Близ Миаллана
«Чего только сейчас в мире не происходит! То пророчества, то гости из иных миров…»
Вот этот последний факт Вьенора очень сильно заинтересовал. Ему давно были любопытны другие миры… но узнать о них хоть что-то не представлялось возможным.
А тут – надо же, пришелец!
Впрочем, лезть с расспросами Вьенор не стал. По одной простой причине – раз уж Мелетун решила с ним о чем-то поговорить… что ж, дракон был бы рад ответить на любой вопрос принцессы.

(следующий текст – с согласия и идей Анмориума)
В небе над Материком
– Вижу цель, – напряженно сообщил Арлиор. Чувства Сарио сейчас обострились до предела; так Воители готовились к бою. – На линии взгляда, примерно двести взлетов*. Боевое построение. Работаем…
Вытянутый треугольник, составленный из драконов, перечеркнул небо. Беседовать они не собирались – кесс-тийл тренировали, чтобы бить и сокрушать, а не разговаривать.
Все было задумано правильно – внезапная атака с неба, тройной удар драконов… Кто сможет устоять?
Увы, вмешалась дама по имени Судьба. Та самая Судьба, которая уже даровала Ридли шанс познакомиться с драконами, и знать, как же с ними сражаться.
А воины кесс-тийла, к сожалению, понятия не имели о том, кто им противостоит.

Когда воины рванулись вперед, Ридли торжествующе засмеялся. Вот оно! Вот настоящий бой!
Наконец-то он сможет за все отплатить драконам!
– Слышали выражение «посмотреть в глаза смерти»? – крикнул драковиверн, вздымая меч. – Это они и есть!
Глаз Пожирателя мигнул, на какое-то мгновение затуманился, а потом начал медленно разгораться; отблески метались по окрестностям.
– Д’харс! – Диовель, адепт Смерти, первым почувствовал неладное. – Арлиор, осторожно! Это…
Договорить он не успел. Да и Сарио не сумел бы остановиться – слишком уж высокую скорость он набрал. И это оказалось еще одним фактором, сыгравшим на руку Ридли…
Меч полыхнул бледным сиянием; из глаза на клинке вырвался слепящий луч… но со светом солнца это не имело ничего общего. Белесое мерцание смерти, зеленоватые нити, свойственные заклинаниям некромантов, – вот, что сплелось в этом луче.
Воздух разорвали ужасные крики, исполненные горя и боли; безнадежные призывы на помощь, отчаяние последних минут, рвущий душу плач и стоны…
Пожиратель Душ умел использовать поглощенное.
Арлиора спасло лишь то, что Вейран окутывал щитами всю группу. Но удар был страшен – треугольник распался мгновенно. Или, вернее, был разбит.
Черный дракон врезался в землю, прокатившись по ней, вспахивая почву собственным телом. Острые камни разорвали перепонку крыла; правая лапа выгнулась под неественным углом. Чешуя на лапах отслаивалась; глубокая рана пересекала грудь. Хриплое дыхание потерявшего сознание бойца становилось все реже…
Остальные двое пострадали меньше; но Вейран серьезно ударился, и лежал неподвижно. Зато Диовель уже через мгновение поднялся на ноги, хоть и пошатывался.
– Пожиратель Душ! – выдохнул он. Сэйар многое знали об артефактах, связанных со Смертью, и были способны опознать их в действии.
– Верно, – усмехнулся Ридли, приближаясь. – И сейчас в нем прибавятся еще три души…
– Ну уж нет, – сузил глаза Наказующий. – Моррэй ар Вэйомм**!
Дымчатый клинок соткался в лапе Диовеля; огромный меч рассек воздух, обрушившись на Ридли.
Тот, однако, встретил удар Пожирателем – и волшебное лезвие разлетелось на части. Что, в свою очередь, отозвалось взрывом боли в теле Диовеля; однако Сэйар усилием воли подавил ее. Сейчас не время страдать.
Угольно-черные иглы вспороли воздух… и были отражены – Пожиратель надежно хранил своего носителя от магии Смерти. И Диовель застыл, пытаясь понять, что же делать, когда подводит самое надежное оружие…
А Ридли сам перешел в атаку – стремительный прыжок вперед, рассекающий воздух по дуге меч…
Диовель успел среагировать вовремя; левая лапа вскинула навстречу сплетенный из потоков Смерти щит. Клинок Пожирателя погрузился в него… но не пробил до конца – все же Сэйар не зря слыли мастерами.
А вторая лапа ударила – выпущенными когтями.
Ридли успел уклониться – сейчас он превосходил по скорости раненого Диовеля. Однако один коготь по плечу драковиверна все же полоснул.
Прежде чем Ридли успел полностью освободить меч и вновь атаковать, в бой вмешался третий участник. Вейран очнулся, оценил ситуацию, и мгновенно принял решение.
Телекинетический выброс – это просто. И, как правило, не так уж сильно. Но не тогда, когда маг вкладывает в него всю свою мощь, нанося сокрушительный удар!
Ридли швырнуло на добрую сотню шагов назад; несмотря на то, что причинить серьезный вред это не могло, драконы получили небольшую передышку – противнику надо было прийти в себя, подняться и вновь приблизиться.
– Сейчас не справимся! – крикнул Вейран. – Уходим! Давай энергию!
Диовелю понадобилась лишь доля мгновения, чтобы оценить предложение и согласиться с ним. И он щедро влил свою силу в торопливо сплетаемое заклинание перемещения.
Кесс-тийл растворился в воздухе… дабы проявиться на горной площадке, на весьма большом расстоянии от места схватки.
– Как Арлиор?
– Жив, – Сэйар могли с полувзгляда определить состояние соплеменника. – Но если его не доставить к целителям – может и умереть. Тебя на сквозной полет не хватит?
– Нет, – покачал головой Вейран. – Надо сообщить даори… тогда все будет нормально.
– Давай. А я пока подержу Арлиора на этом свете…

*Взлет – драконья мера длины, около сорока метров.
**Моррэй ар Вэйомм – «Смерть и Слава!», боевой клич клана Сэйар.

Эльф вышел из леса, совершенно спокойно, не обращая никакого внимания на идущих сзади. Сначала могло бы показаться что он просто прогуливается, потому что он шагал через лес медленно, иногда отводя нависающие ветки деревьев от лица. Когда Кейриган и его конвой вышли на поляну, где сам эльф появился несколько минут назад, он заметил пополнение, заинтересованно смотрящего на него человека, как ему показалось, но чтото в нем было странное. Выйдя почти на середину поляны, эльф наконец остановился и присел на одно колено, опустив голову вниз, одну руку сжатую в кулак он приложил к сердцу, а второй кончиками пальцев касался мягкой земли, пытаясь набраться сил в ожидании очередных вопросов со стороны пленивших его. Только сейчас он почувствовал какой силы магию излучает девушка, идущая за ним. "Как все же хорошо, что я не стал пытаться драться с ними, иначе я бы точно уже был развеян по ветру чем-нибудь вроде "огненного шторма", какая в ней сила таится, я даже не могу представить что она может сделать, и есть ли вообще пределы ее магических возможностей". Кейриган посмотрел на девушку слегка прищурив глаза, пытясь распознать что она за маг, по магическому шлейфу, излучаемому ей, и тут же резко опустил глаза, зажмуившись от резкой боли. Свет был таким ярким, что он на несколько секунд даже ослеп, но он не подавал никакого вида, что ему больно или то что он испытывает некоторые неудобства после своей собственной оплошности. Вечные поиски источников магии научили его чувствовать магию во всем живом и видеть ее. Когда зрение вернулось эльф поднялся на ноги и оглядел всех присутствующих, его секундной медитации хватило, чтобы войны окружили его плотным кольцом. Он тяжело вздохнул.
- Еще вопросы будут? - печально спросил он, оглядывая всех присутствующих.

Терпению и самообладанию Сайлса можно было позавидовать. Больше всего ему хотелось сейчас надерзить в ответ Кайнору, но со стороны это не было заметно. Слишком хорошо Сайлс понимал, чего это может ему стоить, а он никогда не стал бы жертвовать многим ради сомнительного удовольствия обменяться ядовитыми колкостями с фаворитом Властительницы. Маг был слишком практичен и очень, очень дорожил своей жизнью.
- Моей Влас-с-стительнице было угодно, чш-штобы я с-с-стал придворным магом и дозс-снавателем, - ответствовал он. - Ес-с-сли она пожш-шелает, я с-с-стану твоим биографом, Меченос-с-сец. Но пока я придворный маг Влас-с-стительницы, и мне важш-шно знать, чш-што проис-сходит. Впрочщ-щем, ес-с-сли Влас-с-стительнице будет угодно, она с-с-сама рас-с-скажш-шет мне вс-се, чш-што с-с-чщ-щитает нужш-шным.
Вот только пожелает ли? С нее станется и не отпустить Сайлса в мир эльфов, не говоря уже о том, чтобы посвятить его в происходящее. А это было бы очень и очень плохо. Неизвестно, на сколько еще лет это отсрочило бы возможность показать себя, возможность что-то изменить в лучшую для себя сторону. А может, вообще навсегда? Нет, шанс нельзя упускать. Ни в коем случае нельзя.

Эктелион.

Пока они с Лурилль неторопясь шли мимо закрытых комнат (в это время большая часть жителей лесного замка разошлись по своим делам), Эктелион, замедлив шаг и сравнявшись с эльфийкой, боковым зрением заметил грустное выражение ее прекрасного лица. Желтые блики, проникающие внутрь полупустых помещений, отражались от пола, стен, даже от одежд полководца и начальницы охраны, приятно радуя глаз. Оставшуюся часть пути до покоев Искусника они не проронили ни единого слова. Видимо Совет настолько повлиял на них обоих, что собственные мысли поглотили полностью разум. Однако Огнедышащий не чувствовал неловкого положения перед эльфийкой. Наоборот, так словно вокруг него образовалось магическое поле, излучающее положительные чувства и эмоции, успокаивающее. Спустя некоторое время они дошли до комнаты Кравэра, дверь которой была почему-то незапертая, однако самого темного генерала там не оказалось, на что Эктелион обратил внимание, предположив, что они с Лисом уже отправились в далекое путешествие к горным племенам. На слове «племена» полководец сконцентрировался, произнося это медленно и тихо. В душе он до сих пор не мог смириться с тем, что карлики, а именно так Огнедышащий называл их, не иначе, теперь официально считаются их союзниками и, более того, друзьями.
- Ну вот, Лурилль, они уже за пределами Миаллана, - эльф развел руками, вздохнув, - И даже не попрощались. Элессар, это ладно. Даже если бы он и захотел с нами проститься, то я лично бы этого не допустил.
После этих слов Эктелион улыбнулся:
- Уж слишком неприятна мне его жалкая физиономия. Только вот за Кравэра волнуюсь. Он упрям, но доверчив. В то же время тверд в своем мнении. И если маг убедит его в своей корыстной правоте, то быть беде. В обратном Искусника вряд ли кто сможет переубедить, даже ,быть может, я. Вот.

-Неплохо, драковиверн.... Твоё тело очень хорошо приспособлено под битвы. С тобой мы можем достигнуть небывалых высот... Даже Зигфрид с его новым телом уже не опасен...
-Что это было? Я... я не помню...
-Конечно, ты не помнишь! Наш договор - на время боя я полностью беру контроль на себя. Даже твои рефлексы не смогут тягаться с тремя драконами сразу.
-Да, ты прав... Но что это был за луч?
-Я просто выпустил часть негативной энергии, оставшейся в полусъеденных душах.
-Ты, что...
- Не будь наивным, драковиверн. Только благодоря тому, что я пожираю их заживо, ты ещё жив. Это драконы, а не кучка ополченцев - людей!
-Но... Мою душу тоже ожидает подобная участь?!
- Не совсем. Видишь ли, души лучших воинов я сохраняю, как память,, чтобы передать их следующему носителю. Они нужны мне целыми. Впрочем, надо надо подкрепиться. Я потерял примерно треть всего того, что мы получили. Я использовал женщин и детей, воинов мы почти не потеряли. Но не нужно больше ввязываться в столь сложные бои, пока количество МОИХ душ не будет достаточным. В укрытие.
-Хорошо...

(совместно с V-Z)

Вьенор и принцесса немного отстали от основного отряда – им хотелось поговорить. Все же давно не виделись, а когда драконы явились во дворец, эльфийка не успела с ними переговорить.
После стандартных вопросов-ответов – «как у вас жизнь?», «все ли нормально идет?», «а помните такого…» – разговор свернул на более важные вещи.
– Скажите, Вьенор, что драконы думают о нынешней ситуации? – спросила Мелетун. – Мы уже слышали слова Аритая, и ваше присутствие показывает – даори относится к происходящему очень серьезно.
– Планы даори ведомы лишь ему самому, – пожал плечами Вьенор. – Он приказал нам помогать эльфам Миаллана во всем… чем мы, собственно, и занимаемся. Нас тут трое – я, Серрек (думаю, вы его помните), и Кэльмейн-целитель. Кстати, я вижу, у вас тоже пополнение… я о том раненом орке и странном пришельце…
– О них я тоже хотела поговорить, – призналась Мелетун. – Вьенор, что вы о них думаете?
– Я еще не присматривался, – объяснил дракон. – Вот остановимся, поговорим… тогда я скажу что-то определенное. Но одно видно точно – что тот пришелец является неплохим магом. А откуда, кстати, они появились?
Мелетун объяснила, и Вьенор занес историю в память – поразмыслить на досуге.
– Да… – чуть помедлив, добавила эльфийка. – Нам может понадобиться помощь. Вы не хотите присоединиться к нам?
– С радостью, – улыбнулся дракон. – Я с удовольствием помогу в меру своих сил.
Причин для такого ответа было сразу несколько – и приказ даори, и соображения эффективности… и просто любопытство! Еще по событиям войны Силуса Вьенор усвоил – там, где Мелетун, не заскучаешь.

