Дракон и Виверна

Дракон летел, рассекая воздух. Кружил в небе, высматривая добычу. Лучи солнца отражались от его чешуи придавая им небывалую красоту. Они были то темными, то вдруг вспыхивали изумрузным светом. Он летел на юг, дальше чем обычно. Горы, холмы и бескрайние луга расстилались под ним, редкие птицы пролетали в дали. Снежные верхушки горных вершин сменялись зелеными лесными массивами. И вот приметил он стадо мустангов, мигрирующее с запада на восток, в поисках лучших пастбищ. Сытный ужин был ему обеспечен. Дракон выбрал жертву и стал пикировать, дабы схватить ее своими лапами. Но лошади заметили его и стали бежать в рассыпную, чтобы потом опять сбиться в стадо, и продолжить свой путь. Но такой нехитрый маневр не смог бы помочь выбранной жертве. Путь стада изменился по направлению к лесу, где они могли бы скрыться за ветвями деревьев. Дракон же уже успел схватить одну из лошадей, и подкинув в воздух схватил ее своею пастью и стал заглатывать, в то же время присматривая следущую жертву. Как вдруг, лошади повставали на дыбы и поскакали в разные стороны хаотически, не разбирая дороги, прочь от леса. Дракон удивился и посмотрел в сторону леса. Там был другой дракон, шея его была изогнутой как шея лебедя, и не было у него чешуи, а вместо нее зеленая кожа которая наверняка тоже была прочна как сталь.
Столь неожиданная встреча с неизвесным ему суеством удивила дракона, и вот уже он забыв об охоте, наблюдал как другой дракон цеплял лошадей и подбрасывал высоко вверх, но при этом давал им упасть. Он еще никогда не видел чтобы драконы так охотились за своей добычей.
Тут дракон услышал зов своих родичей, и собрался уже улетать, но понял что существо которое он встретил внимательно его изучает. Но надо было спешить, и он улетел.
Эта неожинданная встреча не выходила у него из головы долгое время. Пока дракон летал на охоту со своими собратьями, сидел на вершине скалы, охраняя гнездовья драконов, он только и думал об этом существе. Он непременно хотел его увидеть, и когда дракону предоставилась возможность он опять полетел туда. Долетев до того самого места, он приземлился на землю, и стал всматриваться в лес. Ветер доносил запах болот, солнце уже было на пути к горизонту, ярко красные лучи его придавали дракону черно-красный цвет. Так он и сидел, смотря по сторонам, и вот уже было отчаявшись, подумал о том чтобы возвращаться. Неожиданно из-за леса вылетело странное существо и приземлилось рядом с драконом. Несомненно это было тоже существо, что он видел в прошлый раз, и сейчас они сидели рядом и изучали друг друга.
- Кто ты? - услышал дракон.
От удивления он даже выше поднял голову. Только драконы могли общаться между собой телепатически.
- Я Дракон! А вот кто ты?
- Я Виверна. Мы живем в лесах.
- Падшие драконы! Так вот почему я могу тебя слышать.
- Падшие? Да о чем ты говоришь, мы всегда обитали в этих местах, и я никогда не видела никого похожего на тебя! Я всегда думала что мы единственные в своем роде. Ты не похож на нас, но с другой стороны у нас есть что-то общее.
- Я обитаю гораздо севернее этих земель.
- А я южнее. Мы никогда не залетали дальше на север. Там слишком холодно для нас.
- А мы не отправлялись южнее. Я охотился за лошадьми и потому залетел так далеко.
- Я должна лететь сейчас.
- Понимаю, зов родичей...
- Я бы хотела еще увидеть тебя.
- Конечно, когда бы ты хотела?
- Скажи мне свое имя, я позову тебя.
Дракон ошатнулся когда услышал это. Имя дракона было священным. Оно давалось дракону при его рождении, и его знали только он сам и тот кто его ему дал. Сказать свое имя значит раскрыться, полностью довериться, а значит стать зависимым и уязвимым.
- Давай на этом месте, завтра.
- Лучше послезавтра.
- Договорились.
После этого виверна взлетела и скрылась в лесу. Дракон еще некоторое время провожал ее своим взглядом. А потом полетел к себе. Много мыслей и вопросов возникало у него в голове. Он никогда и не предпологал что Падшие драконы существуют. В древних приданиях было казано, что за свою коварность часть драконов были выгнаны из стаи, и лишены магических сил.
И вот уже десятки тысяч лет о их существовании не было слышно, даже самый старый из драконов, которому было чуть больше пяти тысяч лет, не видел их ни разу. Драконе решил не рассказывать об этой встрече другим, по крайней мере первое время.
Два дня спустя, дракон прилетел на место, на этот раз ждать пришлось не так долго, и вскоре виверна появилась из-за леса. Дракон решил принести ей пойманную им на рассвете добычу, в качестве дара, и подтверждения своих мирных намерений. Виверне это весьма понравилось.
Так они встречались постоянно, как только у них было время. Они много узнали о друг друге. Они просто летали вместе, вместе охотились, вместе поглощали добычу, иногда превращая трапезу в своеобразную игру с едой. А потом разрывали добычу на куски, и с удовольствием поглощали ее. Без сомнения Дракону понравилась Виверна, и Виверне он. И вскоре все их свободное время они стали проводить вместе, обучая друг друга разным трюкам и хитростям охоты и летных маневров. Но ни тот ни другой никогда не отправлялись к местам обитания другого. Вскоре и другие виверны узнали о Драконе, что в принципе было и не удивительно. Да и некоторые из драконов тоже прилетали поглядеть на вивернов. И только двое были вместе, странный союз. Так прошло немало времени. Вскоре и старшие из драконов узнали о появлении падших драконов, и были этим весьма обеспокоены. Но Дракону было не важно, он всеравно летел на очередную встречу с Виверной. Однажды при их очередной встрече, когда они сидели на одной скале и наблюдали за тем как солнечный диск закатывается за горизонт, прощаясь с миром, и пропуская луну на свое место, на время ночи Дракон заметил печальный взгляд Виверны.
- Что с тобой?
- Да нет, ничего...
- Говори, мы тут одни. Тебе нечего бояться, я ведь с тобой.
- Мы уже долго встречаемся, но знаешь, не думаю что это еще долго продлится.
Дракона насторожил такой ход событий.
- Почему? Мы хорошо проводим время вместе. Все хорошо, что может случиться?
- Видишь ли выверны живут всего пол века, а ваш срок в сотню раз больше нашего. Так вот, и я умру когда настанет мое время, а ты останешься, и найдешь себе пару, а меня забудешь.
Такое извещение сковало Дракона. Холод пробежался по его телу, мысли унеслись далеко, и настроение пропало само собой.
- Эй, не думай об этом сейчас, хорошо?
Но дракон погруженный своими мыслями смотрел вдаль, глаза его казалось остекленели, а тело превратилось в камень. Спустя еще какоето время, он решил сделать вид что все нормально, но появившиеся мысли с тех пор не покидали его.
Все шло своим чередом, и они уже не затрагивали эту тему. Виверна не могла иногда прилетать, и Дракон списывал это на сезонные обстоятельства. Ему тоже порой приходилось улетать на большие охоты, или оставаться охранять гнездовья. Но вскоре эти перерывы стали дольше и дольше. Но Дракон не обращал на них внимания.
На очередную встречу Дракон прилетел, поглощенный тяжелыми мыслями. И это не осталось не замеченным.
- Что с тобой. Что-то произошло?
- Знаешь, - обратился Дракон к Виверне. - я много думал о нас.
- И что-же?
- Нам хорошо вместе, и я хочу чтобы ты была со мною еще долгое время.
Грусная улыбка появилась на лице Виверны, и она посмотрела в сторону.
- Но ты ведь знаешь...
- Знаю, но есть...есть одно средство.
- Что? О чем ты говоришь?
- Кровь дракона имеет магические свойства. Если ты выпьешь ее, то будешь жить долго, и у тебя появятся большие силы чем сейчас.
- И ты сделаешь это для меня?
- Да, я сделаю это. Но будь осторожна. Помни, что твои клыки источают яд, по этому тебе придется слизывать кровь с моей чешуи.
- Хорошо, я сделаю как скажешь, лишь бы быть с тобою.
Дракон распахнул крылья и когтями рассек чешуючатую кожу около шеи. Виверна стала слизывать кровь, что струилась по его лапам и чуствовала как сила, наполняла ее. Такое странное и новое ощущение. Она хотела еще, еще крови, больше этой энергии. Она забыла об предостережении Дракона, который от жгущей боли которую ему приходилось терпеть, не ощущал ничего. Она слизывала кровь которая страуилась из его шеи и вскоре впилась в его шею, заглатывая кровь, которая как из ключа хлестала из раны. Клыки ее вошли в рану и яд с них начал втекать в плоть Дракона. Через некоторое время, когда неведомые ощущения стали ослабевать, а потом и исчезли совсем Виверна облизала лапу дракона и подняла свою голову.
- Теперь у нас будет много времени для друг друга. - сказал Дракон.
И у них было время. Они опять летали вместе на охоту, опять резвились, и наслаждались течением времени. Тем не менее Виверна продолжала пропадать на некоторое время. После того как она выпила кровь дракона, Они стали как бы одним целым, их силы были одинаковы. Виверна стала покрываться чешуйками, и теперь она могла звать его когда они могли встретиться. Она теперь знала его имя, он сказал его. Так они проводили время, и все было хорошо. Но, ни одно существо не может спастись после укуса виверны. Яд растекался по венам Дракона, и постепенно, он начал чуствовать слабость. Он уже не мг летать так-же быстро как раньше, когда они только познакомились. Когда он преодолевал расстояние до места встречи с такой скоростью, что сбивал птиц, которые не успевали увернуться, от летящего дракона. Теперь же силы покидали его. После очередной длительной разлуки они вновь встретились. Это была самая длительная их разлука с момента их знакомства.
- В чем смысл наших встреч? - вопрос был задан спонтанно и Дракон не сразу понял суть вопроса.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну ты ведь дракон, а я виверна. Мы ведь слишком разные...
- Но ведь мы вместе, так в чем же проблема?
- Понимаешь, ты мне дорог, с твоим появлением, со мной столко всего произошло, но...
Это "но..." да, Дракон все понял. Его голова закружилась, яд уже долго разъедал его изнутри.
- Скажи, тогда зачем, зачем пила ты мою кровь?
- Тогда, я думала, думала что наша жизнь будет проста. Я жила только моментом, но ведь нужно думать и о будущем...
- Зачем, скажи зачем, ты отравила меня?
Виверна отшатнулась. Она не думала, что отравила его. Она прекрасно знала, что ее клыки могут источать яд, но она всегда контролировала свои железы, и не может быть... чтобы она....
Час Дракона был уже близок, он был в предсмертной агонии, в своей пещере он ревел и бился о стены, пока не лишившись последних сил не повалился на земь, в ожидании своего предсмертного часа. Там он и умер. Смерть настигла его. Он в последний раз взглянул на солнце, и глаза его акрылись вместе с прощальным выдохом, с которым он испустил свой дух. Миллионы искр посыпались от дракона, долетая до стен пещеры и отскакивая он них. Тело драконо вспыхнуло зеленым пламенем, языки которого становились то красными, то синими, или принимали любой другой цвет. Потом зеленая молния вырвалась из пещеры и устремилась на ночное небо, осветив все вокруг. Так бывало каждый раз когда умирал один из драконов. Но зрелище это было крайне редкое. Когда молния исчезла, на небе блестнула еще одна звезда, которая только что появилась, чтобы остаться там навсегда.

Молчание

Молчание - золото ?
Всю жизнь ему казалось, что всё обстоит с точностью, да наоборот. Джонатан Силли, так звали этого весёлого паренька, который всю жизнь шутил. Во всяком случае это "умение" совсем не мешало ему жить. Солнце радовало глаза и веселясь подкидывало сюжеты для новых шуток. Хотелось просто жить и просто общаться. Джонатан в большинстве случае действительно шутил смешно и на должном уровне, не замечая противоположную сторону, с которой оставшееся "меньшинство" здорово страдало. Иногда он шутил прямо на улице, относя и обращая свои слова к совершенно незнакомым людям. Жизнь, а вместе с ней и беззаботное времяпровождение подошло к концу в тот момент, когда он влюбился.
Он понял это совсем поздно, как раз после своей очередной шутки по поводу причёски девушки, которую он встретил на улице.
- Интересно, в связи с инвалидностью уступают место в общественном транспорте ? - спросил он, когда пооравнялся с ней. Это была глупая шутка, которая как не странно показалась ему очень смешной в тот момент. Девушка остановилась и повернувшись посмотрела на него полными грусти, красивыми глазами. По всей видимости он сам того не зная сказал вслух то, что девушка по всей видимости и сама прекрасно понимала. Ей не нравилась её новая причёска, и слова Джонатана лишь усилили эффект. Наверное она хотела, что то сказать, но промолчала и гордо подняв голову пошла дальше. Силли не мог видеть как в уголках её глаз появились маленькие слезинки, которые она быстро смахнула и ускорила шаг. Джонатан ещё долгое время смотрел ей вслед, а затем махнув рукой продолжил свой путь.
В эту ночь он не мог уснуть, их памяти никак не хотели уходить её глаза, такие красивые. Он не мог забыть ни одно её движение. Её прекрасное лицо навечно запечатлилось в его памяти.
Всё следующее утро Джонатан провёл на той самой улице, где встретил ту девушку. Он успел оббегать здесь всё вдоль и поперёк, и все не мог найти её. Впрочем особой надежды он не испытывал, ведь человек в большом городе по какой либо неприметной улице всего лишь раз. Но он не мог заставить себя остановиться и прекратить поиски. И если он сам ясно понимал, что это бесполезно, то его сердце думало совсем наоборот. Ещё он пытался найти своим действиям хоть какое то обьяснесние, но ничего не мог придумать. Ему хотелось только сказать: "Я люблю тебя !" Конечно же она рассмеётся, ведь он пошутил над ней и теперь она врядле поверт его словам. Да и наверняка добавит банальное, что влюбится вот так вот сразу невозможно, нельзя. Но он не мог не сказать.
Джонатан увидел её вечером, когда совершенно случайно прошёл мимо парка, где она сидела на скамейке и просто смотрела на красивую зелень летней аллеи. Руки застряслись и дышать стало гораздо сложнее. Грудь словно защемило и Джонатан на негнущихся ногах подошёл к ней. Она увидела его в тот момент, когда он был уже совсем рядом. Она смотрела на него и ждала. Силли сделал ещё два шага в её сторону и остановился как вкопанный. Рот не желал открываться и некоторое время он просто простоял словно статуя.
- П...прост...прости меня, - смог выдохнуть он и запнулся, затем словно поняв, что нужно всё же договорить, продолжил. - Я люблю т...тебя.
Некоторое время она смотрела на него своими красивыми глазами, затем склонила голову набок и рассмеялась. И этот смех казалось разрушил ту самую стену, которую Джонатан построил прошлым вечером своей глупой шуткой.
- Разве можно вот так влюбиться ? Или это очередная твоя шутка ? - девушка перестала смеяться и серьёзно посмотрела на него.
- Прости, я не могу без тебя... Теперь... Может быть ты позволишь мне попробовать по новому ? Просто дай мне шанс... - голос Джонатана снова предательски дрогнул.
- Ты сделал мне больно, - она глубоко вздохнула, - но почему то я верю тебе. Давай сотрём вчерашний вечер и попробуем снова.
Какое то время Джонатан смотрел на неё и пытался понять, серьёзны ли её слова. Дыхание его участилось в тот момент, когда новая волна чувств накрыла его с головой и пониманием того, что у него ещё есть шанс.
- Давай, - обрадовался он и протянул ей руку, - давай погуляем. Я ещё так много хочу узнать о тебе.
Помедлив секунду она взяла его руку, встала со скамейки и посмотрела ему в глаза. Какая то искорка блеснула в её взгляде и она снова улыбнулась, моментально утопив его в загадочной глубине своих глаз.
Может когда то нужно найти силы признать ?

Черный менестрель

Он был таким же, как и все прочие подростки его возраста, также болтался целыми днями без дела, играл со всеми в кожаный мяч, набитый обрезками шкур от домашнего скота. Ходил в лес собирать грибы и ягоды, бегал на перегонки со своими друзьями. Но была пустота, пустота которую он не знал и о которой не ведал.
Дни сменяли друг друга, время шло и ничего не менялось. Почти ничего, пустота становилась все ощутимее. Он стал замечать, что он не такой как остальные. Что никто не понимает его печали. Он сам не знал что с ним, и все чаще оставался один, наедине с собой, размышляя о жизни, и ища ответы на множество вопросов, что терзали его. И бывало темными прохладными вечерами, по деревне растекалась грустная песнь, и пальцы тревожили непокорные струны лютни, и летела музыка сквозь мрак ночи, и растворялась в нем. И ночные птицы замолкали, боясь спугнуть чуть слышный мотив.
Еще одна ночь без сна, еще одна ночь полная неизвестной тоски да печали. Что с ним? Он не знал. Он смотрел на небо, серое небо, небо, устланное облаками, и казалась ему, что и жизнь его также сера, как и небо. Небольшой клочок неба просветлел на мгновение, и яркий свет одинокой звезды привлек его взгляд, и полюбил он ее, и решил идти за ней. И не было лишних слов, и ненужных слез, он знал, что его никто не поймет. И потому накинув плащ на плечи, он взял с собою лютню, и ушел...
...А звезда смотрела на него, а он смотрел на нее. И слышал он ее печальную песнь, и шел за ней. Он шел дорогами, шел лугами зелеными, шел полями в море пшеницы. И ждал он ночь, чтобы снова увидеть ту, что любил. Чтоб вновь услышать ее песнь, и спеть для нее. И сплетались их песни, и создавали музыку нет прекрасней которой. Любой, кому приходилось слышать песню ту, не удавалось сдержать слез, столь грустна и печальна она была. Позади оставались деревни и города, а он как безумный шел за ней, шел не оглядывался назад. Позади не было ничего, и понял он, что не может он без дороги, не может не идти за звездой. И шел он один среди знойных степей, среди холодных горных цепей, и знал что не остановится пока не найдёт ее.
Шел он лесом, а солнце догорало на закате, предвещая встречу с любимой. И улыбался он лику ночи, и тьма покрывала небо. И снова сел он под древо, и взял в руки лютню. И пальцы потревожили струны, и птицы молчали, и притих зверь... И услышал он, как кто-то пел, совсем близко, пел под его музыку. Черной волной всколыхнулась душа, и захотел он увидеть того, кто посмел вмешаться в песню его любви. Но осекся, услышав в голосе отклик своей звезды, и продолжил петь, и грустна была та песнь...
Он вышел на опушку леса и увидел ее, она стояла прислонившись к дереву спиной, и пела с закрытыми глазами, словно прислушиваясь к музыке, что он играл. И была прекрасна она, волосы ее как свет луны, и звезды венком в волосах ее сплелись. Он понял, что нашел ту, что искал. Замерли пальцы, и предательски хрустнула ветка под ногой. Она, испугавшись, исчезла как наваждение.
- Постой... - успел лишь выкрикнуть он, очнувшись.
А солнце уже стояло высоко в небе. Что это было лишь сон? Видение? Он не верил в это, не верил в то, что нашел ее и что потерял ее. Он ждал ночи, надеялся вновь увидеть ее. А пока шел дальше. И снова солнце на закате, и ночь неминуемо брала свое. Но не видел он больше своей звезды, ибо не было ее на горизонте. И плакал всю ночь, не веря в такой поворот своей судьбы. И взял он свою лютню, но не нужной она стала ему, ибо нет его любимой и некому больше играть. Собрав свои последние силы, вложил он остатки своей души в ту песню, что последней стала, и захлебнулась та ночь в печали, и ветер уносил тот мотив далеко вдаль.
И услышал песню ту один из богов света, лишь по тому, что столь пронзительна была та песня, и не было в замыслах его, чтобы такая печаль была в мире его. И призвал он к себе менестреля, чтобы услышать, почему он так печален. И поглотил свет менестреля, но тот не заметил этого, и продолжал он играть, но играл он уже не на земле, и остальные боги тоже услышали его песню, и пошли они, чтоб увидеть, в чем великая печаль менестреля.
Менестрель открыл глаза, и подумал что умер.
- Нет, ты не умер.
Менестрель оглянулся, и узрел лики божеств, что стояли кругом, и смотрели на него. Светлы были одежды их, всех кроме одного, что стоял в стороне.
- Кто вы? Что вам нужно от меня?
- Мы услышали твою песнь, которой нету печальнее, и поняли, что не было в замыслах наших такого горя. И пришли мы узнать, что сталось с тобою, да излечить боль твою.
- Я потерял ее, свою любовь...
- Как могу помочь я тебе?
- Мне ничего больше не нужно, только увидеть ее еще раз...
- Скажи же мне кто та, что ранила сердце твое?
Но он не знал ее имени, и не знал, реальна ли она, но ему было все равно.
- Та, что приходила каждую ночь, и смотрела с неба на меня, та которой пел да играл я, та, чья песнь дороже, чем горы злата.
И нахмурился лик великого, ибо знал он о ком говорит менестрель. То была дочь его, прекраснейшая из всех детей его, что сияли на небе. И сказал он тогда
- Что ж, я дам тебе увидеть ее, но никогда более ты не увидишь ее, ибо не дано смертным видеть детей моих, и слеп ты будешь, когда вернешься.
И исчезли великие, и явилась та, кого любил менестрель. И взял он лютню, и стал петь. Он пел ей о своей любви, о поисках ее, о ней, о том, что видел, о том, что всего мира она краше. И не выдержала она, не бессердечны дети богов. Узнала того, кому пела, чью музыку любила. И поняла, что не сможет она без него. И сказала, что любит его. Но услышал это великий, и охватила ярость его. И проклял он того менестреля, и вернул обратно на землю. И не остановили его слезные просьбы дочери.
И очнулся менестрель на земле, но не только слеп он оказался, проклятием великого, переломаны были пальцы его, чтобы никогда больше не мог он играть. Чтобы никогда не слышна была песнь его. Но чьи-то, руки подняли его, и надели плащ на плечи, и он прозрел, и боль покинула пальцы, и увидел он перед собой того, чей плащ был теперь на нем, того, что был один из всех великих черным плащом печали одет.
- Кто ты о великий?! - спросил менестрель.
- Я покровитель ночи. Бог тьмы у смертных. Прими мой плащ, даст он тебе возможность видеть в мой час, но есть мое условие.
- И каково же оно великий?
- Ты будешь играть, ибо по нраву мне песни твои. И будешь ты показывать истину тем, кто не видит, чтобы прозрели они, и нашли путь свой.
- Воля твоя, великий!
И исчез он, оставив менестреля. И спал он теперь днем, ибо видел только ночами, но скрытой осталась от взгляда его любовь. И он ходил по землям, и воспевал тех, кто был богами проклят, как и он. И восхвалял он тьму, и указывал путь. И в песнях своих проклинал богов света, за их кровожадность, и жестокость. И страшились его люди за слова его, и никто не понимал смысла их кроме тех, кому было дано его понять. Звали же его черным менестрелем, считали злом, и пугали им детей малых.
И слышала дочь великого песни того, кого полюбила. И ужаснулась она, ибо не пел он больше о любви. И возненавидела она отца своего за то, что сделал он. Решила тогда уйти на землю, вопреки воле отца, и найти возлюбленного своего. Но время по иному идет на земле. И много лет прошло, прежде чем снова встретились они. Она была также красива, а он уже стар, но, увидев ее, его черные лаза заблестели, и пальцы вновь стали гибкими. Снова взял менестрель свою лютню, чтобы спеть для любимой песню. И снова заиграл он, как тогда, а она стала петь ему, и ничего не было прекраснее, чем та музыка, что создавали они.
Но услышал это великий. И стал он зол, и оборвал нить жизни менестреля. Но тот не умер. Узрел тогда великий, что не властен он над ним, и что тьма властна над менестрелем. Пришел тогда к брату своему, и потребовал он, чтобы тот порвал нить жизни менестреля.
- Ты действительно хочешь этого? - спросил его повелитель тьмы.
- Иначе бы я не пришел к тебе ведь ты покровительствуешь ему!
- Я могу это сделать, но захочешь ли ты этого?
- Я уже сказал, что хочу этого.
И передал повелитель тьмы нить в руки великого. И в своей ярости разорвал он ее, но как только сделал это, ужаснулся. Сплетены были две нити в одну. И вторая нить принадлежало дочери его. И понял он что сделал, и что злом был он. Но не мог он восстановить разорванную нить. И взмолился тогда:
- Брат, помоги же мне! Не смогу я не видеть ее более. Запечатали ее звездою на небе своем!
- Ты действительно этого хочешь?
- Да, прошу тебя!
- Пусть будет так...
И на ночном небе зажглись две звезды. И рядом были они, ибо связаны их судьбы. И никто больше не мог их разлучить, и вместе пели они свою печальную песню...

