Тем временем юный маркиз ошарашенно глядел вслед исчезнувшим друзьям и соображал: бежать за ними следом или оставаться тут - охранять вещи и лошадей.
И в этот миг позади раздался женский голос - мягкий, ласково-настойчивый:
- Мальчик! Иди сюда, мальчик! Да скорее же!
Юноша завертелся волчком, пытаясь разглядеть того, кто его зовет. Но туман, словно нарочно, всё сгущался.
Тревожно заржала Альфонсина, подошла ближе к хозяину, почти касаясь его широким серым боком. Уши кобылы были прижаты к голове, глаза зло сверкали.
- Да мальчик же!.. Чего ты ждешь? - вновь вынырнул из тумана ласковый голос.
- Какой я вам, ко всем демонам, мальчик?! - взвыл во весь голос напуганный Флавий-Октавий.

Туман… Пожалуй, это сложно объяснить. Представьте себе нежно покачивающиеся на случайном дуновении ветерка травинки. Вот они склоняются вниз, поднимаются вверх, судорожно подрагивают и снова спешат склониться, восстанавливая равновесия. А прямо из-под них появляется лёгкая белёсая полоска. Да что там, наши отважные путешественники даже прошли немного по ней, ещё совершенно незаметной под травяным покровом. Но вот Фокси убежал прочь, а вслед за ним и рыцарь с бардом. У привала из людей остался один лишь Флавий. Что касается лошадей, то, при всём уважении, за людей их посчитать, оказалось, ни в коем случае нельзя. Вот тогда-то и замер ветерок. Лошади недовольно пофыркивали, косясь взглядом в эту дымку, но желания убегать пока не проявляли.
А туман стал медленно сгущаться и подниматься выше и выше.
Сначала это был всего лишь голос. Столь ласковый, что мог найти дорожку к сердцу и самого закоренелого бандита.
- Иди сюда, мальчик, ты устал, ты слишком долго был на ногах. Отдохни с нами, - голос завлекал.
Туман не приближался к реке, но он словно уплотнялся вокруг, готовясь взять в осаду. Среди туманных полос показался силуэт девушки. Её лица и цветов одежды разобрать было нельзя. Зато было хорошо видна корона волос, тонкие, почти девичьи руки, манящий силуэт фигуры в сказочном платье.
- Милый мой, помоги мне найти тебя в этой дымке. Я ничего не вижу, дай мне свою руку.

Когда через некоторое время к стоянке вернулся бард, то оказался перед совершенно пустым местом. На листьях и травинках висели крупные капли росы, по земле стлался туман. Ни маркиза, ни Хэббот, ни остальных лошадей на месте не оказалось. Разве что раскиданные вещи.
Даниель испуганно остановился, оглядываясь по сторонам, чувствовал он себя совершенно неуютно.
- С..сэр маркиз! – не слишком убедительно позвал он. – ...Где вы?
Не слишком громкий зов осел, втянулся в землю, кажется, не дотянувшись даже до реки.
Даниель растерянно побрёл по недавнему лагерю, глядя себе под ноги, пока не наткнулся на мешок сэра Хантера. Присел на корточки и к собственному удивлению, стал укладывать в него вещи.
«Что за глупости» - попрекал он сам себя. – «Ну отошёл, подумаешь. Ведь, ведь не ушёл же… насовсем?»
Бард с беспокойством обернулся на нежданный шорох, выпустив из рук мешок и весьма по-звериному коснувшись коленом и одной рукой земли, второй же ухватившись за рукоять кинжала.

Вывалившись из кустов на берег, рыцарь обнаружил там одного барда - и явно не в самом благодушном настроении, судя по сжавшимся на рукояти кинжала пальцам. Короткий взгляд по сторонам заставил рыцаря тихо выругаться сквозь зубы - некоторых слов из этой тирады не знал даже Фар Лап. Тот самый, который исчез вместе с остальными лошадьми, не успев даже подать голоса, каким бы удивительным это ни казалось, учитывая характер жеребца и его способность говорить.
- Что тут произошло, сударь?

А тем временем юный Флавий-Октавий, полулежа на неоседланной кобыле и прижавшись грудью к ее шее, тихо обмирал от страха. Он не указывал Альфонсине, куда ей брести сквозь недобрый туман, положившись на ее чутье, как положился бы во время лесного пожара.
Перед глазами все еще стояла тонкая девичья фигурка, протянутые сквозь туман руки.
"Мальчик! Иди сюда, мальчик!.."
И пошел бы, с холодом в сердце, думал юноша. Пошел бы, как барашек на убой...
Но метнулась вперед Альфонсина, грозно заржала, словно под седлом у бойца посреди грозной сечи. Тоненькая фигурка отшатнулась, а нежный голос вдруг превратился в омерзительное шипение. Оно до сих пор стояло в ушах у Флавия-Октавия...
Не раздумывая, ухватил он Альфонсину за гриву, одним махом взлетел ей на спину - без седла, словно мальчишка, ведущий лошадь в ночное. И она двинулась куда-то - юноша боялся подумать, куда...
"Мальчик! - донеслось сзади. - Мальчик, вернись!.."
Сколько продолжался путь, юный маркиз не знал. Ему показалось - вечность...
Но вот Альфонсина остановилась. Туман вокруг рвался в клочья, расплывался, уходил, и в сгущающихся сумерках можно было увидеть, что кобыла по бабки вошла в мелкий ручеек, бегущий по плотному песку.
- Умница! - растроганно потрепал маркиз свою спасительницу по крутой шее. - Какая же ты у меня умница! Всякая нечисть боится текущей воды!

- Да вот, - Даниель некоторое время настороженно взирал на рыцаря, но потом всё-таки убрал руку от кинжала. – Смотрю, вещи наши разбросаны, лошади куда-то скрылись, маркиз пропал. То ли гулять пошли, то ли без нас вознамерились совершить подвиг-другой героический.
Сарказм также внезапно как и появился, оставил барда. Он поднялся на ноги и вздохнул.
- Не знаю. Когда я пришёл, здесь уже никого не было. Я не успел искать, только прошёлся немного от тех кустов досюда, а дальше появились вы с Фокси, - бард нервно покусывал нижнюю губу, словно это могло помочь процессу мышления. – А что с вашей добычей, сэр Хантер?

- Совершить подвиг маркизу помешал бы мой жеребец, - возразил рыцарь. - Скорее что-то случилось, пока нас не было. Добыча? - спохватился он. - Какая добыча? Там был кабан, но он ушел, а гнаться за ним мы с Фокси не стали. Не понравилось нам в тех местах...
Рассказывая, бывший лесничий передвигался по бывшей стоянке, выискивая следы. Вот здесь стояли лошади. Вот они подались куда-то...
- Вы с нами, сударь, или останетесь охранять стоянку? - спросил рыцарь у барда.

- Разумеется, я готов доблестно охранять наше снаряжение, однако считаю, что в наилучшей степени мне это удастся совершить исключительно в компании сего славного пса, - бард тыкнул в Фокси пальцем и укоризненно покачал головой. – Ну а я, сами понимаете, просто права не имею оставить вас, сэр Хантер, без его доблестного заступничества. А посему, видимо, мне придётся составить вам компанию.
Даниель нагнулся за сумками, рыцарю кинул его, сам подобрал свою, а после оценивающе посмотрел на Фокси. К сожалению, полученные сведения, очевидно, не удовлетворили барда, потому что он что-то проворчал себе под нос, покачал головой и взвалил походный мешок маркиза на второе, свободное до сего события плечо.
- Только куда мы пойдём? – уже другим, немного грустным, а в целом, недоумевающим голосом спросил он рыцаря. - Если верить следам, то маркиз направился к реке, но дальше его следы теряются… Что же нам теперь, делиться? Я резко против по… уже выше названным причинам.

Поймав суму, рыцарь пристроил ее на плече, поправил снаряжение, чтобы все было под рукой и не мешало двигаться, осмотрелся.
- Седла придется оставить пока здесь, - заметил он. - Не на себе же их тащить... А куда идти - нам подскажет Фокси. Собачий нюх получше нашего будет. Фокси! - окликнул он пса. - След, Фокси!
И указал на отпечаток копыта с хорошо различимой подковой. Совсем недавно он расчищал это копыто, чтобы вытащить щепку...