Лукрос

- Лукрос, ты знаешь, что происходит? – спросил Телус предварительно отведя светлого в сторону.
- Пока нет, но теперь, когда с нами Вьенор… - Лукрос на несколько секунд задумался, - Вьенор должен в этом разбираться лучше нас с тобой.
Лукрос прибил на шее очередного москита и посмотрел в сторону пришедшего в себя Орка. Чем больше он всматривался, тем менее он ему нравился. Слишком спокойно он себя чувствует это их новый знакомец. С таким же подозрением он посмотрел и в сторону еще одного их гостя.
- Этот пожиратель магии может оказаться очень опасным противником, - Лукрос прихлопнул еще одного москита сидевшего на плече. – Мелетун должна быть очень осторожна в использовании магии в его присутствии. Неизвестно какие еще сюрпризы можно от него ожидать.
- Но раз он не связан, значит, Мелетун его не боится, - в голосе Телуса слышались нотки неуверенности.
- Как маг Мелетун возможно сильнее его. Но я говорю «возможно», а что там за «змею» мы привели, покажет только время. В разных культурах змея олицетворяла как коварство и ложь, так и мудрость.
- Ты прав светлый, - Телус посмотрел в сторону разговаривавших Вьенора и Мелетун. – Они закончили. Надо подойти и поинтересоваться дальнейшим планом действий.
- Согласен, - Лукрос подошел к Мелетун и, кивнув стоявшему рядом Вьенору спросил. – Что нам делать теперь? Мы можем двигаться дальше, в бесплотной надежде наткнуться на пришельцев, либо довольствоваться теми, кто уже есть.

- Часть отряда возвращается с найденышеми в город, при этом мы их ослепляем магически. Остальная часть все-таки пройдет до гор и обратно. Они будут присмотреть пещеры, где будет легко оборонятся и жить. К горам пойдут рейнджеры, которым я дам средство быстрой связи со мной или с другими нашими сильными магами. А в город возвращаются Лукрос, Вьенор, принц и я. Думаю, возражений не будет. А сегодня мы все-таки остановимся на ночевку. В путь тронемся завтра. Хочу предупредить двух пришельцев, что пытатся бежать не стоит. Эти леса подчиняются мне. Покушение тоже не пройдет. Нас, эльфов, окружает прекрасная магическая защита, которая предотвратит нетолько магическую, но и физическую защиту. Сейчас я буду вынуждена посадить вас в клетки, - Мелетун посмотрела на двух гостей, что-то прошептала, и вокруг Орка с Кейриганом образовались клетки из огня, холодного, необжигающего, пока не попытатся сбежать.
- А сейчас, я думаю, стоит начать готовиться к ночевки. Я хоть и создала лагерь, но еду не стала готовить, так что нам нужен хворост и тот, кто будет готовить!

Лурилль вздохнула и окинула взглядом опустевшую комнату Кравэра. Оставаться здесь больше не было смысла - её хозяин в компании самого неприятного типа Миаллана был уже далеко...
- Скользкая физиономия Лиса и у меня восторга не вызывает... - покачала головой эльфийка, - а насчёт того, удастся ли ему убедить Кравэра, признаюсь честно, знать лучше тебе, но всё же думаю, нам стоит расчитывать на его благоразумие и здравый смысл...
Лурилль вздохнула ещё раз и резко закинула за ухо непослушную прядку волос.

Эльф сидел, все так же медитируя на одном колене, и вдруг понял, что вокруг него начала шевелиться магия. Он вышел из транса и, подняв голову от земли увидел огненую клетку, вырастающую вокруг него прямо из земли. Кейриган хотел было отскачить назад, но тут же упал на землю, налетев на клетку сзади него. Все его тело было нето обожжено, нито заморожено. Он приподнялся с земли на трясущихся руках и, через секунду поднявшись на ноги. Он провел рукой по решетке, но ничего не почувствовал. Тогда эльф схватился за решетку, сжимая ее, и попытался сместить в сторону один из огненых прутьев, на что последовал незамедлительный ответ со сторону его временной тюрьмы. Он резко отдернул обожжоную руку. Глаза его сменили цвет на темно-синий, а пострадавшая рука начала искриться. Между пальцев начала вырастать небольшая синяя сфера, наполненная водой. Эту маленькую сферу он легко бросил в решетку, но заклинание пролетело сквозь цель и упало в паре метров от клетки. Сфера разбилась, а вода начала быстро впитываться в землю. Трава на этом месте преобрела более насыщенный цвет и немного подросла.
Когда эльф услышал об ужине, то желудок тут же дал о себе знать. Тут странник не выдержал и вставил свое слово, когда девушка-маг, наконец закончила.
- Я мог бы поохотиться, - он по своему обыкновению говорил едва слышно.

(& ShalaFi)

- Я то знаю, что скажу, но мне интересно, каково твое мнение? - и вновь до ушей Кравэра долетела лишь последняя часть слов мага, вернее Искусник слышал "проповедь" Лиса, но не вникал особо в суть. Он примерно представлял себе, что Элессар говорил. Вот так воистину проповедь.
- Значит, ты знаешь? Ну, тогда ты и будешь выступать от лица темных эльфов, - тихо проговорил воин, вновь продолжая смотреть куда-то вдаль, словно бы говоря с самим собой. Но неожиданно Кравэр нахмурился. Почему он произнес эту фразу именно так? "Темных эльфов". Ведь уже нет давно разделения. Нет. - Послушай, Элессар, ты когда-нибудь задумывался над тем, хорошо ли это вообще, что темных и светлых уже не существует? И что есть просто эльфы...
"О, вот значит как... По-видимому, объединение всех эльфов под одним знаменем Кравэру кажется кощунственным. Отлично..." - думал Элессар и сам незаметно для себя ехидно улыбнулся.
- Ты знаешь, Кравэр... - протянул Элессар и тяжело вздохнул. - Я не вижу в этом ничего плохого. Конечно, когда были тёмные и светлые, было немного веселее, но как видишь, у нас и теперь забав вполне достаточно, - маг расплылся в ещё более широкой улыбке. - Поверь мне, у тебя ещё будет возможность проявить себя как настоящий воин - нынче во дворце особенно не насидишься. Или тебя беспокоит что-то другое? - непринуждённо спросил Элессар, хотя сам догадывался, что Искусника оскорбляет именно союз с бывшими кровными врагами. Но Кравэра нужно было разговорить.
- Нет, я не знаю, - Кравэр впервые за всё это время взглянул в глаза Лиса, отдающие лучезарной синевой, - Я не хочу применять силу просто так. Да и вообще не хочу, во всяком случае, сейчас. Да, под покровительством и командованием Эктелиона я стремился быть первым во всем. Стремился обойти Дроуса и Дайцига. Это даже несмотря на мои теплые отношения с ними. Мы были друзьями. И вот теперь Дроус мертв, уже 17 лет. А Дайциг просто исчез. Мелетун, наверное, не всех смогла перенести с Материка. И чего я добился? Да, я первый, но среди кого? Так вот, я хотел быть лидером. Смерть - она не казалась мне никогда проступком, чем-то неправильным. Да что я тебе говорю. Так считали почти все темные. Мы ведь уважали смерть, гибель врагов и слабых. Гибель иноверцев. Сейчас же всё поменялось. Мы приняли законы светлых, ведь так? Ладно, маг, видимо мне просто нечего делать, вот я и говорю тебе всю эту чушь. Ну что отдохнул? Пошли понемногу?
Кравэр поднялся на ноги, вновь проверив крепления меча на поясе.
Элессар пристально смотрел Кравэру в глаза. Улыбка исчезла с его лица, как это всегда происходило в нужный момент.
- Ну почему же чушь? - даже с оттенком заботливости спросил Элессар. - Пойдем, друг мой, по пути я расскажу тебе кое-что интересное.
И волшебник, сопровождаемый Кравэром, неуверенной и нарочито медленной походкой направился в сторону Карад-Мондре.
- Видишь ли Кравэр, не обижайся, но на тебе висит клеймо война, а это самое клеймо зачастую не позволяет тебе в полной мере проявить свои недюжинные умственные способности. Для тебя в этом мире существует только добро и зло, "да" и "нет", огонь и вода, мир и война... Когда как в чистом виде эти понятия встречаются крайне редко. Объединившись со светлыми, мы лишь добились своих целей - теперь мы не изгнанники, не разбойники, не банда головорезов, а полноценные, уважаемые всеми граждане Миаллана. Ты говоришь, что мы приняли их законы? Не знаю, как другие, а лично мне на них наплевать. Ты утверждаешь, что тёмных и светлых больше нет. Ты не прав - просто никто об этом больше не упоминает, и правильно делают. Мы никуда не исчезли, мы просто надели иллюзорные маски, когда как наша сущность, как бы не была чиста и благородна принцесса Мелетун, осталась прежней. Светлые эльфы - ценные союзники, и не более того. Я не вижу никаких причин, чтобы портить с ними отношения.
Элессар помолчал.
- Что касается Дайцига и Дроуса... Кравэр, они были тёмными эльфами, и они были твоими друзьями. Неплохое сочетание, правда? Я не завожу себе друзей, потому что знаю - они либо умирают, либо предают. Их смерть лишь предотвратила неизбежное предательство, в результате которого умертвить Дайцига и Дроуса пришлось бы тебе. Или они сделали бы то же самое с тобой. Подумай, может, такая их судьба была милосерднее той, которая могла бы их постигнуть?

& Архангел

Кравэр молчал.
Он медленно шел чуть позади Лиса, смотря тому в спину. Да. Элессар был прав. Темные эльфы навсегда остались в глубине души темными захватчиками и вандалами, особенно для светлых. Неизвестно, врал ли маг или нет. А быть может, Лис обманывал самого себя? Навряд ли. Он умен и хитер. Но Кравэру почему-то думалось, что именно в данный момент, маг говорил правду. У него и на самом деле не могло быть друзей. Элессар не знал, что такое настоящая дружба. И никогда не узнает. Это лишь неотъемлемый факт его черной жизни. Огнедышащий, скорее всего, полностью переметнулся на сторону светлых. Еще тогда, 17 лет назад, когда последняя война только-только набирала свои обороты, Искусник чувствовал в словах полководца что-то странное, чужое. Эктелиона словно бы тревожили некие сомнения по поводу дальнейших действий. И вот, наконец, он сделал свой выбор. А Кравэр еще нет.
- Почему ты считаешь, что их пришлось бы убрать, или бы они убрали меня?
"Ценные союзники, да, Лис, они для нас таковыми и являются. Неважно что случится завтра или послезавтра. Серина, Мелетун и все остальные для нас лишь союзники, но лишь до поры, до времени, ведь так? Или не так?" - эти мысли пронеслись в голове Искусника с такой скоростью ,что воин даже не успел сделать очередного шага навстречу великой Карад-Мондре. А ведь когда-то Эктелион и он, Кравэр, так яростно бились за эту крепость, которая в итоге все же пала под их мечами. Как и многие до этого...
Элессар печально усмехнулся.
- Кравэр, ты и сам это прекрасно знаешь. Дайциг и Дроус, а Дроус в особенности, были суровыми ребятами и, возможно, ещё более принципиальными, чем ты. Они бы ни за что не согласились на союз с Мелетун и её сторонниками. Как результат - разногласия между ними и Эктелионом, а значит, и с тобой тоже. И объединение эльфов - лишь один из поводов, который был бы способен разжечь между вами вражду.
Волшебник специально, как бы между делом упомянул Эктелиона, намекая на то, что поведение Искусника чересчур зависит от прославленного полководца бывшей армии тёмных.
- Исключено, Элессар, - прошептал темный эльф, поравнявшись с магом, прищурив глаза, - Я был бы в любом случае на их стороне. Эктелион и в те времена был моим другом, однако, не таким как Дроус. И уж лучше бы я был убит рукой собственного полководца, но ни за что бы не предал. Иногда мне кажется, что как-то глупо было вот так взять и объединиться, ведя прежде многолетние сражения за территории, кровопролитные войны. Хотя, тут я не прав, и фактически это признаю. И так понятно, что светлые так же, как и мы, вряд ли когда-нибудь свыкнутся с той "хорошей" мыслью, что им и нам суждено биться спиной к спине с общей опасностью. Ну, по крайней мере, похоже, эта опасность наступила, да?
Кравэр усмехнулся.
Элессар многозначительно хмыкнул, как бы говоря: "Ишь ты, какие мы благородные!", но дальше эту тему развивать не стал.
- Эльфам, как и всем живым существам на этом свете, свойственно заблуждаться, Кравэр, - высокомерно изрёк Элессар. - Лично я считаю, что само разделение эльфов на светлых и тёмных изначально было глупейшей ошибкой всего рода перворожденных. Но что сделано, то сделано... Да, похоже на то. Вот и узнаем, насколько прочен наш союз, - Элессар плотоядно улыбнулся, показывая тем самым, что он нисколько не удивится, если история наподобие войны Силуса повторится.
А есть ли смысл вообще в этом союзе? В глубине души Кравэр отмахнулся от мысли, решив, что дальнейшего разговора с Элессаром не получится, во всяком случае, пока что. Сейчас им действительно необходимо было решить, с чего же начать их разговор с будущими упрямцами и консерваторами, горными племенами, вождь которых наверняка воспримет их с магом появление, как трусость со стороны эльфов, и унижение. А гномы никогда не терпели слабости, в особенности со стороны возможных союзников. Скорее всего, карлики посмеются над пришедшими и отправят обратно ни с чем. Но об этом как-то не очень хотелось думать.
- Так что ты им собираешься говорить? - Кравэр взглянул на темнеющее небо. День клонился к закату, и нужно было добираться до Карад-Мондре как можно скорее, чтобы избежать возможных проблем. Впрочем, Искусника это мало волновало, даже сейчас.
Элессар загадочно улыбнулся и проследил за взглядом Искусника. Небо... Да, пожалуй, оно красиво, и во всём этом бреду, который поют романтичные менестрели, есть доля здравого смысла. Но что такое небо по сравнению с ним, Чёрным Лисом, его потрясающим умом, хитростью перспективными амбициями? Ничто.
"Я лучше неба", - с наслаждением подумал Элессар и даже прикрыл глаза от удовольствия.
- Сам же сказал, что предоставишь мне вести переговоры от имени эльфов. Что ж, изволь держать своё слово, Кравэр Искусник.

