(Совместно с Переплетчицей)

- Я хотела спросить: у нас ожидаются гости? – Мэриан отвела, наконец, взгляд от гобелена и безмятежно посмотрела на отца:
– Только не спрашивай, с чего я это взяла! Так бы хотелось... Последнее время никаких развлечений! А когда молодым девушкам скучно, они начинают творить глупости... - Четко выверенная виноватая нотка в чисто женском тоне. Завуалированное извинение за свое «недостойное» поведение.
- Наверное, надо устроить прием в день святого Патрика! – Тон уверенный, но взгляд маленькой девочки, в котором читается: «ну, можно, папа? Ну, пожалуйста!»
- Обновить драпировки в зале, цветочные гирлянды… - "Посмотрим, сможешь ли ты устоять перед соблазном – загрузить меня хлопотами по дому, отец. А если захочешь наказать, то вот и подходящий повод: запрети устраивать праздник". Мэриан сама боялась охватившей ее бесшабашной храбрости. Но остановиться уже не могла. Как будто за плечем стоял улыбающийся призрак Матильды.
Ральф был сильно удивлен. Девушка никогда не интересовалась празднествами, отсиживая на них ровно столько, сколько было необходимо. Раньше шушукалась с Уинни, а сейчас одна сидит. Может, скучно стало одной? Хоть какая-то польза есть, что эта мартовская кошка, недостойная дочь де Тайбуа, сбежала со своим ободранным менестрелем в лес!
Желая выиграть время, шериф спросил:
- Но почему именно сейчас? Ведь предстоит важное событие – казнь разбойника! – заодно посмотреть, как-то дочь отреагирует…
- На «казнь разбойника» Мэриан среагировала с опозданием, явно все еще занятая мыслями о новых украшениях для зала.
- Казнь… А это точно повод отменить праздник? Ну, ладно... – Сожаление в голосе явно больше относились к отмененному празднику, чем к казни. Мэриан просто не разрешила себе вдумываться в произнесенные шерифом слова, а потому они не несли в себе никаких зримых образов. С тем же успехом отец мог заговорить по-сарацински. Зато чуть сморщенный носик продемонстрировал всю степень «важности» этого мероприятия для молодой девушки.
К счастью для Мэриан отец не так часто общался с ней, что б удивиться такой резкой перемене поведения.
- А когда? – Уточнила она, явно поглощенная планами. – Сделаем праздник на другой день. Как ты думаешь те восточные гобелены, что сейчас хранятся свернутыми, можно использовать для украшений?
- Наверное, - неуверенно ответил де Моллар, который сам толком не разбирался, где какие гобелены лежат и что там восточное – раньше всем этим занималась Матильда, а потом было как-то недосуг. – Я тебя просто не узнаю – то ты бегала неизвестно куда, шушукалась со служанками, давала им свои наряды и вообще…
Раздражение, прозвучавшее в его голосе, было, впрочем, весьма ослабленной версией обрушившегося накануне гнева, да и того настроения, что было перед началом разговора.
- Ой, не будем вспоминать о некоторых девичьих шалостях. - Отмахнулась Мэриан, пытаясь вспомнить, где лежат гобелены и существуют ли они вообще природе. Единственная надежда была на то, что сам шериф понимает в этом вопросе куда меньше дочери. – А половину моих нарядов вообще можно в камине сжечь. Они вышли из моды и выглядят ужасно...
- Как хорошо, что в замке есть ткани. Надо послать кого-нибудь из служанок присмотреть, что б, если появятся торговцы, их обязательно пригласили. Надо купить областных и шелковых лент, золотого шитья, пряжки…. – поскольку, что еще может понадобиться для каких-то гипотетических нарядов «модница» Мэриан просто не представляла, она сочла нужным замолкнуть и чуть виновато посмотреть на отца:
- Я тебя, наверное, утомила своей болтовней? Столько забот, а я отвлекаю по пустякам! Ведь все на твоих плечах! Ну, ничего, все заботы с украшением зала и моими платьями я решу сама! И буду готовить все к приему. Дату мы уточним попозже, только нельзя надолго затягивать: цветочные гирлянды так недолговечны…
Ошарашенный этой атакой Ральф де Моллар помотал головой, как бык, которого кусают слепни – только хвоста не было отмахнуться и. совсем забыв, что собирался злиться, произнес:
- Да, конечно, устраивай – это женское занятие тут распоряжаться. У меня слишком много важных дел. Надеюсь, наконец, и далее ты себя поведешь, как надлежит моей дочери и наследнице, Мэриан.
-Конечно, папа! – Мэриан склонила голову и присела в реверансе. – Не буду тебя отвлекать!..
Дверь за собой девушка прикрыла очень тщательно.
А руки все-таки были мокрыми. Стараясь не касаться бархата, Мэриан вытащила платок и тщательно вытерла ладони. Веер остался в кабинете отца, упав между тяжелым секретером и стеной. Это не было запланировано. Она вовсе не предполагала бросать там костяную безделушку. Он упал действительно случайно. И не лезть же было за ним прямо в присутствии отца! Да и может оно и к лучшему…. Вряд ли просьбы найти веер прекрасной дамы отвлечет Гисборна от казни, конечно, но можно попытаться. И предлог зайти в комнату тоже возможно пригодиться... Кроме того, осталось разрешение отца на «праздник». А это значит общение с торговцами. Неразбериха. Таскание туда-сюда кучи вещей и драпировок, когда не видно лица тех, кто несет. И сбор цветов около леса для гирлянд. Может, что из этого и пригодится?
Ох, как же не хватает Уинни. И Бетти куда-то запропастилась. А Робин… нет, нельзя сейчас думать об этом, иначе она растеряет те крохи самообладания, которые удалось наскрести. Как тяжело вдруг лишится самых близких ей людей…
Если они убьют его, она не захочет остаться одна.
Мэриан отбросила смятый платок и нащупала на поясе кошелек с мелкими монетами. Время раздавать милостыню нищим. Нельзя оставить людей без надежды на пропитания только из-за того, что ее сердце разрывается от боли... Пресвятая дева Мария, молю, помоги Робину!

Видел ли он, как шептали ее губы имя "Гай"?.. Видел ли он ту искру, что проскочила в ее глазах?..
...чушь, Гай. Возьми себя в руки. Ты - не этот мягкотелый боров, которого можно накрутить, словно локон, на палец и оставить в блаженном неведении. Ты должен понимать, что от холодного презрения, от того равнодушия, что было явлено тебе не первый день, перейти к чему-то совершенно новому - невозможно. Все равно, что Робин Гуд неожиданно признает себя виновным и встанет под знамена шерифа...
...или все-таки было? Она - женщина. Он - победитель. Яркий отблеск факела на его мече осеплил ее женский нрав и заставил быстрее биться девичье сердце... теперь она шепчет его имя и ждет, когда он...
...успокойся, выдохни, выпрямись. Сейчас не время думать о том, о чем будет время подумать потом, после того, как "славного" разбойника вздернут на дыбе. О нет... его не станет раньше. По дороге. Случайно сломается телега, откроется клетка, и его пристрелит кто-нибудь из особо метких при попытке к бегству. Потом он, конечно, самолично вонзит меч в особо ретивого стрелка, дабы показать, что Гуд был нужен живым. Но это уже ничего не изменит. Он не станет ждать, покуда Робина доставят в Лондон - дорога дальняя, и еще неясно, что может произойти...
...а что может произойти, Гай? В замок никого не пропустят, ни одну муху лишнюю, не зная ее в лицо. Робин заключен в тюрьму с повышенным караулом. Туда не пустят даже священника, покуда Гисборн лично не спустится и не проведет его. Ты же еще помнишь ту ведьму, сбежавшую с костра по воле "священника"?.. О чем ты сейчас хочешь думать, Гай? Все под контролем. Они не проникнут в замок. А она, она шептала твое имя. Это случай, который нельзя упустить. Ты слышишь, как стучит твое сердце? Это явно не от любви к шерифу, Гай. А потом... потом может быть поздно. Матильда тоже играла с тобой. А теперь ее нет в живых...
...сначала - Робин, а потом - все остальное.

Гисборн сжал руку и хотел ударить по стене, но услышал, как позади него открылась дверь, и в коридор проскользнула Мэриан. Гай повернулся, уже сдержанно опустил голову, приветствуя леди словами "миледи", и направляясь мимо нее, дабы войти в кабинет. Предстояло обсудить планы с шерифом. Или, хотя бы, напомнить ему, что таковые имели место быть.

- Госпожа, госпожа, - шепотом позвала Бетти, неслышно появляясь за спиной Мэриан. Она видела, как та заходила к шерифу, и всё это время служанка простояла затаившись за углом, с замиранием сердца ожидая разгневанных криков из-за двери. Но их (хвала Господу!) не последовало, хотя по лицу Мэриан было понятно, что разговор дался ей нелегко.
- Госпожа, я виделась с Уиннифрид! Она передавала вам большой привет и сообщила, что собирается заглянуть в гости на днях, - сарацинка заговорщицки подмигнула и хихикнула. - Но что он такого сказал, что на вас лица совсем нет?!

(Совместно с Переплетчицей)

ЧУТЬ ПОЗЖЕ, У ЗАМКОВЫХ ВОРОТ

Стражник у ворот лениво поглядывал на кучку оборванных бродяг и на вышедшую к ним дочь шерифа. Конечно, сэр Гай велел не спускать глаз с каждого, кто входит в замок, но это стадо и не пытается пройти за ворота, а юная леди всего лишь решила раздать им несколько фартингов, как делала частенько. Что ж, милостыня – дело, кгодное богу...

