- Я знаю о ваших способностях лучше, чем вы полагаете, Миори, - твердо произнес Айли. – Мои люди хорошо разбираются в этом, - он погладил бороду так любовно, словно способности магов Огня были её заслугой. – И не зря говорю, что вас ждет большое будущее. Нам известно, что вам грозит опасность, и только мы, - голос слегка похолодел, словно голубовато-ледяной чертой подчеркнул слово «только», - способны защитить вас от неминуемой в ином случае опасности. Ну и, конечно, вы сможете вскоре найти себе отличную партию.
Голос опять потеплел. Тимес обвел девушку взглядом не Наместника, но мужчины.
Если Миори и заметила этот взгляд, то виду не подала. Пушистый веер продолжал лениво покачиваться в ее руке, частично скрывая лицо девушки от Наместника.
- Каждый должен занимать то место, какое ему предназначено, и не стремиться заполучить то, что ему не принадлежит, не правда ли? Для блага всего Дар Герефтана, разумеется. – Миори предприняла еще одну довольно рискованную попытку оттянуть время.
Сознавая всю двусмысленность данной фразы, она тут же добавила:
- Полагаю, мое место – в торговле.
В зале снова начала играть музыка. Появилась первая пара танцующих – высоченный широкоплечий мужчина и хрупкая миниатюрная девушка, почти ребенок. Оба в расшитых серебром парчовых одеждах.
- Вы и не стремитесь, - пожал плечами Тимес Айли. - Но ваше место не в торговле. Вам не уйти от неизбежного... миледи.
- То есть – вы не оставляете мне выбора? – переспросила Миори.
- Не я – положение дел.
- О… я и не знала, что дела настолько плохи, что вынуждают могущественный Клан нанимать в качестве магов представителей торгового сословия, не заботясь о репутации, - при всей незавидности своего положения Миори не удержалась от насмешки. Впрочем, какая ей теперь разница?
- О чьей репутации? – уже совсем не столь любезно, но в рамках вежливости уточнил Наместник. – Здесь нет ничего порочащего чью-то репутацию. Итак, вы отказываетесь?
- Вы только что заверяли, что у меня нет выбора, а теперь задаете вопрос, отказываюсь ли я - холодно заметила Миори, резким движением сложив веер, и глянула наместнику в лицо, - Вы уж определитесь…
- Хорошо, - спокойно кивнул Огненный, и широкая борода согласно прошуршала по пламенеющему шелку одежд. – У вас нет выбора.
- Тогда о чем мы вообще говорим? – довольно бесцветно поинтересовалась девушка, наблюдая за происходящим в зале. Танцующих пар теперь было намного больше.
- О приеме в Клан Огня и вытекающих из этого правах и обязанностях. Впрочем, первых у вас будет намного больше, - голос снова обрел сладость липового меда.
- Меня гораздо больше волнуют вторые – чего вы от меня хотите?

(с Лаэль... давно мы тут народ совместками не пугали!)

(продолжение)