Нилус

Тем временем Нилус уже был неподалёку от Марлиона - в отличие от Элессара он было гораздо больше искушён в магии перемещения, а потому телепортация прошла успешно и безболезненно. Собираясь в свою дипломатическую миссию, Нилус дал самому себе строгое указание не мешкать и завершить все приготовления как можно быстрее, чтобы сомнения относительно возврата на историческую родину не измучили душу эльфа окончательно и, в конце концов, не одержали бы окончательную победу над ним. Поэтому, едва Нилус ощутил под ногами твёрдую и надёжную землю Марлиона, он немного успокоился - первый и самый главный шаг сделан.
Эльф огляделся. Он находился в одной из ближайших к столице фермерских деревень, и эти места были знакомы Нилусу. Вопреки его опасениям, на мага накатило приятное чувство ностальгии - он вспомнил о тех счастливых временах, пока он состоял в ученичестве у королевы Серины. Да, то время воистину было расцветом всего Марлиона...
"Пока не пришла моя семья", - мелькнула в голове Нилуса мрачная мысль, но она тут же потонула в море других, куда более приятных воспоминаний - знакомство с Мелетун, Адель, дружба с Лукросом и Лурилль, его почти детская влюблённость в принцессу, когда они с Лукросом и Алмазусом добивались её расположения... Да, даже этот эпизод Нилус вспоминал сейчас с улыбкой, хотя несколько лет назад выбор Мелетун в пользу Алмазуса был для него настоящей трагедией.
Появление Нилуса никто из жителей не заметил, так как он заранее позаботился о том, чтобы скрытьться с помощью магии невидимости, дабы избежать нежелательных допросов. Поэтому в первые минуты своего пребывания в Марлионе он просто с наслаждением вдыхал свежий ночной воздух и наслаждался уже забытыми ароматами своей родины.
Спустя некоторое время Нилус вернулся к реальности. Эльф решил последовать совету Вьенора и найти посла драконов в Марлион, Раннала ро’Астир кел’Роаш. Нилус не сомневался, что ему не будет отказано в помощи. Вот только как встретиться с драконом до визита к Димиару или Келистану? Маг не собирался скрываться от марлионцев в столице, так как понимал, что в случае обнаружения у людей появятся вполне справедливые сомнения по поводу того, настолько ли у эльфов мирные намерения, как они хотят убедить в этом окружающих.
"Значит, в Марлион идти пока нельзя. Но как быть, если Раннал там? И даже если и нет, то как и где его искать?" - мысленно спрашивал сам себя Нилус. Он снял заклинание невидимости и произнёс другое - полиморф - которое слегка изменило его облик, сделав его похожим на человеческий. Всё-таки, в нынешние времена появление эльфа в общественном месте вызовет слишком много вопросов, и об этом обязательно узнают все, кому этого пока знать не нужно.
Завершив эти магические процедуры, Нилус направился в местную таверну, справедливо полагая, что сможет выяснить там кое-что интересное и, возможно, отыскать ниточку, которую приведёт его к драконьему послу.

(Совместно с Мелетун)

- Я пошлю нескольких рейнджеров для сбора хвороста, и будем готовиться к ночлегу, - Лукрос повернулся, что бы уже уходить, но словно что-то держало его. Не поворачиваясь лицом к Мелетун, он произнес.
- Значит, завтра мы возвращаемся? Это хорошо.
- Возвращаемся! Но именно поэтому я хочу сейчас прогуляться с тобой! Не волнуйся, наше отсутствие не заметят. Магия поможет.
- Тебя, что-то беспокоит? Откуда такая таинственность?
- Сейчас такое время. Да и два пришельца посмирнее будут, если их убедить, что я еще на месте.
- Тогда я готов, впрочем, как и всегда, - Лукрос улыбнулся Мелетун.
Принцесса протянула руку воину и улыбнулась.
- Ты хочешь поговорить о тех двоих, что мы встретили? Их перевозка в город всего лишь технический вопрос. Я не вижу ничего сложного…Или может я что-то упустил?
Мелетун игриво улыбнулась и поднесла пальчик ко рту Лукроса.
- Неужто нет других тем для обсуждения?
- Мелетун…я… - он взял в свою руку хрупкую ручку принцессы и поцеловал каждый ее пальчик. – Последние события выбили меня из колеи. Извини, что так мало уделял тебе внимания.
- Ничего. Я понимаю. Сама не лучше. Пойдем. Я чувствую, что где-то рядом есть сказочное место, - и светлая потянула за руку Лукроса.
Лукрос, словно очарованный, шел ведомый своей принцессой. Почему «словно»? Он и был очарован ее красотой, грацией, голосом. Как слепой, которого ведут, он доверился своей возлюбленной.
А принцесса шла по магическому следу, что она уловила, когда начала говорить с Лукросом. Сколько они шли, никто не знает. Может, минуты, а, может, часы. Но усталости не было. Было лишь ощущение легкости и радости. Тяготы будней отошли на задний план.
И вот деревья и кусты расступились. И двое влюбленных вышли на поляну, где землю устилала мягкая зеленая трава, а на одном краю весело журчал ручей. Птицы выводили затейливые трели. Бабочки порхали от цветка к цветку.
Мелетун зачарованно осматривало место, куда привела ее магия.
- Здесь чудесно! – восхитился Лукрос и обнял за плечи Мелетун. – Как ты нашла это место? Что за волшебство нас привело сюда?
Лукрос чувствовал, что попал в обетованную страну, куда уходят после смерти все эльфы. Некое чувство подсказывало ему, что здесь безопасно и ему можно расслабиться. Что он и сделал, при этом он склонился к Мелетун и поцеловал ее в губы.
Впервые страхи и отчаяние покинули принцессу. Все прошлое осталось за границами этой поляны. И принцесса с удовольствием ответила на поцелуй Лукроса, прижавшись к нему всем телом.
Но долгожданный поцелуй прервало появление нежданного гостя на поляне. Мелетун просто почувствовало появление чего-то очень светлого и доброго, и оторвалась от возлюбленного.
- Что-то случилось? – недоуменно спросил Лукрос, но, взглянув в глаза Мелетун, понял, что опасности нет. Просто что-то происходит, чего он, обычный воин, понять не мог.
Эльфийка выскользнула из объятий Лукроса и заглянула за его спину. Ее взору предстало прекраснейшее существо - единорог.
- Повернись, - прошептала принцесса своему любимому.
- Единорог? – удивлению Лукроса не было предела. За свою долгую жизнь он не раз слышал об этих лошадях с рогом на голове, но только сейчас он видел единорога воочию. – Надо вести себя очень осторожно. Наши мысли должны быть чисты, иначе он убежит.
Мелетун лишь улыбнулась и пошла навстречу прекрасному животному. Эльфийка всегда была чиста в мыслях, поэтому единорог не испугался и не убежал. Он подпустил принцессу на очень близкое расстояние.
- Лукрос, иди сюда! Он прекрасен.
Эльф подошел к единорогу и дотронулся до молочно-белой спины. Невероятные ощущения охватили воином. Словно теплый ветер прошел через него. Ветер, который прочувствовал его всего. Понял всю сущность эльфа. Такого Лукрос никогда не испытывал.
- Как же ты здесь оказался, дружок? – спросил Лукрос у единорога. – Что нам теперь делать? Мы не можем теперь оставить его здесь. Он почувствовал нас и пришел, а после того как мы к нему пришли, он нуждается в нашей защите.
- Сияние... Вот его имя... Я права? - Мелетун обратилась к единорогу. Тот лишь кивнул головой. При этом его рог сверкнул в лучах заходящего солнца. Конь двинулся с места и подошел к принцессе. Ткнулся мордой. Эльфийка погладила его. Единорог удовлетворенно заржал и ушел обратно в лес.
- Теперь у меня есть еще один Хранитель!
- Хранитель? – Лукрос был удивлен. – То есть теперь он способен появляться в случае грозящей тебе опасности… Сияние, действительно это его имя.
Лукрос взглядом проводил уходившего в лес единорога.
- Значит, это он привел нас сюда?
- Он. Решил, что сейчас время и место. И что должен появиться и перед тобой тоже.
- Передо мной? Но почему?
- Потому что ты тот, кто рядом со мной сейчас. И тот, кто достоин этой встречи, - произнесся эти слова, Мелетун повернулась лицом к воину.
- Я понял. И хоть времена наступают тяжелые, мне бы не хотелось, что бы настал тот момент, когда понадобиться помощь Сияния.
- Мне тоже бы этого не хотелось, но единороги не появляются зря. Они - надежные защитники. Но давай забудем пока о грозящем... Не зря ведь оказались на этой поляне.
- Ты права, - Лукрос подошел к Мелетун и заключил ее в объятия. – Я люблю тебя.
Слова были закреплены поцелуем.
Мелетун верила, а точнее чувствовала магически, что воин не лгал. И принцесса ответила на поцелуй возлюбленного.

Эльф, поняв, что так и не удастся ему прогуляться ночью по лесу, все же смирился с этим, хотя и просести ночь под лучами луны его тоже не особенно манило. Кейриган огляделся и понял, что этот лагерь почти полностью создан магией.
- Хм... странно, и почему волшебница не развела сама костер и не приготовила ужин, ведь создатьтакой лагерь при помощи магии, для нее видимо бло не особой проблемой, тогда что же ее остановило с ужином, хотя я и сомневаюсь, что смогу рассчитывать на небольшую порцию, я ведь пленник, а с ними везде обращаются одинаково, - думал про себя эльф.
- Лучше бы я пал в бою, чем сидеть в клетке, - тихо сказал эльф и печально улыбнулся сам себе.
Эльф чувствовал как все здесь источало магию, но эта магия была неподвластна ему. Что странно, он ничего не мог ощутить за тонкой гранью магического барьера.
- Неужели она настолько сильна? - снова подумал про себя странник.
Когда эльф в очередной раз взглянул на магическую решетку вокруг себя, то наконец решился на отчаянный шаг, потому что он слишком любил свободу. Кейриган протянул руки к прутьям решетки и слегка прикрыл глаза, не касаясь руками огня, сосредоточился, пытаясь впитать магию его собственной тюрьмы. Несколько языков пламени потянулись к рукам, становясь все больше и горячее. Один прут решетки уже начал было растворяться в воздухе, а из под рукава куртки вновь появилось сияние, но оно было настоль ко сильным, что даже сквозь кожу куртки была полностью видна змея на его плече. От огненного прута практически ничего не осталось, и тут эльф почувствовал, что огонь здесь закончился и он уже впитывал то, с чем уже не мог совладать, ментальная магия была ему неподвластна. Между руками эльфа и решеткой резко оявилась яркая вспышка, отбросившая его на противоположную стенку, от чего эльф вновь обожжонный упал посреди клетки, но теперь он уже не чувствовал боли, потому что он был объят своей собственно внутренней болью от неизвестной, впитанной магии. Голдова буквально раскалывалась, и на несколько секунд он лишился зрения. Через несколько минут эльф смог встать и прислушался, пытаясь понять есть ли здесь хоть кто-то. Наконец он понял, что все же не один здесь, не считая второго пленника, здесь был кто-то еще. через несколько мгновений зрение начало медленно возвращяться. еще через несколько секунд, эльф наконец понял, что в лагере остался один странный человек, который почему-то странно привлекал его внимание, и несколько реинжеров.
- Простите, вы не могли бы составить мне компанию в небольшой беседе? - давольно громко сказал эльф, что для него было странно, глядя на человека, и пытаясь понять, что же в нем было не так.

Адель задумалась и пропустила вопрос Серины.
Гимн Света? Он, упомянутый Нилусом, не давал покоя эльфийке покоя как тогда, в период войны, когда она просиживала над свитком дни и ночи, чтобы понять смысл, разобрать знаки и наконец расшифровать его до конца. То было действительно сильное заклятие, такое, что могло спасти, а могло и погубить, такие силы бывают своенравны. И то, что Гимн Света карал прочитавшего его, Адель помнила.
Молчание затянулось.
-Прости, Серина, - качнула головой она. - Я вспомнила… Не важно даже, как было тогда, но хорошо, что Мелетун…
Она тряхнула головой, понимая, что слишком ушла в прошлое, которое забыла.
-Пойдем, - встала Адель и пошла в сторону дворца. – У нас много работы, так ведь? – приветливо улыбнулась она своей Наставнице.

Марлион
Дракон, о котором размышлял, Нилус, пребывал не в самом лучшем настроении. Люди короля и Саймаль пытались изловить таинственного менталиста… получалось не очень. Тот, видимо, очень хорошо умел скрывать свое присутствие.
Так что Раннал надеялся на успешный исход всего дела.

В таверне же Нилуса ждал приятный сюрприз - совсем рядом с дверью какой-то торговец увлеченно рассказывал про то, что теперь поставляет провизию драконьему посольству в Марлионе.
- Заказ выгоднейший! Драконы знаете как поесть любят? Вот и берут демоны знает сколько мяса.

Лес близ Миаллана
Магические действия пленника Вьенор отметил, но не придал им особого значения - охранное заклинание было сильным, да и сам дракон бодрствовал...
Но вот когда пленный маг обратился к нему, проигнорировать сие Вьенор не смог.
Неспешно подойдя к клетке, дракон с интересом взглянул на собеседника.

Новая волна смертей прокатилась по северу Материка. Рыцарь набирал души, и набирал по вполне понятным причинам. Маленькие деревеньки исчезали, но теперь Ридли следовал другой тактике. Он специально оставлял одного - двух человек (обычно детей и женщин), чтобы те могли убежать. И чтобы они привели помощь. Сейчас он очень нуждался в душах...
Порой Ридли казалось, что Пожиратель уже не обращает на него внимания. Что он полностью контролирует себя. Но увы, его душа была зажата в тисках Пожирателя как капля масла в кувшине с водой. Одно неверное движение, и вода поглотит каплю, растворив её в себе...
Пожирателя же больше интересовали несколько телепатических сигналов, случаянно полученных им из окрестностей Марлиона. Ни одной из известных ему рас они не принадлежали. И Пожирателю Душ было чертовски интересно, кто же это такие...

Кейриган поднялся на ноги, и хотел, было сначала удержаться за решетку, когда чуть не упал, но тут же отдернул руку, уже начиная опасаться своей клетки. Эльф легко склонил голову, приветствую своего возможного собеседника. Наконец, странник заговорил, как всегда едва слышно:
- Приветствую вас, меня называют Кейриган или Черный странник. Вы ведь не человек, я прав? - эльф вопросительно смотрел на стоящего у клетки "человека". - От вас исходит столько магической энергии, сколько никогда не будет излучать обычный человек, простите, если я надоедаю, просто мне интересно все новое.
Два искрящихся кристалла глаз, несмотря на свою абсолютную пустоту, блистали детским любопытством и интересом.

