Лавина сведений, обрушившаяся на Болеслава, чуть не погребла егго под собой. Самое интересное - все эти названия казались смутно знакомыми, словно это уже было... даже некоторые ассоциации были. Особенно со словом "Мордор". Болеслав еще раз произнес про себя это слово. Мордор... нечто угрожающее, жесткое - и в то же время почти родное, манящее, близкое.
В чем же дело? откуда эти воспоминания, чувства? Надо разбираться... Всю дорогу до казарм Болеслав думал об этом.

"...того, кто светлым клинком крылатые страхи во мрак прогонит..."

- Два дня, - индифферентно повторил безымянный, поворачивая эту фразу и так, и этак. Два дня - это сколько?.. Не интерес - сухое желание узнать, выраженное не мгновенной эмоцией, а длительным холодным рассчетом. Почему-то это было важно - знать Время.

Легкое касание, ледяная волна восходит с пят до кончиков волос, пропитывая одежду и плоть тяжелой мокрой болью, судорога, как от застарелой раны, всполох тишины, за которым - безумие, не умеющее смеяться. Кружит голову, сворачивает напрочь, отвинчивает и пускает лететь по небосклону - короткий полет, завершающийся бесконечно долгим падением...

Он тряхнул головой, сгоняя наваждение - оно, словно в насмешку, впилось все глубже...
Пока голова не тряхнет мною.

- Мне недавно случилось услышать... - спустя несколько секунд тревожного молчания продолжил безымянный, - ...Не знаешь ли ты, что значит "моргул"?

НРПГ: совместный пост

Сэйм в задумчивости смотрел на трупы орков, сабля в руке казалась ему чем-то другим, восприятие вело себя неправильно и настроение было швах. Он в упор не мог понять, с чего это ему вдруг жалко этих... ну бандитов по внешнему виду, да еще и геномодифицированных бандитов. И ненависть странная... это чувство, что лишь приблизительно можно было назвать ненавистью, было скорее презрением к живому, слабому, неумелому.
"Брррррр". Сэйм потряс головой и пришел в себя. Что именно спросил у него последний орк он не расслышал, но даже то, что вопрос вообще прозвучал, удивляло.
Эльфийка, окончательно отправившись от шока битвы, двинулась к своему спутнику. Тот замер на месте и никуда не двинулся. А эльфийка начала понимать, что невсе будет так просто в ее жизни теперь. Если Сэймур покинет ее, она обречена либо на смерть, либо на быструю поимку и возвращение домой.
- Что с тобой? Тебя ранили? - дойдя до спутника, спросила Лаурриль.
Сэймур махнул рукой в сторону леса:
- Понимаешь, те, кто охраняет тебя... наверно, их там двое. Кстати, где они?- Он глянул в ту сторону, откуда стрелял разведчик, никого не увидел.- Странно, чего они не выходят? Так вот, они убили восьмерых. Вот десять стрел. Ты - четверых. Я помню что убил троих. А всего трупов двадцать. Кто убил остальных? Я? Но я не помню!
В голосе Сэймура звучало безмерное удивление. Он озадаченно посмотрел на саблю, которую держал в руке и взмахом стряхнул с нее кровь.
Почему-то вдруг эльфийке стало страшно жаль этого человека. Ей казалось, что он сам себя не знает, что потерял себя давно.
- Не помнишь? Мне кажется, это довольно легко объяснить! Я читала, что люди могут достигать великой мощи, но для этого они лишаются на время рассудков. И у ьебя было тоже самое.
- Я?- Сэйм задумчиво покачал головой и глянул на эльфийку повнимательнее.- Ты понимаешь, что тебя могли убить? Я мог и не успеть добратся до них, если бы у них оказались арбалеты!
- Понимаю, но нельзя было допустить того, чтобы эти твари разгуливали около светлого града эльфийского. Я готова была положить свою жизнь на весы, чтобы не допустить такого ужаса.
- Я не об этом... эээ, давай в следующий раз ты сначала начнешь стрелять, а уж потом...- Сэймур глянул на эльфийку и вздохнул,- ладно, извини.- Бросил саблю в ножны, улыбнулся и поднял ладони вверх.- Извини, сдаюсь!.. Странно.- Он опять посмотрел в сторону леса.- Да где они?
- Кто? Те, кто следит за нами? Я не думаю, что они собираются показываться после того, что ты сделал. Они боятся.
- Ты думаешь? Хмм. Да, кстати, для первого раза... Это ведь был твой первый бой?- Сэйм мельком глянул в ее сторону и уже совершенно искренне улыбнулся,- Для первого раза ты держалась великолепно. Более чем.- Он явно хотел хлопнуть ее по плечу, но передумал и протянул руку ладонью вверх,- держи пять.
Эльфийка недоуменно посмотрела на Сэйма.
- Чего тебя дать пять штук? Хорошо держалась, это ты перегнул. Завизжала я отменно.
Сэйм чуть рассмеялся:
- Давай руку. Вот так,- он взял ее за руку и развернул ее лапку ладонью вверх. Затем несильно хлопнул своей по ее ладони.- Боятся все. Поняла? С крещением. А теперь ты.
Эльфийка неуверено опять подняла руку и легонько хлопнула ею об ладонь Сэймура.
- Я никогда не слышала о таком жесте. Он тоже оттуда?
- Угу... Он везде. Так, что у нас тут?- Сэймур принялся рассматривать убитых орков и их вооружение, собирать стрелы. И думать.
- Я к ним не прикоснусь! Ни за что на свете!
"Да, не стоит заставлять девчонку саму собирать оружие. Хмммм, да, не стоит. Надо же - я почему-то чувствую себя телохранителем. Бардак. Но оружие оставлять - что? Правильно, нельзя. Так, все-таки их убил я... Не помню!"
Сэймур увидел все, что хотел. Собрал оружие - качество у того было не ахти. Что смог человек тут же сломал и позабрасывал все в воду.
"Ну хоть это повыкидываю."- Мысленно посмеялся он.
Эльфийские стрелы он отдал владелице, а остальные взял с собой.

нрпг: совместный пост

Взяв стрелы и засунув их в колчан, Лаурриль отправилась обратно, к месту стоянки, где жарился кабанчик. А Сэймур забросил в воду последнюю окованную дубину - убедился, что она не всплыла, и пошел следом.

Когда ее спутник подошел, эльфийка обратилась к нему:
- Что делать дальше будем?
- А, знаешь, останемся здесь. Если я не ошибаюсь в отношении твоей незримой,- он чуть подмигнул эльфийке,- охраны, опасаться их нам не стоит. А если заблуждаюсь - они нас все-равно догонят. На ночь-то глядя.
Выражение на лице у него при этих словах, правда, было хитрющее.
- Чего задумал? - поинтересовалась эльфийка, заметя огонек в глазах Сэймура.
- Удивительно, но пока что ничего. Честно-честно! Ай! Оно же сгорит!- Он принялся вытаскивать мясо с углей. Эльфийка не знала, чего делать, и только мешалась Сэймуру в его попытках спасти кабанчика.

Совместными усилиями еда была спасена, откуда-то нашлось немного приправ и, торжественно-смешливо вручив Лаурилль ее порцию, Сэймур взял свою, поднес ко рту и вдруг опять глянул на эльфийку странно: будто из его глаз выглянул другой человек... и глянул оценивающе, чуть устало и одновременно наивно. Эльфийке все время казалось, что в этом человеке как бы две сущности. И вот вторая опять проглянула сквозь первую. Но Лаурриль уже не боялась - а спокойно восприняла увиденное.
И тут она поняла, что жутко проголодалась, и впилась в кусок мяса.

Сэймур поел и подбросил дров костер. "Говорят, в одну воронку... А если тут еще орки бегают?"
- Что будем делать? Ночевать здесь?
- Я думаю, да! У нас хорошая охрана! Не дадут врагу подойти незаметно!
"Бедные они бедные,"- подумал Сэймур,- "Они и не знают! Хмммм...наверно." Сэймур развернулся боком к костру, спиной к озеру и подбросил еще дров. Потихоньку сгущались сумерки.
Лаурриль вытащила плащ из мешка, сам мешок положила на землю так, чтобы получилась подушка, укуталась в плащ и легла на импровизированную подушку. Взор ее устремился на Сэймура, который сидел неподвижно.
- О чем думаешь?
Человек чуть качнул головой.
- Да ни о чем, в общем-то,- и мягко заметил,- ты лук под руку положи и спи, я еще посижу немного.
- Ты замерзнешь! Ведь у тебя нет ничего! А лук я положу, - заметила девушка, ища лук рукою. Найдя его, Лаурриль положила его рядом с собой и колчан тоже.
- У меня есть куртка.- "С полларовой подкладкой,"- мелькнула мысль,- а ты не замерзнешь?
- Плащ хороший, но если все-таки замерзнешь, то не стесняйся! Вместе теплее.
- Конечно,- спокойно кивнул головой Сэймур.
Эльфийка закрыла глаза и уже через несколько минут уже спала.

Сэймур прикрыл глаза и слушал лес вокруг и озеро за спиной. Иногда он поглядывал на мгновенно уснувшую эльфийку.
"Совсем вымоталась. И что ее из дому понесло? Хотя, да - кипучая натура. Такая или не усидит на месте, или перестанет быть собой."
Надо было решить, что с ней делать. Надо было попробовать вычислить доброжелательных преследователей. Надо было понять, что творится с ним самим. Сэйм еще раз глянул на эльфийку.
"Чудовищно доверчивый ребенок. Но... пожалуй я на ее стороне, ведь "год скитаний" еще никто не отменял."
Сэйм не спал, но мог немного задремать, продолжая иногда поглядывать на лес и слушая звуки вокруг.

Ангмар, дорога. Безымянный
- "Моргул"? - с удивлением взглянул на Безымянного Хельк. - Знаю, конечно...
В других землях от человека, произносящего подобные слова, шарахнулись бы... но в Ангмаре относились спокойнее.
- Это по староэльфийски... вроде... - начал Хельк, вспоминая прочитанное. - Означает что-то вроде "темные чары" или "темное колдовство"... Крепость так называлась, которую назгулы взяли. Был Минас Итиль, стал Минас Моргул. А где ты это слышал?

Ангмар, Лейверн. Король Раттан
Комната была невелика – чуть побольше обычных покоев дворянина, с одним окном. Правда, предназначена она была не для жилья – об этом говорил стол в середине и стулья вокруг него. Стены, обитые зеленой тканью, создавали умиротворяющее впечатление.
Худощавый темноволосый человек стоял у окна, постукивая пальцами по подоконнику. На вид ему было чуть за тридцать… однако такое впечатление создавала легкость движений и тонкие черты лица. На самом же деле Раттану Ангмарскому исполнилось сорок три.
Да и во многом другом внешность, подходящая изнеженному придворному, была обманчива. Король отменно владел клинком и входил в число опаснейших бойцов страны; а ум его был столь же острым, сколь и меч.
И трое людей, собравшиеся здесь, хорошо знали своего правителя.
– Что именно с Роханом? – поинтересовался Раттан, не оборачиваясь.
– Рохирримы понемногу перемещают войска, – ответил седой плотный человек со маршальскими знаками различия. – Я еще не готов судить об их намерениях, но на всякий случай приказал усилить охрану границ… боюсь, что они вскоре захотят отыграться за прошлую войну.
– А Гондор, что вполне вероятно, поддержит своего верного союзника, – задумчиво констатировал король. – Если Арандир вообще не является автором этой идеи… что вполне вероятно. Благодарю вас, маршал Гемрон. Советник Фелайн, что вы можете добавить?
Узколицый лысеющий человек в сером костюме слегка поклонился.
– Разумеется, ваше величество. В Гондоре наблюдается перемещение войск… к югу. Предварительные выводы – они готовятся к атаке на Умбар или Кханд.
Суждениям Фелайна король доверял – советник уже не первый год возглавлял внешнюю разведку Ангмара.
– Скорее на Умбар, – заметил Раттан. – Морской Народ в последнее время очень активен на море, что не может прийтись по сердцу Гондору. Хм, создается впечатление, что умбарцы специально провоцируют войну… но зачем?
– Возможно, у них окажется куда больше сил на суше, чем может показаться, – едва заметно улыбнулся Фелайн. – Ваше величество, полторы недели назад в Умбар прибыл харадский посол.
– Даже так? – Раттан повернулся к столу, подняв бровь. – Да, это веский козырь. Если гондорцы на суше столкнутся с мордорскими наемниками – это одно дело. А совсем другое – те же мордорцы с поддержкой харадримов. Ручаюсь, умбарцы могли еще и о помощи из Кханда позаботиться… Но если Рохан нападет на нас, то получается война на два фронта, не так ли?
– В настоящее время Гондор может себе это позволить, – заметил маршал. – Собственными силами Минас-Тирит может удерживать южан от марша на север, на помощь нам… хоть и сам не будет двигаться дальше. А тем временем Рохан и более мелкие королевства ударят по Ангмару… да, это совсем невесело. Если мне будет позволено такое преуменьшение, ваше величество.
– А после победы над нами Север всей мощью навалится на южан, – продолжил Раттан. – Харад им не разгромить… но любые боевые действия пройдут на территории Умбара и Кханда. Так что если Гондор с союзниками и отступит, то этим двум странам придется восстанавливать очень многое…
Взгляд короля стал жестким.
- Ну что же, будем работать. Мастер Клэй?
Третий, все это время молчавший, только поклонился. Длинноволосый холодноглазый Клэй практически всегда молчал. Говорить - не его дело. А вот действовать.
Ведь он - Кинжал Короля.

"...а после уйдет, чтобы снова забыли о нем..."


Чары, колдовство. Слова пахли загадкой, чуть терпким ароматом пряной горечи. Скорее - горчинки. Резкий запах, будоражащий ноздри, пробуждающий отголосок памяти, дразняще виляющий хвостом где-то впереди. Прикрыв глаза, безымянный был похож на гончую, взявшую след - что-то было близко, совсем близко...
Крепость, значит. Надо узнать, где она находится... надо увидеть ее...
- Где слышал... - рассеянно повторил безымянный, - слышал... слышал...

