Столица, Гавань Тига-ом-хамн
Крейсер «Неукротимая воля», капитанский мостик
30 день первой четверти 10 года эры Дагер
Утро, ближе к полудню

- Разрешите?
Сидящий за командным пультом Архангел обернулся на голос.
- Докладывайте, первый центурион!
- Согласно полученной от наших агентов информации, целью облавы городской стражи являются наши старые знакомые, - Фелиция подошла к одному из пультов и включила голограмму, на которой была изображена карта гавани. – Однако вероятность того, что это может затронуть и нас, равна 58 %.
- Я бы предпочел избежать ненужного боя, это может привлечь к нам излишнее внимание, - ответил легат. – Но, осторожность не помешает!
- Думаю, стоит использовать «Пересмешник». Расположим паука в этой точке, в случае атаки противника он прикроет огнем охрану главного шлюза, - Фелиция указала предполагаемое место на карте. – Системы маскировки скроют его от лишних глаз до нужного момента.
- Хорошо. К тому же ребятам давно уже пора немного размяться.
- Может, стоит поставить сегодня в охранение кого-нибудь из преторианцев, так на всякий случай?! – Фелиция посмотрела на стоящую за спиной командира молчаливую Тачибану.
- В этом нет необходимости. Десятка тяжелых пехотинцев будет достаточно.
- Вас поняла, - первый центурион выключила голограмму.
- Что-нибудь еще?
- Нам так же стало известно местоположение логова Крюка, боевая группа уже выдвинулась в указанный район и скоро приступит к ликвидации, - девушка посмотрела на Архангела и добавила: - Городская стража непременно вмешается.
- В случаи вмешательство городской стражи, пусть действует по обстоятельствам.
Фелиция улыбнулась краешком губ.
- Я займусь всеми должными приготовлениями.
- Оставляю это на тебя!

Крейсер «Неукротимая Воля», грузовая палуба

Большую часть пространства палубы занимали аккуратные штабеля металлических ящиков с различным грузом, да наполовину разобранная боевая техника, до ремонта которой у команды техников еще не дошли руки. Неподалеку от грузового шлюза стоял автономный шагающий танк, которой всем своим видом больше напоминал гигантского паука. Экипаж танка, состоял из пяти боевых киборгов, облаченных в черно-белые бронекостюмы с эмблемой легиона на правом наплечнике.
Сейчас все пятеро находились внутри боевой машины и были заняты ее активацией.
- Мощность основного преобразующего реактора возрастает.
- Системы питания, наведения, слежения, защиты и связи в норме.
- Сверхпроводниковые схемы стабилизированы.
- Системы управления огнем функционирует, - доложил стрелок. – Главное и вспомогательное орудия готовы к работе. РБД в норме!
- Убрать фиксирующие запоры, - приказал командир.
Основной корпус танка опустился вниз, теперь он еще больше стал похож на паука.
- Система преобразования веса в норме. Коэффициент снижения – 4.8
- Подготовка завершена. Техники хорошо поработали, танк в полном порядке.
- Отлично, вперед!

Остров-квартал То-ген, Столица
30 день первой четверти 10 года Дагер

(продолжение)

Почти отвесная скала, на которой устроили наблюдательный пост летяги, вздымалась природной башней, способной поспорить с башнями императорского дворца, рядом с То-ген. Их разделяла неприступным каналом глубокая пропасть, а соединяли невероятно толстые древние цепи, которые не давали острову отправиться в самостоятельное путешествие. Далеко внизу призрачно светилась красным лава. Рассказывали о юноше, чересчур влюбленном в случайно увиденную девушку из веселого дома, который отважился перелезть на остров по цепи. Автоматические пушки на стенах То-ген еще не успели сработать, когда он сорвался и с криком упал в пропасть. Других безумцев не нашлось.
- Ва! - летяга с полоской на правом ухе восторженно вздернула хвост.
- Как же наш бог там поместится? Он же такой большой! – восхитилась ее сестра.

Люди двигались, точно мухи, что увязли в коричневой патоке; на небольшой островок наползала ночная тень. До заката еще оставалось почти два часа, но с запада над кварталом То-ген нависал исполинский утес - верхние этажи Столицы. Граница быстрых сумерек и темноты (относительной, потому что на улицу тут же высыпала прислуга, из домов побогаче - с хитроумными приспособлениями для высекания искр, из заведений попроще - с небольшими бронзовыми чашами для переноски углей) отделяла не только свет дня от искусственного сияния ночи.

(sanbiki)

В многочисленных закусочных повара выставляли блюда с разнообразнейшим угощением, возле входов зажигали разноцветные фонари, чтобы всем посетителям «Островной долины» становилось понятно, что ему ожидать за порогом. Ярко-красные, круглые сообщали, что тут можно сытно поесть. Бело-синие подсказывали любителям выпить, что не стоит проходить мимо. Бледно-желтые, словно древесная дыня, без вычурности, без надписей, лишь с напоминающим герб значком намекали, куда следует держать путь тем, кто явился сюда за наслаждением.

Мнение сестер совпадало далеко не всегда и не по всем вопросам. К примеру, Широ полагала, что главное - успеть съесть сколько надо прямо сейчас. А Куно склонялась к идее, что сначала надо отгрызть часть, спрятать, а потом уже заниматься дележкой, потому что тогда остается запас на черный день. Впрочем, обычно, к «черному дню» сестры либо забывали, где тот запас находится, либо одна из близняшек успевала употребить его тайком от сестры.
Вот и сейчас договориться, кто из них какую часть берет на себя, удалось только после короткой трескучей перепалки. Зато, как только решение было принято, ссоры как не бывало. Летяга с сережкой в левом ухе на миг зависла на краю площадки, а потом стремительно поскакала по карнизам и уступам, едва касаясь лапками камней. Ее бежевые шорты и жилетка мелькали среди красно-бурого камня как бегающие огни в пещерах.

(со второй попытки!)

Летяга с серьгой в правом ухе сдернула с пояса гаечный ключ, огляделась, наметанным (хоть и чуть-чуть косящим) глазом окинув мусорные завалы, и принялась монтировать сложную конструкцию из всего, что попалось. Время от времени она останавливалась в задумчивой позе и прикладывалась для вдохновения к конфискованной у киборгов бутыли.
Одиночество ее продолжалось недолго – сестренка свалилась на голову ниоткуда, как обвал в горах. И немедленно потребовала свою долю честно украденного напитка. Спор вспыхнул было с новой силой, но угас после одновременного, как будто за ниточки дернули обеих, взгляда на То-ген. Получив желаемое, Широ вытянула из рюкзачка «найденное» в коротком путешествии потрепанное и обмахрившееся по краям полотнище. Похоже, оно некоторое время служило одеялом какому-то не слишком удачливому обитателю нижних уровней, зато теперь этому старому куску материи предстояло стать ключевым элементом летательного аппарата. Куно сунула сестре в лапы бутыль и натянула бывшую постельную принадлежность на раму с крестовиной. Оставалось только придумать, из чего соорудить подвесную трапецию.
Летяга с сережкой в левом ухе сделала хороший, от души, глоток и поставила бутыль рядом с уже исследованной вдоль и поперек кучей мусора, чтобы не мешала. Мгновение наблюдала за притихшей в задумчивости близняшкой, потом жажда деятельности перевесила, и Широ зарылась в соседнюю кучу в поисках подходящих деталей. Трапецию, вернее, то, что они так назвали, прилаживали вдвоем. Под аккомпанемент обсуждения, в котором одна начинала предложение, а вторая заканчивала его. Процесс иногда прерывался – то одна, то вторая сестра, вытягивая шею, всматривалась в толпу, заполнившую узкие улочки, которые расчертили квартал наслаждения на квадраты.

(вдвоем, потому как Биш "в То-ген")

(запоздалое завершение одной сцены, совместной с Reylan, но мне надоело ждать у моря погоды)

Столица, нижние уровни
Гавань Тига-ом-хамн
27 день первой четверти 10 года эпохи Дагер,
Утро

- Можно считать фигурку задатком, - крикнул снизу, с причала молодой человек. – Если договоримся.
Механическое чудовище подалось следом за зверьком и нависло над ним, а Миуча потянулась было к статуэтке, но замерла, так и не коснувшись.
- Та-ак значит, все-таки дело? Для дел нужен Деймар.
- А если не договоримся, - невозмутимо продолжал молодой человек, - то она всего лишь подарок. В знак моего восхищения вами.
Пушистик, заметно дрожа, продолжал протягивать в растопыренных цепких пальчиках статуэтку Миуче. Та бросила короткий быстрый взгляд на Каракатицу и указала пальцем на подарок. Киборг, понимающий приказы хозяйки без слов, протянул одну из многочисленных лап, забирая предназначенный Миуче дар. Малыш едва не лишился чувств, но все же разжал тонкие пальчики.
- Вы божественны, - произнес молодой человек, все так же разглядывая Миучу. - Я хотел бы сказать, что вам не место среди того сброда, к которому я причисляю и себя, и не соврал бы, но не стану, потому что не смог бы предложить вам ничего лучшего. К тому же, вы едва ли бы согласились. Но если вам не все равно, то знайте, что некоторым из нас свойственно восхищаться чудесами природы.
Миуча фыркнула и чешуйки на ее загривке встопорщились.
- Мне говор-рили, что это была не природа.
- Какая разница, если результат столь совершенен? – возразил без улыбки молодой человек.
Комочек пушистого меха торопливо скатился подальше от крепких когтей и металлических манипуляторов на его плечо, и оттуда воззрился круглыми, словно луны, глазами на Миучу.
- Как правило, меня зовут Гаау Ма, - сообщил гость.

(типа совместно с Reylan)

Стор-тромм,
внутренний квартал То-ген
30 день первой четверти десятого года Дагер

Корбуло наслаждался отдыхом. Отпустив телохранителя, он привольно раскинулся на широкой, застеленной дорогим алым покрывалом кровати, а снятая им на эту ночь девочка-подросток массировала министру ступни. Корбуло налил себе в чашку вина из стоявшего на прикроватном столике графина из горного хрусталя, сделал глоток и застонал от наслаждения.
Негромко стукнул тяжелый оконный ставень, пузырем вздулась легкая занавеска.
- Извините, сейчас закрою, - пискнула малолетка, не прекращая занятия; должно быть, родилась тут, слишком ловко и умело она управлялась с массажем.
- И побыстрее, - брюзгливо протянул Корбуло. - Дует.
Вернулась она не одна – с неожиданным посетителем. Гость смерил министра не слишком восторженным взглядом.
- Привет, - сказал он.
- Я обслугу не вызывал, - скривился Корбуло и потянулся к графину. - Пшел вон, ты мне не нужен.
- Принеси бумагу и принадлежности для письма, - распорядился пришелец.
Девчонка послушно кивнула. Отсутствовала она недолго, а вернувшись, поставила на столик лакированный поднос с коробочкой с песком, тушечницей, стопкой бумаги и несколькими кистями – на выбор. Незнакомец легко приподнял удивленного министра с постели и ткнул носом в бумагу.
- У тебя есть минута на выбор, - сказал он. – Ты все делаешь сам или я тебя заставляю. Результат будет, в принципе, одинаков, но в первом случае тебе будет не очень больно. Пиши.

(еще - сержант Ботари)

Столица, Нижний город
Блошиный рынок, неподалеку от торгового склада
30 день первой четверти 10 года эры Дагер
День

Разведывательный дрон, напоминающий небольшой шар бесшумно пролетел над зданием трехэтажного склада и скрылся из виду.
- Принцесса – Всем. Доложите о готовности.
- Синий мрамор. Мы на позиции.
- Черный мрамор. Готов
- Зеленый мрамор. Ожидаем приказов.
- Рейнджер. Все приготовления завершены.
Кружащий над зданием склада дрон, передавал данные сканирования и изображение открытых наполовину раздвижных врат, расхаживающих возле них вооруженную охрану и стоявших неподалеку транспортов прямиком в информационные модули киборгов.
- Принцесса – Черному мрамору. Как мы и предполагали численность противника не более шестидесяти единиц пехоты, среди них есть несколько киборгов. Они полностью окружены. Так, что действуйте согласно плану. Выживших не оставлять.
- Черный мрамор – Принцессе. Как поступим в том случаи, если вмешается городская стража?!
- Принцесса – Черному мрамору. Командующий сказал, чтобы мы действовали по обстановке.
- Рейнджер – Принцессе. Значит, можно не сдерживаться?
- Принцесса – Рейнджеру. Да. При появлении стражников, ликвидируйте их на месте.
- Рейнджер – Принцессе. Время зажечь.
- Принцесса – Всем. Начать первую фазу операции.
Но еще до того, как первые лазерные лучи и пули вылетели из стволов, сверху на здание, стоящие около врат транспортоы обрушился настоящий шквал из плазменных и разрывных гранат, выпушенных гранатометчиками с крыш соседних домов. Донеслись душераздирающие вопли, и испуганные крики из пламенного облака начали вываливаться горящие фигуры. Мирные жители, невольно оказавшиеся в эпицентре внезапно начавшегося боя. В панике пытались убраться куда подальше, но не у всех это получалось, многие падали и больше уже не поднимались. Одна из гранат угодила во врата, в результате в правой створке появилось неровное углубление. Киборги во главе с Ито мчались к вратам со всех ног, стреляя на ходу, гранаты лопались одна за другой, одиночные выстрелы снайперов сражали людей, попавшись в перекрестие прицела.
Из окна второго этажа на левом фланге застрекотал пулемет, но смолк, точно поперхнувшись, когда в стену рядом врезалась бронебойная граната.
Уцелевшие подчиненные Крюка ринулись внутрь склада. За воротами загудел запирающий механизм, они дернулись, створки медленно начали смыкаться.
- Внутрь, – приказала Ито солдатам своего отряда. – Сто шестой, двести четвертый, прикрывайте!
Ито с несколькими солдатами обогнула пылавшие транспорты, и побежали к смыкающейся щели.
- Хрен вы у меня закроетесь… - прошипела Ито, размахнувшись своим гигантским молотом, и ударила по левой створке.
Левую створку ощутимо вмяло внутрь, механизм натужно загудел, а затем послышался глухой хлопок, створки замерли. Брошенные солдатами в щель плазменные гранаты взорвались, разбросав горящие обломки. Стал слышен треск пламени внутри помещения и удаляющиеся вопли.
- Похоже, больше тут никого нет. Сканирование показывает, что уцелевший противник отступил на верхние этажи, - Ито зашла внутрь и осмотрелась. – Доложите ситуацию.
- Зеленый мрамор. Периметр чисто.
- Синий мрамор. Запасной выход чисто.
- Черный мрамор. Чисто.
- Рейнджер. Отрядов городской стражи не обнаружено.
- Принцесса – Всем. Переходим ко второй фазе!

