У ворот было пусто. Крепость и местность вокруг смотрелись брошенными. Редко мелькавшие в крепости орки почему-то выглядели деталями пейзажа. Было пасмурно, но в разрывах облаков виднелось синее небо.
- Небо-то по прежнему синее, Дроглор.
Волк посмотрел непонимающе, но на всякий случай оскалился, соглашаясь. Сэймур спрыгнул на скалу, пнул булыжник, посмотрел, как попрыгали вниз хилым обвальчиком камешки.
- А горы уже ветхие...
В несколько прыжков два древних оказались на крепостной стене - Сэймур по обыкновению не стал пользоваться дверями.
- Привет всем.
- Грррау... Почтение Отблескам.
- И дракону...

Восьмой оказался необычно для себя молчалив. Первый хотел спросить – где гондорец, но не успел. Через стену перевалил Четвертый с волком. Первый обернулся.
- Да пребудет с вами Тьма! Сеймур и... Дроглор? – тень памяти – или память тени – всплеском бросила на поверхность имя гигантского волка. – Рад видеть. Как пересеклись ваши пути?
- Довольно случайно. - Покосился Сэйм на волка.
- Я слышал призыв. Я отозвался. - Если бы волки умели пожимать плечами, можно было бы поклясться, что Дроглор так и сделал.
- Не я один со спутником, - усмехнулся Ангмарец. – Кстати, сейчас меня зовут Гвейнон. Говорил?
Во взгляде Сэймура явно мелькнуло изумленное: "Как?" Потом он вспомнил перевод с синдарина и кивнул.
- Многие уже тут?
Они с волком спрыгнули во двор - и Четвертый, и древний волк при этом заметно нарушали законы физики... или лучше сказать - плевали на них с высокой башни.
- Будешь пятым, - усмехнулся Первый улаири.
- На этот раз быть четвертым не выйдет. - Джарил усмехнулся, делая шаг вперед. – Рад видеть тебя… вас обоих, - поправился назгул, кивнув древнему волку. Если улыбка, адресованная Сеймуру, была слегка настороженной, то радость от встречи с Дроглором была искренней. – Дроглор, старина, сколько зим! – вот теперь это был тот Восьмой, которого помнили Девять. Странная, с точки зрения собратьев, задумчивость, одолевшая Джарила чуть раньше, спряталась в глубине глаз. Но не исчезла совсем.

(с DarkLight и Ri)

Четвертый вызвался было помогать заниматься защитой, но волк повел себя беспокойно, почуяв дракона поблизости, и Сеймур остался. Ангамрец вздохнул даже с некоторым облегчением, ибо он мог добавить в охранные чары что угодно просто для развлечения. Джарил же обычно предпочитал играть не с магией, а просто на нервах.
Посовещавшись, улаири продолжили работу. Главная заминка была с тем, какие чары ставить. Учитывая, что прибыли еще не все, глухая защита была бы не очень разумна. Согласие назгулов между собой еще оставалось в будущем, и при признаке враждебности любой из них мог – кто знает? – просто развернуться обратно. Пять сотен лет назад все было бы просто, пропуском могли послужить Кольца, но не теперь, ибо какой отпечаток достался в наследство их обладателям – кто знает. Разобраться бы в себе, с учетом потерявшейся трети!
Наконец дело была завершено и оба отправились обратно в башню, где оставшиеся Второй, Четвертый и Пятый пытались общаться. Ангмарец на правах, а точнее – обязанностях приглашающего захватил с собой кое-что из еды, но у Джарила и Доримера припасов оказалось не в пример больше – не иначе, трактир ограбили!
Нашлось даже вино, которое и разлили по крышкам от фляг. Собравшиеся настороженно посматривали друга на друга, пытаясь понять, чего ожидать от грядущей встречи. Больше всего взглядов доставалось созвавшему их Ангмарцу, но он отмалчивался, отделываясь фразами о необходимости дождаться всех. Чтобы отвлечь остальных, вспомнил войны против Гондора, и пять из Девяти начали перебрасываться воспоминаниями. Зазвучали «Помнишь?» и «если бы», и Первый отметил, что сейчас встреча грозных улаири отличается от беседы вместе дравшихся солдат разве что количеством воспоминаний и отдаленностью их во времени. Вина было немного, но все же оно сделало свое дело, и напряжение... нет, не исчезло, но спряталось вглубь, готовое, впрочем, ожидающим в засаде тигром вырваться из укрытия.

Неожиданно вызванный Ономори согласие дал, хоть и с неохотой. Поколебавшись, он решил, что там могут ждать дела важнее очередной стычки. К тому же четыре с половиной века умбарцы неплохо справлялись и без назгулов. Пообещав Первому, что будет, он вызвал помощников, передал командование, объяснив, что отправляется встретиться с союзниками и распорядился без необходимости в бой не вступать. Сошел в лодку – серые пути не давали возможности ходить по воде. Эта стихия вообще с неохотой подчинялась силе Саурона – он сам сумел вырваться из гибнущего Нуменора, только полностью развоплотившись. Впрочем, с водой Ономори был в большей степени на ты, чем даже Сам, и поэтому быстрое течение понесли его к берегу, а туман скрыл от глаз друзей и врагов. Так можно было плыть по Андуину вверх, но еще Аннатар говорил, что не стоит без нужды нарушать естественные законы, правящие владениями Ульмо, и хотя о Вала уже начали забывать, назгул следовал этим словам. Он сошел на берег и наконец вышел на серые пути – вдоль Андуина. Так было легче: даже полупризрачная тень реки лучше суши вокруг. Когда пришлось покинуть течение и повернуть в горы, Шестой тихо помянул Манве и всю его родню, кроме Мелькора. Включать последнего было не очень благоразумно – учитель говорил, он еще может вернуться из-за Грани Мира.
В горах стало труднее, да и время уже было на исходе. Ономори уже изрядно устал, когда, уже близко от цели, почуял впереди явное, даже грубое присутствие магии. Он осторожно приблизился и увидел нечто вроде сети, напомнившей творения жившей неподалеку недоброй памяти Шелоб. Незримая паутина была натянута в мире теней, но должна была подать кому-то сигнал, если в материальном плане через нее переберется тварь крупнее кошки. Кому, собственно, вопрос не стоял, учитывая организатора встречи. Шестой не сомневался, что Ангмарец узнает о появлении нежелательных гостей сразу. Впрочем, ясно было, что ловушка намеренно оставлена настолько очевидной для любого мага – дабы назгулы не поднимали тревогу зря; а у противника хоть каких-то магов аж до самых Гаваней не водилось.
Капитан задумался, усмехнулся и поднял руки перед собой. Будь тут посторонний зритель, он увидел бы только идиотскую картину неподвижно стоящего и тянущего руки неизвестно куда человека. На самом деле в тенях рядом с паутиной сформировалось нечто вроде ручейка, стекающего с рук улаири и стремящегося к паутине. Он размывал нити, поднимаясь вдоль них от земли и наконец образовал достаточный для человека проход. За спиной прошедшего Шестого охранные чары быстро восстановили свою форму...
Ономори был удивлен, обнаружив остальных на застолье, но, поздоровавшись, присоединился к нему.

Чуть позже и с другой стороны к Кирит-Унголу приблизился Эалунг. В отличие от остальных, для него проход через тени мира был не просто необходимостью и тратой сил, но и удовольствием. Там он чувствовал себя лучше остальных и более живым, чем в реальном мире. Правда, после поединка с Сеймуром Принц Теней сделал шаг к давно позабытым человеческим ощущениям, и все же нельзя перемениться так резко...
Два дня пути прошли незаметно, он даже не торопился. Чары почувствовал задолго до того, как оказался у поставленной Первым и Восьмым защиты и усмехнулся. Он даже не замедлил шага, а вынул из ножен клинок и прорубил паутину, двумя стремительными ударами. Ведущие вдаль нити даже не дрогнули – тени были послушны ему, а поставленные чары – не слишком тонки и чувствительны. Оказавшись внутри, Эалунг поднял вырубленный кусок, приставил на место, и теневые нити мгновенно срослись друг с другом.
Он зашагал вперед. Впрочем, знал, что почувствуют и так. Точно – удивленными взгляды Ангмарца и остальных не выглядели.
- Мое почтение, - взгляд Принца Теней перешел от Первого к Четвертому. Он не собирался продолжать ту стычку, но что вынес из этого Сеймур?

(совместно с собой, но с разрешения отыгранных)

Дроглор не захотел составить компанию и пойти почесать Анкаладора за ухом. И в принципе Сэймур его понимал. Взамен Четвертый, временно обозначенный Пятым, порывался помочь ставить защиту над Замком, но и от этого древний волк его отговорил, просьбой объяснить ему, Дроглору, его, Дроглора, роль в предстоящем собрании. Так что Сэймур бессовестно дрых под стеной, оперевшись на древнего волка, рассказывал на осанве Дроглору анекдоты, изредка поглядывал на собратьев-собутыльников и изобретал в уме систему магической ПРО. Вино было обычным.
Первый ушел успокоенным, затем они с Джарилом вернулись. Прибыл Ономори. Затем прибыл Третий и, что характерно, опять с мечом в руке, а не в ножнах. Сэймур пришел к выводу, что Третьего он видеть не хочет, просто абсолютно. Из предыдущей их встречи он вынес еще не совсем прошедшие боли в желудке, а ведь Принц Теней мог и поумнеть, чуть не оставшись без головы...
Вот к тому, что тот, даже поумнев, хоть чуть-чуть изменился, Четвертый относился скептически. Мало ли что сейчас, судя по виду, Третий не собирается продолжать, через миг и передумать может. Так что в руках у Сэймура уже был нож и он пробовал лезвие ногтем.

Хигон - Кирит-Унгол
Анрайм отправился в путь отнюдь не сразу после получения сообщения от Первого. Сперва было необходимо собрать и поместить под замок все обнаруженное и исследованное; в конце концов, нельзя допустить, чтобы эти материалы хватал кто попало.
Оставался еще вопрос с Фенде.
- Я отправляюсь на встречу, - сообщил ему Анрайм, закончив очередную тренировку. - Останешься здесь, позанимаешься в мое отсутствие.
- А мне нельзя?
Девятый подумал, как покороче выразить мнение: "там будут лишь назгулы и будем обсуждать весьма важные, но малопонятные вопросы, так что присутствие обычного человека там как-то не к месту", и ограничился лаконичным:
- Нежелательно.
Фенде явно хотел возразить, но не стал. И на том спасибо.
Серый путь в Мордоре давался откровенно легко; неудивительно. Было бы странно, если б наоборот.
Даже краски мира тут как-то меньше выцветали. Конечно, можно сказать, что в Мордоре их и так немного... но так скажет лишь тот, кто здесь никогда не бывал.
Анрайм с удовольствием отметил, что, хотя он давно не наведывался в эти места, память его не подвела, и место выхода он оценил совершенно правильно.
Девятый появился всего в какой-то паре минут от установленной завесы. Усмехнулся, оценив правильность подхода; да, предусмотрительность - это верно...
В отличие от других, он и тревожить преграду особенно не стал... просто протек сквозь нее. При взгляде со стороны могло показаться, что Девятый чуть ли не туманом обратился... хотя это было не так.
Но смотреть со стороны было некому.
А дальше уже было просто достичь цели... и с веселым удивлением осмотреть застолье. И слегка нахмуриться, ощутив напряженность.

