- Здравствуйте, я хотел бы заниматься в вашем додзе. С кем мне поговорить по этому поводу?

Сано разрывался между двумя желаниями: поклониться в ответ, раз уж вежливость, как ему неоднократно говорили, еще никто не отменял, и почесать в затылке, после чего придется все же отдаться в чьи-нибудь руки на предмет приведения в порядок прически (сам Харада боялся не справиться, с роду у него ничего такого не получалось). И куда-то надо было деть метлу.
Метлу девать было некуда, так что Саносуке на секунду представил, что она сойдет за ту же нагинату (кто не верит, пусть спросит у хозяйки дома, рука до сих болит). Поклон вышел кое-как, ну да сойдет.
- Так еще спит хозяин... Обождите, я схожу разбужу.
С первой задачей справился, теперь второй этап: отыскать или где спит хозяин, или того, кто на самом деле пойдет его будить, так как сам Харада туда даже нос не сунет. Ему что, больше всех надо, чтобы об него метлу обломали?
- Oi-oi... - Саносуке осторожно сунул голову в нужную комнату. - Окита-сенсей... Oi, Окита-сенсей, там гость пришел, спрашивает хозяина.

- Доброе утро, Харада-сан, - поприветсовал гостя Окита. - Заходите.
Гость выглядел презабавно. Зачем то в руках была метла, которую Харада держал очень воинтственно.
Окита встал .
- Встретить гостя могу я, - на удивление серьезно ответил он. - не стоит будить Кондо-сенсея.
- Зачем метла? - спросил он. - или с нее прическу делали. А? Харада-сан? Не не вышло.
Быстро одевшись и прихватив Диковину юноша вышел из комнаты.
По дороге Саносуке объяснил, что вот там пришли, хотят видеть хозяина, а он побаивается будить Кондо-сенсея, может, если животину эту подпустить к хозяину в комнтау, тот сам проснется, не?
На том и порешили. Запустить в комнату хозяина Диковину, и посмотреть что выйдет, а тем временем встретить гостя.

Заметив давешнего громилу, сопровождающего ...эээ сопровождающего... Наверное всетаки юношу. Что девушка будет учителем, Нагакура пока представить не мог. В общем, когда они подошли достаточно близко, Шинпачи снова поклонился и почти слово в слово повторил свою фразу.
- Здравствуйте, я Нагакура Шинпачи из Эдо. Я бы хотел заниматься в вашем додзё.

Масахиро шел прямо по улице, руки чуть разведены в стороны, демонстрируя тем самым, что они пусты. С собой у него не было никакого оружия, даже иголки, или план теперь сработает, или одним японцем на земле станет меньше.
Бойцы Свирепого окружили его, молча обнажая мечи, вперед выступил Оцуба, вакагасира Дзай-до, по прозвищу Миска Риса. Появление якудза из враждебного клана немного удивило его, но не более, Yава следовало убить, но все же...
- Зачем явился? - ширококостный и приземистый вакагасира стоял, небрежно заложив обнаженную катану на плечо, белое кимоно смотрелось на грязной припортовой улице довольно броско и аляповато.
Масахиро молча достал бронзовый кружочек, на котором был изображен танцующий журавль, пропуск Дзай-до. Миска Риса взял его и с уже большим удивлением осмотрел сначала саму "монетку", а затем и Нава. Это не была подделка и не было украденным пропуском тоже, Оцуба знал это точно, сегодня Свирепый, чувствуя затягивающуюся вокруг своей шеи петлю, собрал всех своих вассалов и помощников, все они уже были внутри и все их пропуски покоились в шкатулке у дверей. Однако, выдавал эти пропуски только сам оябун, и не всегда было известно кому он вручил очередной кружок. Несколько секунд Миска Риса размышлял, если Нава окажется человеком Свирепого в Такеши-гуми, и он, вакагасира, его убьет, то следующим окажется он сам.
- Обыщите его, - убедившись, что у Масахиро нет оружия, Оцуба решился. - Ладно, пошли.

Снаружи комнаты послышался приглушенный стук шагов по деревянному настилу. Кондо насторожился. Шаги сопровождались приглушенным шиканьем, сдавленным хихиканьем и резко стихли довольно далеко от двери. Последовало несколько секунд тишины, лишь где-то вдалеке загорланил первый петух. Шаги возобновились, но стали гораздо тише, осторожнее и легче. С места остановки продолжило раздоваться руководящее шипение. Кондо приподнялся на локте, потом сел. Переложил меч поближе, на всякий случай, и стал ждать. Жена мирно дремала рядом.
С тихим шорохом отодвинулась седза, немного, примерно на ширину ладони. Кондо с интересом следил за щелью. Радовало то обстоятельство, что светильник уже погас, и кто бы ни был снаружи, не видит ни зги внутри. Исами удивленно приподнял брови, когда послышался странный звук, как будто скрежет маленьких коготков о дерево. Люди так не ходят, а демоны... Что-то не слышал он про демонов, пробирающихся к людям, издавая такие звуки.
Дальше события развивались стремительно. Послышалось сопение, чей-то возглас почти не шепотом, не удержавшийся на губах. Сдавленное k'so. Скрежет оказался внутри комнаты, и седза немедленно захлопнулась. Кондо решил, что меч в руке гораздо удобнее, чем меч рядом с рукой. Впрочем, вынимать его из ножен не спешил. Исами находился в процессе зажигания светильника, когда неизвестное существо добралось, очевидно, до своей цели. Это событие было отмечено визгом Тсуне. Снаружи раздался дробный топот, ржание и грохот - кажется, кто-то во что-то врезался.
При свете разгорающегося светильника взгляду Кондо предстала дикая картина: сидящая на футоне растрепанная жена, уставившаяся круглыми глазами на свои руки, откуда на нее с точно таким же выражением глядела черными бусинками глаз "диковина" Содзи.

- Ну вы это... - Саносуке широко ухмыльнулся, довольный, что с заданием справился отлично, и даже хозяин сейчас встанет.
А если судить по истошному женскому визгу, уже встал. Такая глотка кого угодно поднимет.
- Окита-сенсей, вы сами тут поговорите... а я пока двор подмету.
Трудолюбием и чистоплотностью Сано с детства не отличался, зато рассудительности в его растрепанной голове было порой с избытком. Когда он этого хотел. И сейчас рассудительность подсказывала, что если он немедленно не покинет место преступления и не займется каким-нибудь делом, то головы ему не сносить. Человек, который способен протащить, несмотря на возражения, его Хараду Саносуке, несколько кварталов, способен и голову оторвать - ему же.
Ну а раз в руке все равно метла, так почему бы не подмести двор, не?

Оставив жену приходить в себя после встречи с жутким существом (кажется, благодаря Содзи, его Диковинка может на некоторое время оказаться на голодном пайке), Кондо пошел посмотреть, что еще сотворил этот деятель, подговорив кого-то на соучастие в темных делишках. Наверное, скоро выяснится, кого именно.
Парочка шутников успела разделиться. Окита стоял у ворот с незнакомцем не очень выдающегося роста. Новый ученик на рассвете не приехал бы, это точно. Кого на этот раз принесло? Может, хоть этот себя резать не будет?
Посреди двора Харада с усиленным тщанием подметал двор метлой. Надо сказать, получалось у него очень даже прилично. Еще бы метлу держал не как нагинату... Что-то чересчур усердно Харада делает не свою работу. Да еще глазами зыркает исподволь. Этого в шпионы не запишешь. С ним-то Содзи и перешептывался, запуская зверушку. Вот же спелись. Когда только успели? Впрочем, подобное к подобному…
- Харада-сан, - Кондо сделал паузу, наблюдая за интересным выражением на лице Саносуке, замечательно сочетавшимся с его прической. Правда, стоя вблизи, для этого приходится задирать голову, - вы случайно не знаете, с кем это беседует Окита-сенсей?

Сатоши проснулся, когда уже вечерело. Вечерел сегодняшний день и в этом вор почему то был уверен. Он поднялся и немного поотжимался от деревянных досок, из которых был сделан пол, затем размял мышцы проделав несколько като и удовлетворённо вздохнул. Конечно просыпаться вот так вот под вечер не хорошо. Гораздо лучше спать ночью и просыпаться утром, тогда хотя бы не болят кости. С такими вот невесёлыми мыслями Сатоши направился к дверям не забыв прихватить с собой горшочек из под риса. Нужно было выйти из дома, обойти его кругом и помыть этот горшок в тазу для сбора воды. И хотя она там была довольно мутновата и имела неприятный запах, всё же ничего не оставалось как всё же приступив к мытью при этом стараясь не дышать через нос. Когда с этим "милым" делом было покончено, вор вернулся в свою комнату и аккуратно вернул горшок обратно в коробку. Затем поднялся и вышел на улицу. Там был уже довольно темно и в это время немногие выходили прогуляться. Сейчас здесь работали только воры, которых кстати благодаря стараниями различных торговцев со своей охраной, становилось всё меньше. Впрочем даже это представляло для Сатоши выгоду. К примеру всё больше свободных драгоценностей или свитков могло стать его добычей и шанс, что это всё достанется именно ему повышался пропорционально уменьшению воров в городе.
Сейчас было бы неплохо раздобыть какой либо еды, а то даже дома я вскоре не найду чем перекусить. Проклятый самурай, по его вине я так и не смог нормально поесть в том месте. Да и талисман...
О последнем вор вспоминал с горечью, ему действительно не хватало того родительского подарка, который как ему казалось всегда оберегал его. Талисман нужно было вернуть.

Окита поклонился.
- Прошу вас, Накагура-сан, проходите, - юноша был предельно серьезен, только глаза смеялись. Несоменнно учитель уже проснулся. Даже будда, лежащий на боку, проснется от такого вопля. "Бедная, бедная, Кондо-сама, - промеькнуло в голове мысль о напуганной женщине. Но тут же улетучилась. Диковина не могла причинить ей вреда. А вот животинка сейчас нуждалась в защите".
Нужно сдать нового ученика на руки Кондо-сама, и позаботиться о Диковине.

- ...вы случайно не знаете, с кем это беседует Окита-сенсей?

Совершенно случайно это было Хараде известно. Точнее: были известны имя и намерения гостя, о каковых он немедленно и сообщил.
- Это... какой-то Нагакура, просит разрешения позаниматься у вас, Кондо-сенсей.
Саносуке оглянулся на беседующих у ворот. Ну и деревня, никто даже ворот на ночь не запирает! Вот у них в провинции, так и не достучишься порой, откроют тебе как же. Но тут не Сикоку и не Матсуяма, тут заходи - не хочу.
Харада изобразил самую невинную из набора ухмылок.
- Anno... Кондо-сенсей, тут вроде женщина кричала... Случилось что?