Эсанти вздохнула. Девушка впервые за несколько недель вышла на улицу и вдохнула свежий, зимний ветер. Она, помедлив, остановилась около Леонардо, села рядом и начала читать.

Во имя смерти.


-Здравствуй, любимая.
«Здравствуй».
-Я пришёл. Хоть и говорил, что больше не появлюсь. Надеюсь, ты рада меня видеть,- он неловко улыбнулся, чуть прикрыв глаза.
«Я ждала тебя. Долго ждала».
Он присел рядом и опустил голову.
-Знаешь, я принёс тебе цветы,- у него в руках белел букет роз.- Я помню, что тебе очень они нравятся или нравились. Ведь прошло столько времени, и ты могла изменить пристрастия.
«Спасибо, мои любимые».
-Я не знаю, что сказать и как вымолить прощенье.
Он опустился на колени, запуская руку себе в волосы, будто пытался что-то судорожно вспомнить.
«Не надо. Ты не виноват».
-Прости меня, любовь моя. Я так виноват. Прости!- он почти выкрикнул эти слова. – Руана, я так хотел быть с тобой всегда. Прости мою слабость.
«Ты не виноват, любимый».
Он сидел молча, улыбаясь каким-то далёким мыслям. Возможно - это были воспоминания. Его прошлое. Их прошлое. Всё было будто вчера. Он говорил, что никогда не уйдёт, что они всегда будут вместе. Но тут всё изменилось и, он ушёл.
-Руана…
«Да, любимый».
-Я так хочу остаться с тобой, позволь.
«Нет, это, к сожалению не возможно. Не кори себя в этом. Тут никто не виноват.»
-Я хочу к тебе.
Порыв ветра сорвал последние листья, воспоминания об осени, взъерошил его непослушные волосы, забрался под плащ.
-Можно мне к тебе, любимая?- взмолился он, падая на колени.
-Нет!- прокричал ветер.- Ещё не время, любовь моя.
-Я подожду,- ласково проговорил он и прикоснулся губами к надгробной плите. Положил букет роз и ушёл в ночь, что бы вернуться.
Надпись на плите гласила: Руана Росс. 1975-2005. «Любимая, прости меня. Хотя бы во имя смерти!»

Хмм... Ну что же, попробуем. )

Цена ответа

Тонкий силуэт настойчиво карабкался в гору. Закат расцветал на небе, окрашивая редкие облака в мягкие розовые тона. День угасал, и вечерний сумрак вступал в свои права.
Это было плохое время.
Некоторые считают, что самое опасное время - это полночь. Они правы только частично.
В разгар ночи оживляются чудовища. Большинство предпочитают мясо вегетарианской диете. И из них практически все сходятся на том, что человеческое мясо - самое деликатесное.
Все это так. Но есть в этом мире место, где монстров нет.
Совсем.
Нет, их никто не истреблял. Специально. Они ушли добровольно, и до сих пор не горят желанием вернуться. Старательно обходят эти районы стороной.
Людей там, впрочем, тоже нет.
Никому не охота селиться вблизи Красного Пика.
Скала выглядела чуждо и как-то нелепо на фоне пронзительно-синего вечернего неба.
Как рваный шрам.
По сути, так оно и было.
Темный камень, на сколах отливавший кровью, нигде, кроме этого места, не попадался. Иногда находились смельчаки, которые отправлялись за ним в глубокие пещеры, которыми изобиловал Красный Пик.
Попадались даже такие, кто выходил с добычей более двух раз.
Но никто из добытчиков, будь он сколь угодно отчаянным, не решался приблизиться к этому месту в сумеречные часы.

Фигура упорно карабкалась вверх. Когда-то черный атласный плащ трепался на ветру бесформенной тряпкой. Брюки были сильно истерты, рубашка - порвана в нескольких местах. Впрочем, их обладателя данный вопрос не беспокоил.
Все, кто приходили на пик не за камнями, шли сюда умирать.
Так бывает: не складывается жизнь... Отец не возвращается с войны, мать умирает, не в силах этого пережить, любимая девушка выходит за другого... И наступает момент, когда жить становится больнее, чем расстаться с жизнью.
Но когда на земле ничего не держит, в голову приходят странные мысли. О том, что есть жизнь, и зачем она дается. О том, что есть смерть, и что ждет нас после нее...
А главное - появляется возможность получить на них ответы.
Правда, заплатив за них жизнью.
Для некоторых эта цена - непреодолимый барьер. Для других она смехотворна.

На Красном Пике жил Дракон. Единственный дракон в этом мире. И он давал ответы.

Молодой человек, который со столь завидной настойчивостью лез сейчас в гору, конечно же, не имел такой горестной и жестокой судьбы, как описанная выше. Страна, процветавшая под ласковым солнцем, уже несколько столетий не знала войн. Она жила за счет плодородных земель - богатая и сильная Восточная Империя тщательно оберегала от напастей своего протеже, а тот, в свою очередь, снабжал ее редкими культурами, которые росли в этих краях.
Впрочем, проблем с женским полом у него, скорее всего, тоже не было. Для того, чтобы это понять, достаточно было взглянуть на благородные черты лица и стройное, гибкое тело.
И, если уж на то пошло, атлас в этих краях считался материалом богачей. Плащ же из него могли позволить себе единицы.
Зачем молодому, красивому и богатому юноше потребовалось прерывать свой жизненный путь, наверное, так и останется загадкой. Возможно, он жаждал знаний... а может, ему просто стало скучно жить.
Так или иначе, но он уже перешел грань. Грань, откуда не вернулся еще ни один человек.
Тень мелькнула правее скалы. Огромная крылатая тень.

Парень добрался-таки до цели - большого уступа, с которого расходилось множество пещер. Предположительно в одной из них и обитал мудрый дракон.
Мудрый и жестокий.
Ну, в пещерах он обитал или нет, но в тот момент, когда молодой человек взкарабкался на каменную площадку, он там уже был.
Парень даже не удивился, увидев прислонившегося к стене смуглого мужчину в зеленой куртке и черных брюках, заправленных в черные же ботфорты. Люди давно подозревали, что дракон умеет обращаться человеком.

Дракон молча смотрел на гостя. Наблюдал за реакцией. Вьющиеся черные волосы рассыпались по плечам мягкой волной. Зеленые глаза с желтыми искрами слегка прищурены: признак не слабости, но силы.
Он мог выглядеть, как хотел - но этот облик был настоящим. Он вообще не любил притворяться.
Особенно перед теми, кто вряд ли проживет еще день.
Не дождавшись никаких действий со стороны своего посетителя, он вздохнул и, жестом предложив следовать за собой, отправился вглубь одной из пещер. Парень поспешил за ним.
Пройдя метров сто, они свернули в боковой проход. А еще через минуту вышли в небольшой зал. Парень в нерешительности застыл на пороге.
Вдоль стен стояли канделябры. Свечи в них горели ровно, несмотря на то, что в помещении гуляли сквозняки. Ровно посередине находился деревянный стол и (как удачно!) два деревянных же кресла.
Дракон развалился в одном из них, жестом пригласив гостя садится напротив.
И, не дожидаясь, когда он займет свое место, извлек из-под стола глиняную бутылку и две кружки. Наполнив последние, он поставил одну перед молодым человеком.
- Это очень древнее вино. Оно поможет тебе расслабиться и открыть разум для восприятия. Ты ведь пришел за ответом?..
Парень нерешительно пригубил напиток. Он действительно оказался похож на сладковатое вино, только более насыщенное, чем все, что он пробовал раньше. Разум действительно начал понемногу проясняться. Взглянув в глаза собеседнику, он спросил:
- А задать я могу только один вопрос?
- Нет, - рассмеялся тот. - Ты волен задавать сколько угодно вопросов. Но получишь на все только один ответ.
- Один ответ на все вопросы?..
- Ну да. В мире и существует всего один верный ответ. Вы зовете его правдой.
- Но ведь... - парень был озадачен. - Ведь я задаю вопрос, и получаю ответ: "Да". Я задаю другой - и мне отвечают "Нет"...
- А кто сказал тебе, что истина выражается одним словом?.. То, что ты назвал - это только частичные ответы. В лучшем случае они частично правдивы.
- Но ведь...
- Я даю полный ответ. - перебил его дракон. - Я могу рассказать тебе истинное прошлое твоего мира - и его истинное будущее. Я могу объяснить природу вещей. Ты хочешь это узнать или нет?
- Да. - твердо ответил парень. - Да, хочу.
- Тогда слушай...

Когда-то давно, невообразимо давно, в далеком мире предрекли катастрофу. То был мир колдунов и ведьм, магов и волшебниц. Пророки там жили настоящие, способные смотреть во время. Им верили.
Любая разумная раса, появляясь в предназанченное время в каком-то мире, проходит свои стадии развития. Сперва они утверждаются на новой территории, изгоняя оттуда остатки предшественников. Затем начинают развиваться, и изменяют мир вокруг себя. Так продолжается до тех пор, пока созданные ими самими условия не становятся для них же неприемлемыми. Тогда наступает закат их эпохи, и на их место приходят новые хозяева.
Именно это и должно было произойти с тем далеким миром. Катастрофа, охватывающая все населенные территории, должна была стереть саму память об их расе.
Но они оказались хитрее.
Узнав о приближающемся бедствии, они решили уходить.
Все страны объединились в единую коалицию. Все средства, не уходившие на прокорм населения, были пущены на исследовательские программы. Все, кто мог работать, были заняты в постройке последней надежды - Ковчега.
Надо сказать, путешествия между мирами к тому моменту были несколько изучены. По крайней мере, была доказана их возможность для тела любой массы.
Сильнейшие маги мира ежедневно устраивали совещания и ставили опыты. Перед лицом неминуемой гибели они забыли о старых рознях. Все надежды их сосредотачивались в одном коротком слове.
Ковчег.
Огромный корабль, который должен был вместить в себя все население мира.
Строительство шло тяжело. Дерево и металл не выдерживали нагрузок, их приходилось укреплять заклинаниями. Создавались "консервированные комнаты", где должен был храниться запас пищи, и комнаты с "искусственным солнцем" для растений и животных. Создавался изоляционный щит и воздушные фильтры - на случай, если внешняя атмосфера окажется непригодной для дыхания. Готовились исследовательские заклинания, которые должны были поставлять необходимую информацию о мире, в который они попадут.
А самое главное - создавалось энергетическое поле, которе должно было переносить Ковчег из мира в мир, пока не найдется место, где они смогут осесть и жить.

Парень завороженно слушал, время от времени отхлебывая из кружки. Когда показалось дно, дракон налил еще.
И с каждым глотком тепло расходилось по телу, а слова звучали все более осмысленно. Если в начале он слушал рассказ как интересную сказочку, то сейчас он понимал... улавливал за словами более глубокий, более верный смысл. То, чего не выразит ни одна витиеватая фраза. То что может родиться только в созвучии. Когда произнесешь вслух.
А дракон тем временем продолжал.

Наконец наступил великий день.
Если честно, то практически никто не верил, что все получится. Но другого выхода все равно не оставалось. Надежда двигала их к заветной цели - и они совершили невозможное.
Корабль был спущен на воду и отбуксирован на несколько километров от берега. И уже там загружен людьми и провиантом.
Плавание между мирами начиналось.
Все сработало так, как планировалось, в очередной раз доказав, что отладка требуется только небрежно построенной системе. Они перенеслись в другой мир.
Путешествие длилось долго. Среди миров встречаются весьма экзотические, и найти среди них два похожих - задача не из легких. Маги смогли разработать только систему перемещения между соседними, и иного выбора, кроме как скакать из мира в мир, надеясь, что на этот раз будет что-то похожее, не оставалось.
Но им повезло, и они пришли сюда. И заклятья - исследователи доложили: мир соответствует состоянию "ЭТАЛОН - 134518".
Это означало, что где-то через тысячу лет цивилизация, населяющая этот мир, погибнет, и на ее место придут такие, как они.
Неслыханая удача!
Первым делом был найден и уничтожен портал, через который должны были пожаловать захватчики.
А затем они запаслись терпением и стали ждать.
Но все же этот мир не был точной копией своего старшего брата. Он развивался своим путем, и иногда норовил уклониться от необходимого курса развития.
Тогда решено было создать наблюдателя, который по мере необходимости корректировал путь, по которому идет ваше развитие. Чаще всего - провоцировал войны.
Создать, правда, не получилось. Зато получилось призвать.

Дракон смотрел в глаза гостю.
- Они призвали меня, обязав следить, чтобы вы развивались, как надо, и послушно умерли в один день. До него осталось всего лет семьдесят.
- Но... ведь все пока что мирно! Зачем нам уничтожать себя?
- Через сорок семь лет будет совершено покушение на Императора Востока. Оно будет успешным. Его сын, который придет к власти в семнадцать лет, обвинит в нем Империю Запада. Еще через год бои, в которых будет применено новейшее оружие, сотрут с лица мира вашу страну. На ее месте останется большое кислотное болото. А через шестьдесят восемь лет прогремят мощнейшие взрывы магической энергии. Они изменят атмосферу, уничтожат вас и подготовят мир к приходу другой формы жизни.
- Но... И вы этому помогаете?!
Парень даже приподнялся на ручках кресла. Впрочем, внезапный приступ слабости заставил его опуститься обратно.
- Да. Я живу здесь, и ожидаю, когда исполнится то, о чем рассказал, и я смогу уйти. Но знаешь, так скучно жить здесь в одиночестве. Хочется с кем-нибудь поделиться...
В глазах темнело. Слабость не уходила, а, напротив, опутывала все плотнее. Мутный взгляд упал на чашку с недопитым вином.
- ...А среди вас, увы, нет тех, кто способен воспринимать этот рассказ в нормальном состоянии. Все почему-то либо не верят, либо сходят с ума. Мне удалось найти состав, который пробуждает дополнительные способности мозга, позволяя воспринимать мир так, как это делаю, к примеру, я. Но, увы...
Сквозь мутную пелену уже ничего нельзя было различить. Только голос, завораживая, звучал где-то на грани сознания, обрастая смыслом, как и вся предыдущая речь. Вино... элексир мудрости...
- ...увы, ваш мозг не в состоянии выдержать перенапряжения. Но ведь несколько минут мудрости... они того стоят?..

Дракон склонился над молодым человеком. Покачал головой. Развернулся и молча вышел из комнаты.

Два сапога – пара.
-«Ты, ТЫ. ТЫ! Ты, бесчувственный чурбан!»
Вздох… Просто он уже к этому привык...
-« Мэри… Я не понимаю причину твоего гнева… Не считая конечно того, что ты встретила в своей жизни такого неудачника как я »
-« Тебе и тут надо подшутить, да? Почему я тогда не послушалась Маму… Наверное я бы уже смогла вызывать духов, типа Ваала…»
-« Дорогая…Прошло уже десять лет, и ты каждый день говоришь мне, какой бы ты была хорошей ведьмой… Знаешь что, милая? Тебе не надо ничего доказывать, ты и так в своём роде…»
Бывший служитель Единого не успел договорить...Метко кидают бывшие ведьмы подушки в святых людей…
-« Даже так? Ты недоволен моим характером? Тогда зачем надо было тебе двадцать лет назад, стоять передо мной на коленях, и просить моей руки и предлагать своё никому не нужное сердце?
Эх…Тогда было всё по другому… Ты теперь стал спокойным, рассудительным…. Куда делась твоя безрассудность? Ты помнишь кому и куда ты обещал запихать свой жезл, за то, что он начал Охоту на свою служительницу ? Правда ты так и сделал, но опять таки в пользу Света! Впрочем Единый не оценил твоего метода Борьбы с Изгоем…Вот из – за чего мы здесь на этом острове!»
-« Да…Так ещё Изгоя никто не побеждал… Зато теперь он и носа не показывает своего! Ты тоже хороша! Единый наверное до сих пор помнит обращение твоё к нему… знаешь ли, когда ты хочешь поговорить с ним, нужно как выражались твои бывшие друзья –« фильтровать базар»… Мне кажется, когда Единый придумывал наш язык, таких слов в его архиве не было… Ты очень его удивила своей матерщиной… »
-«Он хотел тебя Убить! Твой же хозяин! И за что? ЗА то, что паренёк гуляет с тем кем хочет?»
-«На то была бы воля Его…»
-« Дурак…(Бывшая ведьма начала шмыгать носом). Плевать я хотела на Его Волю. Если ты и будешь принадлежать кому – то, так это мне…»
-« Я и так принадлежу теперь только тебе…»

Он обнял её… Им осталось валяться в постели минут пятнадцать, ибо потом проснутся дети… Вы же знаете, дети жизнерадостные беспокойные создания… Тем более им есть в кого..

Ора с закрытыми глазами слушала Аvesa.Нежно поглаживая рукоять ножа в голинище сапога,затем вспомнив какое-то событие вытащила из сумы тетрадь в кожанном переплёте и стала записывать в ней своё воспоминание...
Смерть.

- Смерть, да что вы так её боитесь? Что с сущности смерть? Секундная боль от пули, выпущенной убийцей или осознание того, что потерял много крови от удара ножом в спину? Нет.

- Люди. Странные существа, они были такими всегда, были и останутся, а жаль. Хотя не все люди такие. Не все боятся смерти и нас, её воплощения.

- Не всех парализует ужас при нашем появлении, как вас. Но таких безумцев мало.

-Ну, зачем? Зачем вы пытаетесь избежать смерти? Что хорошего в жизни? Дружба? Хм... Какое громкое и красивое слово... Люди - жестокие и завистливые. Они уважают только власть, силу и богатства!!!

Любовь? Это каждому дано? Нет. Мы не понимаем вас. Вы живёте не с теми, кого любите, любите ли вы? Да и что такое любовь? Любовь причиняет страдания и ещё большую боль, чем от самой смерти. Люди мучают себя.

- Вы странные... Всё, пора заканчивать, вы и так наверно устали слушать бредни старой вампирши. Ой! бросьте эти шуточки с этой осиновой веткой! Глаз выколете себе или чего доброго мне! так....ну это уже слишком! Револьвер+Серебреные пули... Эх... зря вы меня обидели, ну зачем? Зачем вы выстрелили мне в грудь?

-Хм+ну почему у запуганных людей кровь такая невкусная.+А вообще славная выдалась ночка - проговорила Роэл прячась в часовне.

Эсанти не слушая Авеса прохаживалась по саду. Девушка приблизилась к Оре а потрепала по лохматой голове.

-Помнишь, мы начали писать?- шепнула Эсанти, наклонившись к самому уху девочки.- Я закончила.

Найти и уничтожить.

-Мама, мамочка!!!!- кричала девушка.
-Ада, Ада проснитесь…- горничная испуганно схватила её за плечи.
-А? Что? Где?- сонным голосом проговорила девушка, наконец, садясь.
-Мисс, вы вновь уснули в ванной.
-Беата, спасибо. Ты свободна.
Горничная покачала головой, но всё- таки вышла.
Ада огорчённо выругалась, вылезая из ванной. Снова это сон. Девушка вошла на кухню. Махровый халат щекотал каждый сантиметр её кожи.
Снова сон. Он преследовал, не давал отдохнуть. Ада опустилась в кресло, за свой любимый стол, на котором лежала толстая тетрадь в кожаном переплёте.
Первая страница: «13. 02. 06. Лондон. Я нашла его… он здесь… я его чувствую кончиками пальцев, ещё мгновение и моя рука сожмётся на его горле, унося жизнь. Он знает, что я пришла за ним. Он всегда знал, что так будет...»
Ада усмехнулась. Как же давно всё это было. Новая перевёрнутая страница, новое число, новый город и он снова ускользает, пропадает, как только она подбиралась совсем близко.
Пролистав тетрадь до чистой страницы, Ада вывела очередную дату и город: «21. 11. 09. Берлин…»
Сегодня, там должна появиться очередная надпись, рассказывающая о победе или очередной неудачи.
-Мама…- прошептала девушка, проводя кончиками пальцев по фотокарточке, лежащей в самом конце. - Мама я нашла его.
И снова сон. Он так реален. Хотя это не сон, а память.
Мама, лежащая в луже крови. Красивая, даже тогда. И он, это человек… нет не человек. Он дьявол. Убийца. Склонился над ней и что-то шептал, перебирая её длинные волосы.
А она, Ада, просто стояла и смотрела, как он поднял на руки тело её матери и ушёл в темноту. Просто смотрела, как дождь смывал кровь с асфальта.
А что она могла?
Многое…
Осознание этого и подпитывало жажду мести, что толкала девушку идти вперёд и искать убийцу. И она, наконец, нашла.
Он ждал её.
- Я убью тебя, слышишь?- кричала ада, выхватывая меч.
-Убьёшь? А что я тебе сделал?- проговорил он, откидывая окурок в сторону.
-Ты знаешь!
-Нет.- Рэй рассмеялся. Он играл как всегда. Он никогда не врал, просто не договаривал или играл очередную роль.- Как я понимаю, ты пришла мне мстить. Но за что?
-Ты… ты дьявол…
-Я Элена называла меня ангелом,- синие глаза презрительно сощурились, но продолжали смотреть на Аду.
-Не смей произносить имя мамы, убийца! Ты убил её…
-Я? А ты уверена?
-Да! Я всё видела,- кончик меча коснулся кадыка мужчины.
-А что если и я убил её? Что ты можешь мне сделать?
-Я убью тебя!- голос девушки сорвался, из глаз потекли слёзы. –Убью…
-Какая смелая малышка,- он смеялся, проводя тонкими пальцами по своим длинным белоснежным волосам.- Убей! Чего же ты медлишь?
-Ты… ты…- девушка не могла пошевелиться.
- Ты не причинишь мне вреда, Ада. Иди сюда. Ближе…- Рэй обнял её за талию. - Ты смелая, но глупая малышка.
Удар ножом и тело упало на асфальт. Рэй наклонился к бездыханной девушке.
-Ада, Ада. Я же говорил, что она пренадлежит только мне. А ты так глупа, что так и не смогла понять, что я бы никогда не причинил бы ей вреда. Теперь есть только я и она.- Рэй выпрямился и, сев в машину, достал тетрадь.
«21. 11. 09. Берлин… Найти и уничтожить.»- гласила запись.
«Уничтожена!»- дописал мужчина и уехал в ночь. Туда, где жила, теперь, только его любимая женщина.