Нилус

Перед тем как зайти в зал таверны, Нилус, повинуясь необъяснимому порыву, поднял голову вверх и посмотрел на ночное небо, усеянное звёздами, прекрасное и величественное. Случилось так, что он и Элессар сделали это одновременно, но никто из них, разумеется, не мог знать об этом. Как и о тех мыслях, которые пришли им в голову при лицезрении небосвода.
"Небо... Как оно великолепно! - с восхищением думал Нилус. - Оно похоже на огромное полотно, сотканное могущественными божественными силами. Как оно притягательно, но вместе с тем и пугающе своей необъятностью! И чего стою я со своими переживаниями, проблемами и мирскими заботами по сравнению с этим Небом? Как же ничтожна моя сущность по сравнению с этим великим творением богов! Мне никогда не достигнуть такого величия..."
Нилус открыл дверь в таверну, и ему в нос ударил приятный, вполне земной запах еды и тот неповторимый аромат уюта, который бывает только в ухоженных постоялых дворах. Возвышенные мысли эльфа невольно сменились более житейскими. Никто из посетителей не обратил внимания на его появление, что являлось ещё одним подтверждением того, что магия Нилуса не подвела его - он действительно был почти не отличим от человека, разве что телосложение его было слишком изящным, но кому есть до этого дело?
Нилус занял один из свободных столиков прямо у входа в таверну и заказал у подошедшей подавальщицы вино. Некоторое время Нилус просто сидел и наслаждался уютной обстановкой, но затем решил, что пора заняться поисками источников информации о драконах. Эльф внутренне был готов к провалу своей затеи, так как драконы - нечастые гости в человеческих поселениях. Но удача улыбнулась ему - неожиданно он услышал, как один торговец оживлённо рассказывал своим собеседникам о драконьем посольстве.
"А я думал, так бывает только в балладах", - улыбнулся Нилус и, решив не медлить, отбросил всякие сомнения и с необычной для него уверенностью присоединился к беседе посетителей таверны.
- Извините, что встреваю в вашу беседу, - учтиво сказал Нилус, слегка поклонившись. Он решил прикинуться каким-нибудь знатным аристократом (благо одежда на нём была соответствующая), чтобы торговец, не задавая лишних вопросов, сразу понял, что просителю есть чем заплатить за услуги, - но я невольно подслушал ваше увлекательное повествование, и, сказать по правде, вы меня заинтриговали, добрый господин, - Нилус загадочно улыбнулся. - Позвольте задать вам вопрос - когда отправляется следующий караван в Марлион? Возможно, у вас найдётся местечко для скромного путешественника?

Орк.

К пленению, или появлению зримого его доказательства, Орк отнесся философски. По мнению воина, недавно дошедшего до состояния фарша, затем поделенного изнутри и снаружи двумя великими чародейками, временно выставленного из собственного разума, излеченного, и под конец оставленного в покое в абсолютно безопасном месте, жизнь была не так уж и плоха.
Тем более, за две недели в веселеньких лесах, объявленных той милой клеткостроительцей и целительницей своей собственностью, Орк начал ценить возможность отдыхать без риска проснуться в чужих зубах. А если учесть, что Госпожа, едва взглянув на "клетку" удалилась, на прощание велев: а) не дергаться, б) "учить язык", сиречь прикидываться что учит, в) не вызывать демона, один леший толку пока не будет, г) не вздумать провоцировать троих магов-потому-что-его-руны-на-такое-не-рассчитаны, - совесть Орка спала крепким сном. Вкупе со всем семейством дискомфорта и беспокойства.
Рассовав оружие (так никем и не отобранное, ибо в компании бал правили чародеи) по ножнам, воин растянулся на жестком, травяном ложе, заложил руки за голову и сделал вид, что отдыхает. Оставшимся рейнджерам из остроухих представилась возможность оценить габариты Орка (хотя вряд ли они это еще не сделали со времен драки с "хорьками"), железные нервы (или напрочь отсутствующие за ненадобностью) и святую уверенность в себе и своей правоте. В чем бы оная не заключалась.
К слову, хоть эльфы того не знали и знать не могли, уверен Орк был лишь в своей властительнице, но того хватало, чтобы чувствовать себя спокойным в магической клетке посреди вражеского лагеря и в ус не дуть на тему своего будущего. Разве что составляя планы на общение, но с разговорами и развешиванием лапши по чужим ушам у бойца Райлы проблем не было. Открывать же рот раньше позднего вечера – в понимании Орка самое уютное время для бесед "моя зовут твоя зовут" наступало после ужина и расставления ночных караульных, – он не собирался. До тех пор... нет, дрыхнуть было бы расточительством времени и возможностей. До ночи Орк мог отдыхать, валяться, бить балду – и слушать всех охарактеризованных госпожой магов.



Феу и Наутис.

У Феу болела голова.
Нет, у Феу страшно болела голова, мысли, аура и вообще самочувствие было таким, что в приличных выражениях не описывалось.
Сидя на пеньке с видом вдовствующей королевы в изгнании, для которой вообще пребывание в диком лесу – оскорбление тонкой натуры, красавица-фаэрри старалась отрешиться от воплей "клиента" Наутиса. Общаться с потенциальным источником данных сама она не хотела (и если честно не могла, в силу той же мигрени), но... В общем, эстетическая натура Феу, самочувствия коей вовсе не улучшали чужие страдания – цена за дар искренности, – протестовала.
Впрочем, делала она это тихонько, зная что логика истинной фаэрской леди быстро заткнет неуместные порывы. Собственно, порывов даже не было, просто Феу хотелось тишины, настойки от мигрени, и никаких... никаких...
Тут мысль клинило.
Вполне стандартные симптомы переутомления в роли ходячей сыворотки правды. Кстати говоря, сама Феу это тоже сознавала, благо знала и свой дар, и свои силы, но мыслям не прикажешь. Оставалось терпеть. Раздражающий шум, мигрень, отсутствие приличной перины с шелковой постелью и еще многое другое.
Когда через четверть часа вернувшийся палач начал что-то говорить, Феу (все с тем же видом королевы на лесном троне) только вяло вопросила:
- Куда?
В одном слове однако оказалось столько чувств, что Наутис согласился урезать лекцию по малефицизму и просто показал на восток. При этом на лице красавицы нарисовалось странное выражение, читаемое примерно как "дойдем до первопричины всего Этого, договоримся, и я кого-то убью для отвода души. В идеале именно первопричину-и-как-же-меня-все-достало...".
Грациозно поднявшись с пенька, девушка принялась отвязывать поводья лошадей.



Райла.

Разговор – если завуалированную перепалку фаэров можно было так назвать – Сайлса с Кайнором Райла слушала с искренним интересом. Достаточно быстро (не прошло и двух часов) закончив общение с Орком и еще двумя разведчиками, властительница свернула руны связи, однако не спешила демонстрировать свое "возвращение". Для начала вытащив из памяти все услышанное в трансе, фаэрри оценила намеренья чародея, покрутила образовавшуюся задачку "домашнего-Сайлса-понесло-в-поле" с разных ракурсов, ментально покрутилась вокруг защитных полей мага – чужие мысли всегда интересны – и только потом обернулась.
Один легкий жест, и длинные волосы Райлы еще не успели повторить разворот хозяйки, а оба фаэра замолчали и с известной долей почтительности уставились на Властительницу. Пару секунд чародейка играла непроизнесенными словами и взглядами, после чего направилась к своему креслу – оно же трон. Распахнутое окно за ее спиной тихо закрылось.
Стук каблуков, почти осязаемые волны магии, тающие в неслышном звоне заклинаний шорохи шелковых тканей... – долгая минута тишины, увенчанная тихим голосом Райлы:
- Слушаю тебя.
Имена властительница считала лишними.

За годы службы Сайлс успел привыкнуть к поведению Властительницы, но отчего-то его по-прежнему пробирала дрожь. Пробирала от каждого жеста и слова. А Райла упивалась этим, и упивалась заслуженно.
А еще она вновь пыталась прочесть его мысли. Всякий раз внутри у мага холодело, когда он это чувствовал, но еще сильнее - когда не чувствовал. А бывало и такое. Райла была не только могущественной, но и весьма искусной волшебницей. И когда придворному магу казалось, что ей это все же удается...
Отогнав жутковатые мысли, маг начал:
- Моя Влас-с-стительница, верный С-с-сайлс-с приш-ш-шел прос-с-сить ваш-ш-шего выс-с-сочайш-шего позволения с-с-служш-шить ваш-шему делу там, где его зс-снания и магичес-с-ское ис-с-скус-с-ство нужш-шнее вс-с-сего. В мире наш-ших врагов, куда отправилис-с-сь с-с-слуги отважш-шного Меченос-сца, да продлят Кровавые Боги с-с-славные дни его. С-с-сайлс-с с-смеет полагать, что его с-с-служба можш-шет быть угодна Влас-с-стительнице и чш-што он с-сможет принес-с-сти больш-ш-ше пользс-сы, чщ-щем здес-сь. Ваш-ш-ш верный С-с-сайлс-с хощ-щет быть полезс-сен Влас-с-стительницс-се и не можш-шет с-с-спокойно ос-с-ставатьс-ся в с-стороне, когда с-с-славному народу фаэров предс-с-стоит немало ис-с-спытаний, где рука опытного мага можш-шет пригодитьс-с-ся, дажш-ше Мертвая, - маг поклонился, перебирая в уме витиеватую фразу.
"Бес лапу сломит", - подумалось ему.

В лесу близ Миаллана
– Вьенор ро’Эрреве эн’Сарио, – вежливо наклонил голову эмиссар даори. – И вы весьма наблюдательны, Кейриган… да, я не человек. Я дракон. И в данный момент помогаю уже знакомым вам эльфам.
«Вот так, сразу расставим акценты. Дабы было понятно, на чьей я стороне»
– А кто вы? – Вьенору тоже стало любопытно. – И что привело вас в эти места?

Марлион
Торговец с некоторым удивлением воззрился на нежданного собеседника. Вопрос мог бы вызвать подозрения… если б купец понял намерения новоприбывшего правильно. А так – он нисколько не связал вопрос с драконами (благо искренне считал, что никто кроме него не захочет иметь с таковыми дела), и углядел лишь возможность еще заработать.
– Да завтра отправляется, – обрадовал он собеседника. – Место… ну, найдется, да только не за бесплатно.
Чуть подумав, торговец назвал цену – куда выше, чем в обычных караванах, но для толстого кошелька не столь и обременительную.

- Мое прозвище - Кейриган или в переводе с языка моего народа это значит Черный странник или иногда - Несущий смерть. За что меня так нарекли, не знаю, возможно, потому что я воин и моя жизнь это битва. А сюда меня привел случай. Я так понимаю, что вы видели воронку, из которой я... эм... появился. Я путешествую по мирам в поисках новых источников магии, чтобы продлить свою жизнь. Я не могу высасывать магию из живых существ, и потом я охочусь за древними и сильными артефактами, чтобы выпить их силу. Мое путешествие несколько облегчилось тем, что я могу восстановить свои силы водой или огнем. Я маг элементалист, но, к сожалению, волей моих богов я имею право использовать пока лишь Огонь, Воду и Тьму. Я когда-то был темным эльфом, а сейчас я уже и сам не знаю, кто я, потому что магия изменила мой внешний облик, - Эльф слегка приподнял капюшон, чтобы Вьенор увидел его "глаза". Два искрящихся всеми цветами радуги кристалла вместо нормальных глаз.
- Я иногда занимаюсь разведением темных животных, чему, признаться, очень рад. Вы сказали, что вы дракон, - эльф посмотрел на своего собеседника каким-то странным взглядом, в котором было ни то удивление, ни то любопытство и интерес. - Я в своем мире долгое время жил в драконьем краю, и мне даже удалось вырастить несколько драконов самому, одним из них был черный, - эльф мечтательно улыбнулся, вспоминая, как из небольшого черного комочка вырос огромный, смертоносный и не менее прекрасный черный дракон.

Элессар

Элессар и Кравэр продолжили свой дальнейший путь в молчании, лишь изредка перекидываясь короткими, ничего не значащими фразами об их путешествии. Чёрный Лис снова был погружён в сладкие грёзы о своём небывалом могуществе, и на все вопросы Искусника отвечал отрывисто и неохотно, словно тот звуками своей речи разрушал столь желанный для Элессара мир иллюзий, в котором он существовал в тот миг.
Однако всё хорошее, как и плохое, когда-нибудь заканчивается, и примерно через полтора часа пути Элессар был вынужден спуститься с небес на землю, поскольку впереди уже была видна огромная квадратная башня - приграничный сторожевой пост в гномье королевство, он же главный вход в славное царство Карад-Мондре.
"Что-то я увлёкся в своих мечтаниях, - подумал маг. - Надо было использовать это время для дальнейшего увещевания Кравэра, а я вместо этого ворон считал. То есть не ворон, а скорее свои воображаемые символы власти, но сути дела это не меняет. Хотя... Нельзя быть слишком навязчивым, тем более что мои последние слова, кажется, всё же произвели на него впечатление. К тому же нам ещё предстоит обратный путь!"
С этими оптимистичными мыслями и со своей обычной хитрой улыбкой на устах, Элессар ускорил шаг. Он решил, что прошло уже достаточно времени для того, чтобы "восстановить" свой запас сил и что этот маскарад с шатающейся походкой, одышкой и запавшими глазами ему более не нужен, тем более что Кравэр, кажется, ничего не заподозрил.
- О, а вот и аванпост коротышек! - с почти детским задором рассмеялся Чёрный Лис, предвкушая дальнейшее выполнение своего дипломатического поручения, а именно: бессмысленная, абсолютно бессодержательная болтовня, не имеющая никакого смысла, но доставляющая Элессару необыкновенное удовольствие; пустая, лживая лесть с ярко выраженной иронической насмешкой, которую маг собирался излить на гномских союзников; пафосные, напыщенные, но вместе с тем неискренние и совершенно чуждые сущности Элессара многозначительные фразы о важности объединения сил эльфов и гномов ради победы над общим врагом и прочие дипломатические формальности, соблюдение которых Чёрный Лис находил чрезвычайно забавным.
Когда двое эльфов подошли к главным воротам Карад-Мондре, гномы, разумеется, уже знали об их появлении. Маленький народец с характерной для него тщательностью вкупе с недоверием к чужакам подготовился к появлению посланников, предполагая, что перед ними не эльфы, а злые драконы. Война Силуса научила гномов, что самоуверенная небрежность до добра не доведёт, поэтому горный народ всегда предпочитал перестраховываться, чем потом расхлёбывать плоды своей неосмотрительности. Поэтому когда эльфы подошли к сторожке, десятки арбалетов нацелились на Элессара и Кравэра, в то время как сами гномы не спешили спускаться со стен и уж тем более открывать ворота подозрительным эльфам, которые, как известно, покинули этот материк и больше не живут в Марлионе.
Когда Элессар подходил к воротам города, он не знал ещё, что именно будет говорить стражникам. Чёрный Лис настолько поднаторел в искусстве красноречивого пустословия, что с небывалой лёгкостью подбирал подходящие для данной ситуации фразы, не продумывая их, а произнося их спонтанно - они как будто сами собой слетали с его языка.
Гномы со стен грубо окликнули путешественников на общем языке, приказали остановиться и назвать свои имена и цель прибытия.
Элессар, напустив на лицо выражение святой невинности и нравственной чистоты, поднял руки вверх в знак того, что не имеет агрессивных намерений. Затем церемонно поклонился стражникам, сделав это так, чтобы переливающаяся иссиня-чёрная мантия красиво блеснула в неясном свете факелов, которые были воткнуты в землю перед воротами.
- Приветствую вас, доблестные сыны гор, о чьей стойкости ходят легенды по всему миру и чьё бесстрашие и свирепость в бою внушает ужас врагам, осмелившимся бросить вызов народу гномов! - Элессар сделал театральный жест и широко улыбнулся, зная, что гномы, обладающие инфразрением, прекрасно всё видят. Эльф говорил на языке гномов, уверенный, что это произведёт на них приятное впечатление. - Моё имя Элессар, а это, - волшебник церемонным взмахом руки указал на своего спутника, - Кравэр Искусник. Мы эльфийские посланники, прибывшие в ваш славный град Карад-Мондре по поручению Мелетун, светлейшей принцессы перворожденных и верного друга сынов гор. У нас есть важное послание для князя Горного Королевства! Не окажите ли вы нам честь в знак уважения и дружбы между нашими народами, и не пропустите ли вы скромных посланников за неприступные ворота великолепного Карад-Мондре?
Элессар замолк и остановилося в смиренной позе, ожидая ответа гномов. Разумеется, он не собирался вдаваться в подробности своего поручения перед какими-то часовыми.

