Перед глазами плыли разноцветные круги, а в ушах вовсю гремело,
шуршало и звенело. ЧТо? Где? КОгда?

Ах да... Мы пытались выяснить, что случилось с Вентурой. И, кажется -
умудрились угробить ещё несколько наших ребят.

А если голову придерживать руками, может быть - она станет меньше гудеть?
Или, по крайней мере - прекратит отваливаться?

Сквозь круги стал постепенно просматриваться кокпит Тарсуса. Вентура не просматривалась. Совсем. Как и не было тут только что сторожевика Земной Конфедерации с включённым S.O.S.

Рядом с Тарсусом кувыркался покалеченный Броадсворд. ОДин. Второй
испарился вместе с десантниками...

- ФОкстрот два, это Старик. Возвращаемся домой.

Непослушная рука дотянулась до тумблера автопилота.

Солдаты у двери нехотя отдали честь. Перед своим лейтенантом вскакивают,
а перед пилотом двумя званиями старше - морды кривят. Но - тем не менее -
впустили. Из двери выпорхнула журналистка, присланная Аршманном. В другой
ситуации Клаус обязательно бы поухаживал за красоткой, но - не сейчас. Есть
дела и поважнее, чем блуд, который суть смертный грех.

Кем бы этот Громыко ни был - у него есть власть навести порядок. И Клаус,
кем бы его не обзывали - поможет коммандеру в этом деле.

- Разрешите? - Он старательно отдал честь. - Капитан Клаус Пёппелькау, пилот
эскадрильи Броадсвордов. Позволите отнять у вас немного времени, сэр?

- Прошу, - Громыко уже не удивлялся тому бардаку, который видимо здесь твориться, но ничего это не надолго.
Командер указал на, только что оставленое журналисткой, место, органайзер послушно сворачивал и запароливал файлы, диктафон, с вовремя смененным записывающим чипом, вновь был активизирован.
- Итак, по какому же вопросу вы пришли навестить заключенного.
Нда, шутить Громыко тоже совершенно не умел...

- Я... - Клаус замешкался. Ну не скажешь же прямым текстом: я пришёл настучать вам на нашего капитана и комкрыла... - Я... пришёл... поприветствовать вас на борту, господин коммандер, сэр. И... я готов посодействовать вашему расследованию... Сэр.

А чем скорее Громыко закончит своё расследование, тем скорее отправится домой. И, если суметь набиьтся ему в попутчики, то Клаус ещё поживёт на этом свете... Всё всё всё! Перевестись на тыловую базу инструктором. Не надо никакой карьеры. Не стоит оно того!

- Содействие - это хорошо, это всегда ценится в ВБ.
"Ну вот и первая ласточка от недовольных," - усмехнулся про себя Громыко, все как всегда.
- Хорошо, капитан Пёппелькау, если вы намерены как офицер и патриот Конфедерации, оказать мне всю возможную помощь, то в первую очередь мне хотелось бы получить общее представление о том, что твориться на "варяге" с момента вылета? Настроения экипажа? Проишествия?.. Нарушения?

Кхар наблюдал с безопасного расстояния - сказались уроки прошлой стычки. Но ударная волна догнала и его, наподдала, с трудом выровнял машину. Не заметили... Разведчик сделал облет по широкому радиусу, фиксируя увиденное на камеру. Впрочем, камера зарегистрировала еще и то, что сам Кхар не увидел. Взрыв оказался неожиданностью и для него самого.

- Нарущения? - Клаус фыркнул. - Здесь творятся сплошные нарушения! Мало того, что на кэрриере вопиющий некомплект персонала, а девять десятых пилотов - только что из Академии... Мало того, что мы отправились в поход не заврешив ремонт... У нас ещё и диверсант на борту! Капитан получил кастетом по голове, когда застукал его у приборного щита. А во время боевой тревоги оказалось, что у всех Рапир перерезаны автогеном топливопроводы. А ещё нам навязали пирата в пилоты, и этот пират уже покалечил не одного человека! Коммандер, эта экспедиция обречена на гибель!

"Мне что, посочуствовать ему что ли? Явная форма преддезертирства, хотя так даже еще лучше..."
- К сожалению, адмирал Аршманн придерживается более радостных перспектив, - как ни в чем не бывало ответил Громыко. - Вам известно, какие действия предприняты командером фон Бергенхольмом, относительно этих проишествий? Его реакция? Кто-нибудь уже задержан или под подозрением?

- Коммандер фон Бергенхольм... - вот попал меж двух огней! Не простит ему безопасник. Ой не простит! Лучше бы его расстреляли. Бергенхольма. Не Клауса... - мало что делает на борту. Ходит, посматривает, разговаривает с экипажем и пилотами. Да! Коммандер! - вспохватился Клаус. - у нас новая диверсия. Вчера кто-то пытался задавить Мурсу. Ну эту... кошку из еспубликанцев. Избил кастеляна Скорчинского и сбежал! И фон Бергенхольм так ничего и не сделал, чтобы отыскать врага. И ещё... у нас на борту беглый пленник от кошек. Говорит - офицер Пограничных Миров.

Мурса наконец-то вырвалась на оперативный простор и за короткое время ухитрилась провернуть кучу дел. Как то: разжиться завтраком, который вполне мог оказаться любой другой кормежкой, счет времени пошел вразнос; узнать заодно, как там с кровью, оказалось, что никак, еще не нацедили; принести из каюты кал шинтара на гауптвахту свечи на замену (запас стремительно таял, скоро придется что-то придумывать); напугать двух механиков, не ожидавших, что из-за поворота, скребя когтями по металлическому настилу палубы, вынырнет огненный ураган с хвостом; посидеть в рубке у вверенного пульта, быть оттуда изгнанной за безделье (опять сосредоточенно пялилась в иллюминатор, вместо того, тобы тупо пялиться в экран); прогуляться с наглым видом у дверей охраняемой каюты; запомнить, что к старшему утаку вошел пилот (оглядываясь и вздрагивая при каждом постороннем шорохе); сбегать в спортзал, разузнать, где найти громилу с потрясающей челюстью и чувством юмора, и в конце концов скинуть выше означенного громилу с койки, на которой он оглашал помещение могучими рокочущими звуками.
- Идем! - потребовала килратхи. - Ты же сам пррредлагал. Кррроме того, у меня к тебе еще есть дело.

