Город разрастался. Появились новые улицы, скверы, парки, башни... Наконец и для писателей нашлось место.
Если пройдёте от Сквера художников на восток, то заметите небольшой парк, разместившейся здесь несколько неожиданно, но тем не менее он оказался довольно уютным, особенно для тех, кто пишет. Приходите сюда, и вы услышите различные сказания. Невероятные и реальные, длинные и короткие....
Отсюда видны все постойки ещё молодого города, приходите и насладитесь зрелищем и красивым рассказом, кто первый?
- Я, я первая! - послышался голос.
- Так проходи.
- Конечно, я это и собираюсь сделать.
- Чего же ты стоишь?
- Понимаете, мой рассказ ещё не закончен, изначально он пранировался, как ма-аленький, а сейчас новые идеи охватывают меня и он разрастается.
- Покажи хоть незаконченный, а потом будешь рассказывать нам продолжение.
- Обязательно, улыбнулась девушка и начала *см. вложение*

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (пм Соуль или мне).
Здесь только свое творчество.
Джет

Они зашли в парк и сели на скамейку. Он положил руку ей на плечи.
- Выше голову, Женни! Ничто другое нам не поможет. Может, мои слова звучат глупо, но для нас это не пустяки. Нам обязательно нужна хоть малая толика радости. Именно нам.
Ничего не видящими глазами она уставилась куда-то вдаль.
- Я хотела бы быть веселой, Геш, но у меня не получается. Мне трудно быть веселой, и это плохо. Я всегда хочу делать все хорошо. А у меня все выходит неловко и неуклюже. - Словно через силу она выдавливала из себя слова, и Геша внезапно увидел, что лицо ее залито слезами. Она плакала беззвучно, беспомощно, гневно. - Я не знаю, почему плачу, - сказала она. - Как раз сейчас у меня меньше всего причин для слез. Но, может быть, как раз поэтому. Не смотри... Не смотри на меня...
- Буду, - ответил Геша.
Она склонилась, положила руки ему на плечи. Он прижал ее к себе, и она поцеловала его жесткими закрытыми губами, - слепо, закрыв глаза.
- Ах, - она стала спокойнее. - Что ты понимаешь... - Ее голова упала ему на плечо, глаза остались закрытыми. - Что ты понимаешь... - Губы ее приоткрылись и стали нежными и мягкими, словно зрелый плод.
- Понимаю, все понимаю…, слушай:
В очень давнюю пору собрались в одном уголке земли вместе все человеческие чувства и качества. Когда СКУКА зевнула уже в третий раз, СУМАСШЕСТВИЕ предложило: А давайте играть в прятки!? ИНТРИГА приподняла бровь: "Прятки? Что это за игра??", и СУМАСШЕСТВИЕ объяснило, что один из них, например, оно, водит, закрывает глаза и считает до миллиона, в то время как остальные прячутся. Тот, кто будет найден последним, станет водить в следующий раз и так далее. ЭНТУЗИАЗМ затанцевал с ЭЙФОРИЕЙ, РАДОСТЬ так прыгала, что убедила СОМНЕНИЕ, вот только АПАТИЯ, которую никогда ничего не интересовало, отказалась участвовать в игре. ПРАВДА предпочла не прятаться, потому что, в конце концов, ее всегда находят. ГОРДОСТЬ сказала, что это совершенно дурацкая игра (ее ничего кроме себя самой не волновало), ТРУСОСТИ очень не хотелось рисковать. Раз, два, три, - начало счет СУМАСШЕСТВИЕ. Первой спряталась ЛЕНЬ, она укрылась за ближайшим камнем на дороге, ВЕРА поднялась на небеса, а ЗАВИСТЬ спряталась в тени ТРИУМФА, который собственными силами умудрился взобраться на верхушку самого высокого дерева. БЛАГОРОДСТВО очень долго не могло спрятаться, так как каждое место, которое оно находило, казалось идеальным для его друзей: Кристально чистое озеро для КРАСОТЫ; расщелина дерева - так это для СТРАХА; крыло бабочки - для СЛАДОСТРАСТИЯ; Дуновение ветерка - ведь это для СВОБОДЫ! Итак, она замаскировалась в лучике солнца. ЭГОИЗМ, напротив, нашел только для себя теплое и уютное местечко. ЛОЖЬ спряталась на глубине океана (на самом деле она укрылась в радуге), а СТРАСТЬ и ЖЕЛАНИЕ затаились в жерле вулкана. ЗАБЫВЧИВОСТЬ, даже не помню, где она спряталась, но это не важно. Когда СУМАСШЕСТВИЕ досчитало до 999999, ЛЮБОВЬ все еще искала, где бы ей спрятаться, но все уже было занято. Но вдруг она увидела дивный розовый куст и решила укрыться среди его цветов. - Миллион, сосчитало СУМАСШЕСТВИЕ и принялось искать. Первой оно, конечно же, нашло лень. Потом услышало, как ВЕРА спорит с Богом, а о СТРАСТИ и ЖЕЛАНИИ оно узнало по тому, как дрожит вулкан, затем СУМАСШЕСТВИЕ увидело ЗАВИСТЬ и догадалось, где прячется ТРИУМФ. ЭГОИЗМ и искать было не нужно, потому что местом, где он прятался, оказался улей пчел, которые решили выгнать непрошеного гостя. В поисках СУМАСШЕСТВИЕ подошло напиться к ручью и увидело КРАСОТУ. СОМНЕНИЕ сидело у забора, решая, с какой же стороны ему спрятаться. Итак, все были найдены: ТАЛАНТ - в свежей и сочной траве, ПЕЧАЛЬ - в Темной пещере, ЛОЖЬ - в радуге (если честно, то она пряталась на дне океана). Вот только любовь найти не могли. СУМАСШЕСТВИЕ искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы и, наконец, он решило посмотреть в розовых кустах, и когда раздвигало ветки, услышало крик. Острые шипы роз поранили ЛЮБВИ глаза. СУМАСШЕСТВИЕ не знало, что и делать, принялось извиняться, плакало, молило, просило прощения и в искупление своей вины пообещало ЛЮБВИ стать ее поводырем. И вот с тех пор, когда впервые на земле играли в прятки...... ЛЮБОВЬ слепа и СУМАСШЕСТВИЕ водит её за руку...

Звонкие шаги по мощённой дороге, тихая песенка себе под нос. Неужели её сложно заметить? Вовсе нет.
Облюбовав себе скамечку рядом с клумбой, где росли чудесные и так Ллайтой любимые нарциссы, девушка уселась на её спинку и прислушалась к доносившемуся рассказу. Улыбнувшись, она кивнула и, пробормотав: "Никогда не любила розы", на минутку успокоилась. Потом, когда ей надоело молчать, продекламировала, не интересуясь, слышат ли её:

Мы были свободны: плясали с шаманами, говорили с Богами,
Нас знали от Нила до жёлтых монгольских степей,
Свет было не жаль, мы всем встречным его раздавали
И делали мир хоть немного, но всё же светлей.

Мы пели хоралы и гимны, читали вслух древние книги,
И были на "ты" с Атлантидой, и шли, не склоняя колен,
Мы - дети дорог, нам как песня звучали их лиги,
И нас звало солнце, с собой неся запах и вкус перемен.

За всё, что мы брали, платило собою безбрежное небо,
И мы любовались им ночью, укутавшись в вереск и лён,
А птицам, что ели с ладоней крошечки хлеба,
Был воздух как брат, суматошен, открыт, окрылён.

Мы за руку шли до порога, где скрылось последнее лето,
Где люди забыли про силу, про голос прозрачных лесов,
Мы им улыбались, мы были чудные хранители света,
Что в снах растворялись, не зная холодных слов.

- Красиво, Ллиата, мне такое длииное стихотворение не написать - улыбнулся подошедший Хигф, весь в черном. - Да, я пришел сюда не в сером, ибо это цвет моей книги, вернее, ее начала. Те, кто бывал на Утехе, уже знакомы с написанным. Тем не менее, - он развернул свиток, -вот "Чужая тьма", то что есть на данный момент. Есть еще идея одного рассказа, но нет времени...

-По-истине глобальный замысел, - подумала Атана, наблюдая за собравшимися творцами. Она оглянулась на кипу бумаги, которую держала в руках.
Пришло время зачитать и свой рассказ.
Волшебница вышла вперед и прокашлялась.
-Кхм... Этот рассказ я считаю на данный момент одной из самых удачных своих работ. Если вы пожелаете, я расскажу вас сказание о Черном Крыле...

Черное Крыло

Слушая рассказы, Ллайта немножко нервно постукивала каблуком туфли по деревянным перекладинам скамейки. Улыбнулась Хигфу, тихо сказав:"Благодарю", снова прислушалась...
-Атана, хорошо...Выдержано. Хигф, позволишь, я возьму свиток почитать? Мне довольно сложно сразу воспринять...Да и ты читать устанешь, он довольно...м...обьёмен, - пожала плечами, - мне-то привычнее стихами...В основном, кстати, небольшими.
Я тут подекламирую, не возвражаете, - улыбнулась, чуть прищурилась, словно лучась светом...и таки исполнила обещанное. То бишь - продекламировала:
..корица.

тонкие-нежные трещинки коры
перетираются в порошок
до какой это поры
ты будешь думать, что одинок?
Пряные запахи врозь
сквозь распады зеркал,
Нёбом по мне елозь,
Нежно шепчи, что устал.
Одурью в ноздри восток,
кружится всюду твой плен,
Выжил в отмерянный срок.
Нам ли не ждать перемен?
Перевивай мысли в бред,
Вслед за каёмкой картинок
И я все тысячи лет
в пальцах мну горечь пылинок.

Хигф улыбнулся.
- Первое хорошее, но это намного душевнее. Может, потому, что тема - любовь... И я писал стихи, но это не для города и парка...

- И прекрасные стихи - произнесла Альвара чуть дрогнувшим голосом, - действительно не такие большие, но не менее душевные...
Девушка сидела на скамейке с закрытыми глазами; осенняя листа, кружась, падала рядом.
Альвара пока еще не принесла с собой исписанные листочки, но принесет... чуть позже. А пока она только вслушивалась в звуки чужих рассказов, пытаясь поймать вдохновение.

Вивьен негромко откашлялся и произнес:

Однажды, возвращаясь домой, я свернул с прямой дороги пошел кладбищем, все равно со мной никогда никто не здоровался...
Луна была просто огромная и при ее свете я увидел как меня окружило несколько мертвецов:
-Ты жив?-спросил один из них,-тогда мы тебя убьем!
Я им ничего не ответил, ведь мертвецы не разговаривают...

Вот... только я еще не закончила, но все-таки

Надеюсь мой минимализм не вызывает раздражения...

Он очень любил ее, любил разговаривать с ней, сидя возле камина. Его ничуть не смущало то, что она предпочитала молчать, он рассказывал ее о своих успехах и неудачах, посвящал ей стихи, рассказывал тайны. Они любили обедать при свечах, его ничуть не смущало то, что она не ела, а только слушала его. Он покупал ее новые платья и туфли, шляпки и перчатки...Он любил по вальсировать с ней под звуки грамофона, он любил смеяться, и много смеялся...каждое утро он наносил косметику, на уже давно начавшее ралагаться лицо, его нисколько не смущал ее запах, ведь он любил ее...

Мечты.

Ранним утром пятнадцатого октября тысяча девятьсот девяносто третьего года из дома № 24 по проспекту Петроградской стороны вышел молодой человек в черном пальто и с красным шарфом в кармане. Молодой человек шел уверенно и твердо. Дойдя до метро, он остановился и взглянул на небо. Небо ответило хмурым молчанием.
«Технический перерыв», - подумал молодой человек и пошел дальше, мимо метро. Завернув в подворотню и пройдя пару шагов, он исчез. И через секунду оказался в совершенно другом конце города.
Вынув шарф из кармана и намотав его на шею, он извлек непонятно откуда черный блокнот на серебряной пружине:
«Воронцова Мария Константиновна, тысяча девятьсот восьмидесятый год рождения», - прочитал он. Удовлетворенно хмыкнув, он зашел в подъезд и поднялся на четвертый этаж. Став видимым для обычного человеческого глаза, он Позвонил в левую дверь, убедительным голосом ответил «милиция!» на дежурный вопрос по ту сторону двери. Дверь открылась, и он увидел молодую женщину.
- А вы мертвы!, - весело сообщил молодой человек, лучезарно улыбаясь.
- Да? - глупо спросила женщина.
- Вы имеете право задать вопрос перед смертью!
- Скажите тогда, а дефолт будет? - спросила она и упала.
Как вы понимаете, насмерть.
Развернувшись, молодой человек вычеркнул ее фамилию из блокнота и отправился дальше.
Небо на улице ответило дождем. «Какая же поганая у меня работа!», - вспомнил он старый анекдот и пошел завтракать.
Выпив черного кофе, молодой человек зашел в магазин. Подошел к женщине, задумчиво стоящей у прилавка с колбасами и прислушался к ее мыслям. Женщина думала примерно следующее:
«Если он опять откажется есть борщ, прямо даже не знаю, что делать. Надо было выходить за Васечкина. Да, он был парень хороший... интересно, купить ветчину или докторской колбасы? Как бы не опоздать к сериалу, надо позвонить дочке... Ох, ну что этот тут встал? И еще с красным шарфом, вообще уже. Надо обязательно не опоздать к сериалу. Хорошо бы купить ковер - вот соседи завидовать будут...»
«И так всю жизнь, с самой ранней юности», - с тоской и отвращением подумал молодой человек. Тихо подкрался поближе к гражданочке и шепнул ей на ухо: «А вы померли, совсем. Инфаркт, да. От ожирения, да. Вы в курсе?»
Гражданочка схватилась за сердце и упала. Завизжала продавщица Люся, а по полу катились чудом уцелевшие яйца.
Молодой человек, оказавшись на улице, с удовольствием потянулся, достал блокнот и вычеркнул еще одну строчку.
Следующим пунктом шла пожилая учительница, затем - средних лет господин, умерший перед телевизором с банкой пива в руке.
«Наши не забьют гола, да вам уже и ни к чему», - шепнул молодой человек в черном плаще на ухо мужчине. Банка пива скорбно шлепнулась об пол.
Вычеркнув еще одну фамилию, Васечкина, молодой человек направился по последнему на сегодня адресу. Он легко пробежал пару пролетов, оказавшись перед дверью, ведущей на чердак. На чердаке сидел парень и тщательно набирал что-то из ложечки в шприц.
«Ку-ку, мой мальчик! а у тебя передоз», - странно улыбаясь, шепнул молодой человек на ушко юному наркоману.
- Кто ты?
- А ты меня видишь?
- Вижу. Откуда ты здесь взялся? - спросил паренек.
Как он умирал, молодой человек уже не видел. Он шел по крыше; впрочем, когда она кончилась, он продолжал идти: думал. Думал о том, что видят его лишь наркоманы, чей разум замутнен; и сумасшедшие, которые вечно норовят с ним подружиться, добавляя работы санитарам и разоряя родственников на новые, более сильные препараты.
Очнувшись от мыслей, молодой человек замотал поплотнее шарф и опустился на землю. И пошел домой. Проходя мимо детской площадки, он услышал чьи-то мысли:
«А небо-то чернильное... И звезды, звезды, такие редкие в городе - вот они, красавицы. Хочу купаться. Хочу в воду, старую, мудрую, вечную. И еще - хочу летать. Подняться, закричать - свободна! Ах, кабы были у меня крылья...»
Обернувшись, он увидел девушку, сидящую на качелях. Медленно раскачиваясь, она мечтала и улыбалась.
«Такая большая и не разучилась мечтать. Ну надо же!», - подумал молодой человек и подошел поближе.
Девушка нахмурилась и обернулась.
«Почему-то кажется, что здесь кто-то есть. Домой, что ли. Да, домой...».
Девушка торопливо вошла в подъезд и поднялась на пятый этаж.
Молодой человек вернулся домой, снял красный шарф, черный плащ и сел за компьютер. Отчет не писался, работать не работалось: молодой человек думал о девушке.
«Какая-то странная. В двадцать два года - и такая... Свежая. Необычная. Сейчас такими не бывают, сейчас и в пятнадцать - уже пятьдесят...».
Молодой человек взял шарф и через секунду оказался перед окнами девушки. Девушка сидела на окне; по ту сторону, болтая ногами в воздухе, висел молодой человек. Девушка мечтала и улыбалась, держа книгу в руке. Ей мечталось так сладко, что молодой человек купался в ее настроении.
«Так хочется пройтись по городу босиком... А еще, еще хочу собрать букет, и чтобы он даже зимой был таким же красивым и душистым. Букет полевых цветов. И еще хочу, как в детстве, уйти в лес - на целый день. И еще разик увидеть в лесу оленя. И медведя. И обязательно лису. Рыжую, с длинным хвостом. Хочу сочинить сказку - много, много, чтобы после меня остались сказки. Обязательно про плюшевого мишку, принцессу и призрака...»
И еще много, много сладких мечт, присущих скорее маленькой девочке, чем девушке двадцати двух лет.
Наконец девушка легла спать - и молодой человек не сдержался, приснился ей.
- Доброй ночи тебе, - как можно ласковее и спокойнее сказал он.
- Так ты мне не кажешься?
- Вряд ли.
- Кто ты?
- Пока я тебе не нужен, не беспокойся. Не сейчас, а гораздо позже. Но рано или поздно я приду. Наяву. Не бойся.
- Не боюсь.
- Хочешь, я покажу тебе твои любимые сны?..
Молодой человек ушел из сна девушки с рассветом, и вместе они смотрели на оленя в лесу, и, летая, девушка собрала звезд с неба и подарила одну молодому человеку в черном плаще. Утро, безжалостное и туповатое, пыталось отнять у девушки осколки сна: но девушка, ведя многолетнюю борьбу с дикими снами, норовящими навсегда улететь после титров, удержала в памяти беспокойные видения.
«Хорошо бы встретить тебя наяву, в черном плаще и длинным красном шарфе. Где ты?».
Молодой человек услышал ее мысли, отвлекся и упустил тридцатипятилетнего мужчину из поля своего зрения. Мужчина вошел в свой кабинет и закрыл дверь. Отыскав его, он, раздраженный, буркнул ему: «Мертв! Без права обжалования!». Мужчина взял пистолет и застрелился - проворовался, понимаете ли.
Вечером, когда девушка снова сидела на подоконнике с чашкой теплого чая в руке, молодой человек вновь был за окном.
Всю ночь, пока девушка спала, они разговаривали. Молодой человек смеялся, чего с ним не случалось уже лет четыреста. А с рассветом он ушел, оставив россыпь снов для девушки - про запас.
Так продолжалось много недель, месяцев и лет. Девушка не менялась, во всяком случае - для молодого человека, который видел лишь суть вещей и людей. На лице девушки же в это время уже играли в чехарду морщинки, но мечтать она не разучилась.
И вот однажды, весенним утром, молодой человек открыл свой блокнот и увидел имя, фамилию и дату рождения девушки - того существа, которому он снился и с которым разговаривал не один десяток лет.
Он пришел вечером, и из его левого глаза скатилась кровавая капля. Он пришел за ней во сне, чтобы поговорить.
- Пришел. Я так ждала тебя, - улыбнулась она.
- Я пришел не просто так.
- Не просто, - насторожилась девушка. А как тогда?
- Я пришел... попрощаться. Прощай.
Девушка проснулась, и до восхода солнца не могла заснуть. Дурное настроение преследовало ее еще много недель, прежде чем она окончательно избавилась от морока.
А молодой человек шагнул в темноту. Его коллеги тихонько скорбили, зная цену его поступка.

Хигф, задумавшись, вернулся в парк с новым свитком.
Он внимательно выслушал рассказ Танит, поблагодарил ее за красивую идею.
А пока романа нет, но есть рассказ... Когда-торя говтоивл что-то подобное в прикле, но случая так и не было, и идея начала толкать меня, требуя исполнения.

Талисман

Человека ввели в зал. Перед этим он прошел по сверкающим изумрудами, рубинами, сапфирами и другими драгоценными камнями коридорам Онэтти. Даже тюрьмы в цитадели Гросэна, Бога этого мира, были украшены самоцветными камнями. Духи-стражники остановились, толкнув человека вперед. Она покачнулся, но устоял на ногах. Рваная куртка и пыльные штаны выглядели неуместно в этом роскошном зале, но пленнику было не до разглядывания обширного помещения. Его горящий взгляд был устремлен на возвышение, где находился трон Гросэна. Тот восседал на престоле, выточенном из цельного алмаза, в облике десятиметрового гиганта.
Гросэн равнодушно-насмешливо посмотрел на человека. В руке Бог держал невзрачный камешек на простом кожаном шнурке, он явно был предназначен для ношения на шее. По залу раздался его гулкий голос, отдаваясь от сводов и почти физически заполняя зал так, что казалось, слова идут со всех сторон.
- Ты это искал столько времени - могу тебя поздравить, ты его нашел. Ты прошел сотни лиг, потратил на скитания годы, получил десятки ран в поисках. Твои волосы уже седы… Это амулет Творца, камень Духа, как там его еще называют. Человек, смертный, ты хотел получить его, мечтая о том, что сможешь чем-то навредить мне, отомстить за гибель своей семьи. Возьми его, я нашел и проверил его. В камне более нет Силы, она ушла и им можно разве что зарядить рогатку!
Гросэн взмахнул гигантской рукой и камень полетел к человеку, голова которого устало опустилась, пока Гросэн говорил. Но он все же поймал амулет, сжал в руке и посмотрел на Бога. Внезапно человек что-то, ощутил, глаза опять загорелись и в следующий миг духов-стражей смело леденящей волной, зал задрожал, с грохотом полетели на пол все предметы, лежавшие на инкрустированных золотом столиках и сами столики с треском рухнули. Престол Гросэна вздрогнул, но Бог отбил удар, несмотря на ошеломленное выражение, сменившее на его лице обычное равнодушие.
- Он пуст и бесполезен, - как заклинание повторил Гросэн, попытавшись кинуть заклятие, но вынужденный держать защиту против яростно взревевшего урагана, сменившего холод.
- Бесполезен для тебя. – Человек стоял в сердце вихря, его лицо побелело от напряжения. – Ты не понял? Это амулет Творца, Создателя. Его питает сила душ и жизни владеющего им, его эмоции – ненависть, любовь, гнев, сострадание. Их нет в тебе! Когда тебе последней раз было кого-то жалко, могучий Бог? Когда ты испытывал трепет любви? Да что любовь?
Гросэн отражал атаки, все же он был Богом. И вызываемые им создания, хотя и сметались ветром, уходили назад в небытие все ближе от человека. А тот явно устал. Он скрипнул зубами, но говорить не перестал.
- Когда ты в последний раз хотя бы ненавидел? Город, где жили моя жена и дочь, ты смел с лица земли спокойно и бесчувственно, потому что там не захотели поклоняться тебе. Это амулет Создателя, а что создал ты? Ты правил и принимал поклонение, но нет ничего сколько-нибудь великого, созданного после ухода творца, созданного Гросэном! Ты пуст, Бог, ты только берешь, в тебе нет ничего, что можно отдать взамен!
В разных местах континента воронки закрутились над алтарями. Бог пытался собрать всю силу, какую мог, вихри начали успокаиваться.
- Расскажи это Творцу, если твоя душа попадет к нему, - процедил Властитель мира, готовя последний удар. - Низшему не победить Бога!
Моей ненависти не хватает, подумал человек, но есть любовь и жизнь. Перед его глазами встали лица тех, кого он в этом мире более не увидит, и всю жизнь, без остатка и шанса выжить, он вложил в удар.
Сперва было горение тела, страшная боль в пылающих мышцах и костях. Затем оно превратилось в пепел и на миг стало не больно, но потом вызванное человеком пламя проникло на высший план, и начало брать пищу и силы в освободившейся от оков плоти душе. Это было невыносимо и страшно, хотя длилось короткий миг. Исчезало все, прошлое и будущее, он не попадет ни к Творцу, ни в извечную Тьму, ибо все, что составляло сущность человека, вспыхнуло в яростном пламени. Волна огня смела зал, дворец, Гросэна и выжгла все на лиги вокруг, а на месте зала осталась эфирная воронка, ибо вызванный камнем огонь сжег и физические, и астральные тела обоих сражавшихся в зале, не оставляя им шанса на возрождение.
Все храмы рухнули в тот же час, оставив растерянных разбежавшихся жрецов и людей, которым предстояло учиться быть свободными от всех, кроме, конечно, себя…

- Это не совсем рассказ...это скорее мысли. Не судите за них.

Не рассказ.
Нас обгоняет монашка в черном балахоне, похожем на пальто устаревшего фасона, и в черном платке с белой каймой. она шагает впереди, широко расставляя ноги в в черных туфлях на низком каблуке. за спиной у нее небольшой походный рюкзак.
мы идем вдоль бараков, разделенных теперь газонами. гравий. трава. забор с колючей проволокой по верху, неизбежно видный между бараками.
Освенцим - абсолют скорби и страха. как абсолютный ноль, черная дыра, возникшая в человеческом сознании. и притягивающая к себе многих, многих, многих. "до чего способен человек" - как сказала пани экскурсовод.
газовая камера - страх, сначала только страх, а потом, при взгляде на на печи крематория - боль, страшная боль, скручивающая все внутри, заставляющая корчиться почти в позе эмбриона.
другой крематорий. их здесь не один, не два. развалины, а точнее - руины после взрыва: разбросанный кирпич, обрывки железных прутьев и очень толстые, цельные бетонные плиты. вот как строили - на века. получилось по-другому. "на века пусть будет это место криком отчаяния" - буквы на памятнике. и буквы алфавита на стене в детском бараке, где "воспитательницы" учили детей русскому языку.
Auschwitz-Birkenau, или Освенцим-Бжезинка, двойной лагерь смерти, двойная черная дыра. на месте второго сейчас - несколько сохранившихся бараков, фундаменты, заборы и -
солнечный свет, ветер и зеленая трава.
давай услышим крик отчаяния.
давай.
ich bin Jude...

А вот моя последняя работа... без особого смысла... просто...просто работа... нет, не работа. Образ, творение...

Возвращение

Прошу не судить излишне строго. То что вы увидите родилось сегодня днем весьма неожиданно, резко и сумбурно. Даже не знаю к чему сие отнести... Ну в общем, читайте! С нетерпением жду ваших рецензий.

Воин.


- Она сделала свой выбор, да будет так. - Он повернулся и растворился в предрассветной дымке, уходя, прочь, он оставлял все что было, он оставлял позади свою душу.

Сквозь занавесь дождя, стражник увидал приближающегося человека. Сердце былого воина сдавил страх. Человек что приближался, внушал страх, непонятный необъяснимый страх. Не было в этом человеке ничего что могло бы сказать о его возрасте, из под капюшона вперед смотрели серые, безжизненные глаза, в них была пустота. За спиной человека была видна рукоять меча, потертая рукоять, видно давно, верой и правдой служившая хозяину в боях. Его тело было облачено в кольчугу, которую, похоже, воин никогда не снимал.
- Стой, кто идет? - осмелился спросить стражник - как имя твое воин?
- Мне ненужно имя, - голос был сухим и безжизненным.
- В недобрый час ты забрел в наш городок воин.
- Тогда здесь наверняка есть работа для наемника.
- Но много здесь тебе не смогут заплатить.
- Мне нужна еда, кров, и битва...

Человек шел по грязной мостовой городка, а вслед на него смотрели глаза седого воина,
- Он ищет смерти, - сказал пожилой страж, своему молодому напарнику.

В таверне было шумно, погода не располагала к прогулкам, да и в предчувствии беды люди как бы пытались забыца. Зал стих, когда в открытую дверь вошел человек, кто-то подумал что в таверну, вошла сама смерть, кто-то почувствовал пустоту. Человек сел за стол, что стоял в самом дальнем и полутемном углу. Девица, до этого порхавшая как бабочка меж столов, разнося кружки с элем, и звонко смеясь над глупыми шутками полупьяных посетителей, с опаской приблизилась к сидящему в углу.
- Эль и мясо. - Тихий безжизненный голос подстегнул девицу посильнее хлыста.
Пока наемник сидел в углу и ел, в таверне воцарилась гробовая тишина, и даже стража, несмотря на ползущий меж лопаток холодок, предпочла держать руки на рукоятях своих мечей. Человек, вставая, бросил монетку на стол, подойдя к стойке, он сказал лишь одно слова хозяину, но его хватило, чтоб хозяин покрылся холодным потом,
- Комнату.
После ухода странного, и от того еще более пугающего человека, в таверне прошел ропот, все стали спрашивать друг друга, о незнакомце, и лишь один человек молчал. Он сидел, молча, глядя в свою полупустую кружку. В его памяти всплыло лицо молодого, еще глупого юнца, того, что делал глупости, сам того неосознавая. То был молодой бойкий парень, любивший поболтать, до мозга костей романтик, тот, кто не умел пройти мимо чужой беды. Именно таким его запомнил, теперь уже седой, ушедший на покой воин.

- Так было надо, - сказал он сам себе. Это стало его молитвой, каждый раз он произносил эти слова, перед тем как уснуть. В нем не осталось ничего, что можно было бы назвать человеком. За годы скитаний, он не раз побывал в битвах, он протопал не мало дорог, и никогда не оглядывался назад. Но и вперед он тоже не заглядывал, жил лишь одним днем. Его тело было быстрым, ум острым, глаз замечал все вокруг, а сердце в груди билось монотонно, никогда несбиваясь с ритма. Он навсегда забыл, что такое горе, радость, печаль и боль. Это его уже не касалось. Он существовал. Человек без имени и прошлого, без возраста и будущего.

- Сэр, пришел человек, о котором я вам докладывал.
- Просите. - Сказал воевода, отрывая свой взгляд от карты лежавшей на столе.
В комнату вошел человек, в сером плаще, из под которого был виде край кольчуги, видавшей не мало сражений, ноги его были обуты в сапоги из толстой кожи, без подошв и каблуков, ступал он мягко, от чего создавалось впечатление, что он не идет, а парит над полом, за спиной виднелась рукоять меча, на голову был накинут капюшон, так что почти небыло видно лица. Наемник сделал несколько шагов и остановился. Он не представился и вообще не сказал ни слова. Воевода повел плечом, пытаясь сбросить непонятный страх, возникший при появлении этого человека. Глядя на рукоять меча, воевода отметил, что она сильно потерта, сразу видно, не раз побывала в битвах. Что-то привлекло внимание воеводы, когда он смотрел на эту рукоять. Но он никак не мог понять что именно.
- Когда вы прибыли в наш городок, - начал воевода,- Вы не назвали своего имени, могу я поинтересоваться почему?
- Его нет, - сухим голосом ответил наемник, - мне оно ни кчему.
- Чтож как изволите Вас называть?
- Наемник.
- А вы неразговорчив.
- Не вижу смысла.
- Чтож, вы, конечно, понимаете, что мы не можем оплатить вашу работу по достоинству, понимаете ли, наше графство сейчас в большой нужде, жители деревень, спасаясь от набегов, бежали либо в леса, либо осели здесь в городе. Наш северный сосед пал под натиском, тех, кто пришел из-за моря. Предводитель захватчиков силен и искусен в битвах, и его войско безжалостно подавляет любого кто восстанет против. Вы понимаете, что таким образом вы ввязываетесь в авантюру, нам терять нечего, ибо все, что у нас есть это наша земля, Вам же...
- Где и когда. - Тихим голосом прервал воеводу наемник.
- Битва состоится скорей всего либо завтра к вечеру, либо утром следующего дня.
- Я буду там. - С этими словами наемник вышел из комнаты.
- Сэр, мне непосебе от присутствия этого наемника. - Сказал молодой офицер.
- Не только тебе, но у нас сейчас нет выбора.