Нилус

Нилус, услышав согласие торговца, слегка улыбнулся - он был доволен ответом караванщика, поскольку единственное его опасение заключалось в том, что ему откажут в просьбе, сочтя его слишком подозрительным. Но этого не произошло, а значит, встреча с Ранналом уже не за горами. Денег у Нилуса было с собой достаточно, однако в целях конспирации он всё же решил в несколько шутливой форме выразить своё недовольство.
- Что за времена пошли, честным странникам даже к каравану пристроиться нельзя! - без особого энтузиазма возмутился Нилус. - Вы случайно не сборщик налогов, добрый господин? Ну ладно, что делать, выбор-то у меня не велик... Я согласен заплатить.
Нилус мог бы заявить торговцу о своих магических способностях, а следовательно, и о способности защитить караван от возможных опасностей, и тем самым снизить цену за проезд, но не стал этого делать, чтобы торговцы не обратили на его появление в караване особого внимания и как можно скорее забыли бы его после завершения путешествия. Мало ли...
Нилус достал из своего кошелька несколько золотых монет и аккуратно положил их на стол.
- Здесь половина названной вами суммы, - без всякого смущения объявил он. - Вторую половину получите в Марлионе. Это исключит возможность какого-либо мошенничества между нами. Не подумайте, что я в чём-то подозреваю вас, но, сами знаете, такие времена нынче настали, что не успеешь оглянуться, как тебя уже и ободрали до нитки! - эльф усмехнулся, ожидая ответа торговца.

В лесу близ Миаллана
- Интересная у вас жизнь, - хмыкнул Вьенор. - Способность пить силу артефактов вполне может пригодиться...
Эн'Сарио вспомнил, как во время последнего даори предупреждал о появлении какого-то мощного предмета... судя по всему, обладающего своей волей.
А многоцветные глаза... когда-то, по очень древним легендам, и у драконов были такие. Впрочем, сейчас это уже ушло - но все равно вызывало живой интерес у Вьенора.
Замечание насчет "выращивания драконов" эн'Сарио комментировать не стал - признаться, он просто не поверил. Подобное в голове Вьенора совершенно не укладывалось.
- Думаю, вам стоит познакомиться с некоторыми моими сородичами. Они интересуются... необычным.

Близ Марлиона
"Кто ж такие деньги вперед платит? - подумалось торговцу. - Пусть даже и половину... Хорошо еще, что я человек честный, а то другой дал бы ему в пути дубиной промеж ушей, и с деньгами б остался".
- Хорошо, - стремительным движением он смел монеты себе в карман. - Мы завтра утром отправляемся, на рассвете. Вот от здешних ворот. Опоздаете - уж не обессудьте, ждать не буду. Мне в столице вовремя быть надо.

Эльф посмотрел на дракона с определенным интересом, потому что в его мире драконы хоть и разумны, но все же не принимали человеческий облик. Кейриган невероятно любил драконов, потому что не видел в них, как многие, смертоносных монстров, несущих разрушение и смерть, а напротив, относился к ним с почтением и очень их уважал. В драконах странник видел скорее прекрасных существ, жителей мира, имеющих право жить наравне с остальными. Их полет восхищал и завораживал, давая невероятную свободу.
- Я уважаю драконов, и сам жажду с ними увидеться, просто в моем мире они не принимают человеческий облик, и всегда остаются в своем истинном обличии. Судя по вашему недоумению, я могу понять, что вам не слишком ясно, как я мог выращивать драконов, - эльф наконец-то улыбнулся.
- Дело в том, что я ухаживал за молодыми драконами, от самого их рождения, а потом они становились моими друзьями, готовыми прийти на первый же зов. Странно, но многие думают, что я их приручаю, хотя это и не так, - по лицу эльфа вновь проскользнула печальная улыбка.
- А это действительно возможно, встретиться с вашими... эм... сородичами, или вернее будет сказать даже братьями? - Кейриган снова оживился, и даже в его совершенно невыразительных глазах появился какой-то огонек любопытства.

Эктелион.

- … но всё же думаю, нам стоит рассчитывать на его благоразумие и здравый смысл..., - спокойный и красивый голос эльфийки едва мог нарушить тишину, что забрела в эту часть покоев замка, как думалось Огнедышащему.
- Я надеюсь на это, очень надеюсь. Однако на душе тревожно, - Эктелион вздохнул, оглядев мимолетным взглядом Лурилль. Создавалось такое впечатление, что они всегда были на одной стороне, хотя нет, конечно же, нет. Нельзя было вычеркнуть все те страдания и боли, что причинили друг другу темные и светлые. В большей степени темные, как считал полководец. Конечно, с обеих сторон тогда было очень много жертв, но Силус… Впрочем, стоило ли об этом? Вряд ли. Сейчас наступали иные времена, новые трудности. А вождь остался в далеком прошлом.

- Нет, неправильно держишь рукоять. Смотри, - две темные фигуры стояли напротив друг друга неподалеку от замка, там, где начиналась тропа, ведущая в прекрасный сад. В руках их были двуручные мечи, лезвия которых поблескивали периодически на фоне черного небосвода, - Дай сюда.
Один из мужчин взял за руку второго, очертил ей в воздухе движение мечом и замер в боевой стойке.
- Хорошо, я понял.
- Не забывай, меч обоюдоостр. Ты можешь совершать с помощью этого оружия гораздо больше выпадов и отводов, нежели с простым клинком, - говорящий эти слова человек, а точнее эльф, был гораздо выше своего оппонента по тренировке. Его вьющиеся пепельные волосы даже в кромешной темноте отбрасывали таинственными отблесками серебро, что иногда, казалось, вспыхивало подобно искрам пламени. Лишь одинокие звезды усеяли далекий и столь чужой небосвод. И невозможно было определить, сколько же их, этих маленьких светил, распологалось там, за гранью бесконечности.
Несколько часов спустя, после того как Огнедышащий и Лурилль обнаружили, что комната Кравэра Искусника пуста, бывший полководец вышел сад, чтобы привести, наконец, свои спутанные мысли в порядок. Почему-то темному эльфу вспомнилась начальница охраны, небрежно стараясь закинуть прядь волос за ухо. У нее это получилось не сразу-таки. Как раз, блуждая по аллеям парка, оглядывая стены замка, и вспоминая Лурилль, Эктелион услышал позади приближающиеся шаги. Эар, светлый эльф, когда-то уничтоживший с помощью арбалета и нескольких колчанов с болтами не один десяток темных рыцарей, но всегда уважавший Огнедышащего и его генералов, даже будучи против него.
- Да уж, это не так то просто, Эктелион, - на голове Эара красовался кожаный шлем, увенчанный разноцветными перьями диковинных птиц, - Стрельба из арбалета, вот моя стихия, а владение этим… Ну не знаю.
- Ничего, все мы когда-то начинаем свой путь с самого истока, - Огнедышащий спрятал меч в ножны и взглянул на небо, - Ну что скажешь? Есть какие-нибудь догадки по поводу приближающейся опасности?
Эар сделал пару шагов в сторону от каменной тропы, и сел на траву.
- Ты думаешь, мои догадки что-нибудь изменят?
- Всё может быть. Так они есть?
- Мне кажется, что они есть у каждого, кто живет в Миаллане, - светлый эльф тяжело вздохнул, - Буквально около часа назад разговаривал с Эспеном, местным конюхом. Он слышал, будто бы по Материку идет сама смерть. Уничтожаются десятки деревень, вырезаются сотни людей. Что бы это могло значить? Никто не знает, правда это или выдумка, однако слухи просто так не возникают из ниоткуда. Ты со мной согласен?

Почему-то Эктелион вновь подумал о непослушной пряди волос Лурилль, затем о Кравэре. Зачем он отправился к гномам вместе с Элессаром? Что ему это даст?

Всегда оставаться в одном облике? Вьенор мог себе это представить лишь с огромным трудом. Ведь изменчивость - неотъемлемое свойство драконов.
Но вот пояснение эльфа действительно кое-что сделало понятным. То есть, он действовал как человек-партнер с самого рождения... что ж, такое возможно. Эн'Сарио вдруг очень захотелось побывать в мире Кейригана... возможно, когда все будет улажено, даори позволит...
- Встретиться? - вернулся дракон к беседе. - Возможно. Только не сейчас. Хотя могу вас заверить - мои сородичи испытывают большой интерес ко всему необычному.
Вьенор решил не уточнять, что это практически всегда касалось неодушевленных вещей.

&Anmorium

Феу, Наутис и Ридлианотрувонокс

Разведчики Кайнора догнали спешащего драковиверна на полпути к его особняку, хотя, конечно, не догадывались куда направляется их объект. Конец погони ознаменовался вспыхнувшим зеленым светом – признаком, что Пожиратель душ чрезвычайно рад встрече и жаждет всех убить... как только сам Ридли проснется и перейдет в вертикальное положение.

- Приехали, - буркнула Феу, кивая на зеленое свечение и умудрившись вложить в одну фразу все свое обаяние и раздражение. Коктейль вышел смертельный для любого существа мужского пола, Наутиса включая.
- Клинок живой, - отреагировал тот, предлагая даме руку и помогая спешиться. Проверять собственные не спешил.

- ВСТАВАЙ! - голос Пожирателя заставил всё сознание драковиверна вздрогнуть. Что то жуткое заставляло его следовать точно приказам Меча, хотя он и был уверен, что делает всё по своей воле.
Через мгновение Чёрный Рыцарь уже был готов к бою.
- УБЕЙ ИХ!!! - голос, казалось, был слышен даже вновь прибывшем. Однако, за мгновение до того, как Ридли дёрнулся для удара, который должен был разрубить мужчину надвое, меч внезапно остановил его:
- СТОЙ.
Ридли замер. Пожиратель источал мёртвенно зелёный свет, было ясно, что убить их он ещё успеет. А незнакомцы почувствовали, как в их сознание пытается пробиться ментальный жгут Пожирателя...

- Какая наглость... - тотчас отозвалась девушка, как раз покинувшая седло и с несколько брезгливым видом уставившаяся себе под ноги. При этом в каждом ее жесте ощущалась нечеловеческая, даже ненастоящая в своем совершенстве грация, изящество и исподволь завораживающая чувственность.
Хотя, конечно, чисто воинская реакция Наутиса впечатление слегка портила.
- Юноша, - с чуть свистящими интонациями произнесла красавица, движением брови реагируя на Пожирателя и мысленно окатывая его всей лавиной информации, скопившейся за неделю усиленных поисков и ставшей причиной ее плохого самочувствия... – Не вежливо встречать даму подобным образом. Или у вас столь часто бывают гости, - грациозное видение танцующим шагом оказалось у поваленного ствола и с видом (коронный номер Феу) принцессы на первом балу пристроилось на жестком седалище. - ...Вроде меня?
Меч в это время купался в исповедях и чувствах двух тысяч человек, которых успела выслушать и разговорить фаэрри.

- АААРГХ... - Мгновение Пожиратель просто принимал тот объём информации, но, вовремя поняв, что станет с его сознанием, если он не перестанет сканировать эту... самку, быстро убрал ментальный щуп, причём как можно более грубо, чтобы у жертвы разболелась голова. - ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ. ВЕРОЯТНО, Я ДОЛЖЕН УБИТЬ ВАС СРАЗУ?
Ридли вновь стал в боевую стойку.

- Вообще-то, - хмыкнула дама, склонившись чтобы поправить подол (и заодно скрыть неприятную гримасу от вновь разыгравшейся мигрени), - я всегда думала что рыцари сначала здороваются. А с их меча-ами, - взгляд исподлобья и очень ироничная усмешка, - еще не имела чести знакомиться. Это его привилегия.
Наутис, которому мысленное сканирование доставило еще меньше удовольствия, а Феу "за работой" нервировала, с миной мраморной статуи отвесил поклон. Естественно, с короткой демонстрацией арсенала.
- Я полагаю, вторжение на вашу территорию во время ночного отдыха действительно выглядит не лучшим образом, но для убийства...
- Нау, это мой рыцарь. - Два убийственных взгляда на мужчин, от которых палач потерял дар речи, а Ридли вдруг посетили странные мысли, абсолютно не связанные со смертью и оружием.