Мелкие монетки холодили разгоряченную ладонь. Мэриан чувствовала себя неуютно в этом платье и успела пожалеть, что не зашла переодеться. Но это потребовало б много времени. Да и видеть другую служанку, а не преданную Бэтти, было выше ее сил. Старики, нищие, женщина с ребенком. Мэриан старалась найти не только монеты, но и доброе слово для каждого. Только душевных сил оставалось все меньше и меньше. Вытряхнув очередные монетки Мэриан подняла глаза.
Старушка, от сутулой позы казавшаяся совсем крошечной, не поднимая головы, сказала громко:
– Да благословит вас господь, добрая леди!
Всего-то несколько слов... но почему юная госпожа задержалась возле старой нищенки? Почему взглянула на нее с таким вниманием?
А женщина заговорила тише и быстрее...
– Я это, я... Мэриан, люди в городе болтают разное... Скажи, Робин еще жив?
-Уи… - Мэриан заставила себя проглотить чуть было не вырвавшееся восклицание. Опустила голову, полезла в кошелек, якобы за еще одной монеткой. Слова слетали с губ быстрые, пропитанные болью и безысходностью:
-Я не знаю! Что жив точно, но меня туда не пускают. Не подойти даже. Боюсь за него очень. Отец говорит, что прилюдно казнит его. Не знаю, насколько ему верить.... У Гисборна такое лицо, как будто кот всю крынку сливок вылизал!
-Я устраиваю праздник. – Мэриан запнулась, вдруг засомневавшись, не будет ли выглядеть ее смехотворные попытки хоть что-то сделать как предательство? Малодушная уступка отцу? Нет, они с подругой слишком хорошо знают друг друга! Мэриан пересилила себя и заставила говорить:
-Что случилось у тебя? - Негромко, но четко. Любопытные уши да услышат.
Тихо и быстро:
-Отец дал позволение на любые приготовления. Новые драпировки, цветочные украшения,… а еще сшить новые наряды. Я подумала: суета, торговцы, цветов нарвать… Стражники, конечно, будут присматривать, но в такой толчее им будет сложнее, наверное. Что они решили, а? И чем я могу помочь?
– Помнишь, ты рассказывала мне... давно, в детстве... как нашла в замке потайной подземный ход? Я помню, ты еще говорила, что вход был перекрыт двумя решетками? Под одной, опущенной не совсем до земли, ты подлезла ползком, а вторая была почти в самом конце, ты не смогла выйти наружу? Мэриан, милая, вспомни: где начинался и где кончался этот ход.
-Это было так давно! - Мэриан наморщила лоб, вспоминая те времена. Почему-то в памяти осталось лишь боль разбитой коленки и выволочка за порванное платье. Когда тебе пять лет мир запоминается совсем по-другому.
-Точно! - Ее лицо просветлело. – Винный погреб! Я воображала себе, что это пещера дракона, и искала сокровища... Нашла. Там у дальней стены две большущие бочки. Они и маскируют лаз в стене. Первая решетка опущена не до конца: обломок камня мешает. Но щель совсем маленькая. Для белки разве что, или для ребенка. А вторую решетку не поднять: механизм весь изъеден ржавчиной. И дверь за ней. Я помню, что видела сквозь щель кусочек неба и листвы. Ход выходит на ту сторону рва в неглубокий овраг. А около него приметное дерево: белое и сухое, расколотое молнией почти до самой земли. Его тоже было чуть-чуть видно. Наверное Джон сможет сломать дверь в погреб и решетки. - "Если мы сумеем довести Робина до погреба..."
-Да помоги тебе дева Мария! - Мэриан сунула монетки в руку "нищенки". И наверняка только Уинни догадывалась, насколько искренне было это пожелание...

От любви до ненависти и, правда, всего лишь один шаг. Как один шаг от пленника к его стражу. От света к непроглядной тьме.
Она больше жизни любила Робина. И с той же глубиной души ненавидела,… нет, как ни странно не своего недалекого отца, а человека, готового отнять у нее любимого. Уничтожить того, без чьего тепла она не могла существовать.
И имя этой ненависти было - Гай Гисборн.
Мэриан осознала это лишь оказавшись в своей комнате. Лихорадка отчаянной храбрости схлынула, оставив ее наедине с паническим ужасом. Пережить вновь ту сцену…. И не тяжелый разговор с отцом. Не разговор с Уинни всего в нескольких шагах от бдительных стражей. Нет. Встречу с Гаем Гисборном там, в коридоре, когда она выходила из комнаты шерифа.
Она так испугалась, что даже не смогла ничего ответить Бетти.
Его кивок, лишь одно тихое слово «миледи» и этот спокойный, такой страшный взгляд. С таким холоднокровным спокойствием прикидывают, как бы пригвоздить бабочку тонкой иглой, что б сохранить в неприкосновенности прекрасные крылышки.
Красивая и мертвая, вот какой увидела она себя в этом мимолетном взгляде. Красивая, улыбающаяся, говорящая и выполняющая его прихоти…. но без собственной воли, без своих мыслей и желаний. Это хуже чем смерть. Мэриан ощущала себя бабочкой, все плотнее запутывающейся в сетях паука. Маленькой, глупой бабочкой, вдруг решившей, что она сможет перехитрить его. Той самой бабочкой, на которую смотрят безжалостные глаза и уже холодно блестит заготовленная для нее иголка.
Какой страшный человек! О боже, как Матильда могла играть с ним?! Страшный, страшный человек…. И Робин в его руках.
Стало трудно дышать и Мэриан рванула застежки своего платья. Мелкие бусины посыпались на пол, с треском лопнула шнуровка.
Широко распахнутые глаза бессмысленно смотрели в стену. Ладонь плотно прижата к бескровным губам. Вдох… Ей все же удалось протолкнуть в легкие глоточек воздуха. Выдох. Еще один вдох.
У нее просто истерика. Она устала, и был трудный день. Но она не может сломаться сейчас. Она не одна. С ней Уинни и Бетти. А еще Малыш Джон и все ребята из ватаги Робина. Все от Лисички да забавного добряка Криса, так обожающего свою Лейлу.
Вдох, выдох….
Робин. Все имеет смысл пока есть Робин. А значит, надо не допустить, что б они причинили ему вред.
Мэриан внимательно посмотрела на свою руку, словно видела впервые. Помедлила, потом поднесла ее поближе к лицу и слизнула капельки крови, выступившие в полукружьях ранок. Там, где ее ногти врезались в ладонь.
Платье, конечно, испорченно. Надо переодеться во что-то столь же нелепое и пышное до смеха. Поправить прическу. Узнать у Бетти новости….
И молится, что б все получилось. Если для побега Робина нужен переполох, то она устроит здесь такой сумбур, что ее отцу и Гаю Гисборну подобное и не снилось!

Как же неуютно под взглядами стражников! Высматривают, вынюхивают, подозревают каждого! Джо-о-он... Джо-о-о-о-о-он! Ты зачем так через толпу ломишься? Можно подумать, что забыл, что тебя каждая собака здесь знает! Крис нервно схватился рукой за пояс - проверить, на месте ли дубинка. Дубинка (что с ней станется? Ну кто будет её воровать?) была на месте . Вздохнув, стал протискиваться через толпу вслед за старшим товарищем.

И тут на Криса налетела, вцепилась, повисла на локте маленькая старушка в нищенском балахоне. Не поднимая головы, яростным, жарким шепотом начала рассказывать про разбитый молнией дуб и подземный ход.
– Пойдем к нашим! Ой, скорее пойдем! Как ты думаешь, Джон сумеет сломать две решетки? Конечно, сумеет, он ради Робина еще и не то сломает... пойдем, Крис, скорее пойдем к нашим!

НРПГ: С разрешения мастеров вступаю в это увлекательное приключение.

Шериф, слегка обескураженный поведением дочки, вошел в свои покои и упал на большую кровать, куда частенько укладывали несчастных девушек. Право первой ночи было, пожалуй, единственным правилом, которое Ральф соблюдал беспрекословно.
"И все же почему она так себя повела?- подумал он, вглядываясь в причудливый узор балдахина. - Может потому что наконец поняла, что бесполезно идти в разрез с моим веским мнением? Да, скорее всего, так и есть. Ведь не просто так же я занимаю свой пост. – Моллар самодовольно ухмыльнулся. – И этого бандита Робина поймал я, а никто другой. Гисборн, конечно же, отличный воин, но без моего умелого руководства он бы ничего не сделал. Правда в последнее время он стал заигрываться. Даже чересчур. – Кровь прилила к лицу шерифа.
- Да как он смеет?! – выкрикнул он уже в слух. – Жалкий человечишка!!! Да я его в порошок сотру!! Повешу болтаться рядом с преступником Робин Гудом!!!
Ральф де Моллар вскочил с кровати со сжатыми кулаками и уже пошел к двери, когда вспомнил те мгновения ужаса в камере разбойника… Гнев стал потихоньку утихать, когда перед мысленным взором вновь предстали холодные глаза Гисборна… Ральф остановился.
- Впрочем, нет смысла избавляться от марионетки, когда она еще может пригодиться. – Сказал он сам себе. – Его очередь тоже придет. Только не сейчас.
Довольный собственным всемогуществом, шериф широко улыбнулся и даже позволил себе гадкий смешок. Затем позвонил в колокольчик и приказал слуге принести в комнату вина, фруктов, а также служанку Бетти. Шерифам тоже надо отдыхать от тяжкого труда…

Вместо Бетти и исчезнувшего за дверью слуги, в покои, сохраняя ледяное спокойствие и рыцарскую выдержку, шагнул Гай Гисборн.
Вопросы - как он здесь оказался, что он хочет, зачем вошел - были попросту бессмысленны. Все то, что делал сейчас Гай, касалось одного человека. Человека, который сидел почти за семью замками, под самой большой охраной, какую мог позволить себе Ноттингем.
- Милорд, - ни один мускул на лице Гисборна не дрогнул, голос не изменился, но по комнате отчетливо разлилось то пренебрежение, что было вложено в данное обращение. - Я так понимаю, что, как капитан Вашей стражи, должен поинтересоваться, что Вы планируете делать с разбойником? Мой совет как всегда однозначен - проткнуть его мечом и закопать тело вместе с "неприкасаемыми". А после во всеуслышание объявить о смерти Робина Гуда.
Гай помолчал, затем добавил:
- Все меры приняты, милорд. В ворота ни один лишний человек не пройдет, и, сомневаюсь, что вообще кто-то пройдет. Каждый патруль составлен таким образом, чтобы хотя бы по одному человеку в каждом друг друга знали. Каждый солдат получил особые распоряжения, дабы не возникло ситуации, что охрана коридоров вдруг оказалась по чьему-либо поручению во внешнем дворе. Даже если разбойники прикинутся стражниками, их схватят. Хотя сомневаюсь, что они смогу пройти в замок. Но в том, что они попытаются это сделать - у меня нет сомнений.