Остров-квартал То-ген, Столица
30 день первой четверти 10 года Дагер

- Приятно вам поправить здоровье, - пожелала престарелая служанка и приоткрыла тяжелые занавеси; хочешь не хочешь, придется поклониться при входе, чтобы не задеть их головой.
Канмон молча кивнул ей и прошел внутрь. Старуха когда-то была одной из здешних красавиц, до сих пор еще можно было уловить намек на давно утраченную привлекательность. Она все еще красилась и закалывала поредевшие волосы в высокую прическу, но гребни и заколки, как и она сама, уже были лишены блеска.
Чего нельзя было сказать о молодой и свежей, как выращенные в императорском садике хрупкие тонкие растения, нисколько не похожие на своих родичей – обитателей пещер, «хозяйке». На маленький садик в день воды уходило больше, чем на всю Алую гвардию. Любоваться заточенной в тех стенах красотой дозволялось лишь немногим.
- Тебя не было много смен ветров, я заждалась, - проворковала красотка – произведение искусства, как и все в комнате. – Без тебя так одиноко.
В То-ген есть правила, и первое из них: ложь. Большая или маленькая, в покоях самых дорогих женщин или здесь, в домах попроще почти у входа, она есть всегда.
Канмон устроился на мягких подушках. Вытянул руку, как будто хотел удостовериться, что ему не померещилось тогда, в городе. Так и есть, заметно дрожит.
- Нужно было прийти раньше, - произнес он первые за свой визит слова.
«Хозяйка» изящным жестом придвинула поднос с напитками и легкой закуской. Предложила чашечку с прозрачной, мерцающей в приглушенном свете, жидкостью с ароматом настолько тонким, что он едва пробивался сквозь пряный запах ароматических масел. Убедившись, что гость не отказывается, пригубила и сама.
Они не разговаривали, ни сейчас, ни раньше. Она не спрашивала, почему он никогда не снимает кольцо с красным камнем, не задавала вопросов даже тогда, когда он сменил плащ Алого стража на его подобие, хотя до нее, наверняка, доходили слухи. Она была лучшей в То-ген, по крайней мере, для него.
- Иди ко мне, - нежно сказала она, и он перебрался на ее сторону комнаты, положил голову ей на колени.
- Спой.
Ее пение напоминало журчание воды в том самом садике.

То-ген расчерчен улицами на кварталы – единственное, кроме площади между двумя дворцами, пространство, где эти линии ложатся ровно, не виляют то вверх, то вниз, то в стороны, повторяя очертания скал. Чем ближе к воротам, тем ниже цены и дешевле услуги. И тем скорее тебя отвлечет от приятных занятий грохот колес и позвякивание цепей, когда противовес открывает тяжелые створки.
Стражникам и невольным свидетелям показалось, что перекинутый через пропасть мост слишком узок и ненадежен; на мгновение одно заднее колесо зависло в воздухе, громоздкий короб повозки накренился. Еще чуть-чуть - и он рухнул бы в бездну, утянув за собой огнедышащую шестерку. Кто-то вскрикнул, кто-то испуганно зажал себе ладонями рот.
Механические однорогие звери-кей-рин заскребли по камням когтями, оставляя глубокие борозды, и последним рывком выдернули экипаж к воротам, где и замерли. Их лоснящиеся, с вязью гравировки бока ходили кузнечными мехами, из ноздрей, что светились в сумраке красным, вырывались со свистом струйки раскаленного пара - в такт.

Большинство посетителей То-ген считали: чем ближе расположен «веселый дом» ко въезду на остров, тем хуже. Работникам в них приходилось очень стараться, чтобы удержать клиентов. Канмон думал в точности наоборот. Не только сейчас, еще в бытность свою на службе у Сына огня. Не теряй бдительность, не потеряешь самое важное в жизни. Ворота – вена, по которой определяют сердцебиение города.
Когда-то, по юности, он пытался поделить этими соображениями с другими Алыми стражами, но получил в ответ только насмешки. Сейчас преимущество его временного убежища сработало в полную силу. Из сладких объятий долгожданного и такого необходимого в последние месяцы сна телохранителя выдернули грохот, душераздирающий скрежет и возгласы.

(Далара mo)

Невозмутимая, будто выточенная из камня скульптура, хозяйка комнаты продолжала перебирать тонкими пальчиками светлые, как солнце в разрыве туч, волосы гостя. Тот, не трудясь одеваться, как был, в украшенном стилизованными красными скалами на фоне звезд халате «от заведения», поднялся, пересек комнату и отодвинул затянутую матовой пластиковой пленкой перегородку. В лицо дунул жаркий ветер. Канмон сел, высунув наружу локоть, подставив лицо ветру, и прищурился. Можно было не разглядывать массивную черную повозку, он узнал бы ее и за тысячу шагов.
Отодвинули решетку, прикрывавшую небольшое окно; единственный пассажир дэ-бао протянул стражникам узкий свиток с приказом, свет факелов заиграл бликами на золотом шитье алого рукава. Когда послали за куртизанкой, невольный гость веселого квартала выбрался из повозки. Ритуального оружия – клинка, что напоминал полумесяц, на длинной рукояти, - при нем не было, лишь короткие трезубцв гин-ча в ножнах.
Этот хищный профиль трудно было забыть.
- Здравствуй, Кёррна, здравствуй, вижу, ты поднялся, - пробормотал Канмон с внезапной даже для себя горечью и, честно сказать, завистью.
Но привкус исчез быстро, как зуд от укола врачебной иглы. Прикосновение тонких и неожиданно сильных для такой хрупкой женщины пальцев к плечам лишь подстегнуло мысли. Вместо расслабления массаж принес энергию.
Старый Сын огня умер, будущий его преемник был известен – малахольный трусливый подонок. Но кому интересно личное мнение бывшего гвардейца? Официальной церемонии возведения на трон еще не было, но присутствие этой повозки означало, что недокормыш уже сейчас решил воспользоваться императорскими привилегиями.
- Стоило становиться капитаном Стражей, чтобы тебя отправили, как последнего новобранца, за женщиной для утех, а, Кёррна?

(с Бишем)

Уже порядком стемнело, когда шумная толпа раздалась, пропуская коренастого человека с обритой по-монашески головой; знак дома - на короткой широкой накидке и светильнике в его руках - стал причиной уважительного шепотка среди праздных зевак:
- Ланг-фанфан... Ланг-фанфан из дома Кинбаро!
Следом шли две ученицы рангом младше в одинаковых легких одеждах; их широкие пояса были завязаны широким узлом спереди. Две малышки-камуро, обе в красном, обе серьезные, с бантиками в волосах, сопровождали хозяйку. Та, что справа, держала ящичек с курительными принадлежностями, та, что слева, несла трехструнный тюдзао. Замыкал небольшую процессию второй слуга с большим ярким зонтом на длинной лакированной ручке. Гирлянды разноцветных фонариков вдоль карнизов и краев черепичных изогнутых крыш раскачивал ночной ветер.
Она не делала различий, позволяла любому, кому повезло оказаться на улице или выглянуть из окна, любоваться собой, как бесценным произведением искусства. И каждому - и никому - улыбалась. Черты ее лица на притязательный вкус, может, были чуть-чуть простоваты, но за сияющие глаза можно было простить все на свете, а на щеках при улыбке появлялись едва заметные ямочки.
Скрепленные широким гребнем и десятком драгоценных заколок волосы были уложены в две волны, что рогами поднимались над ее головой. Темно-красное, почти багровое нижнее платье и бледно-розовое, точно вершины далеких гор на рассвете, верхнее почти скрывались под накидкой из плотной, жесткой, расшитой золотом парчи. Высокие деревянные сандалии-ката были такие тяжелые, что удивительно, как девушка сумела сделать в них хотя бы шаг, зато становилось понятно, почему процессия двигается так величественно и неторопливо.

Канмону зрелище напомнило медленное течение вязкой остывающей лавы на одном из дальних, почти необитаемых островов. Вот-вот русло будет сковано твердым панцирем и замрет, но горячая субстанция упрямо ползет, ломает робко нарастающую тонкую корку. Было в этом движении нечто символическое.
И мысль, полезная для настоящего момента...
- Неужели твою печаль не может развеять даже мое присутствие? – недовольно-колюче спросила хозяйка комнаты.
Она села в ногах у гостя, искательно, как оставленный на долгое время без внимания домашний зверек, заглянула в глаза. Легко было поверить, что она наивна и преданна... если бы не блеск острой, как отравленная иголка, ревности пополам с любопытством опытной сплетницы.
- Ты – музыка, - попытался умерить страсти бывший гвардеец и не сказать прямо, что не до нее сейчас, - но есть дела поважнее.
Ничего себе! Оказывается, она умеет щипаться очень больно.

Остров-квартал То-ген
Здание Стражи Квартала
- Кого? - глава Стражи Квартала Арлон Зей почувствовал, как волосы на его голове встают дыбом, а лицо приобретает цвет свежепобеленной стены в ремесленном квартале.
- Министра Корбуло, господин, - терпеливо повторил стоявший перед ним его заместитель Вэу. - Причем опознали его... по одежде, господин.
Зей откинулся на спинку стула и помассировал виски.
- Поднять... - горло словно сдавила веревка палача; Зей схватил со стола кувшин с вином и сделал несколько глотков прямо из него. - Поднять всех. Оцепить квартал, усиленные патрули направить к возможным точкам выхода... - он повернулся к карте квартала, висящей на стене за его спиной, и ткнул пальцем в ключевые перекрестки. - Привлеки охрану заведений, пусть эти бездельники зажравшиеся хоть в чем-то окажутся полезными. Но переполох не поднимать - нельзя расстраивать... посетителей.
Вэу сдержанно поклонился, полностью разделяя волнение своего начальника - убийство министра Корбуло, тем более столь жестокое (Вэу с трудом сдержал приступ тошноты, вспомнив окровавленную комнату и изуродованные останки министра) грозило не только Зею, но и всему кварталу очень, очень серьезными неприятностями, о которых даже думать не хотелось. Зато мелькнула постыдная мысль, что лучше бы на месте Корбуло оказался кто-то... не столь значимый. Именитый торговец или еще кто рангом помельче.
- Ты привел свидетелей? - запоздало спросил Зей, еще раз глотнув из графина.
- Они в приемной, господин. И хозяин, и служанка.
- Зови. И помни - поиски контролируешь лично. Лично!
Вэу вылетел в коридор, на ходу доставая свою богато украшенную рацию. Внизу, в караульном помещении, активировались джи-шу "отдыхающей" смены, а их командиры торопливо бежали в оружейную комнату, на ходу натягивая форму и дожевывая свои обеды. Операция по поимке убийцы началась, и Вэу молил всех известных ему богов о том, чтобы она прошла успешно. Иначе... Офицер мотнул головой, отгоняя образ головы на пике, выставленной напоказ на Дворцовой площади.