- ДАЖЕ НЕ ПЫТАЙСЯ... - это было обращено и к Ридли и к Феу. К первому, потому что его воля вдруг начала пытаться что то сделать. Ко второй, чтобы не нервировала волю Ридли. Просто на всякий случай. Контролировать меч Ридли всё равно не сможет, но эта самочка... она опасна. Глаз меча сфокусировался на ней, тщательно ища сходство с какими либо другими расами Материка. И не находил. Это очень сильно не нравилось Пожирателю.
- ОПУСТИ МЕНЯ. - На случай, если он слишком задумается. Сейчас она может легко взять контроль над Ридли. - А НАСЧЁТ ЭТИКЕТА... ТОТ, КТО ДЕРЖИТ МЕНЯ ЕСТЬ РИДЛИАНОТРУВОНОКС, ДРАКОВИВЕРН, А Я ВСЕГО ЛИШЬ ЕГО МЕЧ, ИМЕНУЕМЫЙ ПОЖИРАТЕЛЕМ ДУШ....

- А Ридлианотрувонокс сам говорить умеет?.. - мурлыкнула Феу, доблестно справившись с мигренью и не слишком вняв гласу клинка про попытки. И не из каких-то схематичных постулатов логики или послушания перед мечами, а просто по привычке. Фаэрри НЕ умела "нормально" вести себя с окружающими, ее тихая и бьющая наповал магия была столь же естественна, как и дыхание. - У нас ведь много тем для общения.
- Лорд Наутис, госпожа Феу, - отозвался тем временем подручный Сайлса, уже понявший свою роль в спектакле разведчицы.

- ОН ПРЕДПОЧИТАЕТ НЕ УТРУЖДАТЬ СЕБЯ РАЗГОВОРАМИ. ДЛЯ ЭТОГО ВЕДЬ ЕСТЬ Я. Я ДУМАЮ, ГОСПОЖА ФЕУ ВАМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СТОИТ ПЕРЕСТАТЬ СОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА МОЕГО ГОСПОДИНА НАМЕРЕННО. Я НЕ ДУМАЮ, ЧТО ВАМ ХОЧЕТСЯ "СЛУЧАЙННО" ПОТЕРЯТЬ ЛОРДА НАУТИСА, ВЕРНО?

- Жаль, жаль... Меня никогда не привлекали мечи, не в укор вам, Пожиратель, будет сказано, - девушка с озабоченным видом поправила подол, и ногтем смахнула прицепившуюся колючку. А может, срезала... длина маникюра вполне позволяла.
- Вопрос немедленного и бескомпромиссного усекновения голос или иных частей тела, отсутствие которых несовместимо с продолжением жизненного пути, мы, надеюсь, решили? - флегматично поинтересовался палач, не слишком расстроившись от угрозы клинка. Видимо, на фоне Сайлса и Райлы тот проигрывал.
- ...Ведь общаться с живыми, м-м, намного интереснее, - продолжала Феу, приводя в порядок платье и начав капать на мозги уже самому клинку. Правда, уже не женскими чарами, а намеками на некромантию.

- ЗАЧЕМ ЖЕ ОТСЕКАТЬ, ЛОРД НАУТИС? НАМ ХВАТИТ ВАШЕЙ ДУШИ. СУДЯ ПО ВСЕМУ ГОСПОДИН РИДЛИ БУДЕТ ДОВОЛЕН. ЛЕДИ ФЕУ, ПРОШУ ВАС ПРЕКРАТИТЬ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ. ВАШИ ДУШИ, И, ЧТО ВАЖНЕЕ, ВАШИ ЗНАНИЯ МНЕ ОЧЕНЬ ПРИГОДЯТСЯ. НЕ ВЫНУЖДАЙТЕ МЕНЯ УБИВАТЬ ВАС.
-Может.., послушаем их?..
-ВЫ ПРАВЫ, ГОСПОДИН.
-Т...Так зачем вы пришли сюда?..

- Что за вопросы, мой рыцарь? - ослепительно улыбнулась Феу. - Конечно чтобы...
- Договориться о ведении совместных...
- ...Познакомиться с вами.
- ...Действий против наших общих врагов, - четко закончил палач. С таким выражением произнеся последние слова, что слушателям мгновенно представилась пыточная и враги, которые уже давно не рады не то что своему враждебному настрою, а вообще наличию на этом свете и этого мира.

- И..К..кого вы считает за наших врагов?.. - голос звучал тихо, как будто челюсти рыцаря были залеплены глиной. Было видно, что слова даются ему с трудом. Меч ровно светился мёртвенно зелёным... Глаз внезапно перестал смотреть на Феу, и переключился на Наутиса.

- А ты догадайся, воин, - шепнула девушка. - Или у тебя этих врагов слишком много?
- Много не мало, - равнодушно и неприятно черство отозвался Наутис, с той же интонацией "всех убью один останусь".

- ВТОРОЕ. В ОДИНОЧКУ ДАЖЕ МОЕМУ ГОСПОДИНУ (Меч с трудом подавил желание сказать "МНЕ") НЕ СПРАВИТЬСЯ. НО МЫ НЕ ОТКАЖЕМСЯ ОТ ПОМОЩИ, ВЕРНО, МОЙ ГОСПОДИН.
-Да... Вы должны помо..чь... мн.. нам истребить... дра...конов!
-ВЫ ВЕДЬ ИЩЕТЕ ЭЛЬФОВ, ВЕРНО?..

- Определенно, в клинках что-то есть, - в пространство заметила фаэрри, одарив сияющее лезвие весьма странным взглядом. Палач просто кивнул и чуть подвернул рукава, демонистрируя собеседникам украшенные рунами запястья. В фигурных завитках отлично прослеживались росписи как Райлы, так и Сайлса, так что Наутис вполне мог заменять огромное количество верительных грамот и демонстраций силы одним жестом.

- ХМ... ЛЕГЕНДЫ НЕ ВРУТ, ВЕРНО? КОГДА Я ЕЩЁ НЕ ПРОЛИЛ КРОВЬ СВОЕЙ ПЕРВОЙ ЖЕРТВЫ Я СЛЫШАЛ ЭТУ ЛЕГЕНДУ. О ТЕХ, ОТ КОГО ЭЛЬФЫ БЕЖАЛИ В УЖАСЕ... Я ДОЛГО ДУМАЛ, ЧТО ЖЕ НАПОМИНАЮТ МНЕ ВАШИ ДУШИ... ДА. ТАКИЕ КАК ВЫ... СОЗДАЛИ МЕНЯ.... ОДНАЖДЫ МНЕ ПОЧТИ УДАЛОСЬ... ЗАВЕРШИТЬ НАЧАТОЕ ВАМИ. НО ЭЛЬФЫ СОЗДЛИ ПОДОБНОГО МНЕ - ИЗБАВИТЕЛЯ - последнее слово прозвучало с такой ненавистью, что эта самая ненависть почти ощутимо ударила по мыслям всех троих. - ТЕПЕРЬ... КОГДА ВЫ ВЕРНУЛИСЬ, МЫ СМОЖЕМ ЗАВЕРШИТЬ НАЧАТОЕ...

- Обязательно, - в улыбке Феу, такой же обаятельной и обольстительной, проглянула сталь. И словно облетевшая шелуха исчезла игривая мягкость, оставив бьющую наповал красоту и режущую заживо жестокость - истинная фаэрри, душой и телом. - Сначала информация...
- Об Избавителе. - Наутис педантично-аккуратно свернул рукава обратно, и устроился на другом бревне.

Эльф посмотрел на Вьенора, понимая, что он чего-то недоговаривает, хотя и встреча с драконами этого мира очень прильщала Кейригана, если учитывать его любовь к ним. Теперь у него было лишь одно желание - скорее бы его выпустили из этой клетки, потому что это, наверное единственное чего он не любил больше всего, не считая, конечно демонов, потму что он сам существо настолько свободолюбивое, что не может даже на одном месте долго находиться без особой на то причины. еще желание выбраться усиливалось жаждой новых приключений.
Солнце уже село, и скоро должна была взойти луна, чего эльф ждал и боялся, боясь попасть под ее вляние вновь. его нельзя было назвать оборотнем, но луна действительно оказывала на него странное действие, потому что он переставал замечать боль, всю кроме головной, каждый раз кажется, что внутри него кто-то постоянно пытается выбраться из него, кидая повсюду взрывающиеся огненые шары.
Странник посмотрел на свою татуировку и понял, что если сейчас е сделает хотя бы пару глотков, то до утра он не доживет. Он, наконец, решился обратиться к дракону с просьбой:
- Я понимаю, что я тут на правах пленника, но все же, не могли бы вы наполнить мою флягу водой? - эльф отстегнул от пояса флягу и протянул дракону. - Только прошу вас, пожалуйста быстрее, - эльф нервно поглядывал на горизонт, туда, где уже начинали сиять верхушки деревьев, освещенные серебрянными лучами восходящей луны.
- Надеюсь это не полнолуние, - только и сказал странник, не отрывая взгляд от горизонта.

Таверна близ Марлиона
Нилус

- Да, конечно, я понимаю, - улыбнулся Нилус торговцу, не сомневаясь, что купец действительно не намерен ожидать появления даже столь щедрого незнакомца ни минутой больше, чем было сказано. Торговля была для этого человека куда более важным делом, а прибыль с неё, видимо, казалась куда менее иллюзорной и куда более надёжной, чем какой-то сомнительный доход за перевозку не менее сомнительного субъекта. - Не беспокойтесь, я всё понял - на рассвете у ворот. Я искренне надеюсь, добрый господин, что вы не воспользуетесь моей честностью и не попытаетесь обмануть меня. Поверьте, в этом случае, я это дело так не оставлю... - Нилус выдержал загадочную паузу. - Но я уверен, что вы порядочный человек, и что мы оба останемся довольны этой сделкой, ведь так? До завтра, добрый господин.
С этими словами Нилус с невозмутимым видом покинул компанию караванщиков и направился к хозяину таверны, чтобы снять себе комнату на ночь. Позже, ещё раз обдумывая свой разговор с торговцем, Нилус сомневался, правильно ли он поступил, в скрытой форме уверив торговца, что он способен постоять за себя. Подобные заявления вряд ли быстро сотрутся из его памяти, а это значит, что торговец может оказаться слишком болтлив. С другой стороны, нужно было дать понять этому коммерсанту, что с Нилусом шутки плохи, да и так ли страшно, что кто-то узнает о необычном человеке, присоединившемся к каравану в Марлион? В конце концов, весь этот маскарад нужен лишь для того, чтобы встретиться с послом драконов до аудиенции у Келистана или Димиара, после чего в конспирации уже не будет нужды...
... Нилус лежал на кровати в своей комнате, не обращая внимания на не слишком роскошную её обстановку - это было последнее, что волновало сейчас эльфа. Как это всегда бывает ночью, перед сном, Нилус на удивление чётко представил и осознал события сегодняшнего дня, словно переживая их снова. Он с неудовольствием вспомнил сегодняшний Совет, наглую ухмылочку Элессара и то, как легко порой ему удаётся убеждать окружающих в своей правоте. Иногда Нилусу казалось, что он один видит истинную сущность Чёрного Лиса, что он один понимает, что Элессар всех предаст и что в этой жизни он преследует исключительно свои собственные корыстные и беспринципные цели, в то время как остальные эльфы пребывают в неведении о его хитрости и коварстве. Конечно, разумом Нилус понимал, что это не так, что остальные просто порой закрывают глаза на недостатки Элессара, осознавая пользу, которую он приносит для Совета или даже, как Адель, пытаясь находить в нём положительные качества. Но сам эльф никогда не верил Чёрному Лису и никогда не допускал возможности наличия в нём каких-либо добродетелей, и в глубине души даже удивлялся, почему Совет до сих пор не изгнал этого подлеца из Миаллана. Но тут в дискуссию снова вступал разум, и Нилус в бессильном раздражении сжимал зубы.
Нилус подумал и об Адель, вспомнил её чудесные серебристые локоны, горделивый стан, тонкое изящное тело и прекрасные лучистые глаза... Эльф и сам не заметил, как погрузился в сладкие грёзы о счастливой семейной жизни с этой эльфийкой, периодически прерывающиеся неприятными мыслями об Элессаре и о том, как они с Адель смотрели друг на друга... Но уже в следующую секунду всё снова становилось прекрасно, и Адель также лучезарно улыбалась ему...
Нилус заснул, казалось, только сейчас осознав и признавшись самому себе в том, что он влюблён в Адель.

В лесу близ Миаллана
Короткий взгляд - и фляга перелетела в руки к Вьенору. Брать из рук хозяина он ее не собирался; близкий контакт с совершенно незнакомым магом - крупная неосторожность. А уж неосторожными драконов назвать было нереально.
- Налить? Почему бы и нет? - вода с собой у Вьенора имелась; при переходе в истинный облик фляга скрывалась заклинанием.
Дракон осторожно перелил часть воды в сосуд и пролевитировал его обратно к Кейригану.

Неподалеку от Марлиона
Утро. Раннее утро; позевывающие торговцы собираются в путь.
Тот, с кем Нилус вчера познакомился, прошелся вдоль своих повозок, вяло обругал помощников - больше для порядка, занял место на самой первой.
- Где там этот наш пассажир? Отправляемся через... ну, четверть часа подождем. Все равно все окончательно утрясти надо.

Через некоторое время Мелетун магическая заменилась Мелетун реальной. Принцесса вышла из лесу, незаметная ни для кого. За ней следовал Лукрос с блаженной улыбкой на лице, которую он тут же убрал по приходу на поляну.
Воин отправился раздавать указы рейнджерам, а принцесса подошла к беседующим Вьенору и чужаку, что вышел из портала.
- Я вижу, вы нашли о чем поговорить? Возможно, мудрый дракон уже многое выяснил, но лезть к тебе с расспросами, Вьенор, я не собираюсь! Я хочу поговорить с пришедшим из портала. Вы готовы со мной говорить?

Кейриган сделал несколько глотков, пополнив запасы своей магической энергии, а прицепил флягу обратно на пояс. Тут подошла молодая эльфийка и желала с ним говорить.
- А разве у меня есть выбор? - только и спросил Странник спокойным и тихим, как шорох травы, голосом, глядя на Мелетун. - Я пленник, а значит для меня же будет лучше, если я отвечу на все ваши вопросы, хотя, конечно скрывать мне нечего. Задавайте свои вопросы, - с этими словами эльф поклонился.