Вечером следующего дня, войско графа стояло в нескольких лигах от города. Лагерь был разбит на скору руку, никто не сомневался, что этот бой будет первым и последним. В строю стояли все от мала до велика, прекрасно понимая, что за стенами городка не отсидеться. Воевода в очередной раз обходил войско, когда заметил старого седого воина, того к которому относился как к отцу, ибо ,благодаря ему, он остался жив в его первом бою, в том далеком прошлом.
- Даже Вы здесь, - это был даже не вопрос, а утверждение, - видимо, нам суждено здесь или одержать победу, или умереть.
- Боюсь, что в этот раз у меня не получится тебя прикрыть, когда надо, но я постараюсь.
- Я рад, что Вы будете рядом, так будет легче умереть.

- Он еще не пришел? - спросил воевода офицера, что вошел в шатер.
- Нет, Сэр.
- Чтож одним меньше, одним больше.

Над полем взревел рог, предвещая битву. Битву, которая скорей будет похожа на бойню. Войску воеводы противостояла армия, которая привыкла заниматся только одним делом, воевать. И вел эту армию, жестокий и сильный предводитель. Воевода приготовился отдать приказ к наступлению, когда по рядам пробежал ропот, Этот ропот был смешан со страхом, но не страхом от предстоящей бойни, а страхом пред человеком, что шел меж войнами, пробираясь в первые ряды. Привстав в стременах, воевода увидел наемника, он шел без плаща в одной кольчуге, на голову его был, накинут кольчужный капюшон, в его руках блестел клинок, как будто и не вечер был сейчас, а ясный полдень. Наемник вышел из первых рядов, сделал несколько шагов вперёд, и неуловимым движением вонзил клинок в землю пред собой, став на одно колено, он оперся руками на рукоять, прислонив к ним голову. Все войско как завороженное смотрело на наемника. Потом он встал, вынув клинок из земли, и вернулся в строй, встав меж двумя молодыми войнами. И битва началась...

Его клинок рубил врага как тростинки, его руки не уставали, но, убивая врага, он убивал его сразу, одним ударом, не причиняя боли. В какой-то момент он почувствовал, взгляд, обращенный в его сторону. Он повернулся и встретился глазами с тем, кто вел армию завоевателей. С тихим шелестом они кружили друг против друга, постепенно, обе армии прекратили битву, все следили за поединком завоевателя и наемника. Ни кто не помнит, как долго они так кружили, но в какой-то миг, в воздухе мелькнул легкий росчерк. В первое мгновение, казалось бы, ничего не произошло, но потом, тот, кто был грозой всех прибрежных районов, стал потихоньку оседать на землю, из-под чашуйчетой брони на его груди, показалась маленькая струйка крови.
- Как? - с последним вздохом произнес воин.

- Вы спасли наш дом, и здесь вам всегда будут рады, надеюсь, мы достаточно оплатили ваш труд, ведь это все что мы сейчас смогли собрать.
Воевода все никак не мог заставить себя посмотреть в глаза тому, кто спас их город и близлежащие деревушки.
- Достаточно. - Сухо ответил наемник.
- Вы все также не назовете нам ваше имя?
- Нет. - Произнес воин, поворачиваясь к выходу.
И только когда воин уже почти вышел из шатра, воевода задал вопрос, который его мучил с момента окончания битвы.
- Как вам удалось одолеть столь грозного соперника, ведь он явно выше и сильнее вас?
- Его подвел страх. - Как и прежде сухо ответил наемник.
- А вы разве не боялись, разве вы не боитесь... смерти, - воевода даже съежился, задавая это вопрос.
- Я уже давно... мертв, - сухо, безжизненным голосом, ответил наемник выходя из шатра.

- Что значат его слова, о том, что он мертв, - полушепотом спросил молоденький офицер.
- Человек без души... мертв, - также тихо, ему ответил старый воин, вспоминая, молодого беззаботного паренька, что когда-то поступил под его начало, в императорской гвардии

В сквер забрался взбаламошенный подросток, он устроился возле лавочки в позе лотоса и, положив локоть на джембе, а лицо на ладонь, достал из куртки цвета синего хаки мятые перемятые да ичерканные листы.
Посмотрев на собравшихся, создание смущенно протянуло:
"А можно ли предложить рассказ на критику?

В парк пришла зеленоглазая девушка... и присоединилась к рассказчикам... задумчиво прикрыв глаза.

Маски

- Лечиться уже поздно, а умирать ещё рано…
- И что же ты будешь делать?
- Ничего. Жить. Я не вижу в безумии ничего плохого.
- Тогда я подарю тебе Маску. Надень её, и окружающим будет казаться, что ты нормален.
- Маску? И что тебе нужно взамен?
- Ничего. Это моя работа, раздавать такие Маски.
- Как живая…
- Она действительно живая. Это наказанная душа. У нас уже все склады забиты грешниками, девать некуда… вот мы и нашли способ от них избавиться.
- “У нас”, это где?
- В аду, разумеется.
- Я, пожалуй, пойду…
- Ты можешь уйти в любой момент, но неужели ты откажешься от такого шанса? Выбраться из клетки собственного безумия?
- Но…
- Это глупость, насчёт того, что мы крадём чужие души… нам они и даром не нужны! Неужели ты веришь в эти предрассудки?
- И сколько людей носят такие Маски?
- Много. Миллионы.
- Хорошо. Я надену.
Человек надел Маску. И спокойно прошёл через силуэт дьявола, больше не замечая его. Он забыл этот разговор.
- Люди так глупы! Они считают безумцами тех, кто в меньшинстве. Они хотят быть такими как все, потому что любая инаковость здесь почитается за ненормальность. Они поплатятся за эту ошибку. Совсем мало осталось тех, кто может нас видеть, но и они скоро наденут Маски. Тогда мы получим свободу. Грешные души слепы, это их наказание. И Маски из них получившиеся тоже слепы.

Когда-то давно Малумь увлекалась цифрами и понятиями. Вот что из этого вышло.

Цифры.

Шестьдесят девять.

Рыжий кот гулял по краешку постели Нонны. На носу его были солнцезащитные очки, на хвосте - белая перчатка. Траектория шагов зверя являлась ничем иным как перевернутой пентаграммой, это солнечный луч успела заметить за час наблюдений. Она сидела на покрывале, скрестив ноги и положив лодочки-ладони на колени, присматривалась сквозь прикрытые веки к коту.
Вскоре он ударил хвостом, замурлыкал, бросился на Нонну и укусил ее за огненную прядь, и тут же отпрыгнул, обоженный. Шерсть загорелась, из горла зверя вырвался дикий демонический крик, а кончики волос солнечного луча превратились в песцовые кисти.
"Красоту нельзя взять силой. Она не поддается ни добру, ни злу", - написали они.

Неужели только единица?

Куриный Бог лежал под водой в прозрачном ручье и смотрел на Химел, единственную и неповторимую. Он хотел придти к ней, положить ее ступни на свои плечи и почувствовать леди над своими мыслями, но стекло родника не давало ему оторваться от земли.
"Истина недостижима, пока ты смотришь на нее только с одного своего места и не делаешь ни шага в сторону", - ответила на невысказанный вопрос Химел.

Дубль пусто.

Ветер увидел Дину впереди себя, шедшую по улице, не обращавшую внимания ни на что вокруг. Эол поспешил вслед, по старой привычке ругая людей и срывая с их голов шапки, морозя и лаская. Но девушка-видение становилась лишь дальше и дальше. Как бы Ветер не увеличивал скорость, он не мог догнать ее.
Шарф Дины развязался и полетел, кружась в воздухе и выписывая на нем слова: "Свободы не существует, пока ты принимаешь безумие быть собой в рамках тела и предрассудков"
.
Троеточие.

…ребенок написал веточкой на морском песке: "Раскрой Красоту, ее врата - путь к Истине, и только в последней - Свобода".
Волны подумали, потом еще раз подумали и стерли каракули…

вот, ваше величество. Теперь мы , наконец , можем поговорить спокойно. За открытым окном сияет полная луна. Если вам мешает сквозняк, я могу его прикрыть. Впрочем, простудиться вы все равно не успеете. Надеюсь также, что кляп вас не очень беспокоит, а ремни не сильно врезаются в тело. Мне пришлось их слегка подтянуть - вы знаете, королева все-таки женщина ; правильно затягивать ремни – мужская работа . Я несколько раз ей объяснял, как это делать , но никогда не мешает убедиться самому . Могу похвастаться, что конструкцию я разаработал лично. Воловья кожа лучшего качества, застежки кованого железа , все сделано по моим наброскам умелым ремесленником - мастер уже покоится на дне речки , в компании тяжелых камней . Молчаливая компания , тихое место... Мир его праху. Даже такой сильный человек как ваше величество не разорвет пут. Так что и не пытайтесь. Впрочем, судя по вашему виду, вы намерены слушать меня спокойно.
Вам , разумеется, уже понятно, что произошло. Вечером королева нанесла сюда визит якобы для исполнения супружеских обязанностей. Она подсыпала в вино снотворного, а когда вы заснули сном младенца, привязала вас к постели и отворила окно. Потом, натурально, отправилась в свою опочивальню - не женское это дело смотреть как любимый супруг уходит в лучший мир. Через часок я спустился по веревке с крыши - и я у ваших ног. Крайне сожалею, что пришлось разбудить вас парой оплеух, но ждать, пока вы сами проснетесь небезопасно. Кроме того, лучше не слишком тянуть , и не мотать нервы королеве - бедняжка и так проведет кошмарную ночь; лучше чтобы все кончилось побыстрее и жизнь наконец вошла в нормальную колею. Так что непосредственный смысл происходящего вам ясен, но причины. Причины...
Помню, как вы в первый раз появились в королевском дворце – простолюдин в холщовой рубахе , перепоясанной широким красным кушаком, за которым торчал огромный меч в ножнах. Как вы прошли, громыхая стоптанными порыжевшими сапогами, в тронный зал – еще один удалец, готовый рискнуть жизнью в битве с драконом. Помню ваш отрешенный взгляд – в нем не было страха ; он скользнул по золоченому плафону, шелковой обивке , мраморным колоннам и вазам из яшмы – как будто в этом не было для вас ничего нового и удивительного.
“Дерзайте, юноша - сказал вам король. Дракон - чума нашего королевства. Люди боятся выходить из дома, торговля и земледелие приходят в упадок. Он убивает больше скота, чем может съесть – из чистого удовольствия; жжет леса и пашни. Похоже, он хочет нас истребить; его ненависть мне непонятна. Попытки договориться ни к чему не привели – животное отказалось от пятидесяти девственниц еженедельно - и даже не стало торговаться. Зверь требует мою дочь - на это мое королевское достоинство пойти никак не может, и я торжественнно объявил, что отдам принцессу тому, кто справится с хвостатой бестией и принесет во дворец коготь с его правой лапы.
Вы не первый, кто стоит передо мной в этом зале. Лучшие юноши королевства полегли в неравной борьбе. Но я верю, что когда-нибудь извергу придет конец. Идите, и постарайтесь вернуться живым.”
Вы сказали только “Я постараюсь .” Придворные с ухмылкой переглянулись - лишь закоренелая деревенщина могла так бестолково признаваться в собственной трусости и неумелости. Другие говорили “Я обязательно убью эту нечисть!” Неучтиво повернувшись спиной вы вышли , даже не спросив разрешения, как это положено по этикету. Только снисходительность короля к идущему на верную гибель спасла вас от порки.
Для меня до сих пор остается загадкой, каким образом вам удалось зарубить пятнадцатиметровую огнедыщащую тварь. По рассказам очевидцев, хриплый лай издыхающего зверя был слышен в пяти окрестных деревнях - Сан Мишеле, Левазо, Понсюрмер , Фрез , даже в Шарбоннэ. Я знаю несколько различных версий; ни одна из них не кажется мне достаточно убедительной. Впрочем, способ теперь не имеет особенного значения. Дракон мертв, и второй вряд ли появится при нашей жизни. После же – хоть десять. Когда вы пришли во второй раз , ваша одежда пропиталась пылью и свисала клочьями, а на правом боку была обожжена. Вы встали перед королем на колени, вынули из-за пояса грязную тряпку, и , развернув ее, положили перед собой чудовищный черный коготь с куском мяса, перепачканным запекшейся кровью . Королевской дочери стало дурно, она побледнела, ее вывели из зала и дали ей нюхать ватку с нашатырем.
От вас попробовали откупиться. Дочка каталась в истерике - она ни за что не хотела замуж за деревенщину.
- Где ты была раньше, дура – спросил ее король. Я объявил бы другую награду. А теперь поздно что-то менять.
-Но как я могла подумать, что победитель дракона будет таким... таким ... неотесанным
- Ты – королевская дочь. Твой брак – дело государственное. Я не могу не потеряв лица отказаться от подписанного мной указа. Если не хочешь замуж – попроси его сама. Возможно, он не станет настаивать , если увидит, что его чувство безответно .
В некоторых вещах старый король проявлял обычно не присущий ему идеализм.
- Ни за что! - сказала дочка. Я не стану унижаться перед мужланом.
Она предпочла пожертвовать собой во имя государства, но не ронять своего достоинства. Как я ее понимаю! Впрочем, брак в определенных кругах – всегда вывеска, не более. Если беременность незамужней принцессы – скандал, то беременность замужней - знак продолжения династии; кто на самом деле - отец в таком случае неважно в силу невозможности достоверно об этом знать. Если девушка должна быть осмотрительной, замужняя женщина может без опаски отдаться своим страстям и прихотям . Надо сказать, что и девчонкой жена вашего величества была изрядно испорчена. Ее забавы с камеристками обсуждались при дворе, одно время даже беспокоились , что предпочтение , выказываемое королевской дочерью особам одного с ней пола может отрицательно сказаться на престолонаследии. К счастью, это оказалась возрастным, и со временем склонности наследницы вошли в более обычное русло. Два милых молодых человека охотно согласились на небольшую операцию, которая не препятствовала наслаждению , но лишала их возможности иметь потомство; они были допущены к особе входившей в плодоносный возраст наследницы и пользовались ее благосклонностью к общей выгоде и удовольствию . Одна из камеристок также входила в этот интимный круг ; они с большим разнообразием и выдумкой проводили досуг .
Появление дракона было встречено в их кружке со смешанными чувствами. Они посвящали ему чувствительные стихи; наслаждение, боль и гибель так прочно связаны друг с другом; у наследницы престола чувствовали эти вещи с особой силой.
“О дракон – я хочу умереть
В твоих заскорузлых лапах
На треть
Пронзенная копьем твоего естества
Задыхась в рвоте
Слыша восхитительный запах
Твоей колоссальной плоти...”
Ее юношеские стихи – неумелые, надо сказать. Конечно, с возрастом она перестала их писать.
Возможно, дракон тоже питал к ней некую симпатию. Недаром он ее добивался. Это не значит, что он ее не съел бы; мне трудно сказать, что стало бы с принцессой, если бы ее отдали дракону.
Бог мой , что вы, мужлан, знали об этих династических тонкостях. Для вас принцесса была волшебным, возвышенным существом - и кто решился бы открыть вам глаза на истиное положение вещей?
Меня всегда удивляло, откуда берутся идеалисты. Полагают, что идеализм происходит от глупости ; должен признать, однако, что некоторые идеалисты по-своему умны. Я много думал об этом. Полагаю, идеализм – некий дефект характера , неумение ощутить свое место как индивидуума в обществе как целом. До определенной степени общество терпит идеалистов, как и другие отклонения от нормы; они даже в чем-то полезны. Хорошим жокеем, к примеру, может быть лишь очень маленький человек - вы, ваше величество, никогда не выиграете на скачках – чистокровный скакун под вами просто рухнет. Но если идеалист заходит слишком далеко, не остается иного выхода, чем нейтрализация. Крест, костер, цикута... Надеюсь, вы избавите меня от примеров- они общеизвестны.

Свадьбу обставили с подобающей роскошью. Вы лучше меня знаете, что произошло после, под пологом , на кровати отделанной слоновой костью и украшенной в изголовьи огромным рубином. Недаром все отметили вашу угрюмость и торжествующую усмешку принцессы утром после брачной ночи. Право не знаю, стала ли принцесса скрывать от вас то, что не была девственницей с помощью ланцета медика, либо придумала какую-нибудь трогательную историю о совращении, невинной юношеской любви...
После замужества она охладела к своему прежнему небольшому кружку; ей захотелось разнообразия , за год она приобрела права на верность по меньшей мере половины молодых придворных, конюхов и слуг . Слава о ее похождениях просочилась далеко за пределы королевского дворца. Прозвище “Крольчиха” упоминалось по захолустным деревням северных болот . Вы, ваше величество, были единственным ничего не подозревавшим человеком. Вернее, делавшим вид, что ничего не подозреваете. Вам не хотелось оскорблять супругу подозрениями и проверками; возможно даже не столько супругу, сколько себя, сохраняя бессмысленную верность жене, раздвинувшей ноги под половиной королевства.
Ваше поведение и манеры были предметом постоянных насмешек, ваш сельский говорок пародировали на светских раутах, а неумение обращаться с пятью бокалами и семью вилками на светских обедах служило темой множества нелестных комментариев. Вы так и не удосужились выяснить разницу между вилкой для рыбы и вилочкой для фруктов и уничтожали изысканные яства с быстротой, приводившей в отчаяние французского шеф-повара, неоднократно грозившего уйти. “Я не могу служить у короля, начисто лишенного вкусовых сосочков “- говорил он.
Вы дарили супруге роскошные издания классиков, пылившиеся у нее на полках, но отказывались покупать ей бриллианты, к которым она чувствовала непреодолимое влечение; каждый ростовщик королевства знал, что за хороший камень она отдаст душу сатане, а тело – прокаженному.
Не знаю, почему старый король завещал царство в вашу пользу. К концу жизни он стал сентиментален; даже ударился в благочестие, совершенно не свойственное ему раньше. “У него чистая душа” - говорил он о вас. “Если он научится любить людей такими, каковы они есть, он сможет прекрасно руководить страной. Я только боюсь, что гордыня погубит его раньше времени. “
Надо сказать, старикан как в воду глядел – гордыня действительно вас погубит – и этого осталось ждать совсем недолго.
Королевское достоинство прибавило принцессе честолюбия. Он хотела стать образцовой матерью действительного наследника престола. О том, чтобы зачать его от вас, само собой, не было и речи. Я умело напрвлял ее амбиции, постепенно я, министр двора, стал ее советчиком и опорой. Она настояла на моем повышении в ранге до министа внутренних дел – это дало мне возможность знать все обо всехчерез разветвленную сеть шпионов. Для вас видимо не секрет, что ваши прекраснодушные указы игнорируются, а фактически власть в стране принадлежит мне.
Да, ваше величество, сложившееся положение вещей остается лишь закрепить законодательно. Сейчас вы опрокинете канделябр, ваше ложе загорится. Страна оплачет монарха, наследнику назначат регента. Полагаю, вы поняли, что регентом будет ваш покорный слуга и действительный отец наследника.
Спокойной вам ночи...



Простолюдин в холщовой рубахе , перепоясанной широким красным кушаком зашел в придорожную корчму. “Вина!”- коротко сказал он трактирщику. Он вынул из-за пояса и положил на табуретку рядом с собой огромный меч. Потом достал носовой платок и громко высморкался. Было немного странно, что такой здоровяк мог простудиться . Черт бы побрал эти сквозняки - сказал он. Жена не закрыла ночью окно – и пожалуйста!
Ты часом не из столицы? – спросил трактирщик . Во дворце произошли удивительные и пугающие вещи. Король во сне опрокинул канделябр и сгорел дотла; его опознали лишь по полурасплавленному обручальному кольцу. Королева от горя покончила с собой. Кроме всего прочего, бесследно исчез министр внутренних дел.
Путешественник чуть сильнее сжал кубок – тонкая красная полоска выступила на его безымянном пальце. Хозяин харчевни только теперь заметил, что на ладонях его собеседника не было мозолей, и хотя такими руками можно было гнуть подковы, ногти, под которые набилась дорожная грязь, было аккуратно обрезаны и ухожены.
Вещи не всегда таковы, какими они кажутся – словно не слыша вопроса ответил гость. Нет ли в деревне мастера, способного починить уздечку? Последний скорняк, которого я знал, не был профессионалом , и слишком понадеялся на надежность своей сбруи . Это кончилось для него скверно. Он не сумел вовремя выбраться из места, где стало чересчур жарко. И если кто-то выбирает смерть, то это иногда бывает от страха, и сладострастия гибели, а не от горя . Знаешь, трактирщик, говорят что королева никогда не любила мужа.
Он допил вино и вышел. Никто никогда больше не видел его в тех местах.

Кое-кто из знакомых сказал, что получилось нелохо, но я боюсь, что это было только, чтобы меня необидеть. Может незнакомые люди осудят? ^__^
Ткест большой - пришлось порезать на две части.

Убийцы

и вторая половина.

Джей Пройдоха, прочитала от начала до конца.
Хотелось бы высказаться, что бывает редко и обычно ми за подобное по головке не гладят.
Начну с банального - понравилось, хоть во время прочтения и вызвало очень странные ощущения
( начало - после первых трех абзацев прошел скепсис, с которым начинала читать.
продолжение - лучше и лучше, интересно, чем завершится.
середина - кровь.. кровь... мамочка родная. Зачем я вообще начала читать это?
Продолжение – все-таки стоило начать и завершить.
конец - слава тебе небо)

В целом - действительно неплохо.

Только что касается лексики. Не стану, конечно, советовать как писать надо как не надо. Потому что у каждого свой стиль и предпочтения, просто...

что "бьет по сознанию" при чтении.

-охраны обязан стоять на улице. Охранник

-В забегаловке на двери красовалась надпись “Закрыто”, а внутри было абсолютно пусто, за указанным столиком тоже, только разложенный ноутбук, весьма дорогой, надо заметить. (здесь: "надо заметить" так как пусто или так как дорогой"... просто при чтении создалось ощущение неполноты предложения)

-Макс проверил свой счет. Так и есть. Шестьсот тысяч долларов переведено на его счет. Он набрал нехитрую комбинацию клавиш, и деньги с этого счета перевелись на несколько других, на которых и хранились основные сбережения Макса.

-Прежде чем они успели среагировать, они оба получили по несколько пуль в грудь.

-Макс обнаружил, что еще два миллиона восемьсот тысяч переведены на его счет. Переводя деньги на …

и подобное.
На сим завершу.


Оставляю маленький рассказик. С которого начало приключение "секта"... Правда разница между ними огромная.

продолжение

Как участница приключения "Секта", могу сказать, что рассказ разительно отличается от приключения, задумка, конечно, одна и эксперт, но всё остальное... Различаются герои, их действия, последовательность событий. Получается такая альтернативная история, а что, если бы было так...?
Написано умело, каких-либо речевых, граматических ошибок я не заметила(хотя нужно будет ещё раз перечитать), попалась такая фраза:

"-Поймаю этого гипнотизера, перочинным ножиком отпилю кое-то, а потом и все остальное"

Наверное, должно быть "кое-что"? Но Word ошибку не подчеркнул.

Кстати, Маха в рассказе намного жёстче и более грозная, так сказать, чем в приключение, такое у меня сложилось впечатление.

Agrainel попросила меня выставить моё мнение по поводу рассказа Джея Пройдохи.
Джей уже видел моё мнение. Оно очень субъективное. Написала сразу после прочтения этого рассказа.

Рассказ просто шикарный!!!!!!!!!!!

Описания такие чёткие, красочные, точные, всегда к месту. Само повествование вроде подробное, но нет ни одной лишней детали. Оно очень гладкое, очень удобно читать.

А место в ванной напомнило мне «Сияние». Реплики про появление призрака, такие резкие, короткие, точные, что можно напугаться от неожиданности.

А эти шокирующие описания убийств, так кровожадно и беспощадно, мне даже страшно, что ты такое пишешь.

Я просто в восторге!

Джей Пройдоха, пожалуйста, выстави ещё какой-нибудь свой рассказ!

... однажды, примерно год назад, пришла мне в голову идея рассказа... возникла она под влиянием одной "ролёвки"... рассказ этот я представляю вам на обозрение...

… во сне, и наяву…

Ты когда-нибудь трогал рукой облака? Это потрясающее чувство, когда ты машешь им рукой и вдруг одно из них изменяет свой плавный полет и широкими кругами спускается к тебе... И если у облака хорошее настроение, а оно у облаков всегда хорошее, ты сможешь забраться на него и оно поднимет тебя вверх, ближе к золотому диску, сияющему посреди лазурного неба... А на некоторые облака можно забираться и вдвоем...
Ты когда-нибудь слышал поющий ручей? Хрустально чистая вода, звенящая мелодий потока, шорох ползущих по дну маленьких камешков... Шелковая трава под ногами, зеленый шатер деревьев над головой, цветы, источающие тонкий аромат, и убаюкивающий шепот листьев...
Снежно-белые единороги бродят вокруг, тихо переговариваясь, и их почти неслышные шаги так хорошо вписываются в музыку леса... На их грациозные движения можно смотреть часами, не уставая и не переставая наслаждаться видом этих чудных созданий...
Ты когда-нибудь видел оленят, играющих со львятами и медвежатами на солнечной лужайке, в то время как их родители в тенечке ведут добродушную соседскую беседу, медленно текущую сквозь полуденную жару? Случалось ли тебе играть в карты с обезьянами, которые отчаянно рискуют, подтасовывают карты, дерутся за возможность раздавать и отвечают шуткой на каждое твое слово?
Случалось ли тебе видеть сказочные миражи над клочком пустыни величиной с небольшой пруд? Видел ли ты в колебаниях раскаленного воздуха драконов, парящих над песчаными бурями, гномов, живущих в скалах, эльфов, варящих эль или фей, танцующих в лунном свете? А случалось ли тебе, обернувшись, увидеть их всех, глядящих в то же марево и видящих там свои, другие сны?
Случалось ли тебе проходить через увитые плющом ворота замка, стоящего между лесом, пустыней, горами и морем? Видел ли ты стены белее снега, крытые красной черепицей, над которыми светится червленое золото колоколен? Сидел ли ты на башне со стаканом золотистого вина, обсуждая с баньши смысл жизни и глядя, как солнце садится за лесом, оттеняя зелень своим багровым дымом, или на ночь и бочонок позже встречая его из-за гор, и сравнивая розовый оттенок вершин с цветом вина в новой, покрытой пылью и
паутиной бутылке?
Сидел ли ты в библиотеке, хранящей рукописи Олимпийских богов?
Приходилось ли тебе бросать на турнире перчатку и нестись вперед на покрытом сталью коне, думая о той, кто смотрит на тебя с трибун? Пробовал ли ты прочесть тайны Сущего на дне тигля, в котором плавится философский камень? Танцевал ли ты на Балу Миров?
Одним словом, был ли ты в Ланвейле?
Он ждет тебя. Рано или поздно, верхом или пешком, с мечом или книгой, полный сил или умирающий, победивший или нет - ты обернешься и увидишь золотые купола, красные крыши и белые стены. Хлопнут на ветру флаги, ляжет под ноги тропа и грифон на замковой башне махнет тебе крылом.
Добро пожаловать в Ланвейл…

*Не любят здесь, смотрю, длинные тексты... поэтому выложу один из тех, что покороче. Не самый лучший, каюсь.*


...Тени слетаются на колыхающиеся отблески факела, словно вороны на падаль. Движимые неведомым им самим чувством. Тем, что влечет мотылька к неровному свету, заставляя его в порыве неведомого окунаться в ласковое пламя.
Жажда света.
Оно непостоянно и изменчиво. Сейчас - ты часть его, а на следующем повороте оно станет тобою. То клекочущие тени - рваные клочья Бездны, сплавленные с волями своих падших носителей; то хрипящее натужное дыхание, овевающего гибельным холодом. Затянутый пеленой, без малейшего проблеска надежды, сон старика, которому не суждено проснуться. Жадно скрипящая коса, и клокочущий туман, серая мгла под капюшоном, который сам не более, чем тень. Орел, жадно пожирающий твою печень и выклевывающий глаза. Око, У Которого Нет Век.
Кричащий, дергающийся в конвульсиях глаз не замечает тонкостей и граней. Все едино под покровом страха - едина и Тьма. Она тащит, тащит тебя вперед - на ходу сминая, как бумагу, волю и разум, сдавливая в крепких тисках душу и топча сердце. Но даже движение вперед не дает покоя - ибо это лишь падение, в очередную Бездну - падение, грозящее только вечностью.
И цена всему этому порой - лишь слово.
Нет сил кричать, нет сил бояться. Единственный жребий - поддаться, быть съеденым, и уйти... уйти, встав в ряды сонма теней, терзающих тебя в непрестанном полете в Бездну.

...И лишь запрятав глубоко под спуд себя самое, невозвратимо потеряв незначающий шлак, шелуху, ты наконец найдешь конец. Путь далеко не прям, хоть и видится подобным - но во мраке даже смерть означает жизнь.
"Идущий во тьме способен принять за свет в конце тоннеля огонек погребальной свечи."

И тогда - конец кошмарам, боли, страху, смерти - тоннель окончился. Ты окунаешься в ласковые и теплые лучи солнца, блаженно подставляешь лицо мягко овевающему ветру. Перед тобой - смысл, цель, любовь, жизнь - широкий и богатый обитаемый мир, а возможно, даже не один. Все остальное - невозвратимо в прошлом, осколок минувшего. Каждый находит здесь свое: иной - тернистый и извилистый путь, полный загадок, тайн и опасностей, выводящий к пьянящей победе; другой - покой и благость в Поднебесном раю, третий - счастье с любимым человеком. Пламя свечи перед тобой - ярко пылающий огонь вселенского костра. И тебе уже глубоко плевать на то, что ты можешь сгореть, как мотылек - ведь оно ТАК БЛИЗКО. Подумать только, ТАК БЛИЗКО!
"Зло для всех одно - и только добро разное..."

Как жаль, что цена всему этому порою - лишь слово. Как жаль, что все невероятные падения, и столь же невероятные взлеты порою - лишь пересыпающиеся песчинки под крохотным волнением Дыхания Океана.

Жнец неторопясь вошел в сквер, тяжело опираясь на посох, украшенный рогатым черепом. Он многое видел за всю свою жизнь и еще больше забыл. Но иногда, воспоминания, далекие и разрозненные всплывали из глубин его памяти. Ну что ж, почему бы ими не поделиться.

