Ну что же тогда продолжим...
Некромант вытащил из-под плаща нову стопку листов.
- И снова о других мирах (WarCraft)
Глупая Война
"Я выживу! Я буду жить! Жить вечно! Жить вечно... но не во тьме, как мои умершие братья! Я буду жить, как высший эльф! Вечно! Я убегу! Спасусь! И забуду это навсегда!"
- Ну что, пойдем?
- Он что, шутит?
- Похоже! Он еще тот шутник!
Маленький отряд разразился кашляющим смехом. Низкий эльф, стоящий перед пятью десятками развалившихся под сенью деревьев, стремительно покраснел.
- А ну, пошли! - выкрикнул он срывающимся голосом. - Кто тут командир? Я!
- Да ты что! - со смехом произнес кто-то из живой кучи, - А мы то думали - гнолл-инвалид!
Некоторые стоящие эльфы сгибались пополам от смеха. Командир отряда заметно погрустнел и опустился к корням дерева, прислонившись к нему спиной.
- Извините, ребята, - грустно произнес он. - Вам нужен новый лидер. Я даже таракана не смогу заставить пойти туда, куда я скажу.
Сразу наступили тишина.
- Да ты что, Керас! - поднялся с земли высокий статный эльф, - никак, спятил! Не нужен нам другой командир! Мы просто пошутили! Уж очень идти неохота, - он доверительно улыбнулся. - Мы же не такие выносливые, как ты. Пошли, ребята! Посмеялись и, будет.
Керас или не заметил грубой лести или сделал вид, но он тут же пошел впереди отряда, как ни в чем не бывало.
- Лучше бы тебе. Кер, быть командиром, - вздохнул он, - не умею я командовать.
- А кто уговорил нас заняться этой войной? - возразил Кер. - Мы же из-за тебя пошли, а не из-за чертовой нежити!
- Только не вспоминай, на ночь глядя.
- А то что? Они выскочат из тени и, набросившись на нас, разорвут на части? - спросил он замогильным голосом.
- Очень смешно! - решил вмешаться я, - по-моему, Кер, надо быть потише. Мы не так далеко от Даларана.
- Не так далеко?! Да тут несколько миль!
- А у мертвяков повышенные ощущения!
- Повышенные ощущения?! Хорошо сказано!
- Заткнись, Кер. Керас не прав. Ты не подходишь нам в командиры.
- А я и не стремлюсь, малыш!
- Не называй меня так, - спокойно отозвался я - нам не нужны были ссоры.
- Это почему? Разве ты не малыш? - усмехнулся Кер. - Ты же самый ма-а-аленький, - протянул он.
- Хватит! - резко сказал Керас. - Риджи прав - нам нужно быть потише. Сильвана отнюдь не глупа. Мы это знаем. Думаете, у нее нет охраны вокруг города?
- Не города, а кучи развалин, - пробурчал Кер.
- Сейчас и Лордерон и Кель-Талас - всего лишь руины, - сказал я, - и мы будем бороться не за них, а за прошлое, за то, чем они были раньше! И, даст Свет, добьемся хоть каких-то результатов.
- Тихо! - идущий впереди эльф поднял руку. - Стойте!
- Что случилось, Стэмп? - к нему подошел Керас и проследил взгляд эльфа, уходящий в тьму леса.
- Нежить!
Это слово подействовало, как удар молотом паладина! Отряд быстро начал разбирать свой нехитрый скарб. Надевали кольчуги, доставали мечи, проверяли, легко ли достаются стрелы из колчанов.
- С тропы, - прошептал Кер, - быстро.
Пятьдесят эльфов, стараясь не шуметь, медленно двинулись в глубь леса. В шагах ста от нехитрой тропы, протоптанной нежитью, отряд присел полукругом. Лучники взяли "на всяк случайный" прицел. Маги возвели голубоватую сферу. В теории, она должна отвести от нас запах живых. Сквозь деревья и редкие кустарники стала видна процессия нежити. По тропе ехали три труповозки. На них сидело пятнадцать скелетов. Четыре гуля завершали линейку мертвых. Когда они приблизились на максимально возможное расстояние, произошло то, что чуть не заставило меня выбросить душу из тела.
Гули резко повернули головы в нашу сторону и стали со страшным звуком принюхиваться.
- Пропали. - чуть слышно проговорил Кер. И почему-то скривился, как будто от боли.
- Их мало, - проговорил Стэмп и тоже сморщил лицо, как в судорогах.
- Придут другие, - сказал кто-то сзади.
Я сидел в первом ряду, потными руками сжимая лук, и поэтому не видел, что твориться позади. Мне стало интересно, что сталось с третьим "оратором" и я развернулся. Если бы ситуация не была столь серьезной, я бы рассмеялся. Почти все эльфы сидели, кривя лицо и зажимая нос. Даже не удивившись, я повернул голову к тропе - исчез жуткий звук принюхивания гулей, воины смерти уже ушли.
Только тут я заметил, что от страха уже несколько минут не сделал ни вдоха. Легкие, отойдя от пережитого, затребовали кислорода, и я не стал противиться. Но то, что я почувствовал, было ужасно! Никогда я не чувствовал такого запаха. Было такое чувство, что меня зарыли в братскую могилу все умерших орков второй войны! Я чувствовал только запах смерти и гнили. И теперь я знал, что перекосило лица моих доблестных товарищей. Тут удушье пропало. кто-то из магов, то ли не вытерпев, то ли поняв, что жуткая процессия далеко, убрал сферу. Все сразу замахали руками, отгоняя зловоние.
- А ну как нежить вернется, - задал темному небу риторический вопрос Кер. Но никого не волновала какая-то нежить. Жуткий запах был для нас куда более страшным врагом, чем порождения смерти. Я отошел подальше от сферы и упал на "одноместную" маленькую полянку, вдыхая свежий лесной воздух, все же до обилия наполненный всяческими кровососами и отдаленным запахом нежити. Но это - не сравнение...
Все затихли. Было такое ощущение, что каждый из нас понял, как хороша жизнь, когда в ней не воняет мертвяками. В новоиспеченной тишине раздался тихий, но веселый голос:
- Так, признавайтесь - кто испортил воздух?
Мы стали раздуваться от смеха. Кого-то поразила бы такая легкомысленность, но нам было все равно. Мы не были вояками из легенд, с каменными лицами рубящие в капусту орды монстров, только для того, чтобы получить новую работу и благодарность от жителей спасенной деревни. Мы были молоды, несмотря на то, что мы были бессмертны, и мы не могли удержаться от смеха. Несмотря на тех скелетов, что были не так далеко от нас. Уж больно комична была ситуация - прятаться от смертельных врагов в облаке жуткой вони!
- Что ты сделал, Мин? - спросил я эльфа, наколдовавшего сферу, когда надышался воздуха. Мин подошел ко мне с гордым, довольным видом:
- Ну, хоть кто-то спросил! Это, - он многозначительно указал в небо указательным пальцем, - мое лучшее, да, в общем, то и первое магическое изобретение! Специально против нежити! Я совместил обычную сферу запаха со сферой магической невидимости. Как известно, - с интересом слушающие эльфы сразу погрустнели, поняв, что сейчас услышат очередную лекцию, - сфера магической невидимости закрывает совершившего её бестелесной оболочкой, делающей его невидимым, как для простого взора, так и магического. Также, она способна удерживать в себе физические или магические воздействия мага, такие, как, например попытка атаки, то есть попытка нарушения оболочки сферы физическим или магическим путем. Но она нарушится, только если это воздействие воспроизведет совершивший её маг. Или, в крайнем случае, очень сильный маг снаружи оболочки сферы. Как вам также известно, запах не является магическим воздействием, а его физическая составляющая очень слаба. То есть сфера не исчезала, но в ней появлялись, как бы сказать, - он задумался. - Поры! Будь среди этой нежити пусть самый слабый некромант, то он бы засек нас, проведя даже самое слабое магическое сканирование! Но некроманты - более привилегированная часть ихней жизни, точнее смерти. Они не участвуют в таких прогулках по тропам. А о личах и говорить не стоит. В них осталось больше всего от человеческого. А так как скелеты и гули непроходимо тупы, они почувствовав нас, не увидели, что впрочем, неудивительно, а унюхав запах, совершенно успокоились. Кстати, кому интересно - этот запах я собрал в сферу со свежей могилы.
Он оглядел слушателей. Большинство эльфов смотрели расплывчатыми взглядами на тропу. Некоторые шутники повалились на землю, изображая здоровый сон. Ученик Мина - Вейрон, кропотливо записывал сказанное им в какой-то фолиант. Как показалось мне, речь Мина была не такой уж и длинной, чтобы так по-хамски отзываться на неё. Я, например все понял. И даже подготовил пару вопросов.
- Слушай, Мин. - спросил я унывшего мага, - а через эти... поры нас не могли заметить гули?
- Справедливый вопрос! - в глазах мага сразу загорелся огонь. - Гули воспринимают врага, как полную физическую плоть, состоящей из полного числа конечностей. Здесь же они видели только обрывки. Как будто кого-то разорвало на части.
- Но они же любители мертвой плоти! - воскликнул я, - они должны были попытаться сожрать нас!
- Нет, нет, нет! Все не так. У этих мертвяков повышенная чувствительность к окружающему миру, но она не совпадает с их зрением. Они видели куски мяса, но не воспринимали их таковыми.
- Да уж, - протянул я. - Тут черт ногу сломит! Как ты все это предугадал?
- Логика, мой друг, логика.
- Когда не хочется объяснять, ссылаются на логику! - почему-то зло процедил Кер.
- Тебе еще нужны объяснения? - удивился Мин. - Я же только что...
- Послушайте, может, вы успокоитесь уже! - вмешался Керас. - Нам, конечно, повезло и все такое, но нежить может вернуться в любую минуту. Эта процессия не обязательно первая за этот день! - он взглянул на, начинающее темнеть и затягиваться угрожающе черными тучами, небо. - Пора устраиваться на ночлег. Здесь. Очень удобная полянка. Да и ветви от дождя закрывают.
- От дождя? - спросил Мин, - какого до...
В этот момент ему на нос упала большая капля.
- Пожалуй, твои деревья нам не очень то и помогут!
- Останемся тут. - скомандовал командир. - Вы знаете, что делать.
Тут же закипела работа, в которой каждый знал свое место. Они делали это каждый день. Пятнадцать раз.
Шестеро молодых магов, во главе со Стэмпом, пошли по тропе - в их обязанности входило в трехстах шагах от места стоянки растянуть сигнальные сферы. Также модифицированные Мином, они заставляли слышать их сигнал только живым существам. Раньше, они просто начинали жутко пищать. Еще семь магов ставили водонепроницаемую сферу. Остальные маги, в числе трех, разводили "бездымный" костер, тоже изобретенный эльфом, с именем, похожим на одно из взрывчатых изобретений гоблинов. Остальные эльфы раскладывали походные вещи, стелили рваную, но чистую скатерть. На ней раскладывали еду шестеро эльфиек-воительниц, которых заставили заниматься этим бесполезным, по их словам, делом превосходящие их по численности мужчины. Я же занялся расчисткой поляны, от всякого мусора - большего мне не доверяли. Магические способности у меня были не сильно развиты, да и не был я таким хорошим следопытом, как Стэмп. Была бы здесь дичь, я бы показал им всем, как надо стрелять из лука! Но сейчас мне оставалось просто наблюдать за остальными, таща подальше от поляны гнилую корягу.
- Тебе помочь, Элма? - с невинным видом осведомился эльф по имени Джект у одной из эльфиек. - Ты наверно устала!
- Отстань, Джекти! - прорычала Элма и начала раскидывать походные тарелки по скатерти со скорость сюрекенов. - Достал ты меня!
- Почему, Элма? - взмолился эльф. - Ведь ты знаешь, что я люблю тебя! Чем я не нравлюсь тебе?
Многие засмеялись, но это не трогало Джекта. Он никогда никого не стеснялся и ничего не скрывал. Своими ухаживаниями он каждый день доводил Элму до белого каления.
- Отстань от меня! - покраснела девушка. - Найди себе другую подружку!
- Мне нужна только ты! И точка!
- Отвали, - сквозь зубы процедила она и продолжила уже другим голосом. - Прошу к столу, дамы и господа!
После еды, когда отряд съел свою маленькую порцию еды, Керас начал свою каждовечернюю речь:
- Вот уже пятнадцатый день мы идем, через этот чертов лес. К Даларану. Городу магов, ныне лежавшем в руинах. Для того чтобы мстить! Чтобы убивать, а точнее освобождать мертвых от цепких пут этого подобия жизни. И я хочу спросить вас - не ослабло ли ваше желание сражаться? Не боитесь ли вы врага?
- Нет! - ответил ему единогласный возглас.
- У меня вопрос, - мне очень не хотелось задавать его. - Почему мы не напали на мертвяков? Если наша цель - битва с ними, то чего мы ждали? Еще ни одного монстра не постиг наш карающий меч! Чего мы ждем!
- Ты прав, Риджи. - Ответил командир. - Мне самому стыдно, что я не отдал этот простой приказ! Я думаю, мы бы проиграли!
- Их было гораздо меньше, да и сражаться они не умеют!
- Пришли бы другие, а мен так не хочется, чтобы кто-то из вас погиб!
- Тогда в чем смысл нашей войны? Убегать и прятаться?
- Ты прав! Ты снова прав! И, когда мы дойдем до Даларана, я попытаюсь изменить ситуацию! Обещаю!
* * *
Даларан! Даже сейчас этот разрушенный город внушал уважение! Уважение к тем, кто погиб за него с его именем на устах. Мы наблюдали за ним с очень удобно стоящей скалы. Не огромной конечно, а так, на уровне города. Он казался пустым, но то и дело, то тут, то там мелькали грязные кости скелетов, сбитых в отряды, звериные тела гулей, обнюхивающих каждый угол и даже фигуру рыцаря смерти, посетившего город утром.
- Похоже, будет весело! - с довольным видом произнес Кер, не отрывая взора от развалин.
- Ты уже знаешь, мой план? - спросил Керас.
- Думаю, да. Врагов немного и мы в состоянии с ними справиться! Можно занять одну из тупиковых площадей и избегнуть окружения. Они нам не соперники!
Мне так не показалось.
- А тебя не удивляет такое маленькое их количество?
- Нисколько. Сильвана не считает нужным держать мощный гарнизон в этих ненужных руинах. Все её громадное войско скоплено в Андерсити.
- Их больше нас в три раза. - бросил Стэмп. - У нас есть шансы.
- А что если уничтожить охрану врат и прилежащих к ним территорий и скрыться под изобретенной мной сферой?
- У них наверняка есть некроманты.
- Вот мой план. - сказал Керас и все обратились в слух. - Мы зачистим зону врат и пойдем на юго-восток, в самый угол. Там меньше всего врагов, и эта площадь ближе всего к нам. Там и устроим оборону.
- Да уж, пятьдесят эльфов берут город! - усмехнулась Элма.
- Город, похоже, совершенно не нужный нежити, любимая!
- Отстань!
- Я думаю, план приемлем. - высказал я свое мнение. Как никак, они же не будут нападать на нас всей толпой, всем количеством! Главное, чтобы этот рыцарь смерти был далеко.
- Голосуем? Единогласно!
Наш отряд двигался в двухстах шагах от тропы, параллельно ей. На пути к Даларану не хотелось лишних стычек и последующего выманивания нежити из города. Стэмп и Мин ши впереди, обеспечивая нам информацию, о приближающихся врагах, которых к счастью не было слышно.
- Может, отдохнем, главный? - спросил кто-то усталым голосом.
- В гробу будешь отдыхать! Всего третий час идем! Не позорься!
- Я думаю, нам все же стоит отдохнуть, - странным голосом сказал Стэмп.
- И это говоришь ты! Самый выносливый эльф, среди нас! - тот командир встретился глазами со следопытом. - Что случилось?
- Они идут!
- Что?!
- Я чувствую присутствие нежити! - сообщил Мин. - Спереди, Слева, Справа и соответственно сзади от нас! Мы в окружении. Нежить в тысяче шагов и быстро приближается!
- Их много?
- Много!
- Все на тропу! Там у нас больше шансов! Доставайте оружие! Бросайте лишнее!
Пятьдесят эльфов бросились к тропе, по пути бросая еду и вещи! Когда все были готовы, Стэмп предложил:
- Отдыхайте. Отдадим свои жизни подороже! Они будут через несколько минут.
- Неужели, нет шансов? - севшим голосом спросила Элма у сидевшего рядом Джекта.
- Всегда есть шанс, любовь моя, всегда есть шанс. Всегда!
- Приготовиться! - вскричал Керас. - Они здесь!
И тут мне стало по настоящему страшно! Скелеты не торопились! Они мрачными отрядами выходили из тени лесов со всех сторон! За их спинами медленно, как будто готовясь к прыжку, двигались гули! С десяток некромантов уже покрыли себя сферами защиты! Только сейчас я понял, как хочу жить и, как глупо все получилось - не будет мести, а будет лишь бессмысленная смерть. А раз смерть, то пусть будет бой! Последний бой, в котором нужно заглушить чувства страха и боли, а включить в голове музыку боевых барабанов, отбивающих ритм боя... или секунды, оставшиеся до твоей смерти! И пусть я самый младший из них, я заставлю даже мертвых помнить обо мне! И не теряя ни секунды, я первым встретил толпу скелетов, перешедших на бег! Полное окружение! Бой спина к спине! Только защита!
Несмотря ни на что, отбивались мы довольно бойко - топор Кераса имел потрясающее действие против скелетов, Мин сотворил какое-то заклинание, от которого скелеты просто теряли связь между конечностями и распадались! Но тут ему пришлось сильно защищаться - некроманты поняли опасность! Элма со страшной скоростью крутила обоюдоострым мечом, Стэмп, врезавшись в толпу врагов, закрутился, как смерч, оставляя вокруг себя пустое пространство! Потери были невелики, и это придавало сил! Лучников у нежити не было, но это было даже плохо. Без лидера, мертвые умели лишь бездумно атаковать, не используя тактики и боевых построений. Но тут я ошибался! Внезапно, скелеты отпрянули от передней линии и на смену им бросились гули! Это было настолько неожиданно, что мы даже не успели организовать защиту и атака гулей забрала жизнь шести эльфов! Но это были еще не потери. За спинами врагов показалось свободное пространство! Они не были бесчисленны! Мы можем справиться! Но тут гули отскочили назад и вперед снова встали скелеты. С гулями, которые были хороши в внезапном нападении, справиться было легко. Теперь же нам снова нужно было готовиться к внезапной атаке трупоедов! Но все же мы держались! И в противовес повышению нашего боевого духа, ударили некроманты повышенным сплоченным ударом! Их целью, что не удивительно, стал Мин! Огромный огненный шар вырвался у него из-под ног, превратив мага в пепел, а также с десяток окружающих его скелетов! Взрывной волной накрыло Стэмпа, и он повалился на землю оглушенный! Подбежавшие гули завершили дело! Если бы Мин не сражался в отдалении, то погибло бы намного больше! Нужно было атаковать некромантов. Они неосмотрительно подошли поближе, стремясь увеличить мощь своих атак! Судя по всему, они готовили еще один файербол! Еще парочка таких шариков и потери будут ужасны! Я толкнул в бок Кера и указал на некромантов, попутно отрубая одному из скелетов голову. Тот молча кивнул.
- Атакуем, во время очередной атаки гулей, - прошептал я. Кер, также, тихо кивнул.
Но гули заставляли ждать! Впрочем, ждать оставалось недолго - ресурсы скелетов заканчивались! Наш отряд мог гордиться этой битвой, которая вполне может стать победной! Сейчас было не время для тактических излишеств, нужно было заняться врагом! Один из скелетов замахнулся на меня дешевой кривой железкой! Простой отвод и у скелета разрублены ребра! К сожалению, ребра не требовались ему, чтобы драться и он продолжил заранее проигранную драку со мной! Он попытался достать меня колющим ударом, но я просто отошел вправо и мой меч разрубил его напополам, лишив позвоночника! Эта маленькая победа придала мне сил, но это чувство длилось недолго. Меня атаковали сразу три скелета, и я ушел в глухую защиту! После нескольких минут обмена атаками, я наткнулся на что-то ногами и упал. Это был посох Мина, зачарованный, не сгоревший в огне. Скелеты заторможено не атаковали меня, пока я был на земле, и теперь платили за это! Схватив посох, я с силой метнул его во врагов, прыгая следом! Поваленных скелетов уже не было сложности зарубить! Я возликовал! Убить зараз троих врагов - это пик моего совершенства! Врагов у меня не было, и я гордо оглянулся. Все было просто замечательно! Нас оставалось около тридцати эльфов! Но магов осталось только двое, да и те истощенные. Некроманты знали, кто опасен для их жизни и не ошибались! Их редкие файерболы оставляли широкие просеки в наших рядах, а я не мог уличить момент, чтобы напасть! Но этот момент не заставил себя ждать - гули бросились вперед! Я увернулся от одного монстра, поцарапав ему спину, и стал искать взглядом Кера! К моему горю, Кера я нашел, но именно в этот момент его разорвали не куски! Попробую действовать один! Отвлекать воинов сейчас не следовало! Обойдя гулей со спины, я прокрался к некромантам. Именно, прокрался, ибо волна гулей являлась последней в этой атаке! Если не считать небольшое количество скелетов и некромантов. По счастливой случайности, никем не замеченный, я добрался до некромантов и встал у них за спинами. Воскрешатели мертвецов, уничтожив всех до единого магов, совсем осмелели и даже не потрудились создать защитную сферу! Это стало их роковой ошибкой! Я нанес уже два смертельных удара, когда на меня как будто налетело буря! Я успел заметить черные латы, и тут же меня смел с земли удар ужасной силы! К счастью ничего, не сломав, я упал в нескольких метрах от некромантов и стал свидетелем ужасной картины - это был Рыцарь Смерти, тот с кем не пожелаешь встретиться даже врагу. Один из самых мощных тварей, порожденных нежитью! Гули расступились. Они давали своему хозяину добить этих упорных остроухих! Он стоял перед переглядывающимися воинами и ждал. Чего? Атаки. Он хотел драться один на один! И неудивительно, что вперед вышел Керас. В помятой броне, израненный, но смелый. Он решил умереть героем. А что это смерть, никто не сомневался. Один удар, только один удар нанес командир. Левой рукой Рыцарь Смерти схватил боевой топор Кераса, а другой - вонзил свой черный меч в его тело, пронзив броню! Он остановился, он ждал! Ждал следующего. И тут, оглянувшись на Элму, вперед вышел Джект. Сильный боец. Но у него не было шансов, против такого врага. Все понимали, чего хочет он!
- Нет! Что ты делаешь? - Вскричала Элма. - Не глупи!
- Я сделаю это ради тебя!
Мне показалось, что Рыцарь Смерти ухмыльнулся и тут его меч превратился в размазанную полосу - настолько быстро и сильно атаковал он Джекта! Но тот был готов! В состоянии непокорной жертвенности, он был быстр, как берсерк! Джект резко пригнулся и бросился вперед, в попытке зайти врагу за спину, но тут Рыцарь провел еще один удар, но уже в области ног. Джект успел подпрыгнуть, но меч тупой стороной задел его и он упал, ударившись головой об камень! Воин Смерти занес меч, и вопль Джекта заглушил горестный крик Элмы. Не глядя на убийцу, она подбежала к умирающему эльфы и что-то прошептав, поцеловала его в губы. И резко, внезапно атаковала! Один из концов её обоюдоострого меча вонзился врагу в руку, но она продолжила успех и за долю секунды, она развернулась, и другой конец вонзился ему в живот! Яростными глазами смотрел он на отбежавшую, уверенную в его смерти Элму - эльфийку, женщину, первое живое существо, сумевшее достать его! И Элма поняла это. В её глазах пролетело прощание с миром, с друзьями и она сказала:
- Иди сюда, мразь! Сразимся один на один! Там, где никто, - она посмотрела на бездыханного Джекта, - не будет мешать.
И она спокойно пошла в глубь леса. За ней двинулся Рыцарь Смерти. Измученные эльфы радостно переглянулись. Вот оно! Их шанс! Дорубить нежить - раз плюнуть! Главное дать Рыцарю уйти! И даже когда прошло несколько минут, никто не торопился атаковать. Я так и остался лежать на земле. В надежде на то, что нежить не заметит меня и даст мне зайти им за спину.
- В атаку! - вдруг вскричал один из эльфов. - Это же нежить! Они не устают и не боятся! Они ждут! Нужно атаковать и бежать!
Когда до эльфов дошел смысл его слов, никто не задумался, не остановился - все бросились вперед! Их гнал в бой страх! Страх перед подкреплением! Но не успели первые воины добежать до первых рядов мертвого воинства, окровавленное поле битвы накрыла тьма, и я тут же понял, что мы проиграли. Горгульи! Гадкие летающие создания! И их было десять! И возглавлял их не кто иной, как Повелитель ужаса! Нетрезим! Пошли секунды! Очень долгие! И в каждую секунду умирал кто-то из нас. Один, второй, уже десятый пали под страшным натиском огромного вампира! И снова мне стало страшно! В горячке боя я ничего не боялся, но вбежать в толпу моих умирающих братьев - для меня это выглядело глупо и бесчестно по отношению к самому себе - я не хотел умирать! Не хотел. И я нашел решение. Глупое, до смеха, но единственное. Притвориться мертвым. Подползти к ближайшему гулю и скрыться в ауре его запаха. Ужасного и не дающего нежити возможности найти меня. Пока я доползал до ближайшего гуля, битва закончилась! Они все были мертвы. Неизвестна была судьба Элмы. Но я видел ответ в её глазах. Я остался один. Нежить ушла и все, что я видел, была мрачная фигура Повелителя Ужаса, стоящая на фоне заходящего солнца. И тут я понял! Этот факт был совершенно посторонним, но мне он показался важным. Повелитель Ужаса. Сколько их осталось в Азероте? Известных нам - эльфам, да и другим дружественным расам? Один был убит Артесом, еще двое Иллиданом, двое последних - Сильваной. И если мои подсчеты верны, рядом со мной стоял последний Нетрезим, участвующий в недавний войнах. Вариматас! Такого его имя. Сильнейший из рабов Сильваны. Сейчас он стоял, склонив голову, глядя, то в сторону Андерсити, то в противоположную - к Азероту. Оглянувшись в последний раз, он тяжело вздохнул.
- Я вижу тебя, высший эльф. Встань.
Мое тело тут же пробила дрожь! Кого я задумал обмануть? Нетрезима?
- Не бойся! Встань.
Дрожа от страха, на ватных ногах, я подошел к вампиру, ожидая быстрой смерти, но его намерения были не такими.
- Возьми это, - он протянул мне небольшой сверток, с завернутым в него каким-то круглым предметом. - Унеси это. Куда угодно. Но не отдавай его мертвым.
Увидев мой потрясенный взгляд, он объяснил, обращаясь к северу:
- Сильвана умна. Это неоспоримо. Но зря она так верит в непоколебимость верности своих рабов. - вдруг он насторожился. - Беги! Они идут сюда! Беги к морю!
Не слушая его, я бежал! Бежал с такой скоростью, как никогда в жизни, сжимая в руках спасительный сверток! Не потому что боялся его потерять! Мои мышцы были напряжены до предела! И кулаки были сжаты мертвой хваткой! Я бежал! Я не слышал, не чувствовал сзади погони! Но бежал! Ловил шанс! Бежал! И в этом беге я думал. Не о том, как быстрее бежать и как нужно спастись. Нет. О том, как хороша жизнь. На фоне моей радости, все беды, волнующие моих друзей из отряда были настолько мелочны. Что такое неумения командовать Кераса? Пижонство Кера? Радость науки Мина? Странная, совершенно детская любовь Джекта к Элме и её глупый героизм? Зачем все это? Зачем война? Зачем битвы? Наша глупая война! А как все было хорошо! Какими мы были героями! Эльфы из поверженного Кель-Таласа идут мстить! Как мы веселились, шутили. И кричали во весь голос! Конец Нежити!!! Зачем нам это нужно? Ведь главное - жить! Неважно как. Главное - чувствовать! И не создавать себе приключений, с риском для жизни! Какая простая мысль! Все так просто! Сейчас я прибегу к нашему поселению, на берегу! И всем, всем расскажу её! И все поймут! И пойдут за мной! Мы поплывем в Азерот, и будем жить с людьми и гномами! И не будем воевать! Как хорошо!
Сколько я уже бегу? День, два? Я не устал, я не голоден, не хочу спать! Ведь это ерунда! Я вижу берег!! Я близко! Близко дом! И тут в дерево вонзилась стрела. От неожиданности, я остановился. И тут же пожалел об этом - появилась усталость и голод! Нежить! Они догнали меня! Я рванул с места! Нет! Меня вы не получите! Стрела! Еще стрела! И вот целый дождь из стрел затмил небо, видное между крон, уже редких, деревьев! Резкая боль! Одна из стрел вонзилась в левое запястье, как жало! Но наплевать! Боль - ничто! Жизнь - все! Бежать! Вот и берег! Вода! Море! Теперь налево. Еще боль. Спина! Еще! Еще. Плевать! Я вижу наши скалы! Где нежить еще не искала нас.
Я выживу! Я буду жить! Жить вечно! Жить вечно... но не во тьме, как мои умершие братья! Я буду жить, как высший эльф! Вечно! Я убегу! Спасусь! И забуду это навсегда! Наш дом! Там меня ждет мама! Всегда улыбчивая, она и сейчас улыбнется, увидев меня! "Ты вернулся, Риджи! Мы все ждали тебя! Так долго ждали!".
Да! Я еще ребенок! Мне всего шестнадцать лет! Для эльфов еще младенец! Но мама - это то, что никто из нас не предаст! Хмурый в боях, я буду веселый, как ребенок рассказывать ей о своем спасении! И она поймет меня! И мы все уйдем отсюда! И забудем это навсегда!
Над скалами вился густой черный дым. Черный, как смола. Мы никогда не разжигали в скалах такой огонь! Я тут же все понял и обессилено рухнул на колени! Еще две стрелы вонзились мне в тело. Они умерли. Их убили! Но я не должен останавливаться! Вперед! Я должен спастись! Я укроюсь в скалах! Поднявшись с колен, я пробежал метр и рухнул на землю. Все мои друзья! Эльфы! Братья! Мама! Мертвы! Я уже чувствую топот костей по песку. Стрелы. Много стрел! Во мне было желание, была мечта! И я не чувствовал боли! Теперь её нет ни мечты, ни желания жить! И мои глаза, наверное, от навернувшихся слез, закрылись навеки.
.
Перейти к полной версии: Парк для писателей
<% AUTHURL %>| Прикл.орг > Город (модератор Crystal) > Улица Творцов | <% AUTHFORM %> |
« Игра в Себя »
Глава 1.
Таинственный незнакомец.
« Я шел по пустой улице. Ночной город сиял огнями фонарей, здания с горевшим в окнах светом казались, необычайно красивы. Раньше я думал, что ходить ночь по лесу одному не просто страшно, жутко, но, то ли время сыграло шутку с моей пустой судьбой, то ли судьба со временем, мне постепенно начали нравиться подобные прогулки. Когда я заходил в ночной лес, меня окутывало, какое то странное чувство, не то чтобы страх, мелкая паника или недостаток адреналина, нет, наоборот тьма в лесу казалось манящей. Не сама тьма, как отсутствие света, а та неизвестность, неожиданность, что скрывалась в ней. Конечно, мне было известно, что дело это не безопасно. Ночью в лесу может много что произойти, но я ничего не боялся. Страх присутствывал всегда, как у каждого нормального человека, просто я знал, что ничего не случится, вообще ничего. Так оно и было. Это должен сказать довольно скучно, когда ничего не случается. Кто -то, назовет такую возможность даром, я например часто, как бы предсказываю события и если я этого события боюсь, даже подсознательно, не ощущая того, но понимая, то оно не случится. Оценивать людей, тоже своеобразный дар. За это я себя ненавижу, уж очень много раз оказывался прав, когда не хотел того. По одному взгляду понимать состояние человека, знаете ли, надоедает. Задавая вопрос : «Как ты» или «Что случилось» уже заранее зная ответ, спрашивая только для приличия. Хорошо, что это не так уж часто. »
Пашка бросил ручку. И зачем мне сдался этот дневник ? Я вроде бы не девчонка !
В момент слетев со стула парень оказался на диване. Дома нечего делать, н е ч е г о ! Звонок друзьям не удался, подруг дома тоже не оказалось. Ладно, пойду прогуляюсь один. Он слез с дивана. Только найти бы чего поесть. В холодильнике оказалось пусто.
Ладно, заодно и перекусить куплю. С этими словами он оделся и вышел из квартиры. Февраль, время когда зима еще и не думала отступать, выдался не столь холодным. Естественно Пашка направился знакомой, уже не одну тысячу раз пройденной дорогой, в лес. В лесу было прекрасно, дул легкий ветерок, чуть слышно стрекотали птицы. Пашка много во что верил, а особенно сильно в магическую природу леса. Идя по тропке он вдруг оступился. Вать машу, какого лешего ! Вдруг, оглянувшись, Пашка увидел человека. Довольно низенький дедушка в шапке ушанке спокойно брел по лесу что то напевая. Остановившись рядом с парнем дедушка сказал – Лешего ищешь ? Пашка на секунду ошалел, и не поняв, что все таки заставило его сделать это, моментально ответил – Да. Зачем же тебе в такой час леший то ? – не унимался дед – Его утречком надобно искать на рассвете. За советом, снова выпалил парень – Хочу понять самого себя, а не могу. Мда, дед почесал затылок, ну что ж, проблема, иди парень звериной тропой, до человечьего шага, там дерево будет, не такое как все, вот там и лешего найдешь. Пашка не успел ничего ответить, как рухнул поскальзнувшись на льду. Когда он встал от деда и след простыл, причем простыл буквально, следов на снегу не было, только борозда, которую парень, упав, проделал носом. Ладно, подумал он, пускай так, кого тут только не встретишь, и обернувшись вновь увидел знакомую звериную тропку, по которой не раз уже ходил. Тропа была узкой, а ветки над ней склонялись все так же низко. Ну, подумал еще секунду парень, вперед, и пошел по указанию деда. После получасового блуждания по звериным следам, ободрав все щеки и куртку, Пашка заметил, что следы, как и сама тропа кончаются, но на их месте появились свежие следы от валенок. Так я чего то не понял, промолвил Пашка, тут же ничего не, он не успел договорить, по тому что сделав шаг вперед увидел казалось невозможное. Лес мгновенно из зимнего превратился в летний, причем деревья были явно не поволжского происхождения, а какого он даже затруднялся сказать.
Добавлено в 20:25:
Книга 1 – Эксперимент
Глава 1
СОН.
Ветер. Кругом темно. Неслышно ни шороха. Холодно. Ветер. Луна – белая как снег.
Ее свет разливается по земле, деревьям, колышашимся от ветра, и чем-то напоминает сияние Ориона…..
Вдруг, где то недалеко, что то хруснуло. Резкий скрежет. Паша огленулся.
В темноте ничего не было видно, но между деревьями что то виднелось.
Он подошел к дереву, которое по форме напоминало некую рогатину. Дерево было похоже на березу, такое же белое и высокое, как береза под окном его дома, но тем не менее сильно отличалось от нее. Лишенная черных «тигриных» полос и местами покрытая какой то зеленоватой слизью, оно имело большую пышную крону, на которой виднелись маленькие белые цветы. А сверху спускались длинные отростки напоминающие лианы. Что то виднелось в дали.
Вдруг Паша услышал резкий гул, похожий на звук работы старого дизельного двигателя. Оглянувшись он увидел стену, серую как стойка Бальмонта и небольшую металлическую дверь, открывавшуюся в разные стороны. Снова раздался гул и за ним последовал неимоверной силы взрыв. Взрыв – как рассудил Павел. Он покачнулся и упал на колени. Взрыв раздался сова. Павел увидел, как от стены отвалился кусок, и услышал крик. Он побежал к двери. Дверь была автоматическая и сразу открылась, как только он приблизился. В узком коридоре люди в белых костюмах метались из стороны в сторону, попутно выкрикивая что то на непонятном языке. Паша ни слова не мог разобрать из их речи, он лишь стоял в проходе и смотрел, как вдруг кто то подбежал и прыгнул на него. Человек, напоминающий Эдварда Ньюсона, упал сверху на парня и накрыл его своим телом.
Павел тут же встал и увидел что на человеке лежал железный кусок оторванный от стены, а с губ его каплями падала розоватая кровь. Паша понял, что незнакомец спас ему жизнь, но почему то его охватило странное чувство, он не знал этого человека,
и в то же время он, как будто, знал его всю жизнь, или хотя бы половину ее.
Вдруг снова раздался оглушительный взрыв. Паша оглянулся и ……..
- АААА…. - Крикнул он вскакивая с постели. Господи, что это было ?! ФУуууу..
На его лице было ярко выраженное недоумение. – Что, что это было, … сон ?
Сон, да это был сон… Паша подошел к окну, красивые зеленые кроны деревьев медленно развивались перед его глазами…. – Да, это был сон – убедил он себя еще раз. Просто дурной сон. И словно замечтавшись он стоял и смотрел в окно,
как вдруг раздался телефонный звонок.
Глава 2
Телефонный звонок
- Алло – раздался звонкий девчачий голос - Привет Паша, как дела? - Привет Аля, нормально – ответил он.
- Ну как, к Илье на день варенья пойдешь ? – снова сказал голос. – Даа.. конечно. – А подарок ты ему купил ? – голос преобразился и принял более ехидный тон. – Конечно купил, еще бы, а ты как, собираешься ? - Да нет увы, - грустно отвечал голос, меня родители дома оставляют с сестрой. – Жаль! – В этот момент Паша сделал такое выражение лица. как будто он смотрит на шпиона, и не хочет выдать ему какой то секрет. – Мне тоже, ну Чмоки там его за меня, хи хик..-
казалось что голос становился менее звонким.. – Обязательно Илья, когда приду, передам, что ты велел себе сам себя поцеловать – громко, чуть ли не органным тоном крикнул в трубку Павел! Из трубки доносился сильнейший хохот.
Постепенно хохот утих. – Ну как, остыл ? - спросил Павел. - Ты как догадался ? – задал встречный вопрос Илья.
Твой ФЭЙС, да не узнать то ! - Паша сделал акцент на слове ФЭЙС, как будто хотел подчеркнуть важность момента.
- А причем тут ФЭЙС ? - Да не причем, все равно шутка не удалась. - Мда, обидно… - Илья понизил голос.
-Ладно, снова начал Паша, подурачились и хватит, у тебя сегодня во сколько ? -Кто ? - Конь в пальто! Днюха!
-Аааа .. к шести приходи и Альку тоже захвати, познакомлюсь хоть…. – Ладно прейдем вместе. Пока. – Покедова…
Паша положил трубку. Ну вот, у него днюха блин. Ну что ж, надо подарок покупать идти.
Паша поел, оделся и через несколько минут вышел из дома и направился к магазину.
Глава 3
За подарком
Паша вышел на тротуар и пошел прямо по улице. Вокруг были только дома и редко выглядывающие из-за них деревья. В лицо дул свежий, прохладный ветер и редкие капли дождя напоминали, что сейчас осень. Он свернул налево и остановился перед светофором. Простояв некоторое время, он заметил, что сигнал сменился на зеленый и уже собрался идти, как его кто-то окликнул. – Пашка ! – Он обернулся и увидел, как к нему приближается небольшая человеческая фигура, одетая в белую куртку, черные, как у него джинсы и туфли на высокой платформе – это была Аля. – Пашка блин, подожди! – крикнула она снова. Аля была девушкой среднего роста, красивая, ее коричневые волосы и голубые глаза везде выдавали ее. У нее был очень упрямый характер, из-за которого она часто попадала в переделки, но который очень помогал ей жить, ведь она всего добивалась сама. Паша имел такую же твердую и упрямую натуру, а знаком зодиака его был Рак. Нельзя было сказать, что он был по уши влюблен в это немного безбашенное создание, но эта несовместимая система Рака и Стрельца как-то оправдывала себя. Они каким-то неестественным образом уживались друг с другом, нравились друг другу и были очень хорошими друзьями. – Ну вот, догнала… - еле проговорила Аля запыхавшись. – Так, куда идем ? – спросила она. - В магазин, подарок Илюхе выбирать. – Отлично, я тоже с тобой пойду. Когда у него то..? – Сегодня к шести, кстати он хотел чтоб ты пришла ? – Даа? Познакомится хочет ? – Ага. – Ну что ж, приду, ты только зайди за мной. – Ладно зайду. Да, он сегодня такое вычудил…..
По дороге в магазин, Паша рассказал Але утренний Илюхин прикол…. - Мда , круто он тебя… - Он, по моему это я его …
- Ну ладно мне ваше не очень, а все-таки чмоки. – она быстро поцеловала его в щеку и побежала домой.
Выбрав подарок, новый ДВД– фильм, он тоже пошел домой. Переходя дорогу Паша заметил, что вдруг в глазах что-то стало расплываться, но не обратив на этот факт должное внимание, спокойно направился к дому.
Глава 4
Собственно торжество…
По пути к другу , Павла постоянно преследовало какое-то незнакомое чувство, ему казалось, что он спит, а его кто то будит. Что с тобой? – спросила его Аля, когда они уже подошли к двери. – Ничего, все в порядке. – немного пошатываясь ответил Паша. – звони..
Аля нажала на круглый, деревянный замок, по форме напоминающий смайлик. – Веселый наверно парень, раз такие звонки делает – произнесла Аля. –Да, он прикольный перец, хороший друг, в общем он тебе понравится …. Паша не успел договорить, как его прирвал голос Ильи. – Ну и хто тута ? А, привет Пашок, а кто эта дама? - Паша хотел что то сказать. Но Аля перебила его: - Я Аля – сказала она.
- Приятно познакомиться. – ответил Илья – ну, проходите. Внутри было тепло, не так как на улице осенью. Из комнаты Ильи доносилась
ритмичная музыка Скутера. Пройдя в комнату Павел увидел Гришу и Дениса. Гриша сидел на кресле с гитарой в руках и пытался что то играть. А Денис, из-за своей фамилии Ковылев получивший прозвище «Ковыль», расположился на своем постоянном месте – у компьютера.
Эти люди, казалось, неимели ничего общего с массовой общественностью. Гриша был высокого роста, примерно как Илья, имел длинные волосы, носил майку Street Gues и постоянно таскал за спиной двуременный портфель красного цвета, старый и местами порванный, который, казалось пора отправлять в музей или на мусорку. Коричневые джинсы, гриндерсы и неизвестно чей балахон подчеркивали его индивидуальность. У Дениса тоже были длинные волосы, которые он завязывал сзади косичкой и по этому издалека чем-то напоминал Брюса. Ходил в синего цвета джинсах, иногда в черной куртке и вечно носил с собой свою бандану. У него тоже имелись стилы, но в отличии от Гриши, который надевал и носил их постоянно, и по любому поводу – до той степени, что носы их стерлись, а подошва начала отходить и неизвестно сколько он их перешивал и переклеивал – более скромно относился к своему внешнему виду, и надевал их нечасто.
Вообщем лучшим описанием этой компании, что только можно было придумать, было – Собрание Панков Идеалистов Города.
После коллективного надерания ушей имениннику все отправились к столу, который был накрыт не как иначе – по царски. Сладостей хватало, лимонад (хотя ребята предпочли ему пиво, ставшее уже народным напитком, но родители, как будто зная заранее, купили Доктор Дизель, получивший в народе прозвише «Русская Солярка», из-за своего противного вкуса. Иногда казалось, что туда на самом деле подмешали бензин, причем в пропорции : 1гр пива – 30гр бензина ), фрукты и др. вкусные вещи. Но все же пришлось съесть и так нелюбимый Алей гороховый суп. Затем настал момент вручения подарков. Хотя все знали что Илья любит ручных мышей, никто не знал, что Аля их боится . Это был самый прикольный подарок. Хотя при вручении ручной мыши Дашки, у Дениса, собственно пытавшегося вручить, на голове оказалась тарелка супа. А Аля после этого еше пол часа просидела не слезая со стола. И несмотря на такие мелкие неприятности торжество удалось на славу.
Глава 5
Что то не так…
Попрощавшись со всеми Паша, Аля и Гриша пошли домой. Им было по пути. И ребята согласились проводить Гришу. Проходя «Дом Природы» Паша спросил : - Слушайте, у кого нибудь, хоть раз было ощущение, что вы как будто спите и вас пытаются разбудить ?
- Да – мгновенно ответил Гриша – после травки. Шучу, шучу…. Вообще то да, было пару раз : Вижу я однажды как мне училка по математике пятерки в дневник ставит, одну за другой. А потом как встанет, как подойдет ко мне, как начнет трясти, со словами - Ну что будешь учиться?! Открываю я глаза и вижу: стоит моя училка по математике рядом и одной рукой меня трясет, и говорит : Будешь ты учиться или спать ? А другой мне двойки в дневник, одну за другой впендеривает…. Тогда я и понял, какое это приятное чувство…
- Нет, это не то, брось ты придуриваться. – ответила Аля. – Да. У меня такое постоянно…
Никто не заметил как они вышли на дорогу как вдруг услышали резкий звук тормозов и машинный сигнал. Это был сигнал приближающейся десятки. Аля, не зная что делать стояла посреди дороги закрыв лицо руками. Паша на секунду растерялся, но в тот же момент опомнился и пробежав 3 метра оттолкнул ее в сторону. Оглянувшись он увидел надвигающуюся машину и не мешкая, сам прыгнул в сторону. Но понял, что совершил ошибку. Еще одна легковушка была уже перед его лицом. Момент был близок. Паша закрыл рукой лицо и ….. Ничего не произошло. Он услышал нервный вопрос Гриши : - Что случилось ? - Вы видели, Видели …. – сказал он. – Видели что?
Как ты спас Альку ? - Нет, как меня легковушка перееха… Паша не успел договорить. Внутри него все горело. В глазах все расплывалось.
Он чувствовал что его словно кто-то трясет, так сильно, что тело казалось сейчас развалится. Паша упал на асфальт. –Какая машина, тут нет машин…. Что за ааааа – слышал он поникающий голос Гриши. - Пашка, Пашкааа..аа… - пыталась что то сказать Аля. Её лицо - последнее что он видел, по тому что в мгновение потерял сознание.
Глава 6
Эксперимент
В сознание Паша пришел сразу же. Открыв глаза он увидел, что его, держа за плечи трясет какой то человек в белом халате, и синей, непонятной одежде. Он постоянно что то говорил, но Павел ничего не мог понять из этой речи. Человек судя по всему был доктором, так как на плече его был уже знакомый всем знак Красного Креста. Доктор перестал трясти парня, и снова попытался что то сказать, но его перебила женщина, вошедшая в комнату. Они стали между собой. В речи их прослеживались и английские, и русские, французские, и немецкие слова – так что можно было сделать вывод, что язык представляет смесь нескольких языков. Но основную массу выражений составляли совершенно незнакомые слова. Немного поговорив доктор повернулся к Паше, указал ему рукой на небольшой экран, висевший над его головой, на стене, включил его. На экране появилось изображение человека. Он подошел к кровати, лег и заснул. Паша понял, что ему предложили выспаться. Он утвердительно кивнул головой. Доктор и женщина вышли, свет в комнате погас, и Паша, как он сам того не хотел, непринужденно заснул. И снова он увидел тот сон. Вот снова темно, он стоит у того дерева…. И вдруг как будто какой то взрыв произошел в памяти. В мозгу мгновенно возникли миллиарды картинок звуков, и тут же исчезли. Паша открыл глаза. Рядом с ним на кровати сидела Аля, в белой сорочке, неподалеку на кресле расположился Гриша, а рядом с ним Илья и Денис, за своим постоянным местом – у компьютера, который форме напоминал небольшой ноутбук. В комнату снова вошел доктор. – Ну как дела у наших героев ?
Спросил он. – Все в порядке Виктор Сергеевич. – Ответил Паша. – Память ко мне вернулась. – Ну что ж, пойдем пройдемся – снова сказал доктор. Паша встал и они вышли из комнаты. Пройдя по узкому коридору Доктор спросил : - Ну как прошло, как самочувствие ?
- Нормально – ответил Паша. – Все было нормально, только будили вы меня долго. – Ничего – сказал доктор – это нормально. Ты как старший группы должен был проснуться последним. Да, и спасибо что спас Алю. Ее мозг мог не выдержать нагрузки. – О чем вы говорите?
- О машине, из под которой ты ее вытащил. Она мола испугаться на столько, что умерла бы от страха. – Но это не… Ну вот Матрица 4 нафиг! – проговорил Павел. – Что, что ? – Да ничего, так … Да, зачем вообще было совать нас в эту, эту… Виртуальную реальность?
- К тебе еще пока не совсем вернулась память. Ну ничего, это нормально. Это был важнейший эксперимент. Мы хотели установить, сможет ли человек прожить там, сможет ли он отличить что реально, а что нет. И для этого мы выбрали вас. У вас есть какие то способности, которые помоли вам …. А что бы не травмировать вашу психику мы смоделировали наше прошлое, где то около 200 лет назад.
Вы кстати уезжаете сегодня. – Да это я помню. Доктор, а там мы видели сны, они могли быть вещими? – Чесно говоря Паша, незнаю, мы первопроходцы и что там могло быть мы можем только представить. – А сколько мы там были ? - Два с половиной месяца. А что?
- Да так , ничего. Я просто видел один нехороший сон…. Но ничего…. Так это был просто эксперимент ? – Да, просто…
Илья, Гриша и Денис уже были в машине. Паша оккуратно посадил Алю. – Подождите! – раздался крик сзади. Павел обернулся. К нему подошел Доктор Виктор и протянул небольшой браслет. – Что это ? – спросил Паша. – Да так, браслет – ответил Доктор – может вы еще вернетесь суда. Павел поблагодарил его и сел в машину. Звука мотора совсем не было слышно. Машина просто приподнялась и они поехали. А Доктор Виктор еще долго стоял и смотрел им в след. Красное солнце заката опускалось за горизонт. Простояв еще немного он произнес запомнившуюся ему тогда фразу : «Да, это всего лишь паршивый эксперимент».
КОНЕЦ.
Глава 1.
Таинственный незнакомец.
« Я шел по пустой улице. Ночной город сиял огнями фонарей, здания с горевшим в окнах светом казались, необычайно красивы. Раньше я думал, что ходить ночь по лесу одному не просто страшно, жутко, но, то ли время сыграло шутку с моей пустой судьбой, то ли судьба со временем, мне постепенно начали нравиться подобные прогулки. Когда я заходил в ночной лес, меня окутывало, какое то странное чувство, не то чтобы страх, мелкая паника или недостаток адреналина, нет, наоборот тьма в лесу казалось манящей. Не сама тьма, как отсутствие света, а та неизвестность, неожиданность, что скрывалась в ней. Конечно, мне было известно, что дело это не безопасно. Ночью в лесу может много что произойти, но я ничего не боялся. Страх присутствывал всегда, как у каждого нормального человека, просто я знал, что ничего не случится, вообще ничего. Так оно и было. Это должен сказать довольно скучно, когда ничего не случается. Кто -то, назовет такую возможность даром, я например часто, как бы предсказываю события и если я этого события боюсь, даже подсознательно, не ощущая того, но понимая, то оно не случится. Оценивать людей, тоже своеобразный дар. За это я себя ненавижу, уж очень много раз оказывался прав, когда не хотел того. По одному взгляду понимать состояние человека, знаете ли, надоедает. Задавая вопрос : «Как ты» или «Что случилось» уже заранее зная ответ, спрашивая только для приличия. Хорошо, что это не так уж часто. »
Пашка бросил ручку. И зачем мне сдался этот дневник ? Я вроде бы не девчонка !
В момент слетев со стула парень оказался на диване. Дома нечего делать, н е ч е г о ! Звонок друзьям не удался, подруг дома тоже не оказалось. Ладно, пойду прогуляюсь один. Он слез с дивана. Только найти бы чего поесть. В холодильнике оказалось пусто.
Ладно, заодно и перекусить куплю. С этими словами он оделся и вышел из квартиры. Февраль, время когда зима еще и не думала отступать, выдался не столь холодным. Естественно Пашка направился знакомой, уже не одну тысячу раз пройденной дорогой, в лес. В лесу было прекрасно, дул легкий ветерок, чуть слышно стрекотали птицы. Пашка много во что верил, а особенно сильно в магическую природу леса. Идя по тропке он вдруг оступился. Вать машу, какого лешего ! Вдруг, оглянувшись, Пашка увидел человека. Довольно низенький дедушка в шапке ушанке спокойно брел по лесу что то напевая. Остановившись рядом с парнем дедушка сказал – Лешего ищешь ? Пашка на секунду ошалел, и не поняв, что все таки заставило его сделать это, моментально ответил – Да. Зачем же тебе в такой час леший то ? – не унимался дед – Его утречком надобно искать на рассвете. За советом, снова выпалил парень – Хочу понять самого себя, а не могу. Мда, дед почесал затылок, ну что ж, проблема, иди парень звериной тропой, до человечьего шага, там дерево будет, не такое как все, вот там и лешего найдешь. Пашка не успел ничего ответить, как рухнул поскальзнувшись на льду. Когда он встал от деда и след простыл, причем простыл буквально, следов на снегу не было, только борозда, которую парень, упав, проделал носом. Ладно, подумал он, пускай так, кого тут только не встретишь, и обернувшись вновь увидел знакомую звериную тропку, по которой не раз уже ходил. Тропа была узкой, а ветки над ней склонялись все так же низко. Ну, подумал еще секунду парень, вперед, и пошел по указанию деда. После получасового блуждания по звериным следам, ободрав все щеки и куртку, Пашка заметил, что следы, как и сама тропа кончаются, но на их месте появились свежие следы от валенок. Так я чего то не понял, промолвил Пашка, тут же ничего не, он не успел договорить, по тому что сделав шаг вперед увидел казалось невозможное. Лес мгновенно из зимнего превратился в летний, причем деревья были явно не поволжского происхождения, а какого он даже затруднялся сказать.