Младший офицер Барад Джусик стоял с шестью джи-шу на перекрестке, от которого отходила ведущая к Главным воротам квартала улица, и внимательно вглядывался в толпу, ища хоть одно подозрительное лицо. Пока тщетно: мимо шли либо шли почтенные клиенты - то есть те, кто хоть и не мог позволить себе оплатить въезд на личном экипаже, но зато был способен позволить себе отдых в заведениях, - или обслуга и поставщики продуктов и предметов роскоши, одетые в униформу своих контор и с бляхами-пропусками на шее. Вдобавок ко всем неприятностям позади патруля, у ворот, стояла повозка с императорским гербом, возле которой неподвижной, пугающей статуей застыл Алый гвардеец. Охрана у ворот оповестила коллег, что Алый прибыл с неформальной (отсутствие церемониального клинка говорило об этом, но спокойствия не прибавляло) миссией встретить и сопроводить во дворец одну из самых дорогих куртизанок, которая в сопровождении своих многочисленных слуг и компаньонок уже неторопливо шествовала к воротам, но Джусику от этого легче не становилось.
Молодой офицер вздохнул, поправил гарнитуру рации, и тут его внимание привлёк молодой парень в жилете, с украшенными татуировкой руками. Его одежда не походила на богатые наряды клиентов, а на шеё не болталась бляха-пропуск. Джусик кивком приказал киборгам следовать за ним и, повелительно вскинув руку, встал на пути незнакомца.
- Позвольте ваш жетон, господин, - вежливо, но непреклонно попросил он.
Его окинули взглядом – с недоумением человека, который недавно проснулся и нашел, что реальность ему нравится меньше грез. В сложный узор татуировок вплетались мазки черной в желтом свете фонарей крови.
- Чего?

(+сержант Ботари)

Столица, Нижний город
Блошиный рынок, торговый склад
30 день первой четверти 10 года эры Дагер
День

Со второго этажа склада доносятся звуки ожесточенной перестрелки, изредка прерываемые одиночными взрывами гранат. Из-за дыма и пыли практически ничего не было видно. Серо-черное завеса медленно сползала в сторону лестничного пролета, со стороны которого доносятся отдельные выстрелы и глухое шипение лазерных ружей. Справа и слева, где за грудами мусора укрылись киборги, тоже стреляют. Впереди в дыму проносятся трое бандитов, несколько киборгов высунувшись из укрытия, вовсю палят по ним. Пули разрывают двоих на куски. Последний человек успевает спрятаться в ближайшем помещении.
- Веселуха, - произнес «сто шестой», посылая короткую очередь в сторону стальных ящиков, где засели ребята Крюка.
- И не говори, - поддержал товарища сидящий рядом «девяносто четвертый». – Командир уже заканчивает сборку гравитона, так что будь готов. Сваливать придется очень быстро.
- Всегда готов.
Бандиты со стороны ящиков дают несколько очередей.
- Принцесса – Всем. Начато ускорение гравитона. Действуйте согласно плану.
- Уходим, - киборги резко срываются со своих позиций.

Киборги шустро покинули здание склада, оставив в недоумении своего противника.
- Рейнджер – Принцессе. Городская стража оцепила район.
- Принцесса – Рейнджеру. Пусть делают, что хотят. Отступайте на безопасное расстояние и продолжайте наблюдение. До ускорения гравитона осталось меньше четырех минут.
Неожиданно послышался рев форсированных движков, затем сильный удар опрокинул заграждения перегораживающие дорогу к складу. Армейский фургон прорвал оцепление и въехал на территорию склада. Боковая дверь фургона отъехала в сторону, и оттуда ударил длинный факел крупнокалиберного пулемета.
Киборг-пулеметчик имел весьма богатый опыт, пули ложились очень кучно, не давая оставшимся на складе бандитом и носу высунуть.
- И чего вы мать вашу ждете? – крикнула Ито на своих подчиненных. – Быстро в машину!
Стараясь не задеть пулеметчика, киборги быстро запрыгнули внутрь, и машина начала сдавать назад.
- «Сто четвертый», давай быстрее. У меня нет никакого желания разлететься на запчасти вмести с теми ублюдками! - прикрикнул на водителя пулеметчик.
Фургон развернулся почти на месте. Затем рев мощного двигателя заглушил все остальные звуки, и грузовик понесся по неведомой дороге, притормаживая на поворотах и снова набирая скорость на прямых участках.
- «Восемьдесят третий», городская стража! – раздался спокойный голос водителя, и фургон пошел юзом. Киборг тотчас распахнул дверь, и его пулемет ударил по одному лишь ему видимым целям. В ответ тоже стреляли, но пули не могли пробить борта усиленные броневыми пластинами. Некоторые залетали внутрь, но «восемьдесят третьего» они не задевали, предпочитая плющиться о противоположную стенку.
- Гони, «сто четвертый»! – крикнул пулеметчик и захлопнул дверь.
Фургон взревел и помчался дальше.

Спустя минуту после того, как фургон сорвался с места. Активировалась гравитационная бомба.
Здание склада вздрогнуло всей массой. Из окон вырываются языки пламени, облака пыли и обломков, вперемешку с кусками разорванных тел. Одно из тел взрывной волной ударяет о фонарный столб, крутит, словно тряпичную куклу. Эхо от взрыва раскатывается по ближайшим кварталам. Дым заволакивает двор склада. Крыша здания проваливается в центральной части с оглушительным грохотом, поднимая в небо целый столб пыли.
- Принцесса – Рейнджеру. Доложите обстановку.
- Рейнджер – Принцессе. Здание сильно повреждено. Сканирование показывает, что выживших – нет.
- Принцесса – Всем. Операция завершена успешно. Ожидаю вас в точке сбора. Конец связи.

Стор-тромм,
внутренний квартал То-ген
30 день первой четверти десятого года Дагер

Близняшка с серьгой, болтающейся в левом ухе, подтолкнула острым локтем сестру и протянула бинокль; чуткий носик летяги подрагивал от азарта.
- Наш бог в опасности! – возвестила Куно.
Широ, которая до того нетерпеливо подпрыгивала и выверяла все детали их хитрого аппаратика, выхватила тяжелый мощный бинокль. С их наблюдательного пункта То-ген и его обитатели казались игрушечными – только протяни руку, и можно переставлять фигурки. Но страсти там разгулялись не шуточные.
- Готовьсь к старту! – стрекотнула вторая летяга.
- Сим!
Куно подскочила к огромному маховику и, фыркая, принялась накручивать на ворот эластичный шнур, прикрепленный к фюзеляжу их новой конструкции.
- Занять места! – скомандовала она, заклинивая колесо.
Сестренка широким замахом сгребла в тряпичный объемистый мешок целую груду мусора, который перед этим усердно сортировала. Отбирались только самые вонючие и гадостные на вид и на ощупь отходы городской жизни. Рейд в специальной масочке по свалкам получился удачным. Затянув веревку на пахучем багаже, Широ привязала себя к нижней части летательного аппаратика. Куно прыгнула к ней за спину, обмоталась ремнем.
- Старт! – летяга с серьгой в левом ухе дернула за рычаг, освобождая захват.
Натянутая до отказа эластичная лента гигантской рогатки щелкнула, точно хлыст, выбрасывая планер в свободный полет.

Космическое пространство Союза, провинция Бона Деа
Район высоких орбит планеты Этна, флагманский корабль 17-го флота «Астрея»
За две с половиной тысячи лет до описываемых событий

Покидая стены военно-космической академии на Веридане, Эльза мечтала о том, как сделает блестящую карьеру на флоте. Думала ли она тогда, какую цену ей предстоит заплатить ради удовлетворения своих амбиций. Война между Союзом и Империей предоставила ей отличный шанс достичь вершины и возможно, однажды занять место в Верховном Совете, управляющим Союзом. Но, какая ирония, когда до заветной цели оставалось совсем немного, удача отвернулась от вице-адмирала. Расплата настигла ее в битве при Наруми. Став очередным боевым киборгам на службе у Союза, она рассталась со своими былыми мечтами, к которым так долго стремилась, а ведь вершина была так близка. Теперь единственным предназначением Эльзы стала война.
- Множественные вспышки гиперперехода в точках JN-12 и GS-9! Около трехсот единиц!
- Не давайте им времени перестроить ряды, 1-ая и 2-ая ударные группы в атаку!
Эльза бросила взгляд на тактический дисплей. Все космическое пространство доступное сенсорам «Астреи» пестрило от множества красных и зеленых маркеров кораблей, которые постоянное маневрировали, стремясь занять выгодную для атаки или обороны позицию. Флот противника продолжали прибывать и оценить его точное количество, пока не было возможным. Однако было очевидно, что имперцы в несколько раз превосходят силы Союза, собранные возле Этны.
- Внимание! Наблюдаю старт аэрокосмических штурмовиков и истребителей прикрытия. Общая численность девяносто единиц. Цель – 2-ая ударная группа, - доложил офицер-тактик. – «Шилон» и «Гранада» запустили на перехват мобильные единицы.
- Четыре вспышки гиперперехода в точке JN-9! Три тысячи километров прямо по центру.
- А, они осмелели. Я думала, они не решатся вклиниться в нашу линию обороны.
- Есть соответствие в базах данных. Один авианесущий крейсер класса «Орфей», один тяжелый крейсер класса «Асама» и два фрегата класса «Токива».
- Ракетные установки с первой по сто двадцатую, огонь! Произвольный выбор целей!
Находившиеся на флангах «Астреи» фрегаты «Стремительный» и «Лаэрт» поддержали флагман залпами лазерных орудий главного калибра и запустили мобильные единицы.
- Пятьдесят семь процентов наших ракет уничтожено, оставшиеся поразили намеченные цели! – последовал доклад оператора. - Один фрегат противника уничтожен, другой получил серьезные повреждения и отступает. Повреждения обоих крейсеров минимальны.
- Наблюдаю старт тяжелых аэрокосмических штурмовиков класса «Клык» с борта авианесущего крейсера. До шестидесяти единиц.
- Мобильные единицы со «Стремительного» и «Лаэрта» взяли курс на перехват!
- Внимание! Тревога! Находимся под атакой, зафиксирован массированный ракетный залп. Цель – «Астрея» и «Лаэрт». Двадцать секунд до столкновения!
- Уклонится, - отдала приказ Эльза. - Всем зенитным орудиям беглый заградительный огонь!
- Шестьдесят семь процентов вражеских ракет уничтожено!
Спустя секунду множественные попадания сотрясли флагман.
- Новые энергетические щиты выдержали. Однако их мощность упала до семидесяти процентов. «Лаэрт» получил серьезные повреждения и отступает в район низких орбит, - произнес оператор, не отрываясь от монитора. - Плазменные орудия главного калибра заряжены на восемьдесят пять процентов. Расчетное время до полной зарядки полторы минуты.
«Астрея» медленно развернулась в сторону вражеского тяжелого крейсера и дала залп всеми орудиями правого борта.
- Вице-адмирал. Атаки 1-ой и 2-ой ударных групп захлебнулись. Большая часть их сил выведена из строя, оставшиеся корабли и мобильные единицы продолжают сражаться. Но это лишь вопрос времени, прежде чем их всех уничтожат! – отрапортовал офицер-тактик.
- Остаткам обеих групп отступить и соединиться с 3-ей ударной группой.
- Зарядка плазменных орудий завершена!
- Открыть огонь! Цель – тяжелый крейсер класса «Асама»!
Эльза едва заметно улыбнулась, когда плазменные снаряды поразили вражеский крейсер, превратив его в груду обломков.
- Фрегаты «Дедалус» и «Алкиона» уничтожены, нарушено построение 3-ей ударной группы.
Вице-адмирал не сводила взгляда с тактического дисплея. Положение 17-го флота Союза было хуже некуда. Фактически это еще нельзя было назвать полным разгромом, но ситуация все больше склонялась к такому исходу. Больше половины флота было уничтожено, и теперь оставшиеся корабли медленно отходили по направлению к району высоких орбит Этны, чтобы сформировать последнюю линию обороны на подступах к планете. Флот противника перестроившись, двигался следом за отступающими силами Союза, продолжая вести обстрел по наиболее крупным целям. Обозначение тяжелого крейсера «Бриарей» на мгновение мигнуло и исчезло.
- Автономные крейсеры «Нагината» и «Геката» получили критические повреждения и выведены из строя!
Броню «Астреи» осветили частые, яркие вспышки небольших взрывов.
- Находимся под интенсивным обстрелом. Энергетические щиты постепенно отказывают. Серьезные повреждения по левому борту, декомпрессия в шести отсеках, - старший помощник повернулся к Эльзе. – Пораженные отсеки изолированы. Продолжается зарядка орудий главного калибра. Расчетное время до полной зарядки пятнадцать секунд!
Пространство на десятки тысяч километров вокруг флагмана было заполнено обломками своих и чужих кораблей, обезображенными останками сбитых мобильных единиц, имперских штурмовиков и истребителей прикрытия.
- Перенаправьте энергию со вспомогательных систем на щиты!
«Астрею» ощутимо трясло от многочисленных попаданий.
-Зарядка завершена! Плазменные орудия готовы к стрельбе!
- Открыть огонь! Цель – легкий крейсер класса «Фудзи»!
Несколько крейсеров противника ответили массированным залпом из ракетных установок и лазерных орудий.
- Пятьдесят два процента ракет поражено. Множественные попадания в зону инженерных палуб. Все орудийно-лазерные комплексы левого борта уничтожены!
- Мы теряем энергию. Щиты отказали. Силовая установка работает в аварийном режиме!
- Крейсер класса «Фудзи» уничтожен!
- Последняя линия обороны рушится! Потери нашего флота достигли девяноста процентов!
Вице-адмирал размышляла лишь несколько секунд.
- Приказываю всем оставшимся силам отступить в район низких орбит под прикрытие наземных комплексов ПКО и совершить посадку на космодроме базы «Макай»!
Флагман продолжал содрогаться, словно в предсмертной агонии.
- Критические повреждения двигателей! Стабилизаторы вышли из строя!
- Задействовать аварийные системы! Приготовится к снижению! – командная консоль Эльзы отключилась. – Выравнивайте корабль!
- Удалось скорректировать угол вхождения в атмосферу! Часть аварийных систем не реагирует на команды!
- Потери энергии достигли критического уровня! Отказ всех систем!
Один за другим компьютерные терминалы и дисплеи на капитанском мостике погружались во мрак.
- Управление кораблем потеряно! – раздался бесстрастный голос оператора.
- Полный разгром, – Эльза мрачно улыбнулась. – Но, война не окончена, пока жив последний солдат!
Искалеченная, неуправляемая «Астрея» начала вхождение в верхние слои атмосферы Этны.