Кирит-Унгол. Назгулы. Джарил.

- О! В нашем полку прибыло, - прокомментировал Восьмой прибытие своего «младшего» собрата. И слегка подвинулся, освободив место Девятому.
- Присаживайся, Анрайм. Мы тут решили чуть-чуть выпить за встречу, - назгул кивнул на вино. – Давненько не виделись.
«Впрочем, кое кто предпочел бы не видится вовсе», - добавил Джарил про себя, переводя взгляд с подобравшегося Четвертого на невозмутимого, как могила, Эалунга. Странности Третьего стали очевидны еще по пути, но и про Сеймура было сложно сказать, что он «прост и понятен». Насмешнику Джарилу было бы интересно посмотреть, кто из собратьев кого одолеет, но старый и рациональный Восьмой советовал поберечь порох для разговора с Ангмарцем. Первый – это серьезно, по сравнению с Королем-Чародеем два кольценосца, столь явно недолюбливающие друг друга, были только детьми с детскими же обидами. Учитывая все это, Джарил решил разрядить напряженность. Тем более, что некоторые моменты все еще тревожили любопытный ум экс-Восьмого.
- Пока ты сюда добирался, Анрайм, мы вспоминали о прошлом. И остановились как раз… - темные глаза осмотрели собравшихся и уперлись в Кхамула: - … на Втором.
Кхамул, по своему обыкновению витавший в каких-то своих облаках, вместо участия в общей беседе, тут встрепенулся и удивленно воззрился на собрата.
- Знаешь, Второй, - ласково начал Джарил, - по дороге сюда мы с ребятами разговорились о прошлом. И внезапно я понял, что ты у нас – личность очень таинственная. Откуда пришел – неизвестно. Зачем – тоже. Раз уж у нас есть чуть чуть времени – может, прольешь толику света на свои темные пути до Кольца?
Тон Восьмого никого не обманывал: когда ему было нужно, Джарил мог быть очень настойчив, и только ореол обаятельной легкомысленности, прочно приклеившийся к этому… тогда еще «человеку», мешал назвать это «назойливостью». На Восьмого было сложно сердится, и он этим пользовался беззастенчиво. Правда, нечасто. Но тем сложнее было ему отказать. Тем более что резоны назгул подбирал самые благородные, так что послать его к Эру, не выглядя самодуром было проблематично. Другое дело, что кольценосцы – не люди, и хорошей репутацией не очень-то дорожили. Правда, это тоже было во время Колец.
Все собравшиеся в Кирит-Уноголе назгулы теперь с интересом смотрели на Кхамула, ожидая его ответа Джарилу.

(Кирит-Унгол, околоназгульский треп, совместно с DarkLight)

О прошлом, значит, вспоминали... т-так.
Следовало ожидать, что Джарил вступит в разговор, пытаясь погасить напряжение - невозможно было не почувствовать, что происходит между Третьим и Четвертым, с виду дружелюбно кивнувшими друг другу. Но - чтобы так?.. Раньше Восьмой знал, о чем и с кем можно беседовать - и где следует остановиться.
Кхамул безразлично пожал плечами, избегая взглядов.
- Нашли тему для разговора.
- Тема как тема, - Джарил, возможно, и рад был бы сдержаться, но в груди теплой волной поднималась бесшабашная удаль. Как все же приятно чувствовать себя живым! Последений раз это было с ним тысячи лет назад... и, кстати сказать, Кольцом и закончилось. В дальнейшем же новый хозяин и Властелин отлично гасил лишние (с его точки зрения) проявления джариловой бесшабашности. Но сейчас Саурона не стало... - Кхамул, ну, не будь ты занудой.
Не то чтобы Второго волновало мнение о нем бывших собратьев. Неприятная раздвоенность чувств становилась все сильнее - с одной стороны, прав был Первый, нужно составить кольцо; каждый из них сильнее, когда остальные - рядом. С другой стороны - незнакомость, чуждость каждого, неясная опасность... не веет этим, разве что, от Девятого...
- Не вижу смысла настолько далеко смотреть в прошлое, - кажется, наступила пора горько пожалеть еще и о былой откровенности в разговорах с Джарилом. - Зачем к этому возвращаться.
- Ну, не скажи, - от избытка эмоций Восьмой начал бурно жестикулировать, и даже привстал с постеленного на пол плаща. - Память - это все, что у нас есть, - он снова посмотрел на собратьев. - И все, что мы есть... как Девятка. Разве не за этом мы сегодня собрались? Чтобы вспомнить, кто мы. Чтобы решить, что делать с этим знанием.
По сравнению с будущим, которое у нас есть, и память - ничто... впрочем, не стоит заводить разговор о будущем.
- Значит, решим. Когда соберутся все. Каждый - для себя.
Поистине, с Ангмарцем было проще; ему уж точно не пришло бы в голову лезть Второму в душу. Тем более - при всех.
Но раньше такого не сделал бы и Джарил.

Кирит-Унгол. Продолжение совместки с Истерлингом.

- Твое упорное нежелание говорить о себе до Кольца, порождает кучу домыслов, - на лице Восьмого из Девяти появилась лукавая улыбка. - Я так и виду тебя, в алом халате, расписанном рунами, заклинаниями призывающим Сау в центр огненной пентаграммы. Наш Властелин очень любил пламя, так что зарисовочка смотрится достоверно. Пожалуй, где-нибудь за Андуином такую картину можно было бы неплохо продать – как пособие для запугивания малолеток кознями Черного Врага мира...
Джарил вздохнул, деланно сокрушаясь о нереализованном замысле. – Но ведь все наверняка было много банальнее. Так что же скрывать?
- Совершенно нечего скрывать, - оставалось надеяться, что искренняя улыбка скроет хлестнувшую внезапно неприязнь к Восьмому. - Но с чего бы мне об этом рассказывать? Если уж ты заговорил образами старых сказок - есть здесь и те, кто старше и мудрее, чьи темные пути к Кольцу - ты, вроде, так сказал? - были уж точно более извилисты...
Не прекращая говорить, Кхамул осторожно закрывался - сейчас открыться для осанве с Джарилом, буде у него вдруг возникнет такая шальная мысль, было бы некстати.
(...только понять бы, чего ему надо - сейчас. Ангмарец, смени тему разговора уже - по праву старшего, а? ну, что тебе стоит!..)
Джарил вытянул перед собой руки ладонями вперед - интернациональный жест примирения, показывающий, что в руках нет оружия. - Эру с тобой, - примирительно сказал он, - измерять число петель на темных дорожках Девятки - это занятие для историков. Внешне, Восьмой был все так же весел, однако странная задумчивость, подмеченная Ангмарцем под стенами, снова вернулась в темный мрак глаз. Джарил посмотрел на Первого из Девяти - то ли в ответ на легкий жест Второго, ставшего... более отстраненным, чем обычно, то ли - просто по совпадению. И снова перевел глаза на Кхамула.
- Ты прав - для историков, - очень, очень редко Второй жалел, что не умеет, вот как Джарил, переводить разговор в шутку, снимать любое напряжение забавными замечаниями; сейчас был как раз такой случай. - Пусть историки этим и занимаются. А менестрели потом насочиняют чего-нибудь... красивого... и столь же неправдоподобного. Твое здоровье, Восьмой!

Кирит-Унгол
Анрайм от вина не отказался, тем более, что пробовать давно не доводилось. Он пригубил напиток, с интересом вслушиваясь в беседу собратьев. Определенно, немало изменилось со времени их последней встречи...
Взгляд скользнул по лицам.
Все назгулы встретились еще до того, как начали преображаться; память поэта сохранила их прежний облик, и сейчас Анрайм невольно сравнивал то, что помнил - с тем, что видел.
Четвертый, например, изменился. Немного иная пластика движений, манеры... похоже, к тому, каким он был, прибавилось и иное обучение. Возможно, куда более совершенное, чем ардийское.
Восьмой прямо-таки лучится жизнью и наслаждается повторным бытием. Второй, напротив, замкнут.
А он сам? Он-то не уходил.
Но разве это значит, что он не мог измениться? Нет уверенности. Сложно сказать, глядя изнутри. Такие изменения неплохо наблюдаются снаружи - другими.
Анрайм вновь пригубил вино; интересно, когда появится последний из Девяти? Как ни странно - первый, встреченный им после возвращения.

Вечером первого дня пути две половины Эрика осведомились друг у друга, не было ли желание прихватить с собой Перворожденного ничем иным, как подсознательной попыткой оттянуть встречу с собратьями.
Память улайри открестилась, заверив что оттягивать встречи можно и более приятными способами, память десантниками была почти убита постоянным гнетом серых путей (с которых один светлый постоянно вылетал, словно не тонкий эльф – мумак харадримский), но сочла, что овчинка выделки не стоит. В итоге пришлось признать, что причина действительно другая...
При этом Эрик еще не дошел до пустых сожалений, если бы да кабы, да стоило ли и почему бы, но с присущей перед собой честностью согласился – занимай серые переходы между Морией и Мордором больше времени, вполне мог бы начать сожалеть. А в рамках нескольких дней потерпеть такое не-серое светлое чудо было вполне возможно.
"Мумака я потом точно без вопросов затащу" – мелькнула мысль.
Впрочем, несмотря на отсутствие сожалений, временами Мечу Теней все равно надоедало вылетать из родной стихии – любому назгулу бы надоело, а помешанному на одиночестве и предыдущие четыре тысячелетия почти не выбиравшегося из сумерек... – так что в обоюдной радости спутников шагали пешком. Лиги стелились под ноги ходокам, извилистые тропки временами сливались в кривоватый, но более просторный серый путь – Анамаркилю иногда казалось, что он различает между шагами десятки поворотов, которые пришлось бы пройти в обычном измерении, - но когда он все таки различал... Эрик незаметно, но очень сердито пыхал, и мир снова светлел.
К полудню второго дня Кадш без лишних страстей констатировал, что придет почетным (наглым) последним, но, не страдая переизбытком скромности – или ее отсутствия, доселе Седьмой вообще если чем и страдал, так только злостью, - принял к сведенью и забыл. Какой-то край сознания при этом даже обрадовался, представив физиономии братьев на эльфа... Другой флегматично уточнил – драться с порога или сначала подумать?
Середина промолчала. Драться Седьмой никогда не отказывался, ни с кем. Но после Ородруина первым лезть перестал.

