Мордор, близ Ородруина. 455 лет назад
Восемь крылатых созданий рассекли темное небо, устремившись к огромной горе, увенчанной пламенем. В седлах пригнулись всадники в темно-серых плащах с капюшонами.
– Скорее!
– Шестой, у тебя ящер быстрее – давай в тоннель!
– Кольцо! Проклятье! Кольцо тянет…
Полет перерос в нечто неуправляемое, протестующе машущие крыльями ящеры уже не могли противостоять силе, уверенно тянущей их к вулкану.
Один из всадников – летящий последним – отчаянным усилием соскользнул с седла; призрачная фигура рухнула вниз… а мелкая искорка продолжила путь к огненному жерлу.
Далеко, на поле близ громадной крепости, зашевелились пустые доспехи. Пальцы латной перчатки заскребли по земле; в прорези шлема вспыхнул холодный взгляд… но было уже поздно.
Семь теней вонзились в пламенный столб и ужасающий крик разнесся по окрестностям. И человек в доспехах, который силился подняться, тоже выгнулся дугой – ибо пламя, вспыхнувшее на его руке, охватило всю фигуру.
Это был конец… так видели все.
Так считали все.
Так знали все.
Но видевшие – не поняли, что видели; посчитавшие – ошиблись в суждениях; знающим же не хватило их знаний.
Ни одна волшебная вещь не погибает просто так; а уж если речь идет о предметах, созданных лично Властелином Тьмы, и долгое время носимых девятью людьми… которых выбрали не наугад…
В отчаянной попытке спастись, Единое Кольцо использовало свой полу-разум, притянув к себе другие и повелев им действовать сообща… но все сработало не так, как должно было.
Сгорев в пламени Ородруина, Кольца высвободили огромную энергию – и ее хватило на то, чтобы уберечь своих носителей. Точнее, не уберечь, а перевести через границу миров.
Но падать сквозь пламя без потерь нельзя – память сгорела вместо тела.
Остался лишь один – распростершийся в холодном ущелье.
Средиземье избавилось от назгулов – девятикратного ужаса врагов Саурона. Однако судьбе было угодно распорядиться по-иному.
А когда судьба желает, чтобы кто-то вновь появился – даже боги отходят в сторону.

Где-то далеко…
– …так что если еще раз увидишь этого горе-торговца – гони его в шею. Или лучше пошли за мной.
– Слушаюсь, капитан. Какие еще будут приказания?
– Никаких. Можешь идти отдыхать.
Когда первый помощник покинул каюту, капитан Ономори встал из-за стола, размял кисти – последние три часа он заполнял судовой журнал (чему не уделил времени раньше из-за чрезмерно активных событий вокруг) и подошел к иллюминатору.
Хорошая ночь… И, судя по всему, завтра тоже будет хорошая погода. Так что доберемся до порта даже раньше, чем рассчитывали.
Капитан лишь надеялся, что сегодня не будут приходить сны – те самые, странные, словно воспоминания… уж очень необычное настроение они создавали.
И вот тут на Ономори неожиданно накатило – он ощутил, как его тянет – в точности, как в сон… из тех самых…
Капитан подхватил первое попавшееся под руку оружие и сделал шаг вперед – не видя ничего перед собой, не понимая… но ощущая твердую уверенность, что поступает правильно.

– Сэймур, ты как?
– Порядок, – откликнулся тот, к кому обращались, вытирая саблю. Схватка оказалась недолгой, но весьма насыщенной. – Меня даже не зацепило.
– Это хорошо, – кивнул еще один солдат, деловито перезаряжавший оружие. – А то у тебя с утра такой вид рассеянный был…
– Опять снилось непонятно что, – отмахнулся Сэймур. – Сам не понимаю, с чего мне такое в голову приходит… приходит…
– Ты чего? – встревожились оба солдата, видя, как их товарищ, не выпуская сабли, делает шаг… второй…
Но сделать они ничего не успели.
Потому что на третьем шаге Сэймур исчез.

Он вновь впал в то состояние, когда мир вокруг казался незначительным… и какая разница, интересуются ли тобой или нет? Все равно тело не ощущает этого…
В такие минуты уходила память, уходило все – оставались лишь тени, заполнявшие сознание, мягкие, целительные тени…
Не ощущая себя, не помня имени, не зная, куда идти – он сделал шаг.
И пришел.

– Запястье не напрягай. Иначе у тебя меч быстро выбьют, если вообще руку не поломают. Повтори еще раз. О, уже лучше. Тренируйся.
– Командир, а…
Но Кхамул уже отошел. Долгих лекций он никогда не читал, обходясь неизменно четкими, но краткими комментариями.
– Странный он все-таки, – сделал вывод солдат.
– Не твое дело, – рыкнул сержант. – Ты, умник, толком еще драться не научился, а уже про офицеров болтаешь. Кхамул – один из лучших воинов, каких только знаю. А может и лучший, ворон его знает.
Кхамул тем временем завернул за угол здания. Остановился, задумавшись; со стороны казалось, что офицер размышляет, куда бы ему пойти – в веселые кварталы или в казармы. На самом же деле воину оба намерения были чужды; сейчас он просто перебирал в памяти все то, что наметил на сегодняшний день.
И вот в этот самый момент он ощутил… нечто странное… какой-то зов на самом пределе слышимости…
Кхамул медленно повернулся, глядя на стену дома. Сузил глаза; зрение различило бледное, почти незаметное сияние.
Он не колебался. Вскинул руку, чертя странный знак – не понимая смысла, но интуитивно наполняя его Силой, – подождал пару секунд, пока сияние усилится…
И шагнул вперед.

- Пан Черный!
Худощавый светловолосый мужчина обернулся на зов. Недовольно нахмурился, глядя на приближающегося человека.
- Пан Сжемецкий, рад вас видеть, - тон, которым это было произнесено, демонстрировал прямо противоположные эмоции.
- Наконец я вас догнал, пан Черный, - новоприбывший вытер пот со лба. - Мне поручено передать вам приглашение занять пост в университете. Не первое уже предложение...
- Мне известно, - кивнул Болеслав. - И мой ответ остается тем же.
Сжемецкий открыл рот, собираясь что-то сказать... но осекся, увидев, как его собеседник застыл на месте, глядя куда-то в темный переулок. Обернувшийся ученый ничего такого не увидел... а Болеслав стремительно шагнул мимо него. Остановился. Сделал еще шаг...
... и пропал.
Сжемецкий перекрестился. А что еще оставалось делать?

Шаг... еще шаг...
Серый заринский туман плотно окутывал все вокруг, не давая разглядеть дорогу. Но какое-то чувство, не имеющее почти ничего общего с теми, которыми обладают остальные, давало возможность бить в цель - и клинок не проходит мимо.
Но и это чувство не успело предупредить о том, что путь меняется - окончательно и бесповоротно. Он понял это, лишь когда тихий голос позвал: "Доример..."
А был ли этот голос? Или туманы Заринии обманывают разум?
Но на сей раз это был не обман. Ибо следующий шаг привел к падению...
... в иной мир.

- Не стойте, несите воду!
- Да откуда...
Другояр ворвался в толпу, растолкал людей. Одного взгляда на горящий дом хватило, чтобы принять решение. Тяжелая палка, так вовремя подвернувшаяся под руку, врезалась в дверь, добавился удар плечом - и он влетел внутрь.
А сделать он больше ничего не успел. Потому что навалилась темнота... и перед тем, как потерять сознание, он сделал лишь шаг...

Нож лег на стол – рядом с тускло блестевшим излучателем. Эрик в который раз приводил оружие в идеальное состояние – и от безделья, и потому, что оружие, за которым не приглядывают, может подвести в бою. А это обычно фатально.
Правда, в ближайшее время операций не намечалось… но это же не повод, чтобы позволять себе расхлябанность, не так ли? Вообще, надо…
Закончить мысль он не успел.
Потому что совершенно неожиданно понял, что надо идти… надо стремиться… и чей-то голос властно приказал: «Эрик, быстрее!»
Рефлексы десантника сыграли свою роль: Эрик подхватил со стола что-то из оружия – что удобнее всего легло в руку.
И сделал шаг.


Шир
Несмотря на запрет людям входить в земли хоббитов без разрешения, некоторые фермеры сперва селились здесь, а потом уже спрашивали позволения. Хоббиты обычно не возражали – дополнительные работящие соседи им не мешали. Тем более, что и тем, и другим было чему научить друг друга.
Семья Фенде Сарвиса жила тут уже три поколения; но сейчас молодой человек обитал в доме один – мать умерла от болезни, а отец случайно погиб в лесу.
Фенде долгое время недоумевал – с чего вдруг отец построил дом не в пределах деревни, а на отшибе? Но так и не нашел ответа… и продолжал жить там. Хотя и скучная это была жизнь…
Сегодня, рано утром, он вышел в лес – за грибами и дичью. Охотником Фенде был не ахти каким, но все же добыть себе пропитание мог.
И отойдя совсем на небольшое расстояние, наткнулся на человека.
Серый плащ, волосы темные с сединой… это по прядке, выбившейся из-под закрывавшего голову капюшона. Человек словно старался вжаться в тень – благо густые ветви деревьев пропускали очень мало света.
– Что с вами? – изумленно воскликнул Фенде, останавливаясь.
– Помоги, – еле слышно выдохнул человек в плаще.
На разбойника он не походил – скорее на следопыта. Но что следопыту здесь делать?
Ответ можно было получить только одним путем – и Фенде поволок путника к дому.

НРПГ (список ролей):
Мастер по сюжету: V-Z (я? мастер? Обалдеть…)
Мастер по географии: Леонардо да Винчи
Назгулы:
Болеслав Черный – Evil_Shooter, сейчас - higf
Кхамул – Easterling
Ономори – Hideki
Сэймур – Джет Тимера
Безымянный – Черон
Анрайм – V-Z
Доример Эсхольд - Леонардо да Винчи
Другояр - MitRana
Эрик Кадш - Латигрэт

Другие персонажи:
Луарилль, эльфийка из Серой Гавани – Мелетун
Беоргиль, маршал Гондора - Archangel
Арандир, король Гондора - Archangel
Леотен, маршал Рохана - Archangel

- Сейм, ты как?- Горбоносый, прислонившись к стене, меняет обойму. Я стряхиваю кровь с лезвия и протираю саблю о костюм придурка-охранника. Он так и остался лежать на два дюйма не дотянувшись до сирены.
- Норма. Не зацепило.
Подавляю желание сплюнуть. Здесь - все, осталось уничтожить склад, и надо уходить. По возможности - тихо... и желательно, не нарываясь на охранных роботов.
- А то ты чего-то рассеяный с утра.
Это он на данного охранника намекает - волевой оказался в отличие от тех, что в соседней комнате слюни пускают. "Много ли надо - напугать человека?" И знает ведь Горбоносик, что я терпеть не могу убивать - положительная эмпатия не способствует таким вещам...
- Сны дурацкие снились.
Горб опять открывает рот, чтобы сказать что-то умное, но мне уже не до него. "Да у них здесь пси-схрон!"- Думаю я и, дав отмашку рукой "тихо", подхожу к проявившейся в воздухе призрачной арке. В нашей тройке все - псионы, но направленность у нас разная, Горб - "считыватель", я - "излучатель", а... "Что за...?!" Вместо того чтоб взломать схрон, оказываюсь в каком-то тоннеле. Зову движением ладони парней... не чувствую движения за спиной, оглядываюсь - сзади пусто, и, похоже, меня куда-то несет по тоннелю с огромной скоростью. "Что-то новенькое! Ловушка? Отсечение восприятия? Использованный метод? Возможные противодействия? " Меня немного смущает происходящее, и мысли в голове проносятся примерно с той же скоростью, что стенки тоннеля.

Осознав, что в конец тоннеля мне пока не хочется, начинаю вспарывать стены. С дикой головной болью оказываюсь залитым ярким светом... "Где я? Кто я? Какая дрянь врубила прожектора?.. Герр командор с ним с Горбоносиком..."
Трясу башкой, перед глазами потихоньку перестает плавать светлая муть. Море света, горы звука, тонны запахов. "Да где я?!"

Сеймур валялся в тени деревьев на краю залитой солнечным светом поляны, все вокруг - и жужжашие над раскрытыми цветами насекомые и сами цветы, трава, деревья, небо... все вокруг было неестественно ярким, цветным, отчетливым. Оно все пахло, блестело под лучами солнца. Восприятие дрожало и дробилось, выхватывая предельно детализированные фрагменты. В воздухе чувствовался запах моря, зато совершенно отсутствовали запахи бензопроизводных, строительной пыли и пронизывающих всю цивилизацию пластика и металла.

"Так. Все-таки ловушка. Может, даже сон с перегрузкой... Хотя нет - нагретым металлом пахнет!" Подумал Сэймур и только потом сообразил, что это нагрелась под лучами Солнца сабля.
"Брррр, только не убеждайте меня, что это реальность. Я в курсе, что реальность - это серая, скучная и унылая штуковина..."
Сэймур еще раз огляделся и с почти счастливой мыслью: "Муррр. Не можешь изменить - не напрягайся, силы еще пригодятся... Ха! Обалдеть. Классный сон! Можно даже сказать, спасибо вражеским техникам... Но сенсорную нагрузку уменьшить стоит."- Повалился обратно в тенистую траву, прищурился и принялся бездумно пялится в синее небо, проглядывающее сквозь кроны деревьев.

Незаметно для самого себя Сэймур задремал.

Что это?
Где?
Нет ответа.
Мысли не приходят в голову, мыслей просто не осталось - как, впрочем, и головы. Кто знает, зовется ли это место Внешней Тьмой, или Еще Более Внешней Тьмой, а может Самой-Самой Внешней Тьмой, и вокруг нет ничего, кроме тысячепространной пустоты... а может быть, это только непроглядная чернота внутри тебя и ты ближе, так ближе сам к себе, как никогда и не был, и ты поглочен ужасом и молчанием, отраженным от зеркальных стен, и ты ВИДИШЬ все это, как есть на самом деле... Только Эру Единый властен над этим, но и он не станет вмешиваться.
Нет имен, нет слов, нет ничего из Сущего, и прахом распалась сила, и пеплом отгорела власть, и только прах и зола остались, ведь нет ветра, чтобы милосердно развеять их по дорогам мира...
Это место всегда в движении, но оно иллюзирно. Это место постоянно в покое, но покой не настоящий. Это место сокрыто неизвестностью, оно - само отсутствие всего, и теперь его самого давно уже нет, ведь он сам и есть Это место!
Это море, черное море ослепших глаз и предсмертных стонов, отзвучавших миг назад. Это мелодия, творимая рассудком из Молчания, несуществующая Ни Где, и она длится мгновение и вечность - времени нет...
А когда волны, вволю наигравшись с безвольной частичкой себя, выплеснули ее на каменистый берег... когда волны отгоревших звуков уступили место чему-то новому, живому, еще не сожженному, пришла боль. И тогда он проснулся.


Тусклая картина, будто художник, рисовавший ее, держал кисть дрожащей рукой и наносил мазки легко-легко, боясь капнуть лишнего... А потом вылил на нее осенний серый дождь. Серое, угрюмое небо совсем низко над головой, только протяни руку и коснись... Жесткая, мерзлая и холодная земля, хмурый лес в отдалении, и мертвые камни - давно сгнивший труп какого-то здания, не то развалины, не то руины... Пронизывающий сквозь плотный черный плащ, в который он был закутан с ног до головы, ветер нес запах гари...
По сравнению с тягучей сосущей пустотой внутри и вокруг еще полвечности назад, это казалось ему верхом счастья.
Казалось Бы.
Назгул не испытывал счастья. Живой мертвец, тень на ночных крылах, клекот предвестника гибели, все самое страшное из потаенной сумрачной стороны мира, он чувствовал только боль...
Пока еще. Когда изъеденный временем ободок Кольца истаял на его руке, исчез и камень на шее утопленника, глубоко в омуте Тьмы... и он начала всплывать, медленно-медленно всплывать к поверхности...

Чтобы отравиться глотком свежего воздуха?
Чтобы быть убитым первым лучом солнца?

Вернувшийся стоял на невысоком холме, венчаном истлевшей короной развалин, от которого велась заросшая тропка вниз. Внизу, насколько хватало глаз, был лес - и что-то еще, выбивающееся из его монотонности.
Деревня.
...Первый шаг дался с таким трудом, словно он шел по лезвию, держа над головой харадского мумууака. Безымянный упал на колено, тяжело дыша - весь воздух покинул его легкие, острая боль пронзила каждую клеточку тела.
Но второй шаг следовал за первым. Он вбил великого воина прошлого, могучего короля и Создание, которого не страшились единицы лицом в землю.

Дальше он мог только ползти - и не останавливался, пока руки и ноги его еще хоть слегка отзывались на волю, гнавшую вперед...

Сеймур
Сон пришел неожиданно.
Темный лес, ветви, нависшие над дорогой... он внезапно обрывается у берега бешеной реки...
Девять серых фигур в плащах на берегу.
Сэймур чувствует, что он - один из этих людей.
- Интересно, сколько тот полурослик еще проживет? - резкий металлический голос.
- Недолго, - небрежный взмах рукой. - Острие осталось в ране, так что ему не выжить.
- Эльфы умеют лечить... хотя могут и не успеть. Манве с ним - все равно от нас не уйти...
Сон плывет, становясь зыбким...

Лаурилль бежала, не оглядываясь. Она боялась, что ее поймают и вернут в отчий дом, где родители запрут ее до свадьбы. Как она ненавидела все это. Ее сердце хотело воли. Душа стремилась к свободе. Последней каплей стало желание ее родителей. Ее хотели выдать за какого-то очень знатного эльфа. Когда она увидела его, то поняла, что о всяческой свободе можно забыть. Он ей ее точно не даст.
Решение пришло незаметно, но показалось таким естественным, будто всю жизнь Лаурилль знала о нем. Бегство - единственный шанс спастись. Юная наивная эльфийка, не знающая ничего в этой жизни, очертя голову, кинулась в новый для нее мир. Собрав то, что она посчитала нужным взять с собой, добыв немного пищи и денег, эльфийка бросилась вон из отчего дома. Удача была на ее стороне, и она сумела выскользнуть из дома, а потом из города. Серая Гавань осталась за спиной, когда Лаурилль услышала шум. Это лошади скакали к воротам. И она поняла, что это погоня за ней. Кинулась бежать вдоль моря по траве. Отбежав довольно прилично, перешла на шаг. Совершенно новый мир открывался перед ней, все казалось новым. Трава была какой-то особенной, море весело шумело. Деревья переговаривались между собой. И человек спал под деревом.
" Ой! Человек!" - испуганно подумала Лаурилль. Никогда ранее она не видела младших братьев эльфов. И теперь в ней одновременно проснулись страх и любопытство. Ей хотелось и убежать, и остаться. Любопытство вскоре победило, и эльфийка присела рядом со спящим, ожидая его пробуждения.