В лесу было неспокойно. Ветер срывал с деревьев листья и яростно бросал их на землю. Наступающие сумерки делали неприветливый и темный лес еще более мрачным и жутким. Он словно замер в предчувствии беды, и на много миль вокруг были слышны лишь стоны ветра да тоскливый вой волков. Тяжелые свинцовые облака казалось задевали верхушки деревьев. На землю опустились сумерки и в лесу воцарилась гнетущая тишина. Огромный черный коршун пролетал над лесом, возвращаясь в свое гнездовье в скалах. Привлеченный мягким голубоватым светом в западной части леса, он начал спускаться.
Двое эльфов-дозорных стояли на стене, окружавшей небольшой военный лагерь эльфов. Холодный ветер трепал их плащи. Обычно столь легкий и ласковый к Древнему Народу, сейчас он засыпал их невесть откуда взявшейся пылью и листьями, сорванными с ветвей деревьев. Из-за всего этого, сердца часовых наполнялись гневом против погоды и ветра.
"Скорее всего, это дело рук дроу,"- буркнул один из дозорных, пытаясь закутаться в свой плащ. "Наверняка, - со знающим видом кивнул другой и подумав, добавил, - совсем от рук отбились! Решили, небось, что коли дань нам не платят, так можно всякие пакости творить!"
-Хм... Да разве ж дроу платили когда-нибудь нам дань?
-А то! Мне об этом сам капитан Дираэль говорил.
-Ха! Капитан Дираэль болтает о том, чего сам не знает.
-Ты думаешь? Эй, смотри, коршун!
-Спорю на двадцать серебряных, что я собью его одной стрелой!
-По рукам!
Эльф одним движением натянул свой лук и пустил стрелу, но коршун, почуяв опасность, резко заложил вираж, а затем взмыл в высь.
-Проклятье! Это колдовство!
-Не важно! Ты проиграл...
Коршун уже не слышал криков дозорных. Он несся к скалам, к своему гнезду. Поднявшись на нужную высоту, птица позволила ветру нести себя прямо на острые камни скал. И когда коршун неминуемо должен был разбиться о каменные глыбы, он быстро сложил крылья, а затем так же быстро их развернул. Благодаря этому маневру крылатый охотник оказался в небольшой каменистой долине, защищенной скалами от резких порывов ветра. Там, на одном из уступов, было его гнездо.
Коршун еще не знал, что и его подругу, и его выводок съел голодный драук, неизвестно как выбравшийся из лабиринта подземных туннелей.

людям с повышенной впечатлительностью читать не советую.
вообще захотелось уничтожить сразу после написания, но сдержалась.

предупреждаю, что я согласна с мнением моей школьной учительницы по литературе, которая утверждала, что мне нельзя писать "по вдохновению, руководствуясь эмоциями". но время от времени...

***
- Мама, а откуда берутся слёзы?
- Их разносят ангелы.
- Это те, которые с крыльями?
- Да. Они летают от человека, и если видят, что ему больно, то достают из сумки на плече немного слёз и слегка сбрызгивают ему лицо.
- А зачем они это делают?
- Слёзы забирают боль, и тогда человеку становится чуточку легче.
- Значит, чтобы у меня перестала болеть голова, мне надо немного поплакать – и всё пройдёт?
- Нет, малышка…Чтобы всё прошло тебе понадобятся все слёзы мира и даже больше. Слезинки ведь маленькие, и забирают совсем немного боли.
- Жалко… А почему тогда плачут и те, у кого ничего не болит?
- Потому что боль бывает разная.
- И что же, все ангелы разносят слёзы?
- Не все. Ангелы разные и дела они делают разные.
- А чем они разные? Как они друг друга различают?
- У тех, которые разносят слёзы, печальные глаза и сумка на плече.
- А где они берут слёзы?
- На небе. Наши слёзы – это дождинки, которые падают из облаков.
- Нет, ведь дождинки сладкие, а слёзы – солёные.
- Просто у неба слёзы чистые, а в наших скапливается наша боль…
- Значит, она солёная?
- Иногда. Чаще горькая.
- А эти ангелы… Они живут на небе?
- Не всегда. Многие из них живут на земле, ближе к нам, а на небо они поднимаются только за слезами.
- И что, на улице можно увидеть ангела?
- Можно.
- А почему я их не видела?
- Потому что они прячут свои крылья, одевают обычную одежду, и мы принимаем их за людей.
- А как эти ангелы называются?
- Ангелы Слёз, но чаще – Ангелы Боли.
- А они делают как лучше когда заставляют людей плакать?
- Они никого не заставляют. Они чувствуют, нужны человеку слёзы или нет, и если нужны – дают. Человек волен выбирать – принять этот дар или отвергнуть.
- Значит, они предлагают облегчение?
- Можно и так сказать.
- Знаешь, мам… Наверное, когда я вырасту, я стану ангелом боли. Буду ходить среди людей и помогать им избавиться от этой самой лишней боли… Я буду очень-очень хорошим ангелом, правда?
- Да, малышка…
- Мам. Ты что, плачешь? Тебе больно? Мам?..
- Нет, детка… Просто я очень тебя люблю. Ты у меня одна. И когда ты станешь ангелом, у меня больше никого не будет. Поэтому я очень боюсь, как бы ты не стала ангелом слишком рано.
- Мамочка, ну я же буду жить рядом с тобой.
- Да, малышка… Ложись-ка ты лучше спать, уже поздно…
- Мама… У меня очень голова болит, погладь её пожалуйста…
- Конечно, малышка… Ты только подожди… Не становись пока ангелом…


эпиграф к повести "Окна" by RomenSul

РоменСул, прочитала. Сначала даже не поняла, почему людям с повышенной чувствительностью читать не рекомендуется. К концу всё-таки поняла... Да... на душе стало как-то печально и грустно, она сжлась в комок и не хотела разжматься ещё долгое время. Плакать не хотелось (всё-таки не такой уж я и чувствительный человек), но... А не знаю, что но. Просто не хотелось.
Правда, для эпиграфа несколько длиннова-то. Ведь эпиграф - это некие строчки (или небольшое произведение), стоящее перед основным текстом и выражающим его основную мысль. Я не ошибаюсь? Я редко ошибаюсь...

Наверное, имелось ввиду от человека к человеку?

Я понимаю, что это сказала маленькая девочка, но всё равно звучит не по-русски.
Ты не подумай, что я придираюсь и что мне непонравилось. Мне понравилось. Если бы это было не так, я бы не стала такой довольно длинный пост(по сравнению с остальной критикой), да и о чувствах моих было сказано в первом предложении...

Не судите строго....
Темно..и холодно.... оно сидело в офисном кожаном стуле и медленно умирало... мысли были как кисель... хотя думать было особо не о чем... - "Все, что надо или хотел - сделал... только ее не получил.... такой сладкой и желанной больше ни кто не был... только ОНА... казалось вот..вот..она рядом..тока руки протяни, но при попытке схватить, она таяла как морок в воздухе. И почему все так?... ведь были деньги...
была власть и сила... а она не захотела....ушла - исчезла из жизни ... из его жизни. И что, спрашиваеться, ей надо было? Он готов был на все.... все отдать... всего себя с потрохами...а она незахотела даже глянуть на это... даже попробовать...капельку...чуть-чуть..." - Кровь медленно стекала по руке, маленькими капельками падала на пол... - "Ну, вот ...такой костюм испоганил, зараза... Хотя какая разница - 9 гр в сердце... ее все равно нет."
Она сидела на столе и смотрела в его пустые глаза... - "Да - готов... глупый..." - спрыгнув на пол, обошла во круг стула и облокатившись на плечи трупа, задумалась, - " Такой глупый... но такой сильный ..и проиграл... А ведь это всего лишь одна твоя жизнь... что же ты дальше делать будешь???".. закрыв глаза начала бормотать ... каждым словом ускоряя темп речи.. а в комнате замигал и погас свет... их окружила
стена воздуха... вещи летали по кругу как в урагане, сталкиваясь - ломались... а она все говорила и говорила... ее белые волосы развивались.. голубые глаза стали темно синего цвета заполнив весь объем радужки... зрачек исчез... с кончиков, таких ухоженных
и тонких пальцев срывались молнии... пробегая по всему телу мужчины, они уходили обратно в пальчики и вновь обратно... по замкнутому кругу.. Труп слегка трясло... в пустых глзах мелькали картины прожитой жизни... карие глаза мужчины наполнились слезами... побелевшее лицо стало обретать нормальный "живой" цвет... где-то глубоко в груди гулко ударило сердце... раз... и остановилось... два... и кровь хлынула по телу... три..и механизм преродного происхождения вновь
начал свой отсчет... "Живи"
Очнулся как от недельной попойки... в горле сухо...язык нешевелиться...
голова раскалываеться, перед глазами цветные круги... он медленно встал со стула... - "Бывает... эт где ж я так напился??... " - наконец он прозрел...комната была как после первой мировой страна... вся мебель переломана, целым остался тока стул на котором он сидел и ривольвер валявшийся около ножки......"Ну не черта себе" - ... неожиданно в голове всплыли картины последних 5 часов... "Не может быть...я же умер".. он схвалися за сердце - мерный стук, его испугал сильнее, чем если бы, оно не стучало... на полу была кровь, на костюме - кровь...но он был жив... "Неужели это ты... неужели это ты - Смерть..."
В голове раздался тихий, до боли знакомый голос....воображение тут же нарисовало ее силуэт... белые волосы до плеч, голубые глаза... тонкая талия, точеная фигура.. хрупкое и неземное совершенство, - "Мы пренадлежим сами себе...но у каждого свой час, когда он уйдет из мира в другой мир... твой час еще ненастал..."

Падший ангел.

Свет, золотистой рекой, лился на гладь мира. Его лучи скользили по белоснежным облакам, падали вниз и дробились на множество цветов, попадая в серебряную дымку, покрывалом, застилающую всю землю. Сплошное переплетение радуг, гигантской паутиной растворялось в прекрасном дыму. Лишь в нескольких местах из него выходили вершины лазурных скал, кристально чистого льда. Тишина и покой. Ничто не потревожит белоснежный туман, ни дуновение ветра, ни взмах крыла дракона. Мир заснул, замер навеки, став пристанищем тех, кто смертельно устал от суеты жизни, тех, кто вечно искал истину и нашел ее внутри себя, тех, кто завершил свой путь в иных мирах и не возжелал избрать себе новый.
Аким – чертог предела вселенной, мир лежащий у порога силы. Той силы, которую называют хассах, порядок, лор, инь. Названий столько же, сколько и миров, в великой цепи вселенной, или даже больше, ведь в каждом из них бытует не одно название. Это не важно. Значение не становится иным от названия. Ничто не менялось здесь, поток времени почти не касался сферы этого мира. Сплошная белоснежная пустыня, вроде бы наполненная миллионом красок, но все равно остающаяся мертвой.
И лишь в одном месте присутствует подобие жизни. На вершине одной из ледяных скал сияла, божественной голубизной арка врат. Подле нее стояли два крылатых стража. Свет не касался их доспехов, они сами были светом, будто звезды упавшие с неба. Каждый держал по длинному посоху, хрустально чистому, как слеза ребенка..
Тишина. Тишина угнетала его сильнее всего. Будто все вокруг не настоящее, сделанная мастером иллюзия, картина работы великого художника. Рядом стоит мой близнец, моя копия. Глухой шлем с забралом, ни дыхания, ни биение сердца - словно он мертвая статуя. Наверное, я такой же. А раньше все было иначе. Наверно это было давно, хотя как здесь можно считать время. Но раньше здесь было шумно, ОНИ веселились, пели. Здесь стояли дворцы, и из-под их золотых чертогов вечно лилась музыка. Потом пришло время, которое они называли рагнхильд, или как-то еще, теперь уже не точно не скажешь. Они ушли, потом были другие, третьи. Они сменяли друг друга и вместе с ними менялись и мы. Потом ушел последний, и, перед тем как шагнуть под голубую арку, он сказал нам, что мы стражи врат и должны оставаться здесь всегда, и не пускать никого из вне. С того момента было несколько битв. Мы загоняли всех обратно, или они оставались здесь и их тени падали сквозь облака. После все застыло, умерло и, наверное, даже время остановилось.
Так мы и стоим, смотрим я на брата, а он на меня.
Внезапно что-то стало меняться, ворота засветились ярче, и в них загорелась маленькая искра. Скала завибрировала, послышался монотонный гул. Искра взорвалась и на ее месте появилась фигура женщины, верхом на чудном звере. Посохи стражей вспыхнули огнем.
Зверь рванул с места в длинный прыжок. Раскрылось два жемчужных крыла. Здоровенный клюв раскрылся, и послышался боевой клекот. В руке всадница держала длинный лук.
Со зловещим гудением сорвалась первая стрела, вторая, третья. И вот уже смертоносный рой несся к стражам. Движения всадницы слились в одно от скорости. Все стрелы сгорели, не долетев до цели. Стражи взмыли в воздух, и стали кружиться вокруг нарушителей. Они летели сами по себе, крылья оставались сложенными за спиной, подобно плащу. Зверь метнулся на одного, но тут же отлетел, с опаленными перьями на груди. Лук уступил место копью. На граненом наконечнике заблестело солнце. Но исход боя был уже предрешен. Крылья стражей, наконец, раскрылись. Пара взмахов и из них, сверкая острыми гранями, полетели перья. Тяжелые и острые. Подобно ножам впивались они в тело грифона. Брызнула кровь, и зверь рухнул вниз, разбив радужный мост. Плотный туман стал медленно сходиться над поверженным противником. Мир снова застывал. И о прошедшей битве напоминала небольшая вмятина на пухе облаков. Но вскоре исчезла и она.
Немного покружив, победители направились обратно к вратам, чтобы опять замереть в ожидании следующего прорыва.
Боевой пыл понемногу уходил. Я прокручивал в голове весь бой несколько раз. У нее не было шансов. Я мог испепелить ее огненным жезлом, как только она появилась. Но кто знает, когда произойдет следующий бой? И снова тишина, как будто не было ничего, а бой прошел только в моих мыслях.
Время проползало где-то на задворках этого мира. Но что-то изменилось. Тишина схватила меня гораздо сильней. Она убивала, давила, и чем дальше, тем сильней. Возникла кошмарная мысль оставить пост, пройти вратами. Что за ними, новый мир, новые сраженья? Но долг приковал меня к этой скале. Я не помню, кто его наложил, кто меня создал. Я знаю только, что я раньше был там, внизу. Там было темно и холодно, очень холодно.
Один страж покачнулся, его посох запылал, один взмах и вниз полетел огненный сгусток. Туман расступился, открыв свои глубины. Огненный шар все летел, и истаял, так и не достигнув дна.
А она должна быть где-то там, и другие, что остались здесь. Куда они пропали. А может внизу, далеко на дне еще есть кто. Может там есть другая жизнь. Есть музыка и песни, голоса и смех.
Шаг и бездна приняла его в себя. Туман расступился перед ним и, медленно сошелся за его спиной. Жезл освещал дорогу, свет от него проникал вглубь льда скалы. Постепенно там стали проступать силуэты вмерзших тел. Их было множество. Одни держали в руках оружие, другие изгибались в предсмертных муках, третьи воздели руки, прося о пощаде или молясь своим божествам. Блуждая средь этого кладбища, он неосознанно приближался к скале, у которой была последняя битва. Тени сгущались за спиной, в голове всплывали смутные воспоминания, картины прошлого.
Я тоже был заперт в такой скале. Жгучий холод держал его своими острыми когтями. Так, что же мы с братом такие же нарушители? Нас вырвали из ледяной могилы и поставили себе на служение. Но кто?
Наконец он достиг того места. Она висела вниз головой, широко раскинув руки. Вокруг больше никого не было. Несшее ее существо, скорее всего, свалилась ниже, всю скалу устилали окровавленные перья. Посох осветил ее лицо. Золотистые волосы примерзли ко льду, обнажив заостренные уши. Лоб пересекала серебристая ленточка, покрытая причудливым узором. В раскосых глазах читалось спокойствие и умиротворенность. Полные губы застыли в обиженной усмешке. Она была красива, ее лицо так отличается от маски забрала его брата, что вечно видел он, стоя на посту.
Он коснулся ее щеки. Кожа была гладкой и обжигающе холодной. Кисть, привыкшая держать только полированный хрусталь жезла, задрожала. В голове проносились тысячи мыслей и образов. Картины одна невероятнее другой всплывали перед ним. Образы других цветов , краски иных миров и что-то еще, неуловимо тонкое сквозило из них.
А какая на ощупь моя кожа? Какого цвета мои глаза?
Пальцы коснулись гладкой поверхности шлема, заскользили по нему: ни ремешка, ни застежки. А вдруг это и есть мое лицо. Холодная личина с застывшим выражением гнева. Стало очень холодно, появилось чувство, рождающееся, только когда появлялись ОНИ. Кажется, оно зовется страхом. Руки задрожали. Пальцы начали холодеть.
Он стал неистово срывать с себя шлем, но тот был продолжением его кирасы. Лишь гибкий хауберк прогибался под пальцами на месте шеи. Вместо кожи сеть скрепленных колец. В бессильной ярости он стал биться о стену, раз, за разом вышибая из нее кусочки льда. Темнота сотрясалась от крика. Скала сотрясалась до основания. После очередного удара, тело его недавней противницы оторвалось от скалы и полетело дальше. Не понимая, что делает страж, камнем, кинулся за ней. Догнав, он обнял ее свободной рукой за талию и понес вверх.
Какая же она холодная. Но тело гибкое и податливое.
Обжигающая боль потекла по руке. Пламя от посоха загорелось сильнее. Свет впился в глаза раскаленной иглой. После всепоглощающего мрака, он казался карой за дерзость. Долетев до верхушки ближайшей скалы, он положил ее под солнцем. Постепенно бледность лица стала пропадать. Кожа уже не была такой холодной. Все тело было усеяно острыми перьями. Руки сильно изранены.
Наверное, она была еще жива, когда упала на лед. И стылая смерть остановила ее сердце.
Тело отогревалось. Из множества ран начала сочится кровь. Алая жидкость чуть светилась, будто ее налили на чуть горящий фонарь. Свечение усилилось, глаза тоже замерцали, но уже не красным, а бледно-зеленым светом. Внезапно она вздохнула, глаза вспыхнули, и с выдохом свет ушел из них. Теперь она умерла. Ее дух освободился.
Сколько над ней сидел он не помнил, что-то держало его здесь. Должно случиться что-то важное. В голове крутились странные мысли, его охватывали порывы. Тело то застывало, то его бросало в жар. Он не хотел этого, он исполнял свой долг, но теперь ему хотелось другого. Века тишины встали мертвым грузом на одной чаше весов. Но на другую вливались новые желанья.
Надо было расспросить пришельца. Узнать, откуда она пришла и зачем. ТЕ, что возложили на него эту ношу, давно сгинули, все. Зачем охранять пустой мир, покой мертвых душ. Все здесь уныло и постоянно. Но долг, ДОЛГ, ради которого он живет. Возможно, если его цель пропадет, не станет и его.
Страха смерти не было. В нем росла уверенность в бесполезности, бессмысленности его жизни. Раньше он хоть мог спросить ИХ, узнать кто он, но он не хотел, тогда. Теперь же есть только один путь, чтобы узнать правду.
Ноги оттолкнулись от лазури скалы, и в небе понеслась маленькая звезда. Врата приближались. Все воспринималось по-другому, даже воздух, кажется, был другого запаха. Он покидал этот мир без сожалений, он пройдет врата, а дальше будь что будет.
Вот уже виден мой брат, но что это. Почему его жезл воспламенился. Он хочет меня остановить. Но зачем, я же могу все ему объяснить, вселить в него надежду. Он же не понимает. В воздух поднялся второй страж, и вот уже две звезды кружатся под бирюзовым сводом, посылая друг в друга протуберанцы алого пламени. Воздух наполнился звоном тысячи кинжалов, пронзающих его суть. Грохот битвы проникал даже в черную глубину. Вспышки молний озаряли небеса, выкрадывая силуэты противников. Она длилась долго, часы, дни, столетья, время не властно над ними. Потом все стихло, вой поверженного брата затих в бездне смерти. Ледяная могила приняла назад свою жертву.
Он тяжело упал на ступени, ведущие к блестящей арке. Крылья лишенные своего оружия и бессильно повисли, подобно плащу. От посоха остался обугленный огрызок, который уже начал остывать. Победа не радовала его, он хотел, чтобы они ушли вместе. Принять неизведанное легче плечом к плечу. Вместе с подобным тебе. А теперь…
Страх вылез из своего убежища, как часто этот гость стал его навещать. Что если его настигнет ИХ кара за его предательство. Почему-то сразу вспомнились фигуры, вмерзшие в лед. Душу разрывали два порыва, остаться и завершить свой долг, дождаться наказанья и вечно сторожить врата, в одиночестве веков, или шагнуть навстречу неизвестности, возможно гибели.
Бывший страж схватился за голову. Дикий крик, ярости и ужаса пронесся по мертвой долине. Он уже знал ответ.
Прыжок, и врата приняли его. Вихрь красок, тысячи звуков пронеслись перед ним. Он свободен.
Когда закончилась цветная круговерть, вокруг распростерлась тьма. Но не тот мрак, что обитал в глубине, а успокаивающие покрывало, накрывшее его от боли и страха. Он посмотрел вверх: на небе мерцали миллионы ярких точек, ночные светила приветствовали пришельца. Все было другое, вокруг слышались шорохи, прохладный ветерок скользил сквозь щели в доспехах. Они больше не светились, не поднимали его ввысь, словно умерли, перейдя черту своего мира. Крылья вовсе опустились, новые перья-кинжалы не выросли на них. Пусть, это стоило того, это стоило жизни. Постепенно звезды блекли, восход озарился розовым заревом. Первые лучи коснулись холодного железа. Послышалось шипение, вверх заструился черный дымок. Доспехи плавились под солнцем этого мира. Вот с руки упала латная перчатка, развалился шлем. Он затаил дыхание, рука потянулась к лицу. Пальцы дотронулись до щеки, под ними оказался холодный камень, словно его только сто оторвали от ледяной стены. Огненный диск поднимался все выше. От брони ничего ни осталось, теперь уже дымился он. Кожа превращалась в пепел и ссыпалась на землю серебристыми ручьями. Он смотрел свой первый и последний восход, и был рад. Рад, что может насладиться этой красотой жизни. Только об одном он сожалел, что не увидит своего лица. Солнце встало, и мир зажил своей повседневной жизнью. Где-то громыхали битвы, где-то играла музыка, кто-то смеялся, кто-то рыдал. Жизнь шла своим чередом.
Улыбка посетила прекрасное эльфийское лицо. Она сидела на вершине скалы хрустального льда и аккуратно доставала, глубоко засевшие в ее тело перья, обиженно всхлипывая. Ее звали Лаурулит Ан Сирион. План удался идеально. Заклятье рождения души подействовало так, как и должно. Страж стал живым, его было даже немного жалко. Она была довольна, она выполнила задание королевы. И дома ее ждала награда. Новый мир станет главной жемчужиной в империи дома Сирион.

Короткая зарисовка, составленная на слете молодых писателей за сорок минут. Если он авам покажется немного странной - не удивляйтесь. Задание состояло в том, чтобы впихнуть в одно короткое произведение ряд заранее заданных слов. В любом случае, получилось нечто глючное.

Традиция

Рано утром, когда извилистые улочки города были совсем пустынными, когда торговые площади не наполнились еще шумом, и только где-то вдалеке перекликались стражники, в город вошел путник.
Это был высокий молодой человек, с ног до головы закованный в тяжелую броню. На поясе его виднелись ножны с мечом, нагрудник украшал стилизованный лепесток белого пламени – символ слуг Создателя. Паладин вел под уздцы лошадь – гнедая кобылка, измученная долгой дорогой, сгибалась под тяжестью поклажи, башенного щита, копья и прочей рыцарской амуниции.
Путешественника звали Сорэн, но сказать об этом было некому – на улицах не было ни души.
В тишине Сорэн прошел мимо спящих домов, ненадолго остановился возле Храма, и, наконец, достиг ближайшей таверны. «Желтое Пианино» - гласило название.
«Что за ерунда? – подумал паладин и на всякий случай осенил себя священным символом. – Надеюсь, не притон колдунов...»
Сорэн оставил лошадь в конюшне и подошел ко входу. Некоторое время он топтался на пороге, но человеческие голоса, доносившиеся из-за двери, подкрепили его решимость. Он толкнул дверь, и в лицо ударила волна теплого воздуха, шума и пряных запахов.
Паладин оглянулся, прежде чем входить.
В таверне было подозрительно людно, для столь тихого утра. К центру большой залы было сдвинуто несколько столов, уже ломившихся от всевозможных яств, и за каждым из них пировали люди. Дым стоял коромыслом надо всем этим безобразием и, смешиваясь с ароматом пищи, медленно уходил в окно. А возле окна... (Сорэн запнулся и оглушительно громыхнул латами) ...возле окна стоял бесовской инструмент – огромный, ярко-желтый, он испускал громкие звуки. Рядом прыгал здоровенный краснолицый бородач и жал на длинные белые палочки.
-А!!! Вот и он!!! Наконец-то! – заорал во всю глотку детина, отрываясь от страшного аппарата (звуки при этом прекратились).
-Ну где же ты был?! – с этим восторженным воплем он радостно облапил Сорэна и поволок ошарашено паладина к столу. Надо сказать, чтобы тащить за собой безвольную груду металла, надо обладать внушительной силой.
Сорэн очнулся, уже сидя на лавке и сжимая в руке кружку пива.
-Выпьем, друг! – весело предложил незнакомец, и борода подпрыгивала в такт каждому его слову.
-Но я не пью... – пролепетал паладин.
-А я зато – пью! – заявил бородач и одним махом осушил кружку. Толпа радостно загалдела.
-Ах, что за время, друг! – сокрушенно вздохнул виновник торжества. – У всех дела, все бегают, трудятся! Забыты те дни, когда можно было просто выпить с добрыми друзьями! Тебя, кстати, как зовут?..
Сорэн открыл рот, чтобы ответить, но договорить ему не дали.
-ТОСТ!!! – заревела изрядно подвыпившая толпа. – Медведь, давай тост!
Здоровяк (Медведь, кажется, было его прозвищем), вскочил и поднял кружку. Зал притих – весельчака слушали внимательно.
-Выпьем, друзья! Выпьем за замечательные традиции нашего города! Выпьем за строгих судей, беспощадно вешающих за убийство и разбой! Выпьем и за милостивого короля, даровавшего смертникам вольный день перед казнью! Выпьем за них!
-ВЫПЬЕМ!!! – грянуло в ответ, и пиво полилось рекой. Сорэн успел сделать глоток и только потом вспомнил, что терпеть не может пива.
Бородач, тем временем, покончил с новой кружкой и нашел взглядом свой дьявольский инструмент. Налюбовавшись аппаратом, он выпил еще и направился громыхать.
-А что, собственно, происходит? – наконец решился спросить паладин у соседа.
-Празднуем! Медведя завтра вешают!
-Как вешают?! – опешил Сорэн.
-А вот так, не далеко от сюда, на площади, за хулиганств и разбой.
-Как жаль... – произнес шокированный паладин.
-Взаимно! – долетело с противоположного конца зала. Бородач выглядывал из-за желтого инструмента. – И мне тебя жаль, друг! Тебе-то жить здесь!

...В тишине по кривым улочкам неслись звуки пианино...

Короткий рассказ, быть может, даже бессмысленный. одни эмоции...

ВЫХОД, КОТОРОГО НЕТ.
Темнота стала почти осязаемой, казалось, поднялся легкий ветерок и швыряет в лицо остывший пепел и золу. Усталым движением Он смахнул упавшую на глаза челку – поистине бесполезное движение, поскольку сюда не проникал свет, по крайней мере, сияние небесных светил – изредка попадались факелы, намертво прикрепленные к стенам, чадившие и испускавшие слабое подобие света.
Он шел на ощупь, ориентируясь на чувства, совершенно незнакомые обычному человеку, вряд ли это было обоняние или осязание, скорее некие инстинкты, ощущения, возможно, наитие или интуиция....
Но вот рука Его коснулась твердого и чуть теплого материала... «Тупик! Опять...» - и голова его безвольно поникла... Который уже раз тупик? Он сбился со счета. Здесь не было дней, часов, минут – река времени прервала свой привычный бег, и, обогнув это место, снова устремлялось вперед...
Он не стал ощупывать кладку в поисках маленькой лазейки – он уже встречал такие и они всегда оказывались монолитными. И всегда, всегда эти стенки находились именно там, где по его мнению, должен был быть выход.
Он не понимал, что выхода не было: был центр – маленькое пространство с 3 сторон огороженное стенами, был вход – выход отсутствовал... По крайней мере, пока...
Он отступил на несколько шагов назад и почувствовал, что можно свернуть и направо, и налево. Он не стал долго раздумывать, куда пойти: здесь это было бесполезно – казалось, расположение стен и тупиков тут меняется каждые несколько часов.
Он выбрал левый поворот и вновь продолжил свой путь, но Он двигался вперед уже не столь уверенно, как прежде - Он готов был сдаться... В его голове начали созревать мысли о бесполезности поисков, о том, что ему осталось только остановиться, прислониться лбом к теплой стене, вдохнуть жаркого воздуха, словно принесенного из раскаленной солнцем пустыни, и заплакать... и сдаться... Но он сопротивлялся этим мыслям, прогонял их из своей головы... Пока еще мог сопротивляться...
Но он шел... Шел и шел вперед. Еще один шаг навстречу неизвестности, еще шаг, приближающий к тупику, к центру...
Но в какой-то момент он ощутил некую перемену, перемену, происшедшую с воздухом, разом погасли все факелы, хотя Он не мог их погасить, как ни пытался. Легкий ветерок коснулся его усталого и изможденного лица, ласково взъерошив волосы. Он вдохнул этот воздух, казалось напоенный ароматами свежести горных вершин, и впервые за долгое время на Его лице промелькнуло что, очень похожее на улыбку.
Но, конечно, Он не мог знать, что за ним наблюдают, хотя так оно и было – как иначе я могла бы поведать эту историю?
И я не смогла остаться бесстрастным свидетелем. Это счастье мое или беда? Я не знаю ответа.
И я пошла к Нему, пошла сквозь лабиринт, хоть он и был для меня во много раз опаснее, ведь он был полон ловушек, действующих лишь на таких, как я.
Я пришла к Нему, преодолев все, я падала, плакала, я снова вставала, силы покидали меня – тогда я ползла на коленях, и я пришла. Я коснулась прохладной ладошкой Его щеки, отдавая последнее, что у меня осталось – приятную прохладу. Прохладу пролитых мною слез…
И я провела его к выходу, к выходу, которого не было, к единственной двери, выводящей отсюда – ко входу в лабиринт.
Я закусывала губы до крови, раздирала в кровь колени и пальцы, я много раз сдерживала слезы – но вела его…И вот – он у выхода, у выхода, которого нет…

И он прошел мимо, не заметив меня, не заметив жертв, слез, капель крови, отмечавших его путь, он прошел мимо, чуть ли не оттолкнув меня, и направился вперед с горьким разочарованием вперемешку с затаенной надеждой, светящимися на лице…
А я…Я упала у входа, не в силах сдержать слезы…Я плакала, и маленькие дождинки моей души капали на траву и становились жемчужинами росы…
Я не заметила, как появилась и осторожно села на мое плечо мой дракончик, мой ангел-хранитель, Адель. Но чем она могла помочь сейчас? Я не знала…Сейчас никто не мог бы мне помочь…
Адель тихо заговорила, ее голос зазвенел грустным перезвоном маленьких серебряных колокольчиков, успокаивая и вселяя надежду, что не все еще потеряно, что можно что-то изменить, даруя веру в себя и стремление жить и бороться: «Скай, ты же знала, знала, что шанса, что он тебя заметит, почти нет, знала, что это почти наверняка напрасно…И он ушел, отказался смотреть на мир сердцем, пропуская все чувства и мысли через призму рассудка, и он ушел, последовав за миражем…
А ты, ты достойна почета, Скай, ты прошла испытанье, ты проходила его много раз и все равно снова идешь на это, надеясь, что что-то изменится…»
Попытавшись заставить свою душу перестать плакать кровью разбитых надежд и отброшенных, растоптанных идеалов, я тихо спросила : «А он?»
«Не знаю» - был ответ…

Вот мой немного староватый рассказик...