Нагакура со кучающим видом принялся осматривать окресности в ожидании того, Что ему предложат пройти к учителю, пройтись по окресностям, ну или хотя-бы убираться вон. Вопли и суматоху он проигнорировал... Вернее, конечно из вежливости сделал вид, что ничего не замети. Но с каждой секундой он все больше и больше убеждался, что такого странного додзе он еще не встречал. Может в итоге он здесь придется к месту...

Свирепый обвел, собравшихся за столом, людей долгим тяжелым взглядом.
- Это – война! И не я ее начал!
Рука оябуна вытащила из-под стола отрубленную голову и с грохотом водрузила ее на тарелку. Якудза и их союзники из гражданских чиновников и местных богатеев невольно вздрогнули. Глаза на лице Юбеки Мясника были вытаращены, весь подбородок и обрубок шеи залиты кровью.
- Такеши-гуми хотят, чтобы мы испугались, но Дзай-до не поддастся на такие дешевые фокусы и мы!…
Он прервался на половине фразы, потому как дверь в конце зала отъехала в сторону и в комнату вошел Масахиро, сопровождаемый Миской Риса. Вакагасира еще не успел открыть рот, а Свирепый и собравшиеся только начали припоминать, где они могли видеть Наву, когда тот уже начал действовать. Поворот, удар локтем в лицо, с разворота в колено, перехватить рукоять катаны, еще один удар в живот. Несмотря на все свое мастерство, Миска Риса оказался застигнутым врасплох и неготовым к нападению мастера дзюдзюцу, он полетел обратно к двери, сбив с ног сунувшихся следом охранников, а Масахиро, уже запрыгнув на столешницу, понесся прямо к главе Дзай-до. Двое телохранителей, стоявших по бокам от начальника, попытались его перехватить, сам Свирепый отскочил назад, одновременно хватая лежащий рядом с циновкой длинный красивый меч в богатых ножнах, явно сделанный для самурая из богатого общества.
Нава ушел влево, пихнув ногой маленький столик, стоявший перед оябуном в самом торце, запрыгнувший на него в этот момент якудза пошатнулся, чуть не потерял равновесие, а лезвие катаны вакагасира вспороло ему бок. Остальные участники совещания вскакивали на ноги, но оружия с собой у них не было, все собрали добросовестные привратники, которые сами только успели миновать половину зала. Короткий поединок со вторым телохранителем, якудза оказались совсем близко друг к другу, Нава вдруг выпустил рукоять меча, и его ладони быстро перехватили затылок и челюсть противника, оружие которого еще только останавливалось после последнего бесполезного удара. Резкий поворот, хруст ломаемых позвонков, и шея бойца стала похожа на перекрученное выжатое белье. Оябун уже обнажил свой самурайский меч, но Масахиро, повернувшись вместе с уже бездыханным трупом, насадил тело точно на лезвие. На секунду в глазах Свирепого вспыхнул страх, и тут же погас, когда рука якудза из Такеши-гуми врезалась в солнечное сплетение, вызывая практически мгновенный паралич сердца. Оябун еще стоял на ногах несколько мгновений, еще бежали спотыкаясь его бойцы, а Масахиро, успев нагнуться за оружием, резко нанес горизонтальный удар, и голова главы Дзай-до отделилась от тела и покатилась прочь по полу. Выхватив из руки самурайский меч и метнув вторую катну в преследователей, Нава бросился к противоположной стене, проломил тонкую перегородку плечом и понесся дальше, не разбирая дороги.
Он выпрыгнул со второго этажа, угодив прямо в помойку, за портовым чайным домом. Заляпанный рыбьей требухой, якудза вновь рассек стену из толстого полотна и побежал прямо через зал заведения, сопровождаемый удивленными взглядами посетителей и хозяина. Через минуту туда же ворвались бойцы Дзай-до, но, отъехавшая от входа тележка, старьевщика, не привлекла их внимания, когда они выскочили уже на улицу…

- Прошу вас, Накагура-сан, - повторил Окита, - Кондо-сенсей ждет вас, - произнес юноша увидев, как учитель после взшляда в их сторону о чем-то спросил Хараду-сан. Спрашивали, вероятнее всего о том, не знает ли, он Харада-сан, кто этот человек, не новый ли это ученик? А может быть не знает ли он его имени. В отличии от самого Окиты, Кондо-сенсей был серьезным человеком.
Он проводил нового ученика к Кондо, и поклонившись представил его.
Краем глаза он посмотрел, что делает Харада. Тот подметал двр. Зачем?

- Anno... Кондо-сенсей, тут вроде женщина кричала... Случилось что?

Наглости Хараде было не занимать, что верно, то верно. Кондо секунду размышлял, напустить ли на себя грозный вид и отчитать дылду с метелкой (прежний хозяин додзе именно так и сделал бы, что не раз втолковывал будущему преемнику). Но природная веселость взяла свое.
- Пустяки, Харада-сан. Вероятно, Диковина Содзи так испугалась вашего воинственного вида, что побежала скорее прятаться к моей жене, которая всегда ее кормит. Тсуне, знаете ли, не любит, когда по ней бегают.
Кондо посмотрел в сторону ворот. Содзи наконец заметил, что затея с выманиванием сенсея удалась, и направлялся вместе с Нагакурой в сторону учителя и Харады.
- Смешное животное, - невпопад ляпнул Сано и задумался, кого же именно он имел в виду. Но гроза прошла стороной, его не выперли отсюда взашей, а значит, еще один день можно прожить без особых забот.
- Да, вполне смешное. А поскольку эта Диковина так вам нравится, предлагаю вам составить Тсуне компанию в походе на рынок. Купите еды для животного - а заодно и для всего додзе.
Йэххх... все-таки не пронесло. То есть слова "рынок" и "еда" грели душу, но ведь это ж сколько корзин надо будет тащить на собственном горбу, чтобы прокормить здешнюю ораву?
- Hai, dono... - Саносуке грустно вздохнул.
- А пока Тсуне собирается, вы можете продолжить ваше полезное занятие по приведению этого двора в порядок, Харада-сан.
Улыбка до ушей и хихиканье не пристали главе школы, но и совсем не улыбаться при виде понурого Саносуке как-то не получалось. В данный момент во всем Хараде веселой и бодрой оставалась только метелка на макушке. Она радостно топорщилась во все стороны, невзирая на жизненные невзгоды. Кондо не выдержал и заулыбался.
Сано поплелся в направлении дома, прикидывая по дороге, насколько может быть разъяренной женщина, разбуженная заморской зверью, и не стоит ли спрятать метлу где-нибудь вне пределов досягаемости хозяйской супруги.
Кондо остался на месте ждать Окиту и гостя. Когда все формальности были соблюдены (представления, приветствия), Исами обратился к Нагакуре:
- Могу я узнать, что привело Нагакура-сан в эту школу?

(SonGoku + Далара)

Нечаянному подельнику кажется не удалось избежать "кары". Которая видать была в духе уччителя. Он конечно не слышал, что говорил Саноске учитель, но по тому, как менялось выражение его лица, было видно, что данное наказание он прочувствует.
Да, - мечтательно, но с долей отчаяния подумалось, что же придумает для него Кондо-сан. Воображение панически ретировалось, а за ним последовал и сам Окита. Дела, мол дела. У него ведь полно дел. Волновал вопрос как там Диковина. Проходя мимо Харады Окита подмигнул, мол еще и то изобразим, дай только из додзе выбраться.

-Ммм?-Юми потянул головой в ту сторону, где сидел Ямагучи. Что он там делает? Чем он там чиркает?!
Парень прыгнул в сторону, подальше от этого незнакомца..И поближе к своему недавнему врагу.
Вспыхнул огонь. Язычки пламени тут же взялись на бумагу и вещи, разбросанные на полу. Ямагучи рванул наружу, а Юми-следом за ним.
А что, оставаться в горящем доме что ли?
А на того страного парнишку ему было наплевать, С кем он только не пересекался за свою славную жизнь!
Нагнав парня, он тихо спросил.
-И куда дальше мы направляемся?

- Разумеется желание отточить свои навыки владения мечом. К своему стыду я не знаю других причин, которые могут привести воина в хорошее додзё.
Нагакура склонил голову и с легкой юношеской улыбкой посмотрел на Кондо Исами.
- Я был бы очень рад если бы мне оказали честь... (тут Шинпачи запнулся).... Я имею в виду... Будет ли мне позволено (теперь задумался) Ладно - скажу просто. Вы меня принимаете или нет?

Утро было тяжёлым. Более того, голова после вчерашнего саке совсем не хотела работать. Сил двигаться не было и Сатоши терзали смутные сомнения, что денег не осталось совсем. Он с протяжным стоном перевернулся на левый бок и протянул руку к сумке, которая лежала совсем рядом.
Хорошо, что проснулся у себя, а не где нибудь в клетке.
Эти мысли немного обрадовали вора и он с натянутой улыбкой принялся рыться в сумке. Долгие поиски не привели ни к чему, кроме тусклого блеска прилипшей к внутренней стороне сумки, монете.
- Ооо, сегодня определённо не мой день, - вздохнул Сатоши. А вздохнул он потому, что этой монетки не хватило бы и на щепотку сырого риса, не говоря уже о полноценной еде. Кстати живот уже начал издавать обычные, для голодного утра, звуки. Они и заставили вора подняться и отряхнуть кимоно. После этого он вышел из комнаты на улицу и обойдя дом, подошёл к корыту, в котором собиралась вода. Умывшись он отряхнулся и вышел на улицу. Сейчас нужно было поесть и для начала стоило раздобыть монет, ну или на худой конец еды.
Быть может мне стоит наконец найти нормальную работу ? Ведь воровство приносит лишь временный доход, большую часть которого я благополучно спускаю в кабаках. А что я умею ? Драться и воровать. Пожалуй первое стоит немного улучшить и возможно оно поможет заработать.
С этими мыслями Сатоши пошёл вдоль улицы в поисках какого либо додзе, где можно будет усовершенствовать своё кунг-фу. После часа блужданий, Сатоши наткнулся на некий заборчик, за которым угадывалось здание с большим двором. Там беседовали несколько человек. Сатоши помнив о встрече с самураем немного скрыл лицо широкой соломенной шляпой, такие носили сборщики риса. Ещё раз посмотрев на вывеску, вор вздохнул и шагнул во двор.