На последнем, самом коротком (после предусмотрительно привала) переходе до крепости Эрик проявил чудеса своего титула, ухитрившись затянуть элефантоподобного спутника даже не на первый слой сумерек, и, как и века до того, проигнорировав блага воспитания как стук в двери, полез по теням. Сам себе он в этот момент напоминал несчастного ежа, который вздумал протащить в нору вместо одного ореха – целый дуб, благо белый силуэт Анамаркиля в тенях сиял... Очень хорошо.
Темная сущность самого Эрика при погружении сливалась с действительно родной стихией, растворяясь в ней, отдавай свою силу, и взамен получая ее, но чем глубже в сумерки падал эльф – тем сильнее разгорался звездным светом. Дойдя до завесы, Седьмой честно попытался пропихнуть спутника между нитями – самому ему на такой глубине подобное даже не замечалось, - потерпел полную неудачу, обозвал Анамаркиля ходячим хоботом, и выставил вон из сумерек. (к слову, там сразу стало темнее и приятнее).
- Вежливость – черта эльфов. Постучись, - посоветовал он.
Перворожденный при этом живо представил, какие реакции могут последовать у собратьев друга (их присутствие ощущалось Светлым ве-ли-ко-леп-но до звона в ушах) на подобный стук (Перворожденный, неведомо как подкравшийся к самой границе, с магическим грохотом разносит всю сеть...), всей душой ощутил что чувство юмора у Некоторых Назгулов – действительно есть и действительно черр-рное, и пошел вперед.
Сторожевая сеть справедливо не вынесла подобного обращения с собой, и не знавшие изначального света камни вокруг озарило отблесками чистой эльфийской магии. Эрик не без удовольствия в этот момент представил лица авторов заклинания, и, пройдя следом, аккуратно "закрыл дверь" – восстановил выжженную часть.
Словно поставил роспись – пришли мы. Светлый в обществе темного.

Через несколько минут оба, уже мало скрывавшиеся (хотя "мало" в мерках Седьмого...), добрались до тепло заседающей компании. Навскидку бывшего десантника теплоты тут было ровно по градусу вина, а все остальное можно было еще разок в вулкан сбросить – может, прогреются.
"Действительно последний" – Эрик и не подумал ни здороваться, ни представлять спутника, на ходу сбрасывая плащ и направляясь к свободному месту. Анамаркиль, еще не настолько растерявший всю скромность (или здравый смысл?), приостановился, рассматривая собравшихся. Впрочем, тоже молча.

- Там от кого-то защита стояла... - Чуть ехидно мурлыкнул Сэймур и спрятал нож. На взгляд Четвертого чувство юмора Седьмого было безукоризненным, и хотя проблема в лице Третьего никуда не делась, настроение у Сэймура было хорошее. Свою проблему пока что было разумнее решать методом сохранения дистанции - буде Третьему придет в голову какая-нибудь глупость, в духе, устроить показательное примирение или еще чего-нибудь столь же юморное.
Перемещаясь по облюбованному Девяткой помещению, Сэймур так искренне сокрушался, что не прибыл сюда с первым встречным в этом мире - эльфийкой из Серых Гаваней, что этому мог поверить разве что (вроде бы ныне покойный) Саруман Белый. С совершенно невинным видом Четвертый оказался возле двери и входящего в нее эльфа.
- Эльфа просьба не убивать, - заметил он, разглядывая Звездное чудо. - Спрячьте мечи в конце-то концов. Вдруг Анкаладор их дохлыми не любит?
Седьмой резко обернулся, с неуловимой паузой встречаясь взглядами сначала с Сэймуром – там было не приветствие, предупреждение, или какое-то обещание, а простая истина будущего, которое случится сразу за смертью эльфа. И даже не персонально для Четвертого – просто Эрику, похоже, было очень лень говорить вслух.
И затем с Перворожденным. Хотя тут, то ли всем за зависть, то ли удивление... Ярко – для улайри – вспыхнула пропущенная через завесы мысль-осанве. Для светлого.
"Подавится".
"...отравится..." – не ответ, а какое-то эхо. Не осанве, но... "сказанное" эльфом.
И Эрик так же резко отвернулся обратно.

(с Ri, DarkLight и Латигрэт)

(на четверых)

Принц Теней, задумчиво рассматривавший свой меч, наконец убрал его в ножны и задумчиво посмотрел на эльфа. Не сказал ничего, казалось, опять обратившись в собственную тень. От Сеймура он держался на расстоянии.
Ангмарец нахмурился. После прохождения Эриком защиты, в отличие от деликатно проскользнувших остальных, в голове зазвенел сигнал тревоги, и только близкое ощущение единственного оставшегося собрата заставило подождать.
- А может быть, достать? – заметил он холодно. – Зачем ты привел его, Седьмой? А ты, Сеймур – стал защитником... Перворожденных?
Последнее слово он отчеканил жестко и холодно.
Все еще рассматривая взрослого Перворожденного, Сэймур почувствовал мимолетный взгляд Эрика и донесенную с ним мысль, что вслед за смертью эльфа Седьмой может умереть от горя... или по какой-нибудь еще причине.
- Водяное перемирие, Гвейнон... Каким ветром? Вот тем, мрачным? - Уже у Перворожденного спросил Четвертый.
- Полосатым, - спокойно кивнул собеседник. – Искал эльфийку, встретил улайри, - с ненавязчивостью, свойственной эльфам, выразив надежду на будущий разговор про кого-то, встреченного Четвертым... Но, конечно, не сейчас.
Восьмой легко поднялся на ноги, заставив дернутся некоторые из клинков. Нервные, однако, назгулы пошли! - Раз уж инициатором скандала, в кои-то веки, является кто-то другой, - тут Джарил вежливо поклонился эльфу, - то я, пожалуй, познакомлюсь с оставшимся без ужина Анкаладором. Надеюсь, по возвращении нас все еще будет Девять?
- Кто не понимает, что будет, если эльф вернется к своим или людям и расскажет то, что здесь увидит и услышит? – устало уточнил Первый, сейчас похожий на учителя, в пятый раз объясняющего отстающим разгильдяям какое-то правило грамматики. На самом деле, зная Седьмого, он был поражен. С его жаждой убивать – и притащить Светлого. В качестве жертвы? Не очень похоже по обоим. Нет, конечно, они все переменились, но так?!

Кирит-Унгол. Назгулы.
Совместно Ri, Higf, DL и Латигрэт.

Дроглор тем временем перебрался чуть ближе к Девятому. На взгляд Древнего волка Отблески сейчас изрядно напоминали волчат, и это сравнение Дроглору не нравилось - Четвертому он уже привык доверять, Ангмарцу - доверял почти рефлекторно, и Анрайму - в том осталось больше от привычного Отблеска.
Сэймур хмыкнул.
- Родится еще одна страшная сказка, Первый. Мало ли их уже было...
Джарил, подошедший уже к двери, остановился послушать. Все же, Ангмарец нечасто решал что-нибудь объяснять. Бессмертный Король был рожден, чтобы ему подчинялись. Ну, что же... похоже, что Восьмому удастся подкорректировать мнение о собратьях, даже и не вступая в беседу. Ну, почти не вступая: - Мало иль много - не в том суть, Сеймур, - вмешался он в разговор. - Дело ведь в том, что это, - он красноречиво обвел рукой собравшуюся Девятку, - уже вовсе не сказка.
Угу, бардак это, типичный, среди офицеров в случае гибели генералитета. Мысленно ответил Сэймур Джарилу.
Восьмой засмеялся. Это не было привычным шелестом, порой слетавшим с губ призраков. Обычный, нормальный, человеческий смех. Вот только, судя по глазам, смеялся Джарил не столько над ситуацией, сколько над собой. Выберем нового генерала? - так же мысленно спросил он у Сеймура.
- Он мой гость, а не шпион, - изволил подать голос Седьмой, которого за наличием своей ходячей сказки все остальные не волновали. Правда, стоял акцент на "госте" – или все таки "моем" – осталось непонятным.
- Ты можешь за него поручиться? – насмешливая улыбка искривила бледные губы Ангмарца.
- Ах-ха, - равнодушно буркнул тот.

Обсуждаемый промолчал, чувствуя разницу – и одновременно неуловимое, нервирующее – сходство между собеседниками, и только странно передернул ушами.
Увы, генералов не выбирают... Их назначают... Сверху. - При общении в осанве было ясно, что Сэймуру в самом деле весело. Джарал поднял глаза вверх, придирчиво изучив потолок: Боюсь, брат, что ТАМ никого нет. Значит, придется самим поиграть в высшие силы...
- Может, все-таки пояснишь нам, неразумным, почему ты уверен, что он не расскажет об этом нашим врагам или сам не сделает чего-то враждебного, - не удержался от сарказма Первый. И добавил тише, себе под нос. – Похоже, среди нас пошло явное поветрие по обзаведению диковинным спутником.
Вот мы и играем... Пока наверху спят. Меня лишь беспокоит, что с таким прожектором под носом мы можем проморгать множество светлячков поменьше... скажем, армию Гондора. Сэймур на миг задумался и попросил волка.
- Дроглор, твоя роль в текущем собрании - приглядывать за орками и с их помощью за местностью вокруг. Извини, дружище.
Седьмой оторвался от пристального изучения плаща, на котором устроился, и принялся так же скрупулезно рассматривать Первого.
- Мы не дети, - наконец разродился он, с явным недовольством, что его "ах-ха" оказалось мало.
Армию Гондора, возвращение Арагорна и второе пришествие Феанора... - легко согласился с Четвертым Восьмой. И добавил уже вслух: - Средиземье меняется так, что даже старое зло не может быть прежним. Интересный стал мир... да?
- И знаем, сколько вреда может причинить шпион, - кивнул Первый.
Джарил хмыкнул - и вышел из комнаты. Временами Восьмому нравились недосказанности.

(те же, там же)

- Не стоит зря бросаться словами, - подал голос Кхамул, с любопытством оглядывая объект спора. Эльф до сих пор так и не проронил ни единого слова, что было с его стороны весьма мудро.
...и сам ведь наверняка понимаешь, перворожденный-звездный-нездешний: чем меньше услышишь, чем меньше узнаешь - тем выше шанс, что уйдешь отсюда живым; но - зачем вообще пришел?
Или это извращенное чувство юмора Седьмого - гость, надо же, не шпион! - и на самом деле выбора у эльфа не было?
Над последним вопросом Кхамул даже задумался - впрочем, очень быстро решил, что никакой разницы нет.
- Пришел не врагом? Пусть будет так, - Второй перевел взгляд с Ангмарца на эльфа. - Но даже самый уважаемый гость не вмешивается в дела хозяев. Особенно в важные и не терпящие промедления дела. Так что - не отложить ли на время красивые приветствия, торжественную трапезу в честь знакомства и прочие... акты гостеприимства?..
Прямой опасности нет - пусть подождет где-нибудь; в конце концов, сейчас важнее разговор, а убить - всегда успеем.