На его лица проснулась первая яркая эмоция за все путешествие - глубокое, неподдельное изумление.

- Слышал... я же слышал...

- Забыл. - растерянно ответил в пустоту, - Не помню... Как же так...

Он отъехал в сторону, опустив голову и рефлекторным движением массируя виски, будто у него болела голова. Где же?.. Где-то ведь было это слово... как оно звучало? "мор"... "хуул"... "черное колдовство", где же?.. забыл... не помню...
Девять И Один!
Как такое может быть?

Остаток пути был пройден им в совершенном молчании.

Ангмар, Лейверн. Болеслав
Грязные улицы постепенно сменялись все более чистыми; простые окна без украшений сменились обычными городскими занавесками, за которыми вновь пришли фасады без украшений. Но если раньше таковые отсутствовали из-за бедности, то теперь это было необходимой чертой военного стиля.
Поскольку отряд Лайона возвращался в казармы лейвернского гарнизона.
– Вот и пришли, – кивнул капитан, когда они вышли на небольшую площадь. На другой ее стороне виднелись приземистые мощные дома из серого камня. – О, да и не только мы возвращаемся… эй, что там такое?
И действительно, выходившие слева солдаты несли двоих бойцов на импровизированных носилках – длинных мечах, на которые положили плащи. Здоровые же были мрачны как туча.
– Ранельм! – Лайон быстрым шагом пересек площадь, направляясь к офицеру, шагавшему впереди. – Лейтенант, что случилось?
– Напоролись на крупную банду, капитан, – угрюмо ответил плечистый шатен в мундире. – Со всех сторон… с-скоты! Мы положили всех, но и наших порезали… Ламирн еще более-менее, а вот Ритмор плох. Да где ж этот лекарь, сожги его балрог! Я специально вперед Седара послал… о, а вот и он.
От казарм бежал задыхающийся молодой солдат, лет двадцать от силы. Остановившись, он коротко отсалютовал, глубоко вздохнул, и доложил:
– Командир, лекарей нет на месте! Все казармы обегал. Сказали – их на Зеленую улицу отправили, там что-то серьезное.
Лицо Ранельма налилось кровью.
– Зеленую? Проклятье! Туда нам сейчас и за три часа не добраться…
– Спокойно, лейтенант! – властно оборвал его Лайон. И развернулся к уже подошедшим солдатам… а точнее – к Болеславу. – Вы умеете лечить? Если умеете, то помогите нашим солдатам… прошу!
Последнее слово вырвалось само собой. Впрочем, мольбой оно не звучало – Болеслав капитану подчинен не был, и приказывать ангмарец не имел права.

Близ Серой Гавани. Кестарон
Привалившись к стволу дерева, следопыт закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что Кестарон спит… впрочем, так оно и было. Но лишь наполовину: он ушел в странное состояние – тело отдыхает, а мозг неторопливо, спокойно мыслит. Следопыты давно выработали это умение; в лесу крепким сном лучше не засыпать.
И сейчас, отдыхая, Кестарон перебирал в памяти недавний бой. Да… эльфийка нашла себе отменного защитника. Понаблюдав за его работой клинком, следопыт уверился – в рукопашной с ним не справиться. Вот из лука… да, пожалуй. Только у него рядом эльфийка, которая и Кестарона в случае чего снимет, стреляя на звук.
Впрочем, размышления эти были скорее теоретическими. Убивать незнакомца следопыту не хотелось. Тем более они сейчас… да, можно сказать, дрались вместе.
Хм… а ведь это идея. После происшедшего можно будет мирно поговорить. Собственно, чего время терять? В случае, если разговор закончится не самым лучшим образом… то уходить будет проще. Эльфы эльфами, а поймать следопыта в ночном лесу…
Кестарон бесшумно поднялся, приладил снаряжение и двинулся к месту, где расположились эльфийка и человек. Сроднившегося с природой следопыта заметить было практически невозможно… пользуясь человеческими силами, во всяком случае.
Примерно за двадцать шагов до стоянки следопыт перестал скрываться. Выпрямился, пошел, уверенно и твердо ступая по земле.
А пройдя пяток шагов, негромко окликнул:
– Мир вам!

Гондор, Минас-Тирит. Арандир Гондорский
– Так что, государь, все готово, – завершил свой доклад Первый Маршал Гондора. Высокий плечистый человек протянул королю свиток – в нем содержалось то же самое, о чем только что рассказывал маршал. Только подробнее.
Изящная рука приняла бумагу.
Арандир I, король Гондора, был легок в кости, и сложением напоминал скорее эльфа, чем человека. Да и не удивительно – эльфийская кровь Арвен довольно ярко проявилась в ее потомках.
Правда, выглядел Арандир все же постарше любого эльфа – лет на сорок – сорок пять. Хоть эта цифра и была на полтора десятка лет меньше его истинного возраста. В сущности, короли Гондора и Ангмара чем-то напоминали друг друга… только вот ни капли эльфийской крови в Раттане не было. И свое изящество он выработал сам.
Но все же недооценивать Арандира было не менее опасно, чем его северного собрата. Даже проигрывая битвы, король сохранял большую часть войска и потому мог быстро восстановить силы. И никогда не совершал одних и тех же ошибок дважды.
Обычно объявленное в тронном зале быстро становится известным всему Минас-Тириту, а чуть позже – и всей стране. Но на сей раз в зале собрались лишь вернейшие – те, кто будет молчать.
И это важно. Для будущих планов.
– Благодарю вас, маршал, – кивнул Арандир, пробежав глазами свиток. Затем взглянул через плечо на слугу, замершего за плечом. – Эмвар, передай достопочтенному послу Рохана, что аудиенция состоится завтра в полдень. Нам необходимо обсудить весьма важные вопросы.

Шир. Анрайм
Полуприкрыв глаза, назгул начал рассказывать. Фенде еще успел подумать, что даже в таком расслабленном состоянии Кольценосец кажется опасным… а потом перестал размышлять, будучи захвачен повествованием – Анрайм оказался отличным рассказчиком.

…Когда гибнущее Кольцо властно потянуло к себе подчиненные ему Девять, лишь Анрайм успел сообразить, что это значит. Точнее, лишь он успел среагировать… Тут многое сыграло свою роль – и то, что Девятый в этот день много летал, и уставший ящер держался позади остальных; и то, что Анрайм носил Кольцо хоть ненамного, но меньше остальных…
Как бы там ни было, Анрайм сумел вовремя освободиться, применив все те же возможности назгула – на мгновение он попросту сделался нематериальным. Ранее Кольцо перешло бы в призрачный мир вместе с ним… но сейчас зов Единого был слишком силен, и тонкий ободок рванулся к Ородруину, оставшись материальным.
А ящер, ощутив у себя на спине бесплотную тень, вильнул в сторону – и Анрайм, уже обретавший материальность, не смог удержаться в седле. Соскользнул вниз, стремительно падая на скалы…
Назгул не знал, как ему удалось выжить. Он помнил, что отдача от гибнущих Колец и боль влетевших в огонь соратников настигли его еще в падении – и тело взорвалось мучительной болью. Описать ее было невозможно… но даже эльфам он не пожелал бы ее испытать.
Пришел в себя он уже на земле, в густой тени скал. Очнулся на несколько секунд – и вновь впал в забытье…
И в дальнейшем продолжалось так же – к нему возвращалось сознание, он чувствовал себя сильнее… и вновь картина мира уплывала, а назгул погружался в сон без сновидений.
Такое бывает. Но люди пребывают в подобном состоянии не более нескольких дней… а Анрайм балансировал между беспамятством и явью более четырех сотен лет. И окончательно очнулся лишь относительно недавно – лет пять назад.
Тогда он, не разбирая дороги, брел прочь из скальной ловушки… и едва не погиб, выйдя на солнце. Лучи светила полоснули по коже не хуже бритвенно острых клинков; лишь реакция, выработанная столетиями, помогла Анрайму избежать смерти, рванувшись обратно, в спасительную тень.
Так он узнал о своей уязвимости. И понял, что может идти лишь ночью. Куда? Он не знал. Но твердо понимал, что сейчас одинокому назгулу вряд ли кто будет рад… наверное…
До границ Мордора его довела память – благо тайные тропы в ней сохранились. Однако не одни Кольценосцы знали о таковых – на самом рубеже его встретила шайка разбойников.
Анрайм пребывал в каком-то помраченном состоянии. Однако боевые навыки никуда не делись – и первый же шагнувший к нему погиб от удара в горло. А его оружие оказалось в руках назгула.
Будь это топор, палица, даже сабля – и остальным бы ничто не помешало убивать. Анрайм владел многими видами оружия, но в тот момент вряд ли сумел бы вспомнить, как работать таковым.
По счастью, у разбойника оказался длинный прямой меч – любимое оружие Анрайма, которым он умел работать виртуозно; и рефлексы сами сделали за него почти все дело.
Тела погибших назгул завалил камнями, соорудив нечто вроде могилы. Все же они были мордорцами… и не их вина в том, что им встретился именно он. Тогда же он проверил и то, как восстановились его способности к волшебству – поскольку силы обычных мускулов для такой работы недоставало.
А затем он побрел дальше, путешествуя ночью. Забрел в какой-то гондорский городок, там на деньги, забранные у бандитов, купил нормальную одежду. Потом сел и задумался – острота мышления уже вернулась.
Анрайм не сомневался, что сумеет найти себе место в этом мире… не сомневался, пока его не обожгло солнцем. Это вносило очень сильные коррективы… очень сильные.
Не так уж много работ, на которых требуется исключительно ночная деятельность. И подавляющее большинство профессий назгулу претили. Например, роль ночного сторожа… тьфу!
Далее. Как-то раз Анрайм не успел найти укрытие до восхода и весь день просидел в тени крупной скалы. Заодно провел опасный, но интересный опыт, выставив на свет руку, накрытую плащом.
Никаких ожогов.
Значит, солнце действует лишь на незащищенную кожу. Это уже лучше. Гораздо лучше.
Довольно быстро Анрайм точно понял, как ему следует одеваться. Плотная рубашка, куртка с длинными рукавами, штаны, высокие сапоги. На руки – плотные перчатки. Голову лучше прикрыть дважды – какой-нибудь повязкой и капюшоном. Но курток с капюшонами, считай что и не бывает, так что нужен плащ. Лицо – замотать шарфом, как поступают кочевники в кхандских пустынях.
Все равно оставалась опасность – глаза ничем прикрыть было нельзя. Ну что же, это необходимый риск…
Однако вновь вставала проблема – деньги. Подобная одежда стоила неплохую сумму. Так что снова – вопрос работы.
С ним Анрайм справился. Различными путями он выяснил, что в крупных городах как Севера, так и Юга нередко платят за то, что какой-нибудь человек не доживает до рассвета. Это подходит… значит, на Север. Потому что южане все же союзники, хоть сейчас себя таковыми и не считают.
План сработал, и Анрайм вскоре обзавелся достаточной суммой. Он заказал себе одежду, и теперь мог спокойно гулять под солнцем. Кстати, он постепенно научился сдерживать пагубные лучи… увы, в ущерб всем остальным способностям; удерживая «щит от солнца», Анрайм не мог пользоваться иным волшебством.
Сведя знакомство с несколькими книжниками, он детально изучил все, что произошло в Арде за эти столетия. Нельзя сказать, чтобы остался доволен происходящим…
Около четырех лет Анрайм странствовал по Средиземью. А пару недель назад вдруг понял, что надо идти в Шир. Зачем? Вряд ли он сам смог бы объяснить.
Но он пришел… и в лесу его неожиданно свалил приступ… непонятно чего. Ощущения, похожие на то, что случилось при падении остальных в Ородруин, но… с примесью радости. Непонятно почему.
– А потом меня нашел ты, – закончил Анрайм. И Фенде помотал головой, освобождаясь от власти рассказа.
– Вам было одиноко? – неожиданно спросил он.
– Одиноко? – удивился назгул. Подумав, медленно кивнул. – Да, пожалуй. Столетиями я чувствовал себя свободно только в обществе других Кольценосцев и Аннатара. А теперь их нет…
– В самом деле нет? – спросил Фенде. – Но ведь вы остались живы. Вдруг и они уцелели?
– В пламени Ородруина? Не говори ерунды, юноша. Это невозможно. Вдобавок я бы их обязательно почувствовал – это требует лишь небольшого усилия. Вот, смотри…
Анрайм опустил веки, на мгновение его лицо напряглось… и вдруг на нем застыло невероятное изумление.
– Не может быть… – выдохнул он, открывая глаза. Во взгляде мешались разные чувства – изумление, радость, страх… страх человека, которому видится дивный сон, и он боится проснуться. – Девять и Один, неужели…

В то мгновение, когда Анрайм «проверял» наличие других Кольценосцев в Арде, всех их пронзило странное чувство – будто каждый из них одновременно находится в самых разных частях материка…

За восемь лет военной службы Эрик отвык удивляться и застывать в недоумении. Подобные глупые привычки не способствовали продолжительности жизни, которой, хотя Кадш и не сильно дорожил, терять из-за пустяков не собирался. Тем более перед оной потерей он был бы не против – десять лет как не против – узнать ее смысл. Или хотя бы прошлое.
По всем сим причинам, в пару секунд и острое чувство, что вот-вот поймает так долго ускользавшую память о прошлой жизни, оказавшись вместо казарм в каком-то лесочке, Эрик не стал задаваться умными вопросами "что случилось, кто виноват". Сканировать местность в отсутствие сканера (и всего шлема тоже) не получилось, однако глаза уверяли, что более мирного ландшафта не видели уже... те же лет восемь. Солнце резало высокие, зеленые кроны, голосили какие-то птицы – непривычный для десантника звук, чьи уши обычно были забиты наушниками – кружились цветастые насекомые, и всюду чувствовалась буквально материальная безмятежность.
Почти минуту Кадш вслушивался в лесную какофонию, держа прихваченный нож наизготовку. Однако единственным заслуживающим внимания оказался не редкий птах, а мелькнувшее где-то за гранью подсознания чувство. Раньше оно лишь изредка посещало Эрика, ускользающим видением проносясь в доли мгновений летящих осколков, вспышек излучателей и тусклыми огоньками на экране шлема "щит неактивен". Один раз такой затягивающей болью по памяти, по стертой и ушедшей памяти прошлого, хлестнуло, когда от выстрела в упор потекла броня. Раскаленными ручейками, сжигая кожу, жизнь, мысли... и давая возможность фениксу воспоминаний вырваться из-под гнета лет. Тогда вместо фигур противника, горящих силуэтов и крестивших небо снарядов он видел что-то другое. Что-то, где тоже было много безжалостного пламени, разрывающего уши воя, ощущения смерти и... смысла. За которым он бегал сколько себя помнил.
На лесной полянке мысли о войне казались чужими и неуместными, никаких видений о яростном огне не посещало, однако Эрик чувствовал, что она таит в себе что-то из его прошлого. И не только полянка. Все вокруг отзывалось какими-то забытыми нотами, обещая в следующее мгновение позволить вспомнить, сразу все, все, все... В следующий миг. Не сейчас.
В следующий.
Потом.
Бесконечное "потом" отрезвило Кадша, заставив собраться и временно задвинуть трещавшую амнезию подальше. Поняв, что неведомое (пока что) нечто, перенесшее его из личной комнатушки командира в ненормально идиллический лесок, как-то связано с потерянным прошлым, он не стал уточнять технические подробности перехода. Десять лет гоняться за памятью, а догнав, побежать обратно? Пусть даже позади ждут друзья, прошедшие вместе армейскую школу, боевую жизнь... Нет. Эрик одинаково верил вышестоящим командирам и собственной интуиции, но когда обнаружилась развилка приоритетов, престиж десанта проиграл. В итоге Кадшу потребовалось от силы четыре минуты под ласковым солнцем неведомого, чтобы расставить все точки и закорючки над буквами: узнать где, узнать почему, узнать когда. "Узнать куда" в число задач не попало, возвращение в родные казармы десантник отложил на конец. Уже догадываясь, что если действительно найдет ответы на первоначальные вопросы, возвращаться будет некуда. Разве что уходить.