Наместник покачал головой.
- Мне жаль, что вы составили себе превратное мнение... Сообщать Клану, если узнаете что-то важное. Выполнять исходящие от меня приказы. Учиться у магов Клана. Как видите – немного.
- Вижу, - согласилась Мио, - и при всей этой малости такое настойчивое желание получить мое согласие… Это весьма странно.
- Вы недооцениваете свой талант, - усмехнулся лорд Тимес. – У нас есть свои соображения.
- О которых мне знать не положено? – предположила Миори.
- Пока нет, - кивнул лорд.
- Ну и что же в таком случае я должна думать? Вдруг это окажется чем-то, на что я не смогу пойти, а данное мной ранее согласие лишит меня возможности отказаться? Правила торговли никогда бы не позволили мне подписать договор, в котором остались неизвестные пункты. Думаю, это справедливо и в других сферах жизни.
Веер Миори вновь был развернут, черный пух чуть подрагивал в воздухе. Атмосфера бала давала обманчивое ощущение спокойствия, как будто ничего необычного не происходит. Приятная светская беседа и не более того.
- Не морочьте мне голову, Рэйван. Вы же не рассказываете, что покупаете этот рулон шелка у купца дороже, чем другие торговцы потому, что уже нашли покупателя, дающего вдвое больше. Купец получает свои деньги – остальное его не касается.
- Но сейчас я продаю не рулон шелка, а нечто большее, и, в отличие от купца, у меня даже нет желания совершить эту сделку! – казалось, ее напускное спокойствие начало облетать, точно лепестки хрупкого цветка под порывом ветра.
- Но почему? – Наместник казался искренне удивленным.
- В первую очередь потому, что меня вынуждают резко изменить свою жизнь, которая меня вполне устраивает, даже не давая всей информации. А вы бы вели себя иначе? - Мио легко пожала плечами, наигранно удивляясь столь же притворному с ее точки зрения удивлению Наместника.
- Если бы мне предлагали влияние, обучение магии – которая может вас погубить без контроля - и защиту – я бы не колебался! В чем тут сомневаться?
- В том… в той работе которая потребуется взамен, и о которой вы предпочитаете не говорить, - девушка медленно обводила взглядом зал. Никто не рисковал тревожить беседующего с дамой Наместника, отсрочки ждать явно не приходилось, оставалось гадать, как долго еще у Айли хватит терпения на эту бесполезную беседу. Эти люди давно все решили, не оставляя ей не только выбора, но даже времени собраться с мыслями. Веер в руке Миори заколыхался заметно быстрее.
- Поскольку вы признали, что выбора нет – узнаете об этом позже, - холодно заметил Тимес.
- Здесь слишком душно, - ответила Миори, продолжая помахивать веером. Чувствовала она себя, точно загнанная охотниками лисица. Но продолжала упираться в слабой надежде на то, что у нее останется шанс выйти из этой игры, пока она сама не сказала «да».

- Мы можем продолжить беседу в моих покоях, там прохладнее и меньше шума. И вам будет легче добиться уступок... или отсрочки, - Наместник чуть растягивал слова в последней фразе, а взгляд, маслянисто скользнув по облегающему платью, откровенно остановился на груди девушки.
Первой бредовой идеей Миори была мысль отправиться с Наместником и - ни много, ни мало – устроить пожар в его покоях. Однако она вовремя сообразила, что резиденция по все вероятности защищена от такого рода колдовства. Во всяком случае, убедиться в этом в самый неподходящий момент ей совсем не хотелось. Поэтому она ограничилась весьма сдержанным ответом.
- Не думаю, что эти уступки могут быть хоть сколько-нибудь значительны для меня, - Мио сделала шаг в сторону, закрывшись от чересчур откровенных взглядов веером.
- Вполне значительны... Но как хотите, миледи Рейван. В таком случае не ждите никаких шагов навстречу.
В ответ Миори лишь пожала плечами, не глядя на Наместника.
- Итак, ваш ответ? - Тимес буравил девушку взглядом. В этот момент к ним подошел слуга
- Ваше Превосходительство...
Айли раздраженно повернулся к нему.
- Что такое?
Тот низко поклонился.
- Прошу прощения, но в кабинете Вас ждет курьер. Сказал, что вы просили доложить в любое время, иначе я бы не осмелился...
По лицу Наместника прошла тень досады.
- Миледи Рэйван, я подойду к вам, и если к этому моменту вы не дадите мне ответ, а он один – пеняйте на себя!
Миори нервно закусила губу, прикрыв лицо веером, и молча посмотрела на Айли поверх черных перьев. Она не могла заставить себе сказать этим людям «Да», а сказать «Нет» было просто страшно. Наместник удалился из зала, следуя за слугой.

(завершение)