Локки стоял в углу парка, издалека наблюдая за собравшимися в парке писателями. Порывы ветра доносили до него негромкие голоса. И он наслаждался изящной вязью слов, сложенной в настоящие творения.
Он не хотел подходить и нарушать уже сложившуюся атмосферу. К тому же все, что он мог бы им сказать, не шло ни в какое сравнение с тем, что они знали и сами.
Локки повернулся и бесшумно пошел к выходу из парка.
И только тонкий свиток остался лежать посреди аллеи – там где он стоял. Нельзя забирать обратно то, что уже отдано. Даже если оно и оказалось никому не нужно.


Цена смерти.
Как хорошо, что ангелы не летают.
Он шел по длинному коридору, скупо освещенному редкими факелами. Он просто шел, не позволяя себе ни мыслей, ни эмоций. Потому что, позволив себе сорваться, он уже не вернется из черной пропасти безумия. А у него еще есть долг. Ладонь судорожно стиснула рукоять кинжала.
Анжелика…, прекрасная Анжелика, которую он уже почти считал своей сестрой. И Аррей, его кровь и плоть, его брат.
Его красивый и сильный, но, увы, честолюбивый брат.
Как они могли?!
Это жгло кожу сильнее кислоты и добралось до самого сердца.
Он думал, что испытал все, что способно сломить человека – боль и разочарование, унизительный плен, брезгливое выражение на лице его красавицы-жены, которое она даже не пыталась скрыть, знание, что прежняя жизнь закончена. Эта черная захлестывающая безысходностью пропасть затягивала его все глубже. И все чаще рука бессознательно гладила холодную рукоять кинжала. «Последнее средство» - этот хищный клинок знал кровь многих мужчин его семьи.
Тогда его спасла Она….
Он помнил, как горели костры на мили вокруг. А он сидел в королевском шатре, рядом с единственной женщиной, которую любил. Сидел, отведя взгляд и не смея дотронуться, потому что не мог видеть ее, когда-то прекрасное лицо, обезображенное ожогами и ранами. Не мог касаться истерзанного тела. Одно слово человека, которого он чтил как бога, жестоко убило его женщину.
Король был в ответе перед всеми – перед своим королевством, перед своими войнами и вассалами, перед своими людьми. На его плечах лежала ответственность. Он поступил правильно, он не мог поступить по-другому… и пожертвовал ею.
Он не посмел сказать ни слова против воли короля.
Он не смог защитить единственную, ради которой был готов умереть.
Ее крики преследовали его в кошмарах.
Королевский лекарь не мог ничего сделать – даже остановить кровь из многочисленных ран. Он только опоил ее настойкой горлима, что б снять боль и погрузить женщину в наркотический туман.
Перед смертью, уже на рассвете, она ненадолго пришла в себя.
Он что-то сбивчиво шептал ей, обещал и уговаривал, пытался вновь дать настойку горлима, но она отказалась. Она сказала, что есть вещь страшнее насилия.
Тогда он спросил, что может быть страшнее?
Она смотрела на него своими невообразимыми черными глазами, полными боли и слез и шептала, что будет молить богов, что б он этого никогда не узнал. Смерть решает все….
Боги не слышали ее.
Теперь он знал ответ сам:
Предательство….
И теперь он сам готовился испить эту чашу до дна.

В тот далёкий вечер, который радовал воспоминания, хотелось просто сидеть дома и смотреть в окно. Только и всего, просто смотреть в окно...
За стеклом виднелся парк. Красивый и ухоженный. В котором было так хорошо вместе. Где он дарил цветы и своё сердце только за то, чтобы иметь возможность смотреть в её глаза. Они были так похожи на большие озёра, в которых он мог тонуть вечно. И возвращаться оттуда ему совсем не хотелось. Но этот мир раскололся. Он, словно маленький кусочек красивого стекла, выскользнул из их рук и ударившись об землю, разлетелся в стороны двумя равными половинками. Вот только в них уже не осталось места для слова: "Мы". В каждом из этих осколков мог теперь жить только один из них. Он улыбнулся своим этим печальным чувствам, ведь им удалось вопреки всем проблемам этого мира собраться вместе и с гордой улыбкой встретить судьбу. Ему хотелось петь, ведь сейчас, как и раньше, она лежала на кровати за его спиной и спала. Её красивые волосы, волной раскинулись на мягкой перине подушек. Её красивые глаза были закрыты, но это не мешало ему помнить всю их красоту. Их блеск радовал его даже во сне и в его сердце жила лишь одна клятва: "Я всегда буду с тобой, любимая". Он дал её в тот момент, когда у них появился шанс снова быть вместе. Когда она взяла его за руку и поцеловала. Тогда, когда она смогла простить.

Эсанти устала опустилась на скамейку и начала говорить.




А звёзды всё падают…

Однажды ночью пришло осознание того факта, что я не могу претендовать на звание – человек. Просто сидела и смотрела в окно. Странно, но когда мы одни, мысли и чувства путаются и, судьба издевается, выделывая такие кренделя, что страшно становится. А что я? Чем я отличаюсь от тех, других, что упиваются своей жизнью и радуются, что у них так же, как и у всех. А я так не могу. Глупая привычка – отличатся. Оно мне надо? Видимо да. Но я не могу как все. Да и не хочу. Сегодня, я как и вчера вижу на окне. Хорошее место чтоб подумать и наконец разобраться в себе. Хотя нет, вряд ли сегодня это удастся. Может, когда-нибудь потом, когда не останется сил сожалеть, а сейчас остаётся сидеть на подоконнике и капаться в душе.
Сегодня, я как и вчера одна, как принципе и позавчера. Но разве со временем что-то может измениться? Может. Иногда мне хочется вспомнить, с чего всё началось, но сейчас нужно именно забыть. И кто говорил что это легко? Кто вообще придумал это странное слово? Хотя, не важно, не моё это дело.
Кто-то сказал, что сны – это воспоминания, давно забытые. Кто-то сказал после этого – спокойной ночи. Смешно? Возможно.
А я всё сижу и жду. Кого? Чего? Нет, я всё отлично помню и точно знаю, но так проще. Сидеть и делать вид, что ты вообще не в курсе, что же тут, чёрт побери, происходит. А для кого проще? Для меня? Или для окружающих? Они не хотят видеть, что у меня всё не так, что я отказываюсь жить в общем аквариуме, что я вообще не могу видеть их безграничное счастье, когда мой мир рушится, крошится на множество частей и уже нет никакой возможности всё склеить. Можно только разбить окно и крикнуть в тишину, что тебе нужен этот кто-то, что жизнь потеряла всякий смысл и хочется умереть. Лишь бы не ощущать эту жуткую пустоту. Но она никуда не уйдёт. Сама по крайней мере, её возможно прогнать, но у меня не хватает сил.
Я вновь смотрю в окно. Вижу как рождаются и умирают империи, лишь на краткий миг блеснув великолепием красок. Я сижу и жду, а звёзды всё падают и будут падать так до скончания веков. Ибо им нет дела до маленьких проблем маленьких людей. Звёздам всё равно кто на них смотрит: пожилой профессор, парочка влюблённых или отчаявшийся самоубийца. Им наплевать на то, что моё сердце стукнув еще пару раз, замолчит навсегда, а тот человек не узнает, как я сидела на подоконнике и как молитву повторяла его имя.
А звёзды всё падают.

седящая вдалеке девушка,услышав рассказ,вздохнула и опустилась на землю,обняла руками колени и положила на них голову...волосы скрывали темным ореолом ее лицо...


[COLOR=blue]Диалог сознания.
― Кто ты?
― Я– это ты.
― Невозможно. Я– это я, и не может быть иначе.
― Думай, что хочешь, правду не изменить.
― Мне уже все равно.
― Ошибаешься. Тебе не все равно.
― У меня больше нет чувств, мыслей…ничего нет. Все поглотила бездна боли и мысли, что отсюда нет выхода.
― Боль– это тоже чувство. Оно поглощает тебя до конца, хочешь ты того или нет, и не может быть иначе.
― Не может….
― В твоем голосе сквозит обреченность…!
― Нет! Обреченности нет! Ты слышишь, нет! Человек всегда может что-то сделать! Я не верю тебе! Кто бы ты ни был!
― Ты сама себе противоречишь. Ты же только что сказала, что выхода нет, или я не прав?
― Прав…. Прости, просто я не хочу этому верить.
― Но и не нужно.
― Придется поверить, иначе нужно будет умирать в муках, когда сжимает горло стальными тисками, перетягивая артерии и вены, ужасное слово «одиночество».
― Тогда верь и страдай, а я…я ухожу.
― Куда?
― Не твое дело. Спи, несчастная, покойным сном и никогда не просыпайся. Хочешь?
― Нет.
― Тогда чего же ты хочешь?
― Я уже ничего не знаю…. Хочу избавиться от мук и страданий, жить и не о чем не думать, как все.
― Но ведь ты не такая, как все, не правда ли?
― Наверное….
― Тебе дано все видеть и понимать.
― Но я не хочу!
― Подарки не выбирают.
― Я больше не могу так жить, я покончу с этой проклятой жизнью раз и навсегда!
― Тебе еще не смешно после таких слов? Мне уже да. Ты же знаешь, что у тебя ничего не выйдет. Не суждено…. Ты должна жить!
― Я ничего никому не должна! Все вы твердите о каком-то долге. Ну а мне хоть кто-нибудь должен? Хоть что-то? Самую малость…. Любовь, например, человеческое тепло души и сердца, сострадание, а?
― Ты и без меня знаешь ответ на этот вопрос…. Слезами ничего не докажешь, знай это!
― Все правильно. Мой удел– жестокость. Но если бы я только могла быть холодной, как лед,…как ты!
― Я не холоден, а справедлив.
― Ха! Справедливый тут нашелся, тогда скажи мне, что такое смерть, раз такой умный! Ты вообще когда-нибудь задумывался о смерти?…
― Смерть– это состояние души.
― Тогда почему ты не можешь умереть тогда, когда пожелаешь? Просто сказать душе: «Лети, я отпускаю тебя»?
― Это можно сделать только с согласия темного ангела.
― Так где же он? Я хочу спросить.
― Он перед тобой.
― Тогда почему ты не сказал этого раньше, почему появился так поздно? Ты мне так был нужен….
― Я был всегда здесь. Но ты не видела меня, а точнее не хотела видеть.
― Разреши мне, прошу!
― После моего разрешения есть два пути: стать таким, как я, или вернуться туда, где ты уже однажды побывала, но учти, что последний путь не излечит тебя от боли. Так ты еще не передумала? Качаешь головой, значит согласна. Что ты выбираешь?
― Первое.
― Ну, тогда лети, я отпускаю тебя….

Эсанти ненавидела зиму, ненавидела холод, но что-то заставило её вновь вернуться в парк и начать читать...


Судья.
Мастер застегнул плащ и вышел в дождь, навстречу холодным колючим каплям. Сегодня всё должно было свершиться, и, он обязан хоть попытаться что-то изменить, пока мир не перевернётся с ног на голову и не утопит в этом безумстве таких беспомощных людей. А что он, собственно, может, седой старик с револьвером за пазухой? Это не его дело. Он всего лишь должен следить за погодой, а не отлавливать глупцов, что позарились на господство. И чего это он согласился?
Мастер вздохнул и, и сильнее укатался, в уже промокший плащ. Он шёл.
Языки пламени лизали своды пещерки, озаряли все ещё закоулки, пылали нестерпимым жаром. Чуть поодаль всего этого безобразия сидел парень, горестно опустив голову. Казалось, что вся тяжесть этого мира сейчас давила на хрупкие, с виду, плечи. Светлые пряди намокли и, завились крупными кольцами, ниспадали в беспорядке.
Мастер откашлялся.
-Ты долго…- раздался тихий голос. Юноша поднял глаза на старика. Влажные гуды озаряла не приятная ухмылка, будто этот мальчишка знал то, чего не дано было постичь ни одному умнейшему старцу вселенной.
-Я вижу, ты меня ждал.
Юноша едва заметно склонил голову в знак согласия.
-Ты ведь знаешь, за чем я пришёл?
-Знаю…
-И что же меня остановило?
Мастер замер в нерешительности. И, правда? Что же остановило мальчишку от возможности переделать этот мир под себя.
-Не знаю…
-Вы, люди, очень глупы, что бы понять…
Только тогда Мастер заметил, что перед ним вовсе не человек. Это загадочное существо улыбалось завораживающей и одно временно глумливой улыбкой. Кто он? Ангел? Демон? Или и то, и другое? Юноша склонил голову к плечу, всматриваясь в глаза старику.
-Ты ведь даже не знаешь, с кем тебя свела судьба. Хочешь узнать? Вижу ведь, что тебе интересно. Не боишься ответа? Боишься… - мальчик хмыкнул, и кинул ещё несколько поленьев, в и без того жарко-пылающий костёр, и небрежным движением руки собрал волосы в высокий хвост.
-Эльф!- ошарашено прошептал Мастер. Ещё бы, встретить представителя Высших в 21-ом веке не представлялось возможным, разве, что в книгах и фильмах.
-Приятно быть узнанным.
-Зачем ты здесь?
-Я всего лишь хочу обвинить в расточительности и провести суд.
-И кто судья?
Юноша закатил глаза.
-Я!
-Кто обвиняемый?
-Человечество.
-Всё?
-Да… вы слишком небрежно распоряжаетесь жизнями и ты, Мастер, ничем не отличаешься. Вы испытываете одиночество и боль, только когда причиняете боль кому-то другому, кому-то, кто вам дорог. И вы жалеете об этом. Вы сами убиваете в себе всё лучшее, лишь стараясь, походить на других, пусть даже они и не отличаются завидным умом. Вы повинуетесь зову тела, совершенно позабыв о душе. Вы уничтожаете гениев, признав их сумасшедшими и выставляете их клоунами на рыночной площади. Вы не цените верность и любовь. Вы убиваете просто так, ради удовольствия. Вы готовы уничтожить любого, кто хоть как-то не похож на вас. И поэтому я здесь и поэтому могу судить. Мне не нужно ваше очередное мимолётное раскаяние. Всё равно оно забывается слишком быстро. Вы осуждены на смерть. И я приведу приговор в исполнение.
Мальчик взмахом меча расколол сферу мира, выпуская смерть и пустоту. И мир рухнул, так и не узнав, что его осудил эльф. Что холодному народу так опротивело зло, творимое людьми, что оно пошло на другое зло, что оно начало летопись человечества заново.

Моя последняя зарисовка. Без названия.


Ты всегда знала, что мои сны наполнены тьмой. И ты всегда успокаивала меня, когда я в поту просыпался среди ночи. Сжавшись в твоих объятиях, под твоими чуткими руками я видел вокруг не тьму, а всего лишь ночь. Я успокаивался и засыпал, и больше мне ничего не снилось, ты словно берегла меня от демонов.
Но даже ты не можешь представить, что мне пришлось преодолеть, чтобы вернуться. Но это не пугало меня, нет. Меня вели воспоминания о тебе, мысли, в которых была ты. Мне хотелось прижать тебя к себе, обхватить своими крыльями и больше никогда не отпускать. Только и ты не отпускай меня.
И я готов был преодолеть этот мрак, который заставил меня покинуть тебя. Я продирался сквозь вязкую мглу, храня в памяти твой облик. И все демоны Ада не могли остановить меня на пути возвращения! Ведь я возвращался к тебе.
Я задыхался от жара, корчась в судорогах, но вспоминал твои прохладные пальцы, и словно воочию видел их. Они прикасались к моему израненному телу, охлаждая его, и я поднимался, продолжая свой путь вперед.
А когда мои черные перья жег огонь, я кричал от боли, смутно надеясь, что ты меня услышешь. Но разумеется, это было глупо, мой голос не мог достичь тебя. И я терял крылья, отдавал их пламени и мгле, даже они больше не были для меня важны! Помнишь, ты когда-то спросила, что является моей Жизнью? Тогда я ответил - крылья. Но только потом понял, что это не так. Моя Жизнь - это ты.
И я добрался. Да, я преодолел все преграды, я потерял крылья, прошел сквозь мрак, но я вернулся к тебе. А ты посмотрела удивленно, ты слегка улыбнулась и сказала, что все проходит, все меняется.
Что я больше не нужен тебе.

Ястреб не смог надолго улететь....вскоре он вернулся на любимое место,и все вновь услышали тихий женский голос:
"ваши слова достигли самых глубин моей души...и мне тоже захотелось рассказать вам одну историю....давайте ненадолго забедем о печали,боли...этого всего слишком много...но бывает,хоть и редко,случаются чудеса,пусть и предрешенные судьбой....
то,что я хочу рассказать,произошло не в этом мире,но это и не так важно....

Девушка, которая хотела жить.
Она гуляет здесь каждый день. Обходя Старый и Новый Арбат по несколько раз. Просто идет и идет, не смотря вперед и не смотря назад. Каждый день вот уже год, как вижу ее. Бродит по пустынным улочкам и переулкам ночью, а утром приходит на Арбат. И только на пару часов исчезает, так и не находя не в чем утешения….
Кто она? Я не знаю…. Пытался проследить за ней---безрезультатно. Я вижу ее каждый день и…не вижу. Она здесь, но мысли, душа и сердце ее далеко. В глазах боль, соизмеримая разве что со Вселенной, и изредка промелькают обрывки жизни. Жизни ли? Что вообще такое жизнь? Какой-то ничтожный отрезок времени. Жизнь---малость, песчинка на ладони вечности….. Только песчинка….
В эти небольшие мгновенья ее мысли уносились в самую глубину своего естества: смерть родителей, вечные скитания по интернатам, непонимание людей, одна, без друзей и подруг, с которыми можно было бы поделится, бесконечные предательства, понимание того, что преданность---ее вредная привычка---порок на всю жизнь, колебание на последней ступеньки мироздания души…над пропастью, когда так хочется упасть, но ты не можешь…. Задумывалась о самоубийстве, так как больше не могла выносить такой жизни, в которой она ничего не значит, но не могла сделать этого---слишком сильным был дух, который не хотел погибать, даже если телу, сердцу и сестре-душе было плохо и хотелось умереть…
Взгляд показывает силу души. Ее взгляд, не смотря на всеобъемлющую печаль, притягивал к себе. И тогда, после того, как она вскользь посмотрела на меня на улице, как обычно прохожие смотрят друг на друга, я решил нарисовать это существо. Но поскольку я не мог попросить ее помочь мне в этом, я стал художником на Арбате, рисующем всех бесплатно и никого, потому что меня интересовала только она.
В старших классах у меня обнаружился дар к рисованию. Все

говорили мне заняться этим серьезнее, но тогда мне хотелось иного….
Поэтому, проводя дни и ночи на улицах Москвы, изредка заходя на несколько часов домой, чтобы поспать, питаясь в кафешках, я все же ловил каждый поворот ее головы, движенья, румянец от мороза. Ее тайна приводила меня в трепет. Как только она появлялась из-за поворота, я сразу же бросал начатый мной портрет какой-нибудь девочки, мама которой так хотела запечатлеть свое чадо кистью мастера и повесить в золотой рамочке над кроватью, любуясь им день ото дня, и начинал довершать портрет той, ради которой я вспомнил свое искусство.
Таким образом я рисовал девушку около месяца, урывками, но рисовал.
Не знаю для кого делал это, может быть, для того, чтобы хоть на секунду развеять ее грусть и горе, увидеть мимолетную улыбку. Сейчас, наверное, эту улыбку вызвал я у Вас на устах, при виде этих строк. Думаете: «Влюбился, глупый мальчишка». Может, Вы и правы…. Наконец, закончив, я стал ждать, когда она не просто пройдет мимо, а заметит свое отражение и остановится, взглянув удивленно. И вот день настал.
Смешно звучит, но с каждого своего портрета я делал копию, подписывал ее именем изображенного и вешал рядом с мольбертом. Так получилась за месяц целая галерея. Только ее завершенный портрет висел без подписи, ожидая свою хозяйку. И она заметила, остановилась, удивленно посмотрела на него, а потом на меня, как я и предсказывал. Разглядывая нас поочередно, она продолжала молчать. Тихо улыбнулась и спросила, какой чудесный голос, почему под этим портретом нет подписи. Тогда я взял кисть, окунул ее в бирюзовую, цвета морской волны, краску, и подписал: «Девушка, которая хотела жить»….

"так было....пусть и не со мной....я хочу чтобы вы знали,что в этом мире случаются чудеса,есть счастье....нужно верить..."
Девушка спустилась вниз,обвела взглядом собравшихся и прислонилась спиной к дереву...

Не люблю…


-Не люблю,- шептал он, пропуская прядки рыжих волос через пальцы. - Не верь мне… Ведь я не люблю тебя.
Синие глаза смотрят с осуждением и обидой, кажется, ещё миг и эта синева прольётся слезами, такими чистыми.
-Почему?
-Не люблю, - шептал он, целуя складки около таких сладких, мягких, податливых губ, что сейчас кривились.
-Никогда не буду любить…
Она отворачивается, прикрывая лицо ладошками, только что бы он не видел её слёз, не знал, что она в отчаянье.
-Хочешь, уходи…
Она замерла.
-Я не буду думать о тебе. Я не люблю тебя.
Она всматривалась в его бесстрастное лицо, пыталась понять его.
-Почему?
-Я не любил тебя никогда. Всё, что было, всё это только слова,- он отвернулся, только бы не смотреть в её глаза, синие и печальные. Он боялся увидеть там ненависть, но она не могла его ненавидеть. Просто не могла и не хотела чувствовать.
-Прости. Я виноват перед тобой.
Она молчала.
-Уходи… я не люблю тебя.
Он обернулся к ней и испуганно отступил назад. Она стояла и смотрела прямо в глаза, нет, прямо в душу.
-Не верь тем моим словам…- шептал он, а она казалось, и не слушала или не слышала ничего.
-Я уйду,- её губы шевельнулись.
-Уходи.
-И ты не пожалеешь?- синие глаза полны решимости.
-Нет, я не люблю тебя.
Холодный блеск лезвия. Удар. И алая кровь, горячая. Только она может поведать, что в этом теле всё ещё есть жизнь или о том, что ещё миг назад, она была, а сейчас…
-Я не верю тебе,- шептали, ещё губя с последним вздохом,- Не верю…
-Я не люблю тебя!- кричал он, сжимая в объятиях, самую любимую девушку в этом мире.- Ну почему ты не поверила мне?

