Ну вот они и остались одни, восемь человек – он, Маленький Джон, отец Тук, Крис, Скарлет и Кэт, а еще Аллен с Уинни, которые сейчас и вместе, и отдельно, ибо видят только друг друга. Новая маленькая победа… Хотя для кого-то маленькая, а для этих двоих, может быть, значит больше, чем смена династии в стране или ее победа в войне.
– В конце чего, Джон? – обернулся вожак к своей правой руке.
Маленькая победа. Можно одерживать сколько угодно таких побед, но первое же поражение станет последним, когда за твоей спиной чуть больше десятка человек против неправедного Закона. Не об этом ли говорит верный друг?

Джон замолчал на минуту, пытаясь подобрать нужные слова.
- Робин, ты знаешь, что я не трус. И ты знаешь, что как я не люблю этих собак. Но.. Сложно всё это..Дело в том, что я ещё и люблю. Люблю тебя и этот край. Люблю всю нашу вольницу и наших славных крестьян. Знаешь, Робин, просто я вот смотрю. И не вижу. Может ты видишь? Что надо, что бы люди не боялись? Что бы жили, а не прятались? Что надо? Вот шериф. Вот он нас повесит и всё. Для нас всё. А если мы его, то? То что изменится? Извини. Наболело. Мы сегодня сделали великое дело, друг мой. Но я знаю, что у нас впереди ещё долгий путь. Путь, как говорил один мудрый человек, перед тем как его повесили, «Путь – это твой выбор, Джон. И не важно, куда ты идешь. Важно ради чего останавливаешься».

Малыш Джон захлебнулся в потоке собственных мыслей и замолчал. Редко когда Джон смущался. Редко, но бывает.

Странный выдался день. И вновь, как и Гисборну, нельзя было не ответить, второй раз за какой-то час. Хотя такие философские разговоры вообще были редкостью – они просто жили сегодняшним днем и делали то, что надо. Ну, а для дня свадьбы тем более необычно…
– Я не знаю, что с нами будет, Джон. Мы все шли на это добровольно. Даже если вся польза будет в том, что несколько крестьян получат назад свое зерно и кур, и не совершится хоть одна несправедливость, дело стоит того. Может быть, сейчас просто не время. Но я верю, что наступят дни, когда человек не будет господином имущества, жизни и смерти другого человека. Может быть, до этого не доживем ни мы, ни наши дети. Это обязательно будет, но только если теперь кто-то возьмет в руки лук. Тогда настанет день, когда люди перестанут отдавать все кровопийцам, и богаты будут те, кто работает, а не те, кто их грабит, прикрываясь придуманным ими Законом. Но если не поднимет голову никто, то рабство будет вечным. И не так важно, будут ли помнить нас в том будущем, хотя мне хочется надеяться, что будут, – тихо закончил Робин и на секунду опустил голову. Потом встряхнулся. – Да свадьба у нас сегодня или нет? Хватит торчать под носом у ищеек шерифа и Гисборна! Идемте в лагерь, отгуляем так, чтоб молодые не говорили, будто у нас хуже, чем в замке у де Моллара!

Ральф де Моллар появился из леса, уставший, запыхавшийся, и казалось бы совсем растерявший остатки собственного достоинства. Но это лишь на первый взгляд, потому что стоило лишь кому-нибудь их стражников встретиться с ним взором, как несчастные тут же опускали глаза или отворачивались - столь тяжелого взгляда у шерифа не было уже давно. Казалось еще немного и из глаз у него будут вылетать молнии.
- Сэр Гай Гисборн, - зло бросил он, едва поровнявшись с рыцарем. - По вашей вине разбойники испортили свадебную церемонию. Ваша некомпетентность заставляет меня задуматься, не подыскать ли другого командира моим солдатам?
Это было произнесено громко, вслух, так, чтобы слышал самый распоследний служка, и самый глухой солдафон в этом никчемном отряде.

"Три шага влево... умоляю, ваша светлость... споткнитесь и сделайте три шага влево..."
Натянатая тетива заставляла мышцы неметь, по лбу и спине текли капли пота, а закушенная до крови губа горела адским пламенем.
"Всего три шага..."
Рональд, прозванный среди солдат Ястребиным Глазом, смотрел на удаляющуюся процессию, держа Робин Гуда на мушке. Знаменитый разбойник был бы мертв, если бы тупо... если бы шериф сместился на три шага... да хотя бы на два шага влево!.. Но де Моллар продолжал слепо следовать приказам разбойников, и отряд быстро скрылся среди зарослей.
С болезненным вздохом Рональд перестал натягивать тетиву и отбросил лук, даря рукам отдых.

***

Гисборн молча кивнул, и Рональд, слегка бледнея, поспешил отступить за ряды щитоносцев. Старый кабан возвращается. Он нахлебался яда и злости, чувствуя, как стрела пилит ниточку, связующую бренное тело Ральфа с земным миром, и теперь торопится, чтобы не расплескать в пути...
Рыцарь отошел от леса, посмотрел на бледную, слегка растерянную - но довольную - Мэриан, рядом с которой вытянулся Генри Ревенсворд, и внутри у Гая шевельнулось нечто темное, злое, заросшее колючим кустарником...
- Сэр Генри! - рявкнул он так, что молодой Ревенсворд вздрогнул.
Гисборн выпустил воздух из легких. Что на него нашло? Какого черта, прости Господи, он заорал на этого придурка, который пыжится рядом с девушкой?.. "Гай, что-то ломается в тебе", - сообщил самому себе рыцарь и сказал уже менее громко:
- Вы смотрите за леди Мэриан, однако Ваш взгляд направлен в противоположную от нее сторону.
Ревенсворд открыл рот, чтобы ответить, но не придумал ничего разумного.
- Сэр Гисборн! - раздался голос позади Гая, и капитан обернулся, чтобы увидеть поднявшего руку солдата. Из леса, с потемневшим лицом, вылетел шериф и направился прямо к рыцарю.
- Сэр Гай Гисборн, - зло бросил он, едва поровнявшись с рыцарем. - По вашей вине разбойники испортили свадебную церемонию. Ваша некомпетентность заставляет меня задуматься, не подыскать ли другого командира моим солдатам?
- Милорд, - медленно ответил Гисборн, - ситуация была такова, что мне не оставалось ничего иного, кроме как опустить оружие. Однако смею заметить, что я изначально был настроен против этой безумной идеи обвенчать молодоженов в часовне в лесу. Однако Вы не стали меня слушать, предпочитая довериться мнению барона Ревенсворда. Я не хочу обвинять барона, но мне кажется, что это была его прихоть, окончившаяся столь плачевно. Если теперь Вы прикажете мне пройтись по окрестным деревням с мечом в руке, возможно, мы сумеем по горячим следам найти разбойников, но, предположу, что теперь Робин и его шайка надолго залягут на дно.

- Эх!!! А этот пузатый и. А я ему и. А он!!! Вот так-то!
- А те приободрились. А тут Робин как скажет, так я даже покраснел. Ну, вот так оно и было.
- Наливай!!!
- А я определенно настаиваю, что именно селянки! Так бы всю ночь и целовал!
- Да наливайте же!

Джон с улыбкой наблюдал за праздником, который всегда был разным. Наверное, в замке всё по ниточке. Всё прописано заранее, но в лесах Шервуда воля была при выше всего. Пусть кто-то завирался, а кто-то наоборот насупившись молчал, перебрав хмельного. Зато это были живые люди, а не вышколенные двуногие псы.

Мимоходом приложившись уже не к одной чарке, Джон всё ещё крепок стоял на ногах. Мимоходом – это не дело. Надо бы отметить поосновательнее, но дела так их растак.
Вдруг великан махнул рукой. И дела отпали. Улетели прочь вместе с этим жестом.
Гулять так гулять!!!

И в свете костра, похожем одновременно и на гиену огненную, и на свет фонаря в руке ангела, светящего заблудшим душам., в свете костра появилась ещё одна фигура лихо выделывающая коленца. А дела подождут.
Свадьба пела и гуляла!!!

Шериф решил, что пора сменить гнев на милость, пусть люди видят, что он человек справедливый.
- Я приказываю, сэр Гай, взять три десятка людей, и пройтись по окрестным деревням! Но не переусердствуй, мертвецы не способны платить налоги! Прочешите лес! - "Ты у меня его гребнем прочесывать будешь, если не найдешь Робина Гуда, и беглянку!" - Пойманных разбойников не щадить! В Нотингеме они мне не нужны, поэтому поступайте с ними по своему усмотрению! Но, из главаря доставь живым. Приступай, сэр Гисборн, я щедро награжу за успех и тебя, и каждого, кто отличиться! Но и за промах накажу!
В сэре Ральфе еще клокотала ярость, и он знал, на ком выместить ее, поскольку теперь на глаза ему попался барон Конрад Рэвенсворд, стоявший с опущенной головой, и что-то говоривший младшему племяннику. По его виду можно было понять, что старик разбит, причем не на шутку.
- Барон, я говорил вам, и скажу вновь - вы осел, - спокойно произнес шериф. - Ваша гениальная идея с венчанием в этой часовне покрыла всех нас позором. Боюсь, что теперь, даже если мои люди вернут Уинни, я не смогу ее вам доверить. Да что там говорить, теперь я вам не доверю даже бокал вина со мной выпить. Сегодня вы соберете свои вещи, и завтра же покините Нотингем вместе со всей своей свитой.
Затем он обернулся к Гисборну.
- Вы еще здесь, сэр рыцарь?

Гисборн склонил голову, отступил на шаг и, повернувшись, кивнул Малькольму:
- Будешь командовать охраной шерифа, - смерив его взглядом, означающим "И только попробуй оплошать", сказал Гай лейтенанту. Тот поспешно затряс головой. - найди Дженингса, пускай собирает отряд. Гарт будет командовать второй его половиной. Хьюберту...
Капитан оглядел лица стрелков, стоящих полукругом вокруг шерифа.
- Я сам разберусь с Хьюбертом, - закончил рыцарь.
Он вскочил на коня, приложил кулак к груди перед шерифом, улыбнулся Мэриан и, пришпорив животное, помчался во главе небольшого конного отряда прочь с поляны, обгоняя командующего пешим отрядом Гарта.