Остров Гилос, юго-западнее Столицы.

Флагманский корабль 17-го флота «Астрея» упал в южной части острова, прочертив длинную борозду, вздымая вокруг себя сотни тонн земли. Место падения застило плотным облаком пыли, к которым примешивался дым и вулканический пепел. Тлеющие комья земли перемешались с раскаленными кусками обшивки и обезображенными обломками.
Спустя десять минут после крушения на горизонте показался корабль сборщиков под прикрытием двух десятков мобильных единиц.

- Жетон, господин, - терпеливо повторил Джусик, сдерживая брезгливую гримасу: похоже, что ему попался один из клиентов не очень высокого пошиба, вроде богатого лавочника, причем клиент из той породы, что предпочитает усладам плотским услады душевные. Вродё долгого улёта от грибной пыли или "голубого льда". Скорее даже "голубого льда" - очень похожий симптом недавнего пробуждения.
Джусик тихо вздохнул, глянул на своих подчинённых, выстроившихся полукругом за его спиной, и с неприкрытым раздражением покосился на неторопливо ползущую к воротам процессию куртизанки, моля всех богов ускорить время, дабы Алый гвардеец как можно скорее убрался отсюда назад во Дворец. Неформальный визит, ага. Знаем мы эти "неформальные" посещения, кушали полной ложкой. Выкинут за ворота без выходного пособия, и живи дальше на "вольных хлебах". И этот Алый за спиной... Повернулся, смотрит с неудовольствием, демоны лишь знают, что на уме у этих психованных. А ну как решит, что патруль загораживает дорогу этой... куртизанке, да пошлют боги огня в штаны её носильщикам, дабы они шли быстрее, и сочтёт это препятствием по выполнению его задачи? Хоть и без пики, а вон меч за поясом, как смахнет башку - и доказывай потом богам, что ты лишь свою работу делал. А ему и не будет ничего - Алая Гвардия, им лишь Император указ. Недаром люди рассказывают, что даже эмиши рядом с ними кажутся пушистыми добрячками. Эх, тяжела жизнь младшего офицера... которая вещь непредсказуемая сама по себе, а сегодня – воистину боги за что-то обиделись на несчастного Джусика. Из вязких объятий «голубого льда» не выныривают так стремительно. Кажется, только что верзила в распахнутой на груди безрукавке – видно, что и плечи опутывает необычный рисунок, похожий на чешую, - смотрел на Барада Джусика затуманенными глазами. А потом липкий от еще свежей крови кулак врезался охраннику промеж глаз.
Что-то твердое очень больно ударило его в затылок. Мостовая, успел понять Джусик перед тем, как потерять сознание. Оставшиеся без командира киборги синхронно перекинули дробовики за спину и двинулись в наступление, угрожающе выставив электрошокеры. Толпа же на секунду замерла, а затем как по команде отхлынула к стенам.

(Bishop)

Стор-тромм,
внутренний квартал То-ген
30 день первой четверти десятого года Дагер

Господин Цзыфу в богатых одеждах возлежал на подушках, сливаясь с ними формой и расцветкой - толстенький господин, почти квадратный. В коротких пальцах правой руки он держал длинный прямой мундштук дорогой опиумной трубки, на ее чубуке были выгравированы невиданные птицы. Левая же ладонь покоилась на бедре полуобнаженной красавицы с птичками, вытатуированными на плечах. Если откровенно, господин Цзыфу только за это и выбрал эту девочку из прочих - птицы... Все должно быть гармонично - красавица-трубка и красавица-девушка, красные с золотом подушки и красный с золотом наряд. Господин Цзыфу не терпел дисгармонии, нет-нет.
Толстячок выкурил уже двенадцатую трубку и пришел в состояние приятного покоя, всем он бы удовлетворен, ничто его не раздражало.
- Желаю музыки, - сообщил он слегка капризно. - Музыки и пения.
Шарик опия величиной с зернышко проса отправился в чашку, девушка же отправилась за инструментом. Гармония! Обязательно нужна гармония! Но какой-то шум снаружи влезал змеей в эту комнату покоя и радости, господину Цзыфу показалось даже, что он осязает это неблагозвучие телесно. Что уж совсем не годилось. Нет-нет.
- Взгляни, что это там? - велел господин Цзыфу девочке.
Она повиновалась - с поклоном покинула комнату и, встав на цыпочки, приникла к окну, выходящему на улицу.
По улице к воротам шествовала процессия Госпожи Удовольствий, рассекая толпу, как меч рассекает ткань... Девочка фыркнула. Господин Цзыфу в гроб вгонит своими речами, так еще и сама перенимаешь его слог. Возле повозки, к которой медленно направлялась куртизанка и ее сопровождающие, маячил Алый Страж и девочка ненадолго задумалась, куда же пригласили эту даму, если выдали такую охрану. Но эту мысль сбил с ног длинный странный парень, пробежавший под окном. То есть с ног он сбил какого-то глупого торговца, а мысль зацепилась за него уже сама... Девочка забралась чуть повыше, желая разглядеть все лучше, и вовремя - под окном пробежали еще человек десять охранников Дома Кинбаро.
Дело складывалось совсем плохо. Девочка расстроенно закусила губку, легла грудью на подоконник и высунулась из окошка на улицу. Парень, должно быть, вор, или не заплатил, а, охрана должно, быть глупая. Потому что вот сейчас эти бравые мужчины с гербом-монеткой на одеждах добегут до процессии и обязательно кого-нибудь уронят - они все время кого-то роняют! а вдруг саму Госпожу! - и тогда... Алый Страж... Пулеметы на стенах...

Замок Темного пламени,
Столица
30 день первой четверти Десятого года Дагер
Поздняя ночь


Из обугленного по краям провала на том месте, где раньше теснились склады, еще валил черный дым. Рядом с погнутыми, но уцелевшими створками ворот догорали грузовики; в полумраке бродили тени – падальщики и мародеры взялись за свой труд.
- Отключи, я не хочу больше видеть...
Голубовато-белый свет заливал рабочий стол, искорками танцевал в глубине большого зеркала и почти не отражался в панцире механического паучка, что завис в тени под потолком, цепляясь коготками за толстую горизонтальную балку. Человек, за которым он пристально наблюдал, засмеялся и тряхнул головой, заслоняя от зоркого объектива стопку узких табличек с последними донесениями. Не скрипнув ни одним сочленением, кроха-шпион вытянул суставчатые лапки, чтобы поменять угол зрения.
- Любопытствуешь? - человек даже не оглянулся.
Паучок настороженно замер.
- Нет, мой друг. Ты волен читать переписку, но не суй нос, пожалуйста, в государственные дела.
Хозяин просторного зала, замка и всего города снял перчатки, облеплявшие его руки, точно вторая кожа, и прижал ладонь к верхней табличке. Он сидел, закрыв глаза, а металл от его прикосновения оплывал, будто мягкая глина, рассыпался бурым песком. Когда на деревянном подносе не осталось ничего, кроме ржавого праха, Тэймон, обернув пальцы плотной тканью рукава, придвинул к себе одну из чистых табличек.
- Хотя, как я уже говорил, письма можешь читать.
Ты без спроса разрушаешь мой город, но я не держу зла. Ты не знаешь моих намерений, как и мне неизвестны твои. Но мы можем принести пользу друг другу... Повинуясь движению пальцев, на металлической пластине извивались огненные червячки и, застывая, превращались в ровные аккуратные строки. Если кибернетический брат мой думает точно так же, в ночь, когда Великая мать начнет прятать своих детей, жду его, повелителя смерти, на дне Столицы, у входа в Лимбо. Дальше следовали координаты.
Послание было завернуто в ткань и спрятано в кожаный чехол. Тэймон протянул руку и коротко свистнул, подзывая ручного калонга.
- Адресата ты уже видел, - Хранитель Столицы пощекотал у своего любимца за оттопыренным ухом. – Отдай ему письмо и не жди ответа.

Столица, Нижний город
Район порта, таверна «У дядюшки Джо»
30 день первой четверти 10 года Дагер
Поздняя ночь

Таверна «У дядюшки Джо» переживала не самые лучшие времена. На давно не мытых окнах висели грязные шторы, в большом очаге едва теплился огонь. Большая часть столов и отдельных кабинетов было занято, но посетители заказывали лишь самое дешевое вино и виски или просто заходили сюда на кружку пива. В таверне раздавался смех и нестройное пение, но это веселье было уделом утративших всякую надежду и впавших в отчаяние людей, видевших в таких дешевых развлечениях способ отвлечься от реальности на какое-то время. Медлительный, чернокожий бармен наливал сомнительного качества напитки постоянным клиентам, рассевшимся вдоль длинной деревянной стойки. Старинные люстры, свисавшие с потолка, освещали дымный воздух приятным золотистым светом. На грубых стенах виднелись пятна от блюд и напитков, а то и от пролитой в многочисленных драках крови. А ведь когда-то «У дядюшки Джо» были хорошие деньки.
Мрачного вида мужчина в потрепанной робе портового рабочего сидел за квадратным столиком в дальнем углу таверны и потягивал пиво вместе со своим знакомым. Этим знакомым был Гомбэй, контрабандист до недавнего инцидента на Блошином рынке работавший на Крюка.
- Как твой бизнес, Гомбэй?
- Скверно! Очень скверно!
- Я слышал о том, что произошло с Крюком и остальными ребятами на складе.
- Не напоминай, Досимару! - контрабандист ощутимо вздрогнул. – Приди я на полчаса раньше и уже был бы покойником!
- Есть масли, кто бы это мог быть? – спросил Досимару.
- Без понятия, - Гомбэй пожал плечами. - У Крюка была много врагов, видать кто-то из них все же до него добрался.
- Кстати ты еще не продал тот груз с солью и специями?
- Нет, - контрабандист допил пиво. – А зачем тебе понадобился мой груз?
- У меня есть на него покупатель.
Гомбэй радостно улыбнулся, к нему начало возвращаться хорошее расположение духа.
- Эй, Гомбэй только глянь на тех ребят, которые только что вошли. Не нравятся они мне, больно странные какие-то, - Досимару указал на необычных посетителей.
- И правда странные ребята, хотя здесь, какой только сброд не собирается по ночам, - контрабандист бросил мимолетный взгляд на закутанную в темно-серые плащи парочку. - Один из них точно мужик, а второй - баба, причем довольно молодая баба.
Тем временем мужчина остался стоять у входа, а его спутница вышла в центр таверны и сбросила плащ. С чем можно было сравнить ее? Так луна, дотоле чуть мерцавшая в туманной завесе, выплывает из облаков. Лицо молодой женщины сияло нежной возвышенной красотой, а осанка ее была изящна и благородна. Несколько драгоценных гребней сверкало в ее огненно-рыжих волосах. Лет ей было на вид двадцать-двадцать пять. На ней было нижнее платье багряного цвета, а поверх него переливались красками другие наряды – алые, лиловые из узорчатой парчи. Представшая взорам посетителей таверны красавица затмила бы собой многих известных куртизанок квартала То-ген и придворных дам при имперском дворе.
Всем показалась, что перед их взорами предстала невеста дракона, сошедшая с небес. Глаза у всех широко раскрылись, дыхание замерло.
Женщина мило улыбнулась и запела песню.
Лампы на люстрах стали мерцать и погасли. Таверна наполнилась душераздирающими воплями, звоном разбивающегося стекла, бутылок и прочие посуды. Многие посетители бились в конвульсиях, сотрясаемые дикой дрожью. Чувствуя, как голос красавицы выжигает их разум.
- Достаточно, Гандхарва!
Сирена взяла всего одну высокую ноту и остановила песнь.
Всюду по полу таверны валялась опрокинутая и поломанная мебель. Стены были испещрены глубокими царапинами, словно от когтей зверя. Все бутылки с выпивкой были разбиты, везде валялись осколки битой посуды. Длинная стойка бара от начала до конца была расколота, столы и стулья перевернуты – как будто через зал таверны пронесся смерч. Пол был залит пивом и вином, а местами виднелись лужи крови. Все стекла в окнах были разбиты, лампы на люстрах погасли. Единственным источником света было неяркое пламя, потрескивающее в очаге. И повсюду, здесь и там, были видны безмолвные фигуры людей, которые совсем недавно весело проводили время в таверне. Некоторые сидели, прислонившись спиной к стенам или перевернутой мебели. Их рты были раскрыты, глаза ничего не выражали. Другие лежали на спине и невидящим взором смотрели в потолок, а их пятки выстукивали по полу какой-то замысловатый ритм. Еще больше людей валялись мертвыми среди обломков, но каких-то ран или увечий у них не было.
Спутник сирены присел возле Гомбэя и помахал рукой перед его лицом. Контрабандист никак не реагировал и тяжело дышал, его взгляд был безумен.
- Задание выполнено! Уходим!
Парочка, поплотнее закутавшись в плащи, неспешно покинула таверну и вскоре растворилась среди извилистых улочек.

