Рабрак решительно поднялся, обведя присутствующих хмурым взглядом исподлобья. Вообще череп малока устроен так, что всегда кажется, что тот смотрит на вас хмуро и исподлобья, но в такие моменты особенно.
- Видно, мой черед, да? - пробурчал он. - Ну ладно. Так вот. Наш экпедиционный корпус едва достиг западных предгорий, когда меня окликнул Урглак и указал на пещеру. Не очень большую, похожую скорее на нору, хотя я бы не хотел близко общаться с тварью, которая может себе такую норку выкопать, - гоготнул малок. - В общем, аккурат в самый раз, чтобы можно было туда пролезть и заработать приключений на свою задницу, как оно обычно и бывает. Ну, я-то обрадовался, что наконец что-то стоящее нашли, а то после длительного протирания штанов выть хотелось от безделья, быстренько отрядил нескольких толковых парней, чтоб шли со мной, велел захватить оборудование - а ну как найдем чего, копать придется. Полезли мы в эту пещеру, а там темно, как у... короче, темно, не видно ни... ничего, светить приходилось. Внутри там на удивление просторно, своды высокие, еще второго Рабрака мне на плечи можно поставить и он башкой не ушибется, - малокский ученый рассказывал обстоятельно, как привык, хотя не все его выражения годились для рапорта. - Потом еще глубже спустились, и знаете чего - эта пещера, она как будто искусственная. Не, не камнедробилкой пробивали, знамо дело, но основательно так, со спуском там... не лестница, да и не лифт, вестимо, но аккурат чтоб пройти спокойно. И проходы там с такими сводами, будто какой-то кретин пару сотен лет камень ковырял кусачками для ногтей - арки всякие, гроты... И все как-то зловеще, неестественно... Ну, а парни мои в основном народ суеверный - ну, в силу там всякую нечистую и прочую муть верят. Начали бормотать, мол, не нравится им это место и надо бы назад повернуть. Мне и самому не сказать чтоб сильно нравилось, да и ничего интересного там нет, камень и камень. А тут еще Крукод говорит, мол, слышит какие-то звуки... что-то про смерть и про "бойся нас"... Ну я тогда подумал, что он просто струсил, а тут эти идиоты - ну, Крукод с Урглаком, взяли да и сцеплись, да так и покатились... Я их пытался разнять, балбесов, а то уже камни посыпались да задрожало все - не ровен час, обвал будет. Ну я им и врезал лопатой не глядя, придуркам, чтоб поунялись... Приказал живо сворачиваться и двигаться к выходу, а то засыплет к такой бабушке. Ну, побежали, да только эти ж ежели сцепятся, так просто не разойдутся. Урглак петушиться начал, а Крукод ему промеж глаз кааак заедет. Я б еще и добавил обоим кретинам, да времени не было - Урглак отлетел, покатился по камням, упал - досталось ему нехило, а тут еще свод стал рушиться... в общем, я ступада с Крукодом вперед послал, без сопливых скользко, а сам пошел Урглака вытаскивать. И тут свод как рухнет! Те двое успели выбраться, а нас от выхода отрезало - завалило напрочь. Мы взялись было за лопаты, да только мало что там наковырять можно лопатами-то. А я тогда еще подумал - а если есть еще выход из пещеры? Если пройти вглубь да поискать, может и вылезем где... Ну, наших с той стороны не слышно, завал огромный, без техники не разгрести - короче, пошли мы. Стали решать, куда идти - ход ветвится, а тут и Урглак туда же: шепот, мол, какой-то гадский. Ну я тогда подумал, это он башкой крепко приложился или еще чего... А тут он как заорет: "Не буду я никого убивать!! Отстань! Сгинь!" - ну и всякое такое. Глаза бешеные, разве только пена изо рта не капает - тронулся, как есть тронулся! Потом вроде отпустило его, а он и говорит: тут-де духи какие-то злобные, они ему предлагали меня убить и все такое, голоса у него в башке... А я ни черта не слышал. Пошли дальше, налево, - Рабрак старательно вспоминал все подробности. - Тут он опять глаза выпучил: "Ты видишь, видишь?" Пялится на пол, как идиот, я тогда еще подумал, что у него глюки с наркоты... Ну, мало ли, картусин тот же и в полевой аптечке спереть можно. Поволок его дальше волоком, а он опять трясется весь и как набросится! Представляете - на меня, на своего командира! Весь зеленый, глазища безумные, трясется, орет: "Ненавижу!! Убью!! Ты мне жизнь сломал!!".. Это я-то сломал?! Да нахрена мне его жизнь?! А он навалился, лупит, как безумный... ну, я опомнился, врезал ему хорошенько, он отлетел, я его хотел уже скрутить, как тут... вот тут и было самое поганое! Я теперь сам слышал, как кто-то шипит - сперва слащаво так, вкрадчиво, женским голосом, а потом уже совсем на шипиние переходит, как гадина: ты нам, дескать, помог, а теперь ты нам нафиг не нужен и теперь мы поможем тебе - ну, короче, бредятину какую-то нес. И вот тут оно приползло. Вроде как Браадис рассказывал, только оно такое все... бесформенное какое-то, светящееся, мерцающее, постоянно меняется - не углядишь. Как протянет свое щупальце, как схватит Урглака за шею, тот задергался... и я вот что хочу сказать, - Рабрак явственно поежился, но в глазах его читался не страх или беспокойство, а клокочущий гнев. - Оно из него что-то вытягивало, выпивало, может, самую жизнь. Или душу. Я буквально чувствовал, как оно... э-э-э... сосет... А потом оно резко исчезло, а бедняга Урглак на последнем издыхании остался. Говорит: "Прости меня... не поддавайся этим..." - и затих, - глава малокской экспедиции стиснул зубы и сжал кулаки, попадись ему сейчас какой-нибудь Спец, трижды подумал бы, прежде чем тянуть щупальца куда не надо. - Тогда я поклялся, что найду этих выродков - тех, кто убил Урглака, и отомщу им. Я не знал, где и не знал, как, но бродил по этой проклятой пещере, пока не нашел все-таки выход. Однако только я вылез, как передо мной выросли трое в балахонах: гаалец, малок и человек, у всех амулеты в виде маски, как тот, о котором говорил Браадис. Говорят мне: "Стоять! Ты пойдешь с нами!".. А черта им клисанского в кислом соусе! Ну я им, мол, кто такие, сколько лет, почему не в армии - выкладывайте, значит, или валите поздорову. Ну а они артачиться стали, - на лице малока проступило злое веселье. - Я говорю: да, мол, пойду, как скажете... Шагнул к ним, а сам станнер хвать! Пальнул в малока и в гаальца, пока опомниться не успели, а человека ладонью по горлу - и вырубил. Они не ожидали, видать, такой прыти, да ведь вот какая штука - малок, тот от парализатора почти в упор только замедлися слегка, хотя тут даже я бы свалился! А гаалец вообще только зыркнул всеми своими тремя глазищами на луч, а тот и исчез! Растворился! А потом гаалец на меня глядь, и тут у меня уже голос в башке, остановиться призывает... и такая в нем, знаете, сила... словно ты уже сам себе не хозяин, и сделать ничего нельзя! Ну, я тут совсем уже взбесился, того малока ихнего с дороги смел, да из последних сил в гипнотизера поганого три заряда! Помнишь, падаль? - злорадно поинтересовался Рабрак у Неарана. - Ну, этот свалился, малок... хотя какой это малок, это тварь без чести и совести, выродок продажный!.. упорный попался, снова в атаку кинулся, пришлось сломать ему шею, - бесстрастно закончил Рабрак. - Ну и заодно в человека пальнул, а то он уже стал в себя приходить. А тот, подлюка, увернулся, да запричитал: не убивай, говорит, пощади, это все он, гаалец этот, он меня заставлял... и все такое. Помочь обещал... Ну я его встряхнул хорошенько, допросил, повыяснил все... Он шибко настаивал, чтобы я гаальца прикончил, да только я его слушать не стал... зря, видать, хотя теперь неплохо бы и этого допросить. Тот человек, он назвался Алистором, рассказал, что тут, якобы, база пиратов, которые прослышали про сверхтопливо и решили тоже копнуть, а как прикрытие и источник сторонников используют культ какой-то... секту... ну, а он вроде как ихний раб и бедная овечка. Ага, пираты, как же... Прозрачные такие, с щупальцами... Ну ладно. Тогда я вышел на связь с базой, вкратце обрисовал, что да как, координаты сообщил. А мне Браадис и говорит, что я, дескать, в полной... э-э... короче, в более чем пяти сотнях километров от базы. Это типа какой-то разрыв атмосферы или что-то в этом роже и мне теперь назад через пещеру переть. Ну я пленного вперед пустил, гаальца на закорки и попер... Ну, а в пещере гаалец очухался, а Алистор как завизжит: "Вали его, пока он к тебе в башку не залез!" - ну, не дословно, но примерно так, а тот, гадюка, тоже что-о шипит, мол, не убивай меня, старче, я тебе пригожусь... Стали эти двое бузить, друг на друга напраслину возводить, все грязное белье мне вывалили: кто кого за что и почему, будто мне это интересно. Я их встряхнул и дальше двинулись. Гаалец пробовал бормотать что-то, чтобы я к ним присоединялся, я его малость присоединил... ну, мало не показалось, а Алистор совсем плохой стал - идет, трясется, ничего не слышит и не понимает. А гипнотизер, гадюка, злорадствует - вот, придут Швецы, они с тебя шкуру-то спустят. Ну, надоели мне эти кретины хуже клисанской редьки, я их и вырубил обоих, на себя взвалил и поволок. А тут со всех сторон "ш-ш-ш-ш-ш!"... ну я поскорее припустил. Шипение поутихло, приближаться перестало, а тут я уже и до выхода добежал. ВОт оно и все, теперча неплохо бы эту мразь допросить с пристрастием, - он кивнул на Неарана.

Общая гостиная

Анна, судя по всему, действительно была настроена более оптимистично, так как она почему-то ничего не ответила Ламе-Ани. Гаалийка, подумав, решила списать молчание девушки на ещё мало знакомую ей человеческую натуру, которую ей ещё предстояло постичь. И всё-таки, Лама-Ани была немного расстроена, что Анна не была солидарна с ней - а больше ей говорить ни с кем не хотелось. Человеческая девушка вызывала у гаалийки искреннюю симпатию, и она надеялась, что та ответит ей взаимностью.
"Возможно, ей сейчас просто не до разговоров. Она выглядит очень печальной".
Но вскоре Лама-Ани на время забыла об Анне, поскольку огромный чёрный телевизор неожиданно заработал. Гаалийка даже вздрогнула, когда увидела Зал Совета и пятерых лидеров рас Коалиции - настолько непривычными они все ей показались за этим мрачным чёрным столом. Даже Браадис, столь знакомый, почти родной, на мгновенье показался ей чужим, равнодушным. Такое же впечатление производили и остальные лидеры.
"Ну вот, началось", - разволновавшись, подумала Лама-Ани.
Она не сразу обратила внимание на Ассимая и странного вида гаальца - все её внимание было приковано к главам экспедиции. Но когда она поняла, что за столом сидит ещё кто-то, и этот кто-то - Ассимай, она ахнула. Этот беспечный, легкомысленный, но весёлый и полный жизни фэянин сейчас напоминал манекен, неживой и бесчувственный.
"О, великий Гаал! Что же за тварь измывалась над ним, что довела его до такого состояния?"
Однако сокрушаться о происшествии с Ассимаем времени не было - Лама-Ани принялась внимательно рассматривать незнакомого гаальца.
"Наверное, это и есть тот самый пленник, о котором говорил Браадис. Какой у него странный вид... Неужели он ничего не боится?"
Когда же Браадис начал свою речь, Лама-Ани в волнении сжала за него маленькие кулачки - она понимала, что от того, какое впечатление произведёт на остальных рассказ гаальца, зависит очень многое.
"Конечно, он стремится сгустить краски..." - думала гаалийка, слушая речь коллеги.
Надо сказать, что не без помощи Ассимая и его свидетельских показаний, ему это удалось. Во время речи Браадиса многие сидящие в общей гостиной взволнованно перешёптывались, лица их выражали беспокойство и тревогу. Исключение составляли лишь пеленги и малоки, сидящие на задних рядах. Первые фыркали и презрительно хихикали, а вторые приглушённо и недовольно бубнили – малокам явно не нравилось, что мягкотелые расы развели такую панику из-за всяких мелочей.
Когда Браадис упомянул Константина, десятки глаз с любопытством уставились на человека. Костя беспокойно заёрзал на своём сидении, нервно оттопыривая воротник рубашки.
«И действительно, что он там делал?»
Рассказ же Рабрака Лама-Ани слушала со всё возрастающим интересом, с удивлением для себя находя связь со своими приключениями. Пока она ещё не смогла бы точно сформулировать эту связь – гаалийке требовалось время, чтобы обдумать все детали, да и ни к чему это сейчас было – предстояло послушать рассказы ещё двоих лидеров (Фердинанда она не считала).
Реакция остальных зрителей на речь Рабрака была неоднозначной. Гаальцы и люди в большинстве своём слушали терпеливо и внимательно, тогда как пеленги и фэяне лишь презрительно кривили лица и, посмеиваясь, перешёптывались. Малоки же сопроводили речь своего командира радостным рёвом, который заставил сидящих сзади пеленгов в раздражении заткнуть уши.

***

- Как выяснилось позже, это была кровь одного из сотрудников человеческой экспедиции по имени Константин.
Костя, пребывая в крайне неудобном для себя положении, всеми силами старался сохранить видимое спокойствие, но получалось не очень хорошо. Такого нюанса от публичного проведения совета он не ожидал. Теперь все знают, что он - крайне подозрительная личность.
"Хотя почему я переживаю? Это не их дело! Всё равно всё решают главы экпедиции, а уж с ними я разберусь. И если лидеры скажут, что мне можно доверять, значит, мне можно доверять."
Зато всю остальную речь обоих лидеров он прослушал с нескрываемым интересом.
"Очень любопытно... Похоже, здесь действует какая-то религиозная секта. Видимо, как раз одного из таких чубриков я и зарубил тогда у базы... Но что же это за "эфемерные создания"? Наверное, это и есть те самые силы, о которых твердил Альфред."

Зал Совета

- Всему своё время, Рабрак, - спокойно сказал Браадис, пристально глядя на невозмутимого и молчаливого Неарана. - Мы, разумеется, допросим пленника. Более того, у меня уже есть некоторые мысли о том, что происходит, и, возможно, я сумею создать из них одну логическую цепочку... - Браадис сделал задумчивую паузу. - Но пока я предлагаю высказаться другим членам совета. Фердинанд, вам нечего добавить к моему рассказу? А вы, Менайкан, Ацелло? Не хотите поведать о своих экспедициях?
- С вашего позволения, я выступлю на совете последним, - слащаво улыбнулся Ацелло. - Я имею наглость полагать, что мой рассказ шокирует вас больше других.
- Ваше право, - согласился Браадис. - Итак, Фердинанд, Менайкан, вам слово.

Пеленгская гостиная

Как ни странно, не весь состав научной экспедиции соблазнился на возможность воочию узреть проведение Совета глав. В частности, Дакориц увидел в сложившейся ситуации совсем другие преимущества и твёрдо решил воспользоваться своим шансом.
С тех пор, как Цантакиш так ловко сумел его обмануть, пеленг стал присматриваться к своему недругу в надежде поймать подходящий момент для мести. И этот момент настал.
Дакориц назначил Цантакишу встречу в пеленгской гостиной почти перед самым началом заседания Совета, объясняя это тем, что ему срочно нужно сообщить Цанту что-то очень важное, и что дело не терпит отлагательств. Он заверил, что разговор не займёт много времени, и что после этого они вместе пойдут в общую гостиную.
Цантакиш согласился. Его мучило скорей любопытство, нежели страх - он считал, что Дакориц хочет договориться с ним о той самой злополучной кассете без свидетелей. Но Цантакиш не был бы пеленгом, если бы не подозревал в любой сделке со своим сородичем подвох - он тщательно подготовился к встрече, захватив с собой парализующий пистолет, а также убедившись, что в случае чего у него будет путь к отступлению.
Дакориц действительно добивался встречи без свидетелей, и именно поэтому назначил время встречи, когда все члены экспедиции находятся в одном месте и довольно далеко от пеленгской гостиной. И дело действительно имело отношение к той записи. Но в остальном Цантакиш ошибался...
Когда Цантакиш вышел из своей комнаты, Дакориц уже сидел в гостиной. Все остальные пеленги уже отправились в общую гостиную смотреть заседание Совета. Они были абсолютно одни.
- Здравствуй, Дакориц, - чувствуя своё превосходство, начал Цантакиш. - Я догадываюсь, зачем ты назначил мне эту встречу. Так вот, я хочу сказать тебе, что я...
- Ни о чём ты не догадываешься, придурок, - с мерзкой ухмылочкой процедил Дакориц. - Неужели ты действительно подумал, что я буду унижаться перед тобой и умолять на коленях о том, чтобы ты не дал послушать Ацелло эту чёртову запись?!
- Я предполагал, что ты обманешь меня, подлец, - не теряя духа, парировал Цантакиш. - И поэтому я тщательно подготовился к нашей встрече. Сдавайся!
Последнюю фразу он произнёс уже после того, как наставил на Дакорица парализующий пистолет. Пеленг едва заметно вздрогнул, но не подал виду, что испугался. Вместо этого он вальяжно улыбнулся, глядя куда-то за спину Цантакиша.
В следующее мгновенье пеленг получил сильный удар по голове и упал, потеряв сознание. У обмякшего тела Цантакиша стояли те самые два пеленга, которых Дакориц спас во время отступления с островов.
- Молодцы, ребята! - похвалил он товарищей. - Теперь надо его обыскать, а там уж решим, что с ним делать дальше. Но в живых его оставлять однозначно нельзя.
Пеленги согласно кивнули и вместе с Дакорицем приступили к обыску. Когда предатель-заговорщик не обнаружил кассету с записью его революционных речей, его вдруг охватил необъяснимый приступ ненависти. С перекошенным от ярости лицом он принялся бить тело Цантакиша ногами.
- Эй-эй, Дакориц, ты чего? - поморщился один ез его сообщников. - Нельзя ли избавиться от него... более тихими методами?
Дакориц бросил на него гневный взгляд и, как будто не услышав сказанное, продолжил избиение.
- Хватит! Ты не в себе! - одёрнул его другой, заметив какой-то жуткий блеск в глазах Дакорица. - Остынь, ты отомстил ему сполна!
Однако было уже поздно - Дакориц успел пустить в ход нож, и Цантакиш был уже мёртв, а весь пол под ним был забрызган кровью.
- Да ты с ума сошёл, идиот!!! - первый сообщник пеленга начал судорожно вынимать парализующий пистолет из кобуры на поясе. Но Дакориц, словно обезумевшее чудовище, набросился на товарища и повалил его на пол.
Последнее, что пеленг увидел перед смертью, были дикие, стеклянные, словно неживые, но полные ненависти и жажды крови глаза Дакорица. И в следующее мгновенье хрупкое тело заговорщика пронзил охотничий нож Дакорица.
Но второй пеленг уже успел опомниться от происходящего, хотя и решительно не мог понять, чем вызвано такое поведение их нового главаря. Однако он понял - Дакориц почему-то сошёл с ума, и единственный способ остановить его - это умерщвить его.
Он подкрался к Дакорицу со спины, пока тот возился со другим пеленгом, и быстрым отмеренным движением перезал ему глотку.
А затем наступила тишина. Жуткая, ледянящая душу тишина, знамение смерти. Ашпарах (а именно так звали оставшегося в живых пеленга) находился в пеленгской гостиной в окружении трёх трупов - он проверил, все они были мертвы.
Ему было страшно, даже очень, но он ещё не сознавал это - всё произошло так быстро, что просто не укладывалось в голове. Они с Дакорицем планировали убить Цантакиша, да, но в плане не было пункта, говорившего о том, что Дакорица должна охватить безумная жажда крови.
И тут Ашпарах услышал шипение. Сначала оно было тихим, едва различимым, но затем становилось всё громче и громче. Ашпарах, судорожно трясясь от охвативших его паники и отчания, огляделся, но никого не увидел.
- К-кто... это?
Неожиданно шипение стало громче, и Ашпараху даже показалось, что в этом шипении звучало... ликование?
Пеленгу хотелось бежать, бежать без оглядки из этого проклятого места, и уже не важно, что бы ему сделали за его заговор, лишь бы быть где угодно, но только не здесь, не с ними... Но не мог сдвинуться с места, его ноги словно приковало к полу, на котором он стоял.
Внезапно Ашпараха охватило такое безграничное отчаяние, такое чувство безнадёжности, страха и безысходности, что его ноги подкосились, и он упал на пол, дрожа и сотрясаясь всем телом.
Последний звук, который он услышал перед тем, как утонуть в столь желанном сейчас забытии, был последний удар его собственного бешенно бьющегося до этого сердца...