Тем временем Фар Лап, вслед за Альфонсиной унесший в безопасное место все свои четыре ноги, сторожко оглядывался, стоя рядом с ней в бегущей воде.
- Как вы думаете, дамы, не спеть ли нам? Говорят, нечисть не выносит смеха и веселья.
Тут он сообразил, что маркиз, даже перепуганный до синюшной бледности, на даму никак не тянет, и поспешил исправить свою оплошность.
- Не подпоете ли мне, маркиз? - осведомился он. - Или я вам, если вы вспомните какую-нибудь особенно разухабистую песню.
Упоминать о том, что в этой песне должно быть как можно больше соленых словечек, жеребец благоразумно не стал. Вряд ли хозяин Альфонсины был знаком с подобными выражениями - а жаль. Ничто так не пугает нечисть, как посылание по ой какому заковыристому адресу...
Но не при дамах же, в самом деле?

Недрессированность Фокси могла бы сыграть с рыцарем и бардом злую шутку, будь пес не таким смышленым. Но он просто внимательно посмотрел, на что там указывает доблестный сэр, и увидел отпечаток подковы. Обнюхав его и сделав короткий круг по поляне, Фокси зигзагами рванул по следу. Зигзаги имели двойное назначение - с одной стороны, с ними было сложно упустить что-то важное, уходящее в сторону, с другой - отстать от пса теперь можно было разве что специально. Памятуя недавний опыт встречи с "местными жителями", отрываться от спутников Фокси не хотел совершенно.
Вскоре к запаху следа примешался четкий запах болота, шедший от земли на самом берегу реки. Фокси остановился и посмотрел на реку, неуверенно буркнув что-то себе под нос - псу было слегка не по себе от следа, просто ушедшего в воду.

«Веруя и любя» - словно мягкое покрывало, свёрнутое рулоном, вдруг преградило дорогу Даниелю, так неожиданно он остановился, потрясая головой и прислушиваясь к странному затихающему голосу.
«Мгм» - хмыкнул бард, смущённо озираясь в поисках шутника. Но такового не нашлось. Фокси остановился близ берега, рыцарь двигался следом за ним, а бард плёлся в конце процессии и кроме покачивающейся листвы, да влажной травы, что попадалась под ногами, не видел и не слышал никого. И тем не менее…
Впрочем, навыки цеха живо сделали своё дело, Хардинг встряхнулся и улыбнулся так широко и беззаботно, как только мог, поравнявшись, наконец со своими спутниками.
- Мм, - он остановился чуть поодаль, выжидая, пока два свётлых разума, пёсий и человечий, не выберут, наконец, дальнейший путь, - вот скажите, сэр Хантер, вас никогда не посещали вещие видения? Там, летающие мудрецы и прочие таинства?
Чуть, помолчав, собираясь с мыслями, Даниель добавил.
- Меня смущает вот что, вроде бы сейчас день, так? Солнце на небе, хоть и тучек хватает. Вот. Я одного не понимаю, почему же тогда такая плохая видимость? Клянусь своей цеховой шапочкой, расстояние в лесах обманчиво, но не на столько же? Почему те дальние ветви, оставшиеся за нашими спинами, словно расплываются теперь у меня перед глазами?

Хэббот (надо сказать, преизрядно напуганная) ни на пядь не отставала от своих спутников. Она неслась по мелководью речки, но не по причине того, что это было безопаснее всего, а потому что целиком отдалась инстинкту, который говорит держаться табуна и вожака. Страх перед соперником, с которым ничего нельзя сделать, леденящий вой в ушах (а именно так восприняла Хэббот голос, который говорил с мальчиком) и быстро приближающаяся угроза заставили её скакать что есть мочи прочь. К счастью, она рванулась не в туман.
Хуже всего было на с’амом берегу, где опасность подступила так близко, что, казалось, во мгле можно было уже различить бледно-зелёные глаза. Но всё-таки, поколебавшись, они отступили. Не было днём их власти губить жизнь в речной воде. Глухой, разочарованный стон намертво въелся в уши лошади. И желание дожидаться ночи начисто покинуло её. А ещё она потеря своего юного несмышлёныша. Оставалось надеяться, что он с рыцарем и тем назойливым псом смогут выбраться.
Фар Лап предложил запеть, а речка внезапно разлилась шире, делаясь, правда, мельче. Хэббот тоскливо заржала, не останавливаясь.

(И Сэр Хантер)

- Не подпоете ли мне, маркиз? - осведомился Фар Лап. - Или я вам, если вы вспомните какую-нибудь особенно разухабистую песню...
Юный маркиз не смутился. Не барышня. В конце концов, его воспитанием занимался не только отец, но и старый деревенский браконьер, к которому мальчишка удирал при любом удобном случае.
- Разухабистую? - весело хмыкнул он. - Можно. Что подтянешь? "Подвязку Марго", "Смотри, красотка, догоню!.." или "Дядюшкин сундук"?
Флавию-Октавию уже было почти не страшно. Текучая вода казалась ему хорошей защитой от злых сил... так почему бы их не подразнить?
Достойный представитель славного племени рыцарских коней аж присел на круп, услышав такое из уст человеческого сеголетка. "Подвязка Марго" могла заставить покраснеть портового грузчика, а от "Смотри, красотка..." изгнался бы и сам Фар Лап, не говоря уже о слабонервной нечисти.
- Начнем с "Сундука", пожалуй, - решил жеребец, и первым затянул, пока маркиз не передумал:

Знает верно всех вокруг
Старый дядюшкин сундук.
Только дядюшка в дорогу -
Мужики гуртом к порогу.

Страх окончательно ушел из глаз маркиза. Вспомнилось детство, костерок в лесу и замечательный старший друг, знавший все про лес и реку. И песни, которые он затягивал, когда маленькому Флавию-Октавию удавалось утащить для него бутылку из винного погреба.
О, славное времечко, когда в жизни был только один страх - что мать надерет уши за такое знакомство. И за такие песни...
И Флавий-Октавий, прикрыв от удовольствия глаза, затянул длинную песню о сундуке, куда тетушка прятала любовников, когда дядюшка внезапно возвращался. И где постепенно побывала вся мужская часть деревни.

Всем мужчинам довелось
Изучить там каждый гвоздь!
А бывало, что порою
Там сидели и по трое..

Подпевая, Фар Лап не забывал виновато поглядывать на кобылу, всем своим видом выражая глубочайшее раскаяние: мол, если бы не жестокая необходимость, разве бы он посмел?
Между тем песня добиралась до своего завершения, а туман все редел с каждой заковыристой строфой.
Альфонсина-де-Аллюр ухитрялась выражать недовольство не только взглядом, но даже каждой шерстинкой на морде. Фрейлина королевского двора, которую взял бы под локоток грубый солдат, не могла бы выглядеть более оскорбленной. Кобыла изумилась бы, если бы ей кто-нибудь сказал, что ее роскошный хвост помахивает в такт веселой мелодии... абсолютно независимо от своей хозяйки!

Дядюшка разгневан был -
На дрова сундук пустил.
"Вот теперь с тобой вдвоем
Мы спокойно заживем!"

Тетка всхлипнула тайком,
Но - не спорит с муженьком.
Правда, начал часто впредь
Старый шкаф у них скрипеть...

Маркиз закончил песню, похлопал Альфонсину по крутой шее (та гневно захрапела и прижала уши) и спросил:
- Как ты считаешь, мой четвероногий друг: мы достаточно потешили здешнюю нечисть? Или концерт продолжается?
Жеребец огляделся по сторонам, оценивая произведенное впечатление и искренне надеясь, что продолжать не придется.