Второй подход к дверям дался сложнее первого. Тем более, что в первый раз близко его не подпустили, а кто будет сейчас разбираться в авторстве невинной шутки. С горестным вздохом Саносуке поскребся в тонкую перегородку.
- О-Тсуне-сама... - Харада собрался с духом. - О-Тсуне-сама, Кондо-сан велел вам помочь.
Перегородка отодвинулась. Невысокого роста женщина, казавшаяся совсем миниатюрной рядом с Харадой, выглянула наружу. Подняла голову, чтобы видеть его лицо, и улыбнулась немного смущенно.
- Харада-сан, вы пойдете со мной на рынок?
- Hai... - Сано поклонился.
Рынки ему нравились своей многолюдностью, шумом и изобилием всего съестного, что плохо лежит.
- Тогда пойдемте, возьмем корзины. Они в кухне.
Тсуне шустро нырнула мимо него и пошла первой, не забывая оглядывать двор, проверяя не поломалось ли где что-нибудь или не намусорил ли кто. Поломки случались постоянно - такое количество разгоряченных тренировкой мужчин неминуемо приводило к гибели вещей.
Следом за ними с веселым чириканьем засеменила заморская зверушка. Пришлось смотреть под ноги, чтобы не наступить ненароком.
- От хозяина убежала... – неубедительно удивился Сано.
Кондо все еще вел беседу с гостем, и даже на расстоянии было заметно, как мучительно идет процесс. Кажется, они друг друга не понимали.
- Бедненькая, - пожалела морскую свинку Тсуне. - Все время ей достается. Окита-сан подобрал ее на улице, отнял у мальчишек-мучителей. Здесь ее тоже иногда задевают, хотя больше по неосторожности. Она маленькая, беззащитная.
Тем временем они добрались до кухни. Хараде были переданы корзины, внушающие уважение своими размерами. Диковине повезло больше: корзин ей не дали, зато в миску положили еды с горкой. Саносуке тут же испытал жгучий приступ зависти к животинке, которая взялась хрупать зеленью, но не воровать же у маленьких... В воротах их небольшая процессия столкнулась с еще одним гостем; гость показался знакомым, но кроме шляпы-амигаса (вид сверху) Харада ничего не сумел разглядеть.

Когда в воротах додзе появился новый посетитель и, разойдясь с Харадой и Тсуне, остановился неподалеку от входа, Кондо призадумался. Может, он где-то повесил объявление о приеме, назначив на сегодня день открытых дверей, и забыл об этом? Или кто-то из ученичков постарался? Откуда столько народа с утра пораньше?
- Вы меня принимаете или нет? - спросил Нагакура, разговор с которым как-то не заладился с самого начала.
Исами оценивающе посмотрел на него, на одежду, руки, оружие.
- Для начала мне хотелось бы посмотреть, на каком уровне находятся ваши навыки сейчас.
Посетитель в амигаса все топтался у входа. Содзи куда-то испарился - у него к этому талант. Другие обитатели додзе, вероятно, дрыхли без задних ног. Встретить гостя пока что некому. Кондо перевел взгляд обратно на лицо Нагакуры, ожидая ответа или каких-то действий.

Сатоши несколько мгновений простоял возле ворот, а затем собравшись с силами, шагнул вовнутрь. У входа он правда разминулся с каким-то рослым самураем и женщиной. Из-за шляпы вор не узнал в этом человеке своего недавнего противника и проскользнув мимо них, медленным шагом направился в сторону разговаривающих мужчин. Один из них точно был самураем, так как являлся обладателем двух мечей. Сатоши почтительно склонив голову подошёл к собеседникам и застыл примерно в двух метрах от них, смиренно ожидая пока его заметят и спросят о цели визита. Эти точно были самураями и помня о своём недавнем приключении вор прикусил язык и предпочёл дождаться пока они закончат свою беседу.
Конечно было бы хорошо, если бы мне не пришлось вот так стоять до вечера, иначе я просто замёрзну.

Шинпачи хотел снова улыбнутсья но передумал и соверенно серьезно продолжил разговор.
- Прошу простить мою непонятливость - но вы имеете в виду - показать прямо сейчас или идти в додзё, взять синай и показать там? Я бы мог показать прямо сейчас, но боюсь оскорбить вас какими-либо необдуманными действиями.
Теперь уже Шинпачи стоял и ожидал ответа своего собеседника.

Тишина стоявшая вокруг была действительно мертвой, ни единого вздоха, ни единого шороха. Якудза замерли у стен, словно храмовые статуи, а оябун смотрел на Масахиро с некоторым недоверием и удивлением одновременно. Нава опустился на колени и протянул на вытянутых руках меч Свирепого:
- Я свершил, то что ты повелел мне, и в доказательство этого передаю тебе меч, который до сего дня верно служил предводителю Дзай-до.
Старик взял великолепное оружие и внимательно осмотрел клинок. Да, он узнавал его, и знал, что весть о смерти Свирепого, как чума, катиться по кварталам Киото.
- Этот трофей твой по праву, Нава... Сэмуси!
Сгорбленый якудза ловко выскочил из-за соседней ширмы и поклонился.
- Сэмуси, я хочу, чтобы ты украсил левое плечо Нава кроваво-черной хризантемой в знак моей признательности... И еще добавил бы один виток к змее на его правом плече, - Масахиро поднял на оябуна недоверчивый взгляд, аккуратно принимая меч обратно.
Старик усмехнулся:
- Негоже новому вакагасира ходить с татуировкой в три витка...

- Прошу простить мою непонятливость - но вы имеете в виду - показать прямо сейчас или идти в додзё, взять синай и показать там? Я бы мог показать прямо сейчас, но боюсь оскорбить вас какими-либо необдуманными действиями.

"По крайней мере, думает прежде чем делать," оценил ответ Кондо. "В отличие от многих, которые сначала бросаются в драку и только потом начинают размышлять - а надо было? Полезное свойство".
- Прямо сейчас и, особенно, прямо здесь, пожалуй не стоит. Скользко, не дай ками что случится. В додзе не получится - там люди спят. Зато вон там, около стены, есть подходящее место. Предлагаю вам разогреться, а я присоединюсь к вам через несколько минут. Синай я вам принесу.
Кондо подошел к человеку в амигаса, склонившему голову так, что лица не видно. Что-то в этом посетителе было знакомое, фигура или поза... Не самурай (мечей нет), не зажиточный человек. Кимоно потрепанное и не слишком чистое. Оружия не видно. Руки по виду непривычны к тяжелой работе.
- Чем могу быть полезен господину? - вежливо осведомился Исами.

Утро выдалось погожим даже на редкость. Но печально бредущей по городу монахине сегодня было не до солнышка. Шутка ли сказать - самурай! Он же зарубит и не заметит. А что уж говорить о других, меньших проблемах, вроде того, как разузнать который из списка смирней будет, как энтого самурая разыскать, а главное, как направить его на путь просветления!
К счастью, в списке помимо отдельных личностей значились и целые группы лиц. После некоторых раздумий, Карасу остановила свой выбор на одной из них. "Самурай из школы Кондо". Кто бы этот самый Кондо ни был, а школа у них, видать, большая - если уж Учитель не стал поименно выписывать мастеров. А где большая школа, там и новые ученики - те и доброго слова быстрее послушают, и не убъют, глядишь, слишком быстро.
Решительным шагом монахиня отправилась к ближайшей лавке и твердым голосом спросила путь к додзе некоего Кондо.

Не известно, сколько бы ещё простоял возле беседуюших самураев Сатоши, как наконец один из них подошёл к нему и задал вопрос, ответом на который должна была являться правда. Ведь по сути человек, который спрашивал его, являлся наверное учителем или держателем додзе, что по смыслу одно и то-же. Сатоши как мог улыбнулся, впрочем это трудно было заметить из-за амигаса.
- Уважаемый господин, меня зовут Сатоши, я хотел бы иметь возможность заниматься у вас, - голос вора на миг дрогнул, - иметь возможность учиться у вас.
Вор вздохнул и ещё ниже склонил голову, но через мгновение вновь собрался с силами и продолжил:
- Я многое сделал в своей жизни, но боюсь, что если продолжу жить как раньше, то ещё многое не сделаю. Вы дадите мне возможность учиться ? - Сатоши закончил и склонив голову, застыл перед самураем.

Продавцы давно проснулись и даже успели разложить товары по лоткам, а сейчас не хуже петухов драли глотки в потугах если не зазвать покупателей, то хотя бы их разбудить. Яркие цвета и ароматы будили дремлющих на ходу слуг, кухарок и домохозяек не хуже криков. Кроме людей в толпе активно участвовала всякая мелкая живность, часть которой была принесена на продажу, а часть просто так бегала, лежала или сидела без особой на то причины. Харада споткнулся о собаку и долго выяснял с ней отношения; по крайней мере до тех пор, пока не обнаружил, что хозяйка ушла вперед и забыла сказать, куда именно. В любом другом случае вопрос решался просто - надо было всего лишь громко взывать к ней. Сейчас ему конкуренцию составлял весь рынок, фокус мог не пройти.
О-Тсуне нашлась самостоятельно, подошла откуда-то сбоку и подергала за рукав. Наверное, отыскать одного рослого парня на рынке все же легче, чем одну не очень высокую женщину. Сано опять пришел к выводу, что на Хонсю живет на редкость мелкий народ.
О-Тсуне посмотрела снизу вверх на увешанного корзинами Саносуке с легким укором заботливой матери, потом сказала:
- Харада-кун, нужный лоток там. Сначала купим овощи, а рыбу потом, чтобы не испортилась, пока мы ходим.
И пошла в сторону найденного лотка, не забывая оглядываться и проверять, на месте ли потеряшка.
Корзины наполнялись, быстро набирая совсем не интересный вес. Через некоторое время Харада запросил передышку, и место под это дело нашлось удачное - возле продавца сладостей из риса и красных бобов.

О-Тсуне сжалилась над бедным ребенком и остановилась. Харада принялся любоваться сладостями, вероятно никак не мог выбрать. Глаза явно разбегались по всему лотку. Стоять было холоднее, чем ходить, и О-Тсуне поплотнее закуталась в зимнюю накидку.
- Прохладно сегодня, правда? - радостно завел беседу продавец, которому, по всей видимости, наскучило стоять просто так.
К лотку подбежала стайка местной ребятни, и Харада завел с ними жаркий спор о том, какие сласти вкуснее, сочнее и дольше не кончаются. Обе стороны говорили с полным знанием дела, сопровождая речи громким сглатыванием слюны.
- Действительно, холодновато. Рано начинается зима в этом году, - закивала О-Тсуне.
- Еще как рано. Вон рыбаки жалуются, что реки уже подмораживает. Да и на улицах скользко, ходить невозможно. Вчера, говорят, одна местная старуха подскользнулась, да шею-то себе и сломала. А еще, вы слышали про убийства? Да-да, тут вчера пятерых человек убили, зарубили мечом. Представляете, пятеро на одного, а тот живехонек ушел, а этих хоронить будут.
- Не пятеро, а семеро! - встрял один из мальчишек постарше. - Мне дяденька сказал, который своими глазами все видел.
- Неправда, - тут же вступил в обсуждение продавец шляп, - Их там десять было. И всех порезали, ни одного в живых не осталось.
- И долго дрались? - полюбопытствовал Харада (не очень внятно полюбопытствовал, сложно говорить отчетливо, если рот набит сладкими читоси).
Стороны разошлись во мнениях. Одни утверждали, что бой шел целый день, а другие - что герой-одиночка вмиг всех разбросал, порезал и поленницей сложил. Потом еще немного подискутировали о размерах того самого героя. Часть народа высказывалась за то, что ростом он мог поспорить с горой Фудзи, а часть наоборот склонялась к мысли, что был крайне невелик. Харада засмотрелся на вершину той самой горы, нагло выпирающей из облаков, но не забыл осчастливить себя и самого мелкого из детишек порцией сладких никуманов.
- А папа гооит, сто их мао быо! - сообщил юнец.
Харада выдернул из его рта никуман, в который ребенок только что впился зубами.
- Почему мало?
- Потому что Сацума много не бывает, - поведал умудренный жизнью младенец.
Разгоряченные спором люди могут много чего натворить, это О-Тсуне знала не понаслышке. К тому же, если один из них хоть и большой ребенок, но все же самурай, жди неприятностей (от братьев-то точно неприятности в таких ситуациях бывали). Поэтому О-Тсуне сделала попытку увести Хараду с места возможных боевых действий. Кажется, он ее не услышал.