Кирит-Унгол. Джарил и Анкаладор.
*Я совместно с собою*

На слух Джарил не жаловался отродясь, даже тогда, когда еще не мог усиливать его магией. Так что реплика Кхамула, донесшаяся до Восьмого из улаири, заставила последнего весело улыбнуться: эльф остался в надежных руках. Впрочем, убивать его так вот с порога явно никто не хотел. Точнее, часть собратьев, возможно, бы и попробовала, но Седьмой – это Седьмой, и связываться с ним не собирался даже Ангмарец. Тем более - по столь пустяковому поводу.
Зачем эльф Седьмому? Интересный вопрос. И, как заподозрил Восьмой, не имеющий однозначных ответов. А для чего он сам изливал душу врагу в лице Северена? Ну, хорошо, может, и не совсем изливал, но был с ним достаточно откровенен. В степени, встревожившей Второго из Девяти. Кхамул был голосом разума – как раз то, что нужно вернувшимся улаири с их экзотическими понятиями о норме и человечности.
«Призраками они были спокойнее, - подумал Джарил, поднимаясь вверх по ступенькам. – Еще чуть чуть – и я пойму логику Самого, предпочитавшего работать с рабами Колец а не со сборищем вздорных Бессмертных. Последние, наверняка, опостылели Сау еще в Валиноре».
Восьмой сам не знал, зачем ему Анкаладор, но как-то не привык докапываться до сути душевных порывов. Оставим расчет Первому, а целесообразность – Второму. У них лучше получится. Но, когда на фоне темного неба замаячила гигантская тень черной рептилии, Восьмой как-то вспомнил слова Ангмарского Короля про дракона и Саурона.
«Может, и впрямь?.. – подумал Джарил, глядя на ящера. – Властелин наш любил широкие жесты, да и порисоваться всегда был не прочь. Дракон – это было бы вполне в его духе».
- Привет, - сказал назгул вслух.
- Рад встрече, - отозвался дракон. В полутьме его золотые глаза горели, как два фонаря.
- Все тихо? – спросил Восьмой кольценосец, небрежно облокачиваясь на парапет.
- С тех пор, как прибыли последние гости – да, тихо, - судя по тому Анкаладора, гостей он не одобрял. Точнее – одного из явившихся. Видимо, создание Тьмы воспринимало перворожденных еще хуже, чем улаири, бывшие лишь носителями знаний извечного Мрака.
- Ну, вот и славно, - легкомысленно отозвался Восьмой. – Не слишком приятным было бы беседовать о жизни – и о судьбе Девяти, в гондорской осаде.
- А гондорцы что здесь забыли? – с подозреньем спросила рептилия. Джарил изо всех сил изобразил на лице смесь невинности с полным неведением.
– Я, положительно, недооценивал ваши таланты, - резюмировал Анкаладор. Надо отдать рептилии должное: мина Восьмого назгула была истолкована правильно. Как непосредственная причастность его к появлению на горизонте врагов.
– И когда они явятся?
«Они» - это воины из Минас-Тирита, естественно. Ждать в Кирит-Унголе воинство валар с Эонве на белом коне дракон пока не намеривался. Хотя бы потому, что все Девять, вроде бы, в сборе. А то, кто их знает? Явятся под руку со светлым майар, провозгласив его братом по силе… магической. Ибо мол, все от Эру Илуватара. Анкаладор даже фыркнул в унисон собственным мыслям. Девять были совсем не такими, как он ожидал.
- Что, трудно тебе с нами? – сочувственно спросил Восьмой у дракона. То ли подслушивал ход чужих мыслей, то ли – попросту угадал.
- Иногда, - честно ответил дракон. – А иногда – весело. Ну, иди, собратья тебя заждались. Покараулю я твоих гондорцев, не переживай.
- Ты настоящий друг, - пылко ответил Джарил, сверкая глазищами не хуже дракона. Восьмой был в отличнейшем настроении. – Если когда-нибудь захочешь оставить Ангмарца – буду раз иметь тебя в спутниках.
- От добра добра не ищут, - проворчал в ответ ящер. – Все вы, двуногие, одинаковы.
- Все? – Восьмой хжмыкнул скептически – и неожиданно подмигнул собеседнику. – Боюсь, тебя ждет еще много сюрпризов, о, древний кошмар.
- Как и тебя, - откликнулся Анкаладор.
Спускаясь по лестнице вниз, Джарил поймал себя на мысли о том, что фраза рептилии очень двусмысленна.
«Пора вытрясти из собратьев чуточку правды», - решил он про себя. Главным образом, в виду имелся, конечно, Ангмарец. Ну, и прочие семь – для компании.

Древний волк охотно поднялся - в тесном пространстве зала ему было крайне неуютно - и вместе с Сэймуром они выбрались из комнаты. Впрочем, Четвертый обещал скоро вернуться.
- Да просто поброди вокруг. Если вдруг что - я позову. Будет что-то особенное - тоже зови.
Ушедший опять через стену Дроглор (Сэймур - это заразно), упрыгал по скалам на южную сторону ущелья и по дороге пытался понять, когда он сам оказался на побегушках у Отблеска? И зачем? В чем "первое правило Тьмы"-то?
Сэйм немного постоял на площадке, посмотрел вокруг, посмотрел вниз - дракон надо же - возвращаться обратно он не спешил - вон и Восьмой гуляет. Сэймур тоже задумался.
Ну, дракон - еще понятно, зверушка загадочная и, может быть, даже не биологическая. Что-то Мелькор с ними намудрил. А почему эльфы живут вечно... и вечно ли они живут? Почему вполне обычный, хотя и крупногабаритный, разумный волк живет тысячи лет и прекрасно себя чувствует? Чем они там таким занимались в древности, что сами не стареют, а быстровянущих существ наплодили? Людей, например... Зачем спрашивается? Может быть, у них в древности просто еще не было идеи скоротечной жизни?..
Мысли двигались беспорядочно пересекающимися линиями размышлений, Четвертый вздохнул и резюмировал.
Летим на огонь
Вслед за растущей тенью
Догоняя закат
Хмыкнул и пошел обратно.
"Ну вот, догнали."

Кирит-Унгол
Анрайм, в отличие от остальных, на присутствие эльфа прореагировал довольно спокойно. В основном потому, что задался вопросом: откуда сидевший в Мории собрат умудрился раздобыть Перворожденного?
Но в конце концов, Девятый не чувствовал особенной необходимости порицать Эрика. Сам-то он человека потащил аж из Шира в Мордор… хотя, конечно, до мысли приволочь его еще и на собрание назгулов не дошел.
Вновь всплыл в памяти старый вопрос: насколько они все изменились? И почему? И к чему это приведет?
Впрочем, именно это сейчас могло подождать. Были более важные дела.
Анрайм мысленно перебрал в памяти все, что хотел сообщить. Положение в Мордоре. Настроение Лидеров и населения. Собственные изыскания.
Да. Не так уж много, но и не так уж мало.
Что ж, осталось только подождать начала собственно совещания.

Умбар
Стоя на городской стене, Высокий Капитан Сэрейм с огромным удовлетворением оглядывал укрепления столицы. Умбар за последние пятьсот лет взяла лишь армия призраков… но то был враг более чем необычный. Людей же Сэрейм особенно не опасался; по его мнению, город был защищен не хуже хваленого Минас-Тирита.
А тот ведь так обычными способами и не взяли. Разве что гондорцы приведут с собой эльфийских королей, способных на то же, что назгулы… но это вряд ли.
Сэрейм помрачнел, подумав о том, что осады все же почти не миновать. Гондорцы все же сумели пересечь границы страны, и капитан не был уверен в том, что они не дойдут до Умбара. Хотя и надеялся на это.
Скорей бы пришли союзники. Что с юга, что с севера… По крайней мере, за гавань можно быть спокойным – Скэйнард никого туда не пропустит. А вот на суше возникнут проблемы.
«Назгулов бы на стены, – тоскливо подумал Сэрейм, вспоминая старые легенды. – Да откуда их взять?»

Назгуло-эльфийские игры в гляделки продолжались достаточно долго. Во всяком случае, за это время Восьмой успел поговорить с Анкаладором, и вернутся обратно. Осмотрев притихшее собрание, Джарил хмыкнул - и сказал, обращаясь непосредственно к Первому:
- Из достоверных источников сверху, - тут он сделал неопределенный жест руками, трактуемый не то как полет, не то как обращение к высшим силам, - я узнал, что вокруг все спокойно. Так не пора ли нам перейти к делу? Ангмарец, зачем ты собрал Девятерых в одном месте?
Гвейнон посмотрел на остальных - Джарил и Сеймур успели вернуться. Он кивнул своим мыслям и сказал:
- Восьмой прав. Отставим пока эти споры, нас ждут более важные вещи. Я говорю о завещании Аннатара и о том, что нам следует делать дальше, дабы не стать тенями собственных теней. Я говорил с вами и знаю, что все согласны – только объединив усилия, мы можем рассчитывать на власть и на выживание. Братья, пора перестать каждому действовать в своем углу и на свое разумение, а следует помогать друг другу. Согласны?
- Мягко стелишь, - откликнулся Восьмой кольценосец. - Только - вот беда! - слишком уж обтекаемо. Помнится, в осанве ты говорил много конкретнее, - Джарил пересек помещение и уселся на прежнее место. - Особенно про наследство нашего Властелина.
Первый, предпочитавший начать с того, с чем трудно не согласиться, чтобы обеспечить положительное отношение слушателей, повел бровью.
- Я излагаю причины и обстановку, Джарил, а потом будут предложения более конкретные. Кстати, - он покосился на Седьмого, - у твоего спутника, если быть совсем конкретным, последний шанс выйти из этого помещения целым – иначе он услышит слишком много.

