на славу, гарантирую, - агент заозирался. Энергия по-прежнему била через край, и он понятия не имел, куда бы её приложить. - И - наш Ваша, друг. Наш. Надо его оттуда вытащить, если он жив. Такие места, в которые он попал...
- Надеюсь, он тоже будет считать, что он - наш хаджит... Значит, он может быть в том же районе под городом? Хотя, думается мне, ты сначала хочешь опросить этих... других котов, - последнее предложение прозвучало как утверждение, а не вопрос. - И это разумно.
- Вот-вот. Прежде всего - те трое хаджитов. Без них в том же он районе, или где-то под Храмом, будет трудно узнать. Вообще, нам многое нужно сделать, причём всё - срочно. Без карты лезть в катакомбы мне бы тоже не хотелось. Карты можно купить в порту. Лживые чуть более, чем наполовину. У охотников за древностями, которых нанимают местные учёные, тоже должны быть личные карты подземелий. Но такие ребята запросто свои карты не отдадут. В их деле это ценнее доброго меча и качественного доспеха. Кроме того, есть тот загадочный посредник сумасшедшего коллекционера. Ещё один антиквар, придворный на этот раз, Енар Иенит - птица высокого полёта - может вспомнить его имя или что-нибудь другое, не менее полезное.
- Срочно? Всё сразу? Я понимаю, что Ваша может сгинуть окончательно, если не поторопиться. Но остальное? Нилера говорила, что дело спешное, но вряд ли она стала бы подгонять. Спешка там, где не нужна, может и навредить делу.
- Полностью согласен. В идеале, в таком деле надо бы действовать быстро, точно и аккуратно. Ведь чем дольше мы ходим по столице, тем больше шансов, что нами заинтересуются... а, ладно. Спиши это пока на мою подозрительность.
- Если нами заинтересуются, - продолжил незаконченную фразу шпиона норд. - То к нам сами придут те, кого ты ищешь, верно? Не думаю, что нас вот так сразу убьют. Скорее поговорить. Всё же мы - не Ваша. Может быть удобно.
- А нас и не убьют вот так. Сразу. И Ваша, если и умер, то умер не быстро, - негромко сказал агент. И продолжил уже обычным голосом: - Чтобы найти Вашу, нужно поговорить с котами. В первую очередь. Во вторую - достать карту. Хоть бы и наполовину придуманную. Согласен? Или без карты разбираться будем? В этих катакомбах два надземных Мурнхолда поместится.
- Согласен. Кроме того, стоит у них заодно уточнить про шкатулку. Вдруг выяснится что-нибудь интересное. Я бы спросил ещё у нашего владельца трактира, но он на меня почему-то смотрит диким гуаром. А коты могут что-то и знать. Вопрос, захотят ли сказать. Помню я их...
Сатис развёл руками:
- С котами гарантий нет, но надо постараться. А почему ты решил, что владельцу этого славного безумного местечка есть дело до пропавших шкатулок? К слову, тот, кто на тебя косится - не самый главный хозяин. Один из рода, сын или племянник, может быть, внук.

Норд пожал плечами:
- В трактирах часто говорят... о разном.
- Я поспрашивал сегодня тут и в других местах. Судачат о новом мессии, о недостроенном памятнике Азуре, о продавце центуриона и драке перед лавкой антиквара. Того самого, к которому я сегодня наведался. Про шкатулку я ничего не слышал. Даже странно.
- Наверное, у тебя куртка не того цвета.
- И топоров нет, - легко согласился агент.
- Топоры тоже привлекают внимание, это точно. Дважды предлагали продать. Скайримское стекло, редкость. Даже жаль, что я не готов их продавать. Можно было бы купить домик где-нибудь посевернее.
- Жениться, обзавестись выводком детишек и рубить топором только деревья в лесу? - улыбнулся Илвер не без доли лукавства.
- И бить морду менестрелям, которые не умеют петь, - тон норда, в отличие от агента, был серьезен. - Это было бы хорошо. Ты бы видел, в каких местах стоял наш дом! Река с чистейшей водой, где водилась форель. Чуть дальше - озеро, в котором отражаются сторожевые башни, сосны и горы. На закате, когда заходящее солнце расцвечивает лес багрянцем, просто захватывает дух, друг. А какой воздух! Садрит Мора или Мурнхолд - сухие и пыльные в сравнении. В лесах - целые стада оленей, охотиться можно вдоволь. Или, если в дом нужна новая шкура - забраться ещё северее, туда, где водятся барсы и медведи. Это хорошее место чтобы жить свободному человеку. Если, конечно... но неважно. Да, я бы хотел там дом. Красивую жену. Может, выводок детишек. А топор действительно лучше подходит рубить дерево. А ты не мечтаешь о своём... грибе, Илвер?
- Откровенность за откровенность? - Илвер остановился. - Мало ты меня знаешь, северянин, если спрашиваешь о подобных мечтах. Такие как я плесневеют, сидя на одном месте. Я постоянно, отовсюду ухожу и буду уходить, бесконечно. Разница только в том, что я всё время ухожу живым, а однажды уйду мёртвым.
Агент резко хлопнул в ладоши, заулыбался:
- Хорошо я сказал, а? Не хвали, так и быть, сам знаю – хорошо!..
- Хорошо, - согласился Аллард. - Сказано - хорошо. Ладно. Что мы делаем завтра? По котам - или ты снова предпочтёшь уйти один?
- Завтра у нас три важных дела. Поправь, коли обсчитался, - с готовностью сменил тему Илвер. - Поболтать с кошаками, найти карту, спуститься в канализацию. Если мы разделимся, это будет быстро, если всюду пройдём вместе – качественно. В данном случае я за качество. Жаль, от идеи заполучить по-настоящему дельную карту придётся отказаться. Отыскать профессионального искателя, лазающего в катакомбы по заказу учёных, например – время. В долю его брать – мы разоримся. Просить его набросать «ученическую карту», без тайников, просто, чтобы не заблудиться – долго, да и разоримся, опять же. Так что карту пришлось бы красть. Чистая незаметная кража – время. За это самое время шкатулку успеют выпотрошить, как и предположительно-живого Вашу.

- Значит, пойдём вместе, - Аллард снова растянулся на кровати, закинув руки за голову. - Я тоже за качество. И развлечения. Кстати, Илвер. Если речь зашла о катакомбах, в которые нам идти вдвоём. Думаю, неплохо было бы нам представлять, на что способен другой. Хорошо представлять. А то и потренироваться вместе. Гоблины шутить не любят. Да и всякое бывает в драке. Не хотелось бы попасть под руку. Или оказаться этой рукой.
- Да я тебя, как только на пороге тётушкиного дома увидел с этими твоими топорищами у пояса – сразу представил, на что ты способен. Так ясно представил… не поверишь, - Илвер изобразил сердечный приступ. - А моя работа в паре с воином заключается в том, чтобы помогать. Незаметно. Насчёт тренировки – хоть сейчас, я только за. Правда, не уверен, что наши соседи разделят мои чувства.
- Топоры и нож. И то, и другое можно метать. Хотя топоры я бы не стал. Но если край - можно. И я очень удачливый. Выживаю, - Аллард на миг задумался, потом зримо встряхнулся. - Помогаешь как? Мне нужно знать, чего ожидать. Неожиданности под руку могут плохо закончиться, даже если в твою пользу.
- Моя специализация – не неожиданности, а ожидаемости, сэра, - слегка поклонился агент. - Что, к примеру, такого неожиданного в том, что я стою здесь, посреди комнаты, на одном месте, чуть ли не в пол уже врос, так долго стою?..
Последние пару слов Илвер произнёс из-за собственной спины, рассеивая шевелящую губами иллюзию, загородившую настоящего агента. Разминая пальцы, Сатис неторопливо повернулся спиной к лежащему на кровати Алларду и лицом к стене, у которой стояла его собственная кровать.
- А ещё я владею магией разрушения. На ученическом уровне, к сожалению, но что-нибудь простенькое… - агент сделал шаг, одновременно выпуская из выброшенной вперёд правой руки огненную стрелу. Пламя с шипением расчертило воздух и врезалось в подушку на илверовой постели. Когда подушка, в которую попала огненная стрела, вспыхнула, Аллард рывком сел, но тут же взял себя в руки. Когда пламя, прогорев всего пару секунд, угасло, не оставив ни обгоревшей ткани, ни копоти, норд одобрительно кивнул на торчавший в подушке нож:
- Отлично. Очень даже. В нужный момент, в нужном месте... да, такое мне точно стоит знать. И метание ножей само по себе - тоже хорошо весьма.
- На успех или неудачу иллюзии влияет слишком много факторов, - развёл руками Сатис. - Иногда, когда на тебя лезет пепельный упырь, убеждать его в чём-то уже бесполезно.
Неожиданно Илвер вздрогнул, чуть не подскочив на месте, и повернулся к двери:
- Ты слышал стук?
- Да, - норд спустил с кровати ноги, но тут же замялся, подозрительно глядя на Илвера прищуренными глазами. Подозрительные внезапные стуки были уже знакомы по прошлой ночи. - Только был ли он?
- Был, - уверенно кивнул агент. - В каком-то смысле.
- Крысы под полом тоже были в каком-то смысле, - проворчал северянин, снова укладываясь на кровать. - Но трюк неплох. Очень убедительно. Куда убедительнее чем неведомые твари в кухне. И по лицу ничего определенного не скажешь. Если бы не Салора, я бы не засомневался.
- Говорил я ей, что нужно добиваться особого внутреннего состояния. Нет, не слушала... Погоди. Крысы?..
Норд пожал плечами.
- Ну или не крысы. Что-то скребущееся под полом. Тоже была убедительная иллюзия. Но исполнителю надо ещё поработать над уместностью... и принятием последствий.
- К слову, о последствиях. Мы-то с тобой уехали, а Салора осталась... Надеюсь, в том твоём письме не было ничего такого, отчего её папочка решил бы провести с ней серьёзную беседу? Салора - добрая девочка, не хотелось бы, чтобы у неё были неприятности.
- Если бы там что-то такое было, думаю, она бы не показала письмо папочке, - в тон ответил норд. - Салора - не только добрая, но и умная девочка.
- Ты передал письмо отцу, в руки...
- Запечатанным, - вставил норд.
- ...а что победит в его душе - болезненное любопытство или порядочность...
- Мы узнаем только на обратном пути. Но не кажется мне, что оно стоит неприятностей. Впрочем, ты прав, отцы порой ведут себя не так, как мы можем ожидать от разумных людей. Но с этим уже ничего не поделать. Надеюсь, обошлось без серьезных бесед.
- И я надеюсь, - агент помолчал. - А всё-таки, "Фляга" - хорошее место. Уютно, по-домашнему. Помнишь? В таких местах как-то сами по себе прибавляются силы, уходит усталость, даже сердце бьётся сильно и ровно...
- Не знаю даже. Хорошее место с хорошими людьми, это правда. Но уют... всё-таки это всего лишь гостиница.

- Гостиница - временный дом, - философски заметил Сатис. - А дома разные бывают. Ты посмотри на эти мрачные каменные стены. Они даже как будто влажно поблёскивают. Бр-р. Однажды я оказался надолго запертым в подвале. Так вот стены - ну точно один-в-один, как в той пыточной камере. И растеница эти ещё. Как взгляну на них - сразу холодно становится, зябко как-то, неприятно...
Аллард сморгнул. На миг ему показалось, что камень действительно сочится влагой. Так иногда бывает, если дверь земляного подвала в холода... земляного? Реальность вернулась в свои права, и стены снова стали просто стенами, а озноб прошёл, словно его и не было. Взгляд, которым он одарил мера, на этот раз был далёк от приятного.
- В какой ещё пыточной камере?
Агент взмахнул руками:
- Прости, прости. Я должен был проверить, смогу ли при случае поддержать тебя и таким образом. Но я не виноват, что первый, положительный посыл, когда я заговорил об уюте, твой разум проигнорировал!
- Может, тебе лучше удаются ощущения подвалов, - огрызнулся норд. - Мне не нравится, когда с моим разумом играют... так.
- Ты хотел знать, что я могу. Мне для наглядности нужен живой... участник иллюзии. А в комнате нас всего двое, - агент со вздохом уселся на свою кровать. - Хочешь, я в порядке извинения покажу тебе что-нибудь красивое? Я слышал, эта холодная белая штука, ну, как ледяные стрелы, только с неба, вместо дождя - красива?
- Ледяные стрелы? - при виде странных белесых кристаллов, падавших на клумбу, Аллард даже забыл о злости. Куски... чего-то меняли на лету форму и были разных размеров, и выглядело это забавно. - Это град?.. Или снег? Наверное, снег. Град не очень красивый, пока падает. Вот потом, когда земля усыпана крупными белыми горошинами - только тогда.
- Нет, град у нас изредка бывает. Очень редко, - по выражению лица Сатиса можно было догадаться, что в один из таких редких случаев он как раз был на улице. - А чем отличается снег от града?
- Иногда - почти ничем, - признал северянин. - Когда он твёрдый, да ещё с ветром. Но иногда, в тихую погоду, снег падает большими пушистыми хлопьями, с ноготь размером, мягкими. В такую погоду хорошо и дома, и в лесу. Когда снег покрывает землю ровным ковром... Но и опасно тоже. Он скрывает провалы в горах. Ступил не туда - можно ухнуть вниз.
- Это как... - защёлкал пальцами Илвер, -... как пепельная буря, только из перьев для подушки, падает ровно и белая?
- Не совсем, - норд критически оценил падающие на клумбу крутящиеся вокруг оси пёрышки и хмыкнул. - Снежинки скорее круглые.
- Нда, - Сатис прищурился. - И мельчайшие частицы, выпадающие из ледяных стрел, не похожи на перья. Это я упустил...
- Уже лучше, но всё равно не совсем то. Послушай, а если ты можешь так вот влиять на разум, увидеть картинку тоже сможешь? Если я про неё подумаю?
- Я могу помочь тебе её увидеть. Если ты начнёшь описывать её, вспоминать, что чувствовал - при везении я смогу сделать так, что твоя память оживёт. Только говорить надо вслух. Не обязательно рассказывать какую-то связную историю - всё, что приходит в голову, этого хватит. Тогда, если я напрягусь, иллюзия будет не только видна, но и слышна, у неё появится запах и температура.

- Хорошо. Будет тебе история, - норд помолчал, собираясь с мыслями. - Было мне тогда совсем мало лет, но воспоминания свежи, словно всё случилось вчера. Зима в Фолкрите не всегда сурова, но тот год выдался снежным и морозным. Даже когда пришла весна, солнце не спешило греть землю. Да и не могло оно пробиться сквозь пелену облаков. Тёмный полог закрывал небо неделями, только изредка пропуская случайный луч. Волки и медведи подходили к самому жилью, не боясь людей, и никто не выходил из-под защиты стен без копья или секиры. Однажды мы видели у хлева даже следы когтей барса. Снег шёл тогда почти каждый день, когда помалу, а когда и так, что охотники еле могли найти дорогу домой в белом мареве. Когда снег валит стеной, залепляя лицо, заметая следы, иногда проще переждать, пусть даже во временном шалаше. Или под пушистыми лапами сосен. Иначе слишком легко оступиться или потерять дорогу в буране. А охотиться было нужно: запасов к этому времени уже почти не оставалось. Свежее мясо или птица - жизнь дома. Жизнь людей. Поэтому я, хотя едва получил право называться взрослым, получил своё первое копьё, оказался вдали от дома в тот день. Подслушал, как старшие говорили о том, что за перевалом видели следы оленей, и решил, что справлюсь сам. Глупость, но добыть оленя - это признание, а признание важно. Особенно когда тебе четырнадцать лет. Там ведь даже не горы, а холмы и седловина между ними - так думал я и удивлялся, почему отец не пошёл сам. Ведь дороги туда на лыжах всего несколько часов, и можно успеть вернуться к ночи. Пусть тучи закрывали небо как драконьи крылья, но свет всё равно прибавлялся, и день становился длинее с каждой неделей.
Глуп я был, и надо было получше подумать, почему опытные охотники не пошли за холмы сами. И вот рано утром, ещё в темноте, я встал на лыжи, взял любимое копьё с широким наконечником и побежал к перевалу. Охотничий бег скор, и тем утром солнце действительно на время выглянуло из-за облаков. Так что мне даже пришлось закрыть глаза повязкой, чтобы снег не слепил. И всё же я счёл, что это добрый знак. И даже когда пошёл неторопливый, медленный снег, я не подумал, чем это может закончиться.
Илвер слушал внимательно, не сводя глаз с норда. Постепенно агент начал меняться в лице – он хмурился, когда хмурился северянин; его взгляд теплел, как только в глазах норда появлялась улыбка. Слушая чуть монотонный, мечтательный речитатив Алларда, агент как будто выцвел, превращаясь в отражение сидящего напротив человека. Дыхание мера было редким и поверхностным, он почти не моргал.
Аллард поднял воротник повыше и зарылся в него носом. Дыхание, покинув грудь, тут же превращалось в облака пара. Они клубились перед лицом, пытались оседать льдинками на жёсткой шерсти оторочки. Хорошо, что мех рыси никогда не индевеет. Снег валил всё гуще, но юноша упрямо отказывался возвращаться назад. Непогода могла успокоиться так же внезапно, как и разыгралась, а он уже почти добрался до седловины. По крайней мере, он так думал. Тёмные формы впереди должны были быть нужными холмами. Один из них походил на сидевшего на корточках великана, склонившего голову к коленям... Алларду казалось, что он смотрит именно на неё. Вот эта тёмная масса чуть правее. Значит, ему надо держаться слева от неё, и всё будет хорошо. И возвращаться без добычи было бы глупо. И там больше деревьев, что могут прикрыть от снега.
Мир вокруг был абсолютно тих, если не считать ритмичного посвистывания широких, подбитых мехом лыж. Ветер постоянно менял направление, то мешая, то помогая бежать.
"Хорошо ещё, что нельзя сбиться с дороги" - подросток сморгнул выбитую ветром слезинку и поднял голову. Да, холмы были уже совсем близко. И видел он их лучше, чем думал: снег валил уже не так густо. Обнадёженный, Аллард ускорил шаг только для того, чтобы застыть, прислушиваясь. Справа, смягченный расстоянием и непогодой, разлился волчий вой. Когда зверю ответили ещё двое, Аллард выругался. Волк-одиночка был не так уж опасен. Стая... хуже. Но пока что нельзя было сказать, чей след они взяли. Плохо то, что теперь волки будут молчать. И бежать гуськом по снегу, один за другим, чтобы догнать... кого? Неудачливого лося? Или самого Алларда? С этим снегом он мог даже не увидеть зверя, пока до того не останется всего несколько шагов. Или не увидеть вовсе.