Оставшаяся часть лесного отряда, та, что не пошла в город, отправилась подземным ходом, но не тащить же туда девушек!? Эвелина и Лисичка остались за воротами, чтобы в случае успеха подать сигнал тем, кто будет в Ноттингеме.
Девушки отошли подальше от дороги и развели небольшой костер. Рядом лежал ворох свежих веточек, чтобы в случае чего бросить их в огонь, подняв столп густого дыма.
Эви смотрела на маленький, пляшущий по хворосту, язычок пламени и просила у Бога, чтобы он защитил Робина и всех его верных друзей. А заодно и благодарила за то, что ей самой не пришлось идти в город, где в лице каждого стражника она видела только своего мучителя.
"Может быть его убьют при стычке?" - злая, неправильная мысль пришла в голову юной девушке, но она не могла заставить себя не желать смерти этому ужасному человеку, исковеркавшему всю её жизнь!

Эвелина и не подозревала, насколько ее судьба находилась рядом.
Посланный по каким-то поручениям Жиль подходил к месту, где девушки собирались разжечь костер.
Справедливости ради, стоит сказать, что для Жиля предстоящая встреча была такой же неожиданностью, как и для юных разбойниц.
- Воистину Бог есть, - процедил сквозь зубы стражник, когда сквозь ветки кустов он разглядел лицо Эвелины и еще какой-то девушки, которую он видел в первые. Теперь его задача была не спугнуть этих юных прелестниц.
Вытащив меч, он вышел к девушкам:
- Видать, ты соскучилась по моим объятиям, раз пришла под стены замка, - Жиль улыбнулся и сплюнул на землю.

Веки упрямо не хотели подниматься, будто каждую волосинку прикрутили к чему-то узлом, но он упрямо совершил это усилие и открыл глаза. И это словно оторило ворота вторгшейся боли, затопившей тело и приливающей к голове.
«Сволочи», - зло подумал Робин, когда снова смог соображать. – «Здоровы пинаться. Будь дело в Шервуде, я мог бы их убить, но никогда не дрался с тем, кто не может ответить». Робин не прочь был подраться, и в лагере часто случались полушутливые потасовки, нередко заканчивавшиеся синяками и ссадинами, но пленных там не били.
Атаман попробовал пошевелиться, проверяя, насколько цел. Кажется, руки и ноги не сломаны, шея тоже цела, иначе он узнал бы... на небесах. Болят ребра и живот, и тяжело дышать, но, кажется, все цело. Стрелок осторожно расслабился и, стараясь вдыхать аккуратно, начал разминать мышцы, приводя свое тело в максимально возможный порядок. Что ни говори, а всякое бывает – вдруг да выпадет шанс?

Замок, до этого напряженно выжидающий, замерший, звучащий лишь осторожными шагами да тихим шепотом вдруг зашевелился. Сначала медленно, неохотно, потом живее и громче. Споро забегали по лестницам служанки, переговариваясь высокими голосами. Потревоженными птичками вспорхнули из теплых углов рабыни. Передавали с уст в уста приказы. Решительно брались за работу дюжие слуги. А в центре этого рукодельного урагана металась сама Мэриан. О, как она изменилась! Уже не та рыдающая в безысходности пленница собственной комнаты.
Эти сияющие кудри, заколотые драгоценными черепаховыми гребнями. Этот цвета ночного неба шелк, затканный золотой нитью и небесно-голубой бархат! А самоцветные камни, что сияют на ее груди и запястья, блестя так же ярко, как и подведенные сурьмой глаза? А шелковые туфельки, расшитые речным жемчугом? А звонкие сарацинские бубенчики по краям прозрачного платка, повязанного вокруг тонкого стана?
Ох, как надо было подумать всем ее врагам, прежде чем выпускать на свободу этого демона! Потому что нет на этом свете силы более смертоносной и неумолимой, чем решительность влюбленной женщины, разученной с любимым.
Потому и блестят глаза, сияют в улыбке белые зубки, расцветает алой розой румянец… И сжимаются в кулачки пальцы, до боли впиваясь в ладони.
Всего несколько минут назад она толковала с поварней на кухне, а вот уже хозяйским взором оглядывает главный зал.
И падают вниз огромные гобелены, украшающие стены, поднимая тучи пыли и едва не накрывая собой слишком близко сунувшуюся стражу. А драпировки поменьше с веселыми выкриками выкидываются во двор прямо из окон: выбить пыль, почистить, посмотреть какой урон нанесла пирующая зимой моль.
-Надо набрать цветов и трав! – Командует Мэриан. – Из цветов сплетем гирлянды, а травой надо выслать пол…. И свечи! Много свеч! Достаньте из кладовой те лапы цветного стекла. Их надо вымыть, но очень, очень осторожно!
Душа рвется к Робину. Как он, что с ним? И почему так сжимается сердце? Увидеть бы хоть на мгновение, лишь убедится, что жив. Но нельзя! Что может понадобиться жаждущей веселья стрекозе в мрачной ноттингемской тюрьме? А потому она кружится между слуг, раздавая указания, опустошая кладовые, не помнящие таких набегов еще с воцарения леди Матильды, вовлекая весь замок Ноттингема в этот ураган кутерьмы. А в глубине души думая, думая только об одном. О нем одном.

Крик ужаса застыл в горле Эвелины, когда перед глазами юной девушки оказался тот, кто заполнял все её ночные кошмары.
- Нет.. нет, это только дурной сон.. этого не может быть... - едва слышно прошептали её губы. Но человек, который только что вышел к маленькому костру был более, чем реален.
Как? Как Бог мог позволить этому случиться? Ей хотелось кричать, чем же она провинилась, чтобы заслужить всё это...
- Что Вам от нас нужно? - собрав все свои силы в кулак, крикнула Эви дрожащим голосом, прижимаясь к Лисичке.
Рука девушки случайно легла на пояс, к которому был привязан маленький мешочек с мощами - своеобразный сувенир, оставшийся от страшного события. Сама не зная зачем, Эвелина сдернула мешочек с пояса и сжала в маленькой ладони, будто эта вещица могла защитить её от Жиля.

(НРПГ: Ощущение дежавю, как у меня так и у Жиля)

- Я вижу ты привела с собой подругу, - Жиль сделал шаг вперед. – Хочешь развлечься втроем? А ты быстро учишься. Видать в банде тебя многому научили.
Он рассмеялся и смех был подобен раскату грома. Он специально проигнорировал вопрос Эвелины, но острый глаз стражника заметил в руках девушки заветный мешочек с мощами. Что ж, он убьет двух, он посмотрел на вторую девушку, а то и трех зайцев.

В это время около домика палача происходили следующие события. Скарлет, будучи парнем смекалистым, понял быстро, что в лобовом столкновении с такой орясиной победа чаще всего достаётся именно орясине. Из-за избытка роста или же из-за умения обращаться с колюще-режещем - не важно. И противодействовать палачу может тут только субъект равного с ним сложения. А именно Бык.
- Заходи на него из-за угла, - шепнул великану рыжеволосый паренёк, а сам стал подкрадываться к слуге провосудия с тыла, справедливо полагая, что глаз на заднем месте у того сроду не было, а оглядываться возле своего дома не входит в привычку кого бы то ни было.
Поэтому, когда палач резко затормозил и потянулся к поясу за оружием, налетев на Быка, Скарлет был уже тут как тут и его кинжал под ребром палача давал тому явственно понять, что любые активные действия последнего могут быть истолкованы нападавшими отнюдь не в его польху.
- Чего надо? - громко и грубо осведомился служитель Фемиду, так, словно он был не на острие кинжала, а в своей любимой пыточной.
- Ничего. Ты стой спокойно и не делай резких движений...
- Ну, стою...
Скарлет кивнул сообщникам и те принялись опутывать палача верёвками, лишая конечности последнего всякой подвижности.
- Может его того? - освнедомился Бык, в котором успех операции разбудил кровожадность.
- Пусть так полежит. Не бери лишнего на себя.
- А пчёлы сами выразят к нему свою любовь... - хихикнул кто-то, стоящий справа от Скарлета.
- Только не на пасеку, они ж роиться собираются... - тонким фальцетом проскрипел палач и его глаза округлились.
- Говорит... Рот заткнём и пусть тут лежит. Нет палача, нет и казни. Бык, одевайся.
- Неа, - выдал Бык, засовывая какую-то тряпку в рот палачу, - Он же пискля. Я так не смогу.
- И то верно. Ладно, братва, тогда - благодарствую за всё, к себе идите. По деревням. Мало ли что. А я в город. Может, и так прокатит.
Скарлет ещё раз поблагодарил виллан, которые так помогли ему справиться с местным заплечных дел мастером и припустил к замку. Надо было сообщить Джону, что палача не будет совсем. Может это хоть как-то поможет делу и отсрочит казнь Робина, который до сих пор томится в застенках шерифа.

Глаза Лисички зажглись пламенем, которое вряд ли мог увидеть кто-то ранее. Она понимала Эвелину, как никто другой. только история, приключившаяся с ней, была менее печальной. Тогда она поставила паренька на место. Но то был деревенский заводила, а не знатный горожанин... Но девушка не собиралась сдаваться. Ее характер противился бездействию, и поэтому Жиль услышал следующее:
- Ты, грязная ноттингемская свинья, убирайся в тот хлев, откуда ты выбрался, и не смей больше трогать бедных беззащитных девушек! Иначе Шервуд проучит тебя! - и в руках сверкнул нож, готовый полететь в нахала.