...Пожиратель говорил очень долго. Описание битв прошлого проходило с невероятной точностью, меч по обрыкам воспоминаний душ мог чётко указать ошибки тех или иных сторон. Также он долго рассказывал про героев прошлого, которые убивали его носителей, или его носители убивали героев. Когда очередь дошла до легенды об Избавителе душ, интонации телепатического контакта стали гораздо более негативными, было ясно, что Пожиратель ненавидит второй меч, как не могут ненавидеть живые существа. Оба орудия были воплощениями функции убийства - но первый мог накапливать души убитых им живых существ, отсеивать их воспоминания и таким образом владелец Пожирателя получал стиль боя, который насчитывал тысячи всевозможных тактик, уловок и обманов, накопленных за несколько тысяч лет существования меча. Избавитель же по сути являлся светлой копией Пожирателя. Формы и габариты были примерно равными, но возможности его были куда скромнее. Он не пользовался душами и не подчинял владельца. Но чем ближе к нему находился проклятый клинок, тем сильнее становился он. Он питался тёмной энергией Пожирателя, преобразуя её в свою светлую. В этом и был замысел эльфов (меч подозревал, что драконы тоже приложили к этому свои умения) - создать меч, способный останавливать зло, но не делать его. Именно поэтому пока Пожиратель был заточён, Избавитель представлял из себя всего лишь декоративный кристалл, не дающий проклятому клинку призвать любое живое существо (крысу например), чтобы они прогрызли камень, вынули меч каким нибудь образом, позвали кого посильнее.... Мечи абсолютно равны в открытом поединке - потому что Избавитель дарует владельцу навыки, исцеление и реакцию, превосходящие те же навыки в несколько десятков раз. Поединок между мечами - это поединок воли владельцев. И именно поэтому Пожиратель всегда проигрывал эти бои - носитель оставлял себе части своей воли, и не хотел становиться рабом оружия убийства... Так было с Зигфридом.
Меч умолк, и взгляд единственного глаза вновь сфокусировался на Феу.

Лурилль вздохнула и покачала головой. Ещё вчера, только вчера они были спокойны, и жили тихой мирной жизнью. А сегодня... Для "сегодня" пришло время иных категорий. И слову "безмятежность" среди них нет места. И одна из причин всему этому носит имя Элессар.
- Сейчас мы уже ничего не можем сделать, Эктелион. Пока. - Они вышли к крытой галарее, сквозь прекрасный витражи которой сияло разноцветье подкрашенных солнечных лучей. - А когда они вернутся... Тогда и прояснится... Хоть что-нибудь. - остаётся надеяться, что Элессар не найдёт способа договориться с этим неизвестным врагом, подумала Лурилль, но вслух не произнесла - не хотелось каркать... - Теперь мы можем лишь ждать их возвращения и известий от группы Мелетун и Лукроса. И готовить народ к грядущим битвам.

Деревня неподалёку от Марлиона
Нилус

В это утро Нилус почему-то проснулся в необычайно хорошем настроении. Поднявшись с кровати, он радостно улыбнулся своему отражению в замызганном пылью зеркале:
- Доброе утро, господин лазутчик! Немного странно просыпаться в чужом облике, не правда ли?
Отражение в зеркале ничего не ответило, а только продолжило внимательно и придирчиво разглядывать Нилуса, словно ища в своём хозяине какой-то изъян.
Нилус действительно самым тщательнейшим образом оглядывал своё лицо, проверяя не дало ли сбой его маленькое заклинание полиморфа, слегка изменившее его облик с эльфийского на человеческий. "Слегка" означало следующее: изменилась форма ушей, а черты лица стали не такими точеными и изящными, как были раньше. Для убедительности на подбородке Нилуса даже появилась небольшая светлая бородка, придававшая ему вид крайне серьёзного и занятого господина.
- И зачем люди это носят? - спрашивал сам себя Нилус, принявшись готовиться к предстоящему походу в Марлион и продолжая разглядывать в зеркале непривычную растительность на лице. - А впрочем, в этом что-то есть. На человеческом лице смотрится не так уж и плохо.
Убедившись, что всё в его нынешнем облике было вполне приемлимо, и ничто в нём не могло повергнуть попутчиков Нилуса в шок, эльф удовлетворённно кивнул своему отражению и отвернулся от зеркала.
"Нет, всё-таки быть эльфом мне как-то привычнее... Но что делать?" - думал Нилус, уже покинув свою комнату в таверне и направляясь на назначенную встречу с караванщиками.
Едва перед его взором предстали городские ворота и караван торговцев, весёлое и оптимистичное настроение Нилуса мигом сменилось озабоченностью и беспокойством. С неожиданной ясностью он как будто заново осознал всю ответственность возложенной на него миссии. Затем он снова вспомнил Совет, тревожные новости от Мелетун о грядущей опасности...
Нилус ускорил шаг, чтобы как можно скорее отвлечься от неприятных мыслей, утонув в пучине рутины и непринуждённых разговоров с торговцами. Он знал, что в пути эти мысли снова вернутся к нему и продолжат мучить его душу, но эльф надеялся хотя бы ненадолго уберечь себя от этих горестных дум.
- Здравствуйте, господа! - ещё издалека приветствовал Нилус караванщиков. - Надеюсь, я не заставил вас ждать?
Эльф всегда был очень пунктуальным и знал, что не опоздал и пришёл вовремя. Он спросил это просто так, чтобы начать беседу.
Неожиданно он снова вспомнил Адель... и улыбнулся. Слишком лучезарно и приветливо. Малознакомым людям, которых встретил только вчера, обычно так не улыбаются. Но для Нилуса это сейчас не имело значение. Каждый раз, когда он вспоминал Адель, он был счастлив, испытывая при этом неодолимое желание поделиться этим счастьем с окружающими.

Совместный пост с Мелетун

- Вы понимаете, что в случае, если я не поверю вам, будет не очень приятно?
Странник удивленно посмотрел на эльфийку.
- Если вы собираетесь вытаскивать из меня устраивающие вас ответы при помощи пыток, то уж точно ничего не добьетесь. Я ведь воин и не боюсь боли. Но все же на вопросы буду стараться отвечать как можно честнее. Я не имею привычки лгать, тем более что я странствую один и терять мне нечего, а значит и незачем лгать, - как всегда спокойно ответил Кейриган.
- Пытки... - принцесса усмехнулась.
- Вы думаете, мне, довольно могущественной магичке, нужно будет применять насилие? Но не будем о грустном. О себе вы чуть-чуть рассказали. Но все же нестоль много, как хотелось бы. Вы очень похожи на нас, но все же отличаетесь. Много ли похожих рас вы видели во время своих путешествий?
- Похожих? Простите за не скромный вопрос, но похожих на кого?
- На нас!
- Я не видел еще ни одного мира, в котором не было бы эльфов.
- Да... А мы до этого момента думали, что мы одни. А тут недавно такое началось, но это не ваше дело. Расскажите что-нибудь еще о себе или о ваших путешествиях!
- Вы не поверите, но о себе я больше ничего не могу рассказать, я был лишен памяти богами моего мира, а странствую я в поисках магических артефактов, чтобы впитать их силу и продлить свою жизнь. О моих странствиях, - эльф усмехнулся. - Я бродил по множеству миров, и получил свое прозвище - Черный странник, потому что я делал то, что считал нужным. Я нес смерть тем, кого считал неправым и творил добро воимя тех, кто был, слаб и беззащитен. Но насколько я понимаю, теперь моим странствиям пришел конец?
- Никто не говорил о том, что вы пробудете здесь вечно, если вы пришли с миром, что надо подтвердить еще. В нашем мире не все гладко, и нам приходится осторожничать, не смотря ни на что, поэтому предпринимаются такие меры. Завтра мы отправимся в нашу твердыню и там все выясним.
Эльф рассмеялся над словами эльфийки.
- С миром? Все будет зависеть от обстоятельств. Если вы мне расскажете что здесь происходит, то я решу, стану ли я вообще участвовать в ваших проблемах, или продолжу независимо ни от кого бродить по этому миру, и искать то, за чем пришел.
- Война, - эльф задумался и на его лице засверкал кровожадный оскал. - Битва - это жизнь, хочешь жить вечно? Вечно бейся со смертью за жизнь... Я на вашей стороне. Я никогда ничего не умел, кроме как воевать. Должно быть, это единственное что я о себе знаю, так это то, что я был рожден воевать. И сейчас я считаю, что ваш мир находится под угрозой, а значит, я помогу тем, кто прав, а правы, на мой взгляд, сейчас именно вы.
- Магия на многое способна!
- Тогда проверяйте. Одно я могу точно сказать - к вторжению в ваш мир я не имею никакого отношения, так что врядли вы сможете добиться чего-либо еще, сверх того, что я сейчас сказал вам.
- Мы не можем быть доверчивыми... Нас и так осталось слишком мало.
- Я все понимаю и потому позволяю магическое проникновение в свой разум.
- Вот и хорошо... Но об этом завтра и в городе, а сейчас пора отдыхать, - к этому времени рейнджеры успели соорудить костер, подстрелить дичь и начать готовить, так что вкусные запахи уже летали над поляной.
- Завтра, значит завтра. Что значат несколько часов для того, чья жизнь бесконечна… - тихо и печально прошептал странник, соглашаясь с эльфийкой. Становилось странно холодно. Эльф присел на землю и закутался в плащ.

Горное Царство

Часовой с арбалетом наперевес хмуро осмотрел чужаков. Капитан северной стражи не любил долго решать дела... Хотя, гости нынче к ним редко заглядывают, но всё же.
- Сдайте оружие для начала... - прохрепел гном. Кивнул рядовому, повернулся к своим.
Гномы исподлобья косились на эльфов, не раступаясь.
Не любили здесь магов, что говорить. Все неожиданности да неприятности от них. Это читалось на солдатских лицах.
- А ну-ка, сынки, снарядите-ка конвой покрепче да проводите господов этих к цитадельским вратам. Там Усатый разберётся.
Свалив обязанность на внутреннего напарника, капитан внешней охраны отошёл прочь и дал гостям знак проходить.
Нарезал круг по посту, закурил трубку и остановился, широко радвинув ноги и глядя в спины эльфам.
- Эта шо ж, батька, случилось-то? - подскочил к нему рядовой.
Старый гном выпустил тучу сизого дыма, да произнёс негромко:
- а шо, шо... Чует борода моя, тугие вести принесли черти эти. Вот шо, парниша. На Усатого вся надежда, мож не пропустит... Да на князя нашего, жизнию мудрёного...

Энсан медленно размеренным шагом шел в сторону обители Аритая. Размеры драконьих пещер всегда поражали его, но любоваться видами было некогда он должен был доложить даори об успехе. Драконьи стражи облаченные в золотую броню ударили кулаками по нагрудниками приветствуя дракона. Энсан кивнул головой и прошел мимо них и прошел к дверям жилища Аритая. Один из драконьих стражей зашел внутрь и сказал отвесив поклон.
"Энсан вернулся, даори." - сказал он.
Затем он вышел из дверей и рукой показал Энсану вход. Энсан ещё раз кивнул и вошел в жилище Аритая.
Увидев даори он поклонился могучему дракону и произнес.
"Даори, я выполнил ваше задание, кости могучего дракона сожжены и развеяны по ветру. Но у меня опять проблемы милорд, нечто вроде галлюцинации. Возможно это от высоты, может я вообще не могу летать?" - спросил он. Энсан не хотел опозориться, но он предпочел говорить начистоту. Возможно потеря памяти подействовала на него сильнее чем все думали.

Р'а Кс-ши
Конунг восседал на своем костяном троне и чистил свои клыки костью козла. Остальные останки козла валялись прямо у ног конунга. Полуобнаженная рабыня-человек собирала эти кости покорно склонив голову. Конунг размышлял. Он думал о Эльфах, ведь они где-то рядом. Но боги почему-то так и не дали ответ на вопрос. Шаман лишь сказал что они где-то очень далеко. Конунг приказал отдать команду войскам, а сам на вершине Храма произнес речь перед народом повествуя о том что эльфы скоро будут разбиты. Хотя он был совершенно не уверен в этом. Идти за океан, вслепую, было безумием. К томуже наги и люди не могли передвигаться по воде без кораблей, а тащить за собой парусный флот по океану полному штормов и морских чудовищ было просто безумием.
Если бы боги раскрыли им точное место где обитают эльфы, вот тогда он бы собрал под свои знамена тысячи солдат, и тогда эльфы были бы уничтожены, а память Сайлуса была бы почтена.
"Стража!" - произнес конунг. Две наги с головами змей и кривыми саблями в шести руках подались вперед зашипев.
"Боги не удовлетворены, им нужны ещё жертвы!" - он указал когтистым пальцем в сторону рабыни. Девушка завизжала уползая в сторону от чудовищ, но наги настигли ее и потащили к отверстию в полу. Из этого отверстия шло отвратительное зловоние. Наги подняли ее и посмотрели на Конунга.
"Восхваляем мы сегодня Великих Предков наших, Древнего дракона жизни и деву воды от которых ведем наш род мы. Восхваляем Луну под которой были зачаты первые наги и ящеры. И помогут они нам победить всех врагов. Так было, так есть, и так будет всегда!"
Наги одобряюще зашипели и кинули девушку вниз ее вопль длился несколько секунд, потом она затихла. Древние священные гадюки обитающие в яме быстро делали свою работу.

В лесу близ Миаллана
Вьенор задумчиво слушал разговор Мелетун с эльфом – и одновременно пытался понять, что же из себя представляет эта странная личность. Полнолуние ему явно не слишком приятно… только вот почему? Эн’Сарио никогда не слышал, чтобы на эльфов луна хоть как-то влияла.
«В первый раз жалею, что я не Меллаш, – вздохнул Вьенор. – Так бы просто прочитал его – и узнал все, что хотел».
А пока оставалось лишь слушать.

Близ Марлиона
Честно говоря, у торговца было большое искушение сказать, что пассажир опоздал – просто с утра он всегда пребывал в скверном настроении.
Только вот… он если кого и ругал – то лишь за дело. И от правила этого отступать не собиралось.
Так что лишь хмуро кивнул Нилусу.
– Выбирайте телегу и садитесь. Сейчас отправляемся.

