Эсанти с улыбкой слушала Тэриела. Он раинтриговал девушку, хотелось что бы он не замолкал, но пришла её очередь делиться снами.

Смех.

Вдруг раздался смех. Он сидел на подоконнике и смотрел вниз, свесив ноги. Он смеялся, чего не было уже целую вечность. А сейчас он смеялся, не так как в детстве. По-другому. Это был смех сумасшедшего. Он провёл рукой по коротко остриженным волосам и вновь рассмеялся. Белая рубашка была расстегнута. Он сидел и качал ногами, всматриваясь в вечернее небо. Хотя… хотя уже наступила ночь, а он и не заметил, ведь она ушла… ушла навсегда.
Когда-то он боялся одиночества, боялся потерять её, боялся, что однажды проснётся один, что она предпочтёт другого. Сегодня это произошло. Она не вернулась домой с института, позвонила и сказала, что будет ночевать у подруги, что ей надо подумать.
И всё. Повесила трубку.
Она чего-то недоговаривала, голос ощутимо дрожал.
Ночь вспыхнула миллиардами звёзд. Они так любили на них смотреть, но она сейчас далеко и в этом виноват он. Он не смог удержать, что-то не понял, что-то не сделал, не услышал. Хотя, она никогда не жаловалась.
Он схватился за голову.
Она хотела ребёнка, а он посмеялся в тот вечер, сказал, что ещё рано, что всё ещё может измениться. Он видел, как посерело её лицо, как она нервно сжала губы, но ничего не сделал, ушёл на кухню. А она завернулась в одеяло и уснула на кресле.
Вновь раздался смех, и он поднялся на ноги, выпрямился в оконном проёме.
А ведь он хотел ребёнка, он ждал момента, что бы поговорить об этом, но навалилась работа, устал и сорвался. Он помнил полные отчаянья глаза, как она прикрыла губы ладошкой и отошла к стене.
Он, было, шагнул в темноту, но….
Телефонный звонок.
Её голос, такой родной.
Она что-то говорит, просит прощения и затихнув на миг, произносит.
- Я беременна…
он смеётся, только сейчас это смех из детства, счастливый смех.
- Приходи домой, любимая…

глава вторая.
ВСТРЕЧА.

Екатерина Семеновна Старших, или, как её звали все друзья и знакомые, Катя или Котенок, проснулась и подпрыгнула в своей кровати чуть ли не до потолка. Сегодня ей приснился странный сон. Она знала, что это всего лишь сон, но могла поклясться, что она видела какого-то мужчину у себя в квартире, а если быть точнее, то прямо на кухне, он сидел и мирно попивал чай. Она отогнала от себя видение и сладко потянулась. Вставать не хотелось, тем более что каникулы. Она глянула на часы. Ровно десять.
-Давно я не просыпалась в такую рань – пробормотала Катя себе под нос и сладко зевнула во все горло.
Стеснятся она не привыкла, тем более что жила одна и стеснятся собственно было некого. Встав с постели, она пошла в ванную. Через минут двадцать она вышла уже достаточно освежившаяся и пошла прямиком на кухню, готовить крепкий кофе.
Каково же было её удивление, когда зайдя на кухню она увидела мужчину из своего сна. Этот товарищ сидел напротив открытого окна и смаковал свежесваренный кофе и не был настолько обескуражен появлением Кати, как она его.
- Привет. Ты, наверное, Катя? – Спросил незнакомец скорее утверждающим тоном, чем вопросительным.
- Да, а вы кто и что делаете в моей квартире?!- Ответила Катя, которая в этот момент пыталась сообразить: спит она или нет.
- Да не спишь ты, не спишь, не пугайся, я тебе ничего плохого не сделаю, тем более что просто не получится… Это противоречит моему заданию. Да что ты стоишь, как неродная на пороге, ты садись, кофейку попей, я уже сварил. Отличный у тебя кофе надо сказать, хотя как же давно я вообще его пил. Эх… Да, кстати забыл представиться меня зовут Саша, можно Санек. – Он ухмыльнулся и поднялся со стула налить себе ещё чашечку кофе, не забыв, правда, налить и ещё одну для Кати.
Катя же стояла как вкопанная. Какой-то Саня стоит у неё на кухне, приглашает её попить с ним кофе. «Черт побери, кто это такой и что он здесь делает?» подумала Катя с понятной долей замешательства и гнева. Ещё бы, ведь на дворе двадцать первый век и просто так незнакомцы не заваливаются к тебе в квартиру попить кофе, особенно если ты спишь.
- Вот об этом я и хотел поговорить. – Произнес Саня вынув из холодильника пачку масла и взяв батон в хлебнице, что стояла на том же стареньком холодильнике «Бирюса» он принялся готовить себе бутерброд. – Зная что ты атеистка, я не буду вдаваться в моральную этику библии и скажу прямо: ты веришь в ангелов? Понятно не веришь, для тебя это все бред. Но они существуют. Не такие, какими их обычно рисуют, с крыльями. Это по меньшей мере непрактично. Правда в давние времена все ангелы носили крылья, ну чтобы хоть как-то ввести ранжировку. Но потом в этом отпала необходимость и крылья были заменены на карточки допуска… правда, что это я тебе рассказываю принципы нашей организации. К делу это не имеет никакого отношения. В общем я Ангел.
«Ага, а я Мона Лиза» пронеслось в голове Кати.
- Не похожа ты на Мону Лизу, улыбочкой не вышла… так вот, о чем это я? Ах да. Ты бутерброд будешь? ну к кофе. Просто это очень полезно, не говоря о том что очень вкусно – Будничным тоном произнес Санек и посмотрел на неё своими чистыми, как озеро Байкал, голубыми глазами. В них явно читалась насмешка.
- А ты эта… что, мысли читаешь? – севшим голосом спросила его Катя.
- Зачем мне это. У тебя же все на лице написано. Ну вот сейчас написано что вообще ничего не понимаешь. Не переживай ты так, когда Моисей увидел Бога, как ты думаешь ему очень хорошо было???
- Понятия не имею, я с ним не встречалась. – Огрызнулась Катя
- И хорошо, премерзкий тип, скажу я тебе. Ну что насчет бутерброда?
- Давай нож сюда, сама сделаю – Буркнула Катя и сурово посмотрела на Сашку. – Тоже мне ангел… -
- Не веришь? – спросил Санек усаживаясь обратно на стул с чашкой кофе в одной руку и бутербродом с маслом в другой.
- Не единому слову. По мне так ты маньяк-извращенец, который залез в квартиру молодой студентки и хочешь усыпить её внимание рассказами об ангелах и тому подобной ерундой. – Сказала Катя немного дрогнувшим голосом. Со страхом она подумала, что попала в точку и этот парень просто видел как она обронила ключи, которые потеряла пару недель назад, а он нашел их и выследил её каким-то образом. Может он её давно уже выслеживал.
- Констатирую факт. У вас, юная леди, паранойя в чистом виде. Ничего не упустила из постельных сцен маньяка-извращенца и себя любимой??? Ну и фантазия у вас Катерина. – Фыркнул Саня.
- Да как ты смеешь!!! – крикнула Катя на своего гостя, а про себя подумала «Нет он определенно читает мысли и образы, если увидел…такое… такое…» и густо покраснела.
- Да ладно, я и не такое иной раз видывал, так что не смущайся. Я же сказал, что я – ангел, а ты не веришь. Дело-то конечно твое, верить или не верить мне, но то что я сказал - чистая правда. И как ты можешь догадаться я твой ангел-хранитель и теперь что бы ты ни делала я всегда буду рядом, оберегать тебя и заниматься тому подобной чушью. Так что не обессудь, но теперь я, если хочешь, твоя совесть.
- Вот блин свезло. – Простонала Катя. Она начинала почему-то верить этому нахалу, что невесть как появился у неё в квартире сварил просто обалденный кофе и теперь так хитро смотрит на неё.
- Ты себе не представляешь как. – Хитро сказал Саня.
***
Они провели вместе очень интересный денёк. Катя все время говорила всякие гадости в адрес всевышнего, а Саня все время наставлял её на путь истинный грубоватыми шуточками в стиле Романа Трахтенберга. В общем к концу дня они уже были лучшими друзьями.
Катя растянулась на кровати и блаженно щурилась после ужина, который заботливо приготовил Саня. Она открыла один глаз и обнаружила что её Хранитель сидит напротив в кресле и что-то читает.
- Что читаешь? – спросила она чуть разомлевшим голосом, что был похож на мурлыканье кота
- Достоевского. Не поверишь как соскучился, у нас в отделе ничего подобного нет и не завозят, а жаль. – Пробурчал Саня не отвлекаясь от чтения.
- А что же так, неужели у ангелов не бывает свободной минутки? –
Хоть час. Да только все равно делать нечего, единственное развлечение - это работа. Для тебя это может показаться парадоксом, но это так.
- Да нет, с какой это стати? Если ты любишь свою работу и получаешь удовольствие от выполненного задания, то я за тебя рада. А можно задать тебе вопросик. – Катя невинно посмотрела сначала на него а потом на свои ногти и начала их полировать о свою ночную рубашку.
- Конечно. – Саня отложил книгу в сторону и внимательно смотрел на свою подопечную.
- Скажи, а кем ты был… ну… до превращения, если можно так выразится, в ангела? – спросила Катя.
- Я? Студентом был. Кем ещё… ты думаешь что я дряхлый старик, который принял образ обворожительного молодого человека, и не перечь мне, я знаю, что я тебя привлекаю как мужчина, но даже не надейся на это. Я твой защитник, а не мальчик по вызову. – Сказал Сашка прочитав её мысли, которые тут же вспорхнули как сайка мелких птичек.
- Да я и не надеялась… больно надо. – Сказал Катя разочарованным голосом. Она в самом деле хотела соблазнить этого ангелочка сегодня. «Ну ладно это мы ещё посмотрим» сказала она себе
- Да и смотреть не будем – Ответил ей Саня.
- Хватит читать мои мысли!!! –
- Я должен знать что ты думаешь. Чтобы предупредить тебя об опасности. Если таковая будет.
- Зануда. – С чувством произнесла Катя и показал язык хранителю. Тут же ворох мыслей об этом парне захватил все её воображение.
Почему-то Саня вздрогнул, как будто его ударило током и густо покраснев вскочил с кресла и вылетел на кухню, где лежала пачка сигарет. Через несколько минут Катя услышала запах табака.
«Неплохо я проучила этого выскочку» счастливо подумала Катя, поуютнее завернулась в одеяло и тут же уснула со счастливой улыбкой на губах.

Смертельная уникальность или Критика и Талант.

Давно не чищенный, деревянный стол, краска которого в некоторых местах облупилась, был завален многочисленными папками, документами, исписанными листами, слегка помятыми их создателем. Лакированная поверхность стола не сверкала в глаза присутствующему, не блистала под падающими дневными лучами, а была шероховатой, с мелкими трещинками по бокам и ножкам.
Мужчина, являющийся свидетелем немого разговора тишины с пыльной мебелью его кабинета, прохаживался из стороны в сторону, обдумывая идеи, беспорядочно загорающиеся в его голове. Мысли, возникающие внутри сознания писателя, перевоплощались в строки, что он искусно воспроизводил на бумагу. Наконец, мужчина, сосредоточенно сдвинув густые, черные брови острым разборчивым почерком запечатлел первое, готовое предложение – начало художественного текста.
Однако быть может, идеей или же чрезмерной насыщенностью обособленными оборотами, усложняющими построение фразы, писателя не устроил такой ввод в дальнейшее повествование, и мужчина самокритично зачеркнул написанное.
Он не остановился на начатом деле, продолжив кропотливую, хоть и воодушевляющую работу, и прозрачное покрывало вдохновения накрыло его с головой, одаривая новыми порывами для создания следующих строк.
Рядом с ним стояла миниатюрная, волшебная Муза, невидимая взору людей. Она напевала писателю фразу за фразой дивным сопрано, вселяя в его душу новые идеи, обняв тонкими руками сзади, тем самым, поддерживая внутреннее возвышенное состояние мужчины.
Голос Музы, что пришла к творцу именно в этот светлый, ясный день, разливался мелодией по всей комнате, распространяя нотки вдохновения и располагающую атмосферу. Это пение не только воодушевляло писателя, но и призывало к любимой работе одного интересного юношу. Юношу звали Талантом, братом музы, что затаился где-то внутри творца, то ли в волнительно бьющемся сердце, то ли в кипящей крови.
Но Талант не приходил. Не являлся писателю для помощи в новом, возможно гениальном, романе. Не врывался в душу творца, не разливался по венам, так как уснул. Исчез. Словно пропал в бесконечности, закрыв в это пространство все двери, чтобы не вернуться. Ушел от принесенной боли, обиды, что постигла его в прошлый раз. От любви... Если, конечно, Талант, Харизма, Уникальность способны на это глубокое чувство.
Любовь Таланта возникла внезапно, совершенно случайно и необычным образом, при написании прошлой книги, не ставшей фурором, когда мягкий, трепетный юноша встретил в сердце писателя самую потрясающую девушку – Критику.
Она была очень уверена в себе. Красива и изумительна. Яркие черные глаза, пронзающие все насквозь, ищущие везде ошибки, неверности, помарки, какие-либо неточности, сводили душевного юношу с ума. Волнистые волосы Критики, развивающиеся по ветру, как и ее снисходительные речи, словно журчание ручья, содержащие в себе многочисленные замечания по разным поводам, таили капли жестокости и холода. Но юноша не замечал.
Она мешала Таланту. Губила день за днем порывы писателя, шепча на ухо творцу совсем другое, что сбивало его, направляло на иной путь. Пустой путь. Где нет проскальзывающей Харизмы, а только голые, неинтересные фразы.
Однако Талант ей все прощал, а Критика полюбила его уникальность, ценила его особенность, и все ее существование заключалось в мягком юноше, родившемся в писателе. Талант и Критика не расставались ни на мгновение, секунды, минуты, часы, затмевая друг друга: одна – колкими поправками, другой – новыми порывами.
Их любовь, тончайший инструмент воздействия на человеческую душу, была особенной: прозрачной и непрочной, словно хрусталь, готовый рассыпаться на мелкие кусочки в любой момент, острой, будто игла, конец которой заманчиво блестит на свету. Эту любовь было трудно найти двоим – и Критике, и Таланту, но и трудно потерять, не смотря на то, что она была легка и практически неуправляема обоими.
Но Талант постоянно ожидал укола, словно ощущал, что это чувство растает быстро, как пушистая, холодная снежинка, оставив за собой боль.
И вот однажды произошло то ожидаемое мягким юношей, не по воле влюбленных, а случайно... по воле судьбы. Книга творца вышла, и Критика начала властвовать в полную силу, вселяя отрицательные мнения в души читателей по поводу романа, совершенно машинально, ведь в этом состояла ее сущность. Черноглазая девушка не задумывалась, что тем самым убивает Таланта, а, следовательно, постепенно и себя, ведь одно не могло существовать без другого, однако продолжала действовать, выполняя свое призвание. Этим она всадила нож в плоть Таланта с силой, пролив капли крови и слезы, став мощнее и сильнее. По сравнению с раной в сердце, царапина, которая щипалась и зудела, казалась несуществующей, хотя была видна всем.
Свежий благоуханный цветок любви Таланта и Критики постепенно увядал, и трепетный юноша исчезал из души творца... Он перестал являться писателю для помощи в новом, возможно гениальном, романе. Прекратил врываться во внутрь, разливаться по венам, так как уснул. Словно пропал в бесконечности, закрыв в это пространство все двери, чтобы не вернуться. Ушел от принесенной боли, обиды, что постигла его в прошлый раз. От любви...
Писатель резко перечеркнул все написанное и с болезненным выражением на лице отвернулся от листка. Он, яростно смяв бумагу, бросил комок в урну, схватившись в безумии за голову. Пение Музы затихло, она поняла, что звать уже некого, тогда как вдохновение постепенно растворялось в атмосфере, не посылая больше воодушевляющих порывов. Вот уже день за днем, писатель пытался создать новый роман, что-то настолько же гениальное, как и прошлая книга. Поначалу... действительно Критика убила в творце все талантливое, что было, но после послышались возгласы тех читателей, кто понял его литературу, осознал идеи творца. Полились достойные фразы, похвалы, однако это было ничто, по сравнению с утерянной уникальностью.
Он не смог больше писать. Что-то умерло в нем, но мужчина не догадывался, продолжая кропотливую работу днями и ночами, выдавливая из себя пустые, бесполезные, безобразные по своему языку отрывки, вызывая волшебную, миниатюрную Музу в помощь. Но она была бессильна, Талант погиб.
Творец взял чистый лист и судорожно вздохнув, начал писать новые строки, воспроизводя свои мысли на этом не исписанном куске бумаги. Крупные, горестные слезы мужчины падали на чернила, которые, растворяясь, разливались, оставляя пятна. Эти рыдания не были жалкими, они свидетельствовали о потере чего-то глубокого, достойного, и, разъяряясь, творец зачеркивал написанное, тогда как внутри него покоилось тело безупречного, погибшего Таланта. Над этим телом летала Критика, которая стала прозрачной и почти невесомой, не в силах существовать без мягкого, трепетного юноши. Критике уже некого было защемлять, нечего было исправлять, корректировать… Она просто парила высоко над умершим, крича от боли, что распространялась по телу писателя, и пыталась пробудить любимого, которого сама же загубила, но все попытки были тщетны. Творец уже не мог писать.

Я помню, как довольно таки давно читала Архив Академии, и один игрок (искала в сообщениях, честно говоря найти не смогла. Если же кто-то знает, подпишу у кого взяла идею) рассказал в одном прикле легеду про Озеро Влюбленных.
Хочу сказать, что такое озеро действительно есть. Если не ошибаюсь, где-то либо в Париже, либо в Лондоне, под мостом. На это озеро и правда каждую ночь (практически в полночь) опускаются два лебедя. Раньше это было случайностью, после представлением для туристов)
Скажем... у меня было задание на тему "Почему одним везет, а другим нет", но про простую удачу/неудачу писать не хотелось. Добавила любви, романтики и сказочности, совместив это с данной легендой о лебедях. Надеюсь, автор легенды меня поддержит)

Озеро Влюбленных.
Ночное, безоблачное небо было усеяно миллионами мерцающих огоньков, которые отражались в глазах свидетельницы этого сказочного волшебства природы. Маленькие, круглые фонарики стремительно загорались то в затемненном одиноком кусочке почти черных небесных просторов, то в кругу своих подруг – звездочек. Деверья изредка вздрагивали от неожиданно набежавшего ветерка, нарушая своим шелестом священную тишину. Их ветви, покачиваясь, опускались, приникая, к земле, словно хотели подобрать пестрые, уже слегка засохшие листья, составляющие целый разноцветный ковер. Это теплое покрывало из шуршащей листвы, застилающее прохладную землю, согревало замерзшую почву и мелкие, частые, будто кем-то повсюду разбросанные, камни.
Яркое круглое пятно – еще одна сестрица сияющих созвездий – отливало золотом, словно чистая монета, и пускало прямые лучи по шуршащему пестрому ковру и серебристой глади озера. Сверкающий в ночи водоем протекал под длинным деревянным мостом, перила которого не отличались крепостью строения, и казалось, это, несомненно, старое сооружение, треща, вот-вот обрушится на зеркальную поверхность воды. Однако лучи луны смело играли с мостом, перебегая по его доскам, не страшась обрыва, так как были легки и невесомы, как и свидетельница всей сказочной красоты, что стояла, оперевшись тонкими руками на перила. Затмевающая свежесть и мерзлота воздуха только добавляли мелодичности фону прекрасного вечера, а прохлада ветра, оставляющая легкий румянец на щеках, отгоняла накопившуюся усталость девушки. Мутные мысли блуждали в ее голове, принося все большее разочарование, когда как в сердце стояло ощущение предзнаменования чего-то волшебного.
Если бы какой-нибудь одинокий художник, случайно оказавшийся рядом, проходил мимо, то он обязательно бы запечатлел на белоснежном холсте эту пронизывающую тишину, шуршание листьев, шепот ветра и мерцание звезд. Его руки пахли бы масляной краской, а глаза искали бы уникальности во всем предстающем, и естественно мое повествование было бы скучным, если бы этого не произошло.
Необычайным образом, тихо и непринужденно, легкими шагами, прохожий, а именно художник, взошел на дребезжащий мост, без труда удерживая папку с листами, кисти, краски и мольберт, словно все эти предметы ничего не весили. Нет, взошедший мужчина не отличался крепостью телосложения, наоборот, он был очень худ и высок, однако внутри него покоилась сила гораздо выше, чем простая физическая. Сила вдохновения.
Аккуратно устроившись на середине моста, он проницательным взглядом осмотрел всю загадочную обстановку, и сразу же приметил силуэт молодой женщины, волосы которой соблазнительно развивались по ветру, оголяя плечи.
Мужчина поправил ворот черного свитера, что безупречно ему подходил, создавая контраст с его голубыми глазами, и жадно оглядел незнакомку, уже представив ее образ на своем полотне.
–– Вам плохо?.. – спросил художник, низким голосом, наполненным бархатными нотками, ласково и нежно, пробирая девушку до дрожи, которая, перестав переваливаться через перила моста, внимательно на него посмотрела своими шоколадными глазами. Эти глубокие озерца ее души, полные слез, маняще блестели в ночи, и сейчас девушка казалась очень красивой со своим печальным взором и покинутостью в целом мире.
–– Нет, с чего Вы взяли?
–– Мне показалось, что... Неважно. Вы так прекрасны, простите за дерзость. Могу я... запечатлеть Ваш образ на картине? – он указал рукой, на мольберт, что был подготовлен к будущей мастерской работе, оснащенный длинным листом и карандашами, что лежали на подставке.
–– Мне все равно, - тихо ответила девушка, польщенная его комплиментами, и вновь устремила свой грустный и глубокий взгляд на звезды, словно просила у мерцающих огоньков чуда, чего-нибудь особенного, капельку сказки в ее жизни.
–– Знаете, не стоит так переживать из-за него, - словно угадав ее мысли, произнес мужчина, уже держа в руках тонкий карандаш, нависнув над полотном и намереваясь изобразить на холсте очертания ее фигуры легкими штрихами, тем самым, думая создать прекрасный эскиз для гениальной работы, - В жизни есть черные и белые полосы. Все переменится, я уверяю Вас. За Вашей болью придет счастье.
Девушка быстро закачала головой, и художник заметил, как серебряные слезы быстро покатились по щекам из ее шоколадных, прекрасных глаз, а хрупкое тело задрожало, от чего сердце мужчины болезненно и с жалостью отозвалось к незнакомке.
–– Почему... - зашептала она, - Почему люди решили, что в мире есть черное и белое?.. Зачем чертить между хорошим и плохим столь четкую границу, пронизывающую все насквозь? Люди перестали замечать оттенков и полутонов жизни. Для чего придумали везенье и невезенье, когда это одно. Единое. Краски нас и нашего мира. Они разделили всю картину, предначертанную нам судьбой, на удачу и неудачу, но как? Когда все это целое. Наше существование, и ничего больше...
Девушка замолчала, хватая воздух нежными губами, держась за поручни моста, а художник осторожно приблизился, раздумывая слова незнакомки и борясь с желанием обнять ее маленькое тело.
–– Если вы здесь, - продолжила она, - то мне суждено было Вас встретить. Предначертано свыше. Это не удача. Это просто должно было произойти, это было загадано звездами, - девушка подняла руку в небо и устремила свой взор на бесконечные просторы, - Это судьба, когда человек выигрывает в лотерею, когда бесплодная женщина становится матерью. Судьба, быть счастливым и не знать невзгод и препятствий в жизни. Вам не повезло, что вы обрели безусловный талант, Вы должны были стать художником и писать картины, поражая всех безупречностью образов. Как и мне, суждено было потерять то ценное, что я имела, но обрести нечто более существенное, возвышенное и прекрасное, - девушка посмотрела ему в глаза и тихо продолжила, - И я только сейчас осознала, какое счастье я получила, вместо своих страданий.
–– Какое же?.. – шепотом и волнительно произнес мужчина, чувствуя, как дыхание учащается, а голова, кружась, заставляет витать в облаках, столь возвышенно и плавно, словно сзади у него, на месте лопаток, появились пушистые, перьевые крылья ангела.
–– Вас. – Сказала девушка одним лишь движением губ, но художник понял и осознал, что она – та самая его судьба, о которой так часто любят размышлять философы, и вовсе никакая не удача.
Мужчина аккуратно наклонился к незнакомке, что была его намного ниже, и трепетно обняв ее тонкую талию, легко, не настойчиво прикоснулся к губам...
Прозрачная гладь озера, протекающего под мостом, засеребрилась, тая в себе дрожащее отражение сияющей луны. На спокойную воду тихо опустились два лебедя, изящно выгибая свои шеи, - черный и белый, волнуя поверхность и оставляя за собой мелкие брызги и разводы. Этот водоем носит не случайное название, а смысловое, глубокое, историческое - «Озеро Влюбленных», где двое на деревянном, не крепком мосту обрели друг друга, слившись в поцелуе. И до сих пор, в знак чистой любви, господствующей в мире, предначертанной влюбленным судьбой, а вовсе не везеньем или удачей, ровно в полночь, два сказочных лебедя опускаются на воду, тревожа гладкую поверхность, расхлестывая маленькие капли, разлетающиеся по романтичному отражению лунной дорожки.

По обе стороны реки...

По обе стороны реки расстилался лес. Деревья, высокие, темно-зеленого цвета, росли не вплотную, не создавая ощущения густой непроходимой чащи, хоть сквозь стволы просматривались такие же деревья. Река бежала быстро, смело, стремясь только вперед, обрывалась внезапно, словно на середине пути, и переходила в огромный, шумный водопад. Струи воды резались об острые камни, падали вниз, разбиваясь в мокрые холодные осколки, в пыль. На берегах лежал песок, шурша на ветру, переплетаясь с травой и корнями растущих у самой воды деревьев. Ветер подхватывал песчинки, кружил их и безжалостно кидал вниз, в бурлящую воду. Кроны шелестели, словно переговариваясь между собой, пытаясь перекричать шум воды и порывы ветра. По яркому, пронзительно-синему небу, неслись рваные белые клочья, играя в салки, догоняя друг друга и сливаясь в большие, ослепительно-снежные тучи, скрывающиеся за горизонтом. От янтарного круга солнца расплескивались волны мягкого света, которые не причиняли боли глазам…
Глазам двух существ, расположившихся на камнях одного из берегов реки. Две пары темных капель смотрели в небо, сквозь облака и солнце. Только им одним было известно, что можно увидеть там, в вышине, чуть дальше самого темного кусочка неба, чуть глубже самого яркого луча солнца… Они не только знали, что что-то просто можно увидеть, они видели это, держась за руки, находясь рядом друг с другом…
Так похожи на людей, но настолько от них отличны… Своими изумрудно-топазовыми глазами, своими бешенными ветреными мыслями, своими дикими древними знаниями. Эти двое жили в атмосфере чужого Мира, вместе со всеми, но никогда не смели подчиниться не своим законам, никогда не переступали своих же правил, созданных лично для них и лично ими. Сложно было пробираться сюда, к этой реке тайком, чтобы никто не знал, просто сидеть, взявшись за руки, смотреть в яркое теплое небо…
Многого стоили эти мгновения, но ни за что на свете, ни в одном Мире, они не смогли бы заплатить меньшую цену за возможность иногда, пусть даже очень-очень редко, убегать от всех к здешнему водопаду. С кристально-чистой водой сливались мысли и эмоции, устремляясь потоком к земле, разбиваясь о скальные выступы, разлетаясь миллионами брызг…
Они знали друг друга вечность… Слишком много для обычных людей, но так мало для существ, которые умели столь беззаветно любить, что жили только лишь своей любовью… Играли ей, никогда не переступая грани, упивались ей, ни капельки не пьянея, купались в ней, не боясь утонуть… они не умели соединять чувства в какое-то одно сухое определение, разделяя все стороны эмоций, вместе с тем, столь красиво и легко переплетая их в своих судьбах…
Существа, которые всю свою жизнь посвятили войне, войне против самих себя, порой даже друг против друга… Сколь сложно было сохранить после этого души, не дать остыть сердцам, знали лишь они сами, свято, преданно веря в неприкосновенность своих чувств и никого не допуская дальше показных эмоций. Глаза, такие живые и сияющие, когда они были вместе, становились ледяными осколками двух сгоревших душ, отражая лишь боль и потери, отпугивая нежелательное и ненужное внимание…
Какое еще время эти двое смогут быть вместе… Сколько еще они выдержат пожаров в сердцах, прежде чем не смогут больше смотреть друг на друга с тем прежним теплом, которое когда-то свело их вместе… Они верят, верят настолько, что открываясь людям, отдаляются от них как можно дальше, стараясь не стать ни чьей историей, ни чьей частью жизни, иначе, возможно, перелом случиться не только в той жизни, которой они коснуться, даже сами того не желая… Но кто знает, выдержат ли их души чужой путь…
…Река…водопад…песок…лес…камни…ветер…небо…солнце…
… Это все, ради чего они согласны жечь сердца дальше…

Эсанти устало вздохнула и опустилась на скамейку под казырьком. Чтобы весенний дождик не попадал на лёгкую куртку. Сегодня было пасмурно, да и настроение было соответствующее. Девушка открыла торбу. Среди множества тетрадей лежала одна, с чёрной кожаной оложкой. Открыла и начала читать тихим голосом.