Остров-квартал То-ген, Столица
30 день первой четверти 10 года Дагер

- Наведение на цель!
- Есть наведение.
Если в одинаково рыжеволосые ушастые головы и закралась мысль, что сначала нужно было скомандовать подготовку к бомбометанию, то ее выдуло, когда хрупкий планер завалился в отчаянное крутое пике.
- Цель захвачена, - прикинув на глаз расстояние до мишени, доложила та из близняшек, которой сегодня не удалось отвоевать место за рулем управления.
Вторая летяга изо всех сил потянула штурвал на себя, в туго натянутых тросах пел горячий ветер.
- Сброс!
- Sim! Есть сброс! - ее сестра дернула рычаг.
Обе дверцы прилаженного к брюху летательного аппарата мусорного контейнера со скрежетом распахнулись.

Напряжение внизу, в городе-острове, набирало обороты и готово было вылиться в открытую драку многих против одного, когда с неба упал с воинственным свистом неведомый крылатый зверь. Размах его крыльев вдвое превосходил размеры калонгов, да и звук вовсе не походил на их протяжный вой. Киборги через одного задрали головы, как будто их одновременно дернули за веревочки. Кто-то успел отступить из-под обстрела, другим повезло меньше.

(бесчинствуем с Даларой, сим!)

С возгласами отвращения подрастерявшая любопытство толпа зрителей попыталась отхлынуть дальше, но было уже некуда. Охранник поднял дробовик в попытке поймать в прицел нового врага.

"Мертвая петля" получилась слегка кособокой, зато вывела воздушных разбойниц на позицию.
- Сброс!
На втором заходе разомкнулись захваты, и увесистый, хоть и опустошенный контейнер попал точно в цель. Повезло, что плашмя, а не краем; невезучий охранник потом долго отлеживался и стонал от простреливающей шею боли всякий раз, когда требовалось повернуть голову, но зато не отправился к праотцам в священное пламя. Сестры переглянулись и восторженно встопорщили украшенные кисточками заостренные уши.
- Начинаем третий заход, - постановила Широ.
- Sim! - азартно согласилась Куно.

Красочная процессия уже была у ворот, и зеваки – девки из ближайших домов, престарелые матроны-распорядительницы, их клиенты из тех, что полюбознательнее, и всякий мелкий сброд, привыкший ютиться в темных углах и получать монетку за мелкие услуги, - вся растянувшаяся вдоль стен толпа уже не обращала внимания на Ланг-фанфан и черную повозку. Всех занимали атака сверху и ловко взобравшийся по металлическим штырям на стену То-ген человек – виновник переполоха. Лишенные командира киборги подчинились ближайшему охраннику-человеку и открыли огонь по преступнику и летающей штуковине. И тот, и другая оказались слишком быстры, пули уходили мимо цели. Крылатый «зверь», не сбавляя скорости, выпустил тонкую веревку, блеснувшую в свете огней веселого острова металлическими нитями.

(люто бесчинствуем во имя спасения, сим!)

В То-ген есть правила, и второе из них: все хранится внутри.
Любой, кто пройдет через врата Хоэн-сау и ступит на небольшой островок, что покачивается на цепях посреди большого ущелья, становится недоступен законам Столицы. Убийца и жертва, дворянин и ремесленник, воин без господина и ди-жу, в чьей армии служат тысячи, - все равны перед правилами "торговцев водой". Городская стража будет ждать у ворот, но не последует за преступником по раскачивающемуся над огненной бездной подвесному мосту. За стенами То-ген он для них неприкосновенен.
Даже слово Дракона-хранителя здесь пустой звук.
Но лишь выйдешь за высокие стены – не рассчитывай на безопасность.
В То-ген свой закон, и его соблюдают даже строже, чем во всей Столице.

Презрительно-холодный взгляд Алого стража скользил по взбудораженной толпе, в которую киборги вклинились, точно клин, который вогнали в камень. Люди в широких накидках с гербом дома Кинбаро окружили кольцом куртизанку. Ланг-фанфан одарила их благодарной улыбкой и продолжила путь – так, словно ничего не случилось. Перед ней распахнули массивную дверцу повозки. Посланник из Белого замка подождал, когда Госпожа Удовольствий и слуги разместятся в салоне дэ-бао, и вскочил на подножку.
- Пошел!
Механическая четверка кей-рин дружно выдохнула жаркий пар, приводя повозку в движение. Охранники у ворот поспешно откатили тяжелые створки - с таким видом, будто сами были готовы переждать за ними снаружи суматоху.

[пост написан Нигелем]

Агент Архангела привел в действие мины, заранее размешенные по обеим сторонам улицы. Взрывы превращают дома в развалины; каменные осколки, словно разозленные осы, разлетаются во все стороны. Стелется густой удушливый дым, пахнущий горелой плотью. и пыль. Улица превратилась в настоящий ад, везде лежали мертвые изуродованные тела. Под аккомпанемент пронзительных криков раненных и умирающих с надвратной башни ударил крупнокалиберный пулемет. Те, кому посчастливилось выжить после взрывов, в панике заметались, ища спасения. Пули ложились очень кучно, не давая шанса даже тем, кто спрятался за обломками. Нет спасения. Везде только смерть.
- По-о-о-че-му? – прохрипел умирающий стражник, пытаясь скользкими от крови руками, удержать вываливающиеся внутренности.
Его постигла участь большинства людей оказавшихся в прямой зоне обстрела.
- Я убила твоих товарищей, - произнесла синеволосая девушка, возникнув из воздуха, словно призрак и выбросила ставший уже бесполезным тот самый крупнокалиберный пулемет. – Ты последний!
Первое, что увидели отряды охранников из Стор-тромм, прибывшие на место страшного преступления, было распятый на остатках стены изуродованный, обезглавленный труп их сослуживца, а рядом с ним были выведены кровью слова «И небеса пали». Саму же голову нашли чуть позже, подвешенную над вратами в То-ген...

Какая-то неправильность в окружающем пространстве пришла на ум еще по пути в веселый дом. Но тогда Канмон был слишком вымотан, чтобы обратить внимание. Все, как и сказал доктор Хаос – таблетки действуют отлично, но через три дня нужен отдых, иначе... Перспектива стать пускающим слюни идиотом вызвала сардоническую улыбку. Можно было отоспаться в отведенных ему комнатах во дворце Черного пламени, плевать на опасность такого поступка. Когда мир с детства делится на тех, кто представляет угрозу, и нейтральных, научишься спать и в стане врага. Но Канмон придерживался мысли, что между живыми существами циркулирует невидимая энергия. И что женские колени куда мягче обычной подушки.
Теперь же, когда Канмон стал бодр, а мысль о Кёррне в связи с его неожиданным явлением, получила логическое завершение, снова забила тревогу та неправильность пространства. Бывший Алый страж закрыл глаза и мысленно прокрутил – как Тэймон в своем зеркале – окружение на каждом шагу сюда. Присмотрелся к деталям.
Вот оно: неудачно поставленные цветочные кадки, скамейка там, где ее отродясь не ставили, перевернутый ящик у стены.
А где бы он сам заложил бомбы?..
Девка придушенно пискнула, когда ее сгребли в охапку, не заботясь о сохранности прически, украшений и дорогих одежек.
- Цыц! - велел Канмон.
Бабка нашлась внизу на кухне, готовила с уродливой помощницей новую порцию пряного вина. Бабку охранитель подхватил тоже – рано еще помирать, хоть и скряга. На помощницу цыкнул, чтоб убиралась вон. Заднюю дверь высадил с разгону и полным ходом помчался к высоченной каменной стене То-ген. Там было...
За спиной дом взорвался крошевом булыжников и каменных осколков. Пуля просвистела мимо плеча. Вторая чуть не впилась в ногу. Девка выла от страха, бабка орала со злости. Страж толкнул обеих в узкую пасть щели под стеной. И упал сверху, закрывая собой.

Металлические штыри - по ним можно было взобраться на стену и площадку над воротами Хоэн-сау, - обдирали ладони; ими давно не пользовались, и там, где их не тронул лишайник, основательно погрызла коррозия. Со дна пропасти дохнуло обжигающим жаром.
Что падение, что взлет - вопрос лишь направления, а по сути процесс одинаковый. Важен только окончательный результат.
Высоко на стене, как трещотка, стучал пулемет: пули вспарывали пространство, одна чиркнула совсем близка, обожгла скулу. Гибкий металлической трос с грузиком на конце обмотался вокруг запястья, рывком выдернул из потока горячего воздуха, возвращая к действительности. Где-то над головой возмущенно завизжали в два голоса. Порванные, сросшиеся, вновь разрезанные, хирургически точно сшитые связки некогда покалеченного плеча натянулись, становясь продолжением ненадежной страховки. Боль очистила взбудораженный адреналином рассудок.
Перед ним раскачивались, точно спаренный маятник две веселые одинаковые - перевернутые! - мордашки в обрамлении пламени ярко-рыжих волос.
- Ты слишком тяжелый! - возмутилась близняшка с серьгой в правом ухе, поправляя съехавшие на лоб массивные пилотские очки с толстыми, синеватыми (одно треснуло) стеклами.
Адзуса усмехнулся; на испачканном пылью, потом и сажей лице белозубая ухмылка выглядела чужеродно.
- Привет, Куно.
- Я - Широ! - стрекотнула летяга.
Выпутавшись из ремней, ее сестра перебралась к нему на плечи.
- Эй, полегче!
- Потерпи.
Их летательный аппаратик походил на сломанный веер.

Бандитки тараторили со скоростью не меньшей, чем у автоматических пулеметов на стенах То-ген. Что там говорилось в одной из любимых Рато пьес о неудачливом бедняке-влюбленном, который все-таки дорогую куртизанку заполучил, но после решил сбежать по держащим остров цепям и был расстрелян? Вспоминать подробности не хотелось.
- Сменить угол, восходящий поток?
- Мало размаха, не дотянем.
- Шерсть дыбом?
- Механика в утиль.
Пулеметы замолчали – цель ушла слишком низко и висела почти неподвижно. Почти. Летяги не затыкались. Кажется, половина их переговоров шла телепатически: Адзуса улавливал знакомые слова в их болтовне, но редко, и смыслом они не наполнялись. Негодяйки скакали по его плечам, беспрестанно менялись местами, как будто от этого зависело, удержат или нет все трое шаткое равновесие над огненной бездной. Такими плясками скоро оторвут ему руку.
- Давайте быстрее! - зашипел он.
В ответ ему выдали порцию совсем уж нечленораздельного, но, безусловно, оскорбительной тональности стрекота.
Одна – поди пойми, которая, - вдруг начала раздеваться, а потом, в чем родилась, примостилась на плече. За одежду не считались лихо надвинутые пилотские очки. И зажатый в зубах канат. Адзуса оторопел от нежданного интима.
И едва успел ухватить второй рукой тонкую веревку, когда малютка весом с хороший бочонок виски стартанула в жаркую от вечного пламени пропасть.
Так парят калонги на кожистых крыльях. Но они гораздо меньше размером, и не сверкают обнаженными аппетитными ягодицами. Рулила отважная летунья пушистым рыжим хвостом.

31 день первой четверти 10 года Дагер

Почувствовав скорый рассвет, пара ночнушек, которые с вечера не оставляли надежду выковырять из узкой расщелины крупные, покрытые кожей яйца и попировать, были вынуждены отступить к себе в логово. На узком мысу, что клювом вонзался в горячий воздух, погасили огонь в резной чаше большой бронзовой лампы. Колония рукокрылых калонгов, цепляясь за трещины и выступы в скале, выползла на свет и расселась понежиться в лучах утреннего солнца и слизать с камней выступившую росу. В ступенчатых ущельях городских улиц, там, где выражение "светлое время суток" вызывает лишь смех, клубился туман, но башни Императорского дворца уже окрасились золотым и оранжевым. Дневное светило стремительно всходило над Столицей, прогоняя тени; зашумел проснувшийся порт.
Из первой - самой удаленной от дворца - караулки на Судзаку пинком выставили за дверь коротышку-стражника. Почесываясь и стараясь не наступить на подол чересчур длинной, еще не подпоясанной одежды, невезунчик поплевал на ладони и взялся за колотушку. Над кварталом поплыл басовитый гул, сообщивший округе, что сейчас распахнутся ворота, и путь будет открыт. Голос бронзового гонга, эхом отраженный от стен, подхватили у других ворот Столицы.
В пыльной канаве возле таверны "У мола", с нечленораздельным мычанием лязгнув разболтанными протезами, перевернулся на другой бок загулявший пьянчужка.