Королевство гномов
Элессар

Гномы как всегда были в своём репертуаре и, как и ожидал Элессар, похоже не оценили весь пафос его пламенной речи.
"Неотёсанные чурбаны. Хорошо хоть, что хватило ума пропустить нас", - презрительно подумал Чёрный Лис а вслух произнёс:
- Благодарю вас, добрые гномы, за ваше гостепреимство и за ваше доверие. Я знал, что вы не закроете ворота перед эльфийскими союзниками и не прогоните нас прочь. Для нас с Кравэром огромная честь оказаться в стенах вашего славного города в качестве желанных гостей.
С этими словами он сделал знак Искуснику следовать за ним.
"И для кого я всё это говорю? - раздражённо думал Элессар, сохраняя на лице почтительное и приветливое выражение. - Для кого стараюсь? Эти тупые гномы даже не слышат меня! Странно, почему считается, что они более умная и цивилизованная раса, чем орки? Никаких манер, никакой культуры, никакой вежливости и церемонности... Варвары. Обыкновенные варвары, ничего более. Только живут в больших подземных городах, вот и вся разница".
Испытывая брезгливое чувство презрения к своему эскорту, Элессар, тем не менее, держал себя так, как будто ему действительно была оказана огромная честь. Правда, было довольно сложно сдержать насмешливую улыбку и вести себя, как скромный гость, учитывая, что гномы конвоя Чёрного Лиса и Кравэра были ниже Элессара чуть ли не на две головы и при этом вовсе не проявляли чудеса этикета.
И всё же Элессар ничем не выдал своё отношение к предполагаемым союзникам, даже несмотря на то, что он был крайне обозлён тем, что горный народ никак не оценил его способность разговаривать на их родном языке. Не выдал, потому что это означало провал всей его миссии. Гномы, хоть и невежественный, но гордый народ, и неуважения к себе не потерпят.
За всё время, пока они шли до цитадели, гномы не произнесли ни слова и никак не реагировали на попытки Элессара заставить их вступить в милую светскую беседу. Это приводило Чёрного Лиса в бешенство.
- Помни, как договорились - я веду все переговоры, а ты говоришь только тогда, когда я об этом попрошу. Понял? - зашептал Элессар Кравэру на ухо, когда они уже подошли к воротам. - К этим гномам нужен особый подход.
Элессар самодовольно улыбнулся и величественно выпрямился, готовясь произвести должное впечатление на представителей более высоких гномских военных чинов.
"Остаётся надеяться, что хотя бы у местных господ мозгов хоть чуть-чуть побольше".

Близ Марлиона
Нилус

Нилус не обратил внимания на не слишком приветливую манеру разговора торговца - он был слишком взволнован, чтобы думать об этом. Огромное количество мыслей, приятных и горестных, посещало сейчас его голову, и неожиданно эльфу захотелось побыть в одиночестве, чтобы как следует всё обдумать.
- Благодарю вас, - вежливо отозвался Нилус и выбрал себе телегу, где было побольше свободного места и около которой было меньше всего других людей.
"Надеюсь, я застану Раннала в Марлионе, - в которой раз обнадёживал себя Нилус, поудобнее устраиваясь на одной из повозок. - Быть может, он знает что-то о грядущей войне и не исключено, что Раннал посчитает, что все эти слухи о готовящейся кровавой бойне - сущая чепуха".
И если Нилус и расчитывал отыскать дракона в Марлионе, то что касается опровержения слухов о войне... Нилус хотел верить в такую возможность, но звучало это почему-то неубедительно.

У подгорной цитадели

- Эй, Ус! Гостья к нам!
Так кричал потрульный крепостной стены своему капитану. Повернулся к другому гному, что стоял рядом в штатской форме, произнёс:
- Не видал этих, Хэрлог?
Друг его пристально смотрел на конвой с северного поста, проборматал из густых усов:
- А я от какой собаки знаю... Эльфы это, давно их невидно нигде... После броска к Марлиону не видал... Пойду князу доложу...
- Иди-иди, любимчик княжеский...
Огрызнувшись товарищу, наш Давно Знакомый Гном побежал к замку.
Думаю, стоит немного уделить внимания самому гному. Изменился он изрядно с тех пор, как поднял на руки израненного друга у стен Марлиона и стал свидетелем его исчезновения. В Лефе тоже текла эльфийская кровь...
После Войны Силуса Хэрлог окончательно перебрался в Карад-Мондре. Война оставила в нём большой след и изменила всю сущность его незатейлевой жизни. Быть может, внешне и нельзя сказать ничего особенного, кроме как пара морщин на лице да одежда иная... Но Хэрлог за время жизни на родине изменился. Можно сказать, родился заново.
Понял, что значит тащить на себе бремя рода. Понял, как поминать павших на поле брани друзей. Понял, как жить своей скучной жизнью и не просить новшеств, ибо новшества несут с собой новые проблемы. Понял, как быть самим собой, как являться Сыном Гор и полноправным жителем Карад-Мондре. Как не ждать перемен, зная, что перемены придут сами, что их принесёт леди, которую зовут Судьбой. Понял...

Пока капитан Усатый разбирался и пропускал гостей, а князь ждал посла снаружи, посол этот и прибыл.
- Гости к нам, княже. Эльфы на говор с тобой прибыли. Вели пропускать...

Цитадель гномов
Элессар

"О, Великая Тень, когда же закончатся эти глупые посредники короля?" - в раздражении думал Элессар, рассеянно наблюдая, как суетятся представители горного народа, готовясь к прибытию эльфийских послов.
"Великая Тень" было самым любимым выражением Чёрного Лиса. Особенно он гордился тем, что придумал это воззвание сам. Элессар не почитал богов и не являлся представитлем какой-либо религии, однако подобное восклицание было ему необходимо для следующих целей: для мысленных бесед с самим собой, а также для некоторых малоосознаваемых, но ощущаемых другими дипломатичских тонкостей, то есть для "правильного образа в той или иной ситуации", как это называл сам Чёрный Лис.
Впрочем, если говорить проще, то Элессару просто нравилось, как это звучит...
У ворот стоял очередной капитан (интересно, сколько ещё этих капитанов им встретятся, прежде чем они с Кравэром наконец доберутся до короля?) гномской стражи. Элессар слышал, как солдаты называли его "Усатый". Какое невежество - называть своего командира по какому-то нелепому прозвищу в присутствии посторонних, да ещё и к тому же крайне важных особ. Неужели для гномов не имеет никакого значения то, какое впечатление они произведут на чужаков? Болваны.
- Приветствую тебя, бравый сын гор! - Элессар слегка поклонился Усатому, эффектно взмахнув иссиня-чёрным плащом. - Мы эльфийские посланники, прибывшие в Карад-Мондре по поручению светлейшей принцессе перворожденных - прекрасной Мелетун. У нас есть важное дело к вашему славному правителю. Позволите ли вы нам пройти и увидеть воочию всю красоту и величие вашего прекрасного королевства, о котором слагают легенды, поют песни и пишут в летописях эльфийских библиотек с таким восхищением и благоговением? - Чёрный Лис пристально смотрел в глаза Усатому. И хотя в голосе его слышалось уважение, а лицо не выражало ничего, кроме почтительного смирения, что-то в виде эльфа (возможно, алчный блеск в глазах) подсказывало, что отказ приведёт Элессара в крайнюю степень бешенства.

Лукрос

Лукрос стоял в стороне и внимательно слушал разговор Мелетун и Кайригана. Этот Черный странник, как он изволил себя называть, ему не нравился и он даже не пытался скрыть свои эмоции. Да, как он смеет таким тоном разговаривать с Мелетун?
- Если не ошибаюсь, то мы завтра должны будем вернуться назад, - пробурчал Лукрос и, повернувшись спиной к клетке, где сидели Кайриган и Орк, пошел давать дальнейшие указания своим рейнджерам, которые уже успели не только принести дров и хвороста, но и разжечь костер.
- Что у нас сегодня на ужин? – поинтересовался, подошедший Телус.
- Черная утка в собственном соку, - пробубнил Лукрос, но Телус не заметил издевки в голосе светлого и весело рассмеялся.
Единственное, что успокаивало Лукроса, что там, на зачарованной поляне, они встретили Сияние. Хранитель для Мелетун. Он очень надеялся, что этому Хранителю не придется применять силу.

Драконьи горы, жилище даори
– Хорошо, что задание выполнено, – протянул Аритай, сощурившись. – Галлюцинации, говоришь? Да, такое бывает… А что именно ты видел? И еще, – глаза даори холодно блеснули. – Если мне не изменяет память, я приказал тебе не оставлять истинного облика, пока я не отменю это распоряжение! Так почему же ты сменил обличье, Энсан?

Близ Марлиона
Несмотря на неприветливость, торговец и его люди свое дело знали – и обоз до Марлиона добрался достаточно быстро.
Стражники у врат, правда, достаточно долго осматривали каждую телегу, придирчиво опрашивали путников... делать им было особо нечего, а тут хоть какое-то развлечение.
Но в итоге повозки все же пропустили.
- Ну вот и столица, - торговец появился рядом с Нилусом. - Доставили в лучшем виде.

Драконьи Скалы.
"Простите, даори." - Энсан закрыл глаза и опустил голову. Он не знал что ответить, после этих видений он хотел наконец поставить на твердую землю свои ноги, свои две ноги. - "Простите, мне мою ошибку, я... не знаю. Эти галлюцинации... наверное я был напуган, не знаю почему. Я видел жутких солдат в черной броне, они шли мимо ущелья, восхваляя, какой-то Альянс и тут мою голову пронзила дикая боль. Я понял что они лишь порождения моего разума, они растаяли в воздухе... Простите меня даори, простите мою ошибку."
Энсан покорно опустил глаза в пол не решаясь посмотреть в глаза Даори

- Да проходи уж, бес бы тебя... - хмуро ответил гном, пропуская конвой с эльфийскими послами. - Князя известить. - кинул часовому.
- Уже! - крикнул гном гном с крепостной стены, улыбаясь. - Извещён князь уж, дядько! Пропускай господов этих!
- Ведите до зала. - Поручил Усатый конвою. - Там стража княжья, ежели шо, позаботится...
Эльфы прошли, капитан проводил их до внешней стороны замка, подозвал говорливого часового.
- Кто ж прыдкий такой-то?
- Да Хэрлог... любимчик княжий, как увидидал, побёг к батьке князю... Свой он, дядько. Свой.
- Провинциал... От них всего ждать можно.

Искусник. У крепости карликов.

Кравэр ничего не ответил темному магу, когда тот обратился к нему, напоминая правила ведения «игры», а лишь усмехнулся.
Темный эльф, когда-то давным-давно выбравший путь безжалостного убийцы, извилистую, но такую знакомую тропу силы и хладнокровия, дорогу воина, прорубающего великим мечом собственный смысл существования, молча следовал за Черным Лисом. Темный эльф, что с самого детства, когда еще светлая память юношеских лет не была растоптана, не была изрезана тысячью осколков уничтоженных судеб, мечтал лишь о славе. О величайших битвах, что заставили бы говорить о нем, как об идоле народов. Сначала это были бы небольшие предгорные деревни, в одной из которых он и родился, но затем, затем слух о неудержимом вояке возрос бы с удвоенной силой и мощью, достигнув, таким образом неприступных крепостей. И враги бы бежали, словно крысы с затонувшего корабля, только лишь слыша из уст соседей и друзей его имя. Кравэр. Кравэр Искусник. Он неторопливым шагом примерялся к мелкой поступи своего спутника, мага Элессара, держась позади. Воин знал, что сейчас мог одним лишь ударом сломать магу шею, и тот ничего бы не смог сделать. Элессар был слишком увлечен своими жалкими мыслями, обмеряя высокомерным взглядом сопровождающих его гномов.
Лис сказал, чтобы воин молчал, предоставляя возможность ему, темному чародею, вершить судьбу двух народов. Что же. Возможно, он прав. Возможно, Кравэр только усугубит ситуацию, если вмешается. Поведение Элессара начало понемногу выводить воина из равновесия. Едва заметная насмешка на слащавой физиономии, скрытая от посторонних глаз карликов, но Искусник мог с легкостью ее распознать. Он знал Элессара очень давно. Лис пытался всем видом показать свое фальшивое преклонение горному народу. Самое неприятное заключалось в том, что гномы ему верили. Глупцы. Да, в свое время Эктелион, наставляя его, Кравэра, а также Дайцига перед самым первым сражением за крепость карликов, произнес несколько слов, которые впоследствии Искусник запомнил навсегда, до этих черных дней.

- Карлики сильны, и практически непобедимы, если ты стоишь перед ними лицом к лицу, с мечом наизготове.
- И как же в таком случае им противостоять? – Искусник шел за магом, но слышал свой собственный голос из прошлого. Он видел себя со стороны, не обращая внимания на речи гномов, что без устали общались друг с другом, выясняя, возможно, каким образом доставить путешественников к горному князю.
- Кравэр, ты уничтожил сотни, тысячи противников на пути. И что же тебе мешает самому ответить на вопрос? – Эктелион сидел на корточках перед небольшой картой, расстеленной на сырой земле, и улыбался. Рядом с полководцем стояли двое эльфов, его генералов.
- Но ты сам говорил что тысячи светлых эльфов – это ничто в сравнении с несколькими сотнями гномов? В чем же их тайна? Неужели они настолько сильны? Неужели их доспехи настолько крепки, способные остановить десятки наших стрел?
- Не только это, Кравэр, не только, мой друг, - Эктелион поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам. Искусник хорошо запомнил тревогу, возникшую на каменном лице Огнедышащего. Тогда эльф видел своего полководца таким впервые, - Запомни мои слова! Карлики упрямы и твердолобы. В этом их единство. Они не бояться смерти. В этом их слава. Ни один карлик никогда в жизни не предаст своих братьев, какие бы сокровища мира им не предложили. Запомни это. И еще одно. Старайся искать брешь в твердынях гномов. Потому как даже самые невзрачные на вид их города таят в себе немало опасностей. Никогда не переоценивай силы в битве против них. Никогда.

Элессар пел своим слащавым голоском, тщательно подбирая слова, чтобы хмурые карлики их пропустили во чрево крепости. Как же это на него похоже. Всё тот же надменный эгоистичный Элессар. И зачем Искусник вообще решился на путешествие в его сомнительной компании?