Добавлено в 20:25:
Книга 1 – Эксперимент
Глава 1
СОН.
Ветер. Кругом темно. Неслышно ни шороха. Холодно. Ветер. Луна – белая как снег.
Ее свет разливается по земле, деревьям, колышашимся от ветра, и чем-то напоминает сияние Ориона…..
Вдруг, где то недалеко, что то хруснуло. Резкий скрежет. Паша огленулся.
В темноте ничего не было видно, но между деревьями что то виднелось.
Он подошел к дереву, которое по форме напоминало некую рогатину. Дерево было похоже на березу, такое же белое и высокое, как береза под окном его дома, но тем не менее сильно отличалось от нее. Лишенная черных «тигриных» полос и местами покрытая какой то зеленоватой слизью, оно имело большую пышную крону, на которой виднелись маленькие белые цветы. А сверху спускались длинные отростки напоминающие лианы. Что то виднелось в дали.
Вдруг Паша услышал резкий гул, похожий на звук работы старого дизельного двигателя. Оглянувшись он увидел стену, серую как стойка Бальмонта и небольшую металлическую дверь, открывавшуюся в разные стороны. Снова раздался гул и за ним последовал неимоверной силы взрыв. Взрыв – как рассудил Павел. Он покачнулся и упал на колени. Взрыв раздался сова. Павел увидел, как от стены отвалился кусок, и услышал крик. Он побежал к двери. Дверь была автоматическая и сразу открылась, как только он приблизился. В узком коридоре люди в белых костюмах метались из стороны в сторону, попутно выкрикивая что то на непонятном языке. Паша ни слова не мог разобрать из их речи, он лишь стоял в проходе и смотрел, как вдруг кто то подбежал и прыгнул на него. Человек, напоминающий Эдварда Ньюсона, упал сверху на парня и накрыл его своим телом.
Павел тут же встал и увидел что на человеке лежал железный кусок оторванный от стены, а с губ его каплями падала розоватая кровь. Паша понял, что незнакомец спас ему жизнь, но почему то его охватило странное чувство, он не знал этого человека,
и в то же время он, как будто, знал его всю жизнь, или хотя бы половину ее.
Вдруг снова раздался оглушительный взрыв. Паша оглянулся и ……..
- АААА…. - Крикнул он вскакивая с постели. Господи, что это было ?! ФУуууу..
На его лице было ярко выраженное недоумение. – Что, что это было, … сон ?
Сон, да это был сон… Паша подошел к окну, красивые зеленые кроны деревьев медленно развивались перед его глазами…. – Да, это был сон – убедил он себя еще раз. Просто дурной сон. И словно замечтавшись он стоял и смотрел в окно,
как вдруг раздался телефонный звонок.
Глава 2
Телефонный звонок
- Алло – раздался звонкий девчачий голос - Привет Паша, как дела? - Привет Аля, нормально – ответил он.
- Ну как, к Илье на день варенья пойдешь ? – снова сказал голос. – Даа.. конечно. – А подарок ты ему купил ? – голос преобразился и принял более ехидный тон. – Конечно купил, еще бы, а ты как, собираешься ? - Да нет увы, - грустно отвечал голос, меня родители дома оставляют с сестрой. – Жаль! – В этот момент Паша сделал такое выражение лица. как будто он смотрит на шпиона, и не хочет выдать ему какой то секрет. – Мне тоже, ну Чмоки там его за меня, хи хик..-
казалось что голос становился менее звонким.. – Обязательно Илья, когда приду, передам, что ты велел себе сам себя поцеловать – громко, чуть ли не органным тоном крикнул в трубку Павел! Из трубки доносился сильнейший хохот.
Постепенно хохот утих. – Ну как, остыл ? - спросил Павел. - Ты как догадался ? – задал встречный вопрос Илья.
Твой ФЭЙС, да не узнать то ! - Паша сделал акцент на слове ФЭЙС, как будто хотел подчеркнуть важность момента.
- А причем тут ФЭЙС ? - Да не причем, все равно шутка не удалась. - Мда, обидно… - Илья понизил голос.
-Ладно, снова начал Паша, подурачились и хватит, у тебя сегодня во сколько ? -Кто ? - Конь в пальто! Днюха!
-Аааа .. к шести приходи и Альку тоже захвати, познакомлюсь хоть…. – Ладно прейдем вместе. Пока. – Покедова…
Паша положил трубку. Ну вот, у него днюха блин. Ну что ж, надо подарок покупать идти.
Паша поел, оделся и через несколько минут вышел из дома и направился к магазину.
Глава 3
За подарком
Паша вышел на тротуар и пошел прямо по улице. Вокруг были только дома и редко выглядывающие из-за них деревья. В лицо дул свежий, прохладный ветер и редкие капли дождя напоминали, что сейчас осень. Он свернул налево и остановился перед светофором. Простояв некоторое время, он заметил, что сигнал сменился на зеленый и уже собрался идти, как его кто-то окликнул. – Пашка ! – Он обернулся и увидел, как к нему приближается небольшая человеческая фигура, одетая в белую куртку, черные, как у него джинсы и туфли на высокой платформе – это была Аля. – Пашка блин, подожди! – крикнула она снова. Аля была девушкой среднего роста, красивая, ее коричневые волосы и голубые глаза везде выдавали ее. У нее был очень упрямый характер, из-за которого она часто попадала в переделки, но который очень помогал ей жить, ведь она всего добивалась сама. Паша имел такую же твердую и упрямую натуру, а знаком зодиака его был Рак. Нельзя было сказать, что он был по уши влюблен в это немного безбашенное создание, но эта несовместимая система Рака и Стрельца как-то оправдывала себя. Они каким-то неестественным образом уживались друг с другом, нравились друг другу и были очень хорошими друзьями. – Ну вот, догнала… - еле проговорила Аля запыхавшись. – Так, куда идем ? – спросила она. - В магазин, подарок Илюхе выбирать. – Отлично, я тоже с тобой пойду. Когда у него то..? – Сегодня к шести, кстати он хотел чтоб ты пришла ? – Даа? Познакомится хочет ? – Ага. – Ну что ж, приду, ты только зайди за мной. – Ладно зайду. Да, он сегодня такое вычудил…..
По дороге в магазин, Паша рассказал Але утренний Илюхин прикол…. - Мда , круто он тебя… - Он, по моему это я его …
- Ну ладно мне ваше не очень, а все-таки чмоки. – она быстро поцеловала его в щеку и побежала домой.
Выбрав подарок, новый ДВД– фильм, он тоже пошел домой. Переходя дорогу Паша заметил, что вдруг в глазах что-то стало расплываться, но не обратив на этот факт должное внимание, спокойно направился к дому.
Глава 4
Собственно торжество…
По пути к другу , Павла постоянно преследовало какое-то незнакомое чувство, ему казалось, что он спит, а его кто то будит. Что с тобой? – спросила его Аля, когда они уже подошли к двери. – Ничего, все в порядке. – немного пошатываясь ответил Паша. – звони..
Аля нажала на круглый, деревянный замок, по форме напоминающий смайлик. – Веселый наверно парень, раз такие звонки делает – произнесла Аля. –Да, он прикольный перец, хороший друг, в общем он тебе понравится …. Паша не успел договорить, как его прирвал голос Ильи. – Ну и хто тута ? А, привет Пашок, а кто эта дама? - Паша хотел что то сказать. Но Аля перебила его: - Я Аля – сказала она.
- Приятно познакомиться. – ответил Илья – ну, проходите. Внутри было тепло, не так как на улице осенью. Из комнаты Ильи доносилась
ритмичная музыка Скутера. Пройдя в комнату Павел увидел Гришу и Дениса. Гриша сидел на кресле с гитарой в руках и пытался что то играть. А Денис, из-за своей фамилии Ковылев получивший прозвище «Ковыль», расположился на своем постоянном месте – у компьютера.
Эти люди, казалось, неимели ничего общего с массовой общественностью. Гриша был высокого роста, примерно как Илья, имел длинные волосы, носил майку Street Gues и постоянно таскал за спиной двуременный портфель красного цвета, старый и местами порванный, который, казалось пора отправлять в музей или на мусорку. Коричневые джинсы, гриндерсы и неизвестно чей балахон подчеркивали его индивидуальность. У Дениса тоже были длинные волосы, которые он завязывал сзади косичкой и по этому издалека чем-то напоминал Брюса. Ходил в синего цвета джинсах, иногда в черной куртке и вечно носил с собой свою бандану. У него тоже имелись стилы, но в отличии от Гриши, который надевал и носил их постоянно, и по любому поводу – до той степени, что носы их стерлись, а подошва начала отходить и неизвестно сколько он их перешивал и переклеивал – более скромно относился к своему внешнему виду, и надевал их нечасто.
Вообщем лучшим описанием этой компании, что только можно было придумать, было – Собрание Панков Идеалистов Города.
После коллективного надерания ушей имениннику все отправились к столу, который был накрыт не как иначе – по царски. Сладостей хватало, лимонад (хотя ребята предпочли ему пиво, ставшее уже народным напитком, но родители, как будто зная заранее, купили Доктор Дизель, получивший в народе прозвише «Русская Солярка», из-за своего противного вкуса. Иногда казалось, что туда на самом деле подмешали бензин, причем в пропорции : 1гр пива – 30гр бензина ), фрукты и др. вкусные вещи. Но все же пришлось съесть и так нелюбимый Алей гороховый суп. Затем настал момент вручения подарков. Хотя все знали что Илья любит ручных мышей, никто не знал, что Аля их боится . Это был самый прикольный подарок. Хотя при вручении ручной мыши Дашки, у Дениса, собственно пытавшегося вручить, на голове оказалась тарелка супа. А Аля после этого еше пол часа просидела не слезая со стола. И несмотря на такие мелкие неприятности торжество удалось на славу.
Глава 5
Что то не так…
Попрощавшись со всеми Паша, Аля и Гриша пошли домой. Им было по пути. И ребята согласились проводить Гришу. Проходя «Дом Природы» Паша спросил : - Слушайте, у кого нибудь, хоть раз было ощущение, что вы как будто спите и вас пытаются разбудить ?
- Да – мгновенно ответил Гриша – после травки. Шучу, шучу…. Вообще то да, было пару раз : Вижу я однажды как мне училка по математике пятерки в дневник ставит, одну за другой. А потом как встанет, как подойдет ко мне, как начнет трясти, со словами - Ну что будешь учиться?! Открываю я глаза и вижу: стоит моя училка по математике рядом и одной рукой меня трясет, и говорит : Будешь ты учиться или спать ? А другой мне двойки в дневник, одну за другой впендеривает…. Тогда я и понял, какое это приятное чувство…
- Нет, это не то, брось ты придуриваться. – ответила Аля. – Да. У меня такое постоянно…
Никто не заметил как они вышли на дорогу как вдруг услышали резкий звук тормозов и машинный сигнал. Это был сигнал приближающейся десятки. Аля, не зная что делать стояла посреди дороги закрыв лицо руками. Паша на секунду растерялся, но в тот же момент опомнился и пробежав 3 метра оттолкнул ее в сторону. Оглянувшись он увидел надвигающуюся машину и не мешкая, сам прыгнул в сторону. Но понял, что совершил ошибку. Еще одна легковушка была уже перед его лицом. Момент был близок. Паша закрыл рукой лицо и ….. Ничего не произошло. Он услышал нервный вопрос Гриши : - Что случилось ? - Вы видели, Видели …. – сказал он. – Видели что?
Как ты спас Альку ? - Нет, как меня легковушка перееха… Паша не успел договорить. Внутри него все горело. В глазах все расплывалось.
Он чувствовал что его словно кто-то трясет, так сильно, что тело казалось сейчас развалится. Паша упал на асфальт. –Какая машина, тут нет машин…. Что за ааааа – слышал он поникающий голос Гриши. - Пашка, Пашкааа..аа… - пыталась что то сказать Аля. Её лицо - последнее что он видел, по тому что в мгновение потерял сознание.
Глава 6
Эксперимент
В сознание Паша пришел сразу же. Открыв глаза он увидел, что его, держа за плечи трясет какой то человек в белом халате, и синей, непонятной одежде. Он постоянно что то говорил, но Павел ничего не мог понять из этой речи. Человек судя по всему был доктором, так как на плече его был уже знакомый всем знак Красного Креста. Доктор перестал трясти парня, и снова попытался что то сказать, но его перебила женщина, вошедшая в комнату. Они стали между собой. В речи их прослеживались и английские, и русские, французские, и немецкие слова – так что можно было сделать вывод, что язык представляет смесь нескольких языков. Но основную массу выражений составляли совершенно незнакомые слова. Немного поговорив доктор повернулся к Паше, указал ему рукой на небольшой экран, висевший над его головой, на стене, включил его. На экране появилось изображение человека. Он подошел к кровати, лег и заснул. Паша понял, что ему предложили выспаться. Он утвердительно кивнул головой. Доктор и женщина вышли, свет в комнате погас, и Паша, как он сам того не хотел, непринужденно заснул. И снова он увидел тот сон. Вот снова темно, он стоит у того дерева…. И вдруг как будто какой то взрыв произошел в памяти. В мозгу мгновенно возникли миллиарды картинок звуков, и тут же исчезли. Паша открыл глаза. Рядом с ним на кровати сидела Аля, в белой сорочке, неподалеку на кресле расположился Гриша, а рядом с ним Илья и Денис, за своим постоянным местом – у компьютера, который форме напоминал небольшой ноутбук. В комнату снова вошел доктор. – Ну как дела у наших героев ?
Спросил он. – Все в порядке Виктор Сергеевич. – Ответил Паша. – Память ко мне вернулась. – Ну что ж, пойдем пройдемся – снова сказал доктор. Паша встал и они вышли из комнаты. Пройдя по узкому коридору Доктор спросил : - Ну как прошло, как самочувствие ?
- Нормально – ответил Паша. – Все было нормально, только будили вы меня долго. – Ничего – сказал доктор – это нормально. Ты как старший группы должен был проснуться последним. Да, и спасибо что спас Алю. Ее мозг мог не выдержать нагрузки. – О чем вы говорите?
- О машине, из под которой ты ее вытащил. Она мола испугаться на столько, что умерла бы от страха. – Но это не… Ну вот Матрица 4 нафиг! – проговорил Павел. – Что, что ? – Да ничего, так … Да, зачем вообще было совать нас в эту, эту… Виртуальную реальность?
- К тебе еще пока не совсем вернулась память. Ну ничего, это нормально. Это был важнейший эксперимент. Мы хотели установить, сможет ли человек прожить там, сможет ли он отличить что реально, а что нет. И для этого мы выбрали вас. У вас есть какие то способности, которые помоли вам …. А что бы не травмировать вашу психику мы смоделировали наше прошлое, где то около 200 лет назад.
Вы кстати уезжаете сегодня. – Да это я помню. Доктор, а там мы видели сны, они могли быть вещими? – Чесно говоря Паша, незнаю, мы первопроходцы и что там могло быть мы можем только представить. – А сколько мы там были ? - Два с половиной месяца. А что?
- Да так , ничего. Я просто видел один нехороший сон…. Но ничего…. Так это был просто эксперимент ? – Да, просто…
Илья, Гриша и Денис уже были в машине. Паша оккуратно посадил Алю. – Подождите! – раздался крик сзади. Павел обернулся. К нему подошел Доктор Виктор и протянул небольшой браслет. – Что это ? – спросил Паша. – Да так, браслет – ответил Доктор – может вы еще вернетесь суда. Павел поблагодарил его и сел в машину. Звука мотора совсем не было слышно. Машина просто приподнялась и они поехали. А Доктор Виктор еще долго стоял и смотрел им в след. Красное солнце заката опускалось за горизонт. Простояв еще немного он произнес запомнившуюся ему тогда фразу : «Да, это всего лишь паршивый эксперимент».
КОНЕЦ.
Панды.
Шум дороги властвовал в пустой квартирке. Приглушенный танцующей пылью свет лился через открытое окно, заполнив все вокруг городским запахом. Внезапно скрип ключей в замке стальной двери раздался на лестничной клетке. Несколько поворотов и замок открыт. Вскоре в квартирку зашла красивая девушка. На голове у нее был венок из цветов и трав. Они немного завяли за время прогулки, но если бы их напитали чистой сияющей водой, то они обязательно бы ожили.
Квартирка была просторной, большую ее часть занимала всевозможная техника от самых маленьких радиоприемников и трех сотовых телефонов до двух холодильников. Все это шумело и гудело, но громче всего был шум машинных двигателей с улицы.
Нездорово кашлянув, девушка, срывающимся на бег шагом поспешила на кухню. Телевизор был включен на ОРТ, но шла очередная реклама пива. Тут зазвонил один из сотовых, но она, не обращая внимания на мелодию из «Бумера», налила себе стакан воды. Глаза у нее увлажнились, но в современности многие могли бы понять терзающий ее недуг.
Проглотив таблетку и запив ее стаканом воды, девушка мешком опустилась на мягкий белый ковер на полу. Ее слабое дыхание не слышно было уже на расстояние метра. Лишь по легкой дрожи угадывалось ее состояние.
Интерьер квартирки был оформлен в серебристо-белой гамме, напоминая больничную бездушность. Техника же, стоящая повсюду, словно присосалась к своим местам пиявками. Единственно, что здесь еще казалось живым, это чахлый венок на белокурой голове, да кулон - серебристый полумесяц, устремивший свои острые концы к Небу.
Когда ее взгляд прояснился и восстановилось дыхание, она подняла глаза на экран телевизора. Там уже прошла вульгарная реклама, и теперь показывали репортаж про родившуюся в зоопарке молодую панду. Медвежонка кормила с бутылочки женщина в белом халате и хирургических перчатках. Все это выглядело несколько обыденно после первого репортажа о клонированной овце.
Белокурая девушка пошевелилась, чтобы сесть по-турецки. Так она еще больше стала похожа на одинокого ребенка-альбиноса.
Задетый локтем кипельно-белый столик зашатался, и апельсин скатился на пол. Он остановился у правой пятки девушки. Она еще некоторое время смотрела на него, но потом опять взглянула на маленькую панду на экране.
Неподвижная, она превратилась в статую, но продолжала смотреть еще не окаменевшими глазами на экран ТВ. Задумчивый взгляд ее голубых, как пьедестал бессмертия, глаз, был обращен внутрь.
«Вот и я теперь заперта внутри этих стен и механизмов, как апельсин в своей корке. Неужели она настолько приросла, что если ее отодрать, я буду также уязвима?.. – думала она, вконец каменея».
«Бумер» продолжал завывать. Небо еще более потускнело, что не приходилось сомневаться – Луны видно не будет. На улице не осталось красок кроме серых, а черные и без того, превратились в бездны.
С последним блеском звезды промелькнула последняя мысль белокурой, - «А что же было раньше?».
Шум, пибиканье, взрывы на шахтах и хаос атомов. Апельсин почернел изнутри. Стресс мчится на черном мотоцикле. В серебристо-белых комнатах сидят статуи, лиц их не разобрать…
Шум дороги властвовал в пустой квартирке. Приглушенный танцующей пылью свет лился через открытое окно, заполнив все вокруг городским запахом. Внезапно скрип ключей в замке стальной двери раздался на лестничной клетке. Несколько поворотов и замок открыт. Вскоре в квартирку зашла красивая девушка. На голове у нее был венок из цветов и трав. Они немного завяли за время прогулки, но если бы их напитали чистой сияющей водой, то они обязательно бы ожили.
Квартирка была просторной, большую ее часть занимала всевозможная техника от самых маленьких радиоприемников и трех сотовых телефонов до двух холодильников. Все это шумело и гудело, но громче всего был шум машинных двигателей с улицы.
Нездорово кашлянув, девушка, срывающимся на бег шагом поспешила на кухню. Телевизор был включен на ОРТ, но шла очередная реклама пива. Тут зазвонил один из сотовых, но она, не обращая внимания на мелодию из «Бумера», налила себе стакан воды. Глаза у нее увлажнились, но в современности многие могли бы понять терзающий ее недуг.
Проглотив таблетку и запив ее стаканом воды, девушка мешком опустилась на мягкий белый ковер на полу. Ее слабое дыхание не слышно было уже на расстояние метра. Лишь по легкой дрожи угадывалось ее состояние.
Интерьер квартирки был оформлен в серебристо-белой гамме, напоминая больничную бездушность. Техника же, стоящая повсюду, словно присосалась к своим местам пиявками. Единственно, что здесь еще казалось живым, это чахлый венок на белокурой голове, да кулон - серебристый полумесяц, устремивший свои острые концы к Небу.
Когда ее взгляд прояснился и восстановилось дыхание, она подняла глаза на экран телевизора. Там уже прошла вульгарная реклама, и теперь показывали репортаж про родившуюся в зоопарке молодую панду. Медвежонка кормила с бутылочки женщина в белом халате и хирургических перчатках. Все это выглядело несколько обыденно после первого репортажа о клонированной овце.
Белокурая девушка пошевелилась, чтобы сесть по-турецки. Так она еще больше стала похожа на одинокого ребенка-альбиноса.
Задетый локтем кипельно-белый столик зашатался, и апельсин скатился на пол. Он остановился у правой пятки девушки. Она еще некоторое время смотрела на него, но потом опять взглянула на маленькую панду на экране.
Неподвижная, она превратилась в статую, но продолжала смотреть еще не окаменевшими глазами на экран ТВ. Задумчивый взгляд ее голубых, как пьедестал бессмертия, глаз, был обращен внутрь.
«Вот и я теперь заперта внутри этих стен и механизмов, как апельсин в своей корке. Неужели она настолько приросла, что если ее отодрать, я буду также уязвима?.. – думала она, вконец каменея».
«Бумер» продолжал завывать. Небо еще более потускнело, что не приходилось сомневаться – Луны видно не будет. На улице не осталось красок кроме серых, а черные и без того, превратились в бездны.
С последним блеском звезды промелькнула последняя мысль белокурой, - «А что же было раньше?».
Шум, пибиканье, взрывы на шахтах и хаос атомов. Апельсин почернел изнутри. Стресс мчится на черном мотоцикле. В серебристо-белых комнатах сидят статуи, лиц их не разобрать…
Темный лесной и немного заброшенный лесниками лес. Ночью он оживает сткрежетом, стуками... Еле заметные давно не хоженые тропинки вообще не видны, и лишь слабое воображение подсказывает ногам куда можно ступать, а где большая шипастая голова откусит что-нибудь по самое бедро.
Так и не разобравшись в том, что заставляет его ходить ночью в одиночку по неизвестным лесам, Емни шел вперед, привычно улавливая глубоко в своем сознании образы гарпий, горгулий, баб-йог, висящих на деревьях и правда как заправские йоги. Сзади тихо ползла здоровая синяя змея, мечтающая его сьесть, любой корень казался лишь немного шевелящимся одеревеневшим волосом главной колдуньи леса, которая всегда наблюдает за путниками, стараясь не выпускать их...
Это был его далеко не первый поход такого рода, и, в целом, ему уже приходилось самому себя не успокаивать, чтобы окончательно не успокоить, потеряв всю мифическую связь с сообществом духов.
Конечно, каждый лес отличается предоставляемыми образами страхов и иллюзий, каждый лес по-разному принимает человека ночью, который к тому же знает лишь примерное направление своего движения и совсем не прочь поменять его на пару часов или на пару ночей, на пару недель, месяцев или лет...
Емни лишь недавно возобновил поиски леса, когда Хозяины кладбищ его уже не пускали к себе... Да и не просто не пускали, последний в качестве предупреждения даже оставил ему отметину, колдобину, дырку. На просвет ее было очень хорошо видно, если уговорить парня встать спиной к солнцу и направить свой взор чуть выше центра ключицы и слегка ближе к его правой руке...
Когда юноша уходил в воспоминания, всколыхивая большие глыбы пыли в своей памяти, духи теряли над ним власть и покорно ждали его возвращения... А у Емни перед глазами мелькали отрывочные ничем не примечательные встречи с цельными проникновениями мира духов - кладбища, имевшие своих Хозяинов, леса с Химерой в центре, холмы с одноглазым Циклопом... Приятно было попить с ними бессознательный чай, поговорить на бессмысленные темы и уйти, оставив снова и снова пугать, бродить, сниться...
Отогнав стаю летучих мышей, Емни чего-то вдруг вспомнил один из своих разговоров с первым найденным им Хозяином - то было не такое уж и старое кладбище очень малочисленной теперь деревеньки, где даже часовни не было, а река, текшая неподалеку, летом пересыхала, оставляя лишь надеяться на обильные снега... Хозяин был похож на белое прозрачное покрывало, летящее кубарем через заросли чертополоха - то и дело от него отлеплялись куски "материи", чтобы впиться в надгробия, поправляя их, или в оставленную днем редкими людьми еду, поглощая ее...
Юноша, который тогда был еще мальчиком, едва сдерживался от того, чтобы убежать оттуда, но, как только он решился на это, понял, что ноги не слушаются его... Он лишь тихо свалился на колени, пролепетав пару сумбурных звуков, наверно, в идеале обращенных к богу...
Остановившись в паре метров от живого мешка, сидящего почти по-японски на земле, дух оторвал от себя значительный кусок и вперил его в лоб Емни (а может он был тогда еще Инме)...
- Ночь уже. Уходи. Не твое время сейчас
- ...
- Бойся и уходи. Вставай!
Мальчик послушно, словно гуль, поднялся на ноги.
- Развернись и иди.
Тяжело вздохнув, Емни вышел за общую ограду и побрел в деревушку...
Вдруг налетевший ветер заставил опомниться и споткнуться пару раз... Куртка распахнулась, пойманная под полы порывом. Дырочка чуть слышно засвистела, заставив весь мир замолчать и остановиться...
Ветер дунул еще раз, как бы вновь пробуя, убеждаясь, что не ошибся... И задул снова в силу, меняя то и дело направление, из-за чего отверстие издавало разные звуки...
Емни быстро и нервно вскочив, запахнув и застегнув на все замочки куртку, придавив длинной ладонью центр своего маленького, отозвавшегося мучительной тупой болью, циклона, побежал, ощущая безумный и животный ужас перед лесом, ветром, деревьями... Побежал, как в первый раз, когда всего лишь ходил наблюдать за подснежниками, которые зазвали его глубже и глубже...
Так и не разобравшись в том, что заставляет его ходить ночью в одиночку по неизвестным лесам, Емни шел вперед, привычно улавливая глубоко в своем сознании образы гарпий, горгулий, баб-йог, висящих на деревьях и правда как заправские йоги. Сзади тихо ползла здоровая синяя змея, мечтающая его сьесть, любой корень казался лишь немного шевелящимся одеревеневшим волосом главной колдуньи леса, которая всегда наблюдает за путниками, стараясь не выпускать их...
Это был его далеко не первый поход такого рода, и, в целом, ему уже приходилось самому себя не успокаивать, чтобы окончательно не успокоить, потеряв всю мифическую связь с сообществом духов.
Конечно, каждый лес отличается предоставляемыми образами страхов и иллюзий, каждый лес по-разному принимает человека ночью, который к тому же знает лишь примерное направление своего движения и совсем не прочь поменять его на пару часов или на пару ночей, на пару недель, месяцев или лет...
Емни лишь недавно возобновил поиски леса, когда Хозяины кладбищ его уже не пускали к себе... Да и не просто не пускали, последний в качестве предупреждения даже оставил ему отметину, колдобину, дырку. На просвет ее было очень хорошо видно, если уговорить парня встать спиной к солнцу и направить свой взор чуть выше центра ключицы и слегка ближе к его правой руке...
Когда юноша уходил в воспоминания, всколыхивая большие глыбы пыли в своей памяти, духи теряли над ним власть и покорно ждали его возвращения... А у Емни перед глазами мелькали отрывочные ничем не примечательные встречи с цельными проникновениями мира духов - кладбища, имевшие своих Хозяинов, леса с Химерой в центре, холмы с одноглазым Циклопом... Приятно было попить с ними бессознательный чай, поговорить на бессмысленные темы и уйти, оставив снова и снова пугать, бродить, сниться...
Отогнав стаю летучих мышей, Емни чего-то вдруг вспомнил один из своих разговоров с первым найденным им Хозяином - то было не такое уж и старое кладбище очень малочисленной теперь деревеньки, где даже часовни не было, а река, текшая неподалеку, летом пересыхала, оставляя лишь надеяться на обильные снега... Хозяин был похож на белое прозрачное покрывало, летящее кубарем через заросли чертополоха - то и дело от него отлеплялись куски "материи", чтобы впиться в надгробия, поправляя их, или в оставленную днем редкими людьми еду, поглощая ее...
Юноша, который тогда был еще мальчиком, едва сдерживался от того, чтобы убежать оттуда, но, как только он решился на это, понял, что ноги не слушаются его... Он лишь тихо свалился на колени, пролепетав пару сумбурных звуков, наверно, в идеале обращенных к богу...
Остановившись в паре метров от живого мешка, сидящего почти по-японски на земле, дух оторвал от себя значительный кусок и вперил его в лоб Емни (а может он был тогда еще Инме)...
- Ночь уже. Уходи. Не твое время сейчас
- ...
- Бойся и уходи. Вставай!
Мальчик послушно, словно гуль, поднялся на ноги.
- Развернись и иди.
Тяжело вздохнув, Емни вышел за общую ограду и побрел в деревушку...
Вдруг налетевший ветер заставил опомниться и споткнуться пару раз... Куртка распахнулась, пойманная под полы порывом. Дырочка чуть слышно засвистела, заставив весь мир замолчать и остановиться...
Ветер дунул еще раз, как бы вновь пробуя, убеждаясь, что не ошибся... И задул снова в силу, меняя то и дело направление, из-за чего отверстие издавало разные звуки...
Емни быстро и нервно вскочив, запахнув и застегнув на все замочки куртку, придавив длинной ладонью центр своего маленького, отозвавшегося мучительной тупой болью, циклона, побежал, ощущая безумный и животный ужас перед лесом, ветром, деревьями... Побежал, как в первый раз, когда всего лишь ходил наблюдать за подснежниками, которые зазвали его глубже и глубже...
Мое первое произведение. К сожалению, я так и не смогла придумать ему название. Если у кого-нибудь появятся мысли по этому поводу, буду только рада.
Я медленно прогуливался по аллее среди тополей, уже сбросивших с себя листву. Я не знал, что заставило меня сегодня, в этот пасмурный день, выйти из дома и пойти к единственной достопримечательности в нашем городке – обрыву, с которого прыгнул какой-то писатель, разочаровавшийся в жизни, но, проходя мимо шумных кафе и магазинов, я понял – мне хотелось одиночества. Размышляя таким образом, я добрел до тропинки, ведущей к площадке на дне обрыва, где собирались поставить памятник в честь писателя-самоубийце.
С сожалением подумав, что вечером надо будет опять закупиться газетами, адресами из Интернета и искать себе работу, звоня по телефону, я понурил голову и с самоуничтожающей иронией вспомнил о вежливо-приторном отказе на мой последний запрос.
«Вот тебе и высокий мужчина-шатен в возрасте 33 лет с опытом работы в самых различных областях».
Угрюмо изгнав эти мысли из своей головы, я ускорил шаг и свернул на тропу.
Несмотря на то, что поток посетителей иссяк еще в середине лета, я осторожно шагал, почти надеясь, что вот сейчас, у меня на пути возникнет турист, мое одиночество будет нарушено и мне придется вернуться домой.
Но, так и не наткнувшись на кого-либо, я дошел до обрыва. И вдруг я краем глаза заметил движение. Осмотревшись, я увидел девушку в развевающемся красном платье с широкими рукавами, которая отрешенно смотрела на дно. Подойдя ближе к краю, она оглянулась и посмотрела на меня. Завороженный взглядом, я буквально мигом оказался рядом с нею и утонул в золотом свете ее кошачьих глаз. Спустя секунду она нежно обняла меня, и я провалился в забытье…
Я снова был маленьким мальчиком, которого ругала растроенная мать. Кажется, я разбил ее любимую стеклянную вазу…
Оглядевшись, я обнаружил себя в старшей школе, на экзамене, перед учителем. Я вспомнил, что не смог тогда сдать его…
Я провожал свою девушку, будущую жену, до крыльца…
Я был на своей свадьбе, в строгом черном фраке. Посмотрев налево, я увидел свою невесту, одетую в безупречное белое свадебное платье. Услышав, что священник произнес последние слова обряда, я поднял фату и поцеловал девушку…
Я играл со своими двумя детьми, это была двойня, мальчик и девочка…
Я провожал тех же детей, но уже старше, в первый класс, и, вспомнив гордость, испытанную мной тогда, похлопал их по плечам…
По телевизору сообщали о внезапно разразившейся эпидемии гриппа в городе. Известны смертельные случаи. Я переключил на другой канал…
Я сидел у постели своих детей, они умирали. Моя жена тихо плакала в соседней комнате…
Я на похоронах. Рядом со мной рыдающая, теперь уже во весь голос, женщина. В могилы опускают гробы с моими детьми. По щекам у меня катятся слезы…
Я осторожно веду свою жену по белым коридорам психиатрической больницы…
Картина повторяется, я на кладбище. Провожаю свою жену. Вокруг стоят люди, пытяющиеся меня успокоить……………
Я лечу вниз с обрыва. Разрозненные мысли бродят у меня в голове. Я ничего не чувствую, когда достигаю дна площадки с основанием для памятника. Сверху, колыхаясь на ветру, медленно опускается ярко-алая ткань, и я проваливаюсь во тьму.
Я медленно прогуливался по аллее среди тополей, уже сбросивших с себя листву. Я не знал, что заставило меня сегодня, в этот пасмурный день, выйти из дома и пойти к единственной достопримечательности в нашем городке – обрыву, с которого прыгнул какой-то писатель, разочаровавшийся в жизни, но, проходя мимо шумных кафе и магазинов, я понял – мне хотелось одиночества. Размышляя таким образом, я добрел до тропинки, ведущей к площадке на дне обрыва, где собирались поставить памятник в честь писателя-самоубийце.
С сожалением подумав, что вечером надо будет опять закупиться газетами, адресами из Интернета и искать себе работу, звоня по телефону, я понурил голову и с самоуничтожающей иронией вспомнил о вежливо-приторном отказе на мой последний запрос.
«Вот тебе и высокий мужчина-шатен в возрасте 33 лет с опытом работы в самых различных областях».
Угрюмо изгнав эти мысли из своей головы, я ускорил шаг и свернул на тропу.
Несмотря на то, что поток посетителей иссяк еще в середине лета, я осторожно шагал, почти надеясь, что вот сейчас, у меня на пути возникнет турист, мое одиночество будет нарушено и мне придется вернуться домой.
Но, так и не наткнувшись на кого-либо, я дошел до обрыва. И вдруг я краем глаза заметил движение. Осмотревшись, я увидел девушку в развевающемся красном платье с широкими рукавами, которая отрешенно смотрела на дно. Подойдя ближе к краю, она оглянулась и посмотрела на меня. Завороженный взглядом, я буквально мигом оказался рядом с нею и утонул в золотом свете ее кошачьих глаз. Спустя секунду она нежно обняла меня, и я провалился в забытье…
Я снова был маленьким мальчиком, которого ругала растроенная мать. Кажется, я разбил ее любимую стеклянную вазу…
Оглядевшись, я обнаружил себя в старшей школе, на экзамене, перед учителем. Я вспомнил, что не смог тогда сдать его…
Я провожал свою девушку, будущую жену, до крыльца…
Я был на своей свадьбе, в строгом черном фраке. Посмотрев налево, я увидел свою невесту, одетую в безупречное белое свадебное платье. Услышав, что священник произнес последние слова обряда, я поднял фату и поцеловал девушку…
Я играл со своими двумя детьми, это была двойня, мальчик и девочка…
Я провожал тех же детей, но уже старше, в первый класс, и, вспомнив гордость, испытанную мной тогда, похлопал их по плечам…
По телевизору сообщали о внезапно разразившейся эпидемии гриппа в городе. Известны смертельные случаи. Я переключил на другой канал…
Я сидел у постели своих детей, они умирали. Моя жена тихо плакала в соседней комнате…
Я на похоронах. Рядом со мной рыдающая, теперь уже во весь голос, женщина. В могилы опускают гробы с моими детьми. По щекам у меня катятся слезы…
Я осторожно веду свою жену по белым коридорам психиатрической больницы…
Картина повторяется, я на кладбище. Провожаю свою жену. Вокруг стоят люди, пытяющиеся меня успокоить……………
Я лечу вниз с обрыва. Разрозненные мысли бродят у меня в голове. Я ничего не чувствую, когда достигаю дна площадки с основанием для памятника. Сверху, колыхаясь на ветру, медленно опускается ярко-алая ткань, и я проваливаюсь во тьму.
Вот хочу поведать вам свой рассказ. Надеюсь он вам понравися:
БАБУШКА.
-К тебе пришла от Марина!- объявила мама, войдя в мою комнату.
- Марина??? Не может быть!!!!!!!!- воскликнула я.
-Не буду вам мешать,- сказала мама и вышла.
Маринка моя лучшая подруга. Мы дружим с ней с детства. На каникулах она уезжала к своей бабушке в деревню. Она хотела быть там всё лето, но приехала почему- то через неделю.
-Маринка, что случилось?
Маринка только вздохнула.
-Маринка, не молчи!- настаивала я.
-Это грустная история.
-Расскажи, легче будет.
Маринка ещё раз вздохнула и начала свой рассказ:
-Для меня было счастье увидеть свою бабушку, через столько лет разлуки. Она очень постарела за эти годы. Стала плохо слышать, тяжело ходить. Она так старалась к моему приезду, что в конце дня у неё поднялось давление. Мне стало жаль её!!!
Обстановка в квартире была очень чисто и аккуратно. Бабушка любила порядок. В этот день мы говорили с ней до полуночи.
-Давай ложиться! Ещё утром поговорим!- сказала бабушка.
И я легла в чистую, постеленную специально для меня, красивую постель. Я долго не могла уснуть, всё ворочалась и вспоминала разговор с бабушкой. Мне так хотелось сделать ей что- то такое, что бы было ей очень хорошо. В жизни моей бабушки не было много радостных событий. Когда ей было одиннадцать лет началась война и её отдали к евреям в прислуги. Она была служанкой всю войну. Бабушка так и не доучилась. После войны она пошла работать на завод « Красный октябрь», чтобы прожить. Вскоре она познакомилась с моим дедушкой. Они поженились. У них родились двое детей: девочка и мальчик………
Её дочка, то есть моя тётя, уехала в Польшу. А мы уехали в Москву и она осталась совсем одна. Прошло уже десять лет. Я стала уже совсем взрослой.
Утром бабушка встала раньше меня и уже успела приготовить мне завтрак.
-Доброе утро!- поприветствовала она.
-Приветик!
-Как спалось?
-Нормально, а ты как?
-По-прежнему.
И весь день мы провели вместе. Разговаривали. Я делилась с ней своими секретами и тайнами, помогала ей по хозяйству. Вечером вышли в её уютный дворик, сели на старенькую скамейку и смотрели на луну.
-Как хорошо, что ты приехала ко мне, дорогая моя!- сказала она.
И её голос показался каким- то странным. В нём была какая- то сила, но она пугала. Страх овладел мной, я хотела крикнуть, но промолчала. Бабушка налила чай и мы сидели, смотря друг на друга. По окнам хлестал ветер, а нам было тепло и так хорошо. Я до сих пор вспоминаю этот вечер. Мы сидели допоздна.
-Уже поздно! Нужно ложиться спать. Давай в постель!- скомандовала бабушка.
Я послушно пошла в свою комнату. Бабушка заглянула ко мне и нежно сказала:
-Спокойной ночи!
-Приятных сновидений!- откликнулась я, но дверь уже закрылась.
Я ещё не знала, что это «СПОКОЙНОЙ НОЧИ» было её последней фразой. Я узнала об этом утром…. Она оставила меня. А я так и не успела сказать ей самого главного. То что я её очень люблю!....
Маринка зарыдала, а я вспомнила про свою бабушку………
БАБУШКА.
-К тебе пришла от Марина!- объявила мама, войдя в мою комнату.
- Марина??? Не может быть!!!!!!!!- воскликнула я.
-Не буду вам мешать,- сказала мама и вышла.
Маринка моя лучшая подруга. Мы дружим с ней с детства. На каникулах она уезжала к своей бабушке в деревню. Она хотела быть там всё лето, но приехала почему- то через неделю.
-Маринка, что случилось?
Маринка только вздохнула.
-Маринка, не молчи!- настаивала я.
-Это грустная история.
-Расскажи, легче будет.
Маринка ещё раз вздохнула и начала свой рассказ:
-Для меня было счастье увидеть свою бабушку, через столько лет разлуки. Она очень постарела за эти годы. Стала плохо слышать, тяжело ходить. Она так старалась к моему приезду, что в конце дня у неё поднялось давление. Мне стало жаль её!!!
Обстановка в квартире была очень чисто и аккуратно. Бабушка любила порядок. В этот день мы говорили с ней до полуночи.
-Давай ложиться! Ещё утром поговорим!- сказала бабушка.
И я легла в чистую, постеленную специально для меня, красивую постель. Я долго не могла уснуть, всё ворочалась и вспоминала разговор с бабушкой. Мне так хотелось сделать ей что- то такое, что бы было ей очень хорошо. В жизни моей бабушки не было много радостных событий. Когда ей было одиннадцать лет началась война и её отдали к евреям в прислуги. Она была служанкой всю войну. Бабушка так и не доучилась. После войны она пошла работать на завод « Красный октябрь», чтобы прожить. Вскоре она познакомилась с моим дедушкой. Они поженились. У них родились двое детей: девочка и мальчик………
Её дочка, то есть моя тётя, уехала в Польшу. А мы уехали в Москву и она осталась совсем одна. Прошло уже десять лет. Я стала уже совсем взрослой.
Утром бабушка встала раньше меня и уже успела приготовить мне завтрак.
-Доброе утро!- поприветствовала она.
-Приветик!
-Как спалось?
-Нормально, а ты как?
-По-прежнему.
И весь день мы провели вместе. Разговаривали. Я делилась с ней своими секретами и тайнами, помогала ей по хозяйству. Вечером вышли в её уютный дворик, сели на старенькую скамейку и смотрели на луну.
-Как хорошо, что ты приехала ко мне, дорогая моя!- сказала она.
И её голос показался каким- то странным. В нём была какая- то сила, но она пугала. Страх овладел мной, я хотела крикнуть, но промолчала. Бабушка налила чай и мы сидели, смотря друг на друга. По окнам хлестал ветер, а нам было тепло и так хорошо. Я до сих пор вспоминаю этот вечер. Мы сидели допоздна.
-Уже поздно! Нужно ложиться спать. Давай в постель!- скомандовала бабушка.
Я послушно пошла в свою комнату. Бабушка заглянула ко мне и нежно сказала:
-Спокойной ночи!
-Приятных сновидений!- откликнулась я, но дверь уже закрылась.
Я ещё не знала, что это «СПОКОЙНОЙ НОЧИ» было её последней фразой. Я узнала об этом утром…. Она оставила меня. А я так и не успела сказать ей самого главного. То что я её очень люблю!....
Маринка зарыдала, а я вспомнила про свою бабушку………
Звуки бубна всплывали на этой опушке теперь уж слишком редко, заставляя всерьез задуматься об истинности звуков и об жизни звуков в этом месте. А ведь когда-то шаман прожил здесь немало времени, находясь одновеременно и в единении с природой, с собой, но и любил встретить гостей, помочь им, поговорить с ними за чашкой деревянного чая леса.
Теперь шаман тот уже почует, наверно, под землей червей, а может и до сих пор скитается по путям своим, нехоженным и странным... О нем теперь почти уже никто и не помнит... Не помнят те, кому он помогал, кто и ему несознательно отплачивал тем же... А он приходит тогда, когда о нем помнят - каждое явление окружающей среды требует, чтобы о нем помнили, чтобы знали, что оно точно есть и всегда будет...
И если звуки бубна раздавались совсем редко, то сейчас бубен жил своей, музыкально-ритмичной, жизнью в руках шамана, завернутого в некое подобие шкуры. Емни помнил о нем и не обижал его исчезновением, не серчал его седины свойе глупостью, а просто молчал и слушал.
... том... том... том... то-то-том...
Ритм оборачивался вокруг кистей, вокруг тела, проникая внутрь и оставаясь снаружи... Звуки заставляли замолчать все события пространства, всю структуру мироздания, заменяя своим эфимерным и маложивущим телом манну небесную...
Вот огоньки на ладонях заплясали ярким цветком, сознание полетело над опушкой, поднимаясь в высь, над колючими верхушками сосен и мохнатыми загривками дубов...
- Бубен твой... звук твой... песнь твоя, когда ты - песня, когда ты - звук... когда ты - бубен...
- Не держи себя... не держи мир... отпусти...
Кисть ударяла невидимой кямлой по такой же мембране, издавая вибрацию мира, волны которой сдвигали пласты мироздания, чтобы зажить самостоятельной жизнью, вернув сущее на место...
Шаман возвращался тогда, когда его звали... когда он был нужен.
- Присядь, Емни, если ты еще носишь это имя, - немного морщинистый рот духа растянулся в подобие легкой немного жесткой улыбки...
Мягкие корни осины приняли его, пожалев обезумевшее от страха сознание... Пожалели, лишь потом осознав, какую ношу взвалили на недоступные материально плечи...
Шаман плясал вокруг сидящего в мягкой траве Емни, извиваясь всем телом и издавая то тяжелые, то легкие звуки своего бубна. Деревянные браслеты и ожерелья вторили ему, не давая повода напоминать им о назначении...
Кто бы ни оставался за пределами лесной опушки, кто бы ни поджидал юношу за краем его резко сузившегося мира... да чтобы ни произошло в самом этом мире, все остается и ждет свободы, отпуска и выпуска из цепких лап его сознания.
Такой человек странный, боится и привязывается одновременно, пытается мстить и дарить подарки, обнимать и выбрасывать на помойку без тени какого-либо сомнения...
- От-пус-ти, человек...
Но на этот раз шаман не пришел, не отозвался неподалеку бубен, наверно, помнящий еще первого бога... И Емни остался один на залитой лунный светом полянке, где можно было заметить при достаточно хорошем настрое небольшую ямочку - все, что осталось от давно засыпанной временем землянки. Деревья плавно обступали почти ровную площадку, лишь слегка выпирая ветвями вверху, как бы сознательно сокращая жизненное пространство птиц над поляной...
Теперь шаман тот уже почует, наверно, под землей червей, а может и до сих пор скитается по путям своим, нехоженным и странным... О нем теперь почти уже никто и не помнит... Не помнят те, кому он помогал, кто и ему несознательно отплачивал тем же... А он приходит тогда, когда о нем помнят - каждое явление окружающей среды требует, чтобы о нем помнили, чтобы знали, что оно точно есть и всегда будет...
И если звуки бубна раздавались совсем редко, то сейчас бубен жил своей, музыкально-ритмичной, жизнью в руках шамана, завернутого в некое подобие шкуры. Емни помнил о нем и не обижал его исчезновением, не серчал его седины свойе глупостью, а просто молчал и слушал.
... том... том... том... то-то-том...
Ритм оборачивался вокруг кистей, вокруг тела, проникая внутрь и оставаясь снаружи... Звуки заставляли замолчать все события пространства, всю структуру мироздания, заменяя своим эфимерным и маложивущим телом манну небесную...
Вот огоньки на ладонях заплясали ярким цветком, сознание полетело над опушкой, поднимаясь в высь, над колючими верхушками сосен и мохнатыми загривками дубов...
- Бубен твой... звук твой... песнь твоя, когда ты - песня, когда ты - звук... когда ты - бубен...
- Не держи себя... не держи мир... отпусти...
Кисть ударяла невидимой кямлой по такой же мембране, издавая вибрацию мира, волны которой сдвигали пласты мироздания, чтобы зажить самостоятельной жизнью, вернув сущее на место...
Шаман возвращался тогда, когда его звали... когда он был нужен.
- Присядь, Емни, если ты еще носишь это имя, - немного морщинистый рот духа растянулся в подобие легкой немного жесткой улыбки...
Мягкие корни осины приняли его, пожалев обезумевшее от страха сознание... Пожалели, лишь потом осознав, какую ношу взвалили на недоступные материально плечи...
Шаман плясал вокруг сидящего в мягкой траве Емни, извиваясь всем телом и издавая то тяжелые, то легкие звуки своего бубна. Деревянные браслеты и ожерелья вторили ему, не давая повода напоминать им о назначении...
Кто бы ни оставался за пределами лесной опушки, кто бы ни поджидал юношу за краем его резко сузившегося мира... да чтобы ни произошло в самом этом мире, все остается и ждет свободы, отпуска и выпуска из цепких лап его сознания.
Такой человек странный, боится и привязывается одновременно, пытается мстить и дарить подарки, обнимать и выбрасывать на помойку без тени какого-либо сомнения...
- От-пус-ти, человек...
Но на этот раз шаман не пришел, не отозвался неподалеку бубен, наверно, помнящий еще первого бога... И Емни остался один на залитой лунный светом полянке, где можно было заметить при достаточно хорошем настрое небольшую ямочку - все, что осталось от давно засыпанной временем землянки. Деревья плавно обступали почти ровную площадку, лишь слегка выпирая ветвями вверху, как бы сознательно сокращая жизненное пространство птиц над поляной...
хоккей. рассказов у меня есть, в основном внимания достойны миниатюры.
одну из них и выложу.... старую и затёртую уже.
----------------------------------------------------------------------------------
Бывает в жизни и так: о похоронах речи нет
и мертвечиной от него не пахнет, а
человек-то уже неживой.
Харуки МУРАКАМИ
Свеча на столе. Одинокая, одинокая свеча посреди не менее одинокого стола.
Она мечтала когда-то быть весёлым и озорным костром в поле, повзрослев и
растеряв чистоту ощущения мира она уже мечтала стать огнём напалма, огнём
крематория, яростно гложущим полураздетые, обугливающиеся тела.
Но она - только свеча. Маленькая и одинокая свеча посреди не менее
одинокого стола. И каждый вечер за этот стол садится жалкая и одинокая женщина,
она зажигает свечу, она даёт ей жизнь, которая скучнее забвения. Одиночество
жалобно, жалость - отвратительна и мы отвернёмся, мы спрячемся, забьёмся в
щель - лишь бы не отдать хоть капельку сочуствия этой маленькой женщине сидящей
за столом, лишь бы не понять - как это: сидеть за столом и разговаривать весь
вечер с тишиною и свечой...
Я был там. Я сидел за этим столом, я пялился на эту свечу. Я слушал
эту женщину, получившую сегодня великий шанс - шанс выговорится, раз и навсегда
выкричаться, выплакаться в латанный сюртук такого всё же доброго мира. И я
слушал её, и засиделся у неё допоздна... пока не почуствовал, как многие до меня -
что пора уходить, и уходить навсегда. Я презирал себя, я ненавидел себя - но
я должен был уходить, осознав своё бессилие, воистину человеческое бессилие -
положить себя на алтарь чужого счастья.
Спустя дня три, ранним утром по дороге на работу я проходил мимо этого
серого и неуютного дома. Посреди двора стоял облупившийся уазик, и четыре
человека, лениво и с нежеланием матерясь, грузили в него грубо сколоченный
из обычных досок ящик. Я всё сразу понял и осознал, но всё же, влекомый
болезненным, мозахистским любопытством, подошёл к небольшой кучке соседей, с
наслаждением наблюдваших за этим маленьким событием их королевства, и спросил:
- Кого хоронят?
Внушительный армянин с безмерно волосатым торсом сатира презрительно
оглядел меня и лениво сквозь зубы ответил.
- Да так, дуру какую-то. Газ, понимаешь, закрыть забыла и спать легла. А
оно всё возьми и рвани. - посмотрев в сторону людей, с наслаждением куривших
перед жадно раскрытым чревом уазика он вдруг добавил доверительным тоном - У
меня джип под её окнами стоял, всю краску осколками поцарапало, представляешь?
Рука как-то сама рванулась вперёд, разбивая мягкую, упруго-поддатливую
жирную плоть...
Уже сидя дома и наклеивая пластырь на разбитую губу я вдруг отчётливо
увидел каким-то внутренним зрением: как эта маленькая и одинокая женщина
досидела тот вечер наедине со свечой и молчанием, как прошла на кухню, с
леденящим спокойствием, без тени сомнения открыла все четыре комфорки на
плите и спокойно, не задерживаясь ни на минуту, пошла спать, как и
всегда, как тысячи дней до этого. Как тяжелые волны пропана, вырвавшиеся
наконец на свободу из нержавеющих коридоров труб, начали медленно заполнять
квартиру, вытесняя из неё пары затхлости и одиночества, медленно и спокойно
наступая, осознавая свою победу и окружающее бессилие. Как сжалось до точки, едва
не погасло вдруг пламя догорающей свечи - чтобы вспыхнуть затем, расцвести
огромным цветком огня и смерти и понестись с рёвом и смехом вперёд, по душным
и так опостылевшим комнатам....
....................................................
Мечта свечи наконец-то свершилась. Женщины? Наверное тоже.
одну из них и выложу.... старую и затёртую уже.
----------------------------------------------------------------------------------
Бывает в жизни и так: о похоронах речи нет
и мертвечиной от него не пахнет, а
человек-то уже неживой.
Харуки МУРАКАМИ
Свеча на столе. Одинокая, одинокая свеча посреди не менее одинокого стола.