…Если пройти вдоль ручья Айв, что ныне называется Свинячей рекой до каменистого ущелья и пройти по нему, минуя подземный лаз, можно выйти в едва ли не самые густые заросли Рощи, где солнечный свет виден лишь короткими зимними днями, а в прочее время года зеленоватый сумрак скрывает землю, камни и кусты.
Отряд маркиза двигался по речке не останавливаясь, распевая песню. Впереди них лежала водная дорожка, она же находилась и позади, по бокам кусты ракитника спускались по неровной местности почти до самых берегов. Но то что открывалось глазу, стоило преграде из ветвей расступиться, рассыпаться как будто бы по ним прополз гигантский зверь, пугало. Сплошной туман. Дикий и невозможный. Рассеянный по воздуху, оплетающий стволы деревьев, собравшийся непроницаемым белым облаком близ земли. Пустой и тягучий как кисель.
Слова песни подошли к концу. Последняя нота, задрожав, рассеялась в воздухе. Враждебная тишина стала ответом. Нет, никто не задерживал путников, так что по воде они могли продвигаться безбоязненно, но… Одно из деревьев наклонило ветви над водой, аккурат над головой маркиза. Липкая дымка коснулась его, но пропустила.
А дальше речка Айв изгибалась, унося свои воды на север, вглубь Рощи, мимо испещрённых рытвинами и трещинами берегов. На одной из возвышенностей, прямо поперёк туманной черты, выглядевшей отрезанным куском желе, стоял сверкая глазами волколак.
Расставленные лапы, жёлтые глаза, холодный взгляд, которым бы не посмел наградить путников ни один зверь. Он молчал. Как дозорный, на чью долю выпала необходимость сказать, мол, всё, приплыли, рыбки.
Из тумана послышался далёкий, стонущий вой. Ещё две тени вышли и встали по бокам от первого зверя. Огромный силуэт, который нельзя ассоциировать ни с одним живым или неживым существом, появился по правую сторону от путников. К счастью, слева дорога была еще свободна. Мгла царила и там, но она не могла подняться выше локтя, отставляя открытым даже каменистое ущелье защищённое высоким земляным валом. Впрочем, туман постепенно поднимался выше и выше и скоро грозил обрушиться всей своей тяжестью, окончательно опутывая реку.
Волколаки, равно как и тени, не торопились, неторопливо затягивая петлю вокруг лошадей и Флавия.

Выучка боевого коня не идет ни в какое сравнение даже с выучкой охотничьего гунтера, коня, приученного не бояться ни крови, ни зверя, ни грозы, ни лесных теней. Противостояние нечисти в обучение, правда, не входило, но страх не ослепил рыцарского жеребца - только придал ясности и остроты мышлению. Враг был перед ним, враг был виден, его можно было обонять - и от него следовало держаться подальше.
- Дамы, - тихо сказал Фар Лап, - надеюсь, вы не посрамите нашего рода. Отступаем, не теряя достоинства. Назад, туда, откуда пришли. Там рыцарь и бард, им нужна помощь и защита. Нам вообще не следовало убегать, вошли в воду - и стоим на месте. Не торопясь - пошли. Если крикну - бегите со всех ног. Маркиз, полагаюсь на вашу выдержку. Идите. Я прикрою сзади.

Рыцарь остановился, поднял руку, прислушиваясь. Вне всякого сомнения, это была песня... и какая песня! От жеребца можно было ожидать чего угодно, но каков маркиз, а?! Пары куплетов не знал даже бывший лесничий.
- Они ушли по руслу, - сказал сэр Хантер барду. - Кто-то их спугнул, если они убегали по воде. За ними, сударь! Кони еще могут спастись, но если свалится мальчишка...
Не договорив, рыцарь припустил вдоль берега, нащупывая на поясе охотничий рожок.

Даниель беспрекословно припустил вслед за своим путником, враз сделавшись серьёзным и сосредоточенным. Конечно, навыком примечать на своём пути всё и сразу он не обладал, даже скорее наоборот, почти исключительно смотрел себе под ноги, да на ближайшие преграды, чтобы обходить их по возможности своевременно. В голове барда свербела одна нехорошая мысль, заставлявшая руку прикасаться к поясу, где висел кинжал и тут же отдёргивать её обратно.
То что беспокоило Даниеля, не сразу-то и можно было выразить словами. Дело в том, что он совершенно не сомневался в возможностях своих спутников, славных и достойных рыцарей. Тот же сэр Хантер производил впечатление человека сильного и решительного. Только… что они будут делать, если встретятся с настоящей опасностью? Достойно примут бой? Сбегут? И не это ли та самая ситуация, которой потребовал от барда всего пару дней назад грозный тиран, барон фон Фандалин?
Терзаемый противоречивыми чувствами, бард не заметил подвернувшейся под ногу коряги и покатился по земле, едва не ухнув в реку.
- Да что такое… - недовольно простонал он, посмотрев на испачканные ладони и край дорожного плаща. Рыцарь и Фокси успели убежать дальше, не заметив падения – во время этого забега Хардинг находился в конце колонны.
С трудом поднявшись на ноги, бард невольно покривился от боли – при падении он пребольно ушиб, мгм, бедро. Положив руку на пострадавший орган, он заковылял вслед за почти исчезнувшими среди ветвей и расщелин спутниками.

Волколак, тот самый что преградил дорогу приречной компании, деловито облизнулся, как-то странно вздрогнул задней частью и едва уловимым глазу образом превратился в серебристую тень, отступившую в туман, слившуюся с ним. Вместо него с правого берега из тумана выступили два других зверя, прямо напротив Фар Лапа. В их движениях присутствовала некая определённая согласованность. И если одного из зверей, кажется, заинтересовало филе из конины, то второй, определённо намеревался полакомиться деликатесной грудинкой, а может и ещё чем посущественнее. Их движения отличались неторопливостью, скорее даже некоторой ленцой, и всё же вряд ли стоило ждать, что их появление вызвано лишь привычным свершением дневного моциона в приречной близи.

Может, в детских мечтах Флавий-Октавий и воображал себя бесстрашным героем, в одиночку бросающимся на свору нежити. Но в реальной ситуации у него хватило ума подчиниться тому, кто явно был более опытным. И его не оскорбляло то, что этот более опытный оказался жеребцом.
Не мешая умнице Альфонсине тихо тронуться вниз по мелководью, маркиз обвел взглядом врагов на берегу и возблагодарил небо за то, что он не безоружен.
Да, он оставил свой меч на стоянке. Но при нем был отцовский подарок, с которым он и во сне-то не всегда расставался: кинжал с длинным лезвием из волнистой стали и с гербом де Разориллей на рукояти.
На серебряной рукояти.

Полуминутное затишье позволило рыцарю наконец подать сигнал - до этого трубить в рожок было бесполезно, дуэт маркиза и боевого рыцарского коня заглушил бы и громы небесные, возвещающие о Страшном Суде. Следовало поспешить, пока беглецы не ушли слишком далеко. Пока же, судя по тому, что песня была слышна отчетливо, расстояние было не столь велико. Сэр Хантер остановился, вскинул рожок к губам. Над руслом пронесся чистый высокий звук.

Жеребец навострил уши. Хозяин где-то совсем рядом... и это очень хорошо. Потому что вместе они наверняка справятся.
- Вперед! - скомандовал он. - Маркиз, держитесь!
Вода запенилась под ударами подкованных копыт.

Бард брёл и брёл, упорно не обращая внимания на ноющие ногу и бок. Вот впереди раздался звук рожка.
- Да поторапливаюсь я, поторапливаюсь, - буркнул Хардинг, впрочем, не прибавив в скорости, лишь прикусил нижнюю губу и поплёлся далее.
Перед ним лежала ровная земляная тропинка, порой перекрываемая полосами травы (подступающими местами к самой реке), порой превращавшаяся в грязное месиво, которое Даниель, порыкивая про себя, упорно топтал, двигаясь вперёд.
Он успел одолеть около сотни шагов, когда со стороны леса раздался негромкий свист, привлёкший внимание Хардинга. Молодой человек, не останавливаясь, повернул голову посмотреть на свистуна и буквально замер на месте. Он увидел белочку. Милое пушистое животное с шёрсткой рыжеватого отлива, безмятежно сидящее на пеньке и грызущее шишку.
Всё бы было ничего, если бы размером белочка не вымахала с полбарда.
Встретившись глазами, оба существа (бард и белочка) синхронно шмыгнули и моргнули. Белочка махнула ухом, бард почесал затылок. Наладив таким образом контакт, белочка заговорила:
- Да чего уж там, шишку будешь?

Что удивительно, та мгла, что подступила практически к самой кромке речки, всё ещё не попадалась на пути сэра Хантера и Фокси. Лишь отдельные белые "языки". Словно бы весь липкий холод собрался вокруг маркиза и лошадей.
- Вернись, - глухой, подземный голос, с дрожащими от ненависти интонациями. - Вернись или останешься навечно...
Волколаки всё ещё не нападали. Стояли у самой кромки воды, нереальные как призраки, опасные как и всякий конец пути, вдруг оказавшийся в самом его начале.