Засыпай

Она спала, уткнувшись носиком в подушку. Тёмные пряди волос разметались, предавая ей ещё большее очарование. Припухлые губки были чуть приоткрыты. Она повела плечами и перевернулась на спину, прикрыв глаза ладошкой. Одеяло упало на пол.
Шорох.
Одеяло приподнимается невидимой силой и укутывает девушку, согревает.
-Спи, любимая.
Она вздрагивает и открывает сонные глаза. Садится. Оглядывает комнату. Они расстались 3 года назад. Она хотела умереть, когда он ушёл, но не смогла. Он ушёл и не знал, что она ждала ребёнка, их ребёнка. Он ушёл, а она не стала останавливать. Через три дня раздался телефонный звонок и, бездушный голос сообщил, что он, самый любимый человек на свете, вскрыл себе вены, что он ждал её прихода.
А сейчас прошло три года. В маленькой кроватке тихо сопела их дочь.
Девушка обняла плечи. Солёные слезинки бежали по щекам, не желая останавливаться. Прикрыла глаза, вспоминая его лицо. Она так и не смогла простить его, простить – значит отпустить, отпустить – значит забыть. А она любила.
Её всегда казалось, что он был рядом, охранял её сны до самого рассвета, убаюкивал их дочурку, напевая одному ему известные сказки. Она опустилась на подушку.
Скрип половиц.
Колыхание занавесок.
Она прикрыла глаза и улыбнулась.
Сон укутывал сознание пуховым одеялом.
Он присел на кровать, чуть касаясь её волос. Нагнулся к маленькому ушку и прошептал.
-Любимая, засыпай. Я всегда буду с тобой.

Выкладываю продолжение своего фрагментарного произведения...

Навстречу ветрам...
Фрагмент второй.

… Смеркаться стало как раз когда мы выбрались из леса. Вернер выдернул на пару ладоней свой меч из ножен, гравировка светилась мягким синим светом:
- Нежить недалеко, вполголоса сказал Вернер, хотя мы и так всё отлично поняли.
Катрин начала ставить защитный круг. Лоримэль схватилась за лук, и держа стрелу на тетиве всматривалась в быстро наступающую темноту. Я закрыл глаза и сосредоточился на изменении, открыв глаза я понял что у меня получилось. Я теперь видел довольно чётко шагов на тридцать – сорок всё, за исключением разве что находящегося в гуще леса. Защитный круг был почти закончен, линия окружности прочерченная на земле, пересыпанная заговоренной солью и заговоренная на нестираемость до утра, образовывала между находящимися в круге и нежитью за его пределами стену не хуже каменной. Вырезав лезвием меча конус земли шириной в две ладони и глубиной в ладонь, я разжёг магический огонь, ограничив его ямкой-конусом.
- Дежурить будем парами по два часа, сказал я раскладывая возле костра одеяла.
- Катрин, мы с тобой первые. Катрин молча кивнула в ответ.
Вернер и Лоримэль почти сразу легли и уснули, а мы занялись ужином.
- Эйден, первой нарушила молчание Катрин, - это ведь не настоящее твоё имя?
- Это МОЁ имя, резко сказал я, давая понять что на эту тему я не хочу говорить, а как меня звали ТАМ, сейчас не имеет значения.
Катрин хотела ещё что-то сказать, но не успела, поскольку в этот момент луна, вышедшая
из-за туч осветила местность, где мы остановились на ночлег. Опушка леса, поле, холмы…
И толпа нежити недалеко от границы охранного круга.
Насчёт толпы я конечно погорячился, там было всего три или четыре вурдалака да один Могильный Дух, подвид Подлунных Призраков…

продолжение второй главы.

***
Всю следующую неделю шел дождь. Александр с каждым днем хандрил все больше. Что-то пошло не так, как он предполагал. Где-то его коллеги чего-то напутали, и вместо бесплотного призрака он стал обычным человеком, хотя и с особенностями ангела. Это он уже ощутил на себе, когда его толкнули на улице и грязно выругавшись чуть не дали по роже. В наушниках нового сидюшника играл диск Кипелова. Это была вторая странность, которую он заметил. Он просто попросил этот плеер и диск, и ему отдали, как само собой разумеющееся. Значит дар Убеждения не пропал. Это раздражало. Раздражало также и ожидание близкой беды. Даже хуже чем вечные расспросы Кати о загробном мире.
Проклятый дождь донимал его нервы не хуже чем мысли о своем Спецзадании. Он чувствовал, что что-то должно произойти и ожидание неизвестного давило на него так, что казалось он держит на своих плечах все небо со всеми его ангелами и самим Всевышним.
Он отхлебнул из чашки остывшего чая. Терпкий напиток растворился так и не достигнув желудка, впитался в кровь наполняя тело прохладной бодростью. Он посмотрел в окно. Низкие тучи все также бежали по небу бесконечно изливая свои тяжелые слезы на бренную землю.
В наушниках орало на полную громкость : « … Я Свободен, словно птица в небесах, я Свободен, я забыл что значит страх…»
Саня неторопливо достал пачку сигарет и закурил. За окном ветер развивал кроны могучих тополей, которые не хотели примириться, подобно берёзам, раскачиваемым из стороны в сторону внезапно налетевшими порывами ветра.
Катя вернулась с учебы к обеду. Как всегда вымокшая до нитки, так как по её словам «Дождь делает людей моложе и лучше». Ни слова не говоря она пролетела в ванную и застряла там где-то на полчаса. Вышла вся благоухающая гелем для душа и шампунем. Она прошла на кухню и поставила чайник. Потом подошла к Саше, который все также стоял перед окном и курил очередную сигарету, ласково потрепала его по волосам, получилось это так, будто она трепала по голове маленького щенка.
- Что, грустишь, Ангелок? – Спросила Катя.
- Угу.- Кивнул головой Сашка.
- А чего так? Наверное это из-за погоды. Вот Ирка например… - и она пустилась в подробный рассказ о том как её подругу преследует в такие дни депрессия и как она от неё лечится уже третий год всякими там психотерапевтическими сеансам и всякой ерундой типа магии.
На каких-то моментах рассказа у Сашки было желание рассмеяться, но в следующею минуту на него с новой силой набрасывалась тоска от того, что Катя пытается его как-то успокоить, отвлечь от тяжелых размышлений.
- Наверное это нелегко, быть Хранителем – Сказала Катя задумчиво, отчего её милое личико исказила гримаска того, что обычно знающие люди называют «Думающая блондинка». Хотя Катя была брюнеткой, но по-видимому это выражение лица присуще всем женщинам и она не была исключением из этого правила.
- Ты себе даже не представляешь насколько, вот подумай, что тебе пришлось бы возится с таким занудой как я всю свою жизнь? Ага, не нравится. Однако ты сбежать не можешь, тебе приходится выполнять свою работу, даже если ты её ненавидишь… вот так.- Сказал Сашка глубоко затянувшись.
Она с интересом рассматривала его аристократические черты лица. Этот ангел ей определенно нравился, но к сожалению он не думает ни о чем, кроме своей работы.
Она хотела поцеловать его в щеку, просто так, по-дружески, но он её отстранил.
Катя в нерешительности постояла несколько секунд и развернувшись пошла из кухни.
«Уххх, как же надоел ты мне Сашка, нельзя же быть таким черствым как сухарь!!!» подумала она.
- Хм, не знаю не знаю, может и сухарь. – Донесся до неё голос из кухни.
Катя грязно выругалась. Теперь уже вслух ибо не было никакого смысла делать это мысленно, все равно услышит.
- Не богохульствуй!!! – Раздался все тот же голос.
- Катись к черту, святоша!!! – Ответила Катя и завалившись на несравненно мягкий после учебного дня и уютный диван включила телевизор. Там показывали очередное реалити – шоу про очередных дебилов сбившихся в кучку ради славы и денег.
Хлопнула входная дверь. Катя встала и выглянула из комнаты. Похоже что Сашка решил прогуляться. Ну и ладно. Наконец-то она могла отдохнуть от этого назойливого ангела-хранителя.
***
Он шел по опустевшему парку. Дождь лил холодный, ещё весенний, чуть ли не со снегом, короткие летние ливни пойдут позже, небо затянуто без малейшего просвета, сразу стало грязно, гнетуще, сумрачно, хотелось забиться в нору и дожидаться солнечных дней. Трава мокро блестела потемневшими листьями, подрагивала от холода и пугливо кланялась каждой капле, мелкой, жидкой, но их сыпало с неба во множестве. Мир был серым, все приходилось видеть как сквозь тонкую грязную пелену.
Сашка вдруг остро почувствовал неясную угрозу, но он был к ней уже готов.
Он свернул в ближайшую подворотню. В одно мгновенье от стен отделились тени и стали прямо на глазах обретать плоть. Безликие тени принимали форму человеческих тел. Вода обтекала прозрачные тела создавая как бы некий пузырь что быстро заполнялся непроглядной темнотой.
- Ну привет, вы первые демоны которые решились на этот необдуманный шаг. Но так же первые кого я отправлю обратно в Ад, на вечные муки. – Хмыкнул Александр. Он не стал долго распинаться а просто подошел к ним и свернул только – только появившиеся шеи. Достал из кармана плаща пару крестиков и вонзил из прямо в призрачные тела, Ге по его мнению находилось сердце у демона, если у него он вообще есть. Тела вздрогнули и начали гореть под дождем. Зрелище было непередаваемое. Александр понаблюдал за этим ещё секунды две-три и преспокойно пошел прочь. Ему нужно было ещё купить продуктов.
На пустыре остались лежать ещё свежие кучки пепла.
«Как-то все очень быстро получилось и очень даже легко» Подумал Саня сворачивая к универсаму. «Совсем не так, как нам объясняли на курсах…»
На пустыре, что остался позади, стоял человек. Он был одет в длинный матерчатый плащ, лицо обрамленное седой бородкой не выражало никаких эмоций. лишь глаза его горели гневом. седые волосы развевались на ветру.
- Так вот кого на этот раз приставили к нашей жертве. Ничего не скажешь, скудеют органы Хранителей. Раньше бы на его место послали как минимум Архангела. А сейчас простого хранителя, конторскую крысу, что просиживает в штабе всю Вечность собирая бумажки. Хотя этот парень может оказаться не очень-то простым. Так что придется за ним проследить. Как бы не испортил нам праздник.
Анастасия, проследи за нашим Хранителем. – Сказал Мужчина молодой девушке что появилась у него за спиной.
- Как прикажете, хозяин. – Сказала девушка и исчезла растворившись в воздухе.

Давно она здесь не была...Девушка вздохнула и присела на скамейку под ветками дерева....Закрыла глаза и начала медленно рассказывать.История была вовсе не о не ней,но..

Странные записки..

«Как странно наш устроен мир -
Из башен, окон и квартир.
Мы убегаем от себя
Порой в чужие нам края,
Стараясь что-то там найти
И в бегстве том себя спасти!
И уж, казалось бы, звезда
В руках твоих, но вот беда -
Осталось что-то за стеной
Неуловимою мечтой!
И мы опять спешим в дорогу,
Учась чему-то понемногу.
Друзей встречаем и врагов,
Порой живем как в царстве снов -
Душа как птица ввысь взмывает,
Преград нигде ни в чем не знает!
А то растопчет нас беда,
И кажется уж никогда
Не оторваться от земли.
О, если б только мы смогли!..
Но утро вновь сменяет ночь
И прогоняет беды прочь,
Даря нам сказку и любовь,
Неся надежды лучик вновь!.. «
Неизвестный автор

«Я помню поскрипывание кресла под собой.… Тогда я сидела у кровати отца. Он умирал…. Слышалось его неровное дыхание, которое грозило скоро совсем прекратиться и то, как он сжимал покрывало обеими руками от внутренней боли. Шерстяной плед… Мягкие ворсинки, приятные на ощупь стали мокрыми от пота его рук, тогда мне пришла странная в голову мысль: «А почему я не чувствую сейчас его запаха?» Действительно странно…. Сколько бы он не менял профессий, мест жительства и не пытался изменить жизнь, с ним всегда оставался ЕГО запах, а теперь его просто нет…. Хм, пожалуй, именно в тот день я задумалась, почему нет в руках ластика, который смог бы стереть некоторые дни этой жизни? Я бы стерла тогда день своего рождения…. Испытываешь немного странные ощущения оттого, что мир становится совсем чужим для тебя, привычные запахи и звуки начинают обретать другие очертания, потому что остаешься одна. «Может, стоит тогда совсем все изменить? Именно!» В тот день я навсегда покинула наш дом, отец, сразу же после твоей смерти, просто уехала куда-то, а точнее попросту сбежала…. Повезло же, хотя может и нет, что, по крайней мере, осталась жива после того, как попала в город….»

«Так сложно и интересно…Мир иллюзий, вечно меняющийся и ускользающий. Ты живешь в нем каждую секунду и порой так много не понимаешь, особенно сначала. Он пугает и отталкивает….
Ты просыпаешься утром, и тебя захватывают звуки.… Как же неправы те, кто говорит о тишине…Ее просто нет, не существует, ни за одной из граней…. Все наполнено звуками, постоянно… Что есть утро? Шум машин за окном.…Скребется под дверью кошка, вот она запрыгивает к тебе на кровать — мягкое шебуршание лапок по одеялу, тихое урчание любимой мордашки, но неслышны ничьи шаги…Грустно. Поднимаешься… Осторожно, чтобы ничего не задеть неосторожным движением, шаришь босой ногой по холодному полу в поисках тапочек…, следуешь готовить завтрак. Вот снова под твоей рукой шероховатая поверхность стены, гладкая — холодильника. Звук падающий воды, каждая маленькая капелька ударяется об эмалевый бортик, рвется в свой непостижимый мир к своим мечтам…Грохот отодвигаемой табуретки. Каждое движение с некоторых пор словно механическое, происходит без осознания, но плавно, и ты это знаешь..»

«Стук каблуков по асфальту…. Неторопливые шаги. Много людей — проезжая часть, пешеходный переход. Шаги рядом. Визг шин. Внезапный, доселе непостижимый. Удар. Боль оглушающа. Боль и темнота окружает все. Мокрый грязный асфальт под подушечками пальцев. Женский крик и странная тишина…. Ее же нет?! Что-то мягкое коснулось щеки…. Шепот у самого уха: «Все хорошо… Ты дрожишь…» Запах человеческого тела, которое совсем близко, обволакивает. Приятно, снова до боли приятно, потому что проникает в самую глубину души. Голос…Низкий, но в то же время ласковый, излучающий тепло и заботу. Протянула руку, коснулась густой шевелюры, что сливалась с моей…. Помнишь этот день? Знаю, что помнишь…. И снова минутное ощущение, что кому-то нужен в этом мире, а затем навязчивая мысль, которая долбит мозг и не дает волю сердцу: «Все снова будет также…. Покинут….» Что я сделала тогда? После нескольких месяцев, каждая минута которых были наполнены весной, светом и теплом, просто…просто уехала не попрощавшись. Так будет лучше…..
Шаги на лестничной клетке нарушили ход мыслей…. Дождь за окном стучит по крыши. Этот старый дом, где меня никто не слышит. Звонок…— пение птиц. Подошла, открыла… Запах, касание…Больше ничего не нужно…»

А знаете, почему эти записки странны? Потому что я слепа от рождения….

Ора шла по парку и смотрела в небо затянутое облаками. Моросил мелкий холодный дождь, миллиарды слов вертелись на языке. Девушка села на мокрую скамейку и достала из сумки тетрадь в кожаном переплёте.

Пачка сигарет.

Сизоватый дымок медленно струился вверх. Лена, удовлетворенно затянувшись прикрыла глаза и расплылась в полной грусти улыбке. Она сидела на подоконнике качая одной ногой по ту сторону оконного проёма, а другую, согнув в колене на подоконнике. Щелкнул замок входной двери кто-то тихо вошёл в квартиру и сняв обувь вошёл в комнату.
- А, Серёж, это ты… - рывком подняв голову, а затем, медленно опустив ее, обратно сказала девушка снова затянувшись.
- Да, это я. Как ты? – спросил Сергей, садясь на пол напротив окна
- Я? Великолепно! Куда уж лучше! Хотя…неважно, уже неважно. – Лена стряхнула пепел в окно и вновь затянулась.
- Что? Почему? – нахмурившись, спросил Серёга
- Когда я докурю пачку сигарет я полечу туда же куда и окурки… - ответила девушка, выкидывая окурок в окно.
- Сколько у тебя осталось сигарет? – с отчаяньем в голосе спросил юноша
- Эм…теперь девятнадцать – со скукой в голосе сказала Лена взяв новую сигарету и прикурив её.
- Скоро вернусь! – бросил Серега, срываясь с места и выбегая из комнаты.
Сергей быстро нацепил на себя куртку и гады. Выбежал из квартиры. Он бежал вдоль шоссе несколько автобусных остановок, врятли имело смысл ждать автобус в пять утра. «Чёрт, давно я так не бегал…» пронеслось у юноши в голове. Серёга вбежал во двор и огляделся «Ну и в какой дом? Чёт я подзабыл…» тихо сказал он.
«А! вспомнил!» воскликнул юноша, подбегая к подъезду и распахивая старенькую, но весьма увесистую дубовую дверь. Этаж…ещё один…а вот и её дверь, позвонил, никто не подошёл. Серега, всё ещё тяжело дыша от долгого бега, позвонил ещё раз…кто-то подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял темноволосый парень лет двадцати.
- Здоровки, а тебе чего? – спросил парень сладко зевнув.
- А…Катя дома? – с лёгким шоком спросил юноша
- Да, но она занята…она спит, а ты собственно кто? – потирая глаза сказал парень слегка насторожившись
- Я её старый друг, разбуди её…это очень важно! – довольно громко сказал Сергей.
- Хорошо, проходи…щас разбужу, только она орать будет, что ей опять поспать не дали… - с лёгким недоумением в голосе сказал молодой человек, жестом приглашая Сергея войти.
- На меня орать не будет – ответил юноша проходя в квартиру – Только прошу, быстрее, время очень дорого…
- Тогда иди, и сам попробуй её разбудить – прошептал парень
- Хорошо…- ответил Серёга и вошёл в спальню.
Катя лежала под одеялом и мирно спала. Тёмные волосы были спутаны и рассыпаны по подушке.
- Кать…Каать…проснись…это очень важно – шептал Сергей на ухо девушке – Кать…она умрёт…Катя, ты нужна ей…ей плохо без тебя!
- А? Что? Кто? Где? Лёша, это ты? – сонным голосом спросила Катя не открывая глаз
- Нет, это я! Сергей!!! Проснись! – уже громче сказал Серега, слегка толкая собеседницу в бок
- Что? Сереж, а это ты…что-то хотел? – спросила Катя, открывая один глаз
- Ей очень плохо…она в отчаянье…она умрёт! – воскликнул юноша
- Что? – крикнула девушка так, что Сергей вздрогнул – Подожди пять минут за дверью, я оденусь и поедем.
- Ой, за дверью! Будто я тебя обнажённой не видел…- обиженно проворчал Серёга и с неохотой вышел.
Сизоватый дымок медленно струился вверх. Лена, удовлетворенно затянувшись, прикрыла глаза и расплылась в полной грусти улыбке.
- Последняя…скоро всё кончится – тихо сказала девушка сама себе.
Входная дверь открылась. Лена выпрямилась в оконной раме. Девушка услышала стук каблуков о паркет.
- Это она… - тихо сказала девушка – Она пришла…
- Я здесь солнышко, я больше тебя не оставлю. Я люблю тебя…

Эсанти задумчиво перебирала листы. Некоторые из них были исписаны непонятными знаками.

Часы пробили 13 раз.

Сегодня часы пробили тринадцать раз.
Лэйтис улыбнулась и села за стол. Белый листок, перо, чернильница и много мыслей.
Девушка поправила подол платья и сняла перчатки. Тихо стукнув, со ступней упали туфли и вновь тишина. Сегодня был такой же день, что и вчера, вот только эти странные часы. Лэйтис всегда радовалась возможности побыть в тишине, но не сейчас, ни тогда, когда он сражался на войне. Она села писать ему письмо.
Слепая ночь прокралась в комнату, но метнулась испуганной птицей в угол, испугавшись множества свечей, расставленных на полу.
Девушка повернулась к окну.
Что нужно было писать.
Нечего. То, что её родители нашли ей достойного, по их мнению, мужа, что его сестра сбежала с бродячими музыкантами, а лучший друг, как раз и должен стать этим достойным мужем. Всё это казалось таким мелким по сравнению с одиночеством.
Лэйтис тихо шурша платьем, прошла по коридорам.
Ночной воздух встретил девушку стрекотанием цикад. Он рванул платье, растрепал волосы.
Сегодня хотелось летать. Хотелось быть птицей или мотыльком лететь на далёкое пламя и упасть, опалив невесомые крылышки.
Джон сказал, перед тем как уйти на смерть, что её будет оберегать ангел, неведомое создание. Но Лэйтис лишь улыбнулась, а сейчас ей так хотелось увидеть лицо ангела и сказать, что не может простить ему свою жизнь.
Сегодня часы пробили тринадцать раз и он не пришёл. Вернулись все, но только не он. Сказали, что Джон героически сражался и пропал.
Девушка взглянула в сад, так любимый ими когда-то. А сейчас он казался таким ненастоящим, игрушечным или же нарисованным акварельными красками. Сад был пуст. Ничего не выдавало жизни.
Порыв ветра, шелест, шорох и вновь тишина.
Полночь, но часы пробили тринадцать раз.
Ветер поёт, срываясь, плачет, таким знакомым голосом, рвётся в дом и шепчет только одно имя.
-Лэйтис.
По дому пробежала тень, зазвенели люстры, колыхнулись занавески.
- Лэйтис.
Девушка вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял неясный силуэт, за спиной были чёрные крылья. Лэй прикрыла глаза руками и отвернулась. Джон, её Джон умер. Она всегда знала, что всё должно закончится так. Всегда знала, но так не хотелось в это верить. Наивная девичья душа лелеяла мечту о счастье с любимым человеком. Но всё рухнуло из-за какой-то ненужной войны. Джон ушёл, когда должен был остаться, остаться с ней. А теперь его нет. Теперь за спиной лишь это созиданье, которое должно оберегать. Значит её Джон и вправду погиб. А он и не знал, как она любила его, что ждала. Лэйтис опустила голову и замерла. По законам жанра, её истерзанное сердце сейчас должно было остановиться и не позволить страдать дальше, но оно билось. Девушка вздохнула и сделала шаг к пустоте.
На плечо легла холодная рука, шелест крыльев и мягкий голос, где-то в голове.
- Но твой ангел всегда с тобой.
Вновь часы пробили тринадцать раз, и она проснулась от настойчивого стука в дверь и знакомого голоса.
- Лэйтис!

НЕЖНЫЕ ЗВУКИ ГРОМА.

Это был ни чем не примечательный день, который проходил, так же как и остальные, которых было не мало. Люди все также спешили в офисы, кто-то опаздывал на работу. Они не замечали, что жизнь проходит где-то рядом, совсем близко. Достаточно сделать шаг в сторону, и они бы увидели все её величие и красоту. Правда, людям было все равно какая она - жизнь. Для них жизнь заключалась в простом алгоритме: работа – отдых перед телевизором, по которому все время крутят сплошной маразм – неглубокий сон, который не дает должного отдыха измученному телу – работа.
До недавнего времени Алексей сам жил по сему алгоритму, пока не произошло событие, которое перевернуло не только его жизнь, но, как ему казалось, и смысл бытия.
Все началось в понедельник. Ничем вроде бы не примечательный день. Алексей, как и многие люди, шел на работу, что находилась не так уж далеко от его дома. поворачивая на перекрестке он столкнулся с молоденькой девушкой, по видимому студенткой. Было такое впечатление, что за ней гонятся бешеные псы, настолько она была измучена. Налетев на Алексея, она пролепетала что-то вроде «Извините» и собралась уже побежать дальше, но, посмотрев ему в глаза, с отчаяньем произнесла « Возьмите, пожалуйста, эту книгу. Прошу вас, возьмите, только ни в коем случае не читайте её, ни в коем случае. Это очень опасно, поверьте мне»
Она сунула ему в руки книгу и, перебежала на другую сторону улицы. Алексей лишь на секунду увидел её силуэт в толпе, и она исчезла.
Он посмотрел на книжку, что держал в руках.
Потрепанный кожаный переплет, обычная обложка времен СССР, никаких картинок на обложке. На снежно белом фоне большими черными буквами было пропечатано название «НЕЖНЫЕ ЗВУКИ ГРОМА».
Алексей повертел книжку в руках, потом положил её в свой дипломат. Посмотрев на часы, он с ужасом обнаружил, что опаздывает, и со всех ног помчался на работу.
О книжке он благополучно забыл и вспомнил о ней только вечером.
Алексей решил почитать эту книгу, таким странным образом попавшую в его руки. В комнате мерно вещал телевизор. По новостям передавали о загадочной смерти студентки одного из вузов. Алексей выключил телевизор, недосмотрев до конца репортаж. Если бы он этого не сделал, то увидел бы лицо девушки, что передала ему книгу, но этому не суждено было случится.
Усевшись на диван, он погрузился в чтение. С первых же строк его заинтересовало настолько, что он не отрывался, пока не прочел десять немаленьких глав. Герой книги оказался таким же парнем, как и он сам. Все совпадало, и имена и возраст. Те же проблемы, те же маленькие радости жизни, что Алексей мог позволить себе на свою жалкую зарплату. Так же он заметил, что события книги очень живо напоминают его собственную жизнь. Вплоть до тех же фраз, что он произносил пару дней назад. А в девятой главе главный герой получает таинственную книгу от незнакомки и начинает её читать.
Это показалось ему мистикой. Хмыкнув, Алексей дочитал десятую главу и улегся спать. Завтра ведь на работу, а он и так сегодня получил капитальную выволочку за свое опоздание.
На следующий день сразу после работы ошеломленный Алексей прибежал домой, и перечитал десятую главу. Все снова совпало. И действия и фразы. Он не на шутку испугался сего факта, однако природное любопытство взяло верх, и он начал читать дальше…
Он не мог поверить в концовку книги. Главный герой погибает от выстрела в спину прямо на улице, правда он успевает передать незнакомцу свое сокровище – старую потрепанную Книгу, навсегда изменившую его жизнь. Последнее, что слышит герой книги это раскаты грома. День смерти обозначен воскресеньем.
С каждым днем он становился все более похоже на героя этой загадочной книги.
Он также погрузился в себя, стал раздражительным. Он не ходил на работу уже несколько дней, но ему было наплевать на это. Он ждал воскресенья.
И вот пришло воскресенье.
Алексей бежал по оживленным улицам города все быстрее и быстрее умело лавируя между людьми, что текли ему навстречу подобно реке. Сворачивая в очередной переулок, он случайно столкнулся с молодой женщиной лет двадцати пяти, двадцати семи.
В голове Алексея пронеслась последняя глава книги. Он так же вспомнил, как сам получил её. Молодая студентка выглядела не лучше чем он сам в этот миг.
он поспешно сунул книгу в руки остолбеневшей женщины и проговорил те же слова, что сказала ему студентка, передавая книгу.
Затем он бросился бежать.
Не оглядываясь.
Он не слышал выстрела в спину.
Он не слышал, как падает его тело.
В городе был ясный летний день, но прозвучал тихий гром, который почти никто не услышал.
Алексей услышал этот гром впервые, но сразу понял, что это были те самые «нежные звуки грома» что слышал герой книги перед своей смертью.

А в том переулке, где отдал книгу, женщина начала читать первую главу.
- Надо же… Героиня – вылитая я, даже зовут так же – произнесла девушка и, захлопнув книгу, пошла прочь.

В этом году частенько раздавались звуки грома, и люди удивлялись «Откуда гром среди ясного неба?»

Леонардо помахал рукой друзьям и перевернув страницу, продолжил чтение:

Природа

***
Уже осень? Да… Странно, девушка этого не замечает. Она идет по улице, солнце светит в спину. Оно больше не греет, но девушке достаточно лишь света.
Достаточно? Да… Наверное… Ветер раздувает полы черного плаща, каблуки стучат по асфальту. Девушка наклонилась, сгребла охапку разноцветных листьев и подбросила их в воздух. Ее накрыл желто-оранжевый дождь. Девушка тихонько улыбнулась и продолжила путь.
Сигарета? Да… Чтобы согрелись пальцы. Горький дым наполнил воздух вокруг. Вот и лес. Полупрозрачный и вместе с тем яркий. Девушка ступила на землю, осторожно, словно боясь потревожить природу. Сигарета догорела и упала на листья.
Вперед? Да… Там уже заждались. Ее вызывали давно. Нет, все в порядке, она успевает. Успевает по своему времени, по своим меркам…
Свет? Да… Вдали мерцает неоновый синий свет, к нему надо идти. Девушка снова улыбнулась, на этот раз более открыто. Ее ждут. Она скоро вернется домой.
Домой? Да… Сейчас она не дома. Этот Мир ей не принадлежит, так же как и она ему. Душа рвется к тому свету, что виден сквозь ветки деревьев.