Шир. Эрик
Сэм Маркинс тяжело вздохнул, обводя взглядом помещение. И угораздило же его тут открыть трактир… мда… не учел, что хоббиты предпочитают пить и есть у себя дома. А если куда едут – так вряд ли свернут с дороги, чтобы к нему заглянуть.
– А еще в честь Сэмвайза назвали, – вслух констатировал Маркинс. – Не, удачи мне не будет. Впрочем, и тот Сэм не стал бы трактиром заниматься…
Отбросив на время грустные мысли, трактирщик покинул дом. Снаружи вновь его осмотрел.
В принципе, хороший трактир, хоть и маленький – в зале внизу могло разместиться от силы десяток хоббитов (или полдюжины человек), а на втором этаже было лишь три комнаты. Многочисленная семья Маркинсов могла себе позволить такую постройку… вот только никто, кроме Сэма, не взялся с ней возиться.
Нет, посетители были… но захаживали в основном из любопытства. По одному-двое. А комнаты вообще еще никто не снимал. Свинство какое…
Отойдя от трактира, Сэм углубился в лес. Прогулки среди деревьев его успокаивали, вводили в приятное расположение духа… вот только сейчас прийти в умиротворение не получилось.
Потому что отойдя совсем недалеко, Сэм чуть ли не нос к носу столкнулся с Эриком.
– Добрый день, уважаемый, – автоматически выпалил Маркинс, рассматривая десантника. Глаза хоббита становились все более круглыми.

Появление местного, Эрик, к собственному изумлению, не засек. Быть может, слишком привык полагаться на технику, с которой расставался весьма редко, или пришедший умел очень незаметно подкрадываться... Однако когда впереди обнаружилась невысокая (ребенок?) фигурка, десантник слегка остолбенел.
Еще больше его поразило приветствие, так как за последние годы он хорошо уяснил, как реагируют на его неприкрытое лицо посторонние. Пожелание доброго дня в число стандартных обращений не входило.
- Добрый, - согласился он, автоматически отходя в тень – расцветки старого ожога, даже если их не разглядели сразу, имели обыкновение мешать любым непринужденным беседам. И быстро убирая нож за спину. При всем мрачном характере и вспышках бешенства, во время которых люди в прямом смысле старались не попадаться ему на глаза... буркала, точнее, к детям Эрик относился нормально.
Правда, уже на вторую секунду контакта с аборигеном Кадш сильно засомневался, что перед ним несовершеннолетний. Пропорционально сложенный, чуть полноватый, с ныне округленными, однако не наивно-ребячьими глазами, тот походил скорее на лилипута, нежели подростка. И еще он был бос. Довод не в пользу возраста, но, вопрос, не почудились ли Эрику ненормально мохнатые ступни?.. Причем ненормальные не в сторону густоты растительности (игры с химией могут и не такое выдать), а в местах "огорода".
Незаметно для себя Кадш еще глубже отодвинулся в тень. Тело на затверженных привычках приняло боевую готовность, край сознания отщелкал доклад, что у Эрика сейчас одиннадцать возможностей убить и восемь – обезоружить встречного, при обнаружении у того агрессивных намерений. Несколько секунд доклад бодался в сознании с мыслью, что карлик все таки ребенок, но логика быстро выкинула сентиментальные мотивы. Да и все остальные тоже, вытащив на первое место планы общения и разведки насчет места положения. Если не относительно родных казарм эриковой дивизии, то про смутные воспоминания до-амнезийных-лет.

- Умбар, - одними губами произнес он название места, куда его выбросила неведомая ему сила.
- Корабли пиратов готовы к отплытию, господин, - моряк говорил, не поднимая головы, и Он знал почему. Страх перед ним, одним из…
– У-м-б-а-р, - смаковал он услышанное слово, которое почему-то казалось ему очень знакомым, а главное, что оно сыграло в его жизни важную роль. Что-то связывало его с Умбаром, но что? Сны! Это место из его снов. Значит, он был прав и его сны напрямую связанны с событиями этого дня.
- … капитан мордорских войск, временно – на службе Совета Капитанов, - представился воин.
- «Мордор?» - у него была уверенность, что и это название он знает. Об этом надо будет подумать в более спокойной обстановке.
- Ты можешь меня проводить к Совету Капитанов? – спросил Ономори

А что я ей скажу ? Разве я так плохо выгляжу, что молодые незнакомки готовы предложить свою помощь ? Разве я бледен ? Разве беден ?

Шир. Эрик
Сэм озадаченно рассматривал стоящего перед ним человека. То, что это не просто путешественник, было видно сразу – уж больно одежда необычная… да и по виду явно не фермер…
Только откуда он здесь взялся? Вроде ж запрещено Громадинам без разрешения в Шир заходить? Или разрешение у него есть?
– А хорошо по лесу гулять в такую погоду, – изрек Маркинс, чтобы хоть что-то сказать. – Вы к нам в Шир вообще надолго?
И вот тут Сэма осенило. Путешественник – значит постоялец! Во всяком случае, может стать таким! О, это очень к месту – кузен Мартин больше не будет фыркать в сторону его занятия.
– Если вы устали с дороги, – немедленно озвучил свои размышления хоббит, – то тут поблизости постоялый двор. Маленький, но вам места вполне хватит. Плата низкая, кто угодно может остановиться.

Ангмар, дорога. Безымянный
Хельк искоса взглянул на спутника. Отвернулся, но через несколько мгновений посмотрел снова.
Племяннику Рондайра странное поведение этого человека не давало покоя. Вопль в ночи, вопрос про «моргул»… да-а, надо было лучше историю учить.
Вот, кстати, об истории – по правую руку высились развалины… хм, то ли очень большого дома, то ли маленького замка. Серые крупные камни все еще внушали серьезное уважение к строителям.
– А что это за руины? – поинтересовался Хельк вслух.
– Что-то со времен Короля-Чародея, по-моему, – пожал плечами Рондайр. – Тайор, ты у нас книги читал. Что это такое?
Воин посмотрел на руины, недоуменно покачал головой.
– Я что, все ангмарские крепости должен помнить? Могу только сказать, что это старые стены, очень старые. Наверное, действительно, со времен Короля.
А в сознании Безымянного в этот момент вспыхнуло видение:
То же самое место, возле которого они сейчас находятся. Только замок – цел, и возвышается над окрестностями.
Возле северной стены стоят двое – в серых плащах с капюшонами. Один из них держится прямо и гордо, у второго – спокойная осанка бывалого воина.
Рядом трое людей заканчивают разравнивать землю, где совсем недавно зияла яма. Двое в капюшонах наблюдают за ними.
– Зачем нужен этот схрон? – спрашивает второй. Безымянный с удивлением узнает свой голос – только более глухой.
– Пригодится, – делает неопределенный жест первый. – Кто знает, где придется работать нашим солдатам? Пусть хранится, извлечем, как придет время.
Видение уплывает… оставляя точное знание… о том, где и на какой глубине похоронен тяжелый сундук, окованный металлом.

Размышления Болеслава были прерваны. Он увидел солдат на носилках - и сразу же все неизвестное и магическое отступило на второй план - здесь нужен был врач, а искусство врачевания посторонних мыслей не терпит. В ответ на вопрос Лайона Болеслав только отрывисто кивнул и направился к носилкам.
- Я лекарь. - Произнес он. - Поставьте носилки на землю. И в сторону - не загораживайте свет.
Солдаты отошли, Черный склонился над ранеными. Картина и впрямь была паршивая. Один из раненых был более-менее в порядке. Кровопотеря, конечно, но оклематься может. А вот второй... Болеслав аж присвистнул. Рана в живот, причем неслабая. Лекарь осмотрел раненого... печень не тронута, это уже хорошо, есть надежда. А вот кишечник задело, вот это гадость. Придется сшивать, иначе совсем все плохо будет.
- Где у вас лекарня? - Спросил Болеслав у солдат. - Тут немедленно оперировать надо, иначе конец ему. Быстро мне чистый стол, воду, тряпки... тоже чистые, не дай Бог зараза проникнет.
Про себя Черный невольно возрадовался своей предусмотрительности - при нем был небольшой набор его врачебных инструментов.

Умбар. Ономори
Морлойн вновь пристально изучил моряка. Хм... а ведь Капитаны как раз принялись активно флот поднимать. Лишний мореход им совсем не помешает... хотя сам мордорец никогда не понимал столь трепетного отношения к морю. Ну да ладно...
Вопрос Ономори был не столь нахальным, как это вначале показалось Морлойну. Если он действительно капитан, то ему стоит предстать перед Советом. А коли врет... ха, умбарцы умеют быстро выводить на чистую воду. Морскую.
- Ну что же, пошли, - кивнул наконец мордорец. - Переночуем в нашем форте, а завтра - на корабль и в столицу.

Ангмар, Лейверн. Болеслав
- Быстро! - рявкнул Лайон. - Слышали, что говорят?!
Сотоварищи раненых отреагировали моментально. Под присмотром Болеслава обоих перенесли в просторное помещение с прочными чистыми столами - гарнизонная операционная. Кто-то притащил все необходимое - разумеется, принадлежности для серьезных операций лекари на улицу не взяли.
- Нам вас сам Король-Чародей послал, - прокомментировал Лайон. - Работайте... мы не можем себе позволить терять хороших парней.

...воину ночи в сером тумане звезды не светят...


Видение находит, выплывает то ли из вывернутых наизнанку небес, то ли извнутри предвестия сумрака, тени недо-памяти - где она? Двое, прошлое-не-настоящее-не-будущее, лепестки пепла, кружащиеся в колодце мрака... Кто это? Ведь я знаю, это здесь... это рядом... зовет меня...
Безымянный провалился еще глубже сквозь марево призрачной картины.
Назгул выпрямился.
Угольно-черный плащ молчаливо повис на ледяном ветру, не отзываясь гулким хлопаньем на его холодную ярость. От темной фигуры повеяло могильным холодом, и шепот... Не его, не Всадника - той мглы, что под капяшоном, липкий, обволакивающий, проницающий шелест углей костра...
"Я вечна"
Смрадно-сладкое дыхание, ужас сводит колени и захолаживает сердце, тусклый клинок сам собой ткется в рукаве аспидной накидки туманом - вот же он, вестник Смерти...
Ты слышишь Зов? Откуда бы он ни шел, теперь ты ЗНАЕШЬ, кто ты такой.
Что ты такое.
Вернись! - шепчет ночь, и она согласна сойти в этот зимний день, прозрачный как бледное пламя свечки, погасить огонь и оставить только горький запах дыма - она уже идет!
Назгул возвращался... В сумеречном мире, где живут темные создания и те, кто прикоснулся к Кольцам Саурона появилась и истлевшая стальная корона, и старые доспехи, и оскаленый череп смотрел прямо и немигающе - не верьте менестрелям, черепа не умеют улыбаться...

Рондайр и охранники почувствовали холодок, пробежавший по спинам.
Лошадь оказалось гораздо чувствительней.
Она попросту сделала свечку, резко встав на задние ноги, и выбросила неумелого наездника из седла - на беду ли, на счастье ли оборовав шепчущий Зов, который может быть ткал Анрайм, а может быть - что-то, что было старше и глубже него...

Безымянный глухо вскрикнул - мелькнули в воздухе ноги, а потом утоптаный путниками снег тракта от души поприветствовал его по спине.
Аж в глазах потемнело!
Он только и лежал, пытаясь вдохнуть воздух в перехваченные легкие, хрипел от неожиданности, но в его глазах не было ни страха, ни даже самого маленького испуга.
Потом он встал, кивком поблагодарил Хелька, что поймал за уздечку перепуганную лошадь, и неожиданно живым голосом спросил:

- У вас нет лопаты?

Решил-таки помочь? что ж, спасибо Тебе, кто бы Ты ни был...
Незаметно выскользнувший с корабля человек неспешно шагал теперь по столице, всем своим видом выказывая полную незаинтересованность в творящейся на улицах круговерти жизни. Однако впечатление это было обманчивым - увидеть он успевал очень много; и пусть ничего особенного пока не вспоминалось, но душу грела уверенность - все идет как надо.
Ты на верном пути, - подтвердил внутренний голос.
Но Тот, пока еще неизвестный, которому ты уже вознес благодарность за успешный путь, вряд ли заставит небо пролиться дождем из золотых монет, верно? - деликатно напомнило усиливающееся чувство голода.
Кхамул вздохнул и решительно направился к стоящим невдалеке стражникам.