- Милорд, - хрипло, но громко пробасил Дженингс, ехавший рядом с Гаем. Безумный галоп, заданный поначалу, остался в прошлом, и отряд ехал торопливой рысью. - Милорд, где Вы планируете искать разбойников?
- В твоей печенке, - мрачно отозвался Гисборн.
- Простите, милорд, я...
Рыцарь обернулся к сержанту и скривился:
- Твои мозги, Дженингс, не устроены таким образом, чтобы догадаться, что разбойник Гуд давно засел на дне своего логова и носа оттуда не выкажет до поры до времени, пока молодожены вволю не...
Капитан дернул плечами. Ехавший рядом сержант помолчал, собираясь с мыслями:
- Тогда что же мы ищем, милорд?
- Мы выполняем приказ, сержант, - отрезал Гисборн.
- Слушаюсь, сэр Гисборн, - поспешно согласился Дженингс.
"Что же мы ищем? Мы ничего не ищем, ибо мы ничего не найдем. Мы выполняем прихоть шерифа, которому нужно попугать разбойников. Что ж, мы их попугаем. Мы купимся на их уловку, сделаем вид, что усиленно ищем и не находим. Почувствуй вкус непобедимости, Робин. Свадьба свадьбой, а дозорных ты оставил. И селяне тебе доложат, что мы проезжали. Да, Робин, ты меня слышишь? Ты неуловим... А когда ты подумаешь так, мы поймаем тебя в наши силки...".
Гай улыбнулся кончиками губ. Ненависть и ярость, всколыхнувшиеся в нем во время нападения на часовню, улеглись, как и любой шторм на море рано или поздно заканчивается.
- Возвращаемся! - подняв руку, скомандовал он. - В Ноттингем!

Плясало жаркое пламя костра, плясали черные тени стрелков, плясали ветви деревьев во тьме над головой, плясало сердечко в груди счастливой Уиннифрид. Невесте и самой хотелось плясать, но она боялась, что от волнения не сможет даже подняться с накрытой плащом коряги, на которую ее торжественно усадили новые друзья. Прислонившись щекой к горячему плечу Аллена, Уинни думала о том, как добры лесные стрелки, как отважно они рисковали они своими жизнями ради ее любви.
Аллен сверху вниз глядел на чуть захмелевшую, разрумянившуюся Уинни, и в глазах его сияла звездная ночь, извивалось пламя.
Уиннифрид думала, что теперь она никогда не будет чужой для этих людей. Это была не благодарность -- кровное родство!

Вернулись лесные стрелки, да не одни! И рассказывать ничего не надо было, чтобы Эвелина поняла, что произошло. Как светились глаза у этих двоих, чьи судьбы навек связались воедино! Всю свою боль, всё пережитое девушка на эти моменты забыла, греясь от чужого счастья.
Такая любовь заслуживает счастливого конца, а иначе зачем вообще жить, если не верить в то, что благославленные Богом чувства не вознаграждаются? Нет, сегодня всё правильно произошло, так и должно было случиться.
Эви с улыбкой смотрела на празднующих, она ещё не до конца оправилась от попытки покончить с собой, но сегодняшнее чудо заставило её поверить в то, что в жизни есть место для счастья.
- Я так за вас рада! - Эвелина присела рядом с Уинни, положив ладонь на её хрупкую ручку. - Пусть у вас всё будет хорошо, вы заслужили это своей любовью.

Вил Скарлет сидел в развилке огромного, стоявшего на поляне дуба и думал о своём. Он выпил со всеми кружку, а потом залез сюда и теперь сидел в тени ветвей, забытый всеми. Они сегодня победили. Был повод отметить. Но что дальше? Королём леса можно быть до поры, до времени, пока победы хмелят головы и всё удаётся. А что дальше? Туда, где не справился шериф, придут королевские гвардейцы. Прочешут лес. Половину повксят, остальные разбегутся. Уже бегут. Приходят оборванные, уходят сытые. К себе. На землю. Остаются либо самые преданные друзья, каких единицы, либо беспробудные пьяницы и вечные лоботрясы, которым лихая вольница краше ежедневного рутинного труда на земле. Это Робин только не видит, как мало их на самом деле. Кто-то приходит изредка, лишь на огонёк и весёлую компанию, не живя в лесу постоянно. Другие рады лишь получать дары с барского плеча. Для них нет разницы, кому кричать "Ура", Робину или шерифу. Сейчас им люб разбойник, кормящий и поящий их на налоговое золото. А завтра? Глуп шериф, не знает он людей. А, найдись у него умный советник...
Вот и сидет Скарлет, так м эдак вертя у себя в голове грядущее, прикидывая шансы и перспективы, действия и их последствия. И не брали его ни хмельной дух празднества, ни миротворящий шелест дубравы.

Уиннифрид с благодарностью кивала приветливым девушкам и думала: "Как в балладе... прямо как в балладе!"

И она была права. Вскоре менестрели запели по городам и деревням веселой Англии новую балладу -- о свадьбе бродяги Аллена-и-Дейла и баронской дочери Уиннифрид. И ни одну кружку доброго вина поднесли им слушатели, завороженно внимая певцу:

"Аллан, ты девушку любил,
Ты любишь и сейчас,
И потому без лишних слов
Мы обвенчаем вас..."

Затихли в церкви голоса,
Окончился обряд,
В свои зеленые леса
Стрелки ушли назад..."

И еще зеленее казались добрым вилланам эти леса, укрывающие под своей сенью самых свободных людей старой Англии. Еще звонче звучало имя славного Робина, отважного предводителя зеленых молодцов. Еще ярче светилась надежда в глазах каждого, кто повторял про себя: "Пока жив Робин -- найдется управа и на нашего господина!"

А сам Робин? Был ли он счастлив с того дня, когда после долгой разлуки увидел в лесной часовне ту, которая была его давней, полудетской любовью?..

(Совместно с Гульдой)

Дни летели легкими облачками в небесах, прыгали солнечными зайчиками, шелестели играющим с листвой ветром. Или медленно ползли, давя свинцовой тяжестью туч и норовя достать выпадами струй дождя. По разному, но равно безвозвратно пролетали они в ватаге Робина, в деревнях Ноттингемшира, за стенами города и в мрачной громаде замка.
Пожалуй, спокойнее всего пролетело это время в лесу. Ничего крупного не подворачивалось, дичи хватало, иногда попадались жирные монахи с кошельками, да и охота кормила вольных стрелков. Сперва гуляли свадьбу Уинни и Аллена, потом праздник, улыбнувшись на прощание, ушел куда-то, и начались лесные будни, хотя для новобрачных он, казалось, задержался, незримо для остальных.
А вот Робин день ото дня становился все тревожнее. От Статли не было ни слуху, ни духу. Конечно, он передавал вначале, что задумал и просил не связываться с ним первыми, чтоб случайно не выдать, но ведь чем дальше, тем опаснее! Даже канатоходцы идут по веревочке только на представлениях, а в обычной жизни ходят по твердой земле, как и все люди.
И еще одна мысль точила стрелка, не давая покоя…
В один прекрасный день, спустя около двух недель со свадьбы, Робин Гуд подошел к Уиннифред. Она была сейчас одна, занятая какими-то хлопотами.
– Доброе утро! – приветствовал атаман девушку.
Уинни подняла глаза от куртки Маленького Джона, к которой пришивала оторвавшийся рукав, и радостно улыбнулась Робину.
Тот продолжил разговор, хотя неожиданно для себя замялся. Нерешительность была совсем не свойственна вожаку тех, для кого лес был домом.
– Скажи, Уинни… Ты ведь помнишь наши прежние деньки, когда мы с тобой и Мэриан жили в доме твоего отца?
Уинни быстро спрятала беглую улыбку. Она ждала этого разговора, ждала с того дня, как поселилась в лесу. И только удивлялась, как Робин еще так долго сдерживается...
– Конечно, помню. И захотела бы, так не смогла бы забыть: столько раз Мэриан заводила со мной разговор об этих денечках!
Собственно, на это и хотел намекнуть парень. Разговор поворачивался очень удачно…
– Неужели она не забыла? Ведь столько времени прошло, случилось разного, – по лицу на миг промелькнула тень, – да и живет она теперь в замке, где столько пиров и праздников…
– Ой, да чего они стоят! – Быстрым движением кисти девушка словно смахнула и пиры, и праздники, и турниры, как ничего не стоящий мусор. – Мэриан сто раз говорила, что всю эту ноттингемскую тоску он без раздумий сменяла бы на один день из того времени, когда жила в замке моего отца. – И с легкой, доброй лукавинкой добавила: – Ей, конечно, есть что вспомнить: прогулки у ручья, возле старой мельницы... а мне тогда приходилось вдали караулить, чтобы никто ей прогулку не испортил. Помнишь, один раз мои братья возвращались с охоты как раз берегом ручья... так я, чтобы успеть ее предупредить – напрямик, через заросли крапивы...
Робин весело засмеялся, представив себе ту картину. Тем более, за смехом легче было скрыть смущение – в тот раз у мельницы Мэриан гуляла не одна. Однако так можно было еще долго ходить вокруг да около. Неуверенность, впитав воспоминания, как засыхающий цветок – воду, окрепла до внезапной решительности. Опасаясь, чтоб та опять не ушла, стрелок спросил:
– А меня она тоже хорошо помнит? – и немного затаил дыхание.
Уиннифрид перестала улыбаться. Глянула в лицо Робину твердо и уверенно. И произнесла лишь одно слово:
– Помнит.
Эти короткие несколько звуков, а точнее, то, как они были произнесены, сказали молодому человеку многое. В том числе и то, что девушка без труда разгадала его уловки. да и чего еще ждать-то было? Она же была их поверенной с самого начала…
– Я тоже помню, – спокойно сказал Робин, не опуская глаз. – Иногда ярко, как на солнце, а чаще – словно в тумане. Временами, когда меня травили, как зверя, и некогда было думать, казалось, что почти забыл. Но там, в часовне, понял, что все помню, как вчера… Хотя она другая стала. Как королева какая… Поди, многие на нее смотрят.
Против воли атаман не смог удержать в своем голосе ревнивых ноток при последних словах.
– Смотрят, – зло сказала Уиннифрид. – Видел бы ты, как на нее сэр Гай смотрит – даже мне со стороны страшновато было! А она прямо вздрагивала, словно ее раскаленным железом вскользь задело...
Гисборн. Гисборн! Губы непривычно сжались в тонкую линию, а глаза прищурились, как будто уже выверяли путь для полета стрелы. Он тряхнул головой, и прядь светлых волос упала на глаза. Робин отвел ее рукой. Спокойнее…
– А сэр Ральф что по этому поводу думает?
– Он про дочь вообще толком не думает, – задумчиво протянула Уиннифрид, снова принимаясь за шитье. – Не решил еще, кому повыгоднее продать.
– Уинни, мне кажется, я должен увидеть Мэриан!
Уиннифрид выронила шитье на траву и всплеснула руками:
– Ой, да пропади пропадом мой глупый болтливый язык! Робин, тебе нельзя в Ноттингем!
– Почему это? – спросил парень. – Я что, первый раз туда хожу. Может, ты и не знаешь, но перед твоей свадьбой я был в замке!
– Но не сейчас же... – начала было девушка – но поняла, что все разговоры бесполезны. Этот парень просто не желал считаться с опасностью. И даже не лез на рожон – а попросту заставлял опасность посторониться и уступить ему дорогу.
И если Робин Гуд принял решение – не какой-то девчушке заставить его от этого решения отказаться.