- Да, - будто бы с некоторым сомнением в голосе после непродолжительной паузы нарушил тишину Фердинанд, - Браадис рассказал всё так, как было на самом деле. Мы нашли чью-то кровь, после чего потеряли Ассимая на некоторое время, встретили странного человека в балахоне, который предупреждал нас о возможной опасности, если мы останемся здесь и дальше, наконец, как сказал Браадис, встретили пропавшего фэянина. Браадис спас его. Могу также предположить, что тот самый незнакомец в плаще является представителем секты. Вам так не кажется? Что он конкретно хотел сказать своими предупреждениями, не знаю. Но копать нужно значительно глубже. Если вообще это так необходимо в данной ситуации, в чем я очень сомневаюсь. Впрочем, свое мнение по поводу дальнейших шагов нашей экспедиции я выскажу позже, когда это будет уместно. А месть, Рабрак, сейчас неуместна, как мне кажется. Пытаясь отомстить за одного погибшего члена экспедиции, можно потерять десяток людей, а то и больше.

Фердинанд откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди, смотря перед собой. Бледность его лица стала видна окружающим значительно отчетливее, нежели пару часов назад. Темные круги под глазами увеличились, а губы слегка побелели.
- Что же касается образцов крови Константина, то здесь тоже очень интересный момент, учитывая тот факт, что он должен был находиться под присмотром Менайкана. В общем, Браадис, я на 100 процентов подтверждаю твои, ваши вышесказанные слова.

«Тот инцидент с Анной. Помнишь, она разговаривала с твоим двойником, Фердинанд? Или ты забыл? А может это и был ты? Просто у тебя потеря памяти. Поэтому ты ничего и не помнишь, идиот. А сам ей наплел про то, что был с Браадисом. Ты, конечно, можешь сейчас всем рассказать о своем алиби, причем довольно сомнительном алиби. Но подумай, что будет, если вдруг Браадис скажет, что на тот момент не видел тебя. А? Вот тогда то ты и попадешься, Фердинанд. Вот тогда и начнется потеха. Правда?»

Человек закрыл глаза и стиснул до боли челюсти, пытаясь собраться с мыслями.
- Такого не может быть. Меня не было в комнате дочери. Не было, - едва шевеля губами прошептал ученый себе под нос, - Не было, черт возьми.

Наконец полностью проснувшись, Менайкан максимально сосредоточился на восприятии и анализе того, что говорил Браадис. История с призраком не напугала бы его(его собственной экспедиции тоже неплохо досталось), но вот поведение Ассимая перевернуло все с ног на голову. Менайкана обеспокоила полная перемена в настроении и состоянии подчиненного, но через пару секунд это стало лишь еще одним фактом среди собранных об этой загадочной планете с незамысловатым названием Ресурс. О том, что за пределами базы была найдена кровь Константина, Менайкану тоже было известно, но лишь сейчас он вспомнил, что неплохо будет изложить свою точку щрения по этому поводу. Еще один пункт его внутреннего плана.
Потом последовал бурный рассказ Рабрака, который фэянин выслушал, стараясь не смотреть на оратора. "Вот это да, значит наш главный зверь оказался полезным... ну что ж, спасибо хоть на том, что он принес пленника сюда живым, а не смял в лепешку. Если он и дальше будет так сдерживать свою силу - хоть какая-то будет польза." Тем временем вновь заговорил Браадис: "А вы, Менайкан, Ацелло? Не хотите поведать о своих экспедициях?" Менайкан внутренне содрогнулся, хотя внешне его лицо абсолютно не изменилось, лишь огромные фасеточные глаза взглянули на мгновение на пеленга и фэянин тут же принял решение - выступать также в конце, но перед Ацелло. Конечно, была вероятность неловкости, если Фердинанд примет такое же решение, но после полной напряжения паузы человек наконец заговорил и у главы фэянской экспедиции появилась свободная минутка для конечного обдумывания своей речи...не отклоняясь, впрочем, от восприятия чужой. И вот усталый Фердинанд наконец сел обратно на стул и Менайкан, выждав небольшую паузу, поднялся со своего места. Оглядел потолок, в котором были спрятаны от посторонних глаз камеры внутреннего наблюдения, и, вновь обернувшись к коллегам, точнее - к Браадису, повел рассказ:

- Что ж, хоть у меня и есть некоторые вопросы, - тут фэянин глянул на закрывшего глаза Фердинанда, - но я задам их попозже, а сейчас позвольте рассказать о том, что пережили в этот непростой день я и мои подчиненные. Полет на гравимобиле над степью показался нам приятной прогулкой, но все хорошее быстро кончается - мы заметили невдалеке оазис, и решили исследовать его. Как только мы замедлились, один из моих подчиненных, Онкиар, вдруг выскочил из гравимобиля и побежал прямо к растущим в оазисе кустам. Все члены экспедиции почему-то спокойно смотрели на то, как их коллега бежит в одиночестве по неисследовнной планете, а потому мне пришлось самому пытаться остановить этого безумца, но, увы, я не сумел догнать его, и он исчез в кустах. Подойдя ближе, я обнаружил огромную яму, в которой находился теперь мой нерадивый подчиненный, которомц повезло остаться живым и почти невредимым, не считая пары ушибов. Но главное - в яме мы обнаружили скелет, по структуре напоминавший гуманоидный, который был извлечен нами и взят для исследования. Онкиару помогли выбраться из ямы, и в разговоре со мной он заявил, что это я приказал ему отправляться в оазис. Сам я, будучи в здравом уме и трезвой памяти, помню, что подобных приказов не отдавал, что порождает две версии: психическое нездоровье членов экспедиции, либо некое воздействие на психику. Тем временем, пока мои подчиненные занимались извлечением и первичным исследованием скелета, меня схватил Константин и нацепил мне на голову какое-то устройство. Мое возмущение от такого поведения сменилось страхом, когда я увидел красные пятна приближающиеся со всех сторон к нашему гравимобилю. Я тут же отозвал экспедицию, и вовремя - как только мы взлетели, крупный участок земли в том месте, где была наша экспедиция, провалился на несколько метров под землю. Мне кажется, что это было вызвано отнюдь не естественными факторами, и требует тщательного дальнейшего исследования. Что же до нашей экспедиции, то мы вернулись на базу, "Не без труда, впрочем", - Менайкан вспомнил о вопящей толпе малоков у главных ворот, - и несколько позже провели исследование скелета. К моему великому сожалению и к общай скорби фэян это оказался наш собрат Селайн Олликалимерен, исследователь, как и мы, пропавший очень давно в ходе некой экспедиции на эту планету. Что это была за экспедиция - нам неведомо, видимо данные об этом утеряны или скрыты, но могу сказать одно - здесь определенно есть что искать, не зря же мы - как минимум вторая экспедиция! Впрочем, к рассказу это не относится, да и рассказывать-то почти нечего, за исключением одного - как заметил наш уважаемый колллега Фердинанд, - фэянин вновь поглядел на человека, - Константин сотсоял в моей экспедиции. Это так, и я ручаюсь, что при мне он не покидал базы, пока мы не удалились на исследования. Но одна из наших коллег, гаалийка Лама-Ани, сообщила мне о вашей находке и рассказала, что кровь принадлежит Константину, после чего я вызвал этого субъекта и расспросил его о случившемся. Увы, в тот момент я слишком устал после работы в лаборатории, и не нашел в его действиях ничего противоправного. Он заявил, что может, как ему вздумается, использовать свободное время, а я не нашелся, что ответить, ведь на момент выхода с базы он не находился под моим началом... Пожалуй, это пока все, что я хотел сказать, коллеги.

Закончив фразу, фэянин слегка наклнил голову и сел обратно в кресло, ожидая ответа Фердинанда и приготовившись к главному - рассказу Ацелло и последующему обсуждению, которое должно было либо открыть Менайкану путь к славе, либо покрыть всю экспедицию позором за трусость, не позволившую им довести исследования до конца.

Зал Совета

Несмотря на то, что Менайкан явно ожидал ответа от Фердинанда, глава человеческой экспедиции продолжал хранить невозмутимое молчание - то ли нарочно, то ли просто не понял, что хочет от него фэянин.
Браадис счёл нужным сгладить неловкость.
- Благодарю вас, господа. И отдельное спасибо Менайкану за искренний и подробный рассказ, - многозначительный взгляд в сторону фэянина. Гаалец надеялся таким образом заставить Менайкана выдать себя, если он всё-таки солгал, хотя повествование фэянина вряд ли можно было назвать ложью. И, тем не менее, сейчас была важна каждая крупица информации, и Браадис счёл нужным перестраховаться.
- Что ж, лишь один из нас ещё не высказался. Ацелло, прошу.
Пеленг самодовольно оглядел остальных глав экспедиций, наслаждаясь тем, что всё внимание сейчас обращено на него. С деланной неторопливостью, словно с ленцой, поднялся со стула и начал рассказ.
- Буду краток, без ненужных подробностей, с вашего позволения, - Ацелло слащаво улыбнулся и отвесил Браадису шутливый поклон. - Как вы знаете, моя экспедиция была направлена исследовать море на востоке от базы, а также близлежащие к материку острова. Так вот, первой нашей находкой был старый батискаф, который мои пеленги обнаружили на дне моря. Разумеется, мне эта находка показалась весьма любопытной, ведь это означает, что до нас на Ресурсе уже кто-то был, хотя нам и было сказано, что планета необитаема и что здесь никогда не ступала нога разумного гуманоида. Батискаф мы решили с собой не брать, так как он был очень тяжёлым, к тому же в ужасном состоянии, не позволяющем идентифицировать этот объект более подробно - нам вообще едва удалось понять, что это батискаф.
Как мне казалось ранее, начало экспедиции было довольно удачным - ещё бы, такая сенсационная новость - в пору менять название научной базы, теперь-то ясно, что никакие мы не первопроходцы! Поэтому, признаться, я был несколько разочарован, когда узнал, что это для вас уже не новость. Но я немного отвлёкся, - Ацелло демонстративно прокашлялся.
- Не найдя более ничего интересного на дне моря, мы решили высадиться на одном из островов. И если в воде наши находки были более чем скудны, то на суше удача окончательно отвернулась от нас - мы весь день прошатались по этому чёртовому острову и не нашли НИЧЕГО! Совершенно ничего!
- Но почему вы не выходили с нами на связь и не отвечали на наши попытки связаться с вами? - не удержался Браадис.
- Сейчас объясню. Просто мы не сразу заметили, что наша техника не работает, так как нам не приходилось применять её в деле после исследования дна моря. А когда мы это заметили (это было уже вечером), ты не смогли понять причину этих неполадок, а, следовательно, не смогли устранить их. Именно поэтому, уважаемый Браадис, я не имел возможности ответить на ваши вызовы.
- Но вы ведь узнали причину, верно? - спросил гаалец, припоминая слова Ацелло о том, что его рассказ шокирует присутствующих более всех.
- Можно сказать и так, - с подчёркнутой мрачностью подтвердил Ацелло. - Неожиданно у нас заработал радар. Я обрадывался было, думал, что и остальная техника заработала, но нет - только радар. На его дисплее высветились огромные красные круги, стремительно приближающиеся к нашему лагерю. Какое-то шестое чувство подсказало мне, что нам грозит страшная опасность. Я понял, что медлить нельзя, и приказал своим подчинённым сворачивать лагерь и срочно отступать к лодке. Я ушёл из лагеря последним, только тогда, когда последний пеленг покинул нашу стоянку. И вы не представляете, что я увидел, когда обернулся назад... Это не описать словами... Я видел какие-то неясные, зловещие очертания чьих-то фигур... Вы, наверное, считаете, что бояться здесь нечего. Поверьте, я и сам не из пугливых, но это... эти... существа вызывали у меня необъяснимый, но всепоглощающий приступ животного страха. Наверное, только благодаря ему я и спасся... У меня всё, господа.
Ацелло резко опустился на стул, суетливо устраиваясь на сидении. Он выглядел крайне взволнованным и обеспокоенным.
Браадис некоторое время молчал, сверля пеленга пристальным взглядом, но тот не обращал на него никаго внимания и даже не смотрел в его сторону.
- Итак, все высказались. Теперь пришло время допросить пленника. Неаран, пожалуйста, расскажите нам всё, что вы знаете об этой планете.
- Всё, что вам нужно знать, - ровным и невозмутимым голосом ответил пленник, - это то, что вас всех ждёт смерть. Все ваши попытки защититься или противостоять Великим Жнецам Душ заведомо обречены на провал. Если хотите выжить - улетайте отсюда немедленно.
Браадис предостерегающе поднял руку, делая знак разозлившемуся было охраннику не трогать Неарана.
- В таком случае, вы не хотите удовлетворить наше любопытство перед тем, как мы умрём? Вы ничего не потеряете, если расскажете нам о тех, кого вы так почитаете.
- Оставьте меня в покое, - усталым голосом откликнулся гаалец. - Вы ничего не понимаете... И не надо говорить со мной таким тоном, как будто я душевнобольной.
- Что вы, у меня и в мыслях не было, - засмеявшись, возразил Браадис, обводя коллег многозначительным просящим взглядом. "Помогите заставить его говорить!" - казалось, говорил этот взгляд.
- Послушай, а на кой тебе сдались эти Жнецы Душ? - встрял в беседу Ацелло. - Я вижу, ты их очень боишься... А разве тебе охота жить в постоянном страхе? Может, тебе послать этих призраков к чёрту и присоединиться к нам?
Могло показаться, что в глазах Неарана на мгновенье загорелся огонёк надежды. Но, так или иначе, уже в следующее мгновенье лицо гаальца вновь стало безразличным.
- Великие Жнецы Душ найдут меня везде и всегда. Также, как и вас. От них не убежать. Не скрыться. Что вы можете мне предложить такого, что заставит меня предать своих хозяев? - усмешка.
На некоторое время в Зале Совета воцарилось молчание.

«Мы можем предложить тебе жизнь, идиот!»- пронеслась мысль в голове Фердинанда, чей исподлобья пронзительный взгляд был направлен на допрашиваемого пленника. Зал продолжала держать в своих объятиях тишина. Усталость накатила на ученого с такой быстротой, что Фердинанду показалось, что еще промчится пара мгновений, и он упадет в обморок. Однако минуты шли, а этого не происходило.
- Послушай, ты, - наконец человек первым нарушил молчание, встав со своего места и пройдя несколько метров в направлении Неарана, - У нас и так слишком много проблем здесь. Если ты думаешь, что мои люди будут с тобой вежливы и услужливы, то ты глубоко заблуждаешься. Считаешь себя самым умным среди нас? Не хочешь говорить, не надо. Но если твои слова на самом деле могут помочь нам всем раскрыть происходящую тут чертовщину, то я не пожалею слов на приказ моим подчиненным, которые будут долго и с великим наслаждением истязать твое хрупкое тело. Я не посмотрю на жестокость и несоответствие общим элементарным нормам морали и закона. Закон здесь я, гаалец, понимаешь меня? Может, ты надеешься на гуманность моих уважаемых коллег?
Фердинанд усмехнулся.
- Но они тебе не помогут, поверь мне. И кстати, не думаю, что я единственный, кто готов…
Ученый вновь усмехнулся. Впрочем, выражение его лица теперь походило на оскал. Он не хотел говорить при всех слушателях, что конкретно он был готов сделать с пленником. При этом его взгляд остановился на Рабраке.
- Я не спорю с тобой по поводу твоих великих хозяев, гаалец. Может быть, они и вправду настолько сильны и могущественны, как ты утверждаешь. Но сейчас ты в наших руках, а не мы в их. Следовательно, не тебе нам указывать, как поступать. Ты запомнил? Одно мое слово, и ты будешь молить меня вернуть тебя к твоим жрецам, или как их там.
«Да, твои солдаты будут долго его пытать, Фердинанд, очень долго»
- На самом деле, друзья мои, я не предлагал бы нам с ним мучиться в безрезультатных поисках ответа на вопросы. Может быть, он всего-навсего подсадная утка, шпион, разведчик. Может, в его теле встроен микрочип, неопределяемый нами, который позволяет его тайным союзникам слышать наши разговоры. Последнее мое слово. Предлагаю попытаться развязать ему язык любыми методами, потом уничтожить, и, наконец, убираться с планеты.
Все это время Фердинанд стоял возле стены, бледный, глядя исподлобья куда-то сквозь пленника. Кровь в очередной раз выступила на губах человека, на этот раз сильнее, чем накануне.