Да, все это могло напугать Флавия-Октавия - и глухой голос, и холодные глаза волколаков, и языки тумана, что тянулись к воде.
Могло бы. Если бы в ушах юноши не звучал звонкий рожок.
Где-то рядом был сэр Хантер. Истинный герой, перед которым меркли герои книжные. Настоящий рыцарь и настоящий друг.
А значит, трусить было позорно и вообще немыслимо.
- Вернуться? - задиристо выкрикнул он, поднимая кинжал. - Пускай к тебе твои блохи возвращаются, шавка ты облезлая! Или сам возвращайся в ту конуру, откуда сбежал, пес драный!
Юный рыцарь уже прикидывал, как именно он встретит бросок первой твари. Все-таки владеть оружием его начали учить куда раньше, чем читать...

Совместно с Гульдой.

Голос маркиза послышался совсем рядом - за изгибом русла, но беглецов пока загораживала ива, купающая в проточной воде длинные ветви. Если мальчишка кричит, стало быть, ему есть на кого кричать - там враг. Плеск воды под конскими копытами все слышнее - лошади вот-вот вывернутся из-за поворота, и тогда следующим придет враг...
Сэр Хантер огляделся. Нечисть не выносит ивы. Загнать лошадей под полог плакучих ветвей, самим встать заслоном... и тогда мы еще поглядим, кто кого. Мальчишку назад, успокаивать коней, барда по левую руку... где бард?!
Взметая снопы брызг, из-за поворота вылетела кавалькада. Рыцарь вскинул лук с наложенной стрелой, готовясь сразить любого, кто сунется следом за маркизом.
- Фар Лап, под иву! - рявкнул он на своего жеребца. - Маркиз, быстро под дерево! Следите за тылом!
Гнедой жеребец, гулким всхрапом поприветствовав своего хозяина, вытянул шею и нырнул под завесу ивовой листвы.
Окрик сэра Хантера не удивил юношу. Он его ждал. Разумеется, в опасную минуту друг и должен оказаться рядом! Так во всех балладах поется!
- Осторожнее, сэр рыцарь, их там такая свора, что по мордам и не сосчитать!! - крикнул он азартно, ныряя под нависшие ивовые ветви.
Плохие вести. Стрел на всех не хватит. Но это как раз дело поправимое...
- У вас есть нож, маркиз? - осведомился рыцарь, отступая в просвет ветвей. - Тогда режьте тонкие ветки, на древки стрел. С толстого конца - острие, с тонкого - насечка под тетиву.
Неважно, что нет оперения и наконечников. Лишь бы "стрела" из чистого дерева попала в цель... а у бывшего лесничего рука всегда была верной.
Юноша радостно сообщил, что нож у него обязательно есть, и принялся за изготовление стрел с проворством, которое ясно показывало, что у старого браконьера мальчишка учился не только похабным песням. Пожалуй, зря родители так яростно препятствовали этому знакомству. Стрелы получались быстро и - одна к одной!

Соваться в воду под ивой для Фокси было крайне неразумно, и пес остался на берегу, с краю древесного шатра. Близкая опасность хорошо ощущалась в воздухе... а барда все еще не было среди людей. Оглянувшись на приготовления, пес бросился бегом обратно по следу сэра Хантера. Через каждые метров тридцать пес останавливался и прислушивался, стараясь разобрать шум шагов барда. Наконец их звук стал достаточно громким, и Фокси залаял, указывая отставшему путь. Несмотря на маленькие размеры, всем своим видом пес демонстрировал готовность защищать барда даже от оборотней.

Белочка сидела на пеньке и смотрела на барда. Кисточки на её ушах покачивались на лёгком ветерке. Даниель медленно подошёл к ней. Белочка подвинулась, и он присел на пенёк, благодарственно вздохнув.
- Ты зачем идёшь туда? – зверёк повёл носом в сторону, где сейчас находились маркиз и рыцарь.
- Там…
- Там холодно и мокро, - белочка чивкнула и тряхнула головой, пихнула барду в руки шишку (тот принялся задумчиво ковырять её, словно и в самом деле намеревался погрызть семечки), - нехорошая вода, плотная.
- Там мои друзья, - Даниель потёр колено.
Оба замолчали, размышляя о чём-то своём. Что касается барда, то он просто радовался передышке и был совершенно уверен, что ничего важного без него не случится. А что случится, можно будет воссоединить потом по рассказам очевидцев.
Мысли зверька были несколько иными. Она искренне не понимала, что эти гладкокожие потеряли в таком месте. Уже много лет она жила здесь. Столько, что и сама сбилась со счёта. Те деревья, что в её молодости были зелёными побегами ныне возвышались над землёй на десятки метров, толстенные в обхвате. А иные из них уже почили от гроз или старости. А белочка всё жила. Она застала и пришествие холодной мглы. Хотя как и остальные не обратила на неё внимание поначалу. А после старалась просто не попадаться у неё на пути. Никакая мгла не могла пробиться сквозь её шёрстку, та лишь набиралась воды, что совершенно не нравилось зверьку
- Но там нехорошая вода, что они там делают? – белочка подобрала вторую шишку, принявшись на пару с бардом искать семечки.
- Мы ищем камень, который называют сердцем леса. Говорят, что близ него должно что-то быть. Мы…. Один наш друг, маркиз, его Флавием зовут, он обещал одной девушке, что найдёт что-то возле камня и вернёт ей.
Бард аккуратно положил шишку рядом с собой и с тяжёлым вздохом поднялся на ноги.
- Мне надо идти к ним.
- Сердце леса? – Белочка задумчиво принюхалась. – Красивое название. Я, наверное, знаю, что это может быть.
Даниель протянул руку и почесал белку за ушами, та встревожено собралась, готовая защищать свою честь, но почёсывания оказались приятными и ничуточки не страшными, потому белка ещё раз чивкнула.
- А ты можешь нас туда отвести?
- Могу. Только я не хочу мочить шерсть там, - белочка моргнула и посмотрела на барда. – Сделайте чего-нибудь, чтобы она ушла с дороги.


Звери не стали ждать. Первый волколак поудобнее переступил с лапы на лапу и резко прыгнул вперёд, метя вцепиться зубами в круп Фар Лапа. Второй, с некоторой задержкой направился к сэру Хантеру, готовясь одним единственным прыжком повалить его.
Конечно, коснись нечисть воды, ждёт её мучительная боль, а после и гибель. Тем безумнее и опаснее выглядела их атака. Точная и выверенная до последнего штриха.

Фокси рванул назад, надеясь, что бард услышит шум и сможет сориентироваться. Как раз чтобы застать начало нападения. Впрочем, реакция собаки оказалась на редкость странной - она просто остановилась выкусить блоху.
Невидимая сила... пнула оборотня, кинувшегося на рыцаря, заставив зверя совершить кульбит над ивой и грохнуться в реку. А из клубов дыма, оставшихся от Фоксирнаульда Отважного, уже выбегал рысцой сэр Рональд. Погрозив пальцем оказавшемуся в поле зрения оборотню, маг добрался до ивы:
- Как я и говорил - вода или должна быть под рукой, или её не должно быть вообще. Маркиз, сколько еще этих милых зверушек вы встретили по дороге?

А вот и враг...
Рыцарь схватил пучок ивовых дротов, опускаясь на одно колено, чтобы свисающие ветви не мешали стрельбе. Насечка дрота легла на тетиву, расположенное по косой древко лука выгнулось - и заостренный прут вонзился в зверя. Удар тяжелых подкованных копыт отшвырнул волколака на середину речки, а на тетиве уже лежал второй дрот, и рога лука дрожали от напряжения, сгибаясь в дугу.
- Режьте стрелы, маркиз! - скомандовал рыцарь. - Чтобы на всех хватило и ни одна шавка потом под ногами не путалась!
Однако пойманный на прицел зверь повел себя странно... и если внезапные способности волколака к левитации рыцарь еще как-то перенес, то превращение пса в мага чуть не заставило сэра Хантера выпустить дрот в нежданного союзника.
- Предупреждать надо, - проворчал рыцарь, выцеливая в тумане промелькнувшую тень. - Добро пожаловать на охоту, сэр!

Флавий-Октавий еще до атаки волколаков успел смастерить кучу стрел. В последние минуты, перед броском первого вервольфа, он в порыве озарения сломил ивовый сук потолще и на скорую руку заострил его ножом. При этом он, как учил его когда-то браконьер, тихонько шепнул: "Прости, ивушка!"
Всё, теперь маркиз был готов к бою: в правой руке заостренный ивовый дрын из дерева, которое не таило на него обиды, а в другой - нож с серебряной рукоятью (если скажем, садануть вервольфа в висок - мало не покажется!).
Но боевой порыв юноши был порядком сбит внезапным появлением летучего пса и превращением его в мага.
От изумления Флавий-Октавий даже не сразу понял, что сэр Рональд обращается именно к нему.
- Что?.. А... Сколько встретил? Если б я остановился их пересчитать, меня бы сейчас тут не было. Много. Стая. На нас на всех хватит, не поссоримся...