(Хигф и ДаркЛайт)

Эрик некоторое время изображал оглохшего, ослепшего и онемевшего. Благо все присутствующие точно знали, что никакими подобными недугами Седьмой не страдает, зато думает порой не в ту сторону, и довольно долго (или наоборот слишком быстро, но не в этом случае), и терпеливо (или не очень) ждали. Признаков разумной жизни.
Спустя добрую пару минут "услышав" тонкий намек Первого, он быстро поднялся, и, не тратя не то что слов – даже взглядов, вышел из комнаты. Эльф столь же молчаливо, но с большим интересом к оставляемому собранию напоследок оглянулся, и прошел следом, навеяв подозрения что упорно отмалчивался Кадш только для собратьев. А со светлым вполне живо пообщался... мысленно? Или перворожденные так не умеют?
На деле Эрик был согласен с Ангмарцем, признавая что между историей орочьего народа – историей прошлого, - и завещанием Одного – делом грядущего, - есть определенная разница, и не стоит перегибать установившееся доверие между собой и Анамаркилем вредными искушениями. И даже не в том, что тот мог услышать, а относительно того... как Седьмому хотелось сравнить две стороны, и после общения с эльфом узнать, еще раз и в новом свете, собратьев. И "сравнение" с другой стороны в исполнении вроде бы уже хорошо изученного и сдружившегося Кадша Перворожденному видеть было не обязательно.
А в конце списка доводов ютился еще зажатый моральными вопросами аргумент, намекавший что не стоит перегибать и другую палку, во всяком случае еще до разговора. После можно.
- Не отрави дракона, - вслух посоветовал он спутнику, выбравшись вместе с ним под звезды. Анамаркиль, в голове которого кружилось мыслей не меньше чем у улайри, а впечатлений от "Девятерых в спокойной не-боевой и не-дружественной обстановке" еще больше, спокойно наклонил голову в знак согласия.
Позаботившись об одной стороне, Кадш тремя шагами сквозь тени слетел-сбежал во двор к спутнику Первого – после протаскивания по серым путям Светлого шагать одному было непривычно легко, - и лишь перед носом Анкаладора вспомнил о чем-то вроде вежливости. Но, если за прошедшие десять лет и еще две недели очеловечивания самый злобный назгул и изменился, вбить в него культуру было не под силу никому. Не став отступать от чешуйчатой морды, Эрик там же выскользнул из тени, проявив не уважение – здоровый инстинкт самосохранения, что в случае его обычного нахальства получит по заслугам со всей драконьей лапы, - тем, что сошел с серых тропинок полностью.
Тени не были для Седьмого верным инструментом и страшным оружием, как например у мага-Третьего, но большую часть очень долгой жизни он провел именно в них, и выбираться "на свет" – если уж зашел, - не любил. Зато за эту же долгую жизнь выяснил, что высунувшаяся из тени одинокая голова, снабженная в лучшем случае плащом, а в худшем даже без головы – хватало одного клинка под правильным углом, - никому не нравится. И дракон вряд ли будет исключением.
- Еще один кольценосец? - вопросил Анкаладор, рассматривая визитера. - Вижу, что я пользуюсь популярностью у собратьев Короля-Чародея.
- Нас много здесь собралось, - по тону Эрика могло показаться, что тот чем-то недоволен, но он был таким всегда (и тон, и Эрик). Хотя угадывалось пропущенное "слишком много"... – А крылатый один, - и оспаривать статус бывших кольценосцев не стал.
- Я хорошо помню то время, когда этим словом звали отнюдь не драконов, - в голосе ящера слышалось что-то похожее на усмешку. Хотя понять по страшенной морде дракона его настроение мог разве что Саурон. Ну, может быть - еще Первый из Девяти.
- Хорошая память, - близко к "равнодушно" буркнул собеседник. Его тоже мало кто понимал, а сейчас оба... древних? Темных? Случайных встречных?.. не сильно и стремились пополнить свой круг понимающих. – Он тоже был один.
- Зато вас - целых Девять, - фыркнул дракон. - Хороший повод не скучать в одиночестве. Хотя... ты говорил, что назгулов "слишком много"... – рептилия позволила фразе повиснуть в воздухе. И переспросила совсем иным, деловым тоном: - Зачем ты пришел?
- Предупредить, - Кадш впервые шевельнулся после выхода из теней, подняв голову и знакомым тому же Первому взглядом начав осматривать оппонента. Внимательно-отсутствующий, и окончательно портящий и без того изуродованное ожогами лицо. Глаза Эрику никто не трогал, но из-за пронзительного выражения (его отсутствия?) те казались неприятнее всего остального...
- Тут эльф ходит, мой, - и такое же как "слишком", не прозвучавшее вслух "пока что".
- Я заметил, - лаконично ответил черный дракон.
- Рад, - уже ставшим привычным кисло-равнодушным тоном пробормотал Седьмой, снова утыкаясь глазами в сапоги. Впору было уныло продолжить "...личному знакомству", но как у Кадша обстояло с вежливостью и так было известно. – Мног... ие ждут, - с тенью иронии хмыкнул он после долгой паузы, которую двум "темным-древним-случайным встречным" заполнять словами было не обязательно. Заменив тем все прощания, с места ушел обратно в любимые сумерки, но уже на пороге – силуэтом, тающим в ночной темноте, - совсем по-человечески эмоционально фыркнул. Не произнес даже, просто слишком явно подумал.
"Редко встретишь крылатого... редко".
- Доброй ночи, - сказал Анкаладор спине Эрика. Если в пожелании и была доля иронии, то на сей раз ящер озаботился ее замаскировать, олицетворяя полнейшую невинность.


(& DarkLight)

После ухода эльфа назгулы какое-то время молчали, осознавая изложенное Ангмарцем. Затем Третий заметил:
- Ты собрал нас вестями о завещании и драконе, намекая, что знаешь больше других. А теперь говоришь о власти, целях и единстве. Первый, сейчас ты не напутствуешь армию в поход на Минас-Тирит, давай начистоту.
- Я говорю начистоту, - сердито посмотрел на Эалунга Первый. – Будет тебе про завещание! Посмотри на нас! Как думаешь, можно говорить об Аннатаре и драконе сейчас? Когда сразу после начала серьезного разговора половина переспорила между собой, а остальные отмалчиваются... Раньше мы были вместе, и потому побеждали. Да, мы выиграли войну, а проиграли совсем в другом! Кто за то, чтоб по всем важным вопросам принимать решения, обязательные для всех? – обвел немигающим пристальным взглядом остальных Гвейнон. – И согласен их выполнять.

- Не так быстро, Ангмарец, - на сей раз Джарил говорил без своей обычной шутливости. – Я не хочу покупать животных в мешке. Перед тем, как голосовать – я хотел бы услышать твой план. Что ты планируешь делать со Средиземьем и каким образом это касается возрождения Самого… ну, или судьбы вернувшихся Девяти, если ближе к насущным проблемам.
Восьмой обвел взглядом собравшихся:
- Не надо кидать на меня столь укоризненные взоры. Учитывая справедливость заявления Короля-Чародея о том, что половина уже переругалась, думаю, что нам необходимо искать точки соприкосновения здесь и сейчас. По моему скромному мнению, это лучше, чем на «ура» поддержать начинания Первого – и потом спокойно отойти в сторону, позволяя ему лично расхлебывать кашу. Так уже было во времена основанья Ангмара, если вы помните.

Сэймур с интересом слушал начинающуюся дискуссию. Встревать в разговор он пока не собирался, а собирался именно "отмалчиваться". Ему самому откровенно надоело воевать, хотя сам себе он в этом пока и не признавался. Великие королевства, власть - бррр, походы "против" и походы "за" - дважды бррр, но от такого наследства никуда не денешься, за горами, долами - не спрячешься.
Так что в намечающейся дележке он собирался принять самое активное участие. И в основном, чтобы выбрать себе долю поскромнее, в которой согласно завещанному поменьше придется бегать, рубить, топтать, колоть, вешать, палить и нагонять страх... Если "завещание" не окажется посмертной шуткой темного майя, конечно. В таком случае Ангмарца Четвертому будет искренне жаль и он всерьез собирался постараться не слишком громко смеяться.
Впрочем, что "завещание" окажется лишь безобидной шуткой, Сэймур не верил. Если уж от его собственной шутки в Гондоре сейчас мало кто спал по ночам - кошмары снились, то уж Сам мог и имел возможности пошутить посерьезнее. Отчасти поэтому, отчасти потому что, даже живя в демократическом мире, он никогда не участвовал в голосованиях, Четвертый одобрительно кивнул словам Восьмого.

- Мы все, до недавнего времени, находились в других мирах. Многое видели, наши знания стали больше, - взял слово Ономори. – Нас призвали обратно. И этому никто не смог сопротивляться.
Шестой скрестил руки на груди и выставил ногу вперед, от чего стал похож на капитана пиратов, который говорит свою речь перед своими матросами.
- Средиземье было нашим и должно вернуться к нам. Морям нужен их настоящий хозяин и я сделаю все, чтобы стать им, - сказал и грозный пират исчез, а вместо него вернулся назгул.
Объединиться, да именно так они и должны сделать. Поодиночке они слишком уязвимы. Акулы собравшись в стаю могут убить кита. А они намного сильнее акул и Средиземье сейчас далеко не «кит».

Вопрос Ангмарца оказался неожиданным, похоже, для многих - но обычная для Восьмого порывистость сослужила тут добрую службу. Недоброе молчание, возникшее в ответ, было бы куда хуже.
Кхамул незаметно вздохнул. Непонятно, зачем Первому потребовалось начинать разговор не с краткой обрисовки ситуации, а с категоричного "кто согласен?" Только что спорившие явно прикидывали, возможно ли сейчас совместно принимать решения, обязательные для всех, и с ходу соглашаться не спешили...
Все равно придется сначала рассказать хоть что-то, - мелькнула мысль в осанве; вслух же Второй нехотя проговорил, будто в ответ на сказанное Джарилом... и - соглашаясь с Шестым:
- Решать наши проблемы все равно придется вместе. Иначе - не выйдет.

- Да кто ж возражает, милостивые господа?- всплеснул руками Джарил. Возможно, в жесте Восьмого и присутствовала излишняя театральность, но, судя по ситуации, открыто посылать Первого ловить рыбку над развалинами Нуменора никто из присутствующих не собирался. То ли сказывалась харизма Ангмарского Чародея, то ли за время, проведенное далеко от Темных твердынь, Девять, и впрямь, помудрили. Или соскучились... как вариант.
- Вопрос только с том, что именно делать. Не знаю, как сильно изменило вас падение в Ородруин, но по прошлому опыту помню: были вещи, которые вы не любили исполнять даже призраками. Я говорю не только об активной войне ради Темного Властелина. Хотя кое-кто и воевать не любил, предпочитая марширующим армиям моргульский кинжал и удавку. Сейчас Саурона как-то не видно, - Джарил демонстративно приподнял плащ, на котором сидел, как бы разыскивая там Самого. – Да и личные, так сказать, предпочтения, видны много ярче.