-Слушай, я прибыл на эту планету, не для того чтобы играть в кошки - мышки, и с потрахами сдаваться перед чем-то, чего я не знаю, и знать не хочу. - прошипел Ацелло смотря в лицо Фердинанда. Этот человек мог испортить всю операцию, как и жизнь Ацелло... Но не только один Фердинанд - Эй, ты, как тебя там... Неаран, расскажи нам о своих хозяевах, да поживее, не то наш миролюбивый малок, думаю не очень захочет штаны просиживать, пару раз ударит тебя, и ты будешь уже не в состоянии что-либо понимать, и быстро расскажешь нам все, все до последней капли, долбанной информации твоего мозга... Постой! Ты совершенно не можешь избавиться от влияния, этих чертовых... Жнецов Душ? Мы можем попытаться спасти тебя...
Если ты конечно расскажешь о них весьма и весьма ценную информацию, которая залечит испуганные сердца сюда прибывшых...
Ацелло осторожно сложил все четыре руки, скрестив их и опустил голову вниз. Надо было думать...

"Этот Неаран действительно псих. Жнецы Душ. Стоять... А не те ли это фигуры, которые я видел, когда мы сбегали с этого проклятого острова? Ричард, образцы топлива, которые канули куда-то... Хм... Все это действительно странно... Попытаемся сложить все вместе... Хм, когда этот жалкий человечишко добрался до топлива, вся его команда сошла с ума... И начала убивать друг друга. А откуда Неаран??? Черт, все это слишком запутывается... Еще раз... Прибытие, топливо, схождение с ума, гибель... Дерьмо! А что если тут нет никакого топлива, а эта хрень - какой-то наркотик? Черт. Попробуем снова. Прибытие, наркотик, схождение с ума, гибель! Дерьмо... Хрен с ними, как только появится нужный повод, сразу же буду оседать на базе. Пусть ищут свое топливо, а я хочу быть нормальным. А вот когда найдут... Это уже мое дело, когда они найдут..."

Зал Совета

Браадис даже вздрогнул от такого внезапного проявления резкости со стороны Фердинанда, но сначала сдержался и ничего не сказал, решив, что гуманные методы не всегда приемлимы. Однако когда дело дошло до прямых угроз, глава гаальцев счёл нужным вмешаться.
- Предлагаю попытаться развязать ему язык любыми методами, потом уничтожить, и, наконец, убираться с планеты.
- Даже и думать забудьте о убийстве Неарана, Фердинанд! - сдержанно, но строго сказал Браадис. - Я вас не узнаю! Откуда в вас столько жестокости? - гаалец пристально наблюдал за человеком, с тревогой глядя на его кровоточащую губу. И хотя с каждой минутой Фердинанд выглядел всё хуже, в этот раз гаалец воздержался от проявления сочувствия.
"О великий Гаал, как Фердинанд мог быть таким недальновидным? Ведь сказав Неарану о том, что его убьют, даже если он всё расскажет, он может лишить нас последней возможности вытянуть из него хоть что-нибудь!"
Затем со своим словом выступил Ацелло. Браадис с тревогой отметил, что пеленг, похоже, действительно не намерен покидать планету. Что ж, этого следовало ожидать.
"Тоже мне, дипломаты," - с некоторым укором подумал гаалец, с неудовольствием осознавая, что до сих пор его коллеги не смогли предложить Неарану ничего, кроме угроз. Хотя из уст Ацелло прозвучала мысль о спасении...
Неаран, всё это время внимательно и невозмутимо выслушивая выпады в свой адрес, невесло усмехнулся.
- Как вы не понимаете, что, какими бы пытками вы мне не грозили, какие бы страдания не сулили, в любом случае, все ваши угрозы - ничто, повторяю, ничто по сравнению с тем, что меня ждёт, если я пойду у вас на поводу. Чем вы меня пугаете? Смертью? Физическими увечьями? Болью? Издевательствами? Мне тоже раньше казалось, что не может быть ничего страшнее этого... - Неаран слабо улыбнулся.
- Так что приберегите свои красноречие, господа. Ты до сих пор считаешь себя хозяином положения? - пренебрежительный взгляд в сторону Фердинанда. - Считаешь, я "в твоих руках"? Жаль, конечно, не хочется разрушать твои властные надежды, но ты меня вынуждаешь... Пока мы находимся на этой планете, судьбы всех нас находятся в руках Великих Жнецов Душ. Только они решают, что произойдёт с нами и только благодаря их прихоти вы всё ещё живы. Знаете, они не любят спешить в осуществлении своих... планов, - гаалец улыбнулся со зловещей многозначительностью. - И ты, пеленг, подлизывайся к кому-нибудь другому, - Неаран кинул короткий презрительный взгляд в сторону Ацелло. - Моя воля свободна, если ты это имел в виду, желая помочь мне "избавиться от их влияния". Хотя о какой свободе может идти речь сейчас... Вы не сможете меня защитить. Нет. Это исключено.
Браадис, понимая, что обстановка накаляется, и что Фердинанд и Ацелло вряд ли потерпят ведение беседы в таком тоне, счёл необходимым немедленно вмешаться в беседу.
- Господа, прошу вас, успокойтесь! - гаалец резко вскочил со своего места, примирительно расставив в сторону руки, словно судья на боксёрском ринге. Затем повернулся к Неарану и как можно более спокойным голосом начал:
- Послушайте, Неаран... Ацелло говорит правду. Мы учёные, у нас с собой много новейшего и лучшего современного оборудования. Знаний и опыта у нас тоже достаточно, за все годы исследовательской работы лично мне, да и другим, думаю, тоже, доводилось видеть всякое. Быть может, если вы побольше расскажите нам о Жнецах Душ, мы... - он запнулся, подбирая слова - сумеем найти средство борьбы с ними?
- Сладко поёшь, да вот толку мало, - откликнулся Неаран. - Я уже сказал, что их нельзя одолеть обычными методами, а уж тем более с помощью каких-то материальных железяк. Их вообще нельзя одолеть. Даже если я расскажу вам что-то, мне-то всё равно уже не жить. И если вы всё-таки решите предать меня смерти, я предпочту погибель от ваших рук тому, что меня ждёт при встрече с хозяевами.
- Но почему вы так уверены, что их нельзя победить? Может быть, дело в том, что никто ещё просто не обнаружил верного способа?
Неаран некоторое время помолчал.
- Может быть... - неуверенно ответил он. - Но это неважно... Нам, простым смертным, никогда этого не понять, и наука тут не поможет.
Браадис, понимая, что переспорить Неарана не представляется возможным, решил применить другой подход.
- Хорошо... - задумчиво протянул он. - Тогда вам следует хотя бы рассказать нам, что из себя представляют ваши хозяева. Пока у нас очень мало сведений об этой планете, и хотя события, произошедшие с нами, внушают серьёзные опасения, многие мои коллеги ещё не верят в то, что мы столкнулись с чем-то ужасающим и экстраординарным. Убедите нас в своих угрозах. Расскажите, на что способны Великие Жнецы Душ. Внушите в нас страх. Думаю, ваши хозяева не буду иметь против этого ничего против.
- Что ж... Возможно, но... - неожиданно Неарана передёрнуло. Испуганно озираясь вокург и прислушиваясь к каждому шороху, он заявил:
- Они уже здесь, - в его голосе звучал благоговейный ужас. - Уже... Нет, я ничего вам не скажу. Это знак...
Браадис, приметив странное поведение Неарана, тоже опасливо огляделся. И хотя он не увидел ничего необычного, чувство опасности и тревоги не покинуло его.
- Пожалуйста... Пожалуйста, помогите нам. Помогите покинуть это проклятое место, - проникновенно и почти умоляюще зашептал Браадис. - Иначе...
Браадис и сам не знал, что будет иначе, а потому не закончил свою речь. В любом случае, Неаран молчал. Чтобы его убедить, явно требовались дополнительные аргументы.

Менайкан слушал рассказ Ацелло со всей возможной внимательностью, но рассказ пеленга производил впечатление правдивого, лишь два раза фэянин усомнился в честности Ацелло: когда тот чуть ли не завопил о том, что они ничего не нашли, и когда пеленг заявил, что покинул лагерь последним - чего-чего, а самопожертвование их расе свойственно не было. Впрочем, попытки Браадиса вытянуть еще что-то из Ацелло не увенчались успехом, а потому был начат допрос пленника.
Обстановка в Зале Совета все более накалялась. Менайкан с удивлением выслушал гневные угрозы Фердинанда, обычно столь спокойного и рассудительного, предложения о спасении, исходившие от коварного и хитрого пеленга и пугающие слова пленника о всесилии его "хозяев". Браадис среди этой кутерьмы работал, как графитовые стержни в ядерном реакторе, успокаивая собравшихся, но и он не смог противостоять страху, когда пленник заявил, что Жнецы Душ уже здесь... - Пожалуйста... Пожалуйста, помогите нам. Помогите покинуть это проклятое место. Иначе... Менайкан еще никогда не видел гаальца таким испуганным, неспособным что-либо сделать, и решил, что пора действовать. Встав во весь свой небольшой рост, Менайкан устремил взгляд на пленника:

- Говорите, они уже здесь? И где же это "здесь"? В зале? - он повел рукой вокруг. - Что-то мне слабо в это верится. Если уж даже человеческая техника смогла засечь созданные, как я теперь понимаю, вашими Жнецами аномалии, то уж их самих-то мы заметим и подавно, тем более, что это стационарная база, оборудованная по последнему слову техники и предназначенная для куда более суровых условий. Так что, уважаемый Неаран, убедительно прошу вас прекратить морочить нам голову и рассказать, наконец, что за существа эти ваши хозяева. Раз уж вы не знаете, как с ними можно бороться, то может мы узнаем, как правильно заметил господин Браадис. Что же до вас, коллеги, - он обвел собравшихся взглядом, остановившись на Браадисе, - то я хочу напомнить, что мы, ученые, никогда не отступали перед неизведанным, но напротив - исследовали его и либо обращали себе на пользу, как это было с клисанскими технологиями, либо уничтожали, как это было с самими клисанами и доминаторами. Помните об этом, и давайте, наконец, вернемся к работе, на мой взгляд эта планета с каждой минутой становится все интереснее.

Фэянин остался стоять, ожидая ответа остальных ученых. Внутри него шевелился страх, страх перед последствиями сказанного, ведь никто на самом деле не знал возможностей Жнецов Душ, но жажда славы сейчас, казалось, пошла на пользу фэянину, добавив смелости, и он надеялся, что смог убедить своих коллег сейчас и сможет заставить их довести дело до конца.

Рабрак злился, слушая коллективный бред собравшихся, но молчал, стиснув зубы. Он мог бы, пожалуй, поговорить с Неараном, попытаться вбить в его дурную культистскую башку простую мысль о том, что если он расскажет, что за звери эти Швецы и с чем их едят, то он, Рабрак, лично им все лапки пооткручивает и затолкает в темное место. Но много точить лясы малок не любил, да к тому же не сомневался, что упертый фанатик просто не станет его слушать.
"Зря, ох зря вы начали с охов и ахов о том, что злые-страшные-неизвестные враги всех нас порвут на лоскутки, спасения нет и надо драпать! И вообще, какой кретин додумался притащить пленника на совет и дать ему послушать, что вы тут квохчете?! А ты, Фердинанд, не косись на меня даже! Ты хоть понял, что сказал, полудурок? Думаешь, он после своих Великих Чепцов испугается твоих жалких угроз?! Человечишки, одно слово! Да знал бы ты, в каком страхе энти Живцы держат своих слуг - Алистор, тот вообще окочурился от ужаса. Или... или не от ужаса?" - Рабрак стиснул кулаки и тихонько рыкнул. Его счет к Великим Жнецам рос поминутно.
"Ацелло, морда зеленая, вообще ничего нового не сказал. Себе на уме, жабеныш! Поразглагольствовал, показался во всей красе... Тьфу!
Браадис, как всегда, в своем репертуаре. Нет, дело говорит, голова у умника ох как хорошо варит, да только хребта в нем нет. Нельзя, нельзя давать этому гаду чувствовать, что от него что-то зависит! Таких надо за глотку брать! А то он и рад стараться..."
Наконец, терпение главы малокской экспедиции иссякло полностью. Он резко вскочил и рявкнул:
- А теперь послушай-ка сюда, гипнотизеришко! Ты говоришь, твои Щипцы все из себя такие всемогущие, всех убьют, одни останутся? Бороться с ними нельзя, надо драпать или лапки сложить и ждать, пока возьмут за задницу? А вот скажи ты мне, дурню глупому, почему ж я покамест жив-здоров, а? Почему все мы живы? Если они так хотят нам бошки пооткрутить, то чего медлят? И зачем им, всемогущим и непобедимым, ублюдки навроде тебя и твоих балахонистых дружков? Черта клисанского они стали бы вас при себе держать, если могли б одним напряжением левой пятки всех поубивать! А еще скажи, зачем они послали встречать меня трех кретинов, если им стоит только захотеть, чтоб я землю жрал, и я буду жрать? И зачем ты мне мозги опылял, что, мол, иди к нам, и дадут тебе сала, ковбасы и шнапса? На кой черт им старый дурень Рабрак, если они такие могучие? И кстати, ты ж слышал - когда я вас с Алистором на плечи взвалил, тут они со всех сторон ка-а-ак зашипят! А стоило прикрикнуть на них - свалили, не посмели сунуться. И тогда, когда Урглака убили, со мной связываться не рискнули. Думаешь, поленились? Как бы не так! Я сегодня утром им все высказал, мол, ежели вы, Чепцы, такие крутые, так приходите и заберите меня, несмышленого смертного, а не придете - значит вы никакие не всемогущие духи, а дерьмо с крылышками! И что, пришли? Где они? Здесь, ты говоришь? Так пусть сей же момент явятся сюда, вот на это самое место!! Если не трусят, не боятся, что им маникюрчик попортят! Знаешь чего, морда ты культистская? Они нас боятся! Ничего они не могут сами по себе! - Рабрака понесло. Только что родившаяся гипотеза захватила его целиком, хотя он нисколько не был уверен, что прав. - Ты думаешь, почему Урглак погиб, а я остался? Почему Алистор сдох, а мы все целы-невредимы? Да потому что они имеют власть только над теми, кто сам им эту власть дает, вот! Алистор боялся их, прям как ты тут сейчас, и где он теперь? У Урглака воли не хватило противостоять им, вот и мертв Урглак, а я жив, потому что чхать я хотел на все их уловки! Потому и послали за мной тебя да тех двоих молодцов. Тех, кто им неподвластен, они могут одолеть только с помощью таких, как ты, вот что я тебе скажу! А я от их чар даже насморк не подхватил! Если есть у тебя в мозгах слабинка, они ее найдут, и конец тебе - вертят, как хотят! А если ты тверд духом, ничего они тебе не сделают! Так что пусть приходят, если хотят, уйдут стриженными!
По правде говоря, малок не был особенно уверен в том, что говорил, но очень надеялся, что коллеги и Неаран поверят ему. Он знал, что нестыковок тут много, но попробовать стоило. И он ждал. Ждал, что эти трусливые твари появятся здесь, посреди зала Совета, или же еще раз подтвердят, что они в самом деле трусливые твари.

Фердинанд улыбался. Он ничего не ответил ни Браадису, этому величайшему миротворцу из всех существ, с которыми человеку приходилось когда-либо встречаться, ни пленнику, ни тем более, Рабраку. Тем более потому, что мозг у малоков был по определению не больше иголки, затерянной в стоге сена. Оттого доказывать что бы то ни было "гению мысли", главе малокской экспедиции, никак не хотелось. Бесполезно. Факт. А вот слова Ацелло зацепили ученого до глубины души.
«Недомерок» - возникло в голове Фердинанда. И это ничтожество будет на меня так пялиться? В глазах ученого плясали искры презрения, будто человек наступил на земляного червя, вылезшего из своей норки, чтобы насладиться солнечными лучами. Сказал же он следующее после произнесенных речей пленника, Менайкана и Рабрака, обращаясь к пеленгу:
- А для чего же ты сюда прилетел? Чтобы тебя сожрали, пока ты будешь заниматься своими в кавычках исследованиями? Ты так не дорожишь своей жизнью? Ну-ну. Только вот мне отнюдь не кажется, что ты последним сел в лодку, убегая с острова. Ну да ладно, это мелочи, и к нашей теме разговора не имеет никакого отношения. А что касается Неарана, то говорить он не стал бы и так, - эти слова были обращены к Браадису, - Это ясно как день. И не надо его ни о чем просить. Он псих, и этим всё сказано. Поверь, Браадис, я разбираюсь в психологии, кстати говоря, не только с человеческой точки зрения, не так уж и плохо. Ошибиться можно всегда. Но не в этом случае. Он фанатик, и заставить его говорить лишь можно с помощью силы. Хотя…
Фердинанд задумался:
- Хотя, не факт, что сработает. Если он запуган до такой степени, то ничего уже его не спасет. Не исключено, что его хозяева, те кто заставил пойти на столь явную жертву, догадывались о таком плачевном для них результате и могли предусмотреть этот вариант, а? Что вы на это скажете? На мой взгляд, если с ним, конечно тут считаются, всё было заранее предусмотрено. Они хотят, чтобы мы остались на планете. Поэтому я как и прежде настаиваю на свертывании экспедиций.
«Нет, Ферди, ты несешь чушь. Полную чушь. Что тебе нужно? Улететь с этой планеты? Да. И что же происходит? Они начинают плясать под дудку сопливого пленника. Браадис уже просит его о помощи, страх им завладел. Менайкан и Рабрак хотят остаться. Это только на руку Неарану. А что же Ацелло? Какие мысли в его тупой голове? Нет, ты не узнаешь. Тебе придется расколоть его череп надвое. Да какая разница? Всё равно ты останешься здесь. Помнишь? Твоя дочь так хотела этого. Вот и сбылись ее мечты. А разве не этого ты добивался? Обеспечить счастье Анне».
После столь мимолетных мыслей Фердинанд скривил рот в ухмылке, смотря не моргая на пеленга.

НРПГ: После весьма затяжного отсутствия проявлю попытку влиться в сие эпическое полотно...