Они ждут ее. Ждут очень давно. Она нужна им. Легкой походкой девушка подходит к стоящим полукругом людям. Молчаливый поклон и благодарные взгляды. Она кивнула головой, и люди расступились, пропуская ее ближе к источнику света.
Девушка оборачивается. Последний взгляд на этот Мир…
Ну и что, что он ее когда-то принял? Плевать. Ведь он же чуть не погубил ее потом…
Ни сожаления, ни грусти, лишь усталая улыбка на губах и приказ взлетать как можно быстрее…

В пронзительной синеве осеннего холодного неба огромный корабль сверкнул стальным бортом, набирая скорость и уходя в неизвестность…

Эсанти устало стёрла с лица чёрную краску и уселась на скамью. Утомительное это дело - митинги. И начала читать.

Мечта.

Тяжёлые тучи расступились, выпуская на волю полную Луну. Серебряная красавица зевнула и залила всю округу серебряным светом, очищая мир от скверны.
Оли поёжилась и улеглась поудобнее. Полнолуние. Почему-то ей хотелось забиться в угол, спрятаться от её света, что пробрался во всевозможные уголки её комнаты. Не было такого места, которое не переливалось бы сейчас серебром. Девушка закрыла глаза.
Сон пришёл неожиданно, вместе с гостем, что опустился на её кровать и нежно коснулся волос, убрал непослушные пряди и прошептал тихо-тихо.
-Нам пора в путь.
Оли открыла глаза, не поднимая век, как это бывало во сне, и шагнула в проём окна за незнакомцем, отправилась в полёт над домами, так непохожими сейчас на те, что девочка привыкла видеть из окна своей высотки.
-Меня зовут Телал. Слышала обо мне?
Оли покачала головой.
-И правильно, рановато тебе ещё со мной знакомиться. Не бойся, - проговорил юноша, заметив смятение и страх в глазах девушки. – Я не за тобой пришёл. Я хочу тебе кое-что показать.
Он махнул рукой и, за спиной у него распахнулись чёрные, как смоль крылья. Летняя ночь вдруг обернулась зимой, холодной, одинокой. Там внизу было озеро, совершенно круглое, скрытое коркой льда. И лишь по середине этого геометрически-правильного чуда природы была вырублена прорубь. Свесив тонкие ноги в воду, там сидела девочка в лёгком летнем платьишке.
-Я хочу увидеть ангелов. – твердила она, перебирая ногами в воде, будто не чувствовала холода, хотя Оли уже не знала как согреться.
-Просто ты жива, - откуда-то из-за спины пояснил тихий голос Телала.
-А она?
-Мертва. Всего 5 минут назад, её задушил собственный отец. Она так хотела увидеть ангелов.
Оли вздрогнула и подошла к малышке. Девочка подняла на неё чёрные глаза и улыбнулась.
-Ангел.
По щекам девушки побежали слёзы. Она не могла поверить, что вот это чистое создание, эта девчушка, что так радостно сейчас улыбается, умерла. Телал подошёл ближе.
-Нам пора, - он протянул ладонь, и девочка нерешительно отпрянула. – Ну, я ведь показал тебе ангела.
Вздрогнув, Оли открыла глаза, она была одна, в своей комнате, но на подоконнике лежало чёрное перо из крыльев Телала, как напоминание о смерти.

- Что ж, вот начало моего фантастического романа "Горизонт Событий", - сказал появившийся из ниоткуда Даглас.

2053 год. Озеленённая красная планета. Шахтовая колония Йорк, близ города Марк-Марин. Шахты.
Кор Честер, 25 лет, безработный.

- Мать вашу, есть у меня допуск! – ругался Кори, притворившийся разъяренным. Сегодня он специально оделся в деловом стиле, надел солнцезащитные очки, нахлобучив парик, побрился и аккуратно наклеил усы.
- Мы не имеем права пропускать в шахты без имеющегося на то разрешения секретаря колонии или шахтерского пропуска, - как по шаблону проговорил интеллигентный первый охранник, поправляя винтовку, съехавшую с плеча, - Отойдите и не загораживайте проход.
- Ах, та-а-ак? – деланно протянул Кори, подняв брови и глянув на охранника исподлобья, - Ты, парень, сколько уже здесь работаешь?
Второй охранник, приземистый кряжистый, начал тихо рычать про себя. По нему было видно, что Кори ему явно не нравится и что терпение охранника далеко не резиновое. Кори откровенно шел ва-банк. Он рисковал всем одновременно: и деньгами, и здоровьем, и гражданством, жизнью, наконец. Охранник мог в любой момент выйти из себя и очередью понаделать дырок в брюхе Кори. Но на этот случай уже был надет бронежилет, так что максимум, что удалось бы кряжистому – это испортить хороший костюм.
- Месяц… - робко ответил интеллигент. Он, похоже, не выносил, когда на него кричат, тут же скисал, и теперь из первого охранника можно было веревки вить.
- Жаль… - не опуская бровей, надменно задрал голову Кори, чувствуя, что дело в шляпе.
Далее он развернулся на каблуках и начал расхаживать взад вперед перед охранниками, заломив руки за спину, те в свою очередь сосредоточенно следили за ним глазами.
- С завтрашнего дня можешь обращаться в службу занятости, - ухмыльнувшись, проговорил Кори, - Там тебе помогут, чем смогут…
- Но, сэр…
- Никаких «но»! – прокричал блефующий Кори.
Кряжистый рычал, теперь уже значительно слышнее. Но остановиться Кори уже не мог. Было поздно. В грубой натруженной руке все крепче сжимался автомат.
- Я завтра же… - прыснул Кори, - Нет, прямо сейчас пойду к начальнику шахты и позабочусь, чтобы вас обоих уволили. Вы хоть знаете, с кем разговариваете?
- Нет, - неловко вздохнул интеллигент, опуская глаза. «Вот оно! Готово!» - глаза Кори азартно зажглись в предвкушении победы. Кряжистый напрягся.
- Так вот, знайте, что я – главный шахтовый инспектор Колонии Йорк! И если вы меня сию минуту не…
- Проходите, сэр главный шахтовый инспектор, - подняв голову, выдавил интеллигент, - Простите, мы вас не узнали.
Ощетинившийся кряжистый, выдохнув, остыл. Кори с трудом поборол улыбку и, кивнув, проскочил в проход между охранниками, бросив на прощание фразу:
- Будете знать!

продолжение можете прочитать у меня на странице Самиздата

Стены давят. Выпуклый потолок туннеля покрыт сеточкой трещин и румянцем обвалившейся штукатурки. Лица стен-конвоиров заполнены сыпью, выбоинами, следами боев со временем и смазанными поцелуями блудницы - граффити. Выбитые глаза – лампы жалобно трепещут ресницами – абажурами, они словно спрашивают « Ну долго еще?»
Темно. Грязно. Пусто.
Теплый ветерок игриво треплет его кудри. Ласково целует в щечку, шепчет на ушко «Уже почти пришли, скоро конец, скоро свет в конце туннеля. Уже скоро.» Ветерок заботливо накидывает на изможденные плечи мальчика плащ из тепла. Легкое покалывание близкого счастья, словно босиком выбежав к только-только проснувшемуся небу, ты купаешься в самой первой и самой чистой росе наполняя себя её искренней силой.
Мальчик верит ветру.
Он в очередной раз собирает все силы своего жалкого тельца и делает шаг. Споткнулся. Шаг. Споткнулся. Шаг. Споткнулся. Шаг… Пол туннеля, словно средневековая машина пыток, ритмично, постепенно, не торопясь ломает дух. Сбивает дыхание. Шепчет пустым голосом: «Рухнешь, только себя мучаешь. Шаг. Шаг. Еще. Запомни последнее слово...ПАДЕНИЕ»
Пот застилает глаза. Впалая грудь ходит ходуном клянча крупицы воздуха. Сердечко подобно избитому, изголодавшемуся по теплу львенку носится, бросается на прутья клетки. Падает, тихонько повизгивая, поскальзывается в собственной крови…цикл.
Мальчик устало опирается рукой на стену. Испуганно отскакивает, с ужасом разглядывая ладонь, с отвращением пытается стряхнуть белую массу, обволакивающую руку. Он ели сдерживая рвоту, стараясь не смотреть на еще агонизирующую мокрицу, судорожно вытирает руку о стену туннеля.
Противно. Мерзко..и...страшно. Он бежит. Спотыкается. Бежит.
Ветер был прав! Впереди забрезжил свет! Свет в конце тоннеля! Мальчик замирает не веря своему счастью, смущенно улыбается и шепча слова благодарности делает робкие шажки на встречу свету. Глаза ребенка сияют в предвкушение счастья, тепла, радости.
Он уже мысленно купается в грядущей нежности неба, шелковистости травы, греется в улыбках друзей, начинает забывать о реальности туннеля. Он уже там. В мире сбывающихся грез. Осталось совсем немножко и туннель будет позади.
Теперь это не просто крошечный лучик, а тихий океан добра с каждым шагом приближающийся к малышу.
Веселые детские голоса и звонкая песенка, заливающаяся беззаботным смехом. Мальчик замер прислушиваясь. Как красиво! Скоро и он будет петь и смеяться! Совсем скоро!
Свет. Игриво бежит к нему со спины. Свет спереди. Свет сзади. Мальчик купается в его лучах, наслаждается каждым мгновением, каждым лучиком.
Он стоит в центре воронки доброго света и инстинктивно раскинув руки подобно крыльям, тихонько смеется, сбрасывая с себя весь кошмар, весь ужас, всю безысходность. Голоса детей всё ближе. Скоро он не будет одинок! Они...друзья рядом! Как же он счастлив!
Малыш стоит в центре туннеля и широко раскинув руки блаженно жмурится в лучах света. Свет спереди. Свет сзади. Свет повсюду!

Свет. Голоса. Стук колес.

Эсанти вздохнула, когда новечки закончили рассказ и раскрыла одну из много численных тетрадей.


ДИАЛОГ

-Ну, привет.
-Привет!
-Кто ты?
-А это разве важно?
-Наверное, нет…
-Наверное?
-Нет… да… всё, я запуталась.
-Ты хотела умереть?
-Хотела? Я сейчас хочу.
-Пробовала?
-Да.
-Правда?
-А что в этом такого? К каждому человеку приходит сметрь в своё время. Рано или поздно, но она приходит обычно сама, а я не хочу ждать.
-Ты странная.
-Уж какая есть.
-Тебе никогда не казалось, что ты сходишь сума?
-Не казалось, я уже сошла… и давно.
-Не говори так. Возможно, ты самая нормальная, единственная из всех этих людей. Странная.
-…
-Ты веришь в бога?
-Нет, и никогда не поверю.
-А в Сатану?
-Нет. Да… возможно.
-И ты можешь после этого спать?
-Могу. И сплю, без снов.
-Тебе ничего не снится?
-Ну почему же, снится, но лучше бы нет. Я каждую ночь вижу смерть, не свою, близких и дорогих людей.
-Поэтому ты одна?
-Возможно.
-У тебя красивая аватарка. Откуда она?
-Давно нашла в картинках?
-Ты рисуешь?
-Так немного. Людей без лиц и душ, скорее образы и мысли.
-Кто ты?
-Никто.
-Так не может быть.
-Я ангел, а ты не веришь в ангелов, значит я никто.
И тишина…

Шалтай-Болтай сидел на стене.
Шалтай-Болтай свалился во сне.
И вся королевская конница,
И вся королевская рать
Не может Шалтая
Не может Болтая.
Не может Шалтая-Болтая собрать.

А теперь подумай, с какими матюгами они собирали его? Это же сколько здоровых мужиков согнали собирать Шалтая?! Всю королевскую конницу и всю королевскую рать!!! Это же баснословные затраты! Выходит что себестоимость Шалтая в разы выше, чем жалование всех этих ребят вместе взятых!
В итоге, логично предположить, что были предприняты все возможные меры, что бы в дальнейшем устранить любую возможность повреждения или того хлеще травмированния Шалтая. Уничтожение Шалтая нанесёт очень тяжёлые удар по королевству, и зная это, соседние державы не раз пытались совершить покушение на Шалтая-Болтая. Но, к счастью безуспешно.

Леонардо переворачивает страницу и таинственно улыбаясь начинает читать следующий рассказ:

И Время с нежностью пролетало мимо, забивая бытиё пустяками, и, лениво растягиваясь в колечки, захватывало завтрак и обед одним движением. Мы плыли по черному асфальту к белому небу, но ничего не получалось, и только клоуны с воздушными молотками крались по оголенным проводам с не хорошей целью.
Замерли возле картин и мир колыхнулся. Расплескал нас и смыл в парк. Круги стали чем-то больше чем просто скучной геометрией. Душеметрия? возможно. Лодка в небе. Она смотрит сверху вниз и не видит своих ног. Это чудо лодки в небе и скрытого страха.
Дальше?....
А разве было что-то еще? просто лодка запнулась и накрыла нас всех на два дня. Огромная лодка крутилась с нами. Металась словно песня в переполненном спящем автобусе ища выход.
Якорь. Ветер.
Причал. Гудок.
Вы слышите???
А я еще слышу её смех...
Лодка всё еще покачивается на волнах перевернутой ирреальности....У кого тут морская болезнь?...Тушеные помидоры....Свет сверху навыворот!....Остановка....

Я буду ждать.

Шелест переворачиваемой страницы ознаменовал начало нового рассказа. Леонардо начал читать:





Продолжение следует...

Сейчас осень. Правда забавно? Я еще не забыл весну, а меня спеленали осенью. Они явно спешили. Тут и там разбросаны второпях листья. Они грязнули. Иначе я не могу объяснить, почему листья жёлтые. Заляпали зелень руками в жёлтой краске. Но что это? Кровь? Они разбили синее небо и порезали руки о радуги? Часть листьев красная, багряная, жуткая. Притягательная.
Я наклоняюсь и обнюхиваю листья. Пахнет не кровью. Гниль. У них в венах красная гниль. Именно этим они заляпали мои чудесные зелёные листики пропитавшиеся летом.
Господи! Они разбили небо! Они залезли сюда, хватаясь за звезды, и разбили небо! Клочья их серой, тусклой, забывающейся одежды висят на осколках. Хорошо хоть, что осколки не упали, иначе бы всё было иным. Обратным. И это вы бы уже ужасались погрому в своей душе, а не я. Ой! Я сказал душе? Ну нет, конечно! Я хотел сказать «квартире», извините, оговорился.
В прочем, если нет потолка, и я вижу засыпая звёзды...то...
Чувствуешь какое многозначительное «то»? Это потому что я поставил многоточие. Берешь шесть точек и рассыпаешь их вокруг слова. А они уже сами подхватят тебя и закружат в догадках. Хочешь знать почему? А ты зачеркни каждую точку шесть, восемь, девять раз. Видишь? Правда ведь видишь? Звёздочка!
Теперь ты знаешь, как делаются звёзды. Просто зачёркивай каждую точку... И загадочно улыбайся библиотекаршам.

По обе стороны реки расстилался лес. Деревья, высокие, темно-зеленого цвета, росли не вплотную, не создавая ощущения густой непроходимой чащи, хоть сквозь стволы просматривались такие же деревья. Река бежала быстро, смело, стремясь только вперед, обрывалась внезапно, словно на середине пути, и переходила в огромный, шумный водопад. Струи воды резались об острые камни, падали вниз, разбиваясь в мокрые холодные осколки, в пыль. На берегах лежал песок, шурша на ветру, переплетаясь с травой и корнями растущих у самой воды деревьев. Ветер подхватывал песчинки, кружил их и безжалостно кидал вниз, в бурлящую воду. Кроны шелестели, словно переговариваясь между собой, пытаясь перекричать шум воды и порывы ветра. По яркому, пронзительно-синему небу, неслись рваные белые клочья, играя в салки, догоняя друг друга и сливаясь в большие, ослепительно-снежные тучи, скрывающиеся за горизонтом. От янтарного круга солнца расплескивались волны мягкого света, которые не причиняли боли глазам…
Глазам двух существ, расположившихся на камнях одного из берегов реки. Две пары темных капель смотрели в небо, сквозь облака и солнце. Только им одним было известно, что можно увидеть там, в вышине, чуть дальше самого темного кусочка неба, чуть глубже самого яркого луча солнца… Они не только знали, что что-то просто можно увидеть, они видели это, держась за руки, находясь рядом друг с другом…
Так похожи на людей, но настолько от них отличны… Своими изумрудно-топазовыми глазами, своими бешенными ветреными мыслями, своими дикими древними знаниями. Эти двое жили в атмосфере чужого Мира, вместе со всеми, но никогда не смели подчиниться не своим законам, никогда не переступали своих же правил, созданных лично для них и лично ими. Сложно было пробираться сюда, к этой реке тайком, чтобы никто не знал, просто сидеть, взявшись за руки, смотреть в яркое теплое небо…
Многого стоили эти мгновения, но ни за что на свете, ни в одном Мире, они не смогли бы заплатить меньшую цену за возможность иногда, пусть даже очень-очень редко, убегать от всех к здешнему водопаду. С кристально-чистой водой сливались мысли и эмоции, устремляясь потоком к земле, разбиваясь о скальные выступы, разлетаясь миллионами брызг…
Они знали друг друга вечность… Слишком много для обычных людей, но так мало для существ, которые умели столь беззаветно любить, что жили только лишь своей любовью… Играли ей, никогда не переступая грани, упивались ей, ни капельки не пьянея, купались в ней, не боясь утонуть… они не умели соединять чувства в какое-то одно сухое определение, разделяя все стороны эмоций, вместе с тем, столь красиво и легко переплетая их в своих судьбах…
Существа, которые всю свою жизнь посвятили войне, войне против самих себя, порой даже друг против друга… Сколь сложно было сохранить после этого души, не дать остыть сердцам, знали лишь они сами, свято, преданно веря в неприкосновенность своих чувств и никого не допуская дальше показных эмоций. Глаза, такие живые и сияющие, когда они были вместе, становились ледяными осколками двух сгоревших душ, отражая лишь боль и потери, отпугивая нежелательное и ненужное внимание…
Какое еще время эти двое смогут быть вместе… Сколько еще они выдержат пожаров в сердцах, прежде чем не смогут больше смотреть друг на друга с тем прежним теплом, которое когда-то свело их вместе… Они верят, верят настолько, что открываясь людям, отдаляются от них как можно дальше, стараясь не стать ни чьей историей, ни чьей частью жизни, иначе, возможно, перелом случиться не только в той жизни, которой они коснуться, даже сами того не желая… Но кто знает, выдержат ли их души чужой путь…
…Река…водопад…песок…лес…камни…ветер…небо…солнце…
… Это все, ради чего они согласны жечь сердца дальше…

После трех месяцев скитания муза вернулась ко мне и я принялся за то о чем мечтал. Я начал писать книгу и вот ее первая глава.

Война за свет. Книга 1.

Дорога через Мир Теней.

Глава 1. История.

Мир штука не предсказуемая. Сегодня мы тут, завтра там. А в одно мгновение враг может стать другом, друг врагом. За день можно уничтожить цивилизацию, но на восстановление понадобятся века. Хотя тоже самое не получится. Создавая новую вещь, или делая копию уже созданной, каждый мастер закладывает новую деталь, по-своему неотразимую и неповторимую.
Жизнь часто выкидывает разные шутки с людьми. Соединяя несоединимое, и разрывая неразрывное. Соединяя такие вещи, как пространство и время, или разъединяя землю и воздух. В нашем мире всегда было и будет все наперекосяк. Законы физики может нарушить только избранный. Написать их может каждый. Все зависит от судьбы, которая уже написана не смотря на то, рады мы этому или нет.
Моя жизнь не стала исключением вселенной. Моя судьба тоже была написана, помимо моей воли, но в моих силах все исправить или же пойти по пути, с честью, иногда внося свои коррективы.
Меня зовут Корвин. Простое имя для наших мест. Ничем не выделяющееся, но и чем-то привлекающее. Я живу на юге Англии недалеко от Лондона. И именно здесь начинается моя история.

***

Был теплый осенний день. Я как всегда шел в школу, и делал это самым длинным путем.
Школу я терпеть не мог, а ее обитателей и подавно. Особенно свой девятый класс. Считал время, проведенное там пустой тратой времени. Каждый час там я приравнивал, к одной не прочитанной к книге. Вообще школа была черной дырой моего времени. Но каждый день мне приходилось вставать не свет ни зоря и идти в нее по велению опекунов.
Я шел по парку, наслаждаясь природой. Дыша свежим воздухом. Я любил начало осени. Природа делала предсмертный вздох, чтобы умереть, а потом снова родиться весной. Деревья уже начинали желтеть, а кое-где даже опадали листья, но многие деревья сохраняли зелень. Было еще не холодно, но и солнце уже не так грело, как летом.
Природа погибала, что бы возродиться. Как же прекрасна смерть дерева. Оно как феникс, сгорает, чтобы потом снова зацвести. Я шел и наслаждался этим зрелищем. Но, к сожалению, не мог идти по этому раю вечно. Вот поворот. Я вышел из парка и направился к школе.
День, как всегда, не предвещал ничего интересного. Опять крик учителей, что я ничего не учу. Обзывательства одноклассников, которых я вообще игнорировал. Вообщем скука, да и только. Но как я все-таки ошибался.
Первый и второй уроки прошли как обычно. Одним словом я их проспал, но я все-таки умудрился вопреки всему получить пять по алгебре, хотя считал это почти невозможным в таком состоянии. Но на третьем уроке произошла странная вещь, по началу я не предал ей значения, но намного позже я узнал, что это значило.
Когда я родился, мне был подарен медальон, на котором был изображен эльф в серебряной кольчуге, с мечом и жезлом в руках, и луком за спиной. Я не снимал его с трех лет и считал, что он приносит мне удачу. Он стал моим талисманом. И единственным напоминанием о родителях, которые погибли при странных обстоятельствах.
Так вот на третьем уроке медальон вдруг резко нагрелся, обжег меня и в какую-то долю секунды остыл. А затем в класс вошла наша классная руководительница, мерзкая тетка, похожая на горгулью, и представила классу девушку. Новенькую. Когда та вошла в класс, я онемел. Она была прекрасна. Девушка словно излучала свет. Ее волосы, нежно золотого цветы были распущены и закрывали половину ее лица. Она не была похожа на размалеванных девиц моего класса. Ее глаза нежно голубого цвета светились. Я сидел и любовался ее. Казалось, что время остановилось.
-Разрешите вам представить… вдруг я услышал голос классной руководительницы. Это Лорана. Она приехала к нам из Лондона. Поэтому прошу принять ее достойно. Без всяких шуточек мистер Лоренц, обратилась она к главному обзывале в классе.
Девушка поблагодарила учителя и села за парту. Урок продолжился. С новенькой пытались пару раз заговорить, но стоило ей лишь посмотреть на обращающегося, и он сразу замолкал. Как же я ее понимал. Парни нашего класса только и знали, что строить из себя казанов и выпендриваться. На перемене она выходила на улицу, садилась на скамейку и читала, какую-то книгу, до самого звонка. Я не спускал с нее глаз. Она не внушала мне той неприязни, как остальные обитатели нашей школы. Я решил подойти и заговорить с ней, но она лишь сказала, что не хочет даже знать, как кого здесь зовут. И что она здесь не надолго. Я лишь пожал плечами, развернулся и ушел. Не хочет, не надо.
Учебный день кончился, и я поплелся домой. Идя по парку, я увидел Лорану. Она сидела под деревом и читала книгу. Под моим любимым деревом. Казалось, она сливается с природой. Я подошел поближе и увидел название книги. “Магия друидов”. Это было написано на латыни. Что ж Лорана не так проста, как кажется.
- Ну что так и будешь меня игнорировать. - Спросил я на латыни. Или все-таки познакомимся.
Она подняла глаза. В них было написано удивление.
- Откуда ты знаешь латынь? – спросила она. В школьной программе ее нет, а так ее мало кто учит.
- Латынь я выучил по книгам. Знаю еще кельтский и саксонский. Хотя это не важно. Все равно встречаю эти языки только в книгах, – ответил я все также на латыни.
- А следить за девушками ты тоже научился в книгах.
Вдруг резко сказала она. И начала шептать что-то, и в следующий миг ее окутало сияние, и она направила его в меня. Но тут я почувствовал, что мой медальон опять нагревается и по моему телу начинает струиться энергия. Я словно знал, что могу прекратить это, и поднял руку. Все кончилось. Но в следующий миг. Рядом со мной из воздуха возникли два человека в белых плащах и начали что-то шептать.
- Не поможет,- сказала Лорана. Это Корвин сын Креана. Я узнала его. Он латент, и у него медальон эльфов. Магия на него не подействует!
Тут я окончательно вышел из себя.
- Может мне кто-нибудь объяснит, что тут творится? - Спросил Я.
- Не кипятись, я тебе все расскажу, только успокойся,- отозвалась Лорана. Я справлюсь,- сказала она магам и те, поклонившись мне, исчезли.
Когда маги исчезли, Лорана подошла к Корвину и сказала:
- Ты уверен, что хочешь это услышать, что хочешь узнать правду о себе и твоем отце. Подумай хорошо. Обратной дороги не будет.
- Хочу, - только и ответил Я.
- Тогда садись и слушай.
Они сели под дерево и Лорана начала свой рассказ, точнее историю жизни отца Корвина и самого Корвина.
Все началось двадцать шесть лет назад, когда в нашем мире, после семилетней войны, наконец, настала тишина и спокойствие. Все утряслось. Появилась нормальная система правления. У власти был твой дед, но он был смертельно болен и не мог долго править нашей страной. У него было два сына твой отец Креан и его брат Томас. Оба блестящие боевые маги. Закончили магическую академию магии Лотванд с отличием. Лучшие полководцы Аланаминора, так называется наш мир. Мир магии. (Он находится в этом мире, но проход в него простым людям запрещен древней магией.) Вообщем два достойнейших человека. Но случилась беда. Умер твой дед, и у власти оказались твой отец и его брат. Вот тут и случилась ужасная вещь. Оба они хотели править единолично. Старались захватить власть любыми средствами. Строили козни. Мешали друг другу. Стали злейшими врагами.
Потом случалась странная вещь: твой отец исчез. Два месяца все было замечательно. Все стало налаживаться. Твой дядя правил честно и делал все, для благополучия Аланаминора. Создал Магический парламент. Но затем к границе наше земли подошло войско, во главе с твоим отцом. Оказалась, что Креан заключил сделку с тьмой. Продал душу, чтобы стать повелителем тьмы, а затем завоевать Аланаминор, а затем и мир простых людей. Тогда и началась великая война за Аланаминор. Она длилась десять лет. Аланаминор держался. Каждое нападение было отбито, ценой жизни нашего народа. Но затем мы узнали, что твой отец, задумал вызвать высшие силы тьмы, демонов, чтобы окончательно победить. Для этого ему требовалась кровь его потомка. Он хотел отдать тебя в обмен на армию тьмы, что бы добиться своего. Когда об этом узнал Томас, наш правитель, то на поиски тебя бросились все. Но поиски были тщетны. Твоя мать узнала, что тебя хотят убить, и сбежала от Креана, и спряталась. В день твоего рождения произошла решающая битва света и тьмы. Потери были ужасны. Орки, гоблины, демоны тьме не было конца. Резня продолжалась восемь часов. На бой поднялись все, даже ученики Лотванда. Мы проигрывали, но нам на помощь пришли эльфы. Они ударили врага с тыла. И бой был выигран. Твой отец, со своей армией вернулись во Мрак. Но небыли побеждены окончательно.
- И что же тут такого особенного, то есть, как я с этим связан?- спросил я.
-Терпение, выслушай до конца,- сказала Лорана и продолжила:
Мы выиграли бой, но в минуту нашей победы было произнесено пророчество или скорее проклятие. Вот оно:

И тот, кто родился в сей день.
Сын тьмы и света,
Дитя силы, кою не счесть,
Будет править светом или падет во тьме.
Да будет с ним сила латента.
И не наступит мир, пока не исполнится пророчество,
Да пусть сбудутся эти слова.

Произнося последнюю строчку, человек, сказавший это, был убит, и его слова скрепила магия. Единственным, кто родился в этот день, был ты. Ты наш страх и наша надежда. Тот путь, который ты изберешь, будет нашим концом или началом. Теперь тебя зачислят в Лотванд, если захочешь. А дальше твой путь будет диктовать судьба. Теперь ты понимаешь, почему ты вырос вне нашего мира. Когда тебе было два года, твоя мать умерла, от магической лихорадки, и тебя поместили в мир простых людей. Тебя спрятали от славы и смерти вдали от Аланаминора. Но потом потеряли твой след. Дело в том, что тебя переводили из приюта в приют, а потом ты просто пропал. Найди тебя твой отец. И конец будет не за горами. Ты принц магии и наследник престола тьмы или света. Единственный, кто может нарушить или сохранить мир. И вот мы наконец нашли тебя, точнее твой след, но и не думали что так быстро вычислим именно тебя.