Левитация тому причиной или просто хорошо натренированные мышцы мистического зверя, однако вывернуться и укусить сэра Хантера волколак не сумел и был отправлен в свободный полёт. Дико взвыв, зверь пролетел несколько метров и коснулся поверхности воды. Почти тут же потерял свой облик и словно глиняная фигурка тает под действием огни, растекся по поверхности реки. Остальные волколаки замерли, холодными тусклыми взглядами взирая на рыцаря. Исключение составил первый волколак, прыгнувший на коня.
Протяжный приглушенный звук рожка, и звери, медленно пятясь, отступили один за другим обратно в дымку. Лишь огромное нечто медленно скользило на границе восприятия взгляда. Показалась первая фигура, вторая, а с некоторым опозданием третья и четвертая. Они не стали далеко уходить от дымки, лишь поудобнее опустились на одно колено и принялись налаживать свои луки. В дневном свете их лица создавали пугающее впечатление, двое из них были двойниками сэра Хантера. У ещё двоих лица не оформились из тумана, всё время перетекая из одной формы в другую. А в движениях была механическая слаженность и целенаправленность.

- Кхм, дайте догадаюсь, маркиз, - маг чуть пришурился на призрачных лучников. - Эту компанию молодых стрелков неясной наружности вы не встречали.
Маг взмахнул рукой, будто перечеркивая врагов горизонтально. Лучники действовали механически и синхронно, что не сработало им на руку - сэр Рональд ударил по уже натянутым, но еще не отпущенным тетивам, обрывая их у верхних рогов луков. Для обычных людей это в лучшем случае заканчивалось шрамом на лице, обычно же выбивало глаз. Не говоря уже о испорченном луке.
Второй рукой маг тут же кинул воздушную волну, с размаху ударившую по лучникам и отправившую их обратно в туман.
- Господа, пора переходить в наступление и опрокидывать врага на его же позициях! Сэр Хантер, прикрывайте!
Рональд прикрыл глаза и присел на одно колено, вытягивая обе руки перед собой. Десятка полтора стрел из сделанных маркизом отделились от кучи и всплыли в воздух. Аккуратно развернулись остриями к туману, неуверенно качнулись и устремились вперед, уже возле тумана превращаясь в ивовый вихрь. Обычная стрела в цели застревает, эти же, подталкиваемые волей мага, старались пробить насквозь и сразу же искать новую цель.

Рыцарь настороженно следил взглядом за скользящей в тумане гигантской тенью. Что бы это ни было - наверняка именно оно было причиной творящегося в лесу беспредела. Бывший лесничий подтянул поближе к себе ворох стрел, приладил первую из них на тетиву, и ивовое жало сорвалось с нее, с коротким свистом распоров туманную плоть неведомой твари. За ним последовало второе, третье... еще в бытность свою лесничим сэр Хантер умел выпустить шесть стрел, пока седьмая летела - и сейчас демонстрировал это умение во всей красе, не давая врагу ускользнуть. Куда бы ни подалась эта тень, всюду ее настигали ивовые древка - пока в полет не отправилась оперенная стрела, та самая, с широким серебряным острием...

А волколак, прыгнувший на круп Фар Лапа, напоролся на аккуратно подставленный ивовый кол, на острие. Тяжесть оборотня едва не сдернула юного маркиза с седла, но он удержался, увернулся от тянущихся к нему когтистых лап, дернул на себя кол с насаженной на него тварью и добавил волколаку в висок кинжалом - да не лезвием, а серебряной рукоятью.
Что бы ни было причиной - школа сэра Хантера или десятка три неплохих воинов, встречавшихся среди сорока двух поколений предков - но маркиз де Разорилль проделал все быстро, точно и даже красиво.
- Сдохни! - крикнул юный рыцарь прямо в оскаленную пасть - и враг послушался, глиняными комьями осыпался с кола в воду.
- А ну, следующий! - гордо заорал юноша в сторону берега. - Подходи по одному!
Но следующий не торопился...

Комья, оставшиеся от волколака после сражения с Флавием, прикасаясь к воде, тут же расплывались сами, растекались. Стихия, пусть и испорченная злой волей, возвращалась в стихию чистую и живую, чтобы очиститься и вновь стать тем, чем она и является, водой.
Туманные лучники распадались один за другим, пронзённые стрелами. Сначала казалось, что они падали как обычные люди. Разве что совершенно все как один - беззвучно. Но пав на колени или завалившись на бок, они начинали меняться. Странное превращение из реального до невозможности тела в обыкновенную лужу воды. На удивление небольшую. Но число луж быстро увеличивалось. Туманные лучники двигались медленнее людей и просто не успевали справиться с их яростным обстрелом.
Изнутри туманного покрывала вновь раздался звук рожка, приглушённого, злого. Туман уплотнился, казалось, до небывалых размеров, будто собирая силы для решающего нападения. Белёсое облако напоминало хищника, расставившего лапы и разверзшего пасть, рычащего, почти неразличимого среди пейзажа. Опасного уже тем, что он весь пейзаж и поглощал собой.
Не сверкающие, наоборот, пятна чернее ночи были глазами чудовища. И в них не было ничего. Ни ненависти, ни ярости, они пристально изучали троих воинов. Вот пасть зверя дёрнулась в попытке нечто сказать. Но поток стрел не прекращался, и зверь лишь зашипел. Дёрнулся. И исчез.
Туман остался. Обычный туман, сквозь который свободно проходили стрелы, ударяясь во что-то там за неясной белёсой дымкой. Но теперь в ней не было ничего, кроме капель воды, очень медленно и беспорядочно двигавшихся над землёю.
Только сейчас, когда опасность исчезла, можно было ощутить, как глухо, как тихо в роще. Что с деревьев не раздаётся говора птиц. Даже вороньих или сойкиных вскриков. Только мерное плескание вод реки, да звуки, издаваемые самими путешественниками.
Но вот из тумана послышались шаги. Странные, пришаркивающие. Их сопровождало пофыркивание неясного происхождения. Диковинная тень, покачиваясь из стороны в сторону, двигалась прямо на путешественников.
Ещё немного и она вышла из пелены тумана.
- Наконец-то я нашёл вас! – давешняя тень улыбнулась, её голос и фигура принадлежали Хардингу. А следом за ним из тумана, помахивая хвостом влево и вправо, пофыркивая, вышла большая белка.
- Чвик? – поинтересовалась она на всякий случай.

Маркиз поудобнее перехватил осиновый кол и кивнул сэру Хантеру на белку:
- Это тоже надо прикончить?
Белочка остановилась на месте так, словно на всём ходу врезалась в дуб. Недоумённо дёрнула ухом, неуверенно повела в воздухе лапками. Однако прежде чем рыцарь успел ответить хоть что-нибудь, между маркизом и зверьком встал бард. В глазах музыканта ясно читался укор злому истребителю лесных обитателей.
- Никого здесь истреблять не надо, маркиз. Что с вами такое? Маркиз, сэр Хантер, вы… э… сеньор, что здесь случилось?
Белочка приподнялась на цыпочках и негромко произнесла Даниэлю на ухо:
- Кажется, нам здесь не очень рады. Это точно твои друзья?
- Здесь было массовое истребление злобной лесной нечисти! - гордо отзвался юный маркиз с таким видом, как будто он единолично порешил всю нечисть. - А если кто остался, так можем и продолжить.
- А, - Даниэль успокоился и сделал полшага в сторону.
- Тогда знакомьтесь. Белочка, это мои друзья и спутники. Маркиз, сэр Хантер, это местная обитательница. Я ей рассказал о вашем квесте, маркиз, а она решила составить нам компанию.
Белочка вышла вперёд из-за спины барда, опасливо посматривая снизу вверх на нос маркиза.
- Будешь стреляться – укушу.
- С какой стати мне стреляться? - опешил маркиз от предположения, что после победоносной битвы он вдруг покончит с собой. Да еще из лука... это вообще как?!
- Да не в себя стреляться, в меня, - белочка чивкнула от эдакого непотребства и принялась выглаживать мех, чтобы прийти в нормальное состояние духа. – А это правда, что вы здесь ради своей девушки? – белочка с интересом посмотрела прямо в глаза Флавия.
- Так, - упавшим голосом сказал Флавий-Октавий, - про мои сердечные дела уже все окрестные белки сплетничают? Сэр Хантер, пустите-ка все-таки стрелу по этой твари: вдруг это вервольф себе рыжий хвост прицепил?
Белочка тихонько фыркнула и серьёзно посмотрела в глаза рыцаря, снова перевела взгляд на маркиза. Подбежала к нему и безбоязненно обнюхала руки.
- Твоей белочке повезло, - доверительно сообщила она. – Ну… я могу отвести вас к седому камню, если хотите... Но не просто так.
Зверёк многозначительно мигнул, ткнул пальцем в барда.
- Вот он обещал мне, что здесь могут покормить.
Нижняя челюсть медленно отвались у Даниэля. Белочка невозмутимо обвела взглядом всех собравшихся.