Любовь - странная штука, - подумал он тогда. Ведь на самом деле, как мало надо людям, чтобы понять, что они нужны друг другу больше чем воздух или еда. Конечно же здесь свою роль играет и обычная человеческая логика, которая подсказывает, что еда важнее. И всё таки влюблённый, вопреки всем возможным законам нашего мира не хочет ни есть, ни спать, когда любит. Именно так и ощущал себя Сенни, у него было смешное имя, которое она никогда не произносила. Гораздо более принятым в их отношениях было слово - гномик. Именно так она называла его. Нет, она не старалась изливать сарказм или дышать насмешками, нет, она так просто думала и принимала это обидное прозвище как самое подходящее для него. Он давно уже перестал обижаться. Он так сильно любил её, что просто не мог позволить ей придумать хотя бы один повод для ссоры. Поэтому он всегда улыбался и целовал её в такие моменты. Его радовал каждый миг их встречи, и огорчали расставания. Но и этому времени пришёл конец в тот день, когда он гулял по парку. Парки, это всегда атмосфера любви и радости, здесь то самое место, где влюблённые сердца находят покой и могут вдоволь насладиться друг другом. Сенни позвонил ей.
- Привет, - сказала она в ожидании его голоса.
- Привет, любимая, - просто ответил он и постарался максимально наполнить свои слова теплом, чтобы она поняла насколько он честен.
- Почему ты звонишь ? - она явно была удивлена, ведь на это время у них не было никаких запланированных заранее встреч.
- Потому, что хочу встретиться с тобой ! - он был удивлён интонациями её голоса, но решил сразу сказать свою идею, наверное ей понравиться.
- Я занята сейчас, у меня дела на работе, - голос её был тороплив, создавалось такое впечатление, что у неё действительно много работы.
- Конечно, конечно. Прости, я позвоню позже, - ответил он, потому что просто не мог подобрать других слов. Он был готов ждать сколько угодно, только бы иметь возможность ещё раз увидеть её.
- Пока, - она положила трубку.
Сенни вздохнул, ему ничего не оставалось делать, кроме как погулять по парку одному. Он гулял и смотрел по сторонам. Ведь специфика его работы привила ему чувство осторожности и одновременной наблюдательности. И тут он увидел её, первой мыслью было, что вот она здесь ! Можно увидеть её и провести время с ней здесь. Вновь много, много раз сказать ей о своей любви. Но затем он понял, что она здесь не случайно и не был удивлён, когда увидел как к ней идёт парень с двумя морожеными. Она сидела на скамейке и улыбалась своему знакомому, о котором Гномик ничего не знал. Не знал до этого самого момента. Он быстрым шагом направился в их сторону, в сердце тяжёлым пламенем вскипала ярость. Он помнил её своей, и не собирался ни с кем делить. Впрочем это было последней мыслью, потом его разум поглотила злость. Он повернул на дорожку и прошёл мимо них, она узнала его и хотела, что то сказать, но не успела. 9-ти миллиметровая пуля с лёгким хлопком вылетела из ствола и попала прямо ей в сердце. Пистолет спрятанный под полой пиджака чуть повернулся и две пули прошили тело парня, который нёс ей мороженное. Он мог бы легко попасть ей в голову, но не мог заставить себя сделать это. Он хотел помнить её красивой, помнить её любимой собою и принадлежащей только ему...

Эсанти слущала Леонардо вспонимая, как это было у её. Как она запомнила его предательство и его лицо. Но воспоминания давили и отбросив прошлое, девушка тихо заговорила.

ТИШИНА…
Серый город, серые улицы, дома, серые люди. Ничто не выбивается из обычного ритма этой серой жизни.
Люц натянул шапку и вышел на улицу. Сегодня он перестал слышать тишину. Странная фраза, но это так. Сегодня во сне к нему пришла давно погибшая мать. Было бы интересно, если бы она что-то сказала, но она просто стояла и смотрела и тишина…
Люц шёл по улице пытаясь подумать. Везде голоса. Нет, не серых людей. Там был голос матери.
-Иди!- кричал он. – Иди!
Люц зажимал уши и бежал, просто бежал, не останавливаясь не на миг, не давая голосу завладеть его рассудком. Но вдруг всё стихло. Будто мир вымер. Бесшумно двигались люди, взлетали голуби, проносились машины. Казалось, что это был не его привычный мир, а немой фильм, где он играет главную роль, сам того не понимая.
И снова голоса. Они говорили, говорили, говорили каждый о своём.
-Иди!
-Оставь меня…
-Убей!!!
Их много… сотни, тысячи…
Люц упал на колени.
-Уходи!- кричал голос матери. – Умоляю, уходи.
Люц зажмурил глаза, закрыл как можно сильнее уши, лишь бы прекратить всё это слышать, но голоса будто звучали в его голове. Люц открыл глаза. Свет фар приближающейся на страшной скорости машины, визг тормозов, такой желанный и родной звук. Глаза водителя в ужасе глядят на юношу, сидящего на коленях прямо перед его машиной и нет возможности избежать трагедии.
Люц вновь закрыл глаза. Краткий миг боли и тишина…
Губы погибшего юноши растянулись в улыбке.
Тишина …

А ему все равно….
Ты стоишь и ждешь…. Идет дождь. Мокрые волосы облепили мокрое от слез лицо…. Он не пришел…, ты вообще не увидишь его никогда. И зачем только ты так долго выбирала это небесно-голубое платье, проведя несколько часов в магазине, стояла у большого старинного зеркала, ища хоть один изъян в своем теле, провела бессонную ночь перед этим решающем свиданием?
Зачем?… Не так давно стала понимать, что вечера и ночи, поливая подушку слезами, проводишь одна, что что-то не так: нет больше тепла его рук, нежных слов и губ и утешающих дальних звонков тоже…нет, ничего нет….
А сейчас ты стоишь одна, одетая, как кукла, но…брошенная в грязь кукла. Вся мокрая с головы до ног, чувствуя каждой клеточкой своего тела каждую капельку дождя, воспринимая ее как маленькое одинокое существо….
Внезапно в твоей душе загорелся лучик солнца сквозь непроглядную тьму ночи…. А может, может что-то случилось, и он не смог? Ну конечно, да….
Вспыхнула надежда, и ты пошла под своды своего, казавшегося каким-то черным пятном вдали, но ставшего теперь чем-то близким, дому. Ты шла и пела, несмотря на мрак, царивший вокруг и везде….
На столе лежало письмо. Только издали увидев его, ты поняла от кого оно, и бросилась скорее читать. Разрывая в клочья конверт, ты дрожала от нетерпения ( как же долго он не писал! ), но вытащив единственный листик, даже скорее клочок, бумаги, испещренный такими знакомыми буквами, ты заплакала…. Каждое слово врезалось в сердце острым клинком, разрезало его и рвало на куски…. Но почему? Как он может просить прощения за невосполнимую вечную рану и боль, боль, съедающую изнутри, как медленный яд, стекающий по жилам и убивающий, убивающий все то, что даровано было Всевышним Разумом….
На улице все еще шел дождь…. Каждая капля, падающая на землю, отдавалась во всем теле дрожью, пробегающей несколько раз….
«Нет спасенья в черной мгле, подступающей к горлу…. Бежать, бежать подальше от всего, бежать к той, кто меня спасет!» — думала ты, уже выбегая из дома.— «Бежать и не оглядываться!»
Вот дорога, ведущая к ней,…к спасению и множество голосов, выкрикивающих отовсюду, проникающих в твой мозг, а не в окружающую среду: «Постой! Не надо! Остановись! Обратной дороги нет!»
А тебе все равно, уже все равно…. Та видишь впереди море, поблескивающее от лучей заходящего солнца.
Неожиданно перед тобой возникает странная женщина в походном сером плаще. Она стоит и встречает тебя на краю неба и земли. Ее зеленые глаза смотрят с добротой и нежностью, черные волосы спадают на плечи, капюшон отбрасывает легкую тень на лицо. Она протягивает тебе руку, а ты подаешь ей свою, безмятежная улыбка озаряет ваши лица, ты знаешь, кто она, она знает, кто ты, ее ты ждала сегодня. Ее зовут….

Тишина зимнего парка резала уши. Эсанти перевернула очередную страницу дневника и улыбнувшись начала читать.

Закономерности.
Кто-то уходит, но кто-то должен остаться. Кто-то прав, а кто-то вечно обречён на ошибки. Кто-то счастлив, кто-то сгорает от ненависти к себе. Мир полон закономерностей. И хорошо, если ты доволен своей жизнью. Но если тебе взбредёт в голову хоть что-то поменять, всё может поменяться, и ты окажешься совершенно с другой стороны, и именно тебя распнут на кресте или сожгут на костре.
-И жили они долго и счастливо…
-Неа, не бывает чтоб и долго, и счастливо. Либо то, либо другое.
Книга со стуком захлопнулась и улетела проч.
-Ещё как бывает.
-Это сказка. В жизни всё не так,- возразил чуть хрипловатый голос.
-Ты мне не веришь?- переливчатый голосок звенел негодованием.
-А когда я тебе верил?
-Ну…
-Вот именно что.
-Но всё равно, возможно же счастье.
-Не в этом мире, мой милый.
-Что ещё за фамильярность? Видимо это всё-таки был не чай,- задумчиво протянул обладатель переливчатого голоса и потянулся, расправляя затёкшие плечи.
Его собеседник фыркнул и, прижав кулак ко рту, пытался прекратить смех.
-Нет, ну ты просто лапочка,- но, получив подзатыльник, обиженно прошипел.- Тебе-то откуда знать, что такое счастье? Всю жизнь видать цветочки собирал.
-У каждого своё счастье,- послышался ответ.
-Ей! Ты что, обиделся?
-Отстань. Тебе бы только пить и шататься непонятно где.
-У каждого своё счастье блондинчик, как ты говорил?
Ангел обескуражено хлопал огромными голубыми глазами, пытаясь осознать, с чего это его собеседник с ним согласился. А чёрт, сверкнув белоснежной улыбкой, потянулся за книгой.
-Таааак… Что там дальше-то?

Это всего лишь фрагмент, миниатюрка написанная в попытке не озвереть от вынужденного ничегонеделания. Возможно, когда нибудь будет продолжение... а возможно и нет...

Фрагмент из цикла "Приключения в неизвестности".

За узкими окнами древнего замка хлестал ливень. Тяжёлые ставни, скрытые сейчас за толстыми тяжёлыми шторами, мрачная, псевдоготическая атмосфера, создаваемая каменными стенами, и двумя большими бронзовыми канделябрами почти в мой рост, надёжно закреплённых специальными, вмурованными в стены кольцами.
Двое слуг только что принесли огромный поднос с едой, а следом за ними ещё двое втащили бочонок вина. Указав неповоротливым бездельникам на дверь, я, дождавшись пока они уйдут, встал, и подошёл к огромному зеркалу закреплённому на одной из стен.
Да уж, в гроб наверное, и то краше кладут. Лицо вытянувшееся, бледное как непонятно что, глаза ввалившиеся, вокруг тёмные круги. Красотища. И в довершение картины, мои чёрные волосы, которые доходят уже почти до лопаток, на добрых две трети разбавила седина.
А если прибавить к этому чёрную, с серебряной вышивкой по краям рубаху, такого же цвета штаны и сапоги, которые все вместе великолепно оттеняли мою бледную кожу, то получался этакий вампир, аля Граф Дракула или Лестат…
Стянув волосы в хвост, и перевязав его кожаным шнурком, я наполнил кружку вином из бочонка, и тихо матеря тот день, когда я влез непонятно в чьи разборки, и меня неизвестно как перенесло из родного Минска в эту псевдореальность средневекового фэнтези, приступил к обеду (или все-таки ужину?).
Перекусив, я уселся в кресло, и теперь, заливая в себя вино, оказавшееся отменнейшим, я уже не ругался, а пел для снятия стресса песни, естественно, что песни эти знал и понимал их смысл только я сам…
Стук в дверь выдернул меня из задумчивости, смешанной с распеванием песен и распитием вина. Подойдя к двери я, слегка качаясь от выпитого вина, сдвинул брус засова и открыв дверь, увидел графа Армана Лотарского, в чьём замке я в данный момент находился. Сам замок, если конечно можно так назвать построенный из гранитных блоков огромный особняк в готическом стиле, окружённый стеной, расположился на довольно большом утёсе возвышающемся метров на двести над берегом озера, прекрасно гармонирующего по мрачности с этим образцом архитектуры.
- Доброй ночи граф, сказал я, хватаясь за дверь чтобы не упасть.
- Как я погляжу Эйден, вы неплохо провели вечер в компании бочонка вина, давайте же поговорим утром, на свежую голову, сказал граф и неторопливо направился дальше по коридору. Я на пару секунд задумался, после чего решив, что Арман прав, и утром, на трезвую голову разговор пойдёт лучше, закрыл дверь, задвинул засов, дошёл до кровати и стянув сапоги упал и отрубился…

Вот начало моей фантастической повести, потом выложу продолжение, если понравится.

Последний из людей.
Он потерял все. В сердце пустота, все люди мертвы. Он последний. Последний из некогда великой расы. В душе жуткая тоска и грусть. Сердце все ещё бьющееся в его груди сжато ледяной рукой ужаса. Зачем он это делает? Почему? Ведь все мертвы, Мартин, Джейн, Мастер Ли(вспоминая его сердце человека сжалось ещё сильнее) и все остальные. Всех их забрали... но он не умрет трусом. Он умрет как герой, дорого отдаст свою жизнь. Сегодня он встретится с самим Императором. Он шел, черный плащ развивался за его спиной. Черные волосы ниспадали на лицо и на плечи. Голубые глаза смотрели вперед. Впереди была Цитадель. Оплот Клонов. Сегодня они покидают эту планету для завоевания дугих миров и оставят его совершенно одним. На целой планете. Куда не иди везде обломки напоминающие о битвах сопротивления с клонами. Хотя прошло уже несколько месяцев с окончания боев, трава все равно нигде не росла, а он видел живое существо, собаку, лишь раз. Цитадель нависала черной махиной, огромная, украшенная символами победителей. Клоны быстро сворачивались, несколько кораблей уже висели на орбите. Но Император ещ здесь, Кроу чувствовал это. Когда он подошел совсем близко и мог чувствовать запах ужаса исходящий от Цитадели, двое солдат клонов в тулупах и противогазах с винтовками наперевес перегородили ему дорогу.
"Руки вверх человек." - приказал один. Кроу хорошо знал этот голос, голос один на всех солдат-клонов. Он сотни раз слышал его. Кроу поднял руки. Солдат бросился срывать у него с пояса пистолеты, но что-то остановило его. Клоны замерли и опустили ружья. Кроу не удивился, что Император хочет видеть его лично и убить лично. Кроу прошел мимо клонов устремляясь к черным воротам Цитадели...

Когда наступает вечер, мы все погружаемся в какую то магическую атмосферу. В ней, часть чувств притупляется, а другая часть наоборот просыпается в предвкушении того истинного момента, который обычно знаменует конец сегодняшнего дня и переход на следующий. Чаще всего этот переход плавный, словно течение реки и вот именно он называется вечер. В такие моменты хочется улыбаться концу рабочего дня, началу завтрашнего и предстоящему короткому мгновению отдыха между ними, которое зовётся сном. Но эта история как раз о вечере. Понятие вечер, становится особо приятным, когда вспоминается лето и его вечернее время, когда благоухает зелень парков, когда воздух похож на молоко, и когда держишь любимую за руку. В такие момента сердце готово выпрыгнуть из груди от радости, а душа поёт. Именно в такой вечер Макс и познакомился с Леной. Он увидел её сидящей на скамейке с сигаретой в руках и у него как раз не оказалось с собой зажигалки. Помедлив секунду он всё же согласился со своими мыслями и направился в её сторону. Как только до неё остался один метр, он остановился.
- Простите, я могу попросить у вас прикурить ? - слова уже плохо удавались Максу тогда, когда он увидел её красивое тело и изящные туфельки на не менее изящных ножках.
Она медленно повернула голову и с вызовом посмотрела на парня, который вдруг решился отвлечь её от каких то своих возвышенных мыслей. Лицо её было не менее красивым чем тело. Оно слово объединяло в себе те образы красивых девушек, которые он себе представлял.
- Конечно, если только ты не маньяк, - её переход на "ты" ознаменовал разрушение какого то социального барьера между ними. Она достала из сумочки зажигалку и протянула её Максу. Возможно так она уничтожала порог недоверия между ними, а возможно просто считала что парни должны прикуривать сами.
- Да нет, я не маньяк, конечно если ты не захочешь, чтобы я им стал, - тот самый переход на "ты" немного расслабил Макса и он стал чувствовать себя несколько более уверенно. Он взял у девушки зажигалку и прикурив, вернул её обратно.
- Нет, не хочу. Пока не хочу, - она улыбнулась пряча зажигалку обратно в сумочку.
- Меня зовут Максим, я могу присесть ? - спросил он.
- Конечно, садись Максим. Не курить же тебе стоя, - кивнула она, не обратив внимания на вопросительный смысл его слов о своём имени. Он присел рядом и некоторое время они просто сидели рядом на скамейке и смотрели прямо перед собой.
- Как тебя зовут ? - спросил он, когда ожидание уже заметно затянулось.
- Лена, - просто ответила она и так же просто взяла его за руку. Их взгляды встретились и он поцеловал её. Она не остранилась, лишь только после поцелуя с улыбкой смотрела ему в глаза. И он не мог прочесть этот взгляд, то ли изучающий, то ли насмешливый. В этот вечер они были вместе, как и в слудующий, как и во все остальные. Так прошло пол года, в воспоминания об этом вечере всё ещё были свежи в памяти. Пол года - интересный срок с точки зрения психологии, особенно если учесть, что большинство знакомств происходит летом и весной. То есть получается, что пара проводит вместе и осень и зиму, а зимнее время всегда считалось испытанием. Так случилось и у них. В один вечер их отношения буквально перевернулись с ног на голову.
Он зашёл к ней после работы, поднялся на второй этаж с букетом цветов. У него не было ключей от её квартиры, для этого было слишком рано. Макс стряхнул с пальто снежинки, которые успели упасть пока он шёл от машины до подъезда. Затем он снял перчатку с правой руки и позвонил. Некоторое время ничего не происходило, затем за дверь послышался её смех. Смех стал слышен четь чётче, а затем раздался совсем рядом с дверью. Глазка на ней не было.
- Сейчас, сейчас подождите. Это наверное подруга, она хочет помочь нам, - ответила она сначала мне, а потом кому то, кто оставался за дверью, у неё в квартире.
Она даже не подумала спрашивать кто там, а возможно просто не сомневалась, что эта соседка. Лена стояла передо мной на пороге, в прозрачном халатике, через которое я прекрасно мог разглядеть её красивое тело, которое так любил.
- Максим ? - удивлённо спросила она. - Ты разве не сказал, что позвонишь ?
- Я хотел сделать тебе сюрприз, любимая, - Максим протянул ей букет, и она взяла его.
- Ты не должен был... - она запнулась потому, что из комнаты за её спиной послышались пьяные мужские голоса. Лена на мгновение обернулась, а затем растерянно посмотрела ему в глаза. Впрочем этот взгляд не помешал ей дёрнуть дверь на себя. Но закрыться ей помешала нога Макса, которую он заблаговременно просунул в щель.
- Максим, всё нет так, - она попыталась успокоить его, когда он одним движением отодвинул её в сторону и шагнул вовнутрь. Дверь, из за которой были слышны голоса, была совсем рядом. Он резко открыл её и в нос ему ударил запах тел, такой бывает после интимных отношений мужчин с женщинами. Впрочем он был изрядно подправлен запахом спиртного. На диване сидели трое пьяных незнакомых мужчин. Они вскочили с дивана как только заметили его. Ещё там была одна голая женщина, видимо одна из Лениных подруг.
- А ты тот самый хахаль ? - расхохотался один из них указывая на нашу с Леной фотографию в рамке на столе.
- Рогатый как олень, - добавил второй и опрокинул в своё горло стакан водки.
- Закрой свой рот мразь, я даю вам две минуты, чтобы убраться отсюда, - голос не дрожал, злость мгновенно вытеснила все остальные чувства.
- А вот это ты зря сказал ! - крикнул третий и схватив нож со стола бросился на Макса.
Отработанные рефлексы сработали на славу, Макс чуть повернул вверх руку с ножом и блестящее лезвие с мягким чмоканьем вошло в шею нападавшему. Ещё одно движение и пальто сброшено на пол. Теперь, когда руки свободны он бросился в атаку. Серия ударов руками и характерный хруст шеи добавили второго неудачника к первому. Последний жалобно пискнул в тот момент, когда кулак Макса вогнал сломанную кость носа ему в мозг. Затем он резко развернулся на месте и выхватив их кобуры пистолет с глушителем и выстрелил в голову подруге. Чувство, что за ним наблюдают заставило его обернуться. Она стояла на пороге и по щекам её текли слёзы, впрочем в следующее мгновение она отошла от шока и поняла, что произошло. Открыв рот она собралась крикнуть, но не успела.
- Я любил тебя, - слова сорвались с его губ в тот момент, когда он дожимал курок пистолета. Пуля вошла точно между её красивых глаз. Мгновение и её тело грузно осело на пол. Он засунул пистолет обратно в кобуру и взял фотографию со стола. Разбив стекло он вытащил лист фотобумаги и забрал его с собой. Затем поднял с пола пальто и придирчиво осмотрел его. Перчатки всё ещё были в кармане и он одел их. Пройдя на кухню и включил микроволновую печь на нагревание, предварительно засунув вовнутрь бутылку с водкой. Конечно этого было мало и он вырвал газовый шланг из плиты, брезгливо отвернувшись от потока газа. Оставив шланг болтаться, он прошёл в гостинную и оторвав кусок ткани от её халата, поджёг его и бросив тлеть вышел из квартиры. Стальная дверь отгородила его от её изувеченного пулей лица. Он спустился вниз и сел в машину. Двигатель завёлся с пол оборота, но он этого не заметил. Выехав со двора он повернул на главную улицу и услышал громкий грохот взрыва.
Вот и всё...
Его больше ничего не интересовало, он просто пытался забыть тот вечер. Вечер, когда он нарушил свои правила и проиграл.

Эсанти отрешённо сидела на скамеечке, зажигая спичку за спичкой, и наблюдала за маленьким огоньком, что съедал тонкую палочку.