- Настроения экипажа? Отношения между обслуживающим персоналом и десантниками? С летчиками? С офицерами? Между младших и старших чинов? Действия капитана относительно проишествий? Реакция других членов экипажа? - вопросы сыпались как горох, Громыко нужно было знать все, что мог рассказать пилот, пусть и плохо осведомленный. - Поведение килратхи на борту? Что говорят о ней в экипаже? Отношения фон Бергенхольма со старшими офицерами? Драки на борту?

- Настроения экипажа? - Пёппелькау пожал плечами. - Обычное. Ждут боевых действий, поругивают полковника Ульянова и капитана Грэя... Десантники? Персонал? За исключением одного явно психбольного механика всё тихо. Маладшие и старшие чины? КОммандер, я же пилот. И не так многовремени провожу за пределами эскадрильи. Килратхи? Общается с десантниками. Каежтся, подружилась с лейтенантом Смирницким. На боевом посту в навигаторской бывает редко.

- Фон Бергенхольм? - надо надо надо утопить, чтобы он сам не утопил! - не любят его офицеры. А его странные привычки... Шарманка, разговоры с самим собой... С ним явно что-то не в порядке


- Старик - Варягу! Прошу посадки.

- Варяг - Старику. Посадку разрешаем.

Мрачная Эшли, не говоря ни слова, втиснула Тарсус в вакуум-створ.

- Разбудите Ульянова. И вызовите ко мне в кабинет. Навотны тоже. И фон Бергенхольма. И... коммандера Громыко. У меня есть к нему несколько вопросов.

Своеобразные навыки появляются у человека, если он уже долгое время прослужил боевым пилотом. Например, слышать свою фамилию, когда ее произносят по ОСО, даже сквозь сон.
Дмитрий вскочил с кровати, одновременно вслушиваясь в повтор сообщения и пытаясь сообразить, почему он находится в лазарете. Однако память не замедлила вернуть ему картину "попойки на двоих". М-да, поднять подняли, а разбудить - забыли, подумал он, взглянув на хронометр. Почти четыре часа сна частично сняли усталость, но назвать Ульянова бодрым мог разве что слепой. Или еще более уставший, чем он сам.
Оправив китель и помассировав виски (сказывался "отходняк"), Дмитрий стремительным шагом направился на выход. Коридоры были почти пусты, все вахтенные находились на своих постах, а свободные либо спали, либо находились в кают-компании. Отчаянно борясь с мыслями о чашке горячего кофе, Ворон добрался до кабинета Грэя и надавил на кнопку вызова.

Дверь открылась в самый активный момент разговора.
- Командера Громыко к командиру, - буркнул хмурый десантник.
- Что ж, продолжим нашу беседу позже, капитан Пёппелькау, - голос командера звучал до нельзя официально, на самом деле Громыко уже разочаровался в собеседнике, тот не знал ровным счетом ничего так нужного офицеру ВБ.
Особист взял с собой органайзер и под конвоем двух солдат направился в указаном ими направлении, подкованые железом сапоги гремели по полу в лучших традициях Гестапо.

- ... Таким образом, есть вероятность того, что кошки на самом деле ждут "Варяг". - капитан выключил проектор с записью взрыва Вентуры и обвёл глазами аудиторию. "Благодарные слушатели" были мрачны. - А с учётом того, что диверсант до сих пор не обезврежен... Впрочем, мы в любом случае обязаны выполнить боевую задачу.

- Коммандер Громыко! - безопасник поднял ничего не выражающие глаза. - Если вас не затруднит, я попросил бы вас предоставить на анализ запись вашего полёта. Так... на всякий случай. Вдруг сенсоры засекли что интересное? Ведь вы шли по несколько другому маршруту...

- Полковник Ульянов, будьте так любезны, потребуйте от палубного техперсонала полного отчёта. И, если найдёте что интересное...

Ворон мрачно кивнул.

- И ещё... было бы неплохо по тихому захватить транспорт с имперскими истребителями. Для разведки они были бы очень кстати. Обдумайте это на досуге, господа.

Настроение Ульянова всвязи с последними событиями и без того было далеко не радужным, а уж когда он узнал об устроенной килратхами ловушке, в которой погибли еще четверо из вверенного ему крыла... Однако, "на войне, как на войне". И эмоции никак не должны мешать делу.
Потребовать отчета у техов особой проблемы не представляло. Кстати, неплохо было бы еще и Уитни поговорить. В слухах порой можно найти больше полезной информации, чем в официальных бумагах. А вот захват транспорта... Скорее всего, на дело будут опять направлены его "Башибузуки".
- Есть, сэр. Дежурное звено "Броадсвордов" получит необходимые инструкции. С лейтенантом Смирницким я переговорю лично. Однако, сэр.., - Дмитрий непроизвольно покосился в сторону незнакомой ему фигуры в черном мундире коммандера Внутренней Безопасности. Громыко (так, кажется, назвал незнакомца Грэй), не внушал ему доверия. Хотя бы потому, что Ворон не знал, откуда тот взялся на борту "Варяга" в разгар боевого похода, - ...разрешите лично поучаствовать в операции!

Ответ полковника порадовал капитана. Если, конечно, что-то может радовать в такой сумасшедшей ситуации.

- Сначала нам нужно найти такой транспорт. Для чего нужно провести разведку. Для чего нам и нужны килратхские истребители. - Грэй усмехнулся.

- Хотя... один истребитель у нас есть.

И даже пилот для него есть. И, судя по тому, что вычитал в документах капитан - действительно безопасник. Свой. Если, конечно, можно назвать ВБшника "своим". Но... дарёному коню, как говорят у Ульянова дома...

- Полковник... - Грэй помедлил. Не самая лучшая идея - отправлять кого-то из своих пилотов вместе с непроверенным пилотом-безопансиком. - найдите добровольца, который полетит турельным стрелком вместе с лейтенантом Хито.

- Лейтенантом Хито? - вежливо переспросил полковник, неприязненно взглянув на Громыко. Безопасник его явно нервировал. Как, впрочем, нервировал всех присутствовавших.

- Да. Лейтенант Хито... пилот, доставивший коммандера Громыко на "Варяг". Коммандер предоставил его в распоряжение крыла "Варяга". Мы, пожалуй используем его трофейный "Грикатх" для первичной разведки. Лететь придётся без прикрытия - так что стрелка лучше бы выбрать поопытнее.

- Машина службы ВБ не предназначена для подобного рода операций, - Громыко надлюдал за капитаном, как энтомолог наблюдает за новым видом насекомого в банке, здохнет оно без воздуха или нет. - ... Однако не предназначена, не значит не приспособлено, я уверен, что если все административные формальности будут скорейшим образом утрясены, лейтенант Хито будет готов к выполнению поставленой задачи немедленно... Однако и мне хотелось задать вам вопрос, капитан Грей. Когда я смогу, с вашего позволения, - если это и должно было произноситься издевательским тоном, то такого впечатления у слушателей не получалось, - приступить к выполнению поставленого мне приказа?