- Шервуд не выручил ее в прошлый раз, - стражник сделал еще один шаг в направление к девушкам. Его не напугал нож, что вытащила Лисичка, напротив, он вытащил свой меч. - В эту игру можно играть вдвоем.
- А в этот раз выручит, клоун! - и Кэт, оправдывая свое прозвище и не став лезть нарожон против вооруженного воина, нырнула в сторону и подхватила горящую ветку, которая через мгновения полетела в сторону Жиля.
- Клоун, это ваш Робин, раз вздумал идти против сэра Гая, - сказал Жиль, отпрыгнув от летящей в него ветки и еще больше приближаясь к своей жертве.
Оттолкнув Эвелин в сторону от надвигающегося воина, Кэт стала чуть отодвигаться. Она не теряла надежду. Она понимала, что на ее стороне лишь скорость и гибкость, когда на стороне Жиля опыт, сила и габариты. Если он ее схватит, то она вряд ли сможет удрать.
Лисичка поняла, что надо выводить противника из себя:
- Старый жирный боров, куда тебе тягаться с удальцами Робина. Ты слишком толст и неповоротлив, чтобы справиться с нами!
- Ты так считаешь, зазнавшаяся деревенщина? – Жиль вытащил метательный нож из сапога и кинул его в девушку. Бросок был нацелен не на попадание, а на то, чтобы Лисичка попыталась отклониться в нужную ему сторону.
Кэт не оставалось ничего кроме отклонения в стороне, и снова ее вертлявость помогла. Нож пролетел всего в паре сантиметров от девушки.
Этого и ждал д’Эрве. Он моментально среагировал на движение девушки и подскочил к ней. Не теряя ни секунды, он зажал руку с ножом в своей большой ладони, а свободной рукой обнял Лисичку за талию.
- Допрыгалась, белочка, - нож был приставлен к горлу девушки, когда как сама она оказалась в тесных объятиях Жиля. – Одной это понравилось, понравиться и тебе, бельчонок.

(совместно с дочей)

Можно бояться и трусить, когда от тебя зависит только твоя собственная жизнь, но если в беду попали друзья, то не время прятаться.
Вид хрупкого тела Лисички в огромных, ненавистных лапах Жиля вернул Эвелине все самые страшные воспоминания, поднимая в ней волну ненависти и злобы.
- Оставь её! - голос девушки дрожал, из глаз катились крупные слезы, но она старалась держаться. - Отпусти мою подругу, или... или... - решение пришло само собой... - Или я брошу твои священные кости в костер!
В подтверждение своих слов, Эви быстро вскочила на ноги и вытянула руку с мешочком так, будто бы прямо сейчас готова была сжечь реликвию своего мучителя.

- Ишь ты, прыткая какая оказалась. Как самой юбку задирать перед стражей так это, пожалуйста. А с подругой делиться не хочешь. Ни чего страшного, меня на вас двоих хватит и еще останется, - он зло усмехнулся, глядя на то, как девушка пыталась его шантажировать.
- Мне дороги эти мощи и если с ними что-то случится, то поверь, ты пожалеешь, что родилась на свет божий и этот бельчонок тоже, - Жиль, который все еще удерживал в своем плену девушку, наклонился к ее уху и лизнул его своим шершавым языком. – Понравилось?

- Благодаря тебе, я уже жалею, что появилась на свет! Ты растоптал, уничтожил мою жизнь! Мне больше нечего терять, и смерти я не боюсь! - Эвелина выплевывала слова вместе со всей накопившейся болью, жившей в ней столько времени.
Она опустилась на колени возле костра и поднесла руку так близко к пламени, что алый, как её локоны, язычок огня едва не лизнул тонкую кожу мешочка.
- Отпусти, или я сделаю это! Видит Бог, сделаю! - пальцы девушки ослабили хватку, будто она вот-вот выпустит мощи прямо в костер.
Живой человек в обмен на мертвые останки... странный выбор, но этому стражнику явно дорог кусок древнего покойника.

Под воздействием различных внешних факторов люди склонны поступать иногда вопреки логике и собственным желаниям. Отсюда проистекают всевозможные несуразицы и огрехи.
Жиль тоже сейчас поступал вопреки логике. Видя, как Эвелина, эта распутная девка, держит заветный мешочек над огнем, как дым обволакивает его, он взбесился.
В такой ситуации надо иметь трезвую голову для осмотрительных шагов, но Жилю было сейчас не до умозаключений. Он, как перышко, благо сила имеется, швырнул Лисичку в сторону Эвелины, надеясь, что та в состоянии эффекта выронит святые мощи.

Ральф де Моллар, во время тирады Гисборна отошедший к окну, долгое время молчал, глядя на внутренний двор.
"Черт побери этого Гисборна! – думал он. –Чего ему не сидится на месте?! Пошел бы, да и сам этого Робина охранял. У меня есть более важные дела: хорошенькая служанка, к примеру…"
Вслух же он сказал совсем другое:
- Послушай, Гай, я и сам бы рад казнить этого подлеца как можно скорее, но… - шериф сделал театральную паузу - если мы его казним прямо сейчас – это сделает из него мученика, а из нас палачей! И найдутся глупцы, которые и себя решат сделать великомучениками, попытавшись продолжить его "благое" дело. Я устал от этих постоянных волнений в массах, Гай. Устал. – для выразительности Ральф потер переносицу, впрочем жест этот был искренним, только истинная причина усталости была несколько другой. Он устал от помешанного на разбойнике Гисборна, который даже в личные покои его врывается как в кабак.
- Я вот что тебе скажу, – обратился он вновь к рыцарю, - лучше мы придумаем способ, как очернить этого "зеленого" бандита. Надо показать его жалким воришкой и убийцей, каким он и является на самом деле, чтобы завоевать расположение этого народа. – Последняя фраза получилась несколько более презрительной, чем того бы хотелось.- А потом ты сам лично доставишь его в Лондон, дабы принц Джон полюбовался на этого Робина, прежде, чем он отрубит ему кисти рук, как жалкому воришке, а потом и голову, как убийце.

Эви действительно не ожидала такого, и от испуга отпрянула от костра, но мощи из руки не выпустила. Ещё бы, этот мешочек - единственная защита от неминуемой беды, разве можно упустить его?
- Лисичка!.. - только и выдохнула Эвелина, глядя, как хрупкая девушка, точно тряпичная кукла, была отброшена в сторону.
Ей хотелось подбежать к Кэти, узнать, не повредила ли она себе что-нибудь, но она боялась пошевелиться, отодвинуться от спасительного огня.
Может бросить сырые ветки в костер? Тогда лесные стрелки увидят дым, вернутся из города и спасут их? Это казалось так просто... сжечь ветки и получить спасение. Но она не могла пожертвовать жизнью Робина ради своей, никак не могла!

Моллар радостно осклабился и повернулся к Гисборну.
- У меня появилась замечательная мысль. – С широкой улыбкой, сказал шериф, игнорируя недовольную мину Гая. – Мы сделаем это сегодня, нет сейчас же. Очерним его перед чернью. Хех. Неплохой каламбур получился. Значит так, приведи мне людей, которые согласятся выступить свидетелями злодеяний разбойника. Скажем нищая вдова, у которой этот гад украл последнюю монету. Пусть это будут никому неизвестные люди. Заплати им. Запугай. Делай, что хочешь, но чтобы после обеда, мы уже могли показать это представление. И не делай такое лицо, Гай. – Упредил шериф высказывание капитана. – Даю тебе власть привлечь к этому делу сколько угодно охраны, в разумных пределах конечно. К тому же можешь сам сопровождать бандита с клинком у горла, если пожелаешь. Все. Можешь идти.
Моллар вновь отвернулся к окну, давая понять, что разговор закончен.

- Ты маленькая дрянь! – заорал на Эвелину Жиль.
Стражник за какие-то считанные секунды пересек отделяющее его от девушки расстояние. Он готов был ее убить собственными руками. Глаза заволокла пелена гнева и от этого он не увидел под ногами то ли сучок, то ли ветку, оброненную девушками. Но это уже мелочи, потому что Жиль спотыкнулся обо что-то и вместо того, чтобы подбежать к девушке он, запутавшись в ногах, обняв ее рухнул вместе с ней на землю.
Упал и подмял под собой Эвелину, подставляя Лисичке для удара спину.

Кэт отшвырнули словно котенка, и девушка не смогла ничего сделать. Единственное, что получилось чисто инстиктивно, это более-менее сгруппироваться, что смягчило падение на землю. Встать удалось несразу, так как от удара о землю в голове слегка шумела, а перед глазами мелькали не то звездочки, не то круги.
Но как только Лисичке удалось подняться и не упасть, она огляделась и поняла, что медлить больше нельзя, и из последних сил она рванулась к упавшему Жилю, занесся нож для удара. Девушка не знала специальных ударов, не знала каких-то важных точек на теле человека. Ей просто надо было. И она ударила в спину. Такую легкую цель.