МОЙ СОН.
«Любимый, раз ты читаешь это письмо, значит, моё сердце уже не бьётся, значит, меня больше нет, в живых.
Сегодня ты сказал всё, что думаешь. Что я ничтожество.
После всего этого мне незачем жить.
Знаешь, я всё это время считала, что мы смогли преодолеть прошлое, и ты сможешь забыть нашу ненависть. Но ты не забыл. Ты копил её всё это время внутри. Странно, но твои друзья были правы. Я не подхожу тебе. Лучше б ты выбрал умницу Катрин, а я…
Если ты, в самом деле, считаешь меня такой отвратительной, мерзкой дрянью, значит, любви между нами больше нет или её вообще не было. Хотя я уже не знаю. Но ведь ты говорил, что любишь меня, что, хочешь прожить со мной жизнь... Как же это возможно, ведь в глубине души ты презираешь и ненавидишь меня. Мне казалось, что я нашла счастье, что ты именно тот человек, с которым мне будет не страшно смотреть в будущее, но у нас его просто быть не могло. Я не смогла доказать тебе, что любовь возможна, что я её заслуживаю, а может нет, а может ты прав и мне стоило умереть ещё тогда, когда ты ненавидел меня.
Я не умею жить без тебя, да и не хочу,… а зачем?
Да уж, я даже не могу выпить эти чёртовы таблетки, что бы уснуть навсегда и продолжать смотреть тот сон, где ты меня по-прежнему любишь, где у меня есть шанс остаться с тобой навсегда.
Сейчас ты прейдешь с работы, соберешь вещи, поедешь к своим друзьям, и вы будете сидеть около камина, пить виски и обсуждать глупую Таэли. Очень глупую…
А я… я останусь тут, на нашей с тобой кровати, свернувшись комочком. Я никогда больше не увижу тебя, не услышу твоего смеха и чистого голоса. Я так устала.
А сейчас прости, мне нужно вернуться в мой сон!
Только во сне ты любишь меня. Значит, я буду спать вечно.
Вечно твоя, Таэли»
Раин опустился на пол, сжав в кулаке злополучный листок бумаги. Ну, зачем он в порыве злости вспомнил старые обиды, зачем не позвонил сразу, а ждал вечера. Когда сможет прийти домой с букетом цветов, обнять свою малышку и долго умолять о прощении.
Раин встал и вышел за дверь.
-Только во сне ты любишь меня, значит, я буду спать вечно!- шептал голос любимой. Стон, полный отчаянья и боли, разрушил тишину ночи.
четверг, 26 января 2006 г.

Этот рассказ я написала, как домашнее задание по журналистике на тему " Премия 2006 года и человек, которому бы Вы ее присвоили".
Выложу небольшое начало, а снизу весь рассказ, который совсем коротенький.

"Проклятый мюзикл".
Скромный коттедж, ничем не отличающийся от расположенных на этой же улице загородных домов, таил в себе одно загадочное помещение. Хозяин коттеджа редко нарушал мрачную, привычную тишину, царившую в этой комнате; а если и входил туда, то пользовался не ярким светом, а тусклым, исходившем от пламени свечи, словно боялся убить им таинственность и уединенность странного места.
За стеной послышались нетвердые, шаркающие шаги, тяжелая дверь со скрипом отворилась, и в проеме появился мужчина. На первый взгляд он был очень стар: седая голова, морщины, опущенные плечи, потускневший взгляд. Все указывало на то, что вошедший человек повидал в жизни многое…
Это был один из дней осени, что вместе с противным серым дождем, который, казалось, никогда не закончится, принес воспоминания, терзавшие душу мужчины уже многие годы. Повинуясь внезапным нахлынувшим чувствам, хозяин коттеджа, в который раз оказался в полупустом, запущенном помещении.
Посреди мрачной комнаты стоял продолговатый стеклянный стол, в центре которого красовался предмет причудливой формы. Это была ваза, настолько хрупкая, что даже не верилось, что она была создана руками человека. Ваза казалась сплетенной из тонкой, хрустальной паутины; тысячи узоров, идущие от ножки сосуда к горлышку напоминали собой изморозь, оставленную на стеклах в сильный мороз.

Ты пришёл…
Ты пришёл…
Ты вновь вернулся просить прощения.
Смешно.
Почему ты так уверен, что прошу?
Наверное, привык видеть в моих глазах, что я ждала, ждала твоего возвращения, поэтому ты пришёл сейчас, надеясь, что мои глаза не изменились.
А я не знала, что делать.
Ведь ты предал меня.
Как ты думаешь, я простила?
Нет!
А прошу когда-нибудь?
Нет! Ни за что! Никогда! Предатель…
Теперь пришла твоя очередь опустить глаза и слушать, то что накипело в моём сердце. Ты стоишь, нервно сжав, побелевшие от напряжения, пальцы. Теперь ты должен слушать, как я ухожу.
Ну что ты молчишь? Нечего сказать?
А раньше ты мог долго говорить. А теперь молчи и слушай, как разбивается твоё сердце, точно так же, как ты разбил когда-то моё.
Надеюсь, тебе больно!
Зачем ты вернулся?
Ведь говорил, что уходишь навсегда, а сейчас стоишь и ждёшь.
Чего ты ждёшь? Хоть кивни, если я окажусь права.
Прощения?
Любви?
Хотя бы надежды?
Ах, вот оно что!
Ну, что ж.
Говори.
Молчишь?
Твоё дело.
Да, садись уже, рассказывай, что да как.
Женился? А когда?
Ну, что ж, поздравляю, но зачем ты тогда ко мне пришёл?
Бедная…
За что ты так с ней? Вообще не понимаю, как она не тебя клюнула? А я? Что я?
Я глупая была. А она же умная.
Знаешь, а я думала, много думала. О тебе, о нас, хотя какое там… нас ведь больше нет. Но я всё равно думала. За что ты так со мной? Ну, понимаю, не красавица, но это же не повод, всё вот так, ради какой-то. Господи, ты ведь даже не знал её толком. А я. Я всегда могла бы быть рядом и любить, как никто не любил. Она ведь не выдержит и уйдёт… уж поверь мне. А я бы выдержала, но разве это сейчас чего-то стоит. Просто слова.
Тебе пора уходить!
Вижу, что не хочешь. Глаза у тебя всё те же, добрые, но я их ненавижу.
Знаешь, а вот я знала, что ты прейдешь рано или поздно, и даже речь приготовила, но ты даже этот план испортить смог и пришёл слишком поздно.
А сейчас уходи.
И не смей возвращаться!
Ты ведь вернулся просить прощения?
Уходи.
У мёртвых прощения получить невозможно.
Мёртвые не умеют говорить, они только помнят. А раз помнят, то не могут простить.
Хм… цветы…
Ну, что ж, спасибо.
А теперь уходи.
воскресенье, 29 января 2006 г.

В самом центре парка начинал сгущатся магический сиреневый туман... Что-что, а эффектно появлятся Тэриэл умел и любил... как всегда с распущеными волосами... в чернов фраке со стоячим воротником и неизменной синей накидке расшитой серебром на плечах...

- Это один из многих моих рассказов.... но почему-то он трогает душу сильнее остальных... - произнес он спокойным и немного печальным голосом и начал свой рассказ...


“17”

Ему было 17…
С волосами цвета вороньего крыла, с бездонными глазами цвета безмятежного синего неба…
Он стоял на крыше своего дома где-то на окраине родного города…
Теплая летняя ночь. Легкий ветерок трепетал в кронах деревьев, наполняя ночную тишину легким шелестом листвы…
Его волосы, поддаваясь порывам ветра, казались живыми. Яркая полная луна освещала его безмятежно печальное лицо…
Он опять стоял здесь и думал о Ней
«Сколько прошло… месяц, год? Неужели всего неделя прошла с того момента, как она тебя бросила? Бросила, хоть и любила. По настоящему любила тебя…»
Внизу проехала машина…
«Кажется серебристая «девятка», как у её брата» - как-то отстраненно подумал он и посмотрел на свой медальон, что она ему подарила не так давно… Металлическая половинка сердечка жадно ловила ласковый свет луны и казалась светящейся…
«Луна сегодня особенно прекрасна…» подумал он глядя по сторонам…
«Один… Опять один…. Что же это за злая судьба разлучила нас… ведь больше всего на свете я хочу быть с тобой…»
Он сбросил свою куртку, вдруг ставшую такой неуютной, и остался в черной шелковой рубашке… Лунные блики оставляли на ней серебряные линии…
-Один…- сказал он одними губами.
Ночной ветерок все так же трепал его волосы…
Луна манила его своей мистической красотой.
«Иди ко мне» - говорила она – « Ты ведь этого хочешь???»
Всегда такая спокойная, безмятежная…
«Да» - подумал Он – «Ведь выхода нет, чудес не бывает и Она не поднимется к тебе сюда, на крышу, не будет с тобой, как тем вечером… Надежда это самообман…»
Он сделал шаг по направлению к краю…
«Любви нет, ничего нет… неверно… ложь… всё ложь…»
Еще шаг…
«Люблю…только тебя люблю… все отдам тебе… даже жизнь…»
Ещё шаг…
Внизу раздался визг тормозов… Приглушенные взволнованные голоса… Хлопок входной двери…
Ещё шаг…
Стоя на краю он повернулся к смотровому окну на чердаке, который служил выходом на крышу…Кто-то спешно пробирался по чердаку…вот уже открывается окно…
«Это Она… только она знает, где меня можно найти» - мысленно воскликнул он
Действительно, на крышу выскочила девушка и от её красоты у парня защемило в груди…Она действительно была красива… Огненно рыжие волосы струились водопадом по её плечам… А яркие зелёные глаза напоминали о весенней зелени…
Она смотрела на него…
Он снова утопал в её глазах….
Он увидел в её глазах мольбу…
«Нет» - сказал он глазами – « я должен уйти, здесь не место для меня…»
- Почему? – тихо прошептала она.
- Потому, что я до сих пор люблю тебя, солнце…- так же тихо прошептал он.
Взглянув на неё в последний раз, он закрыл глаза, чтобы лучше отпечатать её образ в своем сердце и раскинув руки в стороны качнулся назад и стремительно полетел к земле…
«будь счастлива» - успел подумать он…

Он не слышал удара о землю, не слышал сирену «скорой», что везла его в больницу…

Когда он открыл глаза, то за окном стояла поздняя осень…Он лежал в палате районной больницы…

Дверь в палату тихонько приоткрылась и в неё скользнула Она…
Она смотрела на него и улыбалась, а по щекам её текли слёзы….
Она присела на край больничной койки, взяла его руку в свои… Он ощутил прикосновение металла к своей руке… на ощупь он догадался, что это был его медальон

- Я берегла его… - сказала она, сквозь слезы она подняла руки и надела ему на шею его половинку сердечка. – Не оставляй меня, никогда не оставляй меня….

- Не оставлю, никогда… Обещаю… - Сказал он чуть дрогнувшим голосом… он увидел у неё на шее вторую половинку сердца…

Она разрыдалась и прижалась к нему….
Она верила в любовь…
Ей было 17
...

Пятница 10. 02. 2006
4:04 - 10:32

Эсанти поправила серебристое одеяние. ветер нашёптывал очередную историю из чьей-то жизни, может быть из её...

Другой мир.
Кто-то сказал, что умирать страшно. Нет, что вы, ещё страшнее жить. Наверное, поэтому многие выбирают именно смерть. Ведь проще вскрыть себе вены острым лезвием, чем справиться с невозможностью этого мира.
Маери была одной из многих, обычным «синим чулком». Ничем не примечательная девушка с заурядной внешностью и поведением. Но у каждого человека есть обязательно какая-то отличительная черта, так уж в мире повелось. А у Маери, казалось, не было даже этого. Но она умела писать. Хотя, разве умела? Просто изливала все переживания на белые листы, бумага ведь всё стерпит. И девушка писала, раз, за разом вспоминая всё новые моменты, давая имена всё новым героям.
Но как трудно оставаться в реальном мире, когда есть рядом другой, более совершенный, более подходящий такой девушке. И однажды она ушла в него и не вернулась.
Казалось, кто бы мог сожалеть об этом. Да никто. Слишком уж незначительная утрата, хоть это и утратой-то не назвать, так как когда уходит человек, всегда находится хоть кто-то, кто оплачет, а с Маери всё по-другому.
Никто не заметил тишины в комнате, опустевшей школьной парты. Даже родители забыли имя той, что жила тихо жила на чердаке, не проявляя никакого интереса к жизни, что окружала её.
Говорят, если человек находит себя, то ему больше ненужно ничего в этом мире. Маери нашла. Но что-то найдя, нужно что-то потерять. А что потеряла она? Связь с внешним миром? Любовь и уважение друзей?
Нет.
Никто не замечал пухленькую девочку на последней парте, никто не провожал до дома, никто не встречал, спрашивая об уроках. У неё была лишь печатная машинка, стопка чистых листов и свой мир, в котором всё так, как должно быть, где люди не разучились любить не за красоту внешности, а за прекрасную душу, где есть, о чём мечтать.
понедельник, 30 января 2006 г.

Дню Всех Влюбленных посвящается... не все так как кажется... статья - записка...

« 14 февраля и его последствия »

М-м-да… День Святого Валентина… Прошел… и слава Богу. А то все время в этот день то подарочки, то сувенирчики, признания в любви и ещё черт знает что… и все в том же духе…
И каждый год одно и тоже…
Все стремятся натянуть на себя маску дружелюбия и всеобщей любви…
Черт, как же болит голова…
А вот вчера было так весело…
Где мой «Аспирин»??? Ага, вот ты где…
Черт…
А как все красиво начиналось…
Романтическая обстановка, свечи, бутылка вина… Потом другая… Так… Стоп. Не буду я описывать то, что происходило потом, (Я же не порнографию пишу, в самом деле) но сейчас я даже встать не могу без боли во всем теле и в голове особенно…
Кое-как встаю и иду делать себе и ей кофе…
Как не странно, но нужно идти на работу. Не хочется этого делать, ни иначе нельзя, ведь это мой кусок хлеба, с маслом и повидлом… Если ещё и сегодня я не появлюсь, то у меня этот кусок хлеба вырвут из рук, не дав даже надкусить…
Одеваюсь и выхожу на улицу… Погода премерзкая. Потеплее укутываюсь в пальто и тихо матерясь, иду на остановку ждать автобус… Машина в ремонте, поэтому приходится трястись в общественном транспорте…
Полчаса толкотни и раздраженных голосов, которые слышны даже сквозь наушники плеера с кассетой «Арии», и Я в редакции…
Что характерно, все мои коллеги такие же помятые как и я. Даже стажер Сашка, который не пьёт в принципе, сейчас сидит напротив своей наставницы Ольги (Кстати Ольга и Сашка ровесники) и старается не дышать на неё перегаром…
Между прочим Ольга тоже выглядит не лучше чем Он, но что – то не то в их взглядах, особенно когда они смотрят друг на друга… ой не то…
Мимо меня проходит наш начальник Сергей Петрович, в принципе человек солидный и немолодой, но похоже и для него эта ночь не прошла зазря…
Лицо опухшее, в руке бутылочка минералки…
Остановился, хлебнул минералки и тихо так мне на ухо сказал:
«Хех… Влюбилась наша молодежь…»
Я в полном недоумении смотрю то на Ольгу с Сашкой, то на Сергея Петровича.
Начальник снова хмыкнул, приложившись к бутылочке со спасительной влагой, покосился на меня и добавил:
« Они здесь всю ночь были вдвоем… работы говорят много, а оба свободные молодые люди…эх… молодость… Не удивлюсь если через месяцок – другой мы на свадьбе гулять будем…»
Хмыкнув ещё раз и покачав головой он развернулся и направился к себе в кабинет.
Обсалютно выпав в осадок, собрал последние капли ускользающих от меня мыслей и направился к своему столу.
Смотрю что нужно сделать…
Ага… так… написать статью, причем по поводу 14 февраля, обязательно светлую, добрую и романтическую (Нет… это уже чересчур)
Но ничего не поделаешь…. Придется писать… Это моя работа….


P.S. А Ольга и Сашка поженились и до сих пор вместе… Счастливчики… Работают все там же… рядом со мной… за соседним столом…

Вообще-то я на Прикле уже как бы не живу, но по поводу прошедшего праздника появлюсь. Кажется, никаких конкурсов к Дню Св. Валентина на этот раз не было, но рассказ я все-таки написала)
Правда, длинненький вышел (10 стр.), ну да ладно. Надеюсь, кому-нибудь понравится)

Старая Сказка о Главном

Боль.
Когда она ушла, мир Тиля разбился на тысячи осколков. Нет, не на блестящие хрустальные части, а на кусочки тьмы. Мари всегда, одним своим видом умела разогнать все печали. В ней светилось маленькое солнце. Поэтому они и расстались.
Глупо? Нет, совсем нет.
У неё было большое и доброе сердце, но свою доброту девушка дарила всем подряд, кто бы не попросил помощи. А Тиль не умел и не хотел делиться, только не ею. И однажды они расстались. Она сама ушла, что бы её не держал ревнивый возлюбленный и не мешал помогать нуждающим.
И пришла пустота, нет, не боль. Тут почему-то не было боли. Лишь странная обречённость и неверие, что всё вот так закончилось, что 5 месяцев их счастливой жизни вылетели в трубу. 5 месяцев – это много или мало? Для него – это очень много, а для неё… самое страшное было услышать, что она не любила, что он ей понравился как человек. И когда Тиль признался ей в любви, пожалела и ответила взаимностью. А все эти месяцы, она пыталась полюбить его, но не смогла.
Когда она это написала ему, (нет, не сказала лично, а послала электронное письмо) до его дня рождения осталось каких-то 6 дней или даже меньше. Разве сейчас это имело значение? Ха!
Тиль строил планы, а тут такое и всё, пустота.
Очень страшно потеряться в своём собственном отчаянье, но тут появилась она. Просто возникла из неоткуда. Ей тоже было плохо, в её душе так же жила пустота. Наверное, их встреча была предопределена свыше, но… ей не нужна была его любовь, ей нужна была боль, что бы заглушить чувство одиночества. И он принял игру. Но единственное чего Тиль не мог учесть, так это чувств, возникших к этой непонятной особе.
-Что между нами?- часто спрашивала она.
-Боль и страсть!- в тон ей, отвечал он севшим голосом.
Она грустно вздыхала и уходила, что бы с закатом вновь постучаться в эго дверь. Тиль её любил, но скажи он об этом, она бы пропала. А так она приходила. И будет приходить. Ведь между ними любовь, но они перепутали её с болью и так им проще верить…
четверг, 2 февраля 2006 г.

Война… Война – хреновая штука.

Был субботник. Мы трое тогда драили коридор перед бомбоубежищем, который хитрые студенты использовали как курилку – в остальных местах система пожаротушения мешалась… Когда заорала сирена, мы не раздумывая кинулись в открывшийся люк – не от большой дисциплинированности, а от любопытства скорее – что же там внутри?
За 45 секунд, которые стоит открытой дверь после объявления бомбардировки никто больше не успел добежать до люка и равнодушная гидравлика запахнула двери… Три следующих часа мы ехидно посмеивались над «недисциплинированными» однокурсниками, проигнорировавшими учебную тревогу…
Потом Шурик почти сутки прослушивал все радиочастоты подряд. Два часа играл в эфире одинокий аккордеон сквозь дребезжащие динамики… Или это был плохой микрофон с той стороны? Теперь уже не важно, он молчит.
Потом дня три не помню. Следом мы прикончили весь запас спирта из аптечки – ничего не помогало против пустоты в душе, даже боль… Шурика откачали с трудом, этот дурак даже вены не смог порезать толком – руки тряслись.
Следующий месяц как в бреду – растительное существование: Анька готовила круглые сутки что-то вычурное из тушёнки и сублимированных макарон, непрестанно что-то напевая, Шурик собрал «барабанную установку» из посуды и книг и непрестанно барабанил какой-то марш в микрофон радиоузла, я читал книги, стараясь забить голову…
Небольшой ликбез: убежища для научных работников имеет право открыть только старший офицер охраны или директор института, иначе она открывается автоматикой спустя немалый срок – достаточный для падения уровня радиации снаружи.
Поскольку компьютер для всех троих – студентов первого курса танкостроительного факультета – был загадкой природы тогда, о взломе защиты автоматики речь и не шла. Оставалось только гадать, какой уровень радиации считается достаточно малым , и однажды утром я заметил, что Гейгера разбит вдребезги табуреткой, валяющейся рядом со спящим Шуриком.
Потом я наткнулся в учебнике по радиохимии на сноску со сроком полураспада урана 235 и понял, почему склад пищи такого размера при наличии в убежище всего двух десятков спальных мест… Тут же порвал проклятую книжку на самолётики и принялся за дело – отобрал у Аньки ключ от кухни и приказал экономить продукты – для путешествия к людям после выхода на поверхность. Уломал Шурика, круглого отличника в отличие от меня - троечника разобраться в фильтре для воды и кашеварке (хитрая такая штука, которая перерабатывает сухую сублимированную основу, разбавленную такими же витаминами и живым белком – хоть тушёнкой, хоть орехами, хоть кровью – в пресную, но питательную кашу).
Слушаться стали сразу – зря я что ли был капитаном команды по дзюдо? Я старался их приободрить – учились ставить палатки, собирать рюкзак – для путешествия после того как люк откроется… Ставили сценки, играли в шарады, придумывали кроссворды, Анька сочинять стихи начала – в память о каждом погибшем, набралась немалая стопка – и очень активно, Шурик смастерил из деталей со склада синтезатор, начал музыку сочинять… По праздникам ели не кашу, а тушёнку с макаронами, наряжали вешалку самодельными игрушками.
А я всё отчаянно искал выхода… Ночи напролёт – если верить часам при входе в книгохранилище – читал книги по биологии, статьи по генетике… Начал понимать, втянулся… И, спустя почти пять лет, очередная соломинка не сломалась в огрубевших от работы в мастерской пальцах. В сноске на краю страницы старого номера «Науки и жизни» обнаружилась такая фраза:
«Если ситуация опасна для вида – рождается больше самцов, ибо они являются элементом творческого поиска эволюции, ключом к решению. Если же ситуация катастрофическая – самцы почти не рождаются, ибо природа переходит в глухую оборону, а именно самки являются закрепляющим элементом уже найденных удачных путей развития».
Почти год я всеми правдами и неправдами пытался свести Аню с Сашей. Однако она всё твердила ему в ответ, что любовь на пепелище отвратительна, а он стеснялся даже чихать за общим столом… Тогда я начал потихоньку обрабатывать его всеми найденными всё в той же библиотеке психологическими методами (по чуть-чуть, понемногу).
В одну ночь удалось таки сделать ключ, открывший арсенальную комнату. В то же утро объявил в честь Дня Всех Влюблённых особый обед, обернул совместную готовку настоящим балаганом и праздником, тайно подсыпав в тарелку Аньки ударную дозу купленного тогда, семь лет назад, перед субботником, для первого вечера с… больно вспоминать её имя, шпанской мушки.
Когда все разомлели от разведённого спирта и обильной еды, я сказал, что приготовил подарки и позвал Аню первой в соседнюю комнату, где вручил ей сшитое из флага платье (ох и исколол же я пальцы чёртовой иглой!). Она глупо улыбалась – видно было, что сама не понимает, что это с ней творится и борется с непонятным состоянием.
Вторым позвал Саню. Увидев наставленный на него ствол автомата он поперхнулся, но ничего не сказал. Я вкратце рассказал ему, что он должен сделать и что будет, если нет. Он не сказал ни слова. Пацифист. Молча пошёл в спортзал, где Анька крутилась перед зеркалом…
Потом она плакала, говорила, что уже делала аборт, ещё когда жила на родине, будучи старшеклассницей Киевской средней школы №1369 с Математическим Уклоном, потому что у неё узкие бёдра и она сильно рискует жизнью рожая. Кроме того, оказался… не тот день…
Я держал их в жилом отсеке, кормя и снабжая всем необходимым. Сам за это время без душа и нормальной постели превратился почти в чудовище – страшно оброс и начал изрядно попахивать. Всё это время сидел над пособием для акушеров…
Кесарево сечение – кровавая процедура. Она умерла от болевого шока, но её двойняшки оказались весьма крепкими малышами, почти под четыре кило каждый. Дочь и сын. Будущее человечества. Я и не смел надеяться на такую удачу!
Однако Александр отказывался что бы то ни было понимать, пытался сломать вентили крематория, потом почти месяц даже не смотрел на меня, не занимался детьми. Я же наоборот, холил и лелеял последнюю надежду Рода Людского. Не забывая заботиться о себе. Ведь у её детей должны быть здоровые гены, поэтому я и выбрал Сашу первым отцом – он слабее меня физически и не смог бы дать потомства, приспособленного к одичавшему, не интеллектуальному миру снаружи люка… Кроме того, кровосмешение надо максимально оттянуть, хотя бы на это одно поколение…
Да, я часто оправдывался перед Александром, хотя тот орал, что оправдываться, держа жертву на постоянном прицеле ещё чудовищнее того, что я сотворил. Я увещевал его, умолял, успокаивал, однако он не желал слушать. Отчасти я его понимал, но… долг не позволял дать ему хоть шанс нанести мне или детям вред.
И однажды утром за завтраком он впал в истерику, заявил, что не желает больше пить собственную отфильтрованную мочу и жрать кашу из своей же крови, выбежал в коридор, заперся в туалете, а когда я выломал дверь, он уже не дёргался, тихо покачиваясь на собственных подтяжках…
Я плакал над его телом, погружающимся в Кашеварку, но успокоился, смотря как дети пьют тёплое сублимированное молоко, засыпают в своих колыбелях, произносят первые слова… Потом сжёг все книги о войне, сломал автоматы, оставив только винтовки – орудия охоты, но не убийства, составил программы обучения сел на диету и стал заниматься йогой, чтобы экономить на продуктах…

По мотивам одной компьютерной игры. Написано без единого взгляда в официальный бэк игры, сыро и грязно, как мысли солдата...