- В свободное от вахты время любой член экипажа может быть вызван к вам в каюту, коммандер. Николас фон Бергенхольм в том числе. - капитан повернулся к Николасу. Тот молча кивнул. - И, может быть, коммандер Громыко, вы поможете нам в поисках диверсанта. Все документы по инцидентам на борту будут в вашем распоряжении.

- Полковник... - тот выжидающе смотрел на капитана - вам лететь в качестве бортстрелка лейтенанта Хито я всё-таки не рекомендую. Хотя... решать вам. Что же до административных формальностей... Пообщайтесь с лейтенантом Хито и решите, в какую эскадрилью его зачислить. Здесь я полностью полагаюсь на вас.

- Коммандер фон Бергенхольм. Ваши соображения по поводу ситуации?

А старик и вправду смыслит в тактике! И не только... Ульянов ненадолго задумался. Опытный стрелок... Да здесь три четверти - салаги! Хотя, если направить на это дело ...
- Могу порекомендовать старшего лейтенанта Штрауха. У него есть неплохой опыт. Или лейтенанта Сашикаву. Она только что из Академии, но зато такой реакции и самоконтроля я еще ни у кого не видел, - полковник хотел уже ляпнуть нечто вроде "а еще - самого себя, в качестве пилота". Но промолчал. Единственным кошачьим истребителем, которым он управлял был "Дралтхи". Да и то - на симуляторе.
Дмитрий чуть скосил взгляд, боковым зрением наблюдая за коммандером Громыко. То, что безопаснику не понравилось едва ли не открытм текстом высказанное недоверие к его "шоферу", было ясно и так. Но вот какова будет его реакция?..

Если звонок в дверь может быть робким - при том, что громкость звонка от силы нажатия кнопки не зависит никак - то этот таковым и был.

Грэй поморщился. Кого там принесло? Если Скорчинский - будет он лететь свистеть и кувыркаться, несмотря на все свои подвиги.

Дверь открылась, предоставив старшим офицерам своеобразное зрелище. ФОрма на пару размеров больше, подвёрнутая и утянутая ремнём, на рукаве - наскоро пришитая эмблема Пограничных Миров. И - милое девичье личико в копне взъерошенных волос.

- Позвольте представить вам. господа, капитана Мураками Мию, офицера Пограничных Миров.

Мию вежливо склонила голову и поклонилась.
- Гоменосай, Грей-сама, волнение выразилось в том, что она начала говорить на родном, совсем не понятном для других языке.
Взяв себя в руки она повторила,но уже по английски, - Извините капитан Грей-сама, то отрываю вас от важных дел.
Она склонила голову ниже, и стала говорить очень быстро.
- Грей-сама, вы можете не верить в то, что мой побег не с лучайность, быть может это и так, может быть нам позволили сбежать. я не знаю логики килратхов. Но я знаю, что лишь моей виной было позорное плениение.
- Грей-сама, прошу вас, дайте мне искупить позор пленения, позвольте принять участие в вашей миссии. Если вам нужн камикадзе, располагате мной. Моя жизнь и моя честь в ваших руках. От всего моего ролда остался лишь прадед. не дайте тени бесчестия упасть его его лицо.
Она встала на колени и склонив голову стала ждать решения.
"Если бы Грей-сан занл все, он бы незамедлительно отправил меня в лазарет на веччное поселение, как душевнобольную. Это же надо не отреагировать на помощь Еретика. хотя и принять ее. Также неосмотрительно спереть остатки своей формы и прилепиа кое как нашивки побежать к капитану. Сбегать из лазарета наплевав на слова врача тоже было не лучшим делом."
Без всякого сомнения сегодня был самый нелепый день жизни.

- Капитан Мураками... - Грэй вздохнул. Не скажешь же "не ломай комедию", правда? - никто не подвергает сомнению вашу честь. А как только коммандер фон Бергенхольм... и коммандер Громыко удовлетворят своё любопытство относительно вас, я уверен, что полковник Ульянов найдёт вам место в эскадрилье. Особенно если вы оставите мысль о том, чтобы быть камикадзе,

Марьяна некоторое время занималась пациентами и расселяла их кого обратно в казармы, кого в палату. И вот, когда выдалось свободное время, прозвучал вызов по ОСО.
"Ульянов и Навотны к капитану".
Марьяна даже дойти до палаты, где вроде как отсыпался полковник не успела, как сам Ульянов на приличной скорости выскочил оттуда даже не потрудившись как следует глаза открыть и исчез за дверью. Марьяна подошла к двери бокса и попыталась открыть её. Бестолку. Заклинило, что-ли? Тогда она постучала. Глупая идея. Там звукоизоляция.
Краем глаза она заметила, как кто-то прокрался к выходу.
"Ну, это уже слишком!"
И Ярузельская тоже двинулась к капитану.

Ну и собрание. Нечто тощее как кощей, и явно страдающее дистрофией и всем. что с этим связано. (Уж не про него ли говорила Мурса? Тогда надо осторожней.) Недовольно зыркающий на него полковник. Капитан, который явно пытается что-то втолковать Мию Мураками, и наконец сама Мию.
- Всем моё почтение. - сквозь зубы процедила Марьяна. - Капитан, мне надо с Вами поговорить. Без посторонних.

Громыко продолжал следить за происходящим с позиции стороннего наблюдателя, в разговор о подборе напарника для Хито он не вмешивался, золотое правило жизни особиста гласило: "Не моя юрисдикция - меня не касается!"
Появление пилота Пограничных Миров, пробудило в засохшей мумии некоторые признаки жизни, серые глаза клещами впились в лицо Мию. по своему опыту Громыко знал, что бежать из плена килратхов можно, доказательство этого прибыло на борт "Варяга" вместе с командером. Однако интерес улитучился неимоверно быстро, сейчас в помещении "умертвие" интересовало опять лишь одно лицо - человек в такой же форме как и он сам...
Корабельного врача Громыко тоже узнал сразу, полет был долгим, а фотографии членов экипажа довольно четкими.
"Ну что, капитан, выставите теперь всех офицеров за дверь по требованию простого медика?"
Сухие губы тронула слабая улыбка...