Это был странный сон.
Это был очень странный сон.
Но самым странным в нем было одно чувство затмевающее все остальное! Я и не знал, что можно ненавидеть так... всеобъемлюще.

Основа наведенного сна уже пошла зыбкой рябью, а эта тотальность, что и чувством-то назвать сложно, все еще продолжала цеплятся за мой разум... Я даже не сразу сообразил, что не услышал в этом странном сне внутри сна, как подошла и остановилась в нескольких шагах от меня какая-то девушка. Я ухитрился проспать подошедшего человека! И чему меня спрашивается учили все эти годы?

Вот и слушал я ее дыхание, чувствовал любопытный взгляд, выгонял из себя то "чувство" и пытался сообразить - что со мной? "Ах, да, я же в ловушке восприятия... Тогда пора взглянуть на гостью."
Сэймур чуть приоткрыл глаза и зрачки под под наполовину закрытыми веками расширились на всю радужку. Секунду спустя он крепко зажмурил заслезившиеся глаза и резко сел, помотав головой.
- Нет, ну так не честно!- сказал он небу и неопределенно помахал правой рукой (и зажатой в ней саблей срезал несколько цветков и травинок), бурча себе под нос:
- Ну почему их не бывает в реальности?
Ни о какой ненависти в данный момент он уже не помнил.

Пост совместный с Джей Ти.

Эльфийка отшатнулась от странно ведущего себя человека. Похоже, у него не все было в порядке с головой.
- Извините, вы похоже очень ударились головой! Что вы говорите? Я вас не понимаю!
Сэймур, повернувшись к эльфийке и с некоторым трудом открыв глаза ("Что это свет так глаза режет?") , пожал плечами и успокаивающе заметил:
- Прости, просто я искренне думаю, что ты мне снишься.
Эльфийка вернулась на место и пристально посмотрела на человека.
- А может наоборот?
- Ох, да,- озадаченно улыбнулся человек,- в самом деле, хорошо, я - Сэймур. А у вас все так выглядят?
- Да... Мы эльфы все такие! А я Лаурриль!
- Очень рад знакомству. Сэймур потихоньку чувствовал, что если происходящее и сон... то он все-равно чего-то в нем, в происходящем, не понимает.
- А что вы тут делаете?- И, заметив нелепость своего вопроса, добавил,- я вот пытаюсь понять, где я.
- Вы у Серой Гавани, последнего пристанища эльфов, что не уплыли за море. А я... Я убегаю из дому!
- Ого! А...- "Оопс!" подумал Сэймур "А вот это мы уже проходили."
И из растерянного человека, рассеянно болтающего со снящейся ему эльфийкой стал самим собой. Взгляд стал твердым, он прислушался, затем поднялся и, посмотрев вокруг, спросил:
- Я так понимаю, и погоня есть?
- Была! Но я скрылась от ворот, убежала, а потом наткнулась на вас!
Сэймур внимательно ее выслушал, прикидывая в уме различные варианты, еще раз оглядел окрестности и уточнил:
- Куда-то конкретно? В смысле погоня, знает, куда ты бежишь?
- Нет! Я сама не знаю куда! Главное, подальше от Гавани! Мне нельзя теперь туда!
Грустно взглянув на эльфийку, человек прислонился спиной к ближайшему дереву:
- Значит сначала надо решить - куда... Минутку - Серые Гавани? А порт у вас там есть? Эээ... и люди, желательно... Торговцы?
- Естественно есть, но людей нет! Мы вообще туда никого не пускаем кроме эльфов! Но мне туда нельзя! И вам тоже!
- Да... на эльфа я не похож.
- Поймают, плохо будет!
- А тебе-то почему? Ах, да погоня...
- Вот-вот! А мне нельзя туда! Поймают! И заставят!
- И ... эээ, на время взять яхту никак невозможно?
- Какую яхту? Что такое яхта?
- Катер?
- А что такое катер?
- Корабль, которым может управлять один чело... эээ, эльф.
- Лодку? - со все возрастающем страхом спросила эльфийка, постепенно отдаляясь от человека. Ее пугало поведение этого субъекта. Он явно был не в себе.
Сэймур почувствовал нарастающий страх исходящий от эльфийки "Ну вот, опять!" Он в самом деле был готов помочь девушке, но абсолютно не представлял, почему вопросы о транспорте ее пугают.
- Ты хочешь бежать пешком?- наконец нашел он правильный, на его взгляд, вопрос.
- До первого поселения людей, а там купить лошадей!
- А, ясно.- Обрадовался этот странный человек. Пристально взглянул эльфийку, убрал саблю в ножны на поясе, встряхнулся и с видом "я готов" заметил:
- Тогда чего стоим? Попрыгали. В какую сторону?
- Не знаю! Я первый раз за стенами города! По карте это куда-то на юго-восток!
- Туда,- тут же кивком показал Сэймур на восток.- А затем свернем на юг.
- Хорошо! - эльфийка встала и озадаченно посмотрела на своего нового спутника. Что-то в нем ее настораживало, но выбирать не приходилось.
Поначалу Сэймур побежал медленно, давая эльфийке возможность приноровится к бегу. Но обнаружив, что она не только красивая испуганная, хоть и остроухая девушка, но и неплохой бегун - взял темп. Две фигуры скрылись среди деревьев.

Возвращайся. Возвращайся...
Куда возвращаться? все - как в давних проклятых снах; зовет куда-то, напоминает о ком-то - и никак не получается удержать хоть слово в памяти, проснувшись...
Почему именно сейчас? ведь это уже - не сон!
Возвращайся! Время пришло!
Он инстинктивно прикрыл глаза ладонью, защищаясь от слепящего сияния, - и шагнул...

- Твою мать!..
Человека из Морского Народа трудно удивить. Куда труднее - напугать. Тем не менее, сейчас умбарец был именно удивлен и испуган. Еще бы! - спокойно идешь по пустой улочке, никого не трогая, и вдруг кто-то...
(из ниоткуда, он же появился из ниоткуда!)
...кто-то, непонятно откуда взявшийся, внезапно врезается в тебя так, что сбивает с ног - спаси и сохрани от злого морока, Хозяин Морей!
Кем бы ни был "непонятно откуда взявшийся", но обнаружился он совсем рядом - в паре шагов, и было уже неясно, отчего он вызвал такой страх. Обычный человек, похоже, даже безоружный... а-а, нет, вон меч на земле валяется, но все равно - парень самый что ни на есть обычный. Разве что не местный, судя по внешности, - из вастаков, скорее всего, хотя кто ж их там разберет, эти восточные народы... Темные люди, пусть и считаются союзниками.
- Ты куда смотрел?! - скорее для порядка рявкнул умбарец, поднявшись на ноги и отряхивая плащ.
Человек не ответил - похоже, он ничего и не услышал. Сделал несколько неуверенных шагов, прислонился к стене и сжал ладонями виски, пережидая головокружение.
"Вернуться... сюда? Для этого... призывал?"
- Эй, ты в порядке? - откуда-то издалека... не тот голос, не призывающий, - чужой, резкий, незнакомый выговор.
"Из теплого летнего дня, да через такой свет - в ночь, в незнакомый город, на грязную кривую улицу... хорошая шутка, С-создатель!"

Вокруг было темно, он падал, нет, не падал, а медленно опускался, в темную бездну. Это похоже на сон, на кошмарный сон, после которого просыпаешься в холодном и липком поту. Но, что-то подсказывало ему, что это не сон и если он не сделает рывок вверх, то бездна проглотит его и будет тысячи лет переваривать в своем бездонном желудке. Ладонями он ощутил едва уловимую, но все же опору и, сделав взмах руками, стал подниматься вверх. Такую же опору он ощутил и ногами. Его словно обволакивало, и, работая руками и ногами, он стал подниматься. Неожиданно он понял, что если он не поторопиться, то воздух в его легких закончиться и тогда он навсегда останется здесь. Поплотнее сомкнув губы и стараясь не дышать, дабы сэкономить драгоценный газ, он посмотрел вверх. Еще немного и он выберется. Руки и ноги стали работать, как единый механизм.
Едва голова Ономори показалась над поверхностью, он сразу же вздохнул свежего воздуха. Не было никакой бездны. Было только ночное небо, на котором сияли звезды. Чужие звезды на чужом небе. Как опытный моряк он умел прекрасно ориентироваться по ночной карте неба, и эта карта ему была не знакома. Вода, кругом была вода, а он с перепугу подумал, что попал в ад. Но где же корабль? Он точно помнил, что минуту или чуть более он находился в своей каюте.
- Тысяча кракенов в задницу дьяволу! – крикнул он в ночь и та ему не ответила. Он осмотрелся и увидел огоньки. Значит, берег не далеко, решил он и поплыл к свету, а значит и людям. Вода это его стихия, его мать и жена. Всю жизнь, что он помнил, начиная с того дня, как очнулся на берегу моря, а это немного немало одиннадцать лет, его кормило и защищало море. И в этом, как он понял, чужом мире, море может помочь ему справиться с неприятностями. Пока он плыл, мысли текли в одну сторону, как он здесь очутился. Но так ни чего путного в голову не приходило. Ему нужен был отдых и крепкий сон, а этого не будет, пока он не выберется на берег.
Через час его ноги стали доставать дно, но до берега была еще пара сотен метров и эти метры дались ему с трудом. Усталость давала о себе знать, и как только он выбрался на берег, то тут же лег на песок, который еще хранил дневное тепло и уснул.

...воину ночи никто не скажет бранного слова...


Шаги отдавались ударами калеки-молота незнамо по чем - казалось, то по голове, то по рукам, то вспыхивая вообще где-то в глубине. Он полз, срывая в кровь ногти, корежа ноги и руки едкими судорогами, и каждое движение было резким и злым, словно он вбить себя хотел в землю, чтобы не соскользнуть с ладони земли, если она вдруг повернется... А ведь когда-то он был воином, одним из лучших, и движения его были легкими и плавными, как текучая вода, тая в себе уже сами угрозу - а еще позже, о чем он почти еще не помнил, он парил тенью над сумраком небес и был легче горсти пепла...
Сейчас напоминая больше искалеченый труп, внезапно оживший, как в давних преданиях о черной магии Некроманта. Или человека, тяжко изнуренного недугом, который только недавно встал с постели после многих месяцев борьбы за свою жизнь.

Но воину ночи никто не скажет...
Пока что - по той простой причине, что здесь никого не было. Это только в сказках доброму герою всегда приходит на помощь первый встречный кмет.
А он мало того, что не герой - так еще и отнюдь не добрый.

Все-таки он остановился и долго лежал, переводя дух и молча, стиснув зубы, терпя волны жгучей боли.
"Вставшему на колени легче пасть, преклонившему же колено светлей подняться..."
Встань! - хрипел одинокий голос, разучившийся говорить, а в ответ сотни голосов угрюмо и насторожено молчали. Это было противление. О, Владыка!..
Вернувшийся долго лежал и слушал То, Что Внутри, отвернувшись от Внешнего. Боль текла из пустоты, тягучими сладкими слепяще-белыми ручейками, из раны откуда-то в глубине. Вспыхивает и гаснет в беспамятстве незнакомый (или все-таки знакомый?) образ - Пятеро, высоких и ничтожных одновременно, и дрожащая тварь у ног их, пораженная в плечо тем же оружием... Только что это за?..
Видение оборвалось, и Вернувшийся понял, что он может встать.

Вот сейчас, сию же минуту - может!

Боль не уходила, но он все-таки поднялся. Если бы не природная неестественная белизна его кожи, можно было сказать, что он побледнел - но нет... Тропа тянет взгляд за собой, взгляд зовет Шаг - и Первый-Заново, Третий-с-Начала и Незнамо-Какой-с-Начала-Начал шаг снова опускается на землю. А за ним идет следующий. А за ним еще один.

...Неизвестный никому из селян человек появился у ворот под утро. Одет он был в один только черный, запачканый землей и грязью плащ, а лицо скрывал под капюшоном...

Ангмар. Безымянный
– Ну вот и что теперь делать? – Рондайр недовольно воззрился на своих спутников. Те только пожали плечами. – Ну зачем этому дурням Гарну и Кольмеру понадобилась эта драка, а? Вы мне можете объяснить?
Дальнейшие слова были исполнены печали и нецензурности.
Остальные угрюмо молчали.
Повод для злости действительно был. Рондайр, невысокий, но массивный торговец, коренной ангмарец, собирался доставить в столицу груз кхандских пряностей – весьма и весьма дорогой товар, хоть и занимающий мало места.
Из-за небольших размеров торговец и команду собрал небольшую – он сам, его племянник-счетовод и четыре охранника.
То есть – уже двое. Потому что в городе, через который торговец проезжал, Гарн и Кольмер ухитрились впутаться в драку. После которой осталась пара трупов; городская стража, разумеется, упрятала в камеры всех, кто участвовал. В принципе, Рондайр был с этим решением согласен… но его бойцам светило провести там не меньше месяца – так, для профилактики. И это если не докажут их причастность к убийству.
А груз должен был прибыть в Лейверн уже через две недели. Добыть же откуда-то еще двух бойцов возможным не представлялось – из профессионалов тут были только местные стражники, которым на проблемы торговца было наплевать.
Так что Рондайр заплатил какому-то местному стряпчему (дабы позаботился о Гарне с Кольмером), выехал за город и уже там высказал все, что думал по этому поводу. Ехать оставалось еще порядочно, и торговец вполне законно опасался местных разбойников (в последнее время банд появилось немало, и хотя армия со стражей их успешно отлавливали, оставшиеся столь же успешно портили кровь добрым людям). Четыре здоровых парня в полном вооружении – это внушительно. А два бойца, причем менее крепких, чем оставшиеся – это куда менее убедительно… На свой счет Рондайр иллюзий не питал – драться он умел посредственно. Племянник тоже никогда не выделялся талантами по этой части.
Ну откуда бы взять еще хоть одного воина?
– Дядя, – прервал прочувствованный монолог Рондайра его племянник Хельк. – Там какой-то человек.
Торговец прервался. Его племянник, пошедший в отца, и потому довольно хрупкий и более обаятельный, чем остальные родственники, отличался завидной внимательностью и точностью в суждениях.
Удивленно моргнув, Рондайр смотрел на подходящего к воротам человека. Худощавый, плащ с капюшоном… вроде бы обычный человек. Похоже, чувствует себя не лучшим образом.
– Мастер, вот вам и боец, – неожиданно заметил Ролен, худой темноволосый воин с ястребиным профилем. Рондайр воззрился на него, и охранник добавил: – Даже если ему сейчас плохо… по движениям вижу. Хороший воин, даже очень. Поверьте моему опыту.
Верить опыту было можно – Ролен лет восемь жил около Рейквира и профессионалов повидал достаточно.
Рондайр сделал шаг вперед и крикнул:
– Эй, парень! Подойди сюда!

Умбар. Ономори
Сон пришел совершенно неожиданно...
- Корабли должны быть готовы вовремя, - произносит Ономори. Какая-то часть сознания удивляется - голос не тот, к которому он привык... какой-то более глухой и шипящий.
Высокий моряк кивает.
- Умбарцы не подводят, господин. Мы придем - и сами Валары нас не остановят.
- Я знаю, - отвечает Ономори. - Я вижу умбарские корабли недалеко от стен Минас-Тирита.
Лицо моряка остается спокойным, но в глазах мелькает страх - обычный страх перед чем-то незнакомым, превосходящим человеческие возможности...
А затем его фигура начинает расплываться, растворяясь в зыбкой ткани сна... как и бывает при пробуждении...

– Вот смотрю я, смотрю, и не могу понять – кто это тут, и зачем он здесь обретается?
Голос был по-деревенски задумчивый… только вот спутать его обладателя с крестьянином мог лишь слепой.
Это был один из многочисленных мордорских отрядов, нанятых умбарцами для сражений на суше. Точнее, маленькое подразделение – десять воинов-орков, три гоблина-разведчика и человек. Командир.
Говорил сейчас именно он; по внешности – типичный мордорец. Худощавый, бледный, с резкими чертами лица, в легком кожаном доспехе, с мечом на поясе и луком за спиной. Единственное, что выбивалось из стандартного армейского облика – это прическа. Длинные волосы, собранные в хвост, были явным проявлением собственного стиля воина.
Впрочем, капитан Морлойн себе это мог позволить. И из-за собственных заслуг (звания в Мордоре так просто не дают), и благодаря своему происхождению. Имя Моранда, основателя его рода (тоже капитана, кстати), было весьма и весьма известным. По определенным причинам.
Даже не ожидая нападения, Морлойн никогда не забывал о безопасности, и от солдат требовал того же. Вот и сейчас ближе всех к Ономори находился он сам (положив ладонь на рукоять меча), пятеро орков – чуть поодаль, справа, пятеро – у воды, за спиной у встреченного. Гоблины располагались еще дальше, вертели в руках пращи.
– Шпион, мож? – подал голос один из орков.
– Шпионы так спокойно не лежат, Гуршак, – тем же задумчивым тоном отозвался Морлойн. – Давай-ка лучше у него самого спросим… Эй, ты! Вставай!

"...а если не можешь петь - молчи ему вслед..."


Похоже, на него так никто и не обратил внимания. Ему это вовсе не показалось странным, если учесть то, что он людей-то от ветров отличал пока с превеликим трудом, будучи погружен в сумрачный полусон. Пробудите человека из глубокого забытья, если перед этим он не спал неделю - и посмотрите, не спутает ли он вас с узором на стене.
Но то - ему, только Вернувшемуся. А все-таки, отчего здешний люд не то что крику не поднял, увидев столь мрачного незнакомца, но даже и спросить не решил, с чем он и зачем пожаловал?

Это ведь только в городах войди, выйди - никто не заметит. Муравейник. Здесь и людей меньше, и держатся они друг за дружку, а потому каждый другого знает.
Мысли струились ручейком, пробивавшимся сквозь нанесенные прошлогодним половодьем мусор и плавник с немалым трудом. И пока только каплями воды просачивающаяся живительная влага пела - надо уйти. Неизвестно почему, куда, зачем - но он пришел и он пойдет дальше.

Струйка воды становилась шире и он заметил, как его уже во второй раз окликает какой-то крепыш с размытыми чертами лица, суетливый и быстрый, очень быстрый, как... как муравей или жук... "Эйпарень" отозвалось внутри гулким отзывом, находя ниточку, связывающую себя с этим "эйпарнем", и почти сразу же откликнулось судорогой.

Вернувшегося аж перекосило, когда он медленно, коряво переставляя ноги, шел в сторону Рондайра. Подошел и остановился, совершенно искренне не зная, что можно... нет, что надо... или что должно делать...

Просто - не зная, что делать, отзываясь на это.

Ангмар. Безымянный
Рондайр попятился – взгляд незнакомца почему-то вызывал оторопь. Оглянулся на Ролена; воин пожал плечами – мол, хозяин, не мое дело – разговаривать.
– Мне воины нужны, – заговорив, торговец вновь обрел спокойную уверенность. Теперь-то он был в своей стихии. – Ролен говорит, что ты явно драться умеешь. Не хочешь ко мне наняться? Плата будет хорошая, я своих не обманываю.
И добавил вопрос, с которого, по идее, надо было бы начать:
– Зовут-то тебя как?