На миг Аллард замер, лихорадочно обдумывая возможности. Найти удобное место для защиты. Холмы - там хватало валунов, которые могут прикрыть с боков или сзади. Залезть на дерево... но на самом ли деле волкам нужен он? Можно просидеть в засаде до ночи. Нет, глупо. И никто не упоминал о больших стаях в округе, а три-четыре зверя вряд ли нападут на вооруженного человека. Волки не любят железа, и не любят, когда им дают отпор. Юноша знал, что даже у оленя иногда получалось отбиться от стаи, а он, Аллард - не олень. Он вооружён, и хищники ему не в диковинку. Стая наверняка предпочтёт более лёгкую добычу, которая не пахнет оружием и дымом. И не возвращаться же домой с пустыми руками и рассказом о том, что он испугался воя? Приняв решение, он размашисто побежал дальше.
Подросток бежал вперёд, вспахивая лыжами рыхлый снег…и одновременно, где-то немыслимо далеко, в постаревшем на одиннадцать зим мире, друг напротив друга сидели двое. В одной и той же - зеркально отражённой - позе, с одним и тем же выражением лица. В тот бесконечно далёкий, ещё не случившийся миг, один из этих двоих не был собой.
Словно подтверждая правильность решения, снег почти перестал. Признаков хищников тоже не было, хотя Аллард внимательно посматривал по сторонам на бегу. Вместо мелькающих между деревьями серых теней он увидел кое-что более интересное. Снег под развесистыми, старыми дубами в паре мест был разрыт. Да, ямы уже присыпал свежий снег, но ошибиться он не мог: здесь побывали либо кабаны, либо олени. И те, и те зимой обожали охотиться за желудями. Здесь, где лес был старше и гуще, снег не покрывал землю таким толстым ковром как в поле, и до еды можно было добраться. Признаки того, что здесь водится добыча, заставили глаза юноши вспыхнуть. Теперь он шёл медленнее, скользя по лесу почти бесшумным призраком, пригибаясь под ветвями. Лес был его стихией. Здесь Аллард сам осознавал себя хищником, быстрым, сильным и смертоносным. Почти таким же волком, только с копьём вместо зубов. И более предусмотрительным. С тоской подумалось о лежавшем в заплечном мешке мясе, но Аллард, сжав зубы, проигнорировал голод. Нет никакого смысла есть в начале или середине охоты. Это только разморит и сделает ленивым. Сытому охотнику незачем искать добычу: он и так уже поел. Такой охотник скорее всего ничего не найдёт и вернётся домой с пустыми руками. Нет. Лучше перекусить на обратном пути, когда наскоро сделанная волокуша с мясом будет оттягивать плечи. Всё равно придётся идти медленнее. И хорошо бы снег так и не пошёл снова. Хотя эти тучи...
Северянин автоматически поднял взгляд вверх, чтобы определить, насколько велика вероятность бурана, и чуть не упал: правая лыжа с хрустом уткнулась в почти невидимый под снегом корень, и юноша посунулся вперёд, еле удержав копьё. Облившись холодным потом, он воткнул копьё в землю, скинул лыжу и внимательно осмотрел. К счастью, дерево выдержало. Идти обратно пешком... охотиться пешком - нет, такого ему точно не хотелось. Наверное, он смог бы вырезать новые лыжи из подходящих веток, но работать они будут плохо, и времени тоже уйдёт много. Нет. Всё же боги явно покровительствуют этой охоте.
Так это было или нет, но не прошло и часа, как Аллард наткнулся на протоптанную в снегу тропу. И это уже точно были не кабаны: там, где тропинка приближалась к соснам, часть веток была обглодана. Олени или лось. И следы выглядели свежими. Снег шёл только что. Оставалось только определить направление, но в снегу это не составляло особенного труда. Аллард без труда нашёл оставшийся на земле под раскопанным снегом отпечатки копыт и кивнул сам себе. Насколько он знал, на севере, куда уводила тропа, была быстрая речка, которая никогда не замерзала до самого дна. Снова встав на лыжи, он быстро заскользил вдоль тропы, мимо склона холма Великана. Если Аллард правильно помнил, кусты там подходили к самой воде, более чем достаточно для того чтобы бросить копьё. Губы юноши растянулись в хищной улыбке.
Где-то, где время заворачивается в спираль, губы того, кто не был собой, шевельнулись. Он улыбнулся, всматриваясь – и не видя, как слепец улыбается яркому солнцу, ловя его тепло кожей и подставляя пустые бельма под невыносимо жгучий свет.

Внимательно глядя под ноги, чтобы не потерять след - и не споткнуться снова, наделав шуму - он так и не заметил мелькнувшую сбоку тень. И, старательно прислушиваясь к тому, что происходит впереди, не услышал тяжелого дыхания зверя. И не почувствовал запаха, потому что ветер, словно помогая охотнику, дул в лицо. О том, что это плохо не только для оленей, Аллард подумал слишком поздно. Тяжелый удар пришёлся в бедро, и юноша, потеряв равновесие, с размаху упал в сугроб, взметнув тучу снега. Вслепую отмахнулся копьём, почувствовал, как наконечник попал в мягкое - и тут же острые зубы рванули ногу, раздирая плотную кожу штанов. Почувствовав боль, северянин, стиснув зубы, махнул копьём ещё раз, как можно ниже, и снова попал - на удар ответил короткий взвизг, и он получил возможность подняться на колени и мазнуть рукой по лицу, стирая залепивший глаза снег. Шапка осталась в сугробе, лыжи, по счастью, слетели с ног при ударе. По ноге под меховыми штанами текла тёплая кровь.
Кровь. Жизнь, вытекающая из тела. Это была его кровь, кровь того, кто отказался от себя ради этого момента. Она, с резкой болью покидающая тело, пожирает время, оставшееся для жизни. Дёрнуться бы, отшатнуться, перестать быть далёким будущим и воплотиться в настоящем… нет. Он в лесу, по его ноге под меховыми штанами стекает тёплая кровь, но ему некогда об этом думать…
"Пять. Минус один"
Вокруг кружили пять волков, один из которых припадал на переднюю лапу, оставляя кровавые следы. Листовидный наконечник копья был заточен не только на острие, но и по краям, чтобы легче входить в тело.
"Это хорошо"
Больше ничего хорошего не было. Быстро оглянувшись, Аллард осознал, что жив только благодаря слепой удаче: удар отбросил его к старому дубу, ствол которого был шире самого норда и защищал спину. Сразу за деревом начинался довольно крутой склон, и там волкам тоже было сложно быстро передвигаться, особенно по снегу. Норд мысленно выругался. Он тоже ранен, хотя, хвала богам, кажется не очень тяжело. Нога ещё держала вес тела. Но сможет ли он сам подняться выше? Оставаться на месте было нельзя. Нужно найти место, где можно спокойно сесть, перевязать ногу. Волки уже почуяли кровь и не отстанут. Вымотают. Укус тут, укус там. Аллард ощущал себя глупцом. Если даже волки охотились не на него, идти по оленьей тропе вот так, не обращая внимания на то, что сзади!.. Он осторожно попробовал обойти дерево, и тут же вынужден был отмахнуться от большого волка в пышной зимней шубе. Из-за шерсти тот казался почти в полтора раза больше, чем был, но даже так животное было просто огромным. Животное мягко отскочило, словно под лапами была твёрдая земля, а не изрытый снег, и Аллард мог бы поклясться, что волк довольно улыбается. Добыча тратила силы. Северянин помедлил, прикидывая, сможет ли подниматься спиной вперед по склону и одновременно отбиваться от волков. И что это даст? Противоположный склон, "спина", куда более пологий, и волки оббегут холм быстро. Эти проклятые звери бегают быстрее человека даже когда тот на лыжах. А на таком расстоянии могут бежать и быстрее лошади. Эх. Если бы у него был конь, то волки пошли бы за ним, но желать о несбыточном не было смысла. Сглупил сам, выкручиваться тоже самому. Страха Аллард, как ни странно, не чувствовал. Смерть на охоте, в бою, была далеко не худшей.
Бросив быстрый взгляд в сторону, он заметил, что на склоне чуть поодаль есть выступ, чуть более чем на высоте человеческого роста. Если он сможет добраться туда, то дальше будет легче. Но до подъёма было пять шагов. Или два прыжка. Летом и на здоровой ноге. В два прыжка - он бы успел. Пять шагов... Аллард оценивающе посмотрел на зверей. Два волка даже не бегали перед ним взад-вперед: уселись прямо в снег и не сводили с норда желтых глаз. Но юноша знал, насколько быстро такой покой может взорваться движением. Один прыжок, и если его повалят на открытом месте, то он погиб. Остальные звери порой пытались подпрыгнуть поближе, но тут же отступали. Ему ни разу ещё не удалось зацепить нападавшего острием копья. Эти волки словно уже встречались с оружием и представляли, насколько далеко может ударить этот странный блестящий клык.

Жаль, что отвлечь их было нечем. Нечем?! Осторожно заведя руку за спину, Аллард ощупал сумку и облегченно вздохнул: плотный холст не порвался. Волки при движении зримо напряглись, но, поняв, что жертва стоит на месте, снова расслабились. Осторожно стянув сумку через плечо, Аллард всепую, не сводя взгляда с волков, порылся внутри и достал кусок свиного окорока. Жирное мясо должно было подкрепить силы на обратном пути, а теперь порадует только волков. Северянин несколько раз глубоко вздохнул, разгоняя кровь по жилам, помахал мясом в воздухе, привлекая внимание волков. Потом швырнул кусок прямо в морду самому крупному зверю, а сам рванулся к выступу, каждую секунду ожидая нападения. Каким-то чудом вскарабкался наверх, как белка - ноги и руки словно сами находили под снегом упор. Оглянуться он осмелился только оказавшись уже на выступе, и даже эта пауза чуть не стала роковой: может быть, волкам было тяжело карабкаться по склону, но прыгать они умели. Алларду хватило времени только на то чтобы загородиться копьём. Оружие от удара вылетело из руки, но и волк тоже скатился вниз. Выдохнув ругательство, Аллард забрался ещё выше, и уже оттуда тоскливо посмотрел на утонувшее в снегу оружие. Конечно, оставался ещё нож. Автоматически проведя рукой по голенищу сапога, за которым он носил ножны, норд выругался уже в голос. Ножны были на месте, но ремешок, удерживающий нож на месте, сорвал, и нож остался где-то внизу. Там же, где копьё. И волки.
"Это всё можно будет найти", - мысль утешения не принесла. Потом - это потом.
Стиснув зубы, северянин проклял всех волков вообще и этих в частности. Он надеялся, что звери уйдут, когда поймут, что до него не добраться, но стая крутилась внизу, не выказывая желания уходить. Нужно было время. А ещё лучше - скрыться с их глаз. Если они поймут, что до него не добраться, то могут отправиться дальше, к реке. К счастью, он не оставлял за собой следов крови.
"Плохо, что без ножа тяжело будет разодрать сумку и сделать повязку", - эту мысль он тоже отмёл. Нужно будет - распорет хоть подходящим камнем. Или пряжкой ремня. Вздохнув, он полез выше. Здесь уже росли деревья, и подниматься стало проще. Очень кстати, потому что сил у норда становилось всё меньше. В сапоге противно хлюпало. У него ушло почти полчаса чтобы выбраться к плоской вершине, и к этому времени голова юноши слегка кружилась от потери крови, а руки слегка дрожали. Он даже не был уверен, что смог бы использовать копьё - если бы оно не потерялось. Оглядев выглаженную ветром вершину и не заметив там зверей, он облегченно вздохнул. Теперь можно было передохнуть и прийти в себя. Он обессиленно сбросил сумку и оглянулся в последний раз на склон чтобы убедиться, что стая всё ещё там, а не бежит вокруг холма чтобы найти подъём. Все пять зверей были на месте.
"Но почему? Стая должна знать эти места, а волки умны..."
Осознав, что может означать эта ленивая, на грани сна, мысль, он резко крутанулся на месте. В круговороте белой шерсти мелькнула разинутая алая пасть, но слабость норда сыграла ему на руку. Поворачиваясь, он оступился и, вместо того чтобы просто пригнуться в борцовской стойке, припал на раненую ногу. Волк, целившийся в шею, промахнулся и ударил юношу в лицо грудью. Когтистые задние лапы прошлись по куртке, но кожа выдержала. Не выдержал сам норд. Удар откинул его назад, а сил удержаться на ногах уже не было.
…сил уже не было. Почти. Держать живое воспоминание – всё равно, что ледяную воду в онемевших от холода ладонях. Ладонях, подрагивающих от потери крови. И всё же воспоминание продолжалось. Да, он не был собой, но он был каркасом, достаточно прочным, чтобы выдержать вес этой памяти. Он летел. Нет, падал...

В падении по склону хорошо было только одно: это разъединило его с волком. Врезавшись на середине склона в дерево, северянин вцепился в него изо всех сил, пытаясь перевести дух и подождать, пока голова перестанет кружиться. Куртка смягчила удар, но двигаться пока что не хотелось. Волка - проклятье на его снежно-белую шкуру! Эти звери на самом деле были очень умны - унесло дальше вниз, и какое-то время о них можно было не думать. Со стоном приподнявшись, Аллард посмотрел вниз. Стая зримо уменьшилась в размерах. Значит, они всё-таки пошли в обход. Два волка осталось внизу. Один с подбитой лапой. Если бы он смог быстро найти копьё, то может быть... Он понимал, что обманывает сам себя. В таком состоянии он не мог бы справиться и с одним раненым волком. Но выхода не было. Исполнившись решимости попробовать, Аллард осторожно поднялся, цепляясь за ствол. Смутно удивившись тому, что нога ещё держит его вес, норд скользнул вниз, к следующему дереву - и уже даже не удивился, когда снег под ногами расступился и он провалился в пещеру. Некоторое время Аллард просто лежал на спине. Ему было... тепло? Да, тепло. Странно. Сзади, где-то в глубине странной пещеры раздавалось шумное мерное дыхание, но ему уже было всё равно. Если кто-то хочет придти и сожрать, пускай. Всё, что осталось - это ощущение падающих на лицо больших, мягких снежинок. Где-то там, наверху, снова шёл снег...
Следующее, что он помнил - это как ногу осторожно бинтуют, прикладывая холодный мох. Потом - долго, очень долго несут. Тепло. а потом - снова холодно. Взволнованные голоса. Знакомая крыша над головой и наконец-то больше не нужно думать, смотреть и пытаться оставаться в сознании.
Не нужно думать. Всё закончилось. Больше не нужно…
Перед тем, как выпасть из стремительно стареющего настоящего в будущее, он почувствовал – или всё-таки увидел?! – взметнувшиеся перед лицом крупные, белые, мягкие снежинки.
- Потом рассказывали, что меня нашли всего в сотне шагов от поместья. Когда отец, как начало темнеть, собрал работников и они вышли искать, с собаками и факелами. И не было вокруг никаких следов кроме медвежьих, - неторопливо закончил рассказ Аллард. - У нас говорят, что оборотни не всегда бывают волками... и не всегда они злы. Я нашёл потом ту пещеру. Уже весной. Пусто. Берлога как берлога.
- …лога… - синхронно с северянином шевельнул губами агент. Его лицо по-прежнему служило своеобразным зеркалом для норда, но взгляд неуловимо изменился. - И я... ты никогда не встречал больше своего спасителя? Не чувствовал его присутствия? Он плохо разбирае... разбираюсь в оборотнях.
Аллард откинулся на подушку, забросив руки за голову.
- А его и не было. На той охоте я отбился сам. Копье в глотку одному волку, второго подбил, потом стая решила, что я им неинтересен. Правда, и оленя не добыл, но до дома добрался. И зарёкся с тех пор от таких глупостей. Просто в таком виде история интереснее. Реальность всегда можно приукрасить, ведь верно, друг?
Руки мера рефлекторно дёрнулись, словно желая повторить движение северянина, но агент вовремя подавил рефлекс.
- Реальность - это всё, что мы пережили. Сон, видение, чужая ли память, своя ли - если есть живое переживание, значит, это было на самом деле, друг, - спокойно сказал данмер. - Для меня, по крайней мере, это так. Я помню снег и теперь это - уже моя память. Личная. Да к тому же не украденная, а отданная добровольно...
Сатис встал. Прошёлся вдоль кровати, прихрамывая. С каждым шагом хромота становилась всё менее заметной, пока не пропала вовсе.
- Спасибо за тренировку, - улыбнулся он уже по-своему. - Ну, ты примерно представил себе, чего ожидать в бою?
- Представил, - кивнул норд. - Как получится в бою - посмотрим.

Первый Посев, день 6

Несмотря на уговоренные три дня, на сборы ушло немногим менее двух суток. К тому же, объявился альтмер. Не лично, но кто-то из людей его видел и рассказал об этом. Генерал выглядел совершенно здоровым, хотя и избегал компании.
Десять человек стояли плотно сбитой группой. Те, кто могли сражаться, образовывали внешнюю линию, а внутри оставались искалеченные слишком сильно чтобы нормально двигаться. Им досталось в основном нести собранную еду. Даже отдыхали перед выходом они в том же положении, не отставляя далеко копья. Люциус, словно вернувшийся к обычному состоянию, перешучивался с нордкой. Маргарита, которая в ожидании праздно бродила по пещере, подошла к стоявшим поодаль мерам и приветственно кивнула айлейд, едва удостоив данмера взглядом. На Ведьму же она смотрела с почти жадным любопытством.
- Как ты думаешь, когда мы найдём портал, то сможем его открыть - отсюда? Вдвоём или втроём?
- Отсюда ведут разные порталы, - покачала головой Фэй. - Часть сделана для смертных смертными, часть может быть не по зубам нам троим.
- Те, что для смертных, конечно. Один такой как раз может быть в... Зале Беззвучного Голоса, кажется, так?
- Там может быть любой портал. Если это святилище, - айлейд говорила монотонно, почти с напряжением: сложные диалоги все еще давались ей с трудом.
- Если там - совершенно случайно, конечно - окажется портал, который под силу открыть смертным жрецам. Как бы ты это сделала?
- Я близка по силе жрецу, но мне не хватает умения, - Фэй прикрыла глаза, то ли вспоминая, то ли подсчитывая. - Если мы втроем, можно открыть силой, я думаю...
- А кто-нибудь видел этот зал хотя бы издали? Может, стоит сначала разведать? - присоединился к разговору данмер.
- Если бы у нас был хороший иллюзионист... - задумчиво протянула Марго. - Насколько мы знаем, этот зал находится в самом низу. И в самом дальнем конце комплекса пещер, залов и зальчиков. Видеть - не видели, всё по рассказам. Если, конечно, они правдивы. Разведать было бы очень хорошо, но сомневаюсь, что получится.
- Возможно, нам поможет мистицизм. Мы можем видеть чужое присутствие - можно попробовать скрыть собственное, - повёл плечом эльф. - Как думаете?
- Постоянно - вряд ли. Но временами - хорошая идея. Магия тут работает так себе, но должно хватить. Жаль, конечно, не получится всё просто выжечь!.. - голос Маргариты приобрел мечтательные нотки.