Грэй никак не отреагировал на предложение полковника. По одной простой причине - в его офисе с интервалом в минуту появилось двое новых лиц. Причем, их появление было явно незапланированным.
Первой появилась девушка в звании капитана. Та самая "пограничница", которую недавно доставили в лазарет к Ярузельской. И которая сразу же, едва Грэй успел ее представить, начала лепетать что-то на дикой смеси английского и японского о готовности немедленно искупить свою вину в ближайшем бою. Господи! В чем душа-то держится?! Едва в отдушину вентиляции не засасывает, а туда же!
Однако, не успел капитан ее приспустить с небес на землю (попутно навесив эту очередную головную боль на Ульянова), в кабинет ворвалась и сама Марьяна.
- Всем моё почтение. Капитан, мне надо с Вами поговорить. Без посторонних.
Вот это да! Видать, сильно допекли нашего доктора последние события. Аж субординация по боку пошла! Дмитрию внезапно захотелось очутиться в каком-нибудь тихом и спокойном месте. Например, в кокпите бомбардировщика во время торпедной атаки без истребительного прикрытия. Ну, сейчас начнется такое, что хоть святых выноси...

Врач - это диагноз. Такой же неизлечинымй, как и "пилот". Всяк по своему с ума сходит. Мадам Ярузельская - вот так.

Грэй оглянулся на Громыко. Что-то он сейчас выскажет по поводу вторжения посторонних на собрание, которое мягко говоря - секретно?

- Я буду в вашем распоряжении сразу же по окончании совещания, доктор. Обещаю. А пока... прошу меня извинить, но мы очень заняты. Капитан Мураками, я попрошу вас пока вернуться в лазарет. Или хотя бы пойти прилечь в пилотских казармах. - капитан старательно не заметил тупую боль в сердце. - у нас как раз освободилось четыре свободных места. Да... похороны назначим на завтра, если не случится чего-то непредвиденного. - эти слова были обращены уже к Ульянову.

И - мягко, но настойчиво выдав пограничницу Ярузельской, Грэй закрыл дверь, не слушая возражений доктора.

И как у него только выдержки хватает? Эта мысль отстраненно промелькнула в сознании полковника и сразу же ушла на задний план. Дел было по горло. Столковаться с этим Хито (еще не известно, какие тараканы у него в голове водятся), назначить ему бортстрелка, подготовить все для операции по захвату транспорта (если таковой вообще обнаружится). Да теперь еще и похороны. Из брошенного Грэем взгляда было ясно, что организация и проведение оных поручены именно полковнику Ульянову.
Дмитрий мрачно кивнул. Что ж, займемся. В конце концов, о таких вещах, как проводы боевых товарищей в последний путь, нельзя забывать даже в подобных условиях. А вот просьба (или, если уж быть до конца откровенным, приказ) капитана о зачислении Мию в авиагруппу "Варяга" Ворона совсем не обрадовала. Конечно, среди пилотов серьезные потери, но ведь эта пограничница провела какое-то время в килратхском плену, в следствие чего находится в нелучшей физической (да и психической форме). К тому же, неизвестно, на каких машинах она летала до этого. Доверять человеку истребитель, с управлением которого он не знаком, было не только нарушением Устава, но и явным сумасбродством. Ведь на незнакомой машине можно запросто не совлать с управлением и разбиться прямо на взлетной полосе. Да и свободных машин (если не считать пары "Хорнетов") на борту авианосца не было.
Однако приказы существуют для того, чтобы не обсуждаться, а исполняться без дополнительных комментариев. Причем, как можно лучше. И поэтому полковник предпочел не вступать в заранее безполезные прения.
Ладно. Поговорю с ней, когда выдасться свободная минутка.

Килратхи была счастлива. Если точнее, она пребывала на самом верху блаженства. Это как будто сам Сивар пощекотал за ухом и предложил армию врагов на пути к последней битве. По крайней мере, один "враг" здесь нашелся. Мурса не представляла, то среди терран'раи отыщется хотя бы один, кто сумеет ей двинуть по морде так, то зазвенит в черепушке. Она ошибалась!!!
Поединок собрал кучу народа, не все даже поместились, часть толкалась в коридоре. Сразу договорились: за хвост не хватать, когти не выпускать и не кусаться. Последнее условие относилось к обоим.
Бойцы сошлись в спортзале. По идее, должен был быть еще и судья, но никто не рискнул очутиться поблизости от битвы. Терран'ра был хмур, очевидно, спросонья. Что ж, тем интереснее.
Мурса скакала, шипела и с трудом удерживала когти, нанося оплеухи. К середине боя противник проснулся окончательно и тоже раззадорился, когда выяснил, то почти половина известных ему приемов рассчитаны на физиологию и анатомию его соотечественников и на Мурсу действуют странно.
Поединок поситали законченным, когда десантник со всей дури двинул килратхи по зубам и сам взвыл от боли. К тому времени у него уже была располосована рука (не удержалась пару раз, зацепила) и распухло левое ухо, а Мурса слизывала капельки крови, вытекающие из расквашенного носа и хромала на правую лапу. Противники уважительно поклонились друг другу и под общие аплодисменты отправились в душевую. Правда, по очереди.

Нет, конечно, субординация - дело нужное, но и пускать ситуацию на самотёк никчему. Поэтому Марьяна покинув совещание предложила пограничнице вернуться в лазарет, и вообще с глаз долой, а сама осталась ждать.

Наконец ожидание окончилось.

Капитан, - Ярузельская решила опустить формальности - я не знаю, по какому принципу подбирался экипаж и какова цель нашего полёта, но если дела так пойдут и дальше, то мы вообще никуда не долетим. Может Вы и не в курсе, но часть экипажа психически неустойчива настолько, что представляет угрозу безопасности корабля. Среди техников и десантников начались беспорядки и столкновения, есть потерпевшие. Почему они только со стороны десантуры я не знаю. Скорее должны быть техники, но их не доставляли. Кто-то устраивает диверсию за диверсией. Я вынуждена опечатать все седативные препараты, поскольку они похоже дают совсем не тот эффект, какой должны. Техник Хоффман стал совсем неадекватен и сбежал из лазарета, Навотны уже шесть часов как находится в боксе и я не могу проверить его состояние. Почему-то вышел из строя замок. До сих пор неизвестно чем была отравлена майор Грюнер, которая тоже сбежала из лазарета без допуска к вылетам. Как я поняла, на Мурсу было совершено покушение, в следствие чего пострадал Еретик. Так что я не знаю, чего ожидать дальше.
Ярузельская перевела дух и решила окончить свой доклад.
- А с дисциплиной у вас дела обстоят и вовсе никак.

Хорошо, что дверь успел закрыть. Не хотелось бы, чтобы господин Громыко по
доброте своей душевной и неземной любви к Уставу расстрелял нашего дорогого
доктора как диверсанта...