Я сидел ошарашенный. Так вот значит кто я. Все эти года я жил в чужом мире. Жил, как в аду. Я знал, что не принадлежу этому месту.
- Я знаю, что тебе сейчас нелегко, но сейчас ты должен сказать мне вернешься ли ты в Аланаминор или останешься здесь?- спросила Лорана.
- Ты шутишь, конечно, вернусь, - ответил я. Мне осточертел этот мир.
- Тогда ты должен прождать здесь еще чуть-чуть. Тебе должны подготовить место в Лотвенде, ведь ты пропустил три года обучения. Я же пока останусь с тобой. Расскажу тебе немного об Аланаминоре, научу некоторым заклинанием. Вообщем меня и отправили тебя подготовить,- сказала Лорана….

Молодой хирург

Прошлое не вернуть, настоящее не проскочить, будущее не разглядеть.
Эти слова кружились на языке мальчика в то время, пока он смотрел с высокого моста на воду. Блики солнца радужно отражались на поверхности реки и по своему веселили парня.
Его звали - Джозеф, вполне себе стандартное имя для обычного американского паренька. Он выглядел так-же обыкновенно как и остальные его сверстники и поэтому не выделялся из общего колорита.
Сейчас его занимала вода, часом ранее - знакомая девчонка Шерри, которая даже не заметила его. А что было ещё чуть раньше, он старался не вспоминать.
Повсюду кровь... Ещё теплое тело у ног, ехидная улыбка на губах. Странный блеск в глазах и тихий, словно не свой, голос. В правой руке тонкое лезвие скальпеля из отцовского стола. Он - хирург, и многому учил своего подрастающего наследника. Однако знания пошли своим путём и мальчик использовал их так, как считал нужным.
Он прекрасно знал, что с внутренней стороны бицепса находится большая сонная артерия, которых на теле всего пять. Оставалось лишь найти мишень для применения новообретённых знаний.
Прогуливаясь по городу, он случайно заметил неизвестного мужчину, стоявшего в подворотне. По всей видимости он не дошёл до общественного туалета и решил избавиться от лишнего груза прямо здесь.
Джозеф подкрался к нему, но внезапно зашелестел обрывок газеты под ногами. Мужчина обернулся и мальчик резко полоснул его скальпелем по артерии. Незнакомец улыбнулся и собрался было как следует отдубасить паренька. Как вдруг грузно осел на асфальт. Кровь из такой раны вытекает за минуту. Человек умирает от моментального обескровливания.
Джозеф удовлетворённо посмотрел на свою работу, глазами маестро создавшего шедевр. После чего хладнокровно вытер руки и скальпель об майку мужчины и вышел на улицу.
Сейчас он стоял на мосту и ему было невыносимо тошно от того зрелища. Выносить это больше он был не в силах. Блики на воде манили его, внешнее спокойствие и скрытое беспокойство реки привлекало его. Джозеф неуклюже взмахнул руками и перевалился через ограждение. Всплеск воды выдал падение тела, но в тот день, как назло, на реке никого не было. И спасти его не успели.

Были Горы. Простые горы в снежных шапках-ушанках. Горы были очень старые и осторожные. Как только кто-то подходил к ним они спускали лавину. Злобная лавина не щадила никого. она противно смеясь скидывала их мечты и устремления в копилку Сломанных Грёз.
Но однажды пришло лето. Жара ехидно тёрлась спинкой-печкой о седые морщинистые склоны Гор.
Жарко.
Но где-то было иначе. Там было Мороженое и его продавал Сбежавший Клоун. Никто не знал почему клоун так много пьет белой воды. Никто не знал почему клоун так часто нюхает алый порошок. Никто не знал почему руки Клоуна в точечках-поцелуя Счастья. Никто ничего не знал о нём. всем было плевать. Они знали только что он делает Мороженое. Делает его из своего грима и клоунского носа. Обваливает красный нос в белом гриме и получаются шарики восхитительнейшего мороженого.
Вкусно!!!

А горам было жарко...они хотели мороженного.
-Дай нам мороженого!
- Плати
-Вот тебе деньги из карманов Альпинистов
-Это не то. Это просто земля запечатанная в железе. У меня много земли.
- Вот тебе их тела. Можешь сделать из них себе Любовь.
- У меня не может быть любви. Я вить Клоун.
- Вот ...чёрт..что же тебе надо?
- То что надо любому клоуну. Мне нужны их Грезы. Мне нужны их осторожные слова "А вот если бы..."... мне нужны их улыбки сквозь прикрытые веки...
Отсмеявшись Горы протянули Клоуну копилку.
-Вот! Тут твоя безделица!!

И Горы ушли счастливо пачкаясь мороженым. Жадно намазывая его себе на шапки...а Клоун...Он двумя пальцами брал каждую Мечту и высыпал её тонкой дорожкой. Зажимал одну ноздрю и жадно впитывал в себя чьё-то счастье. Он брал старый шприц, что нашел во время ментовской облавы, и наполнял его Грёзами... и Руки начинали походить на звёздное небо...а глаза.. А глаза начинали сиять. И этот свет... Этот свет падал на лица людей и они замирали. Поднимали глаза к небу. И видели Горы. Они бросали всё и шли покорять горы. Шли к Небу.

Альпинисты. Лавины. Сломанные Грёзы.

а на ми напал хихик, вот

Письмо.
Стакатто.
Открываю окно - там пляшут в фонтанчиках ударов о подоконник капли дождя. Воздух гудит от падающей с небес воды, и набухают далеко внизу лужи, меняя очертания, превращаясь в скрывающие асфальт реки. Шум врывается в комнату, водяная взвесь холодит лицо.
"Бррр, мокро!". В другой раз я бы тут же закрыл окно обратно, но сейчас - нет, не сейчас. "Зачем я это делаю?"- Бродит в голове ленивая мысль.
Смотрю на письмо в руке. "Нет. Я лучше открою окно."
Не верю я этому письму - его не должно было быть, обратный адрес на конверте заставляет меня сомневаться. "Нет." Рука будто по своей воле выставляет запечатанный конверт за окно. Хлещет дождь, а мне становится смешно - обожаю ливень. Громыхнуло. Оглядываюсь вверх, невольно прищуриваюсь, вода затекает в ворот рубахи - зато мне почему-то легко и... "Весело? Надо же."
В небе среди туч танцуют молнии, по земле среди луж бегают прохожие, а посередине - рука с конвертом, да смех внутри. "Нервы, все это - нервы". Бумага быстро промокла. Окрасилась чернилами. Поползла. Ветер уносит комки-обрывки.
- А-апчхи!
"Ой". В руке уже нет конверта, лишь маленький клочок белой бумаги сохранился между пальцами. "Онемели". А остальное - смыло, промочило и унесло. Закрываю окно. Прислоняюсь к стене. "Ну вот, теперь и на полу лужа." За окном просверкивает яркая молния и...
Стакатто, отрывисто... "Зачем?"
Осторожно приоткрываю окно - там пляшут в фонтанчиках ударов о подоконник капли дождя.

Письмо.
Плавно.
Я стоял у окна, держа в руке запечатанное письмо, и слушал дождь. Бесшумно струйки воды текли по стеклу. Приглушенно грохотали водопады рушившихся с небес потоков воды, и асфальт далеко внизу набухал лужами и ручьями. Между ними бегали прохожие, прикрываясь куртками и пакетиками от внезапного разгула стихии. Полыхнула молния, за ней без перерыва - другая. Будто решившись, я повернул ручку и открыл окно. Водяная взвесь и упругий гул ливня окутали меня, холодя лицо да возвращая способность мыслить.
"Этого письма не должно было быть - оно просто не могло прийти, вот потому я и не буду его читать. Но смогу ли удержаться, пока оно будет лежать и пылиться где-нибудь в уголке, на полке? Вряд ли, не смогу и однажды прочту его."
Мысль о том, чтобы выбросить письмо, была кощунственной, невозможной... "Да и не нужно его выкидывать?" Я вытянул руку с крепко зажатым в пальцах конвертом туда, за окно, под дождь.

Письмо.
Энергично.
- Нет. Я не понял! Чего ей надо?!- Подхожу к окну и открываю его нараспашку. В лицо бьет мокрый-премокрый ветер. В руке сжат запечатанный конверт, что только что вручил почтальон. Хватаюсь руками за раму и высовываюсь под дождь, ору:
- На кой это письмо?!
В диком грохоте падающих с небес тонн воды сам себя почти не слышу. Ветер разбивает мой крик и уносит... А прохожие по прежнему пытаются прикрыться "от дождика" пакетиками. Идиоты - я едва открыл окно, а уже промок до нитки!
- Что?! Ей! Надо?!
И этот вопль уносит ветер. Ругаюсь. "Придется читать." Смотрю на конверт в руке и хохот сладывает меня пополам, чтобы не вывалиться с пятнадцатого этажа, сползаю по стенке в сторону комнаты. Нервно хихикаю, затем подпрыгиваю. "Ять! И тут лужа!" А в руке зажат только маленький, синий от чернил клочок от конверта, остальное - смыло дождем. И мысли все разбежались, предатели.

Увертюра.

«В театре теней сегодня темно.
Театр сегодня пуст»

Голоса плавно слились с твоим телом и что-то стало наполнять тебя молчанием. Только тишина может убить этот мир.
«И было Слово».
Ответь же Слову. Ответь тишиной. Пускай тот, кто слишком много говорит, поймет что он не единственный во вселенной. Этот кто-то пытается навязать тебе диалог.
Нам не о чем разговаривать.
Докажи что ты сильнее, отринь чужую волю, пусть это будет твой мир. Мир Монолога.
Но неужели все слова надо произносить в слух? Похоже, что ты проигрываешь битву. Такое ощущение, что Он слышит твои ответы, то что ты ответил бы, если бы не Молчал.
Пускай этот спорный раунд будет за ним. Чёрт с ним! Пускай!
«да будет Свет!»
Что ты можешь противопоставить свету? Ты прав, противопоставление уже было. Что же тогда? Симбиоз? Я вижу, что ты отрицательно качаешь головой и хитро улыбаешься. Ты решил стать Паразитом. Ты будешь паразитировать на Свете. Банально использовать его в своих целях. Вертеть им как хочешь. Ты выиграл битву? Или она ещё продолжается? Что происходит?
Я вижу только клубящиеся сгустки тьмы. Вижу себя со стороны. Моё тело покрывается невыносимой плёночкой света. Мелкая дрожь бьет моё тело. Нужно что-то такое что не даст мне забыть о Тьме. Что будет всегда рядом…
Это ты? Правда ты будешь всегда рядом?

Девушка взяла в руки тетрадь, что лежала на земле, прижала ее к груди и закрыла глаза, вздохнув и откинувшись назад на крону дерева.... То, что она хотела рассказать сейчас, вполне могло бы быть реальной историей...реальностью или тем, что произошло бы с ней....
Зашуршали листы под тонкими пальцами....

Только одно слово....

"Только одно слово"— шептали побелевшие губы— «Лишь одно…»
А между тем капельки стекали по юному телу…
«Нет больше сил…. Кружится голова»— Она медленно сползала по стенке, на коленях вот уже, но итак тяжело.
«Только одно слово, прошу!»— но рыжий маячок совсем недалеко молчал, не загораясь голубыми искорками….
«Нужно сказать…. Нужно! Иначе…. Ничего не выйдет, а я так больше не могу!»— тихое шлепанье босых ног по кафелю, по паркету, необычайно громкий голос, что произнес слова: «Мама, папа, я, пожалуй, посижу подольше в ванной, расслаблюсь.»
Шлепанье босых ног, скрип задвижки, выключен свет, лишь фосфорицирующая голубая занавеска с лебедем….
Опустилась на дно ванной…. Обнажена…. Лишь маленький кинжальчик на черном шнурке касался солнечного сплетения…. Откинулась назад и замерла, а губы продолжали шептать: «Одно лишь слово, и все еще можно изменить…» Безумно кружилась голова, тело бил озноб. «Холодно…. Как же холодно, Господи!» Девушка открыла глаза и все пыталась сфокусировать взгляд на ее рыженьком маячке — весь мир потерял краски и очертания…. С трудом вытянула руку и включила воду, взяла душ и приставила к груди так, чтобы омывалось все тело. Снова закрыла глаза, задумалась, как же глупо, наверное, и никчемно было его «малыш», «прости» и «люблю»….
«Только одно слово…»
Холодно…. Сделала воду погорячее и стала наблюдать, как прозрачные капельки смешиваются с алыми, коими была уже заполнена вся ванна, медленно провела рукой по бедру — нежная кожа, которой Он так любил касаться…. Почему же все так? Сколько же раз Он был с Другими, а Она прощала Его, верила и просто любила и ведь видела в глазах ответное чувство…. Прощала не раз…. А как рада была, когда проснулась от его поцелуя, такого нежного, словно это лучик солнца коснулся земли, ведь сделал сюрприз, приехав рано утром с цветами…. Неужели все это была лишь игра?
Ступни утопают в крови…. В пальцах руки мелькает амулет…. «Только одно слово…. Пока еще не поздно. Тишина убивает….»
Сколько же раз Она отговаривала и приводила в чувство, показывая радость жизни, девчонок, что хотели закончить свою жизнь из-за какого-то болвана, что не оценил их? Сколько же раз…. А теперь вот сама лежит в окровавленной ванной, смотря на свою бледную кожу и наблюдая, словно исподтишка, за сотовым телефоном, что мирно «дремал» на небольшой кучке грязного белья в самом дальнем углу…. Как же глупо все.… Понимала Она это, понимала разумом, но сердце болело нестерпимо, больше не было сил влачить существование от встречи к встрече, ведь в промежутках, она знала это, Он был с Другой…. Но и оставить его не могла…. Любила дура и знала ведь, что любит, хоть и не понимала никогда, как можно любить не одну….
«Холодно.… Как холодно…. Вода горяча, но не согревает тело…. Только слово….» «Молчит» телефон. Тишина убивает, а жизнь уходит…. Закрываются глаза в последний раз, и сердце перестает биться, и лишь сознание где-то вдалеке улавливает посторонний шум и шаги, родной и любимый голос: «Не уходи! Прости!»
Как странно…. Совсем юная девушка, бледная такая лежит в окровавленной ванной, и юноша рядом качается из стороны в сторону, сгорбившись на темно-зеленом кафеле, обхватив голову руками, плачет, кажется, воет…. А где-то вдалеке я вижу свет…. Иду к нему! Но нет…. Ведь это я…там, и он…мой любимый…. Пришел. Хочу вернуться! Можно? Лечу к Нему, обратно в свое тело, знаю, что все у нас будет хорошо, знаю, сможем все преодолеть вместе, ведь любим…. Господи, что же это?
Заиграла веселая мелодия. Юноша словно очнулся, вытащил из кармана телефон, и лицо его немного просветлело…. Отвернулся от мертвой девушки, поднялся с колен и вышел, а на экранчике настойчиво мигало: «Киса» И вот уже его голос, еще немного печальный произносит: «Скучаю и хочу к тебе, любимая!»
И вовсе не видит Он, как чей-то маленький белый силуэт с крыльями падает вниз и разбивается…. Образ девушки с поломанными крыльями медленно тает на зеленой плитке, а губы Ее шепчут: «Я просто хотела быть с тобой…»
«Я больше, может, не вернусь,
А может, я с тобой останусь….
Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих глазах дыханьем ветра…»

Господи!!!! Ну что за коммуналка!!!!
Что тут говорить о душевном здоровье?!!!
Соседи слева, соседи справа, а знаешь что самое страшное?!
Кому-то сдали верхнюю полку!!!!!!!
Боже!!!! Люди!!!! Подпишите петицию о стерилизации при родах!!!
Кому нужны эти отмороженные младенцы?!!! Убейте себя! Пожалейте природу!
Этот упырь сверху!!! Драть! Какого он всё время скачет?!
Танцор диско или балерин? Да плевать! А мой покой ничего не значит?!!!
Я стучу по батареи! Достали!!! Разбил батарею! К чему я теперь буду привязывать жену и собаку?!
Молчите?! Да вам плевать походу пьесы! Всем плевать что Россия гибнет! Страна несётся к краху!!!
Ну всё! Меня вывели из себя! Я беру дедовы ордена и саблю! Всем по стеночкам! Я иду наверх! Сейчас наведем порядок!!!
Открывай!!! Могу и с ноги!!! Открывай! Давай! Какого лешего?!!!
Кирзовым говнодавом дверь срываю с щеколды... А в комнате...
Глазами полными тоски и вселенской скорби смотрит на меня человек в белых одеждах. Привет Христи... я тут это... ну сам понимаешь... ты ведь всё понимаешь, только сказать не можешь..
Я вежливо киваю Аллаху и Магомеду. Знаю, третьим не пригласят.
Из кладовой выглядывают сотни нелепых существ от которых пахнет вишней. Я приветливо машу им. Но они не могут мне простить Чебурашку и не отвечают.
В углу смеется старик. Я снимаю со своей груди не заслуженные мной ордена и отдаю их ему. Он с благодарностью берёт их хоботом и раскладывает на соседней циновке. Хитёр. Мол занято.
Прислонив саблю в уголок к швабрам и веникам, я разуваюсь и прикрываю за собой дверь. Тут нет мне места, но уж больно не хочется уходить. Мало ли кто придет ещё? А они тут такие...безобидные, что ли...
Я сажусь около двери на чьи-то запыленные босоножки и стараюсь не привлекать к себе внимания остальных. Я не буду им мешать. И мне кажется, что они не против моего присутствия. Возможно, им даже лестно. Я не знаю. Меня не гонят.

А в центре комнаты всё кружится и кружится Шива.

Подъем.

«Черт, что я здесь делаю??? Доказываю себе, что человек может сравниться с птицей??? По моему это немного глупо, тебе не кажется паря? Если нет, то тогда собирай свои жалкие силенки воедино и цепляйся во-о-о-н за тот уступ, если не хочешь стать орлом. Или камнем, ещё не решил. В любом случае ты полетишь по всем законам физики, которую, кстати, пытаешься обмануть, вертикально вниз. Очень быстро. Даже глазом моргнуть не успеешь и ты уже на дне каньона.»
Так говорил себе я, беспомощно вися на одной левой руке, которой чудом успел уцепиться за чуть заметный выступ в скале.
Наверное, мне стоит рассказать, как я по своей молодости вляпался в эту нелицеприятную историю.
Все началось очень давно, году так в 2004. Мы тогда с компанией приятелей поехали в Большой Каньон. Ну это в бывшем США было. Дааа, давненько это все – таки было. И тогда мы были молодыми. Почти как вы сейчас, если читаете эти записки.
Ну да я отвлекся. Все началось с банального спора между парнями. Да-да, все, каким бы это не казалось банальным, началось из-за девушки. В Настю были влюблены все с нашего курса. Ну и это было оправдано. Не буду вдаваться в подробности её внешности, внизу я кое как примастерил её фотку, так что вы её увидите и все поймете. Хех. Я тоже был в неё влюблен. Вот тогда мы с Сержем и Аликом поспорили, кто первый доберется до заветной Вершины, тот и будет за ней ухаживать.
Какими же мы тогда были кретинами. На эту вышину не поднимаются даже опытные скалолазы, не то что мы – три начинающих придурка, которым захотелось выпендрица перед девушкой своей мечты.
Вот теперь я вишу на одной руке и проклинаю тот день когда я дал слово подняться на эту чертову Вершину. Но что поделаешь, эти двое не смогли даже подняться и на 20 метров, а я уже преодолел каким – то чудом пол пути к самому верху.
С трудом перевожу дух и пытаюсь нащупать опору для ног. Бесполезно, все слишком гладкое, не единой шероховатости. В общем все очень плохо. Снизу слышу то ободряющие голоса пацанов, то взволнованный голос Настьки.
Мне становится очень плохо. Начинает кружиться голова. Теряю сознание.
Очнулся я, как бы это не звучало странно, на заветной Вершине. Долго приходил в себя, откашливался и т.п. Потом посмотрел вниз. Ребят там не было видно. Вскоре я услышал звук приближающегося вертолета. Это, как я узнал впоследствии узнал, не выдержала напряжения Настя и позвонила спасателям, которые, как предполагалось, должны меня снимать со скалы. В итоге получилось, что я все-таки взобрался на Вершину этой отвесной скалы, выполнил условие договора.
Однако с Настей мы продержались недолго, не сошлись характерами. Через десять лет я прилетел на эту самую Вершину, как мы её прозвали с того дня, и я оставил сие послание тому, кто сможет повторить моё приключение, то есть пройтись по лезвию ножа и не порезаться. Если ты читаешь это послание, то знай, что ты настоящий мужчина, и тебе уже ничего не страшно, если ты заглянул в глаза смерти. Вот так-то, мой юный друг.
…Это письмо было найдено неким альпинистом в прошлом месяце. 2065 год.

Грязная затхлая вонючая комнатенка. Паутина и крысы. Иные – здесь чужие. Комната отдана им.. крысам и паукам... Грязь. Нелепые картины слепого паралитика. Запах тухлой рыбы. Звук вечно не смазанных петель игриво скользит по нервам, вытягивая их в струнку, и с усмешкой дожидается когда будет пройден рубеж... когда нервы со звоном лопнут в его жестоких руках...
Крысы и пауки.
И кто-то чужой, нелепо лишний в этом мире. Юноша 23-х лет... Он смотрит на ангельскую мордашку перед собой и тихонько шепчет « Потерпи еще не много... много тут никто не выдерживал.. потерпи.. просто потерпи.. это же так ..» слово «просто» застряло в глотке. Он смотрит в фиолетовые глаза напротив.. он тонет в них.. как они прекрасны.. чисты и маняще беззащитны.. просящие глаза слепого ангела. Шелк зеленоватых волос нежно обвивает точеную шею, и подобно стае белоснежных лебедей прикорнувших на чистейшем озере мира, волнами струится по изящным плечам... Юноша смотрит широко открыв глаза на это совершенство, смотрит с жалостью.. с презрением, смотрит как на пустую фарфоровую куклу… губы юноши чуть искривляются в улыбки обнажая ровный ряд белоснежных зубов... шепот « Красота... согласись, что она мешает тебе.. она сожрала тебя.. высосала все.. убив человека породила погремушку судьбы... движение руки и твое тело.. твое лицо... все трясется.. трясется и утопает в проклятом смехе… игрушка.. развлечение..» Человек напротив согласно кивнул.. Мол – да, так и есть. Затем изящное движение напоминающее по грации движение иволги во время полета.. а пожеманству и наигранности не уступающее уличной девке чудом пробившейся в элитный дивизион.
В полумраке комнаты движение.. что-то белое. Юноша ели сдерживая вой смотрит как лицо напротив покрывается мертвецко белой маской.. мазок.. еще мазок... рука и грим… или известка.. никогда не скажешь сразу.. нет. Рот напротив не искривился от боли и тишину не разорвал плач. Значит все же грим. Значит худшее впереди.. Лицо пропало. Осталась белая маска с разорванным в гоготе ртом...
Юноша поднимается со стула... в каждом движение грация и отрешенность...он скользит к незаметной доселе дверце. Распахивает её и оказывается в ослепительном кругу света... и.. клоун начинает работать. Клоун начинает смешить...
Смех, улюлюканье, гогот..и...в фиолетовых глазах паяца все еще хранится память о лице в зеркале...

Все вокруг полыхало адским пламенем. Оказавшись тут, солнце, почувствовало бы себя неуютно, а свет тысячи звезд не смог бы перекрыть ярости бушующего огня. А он тут был везде. Пламя было вместо деревьев, вместо травы, вместо гор, вместо рек и озер, вместо неба и солнца. Пламя было всем. Оно ничего не поглощало, то есть не выполняло функцию огня, оно не жгло, по крайней мере, для существ, живущих в этом измерении. Оно даже не светило, его было столько, что оно не давало и толику того света, что мы привыкли видеть. Так что же делало пламя? Оно существовало. Все столь бессмысленно, выполняя лишь функцию украшения в этом измерении. Огонь не является огнем, если он не поглощает и не вселяет страх. Этот огонь давно уже потерял свою сущность. На него уже нельзя было смотреть бесконечно, всего через 5 лет пламя повторит алгоритм своего колебания. И искорка окажется на том же месте что и пятилетие назад. Настоящий огонь непредсказуем, заносчив и всевластен. Из ничего он станет всем, а стоит смешать его с врагом – водой, он превратится из могучего чудовища в крохотную искру. Смертному, попавшему сюда, разумеется, все это покажется настоящим пламенем. Но демону, даже низшего ранга, прейдет на ум только одно – халтура.

Посреди этого несуществующего великолепия стоял черный дворец. Он имел форму куба, с башней на каждом из углов.

Многочисленные балконы истыкали всю стену этого здания, а само оно казалось, источает тьму. В высоту он был примерно 400 метров. На одном из самых высоких балконов, закинув ногу с черным сапогом на потрескавшуюся раму окна, сидел молодой демон. Нет, не такой, каким мы привыкли видеть. Рогов у него не было, крылья он выпускал только по крайней необходимости, а копыта заменяли элегантные стопы. На нем был черный камзол, кожаные перчатки с обрезанными пальцами и светлый пояс, с черепом в области пупка. У него были длинные, светлые волосы и утонченное, аристократическое лицо. Демон явно скучал, и что-то тихонько посвистывал, смотря в пучину синтетического огня.

Позади него была просторная комната, по всей видимости, спальня. Справа почти на всю стену стояла огромная кровать. Чуть поодаль, в центре стоял черный стол. Стены были голые, но темный цвет удачно дополнял пейзаж за окном. Конечно, тьма окружала весь замок, но было в этой комнате что-то, что не смущало взор. Хоть и казалось, что провалился в бездну, однако все это создавало какое-то ощущение уюта.
“Тьма спокойствие, свет беспорядок” – подсказал мне демон.
Я мысленно поблагодарил его.
В дверь постучали. А затем без приглашения вошли.
На пороге стоял дух огня. Разумеется, не такой, каким вы привыкли видеть
“Да у тебя все не такое” – подумал демон.
Как бы там не было, дух огня выглядел как человек. С тем отличием, что был объят пламенем. Настоящим. Так что оно и освещало и обжигало черный пол.
-А ведь только ремонт сделал – подумалось демону. Тем не менее, он бросил разговаривать со мной и приступил к выполнению сценария.
-Что хотел? – спросил он скучающим голосом.
-Вас вызывает владыка хаоса, господин – низко поклонившись, ответил дух. Голос у него был трескучий, как у огня.
“Тавтология, получается” – опять поправил меня демон.
Я мысленно велел ему заткнуться.
-Что опять? Что ему от меня надо? – интерес замер на отметке ноль и упорно там оставался.
-Это насчет пророчества – не поднимая головы, ответил дух.
-Хм, интересно, решились, наконец – потихоньку стрелка интереса поползла верх, и демон встал на ноги.
“Что у тебя за сравнение? Не можешь придумать что-то нормальное, лирическое? “
В голове родилось проклятие, и я послал его этому юнцу. Тот замолк и пошел следом за стремительно убегающим духом. Они шли по длинным, темным коридорам, ведущим в центр замка, где располагался зал советов. Здесь, все демоны этого измерения собирались для обсуждения важных вещей. В остальное время они скучали, посылая легионы тьмы на землю и обрушивая апокалипсис на очередное измерение.
“Нечего сказать обыденное дело” – пробормотал демон.
И вот в конце…“Туннеля!” Блин, не перебивай.
И вот в конце коридора появилась дверь. Дух, низко кланявшись, отворил её, изящно приглашая, демона чтобы войти. Тот сунул ему в руку монетку и прошел в зал. Монетка с тихим шипение расплавилась.