- Жаль. Очень, - поддержал Вендил с досадой и посмотрел на свои сжатые кулаки. - Но Разрушение работает тут ещё хуже.
- Да, мистикам тут проще, - Марго сочувственно похлопала данмера по плечу. Телванни удивлённо замер, но промолчал. Маг повернулась к айлейд:
- Поправь, если ошибаюсь: магия айлейд даёт здесь преимущество? Лихо получались те копья, и ты очень интересно понимаешь вещи. Разный подход. Я бы не отказалась узнать больше.
- Я не знаю. Мне проще понять их магию, чем твою. Может быть из-за времени.
- Я хотела бы лучше понять твою. Когда у нас будет время спокойно сесть и поговорить. Может быть, в Нирне? Что вы собираетесь делать, когда выберемся?
- Нужно найти брата и дальше искать способ снять проклятие, - пожал плечами эльф. - Кстати, может, сейчас ты сможешь сказать о вещи больше? - Вендил протянул Фэй руку с браслетом.
- Любопытно, - вмешалась Маргарита, с интересом придвинувшись ближе. - Словно из двух миров сразу?
Фэй кивнула. Ее пальцы сомкнулись вокруг наруча.
- Один настоящий... Принадлежит вещи. Второй магия. Что-то против носителя. От Намиры.
- И сильное, весьма.
- Кажется, я мешаю, - эльф хмыкнул, снял наруч и передал айлейд.
Та взяла браслет так же осторожно, как касалась его на руке данмера, потом, поколебавшись, застегнула на собственном запястье и обхватила другой рукой сверху.
- Принадлежит... кому-то, кто принадлежал Шеогорату. Заклинание Намиры. Очень сильное, не ослабло за много лет.
- Какое заклинание, ты видишь?
- Оно оставляет следы, как печать.
- Печать... Интересно, - данмер задумался. - Достаточно заметная для привычного взгляда?
Айлейд задумалась.
- Я могу узнать сейчас, когда на мне такая. Без наруча... трудно. Может быть, кто-то сильный.
Данмер кивнул.
- Кажется, список безумных затей полнится, - пощипывая подбородок с пробившейся от отсутствия ухода щетиной, произнёс эльф. - Если не пытаться перебить всё живое в том Зале, может, эта вещица купит нам проход.
- Зачем им это? - удивилась Маргарита. - Убьют, а наруч снимут с трупа. Гораздо проще.
- Может быть. Но если вдруг силы окажутся равны... Впрочем, врядли, - Телванни махнул рукой.
- Можно использовать как оружие... Я думаю. Но нужна верная магия.
- И насколько сложно подобрать нужную? - данмер посмотрел на айлейд с интересом.
- Магия Намиры. Может быть, святилище... Я не знаю, - призналась Фэй.
- Это оружие... оно мощное?
Айлейд только покачала головой.
- Это магия даэдра. Я знаю, что... запись на наруче не выдержит столкновения, но не знаю, что произойдет дальше.
- Оставим это на крайний случай. Пусть побудет у тебя, - произнёс эльф.

Элион объявился тогда, когда его уже не ждали. Там, где пришлось в прошлый раз свернуть Вендилу и Фэй, теперь были только искалеченные тела патрулей. За спиной альтмера поблескивало жутковатое оружие давешнего жреца - коса с тремя лезвиями. Люди восприняли появление Генерала по-разному. Росвальд фыркнул, но принял присутствие альтмера. Маргарите было по большей части всё равно. Айлейд её интересовала гораздо больше. Хотя Генерал мог оказаться полезным. Что до Люциуса, то он, смерив высокого мера мрачным взглядом, отвернулся, промолчав. Сам Генерал присоединился к людям и эльфам, не проронив почти ни единого слова.
Дорога спускалась все ниже, и только тот факт, что она до сих пор не закончилась тупиком, оставлял слабую надежду на то, что они не заблудились. Элион успел разузнать часть примет, составив их вместе с человеческими сведениями, они получили что-то вроде неверной карты, по которой теперь и шли. Скелет исполинского змея в черной пещере был уже давно пройден, и теперь то один, то другой путник оглядывался в тщетной надежде найти новую примету - красные огни на стенах, исполинский дом-слизень или "кладбище снов".
Постепенно уровень понижался, и вскоре все уже шли по колено в жидкой, пахнущей сероводородом грязи. Те, кто не сохранил обувь, иногда чувствовали, как по ногам что-то проскальзывает, но это что-то либо не имело интереса к человеческой плоти, либо опасалось нападать на подвижную добычу таких размеров.
Когда грязи стало почти по пояс, темный коридор, едва освещенный магическим светом и собранными кем-то по дороге грибами, распахнулся в пещеру, чем-то похожую на выскобленную изнутри раковину огромной улитки. Стены бледно фосфоресцировали и, кажется, немного пульсировали - или, может быть, это испарения искажали воздух.
В центре пещеры мерно вздымалась и опадала зеленоватая ноздреватая масса со множеством отверстий. В воздухе висел кислый и терпкий запах.
- Мерзость, - с отвращением прокомментировал Росвальд. - Если это - дом, не хочу знать, кто в нём живёт.
Словно в подтверждении его слов, ноздреватая масса раздулась в тугую полусферу и выпустила новую порцию запаха, ставшего почти невыносимым. Небольшой отряд заспешил дальше, будто забыв об усталости.

Грязь вернулась в следующем же коридоре, и на этот раз только прибывала. Вскоре все кроме Элиона шли по грудь в глянцевой черной жидкости. Когда над самыми низкорослыми всерьез нависла опасность утонуть, навстречу им раскрылась высокая пещера со спиральной колонной в центре. И на этот раз без выхода. Бегло оглядев пещеру, Маргарита, которая в этот момент держала магический огонёк, послала светильник вверх, вдоль колонны. В стенах пещеры выхода не было, а нырять в поисках люка ей казалось не лучшей идеей. Призванный свет выявил вокруг колонны что-то вроде отверстия, затянутого чёрной плёнкой. И тут же, словно реагируя на огонёк, на потолке начали медленно разгораться красные точки. Они становились всё ярче, пока не стало понятно, что это - светящеся участки на панцирях дюжины насекомообразных существ.
- Красные огни мы, кажется, нашли, - бесцветным голосом произнёс Люциус, который до сих пор не проронил практически ни слова. - И что дальше?
- Предлагаю посмотреть, что за той плёнкой, - ответил данмер, который уже успел попробовать ткнуть ту телекинезом. - Попробуем втроём?
Вместо ответа Маргарита потянула пленку на себя. Та лопнула, обрушивая вниз слегка солоноватый водопад, на счастье путников, в основном обвившийся вокруг спиральной колонны. Красные огоньки заторопились от центра к стенам.
Стерев брызги с лица, маг ухмыльнулась Вендилу:
- Теперь можно смотреть.
- Сначала я бы последовал примеру здешних обитателей, - кивнул он на разбежавшихся существ и отправился к стене. Марго, с лица которой сбежала триумфальная улыбка, последовала его примеру.
Некоторым из ее спутников тоже уже было не до шуток. Вода была безопасной на вид, но утопить грозила не хуже, чем грязь. Люди засуетились, оттаскивая друг друга поближе к стенам, туда, где пол несколько повышался. Фэй последовала их примеру, но не остановилась на этом и попыталась взобраться выше на стену. Через некоторое время остальные были вынуждены последовать её примеру, цепляясь за уступы.

Вода поднималась быстро, и люди и меры, поддерживая слабых или слишком искалеченных, были вынуждены подниматься всё выше, цепляясь за края трещин и выступающие камни. Найдя достаточно широкий выступ, Маргарита выплюнула попавшую в рот воду и крикнула Вендилу:
- Можешь долететь до верха? Закрепить там верёвку?
- Можно попробовать.
Слой воды уже покрыл грязь достаточно, чтобы не вязнуть в той при плавании.Обменяв свёртки с припасами на верёвку, данмер сосредоточился на магии. Та не поддалась ни на йоту.
- Пока не выходит, - данмер пару раз сжал и расжал онемевшие пальцы.
- Проклятье, - пробурчала Маргарита. Сама она вариантов не видела. В стенах выше были отверстия, но пока ещё далеко и слишком мелкое. Разве что для этих созданий. Вспомнив про насекомых, она присмотрелась к тому, что происходило над головой.
Обитатели пещеры продолжали двигаться, теперь передвигаясь по самому краю стены и то и дело встречаясь друг с дружкой. Постепенно между ними начала образовываться темная нить, сначала тонкая, потом все толще. Нить постепенно стягивалась к центру, а светящиеся создания все ходили по кругу, наращивая ее извне.
- Если они снова закроют дыру, мы так и зависнем посреди пещеры. И потонем.
Словно для иллюстрации кто-то из людей сорвался со стены и ушел под воду с головой. Вынырнул, отфыркиваясь, и ему снова помогли уцепиться. Нахмурившись, Маргарита впилась глазами в кольцо, которое становилось всё уже. И потянулась к нему магией. Несколько секунд кольцо держалось, хотя существа явно засуетились, словно не могли понять, что происходит. Потом пара державших нить насекомых, не удержавшись, упали в воду недалеко от колонны. Вслед за ними упала и чёрная лента. Оказавшись в воде, создания не тонули, хотя и плыть тоже не могли несмотря на все усилия. Загребая всеми лапками, они постепенно меняли цвет огней на панцирях, пока не засветились тревожным оранжевым.
Данмер тем временем попытался взлететь ещё раз, и заклятие удалось с неожиданной лёгкостью. Подлетев к дыре, Вендил заглянул внутрь. Выше потолка он увидел идущий под углом коридор с бегущей сверху водой. Колонна истончилась ещё больше, уходя дальше ввысь и разделясь на три. Телванни начал крепить верёвку в узком месте над дырой.
Генерал и Фэй отказались идти первыми, поэтому сначала за подъем взялись люди. Вода к тому времени затопила уже половину пещеры, и длины верёвки как раз хватало. Узловатый канат скользил под пальцами, а лезть было высоко, поэтому первым двинулся Росвальд. И как лидер, и потому, что сохранил достаточно сил и мог бы помочь другим сверху.
Он уже почти добрался до верха, когда Фэй выкрикнула что-то на своем языке - и внезапно скрылась под водой. Альтмер нырнул за ней, уже в воде вынув из крепления за спиной жреческое оружие. Что-то двигалось вверх по колонне - с поверхности была видна только темная масса. Почти одновременно с айлейд под воду ушел и один из людей, но он не успел даже крикнуть.

Маргарита, резко обернувшись, призвала магический свет, в котором подводный монстр обрёл форму - это была огромная змея с множеством голов на длинных, в несколько метров, шеях. Утащенный человек был уже мертв - одна из голов прокусила артерию. Фэй еще отбивалась в облаке собственной крови. Северянка, среагировавшая быстрее других, с плеском ушла под воду, вогнав нож под челюсть ближайшей змеиной головы из тех, что успели ухватить добычу и не могли быстро двигаться. Несколько человек попытались достать змею копьями, но вода искажала перспективу, и только один смог нанести чёткий удар по монстру, выбив ещё одно облачко крови. За их спинами под воду ушел еще один, едва успев вскрикнуть.
Элион, проплывший глубже, туда, где множество шей сходилось в одну, вогнал лезвия жреческой косы между ними и, используя скалу и змею как опору, рванул оружие на себя. Огромное тело чудовища содрогнулось и из беспорядочно извивающихся обрубков густым потоком хлынула едкая черная кровь, обжигая меру глаза и вынуждая отплыть.
Аня успела почти отрезать ещё одну голову, но после этого пропустила жестокий укус, распоровший плечо. Выпустив нож, она попыталась было всплыть, но слепое движение длинной шеи отбросило её вниз, и нордка потеряла ориентацию в мутной от крови и грязи воде.
Когда вода немного прояснилась, альтмер ударил снова, и на этот раз чудовище по-настоящему пострадало: движения оставшихся шей потеряли координацию и стали судорожными, а кольца, сжимающие колонну, начали расслабляться. Оттолкнувшись от огромной туши, он поплыл наверх, как раз вовремя, чтобы подхватить раненую, захлебывающуюся северянку. Недалеко от него еще живую айлейд тянула из воды Маргарита.

Несмотря на победу, восхождение по веревке было долгим, трудным и не обошлось без жертв: человек, едва спасенный из пастей монстра, упал почти с самого верха и ушел под воду быстрее, чем кто-либо успел его подхватить. Всплыл он уже мертвым.
Почти так же группа потеряла Квинта. Имперец, пройдя ловушку, ослабел и получил роговые наросты на коже, которые лишали гибкости и мешали двигаться. Тем не менее он настоял на том, чтобы подниматься самому, утверждая, что лучше сберечь силы для помощи раненым. Он тоже сорвался, уже почти выбравшись наверх, и удар головой о выступ колонны не оставил шансов выжить. Гай, пытаясь его поймать, чуть сам не выпустил веревку, но только пострадал сам - костяной гребень на руке Квинта резанул его по руке, оставив глубокий порез.
Последний из людей и Фэй выбрались уже тогда, когда от дыры в потолке пещеры оставалась едва ли половина: светящиеся создания упорно работали над своей плотиной. Наверху данмер помогал преодолеть карабкающимся последний участок подъёма, почти затаскивая людей и меров через край. Элион склонился над северянкой. Из под его пальцев тек голубоватый свет, затягивая ее раны. Айлейд сама села рядом с ними, дожидаясь очереди.

Когда все раны были залечены, боль от них поутихла, а группа чуть-чуть отдохнула, Генарал повёл всех дальше, под уклон, по ходу течения. Насекомые из нижней пещеры сумели восстановить мембрану, и теперь вода снова переливалась через пробку и текла дальше, к невысказанной радости Маргариты. Маг, уже вылезая из пещеры, задержалась на миг, чтобы магией подтолкнуть упавших в воду панцирных созданий к стене. В этих пещерах было не так много существ, которые не хотели тебя убить, съесть, или и то и другое. А насекомые выглядели почти разумными и очень безобидными. Мембрану всё равно нужно было разорвать, но Марго была довольна, что насекомые выжили.
Со временем уклон становился всё более пологим, а тёмный камень под ногами – пористым. Поток, вдоль которого они шли, мельчал - вода уходила буквально в пол, и вскоре её не стало совсем. Зато на потолке стали попадаться пятна белоснежной, тонкой паутины. Её становилось всё больше, и вскоре в свисающих полотнах стали попадаться хозяева – маленькие, меньше ногтя, пауки, которые шустро разбегались от света. К этому моменту путники вышли в огромный зал, составленный из множества комнат-ответвлений. Они уходили в обе стороны, словно рёбра у скелета, и были пусты – за исключением вездесущей паутины.
С каждым шагом в теле нарастало чувство странной лёгкости, холод от промокшей одежды становился менее заметен. Привычная усталость и чувство голода притуплялись, уступая место разливающейся по венам беспричинной эйфории. Оглянувшись на спутников, Вендил по их расслабленным лицам понял, что они ощущают нечто подобное. А ещё через несколько шагов в "комнате" справа он заметил скелет, сидевший у стены.
- Что бы тут не происходило, похоже, голову терять не стоит, - отвлёкшись от своих ощущений, произнёс данмер, указывая на кости.
- Или стоит, - Аня почти мечтательно посмотрела на утопающий во мху скелет. - Не самая плохая смерть. Тут так спокойно. Я вспоминаю дом...
Вендил, сам на секунду будто наяву увидевший себя в тёплой ароматной ванной, ответил, с усилием прогнав видение:
- Это не наш дом, - осипшим голосом сказал он. - Кто-то... или что-то навевает нам свои сны.
Эльф тревожно огляделся.
- Это наши сны. Мы сами их себе навеваем, - откликнулась айлейд. Она с интересом и почти приязнью рассматривала белых паучков, случайно оказавшихся на ее руке вместе с клочком паутины и теперь безуспешно пытающихся сбежать.
- Сами или нет, - услышал её слова высокий имперец с залитыми чернотой глазами. - Какая разница? Тут хорошо. Усталости нет. Голода нет. А что впереди? Не знаю, как вам, а мне, может, возвращаться и некуда. Да и всё равно не дойдём.
- Ты можешь умереть или ослепнуть, даже если мы откроем врата, - легко согласилась айлейд, бросив на него взгляд. - Есть вещи, способные жить только здесь.
- Мы похожи на поедателей скуумы, - произнёс Телванни почти с ужасом. - Не хочу остаться тут пленником...
- Ловушка для таких как мы, - согласилась Маргарита.
- Скорее, предложение, - поправил её Люциус, единственный, на кого пещера почти не повлияла зримо.
- Не хотите - не оставайтесь, - поддержала его айлейд. Она указала на кости, на этот раз лежавшие совсем недалеко. - Здесь нет следов насилия.