Гай Гисборн

Гисборн вышел, тяжело выдохнул, глядя исподлобья на двух стражей, что стояли невдалеке от покоев шерифа.
- Тодд, - негромко произнес рыцарь, и оруженосец, чуть задремавший у окна, встрепенулся, поднял голову, глядя на сюзерена. - Найди Малькольма и Уайта, я хочу их видеть у себя сейчас же.
Эдильен кивнул и умчался по коридору в другую сторону. Гай оглянулся на двери комнаты шерифа, покачал головой и направился к себе. По дороге на капитана выскочил сержант, поклонился и отсалютовал:
- Милорд, во дворе все спокойно, - доложил он.
- Пусть так и остается, - произнес Гисборн, кивком головы отпуская солдата.
Меньше, чем через десять минут в покои Гая, где капитан молча выстукивал пальцами странный ритм на столе, постучали и вошли двое - два лейтенанта, два непохожих друг на друга человека, один из которых слегка морщился от старой боли. Ричард держал голову прямо, ровно глядя на капитана. Гисборн не смотрел на вошедших, уткнулся взглядом в окно.
- Уайт, - произнес рыцарь. Лейтенант помедлил и отозвался:
- Да, сэр?
- Ты знаешь, что отвечаешь головой за этого разбойника?
- Д-да, сэр, - чуть запнувшись, ответил Ричард.
- Собери десяток из тех, кто кличет себя "Синими соколами". Эти люди под твоим командованием выведут сегодня Робина на площадь, дабы показать народу.
- Казнить? - слегка севшим голосом, спросил Уайт.
Гай ударил кулаком по столу:
- Не перебивай меня, лейтенант, - ровно, но с ноткой раздражения оборвал он Уайта. Тот наклонил голову в тот момент, когда Гисборн, наконец, взглянул в сторону Ричарда. - Малькольм?
- Да, сэр? - с готовностью выпрямился второй.
- Найди мне свидетелей его преступлений.
- Это... будет сложно, сэр, - медленно произнес Малькольм, слегка поморщившись.
- Я сказал, - голос Гая вновь стал отдавать железом, холодным железом вытянутого из ножен клинка, - чтобы ты нашел мне свидетелей. Деньги, страх, обещания - мне неинтересно, что именно ты используешь. Но чтобы эти свидетели были через час.
- Запугать будет легче всего... - начал было Малькольм, но Гисборн перебил и его:
- Ну так запугай! - глаза капитана полыхнули сдерживаемым огнем. Ричард поднял голову и взглянул в лицо рыцаря, что был его начальником. А затем поспешно этот взгляд отвел. - Мне нужно, чтобы были свидетели насилования, грабежа и убийства. Свидетелем убийства должна быть женщина, изнасилованная кем-то из его шайки.
- Слушаюсь, сэр, - Малькольм кивнул.
- Я выведу Робина Гуда из тюрьмы, - Уайт повернулся, чтобы направиться вслед за Малькольмом, но Гисборн насторожился, повернул взгляд в сторону юноши, оторвавшись от созерцания вида из окна.
- Нет, - остановил он Ричарда. - Собери людей, Уайт. Я сам возглавлю их.
Ричард обернулся, кивнул, невнятно ответив "Да, сэр", и вышел. Глаза Гисборна чуть сощурились, а в голове пыталась оформиться мысль, которая насторожила капитана. Однако лицо Робина, который выиграл из-за упрямства шерифа лишние дни жизни, вновь надвинулось на мысли рыцаря, и Гай снова сжал ладонь в кулак, потрясая ей в воздухе.

Пыль стояла столбом. В коридорах громоздились стопы стенных драпировок и гобеленов, стога трав и цветов перегораживали проходы. Носились по зале слуги, выгребая из углов мусор, затыкая щели в стенах и драпируя их тканями и расставляя свечи.
Вот только затеявшей все это молодой хозяйки там не было. Да и не удивительно это: ей же повсюду поспеть надо! Убранство зала, еда, вино… Вот именно, что вино! А точнее – винный погреб.
Но не о бочонках да бутылках думала сейчас девушка, а о ходе, который мог стать спасением для любимого. И об огромном замке, запирающем дверь – что б не растаскивали всякие винные да пивные запасы.
Конечно, Малыш Джон мог бы вышибить дверь. Но стоит ли поднимать шум раньше времени? Лучше сделать все тихо…
Так что в тот момент Мэриан в сопровождении верной Бетти спускалась в винный погреб. Лишь одно портило настроение: увязавшийся за ними старый слуга Гюнтер. И, увы, но отвязаться от него под благовидным предлогом никак не получалось, что б не вызывать лишних подозрений. Среди слуг Гюнтер стоял особняком: то ли по указанию, то ли трясясь за свой теплый угол да лепешку, он подглядывал и подслушивал, вовсю наушничая хозяевам. Зная его натуру, ни о чем важном в присутствии Гюнтера не говорили. Но и самого не трогали: не то, что б боялись, но связываться не хотелась.
Ступеньки, ступеньки, ступеньки…. Дубовая дверь. Мэриан поняла, как давно не спускалась сюда: в детстве эта дверь казалось ей огромной, превращаясь в воображении малышки то в заколдованные врата замка, то в непреступную крепость. Что ж, посмотрим, насколько неприступную!
-Бетти?
В руке служанки оказался чудом добытый ключ. Минута, и дверь поддалась неожиданно легко.
-Ах, - всплеснула руками Мэриан, бесстрашно шагнув вперед. – Ну, кто же за погребем-то так смотрит, а?! Пыль кругом, грязь, паутина! И тепло здесь слишком – все вино наверняка испортилось!
-Тепло, госпожа! – Подтвердила Бетти, едва сдерживаясь, что б не поежится от холода.
-Надо б вино попробовать. – Когда хотела, Мэриан умела быть решительной. - А то наверх поднимать будем, а посреди праздника и окажется, что не вино, а уксус! Позору не оберешься!
-Не оберешься! – поддакнула служанка, оглядываясь. В углу нашлась вырезанная из дерева кружка, споро обмахнутая рукавом. Сильные смуглые руки решительно выбили дно у ближайшего бочонка, зачерпнули рубиновую жидкость. Сунули слуге.
-Пей!
-Я? - Удивился Гюнтер.
-А что, я что ли? Или, может, прикажешь молодую госпожу поить? – Зашипела Бетти. – Пей давай!
Гюнтер нехотя поднес кружку к губам, сделал глоток, удивляясь странному привкусу… и застыл, чувствуя приставленное к горлу лезвие.
-До дна! – Жестко приказала Мэриан. Кинжал в ее руке даже не дрогнул – она многому научилась за последние дни.
Травки, что Бетти успела подмешать в вино, подействовали быстро. Спустя несколько минут Гюнтер глубоко спал, уютно пристроившись за бочонками, а Мэриан и Бетти, для надежности подперев дверь, с надеждой бросали взгляды в темноту.

Сердце Эвелины чуть не остановилось, когда грузное тело Жиля прижало её к земле. Бесконечное отчаяние охватило девушку, заставляя затаить дыхание. Когда Эви увидела своего мучителя в этот день, то думала, что с большей силой её страхи уже не могут вернуться, но она ошибалась. Запах этого страшного человека, до этого времени забытый, пробудил давний ужас.
И тут произошло нечто такое, что едва не лишило Эвелину сознания. Из-за плеча Жиля, девушка увидела тонкую ручку Лисички, отчаянно сжимавшую нож. В одну секунду всё закончилось: тело, навалившееся на Эви, сильно дернулось и обмякло, придавив несчастную всей своей тяжестью.
Собрав оставшиеся силы, Эвелина попыталась оттолкнуть стражника, и тяжелый груз неохотно скатился с неё.
Едва живая девушка так и осталась лежать на спине, глядя в небо. Её пальцы продолжали судорожно сжимать реликвию Жиля, а из глаз катились крупные слезы. Она не чувствовала облегчения, она вообще ничего не чувствовала...

А Лисичке просто стало дурно. Она отшатнулась в сторону, ближе к кустам и провела там неменьше минут пяти прежде, чем смогла вернуться к едва живой Эвелине. Кэт была бледной и чуть притихшей, но все-таки набралась смелости и начала говорить:
- Попали мы с тобой! Ну ничего. Справимся с этой бедой. Прежде всего этого хряка надо оттащить в лес, а потом, когда наши будут возвращаться, разберемся вместе с Джоном и робином, что делать. Хватай руки, а я - ноги. И потащили к ближайшим кустам!

У Эвелины было немного времени, чтобы прийти в себя, но слова Лисички всё равно были слишком резкими, слишком неуместными сейчас. Но всё же Эви приподнялась, подчиняясь холодной выдержке Кэт.
- Он.. мертв? - едва дыша прошептала девушка вопрос, ответ на который был ей очевиден.
Она честно попыталась справиться с собой, чтобы помочь Лисичке оттащить тело, но одного взгляда на мертвое лицо Жиля хватило, чтобы мужество напрочь отказало ей.
Тошнота подступила к горлу и Эвелина закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть покойника. Святые мощи, некогда принадлежавшие стражнику, соскользнули на траву и легли рядом со своим бывшим хозяином.

Решетка. Стена. Ров. Стража.
Это всего лишь преграда. А любую преграду можно сломать. Можно, конечно, и обойти, но сейчас именно сломать. Мы нужны Робину.
Джон уперся плечом в решетку, проверяя что-то. Затем довольно крякнув, перехватил прутья там, где они едва заметно глазу расширялись ...и дернул.
Мышцы ещё не рвались, но были близки к этому. Лишь бы получилось... Не получилось.
Где-то противно закричала кукушка, словно издеваясь, словно отсчитывая последнии часы жизни Робин Гуда.
Нее, брат...шалишь..
Джон в сердцах пнул стену ногой, а затем снова замер прислушиваясь. Ку-ку-ку-ку-ку...
А вот и чёртас два.
Процедил стрелок сквозь зубы и что есть мочи рванул решетку на себя.

Всё-таки дело было сделано. Отряхиваясь после падения, Джон улыбнулся
Ну что? Отдохнем на том свете, а сейчас надо поспешить, что бы атаман не стал там старожилой...

С этими словами он двинулся вперед.

Бетти встрепенулась, прислушиваясь. Мэриан нашла ее руку и сжала ледяные пальчики:
-Все в порядке. Это наверняка свои!
-Да! - Служанка перевела на нее блестящие в полутьме глаза. – Все будет хорошо, я знаю!
Кому из них поддержка была нужней, сказать было сложно. Голос девушки слегка дрожал, но плечи были расправлены, а голова высоко поднята. Мэриан всегда восхищала ее выдержка. Хотя если б она могла посмотреть на себя со стороны, то увидела б, что в ее глазах читается не меньшая отвага, а подбородок так же упрямо вскинут. Госпожу и служанку сейчас объединяло единое чувство: они обе боролись за свою любовь и своих любимых.