Зал советов представлял собой огромную, не имеющую потолка комнату. В центре, располагалось что - то вроде древнегреческого Колизея. Небольшой пятачок земли окружали массивные трибуны, на которых восседали самые разные демоны, самых разных рангов. В центре располагалась кафедра. Перпендикулярно направлению входа, против трибуны стоял трон. На нем восседал владыка хаоса. Сейчас это кресло пустовало.
“Хм как не вежливо”
Демону положено было пройти к трибунам. Однако слуга поманил его к кафедре. Демон спокойно прошел к указанному месту, не проявляя на лице никакого интереса
“Я тебе что, чурбан, какой – нибудь?”
Молчи.
Все демоны, до этого что-то обсуждавшие разом замолчали, уставившись на новоприбывшего.
Послышался громкий, как будто искаженный громофоном голос
-Данзель Утра’казельмас, тебе известно, зачем мы тебя вызвали?
“Наконец то меня назвал, а то все демон да демон”
-Нет, неизвестно
-Разве слуга не объяснил тебе?
-Ну, он что-то говорил, но я не понял
Тупой потому что.
“Заткнись”
-Так слушай, ты наверняка слышал пророчество о людодемоне?
-Ну, слышал, и что
-Напомни нам его
“Я понимаю, ты хочешь рассказать читателям, но почему я должен страдать? Я учил его давно и вряд ли помню”
Не бойся, я подскажу.
Дан, закрыл глаза и в его голове возник текст пророчества, который он учил, когда был низшим демоном.
“Спасибо”
-Во время перехода звезд в прямую линию, когда энергия созвездий сольется с энергией двух светил, появится дитя, с телом человека и душой демона. Он положит конец центральному измерению, и свергнет миры в пучину хаоса - Дан, говорил отчетливо и нудно, как если бы читал по бумажке.
“Я и так читаю”
-Правильно – ответил голос – а ты знаешь, кому предназначено стать этим ребенком?
-Кому? – в голосе Дана, появилась тень догадки
“Ты это, что хочешь сделать?”
-Тебе, юный демон
“Ты задница носорога, ты, что мне впихиваешь? какое дитя, иди, остынь!”
Успокойся так положено
“Да плевать мне на положено, я сейчас вылезу из текста и долбану тебя по роже”
Сделаешь это - испаришься.
“Ладно, ладно, что мне там положено сделать?”
Удивится
-Я?! – демон удивленно встрепенулся. Скука пропала, а на лице появилось возмущение, вперемешку с удивлением – почему я?!
-Ты сын владыки хаоса…
“о блин ты придумал, а сыном Иисуса сделать меня не хочешь?”
Успокойся
-… в твоих венах течет кровь тьмы, поэтому ты лучше всех подходишь на эту роль
-И что мне придется находиться в гнилом человеческом теле?
-Да, именно так
Это ошарашило Дана. В человеческом теле? Без сил, без крыльев, без магии? В тщедушном человечком теле, готовое сломаться от одного удара? Нет уж, этому не бывать
-Я отказываюсь – в голосе демона звучала злоба
-Мы все решили – донеслось сбоку
-Ты пойдешь туда – слева
-И станешь человеком – возле трона
-И выполнишь пророчество – справа.
Дан, хотел, было возмутиться, но его попытки пресек демон появившийся на троне. Массивный повелитель тьмы, типичный земной демон материализовался из ниоткуда.
-Сын, ты должен это сделать – повелитель хаоса говорил как будто сдвоенным голосом, а низкий гул, исходящий из его горла наверно подвергал страху любого человека.
“А вот и батяня, ну почему он такой урод? Ты не мог мне нормального папу сделать?”
Ну, хочешь, я из тебя такого же сделаю.
“Не надо!”
-Отец, но почему я? Ведь высших демонов не мало, почему именно я
-Потому что мудрецы сказали, что именно ты подходишь лучше всего для мести тем никчемным людишкам, что согнали нас с центрального измерения
“Аминь!”
-Ладно – смиренно ответил Дан. И опустил голову. Стать оружием мести, конечно, перспективно, но исходя из пророчества он должен 30 лет жить земной жизнью. Ровно через столько лет все звезды выстроятся в одну прямую, чтобы даровать мощь ребенку тьмы. Следущий миллениум звезд состоится только через 10 тысяч лет.
“Я мог бы и подождать”
А я не смогу, поэтому соглашайся. Выбора у тебя нет
“Язык в залог поставлю, до тебя доберусь”
Мечтай
-Хорошо да будет так – пробормотал, Дан и поплелся назад к выходу. Ему предстоял досмотр, и поиск подходящего тела. Унизительно, но делать надо. В конце концов, это суждено ему, и он должен это сделать.
-Это мальчик! – воскликнул акушер, извлекая из чрева маленький кусочек жизни. Отец облегченно вздохнул, а мать заплакала горячими слезами…
Даниель держала своего ребенка у груди. Стив стоял рядом и наблюдал. Столько лет у него не было детей, а тут такая удача. Наверно, это было счастливившим днем его жизни.
-Как назовем его? – спросила Даниель
Я тихонько шепнул имя мальчика на ухо Стиву
-Давай Данзель
-Данзель, что за странное имя? – удивилась Дана
-Не знаю, у меня в голове возникла мысль об этом имени, хотя я его не слушал раньше – растерянно ответил Стив
Дана задумалась. Я немного добавил лиричности в этом имени у неё в голове и, наконец, она произнесла
-Мне нравится, красиво и загадочно, как будто маленький демон
Я её этого нее говорил. Сам удивлен. Честно!
-Малыш, отныне ты Данзель Стивенсон – торжественно произнес Стив и они с Дана, посмотрели в глаза ребенку.
Возможно, они не видели в этих озорных глазах зарождающееся зло, но им было абсолютно все равно, ибо это был их сын. Тем более как простым смертным об этом узнать?
А мы подождем, пока данзель достигнет 30 летнего возраста. До той поры говорить я с ним не буду. Если сам не заметит.
Неопределенно Конец

Леонардо внимательно выслушал остальные рассказы и перевернув очередную страницу, продолжил читать:

Внезапно мне в голову пришел один из снов, который я видел сравнительно недавно. Я решил его написать.

Звезды в тот день казалось, выстроились в ряд. Все небо затянула серая дымка, а на серую землю упали первые капли осеннего дождя. Хотя мне этого не было видно. Я спасался вместе с последним оплотом землян, на огромном корабле класса Левиафан. Что я наблюдал, было поистине ужасающе. Это подавляло, я чувствовал себя никчемным муравьев, покусившийся на человека. Рядом с нашей голубой планетой, которая уже близилась к двадцати миллиардному существованию, летел, нет, просто плыл огромный корабль пришельцев. Мне казалось, что больше вещи я никогда не видел. Огромный болотный корпус поблескивал в лучах нашего угасшего солнца. Он был больше нашей планеты, по меньшей мере, в шестнадцать раз. Я почувствовал, как моя грудь сжалась в страхе, а в голове был такой беспорядок, что казалось, что все 123 года моей жизни мелькают перед глазами. Такой подавленности я не чувствовал никогда. Человек – “царь природы”, никчемный паразит, способный только разрушать. Нет. Разрушать - слишком сильно сказано. Этим словом не выразить всей подлости нашего существования, всего того презрения какое я испытывал, смотря на этого инопланетного колосса. Казалось, они были чистильщиками призванными уничтожить весь смрад, скопившийся во вселенной. Выживает сильнейший. Наверно, это единственный закон, который мы придумали правильно. Потому что все остальное казалось ложью. Просто бессмысленной тратой сил и времени. Все войны, все уничтожения все убийства, все, что было раньше, казалось каплей в океане правды. Это напоминало войны букашек, а ОНИ наблюдали за нами, посмеиваясь над нашей мелочностью и нашим гнилым тщеславием. Мы были дураками.

Я знал, что должно произойти, в конце концов, рано или поздно это бы случилось. Возможно и через несколько миллионов лет, а возможно и через несколько часов. Важно то, что этот миг настал. Я завидую тем, кто умер в этой войне, я завидую тем, кто ушел в мучениях. Но даже их боль не сравнима с той подавленностью и страхом, какие я испытывал, глядя на этот корабль. Позади меня замерли мои друзья и товарищи. Как мне хотелось отвернуться и крикнуть им, чтобы они не смотрели. Но я не мог этого сделать, в конце концов, мы ДОЛЖНЫ это видеть, запечатлеть это в памяти настолько глубоко, чтобы наши потомки, если таковы будут, знали этот миг, и поняли нашу громадную ошибку. Дело не любопытстве, я не испытывал этого чувства уже многие годы. Мы должны понять свою никчемность, нас должны поставить на место, чтобы мы знали кто во вселенной хозяева. Не мы. А ОНИ.

Звездопад начался, материя нашей галактики искажалась. Это послужило сигналом, и судный час начался. Этот момент я никогда не забуду. Наверно просто не смогу, это будет сниться мне и вечно всплывать перед глазами, когда я вспомню минуты нашего лживого тщеславия и нашей дурацкой гордости.

Огромный корпус корабля жука - раскрылся, подобно пасти тигра. Сверху и снизу появились два жвала. Между ними, казалось, проблескивала какая – то живая черная субстанция. Жвала отмерили чуть больше размера нашей планеты и замерли. Помню, это был самый долгий, самый печальный, самый изумительный миг всего человечества. Это миг падения человеческой расы. Мы знаем его как эпопея судного часа.

Миг прошел и жвала, вытянувшись с поразительной для космоса скоростью захватили нашу планету. А в следующий миг, такой же длинный, как и предыдущий, жвала свернулись обратно. На месте голубого шара остался сгусток космической пыли. Миллиарды лет истории, войн, дружбы, вражды, счастья и горя, удач и неудач, надежды и смятения – все исчезло внутри этой огромной машины смерти. А в следующий миг, материя космоса порвалась, и корабль просто исчез в водовороте звездного неба, оставив нам право на жалкое существование. Мы не забудем этого дня, дня расплаты за наши грехи и за ниши ошибки. И смирившись с ролью таракана под вонючим ботинком, я отвернулся от вечного черного космоса, теперь казавшегося таким пустым…

Мне не больно!...?

Сара зажгла свечу. Дунул ветер и радул маленький огонёк. Девушка вздохнула и нащупала коробок спичек. Потрясла. Пусто. Тревожный вздох и вновь тишина. Она всегда боялась темноты. Всегда. Ещё с детства. Но тогда мама, укладывая дочурку спать, плотнее укутывала её в одеяло и зажигала маленький круглый ночник около кровати. Он давал не так много света, но создавал уверенность в том, что никакие монстры из-под кровати и шкафа не вылезут, что ещё одна ночь пройдёт спокойно. А потом приходил папа, убирал со лба малышки непослушные кудряшки и, поцеловав, уходил, плотно прикрыв дверь, а потом стоял за ней, прислушиваясь, уснула ли Сара или же нет.
А сейчас никто не прийдёт. Не поцелует. Они все ушли. Все посмели оставить маленькую Сару совсем совсем одну. Но теперь она не маленькая. Теперь она должна сама заботиться о себе.
Девушка сжалась под одеялом.
Она выросла, но не перестала бояться. Тогда у неё появился он. Человек который для неё был настолько всем, что она начинала бояться его власти, но не могла оставить. Да и не хотела. Сара не могла уснуть, если он не звонил, если она не слышала его приятного мягкого голоса, говорящего: «Спокойной ночи, любимая! Сладких снов. Я люблю тебя Сарочка!»
И она верила. Засыпала так же мирно как и тогда – в далёком детстве. Но вдруг, он перестал звонить, а если звонила она, то говорил что всё ещё любит. И она снова верила, засыпая. Но девушке почему-то снились кошмары.
«Он врёт!!!»- птицей билось в голове: «Это всё сплошная ложь!»
Она плакала. Боль сжигала душу и сердце. Она ведь знала, что это всё ложь. Сара собрала последние деньги и купила билет к нему. Она не сказала что приезжает. Хотела сделать приятный сюрприз. Хотела, что бы он порадовался такому подарку. Мчалась по уже знакомому адресу, не разбирая дороги. Но вдруг застыла…. У подъезда стоял он и держал в объятьях совсем другую дурочку. Она доверчиво смотрела в его красивые глаза, а он шептал:
-Я люблю тебя!
Сара отшатнулась, роняя сумки. Он обернулся и увидел её. Странное отчаянье колыхалось в любимых синих глазах. По щекам побежали слёзы. Он хотел, было подойти, наверное, обнять, но Сара отшатнулась и, развернувшись, помчалась прочь.
-Мне не больно! – шептали дрожащие губы. - Совсем не больно!
Глухой удар. И темнота. Та которую так боялась Сара. Но теперь и, правда, было не больно!

Слева от точки ноль.

Что значит эпитафия?! Кто нарисовал в коридоре мёртвого милиционера?!!! Спустить солнце! Отдать месяц! И долго, смачно, в засос целовать буквы. Ай!!!! Я чуть не пропустил очередную порцию!!! Два раза после еды надо есть буквы! Взять печатный лист или исписанные салфетки. Хрум-Хрям-Куся! Буквы в теле! Мне купят аусвайс?! Почему сеньорита вы отказываете мне в этом?! Алилуя! Вива Кальман!!! Карцер. Тут пишут _т_р_а_д_и_ц_и_о_н_н_о_ Ахтунг!! Пять слогов!!!! Это же начало плана «Барбаросс»!!! Выдать каждому по букету тюльпанов!!! Не надо роз! Это и так понятно и поэтому лишнее! «Трамвайному парку номер восемь требуются бубнильщики для бубнения объявлений в трамвае». Ура! Я теперь буду работать!! Во мне будут бубнить бубнильщики! Что сказал кто выходит?! Вы выходите из себя?! Вас обманули и мудрая гусеница съела весь гриб одна?! Отрубить ей хвост по самую носопырку! Хнык-хнык. Я никогда не выросту. Хнык. Кап-кап. А это мои слёзы?! Кто вскрыл мои вены в моё отсутствие?!!!! «Смейся паяц!!!!». Отсмеялся. Хватит. Товарищ палач, снимите с головы этот идиотский колпак с бубенчиками. Товарищ паяц, снимите этот нелепый балахон. Привести приговор в исполнение. Смейся паяц!!!! Смейся, пока киски вырабатывают в одиночестве статическое электричество! Катаю слово на кончике языка. Электричество. Вам не кажется что оно тут лишнее?
Ты не узнал? Док, ты чего?! Почему в твоем блокноте для записей одни цветочки и чебурашки вместо истины изречённой мной? Ты записываешь?! Рики!!! Или Рокко?! Дамы и господа!!! Делайте ставки! Доктор, а почему сегодня не было снега?
Вот вы ничего не записали. Я же столько всего вам рассказал, а вы ничего не записали. Хотите я спою? Это песенка группы Машинбэнд. Можно?
«Скажи-ка дядя, ведь не даром
Таких как ты, таких как я.
Душили-душили, душили-душили!
Дядя не слышит.
Отсохли у дяди уши.
Дядю надо пристрелить из гуманности.
Немного иронии и немного жалости».
Возьмите чайную ложку и тазик с тёплой водой. Сейчас вы запишите что я вам расскажу? Это будет история в которой будет совсем немного иронии и капелька жалости. «Капля за каплей и океан». А ты помнишь?
Не надо уколов!!!!! Икар погиб в лопастях аэрофлота. Не надо уколов!!!!
Доктор, вы слушаете?

Разгребала свою графоманию... Более года назад. Рассказик.


Удача.

-Чего ты хочешь от жизни?
-Жизни я хочу.

-Не перевелись на свободной земле рыцари великие, не извели они огнем и сталью нечисть мерзопакостную, не разрушили еще все храмы языческие, не истребили всех демо… - филида наконец-то успокоили. Полный благодарности к той самой «нечисти мерзопакостной», которая это сделала, я смежил веки, мысленно посмеиваясь над незадачливым музыкантом, порывавшимся провести пропаганду Лорда в горячо мной любимой столице Свободной империи, на чьих просторах мирно (и не совсем) уживались: орки, гоблины, роллы, вампиры, оборотни, - и прочие, миловидные да очаровательные народцы, обладавшие различными талантами и необычными способностями, общая суть которых сводилась все к одному и тому же: испортить жизнь рядом стоящему, сидящему, проходящему, особенно – спящему. Даже этот несносный филид попал под влияние соотечественников; в пять утра он разбудил своим воем не только меня, но и пару семей, обитавших в близлежащих домах, что заставляло задуматься: только ли за песни Дня его обратили в ежика…
Я поплотнее завернулся в плащ и поудобнее устроился на карнизе, собираясь бессовестно выспаться до полудня, но мне, вот уже второй раз за эти сутки, не повезло. С крыши некая нехорошая сущность решила прицельно обстрелять меня галькой, дабы обратить на себя внимание. Я честно игнорировал ее на протяжении пятнадцати минут, но потом терпение лопнуло, ибо оное создание соскользнуло со ската и устроилось на мне. Вдвоем на узком карнизе сразу стало как-то тесно и опасно; он заскрипел и закачался. Глаза открывать не хотелось, в надежде, что это всего лишь дурной сон, но…
-Братя! – быстро зашептала девушка-таать, - просыпайся, дело к тебе есть от Етруна.
Лихомел, за что мне такое несчастье? Третье за этот день! Сначала – филид, потом – сестра, теперь еще и прием у Етруна, этого старого мелочного бандита, на которого просто жителя с мыса Хеля – не хватает!
Я приоткрыл глаза и, скрестив руки на груди, вежливо попросил Миклирки:
-Слезь с меня, пожалуйста.
-Ты даже не дослушал, - обиженно выдохнула она, с грацией молодого бегемота отскакивая назад. Иногда я задумывался, являлась ли это создание моей родной сестрой, потому что разница между нами была настолько же очевидной, как между колибри и курицей. Я хочу сказать, что ни одной из черт, свойственных моей семье и таатям в целом, Миклирки не обладала, за исключением, пожалуй, расцветки кожи – сине-бело-черной.
-И не хочу.
-Мама и Отец бы расстроились, увидев, как ты живешь и работаешь.
Конечно, они бы расстроились. Фамильный бизнес – торговля – просто не интересен, деньги у меня водятся не всегда, но зато в большом количестве, постоянный ночлег под теплой крышей в нормальной постели случается только на протяжении трех зимних месяцев, и то, только по милости старого друга, владельца постоялого двора. Нынешнее же мое занятие с трудом можно назвать безопасным и законным, но оно дает доход, хоть и непостоянный.
Дражайшая сестренка - полная противоположность даже в этом, а именно – работает телохранителем у Отца Всех Воров – Етруна и периодически заявляется по мою душу, дабы вытрясти последние честно украденные гроши под предлогом членского взноса в гильдию, в которой меня ни разу в жизни не видели (разве что в кладовой) и не встретят.
-У меня нет денег, - я зацепился хвостом за подоконник и повис вниз головой, разведя руки в стороны и разглядывая свою троллеобразную сестричку.
-Ты так предсказуем. У него к тебе дело.
-Я четный вор, у которого с ним разногласия!
-Ты украл у него платиновый обруч, - кошачьи ручки Миклирки мелькнули в опасной близости от моего лица, поэтому я спустился на этаж ниже.
-Не пойман – не доказано, - и это была чистая правда, как и то, что оное украшение увели с головы спящего Етруна именно мои ловкие лапки.
-Тебя колдун в шаре видел.
-Ой, ну Миклирки, кто им верит?
-Прекрати изображать поруганную невинность!
Да, понятие «невинность» в среде таатей, где безразличие к полу партнера – свойство расы, еще та байка.
-Шуклиан, если ты не придешь добровольно – я тебя приведу.
-Напугала пустым карманом, - меня перекосило, - что за дело?
-Придешь-узнаешь.
Я улыбнулся, обнажив иглоподобные клыки и сощурив зеленые глаза. Дом Етруна являлся последним пристанищем для многих самоуверенных вроде меня, вошедших без оружия и защитных амулетов. Только побывав там единожды в полном снаряжении и увидев превеликое множественно замаскированных ловушек, больше не захочется заглядывать на огонек вообще, даже на чашечку чая с цикутой.
-Не уйду сам, так вынесут, - сорвалось с языка, - если он хочет меня видеть, так пусть идет к пещере Лихомела, там и поговорим в час, скажем, медведя.
-Ты совсем с ума сошел?
-Много спать – вредно, - ответил я, подхватывая несчастного филида в образе ежа. Нет, все-таки не откажу себе в удовольствии пройти мимо нее и положить создание в карман ее плаща.
-Рано или поздно тебя убьют, и мать и отец будут очень недовольны.
-Если их воскресит добрый дядя-некромант, - откликнулся я, пробегая мимо нее по карнизу и спрыгивая на землю. Когда-нибудь постоянные фразы о родителях в ее устах доведут меня до белого каления, и я действительно поговорю с кое-кем, чтобы он устроил ей встречу с восставшими предками.

Мой путь лежал мимо просыпающихся улочек Столицы. По ним уже бродили добродушного вида гоблины, норовившие пристроится к моему пустому кошельку, и зверского вида утренняя стража, которую интересовал тот же самый объект, что и карманников. Бродяги и нищие спали в нишах стен на площади Истины, где сегодня, как ни странно, не стучали молотки в руках старательных работников, сооружавших очередную виселицу или гильотину. Проходя возле уст Правды, я наугад вытянул лист пергамента, спасая тем самым чью-то несчастную душу, и не глядя бросил его в кошелек. Думаю, моего друга-трактирщика бессмертное творение порадует, он любит коллекционировать подобные вещи на ряду с представителями класса неудачников, к которому и относилась следующая личность, встреченная мной нынешним утром. Хотя, «встреченная» не совсем точное словно, скорее «спасенная».
Через два или три перекрестка, меня от хмурых мыслей отвлек истошный визг и вопль о помощи на родном языке. Вспомнив недобрым словом тех нехороших, которые нападают на убежденных пацифистов, каковыми мы, таати, от природы являемся, я бросился в сторону криков. Через дом или два, моему взору предстала неутешительная картина: два скалоподобных тролля выкручивали руки мальчонке лет четырнадцати-пятнадцати. Сцена в Столице вполне обычная, можно сказать – ежедневная, абсолютно меня не трогающая, но только когда актерами являются представители не моей расы.
-Это юноша, - хмуро сообщил я.
Нападающие обернулись и неуверенно посмотрели сначала на меня, потом на таатя, одетого в длинную белую рубаху и брюки и увешанного с ног до головы фенечками и бусинами.
-Чем докажешь?
Я покачал головой, количество извилин троллей уже давно стало поговоркой, и сложил ладони одна к другой в знаке «овр». Хотя бы это они должны знать, как любые уважающие себя бандиты.
-Как представителю расы, мне не составляет труда опознать кто есть кто.
Они уставились на мои руки, понимая с кем имеют дело, ибо на всю столицу вор – таать был только один.
-Ну, типа, если мальчишка, на кой он нам сдался? – буркнул бандит и пинком отправил парня в мою сторону. Я еле успел его подхватить. Спасенный обвил мою шею тонкими ручками и повис, уткнувшись в нее лицом.
-Извращенцы, - был мой ответ, - в следующий раз увижу – забуду, что пацифист.
-Не изволь беспокоится.
И что с ними после этого делать? Сдать правосудию, вынесут предупреждение о нарушении профессиональной этики; сказать кому надо, чтобы разобрался - обвинят в милосердии, чувстве мне по легенде не свойственном; обокрасть, решат, что на мелочь польстился - тяжело носить титул некоронованного мастера воров.
А между тем, очаровательное (по меркам народа) создание не собиралось добровольно отпускать мою шею. Донеся его до поворота, я твердо поставил парня на землю и махнул рукой.
-Волен, как птица.
-А ты? – удивленно спросил он, созерцая едва ли не влюбленным взглядом. Только этого не хватало: спятившего из-за меня подростка. Хотя у нас довольно-таки свободные взгляды на отношения, мне как-то ближе представители противоположного пола…
-А я дальше пойду.
-Возьми меня с собой! Я… Я должен! Я шаманить умею.
-А я нет, но пока от этого еще ни разу не пострадал, - бросил я через плечо, уходя вперед по улице. Где-то через три поворота, в тупике, находилось заведение моего друга, и во мне горело просто жгучее желание найти оное побыстрее.
-Но ты не представляешь, как это здорово, когда рядом шаман! – паренек не собирался оставлять меня в покое, и я уже начал сожалеть, что его спас. Некоторые личности обладают неистребимым талантом выводить из себя, и этот юноша являлся мастером; он успел сказать всего три фразы, и врожденный таатьский пацифизм практически сошел на нет, - я мог бы помогать тебе в работе, охранять товары, защищать от грабителей!
-Да-да, я видел, ты прекрасно себя показал, - сарказм вырвался на волю.
-Значит мы будем работать в паре!?
-Нет, - только восторженного мальца мне не хватало в доме какого-нибудь богатого купца. Конечно, от ребенка была бы определенная польза: он мог до смерти заболтать стражу, прибежавшую на взрыв ловушки, уговорить служанку, на худой конец, его можно просто скормить церберу. Но все это стало бы слишком милосердным по отношению к этому несносному представителю моей расы.
-Ну почему?
Я наконец-то заметил вывеску «Приют Волколака» и ускорил шаг. Заведение работало семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки, даже в те ночи, на которые приходилось полнолуние, когда мой друг оборачивался свирепым волком и убегал в поля, поохотится на неосторожных путников (обычно жителей соседней империи). В это время его замещал какой-нибудь проверенный охранник, обладавший достаточным интеллектом, чтобы сосчитать до ста.
Волчик встречал меня на пороге, флегматично протирая стакан. К рассвету большинство посетителей разошлись либо по домам, либо по комнатам, расколотив пару кружек о голову рядом находившегося. Своей массивной фигурой мой друг закрывал практически весь дверной проем. Его отполированная лысина вовсю флиртовала с восходящим солнцем, а тонкая косица еще оставшихся седых волос так и норовила забраться в дочиста отдраенную емкость.
-Шуклиан, я прямо-таки рад тебя видеть! Мне как раз сегодня требовалась закуска!
Старик дружелюбно похлопал меня по плечу, и я криво улыбнулся:
-Мне казалось полнолуние еще не скоро.
-Не скоро, но жрать-то мне что-то надо.
Волчик был как всегда прямолинеен. Он предпочитал мясо таатей, сдобренное их же кровью (практически чистым спиртом), но на худой конец, мог довольствоваться и человечиной, хотя конечно, обычно питался сырой говядиной или шашлыком из баранины.
Позади нас послышалось ревнивое шипение. Трактирщик приподнял бровь, вглядываясь в привязавшуюся ко мне неприятность.
-А это что такое, Шуклиан? Неужели ты изменил своему принципу?
-Не смешно. Я его спас, и он решил, что мне что-то должен, - мне неожиданно в голову пришла неплохая идея, - Волчик, может, возьмешь его на работу? Он говорит, что шаман, значит, читать-писать умеет, будет тебя в романтические ночи заменять…
-Не слабо мыслишь, а малец согласится?
Я пожал плечами и обернулся:
-Как зовут?
-Шаклири.
-Если ты считаешь, что ты мне что-то должен, Шаклири, поработай-ка на этого человека, ему я тоже должен. И очень много. Договорились?
-Как скажете, мастер.
-Люблю послушных, - Волчик подтолкнул меня ко входу в заведение и подмигнул, - прошлый мой охранник этим не отличался. Ну и пришлось его… того…
-Что? – удивленно вклинился мальчишка.
-Съесть – доходчиво пояснил трактирщик.
-Так что берегись, таатей он особенно любит, - добавил с усмешкой я, нацеживая себе кружечку пива.
-Куды темное тыришь? Итак кровь – чистый алкоголь, - Волчик пристроился рядом, проводив взглядом юркнувшего под стойку Шаклири.
-Ты его не пугай особо, все-таки соотечественник.
-Ясно дело, - мой друг одним глотком осушил половину кружки и посмотрел на меня единственным здоровым глазом, - Что надо-то, Шуан?
Я замялся. Перед этим огромным по массе представителем рода перевертышей всегда себя ощущал тварью дрожащей, когда хотел о чем-либо попросить.
-У меня сегодня встреча с Етруном между двумя и тремя ночи возле пещеры Лихомела.
Волчик бросил на меня восхищенный взгляд. Видимо вспомнил, как на слабо поймал и заставил начальника Миклирки грабить. Конечно, он тогда не предполагал, что я решусь еще раз встретиться с главой гильдии, но бывают в жизни моменты и бывают ненормальные...
-Вот так, Волчик, - я пожал плечами и, бросив взгляд на ценник, стоящий на бочке, вспомнил о листе, вытащенном из уст Правды, - кстати, кое-что принес для твоей коллекции.
-Опять ограбил площадь Истины?
-Не убудет, - резонно заметил я и вытащил бумажку, - читай.
-Хочешь тебя научу? – хмыкнул трактирщик.
Я покачал головой, Волчик был сегодня остер на язык как никогда. Он с улыбкой вглядывался в строчки, меланхолично покачивая головой и изредка поглядывая на меня таким проникновенным взглядом, что появилось подозрение: «А не мне ли посвящалось очередное литературное творение неизвестного городского жителя?
-Послание некоему Етруну. Должен признать, у тебя на редкость удачливая рука, - он откровенно посмеивался надо мной.
-Закон подлости: «когда ты хочешь от кого-либо избавиться, ты обязательно его спасаешь». Проверено, причем дважды, - констатировал я, погружаясь в неутешительные мысли».
Волчик приобнял меня за плечи и хмыкнул:
-Выше нос, Шуан, устроим тебе встречу по высшему разряду с этим старичком. Я сам прослежу, чтобы все чисто было. Переговорю с ребятами и прочее. А ты давай-ка не засиживайся, ползи в мою кладовою, и ищи, где ты там свои денежки и снаряжение оставил, - подмигнул он мне.
Вот ведь старая ехидна, наверняка нашел, где я амуницию припрятал, и все равно отправляет в противоположный угол. У него это на хитрой волколаковой морде написано крупными прекрупными буквами.
Я незаметно вытащил из кармана Волчика ключи, помахал ими у него перед носом, выслушал недовольное ворчание по поводу воров и того, что с ними необходимо делать на кухне у оборотня, и поднялся на чердак. Дверь, как всегда, была закрыта на тридцать три замка, зато ловушки отсутствовали напрочь. То ли моему другу стало жаль денег на оплату квалифицированного колдуна, то ли просто поленился поставить их сам, сыграв на руку незнакомому сумасшедшему вору. Что касается меня, то я бы никогда не решился польстится на кладовую Волчика, потому что знал: после подобной дерзости, встреча с Лихомелом будет перенесена на первое же полнолуние.
Поэтому кладовая оборотня, отличавшегося трепетной любовью к частной собственности, являлась на редкость надежным местом. Вот и сейчас, я в целости выуживал из старинного сундука, где хранилась не одна пара скелетов в разобранном виде, свою амуницию, приберегаемую для подобных неудачных дней. В широком поясе было собрано почти все для полного счастья: кристалл копии, маска-перевертыш, две колбы черного тумана, несколько вспышек, - и многое другое, накопленное долгим трудом. Тут же висела кошка, задремавшая от продолжительного бездействия. В моих руках она ожила и нежно зашипела, показывая, как соскучилась. Из милосердия к магическому созданию собачку я брать с собой не стал. Вообще-то они уживались достаточно мирно, но родовая вражда брала свое. Периодически товарищи пытались кусаться, лягаться, ругаться на троллином языке. И хорошо, если ты как раз идешь по улице (на тебя просто как на ненормального смотрят), а если это в чужом доме, где обитает большой и ласковый, но зверски голодный цербер?
Спустившись вниз, первое, что я заметил - недовольно наморщенный нос Волчика.
-Тьфу, кошаком пахнет.
Я развел руками и вновь устроился на своем месте.
-Прямо даже не знаю, как тебе угодить, Волчик. Кстати, не подскажешь, где-нибудь можно эликсир невидимости достать?
-Ну ты спросил, Шуан. Заклинание – запросто, а с этим – сложнее. Сам знаешь, сколько алхимики берут и сколько потом варево варят. А времени у тебя в обрез… - задумчиво закончил волколак и прищурил глаз, - а зачем тебе?
-Пещеру Лихомела помнишь? Там деревья кругом, звук теряется, люди Етруна меня не вычислят.
-Хорошо придумано, - кивнул он, - жизнь свою ты ой как любишь.
Конечно, кто ее не любит?
-Может мага посоветуешь?
Волчика перекосило. Понятно, с колдунами он дел никаких иметь не хочет, после развода с первой и единственной женой, занимавшейся чародейством, и ослепившей моего друга на один глаз в приступе ревности. Хотя, он сам виноват – слишком часто флиртовал с симпатичными посетительницами.
Мы замолчали, задумчиво созерцая пустые днища кружек. Настроение – философское, хоть разбрасывай стулья и снова их собирай. Из-под стойки послышался шорох, и на свет божий появилось спасенное мной создание. Наши хмурые вопросительные взгляды он расценил как руководство к действию.
-Вы сказали, что вам заклинание невидимости необходимо? Я нашаманить могу!
-А шаманить ты будешь так же удачно, как бить троллей?
Волчик похлопал меня по плечу.
-Колючий ты, Шуан. Малек от чистого же сердца дело правильное предлагает.
Шаклири быстро-быстро закивал и устроился на стойке, закинув ногу за ногу.
-Только тогда мне прямо сейчас надо начинать шаманить. Это заклинание долго готовить! Но у меня все получиться, так, что все удивятся!
-Тогда почему ты еще здесь?
-Но… мне место необходимо, - захлопало ресничками создание
Волчик покачал головой:
-Левая комната в конце коридора свободна.
-А правая? – потянувшись, спросил я, - выспаться надо.
-Пожалуйста. Если что-нибудь пропадет – с тебя спрашивать буду, - широко улыбнулся Волчик и махнул рукой, - иди быстрей, ко мне тут ранние гуляки заглянуть надумали. А вечером разомнем косточки.
За что люблю этого оборотня – откровенность. Вот и сейчас он дал мне понять - делом занимается только от скуки. Видимо, совсем мой друг загрустил, если решил против Етруна пойти. Хотя, кто знает? У него темное прошлое, может раньше пересекался с главой гильдии в густом лесу или в узком переулочке да не вышел победителем. Зная незлобивость и хорошую память Волчка, я практически искреннее сочувствовал вору…