...К воинам, несущим стражу в Умбаре, редко кто подходил без дела. И то сказать, - зачем бы мирным горожанам вести беседы с воинами? Задача тех - не отвлекаться, чтобы не пропустить невзначай какого непотребства; буде же таковое свершится - задержать нарушителя порядка. Только в центре города редко случалось призывать кого-то к ответу: слишком много здесь стражи, да и кто будет учинять беспорядок рядом с Советом Капитанов...
Трое стражников разом подобрались, внимательно глядя на Кхамула. Он еще думал, подходя к ним, как лучше начать разговор - но его опередили:
- Доброго дня, уважаемый. Что-то случилось?
- И вам доброго дня, уважаемые, - слегка поклонился он в ответ. - Не подскажете ли только что прибывшему в город путнику, где здесь можно... наняться на службу?
Наняться на службу? Стражи незаметно переглянулись: видно, парень из своих - меч держать умеет...
- Слышал я о вашей знаменитой коннице. Небось, в степи воевал? - уже теплее спросил старший, оглядывая его; и, не дожидаясь ответа, продолжил, - Посиди здесь пока, если хочешь, - скоро нас сменят, с нами и пойдешь, ты ж города не знаешь... Или бывал здесь раньше?
- Бывал, - ответил он после долгой паузы.

- ...И где твое оружие, приличествующее наемнику?
Капитан хмурился. Не нравился ему этот неизвестно откуда взявшийся парень, не желающий рассказывать о своем прошлом. И его спокойствие, граничащее с наглостью, не нравилось: так ли следует вести себя человеку, ищущему места в армии славного Умбара?
- Мой меч при мне, - так же безразлично отвечал тот. - А остальное необходимое оружие... что ж, заработаю, уже будучи на службе.
Нет, виданное ли дело, Морской Отец?!
- Покажи для начала, что умеешь, - капитан сделал кому-то знак - навстречу Кхамулу вышел, видимо, один из стражников: в знакомом кожаном доспехе, с тяжелым мечом. - Бьетесь, пока один из противников не окажется в безвыходном положении... или пока я не остановлю. Все понятно? Начали.

...Выходя в круг, воин незаметно кивнул капитану. Все правильно, он - один из лучших бойцов, если не самый лучший... а капитан явно не хотел больше разговаривать с пришлым человеком. Что ж, достаточно будет его обезоружить - вот вам и безвыходное положение, увы, увы...

Ангмар, дорога. Безымянный
- У меня скоро котелок треснет, - прокомментировал Тайор. - Тебя лошадь скинула, а ты про лопату спрашиваешь.
Причины, по которым спокойная лошадь вдруг вздыбилась, воин решил не уточнять - уж больно необычным был холодок, только что пробежавший по телу.
- Котелок твой и от дубины тролля не треснет, - буркнул Рондайр, беря на себя инициативу. - Лопата, кстати, где-то у тебя в бауле. Посмотри.
- Зачем? - удивился Хельк, передавая поводья Безымянному. Лошадь все еще косилась на него, но вырваться не пыталась.
- Надо, - твердо заявил торговец. Чутье ему подсказывало, что сейчас стоит действовать по указаниям их спутника.

Мысли Эрика от пары дружелюбных фраз стремительно разбежались в разные стороны. Карликовый абориген, кстати говоря абсолютно не стесняющийся разницы в росте, умудрился загрузить в свои слова максимум информации. Так что пытавшийся вспомнить название (самоназвание) планеты-страны-организации-поселения-округа-или-чего-еще "Шир" Кадш слегка оторопело согласился на прогулку к некому постоялому двору.
Нет, некому не в смысле, что Эрик не знал что это такое. Ему было очень сложно связать в одну цепочку свою амнезию, экологию, развитие (карликового) общества на уровне упомянутых дворов, и плюс перемещение в данное место в скромные несколько секунд. Да еще ненормальную дружелюбность аборигена – по мнению десантника, такие мирные существа во вселенной вывелись задолго до ее создания.
Приноровившись к шагу собеседника, и заодно убедившись что "ребенок" в самом деле передвигается по лесу едва ли не лучше его самого, Эрик осторожно завел разговор. Начав, конечно, с уже предлагавшейся погоды, уточнив, какое сейчас время дня, аккуратными фразами натолкнув аборигена на пространную речь о климате... Хотя выражалось все это куда более просто, однако за четверть часа ходьбы Кадш уже знал, что в Шире отличная погода круглый год, а холодная зима была дай боже на памяти пра-пра-пра-пра-(пра)-деда, и короче говоря о ней все равно забыли. Впрочем, единственное, что вынес из этого Кадш, был факт, что ни одна из известных ему планет земного типа (и уж тем более не сама Земля) подобной террасформированной роскошью не страдает.
Уже собравшись поговорить насчет валюты, Эрик внезапно споткнулся. С ходу повстречавшись лбом с особо вредной веткой, десантник однако даже не заметил острой боли и недоуменного возгласа спутника. Ему показалось, что вместо коры солидного вяза он резко окунулся в крайне навороченную виртуальную игру, мгновенно подключившись сразу к восьми приставкам. В голове взорвались чувства еще восьми, вместе с ним, девяти личностей, размазав сознание на весь большой... прекрасный... и – родной, мир.
Молнией промелькнули видения морского порта, белокаменной крепости, одетых в древние кольчуги воинов, каких-то знакомых и при этом бесконечно таинственных существ, лошадей, комнаты с круглыми окнами.., и болезненным мысленным пинком вернувшееся чувство реальности. Полные жизни и реальности ощущения растаяли, как дым на ветру, и Кадш несколько секунд тупо смотрел на ствол дерева, вместо морщинок коры видя на нем огромную карту. Причем осознавая, что очертания карты знакомы вовсе не лейтенанту десанта, Эрику Кадшу, а кому-то, бывшему связаннам с еще восемью... братьями. И все забывшему.

Умбар. Кареллон
Главный на корабле – капитан. И для моряка не нужно чина выше.
Но как понять, кто из множества капитанов главнее?
Потому только в Умбаре существовала система, в которой почти все командиры назывались капитанами… менялись только прилагательные.
Просто капитан командовал кораблем, Старший Капитан – несколькими, Высокие Капитаны – были в Совете.
Кстати, Сундар, на чьем корабле прибыл в столицу Кхамул, был именно из Старших. Только сейчас было относительно мирное время; поэтому подчиненные ему шесть кораблей стояли в разных портах.
А сейчас в Корабельном Замке, главной цитадели Умбара, встретились пятеро членов Совета. Которым многое надо было решить.
Они были очень разными, и мало кто смог бы представить их в одной комнате, мирно беседующими.
Холодноглазый шатен Вирминар, одевавшийся с подчеркнутой роскошью, всегда тщательно подстригавший тонкие усы и бородку. Правда, маска светского щеголя мигом сползала, когда шли на абордаж – и тонкий меч одного из лучших фехтовальщиков Умбара сеял смерть в рядах противника.
Могучий Скэйнард, в чьих светлых волосах и окладистой бороде проглядывала седина; впрочем, стариком бы его никто не назвал. И за столом Совета, и в гуще боя, со своим любимым топором, он действовал одинаково рассудительно и спокойно.
Сармана, единственная женщина в Совете, крепкое сложение которой отнюдь не убавляло привлекательности. Впрочем, делами любовными светловолосая воительница не особенно интересовалась – не тот был характер.
Кареллон, в чьих жилах текла мордорская кровь, доставшаяся от матери. От нее он унаследовал бледную кожу и черные волосы… а вот талант флотоводца и моряка ему достался от отца.
И последний – Сэрейм, старший из членов Совета, которому было за семьдесят. Впрочем, совершенно седой моряк не выглядел слабым старцем; и, хотя никто не видел его в сражении уже полтора десятка лет, никто не сомневался, что при случае он себя может проявить, весьма впечатляюще.
Таковы были Высокие Капитаны, собравшиеся в этот день в Корабельном Замке. Впрочем, нет, Кареллона не было – поскольку он отвечал за организацию сухопутных войск, и сейчас занимался именно этим. Потому-то капитан мог позволить себе пропустить собрание – сегодня речь шла исключительно о море.
Тем не менее, судьбе было угодно, чтобы именно Кареллон первым из Совета столкнулся с Девятью.
Оговорив с мордорцами все необходимое, уточнив сроки прибытия в столицу новых войск, Высокий Капитан решил просто пройтись по Умбару.
И дорога вывела его прямо к собравшимся в круг людям. Стоявшего чуть в стороне лидера Кареллон знал – капитан Скилард ранее служил под его командованием.
– Что тут происходит? – негромко поинтересовался Кареллон, подходя поближе.
– Новичка испытываем, Высокий Капитан, – доложил Скилард. – Он хотел к нам в «сухую армию» поступить… я против него в круг Сармирна выпустил. Пусть докажет, чего стоит.
– Понятно, – кивнул Кареллон, и с интересом стал наблюдать за тем, как сходятся Сармирн и Кхамул…

Шир. Анрайм
– Не может этого быть, – повторил Анрайм, вскакивая на ноги.
Назгул стремительно прошелся по комнате; Фенде, поднявшийся было с кровати, сел обратно – в таком состоянии Анрайм мог в него просто врезаться.
– Девять и Один, это действительно так! – назгул резко развернулся, и Сарвиса поразило то, каким радостным стало его лицо. Подобное выражение бывает у тех, кто давно расстался с дорогим сердцу человеком, а потом вдруг столкнулся с ним на улице.
– Так остальные живы? – Фенде сопоставил предыдущие действия Анрайма и его нынешнее состояние, и сделал правильный вывод.
– Да, – твердо ответил Девятый. – До сих пор не могу поверить, но так оно и есть. Как странно… всего пару недель назад я пробовал послать тот же зов, и не отозвался никто.
Он вновь прошелся из угла в угол. Потом остановился, лицо его помрачнело.
– Интересно, – подумал вслух Анрайм. – Такое впечатление, что они не поняли моего касания… восприняли, но не поняли. Странно…
– А что вы теперь будете делать? – спросил Фенде.
– Найду остальных, конечно, – машинально ответил Анрайм. – Как бы они не выглядели, что бы не собрались делать – я их найду.
Он осекся, повернулся к Сарвису и вонзил в него холодный взгляд.
Фенде было далеко до умения предугадывать мысли людей, не раз продемонстрированного гостем. Но сейчас он без труда понял, о чем думает назгул: что делать со свидетелем? Возвращение Девятерых – не то событие, которое может стать просто незаметным. И кто знает, что придется сделать…
– Это что, новая Эпоха? – спросил юноша, прежде чем Анрайм успел сделать какие-то выводы из своих размышлений.
Вопрос сбил назгула с мысли; он удивленно поднял бровь.
– То есть?
– Ну, сначала было противостояние Валары – Мелькор. Потом – обитатели Средиземья и Саурон. А теперь что?
– Об этом еще рано, – жестко усмехнулся Анрайм. – Я лично не стремлюсь ни к какой власти. Хотя… кое-что не мешало бы переиграть, изменив финал. Но это сейчас несущественно.
– Я пойду с вами.
Сказав это, Фенде чуть не поперхнулся. Он сам не ожидал, что скажет подобное, и не мог понять, что же его толкнуло на эти слова. Но… постепенно в душе юноши зрела уверенность, что решение – правильное.
– А ты умеешь удивлять, Фенде Сарвис, – прокомментировал Анрайм, с трудом вернув спокойное выражение лица. – Что тебе в судьбе назгулов? И зачем ты хочешь покинуть столь тихое и спокойное место?
– Вот именно! – не выдержав, Фенде вскочил с кровати. – Тихое! Спокойное! Да болото это, фермерское болото! Недаром на хоббитов в других странах как на эльфов смотрят: мол, чего это он к нам явился, от своей сытой жизни?
– Но ты – не хоббит.
– Да! Но живу-то я здесь, и становлюсь таким же. Да хоббитов, чем-то известных за пределами своих земель, по пальцам пересчитать можно! Я человек… и почему я должен себя вести, как другие?
– Не все хоббиты такие, как ты думаешь, – заметил Анрайм. Потом неожиданно улыбнулся. – Знакомые слова… когда-то я думал примерно так же.
Что ж, хорошо! Идем со мной, Фенде. Дождемся темноты и отправимся… ибо я чувствую, что один из Девяти близко.

Шир. Эрик
– Эй, что такое? – встревожился Сэм, когда путешественник вдруг споткнулся, треснувшись о ветку, а потом уставился на ствол дерева.
«Ну не хватало еще, чтобы мой постоялец себе что-то повредил…»
– Да не надо на это дерево смотреть, там только эльфы что-то углядеть могут, – посоветовал Маркинс. – Чего доброго, шишка на лбу будет; хорошо, что у меня все примочки дома лежат. Мы, кстати, почти пришли.
Меж деревьев в самом деле был виден дом, который хозяину очень хотелось поименовать «гостиницей». Увы, Сэм в этом отношении был реалистом…
– Ну вот, добро пожаловать на постоялый двор «У Маркинса». Прошу!
И Сэм бодро направился ко входу, не сомневаясь, что путешественник последует за ним.

Мостовая, казалось, плавилась и выглядела ненадежной полужидкой поверхностью, упруго проминающейся под ногами. В глазах вспыхивали какие-то красные круги, ноги подкашивала внезапно навалившаяся слабость, а затылок просто раскалывался. Почувствовав, что сейчас просто упадет, Другояр поспешно подошел к скамейке и рухнул на свободный край, больше не обращая внимания на разговаривающих. "С чего это я так?", мелькнула отдаленная мысль, а все прочие ощущения уже пропали, поддавшись натиску прохладной темноты, затопившей сознание. Другояр подчинился этой волне, прикрыв глаза и расслабившись - а вдруг он снова увидит Сон?