Немного не на тему фэнтези, но собственные эмоции воплотились в рассказе.

Иллюзия Дождя

Едкая скука пропитала сознание и заполнила темную квартиру. Двухкомнатная, старая и скудно обставленная квартира, которых было сотни в Городе. В старом, отдаленном от цивилизации и технического прогресса городке, расположенном около реки и озера. Небольшое озеро, которое горожане называют не иначе как "Озеро". В этом водоеме никогда не водилось много живности, и поэтому было практически бесполезно городу. Пресную воду добывали из небольших речушек, стекающих с безымянных гор в озеро круглый год, так как река и озеро были слишком грязны. Чистые, но старые девятиэтажки - самые высокие здания в городе, они располагались в центре и занимали две небольшие улицы, ведущие на центральную площадь. Только в этих домах можно было посмотреть телевизор, или увидеть старенький компьютер. Остальные жители города довольствовались лишь бесплатным радио. Населением несколько тысяч человек, город отличался особой законопослушностью - очень редко происходили кражи или драки, так что местные правоохранительные органы занимались важными делами редко и были весьма этим довольны. Единственный недостаток этого тихого городка - осенние наводнения, которые бывали раз в несколько лет. Они были небольшие, но всегда раздражали местных жителей, неожиданно обнаруживших, что улица по колено в воде. В это время все жители закрывались в своих квартирах и ждали пока двухдневное наводнение не прекратится. Но это наводнение длилось уже полмесяца и все время лил ливень, который не давал надежды на ближайшее прекращение катаклизма.
Я сидел в своем потрепанном кресле, которое, по-моему, стоит в углу уже несколько лет. Взглянув на стол, заваленный разными по обложке и содержанию книгами, я вздохнул. Все это я прочитал за два месяца, которые я провел в этом девятиэтажном доме недалеко от центра города, в старой двухкомнатной квартире. Это квартира моего дяди, которая досталась мне по наследству после его смерти три года назад. Я хотел приехать сюда со своей женой два года назад. Я первый раз здесь, в этом городе, но за два месяца вполне освоился. Впрочем, здесь не так уж много надо запоминать. Один супермаркет, Милиция недалеко, Там же больница. Церковь на окраине. Вот и все, что нужно знать, чтобы свободно ориентироваться в этом Богом забытом месте. Сначала, я хотел сразу уехать навсегда отсюда, но что-то меня держало, а спустя неделю, я понял, что не хочу ничего, кроме уединения. Этот город оказался просто сказкой для людей моего характера.
Но все изменилось после начала бури, несколько дней назад. Ливень идет целыми днями, я замечаю его везде, он напоминает мне о чем-то забытом... Я не придал этому особого значения и продолжал жить в полном одиночестве, но вдруг появилась бессонница. Я ложился спать и не мог уснуть! Без всякой причины или стресса. Я ворочался, менял подушку, передвигал кровать, даже стал практиковать безумную идею считать овец. Мне пришлось принимать снотворное, чтобы заснуть. На какое-то время это помогло. Но спал я всего пару-тройку часов и вставал в холодном поту. Я не мог понять, что это. Врач сказал, что у меня хроническая бессонница и что надо принимать еще и успокоительное.
Я встал с кресла и зашел в ванную. Посмотрел на себя в зеркало. Бессонницу лицо переживало плохо, под серыми глазами появились темные круги, белки красные от треснутых кровяных сосудов. Я открыл горячий кран. На мгновение меня обдало холодной водой, но потом пошла горячая. Я помыл руки и волосы. Вытерся и вышел в коридор. Постепенно надел дождевой плащ, кепку и непромокаемые ботинки. Взял ключи, деньги и пошел на улицу. В подъезде было также холодно, как и на улице из-за выключенного отопления. Я повернулся на свою дверь под номером "74". Проверил, закрыл или нет и включил кнопку вызова лифта. Непроизвольно повернувшись влево и посмотрев на лестничную клетку, увидел надпись этажа - "17". Лифт прибыл, и я с чистой совестью вошел в него и собирался уже ехать на первый, как вдруг остолбенел. То есть как "17"!? Я живу на седьмом этаже! Я осторожно вышел из лифта обратно на лестничную клетку и уперся в стену, на которой было написано "7". Я внимательно осмотрел эту "семерку" и увидел лишь маленькую темную вертикальную линию слева от "7". Она сделана определенно ручкой. Нехватало еще и галлюцинаций, подумал я, вздохнул и пошел вниз по лестнице, так как ждать лифт уже не было терпения. Я пересек темный подъезд с разбитыми почтовыми ящиками, в которых валялись страницы из местной газеты. В этой газете никогда не было интересных новостей. Только программа телевиденья, да реклама. Это можно понять, ведь что может произойти в тихом, уютном городке, помимо смерти какого-нибудь пенсионера... Я вышел на свежий воздух.
Ливень был в кульминационном состоянии. Казалось, что воздух разряжен вовсю, а резкий запах озона освежал легкие после пребывания в душной квартире. Капли дождя били по воде, которая уже была по щиколотку. Учитывая, что центр города на возвышенности, то трудно даже представить, что происходит по окраинам. Дождь шел стенами, между которыми проходило около секунды. Тот, кто в первый раз попадет под такую стену, сразу станет мокрым, как после ведра с водой. Небо рассекали белые молнии, кое-где даже красные. На улице никого, кроме меня не было. Я вздохнул и побежал прямо по воде. Ботинки спасали, но огромные капли дождя били по плащу с такой силой, что я чувствовал. Я накинул капюшон. Редко пробегали прохожие, шлепая по воде и расплескивая ее в разные стороны. Я подустал и стал сбавлять темп, пока не зашел в здание, на витрине которого тускло блестел зеленый крест.
В аптеке оказалось также холодно, как и на улице. Аптекарь, мужчина сорока лет внимательно рассмотрел меня. А когда я привалился к прилавку, он вздрогнул.
- Здрасьте, - сказал я.
- Здравствуйте, с вами все в порядке? - насторожился аптекарь.
- Да как сказать...
- Вы наверно за успокоительным? - снимая очки, сказал аптекарь. В его глазах читалось беспокойство, свойственное молодым врачам.
- Да...
- Хорошо, - он нагнулся и достал откуда-то пачку таблеток. - Вот, берите... С вас 70, - я, не особо раздумывая, выложил на стол "сотню", взял таблетки и собирался уходить.
- А сдача? - аптекарь стоял с недоуменным лицом. Почему-то меня это раздражило, и я гневно выхватил у него сдачу.
Ливень вроде бы пошел на спад, но этого я не замечал, так как шел домой с опущенной, тяжелой головой.
Через полчаса я, вызвав лифт, рассматривал таблетки. Из-за не очень хорошего зрения мне пришлось прищуриться, и я увидел единственное слово - "Начало". Встряхнув головой, я посмотрел снова - "Для начала принимайте по одной таблетке в день..." и так далее. Это действительно успокоительное. Странно, почему я сомневаюсь? Я отвлекся и увидел лифт. Он стоял передо мной открытый. Это довольно редкое зрелище. Открытые лифты без пассажиров обычно означают, что они поломаны, но в этот момент мне было все равно. Я шагнул в него и нажал на кнопку седьмого этажа. Как только двери закрылись, кнопка, которая была вдавлена, выскочила. Я снова нажал, но она не вдавливалась. Лифт еще какое-то время постоял, а потом поехал. Наверно сосед вызвал. Проехав несколько секунд, послышалось какое-то движение за потолком. Я прислушался - звук, словно царапали железом по железу. По железу - по тросу. Я ударил в дверь ладонью, что повлекло за собой остановку лифта. Двери открылись, и я выбежал. Передо мной светилась цифра "4". Этот этаж я не помнил. Лампочек не было, и я не мог ориентироваться. Единственное, что я предпринял, так это развернуться. Недалеко было видно лестничную клетку. Там было стекло, и свет пасмурного неба пробивал через него. Но на лестнице что-то странное. Я присмотрелся и увидел, что кто-то лежит на спине. Я не мог увидеть детали, лишь по темному силуэту лежащего, я определил, что это человек. Вдруг я заметил, что из-за угла медленно-медленно выходит еще одна темная фигура. Очертания были четки и я понял, что это женщина. Она ступила в темноту, в которой находился я. Побежали мурашки по коже. Она приближалась. Я вспомнил, что в доме есть черный ход, и дверь в него была сейчас справа от меня. Меня переклинило, и я со всей силы толкнул плечом дверь. Она была открыта и вылетела. Я принялся пробираться наверх. Постепенно тревога и темнота спала, но я не угомонился, пока не вбежал домой и не закрыл дверь на все существующие замки.
Не раздеваясь, я вбежал на кухню, налил себе стакан воды, вскрыл обе пачки таблеток и заглотнул по одной. Подействовало сразу. Веки потяжелели, а руки расслабились. Я поплелся в комнату и прямо в уличной одежде и рухнул на кровать...

Город Д...
Вот я и здесь - в славном городе Д... Не знаю, почему я так долго к нему стремился и что буду делать теперь, когда достиг цели. И даже смешно, что я сказал "в городе" я не в городе - я на вокзале, а точнее сказать бетонной платформе. К этой бетонной платформе время от времени подходят, гудя и свистя, поезда. Люди не "рассыпаются" выходя из поезда, как это бывает в больших городах, а лишь медленно вываливаются из жестянок-вагонов. Порой складывается такое ощущение, что какой-то невидимый монстр выкорчовавает тягучую массу дачников, огородников, или как их там зовут, из огромных консервных банок. А срок хранения у консервов давно истек и любимое монстром лакомство - тягучка, никак не выберется оттуда. Странное чувство. Тревожащие мысли и образы. Я бы соврал и сказал, что я большой выдумщик и фантазер и что подобные образы я сочиняю абы-как, но это скорее всего от голода. Голод пусть и не тетка, а мозги подчищает основательно я то это точно знаю, уж поверьте мне на слова.
Но вернусь к начальной теме, т.е. к моей цели, по правде говоря у меня ее не было и нет. Как-то раз я решил бросить учебу, семью, быт, тяжесть дней и ночей, и отправиться путешествовать, просто так - ради удовольствия. Как сейчас помню - привстал с дивана, взял с полочки дорожный атлас России и наугад ткнул пальцем в перечень городов "с развитой лесной промышленностью". Попался именно город Д...Был ли я тогда романтично настроен или нет, но собрав в легкий рюкзак теплых шмоток и насыпав в карманы мелочи я ушел из дому. Если вы склонны верить людям, то поверьте этому, а если нет, то это ваши проблемы.
Хотя нет, если вы не поверили в мою искренность, то я расскажу еще одну историю: цели у меня не было, всю жизнь не было, то ли я ее не искал, то ли Бог заснул, когда просматривал на небесах мое досье и поэтому забыл наградить мою сущность целью. Рос я скучно - впечатлительности во мне не было ни на грош, смышлености и сообразительности тоже. Отчим, с коим я жил тогда, называл меня "Плася" не знаю почему. Хотя вру, знаю - много плакал я. Жутким плаксой и нытиком слыл я в садике, школе даже в начале учебы в институте.
Припоминаю сейчас, даже "историю с буквой Ш". А дело было так: в славное жаркое лето ,Бог знает какого года, отправили меня в лагерь "одаренных детей".Средства молодого, тогда отчима позволяли мне оказаться среди выскочек. И забава лагеря заключалась в том, что по настоящему "одаренных детей" в нем не было. Путевки победителям школьных олимпиад не выдавали из-за отсутствия оных. А по сему дети были простые ,"серые",из обеспеченных семей. И первый, и наверно последний раз в своей жизни я почувствовал себя своим, до боли простым и открытым, веселым и любимым. У ребят вокруг были те же детские комплексы и страхи, что и у меня, поэтому все вместе мы ощущали себя смелее, сильнее и умнее чем были на самом деле. Восторг тех лет я не забыл бы, даже если бы меня переехал грузовик. Светлые лица друзей, взгляд моей первой любви, наш общий веселый смех и плеск воды на фоне лагерных бараков, как черно-белая фотография вклеился в сознание и уже не отпускал.
А потом я вернулся назад. Пошел в школу, сел за парту... А классная руководительница прознавшая (конечно от отчима) о моем пребывании в "лагере одаренных" стала в наглую... перед всем классом расспрашивать меня "о лете?", о том почему я попал в "Такое священное место", как лагерь для гениев, имея сплошные тройки за прошлый год, может я тайно занимался физикой? и победил на конкурсе молодых Эйнштейнов? или я рисую натюрморты гуашью техникой алаприма? А как? А почему? Зачем? А как это? Какой ты хитренький? Богатенький? ...на этом месте класс взорвался хохотом. Одноклассники всегда были для меня быдлами, здоровой, жестокой толпой... обществом. Поддержки или сочувствия от них не дождался бы и Прометей, а я тем более.
Допрос продолжался где-то пол-урока, но и этого мне хватило, чтобы не выдержать и убежать в туалет... поплакать. Плакать и плакать, от досад, обид,
невезений, незнания, глупости и жестокости. В засранном туалете с разбитым бочком и закрашенными окнами, где зимой лужицы мочи превращались в каток, я выплескивал в пустоту смрад отвращения и боязни к этому миру.
Вернувшись в кабинет, я обнаружил, что училка начала сочинение без меня, словно я просто не существовал, я сел за парту, по дороге меня дважды пнули и один раз поставили подножку. И глупое сочинение, которое требовалось написать и, которое одноклассники писали минут 30, я написал наполовину за 5 минут, но слово на букву Ш меня остановило, я забыл, как она пишется, ее очертания напрочь вылетели из моей головы. Суета... я замешкался, растерялся не смог вспомнить... стук пульсации крови в моей голове был тогда словно звук подъезжающего к платформе поезда сейчас. Я заплакал, тихо прикрыв руками лицо. «Славная» девочка Катя, увидев это подняла руку и писклявым голосом заявила, что я опять плачу и что если я не прекращу то она перейдет в другой класс, так как учиться в одном классе со слюнявой "малышней" она не хочет.
Последующие годы моей "замечательной" жизни я вам рассказывать не стану...хотя как знать может передумаю и напишу.
Прошло два часа, как я начал писать свой журнал, так ведь дневник у мужчин называется?! Ну да, точно журнал. Журнал конечно смех, а не журнал- это листки какой-то бумаги, которая валялась под ногами и парочка флаеров... на которых я сейчас пишу. Флаеры тоже флаеры лишь по имени, по правде так куски дешевой, желтой бумаги. Хорошо, что хоть не кровью пишу... ха-ха-хм ручку по пути нашел, она валялась в кучке мусора и блестела. Скучная какая-то история получается про ручку-то. Ладно, расскажу настоящую. День назад, по дороге сюда, т. е в город Д... Мне надоело сидеть в платц-вагоне и я вышел, в предбанник между вагонами, покурить. Обычное конечно дело. Беспризорники на маршрутах тоже дело привычное. Так вот закуриваю я, затягиваюсь, вроде даже согрелся. В окно смотрю. Ландшафт типичнейший, тупой и непомерно тоскливый. Я уж не пойму, то ли я такой пессимист и мир воспринимаю в ахроматического цвете или все же мир такой непроходимое болото.
Совсем блин от мысли отбился... корю себя за такие вольности в своем же журнале... ха-ха!!!
Смотрю в окно. Вижу ландшафт. А не для кого не секрет, что оконное стекло имеет свойства и зеркала... так вот, гляжу я что позади меня творится. Мальчуган лет девяти вытаращив глаза смотрит на меня и судя по темному пятну даже в штаны напустил. Он явно уличный житель, без "нитки над головой " так бомжей отчим называл. Глаза тупые-тупые словами не выразишь, рожа черная от бог знает какого дерьма, на голове рваная кепка. Впрочем, кепка мне запомнилась новизной и чистотой, значит украл или отнял, а когда в пьяном угаре решил защищать честь своей четырнадцатилетней шлюхи-дамы сердца видимо и порвал и в бонусе получил синяк в пол-черной рожи. Еще отметилось в моем сознании странный факт... обычно, когда куришь в предбаннике между вагонами, курильщиков бывает достаточно, чтобы стрельнуть одну-две сигаретки, прикурить, познакомиться и поболтать, но тогда я с мальчуганом был тет-а-тет. Мне надоело пялиться в окно и я повернулся. Беспризорник, схватившись за кепку зажался в угол. Я смог разглядеть его получше... из под кепки виднелись немытые видимо с рождения русые волосы, глаза были глубоко посажены в его черепушку, цвет глаз был серый. Внушающий отвращение маленький зверек-хорек смотрел на меня так, будто я а не он вонючий свинтус. И что в таких зверьках находят люди из "Красного креста" ведь люди же они достойные, все доктора и как правило хорошие, а занимаются черт знает чем! Тогда в воздухе завис еле уловимый едкий запах мочи, которую надул в штанцы мальчуган и пряный и чертовски приятный смоляной душок выкуренной мною сигареты. Я стоял и смотрел. Он, вылупившись, сидел. Забавно было это видеть, но скажу честно, я испугался. Жуткая ситуация. Вроде бы все даже смешно, но взглянув в глаза мальчишки я чуть сам не надул в штаны и признаюсь еще один раз ...надул бы смотри он еще секунду, но он, чертов чертенок, отвернулся.
Я собрав все свое человеколюбие в кулак решил разрядить ситуацию.
- Закури, - сказал я, протянув сигарету.
Он не ответил. А прижимался к стенке мальчуган так сильно, будто хотел с ней слиться. До моего уха донеслись звуки... он скребся по стенке, как увидевший кота и попавший в тупик мышонок. На какое-то время мне даже стало жалко его, но страх перед ситуацией взял надо мной верх. Страх, даже скорее ужас меня чуть не хватил инфаркт, когда к нам "в компанию" вломились два темных пятна. Именно вломились - дверь чуть не сломалась пополам, отодвинутая резким и сильным движением в сторону. Пятна преобразовались в фигуры, а еще говорят, что у страха глаза велики хе-хе. Я вгляделся в них, это оказались "друзья по несчастью" с мальчуганом, они были старше. В грязных черных куртках со страшными рожами. Один был в вязаной шапке и старых, еще советских тренировочных штанах для своих лет он был маловат ростом и физиономия была такая, что богобоязненные старушки должны были бы перекрещиваться завидев ее. Второе темное пятно было еще ужаснее первого, у него пол башки было обожжено... черная местами золотистая, скрученная трубочками и свисающая, была его кожа. Лица я не запомнил и если говорить по-честному, без заморочек, то и не хотел. Одет он был примерно так же, как и товарищ. В моей голове родилась мысль, что наверно этих двух, так боится мальчуган, а если размышлять дальше, то он их наверно знает... да точно, знает и они его избили, когда он защищал честь своей шлюшки-девушки. Вот и разумный ответ, панацея от мыслей о беспризорнике. Разобрался в ситуации и принял меры, как говорят в таких случаях различные представители власти, начиная с губернаторов и милиционеров, и заканчивая сантехниками с дворниками. Быть может, если бы я был в другом положении, то меня такая панацея точно бы устроила, но я был не в том месте и не в то время.
- Закурить не найдется? - спросил парень в вязаной шапке.
- Не курю, - ответил я.
Темные ребята отвернулись и что-то зашептали мальчугану. Тот в ответ лишь бормотал и мычал какую-то несуразицу. А потом они втроем повернулись и уставились на меня. Просто вперли меня своими взглядами в стену, я прильнул к прохладе стекла спиной.
- Скажи ему, - сказали двое мальчугану.
Он задрожал, пошмыгал носом и заговорил: " Этих двух ребят зовут Витек и Миха, у них, у каждого брюхо в шрамах, ужасных шрамах, - мальчуган запинался, местами шипилявил, но по говору чувствовалось, что произносит эти слова он не в первый раз, - после таких ранений не живут, - закончил он твердо.
- Спасибо Вовчик, - сказал обожженный, - я расскажу все детально, чтобы ты понял, - протянул он нежно, почти ласково обращаясь ко мне. Его блеклые глаза были печальны.
Я не сразу нашел в себе силы ответить.
- Чего вам подонки надо? - просипел я.
- Ничего, - сказали они дружно.
-Я все-таки продолжу, - сказал парень в вязаной шапке, - Итак, насколько ты понял мы бродяги, или точнее сказать когда-то ими являлись, так вот то, что я говорю, связано с городом Д... и с тем почему тебя так туда влечет. Если ты выслушаешь и правильно все поймешь, то блажен будешь. Готов ли ты слушать? - спросил он.
Я решился лишь на кивок, сказать я не мог - меня просто вырвало бы.
- Давно, не буду уточнять время, я и Миха скитались на поездах по стране. Жить в отстойниках и помойках мы не хотели, а потому как вольные птахи мы путешествовали по железной дороге. Мы изъездили ее во всех направлениях, мы любили то время. Ведь так, Миха? - спросил он у своего товарища, тот ответил утвердительно, - Так вот, все это кончилось одним весенним вечером.
Я искренне хочу избавить тебя от подробностей, но мне придется. Пьяный мусор решил потешить свое извращенное воображение и никто кроме нас ему в тот вечер не попался. Его лицо мне не запомнилось, а вот фигура... да - огромная глыба, здоровый столб, темная башня. Он поймал нас за вокзалом, на задворках стихийного базара. В воздухе чувствовался запах алкоголя... им разило от мента, гнилые картонные коробки застилали землю - их скидывали сюда торгаши, все это послужило сценой для нашей драмы. Этот извращенец в погонах для начала врезал мне под дых, а Миху огрел дубинкой. Следующими его действиями стали футбольные удары ногами. Один за другим, один за другим... первый, второй, третий, потом снова... первый, второй, третий. Глухие, подлые удары... даже собаки не заслуживают таких ударов, но мент так не считал. Мы лежали, сложившись клубочком, на сыром, гниющем картоне. Меня вырвало... в желтой массе рвоты виднелась кровь. Боль пронизывала все тело, представь, что все тело стало одним большим нервом и этот нерв дернулся. Увидев, что я совсем плох извращенец-мент поднял Миху и сказал, чтобы он вставил мне в зад свой грязный "прибор". Миха плюнул гаду в лицо, тот рассвирепел, лицо его покраснело, жилы проступили на лице. Удар не заставил себя долго ждать, дубинка описав в воздухе дугу опустилась на темечко. Чпок и Миха пошатнувшись, упал. Меня содрогал предсмертный ужас, я рванул на ноги, чтобы убежать, но они подкосились. Упав я как бешенный загреб руками, я пополз, пополз бросив все, бросив умирать Миху. Как злой великан надвигался на меня мент, он схватил меня, поднял и держа в руках сказал: "Вставь своему дружку, слышь меня? Трахни его или ты здохнешь."
Миха лежал на груде картонных коробок, рваных пакетов и прочего мусора. Мент спустил с него штаны и толкнул меня. Я упал прямо на Миху, мента это очень рассмешило. Он ржал запрокидывая голову. "Давай", - скомандовал он. Я принялся. Он смотрел, смотрел казалось целую вечность.
Этот псих подтанцовывая вытащил из кармана брюк зажигалку. Я не помню откуда в его руках оказалась бутылка водки, как он ее открыл и как облил голову Михи ... у страха глаза не такие уж и большие. Зажигалка упав на смоченную водкой голову ... . Пламя, вспышка огня ... я отпрянул от тела Михи и тут же получил удар чем-то острым в живот. Прогнувшись я упал на спину, последовали еще удары... мощные, рвущие ...слева-направо ... справа-налево.
Стало темно, но я знаю, что на этом псих не остановился он проделал то же самое с телом Михи. Вся его голова обгорела, но псих все-равно выпустил ему потроха.
На этом месте жуткий рассказ темного пятна прервался. Холодный пот лился с меня в три ручья. История была, как-будто вырезана из плохой газетной статьи, но холодные, блеклые глаза рассказчика убедили меня в обратном.
- Миха умер еще до всех тех измывательств - от удара дубинки, - закончил повествование темное пятно-Витек.
Умер... умер...умер?..умер!...умер. Я хотел завопить...как умер мать вашу ? если он здесь, перед мной стоит.
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - сказал Витек, смотря мне прямо в глаза, - просто успокойся и доверься нам.
- Ну конечно! - воскликнул я, - твой рассказ бред, полная чушь... я не знаю что вам от меня надо, но отвечу заранее - ничерта вы суки не получите!!! На жалость нарываетесь? Хер вам! А не жалость.
- Прекратите, - спокойно прокартавил мальчуган. Почему то именно его голос меня успокоил, я вдруг понял зачем нужен был этот рассказ с извращенцем в погонах. Мелкая дрожь пробежала по спине от такого осенения.
- Так вы втроем мертвые? - спросил я.
- Нет, он живой,- ответил Витек, указывая рукой на Вовчика. При этом Вова даже немного расправил плечи, словно хотел сказать: «да, я живой!»
- А я?
- Ты сам знаешь...
- Вы рассказали мне, как вы вдвоем умерли от рук садиста, чтобы я вспомнил и рассказал, как умер я сам? - спросил я.
- Правильно, и чтобы ты понял, почему тебя тянет в город Д... , - ответил мальчуган.
- Я не помню времени и места... помню, как меня переехал грузовик, помню что некоторое время после этого я продолжал жить дома, но что-то меня оттуда вытолкало и я отправился в город ...
- Делай выводы не только из последней части нашего рассказа, но и из первой, тогда и влечение в город Д... объяснится, - проговорил Витек.
- Последняя часть... ммм...???
- Возьми эту ручку, на станции по прибытии напиши, что хочешь о своей жизни, что напишешь и как зависит только от тебя, - протягивая ручку сказал Миха, - потом вспомни о нас, о нашем рассказе и тогда поймешь... а нам пора, прощай.
Темные пятна отворили двери и ушли.
Тогда, сразу после того, как они ушли меня задавила масса вопросов: кто я - призрак или душа, сумасшедший или ходячий мертвец, зачем меня тянет, как мотылька на свет, в город Д... что значит вся эта фигня - жизнь, смерть и то что посередине. Я забросил все эти вопросы и пошел в вагон - спать сидя.
Эта история с ручкой... чистейшая правда, а не детский фотомонтаж.
Я исписал достаточно бумаги, чтобы понять все, что мне следует понять. Нет, грани между миром живых и не живых я не познал, но влечение в город Д... очень простое и заключается в песне, которая сейчас звучит из всех динамиков города. Первая часть рассказа темных пятен заключалась в том, что в поездах они были счастливы до смерти и хотели туда вернуться... город Д... вернул их туда. В этом его магия и сила... он может возвращать в лучшие места и времена вашей жизни, может оставлять вас там навсегда. Я сейчас собираюсь пойти к центральной площади города, там меня наверно уже заждались.
А песня звучит такая:
" Забери меня с собой,
Я пройду сквозь злые ночи
...
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты!
Хорошие строки, особенно для такого города. И если вы прочитали первую часть моего рассказа, то наверно догадываетесь, куда я хочу отправиться.
Теплый ветерок обдувает мое лицо. Я улыбаюсь, на душе легко... хотя наверно я сам душа. Я улыбаюсь еще шире. Пока... мне пора, светлые лица моих старых друзей, взгляд моей первой любви, наш общий веселый смех и плеск воды на фоне лагерных бараков ждет меня, ждет за парой поворотов.

тема про Критику закрыта, нэ?) Что ж, выложу ещё раз ссылку - сюда)
Читайте, оценивайте сие странное произведение, написанное в соавторстве: "Звёзды"

Так, это я Пока еще не со всем обещанным, но тем не менее, как только откопаю пароль, тогда и общий текст с комментариями вывешу.

Пока общее мое бедное сумбурное заключение.

В общем и целом - притча (наверное так?) приятная (хотя, пожалуй это не совсем то слово, которое я хотела бы подобрать, скорее что-то среднее между "пробирающая" и "лиричная").

Отдельное удивление вызвало то, что написано в "настоящем времени". Несколько непривычно, потому что подобное редко встречается, хотя с другой стороны прием удобный, интересный в силу того, что позволяет избежать некоторых стилистических колкостей.

Действительно, как и предупреждал раньше - много специфических деталей. Только меня смутил следующий факт: с одной стороны ты делаешь ссылки на славянский фольклор (навь и проч.) с другой - тотемный, шаманский (а это уже ближе к северным народам). Конечно, в определенной степени они связаны, но все-таки, возможно, хотелось бы, чтобы было определенней с мифологической системой. Если здесь нет подобного акцента - то тогда, наверное, стоило не столь явно оперировать понятиями.
Дальше - касательно героев... честно говоря - восхищаюсь (или почти восхищаюсь) парой. Возможно, потому, что мне самой не всегда удается создать персонажей настолько отличающихся друг от друга. Речь, поведение. В общем - действительно получилось сотворить представителей различных культур и народов. Только где-то в начале и местами в середине, они словно меняются ролями. Мара с грубоватого наречия переходит на интеллигентное, а ее собеседник наоборот.
Хорошо показан конфликт Мары с наемниками, только на сугубо личный взгляд немного не хватает именно боевой специфики, хотя атмосферность лагеря в целом выдержана.
Далее по героям…

м.. продолжать? или меня будут кусать? (меня все равно будут кусать, когда "пометки" выложу")
(простите злобного стилиста)

"настоящее время" - это было, так сказать, в качестве эксперимента) Нам хотелось попробовать что-то не совсем обычное. Новый опыт, любопытство, проверка способностей и всё такое) Ну и, наверное, такой стиль более всего подходил для подобного сюжета. Именно, что лирично и пробирающе. Хотя читателю через это пробираться, наверное, не очень удобно.
Фольклор. Изначально предполагалось, что сие будет написано всё же на основе славянского фольклора, но потом, когда сюжет "ожил" и потребовал некоторых совсем даже не славянских деталей, мы вспомнили, что, собственно, описываем-то не реальную историю) Так что ради сюжета и ради более полного (в эмоциональном и социальном плане) описания персонажей мы пошли на некоторые натяжки, соединив славянство и тотемность. Тем более, что они действительно пересекались - в отдельных регионах. Смешение северной и славянской культур, насколько помню, имело место быть) Мы лишь "слегка" усилили их контакт и взаимную интеграцию)
Тэкс, далее... боевая специфика. Она там практически не предполагалась - в силу жанра, сюжета и стиля) В любом случае мы не хотели делать на ней акцента)
Наречия героев - да, может быть, был такой стилистический глюк, не буду спорить... перечитаем, проверим и попробуем исправить - особенно если кинешь ссылки на конкретные сцены)
Дальше - само собой, выкладывай, мне же интересно))

Когда она появилась никто не заметил, медленно прошла к скамье и тихо села, молча прослушала рассказы и в появившейся паузе неожиданно прозвучал достаточно необычный голос, он был хриплый и певучий одновременно...