Умбар. Кхамул
Умбарец внимательно разглядывал странного человека. Хм… вроде крепкий, раз меч рядом – значит, и махать им умеет. Только явно чужеземец – судя по тому, как ошарашенно выглядит.
– Скольдр, в чем дело?
Из-за угла появился высокий старик с короткой седой бородой; несмотря на одежду моряка, он куда больше походил на ученого книжника. Тем не менее вряд ли бы кто усомнился, что он и клинком поработать сможет.
– Да ничего особенного, отец, – откликнулся Скольдр. – Случайно с человеком столкнулись… Слушай, а ты откуда?
Это, само собой, было уже к незнакомцу.

Близ Серой Гавани. Кестарон
Шаг Кестарона был легким и упругим, дыхание – размеренным. Зеленый плащ надежно укрывал его в лесу, а лук и меч успешно спасли бы хозяина от лесной опасности.
Благо в умении бесшумно ходить следопыты уступали разве что хоббитам, а в стрельбе – лишь эльфам. Сам Кестарон, впрочем, считал последнее преувеличением – ему довелось видеть армейских стрелков, умеющих всаживать стрелы в цель получше его собратьев.
Впрочем, сейчас – не время об этом рассуждать.
Эльфы Серой Гавани не покидают своего города и не приглашают людей в свои жилища. Но это не значит, что они с другими народами не общаются. Ведь появление эльфа в нынешние времена – крайне необычное явление, которое заставит кого угодно обратить внимание и ходить хвостом за дивным пришельцем. А серьезному делу такое мешает.
Так что в случае чего Перворожденные обращались к людям. К следопытам, например – таким, как Кестарон.
Сейчас поручение было довольно деликатным, хоть и странным. Юная эльфийка сбежала из дома, по каким-то семейным причинам. А Кестарона попросили догнать ее и вернуть под отчий кров целой и невредимой.
Следопыта изрядно повеселили интонации в голосе сухощавого эльфа – этакая смесь гордости, вежливости и испуга (а вдруг с дочкой что стрясется?). Но своего мнения он не высказал, согласившись на работу. Сразу по трем причинам: плата хорошая, дело достойное… да и взглянуть на молодую эльфийку хочется. Те дамы-Перворожденные, которых доводилось видать следопытам, несмотря на девичью внешность, наверняка еще Войну Кольца помнили.
Хотя, конечно, могли бы и раньше заявить – попытаться проследить за эльфом по остывшему следу, особенно близ леса – это занятие для очень упорных. Но Кестарон не зря назывался следопытом… К счастью, эльфы при всей легкости шага весят больше пушинки, а значит – травинки все же помнутся. Следопыт поздравил себя – еще пара часов, и следа он бы уже не нашел.
Так, а вот это уже интересно. Кестарон изучил примятую траву под деревом. Тут кто-то спал, судя по всему – человек. Рядом срезано несколько травинок и цветков – острым клинком. Хм…
Опустившись на колени, следопыт разглядывал землю. Человек встал (видимо, подошла эльфийка), некоторое время они разговаривали… ага, пошли. Надо же, какая удача – по следу человека идти определенно легче. Обувь у него странная – вроде армейские сапоги, но с совершенно незнакомым рисунком.
Так, перешли на бег. Отлично. Последуем примеру…

Шир. Анрайм
Фенде было не привыкать к крестьянскому труду; поэтому и дотащил он путника без особых проблем. А дотащив – уложил на кровать.
Ставни были закрыты и в комнате царил приятный полумрак. Странник очень быстро очнулся и приподнялся, оглядывая дом.
В принципе, жилище напоминало хоббитские – круглая комната, стол, пара кресел, очаг, книжная полка… дверь на кухню, дверь в кладовую. Прадед Фенде решил не отходить от стиля соседей; только и разницы было, что этот дом полностью находился на поверхности.
– Вам лучше? – поинтересовался Фенде. Теперь он мог рассмотреть путника получше.
Узкое лицо не выглядело старым – лет на тридцать пять, но почему-то казалось, что человек старше; красивым его назвать было нельзя, но и непривлекательным – тоже. Темные глаза смотрели пристально, без особого дружелюбия, но и без враждебности. Длинные волосы, темные с проседью. Руки явно сильные, но тонкие, в серых перчатках.
Собственно, вся одежда была серой – костюм, перчатки, плащ… Даже ножны меча – длинного прямого меча, привешенного у пояса. Горло укутывал плотный шарф (интересно, зачем? Тепло же…)
На вопрос он не ответил. Вместо этого – задал свой:
– Как твое имя?
Голос оказался звучным и низким.
– Фенде. Фенде Сарвис, – ответил юноша.
– Хоббитский дом, имя на хоббитский манер, место жительства – Хоббитания, – резюмировал человек, поднимаясь с кровати. – Но передо мной – человек. Чего только в Арде не бывает…
Он прошелся по комнате, сел в кресло. Стянул с рук перчатки, открывая бледную кожу кистей.
– Меня зовут Анрайм, – представился он.
Имя было странным; Фенде наморщил лоб, вспоминая перечисленный в одной из книг список эльфийских вкраплений в человеческие имена.
– «Длинная Стена»? – неуверенно перевел он.
Гость усмехнулся.
– «Длинная Стена» – это «андрам», – сообщил он. – «Анрайм» не имеет ничего общего с эльфийскими, это обычное человеческое имя. Только очень старое – сейчас так уже не называют.
– Но вас же назвали, – пожал плечами Фенде, подходя к окну и открывая ставни.
Солнечный свет хлынул в комнату… и Анрайм мгновенно вскочил на ноги. Но поздно – луч света коснулся его руки, оставив ожог, змеящийся по кисти.
– Закрой! – рявкнул гость, мгновенно оказываясь в темном углу. – Гхарш!
Машинально Фенде повиновался, захлопнув ставни и вновь погрузив комнату в полумрак. И только после этого до него дошло, что случилось.
Юноша не мог оторвать взгляда от пострадавшей руки… только сейчас заметив на одном из пальцев явный след от кольца – как будто Анрайм долгое время носил его, а потом снял.
Боязнь света… серая одежда… меч на поясе… очень старое имя… и след от кольца…
Или… от Кольца?
Фенде поднял изумленный и испуганный взгляд на лицо Анрайма.
– Ты умен, – одобрительно кивнул тот. Впрочем, теплоты в голосе не прозвучало. – Да, я назгул. Девятый, если тебе интересно. А вот руку от окна убери! Сейчас я к солнцу готов, и успею тебя убить раньше, чем серьезно пострадаю.
Пальцы Фенде соскользнули со ставни.

Гондор. Окрестности Минас-Тирита. Доример Эсхольд

Он очнулся на улице, холодная грязь резко ударила в голову и глаза помутнели. Доример попытался открыть их и через мгновение ему это удалось. Он приподнялся на локте и попытался понять, где он. В голове зашумело, по всей видимости найти что-либо в уголках своей памяти не представлялось возможным. Все воспоминания словно вымыло.
Река очищения...
Слова всплыли в мозгу, словно подгоняя медленный поток мыслей Эсхольда. Вокруг было пусто, пусто настолько, что даже домов не было видно. А ведь тумана не было, дождя или снега то-же. Значит вокруг просто ничего нет. Доример поднялся с холодной, чужой земли и повторно окинул окрестности взглядом. Он ничего не видел, он ничего не понимал, он устал вникать в то, чего просто нет. Мысли остановились и тихо отошли на второй план. В районе живота появилось острое чувство голода, которое нужно было унять. Думать, а уж тем более искать выход из сложившегося положения нужно в сытом виде, обязательно нужно поесть. И сделать это нужно именно сейчас. Эсхольд осмотрел себя.
Грязная, чёрная рубаха... такие-же чёрные штаны и не менее ужасного вида сапоги...
Все эти названия Доример знал, но вот свою жизнь и прочие атрибуты нормальной памяти он найти у себя не мог. Он не мог вспомнить как он здесь оказался, но знал, что стоит на земле и дышит воздухом. Он не знал кто он, но знал, что его зовут Доример Эсхольд. Он не знал, что он умеет делать, но понимал, что хочет есть и знал что мясо, это мясо, а вода, это вода.
Нужно было, что-то делать и Эсхольд принял решение, он направился вдоль дороги, на обочине которой очнулся. Через несколько минут он понял, что находится на правильном пути, впереди виднелись высокие стены неизвестного города. Разглядеть остальные подробности он не мог, но надеялся узнать побольше как только окажется рядом. Сапоги стали тяжелеть, по всей видимости на их вес влияло нарастающее чувство голода. Доример знал это, но не мог объяснить. С правой стороны он увидел поле, которое тянулось до самого города. В поле были вбиты колышки, рядом с которыми стояли кони и лошади. Эсхольд знал, что это именно они и знал, что это именно животные. Повинуясь какому-то внутреннему зову он повернул в сторону поля и через пол-минуты уже стоял рядом с ближайшим скакуном. Рука сама потянулась к нему и медленно погладила по шелковистой гриве. Приятное ощущение окутало Доримера. Наверное он был как-то связан с этими прекрасными представителями животного мира. Конь мирно зафыркал и покивал головой. Наверное ему то-же понравились руки Эсхольда. Но раздумывать об этом стоило потом, на сытый желудок. Доример развернулся и продолжил свой путь в сторону города. Через пятнадцать минут он уже стоял возле высоких ворот и огромного моста, который открывал путь через глубокий ров, опоясывающий город. Но это была лишь часть гигантского города, большая часть которого была словно высечена в скале. Белоснежные камни, ровная кладка... Всё это внушало уважение, если не почтение. Но почему-то почитать этот город Доример не собирался. У ворот стояли стражники, Эсхольд сделал несколько шагов к воротам и войны взявшись за рукояти своих мечей подошли к нему. На них были тяжёлые доспехи и мечи были длинными, двуручными. Доример инстинктивно сделал шаг назад и прищурившись посмотрел на бойцов.

На их стороне была скорость. Эльфийка бежала уверенно и легко, не зная усталости. Ее спутник не отставал. Лес был стихией эльфов, он сам помогал Лаурриль. Кочки не попадались под ноги, корни словно уползали из-под ног. Фигура юной эльфийки мелькала между деревьями.
Лаурриль была беспечным ребенком и даже не препдолагала, что за ней могут пустить кого-то. Сейчас ее душу переполняла радость. Она верила в то, что избежала ненавистного ей замужества. Улыбка не сходила с ее лица.

"...удачи в дороге проси ему у духа лесного..."


Вернувшийся окунулся в омут памяти - впрочем, какой омут! Лужицу, то кажушую липкое грязное дно, то заполнявшуюся коричнево-затхлой водицей. Пошарился, выпачкав То, Чем Окунался - "имя" сначала то скользило по краям, водным следом обманывая и кружа, как юркая рыбка (что-что?). А потом внезапно понял, что в этой памяти "имени" нет.
И не было.
- Зови Без... - хриплым, без выражения, голосом начал он и осекся. То ли собственная речь оказалась для него неожиданной - так порой удивляет она людей, перетерпевших большую боль или сильно испуганных - то ли передумал.
С чего бы?
- А зови как хочешь, - махнул рукой (мысленно, конечно) безымянный.
Он еще не знал, что людям положено иметь имя, он не знал, что и ему должно его иметь, не знал, что косо поглядывают человеческие создания на таких вот огарков, позабывших самих себя. Впрочем, ничего непоправимого наверняка не случилось - наемникам, что шлялись по тысячам дорог от Белфаласа до Моря Рун случалось и терять данное родителями имя, заменяя его десятками прозвищ (чем известнее был рубака, как правило, тем больше было у него заглазных именований). Потом безымянный все же надумал, что это было бы слишком... подозрительно, опасно. Опасность. И еще незадолго беред этим - безрассудство. В тихие звуки Мира Облекающего вплетались новые ноты, и был ли предел им?
Он счел опасность тем, что должно было быть.

И не стал вылавливать из тумана соткавшихся вокруг слов какое-нибудь - просто чтобы было.

- Я согласен, - этот прямой тусклый взгляд прямо в глаза, словно искривлявшийся в полете...

- Пан Черный! Пан Черный!
- Холера! - Болеслав остановился и от души выругался. - Как же мне все это надоело!
Он обернулся, стараясь убрать с лица кислую мину. Регулярные предложения от всех и всяческих Университетов и прочих научных обществ уже сидели унего в печенках. Да, хороший анатом, да, хороший химик! И что? Неужели нельзя понять, что он предпочитает работать в одиночестве! Вот будет хоть одно значимое открытие - поделится. А это что? Ерунда, переходные шаги. Так нет, все не успокоятся.
- Пан Сжемецкий, рад вас видеть. - Кислую мину более-менее убрать удалось, но вот тон скорее соответствовал не радостной встрече, а обнаружению в любимом супе дохлой жабы.
Наконец я вас догнал, пан Черный! - Новоприбывший вытер пот со лба. - Мне поручено передать вам приглашение занять пост в университете. Не первое уже предложение...
Ну так ведь и знал.
- Мне известно, - кивнул Болеслав. - И мой ответ остается тем же.
Он хотел было еще сказать, что следующие десять предложений встретят такой же ответ но...
вспышка
Опять это странное ощущение. Опять все так же, как во снах, в непонятных ночных кошмарах, заставляющих просыпаться в холодном поту и с совершеннейшим сумбуром в голове. Но теперь несколько иначе... как будто тянет куда-то идти, надо сделать шаг... еще шаг... еще...
Вспышка
И неизвестно откуда взявшееся белье с размаху хлещет по лицу. Откуда, черт подери, откуда здесь бельевая веревка?
Болеслав выпутался из так некстати подвернувшегося белья и застыл, пораженный. Он никогда не был в этом месте, более того - он не знал, как умудридлся с оживленной краковской улицы попасть в колодец двора. Вокруг было неубрано, какие-то корзины, рухлядь... с одной стороны возвышалась стена дома, с другой - деревянный забор.
Болеслав ущипнул себя за руку... не помогло.
Болеслав хлестнул себя по щеке... аналогично.
Болеслав перекрестился... ну, тут хоть ясно, почему ничего не произошло, делать Богу больше нечего, как вытаскивать одного человека из всякой ерунды.
Отсюда вывод - это не сон, не бред, это что-то иное. Скорее всего, магия. Вот уж в чем Болеслав не очень разбирался, так это в магии. Уж больно тайная эта наука, магов немного, и они не стремятся делиться своим знанием. Интересно, чем им помешал или зачем им понадобился простой ученый из Кракова?
Размышляя, Болеслав подошел к калитке и открыл. Перед ним был грязноватый переулок.

Ближе, ещё ближе...
Неведомый измеритель расстояния отсчитывал каждый шаг войнов и каждый же шаг приближал их. Доример почему-то стал чувствовать себя более спокойно и дыхание выровнялось. Полное спокойствие наполняло сейчас его душу и давало время на раздумья. Он сделал шаг им на встречу и остановился ровно на расстояние, которое было равно вытянутой руке и мечу в ней. Почему и как он так подсчитал, он не знал. Лишь просто знал, что это так.

"...голос времени и мест, ранее не покорённых мною..."

- Откуда ты и куда держишь путь ? - спросил первый охранник,
- Я Доример Эсхольд, пришёл купить овса для лошадей моего друга. Повозка немного позади. Я решил прогуляться пешком, - ответ пришёл мгновенно, идея словно витала в воздухе в ожидании, пока Доример использует её.
- Я не вижу у тебя денег, Доример. Да и некуда тебе их положить, - улыбнулся второй охранник.
- Они в повозке, вместе с моим другом, - не задумываясь ответил Эсхольд, благодаря бога, что он заранее отряхнул свои штаны и рубаху. Слой пыли, покрывший сапоги должен был остаться. Ведь он прошёл по дороге немалый путь. Повозку ведь ещё не видно. Все эти мысли молниями возникали в голове Доримера и столь же быстро исчезали, как только он понимал, что всё сделал правильно.
- Хорошо, ты можешь пройти. Будем надеяться, что твоя повозка успеет до закрытия ворот, - произнёс первый охранник и приложив ладонь ко лбу вгляделся в горизонт. Конечно-же он ничего не увидел.
- Она успеет, благодарю вас, - ответил ему Эсхольд и вошёл в город.

"...где возраст не имеет власти, где солнца луч почувствовать возможно..."

Улицы города были такими-же белоснежными, как и внешняя стена. Чистота здесь поддерживалась регулярно, об этом свидетельствовали улицы без мусора и аккуратные сточные канавы, над которыми постоянно веял дымок благовоний. Доример улыбнулся, ему нравилось здесь. Разрывное урчание в области живота вернуло его на землю. Хотелось есть. Он повернул налево и практически уткнулся в старика, который нёс корзину с яблоками. Ему было тяжело, дыхание было учащённым и судя по пыли на днище корзины, он довольно часто ставил её на землю, во время своего пути.
- Позвольте я помогу вам,- Эсхольд протянул обе руки и впросительно взглянул в глаза старика.
- Извольте, уж очень тяжела эта ноша, - сказал старик после секундной заминки и протянул ему корзину. Доример с лёгкостью поднял её и вновь посмотрел на своего нового знакомого.
- Вдоль по улице, молодой человек. Я буду вам очень признателен, - старик улыбнулся беззубым ртом и достав из корзины ветку с благовониями, принялся весело насвистывать. Эсхольд поспешил за ним, еле еле успевая за неугомонным жителем города. Через пару минут они оказались возле массивных деревянных дверей. Старик зашёл во внутрь и через минуту вышел с белым свертком под мышкой. На пороге он протянул свиток Доримеру.
- Спасибо, молодой человек. Здесь немного вяленого мяса и хлеба. Надеюсь, что это будет достойной оплатой, - старик ухмыльнулся и после того как Эсхольд взял свиток, схватил свою корзину и скрылся за дверью.
Странные здесь люди...
Доример пожал плечами и присел на скамью, которая была чуть выше по улице.