Первый пристально смотрел на Джарила и жалел, что его взгляду не хватает жутковатой лавинной мощи Багрового Ока. Затем вздохнул, призвав себя к терпению.
- Восьмой, а почему – мои планы? Да, они есть, но мы пока говорим не о личной власти, а о необходимости единства вообще. Кто и как будет решать – обсудим следом. Вот каковы твои планы? Что собираешься делать со Средиземьем и собой ты, Джарил? А остальные? Ты так ратуешь за то, чтоб никто не заставлял тебя делать не то, что нравится... Так скажи – чего хочешь? Верховной власти среди назгулов? Предложи свою кандидатуру, обсудим. Или легко и приятно лишь критиковать чужие планы? – он ступил на шаг вперед, голос звенел, как клинок в бою, серые глаза горели – впрочем, не заполняясь темнотой. Затем как-то сразу успокоился, заставив гадать, была ли вспышка нечаянной или наигранной, и продолжил негромко, заставив остальных прислушиваться и не шуметь. – Есть кто-либо не согласный с мыслями о едином командовании? Ваши предложения, братья улаири?

Совет назгулов в Кирит-Унголе. Джарил.

«Братья улаири» высказываться не спешили. То ли и впрямь сделались столь хитры, чтобы раскрыть свои тайные планы вот так сразу, то ли – находились под впечатлением ем речи Ангмарца. Сам Джарил, которого только что отчитали со столь несвойственной Королю-Чародею экспрессией, широко ухмылялся. Хотя гнев Первого заставлял союзников втягивать голову в плечи, а врагов – внутренне трепетать, но он был слабым подобием ярости Темного властелина. Да и в наказаниях Саурон был изощреннее: в данном случае, Восьмой разве что рисковал получить оплеуху, в то время, как споры с Самим заканчивались не столь тривиально.
- Не похоже, чтобы ты оказался по уши в предложениях, Гвэйнон, - резюмировал он возникшую паузу. – Похоже, в плане того «кто возглавит назгулов» ты вне конкуренции.
Тут Восьмой кольценосец сделал краткую паузу, как бы предлагая собратьям выступить с возражениями. Особенно пристального взгляда Джарила удостоился Второй назгул, молча сидевший в углу. Но улаири, похоже, оспаривать первенство не спешили, так что Восьмой снова переключил все вниманье на Первого:
- В отношенье того: «А чего я хочу»… - он мечтательно возвел взор к потолку, как будто бы собираясь перечислять требуемые ему удовольствия. Но слова оказались противоречащими легкомысленной позе:
- Для начала, хочу отдавить пару мозолей гондорскому властелину.

(там же, те же)
"Есть ли несогласные с единым командованием..."
"А хочу я отдавить гондорскому властелину..."
"Средиземье должно быть нашим..."
"Решать надо вместе..."
Сказанное звучало, складывалось и отражалось, каждая мысль меняла цвет возникающей в уме Четвертого картины, каждое слово и жест - будто мазок кистью на полотно, все имело значение, все было важно в контексте и бессмысленно будто трепыхание бабочки... Как и на любой планерке.
И опять ожидались только топчущие землю сапоги. Спускались на воду и топились случайными штормами великие армады. И сила дается лишь для того, чтобы ей тут же воспользовались.
"Передеремся или не передеремся?.. Если завещание - в нас, то оно только одно: война... Если завещание, как говорит Первый - в драконе, то бедный крылатый..."
Сэймур держал в уме ниточки возможных выходов; внешне бесцельно перемещаясь, не давал собратьям даже случайно перекрыть себе больше половины вариантов действий. Можно было и самому ввязаться в политические дебаты, например, предложить поделить сферы при общем главенстве Ангмарца, но... "Да что со мной такое? Такая ведь картинка получается: море - для Ономори, Гондор - для Джарила, пусть завоевывает, Северо-запад - традиционно Ангмар возрожденный, оттяпаю себе Чернолесье, Эрик - повелитель светлых эльфов, ну, не ляпота ли? Мордор - хоббитам под руководством... Бездна!"
- Анрайм. - Вдруг позвал Сэйм, перебивая возникшую беседу. - Что ты нашел в Крепости?

Девятый этого вопроса ожидал. Потому и молчал, не вмешиваясь в спор... тем более, что и сказать было мало что возможно. Свое мнение Анрайм выразил гораздо раньше: он желал объединения Девятки. Если во главе будет стоять Король-Чародей - пожалуйста. Тем более, что это уже привычно...
Но как это высказать, чтобы все согласились? Тут не поможет даже талант короля-менестреля... потому что здесь собрались те, кого песнями не переубедить.
И потому весьма кстати пришелся вопрос Сэймура; видимо, он тоже изрядно устал от этих споров.
С ответом Анрайм не замедлил.
- Я решил посетить Барад-Дур, и посмотреть, не осталось ли там чего. Представьте себе - более чем осталось... только было прикрыто очень мощным люком, который обычным людям и оркам сдвинуть не под силу. А там - схрон, переживший даже взрыв крепости.
Он сделал короткую паузу, переходя к главному.
- Книги. Да, те самые, все, что мы собирали и создавали сами. А заодно -и некоторые, написанные рукой Аннатара. В частности, там упоминается и Анкаладор. Не знаю, разочарует ли это вас, но в драконе Аннатар ничего не сокрыл; он усыпил его за многие века до того, как у Мордора хотя бы наметились сложности.
И про завещание там есть пара строк... сводящихся к тому, что Аннатар поручил его своему секретарю. Так что можно считать доказанным, что именно он его и скрыл... а вот где - само собой, не указано.
Анрайм помолчал, давая возможность всем слушателям переварить сказанное. Пожалуй, поиски завещания могли затянуться... хотя он пока не стал упоминать о том, что поделился проблемой с Фенде, и тот последние дни ходил с очень задумчивым видом.
- И, похоже, у нас стало сейчас почти традицией высказываться о своих желаниях? - продолжил он с едва заметной улыбкой. - Я могу сказать немногое... Я хочу, чтобы мы действовали вместе, и чтобы Мордор вновь стал таким, каким был. Я не хочу споров в наших рядах... особенно сейчас, когда у наших союзников еще идет война.

Первый из молчунов Девятки, Седьмой со своим обычным видом отсутствующего, глухонемого и крайне рассеянного – все одновременно, - существа, не всегда даже похожего на человека, с мирной (мрачной) миной "прослушал" всю дискуссию. И похоже собирался в том же духе, поскольку основным вопросом, который его сейчас занимал, было вовсе не единство среди собратьев, до коих ему было мало дела раньше и сейчас не сильно прибавилось, а что он раньше делал на подобных планерках. Если вообще присутствовал.
Память брыкалась и не хотела давать внятного ответа, сохранив только картины результатов совещаний – бои, драки, бои, драки, убийства, драки, драки, бои, бои... – но проснувшееся после общения с эльфом ехидство намекало: спал. Тем более обсуждений в обычном смысле слова при Одном не было, в лучшем случае выглядело как "мы подумали и я решил", и то в число "мы" седьмые номера не входили.
"Славно было..." – признался самому себе Кадш, припоминая армейское прошлое. Командиром он был, и умел командовать, но точно знал свой потолок, после которого командование переходило в интриги и политику. Капитан еще куда ни шло, но майоры, и уж тем более полковники не вдохновляли ни с амнезией, ни без нее.
В крепости на мордорском перевале сидели минимум два генерала, и до... потолка полковников.
"..." – еще раз вздохнул Седьмой, пытаясь придумать вариант будущего, при котором не было лишних конфликтов (именно лишних. Определенное количество фигуральных или настоящих драк Эрик, естественно, допускал и даже ждал), были перспективы для урук-хаев, и далекоидущие планы на собственную свободу. Демократическое голосование и ответственность на одну девятую были нужны как пятая нога, тем более после вызова Первого, вырвавшего своим осанве из транса, у Седьмого мало что бешенство не бурлило при мыслях о связи. И терпеть такое постоянно...
Хотя, терпеть кого-то из своих одним – тоже радость ниже пятидесятого уровня Ямы. А так как отсчет кандидатур шел опять же по порядковым номерам, и Ангмарец уже продемонстрировал, как может доставать...
Мысли Кадша катались между двумя вариантами – всех убить или на все плюнуть. В обоих вариантах по окончании стоял вердикт "самоубийство". Смерть была бы, конечно, довольно интересным событием и гарантировано новыми ощущениями, но – не вовремя.
"... ..." – итог размышлений не утешил.

Выслушав Анрайма, он ненадолго собрал разбредшиеся мысли в кучу, выкинул все пункты про дракона, эльфа и остальное зверье, признал самому себе что хватит тянуть резину и легко выдрал решение из гущи сомнений. Выбирая из одного самодура или целых девяти – результат ясен.
Затем отпущенные сомнения снова расползлись по разуму, захватив обе памяти и выпотрошив глубины лет до дна, начав выбирать кого Седьмой не любит чуть меньше остальных, для варианта "одного самодура". Робко постучавшаяся мысль про возвращение Одного – наверное, возникли ассоциации с докладом про Дол-Гулдур... – наткнулась на бетонный образ Анамаркиля, общение с которым входило в сильный диссонанс с живым Сауроном. А выбирая между майар, который был несколько Эпох, или эльфом с его декадой дней – результат тоже был ясен.
"Подольше бы искали" - единственный внятный вывод, последовавший после слов Девятого. Кадш не собирался кардинально меняться, линять в белого, пушистого и идти жить в Гавани, но искренне хотел пережить период "просветления" без назойливого присутствия собратьев и назгульских дел. Единственным останавливающим был здравый смысл (а не всепроникающее осанве Первого, хотя он тоже виноват), что если и пускать все на самотек, отворачиваться не стоит.
Так что Эрик слушал... молчал... иногда вспоминал про сон, и ленивым взглядом скользил по уязвимым местам собравшихся.

Четвертый вместе со всеми выслушал Девятого. Мысли у него бродили все менее и менее веселые.
"И что теперь? Завещание - просто еще одна пустышка... И зачем Ангмарец собрал всех на самом деле? Сказать, что именно он командует, а мы должны радостно прыгать, вероятно... Может лучше уйти до поры? Может быть... Но оставят ли в покое? Вспоминая вершину Ортханка - это вряд ли. Не убивать же тут всех..."
- Какое однобокое, братья-сестры, у вас понимание слова "вместе". Слова "ряды". И слова "прежним". Верните Самого и даже тогда все "прежним" уже не будет.
Четвертый вполне ожидал нападения от Третьего и так как невозможно держать в поле восприятия сразу восемь противников твоего уровня, то его и фиксировал постоянно, в случайном порядке время от времени меняя остальных.
Продолжая говорить, Сэймур подошел к выходу.
- Не вижу смысла в этой беседе... Кто-нибудь хочет попробовать меня задержать?