(Совместно с Рюдо)

Встревоженная Уинни быстро закончила работу, повертела куртку в руках, проверяя, нет ли еще где прорехи, и пошла искать ее владельца.
-- Джон! Джо-он! Да где же ты?
Пританцовывая, Малыш Джон подскочил и закружил Уинни в своих медвежьих объятиях:
- Что случилось? Что за шум, а драки нету?
Кто-то громко доказывал, что попадет белке куда-то там... но и чёрт с ними!
-- А ну, медведь, поставь на место чужую жену, а то иголкой уколю! -- с притворным гневом заверещала Уинни. -- Свою жену заведи, ее и обнимай! -- И добавила обычным голосом: -- Я тебе рукав пришила. Надень, посмотрим, все ли в порядке...
Джон, гоготнув, поставил всё-таки на место боевую подругу.
- Спасибо, милая, а муж не заревнует,чай, чужие рубахи латаешь... о нем не забываешь?
-- Забудешь о нем, как же! -- счастливо зарумянилась Уинни. Но тут же посерьезнела. -- Джон, мне надо с тобой поговорить... о Робине. Мне говорили, что ты -- его самый лучший друг. А он затеял что-то опасное. Представляешь, он хочет идти в Ноттингем... сколько там сейчас дают за его голову?
Малыш присвистнул:
- Ты же знаешь, что я простой мужик. Так откуда мне знать эти цифры с нолями нолей? Но я понимаю... Одна голова хорошо, а две лучше!! Сколько дадут за мою?
И он серьезно посмотрел на сильную, но очень маленькую женщину.
-- Если оценивать по справедливости, то в Ноттингеме столько и золота нету, -- убежденно сказала она.
- Тогда что мы теряем? - Явно видно было, что стрелок польщен этими словами. - А вообще, по правде, даже как-то обидно, что ты так думала. Зря. Куда Робин - туда и Джон. Ох... Это новый лесной закон! Хотя нет... лучше просто так. Душой о дверной косяк!!!
Джон снова приложился к кружке и расмеялся.
- Будь спокойна. Не бросим. Подможем. Всё будет!..

Нотингем

День сменялся днем. Скучным и обыденным, таким же как и предыдущий. После сорванной свадьбы шериф запретил пиры и увеселения в течении месяца. Только сэр Ральф стал гораздо более мрачным и собранным. Исчезла с его пухлого лица та добродушная улыбка сквозь пушистые усы и аккуратную бородку.
Что ни день, шериф выходил к казармам стражи, вызывая солдат на тренировочные бои. Те поначалу боялись... боялись его покалечить или даже поранить, но Ральф угрожал им плетьми на конюшне. Моллару требовалось выплеснуть гнев - он его выплескивал ударами булавы о дубовые щиты, проламывая их, проминая кирасы, вдавливая шлемы. Стражники только защищались, не решаясь атаковать.
Но потом он нашел себе противника, который был готов драться в полную силу, но при этом казался преданным псом. Генри Рэвенсворд, наследник Конрада, выгнанного из замка едва ли не с позором. Поговаривали, что у старого барона случился удар, и его пришлось увозить в закрытой карете, чтобы не потревожить ездой в седле. Генри слезно умолял позволить ему остаться и искупить вину дяди.
- Я клянусь вам, шериф, мои люди вернут украденную девушку! Что ст ого, что она теперь замужем за этим безродным бродягой? Она будет с ним лишь пока смерть не разлучит их - а за этим дело не станет!
- Но она обесчещена! - Удар тяжелой булавы пришелся на щит, по дереву пробежали трещины.
- И что с того? При ее приданном любой барон или рыцарь почтет за честь взять ее в жены! - Генри отвел щитом булаву, делая выпад клинком в грудь барону.
- Ну уж нет, своим безрассудным поступком она оскорбила меня, покрыла позором свое имя и имя своего благородного отца, лишь из доброй дружбы с которым я согласился устроить ее судьбу. А заодно опозорила и твоего дядю!
Шериф увернулся, сделав поистине неестественное для человека его компелекции движение назад, и круговой удар булавой по ногам. Но вновь на ее пути оказался щит, после удара развалившийся на две половинки.
- Отдам ее любому, кто прикончит этого менестреля, и вернет дерзкую девченку назад!
- Вы мудры, как всегда, мой барон! - Генри отбросил щит и сделал подшаг вперед, прикосаясь сталью к горлу противника. - Но победа сегодня за мной.

И снова вереница пустых дней. Запертая в своих покоях дочь шерифа - отец не забыл, как смотрел на нее Робин Гуд, и странный страх овладел тогда де Молларом. Он велел запереть Мэриан, словно крепкие стены сумеют ее уберечь.
Он написал барону де Тайбуа письмо, подробно изложив все обстоятельства побега его дочери. Но это письмо скорее говорило о том, сколь нерадивую дочь вырастил барон, чем о том, сколь плохо была подготовленна его стража.

- Жене должно уважать мужа, и всячески добиваться его расположения, - на лице Генри была поистине змеиная улыбка. На этот раз он избрал два клинка - длинный и короткий - против широкого топора Ральфа. - Но когда она холодна к законному супругу - это по меньшей мере подозрительно.
- О чем ты говоришь? - Взревел Ральф.
- Кто я, чтобы знать все тонкости великосветской жизни, но мне кажеться, что поведение леди Матильды, оскорбительно для вас, барон. Слуги шепчуться за вашими спинами, говоря что она подарила вашему лбу то украшение, какому позавидовал бы любой олень в королевских лесах!
- Что?!!
Топор просвистел над головой пригнувшегося Генри, второй удар тот принял на клинки.
- Кухарки, подметалы, конюхи. Служанки... Одни слышат, дургие говорят. Говорят что ваша супруга холодна к вам потому, что отдает весь жар своей страсти другим.
- Что ты несешь? - де Моллар начинал разъяряться! Что за ерунду нес этот мальчишка? Как могла Матильда даже подумать изменять ему? Он поднял ее из грязи! Сделал всем, чем она стала!
- Например с тем тамплиером, что недавно был в замке, - зрачки Рэвенсворда сверкнули, клинки вновь перекрестились, сдерживая топор. - И то, что он быстро согласился с вашими условиями... Но это лишь слухи... оу!
Острая кромка рассекла рубаху на боку, орошая ее кровью.
- Но слухи порождают смех за вашей спиной, барон! А власть невозможно удержать, когда над вами смеються! Один мудрец сказал...
Хрясть! Топор глубоко погрузился в землю, когда Генри отпрыгнул с его пути.
- Он сказал, что власть дерижт люборвь и страх, а разрушают ненависть и смех!
- Я слышал эти изречения! - Процедил барон. - Никому еще не дозволялось смеяться над шерифом Нотингема.
- Я верен вам до последней капли крови, мой господин, - Генри уклонился от рубящего удара. - Только прикажите и я... - А затем нанес резкий колющий выпад в грудь Ральфу. - Но кажеться победа снова на моей стороне.

Они оба тяжело дышали. С лица шерифа пот тек ручьем. Казалось он даже немного исхудал за последние шесть дней. Тряхнув головой, Ральф отправился обратно к себе, обдумывая слова Генри. Он не мог позволить, чтобы его высмеивали, особенно теперь, когда проклятый разбойник до сих пор не пойман!
- Письмо, скреплено вашей дорожной печатью, господин шериф!
Слуга положил на стол небольшой свиток.
- Было отправленно с голубем.

А Кэт тем временем делила свое время на две части: та половина, которую она проводила дома, с семьей, помогая родителям по хозяйству, и та, когда она находилась в лагере разбойников, помогая везде, где нужна была ее помощь: что-нибудь заштопать, постирать, приготовить поесть, уход за ранеными, если таковые имелись (допустим, кто-то неудачно сходил поохотиться и нарвался на медведя или волка). Вообщем, тянулись серые будни, от которых так отвыкла Лисичка.
И вот в один прекрасный день девушка отправилась в лагерь разбойников. С самого утра у Кэт было ощущение, что сегодня что-то произойдет, поэтому в лагерь она чуть ли не бежала.
И вот, оказавшись на месте и поздоровавшись со всеми, Лисичка стала наблюдать за всем происходящим.

Нотингем

В ярости шериф отбросил послание, изорвав его на мелкие кусочки. Это было неслыханно! Какой позор! Как низко пала эта женщина! Как мерзко было осозновать, что тебя водили за нос столько времени! А он! Он-то хорош, разжирел, точно боров, и ничего не видит вокруг себя, свято веря, что ему служат не за страх а за совесть! Но последние события немного отрезвили шерифа.
В письме, что пришло из лондона, от гонца, говорилось что ни епископ, ни глава тамплиерского ордена в Англии, ни кто-либо другой не посылал рыцаря, более того - такого человека вообще не было в составе Ордена.
Обуреваемый ревностью, снедаемый яростью, шериф ворвался в покои леди Матильды. Глаза его готовы были вырваться из глазниц, а щеки надулись от злости, так, что лицо побагровело.
- Шлюха! - Бросил он с порога, и видя, что она хочет что-то возразить, лишь заорал еще громче. - Молчи, неверная! НИ слова! Вавилонская блудница! Дрянь! Это так ты отплатила мне за то, что я поднял тебя из грязи?! Спишь с самым распоследним из конюхов, как базарная девка?! А потом похваляешься, что наставила рога самому шерифу! Думаешь я не знаю, чем был этот твой тамплиер на самом деле? Разбойник! Клятвопреступник! И ты отдалась ему, а меня обманула! Твое место не в замке, а в хлеву, с грязными свинопасами!
Ральф влепил женщине пощечину, едва не свернув ее шею могучим ударом. Матильда отступила, все еще не сумев и слова вставить в грозную тираду мужа.
- Завтра! Завтра же ты у меня отправишься в моностырь, шлюха! Будешь там тамплиеров ублажать, которые явяться за покоянием! А не в моем замке!
Еще одна пощечина отбросила леди Матильду назад, она неловко оступилась, и упала, задев головой угол окованного железом сундука. Вскрикнув, женщина застыла на полу.
Лицо шерифа побледнело, он рухнуля на колени, рядом с телом супруги. Ярость медленно отступала. На ее место приходил страх.
- Матильда? Матильда?! - Ральф тряс ее за плечи, пытаясь привести в себя, но было уже поздно. - Матильда! Я пошутил! Вернись!
Проклятье! Он же не хотел ее убивать! Только проучить, и отослать прочь! Но почему?! Почему!!!
- Робин Гуд! Это все твоя вина!!! - В бессильной злобе он отбросил тело мертвой супруги обратно на пол. - Но сначала твоего тамплиера!