Пока в зале звучали беседы, полные намеков и скрытого смысла, Тэлливер Стайни успел влопаться в пренеприятнейшую ситуацию.
Неприятности начались с того, что к ним с Рапсодией подлетел взволнованый распорядитель танцев и поинтересовался, умеют ли господа танцевать тальонну. Тэлливер впервые в жизни слышал это слово, но Рапсодия улыбнулась и кивнула.
Распорядитель танцев просиял и призвал на прелестную головку Рапсодии благословение Света. Он заявил, что на балу обязательно должна быть тальонна - ведь они не глухая провинция, их балы ничем не хуже придворных! Но так мало тех, кто знает этот дивный танец!
Оказывается, в тальонне должно быть четыре кавалера и три дамы, не больше и не меньше, поэтому распорядитель, извинившись перед господином Стайни, утащил Рапсодию знакомиться с остальными танцорами и договариваться, кто с кем на каком повороте раскланивается...
Настроение Тэлли испортилось, но настоящая беда ждала его впереди. На него, как дождь с градом, обрушилась пышно одетая дама с пером павлина в прическе. Дама была бы весьма недурна собой, если бы ее черные глаза не горели каким-то лихорадочным огнем, словно отблески пламени, сжигающего эту особу изнутри.
Дама без всяких церемоний представилось маркизой Хэллианой и затараторила, что танцы - это тупая пошлость, вместо танцев прелестный незнакомец должен показать ей дворец наместника, особенно картины, которые, по слухам, украшают прелестную и уютную розовую гостиную.
"Прелестный незнакомец" едва не взвыл вслух, на весь зал. Он сразу понял, во что влип.
Тэлли не раз приходилось слушать, как слуги сплетничали о господах, и он знал, что супруга покойного маркиза де Байри... ну, не совсем сумасшедшая, но при взгляде на мало-мальски симпатичного молодого мужчину теряет голову и норовит затащить беднягу в уединенный уголок. ("Бедняжке даже прислуживают только женщины!" - шептались горничные и лакеи.) И после смерти маркиза его родственники под присмотром вывозят вдовушку на балы и приемы, надеясь, что какой-нибудь охотник за приданым позарится на Хэллиану и освободит семью от такой обузы.
Под присмотром? И где он, присмотр? Почему никто не спасает Тэлли от этой ненормальной?
А вдовствующая маркиза лихорадочно бормотала о том, что современный человек окутан цепями предрассудков, но чистая и цельная натура легко порвет эти цепи...
Тэлливер понял, что надо спасать себя самому, и в целях борьбы с предрассудками предложил даме игру в прятки. Сейчас она закроет свое прелестное личико веером (чур, не подглядывать!) и сосчитает до ста, а пойдет его искать.
- До двадцати! - закапризничала маркиза.
Тэлли не стал спорить: а вдруг ее светлость не умеет считать до ста?
Едва прозвучало "раз!", как Тэлли дунул в ближайший коридор, словно заяц, спасающийся от борзой.
Похоже, Хэллиана не умела считать и до десяти, потому что, едва свернув за угол, беглец услышал за собой бойкий перестук каблучков по мрамору пола.
Рядом была высокая дверь из резного дуба. В порыве отчаяния Тэлливер дернул ручку... ура, не заперто!
За дверью обнаружился кабинет. Убранство его Тэлли не рассматривал, потому что дверь за ним тихо скрипнула и начала медленно, осторожно приоткрываться.
Тэлли шарахнулся прочь, ударился локтем о книжную полку... и вдруг вся панель с книгами сдвинулась. Да за ней же ниша!
Не размышляя, Тэлливер юркнул в нишу и задвинул панель.
Ого, какой замечательный тайник! И на уровне глаз - прорезь. Можно наблюдать сквозь книги, как в кабинет входит несравненная Хэллиана, разочарованно оглядывается - и вновь шагает за дверь.
Теперь можно вылезать, но лучше подождать, пусть дама удалится!
А пока осмотрим нишу... ой, тут за спиной ступеньки, ведут куда-то вниз...
Тут снова заскрипела дверь. Тэлли припал к смотровой щели.
Вошел слуга с подсвечником. Оглядел кабинет, заглянул за портьеру - нет ли кого? - и кивнул мужчине в запыленной дорожной одежде, который смиренно застыл на пороге:
- Войдите и подождите господина наместника здесь. Я доложу о вашем прибытии...