- Да погоди ты, Четвертый, - поморщился на это Джарил. - Тебя что, там жена суровая ждет да десяток детей просят каши? То, что с завещанием - дело темное, думаю, ясно всем. Но когда мы еще соберемся все вместе? Понимаю, что кое-кто, - тут он обвел глазами собравшихся, давая понять, что не имеет в виду конкретно Сеймура, - хотел бы и вовсе забыть наше прошлое - и лица Девятерых заодно. Одного не пойму: с чего это вы взяли, что у наших бывших врагов те же планы? До сих пор нам везло. Но не стоит обманываться: нормальная реакция нормального светлого на появление улаири - удар ножом в сердце. Да, знаю: все вы - прекрасные войны. Но - уже не бессмертные. Неужели вам так опостылели рожи собратьев, что лучше бы одиноко смотаться за Грань, не успев пожить человеком, чем договорится... ну, хоть до чего-нибудь?

- Мы разойдемся после того, как разберемся в наших отношениях, - прозвучал следом голос Первого, прянув в старый, потрескавшийся потолок и ударив обратно в собравшихся... Людей? – Все решили, что выжить можно только вместе. Анкаладор! - он нарочно повторил вслух призыв адресованное дракону осанве. – Позаботься о выходе! – и осмотрел остальных. – Итак, братья мои дорогие... Я не собираюсь делать вас слугами, как Саурон, или завоевывать Средиземье. Только пока мы не достигнем единства и не закрепим его клятвой – никто отсюда не выйдет!

Лицо Седьмого впервые выразило какие-то намеки на заинтересованность, да и сам лениво развалившийся улайри как-то подобрался. Вместо подпирания подбородка оперся на колено, и, расчетливо быстро скользнув взглядом по Четвертому, изобразил усиленное внимание. Ни улыбка, ни усмешка в гостях у Эрика не ночевали, но шрамы вокруг рта искривились, отразив... тень веселья, чертиками появившегося в глазах Седьмого.
"Дракон – от Первого. А вот зачем Четвертый притащил волка?".
- Чем клясться? – буркнул он вслух, выразив то ли сильное сомнение, что после такого ультиматума Ангмарца будет кому приносить клятвы, то ли вообще в способностях окружающих держать слово. Или данное в таких условиях, или просто не заверенное магией... Голос Эрика, и так далекий от соловьиного, в "веселом" варианте вовсе был мерзким.
Но драться он пока не собирался. И уходить тоже. Раз для себя решив про "одного самодура", был намерен довести вопрос до конца, каким бы тот ни был. Опять же, хотелось услышать от Анрайма про секретаря Одного, правда Кадш до сих пор не понял, хочет оного секретаря первым выслушать и немедленно отправляться искать завещание, или первым же убить, желательно не дав сказать ни слова.
К концу разборок с главенством оптимистично надеясь с желаниями разобраться. И, соответственно, в зависимости от результата разбираясь с клятвами, которые терпеть не мог давать, да и держать тоже, но если уж... А "если" формата Анкаладора было весомым аргументом, чтобы сначала хоть немного подумать.

(почти все участвующие)

- Считай, что я резко стал наивным, Джарил. И если переживу следующие десять минут, то и дальше справлюсь... О. Видишь?.. - Сэйм потряс головой (у Ангмарца иногда был оглушающий голос) и открыл дверь, с интересом глянув наружу.
Оказавшись нос к носу с Четвертым, дракон дружелюбно оскалился. Хотя в исполнении Анкаладора эта гримаса все равно выглядела жутковато.
- Даже если бы ты вышел... Помнишь про проверку клятвы? Тебе не сорваться с поводка завещания Аннатара, Сеймур, - неожиданно, пока остальные еще не отреагировали, Первый сменил тон на спокойный и мягкий.
- Да, не собираюсь я никуда срываться... - Четвертый поразглядывал морду дракона. - Красивые создания, эх... Но ты опять все подтасовываешь - "все решили" и "принести новую клятву". Хватит в самом деле - наприносились уже на пару-тройку тысяч лет. Чтобы не возникло ложного мнения - я не собираюсь подчиняться единому командованию, потому что у нас нет общей цели.
- Приносить клятву - в чем? И кому? - неожиданно поддержал Четвертого Кхамул. - Одной клятвой мы уже связаны - и неизвестно еще, придется ли освободиться от нее, когда выяснится вопрос с завещанием, или подтвердить. Что до единого командования - так по сравнению с общим советом... сдается мне, это меньшее зло.
- Кто, во имя Предначальной Тьмы, заставит его, - рука Третьего неожиданно указала на Сеймура, - сделать то, что решит стоящий во главе. После того, как он выйдет отсюда? Или его? – Теперь рука указывала на Эрика. - Нужно что-то более ощутимое.
- Не чем, а как. На Палантире, - спокойно ответил Ангмарец Эрику.
- Это безрассудство! - слова Третьего свидетельствовали, кажется, о том, что большинство собравшихся не возражает против избрания "стоящего во главе"; только новая идея Ангмарца нравилась Второму все меньше. - Кто знает, чем обернется клятва на артефакте такой силы? Уничтожить его в случае чего мы не сможем - связывать себя навсегда?!
- Мы высшие существа, почти боги - для орков, мордорцев, умбарцев, - голос Первого снова раскатился буйными волнами – не обошлось без магии. – И его будут слушаться. И назгул, которому не понравилось решение - всегда может увести за собой тех, среди кого оказался. И мы раздерем на куски собственную сторону. Тебе надо было общее дело, Сеймур? Пусть здесь останутся те, кто собирается отвечать за людей, что идут за нами. Если кто-то не хочет – может убираться немедленно, но пусть никогда не пытается вести за собой кого-то из взявших нашу сторону. Тебя, полагаю, тебя это устроит? А тебя, Кхамул?

- Сбавь тон, Гвейнон, - Кхамул поднялся с места, в упор глядя на Ангмарца. - Я готов делать все, что понадобится для нашей пользы - и без всяких клятв. Но если кто-то сейчас уйдет... тогда вопрос, кого и как за собой вести, будет решать только ушедший. Не ты.
- Глупо уходить, - начал говорить Ономори. - Много веков назад мы, Девять, уже сделали свой выбор, одев на наши пальцы кольца. Мы закинули свою сеть в бурное море тогда и сделаем это снова, сейчас. Нам не привыкать.
- А почему у нас нет общей цели? - голос Анрайма напоминал шелест... который нельзя не расслышать. Негромкое спокойствие, всегда свойственное Девятому. - Есть, как мне кажется. Жить в этом мире. Помогать тем, кому хотим помочь, - взгляд по очереди остановился на Эрике, Сэймуре и Ономори. - Но делать это легче всего вместе, не так ли?
- О чем и речь, - подтвердил Ономори.
Сэйм все еще разглядывал морду дракона. - Жить, бороться, помогать. Действовать самостоятельно, но ради общей цели, которой мы и знать не знаем. Именно. Именно это я и собираюсь делать.
- Первый, да ты – просто образец бескорыстного самопожертвования, - иронично заметил Джарил. – И почему же тебя так боятся на Западе? – некоторые реплики экс-Ангмарца здорово удивляли Восьмого. В ходе беседы, Джарил здорово заинтересовался тем, как лидер Девятки провел последние 450 лет. Или сколько там будет в его исчислении? Десять? Двенадцать? Улаири припомнил, что Первый говорил что-то про лекаря. Кто бы мог заподозрить?
- Я тоже считаю, что нам надо держатся вместе – хотя бы до той поры, пока Средиземье не свыкнется с фактом нашего возвращения. Но, - тут Джарил посмотрел прямо в светлые глаза Короля-Чародея, - я не люблю принуждения. Вот такая натура. Кроме того, в словах наших собратьев о том, что глупо связываться с одной магической клятвой, не разобравшись с другой.
Пока Джарил отвлекал всеобщее внимание, Сэйм потихоньку выскользнул и подошел к дракону.
- Хорошо, - сухо сказал Первый. – Кого не интересуют вопросы правления – могут уходить. И потом не жаловаться.
Он оглядел остальных.

(целая толпа)

В это время Джарил поудобнее устроился на плаще, подобрав под себя ноги. Восьмой всем видом показывал, что обустраивается он здесь надолго и никуда убегать не намерен. Зачем, если до самого интересного назгульи беседы пока не дошли?
А Анкаладор с интересом наблюдал за маневрами Четвертого из Девяти. Не то, чтобы приказы Ангмарца считались драконом обязательными к исполнению - все же, он не был Мелькором, а за иными существами древние рептилии власти помыкать собою не признавали. Но демарш Сеймура виделся ему глупым и неуместным. Убегать, не узнав планов противника - это противоречило логике любого дракона. А в том, что Четвертый вознамерился препятствапать планам Гвейнона. ящер уже и не сомневался. Его действия говорили о том куда более явно, чем язвительные реплики от Восьмого.

Неожиданно прямо стоявший Первый расхохотался, к недоумению собратьев. Словно от смеха подкосились ноги, уселся прямо на пол, привалившись спиной к остаткам снесенной перегородки, и снизу вверх насмешливо посмотрел на остальных.
- Проше пана, - сказал он, когда первая волна веселья схлынула. – Смешно. Действительно, почему нас так боятся на Западе? Им же делать ничего не надо - только собрать нас вместе. Итак, каюсь, - Ангмарец склонил голову. – Как Анрайм говорит, в драконе завещания нет. Если и есть, я об этом не знаю. Собрал я вас, ибо посмотреть на всех вместе хотел. И власть захватить, ага – Джарил меня обличил. В общем, так – кто хочет заниматься делами государств, предлагаю собирать их вместе и выбрать меня верховным королем. На коротком поводке держать не буду, да и не смогу – расстояния велики, а я – не Аннатар. Почему меня? Потому что хочу и умею. А вы? Впрочем, если хотите – добровольцы, шаг вперед! Анкаладор подождет, может, Четвертым сыт будет... да шучу я, не смотрите так! Если это не интересно или хотите отделиться, прикарманив королевство – дороги открыты, опять же пока дракон не голоден, - он хихикнул, отвязал от пояса мешочек, достал из него трубку и продолжил, набивая ее табаком. – Только предупредите – кого звать и для чего, а кто считает, что общего у нас не осталось - чтоб я зря в осанве не выстукивал. Да, надеюсь, завещание всем интересно искать, так что если кто чего знает – можно поделиться. - Он наконец закурил. – Кто за коронацию? Братья!.. Холера, - внезапно выругался Ангмарец с интонацией лекаря Болеслава.
Дым из трубки окутал его лицо, скрадывая промелькнувшую в глазах тоску.