Десант.


«И новый, новый мир станет нашим домом…» - капеллан закрыл книгу, - Вопросы?
- Отец, как много времени прошло с тех пор, как люди покинули Терру?
- Эту дату точно никто не может назвать. Архивы сгорели вместе с флагманским звездолётом. Однако вы можете быть уверены, мы вернёмся в наш дом, ибо таково Слово Императора.
- Да, отец.
- А теперь приготовьтесь к десантированию.
Астропехотинцы прижали кулаки к груди, прощаясь со своим звездолётом и капелланом. Капеллан перекрестил их на прощание. Весь взвод занял свои позиции в десантной капсуле.
Короткая перегрузка, жёсткое приземление. Удар непременно сломал бы хребты всем, кто находился в капсуле, если бы не Священный Амортизатор. Одна из главных составляющих Культа Машин, жрецом которого я, лейтенант-инженер Сокол являюсь всю свою сознательную жизнь.
Тут стоит заметить, что жизнь эта длится уже восемнадцать лет, с момента моего рождения в инкубаторе на планете Сирена и присадке мне чипа Памяти Предков. После этого были долгие десять лет обучения инженерному делу, три года боевой подготовки (из моей группы выжили только трое, но тридцать процентов – это высокий показатель), а затем та заварушка на Сирене, когда обнаружилось что половина Стражников уже заражены безумием Хаоса. Тогда я получил три внеочередных звания за то, что успел перепрограммировать Осквернитель хаотиков. И вот, наконец, служба на Левиафане – крупнейшем ударном авианосце Империи. И первое моё серьёзное задание.
Капсула с громовым хлопком отстрелила крышки люков и выпустила облако пара, разогретого до трёх сотен градусов, превратив площадку тридцати метров диаметром в безжизненную проплешину. Закованные в экзоскелеты и вооружённые тяжёлыми пулемётами две дюжины пехотинцев посыпались наружу, распределились по площади заранее отработанным маневром и установили свои смертельные станки на треноги. Нет ничего более завораживающего, чем деловитая суета Солдатов Империи за работой…
Я вышел следом за последним пехотинцем и, преисполненный гордости и осознания величия и правоты своего дела, вонзил жезл со знаменем моего Легиона в терминал мельницы.
- Слава Империи! Слава Имперским Кулакам! – возвестил я под жужжание запускаемых механизмов мельницы.
- Слава! – отозвались пехотинцы и грохнули стальными кулаками по нагрудникам своей механической брони.

Подготовка.

В следующие два часа я запустил трёх Оруженосцев, собрав их из останков тел рабов Хаоса, работавших на захваченной нами мельнице. Это были здоровые, крепкие люди и зараза не успела проникнуть в них глубоко, поэтому они работали очень хорошо. Казармы-монастырь были возведены этими совершенными работниками за четверть часа, а затем в столь же короткое время развернут завод. Я повернул тумблеры и Машина Войны закрутила свои Священные Шестерни.
Оруженосцы загружали части человеческих тел в недра завода, медленно погибая от излучения радиоактивного сердца Машины, а из её Лона с другой стороны выходили Ангельские Броненосцы – такие же симбиоты живой материи и стали, как и безмолвные мои работники, но гораздо более смертносные и наделённые памятью павших солдат Империи благодаря Священным чипам памяти…
Атака.

Броне-ангелы крошили заражённых людей словно песочные скульптуры своими огромными пулемётами, разрывали их на части бензопилами манипуляторов и рушили укрепления своими мощными корпусами. Женщины, дети, старики – не имеет значения. Те, кто заражён безумием, не имеют пути обратно. Все они вооружены, все готовы умереть и все умрут. Во имя своих тёмных богов, одержимые мелкими бесами. Погибнут от рук славных воинов Империи.
В этом локальном аду, бывшем некогда одним из курортов Империи, в самом его центре я, в окружении своих пехотинцев, стою на возвышении, сложенном из обломков кинотеатра, держа в руках знамя своего легиона: Стальной кулак на жёлтом поле. Жёлтом, как грязно-песочные экзоскелеты моих воинов, как броня моих боевых ангелов, как закатное небо моей родной Сирены, уничтоженной отступавшими войсками Империи, стёртой в пыль вместе со всеми, кто остался на ней, дабы они не попали в сети Хаоса.
Наконец, последний адепт Хаоса распят на стене бывшей городской ратуши, пригвождённый к ней сержантом моего взвода. Настало время найти главный рассадник заразы: Храм Хаоса, скрытый где-то в недрах подземки. Ангельские броненосцы не пройдут туда. Теперь время зарабатывать славу для ещё живых воинов, и если они покажут себя достойными воинами Императора, после смерти им дадут второй шанс, второе воплощение в ангельском броненосце.
Мы спустились по разбитым гранитным ступеням на платформу метро. Пусто, как в склепе. И темно. Только знамя пылает Священным Огнём. Пехотинцы включили мощные прожекторы на своих комбинезонах и, выкрикивая сова Молитвы, ринулись в единственный не заваленный проход, сминая уцелевшие шпалы стальными ботами. Послышались первые выстрелы, грохот взрывов гранат…
Я остался один - моя миссия важнее, чем их - Закрепил знамя за спиной, в специальном штативе, обнажил электро-меч, извлёк из кобуры плазменный пистолет – оружие жрецов Культа Машин. Напомнил себе: «Открытый разум – словно крепость, врата которой открытии и не охраняются.» Теперь я готов.
Один выстрел и в стене, казавшейся монолитной, зияет огромная дыра. Пыль осаживается быстро в тяжёлом удушье подземелья, и вот уже виден алтарь, к которому прикован Магистр города, приготовленный к жертвоприношению. Пятеро пехотинцев Хаоса в своих рогатых шлемах становятся передо мной плечом к плечу и открывают огонь… Куда им до скорости Священной Брони лейтенант-инженера. Одного за другим я рублю их со всей силой моих стальных мышц, действуя со скоростью мысли (моя броня подсоединена прямо к спинному мозгу). Они смеются, умирая. Смеются безумны но счастливым смехом хаотиков, отправляющихся прямо в ад. Последнего я насаживаю животом на меч и срываю его шлем. Это девушка красивая блондинка, уроженка Нового Бирмингема, планеты, сплошь населённой потомками жителей северных стран Терры.
Она смотрит на меня чистыми голубыми глазами, полными кровавого безумия, даже не пытаясь больше драться: поздно, одно моё движение и она развалится пополам.
- Отправь меня в ад поскорее, цепноё пёс Императора Лжи. Вслед за моими братьями, - хрипит она улыбаясь и приподнимая бровь.
- Только поцелуй на прощание, - шипит она, хватается рукой за рукоять моего меча и всем телом подаётся вперёд, загоняя клинок глубже в свои внутренности, тянется к моему лицу, стараясь хотя бы откусить мне губу напоследок. Но утыкается лицом в ствол плазменного пистолета.
Я нажал на курок и её голова превратилась в пепел, не проступило ни единой капли крови. На месте шеи остался страшный ожог. Поцелуй хаотика – верная дорога в ад. Движение меча, и её рассечённый пополам труп лежит на полу. Теперь между мной и алтарём – жрец Хаоса. Седовласый парень лет пятнадцати. Он бросается на меня, размахивая ритуальным клинком…
Пока он делает одно движение, я успеваю сделать три: убираю пистолет в кобуру, меч в ножны, хватаю его за горло стальным кулаком экзоскелета. Жрец повисает в воздухе, яростно извиваясь, зубами впивается в металлические пальцы костюма.
- Именем Императора, изыди! – в его лоб втыкается серебряный кол со страницей Книги на нём. Хаотик кричит, плачет, не смеется: он знает, что теперь попадёт в рай и его ждёт вечность в благостном месте, без смерти, насилия, разврата…

Бой окончился. Умерло три десятка пехотинцев Хаоса и семь раз по три моих братьев. Хороший бой, выгодный обмен. Бургомистра понесли наверх, чтобы он запустил аварийные мельницы города и организовал поиски выживших, радист вызывает отряды зачистки и похоронные бригады с орбиты. А я сижу на груде тел, куря толстую сигару с нео-опиумом, очищающим разум и дарующим адекватное восприятие происходящего и мысленно благодарю Императора за то, что тот даёт мне возможность послужить во имя Его и во славу Его

Эсанти закрыла Ноут-бук. Сегодня вышло солнце и, девушка, прикрыв глаза, наслождалась теплом. Рассказ рождался сам собой...

Интернет-вселенная.
Говорят, что судьба хранит дураков. Тогда Гарри был именно дураком. За всю свою жизнь он сделал столько глупых ошибок, что страшно становилось, но он выходил победителем почти всегда. Но единственное чего он не мог терпеть, так это одиночества. Он ведь всего лишь человек. Гарри создал вокруг себя империю, что подчинялась только ему и существовала только ради удовлетворения его нужд и желаний. Но это всё равно не давало ощущения счастья.
Каждый вечер он, король всего мира, садился за компьютер и уносился в совершенно другую вселенную, где он всего лишь человек, а не бог, не король. Гарри мог говорить, что ему нравится, и любил, как хотел.
-Привет.
-Здравствуй.
-Я ждал весь день, что бы увидеть тебя.
-Правда?
-Да… а ты ждала?
-Нет.
-Нет… как день прошёл?
-Мимо.
-Это как?
-Очень просто. Весь день провела в окружении совершенно ненужных и непонятных личностей.
-А зачем?
-Так надо. А ты, что весь день делал?
-Тебя ждал.
-И всё?
-Нет. Работать пытался. Знаешь, я так устал. Мне надоели эти игры, и хочется по-человечески отдохнуть.
-Я уезжаю завтра.
-Куда? Значит ты больше не сможешь приходить?
-Почему не смогу. Там тоже есть Интернет.
-Но я думал приехать к тебе.
-Зачем?
-Я… я люблю тебя.
-Глупый. Зачем ты так. Это ведь всего лишь игра.
-Ты действительно так считаешь?
-Да. Это ведь так. Или ты действительно думаешь, что тут есть хоть что-то настоящее? Что тут может родиться такое непонятное чувство, как любовь?
-…….
-Ты и, правда, так думаешь. А зря. Неужто жизнь до сих пор не научила, не доверять людям.
-Научила. Но я поверил тебе. Только не смейся.
Гарри отвернулся от экрана. Теперь был разрушен и этот тщательно выстроенный мир. Он пожертвовал жизнью ради обустройства этой самой жизни и так и не понял, где совершил ошибку.
четверг, 2 февраля 2006 г

Ветер разметал полы пальто, холодными костяными пальцами пощекотав тощие рёбра Ника. Мысленно пожав эту ледяную ладонь, Сторож засунул руки поглубже в карманы и запахнулся, стремясь сохранить хоть какие-то остатки тепла. Утро выдалось на редкость промозглым.
Деревья за ночь покрылись толстым слоем инея, кажущимся сказочным на фоне грязного снега обочины, но Ник знал цену таким вот сказочным чудесам. Сторож быстро перебежал дорогу, как только появился небольшой просвет между вечно спешащими куда-то автомобилями и оказался на тротуаре над набережной. Не вынимая рук из карманов, перегнулся через заграждение и посмотрел на гладь реки внизу: туман. Теперь никаких сомнений не осталось.
Ник побрёл вдоль ограды в сторону моста – там осыпавшаяся уже от старости лестница позволит ему спуститься с тротуара на узкую полоску бетона, окаймляющую реку. Голос Чичериной в наушниках плеера начала перемежаться шипением и хрипом динамиков. Ещё одно подтверждение его догадок. Сторож ускорил шаг, переходя почти на бег. Мозоль, натёртая кожей левого казака заныла от такого грубого к ней невнимания.
Наконец, лестница, мост, музыка уже совсем погибла, задавленная треском помех. Ник легко сбежал вниз по ступеням и остановился: ноги его уже по колено скрыл густой речной туман. Слишком медленно он шёл. Нельзя так вальяжно относиться к своей работе. Теперь уже Сторож без боязни быть принятым утренними водителями за психа побежал со всех ног. Не застёгнутое пальто снова зашлёпало, как крылья неуклюжей птицы, отпущенное на волю.
На бегу Ник проверил пистолет в кобуре под левым плечом… Краем глаза отметил, что туман уже добрался до его ремня, стал густым, как молоко… Правой рукой зачерпнул из напоясной в сумки (в стиле продавцов с Черкизовского) горсть Бисера… Вот уже руки скрылись в белёсой пелене...
Тень следующего моста накрыла Сторожа с головой, как покрывало… Затрещала ткань реальности, Тварь зашипела, продираясь сквозь бетонную опору моста (через дыру в Нормальности, на самом деле)… Ник с разбегу бросил ей прямо в отвратительную харю сгусток Весеннего Утра... Шипение оборвал нелепый «бульк», дыра захлопнулась, проглотив Тварь… Ветер подхватил излишне сгустившийся туман и разнёс его по просыпающимся улицам города.
Сторож остановился, затормозив каблуками, постучал пальцем по наушнику, восстанавливая нормальное качество звука, отряхнул осевшую влагу с одежды, снова засунул руки в карманы, кутаясь в пальто и побрёл домой, досматривать Другой Мир и доедать уже наверняка остывшие макароны по флотски…

Человек лежал между тротуаром и проезжей Частью, истекая Правдой. Ощетинившись бодрыми оскалами мимо проходили Лица. Поспешно за ними чавкали Ноги, пытаясь обогнать собственный Звук. Одинокий художник рисовал акварелью радугу на Большом Доме напротив и к краскам прилипал снег. От этого было смешно. А человек лежал, иногда двигая ушами и истекал правдой, наблюдая ноздрями за небом. В ноздри из неба сыпался ослепительно белый порошок.

В его глаза постепенно въезжал вечерний город.

маленькая Девочка с фасетчатыми глазами остановилась на изжелта-белой полосе посреди заснеженой Дороги и стала человека разглядывать, глядя на него то одним глазом, то другим. А иногда обоими. Но в мыслях её вертелось совсем другое - лето, слякоть, смех, Освенцим, весенний ливень и охота на пионеров. А ещё она была из тех, кто мечтает потрогать дым из заводской трубы.

Вокруг стало странно. Все задрали головы, тобы посмотреть. Одинокий художник метнул в прохожего кистью и засмеялся, запрыгал, заскакал на лесах. Смеялся он препогано - постоянно сбивался, брал на полтона ниже там где надо на тон выше и фальшивил, создавая ощущение диссонанса, противно пробежавшее у маленькой Девочки между лопатками, затем обвившись двумя змеями вокруг бёдер и подарив ей первое в маленькой жизни астрально-эротическое переживание.

На этом я наконец умер.

Ангел

Он сидел на подоконнике, свесив ноги в комнату (а точнее, кухню) и едва слышно мурлыча себе под нос какую-то мелодию. Черные крылья плотно прижались к спине и находились уже по ту сторону распахнутого настежь окна. Правда, учитывая позднее время суток (кажется, уже ночь?) и десятый этаж, вряд ли кто-то мог увидеть сие чудо. В перьях.
Деловито достав из кармана джинс пачку сигарет, он вытащил одну и закурил, при этом огонек пламени плясал прямо у него на пальцах. Удовлетворенно затянувшись, он перевел взгляд на меня:
- Что-то не так?
Только тут я поняла, что последние несколько минут бесцеремонно пялюсь на гости. Отведя глаза, я принялась старательно разглядывать обои на стене.
- Не каждый день видишь ангела.
По возникшей паузе я поняла, что сигарета для него важнее быстрого ответа, поэтому успела еще ввернуть:
- К тому же курящего.
Он в ответ только хмыкнул:
- Если у людей есть вредные привычки, то почему бы им не быть у ангелов?
М-да, в логике ему явно не откажешь! Устав разглядывать премерзкие клеточки обоев, я снова посмотрела на гостя. Судя по философскому выражению лица (кстати, весьма миленькое личико!), он был готов изречь еще что-то жутко логичное и правильное. Что и не замедлил сделать:
- Ну, я не совсем ангел. Я – темный ангел.
- А в чем разница?
- В крыльях, - наставительно ответил он и не глядя выбросил за спину окурок.
- Кстати, о крыльях, - пробормотала я, подходя поближе.
Ангел широко улыбнулся и распахнул за спиной крылья, чтобы я смогла получше рассмотреть их. Красота! Они заняли весь оконный проем, а казались не настолько большими! Я недоверчиво ткнула пальцем. Перья. Настоящие. Мягкие.
- И как, они не мешают? – глупо спросила я.
- Привык.
Я кивнула, словно именно такого ответа и ожидала. Ангел сложил крылья и с интересом на меня посмотрел:
- Может, внутрь пригласишь? А то здесь немного дует, знаешь ли.
Вот так вот! Заходя на кухню, застаешь ангела, а теперь он еще и в гости набивается.
- Проходи, конечно, - я посторонилась. – Чаю?
Спрыгнув с подоконника, ангел по-хозяйски уселся на стуле.
- Давай чаю, - согласился он.
Хорошо хоть чайник оказался горячим! Между прочим, интересно, каким образом?.. Но решив не думать о таких мелочах, я налила две чашки и уселась напротив ангела.
- Какая прелесть! – удовлетворенно произнес он, глотнув ароматного напитка.
Я же снова не отрываясь смотрела на него. Впрочем, посмотреть было на что.
- А что, ангелы всегда вот так… в одних джинсах? – да, похоже сегодня вечер глупых вопросов с моей стороны!
- В основном да, - улыбнулся он. – Мы ж совершенные существа.
- Это еще кто сказал? – недоверчиво фыркнула я. Скорее, из духа противоречия.
- Ну… а ты на меня посмотри.
Я наконец-то перевела взгляд на его довольную рожицу.
- А самомнение входит в комплект «Ангел»? – поинтересовалась я, прищурившись.
- Разумеется. Вместе с крыльями.
Мне так и хотелось сказать очередную глупость, и чтобы этого не сделать, я наконец-то попробовала чаю. Ангел тем временем отставил кружку вперед.
- Вообще, ты задаешь какие-то неправильные вопросы.
- Ну, больше всего меня интересует, как… - я глянула на крылья, - гм… то есть зачем ты здесь оказался.
- О, вот это правильный вопрос! – обрадовался он. И снова полез за сигаретами. Потом спохватился. – Ты не против, если я закурю?
- Да пожалуйста, - махнула я рукой. Если уж ангел сидит на моей кухне, то почему бы ему не курить?
- Так вот, - продолжил он, после того как выпустил в воздух струйку дыма. – Меня сюда послали.
- Как мило, - не удержалась я.
- Да дослушай сначала! Меня выбрали как наиболее соответствующего твоему идеалу мужчины и послали сюда напомнить, что тебе, собственно, надо.
Мама дорогая! И вот это – мой идеал?.. Я вздохнула и подперла подбородок рукой. Ну и ну… идеал тем временем огляделся в поисках пепельницы, таковой не нашел и снова выбросил окурок в окно.
- Никогда не думала, что у меня такой вкус, - пробормотала я.
- Вот так вот, - обиженно отозвался ангел. - Уж какой есть!
- Ну, и как же ты должен мне напомнить? – мрачно поинтересовалась я, пытаясь сообразить, что мне «собственно, надо».
- Вот я сижу и напоминаю!
Ангел откинулся на стуле, довольно сложив руки на груди. Я скептически оглядела его фигуру в одних джинсах:
- Что у меня гардероб маленький?
Ангел закатил глаза. Похоже, ему очень хотелось выругаться. Сдержавшись, он снова посмотрел на меня.
- Я напоминаю тебе о том, что скоро ты встретишь такого же как я, но человека. И не пропусти его, иначе потом будешь искать очень долго.
Я задумалась:
- Такого же?
- Только без крыльев.
- Тогда еще ладно.
Я снова задумалась, а ангел поднялся. И когда только чай успел допить?
- Ну что, пошли в постель?
Я удивленно вытаращила на него глаза:
- В какую еще постель?
- В твою. Нет, не надейся, ночные услуги в мои обязанности не входят, но тебе уже пора спать.
И ангел направился прочь из комнаты, прямиком в комнату. Обиженно пробормотав «и не надеялась», я уныло поплелась за ним.
И чуть не врезалась в его крылья.
- Что застыл на пороге? – проворчала я.
Ангел повернулся с просяще-умильным выражением лица:
- Знаешь… мне так не охота на ночь глядя лететь обратно… да и путь неблизкий… «пробки» к тому же, ночью в небе вообще не протолкнуться… можно я у тебя переночую, а утром улечу, а?
- Неужели все ангелы такие наглые? – проворчала я. – Ляжешь на раскладушке.
- Я не могу на раскладушке! – жалобно отозвался ангел. – Мне же крылья мешают!
Я уже протиснулась мимо него в комнату и, обернувшись, придирчиво оглядела его с ног до головы.
- М-да… с такими крыльями я вообще не представляю, как ты спишь!
- Сейчас покажу! – и он направился к моей кровати. – К тому же у меня идея: ты когда-нибудь спала в объятиях ангела? Вот и пользуйся моментом, пока можешь…
…Что ж, должна признать, перья оказались очень теплыми и приятными на ощупь. Я зарылась носом в одно крыло, а другое мягко укрыло меня, так что я оказалась в целом ворохе черных перьев. И все же засыпая я подумала, что не буду особенно жалеть об этих крыльях. Гораздо больше мне нравилось ощущать чужое сердце совсем рядом. Так когда там, он говорил, я встречу обалденного мужчину?..

Нрпг: рассказики старые, эксперементальные так сказать... Коль не понравятся, просьба не бить мну сильно ногами ...