- Я останусь, - неожиданно раздался тихий голос сзади. Бретон с испятнанной кожей, который приволакивал ногу при ходьбе и почти не мог владеть высохшей левой рукой остановился. – Согласен с Юлием. Без меня вам будет лучше.
- Я тоже, - поддержал высокий имперец. – Ведьма говорит, что я могу остаться калекой, а я ведь охотник был. И похожи на правду её слова.
Вендил скользнул взглядом по людям. Он отговаривать не собирался.
- Идём?
Маргарита обожгла его взглядом, потом подошла к Юлию и положила руку на его плечо.
- Я вижу дом, - её голос звучал мягко и нежно. – Зеленый парк у Гильдии, а дальше, за стеной сразу начинается светлый лес. Мы любили гулять там, знаешь. Выбраться из окружения камня, пройтись по тропинкам. Я сейчас – там. Слышу шелест ветра в листве, смех Корнелии за спиной – она всегда отставала, вместе с Марком. Ничего удивительного, парень был очень хорош.
На секунду для всех, кто её слышал, пещера сменилась тенистым лесом, но видение тут же пропало, разогнанное ставшим жестким голосом мага:
- Но это не дом. Иллюзия. И если есть шанс вернуться по-настоящему, я им воспользуюсь.
Бретон и имперец упрямо молчали, не двигаясь с места, и Маргарита вздохнула, отступаясь.
Айлейд, успевшая уйти немного вперед, вернулась и мягко положила ладонь на ее плечо.
- Я тоже не знаю, что выбрать. Но такой ответ бывает только внутри.
- А что видишь ты?
- Свое детство, - эльфка улыбнулась неожиданно-мягкой улыбкой. - Белый-белый город, усыпанный звездами, который отражался в воде. Сестер. У меня была подруга из северян. Она очень скучала по дому и часто пела одна у воды, когда думала, что никто не слышит. Я плохо понимала слова, но это были красивые песни.
Видение в самом деле замерцало в воздухе призраком никогда не виденного людьми прошлого - причудливый арчатый город, будто увенчанный крылатой статуей, смуглокожие меры, среди которых резко выделялась хрупкая стареющая эльфка, сиявшая почти ослепительной белизной, золотой тронный зал, освещенный будто тысячей звезд и величественный моложавый эльф в прихотливой крылатой короне.
- Мне кажется, я понимаю, - тихо проговорила маг и легко, едва касаясь, накрыла руку айлейд своей ладонью. В сознании таяли, смешиваясь, обрывки своего и чужого прошлого, непохожие, но каким-то образом всё равно гармоничные. Светлые, пусть и разных тонов. Только у Ведьмы не было возможности вернуться домой. И всё равно она шла дальше. Маргарита мягко улыбнулась: - Вы вернули мне часть себя. Если захочешь, я покажу тебе свой дом в Нирне. Или то место, где он был. Пусть там не так красиво, но...
Айлейд кивнула.
- Дома другие.. Но я помню леса.

Слова о детстве будто столкнули данмера в заледеневший омут собственной памяти. Панцирь пошёл трещинами.

...долго просил отца научить ездить верхом, но тот упорно отказывался, говоря, что Вендил ещё слишком мал. Наверно, переживал, что первонаследник непременно покалечится, но сам отпрыск решительно возражал: двенадцать лет, уже совсем взрослый! К тому моменту Вендил уже попробовал тайно подкупить гуарника, но догадливый отец успел запугать слуг, пригрозив выгнать всех взашей едва только узнает о подобном. Младшему Тинари ничего не оставалось, кроме как терпеливо продолжать осаду.
Компромисс неожиданно выискался в один из рыночных дней, когда Вейнар взял наследника с собой. Раз не вышло получить ездового гуара, отчаявшийся Вендил выпросил карликового. Новый питомец оказался симпатягой в пятнах похожих на созвездие. Это показалось удачным знаком, и зверёк получил имя Серджо Айкис. Вендил кормил его с рук, сам чистил ящеру шкурку и даже смастерил ему маленькое седло из обрывков кожи. Но Айкис быстро из него вырос. А потом вырос ещё и ещё, превзойдя полагающиеся породе размеры - к ужасу домашней прислуги и вящему восторгу юного господина. Похоже, торговец не слишком разбирался в гуарах, а отец, наоборот, был слишком раздражен долгими уговорами и ослабил бдительность. Зверя переселили в гуарни - тем более, что тот повадился жевать книги и уже присматривался к коврам, - а Вейнар не решился спорить с судьбой, махнул рукой и наконец сдался...

...появление второго наследника старший сын воспринял прохладно и попросту игнорировал его присутствие в доме: разница в десять лет в то время казалась пропастью, отсекающей любое возможное общение. Но когда Ллевен немного подрос, выучился говорить и задавать вопросы, Вендил немного изменил мнение. И даже не возражал, когда брат повадился прятаться в его комнате от бдительного ока нянек, - только огласил правила: сидеть тихо, брать вещи только с разрешения.
Через какое-то время Вендил уже показывал Ллевену свою коллекцию минералов, заметив интерес младшего. Рассказывал, что некоторые из камней могут вмещать в себя души: скриба, гуара, даже даэдра. Нужно только выбрать подходящий, сказать тайные слова - и магия их душ окажется в твоей власти. В другие дни он иногда показывал ему и несколько простых заклятий: создавал шары света, заставлял снежинки танцевать в воздухе, вызывал распускающиеся на ладони огненные цветы. Маленький брат заворожённо смотрел и слушал, Вендил прятал улыбку...

...изучил немало заклятий Изменения и Разрушения и не без гордости начал было считать себя неплохим магом, но мастер вдребезги разбил эти иллюзии. Кессет как-то вскользь обмолвился, что настоящий волшебник должен обладать воображением и гибкостью ума, а колдовать по готовым формулам и без того умеет любой гильдейский н'вах. Вендил пару дней промучался уязвлённым самолюбием, но всё же задумался.
Изучение магической теории быстро довело его до отчаяния: тексты напоминали смесь богословских проповедей, высокопарных философских абстракций и вульгарных мифов - в общем, выглядели оторванными от реальности бреднями. Но вдруг поиски привели к отрывку, слова которого воспламенили тлеющие угли измождённого разума. Полный текст назывался "О водном дыхании", но в общей библиотеке его не оказалось, а мастер в ответ на просьбу только усмехнулся, прозрачно намекнув, что уже достаточно поучаствовал в образовании ученика. В местных магазинах книги не нашлось - только совет ехать в Вивек. В лавке Джобаши книга нашлась вместе с названной ценой в пять золотых. Вендил попросил отложить книгу и, выйдя за дверь, пал духом: большая часть денег уже ушла на дорогу. По недолгом размышлении упрямство пересилило гордость, и юный Телванни отправился к отцу. Чуть позже, выйдя из его кабинета, Вендил привалился и медленно сполз по стене, едва сдерживая слёзы, с зажатыми в руке тяжёлыми монетами. В глубине души он догадывался, что был не лучшим сыном, и вряд ли имел право просить что-то свыше минимума, потому разговор дался ему ценой усилий, ушедших на подавление сложной смеси вины и спеси. Но Вейнар воспринял на удивление спокойно, тоже, наверное, впечатлённый неожиданным поведением и несчастным видом отпрыска. Вендил благодарил как никогда искренне...
...книгу проглотил чуть ли не за ночь и жаждал проверить узнанное. Отбросив всякую осторожность, он подобно Тариену Винлоту храбро бросался раз за разом в воды за городом, пока не понял, что магия не только дисциплина ума, но и акт веры...

Он перестал замечать происходящее вокруг - казалось, даже перестал дышать. Пещера неведомым образом проникла в тёмный колодец его души, извлекая на свет давно потерянные осколки прошлого; воспоминания захлестнули его сплошным потоком. Он быстро иссяк, дождём пролившись на давно иссохшую, покрытую трещинами, измученную жаждой землю. Когда наваждение схлынуло, Вендил отшатнулся. В глаза будто набился песок, и данмер отошёл в сторону, чтобы убрать с лица мокрую пакость.
Придя в себя, он огляделся. Люди прощались с теми, кто пожелал остаться, Люциус стоял недалеко от него, разглядывая остальных.
- Странное место, - сказал ему данмер. - Показывает тебе самого себя, но немного другим.
- Да, - коротко ответил священник, потом, помолчав, добавил. - Или совсем другим. Тебе не хочется туда вернуться?
- Это... трудный вопрос. Но, кажется, там я видел лучшего мера, чем есть теперь, - взгляд эльфа чуть затуманился.
- Я тоже, - улыбка Люциуса на секунду искривилась и тут же снова сменилась уже ставшим привычным равнодушным видом. Вендил, погрузившись в свои переживания, не успел понять, боль это или ненависть. Продолжал священник уже спокойным, почти менторским тоном.
- Странное место. Одновременно очень подходит Намире – и полностью противоречит. Да, видения доведут тебя до самого жалкого состояния, какое только возможно. Медленная смерть от голода и жажды. Может, пауки будут тебя глодать, пока ещё не умер. Но мысленно ты сбежишь от госпожи этого мира в счастье, обманешь её. Лишишь добычи.
- Тоже? - Взгляд Телванни метнулся к человеку и стал было жёстким, но быстро смягчился. - Ты видел Лорну?
- Многие здесь испятнаны тьмой, данмер, - отозвался тут глухо, но смотрел в глаза Телванни, не отрываясь. - Лорна... нет. Я видел давнее прошлое, когда только начинал постигать учение, мечтал когда-то присоединиться ко внутреннему кругу. Хорошее, светлое время. Но... пещере нечего мне предложить. Я хочу выйти отсюда - собой. А не остаться тем ребенком.
- Испятнаны, - согласился данмер, внимательно глядя на имперца. - И о чём напомнили тебе ловцы в той пещере?
- Прошлое, конечно, - Люциус дёрнул плечом и улыбнулся как раньше. – Я ведь почти ничего не помнил, знаешь. Осколки, обломки. А так – вспомнил и Корролл, где жил с матерью и учился быть жрецом, и родную деревню, родственников. У нас очень большая семья, а я ничего этого не помнил. Теперь мне есть, куда возвращаться.
Вендил кивнул, наконец отведя взгляд.
- Тут наши желания совпадают. У меня тоже есть семья и, ты не поверишь, но возможно и невеста, - последняя фраза прозвучала почти обречённо.
- Ты сам не знаешь, есть ли невеста? – удивился Люциус, потом понимающе кивнул. - Родители сговаривают? Такое бывает. Красивая?
- Боюсь, всё сложнее, - вздохнул Телванни и пересказал случившийся в Альд Даэдроте курьёз с северянкой.
- Бедняга, - Люциус нарочито печально покачал головой. - Но, может, твой отец не примет выкупа.
- Думаю, он может не устоять перед дармовым золотом. Мы не слишком-то ладим, - покачал головой маг. - Но, надеюсь, он ещё не настолько утратил хватку, чтобы отказываться от связей в Доме.
- А если всё-таки примет деньги? - с интересом спросил имперец. - Что ты будешь делать - женишься и уедешь в Скайрим?

- Ты представляешь меня в роли скромного пастуха овец? Или трудолюбивого фермера, окружённого толпой детишек? - С кривой улыбкой вернул вопрос данмер.
- Люди и меры порой меняются, - легко пожал плечами Люциус. - Может быть, тебе бы понравилось? Тихая, спокойная жизнь, никаких тебе культистов или Обливиона.
Заметив, что Росвальд, попрощавшись с остающимися, махнул рукой, имперец кивнул, и они с Вендилом двинулись следом за остальными. Никто не оглядывался.
- Не спорю, в этом есть своя прелесть. Я подумаю, - хмыкнул эльф.
Разговор затих. За это время отряд успел двинуться дальше. Вендил вместе с Люциусом шли последними следом за Маргаритой и Фэй.
- Мою историю ты знаешь, а как оказался здесь ты? - рискнул продолжить данмер.
Люциус, которого вопрос вырвал из собственных – или навеянных пещерой – мыслей, вздрогнул.
- Что? Прости, я... думал о Лорне. О тихой жизни где-нибудь в спокойном месте. Но, конечно, она всегда смотрела только на Генерала. А теперь... – что «теперь» осталось невысказанным, да и нужды в этом не было. – Неважно. Что ты спрашивал?
Внезапная откровенность имперца на мгновение погрузила Телванни в ступор.
- Да, мои слова тогда... звучали безжалостно. Сожалею, - данмер, чуть склонив голову в запоздалом извинении, когда речь вернулась.
Люциус кивнул, давая понять, что извинения приняты, но ничего не ответил.
- Я спросил, как ты оказался тут, - перевёл тему эльф.
- По глупости и детской наивности, - скривился имперец. – Через несколько лет после окончания ученичества решил на время вернуться туда, откуда родом. Мне нравилось в городе, но скучал по деревне, да и там тоже мог пригодиться священник Аркея. По дороге попался культистам к северу от Корролла. Таким актёрам нужно на площадях выступать... в общем, согласился помочь, а проснулся уже здесь, во тьме нижних пещер. Как ускользнул от жрецов, даже вспоминать не хочу. Но от ловцов уберечься не смог.
- Моя дорога была длиннее, но причины те же, - махнул рукой Вендил. - Разве что к ним можно добавить тщеславие, на котором ловко сыграли.
- Почему тщеславие? Мне казалось, вас скорее обманули.
- Это так, но ко всему я из шкуры вон лез, пытаясь доказать мастеру, что я лучший и достоин большего, - с тонкой улыбкой ответил маг. - Как меня, должно быть, ненавидели спутники. Жаль, их уже нет в живых.
- Ты бы нашёл их, чтобы извиниться? – в голосе Люциуса прозвучала слабая тень веселья.
- Вряд ли в этом был бы смысл, - усмехнулся эльф. - Но при случайной встрече, возможно, вёл бы себя иначе.

Сквозь иссохшую, покрытую трещинами, измученную жаждой землю, орошённую нежданным дождём, пробивался робкий зелёный росток.

Паутины не становилось меньше очень долгое время, но с каждым шагом она выглядела все менее свежей. Неопрятные скелеты попадались буквально под ногами путников, и некоторые из них лежали не по одному, а группами, будто обнявшись. Здесь пахло чем-то сухим и мускусным и, казалось, этот странный запах источают сами ветхие черепа.

Элион старался идти с людьми вровень, но быстро обнаружил себя во главе маленького отряда. Он не стал останавливаться – худшей опасностью здесь была счастливая смерть от нежелания идти дальше. Альтмер был даже рад внезапному одиночеству и тишине. Впервые за годы, может быть, за тысячелетия, он думал о доме. О зеленых лесах Тамриэля, о небе, днем голубом или сером, а ночью усыпанным звездами или устланным призрачным фиолетовым покрывалом. О теплом море. О тонких золотых башнях Алинора. После лет, проведенных в изгнании, все это казалось полузабытым прекрасным сном.
Он лишился свободы гулять под открытым небом задолго до того, как попал к Намире. Как бывший талморский генерал, он воевал с наступлением новой Империи – и проиграл. Его приговором было жить до конца своих долгих лет одному, в темноте, в обществе мертвецов и крыс. Когда он отказывался есть – его кормили насильно стражи с закрытыми мешковиной лицами, когда он отказывался дышать – собственное тело предавало его, отказываясь повиноваться меркнущему сознанию. Он был одержим идеей смерти настолько, что, когда почувствовал незнакомое присутствие в своей клетке, охотно согласился на то, что предлагала безымянная тень.
Но смерть, обещанная Намирой, не была легкой или чистой. Контракт с даэдрическим принцем обернулся кошмаром, еще большим, чем медленная борьба с собственной жизнью в башне, с той лишь разницей, что здесь его руки не были прикованы к стенам стальными пластинами, и он мог выбрать себе другую. Леди Разложения могла иметь право на его душу, но телом он собирался распорядиться сам. Элион успел убить одного жреца и насыпать целую баррикаду из трупов жутких порождений пещер, когда паучья охота оттеснила его по узкому коридору в лабиринт из ловушек, разорвавших его тело и душу в клочья.
Он никогда не боялся смерти. Его грехов хватило бы на десятки самых жестоких казней. Каждый, в чьих руках оказывались чужие жизни во время войны, нес груз пролитой им крови до конца своих дней, и Генерал чувствовал тысячи ожидающих призраков за своей спиной. Но ему хотелось самому выбрать условия. Он всегда был горд... И цену за эту гордость заплатила совсем юная девушка, доверявшая ему и бывшая под его защитой. С тех пор, как Элион принял решение там, внизу, он больше не ощущал ее взгляда, но знал, что она тоже ждет.
А потому он легко и без сожалений вспоминал о прекрасной земле давно ушедшего прошлого, знакомой, притягательной и недоступной.

Паутинные залы оборвались внезапно - кто-то будто отсек пол впереди огромным топором и сместил куски так, что для продолжения пути по залу путникам пришлось бы отрастить крылья и взлететь на добрую сотню шагов. Через пропасть вел один единственный мост даэдрического металла, испещренный рунами, в которых более осведомленные магически участники отряда легко могли прочитать воззвания к Намире на неуклюжем и древнем варианте всеобщего языка. Он соединял паучьи чертоги с тесным темным проходом, выбитым прямо в монолитной скале.
- Похоже, дальше - владения культистов, - проведя пальцами по символам, произнёс данмер.
- Их владения - везде, - отозвался Люциус и провёл пальцем по кромке наконечника копья. - Или им нравится так думать. Но здесь, кажется, начинаются внутренние чертоги. Их дом.
- Ты понял, о чём я, - кивнул эльф.
- Отсюда будет хуже, - добавила Маргарита. - Та змея или пауки... это просто реликты. Остатки древних времен. Не умеющие думать или планировать. Или собираться в стаи для охоты.