Едва лишь покинув покои покойной леди Матильды, шериф вызвал к себе одного из сержантов стражи. приказав перерыть весь город, но найти самозванного рыцаря, и привести к нему.
Теперь стоило подумать, что делать со смертью Матильды. Ричард бы конечно сказал, что неверной супруге туда и дорога, но Джон... Этот сопляк на троне всегда отличался слишком большой нерешительностью, а при дворе слишком много недоброжелателей.
- Позовите Генри Рэвенсворда! - Распорядился он, и едва лишь рыцарь пришел, приказал: - Ты обещал сделать все, что я скажу. Что же, запоминай. Я узнал о измене супруги, когда играл с тобой в шахматы, мы вместе пришли к ней, дабы обличить неверную, она оступилась и ударилась головой о сундук.
- Как вам будет угодно, мой барон, - в уголках губ Генри появилась нехорошая улыбка. - Я верен вам до конца.

Мэриан почти не выходила из комнаты. Шериф приказал ее запереть и совершенно не хотел ничего слушать. Впрочем, устраивать истерик девушка тоже не собиралась, это все равно было крайне глупо.
Дни сменяли друг друга, но вскоре Мэриан уже едва могла отличить один от другого, настолько они были похожи. Она убивала время, вышивая или читая, а иногда просто смотрела в окно, задумавшись о чем-то своем. И кто знает, что это были за мысли? Но наверняка они не обошли стороной Уинни с ее молодым мужем. И уж совершенно точно, большая их часть была занята благородным разбойником. Да, Робин Гуд никак не выходил из головы Мэриан, ей бы только увидеть его еще хоть раз, хоть один маленький разик...
Казалось, дни тянулись все медленнее, и это становилось уже почти невыносимым.

На следующий день Робин собрался в город. Конечно, зеленый плащ остался в лесу, а оттуда вышел парень в малиновой куртке – то ли виллан, то ли ремесленник, который идет в Ноттингем по каким-то делам, своим или своего господина. Точнее, он был не один – с ним шагал здоровенный малый, привлекавший внимание всех встречных ростом и шириной плеч – Маленький Джон категорически отказался отпустить Робина одного, не помогли никакие разговоры, а приказывать своему ближайшему помощнику и другу атаман не хотел.
В дороге они беседовали о планах шерифа и судьбе Вилла, а вот о Мэриан разговора молодой вожак вольных людей не заводил. Подозрения они ни у кого не вызвали – мало ли таких по дорогам ходит.
На случай расспросов была готова история о том, что резчик Вильям несет в город свой товар – деревянные ложки, гребешки, да прочие полезные вещи, или просто глазу приятные. Конечно, товар при себе имелся. А его друг Том, тот, что повыше, провожает, тем более что давно хотел навестить в Ноттингеме сестру.
Что такое полдня – или немного побольше – ходьбы для двух пар привычных и здоровых ног? Во второй половине дня Робин и Джон вошли в городские ворота и сразу направились на рынок – место, куда стекаются все слухи.

Нотингем. Ночь

Шесть теней в предрассветной мгле. Лязг стали под черными плащами. У одного из людей порывом ветра распахнуло плащ, на мгновение обнажая герб Рэвенсворда. Пока Стража оставалась в замке и на улицах, Генри взял людей из собственной свиты, чтобы отличиться перед шерифом, и, отлично зная, где остановился "тамплиер" когда покинул замок, направился к нему.
Около трактира "Зеленый Рог", воины остановились, проверяя хорошо ли выходит оружие из ножен, и лишь затем постучали в дверь. Хозяйка открыла, и тут же один из мужчин схватил ее за горло, прижимая к стене и ладонью зажимая рот. Остальные вошли в дом, плотно запирая за собой дверь.
- Джиллет, к запасному выходу. Где Билли?
- На улице, дежурит под окнами.
- Хорошо, - Рэвенсворд старался изменить голос. Сейчас он действовал отнюдь не от лица шерифа, а по собственной инициативе. - Где тамплиер.
Женщина замотала головой.
- Я спрошу еще лишь раз. А потом ты умрешь. Где Тамплиер? - В голосе Рэвенсворда было полнейшее безразличие, и это испугало хозяйку трактира куда больше, чем нежели он кричал бы, или произносил страшные и долгие угрозы. Она сглотнула, кивнув, что готова ответить. Воин отпустил ее рот.
- Наверху, в третьей комнате...
- Хорошо, - еще раз повторил молодой рыцарь. - Вы двое, идите за ним.
Но едва лишь они обернулись, как женщина закричала:
- Вилл! Вилл! Спасайся!
Развернувшись, Генри нанес ей пощечину, а затем еще и еще одну, с улыбкой наблюдая, как молодая женщина извиваеться в крепких руках его человека. Остальные наблюдали за этим действом.
- А вы чего встали? Исполняйте приказ!
Двое воинов, обнажив клинки, бросились по лестнице. Ища указанную комнату.
- Джим, она ваша, как закончите с тамплиером.
Генри, на полпальца выдвигая из ножен меч, пошел следом за своими людьми. Двое воинов, же, на ходу срывая платье с трактирщицы, волокли ее в ближайшую комнату. Рэвенсворд не стал их одергивать - он был уверен, что расправиться с тамплиером и так.
Дверь они вышибли молодецким ударом, но первый же, кто вошел, не успел увернуться от брошенного кинжала. Узкое лезвие пропороло плащ и вошло под кольчугу, в бок мужчине. Тот пошатнулся проходя вперед, и освобождая дорогу напарнику.
Вилл уже был одет в брюки и рубаху, а так же один сапог, в руках его находился рыцарский меч, а на кровати лежало несколько ножей. Рукоятка еще одного торчала из-за голенища сапога.
- Взять! - Скомандовал Генри. Раненный и его напарник стали обходить Статли, приближясь к нему. Меч в руках бывшего храмовника плясал, отбивая вялые удары пропоротого вояки, и блокируя второго. Несколько раз он наносил рубящие удары в торс, но солдат спасали кольчуги.
Сблизившись с одним из бойцов почти вплотную, Статли нанес ему удар в нос рукоятью, ломая кости, и отбрасывая назад. Воин пошатнулся, сползая по стене. Второй нанес удар, оцарапав рыцарю ногу. Развернувшись, Вилл сделал подрубающий удар снизу - лезвие погрузилось глубоко в пах противника, заставляя того запеть петухом, и бесформенной грудой рухнуть в углу.
- Джиллет! Джим! Перси! - Зло бросил Генри, но те были слишком заняты доставшейся им добычей, чтобы придти на помощь господину. Рэвенсворд развязал тесемки плаща, скидывая с головы капюшон, и наматывая материю на левую руку, а затем вырвал из ножен меч. - Ну хорошо, сучий сын, я тебя сам отправлю к Господу нашему!
Статли не ответил на его выпад, просто вновь становясь в стойку, и готовый сражаться. Племянник барона атаковал первым, нанося резкие удары, способные располовинить любого человека, даже в доспехах, не говоря о легкоодетом Вилле. Он отражал удары разбойника рукой в плаще, а затем наносил свои. Статли был вынужден отступить - рыцарь оказался обучен не в пример лучше своих стражей, тем более, что оглушенный, медленно поднимался, мотая головой, и лишь кастрированный испускал дух, правда тоже медленно и неохотно. Клинок Рэвенсворда блеснул, рассекая шелковую рубаху, и обагряя белую ткань кровью на груди Вилла, тот отшатнулся, подхватывая с кровати кинжал, и бросил его в появившуюся в дверном проеме фигуру Джиллета. Лезвие распороло тому щеку. Ощерившись, солдат бросился на врага, поднимая меч.
Статли увернулся от клинка Генри, вновь нанося рубящий удар и разрывая плащ на руке врага, слегка зацепив ему предплечье. Скрипнув зубами Рэвенсворд отошел, уступая дорогу Джиллету и пришедшему в себя Рэнделу. Сражаться с двумя врагами, когда сам уже ранен, Вилл не мог, точнее - мог, но без какой-либо надежды их одолеть, тем более что рядом находился и их предводитель, оказавшийся искусным мечником.
Отпрыгнув к окну, разбойник пинком отбросил табуретку под ноги Рэнделу, заставив того упасть, и увел в сторону выпад Джиллета, а затем, схватив его за ворот, с силой вышвырунул в окно, выбивая ставни.
Генри наступал на него, ровно как и поднявшийся вновь Рэндел, а поэтому Вилл просто выпругнул на улицу, но неудачно, подвернув ногу. Поднявшись, он схватился за стену, ища глазами выпавший меч, когда на него от противоположной стены стала надвигатсья фигура еще одного противника. Пошатываясь, Вилл нанес шагнул на него, выхватывая из-за голенища нож, и с силой всадив лезвие в живот тому. Солдат напоролся на нож, обхватывая руками разбойника. Статли с силой отпихнул его от себя, и в этот миг лезвие меча вонзилось ему в бок. Вил обернулся, чтобы увидеть за собой фигуру Джиллета, в то время как из дверей трактира появились Генри и Рэндел.
- Кончайте его, - выдохнул рыцарь, перематывая на ходу раненную руку. Вилл Статли прожил еще несколько мгновений, прежде чем восьмой или девятый удар меча оборвал его жизнь.
Завернув тело в плащ, двое людей Рэвенсворда, бросили его на телегу, и повезли в замок. Сам рыцарь вернулся обратно в трактир, и занялся вещами убитого, пока не отыскал то, за чем пришел - реликвию, отданную этому лжетамплиеру. Похоже шериф будет перед ним все в большем долгу.
- Бросайте девку! - Зло приказал он Джиму и Перси. - Этот ублюдок прикончил Билла и Хэндла, пока вы тут забавлялись.
- Но ведь вы его убили, милорд? - оторвался от кровати Джим.
- Нет, пусть гниет в Нотингемской тюрьме! - Генри хотел, чтобы обесчещенная женщина слышала его слова, идем!
- А она?
- Оставьте ее! Она давала приют разбойнику, так что ей некому жаловаться на наши поступки. Кроме Робин Гуда конечно, но этот разбойник горазд лишь в лесу промышлять!