- На будущее, доктор... - тихо ответил капитан. - постарайтесь дождаться, пока
все посторонние отойдут не безопасное расстояние. И не обижайтесь,
пожалуйста, на поучения. Должность обязывает.

Грэй редко курил. Даже очень редко. Но в последние дни было как-то не до
здорового образа жизни. Выпустив облако дыма, он опять повернулся к Ярузельской.

- То, что вы опечатали ... седативные препараты - это правильно. Жаль, что не
сделали этого до начала похода. Впрочем, мы все много чего нужного не сделали
в этом плане. Хоффмана придётся отдать под стражу. И, боюсь, мне больше некому
поручить следить за его состоянием. Так что - эта головная боль ложится на
вас. Можно, конечно поручить это дело Внутренней Безопасности...

И быстренько расстрелять три четверти экипажа...

- ЧТо же до диверсий и покушений - коммандер фон Бергенхольм этим делом
занимается. И непрофессионалы ему только помешают.

Он открыл дверцу маленького бара.

- Кофе хотите?

Выслушивая советы "на будущее" Марьяна про себя отметила, что все уже давнол скрылись "за горизонтом" ещё до того как она зашла. Чтож, как бы ни устал капитан, но щелчок по носу он получит. Заслужил.
-На будущее. Я не первый год работаю и могу опрделить, кто находится в зоне слышимости. Ладно. До начала похода опечатывать препараты? не смешите меня. Определённо, если их подменили, то ещё при погрузке и не все. Так что сперва ничего определить было невозможно. А опечатать - это значит что и я к ним не прикоснусь, поскольку неизвестно, что они теперь из себя представляют. Что касается Хоффмана - неужели вы не поняли, что лазарет - место, откуда может сбежать даже ребёнок. Так что пусть ВБ ищет, где его содержать. А я со своей стороны могу гарантировать регулярный осмотр.
Марьяна остановилась. Может и зря она так резко выговаривала всё капитану, но когда-то надо было всё сказать. Не совсем всё, конечно, но и этого хватит.
Тем временем капитан открыл дверцу бара.
- Кофе хотите?
- Кофе? Не откажусь. - предложение оказалось неожиданным и ... приятным.

Мию вернулась в лазарет, ожидать взбучки от излишне эмоционального доктора. Стало даже любопытно, что она сделает? Наверное залечит и до смерти не выпустит из палаты.
Найти бы возможность перешить, хотя бы немного форму, но как? А она ведь даже не поблагодарила Еретика за то, что он ей помог. С той же формой. Неблагодарность - не самый большой грех, но самый отвратительный. Так говорил дед, и кажется он был прав.
Поблагодарить - это первое что нужно сделать сейчас. Поблагодарить и отдать второй комплект одежды.

Ульянов еще раз окинул взглядом ряд гробов, накрытых флагами Конфедерации. В каждый из них был уложен комплект парадной формы, принадлежавшей погибшим пилотам. Похороны были назначены на завтра, в 9:30 по корабельному времени. Четверо десантников, которые помогли доставить эти оборудованные небольшими двигателями металлические ящики, откозыряв, ушли. Остался только Смирницкий, которому Ульянов в нескольких словах передал касающееся лейтенанта содержание прошедшего совещания. Известие о том, что ему и его ребятам вскоре, возможно, придется брать на абордаж вражеский транспорт, тот встретил достаточно невозмутимо, задав лишь пару уточняющих вопросов о средствах доставки штурмовой группы. А затем, отдав честь, так же покинул палубу. Что ж, десантники никогда не жаловали пилотов. Дмитрий тоже не стал задерживаться и направился к себе в каюту.
Добравшись до личного терминала, он внес в полетный реестр необходимые поправки, подкорректировав графики дежурств всвязи с гибелью экипажа одного из "Броадсвордов". Затем придвинул к себе кипу гербовой бумаги и постарался прогнать подальше ненужные эмоции. К некоторому удивлению полковника, это получилось достаточно легко. То ли сказалась усталость, то ли... Ворон взялся за ручку и принялся писать стандартную "шапку" похоронки...
Закончив с бумажной волокитой, Ульянов вновь протянул руку к терминалу и связался с центром ОСО. Конечно, время уже почти "ночное", но утром дел и без того невпроворот будет.
- Майора Грюнер в мой офис. Через полчаса. Лейтенанта Хито через час, - тут Ворон вспомнил, что лейтенант ВБ (который, кстати, во флоте скорее всего мог носить и другие погоны) находится под стражей, и поспешно добавил: - Под конвоем. Дополнительное объявление о похоронах в 8:30. Ульянов закончил.
Полковник поднялся, отогнав от себя мысль о сне. Нет, он, конечно, постарается "придавить храпака", но позже. После всех разговоров. Покинув свою каюту, Дмитрий заскочил в кают-компанию, прихватил большую кружку крепчайшего кофе и зашагал, прихлебывая из нее прямо на ходу, в сторону пилотских бараков. Однако оказалось, что "новенькая" там еще не появлялась. Справедливо рассудив, что Мию вернулась в лазарет, полковник вновь отправился во владения капитана Ярузельской.
Пограничница действительно оказалась там. По лицу японки ничего нельзя было прочесть, однако Ульянов инстинктивно уловил ее удрученность.
- Капитан Мию... Нет-нет, можете не вставать, - Дмитрий упреждающе поднял руку, когда пограничница попыталась вскочить. - Поскольку капитан Грэй приказал зачислить вас в состав крыла, мне нужно с вами серьезно поговорить. Вы в состоянии уделить мне несколько минут?..

От кофе доктор не отказалась, что порадовало капитана. Тяжело с ней иметь
дело, конечно. Но, во-первых, в сравнении с Громыко - всё, что угодно, будет
просто детской забавой. Во-вторых, она искренне заботится о своих
подопечных. А людей, преданных своему делу, Рональд всегда уважал. Пусть
даже и не всегда спешил соглашаться.

- Вот о чём я попрошу вас, доктор... - он протянул Ярузельской чашку кофе. Подумав немного, открыл ещё одну дверцу и достал полупустую бутылку
коньяка. - вам добавить пол-ложки?

Доктор кивнула, внимательно изучая капитана взглядом.

- А просьба будет у меня такая... - англичанин откупорил бутылку, и по каюте
разлился волшебный аромат старого и дорогого коньяка. - Попробуйте
проанализировать, кого из экипажа можно было бы перевести из подразделения в
подразделение, для лучшей психологической совместимости. Уж не обижайтесь
на незнание вашей терминологии.