Она мечтала когда-то быть весёлым и озорным костром в поле, повзрослев и
растеряв чистоту ощущения мира она уже мечтала стать огнём напалма, огнём
крематория, яростно гложущим полураздетые, обугливающиеся тела.
Но она - только свеча. Маленькая и одинокая свеча посреди не менее
одинокого стола. И каждый вечер за этот стол садится жалкая и одинокая женщина,
она зажигает свечу, она даёт ей жизнь, которая скучнее забвения. Одиночество
жалобно, жалость - отвратительна и мы отвернёмся, мы спрячемся, забьёмся в
щель - лишь бы не отдать хоть капельку сочуствия этой маленькой женщине сидящей
за столом, лишь бы не понять - как это: сидеть за столом и разговаривать весь
вечер с тишиною и свечой...
Я был там. Я сидел за этим столом, я пялился на эту свечу. Я слушал
эту женщину, получившую сегодня великий шанс - шанс выговорится, раз и навсегда
выкричаться, выплакаться в латанный сюртук такого всё же доброго мира. И я
слушал её, и засиделся у неё допоздна... пока не почуствовал, как многие до меня -
что пора уходить, и уходить навсегда. Я презирал себя, я ненавидел себя - но
я должен был уходить, осознав своё бессилие, воистину человеческое бессилие -
положить себя на алтарь чужого счастья.
Спустя дня три, ранним утром по дороге на работу я проходил мимо этого
серого и неуютного дома. Посреди двора стоял облупившийся уазик, и четыре
человека, лениво и с нежеланием матерясь, грузили в него грубо сколоченный
из обычных досок ящик. Я всё сразу понял и осознал, но всё же, влекомый
болезненным, мозахистским любопытством, подошёл к небольшой кучке соседей, с
наслаждением наблюдваших за этим маленьким событием их королевства, и спросил:
- Кого хоронят?
Внушительный армянин с безмерно волосатым торсом сатира презрительно
оглядел меня и лениво сквозь зубы ответил.
- Да так, дуру какую-то. Газ, понимаешь, закрыть забыла и спать легла. А
оно всё возьми и рвани. - посмотрев в сторону людей, с наслаждением куривших
перед жадно раскрытым чревом уазика он вдруг добавил доверительным тоном - У
меня джип под её окнами стоял, всю краску осколками поцарапало, представляешь?
Рука как-то сама рванулась вперёд, разбивая мягкую, упруго-поддатливую
жирную плоть...
Уже сидя дома и наклеивая пластырь на разбитую губу я вдруг отчётливо
увидел каким-то внутренним зрением: как эта маленькая и одинокая женщина
досидела тот вечер наедине со свечой и молчанием, как прошла на кухню, с
леденящим спокойствием, без тени сомнения открыла все четыре комфорки на
плите и спокойно, не задерживаясь ни на минуту, пошла спать, как и
всегда, как тысячи дней до этого. Как тяжелые волны пропана, вырвавшиеся
наконец на свободу из нержавеющих коридоров труб, начали медленно заполнять
квартиру, вытесняя из неё пары затхлости и одиночества, медленно и спокойно
наступая, осознавая свою победу и окружающее бессилие. Как сжалось до точки, едва
не погасло вдруг пламя догорающей свечи - чтобы вспыхнуть затем, расцвести
огромным цветком огня и смерти и понестись с рёвом и смехом вперёд, по душным
и так опостылевшим комнатам....
....................................................
Мечта свечи наконец-то свершилась. Женщины? Наверное тоже.
Мой бред...Конец скоро допишу...
Положив на наковальну тяжелый молот, Литель устало вытер лоб и хмуро вышел из кузни. Закат… Уже двадцать лет он видит этот закат. Солнце тихо уходит за реку, окрашивая ее воды в цвет крови. Тучи на небосводе становяться золотыми, миг…и солнце скрывается. Кажется будто небо не может сразу отдать солнце реке и они тихо и упрямо перетягивают золотой диск, словно две собаки – кость. Литель замотал головой и вернулся в кузню. Прошел еще один день.
Однажды вернувшись в свой дом Литель осознал, что это не его дом. Ему рады, но рады по обязанности и по привычке. Собака кидается в ноги каждому пришедшему в дом, не делая разбора между своими и чужими. Младший и средний братья уж давно отстроили новые избы близ старого родового гнезда. Сестры шлют гостинцы из-за реки, где нашли свою семью. Стареюшие родители заняты внуками, вечно сетуя, почему же он так и не нашел невесты. Литель устало кинул связку дров на пол. Деревянные стены, льняные скатерти, стол, утварь-все это не его и не для него. Почему? Он не любит этот дом. Он не хочет в него возвращаться. Литель стал топить печь и коля лучину недоумевал, отчего же он не может найти себя… Вот бы уйти, уйти к солнцу, что пожирает река. Найти верных друзей. Вот бы уйти…
Владычица Троп, путей и дороги подняла глаза от своей работы и улыбнулась. Отложив пяльца, она взяла со стола чашу и подвинув к себе серебрянное блюдо, стала аккуратно лить по краю вино. Наполнив дно она стала вертеть блюдо по движению солнца:
Тропы, Дороги
Перепутей оковы,
Свяжите, стяните
Дверь отворите.
Вырвите душу
Покой заберите.
На перекрестке
На век завертите.
Тайны откройте,
Не дайте вернуться,
Пылью укройте,
Помогите проснуться.
Вино в блюде закипело и Владычица стала шептать еще быстрей:
Вырвись из плена,
Ступи на Дорогу,
Я обещаю счастье и горе
Мне поклонись и отступятся годы.
Литель недоуменно вскинул голову и топор ударил его по пальцу. Схватив со стола какую-то тряпку он стал заматывать порез. Полотно быстро потемнело.Вино в блюде стало кровавым.
Крылатый Итсив,
Направь на истоки
Нашего брата,
Из далей далеких.
Открой ему Путь,
Благослави на Дорогу,
Ты знаешь что делать…
Пусть он приходит.
Вино расплескалось на столешницу и чуть было не испачкало рукоделие, но Владычица лишь улыбнулась. «Если ты приведешь его, Итсив, я дам ему новое имя… Я назову его Юивелем.» Блюдо чуть качнулось и остановилось. По замку разнесся задорный смех Владычицы.
Литель раздраженно смотрел на руку. Порез был очень глубоким и кровь никак не хотела останавливаться. Перетянув руку плотным жгутом, он смыв с пола кровь и прополоскав полотенце, завернул рану в полотно, стянув края пореза. Растопив наконец печь, он лег на свою лавку и стал смотреть в окно. Родители вернулись через два часа после заката, благо дома братьев рядом. «Наработался, бедный…»- прошептала мать, укрывая его простыней. Отец лишь покачал головой и вздохнув отправился спать. Вскоре во всей деревне уже погасли огни…
Чуть ближе к рассвету на дороге появился путник. Молодой человек, в старом понощенном плаще и с мечом за спиной спокойно вошел в деревню и остановился на крыльце трактира. За ним бежал большой пес, дворняга, чем-то неуловима похожая на своего хозяина. Переглянувшись спутники безошибочно нашли дом Лителя. « Зачем он ей, Сильвия? Зачем?»- собака только чихнула в ответ. Путник развязал котомку и достав флейту стал тихо наигрывать. Печальная песнь быстро разнеслась по округе, казалось, что даже птицы затихли. Деревня просыпалась.
Летиль проснулся от звуков флейты за окном. Бродячие артисты? Нет... Их песни всегда веселы. Мелодия недававшая уснуть, была печальна и тосклива.
Положив на наковальну тяжелый молот, Литель устало вытер лоб и хмуро вышел из кузни. Закат… Уже двадцать лет он видит этот закат. Солнце тихо уходит за реку, окрашивая ее воды в цвет крови. Тучи на небосводе становяться золотыми, миг…и солнце скрывается. Кажется будто небо не может сразу отдать солнце реке и они тихо и упрямо перетягивают золотой диск, словно две собаки – кость. Литель замотал головой и вернулся в кузню. Прошел еще один день.
Однажды вернувшись в свой дом Литель осознал, что это не его дом. Ему рады, но рады по обязанности и по привычке. Собака кидается в ноги каждому пришедшему в дом, не делая разбора между своими и чужими. Младший и средний братья уж давно отстроили новые избы близ старого родового гнезда. Сестры шлют гостинцы из-за реки, где нашли свою семью. Стареюшие родители заняты внуками, вечно сетуя, почему же он так и не нашел невесты. Литель устало кинул связку дров на пол. Деревянные стены, льняные скатерти, стол, утварь-все это не его и не для него. Почему? Он не любит этот дом. Он не хочет в него возвращаться. Литель стал топить печь и коля лучину недоумевал, отчего же он не может найти себя… Вот бы уйти, уйти к солнцу, что пожирает река. Найти верных друзей. Вот бы уйти…
Владычица Троп, путей и дороги подняла глаза от своей работы и улыбнулась. Отложив пяльца, она взяла со стола чашу и подвинув к себе серебрянное блюдо, стала аккуратно лить по краю вино. Наполнив дно она стала вертеть блюдо по движению солнца:
Тропы, Дороги
Перепутей оковы,
Свяжите, стяните
Дверь отворите.
Вырвите душу
Покой заберите.
На перекрестке
На век завертите.
Тайны откройте,
Не дайте вернуться,
Пылью укройте,
Помогите проснуться.
Вино в блюде закипело и Владычица стала шептать еще быстрей:
Вырвись из плена,
Ступи на Дорогу,
Я обещаю счастье и горе
Мне поклонись и отступятся годы.
Литель недоуменно вскинул голову и топор ударил его по пальцу. Схватив со стола какую-то тряпку он стал заматывать порез. Полотно быстро потемнело.Вино в блюде стало кровавым.
Крылатый Итсив,
Направь на истоки
Нашего брата,
Из далей далеких.
Открой ему Путь,
Благослави на Дорогу,
Ты знаешь что делать…
Пусть он приходит.
Вино расплескалось на столешницу и чуть было не испачкало рукоделие, но Владычица лишь улыбнулась. «Если ты приведешь его, Итсив, я дам ему новое имя… Я назову его Юивелем.» Блюдо чуть качнулось и остановилось. По замку разнесся задорный смех Владычицы.
Литель раздраженно смотрел на руку. Порез был очень глубоким и кровь никак не хотела останавливаться. Перетянув руку плотным жгутом, он смыв с пола кровь и прополоскав полотенце, завернул рану в полотно, стянув края пореза. Растопив наконец печь, он лег на свою лавку и стал смотреть в окно. Родители вернулись через два часа после заката, благо дома братьев рядом. «Наработался, бедный…»- прошептала мать, укрывая его простыней. Отец лишь покачал головой и вздохнув отправился спать. Вскоре во всей деревне уже погасли огни…
Чуть ближе к рассвету на дороге появился путник. Молодой человек, в старом понощенном плаще и с мечом за спиной спокойно вошел в деревню и остановился на крыльце трактира. За ним бежал большой пес, дворняга, чем-то неуловима похожая на своего хозяина. Переглянувшись спутники безошибочно нашли дом Лителя. « Зачем он ей, Сильвия? Зачем?»- собака только чихнула в ответ. Путник развязал котомку и достав флейту стал тихо наигрывать. Печальная песнь быстро разнеслась по округе, казалось, что даже птицы затихли. Деревня просыпалась.
Летиль проснулся от звуков флейты за окном. Бродячие артисты? Нет... Их песни всегда веселы. Мелодия недававшая уснуть, была печальна и тосклива.
А если я не соглашусь? Ведь из каждого безвыходного положения на самом деле есть выход, только он нам не нравится... Причём активно! Соглашаться не хотелось. Ещё минут пять и от моего решения уже ничего не будет зависеть, я просто упаду в пропасть. Мост из лиан доживал последние мгновения. Издав какой то утробный звук, я подтянулся к нависающим корням карликовой сосны и вылез. Да-а! Давненько мне не приходилось вызывать своим появлением такую бурную радость! Они что голодали несколько лет?! Кэрлы скалились и подпрыгивали предвкушая роскошный пир. Кольцо сжималось медленно и неотвратимо. Может сказать им что я ядовитый? Вдруг резкий звук прозвучавший со стороны леса заставил всех прислушаться. Звук повторился и словно что-то лопнуло, в воздухе запахло азоном. В одним миг, топча друг друга толпа кэрлов развернулась и помчалась от меня прочь.
Не сказать, что я был разочарован, но обескуражен точно. Отказаться от " деликатеса" в виде человека? Нонсенс! Ну вот! На шее отчётливо чуствовалось чьё-то дыхание. Сзади никто не мог стоять, там просто небыло места!
- Ты кто?- голос был хрипловатый, но приятный.
- Человек, -почему-то шёпотом сказал я.
- М-мм.. это то и так ясно! Вон какой гон тебе кэрлы устроили! Я тебя не о биологическом виде спрашиваю!
- А о чём? - уже начиная злиться, но не двигаясь заорал я. Сказывалось напряжение последних суток. Не так то просто удирать по лесу от этих тварей и хотя бы приблизительно соображать в какой стороне база.
- Чего ты орёшь? Звать тебя как?- голос был терпелив и спокоен.
- Дрон..
-Ну и ладненько, ну и хорошо. На базу проводить?
И тут я обернулся... Она стояла просто в воздухе прямо над пропастью. Именно стояла, а не парила или летела. С виду типичная девочка - подросток, с явно не ангельским характером и поведением. Это сразу чувствовалось, по выражению хитрющих глаз и всего облика. Неужели Витима?
- Ага, - кивнуло нахальное дитятко.
- Ты и мысли читаешь? Она только фыркнула в ответ. Да, глупый вопрос, всё равно что спрашивать у дельфина умеет ли он плавать. Витимы древнейший народ этой планеты, могут практически всё... А вот с хотением у них туговато. Цивилизация пошла по пути развития духа, а не техно. И вот результат : левитация, телепатия, и т.д. Всё что раньше у нас называлось магией. У них, кстати, так и называется. Только вот на контакт они не идут, не хотят, мы им неинтересны. Целая база, психологи, контактеры и.. пшик! А тут практикант, мальчишка, без разрешения ушедший с базы вошёл в контакт! Сожрут! Не хуже кэрлов сожрут! Как это у классика? " В деревню, в глушь, в Саратов!" Не то, что в другой мир, в метрополию не пустят. Противно засосало под ложечкой.
- Так проводить? - в голосе уже была ирония
- Нет! Пока нет, поговори со мной. - я опустился на траву, ноги подкашивались, а тело ломало от усталости. Девчонка кивнула и присела рядом. От неё пахло озоном и ещё чем то сладким. - А. почему кэрлы вас не едят?
- Кто ж им позволит? - засмеялась она. - У каждого вида есть своя првычная пища и есть что-то другое, когда в избытке привычное ни к чему! Это стресс, опасность и не нужный риск. Но если это новое распробовали и этого мало, это деликатес! Вот вы и попались. А мы внушили им, что несъедобны и всё. Это же просто! Ты сам подумал - вот бы сказать им, что ядовит, а я только транслировала твою мысль. Мне понравилось и решила с тобой поиграть.
- Значит, если бы не твоё желание поиграть, от меня бы уже ничего не осталось?
- Что-то тебя это не слишом заботило, когда ты с базы удирал, - мстительно напомнила девчонка. - Не волнуйся! Выжил бы.Только вот болтать с тобой не стала бы. Скучно.
- А тебя как зовут? - спохватился я
- Ну наконец- то ! Нора. Мне уже 13, - добавила она уже не дожидаясь моих вопросов. А я отдыхал и рассматривал её во все глаза. Дело в том, что Витимы сторонятся людей, а уж их детей и вовсе никто не видел. Девчонка как девчонка, таких на земле пруд пруди. Вряд ли бы мне пришло в голову разглядывать её сверстниц на земле. А тут.. Может они все такие? И волосы пушистые и лёгкие и в глазах озорные чёртики. А-а, вот на предплечье виднеется странная татушка, три сложно переплетённых кольца внутри ромба. У нас конечно была у подростков мода на папуасские штучки, но очень давно и недолго, а здесь явно что-то традиционное. - Что это?
Нора смутилась и покраснела.
- Ты не поймёшь, долго объяснять..
- Тебе просто не хочется? - догадался я.
- Да!- с облегчением выдохнула она. - Как нибудь потом, ладно? Это потом меня так окрылило, что я кивнул и с лёгкостью согласился отправиться в обратный путь, тем более, что Нора предложила телепортироваться. Раздался знакомый звук и всё вокруг стало белым , как плотный туман. Уши заложило, я сглотнул. Помогло, хлопок, озоновый ветерок и тумана нет. Я стою перед дверьми своей лаборатории, а на крыльце сидит дядя Миша и сушит самую большую колбу. Её всегда приходилось так сушить, нестандартная в сушилку не влезает.
Это только часть рассказа. Я жалостливый графоман, не хочу мучать своим творчеством много народа, если заинтерсовался кто-то - отзовись. Буду решать, стоит продолжать рассказ или нет.
Не сказать, что я был разочарован, но обескуражен точно. Отказаться от " деликатеса" в виде человека? Нонсенс! Ну вот! На шее отчётливо чуствовалось чьё-то дыхание. Сзади никто не мог стоять, там просто небыло места!
- Ты кто?- голос был хрипловатый, но приятный.
- Человек, -почему-то шёпотом сказал я.
- М-мм.. это то и так ясно! Вон какой гон тебе кэрлы устроили! Я тебя не о биологическом виде спрашиваю!
- А о чём? - уже начиная злиться, но не двигаясь заорал я. Сказывалось напряжение последних суток. Не так то просто удирать по лесу от этих тварей и хотя бы приблизительно соображать в какой стороне база.
- Чего ты орёшь? Звать тебя как?- голос был терпелив и спокоен.
- Дрон..
-Ну и ладненько, ну и хорошо. На базу проводить?
И тут я обернулся... Она стояла просто в воздухе прямо над пропастью. Именно стояла, а не парила или летела. С виду типичная девочка - подросток, с явно не ангельским характером и поведением. Это сразу чувствовалось, по выражению хитрющих глаз и всего облика. Неужели Витима?
- Ага, - кивнуло нахальное дитятко.
- Ты и мысли читаешь? Она только фыркнула в ответ. Да, глупый вопрос, всё равно что спрашивать у дельфина умеет ли он плавать. Витимы древнейший народ этой планеты, могут практически всё... А вот с хотением у них туговато. Цивилизация пошла по пути развития духа, а не техно. И вот результат : левитация, телепатия, и т.д. Всё что раньше у нас называлось магией. У них, кстати, так и называется. Только вот на контакт они не идут, не хотят, мы им неинтересны. Целая база, психологи, контактеры и.. пшик! А тут практикант, мальчишка, без разрешения ушедший с базы вошёл в контакт! Сожрут! Не хуже кэрлов сожрут! Как это у классика? " В деревню, в глушь, в Саратов!" Не то, что в другой мир, в метрополию не пустят. Противно засосало под ложечкой.
- Так проводить? - в голосе уже была ирония
- Нет! Пока нет, поговори со мной. - я опустился на траву, ноги подкашивались, а тело ломало от усталости. Девчонка кивнула и присела рядом. От неё пахло озоном и ещё чем то сладким. - А. почему кэрлы вас не едят?
- Кто ж им позволит? - засмеялась она. - У каждого вида есть своя првычная пища и есть что-то другое, когда в избытке привычное ни к чему! Это стресс, опасность и не нужный риск. Но если это новое распробовали и этого мало, это деликатес! Вот вы и попались. А мы внушили им, что несъедобны и всё. Это же просто! Ты сам подумал - вот бы сказать им, что ядовит, а я только транслировала твою мысль. Мне понравилось и решила с тобой поиграть.
- Значит, если бы не твоё желание поиграть, от меня бы уже ничего не осталось?
- Что-то тебя это не слишом заботило, когда ты с базы удирал, - мстительно напомнила девчонка. - Не волнуйся! Выжил бы.Только вот болтать с тобой не стала бы. Скучно.
- А тебя как зовут? - спохватился я
- Ну наконец- то ! Нора. Мне уже 13, - добавила она уже не дожидаясь моих вопросов. А я отдыхал и рассматривал её во все глаза. Дело в том, что Витимы сторонятся людей, а уж их детей и вовсе никто не видел. Девчонка как девчонка, таких на земле пруд пруди. Вряд ли бы мне пришло в голову разглядывать её сверстниц на земле. А тут.. Может они все такие? И волосы пушистые и лёгкие и в глазах озорные чёртики. А-а, вот на предплечье виднеется странная татушка, три сложно переплетённых кольца внутри ромба. У нас конечно была у подростков мода на папуасские штучки, но очень давно и недолго, а здесь явно что-то традиционное. - Что это?
Нора смутилась и покраснела.
- Ты не поймёшь, долго объяснять..
- Тебе просто не хочется? - догадался я.
- Да!- с облегчением выдохнула она. - Как нибудь потом, ладно? Это потом меня так окрылило, что я кивнул и с лёгкостью согласился отправиться в обратный путь, тем более, что Нора предложила телепортироваться. Раздался знакомый звук и всё вокруг стало белым , как плотный туман. Уши заложило, я сглотнул. Помогло, хлопок, озоновый ветерок и тумана нет. Я стою перед дверьми своей лаборатории, а на крыльце сидит дядя Миша и сушит самую большую колбу. Её всегда приходилось так сушить, нестандартная в сушилку не влезает.
Это только часть рассказа. Я жалостливый графоман, не хочу мучать своим творчеством много народа, если заинтерсовался кто-то - отзовись. Буду решать, стоит продолжать рассказ или нет.
Черный Ангел.
Закрывая глаза она видела небо. Открывая глаза она видела небо. Так было всегда. Небеса бывали разные. То нежно голубые с легкими мазками облаков, то хмуро серые с темными кляксами, то легкие, то тяжелые, но...они всегда говорили-лети. Встав на карниз Ангел знала, что полетит. Расправив крылья и закинув голову она ловила ветер. Она шепталась с ним, разговаривала... Но в последний момент говорила нет. В следующий раз.
Ночью можно было вытянуть руку и дотянуться до звезды. Звезда холодила ладонь и шекотала лучиками пальцы. Держать ее в ладони долго было жалко... Ангел отпускала ее на небо и засыпала счастливой. Так было всегда. В душе Ангела всегда жила Надежда, Любовь, Вера и... Белые Крылья.
В школе начались неприятности. Промывая над раковиной рассеченную бровь Ангел заметила что-то странное... Перья чуть потемнели, словно от боли...Это было начало.Так медленно уходила Вера.
Прошел год. Родители ссорились почти каждый день. Чтобя не плакать она закусывала руку, каждый раз почти до крови и смотрела в небо, расправляяя едва помещаюшиеся в комнате крылья. А они чернели. Каждая ссора, каждый синяк от однаклассников оставляли на крыльях черные мазки. Так умерла Вера.
Крылья чернели постепенно. Каждое перо медленно пропитывалось тьмой,каждая ворсинка и пушинка... Ангел чувствовала это. Ночью отец ушел от матери навсегда. Хлопнул дверью и не простившись. Так банально ушла Любовь.
С утра Ангел встала на подоконник и решила взлететь. Она расправила крылья, чувствуя ветер каждым пером. Посмотрела на небо и шагнула вниз. Ветер поддержал ее лишь на миг и... Она думала, что в последний миг сможет взлететь,но не смогла... Было очень больно. Крылья смялись и обмякли. Небо так же голубело... Так же плыли облака. Все было как всегда.
Так ушла Надежда.
Белый Ангел
Он всегда просыпался со смехом или легкой полуулыбкой. Радостно открывая окно и расправляя крылья он с любовью смотрел в небо и говорил:" Спасибо..." Все обычные дела он делал с затаенной радостью и обожанием. Новый день, новые чувства, новые небеса... На улице он едва удерживал себя и заставлял касаться пятками асфальта и не взлетать. Так проходил день. В шутках, легких перебранках, в эйфории будущего полета.
Ночью он летал. Вставал на подоконник и легко оттолкнувшись падал в синеву неба. Белые крылья сияли под звездами, Луна шекотала пятки, облака обвалакивали. Но больше всего он любил летать под дождем. Струйки воды попадали за шиворот и холодили спину, маленькие капли оседали на ресницах, а появлявшаяся потом радуга затавляля искриться одежду брильянтами капель. Он спорил с ветром. Тот рвал ему крылья, выдерая перья и разнося пух, но Ангел летел ему на перекор, чтобы потом со смехом сжаться в комочек и почти упасть на асфальт. Почти... В последний момент он взмывал вверх и радостно парил. Осенью он летал на перегонки с листьями, зимой скользил по холодным облакам, летом купался в небесах, весною грустил и кутался в ветер. Ангел был Белым и в каждом видел друга, пытался помочь каждому. Он был словно маленькое солнце, посылая каждому лучик в душу и заставляя чуть улыбнуться. Он жил...
Но он не умел мстить, он не умел злиться и страдать. Даже грусть его была светлой, даже печалясь он смеялся. Он был очень светлым, даже хуже чем темным...хуже чем злым... Он был Ангелом..
Закрывая глаза она видела небо. Открывая глаза она видела небо. Так было всегда. Небеса бывали разные. То нежно голубые с легкими мазками облаков, то хмуро серые с темными кляксами, то легкие, то тяжелые, но...они всегда говорили-лети. Встав на карниз Ангел знала, что полетит. Расправив крылья и закинув голову она ловила ветер. Она шепталась с ним, разговаривала... Но в последний момент говорила нет. В следующий раз.
Ночью можно было вытянуть руку и дотянуться до звезды. Звезда холодила ладонь и шекотала лучиками пальцы. Держать ее в ладони долго было жалко... Ангел отпускала ее на небо и засыпала счастливой. Так было всегда. В душе Ангела всегда жила Надежда, Любовь, Вера и... Белые Крылья.
В школе начались неприятности. Промывая над раковиной рассеченную бровь Ангел заметила что-то странное... Перья чуть потемнели, словно от боли...Это было начало.Так медленно уходила Вера.
Прошел год. Родители ссорились почти каждый день. Чтобя не плакать она закусывала руку, каждый раз почти до крови и смотрела в небо, расправляяя едва помещаюшиеся в комнате крылья. А они чернели. Каждая ссора, каждый синяк от однаклассников оставляли на крыльях черные мазки. Так умерла Вера.
Крылья чернели постепенно. Каждое перо медленно пропитывалось тьмой,каждая ворсинка и пушинка... Ангел чувствовала это. Ночью отец ушел от матери навсегда. Хлопнул дверью и не простившись. Так банально ушла Любовь.
С утра Ангел встала на подоконник и решила взлететь. Она расправила крылья, чувствуя ветер каждым пером. Посмотрела на небо и шагнула вниз. Ветер поддержал ее лишь на миг и... Она думала, что в последний миг сможет взлететь,но не смогла... Было очень больно. Крылья смялись и обмякли. Небо так же голубело... Так же плыли облака. Все было как всегда.
Так ушла Надежда.
Белый Ангел
Он всегда просыпался со смехом или легкой полуулыбкой. Радостно открывая окно и расправляя крылья он с любовью смотрел в небо и говорил:" Спасибо..." Все обычные дела он делал с затаенной радостью и обожанием. Новый день, новые чувства, новые небеса... На улице он едва удерживал себя и заставлял касаться пятками асфальта и не взлетать. Так проходил день. В шутках, легких перебранках, в эйфории будущего полета.
Ночью он летал. Вставал на подоконник и легко оттолкнувшись падал в синеву неба. Белые крылья сияли под звездами, Луна шекотала пятки, облака обвалакивали. Но больше всего он любил летать под дождем. Струйки воды попадали за шиворот и холодили спину, маленькие капли оседали на ресницах, а появлявшаяся потом радуга затавляля искриться одежду брильянтами капель. Он спорил с ветром. Тот рвал ему крылья, выдерая перья и разнося пух, но Ангел летел ему на перекор, чтобы потом со смехом сжаться в комочек и почти упасть на асфальт. Почти... В последний момент он взмывал вверх и радостно парил. Осенью он летал на перегонки с листьями, зимой скользил по холодным облакам, летом купался в небесах, весною грустил и кутался в ветер. Ангел был Белым и в каждом видел друга, пытался помочь каждому. Он был словно маленькое солнце, посылая каждому лучик в душу и заставляя чуть улыбнуться. Он жил...
Но он не умел мстить, он не умел злиться и страдать. Даже грусть его была светлой, даже печалясь он смеялся. Он был очень светлым, даже хуже чем темным...хуже чем злым... Он был Ангелом..
ЖНЕЦЫ.
Выражаю свою благодарность Сергею Кузнецову ака Лорд Сот за то, что увлек меня миром WarHammer 40k, и
Стивену Спилбергу за фильм «Война Миров», а также
своему больному воображению.
«…дневник, найденный на планете Делия 6, признать ересью и запретить к прочтению без согласия инквизиции… Данный дневник, ввиду содержащейся там информации, отправить на изучение Ордос Механикус…»
Инквизитор Хот.
«…достоверно известно, что среди жителей Делии 6 был большой процент людей с незначительными задатками псайкеров…»
Из отчета об инциденте на Делии 6.
Странно, во всех фантастических фильмах киборги двигаются, производя множество звуков, - скрип, скрежет, грохот тяжелых шагов, шипение и свист. На самом деле все совсем не так. Я сжалась за дверью, услышав знакомый шелест шагов. Вновь накатил непередаваемый словами ужас. Наверное, наш киборг все-таки не очень умный. Будь он умным, он давно бы уже распахнул дверь в ванную комнату и нашел бы нас. В темноте мы жались друг к другу и боялись даже вздохнуть, не то, что пошевелиться. Вот он дошел до двери в ванную и остановился. Откроет или не откроет? Ожидание того, что нас найдут, было непереносимым. Но вот снова раздался шелест его шагов, - он уходил до следующего обхода. Теперь он придет только ночью. По нему можно бы было сверять часы, - он всегда приходит четыре раза в сутки: в пять утра, два дня, восемь вечера и в полночь. Интересно, почему именно в это время?… Я приоткрыла дверь и осторожно выглянула наружу, и вновь увидела его сутулую фигуру, тускло поблескивающую металлом, его косолапую неуклюжую походку. Все-таки люди привыкают ко всему. Мы уже называли киборга «нашим», знали, как он выглядит, как двигается, как ходит. Я даже знала что у него на плече маленькая вмятина от пули. И когда, выбегая из дома в поисках еды, мы встречались с другими уцелевшими, мы часто говорили: «Да наш-то ничего, походит по квартире и все…» Мне до сих пор вспоминаются слова одной пожилой женщины, которая сказала, что на самом деле они знают о нас и просто играют с нами, как играют кошки с полумертвыми от страха мышами. Тогда мой муж первый раз ударил женщину. Помню, я проплакала весь день, и когда вновь пришло время прятаться на время обхода, я зажимала себе рот, боясь привлечь своими всхлипами внимание киборга и в то же время не в силах сдержать рыдания. Возможно, будь я одна, я бы не стала прятаться, а просто села бы в два часа у входа в квартиру, но со мной мой муж и соседский мальчик. Соседей убили, малыш же спрятался под кроватью. Наш, конечно, туда не заглянул. Не знаю, зачем я пишу все это, может, чтобы сдержать подступающее безумие. Я знаю, помощь не успеет. Имперский флот слишком далеко и мы не дождемся наших спасителей.
В квартире этажом выше надрывается радио. Почти каждый день крутятся гимны Императору и во славу его. Хочется его выключить, но мы не смеем, боясь привлечь внимание и спровоцировать новый обыск. Возможно, тогда нам не так повезет…
…Прохладный ветерок немного разогнал дневной зной. Мы с Джеем стоим на причале и собираемся брать на прокат лодку. Лодка выглядит старой, но от этого, наша прогулка выглядит еще более романтичной. Я аккуратно сажусь на корму лодки, а муж садится на весла. Поневоле любуюсь им, когда он гребет. В такие моменты он кажется мне самым мужественным и красивым мужчиной. Я смеюсь и брызгаю на него водой, но Джей почему-то не смеется, - лицо его становится холодным и каким-то далеким. Внезапно лодка переворачивается, и я погружаюсь в холодную воду. Хочется закричать, но что-то закрывает мой рот, и я… просыпаюсь. Оказывается все это только сон. На самом деле я сижу в ванной комнате, а муж закрывает мне рот. Рядом с дверью шелест шагов. Свет Императора, я чуть не выдала нас! От отчаянья и обиды у меня текут слезы. Неужели мы никогда больше не сможем покататься на лодке, прогуляться по тенистой аллее парка, неужели мы обречены всю жизнь прятаться, и бояться услышать шелест шагов за дверью?!…
… Я долго не писала. У меня просто не было сил взять ручку и написать о том, что произошло. Теперь нас двое, - я и мальчик. Я помню, как, выйдя из дома в очередной поход за едой, Джей предложил разделиться. Он сказал, что у него для нас сюрприз, но он может задержаться. Я просила и уговаривала его не ходить далеко, но он улыбнулся и сказал, что бояться нечего.
Ну вот, опять слезы. Но я ничего не могу с собой поделать. В тот день я побежала в разграбленный супермаркет, - прошлый раз я видела там немножко заплесневелые тосты. Ничего, - плесень это не страшно. Неожиданно, я заметила впереди тусклый металлический отблеск и сразу же бросилась в поисках укрытия. Киборг прошел совсем рядом и я смогла разглядеть его. Это был не наш. И хотя они были похожи как близнецы, - тот же металлический череп, те же глаза, горящие тусклым красным светом; я чувствовала, что это другой. А еще, на лезвии, прикрепленном к его оружию, была кровь. Она была совсем свежей и стекала с лезвия, оставляя на асфальте след из вишневых пятен. Мне казалось, он никогда не уйдет. Они все кажутся такими медлительными. Да еще эта их косолапая походка. Ты даже не можешь представить, как быстро они могут двигаться.
Но вот он скрылся за углом дома. У меня подгибались колени, и я едва дошла до супермаркета. Тосты уже кто-то унес, но за опрокинутым прилавком обнаружились две упаковки лапши быстрого приготовления. Не Бог весть что, но с голоду мы не умрем. Я уже вернулась домой и покормила малыша, а Джея все не было. Я уселась у окна, надеясь увидеть своего мужа, но он все не шел и не шел. Было уже без двух минут два, когда я увидела его, бегущего к дому. Джей уже почти добежал, когда из за угла вышел один из киборгов. Куда девалась вся его медлительность и неуклюжесть? Он двигался на удивление плавно, - легко перешел на бег и вскинул свое оружие к плечу, тем жестом, которым обычно в кино вскидывают к плечу винтовки солдаты из Имперской Гвардии. Из оружия вырвался изумрудный луч. Я видела, как он попал в Джея, срывая плоть с его ребер, как из рук моего мужа посыпались банки. Даже с такого расстояния, мне было видно, что это были банки со сгущенным молоком. Глядя на это, я чуть не пропустила момент, когда наш вошел в подъезд. Бросившись в ванную, я захлопнула дверь, и почти сразу услышала шелест шагов. И снова он прошел мимо. Мне хотелось плакать от боли, от отчаянья, но глаза мои были сухи, - слез не было. И все же я вновь выглянула из ванной, и вновь увидела удаляющуюся сутулую спину. На его оружии не было крови, и двигался он все так же неспешно и косолапо. Странно, почему-то я почувствовала облегчение от мысли, что это не наш кому-то пробил голову, что это не наш убил Джея. Наверно, я схожу с ума…
… Мы сидели в ресторане, - отмечали мое повышение, когда начался этот ужас. Киборги материализовались из ниоткуда, прямо на проезжей части и пара машин врезалась в них, сбив на землю и подминая под себя. Но они вставали, спокойно, неспешно и невозмутимо. Зеленые лучи прорезали воздух, и пара машин взорвались. Витрина, около которой мы сидели, рассыпалась водопадом осколков. Раздались первые крики ужаса. Что было дальше, я не помню. Кажется, Джей тащил меня куда-то, по непонятным закоулкам. А киборги продолжали появляться, неся хаос и разрушение. Я видела, как небольшой отряд этих механических существ, спокойно и деловито расстреливал беспорядочную толпу, пытавшуюся от них убежать. Потом мы узнали, что они все делают так, - деловито, спокойно, неспешно, - как будто собирают урожай. Истошные крики мужчин и женщин, вопли раненых и умирающих, - все это было не самое страшное.
Гораздо страшнее было, спрятавшись в ванной, слышать за стенкой крики соседей, и бояться пошевельнуться, чтобы с тобой не случилось то же, что и с ними.
Прошло всего полторы недели, но мы уже привыкли к обходам. И я, и мальчик, научились чувствовать нашего еще до того, как он входит в подъезд. Иногда, мне кажется, что он специально идет так медленно, чтобы дать нам спрятаться. Смешно… О чем я только думаю?…
…Я чувствую, что у меня уже больше нет сил прятаться. Близится время обхода, и я прячу мальчика в ванной. Вчера я принесла ему еды, канистру с водой и невесть как уцелевшую бутылку лимонада. Думаю, этого ему хватит на пару дней. О, Император, видел бы ты, какими глазами он на меня смотрел! Но малыш не сказал ни слова. Целую его в лоб и закрываю за собой дверь. Может хоть он дождется спасителей. Сажусь на пороге, как я когда-то и хотела. Скрипнула дверь, - это наш зашел в подъезд. На мгновение мелькнула мысль, а вдруг будет больно, когда он будет меня убивать? Но времени нет, он уже поднимается по лестнице. Увидел меня, остановился. Как он забавно крутит головой, наверно здорово удивился, увидев меня. Поневоле улыбаюсь. Наверное, таки надо, встречать смерть с улыбкой на устах. Господи, как в плохом сериале. Но почему он не стреляет? Скорей бы! Но нет, он не стреляет, подходит ко мне, смотрит. И все это в абсолютном молчании. Потом он берет меня за руку. Кажется, он хочет, чтобы я пошла за ним. Я оставляю этот дневник здесь, на ступенях. Я не знаю, что меня ждет, и наверное не очень хочу знать…. Прощайте. И простите, что не дождалась…
Выражаю свою благодарность Сергею Кузнецову ака Лорд Сот за то, что увлек меня миром WarHammer 40k, и
Стивену Спилбергу за фильм «Война Миров», а также
своему больному воображению.
«…дневник, найденный на планете Делия 6, признать ересью и запретить к прочтению без согласия инквизиции… Данный дневник, ввиду содержащейся там информации, отправить на изучение Ордос Механикус…»
Инквизитор Хот.
«…достоверно известно, что среди жителей Делии 6 был большой процент людей с незначительными задатками псайкеров…»
Из отчета об инциденте на Делии 6.
Странно, во всех фантастических фильмах киборги двигаются, производя множество звуков, - скрип, скрежет, грохот тяжелых шагов, шипение и свист. На самом деле все совсем не так. Я сжалась за дверью, услышав знакомый шелест шагов. Вновь накатил непередаваемый словами ужас. Наверное, наш киборг все-таки не очень умный. Будь он умным, он давно бы уже распахнул дверь в ванную комнату и нашел бы нас. В темноте мы жались друг к другу и боялись даже вздохнуть, не то, что пошевелиться. Вот он дошел до двери в ванную и остановился. Откроет или не откроет? Ожидание того, что нас найдут, было непереносимым. Но вот снова раздался шелест его шагов, - он уходил до следующего обхода. Теперь он придет только ночью. По нему можно бы было сверять часы, - он всегда приходит четыре раза в сутки: в пять утра, два дня, восемь вечера и в полночь. Интересно, почему именно в это время?… Я приоткрыла дверь и осторожно выглянула наружу, и вновь увидела его сутулую фигуру, тускло поблескивающую металлом, его косолапую неуклюжую походку. Все-таки люди привыкают ко всему. Мы уже называли киборга «нашим», знали, как он выглядит, как двигается, как ходит. Я даже знала что у него на плече маленькая вмятина от пули. И когда, выбегая из дома в поисках еды, мы встречались с другими уцелевшими, мы часто говорили: «Да наш-то ничего, походит по квартире и все…» Мне до сих пор вспоминаются слова одной пожилой женщины, которая сказала, что на самом деле они знают о нас и просто играют с нами, как играют кошки с полумертвыми от страха мышами. Тогда мой муж первый раз ударил женщину. Помню, я проплакала весь день, и когда вновь пришло время прятаться на время обхода, я зажимала себе рот, боясь привлечь своими всхлипами внимание киборга и в то же время не в силах сдержать рыдания. Возможно, будь я одна, я бы не стала прятаться, а просто села бы в два часа у входа в квартиру, но со мной мой муж и соседский мальчик. Соседей убили, малыш же спрятался под кроватью. Наш, конечно, туда не заглянул. Не знаю, зачем я пишу все это, может, чтобы сдержать подступающее безумие. Я знаю, помощь не успеет. Имперский флот слишком далеко и мы не дождемся наших спасителей.
В квартире этажом выше надрывается радио. Почти каждый день крутятся гимны Императору и во славу его. Хочется его выключить, но мы не смеем, боясь привлечь внимание и спровоцировать новый обыск. Возможно, тогда нам не так повезет…
…Прохладный ветерок немного разогнал дневной зной. Мы с Джеем стоим на причале и собираемся брать на прокат лодку. Лодка выглядит старой, но от этого, наша прогулка выглядит еще более романтичной. Я аккуратно сажусь на корму лодки, а муж садится на весла. Поневоле любуюсь им, когда он гребет. В такие моменты он кажется мне самым мужественным и красивым мужчиной. Я смеюсь и брызгаю на него водой, но Джей почему-то не смеется, - лицо его становится холодным и каким-то далеким. Внезапно лодка переворачивается, и я погружаюсь в холодную воду. Хочется закричать, но что-то закрывает мой рот, и я… просыпаюсь. Оказывается все это только сон. На самом деле я сижу в ванной комнате, а муж закрывает мне рот. Рядом с дверью шелест шагов. Свет Императора, я чуть не выдала нас! От отчаянья и обиды у меня текут слезы. Неужели мы никогда больше не сможем покататься на лодке, прогуляться по тенистой аллее парка, неужели мы обречены всю жизнь прятаться, и бояться услышать шелест шагов за дверью?!…
… Я долго не писала. У меня просто не было сил взять ручку и написать о том, что произошло. Теперь нас двое, - я и мальчик. Я помню, как, выйдя из дома в очередной поход за едой, Джей предложил разделиться. Он сказал, что у него для нас сюрприз, но он может задержаться. Я просила и уговаривала его не ходить далеко, но он улыбнулся и сказал, что бояться нечего.
Ну вот, опять слезы. Но я ничего не могу с собой поделать. В тот день я побежала в разграбленный супермаркет, - прошлый раз я видела там немножко заплесневелые тосты. Ничего, - плесень это не страшно. Неожиданно, я заметила впереди тусклый металлический отблеск и сразу же бросилась в поисках укрытия. Киборг прошел совсем рядом и я смогла разглядеть его. Это был не наш. И хотя они были похожи как близнецы, - тот же металлический череп, те же глаза, горящие тусклым красным светом; я чувствовала, что это другой. А еще, на лезвии, прикрепленном к его оружию, была кровь. Она была совсем свежей и стекала с лезвия, оставляя на асфальте след из вишневых пятен. Мне казалось, он никогда не уйдет. Они все кажутся такими медлительными. Да еще эта их косолапая походка. Ты даже не можешь представить, как быстро они могут двигаться.
Но вот он скрылся за углом дома. У меня подгибались колени, и я едва дошла до супермаркета. Тосты уже кто-то унес, но за опрокинутым прилавком обнаружились две упаковки лапши быстрого приготовления. Не Бог весть что, но с голоду мы не умрем. Я уже вернулась домой и покормила малыша, а Джея все не было. Я уселась у окна, надеясь увидеть своего мужа, но он все не шел и не шел. Было уже без двух минут два, когда я увидела его, бегущего к дому. Джей уже почти добежал, когда из за угла вышел один из киборгов. Куда девалась вся его медлительность и неуклюжесть? Он двигался на удивление плавно, - легко перешел на бег и вскинул свое оружие к плечу, тем жестом, которым обычно в кино вскидывают к плечу винтовки солдаты из Имперской Гвардии. Из оружия вырвался изумрудный луч. Я видела, как он попал в Джея, срывая плоть с его ребер, как из рук моего мужа посыпались банки. Даже с такого расстояния, мне было видно, что это были банки со сгущенным молоком. Глядя на это, я чуть не пропустила момент, когда наш вошел в подъезд. Бросившись в ванную, я захлопнула дверь, и почти сразу услышала шелест шагов. И снова он прошел мимо. Мне хотелось плакать от боли, от отчаянья, но глаза мои были сухи, - слез не было. И все же я вновь выглянула из ванной, и вновь увидела удаляющуюся сутулую спину. На его оружии не было крови, и двигался он все так же неспешно и косолапо. Странно, почему-то я почувствовала облегчение от мысли, что это не наш кому-то пробил голову, что это не наш убил Джея. Наверно, я схожу с ума…
… Мы сидели в ресторане, - отмечали мое повышение, когда начался этот ужас. Киборги материализовались из ниоткуда, прямо на проезжей части и пара машин врезалась в них, сбив на землю и подминая под себя. Но они вставали, спокойно, неспешно и невозмутимо. Зеленые лучи прорезали воздух, и пара машин взорвались. Витрина, около которой мы сидели, рассыпалась водопадом осколков. Раздались первые крики ужаса. Что было дальше, я не помню. Кажется, Джей тащил меня куда-то, по непонятным закоулкам. А киборги продолжали появляться, неся хаос и разрушение. Я видела, как небольшой отряд этих механических существ, спокойно и деловито расстреливал беспорядочную толпу, пытавшуюся от них убежать. Потом мы узнали, что они все делают так, - деловито, спокойно, неспешно, - как будто собирают урожай. Истошные крики мужчин и женщин, вопли раненых и умирающих, - все это было не самое страшное.
Гораздо страшнее было, спрятавшись в ванной, слышать за стенкой крики соседей, и бояться пошевельнуться, чтобы с тобой не случилось то же, что и с ними.
Прошло всего полторы недели, но мы уже привыкли к обходам. И я, и мальчик, научились чувствовать нашего еще до того, как он входит в подъезд. Иногда, мне кажется, что он специально идет так медленно, чтобы дать нам спрятаться. Смешно… О чем я только думаю?…
…Я чувствую, что у меня уже больше нет сил прятаться. Близится время обхода, и я прячу мальчика в ванной. Вчера я принесла ему еды, канистру с водой и невесть как уцелевшую бутылку лимонада. Думаю, этого ему хватит на пару дней. О, Император, видел бы ты, какими глазами он на меня смотрел! Но малыш не сказал ни слова. Целую его в лоб и закрываю за собой дверь. Может хоть он дождется спасителей. Сажусь на пороге, как я когда-то и хотела. Скрипнула дверь, - это наш зашел в подъезд. На мгновение мелькнула мысль, а вдруг будет больно, когда он будет меня убивать? Но времени нет, он уже поднимается по лестнице. Увидел меня, остановился. Как он забавно крутит головой, наверно здорово удивился, увидев меня. Поневоле улыбаюсь. Наверное, таки надо, встречать смерть с улыбкой на устах. Господи, как в плохом сериале. Но почему он не стреляет? Скорей бы! Но нет, он не стреляет, подходит ко мне, смотрит. И все это в абсолютном молчании. Потом он берет меня за руку. Кажется, он хочет, чтобы я пошла за ним. Я оставляю этот дневник здесь, на ступенях. Я не знаю, что меня ждет, и наверное не очень хочу знать…. Прощайте. И простите, что не дождалась…
Порочная богиня.
Сегодня у меня был кошмарный день. Всё бегала в поисках нужной мне вещи. Наконец, под вечер она была у меня в руках и я вся уставшая медленно шагала к себе домой. Проходя мимо кафе, я заметила сидевшего одиноко за столиком моего друга Макса. На его лице сияла улыбка, он был счастлив. Я первый раз его видела таким. В чёрных, почти на выкате глазах был огонь тихой радости, на худых щеках горел румянец, чёрные кудрявые волосы торчали в разные стороны. Я подошла к нему. Он меня не заметил.
-Приветик, Макс!- громко поздоровалась я. Макс вздрогнул и резко обернулся
-Привет! Ты что так пугаешь?
-Извини, не хотела. Ты что такой мечтательный? Тебе это не свойственно.
-Ты не поверишь. Я влюбился. Она прекрасна. Знаешь, я даже таких слов не могу подобрать, которые были бы её достойны. Она - богиня.
-И где ты отыскал такую красавицу?
-Это долгая история. Главное, что я её очень люблю.
-Надеюсь, ты меня с ней познакомишь?
-Конечно. Завтра я приведу её к тебе. Ты обязательно должна познакомится, ведь мы с ней собираемся пожениться.
Для меня это было ударом. От Макса я этого никак не ожидала. Он всегда был убеждённым холостяком. Похоже, эта девушка сильно повлияла на него. Надо срочно было её увидеть. За Максом всегда «охотилось» много девушек. Но Макс никогда не обращал внимания на них.
Дома я всё не могла заснуть. Всё это мне казалось подозрительным. Что-то было тут ни так. К встрече надо было, приготовится основательно. Спала я всего четыре часа. И к их приходу моя квартира была похожа на вылизанный гостиничный номер. Я надела самое красивое платье, которое отыскала в своём гардеробе, не пополняемый уже пять лет. Причёску я попыталась сделать, как у Мэрилин Монро, но получилась она у меня под названием «психушка где-то рядом». Первый раз в жизни я воспользовалась макияжем. Вообщем, с не очень нормальным видом я встретила своих гостей.
Девушка была действительно великолепна. Среднего роста, очень стройная, с круглым лицом, губы были немного пухлыми, длинные прямые белокурые волосы, большие голубые глаза, густые ресницы, чёрные тонкие брови, в виде «домика», картину завершала пышная красивая грудь, которую она скрывать не собиралась. На ней было надето коротенькое белое обтягивающее платье и туфли на высоком каблуке. В ней было что-то особенное, что делало её действительно богиней. Молчание затягивалось. Макс решил, нарушит его.
-Вот знакомьтесь. Эта Аллочка,- указал он на свою возлюбленную.- Это Брета.
Я слабо улыбнулась. Алла прищурила свои глазки.
-Присаживайтесь,- сказала я, вспомнив, что всё-таки я тут хозяйка.
После часового неуютного разговора началась милая беседа. Оказалось, что Алле было 18 лет (Максу было 26). Она училась на первом курсе МГУ, на факультете журналистике. Она восхищённо рассказывала о своей учёбе, о педагогах. Макс с такой любовью в глазах смотрел на неё, что мне даже не ловко стало от моего присутствия тут.
Парочка ушла от меня в полночь. Я быстро сняла с себя наряды и побежала в ванную смывать макияж. Лёжа в кровати, я всё думала об этой Алле. Было в ней что-то неискреннее, что-то она скрывала. Я понимала, что мне нужно разобраться в этом деле.
-Ну, как она тебе?- спросил Макс на следующий день.
-Макс, она, конечно, красавица, но, по-моему, она от тебя скрывает кое-какую правду о себе. Ты не обижайся. Просто мне так показалась.
-На свадьбу придёшь?
-Приду. А когда свадьба будет?
-Через две недели.
-Так быстро? Ты же её недавно совсем знаешь.
-Она хочет, я не могу ей отказать.
Я понимала, что мне нужно спасать друга. Может, я и ошибалась на счёт неё, но лучше знать больше, чем ничего. Максу лучше ничего не говорить, может испортить дело. Но я не знала ничего кроме её имени. Надо было вытащить из жениха информацию побольше. Только действовать надо осторожнее.
-Макс, знаешь, я хочу вам на свадьбу заказать именной сервиз.
-Класс.
-А как у Аллы фамилия?
-Савельева. Зачем тебе?
-На каждой чашечке напишу ваши имена с фамилией.
-Так она же на мою поменяет.
Влипла. Нужно было срочно что-то придумывать.
-Я…. Эээээ…… думала, что она менять не будет.
Макс вяло улыбнулся и косо посмотрел на меня. Я так и не поняла, заподозрил он что-то или нет. Пока Макса отвлекли, я быстро начала припоминать всех своих знакомых и близких кто бы помог найти информацию о ней. Неужели нет ни одного знакомого, кто бы работал в милиции?
-Простите, что отвлекаю вас от важного дела,- раздался рядом визгливый голос. Я повернулась, около меня стояла наш замдиректор Валентина Степановна.- Но у меня к вам поручение от начальства. Нужно, чтобы вы разобрали эти бумаги и отнесли Евгению Ивановичу.
-Хорошо, обязательно,- пролепетала я.
Совсем забыла, что я на работе.
Перебирая бумаги, у меня никак не выходила из головы Алла. Почему мне сразу показалось в ней что-то подозрительное? Не спроста это. Почему Макс называет её богиней? И где же мне отыскать данные о ней?
Наконец в моём мозгу произошло какое-то озарение, и я вспомнила о своём друге, который работает в группе захвата. Наверное, он сможет мне помочь. Забыв про бумаги, я стала звонить к нему. К телефону никто не подходил. Вот не повезло. Ладно, дома позвоню ещё.
Прибежав, домой я, быстро схватила телефон и начала набирать. Опять никто не подходил. Я уже хотела положить трубку, но в этот момент я услышала в ней сонный голос мужчины:
-Что нужно?
-Мне бы Стаса….
-Какого?
-Самохина.
-Дома он.
-Дома???
-А что вас это так удивляет? Мы тоже люди, отдыхаем иногда…
-Просто Стас очень мне нужен. Не подскажете его домашний.
-Пишите,- вяло ответил боец.
Продиктовав нужный мне номер, боец отключился. Я набрала написанный мной цифры. Никто не подходил. Я посмотрела на часы, было одиннадцать. «Наверное, он спит. Позвоню завтра»,- решила я и со спокойной душой укуталась в тёплое одеяло. Со Стасом мы учились вместе в институте и были лучшими друзьями, но потом наши пути разошлись. После окончания учёбы мы стали общаться с ним реже. Потом перестали вообще общаться, и мы уже не виделись лет шесть, но надеюсь, он меня помнит.