В ожидании мастера, Шинпачи прислонился к стене и прикрыл глаза. Со стороны казалось, Что он уснул, но на самом деле он пытался представить, что он будет делать, когда настанет пора продемонстрировать свои навыки. Какие приемы будет применять... В обзем он заранее проститывал возможный бой с противником.
Еще через пару минут ему стало скучно просчитывать результаты боя и он стал думать о том, что хорошо бы перекусить...
Еще через пару минут он стал тихо напевать себе под нос какую-то глупую песенку.

Сатоши нервно перебирал кончиками пальцев край кимоно. Ему не нравилось ждать. Ожидание всего заставляло его мыслить, а мыслить в ожидании ответа другого человека означало задуматься о возможных его ответах, что в свою очередь пугало вора. Так как негативность возможных ответов, в представлении Сатоши, росла прямо пропорционально длительности ожидания. Вор осторожно и незаметно перенёс вес тела с одной ноги на другую, чтобы та не затекла. Голову он так и не поднял, так как понял, что человека который перед ним стоял он встречал на улице и заодно там-же он встретил того самого злополучного самурая. У которого кстати должен был быть амулет, потерянный Сатоши. Именно это заставило вора ещё ниже склонить голову и всё таки дождаться ответа от учителя.

(совместно с SonGoku)

Кобаяси шёл по улице и нарочно шатался из стороны в сторону, его то прижимало к одной стороне улицы то к другой, он то шёл по стенам близлежащих домов держась за них одной рукой а другой не выпуская из рук свой зонт, то наоборот шёл по середине улицы качаясь как крестьянская плоскодонка в шторм.
- Во поле сакура стояла
- Во поле цветущая стояла
Голос актёра совершенно не попадал в ритм, но этого и не требовалось
- Сока сока стояла
- Сока сока стояла
Кобаяси прижался к стене одного из домов и затянул следующий куплет
- Некому сакуру воспеть
- Некому цветущую воспеть
- Сока сока воспети
- Сока сока воспети
Собравшись с силами, он оторвался от стены дома и пошёл дальше
Молодые люди, только что покинувшие заведение, в котором они пытались привести себя в состояние, близкое к тому, в котором пребывал бредущий мимо господин с зонтиком, не сумели отказать себе в удовольствии поглазеть на такое зрелище. Один из них тут же заткнул уши пальцами.
- Вот у кого следует учиться, - заметил второй. - Какая экспрессия.
- Ты бы лучше сказал: какой музыкальный слух! Истинное дарование. Не то, что ты, Сакамото-сенсей. Твоим голосом только варваров распугивать.

Актёр повернулся и уставился на прохожих, тусклыми глазами:
- А ш-ш-ооо, тааакое… а давайте вме-е-сте споём! – и грянул новый куплет:

- Я ж пойду, погуляю
- Белую сакуру воспою
- Сока сока воспою
- Сока сока воспою!

Тот, которого назвали сенсеем, собрался было поддержать идею хорового пения, но ему вовремя заткнули рот, что сделать было не слишком трудно - из всей компании он был самым низкорослым и не отличался могучим телосложением.
- Уважаемый господин, вы не представляете, на что обрекаете и нас, и ни в чем не повинных горожан, - объяснили актеру приятели. - У этого коня глотка вполне драконья, всякое может случиться.

Глазки актёра уставились на того кого назвали конём с драконьей глоткой.
«- Охо-хо как интересно, какая прелесть…»
- А-ааа мжет он просто ик… стесняется… чего тут боятся… песня не танто, ушей не отрежет!

- Срежу я с сакуры три цветочка
- Сделаю три хокку
- Сока сока три хокку
- Сока сока три хокку

- Он? Стесняется? - один из гуляк рассмеялся, глядя, как «сенсей» предпринимает героические попытки избавиться от кляпа. - Ему только дай волю, он тут всех переорет...
- Переспорит, - Сакамото выплюнул, наконец, платок. - Ты опять все перепутал. Господа! Я ощущаю острую необходимость прогуляться. Кто со мной?

- А-ааа, смотря куда! И за-а-а чей счёт! – актер придвинулся с группе людей

- За наш, уважаемый, за наш. Такое дарование необходимо холить и лелеять...
- Oi, Сакамото, у тебя что, деньги остались? - полюбопытствовал кто-то из его приятелей.
- У меня? - искренне удивился «сенсей». - Нет. Я думал, они у тебя имеются. Не разочаровывай меня.
Компания принялась шарить за пазухами, в рукавах, и все-таки наскребла сумму, требуемую для продолжения банкета.
- Уважаемый, - Сакамото подхватил нового знакомого под руку. - Что вы скажете, если вам предложат посидеть в заведение с видом на море?

- Дык ить мы ж, завсегда! – актёр пошарил по карманам кимоно и тоже нашёл несколько рё – вот, и у меня коее-чо и осталось.
Актер махнул зонтом.
- Ну, где ваше заведение с видом на море?!

Чем ближе Карасу подходила к месту, где, по ее прикидкам, располагалось додзе, тем меньше решимости у нее оставалось. Что может сказать буддийская монахиня, придя в школу боевых искусств? Что будет преподавать дзен бойцам? Ее оттуда попросту выпрут. Что хочет учиться? Высмеют и все равно не поверят. Попросить крова? Укажут на ближайший храм или постоялый двор.
Нервно блуждающий от предмета к предмету взгляд монахини остановился на странной паре - невысокая женщина, идущая рядом с долговязым молодым самураем. Самурай нес корзины, и вообще вид имел крайне неряшливый, но воякой казался изрядным. Шествовала приметная парочка в том же направлении, что и Карасу.
Не успела монахиня сообразить, что вот он и есть шанс, одна из корзин, зажатая между двумя другими и уже долгое время сползавшая вниз и вбок, наконец, выскользнула, и овощи радостно покатились по дороге в разные стороны. Юноша рванулся было чтобы подхватить ее, но явно не учел количество других корзин - фокус не прошел.
Карасу с самым что ни на есть естественным видом бросилась собирать плоды в корзину, попутно поприветствовав хозяйку и самурая.
- Позвольте мне помочь вам с этой корзиной - если мальчик продолжит жонглировать таким количеством, все птицы этого района будут сыты сегодня. - Улыбнулась монахиня, когда последний редис оказался внутри.

НРПГ: Прошу прощения, сейчас не имею возможности серьезной редактуры... Ляпы поправлю чуть позже.

- Я многое сделал в своей жизни, но боюсь, что если продолжу жить как раньше, то ещё многое не сделаю. Вы дадите мне возможность учиться ? - Сатоши закончил и склонив голову, застыл перед самураем.

- Я Кондо Исами, - молодой хозяин додзе на секунду задумался. С одной стороны, этот Сатоши ведет себя более чем странно; с другой - лишние ученики не помешают. Несколько смущала туманная формулировка просьбы, но с этим Исами решил разобраться как-нибудь потом. - Вы где-нибудь учились раньше? Если да, чему и где? Я имею в виду не только боевые искусства.
Так, Шинпачи даже и не начинает разминаться, а с задумчивым и скучающим видом подпирает стену. Ладно, таких мы тоже видели. Краем глаза Кондо уловил движение справа - это, наконец, выглянул во двор проспавший все на свете Хиджиката. Вовремя он. Скрестили взгляды. Короткое движение головой в сторону додзе. Понимающий кивок Тошидзо. Сейчас будет подъем ученичков.
Первым выскочил Такаро - высокий мужчина лет тридцати. Кондо улыбнулся: раз успел вперед всех, пусть и испытывает Шинпачи. А то ежится на утреннем холоде и на дверь поглядывает, пока там остальные выберутся. Ничего, сейчас согреется.

Сатоши улыбнулся и кивнул. Настроение понемногу начинало улучшаться и вскоре возможно у него будет и амулет, и новые знания.
- Кроме боевых искусств я так ничего и не выучил, ну ещё конечно умею делать крепкие и хорошие замки, - вор склонил голову ещё чуть ниже. - Но я очень хочу научиться, очень.
Действительно хочу, и не перестаю об этом думать, странно...
Вор поднял руки и потянув амигаса за края опустил её чуть ниже, это позволило ему немного поднять голову и посмотреть по сторонам. По всей видимости сейчас, что-то должно было начаться, вот только Сатоши пока не понимал, что именно. Судя по разговору, которому он стал невольным свидетелем, тот самурай, что возле стены должен был показать на что он способен.
Наверное это будет - захватывающее зрелище.