Умбар. Кхамул

...ты откуда?
Ну... чего, чего пристали, люди с незнакомым выговором? Не спрашивать же в лоб: "Где мы находимся?" - еще безумцем сочтут. Впрочем, где находимся - и так понятно: гораздо больше, чем непонятный акцент случайных прохожих, говорят обострившиеся внезапно чувства. Воздух - тяжелый, мокрый какой-то; запах неприятный - даже легкий ветерок от него не спасает; и тихий не то шум, не то рокот - на границе восприятия, еле уловимый слухом...
Море рядом.
Он уже видел море - и никогда не любил его, не понимая, в чем же другие видят красоту и отчего восхищаются силой стихии.
(то ли дело - степь...)
Что оно такое? вода, и все. Много воды. Неуправляемая, изменчивая мощь - совсем ни к чему человеку жить рядом с морем. Тем более, здесь же и прочие "прелести": постоянный горько-соленый запах, от которого начинает тошнить, резкие неприятные крики грязно-белых чаек... да и сами эти мерзкие птицы - насмешка над природой!
- Да кто ты такой? - мужчина, обращавшийся к нему не впервые, подошел ближе - и, кажется, уже наметился встряхнуть его за плечо.
Вот этого уж не надо...
- Простите, уважаемые... - он мягко шагнул в сторону и подобрал меч (оружие хоть осталось, спасибо и на этом). - Где здесь... стража?
Двое переглянулись: странный пришелец не прячется от стражи, значит...
- Не прячусь, - бледно усмехнулся тот, будто прочитав их мысли. - А вот наняться на службу - не откажусь...
- Ты ж не морской человек, парень, - прищурился старик, окинув его быстрым взглядом. - Наемником, значит - это тебе в Умбар...
Умбар - отозвалось смутно знакомое название... нет, не вспомнить - показалось.
- Скажи, почтенный, как добраться туда?
- Так шагай на пристань, найди корабль, что идет в Умбар - и через день будешь в городе, - хмуро отозвался второй. - Заплатить-то за себя есть чем?
- Разве что помощью какой, - безразлично отозвался странник, будто теряя интерес к предмету разговора, и слегка поклонился старшему: - Спасибо за совет, почтенный...
Ни старик, ни умбарец помоложе не успели сказать ничего. Человек, так и не назвавший себя, шагнул прочь - через несколько шагов его силуэт растворился в темноте.
...Найти пристань оказалось легче легкого - все же не впервые он бывал в маленьких приморских городках. Положившись на интуицию, быстро прошел по улицам - и вышел к морю.
Ладно. Время терпит. Не идти же никуда сейчас - ночью суда наверняка охраняются куда тщательнее, чем днем, да и разговоры вести в это время уж точно не с кем. А отдохнуть несколько часов можно и здесь...
Он шагнул за угол, присел на низкое каменное ограждение и закрыл глаза. Всего несколько часов до утра - спать...

На бегу Сэймур ненавязчиво приглядывался к спутнице.
"Странно, судя по ее реакции на меня, она в самом деле домашний ребенок, никогда не покидавший родной город, но по лесу бежит спокойно - любой городской житель в лесу быстро выдохнется - а ей хоть бы хны... могла бы и быстрее бежать, и дольше". Сэймур перешел на шаг.
Эльфийка была одета на первый взгляд обычно и довольно неброско: брюки, кожанная куртка на шнуровке, сапожки - только вот вся одежда явно была сделана на заказ у очень... просто очень знающего себе цену мастера. "И стоит такая одежда... по самым скромным оценкам - совершенно бешенные деньги,"- решил Сэймур и ему даже стало немного неуютно, в своем сером в разводах камуфляже, кроссовках и кепке. "Но на мой вид она отреагировала спокойно. Интересно. От чего может бежать такая девушка?"
А еще у этой странной девушки был лук. И колчан со стрелами. Тому что у девушки на бедре вистит боевой нож Сэймур не удивился, но лук? Она что - охотник из числа зеленых?
Слева послышался шум ручья и экс-назгул свернул в ту сторону. Лезть эльфийке в душу с распросами не хотелось, но лучше уж сделать это сейчас, чем потом горько сожалеть. А главное, теперь уже тоже бывший солдат корпорации другого мира уже не верил, что происходящее вокруг - всего лишь сон.
- От чего бежишь?
Спросил он - слишком многое зависело от ответа на этот вопрос.

- Бегу? Бегу я от суудьбы, от ненавистной мне жизни в застенках. А еще бегу я от суженного, который мне не мил. И наконец хочу найти я судьбу свою. Вы можете посчитать это все бредом. Можете подумать, что я дите малое и что мне скучно стало. Может это и так, но я чувствую, что меня зовет в путь судьба, - и эльфийка посмотрела чистым и ясным взглядом на попутчка. Только сейчас она поняла, что выглядит он черезчур старнно, даже для человека.
- А что ты здесь делаешь? Вид у тебя очень странный! Даже для людей!

Впереди показался ручей и, затормозив перед открытым пространством, Сэймур внимательно посмотрел в обе стороны, чуть повел плечами, рефлекторно проверяя кобуры под мышками.

- А что ты здесь делаешь? Вид у тебя очень странный! Даже для людей!- Воскликнула вдруг Лаурилль.

- Да вот, одну эльфийку ждал, а тут ты выбегаешь.- Попробовал отшутиться Сэймур, перевел взгляд на речушку впереди, начал было говорить.- Ты умеешь сбивать следы в лесу? Надо запутать возм...- и, резко побледнев, вцепился в дерево, чтобы не упасть.
Перед его глазами крутилась картина:
"Девять всадников, впереди неширокая река, у противоположного берега силится превозмочь приказ вернутся полурослик на эльфийском коне. И презрительный голос:
- Эти эльфы умеют лечить.
И насмешливый голос:
- Подчинится? Или уйдет?
И холодный голос:
- Все-равно не уйдет.
И настороженная ненависть внутри, я чувствую, что с этой рекой не все просто..."

- Ашх...- с сипом-выдохом опускаюсь на одно колено, это совсем другой ручей! Вокруг совсем другие деревья! Впереди нет холма!
Но я очень хорошо знаю, что то место не так и уж далеко...
Всего-навсего пол-континента.
Что-то в этом сегодняшнем сне сне-воспоминании было неправильным... ах, да, нас же там было семеро? Нет... пятеро. Или? Трудно вспомнить...
Ирония судьбы - я куда-то бегу с эльфийкой!
- Судьба, страшная штука, Лаурилль... Возможно, она ждет тебя на выбранной дороге. Зато моя, похоже, бежит за мной.

Ангмар, Лейверн. Болеслав
Большие города - это большие деньги. А большие деньги - это всегда и те, кто за таковыми активно охотится. И ладно если речь идет о мошенниках, способных заморочить голову и вручить им немалые суммы. Их хотя бы можно не слушать.
А вот на тех, кто подкрепляет свои доводы холодной сталью, не обращать внимания трудно. И хотя в последнее время солдаты Раттана Ангмарского успешно чистили города и дороги от подобных предпринимателей, полной безопасности достичь еще не удалось.
Так уж вышло, что одна такая компания попалась навстречу именно Болеславу.
Это был один из самых старых районов Лейверна, и довольно неприятный. Увы, как обычно, до своего дома руки у всех доходят в последнюю очередь.
Одежда Болеслава была скромной… но все же весьма отличалась от той, которую носили здесь. И потому внимание он привлек очень скоро.
Пятеро вышли навстречу. Двое - с тяжелыми саблями, один - с кистенем, еще один - с двумя кинжалами. Последний же был вооружен узким мечом; лицо его было замотано шарфом, как поступали кхандцы в пустыне.
- Приветствую, - сообщил человек в шарфе. - Увы, красноречив я никогда не был, так что искуплю сие краткостью. Мы заберем все, что у вас есть. И это не предложение, это предупреждение. Вперед, парни.

Ангмар, дорога. Безымянный
- Зови Без… - выдохнул незнакомец и осекся. Рондайр отметил в памяти: парень может быть не в ладах с законом, раз имя называть не хочет.
- А, зови как хочешь.
Ролен и Тайор (второй воин, узколицый светловолосый мечник) переглянулись. У них сложилось другое мнение - перед ними, наверное, бывалый наемник… у них-то прозвища в ходу. Некоторые даже настоящее имя забывают.
Рондайр же взглянул прямо в глаза страннику… и невольно отвел взгляд. Да-а, сколько ж пришлось этому человеку испытать, раз он так смотрит…
А незнакомец тем временем уронил:
- Я согласен.
- Вот и отлично, - кивнул торговец. - В таком случае… вот, тут у нас запасные лошади. Выбирай любую, бери оружие, если его у тебя нету… Ролен, обеспечь! И отправляемся. И так уже времени потеряли…

Гондор, Минас-Тирит. Доример
Видимо, Доример устал сильнее, чем ему казалось - стоило ему сесть на лавку, и сон сморил Эсхольда. Навалился неожиданно, принеся странную картину…
Огромный крылатый ящер довольно урчит, прижавшись головой к руке Доримера. Руке, закованной в перчатку из темного металла. Эсхольд машинально почесывает шею ящера, и урчание становится еще громче.
- Любят они тебя, - усмехается стоящий рядом - серый плащ с капюшоном, меч на поясе. Смотрит он при этом куда-то в сторону, поэтому лица не видно. Доример понимает, что и на нем такая же одежда…
- Почему нет? - отзывается Эсхольд. - Как-никак, выводили их под моим руководством.
Короткий смешок со стороны собеседника.
- Еще бы. Знаешь, Ангмарец очень доволен этими зверями. Говорит, что наконец-то у него достойный скакун…
Теперь уже глухо смеются оба.
А сон уплывает, сменяясь настоящим миром…

Умбар, приморский городок. Кхамул
Как только Кхамул закрыл глаза - пришел сон. Странный и необычный… но предельно реалистичный.
Вольная степь стелется под копыта могучего коня. И скачка на удивление легка - словно копыта не касаются земли.
- Подожди, - его нагоняет другой всадник. Серый плащ с капюшоном скрывает лицо… впрочем, и на нем самом такой же. - Ха, умеешь ты выбирать коней! Даже среди наших этот - самый быстрый.
- А ты сомневался? - иронично бросает Кхамул, останавливая скакуна. - Будь у нас у всех такие, мы бы уже давно в то захолустье прибыли.
- Возможно, - пожимает плечами собеседник. Их нагоняют другие, тоже в плащах. Один, два, три… еще четверо приближаются… - Но и так успеем.
- Степь поможет, - отвечает Кхамул. - Степь… да и не только она!
- Девять и Один! - бросает собеседник, и становится понятно - это боевой клич.
- Девять и Один! - отзывается Кхамул.
Но с последним прозвучавшим звуком ткань сна рвется, возвращая человека из царства грез в реальность…

- Ну как ты ящик держишь, черепаха драная! - рявкнул мощного сложения умбарец на матроса рядом. - Кашалот ты беззубый, тут же "серый порошок"*! Уронишь - и тебя по всему причалу собирать будут.
- Он же только от огня взрывается, - возразил матрос.
- Ящик железом окован, - терпеливо пояснил старший моряк. - Уронишь, разломишь, высечешь искру оковкой… и готово. Понял? На борт, да осторожнее! Килька сушеная…
Матрос в научных познаниях своего начальника сомневался, но спорить не стал. Смысл-то?
- Есть, капитан, - вздохнул он и отправился к кораблю, взвалив на плечи увесистый ящик.
Все это происходило в каких-то двух десятках шагов от Кхамула.

Серый порошок - так с легкой руки мордорцев называют порох

Пост, совместный с Джей Ти.

Эльфийка посмотрела на своего спутника. Она мало знала о жизни за пределами Серой Гавани жизни, но этот путник постоянно ее настораживал!
- С чего ты взял?
- Эльфы умеют лечить?- Ответил Сэймур вопросом на вопрос, подымаясь на ноги.- Я потерял почти всю память.
Эльфийка энергично закивала - сначала утвердительно, затем наоборот:
- Могут! Я думаю! Нам многое доступно. Но я не умею! Меня не учили!
- Эх. Значит, уходить от погони в лесу ты тоже не умеешь. Пройдем немного по ручью? Например, вверх по течению? И... неужели там,- он показал на восток,- совсем не осталось эльфов?
- Эльфы остались только в Гавани! От других, если они и есть, вестей нет много лет. Уходить тоже не могу, но по ручью пройду спокойно!
"Может, мы победили?.. Знать бы еще, кто такие эти "мы"?"- подумал Сэймур.
- Тогда пойдем.

Ступая по камням, они зашли в ручей и пошли вверх по течению.
- Почему ты решил, что за нами погоня?
- Не думаю, что за нами погоня, это просто... привычка. Хотя к вечеру, в крайнем случае завтра тебя обязательно хватятся.
- Уже хватились, но я ушла от погони после того, как вышла из города, надеюсь! Догнать они меня не догнали, по крайней мере!
- Хмммм, тогда не будем выходить из под деревьев надолго.
Вскоре Сэймур углядел впереди илистый кусочек берега, где к ручью склонялась достаточно прочная ветвь.
- Выйдем вон там.
- А разве на иле не останется следов?
- А мы на руках, вот так.- Сэймур подпрыгнул и уцепился за ветку. Лаурриль с интересом смотрела, что он делает. Пройдя на руках по ветке до самого ствола, человек раскачался и спрыгнул за дерево, так чтобы от ручья не было видно следов. Эльфийка подпрыгнула, с легкостью ухватилась за ветку, крутанулась, вспрыгивая наверх, и опустилась на ветку на ноги. Пройдясь до ствола, перелезла на другую сторону и спрыгнула возле Сэймура. Тот одобрительно кивнул:
- Молодец. Пойдем потихоньку, ты впереди, а я прямо за тобой. Чтобы след остался только один. Мой. А что до меня - я просто не помню, как оказался возле Серых Гаваней... Последние мое воспоминание совсем о другом месте.

Эльфийку порадовала похвала, она улыбнулась и направилась вперед, вслушиваясь в слова своего спутника. А Сэймур аккуратно прошелся по ее следам, и пошел за ней тем легким шагом, когда след на земле остается чуть слабее обычного, но с "разваленными" отпечатками кроссовок. Эльфийка нравилась ему все больше и больше, хоть и говорит она странно, но крутилась в голове мысль: "И это с ними мы воевали?!"
- Что замолчал? Что за место? - весело прощебетала Лаурриль.
- Какая-то река, холмистая местность впереди и вроде бы в ней живут эльфы. Да, увидишь впереди удобное место, чтобы пойти по деревьям, запрыгивай.
Сэймур улыбнулся мысли, подсказанной ему действиями Лаурилль.
- Кажется, это одна из наших древних обителей! Реки у каждой такой текут! Но, похоже, там никого не осталось, вестей оттуда давно не было.
- Да? А зачем они отправились за море? И... давно?- Сэймур произносил вопрос небрежно, но внутри приготовился услышать в ответ "восемь лет", ровно столько он прожил в другом мире.
- Давно ушли! Хотя что для эльфов время! Правда, я родилась уже после Войны кольца, после того, как большинство эльфов покинуло здешние места.
Позади эльфийки послышался какой-то шум. Эльфийка обернулась и, увидев, что человек резко остановился и смотрит в никуда, подбежала к спутнику и протянула к нему руку:
- Ты чего? Что случилось?
В глазах человека были видны слезы, прикрыв лицо рукой, он хрипло произнес:
- Все... Все в порядке. Сколько? Сколько лет прошло? С войны Ко... С той войны?
Человек странно дернул рукой, будто ожегшись, посмотрел на пальцы, а затем требовательно взглянул на спутницу. На миг ей показалось, что зрачки у него стали вертикальными. Невольно отшатнувшись от увиденного, эльфийка все же успокоилась и свела все к тому, что ей показалось.
- С войны прошло 450 лет!
- Четыреста пятьдесят ежей им... кхммм.- Человек глубоко вдохнул, пытаясь успокоится.- Пойдем. Я в порядке. Здесь в другие миры верят?
- Нет! Мы по крайней мере не верим! - и эльфийка осторожно двинулась дальше, прислушиваясь ко всему, что творилось сзади.
- Это хорошо. Будем считать, мне все приснилось...
Человек быстро успокоился. И даже принялся насвистывать незнакомый мотив. Вскоре эльфийка увидела удобное расположение веток, свернула к ним и вспорхнула вверх, затерявшись в кроне листьев. Через минуту она появилась вновь, приглашающе улыбнувшись.
- Подождешь меня тут?- Улыбнулся и Сэймур.- Я скоро буду. Только не спрыгивай.
- Хорошо! - И, подарив Сэймуру очаровательную улыбку, Лаурриль скрылась в кроне деревьев. А человек посмотрел ей вслед, покачал головой и прошел дальше, постепенно забирая направо. Тихонечко насвистывая, он вернулся к ручью и повторил прежний маршрут.
Все складывалось не так уж плохо. Но в том месте, где эльфийка упомянула про Кольцо, его опять "пробило". Даже просто слово "Кольцо" заставляло экс-назгула бесится от противоречивых чувств. Особенно его бесило, что он ничего не помнит! Неудивительно, что он пропустил несколько отпечатков эльфийских сапожек.

Сэймура не было минут пятнадцать. Все так же потихоньку мурлыкая, он взялся за ветвь над головой и вспорхнул на дерево.
- Ау?- Он оглянулся вокруг. Тут же в кроне над ним послышался легкий шерох и радостно улыбающаяся эльфийка свесилась вниз головой так, что их лица оказались рядом. Экс-назгул тоже улыбнулся, чуть поднял голову, хотел что-то сказать, но почему-то оба замерли, глядя друг другу в глаза, шутка затягивалась, когда вдруг под взглядом Лаурилль зрачки Сэймура сузились, и будто подернулись пламенем по краю радужки.
- Нам пора,- отвел взгляд человек. Он не видел листвы вокруг, он не видел лица эльфийки - перед его мысленным взором край далекого леса поджигали сотни до странности коренастых существ.

А эльфийка ...
Эльфийка внутри то и дело начинала бояться своего спутника. Он ее постоянно удивлял и пугал. Она не понимала, почему слова о Войне Кольца вызвали в нем такие чувства. Но деваться ей некуда было. Сама она не сможет уйти от возможной погони и затеряться в этом мире.

нрпг для мастера: события заняли минут двадцать, максимум - полчаса.

Когда эта пятерка появилась перед Болеславом, он уже начал думать о нехорошем. И, похоже, не зря - парни оказались именно головорезами, да притом немногословными, зато деятельными. Они слаженно бросились на Черного.
Господи, неужели это конец?
Ну нет уж!!!
Погибать от рук всякой шушеры из переулков Болеслав Черный не собирался. Неожиданно для него в голове словно что-то прояснилось, и мысли понеслись быстро, но очень четко.

Обходят, отрезая пути вбок. Хорошо идут. Опытные
Но вот разошлись несколько шире, чем надо. Это ошибка.
Впереди двое. Один - тот, что с кинжалами, второй - главная гнида, с рожей под шарфом.
А что у нас под ногами? Палка какая-то? И то хлеб.

Все эти размышления заняли поразительно мало времени, всего пару мгновений.
- Врешь, пся крев, не возьмешь! - Заорал Болеслав, хватая палку и бросаясь вперед.
Бандиты, похоже, не ожидали от скромно смотрящегося человека явно "интеллигентной" наружности такой прыти. Да и сам Болеслав, посмотри он на себя со стороны, очень сильно удивился бы. Проскочив мимо разбойников с саблями, увернувшись от кистеня, Черный оказался возле бойца с кинжалами. Тот попытался атаковать, подался вперед - и острый обломанный конец палки, которую Болеслав держал как меч, врезался в кадык разбойнику. Тот захрипел и стал заваливаться набок. Болеслав же отскочил в сторону, уходя от выпада главаря.