Я закрыла глаза и передо мной появилась Алла. На её лице сияла дружелюбная улыбка, но в её глазах была видна такая злоба, которой хватило бы на тысячу людей. Я смотрела ей в глаза и всё больше погружалась в них. На дне глаз затаилось желание быть счастливой, но оно уже давно покрылось местью. Эта месть была естественной, но я не могла понять, из-за чего вызвана эта месть. Но я понимала, что вся разгадка таинственности личности Аллы состояла в этой мести. Эта месть окутывала меня, как голодное животное, которому оставался один шаг, чтобы заглотнуть меня. Это было что-то страшное, холодное. Нужно было убегать, но я не могла двигаться. Тьма поглощала меня всё больше и больше, я пыталась вырваться, но не получалось. Я видела всё ту же дружелюбную улыбку на лице девушки. Я хотела тоже улыбнуться, вместо этого я издала крик, который испугал меня саму. Я дёрнулась и почувствовала, что моя голова приземлилась на что-то деревянное. Я открыла глаза и увидела перед собой ножки стула, которые как будто бы смеялись надо мной. Я хотела встать, но, похоже, мои ноги передумали меня удерживать, и я с большим удовольствием вернулась обратно на пол. Висок сильно болел. Я предприняла попытку его потрогать, но она оказалась так же без результатная, как и попытка встать на ноги. Оглядев себя, я поняла, что запуталась в пододеяльнике и теперь не знала, как мне из него выбраться. Я лежала на полу и ко мне не приходила ни одна мысль, как выйти из этой дурацкой ситуации. Глянув на часы, висевшие на стене, у меня чуть не замерло сердце. Было уже восемь часов. А мне на работу нужно как раз к восьми. С криком «я опаздываю», я так рванула с пола, что от пододеяльника осталось одно название. Через час я была уже на работе и выслушивала справедливый выговор на мой счёт. За дверьми меня ждал Макс.
-Опять ругался?- спросил он.
-И правильно.
-Что с тобой?
-Всё в порядке.
-Отчего у тебя синяк на голове?
Я смутилась. Нужно было придумать что-нибудь, но ничего не приходило. Я сказала правду.
-Упала с кровати? Ты в своём репертуаре. Чего тебе приснилось-то?
-Да так…….. ничего особенного.
Лучше не говорить Максу про сон, а то примет меня за сумасшедшую. Мы молча шли по длинному коридору, редко поглядывая друг на друга. Дойдя до лестницы, мы остановились.
-Вечером вместе пойдём?- спросил Макс, не поворачивая ко мне головы.
-Нам в разные стороны.
-Я хочу к тебе зайти.
-Ладно,- промямлила я………..
….После работы мы шли так же молча. Ветер дул в лицо, было трудно дышать. Мне очень хотелось рассказать про своё недоверие к его девушке, про мой сон, но мне казалось, что Макс уже не был мне лучшим другом. Было такое ощущение, что я шла с каким-то чужим человеком, которого лучше опасаться, чем доверятся. И я веду его к себе домой. «Не веди его домой», говорил мне внутренний голос. Я знала, что мне стоит послушать его. Я остановилась, Макс прошёл ещё немного и тоже встал.
-Ты чего?- спросил он.
-Макс, прости. Я сегодня должна зайти к маме. Забыла я что-то, сейчас вспомнила.
-Тогда пока,- ответил он и пошёл в другую сторону.
Я смотрела ему вслед. Нужно было действовать, не теряя больше не секунды, иначе мой лучший друг исчезнет не только из моей жизни, но и из своей тоже. Я быстрыми шагами пошла домой. Я никак не могла определиться, с чего мне стоит начать. Мне нужно было отыскать хоть какую-нибудь информацию об Алле Савельевой. Я металась по комнате, ничего не замечая. Я подошла к окну, чтобы успокоится. Тут мне на глаза «попался» Интернет-кафе. Как же раньше я его не замечала. Я наскоро оделась и побежала в него.
-Скажите, а можно выйти в такую программу в Интернете, чтобы найти информацию о человек,- затараторила я.
-Можно, конечно. А зачем вам это нужно?
-Просто срочно нужно.
-Её нужно долго устанавливать.
-Установите.
Работник кафе смутился, опустил голову и искоса посмотрел на меня.
-Я заплачу,- сказала я, поняв, что от меня хотят.
-Пойдёмте.
Через час я уже могла воспользоваться той программой, которая мне была нужна. Я набрала имя «Алла Савельева». Программа выдала мне целый лист девушек с таким именем и их адреса. Теперь мне нужно было пройти по этим адресам. Я распечатала себе этот листок……...
«Нужно взять отпуск»- подумала я, засыпая…………
-Евгений Дмитриевич, дайте мне отпуск, пожалуйста.
-Дам через месяц,- отрезал Евгений Дмитриевич.
-Мне нужен сейчас.
-Что-то вы слишком дерзкой стали, Бретиния Генриховна. Я вам устрою вечный отпуск. Вышвырну с работы, и отдыхайте сколько хотите.
Я была не готова к такому повороту событий. Наступила не ловкая пауза.
-Может, действительно дадим девочке отпуск,- вмешалась Валентина Степановна.
-И вы туда же.
-Ну, посмотрите на неё, Евгений Дмитриевич. Вон, какие у неё синяки под глазами.
Евгений Дмитриевич молча сидел, опустив голову.
-Ладно, так и быть. Дам тебе отпуск, только на две недели.
-Спасибо большое. До свидание.
Я вылетела из кабинете директора, как ошпаренная. Наконец-то я могу спокойно разобраться в этом деле. Сейчас надо отправится по одному из адресов, которые я вчера добыла. Летя к выходу, я наткнулась на стул и упала, заодно и стул свалился на меня.
-Чёрт!!!!!!- прохрипела я.
-Брета, ты без приключений жить, не можешь что ли?- смеясь, спросил Вова, сидевший напротив.
-Отстань!- крикнула я.- Только язвить можешь, лучше бы помог.
-Боюсь, тоже свалюсь, тогда точно не встанем,- смеялся Вова.
-Не обращай на него внимания,- подошла ко мне Зоя.- Давай помогу.
Зоя стащила с меня стул и помогала встать.
-Спасибо, Зоя.
-Не за что.
Я побрела дальше. Настроение было испорчено. Но мне нужно было за всего две недели узнать про девушку друга. Хотя, наверное, Вова всё-таки прав, что я без приключений не могу. Вот с чего я взяла, что Алла не та за кого она себя выдаёт? Вот показалась мне так и всё тут.
Я стояла около здания моей работы. Я не знала, что мне теперь делать, куда идти?
-Брета,- окликнул меня голос,- ты ещё не ушла? Слава богу.
Я обернулась. Ко мне шёл Макс. По его лицу было видно, что у него что-то случилось.
-Ты не будешь сегодня работать?
-Я взяла отпуск на две недели.
-Ты болеешь?
-С чего ты взял? Если я взяла отпуск, это вовсе не означает, что я болею. Ты не обиделся на меня за вчерашнее?
-Нет. Я хотел с тобой посоветоваться. Вот у нас с Аллой должна быть свадьба через полтары недели, а она начала исчезать. Когда я её спрашиваю по устройству свадьбы, она уходит от ответа. Она стала более холодной по отношении ко мне, практически не разговаривает со мной. Что это может быть? Никак не могу понять.
-Макс, если честно она мне сразу не понравилась.
Макс посмотрел на меня очень странно.
-Послушай, я хочу тебя помочь,- продолжала я, не обращая внимания на его взгляд.- И в отпуск я ушла, чтобы тщательно заняться Аллой.
-Значит ты тоже,- прошептал друг.
-Что я тоже?
-Моя мама тоже хочет, чтобы я с ней расстался.
-Ты её с Викторией Никитичной познакомил?- удивилась я.
-Конечно. Она же моя мама. И, похоже, зря это сделал. Наверное, Алла из-за неё исчезает.
-Почему?
-Мама обзывает её всё время проституткой, за то, что Алла носит короткие вещи. Один раз даже из дома выгнала.
Виктория Никитична женщина не промах. У неё четверо детей, которых она воспитывала одна, потому что её мужа убили какие-то бандиты. Она всех детей безумно любит и следит за каждым их шагом. И спутников жизни своих детей Виктория Никитична судит очень строго. Правда через определённое время она успокаивается, если они проходят её испытания.
-Ну, так, что мне делать?- ещё раз спросил Макс.
-А чего ты хочешь в конечном результате?
Макс посмотрел на меня удивлённым взглядом и улыбнулся.
-Чтобы Алла была всегда со мной, чтобы мы с ней поженились. Разве……
-Тогда ничего пока не делай. Сначала я всё узнаю про неё, потом ты будешь делать, что считаешь нужным.
Макс хотел что-то сказать, но передумал. Мы стояли друг против друга и смотрели под ноги.
-Я пойду. На работе я,- сказал Макс.
Он медленно пошёл обратно.
-Макс, подожди.
Друг обернулся.
-Скажи, как отчество у Аллы?
-Алексеевна.
Он исчез в здании. Я ещё немного постаяла……..
-Здравствуйте,- сказала я, входя в Интернет-кафе против моего дома.
-Рады вас видеть! Вам ту же программу установить?- с улыбкой расспрашивал работник.
-Да.
В этот раз её установили быстрее, чем в прошлый. Я села за компьютер. Но на экране была другая программа. Я позвала работника кафе.
-Да, это немного другая программа. Когда наберёте имя человека, которого ищите, выйдет несколько имён.
-Я знаю.
-Ну вот. И на каждое имя, которое высветится вы, можете нажать, и там будет информация о каждом, иногда там даже фотографии бывают.
-Это как раз то, что мне нужно.
Работник улыбнулся и отошел. Я быстро набрала то, что мне нужно. Теперь список был поменьше. И на моё счастье везде были фотографии девушек, но ни на одной из них не было лица Аллы. Всё было, как я и подозревала. И что теперь? Идти к этой Алле и сказать: «Я знаю, что ты не Алла Алексеевна Савельева. И сейчас ты мне расскажешь всё правду». Как действовать? Я сидела в полном отчаяние. Голова была совершенно пуста. Надо пойти к Виктории Никитичне. Она может помочь.
Через полтора часа я стояла у двери мамы Макса. Я всё никак не могла решиться позвонить в квартиру. Я положила палец на звонок и, закрыв глаза, позвонила.
-Кто там?- за дверь раздался голос с надрывом.
-Это Брета.
Замки с грохотом открываться.
-Здравствуй Бреточка. Не забыла ещё про меня?
-Что вы, Виктория Никитична, про вас не возможно забыть.
Старушка улыбнулась.
-Проходи в гостиную. Я сейчас тебе чаю приготовлю.
-Не стоит Виктория Никитична. Мне нужно вас спросить.
-И о чём же?
-О нынешней девушке Макса.
-Об Алле, значит?
-Что вы знаете о ней.
-Садись,- прохрипела Виктория Никитична.- Мне Максим сказал, что ты тоже ищешь о ней информацию, как и я…..
-И кое-что я узнала,- перебила я старушку.- Она вовсе не Алла Алексеевна Савельева, как представилась вашему сыну.
Виктория Никитична откинула голову на спинку кресла и издала безнадёжный смех.
-Ты только это знаешь?
-Да…..
Старушка окинула меня взглядом и сказала:
-Я вот тоже искала про неё информацию, но ничего не нашла,- перебила меня она.- Надеюсь, только на тебя.
-Спасибо и на этом Виктория Никитична. До свидания.
-Пока.
«Вот тебе и мамаша. Надеется только на меня. Эх……» Домой я пришла быстрее, чем сама ожидала.
У дверей меня ждал Макс.
-Приветик,- обрадовался он.- Вернулась наконец-то.
-Ещё не так поздно. Всего пять часов вечера,- возмутилась я.
-Открывай, давай, поболтать надо.
Мы зашли ко мне. Макс лёг на кровать и прокричал.
-Как же я счастлив!!!!!!!!!!
-Что случилось? Только утором у тебя было всё плохо?
-То утром,- сказал Макс.
-Выкладывай всё по порядку.
-Слушай. Ко мне, после твоего ухода, приходила Алла и сказала, что она беременна.
-А ты уверен, что это твой ребёнок?- засомневалась я.
-Конечно. А по чему ты об этом спрашиваешь?
-Макс, точно вспомни, как она тебе сказала: она беременна или у вас будет ребёнок?- спросила я, не отвечая на его вопрос.
-Что она беременна. А……
-Точно?
-Абсолютно. Объясни, что тут происходит?
-Будь очень осторожен.
-И всё-таки она богиня!
-Богиня, богиня. Что ты на этом зациклился? Она такая же, как все!
-Брета, я знаю, что вы с мамой затеяли против нас с Аллой что-то, но я хочу сказать тебе, что никогда не откажусь от неё никогда. Слышишь, никогда!
-Не надо так нервничать! Я не заставляю тебя от неё отказывать. Это твоя жизнь и только ты можешь её определять.
-Вот именно! Сам решать буду! Сам!- Макс вскочил с кровати, пробежался по комнате, подбежал к двери, остановился там, обернулся и прокричал.- Не лезьте в мою жизнь!
После этого он быстро выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью. Я стояла посредине комнаты, не понимая, какая муха, укусила сегодня Макса. А главное, это он серьёзно или просто погорячился? Это просто невыносимо. Хорошо, что я живу одна, а то бы сейчас ему сильно досталось от меня. Но держать в себе всю злость на друга, я тоже не хочу. Пойду выпью чего-нибудь. В холодильнике у меня ни оказалось ничего из спиртного. Пойду тогда в бар, который находится под домом. Я спустилась вниз, подошла к двери бара и увидела на ней вывеску: «Закрыто». Ну, почему мне так не везёт? Ладно, пойду искать другой. Я медленно побрела по тротуару. Мысли переплетались, и ни одна не оставалась в голове. Из водоворота мыслей меня вывела громкая музыка. Я посмотрела туда, откуда она звучала. На заведении светились крупные буквы «Любовь на всех», а ниже уже меньшими буквами «бар». Замечательно! Сейчас напьюсь, может лучше станет. Я уверенно толкнула дверь и вошла. Музыка стала ещё громче. Я огляделась вокруг. По краям зала стояли столики, в центре была танцплощадка.
-Добрый вечер! Мы рады вас видеть!- расплылся в улыбку официант.
-Здравствуйте. Я у вас тут первый раз….
-Я отвечу на любые ваши вопросы.
-Мне бы столик где-нибудь в углу и бутылку виски.
-Идёмте за мной.
Официант провёл меня в самый крайний угол заведения. Он был мало освещён, но из него было хорошо видно всех посетителей бара.
-Сейчас я вам принесу виски! Больше вы ничего заказывать не будете!
Я отрицательно покачала головой. Устроившись поудобнее, я стала разглядывать помещение. Здесь намного лучше, чем в нашем баре. Единственный минус этого бара это то, что музыка играет слишком громко.
-Ваше виски!- раздался голос около меня.
-Спасибо.
Официант ещё раз мило улыбнулся и отошёл от меня. Я налила себе в рюмку напиток и выпила его залпом.
-Ты не понимаешь? Он мне не нужен, я хочу получить его квартиру. У меня бизнес,- говорил с боку женский голос.
Мне показался он знакомым. Я посмотрела в ту сторону, откуда звучал голос. За столиком сидела Алла, а рядом с ней не знакомый мне парень. Собеседник невесты моего друга был невысокого роста, с длинными белокурыми волосами и с чёрными глазами.
-Сейчас сезон, у меня много заказов. Квартир не хватает. Я вот думаю, может мне и у его подружки квартиру взять?
-С ума сошла что ли? Она и так на тебя информацию собирает. Если начнёшь с квартирой лезть, тогда всё пропало.
-Может убрать её?- спросила Алла.
От удивления у меня чуть стакан не выпал из рук. Мне не в коем случае нельзя привлекать к себе внимания. Я подвинулась поглубже в тёмный угол и напрягла слух. Ещё эта чёртова музыка.
-Убрать? Это совершенно бессмысленно, - ответил собеседник.
-Ты как всегда прав,- горестно вздохнула «невеста».- А что с ней делать?
Парень замолчал, его пальцы двигались по краю стола. Алла смотрела на него впивающемся взглядом.
-Надо их вдвоём отправить куда-нибудь, отдыхать, и пока они там будут развлекаться, мы быстро сделаем все свои дела,- сказал белокурый.
Алла слегка улыбнулась и опустила глаза.
-И как мы заставим её поехать?
-Уговори Максима. Я думаю, он ради тебя это сделает.
-Хорошо, любимый,- сказала девушка и взяла собеседника за руку.
Любимый????? Вот тебе раз! С каждым разом всё интересней. Наверное, к концу их беседы выяснится, что он является её мужем.
-Нам пока больше не стоит встречаться. Это слишком опасно,- выговорил парень.
Алла кивнула головой.
-Мне пора. Ещё куча дел,- произнёс белокурый и начал вставать.
-Подожди,- попросила собеседница.
Парень присел и подвинулся к ней ближе. Она что-то говорила ему, но ничего не было слышно из-за громко звучавшей музыки. Через минуту белокурый встал и быстро пошёл к выходу. Девушка сидела неподвижно и глядя в одну точку. Я налила себе ещё виски. У меня закружилась голова, всё вокруг стало расплываться. Я закрыла глаза. Минут через пять глаза открылись. Вроде бы стало получше. Голова повернулась в сторону соседнего столика. Там уже никого не было…………………
…..Закрыв за собой входную дверь, я доползла до кровати. С этого вечера можно сделать главный вывод: больше никогда не пить алкогольных напитков. Надо что-нибудь перекусить. Я немного приподнялась и хотела встать. Тут зазвонил телефон, я посмотрела на часы, было уже одиннадцать. И кто может звонить так поздно? Наверное, Макс. Я сняла трубку. Из неё раздался мужской голос:
-Зачем меня искала?
-Простите, вы, наверное, ошиблись номером. Вам кого?
-Брета, хватит прикалываться! Зачем мне звонила?
-Стас, ты что ли?
-Я. Выкладывай быстрей.
-Надо встретится!
-По телефону никак нельзя?
-Никак.
-Когда, где и во сколько?
-Завтра, у меня в квартире, в одиннадцать часов утра. Устраивает?
-Вполне. Пока.
В трубке раздались короткие гудки. Раньше Стас таким не был. Что с ним случилось? Куда делась его приветливость? Ничего не понимаю. Но точно знаю, что завтра к одиннадцати часам я должна выглядеть прилично.
Я быстро перекусила, искупалась и улеглась под тёплое одеяло. Потом я решила, что мне стоит поставить себе будильник, а то я могу не встать во время.
К назначенному времени на мне был надет мой лучший костюм, на лице было наложено примерно килограмм макияжа, так как после вчерашнего оно выглядело просто ужасно, волосы забраны.
В дверь позвонили. Я побежала открывать дверь бывшему однокурснику. Распахнув дверь, я еле удержалась на ногах. Передо мной стоял белокурый вчерашний парень с длинными волосами, который разговаривал с невестой Макса. Я стояла в полной растерянности. На хмуром лице парня выразилась вялая усмешка.
-Войти-то можно? Или ты на пороге собираешься, дело мне выкладывать?- осведомился белокурый.
-Конечно, проходи,- пригласила я. У меня никак не укладывалось в голове, что это Стас, и, решив, убедится в этом, я задала самый тупой вопрос, какой только можно было задать.- Стас-это ты?
Парень издал странный смех.
-Ты в своём репертуаре,- успокоившись, сказал он.
-Ты сильно изменился.
-Да и ты не отстала от меня. Прости, у меня очень мало времени, давай перейдём к делу.
-Пойдём в кухню,- предложила я. Мне нужно было время, чтобы собраться и начать беседу так, чтобы он ничего не заподозрил. Я никак не подозревала, что Стас может быть причастен к этому делу.
-Говори,- поторопил меня бывший однокурсник.
-Ты ещё работаешь в группе захвата?
-Уже нет.
-Жаль. Тогда будет труднее. Мне нужно найти одного человека…..
-Ничем помочь не могу,- перебил меня Стас.
-У меня была последняя надежда на тебя.
-Извини, что тебя разочаровал. Это можно было и по телефону спросить.
-Я как всегда делаю всё не правильно.
-Это тебе и мешает жить спокойно. Меня провожать не стоит,- промолвил парень и вышел из кухни. Из передней донёсся стук двери.
Мысли носились как молнии. Единственный человек, на которого я могла рассчитывать, оказался тем против кого мне предстоит бороться. У Макса свадьба уже через неделю. И он всё ещё считает свою невесту богиней. И его переубедить просто не возможно. Придётся использовать только свои силы. Хотя к этому не привыкать. Надо действовать, надо доказать другу, что его «богиня» простая мошенница.
Всю неделю я бегала за Аллой с камерой в руках, но к моему большому огорчению за это время она вела себя очень прилично. Не разу не встретилась со Стасом. Я просто сходила с ума.
Был вечер. Я измученная сидела дома. Утром мой друг женился на мошеннице, я так и не смогла ему помочь. Я металась по квартире, никак не могла найти себе места. Тут раздался дверной звонок. Я подбежала к ней и заглянула в «глазок». За дверью стоял Макс, бледный как полотно. Я распахнула дверь.
-Извини, что так поздно,- промолвил друг.
-Что случилось у тебя?
-Свадьбы не будет.
-Как не будет?- оторопела я.
-Вы с мамой оказались правы. Алла потребовала от меня брачный договор, в котором в случае развода всё моё имущество доставалось бы ей. Я ей отказал, а на следующий день все мои счета были аннулированы. И невеста моя исчезла со своим любовником Стасом.
Закончив свою повесть, Макс зарыдал, но вскоре успокоился, вытер слёзы и посмотрел на меня.
-Вот тебе и богиня!- сказала я.
-Она порочная богиня…………..
Светлая девушка.
Из подъезда светло-жёлтого дома вышла белокурая девушка. В её светло-голубых глазах светился огонёк счастья, в руках она держала кроваво красную розу. Девушка не решалась отходить от дома, но через пару секунд всё же преодолела себя и направилась к перекрёстку, который находился за углом дома. Девушка шла медленно и неуверенно. На повороте она остановилась и взглянула на светло-жёлтый дом. Светлая улыбка озарила её красивое лицо. После этого она прибавила шаг и через минуту оказалась на другой стороне улицы. Дойдя до остановки, она встала и оглянулась вокруг. Улица была пуста и машин, как не покажется это странным, практически не было. Белокурая девушка начала крутить свою розочку в руках. Прошло пятнадцать минут, по прошествии которых к остановке подъехал автобус. Девушка вошла в подкативший транспорт, в нём было всего шесть человек. Девушка была рада, что в автобусе было так тихо, потому что она могла вспомнить все мелочи сегодняшней встречи. Сейчас ей почему-то казалось, что она вела себя не достойно и не прилично, и ей стало стыдно за себя. Девушка сжала ветку розы, и та больно уколола её. Девушка тихонько взвизгнула и убрала руку и взглянула на палец, на нём была маленькая лужица крови. Взгляд девушки упал на розу, которая лежала на самом краю её колен, потом она перевела взгляд на окно и поняла, что ей давно пора выходить. Девушка схватила розу и вылетела из автобуса. От остановки она пошла в правую сторону, через десять минут она свернула налево и пошла тоненькой тропинкой, которая вела в парк. В парке девушка присела на скамейку, розочку положила рядом с собой и начала кого-то или чего-то ждать. Когда солнце стало заходить за горизонт, напротив скамейки появилась стройная фигура человека, в длинном чёрном плаще, капюшон закрывал половину лица. Девушка светло улыбнулась этой фигуре.
Фигура твёрдым шагом приблизилась к девушке. Девушка хотела встать, но рука фигуры остановила её. Черный плащ сел рядом с остановленной. Светлая улыбка с лица девушки исчезла, и теперь она сидела, опустив голову. Фигура чуть заметно шевельнулась и заговорила шепотом:
-Зачем ты ходила к нему?
-Прости, я не сдержалась.
-Мы же с тобой договорились.
-Знаю, что это было глупо с моей стороны приходить к нему, но я всё ещё люблю его. Не сердись на меня за это.
-Всё женщины не могут задушить свои желания,- резко отозвалась фигура.
Наступило молчание, которое продолжалось минуту. Человек в чёрном плаще нарушил эту тишину, говоря всё также шёпотом:
-Евсения, ты знаешь, что я к тебе очень хорошо отношусь,- капюшон повернулся в сторону Евсении, девушка кивнула,- ну так вот. Только ты учти, что если ты ещё раз придёшь к нему, мне придётся решить это дело самому, то есть убрать либо тебя, либо его. Поскольку тебя убить я не смогу, то эта учесть постигнет его. Решай теперь сама, что тебе дороже: одна встреча с ним или его жизнь.
Фигура в чёрном плаще встала и исчезла в тени деревьев. Евсения всё ещё продолжала сидеть, не поднимая головы. Ветер трепал её волосы, и поэтому было трудно заметить её слёз. Девушка сидела в парке до тех пор, пока на небе не появилась луна. После того, как спутник земли отразил на землю свои слабые лучи, девушка испарилась на той тропинке, по которой пришла сюда……..
Когда солнце озарило землю своим светом, Евсения лежала у себя в комнате на кровати. Её веки были закрыты. Она не могла сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли, её сердце часто билось, и от этого грудь поднималась высоко. Вокруг её больших глаз появились мелкие морщинки, а также её волосы немного стали седыми. Девушка встала только тогда, когда светило стояло высоко над городом. Евсения была всё ещё в депрессии, из которой её вывел звонок телефона. Правда девушка не сразу сняла трубку, но всё-таки через пару секунд она оказалась прижатой к уху девушки, и в ней раздался сиплый мужской голос:
-Евсения, срочно приезжай ко мне.
-Я не могу, Герберт. Мне сейчас очень плохо и я просто не смогу выполнить твои задания.
-Какие задания? Я вовсе не собирался давать тебе никаких заданий. Просто есть причины, по которым тебе не стоит оставаться у себя в квартире.
-Почему?
-Приезжай я всё тебе объясню.
Девушка повесила трубку и грустным взглядом посмотрела вокруг. Её губы скривились в улыбку, а в глазах всё больше стало разгораться страдание.
Евсении не хотелось выходить из своей квартиры, но она прекрасно понимала, что если не приедет к Герберту, то светлый мир станет для неё навсегда тёмным. Девушка лениво натянула на себя одежду, которая была разбросана по всей комнате. Не помня как, Евсения оказалась на остановке, села в автобус, в котором на этот раз было полно народу, доехала до нужного ей места и вошла в подъест. Только на лестнице к ней вернулось сознание. Дойдя до нужной ей квартиры № 90, Евсения села на корточки и закрыло лицо руками. Просидеть в таком положении ей пришлось не долго. Дверь квартиры № 90 немного отворилась и из неё показалась худое мужское лицо, прядь чёрных кудрявых волос падала у него на сонные глаза.
-Заходи,- раздался хриплый голос.
Евсения подняла голову, и на её щеках можно было увидеть маленький румянец, который предавал её лицу какую-то загадочность. Девушка ещё немного посидела перед дверью, после чего медленно встала и вошла в квартиру. Дверь тихо захлопнулась.
Теперь девушка стояла в тёмном помещении, в котором мало что можно было разглядеть. На парне, кому принадлежала голова с чёрной прядью, был, накинут шёлковый халат. Его лица не было видно.
-Он ждёт тебя в кабинете. Иди к нему.
Евсения кивнула и направилась по длинному коридору, который имел много поворотов. Наконец появилась деревянная дверь, Евсения твёрдой рукой отворила её.
продолжение следует..........
Сегодня у меня был кошмарный день. Всё бегала в поисках нужной мне вещи. Наконец, под вечер она была у меня в руках и я вся уставшая медленно шагала к себе домой. Проходя мимо кафе, я заметила сидевшего одиноко за столиком моего друга Макса. На его лице сияла улыбка, он был счастлив. Я первый раз его видела таким. В чёрных, почти на выкате глазах был огонь тихой радости, на худых щеках горел румянец, чёрные кудрявые волосы торчали в разные стороны. Я подошла к нему. Он меня не заметил.
-Приветик, Макс!- громко поздоровалась я. Макс вздрогнул и резко обернулся
-Привет! Ты что так пугаешь?
-Извини, не хотела. Ты что такой мечтательный? Тебе это не свойственно.
-Ты не поверишь. Я влюбился. Она прекрасна. Знаешь, я даже таких слов не могу подобрать, которые были бы её достойны. Она - богиня.
-И где ты отыскал такую красавицу?
-Это долгая история. Главное, что я её очень люблю.
-Надеюсь, ты меня с ней познакомишь?
-Конечно. Завтра я приведу её к тебе. Ты обязательно должна познакомится, ведь мы с ней собираемся пожениться.
Для меня это было ударом. От Макса я этого никак не ожидала. Он всегда был убеждённым холостяком. Похоже, эта девушка сильно повлияла на него. Надо срочно было её увидеть. За Максом всегда «охотилось» много девушек. Но Макс никогда не обращал внимания на них.
Дома я всё не могла заснуть. Всё это мне казалось подозрительным. Что-то было тут ни так. К встрече надо было, приготовится основательно. Спала я всего четыре часа. И к их приходу моя квартира была похожа на вылизанный гостиничный номер. Я надела самое красивое платье, которое отыскала в своём гардеробе, не пополняемый уже пять лет. Причёску я попыталась сделать, как у Мэрилин Монро, но получилась она у меня под названием «психушка где-то рядом». Первый раз в жизни я воспользовалась макияжем. Вообщем, с не очень нормальным видом я встретила своих гостей.
Девушка была действительно великолепна. Среднего роста, очень стройная, с круглым лицом, губы были немного пухлыми, длинные прямые белокурые волосы, большие голубые глаза, густые ресницы, чёрные тонкие брови, в виде «домика», картину завершала пышная красивая грудь, которую она скрывать не собиралась. На ней было надето коротенькое белое обтягивающее платье и туфли на высоком каблуке. В ней было что-то особенное, что делало её действительно богиней. Молчание затягивалось. Макс решил, нарушит его.
-Вот знакомьтесь. Эта Аллочка,- указал он на свою возлюбленную.- Это Брета.
Я слабо улыбнулась. Алла прищурила свои глазки.
-Присаживайтесь,- сказала я, вспомнив, что всё-таки я тут хозяйка.
После часового неуютного разговора началась милая беседа. Оказалось, что Алле было 18 лет (Максу было 26). Она училась на первом курсе МГУ, на факультете журналистике. Она восхищённо рассказывала о своей учёбе, о педагогах. Макс с такой любовью в глазах смотрел на неё, что мне даже не ловко стало от моего присутствия тут.
Парочка ушла от меня в полночь. Я быстро сняла с себя наряды и побежала в ванную смывать макияж. Лёжа в кровати, я всё думала об этой Алле. Было в ней что-то неискреннее, что-то она скрывала. Я понимала, что мне нужно разобраться в этом деле.
-Ну, как она тебе?- спросил Макс на следующий день.
-Макс, она, конечно, красавица, но, по-моему, она от тебя скрывает кое-какую правду о себе. Ты не обижайся. Просто мне так показалась.
-На свадьбу придёшь?
-Приду. А когда свадьба будет?
-Через две недели.
-Так быстро? Ты же её недавно совсем знаешь.
-Она хочет, я не могу ей отказать.
Я понимала, что мне нужно спасать друга. Может, я и ошибалась на счёт неё, но лучше знать больше, чем ничего. Максу лучше ничего не говорить, может испортить дело. Но я не знала ничего кроме её имени. Надо было вытащить из жениха информацию побольше. Только действовать надо осторожнее.
-Макс, знаешь, я хочу вам на свадьбу заказать именной сервиз.
-Класс.
-А как у Аллы фамилия?
-Савельева. Зачем тебе?
-На каждой чашечке напишу ваши имена с фамилией.
-Так она же на мою поменяет.
Влипла. Нужно было срочно что-то придумывать.
-Я…. Эээээ…… думала, что она менять не будет.
Макс вяло улыбнулся и косо посмотрел на меня. Я так и не поняла, заподозрил он что-то или нет. Пока Макса отвлекли, я быстро начала припоминать всех своих знакомых и близких кто бы помог найти информацию о ней. Неужели нет ни одного знакомого, кто бы работал в милиции?
-Простите, что отвлекаю вас от важного дела,- раздался рядом визгливый голос. Я повернулась, около меня стояла наш замдиректор Валентина Степановна.- Но у меня к вам поручение от начальства. Нужно, чтобы вы разобрали эти бумаги и отнесли Евгению Ивановичу.
-Хорошо, обязательно,- пролепетала я.
Совсем забыла, что я на работе.
Перебирая бумаги, у меня никак не выходила из головы Алла. Почему мне сразу показалось в ней что-то подозрительное? Не спроста это. Почему Макс называет её богиней? И где же мне отыскать данные о ней?
Наконец в моём мозгу произошло какое-то озарение, и я вспомнила о своём друге, который работает в группе захвата. Наверное, он сможет мне помочь. Забыв про бумаги, я стала звонить к нему. К телефону никто не подходил. Вот не повезло. Ладно, дома позвоню ещё.
Прибежав, домой я, быстро схватила телефон и начала набирать. Опять никто не подходил. Я уже хотела положить трубку, но в этот момент я услышала в ней сонный голос мужчины:
-Что нужно?
-Мне бы Стаса….
-Какого?
-Самохина.
-Дома он.
-Дома???
-А что вас это так удивляет? Мы тоже люди, отдыхаем иногда…
-Просто Стас очень мне нужен. Не подскажете его домашний.
-Пишите,- вяло ответил боец.
Продиктовав нужный мне номер, боец отключился. Я набрала написанный мной цифры. Никто не подходил. Я посмотрела на часы, было одиннадцать. «Наверное, он спит. Позвоню завтра»,- решила я и со спокойной душой укуталась в тёплое одеяло. Со Стасом мы учились вместе в институте и были лучшими друзьями, но потом наши пути разошлись. После окончания учёбы мы стали общаться с ним реже. Потом перестали вообще общаться, и мы уже не виделись лет шесть, но надеюсь, он меня помнит.
Я закрыла глаза и передо мной появилась Алла. На её лице сияла дружелюбная улыбка, но в её глазах была видна такая злоба, которой хватило бы на тысячу людей. Я смотрела ей в глаза и всё больше погружалась в них. На дне глаз затаилось желание быть счастливой, но оно уже давно покрылось местью. Эта месть была естественной, но я не могла понять, из-за чего вызвана эта месть. Но я понимала, что вся разгадка таинственности личности Аллы состояла в этой мести. Эта месть окутывала меня, как голодное животное, которому оставался один шаг, чтобы заглотнуть меня. Это было что-то страшное, холодное. Нужно было убегать, но я не могла двигаться. Тьма поглощала меня всё больше и больше, я пыталась вырваться, но не получалось. Я видела всё ту же дружелюбную улыбку на лице девушки. Я хотела тоже улыбнуться, вместо этого я издала крик, который испугал меня саму. Я дёрнулась и почувствовала, что моя голова приземлилась на что-то деревянное. Я открыла глаза и увидела перед собой ножки стула, которые как будто бы смеялись надо мной. Я хотела встать, но, похоже, мои ноги передумали меня удерживать, и я с большим удовольствием вернулась обратно на пол. Висок сильно болел. Я предприняла попытку его потрогать, но она оказалась так же без результатная, как и попытка встать на ноги. Оглядев себя, я поняла, что запуталась в пододеяльнике и теперь не знала, как мне из него выбраться. Я лежала на полу и ко мне не приходила ни одна мысль, как выйти из этой дурацкой ситуации. Глянув на часы, висевшие на стене, у меня чуть не замерло сердце. Было уже восемь часов. А мне на работу нужно как раз к восьми. С криком «я опаздываю», я так рванула с пола, что от пододеяльника осталось одно название. Через час я была уже на работе и выслушивала справедливый выговор на мой счёт. За дверьми меня ждал Макс.
-Опять ругался?- спросил он.
-И правильно.
-Что с тобой?
-Всё в порядке.
-Отчего у тебя синяк на голове?
Я смутилась. Нужно было придумать что-нибудь, но ничего не приходило. Я сказала правду.
-Упала с кровати? Ты в своём репертуаре. Чего тебе приснилось-то?
-Да так…….. ничего особенного.
Лучше не говорить Максу про сон, а то примет меня за сумасшедшую. Мы молча шли по длинному коридору, редко поглядывая друг на друга. Дойдя до лестницы, мы остановились.
-Вечером вместе пойдём?- спросил Макс, не поворачивая ко мне головы.
-Нам в разные стороны.
-Я хочу к тебе зайти.
-Ладно,- промямлила я………..
….После работы мы шли так же молча. Ветер дул в лицо, было трудно дышать. Мне очень хотелось рассказать про своё недоверие к его девушке, про мой сон, но мне казалось, что Макс уже не был мне лучшим другом. Было такое ощущение, что я шла с каким-то чужим человеком, которого лучше опасаться, чем доверятся. И я веду его к себе домой. «Не веди его домой», говорил мне внутренний голос. Я знала, что мне стоит послушать его. Я остановилась, Макс прошёл ещё немного и тоже встал.
-Ты чего?- спросил он.
-Макс, прости. Я сегодня должна зайти к маме. Забыла я что-то, сейчас вспомнила.
-Тогда пока,- ответил он и пошёл в другую сторону.
Я смотрела ему вслед. Нужно было действовать, не теряя больше не секунды, иначе мой лучший друг исчезнет не только из моей жизни, но и из своей тоже. Я быстрыми шагами пошла домой. Я никак не могла определиться, с чего мне стоит начать. Мне нужно было отыскать хоть какую-нибудь информацию об Алле Савельевой. Я металась по комнате, ничего не замечая. Я подошла к окну, чтобы успокоится. Тут мне на глаза «попался» Интернет-кафе. Как же раньше я его не замечала. Я наскоро оделась и побежала в него.
-Скажите, а можно выйти в такую программу в Интернете, чтобы найти информацию о человек,- затараторила я.
-Можно, конечно. А зачем вам это нужно?
-Просто срочно нужно.
-Её нужно долго устанавливать.
-Установите.
Работник кафе смутился, опустил голову и искоса посмотрел на меня.
-Я заплачу,- сказала я, поняв, что от меня хотят.
-Пойдёмте.
Через час я уже могла воспользоваться той программой, которая мне была нужна. Я набрала имя «Алла Савельева». Программа выдала мне целый лист девушек с таким именем и их адреса. Теперь мне нужно было пройти по этим адресам. Я распечатала себе этот листок……...
«Нужно взять отпуск»- подумала я, засыпая…………
-Евгений Дмитриевич, дайте мне отпуск, пожалуйста.
-Дам через месяц,- отрезал Евгений Дмитриевич.
-Мне нужен сейчас.
-Что-то вы слишком дерзкой стали, Бретиния Генриховна. Я вам устрою вечный отпуск. Вышвырну с работы, и отдыхайте сколько хотите.
Я была не готова к такому повороту событий. Наступила не ловкая пауза.
-Может, действительно дадим девочке отпуск,- вмешалась Валентина Степановна.
-И вы туда же.
-Ну, посмотрите на неё, Евгений Дмитриевич. Вон, какие у неё синяки под глазами.
Евгений Дмитриевич молча сидел, опустив голову.
-Ладно, так и быть. Дам тебе отпуск, только на две недели.
-Спасибо большое. До свидание.
Я вылетела из кабинете директора, как ошпаренная. Наконец-то я могу спокойно разобраться в этом деле. Сейчас надо отправится по одному из адресов, которые я вчера добыла. Летя к выходу, я наткнулась на стул и упала, заодно и стул свалился на меня.
-Чёрт!!!!!!- прохрипела я.
-Брета, ты без приключений жить, не можешь что ли?- смеясь, спросил Вова, сидевший напротив.
-Отстань!- крикнула я.- Только язвить можешь, лучше бы помог.
-Боюсь, тоже свалюсь, тогда точно не встанем,- смеялся Вова.
-Не обращай на него внимания,- подошла ко мне Зоя.- Давай помогу.
Зоя стащила с меня стул и помогала встать.
-Спасибо, Зоя.
-Не за что.
Я побрела дальше. Настроение было испорчено. Но мне нужно было за всего две недели узнать про девушку друга. Хотя, наверное, Вова всё-таки прав, что я без приключений не могу. Вот с чего я взяла, что Алла не та за кого она себя выдаёт? Вот показалась мне так и всё тут.
Я стояла около здания моей работы. Я не знала, что мне теперь делать, куда идти?
-Брета,- окликнул меня голос,- ты ещё не ушла? Слава богу.
Я обернулась. Ко мне шёл Макс. По его лицу было видно, что у него что-то случилось.
-Ты не будешь сегодня работать?
-Я взяла отпуск на две недели.
-Ты болеешь?
-С чего ты взял? Если я взяла отпуск, это вовсе не означает, что я болею. Ты не обиделся на меня за вчерашнее?
-Нет. Я хотел с тобой посоветоваться. Вот у нас с Аллой должна быть свадьба через полтары недели, а она начала исчезать. Когда я её спрашиваю по устройству свадьбы, она уходит от ответа. Она стала более холодной по отношении ко мне, практически не разговаривает со мной. Что это может быть? Никак не могу понять.
-Макс, если честно она мне сразу не понравилась.
Макс посмотрел на меня очень странно.
-Послушай, я хочу тебя помочь,- продолжала я, не обращая внимания на его взгляд.- И в отпуск я ушла, чтобы тщательно заняться Аллой.
-Значит ты тоже,- прошептал друг.
-Что я тоже?
-Моя мама тоже хочет, чтобы я с ней расстался.
-Ты её с Викторией Никитичной познакомил?- удивилась я.
-Конечно. Она же моя мама. И, похоже, зря это сделал. Наверное, Алла из-за неё исчезает.
-Почему?
-Мама обзывает её всё время проституткой, за то, что Алла носит короткие вещи. Один раз даже из дома выгнала.
Виктория Никитична женщина не промах. У неё четверо детей, которых она воспитывала одна, потому что её мужа убили какие-то бандиты. Она всех детей безумно любит и следит за каждым их шагом. И спутников жизни своих детей Виктория Никитична судит очень строго. Правда через определённое время она успокаивается, если они проходят её испытания.
-Ну, так, что мне делать?- ещё раз спросил Макс.
-А чего ты хочешь в конечном результате?
Макс посмотрел на меня удивлённым взглядом и улыбнулся.
-Чтобы Алла была всегда со мной, чтобы мы с ней поженились. Разве……
-Тогда ничего пока не делай. Сначала я всё узнаю про неё, потом ты будешь делать, что считаешь нужным.
Макс хотел что-то сказать, но передумал. Мы стояли друг против друга и смотрели под ноги.
-Я пойду. На работе я,- сказал Макс.
Он медленно пошёл обратно.
-Макс, подожди.
Друг обернулся.
-Скажи, как отчество у Аллы?
-Алексеевна.
Он исчез в здании. Я ещё немного постаяла……..
-Здравствуйте,- сказала я, входя в Интернет-кафе против моего дома.
-Рады вас видеть! Вам ту же программу установить?- с улыбкой расспрашивал работник.
-Да.
В этот раз её установили быстрее, чем в прошлый. Я села за компьютер. Но на экране была другая программа. Я позвала работника кафе.
-Да, это немного другая программа. Когда наберёте имя человека, которого ищите, выйдет несколько имён.
-Я знаю.
-Ну вот. И на каждое имя, которое высветится вы, можете нажать, и там будет информация о каждом, иногда там даже фотографии бывают.
-Это как раз то, что мне нужно.
Работник улыбнулся и отошел. Я быстро набрала то, что мне нужно. Теперь список был поменьше. И на моё счастье везде были фотографии девушек, но ни на одной из них не было лица Аллы. Всё было, как я и подозревала. И что теперь? Идти к этой Алле и сказать: «Я знаю, что ты не Алла Алексеевна Савельева. И сейчас ты мне расскажешь всё правду». Как действовать? Я сидела в полном отчаяние. Голова была совершенно пуста. Надо пойти к Виктории Никитичне. Она может помочь.
Через полтора часа я стояла у двери мамы Макса. Я всё никак не могла решиться позвонить в квартиру. Я положила палец на звонок и, закрыв глаза, позвонила.
-Кто там?- за дверь раздался голос с надрывом.
-Это Брета.
Замки с грохотом открываться.
-Здравствуй Бреточка. Не забыла ещё про меня?
-Что вы, Виктория Никитична, про вас не возможно забыть.
Старушка улыбнулась.
-Проходи в гостиную. Я сейчас тебе чаю приготовлю.
-Не стоит Виктория Никитична. Мне нужно вас спросить.
-И о чём же?
-О нынешней девушке Макса.
-Об Алле, значит?
-Что вы знаете о ней.
-Садись,- прохрипела Виктория Никитична.- Мне Максим сказал, что ты тоже ищешь о ней информацию, как и я…..
-И кое-что я узнала,- перебила я старушку.- Она вовсе не Алла Алексеевна Савельева, как представилась вашему сыну.
Виктория Никитична откинула голову на спинку кресла и издала безнадёжный смех.
-Ты только это знаешь?
-Да…..
Старушка окинула меня взглядом и сказала:
-Я вот тоже искала про неё информацию, но ничего не нашла,- перебила меня она.- Надеюсь, только на тебя.
-Спасибо и на этом Виктория Никитична. До свидания.
-Пока.
«Вот тебе и мамаша. Надеется только на меня. Эх……» Домой я пришла быстрее, чем сама ожидала.
У дверей меня ждал Макс.
-Приветик,- обрадовался он.- Вернулась наконец-то.
-Ещё не так поздно. Всего пять часов вечера,- возмутилась я.
-Открывай, давай, поболтать надо.
Мы зашли ко мне. Макс лёг на кровать и прокричал.
-Как же я счастлив!!!!!!!!!!
-Что случилось? Только утором у тебя было всё плохо?
-То утром,- сказал Макс.
-Выкладывай всё по порядку.
-Слушай. Ко мне, после твоего ухода, приходила Алла и сказала, что она беременна.
-А ты уверен, что это твой ребёнок?- засомневалась я.
-Конечно. А по чему ты об этом спрашиваешь?
-Макс, точно вспомни, как она тебе сказала: она беременна или у вас будет ребёнок?- спросила я, не отвечая на его вопрос.
-Что она беременна. А……
-Точно?
-Абсолютно. Объясни, что тут происходит?
-Будь очень осторожен.
-И всё-таки она богиня!
-Богиня, богиня. Что ты на этом зациклился? Она такая же, как все!
-Брета, я знаю, что вы с мамой затеяли против нас с Аллой что-то, но я хочу сказать тебе, что никогда не откажусь от неё никогда. Слышишь, никогда!
-Не надо так нервничать! Я не заставляю тебя от неё отказывать. Это твоя жизнь и только ты можешь её определять.
-Вот именно! Сам решать буду! Сам!- Макс вскочил с кровати, пробежался по комнате, подбежал к двери, остановился там, обернулся и прокричал.- Не лезьте в мою жизнь!
После этого он быстро выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью. Я стояла посредине комнаты, не понимая, какая муха, укусила сегодня Макса. А главное, это он серьёзно или просто погорячился? Это просто невыносимо. Хорошо, что я живу одна, а то бы сейчас ему сильно досталось от меня. Но держать в себе всю злость на друга, я тоже не хочу. Пойду выпью чего-нибудь. В холодильнике у меня ни оказалось ничего из спиртного. Пойду тогда в бар, который находится под домом. Я спустилась вниз, подошла к двери бара и увидела на ней вывеску: «Закрыто». Ну, почему мне так не везёт? Ладно, пойду искать другой. Я медленно побрела по тротуару. Мысли переплетались, и ни одна не оставалась в голове. Из водоворота мыслей меня вывела громкая музыка. Я посмотрела туда, откуда она звучала. На заведении светились крупные буквы «Любовь на всех», а ниже уже меньшими буквами «бар». Замечательно! Сейчас напьюсь, может лучше станет. Я уверенно толкнула дверь и вошла. Музыка стала ещё громче. Я огляделась вокруг. По краям зала стояли столики, в центре была танцплощадка.
-Добрый вечер! Мы рады вас видеть!- расплылся в улыбку официант.
-Здравствуйте. Я у вас тут первый раз….
-Я отвечу на любые ваши вопросы.
-Мне бы столик где-нибудь в углу и бутылку виски.
-Идёмте за мной.
Официант провёл меня в самый крайний угол заведения. Он был мало освещён, но из него было хорошо видно всех посетителей бара.
-Сейчас я вам принесу виски! Больше вы ничего заказывать не будете!
Я отрицательно покачала головой. Устроившись поудобнее, я стала разглядывать помещение. Здесь намного лучше, чем в нашем баре. Единственный минус этого бара это то, что музыка играет слишком громко.
-Ваше виски!- раздался голос около меня.
-Спасибо.
Официант ещё раз мило улыбнулся и отошёл от меня. Я налила себе в рюмку напиток и выпила его залпом.
-Ты не понимаешь? Он мне не нужен, я хочу получить его квартиру. У меня бизнес,- говорил с боку женский голос.
Мне показался он знакомым. Я посмотрела в ту сторону, откуда звучал голос. За столиком сидела Алла, а рядом с ней не знакомый мне парень. Собеседник невесты моего друга был невысокого роста, с длинными белокурыми волосами и с чёрными глазами.
-Сейчас сезон, у меня много заказов. Квартир не хватает. Я вот думаю, может мне и у его подружки квартиру взять?
-С ума сошла что ли? Она и так на тебя информацию собирает. Если начнёшь с квартирой лезть, тогда всё пропало.
-Может убрать её?- спросила Алла.
От удивления у меня чуть стакан не выпал из рук. Мне не в коем случае нельзя привлекать к себе внимания. Я подвинулась поглубже в тёмный угол и напрягла слух. Ещё эта чёртова музыка.
-Убрать? Это совершенно бессмысленно, - ответил собеседник.
-Ты как всегда прав,- горестно вздохнула «невеста».- А что с ней делать?
Парень замолчал, его пальцы двигались по краю стола. Алла смотрела на него впивающемся взглядом.
-Надо их вдвоём отправить куда-нибудь, отдыхать, и пока они там будут развлекаться, мы быстро сделаем все свои дела,- сказал белокурый.
Алла слегка улыбнулась и опустила глаза.
-И как мы заставим её поехать?
-Уговори Максима. Я думаю, он ради тебя это сделает.
-Хорошо, любимый,- сказала девушка и взяла собеседника за руку.
Любимый????? Вот тебе раз! С каждым разом всё интересней. Наверное, к концу их беседы выяснится, что он является её мужем.
-Нам пока больше не стоит встречаться. Это слишком опасно,- выговорил парень.
Алла кивнула головой.
-Мне пора. Ещё куча дел,- произнёс белокурый и начал вставать.
-Подожди,- попросила собеседница.
Парень присел и подвинулся к ней ближе. Она что-то говорила ему, но ничего не было слышно из-за громко звучавшей музыки. Через минуту белокурый встал и быстро пошёл к выходу. Девушка сидела неподвижно и глядя в одну точку. Я налила себе ещё виски. У меня закружилась голова, всё вокруг стало расплываться. Я закрыла глаза. Минут через пять глаза открылись. Вроде бы стало получше. Голова повернулась в сторону соседнего столика. Там уже никого не было…………………
…..Закрыв за собой входную дверь, я доползла до кровати. С этого вечера можно сделать главный вывод: больше никогда не пить алкогольных напитков. Надо что-нибудь перекусить. Я немного приподнялась и хотела встать. Тут зазвонил телефон, я посмотрела на часы, было уже одиннадцать. И кто может звонить так поздно? Наверное, Макс. Я сняла трубку. Из неё раздался мужской голос:
-Зачем меня искала?
-Простите, вы, наверное, ошиблись номером. Вам кого?
-Брета, хватит прикалываться! Зачем мне звонила?
-Стас, ты что ли?
-Я. Выкладывай быстрей.
-Надо встретится!
-По телефону никак нельзя?
-Никак.
-Когда, где и во сколько?
-Завтра, у меня в квартире, в одиннадцать часов утра. Устраивает?
-Вполне. Пока.
В трубке раздались короткие гудки. Раньше Стас таким не был. Что с ним случилось? Куда делась его приветливость? Ничего не понимаю. Но точно знаю, что завтра к одиннадцати часам я должна выглядеть прилично.
Я быстро перекусила, искупалась и улеглась под тёплое одеяло. Потом я решила, что мне стоит поставить себе будильник, а то я могу не встать во время.
К назначенному времени на мне был надет мой лучший костюм, на лице было наложено примерно килограмм макияжа, так как после вчерашнего оно выглядело просто ужасно, волосы забраны.
В дверь позвонили. Я побежала открывать дверь бывшему однокурснику. Распахнув дверь, я еле удержалась на ногах. Передо мной стоял белокурый вчерашний парень с длинными волосами, который разговаривал с невестой Макса. Я стояла в полной растерянности. На хмуром лице парня выразилась вялая усмешка.
-Войти-то можно? Или ты на пороге собираешься, дело мне выкладывать?- осведомился белокурый.
-Конечно, проходи,- пригласила я. У меня никак не укладывалось в голове, что это Стас, и, решив, убедится в этом, я задала самый тупой вопрос, какой только можно было задать.- Стас-это ты?
Парень издал странный смех.
-Ты в своём репертуаре,- успокоившись, сказал он.
-Ты сильно изменился.
-Да и ты не отстала от меня. Прости, у меня очень мало времени, давай перейдём к делу.