Выспаться мне удалось. Меня постоянно будило заунывное песнопение Шари, гул голосов из-под пола, недовольные крики посетителей, выставленных на улицу, ржание лошадей.
Промаявшись до десяти вечера, я не выдержал и вернулся к Волчику за стойку.
-У тебя сегодня не очень-то густо.
Он пожал плечами.
-А мне надо, чтобы сегодня было густо? Надо бы к полуночи отсюда, - он облокотился о бочку и спокойно прошептал, - переговорил с Анной, она в случае чего будет страховать на выходе, Тополь и Береза спрячутся внутри среди деревьев, я буду возле источника.
-Думаешь, они рискнут атаковать рядом с пещерой?
Оборотень не ответил и пожал плечами. Ладно, выкрутимся.
-Встретимся внутри, мне нужно навестить еще кое-кого. Кстати, Шаклири готов?
-По-моему, уже как час торчит на улице, привлекая недобрые взгляды.
Я покачал головой. Помимо таланта доводить всех и вся, паренек обладал и способностью дважды наступать на одни и те же грабли.
Поймав неудачника, убегавшего от разъяренного пса, за шиворот, я повел его за собой, игнорируя различные вопросы, задаваемые со скоростью эльфийской стрельбы. Его интересовало все, нас окружавшее: дома, стены, улицы, фонтаны, фонари, небо, звезды, куда мы идем, зачем, к кому, почему. Во мне начинало подниматься раздражение.
-Ты можешь помолчать? – не выдержав, поинтересовался я и свернул в переулок возле площади Голубей. Сегодня здесь было относительно тихо. Не гуляли влюбленные парочки, не бесились в фонтанах русалки, обливая несчастных прохожих водой, - не помолчишь – утоплю в фонтане, - с надеждой, что угроза подействует, добавил я. Эта мелкая пакость радостно захихикала. Знает же, что не смогу.
Я постучал костяшками пальцев по темному дереву двери, скрытой в тени переулка. Она осторожно приоткрылась, приглашая войти.
-Спасибо, - я отвесил полупоклон и проскользнул внутрь, втянув за собой Шаклири.
В коридоре было темно, и дальше, в открывавшейся за ним комнате, тоже. Только падал по диагонали из узкой бойницы серебристый свет. Наученный горьким опытом (так как бывал здесь уже не первый раз), не стал зажигать факел, точно зная; на него тут же набросят тряпку, поэтому просто остановился посреди помещения и начал ждать Муар. Она появилась спустя десять минут, считая что это то самое время, на которое должна опаздывать всякая уважающая себя женщина. Очеловеченная демонесса с ментальными способностями, или просто – Ролл - зажгла несколько ярких светильников и упала в кресло, закутанная только в тонкое покрывало из шелка. Прикрыв темные глаза и убрав с лица черные тяжелые волосы, моя знакомая риторически поинтересовалась:
-И что тебе необходимо?
-Помощь, - смущенно ответил я. Не поймите меня неправильно, просто Муар эффектная во всех отношениях женщина, и…
-У тебя встреча с Етруном в час медведя, - проворковала она низким грудным голосом, проводя пальцем по ключице, - все верно? И ты хочешь чтобы кто-то почитал для тебя его мысли, чтобы выяснить настоящие намерения.
Я развел руками: скрывать что-либо от ролл было бесполезно, она обладала природным даром телепатии и ей не составляло труда выпытать самые сокровенные тайны человека, конечно, без ведома оного. За моей спиной часто-часто задышал Шари, видимо, догадавшись, с кем имеет дело. Неужели и у него в мыслях было нечто такое, о чем знать другим необязательно да нежелательно для владельца?
-Так поможешь?
-Ну, видишь ли, - затянула она давно знакомую мне песню, - у меня довольно-таки много дел…
-Муар, я знаю, что таракану бесплатно только отрава. Не тяни и выкладывай, чего хочешь ты?
-Отдай помощника?
Что? Лихомел! В этом городе живут только одни извращенцы! И я-то жаловался что это у меня «плохой денек»! Ан нет! Шаклири выпал еще хуже. Сначала на него позарились тролли, потом едва ли не до смерти напугал Волчик, после – шаманил без устали, теперь вот приглянулся Муар, от которой подобного я даже ожидать не мог! За спиной послышался скрип половиц и щелканье замка, видимо мальчишка догадался о своих будущих проблемах.
Тем временем ролл раздраженно всплеснула руками и поднялась с кресла, шелк плавно обтек фигуру складками, и мне вновь пришлось отвернуться.
-Шуан, неужели у тебя настолько ограничено мышление? – мягко поинтересовалась она, закуривая кальян, - просто твой напарник неплохой шаман, стоящий поперек горла Етруну.
-Муар, позволь напомнить, что я с тобой не пил, чтобы ты меня Шуаном называла, - я внимательно посмотрел на парнишку. Мое уважение к нему начало расти. Это надо же, с вором успел перецапаться, с «темноватой молодежью» тоже. – Ты уверена?
-Он так считает. Кстати, там заперто.
Шари огорченно опустил руки. Вид у него был такой, что мы ощущали себя злобными каннибалами, которые решились испить горячительной таатьской крови.
-Ну как? – я твердо обнял соотечественника за плечи и подтолкнул к центру комнаты, - не скажешь, будешь говорить вооон с той доброй леди, наедине, понял? – я указал на ухмыляющуюся Муар. Не знаю, что на этот раз у нее было в мыслях, но думаю сейчас они у нас были одинаковыми.
-Я украл у Етруна вещь, которую он забрал из императорской сокровищницы, - твердо выговорил Шаклири, посмотрев на меня.
Ай молодец парень! Это надо же было так отличиться!
-Давно так подрабатываешь? - стараясь сохранить на лице маску невозмутимого спокойствия поинтересовался я.
-Первый раз.
Муар кивнула, значит, не врет. Похоже, этот малец талантлив не только в магии, но и в искусстве освобождения людей от совсем не нужных им вещей. Только, к сожалению, к подобным способностям вместо одной необходимой конечности прилагается пустая круглая дубовая колода. Это надо же было додуматься начать свою карьеру с казны главы гильдии воров!
-И кто тебя надоумил?
-Император.
Я заглянул в эти чистые зеленые глаза. Буря восторга, тонна влюбленности и ноль понимания.
-И что это?
-Его личное кольцо, - Шари показал белый платиновый перстень с характерной монограммой. Не узнать руну «И» в скрещенных грифоньих лапах мог только человек с задворок соседней империи. Я подпрыгнул и повис на потолочной балке, тихо ругаясь себе под нос.
-Сдерживай себя, здесь дети, - поглядывая на меня снизу вверх сообщила Муар.
-Здесь дети? Где здесь дети? Этот малолетний нарушитель закона?
-Дети это я. – припечатала ролл, - а он закон не нарушал. Это был приказ Императора.
-Он сказал, что сам найдет меня, - пробубнил под нос Шари, догадавшись, что его поступок оценили не совсем так, как он предполагал.
Я покачивался на хвосте, скрестив руки на груди, и размышлял, как мне теперь поступить. Понятное дело, зачем Етруну понадобилась моя сине-черно-белая личность: колечко отыскать. Опять же вопрос, зачем он его крал? Поймай главу на горячем – отделался бы четвертованием как минимум, как максимум… Я содрогнулся, представив себе это в красках, и тут же проклял свою бурную фантазию. Ладно, допустим, начальнику Миклирки это зачем-то было надо. Затем, Император нанял или приказал, Шари вернуть драгоценность, что тот и сделал. Но по причине атаковавших его троллей, донести ее до точки назначения малолетний гений не смог. Владелец печатки ждет и ищет парнишку, но никого нет.
-Хорошо. Муар, ты можешь пройти к страже и предупредить их, что человек, которого ищет император будет возле пещеры Лихомела в час медведя? И можешь забирать Шаклири, если уговоришь Волчика его отпустить и если, конечно, сам малец согласиться.
-Как скажешь, Шуклиан, - она томно потянулась и накинула на плечи плащ, - что-нибудь еще?
-Передашь сообщение Волчику, Анне, Березе и Тополю о том, что скорее всего в середине встречи заявится императорская стража и будет жарко.
Она кивнула и походкой королевы прошествовала к двери. Чуть пухлые ручки поколдовали над запорами и дубовые створки распахнулись, впуская в помещение свежий воздух. Я выскользнул вслед за ней, схватив Шари за руку, но Муар уже исчезла, словно растворившись в воздухе.
-Вот ведьма, - восхищенно пробормотал я, занятый воспоминаниями о моей восхитительной знакомой, которые на некоторое время вытеснили тяжелые мысли об интриге Етруна. Но потом мой взгляд упал сначала на городские часы, показывавшие половину второго ночи, затем на ходячее императорское несчастье и нотки положительного настроения улетучились сами собой.
-Шаклири, ты хорошо умеешь бегать?
-Да, - как-то неуверенно ответил он к моему удивлению, ибо представители нашей расы всегда отличались удивительной скоростью, гибкостью и способностями к легкой атлетике в целом.
-Не отставай!
Перепрыгивая от стены к стене, я пронесся через улицу, затем еще через одну и еще. Шари тяжело дышал позади меня, словно ему впервой выпадало проделывать подобные кроссы. Но если хочет еще раз испортить кому-нибудь настроение - пусть поторопиться. Сейчас как раз вступало в законную силу то самое время, когда мирные жители спокойно посапывают в теплых постельках, а работники отмычки осторожно забираются в их плотно запертые окна. В подобный час ни один нормальный человек не рискует выйти на улицу, кроме, конечно, тех, кто честно запугивает путников, требуя у них на выбор, либо кошелек, либо жизнь, а чаще всего забирает и то и другое, так как последнее довольно таки бесполезная вещь в городе, где работорговля категорически запрещена.
К району Лихомела мы подлетели за пять минут до назначенной встречи. Я чувствовал себя свежим и отдохнувшим, в то время, как мой напарник судорожно глотал холодный воздух. Слабенький он совсем какой-то, даже не вериться, что мог решиться ограбить Етруна.
Я прошел вдоль небольшой стены, за которой начинались владения таатьских священников и обратился к Шари.
-Заклинание невидимости?
-Тут, - он достал из кармана тоненькую веревочку, не внушавшую особого уважения, - сейчас, когда я завяжу ее у тебя на шее, узлы на ней постепенно начнут распутываться, как только исчезнет последний, заклинание прекратит свое действие.
-Замечательно, а узелки ты мне предлагаешь через лупу рассматривать? – поинтересовался я, разглядывая едва заметные крупинки.
-Ты не исправим, - огрызнулся парнишка и сомкнул концы бечевки у меня на шее, - спеши, Шу, заряда хватит от силы минуть на сорок!
От такой фамильярности, я просто замолчал и перепрыгнул через ограду, за спиной весело хихикал Шари. Когда-нибудь он ответит мне за все, начиная от утренних неприятностей и заканчивая этим самым отвратительным «Шу».
-Пойдешь за мной, спрячешься среди деревьев.
Я поднял голову, разглядывая звездное небо, по которому скользила тень гигантской летучей мыши: значит Анна уже здесь. Тополь и Береза скорее всего скрывались где-то среди деревьев, окружающих пещеру. В зеленой листве едва слышным эхом переливались их нежные голоса. Дриады как всегда разговорились, но надеюсь, они не упустят момент, когда Етрунова свора кинется за мной и Волчиком, иначе будет совсем не смешно. Пройдя чуть дальше, я заметил нахохлившегося оборотня, застывшего на бортике фонтана, напротив него собралось около десятка людей во главе с моей сестрой и вором.
-Где он?
-Придет еще, - флегматично ответил мой друг.
-Я его знаю, - вклинилась Миклирки, - скорее всего где-нибудь рядом шляется невидимкой и выжидает.
Единственное, что умеет сестра, похожая на очаровательную молодую индюшку, так это предугадывать мои поступки и то, только потому, что в детстве ей частенько приходилось искать меня по задворкам для того, чтобы заставить выполнить какую-нибудь грязную домашнюю работу, которую самой делать было лень.
Ну что ж, если они хотят меня видеть, то так уж и быть – устрою им небольшой сеанс. Приблизившись к фонтану, я снял с пояса кристалл-копию и бросил его к ногам Волчика. Оборотень и ухом не повел, только раздавил каблуком тонкое стекло. Из воздуха мгновенно сформировался бесплотный фантом, повторявший своими очертаниями мою фигуру. Вот только движения и слова необходимо призраку продиктовать. Поудобней устроившись на бортике водоема иллюзия улыбнулась:
-Пришла беда когда заждались.
-Более чем, - буркнула девушка-таать.
-Что за дело, Мирки?
-Дело не ее, а мое, - выступил вперед Етрун, скрестив руки на эфесе двуручного меча. В отличие от меня он являлся превосходным фехтовальщиком.
-Я весь внимание.
Волчик удивленно приподнял брови. Согласен, для него это довольно-таки непривычно, обычно, в его присутствии я погружаюсь в свои мысли, из которых меня выдернуть весьма проблематично.
-Таать похитил кольцо из моей кладовой, - сразу же изложил проблему старик.
-Императорское? Ты то зачем его крал?
-Мне приказали, - не выказав удивления ответил Етрун.
-Это интересно. Кто?
-Не твое дело, салага.
Итак, нашла коса на камень. Етрун никогда не позволит мне узнать, кто его нанял. Предположительно, этот субъкт достаточно силен в колдовстве, иначе бы Император выследил его за полчаса, плюс-минус минута.
-Ты хочешь, чтобы я нашел кольцо?
-Нет, я хочу найти таатя и поговорить с ним по душам.
Судя по тому, как пальцы Етруна сжали клинок, данному вору, то есть Шаклири, уготована совсем не лучшая комната в доме главы. Я даже был бы готов посочувствовать своему соотечественнику, если не знал, что он будет в полной безопасности у Муар. Интересно, она выполнила мою просьбу? Ролл девушка эффектная, со связями в высших эшелонах власти, но кто знает… Нет, она не может меня подвести.
-А в итоге? – помолчав и отвлекшись от мрачных мыслей, поинтересовался я.
-Я тебе забуду выходку с тиарой.
-Неужели? Ты докажи сначала что это моих рук дело! – мне стало смешно. Даже среди нас, бандитов, воров и грабителей существовали неписанные законы, один из которых: «не пойман – не доказано!». Конечно, также к ним относится и - Воры воров не грабят, - но это совсем другая история.
Я бросил взгляд на дорожку узелков на нити, которых осталось меньше половины, следовательно, мы проговорили двадцать минут или около того. Если заклинание оборвется раньше времени – будет плохо. Но придется довериться Шари, чью шкуру мне сейчас приходится спасать уже второй раз за сутки!
Етрун заскрежетал зубами, температура резко поднялась на пару градусов. И это в конце августа в нашей вечно замерзающей Столице!
-Кстати, ты не забыл, что это не мой профиль? Может тебе кого другого нанять?
-Мне нужен таать…
-Миклирки?
Етрун сделал страшное лицо. Хоть в этом с ним сходимся. Моя родственница - прекрасная телохранительница, врагов давит массой, но мы оба понимаем: отправить сестру на поиски вора – загнать дракона в посудную лавку, да и то – от рептилии меньше разрушений будет.
-А если я скажу что за так мне заниматься этим лень?
-Твои проблемы, - глава перехватил меч и занес над головой, похоже, его терпение подошло к концу. Волчик зашевелился и вытащил откуда-то из-за спины наваху. Одновременно с этими фатальными для жизни копии событиями послышался перестук копыт. Стража Етруна окружила своего начальника кольцом, едва завидев черно-синие мундиры императорской стражи.
-Шаклири! – крикнул я, невидимкой бросаясь к окружающим рощицу деревьям. Но его там не было. Паренек исчез, испарился, растаял в воздухе, как любит делать Муар. Зато вместо него, возле ясеней мило переговаривались рослый златокудрый Тополь, зеленокожая Березка и хорошо известный мне с национальных монет человек, Император, Илаа.
-Уже пора? – с юношеским недовольством поинтересовалась эта знаменитая личность.
Я ошарашено кивнул, чувствуя себя едва ли не идиотом.
Илаа отделился от дерева и легко выскользнул на полянку. Теперь не составляло труда сложить два и два и вывести, кто это все затеял. Его высочеству захотелось развлечься с нами смертными. Сначала он заказал Етруну кражу своего перстня (интересно, сколько надо заплатить, чтобы старик решился на подобное сумасшествие?), затем в образе Шари выкрал печатку и узнал на кого глава повесит поиск вора, поэтому и попался мне на глаза. Это так же давало ответ на вопрос, почему у молодого таатя оказалась настолько плохая атлетическая подготовка. Я ударил себя ладонью по лбу, проклиная за недогадливость, а Илаа тем временем наслаждался произведенным эффектом. Выражение лица Етруна, когда его высочество пару раз изволило демонстративно поменять личину, изобразить было сложно даже гоблину-карикатуристу.
-Рад вас видеть, - Или коротко поклонился и достал из кармана массивный белый перстень, - не за утерю этого ли вы так взъелись на таатя? И как стоит мне отнестись к вам за такой же поступок?
Надо отдать должно главе. Насмешку он выдержал стойко, только плюнул и бросил на землю меч, с ненавистью проговорив: «Колдун». Зря вообще-то…
Действительно, от кого Лихомел хочет избавиться в первую очередь, того лишает банального везения…
Наблюдая за тем, как Етруна заковывают в кандалы, я ощутил; мне на шею легла тонка женская ручка. Сочувствие Анны было кстати. Не являйся данная леди вампиром, я бы уже давно женился, остепенился и прочее, прочее. Но лучше оставим лирику на потом. В данный момент меня больше интересовало, какое же наказание достанется мне за неуважительное отношение к персоне Императора. Видимо Волчика это тоже занимало. На его лице крупными буквами было написано, что он уже трижды распрощался с любимым постоялым двором, отлучками по ночам и собственной жизнью.
Но вот главу увели, его охрану разогнали (особенно тяжело им пришлось с моей сестрой, она придавила одного или двух из них), и Илаа обратил все свое внимание на нас.
-Ну, мастер воров, выходи.
-После сегодняшнего дня я чувствую себя совсем не вором, а следопытом, - отрапортовал я.
-И правильно.
Анна устроилась позади меня, обхватив руками за талию. Понятно, Волчик сказал вытаскивать в первую очередь мою непутевую личность из любой заварушки.
-Как теперь с Муар расплачиваться будешь?
Я философски пожал плечами. Это тоже интересный вопрос, на который ответа теперь в лице Шари не существовало. Зато был Император, который протягивал мне маленький сверкающий камушек.
-Передай ей. Бери, бери.
Вместо моей, алмаз упал в ладонь Анны. Вампирша тут же передала его стоящим позади дриадам. А я судорожно думал, что еще и собирался припомнить фамильярное со мной обращение Императору. Интересно, а мысли он читает так же ловко, как Муар?
-Да, - широко улыбнувшись ответил он и подозвал стража. Спустя несколько минут тот подвел ему лошадь.
-Все равно без меня и без Етруна воры не исчезнут, - флегматично ответил я, встречаясь взглядом с задумчивым Волчиком.
-Но будет на два меньше, - резонно ответил бывший Шаклири и пришпорил лошадь, - ты только из уст Правды больше письма не таскай, они все равно ко мне попадают. Кстати, ты счастливчик – на тебя жалоб пока не поступало. Если будут – займусь лично, как с Етруном.
Стражники один за другим повернули вслед за ним. Мы удивленно посмотрели на поднявшуюся пыль и проводили конных долгими проникновенными взглядами. Думаю, не только я сегодня чувствовал себя не на высоте. Ошарашенный Волчик потряс меня за плечи и честно сказал:
-Да чтобы я еще раз с тобой на такие встречи ходил!
И он тоже был по-своему прав. Впятером, распевая во все горло гимн Столицы, чтобы думали: ненормальные идут и не приставали, мы добрались до постоялого двора оборотня, по дороге обрадовав Муар светящимся колдовским «камушком». В четыре утра в трактире было необычно тихо, только валялись поломанные заботливыми посетителями столы да стулья, вперемешку с осколками и едой. Волчик оглядел подобное безобразие, почесал пятерней в затылке и пригорюнился. Мы на перебой бросились его утешать. Дошло до абсурдного: я и Анна обязались прикупить ему новый домик для заведения - С той скоростью с какой у меня исчезают деньги, это затянется надолго – а дриады предложили все вымыть и выдраить. Но оборотень только устало махнул рукой:
-Хоть он и Император, все равно сволочь. В незапланированную ночь, ради такой мелочи, пришлось из-за него покинуть избушку…
Мне было легко его понять, ибо придерживался того же мнения, так как за это дело мне даже не заплатили. Но ведь есть и положительные аспекты: я жив, я здоров, а у Илаа есть сокровищница…

Рассказ посвящен моей хорошей подруге.

Перевал

Закат опоясал горизонт, окрасил небо в красно-фиолетовый цвет. Кровавый диск солнца неспешно катился по небу, чтобы упасть за острые пики гор. Воздух был свеж. В нем витали ароматы вечернего леса. Вечерний лес всегда отличался от утреннего или ночного. Было в нем что-то такое, манящее, великолепное, неколебимое. Ровные стволы сосен и мелкий кустарник – все внушало уважение к этому древнему месту. Лес рос прямо перед горами. Веками могучие деревья закрывали проход к горам. Ведь где-то там, в горах, был Перевал. И веками Перевал манил к себе авантюристов. За ним, по легендам, искрилось на солнце или же под лунным светом прекрасное волшебное озеро. Озеро, испив воды из которого, можно было стать богом. Овладеть всеми тайнами мира. Увидеть все невидимое. Услышать музыку времени. Но Перевал таил в себе множество загадок и опасностей. Даже те, кто проходил через лес, не могли пересечь Перевал. Как огромный, голодный зверь он поглощал искателей озера одного за другим, оставляя лишь легенды…
Ночь рассыпала на темном небе мириады сверкающих звезд. Бледный полумесяц напоминал лезвие кривого кинжала. Такое же холодное, острое и опасное. Под огромным зеленым дубом горело небольшое пламя. Ветер яростно трепал ветки дерева, срывая листья, но огонь продолжал гореть ровно, будто ветра никакого и не было. За костром сидели двое. Девушка с роскошными рыжими волосами, изумрудными глазами и острыми ушками улыбнулась темноте. Напротив нее сидела девушка с длинными серыми волосами, глазами цвета стали и такими же острыми ушками. Они обе были эльфийки. Светлая и темная.
-Как у тебя это получается? – темная кивнула на неколебимое пламя.
Светлая звонко рассмеялась.
-Я просто попросила, чтобы Ветер не трогал наш костер, иначе он может потухнуть, и мы останемся один на один с тьмой.
-И ветер послушал.
-Послушал. Мы ему понравились. Но он говорит, что зря мы идем к Перевалу. Ему жалко будет, если мы погибнем.
-Отрадно слышать. Мы продолжим путь на рассвете?
-Да. Идти через лес не долго. К вечеру уже доберемся до Перевала. Слушай, Гватэль, а зачем ты хочешь найти озеро?
-Не знаю. Просто хочу. Хочу сделать то, что не смогли другие. А ты, Сурелиндэ?
-А я хочу поговорить с этим озером. И с Перевалом тоже, если, конечно, он захочет меня слушать.
Настало долгое молчание, лишь ветер завывал в кронах деревьев, да вдалеке ухала сова. Под ее ночную песнь эльфийки крепко заснули.
Едва нежные лучи солнца коснулись вершин деревьев, эльфийки вновь отправились в путь. Дорога предстояла не слишком трудная. В лесу хорошо прослеживалась узкая тропинка, петляющая меж корней могучих древ. Казалось, она вот-вот оборвется, как слишком сильно натянутая нить, но дорожка не исчезала до самого Перевала.
Перевал был громаден. Словно прорубленный гигантским мечом в скале, он длился добрые две мили. Эльфийки переглянулись и ступили на каменистую почву Перевала. Шаг сразу же отдался нестерпимой болью в ногах, сознание помутилось. Гватэль успела отскочить назад и вытащить за собой на мягкую лесную почву Сурелиндэ. Светлая удивленно хлопала глазами и вертела головой из стороны в сторону, будто ища мага, напавшего на них.
-Это не маг, - словно прочитав ее мысли, сказала темная, - Это – Перевал. Он не хочет нас пускать.
-Да. Ты права. Он не терпит никого живого.
Словно в подтверждение ее слов, ветер жутко завыл, сорвавшись с вершин скал, закружил пыль и песок. Перевал словно заволокло туманом. Эльфийки даже не успели ничего понять – вдруг наступила ночь. Только что был теплый летний вечер и уже темная непроглядная ночь. Густая тьма сомкнула свои объятья. Со стороны Перевала послышался прерывистый ни то вой, ни то крик. Эльфийки прижались спиной к спине. В руке у Сурелиндэ загорелся голубой огонек, Гватэль уже держала наготове два длинных кинжала. Из мрака выплыло что-то темное, чернее тьмы. Жуткое существо зашипело, блеснули два желтоватых клыка. Больше всего монстр был похож на огромного волка. Этот волк наводил на любого панический ужас. Хотелось бежать и кричать, дальше, дальше от страшного места. Хотелось послать ко всем чертям озеро, пусть богами становятся другие, нужно лишь одно – оказаться как можно дальше от проклятого места.
Но эльфийки не дрогнули. Да, каждой из них сейчас хотелось броситься обратно, повернуть, бросить свою затею, спастись, скрывшись в лесу. Но они не шелохнулись. Каждая четко понимала, что если она сейчас броситься наутек, оставит подругу в беде, то погибнет сама, а самое ужасное – предаст друга.
-Ослепи его. Пусть тварь мрака попробует Меча и Магии, - прошептала темная.
Светлая сделала едва заметный пас рукой в воздухе. Из ее пальцев вырвался ослепительный луч света. Тварь заревела и стала отступать назад. Тогда темная прыгнула вперед и всадила оба кинжала в шею твари. Волк завыл. Его крик вой эхом разнесся по Перевалу. В нем читалась лютая злоба и боль. И удивление. Гватэль отскочила в сторону как раз вовремя. Тварь словно набухала. Наполнялась тьмой до тех пор, пока не взорвалась. Не было ни крови, ни других малоприятных последствий, которые по идее должны были последовать за взрывом. Куски мрака растворились в ночи. Из-за туч выплыл месяц, засверкали звезды. Гул, идущий от Перевала, сменил шум ветерка. Воздух запах хвоей. Где-то вдалеке зашумела река.
-Ну, вот и все. Мы его победили, - сказала темная, поднимаясь с земли, - Слышишь, Перевал, мы тебя победили!
Перевал молчал. Лишь ветер колыхал листья деревьев.
-Теперь можно и к озеру, - радостно сказала Гватэль.
-Озера нет, - стеклянный взгляд Сурелиндэ впился в Перевал.
-Как это – нет?
-Его нет. Это все выдумки, легенды. Никто не мог победить Перевал, поэтому сложилась легенда, что за ним скрывается что-то таинственное и очень могущественное. А людское воображение само додумало волшебное озеро.
Гватэль задумчиво вздохнула.
-Зато мы победили свой страх.
-Да. Перевал не знал, что такое дружба. Не мог даже догадываться, что возможно не бросить друга в беде. Пусть даже погибнешь сам. Ему все время попадались авантюристы-одиночки, мечтающие о великом могуществе и славе. Он питался ими. Пугал их и съедал. Ведь одиночка всегда боялся за свою жизнь. А нам с тобой некогда было думать о своей жизни. Рядом стоял друг, которого невозможно было бросить. Друг.
Сурелиндэ посмотрела в глаза Гватэль. Изумруд встретился со сталью.
-Спасибо, друг, - прошептала темная.
-Спасибо, друг, - кивнула светлая.
-Спасибо, друг, - разнесло по побежденному Перевалу неизвестно как уловившее шепот эхо…