Кофе был так себе, но с таким коньяком даже он заблогаухал вовсю.

- Не обращайте внимания на их звания, - продолжил капитан "Варяга" -
или должности - только на совместимость. И мы посмотрим, можно ли как-то
сделать наш "Варяг" не таким дурдомом. Хоффмана я отдаю под стражу вот этим
приказом. - он отставил чашку в сторону и стал быстро писать что-то.

- Со всем остальным мы постараемся разобраться по ходу пьесы. Хорошо?

Выходя от Громыко, Джессика чуть не врезалась в высокого крупного голубоглазого блондина. Нос к носу им столкнуться бы не удалось, потому что нос журналистки доставал капитану лишь до груди.
Наверное, это мечта любой северной женщины, викинг или что-нибудь такое.
Сама Джессика предпочитала мужчин из Техаса. Или из родной Флориды. Как было бы хорошо, если бы здесь было море... Она бы гуляла под пальмами и вертела хвостом перед серфингерами.
Капитан оказался следующим посетителем Громыко.
- Мальчики, вам уже пора открывать кассу по продаже билетов на посещение, - посоветовала Джессика охранникам и быстро пошла прочь. Надо было заняться упорядочиванием информации, а заодно проведать кают-компанию на предмет еды.

Если у пограничницы и имелись какие-либо возражения, вида она не подала. Наоборот, подобралась, изобразив нечто вроде стойки "смирно" в сидячем положении, и внешне выражая воплощение внимания.
Ульянов же медлил еще пару секунд. Нельзя же сказать ей что-то вроде: "в крыло вы будете зачислены лишь формально, потому что я не знаю чего от вас, капитан Мию, ожидать". Наконец Дмитрий решился и сразу же вывалил на пограничницу град интересующих его вопросов.
- Мне необходимо знать объем вашего опыта, как пилота. Какие машины вы предпочитаете? Доводилось ли вам управлять истребителями Конфедерации, и если "да", то какими? Имеется ли у вас опыт командования звеном?
И так далее, и тому подобное. Выпалив это все на одном дыхании, Ворон замолчал, ожидая реакции Мию...

- Я готова поговорить с Вами, полковник-сан, - ответила Мию. - Так же вы как капитан имеете полное право знать о том, кого получаете под командование всю его подноготную. Но слова мало что могут сказать. Когда Ярузерьская-сан посчитает меня достаточно здоровой, вы можете проверить меня на тренажерах.

Она смотрела скорее мимо полковника, стараясь не замечать его раздражения и усталости. Он имел полное права не доверять Мию.
- Скоро мне 24 года, и последние два года я служу в военной разведке. За это время мне приходилось пилотировать Скимитары и Адвентеры. Хотя это говорит не о моих предпочтениях, а о возможностях наших вооруженных сил. Скимитары покупают у вас, да и Хорнеты я знаю не плохо. Правда из академии. Адвентеры мне ближе чем Скимитары.
Девушка задумалась, что еще сказать она не знала?
- Что еще вы хотели бы узнать, Урьянов-доно? Количество вылетов, сбитых килратхов?
Мию перевела взгляд на полковника. - На тренажерах мне приходилось пилотировать и корабли противника. Но Доркати среди них не было.
Что же еще сказать прямо сейчас?
- капитан я всего несколько дней, - добавила Мию, - и эта операция закончившаяся плачевно первая в которой я участвовала в качестве командира звена.
Она упустила глаза. - Вам решать мою судьбу, как пилота, Урьянов-доно.

Да уж. Совсем беда у них с истребителями. Ульянов на секунду даже посочувствовал пилотам Пограничных Миров, которым приходилось использовать давно устаревшие "Скимитары". С "Авенжерами" Ворон не сталкивался, хотя слышать доводилось. Двоюродный и при этом от рождения увечный брат "Сэйбра", проигрывавший последнему практически во всем. А вот то, что она знакома с вражескими машинами, это хорошо. Да и знание "пчелки" вполне может пригодиться.
- Количество налетанных часов ничего не может сказать о полетной технике, капитан. На симуляторы у нас, боюсь, времени нет. Хотя, если у вас будет бессонница и желание, вы вполне можете освежить навыки пилотрирования "Хорнета" за нашими тренажерами. А завтра в 10:00 по корабельному времени я жду вас на полетной палубе. Разумеется, если капитан Ярузельская допустит вас до полетов. Шлем и комбез получите у нашего кастеляна Сигизмунда Скорчинского. Спасибо за информацию, капитан. Всего доброго.
Ульянов отсалютовал и направился к выходу. Однако на пороге встал и еще раз обернулся в сторону Мию.
- Ах да, еще одна вещь! Мне необходимо знать ваш позывной...

Робби "Хофф" Хоффман
В кают-компании

"Сумасшедшая комедия", акт 2, сцена 5... Тишина! Свет! Начали!.. Капитан Рональд Грэй в костюме лебедя из бессмертного творения какого-то русского классика, что-то там про озеро, скачет по сцене, усиленно пыхтя. Полковник Дмитрий Ульянов подкидывает восемь яиц, и все они падают ему на голову, а Ворон хохочет... Ярузельская проверяет свой грим Печального Пьеро, рядом на веревке крутится килратхи, а над ее головой Николас фон Бергенхольм щелкает кнутом...
Робби открыл глаза и понял, что стало холоднее. На языке было что-то мокрое и липкое... гм-м... талая вода? Ну надо же! Пальцы руки, сжимавшей лед у брови, окоченели от холода, а сам лед давным-давно растаял, стекая по лицу. Бровь тоже свела судорога, и Хофф тихонько выдохнул, нащупав тесак рядом с собой. Комнатушка была настолько мала, что он в ней еле поместился, прямо на каких-то ящиках. В темноте, правда, было не разобрать, что это за ящики...
Он открыл дверь и заковылял через кухоньку к выходу. А что если там его уже ищут? А что если весь экипаж против него?! Взгляд Хоффа упал на тесак, и механик горько усмехнулся. Герой-одиночка в кругу врагов... Справедливости нет и не было. Сначала его лишили полетов, а теперь решили избавиться. В голове промелькнула какая-то мысль, и все нутро Хоффмана похолодело. Ну конечно! А почему бы и нет? А вдруг вся атака на "Лайтпассер" - это какой-то секретный ход ВБ или правительства? Опыт? Договор с врагами? И теперь убирают всех, кто так или иначе знает об этом инциденте!.. Робби вжался в стену, лихорадочно дыша и вслушиваясь в звуки по ту сторону двери. И, кажется, теперь настала очередь Робби отправиться следом за Наташей и Алексом... Ну нет, они меня так просто не возьмут!, улыбнулся Хофф, поднимая тесак. Не возьмут...
Опомнись, дурень! К чему кому-то уничтожать транспорт? Это лишь твои сумасшедшие мысли!
Нет... Все звучало чертовски правдоподобно. Робби сунул тесак за пазуху комбинезона, напустил на себя занятой вид и открыл дверь, быстро зашагав мимо удивленных пилотов к выходу. На окрики бармена он обратил не больше внимания, чем на взгляды пилотов.
- Хо-о-офф? - протянул кто-то у самого входа в кают-компанию. Робби не стал оборачиваться, чтобы узнать кто.
Коридор тянулся бесконечными панелями, а дыхание у Робби сбилось, и он устало оперся рукой о стену, силясь отдышаться.
- Это не тот ли? - услышал он позади себя. И рванул дальше, вытаскивая тесак...