-Пойдём в кухню,- предложила я. Мне нужно было время, чтобы собраться и начать беседу так, чтобы он ничего не заподозрил. Я никак не подозревала, что Стас может быть причастен к этому делу.
-Говори,- поторопил меня бывший однокурсник.
-Ты ещё работаешь в группе захвата?
-Уже нет.
-Жаль. Тогда будет труднее. Мне нужно найти одного человека…..
-Ничем помочь не могу,- перебил меня Стас.
-У меня была последняя надежда на тебя.
-Извини, что тебя разочаровал. Это можно было и по телефону спросить.
-Я как всегда делаю всё не правильно.
-Это тебе и мешает жить спокойно. Меня провожать не стоит,- промолвил парень и вышел из кухни. Из передней донёсся стук двери.
Мысли носились как молнии. Единственный человек, на которого я могла рассчитывать, оказался тем против кого мне предстоит бороться. У Макса свадьба уже через неделю. И он всё ещё считает свою невесту богиней. И его переубедить просто не возможно. Придётся использовать только свои силы. Хотя к этому не привыкать. Надо действовать, надо доказать другу, что его «богиня» простая мошенница.
Всю неделю я бегала за Аллой с камерой в руках, но к моему большому огорчению за это время она вела себя очень прилично. Не разу не встретилась со Стасом. Я просто сходила с ума.
Был вечер. Я измученная сидела дома. Утром мой друг женился на мошеннице, я так и не смогла ему помочь. Я металась по квартире, никак не могла найти себе места. Тут раздался дверной звонок. Я подбежала к ней и заглянула в «глазок». За дверью стоял Макс, бледный как полотно. Я распахнула дверь.
-Извини, что так поздно,- промолвил друг.
-Что случилось у тебя?
-Свадьбы не будет.
-Как не будет?- оторопела я.
-Вы с мамой оказались правы. Алла потребовала от меня брачный договор, в котором в случае развода всё моё имущество доставалось бы ей. Я ей отказал, а на следующий день все мои счета были аннулированы. И невеста моя исчезла со своим любовником Стасом.
Закончив свою повесть, Макс зарыдал, но вскоре успокоился, вытер слёзы и посмотрел на меня.
-Вот тебе и богиня!- сказала я.
-Она порочная богиня…………..
Светлая девушка.
Из подъезда светло-жёлтого дома вышла белокурая девушка. В её светло-голубых глазах светился огонёк счастья, в руках она держала кроваво красную розу. Девушка не решалась отходить от дома, но через пару секунд всё же преодолела себя и направилась к перекрёстку, который находился за углом дома. Девушка шла медленно и неуверенно. На повороте она остановилась и взглянула на светло-жёлтый дом. Светлая улыбка озарила её красивое лицо. После этого она прибавила шаг и через минуту оказалась на другой стороне улицы. Дойдя до остановки, она встала и оглянулась вокруг. Улица была пуста и машин, как не покажется это странным, практически не было. Белокурая девушка начала крутить свою розочку в руках. Прошло пятнадцать минут, по прошествии которых к остановке подъехал автобус. Девушка вошла в подкативший транспорт, в нём было всего шесть человек. Девушка была рада, что в автобусе было так тихо, потому что она могла вспомнить все мелочи сегодняшней встречи. Сейчас ей почему-то казалось, что она вела себя не достойно и не прилично, и ей стало стыдно за себя. Девушка сжала ветку розы, и та больно уколола её. Девушка тихонько взвизгнула и убрала руку и взглянула на палец, на нём была маленькая лужица крови. Взгляд девушки упал на розу, которая лежала на самом краю её колен, потом она перевела взгляд на окно и поняла, что ей давно пора выходить. Девушка схватила розу и вылетела из автобуса. От остановки она пошла в правую сторону, через десять минут она свернула налево и пошла тоненькой тропинкой, которая вела в парк. В парке девушка присела на скамейку, розочку положила рядом с собой и начала кого-то или чего-то ждать. Когда солнце стало заходить за горизонт, напротив скамейки появилась стройная фигура человека, в длинном чёрном плаще, капюшон закрывал половину лица. Девушка светло улыбнулась этой фигуре.
Фигура твёрдым шагом приблизилась к девушке. Девушка хотела встать, но рука фигуры остановила её. Черный плащ сел рядом с остановленной. Светлая улыбка с лица девушки исчезла, и теперь она сидела, опустив голову. Фигура чуть заметно шевельнулась и заговорила шепотом:
-Зачем ты ходила к нему?
-Прости, я не сдержалась.
-Мы же с тобой договорились.
-Знаю, что это было глупо с моей стороны приходить к нему, но я всё ещё люблю его. Не сердись на меня за это.
-Всё женщины не могут задушить свои желания,- резко отозвалась фигура.
Наступило молчание, которое продолжалось минуту. Человек в чёрном плаще нарушил эту тишину, говоря всё также шёпотом:
-Евсения, ты знаешь, что я к тебе очень хорошо отношусь,- капюшон повернулся в сторону Евсении, девушка кивнула,- ну так вот. Только ты учти, что если ты ещё раз придёшь к нему, мне придётся решить это дело самому, то есть убрать либо тебя, либо его. Поскольку тебя убить я не смогу, то эта учесть постигнет его. Решай теперь сама, что тебе дороже: одна встреча с ним или его жизнь.
Фигура в чёрном плаще встала и исчезла в тени деревьев. Евсения всё ещё продолжала сидеть, не поднимая головы. Ветер трепал её волосы, и поэтому было трудно заметить её слёз. Девушка сидела в парке до тех пор, пока на небе не появилась луна. После того, как спутник земли отразил на землю свои слабые лучи, девушка испарилась на той тропинке, по которой пришла сюда……..
Когда солнце озарило землю своим светом, Евсения лежала у себя в комнате на кровати. Её веки были закрыты. Она не могла сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли, её сердце часто билось, и от этого грудь поднималась высоко. Вокруг её больших глаз появились мелкие морщинки, а также её волосы немного стали седыми. Девушка встала только тогда, когда светило стояло высоко над городом. Евсения была всё ещё в депрессии, из которой её вывел звонок телефона. Правда девушка не сразу сняла трубку, но всё-таки через пару секунд она оказалась прижатой к уху девушки, и в ней раздался сиплый мужской голос:
-Евсения, срочно приезжай ко мне.
-Я не могу, Герберт. Мне сейчас очень плохо и я просто не смогу выполнить твои задания.
-Какие задания? Я вовсе не собирался давать тебе никаких заданий. Просто есть причины, по которым тебе не стоит оставаться у себя в квартире.
-Почему?
-Приезжай я всё тебе объясню.
Девушка повесила трубку и грустным взглядом посмотрела вокруг. Её губы скривились в улыбку, а в глазах всё больше стало разгораться страдание.
Евсении не хотелось выходить из своей квартиры, но она прекрасно понимала, что если не приедет к Герберту, то светлый мир станет для неё навсегда тёмным. Девушка лениво натянула на себя одежду, которая была разбросана по всей комнате. Не помня как, Евсения оказалась на остановке, села в автобус, в котором на этот раз было полно народу, доехала до нужного ей места и вошла в подъест. Только на лестнице к ней вернулось сознание. Дойдя до нужной ей квартиры № 90, Евсения села на корточки и закрыло лицо руками. Просидеть в таком положении ей пришлось не долго. Дверь квартиры № 90 немного отворилась и из неё показалась худое мужское лицо, прядь чёрных кудрявых волос падала у него на сонные глаза.
-Заходи,- раздался хриплый голос.
Евсения подняла голову, и на её щеках можно было увидеть маленький румянец, который предавал её лицу какую-то загадочность. Девушка ещё немного посидела перед дверью, после чего медленно встала и вошла в квартиру. Дверь тихо захлопнулась.
Теперь девушка стояла в тёмном помещении, в котором мало что можно было разглядеть. На парне, кому принадлежала голова с чёрной прядью, был, накинут шёлковый халат. Его лица не было видно.
-Он ждёт тебя в кабинете. Иди к нему.
Евсения кивнула и направилась по длинному коридору, который имел много поворотов. Наконец появилась деревянная дверь, Евсения твёрдой рукой отворила её.
продолжение следует..........
Цитата
Северный тракт.
Ночь. Вьюга.
Северный тракт. Мы были там. Мы шли сквозь ночь и вьюгу. Мы не нашли того,
что искали.
Северный тракт. Мы отступаем....
* * *
Завтра кто-то умрёт.
Это будет Бобби. Это точно будет Бобби, наш маленький Бобби. Я закрываю глаза
и уже вижу - как он сделает следующий шаг... и оборвётся что-то внутри...
...нелепо взмахивает руками и не успев ничего понять - падает лицом в снег
и цепляется в землю, запускает озябшие, полопавшиеся пальцы в белую кашу...
Судорога сводит тело, он закусывает губу...
Наш маленький Бобби всегда улыбался.
Когда мы завтра подойдём и перевернём его - он тоже будет улыбаться. Он
всё ещё будет улыбаться... Ему повезёт, он умрёт раньше надежды. Наш маленький
Бобби.
* * *
Мы сидели и пили виски, пялились в карты Тракта. Бобби заигрывал с очередной
официанткой... Бобби хихикал над нами, когда слышал слово "опасность". Мы все,
по его мнению, слишком серьёзно воспринимали жизнь - а жить ведь надо легко....
Как и умирать, чёрт возьми!
* * *
Я подбегаю к нему, я цепляюсь в его плечи, и что-то внутри хватает меня
ледяной рукой за горло, заставляет давиться словами. Я не хочу отдавать его. Я
не хочу так.
- Бобби!
Меня душит бешенство. Наши спутники останавливаются и устало наблюдают за
нами... а я не могу больше ничего сказать. Бобби непонимающе наблюдает за мной,
словно сквозь какую-то пелену, словно нет этой белой пустоты вокруг, словно...
Ко мне подходят, мягко, но настойчиво хватают за плечи. Оттаскивают в
сторону.
- Спокойно, Пит...
Бобби улыбается, провожая меня взглядом.
Мы идём дальше.
Ночь. Вьюга.
Северный тракт. Мы были там. Мы шли сквозь ночь и вьюгу. Мы не нашли того,
что искали.
Северный тракт. Мы отступаем....
* * *
Завтра кто-то умрёт.
Это будет Бобби. Это точно будет Бобби, наш маленький Бобби. Я закрываю глаза
и уже вижу - как он сделает следующий шаг... и оборвётся что-то внутри...
...нелепо взмахивает руками и не успев ничего понять - падает лицом в снег
и цепляется в землю, запускает озябшие, полопавшиеся пальцы в белую кашу...
Судорога сводит тело, он закусывает губу...
Наш маленький Бобби всегда улыбался.
Когда мы завтра подойдём и перевернём его - он тоже будет улыбаться. Он
всё ещё будет улыбаться... Ему повезёт, он умрёт раньше надежды. Наш маленький
Бобби.
* * *
Мы сидели и пили виски, пялились в карты Тракта. Бобби заигрывал с очередной
официанткой... Бобби хихикал над нами, когда слышал слово "опасность". Мы все,
по его мнению, слишком серьёзно воспринимали жизнь - а жить ведь надо легко....
Как и умирать, чёрт возьми!
* * *
Я подбегаю к нему, я цепляюсь в его плечи, и что-то внутри хватает меня
ледяной рукой за горло, заставляет давиться словами. Я не хочу отдавать его. Я
не хочу так.
- Бобби!
Меня душит бешенство. Наши спутники останавливаются и устало наблюдают за
нами... а я не могу больше ничего сказать. Бобби непонимающе наблюдает за мной,
словно сквозь какую-то пелену, словно нет этой белой пустоты вокруг, словно...
Ко мне подходят, мягко, но настойчиво хватают за плечи. Оттаскивают в
сторону.
- Спокойно, Пит...
Бобби улыбается, провожая меня взглядом.
Мы идём дальше.
Евсения кивнула и направилась по длинному коридору, который имел много поворотов. Наконец появилась деревянная дверь, Евсения твёрдой рукой отворила её.
За дверью оказалась маленькая комната. В ней находился письменный стол, который занимал практически всё пространство, вокруг стола стояли стулья, в углу комнаты стоял стеллаж, возле которого стояла маленькая щупленькая фигура мужчины. Больше ничего не было.
-Рад, что ты не натворила глупостей пока ехала сюда,- засмеялся Герберт.
-Что ты хотел мне рассказать?- оборвала его Евсения.
-Ты сделала выбор, о котором тебе говорил Викерий в парке?- ответил вопросом на вопрос Герберт.
-Да.
-Ну и каков он?
-Я больше никогда не буду, видится с ним.
-Правильный выбор. Всегда был уверен, что умница,- говоря это, Герберт подошёл к столу и достал из нижнего ящика белый запечатанный конверт.- Прочитай.
Евсения с подозрением взяла из рук Герберта конверт и вскрыла его. Письмо было написано да боли знакомым подчерком:
«Любимая моя, Евсения! Я знаю, какой у тебя был тяжёлый выбор и я знаю, что ты выберешь. И благодарю тебя за этот выбор. Обо мне прошу, не беспокоится, и забыть о моём существовании. Обещаю, что я сделаю всё, чтобы ты не вспоминала обо мне. И прошу, забудь всё, что было у нас при последней нашей встречи.
Антоний Поварской».
Продолжение следует.................
За дверью оказалась маленькая комната. В ней находился письменный стол, который занимал практически всё пространство, вокруг стола стояли стулья, в углу комнаты стоял стеллаж, возле которого стояла маленькая щупленькая фигура мужчины. Больше ничего не было.
-Рад, что ты не натворила глупостей пока ехала сюда,- засмеялся Герберт.
-Что ты хотел мне рассказать?- оборвала его Евсения.
-Ты сделала выбор, о котором тебе говорил Викерий в парке?- ответил вопросом на вопрос Герберт.
-Да.
-Ну и каков он?
-Я больше никогда не буду, видится с ним.
-Правильный выбор. Всегда был уверен, что умница,- говоря это, Герберт подошёл к столу и достал из нижнего ящика белый запечатанный конверт.- Прочитай.
Евсения с подозрением взяла из рук Герберта конверт и вскрыла его. Письмо было написано да боли знакомым подчерком:
«Любимая моя, Евсения! Я знаю, какой у тебя был тяжёлый выбор и я знаю, что ты выберешь. И благодарю тебя за этот выбор. Обо мне прошу, не беспокоится, и забыть о моём существовании. Обещаю, что я сделаю всё, чтобы ты не вспоминала обо мне. И прошу, забудь всё, что было у нас при последней нашей встречи.
Антоний Поварской».
Продолжение следует.................
Дядя Миша по прозвищу Альф ( был такой забавный персонаж в эпоху сереалов по ТВ, инопланетянин и просто забавное, доброе существо) от неожиданности уронил колбу.
- Упс!
- Добрый день!- я всегда считал, что вежливость придумали именно для таких вот ситуаций.
- До-обрый?! Ты так действительно считаешь?
- Ну дядь Миш, ты же сам говорил, она нестандартная, чёрт бы её побрал..
- Теперь я даже знаю фамилию этого чёрта! Кстати, где это ты был? И откуда взялся сейчас? - Тут только я обратил внимание на необыкновенную тишину и спокойствие царившее вокруг. - А где все?
- Можешь успокоиться, не тебя ищут, что-то произошло в северной части леса и на базе только я и дежурный по связи - Курт.- пробурчал Альф - И что за противная манера отвечать вопросом на вопрос.. В этот момент до него кажется стало доходить единственно возможный ответ." Вот ведь какая штука, часто говорил мне он, если исключаются все возможные варианты, и остаётся невероятный, то именно он и является верным". Он осознал, что я вывалился из портала! Это могло означать только одно, я вступил в контакт! Чтобы вывести его из столбняка я решил повозмущаться отсутствием гуманизма у старших товарищей.
- А почему собственно меня не ищут?
- Так аккурат, как ты удрал, и случилась эта заваруха! А я сначала думал, что ты как всегда придёшь к вечеру и никто не узнает. - Дядя Миша говорил это с таким виноватым видом, что я почуствовал себя свиньёй. Он меня прикрывал, а потом выяснилось, что меня вроде как надо искать, спасать, а он не может. Курт не в счёт, я всегда подозревал, что истинная национальность нашего немца - прибалт, уж очень долго он соображал. Я бы не удивился, если бы за полгода моего прибывания на базе моё существование осталось им незамеченным. Собственно, на базе включая меня было десять человек, для "горячего" прибалтийско-немецкого парня уйма народу, всех не упомнишь. Он был компьютерщиком, а посему существом паронормальным, но не вредным. - Значит о моём отсутствии никто не в курсах?
- Нет, ты мне зубы не заговаривай, пошли в дом попьём чаю и ты мне всё расскажешь. - Я почуствовал себя бандерлогом смотрящим в умные глаза питона Каа, правда упитаннось дяди Миши действовала успокаивающе.
Чай, давно остыл, но мы так и не прикоснулись к нему.
- Ты понимаешь, что нарушил все мыслимые унструкции написанные для контактёров!
- Но я же не думал о контакте!
- А зачем по твоему мы все здесь сидим? Кэрлов кормить? - От упоминания этих созданий меня передёрнуло. - И вообще, о чём ты думал? Правило номер один, условиться о следующем контакте!
- Ась?
-Хоть бы свидание ей назначил, тюфяк! - Альф почёсывал свою рыжую шевелюру с таким остервенением, как будто от разговора со мной у него завелись блохи.
- Упс!
- Добрый день!- я всегда считал, что вежливость придумали именно для таких вот ситуаций.
- До-обрый?! Ты так действительно считаешь?
- Ну дядь Миш, ты же сам говорил, она нестандартная, чёрт бы её побрал..
- Теперь я даже знаю фамилию этого чёрта! Кстати, где это ты был? И откуда взялся сейчас? - Тут только я обратил внимание на необыкновенную тишину и спокойствие царившее вокруг. - А где все?
- Можешь успокоиться, не тебя ищут, что-то произошло в северной части леса и на базе только я и дежурный по связи - Курт.- пробурчал Альф - И что за противная манера отвечать вопросом на вопрос.. В этот момент до него кажется стало доходить единственно возможный ответ." Вот ведь какая штука, часто говорил мне он, если исключаются все возможные варианты, и остаётся невероятный, то именно он и является верным". Он осознал, что я вывалился из портала! Это могло означать только одно, я вступил в контакт! Чтобы вывести его из столбняка я решил повозмущаться отсутствием гуманизма у старших товарищей.
- А почему собственно меня не ищут?
- Так аккурат, как ты удрал, и случилась эта заваруха! А я сначала думал, что ты как всегда придёшь к вечеру и никто не узнает. - Дядя Миша говорил это с таким виноватым видом, что я почуствовал себя свиньёй. Он меня прикрывал, а потом выяснилось, что меня вроде как надо искать, спасать, а он не может. Курт не в счёт, я всегда подозревал, что истинная национальность нашего немца - прибалт, уж очень долго он соображал. Я бы не удивился, если бы за полгода моего прибывания на базе моё существование осталось им незамеченным. Собственно, на базе включая меня было десять человек, для "горячего" прибалтийско-немецкого парня уйма народу, всех не упомнишь. Он был компьютерщиком, а посему существом паронормальным, но не вредным. - Значит о моём отсутствии никто не в курсах?
- Нет, ты мне зубы не заговаривай, пошли в дом попьём чаю и ты мне всё расскажешь. - Я почуствовал себя бандерлогом смотрящим в умные глаза питона Каа, правда упитаннось дяди Миши действовала успокаивающе.
Чай, давно остыл, но мы так и не прикоснулись к нему.
- Ты понимаешь, что нарушил все мыслимые унструкции написанные для контактёров!
- Но я же не думал о контакте!
- А зачем по твоему мы все здесь сидим? Кэрлов кормить? - От упоминания этих созданий меня передёрнуло. - И вообще, о чём ты думал? Правило номер один, условиться о следующем контакте!
- Ась?
-Хоть бы свидание ей назначил, тюфяк! - Альф почёсывал свою рыжую шевелюру с таким остервенением, как будто от разговора со мной у него завелись блохи.
breta , комментарии к твоему рассказу про девушку мы запихали в файл) Прошу, как говорится, любить и жаловать) Читай и делай выводы) Собственно, как я уже говорил на Утехе: если твоё произведение переписать - с нуля - то, может быть, что-нибудь из него и получится. Но в таком виде, в каком оно есть сейчас - это, скорее, антилитературное произведение) вся конкретика - в файле. Дабы не обвинили в голословности)
Евсения отложила письмо. Её лицо стало как будто худее. Герберт сел напротив неё, его зрачки двигались постоянно, ища пристани. Девушка внимательно смотрела на этого человека, который мог спокойно «раздавить» себе же подобного, как червяка, а мог искать поддержки у того, кто слабее его. Сейчас у него был второй случай, и Евсения прекрасно поняла это. В неё возникло чувство жалости к Герберту, но тут же исчезло. Наступило долгое молчание, которое никто не решался прервать. Наконец заговорила Евсения:
-Как это письмо попало к тебе?
-У меня есть источники.
-Как всегда тайны. Что ты хочешь от меня? Ведь не просто так дал ты мне это письмо?
-А ты догадлива, моя милая. На этот раз я хочу дать тебе очень важное задание.
Девушка насторожилась, на лбу появилась тоненькая морщинка. Герберт тоже немного помолчал.
-Ты, наверное, знаешь моего старого знакомого Амвросия,- продолжал Герберт. Мне нужно, чтобы ты смогла войти к нему в доверие и стала жить у него в доме. И после того как ты попадёшь на его территорию, то каждое утро подсыпала ему в пищу мышьяк.
Девушка усмехнулась:
-Ты хочешь, чтобы я пошла на убийство?
-Да. Если ты это сделаешь, то я тебя освобожу тебя от твоего договора исполнять все мои пожелания.
-Почему я должна верить тебе?
-Потому что я всегда сдерживаю то, что обещаю, и ты это прекрасно знаешь. Ведь так?
-Так. И когда я должна приступить к выполнению задания?
-Завтра, в 10 утра.
-Координаты его где?
-У Викерия.
Евсения молча вышла из кабинета. Викерий ждал её там же где и встретил. Викерий ждал её там же где и встретил. Не говоря ни слова, он протянул ей белый листочек, на котором было начертано несколько строчек. Евсения взяла его, взглянула мельком на Викерия и вышла из квартиры. Её шаги гулко раздавались в подъезде.
Оказавшись на улице, Евсения остановилась. Её телом овладела мелкая дрожь. Минуты через три, в подъезде раздался шум, и на улице оказался Викерий. Он был в том же чёрном плаще, что и тогда в парке.
-Идём обратно, тебе обратно нельзя,- глухо произнёс он.
Евсения последовала за своим провожатым. На пороге встретил их Герберт.
-Куда же ты ушла? Ведь я тебе по телефону сказал, что тебе опасно находится у себя в квартире,- поприветствовал он.
-Прости, я забыла,- попыталась оправдаться Евсения.- И где же я у тебя буду жить?
-Квартира большая, места всем хватит. Викерий проводит тебя в комнату.
Евсения улыбнулась, и эта улыбка была первая при Герберте. Проходя по просторам, принадлежащим этому человеку, она думала о том, что Герберт очень изменился в последнее время. Он, конечно, был таким же непримиримым, упрямым и жестоким, но в нём появилась что-то новое, что придавало ему обаятельность и чувство доверия. Но Евсения никак не могла определить это новое.
-Вот, твоя комната,- прервал ход её мыслей Викерий.- Располагайся.
Евсения оглядела комнату: она была маленьких размеров, в ней находилась узенькая кровать, а рядом с ней стоял крохотный столик, на котором лежало зеркальце.
-Если что понадобится, зови меня,- ласково сказал Викерий.
Девушка кивнула ему в ответ. Викерий ушёл. Евсения села на кровать и попыталась сосредоточиться. Но из этого ничего не получилось. Тогда Евсения легла и закрыла глаза. И перед ней поплыли розовые облака, как стаи птиц, улетающих в дальние края.
Продолжение следует.................
-Как это письмо попало к тебе?
-У меня есть источники.
-Как всегда тайны. Что ты хочешь от меня? Ведь не просто так дал ты мне это письмо?
-А ты догадлива, моя милая. На этот раз я хочу дать тебе очень важное задание.
Девушка насторожилась, на лбу появилась тоненькая морщинка. Герберт тоже немного помолчал.
-Ты, наверное, знаешь моего старого знакомого Амвросия,- продолжал Герберт. Мне нужно, чтобы ты смогла войти к нему в доверие и стала жить у него в доме. И после того как ты попадёшь на его территорию, то каждое утро подсыпала ему в пищу мышьяк.
Девушка усмехнулась:
-Ты хочешь, чтобы я пошла на убийство?
-Да. Если ты это сделаешь, то я тебя освобожу тебя от твоего договора исполнять все мои пожелания.
-Почему я должна верить тебе?
-Потому что я всегда сдерживаю то, что обещаю, и ты это прекрасно знаешь. Ведь так?
-Так. И когда я должна приступить к выполнению задания?
-Завтра, в 10 утра.
-Координаты его где?
-У Викерия.
Евсения молча вышла из кабинета. Викерий ждал её там же где и встретил. Викерий ждал её там же где и встретил. Не говоря ни слова, он протянул ей белый листочек, на котором было начертано несколько строчек. Евсения взяла его, взглянула мельком на Викерия и вышла из квартиры. Её шаги гулко раздавались в подъезде.
Оказавшись на улице, Евсения остановилась. Её телом овладела мелкая дрожь. Минуты через три, в подъезде раздался шум, и на улице оказался Викерий. Он был в том же чёрном плаще, что и тогда в парке.
-Идём обратно, тебе обратно нельзя,- глухо произнёс он.
Евсения последовала за своим провожатым. На пороге встретил их Герберт.
-Куда же ты ушла? Ведь я тебе по телефону сказал, что тебе опасно находится у себя в квартире,- поприветствовал он.
-Прости, я забыла,- попыталась оправдаться Евсения.- И где же я у тебя буду жить?
-Квартира большая, места всем хватит. Викерий проводит тебя в комнату.
Евсения улыбнулась, и эта улыбка была первая при Герберте. Проходя по просторам, принадлежащим этому человеку, она думала о том, что Герберт очень изменился в последнее время. Он, конечно, был таким же непримиримым, упрямым и жестоким, но в нём появилась что-то новое, что придавало ему обаятельность и чувство доверия. Но Евсения никак не могла определить это новое.
-Вот, твоя комната,- прервал ход её мыслей Викерий.- Располагайся.
Евсения оглядела комнату: она была маленьких размеров, в ней находилась узенькая кровать, а рядом с ней стоял крохотный столик, на котором лежало зеркальце.
-Если что понадобится, зови меня,- ласково сказал Викерий.
Девушка кивнула ему в ответ. Викерий ушёл. Евсения села на кровать и попыталась сосредоточиться. Но из этого ничего не получилось. Тогда Евсения легла и закрыла глаза. И перед ней поплыли розовые облака, как стаи птиц, улетающих в дальние края.
Продолжение следует.................
Я катал шарик из хлебного мякиша по столу, сказать в своё оправдание было нечего.
- Ладно, иди спать, завтра подумаем. Завалил миссию контакта! Мечту человечества и нашего Андрюсика!
Я закивал головой, как китайский болванчик, - пронесло! Да, Андрюсик это круто! Формально он зам. руководителя экспедиции, а на деле Большому некогда, он наукой занят, а Андрюсик своей карьерой и нами. Первое двигает вперёд, второе задвигает колбы мыть. Альф поможет, он мужик что надо. Заснул я сразу, помню, снилось что-то, и вдруг как отрезало, вроде плёнка кончилась и появилась она. Я перестал понимать, сплю я или нет, а Нора, как ни в чём не бывало, сидит на столе, ногой покачивает и улыбается.
- Привет! Ты не сердишься на меня?
- С чего бы это? - я раcсматривал её во все глаза, и мысль о свидании уже не казалась мне дикой.Она переодлась в лёгкую тунику персикового цвета, а волосы подвязала на манер древнегреческих статуй богинь, вроде ничего осбенного, а получилось красиво.
- Ну-у мне так захотелось о тебе побольше узнать... Вот я и посмотрела,- она запнулась- твою прошлую жизнь.
-Это как? Всю что ли?- мама дорогая! Будем надеяться, что период памперсов её не слишком заинтересовал.
- Не обижайся! Так ведь легче и быстрее познакомиться,а этического цензора подросткам выключать не полагается, да я сама и не смогла бы, даже если бы захотела, психблокировка. Она казалась смущённой и немного растерянной.
- Значит, пока я спал, ты видела моими глазами мою жизнь, память мне отсканировала? Но слава богу и какому-то цензору не всю?!
-Этическому- прошептала девочка.
Ну почему я опять себя чуствую такой глупой свиньёй? Напустился на ребёнка!
- Слушай э-э, а мне можно также с тобой познакомиться?
Нора задумалась.
-Можно, но ты ничего не будешь помнить, понимаешь вы не умеете пользоваться всеми ресурсами мозга. Вот я видела даже то, что ты забыл и никогда не сможешь вспомнить без помощи мощного стимулятора. Информация есть, а достать её не умеете.
-Ой!- девочка легко спрыгнула со стола и закружилась по комнате - Я знаю! Ты не будешь помнить, но если тебе понадобится ответ на какой нибудь вопрос, связанный со мной, ты будешь это просто знать! Желание узнать будет стимулятором, а вопрос запускающим механизмом!Только.. Ты взрослый, и на тебя не распостраняется закон этического цензора, ты будешь знать всё, Митя.
Я растерялся, так звала меня только мама, сам я себе давно запретил вспоминать это имя и то время.Фамилия Дронов и производное от неё - Дрон, вполне меня устраивали. После гибели родителей никому и в голову не приходило звать меня иначе. И вот от того, что Нора меня так назвала и от осознания полного доверия с её стороны я понял, что появилось на свете существо, пусть невольно, знающее меня так близко...- Я не обижу тебя..выдохнул я, подошёл к ней. Она уткнулась лицом мне в грудь. От нахлынувших на меня чувств так долго не имевших выхода, у сердца стало так горячо, горло перехватило, я зажмурился.
"- Когда весь коллектив в едином, так сказать порыве, упорно и неутомимо идёт к поставленной цели, некоторые несознательные стажёры позволяют себе дрыхнуть!"
Как сквозь вату я слышал гнусавый, до боли знакомый голос Андрюсика. Сначала я подумал, что это сон, так как ничего не видел, потом догадавшись открыть глаза увидел нависающую надо мною физиономию Андрея Модестовича Пукина и поспешил снова их закрыть. Но было поздно, кошмарное видение заполнившее собой всё жизненное пространство моей комнаты, что не мудрено если учитывать, выделенную мне под жильё кладовку и габариты бегемотистого Андрюсика. К голосу добавились клещи, ошибочно принимаемые некоторыми за руки, которые вцепившись в меня стали немилосердно встряхивать мой организм, как шейкер на конкурсе барменов.
- Ладно, иди спать, завтра подумаем. Завалил миссию контакта! Мечту человечества и нашего Андрюсика!
Я закивал головой, как китайский болванчик, - пронесло! Да, Андрюсик это круто! Формально он зам. руководителя экспедиции, а на деле Большому некогда, он наукой занят, а Андрюсик своей карьерой и нами. Первое двигает вперёд, второе задвигает колбы мыть. Альф поможет, он мужик что надо. Заснул я сразу, помню, снилось что-то, и вдруг как отрезало, вроде плёнка кончилась и появилась она. Я перестал понимать, сплю я или нет, а Нора, как ни в чём не бывало, сидит на столе, ногой покачивает и улыбается.
- Привет! Ты не сердишься на меня?
- С чего бы это? - я раcсматривал её во все глаза, и мысль о свидании уже не казалась мне дикой.Она переодлась в лёгкую тунику персикового цвета, а волосы подвязала на манер древнегреческих статуй богинь, вроде ничего осбенного, а получилось красиво.
- Ну-у мне так захотелось о тебе побольше узнать... Вот я и посмотрела,- она запнулась- твою прошлую жизнь.
-Это как? Всю что ли?- мама дорогая! Будем надеяться, что период памперсов её не слишком заинтересовал.
- Не обижайся! Так ведь легче и быстрее познакомиться,а этического цензора подросткам выключать не полагается, да я сама и не смогла бы, даже если бы захотела, психблокировка. Она казалась смущённой и немного растерянной.
- Значит, пока я спал, ты видела моими глазами мою жизнь, память мне отсканировала? Но слава богу и какому-то цензору не всю?!
-Этическому- прошептала девочка.
Ну почему я опять себя чуствую такой глупой свиньёй? Напустился на ребёнка!
- Слушай э-э, а мне можно также с тобой познакомиться?
Нора задумалась.
-Можно, но ты ничего не будешь помнить, понимаешь вы не умеете пользоваться всеми ресурсами мозга. Вот я видела даже то, что ты забыл и никогда не сможешь вспомнить без помощи мощного стимулятора. Информация есть, а достать её не умеете.
-Ой!- девочка легко спрыгнула со стола и закружилась по комнате - Я знаю! Ты не будешь помнить, но если тебе понадобится ответ на какой нибудь вопрос, связанный со мной, ты будешь это просто знать! Желание узнать будет стимулятором, а вопрос запускающим механизмом!Только.. Ты взрослый, и на тебя не распостраняется закон этического цензора, ты будешь знать всё, Митя.
Я растерялся, так звала меня только мама, сам я себе давно запретил вспоминать это имя и то время.Фамилия Дронов и производное от неё - Дрон, вполне меня устраивали. После гибели родителей никому и в голову не приходило звать меня иначе. И вот от того, что Нора меня так назвала и от осознания полного доверия с её стороны я понял, что появилось на свете существо, пусть невольно, знающее меня так близко...- Я не обижу тебя..выдохнул я, подошёл к ней. Она уткнулась лицом мне в грудь. От нахлынувших на меня чувств так долго не имевших выхода, у сердца стало так горячо, горло перехватило, я зажмурился.
"- Когда весь коллектив в едином, так сказать порыве, упорно и неутомимо идёт к поставленной цели, некоторые несознательные стажёры позволяют себе дрыхнуть!"
Как сквозь вату я слышал гнусавый, до боли знакомый голос Андрюсика. Сначала я подумал, что это сон, так как ничего не видел, потом догадавшись открыть глаза увидел нависающую надо мною физиономию Андрея Модестовича Пукина и поспешил снова их закрыть. Но было поздно, кошмарное видение заполнившее собой всё жизненное пространство моей комнаты, что не мудрено если учитывать, выделенную мне под жильё кладовку и габариты бегемотистого Андрюсика. К голосу добавились клещи, ошибочно принимаемые некоторыми за руки, которые вцепившись в меня стали немилосердно встряхивать мой организм, как шейкер на конкурсе барменов.
Breta, мне искренне жаль, что это нельзя запихать в перловку, поскольку это не прикл. есть ощущение, что ты не потрудилась скачать присоединенный к посту Спектра файл.
итак, приступим. В прошлый раз мы остановились на "ее шаги гулко раздавались в подъезде". Вернемся чуть ранее, и посмотрим вот что:
Конечно, после того, как я прочитала первую часть текста, мне стало понятно, что Викерий, который встретил девушку в дверях, там стоять и остался . Слава богам, теперь мы, наконец, узнали, кто это был (а не прошло и полугода). Если все-таки предположить, что читатель недогадлив, и не понял, что встретивший Викерием и был, то построение фразы , вообще говоря, гениальное. Не говоря уже о том, что дважды повторять было не обязательно.
"Листочек-строчек" - на поэзию потянуло? Может, Вам действительно следует попробовать себя в этой стязе, коли с прозой Вы не дружите?.. "Белый листочек" - ну, в общем, о том, что банальные эпитеты в мелочах свойственны дилетантскому подходу, я могу говорить долго и очень нудно.
Оказавшись, оказался - думаю, в дополнительных комментариях данная "придирка" не нуждается. Опять-таки, секундомер в руках неистребим. Судя по шуму, который раздался в подъезде, там была драка... Обычно, спускаясь по лестнице, люди не шумят настолько, чтобы их было слышно снаружи.
"Ее телом овладела мелкая дрожь" - предложение, достойное особого внимания. Звучит топорно и , прямо скажем, пошловато.
Мы когда -нибудь научимся перечитывать написанное?.. Ну девушка, милая, ну нельзя же так - пожалейте нас, мы старые нервные больные люди...
Я понимаю, что замена имени словом "провожатый" вызвана справедливым страхом повторов, но данное существительное тут соврешенно неуместно.
"поприветствоввал" звучит "недурно", учитывая, что они видятся второй раз за, как максимум, полчаса.
"попыталась оправдаться" - можно вопрос, за что, собственно? за то, что у нее память короткая?.. как вариант. Как говорил Станиславский - "не верю". Ни единому слову из написанных диалогов. Нет в них реалистичности, хоть убейте. Отсутствует, как класс.
"Проходя по просторам, принадлежащим этому человеку" - судя по всему, Герберт был крупным землевладельцем, потому что "просторы" как описание площади по отношению к квартире неупотребимо.
Далее рисуется весьма мрачная характеристика персонажа, который, строго говоря, у меня не вызвал никаких эмоций вообще. Такой же безликий, как и все остальные. А с определением чего бы то ни было, равно как и с мыслительным процессом, у Евсении вообще туго, насколько мы заметим в дальнейшем.
собственно, особого хода мыслей я не заметила. Во всяком случае, приведены эти мысли не были. Ибо "думала о том, что ..." - не есть описание "хода мыслей", скорее - "размышление на тему".
склонность автора к миниатюризму мы опустим, ибо в тексте все, что было описано (за исключением, пожалуй, стола, занимавшего почти всю комнату, тоже, кстати, не самых больших размеров), было маленьким. Видимо, желая подчеркнуть эту миниатюрность почти игрушечного мирка, автор использует такие эпитеты как "узенький" (хотя можно было обойтись и "узким"), "крохотный"... ну, "зеркальце" тоже неплохо вписалось. Замечу, что критикую я не эпитеты, а саму зацикленность автора.
Про то, что у Евсении проблемы с упорядочиванием мыслей и сосредоточенностью, я уже говорила выше. Как в романе "Унесенные ветром" - "Я подумаю об этом завтра, не сейчас..."
Последнее предложение заставляет задуматься над умением автора вводить аллегории и развернутые сравнения, хотя то, что попытка была, уже достойно некоторой похвалы.
А вот прежде, чем писать "продолжение", я все же рекомендую трижды подумать. Точнее - писать-то Вы пишите, бог с Вами, но выкладывайте только тогда, когда будете уверены, что на этот раз ничего колкого и обидного в свой адрес не услышите.
итак, приступим. В прошлый раз мы остановились на "ее шаги гулко раздавались в подъезде". Вернемся чуть ранее, и посмотрим вот что:
Цитата
Викерий ждал её там же где и встретил. Викерий ждал её там же где и встретил. Не говоря ни слова, он протянул ей белый листочек, на котором было начертано несколько строчек. Евсения взяла его, взглянула мельком на Викерия и вышла из квартиры. Её шаги гулко раздавались в подъезде.
Конечно, после того, как я прочитала первую часть текста, мне стало понятно, что Викерий, который встретил девушку в дверях, там стоять и остался . Слава богам, теперь мы, наконец, узнали, кто это был (а не прошло и полугода). Если все-таки предположить, что читатель недогадлив, и не понял, что встретивший Викерием и был, то построение фразы , вообще говоря, гениальное. Не говоря уже о том, что дважды повторять было не обязательно.
"Листочек-строчек" - на поэзию потянуло? Может, Вам действительно следует попробовать себя в этой стязе, коли с прозой Вы не дружите?.. "Белый листочек" - ну, в общем, о том, что банальные эпитеты в мелочах свойственны дилетантскому подходу, я могу говорить долго и очень нудно.
Цитата
Оказавшись на улице, Евсения остановилась. Её телом овладела мелкая дрожь. Минуты через три, в подъезде раздался шум, и на улице оказался Викерий. Он был в том же чёрном плаще, что и тогда в парке.
Оказавшись, оказался - думаю, в дополнительных комментариях данная "придирка" не нуждается. Опять-таки, секундомер в руках неистребим. Судя по шуму, который раздался в подъезде, там была драка... Обычно, спускаясь по лестнице, люди не шумят настолько, чтобы их было слышно снаружи.
"Ее телом овладела мелкая дрожь" - предложение, достойное особого внимания. Звучит топорно и , прямо скажем, пошловато.
Цитата
-Идём обратно, тебе обратно нельзя,- глухо произнёс он.
Евсения последовала за своим провожатым.
Евсения последовала за своим провожатым.
Мы когда -нибудь научимся перечитывать написанное?.. Ну девушка, милая, ну нельзя же так - пожалейте нас, мы старые нервные больные люди...
Я понимаю, что замена имени словом "провожатый" вызвана справедливым страхом повторов, но данное существительное тут соврешенно неуместно.
Цитата
-Куда же ты ушла? Ведь я тебе по телефону сказал, что тебе опасно находится у себя в квартире,- поприветствовал он.
-Прости, я забыла,- попыталась оправдаться Евсения.- И где же я у тебя буду жить?
-Квартира большая, места всем хватит. Викерий проводит тебя в комнату.
Евсения улыбнулась, и эта улыбка была первая при Герберте. Проходя по просторам, принадлежащим этому человеку, она думала о том, что Герберт очень изменился в последнее время. Он, конечно, был таким же непримиримым, упрямым и жестоким, но в нём появилась что-то новое, что придавало ему обаятельность и чувство доверия. Но Евсения никак не могла определить это новое.
-Прости, я забыла,- попыталась оправдаться Евсения.- И где же я у тебя буду жить?
-Квартира большая, места всем хватит. Викерий проводит тебя в комнату.
Евсения улыбнулась, и эта улыбка была первая при Герберте. Проходя по просторам, принадлежащим этому человеку, она думала о том, что Герберт очень изменился в последнее время. Он, конечно, был таким же непримиримым, упрямым и жестоким, но в нём появилась что-то новое, что придавало ему обаятельность и чувство доверия. Но Евсения никак не могла определить это новое.
"поприветствоввал" звучит "недурно", учитывая, что они видятся второй раз за, как максимум, полчаса.
"попыталась оправдаться" - можно вопрос, за что, собственно? за то, что у нее память короткая?.. как вариант. Как говорил Станиславский - "не верю". Ни единому слову из написанных диалогов. Нет в них реалистичности, хоть убейте. Отсутствует, как класс.
"Проходя по просторам, принадлежащим этому человеку" - судя по всему, Герберт был крупным землевладельцем, потому что "просторы" как описание площади по отношению к квартире неупотребимо.
Далее рисуется весьма мрачная характеристика персонажа, который, строго говоря, у меня не вызвал никаких эмоций вообще. Такой же безликий, как и все остальные. А с определением чего бы то ни было, равно как и с мыслительным процессом, у Евсении вообще туго, насколько мы заметим в дальнейшем.
Цитата
-Вот, твоя комната,- прервал ход её мыслей Викерий.- Располагайся.
Евсения оглядела комнату: она была маленьких размеров, в ней находилась узенькая кровать, а рядом с ней стоял крохотный столик, на котором лежало зеркальце.
-Если что понадобится, зови меня,- ласково сказал Викерий.
Девушка кивнула ему в ответ. Викерий ушёл. Евсения села на кровать и попыталась сосредоточиться. Но из этого ничего не получилось. Тогда Евсения легла и закрыла глаза. И перед ней поплыли розовые облака, как стаи птиц, улетающих в дальние края.
Евсения оглядела комнату: она была маленьких размеров, в ней находилась узенькая кровать, а рядом с ней стоял крохотный столик, на котором лежало зеркальце.
-Если что понадобится, зови меня,- ласково сказал Викерий.
Девушка кивнула ему в ответ. Викерий ушёл. Евсения села на кровать и попыталась сосредоточиться. Но из этого ничего не получилось. Тогда Евсения легла и закрыла глаза. И перед ней поплыли розовые облака, как стаи птиц, улетающих в дальние края.
собственно, особого хода мыслей я не заметила. Во всяком случае, приведены эти мысли не были. Ибо "думала о том, что ..." - не есть описание "хода мыслей", скорее - "размышление на тему".
склонность автора к миниатюризму мы опустим, ибо в тексте все, что было описано (за исключением, пожалуй, стола, занимавшего почти всю комнату, тоже, кстати, не самых больших размеров), было маленьким. Видимо, желая подчеркнуть эту миниатюрность почти игрушечного мирка, автор использует такие эпитеты как "узенький" (хотя можно было обойтись и "узким"), "крохотный"... ну, "зеркальце" тоже неплохо вписалось. Замечу, что критикую я не эпитеты, а саму зацикленность автора.
Про то, что у Евсении проблемы с упорядочиванием мыслей и сосредоточенностью, я уже говорила выше. Как в романе "Унесенные ветром" - "Я подумаю об этом завтра, не сейчас..."
Последнее предложение заставляет задуматься над умением автора вводить аллегории и развернутые сравнения, хотя то, что попытка была, уже достойно некоторой похвалы.
А вот прежде, чем писать "продолжение", я все же рекомендую трижды подумать. Точнее - писать-то Вы пишите, бог с Вами, но выкладывайте только тогда, когда будете уверены, что на этот раз ничего колкого и обидного в свой адрес не услышите.
Цитата(Темный_Омут @ 24-07-2005, 17:36)
А вот прежде, чем писать "продолжение", я все же рекомендую трижды подумать. Точнее - писать-то Вы пишите, бог с Вами, но выкладывайте только тогда, когда будете уверены, что на этот раз ничего колкого и обидного в свой адрес не услышите.
поскольку Вы существуете, то вряд ли колкие и обидные слова не будут забывать обо мне.
Советую перечитать Ваше сообщение. Вы уверены , что Вы именно это имели в виду?
С уважением, Т_О.
советую не оффтопить, а на самом деле читать то, что Вы пишете. если меня не будет, то, собственно, не будет этого форума все последующие вопросы - PM only
В комнату протиснулась рыжая и кудлатая голова. -Большой зовёт на собрание - проорала голова и скрылась так же внезапно, как и появилась. От неожиданности Анрюсик перестал на мгновение меня трясти и отпустил. Я выпал из его ручищ на пол. Больно.
- Давай разгильдяй, собирайся! - прошипел зам. и затопал на выход.
Большой - в миру Викентий Павлович Санин, звал на общий сбор чрезвычайно редко. Чаще любил посидеть поочерёдно с каждым, за чашкой чая и поговорить "за жизнь".Объяснить насущные задачи и цели на языке оппонента. Такой метод был в нашем небольшом коллективе весьма продуктивен. Мы все были слишком разные. Подозреваю, что когда он говорил с Андрюсиком то в его речах присутствовали лозунги и речёвки, а когда с Куртом, то "высокий пинг и крепкий коннект". Так быстрее и легче достигался нужный результат. Поэтому общий сбор- это событие!
Когда я зашёл в столовую , самое большое и посещаемое помещение на базе, все уже были в сборе. Негромкий гул голосов говорил о том, что пока не начали. я примостился с краю скамейки и прислушался. Обсуждалась вылазка на север. Тимофей спорил с Анютой доказывая, что нельзя было улетать, что "мы были на грани"! Аня явно была не согласна, и говорила о чём то непонятном.. Как будто витимы стали сворачивать город, без объяснений, без претензий, они просто уходили, как древние майя.
Вдруг все затихли, в комнату широким шагом вошёл Большой. Остановился заложив руки за спину и покачиваясь с носка на пятку заговорил.
" Ребята! Я собрал вас для того, чтобы сказать..- тут он сделал паузу и выражение его лица было таким несчастным, что никому и в голову не пришло поёрничать процитировав "Ревизора". Известие и так явно было пренеприятнейшим. " Мы улетаем. База снимается. Экспедиция признана неудачной, нас отзывают в связи бесперспективностью и явной угрозой нанесения непоправимого вреда здешнему миру. Последние события подтолкнули Цетр к такому решению."
Я никогда не видел торнадо, раньше. Теперь могу похвастать, видел, людское! Шум поднялся невообразимый! Все хотели высказаться, кричали и размахивали руками. Наконец наступила минутная пауза и я сам того не ожидая услышал свой голос:"Это неправильно! Я познакомился с витимой! Контакт есть.. "
Все лица повернулись ко мне, тишина стала плотной, почти осязаемой.
Нора лежала ничком на кровати, в комнату без стука вошла высокая стройная женщина. На ней было простое платье, но именно в лаконичности линий и строгости фасона была красота. Да, женщина была очень красива, тяжёлый узел волос, мягкие грациозные движенья и конечно глаза! Тёплые, карие они смотрели так ласково и нежно, что только за один этот взгляд можно было отдать жизнь. Она поставила поднос с едой на стол и обернулась к девочке.
-Детка! Иди есть, сегодня твой любимый клубничный мусс..- вдруг она резко подошла и повернула к себе девочку, вгляделась в её лицо.
- Ты плакала? Опять? Нора, пойми это же бессмысленно, Совет никогда не меняет своих решений!
- Мне не нужно ничего от Совета,- Нора смотрела на женщину в упор
-Я хочу знать, где мои родители, от тебя!- она ждала замешательства, смущения в конце концов испуга.. ничего. Прекрасное лицо её собеседницы было безмятежно.
- О. я кажется понимаю, цензор! Ты не лжёшь! Ты действительно ничего не знаешь! Тебе промыли мозги, нам всем промывают мозги, чтобы удобно было нами управлять. Лори, дорогая прости меня! Я сейчас тебе всё расскажу и ты поймёшь...
-Подожди, так будет быстрее и точнее- Лори положила свою ладонь на пылающий лоб девочки и закрыла глаза.
Когда глаза женщины вновь открылись они были тёмными, как омуты, по щекам текли слёзы.
- Лори! Не плачь, теперь нас уже двое! Ты поняла? Чужое, свободное сознание,вернее его слабый отпечаток снял психоблок и теперь я помню всё и ты тоже! - Нора заглядывала ей в глаза трясла за плечи, наконец молодая женщина словно очнувшись от спячки вздрогнула и посмотрела осмысленным взглядом.
- Да, я всё теперь понимаю, но зачем мне это? Я в один миг стала несчастной! Не зря тебя не хотели обучать высшей магии, они заметили в тебе девиантность, но то, что ты пойдёшь к людям?! Даже они не смогли этого предугадать! Послушай, давай скроем всё? Если не высовываться, то про тебя забудут...
Под окном послышался шум. -Поздно! Они что то знают, потому что приказали уходить в недоступные людям места. - Нора была грустна, её надежда на помощь не оправдалась.
- Давай разгильдяй, собирайся! - прошипел зам. и затопал на выход.
Большой - в миру Викентий Павлович Санин, звал на общий сбор чрезвычайно редко. Чаще любил посидеть поочерёдно с каждым, за чашкой чая и поговорить "за жизнь".Объяснить насущные задачи и цели на языке оппонента. Такой метод был в нашем небольшом коллективе весьма продуктивен. Мы все были слишком разные. Подозреваю, что когда он говорил с Андрюсиком то в его речах присутствовали лозунги и речёвки, а когда с Куртом, то "высокий пинг и крепкий коннект". Так быстрее и легче достигался нужный результат. Поэтому общий сбор- это событие!
Когда я зашёл в столовую , самое большое и посещаемое помещение на базе, все уже были в сборе. Негромкий гул голосов говорил о том, что пока не начали. я примостился с краю скамейки и прислушался. Обсуждалась вылазка на север. Тимофей спорил с Анютой доказывая, что нельзя было улетать, что "мы были на грани"! Аня явно была не согласна, и говорила о чём то непонятном.. Как будто витимы стали сворачивать город, без объяснений, без претензий, они просто уходили, как древние майя.
Вдруг все затихли, в комнату широким шагом вошёл Большой. Остановился заложив руки за спину и покачиваясь с носка на пятку заговорил.
" Ребята! Я собрал вас для того, чтобы сказать..- тут он сделал паузу и выражение его лица было таким несчастным, что никому и в голову не пришло поёрничать процитировав "Ревизора". Известие и так явно было пренеприятнейшим. " Мы улетаем. База снимается. Экспедиция признана неудачной, нас отзывают в связи бесперспективностью и явной угрозой нанесения непоправимого вреда здешнему миру. Последние события подтолкнули Цетр к такому решению."
Я никогда не видел торнадо, раньше. Теперь могу похвастать, видел, людское! Шум поднялся невообразимый! Все хотели высказаться, кричали и размахивали руками. Наконец наступила минутная пауза и я сам того не ожидая услышал свой голос:"Это неправильно! Я познакомился с витимой! Контакт есть.. "
Все лица повернулись ко мне, тишина стала плотной, почти осязаемой.
Нора лежала ничком на кровати, в комнату без стука вошла высокая стройная женщина. На ней было простое платье, но именно в лаконичности линий и строгости фасона была красота. Да, женщина была очень красива, тяжёлый узел волос, мягкие грациозные движенья и конечно глаза! Тёплые, карие они смотрели так ласково и нежно, что только за один этот взгляд можно было отдать жизнь. Она поставила поднос с едой на стол и обернулась к девочке.
-Детка! Иди есть, сегодня твой любимый клубничный мусс..- вдруг она резко подошла и повернула к себе девочку, вгляделась в её лицо.
- Ты плакала? Опять? Нора, пойми это же бессмысленно, Совет никогда не меняет своих решений!
- Мне не нужно ничего от Совета,- Нора смотрела на женщину в упор
-Я хочу знать, где мои родители, от тебя!- она ждала замешательства, смущения в конце концов испуга.. ничего. Прекрасное лицо её собеседницы было безмятежно.
- О. я кажется понимаю, цензор! Ты не лжёшь! Ты действительно ничего не знаешь! Тебе промыли мозги, нам всем промывают мозги, чтобы удобно было нами управлять. Лори, дорогая прости меня! Я сейчас тебе всё расскажу и ты поймёшь...