(Дон Алессандро+SonGoku)

До заведения с «видом на море» ходу оказалось с лихвой, но развеселая компания была полна такого молодого энтузиазма, что не только сама туда добралась, но и доволокла толстячка-актера. Расположились внутри, потому что на веранде было уже прохладно, все-таки поздняя осень... Выпили сакэ, потом еще, потом разговор пошел бодрее. Говорили об оружии и на модную тему – о политике. Говорили всем скопом, так что шум в заведении стоял всем на зависть.
- ...и повторю, что твой клинок на целую ладонь длиннее, застрянешь в первом же бою, - прорвался сквозь гам голос Сакамото. – Воткнешь в балку над головой и не вытащишь, подбери меч покороче...
- Уже!
На общее обозрение был выставлен короткий меч.
- Вчерашний день! – фыркнул Сакамото.
- Ик… А-а-а пашиму? - спросил толстяк чуть заплетающимся языком.
- Потому что, уважаемый, существует оружие, которое сведет на нет все преимущества любого меча. Мир изменяется, хотим мы того или нет, и если мы не будем меняться вместе с ним... – он сочувственно покачал головой и достал из-за пазухи длинноствольный револьвер.
Его приятели разве что лбами не столкнулись в дружном желании полюбоваться на заморское чудо техники.
- Забавная штууука… и как она действу-у-ует? - актёр подался вперед.
«Всё интереснее и интереснее, нет, определенно я хорошо зашёл»
- Чрезвычайно просто.
Сакамото сходил на веранду, поставил на перила одну из чашечек, предварительно отобрав ее у приятеля. Вернулся, прицелился и с хитрой ухмылкой нажал на спусковую скобу. От неожиданного грохота кто-то даже повалился на пол, остальные просто заткнули уши. Чашечка разлетелась фарфоровыми брызгами.
- А самое в этом печальное, - заключил Сакамото, - что воспользоваться револьвером может любой дурак, ему не потребуются годы упорных занятий и тренировок. Разве что – для того, чтобы в цель попадать.
Он опять подошел к легкой загородке на веранде, за которой на берег накатывались тяжелые серые волны, и, присев на корточки, начал собирать осколки.
- Дааа… - протянул актёр.
«Хе-хе-хе, стрелять ты умеешь, а значит, тренировался, значит у тебя и патронов достаточно, а значит, ты путаешься с гайдзинами или с контрабандистами или вообще со всеми ними вместе»
- А шо? Неужели так просто выыыучиться? Д-думаю, что попадать в цель…ик…не проще чем мечом махать… вот вы уважаемый, ик…небось тоже не…в-вчера научились чашки бить.
- Попасть в цель – не самое главное, - Сакамото так и остался на веранде; заметно было, что порой ему в голову приходят правила вежливости, но взгляд, как по волшебству, упрямо возвращался к морю. – Только представьте себе последствия стрельбы в толпе, уважаемый.
- Ну-у-у, завел любимую песню, - проворчал один из гуляк.
- Эй, лучше вернись, опять легкие застудишь, - позвал оратора второй – Вспомни, сколько времени в прошлый раз провалялся!
Сакамото его, кажется, не услышал.
- Там не надо целиться, не требуется никакого искусства...
- Чтобы обратить толпу в…ик…бегство, хватит и зеркальца, которое примут за сверкающий меч… ик… в лучшем виде друг друга все передавят…
- Хорошая мысль, - одобрительно кивнул Сакамото. – Обязательно воспользуюсь при случае.
Кто-то подергал актера за рукав.
- А ведь раньше сенсей вел совсем другие разговоры, - заговорщицки сообщили толстячку. – Изгнать всех варваров-иностранцев и очистить страну от их скверны, и все такое...
- Прально! И Токугаву за одно с ними! - толстяк стукнул кулаком по столику. - Проклятый плебей! Ни-и-и черта не пони-имает в великом искусстве театра! А все туда же! Цензоров напустил! Са-абака!
Народ ошарашено замолчал.
- Все-таки кое в чем мы с вами расходимся уважаемый, - в паузе голос Сакамото, и без того громкий прозвучал почти оглушительно. – Но в вопросе Токугавы я совершенно с вами согласен.

(SonGoku+дон Алесандро)

«- Нет, определённо я хорошо зашёл!»
- А если бы все люди были бы…ик… с одинаковыми мыслями, то было бы не интересно жить! – актёр хряпнул ещё одну чашку сакэ.
- Очень точно подмечено, уважаемый. Но тогда почему вы так протестуете против цензоров и господина Токугавы?
Все-таки на веранде было холодно, да и с моря задувал ветер; Сакамото обхватил себя за плечи, нахохлился, точно сердитый воробей.
- Мнение о пьесе это…ик…одно, а навязывание…ик…своего мнения силой это совершенно...ик… другая песня… не любо не смотри! А другим не мешай! Правда от мнения… господина… Токугавы есть одна польза… - Актёр скрестил руки на животе, получилось как будто два кашалота, прилегли отдохнуть на ките.
- И какая же? - заинтересовался его собеседник.
- Ик… создаёт ажиотаж вокруг постановок, всем хочется поглазеть, что же такого Токугава нашёл в той или иной пьесе, что…ик… хотел запретить её… - актёр бросил в рот какую-то травку и заработал челюстями.
Сакамото расхохотался.
- Учитесь, господа! Вот человек, который во всем может отыскать хорошую сторону!
И опять уставился на волны.
Актера опять подергали за рукав и зашипели на ухо:
- Только между нами, он - ненормальный. Кто столько смотрит на море, не может быть нормальным. Он на всю голову тронутый, это вам каждый скажет.
Актёр лишь хмыкнул.
- Нормальность штука относительная,… а чем, вам, не угодил…ик… почтенный сёгун?
- Почтенный сегун нам не угодил нелогичностью собственных действий, - отрезал Сакамото; он словно и не сомневался, что вопрос адресован именно ему. - Но против него лично я ничего не имею. Боюсь только, что он открыл границы для варваров, не совсем представляя себе последствий.
- И в чём же тут…не-е-логишность? Старый пень хочет удержаться у руля! Вот...ик… хватается за соломинку!
- Если ты идешь куда-то, иди до конца, разве не так? Если ты меняешь столь решительно чью-то жизнь, зачем же потом отступать?
- Вот, с-с-слова истинного бусидо! Но т-только Токугава не такой, ему нужна власть, а не честь!
Сакамото рассеянно кивнул.
- Кому сейчас вообще нужна честь? - задумчиво пробормотал он, не оборачиваясь.
- Японии! – актёр аж замахал руками, отчего стал немного похож на танцующего феникса, яркая расцветка кимоно, лишь добавляла сходства.

- И куда дальше мы направляемся?

«Мы»? Все и так посмеивались над его вечно недоуменным видом. Мол, тяжел ли тот мешок, что тебе на голову упал? Сейчас хоть причина была.
- Мы? - уточнил Ямагучи.
- Ну да, - кивнут спутник, как ни в чем не бывало, и продолжал спокойно идти за ним. -Есть возражения? Возражения не принимаются. Вот и отлично.
Юми повернулся к своему новому знакомому и очаровательно улыбнулся.
- Ты никогда ничего не боишься? – удивился тот. – Или не понимаешь?
Ямагучи ускорил шаг; благо ходил размашисто. Вдруг отстанет?
Парень остановился, видимо чем-то оскорбленный.
- Я никого и ничего не боюсь, - выкрикнул он, проведя рукой по царапине на шее. Да, он впервые пошел за совершенно незнакомым человеком, и не давал себе отчет в сделанном...
Заметив, что Хаджиме пошел быстрее, Юми кинулся следом, довольно быстро его нагнав.
- Что? Ты так сильно против? - он выскочил перед ним на дорогу, пытаясь заглянуть ему в глаза.
Теперь и Ямагучи остановился, постоял, проклиная себя – и за любопытство, и за невесть еще что. Сейчас самый подходящая возможность уйти, а он застыл столбом. Посреди улицы.
- Где ты живешь? У тебя есть, где жить?
Юми не сумел скрыть улыбку от того, что Саито остановился, а не пошел дальше.
- Я живу, где хочу, - честно соврал он, так как возвращаться в свой пустой домишко ему совершенно не хотелось. Все, что ему было нужно, было с собой.
Хаджиме кивнул; на решение ушли доли секунд.
- Хорошо, - буркнул он. – Идем.
- Ха! Нет, а я знал, что ты мне не сможешь отказать! - рассмеялся Юми, по-дружески ударив парня по плечу.
Ямагучи отстранился; панибратства он не одобрял.
- Почему это?
Юми лишь расхохотался, задорно откинув голову назад, и пошел вперед.
- Пошли, пошли. Я молчу-молчу, - он подмигнул, довольно ухмыляясь.
А этот паренек не промах. Не зря он решился пойти с ним. Хотя, а что еще делать? В ближайшее время новых заказов не было, а если бы и поступили - те, кому нужно всегда знают, как можно найти Юми.До особняка, где расположились люди из хана Айзу, дошли молча. Лучник был доволен жизнью, Хаджиме – нет. Еще было интересно, кто из них будет объясняться со стражей в воротах, так как Хаджиме стража пропустит, лучника – нет.

(Last Unicorn-to-Bishop)

(дон Алесандро + SonGoku)

- Японии? - повторил Сакамото.
Народ притих, то ли приготовился слушать, то ли наоборот, готовились снова заткнуть ему рот.
- Да, именно ей! Гайдзины унижают Японию, они уже повсюду! Разложение и разврат следуют за ними как верные псы! И Токугава потворствует этому! – актёр аж раскраснелся.
В тишине громко икнул один из выпивох.
- У варваров тоже есть чему поучиться, - Сакамото с улыбкой посмотрел на нового знакомого. - Что плохого произошло, когда Нобунага впустил гайдзинов в страну?
- А что хорошего? – актёр хихикнул – оружие? Или может ещё что?
- Наука, архитектура, новая военная стратегия, знания, - принялся загибать пальцы Сакамото.
- Ну, да, а вывозят золото, серебро, шелк и фарфор! А взамен дают рухлядь, которая ломается быстрее чем, заваривается чай! – актёр сложил на груди руки.
- Потому что считают нас глупыми и необразованными, точно так же, как мы их, - парировал Сакамото. - А мы только подтверждаем их низкое мнение о себе.
- Это, каким же образом? – актёр чуть подался вперед.
- Потому что ведем себя, как деревенщина и дикие варвары!
- То есть следование традициям предков, для вас это… признак дикости? – лицо актёра чуть скривилось.
Сакамото раздраженно ударил ладонью по перилам.
- Вот и вы туда же! Да при чем тут наши традиции? Но оглядитесь по сторонам, мы цепляемся за наши традиции и совсем не хотим узнать, как живут в окружающих нас странах.
Он широким жестом указал на океан.
- Разве не интересно, что там, на другом берегу?
- Тот кто отрывает свои корни, не может называться человеком…
- А тот, кто под корень отсекает вершину - может?
- Крона отрастет! И станет лишь ещё гуще! А корни никогда!!!
- Чтобы вырастить бонсай, нужно терпение, знание и аккуратная подрезка, в том числе и корней. Терпения и знаний нашей нации не занимать. Так зачем же отказываться от всего остального? Мы бездумно разбазариваем свое богатство, тут вы правы, уважаемый, и вместо того, чтобы брать с иностранцев полезное, подбираем их объедки. Так разве мы не дикари?
- Во дает! - выдохнул кто-то из его приятелей.
- Токугава не выпустит знаний, он не дурак, ему нужны дикари, а не люди, которые знают чего они хотят! Поэтому он и поощряет такую торговлю! – актёр потер ногу.
- Что-то я сегодня излишне разговорчив... - Сакамото растер ладонями озябшие плечи. - А почему никто не хочет налить сакэ мне и моему уважаемому оппоненту?
- А действительно! Кто выпил всё сакэ? – актёр скорчил страшную рожу.
- Гайдзины и выпили!
- Токугава на сторону продал!
Компания взорвалась хохотом.