Гай Гисборн

Слуга, торопилво несущий куда-то ковер, то ли пыльный, то ли новый, чуть не налетел на рыцаря, споткнулся, выпустив свою ношу, и тут же склонился в поклоне, бормоча извинения. Гисборн скользнул по нему взглядом, но не стал останавливаться, прошел дальше, к внутреннему двору, где уже стоял десяток человек в голубовато-синих туниках и кольчужных капюшонах. По лицам вояк Гай понял, что подобные прошли бы и по пустыне, не снимая своего вооружения, и умерли бы от палящего солнца, но не стянули капюшоны с голов. Такие воины, какие и были нужны капитану. Десяток лучших. Лучших из тех, кого вообще можно найти в Ноттингемшире.
Ричард стоял рядом с капитаном, мрачно и как-то тоскливо глядя на солдат, не произнося ни слова и держа одну руку на эфесе меча.
На Гисборне была кольчуга, поверх - зеленая с синим туника с золотой башней, на плечах - белоснежный плащ, будто бы сверкавший в лучах солнца. Рукоять меча слегка искрилась позолотой.
Хамфри, сержант "Синих соколов", чуть выступил вперед, собираясь заверить сэра Гисборна в верности вверенного ему отряда, но Гай перебил его, взмахнув рукой:
- Подтверждением ваших слов о верности Ноттингему будет то, что Робин лишится головы, - медленно, но четко произнес рыцарь. - И не уйдет из рук правосудия.
Уайт поморщился, но никто не смотрел в его сторону. Только не тогда, когда рядом стоял капитан гвардии.
- Уайт, - произнес Гисборн, и Ричард встрепенулся. - За мной.
Хамфри и его ребята двинулись за Гисборном и лейтенантом, шагая по залитому светом внутреннему двору. Они остановились чуть поодаль от входа в темницу, следом за Гаем последовал лишь сам сержант.
Гисборн кивнул охранникам, и те разомкнули двери. Внутри пусто не было - первым делом, как и наказывал капитан, один из стражей схватил арбалет, целясь в вошедших. Убедившись, что это Гисборн, солдат опустил оружие и взял со стены связку ключей. Второй простучал условленный ритм в железную дверь, и ту отомкнули с другой стороны.
Не прошло и пары мгновений, как дверь в камеру Робина отворилась, и один из тюремщиков, ударив Гуда ногой в живот, рявкнул:
- Вставай!

Робин промолчал по вполне уважительной причине - и вставать, и говорить довольно трудно, когда тебя пинают в живот тяжелым башмаком. Тем не менее он предпринял попытку подняться, которая не увенчалась бы успехом, если бы стрелка не рванули за цепь так, что он невольно охнул.
- Нечего тут валяться! - сказал стражник.
- Спешу! - подтвердил Робин. - Аж падаю, особенно из-за цепей.
- Шуточки пошутишь на виселице, - ответил содат, размыкая цепи, пока остальные держали пленника на прицеле. - Недолго тебе землю топтать.
Атаман ничего не ответил, чуть прикрыв глаза, чтоб дерзкий взгляд не злил стражу - как бежать, так и идти на смерть лучше без переломанных рук и ног.
Под конвоем Робина повели вверх по лестнице, и дальше - по коридорам замка.

С БГ
– Скорее, – торопила Скарлета взволнованная Уинифрид, идя впереди по подземному ходу.
Ей хорошо было говорить "скорее". Ей-то, маленькой, даже нагибаться почти не приходилось, а каково было ее более рослому спутнику?
У сломанной решетки Уинни задержалась, тронула искореженные прутья, обернулась:
– Наш медведище поработал?
- Похоже. Сила есть, остальное у Робина позаимствует, - проворчал парень в извечной своей манере, - Погодь, я первым полезу. Вдруг там что.
Вил протиснулся между прутьев. Вышло не сразу. Сперва погнутая железяка цепанула его за прореху в комзоле и, если бы не Уинни, помогшая ему, дыра бы разошлась по всей спине.
- И как сам-то пролез... - только и сказал Скарлет, низко нагибаясь, - Куда дальше-то? Не могли фонарей развесить...
– Ага, – подхватила Уинни, – и еще музыкантов в нишах поставить, чтоб тебе веселее было брести... Стой! Тихо! Что там впереди слышно?
Скарлет притих, вжавшись, насколько мог в пол. Правая рука сама собой достала нож для метания. Влевой очутился ещё один. Про запас. Главное было - опознать, свой это или чужой движется по тоннелю. Или шальная крыса, которую сейчас тут никто не ждёт вдруг решила раздобыть себе немного еды среди всей этой пыли и мусора.
Внезапно откуда-то из темноты послышалась сдавленная брань, в которой поминались святые угодники, пески Палестины, гроб Господень и отдельные части тела шерифа ноттингемского... И голос этот был очень даже знаком и Скарлету, и Уиннифрид.
- Он, бродяга, -только и сказал Скарлет и тыльной стороной ладони стёр со лба капли пота, - Джон, ты там сам тоннель прокладываешь или крысы помогают? Свои тут. Вдогонку идём. Все уже упрели, пока догоняли.
Ответа они не услышали: впереди с грохотом рухнула на каменный пол дверь, высаженная крепким плечом. И в подземный ход хлынул свет. Он казался ослепительным, хотя это было всего лишь мерцание двух факелов.
Разбойники хлынули в винный погреб. Последней вбежала перемазанная Уиннифрид - и сразу попала в объятия Мэриан и Бетти... Скарлет тоже выбрался из-за плеча своего здоровенного друга и, сняв с головы свою шляпу, отряхнул её об коленку. На пол посупались крошки от кирпичей, паутина и другие прелести туннелей, которые остались на шляпе после их с Уинни подземного путешествия.

Гай Гисборн

Робина выволокли из камеры, толкнули грубо в спину, и поход, возглавляемый сэром Гисборном, продолжился.
- Его ведут на казнь, милорд? - спросил шагавший рядом Уайт. Гай покосился на лейтенанта, оглянулся на окруженного солдатами Хамфри разбойника и качнул головой. - То есть, сегодня все будет кончено?
- Ты отвечаешь за него головой, Уайт, - жестко прервал поток размышлений юноши капитан. - Это все, что тебе нужно знать. Мы выполняем приказ - я, ты, Хамфри, все, кто носит имя закона в своем сердце. Я приказываю, ты слушаешься, таким образом все пройдет так, как должно.
Уайт покорно кивнул, сбавив темп и отстав от мрачного Гисборна, гордо выпрямленного и шагающего с поднятой головой. Он пошел рядом с Робином, глядя на атамана вопросительным взглядом, словно хотел прочесть по его лицу что-то, ему непонятное.
- Ты заслужил смерть, разбойник, - произнес он, наконец, но как-то неуверенно, без той святой уверенности в своих словах, что слетали с уст Гисборна.
- Ты, наверное, хочешь, чтоб я это подтвердил? - сверкнул белыми зубами стрелок.
Уайт выдержал его взгляд, затем отвернулся.
- Скоро все будет конечно, - наконец, произнес он.
Робин только пожал плечами, бросая взгляд вокруг. Он сейчас походил на сжатую пружину, в ожидании неизвестно чего. Марш солдат, углублявшихся в замок, дальше от ворот, постепенно стали превращаться в единственные звуки, оставляя позади и возню слуг, и звуки со двора.
- Куда мы его ведем? - не выдержал Ричард, обращаясь к сержанту Хамфри.
Невысокий солдат с уродливым шрамом на левой скуле, коий судя по всему лишь чудом не унес жизнь своему владельцу, демонстративно пожал плечами:
- Всех моих ребят сняли с постов во Внешнем дворе и за стенами замка. Значит, будет прогулка.
- Но мы идем по замку, в иную сторону от ворот...
Хамфри укоризненно посмотрел на лейтенанта:
- Из замка ведь не только ворота наружу ведут, сир, - сказал он.
Ричард промолчал. Уверенность в том, что импровизированный отряд идет вовсе не к воротам, дабы вывести Робина на площадь перед стенами замка на глаза собирающейся с утра толпы, утвердилась, когда они повернули на лестницу, ведущую вниз, на нижние уровни и в подвал. Там их уже ждали - Малькольм, мнущийся с ногу на ногу и периодически дотрагивающийся рукой до закрытого кольчугой живота и высокий, бледный солдат с бледно-голубыми глазами. Уайт узнал и этого - Седрик, второй человек у "Синих соколов". При виде второго лейтенанта, Ричард почувствовал, как нечто черное, что уже не первый день зрело внутри него, медленно, но верно захватывает власть над разумом, закрывая тот свет, что он привык видеть пред внутренним взором...
- Сир! - оба ждавших отсалютовали Гисборну. Тот лишь слегка кивнул, повернулся к Седрику:
- Что с остальной частью отряда?
- Они в условленном месте с лошадьми, сир, - Седрик опустил взгляд, не выдержав зрительного противоборства с Гаем. Никто не выдерживал. - Как вы и приказывали.
- Площадь оцеплена?
- Да, все условия видимости созданы. Заслоны, лучники и арбалетчики на крышах, эшафот... Если вы прикажете, я тот час отправлюсь, дабы возглавить ждущий вас отряд.
Гисборн кивнул, потеряв к Седрику всякий интерес, и тот, обменявшись взглядами с Хамфри, быстро поднялся по ступеням и скрылся из виду отряда. Малькольм же вытянулся, прокашлявшись:
- Я нашел пятерых, одной, правда, пришлось пообещать золото, ежели она не...
Увидев выражение лица Гая, лейтенант замолчал, огляделся, словно пытаясь найти источник недовольства рыцаря.
- Хамфри, - коротко бросил Гисборн, чуть повернувшись к сержанту. - Уайт.
- Сир? - спросил солдат, Ричард же промолчал, стоя позади Гуда.
- Отправьте пятерку своих солдат вслед за Седриком, все мы не протиснемся. И следуйте под началом Уайта далее. Ждите нас там.
Хамфри кивнул пятерым из сопровождения, те без вопросов развернулись и двинулись вслед за скрывшимся Седриком. Оставшаяся пятерка сомкнулась ближе к Робину, цепко оглядывая его на случай непредвиденных действий. Сержант продолжал осматривать и округу, кивнув Ричарду:
- Идемте, сир.
Гисборн повернулся к Малькольму, который проводил разбойника взглядом:
- Далее?
- Они согласны давать наиболее страшные показания, сир. Одну девчушку, кажется, целая рота заблудших саксов насиловала, да еще в какой-то глухомани, я даже названия не запомнил, так что она сгодится для роли невинной жертвы стрелков Гуда. Один старик так клянется, что я почти готов ему поверить, когда слушаю. Я пообещал, что мы вновь воссоединим его с сыном, который сидит в тюрьме, за то, чтобы он во всех подробностях рассказал, как банда грабила дальние деревни.
- За что сидит сын?
- За содействие Робину Гуду, я полагаю, сир.
- После демонстрации бросишь старика в ту же яму, к сыну. Остальные?
- Одной женщине пришлось дать денег, зато она приведет сына, подвешенного разбойниками к дереву так, что мальчик теперь не может и двух слов связать...
По лицу Гая нельзя было сказать, нравится ли ему все это или нет, он продолжал с каменным спокойствием глядеть на Малькольма.
- После всех сказанных слов, повесишь парочку голодранцев, чтобы толпа не заскучала.
- А вы, сир?
- Лондон, - кратко сообщил Гай, отвернувшись от Малькольма и глядя туда, где ступени скрывались наверху. - Я отвезу разбойника, как того хотел шериф, в Лондон. Прямо сейчас. И увижу, как голова стервеца скатится с его плеч.