Король-Чародей...
Болеслав сам не понял, что произошло, но эти слова просто ошеломили его, настолько знакомыми, близкими они были. Кто же это был, кто? Память молчала, отражаясь изумлением в распахнувшихся глазах. Судорожные поиски ответа, неясные образы, воспоминания... но в этот момент один из раненых застонал.
И снова перед ангмарцами оказался спокойный и собранный лекарь, готовый оказать помощь раненому, думающий сейчас только о том, как спасти этих двоих людей, лежащих перед ним.
- Свет не загораживаем. - Распорядился Черный, склоняясь над ранеными. - Будет готово - скажу. А пока подождите.
И закипела работа. Болеслав провел уже немало подобных операций, он детально изучил человеческое тело, и сейчас скальпель, игла, пинцет и прочие инструменты в его руках словно ожили, отсекая омертвевшю ткань, сшивая разорванные мышцы и органы, останавливая кровь...
После часа упорной работы Болеслав вышел к ожидающим его солдатам.
- Все. Жить будут.

"Эльфы..." странное слово настойчиво проникло в уши Эрика и заметалось между стенками черепа. Десантнику даже показалось, что настырное словечко вышибло из головы абсолютно все знания и устроила ему сакраментальное "одна извилина, и та от шлема". В ракурсе "от ветки".
В первое мгновение память отреагировала, быстро подсунув образ этикетки от какого-то косметического крема – голографические цветочки и забавные несуразности с крылышками рядом. Однако почти тотчас эти воспоминания заслонила ясная, отвратительно четкая и прекрасно запомнившаяся картина. Высокие силуэты, окутанные светом, и бьющий по нервам... клич? Имя? Заклинание?..
- Эльфы... – повторил он вслух. Откуда-то возникла мысль, что эльфийские клинки светятся голубым. Тотчас дернулась следующая, насчет светящихся мечей. Цепочка ассоциаций прокатилась через выплывших откуда-то "джедаев", к излучателям, на десантирование несколько лет назад, его шрам, видение пламени, воспоминание о прошлой жизни, и снова уткнулось в эльфов с голубыми мечами. При этом Кадш обнаружил, что в одиночестве стоит на дворе сельской постройки, и за его проводником уже закрывается дверца этого... ээ... здания. Все раздумья логически завершило душевное словцо, вырвавшееся от полноты чувств.
На счастье чутких хоббитов, непереводимое.
На сей ноте ненормативной лексики Эрик последовал к дверям, гадая, куда попал, если в ходу постройки таких технологий. Впрочем, даже мысли не помешали ему осмотреться и успеть заметить характерные круглые окна, уже примелькавшиеся благодаря особо вредным веткам и странным галлюцинациям.

...и нечего помнить! годы летят вперед...

Хрукст. Хукст. Ххаас...
Хррукст. Хшрш...
Лопата взгрызалась в жесткую землю уверенными, сильными ударами - вот только создавалось впечатление, будто орудие это безымянный видит первый раз в жизни. Знать-то знает какую-то "лопату", а представить себе ее не удается, хоть тресни - и владеть ей тоже не получается. То-то и копает этот до странности странный парень рвано, не попадая часто в след.
Уже давно бы кто-то из охранников смилостивился и прекратил бы это насилие над инструментом, подошел бы, показал, как правильно, а то и сам бы по-быстрому управился с откапыванием неизвестно чего. Но - никто не двигался с места.
Словно безымянный раскапывал могилу. И всем казалось, что они присутствуют при постыдном и нелицеприятном зрелище, чуь ли не насилии над трупом. Это было... неправильно... Не должен был он копать эту ссохшуюся и мерзлую землю, угрюмую и черную, как уголь и пепел, не должен!
Остановите его!
Кто-то - кажется, Тайор или Рондайр - дерганым движением потянулся к рукояти меча. Но остановился на середине, потому что сталь лопаты...
Да нет. Это для историй о героях, там вечно звяканье лопаты о сундук предвосхищает откапывание клада. На самом деле это мог быть и камешек, здесь же ведь не огородные грядки - хватало и укрытых землей булыжников... Но что-то сказало о том, что вот она цель их попутчика.
В древние времена умели делать сундуки!
Этот наверняка пролежал в земле не одно столетие, но стенки еще держались. Кое-как, изъеденные, прогнившие, усеянные ошарашено бегавшими по ним муравьями и безглазыми крохотными обитателями подземья. Когда-то это наверняка был мореный дуб, если не драгоценная древесина мэллорна (впрочем, они в Ангмаре не растут, а эльфы никогда не торговали своим лесом, почитаемым ими как живые существа), и он выдержал долго... Но все-таки не устоял, напоминая (лишний раз) о том, что всему скоро тлеть углем в золе, скоро гнить в сырой земле...
Удара ботинка безымянного хватила, чтобы от сундука остался только проржавевший стальной каркас с одной стороны.

Как оно оттуда все посыпалось!..
Монеты, еще старой чеканки (как наметанным глазом купца определил Рондайр), красноватого отлива - такое золото считается самым чистым, почти без примесей; ветхие страницы книг (не иначе как чудом уцелевшие и не ставшие добычей гнили!), причем некоторые еще сохраняли свою форму; и наконец - узкие жала мечей.
Безымянный протянул руку и взял один из них, безошибочно выбрав не самый острый, не самый сбалансированный, и даже не самый красивый.
Старый, потертый меч, испещеренный царапинами, угольно-черной стали.
Моргульский клинок.

Меч узнал своего назгула, а он так и не мог вспомнить, где же мог видеть это... оружие?

- Вот так, - нарушил молчание Рондайр.

Предрассветное время. Чуть подул ветер. Одиночество... Полная ментальная тишина... Никого. Насыщенный, вязнущий в уме гул мегаполиса остался в прошлом. Здесь нет никого. Было ощущение, что не слишком далеко еще есть несколько человек, затем и оно прошло... Полная тишь, и никакие шелесты листьев трав, ни шум ручья не сбивают это странное чувство - никого.
Мысленный взгляд, ничего не видящий взгляд - лишь мысль, свободно расширяющаяся на окрестности...
"Серая Гавань"... "Кто я? Нет, не то"... "Гнев? Страх? Блокада? Память?"... из пустоты вдруг всплыло слово: "Унголиат". Сэймур чуть шевельнулся и глянул вокруг. Это слово было знакомо... "Нет... У... Улла... и."
Послышались шаги. Кто-то перестал скрыватся и пошел открыто.
- Мир вам.
- И тебе мир. Давай чуть тише.- Сэйм глянул на эльфийку.- Пусть спит. Пришел за стрелами?
"Что же это было за слово? Улла... Нет, не помню."

Ангмар, Лейверн. Болеслав
Когда Болеслав начал работать с ранеными, Лайон выпроводил всех лишних на улицу – нечего мешать. Потом, прислонившись к косяку двери, глубоко вздохнул.
Капитан очень не любил терять людей. Тем более так глупо, не на войне, а в своем же городе, от ножа бандита.
– Командир, а кто это? – поинтересовался Ранельм, остановившись рядом.
– Говорит, что ученый, лекарь еще, как видишь, – пожал плечами Лайон. – Да и боец, кстати, неплохой. Знаешь, как мы его встретили? Над трупами Хамира и Хайда-кинжальника.
– Однако, – присвистнул лейтенант. – Хорош лекарь…
– Будем надеяться, что в самом деле хорош, – мрачно ответил капитан.
Ожидание – тягостнее всего. И оно действует на нервы куда сильнее, чем даже бой – потому что когда ждешь, в голову лезут самые неприятные мысли; а во время битвы на таковые просто нет времени.
К счастью, отряды Лайона и Ранельма этого мучения избежали – потому что всего через пять минут после того, как Болеслав начал работу, к казармам явился сухощавый седой человек в простом мундире без знаков различия – Эндайр из рода Арналька. Полковник Эндайр, командир Лайона.
Выслушав по очереди отчеты воинов, полковник кивнул, привычным движением отбрасывая назад прядь волос, норовившую упасть на глаза.
– Хорошо справились. Другие группы не хуже – самое большее к завтрашнему дню Лейверн будет очищен. А что за лекарь?
Лайон повторил то же, что сказал Ранельму, только более подробно.
– Он случаем к нам в полк записаться не хочет? – поинтересовался Эндайр. – Лекарь, умеющий сражаться… ну то, что надо для армии.
– Я спрошу, – пообещал Лайон.
– Хорошо.
Задав еще пару вопросов, полковник ушел. А еще минут через пятнадцать на крыльце появился и Болеслав.
– Все. Жить будут.
– Хвала всем силам! – выдохнул Ранельм. – Очень вам благодарен…
Лейтенант никогда не отличался красноречием; инициативу мигом перехватил Лайон.
– Мы все вам благодарны, – сообщил он. – Надеюсь, что и в будущем нам доведется работать вместе… вы отдохнуть не хотите? Остальные еще не скоро вернутся, так что любое место – в вашем распоряжении.

Гондор, Минас-Тирит. Доример
- А я - Ральмира, - девушка кивнула, глядя прямо в лицо незнакомцу. - Ральмира из рода Феримора. И вы правы - общение не повредит совершенно, особенно с интересным человеком.
Это не было кокетством - Ральмира говорила совершенно искренне. Она вообще очень плохо умела лукавить.
Девушка опустилась на скамью рядом с Доримером.
- Откуда вы? Мне кажется, что вы в первый раз в Минас-Тирите...
В этот момент и подошел прохожий; Ральмире почему-то показалось, что он похож на Эсхольда, несмотря на то, что в чертах лица было очень мало общего. Девушка даже оглянулась на нового знакомого.

Гондор, Минас-Тирит. Другояр
Другояр не зря надеялся, что увидит сон…
… потому что таковой пришел почти сразу.
Перед взглядом предстает огромный город, примыкающий к скале… только странное дело – Другояр смотрит на него сверху. А точнее – со спины громадного ящера, раскинувшего кожистые крылья, описывающего круги над городом.
Внизу видны ряды воинов, марширующие к городу; с такой высоты не разглядеть деталей, но Другояр откуда-то знает – стоит ему напрячь зрение, и он сможет увидеть все, что захочет.
Рядом шумно бьют по воздуху крылья – приближается другой ящер. В седле – фигура в плаще с капюшоном; поводья зверя сжимают руки в металлических перчатках. Точно такая же одежда – и на самом Другояре.
– Штурм начнется часа через два, – сообщает подлетевший. – Как раз катапульты подвезут; Король сказал, что тоже к этому моменту будет здесь.
– А что Анрайм? Он ведь намеревался план составить…
– Ты что, его не знаешь? – усмехается второй. – Еще с утра над городом покружил и все точки для катапультной атаки наметил.
– Отлично. Я прослежу, все ли на земле верно сделали. Увидимся!
Повинуясь воле Другояра, ящер ныряет вниз…
И сон становится менее четким, сквозь него властно проступает реальность.
Другояр не знал, да и не мог знать, что видел в сновидении тот самый город, где находился в данный момент. Чтобы опознать Минас-Тирит, надо было взглянуть на него с того же ракурса – из неба.
Да и подумать об этом он не успевал - встревоженная Ральмира коснулась его плеча.

Ангмар, дорога. Безымянный
- Озвереть, - присоединился Тайор. - Ну дела...
Хельк поднял ближайшую монету, молча показал дяде. Рондайр кивнул - его первые выводы оказались верными.
- Что стоите, достаньте свободные мешки, - буркнул торговец, и воины с племянником потянулись к баулам. Рондайр же повернулся к Безымянному:
- Ты нам определенно удачу приносишь. Как смотришь на то, чтобы и дальше с нами работать? После того, как в Лейверн прибудем?
"Если этот парень такие сундуки откапывает, то ему самому цены нет," - промелькнуло в голове у торговца.
Ролен тем временем рассматривал мечи. Хм, неплохо. Мордорская ковка, определенно... только какая-то очень качественная. Явно не для рядовых.

Близ Серой Гавани. Кестарон
- А ты проницателен, - одобрительно заметил следопыт, садясь на траву. - В частности, и за ними - такие вещи лишними не бывают.
Получив обратно стрелы, он сунул их в колчан.
- Меня отправили за сей девушкой, - сообщил следопыт, кивая на эльфийку. - Семья переполошилась... даже не объяснили толком, чего она вдруг сбежала. Да, меня зовут Кестарон.

Рохан, близ ангмарской границы. Леотен
Комната была просторной, как впрочем и почти все покои в роханских домах – вольные всадники любили широкие пространства. Правда, такие комнаты обычно использовались сразу для нескольких целей.
Как и эта – служившая одновременно спальней и кабинетом.
Сейчас кровать была аккуратно заправлена; хозяин покоев сидел у окна, за широким столом. Поверхность его была чистой, если не считать десятка свитков, разбросанных по столешнице.
Откинувшись на резную спинку стула, высокий светловолосый человек с резкими чертами лица задумчиво потер подбородок. Впрочем, это не был признак нерешительности – напротив, он составлял четкий план действий.
А план был необходим. Ведь только что пришедшее письмо четко называло дату начала войны.
Леотен, сын Эостена, Третий Маршал Рохана, был умелым и опытным полководцем. И десять лет назад тридцатишестилетний командующий уже вел войска на Ангмар… но тогда они потерпели поражение. Не по вине Леотена – ибо он оказался отрезанным от других войск, и все же сумел сохранить почти всех своих людей, успешно вывести их обратно в Рохан. Однако в целом война была проиграна.
Сын Эостена знал того, кто им противостоял – Гемрон, маршал Ангмара, до сих пор пребывающий на этом посту. Что ж, пришла пора переиграть события десятилетней давности!
Правда, Третьего Маршала несколько беспокоило отсутствие сведений о том, что соберется предпринять Раттан II; тогда, десять лет назад, он всего два года как взошел на трон, и его неопытность как правителя была одной из вещей, на которые рассчитывали рохирримы. Зря рассчитывали, как выяснилось…
Леотен уважал Раттана Ангмарского и маршала Гемрона. Уважал как достойных противников; и намеревался сделать все, что в его силах, чтобы они больше не смогли причинить вреда Рохану.