Константин, как и все, сидел в гостинном зале трансляции совета.
Единственное, что - немного сбоку от всех.
Единственное, что - неподвижно глядя на дисплей, внимательно слушая все речи по ту сторону экрана.
В последние минуты что-то явно переменилось. Это чувствовали все. Напряженность с Совета прямо передавалась на внушительную публику. Было заметно, как в зале многие зашептались. Толпа возбудилась. Константин же наоборот - хлоднокровно собрался, стараясь отсеять ненужную информацию от ушей и глаз. Не время...
Нет, это они зря... Зря дали доступ такой публике... Мало того, что весь энтузиазм "в народе" оборвать можно... Чего стоит возможная утечка информации... глупцы...
После слов начальника своего корпуса учёный поднялся с кресла и быстро пошёл прочь из зала...
Вход сюда свободный... а выход?

Зал Совета

Неаран испустил тяжкий вздох и усталым взглядом обвёл всех присутствующих.
- У меня такое впечатление, что вы меня не слышите, господа, - безразлично проговорил гаалец. - Ваша техника, может быть, и качественна, но Жнецы стоят выше любых законов природы и физики. Приборы начинают барахлить, когда мои хозяева появляются рядом, однако если они захотят, они могут быть и вовсе незаметны. Нет, фэянин, Жнецы находятся не в этом зале - уверяю, ты бы это почувствовал, - слегка насмешливый взгляд в сторону Менайкана. - Но они здесь, в вашем логове. В этом не может быть никаких сомнений.
- Что касается твоей, малок, пламенной речи, то ты меня ничуть не удивил - я и не ожидал услышать от тебя что-то умное, - Неаран презрительно покосился на Рабрака и тут же отвернулся. - Но, так и быть, я удовлетворю твоё любопытство. Частично. Начну с того, что повторюсь: ты меня плохо слышишь. Я уже сказал, что Жнецы Душ не любят спешить - для них просто не существует понятие времени, они - это вечность, и торопиться им некуда. Они не убили тебя не потому, что не смогли, а потому что не захотели. Жнецы действительно чувствуют, что твоя воля ещё не сломлена, что ты всё ещё храбришься, и поэтому решили подождать, пока в твоей душе появятся зачатки страха и сомнений. Ты будешь мучиться, переживать, изнывать от бессилья, а они - торжествовать и наслаждаться твоей беспомощностью. То же самое касается и остальных - в ваших сердцах ещё не поселился ужас, отчаяние и безнадёжность, а Великие Жнецы Душ редко дарят быструю и лёгкую смерть. Они предпочитают наблюдать, как в душах смертных постепенно угасает надежда, и только тогда, когда это произойдёт... Насытиться. Насладиться.
Последние два слова Неаран произнёс с какой-то странной смесью благоговейного ужаса, подобострастности, отвращения и восхищения. В этот момент он действительно был похож на фанатика, как и говорил Фердинанд.
- Он псих, и этим всё сказано.
- Мне наплевать, что вы обо мне думаете, - уже спокойно произнёс Неаран. - В любом случае, объяснять вам что-то мне наскучило. Я и так рассказал вам слишком много. Больше я ничего не скажу. До остального вам придёться додумываться самим. Что касается моей участи, то можете делать всё, что посчитаете нужным. По крайней мере, меня утешит та мысль, что если вы решите меня убить, вас вскоре ждёт та же судьба. Только ваши страдания будут гораздо сильнее моих, - Неаран зловеще улыбнулся. - У меня всё. Разбирайтесь сами.
Браадис, всё это время молча слушавший то, что говорят другие, невозмутимо произнёс:
- Хорошо. Это ваше право. Спасибо, Неаран. Вы можете идти.
Гаалец сделал знак охранникам увести пленника. Те посмотрели на него с некоторым удивлением и замешкались.
- Господа, пожалуйста, уведите этого господина из Зала Совета, - вежливо, но с нажимом повторил Браадис. - Он больше ничего нам не скажет.
Охранники пожали плечами и, не слишком вежливо обращаясь с пленником, повели его восвояси. Сам Неаран как будто потерял интерес к происходящему - на лице его читалось полнейшее безразличие и равнодушие.
Когда двери за Неараном и его эскортом закрылись, Браадис испустил сильный вздох облегчения.
- Что ж, Неаран рассказал, разумеется, не всё... Лично меня, как и Рабрака, очень интересует, зачем этим Жнецам Душ нужны слуги и последователи. Но я надеюсь, рано ли и поздно, мы это узнаем. Впрочем, мы и так услышали немало... Есть повод для обсуждения. Предлагаю всем нам по очереди высказаться - что вы думаете по поводу сложившейся ситуации? Какие гипотезы можете выдвинуть? После того, как все огласят свою точку зрения, Совет приступит непосредственно к голосованию - продолжать или не продолжать экспедицию. Кто начнёт? С вашего позволения, я выскажусь последним.

Анна молча и неподвижно наблюдала за всем происходящим на экране. Мыслей почти не было, и даже когда заговорил отец, девушка не выказала интереса. Интерес проявился только, когда заговорил Рабрак, а затем пленник.
- Да что им всем впечаталось, что он дурак? Самовлюблённые лицемеры… - Анна даже немного разозлилась, но забыла обо всём, когда Неаран рассказал, хоть и мало, о своих могущественных хозяевах.
- Как и предполагала. Они питаются эмоциями, причём вовсе не позитивными. Или это для них что-то вроде деликатеса? С такими настроениями мы очень скоро начнём терять сотрудников. И не надо было показывать совет всем желающим. Теперь точно начнётся всеобщая депрессия, если, конечно, мы не улетим. – Отдельная мысль вдруг ярко вспыхнула в голове – А если захотим, сможем?! Были же какие-то проблемы…
- Вы, наверное, знаете, что корабль с провизией, который должен был прилететь вчера, задержался? Он прилетел? - Воспользовавшись паузой в Зале Совета девушка наклонилась к Ламе-Ани. – Если Совет решит улетать с планеты, сможем ли мы это сделать?

Пленника увели прочь из зала, оставив за ним последнее слово. Браадис испугался не на шутку. Это стало ясно Фердинанду еще раньше, но теперь, когда гаалец тяжело вздохнул, впрочем, вздох этот явно походил на вздох облегчения, человек лишь удостоверился в своей правоте. Но только ли Браадис боялся жнецов? Вряд ли. Все. Все, кроме Рабрака. У малока в голове обитало только одно желание. Не нужно было лишний раз знакомиться и узнавать эту расу ближе, чтобы понять их сущность. Стоило на самом деле взглянуть на них. И всё становилось на места. Фердинанд, он и сам испытывал некоторый дискомфорт в присутствии странного пленника, по имени Неаран. Но пока что это осталось в прошлом. Браадис попросил каждого высказать свое мнение по поводу дальнейшей судьбы экспедиции. Что же. Это право каждого. И если на то пошло, то Фердинанд выскажется первым, пусть даже если его голос ничего уже не решит.
- Итак мое слово, Браадис, - Фердинанд вытер кровь с губы, продолжая стоять подле стены, облокотившись на нее, и глядя в упор в то место на стене под самым потолком, где, как думалось человеку, должна была находиться камера наблюдения, - И я ему не изменяю. Мое предложение – немедленное свертывание всех без исключения экспедиций, дальнейшая эвакуация экспедиций с Ресурса. Объясняю всё по деталям.
Человек скрестил руки на груди:
- Были жертвы, так? Урглак, подчиненный Рабрака погиб неизвестным нам способом, явно без применения физической силы. Хотя, необходимо наличие доказательств, тем не менее. Также не обошлось без нанесения, так скажем, психологической травмы Ассимая, и, если бы не Браадис, то неизвестно, что бы с ним случилось. Это раз. Фактически неоспоримый, как мне представляется, факт, чтобы как следует подумать над дальнейшими поисками ресурса. Далее. Моя дочь, Анна, утверждала, что разговаривала со мной в ее комнате еще до отправления экспедиций. Однако я в это время был у себя, после чего отправился в ресторан, где повстречал Менайкана и Ассимая, как раз – таки впервые увидев молодого фэянина. Это вам ни о чем не говорит? Или вы посмеете утверждать, что я или моя дочь говорит неправду? Это два. Далее. Утверждения пленника и встреченного нами ранее незнакомца о подстерегающей нас опасности. Да, пусть он и не в своем уме, а может и они оба, но тем не менее. Я не говорю уже о приближающихся объектах на радарах групп Ацелло и Менайкана, которые едва унесли ноги от этих самых объектов. Да, и лично меня абсолютно не интересует, зачем этим психам нужны последователи. Для меня самое главное, сохранить жизни моих людей, и убраться отсюда как можно скорее. Надеюсь, что вы примите произнесенные мною слова во внимание. Это всё.
Главным образом, конечно, Фердинанд надеялся на поддержку со стороны Браадиса, ну и, быть может, Менайкана. А собственно, почему бы и нет. Хотя шансы были призрачными, если не сказать меньшего.

сканер копирует информацию
портативный компьютер светится, через него уже прошёл тяжелый разговор. Хозяин его рядом, сложил руки на груди и уставился в пустоту. Собеседник же где-то далеко, измеряет комнату шагами и недоумевает.
сканер приступил к процессу активации
Константин закрыл глаза.
Темно. Пусто. Цветные блики. Нервная система перегружена...
Даже там, где блики эти крутятся в разноцветном вихре бредовых образов, даже там нет места тому, что творится здесь. Даже с точки зрения бреда нельзя описать то, что происходит сейчас. Ибо это нельзя назвать бредом, это - реальные факты. и это ужасает.
- Куда я попал... - одинокая реплика в адрес пустоты комнаты.
сканер активирован. Ваш запрос выполнен.
резко перехватив устройство, Константин вскочил на ноги.
Полумрак комнаты разрезал свет, лампы включились.
Набрав код доступа, учёный вышел из комнаты и тем же кодом затворил за собой дверь.

Общая гостиная

В отличие от Анны, Лама-Ани проявляла небывалый интерес к происходящему в Зале Совета и слушала со всей возможной внимательностью. Она не обращала внимания на неожиданное беспокойное оживление и взволнованный шёпот среди остальных "зрителей", а только ловила каждое слово членов Совета и Неарана и думала. Думала и размышляла.
"Итак, что у нас есть? Некие загадочные призрачные создания, судя по всему, питающиеся эмоциями гуманоидов и удовлетворяющие свои потребности с помощью убийства. Каким-то образом они могут влиять на наше эмоциональное состояние, провоцируя на те или иные поступки. Имеют возможность вторгаться в чужой разум. Не осязаемы, не материальны, способны преодолевать любые физические преграды, а также принимать любой облик и создавать иллюзии. Противостоять им можно, будучи сильным духовно, но не физически, однако Великие Жнецы Душ могут сломить даже самое волевое существо.
Есть также группа гуманоидов, прислуживающих Жнецам, нечто вроде секты. Судя по словам Неарана, они скорее вынуждены подчиняться этим духам, чем пошли на службу добровольно. Хотя некоторые (как Неаран и Алистор, упоминаемый гаальцем) уже лишились рассудка и подвержены неосознаваемому фанатизму.
И, наконец, до нас здесь была уже как минимум одна экспедиция. Погибшая или пропавшая без вести экспедиция, о которой никто почти ничего не знает".
Собирая информацию по кирпичикам, Лама-Ани поняла, что многие события, ранее совершенно необъяснимые, теперь можно попытаться логически понять и сделать какой-то вывод. Ясно, что Жнецы Душ портили их технику и ясно, что именно они пытались убить Ассимая и погубили Урглака. Также можно утверждать, что человек, предупреждавший учёных об опасности, которого они встретили в лесу, является представителем этой самой секты, поклоняющейся Жнецам. Человек в комнате Анны, выдававший себя за Фердинанда - один из Жнецов. Но главное: все ужасы, случившиеся с ними в последнее время - дело их рук. Жнецов.
И хотя Лама-Ани сумела собрать довольно внушительную часть мозайки, очень многое ей оставалось неясно. Как например...
"Константин", - внезапно вспомнила она и повернула голову как раз тогда, когда человек покидал общую гостиную.
Лама-Ани подозрительно сощурилась в спину Косте, но следить за странным человеком времени не было - обстановка на Совете накалялась, и гаалийка не могла пропустить ни единого слова...
"Браадис, какой же ты смелый... А с Фердинандом явно что-то случилось, он ужасно выглядит... Ацелло что-то не договаривает, Менайкан упорно настаивает на своём, не желая прислушиваться к другим, а Рабрак... Он действительно честен и благороден, как и говорила..."
- Вы, наверное, знаете, что корабль с провизией, который должен был прилететь вчера, задержался? Он прилетел? Если Совет решит улетать с планеты, сможем ли мы это сделать?
Лама-Ани вздрогнула, резко выходя из задумчивого состояния. Ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать вопрос Анны, но когда она его осознала, гаалийка вздрогнула снова, но на этот раз по другой причине.
- Насколько я знаю, нет, - дрожащим голосом отозвалась Лама-Ани. - Но, как нам говорили на Альдибе, корабль прибывает вечером. Вчера, возможно, у них возникли какие-то неполадки, так что, я уверена, сегодня вечером с нами свяжутся.
Гаалийка старалась скрыть свой внезапно появившийся страх, однако испуганный голос, беспокойство в глазах и немного суетливые движения выдавали её с головой - она явно не была уверена в том, что сказала, как она утверждала.
Понимая, что Анна всё это видит, Лама-Ани решила оставить это притворство и заговорила, уже не скрывая, что всерьёз озабочена происходящим.
- В конце концов, не бросят же нас здесь одних, правда? Ведь о нашей экспедиции известно всему развитому миру. Если с нами что-то случится, это крайне неблаготворно отразится на репутации правительства и военных организаций. Ведь они фактически взяли нас под свою опеку, если не считать финансовых вложений Фердинанда, - Лама-Ани старалсь говорить уверенно и убедительно, убеждая при этом скорее себя, нежели Анну.

Зал Совета

- Благодарю вас, Фердинанд, - улыбнулся Браадис предводителю людей. - Вы рассуждаете здраво. Целиком и полностью согласен со всем, что вы сказали. Однако было бы нечестно не дать высказаться остальным. Прошу вас, господа. Ваша точка зрения и затем ваш голос: какова дальнейшая судьба нашей экспедиции? Ещё раз прошу обратить внимание, что вопрос этот крайне серьёзный и ответственный, и от вашего решения зависит очень много. В том числе и наши жизни. Помните об этом, - гаалец пристально оглядел всех присутствующих. - Прошу.

Ацелло фыркнул...
Нет, этот Неаран действительно не псих, и не дурак. Он умный. Он рассказал ровно то, чего хватит всем. Он спас всех, хоть это и скрывалось под маской тихой угрозы.
-Господа. Скажу я вот что... Вы можете считать меня психом, таким же как и наш уважаемый пленник, но он - не сумасшедший... Он борется с влиянием Жнецов Душ, но совершенно бесполезно. Они - как болезнь...
Если не обратить на нее внимание... - Ацелло махнул рукой и прочертил когтем по горлу. - Но наш спаситель оставил нам очень мощную зацепку.
Я понял в чем удел хозяев Неарана... Они питаются негативными эмоциями... Поэтому, кто хочет выжить, пытайтесь сделать свою жизнь на этой планете... Как можно лучше... Я не хочу улетать с этой планеты, но любому пеленгу своя шкура дороже, поэтому я голосую за вариант: Остаться и продолжить поиски... Я не думаю, что мы избавимся от Жнецов Душ, тем, что мы улетим с этой планеты. Это не поможет. Мы уже заразились ими, и они будут выжимать из нас последние соки, и за пределами этой планеты тоже. Поэтому. Предлагаю так. Никаких негативных эмоций... Нам нужно найти топливо... Без вариантов. Возможно, что в топливе лежит разгадка к нашей победе...

НРПГ: Простите за долгое отсутствие...

Большую часть пререканий на Совете Онкиар благополучно пропустил мимо ушей. Собственно слушать он перестал сразу как только услышал про Жнецов... или как их там. Его больше волновала суть всего происходящего: на планете есть некие существа, питающиеся, похоже, эмоциями. Этих существ больше нет нигде, их никто никогда не видел, во всяком случае из выживших... Он вздрогнул вспомнив о скелете своего соотечественника, который сейчас должен лежать в холодильной камере рядом с лабораторией, куда он, Онкиар, его благополучно поместил. Но... Что-то совсем новое - это же замечательно! Это значит, что есть огромное поле для исследований, сколько работы, какие поразительные могут быть результаты! Он готов был оставаться на Ресурсе, наплевав на все опасности. Однако жить все-таки хотелось, а скелет фэянина, к которому то и дело обращались мысли молодого ученого, служил ему напоминанием о том, что пребывание на планете, может противоречить этому невинному в сущности желанию. Впрочем, бесконечная вера в Разум (особенно фэянский) подсказывала ему, что есть способ выжить и тут. "А раз так, значит, мы обязаны найти его! Ученые мы или так, погулять вышли?" - Он усмехнулся, вспомнив своего коллегу-человека, от которого в свое время подхватил эту фразочку. Помнится, провожая его в эту экспедицию, тот сочувствовал Онкиару, что делать тут будет нечего. Ага, конечно! Развлечений тут, оказывается, хоть отбавляй. "Итак, надо найти способ продолжить исследования", - закончил он свой внутренний диалог, окончательно отметая идею поддержать бегство. Он очнулся от собственных измышлений как раз на середине реплики пеленгского руководителя, предлагавшего решение этой проблемы. "Что ж, почему бы и нет?" - подумал он. - "Итак, приступим к избавлению от негативных эмоций". Впрочем, таковых он у себя не обнаружил - им целиком владел энтузиазм ученого, почувствовавшего, что ему есть над чем работать и что работа эта может принести неплохие плоды. "Ах да, мы же тут топливо ищем!.." - напомнил он себе первоначальную цель их экспедиции. - "Интересно, а кто-нибудь еще об этом помнит?"
Однако он заметил, что не все коллеги разделяют его оптимизм. Обернувшись к Лама-Ани, которая, очевидно, пыталась убедить скорее себя, чем свою собеседницу, что все хорошо, и взглянув на нее всеми ячейками своих больших глаз, он сказал:
- Ну что вы говорите!.. Никто о нас не забудет, корабль прилетит и все будет отлично: топливо найдем, со Жнецами этими разберемся и назад улетим... - сказав это, он окончательно отправил зловещие мысли о скелете соотечественника куда-то в дальний угол своей памяти и решил впредь воспринимать его исключительно как научный материал. - Кстати, а куда подевался наш коллега-человек? - Он жестом указал на то место, где еще недавно сидел Констнтин.