Яркий свет резал и слепил глаза, а если закрыть, начинали плавать радужные круги, она открыла глаза... с невинностью ребенка уставилась перед собой... белый потолок и лампа... лампа, от которой и шел этот проклятый свет… подняла руку и нажала на курок... БАХ! и нет света.
В голову почему-то пришел глупый бородатый анекдот про Вовочку:
- Мама, можно я буду спать со светом?
- Можно...
- Света - заходи....
Прокрутив его пару, раз в голове, забила на это дело... логика железная, но тупая... стоп... откуда-то из закоулков памяти всплыло: лето, темно-синее небо и пламенеющий закат, поляна... вытоптанная по кругу трава, и два тела пляшущих под звон метала... у нее тогда в руках была спата... а кончилась вся эта вакханалия, лишь, когда полностью стемнело... Насколько помню, мы завалились в траву и долго, молча валялись, смотрели на звезды, и пили пиво, передавая полтораху из рук в руки... Воспоминания об этом заставили ее сесть… глаза успели привыкнуть к полумраку... комната была 2х2, почти пустая... только два кожаных глубоких кресла в центре и небольшой журнальный столик
между ними... и все... зато теперь, когда она "убрала" источник света, в отблесках неоновых щитов из окна, можно было рассмотреть стены: потолок теперь являл собой карту звездного неба, стены переливались волнами все того же неона, создавая ощущение текущей воды... чертовски красиво... на столике стояла кружка черного холодного (уже!) кофе, валялась помятая пачка мальборо лайт, зажигалка, кобура от ствола и запасная обойма, в одном из кресел лежала папка с документами и досье... на нее... Да-да, не надо удивляться... ее заказали,… кто бы мог подумать, что профессиональный убийца, может быть заказан какому-то юнцу,…и за столь смешную цену - 50.000, всего лишь полтинник…
мало того, так они ее недооценили в плане возможностей (если
уж убивать собрались, так имейте уважение - я же профессионал!!!
Они задели мое самолюбие, заказав меня шпане...) ... хех... звучит смешно: Киллера убивает киллер... Перед глазами всплыла картинка ее первой работы... Мастер был где-то на крыше и держал ее на прицеле, а она тряслась как осиновый лист на ветру... боялась... но не того, о чем вы бы могли подумать... Ооо нет, не убить... она боялась промахнуться... и вот, ствол дрогнул у нее в руке, дамочку разглогольствующию на помосте (кажется, был какой-то митинг) подкосило.. и она, как в замедленном режиме, рухнула в толпу... Сколько же у меня тогда радости было??? наверно ни какими объемами не измерить, никакими словами не передать...
Она с хрустом выпрямила спину, повертела головой разминая шею...
дотянулась до стола и взяла сигарету... прикурила... тонкой струйкой выпустила дым в никуда... положила пушку на стол и подошла к окну... люди, кругом люди, центр города... скользящие по шоссе машины, и сотни
(а может и тысячи) людей снующих туда сюда... ей - богу, как муравьи... пока ты на них смотришь... но стоит тебе спуститься к ним - и ты такой же муравей как они... с неба, медленно в ритме вальса, кружили снежинки... тротуар и дорога были полностью перемешаны снегом и грязью... но крыши домов, ларьков и стоящих машин были белыми как пудра...
Тогда тоже шел снег, точнее была метель, продвигаться приходилось
чуть ли не на ощупь, думали дело будет сорвано к чертям... но она справилась... это была первая ее работа выполненная арбалетом... дротик вошел четко в сонную артерию того мерзкого типа... Насмотревшись на суетящуюся внизу толпу она отошла обратно к столу... стряхнула пепел в блюдце и пошла, искать свою сумку, которую (если ей не изменяла память) она кинула где-то у двери… о, вот и она, взяв котомку, прошла и плюхнулась в кресло... времени завались еще, а
значит мона расслабиться и послушать музыку... достав наушники и плеер... включила, надела и тишина комнаты заполнилась мелодиями Эры... старенькая - Амено... затушила сигарету,.. за ней Энигма, потом Металлика, симфонический оркестр... музыка заполнила всю комнату... мысли текли плавно и размерено... Она стояла в длинном алом платье, с глубоким декольте и тонкими бретельками на плечах, смотрела на танцующую толпу и попивала вино из хрустального витого бокала,… ее шея была опутана рубиновым ожерельем, рыжие волосы небрежно заколоты... локоны струятся по плечам, спадая вниз... Когда заиграли первые ноты новой мелодии, она опустила свой пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта, первый шаг, и она спускается вниз в залу, кавалер... молодой человек, лет 28, брюнет, глаза карие, в черном
изысканном фраке - смотрит восхищенно, говорит комплименты...
мол, как вы прелестны (прям атас) ... медленно кружась в ритме мелодии, шаг за шагом, круг по зале... насколько мне помниться, его звали Костя... после встречи, он не прожил и 3 часов, сынишка нефтяного магната... заколот дамской булавкой... готова поспорить, человек, который его нашел, сам чуть не скончался на месте от зрелища... ну ничего не могу с собой поделать, я женщина, я люблю быть эффектной... подумаешь, оставила своего клиента, залитого кровью, с 30 см, украшенной рубином,
булавкой в шеи, ... что не отдашь на благо дела... Она открыла глаза и взглянула на часы, 21.00 - пора... ну вот, еще одно дело... Только теперь личное дело... и кто выйдет здесь победителем - известно только черту.. что ж, тогда удачи мне, себе любимой....

Молодцы, "проверка прошла успешно" Только есть пара моментов где с настоящего переходили на прошедшее и условное наклонение (см. прикрепленый файл (первая часть))

Ясно... хотя, в принципе, наверное и правильно. Ведь далее по тексту вы не углублялись в особенности поединка.

Итак, далее:

Побратим Мары - пожалуй единственный который "выдержан до конца" без сбоев. А вот его антипод (враждебно настроенный наемник, стрелявший в воительницу) несколько смазан. По сути - ему выдана важная роль и она акцентирована, пусть не ярко, как и должно быть. Но вот чего-то в ней не хватает (Спектр, объяснить это логично я не могу. Просто на грани ощущения. Вроде бы все на месте, а вот чего-то... ну нет в этом герое. И все.) Пожилой наемник - мягко и не детализировано вписан в общую картину. Приятно, понравился. Искусно.
Касательно композиции - ничего плохого сказать не мо, только хорошее. По общей идее - интересно и заставляет подумать. Только есть некоторые моменты, где определенно путаешься в мыслях героев. Это одновременно и особая атмосфера рассказа, эта самая утонченная деталировка, но пробираться через хитросплетения фраз очень сложно. Там же - некоторая многословность (ибо я сама этим грешу (()

Так. Воть в принципе и все. Комментарии к тексту (первая часть в предыдущем посте), вторая - тут, а третья - вне файла.Признаюсь честно, где-то в с начала поединка моя принялся безбожно халтурить )) Хотелось дочитать, и сил на холодное рассчетливое комментирование просто не осталось. Но "милую дырочку в доспехе" я тебе не прощу

И Мара с удивлением замечает, что и она, и враг - оба ранены. У неё кровоточит левая рука, у него - пробита кольчуга на плече и из рваной дыры вытекает струйка крови. Воин мысленно усмехается. "Ты слышала". "А твои что орут?". "Мои орут тоже самое. Прислушайся." - и Мара с ужасом слышит в рёве войск врага имя богини войны её народа... "Не может быть. Вы что, тоже ей...?" Кровь течет все сильнее. Надо что-то делать. Надо заканчивать этот странный поединок. "Поединок мечей или поединок мыслей?» - Тут же ввязывается ехидная мыслишка. "Мечей!" - решает Мара и последним усилием замахивается.... "И что же теперь? Прожить жизнь по указке какой-то богини?!".
"Это предрешено. Ты должна убить меня, я должен умереть. Иного выхода нет.". Удар. Блок. "И это свобода?" - удар. Защита. "А если я не хочу тебя убивать?". "Ты должна". "Тогда..." - мысленный голос врага колеблется.-"Тогда ты умрёшь". "А ты?". Удар. По кирасе - и тут же приходится отпрыгивать от ответного взмаха. "А я... кто знает? Скорее всего умру тоже, но чуть позже.". "Тогда отчего бы нам не уйти вместе?" - Странная улыбка трогает губы. «И тогда весь этот замысел.. закончится? У них ничего не выйдет?". "У богов всегда есть запасной вариант. Тебе их не обыграть. И... и я не хочу, что бы ты умирала.". "У богов, да... мы не можем обыграть их. Но мы можем выбирать, быть их слепыми рабами, или... Если нет другого выхода?" - тоскливо спрашивает Мара. Она остановилась. Меч опущен. Оба уже давно держат мечи обеими руками - для одной они стали слишком тяжёлы... Гул войск постепенно стихает, сменяясь недоумённым молчанием. "Они опустили мечи? Что там вообще происходит?" Солдаты изумлённо переглядываются, пытаясь понять, что творится на поле. "Наверно, умереть все-таки придется. Но спасибо... что ты не хотел этого", - неожиданно тепло улыбается противнику Мара. - "Если бы я осталась жить, я бы долго помнила.... эти слова". "Ещё не поздно. Живи, прошу...". "Как, для чего? Я не стану тебя убивать. Я еще раз предлагаю - уйдем вместе.... или живи ты". За их спинами начинает подниматься гул, который не предвещает ничего хорошего. Но двоим в центре поля уже всё равно. Мара чувствует странную опустошенность, будто жизнь уже кончилась и все самое главное уже произошло, главные слова уже сказаны, главные дела сделаны, все исполнено, и главное - сделано и сказано что-то такое, после чего уже нельзя повернуть назад и вернуть все снова, как было. После ночного разговора - было можно. А сейчас уже нет.
"Я так и так не выживу, и ты это знаешь. Не убьёшь меня ты, так умру часом позже в битве." "Лучше в битве... но не я", - твердо смотрит Мара в глаза Врага. "Эта битва не принесёт мне славы. Я бы предпочёл умереть от твоей руки." - мысленный голос осекается, и в нём появляется знакомая усмешка. -"Впрочем, кажется, мне не дадут и этого." Мара медленно снимает перчатку и протягивает ему руку. Меч держит в левой руке, он уже бесполезен. Неодобрительный гул за спиной превращается в вой, полный ненависти, и Мара едва успевает дотянуться до руки Врага, чтобы пожать её - тот стянул перчатку одновременно с ней, - как тяжёлый удар в спину бросает её вперёд... Вперед - и Враг успевает подхватить ее, и обнять. Из спины девушки торчит короткая арбалетная стрела, ушедшая в тело почти до конца. Тишина. И она не успевает бросить взгляд назад и увидеть, как озверевший Борг бьёт молодого парня - ах, да, он был тогда у костра!.. - его же арбалетом в лицо... и тут же падает от удара «утренней звездой» сзади...
-Решили за нас, - впервые вслух говорит воин-враг. - Что ж, значит уходим вместе.
«Так - правильно, - мысленно отзывается Мара – говорить вслух нет сил - Ты бы меня все равно не смог убить...». Мара скашивает глаза - кровь, стекающая с разорванных кольчуг, смешалась, и струится дальше уже одним потоком. «Вот, - мысленно смеётся она, -уйдём побратимами". "Уйдем к звезде Рыси", - мысленно улыбается ей враг. "Хорошо бы..." - Тело Мары содрогается в кашле и изо рта выплескивается струйка крови.- "Ну, вот и всё...". Последнее, что уловило угасающее сознание Мары, - это лязг оружия и крики войск, которые начали сходиться - но все это было как будто очень далеко и теперь уже неважно; а сильнее всего ощущалось (и самым важным для нее теперь было) - даже сквозь кольчугу - тепло рук врага, державшего её в объятиях. И долго было темно. И очень, очень не сразу (покусаю… лучше уже просто и «не сразу – слабым») слабым мерцанием повис в темноте, которая, казалось, была всюду, - серебристый мост, ведущий из тьмы к звёздам. И тепло у колен - рысь... Рысь?! Непонятно откуда взявшаяся рысь трётся о ноги и урчит, а затем вcпрыгивает (прыгает?) на мост и приглашающее (пригласительно?) делает по нему несколько шагов, всем своим видом обещая, что будет надёжным проводником и ни за что не позволит человеку упасть с такого хрупкого и ненадёжного с виду моста...

Bl8dRayne Стильно и слажено, сглажено... очень сглажено. Много умолчаний, в целом - приятно. Есть ошибки.

Bl8dRayne, действительно, весьма интересно, но над тектом ещё работать и работать) Пока что это выглядит, на мой взгляд, скорее как заготовка для произведения. И эту заготовку надо ещё править, обтачивать. Выправлять стиль. Нет, стиль присутствует, не спорю, но такое количество многоточий - просто утомляет, если честно. Понимаю, что это тоже средство выразительности, но при подобном его избытке - эффект , которого хотели достигнуть, теряется. Это , само собой, моё личное мнение. Вообще же - довольно красиво)


Соуль, переходы временные - каемся, грешны) Пару раз просто нервы не выдерживали, видимо, а потом, при прочитывании, в глаза не бросилось. Будет найдено и исправлено, спасибо)
Хитросплетения фраз - ну, это же притча) Причём где-то даже стилизация под Олди, возможно. Язык образов, все дела) про
"дырки" в аське уже говорил)) В любом случае - спасибо за отзыв) ня))

Спектр, мяу *не удержалась-таки*


Тэкьс, дабы не быть голословной, бы выкладывать небольшую повесть под названием "Шум в клетке" (хотя, по-хорошему, ее бы следовало обозвать "головоломкой")... на данный момент по реалу она нечаянно попала на одно прозаическое соревнование.
К делу.

Шум в клетке. Головоломка.
00_Введение_"Из менестельских сплетен".

А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам.
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги.
Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода.
Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора.
Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку.
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю,
Чтоб остаться там лежать, когда по нам поедут серые машины,
Увозя с собою тех, кто не умел и не хотел в грязи валяться.
(с) Янка Дягилева.

Феерия индиго наверху, под голубым небом.
Феерия индиго внизу, над подводным песком.
Вате, раскинувшийся архипелагами улиц над океаном, был прекрасен, словно выдуманный миф.
Верхний город из ровно отшлифованного камня, бетона, стекол и зеркал: в бассейнах плескалась вода; между стен витали многократно отраженные шум и эхо голосов, они не замолкали ни на минуту, сливаясь с жужжанием машин на заводах, треском высоковольтных проводов, напряженным шипением компьютеров; телеэкраны светились на стенах, лица актеров отражались в воде и стали, - все это сводило с ума непривычных к бешенному ритму преломляющейся иллюзии.
Потертые рукава курток и коленки брюк, улыбки и пасмурные лица: те, кто обитал здесь - жили для работы и ради нее, радовались ей, такой удивительной, убивающей их здоровье, радовались шуму, ломающему их жизни, радовались феерии сумасшедшего индиго – беспокойного духа в темных очках, парящего на стрекозиных крыльях. В храме этого божества собирались по выходным бродяги, которые не могли найти себе дело, и революционеры, уставшие существовать среди психоделического шипения. Последнее отсутствовало на дне, но эта обитель создавалась для удачливых предпринимателей, актеров, профессоров… много было и тех, кто пришел с неба. Тут тихо, спокойно и чисто, в отличие от верхнего Вате.
Все замкнулось на территории одного-единственного города.
Вот он – центр.
Вода выплеснулась за бортики фонтана, и возникла под синим неоновым светом триада фигур, длинноруких и длинноногих, высоколобых - типичных антали. Случайные прохожие ничуть не удивились. Тела силуэтов быстро и разительно менялись, и, всего лишь спустя несколько секунд, на шлифованном камне улицы стояли жители дна в строгих костюмах: длинных черных юбках с запахом и прямых, шитых синей нитью, жилетах поверх белоснежных рубашек.
-Меня город верхний с ума сводит, – вслушиваясь в шипение, пробормотала одна из появившихся и сжала посох из вулканического камня. Основание ударилось о мостовую, и пронзительный звон влился во все нарастающий хор звуков.
-Амушу, успокойся. – резко скомандовал немолодой мужчина, нахмурившись. Он, старательно огибая небесных, подошел к небольшому стеклянному столбу, с мигавшей на вершине искрой.
-Ашиеру, - третий (светлоглазый юноша с льняными волосами) нагнал старшего, - ты хочешь прибыть на встречу на драконе? Но они же бояться стихии огня!
-Именно, Африм.
Из находившегося неподалеку бассейна показалась изящно-тяжеловесная голова рептилии.
-Мне странным всегда казалось с их помощью путешествовать, - прошептала Амушу, убирая с болезненно побледневшего личика белокурые витые локоны. Она прижалась пухленьким телом к жесткому, пахнущему солью, ворсу и испуганно закрыла глаза.
Дракон пронесся под Верхним Вате с поразительной, для крылатых собратьев скоростью. Легко дыша водяным паром, он периодически оглядывался на наездников, тела которых при соприкосновении с водой вновь стали хрустально-прозрачными.
Издавна платиновые создания служили антали за кров, корм и защиту от огненных родственников, что обитали на соседнем архипелаге.
Путь дракона завершился скоро. Рептилия остановилась в центре северо-восточной гряды островов. Здесь было значительно тише, чем в сердце Вате, но безумное шипение и шепот голосов долетали даже сюда.
Африм подхватил на руки готовую потерять сознание Амуши. Ее миловидное личико исказили страх и боль, она прижимала ладошки к вискам в надежде унять рой звуков в голове.
-Вер…Верхние с ума сходят. Как они только живут здесь!
-Как и мы до них, - спокойно ответил Ашиеру, выхватив из трясущихся рук девочки посох. Он посмотрел на небо, отражавшееся в глади океана.
-Амуши, держись. Скоро все будет хорошо, - успокаивающе шептал юноша, вытирая слезы, катившиеся из глубоких синих глаз напарницы.
Старик покачал головой, все пристальнее вглядываясь в природное зеркало. На ровном шелке мелькнула черная точка. Раз, другой. Она приближалась, становясь все больше и отчетливей. Это был огненный дракон, при виде которого водяной заскулил и попытался скрыться в толще спасительной стихии.
-Тихо! – Ашиеру выставил впереди себя посох и повелительно сжал ус рептилии.
-Кому это ты тихо говоришь? – голосом, похожим на треск пламени спросила аловолосая женщина, соскользнувшая с изящной черной шеи огнедышащего ящера.
-Не тебе, огневик, фаер, айрин.
-Не смей ее оскорблять! - молодая девчонка, пристроившаяся слева от наставницы, дерзко, вздернула подбородок, - я Шушу, младшая, и не позволю так обращаться со своей старшей Машри!
Антали презрительно усмехнулся, а Африм, опустив на серебристый песок Амуши, недобрым взглядом смерил маленького файра.
-Не тронь тогда и нашего.
Старшие переглянулись:
-Угомонитесь! – в один голос холодно прошипели они, застыв друг напротив друга. Аловолосая женщина взяла посох из рыбьей кости и поставила его перед собой.
-Помнишь договор, Ашиеру?
-А ты, Машри?
Два низких голоса сплелись в виртуозном орнаменте из звуков: «Года… окончание нашей вечной Битвы. В руках воды осталась сила огня. В руках огня осталась сила воды. В теле антали раз в семь лет на семь появляется дух айрин. В теле айрин раз в семь лет на семь поселяется дух антали.
Ради равновесия. Ради гармонии. Ради родства. И да будет мир».
Речь стихла. Остался только плеск воды и шипение огненного дракона. Старшие смотрели друг другу в глаза. Посох Ашиеру замерцал алым, посох Машри – синим.
-Фарс какой-то, - неожиданно воскликнул третий айрин, молодой мальчишка, - Фарс! Фарс! И дурачество!
Его дерзко торчащие в разные стороны волосы привлекали внимание любого, бросившего на него взгляд. Старший антали нахмурился.
-Плохо воспитала, Машри.
-Зато ты – на редкость хорошо!
-Я не хочу! Не хочу! Не желаю жить с душой из воды!
-С твоей душой мне тоже жить не хочется, - Амуши с трудом поднялась с песка и подошла к мальчишке. Она мягко обняла его за мелко дрожащие плечи, - ты боишься. Не надо страха, - под испытывающими взглядами Шушу и Африма, в руку девочки скользнул тонкий длинный стилет, раньше прятавшийся в рукаве рубашки.
-Фарсом была даже война, - фанатично ответил на ее слова паренек.
Амуши нанесла короткий удар, кончик лезвия прошел сквозь грудь айрина, потом - сердце антали.
-Предатели… Ими вы были всегда, - прохрипел фаер, заботливо подхваченный Шушу, шептавшей слова утешения.
-Надеюсь, больше подобного не повториться, Машри, - холодно спросил Ашиеру, - не повториться того, когда одному приходиться совершать дело за двоих?
-Будьте уверены, - старшая айрин взяла мальчишку на руки и подошла к дракону, свернувшемуся клубком на холодном песке, - мы будем заботиться о вашей душе, которая оживит это тело через три дня – в новую луну.
-Мы тоже, - поклонился Ашиеру, - хочу верить, что наш ребенок также оживет в новую луну с душою айрина.
-Через семь лет на нашей границе, - заставив дракона взлететь, на прощание прокричала Шушу, прожигая ненавидящим взглядом антали.
-Через семь лет на вашей границе, - с ухмылкой ответил Африм, поднимая Амуши, - Ашиеру, возвращаемся в центр?
Старший кивнул:
-Там и оставим этого… в теле Амуши. Может, сойдет с ума, и ему не будет так больно.
-Почему?
-Потому что это древняя вражда, младший.





Добавлено в 00:12:
Глава_1. (продолжение)
Ночь разбивается в окнах, а дома рассыпаются зимним пеплом демонстраций. Декабрь-месяц на улицах, людям верхнего Вате на это плевать. Они ходят по зеркальным мостовым, согреваясь дыханием и митингуя.
А чуть ниже – где подводное дно – все спокойно: скрипит под ногами серебряный песок, и кружатся в воде хрупкие льдинки.
-Санди, - тихо зовет девочка в одном из домов пожилого дядю-доктора, - Санди, это тебе.
Полуантали садится рядом с ней и заботливо кладет ладонь на горячий лоб ребенка.
-Что такое, Ауш?
-Это тебе, - она достает из-под подушки рыжеволосую куклу с круглыми крыльями, - бери.
Игрушка оживает в руках доктора и потягивается, смотрит на меня…
«Центральное время пять часов утра. Вы настроились на волну радио «Бродячее Индиго», вашему внима…»
-…ать! – я, открыв глаза, с размаху швырнула подушку в противоположный конец комнаты, приподнялась на локте и посмотрела на сидящую в изголовье кровати куклу, - снова твои выходки, да?
Игрушка, как всегда, не ответила на укоризненный взгляд, и это стало еще одним поводом к отвратительному настроению. Что касается остальных, то, по моему скромному мнению, просыпаться в подобную рань в выходной глупо, бессмысленно и не приводит ни к чему хорошему.
Прогнав остатки дремы, я принялась бродить по комнате, совершая сотни мелких бессмысленных действий в попытке привести себя в порядок и размышляя о том, что с тех пор, как в квартиру попала Анташка-игрушка, все пошло не то, чтобы наперекосяк, а… хорошо, хорошо, ругаться не буду. Просто, когда здесь завелось ЭТО - начали сниться странные пророческие сны. Во втором определении сомнений не возникало. Я сталкивалась, причем, уже не первый раз с подобным фактом; более того, из-за Анташки пришлось ввязаться в одно дельце настолько глубоко, что не осталось ни единой возможности к отступлению.
Дело в том, что наш, располагающийся едва ли не на краю света архипелаг принадлежит Технологическому университету – главной организации ведущей тихую и незаметную борьбу против чародейства, - поэтому колдуны в Вате если и существуют, то только в качестве редких музейных экспонатов. К чему это я? Ах, да.. Анташка – мощный шаманский фетиш, и не только. Но на данный момент она пребывает в облике игрушки, не способная ни говорить, ни двигаться.
«На улицах города продолжаются демонстрации. Третий день, невзирая на мороз и гололед, антали отстаивают свои интересы. Под давлением обстоятельств, было принято решение собрать внеочередное заседание…»
Я переключила волну, потому что знала: ничего нового не скажут. Кукла посмотрела на меня укоризненно из-под густых белых косм.
-Хочешь чтобы перещелкнула обратно? Извини, я не понимаю, не могу же обмениваться с тобой мыслями.
Антишкины глаза зло сверкнули.
-Или мне паренька навестить?
Игрушка упала с кровати. Вот так и происходит наше общение. Догадками и домыслами, причем всегда сложно понять чего действительно она от меня хочет. Кстати, любой другой на моем месте уже трижды бы попытался избавиться от уродливого проклятья: выбросил в окно или утопил в пасти фаянсового друга, но… Вы думаете, я не пыталась? Пыталась, еще как. Но всякий раз Анташка возвращалась какими-то только ей известными тропами. После подобного, как не поверить в мистику?
Я промаялась до девяти утра: читала, после – сидела на полу, зажав между колен джембе и выстукивая гоблинские зажигательные ритмы до тех пор, пока недовольные ранним пробуждением соседи не принялись колотить по батарее в такт, потом – все-таки оделась и пошла к Тайну: его угораздило купить в магазине антиквариата забавную, как показалось, игрушку. Он даже не подозревал, что кроликообразный гоблин Файкуташ относится к Анташкиному семейству. Только эта игрушка обладала другой способностью – телепатией. Техник, легко мог считать образ из моей памяти и найти этого очередного счастливого владельца фетиша.
Улица встретила легким морозом и хрустящим под кроссовками колким тонким льдом. Некоторое время я в нерешительности топталась на месте, согревая дыханием покрасневшие пальцы и натягивая на ладони рукава полосатого свитера: надо же было догадаться забыть перчатки! А потом со скоростью подводного дракона рванула в сторону дома друга. Лифт, конечно же, не работал, поэтому пришлось подниматься на восьмой этаж пешком… Когда подобная техническая неприятность повторяется изо дня в день начинаешь относиться к ней довольно-таки философски, даже успеваешь трижды подумать об ошибках, совершенных в жизни, пока не дойдешь до двери необходимой квартиры. Кстати, в данном случае последняя представляла собой тяжелую стальную пластину, удивительно чистую, обделенную вниманием подростков-графоманов. А это могло говорить только о двух вещах: либо Тайну уважали, либо боялись. Хорошо зная своего друга, я склонялась к первому варианту.
Он встретил меня на пороге и приветственно кивнул головой. Не было похоже, что техник сегодня вообще ложился спать. Бессонница раскрасила его лицо стандартным макияжем: глубокими тенями под круглыми синими глазами и белым на щеках.
-Ты из Инфо сегодня вообще вылазил? - риторически поинтересовалась я, вешая куртку в коридоре и входя в небольшую комнату.
-Мгм, - неопределенно ответил он и поставил на светящиеся диски две кружки горячего войе – напитка на основе водорослей. Большинство жителей Кцифиа'ра находили пойло отвратительным, нам же – нации Океанского государства – оно заменяло чай, - нужна помощь?
-Файктуаша, - я скосила глаза в сторону вальяжно развалившейся на одеяле игрушки. С последней нашей встречи гоблин мало изменился, а жаль. Это существо способно напугать своим видом самого не слабонервного психоаналитика.
Тайну нахмурился, как это бывает обычно, когда заходит разговор о телепатии. Я поймала взгляд его ярко-синих глаз, лишенных зрачков.
-Это не моя причуда, - мне пришлось пересказать в деталях свой последний сон.
Выслушав импровизированную исповедь, техник флегматично приподнял брови:
-Нарисовать слабо, само собой?
Я пожала плечами:
-Ты же знаешь, насколько плохо мне удаются портреты.
Тайну покачал головой; соглашаясь с этой бесхитростной правдой, и скрестил руки на груди:
-Ты знаешь: я ненавижу пользоваться телепатией.
-Ну, - я приуныла, - по одному имени мы этого доктора не отыщем, а перекапывать всю картотеку жителей Вате самостоятельно - хуже самоубийства.
-Можно по-другому, - в уголке его губ заиграла бесовски-очаровательная улыбка, которую так обожали малознакомые девушки; те же, кто общался с ним уже некоторое время прекрасно понимали: подобное выражение лица могло говорить только об одном: идея, пришедшая в голову техника по меньшей мере опасна для здоровья, на этот раз, в частности, моего. Тайну же в ответ на слабые возражения и отговорки только махнул рукой. В считанные секунды он прикрепил к моим вискам маленькие, в форме капелек, датчики.
-Я опять у тебя вместо подопытной рыбки? Что это? Как оно работает?
-Помолчи, все равно не поймешь.
Порой подобные фразы глубоко меня задевали, но ведь не согласиться с ними было невозможно. На мониторе компьютера возникло расплывчатое изображение комнаты техника.
-Отлично, работает. А теперь представь Санди, точнее, как можно точнее.
Я попыталась сосредоточиться, одновременно с этим воскрешая в памяти образ старого доктора. Казавшиеся мягкими седые волосы до плеч, гладко выбритое, смуглое лицо, синие глаза полукровки, паутинки морщин и глубокие складки в углах полных губ:
-Великолепно. Оно работает, - Тайну лихо прищелкнул языком, - скажи, у тебя нет никаких новых ощущений? Голова не болит? Не нервничаешь? Я просто аппарат на людях первый раз использую.
-Нет… но сейчас будет истерика!
Техник, не обратив внимания на слова, посмотрел на меня светящимся взглядом удачно выбравшегося со дна подводника.
-Здорово! Все работает! Смотри!
Он вывел на экран портрет Санди и загрузил изображение в картотеку, которая осталась у него еще с первого места работы в небесном отделе. То, что по просьбе Файктуаша – другой вопрос. Перед моими глазами замелькали строчки: программа начала перебирать все доступные ей графические файлы, сравнивая по пикселям с исходными данными.
-Это надолго, - протянула я через пятнадцать минут бессмысленного созерцания монитора, но неожиданно замолкла. Тайну захихикал:
-Санди Абеак. А вот и адрес: Дно, Сай тридцать дробь четыре. Частный
домик. Хорошо, наверное, наш доктор зарабатывает.
-Надо же, мне казалось все займет куда больше времени.
-Больше этим заниматься надо, а не превращать свой замечательный ноутбук в печатную машинку, - заветный листочек выскользнул из пасти принтера и пером лег в мои ладони, - я составлю тебе компанию. А то, кто знает, на что ты еще нарвешься, - бескомпромиссно заявил техник, - вот только позавтракаю, и составлю.
-Ну нет, - я прекрасно знала ленивую натуру Тайну, поэтому вцепилась в смуглую руку и молящее заглянула в синие глаза, - давай ты перекусишь по дороге?
…Конечно, он не мог отказаться, мне это было великолепно известно: друг просто не в состоянии сказать «нет» девушке с грустными глазами. Когда мы спустились во двор часы пробили одиннадцать утра. Улицы Вате ожили и наполнились привычным, давящим на психику шумом: проснулись демонстранты, замелькали зеленые флаги, открылись первые передвижные кафешки, где Тайну купил нам вайде – кусочки морской рыбы вперемешку с длинной тонкой лапшой, завернутые в лепешку, - забегали антигравы, драконы-такси. Беседуя, мы добрались до перекрестка, где бойкая синеволосая девчонка торговала свежими газетами. Она мелькала между пешеходами, словно индиговая искра, безостановочно выкрикивая последние новости. Для меня как для человека, имевшего привычку слушать с утра радио, они были совершенно бесполезны. Для Тайну – тоже, он и так провел всю ночь в информационных каналах города. Когда эта неординарная личность приблизилась к нам со вполне понятными намерениями, я тут же потянула техника за рукав, уводя его в противоположную сторону. Друг, недоуменно пожав плечами, не стал сопротивляться, а позволил довести себя до уличного фонтана.
-Пройдем здесь? – он прикоснулся к ледяной воде, и его кожа тут же изменила цвет со смуглого на бледно-белый.
-Да, конечно, - я расстегнула куртку и принялась шарить по карманам в поисках амулета, позволявшего путешествовать по дну, не замочив одежды и не задохнувшись. После пяти минут бесполезных действий, мне с трудом удалось осознать тот факт, что медальон был беспечно оставлен дома.
Тайну устало вздохнул и скрестил руки на груди:
-Ты абсолютно несобранное создание. Теперь нам придется возвращаться.
-Види… - слово договорить не удалось. Через плотную ткань куртки и рюкзака меня что-то больно укололо. Зашипев от обиды, я скинула баул на мостовую и нетерпеливо расстегнула молнию. Из глубины сумки сверкала глазами Анташка. Как уже говорилось выше – нам редко легко понять друг друга сразу, но на сей раз это удалось на редкость быстро.
-Тай, может не стоит, а? Давай ты сам поплывешь к Санди, поговоришь с ним… Передашь телепатически всю известную информацию.
Он хмуро сверкнул глазами исподлобья.
-Тай, пожалуйстааа – пришлось снова войти в роль грустной девушки, - Тай, так необходимо. Анташка этого хочет. Может, переговоришь с Файктуашем?
-Ненавижу телепатию. – буркнул техник и соскользнул с ботика. Какое-то время вода, в том месте, где он исчез, расходилась чарующими кругами, но потом все стихло. Надеюсь, друг не сможет на меня долго злиться, хотя, признаю, обидела его я достаточно сильно. Техник такой полуантали – не любит крайностей и не терпит ситуаций, когда выбор отсутствует как таковой. Он привык к относительной свободе в рамках неба, хороший ценный специалист и просто флегматичный приятный собеседник.
Я вздохнула и, вытащив из рюкзака Анташку, отправилась дальше по улице в поисках уютного кафе. Конечно, здесь, не так далеко от центра Вате, цены куда выше средних, но зато можно отдохнуть и дождаться друга.