- Тебя?- Это подчеркнутое интонацией слово-вопрос сопровождалось острым взглядом. Сэймур убедился, что понял следопыта правильно, и покачал головой.- Надо же. А меня - Сэйм...- Экс-назгул почему-то почувствовал себя так, будто врет, и запнулся. "Как меня зовут?!"
- То есть тебя отправили ее охранять... Хммм, это скорее хорошо, чем наоборот,- Сэйм чуть хмыкнул.- Я тут случайно проходил... Мне надо в другое место.
Сэймур сам не понимал, почему так говорит, но зато чувствовал, что сейчас он говорит правду.
"Мне... надо..." Вдруг в сознании высветилось еще одно слово: "Ангмар".
- Мне надо в Ангмар. И быстро...- От следующих своих слов, произнесенных твердым и ясным голосом, он обалдел в первую очередь сам.- Идет война. Тяжелая война.
Правая рука стиснула рукоять сабли... Эти слова тоже были правдой. А в памяти взвихрились цепочки слов, вызывая разные чувства - от ненависти до презрения: "Гондор... Нуменор... Харад... Минас..."
Чуть дохнуло холодом, а мир вокруг опять стал чуть слоистым... и всплыло то самое слово, от которого внутри Сэймура взвихрился вопль-вой отчаяния и потери: "Уллаири".
Хотя что оно значит, он все еще не помнил.

"...узная, ты покой свой потеряешь, но может большее найдёшь ?..."

Какое-то время они шли вдоль береговой линии. Морлойн впереди, а Ономори за ним, окруженный орками, которых оказалось больше, чем он думал. Интересная у них прогулка выходила, думал про себя моряк, загребая босыми ногами песок. Свои сапоги из дорогой кожи ему пришлось оставить там, в море, что бы не мешали плыть. Жаркий песок жег ноги, но это было ничто по сравнению с тем, что он мог узнать, попав в форт. Когда песчаный берег был пройден, они вышли на тракт, по которому если и ездили телеги, то не часто. Босые ноги приятно щекотала трава.
Ближе к вечеру на горизонте показались стены форта. Ономори облегченно вздохнул. Все же он моряк, а не пехотинец и такие долгие переходы не для него. Не для человека, который привык ощущать под ногами деревянную палубу, а не землю. Привыкшего командовать, а не подчиняться.
Морлойн сдал его командующему форта и вот теперь он в какой-то темнице с окошком, расположенном где-то под потолком. Земляной пол, засыпанный не свежей соломой, топчан и…и все. В его камере больше ничего не было, за исключением запаха, от которого Ономори воротило, но вскорости он привык и к нему. Появившиеся звезды в тюремном окошке говорило о том, что уже наступила ночь. Он лег на топчан и закрыл глаза. Командующий форта подверг его допросу, но он узнал не больше, чем Морлойн, приведший его сюда. Завтра его обещали отправить на корабль, что бы отвезти к Совету Капитанов, которых явно заинтересует таинственный незнакомец. Корабль, там то он будет чувствовать себя лучше, чем в этой конуре.
- Умбар, - произнес он вслух название местности. – Умбар.
Повторив слово еще несколько раз, но так ничего и не надумав, он закрыл глаза и уснул.

Шир. Эрик
– Ну вот, это и есть постоялый двор, – с довольным видом заявил Сэм, вводя гостя внутрь. Пригибаться Эрику не пришлось – предусмотрительный Маркинс строил дом в расчете не только на своих сородичей. Хотя потолки все же были откровенно низковаты.
Внутреннее убранство от традиций не отступало – зал с несколькими столиками, дверь на кухню, лестница на второй этаж. Сэм серьезно сомневался, что в случае чего сумеет быстро раздобыть еду для гостей, поэтому в подполе всегда хранилась провизия; за последнее время хоббит поднаторел в скоростной готовке. Качество получалось не самым высоким, но вряд ли бы голодные путешественники стали придираться.
– Отдохнуть не хотите? – поинтересовался Сэм. – Там комнаты, на втором этаже. А я пока сготовлю чего-нибудь…
В принципе, Маркинс хотел сперва выяснить, как у гостя с деньгами. Но потом пришел к иной мысли: если этого конкретного человека он приютит бесплатно, то тот наверняка будет везде рассказывать о том, какой тут душевный хозяин. А значит – и другие захотят зайти и увидеть. И вот с них-то уже можно будет брать деньги, хоть и немного. Если же все больше будут приходить – то и цены можно будет повысить.
Понятия «рекламная кампания», которым бы несомненно назвал такие мысли Эрик, в Средиземье не знали. Но предприимчивому хоббиту это не мешало.

Близ Серой Гавани. Кестарон
– Рад познакомиться, Сэйм, – кивнул следопыт. Он не кривил душой – Кестарону действительно было интересно поговорить со столь умелым бойцом. Хотя и было в спутнике эльфийки что-то такое… такое… Следопыт не мог сказать, что именно, однако выработанное в лесу чутье уверенно твердило – у этого человека куда более богатое прошлое, чем может показаться.
- То есть тебя отправили ее охранять... Хммм, это скорее хорошо, чем наоборот,- Сэйм чуть хмыкнул.- Я тут случайно проходил... Мне надо в другое место.
– Да не охранять направили, а вернуть, – уточнил Кестарон. – Семья беспокоится… сказали – уговорить.
Он уже хотел поинтересоваться, куда именно Сэйм собирается, но собеседник опередил:
– Мне надо в Ангмар. И быстро... Идет война. Тяжелая война.
– Какая еще война? – вытаращил глаза Кестарон. – Если на севере что и началось, так лишь сегодня – только вчера торговец приезжал, и ничего про войну не говорил.
Подумав, он озадаченно добавил:
– А с чего вдруг тебе в Ангмар? И, кстати, ты вообще откуда?

...песня там за спиной? Или просто - северный Ветер?..

- Удачу? - хмурится безымянный, робуя выудить из мглы памяти новое слово на ощупь. Не ясно, удается ему это, или нет... Но он отвращает свой взгляд от клинка.
От моргульского клинка.
От старого меча, созданного черным колдовством.
От разъедающего душу.
От травящего плоть.
От губящего надежды.
От меча...
В самом деле - от меча?

Словно зеркало в руках... Но почему?

Попросив у Рондайра кусок безнадобной рогожи или чего-нибь в подобном духе и получив полностью отрицательный ответ (не припасли, чего уж тут), он спрятал меч "- зеркало"? в седельную суму. Туда же перекочевали и обрывки страниц - эти почему-то показались безымянному важными.
Не в пример золотистым кружочкам.

- Удачу... м-мм... - словно просыпается от сна. - Приедем... да, приедем... Скажу.
Словно Лейверн он забыл начисто. В самом деле, что оно значило?

Обоз и охрана снова двинулись вперед, оставив позади, как гниющую рану в теле земли - раскопаный схрон.
И был ли это случай, когда вскрытие нарыва только на пользу больному?
Болеслав Черный бы ответил. Но до него, Короля-Чернокнижника, Венчаного страхом оставались еще лиги и лиги пути...
А может, не знал ответа и он?

- Благодарю, панове. - Устало улыбнулся Болеслав. - Я бы не отказался от нескольких часов отдыха. Напряженный сегодня денек выдался.
казарма оказалась вполне сносной, жить здесь было можно. Болеслав устроился на одной из свободных коек, указанной Лайоном. Ложе было жестковатым, но усталость взяла свое, и вскоре Болеслав Черный заснул. Это был его первый сон после всех этих событий.

Ангмар, Лейверн. Болеслав
Вот, еще секунду назад глаза лишь начали закрываться… а теперь уже ясно видна четкая картина сновидения…
Он смотрит на стоящего прямо перед ним человека… а человека ли? От представителя рода людского не может веять такой силой, таким темным могуществом…
– Итак, твое решение? – голос у собеседника глубокий и мощный.
Болеслав пожимает плечами.
– Ты ведь и сам уже знаешь. Не сомневаюсь, что ты способен читать чужие сердца так же легко, как я – книги.
– Ты прав. Но мне требуется подтверждение, вслух.
На секунду Болеслав задумывается. А потом звучит его голос:
– Да. Я согласен.
В улыбке на лице собеседника нет ничего человеческого – так может улыбаться ветер, могучая гора или лесной пожар. Он протягивает руку, и в середине ладони вспыхивает тусклая металлическая искорка…
Но сон уже расплывается, властно выталкивая Болеслава в реальность…

Гондор, Минас-Тирит. Доример, Другояр и Ральмира
- Ему, похоже, плохо, - озадаченно выдохнула девушка, пытаясь привести прохожего в чувство. - Доример, помогите пожалуйста!
Вдвоем им удалось пробудить Другояра.
- А вы с ним случайно не знакомы? - Ральмира сама не знала, почему задала этот вопрос.

Умбар, побережье и море. Ономори
Сон пришел сразу же, как только капитан закрыл глаза…
С неба стремительно пикирует расправивший крылья громадный ящер; на спине его ясно видна высокая фигура в плаще с капюшоном.
Сам Ономори стоит на стене крепости; эта цитадель воистину огромна – по гребню стены вполне могут пройти в ряд не менее десяти человек. Впереди расстилается пустошь; за спиной же высится исполинская башня из черного камня. Впрочем, башней она выглядит лишь издали – вблизи видно, что это целая крепость.
Ящер приземляется на стену, цепляется когтями за гребень. Всадник покидает седло и оказывается рядом с Ономори.
– Король пал, – бросает он.
– Как? – рука Ономори сжимается в кулак. – Что случилось, Анрайм?
– Какая-то девчонка! – стальная перчатка всадника бьет по зубцу стены, высекая каменную крошку. – То предсказание… его никто не принимал всерьез, а зря.
– А что умбарцы?
– Наследник, сожри его балрог, привел целую орду. Помнишь про Нарушителей Обета?
Ономори кивает – сейчас он понимает, о чем идет речь.
– Их армия идет сюда, – сообщает всадник. – Не такая уж и большая… перемолоть ее у Врат Мордора будет несложно.
– Я к морю, – бросает Ономори, делая шаг к лестнице, ведущей вниз. – Удар с тыла не помешает.
– Хорошо, – отвечает собеседник. – Девять и Один!
– Девять и Один! – вскидывает руку Ономори, спускаясь вниз.
Сон уплывает, вместо циклопической стены проступает тесная камера…
Заскрипел засов и на пороге объявился Морлойн.
– С добрым утром, капитан! – приветствовал он Ономори. – Пора в море.

Умбарский корабль был хорош по любым меркам – ведь строил его народ прирожденных мореходов. Красавец из темного дерева, созданный для боя, мог нести на борту не только команду и несколько специальных баллист, но и перевозить войска.
Чем, собственно, сейчас и занимался – мордорские орки и гоблины поднимались на борт. Это была уже не легкая разведка – нет, сейчас воины были закованы в броню посерьезнее. Опытные бойцы уже не первый раз путешествовали на умбарских судах, и потому без суматохи занимали места.
Ономори разместился рядом с Морлойном. Одежду и сапоги ему дали – не везти же в лохмотьях к Совету Капитанов.
Мордорский офицер с моряком почти не разговаривал – был слишком занят, подбирая лучшее расположение бойцов на палубе. Как потом оказалось, сделано сие было не зря…
Корабль выскользнул из маленькой бухты.
Путешествие началось.

Умбарские матросы сновали по реям; Морлойн беседовал о чем-то с капитаном корабля. Словом, все было точно так же, как и в мире, где Ономори прожил предшествующие годы.
Быт мореходов везде одинаков…
Но вот долго этой идиллии продлиться было не суждено. Потому что с мачты донесся крик впередсмотрящего:
– Корабль по правому борту! Гондорский!
– Кракен им в глотку! – подскочил капитан. – Вот только дубов* нам не хватало. Команда, к бою!
Морлойн отреагировал не менее быстро.
– Солдаты, третий ордер!
Орки мгновенно повиновались. Пехотинцы распластались на досках, укрытые высокими бортами; два десятка рассыпались по палубе с луками в руках.
Гондорский корабль стремительно приближался. При обычных условиях умбарцы легко бы ушли, или измотали противника маневрами. Но сейчас трюм был забит доверху припасами для столицы, на борту было немало солдат в полном вооружении… словом, скорость снизилась. Достаточно, чтобы враги могли догнать.
– Подманим? – капитан бросил взгляд на Морлойна.
– Еще бы, – хищно улыбнулся офицер. – Надо же, на суше их нет как нет, а стоило в море выйти…
Однако гондорцы сближаться не собирались. На борту противника заскрипели две баллисты; в них закладывали тяжелые стрелы с какими-то горшками вместо наконечников.
– Огненные снаряды! – впередсмотрящий сверху первым рассмотрел все в деталях.
Морлойн не колебался ни секунды.
– Лучники! По баллистам – пли!
В стрельбе из лука орки заметно уступают людям, не говоря уже об эльфах. Конечно, встречаются отдельные мастера… но именно что отдельные. Однако есть у мордорцев и преимущество – орки куда сильнее представителей других рас. И потому способны легко управляться с луками значительно большей мощности. А уж кузнецы заботятся о том, чтобы для стрел были выкованы достойные наконечники.
Не подвели они и на этот раз.
Тяжелые мордорские стрелы метнулись от одного корабля к другому – и солдаты у баллист рухнули на доски палубы, поливая их своей кровью. Кому-то стрела угодила в шею, кому – пробила грудь (благо на моряках не было и не могло быть стальных кирас). Так или иначе, но своего мордорцы добились – баллисты не выстрелили.
А корабли уже сблизились – и умбарцы, не дожидаясь команды, метнули абордажные крюки, впившиеся в борта гондорского судна. Там уже поняли, в чем дело – моряки хватали мечи и щиты, готовясь броситься на палубу чужого корабля.
– Вперед, воины Гондора! – крикнул молодой офицер; единственный из всех, он был в кирасе. – Гондор и Древо!
Но его клич потонул в торжествующем реве с палубы умбарского корабля:
– МОРДОР И ОКО!
Орки стремительно вскочили на ноги; раньше нападающие их просто не видели, чего командир и добивался. Теперь же осознали, что на корабле не только умбарский экипаж… но было уже поздно.
Морлойн выхватил у стоявшего рядом матроса абордажную саблю и бросил Ономори.
– Ну что, капитан? – крикнул он. – Покажем себя в бою?!
Он и сам вряд ли бы сказал, что подвигло его на такой поступок. Но почему-то бывалый боец был уверен, что может смело подставить спину этому человеку. Пусть и прикрытую легким доспехом спину…
Меч Морлойна сверкнул на солнце; капитан первым перепрыгнул на чужую палубу.
– Мордор и Око! За Саурона!
И орочья лава рванулась через два борта.