31 день первой четверти 10 года Дагер
утро

Список из десятка имен и мест, где найти отважных людей, - даже больше, чем можно было ждать от недалекого и жадного информатора. Двое уже согласились, один отказался. Следовало действовать поспешно: на нижних уровнях Столицы слухи разлетаются быстрее, чем дует горячий ветер между островами.
Итак, Третий квартал у Большого обрыва, пятый вход... Стоп.
Высокое существо в коричневом плаще до земли с накинутым на голову капюшоном, в черных очках на пол-лица и черных же перчатках остановилось перед сидящим на приступке человеком и изучающе наклонило голову.
Одежда в беспорядке, волосы свалялись клоками. От человека несло давно немытым телом. Во взгляде, который он поднял на нежданного гостя, читалась блаженная, до поросячьего визга, пустота.
- Дагр-«Малый камень»? – уточнил пришелец.
Хотелось верить, что нет.
- Чего? – с радостной улыбкой законченного идиота переспросил человек.
Наверное, он питался бесплатной белесой кашей, по меньшей мере, несколько дней. Кругом валялась целая прорва сине-желтых жестянок. Ложка была одна, ее человек бессознательно сжимал в кулаке.
Гость с каменным лицом прошел мимо него. В доме было почти пусто. Мятые тряпки комом – постель. Очаг давно не чистили, да и не пользовались им. Светильник разбит, осколки хрустят под сапогами. Не заботясь о церемониях, незваный посетитель перерыл, разбрасывая по полу кругом, содержимое старого глубокого сундука. Посмотрел безрадостно на жетон и швырнул обратно.
Здесь делать было уже нечего.

(вместо сгинувшего куда-то сержанта Ботари)

31 день первой четверти 10 года Дагер

Рев тревожной сирены вырвал Дэкса из уютных объятий койки. В полутьме казармы молниеносно образовался упорядоченный хаос из множества одевающихся и выбегающих к КХО эмиши. Все вбито на уровень инстинкта и отшлифовано множеством долгих тренировок: надеть брюки, всунуть ноги в ботинки и вылететь в коридор, на ходу натягивая китель и подбадривая ребят из своего отделения. В КХО насквозь привычными движениями влезть в легкую "мягкую" броню, спасающую лишь от пистолетных пуль, подтянуть ремни подвесной системы, нацепить небольшой рюкзак-ранец, выхватить из пирамиды винтовку и опрометью выбежать на плац, занимая свое место в строю. На все это действие - ровно полторы минуты, и уже стоя в ровной "коробочке" строя по команде поправить и подтянуть форму и снаряжение. И ждать команды.
- Командирам групп, на инструктаж! - раздался голос чу-и Хоббы, человека, ординарца начальника штаба тай-са Ори. Дэкс четко развернулся и потрусил в направлении зала для брифингов.
Тай-са Ори, невысокий, худощавый смуглолицый человечек с сияющей лысиной и линзами-имплантантами вместо глаз, стоял возле настенного экрана, на который проецировалось изображение корабля, и без того известного всем присутствующим. "Векслинг", кость в горле и личный враг всех эмиши Императорской армии и флота, эталон корабля удачливого контрабандиста и кумира "золотой молодежи" Столицы. Дэкс почувствовал, как от одного взгляда на ненавистную посудину проклятого Скагги у него становится дыбом шерсть, и непроизвольно царапнул когтями мягкую обивку стула. Ори оглядел собравшихся и кивнул ординарцу. В противоположность своему шефу, Хобба напоминал полурастаявший студень из пещерных улиток - такой же бледный и рыхлый, обильно потеющий даже в хорошо вентилируемых помещениях для командного состава. Казалось, что тело его не расплывается в лужу только благодаря тому, что удерживается внутри форменного мундира, явно шитого на заказ и все равно угрожающе потрескивающего при каждом движении чу-и.

- Ваша цель - "Векслинг"! - Хобба ткнул бронзовой указкой с узорной нефритовой ручкой в изображение на экране. "Как будто и без него не ясно", - мысленно фыркнул Дэкс. Внешне же он остался все таким же невозмутимым и исполнительным служакой, как и все его собратья. Хобба между тем продолжал:
- Наш источник выдал место стоянки... - изображение на экране сменилось схемой одного из районов Столицы рядом с Торговым портом. Точнее, под ним, понял Дэкс, внимательно изучив схему. Хобба утер пот и вопросительно глянул на Ори. Тай-са никак не отреагировал, перебирая какие-то бумаги на своем столе и вообще, казалось, игнорируя своего ординарца. Хобба оттянул воротник, словно он его душил и продолжил:
- Захват корабля будет производиться силой двух пехотных рот, ваша задача - разведка, захват и удержание плацдарма до подхода основных сил... - тут чу-и сообразил, что сморозил глупость и торопливо поправился: - Захватить и удерживать швартовочные механизмы. Номер Ка-Дэ-Три-пять-пять-ноль-восемь-пять!
Дэкс вскочил и принял строевую стойку.
- Ваш бунтай пойдет первым. Задача - обнаружить, захватить и удержать швартовочные устройства! Наш информатор указал личность, которая будет вашим проводником.
На экране возник карандашный рисунок человека, одетого в невероятные лохмотья, больше всего похожие на "лохматый" маскировочный халат вроде тех, что применяли разведподразделения во время действий в городских условиях. Человек был худ и - насколько позволял определить рисунок - молод.

(вместо Ботари)

Хобба ткнул в рисунок и пояснил:
- Его зовут Къёген. По имеющимся у нас данным этот человек является сумасшедшим, но все же сможет провести вас к "Векслингу" нужной дорогой. Информатор сообщил, что найти этого оборванца можно либо в Торговом порту, либо у передвижной закусочной торговки Шоко, - на этот раз на экране возник снимок очень знакомой Дэксу девушки. Неприятно знакомой, если уж говорить начистоту. Снимок сопровождался данными с жетона-"жизняка", в которых была указана полная информация о девушке. включая ряд медицинских данных. Чу-и выключил проектор и пристально посмотрел на Дэкса:
- Вам все понятно, хей-чо?
- Есть! - рявкнул Дэкс, чувствуя, как от гордости распирает грудь, но гордость тут же сменилась настороженностью: чу-и поставил задачу, не указав таких мелочей, как охрана объекта, расположение целей, подходы к цели.
- Господин чу-и! - Хобба недовольно скривился. Дэкс дернул хвостом и упрямо продолжил: - Хэй-чо просит разрешения задать вопрос!
- Задавайте, - кислым голосом разрешил Хобба.
- А какова охрана объекта? Расположение целей? Каков...
- Довольно! - резко оборвал хей-чо Хобба. - Хей-чо, вас и посылают вперед, чтобы вы это и узнали! Ясно? Все, свободны! Остальным остаться!
Ошалелый Дэкс отсалютовал и покинул зал инструктажей, направившись к своему подразделению.

(и я тоже выкладываю вместо сержанта Ботари)

Остров-квартал То-ген, Столица
31 день первой четверти 10 года Дагер, вечер

Обед закончился, как и проходил – в церемонном молчании торжественной трапезы, и лишь когда задвинули украшенные по сезону россыпью лун и багровыми волнами понизу перегородки, отделив хозяев младших домов, кто-то из избранной девятки поинтересовался о здоровье красавицы Ланг-фанфан.
- Ей ничто не угрожает, возблагодарим Священный огонь за то, что дал нам Алую стражу, - Русте Виппа, хозяин дома Кинбаро, осторожно шевельнул сильными пальцами, сотворяя охранный знак, словно всерьез опасался одним неловким движением обрушить массивные стены и потолок.
Был ли он так уж дряхл, каким хотел показаться, решить было трудно; объемистое пурпурное одеяние, в бесчисленные толстые складки которого он укутывал свое тело, было так тяжело, что передвигаться могучий старец мог лишь с посторонней помощью. Его лицо цвета прокаленных океаном скал в Лимбо было вырезано грубовато, но человеком он слыл образованным и ученым.
- Помнится, сегодня утром, когда мы вместе осматривали то, что осталось от ваших джи-шу, я слышал иные речи! – хихикнул толстяк из дома Хотоке-ката, что сидел от него по правую руку.
Он был жирен (и хоть утверждал, будто изнуряет себя ежедневными упражнениями, на его вязком, точно непропеченное тесто, теле это никак не сказывалось) и потел по всякому поводу. Под мышками уже расплывались желтоватые влажные пятна, пачкая девственную белизну ткани. Он брил голову, подобно монахам с острова Фьёдер-Треберг, и походил на бронированного зверя-курма с далеких северных островов, который умел прятать голову внутрь панциря; одну такую диковину подарили еще прежнему Императору и даже показывали народу.

(пока в гордом одиночестве, но ненадолго, ун)

- Жизнь Госпожи удовольствий дороже, - отрезал хозяин Кинбаро.
- Поговаривают, ее здоровье дороже всех командиру Алой стражи, кому мы все обязаны сохранностью нашего прекрасного цветка, - усмехнулся в изысканную чашу, похожую на тонкий серп самой светлой из лун, хозяин дома Энхет. – Да и сокровище То-ген не остается равнодушной.
Он сочетал в себе несочетаемое: простоватую пухлость крупных черт и длинное холеное лицо; смешливое обращение со всем окружающим миром и цепкий внимательный взгляд. Крупное тело он драпировал многоцветными одеждами и менял их так часто и привередливо, что ходили слухи, будто из них потом шьют одеяния для сладких дев дома Энхет.
Русте Виппа поднял руку, обрывая смешки.
- Мы собрались здесь не за этим, - зычно возвестил он, перекрыв даже шум в большом зале; то и дело поднимали вопрос, не поставить ли перегородки потолще, но ничего не менялось вот уже долгие годы. – Я слушаю своих братьев.
Похожие на еще не раскрывшиеся, но уже полные обещания, крупные бело-розовые бутоны лотид в императорском саду, девочки-прислужницы обошли всех владельцев старших домов, незаметно сменили приборы и тонкостенные сосуды с напитками.
Первым слово взял Пита из дома Акасен, чья кожа, выбеленная до голубизны, никогда не видела солнца; даже слабым утренним и обессиленным вечерним лучам он не дозволял коснуться своего лица. Но был он молод и был он крикун, и поэтому все его потуги пропадали втуне. Он лишь недавно приступил к торговле, унаследовав всего трех ван-джи и купальни. Его отец тоже был здесь на правах управляющего домом Ин-йоку, чей владелец не поднимался с постели уже несколько лет, и шли слухи, что вскоре его ложе станет смертным одром.
- Немало качает То-ген в последние три дня, - не обращая внимания на многословную речь Питы из Акасен, тоном престарелого сказочника поделился с соседом тощий и маленький, но никому и никогда не дающий забыть о себе владелец дома Ётта. – На редкость мощный Большой прилив в этом году.

Он и не подумал приглушить голос, хотя молодой человек перешел, кажется, ко второй и самой важной части своего изложения. Как будто океан услышал слова пожилого Ётты: тяжелые высокие чашки с горьковатым желтым заварным настоем шаах сдвинулись с мест и неторопливо поехали все в одном направлении. Не отвлекаясь от смакования изысканных сластей, наколотых на металлическую палочку, старик поднял свою чашку и отпил из нее. Кто-то машинально последовал его примеру, задумавшийся (многие злоязычные люди потом утверждали, что думал хозяин дома Кинбаро о скорых похоронах молодого горластого Питы) Виппа поставил ладонь на край накренившегося подноса, задержав пустившийся в бега сосуд.
- Говорят, удовольствие, которое можно получить, занимаясь сейчас любовью, не сравнимо ни с чем, - хихикнул толстяк Хотоке.
Русте Виппа бросил на него взгляд из-под тяжелых век.
- И все же, такие действия недозволительны и требуют наказания, - как будто в продолжение совсем другого разговора вставил фразу между двумя глотками горячительного Энхет; казалось, он улыбался. – Ущерб Острову нанесен и должен быть оплачен. Моя мысль: дома сообща восстановят утраченное, но виновные должны получить равноценный ответ. Что думают почтенные члены совета?
Юные прислужницы замерли у низкого входа из подсобных помещений, старшая чутко ждала малейшего знака от Русте Виппы; остальные сбились цветастой стайкой за ее спиной. Хозяин дома Кинбаро кивнул им.
Все пришли с телохранителями, даже те, кто не мог себе позволить держать их при доме; эти наняли людей на один вечер. Но оставить их пришлось в большом зале, и чем уж они там занимались, можно было лишь гадать. Только личный охранник Русте Виппы сидел неподалеку от входа – его было видно, когда отодвигали перегородку.
Внесли на подносах курительные принадлежности, девочки-прислужницы взялись набивать трубки для гостей. Струйки дыма, сворачиваясь в завитки, поднимались к высокому потолку, где переплетались, смешивались в одно ароматное облако. Перекатывая на ладони два гладких, скользких шарика из цветного стекла: в сердцевине первого трепетало белое пламя, во втором свивал кольца черный дракон, Русте Виппа указал остальным на матерчатые кисеты

- Пусть умрут, - буднично предложил он.
Старшая прислужница взяла в руки тяжелую металлическую чашу. Первым – на правах главного – опустил в нее шар Русте Виппа, затем лысый толстяк Хотоке. И тут же втянул голову в плечи, только уши и блестящая макушка торчали из вороха белых одежд. Обиженный Пита, не скрывая, опустил черный шар. Хозяин дома Энхет немедленно высмеял надутого, как обделенный кашей грызун, самого юного члена совета. Но шар в его руке проводил внимательным недобрым взглядом. Сам же прикрыл ладонь длинным рукавом. Престарелый Ётта долго катал обе гладкие стекляшки, как будто совсем впал в детство и считал их забавными блестящими игрушками. На него шикнули, потом дернули за одежду. Он глянул на соседа – ни следа старческого маразма – и опустил свой шарик последним.
В большом зале стих шум, как будто пирующие догадались, чем закончилось голосование. Девочка в широких просторных одеждах всех оттенков желтой и красной глины принесла широкое блюдо, туда и выложили один за другим шары – ожерелье из девяти черных бусин.
Русте Виппа хлопнул в ладони: две прислужницы раздвинули украшенные лунами и багровым приливом перегородки, чтобы дать знать младшим домам о решении.