Проход по тоннелю чем-то напоминал путешествие по внутренностям каменного червя - дорога изгибалась под причудливыми углами, иногда сужаясь настолько, что самым высокорослым участникам группы приходилось идти пригнувшись. Сухой пол постепенно сменился чавкающей под ногами грязью, остро пахнущей сероводородом.
Внезапно Фэй остановилась.
- Что-то... дальше, - пояснила она полушепотом. - Что-то сильное.
- Движется?
- Нет. Само место.
- Наши действия? Провести разведку боем? - Вендил оглядел присутствующих.
Айлейд отрицательно покачала головой, потом, жестом остановив шедшего впереди альтмера, пошла вперед.
Комната, в которую они вышли, была цилиндрической с массивной колонной в центре. Магические светильники продержались в ней не больше секунды, а новые не появлялись вообще. Почти сразу же раздался стук железа по камню, и в темноте распустились тусклые оранжевые цветы факелов. Они, в отличие от магических огоньков, горели и не гасли, но и ничего не освещали. Тишину разорвала тихая ругань Маргариты, у которой не сработало заклинание призыва огненного атронаха. Магия здесь была ничуть не более стабильной, чем во внешних пещерах.
Вендил попытался прочитать наощупь символы на стенах, которые успел заметить до того, как погас свет. Потом подозвал Фэй:
- Тут что-то вроде молитвы. Можешь перевести точнее?
Она некоторое время молчала, изучая текст.
- Это... скобы? Слова удерживают магию в одном месте.
- Твою тоже?
- Нет. Это... Как сказать?... Договор. Между магом и даэдрическим принцем. В Тамриэль они... концентрируют даэдрическую магию. Здесь - меняют свойства реальности.
- Другого выхода тут нет, - вмешался Люциус, который вместе с Росвальдом обошёл комнату по периметру, пытаясь обнаружить двери на ощупь.- Возвращаться некуда - я не помню ни одного проходимого туннеля. Вы, маги, что-то можете с этим сделать?
- Меняют реальность... Нам бы убедить её, что тьма на самом деле свет, - полушутя произнёс данмер.
- Лучше что мы - подданные Намиры. Свет не поможет, - серьезно возразила айлейд.
- Эта вещь не убедит? - в темноте он коснулся браслета на её руке.
- Нет... но другая может помочь. Элион?
Альтмер подошел ближе. Он не сразу понял, о чем говорит Ведьма, но потом снял с крепления странное оружие жреца: металлическое древко стукнуло о пол. Айлейд, нашарив посох-косу рукой, перебралась ближе к колонне.
- Я думаю, я могу открыть дверь. Но это будет опасно.
- Может, та пластина с буквой?..
- Пластина? - она не сразу вспомнила, о чем шла речь. - Нет. Она поможет мне не умереть, но не остальным.
- Опасно как именно? - решил уточнить жрец Аркея. - Жрецы, монстры, можем умереть просто так?
- Много магии и очень... громко, - подумав, уточнила айлейд.
- Нам выйти?
- Или заткнуть уши, - вполголоса дополнил Люциус.
- Громко - не для нас, - судя по звуку, эльфка опустилась на корточки. Или на колени.
- Начинай, - сказал данмер.

Ведьма не ответила. Сначала не изменилось ничего. Только дыхание айлейд, и так негромкое, постепенно стало ещё тише и ровнее, ритмичнее.
- Так ты что-то дела... - начал было Гай в темноте, но Маргарита, стоявшая рядом, пихнула его в плечо, заставив замолкнуть.
- Делает. Не мешай, - сама волшебница стояла, закрыв глаза, и прислушивалась - не ушами, а кожей и сознанием, пытаясь понять то, что ощущала айлейд, но не в силах уцепиться хоть за что-то знакомое. Через почти минуту напряжённой тишины, прерываемой только дыханием, пол дрогнул под ногами и сдвинулся. Одновременно с этим у бретонки и данмера будто начала спадать с глаз пелена. Комната постепенно заполнялась ледяной магией Бездны, которая медленно просыпалась, закручиваясь вокруг "колонны" и приводя в движение скрытый механизм. Айлейд принялась бубнить что-то себе под нос, сначала неуверенно, потом, будто начав разбирать невидимые письмена на металлических стенах, все быстрее и легче. По комнате будто пронеслась волна сжатого воздуха, сначала подбросив обрывки одежды вверх, потом тяжело швырнув людей и меров прочь от центральной колонны. Теперь движение было таким быстрым и резким, что на ногах не удержался почти никто. И появился звук. Сначала это был тонкий, почти неслышимый визг, который становился всё громче, заглушая ругательства нордки. Аня, неудачно упав на бок, не спешила подниматься.
- Я думал, громко будет не для нас? - Люциусу пришлось кричать, чтобы его услышали. На это никто не ответил.
- Будет плохо, - голос Маргариты неожиданно зазвучал почти так же, как при первой встрече с Телванни. До того как они нашли зёрна души. - Очень-очень плохо. Оно растёт.
- Плохо?! Ещё хуже?! - голос Гая, напротив, был полон эмоций. Неверие, страх. Страха было больше. - Это всё Ведьма. Молчит. Делает... что-то! Если её... не знаю, толкнуть, ударить - всё прекратится? Остановится? Может?..
- Ведьма открывает нам дверь, - Генерал будто бы и не повышал голоса, но его было слышно отчетливо. - Потому что мы идем дальше.
- Дальше?! Но!..
- Дальше! - перебил имперца Люциус. В его голосе, заглушая панические вскрики Гая, звенело почти жадное предвкушение, и копьеносец изумлённо замолчал. - Туда, где выход!
Ощущение потока чужой магии ошеломило данмера: закручивающийся вокруг колонны чёрный водоворот едва не вырвал сдавленное сознание из своего обиталища. Движение пола швырнуло Вендила с ног, он не пытался подняться слишком поглощённый усилием удержаться в собственном теле; криков он не слышал.
Когда движение, наконец, прекратилось, это стало почти облегчением - для всех, кроме магов. Для Гая, Ани, Люциуса и Росвальда, платформа просто резко остановилась, снова подбросив всех в воздух - но этот рывок не шёл ни в какое сравнение с началом движения. И звук, терзающий уши, этот пронзительный визг, ставший к концу пути почти невыносимым, наконец, прекратился, оставив после себя звенящую тишину. С точки зрения магов энергия, копившаяся, набирающая силу, раскручивающаяся по спирали, на миг застыла - а потом вырвалась на свободу, уйдя беззвучной волной вверх, вдоль... колонны? Нет. Постамента.
Факелы здесь снова начали светить, сначала робко, потом всё смелее, плюясь искрами. На том, что было колонной, стояла статуя женщины в длинной, в пол, тоге. Свет доставал только до груди, и лица статуи не было видно. Зато было видно что-то иное. Платформа вынесла группу в большую комнату - или целый скальный зал, - и она не была пуста. Почти два десятка созданий, не издавая ни звука и не трогаясь с места, смотрели на людей и меров. Их было плохо видно в сумраке, но форма большей части существ была искажена. Некоторые возвышались над прочими, сутулясь, другие, напротив, припадали к полу, словно ящерицы.. Кое-кто сохранял человеческую форму, но даже эти создания казались... странными. Словно оплывшими. Секунду никто не двигался, а потом создания, словно по некому неслышимому сигналу, двинулись вперед. И в этот же момент дикая, сырая магия Обливиона, магия плана Намиры, которую подчинила своей воле айлейд, взорвалась где-то над головами. Для присутствующих взрыв ощутился как если бы они находились в глубокой тёмной воде: упругая волна прокатилась по коже, звук почти отсутствовал - только дальний глухой рокот. За волной, прямо на головы ползущим тварям, рухнула каменная лавина, не тронув область у колонны, где находились люди и меры. Выжившие существа в ужасе сбежали во тьму, но часть из них продолжила лезть к вторженцам сквозь пыль и обломки.

Вендил, едва успевший судорожно вдохнуть после отката обливионской магии, вызвал свет. Заклинание помогло прийти в себя и собрать мысли в подобие порядка. Созданный шар света уже почти привычно исказился Бездной: его сияние было неровным, мерцающим и сыпало искрами. Быстро оглядевшись, данмер заметил неподвижную айлейд, похоже, всё ещё погружённую в транс. Он положил ладонь ей на плечо и чуть встряхнул, позвав по имени, но звук раздавила тяжёлая, вязкая тишина.
Вспышки света всё-таки помогли разглядеть детали, и Росвальд, первым из людей пришедший в себя, раскрыл рот, чтобы выкрикнуть команду. Но и у него звук голоса умер, не родившись. Священник удивлённом моргнул, попробовал снова, и, отчаявшись, просто встряхнул за плечо Гая, который стоял, разинув рот, и указал на покрытого огромными бородавками сутулого мера. Выведенный из ступора имперец кивнул и чётко, как в легионе, метнул копьё. Наконечник глубоко ушёл в бок создания. Тварь схватилась за древко и распахнуло в беззвучном крике невозможно широкую пасть с большими гнилыми зубами.
Маргарита, прижав руки к груди, смотрела на происходившее широко раскрытыми глазами. Она понимала, что нужно что-то делать. Призвать атронаха. Огненного. Грозового. Но здесь было столько магии - реки её, протянувшиеся от углов комнаты к статуе, мешали сосредоточиться, искажали восприятие, а отсутствие звука придавало сцене иллюзорный, жутко-нереальный характер. Камни падали с тихим стуком, культисты умирали молча, несмотря на то, что их лица искажались криком. Аня, скривившись и схватившись левой рукой за бок, медленно, как будто нехотя поднимала топорик. Факел северянки лежал на земле, чудом не погаснув. Магия же была реальностью, и к ней так хотелось прикоснуться, всего лишь чуть-чуть, краем сознания, чтобы получить это будущее, эту жизнь, обещание силы, власти над природой Обливион, власти принцев даэдра. Её было так много, и она была так близко... Данмер мог бы полностью понять порыв, если бы знал её мысли. Вспомнить почти забытое чувство, когда магия податлива, только и ждёт, что её зачерпнут, вдохнут полной грудью, чтобы обрушить на врагов огненный вихрь - эта мысль была болезненно притягательна. Но Вендил вдруг как наяву услышал слова Генерала о том, к чему приводит касание магии Намиры. Он с трудом отвёл взгляд от пылающих силой каналов и запретил себе мысли о них.
Люциус единственный из всех почти не смотрел по сторонам. Всё его внимание с момента, когда он только бросил первый взгляд на пьедестал, было поглощено статуей, и тишина вокруг делала только хуже. Он словно был один на один с тёмным мрамором в мрачной комнате. Но даже когда вспыхнул прерывистый магический свет, жрец Аркея так и не поднял глаз на лицо женщины.
Генерал вышел вперед, оказавшись между маленьким отрядом и искаженными жителями подземелья как раз вовремя, чтобы одним взмахом жреческой косы снести с плеч голову созданию, напоминавшему одновременно данмера, сороконожку и паука. Тот не сразу умер - оставшиеся без головы конечности растеряли координацию, но не скорость, а глаза на лице, приземлившемся прямо под ноги Вендилу, еще горели гневом и ненавистью.
Всё происходило слишком быстро. Тело пронзённого копьём изменённого мера ещё не устело осесть на каменный пол. Поднятая падающими обломками пыль ещё не осела в тёплом стоячем воздухе. Гай только-только выхватил из петли костяной кинжал с остро обломанным острием, а Маргарита с трудом отгородилась - сознанием, не телом - от силовых линий и медленнее, чем обычно подняла руку для жеста призыва. И в этот момент ситуация изменилась полностью. Измененные, оглушенные и ошеломлённые произошедшим, частично избитые, были не так страшны, как обычно. К тому же людям внизу приходилось иметь дело и с более опасными тварями, куда дальше ушедшими по пути омерзительных изменений тела и разума.

Три портала, сияющие ледяной звёздной чернотой рваные трещины в пространстве, открылись одновременно по разные стороны от колонны. И вышедшие из них были готовы к тому, что их ждёт. Один жрец, приземистое, почти квадратное создание, словно почуяв, от кого исходит наибольшая угроза, неожиданно быстро бросился на генерала. Эта тварь, в отличие от встреченной мерами в глубинах катакомб, не носила оружия. В нём не было нужды – пальцы создания завершались длинными когтями. При резком движении капюшон робы свалился, открыв безглазое и безгубое лицо, покрытое наростами и сочящееся слизью.
Второй, тот, что не носил одежды, словно выставляя напоказ покрытое язвами тощее тело, оскалился на айлейд и взмахнул длинным тонким мечом из тусклого чёрного материала. Клинок оставил в воздухе дымный след, выписав искаженный символ, и факелы погасли. Уцелел только волшебный огонёк Вендила, паривший высоко над головами. Единственный источник света то потухал, то разгорался снова, но всё-таки светил.
И, наконец, третья тварь, игнорируя тех, кто находились ближе, кинулась прямо к Фэй - и стоявшему с ней рядом Вендилу. Этот жрец больше походил на пепельного упыря чем на человека или мера: из складок кожи на лице торчал короткий, подёргивающийся хобот, а руки и пальцы казались слишком тонкими для двулезвийной секиры. Но ноги, превратившиеся за годы и годы изменений в сильные гуарьи лапы, исправно несли тело к врагам длинными, мощными прыжками.
Альтмер разделался со своим противником почти сразу же, как погасли факелы - древковое оружие давало огромное преимущество против голых рук жреца. Оглянувшись, Элион рванулся к мечнику.
Вендил рискнул снова сделать ставку на прямой вред и швырнул в лицо бегущей на них твари молнию. Разряд получился слишком слабым, чтобы причинить урон, но жрец на долю секунды запнулся, вскинув руки. Тут же выправился, но это дало время вмешаться Ане. Северянка, оскалившись, прыгнула к твари, возвышавшейся над ней почти на голову, и замахнулась топором, но создание, оправившееся быстрее, чем она рассчитывала, успело первым. Нордка, разрубленная почти пополам, осела на камень, а тварь снова прыгнула вперёд, поднимая обагрённую кровью секиру. Но купленные молнией и жизнью секунды не прошли зря. Новый портал открылся прямо перед жрецом, вынудив отпрянуть, и из пролома между мирами беззвучно выплыла пронизанная разрядами ожившая скала, слепленная в грубое подобие человека. В существо снова ударил разряд, но в этот раз его сила отшвырнула создание назад, оставив лежать на полу дымящейся кучей. Атронах неторопливо поплыл к дёргающемуся телу.
Это магическое представление, наконец, разбудило Фэй - и очень кстати, потому что заминка, вызванная жрецами, позволила выжившим жителям пещеры подобраться совсем близко. Кажется, возвращались даже те, кого сначала напугал обвал. Две даэдрических секиры без древк, раскрученные в воздухе, превратили первых существ в ходячие фонтаны с черной кровью. Одно такое оружие эльфка метнула в оставшегося жреца, но уже было поздно - Элион, упиравшийся коленом в грудь обезглавленного собственным же мечом жреца, даже не пошевелился, когда лезвия просвистели над ним. Причина замешательства альтмера выяснилась, как только он зажег собственный, мерцающий и искрящий светильник, чтобы рассмотреть свою левую руку. То, что от нее осталось, сползало с костей чавкающими лохмотьями. Эльф медленно, будто не проснувшийся еще спящий, поднял длинный меч и зажал под мышкой, потом резко дернул. Голубоватое сияние сразу же накрыло срез, не давая крови хлынуть рекой, а самому меру - потерять сознание от ее потери.
Айлейд резко зашипела от боли - едва видимое во тьме создание метнуло в нее увесистый камень и попало, едва не сломав плечо. Топоры, покачнувшись в воздухе, косо врезались в каменные обвалы и исчезли в облаках пыли.

Данмер обновил светильник взамен начинающему гаснуть прежнему и, стиснув зубы, глянул на пытающихся зайти им в спину уродцев. В мозгу будто раскрутился тяжёлый маятник, и Телванни вложил его импульс в отправленный искажённым огненный "подарок". Пламенный цветок, неожиданно крупный и жаркий, расцвел как раз там, где Гай пытался кинжалом сдерживать двух измененных, не пуская их к айлейд и кинувшемуся к ней Росвальду. Культисты вспыхнули как свечи, погибнув на месте. Хуже было то, что Гай, разинув рот в беззвучном крике, тоже отскочил назад, выронив нож и прижав к груди руку - её тоже поцеловал дотянувшийся язык пламени. Уцелевшие три измененных, которые пытались обойти колонну с другой стороны, почувствовали слабину и ринулись прямо к группе людей и меров. А за их спинами ещё две твари, одна из которых уже поднимала руку с зажатым в ней обломком потолка. Их было хорошо видно в свете быстро угасавшего огненного шара. Но в этот миг в воздухе мелькнуло копьё, и культист осел, выронив камень. А Люциус, про которого в хаосе все забыли, уже поднимал с пола топорик Ани. Вендил пару мгновений удивлённо и, кажется, с восхищением разглядывал свои руки, но быстро опомнился, скользнув по имперцу сожалеющим взглядом.
Успевшая немного оправиться от внезапного удара айлейд снова вызвала секиры, и на этот раз не стала размениваться на ближайших культистов, отправив оба топора в того, кто ушиб ей руку. Лезвия прошли насквозь, оставив на бугристом теле глубокие пульсирующие полосы, из которых медленными толчками полилась черная жижа - может быть, кровь, может быть, гной. Эльфка кровожадно улыбнулась и занялась было другим искаженным, но его уже скрыла снова сгустившаяся вокруг чернота. Оставив только один топор для экономии сил, Фэй принялась за ближайших трех и успела обезглавить двоих до того, как третий...
Он просто посмотрел ей в глаза, но эльфка, что-то беззвучно сказав, осела на пол грязно-серым мешком. Секира растаяла в воздухе. А культист неожиданно резво прыгнул вперед. Гая он просто оттолкнул взмахом руки, в которой блеснул отраженным светом небольшой кинжал, и имперец, споткнувшись, повалился на землю. Культист кинулся к айлейд, которая ещё не пришла в себя, но дорогу ему заступил Росвальд. Тела имперца и служителя Намиры сплелись в единый комок, когда каждый пытался использовать свой нож и не дать это сделать противнику. Люциус, занося топор, подбежал к ним, но опоздал. Когда он рванул культиста за плечо, оттаскивая от Росвальда, тот уже не шевелился, а из перерезанного горла толчками била кровь. Имперец же, в грудь которого оружие твари ушло по рукоять, лежал с почти мирной улыбкой на лице.
Шар света вдруг вспыхнул ярко-белым - достаточно, чтобы выхватить из темноты двух затаившихся существ. Одно из них данмер успел поджечь новым сгустком пламени, но другая тварь раненной снова уползла во мрак. Маргарита попыталась отправить следом огненного атронаха, но сосредоточенности уже не хватило. Гибель Ани и Росвальда слишком потрясла волшебницу, и сознание упрямо отказывалось концентрироваться на отдалённых планах - здесь и сейчас вызывало слишком много эмоций.
Дело довершил данмер. От второго светильника чудовище успело укрыться за обломками, но от магического взгляда уже не смогло. Дождавшись, когда тварь выползет на открытый участок, Вендил оборвал жизнь культиста разрядом молнии - вновь такой неожиданной силы, что туловище обгорело до чёрной корки полностью. Больше поблизости он никого не почувствовал, горячка боя начала утихать, и данмер оглянулся на поредевший отряд. Немного времени зализать раны и проститься с павшими.
Подойдя к Маргарите, он коснулся её плеча и сочувственно посмотрел в глаза, когда она обернулась. Он постоял рядом ещё немного и направился к Гаю, который так и лежал там, куда его отбросил удар.