*Дубы – прозвище гондорцев, благодаря Белому Древу у них на гербе

Шир. Анрайм
Фенде и раньше знал, что в ожидании время тянется куда дольше обычного. Но ему редко приходилось ожидать чего-то… а уж тем более такой обычной вещи, как закат.
И потому он с большим удивлением наблюдал за Анраймом: за внешним спокойствием назгула бушевало нетерпение. Кольценосец едва удерживал себя от того, чтобы не выйти прямо сейчас – несмотря на то, что светило губительное солнце.
Его надо было как-то отвлечь – Фенде просто не мог смотреть на человека, сжигаемого жаждой действия, и при этом заставляющего себя оставаться спокойным.
– А какие народы вообще служили Саурону? – наконец придумал он вопрос.
– Что? – вздрогнул Анрайм, отрываясь от своих мыслей. – А, народы… Большая часть названий тебе ничего не скажет. Самые известные – истерлинги, вастаки, умбарцы, харадримы, кхандцы… Разумеется, орки и тролли.
– Вот, кстати, об орках… – Этот вопрос действительно давно занимал юношу. – Почему большая часть армии Саурона была из них? Они ведь просто жестокие и тупые…
Фенде осекся, увидев иронично поднятую бровь Анрайма.
– Ты с орками хоть раз общался? – осведомился он.
– Нет, конечно.
– Так не суди по старым хроникам. Их писали люди, которые либо сами всю жизнь воевали с орками, либо у которых вели эту войну предки. Что они еще могли написать? Я их вполне понимаю. А на деле… ну возьми солдат-людей. Самых обычных, рядовых бойцов. Сравни их поведение с орочьим. Уверяю тебя, разница невелика. Изысканные и интеллектуальные личности в рядовых не ходят.
– А что, такие среди орков вообще были?
– Были и есть, – пожал плечами Анрайм. – Так, похоже, ты вообще ничего не знаешь. Да и не удивительно – при таком-то воспитании… Слушай же.
Основная масса орков – это урук-барн, солдаты. Именно с ними сталкивались воины человеческих королевств. Урук-барн нацелены только на войну, и остальное им просто не нужно. На мнение врага им плевать (впрочем, как и всем нам), так что о своем поведении они особо не заботятся. Но по сути, урук-барн такие же, как и любые другие солдаты.
Более высокий разряд – урук-фарр, командиры. В атаку с рядовыми взводами они не ходят – координируют действия многих отрядов, участвуют в крупных операциях. Осадой Минас-Тирита, например, руководили именно урук-фарр, при нашем присутствии. И их простыми солдатами назвать уже невозможно; это умелые воины и тактики, которых непросто одолеть. Весьма непросто.
И третий, высший разряд – урук-хадар. Это, если так можно выразиться, орочьи рыцари. Мастера боя, опытные и умелые тактики, высшие офицеры орочьей части армии Аннатара. Урук-хадар – последний рубеж обороны, они редко выходят за пределы Мордора. Но действуют эффективно. Как я выяснил, после падения Барад-Дура порядок в Мордоре удержали человеческие командиры и урук-хадар; собственно, последние сейчас составляют половину из числа лидеров, управляющих страной.
Переход из разряда в разряд – дело очень непростое. Способные орки отбирались, получали должное обучение и воспитание. Качество такового было весьма высоким… думаю, ты оценишь, если я сообщу, что боевому искусству урук-хадар учили мы сами. Назгулы, то есть. Как происходит отбор сейчас – не знаю, но такая система в мордорской армии сохранилась.
Мы планировали постепенным обучением увеличить число более высоких рангов, в идеале – полностью заменить урук-барн на урук-фарр. Такое войско было бы очень грозной силой. Увы, не успели…
– А как же урук-хай?
– А это эксперимент Сарумана. Он пожелал создать целую армию из урук-хадар… точнее, он попытался изначально заложить все те качества, которые мы достигали обучением. В некоторой мере это ему удалось – все же Саруман был очень одаренным магом. Но все же урук-хай были гарантированно слабее наших высших офицеров. Косвенным образом мы результатами его опытов воспользовались… после разрушения Изенгарда урук-хай сделали определенные выводы и потянулись в Мордор.
– Некоторые пошли за Саруманом в Шир, – заметил Фенде.
– Как ни удивительно, наименее одаренные, – усмехнулся Анрайм. – Лучшие воины отправились к нам… я это помню. Мы их успели разместить и влить в войско, перед самым концом. А за прошедшие века урук-хай смешались с мордорцами, и наделили их всем, что в них вкладывал Саруман.
Анрайм поднялся из кресла и подошел к окну, предварительно накинув капюшон. Легко потянул ставню; в комнату пробивался рассеянный свет. Солнце садилось.
– Ну вот, уже вечер, – констатировал назгул. – Еще час-два, и можно будет отправляться.

Мордор. Муршарк
В то время, как Анрайм рассказывал Фенде об урук-хадар, один из таковых был по горло занят именно тем, для чего его обучали – руководством войсками.
Муршарк-Мечник входил в число мордорских Лидеров, и ему подчинялась большая часть армии. И об этом никто не жалел – орк был весьма одаренным тактиком. Да и воином – из числа первых.
В жилах Муршарка текла кровь мордорских орков и урук-хай; многие его предки входили в число урук-хадар, что тоже оставило свой след. Так что командир отличался впечатляющей внешностью по любым меркам.
Высокий и сильный, отменно сложенный, Муршарк коротко стриг угольно-черные волосы; на лицо он всегда наносил несколько алых полос – память об украшениях, принятых у предков-изенгардцев. В бой урук-хадар надевал доспехи; но сейчас на нем было лишь легкое снаряжение – кираса, наручи, наплечники и поножи.
Оружием своим он тоже отличался. Двумечный бой в Средиземье был не слишком распространен, но все же любители его встречались; таковым был кто-то из Девяти, обучивший своему мастерству орков-подопечных. И с тех пор среди урук-хадар встречались мастера двух клинков. Таким и был Муршарк – два хищных изогнутых меча, откованных лучшими кузнецами, сеяли смерть в бою. Даже враги признавали, что орочий командир – настоящий мастер.
Сейчас Муршарк проводил очередные учения, тренируя отряды. Лидерам не очень нравились перемещения войск в Гондоре, и на всякий случай было решено подготовиться к битвам. Чем командир сейчас и занимался, глядя с холма на воинов.
И пока все получалось отлично. Муршарк с удовлетворением наблюдал за грамотными действиями солдат: лучники осыпают противника стрелами, всадники на варгах оттягивают внимание на себя… пока во вражьи ряды не вломятся тролли.
Кстати, о троллях… Муршарк поискал взглядом Рабагана, своего заместителя среди Тяжелого Народа. И отыскал почти сразу; впрочем, не заметить закованного в сталь тролля с громадным молотом в лапах было несложно.
На фоне Рабагана почти терялся стоявший рядом с ним невысокий орк в рогатом шлеме. Терялся бы… в том-то и дело, что «бы». Они комично смотрелись рядом – громадный тролль в стальном шлеме и нагруднике и приземистый орк в багровой кирасе. Впрочем, смеяться бы никто не стал; и причиной тому были вовсе не мускулы Рабагана, а нрав его соседа.
Гуруша Багрового побаивались все. Даже Муршарк, не боявшийся ни Манве, ни Мелькора, старался не злить этого воина. Ибо Гуруш был истинным мастером боя, не уступавшим никому из урук-хадар, несмотря на то, что стоял на разряд ниже. Кривой зазубренный клинок нес смерть, всем, кто окружал его… чужим и своим.
Дело в том, что Гуруш легко впадал в бешенство, застилавшее глаза алой пеленой; кидаясь в бой, он не чувствовал боли, двигался с потрясающей скоростью, бил без промаха… и останавливался лишь тогда, когда уже было некого убивать.
Когда Багровый оказался под началом у Муршарка, тому пришлось решать проблему: пренебрегать первоклассным бойцом было нельзя. Но и пускать его в составе группы – тоже нельзя, иначе в боевом безумии Гуруш покрошит и своих.
Решение урук-хадар все же нашел, заметив, что Багровый дружит с командиром троллей. Пару раз пустив их вместе в бой, Муршарк с удовольствием констатировал: присутствие Рабагана каким-то образом смягчает бешеный нрав Гуруша, и тот, сражаясь ничуть не хуже, чем раньше, держит себя под контролем.
И уж тогда проявилось еще одно полезное качество – Гуруш, как оказалось, прекрасно умел «заводить» сотоварищей, увлекая их за собой в битву. Рабаган действовал на своих собратьев-троллей точно так же.
Собственно, если бы Муршарка попросили назвать лучших из своих подчиненных, он бы, не задумываясь, ответил: «Морлойн, Гуруш и Рабаган». Поэтому капитан из рода Моранда и пропадал в Умбаре, являясь, фактически, зарубежным заместителем Муршарка; а орка и тролля командующий неизменно брал на все учения.
Отвлекаясь от раздумий, урук-хадар вновь устремил взгляд на поле. Так, пора подкорректировать действия пехоты…

– Какая еще война? – вытаращил глаза Кестарон. – Если на севере что и началось, так лишь сегодня – только вчера торговец приезжал, и ничего про войну не говорил.

Сэймур не стал раздумывать, с чего это ему пришло в голову брякнуть про войну. Не стал делать вид, что оговорился или проговорился - он просто подкинул полено в тлеющие угли костра и откинулся на спину.
- Не на севере началось, на юге... все всегда начинается на юге.

Озадаченный Кестарон добавил:
– А с чего вдруг тебе в Ангмар? И, кстати, ты вообще откуда?

- Но очень быстро добирается до севера... прямо как тогда.- Сэймур загрустил.- Хмык. Кто? Откуда? Куда идешь?- Произнеся эти риторические вопросы в пространство над собой, Сэйм чуть повернулся к Кестарону, в его глазах отразились угли от костра, и спросил уже явно у следопыта,- Есть хочешь? Нет? Ну тогда убеждай - вон она рядом спит... или вид делает. Словам я мешать не буду.

Ангмар, дорога. Безымянный
Рондайр и сопровождающие его двигались все дальше и дальше. Хельк выпросил у Безымянного найденные страницы и, стараясь даже дышать в сторону, попытался прочесть.
Не получилось. Знакомых слов попалось от силы штук пять, да и то племянник торговца опознал их только благодаря образованию.
– Это ангмарский, – заключил Хельк, – но очень-очень старый. Тогда он еще был сильно на мордорские наречия похож, а сейчас больше к Общему близок. Но я тут ничего не прочитаю. Ученый нужен…
– Не проблема, – отмахнулся Рондайр. – Приедем в Лейверн, я к мастеру Роминеру зайду. Если он сам не прочтет, то уж точно специалиста посоветует.
Хельк кивнул - старый книжник был давним знакомым Рондайра.

Близ Серой Гавани. Кестарон
Следопыт пожал плечами - делами юга он не особо интересовался. Хотя фразу собеседника запомнил, и подумал, что потом стоит посмотреть разные хроники.
А сейчас, пользуясь любезным разрешением...
Кестарон наклонился чуть вперед и негромко позвал:
- Луарриль, могу я с вами поговорить?

– Отдохнуть не хотите? Там комнаты, на втором этаже. А я пока сготовлю чего-нибудь…
Отказываться от предложения гостеприимного аборигена Эрик не стал. Как и задавать подозрительные вопросы, что тут готовят и насколько это что-то съедобно для него. Решив просто положиться на многочисленные прививки, которые за восемь лет сделали из него натурального человека-вакцину, и собственную память – если он жил тут в прошлом, почему не выживет нынче?.. – Кадш ушел наверх.
Успев еще раз удивиться, насколько здесь легко обращаются с деревом в архитектуре, десантник осторожно пробрался в маленькую дверь. Формат проема сильно напоминал люки кораблей, однако деревянное обрамление превращало ассоциацию в ироничный фарс. При этом зудя в памяти какими-то смутными видениями таких же кругленьких дверц и маленьких жителей... Маленьких... Круглое...
Второй раз за день приложившись лбом, на этот раз об притолоку, Эрик пришел в себя и тихо ругнулся. Рассеяно постучав по потолку, убедившись что над головой добротное покрытие без пустот, оглядел стены, лаконичную, но очень удобную обстановку. Чувствовалось, что владелец дома знает толк в хозяйстве, и ценит уют. Если бы не второй этаж, Кадш обязательно сравнил симпатичную комнатушку с норкой хомяка или еще какого грызуна.
И обязательно почувствовав себя в роли... гм, гостя незваного.
Впрочем, он все равно именно так себя и ощущал. Хоть и был званым и едва не за руку притащенным. Но место, хозяин и его дом были чужими Эрику, и вовсе не как бывалому десантнику.

Несколько минут постояв посреди комнаты и успев разглядеть задний дворик, на который выходило опять таки круглое окно, Кадш внезапно решился. Спать в незнакомой обстановке без караула не полагалось, но... Этот идиллический и ненормально мирный мирок с веяниями кругизма... кубизма... овализма, тьфу, в архитектуре, смеялся над бдительностью. Здесь было нечего бдить.
Добротный, как и все в комнате, засов лег в положенное место (под хмыканье десантника о электронных замках и магнитных отмычках), нож устроился в изголовье, и Эрик наконец позволил себе лечь. Долгий вечер, начавшийся казармах и продолжившийся на ясной полянке, в полдень превратился в условную ночь.