-Подожди, так будет быстрее и точнее- Лори положила свою ладонь на пылающий лоб девочки и закрыла глаза.
Когда глаза женщины вновь открылись они были тёмными, как омуты, по щекам текли слёзы.
- Лори! Не плачь, теперь нас уже двое! Ты поняла? Чужое, свободное сознание,вернее его слабый отпечаток снял психоблок и теперь я помню всё и ты тоже! - Нора заглядывала ей в глаза трясла за плечи, наконец молодая женщина словно очнувшись от спячки вздрогнула и посмотрела осмысленным взглядом.
- Да, я всё теперь понимаю, но зачем мне это? Я в один миг стала несчастной! Не зря тебя не хотели обучать высшей магии, они заметили в тебе девиантность, но то, что ты пойдёшь к людям?! Даже они не смогли этого предугадать! Послушай, давай скроем всё? Если не высовываться, то про тебя забудут...
Под окном послышался шум. -Поздно! Они что то знают, потому что приказали уходить в недоступные людям места. - Нора была грустна, её надежда на помощь не оправдалась.
олакрез кеволеЧ
----------
Человек зеркало, человек зеркало.
Лови-лови его отражение.
Моё отражение.
Отражение отражения.
Лови в сети и считай, что познала раба своего - человека зеркало. Настрой свою
подзорную трубу, да вглядись в суть. В калейдоскоп и сотню разноликих глаз,
яростно и напроломно таращащихся в ответ в твою душу.
А последние в сотне - твои, узнаёшь?
.....
Труба с глухим звуком падает на пол из скрюченых пальцев. Хрупкое стёклышко
выпадает из дула. Тишина.
Там - дело рук твоих, а ещё - взглядов и случайно оброненых слов.
Там то - что ты отражаешь в других.
Линза сиротливо лежит на полу.
Стекло - не имеет памяти.
.....
И тебе страшно. Тоскливо. Ты плачешь.
Не бойся. Не плачь.
Ведь человек зеркало - рядом.
Человек зеркало не сделает много.
Он только - отразит слёзы.
Он только - отразит страх.
Человек зеркало не дамский угодник.
И как не доказывай - в нём нет кривизны.
.....
Человек зеркало.
Отражая свет, питаясь тьмой. Жизнь вечна - если отражаешь сотни.
Но он падает на колени. Цепляется в волосы.
Человек зеркало.
Отражение яви и отражение отражений.
Он стонет, человек зеркало.
Он устал, устал, устал, устал... ведь нет у него...
Он не может отразить сам себя.
И тогда - он разбивает себя.
Человек зеркало.
----------
Человек зеркало, человек зеркало.
Лови-лови его отражение.
Моё отражение.
Отражение отражения.
Лови в сети и считай, что познала раба своего - человека зеркало. Настрой свою
подзорную трубу, да вглядись в суть. В калейдоскоп и сотню разноликих глаз,
яростно и напроломно таращащихся в ответ в твою душу.
А последние в сотне - твои, узнаёшь?
.....
Труба с глухим звуком падает на пол из скрюченых пальцев. Хрупкое стёклышко
выпадает из дула. Тишина.
Там - дело рук твоих, а ещё - взглядов и случайно оброненых слов.
Там то - что ты отражаешь в других.
Линза сиротливо лежит на полу.
Стекло - не имеет памяти.
.....
И тебе страшно. Тоскливо. Ты плачешь.
Не бойся. Не плачь.
Ведь человек зеркало - рядом.
Человек зеркало не сделает много.
Он только - отразит слёзы.
Он только - отразит страх.
Человек зеркало не дамский угодник.
И как не доказывай - в нём нет кривизны.
.....
Человек зеркало.
Отражая свет, питаясь тьмой. Жизнь вечна - если отражаешь сотни.
Но он падает на колени. Цепляется в волосы.
Человек зеркало.
Отражение яви и отражение отражений.
Он стонет, человек зеркало.
Он устал, устал, устал, устал... ведь нет у него...
Он не может отразить сам себя.
И тогда - он разбивает себя.
Человек зеркало.
Выложу и я, что ли, свою писанину... Перед тем, как пинать, просьба снимать сапоги, коньки, шпоры и ласты... %)
Планета цветов.
- Скажи спасибо Берту, - хмыкнул я. – Это он раскопал все об этой планетке да устроил поездку. – Берт как обычно что-то тихо пробормотал себе под нос и отвернулся.
- Я остаюсь! – повторил Вио. – Здесь!
- Кончай валять дурака, - бросила Нела, уже шагая по направлению к шаттлу. За ней оставалась цепочка мокрых следов, в которых плавали мертвые светлячки спор.
- Опять посмотрю на мир света, - по-прежнему улыбаясь, он сделал шаг к краю. – Ждать долго, но я подожду. Подожду, – голос его упал до шепота.
Планета цветов.
Утес острой занозой торчал в плотном покрове равнины. Протягиваясь из самых недр земли, он каменным наконечником целился в небеса, словно однажды, не завтра, нет – через тысячи лет он обязательно вырвется из крепких оков и насквозь пронзит мягкий пух облаков.
- Это, значит, и есть Фоллан – Мир цветов? – изогнув черной аркой свою тонкую бровь, пробормотала Нела. - Вы, ребята, планеткой-то не ошиблись, нет? Она скептически оглядывала окрестности на наличие цветов, но, увы, не то что цветов – даже самой мало-мальски хилой растительности в окрестностях не наблюдалось – до самого горизонта, да и за ним тоже, простиралась равнина, безжизненная, покрытая бледно-голубым слоем шепчущего праха, который то и дело хрупкими хлопьями опадал, а потом вновь вырывался серыми гейзерами из многочисленных щелей, что ажурным узором скользили по земле.
Берт как всегда молчал да мягко улыбался, а Вио не волновала проблема наличия отсутствия флоры на Фоллане: он, раскинув руки, нарезал круги по той части посадочной площадки, что не была занята угрюмой белой тушей шаттла – какие цветы, о чем это вы? Вио, похоже, уже был вполне счастлив. Отдуваться как всегда мне.
- Понимаешь, в чем все дело: такой тут природный или какой-он-там цикл – цветы здесь расцветают лишь раз в несколько лет, может, пять, может, пятнадцать или все сорок – какой бы то ни было зависимости установить не удалось: просто вся планета берет и – вух! – расцветает. Предсказать цветение можно, конечно, но всего лишь за несколько недель – вот, собственно, мы и здесь.- Все начнется через полчаса, - соизволил высказаться Берт. Нела лишь фыркнула, мол, так уж и быть я сделаю вид, что поверю вам, но что-то мне подсказывает, что зря мы пришкандыбали в эту пустыню. От нее так и тянуло первозданным, еле-еле очищенным вежливостью и тактом, скепсисом.
Что ж – и мы прождали эти полчаса.
Небо потемнело, наливаясь густой чернотой туч, которые расползались жирными кляксами и теперь хватали чернильными ложноножками лучи солнца, что прорезали голубой купол. Они – тучи – пришли быстро: казалось, только-только разливалась над головой бесконечная лазурь, чистая, глубокая, а вот – миг – и, перекатываясь тяжелыми боками, нависли они над землей, беззвучно предсказывая дождь. Внутри их темного покрова что-то клубилось, бурлило, готовясь разразиться мириадами блестящих осколков водяного стекла. Этот кипящий и как будто даже живой туман переливался всеми мельчайшими оттенками сумерек – от светло-светло-серого, граничащего со слепящей белизной нетронутого дорожками строк листа бумаги, до темных клубов, будто отрезанных от покрывала минувшей ночи и оставленных про запас в безразмерном небесном кошеле. И дождь – он тоже грянул внезапно, как то весь сразу – никаких вам мелких капелек, падающих почему то именно на нос или за ворот рубахи, словно существовал некий закон, предписывающий им приземляться там и нигде больше. Дождь рухнул сплошной стеной, загородившей взор непроницаемым занавесом, в мгновенье ока сотканным из тысяч прозрачных струй. За какую-то долю секунды мы все промокли до последней нитки – и я; и Нела, которая была этим фактом недовольна и недовольна весьма; и Берт, которому был глубоко безразличен этот дождь как, впрочем, и любое другое проявление законов и явлений природы или какой-нибудь там физики; и Вио, который, похоже, стал только еще счастливей, ведь, сами посудите, промокнуть под дождем, который случается лишь раз за лет так этак двадцать – это же так здорово!
Дождь настойчиво зарывался своими пальцами в землю Планеты Цветов, ероша безжизненный прах, поднимая голубоватые облачка в воздух и тут же немилосердно их прибивая тяжелыми каплями к пепельному болоту, что уже раскинулось внизу, за ровными краями площадки, прильнувшей к утесу... И… и… и все – дождь закончился так же быстро и неожиданного, как и полился из лопнувших туч нам на головы. Шквалом пронесся он по планете, так стремительно, что, казалось, не успел он задержаться в моем сознании, будто смазанный силуэт, что ты видел краем глаза, и который мгновенно испарился из памяти. Только прильнувшая к телу влажная – хоть выжимай! – одежда, да одинокие капли, что скатывались под ногами в дружные компании луж, напоминали о былом ненастье. Так тихо стало внезапно вокруг теперь, когда умолк бьющий по ушам шелестящий крик ливня. Я взглянул на небо и без удивления обнаружил, что мир вновь накрыт перевернутой сапфировой чашей без единого пятнышка на безупречной синеве дна.
На этой планете все происходило сразу, стремительно, взрывообразно, ударяя резкой вспышкой действия по чувствам и заставляя сжиматься от неожиданности. Цветы не были исключением. Только я заметил, что равнина мокрого праха зашевелилась, оживая, как тут же из-под тяжелых хлопьев влажного ультрамарина устремились ввысь, завиваясь миллионом спиралей, стебли растений. Они рвали землю зелеными хлыстами, извиваясь, кивая небу и нам розовыми головами бутонов. И – они раскрылись. Тысячи тысяч, до самого горизонта, до самого неба – их цветение захлестнуло весь мир: они цвели и под знойным взором солнца, и под серебристым блеском лун, и сверкали сквозь залитое кровью закатное небо, и приветствовали золотую дымку рассвета. Они цвели. Всего несколько минут все длилось, всего несколько минут жили они – полупрозрачные лепестки со спрятанными глубоко внутри них радугами, звездами, солнцами и лунами, ожерельями драгоценных камней. Они цвели. Захлебывались волнами безумной палитры: отражение небес в лазурных пятнах; плеск морей в узоре иссиня-зеленых линий; живая кровь сочится с лепестком густым багрянцем; танец сверкающего снега в каждой частице белизны; извиваются огненными протуберанцами оттенки красного и оранжевого; звенят, словно вырванные из бури, фиолетовые искры; и дальше, все дальше – цвета, цвета, цвета… которых, казалось, и не может быть во Вселенной, но здесь они были. Были.
Я застыл. Если бы я мог слышать, думать и видеть, что-нибудь кроме цветного вихря, то, может быть, еще расслышал изумленный вздох Нелы, увидел бы превращенных увиденным в статуи Берта и Вио, но был я таким же – парализованным красотой Планеты Цветов. Но Фоллан еще не показал нам всего, что долгие годы копил под бледной коркой праха.
Споры. Семена. Цветы выпускали на волю ветра целые фонтаны спор, и были те золотого цвета. Нет, не только – присмотревшись, я понял, что оттенков на самом деле было во много раз больше, чем мог различить глаз человека: горящее золото, темный янтарь, до зеркального блеска начищенная медь… Сияющим песком споры поднялись в небо, целыми реками чарующей желтизны, и потоки их переплетались, рисуя сочными мазками солнечной краски картины в небе…
Мимо меня пронесся Вио и, ловко карабкаясь с уступа на уступ, мгновенно очутился на острой вершине утеса. Он балансировал, широко раскинув руки, над океаном исходящих радугой цветов, и порывы золотого ветра доносили до меня слова, которые он кричал с вершины:
- Свет! – голос его захлебывался в неземном восторге. – Целая пригоршня света! Целое озеро света! Целый мир света! И все ушло, будто его и не было. Всецветные лепестки сворачивались в темные трубочки, а зеленая плоть стеблей, еще миг назад полная влаги и жизни, сгнивала на глазах, распадаясь ошметками уже знакомого нам праха. И покров этой голубоватой пыли принимал в себя еще светящиеся лучами солнца семена будущих радуг. Все закончилось. И фигура Вио – памятник мгновеньям красоты.
Пляска цвета медленно отпускала мое зрение и, еще не отойдя от увиденного, я улыбнулся и посмотрел на друзей – на потрясенных лицах их застыли такие же улыбки, что озаряло мое лицо. С вершины уже спускался Вио. Он подошел ближе, и мне показалось, что ухмылка его шире и счастливей всех наших вместе взятых. Глаза его лучились воспоминанием.
- Я остаюсь! – выпалил он. Нела на это заявление лишь фыркнула – за долгие годы у нас уже выработался своеобразный иммунитет к дурацким шуткам Вио.
- Я так рада, что я здесь была! – сказала она, не обратив внимания на его слова. – Это… это… великолепно…- Скажи спасибо Берту, - хмыкнул я. – Это он раскопал все об этой планетке да устроил поездку. – Берт как обычно что-то тихо пробормотал себе под нос и отвернулся.
- Я остаюсь! – повторил Вио. – Здесь!
- Кончай валять дурака, - бросила Нела, уже шагая по направлению к шаттлу. За ней оставалась цепочка мокрых следов, в которых плавали мертвые светлячки спор.
- Опять посмотрю на мир света, - по-прежнему улыбаясь, он сделал шаг к краю. – Ждать долго, но я подожду. Подожду, – голос его упал до шепота.
Слишком поздно заметил я тень безумия в глубине его глаз. Мы не успели его остановить. Его проворный силуэт скрылся из виду, а, когда мы склонились над обрывом, то его не было – лишь вереница камешков скользила по склону из широкой щели в боку утеса, где исчез секундой раньше этот соломенноголовый юноша. Под каменной глыбой оказался целый лабиринт пещер, сырых, темных, дразнящих глаз светом флюоресцирующего мха. Впустую резали подземных мрак лучи фонарей – мы его так и не нашли. Еще месяц продолжались поиски Вио, но в ответ на крики раздавались лишь приглушенные возгласы насмешливого эха. Я не знаю, умер Вио или каким-то невероятным образом выжил, но, глядя на бледный шарик Планеты Цветов, я надеялся, что все-таки он жив.
Спустя двадцать семь лет, в новостях я увидел выпуск об очередном цветении Фоллана. Память и затупившаяся временем боль всколыхнулась в моей душе, и мне почему-то очень, очень-очень захотелось верить, что Вио сейчас там, живой и, когда руки его крепко-накрепко сжимают в объятьях золотую метель, по щекам его текут сверкающие слезы. И что потом, после того, как цветы рассыплются пылью, он останется там. Чтобы дождаться следующего раза. Чтобы увидеть. Чтобы в третий раз, стоя на самой вершине утеса, острой занозой торчащего в плотном покрове равнины, зачерпнуть ладонями целую пригоршню света!
Восхитительно.... все что я могу сказать - восхитительно... давно не читала таких описаний... нет, наверное, вообще не читала. Юноша, вы талантливы и я вам завидую, такая палитра образов, что аж дух захватывает и не иссякают. Вы скрасили мне десять минут жизни. Спасибо вам. скажите, есть ли у вас еще что-нибудь из прозы? Да вообще что-нибудь?
Один баг только: "наличие отсутствия" как-то не звучит, потеряла, где это было, но в общем, где-то было.
Один баг только: "наличие отсутствия" как-то не звучит, потеряла, где это было, но в общем, где-то было.
Мышара, спасибо.))) А "наличие отсутствия" это... хм... это выражение из моего несомненно богатого лексикона... кхм.) Учтем. %)
И прозы даже есть еще немного.) Хотя лично мне кажется, что гораздо хуже предыдущего рассказа.)
Снегопад
Нан, державший в это время лопату, как гвардеец – копье, не стал отрицать:
- Да, хорошая.
- Квадратная, - похвалило существо лопату.
- Действительно, - признал Нан форму своего инструмента.
- И снег идет, - сообщило по секрету существо.
- Удивительно, - ответил Нан, пытаясь начать соображать.
- Нет такого постановления, чтобы снегу теряться, - обидевшись на непонятную бабочку Снегопада, сказало существо. – И тем более петь. Что все это значит, я вас спрашиваю?
И навострило свой блокнот.
- Что ж, выходит, что в Службе вам ничего не рассказали? – удивился Нан.
- Прошу поподробнее, - голос из-под шарфа звучал глухо.
- А чему тут быть подробным? Поет здесь снег и все тут. Нравиться ему, что ли… нам с ним поговорить так и не удалось. А он поет. Весной – как сейчас – когда Снегопад ослабевает, он поет тихо, словно сквозь сон, сквозь дрему. Летом Снегопад и вовсе замирает, но снег не тает все равно – снег здесь вообще никогда не тает. Вам и этого не сказали? Да они там совсем с ума посходили… Когда приходит осень, его голос вновь набирает сил, густеет, уже, знаете, можно различить не просто отдельные звуки, но даже и слова, непонятные, чужие… Громче всего зимой. Да, зимой свою собственную балладу поет каждая снежинка, сильно, красиво. И Снегопад звенит этой своей музыкой, весь.
- Как знать. Мы, в крайнем случае, ему не интересны. Видимо, его танец ему интересней наших поселений, исследований и космических ракет.
- Вы не понимаете! Нужно отправить рапорт в Службу! Немедленно!
- Все я понимаю, - поморщился Нан. - Этим ничего не добиться. Снегопад просто не захочет вас слушать. Поверьте, мы пытались. И в Службу докладывали. И экспедиции посылали в центр Снегопада. Результатов не было никаких и, скорее всего, просто не будет никогда. Оставить все как есть – больше ничего не остается. Тем более, что все равно красиво очень.
- Ерунда! – отмахнулось существо толстой перчаткой. – Я немедленно отправляюсь на Землю! Немедленно! Немедленно!
И прозы даже есть еще немного.) Хотя лично мне кажется, что гораздо хуже предыдущего рассказа.)
Снегопад
За окном белые хлопья ткали прозрачные кружева снегопада. Снег тихо шептал бледными губами свои чарующие заклинания. Нан застегнул последнюю пуговицу, следом натянул сапоги, тяжелые, теплые, привычные. Огляделся. Натянул капюшон. В дверях спальни показалась Лайла – все еще сонная, растрепанная, красивая.
- Не забудь почистить дорожку, а то в тех сугробах скоро люди пропадать начнут, - с притворной строгостью сказала она. – Иначе останешься без завтрака, так и знай! Нан промолчал на эту страшную и даже, можно сказать, бесчеловечную угрозу жены, и только мягкая улыбка посетила его лицо. Взяв в руки лопату, что приютилась в углу, будто в надежде спрятаться от внимания людей, которые обязательно запихнут ее в очередной холодный сугроб. Если и так, то, увы, неудачно.
Как только Нан вышел за порог, снег обволок его своей невесомой пеленой. Крупные снежинки ажурными мотыльками мгновенно зарылись в волосы, коснулись щек краями хрустальных крыльев, облепили одежду пятнами хрупкой Белизны. Навес бледных облаков скрыл от взора утреннее небо, а снегопад маревом странного, рябящего белой пылью тумана смазывал, будто призрачной дымкой, да прятал под своим просторным белым покрывалом очертания домов. Неясной громадой стальной горы вдалеке виднелся Космопорт, теряясь за снежной завесой.
Нан начал чистить дорожку. Широкой ладонью лопата забирала рассыпающиеся горсти снега, открывая плотно пригнанные друг к дружке округлые камни дорожки. Раз – и целые королевства, изящные башни и целые дворцы, выточенные из ледяного серебра, и запечатанные морозным поцелуем вечной зимы миниатюры, что жили на каждой стороне каждой снежинки, и белые жилы неведомых, не знавших тихой поступи пилигримов, дорог, и прозрачные сцены театров, что были возведены безумными архитекторами и позабыты актерами того ледяного мира, и невидимые взором заросли седых деревьев, и – два – рушится поток, искрящийся под взглядом внезапно выглянувшего из-за угла свинцовой стены облаков солнца, стекает рыхлым светом с лопаты. И раз, и два. И раз. И два.
Странную фигуру, что замерла посреди улицы, Нан заметил, только когда прошел полпути к калитке и уже очистил половину дорожки. Невнятная приземистая фигура, оглушительным хрустом отмечая каждый свой шаг, брела сквозь снегопад, с интересом вертя головой по сторонам. Через каждые пять-шесть шагов это фигура прекращала шагать, останавливалась, внимательно изучала свои новые следы, что тянулись за ней по пятам, будто свора собак - за любимым хозяином в надежде выпросить ласку или подачку, а потом производила неясного рода манипуляции с неясного рода устройством, подозрительно похожим на огромный блокнот. Когда незнакомец поравнялся с Наном, который уже успел подойти к забору, он замер, заинтересовавшись, видимо, аборигеном, которым он и посчитал Нана. Сам же незнакомец являл собой неизвестного пола существо, закутанное в как минимум дюжину многометровых шарфов, носившее не меньше трех пальто (а может и больше, но так сразу и не разглядишь) и тяжелые сапоги с квадратными носками, такими идеально ровными, что казалось, будто кто-то их отрезал ножом, причем чрезвычайно аккуратно, можно даже сказать, с любовью. Определить где у существа лицо было возможным только по очкам (почему-то тоже квадратным), торчащим над ворохом одежд.
- Хорошая у вас лопата, - поздоровалось существо.Нан, державший в это время лопату, как гвардеец – копье, не стал отрицать:
- Да, хорошая.
- Квадратная, - похвалило существо лопату.
- Действительно, - признал Нан форму своего инструмента.
- И снег идет, - сообщило по секрету существо.
- Удивительно, - ответил Нан, пытаясь начать соображать.
Существо кивнуло очками, будто именно такой ответ оно и ожидало услышать от аборигена с лопатой. Повисло непонятно почему неловкое молчание, не превратившееся в тишину только из-за сонного звона кружащихся снежных танцоров. Взглянув Нану за спину, существо потом склонилось над своим блокнотом и стало вносить все новые крючки букв, собирая из них неровные строчки записей. Так стояли они минуты две-три: существо – шкарябая бумагу, Нан – неловко переминаясь с ноги на ногу и не зная, что сказать. Шел снег.
Неожиданный немелодичный звук привлек их внимание. Тихий, пронзительный. Царапающий слух ломаными краями неумелой музыки. Словно невдалеке какой-то изувер пытал стеклянную скрипку, и со знанием дела, злодей, пытал: жалкие неприятные всхлипы и скрипящие переливы заставляли стискивать зубы и морщиться, закрывая глаза. Нан, живший здесь уже без малого девять лет, знал причину этой ноющей мелодии и сейчас с интересом наблюдал за существом, которое недоуменно крутило очками в поисках источника этих странных звуков. И вскорости оно его обнаружило: необычайно большая и изящная, вышедшая, казалось, из-под ловких и заботливых пальцев мастера-ювелира, снежинка была похожа даже не на мохнатую серебряную звезду, как прочие, а на бабочку, да, на самую настоящую бабочку, крупную, красивую, плавно взмахивающую бриллиантовыми кружевами крыльев, подставляя свое драгоценное тело под плавные перекаты волн воздушного моря. Вот невидимый прилив коснулся щеки, и бабочка нежным силуэтом возноситься над головой. Ветерок отлива перебирает выбившиеся из-под капюшона волосы, и эта снежная красотка скользит вниз, желая попасться на глаза, покрасоваться лепестками цветов, что у нее вместо крыльев. Существо, заметив поющую снежинку, потеряло где-то свой очередной вдох и чуть не выпрыгнуло из квадратных очков.
- Вы только не пугайтесь, - тихо засмеялся Нан. – Она просто потерялась. - Нет такого постановления, чтобы снегу теряться, - обидевшись на непонятную бабочку Снегопада, сказало существо. – И тем более петь. Что все это значит, я вас спрашиваю?
И навострило свой блокнот.
- Что ж, выходит, что в Службе вам ничего не рассказали? – удивился Нан.
- Прошу поподробнее, - голос из-под шарфа звучал глухо.
- А чему тут быть подробным? Поет здесь снег и все тут. Нравиться ему, что ли… нам с ним поговорить так и не удалось. А он поет. Весной – как сейчас – когда Снегопад ослабевает, он поет тихо, словно сквозь сон, сквозь дрему. Летом Снегопад и вовсе замирает, но снег не тает все равно – снег здесь вообще никогда не тает. Вам и этого не сказали? Да они там совсем с ума посходили… Когда приходит осень, его голос вновь набирает сил, густеет, уже, знаете, можно различить не просто отдельные звуки, но даже и слова, непонятные, чужие… Громче всего зимой. Да, зимой свою собственную балладу поет каждая снежинка, сильно, красиво. И Снегопад звенит этой своей музыкой, весь.
В ответ на подозрительный взгляд существа, Нан улыбнулся и тронул пальцем стенающую снежинку. Мгновенно вздрогнув, потревоженная “бабочка” обхватила палец, прижимаясь к горячей плоти твердыми ворсинками льда, но тут же, поняв, что над ней подшутили, снежинка распрямилась, застыла безжизненным кусочком потухшего узора. Вновь воздух стала царапать одинокая жалоба, и снежинка, кружась в белоснежном вальсе, отплыла в сторону, выискивая среди ветров нужное ей течение.
- То есть вы считаете, будто этот… снег этот ваш… разумен? – страницу за страницей глотал возбужденный почерк, грозя превратить слова в неразборчивую грязную вязь.- Как знать. Мы, в крайнем случае, ему не интересны. Видимо, его танец ему интересней наших поселений, исследований и космических ракет.
- Вы не понимаете! Нужно отправить рапорт в Службу! Немедленно!
- Все я понимаю, - поморщился Нан. - Этим ничего не добиться. Снегопад просто не захочет вас слушать. Поверьте, мы пытались. И в Службу докладывали. И экспедиции посылали в центр Снегопада. Результатов не было никаких и, скорее всего, просто не будет никогда. Оставить все как есть – больше ничего не остается. Тем более, что все равно красиво очень.
- Ерунда! – отмахнулось существо толстой перчаткой. – Я немедленно отправляюсь на Землю! Немедленно! Немедленно!
И, выкрикивая свое “немедленно!”, неуклюжая фигурка ринулась прочь – к Космопорту. Нан смотрел, как белая пелена поглотила темный силуэт инспектора, оставив посреди пустынной улицы лишь цепочку следов, которые оставили сапоги с квадратными носками.
Снегопад звенел. Он пел свою непонятную, почти не воспринимаемую людьми холодную песнь, гимн вечной зиме, оду бесконечному белому танцу, хвалу небесным узорам цвета столь белого, что забывались остальные цвета и гасли в памяти, пристыдившись своей безвкусной яркости, радуги всех остальных миров, живых и красочных. И снег падал, падал, покрывая толстой периной равнины, горы, умирающие в цепях льда моря, и озера, уже застывшие морозным стеклом, ущелья, что доверху были забиты вековым холодом, немногочисленные города людей. Он падал, будучи предвестником нескончаемого сна: белой сладкой дремы, которая скроет под собой случайную жизнь, что пришла в этот мир с далеких звезд; дарует тепло покоя, оставив лишь воспоминания о былых днях. Или не оставив. Снег падал. Он падал – прекрасный в своем медленном ленивом вращении - на человека, стоящего возле наполовину прибранной (открывшиеся было камни уже покрылись бледной полупрозрачной коркой) дорожки к дому. И красоте Снегопада этот человек вовсе не мешал, нет, и, что самое обидное, ей он, как и все человечество, просто не был нужен.
Ненужный Снегопаду, Нан пожал плечами, перехватил поудобнее лопату и продолжил чистить свою дорожку.
Вообще-то чукча не писатель, и, тем более, не критик... Но рассказ о планете цветов так понравился (серьезно!), что даже готова обрушить на несчастную голову автора несколько замечаний )
1) возможно это личное, но "черная арка" - чуть-чуть выбивается из общего фона. Слишком "готичное" слово.
2) плюс и одновременно минус текста - определения. С одной стороны, они создают неповторимую атмосферу повествования, с другой - в менее значимых местах они скорее перегружают текст. Еще в этот же пункт - некоторым людям просто тяжело читать сложноподчиненные предложения, перенасыщенные оборотами.
3) Несогласование времен - бич начинающего ролеплеера =)))
" Вио, похоже, уже был вполне счастлив. Отдуваться как всегда мне" - несколько некорректно.
За сим прекращаю, иначе погибну смертью храбрых... От укусов )))0
Моих
1) возможно это личное, но "черная арка" - чуть-чуть выбивается из общего фона. Слишком "готичное" слово.
2) плюс и одновременно минус текста - определения. С одной стороны, они создают неповторимую атмосферу повествования, с другой - в менее значимых местах они скорее перегружают текст. Еще в этот же пункт - некоторым людям просто тяжело читать сложноподчиненные предложения, перенасыщенные оборотами.
3) Несогласование времен - бич начинающего ролеплеера =)))
" Вио, похоже, уже был вполне счастлив. Отдуваться как всегда мне" - несколько некорректно.
За сим прекращаю, иначе погибну смертью храбрых... От укусов )))0
Моих
Господа критики, убедительно прошу это откомментировать))
Дождь.
Сердце учится стучать в ритм дождя.
А дождь учится ловить неустойчивый, странный ритм сердца.
Сердчено-дождевая аритмия.
Капли разбивают пространство, врезаясь в него, как маленькие ракеты, и разлетаясь, ударившись обо что-то. Говорят, небо плачет душами тех, кого уже давным-давно нет…
Тогда бедные души… Умереть один раз, чтобы потом снова и снова чувствовать, как твоё тело разрывает очередная неумолимо-твердая плоскость, как на тебя наступает чья-то нога, обутая в грязный, мокрый ботинок…
Хотя, если души и так капли, они, наверное, не чувствуют того, что ботинок мокрый…
Дождь тихо умирает. На каждом кусочке асфальта, на человеческих руках, куртках, лицах, на стеклах и стенах – каждый раз, когда разбивается одна из капелек дождя, она умирает. Умирает часть дождя, значит, и он сам умирает…
Он пишет нам короткие записки на стеклах. Хокку, а может быть, просто иероглифы.
Люблю дождь. В нем есть что-то безумно-нечеловеческое… Хотя, это антропоцентризм и эгоизм – позиция, когда не человек похож на все, а все на человека… А дождь не похож. И антропоцентризма в этом нет…
Тук-кап-кап-тук-тук-тук------кап…
Дождь не серый… На него надо уметь смотреть, уметь видеть каждый оттенок дождя.
Цветные капли оживают на мокрых ладонях, окрашивают руки в разные, причудливые оттенки. Как будто их искупали в радуге… Все вокруг изрезано этими цветными молниями, реальность ломается под дождем… Как будто стоишь посреди телевизора, который показывает цветные помехи… Как будто тебя не стало, а теперь ты Аду и медленно, по задумке гениального садиста, сходишь с ума под атакой взбесившегося цвета…
Дождь.
Сердце учится стучать в ритм дождя.
А дождь учится ловить неустойчивый, странный ритм сердца.
Сердчено-дождевая аритмия.
Капли разбивают пространство, врезаясь в него, как маленькие ракеты, и разлетаясь, ударившись обо что-то. Говорят, небо плачет душами тех, кого уже давным-давно нет…
Тогда бедные души… Умереть один раз, чтобы потом снова и снова чувствовать, как твоё тело разрывает очередная неумолимо-твердая плоскость, как на тебя наступает чья-то нога, обутая в грязный, мокрый ботинок…
Хотя, если души и так капли, они, наверное, не чувствуют того, что ботинок мокрый…
Дождь тихо умирает. На каждом кусочке асфальта, на человеческих руках, куртках, лицах, на стеклах и стенах – каждый раз, когда разбивается одна из капелек дождя, она умирает. Умирает часть дождя, значит, и он сам умирает…
Он пишет нам короткие записки на стеклах. Хокку, а может быть, просто иероглифы.
Люблю дождь. В нем есть что-то безумно-нечеловеческое… Хотя, это антропоцентризм и эгоизм – позиция, когда не человек похож на все, а все на человека… А дождь не похож. И антропоцентризма в этом нет…
Тук-кап-кап-тук-тук-тук------кап…
Дождь не серый… На него надо уметь смотреть, уметь видеть каждый оттенок дождя.
Цветные капли оживают на мокрых ладонях, окрашивают руки в разные, причудливые оттенки. Как будто их искупали в радуге… Все вокруг изрезано этими цветными молниями, реальность ломается под дождем… Как будто стоишь посреди телевизора, который показывает цветные помехи… Как будто тебя не стало, а теперь ты Аду и медленно, по задумке гениального садиста, сходишь с ума под атакой взбесившегося цвета…
Попробую я и сюда написать что-нибудь...может, узнаю ещё что-нибудь интересное про свои произведения... что ж, смотрите.
маленькая зарисовочка или, кому как угодно, может быть стихотворение в прозе.
***Тишина.***
Забытая, она медленно идёт вперёд. Ничего. Тишина. Пустота. Даже снег почему-то не скрипит под ногами. Она не помнит, куда идёт, да это и не имеет для неё значения. Теперь ей всё равно. Холод пронизывает её насквозь, растрёпанные волосы падают на глаза. Зачем, зачем здесь так тихо? Побольше громких криков, смеха, музыки, людей…
Тишина…
Забытые мелодии вдруг разом оживают в её душе. Нет! Нет! Жить! Ещё не поздно! Вот она, музыка, яркая, наполняющая душу, являющаяся перед глазами как картина, нарисованная сотнями красок, разведённых в солнце и весеннем дожде. Весёлые, радостные, родные лица, распахнутые, улыбающиеся глаза. Музыка становится всё громче и прекраснее, кто-то начинает петь, всё светится, сияет, ослепляет, летит!
Тишина. Она одна. Беззвучие, бездействие, молчание, безысходность.
Тишина…
маленькая зарисовочка или, кому как угодно, может быть стихотворение в прозе.
***Тишина.***
Забытая, она медленно идёт вперёд. Ничего. Тишина. Пустота. Даже снег почему-то не скрипит под ногами. Она не помнит, куда идёт, да это и не имеет для неё значения. Теперь ей всё равно. Холод пронизывает её насквозь, растрёпанные волосы падают на глаза. Зачем, зачем здесь так тихо? Побольше громких криков, смеха, музыки, людей…
Тишина…
Забытые мелодии вдруг разом оживают в её душе. Нет! Нет! Жить! Ещё не поздно! Вот она, музыка, яркая, наполняющая душу, являющаяся перед глазами как картина, нарисованная сотнями красок, разведённых в солнце и весеннем дожде. Весёлые, радостные, родные лица, распахнутые, улыбающиеся глаза. Музыка становится всё громче и прекраснее, кто-то начинает петь, всё светится, сияет, ослепляет, летит!
Тишина. Она одна. Беззвучие, бездействие, молчание, безысходность.
Тишина…
Биографический очерк
Шаг.
Другой, третий, пятый...
Наверное - побег. Вдаль по мощённой булжником улице, спокойным шагом. Так тоже можно бежать. Наблюдая, как копошится что-то внутри. Размышляя над... Улица. Мрачная, дождливая, однообразие домов, намёк на бесконечность в конце... Этот город жёлт - летом, сер - осенью и так восхитительно чёрен - каждую ночь. Кому-то это повод - ощутить собственное величие и застыть единственным королём мертвенно-сонного города. Кто-то... А что чувствовал он?
Ты сливаешся с городом. Ночь и пустынные улицы. Ты - воедино с этой немотой. Чёрные дома и огни фонарей - ни намёка на жизнь и живущих.
Только звуки шагов гулко отражаются от угрюмых стен и каждый из них - словно утверждает собственную уникальность и одиночество.
...говорят, что тогда то он и перестал писать стихи.
Просто однажды сам, а может и помог кто - но уличил себя во лжи. И сразу растерялись все рифмы, вся правильность и родственность слов. Только ехидный и каркающий смех.
Остановившись посреди такой же ночной улицы и уставившись в темный провал подъезда подобными глазами он понял - что лжёт. Вечно лжёт... и не кому-то. Самому себе - что там другие? Что глаза его и верно подобны тёмному провалу напротив, что давно в них пусто и мертво - а он врёт. Врёт, что ещё умеет чувствовать. Врёт всем и всюду, что в этой тёмной мути - есть ещё что-то живое, интересное для других.
И воспринял он это удивительно легко, словно издалека это пришло и вовсе не в его голову - а в голову кого-то-внутри, который вот - писал стихи, стремился, чувствовал - а на самом то деле выдумкой был. Выдумкой и враньём. Лицом для других. И это лицо смело кого-то поучать... осознавая где-то в глубине - что лица то и нет. И чувства все - это зарисовка, ролик для других, безупречное актёрство и иллюзия - в которую, бывало, верил сам иллюзионист.
Кашлянув - он пошёл тогда дальше. Это был действительно сильный человек.
Нет, он не делал пафосных и высоко-бредотных вещей. Он не жёг стихов - просто оставил их покрываться слоем пыли. Задумчиво располосовал вены - и понаблюдав с минуту за тем, как тонкие красные нити вплетались в струю тёплой воды - так же флегматично пошёл в комнату за бинтом, оставляя за собой цепь багровых капель на полу.
А потом пришло осознание - ему нечего говорить людям. Но они, их слова, мысли, чувства - мучительно интересны. Это было лекарством, это разбивало на некоторое время давление пустоты. И давало на миг счастье - стать отражением чьего-то света. И поняв это всё он замер, словно паук и стал наблюдать. Тревожно вслушиваясь, вглядываясь, без особых раздумий влезая в чужие слова и отражения сознаний... в их подтексты, подтексты-подтекстов, проникая в самую суть - и наслаждаясь самим процессом. Собственной бессмысленной силой.
Как ни банально - но особенно его интересовала любовь. И недостатка в ней не было. Он вызывал любопытство. Когда ты молча слушаешь, зная, какие слова изредка произнести - словно подбросив новые сучья в огонёк интереса - всем интересно, что же ты думаешь, что можешь сказать и какие секреты хранишь. Ведь кому дано осознать - что внутри вакуум и глыбы льда? А он - знал все нити и рычаги воздействий и спокойно, взвешенно завоёвывал одну за другой, чётко осознавая - что и какой надо. И даже не знал - почему и зачем это надо было ЕМУ. Просто было что-то завораживающее в этой собственной значимости и чужой открытости, доверии, нежности. И не было сильнее эмоций, связи, крепче каната - который затем так интересно рубить, с отчуждённым любопытством наблюдая агонию марионеточных рук. Сам он выносил тоже многое - холод внутри оживлялся ещё одним слепком сознания, обнаруживались новые качества, рычаги, мысли. Позади оставались - сокрушенные оболочки, зараженные пустотой.
Но он чего-то мучительно ждал....
Это, наверное, ожидание мотыльков. Летит сквозь темноту...
Ведь мы вообще склонны к саморазрушению. И всю жизнь сражаемся с наследным инстинктом самосохранения и гадаем - что же приятней - рождать или убивать?
...и однажды его сломало счастье. Из этих вот, сказочных счастий, которые приходят - и не оставляют до смерти. Это было счастье осознания себя истинного - нет, не умершего... просто застывшего когда-то, и мучительно себя искавшего. И нашедшего себя - отражением другого. Действительно мудрые правители назвали бы это "тоской раба по подчинению". И истинно - он был в подчинении своего счастья. Теперь он вообще - ни от кого ничем не отличался. И до самой смерти - ходил на работу, нянчил детей и поджидал внуков. И до самой смерти - не писал стихов и пытался выбросить из головы память о чужих болевых точках.
Но иногда он срывался из дома на целую ночь - и бродил по улицам. И глаза флегматично отражали глотки подъездов. И шаги бились о тишину.
Весь мир брал таймаут.
И мертвец убегал от души.
Я уже в Утехе выкладывал, но может и здесь кто посмотрит? Пишу еще, но это единственное пока дописанное...
Свежий воздух
Если бы я умер, ты, не успев
вытереть слезы, начала бы
лепить какой-нибудь символ
отчаяния или фигуру плачущей
женщины!
Агата Кристи, “Вязовая роща”.
Если бы я умер, ты, не успев
вытереть слезы, начала бы
лепить какой-нибудь символ
отчаяния или фигуру плачущей
женщины!
Агата Кристи, “Вязовая роща”.
Он включил настольную лампу. Ровный желтый свет мгновенно наполнил комнату предметами, бледной бумагой пыльных книг и бездонной тьмой, скопившейся по углам за долгие годы. Китайские драконы, скользящие по абажуру лампы, яростно скалили клыкастые пасти и рвали пластмассовое небо кривыми ятаганами когтей. Но, если хорошенько к ним приглядеться, то станет заметно, что древние змеи, просвеченные темной желтизной, на самом деле не столь гневливы, они устало прикрывают свои огненные глаза и печально опускают гибкие усы. Повелители облаков, придавленные непомерным грузом вечной мудрости. Свет ударил в окно, откинул паутину занавесок, вышвырнул на улицу слезящийся свой взор. Одинокое яркое окошко на тусклой громаде особняка выглядело неубедительной и грустной пародией на жизнь. Потом из библиотеки он спустился в прихожую, включил свет там – узкие высокие окна по бокам от двери резко и четко выделили вход в подступающей темноте: хотя солнце еще не спешило ко сну, еще не укрылось тонким покрывалом горизонта, но тени – он чувствовал – уже начали наполнять воздух запахом сумерек. Включил свет на кухне – там было много паутины и одно квадратное окошко. Включил свет в спальне, затем в обеденном зале. Прошелся по комнатам, оставляя после себя бледно-желтую иллюзию обитаемости своего дряхлого жилища.
Дверь в мастерскую была массивной, тяжелой. Не дверь – ворота в неприступную крепость. Он знал, что внутри рядом с дверью лежал тяжеленный засов. Он знал это, потому что сам сорок лет назад, когда его работы начали покупать, собственными руками впервые запер дверь этим куском дерева. Потом он вспомнил, как приходил в бешенство, когда кто-либо без спросу входил в мастерскую – святыню его святынь: собственно, засов и был результатом этого недовольства. Вспомнил вечные скандалы, которые устраивала ему Мелинда из-за этого засова. И которые он ей устраивал, когда она отвлекала его от работы. Когда он работал, то требовал идеальной тишины в доме, а стук в эту дверь расценивал величайшим из смертных грехов, запросто перевешивающим весь скоп остальных человеческих пороков и злодеяний. По его мнению, в аду должны были для этого дела произвести перепланировку – девятый круг как-то слабоват в качестве наказания за нарушение его творческого уединения. Он вспомнил, что тогда – сорок лет назад – дом был полон звука, голосов, суммарный вес телефонных звонков грозил оборвать провода, приходящие чуть ли не каждый день письма то и дело застревали в почтовом ящике, а на столе каждые вторник и пятницу обнаруживались вырезанные Мелиндой из газет статьи критиков о нем: в большинстве своем (“естественно!”) хвалебные, но порой бывали и разгромные (“бездари! они все – и этот тупица Берли в особенности! – обыкновенные бездари! да что они вообще смыслят в искусстве? такое – и писать обо мне – слышишь? обо мне! ничтожества!”). С тех пор дом давно уж зарос гадкой плесенью одиночества и покрылся хрупкой ржавчиной унылой тишины.
Входить он не стал, как не входил в свою мастерскую на протяжении последних двенадцати лет. Это был его ежедневный ритуал: подойти к двери, молча вперить взгляд в прошлое, а затем спешно вернуться (сбежать!) в библиотеку, ощущая спиной издевку тишины, шагающей по пятам. А в библиотеке тоже ничего не менялось. Тот же безнадежно больной желтухой свет, те же депрессивные драконы на лампе, те же десятки непрочитанных книг, тот же камин, бледно-голубой от холода и пустоты. И тот же мертвый тягучий воздух, что и во всем доме. Иногда он подходил к окнам, клал ладонь на бронзовый узор ручки и долго-долго всматривался в чужой пейзаж за блеклым стеклом. И тогда внезапный страх змеиной чешуей обволакивал его сердце, страх мерзкий, скользкий, бессмысленный и безумный… “А что, спрашивал он тишину, что если тот воздух, воздух, что за окном, убьет меня – заползет струйкой сладкого яда в легкие, закутает мозг в саван предсмертного дурмана, расплавленным воском зальет нос и горло? Что тогда?” И он отходил от окна, лишь плотнее закрыв его, отходил, опускался в мягкие объятья кресла, брал со столика очередную книгу: незнакомое имя на обложке, бессмысленное название под именем, расплывающиеся слова на страницах, - и час или два читал, не читая, эту книгу. Позже, устыдившись, он непременно попытается посмеяться над глупыми страхами глупого старика, который, несмотря на этот фальшивый смех неумелого актера, все равно продолжит с опаской коситься на окно.
Когда все случилось? Он не знал. Иногда ему казалось, что его жизнь сломалось сразу после похорон Мелинды – даже не смерти, а именно похорон: после их тоскливого водяного крошева, после их траурного лицемерия, после сухих рыданий на заднем сиденье автомобиля. Но нет. Нет. Это было не так: в то время он все же не забросил мастерскую, он все еще творил, болезненно, неистово, с серым лицом и лихорадочным жаром в ладонях, но – творил. Но это – что за “это” он не знал, не мог объяснить, но… - это произошло все же до того, как артрит вконец изуродовал его пальцы. Значит, причина была не в болезни – тогда в чем? В чем?! Он не мог понять.
Все эти (какие – эти?!) двенадцать лет - все двенадцать чисел на мучительном циферблате одиночества – он не выходил из своего дома. Мир, такой большой, красочный и шумный раньше, свернулся для него в считанные ярды дорогого особняка. От былого изобилия жизни остались лишь виды из окон: дороги, деревья, лица. Обычно, утром каждого понедельника, разбуженный хлопком двери, закрывшейся за человеком из магазина Хеккерби, который каждую неделю приносил ему еду, он, подождав пока в прихожей воздух с улицы не смешается, бесследно исчезнув, с воздухом его мира, спускался вниз, завтракал черной горечью чая, мутной желтизной яичницы и ароматным розовым мазком бекона, а потом смотрел. Он смотрел в окна: в маленькое квадратное окошко на кухне; в узкие окна при двери; в широкие, затопляющие дом солнечным приливом окна обеденного зала; из-под тяжелых пурпурных занавесок – в окна спальни; машинально поглаживая темными от пыли пальцами очередную пустую для него книгу – в окно библиотеки. И так каждый день – утро, завтрак, окна.
Летом. Летом в окнах текла кипящая, жаркая и веселая речка молодости. В маленький провинциальный городок стекались, оставив за спиной многоэтажную суету своих высоких городов, дети и внуки таких стариков как он. Во дворах кружилась детвора, а когда начинался дождь, нестрашный и даже задорный летний дождь, в котором еще не было привкуса осенней печали, ребятня, игнорируя призывы мамаш с зонтиками, с восторгом поднимала фонтаны брызг в раскиданных непутевым дождем тут и там лужах. Эти картины он любил больше всего.
Осенью. Осенью тоже шли дожди, но – другие. Дожди-горе, дожди-слезы. Небесная влага оседала на полированной бронзе осеннего багрянца, с хрустом мяла уже опавшую с ветвей ржавчину и с нежностью касалась листьев лета, только-только подернувшихся золотой пыльцой сентября. Может быть, всем остальным людям в городе эти дожди и не приносили к порогу письма с печалью внутри, но у него такой вот почты было навалом, хоть топи камин ими – да нельзя, его память горела плохо. В основном, потому что дожди эти были теми самыми рыданиями, которые он хотел оставить, но так и не оставил возле одного креста с двумя словами на нем: “Только тебя.” Того самого креста, рядом с которым он побывал лишь один раз, под таким же осенним дождем-плакальщиком, как и эти.
Зимой. Зимой он чувствовал облегчение, зимой он прощался с бесконечной золотой тоской. Ленивый белый снег скрывал от него укоризненный взгляд ясных серых глаз, которые смотрели на него с осеннего неба. Суета обросших шарфами и пальто людей успокаивала его. Он следил, как на нетронутом покрове снега раз за разом появлялись цепочки следов, следил за каждым человеком следы эти оставившим, представлял себе его мысли, наверняка полные предпраздничных забот: так-с, подарок Саре я уже выбрал, за подарком Роберту поехал Патторс, а ведь еще надо успеть подготовиться к приезду Невила с его сестрой и собакой, еще неизвестно, кто из них хуже, сестра его, собака или сам Невил… – и прочая подобная чепуха, которой он сейчас не ведал. Изредка до него доносились обрывки песен.
Весной. Весной холодная вода стекала по улице, смывая остатки снега и февраля. И он видел как новая жизнь, раздвигая промерзлые комья земли зелеными ладонями, выкарабкивалась из-под ледяных воспоминаний и, удобно устроившись, наслаждалась ласковыми прикосновениями солнца. Почему-то он, несмотря на грядущую летнюю радость, весну не любил и старался не выглядывать в окна, закрывшись старой тканью занавесей от той свежести, что царила в чужом мире.
…Он закрыл книгу. Пожелтевшие страницы, обиженно шелестя, прошлись по кончикам пальцев острыми краями.
День был странный. Не такой как обычно. Пасмурное уныние жизни его прорвалось, словно гнойник, под грузом прошлого. Бесцветное его существование приобрело вдруг какой-то хмурый оттенок, непонятный, пугающий, словно громогласно вещающий о жалкости и серости его теперешнего бытия. Пальцы, покрытые коростой боли, сжимались от бессилия.
Он сам не понял, как оказался возле дверей мастерской. Зачем он снова сюда пришел? Его иссушенной воле все одно не хватило бы сил, чтобы отворить их и войти внутрь. Он просто смотрел сквозь двери. Вот – былое воображение творца пробудилось в нем, сбрасывая пепел давно сгоревшего таланта – вот в углу стоит незаконченная статуя. Это женщина. На прекрасном лице алебастровым мясом заросли слепые глаза. Это единственное, что он успел закончить для нее полностью много лет тому назад – остальные черты неровные, грубые, молящие о прикосновении ладоней Мастера. “Прости, Кассандра, что изуродовал тебя, но иначе не мог, твои глаза видели во мне слишком много горя”. У окна скалит зубы молодой франт: гладкая шкура фрака охватывает его ладную фигуру; презрительная небрежность сквозит в картинной позе человека, пресытившегося светской жизнью; снисходительная усмешка тонких губ, – и запись в каталоге выставки: “37. Артист. Гипс. Мистер Ричард С. Стайл.” Дальше, слева от “Артиста” – сгорбленная бесполая фигура в аморфных очертаниях балахона – “Увядание”. Дальше – веселая “Элеон”. Дальше – стальная выправка “Легионера”. Дальше – “Кот из Эссекса”. Дальше – “Два человека”. Дальше – “Леди с часами”. Дальше – “Вишня в декабре”. Дальше… дальше… слово это теряет свой вкус, пресным соком стекая по языку. Он вспомнил их всех, расставил шахматными фигурами по доске. Они были там, все до единого, ждали, когда он распахнет двери, войдет, взглянет на своих детей, проведет по живым лицам узловатыми пальцами. Двенадцать лет он не был в мастерской, там все покрылось бледными рыхлыми комьями пыли, ставшей под лучами раскаленного дня горящим болотом. Он видел. Но так и не вошел.
Теперь он полностью перестал понимать, что делает. С отстраненным равнодушием он следил за собой, когда он поднимался вместе с лестничным скрипом наверх; безразличным взглядом охватил одежду в шкафу, давно ставшей ужином для моли; он остался лишь сторонним наблюдателем какого-то нового действа, ворвавшегося в его прелое уединение. Старый твидовый пиджак, болтаясь, висел, словно на вешалке, на его высохших плечах. Но светло-голубой костюм словно что-то вдохнул в изношенное тело, не жизнь, нет, но какую-то решимость. И, глядя на довольно таки подтянутого пожилого джентльмена, что в зеркале надевал на седины свою помятую шляпу, он впервые за эти двенадцать лет попробовал улыбнуться. Оказалось, еще не подзабыл, как это делается. Теперь – все равно, чтобы его не ждало, оно в любом случае не могло бы быть хуже его прежней жизни.
Захватив плащ – на улице прохладно - и трость, он подошел к парадной двери. Мутное, гранатовое в вечернем свете, стекло тихо задребезжало, когда дверь, ломая сгнившие петли, отворилась. Луч падающего солнца слепящей бритвой полоснул по глазам.
Месть
“Корпорация Intel сообщила об окончании работ над 1024-разрядным процессором под кодовым названием Madness, новый процессор будет иметь 512 мегабайт кэш-памяти первого уровня и….”
- И долго вы еще будете унижать мой P-6? - в сердцах воскликнул Олег, вставая со стула. С тех пор, как была запущена спутниковая система Orion Belt, по утрам Олега будил не писк будильника, а мелодичный женский голос Microsoft Total Control’а, зачитывающий сводку новостей CNN. “Не удается обнаружить библиотеку beholder312.dll, вероятностное прогнозирование ситуации прекращено!”, - неожиданно отреагировала Total Control на фразу молодого человека. Олег начал было мысленно считать до десяти, но не выдержал и пополнил словарь операционной системы несколькими специфичными речевыми оборотами. Однако, он тут же пожалел о содеянном: продвинутый искусственный интеллект никогда не упускал случая проявить свой потенциал, и Олегу уже не раз приходилось краснеть перед подружкой, когда томный голос эмансипированного компьютера предлагал ей совершить занимательное путешествие в известном направлении. Тот факт, что Total Control, как и следовало из названия, полностью управляла домом, существенно облегчал жизнь человеку. Однако, за удобства приходилось платить: порой сканирование сетчатки глаза завершалось полугодовой госпитализацией, а безобидная, на первый взгляд, процедура слива воды в туалете могла привести к необратимым последствиям. Олега, правда, не особо пугали эти бытовые мелочи, больше всего его раздражала непредсказуемость операционной системы. Иногда ему даже казалось, что Total Control ревнует его к Кате. Во всяком случае, она всегда начинала произносить фразы вроде “Продолжить докачку файла ultrasex.mpg?” или “А вчерашняя девочка была лучше…” именно в тот момент, когда чай был выпит, разговор о звездах закончен, а на вопрос Кати “Ты меня любишь?” напрашивался вполне резонный ответ, связанный с текущими действиями.