Утро

Тело покойного Статли бросили в одну из самых глубоких темниц Нотингема, но по городу расходились слухи, что лжетамплиер еще жив, и заключен под стражу, в ожидании неминуемой казни. И будет гореть в аду, за то, что использовал имя святого рыцаря для беззаконного деяния.
Реликвия вернулась обратно к шерифу. И быть может это была единственная хорошая для него новость за последнее время.
Тем более, что скоро должны были состоятся похороны его жены.

- Генри Ревенсворд, - задумчиво произнес Гисборн, отбрасывая пергамент обратно на стол.
- Да, милорд, - поспешно кивнул Тодд. Прошедшие дни быстро вернули его в норму, лишь изредка он нервно проверял, на месте ли меч. - Племянник барона, бывший с Вами в той... в тот...
- Я понял, - одернул его Гай, подперев подбородок двумя согнутыми пальцами. - И что этот Генри?
- Если я правильно понял, милорд, он всячески старается выслужиться перед шерифом. И, насколько мне известно, у него это неплохо...
Гисборн взглянул на Эдильена - и тот сразу умолк, поняв, что сейчас хотел сказать глупость.
- Ты слишком глуп, чтобы судить об этом, Тодд, - сказал рыцарь, и Эдильен вновь поспешно кивнул. - Ты говоришь только факты и не берешься судить о том, что тебе кажется или считается разумным. Ты меня понял?
- Да, сэр Гисборн, - Тодд пробежал пальцами по эфесу меча, склонившись в поклоне.
- И брось свою дурацкую привычку щупать эфес, - сказал Гай. Оруженосец дернулся, отнимая руку от рукояти клинка. - Ты меня позоришь.
Эдильен сглотнул. Милорд говорил обычным, будничным тоном, с легкой ленцой, будто рассуждая о погоде или делах Ноттингемских. Но именно это и повергало большинство людей в наивную уверенность, что внимание рыцаря рассеянно и что выходка может сойти с рук.
- Генри Ревенсворд, - губы Гисборна тронула легкая усмешка. - Наверное, он хочет отличиться перед шерифом поимкой Робин Гуда?.. И наш Робин из Локсли может сыграть злую шутку над этим малым...
- Да, милорд, - брякнул Тодд и вновь замолчал, когда Гай повернул в его сторону голову.
- Сходи в этот трактир. Узнай, что за погром там был.
- Откуда Вы...
- Ты не один, от кого я узнаю новости. И вызови ко мне лейтенанта Уайта.
- А что делать с Жилем?
- Он уже отчистил свинарник? - капитан поднялся, постучал костяшками пальцев по столу.
- Да, милорд. Два раза.
- Скажи ему, что я доволен его работой. Как бы там ни было. И хочу повысить его до сержанта, - Гисборн усмехнулся. - Он мне еще нужен.

Ложка хрустнула, как вскрикнула, в руках парня в малиновой куртке, и в каждой из ладоней осталось зажато по обломку. Неужели Статли в плену. Это больно ударило по сердцу, заставив вздрогнуть от укола иголки, на которой был яд утраты.
Каждый из них мог погибнуть. Но живых товарищей в беде они не оставляли никогда.
Слухи выглядели достоверно, люди рассказывали так, как обычно не врут. К тому же, что ни говори, а этого стоило ждать. Вилл зря задержался. Нет, он не отдаст товарища шерифу и Гаю!
Больше не было ни сил, ни желания изображать ремесленника, озабоченного тем, как всучить свой товар, и Робин, сделав знак Джону, стал проталкиваться к выходу с рынка.
Они остановились в каком-то переулке.
– Надо выручать Вилла, Джон, – без предисловий серьезно сказал Робин. – А для этого нам нужно попасть в замок.

Джон только пожал плечами.
- Так за чем дело встало? Всегда есть два пути – в лоб. И об бок. Если в лоб, то это надо что-то туда тащить. Если в обход, то придумать как прокрасться. Ну нахрапом тут вроде всё ясно.
И Джон искренне завопил
- Люд честной подходи! После дня тяжелого, о чем мечтаешь ты?! Да о чем бы не мечтал! А без ложки никуда! Сам шериф её лелеет! Ложки! Ложки!!! Самые лучшие в городе ложки!!! Спешите! Несем шерифу по специальному заказу, да не можем пройти мимо таких замечательных людей! Ай, налетай, ложки раскупай!!!

Повернувшись к Робину уже более тихо
- А окольные пути…Ну только ночью в тихаря… И так и так рисково…

Робин посмотрел на мрачную громаду стены замка, равнодушно демонстрирующую городу свою грубую силу.
– Лезть рискованнее, – решил он. – Почти наверняка схватят. Лучше пройти как торговцы, пока ворота не закрыли, а там видно будет. Может, и не стоит в подвалы лезть без верного случая, а проще будет рискнуть, когда казнь устраивать будут. Пошли!
И они зашагали по улицам, вливаясь в ручеек торговцев, стражников и слуг, что входили в ворота и покидали их под взглядом стражников. Весьма хмурым, ибо, когда сэр Гай в городе, в караулке на смене не посидишь, а то потом небо с овчинку покажется.
Впрочем, подозрений оба не вызвали, разве что пару насмешек. Пройдя во двор, они постарались смешаться с толпой слуг. Атаман невольно остановился и оглядел окна-бойницы. Может, среди их враждебных взглядов есть одно, за которым стоит Мэриан? Только вот найти его… А может, она сейчас смотрит на него?
Впрочем, о чем он думает, Вилл сейчас в тюрьме шерифа, ждет казни, наверное, ранен… Но и не думать сложно. Тем более, может быть, дочь шерифа знает больше? Примирив таким образом противоречивые мысли, Робин, оставив Джона во дворе, вошел на кухню через ход для слуг, предлагая свой товар. А он был действительно хорош – кое-кто из людей Робин Гуда любил и умел обращаться с ножом и деревом, занимая ненастные дни.
Ему повезло – продав с веселыми прибаутками часть товара, парень заметил, что на него удивленно смотрит Лейла-Бетти. Робин незаметно показал глазами во двор, и девушка выбежала туда, а вскоре стрелок присоединился к ней. Шепотом обрадовав собеседницу - передав привет от Криса, он выслушал все, что знала служанка, а знала она не больше остальных.
Решение было уже принято. Робин попросил молодую сарацинку передать дочери шерифа привет от ее старого знакомого по поместью де Тайбуа, Робина из Локсли, который сейчас в замке.

Наконец мрачные мысли согнали Вила Скарлета из его укрытия. Накинув плащ и нахлобучив шляge на лоб он перешёл поляну.
- Эй, Скарлет, ты куда? Захвати ещё эля, а то маловато что-то. А то Робин ушёл, но нам сказал за него волноваться, продолжать вечеринку.
- Я в замок. Эль сами возьмёте.
- А что тебе там надо? В подвалы захотел?
- Ножей прикупить.
- У стряпух попроси.
- А вы луки тоже из корней гнёте?
И Скарлет скрылся под ветвями. И вот он уже шагал по дороге, отставая от Робина и Джона всего часа на полтора и вовсю ворча про себя на их длинные ноги и длинную глупость, что позвала тех в дорогу с утра лишь вдвоём. Ведь ясно же, как божий день, что в таком количестве ничего путного они всё равно сделать не смогут. Поддержка нужна, подстраховка, на худой конец. Деревья Шервуда сменились полями, поля - лачугами и вот уже к воротам подошёл остроносый рябоватый юноша в широком старом плаще и широкополой шляпе.
- Куда прёшь, рвань? - рявкнул стражник скорее для проформы, пугая щуплого малого.
Тот отшатнулся, сделал виноватое лицо и заверещал:
- Дяденька, пусти. Мне ножи нужны. Мамка послала за ножами. Вот и образец дала...
Скарлет вытащил из складок плаща нож, больше всего похожий на тесак мясника и стал вертеть его перед охранником. Тот отмахнулся от него, как от надоедливой мухи и махнул рукой в сторону базарной площади.
- Тебе туда. Да беги шибче, а то мамка заждётся.
Только этого и было нужно Вилу и он припустил по улочке под шумное ржание охраны, которую явно позабавил недалёкий паренёк с глухого хутора. А вот и рынок. Кстати, ножи тоже посмотреть не мешает.
- Горшки, горшки, куршины вазы - толстая тётка с мозолистыми руками.
- Точу ножи, ножницы! - хрипловатый усач справа.
- Пирожки, булки, с пылу с жару, тлько вчера кукарекали, - румяный коротышка с лотком.
- Огурчики малосольные, рассол бесплатно. От головной боли завсегда поможет, - краснолицая тощая девка с куцей косицей.
- Ложки, ложки, новые-дубовые - детина с окладистой бородой.
Стоп. Знаем этого детину. Очень даже хорошо знаем. Вот они где. Один нашёлся. А где Робин? Ладно, проследим со стороны.
- Э, отец, ножи покажи, - обратился Скарлет к худосочному блондинистому кузнецу, метрах в пяти от Джона разложившему свой товар.

Кэт Лисичка заметила, что Робин и Джон исчезли из лагеря, не взяв больше никого. Девушка не хотела оставаться в стороне и отправилась следом. Она прекрасно знала дорогу в город, ведь очень много раз она одна бегала туда то в кузнецу, то на рынок.
Оказалось, что двое разбойников умеют ходить очень быстро. Девушка значительно от них отстала и вошла в город минут на двадцать раньше, чем Скарлет.
Проискав двух разбойников по окружающей местности все это время, Кэт уже отчаялась и хотела возращаться назад, когда заметила Вилла.
Подойдя так, чтобы юноша ничего не заметил, девушка сказала:
- Вилл, ты их нашел?