Соуль, прелесть, одно слово) Про ошибки - вроде, всё сказано в асе, а впечатления от прочтения - самые положительные. Первый абзац, впрочем - по сравнению с основным текстом - мог быть и чуть менее образным, но лично мне к этой самой образности не привыкать, так что всё ОК)) Инверсия в речи персонажей воспринимается с бОльшим трудом - мои инстинкты стилиста вопили и стонали, требуя переставить слова местами)) но , поскольку сие есть литературный приём, сознательно используемый для достижения нужного эффекта - не буду ругаться) По стилистике вообще претензий нет - исключая пару багов, о которых уже говорил в аську. По сюжету - очень хочется читать дальше) Вельми интересно, чем это всё продолжится и закончится. Интересный мир, интересные образы, яркие, живые. Кстати, очень порадовала эпизодическая девочка - продавец газет. Индиговая искорка) Так же - куклы. Идея не новая, но в такой трактивке - мило, и очень) В общем, ХАТЮ! Пости дальше, в обязательном порядке)


А пока - моя сказочка... первая из всего, что когда-либо было написано. Простенькая, добрая, без претензий) Читайте и критикуйте))


*Сказка о сне*

...Элли снова ухитрилась заблудиться всего в паре миль от дома. Нет, конечно, не то, чтобы это было особенно трудно – дом стоял в совершеннейшей глуши и был окружён даже не лесом, а настоящей чащобой, - просто с ней это происходило постоянно. И часто.

Примерно пару раз в месяц уж точно.

И каждый раз она как-то ухитрялась найти дорогу домой и недоумённо смотрела на родителей: чего, дескать, они переживали-то? С ней ничего в лесу случиться не может, ясно же...

Нет, девочка вовсе не была чёрствой - она просто действительно не понимала, зачем о ней беспокоиться. И верила в собственную неуязвимость и бессмертие... впрочем, как раз это в девять лет необычным назвать никак нельзя. Необычным можно назвать разве то, что девочка так же серьёзно верила в эльфов.

Да, в тех самых, лесных. Добрых и красивых. То, что в жизни ей эльфы пока что не встречались, было ей безразлично - ключевым словом для неё в этом было слово «пока что».

Да, в троллей она тоже верила. И всегда с большой опаской переходила каменные мосты старой кладки – современным конструкциям она доверяла больше, разумно предположив, что тролли предпочитают старые удобные мосты, под которыми удобно прятаться. Хотя и к современным мостам она порою относилась с величайшим подозрением - ну зачем, зачем их делают «под старину»?!

Да, ей объясняли - почему. Потому, что это красиво. Красиво, красиво - с этим она поспорить не могла. Но как люди не понимают, что это опасно?! Ведь тролли - они такие, только и ждут, чтобы напакостить! Но когда она пыталась это объяснить, например, маме, та только смеялась.

Странные эти взрослые! Хотя и не все. Исключение из длинного ряда совершенно непонятно как думающих взрослых составляли единицы, которые, как и она, знали, что эльфы и тролли существуют. Хотя общаться с такими приходилось исключительно по Интернету, Элли это не смущало - истинное дитя своего времени, скользить по Сети и плавно покачиваться на её бесчисленных страничках она научилась, чуть ли не раньше, чем ходить. А уж особое место в её душе занимали те, кто писал книги про эльфов!

Но мы отвлеклись. Итак, Элли снова заблудилась.

Терновник, дубы, ясени, тис... полный набор. И типично английское хмурое осеннее небо над головой. Хотя то, что оно осеннее можно было определить разве что по календарю - летом оно по большей части было совершенно таким же. Это ещё прекрасная погода - дождя-то нет? Или уже есть?.. А, точно, есть. Девочка натянула на голову капюшон тёмно-зелёной курточки и упрямо зашагала по какой-то тропинке. Куда ведёт изрядно заросшая тропинка, она не имела ни малейшего представления, но была твёрдо уверена, что рано или поздно, идя по ней, она доберётся до дома. По крайней мере, раньше именно так всё и происходило. Причём, как правило, тропинок выводящих её домой, больше не видел никто - ну и не надо. Главное, она их видит. И для неё это именно тропинка, а не - ой! - заросшая терновником прогалина. Элли мельком глянула на рукав куртки - не порвался ли, лизнула ранку на запястье и отправилась дальше. Увы! За поворотом девочку ожидал неприятный сюрприз: тропинка пересекала небольшую, невесть откуда взявшуюся тут речушку. Пересекала посредством красивого, каменного, любовно украшенного по бортику камнями мостика. Переходить этот мостик ей не хотелось ужасно. Не переходить? Но раньше такого не было, чтобы она сходила с тропы! Может, тогда и домой вернуться не получится?.. Элли собралась с духом и шагнула в сторону моста.

- Не советую, дитя. - Раздался за спиной девочки мелодичный женский голос, говорящий с очень странным акцентом.- Старый Грах не любит посетителей, а в последнее время ещё и мучается головной болью. Вряд ли он позволит тебе перейти через этот мост. Пойдём лучше со мной.

Элли повернулась, и дух у неё захватило: перед ней стояло вполне материальное воплощение того, что родители (да и не только они!) всегда называли сказками - эльфа! Правда... девочка нахмурилась: вопреки ожиданиям эльфа была едва в половину человеческого роста, то есть как раз могла смотреть ей в глаза, не склоняя головы. А вот остальное... пожалуй, верно. Остренькие изящные ушки, тонкие черты лица, пышные волосы... даже одежда правильная - камзол нежно-зелёного цвета с серебряным шитьём! Да, точно эльфа! Хоть и маленькая. Но до чего же красивая!.. девочка даже представить себе не могла, что существует такая красота! Нет, читать про эльфов - одно, а увидеть - совсем другое!

Она сразу почувствовала, что рукав на курточке всё же порвался, куртка вся в пятнах от дождя, волосы вообще непонятно как выглядят... но смущения хватило ненадолго - слишком уж было интересно! Только вот почему у эльфы на лице какое-то... недоумение, что ли? Ай, плевать!

Ой! Мама ведь говорила, что леди так не выражаются... А эльфа чего-то ждёт... да, она же что-то спрашивала!

- Да, конечно, я пойду с тобой! - Энтузиазм, наконец, нашёл выход.- Всегда мечтала узнать, как живут эльфы!!

Эльфа слегка отшатнулась от подобного порыва. Подобной реакции она как-то не ожидала. По всем правилам человеческому детёнышу полагалось завопить от ужаса и пуститься наутёк при виде эльфа. Ну, само собой, убежать бы ему... ей - не удалось бы, но попытаться-то она должна была?! А уж чего она НЕ должна была делать, так это с радостью принимать приглашение и ещё пытаться её, Кленовый Листочек, торопить! Эльфы давно, очень давно не встречались с людьми... уйдя однажды под свои холмы, они попросту не замечали течения времени - оно не властно над бессмертными! И прекратили всякие отношения с внешним миром - зачем он им, в самом-то деле? И люди не тревожили их покоя... пока не пришло вот это. Эльфа хмуро уставилась на девочку. И решила кое-что уточнить.

- Дитя, скажи, неужели ты совсем меня не боишься?

Подобный вопрос, исходящий от прекрасного существа, стоящего перед ней, застал девочку врасплох не меньше, чем ту – её реакция.

- А почему я должна тебя бояться? - вопросила наконец Элли. - Все знают, что эльфы добрые!

Подобная сентенция требовала тщательного обдумывания. Эльфа подозревала, что над ней издеваются, но признаков тому обнаружить не могла. Да и то сказать - издеваться над эльфом - себе дороже, это все знают! Или не все? Эльфа с возродившейся надеждой посмотрела на девочку, ища хоть какие-то следы того, что та сошла с ума. Увы, надежда оказалась тщетной: на лице ребёнка отражалось лишь жадное любопытство и нетерпение оттого, что эльфа не торопилась показывать дорогу.

- А кто тебе сказал, что эльфы добрые?

- Но это все знают! - Девочка поколебалась и добавила. - Ну, то есть те, кто вообще знает, что эльфы существуют.

Эльфа оставила это интересное высказывание на потом, решив пока разобраться с данным конкретным человеком.

- А то, что мы крадём детей...- это тоже добро, как ты думаешь? То, что шутим над людьми, попавшимися нам в руки, заставляя их спать, но сотне лет, так что мир меняется вокруг них, и они не находят, проснувшись, ни следа от того, к чему привыкли и что любили?..

Девочка подумала.

- Вы этого не делаете.

Эльфа почувствовала некоторое отчаяние. Что-то было совершенно определённо не так. К счастью девочка подала ей соломинку, за которую Кленовый Листочек не преминула ухватиться.

- Вы для этого слишком красивые.

Эльфа улыбнулась. Ну, может, хоть теперь этот мерзкий ребёнок соизволит испугаться?!

- Ну, разумеется, у нас есть помощники! - эльфа прищёлкнула пальцами, свистнула, и на поляну вывалилось создание, которым раньше пугали непослушных детей. Больше всего оно походило на вдруг оживший куст терновника, со странно перекрученными ветками, поросший вдруг рыжеватой шерстью. Глаз далеко не сразу находил в этом кошмаре симметрию: четыре лапы, подобие туловища... голова. Ну, пасть. Большая, зубастая пасть. Хотя зубы в ней казались подозрительно деревянными. Довершала это великолепие пара глаз, горящих... нет, не зелёным. Древесно-коричневым огнём. По шкуре (будем её так называть) иногда пробегали подозрительного вида крупные насекомые, на ходу сжевывающие своих менее крупных или менее быстрых собратьев. Существо допрыгало до эльфы и той пришлось приложить некоторые усилия, чтобы его успокоить: больше всего тварюшка своим поведением напоминала щенка, увидевшего давно потерянного хозяина.

- Какая прелесть! - глаза девочки разгорелись ещё сильнее, хотя это казалось невозможным. - Можно мне его погладить?! Ну, пожалуйста! - Элли чуть не прыгала на месте от нетерпения. Эльфа, наконец, заставив существо сидеть тихо и перестать пытаться на неё запрыгнуть, ответила, не успев даже подумать:

- Разумеется...

Девочке этого хватило, и, через несколько мгновений, существо уже блаженно млело, подставляя рукам человеческого ребёнка то, что, пусть и с некоторой натяжкой, можно было назвать ушами. При этом оно издавало звуки, которые порою может услышать путник, проходя через лес ночью - больше всего это напоминало треск деревьев, гнущихся под сильным ветром. Эльфа посмотрела на эту идиллию и тяжело вздохнула.

Затем присела на пенёк, тут же попытавшийся принять наиболее удобную для неё форму – деревья в отличие от людей прекрасно помнили, кто такие эльфы и старались не раздражать их без крайней необходимости.

- А скажи мне... кстати, как тебя зовут?

- Элли... - девочка пыталась заставить существо принести ей брошенную палку, но то никак не могло понять, чего от него хотят, собственно? И продолжало бестолково крутиться вокруг Элли, выпрашивая новую ласку.

- Скажи, Элли... - эльфа старалась осторожно выбирать слова - а люди по-прежнему вешают подковы на двери? И выставляют ли для нас на ночь на улицу блюдечки с молоком?

- Да ты что?! - Девочка даже перестала ласкать тварюшку и недоумённо уставилась на эльфу. - Блюдечки с молоком - это же для фей и домовых! А подковы - против нечисти, эльфы тут и вовсе ни при чём...

- Домовым?! Эти маленькие поганцы пьют наше молоко?! И феи тоже?!! Да как только царица Маб узнает, она…! - Эльфа, казалось, стала выше ростом от гнева... а потом неожиданно успокоилась.

- Значит, говоришь, люди не помнят о нас больше?

- Не помнят - грустно подтвердила девочка. - Почти никто не помнит. - И с робкой надеждой добавила:

- Может, мы всё-таки пойдём, и я, наконец, увижу, как живут эльфы?..

- Да... Конечно, увидишь. - Эльфа отстранённо улыбнулась. Кажется, ей не было больше места в этом мире. Мире, где феи и домовые пьют молоко, которое предназначалось когда-то эльфам. В мире, где о них не помнит почти никто, а те, кто помнят, помнят не то и не так...- Пойдём.

- Да, пойдём скорее! - Элли вскочила на ноги и... проснулась от ласкового голоса своей мамы:

- Дочка, я впервые вижу, что бы ты так радовалась тому, что надо идти в школу! И, надеюсь, это не последний такой порыв!

Вставай скорее, ты уже опаздываешь. Завтрак на столе, а в школу тебя сегодня отвезёт папа... ну, давай.

Элли зевнула и улыбнулась:

- А, знаешь, мне такой сон приснился! Представляешь, я заблудилась в нашем лесу, и...

- Ладно, детка, собирайся, а за завтраком расскажешь, хорошо? Ой, а где же ты смогла так поцарапать руку?! Надо немедленно намазать йодом!



А под безымянным холмом в Ланкашире эльфа, которую когда-то помнили под именем Маб (прибавляя к этому имени титул Царицы), спрашивала у своей дочери, юной (всего-то девяносто пять лет!) Кленового Листочка, отчего она грустит.

- Знаешь, мама, мне приснился сон о том, что эльфов уже не помнят в подлунном мире. Не помнят, и не боятся!

В ответ на это царица нежно погладила пышные тёмно-зелёные волосы дочери.

- Но это же был всего лишь сон... просыпайся, и пойдём: сегодня у нас бал!

Спектр, эту сказку действительно "можно читать детям на ночь".
Очень добрая, ласковая и лиричная. И сказочная (сказка сказочная – простите за каламбур), что немаловажно.

По научной лексике я уже сказала в асе: все-таки ребенку (это если "на ночь" пояснять). Есть некоторые шероховатости в духе повтора слов, но в силу того, что это все-таки сказка, а сказка подразумевает прием, подобный многократному акцентированию слов (в данном случае: мосты, эльфы, сказки, глагол: "верить" и подоб), то это, в принципе, можно честно списать... [хотя, если честно у меня начинает возникать подозрение, что это просто "стиль письма", ибо знакомлюсь уже со вторым рассказом и между ними наблюдается некоторое общее]

По стилистике я все пометки сделала (см. асю).

Воть, и еще один маленький момент. Касательно сказок, это скорее для "взрослых маленького возраста", потому что произведение грустное, все-таки грустное. Почему у Туве Янсон не сразу опубликовали последние книги о мумми троллях и так часто ставили заключительные романы в упрек - грусть, определенная горечь.

PS: зачем же так злобно с кельтским фольклором?

Соуль, Spectre28, спасибо... Я только балуюсь, так сказать. Ничего особого не пишу, да чаще всего это просто, как волной накрывает и все... потом браться уже за написанное не могу, Муза уходит =) Вот еще один... из некорректированных, так сказать =)

Темно..и холодно.... оно сидело в офисном кожаном стуле и медленно умирало... мысли были как кисель... хотя думать было особо не о чем... - "Все, что надо или хотел - сделал... только ее не получил.... такой сладкой и желанной больше ни кто не был... только ОНА... казалось вот..вот..она рядом..тока руки протяни, но при попытке схватить, она таяла как морок в воздухе. И почему все так?... ведь были деньги... была власть и сила... а она не захотела....ушла - исчезла из жизни ... из его жизни. И что, спрашиваеться, ей надо было? Он готов был на все.... все отдать... всего себя с потрохами...а она незахотела даже глянуть на это... даже попробовать...капельку...чуть-чуть..." - Кровь медленно стекала по руке, маленькими капельками падала на пол... - "Ну, вот ...такой костюм испоганил, зараза... Хотя какая разница - 9 гр в сердце... ее все равно нет."
Она сидела на столе и смотрела в его пустые глаза... - "Да - готов... глупый..." - спрыгнув на пол, обошла во круг стула и облокатившись на плечи трупа, задумалась, - " Такой глупый... но такой сильный и проиграл... А ведь это всего лишь одна твоя жизнь... что же ты дальше делать будешь???".. закрыв глаза начала бормотать ... с каждым словом ускоряя темп речи.. а в комнате замигал и погас свет... их окружила стена воздуха, вещи летали по кругу как в урагане, сталкиваясь - ломались. А она все говорила и говорила... ее белые волосы развивались.. голубые глаза стали темно синего цвета заполнив весь объем радужки... зрачек исчез... с кончиков, таких ухоженных и тонких пальцев срывались молнии... пробегая по всему телу мужчины, они уходили обратно в пальчики и вновь обратно... по замкнутому кругу.. Труп слегка трясло... в пустых глзах мелькали картины прожитой жизни... карие глаза мужчины наполнились слезами... побелевшее лицо стало обретать нормальный "живой" цвет... где-то глубоко в груди гулко ударило сердце... раз... и остановилось... два... и кровь хлынула по телу... три..и механизм преродного происхождения вновь начал свой отсчет... "Живи" Очнулся как от недельной попойки... в горле сухо...язык нешевелиться...голова раскалываеться, перед глазами цветные круги... он медленно встал со стула... - "Бывает... эт где ж я так напился??... " - наконец он прозрел. Комната была как после первой мировой страна... вся мебель переломана, целым остался тока стул на котором он сидел и ривольвер валявшийся около ножки. "Ну не черта себе" - ... неожиданно в голове всплыли картины последних 5 часов... "Не может быть...я же умер".. он схвалися за сердце - мерный стук, его испугал сильнее, чем если бы, оно не стучало... на полу была кровь, на костюме - кровь...но он был жив... "Неужели это ты... неужели это ты - Смерть..."

В голове раздался тихий, до боли знакомый голос....воображение тут же нарисовало ее силуэт... белые волосы до плеч, голубые глаза... тонкая талия, точеная фигура.. хрупкое и неземное совершенство, - "Мы пренадлежим сами себе...но у каждого свой час, когда он уйдет из мира в другой мир... твой час еще ненастал..."

Все начинало хорошо, а закончиться как всегда *вздохнула Соуль*
Далее написанное почти не редактировалось. Видимо свою распечатку я получу не скоро.

Глава вторая.

Заказав себе багрово-алый горячий чай, я села за столик у окошка так, чтобы наблюдать все, происходящее неподалеку от места погружения Тайну. Через полчаса мне все-таки удалось согреться и установить слабый контакт с куклой. Пришлось расслабиться, чтобы спокойно воспринимать присылаемые Анташкой видения, и откинуться на стуле, заглядывая в самую глубину не похожих на игрушечные глаз-угольков. Она пыталась объяснить, что я поступила правильно и не допустила никакой ошибки, доверив дело технику.
-Прости, я могу присесть? Все столики заняты, - холодновато-резкий тембр вывел из состояния задумчивости спустя пару часов. Я посмотрела на подошедшего – молодого мужчину, поддерживающего левой рукой темное пальто. Меня мгновенно зачаровали его глаза, прозрачно-серые, такого цвета, какого могла бы быть в хрустальном бокале вода, куда бросили кусочек серебра, - так я могу сесть? – повторил, недовольно теребя прядку темно-рубиновых волос.
-Да, конечно. Здесь действительно мало свободных мест.
Он повесил свое пальто на спинку высокого стула. Его движения были достаточно странными. Почему? Я попробую объяснить. Антали – крайне грациозны, но ходят неторопливо, наслаждаясь и любуясь каждым своим жестом, полукровки – гибки и не лишены очарования истинных подводных жителей, люди – медлительны по сравнению с вышеописанными, а встреченная мной личность двигалась подобно ртути, мягко и скоро. Незнакомец поежился под излишне пристальным взглядом, и я смутилась:
-Простите.
-Да ничего, - он взял принесенное официанткой подогретое белое вино, - наверное, так влияют на нас последние события. У жителей скопилось излишне много негативных эмоций в связи с демонстрациями и беспорядками на улицах… А поскольку нас не научили держать чувства при себе, последние плещут через край и создают отрицательно заряженное поле, которое не может не влиять на простых обывателей.
Я уставилась на своего неожиданного собеседника удивленно, пытаясь понять и осознать все им сказанное. Просто не верилось! Он говорил о потоках так, словно действительно видел и взаимодействовал с ними!
-Я что-то не то сказал? – птичьи тонкие брови взлетели вверх, новый знакомый примирительно взмахнул рукой и задел Анташку. Кукла упала ему на колени.
У меня появилось нехорошее предчувствие, которому, тут же было суждено оправдаться. Собеседник приподнял игрушку над столом и принялся с интересом ее рассматривать. Это продолжалось пять минут или около того.
-Интересный фетиш… Ты шаман?
Я покачала головой.
-Нет. Послушай, - незнакомец склонился над столом и понизил голос до шепота, - не бойся, моя работа шамана не более легальна, чем твоя.
-Отдай куклу.
Я быстро поднялась и, вырвав из Анташку из расслабленных рук, покинула кафе. Улица дохнула холодом в лицо, под ногами безвольно звякнул тонкий лед, влился в уши шум неба. Последнее оказалось слишком неожиданным: я родилась и выросла в верхнем Вате, поэтому успела привыкнуть к психоделическому звону, сводившему с ума любого неприспособленного. И теперь, этот визг, это жужжание стали действовать на нервы мне! Пришлось облокотиться о стену, чтобы не упасть. Я прислонилась к холодному стеклу и сжалась в комок, смотря на бесконечные отражения людей в зеркалах, стеклах, стали и белоснежно-белом, отполированном до блеска, бетоне.
Неожиданно на меня набросили плащ, слегка заглушивших безумный шум.
-Дыра в природном щите, - констатировал он, - я нарушил твое чувство реальности и, вместе с ним, защиту.
-О чем ты?
-Ты считаешь колдовские силы чем-то необычным, поэтому не совсем веришь в них. Когда в твоем сознании смешиваются твердая уверенность и слабое сомнение – природный щит дает легкую трещину и ты становишься излишне уязвимой для внешних воздействий.
Я помотала головой, чтобы отогнать наваждение, навеянное гипнотически-ровным голосом шамана.
-Я мог бы объяснить тебе это в храме Индиго. Там же обитает существо, которое многое знает об этом…
-Э… - настойчивость незнакомца несколько шокировала и заставляла всерьез задуматься: столкнулась ли я с настоящим шаманом или просто с сумасшедшим.
-Сам я много могу рассказать о происхождении фетишей. Эта тема очень близка мне.
Раздавшаяся из кармана приятная слуху всякого патриота мелодия – гимн океанского государства – избавила меня от необходимости отвечать.
-Как ты там, Тайну? - я включила мобильный.
-Я - дома. А тебя где сейчас Индиго носит? - Его голос, сильный и спокойный слегка заглушала музыка.
-Санди с тобой?
-Санди? – переспросил мой собеседник, - речь случайно идет не о том докторе, который работает с аурами?
Я пожала плечами, одарив шамана яростно-раздраженным вглядом.
-Да. С кем ты?
-Э… тут такие странности… давай мы с ним вместе подъедем и я все растолк…
-С ним?!
-Я – Джу!
-Тайну! – я укоризненно повысила голос, - ты мне друг, молодой человек или заботливая мамочка?
-Нет, я просто с тобой в…
Отключив телефон, я немного виновато посмотрела на шамана.
Мы прошли вниз по главной улице и свернули на памятном по утренней встрече с синеволосой разносчицей перекрестке. Как ни странно, за весь путь никто не проронил ни слова. Я размышляла о том, что эта встреча нарушила равновесие на вершине горы событий камешком случайности, который покатился вниз и потянул за собой целую лавину.
О чем думал Джу, мне было неизвестно, однако хмурое выражение его лица отбивало желание задавать глупые вопросы. Шаман, вряд ли, на самом деле являлся настолько легкомысленным, каким казался. Бесшабашному и неосторожному не удалось бы надолго задержаться в Вате, а судя по тому, как свободно Джу ориентировался в пространстве, то не оставалось сомнений: он обитает здесь уже достаточно долго.
-Как ты относишься к неработающим лифтам?
-Никак. А вот к нежелающему их чинить персоналу – крайне негативно.
Мы поднялись по узкоступенчатой лестнице на восьмой этаж. Дверь нам открыл слегка раздраженный Тайну. «Проходи», - невежливо буркнул он.
-Это Джу, тот самый человек, который находился рядом, пока мы разговаривали.
-Забавная зверушка, - прищелкнул языком техник, - проходи, не стесняйся.
Я обернулась, чтобы посмотреть реакцию нового знакомого на подобное фамильярное обращение. Однако шаман, не проронив ни слова, разделся и прошел в комнату, где вежливо поздоровался с сидевшим в кресле доктором. Это не показалось мне странным: судя по вопросу, который задал Джу во время телефонной беседы, он был давно знаком с выходцем из сновидений.
-Тайну…
-Познакомься, это Санди – друг никак не отреагировал на укоризненный взгляд, а только указал на интеллигентного старика.
-Вы, наверное, Ниаветт. Рад знакомству с вами. Надеюсь, вы сможете удовлетворить мое любопытство и объяснить все более толково, чем этот молодой человек, - его степенная, полная достоинства речь приятно поразила меня: я ожидала увидеть всего лишь заносчивого жителя дна, но вместо этого меня встретил уверенный в себе человек, готовый к рассудительной беседе.
-Что вам рассказал Тайну?
Доктор медленно сложил руки на коленях под пристальным взглядом Джу.
-Тайнунеф поведал мне о вашем сне, не более того. Видите ли, я тесно связан с наукой, изучающей ауру живого существа, поэтому подобный случай заинтересовал меня.
Ясно, похоже, Тайну решил переложить на мои хрупкие девичьи плечики обязанность под названием «пояснение сложившейся ситуации». Техник поморщился.
-Ты читаешь мысли, - нахмурилась я, проследив за его эмоциями.
-Я всего лишь пытаюсь понять кого ты притащила с собой.
-И как, удается? – Джу насмешливо приподнял брови.
-Мне кажется, сейчас не время и не место для ваших споров, Джулларр, - мягко заметил Санди.
-О, ты прав.
-Кто ты, будь ты трижды неладен? – озадаченно проговорил Тайну.
-Всего лишь шаман.
Санди попытался скрыть ухмылку при виде ошарашенного техника. Я вздохнула: гроза прошла стороной.
-Попробую объяснить, - мне пришлось достать из рюкзака Анташку, чтобы наглядно проиллюстрировать свою речь, - видеть будущее могу не я. Подобной способностью наделила вот эта игрушка.
Доктор кивнул:
-С чего это началось? Успокойся и попытайся сосредоточиться, не пропусти ни одной детали.
Мне кажется или он действительно думает, что я сумасшедшая?
-Она досталась мне в наследство, но стоило ей появиться в доме, как начались первые странности: снились события, происходившее на утро следующего дня. Подобное одновременно, и пугало, и завораживало. Потребовалось время, чтобы понять кому я обязана такой удивительной способностью… Мне приснился случай десятилетней давности, - Тайну положил голову на скрещенные руки и прикрыл глаза. Он слышал эту историю уже не первый раз и знал ее от первого до последнего слова наизусть. Но так как рассказывать техник не умел и не любил, то вежливо предоставил эту привилегию мне. –Помните скандал, разразившейся зимой? Шестеро представителей республиканской партии, в том числе и их лидер, Вешуи, исчезли. Официальной версией признали: «побег в результате раскрывшихся финансовых махинаций: авторам преступления угрожал арест».
-Их превратили в кукол, - перебил меня Джу, - это вполне возможно если свести сопротивление ауры к минимуму. Затем необходимо модифицировать форму тела и лишний, остаточный вес, распространить по близнаходящимся предметам: в подобном случае отсутствует риск нарушения материального мира.
-Опять твое «научное знание»?
-Тем не менее, проверенное на практике, доктор.
Тайну приоткрыл один глаз, заинтересовавшись происходящим. Техник сейчас напоминал ленивого морского котика, которому все было абсолютно безразлично, кроме рыбы перед мордой. Я улыбнулась уголком губ и продолжила говорить, с удовольствием наблюдая эту картину.
-Ты прав. В тот момент консерваторы шли, как это банально говориться, нос к носу с республиканцами, и последним неизвестный доброжелатель предложил получить при личной встрече за определенную далеко не символическую плату компромат на первых. Однако рандеву не состоялось: на месте лидеров поджидал шаман, обративший политиков в кукол.
-Шаман поплатился за это. На окраине присутствует смешанный энергетический пояс: в спокойную стихию воды врывается огонь, поэтому классическая схема сильно нарушена, что делает любые попытки волхвства крайне опасными. Он знал об этом, но тем не менее решился.
-Меньше патетики, - с легкой ироний заметил доктор, за что заработал холодный взгляд серебристых глаз.
-Подобное смешение повлекло за собой последствия. Во время уменьшения аур политики, сопротивлялись и смогли получить часть сил шамана, а когда лидеров обратили в кукол, обнаружилось: ворожей и игрушки связаны между собой и это проявляется в том, что фетиши постепенно переливают в себя жизненную силу врага… Шаман прожил всего полгода после того случая. – новый знакомый замолчал и невидящим взглядом уставился в стену, положив подбородок на сжатые кулаки.
-А теперь, скажи мне, ходячая аномалия, откуда тебе это известно? – Тайну ожил и пристально посмотрел на сероглазого. Тот не ответил, - или давай мы проверим тебя на правдивость с помощью моего нового изобретения?
-Тай! – повысила голос я, - Роль почетного подопытного принадлежит исключительно мне.
-Правда? – поинтересовался доктор, - а вы не могли бы помочь проверить мне одну хирургическую гипотезу?
Было непонятно шутит он или нет, но рисковать не следовало.
-Не стоит. Джу, все-таки, откуда ты знаешь об этом в таких подробностях? – я присела на корточки рядом с шаманом, он скосил на меня обворожительные глаза и опустил уголок губ вниз:
-Санди, раз уж и ты здесь оказался – объясни. Какая тебе досталась из пяти?
-Почему пять? – флегматично спросил снова зевнувший Тайну.
Санди поудобнее устроился в кресле и расслабился.
-Если вы желаете, Джулларр, я расскажу свою часть. Мне досталась от вашего отца эмпатия. Это говорю, чтобы ответить на ваш вопрос. Но начну сначала. Десять лет назад, четыреста восьмидесятый год. К тому моменту моя врачебная практика длилась уже пять лет, но клиентов было меньше чем сейчас, само собой. И вот, в середине декабря, меня посетил необычный пациент – старший последователь небесного Индиго, ваш отец, Джулларр, - шаман кивнул, - он жаловался на слабость во всем теле, причины которой, не смотря на то, что являлся прекрасным врачом, понять не мог. Я осмотрел его, в том числе проверил и ауру. Как вы знаете, даже сильный ворожей не способен анализировать собственное поле, он также не мог. Долгое время Клубарр отказывался говорить о своей работе и своих шаманских опытах, однако, когда дело стало совсем плохо – сломался и рассказал абсолютно все. Но к тому моменту ему не смог бы помочь даже самый искусный лекарь или волхв. Куклы вытянули всю энергию, и, чем ближе к порогу был Клубарр, тем больше оживали игрушки. После смерти шамана я некоторое время опекал вас, Джулларр, оплачивал обучение, до тех пор, пока вы не стали последователем среднего звена небесного Индиго. Я беспокоился, потому что мне казалось: процесс потери жизненной силы перейдет и на вас, однако ошибся. Вы только лишились основных шаманских способностей: эмпатии, телепатии, теликинеза и телепортации, ясновидения, а также, возможности взаимодействовать с энергией. Можно сказать, вы стали почти обычным человеком. Почти – это не оговорка. Вы до сих пор чувствуете людей и способны видеть прорехи в защите.
-Хм, - Тайну задумался и потер подбородок. Информация оказалась несомненно полезной. По крайней мере можно было предположить что случиться в ближайшее время, и вычислить оставшиеся из рассеянных по Вате шаманских способностей, - а шестой фетиш?
Джу приобнял меня за плечи и ответил технику:
-Его не было. Вешуи просто растворился в воздухе обители Индиго.
-Приюте всех бродяг, нищих и неимущих – закончил Санди, - странно, что ваш отец решился шаманить там.
-Это самое безопасное место на окраине – вздохнул Джу, - но тем не менее, это не спасло от потери способностей. И вернуть их уже нельзя. Более того, близкий контакт с фетишами опасен для меня…
-Почему нельзя ничего вернуть? - тихо поинтересовалась я.
-Потому что заклинание было необратимым…
-Что же это выходит? Мне до конца жизни с Файктуашем мучиться, а Санди с Лайлу?
Шаман пожал плечами, задумчиво перебирая ярко-красные четки:
-Фетиши стараются вернуться к тем хозяевам, кого они сами выбрали. Однако, я мог бы кое-что сделать…
-Понадобятся все куклы, Джуллар?
-Именно, Санди. Я лучше отправлю талисманы в мир духов, чем оставлю в руках тех, кто не знает, для чего им сила.
-Благодарю вас, Джуллар, - кивнул доктор, - тогда занимайтесь этим вы с Ниаветт, а я просто продолжу свою работу на дне.
-Передай фетиш Ни, я боюсь, что они слишком для меня опасны при долгом взаимодействии. Хотя… с другой стороны я общался с Анташкой… но рисковать все-таки не стоит.
-А меня сняли со счетов? – хмуро протянул Тайну, - ну ладно, тогда разбирайтесь дальше сами. Герои.
Я и шаман переглянулись, у меня появилось нехорошее предчувствие: обо всем, что произойдет дальше еще придется горько пожалеть.