Я+ Биш=хорошие посты)

Юми остановился, прищурившись наблюдая за стражниками Айзу. Его растрепанные черные волосы скрывали его глаза. и его спутнику вообще трудно было понять, видит ли он что-нибудь перед собой, или нет.-Ты из клана Айзу?-спросил тот, с философским видом поворачиваясь к Хаджиме. Ему соломинки во рту не хватало для полной гармоничности образа-стройное, худое тело, лук за спиной, и сверкающий глаз змеи на щеке.
Ямагучи сонно оглянулся, как будто в первый раз увидел спутника.
- Я? Почти...
Но шагал при этом прямиком к воротам.
Юми лишь пожал плечами. Надо бы посидеть вместе за кружечкой саке и получше узнать друг друга. Кивнув самому себе, что такое обязательно нужно устроить, лучник точно так же уверенно последовал за Хаджиме. Стражники оказались перед проблемой: одного человека из двоих, что подошли к дверям, они знали, второго - нет. Первого надо было пропускать (в любом направлении) в любое время дня и ночи; у этого сопляка (только упаси его так называть что в глаза, что за глаза) какие-то свои дела в городе при попустительстве главы клана. Второго... вот надо ли впускать второго?
- Ямагучи, ты кого с собой привел?
Генгаку аж язык прикусил от такого отношения к себе. Они не знают ЕГО? Да он же...Он же!..-Я Юмидзуру Генгаку!-выкрикнул Лучник,откидывая челку с глаз. Да как они посмели не узнать лучшего из наемных убийц во всем городе!
Стражники имя знали, попятились, но нагинат не опустили.
- Ямагучи-кун, - осторожно спросил один, - ты его зачем привел.
Хаджиме пожал плечами.
- Он сам пришел.
Юми еле удержался, что не сказать, что он пришел как раз таки именно с Саито....Стоп. Как они его назвали?Ямагучи?...Паренек аж в лице изменился. Ямагучи Хаджиме..Ямагучи....Юми изумленно потряс головой, переводя взгляд то на стражников, то на самого Хаджиме. Может, они ошиблись?...
Стражники переглянулись. Впускать наемного убийцу в дом главы клана - не лучшая идея. Потом они посмотрели на Ямагучи, тот зевал, прикрывая рот рукавом. Потом они глянули на пришельца.
- С какими намерениями ты пришел?
Юми даже не сразу ответил-он все еще был в своих мыслях, А потом, когда заметил, что стражники как-то странно на него смотрят, всетаки понял, что ему был задан вопрос.
-А..я..вместе с Хаджиме. Я не на задании.
Ямагучи кивнул.
- Не на задании, - подтвердил он. - Или - не на том задании. Пропустите его. Я бы знал, если что не так.
Стражники пошептались. То, что сопляк видит призраков и вообще дурной на голову - всем в хане айзу известно. Вдруг и правда знал бы.
- Пошли, - Хаджиме кивнул спутнику.
Юми быстро пошел за ним, проводив недовольным взглядос стражников. Когда они прошли, он наконец задал мучивший его вопрос:-Так тебя зовут Ямагучи?..
- Ты же слышал...
-Ну, может это еще одно выдуманное имя.-хмыкнул Юми, который сам частенько баловался именами..И это еще легко сказано-баловался...
- Может, и выдуманное, - легко согласился Хаджиме и взял курс на кухонные помещения.
Ямагучи было его настоящим именем, так звали отца и, возможно, и деда; так заглядывать трудно, да и что взять с ашигару?
- А может, и нет.
Юми нахмурился.
-А ты мне эту тайну открыть не можешь?..Хотя..-он еще раз внимательно осмотрел Хаджиме.С какого это он должен все рассказывать о себе?Ведь они всего пару часов знакомы....
-Ты что-то говорил про отдельную комнату для меня...Или мне послышалось?-лучник попытался изменить тему,усмехнувшись. Хотя, пожалуй, получилось слишком наиграно.Хаджиме удивился. Вроде бы ни про какую комнату он не говорил, тем более про отдельную. Кто же здесь ему отдельную выделит? Заслуги Ямагучи перед Айзу не так велики.
- Сначала поедим и вымоемся, - выкрутился он. - А там увидим.
Юми аж остановился, такое услышав.
-Вы..вымоемся?...Ах да, конечно...Конечно..-он рассеянно поплелся за ним.
- Не грязными же ходить, - рассудительно заметил Ямагучи.
-Да я только с утра купался..-протянул лучник, оттирая грязь с руки, чтобы Хаджиме не заметил.Всетаки лазанье по крышам давало о себе знать.
-Давай сначала лучше посидим, поговорим..Расскажешь о себе...
- Со вчерашнего? - удивился Ямагучи. - Не знаю, как ты, а я не люблю ходить грязным.

(watashitachi-wa aienkien desu)

- Не, ну я тоже не люблю.
Юми оставил попытку вытереть руки - бесполезно.
-Хорошо, сначала пойдешь ты, а я займусь едой. А позже, когда все будет готово, и я быстро схожу... искупаюсь...Кстати, покажи, что тут и как?
По мнению Хаджиме все кухни были устроены одинаково, различался только беспорядок на них. Вот очаг, вот посуда, вода в бочке, припасы в кладовой. Чего же еще надо? Он смерил нового приятеля сумрачным взглядом. Руки крепкие, тетиву натягивает без труда, а вот топором-то справится. Хаджиме покачал головой.
- Сейчас слуги придут, помогут тебе...
Или выгонят, чтобы не мешал - это уже про себя.
-Да-да.
Юми растерянно посмотрел на Хаджиме, удивляясь беспорядку на кухне. Еду готовить он умел, причем неплохо, и потому слугами не пользовался. Хотя, наколоть дров для печи... Это точно не для него.
- А ты иди пока... искупайся... приведи себя в порядок, - хихикнул он, рассматривая склянки и разыскивая муку. - А потом и я... по быстрому.
Юмидзуру с умным видом начал копаться в шкафчиках.
Его оставили в покое, не стоять же над душой. Воду пришлось бы греть, да кто-то уже постарался. С одной стороны – хорошо, уже горячая, с другой стороны – не лезут вперед старших самураев в о-фуро поутру. Даже его наглости на это мало. Зато ее хватило уволочь одно полное ведро на задний двор. Ямагучи неторопливо разделся; он всегда считал: виноват тот, кто смотрит. Горячая вода подействовала благотворно, он даже проснулся – ненамного, так, чуть-чуть.
А Юми тем временем старался на кухне, отправив слуг разжигать печь, он решил сделать рыбу, которую смог найти, несколько рисовых лепешек и салат. По крайней мере, он так обычно питался. КОгда все было готово, он уселся у стола, ожидая Хаджиме.
Ямагучи вернулся - с мокрыми, но в меру сил расчесанными волосами; даже переодеться успел и прихватил чистую юкату для лучника.
- Держи. Тебе помочь?
-Ээ...-он замялся, вытирая руки от муки.
-Я пожалуй, сам.-парень взял одежду из рук Хаджиме,поблагодарил его и вышел из комнаты. Через три секунды он,отодвинув седза, снова заглянул.
-А куда идти, а?

Самоуверенный претендент в новички был отдан на растерзание Такаро, оставалось посмотреть, кто кого будет терзать и как именно. Хиджиката делал строгое лицо и следил за учениками, скрестив руки на груди. Определенно, его ауры властности хватит на весь двор, еще на ворота останется. Значит, можно спокойно заняться другими делами.
Кондо лично сходил за синаем для Шинпачи - раз обещал, надо делать. Вывод из прогулки: внутри додзе Окиты не наблюдается. Сатоши было предложено остаться во дворе, посмотреть на разминку учеников и тестирование Шинпачи.
- Вон тот человек здесь главный, - сказал Кондо Сатоши и указал на Хиджикату. - Он проверит ваши умения и скажет, что делать дальше.
Очередной обмен взглядами и кивками, и двор со всеми присутствующими был сдан на попечение грозного заместителя. Исами отправился по своим делам, а именно искать Окиту. Тот обнаружился на кухне в компании своей Диковины. Тщательно скрывая так и норовящую вылезти улыбку, Кондо упер руки в бока и нахмурил брови.
- Содзи...

Сатоши кое как улыбнулся, надеясь на то, что учитель не заметил его лица и сложив ладони вместе перед грудью, поклонился. Затем вор перевёл взгляд на мужчину, которого показал учитель. Осмотрев своего нового наставника, Сатоши медленно начал своё движение в его сторону. Маленькие шаги могли выглядеть смешно со стороны, но в том то и было всё дело, что они были едва заметны. Именно так, не отвлекая главного человека от наблюдения за двором, вор всё равно подходил к нему. Сейчас нужно было быть как можно более незаметным, во всяком случае пока молодой самурай не проведёт свой показательный бой. Или пока Сатоши не попросят показать его собственные умения. А до этого момента вору оставалось лишь наблюдать.
Очень хорошо, что я смог оказаться здесь и получить возможность занятий. Подняв свой уровень я смогу заработать больше денег, и получить больше знаний, которые могу пригодиться мне. О чём это я ? Интересно... Потерял такую замечательную мысль... Ах да, и конечно вернуть свой амулет !

- Спасибо за помощь, - заулыбалась в ответ Тсуне, задирая голову. – Вы правы, я обрадовалась, что у меня сегодня такой хороший помощник, и немного перестаралась.
От неожиданной похвалы (откуда-то снизу, из-за многочисленных корзин никак не удавалось заглянуть, где там хозяйка под ногами путается) Саносуке чуть весь остальной груз не выпустил. Мелочь, а приятно. В смысле – не хозяйка мелочь, то есть... oi, запутался, кажется. На всякий случай, чтобы никто не обижался, Харада старательно улыбнулся.
Карасу привычно определила корзину на плечо, и пошла рядом со странной парой, стараясь соразмерить шаги своих длинных ног с быстрым перестуком обуви маленькой женщины.
- Вы живете где-то здесь неподалеку?
- Да, тут совсем недалеко. Уже почти пришли.
Тсуне бодро семенила по дороге, несмотря на грязь и попадающиеся кое-где куски льда, оставшиеся еще с ночи. Она не была намерена позволить двум дылдам идти быстрее нее – она никогда и никому это не позволяла. В конце концов, дочь самурая она ли кто?
Вообще-то можно было затеять дискуссию на тему: кто тут должен идти первым? Сано немного подискутировал сам с собой, но поскольку еще не определился в додзе – то ли прислуга, то ли ученик, то ли просто так задержался случайно, - решил не возникать.
- Ага, - радостно согласился он.
Гораздо больше его волновала другая проблема. Корзины (даже учитывая ту, которую тащила монахиня) занимали все руки, поэтому запустить пальцы в любую из них не получалось. Обидно.
- А знаете ли вы поблизости место, где монахиня может рассчитывать на кров и чашку чая? - Карасу приложила большие усилия, чтобы этот так важный для нее вопрос прозвучал как можно более естественно.
- Есть...
Тут Хараде все-таки пришло в голову, что чайный домик госпожи Фудзи по соседству, наверное, монахине не подходит. Хотя кто их знает, этих монахинь?
- Вы можете выпить чая у нас, - предложила Тсуне, не заметив, что помощник начал что-то говорить. – У нас, правда, немного шумно... Мой муж владелец вон того додзе.
- Ничто не сравнится с шумом монастырского подворья - благодарно кивнула Карасу. - Если хозяйка желает украсить церемонию благочестивой беседой, я буду рада посодействовать в этом.
- Благочестивой беседе всегда рады в этом доме, - обрадовалась Тсуне, которой в обществе всех этих ученичков и поболтать-то было не с кем.
Тут миниатюрной дочери самурая вспомнился один то ли закон, то ли просто заведенный порядок, и она поспешила добавить:
- Можете остаться у нас на несколько дней. Уверена, муж не будет возражать.
«Пусть только попробует», - мысленно добавила она. Свою епархию она тоже не собиралась никому уступать.
- Только если мое присутствие никого не стеснит - на этот раз монахине было особенно сложно изобразить смирение.
Харада собирался было высказаться в том смысле, что лично его никогда не стесняло присутствие особ женского пола, даже если эти женщины раза в два его старше. Так же было бы неплохо выяснить мнение монахинь на этот счет, но оказалось, что идти и правда не слишком далеко, и они уже пришли. И даже вошли в ворота.