рпг:

Сжигатель кожи

… Я стар… И устал… Я очень устал… Из-за своей работы в последнее время я вынужден переезжать каждые два-три года… Я мог бы бросить работу, но это не спасет меня от переездов…
Огонь в печи пылает жарко, варится похлебка… Я живу в этом городишке десятый месяц и чувствую: скоро надо уезжать… За это время всего два раза довелось поработать. Да, не те нынче времена. В былые времена у меня была работа чуть ли не каждую неделю… А теперь… Месяцами я не разжигаю костер. Не для кого… Что это? Стук? Скорее затушить огонь.
- Войдите.
- Старик, ты все еще при работе?
- Если надо…
- Радуйся, сможешь купить дров, чтобы погреться и крупы для похлебки. Разведи костер, вечером принесем.
И они ушли. Двое. Стражники. Такие важные. Люблю стражников за их недальновидность и ограниченность. Хорошо, что они сообщают мне новости о работе… Пора снова зажечь огонь: чуть прищуриться… готово. А похлебка? Немного масла и жиру ей не помешает. Так-то лучше.
Стражники не обманули: принесли вечером… К их приходу у меня давно была прогрета печь. Не та, обычная, на которой готовлю". А большая, железная. Еще довольно крепкая, хотя и весьма старая. Когда она горит, то дым идет из всех ее щелей… Поначалу меня это беспокоило, а теперь привык. Иной раз даже радуюсь – ведь никогда не знаешь, что тебе перепадет… Стражники принесли мешок, подвешенный на палке. Так и кинули мне вместе с палкой. Беру мешок и бросаю его в печь, чтобы стражники убедились – работа исполняется.
- И палку – кивает один из них.
Я исполняю его просьбу, в то время как другой достает два гроша – обычная плата за каждую такую работу – и кидает их мне.
Стражники уходят, а я поплотнее закрываю за ними двери… Ничего, что черный дым валит из всех щелей печи, а сжигаемое испускает зловонный запах. Скоро это пройдет. Я сажусь перед печью и пытаюсь расслабиться. Только так можно воспринимать. Воспринимать и впитывать. Запах мудрости. Знаний знаний. Искусств искусств…
Да, работы нынче мало. Раз в несколько месяцев может повезет… Но я уже так давно этим занимаюсь, что моих знаний и мудрости вполне хватит прожить спокойно остаток дней… Сколько еще буду работать? Не ведаю… Иной раз хочется бросить все и признаться… Вот интересно, какой черноты дым будет от меня… Я ведь так много впитал. Так много чужих знаний… Когда-нибудь мою кожу тоже отнесут какому-нибуть сжигателю… Восемьсот лет я сжигаю кожи колдунов и магов. Восемьсот лет…


Тысяча сердец

- Выписки из мемуаров -

…Самое яркое и, пожалуй, самое ужасное воспоминание – смерть отца.
Это случилось под рождество – 24 декабря. Мне было 6 лет. Отец украшал елку вместе с нами, когда внезапно побледнел и упал. Помню, что закричал, а следующие несколько дней стерлись из моего сознания. В памяти всплывают только события 31 декабря… Тогда я впервые осознал, что отец умер от сердечного приступа… В тот год единственным моим желанием было не умереть, как отец, от инфаркта…
Вскоре после этого, мы с матерью и младшей сестрой Тиной переехали на побережье атлантического океана. В маленький тихий городок, где я и проучился успешно 12 лет. Настолько успешно, что был принят без экзаменов в юридический колледж…
…Из 90 лет своей прожитой жизни, 65 я посвятил работе судьи… Да, я стал дрябл телом и память порою подводит меня, но зато мое сердце работает отменно, чем не может похвастать ни один из моих современников… И мне кажется, что оно с каждым годом работает все лучше…

- Новости канала «ПиэР» -

«В возрасте девяноста двух лет ушел из жизни известный судья Неин Фаркт, прозванный в народе неутомимым. Смерть его оказалась более чем нелепой: он подавился пирожком. Мистер Фаркт завещал свое сердце Первой городской больнице, а, как известно многим, оно у него работало отменно. Сейчас, в эти минуты, врачи собираются взять здоровое донорское сердце Неина Фаркта…»

- Экстренное сообщение -

«…Неудивительно, что ныне покойный судья Фаркт не жаловался на сердце. Невозможно жаловаться на то, чего нет. Работу сердца в организме Неина Фаркта исполняли бесчисленные маленькие сосуды…
Ученые провели более тщательный осмотр этого феномена и, как оказалось, каждый из сосудов, заменяющий мистеру Фаркту сердце, весьма напоминает этот орган, а его предсердиями и желудочками… Поистине, Неин Фаркт был человеком с тысячью сердцами…».

СПОКОЙСТВИЕ

Как хорошо. Просто хорошо вот так сидеть в кресле перед камином с рюмочкой коньяка и сигареткой в зубах. Можно расслабится и позабыть обо всем на свете и просто отдаться мечтаниям глядя на языки пламени которые ласково лижут сухие поленья, которые отвечают мягким потрескиванием. Помечтать… Да… помечтать о спокойной, неторопливой жизни которая течет как степная речка. Правда зачем мне все это, у меня и так все здорово: хорошая работа, заботливая любящая жена, богатый дом…
Как же все-таки хорошо…
В двери вошел довольно такой симпатичный мужчина с моей женой. Его звали Игорь, он когда-то был моим лучшим другом… Да, время меняет людей. Вот этот человек говорит тебе что он твой друг, а на самом деле… эх… ладно, это было давно, слишком давно, чтобы сердится на него за его преступление… Ведь для меня время теперь не имеет значения.
Ух ты… не прошло и месяца, а этот Жигало уже целует мою жену в засос… Вот свинья… ни чести, ни совести у него нет… Хотя ладно… мне уже все равно… пускай так… я все равно её люблю… пусть будет счастлива.
Глубоко затянувшись и хлебнув коньяка устраиваюсь поудобнее в кресле и начинаю смотреть на то что происходит совсем рядом со мной…
Да… этот засранец не теряет времени даром как я посмотрю… даже у меня все так быстро не получалось…
«Игорь… подожди…» хрипло говорит моя дорогая женушка пытаясь отцепится от вышеупомянутого сексуального маньяка. «Что случилось дорогая???» непонимающе спрашивает Игорь. «Да ничего…Просто вспомнила, что произошло с Олегом, мне стало как-то… Стыдно что ли?» отвечает жена стряхивая руки Игоря со своих плеч. «Да ладно, его уже месяц как нет в живых, не будешь же ты ходить в трауре до самой старости? Или все-таки собираешься?» Спросил Игорь не отрываясь от лица моей супруги осыпая его жаркими поцелуями. «Просто мне кажется, что он до сих пор здесь, сидит и наблюдает за нами из своего любимого кресла» прошептала она косясь именно на то кресло где сидел я закинув ногу на ногу покуривая сигарету. На миг мы даже встретились с ней взглядами и её передернуло, как будто ударило током вольт так в сто двадцать. Я про себя довольно хмыкнул, затушил сигарету и встал с кресла. Хотелось на последок отмочить какой-нибудь финт. Недолго думая я глотнул коньяка, налил себе ещё рюмочку и встал перед камином. Когда коньяка осталось всего лишь на пару глотков я вылил его в камин. Коньяк вспыхнул и двое влюбленных вздрогнули так как будто привидение увидели. Я улыбнулся, хотя конечно они меня и не видели, так как призраки бесплотны, но все же кое-что с реальностью мы вытворять можем. Пройдя сквозь них обоих я направился к двери. Я очень устал и мне хотелось спать. Выходя из комнаты я услышал дрожащий голос Игоря « Спокойно дорогая, это всего лишь смола с полена вспыхнула, ничего страшного».
Конечно ничего, подумал я и ухмыльнулся. Страшно будет завтра ночью, когда я явлюсь к тебе подлый предатель и сведу тебя с ума за то, что ты подло убил меня Игорь. Медленно, спокойно… да… спокойно… Поднимаясь на чердак, где теперь я обитал, немного поскрипел ступенями, скорее для порядка, чем для устрашения обитателей дома. Я заснул крепким, безмятежным сном. Нужно быть спокойным, ведь месть это блюдо, которое подавать лучше в холодном виде…

Он умел разговаривать со змеями.
Он умел разговаривать со змеями. Говорили, что на это способны только ифриты или факиры, но в нём не было ничего восточного, даже цвет кожи и тот белый, как парное молоко. Он предпочитал глядеть на мир сквозь стёкла тёмных солнечных очков, выкрашивал волосы в чёрный цвет и, плотно запахнув плащ, надвигал шляпу на глаза. Он старался сливаться с толпой, ничем не выдавая своего присутствия, но если кто-нибудь встречался с ним взглядом, то тонул в сером тумане волшебных глаз, замерзал от холода, что таился в самой глубине. Тонкие губы либо были плотно сжаты, либо их искривляла усмешка, что очень подходила леденящему взгляду. Он играл на пианино, хоть ему подошла бы гитара. Но тонкие, холёные пальцы, привыкли касаться чёрно-белых клавиш, ласкать, добиваясь непонятно-завораживающих звуков. Только тогда его губы складывались в настоящую, светлую улыбку, взгляд оттаивал, проливаясь слезами, катившимися по бледным щекам. И он начинал петь на непонятном никому языке, но перед случайными слушателями начинали цвести цветы, возникать сказочные замки, гордые рыцари, неприступные красавицы в тонких одеяниях. Волшебство и непонятная магия сочилась из каждой поры этого невероятного человека, что не признавал никаких законов, кроме своих собственных, что частенько разговаривал я ветром. Черная чёлка всё время падала ему на глаза, лёгкий взмах ресниц. Закрывал крышку пианино, вновь оставив сказку без конца, уходил, лишь закатывая глаза на нелепые просьбы, продолжить. Верил ли он в Бога? Нет, он ни во что не верил. Знал ли он истину? На этот вопрос, его брови изумлённо поднимались вверх, и он отвечал грубостью. Он был другим, неприступным аристократом с холодным сердцем и хорошей родословной. Но кто-то смог пробить это напускное безразличие, согрел и оживил сердце, но потом этот кто-то ушёл, не оставив ответа на один вопрос: «Зачем?». И теперь, этот странный юноша бродит по миру, пытаясь найти ответ.
Он умел разговаривать со змеями и лишь им он не лгал, потому что они знали все ответы.
среда, 8 марта 2006 г

Ора ходила по ещё заснеженному парку и вслушивалась в обрывки рассказа Эсанти...Потом села на скамейку рядом с ней и начала свой рассказ



- Мы не можем быть вместе - проговорил Корэй

- Но почему, любимый? - её голос дрожал и срывался

- Они не позволят нам быть вместе, ты же знаешь Дисара...- дьявол медленно поднялся со стула и сел на подоконник

-Но пока они ничего не сказали, они не узнают! Мы никому не скажем - она старалась говорить спокойно, но тщетно.

- Мне пора, они уже отправили к тебе вестника, скоро он оповестит тебя о том, что уже сказал тебе я.

-Не уходи!!! Умоляю! - задыхаясь, кричала она.

Улетел... Оттолкнувшись от оконной рамы, взмыл в небо, залитое алым закатом.

Дисара осталась одна в пустой квартире. Сверху, снизу, слева, справа жили обычные люди и не подозревали, что за стеной сидит живой ангел.

- Здравствуй - раздался тихий голос за её спиной.

Она обернулась. В окно только что влетел ангел.

- Мне нужно поговорить с тобой - тихо проговорил Айвэ

-Я не хочу тебя слышать - так же тихо ответила она

- Придётся - настаивал он.

-Хорошо... Но только то, что ты мой друг Айвэ, заставляет меня остаться, а не улететь - прошипела она.

- Вам нужно расстаться с дьяволом - невозмутимо сказал он

- Почему? - Дисара заговорила громче

-Ты и сама прекрасно знаешь - ещё спокойнее проговорил он

- Я не могу, он всё для меня!!!!! - в порыве бессильного гнева закричала она

- Его заберут под землю навсегда, если вы не перестанете, видится- с некоторой радостью и надеждой в голосе проговорил он

-Я не допущу этого! Я лучше умру!!!!Ты ничего не понимаешь волна ярости охватила её

Она подбежала к окну и взмыла навстречу уходящему солнцу.

-Нет!!!!!!!!!!! - заорал ангел!!!!

-Господи, что ж она делает...
Она летела не оглядываясь, летела на край Земли, где Рай и Ад сливались воедино. Там её ждал он.

Между границей Рая и Ада лежал сад. У фонтана там стояла скамья. Дисара легко опустилась на неё рядом с Корэем.

-Я знал, что ты придёшь - почти шёпотом сказал он

-Это же всё ещё наше место - взволнованно ответила она
Ты всё решила? - спросил он
-Да
-Тогда пошли? - С нажимом проговорил он
-Да, нам пора иначе нас остановят, Айвэ полетел за мной, я уверена, - сказала она
Пошли.
Они взялись за руки и.Спрыгнули в Ад.Они смотрели друг, на друга не отрываясь.Их крылья сгорали, но они смеялись, они знали, что теперь они будут вместе. Навсегда.

Эсанти заклыла глаза, вслушиваясь в музыку, игравшую из её наушноков. Сегодня её приснился странный сон. Девушка открыла глаза, глядя на небо и начала рассказ

Главное – не молчать о своей любви.
Стук тонких пальцев по столешнице, строгий взгляд серо-голубых глаз, тонкие губы, плотно сжатые в одну линию, напряжённые плечи, тревожные складки в уголках губ. Пальцы сжали бокал и метнули его в стену. Удар, фейерверк мерцающих стёкол и вновь, тишина. Только… тук, тук, тук… стук сердце. Длинные пальцы зарылись в волосы, провели по всей длине, изящная рука безвольно упала на колени. Губы сжались плотнее. Гибкая фигура взметнулась, резко поднимаясь со стула, что пошатнувшись упал. Серо-голубые глаза сверкнули яростью и тут же «остыли». Человек подошёл к окну, облокотился на подоконник, прижался горячим лбом к обжигающе холодному стекла, наблюдая за пляской снежинок. Перезвон мобильника, какая-то популярная мелодия. Человек нажал кнопку сброса и в удивлении взглянул, на высветившийся на дисплее номер. Звук удара и телефон разбивается о стену.
Скрип двери. Обеспокоенные серо-голубые глаза смотрят, на вошедшего. Тонкие пальцы судорожно сжались, кулаки побелели, на внутренней стороне ладони появились кровоточащие полумесяцы.
Вошедший опустил голову.
Человек вскочил и обессилено рухнул обратно на кресло, закрывая блестящие глаза руками. Напряжённые плечи вздрагивали, длинные волосы разметались, закрывая искажённое страданиями лицо.
Врач подошёл и ободряюще сжал плечо.
-Нам удалось спасти только ребёнка. С малышкой всё в порядке, но ей нужен отец.
Юноша вздрогнул и поднял глаза.
-Можно мне её увидеть?
Врач нерешительно кивнул
Юноша поднялся, пошатнувшись, схватился за кресло, но не думая о себе, направился за доктором.
Горячие ладони прижаты к стеклу, что отделяет коридор от палаты для новорождённых. Серо-голубые глаза смотрят на маленькое создание, на чудо, что подарила ему судьба и отняла самое важное взамен. Глаза малышки открылись. Ярко-синие, с длинными ресницами, как у матери.
Юноша сполз на пол.
-Как же я тебя ненавижу, - шептал он, всматриваясь в личико ребёнка, не замечая что, стоит на коленях посреди коридора.
Серое осеннее утро, дождь, холодная могильная плита. Юноша держит на руках свою дочь, их дочь, так похожую на его любимую. Рядом с плачущим каменным ангелом лежат две чёрные розы. Юноша опускается на колени.
- К тебе кто-то приходил. А ты говорила, что не нужна никому, - он замолчал, и крепче прижал к себе посапывающего ребёнка.
-Любимая… я никогда… прости, что никогда не говорил, как ты дорога мне, что не пытался удержать. Прости.
Юноша поднялся на ноги и положил рядом с розами веточку Ириса.
Дождь сменился снегом. Другой день, другое утро.
Он вновь приблизился к могиле. На чёрном мраморе лежали свежие розы. Юноша упал на колени, не отпуская малышку.
-Кто-то тебя любит сильнее меня.
Ветер завыл, будто подтверждая его слова. Юноша закутал ребёнка в одеяльце и положил на скамью.
-Вернись! – крик потряс старое кладбище. Леденеющими пальцами он впивался в землю, пытаясь разрыть, добраться до чёрного гроба.
-Умоляю, вернись… - он обессилено упал на плиту. Плечи сотрясались от боли, рвущейся наружу. Прикосновение тёплой руки и тихий шёпот.
-Котёнок, - такое знакомое тело, прильнувшее, прижавшиеся. Он замер, пытаясь подлить эту иллюзию, этот бред. Она отстранилась и юноша обернулся. Перед ним, в чёрном плаще и неизменном сером шарфе стояла его мечта, его любовь. Она раскинула руки. Он влетел в её объятия. Прижал.
На скамеечке завозилась их дочь. Девушка подняла и прижала к себе малютку.
-Пойдём домой, котёнок, - тихий голос, такой знакомый и любимый.
И они ушли в серое осеннее утро, которое уже не было таким холодным

Ора сидела и как завороженная смотрела на Эсанти.
"Как же она прекрасна..." - промелькнуло в голове у девушки. Но, вспомнив о том, что случилось на днях Оре захотелось плакать...
Слёзы.
Девочка 5-6 лет сидела на скамейке во дворе и плакала.
- Почему ты плачешь? – спросил юноша, подходя к девочке
- Мне жалко Марва из книжки, он только что умер… - всхлипывая, сказала девочка и показала раскрытую книжку.
- Ну, это же всего лишь книжка…не нужно так убиваться… - дружелюбно проговорил Ген. – Вот если бы я умер ты бы заплакала?
- Да… - девочка состроила грустную рожицу
- Хм…ну что ж…прости…мне надо покинуть эту грешную землю сегодня…ну не плач…- сказал Ген, увидев, что девочка начинает рыдать, утыкаясь личиком в маленькие ладошки - Сегодня я всё равно уйду и никто обо мне не вспомнит так как я одинок…- увидев что девочка его не понимает юноша добавил. - Быть одиноким очень плохо…поверь…ну ладно…мне пора…
- А куда ты идёшь? – поинтересовалась девочка
- К шоссе…но тебе со мной нельзя - увидев, что девочка встаёт со скамейки проговорил Ген.
- Я пойду с тобой!!! – закричала девочка.
- Ну, хорошо-хорошо… - упавшим голосом сказал юноша… - Пошли.…
По дороге, Ген наблюдал за девочкой с неподдельным интересом, её тёмные волосы развевал ветер…она только взглядом своих голубых глаз преображала всё вокруг…
- Хм…ну вот мы и пришли…- устало сказал юноша
- Ты уедешь отсюда на машине? – спросила девочка
- Нет…ну всё…некогда объяснять… Прощай девочка… - бросил Ген ей вслед и пошёл к шоссе…
Девочка отчётливо видела, как Ген вышел на дорогу и попал под капот первой несущейся на него с бешеной скоростью
Глупый, глупый Ген… - презрительно сказала девочка – Как ты наивен…ты думал, что твоя смерть меня расстроит? Ничуть… Марва был отрицательным героем книжки,а ты этого так и не понял…– Лучше пусть победит красивое и умное зло, чем глупое и уродливое добро

Тэриэл неспешно подошел и сел на лавочку на которой сидела Эсанти. О чем-то долго думал, потом достал пачку сигарет достал одну, закурил. Смотря в сизоватый дымок он сказал:
- Ты знаешь сколько мыслей умещается в одной сигарете, сколько чувств, сколько эмоций?.. позволь я расскажу немного об этом… -

Сигарета.

Павлик Чернин сидел на скамейке в парке. Он часто приходил сюда, просто посидеть в одиночестве, подумать о будущем и о прошлом. Но все изменилось буквально месяц назад, когда он встретил Катю. Она так же как и он приходила в парк поразмышлять о сущем. Как-то подсела к нему, они разговорились…
Сначала это были всего лишь беседы о вечных нетленных темах таких как любовь, политика, погода и т.п. Они встречались в парке довольно долго, разговаривали, но вот уже неделю она не приходила и от этого Павлик был мрачнее тучи в ненастный осенний день. Он достал сигарету и закурил.
«Она опять не пришла… Что же случилось? неужели я ей наскучил, или же просто у неё все наладилось?»
У Кати последние три месяца были нелады со своим молодым человеком, она долго рассказывала ему об этом, просила помочь советом… Он помогал ей по мере своих сил и познаний в области психологии. Выходило это у него по его же мнению хреново. У них были постоянные ссоры, разногласия, он её не любил но бросать не собирался, она же не знала, любит его или же нет. именно это её и держало.
Через неделю знакомства с Катей Павел начал замечать что как-то привязался к этому человеку, полюбил. Просто как человека, не как девушку, хотя не полюбить такое существо было просто богохульством. Она была само совершенство. Не в том плане что была супер тощей топ моделью, которая может спрятаться за обоями, а упругой грудью вышибать стены метрополитена, за которыми охотятся развратные сексуальные маньяки мужского пола, нет… она была действительно красива, душой и телом. Эта юная валькирия с каштановыми волосами, голубыми глазами и чарующей улыбкой. Она его очаровала. Он был готов лететь к ней на край света лишь бы увидеть её вновь, услышать её чарующий голос.

Ещё одна глубокая затяжка.

«Ну почему она не приходит,» с грустью подумал Павлик всматриваясь в затейливый танец дыма « я же жду её каждый день… дурак я, что не спросил хота бы её телефона…. хотя Бог с ним, с телефоном. Я даже не знаю где она живет. Вроде бы неподалеку, но все же…Черт, что мне без тебя делать Катя??? Ты же похитила мое сердце, и никогда я не смогу забыть тебя, никогда…»

Ещё раз затянувшись Павлик посмотрел на уголек почти истлевшей сигареты.
По городу также шныряли машины, люди так же шли по своим делам…
никто не замечал поникшего парня на лавочке в парке. Мимо прошла разгульная компания в которой он с удивлением увидел Катиного парня с какой-то длинноногой блондиночкой, которая не стесняясь никого прижималась к нему и неоднозначно хлопала ресницами, мол «Когда же мы наконец поедем к тебе? Я вся горю». Павел был просто в шоке… «но что же тогда случилось, если этот козел гуляет с этой…этой… приличным словом не обозвать… где же Катя, почему не пришла????» - думал он гладя вслед компании. «Что-то произошло, только ЧТО?» Павел вскочил со скамейки, готовый кинутся на поиски кати, но тут до него дошло, что бежать – то собственно и некуда, он не знал ни дома ни квартиры ни района где жила его любовь. Он не побоялся назвать Катю своей любовью. Только сейчас он понял как сильно её любит, но он осознал и то, что он её больше не увидит, не сможет ей рассказать о своих чувствах. Он тих сел обратно на скамейку и сделал ещё одну затяжку…
Докурив, он решил идти домой, так как больше ему идти было некуда, он бы напился, но денег к сожалению тоже не было, так как зарплата только через три дня, а в холодильнике кроме консервов и майонеза больше ничего нет. Он чертыхнулся и выкинул окурок, который обжег его пальцы. Встав он поправил свою джинсовку и тихо побрел прочь.