Лейла-Бетти была одной из немногих, кому позволялось беспрепятственно входить в комнату Мэриан, и девушка всегда была рада ее видеть. Она и раньше всегда хорошо относилась к служанке, но теперь, когда самой Мэриан нельзя бло выходить, компания сарацинки стала особенно ценной.
- О, наконец-то ты пришла! - искренне обрадовалась Мэриан. - Здесь уже невыносимо сидеть одной! Что нового?
- Госпожа, вам просил передать привет сарый знакомый по поместью де Тайбуа, Робин из Локсли.
Глаза Мэриан словно вспыхнули. Она взяла Лейлу за руки, заглядывая ей в глаза, и спросила, сбивчиво и торопливо:
- Робин? Ты уверена? Ты ничего не путаешь?
- Нет, госпожа, что вы! Это Робин из Локсли, Робин Гуд... и он сейчас здесь, в замке.
- Здесь?!..
Робин, Робин, он здесь! Но ведь для енго это очень опасно, находиться в замке! И тем не менее Мэриан была рада узнать, что хотя бы он здесь, совсем рядом. И... он не забыл о ней!
- Спасибо, Лейла, спасибо! - Мэриан, смеясь обняла служанку, а в следующий миг почти неосознанно подбежала к окну, всматриваясь в толпу у замка. Как будто могла что-либо рассмотреть! Но она знала, что Робин там, и это было самым главным!

Нотингем

- Робин-бобин-барабек скушал сорок человек, - напевал Генри Рэвенсворд, расхаживая по кабинету шерифа, в ожидании самого де Моллара.
Интересно, узнал уже этот разбойник, что его дружка взяли? И если узнал, то спешит ли ему на выручку? А получит в результате лишь холодный трупик, да веревку на шею.
Он собрал только своих людей, числом четверо, да нескольких стражников, которых ему выделил шериф. Людей было немного, но драться с Робином Генри не собирался, а просто расставлял силки. Он помнил разбойника в лицо - его, и его людей...

НРПГ: МитРаны нет, и по праву мастера отпишу за нее.

РПГ:
-- Здесь он, здесь! -- встала Бетти за плечом хозяйки.
Она понимала, что сейчас чувствует юная леди.
Была бы девушка ровней, такой же служанкой, Бетти схватила бы ее сейчас за руки, закружила в танце по комнате. А потом со смехом крикнула бы: "Беги же к нему, дуреха, беги скорее, только никому на глаза не попадись!"
Но Мэриан была хоть и доброй, и любимой, но все-таки хозяйкой. И Лейла сказала с легким намеком:
-- Не будет ли у госпожи приказаний для меня?

Вилл оглянулся на девушку. И она тут. Да, не одному видно ему не спалось перед рассветом. Похожие мысли бродили, видно, и в её хорошенькой головке. Скарлет кивнул направо. Туда, где за тёткой с горшками и усатым точильщиком возвышался Маленький Джон. Скарлет улыбнулся. И этот громила продаёт ложки? Хотя все в лесу, включая барсуков, знают, что меньше топора ему в могучие лапы лучше ничего не давать. Не уместится. И ложки - работа Робина, любившего их ковырять в часы раздумий.
- Я отсюда за ним посмотрю, - вновь обратился Скарлет к девушке. - А ты попробуй поторговаться с Малышом, да намекни ему, что, мол, не одна ты на рынке.

Торговля не шла.
- Да работать тебе с похмелья!
Прокричал Джон вслед очередному несговорчивому покупателю, который и так и этак крутил товар, но явно не спешил его покупать.
- Ножами что ли из котла хлебать? Иль из горшка черпать?! Люд честной, ложки же отменные! Жене - подарок, любимой – намёк!
Джон резко подался вперед к какой-то миловидной крестьянке
- А ты красавица, намёками или ложки для себя любимой? А правда, что чем девка краше, тем она ложки любит больше? Ну, как тебе? Ох…мягкая…а ложка.. ну нравится? Да у тебя глаз-алмаз! Знаешь, плутовка, где лучшие ложки. Меня Свифтом кличит. Стало быть и ты можешь «милым» звать. Молчу-молчу. А ложки-то.. а? Уууу…Красавица в любом деле первая! Хочешь стать первой покупательницей? Не дорого. Один…ммм..два поцелуя? Ну, сговорились? Ай-да милая!

- Хорошо, Вилл! Поговорю. только чур меня тут одну не бросать и в дело взять, а то наскучило мне в деревне сидеть и вам ничем не помогать, - подмигнув Скарлетту после окончания фразы, девушка развернулась к нему спиной и пошла в сторону маленького Джона.
- О, какие прекрасные ложки, уважаемый! Сколько вы за них хотите, а? Если подешевле продадите, я сейчас и друга своего приведу. Он тоже парочку купит, - весело протараторила Кэт, улыбаясь Джону самой шикарной своей улыбкой.

- Милорд, - Тодд вошел в кабинет, застав Гая с обнаженным мечом, который рыцарь разглядывал, лениво крутя его в руках. - Я...
- Не нашел Жиля, - закончил за него Гисборн. Повернул голову в сторону оруженосца и вложил меч в ножны.
- Да, милорд, - Эдильен склонил голову, затем вновь ее поднял и, набрав в легкие воздуха, развел руками: - Но я узнал, что за погром был в трактире.
Гисборн слегка приподнял одну бровь.
- Сэр Генри узнал, что там был один из разбойников и... он его схватил. Точнее... - Тодд помедлил, припоминая.
- Прикончил, - жестко перебил его капитан.
- Так утверждает Рябой Альрик, - оруженосец встрепенулся и добавил: - милорд.
- И Рябой Альрик сейчас стоит в карауле в городе, вместо того, чтобы чистить оружие в казармах? - сказал Гисборн, складывая руки на груди и отворачиваясь к окну.
- Да, сэр Гисборн.
- И Рябой Альрик ответил, что ему приказано переглядываться с другими стражами, стоящими неподалеку, на случай возникновения потасовок.
- Д-да, сэр Гисборн, - чуть запнувшись, ответил Тодд. - Откуда Вы...
- Догадался, - фыркнул Гай.
- И что это... - вновь начал было Тодд, но взгляд капитана заставил его замолчать.
- Где этот черный боров, которого зовут Жилем? Пускай возьмет пару людей и встанет усиленным караулом у ворот замка. И найди, наконец, Уайта, или я заставлю его пожалеть о тех днях, когда он родился мужчиной! - холодно, но с видимым нажимом проговорил Гисборн.
Тодд отсталютовал и скрылся за дверью.
- О нет, Ревенсворд, - улыбнулся Гай. - Я тебе не доставлю такого удовольствия.

- Не будет ли у госпожи приказаний для меня?
На секунду Мэриан задумалась, а затем отвернулась от кона и снова посмотрела на служанку.
- Бетти, я должна его увидеть! Чем бы это не грозило... но понимаешь, я должна!
Девушка принялась в нетерпении ходить по комнате, раздумывая, как же устроить это свидание. Понятное дело, она сама должна наведаться к Робину, ну не он же пойдет в замок! Но как это сделать? Ее не выпускают из комнаты...
Мэриан внезапно остановилась. Ну конечно! Ее не выпускают! Это ведь так просто!
- Бетти, милая, мне нужна твоя помощь! Мы ведь можем на время поменяться платьями, правда? И ты подождешь меня здесь. А быстро, очень быстро!

Медведь заулыбался. Ах, какая сладенькая, медок!
- Конечно ложки самый смак!
Повторил Джон мало понятное выражение, услышанное у какого-то заезжего купца. Но звучит звучно.
- А вот друга твоего…хм..хотя если он ценитель ложек, то чего нет?! Цена не велика, так что всяко сговоримся, а ты такая красивая местная при замке али селянка? М?

Здоровенный детина клеилась к молоденькой девушке, что тут такого? Хотя может быть…так рождается светлое и чистое чувство Любовь…
- Кому ложки?!

- Селянка... Такая красота не может родиться в столь мрачных стенах, - продолжая улыбаться, сказала девушка. Ей искренне нравилось все происходящее. Но не надо было забывать о цели.
- Долго ли вы еще тут торговать будете, а то за другом сбегать не успею? Али за улыбку подождете?
Кэт Лисичка в данный момент хоть и играла роль, но все же ловила удовольствие от такого необычного общения с одним из самых уважаемых разбойников из шайки Робина. Девушка с радостью дарили Джону улыбку за улыбкой.

Нотингем

Шериф находился в добром расположении духа, а точнее - в очень хорошем, и причиной тому была возвращенная святыня, которую едва не увез с собой этот разбойник. Что же, теперь бы еще Робина Гуда поймать, и до полного счастья рукой подать. Немного омрачали сегодняшний день грядущие похороны супруги, но - на все воля божья. Аббат Нотингемский уже отпустил ему этот грех, а душе Матильды гореть в аду, так что - переживать о том, что она в бренном мире всего то лишь ударилась о сундук - глупо. Там, в загробном ее ожидают гораздо более страшные мучения.
Он посмотрел на сваленные в кучу на столе драгоценности мертвой жены - все эти бесконечные ожерелья, кольца, обручья... все что он ей подарил. Стоило найти им другое применение.
Он взял ожерелье с сапфирами, безумно дорогое, на которое ушли налоги с пяти деревень, не считая собственного золота шерифа, и положил его в резной футляр.
Сэр Ральф твердо решил подарить его дочери, пусть видит, что отец любит ее, и держит в заперти лишь ради ее же блага, а не из глупой прихоти.

Генри Рэвенсворд

А вот Генри был отнюдь не в таком благодушном состояни. Им вообще одолевало странное чувство, будто бы он что-то упустил. Но он не мог понять что...
Его воины ходили по замку, иногда пересекаясь с людьми Гисборна, но стараясь все же на надоедать друг другу своим присутствием. И все же - они делали одно дело, но - но поймать Робина Генри хотел сам.