Ангмар, Лейверн. Болеслав
Помощь пришла с неожиданной стороны. А именно – в лице десятка людей, появившихся в дальнем конце улицы.
Это была вовсе не городская стража, нет… это были военные. Из полка, которому было поручено очистить Лейверн от банд – власти логично рассудили, что при таких активных действиях профессиональные воины полезнее стражников.
Офицеры выбрали из солдат коренных лейвернцев и вместе с ними прочесывали улицы. Один из таких отрядов и вышел сюда.
– Ага, – сощурился высокий воин с капитанскими знаками различия, разглядывая сцену. – Все ясно. Вперед!
Бросок был совершен по всем правилам; бандиты успели только обернуться, когда сверкнули мечи.
Главарь отвлекся на приближающихся солдат... и Болеслав этим воспользовался (а кто бы сомневался?). Так что и человек в шарфе осел на мостовую...
Достойно противостоять смог лишь один… но капитан следующим движением опустил длинный клинок меча ему на лицо.
– Мы вовремя, не так ли? – вытерев меч, обратился воин к Болеславу. Он хотел сказать еще что-то, но не успел.
– Командир! – позвал один из воинов, склонившийся над главарем. – Это же Хамир!
– Что-о? – капитан мигом развернулся, в два шага оказался рядом с телом. Всмотревшись в лицо, удивленно хмыкнул. – Да, действительно… Надо же, какая удача! Кто его?
– Не мы, – покачал головой солдат. – Видимо он. Да и Хайда-кинжальника тоже...
Офицер развернулся к Болеславу и вновь посмотрел на него – на сей раз во взгляде серых глаз читалось уважение.
Перед тем, как заговорить, он помедлил, заправив под шлем прядь жестких светлых волос. Машинально провел рукой по лицу – высокий лоб, прямой нос, небольшой шрам на щеке, четко очерченный подбородок.
– Мы за этой скотиной добрых два месяца охотимся, – сообщил он. – А тут приходим – и, пожалуйста, Хамир уже на том свете. Спасибо. Лично прослежу, чтобы награду выдали – за его голову положено. Как и за его ребят, кстати… – он бросил через плечом: – Ульт, запиши, кто кого приложил. Мой – вон тот, с коротким мечом и разрубленной башкой.
И вновь обратился к Болеславу:
– Да, стоит представиться. Лайон, сын Ларида, капитан армии Его Величества Раттана II Ангмарского, – нравилась ему полная форма именования…

"...где ветра стон, где грусть воспоминаний..."

Доример вскочил с уже успевшей нагреться скамьи и взглянул на свою руку. С ней всё было в порядке, ничего не изменилось. Никакой перчатки и никакого зверя под рукой.
Это всего-лишь страшный сон и ничего более, но какой реальный. Словно бы это были мои воспоминания. Быть может и в самом деле мои ? Реальность сна заставляте задумываться о реальности источника. Я не видел таких животных раньше, не видел такой брони. В снах бывает лишь то, что мы видели ранее. Сны, это не предсказания, это отрывки прошлого.
Доример потянулся за свёртком и достав оттуда кусок мягкого хлеба, откусил кусок. Хлеб показался ему необычайно вкусным и не менее вкусным оказалось мясо, которое так-же находилось в свёртке.
Не обманул старик, неплохое вознаграждение за небольшую помощь. Теперь было бы неплохо обзавестисть каким-нибудь ночлегом или на крайний случай плащом, чтобы в него завернуться.
Эсхольд знал, что наступит ночь. Что тьма сменит свет, что будет холодней чем сейчас, и что плащ поможет ему справиться с холодом. Покончив с обедом он направился вдоль по улице в поисках жилья, сверток с остатками еды он благоразумно прихватил с собой.

"...где понимания нет, где правят злость и жадность..."

В поисках места, где бы он мог заночевать, Эсхольд свернул на неприметную улочку, которая из-за нависавших над ней домов становилась совсем тёмной. Но он продолжал идти дальше, не обращая внимания на надвигающуюся темень, а так-же на тройку незнакомцев, которые шли за ним следом от самого начала. Увидев впереди тупик, Доример остановился и с удивлением посмотрел на стену перед собой. В его представлении улицы так не заканчивались, у них всегда был выход. Он повернулся, чтобы вернуться и практически столкнулся с тремя мужчинами, вид которых говорил о том, что они привыкли забирать всё у незнакомых людей. Но Эсхольд этого не знал, он видел таких впервые. Он дружелюбно улыбнулся.
- Могу я пройти ? - спросил он, так-как троица загородила собой весь проход.
Мужчины переглянулись и потянулись к своим мечам.
- Нам нужен твой сверток, ну и наверное твоя одежда. Не обессудь, каждый зарабатывает как может, - ответил ему самый длинный.
- Но этот сверток, всё что у меня есть.
- Теперь уже нету, - крикнул мужчина со шрамом на лице и выхватив меч бросился к Доримеру. Эсхольд не меняя выражения лица, отклонился вправо и нанёс сильный удар рукой по кисти противника. Меч взлетел в воздух и Доример сделав оборот вокруг своей оси схватил клинок правой рукой и не прекращая движения, круговым ударом, срубил мужчине голову. Он хотел остановить себя, но не мог. За него работал невидимый механизм. Он скользнул к ошеломлённым его действиями грабителям и выгнувшись назад ударил ногой того, что уже доставал свой меч, а второму воткнул свой клинок в грудь. Машинально выдернув его Доример повернулся к последнему из негодяев, тот уже поднимался с земли с мечом в руках и встав, попытался нанести удар в голову Эсхольда, но снова заработал механизм и Доример, чуть отклонившись с траектории прямого удара, ударил по лезвию противника сверху и когда клинок нападавшего уткнулся в землю, ударил второй раз, но уже по кисти. Отрубленная рука упала на землю, фонтан крови забрызгал тела убитых секундой раньше мужчин. Доример на миг остановился, а затем воткнув свой меч в землю, подскочил к калеке и свернул ему шею.
Хватит крови...
Невидимый голос замолк. Эсхольд быстро снял ножны одного из нападавших и не забрызганный кровью плащ. У одного из бандитов была сумка, в которой он нашёл несколько монет. Доример знал, что это моменты, но не знал для чего.
Потом разберусь...
После этого он схватил торчавший из земли меч и выбежал на большую улицу. Там он стал идти медленнее, стараясь не смотреть назад.

Умбар. Кхамул

Он заставил себя не открывать пока глаза, не вставать... одним словом, не выдать ничем своего присутствия - и ни матрос, прилежно таскающий ящики, ни его непосредственный начальник не заметили совсем рядом свидетеля своего краткого разговора.
Хотя... к чему такая осторожность сейчас?
Груз переправляют на корабль - вероятно, скоро он и отплывет. И хорошо бы на него попасть - при условии, разумеется, что направится он туда, куда нужно...

- Умбар. Отходим через час. Что же насчет последнего вопроса - десять золотых, - мощный умбарец равнодушно сплюнул на причал, - перевез бы за десять золотых. Исключительно по доброте моей душевной, потому как важный груз доставляем, и пришлых людей даже подпускать близко запрещено, не то что на борт брать. А тебе бы помог - не похож ты на северянина. Но с другой стороны, не похоже и на то, чтобы твой карман был отягощен хотя бы одной монетой. А поскольку ты, парень, из сухопутных - на корабле полезен ничем не будешь. Так что... - моряк прищурился и окинул взглядом человека, стоящего перед ним, - с бессознательным презрением к сухопутному. - Другого подожди. Может, кто и перевезет тебя...
Обветренная капитанская физиономия выказывала явное неверие в столь невероятную возможность.

Другого подождать. Да. Хороший совет, блестящий совет... но, к сожалению, невыполнимый - если только он не собирается заняться банальными грабежами здесь, в этом крохотном городке. А если не убраться отсюда сегодня же - придется так и сделать. Ибо ему, как любому человеку, нужно есть и пить; а вот необходимых денег, увы, нет - зато есть меч...
Все просто, как день. Пережить сутки пути до Умбара без еды и воды - дело нехитрое; найти в городе стражу, дружину - или что там ее заменяет - будет легко, это он знал по опыту. Равно как легко будет и наняться на службу...
...наняться на службу, забыть на время о проблеме нехватки средств - и постараться разобраться, что же здесь происходит. Необходимо попасть на корабль? и это получится, клянусь Девятью и Одним!
(откуда это? ах да - из того сна. Но не зря же...)
Девятью и Одним клянусь... да помогут мне - Девять и Один...

- Отчаливаем!
- Пошел...
Небольшой корабль, казавшийся таким неповоротливым у пристани, направился в море. Важный груз доставляли в столицу умбарские мореходы. Но никто не заметил, как все-таки оказался на борту чужак, незапланированный пассажир.
Впрочем, нет - заметил его, по странной иронии судьбы, тот самый матрос, который несколько часов назад таскал ящики с серым порошком и которого капитан честил почем зря, обзывая кашалотом и селедкой. Сей славный представитель калеченой морской фауны стоял у трапа - и, когда к нему приблизился незнакомец, шагнул было наперерез. Но человек остановился, остро взглянул в глаза - отчего по коже мигом пробежал колючий холод - и поднял руку, складывая пальцы в непонятный знак...
Через несколько мгновений моряк вздрогнул, будто внезапно разбуженный. Рассеянно потер лоб. Встряхнул головой. А затем вновь повернулся к берегу.
Незваный же пришелец незаметно скользнул в первый попавшийся темный закуток, не рискуя двигаться дальше. Прислонился спиной к деревянной переборке - и уставился на собственные руки так непонимающе, словно видел их первый раз в жизни. Даже когда корабль ощутимо качнуло, он присел, чтобы удержать равновесие - но не отвел взгляда.
Что же это? Что?..

"...проси ветра хранить его сотни лет..."


Незнакомец вскочил в седло легко, но от внимательного взора Ролена не укрылось, как скривилось его бледное, без единой кровинки, лицо. Словно растревожил он какую-то недавнюю рану или вспомнил о чем-то донельзя омерзительном... Так вспоминают боль слегка привычную, с которой тело (или разум) уже успело смириться, но которая по-прежнему уродливой язвой сквозит внутри, пробуждая память.
А еще безымянный человек взял себе оружие. Не выбрал, а именно взял - буднично, просто и даже не глядя на достоинства и недостатки клинка.

Он и сам очень похожил на меч - память морщилась при воображении его с плавным полумесяцом секиры или небольшим, но дюже увесистым боевым клевцом. Клинок вышел чем-то похожим, а чем-то и отнюдь - старенький, испещренный царапинами и зарубками, сломаный кончик, гарды нет... Он принадлежал одному из выбывших из состава охранения бойцов.
На плату, предложенную купцом, безымянный согласился сразу и без интереса. Знай заранее Рондайр, что он не отличает фальшивой медяшки от полновесного гондорского золотого, эх и огорчился бы - знать заранее, не упустил бы монету из рук!
А может и не огорчился. Пустой взгляд нового охранника, только иногда раскрашиваемый всплесками судорог... Ангмарец был человеком многоопытным и догадывался, что сие означает.

Что буде воин разгневается на обманщика, он найдет его на земле и под землей, и даже в Ородруине, извлечет оттуда и быстро прикончит - без мести, просто в наказание. Механически.

Потом всадники двинулись, выматывая ленту дороги под копытами коней. Валары миловали: ныне разбойному люду было чем заняться у себя в лесных схоронах, и ни одна ватага не почла своим присутсвием обоз Рондайра. Сам торговец о том ничуть не жалел, памятуя о том, что в безопасности считать себя можно только дома, когда товар уже довезен и отправлен перекупщикам, а золото, вырученное за него - запрятано в надежном месте или предусмотрительно вложено в векселя гильдий и торговых домов. До той поры лишний воин ох как не помешает...

Тем более в такой стране как Ангмар, которая только недавно приняла облик крепкого и мощного государства, а до того была только скоплением деревень и островков каменных крепостей, средь которых шарились разбойники и вооруженные отряды самозванных "правителей", по большей части ретивых в области отнятия денег у "подданных" своих. Когда Саурон, а незадолго до этого - его Длань в Ангмаре погибли, только ленивый не вздумал урвать клок власти из расползающейся на части страны, в результате же спокойствие на дорогах и покорность единой власти удалось установить с немалым трудом.
Тем более при том, что и по сей день здесь неспокойно - слишком много следов оставило владычество Короля-Чернокнижника, и за пределами городов, да особенно ночью, часто опускает свои крылья спящая мгла.
И тем не менее - добрались без приключений, к вящему удовольствия всех, кроме безымянного.
Тот отнесся совершенно равнодушно. Жизнь, смерть - какая разница...

...Сумерки дрожащей гранью пролегли между ниспадающим покрывалом ночи и прошедшим днем - бледным огоньком отгоревшей свечи. Это - еще не взшедшие на небосклон звезды, но уже мерцающие искры, которые сознание рисует в предвкушении на их месте. Это - еще хорошо зримая дорога, но уже легкая дымка марева, устилающая глаза, и потому кажется, будто ты бредешь среди призраков... И это тишина, которой еще нет, но которая вот-вот опустится, только сейчас канет с небес на нас, когда ее вспорет одинокий волчий вой - тоже своего рода молчание, нужно только уметь его не услышать. Глаза закрыты - ну их к черту, зачем?..
Недавно прозревший человек видит то, что ускользает от зрячего. Смысл, может быть?
Рондайр, Ролен и Тайор искали взглядом дымок в сумрачном аэре - совсем рядом должен быть городок Канверн, где обоз и собирался остановиться. К чему ехать сквозь ночь? Волки, конечно, редко выходят на тракт поживиться путником, да еще четыремя конными - но кроме сероухих в безлюдной округе полно других неприятностей, которые могут случиться особенно в отсутствии взгляда солнца... поэтому надо найти трактир (один-разъединственный на весь Канверн!), а потом уже снова двинуться в путь с первыми лучами солнца...

- Эй, глядите! - нарушил молчание Хельк, указывая рукой куда-то за верхушки деревьев, - Вон там!
- И что мы должны там увидеть? - сощурился Ролен, приставляя ладонь ко лбу - до остроглазого Хелька ему было далековато. - Усмотрел?
- Канверн, что еще это может быть? - племянник Рондайра кивнул, прихлестывая лошадь. - Почти приехали!..

Безымянный отделался коротким взглядом в сторону редкого дымка и перевел взгляд на дорогу. Тайор сплюнул на обочину.
Въехали - на вид обычная захолустная деревня, каких сотни, однако староста здешний настоль онахалился, что величает Канверн "почти городом". Деревня и есть, только большая и шумная. И стража ходит - настоящая городская, а не дружинные. И даже алебарды кое-как начищены, и лезвия кое-где блистают отсутствие ржавчины. Мостовые... деревянные. Сквозь которые отличным образом ростут лопухи...
В общем, доведись узреть Канвенр обитателю белокаменных твердынь Гондора - умер бы со смеху.

Месьорам сопровождающим и торговцу за глаза хватило того, что в трактире есть черный эль и жаркое, в комнатах можно спать без опасаний быть закусаным до смерти клопиным воинством. Хельку налили разбавленного и он тоже был доволен.
Тюки с пряностями подняли наверх, в комнату, где устроились стражники. Безымянный улегся поперек порога, чтобы если кому вдруг вздумается зайти, обязательно споткнулся бы об разом проснувшегося разозленного охранника.
И повернулся на бок, падая в глубокий черный колодец сна...

Этот сон повторяется из раза в раз, словно кто-то пытается поведать ему какую-то тайну, но каждый раз сон обрывается на ключевых фразах или действиях, которые могли бы приоткрыть завесу тайны. Он подозревал, что эти сны связаны с его прошлым, той его частью, что он ни как не мог вспомнить. И вот он снова на берегу, лежит на песке, как и одиннадцать лет назад, когда его подобрали пираты и оставили ему жизнь, видя в нем прекрасного воина, который может им пригодиться. Одиннадцать лет, а словно это случилось вчера.
- Эй, ты! Вставай! – услышал он крик и в живот ударили ногой. Не настолько сильно, что бы задохнуться, но достаточно больно, что бы Ономори проснулся.
Открыв глаза и повернувшись на спину, он увидел лицо мужчины. Наверное, он чем-то болен, решил про себя Ономори и увидел позади незнакомца, пятерых орков. Как странно, ведь их давно уже истребили королевские легионы. Он вспомнил чужое ночное небо и сопоставил его с орками. Значит, он действительно попал в другой мир. Чужой мир, где другие правила и законы. Хотя в большинстве своем эти законы похожи, различия лишь в частных случаях.
Подчиняясь приказу, а другого выбора у него и нету, он сначала встал на колени, растягивая время и давая себе, немного времени на раздумье. Окончательно встав во весь свой рост, Ономори оказался ненамного выше незнакомца, он посмотрел на разбудившего его воина, стараясь вложить в свой взгляд столько серьезности что хватило бы на весь его экипаж. И как они там без него?

Близ Серой Гавани. Кестарон
Следопыт откровенно отставал от своей цели. Он уже не раз успел помянуть эльфийское сродство с лесом, а также – тех Перворожденных умников, которые послали его по остывшему следу.
Но все же Кестарон шел, не собираясь останавливаться.
Так. Интересно. Следы эльфийки пропали… Улетела она, что ли? А отпечатки башмаков спутника на месте…
Кестарон опустился на одно колено и внимательно вгляделся в след. Стоп-стоп, что это? А, вот даже как. Значит, ее неведомый спутник прошелся по следам девушки. Умно. И сделано вполне профессионально, хотя и не с таким искусством, чтобы обмануть следопыта, который с детства учится ходить в лесу.
Так, а здесь следы эльфийки вообще исчезают. Возможно, он взял ее на руки… нет, тогда следы были бы глубже.
Кестарон поднял голову, разглядывая ветви деревьев. Интересно… Уцепившись за ветку, следопыт влез наверх и удовлетворенно кивнул. Так и есть – кора на ветвях чуть содрана – все же обувь сия предназначена для ходьбы по земле, а не по деревьям. Хотя и незаметно… было бы незаметно, если не учитывать остроту зрения следопыта.
Спрыгнув обратно на землю, Кестарон задумался. Спутник, которым неожиданно обзавелась эльфийка, его настораживал. Путать следы умеет, оружие у него хорошее (те травинки были срезаны весьма острым клинком)… Конечно, можно с ним схватиться. Но вот уговаривать девушку вернуться домой над трупом ее защитника – это идиотизм. Да и сама эльфийка вполне может пустить стрелу на звук; а эльфийские стрелы с жизнью обычно несовместны.
Кестарон принял решение: он догонит эту парочку, но вмешиваться пока не будет. Его искусства хватит, чтобы остаться незамеченным эльфийкой. А после оценки ситуации можно будет и вмешаться – тем или иным образом.