- Павлик… - тихо раздался женский голос сзади.
Он обернулся и увидел что радом с ним стоит Катя. Его сердце чуть не взорвалось. «Она наверное и не знает, что её парень ей изменяет» пронеслось у него в голове.
- Знаешь, Павлик, я рассталась со своим парнем… я поняла, что не люблю его…. я люблю другого, Павлик… тебя… тебя Павлик я люблю больше жизни и хочу быть с тобой – Очень тихо и как-то неуверенно сказала Катя глядя ему в глаза.
Он не ответил ей, а нужны ли в таких ситуациях слова?.. я думаю нет. Он просто обнял её и поцеловал…


Тэриэл вздохнул так, как будто что-то до боли в горле знакомое видел в этом рассказе, чертыхнулся, потому что окурок обжег его пальцы и посмотрел в безмятежное синее небо о чем-то задумавшись…

Одна из написанных мной в последнее время миниатюрок.
В дальнейшем буду выкладывать остальные...

Одна из написанных мной в последнее время миниатюрок.

Навстречу ветрам…
Фрагмент первый...

За узкими окнами древнего замка хлестал ливень. Тяжёлые ставни, скрытые сейчас за толстыми тяжёлыми шторами, мрачная, псевдоготическая атмосфера, создаваемая каменными стенами, и двумя большими бронзовыми канделябрами почти в мой рост, надёжно закреплённых специальными, вмурованными в стены кольцами.
Двое слуг только что принесли огромный поднос с едой, а следом за ними ещё двое втащили бочонок вина. Указав неповоротливым бездельникам на дверь, я, дождавшись пока они уйдут, встал, и подошёл к огромному зеркалу закреплённому на одной из стен.
Да уж, в гроб наверное, и то краше кладут. Лицо вытянувшееся, бледное как непонятно что, глаза ввалившиеся, вокруг тёмные круги. Красотища. И в довершение картины, мои чёрные волосы, которые доходят уже почти до лопаток, на добрых две трети разбавила седина.
А если прибавить к этому чёрную, с серебряной вышивкой по краям рубаху, такого же цвета штаны и сапоги, которые все вместе великолепно оттеняли мою бледную кожу, то получался этакий вампир, аля Граф Дракула или Лестат…
Стянув волосы в хвост, и перевязав его кожаным шнурком, я наполнил кружку вином из бочонка, и тихо матеря тот день, когда я влез непонятно в чьи разборки, и меня неизвестно как перенесло из родного Минска в эту псевдореальность средневекового фэнтези, приступил к обеду (или все-таки ужину?).
Пподкрепившись, я уселся в кресло, и теперь, заливая в себя вино, оказавшееся отменнейшим, я уже не ругался, а пел для снятия стресса песни, естественно, что песни эти знал и понимал их смысл в этом мире только я сам…
Стук в дверь выдернул меня из задумчивости, смешанной с распеванием песен и распитием вина. Подойдя, слегка качаясь от выпитого вина к двери я сдвинул брус засова и открыв дверь, увидел графа Армана Лотарского, в чьём замке я в данный момент находился. Сам замок, если конечно можно так назвать построенный из гранитных блоков огромный особняк в готическом стиле, окружённый стеной, расположился на довольно большом утёсе возвышающемся метров на двести над берегом озера, прекрасно гармонирующего по мрачности с этим образцом архитектуры.
- Доброй ночи граф, сказал я, хватаясь за дверь чтобы не упасть.
Как я погляжу Эйден, вы неплохо провели вечер в компании бочонка вина, давайте же поговорим утром, когда вы проспитесь, сказал граф и неторопливо направился дальше по коридору. Я на пару секунд задумался, после чего решив, что Арман прав, и утром, на трезвую голову разговор пойдёт лучше, закрыл дверь, задвинул засов, дошёл до кровати и стянув сапоги упал и отрубился…

Решил немного изменить текст, последовав критике Торвика.

Эсанти улыбнулась Тэриэлу и начала читать.

Один день сумасшедшего…
Дождь за окном плачет, скребётся в окно. Смятая пачка сигарет полетела в угол. Рихард прошёл по квартире, выключая везде свет. Он уже и забыл, как должно выглядеть солнце.
Он ждал.
Он ждал снега.
Рихард всегда считал, что это перья из ангельских крыл, но будто издеваясь, за окном был только дождь. Рихарду было на всё наплевать. Он сидел в темноте. Хотелось курить.
Темнота, будто сговорившись с тишиной, окутала всё вокруг. На запотевшем окне кто-то написал: «Люблю!» но Рихард был никому не нужен.
Тишина, хихикнув, продолжила игру. Её забавлял этот глупый смертный. Разве он не знал, что если выйти на улицу, то он не будет одинок, что там масса таких же скитальцев.
Но Рихард сидел на полу, комкая, пустую пачку от сигарет.

Мелисса села в маршрутку. На сумке с кровавым музыкантом было написано название известной группы. Нажала Play, и голос запел о проклятых землях, о чужой душе, об отшельнике, чьё сердце было сосредоточием зла и о свободном ангеле.
Девушка была из тех, о ком забывали, стоило ей отвернуться. Мелисса вздохнула. Трудно быть полной, когда мир крутится вокруг худеньких пустышек, не обременённых мозгами. Прислонившись к холодному стеклу, взглянула на диск солнца. Яркие лучи почему-то не резали глаза. Наверное полому же и по щеками бежали слёзы. Но никто не замечал, никому не было дела. Мелисса вышла на первой же остановке и побрела. Куда? Зачем? Просто ей надо было побыть в одиночестве.
Она все помнила, все лица тех, кто признавался ей в любви, а потом бросал. Она ждала любви, но получала лишь боль. Её сердце не разбили, а распяли на признаниях, смешках за спиной, на косых взглядах. И она отреклась от этого мира. Она стала посланницей ночи.
В полночь, когда выходила полная Луна, Мелисса отправлялась гулять по облакам, красивая и одинокая.
Но она не замечала, как снизу за ней наблюдали влюбленные глаза. Что он считал её самой красивой.

Тишина.
Как это странно перед боем.
Старики говорили, что тишина – предвестница беды, что те, кто слышал перед боем лишь тишину умирали. Сейчас это казалось полной ерундой. Ведь не мог же погибнуть весь взвод? Или же мог?
Маршал последний раз затянулся и передал сигарету кому-то из солдат. Его совсем недавно прислали с пополнением, он даже не успел со всеми познакомиться, а уж про имена и говорить не приходилось.
У него дома осталась дочь. Только из-за неё он здесь. Надо же кормить ребёнка.
Маршал вынул фотографию.
Взрыв…
И тишина….

Керли крался среди кустов. Нелёгкое это дело, быть магом. Рыжие или скорее красные волосы всегда выдавали его природу. Юноша вздрогнул и замер.
Где-то недалеко завыли собаки.
Всё….
Засекли.
Выследили.
Загнали, как кабана.
Керли сорвался с места, на бегу вспоминая простейшее заклятие перемещения, но на этой земле, магией он даже костёр разжечь не смог.
Удар.
Темнота.
Боль в вывернутых руках.
Запах паленого.
Огонь, беснуясь, приник к слуге сатаны, сдирая с него одежду, пожирая красные волосы.

Она шла оглядываясь. Длинное платье скрывало фигуру, длинные ноги, что ещё распаляло желания преследователя. Он гнал свою, ещё не подозревающую ничего, жертву.
Белые волосы развивались. Она всё шла вперёд, не слыша за спиной дыхания, не чувствуя жадный взгляд, лишь иногда останавливалась, перевести дыхание и продолжала путь.
Он облизал пересохшие губы и бросился вперёд, ломая кусты, к ней. Крик. Вкус крови на языке, такой дурманящий, влекущий. Зверь сжал хрупкое тело в объятьях, будто убаюкивал, мурлыкал что-то в маленькое ушко, перебирал белоснежные локоны, что теперь были залиты кровью.
-Дорогая, тебе красный цвет очень идёт!
Зверь оскалился, почувствовав новую жертву, что посмела в ночь полнолуния явиться в его лес и безнаказанно тут бродить.
Он усмехнулся, понимая, что сегодня день Волка, что он получит ещё много свежей крови.

Лилей уселся на диване и выключил телевизор. Сегодня показывали странные фильмы. День сумасшедшего.
вторник, 14 марта 2006 г

Ора долго смотрела на скамейку напротив, где сидели Тэриэл и Эсанти. Девушка нервно выругалась и закурила, впервые за месяц она почувствовала пустоту... Мешавшую думать, забивавшуюся в каждую клеточку тела...
"Всё, хватит вести себя, как ребёнок! Выросла уже!"- твердил Оре внутренний голос.
Левая рука сжалась в кулак, оставляя кровавые следы на ладони...Музыкант.
Он восхетительно играл...
Чуть прикрыв голубые глаза, закрыв белые волосы банданой, он брал в руки гитару и играл...
А она, как завороженная слушала...сидела и слушала, где-то среди сотен тысяч глаз...Он каждый раз искал холодный взгляд её глаз в толпе,надеясь,что это бесполезное занятие увенчается успехом..
А что он мог ей сказать,даже если бы нашёл? Прости? Хм...он знал ответ на эту его бессмысленную просьбу...Но он продолжал играть...играть для неё.Только для её безразличных серых глаз.
И вдруг...он нашёл её глаза! На секунду они встретились взглядами.Он опустив глаза прекратил играть и объявин в микрофон название песни, их песни...Той самой,которая заставила её растаять..подойти к нему, заговорить с ним...
Выстрел...секундная боль.Кровь.
Он посмотрел в зрительный зал,стояла гробовая тишина...Казалось,что время остановилось...Он уронил на себя стойку микрофона и прошептал:
- Спасибо Лора!
Смерть.Люди, не веря произошедшему затянули песню "В добрый путь" и стали расходится...
- Всегда пожалуйста! - ответила Ариэль, поглаживая пистолет в своём кармане...- Теперь вы с мамой наконец-то будете вместе.Навсегда.

Леонардо отодвинул рукой калитку и оказался в парке. Осмотревшись он заметил новых посетителей и нескольких старых друзей, с которым за чтением скоротал не один день. Сейчас зима отступала, оставляя место тёплой весне. Леонардо подошёл к скамейке и достав свой дневник, перелистнул несколько страниц и начал читать:

Эсанти улыбнулась Леонардо. Парк без него опустел. Но девушка достала новую тетрадь.

Один день сумасшедшего…
Дождь за окном плачет, скребётся в окно. Смятая пачка сигарет полетела в угол. Рихард прошёл по квартире, выключая везде свет. Он уже и забыл, как должно выглядеть солнце.
Он ждал.
Он ждал снега.
Рихард всегда считал, что это перья из ангельских крыл, но будто издеваясь, за окном был только дождь. Рихарду было на всё наплевать. Он сидел в темноте. Хотелось курить.
Темнота, будто сговорившись с тишиной, окутала всё вокруг. На запотевшем окне кто-то написал: «Люблю!» но Рихард был никому не нужен.
Тишина, хихикнув, продолжила игру. Её забавлял этот глупый смертный. Разве он не знал, что если выйти на улицу, то он не будет одинок, что там масса таких же скитальцев.
Но Рихард сидел на полу, комкая, пустую пачку от сигарет.

Мелисса села в маршрутку. На сумке с кровавым музыкантом было написано название известной группы. Нажала Play, и голос запел о проклятых землях, о чужой душе, об отшельнике, чьё сердце было сосредоточием зла и о свободном ангеле.
Девушка была из тех, о ком забывали, стоило ей отвернуться. Мелисса вздохнула. Трудно быть полной, когда мир крутится вокруг худеньких пустышек, не обременённых мозгами. Прислонившись к холодному стеклу, взглянула на диск солнца. Яркие лучи почему-то не резали глаза. Наверное полому же и по щеками бежали слёзы. Но никто не замечал, никому не было дела. Мелисса вышла на первой же остановке и побрела. Куда? Зачем? Просто ей надо было побыть в одиночестве.
Она все помнила, все лица тех, кто признавался ей в любви, а потом бросал. Она ждала любви, но получала лишь боль. Её сердце не разбили, а распяли на признаниях, смешках за спиной, на косых взглядах. И она отреклась от этого мира. Она стала посланницей ночи.
В полночь, когда выходила полная Луна, Мелисса отправлялась гулять по облакам, красивая и одинокая.
Но она не замечала, как снизу за ней наблюдали влюбленные глаза. Что он считал её самой красивой.

Тишина.
Как это странно перед боем.
Старики говорили, что тишина – предвестница беды, что те, кто слышал перед боем лишь тишину умирали. Сейчас это казалось полной ерундой. Ведь не мог же погибнуть весь взвод? Или же мог?
Маршал последний раз затянулся и передал сигарету кому-то из солдат. Его совсем недавно прислали с пополнением, он даже не успел со всеми познакомиться, а уж про имена и говорить не приходилось.
У него дома осталась дочь. Только из-за неё он здесь. Надо же кормить ребёнка.
Маршал вынул фотографию.
Взрыв…
И тишина….

Керли крался среди кустов. Нелёгкое это дело, быть магом. Рыжие или скорее красные волосы всегда выдавали его природу. Юноша вздрогнул и замер.
Где-то недалеко завыли собаки.
Всё….
Засекли.
Выследили.
Загнали, как кабана.
Керли сорвался с места, на бегу вспоминая простейшее заклятие перемещения, но на этой земле, магией он даже костёр разжечь не смог.
Удар.
Темнота.
Боль в вывернутых руках.
Запах паленого.
Огонь, беснуясь, приник к слуге сатаны, сдирая с него одежду, пожирая красные волосы.

Она шла оглядываясь. Длинное платье скрывало фигуру, длинные ноги, что ещё распаляло желания преследователя. Он гнал свою, ещё не подозревающую ничего, жертву.
Белые волосы развивались. Она всё шла вперёд, не слыша за спиной дыхания, не чувствуя жадный взгляд, лишь иногда останавливалась, перевести дыхание и продолжала путь.
Он облизал пересохшие губы и бросился вперёд, ломая кусты, к ней. Крик. Вкус крови на языке, такой дурманящий, влекущий. Зверь сжал хрупкое тело в объятьях, будто убаюкивал, мурлыкал что-то в маленькое ушко, перебирал белоснежные локоны, что теперь были залиты кровью.
-Дорогая, тебе красный цвет очень идёт!
Зверь оскалился, почувствовав новую жертву, что посмела в ночь полнолуния явиться в его лес и безнаказанно тут бродить.
Он усмехнулся, понимая, что сегодня день Волка, что он получит ещё много свежей крови.

Лилей уселся на диване и выключил телевизор. Сегодня показывали странные фильмы. День сумасшедшего.
вторник, 14 марта 2006 г

Лютиен гуляла по парку, вдыхая воздух полной грудью.
Нигде она не чувствовала себя столь свободно, как тут, среди покрывающихся листвой деревьев, среди мирных прохожих, среди птиц, которые не боятся людей… Тут ей не было так одиноко, как дома, в душном городе, где каждый живет только для себя, где всех много, но каждый одинок, одинок, потому что нет близкого человека.
Она подошла к скамейкам. Почти все уже были заняты. Кого-то из сидящих она уже видела ранее в парке, кто-то был ей не знаком. Девушка нашла свободное место и закурила.
Она следила за призрачным дымом сигареты, который ветер разрывал в клочья и уносил в небо. Наблюдая, она постепенно погружалась в свои мысли переставая замечать происходящее вокруг.
Веселый смех… Улыбающееся детское личико… Ручки, тянущиеся к ней… Нежный поцелуй любимого на губах… Господи, ведь это было так давно, а боль не утихает. И никогда не утихнет. Непроизвольно она сжала руку, сломав при этом сигарету, даже не замечая этого.
Джек… Джек, я никогда не смогу тебя забыть… Тебя и Анжелу, мою крошку. Оказывается, как просто можно все потерять, раньше я об этом не задумывалась, и жила так же как и все… Видимо, надо сломаться и все потерять, чтобы посмотреть на мир по другому и начать ценить каждый глоток воздуха, стараясь склеить разорванную душу.
Тут сигарета обожгла ей пальцы, и ,вздрогнув от боли, девушка очнулась от мрачных воспоминаний. Все кончено, прошлое не вернется, надо жить… Жить ради памяти о них…

Первая глава, не то повести, не то будующей книги.

ХРАНИТЕЛЬ.
глава первая.
Спецзадание.

Александр Смирнов был обычным юношей, со своими проблемами и маленькими житейскими радостями. Правда его жизнь кардинально изменилась после аварии маршрутного такси. Все бы ничего, вот только он умер. Правда, ненадолго.
- Так, что мы здесь имеем? Авария маршрутного такси. Александр Смирнов. 20 лет, сирота. Да, именно такие люди нам и нужны. – Раздался голос в мозгу Сашки. Он попытался открыть глаза, но тут же закрыл их обратно. Вокруг было слишком светло, казалось, все состоит из этого чистого сияния.
«Я что, умер?» - пронеслось в его голове.
- В точку, Санек, в самую точку. – Произнес голос. – Давай поднимайся, хватит валяться на полу.
Саня просто опешил от такого ответа, он никак не мог представить, что погибнет вот так и окажется в раю(?!).
- Да не в Раю ты, а в специальной организации ЕГО, «Хранители» называется. Так что не надейся на легкое препровождение времени среди парков в белых одеяниях.
Саня кое-как встал, открыл сначала один глаз, потом другой. Вроде бы все так же бело. Правда, начали проступать очертания огромного зала, в котором, кроме него был ещё один человек. Он был невысокого роста, во всяком случае, Сашке так показалось. Длинные светлые волосы были красиво уложены и ниспадали на плечи стройными прядями. Сам он был одет, так же как и Сашка, белые одеяния, не то роба, не то туника, Сашка разобрать не смог.
- Ну что, насмотрелся? – ехидно спросил незнакомец. – Знаю, что выгляжу непривычно, я сам не люблю этот наряд, слишком официальный, но так надо. Устав. Ладно, хватит смотреть на меня как на привидение, тем более что ты тоже призрак, как выражаются эти мистификаторы.
С этими словами он достал какую-то тетрадь, сделал какую-то запись и убрал обратно, хотя Санек мог поклясться, что в робе не было ни единого кармана.
- Меня зовут Михаил, меня сюда прислали, чтобы я тебя встретил, ввел в курс дела, и снарядил по полной программе. Давай, иди за мной. – Сказал парень и, развернувшись, пошел в глубь зала.
- Ээээ…Ээээ…я что, действительно умер? – мертвым голосом произнес Санек вяло передвигая ногами за Михаилом.
- Вроде бы на тупого не похож… Да и со слухом у тебя все в порядке, я же сказал что ты умер. – Абсолютно спокойным голосом произнес Михаил. – Так чего же ты так удивляешься? Знаю, с непривычки тут всем все кажется нереальным, хотя я не буду вдаваться в подробности насчет того, как здесь все устроено. Через месяц другой поймешь все сам. Ты теперь зачислен в ряды сотрудников организации «Хранитель». Ну слышал же ты там, внизу, байки про ангелов – хранителей??? Вот это мы и есть.
- Как-то не верится, если честно… - Ответил Санек.
- Ну это мы быстро исправим… - сказал Михаил открывая неприметную дверь в конце зала.

***
Вот так все и началось. Санек сначала был в шоке от всех этих потрясений, но потом как-то прижился в отделе, тем более, что коллектив подобрался понимающий. Месяц за месяцем они делали свою работу, не особо напрягаясь, пока в одно прекрасное утро не позвонил ничем не примечательный телефон в углу офиса хранителей. Только Саня не знал, что этот телефон был вызовом на самые опасные и трудные задания. Их начальник, Сергей Геннадьевич, подошел к телефону, прослушал сообщение, кивнул и повесил трубку. Повернулся ко всем сотрудникам и четко поставленным голосом произнес:
- Смирнов Александр Евгеньевич, поступило Спецзадание для вас. Все детали задания обсудим в моем кабинете немедленно. Дело сложное.-
- Есть – четко проговорил Санек, направляясь в кабинет Сергея Геннадьевича.
Он не мог видеть сочувствующих взглядов его коллег, ибо каждый из них знал что стоит за Спецзаданием. Кое-кто и не возвращался с них. Не смог или не захотел вернуться.

Когда Саня зашел в кабинет начальника, Он уже ждал его. Жестом пригласил Сашку присаживаться. Когда они разместились по удобным креслам, Сергей Геннадьевич сразу перешел к делу.
- Саня, ты впервые получаешь Спецзадание. Это не просто выполнение каких-то мелких пожеланий сменных подопечных. Это назначение одного подопечного на всю его жизнь, короткую или длинную. Но это еще, куда ни шло. Спецзадание означает также, что за душу этого человека берутся люди оттуда – Сергей Геннадьевич многозначительно показал рукой на пол. Не нужно было дальше объяснять, что за душой человека охотятся прислужники самого дьявола. –
Вообще-то я считаю, что посылать таких неквалифицированных сотрудников на такое опасное задание, чистый бред, но моим мнением как всегда никто не интересуется. Видимо наверху считают, что ты справишься с этим заданием лучше всех.
- Кто объект? – Спросил Санек.
- Вот, держи. – Сказал Начальник и кинул на стол толстенькую папку.
Санек на минут пятнадцать погрузился в чтение материала по его подопечному.
Это оказалась достаточно миловидная девушка 19 лет. Характер достаточно вспыльчивый, но ничего серьезного. Атеистка, но это тоже не проблема, Сашка сам был атеистом.
- Хм, а кто-нибудь мне объяснит, почему демоны ей заинтересовались??? вроде бы не слишком отличается от остальных моих подопечных, а на свете есть немало тех, кого заполучить куда как проще.- Спросил Сашка, не отрываясь от дела.
- Не хотелось бы мне этого говорить, но ты должен полностью владеть информацией. По нашим расчетам, она должна стать матерю мессии. Но вот которой, Тьмы или Света, решит она сама, а если ещё точнее то ты. Справишься с заданием, мессия будет Светлой, провалишь – Темной.
- Вот это я вляпался. – Пробормотал Сашка. – Это что, я должен стать её совестью с большой буквы «С»? -
- Именно, Сашка, именно. – Ответил его начальник, безнадежно повесив голову. – Мы немного изменили её сознание, чтобы она могла тебя видеть и слышать.
- А притронутся она ко мне сможет? – спросил Сашка.
- Да. – Ответил Сергей Геннадьевич.
- Но это значит, что вы меня материализуете… а Это высший приоритет. У меня нет допуска.-
- Теперь есть. Правда притронутся к тебе сможет только она. остальные же не смогут коснутся тебя.- Сергей Геннадьевич достал золотистую карточку и протянул её Сане.
- Значит дело действительно очень важное, если Высшие решили материализовать своего сотрудника. Кстати если все верно, то я должен буду потерять все преимущества призрака. – Спросил Санек с сомнением
- Ни в коем случае, иначе ты не сможешь выполнить свое задание.- Ответил начальник. – Ладно, хватит прохлождатся, тебе пора на задание.
Сергей Геннадьевич щелкнул пальцами, и Александр Смирнов начал падать в темную пропасть. Последнее что он услышал, был голос своего начальника: « Запомни… её зовут Катя…» и он провалился в пустоту.