Может, встреча была лишь формальностью. Может, у «торговцев водой» из То-ген имелись иные причины. Как бы то ни было, но закон есть закон, и каждый из девятерых – и все остальные в большой комнате за перегородкой, - соглашались, что его нельзя нарушать.
Если выйдешь за врата Хоэн-сау – не рассчитывай на безопасность.
В То-ген свой закон, и его соблюдают даже строже, чем во всей Столице.

31 день первой четверти 10 года Дагер
Замок Темного пламени

Доложи кто-нибудь Тэймону, он признал бы новость лучшей шуткой года: Канмон – оратор. А механические шестерни Цербера, вероятно, переклинило бы. Веселье заключалось в том, что в этой роли телохранитель сейчас и выступал.
Его слушали десятка два человек, все в алом, с почти одинаковыми выражениями на лицах, все примерно одного возраста. Личная гвардия Императора, Сына Огня. «Ужасные» Алые стражи. Репутация не голословна: еще не было того, кто, пойдя против них в открытом бою, сумел бы довершить свое дело или остаться в живых. Шпионские игры касались гвардии лишь в том случае, когда требовалось захватить обнаглевшую «крысу». И если применяли их силы, то надежды на спасение у виновных не оставалось.
Считается, только идиот может сунуться в казармы Алых стражей. Незачем их охранять. Не учли только бывшего гвардейца. Канмон знал все ходы и выходы императорского дворца.
И вот сейчас он выступал перед ними, полуодетыми, на отдыхе.
Не было лишь командира и четверых в карауле.
Канмон говорил о будущем. Он призвал всё свое красноречие, а сам думал, что эти вот, рассевшиеся по скамьям, то ли слушают, то ли заняты своими делами, внимающие, но не принимающие, - они мало чем отличаются от свиней, чьи стада выращивают в пещерах, кормят на специально обустроенных пастбищах. Верно, что для Алых стражей выбирают лучших из лучших, а потом еще отсеивают худших. И большим достоинством считается слепая вера, беспрекословное подчинение.

Их было двое, взорвавшихся, в конце концов, - или просто слишком много размышляющих и инициативных. Один был откровенен, и стал изгоем. Второй – изворотлив, и стал командиром.
Услышали его эти два десятка или нет, сложно сказать. А если и услышали, предпримут ли они что-то или решат: пусть ветер несет пыль над океаном...
Один из потайных выходов императорского дворца заканчивался на площадке над крутым обрывом. Окутанная багрянцем Столица походила на детскую игру в лабиринт. Мало кто знал, что здесь же, спрятанный в скале, располагается подъемник. Канмон задержался на краю пропасти. Полы алого плаща – не форменного, жалкой подделки, - трепал горячий ветер. Отсюда виден был лишь один бастион Замка черного пламени. Изогнутые металлические языки огня бросали вызов тяжелым пепельным тучам. За гранью города-острова далеко внизу колыхался и бурлил раскаленный океан. Кораблики, снующие над ним, напоминали калонгов у гнездовища – за их деловитым кружением можно было наблюдать бесконечно. Сравнение для барж бывший страж придумать не успел.
- Вижу, ты по-прежнему носишь кольцо Сына Огня, Канмон, - негромко произнес человек, что подошел незамеченным. - Почему бы не отрезать себе палец?
Точеные черты узкого, словно клинок, надменного лица и презрительно приподнятые брови, - правая рассечена вдоль тонким шрамом, - он почти не изменился за прошедшие годы. Улыбаясь, он становился похожим на змею-токарахабу - ядовитую, непредсказуемую и смертельно опасную. Хотя таким он оставался при любом выражении лица.

Хотя таким он оставался при любом выражении лица. Поговаривали: не обошлось без вмешательства кого-нибудь из ди-жу. Ходили и такие слухи, будто как раз в этом случае кто-то из владык обошелся без своей магии, дело сделали самые древние, всем доступные технологии. Правда то или ложь - наверняка знать никто не знал; как и всех Алых стражей, Кёррну взяли в сиротском приюте. И, похоже, сам он никогда не интересовался, кем были его родители... и были ли они вообще. Ему нравилось быть тем, кто он есть.
На обычно замкнутом и нейтральном – если бы не эта вечная скошенная на бок едва намеченная ухмылка – лице Канмона отразилась тоска по старым местам и временам. Он не стал ее скрывать. Если командир стражей захочет ударить, пусть. «Изгой» пришел сюда не за битвой, физической или словесной.
- Сам знаешь, почему, - парировал ныне личный телохранитель Тэймона. – Всё слышал, не так ли, Кёррна? Они могут думать, что угодно, но пойдут за тобой.
Золотое шитье на алом – как огненные сполохи в кипении далекой лавы; блики делали узор живым, хотя страж не шевелился. А уж когда повернулся – молча - чтобы уйти, вовсе показалось, будто высокую фигуру объяло пламенем.

30 день первой четверти 10 года Дагер, вечер

Монотонно и ровно стучали по базальту копыта однорогих кей-рин, раскачивалась на ходу баржой в шторм повозка с гербом Императора, за тяжелыми занавесками – когда те распахивались на миг – желтый свет фонарей сменял тьму. Две прислужницы-камуро затеяли было возню, но притихли под сумрачным взглядом сопровождающего. Дорога начала забирать вверх, воздух сделался чище, потерял терпкий привкус, неизменный спутник нижних уровней огромного города.
- Акеми?
Та чуть повернула в его сторону голову. Во взгляде читалась укоризна - и так было всегда, когда Кёррна называл ее настоящее имя. В этом было что-то слишком личное, слишком неподобающее ситуации. Ученицы переглянулись и заалели щеками. Сделав вид, что не обращает внимания на эти красноречивые перемигивания, Ланг-фанфан тихо откликнулась - и ее голос был ровным, лишь чуть сдобренным заинтересованностью:
- Да?
Они редко смотрели друг на друга – теперь. Два профиля, его жесткий, ее мягкий, округлый, были словно вычеканены на монете.
- Почему ты дала согласие?
- Почему нет? - казалось, вопрос рассердил ее еще до того, как был задан. Если бы Кёррна имел возможность заглянуть сейчас в глаза той, кого сопровождал, он увидел бы там волны боли. Но пушистые черные ресницы прятали взор, да и Алый страж упрямо разглядывал что-то прямо перед собой. Чем его так заинтересовала обитая желтой тканью стенка повозки, неизвестно, но притягивала его взгляд, как огонь – мотылька.
- Раньше ты всегда отказывала ему.

(вместе с Т_О)

Между сведенных бровей легла складка. Ответ не скоро нарушил тишину. Долгое время Ланг-фанфан держала паузу, подбирая нужные слова:
- Скажем, меня очень хорошо попросили.
Вот так. И даже не солгала. На мгновение на щеках обозначилась ямочками довольная улыбка - красавица отметила про себя, как ловко она дала правдивый ответ, не обозначив его истинного смысла.

Все сложилось очень быстро. Еще вчера на заре, когда ветер дышал на кожу ласковой прохладой, не могло быть и речи о том, что Акеми примет приглашение будущего Императора… А к вечеру за стеной привычно веселился То-ген. Жаркий и пропитанный ароматами благовоний плотный воздух втекал в комнату на втором этаже сквозь неплотно задвинутую раму. О том, кто именно просит ее общества, куртизанку предупредили чуть ранее, чем одинаковые, как близняшки, девочки-камуро принесли гостю влажное полотенце, чтобы можно было обтереть лицо и руки, и поставили перед ним низкий лаковый столик с напитками.

Акеми подождала, пока младшая куртизанка села около ширмы, обняв левой ладонью гриф тюдзао, и замерла, склонив голову в почтении. И вышла следом - облаченная в светло-голубое хикидзури, от подола до верха которого поднимались в танце бабочки.
Русте Виппа сидел рядом с ди-жу, чей телохранитель, должно быть, разместился в углу за ширмой с изображением дракона, играющего с бледно-желтыми лунами. Подарив гостю и хозяину дома теплую улыбку и ласковый взгляд, Ланг-фанфан присела и соединила кончики пальцев над головой. Бачи легко коснулся струн...

(а теперь еще и со мной)

Она и сама была бабочкой, но не беззаботно порхающей с места на место, а выбирающей себе цветок единственно-верный, особенный. В основу этого танца была положена легенда о самолюбивом юноше, который возжелал быть похожим на солнце, и которого ведьма превратила в подсолнух. Влюбленная в этого молодого человека девушка стала бабочкой, и теперь искала его на полях химавари, чтобы вернуть возлюбленному человеческое обличие. ... Выверенное движение рукой: короткие рукава соединяются, чтобы через миг нарядная ткань скользнула с открытой ладони - взмах крыльев, ее полет начался.

Сама Акеми во время танца предпочитала забывать об этой истории – та казалась ей глупой и недостойной. Она рассказывала свою, иную. Про то, что возможность выбирать есть самый важный дар человека свободного - и самое ужасное его проклятие. Подобно бабочке, он срывается с места, и, подхваченный ветром, устремляется к другому "цветку", но и тот через какое-то время теряет очарование новизны.

... Ланг-фанфан медленно опускалась на колени. Резко выбросив вперед руку, она в последний раз раскрыла свой веер. Несколько волнообразных движений вверх - и снова обрушение. Бабочка не смогла найти правильный цветок. В отчаянии она полетела на ту сторону Великого океана, но силы ее были слишком малы, а воздушные течения такими бурными: тяжелые огненные брызги прожгли хрупкие крылья, и красавица, лишившись возможности слышать песню ветра, упала в лаву. Человек понял, что потерялся в мире искушений. Он разочаровался и выбился из сил. Он и не жил вовсе, а лишь блуждал в поисках лучшей жизни.

... Колени коснулись пола. В жарком воздухе растворился последний звук.

Затянутые в перчатки из тонкой кожи руки гостя медленно и почти беззвучно отмерили несколько хлопков. Русте Виппа спрятал улыбку.
- Оставлю вас наедине, - хозяин дома Кинбаро поднялся и, волоча за собой подол темно-красных одежд, вышел.
Гость подождал, когда стихнут за перегородкой в коридоре его шаги, затем жестом предложил Ланг-фанфан сесть поближе. Еще во время своего танца Акеми заметила, что этот странный человек смотрит скорее вглубь самого себя, и происходящее вокруг его на самом деле мало волнует. Терзаемая размышлениями об истинных целях визита, она отослала младшую куртизанку и, помедлив, кивнула в сторону выхода обеим камуро. Те недоуменно переглянулись, но в следующую же секунду их и след простыл. Остался лишь незримый телохранитель, но из-за ширмы не доносилось ни звука, даже дыхания.
- Чего желает мой господин?
- Должно быть, правы те, кто не лишает себя удовольствий... – гость протянул ей плоскую, точно раковина, чашечку.
Акеми бережно взяла в руки небольшую бутыль, едва заметно покачивая ее. Прозрачная жидкость тонкой плотной струей неспешно наполнила чашу. Резкий запах алкоголя за мгновения сменился едва уловимым сладковатым ароматом.
Бесшумно вернув глиняный сосуд на столик, куртизанка сложила вместе ладони, сохраняя приятные ощущения шероховатых теплых стенок.
- У тебя есть покровитель? – держа чашечку в тонких, как у женщины, не мужчины, пальцах, гость поднес ее к самым губам, пригубил. Акеми потребовалось немало внутренних усилий, чтобы удержать на лице отрешенно-благодушную улыбку. – И я спрашиваю не из любопытства. Ты – первая среди ван-джи, кто откажет тебе в праве выбирать самой мужчину?
Снизу, с первого этажа, доносились веселые крики; похоже, туда ввалилась большая компания. Очень скоро гуляки выяснят, что ошиблись или что у них не хватает денег даже на то, чтобы посмотреть на здешних танцовщиц. Может, даже случится драка, но недолгая. Охранники Кинбаро церемониться с ними не будут.