НРПГ: Я снова с вами))
Зал, в котором собрались все члены экспедиции больше напоминал сборище спортивных болельщиков, чем научное собрание. В зависимости от происходящего на большом экране, в зале раздавались, то радостные возгласы, то буря негодования, озабоченность на лицах сменялась ехидными усмешками, шёпот, порой переходил в громкие возгласы. Задавали темп естественно малоки, которые, с первой речи Рабрака, так больше и не присели.
-Рабрак наше всё!!!, Рабрак наше всё!!!, неслось с малокской 'трибуны'. Аргеброн наверно впервые за время нахождения на этой планете, почувствовал некоторое облегчение, находясь в окружение своих собратьев, которые яростно поддерживали своего лидера. Правда, улыбка мгновенно улетучилась с лица Аргеброна, когда в зале заседания начался допрос. Теперь каждый малок, считал делом чести выкрикнуть оскорбление в адрес Неарана, который совершил большую ошибку, попытавшись навредить Рабраку.
“Браадис, проиграет”, думал про себя малок, “мы останемся на этой планете, как того хочет моей отец и весь малокский сектор.” В чём то, Аргеброн был согласен с Браадисом, и в какой то момент, ему даже стало жаль гаальца, видя, какими невероятными усилиями, он сдерживает ученых от применения физической силы к Неарану..
Подходило время голосования, малоки совместным 'бу' встретили отказ человека от продолжения поисков. Аргеброн глазами отыскал Лама-Ани, чтоб понять по выражению её лица какую сторону выбрала она.
В это время к нему приблизился Рага, которой был подозрительно тих по сравнению с остальными малоками.
-Помнишь, войну на Бранхе, - спросил Рага.
Аргеброн непонимающе окинул взглядом собрата.
-Там, задумчиво помотав головой, продолжал Рага, -у нас не было выбора, там была война, а здесь, здесь выбор есть, брат…
Продолжение фразы заглушили очередные выкрики собратьев, Аргеброн озадачено посмотрел, на растворяющего, в толпе малоков Рагу, но и без продолжения его фразы, он прекрасно понял, что тот хотел сказать…

В кои-то веки, слушая Рабрака, Менайкан...нет, не проникся к малоку уважением, но хоть согласился слушать внимательно и мысленно похвалил малока(что уже немало в свете отношения фэянина к малокской расе) за проявленную стойкость. И самое главное - выраженные Рабраком мысли были похожи на его собственные, что не могло не оказать влияния на мнение Менайкана. Что же до Фердинанда, то он просто заявил, что этот Неаран - сумасшедший, и фэянин был готов в чем-то с ним согласиться, глядя на этого фанатика, боготворящего и боящегося своих господ, которые так и не показывались. Впрочем, и этому пленный гаалец нашел объяснение... Так что главе фэянской экспедиции он уже начинал надоедать, и Менайкан весьма обрадовался в душе тому, что пленного наконец увели и главы экспедиций вернулись к нормальной научной дискуссии.
Фэянин не удивился разумному, с точки зрения Браадиса, решению Фердинанда убраться с планеты - человеку не были чужды сострадание и страх, но вот отказавшийся улетать Ацелло поначалу поразил фэянина. Но через мгновение все, казалось, стало на свои места - Менайкан вспомнил о корыстолюбии и бесчестии пеленгов, и, представив цену сверхтоплива, решил, что пеленг не остановится ни перед чем, лишь бы добыть его...и сбыть кому следует. Теорию о том, что Жнецы Душ фэянин отмел, сочтя ее фантазией пеленга, направленной на то, чтобы склонить остальных к продолжению исследований. "Что ж, раз так...его понадобится контролировать! Пора внести свою лепту в обсуждение." И фэянин поднялся со своего кресла:

- Итак... Я, наверное, повторюсь, но все же - мы собрались здесь, на этой планете, ради исследований. Конечно, мы столкнулись с трудностями и опасностями, но на то мы и первооткрыватели! Тем более, что уважаемый Рабрка доказал - со Жнецами Душ можно бороться, что бы ни болтал тот фанатик! Я согласен с уважаемым Фердинандом относительно психического состояния этого гаальца, но вот что касается вашего решения - увы, я не на вашей стороне. Вы говорите, Урглак погиб? Но ведь находившийся с ним вместе с ним Рабрак жив! Что до Ассимая - бесспорно, он пострадал, но как это случилось? Почему он отделился от группы? Объекты на радарах? Но ведь мы их не засекли лишь потому, что были неосмотрительны, а впредь будем принимать меры предосторожности. Единственное, против чего у меня нет довода - это ваш рассказ о дочери. Увы, как я уже описывал, с Онкиаром из моей экспедиции случилось нечто подобное... Так что тут действительно есть о чем подумать. Но! Мы - представители всех рас Сожружества, на нашей стороне - знания пяти цивилизаций, и неужели мы отступим перед какими-то духами? Я считаю, что если мы примем определенные меры, то сможем бороться с влиянием Жнецов Душ и минимизировать ущерб от их вторжений в наши мысли. Но детали, я думаю, лучше изложить позднее, а пока - я жду выступлений Рабрака и Браадиса, дабы не тратить время попусту. Только пару слов - я собираюсь остаться здесь!

И фэянин опустился в кресло. Вновь его взгляд был направлен на Браадиса, боковое зрение следило за Фердинандом. Безусловно, эти двое были разумными существами, и гаалец и человек представляли собой цвет своих рас, но вот решимости им не хватало. "Ну что ж, вновь остается лишь ждать." Тут Менайкан неожиданно вспомнил о том, что на них, вообще-то, смотрят все участники экспедиций. "Интересно, что там сейчас творится?". Один из секторов фэянского зрения оглядел потолок. "Что они там говорят межу собой о нас и наших решениях? Быть может, они все уже улетели? Да нет, бредовая мысль, но хоть какая-то реакция там должна быть. Увы, это мы узнаем лишь после Совета."

Общая гостиная

Лама-Ани огромными грустными глазами посмотрела на Онкиара и слегка покачала головой.
- Ваш оптимизм внушает уважение, Онкиар, - дружелюбно откликнулась гаалийка. - Но действительно ли вы так уверены в том, что сказали? Откуда вы знаете, что мы найдём топливо и разберёмся со Жнецами? Знаете, я и сама не привыкла отступать, но, мне кажется, это не тот случай, когда надо идти напролом, пренебрегая ужасающими фактами и имеющимися у нас сведениями. Учёные прилетели сюда не для того, чтобы унести тайну сверхтоплива с собой в могилу - они хотят в спокойной обстановке проводить исследования и целыми и невредимыми вернуться домой. Однако в сложившихся обстоятельствах это невозможно. Разве можно ради наших амбиций рисковать чужими жизнями?
Последний вопрос Лама-Ани произнесла уже с видимой неохотой, потому как поняла, что Онкиар и Анна найдут тысячи доводов, опровергающих её точку зрения. Она не хотела продолжать этот спор, а потому обрадовалась, когда фэянин решил сменить тему.
- Константин? - переспросила гаалийка. - Я не знаю, он просто ушёл, ничего не сказав. Он... немного странный, вы не находите? Вся эта история с образцами его крови...
Лама-Ани снова переключила своё внимание на совет. Менайкан и Ацелло уже проголосовали за продолжение экспедиции. Можно было не сомневаться, что Рабрак поступит также.
"Что ж, значит, такова наша судьба".

Зал Совета

"Что ж, значит, такова их судьба".
Браадис слушал то, что говорят его коллеги, и понимал, что Совет уже принял решение. Мнение Рабрака можно было уже не спрашивать - разве что ради соблюдения формальностей. Экспедиция остаётся на Ресурсе и продолжает свои исследования.
- Ваша точка зрения ясна, господа. Прошу высказаться господина Рабрака: подтверждает ли он своё решение продолжить экспедицию или же решает проявить благоразумие и покинуть Ресурс? Получилось так, что на вас, Рабрак, лежит наибольшая ответственность - фактически, сейчас вы решаете судьбу всей экспедиции. Ещё раз убедительно прошу вас как следует подумать перед тем, как принять решение. После этого я скажу своё слово.
Браадис знал, что, скорее всего, Совет будет проходить именно таким образом. Он знал, что экспедиция останется на Ресурсе, и что все его попытки заставить жаждущих знаний учёных отступить обречены на провал. А поэтому гаалец заранее подготовился к такому исходу событий...

Рабрак понимающе хмыкнул, поглядев на Браадиса.
"Решаю судьбу экспедиции, ты гляди-ка... Уговор был, что я соглашусь с мнением большинства. Так вот тебе, Браадис, мнение большинства!"
- Я не привык менять своих решений без очень серьезных для того причин,- заявил Рабрак твердо. - Я понимаю, что это все большая и ответственность и так далее, но раз все зависит от меня, то вот мое решение: мы остаемся. Не пристало нам показывать спину каким-то призрачным выродкам, лучше мы покажем им другое место... да простит меня Анна, если она сейчас это все смотрит. Мы останемся и докажем всем, что нет никого непобедимого и неуязвимого! Трепещите, Жильцы! - малок потряс в воздухе кулаком. - Если кто-то все же считает, что нас возьмут за... в смысле, что придут Великие Могучие Духи и всех порвут, я добавлю: я держу свое слово, данное Браадису. Мы, малоки, берем на себя обязательство сделать все возможное для защиты остальных участников экспедиции. Мы обеспечим вашу безопасность, если уж вы так боитесь, что из-за угла выползет страшное чудище и утащит вашу драгоценную многомудрую персону в бездну, дабы творить там всяческое непотребство, но с условием - не прячьте головы в песок, мозгов в них от этого не прибавится! Если будем от собственной тени шарахаться да по бункерам отсиживаться, дождемся, что Неараны всякие будут нам говорить, когда дышать, куда шагать и что говорить! Если уж мы решили остаться, мы должны выяснить, что тут за чертовщина творится и расправиться с Живцами раз и навсегда! Вон Менайкан правильно сказал, только сложно больно, а я говорю: не дадим копаться в наших мозгах! Мы сильнее каких-то там Швецов, и мы это докажем!
Рабрак сел на место, переводя дух. Он знал, что теперь Браадис едва ли станет его поддерживать, более того, судя по спокойствию гаальского ученого, он что-то задумал. А если Браадис что-то задумал...

Анна хотела было что-то ответить галлийке, но Онкиар, включившийся в разговор, её опередил. Да и нечего тут было отвечать – как будет, так и будет, а об исправности техники на базе нужно было, пожалуй, справляться у специалистов, за это отвечающих. Поэтому Анна вернулась взглядом к экрану. Совет, судя по всему, подходил к концу. В данный момент Рабрак высказывал свой решающий голос. Голос в пользу продолжения экспедиции.
- Да, все остаются. Все, кроме людей. Господи, да что ж мы, пеленги какие-нибудь? Бросить всех, убежать, спастись! – Анна сердилась на отца. Снова сердилась. Он не понимает, как это важно. Не для неё, для людей в целом, для всех остающихся на Ресурсе. Дай Бог, экспедиция закончится удачно, весь мир будет говорить об этом. Весь мир, исключая людей. Девушке очень захотелось встать и уйти прочь из этого зала, с базы. Дома, когда Аня злилась или ссорилась с отцом, она всегда уходила гулять по городу в полном одиночестве… Ну, если не считать пары телохранителей, болтавшихся позади. Но здесь, на чужой, опасной планете некуда было идти. Поэтому девушка осталась неподвижно сидеть на своём месте, уставившись на экран. Выражение её лица, наверное, было более чем мрачным, впрочем, сейчас Аню это не беспокоило. Нет, это были не те эмоции, которыми могли бы полакомиться местные обитатели. Наоборот, Анна сейчас чувствовала, наверное, то же, что глава малокской группы. И нельзя бы было позавидовать какому-нибудь пожирателю душ, если бы сейчас он встретился с маленькой, хрупкой, но очень сердитой учёной.

«Ты глуп, Рабрак, как и все малоки. Да что там глуп. Ты просто дубовый ствол дерева, что простоял полвека на поляне, и вдруг осознав что можешь говорить. И, заговорил, подведя себя, меня и всех остальных к черной пропасти, из которой уже не выбраться, может быть, никогда. Твой голос, Рабрак, был решающим. Ты вообще осознал своей недальновидной головой, что ты, скорее всего, похоронил тут всех?»
Фердинанд медленно подошел к своему креслу и, после небольшой паузы, опустился в него, смотря куда-то на поверхность стола, будто бы ожидая там найти поддержку.
Какие же вы все глупцы. Менайкан, Рабрак, об изворотливом пеленге человек и думать не хотел. Невозможно думать о том, кто при одном лишь взгляде вызывает приступ тошноты. Да, Менайкан, озаренный лишь своей манией, манией величия, как и остальные фэяне. Конечно же он не думает о своих подчиненных, зато вот Рабрак очень уж о них и думает, как раз таки, раз решил позволить своим ребятам разнести в клочья этих жрецов-швецов.
А ты, Фердинанд? Ты разве думаешь? Но, с другой стороны, какой тогда тебе смысл улетать с этой планеты? Чтобы сохранить свою шкуру? Возможно. Но есть что-то еще, ведь так?
Сейчас последнее слово скажет Браадис, но его голос абсолютно ничего не решит. Впрочем, Фердинанд, ты можешь уходить. Тебе здесь нечего уже ловить, среди этих предателей. Но оставить Браадиса тут одного? Нет, это не дело. Если ты тоже решил тянуть ношу, то будь добр, держись до самого конца.
Ну вот, снова проявляешь свою человечность, Фердинанд. Браадис, он лишь компаньон, не больше. Как и они все.
Фердинанд закрыл лицо руками, тяжело вздохнув.
«Нет, не как все. Он молод, ты должен ему помочь. Ты должен. Остальные сидящие тут – они предатели. Их личные амбиции победили. А ты с ними справился. Ты справился с амбициями жадности. Разве нет? Ты должен улетать отсюда во что бы то ни стало».

Малок, устало опустился на скамью. Вокруг дружно отмечалась ‘победа’ его собратьями и учеными других рас. Сам Аргеброн теперь, кода уже точно без заключительной речи Браадиса было ясно, что они остаются на Ресурсе, не знал чего и думать. С одной стороны, он сам настаивал в разговорах с Браадисом, на том, чтоб продолжить поиски. Согласен он был и с отцом, которой не за что не хотел улетать. Но… Почему то внутри веял холод, неясность сомнения. Их с Рабраком желания остаться были идентичны, но цели абсолютно разные. Если отец жаждал крови и мести, даже сами поиски топлива уходили на задний план, то Аргеброн, воодушевленный сближением рас в этой экспедиции, жаждал продолжения общения. Но теперь, когда выбор был сделан, малок прекрасно понимал, что его амбиции в данной ситуации неуместны, как минимум. Все малоки, как один пойдут за лидером, и естественно, сын не останется в стороне.
И уж не знаю чего там добиваются другие расы, голосуя за продолжение экспедиции, но цель малоков видна как на ладони. Совместные поиски, теперь уйдут на дальний план, главным станет: борьба с местными обитателями.
Аргеброн посмотрел на Браадиса, который на экране выглядел, намного старше своих лет. Что у него в голове?, Готов ли он был к такому решению?, И наконец, как он собирается сдержать малоков от этой начинавшийся войны…

Зал Совета

Выразительное лицо Браадиса приняло расстроенное, обречённое выражение, хотя по его виду можно было сказать, что он и не ожидал другого исхода событий. Глядя на гаальца, казалось, что, слушая Рабрака, в нём теплилась слабая-слабая надежда, словно тлеющий огонёк сгорающей свечи, но в то же время, несмотря на то, что Браадис ещё поддерживал пламя, он понимал, что уже через несколько секунд оно угаснет...
И оно угасло. Браадис ожидал этого, а потому лишь лёгкая досада затронула черты его лица. В остальном же он оставался абсолютно невозмутим. Неторопливым движением поднявшись с кресла, гаалец, глубоко вздохнув, начал:
- Что ж, господа, вы сделали свой выбор, - совершенно серьёзно вымолвил он, обводя всех присутствующих пронизывающим взглядом. - И несмотря на то, что мой голос уже не будет иметь никакого значения, я всё же считаю нужным высказать свою точку зрения. Я голосую против продолжения экспедиции. Не стану повторять причины, которые заставили меня принять это убеждение - они уже неоднократно назывались, и мои доводы вам известны. Я скажу только одно: вы совершили большую ошибку. И последствия этой ошибки не заставят себя ждать, уверяю вас.
Браадис выдержал тяжёлую паузу. Сейчас он уже не был похож на того доброго, мягкого, вежливого и радушного Браадиса, которым он был вчера. В его голосе появились непривычная жёсткость, а глаза, некогда такие добродушные, словно превратились в три кусочка холодного голубого льда.
- Но оставим это. Сделанного не вернёшь. Экспедиция остаётся, а значит, исследования должны продолжаться. Однако, несмотря на решение Совета, у нас здесь не тюрьма и не принудительные исправительные работы, поэтому, когда сегодня сюда прилетит корабль с провизией, все желающие смогут покинуть планету. Сразу скажу вам, что я такой возможностью не воспользуюсь - я просто не имею права, заварив эту кашу, оставить вас здесь одних.
Теперь что касается конкретно самой экспедиции. Рабрак пообещал защищать наших сотрудников от различных внешних угроз, а, значит, я надеюсь, он не откажется выделить каждой исследовательской группе несколько своих малоков для охраны. Это помимо профессиональных телохранителей, которых выделили для нас военные, поддержавшие идею о нахождении сверхтоплива, - гаалец бросил взгляд на охранников, стоящих у дверей Зала Совета.
- Однако хочу заметить, что никакие дополнительные меры не принесут результата, если среди нас не будет единства. Учитывая то, что господин Ацелло в своём рассказе явно слукавил не раз и не два, об этом самом единстве говорить сложно, - Браадис совершенно спокойно посмотрел на пеленга, говоря всё это таким тоном, словно рассказывал о погоде, а не обвинял члена Совета во лжи. - Да, Ацелло, вы обманываете нас, и даже не пытайтесь возражать. Попытки связаться с вами продолжались чуть ли не на протяжении всей экспедиции, в то время как вы сами заявили, что обнаружили неисправность техники только ближе к вечеру. Я готов поверить, что ваше оборудование каким-то образом повредили эти создания, но они, по вашим словам, появились далеко не сразу. Следовательно, до вечера ваша техника была в отличном состоянии. Я прав? Предлагаю вам не темнить и рассказать всю правду - иначе никому из нас не добиться успеха. По одиночке нам не справиться.
Браадис не был уверен в своей правоте, хотя и догадывался, что его обвинения вовсе не беспочвенны. В любом случае, он считал, что столь резкий выпад в сторону Ацелло заставит его выдать себя, если тот действительно что-то скрыл...
Однако Ацелло не успел ответить - внезапно всю базу огласил пронзительный вой сигнальной сирены. Не успел никто ничего понять или осознать, как двери в Зал Совета распахнулись и в комнату вошёл отряд человеческой охраны.
- Извините, что мы вынуждены прервать вас, но мы считаем, что вам стоит на это взглянуть. Одному из пеленгов наскучила ваша дискуссия, и он, вернувшгись, к себе в гостиную, кое-что обнаружил. Пойдёмте. За остальных не беспокойтесь - мы попросили всех оставаться в общей гостиной до выяснения обстоятельств - с ними наши ребята.
У Браадиса было много вопросов, но он решил, что задавать их сейчас бессмысленно и что со временем ему всё станет ясно. К тому же сейчас он был слишком ошеломлён, чтобы грамотно и внятно сформулировать хоть один из своих многочисленных вопросов.
- Хорошо, пойдёмте, - он жестом пригласил остальных членов Совета идти за собой...
Зрелище в пеленгской гостиной привело его в ужас, хотя и нельзя сказать, что он не ожидал нечто подобное. Однако все его предположения не шли ни в какое сравнение с увиденным.
Четверо пеленгов в неестественных позах лежали посреди гостиной, забрызгав кровью пол, диван, кресла, и даже стены вокруг. Примечательно, однако, было то, что на одном из пеленгов не было видно никаких ранений, следов борьбы или увечий, но в то же время было совершенно ясно - он мёртв. И выражение предсмертной агонии ужаса на его лице напоминало скорее экстравагантную работу какого-нибудь художника, нежели лицо реального существа.
- Мы обыскали их, - равнодушным голосом прокомментировал охранник. - У одного из них мы нашли вот это - он поднял вверх кассету с записью Дакорица - у всех них также были парализующие пистолеты и ножи. Двое из них убиты как раз ножом, ещё один скончался от последствий систематического избиения, а причину смерти этого нам установить не удалось, - человек безразлично указал на тело Ашпараха. Он замолчал, видимо, ожидая дальнейших указаний.
Но Браадис не давал никаких указаний. Он стоял и, пустыми глазами взирая на трупы пеленгов, не своим голосом произнёс:
- Вот и первое последствие наших ошибок...