Терентий Каблучок угрюмо обслуживал пилотов. Кофе, булочки, булочки, кофе... творческая работа, для настоящего спеца по коктейлям!
Но сейчас Терентию было не до воздыханий о Новой Коломне и пляшущем в руках серебряном шейкере. В памяти занозой засело данное кошке обещание -- раздобыть для нее чашку крови. Каблучок трусил и комплексовал так, словно эту кровь предстояло нацедить из капитанского горла.
"Спокойно! -- сказал он наконец себе. -- Всего и дел-то -- пройти в подсобку, взять разделочный нож..."
И тут дверь подсобки распахнулась. В кают-компанию деревянным шагом вошел какой-то растрепанный тип с безумными глазами. А из-под распахнутого на груди комбинезона -- бармен не поверил своим глазам -- торчала рукоятка того самого разделочного ножа!
На миг потрясенному Терентию показалось, что это приняла человеческое обличье его неспокойная совесть.
-- Хо-о-офф? -- протянул кто-то из пилотов.
Это разрушило чары.
Каблучок вылетел из-за стойки.
-- Стой, мерзавец! -- возопил он вслед убегающему странному типу. -- Нож отдай, он на мне числится! Хватайте его, у него мой тесак! Стой, говорю! Наизнанку выверну и в бантик завяжу! Люди, ловите вора! Вы его поймаете -- я его убью!
Кроткий Каблучок кричал абсолютно искренне. Он действительно готов был хоть в драку с негодяем, посягнувшим на неприкосновенную святыню -- Кухонный Инвентарь!

Второй неожиданностью оказался коньяк, извлечённый из бара. Грей, похоже и не сомневался, что докторша может согласиться. А аромат кофе стал таким, что Марьяна представила себе очередь из желающих понюхать, столпившуюся за дверью.
- А просьба будет у меня такая...Попробуйте
проанализировать, кого из экипажа можно было бы перевести из подразделения в подразделение, для лучшей психологической совместимости. Уж не обижайтесь на незнание вашей терминологии.
- Не обращайте внимания на их звания, - продолжил капитан "Варяга" - или должности - только на совместимость. И мы посмотрим, можно ли как-то сделать наш "Варяг" не таким дурдомом.
"Да, уж. Об этом ещё на Земле подумать надо было. Профессиональным психологам. А не корабельному врачу, который с психологией не очень."
-Попробуем, может что и получится. Но не стоит забывать, что помимо характеристик у членов экипажа уже сложилось кое какое мнение друг о друге. А это значит, что в подразделения могут попасть люди, которые, если верить характеристикам, отлично дополнили бы друг друга, а в реальности терпеть один другого не могут.

- Всё так, доктор, всё так. Меня, конечно, могут отдать под трибунал... - капитан зажмурил глаза и понюхал свою чашку. - Но пока ещё я здесь капитан. Так что я делаю то, что счиатю правильным и нужным. Я почти уверен, что наш поход саботирован свыше. Генрихом Аршманном. И у меня есть выбор - притвориться, что ничего е случилось и погибнуть, или признаться например вам - и попросить помощи.

Надеюсь, она оценит доверие. Должна же понимать, что по большрму счёту капитану достаочно ПРИКАЗАТЬ...

Доктор пожала плечами, но ничего не сказала.

- Найдите полковника Ульянова, доктор. Он больше моего знает о Генрихе Аршманне. Более того, намного больше меня знает своих пилотов. Уверен, он захочет всё это с вами обсудить. Только постарайтесь, чтобы рядом не было посторонних. И - фон Бергенхольма тоже. Не стоит ставить нашего коммандера в столь неловкое положение. - капитан взглянул на доктора, ясно давая понять, что "просьба" - это просто вежоивая форма приказа.

Бзззт!

- Капитан, опять беспорядки! Механик Хоффман... - дежурный энсин был явно расстроен.

- Хоффмана арестовать. И выдать на растерзание коммандеру Громыко. С неофициальной просьбой от меня лично - повоспитывать немного. Отбой связи. Доктор... - он сузил глаза, полностью избавившись уже от остатков доверительности. Обезболивающего Хоффману, которого сейчас немного побьют - не давать! Это приказ!

Оглащающие палубу дикие вопли вывели лейтенанта Смирнитского из состояния глубокой задумчивости, в каковом десантник созерцал четыре параллельные и глубокие царапины на руке. Пока таскали эти долбанные гробы, раны раскрылись и теперь кровоточили. Впрочем, крики кого угодно из чего угодно вывели бы.
Прямо на лейтенанта мчалась несусветная процессия: впереди растрепанный механик с ножом подмышкой, как сначала показалось Смирнитскому, за ним - бармен Терентий, пылающий праведным гневом, а уж совсем следом - пилотская братия. Чисто дети...

- ... у него мой тесак! Стой, говорю! Наизнанку выверну и в бантик завяжу! Люди, ловите вора! Вы его поймаете -- я его убью!

Лейтенант для верности повертел головой, но никого, кроме себя и троих мигом испарившихся матросиков, не увидел. А поскольку пилоты ловить безумца не спешили (не то, чтобы не хотели, просто не могли догнать), Смирнитский решил, что "люди" - это как раз он и есть.
Остальное получилось как-то само собой: уйти с линии атаки, подсечь ноги беглеца, одновременно прихватывая в "замок" его плечо, чтобы не растянулся пузом на палубе. То есть, в оригинале, и должен был растянуться, но именно тут Смирнитский и сообразил, что тесак находится совсем не в положенном месте. А Смирнитский очень не любил смертоубийства без нужды.
- Дежурному офицеру доложите, - буркнул он пилотам, отгоняя от жертвы расшумевшегося бармена. - Не то самим придется кофий варить до окончания полета. А ты не дергайся, - это было уже беглому механику. - А то стукну.
Выпавший во время возни тесак все так и пинали ногами до тех пор, пока оружие не отлетело в сторону. От лифтов к ним уже бежала со всех ног подмога; до десантников, судя по всему долетел вечный как мир призыв: "наших бьют".