Ангмар, Канверн. Безымянный
Сон навалился неожиданно... похожий на беспамятство. Но лишь похожий – потому что вместо черноты пришло видение.
– Вперед!
Девять конников, закутанных в плащи с капюшонами, несутся к воротам белокаменной крепости. Ветер свищет вокруг, но Безымянный не чувствует бьющего в лицо потока – воздушные струи словно проходят сквозь него.
Лунный свет заливает крепость и тех, кто стремится к ней. На стенах зажигаются факелы, раздаюся крики ужаса… но уже поздно.
Первый из всадников осаживает коня и вскидывает руку. Звучат странные гортанные слова – и ворота крепости срываются с петель, влетая во двор.
Бледные прямые мечи кажутся лучами луны – но рубят плоть, как любая сталь.
Сзади слышны торжествующие крики – приземистые фигуры с изогнутыми мечами врываются в ворота следом за предводителями.
– Имени у этой крепости больше нет! – кричит Безымянный. – Как назовем?
Первый всадник поднимает коня на дыбы.
– Моргу-ул!
Звук его голоса словно разъедает сновидение… и спящий медленно возвращается в реальность…

Умбар. Ономори
Взгляд у незнакомца был весьма и весьма серьезным. Морлойна, впрочем, это не особо впечатлило - его вообще трудно было удивить.
- С пробуждением, - иронично сообщил капитан. - Позволь поинтересоваться - имя, занятие? Что здесь делаешь?

- Дзенькое*, пан капитан. - Ответил Болеслав. - Честь имею, Болеслав Черный, скромный ученый. Прощения прошу, как мне выйти на более цивилизованную улицу? Я заблудился.
С виду ученый оставался спокоен, но в мыслях царил раздрай. "капитан армии Его Величества Раттана II Ангмарского"... ничего себе... что-то смутно знакомое, где-то он раньше слышал об Ангмаре. Но когда и где? А главное - это явно не Краков, это явно какое-то иное место... магия, причем высшая, не иначе. И что делать, неясно.
Черт возьми, надо искать кого-то, с кем можно поговорить. Желательно такого, кто не потащит человека "только что с улицы Казимежа Ягеллона" в Башню Шутов, а выслушает и - чем черт не шутит - даст совет.
А пока придется воспользоваться помощью капитана... Лайона, так что ли?

* Дзенькое - Спасибо (пол.)

"...Подумай имя, зажги в ночи огонь на ладонях..."

- Моргууу-уулл! - серебро покрывается темными разводами, охристая ржа жадно поедает чистый лунный блеск... Тени, клубящиеся полотна - души облаков, пролетевших над опустошенным двором крепости... Ворота скалятся беззубой усмешкой, рот - как резаная рана... Хриплый голос, разом как шорох подгорной темноты и чистый звон тишины, и это противоречие не дает сомкнуться сну... Крепость Чернокнижий, отгоревшие развалины, дыханье мертвеца... Оно еще долго будет звучать во мраке пепельной земли, во мраке тьм, в пустоте... пустоте, откуда ты явился...
Моргууу-ул!

Безымянный проснулся. Глаза выхватили среди темноты комнаты тяжелое липкое молчание, смешанное со страхом - и только тогда он понял, что веки его до сих пор опущены.
Он открыл.
И со вспышкой боли, пронзившей его ледяным стержнем, пришел огонек лучины, которую держал Ролен. Руки его подрагивали.

- Это... это был ты?
- К-какого... Ты ведь сейчас весь трактир перебудишь! - начал было Тайор и осекся. Отчего он стал слегка заикаться?

По лестнице крупной дробью затрепетали шаги. Не нужно было обладать развитым воображением, чтобы догадаться - трактирщик. Его, как и многих мирно спящих в комнатах постояльцев поднял, нет - вздернул на ноги тугой стальной петлей за шею ледяной крик, не то плач, не то стон, не то смех, пробирающий до самых костей, вымораживающий внутренности...
Моргуул!

Ролен и Тайон были белы, как снег.
Они много повидали на своем веку, но... но этот крик... Это было не присущее человечьему миру, как зов Той стороны, о которой неизвестно ничего, кроме того, что она - Та... Стон замерзшего во тьме, крик сгорающего заживо, безумный смех сумасшедшего, горький плач ребенка, отчаяние матери, утробный выдох слепого мертвеца, Зов...

Безымянный ничего не слышал, и почти ничего не понимал. С чего такая суета вокруг, почему висит такой осязаемый и плотный ужас, при чем здесь он... Одно только было памятно - Моргуул, Миинас Моргууул...

"...остатки яда, что души покой украли..."

Мысли о драке не хотели покидать голову Доримера. Он постоянно думал о ней, прокручивая в голове непонятный театр своих действий. Он словно наизусть запомнил каждое движение; своё и противника. Он двигался быстро, очень быстро. Об этом свидетельствовали удивлённые лица противников. Воспоминания их предсмертных масок навечно запечатлились в его памяти. Это были новые для него воспоминания и Доримеру совсем не хотелось, чтобы только они заполняли его разум, но уже ничего не мог изменить. Бой прочно проник в глубокие кладовые воспоминаний и осел там, в ожидании того часа, когда он решит подумать о нём.

"...верши дела, что не оставят ненависть в глазах..."

Меч оттягивал перевязь с ножнами, но с клинком Доример чувствовал себя гораздо увереннее. Сейчас ему было необходимо найти себе ночлег и поэтому он напряжённо всматривался в вывески над домами, пытаясь найти что-либо похожее на слово "сон". Но ничего не попадалось.
Сейчас бы подошла и солома в каком-нибудь сарае...
Солому он видел рядом с лошадьми, целую кучу. И почему-то был уверен, что на ней было бы очень мягко спать. Так-же он видел сарай, это ветхое строение стояло на поле, по дороге к городу. Но и эти слова он как ни старался, обнаружить не мог.
Улицы были полны улыбчивых горожан и Доример никак не мог понять, почему среди такой доброты нашлись люди, которые были готовы убить его за сверток. Простой сверток, в котором были остатки еды. Конечно убийцы могли не знать, что там была именно еда, но как они были-бы разочарованы, обнаружив там именно её.
Красивые белые улицы, и дома из такого-же белоснежного камня... Ровная кладка и безмолвная чистота парков и садов. Порядок дорожек и чёткая правильность кресел на обочинах... Красивый город, в таком можно было бы жить вечно...
После часа скитаний Доример практически уткнулся в широкие двери двухэтажного здания. Над входом высиела гордая надпись: "Таверна Белого Пегаса". Эсхольд знал эти слова, но значения напрочь потерялись. Лишь слово "Таверна" казалось ему чем-то тёплым и сытным. Пожав плечами он не долго думая открыл двери и вошёл. Внутри таверна оказалась полумрачным помещением, в редких местах освещённым факелами. В возхухе витали разнообразные ароматы. От жаренного поросёнка, до терпкого эля. Эти слова услужливо всплыли из недр заботливой памяти и тут-же за ненадобностью исчезли. Эсхольд поднёс руку поближе к рукояти меча и осмотрелся. Здесь было много людей. Большинство из них сидели за длинными деревянными столами, которым были здесь в изобилии. Остальные-же сидели вдоль не менее длинной стойки, за которой стоял здоровенный детина с пустым бокалом в руках. Доример решил, что именно здоровяк здесь главный и направился к нему.
- Уважаемый, есть-ли в вашей таверне место для ночлега ? - улыбнувшись спросил Доример.
- У нас есть всё, дело лишь за звоном монет, - ответил ему хозяин заведения, с не менее урасочной улыбкой.
Эсхольд на миг оторопел, но очень быстро вспомнил, что в недавно позаимствованной сумке есть именно такие предметы.
- У меня есть монеты, - сказал он, доставая из сумки несколько серебрянников. Глаза трактирщика моментально заблестели и огромная ладонь сгребла их в один миг.
- Можешь остаться здесь на пять ночей. Твоя комната вторая слева, на втором этаже. Лестница вон там, - детина указал рукой на дальний конец зала и протянул Доримеру ключ.
- Благодарю, - ответил Эсхольд и взяв ключ направился в сторону лестницы. Поднявшись на второй этаж он провернул ключ в замке и открыв дверь вошёл в свою комнату. Здесь особенно смотреть было неначто. Возле окна стояла простая деверянная кровать, напротив неё висело зеркало и у стены ютился невысокий шкаф. Здесь не было стола, хотя был стул, который стоял рядом с кроватью. На него Доример и положил свою сумку, а так-же плащ и перевязь с мечом. Сняв сапоги он лёг на кровать и закрыв глаза, позволил себе некоторое время на отдых.

нрпг: Совместно с Мелетун

Несколько сотен шагов они прошли по деревьям, где пробегая или переходя, где перепрыгивая и помогая друг другу. В основном помощь заключалась в советах со стороны Лаурилль к этому слегка неуклюжему человеку - он даже пару раз зацепился за ветку и один раз чуть не упал вниз! В остальном шли молча и думали "о своем". Затем они спустились на землю и побежали дальше. Через какое-то время местность пошла чуть под уклон и впереди показалось небольшое озеро.
- Я думаю, нам стоит остановится здесь! В пути мы довольно долго! Да и ты проспал прилично! Скоро закат!
- Ага,- Сэйм покосился на спутницу,- согласен. С тебя еда, с меня готовка... или наоборот?
Лаурриль сняла с себя вещевой мешок и достала оттуда скромные запасы еды, которые состояли из сушенных фруктов, хлеба и валеного мяса.
- У меня такое подозрение, что ты этим не наешься! пойду, подстрелю чего-нибудь.
- Верно, и запасы тратить не стоит в такой-то местности! Ты же умеешь охотится? А я пойду готовить лагерь.
Лаурриль улыбнулась и скрылась в чаще. Поступь ее была легкой, бесшумной. Эльфийку звери не замечали, она как бы растворилась в лесу. Отойдя от поляны на несколько сот шагов, Лаурриль услышала шорох в подлеске. Взлетела на дерево и стала ждать. Вскоре около дерева появился молодой кабанчик, ничего не подозревающий и спокойно ищущий еду. Эльфийка сняла лук с плеч, вытащила стрелу из колчана, наложила ее на тетиву, прицелилась и выстрелила. Раздался визг, шорох, а потом все затихло. Лаурриль спустилась с дерева и обнаружила недалеко от него подстреленного ею кабанчика. Слава Богам, он не был большим и эльфийка смогла его дотащить до того места перед озером, где они расстались полчаса назад.
- О! Надо же. Этой зверюшки нам на пару дней хватит. Давай, подхвачу.- Появился сбоку Сэймур. Он поднял кабанчика и пошел в обход озера. Куртки сейчас на нем не было, лишь странная рубашка без рукавов из тонкой ткани. Лаурилль, идущая следом, озадаченно разглядывала рисунок на спине спутника. Там была фотография вертолето-подобной армейской машины, летящей среди небоскребов и надпись на русском "Никто кроме нас!"

Спугнув несколько птиц в камышах, они добрались до впадающих в озеро ручьев - маленькая речушка там разбивалась на несколько рукавов. Среди деревьев и небольшого количества бурелома рядом с этим местом можно было найти довольно укромные и удобные уголки - вода рядом, хворост есть. На более высоком берегу человек уже натаскал немного, примял траву и приготовил место для костра. Лаурриль сбросила с плеч вещевой мешок, лук и стрелы, сняла кинжал, опустилась на землю и, с удовольствием расстянувшись, озорно поглядывала на Сэймура. Сейчас, когда он был без мешковатой куртки, стало ясно, что парень худ, если не сказать тощ по здешним человеческим меркам. Довольно тонкие руки, но Лаурилль видела, что кабанчика он нес без натуги. Широкие, но покатые плечи, под которыми в кобурах висят короткие пистолеты. Широкий пояс весь утыкан кармашками на металлических застежках. Фляга, короткий нож в чехле. Несколько шрамов на руках.

Сэймур положил тушку на траву и тихо поругиваясь, размял плечи, озадаченно посмотрел вокруг:
- Вот ведь! Ни тебе тента, ни микроволновки, ни даже... а неважно!
Первым делом он положил рядом ножны с саблей, выщелкнул с пояса восьмой марк и вырезал стрелу, затем опять задумался, взял с пояса флягу и, отхлебнув глоток, протянул ее эльфийке.
- И как это готовят? Эх, никто кроме нас...
Повернулся к сложенным для костра веточкам и поднес к ним зажигалку. Щелчок, легко занялись еловые щепки.

Гондор, Минас-Тирит. Доример
В Гондоре не было аристократии - лишь уважаемые семьи. Ральмира была именно из такой семьи, приближенной к королю, что давало определенные возможности… Например, умело отказаться от охранников и ходить по улицам самой. Это не было безрассудством - вышитый на легком платье знак давал понять, что за увечье, нанесенное этой девушке, платить придется очень серьезно. А если кто не боялся розыска… что ж, гондорка отменно владела кинжалом.
Собственно, Ральмире очень хотелось научиться работать мечом - как ее идеалу, принцессе Эовин, победительнице Короля-Чародея. Но все обычные клинки были не по руке тоненькой светловолосой девушке; а на предложение сковать облегченный никто не соглашался. С простой аргументацией - "а зачем? Все равно тебе не воевать…"
Так что ей приходилось обходиться кинжалом. И с ним гулять по улицам Минас-Тирита.
Несмотря на всю показную холодность, Ральмира была весьма отзывчивой и сострадательной девушкой. Поэтому она не могла пройти мимо идущего с потрясенным видом человека в плаще.
Пойти за Доримером она не успела... да и не очень это прилично. Но увидела, в какой именно дом он зашел. И решила, что стоит подождать внизу... вдруг человеку действительно нужна помощь?

А тем временем Эсхольду виделся сон...
- Куда они ушли?
Вновь люди в плащах с капюшонами, только на сей раз - конные. Один из них останавливается совсем рядом с Доримером.
- В подземелье, - отвечает Эсхольд. - Похоже, им оттуда не выйти - я чувствую первородный огонь.
- Так вот оно что! - рядом останавливается второй. - А Даритель расплывчато ответил, куда последние из огненных подевались... Теперь ясно. Ну что же, вряд ли они выйдут. Хотя... может, подождем?
- Нет времени, - качает головой третий - с истинно королевской осанкой. - Нам к Итилю надо...
Сон меркнет, расплываясь...

Умбар, на борту корабля. Кхамул
Матросы сновали по палубе - помощник капитана каждому находил подходящее занятие. А отказываться от таких предложений не принято…
Двое, успешно избежавших внимания начальства, остановились совсем рядом с Кхамулом. Но стояли они спиной к пассажиру, так что заметить его не могли при всем желании.
- Нет, при абордаже лучше Хартидра не найти, - высказался один из них, наблюдая за помощником капитана. - Но в обычное время… ну и орет же.
- Наверное, так назгулы на орков орали, - усмехнулся второй. - Если так оно и было, то неудивительно, что мордорцы их во всем слушались.
- Ну, не одним криком сильны были, - заметил первый. - Лучшие воины Средиземья, как-никак…
- Так сам же говоришь - Хартидр при абордаже силен, - заулыбался его собеседник. - Вот и получается он у нас полным назгулом! Только что "Мордор и Око" не рявкает.
Оба расхохотались и пошли к остальным.
А слова "назгулы", "мордорцы", "Око" били в стертую память Кхамула, вызывая вихрь странных образов и обрывков воспоминаний… а заодно и ощущение того, что такие слова просто так говорить не следует.

Ангмар, Лейверн. Болеслав
Незнакомое обращение Лайона удивило. Но он решил на это махнуть рукой - мало ли, как беседуют в других местах? Вроде этот тип на ангмарца похож, но может, путешествовал…
"Ученый… интересно, лечить он умеет? А то в трех ротах с лекарей уже песок сыплется"…
- Скромный ученый, говорите? - усмехнулся капитан. - Да уж, действительно скромный… если вы столь же и в научных спорах умелы, то я не завидую конкурентам. А цивилизованная улица… знаете, пойдемте лучше с нами. Нам все равно обратно в казармы пора. Да и вам стоит туда зайти. Думаю, награда за этих подонков вам не помешает?
Солдаты Лайона тем временем стаскивали трупы к стене дома. На верхний установили яркий флажок - чтобы похоронные команды, движущиеся тем же маршрутом, не прошли мимо.

Ангмар, Канверн. Безымянный
- Что за хранадь тут творится? - дверь распахнулась и на пороге объявился трактирщик с крепкой дубинкой творится. - Какого хурша орут? Кто орал?
- Так, спокойно! - хозяина решительно отпихнул в сторону Рондайр. За его плечом маячил встревоженный Хельк. - Парни, что тут случилось?
- Безымянный во сне… крикнул, - сообщил Ролен. Перед словом "крикнул" он запнулся - подбирал подходящее определение для этого жуткого звука. - Не знаю, почему.
- Опупеть можно, - констатировал Рондайр. - Что тебе такое во сне привиделось, что ты так орал?
Впрочем, посмотрев на выражение лица нанятого воина, торговец понял: ответа он не добьется.
А за дверями уже слышались встревоженные голоса других постояльцев.
- Нет, ну что такое? - возопил трактирщик. - Всех гостей перебудили, они же теперь еще съедут, чего доброго… Убытки! Разорение! Короче, компенсировать надо, - внезапно будничным тоном добавил он.
- Та-ак, - торговец развернулся к хозяину. Теперь уже Рондайр знал, что делать. - Компенсировать, говорите? А мы потребовать не можем? Это вы ведь нас так поселили, что моим людям кошмары снятся!
Трактирщик от такого поворота событий обалдел. Пока он приходил в себя, Рондайр отдал приказ:
- Значит вот что, всем спать. И чтобы без воплей! Хельк, иди и наплети гостям чего-нибудь - ты у нас обаятельный. Я тут денежные вопросы обсуждать буду…
Торговец выпихнул трактирщика за дверь, отправил племянника к гостям, и принялся за "обсуждение". Хозяин пытался возражать… но где ему тягаться с Рондайром, объездившим весь Север, и даже в Кханд заезжавшим?
Кое-как Хельку удалось успокоить постояльцев (он сам не помнил, что им рассказал). Воины же отправились спать… впрочем, Ролен с Тайором уснули не сразу - уж очень не хотелось вновь вскакивать от страшного крика.
Но в эту ночь снов больше не было.