Альтмер, успевший подняться на ноги пристроить странный меч в дыру пояса, подошел ближе к остальным. Первым он осмотрел Росвальда. Убедившись, что пульса нет, пошел к Гаю. После столкновения с культистом к обожённой руке имперца добавился ещё и глубокий порез на плече. С поврежденной кожей Элион мало что мог сделать, разве что немного приглушить боль - а вот рану затянул сразу. Гай, уставившись на плечо Генерала, казалось, даже не сразу заметил, что рана закрылась. А осознав, благодарно кивнул альтмеру и на миг стиснул его предплечье вылеченной рукой.
Вендил опустился на колени рядом с имперцем. О ранах уже позаботился альтмер - данмер остался рядом, чтобы помочь человеку встать. Обожжённый им человек секунду колебался, но потом всё-таки принял протянутую руку. Злости в его взгляде не было.

Первый Посев, день 6, Ллевен

Про визит, кажется, уже были в курсе как минимум некоторые обитатели части дворца Мании. По крайней мере, уже знакомый пухлый привратник не только не выказывал недовольства при виде свидетеля его унижения, но напротив, расплылся в широкой улыбке ещё до того, как Ллевен успел показать письмо. И то, что данмера проводили прямо к дверце за троном, тоже никого не удивило, хотя и вызвало очень оживлённые перешептывания среди меров и аргонцев. Довольно большого количества меров и аргонцев, учитывая довольно ранний час.
Завтракать герцогиня Мании предпочитала в спальне. Следов бурной ночи в красной комнате уже не осталось, и сейчас здесь было почти уютно. Красные занавески были развинуты, оставив только тончайшую розовую паутину, и утреннее солнце уже не разукрашивало комнату в кровавые тона. Кровать осталась где была, хотя данмер заметил, что теперь столбики, которые поддерживали балдахин, выглядели гораздо толще и отливали металлическим, бронзовым блеском. Украшали их широкие розовые и зеленые ленты.
Лори – Ленора – сидела на подушках у одного из небольших круглых столиков, сбившихся в маленькую стайку с одной стороны кровати. Между ними, стараясь ничего не опрокинуть, шмыгали два маленьких и очень рыжих хаджита в воздушных белых одеждах. Один как раз застыл над герцогиней, пытаясь понять, куда можно приткнуть ещё одну маленькую вазочку с фруктами. Крышка столика была уже заставлена маленькими корзинками, блюдцами и вездесущими вазочками, среди которых терялись два бокала и кувшинчик с вином. Наконец омс сдался и приткнул крупные круглые ягоды на другой стол, рядом с небольшой квадратной коробочкой, гравированной узором из листьев по бокам и и изображением двулезвийной секиры сверху. Там же, рядом с коробочкой, над маленькой горелкой неспешно побулькивало глубокое блюдечко с какой-то бело-розовой массой, издававшей тонкий цветочный аромат. За процессом наблюдал маленький и очень серьёзный – или просто очень сосредоточенный – босмер.
Заметив вошедшего, герцогиня взмахом руки разогнала хаджитов и обворожительно улыбнулась данмеру:
- Ллевен! Доброе утро. Садись.
- Привет, Лори. Здорово выглядишь, - поприветствовал ее тот. Несмотря на хмурое настроение, он улыбнулся герцогине в ответ, чуть задержав взгляд на ее расстегнутом жилете, и опустился на подушки. - Ты хотела меня видеть?

- Хотела. М'Няш! - один из хаджитов через силу оторвался от разглядывания чёрного одеяния данмера и подхватил кувшинчик. Разлив вино в кубки, он передал один Лори, а второй протянул Ллевену, вежливо махнув хвостом вбок. - Ты ешь. Утром нужно много сладкого, чтобы день прошёл хорошо! А там мы поговорим. Для начала... это не главное, но мне интересно - пузан говорил, что у тебя был и второй бочонок мёда. Это большая редкость, и, если ты его ещё никуда не дел, я бы его выкупила. Или перекупила.
- У меня его уже нет, - покачал головой Ллевен. Трапеза у Лори живо напомнила ему гостеприимство герцога Вварденфелла и, как и в тот раз, равнодушно глянув на сладости, данмер вытянул первое попавшееся под руку из вазы с фруктами. - Я не пью вино по утрам, да и в принципе последнее время перешел на воду. Но, конечно, бы неплохо, чтобы день прошел хорошо.
Поняв намёк на лету, хаджит поставил вино на столик и умчался за скрытую занавесью дверь в дальнем конце комнаты. Вернулся почти сразу с огромным кубком, наполненным водой.
- А у кого? - заинтересовалась герцогиня, которая, не торопясь, общипывала виноградную кисть.
- Рано или поздно он все равно достанется тебе. Так что пусть останется сюрпризом, - фрукт оказался незнакомым, но вполне съедобным. Случайно взгляд Ллевена упал на коробочку, в которой явно находилась форма для секиры, и он удивился. - Откуда это у тебя?
- Что? – проследив, куда смотрит данмер, Лори небрежно махнула рукой. – Уже не помню. Откуда-то. Но как формочка она пришлась мне по душе.
Босмер, видимо, удовлетворившись содержанием массы, раскрыл коробоку и вылил загустевшую массу в в углубление в центре, после чего осторожно закрыл формочку.
- Мыло в виде мордочки странной злобной твари – это занятно, - пояснила процесс герцогиня и чуть нахмурилась. – Хотя сейчас уже менее забавно, чем было.
Было что-то очень символичное в том, чтобы в форме для изготовления оружия делали мыло для девичьей кожи. Оценив эту иронию, Ллевен все же предложил:
- Если тебе надоело, то можешь отдать эту форму Резчице из Крусибла. Думаю, она будет тебе очень признательна, посколько давно ищет такие. Случайно у тебя не завалялось еще одной, с мечом или щитом? - с улыбкой, но без особой надежды на положительный ответ, спросил он герцогиню.
- Какое мне дело до Резчицы? – удивилась Лори. – К тому же тогда мне нужна будет новая формочка, а Резчица делает не совсем... то. И она не моя подданная, зачем мне её баловать просто так? У неё нет ничего, что мне нужно. Ты, конечно, другое дело, но... Меч и щит, говоришь? Хм? – менее рыжий полосатый хаджит подскочил и что-то торопливо прошептал ей на ухо. Выслушав, Лори сожалеюще улыбнулась данмеру. – Увы, нет, ничего подобного.
Ллевен чуть пожал плечами:
- Ну, если вдруг тебе понадобятся услуги кузнеца, теперь ты знаешь, чем ее обрадовать. - он достал из вазы персик, повертел его в пальцах. Бернис с утра он так и не видел, но без энтузиазма предвкушал разговор, который, судя по всему, рано или поздно должен был состояться.

- Хорошо, - Лори о чём-то задумалась, потом светло улыбнулась Телванни. – Но если ты любишь оружие, а Резчице нужна форма, я могла бы отдать её тебе. А ты бы потом отдал за услугу ей. Конечно, тебе я бы отдала коробку за правильную компенсацию. Несложную, небольшую, совсем крошечную для данмера, который вхож во все дворцы.
Ее слова едва не заставили Ллевена рассмеяться - кажется, его принимали за кого-то другого. И, похоже, едва ли не все, встреченные на Островах. Он даже на секунду задумался, что может это он сам считает себя кем-то не тем, кем является - и это вполне могло бы стать хорошим основанием для того, чтобы поселиться здесь на постоянной основе. Но он покачал головой:
- Мне не нужна секира. Но скажи, чего ты хочешь - может быть я и помогу.
Лори, судя по мгновенному ответу, ждала именно этих слов.
- Если я лишаюсь – временно, конечно , - мыла, то мне нужна замена, верно? Поэтому – и ещё по некоторым совершенно несущественным причинам – я хочу получить образец мыла, которым пользуется Лами. В идеале ещё и кусочек мыла Эо, но Лами будет достаточно. Если меня не захотят порадовать дополнительно.
- Об этом тебе куда проще попросить их самой, - такой просьбы Телванни не ожидал, потому удивился. - Извини.
Лори фыркнула.
- Представляю, как Эо бы отреагировала на такую просьбу от меня. Или Лами с её фанатичным отношением к собственному телу. Нет, это вовсе не проще. Но если не хочешь, я не настаиваю, хотя твоё упорное нежелание меня радовать... но неважно. Вообще-то я хотела поговорить о другом.
Ллевен только руками развел:
- Я не буду оправдываться, - он представил себе диалоги, в которых он пытается выпросить мыло, которым пользуются две другие герцогини и едва удержался от гримасы. Не говоря о том, что "несущественные" причины Лори могли оказаться вполне существенными для Лами. - Так о чем пойдет речь?
- Не будешь, - Лори выглядела откровенно позабавленной. – Не знаю, почему, но это придаёт тебе определенное очарование. Но неважно. На самом деле я решила тебе помочь. Той ночью, после охоты, ты упомянул, что не уверен, чего тебе хочется. И про место, которому принадлежишь. Я об этом подумала.
Данмер с недоумением на нее посмотрел, ожидая продолжения.

- Я хочу снова предложить место у себя. Но иначе. Служба должна вознаграждаться, и я это понимаю. Сейчас ты живёшь у Бернис, и Лураша говорил, что она какая-то совсем странная. Я не стала уточнять, но легко верю. И считаю, что постоянные депрессии вредны для здоровья окружающих. Посуди сам: после визита ко мне, после нюкт, тебе явно было веселее, чем сейчас. Поэтому я могу предложить домик на краю города – одну из моих... дач, если угодно. Коттедж. Потом. Ты говорил, что служишь брату – что-то про то, что он сильнее тебя. Но в этом мире – в мире Лорда и моём – я могу усиливать магические способности. Временно, конечно. Ты не заметил ничего странного, когда мы боролись? Может быть, ты даже мог бы быть сильнее своего брата. Хотя бы здесь. Итак, со мной тебе будет гораздо лучше! Особенно ночами. Что до смены подданства, то я уже написала Эо письмо. Про то, какой части дворца ты больше подходишь, как мы хорошо подходим друг другу, всё такое. Ей от мужчин всё равно толку нет, верно? Тебе останется только подтвердить.
- Лори... - в продолжении ее монолога недоумение Ллевена только росло, но когда он услышал про письмо, то с трудом подавил нервный смех. С течением времени он становился старше, но ума у него при этом, похоже, не прибавлялось. - Твое предложение... было бы очень лестным, если бы я понял - зачем это тебе. Ну, кроме заботы о моем благе, которую я, увы, ничем не заслуживаю. Я уже говорил, что не могу остаться. И не хочу - я не принадлежу Островам и здесь лишний.
- Не имеет значения, - Лори отмахнулась от возражения как от чего-то несущественного. – Через некоторое время ты, наверное, сможешь остаться. А тогда и захочешь тоже. И все довольны! А зачем – ты очень интересный мер, Ллевен Тинари. Необычный. И очень, очень полезный. Но об этом можно будет поговорить позже, когда ты всё хорошенько обдумаешь. Я не тороплю.
На лице Ллевена все же появилась гримаса самоиронии - в данный момент он чувствовал себя каким угодно, только не полезным. Особенно, если Элонде уже получила дурацкое письмо. Был бы здесь Вендил - наверняка бы помер от смеха и, в целом, Ллевен даже не стал бы его винить.
Следующий час прошёл в непринуждённой болтовне Лори о косметике, комфорте гаремного и не очень гаремного быта вперемешку с охотой и описаниями яркой, фестивальной жизни во дворце. Службы или других герцогинь разговор больше не касался.

Выйдя из спальни герцогини, Ллевен скрипнул зубами. Ситуация, в которой он оказался, была абсолютно идиотской, но одновременно в какой-то степени данмер был даже рад. Происходящее вокруг начинало его злить в достаточной мере, чтобы сомнения, которым он предаваться последнее время, куда-то отступали. В галерее он наткнулся на одного из Лураша-Лэй - с красными и золотыми ленточками, того самого, с кем он изначально познакомился.
- Ты-то мне и нужен. - вместо приветствия сообщил ему Ллевен. - Нужно поговорить.
- Доброе утро, Ллевен, - аргонец, не выказывая ни удивления, ни раздражения, выжидательно уставился на Телванни.
Данмер меликом глянул на стекающихся к приемной зале пестрых придворных и кивнул вниз:
- Пойдем в сад.
Буйная зелень, вперемешку с огромными яркими клумбами, почему-то вызвала у Ллевена раздражение, но здесь было куда спокойнее, чем в оживленной галерее. Когда они добрались до одной из беседок, стоявших тут и там по всему саду, данмер посмотрел сверху вниз на аргонца:
- Расскажи мне, что ты знаешь о Релмине. У меня появились более веские причины, чтобы искать с ней встречи, но я хочу знать, чего мне ждать. Кроме того, что она - "очень опасна".
- Ты решил согласиться на наше предложение?
- Возможно. Но мне нужно знать больше, чтобы решить окончательно.
Аргонец некоторое время молчал, внимательно разглядывая Ллевена. Кивнул и заговорил:
- Госпожа Релмина появилась... нет. Лорд Шеогорат перенёс госпожу Релмину на Острова уже очень давно. Мы не знаем, когда именно, и не пытались узнать. Говорят, что Лорду нравится в ней свежий взгляд на вещи. Она очень хорошо подходит Островам. Релмина – прекрасный учёный, очень целеустремленный и не позволяющий всяким мелочам влиять на процесс. Скорее всего ты знаешь, что она занимается атронахами плоти и создала Стражей для Врат, но на самом деле спектр её знаний и интересов гораздо шире. И госпожа Релмина действительно очень опасна –поэтому мы готовы дать тебе возможность... не оказаться в числе экспериментов. Мы знаем так же, что госпожа живёт в Засельме вместе с несколькими помощниками. Практикантами, потому что дел в Засельме слишком много. И любит одеваться в чёрное, - помедлив, Лураша-Лэй сморгнул. – У вас будет хотя бы что-то общее.
Последнее можно было бы принять за попытку пошутить, если бы тон аргонианца не был бы убийственно серьёзен.
- Чего ждать, мы сказать не можем. В той части Островов можно часто встретить гадких атронахов, а они не умеют читать. Поэтому мы бы настоятельно советовали добраться до того, кто читать умеет и готов говорить. Скорее всего кто-то из практикантов окажется на верхних уровнях, как обычно. Дальше всё будет зависеть от тебя. И даже с нашим письмом я бы советовал проявлять большую осторожность.
Ллевен кивнул. По всем описаниям Релмина представала безумным магом, что живо напомнило Телванни некоторых мэтров Дома. И эта ассоциация вовсе не принесла ему радости - в том, чтобы пытаться договориться с какой-нибудь госпожой Тераной, обычно было очень мало удовольствия или практического смысла. Атронахи плоти, судя по всему, были результатом действий некроманта, а значит, Релмина была искушена в школах Призыва и Восстановления. За последнее говорило и то, что она лечила Элонде. Насколько широк ее "спектр знаний и интересов" помимо, Ллевен мог только предполагать, но ему хватало и этого.
- Чем она занимается кроме создания атронахов? - все же уточнил он.

- Атронахи - одно из наиболее заметных её творений, как и Привратник и другие големы, но в Засельме скрывается много больше, - Лураша-Лэй говорил своим обычным равнодушным голосом, но данмеру показалось, что он подрагивает. - Госпожа Релмина с некоторых пор занимается не только телами, но и разумом. Чтобы сказать больше, надо побывать в Засельме, а мы не можем. Но будем признательны за рассказы.
- Почему не можете? - Ллевен пристальнее взглянул на аргонца, но от чего у того загорелись глаза не понял. - Если вы в состоянии дать мне письмо с рекомендацией, то, полагаю, в состоянии нанести и визит, была бы охота. Где я ошибся?
- Тогда наша интересность для госпожи Релмины в Засельме может перевесить нашу ценность для госпожи Релмины здесь, - спокойно ответил аргонец. – Мы поддерживаем некоторые контакты, но – на расстоянии.
Какое-то время данмер молчал, переваривая информацию. "Чего я хотела бы - это понять, что именно мне нужно" - эти слова снова и снова звучали у него в ушах и Ллевен наконец-то решился:
- Я согласен на вашу сделку. Как к ней попасть?
- Замечательно! - Лураша-Лэй широко улыбнулся, на миг став похожим на обычного маленького аргонца. - Нам нужно немного времени чтобы составить письмо. Правильно составить. Я могу принести его к тебе. Хотя твоя хозяйка, кажется, нас не любит. Добраться до Засельма можно несколькими способами. Например, в лагерь Длинного Зуба иногда ходят телеги. Торговцы. Или к Вратам. Оттуда до Засельма идти всего несколько часов. Но мы бы посоветовали другой способ. Засельм стоит недалеко от границы Мании, и некоторые лиздры знают дорогу. Если воспользоваться ими, это решает и проблему времени, и некоторым образом, проблему атронахов. Но ждать там лиздра не станет. Они не очень любят Засельм.
- Не любит... - машинально повторил Ллевен. - Почему Бернис вас не любит? Но решить проблему времени и атронахов будет неплохо, отказываться не буду.
- Тогда ты можешь придти утром и за лиздрой, и за письмом. Мы не советуем пытаться войти во владения госпожи Релмины к ночи. А твоя Бернис... - ящерка помешкала, словно пытаясь подобрать нужные слова. - Она нам не верит! Когда мы говорим, что таких болезней нет, или что они не лечатся персиками! Или замужеством! Но это правда!
- Я приду, - кивнул Ллевен. Про себя он снова печально подумал, что дети болтают не думая, но у них для этого хотя бы есть оправдание.
Кивнув в ответ, аргонец задумчиво потёр нос лапкой, и его глаза блеснули внезапным интересом:
- Кстати. Ты не знаешь, почему над заповедником нюкт после твоего визита часто сверкают молнии безо всяких туч, а на границах видели области выжженной травы?