Прежде, чем ответ убил воцарившуюся тишину, прошло времени чуть больше, чем позволяли рамки приличия:
- Нет, мой господин, у меня нет покровителя.
- Так разборчива? Можешь не отвечать. Думаю, тебе сказали, кто я, потому перейду сразу к делу. Я хочу заключить договор. Хочешь выслушать?
Не уточняя вопроса желания, Ланг-фанфан качнула головой в знак готовности слушать. Гость поставил опустошенную чашу на столик.
- Я выкуплю твой контракт, и ты будешь свободна. Русте Виппа упрям, но мне есть, что ему предложить. Взамен выполнишь одну мою просьбу.
Порыв ветра принес с улицы жар и обрывки чужих разговоров. Гость по-детски смешно улыбнулся.
- Может, две. Я капризен.
Акеми погрузилась в раздумья. Обещание было слишком сладким, чтобы все было просто. Глупой женщину нельзя было назвать даже с очень большим допущением.
- Мой господин озвучит свою просьбу?
- Не отказывай больше моему сводному брату, когда он вновь пришлет за тобой, - буднично, словно речь шла о пустяковом выборе на городском рынке. - И пусть он будет доволен.
Для сидящего перед Акеми человека, возможно, предмет его просьбы и был простым выбором, маленькой прихотью, которую исполнить совсем не сложно.
- А если мой ответ будет отрицательным? - неприязнь, которую испытывала куртизанка к будущему Императору, была иррациональна, но весьма сильна. Кроме того, ее весьма занимал вопрос, какая радость ди-жу от ее согласия.
- Тогда, - гость протянул ей пустую чашу, - каждый останется при своем. Я с братом, ты со своим контрактом. И каждому из нас будет хуже, чем могло быть.
В воздухе повисло напряженное молчание. Наконец, громкие голоса, принесенные с улицы, разрушили оцепенение куртизанки.
- Хорошо, если мой господин желает, я не стану расстраивать его брата своим отказом, - голос ее по громкости не слишком отличался от журчания напитка, льющегося из узкого горлышка бутыли. Искушение свободой было слишком велико, дабы ему воспротивиться.

- Скоро многое изменится.
Старая повозка дэ-бао жалобно поскрипывала, подскакивая на камнях.
- Ты будешь жалеть, Акеми?
Сеть воспоминаний оказалась слишком прочной, и куртизанка не сразу смогла понять, что говорит ей Кёррна.
- О чем ты? - яркие губы чуть шевельнулись, рождая настороженный шепот.
- Когда нам впервые позволили прикоснуться к Огню, я понял, что жизнь коротка, и может быть еще короче. Мы, как бабочки, летим на свет. Ты не боишься сгореть, Акеми?
Та одарила спутника долгим тревожным взглядом. Металл заколок золотился редкими случайными всполохами света, проникавшими меж неплотно задернутых занавесок.
- Я не боюсь сгореть, я боюсь лишь, что моя жизнь будет вечно принадлежать кому-то другому.
Какое-то время был слышен лишь грохот окованных металлом колес и свист раскаленного пара.
- Я там, где всегда хотел оказаться.
Девочки-камуро одинаково хихикнули в рукава, потупились, будто были смущены по-настоящему. Кёррна поднял ладонь, камень в перстне - металл точно сплавился с кожей, - поймал блик, налился свежей кровью.
- И едва ли откажусь от власти, что дает мне мое положение, добровольно. А ты?
Произнесенные слова, а вернее, то, как именно они зазвучали, не понравились куртизанке. Она чуть нахмурилась, но выражение ее лица обрело вид скорее несчастный, нежели недовольный.
- А у меня нет власти. И отказываться мне не от чего - ни добровольно, никак.
Улыбке ее спутника недоставало тепла.
- Странно слышать такие слова в устах Госпожи удовольствий.
- Я думаю, что ты прекрасно понимаешь, о чем я, - ленты шелковых цветов в ее волосах трепетно зашуршали, покачнувшись: Акеми отвернулась.
Повозка выехала на ровную поверхность – перестало трясти – и остановилась. Кёррна отодвинул чуть-чуть занавеску.
- Мы приехали.
Он первым спрыгнул на землю, в предостерегающем жесте вскинул ладонь, когда девочки-камуро заторопились следом. С натужным стоном открылись ворота. На другой стороне большой площади, как увенчанный зубцами утес, поднимался замок Темного пламени, Алый страж машинально сотворил в воздухе охранный знак – показалось, что за ними наблюдают оттуда.

Столица. Нижний город, гостиница "Поцелуй Айри"
31 день первой четверти 10 года Дагер
День, ближе к вечеру

Фелиция подъехала к гостинице. Это было трехэтажное здание с зеркальными стеклами, врезанное в каменную скалу. Над главным входом висела неоновая вывеска с названием отеля, по бокам переливались две полуобнаженные девицы в юката. Ниже мелкими буквами было написано: «Предоставляем номер и другие приятные услуги».
Второсортная гостиница (каких полно по всему Нижнему городу) по совместительству дешевый бордель, владелец заведения платит одну треть доходов кому-то из хозяев То-Гена, чтобы тот закрывал глаза на его маленький бизнес. Странно, что Ши Цзы выбрал именно это место для своего тайника, с другой стороны здесь никто бы не стал искать. Киборг-водитель заглушил двигатель грузовика и остался внутри. Фелиция вошла в здание. Естественно за стойкой никого не оказалось, и она несколько раз ударила по звонку.
- Кого там еще нелегкая принесла, сейчас, как по дурной башке настучу, - из задней комнаты вылез маленький бледнокожий толстяк с хитрым взглядом. Увидев, кто перед ним, он резко подобрался и сразу же сменил тон, на его лице расползлась довольная улыбка.
- Прекрасная Госпожа, какая честь видеть вас в моем скромном заведении, вы льстите мне своим присутствием. Желаете номер, а может мальчика, девочку или обоих.
Фелиция мило улыбнулась и грубо схватила хозяина за горло, несколько раз ударила кулаком в морду.
- Совсем обалдел старый извращенец или снова той дряни обкурился.
Да с этим надо было что-то делать, сначала Ши Цзы притворяющаяся мужчиной, теперь вот – этот жирный дегенерат. В конец распустились.
Толстяк руками растирал по лицу кровь, льющуюся из разбитого носа, от его уверенности не осталось и следа, теперь его глаза были полны страха.
- А теперь нормально поговорим, - киборг протянула руку. – Дай, ключ от пятого номера.
- Хорошо, хорошо. Ключ оставьте на стойке, если он вам будет больше не нужен, - хозяин быстро отдал ключ и поспешил скрыться в своей комнате подальше от гнева Фелиции.
Девушка прошагала по коридору и остановилась у нужного номера. Открыв дверь, она оказалась в маленькой комнатушке. Из мебели внутри были только кровать, стол, старенький холодильник, пара стульев и шкаф в левом углу. Открыв шкаф, киборг нажала скрытую панель. Под кроватью что-то щелкнуло и послышалось непродолжительный скрежет.
Заглянув под кровать Фелиция обнаружила, открывшейся в полу тайник, в котором Ши Цзы спрятал резную нефритовую шкатулку с кодовым замком. Забрав шкатулку, девушка вышла из комнаты.
- Сэр, она у меня!
- Отлично. Возвращайся на корабль!
- Вас поняла. Конец связи!
Бросив ключ на стойку, киборг вышла на улицу.

Нижний уровень, возле Рынка
31 день первой четверти 10 года Дагер,
Вечер

Ворох пестрых лохмотьев превращался то в языки пламени, то в отливающую металлом чешую. Шоко перевернула вертела, наблюдая за представлением. Сегодня у хозяйки уличного лотка выдался удачный день, она почти что задаром приобрела целую клетку жирных откормленных ящериц (штук двадцать, не меньше) у мальчишек, которые утверждали, что наловили их в скалах. Шоко заподозрила их во лжи, но обвинения придержала, справедливо полагая, что цену врунишки назначили невысокую, а незнакомых ей посетителей какого-нибудь заведения побогаче, лишившихся сегодня угощения, не жалко. Сейчас аромат жарящегося мяса тек по улице, собирая к тележке клиентов, сок шипел на раскаленных углях; оставалось лишь присматривать, чтобы лакомство не пригорело, все желающие получили по миске лапши (и заплатили за нее), а бродяжка Кьёген не стащил что-нибудь с прилавка.
Его Шоко не прогоняла - пиршество желудка и духа собирало больше народа, чем просто жратва.
Этим вечером масок было выбрано две: набеленный лик юной красотки с подведенными алой краской губами и оскаленная драконья морда; свободной рукой рассказчик то держал воображаемый веер, то она становилась извивающимся хвостом. Кьёген как раз добрался до той части истории, когда небесную танцовщицу разорвало на части при родах, потому что дракон, полюбивший ее, не сумел сдержать свою ярость.
- Их дети превратились в малые луны, - коричневый от загара и нескольких слоев грязи палец юного побирушки указал вверх, на небо, где из-за зубчатых черных скал выбирались ночные светила. - А душа несчастной женщины стала самой большой.
Высокая фигура в коричневом плаще до пят и накинутом на голову капюшоне словно соткалась из густого и жаркого, наполненного рыночными запахами и пеплом, воздуха. Ее только что не было, и вот она здесь. Верхнюю часть лица почти полностью закрывали большие темные очки. Незнакомец махнул рукой в перчатке, подзывая Шоко, и сообщил, что желает купить двух ящериц. Хорошо прожаренных.

Мелкий сутулый человечек поспешил освободить место на единственной скамейке около лотка, когда выпуклые стекла очков обратились на него. Остальные сдвинулись к дальнему краю. Неизвестный занял место, как будто оно принадлежало ему по праву. Было понятно, что он рассматривает по очереди и соседей, и тех, кто приткнулся с едой у вырубленной в скале стене здания неподалеку, и дурачащегося Кьёгена, и прохожих.
Откуда-то прибрел и опустился на корточки сгорбленный несчастный человечек. Трясущимися руками достал из-за пазухи жестяную банку с сине-желтой этикеткой и открыл ее с таким видом, будто она – самое важное в его жизни. Вокруг него создался пузырь отчуждения, все старались обойти стороной. Бедняга вынул дешевую одноразовую ложку и стал есть, жадно, причмокивая, белесую кашу из банки.
Шоко выложила на пластиковую тарелку заказ и плеснула от щедрот соуса.
- Пить что будете? – спросила она, точно зная, что без большой порции воды или пива ее стряпню вряд ли кто-нибудь переживет.
- А что у вас лучше на вкус?
Голос у странноватого даже для этих мест посетителя звучал глухо и почти не по-человечески. Наверное, киборг. Зрители (они же клиенты) немедленно заинтересовались, разрываясь между желанием досмотреть представление и жаждой узнать, чем закончится маленькая беседа. Шоко выудила из-под прилавка литровую черную бутыль.
- Это свежее, - неожиданно для себя сказала она чистую правду.
Наверное-киборг улыбнулся – почти. Непохоже было, что это занятие привычно для него, скорее, он решил попробовать в нем свои силы.
- Тогда давайте.

- Сам Великий дракон спит под нашими ногами в лаве, - голос рассказчика вдруг окреп, набирая глубину и силу. - Давний божественный предок Сына огня усмирил его и заставил уснуть. До того жизни не было, затем из лавы поднялись острова - отмершие чешуйки дракона.
С балки, несколькими уровнями выше, перекинутой, словно узкий мост, через ущелье, спустили на прочном тросе сине-желтую жестянку. На помятом боку старой банки было вкривь и вкось нацарапано заветное слово, а стрелка недвусмысленно указывала, куда класть. Внутри лежали завернутые в промасленную ветошь три медяка, болтик и пистолетная гильза. Шоко хоть неохотно, но проворно ссыпала деньги в карман, а взамен отгрузила лианных орехов. Банка взмыла в ночную мглу.
Незнакомец в коричневом плаще проследил за ней поворотом головы.
- В ночь большого прилива, когда все луны собираются по одну сторону нашей планеты, ненадолго проснувшись, дракон смотрит на своих детей и свою любовь из лавы и плачет, его слезы превращаются в звезды. Если Великий дракон пробудится, и Сын огня не усмирит его вновь, мир погибнет, потому что дракон улетит к своей возлюбленной.

Патруль из трех люпусов уже завершал круг по маршруту, когда старший патруля, джотто-хей Ривз, заметил рядом с передвижной закусочной странную фигуру. Больше всего оригинальный субъект напоминал одетого в "лохматый" камуфляж снайпера, только вот к снайперам сей представитель рода человеческого явно не имел совершенно никакого отношения, а своеобразный внешний вид легко объяснялся крайней заношенностью одежды. Ривз фыркнул и уже хотел было продолжить движение, но тут же остановился и полез в сумку-планшет за выданным при выходе на маршрут рисунком. Да, сомнений быть не могло - возле закусочной сидел в пыли тот же самый тип, который и был изображен на рисунке. Ривз убрал рисунок обратно в сумку и кивком указал солдатам на побирушку.
- Добрый день, гражданин, - поздоровался он, подойдя к оборванцу.

(помогаю)