Лето 2005

Солнечные зайчики.
Что нужно для счастья современное девушке. На самом деле не так много: немного денег в кармане, солнце и голубое небо над головой, дорога под ногами, любимый человек рядом.
А что делать, когда не можешь получить ничего из этого, когда вынуждена заботиться не только о себе, но и о мальком сыне. Жить в хрущёвке. Питаться чем бог пошлет, и перебиваться случайными заработками. Что делать, когда с утра из окна можно увидеть лишь хмурую автостраду, слышишь рёв машин, проносящихся мимо на бешеной скорости. Наверное, приспособиться и попытаться жить именно так, ведь ничего другого не остаётся. Можно конечно всё бросить и уехать, но куда, да и зачем.
Сынишка проснулся и открыл большие карие глаза, как и у его отца. В сердце снова что-то больно кольнуло, но что это было и почему, разум давно забыл и отказывался вспоминать, что бы не причинять телу и души ещё больше боли. Малыш перевернулся на другой бок и засопел.
Кармэн вздохнула и подошла к столу. Сегодня ребёнка нечем было кормить, как впрочем, и вчера. Долго ли это ещё могло продолжаться.
Мама говорила:
-Зачем тебе такой груз? Отдай его в детский дом. Не надо мучить себя…
-А как же он?- возразила тогда она.
Мама не ответила, лишь скривила губы в презрительной усмешке и ушла, оставив дочь и внука без средств к существованию. На завтра тоже не было работы, а значит и денег. Кармэн давно ничего не ела, все, отдавая малышу, сама так, перебивалась иногда, только что бы не заболеть и не потерять способность работать.
На огонь поставленный чайник только начал закипать. Заварки не было, но горячая вода создавала хоть какое-то подобие сытости. Малыш вновь проснулся и начал хныкать. Кармэн подошла к кровати и легла рядом, обнимая сына. Мальчик улыбнулся и прижался к маме, закрыл глаза и снова засопел. Девушка боялась шелохнуться. Счастливая улыбка блуждала по исхудавшему лицу.
Чайник кипел, выплёскивая воду, туша огонь. Газ начал наполнять маленькую квартирку.
Кармэн гладила сына по лохматой голове. Незаметно подкрался сон, вечный сон. Газ потихоньку просачивался в комнату, унося сознанье навсегда.
Когда пожарные, вызванные соседями, почувствовавшими запах газа, вскрыли дверь, то в маленькой комнатке обнаружили мать, обнимающую маленького сына. На их лицах застыла счастливая улыбка, а умиротворённые лица ласкали солнечные зайчики, так редкие в больших городах.
воскресенье, 11 июня 2006

Как я это написала - сама не знаю. Помню лишь, что тогда я очень сильно любила. Этот рассказ лишь о том, что бывают люди, которым не нужно ничего, кроме любви. Может я одна из таких людей...
А назвала я его : "Люби меня сильнее".

Наконец-то мы вместе. Через много лет, пройдя огнь и воду, мы рядом и на никто не разделит...мы словно одно целое.
Мы не нужны никому и нам никто не нужен. Сколько же лет отделяют нас от той, первой нашей встречи...хотя, если задуматься, она произошла не так давно...Столько всего произошло за это время, что мне иногда кажется, что прошло очень много лет..но сейчас это уже неважно. Главное-мы вместе.
Теперь ты мой а я твоя, мы принадлежим лишь друг другу. но как долго шли к этому...Мы в той квартире, которую ты снимал тогда для наших встреч. Теперь она наша, я помню каждую трещинку на стене, каждое пятнышко на обоях...каждое слово, сказанное здесь.
Я сижу у тебя на коленях и глажу твои волосы, гладкие и черные кк смоль...как же я мечтала прикоснуться к ним...закрываю глаза и представляю твое лицо...Ты молчишь...проводишь пальцами по моему плечу и улыбаешься. Знаешь ведь, что кроме тебя мне никто не нужен.
Никто из нас, словно по молчаливому согласию, не нарушает тишину, которая словно воцарилась в комнате....
Идет дождь, тихий летний дождь. Твоя кожа покрывается капельками пота, и я чувствую, что ты проводишь рукой по лицу. Улыбнувшись, зарываюсь лицом в твои волосы...ты дотрагиваешься до моего плеча рукой и замираешь.
Проходит несколько минут...мы, словно статуи...наверное боимся нарушить то невесомое равновесие.
Я наконец встаю, подхожу к окну...ко мне сразу же приходят мои демоны, всегда задающие одни и те же вопросы : "Зачем ты здесь? А нужно ли это тебе?"
Все это ничто по сравнению с твоим нежным прикосновением...ты шепчешь : "Ты нужна мне..."
Ну почему я всегда теряюсь, когда слышу эти слова, ведь мы столько пережили...я всегда была рядом. Как жаль, что мы не можем вечно быть здесь, но если мы сейчас расстанемся, то встретимся лишь на том свете...
Сейчас же я прикасаюсь к тебе, твоей бархатистой загорелой коже...ты - моя мечта, которая осуществилась. Когда ты сказал мне : "Давай всегда будем вместе" -, я была согласна на все...на жизнь, на смерть, лишь бы быть рядом с тобой, для меня это было главным...
Идет дождь, тихий летний дождь. Ты подходишь ко мне, касаешься губами моей шеи и шепчешь : "Я твой...навсегда..." Все мысли, сомнения, одолевавшие меня, словно испаряются, улетают в открытое окно...я в твоих обьятиях, мне так легко, спокойно...мы одни, всё ушло, все ушли...

Ты мой...я всегда знала это. Даже до нашего знакомства я будто чувствовала, что должна узнать тебя. Ведь я люблю тебя...
Я в твоих обьятиях, ты смотришь в окно, машинально зарываешь лицо в мои волосы, я же, не в силах удержаться, поворачиваюсь к тебе и целую...целую не конкретно в губы, а куда - нибудь...попадаю в подбородок, в шею, в нос, глажу твои волосы руками...Вначале ты стоишь неподвижно, словно не понимая меня, вдруг крепко прижимаешь к себе, я чувствую как ты проводишь руками по моим плечам, спине, опускаешь руки еще ниже...но я не могу сделать этого, не могу ответить тебе тем же...я люблю тебя, люблю, но боюсь...боюсь, что ничего не получится, я не смогу...дождь усиливается, начинается ливень, сильный ветер захлопывает окно.
Меня будто что - то подталкивает в твои обьятия...я чувствую, что должна сегодня быть с тобой. Ты шепчешь : "Все получится...верь мне..." Я верю тебе, всегда верю...поэтому и отдаюсь тебе с радостью. Вот и сейчас я наконец позволила тебе снять с меня то немногое, что было на на мне.
Ты легко подхватываешь меня на руки и несешь туда, где все начиналось и где все кончится...
Утро. Я лежу рядом с тобой, ты обнимаешь меня и я не могу даже пошевелиться.
-Проснись... - говорю я тебе. Ты поворачиваешь ко мне голову - медленно, не открыв глаз...улыбаешься, будто чувствуешь, что я сегодня такая, как обычно. Даешь мне возможность встать, целуешь и со словами : "Ты недолго, ладно?", отпускаешь.
Я стою в дверях, не в силах уйти. Не могу не видеть тебя...ну почему это пришло так поздно, пришло, когда мы не можем быть беззаботными и просто радоваться своему счастью? А может именно так и должно было произойти?
Наконец я иду...куда, даже не знаю сама...будто оцепенение какое - то нашло...очнулась в ванной перед зеркалом. Смотрю на свое отражение - сеть морщинок, чуть опущены уголки губ...мне еще нет и тридцати, но жизнь дает себя знать...ты же, в сравнении со мной, выглядишь двадцатилетним мальчиком...умываюсь...капельки воды словно слезы на щеках. Почему мне так показалось...
Слышу шаги, оглядываюсь - ты стоишь в дверях и улыбаешься. Поворачиваюсь к тебе :
-Что?
-Ты такая красивая...
-Никогда не поверю... - я улыбаюсь подхожу к тебе и толкаю тебя - лишь слегка. словно в шутку. Ты смеешься, смеешься от души - у меня так никогда не получится...сколько бы проблем у тебя не было бы - смех твой отсанется таким же, ведь я знаю, ты сильный...едь мне никто кроме тебя не нужен.
Сколько бы нам ни было нужно, все это ерунда, ведь есть мы...нас не разделить, мы одно целое. Мы не нужны никому, и нам никто не нужен...

Рукописи не горят.
Пламя пожирало страницу за страницей, а говорили, что рукописи не горят, полная чушь и сейчас я это доказал. Очень хорошо горят, пламя поедает листы, унося в вечность строчки. Огонь танцевал свой бешеный танец, будто шаман, призывающий духов в свидетели такого кощунства.
Я никогда не хотел повторения Булгаковской истории, но сейчас, как и мастер сжигаю рукописи, а моя Маргарита стоит в дверях, испуганно прижав ладошку к губам, будто боясь, что я сейчас пропаду, развеюсь пеплом. Мы строили наши чувства с каждым написанным листом. Это был своеобразный сценарий, каждому слову из которого приходилось действовать беспрекословно, но зато всё было просто чудесно. Никаких обид или недоразумений, не было боли, лишь любовь.
Прошёл год, потом другой и я понял, что так нельзя, что мы не можем вот так вот жить, что всё слишком просто и не интересно знать все ответы на все вопросы. Но она была так увлечена игрой в любовь, что просто не замечала ту фальшь, что проходила белой ниткой через все наши отношения.
Время проходит и людям свойственно меняться. Однажды я изменил сценарию и она обиделась, не разговаривала со мной где-то неделю, будто бы я уничтожил творение всей её жизни. Но потом сама же не выдержала и пришла. Что-то говорила, о том что не права, что должна и мне предоставлять возможность писать будущее. Я смирился и думал, коль люблю по настоящему, то смогу выдержать, а коль нет так нет. Я терпел, честное слово терпел, внося в нашу жизнь новые листы, исписанные неровным подчерком, листы нашей жизни. Вот сейчас они и горели в камине, именно их пожирал безжалостный огонь. А мне было всё равно.
Она опустилась на колени и заплакала.
-Ты хочешь оставить меня…- шептала она сквозь слёзы.
-Глупенькая, - я обнял и прижал к себе мою девочку. – Просто я хочу быть с тобой, такой какая ты есть. А не с придуманным персонажем. Я люблю тебя, красавица ты моя.
Она затихла в моих объятиях, прижалась, лишь изредка всхлипывая. Я смотрел в огонь, оттуда кто-то очень знакомо улыбнулся. Ведь на тех листах был именно такой конец, и я понял: рукописи действительно не горят!
воскресенье, 18 июня 2006 г.

Снег... мягкий... пушистый... крупный... Сыпется на город, на людей... Люди бегут по улицам, не замечая его, стараясь как можно скорее прибежать куда-нибудь, где его нет, где свет и тепло...
А ему обидно. Да-да, обидно. Разве вам не было бы обидно, если бы на вас не обращали внимания и убегали от вас? Вот и он огорчается...
А все равно сыпется... Легкими снежинками, тая на волосах прохожих, на их одежде, на чьих-то зонтах... Он не понимает... Не понимает, что многим без него было бы, наверное, лучше... Он просто сыпется на них и не думает ни о чем...
Пример эгоизма? А может быть и так...
А вообще... он сыпется для нас. Для таких, как мы... Для таких, как ты и я... Для тех, кто понимает его... и понимает других, тех, кто не умеет ему радоваться... кто видит лишь одни проблемы, кто не поднимает голову выше окон домов и магазинов, кто просто боится проверить, что если вдруг не побежит как всегда от него, может статься, будет даже лучше... И даже теплее...
На душе...
Где-то там... в самой ее глубине...
____________________________________________
Это не просто колючие, холодные ледышки, что крошатся на вас с неба, подгоняя к очередной двери закрытого, обманчиво теплого пространства...
"А что это?" - раздраженно спросите вы, вновь куда-то спеша и опаздывая.
Забудьте... Остановитесь... Поднимите глаза... выше... выше того, что вас окружает... Посмотрите на небо...
Снег... мягкий... пушистый... крупный...
Кто знает, может быть, он когда-то будет сыпаться именно для вас...

Не хочу.
А надо.
А кто сказал?
Сам догадался.

Положив руку на сердце, я должен заметить, что вся наша деятельность направлена во благо. Всё что совершается по воле Инквизиции несет на себе стальной отпечаток разумности и справедливости. Каждый наш поступок имеет под собой ясное и логическое обоснование на основе мирового восприятия реальности через призму Добра. Держа руку на сердце, я готов поклясться, что Все наши деяния и помыслы направлены лишь на установление мирового порядка Святости и Благопристойности подкрепленной научными трудами наших учёных о низведение Сатаны и детей его в Гиену Огненную.
Замените сердце. Это уже высохло. Спасибо.
Положа руку на сердце, я прямо и открыто заявляю...

Проснись!..
-Доброе утро…
-А ну же, проснись и пой…
-Открой глаза!- вкрадчивый голос звучал, казалось из сна. Я разлепил тяжелые веки и попытался сфокусироваться на «будильнике». Комнату заняла беспроглядная тьма, лишь что-то светлое, мешало ей полностью завладеть помещением. Напрягая глаза, все-таки удалось разглядеть её. Симпатичное пухленькое личико, обрамлённое непослушными кудряшками выразительного белого цвета, большие синие глаза и растянутые в обычной улыбке губки. Мелисса смеётся запрокинув назад очаровательную головку. Сейчас она сорвётся с места и умчится в свою комнату, довольная, что смогла-таки разбудить брата. Девчушка, оседлав спинку кровати, посматривает на меня из-под чёлки, будто ожидая каких-то ответных действий.
-Мелисса…- даже не спрашиваю я.
Она хихикает и покидает свой насест.
-Как ты сюда попала?- спрашиваю я, припоминая, что как раз вчера поставил на дверь новый замок и надёжно закрыл его.
-У меня свои способы, - чертовка не доходит до меня ровно столько, что бы я мог её отлично видеть, но не смог дотянуться.
-А зачем?
-Нужно, – сестра выглядит донельзя довольной, будто это очередная победа над взрослым и сильным мной. Ведь она слабая и ни на что не способная. Она выглядит как обычно: наглая, совершенно уверенная в безнаказанности и поэтому ещё более смелая. Вдруг смеющееся личико посерьезнело, тоненькие бровки нахмурились и сошлись к переносице, голос её звучал глухо и как-то не естественно:
-Берегись, они идут за тобой.
-Кто они? – иногда малявка действительно умела пугать, когда хотела этого.
-Они!
-И что будет, если они прейдут?
-Ты умрёшь…
-А потом?
-А потом не будет. У смерти нет никакого потом. У смерти есть конец, и есть начало. Пришло время конца.
-Смеёшься?
Мелисса ничего не ответила, лишь развернулась и побежала прочь, так же задорно смеясь.
-Я всегда мечтал, что бы умерла ты!- крикнул я, кидая вслед тапкам. Иногда она начинала так раздражать, что вырывались фразы и похуже. Это надо было догадаться, прийти в 4 часа ночи, когда я дома то всего один час с лишнем. Только уснул, а она казалось этого как раз и ждала, что бы разбудить, наговорить глупостей и убежать прочь, будто ничего не произошло. Поверил ли я ей? Нет конечно же. Как можно поверить восьмилетнему ребёнку, говорящему о смерти, твоей смерти. Это по крайней мере глупо или странно, но внимания уж точно не заслуживало. Насмотрелась каких-нибудь фильмов пока родители на работе и фантазия разыгралась.
Утро я встретил злой и не выспавшийся. Мелисса поедала последние хлопья и казалось, съешь она ещё хоть ложку, точно лопнет. Немного позлорадствовав, полез по ящикам в поисках чего-нибудь съестного. Паршивка всё прикончила. Ну, за что мне такая сестра, забери её преисподняя. Значит надо идти в магазин и что-то покупать. Одеваюсь, иду в магазин, ругая про себя маленькую поганку. Ведь специально все продукты попрятала, что бы сходил и купил чего-нибудь вкусненького.
Дверь распахнута. На полу кровь. И она, такая маленькая и красивая, сидит прижав ладошку к ране на животе. Знаете, я возненавидел тогда себя, за то что ругал её, ведь она всё знала, вот и выпроводила за дверь. Но откуда…
-Доброе утро…
-А ну же, проснись и пой…
-Открой глаза!- вкрадчивый голос звучал, казалось из сна.
Я сажусь на кровати, обшаривая взглядом комнату, но здесь больше нет никого.
воскресенье, 18 июня 2006 г.

А вот правдивая история об одной доброй Земле-Матушке.
"Комарики"
-Доброе утро. Не уделите ли мне минутку, случаем? - такую фразу услышал Ильф у себя за спиной. Там вполне комфортно, прямо в кресле, разместилось… Да, разместилось. Очаровательнейшее существо, если, конечно, вам нравятся двукрылые, с хитиновым панцирем и с подрагивающими от то набегающей, то уходящей внутрь крови жвальцами. Как тут было устоять?
-Хотите чаю? - ей-богу, а что б вы еще спросили у человека, который
нежданно-негаданно зашел к вам в дом? А если это не человек?
-О, благодарю. Но не найдется ли у вас ложки варенья со спичками?.. Спасибо. Хм, за вами, людьми, установилась репутация неприветливых и даже суровых существ. Да уж, посмотреть хотя бы на то, как вы обращаетесь с пауками. А ведь они, можно сказать, добрейшие существа во всей вселенной.
Вот так-так.
-Вселенной? А вы кто?
-Я? - гость в удивлении приложил тонкую хитиновую ножку со странными отростками к верхней полуокружности туловища. - Да уж, как невежливо получилось. Понимаете, я здесь по делу.
-По делу?
Гость промокнул.. губы(?) в варенье и энергично захрустел предложенной спичкой.
-По делу, - и после паузы. - Ну, как бы это прямо сказать, я в некотором роде занимаюсь коммерцией. Там заключу контракт, там осуществлю разовую сделку, здесь установлю долгосрочные торговые отношения. Занятнейшая, знаете ли, работа получается.
Ну все, жди предложений. Разве можно обмануть существо, с гордым именем человек, в торговле? Да после капитализма, империализма и, как ее, свободной конкурентной борьбы с нами даже дьявол боится связываться. Еще закабалим беднягу.
Но не забывайте, что перед инопланетным гостем сидим не мы с вами, а всего лишь, хм, гражданин Ильф. И что же пришло ему в голову?
-А где.. вы остановились?
Гость, кажется, таки поперхнулся.
-Как где? У вас, - ну, угадайте, кто поперхнулся теперь. - Понимаете, таких как мы не очень-то привечают на встречных поперечных планетах. Вот и приходится вести переговоры на дому с клиентом.
-Стойте! Вы имеете в виду меня? - что за образец.
-Имею, имею в виду, - гость усмехнулся, потирая жвальце. -А что имею, то и, сами понимаете, введу.
А дальше я искренне сочувствую нашему гостю с планеты Ахнтига в созвездии Весов. Ну пошутил, и что? Это же приветствуется правилами хорошего тона.
-Я ПОШУТИЛ! УБЕРИТЕ МУХОБОЙКУ! - глаза гостя с 7.30 переместились на все три четверти, то есть просто стали огромными до невозможности. - Спокойно, спокойно. О мой улей, да вы чуть не убили меня!
-А что вы сами только что сказали?!
-Это была шутка! Вы что серьезно думаете, что мы убиваем клиентов вот просто так, ради поддержания светской беседы?
Ильф нервно ломал в руках приспособление для казни.
-Черт, какое неудачное начало вышло. Знаете, если бы мы не были так заинтересованы в сделке, мне, наверное, пришлось бы уже раскланиваться.
-Скажите толком, кто это - "мы"? - "спокойнее, Гога, спокойнее, спецназ вызовешь чуточку позднее".
-Ну некая корпорация предпринимателей…
-А короче?
-Одна планета, имеющая определенные депозитные…
-А конкретнее? - говорят, что краткость не одну предвыборную кампанию загубила.
-Ладно уж, - гость печально вздохнул. - Моя планета Ахнтига класса РДНИЖР34А5Ф..457И0 с недавних пор начала испытывать некоторый дефицит в поголовье крупнорогатого (в ваших терминах) домашнего скота. Зная о том, что для вас этот зверь не является столь дефицитным, мы…
-А что это за зверь? - в самом деле, чем еще питаются Ахнтигиане, когда им не предлагают варенья со спичками?
-Как что за зверь? Естественно комар.

- - -
Петров с беспокойством смотрел на беснующегося Ильфа:
-И знаешь что он мне предложил? Контракт на единовременную поставку 500 граммов живых комаров.
Петров молча подошел к телефону и набрал две цифры. Игорь непонимающе уставился на него:
-Ты куда звонишь?
-В скорую помощь.
Ильф осел, наконец, на табуретку.
-Лучше звони в милицию. И попроси у них наряд ОМОНа. Такого они еще точно не видели.
Петров с подозрением глянул на друга, но все же опустил трубку. В конце концов, пять минут у него было.
-Давай еще раз, только поспокойнее.
Игорь махнул рукой и уже другим, будничным голосом поведал:
-А… Проснулся как обычно утром, в 7.30 (к девяти на работу ведь). Подошел к плите, поставил чайник. Затем зашел в зал полить цветы. Подхожу к окну и тут слышу за спиной это скрежетание.
-Что, шкаф осел?
-Да нет же, - Ильф прямо-таки поморщился. - Я же говорю, в кресле сидит оно и смотрит на меня. Я ему еще чая предложил.
-Молодец.
-Помолчи. Слово за слово и оно мне уже предлагает подписать торговую сделку. 500 граммов комаров за поставку 500 килограммов крупнокаратных алмазов.
-Ты, надеюсь, отказался?
-Н.. нет. А надо было?
Петров подошел к шкафу и достал оттуда ветровку.
-Пошли к тебе. Я хочу увидеть какую траву ты так усердно куришь.
Ильф устало поднялся и обиженно пожал плечами:
-Да не курю я. Все в самом деле было.
-Вот придем к тебе и посмотрим. Ты идешь? - Петров уже вышел в коридор и демонстративно звенел ключами.

По улице они шли молча, каждый думал о своем. Петров, к примеру, сетовал на своего приятеля, столь бессовестно прервавшего спокойный сон, на плохую погоду - тепло, но дико влажно, словно плывешь, а не идешь, - и на траву, что так усердно курил Ильф. Игоря же беспокоила мысль о сотнях и тысячах насекомоподобных существ, чинно расхаживающих по улицам города.
Возле дома Ильф остановил приятеля и повел его к запасному входу, открытому, почему-то ЖЭСом на лето. По ступенькам наружной лестницы они поднялись на пятый этаж, после чего Ильф некоторое время провозился с замком на дверях в блок (интересный дом, а вы как находите?). Петров в это время все больше и больше злился на друга и потиху ругал себя, что вляпался в это дело. Надо было сразу звонить в скорую.
-Зачем столько предосторожностей? - не выдержал наконец Петров.
-А ты знаешь что нас может ожидать внутри? Я нет.
Наконец дверь поддалась и они очутились на балконе кухни. Ильф глянул внутрь и в отчаянии простонал:
-Ну вот.
Петров увидел нечто непонятное. Изнутри к ним приблизилась темная масса, затем раздался звук поворачиваемой ручки, балконная дверь открылась им на встречу,.. и гость с Ахнтига вежливо протянул Ильфу и Петрову по спичке:
-Не желаете перекусить?

- - -
В оставшиеся 17 дней сезона мобилизировалась вся округа. С окон и форточек ближайших домов были сняты марли, а из розеток вынуты "Рапторы" и прочая гадость. Ошалевшие от радости комары рванулись на эту нежданную манну небесную как пчелы на мед. Десятками и сотнями залетали в дома, где тут же бережно отлавливались в баночки и при достижении определенного числа
отправлялись в пункт сбора комаромассы на пятом этаже дома Икс.
За два дня до конца сезона была устроена коллективная командировка района в местный Подболотинск, где и была выполнена и перевыполнена весовая норма.
Наиболее популярным оказался метод ловли "на живца" с использованием парной кооперации. Вариант с пахучей клейкой лентой не прошел, в виду повышенного травматизма у скота. Крупнорогатого, разумеется. Особенно отличился начальник ЖЭСа, сумевший в одиночку загнать и заарканить дикого вожака крупного комариного стада. За такой подвиг жильцы его округа официально присвоили ЖЭСу звание ковбойского.
Несчастные ласточки с обидой и недоумением поглядывали на людей, устроив молчаливый протест против такого обращения с природой. Однако общественность решила наплевать на деятельность этих местных "зеленых". В результате ветеринарные клиники города на 17 день оказались наводнены ласточками и стрижами, умирающими от голода и слезно умоляющими медсестер бережно относиться к комарам, ссылаясь, что это будущее нашей планеты.
На семнадцатый же день состоялась официальная инспекция товара. Коммерсант, лоснящийся от всех вылизанных им банок варенья, выполз из квартиры и, странно переваливаясь, подошел к загонам. Официальные представители землян во главе с Ильфом и Петровым представили партнеру опись предоставляемого имущества, а также выпустили для проверки один контрольный экземпляр.
Увидев комаров гость словно бы изменился. Он с нежностью и даже с некоторым сладострастием расхаживал среди сеток и что-то тихо скрипел на своем языке. Очень пристально гость рассмотрел контрольный экземпляр и дал добро на показ.
Комар, несколько ошалевший за последнее время (его поймали на 9 день), разжиревший да и просто прочувствовавший себя рогатой скотной, преданно кружился вокруг хозяев, выбирая, где можно присесть ради легкого отдыха и, возможно, ленча.
Однако стоило ему почуять торговца, как что-то неуловимо изменилось. Словно блудный сын, претерпевший все мучения и лишения, ринулся он к гостю и припал в его широкие объятия. А гость с Ахнтига смотрел на него с умилением, и все присутствующие могут поклясться, что в этот момент у него на глаза навернулись слезы.