Общая гостиная

С воем сирены по рядам общей гостиной прокатилась волна беспокойства и тревога, готовая в любой момент перерасти в волну паники. Учёные вставали со своих мест, кричали, что-то справшивали, обсуждали, кто-то порывался уйти.
Но Лама-Ани продолжала сидеть на своём месте, почти не двигаясь, только изредка оглядываясь и смотря, что делают другие. Её сковал страх. То, чего она так боялась, вероятно, случилось. Воображение услужливо рисовало самые страшные картины произошедшего - а произошло что-то действительно серьёзное, иначе зачем было поднимать тревогу?
Вот она заметила, как в Зал Совета вошла охрана, и главы экспедиций, выслушав доклад, поспешно покинули комнату.
В следующее мгновенье в гостиную буквально ворвался вооружённый отряд службы безопаности.
- Всем оставаться на своих местах! - громко вещал командир отряда, пока его люди выстраивались у входа в комнату. - Сохраняйте спокойствие! Вы в безопасности! Этот инцидент вскоре будет исчерпан!
Гаалийку эти слова почему-то не успокоили. Она знала, что так всегда говорят в таких случаях. Чувствуя, что страх начинает брать над ней верх, Лама-Ани наклонилась к Анне и, устремив на неё умоляющий взгляд, боязливо произнесла:
- Мне страшно. Пожалуйста, не бросайте меня, - сказав так, она неуверенно приложила свою ладонь к руке Анны.

Несмотря на рассеянный вид, Ороллин не пропустил ни слова из того, что говорилось на Совете. Откровения Неарана его заставили поежиться – слишком уж явно вспомнилось собственное столкновение с неведомым.
Фердинанд, к большому удивлению гаальца, выступил за эвакуацию. Ороллин не ожидал, что подозрительный человек сдастся…
А вот Ацелло обрадовал – насколько пеленги вообще способны кого-то обрадовать.
Речь Менайкана вызвала довольную улыбку – значит, он правильно оценил натуру фэянина.
Итак, экспедиция продолжается.
Как ученого, Ороллина это весьма радовало. Как истинного гаальца – тоже. Просто как разумного… несколько пугало.
И вот тут ученый неожиданно замер, глядя перед собой. Потом вдруг улыбнулся. Даже пальцами щелкнул.
И пересел поближе к двери – чтобы немедленно перехватить Браадиса, сразу по выходе из Зала Совета.
Только вот получилось не очень - заседание было прервано. Ороллин, из чистого любопытства, хотел бы последовать за ушедшими, но объявившиеся безопасники ему помешали.
Что ж, с Браадисом можно было бы поговорить и потом.

"Что и требовалась доказать! Остаемся!.." - чуть ли не торжествующе подумал Онкиар, выслушав слова Рабрака. Браадис, что ожидаемо, решил закончить Совет каким-нибудь звучным выступлением, "громко хлопнуть дверью", так сказать. - "Хотя в его словах о дальнейших взаимоотношениях внутри экспедии была своя доля правды. Даже весьма приличная."
Рассуждения молодого ученого прервал вой сирены. В общей гостиной появились охранники, сразу начавшие успокаивать всех штампованными, ничго не проясняющими фразами. Онкиару было несколько не по себе - все-таки в охране люди разумные (хочется в это верить) и тревогу просто так никто поднимать не станет. Впрочем, любопытно было бы знать, что случилось... "Надеюсь, наше начальство соблаговолит оделить нас своим вниманием и рассказть, что стряслось", - подумал рассеянно оглядывая одновременно охранников, экран, на котором все еще было изображение зала Совета, теперь пустого, и лица его коллег, большей часть взволнованные и недоумевающие... Коллег... Кого-то не хватает... "Константин!" - внезапно осенило его. - "Он же ушел во время Совета! Уж не случилось ли с ним чего?.."

От завывшей сирены Анна вздрогнула, но выражение лица осталось прежним. Она спокойно посмотрела на ввалившихся охранников, поморщилась от криков, и повернулась обратно к монитору. К ставшему пустым залу Совета. Но внезапный порыв Ламы-Ани заставил девушку вздрогнуть во второй раз – теперь от удивления. Она повернулась к галлийке, чувствуя, как взгляд теплеет, а выражение лица становится чуть мягче.
- Что вы, не беспокойтесь, всё будет хорошо. – Ровным, без тени волнения, голосом, проговорила Аня, касаясь руки Ламы-Ани второй рукой – Это какое-нибудь недоразумение, а даже если нет… Я вас не оставлю.
Нужно было улыбнуться, но делать этого совершенно не хотелось. Волнение докатило и до неё, но ушло в гнев, затерялось где-то среди захватившей девушку уверенности в себе. Это было странным для обычно неуверенной учёной, но это было. И она сама не могла найти этому объяснения. Впрочем, она его и не искала.

Мертвые пеленги. Что бы это могло значить? У каждого из них охранники обнаружили парализующие пистолеты, а также ножи. Невольно Фердинанду вспомнился и его нож, который он по привычке прихватил с собой в экспедицию. Как теперь ему думалось, не зря. Также у одного из пеленгов обнаружилась кассета, скорее всего с записью. Вот что могло и послужить основной уликой в сомнительном расследовании их смерти. Человек был уверен, что ничего особенного на носителе не обнаружится, если, конечно, убийства произошли не по вине самих земноводных тварей, каким-то непостижимым образом, перегрызшим друг другу глотки. Жнецы? Вполне вероятно. И что из этого следует, Фердинанд?
Ученый усмехнулся в душе. Одно.
Из этого следует в первую очередь то, что твоя дочь, также как и пеленги, может быть уже мертва. На большее не стоит обращать внимания. Эта мысль не придала Фердинанду уверенности. Однако общее самочувствие у человека заметно улучшилось. Странно. Сразу же после того, как он увидел распластавшиеся трупы в гостиной. Очень странно.

- Вот и первое последствие наших ошибок, - неожиданно для Фердинанда произнес молодой гаалец, словно бы сдавшись перед сложившейся ситуацией. Но как же так? Неужели он проиграл?
«Да, остался один ты. И тебе придется тянуть всю кутерьму, ничего не поделаешь». На остальных «глав» даже не рассчитывай. Глупые фанатики своих эмоций.
- Так. Улику на экспертизу, - тихим голосом произнес человек, указывая на кассету, - Прикажите моим людям исследовать трупы, допросить первым делом того самого пеленга, что обнаружил их, и …
Ученый замолк на миг, неожиданно побледнев.
- Извините меня, я должен пойти в общий зал. Там моя дочь, по крайней мере должна быть, и я, мне…., - недоговорив Фердинанд быстрыми шагами направился в сторону гостиной, где располагались остальные слушатели Совета.

Вой сирены заглушил гам, стоявший в общей гостиной. Охранники пытавшиеся успокоить членов экспедиции, нагнетали ещё больше ужаса.
-Что же могло произойти,- пронеслось в голове юного малока. Бросив взгляд на экран, Аргеброн увидел, что все главы уже покинули зал советов. Пытаясь не придаваться паники Аргеброн, подлетел к Раге:”Возьми пару ребят и узнай что происходит, только тихо без лишнего шума, что бы там не было! ” Проводив взглядом малоков, которые начали проталкиваться к выходу, Аргеброн окинул взором зал. Лама-Ани с какой - то человеческой девушкой оставались на месте, на одном из первых рядов. Оценив ситуацию, малок начал продвигаться к ним, с маской беспечности на лице.
-Здравствуй Лама-Ани, -с улыбкой начал малок, видя, что девушки очень сильно нервничают,- я думаю не стоит беспокоится, и вся эта кутерьма скоро закончится.
-Кстати, -повернувшись к Ане продолжал он, -забыл представится, Аргеброн, сын Рабрака. Пытаясь хоть как то отвлечь девушек, малок начал говорить, о только что, резко закончившимся совете глав.
-Что вы думаете по поводу того, что мнения сегодня разошлись, не приведет ли это к тому, что каждая раса начнёт действовать по собственному усмотрению? Ведь единственное что раньше помогало нам в поисках, так это наше единство.
Остановившись на полу слове, Малок увидел как к нему пробирается один из братьев.
- Простите меня, - не дав девушкам ответить, вставая, сказал Аргеброн.
- Все хуже чем мы могли себе представить, - начал Горан , -сначала нам не давали покинуть зал, но исхитрившись, Рага все-таки вышел, правда далеко пройти ему не дали, разговорившись с одним из охранников он узнал, -малок запнулся. резко покрутив головой, видимо боясь быть услышанным, перешёл на шёпот, - Аргеброн, чёрт знает что здесь происходит, но говорят нашли четыре пеленеговских трупа…

Рабрак внимательно оглядел комнату, оставаясь невозмутимо спокойным, лишь глаза его приняли опасное выражение.
- Что ж, - он обернулся к остальным. - Фердинанд, стой! Стой, твою направо! Браадис, слушай сюды. Это не следствие наших ошибок, это следствие нашего промедления и тупости пеленгов. Ты же слышал, сами друг друга поубивали! Это именно то, о чем я предупреждал! Да и говорю ж тебе, поздно в любом случае было бы на Совете бошки в песок прятать. Спокойно все, слышали? - гаркнул малок. - Вот чего я скажу. Фердинанд, тебя я попрошу остаться, как и всех остальных, неча тут панику сеять! Я считаю, что незачем всем знать, в каком дерьме мы все по ноздри. Все слухи пресекать! Иначе у нас тут поднимется паника и тогда мы все обречены к такой матери, вот прям как эти пеленги! Я сей же миг свистну моих парней, и мы живо во всем разберемся.
Глава малокской экспедиции подошел к Браадису и доверительно шепнул.
- Есть разговор. И лучше наедине, что бы ты там не болтал, а не доверяю я этим рожам. Это очень важно.
"Ага, допросиживались, умнички?! Хавайте теперь! Легко было вам рассуждать о разумном да вечном, а в это время нас взяли за задницу! И ведь нашли о чем разглагольствовать! А кабы не этот проклятый Совет, мы могли бы этих Жильцов прямо по загребущим лапам!.. Ну все, раз хотите, чтоб мы ваши души от Швецов охраняли да свои задницы подставляли, извольте подчиняться! Развели тут дик... дикси... куси... онный клуб, туды вашу и оттуда!! Корабль с провизией, говорите? Нет, голубчики, никто никуда не полетит! Чтобы мне потом от своей тени не шарахаться, вас всех надо в одном месте собрать - и под замок, а то не знаешь, от кого ждать подлянки. А мы с парнями пойдем и разнесем ваше гадское логово ко всем клисанам, Жрецы поганые!"

"Все выглядит так, будто мы остаемся... Что ж, весьма неплохо, Рабрак, в очередной раз твоя малокская голова приняла на удивление верное решение, не устаю удивляться! Впрочем, чего еще ждать от такого вояки, как ты? Что ты спрячешься в кусты? Нет, даже будь тут толпа доминаторов и Келлер впридачу, ты бы все равно не согласился покинть планету. Что ж, отлично. Что скажешь, Браадис?"
Менайкан расслабленно сидел в своем кресле. Фэянское "лицо" по прежнему ничего не выражало, и никто не мог сказать, куда именно направлен сейчас взгляд его фасеточных глаз. Лишь он сам знал, что его заботило теперь только одно - не найется ли у Браадиса какого-то козыря в рукаве, не уподобится ли он пеленгам с их проклятыми уловками, чтобы заставить их покинуть планету? Но первые же слова гаальца вызвали у фэянина совсем иные эмоции: "Значит, ошибку? Последствия? Чего это ты вдруг заговорил по-другому, Браадис? Где теперь твои мирный и кроткий нрав, о котором и не подумаешь, глядя на то, как ты теперь пытаешься запугать нас.", - глаза Менайкана чуть сощурились, как у пеленгов, когда они замышляли очередное темное дело, - "Похоже пленник был прав, эти Жнецы уже здесь...и один из них стоит перед нами! И ведь даже не отступил от нашего плана раскрыть Ацелло, какая ирония..." Вдруг его будто бы резко ударили по голове, так сильно было замешательство, когда включилась сирена. Пару секунд фэянину пришлось прилагать серьезные усилия, чтобы удержать в узде охватившую его панику, но вот ему это, наконец, удалось, и он внимательно выслушал прибежавшего охранника...и облегченно вздохнул(тайком, разумеется). "Пеленги... Дня не могут прожить, чтоб не пришить кого-то. Небось все-таки что-то нашли, да не поделили, вот и все. Но взглянуть ради приличия стоит." И он отправился вслед за остальными.
Выглянув из-за широкой спины Рабрака, Менайкан увидел то, что ожидал увидеть, вот только жестокость убийства по сравнению с его предположениями, была выше на порядок. Фэянин и представить не мог, что живые, разумные существа могут совершить друг над другом такое насилие, но хуже всего было лицо пеленга, чье тело осталось нетронутым - эта картина отпечаталась в мозгу фэянина с фотографической точностью, оставалось лишь сказать спасибо заговорившему Браадису, голос которого, странный, как и произошедшее в этой комнате, вывел Менайкана из забытья: "Вот и первое последствие наших ошибок..." "Ошибок, Браадис? Возможно, но главную ошибку эти пеленги совершили сами, и хоть какое-то наказание они заслужили. Не могли же они знать, что оно будет таким серьезным..." Тем временем взоры ученых обратились к кассете с записью, подтвердившей догадки Менайкана о том, что пеленги что-то нашли. Фэянин перенастроил зрение, и теперь частичо следил за Ацелло, ожидая хоть какой-то реакции командира пеленгов. Сам же Менайкан слегка повернул голову в сторону уходящего Фердинанда, как вдруг неожиданно заговорил Рабрак. Непоколебимая уверенность малока в себе, причем далекая от его обычного безрассудства, подбодрила фэянина, заставив абыть о расе оратора, но он тут же опомнился, когда Рабрак решил посекретничать с Браадисом. "Нет, не делай этого! Черт возьми, прав гаалец, главное - единство, значит секретов быть не должно!" На мгновение возникла оглушительная пауза, и вдруг Менайкан осознал, что последнюю фразу произнес уже вслух. Стараясь исправить ситуацию он, как ни в чем не бывало, продолжил: "И, кстати говоря,: я считаю, что нам нужно в скорейшем порядке заняться исследованием кассеты, ведь похоже именно она стала причиной гибели всех этих пеленгов. Мои соболезнования, Ацелло", - он повернулся к пеленгу, - "Но не потрудитесь ли вы объяснить, откуда у ваших подчиненных эта запись? Ведь вы же не нашли ничего, правда?"

Пеленг пришел последним на вой сирены. Бледно зеленые лица с перегрызенными шеями. Мертвы. Вся его группа. Почти вся. Ну и черт с ними.
Ацелло сохранил стойкую маску непонимания.
-Я не знаю... - прошипел пеленг, а затем громко усмехнулся в лицо трупам. - Вот что бывает с предателями! Они хитрее, чем я думал. Будь они прокляты... Они скрывали это от меня, чтобы сдвинуть меня с позиции лидера... И не стоит скидывать этого на счет Жнецов Душ... В наших краях и не такие толпы погибают за обладание властью... Предлагаю рассмотреть кассету. Мне от вас скрывать нечего... Поскольку топливо для меня намного ценнее их жизней. Это уже не секрет... Поэтому - смерть моих... даже не знаю как их назвать, не должна прерывать наших поисков...
Пеленг отвернулся и пошел в свою комнату...