Маг поднялся и отряхнул колени:
- Могут. Дайте подумать...
Сэр Рональд быстро огляделся, подобрал с земли ивовый прутик и скрутил его в замысловатую фигуру. Пара пассов на секунду скрыла прут от зрителей, и вместо него на ладони вдруг объявился полотняный мешочек. Маг критически осмотрел его и принюхался к содержимому, после чего протянул мешочек белке:
- Бывает каша с мясом, чего бы не быть белке с арахисом?
В кошеле и впрямь был заморский орех арахис.

Рыцарь на протяжении этой беседы лукаво щурился на барда и его спутницу. Огромный пушистый грызун ростом с человека мог оказаться опасным противником в бою. Но миролюбивое поведение гигантской белки не давало пока оснований для беспокойства, а требование накормить вызвало легкую улыбку. С такими размерами лазать по деревьям - не самое простое занятие. Одобрительно кивнув магу, сэр Хантер положил ладонь на плечо юноши.
- Успокойтесь, маркиз, воевать пока больше не с кем. Так мы можем рассчитывать на вашу помощь, сударыня?

"Сударыня" наотрез отказалась двигаться куда-либо, пока не просмакует все орешки, один за другим, не спеша.
Маркиз неожиданно проявил сообразительность, достойную бывалого путешественника, заявив, что, если это гурманство надолго, то нечего им стоять столбами, а надо развести костерок и тоже чего-нибудь съесть, потому что случаев остаться голодными у них предостаточно, а вот случай что-нибудь слопать может выпасть еще не скоро. И лично он, Флавий-Октавий, маркиз де Разорилль, не намерен глотать голодную слюну, наблюдая, как питается этот почтенный грызун, такой дурости ему бы не простили сорок два поколения покойных предков...
Костер был разведен в небывало короткий срок. Развязывая мешок с провизией, Флавий-Октавий спросил мага:
- Сударь, вы, надеюсь, понимаете, что у нас к вам уйма вопросов?

Стоянка получилась не долгой, но по-своему основательной. Прежде всего все пятеро имели прекрасную возможность перекусить, а их скакуны – успокоиться и собрать мысли в порядок.
Потом, люди и белка успели вдосталь наглазеться друг на друга, ну а в-третьих, они получили прекрасную возможность поговорить обо всём, что их интересовало.
В частности Даниель долго и с огромным подозрением рассматривал новоявленного мага и размышлял, лучше это или хуже чем было. Из памяти молодого музыканта всё ещё не стёрся эпизод с живописным купанием в речушке. А кроме того представить себе пусть и не самого солидного, но всё-таки чародея, азартно прыгающего по берегу ручейка оказалось столь занятным занятием, что бард чуть было не увлёкся и не погрузился в сон, убаюканный собственными мыслями.
К счастью, заметившая это белка вовремя ткнула в бара орешком и тот, встрепенувшись, вернулся мыслями обратно к беседе.
Время у них ещё было. Солнце ещё даже не успело достичь своей высшей точки на небе, а след от былого присутствия нечисти чувствовался всё слабее, всё менее ясно. Она отступила. Вместе с ней исчезли и птицы, охочие до падали, снявшиеся с ветвей и унесшиеся в глушь. Но вместо них появились дрозды, а где-то из бурьяна раздавался одинокий голосок пеночки. Хоть бери лукошко да иди грибы собирай. Ну, предварительно дождавшись осени, конечно.

Маг почти искренне изобразил удивление:
- Что вы говорите, сударь? И предположить не мог...
Усевшись у костра, сэр Рональд быстро проверил карманы, убеждаясь, что все взятые из лаборатории вещи остались на месте. На свет божий последовательно появлялись и снова исчезали бутылочки разнообразной формы, несколько небольших шкатулочек. Через десять минут маг спокойно уселся на свое место.
- Вот теперь я могу отвечать на ваши вопросы, господа. Да, кстати, сударь Хардинг, а зачем вы собирались меня искупать?

Даниэль аж поперхнулся, не найдясь что ответить, так, пробурчал скорее:
- Ну, милорд, не сочтите за сумбур, но я вам милость оказывал. Точнее тому милому пёсику, под которым вы притаились. Такое количество блох, знаете ли, не каждое животное выдержать способно. Да ещё мех свалявшийся. А по всему видно было, что зверь хоть и грозный, да домашний.
Бард деланно скромно положил лютню перед собой на колени и фыркнул:
- Если они по-прежнему будут донимать вас, сударь, даже в человеческом обличии, уж извините, мыться вам придётся самому.
Бард принялся негромко перебирать струны, создавая лиричную по своей сути импровизацию. Белка на некоторое время даже отвлеклась от ореха, послушала, и стала жевать, попадая хрустом в музыку. Даниель же, не поднимая головы, спросил мага:
- Почему вы последовали за нами столь странным образом, сэр маг? Как же ваша служба его величеству, ваша башня и ваши дела?

Тем временем Хэббот решила побродить вдоль берега речки. Её всё ещё немного трясло. Да, конечно, бард и погладил её, и поцеловал в нос, и даже постоял немного обняв за шею, но после пережитого ужаса и столь действенные меры не могли полностью загладить память о случившемся.
Даже вкуснейшая на вид трава не привлекала внимания лошади. Хэббот зашла в воду и, склонив голову, с безразличным видом разглядывала водную гладь. Сквозь неё виднелся песок и мелкие камушки дна, мимо копыт шмыгнула пара мальков. Но солнечные блики не давали целиком погрузиться в картину. По мнению достопочтенного зверя, её непутёвый наездник вёл себя нынче ну уж слишком непутёво. Да ещё и оставил её одну в страшный момент. Одним словом, Хэббот про себя решила, что страшно на него обидится и не будет разговаривать. Вот не будет и точка.
Она фыркнула и сделала ещё один шаг по воде, ближе к противоположному берегу. Конечно, лошадиные легенды отличаются от тех, что привыкли рассказывать люди. Но и у тех, и у тех существует понятие «сердце леса». И Хэбби чувствовала, что там, меньше чем в миле находится нечто, чем жил весь этот лес. Странный аромат сна шёл оттуда. Не неприятный, скорее, запутанный.

Пока шла эта беседа, рыцарь тщательно осмотрел жеребца, особое внимание уделив копытам и ногам. Малейшая рана или трещина в копыте могли обернуться катастрофой, но все обошлось. Гнедой не пострадал, был потрепан по шее и отправлен пастись, пока путешественники отдыхают.
Фар Лап с энтузиазмом принялся за траву, но то и дело вскидывал голову, чутко прядая ушами и втягивая воздух бархатными ноздрями. Ну и, само собой, косил большим лиловым глазом на Альфонсину - ему очень хотелось удостовериться, что его храбрость произвела на нее благоприятное впечатление...

- Я отыскал способ уладить эти вопросы, - туманно сообщил маг, разглядывая верхушки деревьев. - Было опасение, что у вас возникнут проблемы, да и засиделся я на одном месте... Впрочем, на одном из них вы меня впервые и встретили, - сэр Рональд засмеялся, - к общей нашей пользе.
Маг слегка поменял позу и продолжил:
- Понимаете, господин бард, затея ваша в изрядной степени волшебная, а потому отправлять вас на неё просто так можно только в сказках и былинах. Но вы не волнуйтесь - когда грядущие поколения будут сочинять героическое сказание о вашем походе, я буду лишь эпизодическим персонажем. Потому что, как видите, всего добились именно вы.
Впрочем, это теперь не самое важное. Что собираетесь делать после привала, сэры рыцари?