***

По мнению Хиджикаты в эти ворота еще никогда не входило столько неподобающего народа разом. Мало ему было двоих, один из которых так пока и мялся в сторонке, не снимая амигаса... но теперешняя процессия – это уже вне каких-либо норм и приличий. Беспредельная душевная доброта О-Тсуне когда-нибудь доведет кого-нибудь до могилы – либо ее, либо ее супруга, либо самого Хиджикату, которого не обрадовал бы ни один из трех вероятных исходов.
Ученики притихли, ожидая продолжения. С каменным лицом Хиджиката махнул им, чтобы продолжали занятия.

(Kitty+Далара+автор этой строки)

(SonGoku+дон Алесандро+Reytar)

Заказали еще, а когда выяснилось, что запасы подходят к концу, велели сбегать к торговцу. Кто-то пошутил, что вообще-то известно, где взять еще. Сакамото огрызнулся, что тогда он окажется без прибыли.
Надо же было такому случиться, что именно в этот миг циновка у входа в питейный дом отдвинулась, и в зал вошел самый настоящий гайдзин - в желтых матросских сапогах, серых брюках, просторной белой блузе и наброшенном на плече плаще. Голову его украшал стетсон серовато-кремового цвета.
- Смотрите! Гайдзин! - буркнул кто-то из собутыльников.
- Есть возможность проверить наши с вами умозаключения, уважаемый, нэ?
Актёр повернул голову и чуть кивнул, действительно гайдзин.
- Умозаключения? Ик... думаете, он действительно всё выпил?
Иностранец спокойно прошествовал к свободному месту и присел на крайнюю циновку, с которой открывался неплохой вид на бухту и белеющие в ней паруса джонок. Он скрестил ноги весьма необычным манером и взглянул на море, глубоко вдохнув соленый воздух и подозвав служку заказал что-нибудь поесть
- Сомневаюсь, - проворчал Сакамото. – Мне лично кажется, что он трезв.
Живописный вид открывался не только на бухту, на прибавление в их команде – если только это будет действительно прибавлением, - тоже стоило посмотреть.
- Дык это легко исправить! И вообще...ик... проверить, наши измышления... - актёр попробовал встать но не сумел, и тяжело повалился на соседа.
Ретивая молодежь вернула господину актеру почти вертикальное положение. Сакамото тем временем плеснул из бутылочки в чашку немного саке и протянул иностранцу. Остальные чуть не передрались из-за права вытряхнуть последние капли вина в чашку актера.
Гость легко поклонился и принял протянутую ему чашечку.
- Благодарю уважаемый! Бже-ж мой! Скажи мне кто-нибудь, что в такой далекой стране найдутся добрые люди, с порога наливающие чарку скромному пенителю морей - ей-бы-ей не поверил!
Широкая улыбка приподняла короткие русые усы гайдзина.
- Джордж Сидерпауэл к вашим услугам! - чашечка с саке взлетела вверх, словно прощаясь со страждущим актером.
Поднялся еще больший гвалт, часть народа пыталась произнести имя, часть назвать свое.
- А с кем имею честь?
Собеседник гайдзина почти вежливо поклонился
- Сакамото, - произнес он, легко перекрывая гам. – Гоши Сакамото Рёма из Коти.
Гайдзин задумчиво пожевал губами, привыкая к незнакомому произношению.
- Значит, Гоша Сакамото? - гайдзин улыбнулся еще теплее и протянул руку для рукопожатия, как принято в Европе. - А я - Жора Сидоропуло! Будем знакомы!
- А я, Кобяси Эйдзи... - актер покосился на руку иностранца.
Сакамото тоже с недоумением посмотрел на протянутую руку, оглянулся на компанию в поисках то ли подсказки, то ли объяснений.
Гайдзин легонько кивнул.
- Понимаю, уважаемый... У вас здороваются несколько иначе... Прошу простить если чем-то озадачил... Европейцы при знакомстве пожимают руки друг другу. Обычай такой, очень-очень древний и международный.
Сидоропуло вновь протянул руку.
- Прошу вашу руку, уважаемый.
Под одобрительные крики в знак поддержки, перепугавшие нескольких прохожих, Сакамото протянул руку в ответ.
- А что дальше? – полюбопытствовал он.
- Дальше? обхватываем рукой руку, крепко но, не ломая, пожимаем и чуть-чуть покачиваем сверху вниз и назад...
Гайдзин cжал руку Сакамото и продемонстрировал, как правильно пожимается рука.
- Вот... Теперь мы официально знакомы. За это следует выпить. "За знакомство!" - как говорят у нас в Одессе.
Гайдзин тут же кликнул разносчицу и заказал пару чайничков китайского подогретого вина, под которое компания так рьяно и с таким хохотом взялась перенимать варварский обычай, что хозяин питейного заведения забеспокоился, не пришлось бы объясняться с властями. И тут случилось страшное: закончилась не только выпивка, но и деньги почтенных и очень шумных собутыльников.
- Выпьем! - актёр радостно махнул рукой и последовал примеру гайдзина.
Сакамото не стал привередничать, хотя его немного беспокоило то, что неизбежно в его биографии следовало за подобными увеселениями. К тому же, он был слегка «на мели», так как после второго побега из дома его еще искали, чтобы снять с плеч бедовую голову, но уже лишили финансового довольствия.
- А на меня то чего...ик... смотрите! - актёр возмущённо махнул рукой - я уже давал деньги! У меня доступа к казне нету, и деньги...ик... не подделываю!
Гайдзин усмехнулся и покосился в сторону входа в помещение.
- Так разносить будем сразу, или с разговорами? - он присмотрел себе удобный низенький столик на гнутых ножках - как раз такой, что бы сподручно было вращать в руке и звонко лупить по головам и спинам стражников.
Тут выяснилось, что все почему-то ждут именно его решения. Сакамото поднялся на ноги.
- Что-то я замерз, - сказал он и потащил из-за пояса меч. – Было бы неплохо размяться.
Гайдзин коротко улыбнулся и накинул на плечи свою штормовку.
- Это верно! Клянусь "Милым Дюком" - ничто так не согревает как добрая потасовка!
Пара шагов и столик для чайной церемонии уже со свистом раскручивается над головой.
- А? Господа? Вы что? Хотите подраться? - актёр непонимающе воззрился на собеседников.
- Да что вы, уважаемый, - ухмыльнулся гоши. – Всего лишь повеселиться.
И они принялись согреваться и занимались этим, пока не прибежала вызванная хозяином погибающего заведения стража. Молодежь брызнула во все стороны, часть застряла в дверях. Сакамото, не долго думая, сиганул через перила веранды и немного не рассчитал. Воздуха в легких хватило, чтобы нырнуть за спасительный угол соседнего дома, а вот на дальнейшие действия – нет.
Сидоропуло оглянулся, оценил обстановку и перескочил перила веранды, резонно полагая что уж его-то спутать с японцем точно не смогут, так что спасаться необходимо побыстрее. Он поспешил вслед за разговорчивым японцем с именем Гоша и как раз обогнул угол, когда заметил его, привалившегося к стене, и судя по всему судорожно дышащего.
- Эй! Гоша Сакамото, что с тобой? Болит что? Помочь?
Моряк притормозил возле самурая.
Гоши хотел что-то сказать, но получился кашель. Сакамото потер ладонью грудь.
- Разве что... убраться отсюда, - он широко ухмыльнулся. – Мне нельзя им попадаться.
- Нельзя, - значит нельзя! - Гайдзин перебросил руку Сакамото себе через шею, крякнул и взвалив его на плече, поспешил к видневшемуся между дальними домами рикше.

Содзи покорно ждал приговора, правда, кормить свою Диковину припасенным на этот случай салатом не перестал. Кондо некоторое время понаблюдал за трапезой зверька, потом начал говорить.
- У меня есть письмо к некому господину Кимуре Кеиджи. Отнеси это письмо ему и передай лично в руки. Он живет на севере Эдо, не слишком далеко.
- До Эдо меньше дня пути, - подал голос Окита.
- Именно. Так что больше двух-двух с половиной суток у тебя не должно уйти.
- А если он откажется принять письмо?
Юноша поднял голову, в смешливо прищуренных глазах играли искорки веселья. Рукой он теребил Диковину, заставляя ее смешно подпрыгивать.
- Скажи, что ты от меня.
- Hai.
Окита коротко поклонился. Кондо развернулся чтобы идти, но задержался. Посмотрел вполоборота на собеседника.
- И Содзи... прошу тебя, не раздражай его.
- Разве я кого-то раздражаю? – невинный взгляд.
Играем, значит?
- Его раздражает все. Ему может не понравится твоя одежда или прическа. А мне твоя голова больше нравится на твоих плечах, нежели где-нибудь еще.

Подумать только, как все меняется за два дня...
Масахиро прошел внутрь чайной, раболепно кланяясь хозяин заведения повел якудза наверх. Некоторые посетители оглядывались, пытаясь впрочем делать это скрытно. На новом вакагасира Такеши-гуми было обычное для него серое одеяние, перепоясанное несколькими витками простой, но прочной веревки. Правда было теперь и одно существенное отличие, от прошлого облика Навы. На веревке были закреплены ножны и рукоять красивого меча, отделаная акульей кожей, покачивалась в такт шагам. Конечно носить меч открыто не-самураю было весьма опасной затеей, но это было инициатива отнюдь не самого Масахиро.
- Вот он, Нава-сан, - хозяин указал рукой на дальний столик и сам поспешно скрылся.
Взгляд якудза встретился со взглядом Оцубы. Миска Риса сделал приглашающий жест, и Масахиро опустился за стол перед ним.