Гостиная пеленгов

- Фердинанд, я бы тоже попросил вас остаться. С вашей дочерью всё будет в порядке, - ровным голосом проговорил Браадис, невидящим взглядом продолжая смотреть на искажённое в агонии лицо мёртвого пеленга. - И вы, Ацелло, тоже, пожалуйста, не уходите. Я должен вам всем кое-что сказать.
- Есть разговор. И лучше наедине, что бы ты там не болтал, а не доверяю я этим рожам. Это очень важно.
- Не сейчас, - коротко шепнул в ответ Браадис, оглядывая всех присутствующих, как бы объясняя, что шептаться в присутствии остальных глав не рекомендуется.
- Я снова прошу вас выслушать меня, - уже в полный голос заявил Браадис. - Вы, Менайкан, абсолютно правильно сказали, что секретов быть не должно, а значит, мы обязаны сообщить остальным, что произошло. Если мы этого не сделаем, - красноречивый взгляд в сторону Рабрака, - это может привести к непоправимым последствиям. Все, а особенно сами пеленги, начнут беспокоиться - а куда подевались те четверо их коллег, которых почему-то не было в общей гостиной во время Совета? Не могли же они исчезнуть бесследно! Начнутся вопросы, подозрения, домыслы, возможно, ещё более страшные по своей сути, чем реальное положение дел. А раз уж вы, господа, решили продолжить экспедицию, то панику мы допустить не можем. Мы должны дать нашим коллегам хоть какое-то объяснение. Или вы настолько недооцениваеете ваших подчинённых, что расчитываете на их полное к вам доверие, если вы скажете им, что всё в полном порядке? Очень сомнительно, вы не находите?
Браадис выдержал небольшую паузу, вздохнул и продолжил:
- Поскольку экспедиция продолжает свою работу на Ресурсе, я всё ещё остаюсь её предводителем. И сейчас, при всём моём уважении к вам, совершенно не тот случай, когда можно поднимать новую дискуссию и организовывать новое голосование. Мы скажем о том, что произошло здесь, но не будем обвинять в этом потусторонние силы, потому как у нас и самих нету доказательств участия в этом Жнецов. Хотя я почти уверен, что живоё существо не способно таким образом умертвить себе подобного, - гаалец снова бросил немного боязливый взгляд на пеленга с перекошенным лицом. - В любом случае, паники мы допустить не можем, а значит, пока остановимся на версии конфликта внутри пеленгского коллектива без какого либо вмешательства извне, как на официальной. Сожалею, но это не обсуждается.
- Я считаю, что нам нужно в скорейшем порядке заняться исследованием кассеты
- Да, кассету мы обязательно рассмотрим повнимательнее. Но сначала нужно сделать объявление и успокоить наших коллег.
Через некоторое время после этого разговора Браадис анализировал произошедшее и размышлял о поведении каждого из предводителей групп. В итоге он пришёл к выводу, что все они, кроме Рабрака, не заслуживают никакого доверия.
Ацелло - пеленг, у него на роду написано обманывать и плести интриги. Браадис был уверен, что он без колебаний предаст любого из них в случае необходимости (если уж ему даже своих сородичей ни капельки не жаль).
Менайкан явно вообразил себя воплощением порядочности и справедливости - фэянин настолько уверен в этом, что даже не замечает, похоже, что смерть пеленгов его нисколько не взволновала. Он смотрел на это происшествие как на совершившийся факт, у которого есть причины, последствия и объяснения, которые необходимо выяснить и разузнать. А то, что погибли его коллеги интересовало его в последнюю очередь, если вообще интересовало. А как он вёл себя с Ассимаем? Проявил ли он хоть каплю сочувствия по отношению к товарищу? Менайкан умён, да, но вот есть ли у него сердце?
Поведение же Фердинанда в последнее время казалось Браадису наиболее подозрительным. Почему на протяжении всего Совета он был бледен, как сама смерть, да и вообще выглядел не самым лучшим образом? И куда подевалась эта бледность, кровь в уголках губ и усталый больной взгляд, когда взору Фердинанда предстали мёртвые пеленги? Было похоже на то, что смерть пеленгов придала ему сил... Как это возможно? Помимио этого в Фердинанде самым странным образом сочетались жестокость, ум, здравомыслие, милосердие, цинизм и любовь к дочери - почему-то Браадис не подвергал сомнению его чувства к Анне. Чего нельзя было сказать обо всём остальном...
Даже Рабрак - малок, совершенно не способный врать, прямой, открытый и искренний, был не так прост, как казалось на первый взгляд. Он не был глуп - Браадис уже это понял. Обвести этого малока вокруг пальца было не так уж и легко. Сам же Рабрак упорен, храбр, целеустремлён и решителен, то есть обладает всеми теми качествами, которых явно не достаёт остальным. Рабрак способен на многое, и Браадису нужно быть осторожным, чтобы не допустить непоправимых шагов со стороны главы малоков...

Общая гостиная

В общей гостиной по-прежнему царил такой же бедлам, как и несколько минут назад - учёные возбуждённо и испуганно переговаривались, кричали и возмущались, а охранники всё также невозмутимо призывали всех присутствующих сохранять спокойствие- иногда даже в индивидуальном порядке, если кто-то из учёных вдруг начинал спорить особенно яростно.
Однако Ламе-Ани уже не было страшно. И хотя она продолжала держаться за руку Анны, которая столь добросердечным образом согласилась её поддержать, гаалйика чувствовала, что страх уходит, сменяясь волнительным любопытством.
Внезапно ей стало стыдно за своё проявление слабости.
- Спасибо, Анна, - чувствуя неловкость, проговорила она, смущённо опустив голову и отстраняя руку. - Просто я...
Однако гаалийка не успела договорить - внезапно к ним присоединился Аргеброн, и Лама-Ани едва могла скрыть свою радость - ей нравился этот добрый и участливый малок.
- Рада тебя видеть, Аргеброн, - улыбнулась гаалийка. - Знакомься, это Анна.
Сын главы экспедиции начал разговор, и Лама-Ани была рада возможности поговорить - звук собственного уверенного голоса придавал ей ещё больше решительности. В любом случае, это лучше, чем просто молчать, ожидая, пока страх снова подкрадётся к тебе.
- Что вы думаете по поводу того, что мнения сегодня разошлись, не приведет ли это к тому, что каждая раса начнёт действовать по собственному усмотрению? Ведь единственное что раньше помогало нам в поисках, так это наше единство.
- На самом деле, я считаю, что именно так и случится, - мрачно отозвалась Лама-Ани. - Браадис пытался объединить всех нас, но, похоже, даже ему это не по силам. Но я надеюсь, всё ещё образуется.
Оптимизм Ламы-Ани внушал определённую уверенность, но в целом был абсолютно беспочвенен, что подтвердило сообщение одного из друзей Аргеброна.
Четыре мёртвых пеленга. Что могло привести их к такому печальному концу? Пока ещё Лама-Ани довольно смутно сознавала их гибель - ей ещё казалось, что она смотрит какой-то фильм, в котором умер кто-то из героев, и она уверена, что на самом деле все актёры живы и здоровы. Осознание пришло к гаалийке чуть попозже, когда она снова обратила внимание на взволнованных учёных, на охранников и вспомнила вой сирены.
Ей вновь стало страшно, но она не дала страху снова завладеть собой.
Напрашивались две версии произошедшего - внутренние интриги и Жнецы. Хотя нет, была ещё одна...
- Вы не знаете, куда пошёл Константин? - вдруг спросила Лама-Ани, оглядывая Анну, Аргеброна и Онкиара. - Он покинул гостиную приблизительно в середине проведения Совета. Зачем?
Гаалийка понимала, что последний вопрос, скорее всего, был риторическим, но всё же решила задать его - вдруг кто-то что-то знает...
Неожданно в зале появился начальник службы безопасности и тут же приковал к себе все взоры - было видно, что он хочет что-то сообщить, а как раз информации учёным сейчас не доставало.
- Граждане! - вещал человек. - Вынужден уведомить вас, что с вашими коллегами произошёл несчастный случай, который привёл их к гибели. Нам не удалось точно установить причину инцидента, но мы предполагаем, что четверо пеленгов погибли в результате разгоревшегося между ними личностного конфликта. Я прошу вас сохранять спокойствие - ведётся расследование, и уверяю, мы сообщим вам обо всех новостях, если таковые будут. Теперь я прошу всех организованно покинуть помещение и разойтись по своим жилым корпусам до выяснения всех обстоятельств...
Толпа учёных загудела ещё больше, но всё-таки постепенно начала продвигаться к выходу.

Не успел Аргеброн придти в себя от услышанного, и решить что делать с этой информацией, как голос из громкоговоритель известил всех присутствующих о трупах.
По залу пронесся ветерок негодования, постепенно перерастающего, в недоумения, страх и панику. Коридор из ученых начал в быстром темпе продвигаться к выходу.
-Горан, живо дуй к нашим, сбор в гостиной нашего сектора, чтоб все до одного,- срываясь на крик, пытаясь перекричать гул толпы, проревел Аргеброн. Резко повернувшись к девушкам, Аргеброн схватил аккуратно обоих за руки, прижал к себе и начал пробиратся к выходу.
-Я думаю, всё будет нормально, пеленеги раса такая, не поделили что то, - нарочно спокойным голосом бубнил малок. Прорвавшись через кордон охраны, Аргеброн отпустил девушек.
-Здесь, мы с вами расстанемся, мне надо, как можно быстрее увидеть отца, а вы возвращайтесь в свои сектора, удачи, - и повернувшись к ним спиной ринулся к малокскому сектору.
В гостиной было уже полно собратьев, когда туда подошёл Аргеброн.
-Тихо, спокойно, братья, - не садясь начал он.
-Здесь происходит что то странное, но мы не должны поддаваться паники, всё учёные будут рассчитывать на нас. Я сейчас пойду к отцу, попытаюсь выяснить все обстоятельства, Рага за старшего. Развернувшись Аргеброн, двинулся к месту убийства, уже в пути до него донесся уверенный и жёсткий голос Раги: "Так, разбиться на группы по 5 человек, Арон, ты старший в первой группе, дежурите у человеческого сектора, Реного, ты..."

Конечно же, Браадис его не послушал. Другого глава малокской экспедиции и не ожидал, ведь Браадис...
"...Браадис ведь у нас этот... дека... демо... кракен?.. крати... Короче, никому не доверяет, но велит всем друг другу доверять. Ага, разбежался, как погляжу на хитрую пеленговскую рожу Ацелло, так прям доверять и тянет! Не, про кассету это вы все верно бормочете, только я так ни пеленга и не понял, что за кассета такая, но если может помочь делу - это ж ясно, что надо ее со всех сторон изучить, я знаю, вы это сильно любите. Чего Сказал, Браадис? Не способно таким образом умертвить... Тьфу! Ты их рожи видел? Они родную мать способны умертвить, если у них вообще есть такое понятие! Хотя да, тут явно не обошлось без Жрецов. А значит, не зря я вас хотел в одном месте собрать. С тобой, Браадис, так и быть, позже потолкую, сперва дела насущные", - малок размял пальцы с громоподобным хрустом и заявил:
- Это все да, это все конечно верно, так оно и надобно. Кассету вашу мы изучим и все такое. Но раз уж все так настаивают на том, чтобы непременно рассказать по секрету всей базе, что четверо пеленгов друг друга порезали... не, дурное дело нехитрое, токмо непонятно, как и за каким долбодонтом четвертый сам себя порешил... короче, если хотите всех успокоить, я не против. Объявите им, мол, так и так, мы все немного облажались, но вы не переживайте, это никакие не Жильцы Груш, а просто пеленги тупые попались. А если вам кто-то уже успел рассказать что-то другое, то скажите этому кому-то, что его Рабрак ждет на приватный разговор в нефи... цифи... альной форме. Может, и успокоятся. А там кассету посмотрим, да, можеть чего и прояснится. Но! Я вот о чем толкую. Короче, когда мы вашу кассету заисследуем до дыр, неплохо бы все население базы - и охрану, и обслугу, и беременных стариков-студентов - собрать в одном месте, чтоб потом не было путаницы да неясности, и тут уже все и разъяснить да всех пристроить к делу. В общем, есть у меня мысля, только я ее позже выскажу. Но суть такая, что надобно для задуманного дела всех, кто есть живой на базе, вместе собрать и никуда не пущать без особого распоряжения, четкую перепись составить - не дезертировал ли кто, не помер ли тихонько - и уже тогда разбираться. Раз вы хотите, чтобы все все знали, так оно и будет. Ежели Браадис мне соизволит дать такие полномочия - а ты уж соизволь, слышь, Браадис, а то нехорошо получится, что нам вас защищать, а прав у нас как у курей космических на птицеклонофабрике - так вот, ежели соизволит, так у меня тут ни одна бактерия без дозволения не проползет, все будут по форме докладать, куда и зачем, чтоб порядок был. А не то икнуть не успеете, как вас уже Жицы за мягкое место хвать - и шейку набок. Надеюсь, ясно, что на корабле с провизией никто никуда не летит? И сам корабль никуда не летит, мне дед - ну, он головастый был, книжки всякие древние читал, много умных слов знал - короче, он мне рассказывал, что у людей, когда они совсем глупые были, была такая привычка постоянно своих солдат то по горшкам распихивать, то в Стремянского Комня лазить - ну, штука такая здоровенная... В общем, чтобы никто тихой сапой на корабль не пролез, сам корабль тоже никуда не полетит. Ой, что-то я запутался уже...
"Пускай фэянин думает, у него башка большая. А я столько говорить не люблю, во рту потом такой вкус, словно... Не люблю, в общем, и все тут!"

- Вы не знаете, куда пошёл Константин? – Анна только отрицательно качнула головой, ещё больше убедившись в необходимости поговорить с ним, как только представится возможность. Эта ситуация начинала её раздражать, подозрения, павшие на её соотечественника, только усугубляли настроение. Хотелось что-то делать.
Когда начальник охраны вежливо попросил всех покинуть гостиную, Анна выждала, пока рассосётся собравшаяся у выхода толпа, попрощалась со своими собеседниками:
- Думаю, у нас ещё будет время всё обсудить, когда они разберутся с… проблемой. – Девушка поморщилась, подумав о мёртвых пеленгах. – До встречи.
Уже шагнув к выходу, она вдруг обернулась к Ламе-Ани.
- Если нужна будет поддержка, или просто захочется поговорить – я всегда рада. – Она искренне улыбнулась галлийке и вышла из комнаты. В человеческом секторе она не пошла в свою комнату, а, подойдя к двери Константина, постучала, не особенно надеясь, что застанет его там.

Пеленгская гостиная

Браадис улыбнулся - насколько возможно было улыбнуться, находясь в одной комнате с четырьмя трупами. Его тронула такая заботливость Рабрака об остальных членах экспедиции, пусть и выраженная в несколько грубой форме. В любом случае, Рабрак - малок надёжный, и на него можно положиться. Поэтому гаалец без колебаний согласился дать ему полномочия для проведения различных мероприятий в целях безопасности.
- Конечно, Рабрак, я согласен. В целях безопасности можете поступать так, как считаете нужным - в этом вы разбираетесь больше меня.
Браадис не стал спорить и говорить о том, что любой желающий всё равно сможет покинуть планету на корабле с провизией, и никто не в праве удерживать его здесь. Эту дискуссию гаалец считал бессмысленной.
- А теперь давайте покинем это место - я больше не хочу находиться здесь. Прошу вас, пройдёмте в лабораторию...

***

Лаборатория

- Ты ведь в курсе, чем занимался этот ублюдок до экспедиции? Нет, он не был настоящим лякушей, как он утверждает. Потому что пеленги хоть и не славятся верностью и преданностью, но своих ближайших товарищей никогда не продадут. А Ацелло был и остаётся именно что продажной скотиной - все его бывшие партнёры сейчас либо мертвы, либо в тюрьме. Представляешь? Как можно быть таким уродом, когда нас, пеленгов, постоянно норовят вытеснить, унизить и оскорбить остальные расы? Эти заносчивые фэяне, тупоголовые малоки, чистоплюи-гаальцы... Про людей я вообще молчу - некоторые из них могут превзойти в хитрости любого пеленга. И что делает Ацелло? Разжигает внутреннюю вражду, сталкивает лбами представителей своего же народа! Ты так не считаешь, Цант? <...>
- Конечно, к сожалению, далеко не все соблюдают подобный кодекс чести. И таких немало. Если тебе нужен живой пример - посмотри на Ацелло. Знаешь, я был знаком с ним до экспедиции, собственно, я здесь именно по его приглашению. У него настолько тёмное прошлое, а злодеяния настолько ужасны, что его побаивались даже пираты-малоки. Каково, а? Все его избегали, старались не связываться... Но по злой иронии судьбы именно мы оказались под его началом. Спрашивается, имеет ли он право распоряжаться нами и оскорблять нас только потому, что первым прослышал про это сомнительное мероприятие? Лично я так не считаю... <...>
Запись кончилась, и диктофон Цантакиша автоматически выключился. На некоторое время воцарилось молчание - главы экспедиций обдумывали полученные сведения.
- Видимо, ваши подопечные не слишком любили вас, господин Ацелло, - подвёл очевидный итог Браадис и как-то странно посмотрел на пеленга, словно говоря: "Ничего другого я и не ожидал". - Исходя из того, что мы только что услышали, мы вполне можем сделать вывод, что наши коллеги поссорились именно из-за этой записи, и этот конфликт привёл к их смерти. Единственное, что противоречит данной версии - странная гибель Ашпараха, которая явно имеет очень много общего с трагическим концом Урглака и Алистора. Знаете, господа, если так пойдёт и дальше, то наша лаборатория превратится в морг, - с некоторым укором произнёс гаалец, с неудовольствием оглядывая дальнее отделение лаборатории, в котором решили разместить трупы, предварительно "упаковав" их в специальные мешки на молнии.
- Но в любом случае, экспедиция продолжается, господа, - с притворной радостью объявил Браадис. - Давайте разойдёмся по своим секторам, успоким наших коллег, а потом уже подумаем, каким образом продолжать исследования. Феринанд, настоятельно рекомендую вам поговорить с Костантином, а вам, Ацелло, провести коллективную беседу со всеми подчинёнными - впрочем, не мне вам объяснять. Что касается вас, Рабрак, то вы уже можете приступать к своим новым обязанностям. Менайкан, я прошу вас спросить о самочувствии Ассимая.
- А сейчас, господа, я вынужден оставить вас. Прошу меня простить, - и Браадис, раздав эти краткие указания и смущённо улыбнувшись, поспешно покинул помещение лаборатории. Было видно, что его явно что-то беспокоит.
Наступило время отдыха, а значит, у всех членов экспедиции появилось довольно много свободного времени и отличная возможность попытаться удволетворить своё любопытство в том или ином аспекте...