Глава третья.

«Центральное время пять часов утра. Вы настроились на волну радио «Бродячее индиго», вашему вниманию предоставляются последние новости», - из динамиков донеслась волнообразная мелодия, предваряющая выпуск.
-Ты всегда ставишь будильник на столь ранний час? – поинтересовался Джу с пола, где вчера заснул, завернувшись в большое клетчатое одеяло.
Я приподнялась на локте и убрала темные пряди с глаз:
-А? Да… обычно да. Вчера забыла отключить. Э… Завтракать будешь?
Шаман ночевал у меня, потому что мы слишком задержались у Тайну, собирая последние новости в Инфо-каналлах.
-Не откажусь.
-Тайво подойдет? – я соскочила с кровати и оправила черные шорты и майку, - только придется немного подождать.
-Тебе помочь? - мгновенно сориентировался Джу и принялся выпутываться из куска ткани размером два на два метра.
Я хмыкнула, смотря на то, с какой неохотой он это делает.
-Не старайся казаться лучше чем ты есть на самом деле! Спи пока.
«Демонстрации продолжаются. Однако пользуясь творящимися в городе беспорядками и в связи с этим сильной занятостью отделов, люди продолжают нарушать закон»
Я пожала плечами, открывая холодильник и доставая оттуда замороженную лайсу – рыбку, напоминавшую своим видом угря, но куда более приятную на вкус. Жители архипелага - не трусливые законопослушные мальки, а самые настоящие акулы бизнеса, не упускающие случая пополнить карман.
«Около трех часов утра было совершенно несколько информационных атак на системы главных банков государства. Неизвестный взломщик повредил каналы связи и скрылся незамеченным»
Не брось Тайну работу в Отделе, то сейчас с удовольствием занялся этим делом. Вору тогда бы очень не повезло.
Я срезала несколько тонких пластин рыбьего мяса и спрятала лайсу обратно, вместо нее на свет божий показались водорослевая мука и сухари. Потом мне пришлось довольно долгое время рыскать по кухне в поисках сковороды, оказавшейся, как ни странно, на холодильнике. Я протерла маслом днище посудины и посыпала его мукой, сверху бросила подготовленные кусочки и поставила все это на электрическую плиту. Потребовалось пять минут на поджарку, и еще полчаса на то, чтобы тайво настоялось. Обычно с утра мне не приходилось заниматься такими мелочами, как приготовление завтрака: всегда хватало большой чашки чая и куска хлеба, но ради гостя я готова была постараться. Мысли опять повернулись в сторону Джу и его завораживающих глаз. Вряд ли еще кто-нибудь в городе обладал подобными. Постоянные кровосмешения привели к тому, что цвет радужки варьировался от черного до насыщенного яркого голубого. Я относилась к счастливым обладательницам последнего.
-Джу, почему у тебя такой необычный цвет глаз? – этот вопрос вырвался непроизвольно и вызвал у шамана недоуменный взгляд из-под темно-багровых острых бровей.
-От отца достались, он был неместный.
Я смутилась, конечно, ответ был очевидным, и принялась раскладывать получившееся великолепно тайво по тарелкам.
-Выглядит здорово, - мне не удалось заметить в какой момент шаман оказался рядом. Он на ходу натягивал светлый джемпер и сонно тер ладонью глаза, - я думаю, нам стоит навестить Арши.
-Кто это?
-Одна телеведущая, тоже шаман. В свое время я попросил сберечь для меня одну из кукол, Кайо – телекинетика. Только нам придется посетить телебашню, надеюсь, ты не против?
Конечно я была согласна. Именно поэтому, позавтракав, мы вышли из дома и направились к главной улице. На перекрестке свежей прессой торговала так же, что и всегда, синеволосая девчонка. Только сегодня она выглядела какой-то сонной и хмурой.
-Эй, есть что-нибудь про утреннюю атаку на системы? – бодро поинтересовалась я, стараясь заразить ее своим настроением.
-Угу, два тайнина. - Девушка бросила на меня злой взгляд из-под длинной челки.
-Держи!
Монетки перекочевали в ее бледные руки, взамен же я получила двенадцать листов свеженаписанного бреда.
-Зачем ты это сделала?
-А, что?
-Разозлила. Ее очень разозлил вопрос об атаке на системы, - задумчиво проговорил Джу, - это же видно. Резвее ты не следила за ее лицом?
-Не заметила.
Я замедлила шаг возле остановки тролейбуса и развернула газету, бегло просматривая статьи. Ну и бред же иногда пишут в подобных изданиях! Например, о столкновении двух белых подводных драконов. Подобное абсолютно невозможно по причине того, что эти существа чувствуют друг друга за милю и спокойно расплываются на расстоянии в десять метров с закрытыми глазами. Или вот еще: бойкот школьников Дна. Индиго, делать им больше там нечего. Послать хоть одного тамошнего к нам – быстро всю дурь выбили бы. Зато иногда среди яркого хлама попадается и вполне полезная информация, например, выставка-продажа реквизита телепередач. Я с увлечением принялась перечитывать список, приведенный в номере. Раз уж все равно идем туда, так отчего не заглянуть в музей неподалеку…
-Разреши посмотреть, - Джу отобрал у меня газету и принялся с интересом ее листать. Неожиданно он приостановился, - Арши продает Кайо.
-Что?!
-Она продает Кайо, фетиш, усиливающий ее телепатическую способность! Мы должны поторопиться, чтобы успеть к началу выставки! – шаман быстро запрыгнул в салон подъехавшего троллейбуса, резко затащив меня вслед за собой.
-Мне казалось что шаманство это не только способности, - я отстранено посмотрела сквозь стекло на практически пустую улицу, вслушиваясь в пока еще тихий шум, - это нечто большее… способность взывать к духам предков, видеть линии, перемещать их.
Джу ласково посмотрел на меня снизу вверх и улыбнулся:
-Как ты думаешь, сколько мне лет?
-Около двадцати трех.
-Неверно. Двадцать восемь. Мой отец погиб, когда мне было семнадцать, однако к тому моменту я уже был состоявшимся шаманом. Детей начинают учить с того, что учат отвечать за свои поступки, заставляют понять: каждое действие влечет за последствия. Мы меняем линии, чтобы свободно путешествовать, а потом они, восстанавливая свою первоначальную форму, немного меняют нас. Можем влиять на формы с помощью этих линий. Но создать что-либо подобно кудесникам нам не надо. Но, опять же, ни один магик не сможет вызвать духа предков и слиться с ним.
-Ты когда-нибудь обращался к древним духам? – мы вышли на следующей остановке и свернули на боковую улочку, чтобы срезать угол по дороге к башне.
-Да. Отец научил меня видеть линии и по ним – происходившее, происходящее, и то, что произойдет после. По одной из них мне удалось добраться до далекого прошлого, где я встретил дух Киц-лу, айрина, молодого мальчишки погибшего в центре города. Его ярость и сила поразили меня, а дерзость – оскорбила. И я вызвал его на поединок, но никто из нас не смог победить, поэтому, поверив в меня, он решил присоединиться – путешествовать вместе сквозь времена и эпохи. Даже сейчас, когда все мои таланты сведены к минимуму, я чувствую, как его душа и дух стоят за моей спиной. Помощь Киц-Лу ускорила мое обучение. Отец множество раз проверял меня в обители, ставя лицом к лицу с порождениями прошлого и будущего. А потом я ушел на астральные отслоения на несколько дней, - он задумался, - это абсолютно мертвые пространства, где отсутствуют все чувства, кроме мысли и разума. Я прошел все тридцать уровней насквозь, их тридцать, а не тринадцать и вернулся обратно, сюда, в Вате, чтобы потерять новоприобретенные силы.
Мы вышли на пустую телевизионную площадь, из центра которой тянулась в небо стальная арматура – башня. Ее построили сотню лет назад, чтобы осуществлять взаимодействие между островами архипелага, и с тех пор на ней не произошло ни единой аварии.
-Все то, о чем ты говоришь, кажется мне нереальным.
-Тебе также кажется нереальной конструкция этого здания, однако, его построили. Посмотри, оно крайне невзрачно на вид по сравнению с остальными домами Вате, однако внутри скрывается удивительная сила информации.
-Что ты хочешь этим сказать? Вчера ты говорил терминологией, сегодня – загадками. К чему все это, Джу?
-К тому, что я пытаюсь донести до тебя: мир духов и мир реальный не существуют отдельно друг от друга, как считают магики. Это две тесно слившиеся реальности, которые необходимо воспринимать одновременно. Далеко не случайность, что я говорю тебе все это…
-Шаманы занимаются случайностями?
-Нет, все случайности заложены слишком глубоко, словно код программы со множеством циклов, выборов, массивов. Их можно либо не чувствовать и не замечать, а можно чувствовать и принимать их, либо сопротивляться им. Однако наравне со случаем существуют и предрешенное, - на открытом пространстве площади ветер был особенно пронзительным, и я поежилась, кутаясь в куртку и пряча замерзнувший нос в полосатый шарф, - более простой моделью, которую признают магики является теория дорог. Ты просто идешь вперед и выбираешь на перекрестках направление.
-Мда, боюсь я плохо представляю то, о чем ты говоришь. Мне, наверное, необходимо по меньшей мере иметь шаманские задатки, чтобы понять это.
-Шаманами не рождаются, ими становятся.
-Но ты же родился? – резонно заметила я, посмотрев на него сквозь легкие черные нити челки. Джу одновременно пугал и завораживал уверенностью в своих словах. С трудом верилось, что он мог пройти все тридцать уровней, хотя еще никому не удалось освоить более чертовой дюжины. Дело в том, что астральные отслоения это действительно мертвы, в буквальном смысле этого слова. Там либо обитают духи предков, либо нет ничего вообще, кроме бесконечного серого песка и черного солнца.
-Мне потребовалось время, чтобы стать настоящим ворожеем, - снова повторил он и остановился перед входом в телебашню, - откроется в десять утра. У нас еще полтора часа. Что будем делать?
Я пожала плечами и присела, облокотившись о стальную стену.
-Мне как-то все равно. Могу подождать и здесь.
Джу приподнял брови, удивленный резковатым тоном.
-Эй, неужели ты обиделась? – он устроился рядом и, заглянув мне в глаза, констатировал, - обиделась.
-Нет. Просто я действительно мало понимаю в твоих словах. И это огорчается меня, что ли? Я не шаман и не могу понять твою шаманскую сущность.
Я смотрела прямо перед собой, отмечая темные силуэты вьющихся лентами под стеклянной площадью драконов. На их спинах можно было заметить скрючившиеся фигурки всадников и громоздкие датчики определения направления. Они скользили над высокими шпилями домов дна сказочно изящные и красивые.
Мы замолчали, шаман прикрыл глаза. Но спокойствие утренней площади уже было нарушено. Полупрозрачные двери слева от нас дрогнули и разъехались в стороны, пропуская утренний персонал. Мне вспомнилось, что скоро у меня закончиться отпуск и придется возвращаться в музей и браться за надоевшую работу – чтение лекций праздно шатающимся по Вате группам туристов. Оба, в подавленном настроении, мы вошли в здание башни, где предельно-вежливый администратор спросил нас о цели прибытия и провел в выставочный зал. Несколько рабочих добавляли последние штрихи к экспозиции под строгим надзором высокой женины с деловой короткой стрижкой. Заметив ее, Джу быстро пересек разделявшее их расстояние и поднял руку на уровень лица, приветствуя. Она несколько удивленно посмотрела на него, но с точностью скопировала жест.
-…не думала, что ты решишься со мной встретиться, - сказала Арши после выставки, когда мы сидели в кафе для персона на одном из самых верхних этажей башни. Отсюда открывалась удивительная панорама на Центр и близлежащие острова. Дома из стекла и бетона ровными рядами бороздили белую поверхность улиц и убегали в морскую даль волнообразными зигзагами. Все было окутано холодновато-синей шалью-дымкой, настолько вязкой, что даже затихал знаменитый психоделический шум.
-Случайность свела нас, - Джу пил темно-красный чай из желтой пиалы, медленно и нетеропливо, разглядывая через край телеведущую, - кукла Кайо могла достаться и не тебе, а какому-нибудь незнакомцу, пришедшему на выставку. Ты решила продать талисман, я плохо понимаю, зачем.
Я кивнула и вздохнула, выпустив в ледяной воздух белое облачко пара. Здесь было достаточно прохладно, несмотря на то, что все помещения старательно кондиционировались и отапливались.
-Мы хотим обезвредить фетиши.
-Ха, что ты можешь понимать в энергетическом плане? – Арши криво улыбнулась своей кукле – кособокому эльфу с хвостом зеленых волос, и отвела взгляд – мне больше не требуется усиление способности телепортации и теликинеза. Это было просто великолепно, я благодарна тебе за подарок, Джулларр.
-Ты стала сильнее, Арши?
Телеведущая ссутулилась под спокойным взглядом серых глаз. На ее лице радугой менялись эмоции, от ненависти до мимолетной симпатии.
-Можно сказать и так, Джулларр, - подчеркнуто вежливо ответила она и мелкими глоточками допила свой чай, устало прикрыв глаза, - я не хочу вдаваться в подробности, ты же меня знаешь, старичок.
Я натянула рукава свитера на озябшие руки и подивилась про себя ее самообладанию. Шаман успел пояснить мне без мелких подробностей причину их знакомства. Арши была одной из противниц моего нового знакомого на турнире духов. Она проиграла ему в финальном раунде, несмотря на то, что ее можно было назвать куда более искусным бойцом, чем Джу. И вот сейчас, при этой встрече они совсем не вспоминали прошлых обид, хотя легко можно заметить, как тяжело держать телеведущей свои эмоции при себе.
-Хорошо, Арши, - мягко кивнул ворожей и пожал протянутую руку, - ты как всегда полна достоинства, - в следующую секунду он поднялся со стула и накинул на ее плечи серый плащ, - тебе пора продолжить свою работу, не так ли?
-Что? Неужели остались хоть какие-то способности, Джуллар? – едко осведомилась женщина, допивая свой напиток.
-Шаманами не рождаются, ими становятся, - вновь повторил волхв, - нужно только понять, зачем тебе это необходимо.
-Но также как шаманами становятся, ими, потом прекращают быть, - гордо подняла подбородок Ашри. Она, владеющая всеми заветными способностями, чувствовала себя выше бессильного ворожея, которого их лишили, - однако, я, иногда, завидую тебе, Джуллар. Ты хорошо научился в свое время соблюдать баланс.
Он не ответил, только наклонил голову и посмотрел на меня:
-Пойдем, Ни?
Телеведущая слишком громко поставила чашку на стол и резко поднялась, оправив манжеты пиджака. Острые каблучки звонко процокали по плиткам пола, и еще долго был слышен их раздраженный перестук, пока Арши спускалась вниз по лестнице.
-Пойдем… зачем ты с ней так?
-Мне не нравиться, что выше всего она ставит силу и способности, а не разум, дух и душу, - ровно выговорил шаман и помог мне встать. Еще какое-то время мы побродили по площадке, обсуждая панораму Вате и стараясь не касаться кукольной или шаманской темы, а потом спустились вниз, чтобы на первом же тролейбусе с номером «восемьдесят пять» добраться до храма Индиго.

Некромант тихо подошел к скверу и встал поодаль. Он хотел поделиться своим проезведением, он не собирался таить его в себе. И пусть это совсем про другие миры...


Нова.




- Потрясающе, - улыбнувшись, вздохнул немолодой уже мужчина лет пятидесяти, прислонившись к стеклу. За ним на расстоянии многих, очень многих километров, чуть искажаясь не идеальным стеклом, располагалась, а точнее висела в воздушном пространстве звезда Трейстор, - вот уж никогда не думал, что доживу до такого дня.
- Да уж, - согласился стоящий рядом капитан, раскуривающий трубку, - такое зрелище выпадает мало кому. И вряд ли кому-то из нас удаться увидеть такое еще раз.
Трейстор готовился к уничтожению. И готовилась к появлению сверхновая планета. Звезда уже прошла все этапы своей, по-сравнению с человеческой, вечной жизни и вот готовилась уйти, освободив место для нового "Белого карлика". "Красный гигант" отжил свое, но умирая он был готов уничтожить все вокруг. Сейчас звезда раскалялась, увеличиваясь в размерах, - кстати, ты тут не засиживайся. Мы здесь долго не задержимся. Взрыв Трейстора заденет и нас, если останемся тут. Надо уйти на более делкое расстояние. По крайней мере надо уйти из этой солнечной системы.
- Черт! А я и забыл, - огорчился мужчина, - мда, не подумал. Я надеялся увидеть взрыв вблизи.
- Да ты что, Кэймор, спятил? - рассмеялся капитан, - это уже конец сверхновы. Планета поглотила уже большинство палнет. Ты выйди на поверхность и почуствушь её жар. Через несколько дней или недель поглотится и наша планета. А потом, - он всплеснул руками, - Ты, я вижу, в этом вообще не бум-бум.
- Хе хе, жалко нашу планеточку, - Крэймор перевел взгляд со звезды Трейстора на то место, где должна была быть его родная планета - Солина, третья в системе, - зрелище, наверное, предстоит грандиозное, но хлопот не оберешься - эвакуация, заселение, новый климат. Кстати, знаешь, куда нас заселят?
- А это еще не уточнено, - неопредленно махнул рукой капитан, - сейчас мы все сядем на линкоры и будем витать в косическом пространестве до тех пор пока верхи, - он ткнул пальцем вверх, - не сделают все, как надо. Но Что точно известно, это будет одна из земных колоний. У них больше всего места и свободных планет и даже систем. Как понимаешь, эвакуация целой планеты дело нешуточное.
- Это точно, - Крэймор достал свою трубку, - табачком не угостишь?
Здесь не хватало только фотографа - картина было очень впечатляюща - молодой еще капитан космических войск в синей форме, сбравым лицом и бодрым взглядом, закуривающий старомодную трубку. Рядом немолодой мужчина, волосы уже покрыты сединой, на нем защитный комбинезон старой модели. На комбинезон накинута куртка. А за ними огромный илюминатор в котором видна огромная красная планета, окруженная прекрасными звездами.
Вид портила только сама комната. Не совсем чистая, она была предназначена для курения - в других отсеках корабля курение запрещалось. Из-за множества мер предосторожностей вроде шлюзовых камер немногие решались идти в курильню. Предпочитали потерпеть до высадки. Ибо, чтобы просто зайти туда надо было заполнить несколько документов. Так боялись хозяева планетарной базы "Финеан-2" катастрофы - совсем неглубоко под землей было большое скопище различных газов и туда вело множество насосов, качающих эти бесценные вещесва. Одна искра бы взорвала базу на части.
- Как там дела вообще? - лениво протянул Крэймор, зевнув, - а, Тарк?
- Пока все очень чудесно и замечательно, - улыбнулся капитан Тарк, - эвакуация прошла без сучка, без задоринки, на планете никого больше нет.
- Но неужели все влезли на эту базу? - удивился Крэймор.
- Конечно, нет. Здесь оставили только часть "имигрантов" вместе с исследовательским корпусом - ониустановят оборудование. Еще пара часов - и мы сваливаем отсюда. Взрыв можешь увидеть и издалека и через съемку.
- Это-то я знаю. Мы уже тут несколько лет. Неужели нас не могли вывести отсюда. Зачем нас ждать?
- Линкоров жалко. В любой момент может нчаться реакция взрыва, а если мы сядем на корабли, то они тут все погибнут - кораблей всего ничего, а одним своим ученым составом в пятьдесят человек они тут не останутся - боятся, - объяснил Тарк.
Вдруг на поясе Крэймора зазвучал сигнал. Он быстро достал из посного отсека маленький прибор и приложил к уху.
- Крэймор на связи, - произнес он, прокашлявшись.
- Папа? Это я.
- Да, дорогая, - лицо Крэмора озарилось улыбкой - в последнее время он нечасто виделся с дочерью, она пропадала в болльнице со своим парнем, попавшим аварию и он её в этом не винил.
- Папа, - её голос немного дрожал, - надо собираться. Ученые говорят, что установка радара закончена. Готовимся к эвакуации.
- Хорошо, я скоро приду в наш отсек, - заверил дочь Крэймор, - что-то еще, Лаина?
- Понимаешь, - она всхлипнула, - Финеру совсем плохо. Врачи говорят, что он не перенесет полета.
- Так плохо? - огорчился я. Финер ему нравился, отличный парень. И горя для дочери он тоже не желал.
- Совсем плохо, папа, я не знаю, что делать.
- Ладно, встретимся и поговорим, - решил Крэймор, - увидимся в нашем отсеке.
- Хорошо.
Конец связи.
- Надо идти, - Тарк махнул рукой, он слышал весь разговор.
- Ну, пошли, - вздохнул Крэймор и вошел в первый шлюз, - ты полетишь с корпусом?
- Естественно, - подмигнул Тарк, - так что придется тебе найти других попутчиков. Или в одиночестве просидишь весь полет.
- Или в больнице, - шепотом добавил мужчина, - с Финером и с Лаиной.
- Или в больнице, - эхом повторил капитан, - не огорчайся, - он похлопал друга по плечу и свернул по направлению к военному отсеку.
Сборы были быстрыми. К счастью, Солинские компании провели отличную работу - за все вещи, жилье были выплачены компенсации - так что все ехали набитые деньгами по уши. С собой брали только самое дорогое - сердцу а не по цене.
Крэймор быстро покидал одежду в чемодан, сложил деньги в другой и вышел из отсека. Лаина так и не появилась. Выйдя, он попал в олну идущих людей. Судя по тому, что они шли к посадочным докам, началась эвакуация. В окне были видны коридоы и по каждому шло огромное множество людей. Проходя регистрацию, они садились в линкоры. На отдельный министерский корабль садились ученые и элитные войска. Крэймор отловил взглядом Най - подругу Лаины.
- Най, ты не видела Лаину? - задал он, так волнующий его вопрос.
- Видела, она была в больничном секторе, сказала, что полетит на том корабле, что будет ближе к ней. Вещи она уже собрала, - ответила подруга и быстро ушла.
- Странно.
Он быстро прошел регистрацию и сел на линкор. Не отходя далеко от входа он уселся на удобное сидение и пристегнул ремни. Уставив взгляд на раздувшегося Трейстора, он стал ждать. Через три часа корабль взлетел.
Крэймор уже начал засыпать, когда его тихонько толкнули. Он поморгал и посмотрел вверх. Это была Най, что-то протягивающая ему со слезами на глазах.
- Вот, возьмите пожалуйста и простите меня, - отдав предмет, она зажав лицо руками, плача отошла.
Сердце Крэймора сжалось от нехорошего предчуствия. Это была записка.

Папа. Сразу прошу извинить меня. Ты уже понял, что больше никогда не увидишь свою дочь. Я остаюсь с Финером. Ты знаешь, как я люблю его и что не смогу жить без него. Он не может даже встать и я не оставлю его наедине со смертью. Прости меня, папа. Прощай.

Лаина.

- Нет! - закричал Крэймор и вскочил, расстегивая ремни, - капитана!
- Что случилось?! - подошел к нему охранник.
- Надо вернуться назад! - начал Крэймор.
- Угу, щас полетим, - усмехнулся охранник, - этап сверхновы почти закончен. Говоря простым я зыком, скоро рванет. Дай бог успеть выйти в гипер.
- Дайте мне челнок, - взмолился Крэймор.
- Да зачем вам это? - уже начал удивляться охранник.
- Там моя дочь, - быстро объяснил мужчина, - я должен вернуться.
- Поймите, корабль не вернется ради вас, - уже понял ситуацию охранник, - а вы вообще уверены том, что ваша дочь не здесь?
- Да уверен я! - закричал Крэймор, - сообщите капитану Ризону! Он знает меня! Дайте мне корабль.
Пока Крэймор томился в ожидании, охраннник направился на мостик. Вскоре, он вернулся.
- Вам разрешено взять один корабль, - сообщил он могильным голосом, - надеюсь, вы понимаете, что это самоубийство?
- Нет, - резко ответил мужчина, - это спасение. Дайте ключ.
- Отсек шестьнадцать.

Пять минут спустя от линкера "Сенешаль III" отделился маленький челнок и направился по направлению к огромной планете. На фоне раскаленного Трейстора был почти незаметен спутник с расположенной на нем, ныне заброшенной базой "Финеан 2". И еще менее заметен был маленький челнок типа "Жук". Крошечный двухместный траспортник приближался к планете, как муравей к тигру. Он бросал ей вызов. Треймор включил все двигатели и запустил автопилот. Благо, он любил летать и много умел. Компьютер показал время прибытия. Через час. Почти по прошествии этого времени, заговорило радио:
- Эй, Крэй, это я, - зазвучал знакомый голос.
- Привет, Тарк, - обрадовался Крэймор, - рад слышать твой голос.
- Зачем ты это делаешь, Крэй? - убито спросил капитан.
- Там моя дочь, ты же знаешь, - ответил пилот, - не будем говорить об этом. Твои ученые уже узнали время взрыва.
- Да, судя по всему, Трейстор взорвется еще раньше чем поглотит спутник. Что странно, но расчеты вряд ли врут. Короче, взрыв произойдет через пять часов. Как раз для того, чтобы развернеуться и улететь оттуда времени хватит.
- Нет. На этом корабле улетит моя дочь, друг.
Гроадная планета, только она была в зоне видимости. Корабль бы давно сгорел от ужасной жары, если бы не защита из супер-полимеров. Настолько прочных, что они выдерживали такую жару. Зато внутри был жуткий мороз - не было бы охлаждения и внутри нечем бы было дышать от раскаленных паров.
- Понятно, эх...ну как там зрелище?
- Жуть, - признался Крэймор, - завораживает.
- Хорошо, мы уходим в гипер-пространство, так что связь оборвется. Последний совет - заходи в док номер десять. Больничный отсек в двух минутах ходьбы.
- Спасибо, друг. Я вижу тебя на радаре, почти...прощай, старый приятель.
- Прощай, Крэймор.
Вместо голоса Тарка зазвучало пищание датчиков, не находящих цель.
Автопилот отключился и Крэймор приземлился в док номер десять.
Пройдя сеть шлюзов, Крэймор быстро выбежал из доков и побежал в сторону больничного сектора. К счастью, системы конденсации воздуха не были отключены и база старательно охлаждала себя. Если верить датчикам, то на охлаждение, база сейчас тратила столько энергии, сколько можно было бы накопить не тратя её несколько лет. Надо было торопиться. Вскоре планета взорвется и тогда врядли перед мощью вселенского взрыва встанут системы охлаждения.
Одна надежда - что они все еще в больничном корпусе.
И они были там.
- Лаина! - Крэймор бросился к дочери.
- Папа! - радостно закричала дочь, увидев отца. Рядом с ней сидел довльно здорово выглядящий Финер.
- Здравствуйте, мистер Тан, - он протянул руку, - зачем вы вернулись? - он мрачно взглянул из-под бровей, - умереть вместе с нами?
- Нет, - я вернулся спасти вас, - быстрее! Я вижу, что ты, Финер, вполне перенесешь перелет! Давайте, быстрее к кораблю.
- За нами вернулся корабль? - радостно удивилася Лаина.
- Нет, я один прилетел на "Жуке", - нетерпеливо сказал Крэймор, - быстрее, ну же.
- "Жуке"? - переспросил Финер, - но это двухместный корабль. Вы хотите?...
- Да хочу, - твердо ответил отеы, глядя в глаза испуганной дочери, - летите, ребята. Вам еще жить.
- Нет, папа! - закричала Лаина, - мы все влезем! Да, Финер?!
- Спасибо вам, - тихо поблагодарил Финер. Он видел жертву на которую пришлось пойти Крэйнеру, но оне стал глупо спорить. Выбор сделан.
- Все, прощайте, - мужчина пытался улыбаться, - дай я тебя поцелую, - он обнял притихшую дочь, пожал руку мрачному Финеру, - а теперь бегите в отсек десять. Бегите же ну. Бегите!!!