“Сегодня в 11:47 прогремел взрыв в лаборатории искусственного интеллекта, принадлежащей корпорации Microsoft-7. Ответственность за данную акцию взяла на себя экстремистская группа Hacking In Progress. Как известно, активисты этого движения…”
- Мазахакеры, хреновы! - продолжил за диктора Олег. Последнее время от этих молодчиков не было никакого житья. Интернет уже давно превратился в зону военных действий. Каждый день какой-нибудь умник c непроизносимым адресом в зоне .edu придумывал новый метод поражения i-клиентов мирных граждан, а миллионы других умников применяли этот метод на практике. Даже для того, чтобы просто забрать почту, необходимо было соединяться с сетью через 15 спутников Orion Belt’а, всячески заметая следы своего присутствия. В противном случае ваше истинное местонахождение мог вычислить какой-нибудь десятилетний паренек с манией величия, который не упустил бы случая приказать вашему холодильнику повысить температуру до ста двадцати градусов по Цельсию. Шифровать информацию было строжайше запрещено - ФСБ’шные Cray’и уже с трудом декодировали любовные послания девятиклассников, начитавшихся “War Games”. Иногда, правда, находились смельчаки, заявлявшие, что неприкосновенность личной переписки гарантирована конституцией, однако на следующий же день их арестовывали за безбилетный проезд в лифте, а в последствии они чистосердечно признавались, что виновны в контрабанде ураном, геноциде и убийстве Кеннеди. Хотя, на самом деле, Олега не очень-то беспокоила проблема шифрования личных сообщений - последнее время его единственным партнером по переписке был сервер статистики. По мнению молодого человека, это был идеальный собеседник: он никогда не оставлял без ответа письма вроде “Здравствуй, уважаемый сервер статистики, ты бы знал, как меня уже все….”, а сам писал не чаще раза в месяц.
“Корпорация Intel сегодня официально заявила об ошибке, обнаруженной… ”. Олег выключил динамики - как раз ошибок на его долю выпало столько, что ни одно творение Microsoft и рядом не стояло. Вот уже пятый день подряд его занимал всего лишь один вопрос: почему его программа не работает. Как известно, весь процесс программирования делится на три этапа. Первый - когда написана только одна строчка, и программист полон решимости сотворить самую быструю, маленькую и безглючную программу в мире. Второй - когда самая быстрая, маленькая и безглючная программа в мире написана, однако работать категорически не хочет. И третий - когда программа работает, но почему она это делает, никто, включая самого программиста, не понимает. Естественно, на третей стадии по внешнему виду программа уже далеко не похожа на ту маленькую быструю фею, которой она была задумана, скорее даже она напоминает пьяного бегемота-мутанта со скакалкой, поющего рождественскую песенку “Джунгли блин”. Переход из второй стадии в третью осуществляется обычно путем запирания программиста на ночь вместе с компьютером, программой и тремя бутылками “Столичной”. Итак, как я уже сказал, программа Олега не работала. Она прошла уже все стадии: от маленькой феи до бегемота, и даже дальше, однако принципиально отказывалась выполнять какие-либо осмысленные действия, кроме вызова стандартной функции General Failure. Описаная мною ситуация несколько осложнялась еще и тем фактом, что программу необходимо было завтра сдавать заказчику. На второй день работы над кодом Олег перестал мыться, есть и спать; сердобольная Катя купила еще один ящик водки и несколько блоков сигарет, чтобы хоть как-то поддержать жизнедеятельность приятеля. Однако, несмотря на то, что молодой человек уже знал наизусть содержимое всех 48 гигабайт памяти компьютера на каждом шаге выполнения программы, противный бегемот отказывался-таки танцевать польку-бабочку.
Шел уже пятый день мучений юного мозга, желудка и легких. После очередных шести часов самоистязания Олег не выдержал и упал на диван. Он лежал на залитом алкоголем покрывале, сосредоточенно вглядываясь в трещину на потолке, и тихо напевал “Unforgiven too”. Неожиданно дверь отворилась и в команате появился сияющий Антон:
- Привет, старик, ты как тут? Ответа не последовало, а после беглого осмотра комнаты и подсчета пустых бутылок на полу Антон понял, что вопрос, скорее всего, был несколько не кстати:
- Да ладно, Олег, ни одному тебе худо - вон Intel ошибку в своем P-6 обнаружила. Теперь меняют всем за просто так на более позднюю модель. У тебя же вроде P-6? На халяву заапгрейдишься, завидую. Там вроде ничего серьезного - какая-то мелкая ошибка в вычислениях с плавающей точкой, говорят происходит раз в миллион лет.
Резкий писк будильника прервал беспокойный сон молодого человека. Олег медленно встал с кровати и подошел к компьютеру. Тот был включен - на индикаторе частоты светилось число 14GHz, а по экрану монитора бежали какие-то символы, символизирующие, видимо, мегабайты передаваемой информации. После нехитрых манипуляций в руке молодого человека оказался небольшой прямоугольный предмет с выгравированным предупреждением: Intel Inside. Постояв немного над опустевшим системным блоком, Олег шаркающей походкой вышел из комнаты. Вечером, вернувшись с работы, Катя застала его на кухне: над лежащими на столе осколками стоял улыбающийся человек с топориком для рубки мяса в руке...
“Корпорация Intel сообщила об окончании работ над 1024-разрядным процессором под кодовым названием Madness, новый процессор будет иметь 512 мегабайт кэш-памяти первого уровня и….”
- И долго вы еще будете унижать мой P-6? - в сердцах воскликнул Олег, вставая со стула. С тех пор, как была запущена спутниковая система Orion Belt, по утрам Олега будил не писк будильника, а мелодичный женский голос Microsoft Total Control’а, зачитывающий сводку новостей CNN. “Не удается обнаружить библиотеку beholder312.dll, вероятностное прогнозирование ситуации прекращено!”, - неожиданно отреагировала Total Control на фразу молодого человека. Олег начал было мысленно считать до десяти, но не выдержал и пополнил словарь операционной системы несколькими специфичными речевыми оборотами. Однако, он тут же пожалел о содеянном: продвинутый искусственный интеллект никогда не упускал случая проявить свой потенциал, и Олегу уже не раз приходилось краснеть перед подружкой, когда томный голос эмансипированного компьютера предлагал ей совершить занимательное путешествие в известном направлении. Тот факт, что Total Control, как и следовало из названия, полностью управляла домом, существенно облегчал жизнь человеку. Однако, за удобства приходилось платить: порой сканирование сетчатки глаза завершалось полугодовой госпитализацией, а безобидная, на первый взгляд, процедура слива воды в туалете могла привести к необратимым последствиям. Олега, правда, не особо пугали эти бытовые мелочи, больше всего его раздражала непредсказуемость операционной системы. Иногда ему даже казалось, что Total Control ревнует его к Кате. Во всяком случае, она всегда начинала произносить фразы вроде “Продолжить докачку файла ultrasex.mpg?” или “А вчерашняя девочка была лучше…” именно в тот момент, когда чай был выпит, разговор о звездах закончен, а на вопрос Кати “Ты меня любишь?” напрашивался вполне резонный ответ, связанный с текущими действиями.
“Сегодня в 11:47 прогремел взрыв в лаборатории искусственного интеллекта, принадлежащей корпорации Microsoft-7. Ответственность за данную акцию взяла на себя экстремистская группа Hacking In Progress. Как известно, активисты этого движения…”
- Мазахакеры, хреновы! - продолжил за диктора Олег. Последнее время от этих молодчиков не было никакого житья. Интернет уже давно превратился в зону военных действий. Каждый день какой-нибудь умник c непроизносимым адресом в зоне .edu придумывал новый метод поражения i-клиентов мирных граждан, а миллионы других умников применяли этот метод на практике. Даже для того, чтобы просто забрать почту, необходимо было соединяться с сетью через 15 спутников Orion Belt’а, всячески заметая следы своего присутствия. В противном случае ваше истинное местонахождение мог вычислить какой-нибудь десятилетний паренек с манией величия, который не упустил бы случая приказать вашему холодильнику повысить температуру до ста двадцати градусов по Цельсию. Шифровать информацию было строжайше запрещено - ФСБ’шные Cray’и уже с трудом декодировали любовные послания девятиклассников, начитавшихся “War Games”. Иногда, правда, находились смельчаки, заявлявшие, что неприкосновенность личной переписки гарантирована конституцией, однако на следующий же день их арестовывали за безбилетный проезд в лифте, а в последствии они чистосердечно признавались, что виновны в контрабанде ураном, геноциде и убийстве Кеннеди. Хотя, на самом деле, Олега не очень-то беспокоила проблема шифрования личных сообщений - последнее время его единственным партнером по переписке был сервер статистики. По мнению молодого человека, это был идеальный собеседник: он никогда не оставлял без ответа письма вроде “Здравствуй, уважаемый сервер статистики, ты бы знал, как меня уже все….”, а сам писал не чаще раза в месяц.
“Корпорация Intel сегодня официально заявила об ошибке, обнаруженной… ”. Олег выключил динамики - как раз ошибок на его долю выпало столько, что ни одно творение Microsoft и рядом не стояло. Вот уже пятый день подряд его занимал всего лишь один вопрос: почему его программа не работает. Как известно, весь процесс программирования делится на три этапа. Первый - когда написана только одна строчка, и программист полон решимости сотворить самую быструю, маленькую и безглючную программу в мире. Второй - когда самая быстрая, маленькая и безглючная программа в мире написана, однако работать категорически не хочет. И третий - когда программа работает, но почему она это делает, никто, включая самого программиста, не понимает. Естественно, на третей стадии по внешнему виду программа уже далеко не похожа на ту маленькую быструю фею, которой она была задумана, скорее даже она напоминает пьяного бегемота-мутанта со скакалкой, поющего рождественскую песенку “Джунгли блин”. Переход из второй стадии в третью осуществляется обычно путем запирания программиста на ночь вместе с компьютером, программой и тремя бутылками “Столичной”. Итак, как я уже сказал, программа Олега не работала. Она прошла уже все стадии: от маленькой феи до бегемота, и даже дальше, однако принципиально отказывалась выполнять какие-либо осмысленные действия, кроме вызова стандартной функции General Failure. Описаная мною ситуация несколько осложнялась еще и тем фактом, что программу необходимо было завтра сдавать заказчику. На второй день работы над кодом Олег перестал мыться, есть и спать; сердобольная Катя купила еще один ящик водки и несколько блоков сигарет, чтобы хоть как-то поддержать жизнедеятельность приятеля. Однако, несмотря на то, что молодой человек уже знал наизусть содержимое всех 48 гигабайт памяти компьютера на каждом шаге выполнения программы, противный бегемот отказывался-таки танцевать польку-бабочку.
Шел уже пятый день мучений юного мозга, желудка и легких. После очередных шести часов самоистязания Олег не выдержал и упал на диван. Он лежал на залитом алкоголем покрывале, сосредоточенно вглядываясь в трещину на потолке, и тихо напевал “Unforgiven too”. Неожиданно дверь отворилась и в команате появился сияющий Антон:
- Привет, старик, ты как тут? Ответа не последовало, а после беглого осмотра комнаты и подсчета пустых бутылок на полу Антон понял, что вопрос, скорее всего, был несколько не кстати:
- Да ладно, Олег, ни одному тебе худо - вон Intel ошибку в своем P-6 обнаружила. Теперь меняют всем за просто так на более позднюю модель. У тебя же вроде P-6? На халяву заапгрейдишься, завидую. Там вроде ничего серьезного - какая-то мелкая ошибка в вычислениях с плавающей точкой, говорят происходит раз в миллион лет.
Резкий писк будильника прервал беспокойный сон молодого человека. Олег медленно встал с кровати и подошел к компьютеру. Тот был включен - на индикаторе частоты светилось число 14GHz, а по экрану монитора бежали какие-то символы, символизирующие, видимо, мегабайты передаваемой информации. После нехитрых манипуляций в руке молодого человека оказался небольшой прямоугольный предмет с выгравированным предупреждением: Intel Inside. Постояв немного над опустевшим системным блоком, Олег шаркающей походкой вышел из комнаты. Вечером, вернувшись с работы, Катя застала его на кухне: над лежащими на столе осколками стоял улыбающийся человек с топориком для рубки мяса в руке...
Сквозь мутное стекло видна темная улица и оранжевое пятно фонаря.Одеваю ботинки и выхожу погулять. Тени на асфальте, свет фонарей, легкое колыхание листвы, теплый недвижимый воздух - ощущение что все застыло в янтаря...прекрасно и мертво...
Я поднимаю голову и смотрю на небо...звезды, вот они действительно живые и зовущие к себе.Как бы я хотела когда-нибудь дотронуться до них...опускаю взгляд и вижу под ногами осколки разбитой бутылки, свет фонаря играет в каждой и делает их похожими на звезды...сверкающие искры на небосклоне черного асфальта...я опускаю руку и дотрагиваюсь до звезды...палец пронзает боль. Что-то теплое и липкое закапало на небо...подношу палец к губам...вот он вкус исполненной мечты - сладковатый и отдающий железом...
Я поднимаю голову и смотрю на небо...звезды, вот они действительно живые и зовущие к себе.Как бы я хотела когда-нибудь дотронуться до них...опускаю взгляд и вижу под ногами осколки разбитой бутылки, свет фонаря играет в каждой и делает их похожими на звезды...сверкающие искры на небосклоне черного асфальта...я опускаю руку и дотрагиваюсь до звезды...палец пронзает боль. Что-то теплое и липкое закапало на небо...подношу палец к губам...вот он вкус исполненной мечты - сладковатый и отдающий железом...
СОН
Не многим было дано увидеть тьму, что поселилась в его глазах. Счастливцы. А кому всё же удавалось разглядеть её, терялись и замирали в ужасе. Тьма была настолько глубока и холодна, что это страшило и отдаляло даже самых смелых. Не знаю, зачем я взглянула ему в глаза. Ведь говорили же умные люди, что с моим любопытством я наживу не мало неприятностей. Ну и ладно! Наплевать! Я и не из таких передряг выбиралась. А тут, на тебе, испугалась и чего? Взгляда мальчишки, моего ровесника. Но потом он заговорил о смерти, о безысходности и отчаянии, что преследуют его, как только он открывает глаза, что его спасает только темнота. Ведь в ней ничего нет.
Знаете, я впервые слышала, что бы кто-нибудь так говорил об этих вещах, будто они с самого рождения плотно вплелись в нити его жизни.
И тут он замолчал. Просто затих, прикрыв глаза, будто уснул и позабыл все невзгоды. Но лучше б он продолжил свой страшный рассказ. Лучше б говорил, так как звук его голоса прогонял боль, что жила и ширилась в моём сознании.
Вздохнув, он сказал, что пора просыпаться и задул свечу.
Не многим было дано увидеть тьму, что поселилась в его глазах. Счастливцы. А кому всё же удавалось разглядеть её, терялись и замирали в ужасе. Тьма была настолько глубока и холодна, что это страшило и отдаляло даже самых смелых. Не знаю, зачем я взглянула ему в глаза. Ведь говорили же умные люди, что с моим любопытством я наживу не мало неприятностей. Ну и ладно! Наплевать! Я и не из таких передряг выбиралась. А тут, на тебе, испугалась и чего? Взгляда мальчишки, моего ровесника. Но потом он заговорил о смерти, о безысходности и отчаянии, что преследуют его, как только он открывает глаза, что его спасает только темнота. Ведь в ней ничего нет.
Знаете, я впервые слышала, что бы кто-нибудь так говорил об этих вещах, будто они с самого рождения плотно вплелись в нити его жизни.
И тут он замолчал. Просто затих, прикрыв глаза, будто уснул и позабыл все невзгоды. Но лучше б он продолжил свой страшный рассказ. Лучше б говорил, так как звук его голоса прогонял боль, что жила и ширилась в моём сознании.
Вздохнув, он сказал, что пора просыпаться и задул свечу.
Как можно стать счастливым от одного глотка гранатового сока? Очень просто.
Надо взять длинную тонкую бутылку, из непрозрачного стекла, и на самое дно налить этот чудесный напиток. А потом зажмурившись сделать глоток. Сначала в легкие попадает воздух и он покажется вам на удивление приятным и мелодичным, конечно же ноты будут красного цвета, как небо над пустыней Химиро. И с этой мелодией воздуха в ваш организм попадёт сказка...Вот вы на корабле с алыми парусами мчитесь на волнах на встречу своей Асоль, солёный морской ветер треплет волосы и набрасывает на лицо тонкую сетку из капель воды...А через мгновенье вы уже пробираетесь сквозь джунгли, прорубая себе дорогу через заросли лиан с изумительными красными цветами, аромат которых подобен дуновению ветра в жаркий день...И уже через секунду, длящуюся бесконечно, вы окажетесь в длинном темном тунеле, с причудливыми иероглифами на стенах, толкнете старенькую деревянную дверь и, когда она откроется, увидите перед собой пещеру, в центре которой возвышается постамент из черного абсидиана, а на нем, наполняя помещение загадочными алыми отблесками, будет лежать прекрасный рубин, дитя пламени...но,не успев сделать и шагу в его сторону и одновременно коснувшись его, вы попадете в другую сказку, а потом в еще одну...и еще, и так пока ваших губ ни коснется чудесный,творящий сказочные сны напиток - гранатовый сок. А сделав глоток вы впустите в себя сладкий как мёд, кислый как лимон,густой как лондонский туман и дающий тепло и надежду как костер в ночи вкус чуда, творимого красным джином из бутылки. И я уверенна, после этого, хотя бы на секунду, вы улыбнетесь тепло и искренне...от души.
Вот видите как это просто - стать счастливым от одного глотка гранатового сока.
Надо взять длинную тонкую бутылку, из непрозрачного стекла, и на самое дно налить этот чудесный напиток. А потом зажмурившись сделать глоток. Сначала в легкие попадает воздух и он покажется вам на удивление приятным и мелодичным, конечно же ноты будут красного цвета, как небо над пустыней Химиро. И с этой мелодией воздуха в ваш организм попадёт сказка...Вот вы на корабле с алыми парусами мчитесь на волнах на встречу своей Асоль, солёный морской ветер треплет волосы и набрасывает на лицо тонкую сетку из капель воды...А через мгновенье вы уже пробираетесь сквозь джунгли, прорубая себе дорогу через заросли лиан с изумительными красными цветами, аромат которых подобен дуновению ветра в жаркий день...И уже через секунду, длящуюся бесконечно, вы окажетесь в длинном темном тунеле, с причудливыми иероглифами на стенах, толкнете старенькую деревянную дверь и, когда она откроется, увидите перед собой пещеру, в центре которой возвышается постамент из черного абсидиана, а на нем, наполняя помещение загадочными алыми отблесками, будет лежать прекрасный рубин, дитя пламени...но,не успев сделать и шагу в его сторону и одновременно коснувшись его, вы попадете в другую сказку, а потом в еще одну...и еще, и так пока ваших губ ни коснется чудесный,творящий сказочные сны напиток - гранатовый сок. А сделав глоток вы впустите в себя сладкий как мёд, кислый как лимон,густой как лондонский туман и дающий тепло и надежду как костер в ночи вкус чуда, творимого красным джином из бутылки. И я уверенна, после этого, хотя бы на секунду, вы улыбнетесь тепло и искренне...от души.
Вот видите как это просто - стать счастливым от одного глотка гранатового сока.
Федя Рыжий быстро бежал по черно-белому полу. Ему нужно было заскочить в кафе у деревянного столба и передать посылку бармену Броди. Федя работал разносчиком на почте и, благодаря своим размерам, мог переносить довольно большие предметы. Зарплата была не очень, но ее хватало, чтобы обеспечить семью и платить налоги. Рыжий был исправным налогоплательщиком и считал, что именно на таких личностях, как он, держится весь мир.
Привычно огибая столб, Федя поправил свою ношу и вошел, наконец, через черный ход в белое здание кафе. Отдав посылку, Рыжий выпил кофе и побежал по следующему адресу. Заказ надо было доставить на верхние уровни, в жилые блоки. Взбираясь по перегородкам между домов, Федя мечтал, что когда-нибудь и он будет жить здесь, в привилегированном районе. Через пару минут Рыжий нашел нужный адрес и постучался. Ему открыл его старый знакомый – бухгалтер Кармак. Это местечко досталось ему после огромных усилий, и теперь он наслаждался новой жизнью наверху. Рыжий недолюбливал этого типа и поэтому, быстро отдав пакет, смылся.
На следующий день Федя повел свою семью погулять в парк. Он радовался, что наконец у него выдалось свободное время. Его сын играл с другими детьми на огороженном участке земли, а сам Рыжий с женой сидел внизу у канала и расслаблялся. Вечером они пошли в ресторан, имитирующий зиму в помещении. Вокруг было белым-бело, и только столики и сидящие за ними посетители выделялись из общей белоснежной массы. Все трое: Рыжий, его жена и сын – наелись до отвала и веселые пошли домой.
Наутро Федя опять отправился на работы, захватив с собой тележку, так как, даже при его силе, он не мог утащить сразу такое количество заказов. Несколько дней он занимался тем, что разносил посылки по нижним уровням, практически трущобам, где было почти всегда темно, громко журчали водопады грязной коричневой воды. Но, наконец, Рыжему попался заказ наверху. Забрав пакет, он медленно пошел по лестнице, направляясь к лифту. Выбравшись наружу из спальных районов среднего класса, Федя побежал по направлению к забегаловке Броди, неподалеку от которой было очередная лестница.
Внезапно сверху опустилась огромная тень, и какой-то большой предмет прижал хитиновую спинку Рыжего к полу так, что у него перекрыло дыхание. Через секунду его начало расплющивать, и последним, что он услышал в жизни, было громовой голос сверху:
- Надо что-то делать с этими тараканами, совсем обнаглели – расплодились по всей квартире…
Привычно огибая столб, Федя поправил свою ношу и вошел, наконец, через черный ход в белое здание кафе. Отдав посылку, Рыжий выпил кофе и побежал по следующему адресу. Заказ надо было доставить на верхние уровни, в жилые блоки. Взбираясь по перегородкам между домов, Федя мечтал, что когда-нибудь и он будет жить здесь, в привилегированном районе. Через пару минут Рыжий нашел нужный адрес и постучался. Ему открыл его старый знакомый – бухгалтер Кармак. Это местечко досталось ему после огромных усилий, и теперь он наслаждался новой жизнью наверху. Рыжий недолюбливал этого типа и поэтому, быстро отдав пакет, смылся.
На следующий день Федя повел свою семью погулять в парк. Он радовался, что наконец у него выдалось свободное время. Его сын играл с другими детьми на огороженном участке земли, а сам Рыжий с женой сидел внизу у канала и расслаблялся. Вечером они пошли в ресторан, имитирующий зиму в помещении. Вокруг было белым-бело, и только столики и сидящие за ними посетители выделялись из общей белоснежной массы. Все трое: Рыжий, его жена и сын – наелись до отвала и веселые пошли домой.
Наутро Федя опять отправился на работы, захватив с собой тележку, так как, даже при его силе, он не мог утащить сразу такое количество заказов. Несколько дней он занимался тем, что разносил посылки по нижним уровням, практически трущобам, где было почти всегда темно, громко журчали водопады грязной коричневой воды. Но, наконец, Рыжему попался заказ наверху. Забрав пакет, он медленно пошел по лестнице, направляясь к лифту. Выбравшись наружу из спальных районов среднего класса, Федя побежал по направлению к забегаловке Броди, неподалеку от которой было очередная лестница.
Внезапно сверху опустилась огромная тень, и какой-то большой предмет прижал хитиновую спинку Рыжего к полу так, что у него перекрыло дыхание. Через секунду его начало расплющивать, и последним, что он услышал в жизни, было громовой голос сверху:
- Надо что-то делать с этими тараканами, совсем обнаглели – расплодились по всей квартире…
Была тихая ночь, луна окутывала своим кровавым сиянием город. Звёзды, как будто плясали над могилой, раньше прекрасного и живого города Лисакор! Он находился на окраине Тертиядных лесов. Добраться до этого города можно было только через озеро Глубокоакеания. Именно в этом месте родилась принцесса Тьмы. До этого дня никто не знал дальнейшую судьбу этой девушки, однако же, именно сегодня, когда луна находится в пике своей силы, я расскажу вам эту историю…
Тьфу, ты чёрт. Опять за своё. Я забыла представиться, меня зовут Антристиколия Тьметовна Люцисса. Сейчас живу в тёмном мире со своим мужем- королём Гандакаром. Мне 27 лет, но вся эта история началась далеко до моего рождения. Моя мать колдунья Силиса Костинова родом из Зилисония, она там же познакомилась с моим отцом. Да, кстати, она, тогда не знала, что он повелитель, сатана, Люцифер, дьявол, воллонд и так далее, решайте сами как его называть.
Однако он являлся представителем не доброй половины, что не скажешь о моей маме. Ей было 30 лет. У неё Короткие белые волосы и принадлежит к семейству эльфов, однако, на половину эльф, вторая её часть не внушала остальным существам доверия, её мать была вампиром. Нос у меня классический, как у матери. Силиса имела глаза серые похожие на туман, мне глаза достались от отца, все цвета осени, я надеюсь, вы меня поняли. Ну ладно не понятливые мои, это были цвет: красный, оранжевый, коричневый, жёлтый, бежевый, охра. Волосы у меня как и у моей мамы белого цвета,однако очень длинные...Вобщем моя мама была типичным,даже очень красивым типичным представителем помеси эльфа и вампира. Папе она нужна была только для зачатия меня. Такие были условия,если он хотел продолжения рода,то должен был найти девственицу за 29лет родившуюся от 2сил.(света и тьмы,добра и зла) Выбор пал на мою маму. Силиса в первую встречу полюбила Люцисса. Общались они с полгода, и ей всё таки удалось растопить бездушное сердце повелителя тьмы. И вскором времени он призналься ей во всём. В начале Силиса была шокирована,но потом вознинавидела Люцисса всеми вибрами души,и что бы не дать совершить ему свой коварный план,убежала и поселилась в тихом городе Лисакор. Она рожала в ужасных муках. Благодаря её любви я смогла выжить в этом мире. Думаете здесь хорошо живётся,а вот и не правы. В этой стране идут постоянные войны,хорошо развито воровство,убийство и другие жуткие вещи. Перечислять не будем нас могут читать дети. Так вот,на чём я остановилась,ах да,она рожала меня в страшных муках! Родилясь я 13ноября не далеко от города.Родилась я хрупкой. Я всю жизнь выглядела хрупкой,лднако была сильна характером.Дьявол,опять началось, всё-то я люблю рассуждать. Сразу предупреждаю,если вам не понравилось с самого начала читать про эту историю,то не теряйте времени отложите книгу и отдайте тому,кому будет интересно её читать. Так на чём я остановилась,ну конечно,первые свои 5лет я как нормальные дети не помню,ну а дальше расскажу...
Тьфу, ты чёрт. Опять за своё. Я забыла представиться, меня зовут Антристиколия Тьметовна Люцисса. Сейчас живу в тёмном мире со своим мужем- королём Гандакаром. Мне 27 лет, но вся эта история началась далеко до моего рождения. Моя мать колдунья Силиса Костинова родом из Зилисония, она там же познакомилась с моим отцом. Да, кстати, она, тогда не знала, что он повелитель, сатана, Люцифер, дьявол, воллонд и так далее, решайте сами как его называть.
Однако он являлся представителем не доброй половины, что не скажешь о моей маме. Ей было 30 лет. У неё Короткие белые волосы и принадлежит к семейству эльфов, однако, на половину эльф, вторая её часть не внушала остальным существам доверия, её мать была вампиром. Нос у меня классический, как у матери. Силиса имела глаза серые похожие на туман, мне глаза достались от отца, все цвета осени, я надеюсь, вы меня поняли. Ну ладно не понятливые мои, это были цвет: красный, оранжевый, коричневый, жёлтый, бежевый, охра. Волосы у меня как и у моей мамы белого цвета,однако очень длинные...Вобщем моя мама была типичным,даже очень красивым типичным представителем помеси эльфа и вампира. Папе она нужна была только для зачатия меня. Такие были условия,если он хотел продолжения рода,то должен был найти девственицу за 29лет родившуюся от 2сил.(света и тьмы,добра и зла) Выбор пал на мою маму. Силиса в первую встречу полюбила Люцисса. Общались они с полгода, и ей всё таки удалось растопить бездушное сердце повелителя тьмы. И вскором времени он призналься ей во всём. В начале Силиса была шокирована,но потом вознинавидела Люцисса всеми вибрами души,и что бы не дать совершить ему свой коварный план,убежала и поселилась в тихом городе Лисакор. Она рожала в ужасных муках. Благодаря её любви я смогла выжить в этом мире. Думаете здесь хорошо живётся,а вот и не правы. В этой стране идут постоянные войны,хорошо развито воровство,убийство и другие жуткие вещи. Перечислять не будем нас могут читать дети. Так вот,на чём я остановилась,ах да,она рожала меня в страшных муках! Родилясь я 13ноября не далеко от города.Родилась я хрупкой. Я всю жизнь выглядела хрупкой,лднако была сильна характером.Дьявол,опять началось, всё-то я люблю рассуждать. Сразу предупреждаю,если вам не понравилось с самого начала читать про эту историю,то не теряйте времени отложите книгу и отдайте тому,кому будет интересно её читать. Так на чём я остановилась,ну конечно,первые свои 5лет я как нормальные дети не помню,ну а дальше расскажу...
ДваПера посмотрела на слушателей и улыбнулась, мечтательно и грустно.
- Наверное, некоторым это покажеться какой-то ересью... Но как я могу судить не рассказав? Кто знает, может именно вы сумеете меня понять...
Черная Сова
Ты видел когда-нибудь Черную Сову? Она неслышно летит в ночи, ничем не выдавая себя… да, ее собратья тоже бесшумны, но если прислушаться, можно услышать как ветер ласкает их крылья, как отражается свет в их глазах, цвета заходящего солнца… В ночи они несут это солнце в себе… совы… Но я говорю тебе о другой сове… о Черной Сове… Ты никогда не сможешь услышать песню ветра в ее черных перьях, каким бы острым не был твой слух, ибо ее перьев никогда не коснется воздух, ты не увидишь блика в ее зрачках… она никогда не видела света… Думаешь, она слепа? Она видит больше, чем ты… Она не видела никогда света… она и есть Свет… Но она черная, тебя это удивляет? А удивляет ли тебя то, что родясь однажды, существо, любое, это не имеет значения, будь то человек, сова или… бог, должно умереть… Да, боги тоже умирают, просто люди не замечают этого… Черная Сова не умирает… Она никогда не рождалась, ведь для того, чтобы родиться, нужно иметь начало… у Совы не будет никогда ни начала, ни конца… Для того, чтобы иметь Смерть, надо иметь Жизнь… Может, ты уже догадался?… Смерть, это есть Жизнь, а Жизнь – Смерть… Это не противоположности… нет, они едины, одно и то же… Родясь, ты уже умираешь, только ты это не заметил… И ты однажды умрешь… чтобы дать начало новой жизни… Вечный Круговорот… Прекратившись, жизнь продолжается… Черная Сова одновременно везде и нигде… Ты не увидишь ее… Глаза твои видят лишь иллюзии… Но ты ее можешь почувствовать… Как? Все просто… она в тебе… Да, в тебе… и во мне… Почувствуй, как она раскрывает черные крылья в твоей душе… Но она ведь не черная, верно? Смотри, она же Белая Сова!… Нет, она Красная… Зеленая… А может, Желтая? Теперь ты понял? В ней нет ни белого, ни черного… В ней нет цветов, и одновременно ты найдешь в этой Сове все цвета, которые ты знаешь и не знаешь… Эта Сова в тебе, мой брат… Мы ее называем Тьмой… Это лишь человеческое имя, а у нее их было много… Те, кто называл ее Светом, так и не поняли ее… Они боялись ее жгучей красоты… Предпочитали издали любоваться ее полетом… Славили ее сияние, но оставались в тени ее крыльев… Мы называем ее Тьмой… Мы, возможно, не поймем ее до конца, ибо познание безгранично: меняясь сами, мы меняем и ее… Но мы не смотрим на нее издали… Мы стараемся лететь рядом, изучить каждый изгиб ее пера, каждый оттенок черноты, ибо черный – это все цвета… Черная Сова – лишь твое отражение. Изучая ее, мы изучаем себя…
ДваПера покачала головой, что-то вспомнив... И вот, через несколько минут, устремив взгляд куда-то в бесконечное небо, вновь стала говорить...
...Жизнь такая, одинокая. Живешь среди миллионов людей, но эти люди для тебя ничего не значат... Каждый человек - это замкнутая вселенная, там нет места ничему, кроме этого самого человека. А когда пытаешься ворваться в эту вселенную, сначала она тебя принимает, вы обмениваетесь звездами, галактиками, начинается движение... и вот - бах! - и ты вылетаешь от туда... потеряв частичку себя... ее уже не вернуть...
Иногда тебя в свой личный космос просто не пускают... уж лучше так...
- Наверное, некоторым это покажеться какой-то ересью... Но как я могу судить не рассказав? Кто знает, может именно вы сумеете меня понять...
Черная Сова
Ты видел когда-нибудь Черную Сову? Она неслышно летит в ночи, ничем не выдавая себя… да, ее собратья тоже бесшумны, но если прислушаться, можно услышать как ветер ласкает их крылья, как отражается свет в их глазах, цвета заходящего солнца… В ночи они несут это солнце в себе… совы… Но я говорю тебе о другой сове… о Черной Сове… Ты никогда не сможешь услышать песню ветра в ее черных перьях, каким бы острым не был твой слух, ибо ее перьев никогда не коснется воздух, ты не увидишь блика в ее зрачках… она никогда не видела света… Думаешь, она слепа? Она видит больше, чем ты… Она не видела никогда света… она и есть Свет… Но она черная, тебя это удивляет? А удивляет ли тебя то, что родясь однажды, существо, любое, это не имеет значения, будь то человек, сова или… бог, должно умереть… Да, боги тоже умирают, просто люди не замечают этого… Черная Сова не умирает… Она никогда не рождалась, ведь для того, чтобы родиться, нужно иметь начало… у Совы не будет никогда ни начала, ни конца… Для того, чтобы иметь Смерть, надо иметь Жизнь… Может, ты уже догадался?… Смерть, это есть Жизнь, а Жизнь – Смерть… Это не противоположности… нет, они едины, одно и то же… Родясь, ты уже умираешь, только ты это не заметил… И ты однажды умрешь… чтобы дать начало новой жизни… Вечный Круговорот… Прекратившись, жизнь продолжается… Черная Сова одновременно везде и нигде… Ты не увидишь ее… Глаза твои видят лишь иллюзии… Но ты ее можешь почувствовать… Как? Все просто… она в тебе… Да, в тебе… и во мне… Почувствуй, как она раскрывает черные крылья в твоей душе… Но она ведь не черная, верно? Смотри, она же Белая Сова!… Нет, она Красная… Зеленая… А может, Желтая? Теперь ты понял? В ней нет ни белого, ни черного… В ней нет цветов, и одновременно ты найдешь в этой Сове все цвета, которые ты знаешь и не знаешь… Эта Сова в тебе, мой брат… Мы ее называем Тьмой… Это лишь человеческое имя, а у нее их было много… Те, кто называл ее Светом, так и не поняли ее… Они боялись ее жгучей красоты… Предпочитали издали любоваться ее полетом… Славили ее сияние, но оставались в тени ее крыльев… Мы называем ее Тьмой… Мы, возможно, не поймем ее до конца, ибо познание безгранично: меняясь сами, мы меняем и ее… Но мы не смотрим на нее издали… Мы стараемся лететь рядом, изучить каждый изгиб ее пера, каждый оттенок черноты, ибо черный – это все цвета… Черная Сова – лишь твое отражение. Изучая ее, мы изучаем себя…
ДваПера покачала головой, что-то вспомнив... И вот, через несколько минут, устремив взгляд куда-то в бесконечное небо, вновь стала говорить...
...Жизнь такая, одинокая. Живешь среди миллионов людей, но эти люди для тебя ничего не значат... Каждый человек - это замкнутая вселенная, там нет места ничему, кроме этого самого человека. А когда пытаешься ворваться в эту вселенную, сначала она тебя принимает, вы обмениваетесь звездами, галактиками, начинается движение... и вот - бах! - и ты вылетаешь от туда... потеряв частичку себя... ее уже не вернуть...
Иногда тебя в свой личный космос просто не пускают... уж лучше так...
Звезда желанья.
Полночный свет и мрак сгущает тьму,среди мерцающих созвездий стоишь один ты поглощенной тишиной ужасной думой опоенный. Но вот звезда упала,содроглась земля.Небесной вспышкой затмевая все,она пронзила горе и смеясь упала на ладонь к тебе,как снежинка в отблеске заката.Стоишь не знаешь,что с ней делать,а вокруг туман плывет теченьем,и тьма уходит вместе с мыслями страшась неведомой небесной силы. Вдруг,слышится шуршание из далека,через перино озерных глубин выходит,зверь,но маленький слегка,пушистый, да и нежный тоже.Котенок подойдя к тебе смотрел все время на звезду и думал о своем.Когда звезда упала на руки к тебе,ты и предположить себе и не мог,что сбудутся одновременно сразу 2желанья. Пушистой недотроги и одинокого созданья.
Полночный свет и мрак сгущает тьму,среди мерцающих созвездий стоишь один ты поглощенной тишиной ужасной думой опоенный. Но вот звезда упала,содроглась земля.Небесной вспышкой затмевая все,она пронзила горе и смеясь упала на ладонь к тебе,как снежинка в отблеске заката.Стоишь не знаешь,что с ней делать,а вокруг туман плывет теченьем,и тьма уходит вместе с мыслями страшась неведомой небесной силы. Вдруг,слышится шуршание из далека,через перино озерных глубин выходит,зверь,но маленький слегка,пушистый, да и нежный тоже.Котенок подойдя к тебе смотрел все время на звезду и думал о своем.Когда звезда упала на руки к тебе,ты и предположить себе и не мог,что сбудутся одновременно сразу 2желанья. Пушистой недотроги и одинокого созданья.
Каждый из нас уходит из жизни... многие люди пытаются спрятаться, скрыться от смерти... некоторым это даже удается... это они так считают. Она не забывает никого. Рано или поздно умирают все... люди, животные, растения... камни в придорожной пыли и горы... иссыхают реки, гаснет ветер... утихают волны, потухает Солнце... все смертно. Боги забываются людьми, теряются в памяти поколений... а вместе с этим исчезают, растворяются те, кто некогда был могущественен. Смерть бродит всегда рядом, вглядывается каждому в глаза... в душу... секунда слабости - и смелый мертв, минута отваги - и слабый повержен... С некоторыми она играет как кошка с мышью. Никому не укрыться... так стоит ли бояться? Говорить "я не вижу ее взгляда, ее нет, она сегодня не прийдет".
Наши глаза слепы, они не видят ее. Она есть, она рядом, сторожит твои ночные сны. Она - верный друг и соратник, ибо никогда не предаст тебя...
Надо лишь жить, наслаждаться Жизнью, не откладывать счастье "на потом", наслаждаться Смертью, смотреть в ее... безумно красивые глаза... и однажды она запечатлит на твоих губах поцелуй... который остановит дыхание и трепыхания сердца... она возьмет тебя с собой... совершенного, нагого... и недоступно чистого...
Перед Смертью нет греха...
Наши глаза слепы, они не видят ее. Она есть, она рядом, сторожит твои ночные сны. Она - верный друг и соратник, ибо никогда не предаст тебя...
Надо лишь жить, наслаждаться Жизнью, не откладывать счастье "на потом", наслаждаться Смертью, смотреть в ее... безумно красивые глаза... и однажды она запечатлит на твоих губах поцелуй... который остановит дыхание и трепыхания сердца... она возьмет тебя с собой... совершенного, нагого... и недоступно чистого...
Перед Смертью нет греха...
Она шла по пустынной улице,такой же как она сама.Дождь потихоньку заканчивал плакать над тракгической судьбой этой девушки. Она шла не спеша, обдумывая все за и против. Вспоминая свою никчёмную жизнь. Прошло 25лет с того самого дня,когда она одарила лучезарной улыбкой своих родителей,за эти годы случилось многое... Каждый раз вспоминая это,её воспоминания захватывали в свой сокрушительный смерч и мчали далеко за реальность."Всё,я так больше не могу жить,моё прошлое постоянно давит на меня,поря с этим кончать"-подумала она и пошла быстрее к месту последних минут её жизни. Подходя к мосту,она увидела одинокого юношу.Он был так же красив,как вода в озере, поглощающая луну во мраке одиночества,но лицо его было полно печали и боли. Девушка подошла поближе не только из-за того,что хотела оборвать свою никчемную жизнь на этом холодно-прекрасном месте,но и потому что хотела понять,почему этот юноша так же одинок как и она. Она стала двигаться к нему. Он не сразу заметил,что кто-то к нему идет,но когда обернулся,пред ним предстала восхитительная картина. Девушка не высокого роста,с тёмными длинными волосами,теряющимися во мраке ночи,ярко зелёные глаза,для которых даже алмаз был бы пустой и тусклой стекляшкой.Походка её была плывущей и в то же время хищной.Но одно удивило юношу,с такой прекрасной внешностью, взгляд у девушки был печальным и наполненным горем.Когда она подошла и спросила который час,голос её прозвучал как щебет соловья в мертвом лесу. Вначале юноша растерялся и долго думал над ответом,но девушка почему-то не дождалась ответа и спросила"Что вы здесь делаете в такое позднее время около мост?"- он опять молчал,да и ответа не нужно было. Девушка давно поняла из-зачего он здесь. Прошёл час,за это время молодые люди успели познакомиться и поведать друг другу свои истории.И мысль оказаться среди ночных рыб у них ушла. В этом мире бывают моменты,когда любой человек становиться одиноким,но луч света никогда не покинет нас. Надо верить в него и тогда может ты будешь дорог или дорога. Главное пережить этот тяжкий период.
P.S.Иногда,когда перед нами закрывается дверь,то появляется не закрытое окно,главное увидеть его.
P.S.Иногда,когда перед нами закрывается дверь,то появляется не закрытое окно,главное увидеть его.
Жизнь
Она тихо ступала, аккуратно наступая на канат, протянутый между домов. Неверный шаг и падение в пропасть. Закрыв глаза, девочка остановилась и развела в стороны руки. Взгляд вниз, головокружение, падение, смерть.
Маленькое тельце подхватывает ветер и кружит в бесконечном танце, треплет лёгкое голубое платьице, убаюкивает малышку.
Глухой удар и тишина, темнота и опустевший канат.
Пройдёт два дня, и ветер будет трепать одеяние очередного безумца, что захочет пройти по краю. Он будет раскачивать канат, пока человек не сорвется и не закружится в последнем танце. Но есть и такие, что в последний миг успевают ухватиться за последнюю нить и пройти эту жизнь до конца.
А иногда, кто-то с разбегу прыгает в ветер и улетает в танце, но не вниз, а наверх и кружится там, пока не взглянет в пустоту и не потеряет уверенность.
А ветер будет ждать, и раскачивать канат, напевая свои песни танцующим в вышине ангелам.
Она тихо ступала, аккуратно наступая на канат, протянутый между домов. Неверный шаг и падение в пропасть. Закрыв глаза, девочка остановилась и развела в стороны руки. Взгляд вниз, головокружение, падение, смерть.
Маленькое тельце подхватывает ветер и кружит в бесконечном танце, треплет лёгкое голубое платьице, убаюкивает малышку.
Глухой удар и тишина, темнота и опустевший канат.
Пройдёт два дня, и ветер будет трепать одеяние очередного безумца, что захочет пройти по краю. Он будет раскачивать канат, пока человек не сорвется и не закружится в последнем танце. Но есть и такие, что в последний миг успевают ухватиться за последнюю нить и пройти эту жизнь до конца.
А иногда, кто-то с разбегу прыгает в ветер и улетает в танце, но не вниз, а наверх и кружится там, пока не взглянет в пустоту и не потеряет уверенность.
А ветер будет ждать, и раскачивать канат, напевая свои песни танцующим в вышине ангелам.
Все было так внезапно,туча надвигалась молниеносно,грозя чем-то страшным.Ветер бушевал,пытаясь согнать волны в одну большую.Прекрасный сини-зеленый океан превратился в черно-синее месиво.А корабль переплывающий через волны был "песчинкой в пустыне" в этой стихии. Природа уже поставила все на свои места.Этому кораблю было предначертано не доехать до пунткта назначения.Начался шторм,а вслед за ним,буря! Корабль бросало в лапы стихии,но эти последние минуты,люди на корабле не впадали в панику,они боролись со стихией за свою жизнь. Их качало из стороны в сторону,обливала волной,но все твердо стояли на своих местах. И вот пред ними предстала волна,которая спокойно могла сломать корабль на мелкие шепки. Природа ждала когда же эти никчемные людишки наконец будут бояться и просить пощады у неё единственной(а она жестоко расправится с ними за их высокомерие). Но нет,этого не случилось,ни кто не собирался даже паниковать,все уже приняли смерть в свои объятья.Только капитан в эти минуты получил удовольствие борьбой с природой.Все остальные боролись за свою жизнь. Пимрода ждала,потихоньку надвигая на них волну, но нет ни у кого в мыслях не было просить пощады у нее.Они все как один стояли гордо,принимая смерть. При таком виде ее бездушное сердце расстаяло,и буря кончилась так же внезапно,как и начиналась. Природа до сих пор не может понять,почему это маленькое никчемное существо,как человек,обладает мощнейщей внутреней силой.Это останется загадкой для всех!
Высокий мужчина в длинном, чёрном пальто не спеша прогуливался возле входа в парк на Ленгсингтон авеню. Его острый как лезвие бритвы взгляд перебегал с одного лица на другое. Парк был заполнен посетителями. В этот час они собрались здесь для обсуждения какого-то важного вопроса. Отдыхающие весело болтали друг с другом на отвлечённые темы. Даже на таком расстоянии был слышен их весёлый смех. Человек в чёрном пальто застыл на две секунды размышляя о красотке проплывшей мимо него в изумительно короткой юбке и тут-же встряхнул головой отгоняя навязчивые образы. Затем он собрался с мыслями и быстро прошёл через ворота к дальней слева скамейке, где сидел мужчина с седыми волосами и оживлённо жестикулируя, что-то рассказывал своему собеседнику. Мужчина откинул в сторону пальто и достав из кармана пистолет с глушителем выстрелил через ткань прямо седовласому в голову, затем ещё выстрелил в его собеседника и быстрым шагом направился к противоположному выходу. По дороге он выкинул в ближайший мусорник свой пистолет, перчатки и в соседние кусты свой чёрный парик. Затем он улыбнулся тёплому летнему солнышку и уверенно зашагал к припаркованному у обочины Эклипсу.
"Так трудно решить и так легко нажать на курок, ведь жизнь так быстротечна. Стоит только не отдать большой долг... - подумал мужчина заводя мотор."
"Так трудно решить и так легко нажать на курок, ведь жизнь так быстротечна. Стоит только не отдать большой долг... - подумал мужчина заводя мотор."
День рождения.
Вновь открывая глаза, он сел в пастели и, сощурившись, посмотрел на часы.
6:00-рано. Со вздохом повалился обратно. Сегодня был какой-то особенный день, вот только осталось вспомнить какой. Может день Конституции или очередной день почтальона. Он не знал, точнее не помнил. Хотя сегодня точно очень важный день в его жизни. А сколько было таких дней? Два, три или немного больше? Голова как-то странно болит…. Наверно много вчера выпил. Он вновь закрыл глаза и раздраженно потёр их ладонями…
- Что же мне не спится-то?
За окном, как не странно было очень тихо. Значит выходной…. Хотя, какой выходной? Вчера точно была среда, если конечно он ничего не перепутал.
Ах, ну да…. Сегодня его день рождение, как же он мог это забыть?
Да очень просто. За те пять лет, как он закончил школу, никто не разу не вспомнил об этом такой важном в его жизни празднике.
Тогда у него было всё: его боялись (хотя если подумать, а его ли боялись, нет, все боялись его отца), уважали (хааааа, опять нет, не уважали, а боялись его отца), он был богат ( опять же не он, а его отец), а вот, он был очень красив (а что, разве он сейчас стал уродом… нет)…. Но почему, раз тогда всё было так плохо, он хочет вернуться в прошлое и ещё разок прожить годы учёбы?
Ответ очень прост, именно тогда он чувствовал себя живым и, наверное, даже нужным кому-нибудь. У него были друзья или хотя бы их подобие. Ну как говорится, уж лучше хоть что-то, чем ничего. Очень странно это фраза звучит в его устах.
У него было всё, а сейчас? А сейчас у него нет ничего, не считая престижной, но такой скучной работы, пустой шикарной квартиры в центре Лондона и огромного, но совершенно не нужного счёта в банке.
Ах, да у него ещё было любимое хобби. Это можно даже было назвать работой, всё-таки уж очень хорошие деньги он за это получал и это было единственное что приносило хоть какую-то радость. Он был киллером.
Да-да, именно киллером, вы не ослышались. Спросите, зачем, отвечу – просто ему нравилось иметь власть над жизнью и смертью, нравилось чувствовать в руке мощь оружия и видеть ужас в глазах жертвы, если приходилось стрелять в упор. Больше всего он уважал мечи, но заказчиков волновало что бы всё было сделано чисто и аккуратно. Хотя некоторые наоборот одобряли его выбор оружия. Но никто не видел лицо Даэ.
Странное имя для киллера? Нет. Вполне нормальное, если конечно знать, как оно переводится.
Он когда-то, очень давно, в книге нашёл слово на непонятном ему языке и перевод к нему. Даэ – тень, призрак. Как подходит к тому, чем он занимается. Так оно и прижилось.
- Всё, точно уже не усну, - пробормотал он, поднимаясь с пастели, желая только одного: лишь бы не было «заказов» на сегодня – праздник всё-таки (вот только почему это прозвучало с таким отчаяньем?).
Одного взгляда на электронную почту хватило, что бы потерять всякую надежду на спокойный день. Очередной наниматель послал уже четыре письма. И кто ж ему так помешал-то? Опа, а это не он, а она, вот это сюрприз. Видимо обманутая жена решила пристукнуть неверного мужа или его любовницу. Даэ поморщился, предполагая, что опять предложат сверхмалую плату за испорченный день.
Конечно же, ему нравилось убивать, но не сегодня, не в его же день рождения.
- Всё, хорош вести себя как избалованный ребёнок, вырос уже, пора бы повзрослеть. Ну что ж, посмотрим на лицо этого неверного, - пока открывалась фотография, он успел сходить на кухню за чашкой горячего шоколада и выпить её, как вдруг она открылась. - Маразм. Звездец. Надо напиться. Срочно... – с экрана монитора на него глядели
его собственные, серые глаза.
Вновь открывая глаза, он сел в пастели и, сощурившись, посмотрел на часы.
6:00-рано. Со вздохом повалился обратно. Сегодня был какой-то особенный день, вот только осталось вспомнить какой. Может день Конституции или очередной день почтальона. Он не знал, точнее не помнил. Хотя сегодня точно очень важный день в его жизни. А сколько было таких дней? Два, три или немного больше? Голова как-то странно болит…. Наверно много вчера выпил. Он вновь закрыл глаза и раздраженно потёр их ладонями…
- Что же мне не спится-то?
За окном, как не странно было очень тихо. Значит выходной…. Хотя, какой выходной? Вчера точно была среда, если конечно он ничего не перепутал.
Ах, ну да…. Сегодня его день рождение, как же он мог это забыть?
Да очень просто. За те пять лет, как он закончил школу, никто не разу не вспомнил об этом такой важном в его жизни празднике.
Тогда у него было всё: его боялись (хотя если подумать, а его ли боялись, нет, все боялись его отца), уважали (хааааа, опять нет, не уважали, а боялись его отца), он был богат ( опять же не он, а его отец), а вот, он был очень красив (а что, разве он сейчас стал уродом… нет)…. Но почему, раз тогда всё было так плохо, он хочет вернуться в прошлое и ещё разок прожить годы учёбы?
Ответ очень прост, именно тогда он чувствовал себя живым и, наверное, даже нужным кому-нибудь. У него были друзья или хотя бы их подобие. Ну как говорится, уж лучше хоть что-то, чем ничего. Очень странно это фраза звучит в его устах.
У него было всё, а сейчас? А сейчас у него нет ничего, не считая престижной, но такой скучной работы, пустой шикарной квартиры в центре Лондона и огромного, но совершенно не нужного счёта в банке.
Ах, да у него ещё было любимое хобби. Это можно даже было назвать работой, всё-таки уж очень хорошие деньги он за это получал и это было единственное что приносило хоть какую-то радость. Он был киллером.
Да-да, именно киллером, вы не ослышались. Спросите, зачем, отвечу – просто ему нравилось иметь власть над жизнью и смертью, нравилось чувствовать в руке мощь оружия и видеть ужас в глазах жертвы, если приходилось стрелять в упор. Больше всего он уважал мечи, но заказчиков волновало что бы всё было сделано чисто и аккуратно. Хотя некоторые наоборот одобряли его выбор оружия. Но никто не видел лицо Даэ.