(при участии связанного Хигфа)

Шериф пару раз дернул литую обсидиановую кирасу за сочленения, проверяя их прочность. Те выдержали. Моллар довольно хмыкнул, поправил у пояса топор, накинул на плечи фиолетовый плащ и вышел в коридор. Толпа на площади уже собралась – глашатаи поработали на славу – и ждала, когда же начнется судилище. Не пристало шерифу Ноттингемскому отсиживаться в четырех стенах, когда можно завоевать расположение этих тупоумных людишек, опорочив их кумира.
В коридоре Ральфа уже ждал парадный эскорт: десяток самых лучших и верных стражников – личная охрана шерифа. Этим даже Гисборн не указ, точнее тем более Гисборн. Моллар подозревал, что Гай еще выкинет что-нибудь – слишком уж тщеславен и самодоволен - поэтому расставил своих людей возле всех выходов из замка.
"И если ты, Гисборн, надумаешь присвоить всю славу себе, я узнаю об этом раньше всех. Я всегда стоял выше тебя и теперь опережу". – Зло думал Ральф, чинно шествующий по внутреннему двору замка.

Всё это хорошо, но где-то там. В самом мрачном углу этого самого черного замка томится, закованный в цепи и кандалы, мучимый голодом, жаждой и палачами.. страдает и молча терпит за всех нас...Робин Гуд.
Сунувшись в пасть льву не стоит тратить время на раздумья. Нужно подобно хорьку проскочить пасть до того момента как смертельные клыки вопьются в нежное тело. Нужно успеть самому рвануть сердце врага зубами.
Мы идем за сердцем. Это наш выбор. У нас нет выбора.

Джон прислушался, стараясь понять не идет ли кто-то. Вроде тихо. Положив лапищу на рукоять тесака, приталенного у пояса, Джон двинулся дальше по коридору. Сбавив шаг, оглянулся на остальных.
В глазах немножко тоски. Капелька боли. И невысказанный вопрос.

Вперёд не назад. Когда народ болен, его не надо лечить. Его надо пустить и он свернёт горы, перебьёт голыми руками вооруженных противников, раздвинет стены любых узилищ. А настроение было именно такое.
- Выбор всегда есть, - эхом Маленькому Джону произнёс Скарлет, - Но мы его уже сделали. Где там эти стражники. Подводите по одному. Я им глотки резать стану.
Парень ещё раз оглядел помещение, где они находились, и последовал за Малышом, опередив девушек на полкорпуса. Двери открывались одна за другой, разбойники шли. Шли почти без плана, руководствуясь только своей злобой и удачей, которая должна была привести их к темнице, где сидит их вожак, их лидер, их герой.
- Блямц, блямс, - стучали деревянные ботинки по сырой каменной кладке.
- Шттвв-варк, - открывались тяжёлые двери.
Поворот, второй, третий. После четвёртого Скарлет потерял ориентацию. После пятого, когда открылась дверь, он понял, что вот тут-то они и нашли то, что искали. Перед ними только что два человека в мундирах Хамфри провели третьего. Того самого третьего, ради спасения которого они и отправились в эти подвалы.
- Это ж Робин, Джон, - невольно вырвалось у юноши, и он подтолкнул друга локтем. Через мгновения два кинжала, которые Скарлет так и продолжал держать наготове, полетели в стражников, идущих дальше по коридору, которые были слегка обескуражены внезапным появлением разбойников прямо у них из-под носа.

Ноттингем

Ножи, крутясь в воздухе, рассекли разделяющее разбойников и солдат пространство в мгновение ока, не дав двум избранным жертвам опомниться. Первый с противным железным пристуком угодил одному из стражников в кольчугу, дернул его назад, но не вошел внутрь, упал под ноги оступившемуся солдату. Второй поднырнул под взмах чьей-то руки и вонзился в предплечье второго воина, вызвав к жизни глухое, полное боли ругательство.
Секунды, которые зашумели в пространстве подобне горной реке, убегали назад, и на лицах солдат появлялась решительность и готовность исполнить приказ, вытесняя растерянность и непонимание. Хамфри потребовалось куда меньше времени - в отличие от своих подчиненных, сержант не потерял бдительности и сумел придти в себя за, как ему казалось, считанные мгновение. А, придя в себя, он резко с силой дернул Робина за цепь назад, добавляя удара ногой в живот, косого, несильного, должного лишь поспособствовать быстроте передвижения тела атамана.
- В бой!!! - рявкнул во всю силу своих легких Хамфри, резко вырывая меч из ножен и оттесняя Робина к стене, за спины устремившихся вперед солдат, перекрывших путь к сержанту и главарю разбойников. - В бой, сукины дети!!!
До этого момента стрелок изображал определенное безразличие ко всему. Надо было снизить бдительность своих тюремщиков и собрать силы, готовясь либо к быстрой смерти - а куда еще его могли вести - либо к отчаянной, но безнадежной попытке бежать. На успех рассчитывать не стоило, но можно было, по крайней мере, быть убитым в бою, а не казненным, да еще и кого-то с собой прихватить. Для этого требовалось собрать силы.
Нападение было неожиданным. Откуда здесь, в сердце Ноттингемского замка, Скарлет, Джон и остальные? Надежда полыхнула, превращаясь из слабого, затаптываемого огонька в небольшой пока костер, однако меч сержанта был похож на наклонившееся над огнем ведро воды.

(c все еще скованным Хигфом)

Рвануться куда-то вбок? Придется, если стражник попытается прикончить его. Протесты тела были отодвинута на край сознания. Потом оно отплатит болью, но сейчас надо просто забыть – иначе никакого потом не будет.
Рядом с Робином возникла вторая фигура, не принявшая участия в схватке, и, когда стрелок поднял взгляд, он смог увидеть Ричарда Уайта, с белым лицом и чуть дрожащими губами. И с глазами, в которых отражался свет факелов. С глазами, в которых была решимость.
- Возможно, у нас все перепутано - Добро с лицом Зла, и Зло с лицом Добра, - тихо произнес лейтенант, глядя твердым взглядом в лицо Робина из Локсли.
- Уайт!! - рявкнул Хамфри, не обращая внимания на слова Ричарда. - Беги в замок, за подмогой! Чего ты встал?! Уайт!
Лейтенант поднял взгляд, медленно кивнул, и, как только Хамфри отвернулся, обнажил меч. Клинок, гудя, завис над головой Робина, чуть отклонился и резко устремился вперед. На мгновение могло показаться, что сейчас меч войдет в череп стрелка, навсегда лишив его жизни и надежды...
Оружие, проплыв над головой разбойника, полоснуло Хамфри по спине, Ричард переступил ногами, развернулся и ударил еще раз, снизу-вверх, наискось, сильно, быстро, кроваво. Звенья кольчуги взлетели в воздух, разлетаясь в алых брызгах в разные стороны, а сержант, выпустив свой меч, охнул, отклонился назад и упал на стену, сползая с нее и оставляя кровавую полосу. Он еще дышал, когда Уайт наклонился и быстрым уверенным движением снял с пояса ключи. А после вставил нужный в замок на руках Робина и щелкнул затвором, освобождая руки стрелка.
Робин был поражен – он никогда не видел этого человека, не разговаривал с ним... Что ж, на другой стороне тоже есть люди, а не только псы шерифа. Изумление мелькнуло и исчезло.
- Ты хороший парень, - сказал атаман, посмотрев на Ричарда, поднимая меч Хамфри. – Вперед!
Он шагнул, рубанув мечом ближайшего стражника, пробиваясь к своим.

(уже расковавшись, с Монком)

Эх!! Посторонись!!! Зашибу!!!
Дубина очертила полукруг в считанных сантиметрах от головы раненного стражника. Джон уже было хотел сделать второй кружок, но тут, как на зло, Скарлет зачем-то дернулся в сторону и дубина чуть-чуть не снесла ему челюсть.
- Дык чёж ты делаешь-то!
В сердцах прорычал Джон, огибая малыша. Дубина вновь пошла вниз, но на этот раз шерифовы псы были готовы и сталь скрестилась с дубом. Хмыкнув, Джон просто шагнул вперед банально выдавливая стражников назад, а затем резко пригнувшись выбросил оружие вперед, словно насмехаясь над древними вычурными приемами фехтования, врезал со всей дури одному из стражников в живот. Не смертельно, но вот больно... Тут-то и пригодились медвежие лапищи. Пока второй стражник подбирался на позицию для удара, лесной разбойник уже успел сделать шаг назад и, нехорошо улыбаясь, демонстративно перекинуть дубину в другую руку и кивнуть.


"Подходите! Ближе-ближе! Вам урок преподнесу! Подлецов на сквозь я вижу! Подлецов на сквозь я вижу! Зарубите на носу!"

////Цитата из какого-то фильма. Данное НРПГ пишется по просьбе Гульды для некоторых неадекватных товарищей.