Он был один совсем один. Вот исчезла последняя точка на его радаре. И он остался один. Один на планете, один в этой системе. Наедине с падшей звездой. Он стоял и смотрел на неё широко открытыми глазами. И впервые за свою одинокую жизнь впервые понял, что такое ОДИНОЧЕСТВО. Он выполнил свой долг и теперь уходил. Так же, как и Трейстор. Он дает жизнь новой системе, а Крэй давал жизнь своей дочери и её жениху. Давал жизнь молодым. И тут он, единственный человек. Он чувстововал единение с планетой, со звездой. Он был ей, он тяжело дышал ей и внимал ей. Он понимал звезду, а она понимала его. Они оба были обречены и они с честью ждали, без страха. Принимая свою смерть как должное. Четыре часа он стоял. Он наслаждался жизнью. Он ходил по базе, он трогал стены, смотрел на простые вещи, радуясь последним часа. Он думал, последний раз слыша голос своего разума, прощаясь с ним навсегда. А потом он встал у окна. Он уже чувствовал жару. Страшную жару. Но он не страдал. Он был счастлив. Он чувствовал. Он посмотрел на часы. Они давно уже были поставлены на обратный отсчет. Расчеты научного корпуса Солины всегда были точны. И их расчеты говорили - солнечной системе Трейстор оставалось десять минут... пять минут... две минуты... одна минута... пятьдесят секунд... десять секунд... девять... восемь... семь... шесть... пять... четыре...три...две...одна... Крэймор поднял взгляд...

Bl8dRayne
Имхо, зря потом за написанное не берешься. Идеи - неплохие, претендуют на толику оригинальности. Стиль письма есть и не так много стилистических багов, над которыми стоило бы поработать.
Например, многоточия, их действительно безумно много, это слишком разбивает целостность текста.
Сравни.

И

Ни в коем случае не навязываю, просто, когда слишком большое количество многоточий, целостность текста разбивается, а если использовать различные запятые, восклицательные и вопросительные знаки - постепенно напряжение нарастает, все усиливается и в определенный момент достигает кульминации, все это позволяет создать определенную динамику прозы, стилистически более полный текст.
Опять же - различные частицы.
Воть... что еще? Некоторые обороты, в принципе, они правильные и никаких претензий к ним нет "как ураган" и проч, просто ... не знаю, имхо, необычный стиль требует необычных оборотов и определенной игры со словами. Повторов в соседних предложениях мало, но два момента есть, сейчас навскидку уже не вспомню. Но это не так важно.
Воть, а в целом - приятно, только надо работать.

Faust
Здорово. Слова подобраны и подобное. Только вот при прочтении сложилось впечатление что не описываешь, а фотографируешь в некоторых местах. Может быть это только мое мнение, но мне иногда кажется, что не надо излишне вдаваться в деталировку, уточнения,
например:

Просто.. зачем? (выделенный фрагмент) Необходима какая-то определенная краткость или что-то в этом роде.
Воть... и еще: после каждой фразы человека ты описываешь, что он делает, как он это произносит. Конечно, это определенный психологический портрет, но когда это повторяется из строки в строку - начинает немного нервировать.
В целом - здорово.

Рейн, Фауст – просто личное мнение, не принимайте близко.
______________________________________ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Последние 4 и 5 главки. Отредактированные хуже всего. Дослушаю замечания и буду окончательно приводить в порядок. Началось за здравие, заканчивается, как всегда за упокой.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ ______________________
Глава четвертая.

-Потянуло на родную работу, - не удержалась и съехидничала я, прочитав маршрут троллейбуса.
Джу, в задумчивости облокотившийся о металлическую стену, поднял голову:
-Я читаю службы по ночам. Днем в храме, обычно, никого нет, и первые посетители появляются только к вечеру. Просто у нас четыре из пяти кукол, и мы можем с их помощью найти последнюю.
-А Вешуи?
-Я подозреваю, что его сила разделена между остальными. Но не уверен.
Троллейбус задрожал и тронулся. Я подышала на заиндевевшее стекло и протерла его рукавом. За окном медленно сменяли друг друга громоздкие городские пейзажи. Высотки центра теряли этажи, превращаясь в восьми-десяти уровневые здания, окружавшие храм.
Религия Индиго возникла после завершения Айринской войны и сразу же была признана государственной. Однако вскоре последователи разделились на две ветви: Жеманно и Бродяги, дна и неба, соответственно. Обитель верхнего города очень быстро пришла в упадок: правительство отказывалось выделять деньги на содержание целой разветвленной сети храмов. Поэтому сейчас - только семь мест поклонения на разных островах архипелага, в том числе и на основном Вате. Все центры до сих пор стоят исключительно на общественных началах, но тем не менее продолжают свою деятельность. Здесь собираются нищие и бездомные, и им оказывается необходимая помощь служителями.
Вокруг храма можно увидеть бесчисленное множество огромных коробок, чьи стенки разрисованы яркими красками в духе эпохи Ашиеру: здесь обитают бродяги.
-Да… на дне совсем другая картина. Там Жеманно пропагандируют не жалея ни денег, ни сил, ни времени. Им это выгодно.
-Там и бездомных нет. – Резко ответил Джу и постучал костяшками пальцев по стенке расписанной облаками и электростанциями.
-Прости, я просто констатирую факты и…
-Мнэээ, Джулларр, какого днощика тебе не спиться? – из коробки показалась лохматая голова чистокровного антали, - слуш, я ж всю ночь не спал! – он покинул свой «дом» и с удовольствием потянулся, - ох, бррр, что же у нас такая холодрыга-то, а? А! Доброе утро, кстати, - бездомных каким-то необычным образом извернулся и поцеловал мне руку.
-Утро доброе, - в тон поприветствовал его шаман, - поговорить надо, Синий.
-А! Жеманно с тобой! – антали взъерошил свои неровно обрезанные волосы и побрел вперед, спотыкаясь о выставленную за «дверь» обувь здешних обитателей.
-Джу, все-таки, зачем мы сюда приехали?
-Я уже говорил, - он бросил на меня холодноватый взгляд через плечо и направился в храм.
-А если серьезно?
-Послушай, - шаман обернулся и сжал мои ладони, - переносить кукол в мир духов придется тебе. Из нас никто на это более не способен. Я могу только направлять и указывать, не более того.
-Все это конечно хорошо, - я раздраженно перевела дыхание, - но… мне придется выполнять шаманскую работу?
-Я долгое время являлся шаманом. Понимаешь, нами становятся не потому, что хочется внеземной силы и власти, а потому, что заставляют обстоятельства. И они же вынуждают нас совершать различные поступки.
-Именно поэтому твой отец занимался кукловодством?
Лицо Джу исказилось на секунда, однако, вздохнув, ворожей только обнял меня за плечи и дыханием взъерошил волосы:
-Ему просто было нужно оплачивать мое обучение… Ни, веры тебе и мужества. Просто все, что произойдет дальше – должно так идти. Не противься этому, хорошо?
-Я плохо понимаю о чем ты говоришь, - мне хотелось вырвать руку и убежать на другой конец города, чтобы больше не видеть ни этого проклятого волхва, ни коробок, ни кукол.
-Становиться или не становиться кем либо тебя заставляют обстоятельства, также, шаманами не рождаются, ими просто становятся в определенный момент, чтобы что-то изменить, - откликнулся Джу и провел меня в обитель.
Снаружи здание выглядело невзрачно: серый бетонный купол с прорезями окошек-бойниц. Внутри же царила эклиптика. Овальное помещение с колоннами-кариатидами, окружавшими трапециевидный алтарь и квадратное отверстие родника. Освещавший росписи на стенах огонь танцевал в проржавевших металлических бочках, полных смолой. Изображения были схожи с теми, что пришлось увидеть на коробках, но являлись куда более искусными.
-Я поработал, - бездомный неожиданно возник за моей спиной, - красив, правд?
Я неуверенно кивнула, не зная, что ответить. В этом антали присутствовало нечто необычно-нереальное. Он казался каким-то по-дикому иномирным. Заметив такую реакцию, Синий расстроился. У него вытянулось лицо и пижонские темные очки сползли на кончик носа.
-Джуллар, на кой ты сюда девчонку привел?
-Я хотел, чтобы вы познакомились. Это поможет ей в будущем.
-Она же ни во что не верит! – вскинулся бродяга.
-Интересьненькое дельце, - нахмурившись, и проигнорировав выкрики бездомного я посмотрела на шамана, - моего мнения, ты, конечно, спросить не догадался?
-Да девочка, это его конек! – залихватски щелкнул пальцами Синий, - кстати, позволь представиться по просьбе нашего великого и ужасного проповедника – издевательский поклон в сторону шамана, - небесное Индиго, оно же Бродячее или просто Бродяга. Собственной персоной.
Я посмотрела на него скептически приподняв брови: нет, не спорю. Была определенная схожесть, однако черты казались настолько смутными, что…
-Теперь я знаю. Вы – психи.
-А ты сомневалась… - пробормотал себе под нос Синий и, повысив голос, добавил, - Джулларр, я же сказал тебе: «Она не поверит». Не. По. Ве. Рит. – раздельно повторил бездомный, разглядывая потолок.
Шаман покачал головой и кивнул в сторону заалтарной лестницы:
-Попробуй доказать.
Представившийся божественным духом округлил глаза и поперхнулся:
-Совсем того? – речь сопровождалась характерными жестами, - как я ей ЭТО объясню, если она чурается мира духов, как озлобленной беременной касатки?
-Неправда! – встряла я, - с Анташкой мне общаться приходилось. И ничего – ясновиденье работало!
-Да? А ты не думала, почему так слабо? М?
-Да мне как-то хватало…
-Дура! – огорченно выкрикнул Синий, - хватало ей. Да такой талант любого даже против его желания заставит будущее смотреть. А вот если бы ты поверила, что это возможно…
-Я верю, что это возможно! – мне уже начали действовать на нервы вопли бродяги, - Ведь видела же действие на практике.
-А! Этого мало! Мало, понимаешь?! Тебе кажется это нереальной игрой, потому что ты не чувствуешь действие на себе. Ох, - он ударил себя корявой рукой по лбу, - то есть ощущаешь, но положительное, а не отрицательное. Но этого мало! Ты не воспринимаешь это всерьез.
-Неправда!
-Правда. – Безжалостно добил Синий, - пойдем, покажу.
-Джу? – жалобно спросила я. Мир начинал разрушаться. Из такого материального и привычного он превращался в миниатюрное подобие хаоса, где было невозможно понять что правда, а что ложь, - Джу?
Он покачал головой и посадил кукол вокруг алтаря. Через несколько минут в его руках возникла большая красная свеча, на кончике фитиля которой загорелось ровное пламя, блеснувшее в темных очках нищего.
-Веры тебе, Ни.
Я чувствовала себя маленькой и глупой, и еще – озлобленной и раздраженной. Эти двое решили все за меня, словно им была известна абсолютная и единственная истина, в то время как мне – ничего. Согласитесь, оказавшись в подобной ситуации, начинаешь чувствовать себя не очень-то комфортно.
Мы поднялись на крышу: срезанное полукружье, размером десять на десять метров. Если смотреть отсюда в любую из сторон света, взгляд натыкается только на стены и карнизы окружающих домов. Храм – не слишком высокое здание.
Синий упал на бетон и хлопнул ладонью рядом с собой.
-Падай, давай вместе посмотрим на небо.
Раздраженно вздохнув, я последовала его указаниям и вытянулась на холодном камне. Тяжелое сланцевое одеяло низкого неба, словно придавленное и смятое решеткой проводов, расстилалось над головой. В уши влился шум, необычно сильный, громкий. Мне захотелось вскинуть ладони к вискам, чтобы хоть как-то его заглушить.
-Не смей – прикрикнул нищий и прижал мои руки к бетону. Незащищенная кисть при соприкосновении со льдом начала мгновенно мерзнуть, а действовавший на нервы звон стал сводить с ума.
-Чччеррт, - простонала я и закрыла глаза, расслабившись.
-Смотри на небо, - приказал он, - смотри.
-Ты издеваешься?
-Смотри!
Сквозь провода просвечивали редкие лоскутки свободного пространства. Прутья решетки сплетались между собой в ассиметричные узоры, отыскать между которыми закономерность просто не представлялось возможным. Все попытки найти логику оказывались тщетными, и это разочаровывало и убивало веру в себя.
-Также и шаманство алогично по сути, девочка. И оно также сводит с ума.
-Зачем мне это? – я непонимающе смотрела в небо, стараясь отстраниться от психоделического шума. Однако он навязчиво стучался в двери рассудка, чтобы разнести в доме последнего обстановку до основания, превратить там все в абсолютнейший хаос, - Индиго, тоже мне.
-Я что, не похож на божественного духа?
-Да как-то не очень, знаешь ли.
-Эх… ни во что меня не ставишь, девочка. Неверучая, - он сел на корточки и склонился надо мной, - вот это тебе и мешает, твое неверие. Пока ты не согласишься с шаманством как с существующим, у тебя ни хрена не выйдет. Ну? Понимаешь к чему я? Ни Джулларра не поймешь, ни фетиши обратно не перевернешь. Любая попытка работать в этом направлении - все, обломается. Не сконнектишься и аут.
-Да верю я в шаманство!
-Послушай себя. – Он меня передразнил, - Да верю я в шаманство! Ты в свои слова-то не веришь.
Я села, прикусив нижнюю губу, и не ответила. Голова разболелась, а глаза слезились, не давая рассмотреть лицо Синего. Странник устало вздохнул и притянул меня к себе, потрепал по голове и снова указал на небо.
-В Вате не решетка закрывает от вас небо, а вы закрываетесь этой решеткой от внешнего мира, чтобы остаться сами собой. С детства вас учат, что колдовство – бредятина, от которой необходимо держаться подальше, доказывают ее не научность… и что в итоге? Вы даже не можете противиться шуму, когда вас заставляют усомниться в реальности происходящего. А днощики? Еще хуже. Без связи с водой они ничто!
-Я пытаюсь сломать в себе это, изо всех сил!
-Плохо пытаешься, не мало, а плохо, - отрезал Индиго, - просто обернись вокруг, ты окружена неверием, - он рывком поднялся, - смотри туда…
Пространство вокруг храма заволокло белым вязким туманом, Бродяга взял меня за руку и перешагнул через перила. За его спиной подобно лепесткам подводного тюльпана распустились стрекозиные крылья. Я, едва не запутавшись в собственном шарфе, последовала за ним в лес сине-белых, окутанных пеленой коробок, застывших миниатюрными домиками под решетками проводов. Мне показалось: что-то изменилось. Пространство будто подернулось льденисто-серым полотном, а стенки жилищ нищих вытянулись вверх, принимая очертания тонкого, колышущегося от легчайшего дуновения ветра, тростника: между стеблями скользили дымкоподобные силуэты. Дух ободряющее взмахнул крыльями и, положив руки мне плечи, подтолкнул вперед. Мы вместе прошли по картонным улицам, где сонно ползали синие, фиолетовые пешеходы, но все они разлетались пеплом по ветру, стоило прикоснуться.
Вскоре стало возможным рассмотреть лица этих странных силуэтов и не без некоторого удивления, удалось узнать среди них старых знакомых, с которыми пришлось расстаться давно, еще в школьные годы.
Я остановилась, оглядываясь по сторонам. За моей спиной осталась обитель, в дверях которой мерцал теплый свет смоляных бочек, силуэтом в огне замер Джулларр, вокруг него бесновались тени фетишей, от которых шамана стойко защищал дерзкий маленький мальчишка с задорно-рыжими волосами – Кац-лу.
Я пожала плечами и отвернулась, медленно, словно в осознанном сне оглядываясь по сторонам. Мой взгляд скользил по стенам домов, забирался в мерцающие мягким пламенем окна, чтобы досконально изучить жизнь обитавших там людей.
-Это другой мир…
-Это второе звено, а ты – связь между ними, - Бродяга шел рядом, задумчиво изучая кисти моего шарфа, кружившиеся в замедленном танце на заснувшем ветру.
От его голоса задрожали над головой оледеневшие провода и пробежали по ним первые искры. На голову посыпались маленькие крупинки инея, раскидываемые по сторонам стрекозиными крыльями Индиго. Спешившие впереди тени на секунду остановились и замерли, удивленные нарушенным покоем. Пространство вокруг закружилось, туман загустел и окончательно скрыл в своей пелене коробки-дома. Шум неба разразился оглушительным звоном, однако Индиго только усмехнулся, и я тоже, вслед за ним. Жужжание проводов больше не имело надо мной той власти чем раньше, однако оно сильно раздражало бродившие кругом нас синие тени. Они суетились и сталкивались друг с другом в густом молочном мареве. Один из силуэтов вцепился в мою руку и оттолкнул от Бродяги. Грань разрушилась окончательно, мир, ранее разорванный на две равные части и сияющий обрывками ниток наконец-то сшили в один цельный лоскут.
Через тростники бесконечных фигур мы, я и Индиго, по одиночке пробирались к выходу из леса коробок, на длинную прямую ледяную дорогу, ведущую в переплетение проводов.

Глава пятая.

Тело и одежда медленно растворялись в воздухе, разлетались колкими белыми искорками алого пламени, которое окружало меня. Провода, закрывавшие небо, стали путеводными нитями по бесконечным пространствам Вате. Я словно превратилась в информационный поток, летевший вперед, против течения электрической энергии. Индиго терпеливо следовал за мной…
За каждым окошком-монитором скрывалась человеческая жизнь: люди терпеливо перебирали клавиши, перегоняя сотни килобайт в разных направлениях, в ожидании чего-то необычного, чего-то нового и странного, не замечая, между тем, как чудо окружает и укутывает их своей шалью. Среди этих бесконечных мечтателей и затерялся пятый фетиш.
Где-то в глубине души, я знала, кого нам следует искать: того, кто так удачно атаковал системы сегодня на рассвете. Только обладая способностью переделывать любую энергию под себя, можно провернуть подобное.
Мы промчались над дальними аллеями, читая сотни единиц информации в секунду, принимая в свое сознание тысячи образов и лиц, бесконечно далеких и удивительно привычных, но не находили необходимого.
Мы свернули на около центральные улочки, пролетая над головами спешивших по своим делам антали, закутанных в теплые зимние пальто, и людей, бродивших на морозе с большими зелеными флагами в надежде добиться пересмотра выборов… но там тоже не оказалось того, что надо было найти.
Наконец, возле перекрестка, появилось ощущение, что цель близка. Медленно сужая круги, я спикировала вниз, сложив крылья Индиго за спиной. В руках синеволосой разносчицы газет мерцал зеленым светом последний фетиш – Туйана. Девочка устало прислонилась к стене и закрыла глубокие синие глаза, тяжело дыша и прижимая куклу к груди.
-Благодарю за оказанное доверие, - Индиго вновь появился из-за моей спины и мягко поклонился. От его небрежности на секудну не осталось и следа, однако она тут же возникла вновь – озорным блеском в темных глазах за стеклами очков, - надеюсь, в дальнейшем я смогу быть полезен тебе.
-Что? – я приподняла брови и провела ладонью по ледяной стене, окутанной белым туманом, - прости?
-Ты оказала мне доверие – разрешила сопровождать тебя в мире духов. Я буду теперь с тобой, чтобы оберегать тебя здесь.
-Ну вы и злые нехорошие люди с Джу, все-таки. Навязали мне ваше шаманство, - я криво улыбнулась и принялась издалека наблюдать за синеволосой.
-Это предрешенное, - пожал плечами великий дух и взмахнул переливающимися всеми оттенками синего крыльями, - просто так должно было произойти. Мы всего лишь помогли этому.
Разносчица подняла голову, прядки тонких волос упали на бледное лицо, покрытое мелкими розовыми царапинами и уродливым ожогом на правой щеке.
-Кто здесь?
Это казалось невероятным, но она могла смотреть сквозь реальность на мир духов, слышать их и наши разговоры, понимать и при этом сохранять здравый рассудок.
-Кто здесь? – девушка взмахнула тонкой рукой, с порезанным запястьем и расплакалась, отталкивая от себя паукообразную куклу, вцепившуюся тонкими игрушечными ножками в ее плащ.
-Ни, шаман, - я осторожно приблизилась к ней и принялась выпутывать мохнатые лапки насекомого из белого одеяния. Синеволосая не сопротивлялась, а только зачарованно следила за моими руками, - я помогу тебе.
-С ним нельзя справиться, - покачала головой разносчица, - нельзя, он очень сильный. Он даже не дает умереть мне.
Я сосредоточенно кивнула и продолжила свое занятие. Паук зло сверкнул алыми глазками и, укусив меня за руку, отскочил, шипя, словно подводный дракон. Мохнатое тело начало трансформироваться. Постепенно, миллиметр за миллиметром исчезла шерсть, удлинялись ноги и вытягивалось брюшко. Из мелкого насекомого, перед моими глазами возникал странный антали, в котором словно слилось двое. Четыре руки, четыре ноги, два лица: бледно-белое и загорелое до черноты.
Я отступила к стене дома, бегло оглядываясь, а Индиго ободряюще сжал мою кисть.
С двух сторон улицы приближались высокие тени, полные сиренного пламени. Их силуэты становились четче и четче: антали и люди, - они держали в руках фетиши. Беловолосая женщина в длинной кожаной юбке, бережно баюкала Анташку, сверкавшую черными глазами-угольками. Рыжеволосый человек – белокрылую куклу Санди, высоченная антали, безумно похожая на Арши – Кайо, а последний – низенький сгорбленный старичок – Файктуаша.
Меня окружили бывшие политики, уже десять лет не появлявшиеся в своем истинном облике. Испуганно вскрикнув, синеволосая, попыталась кинуться ко мне, однако была отброшена легким взмахом руки двуликого, в которой из окружавшего нас тумана возник короткий тонкий клинок. Я перевела дыхание, вздох легким облачком пара застыл в окружавшей синеве. Куклы духов фетишей преображались в такие же мечи, как у старшего, а на лицах старых знакомых возникали безликие маски, сквозь прорези которых горели только черные маленькие глазки.
-Приготовься защищаться, - тихо прошелестел голос Индиго над самым моим ухом, а в ладони возникла приятная тяжесть. Я перевела взгляд на зажатый в кулаке осколок хрусталя и выпрямилась, ожидая хода духов.
Анташка атаковала первой, ее лезвие мягко всколыхнуло туман по направлению ко мне, в то время, как я плавно поднырнула под клинок и, распорола краем осколка юбку, оказалась за ее спиной. Кукла двигалась медленно, казалось: густая пелена сковывала движения и не позволяла разгуляться в полную силу. Мне потребовалась секунда, чтобы стянуть с лица ясновидящей маску, и тогда бывшая напарница растаяла, превратившись в еще одну частицу молочного полотна.
Следующим был Файктуаш, нападавший неохотно и неумело. Я парировала один удар, и дотянулась до безобразной маски, тогда фетиш повторил участь Анташки. За гоблином последовал Кайо. Бойки и резкий, однако, тем не менее стремящийся попасть под лезвие хрустального осколка.
Все они словно спешили умереть, лишиться своей маски и своей силы, чтобы освободиться и исчезнуть. Навсегда.
Наконец остался только двуликий, за спиной которого сжалась в комочек маленькая разносчица газет, в ужасе прижимающая ладони к лицу. Настал мой черед бить первой. Кусок стекла, конечно, не смог блокировать меч, клинок проскользил по режущей кромке и задел руку. Из пореза ни пролилось ни капли.
«Будь осторожна! Здесь можно погибнуть и не заметить этого!», - прокричал Индиго за спиной. Его тонкая корявая ладонь сжала мою кисть и словно он начал вести меня. Синхронно мы припадали к тонкому льду, избегая ударов двуликого, синхронно же атаковали, стараясь добраться до двух масок, скрывавших лица.
Синеволосая разносчица с трудом поднялась, тяжело опираясь о стену, и продолжила следить за поединком, в то время как в ее руках возникла свернутая в узкую трубочку газета. Девочке понадобилось всего несколько секунд на замах, и снаряд полетел в последний фетиш-Вешуи. Двуликий резко повернулся, чтобы избежать столкновения, однако мгновения мне хватило. Руки коснулись обеих масок, и кукла исчезла. На ее месте остались только две струйки дыма: синевато-сизая и снежно-белая, наводящая на размышления о просветах в решетке над городом.
Я перевела дух и опустила кусок хрусталя растаявший в начавшем редеть тумане. Девушка кинулась ко мне и вцепилась бледными руками в ворот куртки-плаща.
Шум неба обрушился на нас с новой силой, переплетаясь с голосами проходивших мимо людей и визгом тролебусных колес. Мир духов отступил в тень реальности, и мягко мерцал из темноты домов глазами безликих синих силуэтов.
-Пойдем? – тихо обратилась я к своей спасительнице и взяла ее за руку, - тут у меня недалеко друг живет, можем посидеть у него, попить чая… Кстати, как тебя зовут, милая?
Мне с трудом удавалось заставить свой голос не дрожать, однако, похоже синеволосая не обращала на подобные тонкости внимания. Она широко открытыми глазами смотрела на привычный мир и нервно вдыхала, пропитанный дымом воздух.
-Я Фа… Фаэда, - вместе мы направились к дому Тайну.
-Как ты относишься неработающим лифтам? – с кривой улыбкой задала я привычный вопрос у входа в подъезд.
-А разве он не работает? – удивленно поинтересовался ребенок, указывая на валяющийся на грязном полу белый листок, исчерченный черными иероглифами. Она нажала алую кнопку, и в шахте что-то привычно задрожало. Послышался напряженный шум и визг стальных канатов, металлические створки разъехались, и в маленькой кабинке мы поднялись на восьмой этаж.
Тайну отворил дверь и неприязненно посмотрел на нас:
-Опять кого-то притащила?
Я кивнула и провела девочку вслед за собой. В квартире друга было необычайно чисто, словно весь последний день он без устали убирался, передвигая тяжелые стальные коробки с механизмами.
На кружочках сверкающих дисков возникло три кружки войе, и Фа, схватив обеими руками одну из них, забралась в стоявшее в дальнем углу кресло и устроилась там, поджав ноги. Тайну покосился на нее неодобрительно и, подтянув поближе колченогую табуретку, сел сам, смотря на меня в упор.
-С фетишами справились?
Я кивнула и сосредоточилась, вызывая Индиго. Он мгновенно появился за спиной в своем вечном пижонском обличье и покровительственно положил руку на плечо.
Тайну, слегка удивился, однако сдержано кивнул:
-Все. Понял. А теперь расскажи для особо тупых.
Я зажала руки между колен и принялась излагать ситуацию, стараясь не упустить ни единой детали. Фаэда, навострив ушки, сидела и внимательно слушала все, о чем мы говорили. Готова была поспорить, синеволосая приедет к Джу на ближайшем же троллейбусе, чтобы попроситься в ученицы. Друг за все время рассказа несколько раз переспрашивал, уточнял детали, стараясь разложить все происходившие события по полочкам. Его пальцы чуть нервно дрожали, а лицо побледнело в самом конце рассказа:
-Что ты теперь собираешься делать? Ты хоть понимаешь, насколько это опасно, быть шаманом на территории, принадлежащей Технологическому университету?
-Понимаю, но что мне остается? Арши, Джу, Санди - они тоже далеко не безобидные жители, однако удачно практикуют свое искусство вот уже много лет.
-Я могла бы стереть о тебе всю информацию, - тихо подала голос Фаэда, - мне это совсем не сложно.
-Тогда меня не будет существовать и это станет равносильно тому, что я, в Вате, - незаконная эмигрантка.
-Ты могла бы просто уехать, - мягко заметил Тайну.
-Сбежать из клетки?
-Почему бы и нет? Это даст тебе возможность развивать свои способности, в то время как в стране ты будешь постоянно скована рамками университета, а если добавить к этому постоянную угрозу ареста. Перспективка, скажу тебе, далеко не из приятных.
Я задумалась над словами друга. В них была своя доля истины. Однако было ли правильным с моей стороны лишать Вате Индиго, который твердо решил путешествовать со мной?
-Не беспокойся, - пижонский дух поправил на носу темные очки и хитро обвел синими глазами всех присутствующих, - думаю, Кац-лу справиться с моими обязанностями.
Я возмущенно вздохнула:
-Кац-лу же айнрин!
-Патологический враг государства, подруга?
-Ой, ладно вам, девочки-мальчики, по крайней мере он сумеет согреть наши заледеневшие сердца. Этому городу давно не хватает маленькой локальной весны посреди декабря! – Индиго вольготно развалился на полу и ехидно улыбнулся, - поверь, он не причинит никому вреда, даже несмотря на то, что антали в свое время обошлись с нем несколько негуманно.
Тайну покачал головой и защелкал мышью, перебирая адреса.
-Как ты отнесешься к тому, чтобы отплыть через час на корабле по маршруту «Вате-Патарн»?
-В Соединенную империю? – я удивленно приподняла брови, - ты с ума сошел? У меня даже визы нет в этот колдовской вертеп!
-Это легко решаемая проблема, - Фаэда устроилась рядом с моим другом и принялась что-то быстро ему втолковывать, тем временем, я, хмурая, одевалась в коридоре. Все это мне категорически не нравилось: не нравилось, что не удалось попрощаться с Джу, не нравилось, что мы передаем город в руки мальчишки-айрина, пусть и доблестно защищавшего жителя океанского государства, не нравилось, что мне приходиться вот так вот позорно покидать родину, бежать, захватив с собой только карту и деньги…
-Все будет хорошо, - старался успокоить меня друг, уже когда мы прощались на причале, где стояла на якоре небольшая шхуна с нежно-сиреневыми парусами.
Я не ответила ему, только крепко обняла на прощание и по-сестрински поцеловала:
-Береги Фаэду, передай Джу, что он добился своего, и главное – оставайся таким какой ты есть. Если измениться твоя флегматичная натура – мир перевернется вверх дном. Я постараюсь иногда навещать тебя во снах.
Разносчица повисла на моей шее, щекоча синими волосами щеку, а потом с улыбкой смотрела вслед лодке, мягко рассекавшей теплую воду залива. Некоторое время, я постояла на палубе, смотря на уменьшающийся до размеров иллюзии в сноуболе Вате, а потом – спустилась вниз, в свою каюту, размышляя о том, что не пришлось, а меня заставили стать шаманом.
И хорошо, что я не против.

10.01.05 – 17.02.05.