Теперь было бы неплохо вернуться во двор и последить за оставленными на попечение Хиджикаты учениками и новичками. У Исами даже почти получилось. Он свернул за угол дома. Перед глазами оказались хмурый как снежная туча Тоши, несколько учеников с бокенами и даже причина насупленности помощника - троица у ворот. И тут откуда-то из-за спины явился Ямадзаки. Вид шпиона не блистал. Хаори все перемазано в чем-то серо-буро-черном, волосы дыбом, в глазах злость.
- Что такое случилось?
Ямадзаки склонился в поклоне. Если он пытался так скрыть виноватое выражение лица, то у него не вышло.
- Я бы хотел поговорить... не здесь.
- Да, пойдем в комнату.

В помещении устроились друг напротив друга. Сусуму тяжко вздохнул и начал излагать, не поднимая глаз. Чем дольше он говорил, тем выше поднимались брови Кондо.
- Опиши этих двоих, - велел он.
- Оба молодые, хотя у одного вид гораздо более... утонченный, чем у второго. Первый был с мечом, второй с луком. Тот, что с мечом, очень высокого роста и... (говорить, не говорить?) я несколько раз видел его рядом с вами.
Ямадзаки замолчал, ожидая реакции. Исами припомнил всех своих знакомых, наделенных высоким ростом. Получил целого одного. Ах нет, с недавних пор таких двое... Но Харада не мог оказаться в том доме, значит, остается Хаджиме. И вместе с ним был лучник... Очень интересно.
- Ты заметил, какие стрелы были у человека с луком?
- Только мельком. Я не уверен, но, кажется, они были очень похожи на стрелу, убившую Мориту Нидзиро.
И еще интереснее. Ямадзаки описал лучника, но его Кондо не узнал.
- Ты еще не сказал, что случилось с твоей одеждой.
- А, это... Ну... Тот самурай развел огонь в доме. Я сначала пытался погасить, испачкался. А дом сгорел. Все равно там не было ничего нужного.
- Мда, - только и сказал Кондо.

- А куда идти, а?

Что? Хаджиме успел задремать, держа в руке половину лепешки, услышав голос, поднял голову. Ну да, откуда гостю знать... Он встал.
- Ладно, покажу.
Они вышли на задний двор – то ли еще хозяйственные постройки, то ли уже сад. В углу стояла деревянная бадья-фуро. Ямагучи попробовал воду.
- Остыла немного, сейчас принесу.
-А...ага..-растерянно произнес Юкио, попробовав пальцем воду. Она действительно была холодной. Паренек как-то хмщно оглянулся, и облокотившись об стенку, стал дожидаться Хаджиме.
Долго ждать не пришлось, вскоре появился Ямагучи с двумя ведрами, одно сразу выплеснул в фуро, второе поставил рядом.
- Залезай, - предложил Хаджиме. – Не украдут твою одежду.
- А? Ага... - парень продолжил, так же растерянно стоят, и усиленно рассматривая прическу Хаджиме. Как будто чего-то ждал.
Ямагучи оглянулся. Нет, сзади никто не подкрадывается, да и у кого хватило бы дури подкрадываться к нему посреди двора?
- Ты чего? – удивился он.
- Я жду. Пока ты уйдешь.-медленно произнес Юкио, развязывая пояс. -Я дальше сам могу. Правда.-он улыбнулся.
Хаджиме пожал плечами.
- Как пожелаешь... – он сделал несколько шагов к кухне, оглянулся. – Если что – зови.
Юми рассмеялся.
-Ага..спину потереть...
Хаджиме остановился, видимо раздумывая. треснуть того по затылку или нет, но видимо, передумав, пошел дальше.
Далеко не ушел, сел за углом, вытащил из-за пазухи лепешку. После ночных приключений хотелось есть.
- Эй... – окликнул он нового знакомца. – Тебе там с оружием удобно? Давай в дом унесу.
Получилось не очень внятно – с набитым-то ртом...
-Удобно!!!-он аж выкрикнул, как-то испуганно. Видимо, с луком ему очень даже удобно было.И он не хотел, чтобы Хаджиме выходил из-за угла.-Я быстро-о...-послышались звуки.
Как бы не утонул... вместе с колчаном и луком, объясняй потом, откуда труп. Самое главное – едва ли поверят, что он ни при чем. Правда, топить противников он еще не пробовал... Хаджиме украдкой выглянул из-за угла: порядок, голова Юми торчит над краем фуро, одежду и оружие гость сложил рядом. Колчан притягивал внимание со страшной силой.
Парень повертел макушкой, перед тем как вылезить, и заметив Хаджиме, почти по глаза спрятался в бочке.-Эй! Не подглядывай! -удостоверившись что больше за ним никто не наблюдает, парень мигом выскочил из бочки и так же молчниеносно прикрылся одеждой. Довольно быстро завязав кимоно, он перекинул через плечо лук.-Ты что, никогда не видел, как мужчина купается?Чего выглядываешь?-на его губах снова играла улыбка, хотя было заметно, что он чем-то взволнован.
- Хорошее зрение...
Хаджиме кивнул своим мыслям и поднялся на ноги.
-Я же лучник.. Ты чего хотел?...Ладно,Я голодный, как стая волков...Что там у нас получилось?-Юми, потирая руки, немного обогнал Хаджиме-А ты хорошо тут устроился.. Мне нравится...
- Мне тоже.
Они шли обратно на кухню, где их ждал завтрак, Юми поспешал впереди, и колчан со стрелами можно было обозревать сколько душе угодно. Хаджиме улыбался. За едой говорили в основном о стрельбе из лука и способах натягивать тетиву, Ямагучи внимательно слушал. Потом принес небольшую глиняную бутылку и две чашечки.
- Угощайся, - он налил себе, сел на пол у выхода на веранду, не спуская внимательных глаз с Юми.
-А, да, спасибо.-парень повертел в руках кувшин, налил полную чашку и через секунду выдул полностью, даже не моргнув глазом. Правда, когда он потянулся за второй, рука шла не по ровной траектории. А что делать? Юми был наемником уже несколько лет, но так и не научился правильно пить. Потому что он этим чаще занимался в одиночестве - а когда один, за к оличеством не следишь.
- Ты силен пить, - одобрил Ямагучи, следуя примеру гостя. – Не стесняйся, в этом доме саке много.
Юми не договорил, закусывая рыбой, и довольно улыбнулся.
-А закуска тут ничего так...-он хмыкнул, поправляя рукав кимоно и пытаясь дотянуться до глиняной бутылки. Лук и колчан со стрелами уже лежали рядом, и парень иногда любовно проводил пальцами по черно-белому оперению стрел.
Хаджиме проследил его движение.
- И оружие хорошее, - сказал он.

(и Ласти, мы с ней вместе)

Бывший вакагасира бывшей банды не смог удержаться и не скосить глаза на меч, принадлежавший недавно его оябуну, и от Масахиро этот взгляд не укрылся.
- Надеюсь, ты позвал меня не ради того, чтобы попытаться убить? - на лице Навы не промелькнуло даже тени улыбки.
- Нет, - Миска Риса подождал, пока мальчишка-слуга разольет сакэ по чашечкам и удалиться. - Я пришел говорить о своем будущем и будущем моих людей.
- Со мной?
- С тобой, Нава-сан, с тобой. Дзай-до больше нет, мы распались на несколько отдельных групп, и те, кто сделал это или не понимают, что теперь Такеши-гуми нас просто всех передавит по одному, или поступят в скором времени как я.
- Ты хочешь, чтобы я просил перед стариком за тебя и твоих людей? - Масахиро уже понял, куда клонит собеседник, взял чашечку и отпил из нее теплого напитка.
- Да, хочу... У меня нет выбора, мне и тем кто мне верен нода кормить семьи, Нава-сан, и нам надо жить ради этого и иметь покровительство. на работу нас никто не возьмет, да мы и не особо умеем работать, мы знаем лишь одно ремесло.
- Оябун может отказать вам, вакагасира его конкурента может оказаться предателем, - почти без нажима уточнил Нава.
- Поэтому я и пришел к тебе, из всех людей в Такеши-гуми, ты один можешь просить за нас, остальные тоже либо откажутся, либо предадут нас... А тебе нужны свои люди, те кому ты сможешь полностью доверять, когда укрепишь свое положение...
- И почему я должен полностью доверять тебе, Оцуба?
Миска Риса скосил глаза в сторону дверей.
- Начнем с малого, сейчас я скажу тебе кое что, а завтра встретимся здесь же, и, если ты еще будешь, жив, то продолжим этот разговор.
Масахиро сразу напрягся, рука потянулась к мечу.
- Когда ты выйдешь из чайной, на тебя нападут люди Тобаяки, главы бывших телохранителей Свирепого... Они хотят отомстить за оябуна, а Тобаяки еще и за своего брата, которого ты убил тогда на совещании вместе с его напарником.
- Что ж, встретимся завтра, - Масахиро допил сакэ и поднялся.
Миска Риса проводил его взглядом, а потом, подозвав слугу, заказал себе обед.

(Писали напару с Джеем Пройдохой)

Ученики не на шутку увлеклись разминкой, чему немало способствовала не слишком высокая температура воздуха. Они с азартом кидались друг на друга или с дикими воплями гонялись по всему пространству небольшого двора. Правда, приближаться к Хиджикате никто не рискнул. Наконец, он скомандовал окончание разминки. К этому моменту во всем дворе не осталось и кусочка льда, а земля под ногами превратилась в некое подобие жидкой каши.
- Такаро-сан, Нагакура-сан, начинайте, - велел Тошидзо.
Такаро поклонился противнику и встал в стойку. Шинпачи поклонился одновременно с ним и тоже встал в стойку. Самая обычная позиция, меч перед собой, правая ступня отведена немного назад. Короткими и плавными подшагиваниями Шинпачи стал приближаться к своему противнику и подойдя на расстояние удара сделал резкий колющий удар, целя в голову.
Такаро молниеносно отклонился в сторону, одновременно сбивая мечом клинок противника в противоположном от себя направлении. Ожидав такого маневра Шинпачи легко успел отдернуть меч назад, передвинул правую ногу назад, отклоняясь корпусом и, когда оружие противника достигло финальной точки своего пути разогнулся обратно выбрасывая оружие вперед, в этот раз целя в живот. Быстрое движение мечом сверху вниз и Такаро сразу отступил назад. Клинок противника разве что не ткнулся в землю.
Но Шинпачи следовал за противником как приклеенный, в тот момент как Такаро сделал шаг назад, Нагакура сделал шаг вперед, он не тратил время чтобы отдернуть меч, замахнуться или уколоть, он просто подцепил оружием правую ногу протиника и дернул синай на себя. Небольшой рост Шинпачи сыграл ему на руку. Такаро свалился на землю.
Прежде, чем кто-либо из них успел сделать следующее движение, Хиджиката окриком остановил бой. Он уже увидел достаточно. Тошидзо повернулся к все еще стоящему рядом с ним Сатоши и осведомился, как тот желает показать свои умения.