* * * * *

Пока Ллевен шел к трети Делириума, он старался сосредоточиться на том, что нужно сделать, и пытался не думать - почему он это делает. Иначе он чувствовал, что сомнения, которые он так и не разрешил, заставят его вернуться к аргонцу и отказаться, пока не стало слишком поздно. Потему пришлось подождать немного - она помогала кому-то, но где - никто толком не знал. Его провели в отведенную ему комнату.
Через десяток минут девочка сунула нос в дверь. Ее руки были еще мокрыми и слегка покраснели от трения. Увидев Потему, данмер улыбнулся:
- С тех пор, как я здесь, у меня ощущение, что я тебе покоя не даю. Но сегодня я не могу уйти из дворца не попрощавшись - завтра с утра я уеду и не знаю, когда вернусь обратно. - "если вообще вернусь", мысленно добавил он про себя.
- Уедешь? - бретонка забралась на кровать с ногами и внимательно посмотрела Ллевену в лицо. - Куда?
- Мне нужно поговорить с Релминой, и можешь считать, что я сошел с ума, - тот улыбнулся еще шире, кивнул на руки девочки. - Ты решила заняться стиркой?
- Я помогаю делать дела во дворце, - кивнула Потема. - Да, ты сошел с ума. Но, наверное, это будет интересно. Возможно.
- Завтра узнаю, - Ллевен чуть пожал плечами и попросил. - Если за время, пока меня не будет, ты случайно увидишь Элонде, скажи ей, пожалуйста, что я не собираюсь менять подданство. Что бы ей там не написала Лори. Я буду тебе очень признателен.
- Хорошо... - задумчиво протянула девочка, потом внезапно словно проснулась. - Тебе что-нибудь нужно? Карта, рюкзак, благовония от элитр?..
- Наверное, не помешает, - Ллевен признал, что до предложения Потемы не слишком задумывался о том, как будет возвращаться и это ему не понравилось. Словно он уже настроился на то, что возвращаться не придется. - Только, скорее, сумка через плечо - рюкзак не слишком удобен, когда таскаешь на спине щит.
- Хорошо, - кивнула девочка. - У тебя есть какой-нибудь транспорт?
- И очень быстрый. Правда, только в один конец, но если повезет, может я снова натолкнуть на какого-нибудь торговца, когда буду возвращаться.
- Значит, обратно нет, - задумалась бретонка. - Там недалеко Сплит, кажется. И Холм... Попробуй найти кого-нибудь в Сплите. Только заранее выбери сторону, а то окажешься виноватым.
- Какую сторону? - не понял данмер.
- Манию. Или Деменцию. Ты поймешь, когда там окажешься. Я там была только один раз, поэтому не знаю, кто лучше тебе подойдет. Но у них бывают торговцы. Я положу тебе в сумку карту, немного еды и что-нибудь от элитр. Правда, говорят, оно не работает, так что будь осторожен!
Она сползла с кровати и исчезла за дверью. Через десять минут в ее руках уже была сумка.

Вендил

Первый Посев, день 6

Когда всё закончилось, Маргарита медленно опустила руки, так и поднятые в неудавшемся жесте призыва. Несколько секунд она просто стояла, глядя в пространство, туда, где догорали последние искры огненных шаров. Теперь, когда напряжение боя прошло, магия снова начинала давить на сознание, но уже почти привычно, как мягкая подушка, которая почему-то что-то шепчет в ухо. Так, что слов не разобрать, да и уснуть не помешает, как только ты примешь этот шепот и перестанешь обращать на него внимание. Если не будешь прислушиваться, стараясь различить слова. И тем более – пытаться их понять. Когда плеча коснулся данмер, она дёрнулась, резко поворачивая голову. Отсутствие реальных звуков сбивало ощущения. Нельзя было услышать, как кто-то подходит сзади. Или сбоку. Секунду она смотрела Телванни в глаза, потом отвернулась туда, где над телом Ани стоял Люциус. Имперец вернул северянке её топор, потом постоял, склонив голову. Маргарита не видела лица жреца Аркея, но он наверняка молился. Если не ради Ани, которая погибла в бою, то ради себя и остальных. Оставшихся. Так мало.
Когда она нашла в себе силы, наконец, двинуться, то первым делом опустилась на колени перед телом Росвальда. Под ногу попался острый обломок камня, но это было неважно. Маргарита осторожно вытащила нож и отбросила его в темноту. Без него, в неярком свете, скрывавшем потёки крови, жрец казался просто спящим, и женщина удовлетворенно кивнула. Кинжал был слишком чуждым, нарушал покой смерти, который скоро сменится жаром огня. Оставлять тела на съедение или что похуже она не собиралась. Хорошо бы Телванни согласился их сжечь. Если же нет, она была готова потратить достаточно сил на то чтобы привести сюда огненных созданий. Хотя данмер справится лучше и быстрее. Росвальд этого заслуживал. Он не был воином, но оберегал своих до самого конца. И был по-настоящему добрым человеком и хорошим другом. Сморгнув слезы, Маргарита резко поднялась и перешла к Ане. Люциус уже отошёл и сейчас недовольно крутил в руках секиру жреца Намиры. Древко обуглилось, а лезвия смялись от разрядов молний и ударов атронаха, поэтому имперец недовольно бросил глухо звякнувшее оружие и отправился опробовать косу, оставленную Генералом. Но он успел прикрыть разрубленную грудь северянки остатками одежды. В отличие от Росвальда, девушка не выглядела мирной, скорее наоборот, но ей это подходило гораздо больше. Вспомнив, как Аня получила обратно кусочек души, Маргарита беззвучно всхлипнула. Девушка пробыла целой недолго, но волшебница надеялась, что теперь её душа сможет отправиться туда, где в пышных залах пируют её предки. И это, наверное, лучше, чем судьба оставшихся в залах «счастья».
"Интересно, если бы Юлий всё-таки пошёл с нами, может быть... "
Но думать об этом сейчас было бесполезно. Как и злиться на тех, кто выбрали свою судьбу раньше.

Альтмер, покончив с людьми, склонился над Фэй. Он успел увидеть, как именно она упала, а потому не торопился - что бы культист ни сделал с айлейд, это не было поддающейся лечению раной. Мистики всегда были для него загадкой - безумцы, провидцы, маги, способные игнорировать законы, общие для всех живых. Но рану в плече эльфки он заживить мог, что и сделал перед тем, как поднять Ведьму и отнести к колонне, подальше от мельтешения теней.
Оставив Аню лежать и охватив сцену взглядом, Маргарита, поколебавшись, села рядом с Ведьмой, подтянув колени к груди. Рядом с Гаем стоял Телванни, и там всё было в порядке. К тому же ей не хотелось сейчас находиться рядом с человеком, который по большей части знал только её-прежнюю. Как не испытывающую эмоций волшебницу, редко выходившую из пещеры. Не её саму. А Люциус... был странным. Он производил впечатление человека, в котором энергия бьёт ключом. После молитвы над телом. Словно он мгновенно стряхнул с себя эти смерти и просто продолжил жить дальше. Разве что он так стремился наружу, что забыл вообще обо всём, кроме этого? Сейчас Маргарита не понимала Люциуса. И не хотела его понимать. Словно чужой человек, занявший место друга.
Если Люциус казался загадкой, то Генерал, который отошёл в сторону от остальных, сейчас её просто пугал. То, что он принадлежит другой... породе – Маргарита понимала и раньше. Воин, который довёл талант до совершенства, отточил его как любимый меч. Но видеть, как мер сам себе отрезает руку? Какое разумное существо сделает это так быстро и без колебаний? Сам? А потом будет в состояни ходить и помогать другим? Что он за существо? Что им движет? Получится ли его остановить, если что? Если бы альтмер не отошёл от Ведьмы, Маргарита не была уверена, что смогла бы подойти без опаски. Ведьма после пещер была понятнее всех прочих и... безопаснее. Несмотря на происхождение. Если в ней осталось что-то от того дома, что показали пещеры. И если она останется собой после этого сна. Волшебница осторожно потрясла айлейд за плечо, но та не отреагировала. Кажется, здесь оставалось только ждать. Она не была уверена, сколько просидела у колонны, когда внимание волшебницы привлекло резкое движение. Люциус, которому коса понравилась больше искорёженного топора, прислонил её рядом с лежащей айлейд, а потом осторожно, как будто боясь разбить, поднял тело Росвальда и отнёс его ближе к Ане. Марго подняла бровь. Может, жрец Аркея не был так безразличен, как ей казалось. И, кажется, ему пришла та же самая мысль, что и ей: Люциус быстрыми шагами подошёл к Телванни и указал жестами сначала на чёрное пятно, куда пришёлся первый огненный шар, а потом на два тела. Потом вопросительно наклонил голову.

Вендил пару секунд размышлял. Задерживаться здесь было плохой идей, тем более, что погибшие не были данмерами, но подавлять спутников ещё больше было опасно тоже. Кто знает, сколько ещё придётся драться? Уныние шансов им не добавит. И в конце концов на месте Ани и Росвальда чудом не оказался он сам... Это и неожиданно всплывшие в памяти слова Элонде заставили эльфа кивнуть.
Жестами попросив остальных отойти, Телванни сделал первую попытку, но настойчивый шёпот, наполняющий зал, вдруг пробил барьер и сбил концентрацию - заклинание лишь обожгло ему пальцы. На второй раз он тщательнее отогнал лишние мысли. Данмер глубже ушёл в себя, где ничто не отвлекало, полностью замкнулся на намерении собрать как можно больше магии: без спешки, но неумолимо эльф волей разжимал цепкие чёрные пальцы Бездны, сжимающие крошечные жемчужины силы; собирал одну горсть за другой.
Наконец Телванни направил пару отогнутых пальцев на тела. Тугая струя пламени создала такой жар, что эльфу самому пришлось отступить, закрыв лицо остатком рукава. Скоро заклинание иссякло, и данмер напоследок поклонился павшим.
"Отлично", - отчётливо проговорил губами Люциус, убедившись, что данмер смотрит на него, и хлопнул Телванни по плечу. Тот в ответ задумчиво посмотрел на место, куда пришлось дружелюбие имперца, но поправлять ткань не стал - от робы и так мало что осталось. Обойдя по очереди людей и меров, Люциус убедился, что привлёк общее внимание и, обведя рукой собравшихся, указал в сторону, куда пытался сбежать последний культист. Сообщение было очевидным: "нужно уходить". Возражать никто не стал, только Маргарита, покачав головой, кивнула на всё ещё не пришедшую в себя Ведьму. Жрец Аркея секунду колебался, потом пожал плечами, отдал косу Гаю, который нерешительно взял её здоровой рукой, и почти без усилий поднял айлейд на руки.
От движения Фэй постепенно пришла в себя и уже через несколько десятков шагов могла идти самостоятельно. Это дало Люциусу возможность радостно, чуть ли не жадно, забрать косу обратно, а Гаю - быстро вернуться, чтобы подобрать пару погашенных факелов. Их свет в этом мире, как все знали по опыту, порой работал гораздо лучше магического. Идти приходилось осторожно из-за усыпавших пол обломков, и группа продвигалась вперед достаточно медленно, а зал был огромен - и пуст. Но всё же рано или поздно стены залы начали сходиться, пока не превратились в широкий коридор с грубо обтёсанными стенами. И почти сразу после этого Генерал, который шёл первым при свете магического светляка, остановился. Коридор вывел на перекрёсток, уйти по которому можно было и направо, и налево, и прямо. Все дороги выглядели одинаково: пустые мрачные каменные кишки с высокими потолками, достаточно широкие, чтобы по ним в ряд могли пройти три человека.

- Вот суки намирские!.. - неожиданно раздался сзади голос Гая, который увидел развилку, и тут же оборвался. Впрочем, имперец тут же оправился: - Эй, тут можно говорить вслух!
- Хочешь разбудить... - Люциус резко развернулся к товарищу и тут же осёкся, скривившись. Никакого смысла не шуметь после произошедшего в пещере, уже не было. Вздохнув, жрец повернулся к Генералу и Фэй. - Вы можете сказать, куда дальше? Мы знаем только то, что портал может быть там, где горят факелы. Но и всё.
Данмер тем временем попытался провести магический поиск, но увидел только какую-то смутную тень впереди и справа. Вслух пока говорить ничего не стал, но насторожился. Фэй долго молчала, потом сокрушенно покачала головой.
- Я не могу найти.
Альтмер нахмурился. Он надеялся на подсказку магов, но ни один из них, похоже, не мог ничего добавить. Логика говорила, стоило выбрать крайний коридор, привычка и интуиция - идти вперед. Но сейчас с ним был целый отряд, поэтому положиться только на внутреннее чутье он не мог. Не имел права.
- Вендил, Маргарита?
- Я здесь не чувствую почти ничего. Простите, - Маргарита, словно подражая Ведьме, тоже покачала головой. В самом деле, если айлейд, которая куда лучше понимала магию этого места, не могла найти выхода, на что могла надеяться она? Особенно если учесть, что голова волшебницы из Коррола всё ещё тягуче ныла после испытанного в прошлой зале. Она бросила взгляд на Люциуса, но тот только еле заметно пожал плечами. У них на самом деле было никаких подробных карт этого места, только намёки от случайных упоминаний и разговоров. Или пыток заблудившихся и не очень опасных культистов, как она теперь подозревала. Разумеется, Росвальд и Люциус с остальными тогда не говорили ей всего, и были правы. Но независимо от методов, этих кусочков было слишком мало. Зеркало, сталь, факелы. В этих пещерах - ничего похожего.
Телванни помедлил с ответом, отходя от эффекта заклинания. На этот раз картина перед мысленным взором открылась более ясная. Справа он видел теперь не смутные пятна, а сплошлое размытое марево - там что-то умирало или очень глубоко спало, и его было очень много. В проходе прямо чувство ослабело, сменяясь видением нескольких огней, которые двигались в большом свободном пространстве. Слева он чувствовал множество аур, от тусклых до нескольких больших и ярких, двигающихся по странным путям, навевающим ощущение извилистой сети коридоров, уходящей дальше взгляда. За спиной было пусто. Придя в себя, данмер пересказал увиденное.
- Что думаете? Правый проход пока кажется мне более привлекательным... - закончил он.

- Почему не прямо? - удивился Люциус. - Спереди меньше... тварей, может быть, получится кого-нибудь захватить и допросить.
- Вариант, но что бы не спало справа, наше появление их не разбудило. И на их фоне можно укрыться от поиска, - объяснил эльф. - Место перевести дух.
- Одно дело - приглушенный шум где-то там, - возразил имперец, - и другое - если мы вломимся... где бы это ни было чтобы перевести дух. А если они проснутся, когда мы приблизимся? Если их там действительно так много?
- Тоже думал об этом, - согласился данмер. - Тогда прямо.
Тем более, что остальные не возражали. Генерал кивнул и первым пошел вперед. Коридор извивался, становясь то шире, то уже. Несколько десятков шагов группе даже пришлось идти один за другим. Временами на потолке попадались пятна плесени, мокро блестевшие ядовитой зеленью при свете магических фонариков; настоящие факелы так и не зажигали с пещеры, где стояла статуя. Иногда с потолка капала густая, почти не прозрачная вода, от которой исходил резкий минеральный запах. Видимо, из-за этой воды пол бугрился и местами шёл скользкими, блестящими волнами, заставляя замедлять и без того небыстрый шаг и внимательно смотреть под ноги. Единственными звуками, эхом разносившимися по кишке пещеры, были шаги. Говорить никому не хотелось.
Пещера открылась внезапно: в какой-то момент стены коридора раздались, и перед путниками открылось пустое пространство. Волшебные огни позволяли видеть только на десяток-другой шагов в стороны и вверх, и можно было сказать только одно: пещера была и шире, и выше. Маргарите пришлось поднять огонёк вдвое выше чтобы люди и меры смогли разглядеть влажные отблески на неровном потолке. Водяная капель здесь доносилась отовсюду, наполняя пещеру сложными переливами. А впереди, насколько хватало света, вздымались груды поблескивающих валунов причудливых, сглаженных форм. Они образовывали настоящие горы, с хребтами и перевалами. Прямо посередине, между выглаженных временем и водой каменных холмов петляла узкая тропа.
- Странное место, - Марго говорила почти в полный голос. Пройдя чуть дальше, она пнула ближайший камень - невысокий бесформенный ком размером с несколько кулаков, и испуганно отпрыгнула назад, чуть не подскользнувшись: "камень" от удара развернулся, как ком тряпья, и теперь плоско лежал на полу. Люциус осторожно поддел его древком косы и не без труда поднял в воздух.
- Да это же тряпка. Рубашка.

И действительно, у скомканной и пропитанной минеральной водой тряпки обнаружились длинные рукава. Соседний "камень", когда его развернули, оказался штанами, и Люциус присвистнул:
- Это они что, все здесь - вещи?..
- И почему-то меньше всего хочется знать, что стало с их владельцами, - произнёс данмер, мрачно оглядев кучи тряпья, мешков и даже оружия.
- У тех... существ, которых мы убивали, культистов, тоже почти никогда ничего не было, - задумчиво добавила Маргарита. - Может быть, это - как склад? Может, не всё здесь осталось от несчастных, которых привели на смерть.
- Да уж, - Люциус после недолгих поисков нашел закаменевшие ножны с коротким мечом, и, отбив кусок соли, даже смог чуть вытащить лезвие. Но металл был настолько изъеден ржавчиной от вездесущей влаги, что использовать оружие было невозможно, и жрец Аркея вернул его обратно в кучу мусора. - Это точно не от пленников, Зачем бы тащить сюда их оружие и оставлять гнить?
- Нужно же куда-то всё складывать... - произнёс тёмный эльф, осматривая свалку внимательнее. - В любом случае, вряд ли за ними вернутся. - Закончил он, подойдя к невысокой "горке" высотой по пояс.
Остатки чьих-то пожитков успели основательно схватиться солевым осадком, но сквозь его прозрачную скорлупу, подтянув фонарик ближе, данмер увидел кольцо глубоко в толще ветоши. Со второй попытки куча промёрзла полностью, едва не треснув надвое, оставалось только разбросать ставший хрупким мусор - через пару минут кольцо, заключённое в минеральный панцирь, было у него. Ударом другого камня данмер расколол оболочку и, протерев от грязи, опознал в украшении разрушительные чары. Снова молнии.
- Просто кидайте всё сверху, – скрипучий, ржавый голос из темнот раздался так неожиданно, что Гай уронил почти прозрачный кристалл соли, в котором каким-то чудом уцелела ярко-алая ленточка. Приближения мера – если это был мер – не услышал даже Генерал. - Зачем этот грохот? И свет. Погасите. Всё равно привыкать. Глаза режет.
Телванни дёрнулся, инстинктивно сжав находку в руке, но удержался.
- Прости, со светом пока привычнее, - ответил он, пытаясь разглядеть говорящего, но свет всё же приглушил. - А зачем оставлять всё тут?
Маргарита, осознав, что драки прямо сейчас не будет, погасила свой фонарик вовсе, что вызвало одобрительное ворчание.
- По дороге не привыкли? Вот тупые дегенераты. Я справился. Тогда вам там, дальше, делать нечего, - с удовлетворением добавил голос. – Да. Так лучше. Теперь они снова вернутся. Они живут только в темноте, мои лапочки.
- Кто? – спокойно и доброжелательно поинтересовался Люциус, не обращая внимания на оскорбление.