Юный маркиз бросил быстрый взгляд на своего задумавшегося спутника и ответил магу:
- Наша ближайшая судьба - как на ладони. Сейчас подождем, пока налопается вон тот симпатичный зверек, а заодно и сами поедим. А потом пойдем, куда белка поведет. Раз я уж втравил друзей в эту опасную историю, надо ее довести до конца. А потом... - Флавий-Октавий наморщил лоб, припоминая, зачем они, собственно говоря, отправились в путь. - Потом... на дракона, да? Ух, держись, дракон!

Бард с подозрением покосился на волшебника. Во взгляде сказителя так и читалось сомнение:
«Как же, не будет упоминаться. В сторону значит отойдёт, ага. Чую, если в собственной саге упомянет нас с Сэром Хантером и маркизом хоть словом, и то чудом будет. Не-не-не, как хорошо всё-таки, что истории пишутся бардами, а не всякими гуляющими по трактам чудотворцами и языкотрепальцами… Ну, то есть не сэрами рыцарями»
Тем временем на вопрос сэра Рональда ответил Флавий. Ответ его вышел содержательным, хотя и кратким. Расчувствовавшаяся белка тряхнула хвостиком, повернула голову на бок и одобряюще положила на колени маркизу один из орешков.
- Тут переправляться надо, - авторитетно чивкнула местная обитательница. – Туда.
Лапа указала на другой берег реки.

Хэббот же, никем не замеченная, всё дальше и дальше брела по мелоководью. Каково же было её удивление, когда, случайно оторвав голову от водной глади, она наткнулась взглядом на странного четырёхкопытного зверя. С рогами. Весьма симпатичного зверя. Почтенная кобыла для пробы возмущённо фыркнула, но кавалер так изящно позвал её, что Хэббот просто не могла отказать тому, чьи ответвления на рогах демонстрировали почтенный возраст, в котором кавалеры самые галантные и предупредительные к дамам.
Помахивая хвостом лошадь барда выбралась на самое мелководье и с любопытством подёрнула ухом.

(Сэр Хантер, Сейден и чуточку я)

Уяснив, что никто из спутников не собирается озаботиться хлебом насущным, а орехов мага хватит только на белку, сэр Хантер вздохнул, пожалел, что не соловей - впрочем, и того одними баснями не прокормишь, и принялся за дело. На свет явились закопченный котелок, тут же наполненный водой из речки, завязанные мешочки и узелки, из которых рыцарь принялся проворно извлекать составляющие грядущего пиршества.
Скоро под рассуждения путников над рекой потянуло аппетитным запахом густой каши с мясом.
- Прошу... - первый ломоть хлеба с дымящейся горкой варева достался юному маркизу. - На все сорок два поколения благородных предков этого не хватит, но один отпрыск до вечера продержится.
Добродушная усмешка промелькнула по усталому лицу.
Голодный маркиз кивнул и набросился на угощение с такой энергией, словно намеревался налопаться за все сорок два поколения.
Распределив между спутниками нехитрую дорожную снедь, сэр Хантер выгреб остатки каши на свой кусок хлеба и по привычке огляделся, отыскивая взглядом пса. Вспомнил, куда делся рыжий, покачал головой и принялся за еду с аккуратностью, свойственной скорее крестьянину, чем знатному лэрду.
Даниель, также внезапно вспомнивший, что с самого завтра и росинки маковой во рту не держал, решил не отставать от своих спутников и с удовольствием поучаствовал в распределении честно приготовленного обеда. Погрузившись в пристальное изучение содержимого своей тарелки, он даже на время забыл обо всех подозрениях, которые вызывал у него новоявленный маг. Да и о прочем тоже.
«Всё-таки, наверное, хорошо, что в школе рыцарей учат кашеварить не хуже, чем махать мечами. Дракона кашей, конечно, не накормишь, но после боя так приятно посидеть у костерка…» думал себе Хардинг и жевал дальше.
Белка меж тем делом, по-деловому догрызя орехи, ускакала в стороны ближайшего дерева, забралась на его верхушку, где и стала приводить в порядок свой хвост подальше от костра. Ну их, этих людей, странные у них привычки.
- Я здесь подожду, – коротко оповестила она.

Завершение трапезы ознаменовалось далеко не столь мирным и неторопливо текущим разговором, как того может быть хотелось. И даже не доброй песней. Если точнее, невнятным возмущённым воскликом барда, после которого он подскочил на ноги и унёсся куда-то по берегу вдоль течения реки.
Поведение резкое и в определённом смысле очень даже некультурное. Простить Даниэля могло только одно – увиденное. А увидел он, как какой-то речной конёк смел обхаживать его лошадь.
- Хэбби! – Возмущению барда не было предела. Он замочил ботинки и штаны, но добрался до безобразницы. А возмутитель спокойствия при виде приближающегося человека взволнованно заржал и рассыпался тысячами брызг, оставив свою даму хлопать ресницами и играть в невинность перед Даниэлем в одиночку. – Как ты могла, Хэбби?
Бард укоризненно покачал головой, взял кобылу под уздцы и повёл по воде подле самого берега.
- Ты ведь знаешь, что я за тебя волнуюсь. - Кобыла задумчиво подняла взор к небу и согласно кивнула. – И… И по крайней мере могла хотя бы познакомить.
Хэббот аж фыркнула от возмущения после этой фразы и гордо махнув хвостом удалилась к Альфонсине и Фар Лапу. Бард же тем временем, пока остальные собирались в дорогу, вымыл посуду.
- И? Куда же дальше? – Поинтересовался он у вернувшейся как раз к этому моменту белки.
- Туда, - коротко ответило рыжеухое, ткнув лапой на другой берег реки.

Каша была уже доедена, и путники, быстро свернув лагерь, приготовились двинуться в путь. Белка заверила их, что там, куда она ткнула лапой, имеется брод и реку можно пересечь. не слезая с седел.
Маг был без коня. Флавий-Октавий про себя вздохнул о том времени, когда симпатичный рыжий песик бежал следом, не создавая проблем, - и воспитанно предложил магу занять место на крупе своей лошади.
Альфонсина-де-Аллюр, с которою хозяин забыл посоветоваться, возмущенно фыркнула. Но это не произвело ни на кого впечатления, потому что она и так фыркала без передышки, выражая свое гневно-презрительное отношение к Хэббот (та, по мнению Альфонсины, позорила лошадиный род, строя глазки какой-то водяной твари).

- Странная ты, Хэбби, - тихонько ворчал бард, поглаживая лошадь между ушами, - вот сама же вечно бурчишь, если я начинаю заглядываться на девчонок.
Лошадь негромко всхрапнула в ответ, в мечтах она сейчас находилась в несколько другом месте.
- О женщины! – Проникновенно воззвал Даниель, преклонив колено перед кобылой и приложив руку к груди. – Вас влечёт к себе изменчивая красота очарования. Но разве может сравниться туманная красота мечты с верностью близких друзей?
От громкого вскрика Хэббот вздрогнула и недоумённо воззрилась на своего двуногого спутника. Бард с искренним обожанием взирал на свою спутницу, чуть ли не хлопая ресницами. Лошадь нахмурилась и ответила весьма возмущённым взглядом, мол, может хватит дурачиться? Некоторое время они так и стояли, глядя друг на дружку. Первой не выдержала Хэббот. Недвусмысленно всхрапнув, она мотнула головой, указывая на седло.
- Не сердись, - бард с широкой улыбкой вскочил на ноги и практически подлетел к кобыле, обнимая её за шею. – Всё равно я тебя люблю, Хэбби, - доверчиво прошептал он и тут же забрался в седло.
Лошади только и осталось что ошалело фыркнуть и последовать за Альфонсиной и Фар Лапом.