На лице Наместника все еще сохранялся отпечаток недовольства, когда он добрался до кабинета. Вестник торопливо вскочил и поклонился. Тимес Айли прошел за дубовый стол, медленно опустился в кресло, важно выпрямившись, еще несколько мгновений посмотрел на посланника, и лишь тогда разрешил ему сесть.
- Докладывай.
- Ваше задание выполнено, - чуть растягивая слова, начал говорить гонец. – Мейс передал, что древние рукописи уже не только найдены, но и расшифрованы.
Лицо лорда наконец расплылось в улыбке, впрочем, слегка преждевременной.
- Только шкатулку пока найти не удалось, - продолжил вестник слегка виновато, и заторопился продолжить: - Ключ завтра же будет в «Тайне драконьей пещеры»!
- Всё? – побарабанил пальцами по столу Айли.
Его борода вопросительно качнулась.
- Всё.
- Хорошо, можешь идти, и позови Лайза.
Гонец вышел, за дверью зазвучал его голос и стук алебарды одного из пришедших с Наместником стражников. Затем она затворилась, но не успели музыканты в зале закончить мелодию, что играли сейчас, как вошел человек, на груди которого был вышит пожирающий замок огонь – известный герб рода, из которого произошел не один маг Клана Огня.
- Пергаменты уже нашли и прочитали, ключ будет завтра, Лайз, - сказал Наместник. – дела идут неплохо, но все-таки меня тревожит Пророчество.
Маг скрестил руки на груди, закрыв верхушку башни, словно она обрушилась. Почему-то, глядя на его безупречной чистоты одежды, Тимесу всегда казалось, что он чувствует запах дыма, а если потрогать камзол – к рукам прилипнет пепел.
- Вы верите в пророчества? - спросил Лайз.
- А ты нет? – удивился Наместник.
Он достал маленькую расческу и начал причесывать бороду – это всегда успокаивало и помогало размышлять.
- Это слова, - пожал плечами колдун. - Их, как закон, всегда можно истолковать по-разному. Выберите, как вам удобнее, прочтя его – и все поверят. К тому же, даже боги не всемогущи. Следовательно, могут ошибаться, и сильный может изменить любое пророчество. Поверьте, Наместник – пророки, пророчества, их исполнители и слушатели – все одинаково хорошо горят, - герб на груди колыхнулся и, казалось, языки огня с новой силой лизнули стены. – Все! Вот в это – я верю!
Он шагнул к столу и сел в кресло напротив Наместника, не дожидаясь разрешения.
- Кстати, мои новости менее приятны, Тимес. Мастер меча мертв.
Айли застыл, затем дернулся. Гребень вырвал несколько волос из бережно лелеемой бороды, и лорд уставился на него так, словно именно зубья расчески пробили тело Магнуса.
- Что произошло?!
- Кто-то зарезал, как свиней, трех охранников и самого Норбортрана. Играючи. Слуги, разумеется, видели в окно, они всегда всё видят. Напуганы до полусмерти.
Лайз еще раз презрительно пожал плечами. Наместник был не так сдержан. Инкрустированный серебром гребень полетел на пол и сломался под ударом каблука. Кулак дважды ударил в столешницу.
- Убили четверых, среди них Мастера меча, и никто не знает, кто это сделал. Может, убийца захочет пробраться во дворец! Сейчас!
- Вот тогда проблема была бы решена раз и навсегда – ибо он не вышел бы отсюда. Охрана надежна. Вы боитесь, Тимес? Боитесь...
Айли зло взглянул на мага. Ответный взгляд был похож на пепел – чернота, непроницаемость и тлеющий под ними огонь, готовый вырваться наружу. Наместник гневно вздохнул, и закусив губу, сдержал готовые вырваться слова.
- Я подумаю над этим. Пошлите за Дювелье! Пока всё.
Маг поднялся и вышел. Тимес еще некоторое время сидел неподвижно, затем достал из ящика стола гребень, очень похожий на сломанный, и неторопливо взялся приводить в порядок бороду. После, мрачный, как туча, тоже покинул комнату.