- Я - "за". - Сэйм, не отвлекаясь от изучения морды Анкаладора, помахал рукой. Смотрел ли на него кто-нибудь из Девятки его не особо волновало - на таком расстоянии надо было быть совсем слепым и глухим улаири, чтобы не услышать и не увидеть. - Корона тебе идет... А вот завещание меня не волнует. В нем обычно пишут наследника, если кто еще не догадался, и, поспорю на добровольное завоевание Арнора, в нем нет никого из нас.
Четвертый перестал рассматривать дракона и обратил свой взгляд на дверь, за которой продолжало протекать совещание, одновременно Сэйм обратился к древнему ящеру в осанве.
"Анкаладор? Слушай, а почему от тебя такое странное ощущение?"

- Возможно, потому, что я - творение Темного Вала? - предположил ящер. Впрочем, не спуская глаз с назгула: разговоры - разговорами, но повторить подвиг Бильбо Бэггинса, заболтавшего Смога до потери бдительности. Сеймуру не светило. - Едва ли ты, кольценосец, мог близко видеть творения сил такого масштаба. Совсем иной аромат магии. Хотя - вы, люди, рассуждаете по-другому, говоря о "плетениях чар". Мы даже мир воспринимаем по-разному.

Знаешь, о, цветы темного солнца, я видел планетарную бомбардировку, - Огрызнулся Сэймур беззлобно и по прежнему в осанве, так что скорее он сказал "уничтожение мира". Подумал и решил немного приврать для солидности. - с обеих сторон. Хочешь, вспомню и покажу?
"Приврать", потому что, когда бомбили их позиции - ни черта он в тот раз не видел. Это с орбиты наблюдать поучительно.
- Ещё спокойно решаю в уме дифуры и иногда выигрываю на скачках... Впрочем, без разницы, при чем тут масштаб? А миров - много... Дело в том, что в прошлую нашу встречу от тебя было другое ощущение. Я даже сейчас не могу сказать, с какой, все бездны под хвост, стороны от меня Ангмарец!

- То есть - мне тоже корона пойдет? - ехидно осведомился дракон. - Вынужден разочаровать вас, друг мой: вопреки стародавним повериям, власть над двуногими ящерам не нужна.
Четвертый оказался проницательнее, чем думал про него Анкаладор. Еще один аргумент в пользу гастрономического, так сказать, решения проблем с несогласными.
- Впрочем, - ящер критически осмотрел наслаждающегося жизнью (и трубкой) Ангмарца, - надеюсь, я выгляжу посерьезнее.

"Ну, он сам напросился." - Рассудил Сэймур, ответив очень серьезным тоном и все еще в осанве.
- Очень даже пойдет. Тебе левую половину Ангмара, Ангмарцу - правую... или наоборот. Тебе породистые лошади или другая живность на прокорм, ему - двуногие.
"Дроглор! Возвращайся, дружище, мы скоро уходим." - Четвертый плюхнулся на камень, уже просто так (за компанию с небом и стеной крепости) разглядывая удивительное черное и летающее.
- Вернемся к нашим баранам, вот скажи, как по твоему не надо ли одного Четвертого съесть для профилактики? Заранее устранить от власти, управления государствами, народами и малыми народностями, - вежливый кивок дракону, - изгнать там из нашего благоустроенного мордорского уголка, если я могу принести сюда "это".
Для разминки Сэймур прокрутил Анкаладору в осанве ролик с видом промышленного города и испытаний разнообразного подъядерного оружия.

Дракон помедлил с ответом, осмотрев помещение. Первый по-прежнему курил свою трубку, видимо, вознамерившись ждать ждать реплик собратьев в комфорте. Собратья молчали. Вслух. Хотя... судя по подвижному лицу Восьмого, он в данный момент вел беседу в осанве. Видимо, предлагал кому-то из Девяти потеснить гондорского Короля на минис-тиритском троне. Очень решительный способ уйти в оппозицию. Пятый разглядывал потолок, будто обитающие там паучки волновали его много больше назгулов. Второй сидел с совершенно непроиницаемым лицом. Анкаладор поставил бы сундук золота против обглоданной кости на то, что Восьмой беседует с кем-то из них... может, с обоими. Но подслушивать не решился. Остальные, похоже, переваривали откровения Гвейнона поодиночке.
- Не знаю, что ты имеешь в виду под "профилактикой", - ответил ящер Четвертому. - Но, думаю, что тобою одним "съедение" бы не ограничилось. Все Девять... ну, собственно, кроме Девятого, были в иных мирах и принесли с собой что-то чуждое. Как любое старое существо, я - сторонник традиций. Мне нужна теплая темная пещера, много золота и побольше покоя. Таково счастье дракона. Но я - все же Темный. Это Валар и их остроухие приспешники отрицали иные миры. Почему ты решил, что с ними будет спокойнее? Может быть, просто хочешь за Грань? Если да, то скажи. Разговоры с самоубийцами едва ль продуктивны. Прочих существ можно и убедить...
"И запугать", - добавал Анкаладор про себя.

(совместно с оппозицией в лице DarkLight)

"Пойдешь в добровольцы? - мысленно спросил Джарил у Кхамула. - Ежели нет - предлагаю дождаться, пока Анкаладор съест Четвертого, и быстро оттяпать себе кусочек Умбара".
"Не пойду, - на фразу про дракона Второй не отреагировал. - И тебе не советую - даже на кусочек Умбара. Сомнительной прелести земля, не стоит того, чтоб за нее отвечать. Да и провозглашать себя самовыдвиженцем - то еще удовольствие... не видишь, как любезные братцы на Ангмарца смотрят?"
Джарил критически осмотрел Ангмарского Чародея и остальных из Девятки:
"Ну, не похоже, чтобы они жаждали удушить Гвейнона в объятиях. А его предложения вполне соблазнительны. Особенно - про королевство. Карманы у меня большие, а вот доверия кое к кому, - быстрый взгляд на Четвертого, - не хватает".
Верный своим привычкам, Восьмой не мог пропустить мимо ушей слово "прикарманив". Ну, не положишь же землю в карман на самом деле? К тому же, королевство под властью Джарила было бы, увы, не самым успешным среди государств. Восьмого хватало лишь на планирование своей собственной жизни, да и то - не ежедневно.

Кирит-Унгол. Оппозиция в лице Джарила, сольное выступление.

Критически оценив свои способности быть государем, Восьмой повернулся к Гвейнону. Ангмарец, сидящий на полу в клубах дыма, выглядел непривычно, но - Джарил пожал плечами - сути то не меняло.
- Коронуйся, раз хочешь, - сказал экс-Восьмой бывшему Королю-Чародею. - Думаю, что все мы привыкли звать тебя вовсе не "Гвейноном", так что, верни ты на место железный венец и звание Короля - сие воспримут, как должное. И, кстати, не только мы, Девять. Люди привыкли жить без назгулов, но это вовсе не значит, что улаири забыли.

Да, не забыли, и это рождало сразу несколько скользких моментов. Во-первых, как говорил Второй в том давешнем разговоре в осанве, гибель Колец лишила Девятерых их немертвой неуязвимости. Во-вторых, у всех стран Темного блока уже были правители. Джарил не был посвящен в тонкости взаимоотношений Гвейнона с Раттаном Ангмарским, но, судя по всему, сейчас у потомка Наместника были развязаны руки. С советом Мордора дело обстояло еще интереснее, особенно - вспомнив рассказы того же Кхамула про битвы в Умбаре. Тактику мордорцев, может, и следовало бы изменить и улучшить, но, что будет, реши новоизбранный лидер назгулов прямо приказывать темным?
"Подчинятся, но без особой охоты", - решил про себя Джарил-Другояр. Как ни крути, а положение Короля-Чародея было более, чем сложным. Восьмой понимал Кхамула, отказавшегося боротся за власть при подобном раскладе.

- А даже, если и забыли, то в наших силах напомнить им, - не дело стоять и молчать, когда идет обсуждение и дележ . – В своих мирах вы явно забыли, что значит быть воином, раз стоите сейчас здесь и трепитесь, словно наседки на базаре. Время слишком дорого для нас. Нельзя пропустить прилив, иначе потом не выйти в море.
Как они все изменились. Вроде и лица те же, но характер и манеры…Ономори и сам чувствовал в себе эти изменения, но старался пустить их в нужное ему русло.
- Мне все равно кто будет у штурвала Средиземья, лишь бы он не мешал остальным…

То, что Сэйм приготовился уйти, казалось неправильным; в остальном ситуация вроде бы чуть выровнялась - несмотря на всю свою абсурдность. Речь Первого, ерническая по форме, определенно была верной по сути, - в конце концов, Ангмарец не собирался махнуть рукой на непутевых собратьев и двинуться на поиски завещания в одиночку. Идея Джарила воспользоваться моментом и отхватить земли Умбара в собственное пользование, была скорее забавной, - равно как и сменившее ее предложение "Коронуйся, раз хочешь". Теперь вот - Ономори, со своей вечной резкостью...
- Сдается мне, ты не разобрался в происходящем, - Кхамул глянул на Шестого и засмеялся. Вслух, не уходя в осанве. - Кто окажется во главе... у штурвала, да? - да кто бы ни оказался. Лишь бы остальные не мешали ему.

Ранее Анрайм ограничился лишь одной репликой; но теперь просто почувствовал, что необходимо вступить.
- Знаете, - негромко заметил Девятый, - мне довелось немало походить по Средиземью в одиночестве. В некоторых местах городом или областью управляют группы советников... или как их называть. Так вот, на большинстве их собраний они постоянно ругались, спорили, много говорили, но в результате ничего не делали.
Помедлив секунду, он жестко заключил:
- Сейчас мы на них похожи. Сколько уже времени рассуждаем, а так ни к чему и не пришли. И это при том, что свое мнение есть у каждого, и оно уже определилось. Я лично скажу следующее...
Вновь последовала пауза в пару мгновений.
- Я согласен с тем, что Первый должен править. По одной простой причине - у него больше всего опыта и способностей для короны. Я бы не смог на это место претендовать; до получения Кольца был неплохим королем, но лишь в маленькой стране.
Только сразу скажу, что именно стоит учесть. За Мордор я не беспокоюсь; для почти всех мордорцев мы - символ величия, и они на нас будут смотреть, как... - Анрайм невольно усмехнулся пришедшему на ум сравнению, - гондорцы на эльфийских князей.
Есть иная проблема. Наше появление, уверен, мягко сказать, растревожит западные земли. Если гондорская армия потерпит поражение в Умбаре - все будет куда легче, им понадобится залечивать раны от войны. А если нет? Тогда кто-нибудь наверняка решит, что если появились Кольценосцы и дракон, то может возникнуть еще кто-нибудь, и стоит ударить раньше. И потому сейчас нам совершенно необходимо быть вместе. Потому что в одиночестве любой из нас погибнет, не успев ничего сделать.
"Аннатар это понимал, - мелькнуло в глубине сознания. - Потому-то мы и были единой Девяткой; потому-то тогда мы практически и не знали поражений".