А наутро торговец и воины продолжили свой путь. При дневном свете вчерашнее происшествие уже не казалось страшным - напротив, Рондайр прикидывал, как бы в случае нападения парализовать лихих людей криком Безымянного. Практичность была национальной чертой ангмарцев.
Только Хельк был задумчив. Его дядя проснулся на середине вопля, Ролен и Тайор не вслушивались в него… а не обладавший рефлексами воинов юноша прислушался. И различил слово - странное, старое слово… чем-то связанное с такими вот кошмарными криками…

Шир. Анрайм
- Очень хорошо, - одобрил действия Фенде Анрайм. - А теперь отойди от окна и садись на кровать.
Очень медленно юноша послушался. Взгляд его не отрывался от лица стоящего у стены. И во взгляде этом странным образом мешались самые разные чувства - страх, удивление, восхищение…
- Хочешь, скажу, о чем ты сейчас думаешь? - внезапно усмехнулся Анрайм. - Боишься меня - как же, кошмарный призрак Мордора! Восхищаешься - перед тобой, мягко говоря, очевидец Войны Кольца и предшествующих столетий. И еще удивляешься - пытаешься сообразить, с какой радости я нахожусь в мире живых.
Фенде смутился: назгул совершенно верно определил его мысли.
- Вы мысли читаете?
- Нет, - Анрайм вновь сел в кресло. Только сперва передвинул его, так, чтобы в любом случае солнечный свет на него не попал. - У тебя, уж извини, на лице все написано - уж больно выразительное.
Сарвис помедлил, прежде чем вновь заговорить.
- Но тогда вы можете ответить на этот вопрос? Как вы остались живы? И что делаете в Шире?
Анрайм шелестяще засмеялся. Странный звук - будто падают тысячи листьев.
- Мне это определенно нравится! Любой другой на твоем месте хватался бы за оружие… если бы не оцепенел от страха. А ты еще и вопросы задаешь.
- Ну… я мало чего боюсь… - промямлил Фенде, и последние слова почему-то показались ему жутким хвастовством. - И… как бы сказать…
- Дай, я угадаю, - остановил его жестом Анрайм. - Хочешь сказать, что все же не верится, в то, что я - один из Девяти. И ты сейчас хочешь попросить меня сотворить нечто эдакое, в доказательство.
Фенде кивнул - опять Кольценосец в точности отгадал его мысли.
- Не стану, - сухо ответил назгул. - Во-первых, я не собираюсь ничего никому доказывать - мне достаточно того, что я сам о себе знаю. А во-вторых, Аннатар не для того давал мне Силу, чтобы я тратил ее на доказательства.
- Аннатар? - удивился Фенде. - А кто это?
Анрайм изумленно приподнял бровь.
- Девять и Один! Чему вас учат, скажи на милость? Аннатаром, то есть Дарителем, называли Саурона, когда он жил среди эльфов - между падением Мелькора и сотворением Колец. И не зря называли - у меня такое впечатление, что большинство искусств тех времен остроухие почерпнули от него… Не один я его так называл; ему это имя весьма подходит.
- А почему в хрониках об этом только мельком говорится? - возмутился Фенде. Удивление, смешанное с обидой, оказалось столь сильным, что смыло робость и страх. - Вон, там на полке - книга, по которой я учился.
Анрайм привстал, снял книгу (благо теперь кресло стояло совсем рядом со шкафчиком).
- Эта? - дождавшись подтверждения, перелистал ее, хмыкнул. Пару страниц прочитал внимательно, потом кивнул и поставил обратно на полку.
- Любопытно, - констатировал назгул. - Книга, как ни странно, правдивая. Во всяком случае, все, что написано о до-Сауроновых временах - честно. А вот об Аннатаре убрали очень многое… фактически, все, что только можно. Мелькора, что любопытно, оставили с подробностями… Ха, неудивительно. У Темного Валара было меньше шансов покорить Средиземье.
- Это почему? - Страх ушел уже полностью. На смену пришло любопытство. - Он ведь был могущественнее.
- Как бы там ни было, но воевал всегда Аннатар, - отрезал Анрайм. - Мелькор же на поле выходил крайне редко… и не особенно удачно. Бой с Финголфином вспомни; это же надо - получить семь тяжелых ран от значительно уступающего противника за один бой! А Аннатар за всю свою жизнь получил лишь две раны, которые я могу назвать тяжелыми. Это я о клыках Хурина и ударе Исилдура.
Фенде не мог поверить тому, что его окружает реальность… та самая реальность, в которой он, простой охотник из Шира, сидит у себя дома… и беседует с самым настоящим назгулом о том, каким был Темный Властелин…
- Это правда, - внезапно сказал Анрайм. - Не сон и не иллюзия. Можешь не бояться, что все рассеется.
Юноша опустил голову, дав себе слово лучше контролировать выражение лица. А то, понимаете ли, читают его, как раскрытую книгу…
- А все-таки, как с моими вопросами? - еле слышно выдохнул он.
- Настырный молодой человек, - констатировал Анрайм. - Что ж… почему бы и нет? Может, именно для этого я и тащился в Шир, хотя причин для любви к местным обитателям у меня нет. Скорее наоборот… Слушай же.
Фенде обратился в слух.

- Да, пожалуй. - Согласился Болеслав. - В последнее время я малость стеснен в средствах.
Угу. Если быть точным, то "последнее время" началось именно сейчас, с попадания лицом в это холерное белье. Деньги-то у Черного были, но вот остались они дома. А где он, этот дом? Там же, где остался милый Краков, где осталась родная Речь Посполитая. Аналитический ум Болеслава, учитывая все происшедшее, мог дать лишь один ответ - это какая-то совсем иная страна, и попадание в нее связано с мощной магией. Насколько это реально? Ну, настолько же, насколько реально все, с ним происходящее. Например то, что он умудрился в критической ситуации уложить двоих матерых головорезов. Вот уж никогда бы Болеслав не подумалл, что на такое способен. Хотя... помнится, дрался он очень хорошо еще во время учебы в Сорбонне... славное было время.
Что же, теперь нужно узнать получше о том, где оказался, что происходит в округе... да и деньгами разжиться, благо, говорят, что награда была за этих подонков хорошая.
Размышляя так, Болеслав шел рядом с Лайоном.
- Пан капитан. - Наконец решился он. - Я только сегодня прибыл в этот славный город, до того провел много времени в провинции, занимаясь своими изысканиями. Не расскажете ли по дороге последние городские новости? И что нового в мире, а то просто серостью себя чувствую - полгода в глуши.

Пост совместно с Джет Тимера.

Лаурриль стало очень любопытно. Столько интересных предметов она никогда не видела. Встала и подошла к Сэймуру. Протянула руку к пистолету, но потом увидела часы - они так заманчиво блестели. Задев рукой торс и руку, эльфийка коснулась часов. Стекло было прохладным. Вопросительно посмотрела в глаза спутнику.
Лаурилль не обратила на флягу никакого внимания, а Сэймур, поджигая костер, заметил подошедшую эльфийку, только когда она его коснулась.
"Так?.."
Он осторожно повернул голову и посмотрел на спутницу, она дотронулась до часов и вопросительно смотрела ему в глаза.
"Та-ак."
Сэймур, посмотрел остро, чуть привстал, и почти не касаясь ее, так потянул девушку за плечи, что она сама собой села рядом. Отвернулся к костру и спросил:
- Что ты хочешь узнать?
- Что это за вещи? Они не похожи на творения эльфов, гномов или людей нашего мира!
- Я долго был в другом мире... Очень долго.
- Где? - удивленно переспросила эльфийка, посмотрев прямо в лицо человеку.
- В совсем-совсем другом мире. Но я потихоньку вспоминаю этот. И он мне нравится... пока что больше того. Доказывать надо?- печально взглянув на эльфийку, спросил он.
- Докажи! - озорно улыбнулась эльфийка.
Человек задумался и, откидываясь на спину, заметил:
- Девушки мне тут нравятся.
Весело глянул на эльфийку и вдруг посерьезнел.
- Только сообразил. Они все,- он принялся доставать пистолеты из кобур, сотовый телефон из кармана, снял часы с руки и достал еще кучу предметов из кармашков.- Они все протухли. Кроме вот этого.- Он повертел в пальцах зажигалку.- В ней нет электроники. Эти безобидные вещи сейчас опаснее всех врагов на свете. От них надо избавится.
- Чем же они так опасны? На вид простые безделушки...
- Они не отсюда... это соблазн и смерть. Увы.- Сэймур стал сгребать вещи в кучу.
- Стой! Может, тут что пригодится!
- Это понятно, но будет ли польза от них перевешивать... риск? Нам ведь придется скрыватся, а от слухов не убежишь. Их можно лишь постаратся не вызвать.
- Мы их спрячем! Вот и все! Никто не увидит!
Было видно, что Сэймуру эта мысль не нравится, но он согласился.
- Хорошо, но спрячем мы их здесь, ладно?
Эльфийка немного подумала и кивнула головой.
- Спасибо. Так, а ведь совсем забыли про еду.
Он достал нож и аккуратно вырезал из тушки несколько ломтей.
- Это на сейчас, а остальное потом запечем?
- Хорошо! Только хочу признаться, я совершенно не умею готовить!
- Угу. Я тоже.- Человек нарвал каких-то широких листьев, понюхал их, куснул один. Затем кивнул сам себе и, завернув в них ломти мяса, положил на угли.
- Прячь вещи.- заметил он, занимаясь едой.
Эльфийка послушно сгребла вещи Сэймура и отправилась искать место, где бы можно было припрятать. Не прошло и пяти минут, как Лаурриль наткнулась на валун, возле которого обнаружилось углубление, куда эльфийка и припрятала все вещи.

Зайди в эту минуту в свой сад уважаемый Эльяр, достопочтимый отец многочисленного семейства и отважный стражник белых стен Минас-Тирита, он бы крайне удивился... Ещё бы - на траве лежал в беспамятстве человек, лет 25-30, черноволосый, с бледным, измученным лицом и в прожженной местами, странного вида одежде.

Другояр открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнца, превращающего веки в два ярко-красных пятна, сосредотачивая в этих расплывчатых алых пятнах боль, плавно уходящую из тела. Поняв, что он лежит на какой-то твердой, шероховатой поверхности, Другояр рывком сел и огляделся. Он сидел на земле, похоже - в чьем-то саду, потому что деревья, находящиеся вокруг были ухоженными... Но как же так?
Перед глазами в сумасшедшем темпе замелькали картинки - ссора с односельчанами, раздумья на поваленном дереве, хмурая толпа озверелых мужиков, чья-то рука, бросающая смоляной факел на крышу, тяжелая палка, ставшая вдруг грозным оружием, дымная тьма избы, жар от обрушивающейся крыши... Он всё ещё чувствовал жаркое дыхание Смерти, готовой обрушить ему на плечи смертоносную ношу.
И тут пришло воспоминание, от которого, несмотря на жаркий полдень, выступил вдруг по коже холодный полночный пот... Другояр вспомнил как его тело, уже смирившееся с участью быть погребенным под горелой кровлей, словно растворилось на мелкие частицы и, повинуясь таинственному зову, который и прежде заставлял его просыпаться в ужасе, понеслось сквозь время и пространство, сквозь тьму, которая вскоре милосердно затопила его разум.
От таких воспоминаний вдруг снова заныла каждая косточка и Другояр, не понимая и отчаиваясь понять - что же всё-таки произошло, усилием воли приказал себе не думать пока об этом. И в мозг тут же нахлынули мысли здорового, усталого и измученного человека... "Есть. Спать... Но сначала - есть." Заметив на ближайшем дереве какие-то плоды, выглядевшие весьма аппетитно, Другояр шагнул к ним и, выбрав самый спелый на вид, попытался сорвать. Внезапно где-то в глубине сада раздался металлический лязг и гневный оклик: "Опять вам неймется, негодники! Снова ворованным полакомиться захотелось!" Обернувшись, Другояр увидел статного немолодого мужчину, который быстро приближался, размахивая хлыстом. Увидев вместо ожидаемых мальчишек взрослого мужчину, хозяин сада несколько опешил и сбавил скорость, но решительно взмахнул кнутом: "Как ты посмел залезть в мой сад, отребье?!" Уклоняясь от удара Другояр вдруг с удивлением понял - хотя слова звучат ново и необычно, однако - вполне понятны. Через секунду он поймал змеящийся кожаный ремень и дернул на себя. Опытная рука хозяина сада среагировала молниеносно - из ножен на поясе с шелестящим шипением вылетел клинок гондорского меча. Два человека застыли, тяжело дыша, друг против друга - меч против хлыста. Гондорец пригляделся к оборванцу, наметанным глазом, отмечая его безукоризненную боевую стойку, и оскорбленного садовода в нем подменил старый вояка.
- Что же ты, воин, по садам чужим лазишь? - вполне миролюбивым тоном осведомился владелец сада. Другояр сделал неопределенное движение плечами.
- А молчишь чего? Немой? Меня зовут Эльяр. - клинок чуть помедлил, словно раздумывая, и исчез в прохладной темноте кожаных ножен.
- Я не немой. - странно было говорить на этом языке... Чужак говорил медленно, как будто покатав слова между языком и зубами, распробовав на вкус и аккуратно выплевывая.
- Меня зовут Другояр. - говоривший вздрогнул, поняв, насколько чужым прозвучало это имя... Словно бы он солгал, словно это имя сгорело в пламени избушки на берегу реки Волхв и племя кривичей целый год не будет произносить его вслух.
- ЧуднОе имя, - подивился гондорец. - А сам ты откуда будешь? - и ожидал этого ответа с нетерпением, ибо никак не мог определить - вроде бы гость похож на северянина... Но выговор и одежда... Другояр замедлил с ответом (размышляя - как бы потактичней спросить - где он оказался?), а в животе у него тем временем ощутимо заурчало. Толи услышав это урчание, толи вспомнив о законах гостеприимства, гондорец спохватился:
- Ой, пойдем в дом. Там и присесть есть где и горло чем промочить.
Через пару минут Другояр сидел на тенистой террасе, ожидая Эльяра, ушедшего давать распоряжение насчет ужина, и сам не заметил, как уснул, уронив голову на грудь.

"...пещера, мрак и сотни лиц давно ушедших..."

"...пляши закатную тризну, оплачь дождем..."



Кони переступали гордыми крепкими ногами по тракту, люди пусто глядели вперед. Кони были чужими, выражение в глазах его спутников тоже было чужим. И мысли в его голове витали совсем не те, что... что должны быть? или что были?
- ..."Человека называют именем, Именем и прозвищем. Первое дается ему при появлении на свет; теми, кто близок ему и долгое время пребудет рядом; это имя - близкое, родное, потаенное. Прозвищем зовется он средь других людей, как камень в гальке; как волк в стае - оно только лишь отличает его от других подобных. Имя же он находит сам, и узнает его подчас к концу жизни, а иногда и совсем остается без него Единственного, выражающего скромными человечьими словами суть его Пути... Но есть еще сотни и тысячи имен, имена звезд, гор, дождя, высокой травы, отгоревших слез, тающего смеха, странника-ветра, текучего песка, Имя-Которого-Нет... И чтобы узнать их, хватит ли жизни?

Чужие мысли. Но еще...

- ... Что означает эта нота?
- ... Это цвет зимы...
- ... Что означает эта нота?..
- ... Это сон старика, которому не суждено проснуться...
- ... Что означает эта нота?..
- ... Вкус любви...
- ... Что она означает?!

И еще...

- ...Клянусь Девятью И Одним!
- ...Моргууул!...

И еще, и много еще... Но все не то, не такое, как должно быть - нет, крадется скользкими касаниями, мягко, осторожно, липко и холодно, без боли, прикидываясь, подстраиваясь, вливаясь соединяясь растворяясь исчезая проникаясквозьядрожаструясьмерцая...
Не то!
Все ожившие мертвецы немного сумасшедшие. А кои - и весьма много.
Да вот только ожившие ли?..

Безымянный ехал молча, в сотый раз пытаясь вспомнить свой сон. Ведь должно же было произойти что-то, отчего переполошились все обитатели этого большого дома, и отчего сам он закричал. Опять это слово - "должно"... Но обрывки вились перед глазами, ускользая в области за пределами поля зрения, кружась и сливаясь так, что казалось - протяни руку и коснешься, а на деле она то пройдет мимо, то схватит воздух, а то и вообще пронзит призрачное видение насквозь. Но ведь самое досадное - не ясно, что же именно ты сделал не так, и сколько не повторяй - останется лишь надежда, а что она такое, безымянный не помнил... вполне возможно, что и не знал.
Лошадь косилась на своего всадника отнюдь не лиловым глазом.

Он подъехал к Хельку и спросил у сына его нынешнего нанимателя:

- Куда лежит наш путь?

Мерзко, гадко, отвратительно... конечно, он знал, что сие путешествие будет неприятным - но и не предполагал, насколько!.. День пути, казалось, превратился как минимум в месяц.
Никто не подойдет... никто не увидит... - повторял он про себя: так начинающий маг раз за разом повторяет новое заклятье.
Заклятье... И верно - подходящее сравнение. Ему не приходилось до сих пор ощутить на себе сокрушительное действие морской болезни; он не отобьется от нескольких человек, буде его обнаружат здесь...
(и что, если обнаружат? вышвырнут за борт?)
Если он еще нужен неизвестной Силе, которой отчего-то вздумалось его призывать и направлять - то сейчас самое время ему помочь. Хотя бы - до конца пути скрыть от глаз моряков.

Никто его и не увидел. А впрочем, ничего интересного в этом зрелище и не было. Ну, сидит себе на полу человек - к тому же явно плохо себя чувствует, и глаз не открывает... только вот ладонь не убирает с рукояти меча, лежащего здесь же. Тоже ничего удивительного - иной наемник так с оружием сроднится...

Мордор и Око, выхватило откуда-то сознание. То ли сон, то ли явь... то ли бред?
Извилистая, прерывистая цепь высоких гор. Не яркие, сахарно-белые снежные вершины, которые он часто видел на горизонте в последние несколько лет, - мрачные, темные скалы, и вершины тонут в таких же темных, низких облаках. Мчатся во весь опор несколько всадников; не разглядеть лиц, только смутно рисуются фигуры.
И вот уже горы позади - конники разом останавливаются, будто кто-то окликнул их.
- Успеем ли? - спрашивает один. - Степь велика...
- Здесь свои пути - сам увидишь, - коротко улыбается Кхамул. - Не придется долго самим мотаться, чтобы поднять степь! Полдня пути до первого стана, а там... именем Саурона!..
- Аннатара, - негромко говорит еще один подъехавший. - Для нас... и для них он - Тот, кто Дарит...
- Ха-а... - недобро ухмыляется истерлинг, сдерживая готового сорваться с места коня. - Никак ты не поймешь! - если тебе дают имя-проклятье враги, им надо гордиться!..
- Надо спешить. Нам - обратно в Моргул...

- Умба-ар!
Крик, раздавшийся (как показалось) прямо над ухом, спугнул видение - он вскочил на ноги; как сумасшедшее, колотилось сердце, а рука сжимала рукоять меча - и все, что только что казалось таким знакомым и важным, снова ускользнуло куда-то.
Рядом никого не было - но корабль по-прежнему болтало, а суета корабельного народа, судя по звукам, долетавшим до него, усилилась.
(причаливаем, пожалуй?)
Команды помощника капитана, отчетливо слышные теперь, подтвердили догадку. Через несколько минут корабль причалит - и начнется разгрузка... и Тьма его знает, как сойти на берег незамеченным!
Эта задача казалась пока нерешаемой. А возможно, таковой и являлась.