-Отлично, отлично, - сверившись с журналом, торговец проводил взглядом очередную сетку, опущенную внутрь конвейера. Оттуда комары попадали в вольер, где им и предстояло пребывать ближайшую неделю полета.
Большинство окрестных жителей было удивлено, как ловко сумел гость замаскировать свой корабль в парке под ландшафт.
-Ахт-ар, позвольте вопрос, - Ильф стоял возле корабля и вместе с партнером наблюдал за погрузкой. Вскоре ему предстояло лететь на планету Ахнтига, чтобы проследить за выполнением договора. Да и подписать соответствующие бумаги с другой стороной.
-Безусловно, мой друг. Что бы вы хотели узнать? - определенно, за время проведенное на Земле, пришелец стал в разы толще и, если так можно выразиться, жирнее.
-Понимаете, когда мы заключали сделку, меня не интересовало, зачем вам нужны комары. Просто и у нас крупнорогатый скот - это не только мясо…
-А, я понял, - радостно заметил гость. - Вас беспокоит то, что мы знаем зачем алмазы могут понадобиться вам, но вы не знаете, зачем нам нужны комары? А вдруг мы замышляем мировой заговор, да?
Ильф поежился:
-Ну вроде того.
Гость расхохотался:
-Какое счастье, что вы перестали хвататься за мухобойку на каждую мою шутку. Ей-богу, мне следует серьезно пересмотреть свое чувство юмора, если я хочу дожить до хитиновой старости.
Ну ладно. На самом деле комары, а также весь их вид, семейство или как у вас это называется, играет огромную роль в нашей экономике. Прежде всего это, как вы грубо выразились, мясо. Мы не можем сами перерабатывать кровь млекопитающих и прочих крове содержащих существ. Тут нам и нужны комары.
Далее комариные панцири являются незаменимым компонентом при пластических операциях, а также в технике, сходной с вашей.
-Но если они так ценны, то как же вы не сумели сберечь их.. поголовье?
Кажется, впервые гость выглядит смущенным.
-Ну как вам сказать. С учетом принятых гипотез о бесконечных делинквентных…
-Подождите, - Игорь улыбнулся. - Давайте как в начале, коротко и конкретно.
-Ну как знаете. Вы ведь наслышаны о мифе, про неистребимость комаров? Собственно, этот миф был распространен и у нас. Каково же было удивление аналитиков да и обычных фермеров, когда буквально за 3 года наше поголовье сократилось на 71 процент.
Впав в свои мысли, торговец машинально ворочал папку, вокруг своей оси:
-Мы, безусловно, выработали методы по поддержанию и выравниванию ситуации. Но что можно сделать с пустыми руками? Простое внедрение этой политики привело бы к откату уровня технологий на века. Тогда и появилась идея о привлечении внешних, так сказать, инвестиций. Планеты, которые, как нам было известно, обладали переизбытком, хм, товара, однако не интересовали
нас в силу некоторых причин, теперь являются нашим основным направлением в политике.
-Не очень-то у вас выгодная ситуация.
-Тут вы правы. Но все же… это лучше чем война миров.

-Ну вот и все. Осталось контракт подписать, - Ахт-ар придирчиво осмотрел бумагу и протянул ее Ильфу.
Тот достал из стола ручку и собрался было уже поставить свою подпись, когда случилось неожиданное. Буквально в сантиметрах от листа партнер остановил его руку своей.. конечностью. Это был первый физический контакт землянина с представителем иной цивилизации, и Ильф не сумел сдержать отвращения от нахлынувших на него ощущений. Это не укрылось от глаз да и от тактильных рецепторов гостя с Ахнтига. Ахт-ар слегка дрожа и потрясая жвальцами зачастил скороговоркой:
-Понимаете, так контракты в цивилизованном мире не подписывают. А у нас с вами именно контракт, сделка одного физического лица с другим. Пусть за нами и стоят организации (а за мной так и вся планета), однако договор заключают на крови.
Гость торопился, глотая слова.
-Нет, ничего смешивать не надо. Просто ваш оттиск пальцем на бумаге, предварительно промоченной вашей кровью. И мой жвальцем, смоченным… - надеюсь, вас не интересуют подробности?
-Вот так. Теперь здесь… И здесь… Отлично. Вот и все. Вот экземпляр для ваших партнеров, вас и меня. Надеюсь, вы понимаете, что товар следует доставить в минимальные сроки. Прошу на борт.
Так впервые простой землянин взошел на борт иноземного космического корабля. Гость, теперь уже хозяин, провел Ильфа к иллюминатору, из которого тот смог наблюдать как корабль совершил старт и медленно поднялся над атмосферой. Причем, к удивлению Игоря, совершенно отсутствовало ускорение, что сжимает космонавтов в наших кораблях. Наверное, это была та идеальная конструкция, мечта многих проектировщиков и конструкторов.
А дальше был резкий рывок, когда перед глазами Ильфа резко пронеслась Луна и исчезла где-то вдали, а затем начало уменьшаться Солнце, пока не превратилось в обычную точку, что россыпью на небе.
Человек понял одно, что без помощи своего партнера вряд ли когда-нибудь сможет вернуться назад. Нужно будет поговорить с ним на этот счет.
Придя к такому решению, Ильф вышел из каюты и спустился вниз (специально для него поддерживалось притяжение), сквозь палубы в рубку управления. Дверь была приоткрыта, но он все равно собрался было постучаться ради приличия, когда одно зрелище привлекло его внимание. Тихо наклонившись,
Игорь глянул внутрь рубки и увидел своего партнера, как-то по-новому
склонившегося над контрактом и очень тщательно вылизывавшего подпись
Ильфа.
Тихо поднявшись, человек вошел в рубку.

-Что происходит?
От голоса человека хозяин чуть не сломал жвальца друг о друга, так поспешно он ими щелкнул. А затем вроде бы виновато, но с непостижимым блеском в фасетчатых глазах ответил:
-Простите, не смог удержаться. Все-таки для нас вы как-никак деликатес. Так что не будь вы деловым партнером. Уж тогда извините.
Не самое лучшее объяснение. Но хотя бы похоже на правду. Ильф слегка расслабился, когда...
На панели вспыхнула синяя лампочка и тревожно завибрировала сирена. Хозяин нервно зарыскал по панели управления, щелкая то одним тумблером, то другим, то разом по нескольким клавишам.
-Что случилось? В нас врезалась комета?
-Хуже. Скорее! Случилось страшное.
Хозяин метнулся мимо Ильфа и быстро исчез за дверями. Игорь со всех ног побежал за ним. Они поднялись по проходу в грузовой отсек, где находился загон. С виду там было так же как и при погрузке. Облако голодных кровопийц летало за сеткой и недовольно жужжало на свою судьбу. Рядом, на пульте контроля тревожно мерцал все тот же синий огонек, а две шкалы по бокам от него были почти на нуле.
-О нет, - ахнтигианец в неподдельном ужасе ломал себе конечности. - Скажите правду, вы оставили им там еды?
-Еды? Вы что? Это же комары.
-Неужели непонятно, что они все перемрут в ближайшие несколько часов, если ничего не будет предпринято, - ахнтигианец угрожающе расправил крылья. - Это рвет нашу сделку. Вы поступили подло, в расчете разжиться на нашей беде.
-Подождите, - Ильф попытался найти точку опоры. - Мы не договаривались о поставке комбикормов. Только о товаре.
-И что? У вас есть хоть что-нибудь, чтобы спасти их? Конечно же… Постойте. А вы сами? Ну конечно же, - хозяин довольно присвистнул, - вот и выход из этой проблемы. Вы сами исполните роль кормящего, хм, существа.
-Но так нельзя!
-Это еще почему?
-Вы же сами сказали, что заключили контракт со мной. Давайте вернемся и мы найдем для ваших тварей еду.
-К сожалению слишком поздно. Если я поверну назад, то не смогу потом совершить обратный полет.
-Но давайте тогда изменим условия соглашения. Мы снизим уровень ваших поставок алмазов, за что вторым заходом вы получите 10 кило..
Это существо смеется?
-Молодой человек. Да будет вам известно, что во всем созвездии весов нет НИ ОДНОГО АЛМАЗА.
-А как же…
-А вот так. Ты верно реагировал на мой юмор. Вот только по глупости своей… Конечно же мы устроим войну миров, - глаза насекомоподобного существа фанатично зажглись, видимо в экстазе правости своего дела. - Вы слишком ценная планета, чтобы мы вот так оставили вас в покое. Однако некоторым нашим шишкам нужны доказательства вашей, хех, полезности. Думаю 500 г поголовья и новый деликатес окажутся достаточными для открытия фактории.
Существо снова гордо ухмыльнулось.
-Неужели ты и в правду поверил, что мы изменим проверенным тысячелетиями методам ведения хозяйства?
"Ах ты сволочь. Да я тебя голыми руками…"
Наверное, ахнтигианец что-то прочел во взгляде Ильфа, так как между ними тут же упала старая добрая металлическая решетка.
-Ну вот, собственно. А теперь нам следует поторопиться, - нарочито не обращая внимания на крики за своей спиной, хозяин подошел к пульту и щелкнул на кнопку открытия шлюза.
Смерть наступила через полчаса.

- - -
Самым сложным для Ильфа оказалось не разобраться с панелью управления звездолетом, а загнать комаров назад в загон. Эта сетка, которой инопланетянин оградил себя, в купе с ордой кровопийц надежно защищала панель от всех его попыток.
Однако через 3 дня они все погибли естественным образом, и проблема сама собой исчезла. Ильф медленно вел корабль, пытаясь сориентироваться в звездном небе, а также в навигационных картах своего бывшего коллеги… На самом деле, печальный конец.
Получив свободу, они прямо-таки ринулись в сторону человека, но возле него удивительным образом зависли и, о чудо, кинулись к ахнтигианцу. Ужасная смерть. А ведь мог бы догадаться поставить заслон понадежнее. Самое удивительное, что на человека не позарилась ни единая тварь комариная, так что тот успел выскочить из отсека и закрыть за собой двери.
Еще через день Ильф нашел верный путь к солнечной системе. Как и заметил Ахт-ар, топлива оставалось всего ничего. Занявшись астронавигационными расчетами, Игорь обнаружил, что на мягкую посадку его просто не хватит. С запасами еды все было в полном порядке, так что все это время Ильф был предоставлен сам себе. Он излазил палубы, отсеки, рубки, но кроме астровигационных карт и таблиц не нашел ничего, что имело бы какую-нибудь ценность. Оставалось лишь любоваться на звезды.
Вообще-то забавное место, вселенная. Вот только философствования по этому поводу, увы, ни к чему хорошему не приводят. Ильф нежданно-негаданно спас Землю от нашествия, которое вряд ли бы закончилось как у Уэллса. Спас, все же, как и там: не из-за своего мастерства, а лишь по вине игры случая. А вы хотите быть изысканным деликатесом?

-Игорь? - на пороге квартиры Петрова стоял Ильф. В порванной одежде, шатаясь и тяжело держась за звонок. - Отпусти звонок и заходи.
-Ты не поверишь. Это было…
Так Ильф и рассказал Петрову свою историю. А потом и всему району. Не знаю что с ним стало дальше, да только пришлось ему переехать сначала в другой район, а затем и город. Ну не любят земляне обманываться в своих лучших чувствах.

Над городом стелился низкий туман, заволакивая верхушки зданий, мешая рано выехавшим на работу водителям. Туман был светло-серого цвета, только очень густой, иначе можно было бы не обращать на него внимания, а так создавалось впечатление, что город словно разделен на две части. И та, которая была внизу, стремительно прогоняла туман прочь, в ней начинала закипать жизнь, обычная городская жизнь, со всей своей повседневной суетой.
Среди разнообразных каменных строений, по асфальтированным дорогам сновали автомобили, открывались магазины, работники которых выходили на улицу, чтобы проверить насколько привлекательно смотрятся витрины, начинали работать кафе, в которые заглядывали не любившие самостоятельно готовить завтрак люди. Стоянки офисных зданий заполнялись машинами, из которых торопливо выходили одетые в деловые костюмы мужчины и женщины, спешившие на работу.
Туман уже почти исчез, растаял в лучах весеннего солнца, которое как всегда, каждый день вставало над этим городом, отогревая его после прохладных ночей. Успев как будто бы провести рукой по клочку рассеивающегося тумана, мужчина, с виду заурядный городской житель, одетый, как и большинство, в темные джинсы и рубашку, открыл дверь своего Ford’а и сел за руль. Ему не надо было торопиться, времени хватало, все было рассчитано, как всегда.
Солнце окончательно прогнало туман и ярко слепило сквозь стекло автомобиля. Мужчина опустил заслонку и, включив радио, аккуратно вырулил на проезжую часть. В салоне играла веселая музыка, ди-джей всеми силами поднимал недавно проснувшимся людям настроение. Мужчина, внимательно следя за дорогой, за время пути даже успел подпеть некоторым песням, однако, не особо понимая их смысл, и не вдумываясь в слова, машинально произнося засевший в голове текст.
Доехав до нужного места, он притормозил перед заграждающей въезд на стоянку цепочкой, приоткрыл окно и позвал стоящего неподалеку охранника. Тот убрал цепочку и махнул рукой “Проезжай!”. Мужчина проехал на территорию стоянки, припарковал автомобиль, методично выключил радио, закрыл окно и вылез на улицу. Проверив сигнализацию, он убрал ключи в карман рубашки и прошел к ступенькам перед входом в здание.
- Доброго утра, Александр, - охранник приветливо улыбнулся.
- И тебе, - мужчина пожал его протянутую руку и развернулся к входу.
Поднявшись по ступенькам и взявшись за ручку двери, он зачем-то обернулся и посмотрел в небо. Там ослепительно светило солнце, отгоняя от себя невесомые перьевые облака и разливая по городу теплый свет.
Взгляд серо-голубых глаз с дикой тоской на мгновение устремился куда-то за это солнце, куда-то вдаль, словно что-то там заметив… Но тут же мужчина тряхнул головой, как бы опомнившись, еле заметно улыбнулся и, развернувшись обратно к двери, прошел в здание…
Впереди обычный городской день...

Я знаю, что я малк...) и не напоминайте...))
________________________
- Извини… - девушка подняла глаза на мужчину, с которым только что столкнулась у входа в метро.
- Ничего страшного, вы не ушиблись? – бархатный голос заставил, будто бы приклеится взглядом к серо-голубым глазам, на которые падала короткая челка темно-русых волос.
- Нет, все в порядке, - выдавила девушка, не отрывая взгляда от мужчины и глупо улыбаясь.
- Хорошо, - он тоже улыбнулся и направился к эскалатору.
- Вы идете? – сзади раздался возмущенный голос какой-то женщины, по всей видимости, спешившей.
- Да-да, - девушка опомнилась и бегом бросилась к эскалатору.
Пробежав несколько ступеней вниз, она увидела стоящего к ней спиной того самого мужчину, с которым только что столкнулась. Встав позади него, она мысленно молилась, чтобы он не оборачивался, потому что иначе ей станет неловко, ведь выходит, что она словно следит за ним. Эскалатор кончился, и мужчина пошел направо, к подъезжавшему поезду.
“Ему в ту же сторону” – мысленно отметила девушка и проследовала за ним, спрятавшись за спины идущих следом людей. Когда двери вагона закрылись, и люди расселись на скамейки, девушка оказалась в зоне видимости мужчины, который, заметив ее, снова улыбнулся. Сколько же она отдала бы за эту улыбку!
Она смущенно опустила глаза, и нажала на кнопку пульта от плеера, в наушниках зазвучала любимая композиция.
“… знай, что вдали, там, где дотянулись небеса до земли…” – пел тот самый бархатный голос, чей обладатель сегодня ей улыбался. Разве могла она подумать, что в метро можно вот так столкнуться со своей самой заветной мечтой? С тем человеком, которого она видела лишь на сцене и во снах, голосом которого заслушивалась темными вечерами, сидя за компьютером, когда было невыносимо грустно и одиноко.
- Девушка, давайте знакомиться? – кто-то толкнул ее в плечо.
Она посмотрела на молодого симпатичного парня, который наглым взглядом смотрел на нее и про себя наверняка оценивал то, что находится под черной рубашкой. Девушка отрицательно покачала головой и подошла поближе к двери, на следующей остановке выходить. Не от такого молодого нахала хотела бы она услышать эти слова. Вокруг нее итак было достаточно парней, которым нравилась она, и которые даже нравились ей. Молодая девушка, всего восемнадцать лет, разве у нее может чего-то хватать? Оказывается, может.
Ей не хватало, возможно, самого малого в жизни, но такого необходимого… Всего лишь его глаз, его улыбки, его голоса… его самого… Детская влюбленность в кумира? Фанатизм? Нет. Просто ей не нужны были другие, ей нужен был он. Она понимала это где-то в глубине души, где-то в самом дальнем уголке своего сердца…
Двери вагона открылись, и поток людей, спешивших с работы по домам, буквально вынес ее на платформу. Она не стала оглядываться, зачем? Еще заметит ее, подумает что-нибудь…
Она покачала головой, словно осуждая себя за свои чувства. Эскалатор поднял ее наверх, и она вышла из метро на темную летнюю улицу. На дворе август, тепло, но уже начинает быстро темнеть. До дома всего 20 минут… 20 минут музыки и мыслей.
- Девушка, постойте! – услышала она сквозь пелену звуков. Вытащив наушники, она неохотно обернулась…
- Стою… - второй раз за этот удивительно-странный вечер она увидела эти глаза. Сердце застучало быстрее. Он шел за ней?
- Можно узнать ваше имя? – сложилось впечатление, что ему было как-то неловко.
- Можно… - она опять замерла на месте, не в силах сказать ничего толкового.
Заметив ее смущение, мужчина улыбнулся и подошел ближе.
- Только не бойтесь и еще раз извините меня за столкновение в метро, - произнес он. – Так как ваше имя?
- Лэй, - наконец-то девушка смогла справиться с собой. – Меня так все зовут.
- Интересное имя, - улыбка так и не сходила с его лица. – А могу я пригласить вас куда-нибудь посидеть или проводить до дома? А то как-то все-таки поздно…
- А посидеть значит не поздно? – к девушке вернулась уверенность, а вдруг это судьба?
- Ну, а это как вам больше нравится.
- Тогда я осмелюсь принять предложение где-нибудь посидеть, - сказала она. – За вами выбор.
- Ну, вот и прекрасно, поскольку выбор уже давно сделан, - ответил мужчина. – Меня, кстати, зовут…
- Александр, - девушка улыбнулась. – Я вас знаю.
- Вот даже как, - он замялся. – Интересно. Только не говорите, что вы очередная моя поклонница…
- Не скажу.
- Тогда все отлично, - он опять улыбнулся и взял девушку за руку. – Поехали в центр города, там есть хорошее кафе.
- Поехали, - она почувствовала тепло его ладони, и больше ей уже ничего не нужно было искать в этой жизни. Она нашла Его…

Кхм, вместо предисловия.
Когда-то, давным давно, написала я маленький рассказик и забыла о нем. Сейчас уже даже о самой книге-то, с которой писалось, мало воспоминаний, так что возможны ошибки. Но тем не менеее...
Ольге Громыко и ее Школе посвящается.

История в один день или о чем подумать ректору.

Ксан Перлов, он же сильнейший из магов Белории, он же директор школы магии, готовился к предстоящему действу. На сегодня было назначено важное событие: прием экзаменов у последнего курса. Все эти годы ученики прилежно, ну или не совсем прилежно, грызли гранит науки, и вот сегодня старшим магам нужно было проверить до чего же «догрызлись» их воспитанники. Надев парадную мантию и взяв в руки стоящий в углу посох маг направился в аудиторию где собственно, все и должно было быть.
Идя по коридору Ксан вспоминал каждый выпуск, который застал. Конечно, одними из самых скандальных были связанные с практиками- особенно с Вольхой. Случай с адепткой, а ныне Верховной Догевской Ведьмой, Редной, особенно хорошо запомнился Деяниру- хотя бы потому что она покинула эти стены не так уж и давно. Ох сколько раз она нарушала всевозможные правила- от мелких шуточек до такого, что не пришло бы в голову даже самым безбашеннейшим из безбашенных. А уж когда она решала «Догевский вопрос» и все что за этим последовало…- Маг улыбнулся, вспомнив свадьбу своей бывшей, но ученицы.- Она заставила поседеть не только людей и вампиров, но и многих других, о чем врядли даже знала. Хотя надо признать что справилась она великолепно.
Иногда маг ловил себя на мысли что даже он не смог бы провернуть все дела так, чтоб конец был именно такой, то есть выгодный всем сторонам. Эта была одна из причин по которой он гордился собой: ведь если бы не он, Редная так бы и не стала адепткой.
Но за этими размышлениями маг не заметил как пришел к цели. Распахнув двери заклинанием он величественно зашел в комнату и остановившись перед столом кивнул всем присутствующим- и экзаменаторам и экзаменующимся. Окинув взглядом парты, учеников и билеты маг нахмурился и дернул бровью. Ученики, как им и положено, застонали, осознавая что все обозначения с билетов исчезли, да к тому же листки с заданиями перемешаны заново.
Удовлетворенный результатом маг занял свое место и кивнул, давая понять что время пошло. Ученики унылой вереницей поплелись тянуть билеты. Наблюдая за этим действием Ксан вспомнил свой экзамен- он тогда не шел как на виселицу. Он шел гордо, прямо и смотрел в глаза тогдашнего директора. За что и был отмечен. Кинув взгляд на коллег-учителей архимаг тихо вздохнул. Да, не те уже времена, не те. Чтоб в его время учителя спали на уроках и тестировании? Да никогда! Таким сразу выписывали назначение в какую ни будь деревню или дальний городок.
Тем временем, исписав по несколько листов бумаги каждый, ученики начали несмело поднимать глаза от парт и направлять взоры к учительскому столу. Наконец, самый способный ученик, чье имя было достаточно сложным и явно имело не Белорские корни, встал и сжимая в руке свиток направился к учителям для сдачи устного экзамена. Экзаменаторы наконец-то проснулись и встряхнувшись уставились на смельчака. Положив письменное задание на стол, Глорский, стиснул пальцы и в ожидании уставился на комиссию. Та в свою очередь на него, что заставило парня дрожать еще больше. Наконец архимаг не выдержал.
- Адепт Глорский, история. Когда впервые было использовано заклинание блокады, по методу Рянника?
- В-в пятьсот девятом году.
- При каких условиях?- оживился магистр Невиль.
- П-при нападении демонов из активированного круга, что в Тихих Россохах.
Историк кивнул. Архмимаг продолжил.
- Практика. Создание пульсара с мощностью,- говоря это маг призадумался, но тут же создал небольшой магический барьер,- достаточной для пробивания этого барьера.
Побледнев, Алент проморгался, пытаясь изучить мощность барьера, и вздохнув начал творить свою волшбу. Правой рукой он загреб воздух, сжал его, а когда распрямил пальцы, в ладони лежал, мягко пульсируя, зеленоватый пульсар. Получив свободу и доступ к кислороду шарик начал расти, и приняв нормальные размеры боевого пульсара, понесся к барьеру, направляемый своим создателем.
Учителя спешно создали вокруг себя защиту, от всяких непредвиденных последствий, но она не понадобилась- пульсар прошел сквозь заслон, как раскаленный нож через масло и сделав свое дело, дематериализовался.
Адепт удрученно посмотрел на директора. Тот кивнул.
- Алент Глорский, поздравляю. Вы свободны.
Не веря своему счастью, выпускник засиял как солнышко и опрометью выбежал из кабинета провожаемый завистливыми взглядами оставшихся в классе.
К столу вышел, вернее вышла следующая адептка, и все началось сначала. Учителя задавали вопросы и задания, а ученики их выполняли. Деянир сидел с открытыми глазами, делая вид что слушает, и даже иногда кивал. Но на самом деле мысли его были далеко в этот момент.

Когда закрылась дверь за последним учеником по аудитории разнесся облегченный вздох- теперь, когда некому было подглядывать, магистры сняли парадные одежды, отставили посохи и откинувшись на спинки стульев блаженно прикрыли глаза, радуясь очередному избавлению от назойливых выпускников. Магистр травник откупорил бутыль и аккуратно разлил ее содержимое по кубкам, втайне радуясь что это не сделано руками его учеников, а куплено в винной лавке. Перлов улыбнулся.
- Как сейчас помню…
- Что?- поднял голову Алмит, ставший наконец таки магистром практической магии. Он был единственным кто хоть как-то слушал студентов, хотя вполне возможно лишь потому что был самым молодым из экзаменаторов.
- Обмылки от одной нашей рыжей выпускницы…- мановением руки директор телепортировал приготовленные заранее закуски на стол и приняв стоячее положение поднял кубок.
- За избавление от очередной группы студентов!
Магистры поддержали его тост и осушили кубки. Травник посмотрел на директора.
- По новой?
- Давай,- махнул рукой тот, чем не мало удивил коллег. – сегодня можно.- Обведя взглядом удивленные лица, архимаг Ксан рассмеялся.
- Ведь сегодня великолепный день и надеюсь что предстоящий выпускной будет еще великолепней!
- Три- великое число…- подытожил Травник, разливая по следующему и последнему кругу.

"Жизнь после жизни" (иногда кажется, что я его никогда не допишу...)

Слышу прознительный, действующий на нервы звон будильника. Нет сил даже на то, тобы протянуть руку и отключить надоедливый аппарат. Переворачиваюсь на другой бок и закрываю голову подушкой, засыпаю.
Вновь открываю глаза...сколько же я спала, давно пора на работу...чтоб ее...Чувствую непонятную легкость во всем теле, откидываю одеяло и сажусь на кровати...голова как чугунная. Подхожу к зеркалу - странно, а где же отражение? Еще вчера было на месте, в зеркале отражалась моя обветренная всеми ветрами и облапанная руками рожа...ощупываю лицо - вроде все на месте, а отражения нет.
-Где оно?! - в голосе паника, действительно, случилось из ряда вон выходящее...ощупываю всю себя : руки, ноги вроде на месте.Случайно поворачиваюсь и вижу себя - я лежу на животе, накрыв голову подушкой, рука странно вывернута в сторону...Не понимаю, а я тогда кто? Не дух же...подхожу к постели и дотрагиваюсь до тела пальцем и протыкаю его насквозь...Ничего не чувствую...вообще. Начинаю понимать, что происходит...
Слышу тихий стук в дверь, говорю : "Войдите!" Стук раздается снова, более громкий и настойчивый.
-Входите уже, я не сплю!
Вдруг понимаю, что меня не слышат...Входит мама, подходит к кровати и прикасается к моему плечу :
-Ну, вставай, ты ведь все на свете проспишь!
Тело не реагирует. Мама убирает подушку и смотрит в безжизненные глаза :
-Что с тобой? Ответь, только не молчи...
-Мам, я здесь, прошу, скажи, что это страшный сон! - кричу я, в надежде, что буду услышана.
Мама трясет тело, что - то громко говорит, плачет...только теперь я поняла, что произошло - я умерла. Очень хочу заплакать, но не могу...вдруг что - то касается моего плеча. Я оборачиваюсь и первое, что вижу - белоснежная улыбка черного парня.
-Ты кто? Ты меня видишь?!
-Конечно вижу...а тебя это удивляет? - смотрит на меня, как на ненормальную - Ах да, ты же новенькая...
-Новенькая? Почему это? А сам - то ты кто?
-Ну...таких как ты называют новичками. Ты ведь только что умерла...и должна отправиться в другой мир....
-В рай что ли? Или в ад? - я скептически смотрю на него и наконец вспоминаю - Сейчас же отвернись!
-Ох уж эти замашки смертных...ничего, скоро ты и к этому привыкнешь... - он кидает мне непонятно откуда взявшуюся серую тряпку.
Я натягиваю на себя довольно узкое непонятно что серого цвета и на моих глазах это нечто трансформируется в очень удобные джинсы и майку.
-Хм...а ты ничего - он откровенно разглядывает меня - Кстати, меня зовут Джейсон.
-А я... -он не дает мне договорить.
-Извини, не положено - он огорченно качает головой.
-Что не положено?
-Интересоваться именами новичков...ведь они здесь не задерживаются. Я проводник и мое дело - отправлять их в лучший мир.
-А что это за мир?
-Не знаю...я никогда там не был...и,видимо,в ближайшую сотню лет не попаду туда. А вот ты попадешь...но только при одном условии.
-Каком же?
-Ты должна увидеть свои похороны...больше ничего.
-А ты свои видел?
Нет, я ведь проводник...меня забрали раньше... - он кивает - Посмотри на свое тело
Действительно, заговорившись с ним, я совсем забыла о теле. Вокруг него суетятся люди в белых халатах....накрывают тело одеялом и уносят
-А что дальше? – спрашиваю я.
-А дальше... – туманно произносит мой симпатичный проводник – Несколько дней на земле, и все...уйдешь туда.
-Перспективка... – мрачно говорю я.
-Ну...это конечно не идеально, но лучше, чем ничего. Это явно лучше, чем остаться бесхозным призраком в мире, где тебя не видят и не слышат. А пока... – он улыбнулся – Пойдем прогуляемся.
-И куда? Мы же призраки...никто...и ничто.
-Ну, не грусти, это можно исправить.

Может быть, бутерброд вывернут наизнанку, и ест меня изнутри?
А я не замечаю и думаю что это всего-навсего пищевое отравление?
А он втихаря всасывает меня и перерабатывает в химическую энергию
С какой-то одной ведомой ему целью?
Может быть, он хочет добиться того, что бы его бутербродово тело
Просвечивалось через меня и тем самым привлекало бутербродницу?
То есть он превращает меня в холодный огонь для удовлетворения своих сексуальных потребностей.
Но если это так…то почему бы и не помочь ему из чувства мужской солидарности?