Аргеброн быстрым шагом продвигался по коридорам базы в сторону лаборатории.
Первым делом Аргеброн кинулся искать отца в пеленгской гостиной. Охрана не подпустила его к месту убийства, но сказала, что главы в полном составе отправились в лабораторию. На ходу Аргеброн обдумывал сложившеюся ситуацию. Если убийства были совершены на почве внутреннего конфликта, и местные не имели к ним ни какого отношения, то это пусть и немного, но успокаивает. Получается, Браадис и Рага были правы, здесь действительно опасно. Интересно, как к этому событию отнесутся другие главы? Малок прекрасно понимал, что обеспечить безопасность на первое время малоки способны, но если экспедиция продолжится, то неизвестно что ждёт их впереди. У них очень много слабых сторон. Самое страшное, что местные видимо знают о них всё, а мы не знаем о них абсолютно ничего! Агребон почувствовал как по телу пробежали мурашки. Малок ощутил нахлынувшею волну страха, которая поднималась от куда то снизу, и постепенно окутывал все его сознание. Стало тяжело дышать, Аргеброн остановился, опёрся рукой о стену.
-Только без паники, без паники малок,- просипел Аргеброн.
Отдышавшись, малок смахнул капли пота, которые покрыли весь его огромный лоб, и твёрдым шагом продолжил движение.
У дверей лаборатории стояла охрана. Не успел Аргеброн придумать, чем отвлечь их внимание, как двери открылись и следом за Браадисом лабораторию начали покидать все главы экспедиции . Кивнув Браадису, малок подбежал к отцу.
-Пап, обхватив отца обоими руками выпалил Аргеброн, -я распорядился, все сектора охраняют группы из малоков, ты как, всё нормально?

Рабрак проводил Браадиса взглядом и покачал головой. Он в последнее время стал много качать головой, а это очень плохой признак. Не иначе как - чур, чур! - умнеет.
"Интересное, однако, обращение - ты вы, - задумался глава малокской экспедиции. - Могу приступать к обязанностям... мне б так научиться приказы отдавать, чес-слово! И ведь приступлю, попомни мое слово! Так приступлю, что ни одна козявка у меня без разрешения не проползет и нанометра! - малок задумался, вспомнив только что услышанное из записи той злополучной кассеты. - А меж тем чем дальше в космос, тем толще клисане. Нет, что пеленги все сплошь продажные душонки, жалкие выродки и предатели, оно ясно, а уж что главарь ихний худший во всей шайке, это даже объяснять никому не надо - и чего я его тогда самолично не прибил? Скорее бы уж ему Жрецы Туш шею отвинтили, а то ведь того и гляди подгадит. Как пеленгу да не подгадить? Хитрая морда..."
Правда, что толку во всем услышанном из записи, Рабрак понимал не особенно, он всего-то и уловил, что обычное для пеленгов состояние ненависти ко всем и вся кроме себя любимого и в особенности к тем, кто главнее и сильнее. И какие там выводы из этого можно делать, он не понимал тем более. Не все ли одно, из-за чего жабы погрызлись? Поубивали друг друга - и ладно. Вот ежели б там чего про Жильцов...
От размышлений (да, Рабрак все чаще ловил себя на том, что пытается размышлять, и это его здорово раздражало) главу малокской экспедиции отвлек голос сына.
- Аргеброн, сынок! Цел? Ух, ну и хорошо, - облегченно выдохнул Рабрак. - А то тут всяко бывает... А я что, я в порядке, чего моей старой солдатской заднице сделается от всяких взбесившихся пеленгов да прочей чертовщины? Ты молодец, сын, что распорядился. Хвалю, значится. Только ты еще раздай указания всем, дескать, никого просто так туды-сюды не пускать, спрашивать кто таков, куда и зачем, и следующим постам сообщать. Все перемещения отслеживать, ежели кто пропадет - немедленно мне докладывать. Если что необычное - тем более. Я вот покамест помозгую, как бы всю эту сволочь собрать в одном месте, да чтоб не рыпались... Порядок нужен. Кстати, охране передай, что отныне они все в моем ведении и отчет передо мной, сформируй две группы, пускай патрулируют территорию базы, через шесть часов - смена. К каждой приставь одного нашенского парня, мало ли. Всем пребывать в состоянии боевой готовности, кто будет брыкаться - стрелять на поражение. Вот так. Ну ты иди, сына, иди, а я покамест Браадиса догоню...
И, похлопав сына по плечу, Рабрак устремился вдогонку за скрывшимся из виду главой экспедиции.
"Вот. Сын волновался, пришел спросить, как я да чего, а я его распоряжениями нагрузил... Ну да ничего, пускай привыкает парень, не все ж ему среди головастиков крутиться".

«Глупо было вот так выставлять свои эмоции перед ними. Это тебе не вечерняя прогулка в парке аттракционов, где каждая необдуманная глупость кажется всем остальным лишь безобидной шуткой над самим собой или над кем-то. Здесь всё серьезно. И тебе ли не знать об этом, Фердинанд? Теперь они все, включая Браадиса, заподозрили что-то неладное. Может быть, они даже думают, что ты как-то связан со смертью пеленгов? Или даже со жнецами душ? Но ведь это не так. А ты точно в этом уверен?»
- Черт, я никому не собираюсь доказывать свою правоту. Пусть думают, что хотят, и считают, как им заблагорассудится. Это личное дело каждого, - Фердинанд, не проронив ни одного слова там, в лаборатории, несколько минут назад, когда пленка была благополучно прослушана, сейчас шагал по одному из коридоров своего сектора, разговаривая сам с собой. Некоторые охранники порой как-то странно косились на ученого, но тут же отводили взгляды, лишь заметив на себе пронзительный взгляд человека. Несмотря на то, что Рабрак и его сын полностью установили контроль над системой безопасности комплекса, Фердинанд сомневался в их предусмотрительности. Тем более что ни одного малока, дежурившего в секторе людей, ученый так и не заметил. Странно. Даже более чем. Вновь приступ паранойи нахлынул на человека.
«Давайте успокоим коллег, он сказал. Что за бред? Ты же самый первый хотел покинуть Ресурс. И тебе же еще придется успокаивать собственных коллег. А всё из-за того, что три идиота проголосовали ЗА продолжение «раскопок», как любит у нас поговаривать наимудрейший старина Рабрак. Низкий ему поклон».
Фердинанд усмехнулся. Браадис попросил его поговорить с Константином.
«Да что этот негодяй малолетний может сказать в свое оправдание? Его просто необходимо отправить обратно на землю. Естественно, под стражей. И никак не иначе. Быть может, он ни в чем и не виноват. Но, простите, тогда почему он ушел из общего зала, когда все остальные находились на своих местах? Куда он вообще пропадал? И Менайкан…Фэянин что-то там про него говорил. Но что? Что?»
Только пять минут спустя, пройдя десятки метров по коридору сектора, Фердинанд вдруг задумался о том, куда он направлялся. И не смог дать ответа на свой вопрос.
«Анна? Ну да, конечно. Нужно было сначала проверить ее состояние. Господи, что же мы тут будем делать? Нет. Всё равно нужно убираться отсюда. Иного выхода нет. Глупые пеленги послужили тому отличным примером. Они мертвы. А если мы останемся здесь, то тоже погибнем. Браадис. Он так хотел закрыть экспедицию. Но трое фанатиков убили его надежду. Его и мою».
После этих мыслей, Фердинанд, почувствовавший себя значительно лучше, с того самого момента, как злополучное собрание глав экспедиций подошло к своему логическому завершению, направился к комнате дочери. Она должна была быть там. По крайней мере, ученый на это надеялся.

На выполнение поручений отца ушло довольно много времени. Из Лаборатории Аргеброн сразу отправился в малокский сектор. На пару с Рагой они по несколько раз объясняли каждой малокской группе об их обязанностях. Особенно сложно пришлось с постоянной охраной, которая теперь переходила в распоряжение Рабрака. Ну небольшой конфликт был быстренько улажен мирным путём, и теперь по базе охрана передвигалась только в сопровождение одного из малоков. Рагу Аргеброн оставил старшим по всем группам, распорядив ему в помощь двух смышлёных малоков. Рага ни взглядом, ни действием не напоминал о том что был не согласен с продолжением поисков ресурса и очень ответственно отнёсся к назначению. Носился из сектора в сектор постоянно прикрикивая на старших по группам и рядовых малоков. Братьев Аргеброн на всякий случай ни включил ни в одну из групп, оставив их на экстренный случай.
Решив, что поручение выполнено, Аргеброн зашёл к отцу и доложил о результатах. На долго не задерживая Рабрака, малок решил, что война войной, а подкрепится не помешало бы, и отправился в сторону ресторана…

До своей комнаты Онкиар добрался без происшествий. Сидя на стуле и глядя в одну точку на стене, он пытался привести мысли в порядок или хотя бы придумать себе какое-нибудь занятие. Но мысли упорно не желали подчиняться его воле. Весь безумный первый день экспедиции, Совет со всеми его перепетиями, Константин, с которым явно что-то не то, мертвые пеленги, о которых вскользь упомянул один из малоков... "Может, у нас не только глаза на независимые сегменты поделены, но и мозг? Хм... А это было бы прорывом в анатомии и медицине фэян... Значит, если проанализировать поток... Да бред это все!" - резко оборвал он собственные думы. Ему наконец удалось сосредоточиться на проблеме первостепенной на данный момент важности - на поиске альтернативы своему нынешнему занятию, ибо созерцание стены из полированного металла начинало порядком надоедать. Но фантазия, видимо, взяла сегодня отпуск за компанию со здравым смыслом, так что идей у него не было... В конце концов, он покинул свою комнату и направился в гостиную фэянского сектора, где в гробовом молчании сидели несколько его коллег с донельзя встревоженными лицами. Молодой ученый сел в одно из кресел и закрыл глаза, продолжив свои сумбурные размышления обо всем подряд.

"Что ж, пеленг, ты и на этот раз извернулся, но недолго тебе осталось выходить сухим из воды, недолго... А ты, малок? Всех построить и "не пущать никуда", да? Как ни странно, разумная мысль... Вот только как быть с реализацией, если еще надо успокоить всех ученых, которые уже небось строят догадки о произошедшем? Да, объяснить им, что это пеленги друг друга поубивали, будет несложно, в силу "особенностей расы". Но все же обстановка та еще. Да еще и эта кассета... И Браадис, призывающий к открытому сообщению почти всей правды, что, впрочем, пока не расходится с моими планами."
Запись на кассете Менайкан слушал максимально внимательно, хотя с первых слов стало ясно, что ничего ценного для экспедиции этот материал не представляет. Будь тут следователь - приобщил бы к делу, как мотив преступления, а так... Все и так было ясно. Увы. Увы, потому что в эту ясность вплелась непонятная, невозможная смерть Ашпараха. Жнецы Душ? Или одуревшие от условий иной планеты пеленги? Никакие версии пока не находили подтверждения, а время шло... утекало, как вода сквозь растопыренные пальцы, оставляя развитие событий на откуп судьбе, а не ученым, ставшим теперь пешками в ее руках, но по-прежнему пытающихся сопротивляться.
А Браадис тем временем испытывал, судя по его словам, приступ заботы о подчиненных, по крайней мере просьба навестить Ассимая весьма удивила Менайкана. Что-то промелькнуло в его мыслях, но фэянин лишь коротко кивнул головой, то ли соглашаясь, то ли просто показывая, что услышал слова гаальца. Покосившись на бурно приветствовавших друг друга малоков, фэянин отправился в свой сектор, по пути размышляя... "Итак, что касается общественности - тут, я думаю, Браадис или Рабрак сами справятся. Но вот что делать дальше? Держать всех вместе - это было бы неплохо, но трудно выполнимо, и вообще - как тогда проводить исследования? Как покрывать огромные расстояния на гравимобилях по неизведанной планете, которая так враждебно их встретила? Держась вместе, это сделать невозможно. А иначе группам исследователей придется биться со Жнецами... Только как? Да что со мной, я уже начал безоговорочно верить в их существование! В эту ненормальную теорию безумного сектанта!" Менайкан поднял голову, оглядываясь. Он уже зашел вглубь фэянского сектора и заметил неподалеку дверь в комнату Ассиммая. "И правда, что с ним? Впрочем, врачи уже должны были определить... - Хотя что-то с ним произошло там, в лесу. - Но он же об этом рассказал. - Но расспросить его снова не мешает! - Ты сейчас ничего от него не добьешься, он не в том состоянии. - А может зайти просто так? Хотя это вряд ли принесет какую-то пользу, если думать логически. - Ну почему, говорят, что некоторых воодушевляет внимание начальства."
Слегка опомнившись, Менайкан увидел, что стоит перед дверью Ассимая. "Если он смотрел на экран камеры наблюдения, то, наверное, уже составил несколько интересных мыслей о своем начальнике. - Что ж, значит есть повод зайти, не так ли?" Поискав глазами камеру, Менайкан нажал на кнопку вызова, надеясь, что его подчиненный на месте и не спит беспробудным сном.

Все началось вроде бы по планам Ороллина – экспедиция остается, на Браадиса нашлось кому надавить… а потом дела пошли вкривь и вкось.
Погибшие пеленги. Срочно разбежавшиеся коллеги.
Ну что за наказание такое!
Ороллину пришлось тщательно подавить раздражение, чтобы вспомнить, что он вообще хотел сказать Браадису. Однако в итоге он все же полностью восстановил ход своих рассуждений; хоть это и заняло некоторое время.
Теперь оставалось только отыскать коллегу и поделиться с ним своими соображениями.
Поэтому Ороллин решительно направился на поиски Браадиса.

Научная база "Первопроходец", полдень.

Анна и Константин

"Идиот! Ты идиот, Костя, понятно?! Какого чёрта тебя угораздило свалить с этого чёртового собрания как раз незадолго того, как окачурились эти вонючие пеленги?!"
Константин уже не в первый раз замечал себя за мысленными разговорами с самим собой, что в обычной жизни ему было совсем не свойственно. Впрочем, на этой проклятой базе вообще мало что похоже на обычную жизнь...
Константин сидел в своей комнате на кровати, забившись в самый угол, словно загнанный зверь, и судорожно трясся. Парню было плохо. Ему казалось, что он сходит с ума, если уже не сошёл, от всё развивающегося чувства паранойи, перемешенной со страхом перед неизвестностью и чувством безысходности.
"Теперь-то мне точно конец..." - подумал Костя, и как раз этот момент раздался дверной звонок. Парень вздрогнул и рывком вскочил с кровати.
"Пришли".
Мельком глянул на себя в зеркало и тут же отвернулся - Константин не узнавал себя, некогда симпатичного молодого человека, в этом бледном живом мертвеце с осуновшимся лицом и запавшими глазами, отражавшемся в зеркале.
Чисто машинально зачесав рукой волосы и поправив воротник мятой рубашки, Константин, пробурчав что-то вроде "сейчас открою", подошёл к камере, заменявшей дверной глазок.
Нельзя сказать, что он сильно обрадовался, увидев на экране Анну, но явно испытал чувство облегчения от того, что к нему наведалсь именно его соотечественница, а не какие-нибудь там фэяне и гаальцы, которые...
Константин резким движением нажал на кнопку, открывающую дверь, без всяких приветствий не слишком нежно схватил девушку за руку, затащил в комнату, а затем снова нервным, дёрганым движением дотронулся до кнопки.
Только когда дверь закрылась, Константин обхватил девушку за плечи, повернул её к себе и зашептал:
- Зачем ты пришла? Они тебя послали, да? Но ведь я же не виноват! Я не виноват, Анна! - голос Кости сорвался на отчаянный крик.

Ассимай и Менайкан

Менайкан был прав - Ассимай не спал. Даже если бы фэянину сейчас хотелось спать, вряд ли ему бы удалось даже прикрыть глаза, ибо страх, зародившийся в сердце учёного, вынуждал постоянно быть начеку. Слишком свежи ещё в голове Ассимая были те воспоминания... нет, скорее ощущения... Словно ты провалился в бездну, бесконечную и безрадостную, в которой вечно царит мёртвая тишина - тишина безнадёжности и отчаяния, поглощающая всё живое...
Ассимай сильно изменился с того момента, как произошёл инцидент в лесу. Человеку сложно описать эти изменения, однако даже представители других рас чувствовали, что в этом фэянине как будто погас какой-то огонёк. Огонёк жизни. Нет, он ещё трепыхался и потрескивал, но жалко и слабо. А уж остальным фэянам это было видно невооружённым взглядом.
Ассимай неохотно поднялся с кресла, в котором почти без движения просидел всё время после того, как покинул Зал Совета, медленно направился к двери и, даже не взглянув на камеру наблюдения (Жнецы Душ в дверь звонить не станут), нажал на кнопку, открывающую металлическую дверь.
- Здравствуйте, Менайкан, - безразличным голосом проговорил Ассимай, нисколько не изменившись в лице, так, что по его виду нельзя было сказать, рад ли он был видеть начальника, или нет. - Что вы хотели?

НРПГ: Народ, ждите, буду мастерить поэтапно =)

- Здравствуйте, Менайкан. Что вы хотели?
Глава фэянской экспедиции замер, не в силах произнести хоть слово. Он, конечно, ожидал, что подчиненный устал, измотан, что ему, быть может, плохо, но чтобы эмоции отсутствовали полностью - такого с Ассимаем не случалось никогда. И это проявилось не столько в голосе, сколько в лице: вообще мимика фэян обычно заметна только фэянам, ну может еще гаальцам, представители же остальных рас обычно считают фэян сухими и черствыми...просто потому, что не замечают проявления их эмоций. Но сейчас Менайкан столкнулся с выдающимся случаем - фэянин никак не отреагировал не то что на своего собрата(которых было не так и много на базе), но даже на непосредственного начальника! Погасив нарастающий гнев, Менайкан взял себя в руки и наконец ответил:

- Я всего лишь хотел проведать вас, Ассимай. Я заметил, что то происшествие в лесу на вас повлияло, и хотел еще раз убедиться... в том, что вам уже лучше. Но сейчас я вижу, что, похоже, ошибался... Быть может, пройдем к вам в комнату, возьмем по бокалу сииль-а-кена* и поговорим?

Менайкан подспудно осознавал всю абсурдность предложения, но ничего другого не привыкший о ком-либо заботиться фэянин придумать сейчас просто не смог. В кои-то веки ему пришлось полагаться лишь на находчивость и удачу, ведь разговора с Ассимаем он не планировал, и слова лишь сейчас стали собираться в фразы в его мозгу. Заканчивая последнюю фразу, Менайкан сделал небольшой шаг вперед, оказываясь поближе к подчиненному, и попутно думая: "Ну давай же, впускай меня, а то что подумают остальные, увидев, что мы вот так разговариваем через дверь?"

*слабоалкогольный фэянский напиток, подается охлижденным в высоких бокалах, на вкус(для людей) напоминает ментоловый шампунь. Обладает тонизирующим эффектом, при употреблении более трех бокалов может вызвать бессонницу.