Шир. Эрик
Стоило Эрику опуститься на кровать – и он провалился в сон. Казалось, будто сновидение само властно призвало его…
Девять всадников неподвижно застыли на берегу. Один из них, на немного более крупном коне – чуть впереди, замер в седле с истинно королевской осанкой.
На всех конниках – плащи с капюшонами, на поясах – мечи.
– Он уже близко, – нарушает молчание один из всадников.
– Уверен? – интересуется другой.
– Наш Черный Истерлинг никогда в таких вещах не ошибается, – усмехается третий. И Эрик внезапно понимает, что этот голос принадлежит ему, хоть и звучит немного по-другому.
– Смотрите! – стоящий впереди вскидывает руку, указывая в небо.
Синева постепенно заволакивается темно-серыми тучами… а нет, не тучами! Это нечто, скользящее по небу, но несомненно разумное – потому что облака не могут снижаться к земле.
Черная молния бьет в землю… и уже через мгновение перед девятерыми встает могучий темный силуэт. Еще секунда – и фигуру оборачивает длинный плащ, а на месте темного пятна головы проступают черты лица.
– Я рад вновь видеть вас.
Могучий низкий голос прокатывается по берегу; чувствуется, что пришедшего переполняет радость, хоть он и старается быть сдержанным.
– Мы не сомневались, что Ты вернешься, – отвечает первым Эрик. – Разве эти… так называемые солдаты могли бы тебя удержать?
– Что с островом? – перебивает Эрика главный всадник.
– Нет больше, – лаконично сообщает пришедший. – Отправляемся домой; там я все расскажу.
Конники и пеший двигаются с места…
…и это движение разрушает хрупкий сон, заставляя Эрика всплыть в реальность…
Он проспал куда дольше, чем ему казалось – когда десантник встал с кровати, был уже вечер. Зато и чувствовал себя отлично отдохнувшим.

Шир. Анрайм
Пытаясь угнаться за Кольценосцем, Фенде понял, что опыт путешественника – очень полезная вещь. Сам Сарвис окрестные леса исходил вдоль и поперек; Анрайм же, по его собственному признанию, был здесь впервые. Прошлый визит, перед Войной Кольца, не считается – тогда это была скачка по дорогам.
И все же посмотрите – уроженец здешних мест не может угнаться за бесшумно ступающим назгулом. По легкости и тишине шага Анрайм уступал разве что хоббитам… те ходили по лесу не хуже эльфов, а кое-кто утверждал, что и лучше. Эльфов Фенде не видел, а вот на хоббитов насмотрелся достаточно, и знал, что любому следопыту сравнение с таковыми было бы похвалой.
– А что произойдет, когда вы встретитесь?
– Поговорим, – пожал плечами Анрайм, не сбавляя шага. – Что же еще может случиться? Только чувствую я… у остальных какие-то проблемы. Еще не установил, какие именно, но что таковые есть – это точно.
– А когда поговорите?
Анрайм резко остановился и Сарвис едва не налетел на него.
Кольценосец развернулся и пристально взглянул в глаза юноши.
– Скажи прямо – боишься, что мы, встретившись, зальем Средиземье кровью.
Фенде оставалось только кивнуть – назгул вновь в точности угадал его мысли.
– Никому это не нужно, – бросил Анрайм, вновь отворачиваясь. – Те, с кем у нас была вражда, давно покойники. А долгоживущие – те на Заокраинном Западе, где их не достать. Мстить же потомкам… несолидно. И глупо.
Фенде держался рядом с назгулом, хотя тот вновь ускорил шаг. Похоже, юноша понемногу приноравливался к темпу путешественника.
– Мы не станем мстить Средиземью, – заключил Анрайм. – Но вот Средиземье может попытаться отомстить нам… а терять своих во второй раз я не намерен.

Сэм был просто счастлив – надо же, в один день три посетителя! Хорошо что он предусмотрительно готовил больше чем на одного гостя. Вот и пригодилось.
Двое – молодой парень со смутно знакомой физиономией и человек в плаще с капюшоном, заняли столик невдалеке от лестницы. У Маркинса создалось впечатление, что обладатель плаща специально сел так, чтобы видеть ступени, и чтобы спускавшийся вниз видел и его.
Впрочем, какое дело трактирщику до выкрутасов клиентов? Главное, чтобы они остались довольны!

Луарриль молча содрагалась. Ее охватило отчаяние. Ее догнали, а попутчик решил не вмешиваться и не помогать эльфийке. Она не смогла вырваться из хватки родителей. И теперь ей было все равно, что случится.
- Говорите! А я что? Мое мнение ничего не значит! У вас есть приказ поймать его, и вам это ничего не стоило! Этот человек с легкостью отдал меня в ваши руки, хотя чего можно было ожидать!

Близ Серой Гавани. Кестарон
- Не "поймать", - поморщился Кестарон. - Честно говоря, я даже не знаю, что у вас там такое вышло в семье. У меня такое чувство, что и старшие ваши родичи хороши... во всяком случае, голос вашего отца звучал несколько виновато.
Сменив позу, следопыт добавил:
- Он еще упоминал что-то о видениях... вроде "Тень надвигается"... я, признаться, в этом не разбираюсь. Но именно потому он так беспокоится о вас.

- Тогда оставьте меня в покое. Если моя судьба в том, чтобы сгинуть в мире, окружающем Серую Гвань, то так тому и быть. Не хочу я возвращаться домой. Нет мне там свободы. Гнет один, - с жаром сказала эльфийка, устремляя проницательный вхор на воина. В ее глазах легко было прочесть то, что творилось в ее душе. Эльфийка не хотела обратно в золотую клетку. Она жаждала приключений. Она жаждала стать героиней баллад.

Близ Серой Гавани. Кестарон
Следопыт задумался. В глазах эльфийки ясно читалось намерение домой не возвращаться ни при каких обстоятельствах.
Теоретически ее можно было обездвижить и просто утащить домой. Но этому мешали два фактора... Во-первых - Сэйм. Кестарон был уверен, что такой поворот событий ему не понравится; а драться с человеком, который пластает саблей орков как повар - сыр, ему не хотелось. Во-вторых же, следопыту категорически не нравился подобный вариант - с женщинами он всегда был вежлив.
Да, но что же тогда делать?
А если...
Легкая улыбка тронула губы следопыта.
- Мне приказано защищать вас и доставить домой, - сообщил Кестарон. - Но вот сроки - не уточнялись. Поэтому, думаю, я просто пойду вместе с вами - и обеспечу безопасность. А когда захотите вернуться домой, то просто скажете об этом. И мы повернем в обратный путь.
Следопыт говорил совершенно искренне; он и сам засиделся на одном месте, и против путешествий не возражал.

Эльфийка недоуменно посмотрела на воина. Он встал на ее сторону. Ее не тащили домой, не заставляли возвращаться в своего рода рабство.
Луарилль лучезарно улыбнулась. Радость переполнила ее. Эмоции вылились наружу. Юная эльфийка очень отличалась от своих собратьев. Она никогда не делала вида, что она хладнокровна, никогда не скрывала эмоций. Поэтому следующим ее поступком было то, что она кинулась на шею воину.

Близ Серой Гавани. Кестарон
Следопыт на своем веку повидал многое. И удивить его было непросто.
Но вот эльфы на шею ему еще не кидались!
Оторопевший Кестарон подался назад, удержал равновесие, мягко улыбнулся девушке.
- Ну, не стоит так бурно радоваться, - сообщил он. - Все же путешествия - совсем нелегкое дело...
Не совсем к месту, но что еще можно было сказать-то?

Напряженность исчезла. Теперь у костра в ночи сидели трое, связанные одним путем.
Становилось все темнее. Наступало время ночи.
Время сновидений...

"...дела добра и зла, всё вместе, только за стеной прозрачной..."

Другояру не хотелось возвращаться в реальность - он слышал чужие голоса, чувствовал руки, теребившие его, но отчаянным усилием воли цеплялся за ускользающее видение всадника в черном. Ему казалось - ещё немного и он всё вспомнит... Ещё немного...
Другояр открыл глаза и от неожиданности отпрянул. Сердце оборвало свой ритм и полетело в какой-то черный бездонный колодец, ударяясь о стены и возвращая слабое эхо. Рядом находилась молодая девушка, которая, похоже, пыталась привести его в чувство, но вовсе не её встревоженное и сочувственное лицо заставило сердце ухнуть в черную бездну - на Другояра смотрели глаза, которые показались ему отражением собственных - сквозь пелену забвения и непонимания в этих глазах угадывался всё тот же яростный и требовательный вопрос - "Кто я? Кто ты? Почему мы здесь встретились?"
Кровь с силой заколотила в виски, и эти гулкие удары заглушили вопрос девушки и ответ мужчины... С такими знакомыми чертами лица, как будто... Другояр с трудом разлепил пересохшие губы и, глядя в глаза незнакомца спросил, прошелестел едва слышно:
- Ты тоже Всадник?

Точнее у костра стояли двое, а третий банально дрых с совершенно хитрющей улыбкой на лице. Еще когда Кестарон говорил:
- Но вот сроки - не уточнялись.
Со стороны лежащего на спине Сэймура послышался тихий звук, и сейчас, когда у следопыта на шее висела эльфийка, он был уверен, что тот сдавленный звук был тщательно подавляемым смешком. Впрочем, сейчас Сэймур крепко спал...
А Сэйм действительно тихо (и совершенно несолидно) хихикнул и отрубился... впервые в жизни он отрубился в измененном состоянии сознания, в том самом, в котором ему становилась доступна темная сторона чужой психики...

Несколько минут Эрик провел, задумчиво глядя на закат (то ли орбита тут короткая, то ли спал он долго) и вспоминая сон. Ему редко снились сны, и уж тем более такие... такие настоящие. Это даже казалось не сном, а острым запахом мысли, когда аромат чего-то давно забытого тревожит сначала ноздри, потом подсознание, а затем властной вспышкой памяти врывается и в сознание.
Он помнил, что девять всадников и Один были не сном, а давно заросшей паутиной лет былью. Но они все, и он там – были.
Были.
Есть.
И может даже будут.

Досмотрев, как сгорел красивый в этом краю непуганых карликов закат, Кадш застелил ложе, убрал нож за пояс и отправился вниз, все еще находясь под впечатлением просыпающейся памяти.
И потому, когда спускаясь с лестницы увидел в скромном зале ресторана... таверны, двоих незнакомцев, даже не удивился. Просто приняв к сведенью, что судьба изволила совершить крутой поворот и вернуть ему наконец прошлое, за которым он безуспешно гонялся долгие десять лет безумной жизни. Прибытие странного человека в плаще казалось логичным дополнением слишком настоящего сна, однако, даже избавившись от изумления и шока, Эрик не смог сдержать простое волнение.
Никогда за годы службы он не находил следов того, кем был до амнезии.
Никогда не вспоминал, кого тогда знал и были ли у него друзья. Или родные.
"Никогда", растянутое на десятилетие борьбы, войны со всеми и против всего, кажущегося бесцельным метанием в поисках смысла – как бы глупо не звучало, смысла жизни – и при этом пытающееся быть спрятанным в вихре опасной службы в десанте... Такое "никогда" очень тяжко.

Казавшийся плавным, но очень стремительный шаг в несколько секунд донес Эрика с лестницы до занятого прибывшими стола. На автомате оценив степень опасности спутника Его и тотчас забыв о нем, Кадш замер у стола, с разгону затормозив ладонями об кромку столешницы. Добротно сколоченные доски жалобно скрипнули под пальцами десантника, но он смотрел только в глубину капюшона. Где внимательно и тоже не очень спокойно сверкали чьи-то глаза.

Шир. Анрайм и Эрик
"Да! Да, Девять и Один, клянусь Оком Мордора!"
Внешне Анрайм оставался спокойным, но для этого ему пришлось приложить усилие; и все равно некоторые эмоции наружу прорывались. Ну не показывать же всем вокруг свои эмоции... особенно трактирщику, который совершенно не в курсе происходящего. И пусть таковым и остается - менее всего Девятому хотелось вновь впутывать в дела Кольценосцев хоббитов.
Но что было странно - в знакомом лице назгул не видел узнавания. Лишь удивление... желание узнать...
- Садись, - предложил Анрайм. - Нам не помешает поговорить.
И еле слышно добавил: "Седьмой".

Как раз в этот момент Сэм поставил на столик три тарелки с едой - жаркое, приготовленное со всем старанием. Плюс кружки с водой (выдавать пиво хоббит не рискнул, понимая, что если посетители напьются, то удержать их от чего бы то ни было он не сможет)

Близ Серой Гавани. Сэймур
Сон вновь пришел сразу же, стоило закрыть глаза…
Крепость, сложенная из черного камня, кажется надменной и словно презрительно смотрит на все окружающее. Центральная башня, высокая и тонкая, возвышается над равниной.
Сам Сэймур, и еще двое в уже знакомых плащах стоят на самой вершине башни. Перед ними – старик с длинной белой бородой, и в таком же белоснежном балахоне. В руке – посох, прямо-таки лучащийся Силой.
– Итак, мы договорились? – глухой голос стоящего чуть впереди. – Мы не сомневаемся, что Серый Странник придет именно сюда за советом.
– И отсюда не выйдет, – презрительно улыбается старик. – Или выйдет нашим союзником – я гарантирую.
– Сумеете с ним справиться?
– Можете не беспокоиться, – чеканит хозяин башни. – Здесь, в Ортханке, моя сила не знает границ. Если понадобится, я ему сотру всю память и восстановлю заново – а это куда сложнее, чем просто заковать.
Сэймур ощущает явный скептицизм остальных двоих, да и сам испытывает такие же чувства – по поводу «не знает границ».
Но сон уже расплывается… а в сознании бьется последняя фраза мага в белом. Точнее, всего пара слов.
«Ортханк» и «восстановление памяти»

Эльфийка отпустила наконец нового спутника и успокоилась. Эльфийка улеглась на прежнее место. Сон пришел быстро и незаметно для эльфийки. Вроде только что бодроствовала, а теперь уже спит. Легкость и радость переполняли ее всю, поэтому и сны пришли легкие, счастливые и беззаботные, какие и должны сниться эльфийке, которая чувствует себя защищенной от всех проблем и напастей.