С атаманом
Нет, если Джон начитает махать дубиной, то к нему лучше не подходить ни с переду, ни с заду, ни с верху, ни с низу. Ладно, если что из мебели оставит нетронутым. Скарлет еле увернулся от боевого оружия своего друга, который даже не позаботился убедиться, если кто рядом из своих же сотоварищей. Пришлось отступить. Находясь позади Джона, под защитой его несравненного оружия, Скарлет вытащил из-за обшлагов сапог ещё пару кинжалов и стал примеряться, в кого бы их кинуть.
Робин Гуд перепрыгнул через упавшего. Остальные стражники, только двое из которых остались на ногах и в добром здравии, остались слева, и атаман воссоединился с ватагой.
- Спасибо! - крикнул он.
В пылу битвы было не до громких слов, да и кому они нужны? Людям, каждый из которых сделал бы для каждого то же самое почти также просто и естественно, как пойти пообедать или спать?
- Как вы прошли? - не через ворота же, в самом деле, подумалось Робину. - Надо отсюда убираться, погостили и хватит!
- Робин, отходи за мной, - крикнул Скарлет своему атаману, - Джон их придержит.
Один нож полетел в стражников, другой - в того, кто стоял за Робином. Затем Скарлет юркнул в проход, из которого они с Джоном не так давно так внезапно выскочили перед носом у охранников.
Через несколько секунд они оказались в погребе, с девушками и Крисом. Уайт и Джон присоединились почти мгновенно, сообщив, что шерифовы люди пока отступили.
Атаман снова оглядел всех собравшихся, плохо видных в полутьме.
- Должен буду, - весело сказал он. - Когда доберемся до леса. Все готовы. Ведите. кто знает дорогу!
Тут он наконец различил лица.
- Мэриан?!

Мэриан знала, что выглядит не лучшим образом. Знала, что где-то потеряла гребни, и волосы растрепались. Что на щеке пыльное пятно, а платье, похоже, собрало на себя всю паутину погреба. Платье… детище искусных мастериц, было безнадежно испорчено: вышитый золотом шелк слишком сковывал движения и был безжалостно оторван. А обтрепавшийся бархат холодного голубого цвета лишь подчеркивал болезненную бледность, залившую лицо девушки.
Совсем не такой мечтает девушка предстать перед тем, кого любит.
Но в тот момент, тогда, когда она заглянула глаза Робина и услышала из его уст свое имя, все это стало не важно. Он был здесь, рядом. И он был жив.
Первый ее порыв был броситься ему на шею. Обнять, почувствовать биение сердца, поверить, наконец, что все это не сон. Но она боялась причинить ему боль. А еще боялась, что сделай она хоть одно движение, и застывшее мгновение разобьется как стеклянный шар.
И станет понятно, что они не могут быть вместе. Что они из разных миров: принцесса Ноттингема, дочь шерифа и вольный ветер Шервуда Робин Гуд. Он поймет и отвернется. А без него она жить не желала. И не могла.
-Иди же! – Шепнула Бетти, ощутимо подтолкнув ее вперед.
И Мэриан пошла. Просто шагнула вперед, не видя никого вокруг. Взяла его лицо в ладони, вглядываясь в глаза. А потом прижалась губами к его губам. И только одному ему шепнула:
-Никогда больше так не делай…. умру без тебя. Я люблю тебя, слышишь?

Ричард Уайт

Юный лейтенант, на которого в спешке боя не обратили внимания, молчаливо стоял поодаль, когда, наконец, стрелки заприметили синию тунику с гербом де Моллара и Ноттингема и окровавленный меч, который Уайт все еще держал в руке с опущенным вниз острием.
Один из разбойников неуверенно поднял оружие, но заметил взгляд, брошенный на Ричарда Робином, остановился.
Уайт сглотнул, затем выпрямился, бросил быстрый взгляд назад, на коридор, в котором пока было тихо.
- Я... - хотелось сказать что-то возвышенное, хотя внутри громко и гулко стучало сердце, разгоняя страх по жилам юноши, и губы слегка дрогнули. Ему было также страшно, когда отряд сэра Раймона де Санкруа пошел на приступ Иерусалима. Потому что тогда он был уверен, что умрет. Что громкий рев конников, закованных в латы, с алыми крестами на белых туниках, должен разбудить привратника Рая.
- Вы должны уходить, - совершенно не то, что хотел сказать, вымолвил Ричард. - Сэр Гисборн не глуп и не пойдет в одиночку, но и не оставит вас в спокойствие. У вас есть несколько мгновений, прежде чем подойдет подкрепление. Скорее всего, с арбалетами.
Рука слегка дрожала, когда Уайт извлек тряпочку, которую взял в последний момент, и протер ею клинок. Бордовая кровь лишь размазалась по темному железу.
- Я останусь. Я останусь и выиграю вам еще пару мгновений, - заметив промелькнувшее удивление в глазах стрелков и зарождающуюся речь на устах Робина, Уайт поспешно добавил: - Не спорьте. Я должен. Должен смыть это пятно... я не могу пойти за вами. Я не могу примкнуть назад. Я должен остаться. Должен.

Гай Гисборн

Солдаты тяжело дышали, один из них оперся спиной о стену и постоянно сглатывал слюну. Его кадык ходил вверх-вниз, а в глазах все еще плескался страх. Каждый их них, в конце концов, оказался всего лишь человеком. А этот был на грани смерти, и лишь чудом успел увернуться от ее объятий. Он пойдет и дальше. Но пока что ему страшно. И руки его дрожат.
Гисборн не ответил на заданный Малькольмом вопрос, просто молча развернулся и взял лейтенанта за грудки:
- Мне показалось, - еле слышно произнес он в самое лицо Малькольма, - что ты высказал идею оставить разбойника на свободе?
- Н-н-нет... - поспешно затараторил лейтенант, крутя головой.
- Отлично, - капитан выпустил его из хватки, обернулся на двух оставшихся в живых солдат. - Где Уайт?
- Он предал нас, милорд, - произнес первый, выпрямляясь. - Зарубил Хамфри, я видел это собственными глазами. И выпустил разбойника на свободу, вручив ему меч. А потом уже вдвоем с ним они ударили по нам с тыла... Мы ничего не могли...
Закончить он не успел - Гай не сдержался, хлестко ударил его по лицу:
- Не смей говорить мне, что вы ничего не могли сделать, - обрубил фразу солдата рыцарь.
- Сэр Гисборн! - крикнул позади Тодд Эдильен, появляясь на ступенях. - Я догнал их!..
За оруженосцем быстрым шагом приближалась пятерка солдат, с обнаженными мечами и топорами. Один нес арбалет.
- Эдильен! - рука Гисборна указала на Тодда. - Беги к шерифу, скажи, что разбойник на свободе, чтобы пустил вокруг города конные патрули. А затем беги к Седрику, пускай снимаются с места и идут к старой решетке коллектора. Ты понял меня?
Тодд уверенно закивал, завороженно глядя на видневшиеся поодаль трупы.
- Живо! - рявкнул на него Гай, и оруженосец поспешил убраться. - Ты так просто не уйдешь от меня, Робин из Локсли.
Сэр Гай Гисборн одернул плащ, положил руку на эфес меча и кивнул стражникам. Отряд вошел в коридор, где скрылись стрелки.

До слов Уайта

Мэриан уже было все равно, что они не одни. И ее не интересовало, что о ней подумают: поцеловать мужчину, первой, у всех на виду!
Робин был жив, хвала деве Марии и весь остальной мир мог провалиться пропадом!
Сперва стрелок не понял, как девушка оказалась здесь. Может, ему мерещится после плена и пинков? Или его казнили? Но тогда... нет, он не мог оказаться в раю, а Мэриан - в аду. Правда, сейчас она мало походила на ангела с белоснежным, незапятнанным оперением, но это меньше всего волновало обитателя зеленых лесов.
- Я тоже тебя люблю, - шепнул он, ответив на поцелуй и прижав девушку к груди. - Откуда ты... Мне снится?
Впрочем, в тот же миг укол боли в помятых ребрах намекнул атаману, что это не сон.
- Тогда нам обоим лучше не просыпаться. – Слабо улыбнулась девушка. – Давай так вместе всю жизнь и проспим, а? Она нежно прильнула к возлюбленному и тут же отстранилась, почувствовав, как дернулся Робин.
- Тебе больно… ты ранен?
- Ничего серьезного, - улыбнулся стрелок, - мелочи.
Миг нереальности прошел, и он вспомнил, что рядом другие стрелки, а сюда вот-вот явятся люди шерифа. В общем, не самое время для нежных признаний, как ни крути.

(с Хигфом)

(С Переплетчицей, продолжение совместки)

- Кто знает отсюда дорогу? Нам пора уходить. Ты со мной? - при последних словах, обращенных к Мэриан, в глазах посуровевшего Робина мелькнула искра нежности и... сомнения. Пойдет ли? Она дочь шерифа, всю жизнь прожила в замке, спала на кроватях и имела служанок...
-Я боялась, что ты не спросишь. - Мэриан смотрела ему в глаза. - Я с тобой, Робин. Навсегда. Я больше не отпущу тебя одного.
Плевать ей было на позолоченную клетку Ноттингема. Ей хотелось свободы и вольного ветра. Но одной ей свобода была не нужна. Только с ним.
И тихо прошептала, то ли ему, то ли себе:
- Не волнуйся. Я не буду в тягость.
Стрелок кивнул и обернулся к остальным.
В это время заговорил Ричард Уайт.

Выслушав бывшего воина шерифа, Робин помрачнел, с трудом преодолевая стремление уволочь его силой, однако хватило взгляда глаза в глаза. Что ж, очень жаль парня, но каждый выбирает сам. Будь атаман один, он бы остался. но времени мало, а губить Мэриан и остальных..
- Идем! - коротко бросил Робин Гуд, и стрелки потянулись в тоннель.

- Ну что, долго ещё лясы точить будем? - буркнул Скарлет со своего места и махнул рукой. Пора была идти. Озрана замка не ограничивалась пятью стражниками. Могли очухаться и остальные и устремиться в погоню за беглецом.
- Пошли уж, - подтвердил Вил, когда Робин таки решился взять командование на себя, - Надеюсь, стены больше ломать не придётся.
Парень осмотрелся, почесал за левым ухом, потом оглянулся на Маленького Джо и подошёл к нему поближе. Шёпотом, так чтобы не слышали ни девушки, ни атаман, рыжеволосый стрелок обратился к исполину:
- Слышь, тут вона в подвале вроде как склад. Может, прихватишь бочонок среднего размера? Тебе нести-то что медведю дробину, а отметим знатно возвращение Робина. А? Чай, не пивал досель шерифовского бренди?
И, не дожидаясь ответа, прекрасно понимая, как устроены мозги его большого друга, Скарлет юркнул в проход, ведущий на поверхность.