Он посмотрел на мужчину и оценил свои силы против него. Такого он мог прибить одним ударом, но была одна проблема, а точнее проблем было много и все они сейчас смотрели на Ономори в ожидании его ответов.
- Капитан Ономори. Мой корабль попал в шторм, десять тысяч чертей ему в задницу, и меня смыло за борт, поэтому не могу представить, где нахожусь, – лучшая ложь это недосказанная правда. Ведь он в принципе и не лгал. Он действительно капитан и он оказался в море, которое расположено неизвестно где. Куда не плюнь одна сплошная правда. А этим наемникам не зачем знать остальное, а то еще испугаются и прирежут его. За свою жизнь он повстречал не мало людей, которые пользовались своим мнимым превосходством и считали себя сильнее других. Такие молодчики быстро попадали в жернова судьба, которые перемалывали их, и с обратной стороны выходил один лишь песок. Так же и этот воин, чье имя он пока не знал, пользовался тем, что за его спиной стоят орки, готовые напасть в любой момент. Но так же не стоило делать и преждевременных выводов. Сколь много вреда, так и много пользы могли принести они.
- Хотелось бы и мне узнать имя человека, который разбудил меня, - у него чесались кулаки, но он сдерживался. Подраться он еще успеет. Сейчас для него важным было собрать информацию.

Ангмар, Лейверн. Болеслав
– Да что такого в городе происходит, – пожал плечами Лайон. – От отребья всякого сейчас чистим, как видите. А так все спокойно – у себя в столице Его Величество ничего такого не потерпит… Вот в остальных землях неспокойно. Гондор, похоже, вновь воевать нацелился – мало ему того раза было, десять лет назад.
– Тогда войну Рохан начал, а Гондор уже потом присоединился, – подал голос Ульт.
– Все равно и гондорцы воевали, – махнул рукой капитан. – Сейчас их королю за пятьдесят, но живости не теряет… а, правители гондорские меньше девяноста не живут, и бодрость сохраняют… ос-строухих потомки…
Только вот в последнее время в делах морских им не везет – на воде умбарцы полные хозяева. А Кханд понемногу рынок к рукам прибирает, – со злым удовлетворением сообщил Лайон. – Хоть я в этом и не разбираюсь… но зять мой торгует, так что постоянно вовремя сообщает. Так что Гондору с Роханом ничего особого не светит.
– Ну, не совсем, – вновь вклинился Ульт. Самому начитанному из солдат Лайона такие вольности позволялись. Хотя впечатления знатока он не производил – мощное тело, чуть выше капитана, короткие светлые волосы и резкие, словно вырезанные ножом, черты лица. – Рохан и так от торговли особенно не зависит. Гондору хуже, но с Умбаром и Кхандом он воевать не будет. Во-первых, если пираты вовремя подкрепление из Мордора пригласят, то гондорские латники кровью умоются. А во-вторых… победят, так получат границу с Харадом.
– Ну да, харадримам только дай за Пелленорские поля посчитаться, – кивнул Лайон.
– Как бы гондорцы тогда на нас не повернули, – вздохнул Ульт.
– Повернут – получат, – уверенно посулил капитан. – Помнишь, как Гиран Второй им выдал?
– Помню, но тогда Гондор на два фронта дрался. А так…
– Так, без пораженчества! – нахмурился Лайон. – Кто бы печалился – ты один целый взвод нарубишь.
– Ну да, секира плюс цитаты из классиков – это убойно, – ехидно заметил кто-то из солдат, и пятеро расхохотались. Включая Ульта.
– Кхм, простите, – вновь повернулся капитан к Болеславу. – Увлеклись… Но в целом все верно – вот так дело в мире и обстоит. Разве что про Харад и Мордор ничего не знаю – но туда вообще мало кого пускают.
Слово «Мордор», дважды повторенное, отзывалось в памяти странными образами… манящими и пугающими одновременно.

Гондор, Минас-Тирит. Доример
Ральмира проводила взглядом странного человека. Нет, с ним определенно что-то не так… И почему у нее такое необычное чувство – желание помочь, смешанное с желанием не приближаться?
Так и не решив ничего, она последовала за Доримером, держась на расстоянии.
Странное дело – но путь Эсхольда пролегал мимо стены, за которой находился дом Эльяра. И он внезапно почувствовал необычное – словно рядом кто-то, кого он хорошо знает, ближе брата и вернее друга…

Гондор, Минас-Тирит. Другояр
Сон пришел, как только Другояр закрыл глаза…
Маленькая корчма… или трактир… как это еще называется? Небольшой дом у дороги, с темными окнами – свет уже погасили.
Девять конных теней врываются во двор; ворота не становятся им преградой – взмах руки скачущего первым распахивает створки.
– Наверх, – коротко бросает он.
Спешившись, девятеро стремительным вихрем проносятся по дому. Тускло сверкают клинки мечей.
– Здесь!
Дверь слетает с петель от мощного удара; длинный меч рубит сложенные на постели одеяла. Пух летит по комнате… но не смеет пристать к плащам девятерых.
– Ушли, – констатирует тот, кто входит последним. – Могу поспорить, что трясутся от страха.
– А мы чего добивались? – отвечает другой, и Другояр внезапно понимает, что это – его голос.
– Поспешим! – обрывает его ворвавшийся первым. – Только не мешает память о себе оставить…
Он вскидывает голову, и страшный вопль пронизывает здание, замораживая кровь и заставляя любого сжаться от ужаса.
И этот же вопль разрывает ткань сна, возвращая Другояра в реальность…
Еще на грани пробуждения он почувствовал то же самое, что и Доример – ощущение, что рядом кто-то сильно знакомый.

Близ Серой Гавани. Кестарон
Как следопыту удалось нагнать эту парочку, он сам не понимал. Скорее всего потому, что он исходил многие лиги вокруг Гавани и мог предположить, куда именно они направятся. Хотя, учитывая то, что эльфийка едва ли не впервые в одиночку за пределами Гавани… маршрут она могла выбрать самый причудливый.
А еще и путать следы научились… Даже по деревьям прошли, и Кестарону пришлось повторять этот путь, приглядываясь к самым, казалось бы, незначительным следам на коре и листьях.
Словом, когда следопыт все же догнал эльфийку и ее спутника, он изрядно вымотался. И потому даже и пробовать подойти не стал – потому как пребывал в состоянии, которое сам определил следующим образом: «Убивать могу, уговаривать – нет».
Кестарон остался в ветвях дерева – дальше уже начиналась земля, а следопыт не был уверен, что сможет подойти незамеченным. Острый взгляд позволил различить две фигуры… правда, рассмотреть лица не выходит.
Ну вот, полдела сделано, беглянка в пределах видимости… Повернув голову, Кестарон беззвучно выругался – вот только понадеялся на лучшее!
Практически все орки Средиземья ныне обитали в Мордоре. Даже в Мории их не осталось (увел какой-то мордорский офицер, сразу после Войны Кольца). Урук-хаи вообще сразу после поражения Сарумана подались к Барад-Дуру.
Но отдельные орочьи банды все же шатались по Средиземью. Кому-то не понравилось жить наемниками, кто-то, не ощущая постоянного внимания Саурона и Девяти, сорвался с цепи… были и еще причины. Однако факт оставался фактом – четыре с половиной сотни лет разбойники-орки уверенно портили кровь жителям других земель. Разве что в Умбар и Кханд не совались – слишком велика вероятность напороться на сородичей из Мордора, которые бы бандитов развесили по деревьям, невзирая на расу. Правда, возле Серой Гавани их до сих пор не видели… ну так все когда-либо случается впервые, не так ли?
Данная орочья банда была относительно небольшой – голов в двадцать. Но на двоих этого хватит… А человека и эльфийку они уже заметили, и прибавили скорость.
Ну-ну…
Кестарон выдернул из-за спины лук, наложил стрелу на тетиву. Мимолетно пожалел о том, что взял меньший, а тяжелый оставил дома… так кто ж знал?
Задержать дыхание – на краткое мгновение прицеливания.
Выстрел!
Первый орк повалился в траву – стрела следопыта вошла ему прямо в сердце. Вторая, сорвавшаяся с тетивы секундой позже, тоже не прошла мимо цели.
Реакция бандитов, разумеется, была… громкой. Кестарон, отправляя в полет уже пятую стрелу, очень надеялся, что человек и эльфийка их услышат и успеют скрыться. За себя следопыт не боялся – уйти он успеет.
Правда, потом опять придется догонять… Шелоб и все назгулы!
Хм. А если эти двое вздумают с орками драться?
Тогда останется лишь смотреть и помогать стрелами…

"...где пропуски мгновений, утягивают в прошлое..."

Мысли, мысли... Что-же это может быть ? Я никогда раньше не чувствовал такого. Да и много-ли было этого раньше ? На что это похоже ? На утреннее солнце ? На трепет от необьяснимого желания ?

А на Сеймура накатило чувство опасности, первым ее предвестником было желание размятся минут десять назад, затем ему захотелось порисоватся перед девчонкой и сотворить химеру - он с трудом удержался от этого глупого желания - не хватало только эльфиек пугать! Сэйм почему-то не подумал, что и так регулярно это делает.

Смущенный своим неожиданным мальчишеством (надо же, покрасоватся захотелось!) он отправил ее прятать бесполезные вещи. Удивительно, но они ей понравились настолько, что она послушалась. Ну в чем может пригодится дохлый парализатор? Или флэш-шпион с десятиметровым радиусом действия, естественно, тоже дохлый? Сэймур вздохнул, подбросил в костер дров. Посмотрел в сторону куда ушла эльфийка и вздрогнул от пришедшего безошибочного знания - "надо уходить".

Сэйм поднялся и, прикрыв глаза, прислушался к миру вокруг. "Волки? Дело-то к вечеру идет. Чтоб его, кабан! Нет... Встревоженость вокруг... Это не волки. Танк... Да откуда здесь танки?!" Он приник к земле и прислушался. Тихо. Видимость среди деревьев в пойме реки была отвратительная. Вот когда он пожалел, что выбрал такое место стоянки.

Сэйм подобрал с земли куртку, быстро одел, взял в руки ножны с саблей, привычно прицепил на пояс справа. Все чувства обострялись в боевом разгоне. "Что за черт!" На легкий шорох за спиной он приобернулся поворотом плеч и головы. Возле деревьев стояла вернувшаяся Лаурилль.

Прижав руку к губам, показал, "тише", "уходим". Краем глаза заметил блеск со стороны озера. Пригнувшись и, резко опуская руку в жесте "пригнись", глянул в ту сторону - по открытому пологому склону за озером в их сторону направлялись два десятка коренастых бойцов, у Сэймура чуть глаза на лоб не полезли - они были в доспехах.
"Хотел же, и в аккурат над озером ее пустить..."
Впрочем, он тут же понял, что это древние доспехи, и опять проклял себя за тугодумство. "Обойдемся так... А эльфы их называют урх."- понял он, уже когда это слово сорвалось с его губ:
- Урххх... Уходим.
В этот момент орки их заметили.

Единственное, что смогла сделать эльфийка, это завизжать. Как только она увидела существ, которые неслись в их сторону, то узнала в них орков.
- А-а-а-а..... - раздался женский визг над поляной. Лаурриль не обращала внимание на Сэймура больше. Она просто стояла и смотрела на приближающихся тварей. Ей нужно было сделать выбор: либо бежать с Сэймуром, либо хотя бы поднять лук и начать отстреливать движущихся в их сторону орков. Но эльфийку словно параллизовало. Это продолжалось минут пять. Но потом разум завладел мыслями Лаурилль. Она подхватила лук, вытащила стрелу из колчана и пустила в сторону бегущего впереди орка. За первой последовала вторая и т.д.
- Нельзя допустить, чтобы эти чудовища бродили около нашей прекрасной твердыни, - произнесла эльфийка, продолжая стрелять в бегущих в их сторону орков.

Лаурилль завизжала. Бедный чуть оглушенный экс-назгул пару секунд пытался мысленно надавать себе тумаков за... в общем было за что, а затем рванул навстречу оркам вдоль озера. Позади все еще продолжался визг.
Один орк упал. Остальные побежали вбок. Упал второй орк, Сэймур увидел, что его убило стрелой, выпущенной откуда-то из ветвей.
"И кто сказал, что тут безлюдно?"

Когда через полминуты их сбоку нагнал еще один сумасшедший хуманс, орки вполне могли подумать, что чего-то в этой жизни не понимают.

Первый (если считать сначала, то наверно четвертый-пятый) орк мимоходом лишился кадыка, второй, роняя оружие, зажимал распоротый "марком" вместе с кольчугой бок, третий тряс башкой. "Надо же - вот это череп!"- Восхищенно подумал Сэймур, падая на землю, подрезая крепкочерепному существу сухожилия, катясь через плечи за все еще не верящего в случившееся зажмающего бок - затем бедняге одновременно свои снесли башку с плеч, она покатилась позвякивая шлемом, а Сэйм потянул из ножен саблю. А позади стих визг. До этого момента все шло в общем-то по плану, но вынув оружие, Сэйм понял, что не может сдержать рвущуюся наружу ненависть... не к этим существам, вообще ненависть, ту самую, из сна, и яростный рычащий и перекатывающийся эхом, заставляющий пригнутся к земле вопль:
- Девять! И Один!
Вдруг разнесся над окрестностями.
Не понимая, что с ним творится, экс-назгул качнулся назад отшатываясь от стрелы, летящей со стороны озера, и еще один орк упал со стрелой в глазнице.

Близ Серой Гавани. Кестарон. Сэймур
"Ну ничего себе, - прокомментировал следопыт, наблюдая за тем, как спутник эльфийки рубит орков. - Это кого же юная леди ухитрилась по дороге встретить? Не иначе как ангмарской выучки боец... хотя..."
Крик Кестарон расслышал, но не разобрал - был занят прицеливанием.
Стрела ударила в основание черепа последнего орка, и Кестарон вздохнул с облегчением. Все... Проклятье, десять стрел пропало - не идти же доставать их из трупов... Ладно. Пока укрыться стоит.
Следопыт скользнул вниз по стволу и скрылся в зарослях.

А последний орк, когда Сэймур выкрикнул "Девять и Один", неожиданно остановился. Удивленно глядя в лицо воину, выдохнул:
- Неужели? Но почему ты...
В этот момент стрела Кестарона и отправила его в мир мертвых.

Ангмар, дорога. Безымянный
Хельк вздрогнул от неожиданности и странного вопроса. Но юноша тут же вспомнил, при каких обстоятельствах Безымянный к ним присоединился, и сообразил, что логичных слов ждать сложно.
– В Лейверн, – ответил он. Подумал, и на всякий случай добавил: – В столицу то есть. Дядя туда груз пряностей везет.
Рондайр оглянулся на племянника, поморщился, но ничего не сказал. В конце концов, у их спутника хватало времени унюхать, что такое в тюках.
– Не так уж долго ехать, – продолжал Хельк. – Дня через полтора-два будем.

Умбар. Кхамул
Под руководством капитана матросы потащили груз на берег. Впрочем, донесли они лишь первую партию… а за второй вернуться не успели.
Потому что на причале объявился высокий темноволосый моряк со шрамом на ключице (виден через ворот распахнутой рубахи) и с саблей на поясе.
– Сундар! – заорал он. Капитан, наблюдавший за разгрузкой развернулся.
– Ну вот, только приплыли – и сразу Мирнак, – удивился он. – Что стряслось?
– Еще ничего. Но стрясется обязательно, если ты в Корабельном Замке через десять минут не объявишься. Тебя Высокие Капитаны видеть хотят.
– Какого?.. – вытаращил глаза Сундар. Такого сюрприза он совсем не ожидал.
– Они что, мне докладывают? – возмутился Мирнак. – Иди быстрее! И помощника захвати – он у тебя памятью служит.
– А то сам не знаю, – рыкнул капитан и развернулся к своим. – Хартидр! Быстро сюда!
Парой минут позже капитан, помощник и посланник Совета Капитанов удалились вдоль по улице. А оставшиеся матросы вынесли груз и сели передохнуть в тени ящиков. Сейчас они могли заметить разве что проходящего мумака…

Умбар, побережье. Ономори
– Ну раз капитан, то в самом правильном месте на свете находишься, – фыркнул Морлойн. – Побережье Умбара, близ охранного форта, если тебе интересно.
«Ономори… странное имя. Похоже на восточное. Надо будет старика Фелорга расспросить про те места».
– А будил тебя я. Но если тебе способ не понравился – уж извини. Ты и без того на труп был похож. Кстати, позволь представиться – Морлойн из рода Моранда, капитан мордорских войск, временно – на службе Совета Капитанов.
«Вот так, сразу надо дать понять, что перед ним «лицо, облеченное», как Фелорг выражается. Благо мы их на суше храним…»

Гондор, Минас-Тирит. Доример
На сей раз, впрочем, заснуть Доримеру не дали.
Ральмира всегда была упорной. И если уж решила догнать того человека – то догнала. Хоть и изрядно запыхалась – все же пришлось идти очень быстро.
Но вот и он, у самых ворот в Высокий Город, на скамейке.
– Простите, с вами все хорошо? Могу я чем-то помочь?
Большие серые глаза взглянули на Доримера.

Сознание скользило по тонкой грани сна... Сна? Или может быть - возвращающейся памяти? Другояр резко вскинул голову и открыл глаза, пытаясь унять колотившееся о рёбра сердце. В ушах всё ещё звенел страшный звук, вырвавшийся из горла, а вернувшиеся ощущения реальности не просто шептали, а кричали во весь голос - "Твоя Судьба рядом. Вот она - проходит мимо, поднимается по улице... Поспеши же!". Прислушиваясь к этим внутренним голосам, Другояр вскочил и быстро пошел к выходу со двора, где и столкнулся с удивленным хозяином. Пришлось задержаться, сквозь зубы отвечая на град вопросов, почти не притронувшись к щедрому угощению и с отчаянием замечая, как внутренние голоса затихают, отдаляются, становятся глуше... На предложение гондорца переночевать в его доме, а наутро пойти с ним и попробовать записаться в городской гарнизон, Другояр вежливо, но непреклонно отказался, сказав что ещё подумает и поищет в "верхнем городе" знакомых (ибо он твердо уверовал, что они здесь есть).
Вырвавшись из сетей гостеприимства, Другояр медленно шел по залитой солнцем улице, пытаясь вновь ощутить присутствие невидимых сил, ведущих его... Они, эти таинственные силы, вызывали странное чувство - раздражали и тревожили, но неодолимо манили.
Другояр поднимался всё выше и выше и слегка утомленный белыми камнями, раскаленными палящим солнцем, бездумно поглядывал по сторонам, ища куда бы присесть. Улица, по которой он шел оканчивалась воротами, похоже - запертыми, но около них стояла небольшая лавочка. "Немного передохну, прежде чем идти", устало подумал Другояр и зашагал к скамейке, пытаясь сквозь слепящее знойное марево рассмотреть двух разговаривающих в тени людей.