(Жиль д’Эрве, Ричард Уайт и Гай Гисборн)

События двухнедельной давности…

Такому везению, как предательство Уайта, он не доверял, но сердце его ликовало в предвкушении полного краха. Если так повезло, то жди выволочки, за то, что не доставили девку в замок. Жиль нахмурился. Нужно было искать выход из этой ситуации, и он его, можно так сказать, нашел.
Гисборн даже не будет слушать этого молокососа, когда увидит его связанным. А уж Жиль придумает, какая лапша лучше всего подойдет для «благородного» сэра Гисборна.
- Давай, шевели граблями, - прорычал д’Эрве, подталкивая впередиидущего Уйата. Они уже миновали ворота замка, и теперь все обитатели Ноттингема с удивлением смотрели на эту картину.
"Какой позор", - мелькнула отрывистая мысль в голове Уайта, одна из многих мыслей, посещающих его сейчас. В голове был полнейший хаос - всё произошло так быстро, так стремительно, что даже не верилось, что Ричард, фактически, только что предал своего командира. Что ж, зато он не предал своих идеалов, и совесть его была чиста.
"Это будет расплатой за моё заблуждение. Я ведь был слепым оружием в руках Гисборна. Хорошо, что всё закончилось именно так - кто знает, какие бы ещё ужасные поступки он бы заставил меня совершить?"
- Попридержи язык, свинья, - смело огрызнулся Ричард, казалось, не обращая внимания на то, что связан. - Очень легко быть храбрым, когда твой враг беспомощен. Но мы-то с тобой оба знаем, что ты всё равно трус. Глупый, неотёсанный, презренный трус, воюющий с женщинами и готовый на любые подлости ради того, чтобы удовлетворить своё мелкое тщеславие. Ты жалок, Жиль. И сэр Гисборн знает это. Он не поверит твоей лжи.
- И то верно, ты ему расскажешь всю правду, - Жиль сплюнул на землю. – Рядом с каленным железом еще никто не сумел солгать. У каждого человека есть свои правила жизни, Уайт. Но твои слегка выбились из колеи, и теперь ты узнаешь, кого это быть униженным. А вот и Тодд, - и совсем тихо, - очень кстати, а то я мог не сдержаться и огреть тебя кулаком по голове. Гисборну все равно, каким я тебя доставлю, живым или мертвым.
Тодд, однако проскочил мимо, лишь махнув рукой. К парочке двинулся Малькольм, второй после Уайта лейтенант, который, чуть прищурившись, положил руку на эфес меча.
- Какого черта ты себе позволяешь, Жиль?
Жиль толкнул вперед Уайта:
- Этот предатель отпустил на свободу важного свидетеля, который мог бы показать нам убежище разбойников.
Малькольм приподнял бровь, но возражать не стал - очевидно, оценил решимость д'Эрве. Лишь кивнул двум солдатам:
- К сэру Гисборну их!
- С превеликим удовольствием! – солдаты пытались взять под руку Жиля, но тот, лишь зыркнул на них. – Я сам.
Когда дверь отворилась, впуская Жиля, Ричарда и Малькольма в кабинет Гисборна при казармах, рыцарь держал в руках пергамент с изображением Робина Гуда и задумчиво щурился, разглядывая его. Если бы здесь был Тодд, то он бы поспешил скрыться - подобное состояние Гая выдавало в нем крайнюю злость и напряженность.
- Милорд, - осторожно начал Малькольм. - Жиль д'Эрве вернулся, милорд.
Гисборн поднял голову, сворачивая пергамент, оглядел Уайта и Жиля, затем медленно, спокойно, но так, будто в облаках заскрежетал гром, произнес:
- Что это значит?
- Милорд, - Жиль склонил в почтении к старшему голову, - лейтенант Уайт предал вашу милость, освободив опасного свидетеля из под стражи.
Гисборн не изменился в лице и не перевел взгляд на Уайта.
- Да? - произнес он с такой издевкой, что Маклькольм невольно усмехнулся, стоя позади Жиля. - Освободив свидетеля из-под стражи? И каково, интересно, свидетеля, ты имеешь в виду, д'Эрве?
- Свидетеля, - Жиль не поднимал глаз, - который мог бы нас привести в лагерь лесных разбойников.

--- Те же ---
Там же

Ричард, несмотря на то, что имел вид далеко не самый презентабельный, держался спокойно, невозмутимо и мужественно. Выдержав небольшое молчание, говорившее о его уверенности в своей правоте и наградив Жиля взглядом, полным презрения и ненависти, не повышая голоса произнёс:
- Милорд, я прошу у вас прощения за то, что вынужден предстать перед вам в таком виде, но, к сожалению, наш бравый д'Эрве не оставил мне иного выбора, - губы Уайта растянулись в скорбной усмешке. - Я должен кое-что сказать вам, сэр. Я всегда был верен вам, и вы это знаете, я никогда не подводил вас и ни разу у меня не возникло даже мысли солгать или перейти вам дорогу.
То, что говорил сейчас Уайт, было правдой, потому что тот Гисборн, которого он знал до недавнего времени был его героем и образцом для подражания, человеком, достойным восхищения и высшей степени преданности. И именно этому Гисборну Уайт был бесконечно верен.
Но это было и ложью, потому что тот сэр Гай, который стоял сейчас перед ним, уже не вызывал того чувство благоговения, что было раньше. Он уже не казался Ричарду благородным, честным и справедливым рыцарем - иллюзия рассеялась и глазам Уайта предстал жестокий, эгоистичный, равнодушный и беспринциный человек, готовый пойти на что угодно ради удовлетворения своего тщеславия. Как же глупо, как по-детски наивно было верить в этот эфемерный ореол святости, окружающий его командира...
- И поэтому я хочу вам сказать, нет, я хочу поклясться, - голос Ричарда звучал решительно, - что всё, что я сейчас скажу - правда. А верить или нет - решать уже вам... Жиль обманывает вас - я никого не предавал. Дело в том, что мы действительно нашли девушку из Сайлса по имени Мэри, захватили её в плен и собирались отвести к вам на допрос. Но тут есть одна загвоздка - женщину, которую изнасиловал д'Эрве, звали не Мэри, а совсем по-другому. Но Жиль заставил меня поверить в то, что именно эта девушка является лазутчицей разбойников. Видимо, ему было всё равно, кого задерживать, лишь бы заслужить ваше расположение и загладить свою вину перед вами. Но вскоре от самой Мэри я узнал, что произошла ужасная ошибка, что она никак не связана с Робин Гудом и его шайкой. Д'Эрве после некоторых разглагольствований признал, что ему просто было лень отыскивать настоящую преступницу. Разумеется, я отпустил Мэри на свободу, ведь она оказалась невиновна. Но Жилю это не понравилось - он не захотел возвращаться к вам с пустыми руками. Он расчитывал обмануть вас, подсунув ложную свидетельницу. Мы начали спорить... А то, чем закончился наш спор, вы и сами можете видеть. Это всё, что я могу сказать, сэр. Теперь вам решать, кто из нас предатель.
Ричард говорил медленно, спокойно и размеренно, смешивая истину с ложью, домыслы с реальностью, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Он знал, что поступает правильно.
- Сэр Гисборн, - Жиль склонил голову, - это наглая ложь. Девка, которую мы везли сюда была дочерью старосты и явно имела связь с разбойниками. Но мягкотелый лейтенант поддался ее чарам и освободил. А за ложное обвинение в надругательстве над юной девушкой Мэри, - Жиль посмотрел на Уайта, - тебе надо вырвать твой змеиный язык.
Гисборн бросил пергамент на стол, затем перевел взгляд сначала на Ричарда, затем на Жиля и скрестил руки на груди.
- Возможно, я совсем сошел с ума, но лейтенант командует, а солдат - слушается лейтенанта. Ибо он получил это звание не после чистки свинарника, - сделав ударение на последнем слове, Гай подошел к д'Эрве вплотную и, приблизив свое лицо к нему, медленно, отчетливо проговорил: - А теперь, Жиль д'Эрве, ты немедленно отпустишь лейтенанта Ричарда Уайта, извинишься перед ним и отправишься к своим друзьям в свинарник. Судя по всему, они соскучились по тебе, а ты соскучился по дисциплине. А когда ты справишься с этим сложнейшим поручением, ты отправишься чистить доспехи нашей доблестной стражи, а после - помогать женщинам стирать белье. Возможно там ты научишься отличать их не только по прелестям, но и по лицу.
Малькольм вновь прыснул, но быстро взял себя в руки. Гай быстро метнул в его сторону взгляд, заставив пробормотать нечто вроде "Простите, сэр Гисборн", затем отошел от Жиля и взмахнул рукой, дабы тот приступал. Солдат, стиснув зубы, подчинился, глухо пробормотал извинения и вышел из комнаты. Кивком головы Гисборн приказал Малькольму последовать за ним, и лейтенант вышел следом.
- А теперь, Ричард, - начал Гай, поворачиваясь к потиравшему запястья Уайту. - Я не буду говорить о том, что нарушил приказ, потому что я поверю твоему мнению насчет этой вилланки, так как это я назначил тебя на это задание. Но ты, - рыцарь подошел к Ричарду и ткнул его в грудь пальцем, - слабак. Ты позволил этому неотесанному чурбану с гривой черных волос победить тебя. Ты - лейтенант Ноттингемского гарнизона, подчинился обыкновенному солдату.
Губы Гисборна скривились:
- Разве ты лейтенант, Уайт? Разве ты можешь командовать людьми, если эти люди способны подчинить тебя своей воле? Ты мягок и поддатлив, как тесто.
Гай помолчал, погрузившись в себя, а затем неожиданно резко проговорил:
- Чтобы поймать этого убийцу Робина из Локсли, мне не нужны люди, идущие на поводу у смазливых девушек. Если эта вилланка была невиновна, как ты утверждаешь, то мне стоит благодарить Господа нашего за такую удачу. А если завтра Робин подошлет к тебе одну из своих фурий? Ты тоже купишься на ее невинные глазки, прикрытые ресницами и слезами ребенка?!
Гисборн ударил кулаком по пергаменту, лежащему на столе:
- Они не пощадят тебя, Уайт! Они даруют тебе стрелу или нож в живот, но не пощаду! А ты позволяешь врагу ускользать от правосудия! - он перевел дыхание и указал Ричарду на дверь. - Убирайся. Пока будешь командовать прачечной, а не гарнизоном. И подумай над моими словами.

(оба поста написаны совместными силами Hideki, Archangel и Father Monk)

Служанка в раздумье прикусила губу... Прознай шериф или сэр Гай об её участии в побеге Мэриан - не сносить ей головы, не иначе. Но Мэриан всегда была добра к сарацинке-прислужнице... И потом - она так несчастна здесь...
"В конце-то концов - у Уиннифрид же получилось обмануть стражу и сбежать!" - тряхнула головой Бетти, отгоняя последние сомнения.
- Переодеваемся, мисс. - решительно сказала служанка, запирая дверь на крючок.