- Мои милашки. Мои друзья. Мои... – говоривший сорвался на неразборчивое бормотание, потом неожиданно взвизгнул: - Но они могут не вернуться, пока есть свет! Или не все! Они робкие, мои друзья... очень робкие.
Генерал, в отличие от волшебницы и данмера, не спешивший тушить фонарик, послал свет на звук голоса. В ответ из темноты вылетел камень. Генерал, который в этот момент вынужден был смотреть против собственного света и ещё не полностью оправился от раны, не успел отреагировать. Скруглённый голыш, пущенный достаточно слабо, угодил в ногу.
- Уберите ваш свет! Или я позову братьев! Братьев, да!
Убедившись, что просто так жителя пещеры не разглядеть, альтмер отозвал фонарик обратно. Но светлячок в сочетании с голосом позволил хотя бы обнаружить груду блоков, за которой, очевидно, скрывался говоривший.
- Скажи нам, как... вернуться к началу пути, и мы уйдем, вместе со светом, - предложил он темноте.
- К началу пути. Начало пути. Где же... а! Я забыл. Зачем кому-то нужно начало пути? Верным нужно продолжать. Продолжать путь. До статуи, да, великой статуи и дальше. И там обрести величие, настоящее величие. Во мраке и мерзости.
- Нам нужно найти и уничтожить преступника. Куда ведет эта пещера?
- Нет преступников! Только мы, только мы. Всегда здесь, пока не приходит время. Да...когда время придёт... мы – и вещи. Они уже не нужны, правда, мои лапочки?
Маргарита поёжилась. На миг ей показалось, что по пещере пронёсся тихий-тихий шёпот, в котором согласие мешалось со злобой и безумием. Как слабое, неуловимое эхо, скорее ощущение чем звук.
- ... но зал когда-то закончится. И тогда сюда уже никто не будет приходить. Наш дом. Он будет полон вещей – и их. И нас.
- Зал Беззвучного Голоса - где он? - без особой надежды вставил данмер.
- Там, где любой голос умирает в присутствии Госпожи, - голос создания неожиданно стал звучным и почти торжественным, словно повторяя заученную когда-то фразу. Потом снова захрипел. - Кто вы? Не знаете вещей. Ищите вещи. Шумите вещами. Зачем? Кто к нам приходит? Верные. Жертвы. Но жертвы не одни, нет-нет, никогда. Верные знают. Верные могут забыть? Забыть. Да, могут забыть. Но всё ли? Они забыли? Нет. Чистые лица. Гладкие лица. Отвратительные лица, све-ежие. Вкусные. Самое вкусное - щёки. И уши.
- Идем назад, - решил альтмер.

- ... но если это не верные, может быть, мы с друзьями позовём братьев? Но если верные, то это будет плохо. Очень-очень плохо...
- Назад, чтобы оно всем рассказало? - тихо ответил Люциус, не трогаясь с места. - Дайте мне немного, совсем чуть света и пять минут. Отвлеките его чем-нибудь.
- Что ты собираешься делать? - спросил Генерал.
- Обойду. Мы знаем, где он. Эти штуки смёрзлись так, что чем дальше - тем сложнее сдвинуть, я успел посмотреть. Зайду за спину и... - имперец, не договорив, красноречиво провёл ладонью поперёк горла. Гай что-то одобрительно проворчал.
- Подожди, - вклинился данмер. - Почему плохо? - он посмотрел в сторону существа.
- Потому что даже если "братья" и "друзья" - просто культисты, которые не смогли уйти дальше, их может оказаться слишком много. А если он считает братьями тех... чёрных? Сколько времени понадобится им чтобы нас найти? Нет. Убить - безопаснее всего, пока оно не решило, что стоит поднять тревогу.
- Я согласен, - вмешался Гай. - Тело в этих завалах найти будет непросто. А чем больше их подохнет - тем лучше.
- Иди, - кивнул альтмер. - Но лучше не один.
- Если пойдут двое, оно заметит вернее, - нетерпеливо возразил Люциус. - Кроме того, кто? Гай ранен. Ты тоже. Фэй едва пришла в себя. Вендилу и Маргарите лучше бы защищать остальных.
- Он может быть в пять раз крупнее тебя. Нас слишком мало осталось, - покачал головой альтмер. - Я достаточно боеспособен, чтобы подстраховать тебя.
- Ладно, - Люциус чуть пожал плечами, но возражать больше не стал. - Тут ты прав. Эти твари могут вымахать в ползала, если жратвы хватает.
Приняв решение, он повысил голос:
- Ты в чём-то сомневаешься? Тварь, которая не смогла пройти путь до конца? Даже не присоединилась к братьям, ждущим у статуи? И ты смеешь спрашивать нас?!
Несколько секунд в пещере царила тишина, и Люциус даже усомнился, не перегнул ли палку. Но потом голос зазвучал снова, и на этот раз в нём отчётливо звенели плачущие ноты.
- Нет! Никто не сомневается! Верные. Наверное, ищут... преступников? Наверное. Может быть. Может и не быть, но мои маленькие друзья... что вы говорите? Нарушившие запреты?.. Но такого нельзя. Нет-нет. Такого не может быть. Поэтому...
Ещё на первой фразе Люциус молча скользнул за пределы светлой зоны вправо - он помнил, что там подъем на гору выглядел менее крутым. На оставшего на несколько шагов Генерала он не оглядывался.
Маргарита же снова вызвала свет и подняла его повыше, что вызвало новую волну сбивчивой ругани вперемешку с сомнениями.

Не прошло и пяти минут, как слова сменились коротким, захлёбывающимся кашлем, а потом тишиной. Когда альтмер и имперец, уже не скрываясь, сползли по склону, Люциус молча кивнул Гаю. Коса, которую он нёс на плече, отблескивала свежей влагой. На последнем, особенно трудном из-за ещё мягких вещей участке жрец Аркея попытался помочь Генералу, но тот молча сдвинулся в сторону и спустился сам.
Больше никого рядом Телванни не ощутил. Потом отдал найденный перстень Гаю. Тот нерешительно принял украшение и недоумённо уставился на данмера.
- Зарядов мало, но на крайний случай сгодится.
- Каких зарядов? - нахмурился имперец. - Магическая игрушка, что ли?
- Она самая. В нём молния, но не слишком сильная.
- Спасибо, - уже без следа нерешительности, Гай благодарно кивнул Телванни и после нескольких попыток пристроил кольцо на указательный палец здоровой руки.
Путь до перекрёстка прошёл без каких-либо происшествий, и вскоре группа снова оказалась на уже знакомой развилке.
- Куда теперь? - голос Маргариты прозвучал глуше и тише, чем обычно. Короткие передышки по пути не могли заменить полноценного отдыха. - Туда, где сонно или туда, где много жизни? Много. Если там - что-то вроде... города или поселения, может быть, и выход где-то там?
Вендил кивнул. Возможно, там найдётся ещё кто-то говорящий.
- Я думаю, нам направо, - внезапно заговорила Фэй. - Там... Ветер? Слева нет ветра.
Элион первым пошел в выбранном магами направлении.
- Ветра?.. - пробурчал Люциус, но, пожав плечами, последовал за Генералом. - Ладно. Если там на самом деле город, то я согласен, возможностей будет побольше.

Данмера беспокоило молчание айлейд - ещё более глубокое, чем обычно.
- Как ты? - спросил он, подойдя.
- Я еще могу колдовать, - кивнула Фэй. - Ты?
- Держусь, - отозвался эльф. - Но я о другом. Кажется, мыслями ты где-то далеко отсюда. Что-то произошло в том зале. Ты будто увидела... призрака?
В бою данмер краем глаза успел заметить выражение её лица, когда она упала.
- Нет. Он... Поймал меня на ошибке, - покачала головой Фэй. - Я больше не ошибусь так.
Вендил кивнул и, помедлив, продолжил:
- При мысли, что у кого-то из культистов окажется лицо брата, я... становлюсь маленьким, - на секунду Телванни отвернулся. - Никогда не думал, что это будет меня беспокоить.
Айлейд положила ладонь на его плечо.
- Его здесь нет. Этим созданиям много лет.
Плечи под её пальцами чуть расслабились. Подавив мрачные мысли, Вендил снова посмотрел на эльфку.
- Скажи, если всё получится, ты пойдёшь с нами в Нирн?
- Отсюда нет других дорог, - моргнула айлейд.
- Моё приглашение ещё в силе, - данмер улыбнулся.
- Я знаю, - кивнула эльфка.
Вендил нашёл ладонь айлейд и сжал её пальцы своими.
- Тебе ведь, наверное, одиноко? - произнёс он сочувственно.
- Может быть, - пожала плечами айлейд. - Сейчас я об этом не думаю.
- Всё-таки ты удивительная, - эльф восхищённо покрутил головой. - И ты права. Сейчас лучше думать о другом. - Телванни огляделся, опомнившись от противоречивых чувств, - нужно было идти.
- Надеюсь, у нас ещё будет время, - шепнул он напоследок, снова коснувшись её руки.

Оставшись одна, Фэй задумалась. Вместо того, чтобы испытывать одиночество, она... злилась? Нет, злость была хорошим топливом, позволяла двигаться дальше даже сейчас, когда сводило ступни и туманилось в голове, но настоящая эмоция была другой. Сожаление, тяжесть? Эльфка знала айлейдское слово, но не могла подобрать аналог в имперском. Перемирие с Алессией обещало начало мирной эпохи для айлейд-победителей - выживших? - в долгой и кровопролитной войне, в которой боги иногда были страшнее даэдра. Эмерату была младшей дочерью, единственной в семье, кто никогда не видел боя. Ей не снились убитые, она не призывала десяток мечей от каждого резкого звука и не пыталась считать патрули. Отец и сестры любили ее такой, и кто бы мог обвинить их в том, что военному делу Фэй учили неохотно и медленно. Эмерату не была Наалфин, ее способности не уступали способностям ее предков, она умела все, что умели старшие сестры - но только в тренировочном зале. Они, прошедшие через множество испытаний, не ошибались, не оставляли открытых сторон. Фэй могла только бесконечно сожалеть, что именно ей, самой бесполезной из четырех, довелось выжить.
- Маргарита?
- Да? - чуть удивленно отозвалась имперка. Теперь, когда явно личный разговор между айлейд и Телванни закончился, маг снова шла ближе к остальным.
- Ты когда-нибудь слышала о Наалфин?
Слово для Маргариты ничего не значило. Несколько секунд маг перебирала в памяти то, что могло относиться к айлейд, но быстро сдалась и покачала головой.
- Нет. Что это?
- Это королева из старой легенды. А... Умарила?
- Бессмертный король из легенд, с которым сражался Пелинал? - Маргарита пожала плечами. - Это имя знакомо мне только по сказкам.
- Как странно, - улыбнулась айлейд. - Для меня Наалфин сказка, а Умарил... мой отец показывал шрам, нанесенный его рукой. Я все еще не могу понять разницы между тогда и сейчас.
- Для нас и ты - из сказки.
- Я плохой маг и неопытный воин. Мне жаль, что именно я представляю свой народ в этом времени. Но если я увижу Нирн снова... Я напишу длинную книгу о всех, кого помню.
- В сравнении - может быть и плохой. Я знаю только одну айлейд, способности которой пока что позволили выбраться снизу. Ты можешь написать книгу и о магии. Твоя техника призыва - это интересно.
- Люди могут освоить такую технику? - невольно удивилась айлейд.

Ее реакция имперку позабавила, и Маргарита хмыкнула.
- Я уверена, что они рады будут попытаться. Среди людей, как и среди меров достаточно пытливых магов. Если бы не обстоятельства, я бы и сама могла в это закопаться по уши. Если бы было время.
Айлейд задумалась.
- Нет. Магия неизменна, меняются только подходы. Люди найдут - уже нашли - новые. Продолжение памяти не будет полезно вам, но снимет груз с моих плеч.
- Я думаю, ты удивишься, сколько людей найдут пользу в книге - или, скорее, в обеих книгах, - усмехнулась Маргарита. - Или в трех - считая труд о здешних катакомбах. Главное - не стать самой - диковинкой в клетке у какого-нибудь архимага, магистра Телванни или еще кого.
- Это было бы интересно, и многому бы меня научило, - задумчиво проговорила Фэй, поднимаясь на ноги. - Телванни - это ки... данмеры? Они еще поклоняются Боэтии и Мефале?
- Да, данмеры, - уточнила Маргарита. - И - да, поклоняются... кажется. Я не так много знаю про этот Дом Морровинд.
- Я бы хотела попасть к призывателю, - кивнула айлейд.
- Стоит выбрать подходящего призывателя прежде чем к нему обратиться, - Маргарита подняла было бровь, но потом поняла, что айлейд скорее всего репутация Телванни неизвестна. - Телванни пользуются не такой уж доброй славой. Самовлюбленные, эгоцентричные, жестокие, так и не отказавшиеся от рабовладения. Попасть к такому может быть легко, выйти - сложнее.
- Тем более. Эти Телванни... похожи на мой народ. Дуэль была бы верным выбором.
- Даже не знаю, приняты ли у них дуэли, как у нас в Гильдии... - пробормотала имперка, которая начала подозревать, что пыталась предостеречь не ту сторону. - Не худший способ найти новое место в новом мире, если ты об этом. Хотела бы я посмотреть на этот поединок..
- Если побить кого-то из лучших учеников, мастера наверняка заинтересуются, - произнёс данмер. - Только, боюсь, живая айлейд скорее спровоцирует магистров на небольшую войну, - вздохнул эльф.
Услышав обрывок разговора, он подошёл ближе.
- Они не будут меня ловить? - переспросила Фэй.
- Наоборот. Они будут драться друг с другом, чтобы тебя получить.
- А потом можно будет подраться с оставшимися, - вставила Маргарита.
- Они будут изранены и обессилены, - вздохнула айлейд. - Пора идти дальше.

Этот коридор был и уже, и ниже чем прошлый. И суше. Здесь не было ни лужиц влаги, ни звука капели, только голый чёрный камень, без единого проблеска. И если потолок бугрился выступами и впадинами, то стены почти до самого верха и пол казались странно выглаженными. Маргарита, бредя по каменной кишке попробовала представить, сколько существ, людей и меров должно было пройти - проползти? - этой дорогой. Гладя стены руками, нащупывая дорогу в абсолютной, мертвящей темноте и безмолвии. Может быть, для них это было как новое рождение? Во тьму, к статуе? Кто-то шёл быстро, наплевав на возможность разбить голову. Кто-то осторожничал, вёл рукой по камню, осторожно нащупывая дорогу. По крайней мере, здесь не было костей. Или это к худшему? Каждый из тех, кто не дошёл, никогда не спустится вниз, не станет охотиться на таких, как они.
"Интересно, если когда-то ещё кто-то попытается выбраться, так же? Даже без айлейд, просто с сильным мистиком, если он сможет понять это место? Может быть, после нас они будут постоянно охранять статую. Лучше охранять. Тогда мы закрыли дорогу для всех остальных" - но думать об этом сейчас она была не в состоянии, поэтому Маргарита сосредоточилась просто на том чтобы поддерживать свет и продолжать переставлять ноги. С Генералом, который шёл впереди, и Люциусом, в итоге занявшем закрывающую позицию, можно было хотя бы на время расслабиться. И когда Генерал неожиданно остановился, к чему-то прислушиваясь, она чуть не ткнулась в спину айлейд носом. Остановившись, она поняла, в чём дело: по туннелю спереди доносился далёкий ритмичный хрип.
Поравнявшись с Элионом, Вендил тоже услышал, и звук странным образом напомнил ему спуск в пещеры, когда он только попал в Бездну. Тот зал, где он случайно коснулся дремлющего сознания огромного старого существа.
- Или эхо усиливает звуки, или не хотел бы я встречаться с этой тварью, - озвучил его мысли незаметно подошедший Люциус.

Словно отвечая, спереди, заглушая хрип, донёсся короткий, но мощный рёв. Имперец тихо хмыкнул и перевёл взгляд на Генерала:
- Что ты там говорил про тварей впятеро больше меня? Кстати! - не дожидаясь ответа на вопрос, он повернулся к Ведьме. - Ты знакома с местной магией, так? По той комнате, и ветер этот. А магию жрецов ты можешь ощутить? Если кто-то из них колдует, например, в пещере впереди? Или надо быть ближе?
- Я не знаю, - откликнулась айлейд. - Иногда их нельзя почувствовать. Ты оживлен.
- Оживлён? - удивился Люциус. - Конечно. После многих жалких лет внизу, наконец-то есть шанс что-то с этим сделать. Настоящий шанс.
Фэй не ответила.
- Боятся ли там света так же, как в той, с вещами? - задумчиво спросила Маргарита, глядя на собственный мерцающий фонарик. - Или не боятся, а не терпят.
- Какая разница? - Гай даже сплюнул. - Идти без света, на ощупь? Как раз и схарчат.
- Нет, но можно приглушить. Если получится.
- Для них любой свет может казаться слепящим... - пробормотал данмер, но уменьшил яркость своего до степени, чтобы дорога осталась достаточно различимой.
Вернуть его можно было в любой момент.
- Значит, вспышки могут работать как оружие, - с интересом кивнул Гай, разглядывая факел. - Даже обычный огонь. Ладно. Идём дальше?