(Сэр Хантер, Сейден и я)

Пока шли сборы, рыцарь посмотрел на охапку ивовых стрел. Не пропадать же добру... Вскоре за седлом Фар Лапа появилась новая ноша: тщательно завернутая в запасной плащ тяжелая вязанка незаменимой в здешних местах ивы. Жеребец прижал было уши, но вспомнил призрачных тварей и передумал протестовать.
Напоследок сэр Хантер проверил, хорошо ли залит костер, все ли упаковано, и вскочил в седло.
- Мы готовы, сударыня. Маркиз, вы поедете впереди. Я замыкающим. И смотрите в оба.
Забытый всеми бард хотел было возмутиться, но тут сообразил, что раз такое дело, то ему вообще-то достанется почётное срединное место. Кивнув своим мыслям, он неспешно направил Хэббот на причитающееся ей место в колонне.
Маркиз подал магу руку и помог ему вскарабкаться на круп кобылы. Он пытался убедить себя, что вперед его пустили исключительно из уважения к его воинской доблести. Убеждалось как-то не очень. Маркиз понимал, что до сэра Хантера ему, как до родимого замка ползком, причем на спине. Возражать своему героическому спутнику он, разумеется, не стал. Только позволил себе помечтать, как когда-нибудь будет ехать замыкающим, зная, что любая мерзкая тварь может прыгнуть ему на спину.
- Мм, маркиз? - Тронувшись след в след за Альфонсиной, Хэббот побрела по тропке, которую выбрал Флавий-Октавий. Надо сказать, что действие это она выполнила совершенно самостоятельно, так как Даниель, не то что не правил в данный момент, но и вовсе держался за поводья еле-еле. Вместо этого он поглядывал через плечо мага на юношу.
- Да? - обернулся в седле Флавий-Октавий.
- А правда, что она… та девушка, самая-самая? Ну то есть всё то, о чём буквально кричало всё ваше естество в том посёлке, это так? – Видимо, тут следует аккуратно отметить, что понятие такта далеко не всегда понималось бардом в соответствии с общепринятыми нормами. Во всяком случае взгляд его горел восхищением, во всяком случае маркиз в его понимании всё больше и больше превращался в героя.
Вот уж чего-чего, а этого вопроса юноша не ожидал. Он старательно подумал и честно ответил:
- Не знаю...

Белка вела путников по прямой. После переправы через Айв их дорога лежала прямиком по дну ущелья, о котором маркизу говорила Кэр. Стук копыт по камням гулко отдавался от каменных же стен, хищно возвышавшихся над головами путников. Местами под копыта попадались небольшие островки растительности, но ничего похожего хотя бы на невысокие кусты и в помине не попадалось.
Ущелье всё тянулось, белка то скакала подле путников, то взбиралась на склон, хотя как она находила хоть какие-то выступы, чтобы взобраться по пологому склону – оставалось совершеннейшей загадкой.
Так время и тянулось, долго и скучно. Разве что разговоры и могли как-то отвлечь рыцарей, мага и барда, только вот любое слово, которое они говорили друг другу, почти тут же отражалось от ближайшей стены и принималось гулять по ущелью туда-сюда.
На вопрос Даниеля, заданный несколько настороженно, мол, нельзя ли было найти какой-нибудь другой путь, ответ оказался коротким и однозначным, быстро – нельзя.
Но вот после очередной вылазки белки наверх ущелья последовало долгожданное известие, что скоро поворот, а за ним и то место, которые путники и искали. Белка загадочно моргнула, глядя блестящими чёрными глазами прямо в сердце Флавия:
- Там действительно есть камень, о котором вы говорили, но я не знаю, найдёте ли вы ещё что-либо там. В худшем случае, даже если вы не найдёте то, что ищете, мы обязательно сможем набрать там орехов, - и белка довольно зажмурилась, представив на секунду, как Флавий и сэр Хантер будут помогать собирать ей орехи.

(пост целиком и полностью принадлежит сэру Хантеру, выложен здесь мною по его просьбе)

Всю дорогу сэр Хантер молчал - впрочем, как и его жеребец, что было для того совершенно не свойственно. У рыцаря не вызывал доверия покой, царящий вокруг, у рыцарского коня возникли горестные мысли о том, что ждет их всех в конце этого пути. Однако озвучить их значило проявить страх перед людьми и дамами. Этого доблестный гнедой допустить не мог, а ничего иного на лошадиный ум не приходило.
Так эта пара и продвигалась в арьегарде маленького отряда, прислушиваясь в четыре уха к малейшему подозрительному звуку. Известие о близости цели не заставило их расслабиться. Фар Лап подобрался, рука сэра Хантера легла на рукоять меча. Вторая широкая рыцарская ладонь нашарила в скатке ивовый прут.

Магистр прикладных эфирных наук, декан королевского магического факультета сэр Рональд Григскроул поеживался в седле своего скакуна вовсе не из-за страха, нет-нет, как вы могли такое подумать, а из обычнейшего неудобства. Нечасто магу приходилось трястись в седле, куда удобнее были телепортации. Но... вот всегда есть такое маленькое "но", которое резко меняет картину происходящего. Этим "но" сэра Рональда было огромное желание вырваться из окружавших решетчатых окон, лестничных клеток, дверных засовов на свободу в огромный интересный мир.
Да, маг был практиком, не боевым, конечно, но мог пригодится этим великим рыцарям.
Почему великим? Да потому, что они первые, кто действительно так далеко зашел! Но тсссс, а то еще носы задирут и опасности пропустят.
За ученическое время своей магической карьеры сэру Рональду не раз приходилось сопровождать величайших боевых магов, и помогать, по мере сил, в их нелегком труде. Работа мага практика на широком тракте очень опасна, и главное в ней не умение и величина маг-резерва, а доверие и сплоченность.
Сэр Рональд любил и умел работать в обтесанном коллективе. Его спутники могли стать очень хорошей командой. Сер Хантер, побывавший в десятках сражений, воин, следопыт и охотник как грозовая туча опытный и нерушимый. Молодой маркиз, юный и горячий, живое пламя молнии, которое только научилось вырываться из плена. Бард, громом поражающий тех, кто его недооценивает, большая неприятность и еще большая помощь. Друг...
Сэр Рональд улыбнулся своим мыслям и снова поерзал, его седалище никак не хотело принимать участие в верховой езде.
Его внутренний взор охватывал ущелье, пресекая неожиданное нападение. Все амулеты были на месте, маленький скипетр в левой руке опирался на переднюю луку седла. Маг был готов.
Он еще раз взглянул на своих спутников, слов не требовалось, они похлеще любой грозы в своем единстве.
А кто же я... Поддерживающий грозу штормовой шквал или легкий бриз разгоняющий тучи? - сэр Рональд усмехнулся, тряхнул головой и чуть слышно ответил - Шквал!

Некоторое время маленький отряд в молчании ехал по дну неглубокого ущелья, которое вывело путников в лес. Гигантские деревья со снисходительным презрением разглядывали сверху вниз людишек, которых им давно не приводилось видеть... хотя что это "давно" по меркам лесных великанов? Мгновение...
Свет, проходя сквозь листву, становился зеленоватым, словно путь лежал по речному дну. Но каким бы густым ни был лес, всадникам ни разу не пришлось сойти с седел и прорубать себе путь: они ехали по заброшенной дороге, которую лес почему-то берег, не дал зарасти подлеском...
Флавий-Октавий, ехавший впереди, первым увидел валун, похожий на огромную, выше всадника, человеческую голову. Возле валуна лежало что-то похожее на сверток материи, а сверху - большой гребень.
Но юноша бросил на сверток лишь беглый взгляд. Его внимание было привлечено другим.
Черты каменного лица жили: губы двигались, словно пытались что-то произнести.
- Сэр Хантер, осторожнее! Там живая каменюка!

(Пишет Сэр Хантер, я только выкладываю)

Услышав предупреждающий окрик маркиза, рыцарь чуть стиснул коленями конские бока, наклоняясь вперед. Еще в те времена, когда бывший лесничий учился у жеребца быть воином, они договорились между собой о сигналах для совместных действий. И теперь золотисто-гнедой скакун с места принял резвым галопом, вынося своего седока в голову небольшого отряда.
Поравнявшись с Альфонсиной, Фар Лап резко остановился, оседая на круп. И не только потому, что рыцарь откинулся назад, подавая сигнал к остановке. Слишком необычным было представшее зрелище. Поставив торчком острые уши и нервно всхрапывая, гнедой попятился назад, но тут же опомнился: рядом находились дамы. Показать им свой страх рыцарский конь не мог. Оставалось сделать вид, что это было отступление для разбега. И Фар Лап ринулся вперед, подлетев почти вплотную к каменной голове.
Сэр Хантер, не ожидавший подобной прыти, чуть не вылетел из седла. Вернее, вылетел. При остановке. Но сумел ухватиться за луку, и падение превратилось в стремительное спешивание.
Всмотревшись в движения каменных губ, рыцарь обернулся к своим спутникам.
- Кто-нибудь из вас умеет читать по губам? Кажется, нам хотят сообщить что-то важное. Или, может, вы, господин маг, можете вернуть ему голос?