Заполучив назад свое сокровище, Терентий поспешил обратно в кают-компанию. Дальнейшей безобразной сцены он видеть не хотел.
Ну, вояки! Всякого от них ожидал Каблучок... но чтоб таскать Кухонный Инвентарь!..
Бармен чувствовал такой душевный подъем, словно сам, лично настиг негодяя и с нелегком бою отбил похищенное.
Терентий свирепо стискивал рукоять вновь обретенного тесака.
Чашка крови, да? Достанет он эту чашку крови! Сегодня же! Тут такие безобразия творятся, что по сравнении с ними замыслы бармена -- просто детская игра!
А пока скорее за стойку, пока кто-нибудь из вояк не свершил самое преступное, кошмарное и немыслимое -- не посмел бы посягнуть на ШЕЙКЕР!!!

Душный сон отпустил, испугавшись гудков будильника. Некоторое время Морис лежал, уставясь полуоткрытыми глазами в потолок. На потолке было наклеено два плаката: один со звездным небом, второй с земным голубым небом и сизовато-белыми облаками. Свет ночника всегда падал на второй плакат, оставляя черноту и звезды в сумраке. Если прищурить глаза, можно представить, что облака плывут по высокому небосклону.
Дешоне никогда не ложился спать без света. Этот ночник (старинный, со странными изгибами металлических деталей, подаренный когда-то прабабкой) стал уже неотъемлемой частью жизни, константой, без которой существование немыслимо.
Тряхнув головой, Морис встал, быстро собрался. Лампу он заботливо выключил и несколько секунд открывал дверь в кромешной тьме.
В коридоре он взглянул на часы и, удостоверившись, что есть еще время поесть, направился к кают-компании. На подходах к ней с другого конца коридора донеслись звуки возбужденных голосов в сопровождении топота.
«Пилоты, что ли, разминаются? Или это они на спор бегают?»
Пожав плечами, Морис вошел в кают-компанию. В глаза сразу же бросилось отсутствие бармена. Вот это уже плохо. Дешоне еще раз взглянул на часы. Интересно, когда мосье Каблучок вернется? Не дожидаться же его…
Воровато оглянувшись, связист подошел к стойке, на которой заманчивым рядом были выставлены тарелки с булочками и даже две чашки кофе. Еще раз оглянувшись на дверь, Дешоне подхватил одну тарелку и одну чашку и развернулся к столикам. В этот момент открылась дверь кают-компании, явив свету очевидно злого Терентия с разделочным тесаком в руке. Морис застыл, вытаращившись на обычно безобидного бармена.

-- Ко-офе? -- протянул Терентий, все еще задыхаясь от бега. -- С булочками, да?..
Совершенно безобидные слова...
Но если бы Терентий мог видеть себя со стороны -- красного, растрепанного, со сверкающими глазами, лихо стискивающего рукоять разделочного ножа, -- его не удивила бы неординарная реакция посетителя на эту простенькую фразу...

Чудовище с тесаком стремительно надвигалось. Морис струхнул по-настоящему. Откуда только взялась такая прыть у полусонного связиста? Кинув тарелку с чашкой обратно на стойку (и как только ничего не разбилось?), Дешоне совершил бросок к двери, по скорости могущий поспорить с атакой килратхи.
Очутившись в коридоре, он прижался спиной к переборке, тяжело дыша.
- Ну вас с вашим завтраком, - пробормотал он, стараясь унять бешено колотящееся сердце. - Бросаются на людей с ножом... среди бела дня... дожили.
Немного оправившись, Дешоне отправился в рубку на подгибающихся ногах. Голод прошел совершенно.

О, надо же, какая радость! Недавно испеченное непосредственное начальство (если вдуматься, то как раз наоборот, начальство старое, подчиненный новый, но Флай решила считать ситуацию зеркальной) все-таки взялось работу. Рина продемонстрировала полковнику плоды собственной жизнедеятельности в виде еще одной бумажной кипы. Полковник смотрел волком, сначала на бумаги, потом на их приносительницу.
- Со всем должным уважением, сэр, по приказу капитана первого ранга Грея я взяла на себя нагл... э-э, смелость как исполнительный офицер вверенного вам подразделения и ваш непосредственный заместитель произвести некоторые замены в летном составе. Вместо канувшего в неизвестном направлении по неясной причине капитана Навотны, его эскадрильей будет командовать следующий по званию офицер в его эскадрилье. То есть его ведомый. Майор Грюнер вполне готова вернуться в строй, а держать взаперти столь незаурядного летчика считаю неразумным разбазариванием человеческих ресурсов. Кстати, майор Грюнер стоит под дверью вашей каюты дверью и ждет вашей аудиенции. Поскольку как командир отряда вы обязаны и должны подавать своим поведением пример подчиненным, дабы не наступила анархия и полный упадок сил среди пилотов, прощу вас собственноручно завизировать соответствующие приказы. Они уже подготовлены, так что вам остается лишь просмотреть их и заверить собственной подписью.

НРПГ:
Господа! При всём уважении к игрокам - "завтра" наступает сейчас! Ко всем кто имеет желание что-то исправить "сегодня" - пользуйтесь приёмом воспоминаний. Ибо хватит нам сидеть на месте!

РПГ:
- Господи, прими имя раба своего... - полковник Ульянов монотонно читал молитву. Рональд Грэй, при всём уважении к памяти падших, вряд ли его слышал. Отправить "Грикатх" на разведку, обязательно поговорить с фон Бергенхольмом наедине - давно пора форсировать поимку диверсанта. Не забыть выдать арестованного Хоффмана безопаснику. Лично проследить за эскадрильей Сэйбров - что-то они натворят без комэска, который до сих пор лежит чуть не в коме...

Рина Эш, как отметил капитан, тяготилась творящимся лицемерием. То засунет руки в карманы, то заложит а спину, и всю дорогу жуёт зубочистки. На гробы и Ульянова она вовсе не смотрела.

- Капитан Эш... - тихо, чтобы не мешать остальным, позвал он зама Ульянова. - Кто из наших пилотов сумеет взлететь на "сковородке" и не быть при том летающей мишенью?