Сказано - сделано. И вот Бетти и Мэриан уже поменялись платьями, и хотя они оказались не совсем по размеру, но сидели вполне нормально. Взглянув на себе в зеркало, Мэриан подумала, что их план вполне может сработать. Правда, еще оставались волосы... девушка задумалась: да, они однозначно будут выдавать.
Идея пришла неожиданно, так что Мэриан даже поразилась, как это она сразу не догадалась! Взяв со стола рядом с зеркалом платок, девушка аккуратно повязала его на голову, проследив, чтобы не выбивались светлые пряди. Вот теперь отлично!
- Бетти, милая, спасибо тебе большое! - повернулась Мэриан к служанке. - Я скоро вернусь, только туда и обратно!
Наверное, стоило сказать еще что-нибудь, но уж слишком Мэриан не терпелось отправиться. Так что она только кивнула напоследок Бетти и аккуратно выскользнула из комнаты, низко наклонив голову.
Никто ее не остановил, кажется, никто даже толком не заметил ее! Эта удача еще больше придала сил Мэриан, и она буквально летела во двор. И только оказавшись там, наконец-то остновилась, оглядываясь. Куда теперь? Где искать Робина?

Робин проболтался в коридорах дворца, ожидая Бетти и больше не узнав ничего нового. Мимо прошел стражник шерифа, и он опасливо и почтительно, как положено скромному торговцу, прижался к стенке. Разумная осторожность – не трусость, а лихая глупость – не храбрость!
Вот наконец знакомое платье мелькнуло в коридоре, но девушка пошла дальше, в замковый двор. Запуталась или послали с поручением?
– Эх, красотка, – подмигнул торговец полноватой поварихе, – видать, у шерифа ложка и так очень велика, так что пойду я дальше предлагать товарец.
Он выскользнул из кухни наружу и почти сразу натолкнулся на Бетти. положив руку ей на плечо. Девушка обернулась…
Это была Мэриан в одежде служанки.
Сердце, не понимая хозяина, задумалось, идти ли ему дальше, затем громко и сердито стукнуло, напоминая о реальности. Самообладание на миг изменило атаману лесных стрелков. Он чуть побледнел и сделал шаг назад, но затем пришел в себя и оглянулся вокруг. Никто не обратил внимания, кроме, быть может, находившихся в поле зрения его людей. Откуда тут Скарлет и Кэт? Ладно, потом…
Какое неудачное место и время! Договориться бы потом, но… не хочется. да и выберется ли потом девушка?
– Ты? – прошептал Робин, и вдруг широко улыбнулся. Затем чуть сдержаннее тихо произнес. – Я… я хотел тебя видеть. И… говорить с тобой. Только здесь это…
Он бросил красноречивый взгляд вокруг. Казалось, на людном дворе никому нет дела до бродячего торговца и служанки, но это пока. Кто-то да заговорит с ними.

Тодд столкнулся во дворе с Малькольмом, который, лениво позевывая, прохаживался возле самых стен замка. Перебросившись парой слов с лейтенантом, оруженосец Гисборна заторопился к покоям офицеров стражи, громко постучал в дверь Ричарда Уайта и, не спрашивая разрешения, вломился внутрь.
Малькольм хмыкнул, пошел дальше, поймал взгляд стоящего у ворот сержанта, который излишне красноречиво крутил головой. Лейтенант вновь хмыкнул, покачал в ответ уже своей головой, мол, не будь так заметен, затем двинулся дальше, не убрав плечо с дороги одного из людей Ревенсворда. Тот зацепился, не ожидав этого пошатнулся от столкновения и, побагровев, сделал угрожающий шаг навстречу Малькольму. Тот изогнул бровь в презрительном и насмешливом взгляде. Стражники вокруг подобрались, потянулись руками к мечам, и солдат Генри заставил себя криво улыбнуться, развернуться и зашагать дальше. Малькольм сплюнул ему вослед.
У дверей, ведущих на кухню, стояла парочка простолюдинов, причем разглядывали себя так, будто в первый раз увидели.
- Нет, чтоб сразу на сеновал, под ногами не путаться, - сквозь зубы, со слегка заметным раздражением, проговорил Малькольм и, не доходя до них, крикнул: - Эй, чего встали, проваливайте! Или прижмитесь к какому ни на есть углу и там свои дела делайте!
Торговец обернулся было, но быстро вернулся взглядом к девушке - ему сейчас было не до окриков. Малькольм хмыкнул уже в третий раз, вновь сплюнул и двинулся назад, но замедлил шаг. Лицо торговца показалось смутно знакомым. Настолько смутно, что он все же развернулся и уставился на парочку, не зная, что предпринять - подойти и проверить, на посмешище стоящим в округе солдатам, или плюнуть на какие-то досужие стражи и пойти проверить караулы на стене?..

- А чего не подождать? Такой пригожий товар в любом месте нарасхват!

Джон облизнулся и продолжил
- А вообще-то дела принято в кабаке обмозговывать. Да люд торговый подчевать. Обычай предков!
Сложив ложки наподобие музыкального инструмента, Джон даже выдал что-то похожее на мелодию.
- Веди сюда своего…друга…
И стрелок слегка пошловато улыбнулся.

Эта затея начинала ему нравится всё больше и больше… Вот бы тоже самое было с покупателями… Мысли о Робине на некоторое время отошли на задний план, поскольку и тут было о чем позаботиться.

Девушка еще раз улыбнулась и развернулась, чтобы вернуться к Виллу. Он стоял на прежнем месте, никуда не отошел, что было весьма хорошо, так как затеряться в городе было очень легко.
- Идем, Вилл! Джон завет нас в таверну, обмозговать покупку ложек! - сказала Кэт, подойдя к своему спутнику.
- Торговец из Джона некудышный, хочу я сказать. Насколько я поняла, он вообще ничего не продал. Вот тебе и консперация. А вот Робин до сих пор не появлялся. Скрылся и пропал. Чувствую, весело нам здесь будет!

- Ага, как покупатели Джона увидят, так сразу разбегаются. Боятся, что он их и ложкой заделает, - пошутил Скарлет, но тут же перешёл на серьёзный тон, - А вот за Робина поволноваться не грех. Как всегда. Он один у нас герой. Умный, опытный и находчивый. А мы все так, щи ложками хлебаем. Тьфу, дались эти ложки. А теперь голову ломай, где он и что с ним. А без него как? Всё дело рассыплется, под каким бы соусом мы его не давали. Кто будет как его, лидером? Джон? Да половина разбежится от одного его вида. Я? Солидности не хватит. Тук? Не смешите мои лапти. Монах - предводитель шайки. Ты? Баба-разбойница. Не, на ваш пол рады только колдовство вешать, даже там где его и нет в помине. Вот и выходит, что всё на Робине сходится. А потому мы и туточки.
За подобными мыслями и разговорами и прошёл путь Вила с девушкой до ближайшего трактира, который стоял тут же на площади, ибо странно бы было, если бы на таком людном месте и не было ни одной питейной точки. Где бойко идёт торговля, там всегда сыщется и постоялый двор и дешёвый кабак.
Трактирщик, седой и лысыватый мужчина в колом стоящем фартуке и рубахе с закатанными рукавами, щербато лыбился из-за стойки. Скарлет жестом показал ему пригнуться и, почти в самое ухо, начал что-то тому нашёптывать, делая многозначительные кивки в сторону девушки. Хозяин кивнул, а когда Вилл незаметно передал тому монету, расплылся в улыбке и похлопал парня по плечу.
- Будет шделано, - прошамкал трактирщик, и Скарлет отошёл от стойки к Кэт и, указав ей на столик в уголке, проговорил.
- Вот тут мы и подождём нашего громадного друга. Надеюсь, он не настолько увлечется торговлей, что останется на площади до заката.

Вот и дождались внимания к себе! Робин стиснул зубы в ответ на слова стражника и мог лишь взглядом попросить Мэриан сохранять спокойствие. Ох, до чего ж она безрассудно поступила!
Солдат шерифа остановился и обернулся в их сторону. Проклятье, он ведь мог быть две недели назад в той часовне! Нельзя терять времени. Лишь бы Мэриан поняла его верно!
Робин положил руку на плечо девушки, приобнимая ее и потянул за собой, будто следуя грубому совету солдата, и в то же время делая все не спеша, чтоб не вызвать подозрений.
- Мэриан, простите, но нам надо уйти отсюда немедленно в более спокойное место, - шепнул Робин, наклоняясь над ее ухом, будто говоря какие-то нежности, и ласково улыбаясь. Впрочем, последнее не стоило ему никаких усилий. – Где мы можем поговорить?

Кажется, Мэриан вообще не сразу заметила стражника, а когда наконец-то увидела, глаза ее немного расширились. Не столько от страха, сколько от изумления.
Сразу поняв намерение Робина, она едва заметно кивнула и ненавязчиво подтолкнула его в сторону конюшни. Там, за ней, никогда не было людей, так что вполне можно было поговорить без посторонних глаз. По крайней мере, Мэриан надеялась на это.
И втайне надеялась, что до этого момента Робин не будет убирать руку.

Слегка обалдев, Джон проводил взглядом друзей, который уже забыли о нем. Скарлет, конечно, парень молодой, но что бы вот так вот… «Молодо-зелено». Чертыхнулся Джон и затянул старую песню «Кому ложки?!»
Пару раз кинув сердитые взгляды в сторону кабака, Джон продолжил свой обход площади. Товар медленно продавался, но не так как хотелось бы. И не тем кому хотелось бы… Это уже начинало надоедать, но Робина всё не было, да и надежды, что к Скарлету вернется благоразумие не покидали стрелка.
«До вечера потопчусь..а там видно будет». Сердито бурчал себе под нос Джон. И от этой угрюмой мины, торговля шла всё хуже и хуже…

Поздним вечером сегодня
Путник свой покинет дом,
Сердце рвется на свободу
И не в мочь остаться в нем.

Меч возьмет он, лук да стрелы,
А за дверью конь любимый,
И собрав все свои силы,
Выйдет он за дверь угрюмый.

Мысленно лишь попрощавшись,
Оседлал коня неспешно,
Раз в последний оглядевшись.
Конь идет к вратам чуть слышно.

Град остался за спиною,
И уж нет в душе сомнений,
Впереди только свобода,
Впереди лишь мир мечтаний ...


Солнце ясное взойдет
На лугах блестит роса
Свежий ветер принесет
Добрых вестей голоса.

Посмотри в светлую даль
И очаг свой разогрей
Навсегда ушла печаль
Будут мысли веселей.

Видишь, странник в дом идет
Он пришел издалека
За спиною путь невзгод
Жизни широка река.

Шел он долго за звездой
Сквозь сомнений темноту
Нескончаем путь домой
Он нашел свою мечту.