Странное имя для киллера? Нет. Вполне нормальное, если конечно знать, как оно переводится.
Он когда-то, очень давно, в книге нашёл слово на непонятном ему языке и перевод к нему. Даэ – тень, призрак. Как подходит к тому, чем он занимается. Так оно и прижилось.
- Всё, точно уже не усну, - пробормотал он, поднимаясь с пастели, желая только одного: лишь бы не было «заказов» на сегодня – праздник всё-таки (вот только почему это прозвучало с таким отчаяньем?).
Одного взгляда на электронную почту хватило, что бы потерять всякую надежду на спокойный день. Очередной наниматель послал уже четыре письма. И кто ж ему так помешал-то? Опа, а это не он, а она, вот это сюрприз. Видимо обманутая жена решила пристукнуть неверного мужа или его любовницу. Даэ поморщился, предполагая, что опять предложат сверхмалую плату за испорченный день.
Конечно же, ему нравилось убивать, но не сегодня, не в его же день рождения.
- Всё, хорош вести себя как избалованный ребёнок, вырос уже, пора бы повзрослеть. Ну что ж, посмотрим на лицо этого неверного, - пока открывалась фотография, он успел сходить на кухню за чашкой горячего шоколада и выпить её, как вдруг она открылась. - Маразм. Звездец. Надо напиться. Срочно... – с экрана монитора на него глядели
его собственные, серые глаза.
Слушать дальше этот невыносимый хохот небыло сил. Я попытался встать, но оказался крепко привязанным к стулу обрывком какой-то прогнившей верёвки. "Эта тряпка меня не остановит. - усмехнулся я про себя и продолжил наблюдать за очаровательным созданием которое порхало вокруг меня словно бабочка и без устали хихикало."
- Эмм, если ты не прекратишь хихикать, то последует наказание. - произнёс я улыбаясь ей в лицо одной из своих белоснежных улыбок.
- Помолчи Сэм, тебе ведь не хочеться, чтоб я снова проделала это с тобой ? - она так ехидно подмигнула мне, что я тут-же представил её хрупкое тельце разрезанным на несколько частей.
Она резко размахнулась и врезала мне ногой в челюсть, от чего я завалился на бок вместе со стулом. От резкого рывка верёвка лопнула и я оттолкнувшись от пола руками вскочил. Нужно было запечатлеть её лицо в этот момент. Настолько широко открытого рта я не видел с тех пор как последний раз видел кита. Я подмигнул ей и схватив за руку дёрнул к себе. Она ударилась об мой заботливо подставленный локоть и повисла у меня на руках. "Жаль, что ты не убила меня, милашка. Возможно это спасло бы тебе жизнь. - подумал я доставая свой любимый 9-ти миллимитровый Хеклер с глушителем."
Вскоре я уже выходил из шикарного особняка на Майям сквер. Как же я не догадался раньше, что моя любимая подруга окажется агентом разведки. "А ведь как хороша была наша постель, хотя не думаю, что их и этому обучали. - размышлял я переходя улицу и присаживаясь на скамейку на противоположной стороне дороги." Я просидел там около десяти минут, пока не зазвонил телефон. Выслушав сообщение я быстро осмотрелся и выключив телефон скинул его в мусорник. "Новая работа и новые эмоции. - подумал я, весело насвистывая любимый мотив."
История Мира
Стук копыт гулко отдавался в закрытом шлеме. Всадник уже долгое время ехал без остановок через тёмный лес. Аресус, так звали этого рыцаря уехал из родового замка неделю назад. Он вздохнул вспоминая величественные стены своего замка, красивую реку под названием Альта и прекрасную невесту, которой он обещал вернуться. Именно эти воспоминания и обещание данное любимой уберегали его от смерти. Аресус всё время был наготове, так-как по дороге уже не раз подвергался нападениям. Вначале это были крестьяне, затем неплохо вооружённые грабители, затем Аресус с трудом отбил неожиданную атаку какого-то существа которое было практически невидимым в быстро наступивших сумерках Лоанского Леса.
И теперь Аресус всё время слышал тоскливое подвывание доносившеися откуда-то с севера. На груди чувствовалось тепло, там под Арестровым доспехом висел амулет который достался ему при странных обстоятельствах. Аресус вспомнил тот день. Тогда был примерно полдень, солнце стояло довольно высоко. Он тренировался на мечах с начальником охраны замка Диорисом. В тот момент, когда Аресус проводил сложнейшую комбинацию с использованием рукояти меча для удара во двор вбежал один из охранников.
- К вам посетитель герцог Аресус. - Произнёс запыхавшийся рыцарь.
- Проси. - Сказал Аресус и спрятал меч в ножны висевшие на стене.
Во двор вошёл человек в балахоне священника с низко надвинутым на глаза капюшоном. Он без поклона подошёл к герцогу.
- Прошу аудиенции. - Произнёс незнакомец низким, глухим голосом.
- Чтож, Диорис распорядись, чтоб приготовили обед. Прошу за мной незнакомец. - Произнёс герцог улыбнувшись и направился в сторону замка. Незнакомец проследовал за ним.
- Может быть вы представитесь ? Или всё таки расскажите о причине вашего визита ? - Спросил Аресус, когда они оказались у него в кабинете. - Здесь безопасно.
Незнакомец поднял капюшон и рыцарь увидел молодое лицо, и блеск проницательных глаз. Глаза говорили о том, что этого юношу не стоит недооценивать.
- Вы всю жизнь хотели узнать правду. Вы готовы её узнать ? - Напрямик спросил юноша.
Герцог вспомнил, что он с самого детства понимал. что это не его мир, что он живёт не на своём месте. Но он обещал себе найти свою нишу и всю жизнь стремился к этому. Он перепробовал все ремёсла, бои, путешествия. Но каждый раз понимал. что это не его. И всё время просил небеса указать ему путь.
- Я готов. - Уверенно ответил герцог.
- Тогда слушайте. Вот этот амулет поможет найти дорогу. - Незнакомец протянул Аресусу медальён золотистого цвета, посередине было изображение птицы расправившей крылья.
- Вы больше ничего не скажете ? - Спросил Аресус.
- Скажу, что меня зовут Турбид я один из Хранителей Истины. Когда вы пройдёте путь и узнаете правду вы станете одним из нас. Вы поведёте нас. А теперь мне пора. - Незнакомец произнёс всё это и открыв дверь вышел. В складках балахона блеснули доспехи.
Теперь Аресус понимал, что означало слово "Путь" в словах незнакомца. Он преодолевал препятствия и трудности по пути к истине. Вдруг он понял, что вой который он слышал в течении последних четырёх часов внезапно стал приближаться. "Слева" - упел подумать Аресус и спрыгнул с коня. Быстро защёлкнув крепления щита на левой руке он приготовился. Буквално через секунду из чащи леса на него выпрыгнула чёрная тень, разглядеть кто его противник герцог не мог. Он лишь автоматически использовал атаки и контрудары. Наконец увернувшись от противника воткнул меч в самый центр тёмного сгустка. Тень упала и вспыхнув красным пламенем исчезла. Аресус поднял забрало и подошёл к тому месту, где только, что был его противник. В свете луны герцог увидел чёрный камень на котором светились какие-то символы. Повинуясь непонятному инстинкту он снял с шеи медальён и приложил его к камню. Глаза взорвались снопом искр и он увидел чёрную пустоту по которой раскинулись россыпи звёзд...
Создатель повернулся к нему.
- Вот ты правда, которую ты искал. Я создал красивый мир, в котором теперь беспрерывно идёт война. В этом мире нет слёз радости, есть только горечь утраты близкого человека. Здесь нету красивых и радостных снов, здесь есть только грёзы о войне.
Я уже немогу изменить основы этого мира, я могу постараться улучшить его. Я создал Орден Хранителей Истины, чтобы война не разрушила этот мир. И ты поведёшь их. Твой имя теперь Амен и ты знаешь правду... - после этих слов Создатель положил герцогу руку на плечо и вытолкнул его из пустоты.
Рыцарь очнулся, когда солнце уже было в зените. Он встал с травы и поднял свой меч на рукоятке которого теперь блестело изображение птицы в полёте. Он знал, что так нужно. Защёлкнув щит на спинных креплениях доспехов он сел на своего коня.
Ему ещё предстояло многое сделать... Теперь он знал всё... Грёзы прошли, осталась только война...
©Леонардо да Винчи.
- Эмм, если ты не прекратишь хихикать, то последует наказание. - произнёс я улыбаясь ей в лицо одной из своих белоснежных улыбок.
- Помолчи Сэм, тебе ведь не хочеться, чтоб я снова проделала это с тобой ? - она так ехидно подмигнула мне, что я тут-же представил её хрупкое тельце разрезанным на несколько частей.
Она резко размахнулась и врезала мне ногой в челюсть, от чего я завалился на бок вместе со стулом. От резкого рывка верёвка лопнула и я оттолкнувшись от пола руками вскочил. Нужно было запечатлеть её лицо в этот момент. Настолько широко открытого рта я не видел с тех пор как последний раз видел кита. Я подмигнул ей и схватив за руку дёрнул к себе. Она ударилась об мой заботливо подставленный локоть и повисла у меня на руках. "Жаль, что ты не убила меня, милашка. Возможно это спасло бы тебе жизнь. - подумал я доставая свой любимый 9-ти миллимитровый Хеклер с глушителем."
Вскоре я уже выходил из шикарного особняка на Майям сквер. Как же я не догадался раньше, что моя любимая подруга окажется агентом разведки. "А ведь как хороша была наша постель, хотя не думаю, что их и этому обучали. - размышлял я переходя улицу и присаживаясь на скамейку на противоположной стороне дороги." Я просидел там около десяти минут, пока не зазвонил телефон. Выслушав сообщение я быстро осмотрелся и выключив телефон скинул его в мусорник. "Новая работа и новые эмоции. - подумал я, весело насвистывая любимый мотив."
История Мира
Стук копыт гулко отдавался в закрытом шлеме. Всадник уже долгое время ехал без остановок через тёмный лес. Аресус, так звали этого рыцаря уехал из родового замка неделю назад. Он вздохнул вспоминая величественные стены своего замка, красивую реку под названием Альта и прекрасную невесту, которой он обещал вернуться. Именно эти воспоминания и обещание данное любимой уберегали его от смерти. Аресус всё время был наготове, так-как по дороге уже не раз подвергался нападениям. Вначале это были крестьяне, затем неплохо вооружённые грабители, затем Аресус с трудом отбил неожиданную атаку какого-то существа которое было практически невидимым в быстро наступивших сумерках Лоанского Леса.
И теперь Аресус всё время слышал тоскливое подвывание доносившеися откуда-то с севера. На груди чувствовалось тепло, там под Арестровым доспехом висел амулет который достался ему при странных обстоятельствах. Аресус вспомнил тот день. Тогда был примерно полдень, солнце стояло довольно высоко. Он тренировался на мечах с начальником охраны замка Диорисом. В тот момент, когда Аресус проводил сложнейшую комбинацию с использованием рукояти меча для удара во двор вбежал один из охранников.
- К вам посетитель герцог Аресус. - Произнёс запыхавшийся рыцарь.
- Проси. - Сказал Аресус и спрятал меч в ножны висевшие на стене.
Во двор вошёл человек в балахоне священника с низко надвинутым на глаза капюшоном. Он без поклона подошёл к герцогу.
- Прошу аудиенции. - Произнёс незнакомец низким, глухим голосом.
- Чтож, Диорис распорядись, чтоб приготовили обед. Прошу за мной незнакомец. - Произнёс герцог улыбнувшись и направился в сторону замка. Незнакомец проследовал за ним.
- Может быть вы представитесь ? Или всё таки расскажите о причине вашего визита ? - Спросил Аресус, когда они оказались у него в кабинете. - Здесь безопасно.
Незнакомец поднял капюшон и рыцарь увидел молодое лицо, и блеск проницательных глаз. Глаза говорили о том, что этого юношу не стоит недооценивать.
- Вы всю жизнь хотели узнать правду. Вы готовы её узнать ? - Напрямик спросил юноша.
Герцог вспомнил, что он с самого детства понимал. что это не его мир, что он живёт не на своём месте. Но он обещал себе найти свою нишу и всю жизнь стремился к этому. Он перепробовал все ремёсла, бои, путешествия. Но каждый раз понимал. что это не его. И всё время просил небеса указать ему путь.
- Я готов. - Уверенно ответил герцог.
- Тогда слушайте. Вот этот амулет поможет найти дорогу. - Незнакомец протянул Аресусу медальён золотистого цвета, посередине было изображение птицы расправившей крылья.
- Вы больше ничего не скажете ? - Спросил Аресус.
- Скажу, что меня зовут Турбид я один из Хранителей Истины. Когда вы пройдёте путь и узнаете правду вы станете одним из нас. Вы поведёте нас. А теперь мне пора. - Незнакомец произнёс всё это и открыв дверь вышел. В складках балахона блеснули доспехи.
Теперь Аресус понимал, что означало слово "Путь" в словах незнакомца. Он преодолевал препятствия и трудности по пути к истине. Вдруг он понял, что вой который он слышал в течении последних четырёх часов внезапно стал приближаться. "Слева" - упел подумать Аресус и спрыгнул с коня. Быстро защёлкнув крепления щита на левой руке он приготовился. Буквално через секунду из чащи леса на него выпрыгнула чёрная тень, разглядеть кто его противник герцог не мог. Он лишь автоматически использовал атаки и контрудары. Наконец увернувшись от противника воткнул меч в самый центр тёмного сгустка. Тень упала и вспыхнув красным пламенем исчезла. Аресус поднял забрало и подошёл к тому месту, где только, что был его противник. В свете луны герцог увидел чёрный камень на котором светились какие-то символы. Повинуясь непонятному инстинкту он снял с шеи медальён и приложил его к камню. Глаза взорвались снопом искр и он увидел чёрную пустоту по которой раскинулись россыпи звёзд...
Создатель повернулся к нему.
- Вот ты правда, которую ты искал. Я создал красивый мир, в котором теперь беспрерывно идёт война. В этом мире нет слёз радости, есть только горечь утраты близкого человека. Здесь нету красивых и радостных снов, здесь есть только грёзы о войне.
Я уже немогу изменить основы этого мира, я могу постараться улучшить его. Я создал Орден Хранителей Истины, чтобы война не разрушила этот мир. И ты поведёшь их. Твой имя теперь Амен и ты знаешь правду... - после этих слов Создатель положил герцогу руку на плечо и вытолкнул его из пустоты.
Рыцарь очнулся, когда солнце уже было в зените. Он встал с травы и поднял свой меч на рукоятке которого теперь блестело изображение птицы в полёте. Он знал, что так нужно. Защёлкнув щит на спинных креплениях доспехов он сел на своего коня.
Ему ещё предстояло многое сделать... Теперь он знал всё... Грёзы прошли, осталась только война...
©Леонардо да Винчи.
Лабиринт
- За оскорбление достопочтимого Его Величества Винифреда Аствестерского в виде нежелания складывать балладу о его несомненной доблести ты, Линар Певец из Эриэйра, приговариваешься к смертной казни через Лабиринт!
Герольт важно опустил пергамент и, быстрым движением головы откинув с лица яркое перо шляпы, принялся неторопливо сворачивать приговор в аккуратную трубочку.
Менестрель выслушал все с высоко поднятой головой, не дрогнув смотря в лицо короля. Сам Винифред скучающе оглядел преступника в дрожащем свете чадящих факелов. Других источников света в мрачном подземелье не было, только неверный голубоватый отсвет колыщащегося Лабиринта. Но люди благоразумно держались от него подальше, стоя у самого выхода из каземат, едва ли не на ступеньках узкой лестницы, что уходила вверх. Она была старой, и местами камень даже треснул. Король, который любил при всех казнях присутствовать лично, злился, но ни один человек даже после приказа монарха и под страхом смерти не соглашался идти чинить лестницу, что была так близко к Лабиринту.
Увидев, что герольт закончил чтение приговора, Винифред встрепенулся, и его бесцветные глаза блеснули.
- Что, Певец, боишься?
- Я не доставлю такого удовольствия, - твердо ответил Линар.
Король поджал губы и сделал знак своим воинам, что стояли по обе стороны от пленника. Они подтолкнули менестреля к Лабиринту.
Линар споткнулся, но тут же выпрямился и, расправив плечи, зашагал вперед. Король не увидит его страха, но от самого себя менестрель своей дрожи не скрывал, когда мерцающая сине-голубая завеса неуклонно приближалась.
Певец остановился перед Лабиринтом и увидел Вход. Глубоко вздохнув, Линар шагнул вперед.
Его окружили сине-голубые колышащиеся стены, по которым изредка пробегали световые сполохи. Менестрель задрал голову: над ним все еще был почти теряющийся во мраке свод подземелья. Он обернулся: Вход уже исчез. Он медленно прикоснулся к стене: она была холодной и твердой. Тогда Линар направился вперед.
Лабиринт изобиловал различными ходами, множество раз поворачивающими, разветвляющимися, зачастую ведущими в тупик. А мерцающие сине-голубые стены постоянно менялись, создавая новые повороты и преграды там, где их не было еще минуту назад.
Менестрель упорно шел вперед, не оборачиваясь, чтобы не видеть исчезнувшие повороты, почти не раздумывая выбирая направление. Потому что не было никакой разницы, куда идти. Поймав новую жертву, изменчивый Лабиринт не собирался ее отпускать.
Линар не увидел ни одного скелета, ни одного тела, хотя знал, что их должно быть множество. Куда же они все деваются? Что с ними делает Лабиринт?
Менестрель не знал, сколько времени он блуждал, но силы начали оставлять. Он остановился, огляделся и с видом затравленного зверя внезапно побежал, словно скорость могла здесь что-то значить. Но Лабиринт продолжал неторопливо мерцать, насмешливо предлагая пленнику все новые пути, ведущие к новым тупикам.
Линар остановился, тяжело дыша, прислонился к стене и устало сполз по ней вниз, на холодную землю. Хотелось пить. Он протянул руку, прикоснувшись к твердой синеватой поверхности. По ней пробежало чуть больше сполохов. Рука сажалась в кулак, к ней присоединилась вторая, и Линар начал с яростью барабанить безразличную стену.
Он стучал и стучал, пока не сбил руки в кровь, оставляя на синеватой поверхности алые разводы, пока его не начали душить рыдания. Менестрель опустил лоб на прохладную поверхность стены, а тело его сотрясалось от плача, и по щекам катились слезы.
Почему? Почему он должен погибнуть здесь? Не угодив тщеславному монарху, он вынужден платить слишком высокую цену! Неужели он должен умереть? Неужели он должен умереть так?
Линар аккуратно вытер слезы и жадно слизал их с руки. Но это только увеличило жажду. Свернувшись в клубок у стены, изредка всхлипывая, он уставился наверх.
Вот там, далеко, заканчивается эта пещера, а еще выше – королевский дворец, где монарх проводит время в пирах и забавах. Они и не подозревают, что творится у них под ногами.
Линар перевел взгляд на стены. Странные и древние, созданные неизвестной магией… Менестрель присмотрелся: сполохи появлялись в странной закономерности, словно… Линар похолодел: словно стук сердца. Он зажмурился, пытаясь забыть, что вокруг него тюрьма с постоянно меняющими стенами, что он в Лабиринте, у которого бьется сердце. Или он просто начинает сходить с ума? Линар зажал уши, но ему все равно казалось, что он слышит мерные стуки исполинского сердца.
Страх, первобытный животный страх зародился где-то в глубине человека, скрутил живот и холодной струйкой неторопливо начал свое движение по всему телу, которое начало мелко дрожать. Линар весь сжался в комочек, и все равно ему казалось, что возвышающиеся над ним стены сейчас сомкнуться, поглотив, подмяв его. А выхода нет, бежать некуда.
Бум-бум, стучало сердце Лабиринта.
Он закричал. Громко и протяжно, и страх стыдливо уполз прочь, свернувшись, но наготове. Тяжело дыша, менестрель забылся беспокойным сном.
При пробуждении пить захотелось еще больше. Облизнув пересохшие губы, человек снова упорно пошел вперед.
Он шел и шел, спал, когда уставал, изнывал от жажды и голода. Сознание отказывало ему и засыпало, а тело упорно продолжало двигаться вперед, хотя и не ясно было, зачем.
Однажды он увидел грязного обросшего человека с безумными глазами, что кинулся на него, но стены снова изменились, отрезав их друг от друга. Бывший менестрель яростно зарычал: подумать только, а было так близко!
Но что это? Он остановился, настороженно прислушиваясь. Кажется, кто-то есть… Неужели новый пленник? Он усмехнулся странным низким звуком и, превозмогая слабость, чуть пригнувшись, осторожно двинулся вперед, высунув распухший язык. Эту добычу он не упустит.
Стены, стены… Он же совсем рядом! Может, этот поворот будет последним? Или этот?..
Бум-бум…
- За оскорбление достопочтимого Его Величества Винифреда Аствестерского в виде нежелания складывать балладу о его несомненной доблести ты, Линар Певец из Эриэйра, приговариваешься к смертной казни через Лабиринт!
Герольт важно опустил пергамент и, быстрым движением головы откинув с лица яркое перо шляпы, принялся неторопливо сворачивать приговор в аккуратную трубочку.
Менестрель выслушал все с высоко поднятой головой, не дрогнув смотря в лицо короля. Сам Винифред скучающе оглядел преступника в дрожащем свете чадящих факелов. Других источников света в мрачном подземелье не было, только неверный голубоватый отсвет колыщащегося Лабиринта. Но люди благоразумно держались от него подальше, стоя у самого выхода из каземат, едва ли не на ступеньках узкой лестницы, что уходила вверх. Она была старой, и местами камень даже треснул. Король, который любил при всех казнях присутствовать лично, злился, но ни один человек даже после приказа монарха и под страхом смерти не соглашался идти чинить лестницу, что была так близко к Лабиринту.
Увидев, что герольт закончил чтение приговора, Винифред встрепенулся, и его бесцветные глаза блеснули.
- Что, Певец, боишься?
- Я не доставлю такого удовольствия, - твердо ответил Линар.
Король поджал губы и сделал знак своим воинам, что стояли по обе стороны от пленника. Они подтолкнули менестреля к Лабиринту.
Линар споткнулся, но тут же выпрямился и, расправив плечи, зашагал вперед. Король не увидит его страха, но от самого себя менестрель своей дрожи не скрывал, когда мерцающая сине-голубая завеса неуклонно приближалась.
Певец остановился перед Лабиринтом и увидел Вход. Глубоко вздохнув, Линар шагнул вперед.
Его окружили сине-голубые колышащиеся стены, по которым изредка пробегали световые сполохи. Менестрель задрал голову: над ним все еще был почти теряющийся во мраке свод подземелья. Он обернулся: Вход уже исчез. Он медленно прикоснулся к стене: она была холодной и твердой. Тогда Линар направился вперед.
Лабиринт изобиловал различными ходами, множество раз поворачивающими, разветвляющимися, зачастую ведущими в тупик. А мерцающие сине-голубые стены постоянно менялись, создавая новые повороты и преграды там, где их не было еще минуту назад.
Менестрель упорно шел вперед, не оборачиваясь, чтобы не видеть исчезнувшие повороты, почти не раздумывая выбирая направление. Потому что не было никакой разницы, куда идти. Поймав новую жертву, изменчивый Лабиринт не собирался ее отпускать.
Линар не увидел ни одного скелета, ни одного тела, хотя знал, что их должно быть множество. Куда же они все деваются? Что с ними делает Лабиринт?
Менестрель не знал, сколько времени он блуждал, но силы начали оставлять. Он остановился, огляделся и с видом затравленного зверя внезапно побежал, словно скорость могла здесь что-то значить. Но Лабиринт продолжал неторопливо мерцать, насмешливо предлагая пленнику все новые пути, ведущие к новым тупикам.
Линар остановился, тяжело дыша, прислонился к стене и устало сполз по ней вниз, на холодную землю. Хотелось пить. Он протянул руку, прикоснувшись к твердой синеватой поверхности. По ней пробежало чуть больше сполохов. Рука сажалась в кулак, к ней присоединилась вторая, и Линар начал с яростью барабанить безразличную стену.
Он стучал и стучал, пока не сбил руки в кровь, оставляя на синеватой поверхности алые разводы, пока его не начали душить рыдания. Менестрель опустил лоб на прохладную поверхность стены, а тело его сотрясалось от плача, и по щекам катились слезы.
Почему? Почему он должен погибнуть здесь? Не угодив тщеславному монарху, он вынужден платить слишком высокую цену! Неужели он должен умереть? Неужели он должен умереть так?
Линар аккуратно вытер слезы и жадно слизал их с руки. Но это только увеличило жажду. Свернувшись в клубок у стены, изредка всхлипывая, он уставился наверх.
Вот там, далеко, заканчивается эта пещера, а еще выше – королевский дворец, где монарх проводит время в пирах и забавах. Они и не подозревают, что творится у них под ногами.
Линар перевел взгляд на стены. Странные и древние, созданные неизвестной магией… Менестрель присмотрелся: сполохи появлялись в странной закономерности, словно… Линар похолодел: словно стук сердца. Он зажмурился, пытаясь забыть, что вокруг него тюрьма с постоянно меняющими стенами, что он в Лабиринте, у которого бьется сердце. Или он просто начинает сходить с ума? Линар зажал уши, но ему все равно казалось, что он слышит мерные стуки исполинского сердца.
Страх, первобытный животный страх зародился где-то в глубине человека, скрутил живот и холодной струйкой неторопливо начал свое движение по всему телу, которое начало мелко дрожать. Линар весь сжался в комочек, и все равно ему казалось, что возвышающиеся над ним стены сейчас сомкнуться, поглотив, подмяв его. А выхода нет, бежать некуда.
Бум-бум, стучало сердце Лабиринта.
Он закричал. Громко и протяжно, и страх стыдливо уполз прочь, свернувшись, но наготове. Тяжело дыша, менестрель забылся беспокойным сном.
При пробуждении пить захотелось еще больше. Облизнув пересохшие губы, человек снова упорно пошел вперед.
Он шел и шел, спал, когда уставал, изнывал от жажды и голода. Сознание отказывало ему и засыпало, а тело упорно продолжало двигаться вперед, хотя и не ясно было, зачем.
Однажды он увидел грязного обросшего человека с безумными глазами, что кинулся на него, но стены снова изменились, отрезав их друг от друга. Бывший менестрель яростно зарычал: подумать только, а было так близко!
Но что это? Он остановился, настороженно прислушиваясь. Кажется, кто-то есть… Неужели новый пленник? Он усмехнулся странным низким звуком и, превозмогая слабость, чуть пригнувшись, осторожно двинулся вперед, высунув распухший язык. Эту добычу он не упустит.
Стены, стены… Он же совсем рядом! Может, этот поворот будет последним? Или этот?..
Бум-бум…
Это небольшой рассказ, навеянный мотивами ЧКА. В чем-то это альтернативка. Самое в нем интересное, что он не закончен, и поэтому конец додумать может любой сам.
Он стоял полуобернувшись. Тот бросил взгляд на него, кусая губу. Чувствуя щемящую боль от того, что они никак не могут понять друг друга. Он вздохнул и придал лицу каменное, застывшее выражение. После чего, явно играя на нервах того, так и не повернувшись полностью к тому лицом, глубоко поклонился. Его длинные волосы рассыпались по плечам, окутали шею и каштановым веером скрыли опущенное лицо.
- Повелитель, задание выполнено. Лютиэнь доставлена в Цитадель. – Что скрывается за этими холодными словами? Кто знает?
- Я рад, что ты справился с заданием… - Тот сделал паузу, не в силах добавить еще одно слово, но оно так и рвется наружу… - Ученик. – Все же слово вырвалось, почти помимо воли. Когда тот говорил его, он уже жалел о том, что произнес его. Назад! Вернуть назад! Тот еще сильнее кусает губы.
- Спасибо, за оказанную честь… Повелитель. – Также холодно ответил он. Так же холодно. Зачем он так ранит того? Это «Повелитель» резануло по ушам, переворачивая душу.
- Не стоит благодарности. – Что тот несет? Совсем не то, что хочет. Но он не в силах прервать этот замкнутый круг. Он так далек от того. И как это изменить? Тот до боли прокусил губу. До боли, до крови. Жидкость покатилась по губе и тот коснулся ее языком. До чего знакомая жидкость, до чего знакомые ощущения. Как…
- Это все, Повелитель? – Холодная ровность так и хлещет, так и рвется наружу. Как будто он действительно ледяной. Как будто он лед, а не пламя. Но ведь тот знает – он Пламя, Ортхэннер!
- Да, можешь быть свободен. – Опять эти глупые слова. Тот кривится как от боли. Задержать, остановить!
- Спасибо, Повелитель. Как только будут сведения от Лютиэни – я вас извещу. – Он холоден как скала. Северная скала в Утумно. Каком Утумно? Хэлгоре.
Он выходит. Ради этого он приехал сюда с Острова Оборотней?! Хотя тот несправедлив к нему. Он приехал потому, что он поймал саму Лютиэнь. Чего ему стоило победить Хуана, чего? Каких нервов, скольких лет бесконечной жизни? Тот вздыхает. И устало горбится на троне, положив израненное лицо на ладонь. А другой прикрыв его, чтобы не видеть света, что жжет глаза. Глаза, в которых звезды. Упавшие звезды.
***
Он входит в зал. Ты веришь мне? Так и хочет спросить тот. Ты еще со мной? Ты еще… меня любишь, как своего Тано? Но тот молчит и лишь ждет, когда он скажет свое слово.
- Приветствую тебя, Повелитель. – Опять слова, что холодят как северный ветер.
- Не называй меня так! – неожиданно, даже для самого себя неожиданно, вскрикивает раненой птицей тот. – Зови меня… Тано! Прошу… - Тот оседает на свой трон, с которого он в порыве даже слегка привстал.
- Как будет угодно, Повелитель. – Тому кажется, что в этих словах звучит холодная насмешка и ледяное презрение.
- Тано… - Почти стонет тот. Он сжимает с силой подлокотники трона. Встает. И падает на трон. Без сил.
- Как будет угодно… Тано. – Это слово ничего не изменило. За этим «Тано» звучит «Повелитель». Ничего не изменилось.
Тот поднимается и делает шаг от трона к нему. Потом медленно делает еще шаг и вот он уже стоит вплотную к нему. Он смотрит холодно и жестко, пронзая того взглядом своих глаз, сохраняя абсолютно спокойное выражение лица. И тут тот опускается на колени, хватая его за руки.
- Что изменилось? Скажи? Я так больше не могу, скажи же! Я люблю тебя!
Он холодно посмотрел на того, мягко, но непреклонно высвобождая руки.
- Я пойду допрашивать Лютиэнь. Тано. – Он сделал секундную паузу. – Ничего не изменилось. Тебе кажется.
- Ну нет же… Я же чувствую сердцем! Ученик… - Тот умоляюще смотрит на него. Ну, поймет же он наконец или нет?
- Я могу быть свободен, Тано? – Но нет, он не понял и все также леденяще холоден.
- Да, Ученик… - Тот не поднимается с колен, с болью глядя на него.
Он развернулся и вышел.
***
- Он сломлен, дорогая. Скоро я поставлю тебя на этот престол. Ты будешь…
- Твоей королевой, да?
- Именно, любимая. Осталось совсем чуть-чуть, и он уйдет сам. А теперь, иди сюда…
***
Тот мерял шагами тронный зал. Все было мрачно и темно. Тот уже не мог спокойно сидеть. Боль в душе рвала его на части. Физическая боль же, как обычно, точила его по капле, но он привык не обращать на нее внимания. Просто привык. Хотя к боли и нельзя привыкнуть. Но он привык. А вот душевная боль… Боль в душе была для того самой сильной и пугающе жестокой. Тот мучался, и эмоции поначалу не отражались на его лице, но сейчас, в одиночестве, он дал им выход. Лицо того кривилось, и по нему текли слезы. Да, он заплатил свою цену и поэтому теперь мог и плакать. Иногда это приносило облегчение. Но не сейчас. С каждым мгновением боль становилась все сильнее и сильнее, и ничто не могло остановить вала тоски и печали, затопляющего все внутри того. Скорбь накрыла своей вуалью лицо того. Он бился об стену боли, как выброшенная на берег рыба о песок. Это было невыносимо, но это длилось.
И вот тот принял решение. Оно было одновременно озаряющим, но, в то же время, и взвешенным и заранее обдуманным. Тот мгновенно стер с лица слезы и придал лицу соответствующее выражение, после чего решительно пошел к дверям залы. Надо прийти к нему и все ему сказать прямо в его покоях. Прямо сейчас. Или уйти. Уйти навсегда. Уйти за грань. А можно и вовсе – сразу в Валинор, на вершину Таникветиль. Дать пощечину Манвэ и оказаться там. Но нет. Сначала он попробует сказать, объяснить все ему. И тот объяснит. Не просто должен. Обязан!
Тот шагал по бесчисленным коридорам Аст Ахэ, приближаясь к своей цели. Вскоре тот был уже у дверей покоев его. Тот не встретил никого по пути. На то тот и был сильнейшим из Валар, чтобы уметь такое. Тот замер на мгновение перед дверями. Распахнуть и войти? На это надо решиться. А это не так-то просто. Тот заколебался. Но решимость охватила все его существо и он распахнул двери, входя внутрь.
***
- Тебе надо к нему идти. Ты же меня должен был допросить.
- Он не умнее Берена и Хуана. Его легко обмануть.
- Надеюсь, что все пройдет гладко… Ой, что это?
***
...
Он стоял полуобернувшись. Тот бросил взгляд на него, кусая губу. Чувствуя щемящую боль от того, что они никак не могут понять друг друга. Он вздохнул и придал лицу каменное, застывшее выражение. После чего, явно играя на нервах того, так и не повернувшись полностью к тому лицом, глубоко поклонился. Его длинные волосы рассыпались по плечам, окутали шею и каштановым веером скрыли опущенное лицо.
- Повелитель, задание выполнено. Лютиэнь доставлена в Цитадель. – Что скрывается за этими холодными словами? Кто знает?
- Я рад, что ты справился с заданием… - Тот сделал паузу, не в силах добавить еще одно слово, но оно так и рвется наружу… - Ученик. – Все же слово вырвалось, почти помимо воли. Когда тот говорил его, он уже жалел о том, что произнес его. Назад! Вернуть назад! Тот еще сильнее кусает губы.
- Спасибо, за оказанную честь… Повелитель. – Также холодно ответил он. Так же холодно. Зачем он так ранит того? Это «Повелитель» резануло по ушам, переворачивая душу.
- Не стоит благодарности. – Что тот несет? Совсем не то, что хочет. Но он не в силах прервать этот замкнутый круг. Он так далек от того. И как это изменить? Тот до боли прокусил губу. До боли, до крови. Жидкость покатилась по губе и тот коснулся ее языком. До чего знакомая жидкость, до чего знакомые ощущения. Как…
- Это все, Повелитель? – Холодная ровность так и хлещет, так и рвется наружу. Как будто он действительно ледяной. Как будто он лед, а не пламя. Но ведь тот знает – он Пламя, Ортхэннер!
- Да, можешь быть свободен. – Опять эти глупые слова. Тот кривится как от боли. Задержать, остановить!
- Спасибо, Повелитель. Как только будут сведения от Лютиэни – я вас извещу. – Он холоден как скала. Северная скала в Утумно. Каком Утумно? Хэлгоре.
Он выходит. Ради этого он приехал сюда с Острова Оборотней?! Хотя тот несправедлив к нему. Он приехал потому, что он поймал саму Лютиэнь. Чего ему стоило победить Хуана, чего? Каких нервов, скольких лет бесконечной жизни? Тот вздыхает. И устало горбится на троне, положив израненное лицо на ладонь. А другой прикрыв его, чтобы не видеть света, что жжет глаза. Глаза, в которых звезды. Упавшие звезды.
***
Он входит в зал. Ты веришь мне? Так и хочет спросить тот. Ты еще со мной? Ты еще… меня любишь, как своего Тано? Но тот молчит и лишь ждет, когда он скажет свое слово.
- Приветствую тебя, Повелитель. – Опять слова, что холодят как северный ветер.
- Не называй меня так! – неожиданно, даже для самого себя неожиданно, вскрикивает раненой птицей тот. – Зови меня… Тано! Прошу… - Тот оседает на свой трон, с которого он в порыве даже слегка привстал.
- Как будет угодно, Повелитель. – Тому кажется, что в этих словах звучит холодная насмешка и ледяное презрение.
- Тано… - Почти стонет тот. Он сжимает с силой подлокотники трона. Встает. И падает на трон. Без сил.
- Как будет угодно… Тано. – Это слово ничего не изменило. За этим «Тано» звучит «Повелитель». Ничего не изменилось.
Тот поднимается и делает шаг от трона к нему. Потом медленно делает еще шаг и вот он уже стоит вплотную к нему. Он смотрит холодно и жестко, пронзая того взглядом своих глаз, сохраняя абсолютно спокойное выражение лица. И тут тот опускается на колени, хватая его за руки.
- Что изменилось? Скажи? Я так больше не могу, скажи же! Я люблю тебя!
Он холодно посмотрел на того, мягко, но непреклонно высвобождая руки.
- Я пойду допрашивать Лютиэнь. Тано. – Он сделал секундную паузу. – Ничего не изменилось. Тебе кажется.
- Ну нет же… Я же чувствую сердцем! Ученик… - Тот умоляюще смотрит на него. Ну, поймет же он наконец или нет?
- Я могу быть свободен, Тано? – Но нет, он не понял и все также леденяще холоден.
- Да, Ученик… - Тот не поднимается с колен, с болью глядя на него.
Он развернулся и вышел.
***
- Он сломлен, дорогая. Скоро я поставлю тебя на этот престол. Ты будешь…
- Твоей королевой, да?
- Именно, любимая. Осталось совсем чуть-чуть, и он уйдет сам. А теперь, иди сюда…
***
Тот мерял шагами тронный зал. Все было мрачно и темно. Тот уже не мог спокойно сидеть. Боль в душе рвала его на части. Физическая боль же, как обычно, точила его по капле, но он привык не обращать на нее внимания. Просто привык. Хотя к боли и нельзя привыкнуть. Но он привык. А вот душевная боль… Боль в душе была для того самой сильной и пугающе жестокой. Тот мучался, и эмоции поначалу не отражались на его лице, но сейчас, в одиночестве, он дал им выход. Лицо того кривилось, и по нему текли слезы. Да, он заплатил свою цену и поэтому теперь мог и плакать. Иногда это приносило облегчение. Но не сейчас. С каждым мгновением боль становилась все сильнее и сильнее, и ничто не могло остановить вала тоски и печали, затопляющего все внутри того. Скорбь накрыла своей вуалью лицо того. Он бился об стену боли, как выброшенная на берег рыба о песок. Это было невыносимо, но это длилось.
И вот тот принял решение. Оно было одновременно озаряющим, но, в то же время, и взвешенным и заранее обдуманным. Тот мгновенно стер с лица слезы и придал лицу соответствующее выражение, после чего решительно пошел к дверям залы. Надо прийти к нему и все ему сказать прямо в его покоях. Прямо сейчас. Или уйти. Уйти навсегда. Уйти за грань. А можно и вовсе – сразу в Валинор, на вершину Таникветиль. Дать пощечину Манвэ и оказаться там. Но нет. Сначала он попробует сказать, объяснить все ему. И тот объяснит. Не просто должен. Обязан!
Тот шагал по бесчисленным коридорам Аст Ахэ, приближаясь к своей цели. Вскоре тот был уже у дверей покоев его. Тот не встретил никого по пути. На то тот и был сильнейшим из Валар, чтобы уметь такое. Тот замер на мгновение перед дверями. Распахнуть и войти? На это надо решиться. А это не так-то просто. Тот заколебался. Но решимость охватила все его существо и он распахнул двери, входя внутрь.
***
- Тебе надо к нему идти. Ты же меня должен был допросить.
- Он не умнее Берена и Хуана. Его легко обмануть.
- Надеюсь, что все пройдет гладко… Ой, что это?
***
...
Арена
Яркое полуденное солнце освещало арену. Поблёскивал кристаликами кварца недавно привезённый с Южного побережья песок. Трибуны были переполнены. Слева пестрели разноцветными одеждами именные трибуны дорогих гостей, а справа распологалась центральная трибуна для короля Розорта, который и придумал организовать этот турнир. Для него было политически важно показать своим друзьям и врагам мастерство своих рыцарей. В свои 70 лет, этот уже повидавший на своём веку правитель всё так-же хорошо плёл интриги и держал своих врагов в узде как и много лет назад, когда он только вступил на трон. Внизу, практически у самой арены были выставлены скамьи для простых жителей Столицы, крестьяне же вообще могли взирать на происходящее лишь с крыш своих домов.
В близстоящих палатках рыцари - участники турнира чистили свои доспехи. Недалеко была установлена передвижная кузница мастера Алонзо, он был лучшим в столице мастером, да и довольно богатым, раз сумел себе купить место у палаток. Над кузницей поднимался дымок, работа шла полным ходом, ведь каждый хотел быть лучшим. Наконец разлетаясь эхом по арене зазвучали трубы глашатаев. Высокий, статный гвардеец развернул свиток и зычным голосом стал зачитывать содержимое.
- Его высокоблагородие, третий потомок великого Генриха V, Первый рыцарь Лоании - Его величество Король Розорт ! - Его имя подхватили несколько сотен голосов. Однако среди них небыло ни одного бедняка. В воротах арены появился король в пышном военном мундире с золотыми насечками, от обилия камней на рукояти рябило в глазах. Дополняла картину красного цвета мантия которую величиственно развевал ветер. Он был окружен плотным кольцом охраны из гвардейцев. Они были одеты в тёмно-зелёную броню и были вооружены необычными мечами с удлинённой рукояткой. Это были "Алеахи" - личная охрана короля. Их с детства учили только двум вещам: исскуству убивать и верности своему королю. Король прошёл к трону, сел в него и кивком приказал распорядителю продолжать.
- Мы начинаем 5-й Лоанский Турнир Рыцарей. - сказав это распорядитель поклонился королю и махнул рукой глашатаям, те протрубили в свои трубы и этим ознаменовали начало турнира. Турнир начался красивым боем двух Алеахов. Их Акинцы - специально обученные скакуны быстро и грациозно уходили с линии атаки. С каждой выбитой клинками искрой зрители восхощённо ахали. Наконец обьявили первых бойцов. Один из них был с Северных Гор, что близ Байрема. Второй представлял Орден Рыцарей Розорта. Наконец после непродолжительной схватки гость с Северных гор уже лежал на песке арены с отрубленой головой. Рыцари Розорта не щадили противников. Именно поэтому Розорта так боялись. Наконец ближе к началу вечера, когда бойцов из окрестных земель практически не осталось, на центр арены выехал рыцарь в кроваво красных доспехах, на щите его был изображён расправивший крылья дракон. Навстречу ему выехал гвардеец Розорта. После взмаха руки рыцари помчались друг на друга. И вот секунда и гвардеец уже лежит на земле, а его доспех буквально рассечен пополам. По трибунам пронёсся возглас удивления. Король, что-то шепнул начальнику своих гвардейцев и на арену выехал ещё два рыцаря. Они так-же помчались на одинокого бойца стоявшего посреди арены. Вокруг боя сразу поднялось облако пыли, когда оно спало зрители увидели обоих гвардейцев лежавших рядом. Рыцарь с драконом на щите уверенно смотрел прямо на короля.
- Меня зовут Странник, я принёс тебе весть. Сегодня день твоей смерти, готов ли ты увидеть ад ? - прокричал он и трибуны зашептались передавая из уст в уста имя этого неизвестного рыцаря. Странник - шептали они - воин драконов.
- Ты умрёшь прямо сейчас Странник, ведь ты на моей арене. - прокричал Розорт вскакивая и махая рукой Алеахам, те быстро развернувшись поскакали в центр арены выхватывая на ходу свои удлинённые мечи. В этот момент ворота распахнулись и на арену вьехали ещё 4 рыцаря, они помчались прямо к рыцарю на ходу доставая клинки, они, что-то кричали Страннику показывая, что они на его стороне. Но Алеахи всё равно напали, завязалась битва. В моментально поднявшейся пыли ничего не было видно. Слышен был лишь звон клинков. Наконец всё стихло, пыль опала и зрители увидели четырёх рыцарей стоявших кольцом с поднятыми мечами, ещё олдин вытирал свой топор о плащ лежащего перед ним гвардейца. Шлемы они сняли и теперь было видно, что одним из войнов была девушка. Её светлые волосы развевал ветер. Розорт узнал их, это были бойцы из известных кланов, которые правили землями близ Тандерклепа. Арина, Данкастер, Арелий и Бериангер звали их. Ну и конечно Странник первый рыцарь столицы.
- Розорт, спускайся к нам или нам придёться поднятся. - прокричала Арина насмешливо взмахнув мечом.
- Умрите там, дети дьявола. - прокричал Розорт и махнул рукой начальнику охраны достал свой меч. В этот момент на арене возник портал, из него выехали 7 рыцарей в синеватых светящихся доспехах, на щитах их была изображена птица расправившая крылья.
- Сегодня никто не умрёт, Странник. - крикнул бойцам в центре арены рыцарь в белом шлеме.
- Почему именно сегодня, Амен ? - Странник явно знал с кем говорил, ведь то был Глава Хранителей Порядка, который издал законы для всех стран, государств и городов и следил, чтоб бесконечные войны не уничтожили этот мир.
- Странник, так было решено. Не мы принимаем решения, это делает судьба. - Амен поднял забрало шлема. - Уходи Странник, сегодня не прольётся кровь.
- А я думаю по другому ! - вскричал Розорт и размахнулся, чтоб бросить кинжал. Амен кивнул и рядом с головой Розорта вонзилась стрела. Один из Хранителей привстав на стременах уже натягивал тетиву со второй стрелой.
- Взгляни на небо Розорт, сегодня судьба дарует тебе жизнь. - крикнул Хранитель с луком.
Странник свистнул своего скакуна.
- До скорой встречи Розорт, надеюсь колесо судьбы повернётся в другую сторону. - прокричал он запрыгивая в седло. Остальные четыре рыцаря то-же вскочили на своих лошадей и помчались к воротам. Трибуны затихли, шёпот прекратился. Только бесшумно оседала пыль поднятая копытами. Амен оглядел место битвы. Глаза его были полны ярости.
- Розорт, рыцари сотнями умирают в битвах, разве должны они отдавать свою жизнь на поганом песке твоей арены ? Разве мало тебе крови ? Сегодня судьба осветила твою жалкую душу. Но это лишь сегодня, помни об этом. - Амен развернулся и махнув рукой ускакал к воротам. Остальные шесть рыцарей поскакали за ним. Розорт ещё долгое время сидел глядя на небо. "Сегодня не будет крови" - решил он и приказал с почестями похоронить тела погибших.
Яркое полуденное солнце освещало арену. Поблёскивал кристаликами кварца недавно привезённый с Южного побережья песок. Трибуны были переполнены. Слева пестрели разноцветными одеждами именные трибуны дорогих гостей, а справа распологалась центральная трибуна для короля Розорта, который и придумал организовать этот турнир. Для него было политически важно показать своим друзьям и врагам мастерство своих рыцарей. В свои 70 лет, этот уже повидавший на своём веку правитель всё так-же хорошо плёл интриги и держал своих врагов в узде как и много лет назад, когда он только вступил на трон. Внизу, практически у самой арены были выставлены скамьи для простых жителей Столицы, крестьяне же вообще могли взирать на происходящее лишь с крыш своих домов.
В близстоящих палатках рыцари - участники турнира чистили свои доспехи. Недалеко была установлена передвижная кузница мастера Алонзо, он был лучшим в столице мастером, да и довольно богатым, раз сумел себе купить место у палаток. Над кузницей поднимался дымок, работа шла полным ходом, ведь каждый хотел быть лучшим. Наконец разлетаясь эхом по арене зазвучали трубы глашатаев. Высокий, статный гвардеец развернул свиток и зычным голосом стал зачитывать содержимое.
- Его высокоблагородие, третий потомок великого Генриха V, Первый рыцарь Лоании - Его величество Король Розорт ! - Его имя подхватили несколько сотен голосов. Однако среди них небыло ни одного бедняка. В воротах арены появился король в пышном военном мундире с золотыми насечками, от обилия камней на рукояти рябило в глазах. Дополняла картину красного цвета мантия которую величиственно развевал ветер. Он был окружен плотным кольцом охраны из гвардейцев. Они были одеты в тёмно-зелёную броню и были вооружены необычными мечами с удлинённой рукояткой. Это были "Алеахи" - личная охрана короля. Их с детства учили только двум вещам: исскуству убивать и верности своему королю. Король прошёл к трону, сел в него и кивком приказал распорядителю продолжать.
- Мы начинаем 5-й Лоанский Турнир Рыцарей. - сказав это распорядитель поклонился королю и махнул рукой глашатаям, те протрубили в свои трубы и этим ознаменовали начало турнира. Турнир начался красивым боем двух Алеахов. Их Акинцы - специально обученные скакуны быстро и грациозно уходили с линии атаки. С каждой выбитой клинками искрой зрители восхощённо ахали. Наконец обьявили первых бойцов. Один из них был с Северных Гор, что близ Байрема. Второй представлял Орден Рыцарей Розорта. Наконец после непродолжительной схватки гость с Северных гор уже лежал на песке арены с отрубленой головой. Рыцари Розорта не щадили противников. Именно поэтому Розорта так боялись. Наконец ближе к началу вечера, когда бойцов из окрестных земель практически не осталось, на центр арены выехал рыцарь в кроваво красных доспехах, на щите его был изображён расправивший крылья дракон. Навстречу ему выехал гвардеец Розорта. После взмаха руки рыцари помчались друг на друга. И вот секунда и гвардеец уже лежит на земле, а его доспех буквально рассечен пополам. По трибунам пронёсся возглас удивления. Король, что-то шепнул начальнику своих гвардейцев и на арену выехал ещё два рыцаря. Они так-же помчались на одинокого бойца стоявшего посреди арены. Вокруг боя сразу поднялось облако пыли, когда оно спало зрители увидели обоих гвардейцев лежавших рядом. Рыцарь с драконом на щите уверенно смотрел прямо на короля.
- Меня зовут Странник, я принёс тебе весть. Сегодня день твоей смерти, готов ли ты увидеть ад ? - прокричал он и трибуны зашептались передавая из уст в уста имя этого неизвестного рыцаря. Странник - шептали они - воин драконов.
- Ты умрёшь прямо сейчас Странник, ведь ты на моей арене. - прокричал Розорт вскакивая и махая рукой Алеахам, те быстро развернувшись поскакали в центр арены выхватывая на ходу свои удлинённые мечи. В этот момент ворота распахнулись и на арену вьехали ещё 4 рыцаря, они помчались прямо к рыцарю на ходу доставая клинки, они, что-то кричали Страннику показывая, что они на его стороне. Но Алеахи всё равно напали, завязалась битва. В моментально поднявшейся пыли ничего не было видно. Слышен был лишь звон клинков. Наконец всё стихло, пыль опала и зрители увидели четырёх рыцарей стоявших кольцом с поднятыми мечами, ещё олдин вытирал свой топор о плащ лежащего перед ним гвардейца. Шлемы они сняли и теперь было видно, что одним из войнов была девушка. Её светлые волосы развевал ветер. Розорт узнал их, это были бойцы из известных кланов, которые правили землями близ Тандерклепа. Арина, Данкастер, Арелий и Бериангер звали их. Ну и конечно Странник первый рыцарь столицы.
- Розорт, спускайся к нам или нам придёться поднятся. - прокричала Арина насмешливо взмахнув мечом.
- Умрите там, дети дьявола. - прокричал Розорт и махнул рукой начальнику охраны достал свой меч. В этот момент на арене возник портал, из него выехали 7 рыцарей в синеватых светящихся доспехах, на щитах их была изображена птица расправившая крылья.
- Сегодня никто не умрёт, Странник. - крикнул бойцам в центре арены рыцарь в белом шлеме.
- Почему именно сегодня, Амен ? - Странник явно знал с кем говорил, ведь то был Глава Хранителей Порядка, который издал законы для всех стран, государств и городов и следил, чтоб бесконечные войны не уничтожили этот мир.
- Странник, так было решено. Не мы принимаем решения, это делает судьба. - Амен поднял забрало шлема. - Уходи Странник, сегодня не прольётся кровь.
- А я думаю по другому ! - вскричал Розорт и размахнулся, чтоб бросить кинжал. Амен кивнул и рядом с головой Розорта вонзилась стрела. Один из Хранителей привстав на стременах уже натягивал тетиву со второй стрелой.
- Взгляни на небо Розорт, сегодня судьба дарует тебе жизнь. - крикнул Хранитель с луком.
Странник свистнул своего скакуна.
- До скорой встречи Розорт, надеюсь колесо судьбы повернётся в другую сторону. - прокричал он запрыгивая в седло. Остальные четыре рыцаря то-же вскочили на своих лошадей и помчались к воротам. Трибуны затихли, шёпот прекратился. Только бесшумно оседала пыль поднятая копытами. Амен оглядел место битвы. Глаза его были полны ярости.
- Розорт, рыцари сотнями умирают в битвах, разве должны они отдавать свою жизнь на поганом песке твоей арены ? Разве мало тебе крови ? Сегодня судьба осветила твою жалкую душу. Но это лишь сегодня, помни об этом. - Амен развернулся и махнув рукой ускакал к воротам. Остальные шесть рыцарей поскакали за ним. Розорт ещё долгое время сидел глядя на небо. "Сегодня не будет крови" - решил он и приказал с почестями похоронить тела погибших.
Это облегченная версия форума. Для просмотра полной версии с графическим дизайном и картинками, с возможностью создавать темы, пожалуйста, нажмите сюда.