Тэлливер перевел дыхание.
Он четко представил себе, что бы произошло, если бы его застукали в этом тайнике и выволокли наружу...
Ладно, обошлось. Но возвращаться в кабинет опасно. А вдруг Наместник где-то поблизости?
И, в конце-то концов, надо же узнать, куда ведут эти ступеньки, убегающие вниз!..
Узкий коридорчик, до того крутой, что походил скорее на лаз в катакомбах, завел Тэлливера довольно далеко вниз - к маленькой железной дверце, запертой на висячий замок. Тэлли в душе порадовался, что при нем ни отмычек, не пилки, можно с чистой совестью отказаться от исследования дверцы. Не понравилась она парню, ой, не понравилась!
А дальше коридорчик резко повернул вверх. По высоким ступеням Тэлли вскарабкался к такой же нише со смотровой щелью, как и в кабинете. Только теперь в щель можно было наблюдать изящный дамский будуар: трельяж с кучей каких-то баночек и шкатулочек, в нише за прозрачной занавеской - кровать с горкой кружевных подушек и розовым атласным одеялом. И везде по полочкам - статуэтки, искусственные цветочки и прочие безделушки.
Будуар был пуст... вот и славно, здесь Тэлли и выберется. Кем бы ни приходилась Наместнику обитательница этой комнаты, сейчас она наверняка на балу. А если явится кто-нибудь из прислуги... ну, Тэлли отбрешется!
Панель, закрывающая вход, послушно поехала в сторону. Тэлли шагнул в комнату, обернулся, чтобы задвинуть панель... и встретился взглядом с Наместником.
Хороший портрет. Похожий. Тэлли даже вздрогнул. Но раз он тут висит, значит, это комната супруги Наместника.
Ходу отсюда, ходу!..
Задвинув панель, шпион лорда Шеана направился к двери... и тут что-то мягкое, тяжелое, живое ударило его по плечу.
Нельзя сказать, что это мгновение было самым светлым в жизни Тэлливера Стайни.
Парень шарахнулся прочь, не сразу сообразив, что ему на плечо всего-навсего спрыгнул кот - толстый, черный и пушистый.
Это ладно, хуже другое: дернувшись в сторону, Тэлли локтем задел высокую банку, расписанную заморскими яркими птицами. И теперь над подзеркальником трельяжа висело облако пудры.
Скверно! Слуги увидят, поднимут шум: мол, в будуаре госпожи кто-то побывал! Наверное, вор!
Шума Тэлливер не хотел ни в коем разе...
Парень заулыбался, вспомнив рассказ знакомой горничной о том, как она в похожем случае отвела от себы хозяйский гнев. Осторожно снял с плеча пушистого толстяка, Тэлли поставил его на подзеркальник - так, чтобы на пудре отпечатались кошачьи следы.
Возмущенный кот, перемазанный пудрой, с гневным мявом дунул на хозяйскую кровать, а Тэлли беспрепятственно покинул комнату.
Идя по коридору на звуки музыки, Тэлливер Стайни перебирал в памяти разговор, услышанный в кабинете Наместника. Да, ему определенно есть о чем рассказать лорду Шеану!

(И Тэ... Гульда)

Первый тур танцев окончился. Раскрасневшаяся и очень довольная Рапсодия присела на один из маленьких диванов вдоль стены. Она пожалела, что не взяла с собой веер, но один из кавалеров, с которым она только что танцевала, тут же подбежал к ней с бокалом прохладного сока. Рапсодия благодарно улыбнулась и, стараясь ничем не выдать свое волнение, обвела глазами зал. Вокруг было очень много людей, и телохранительнице лорда Шеана никак не удавалось обнаружить Тэлли. «Куда же он подевался? - с тревогой подумала она. – Не случилось бы чего…»
- Леди, вы великолепно танцуете! – чуть склонился для разговора с девушкой тот самый предусмотрительный кавалер.
- Благодарю, - Рапсодия приняла комплимент как должное, спокойно опустив голову.
- Я чувствую себя крайне невежливым… Прошу прощения, могу ли я узнать ваше имя, леди?
Рапсодия заколебалась. Где же Тэлли? Он бы мог сейчас помочь.
- Моё имя? О, так ли это важно…
- Разумеется! – горячо подтвердил мужчина. – Не могу же я называть вас «моя прекрасная незнакомка». Это по меньшей мере нелегко выговорить, - улыбнулся он.
- Что, если моё имя не уступает по длине этим словам? – мило улыбнувшись в ответ, произнесла Рапсодия. Она тянула время – и, надо признать, не слишком удачно. Только бы подвернулся повод, чтобы уйти прочь от любопытствующего кавалера…
- А почему бы барышне и не остаться прелестной незнакомкой? - послышалось рядом. Вынырнув из-за колонны, Тэлливер Стайни весело взглянул на собеседника Рапсодии. - Тайна украшает женщину, придает ей дополнительное очарование... и подчеркивает вежливость, воспитанность и неназойливость ее собеседников!
- Несомненно, вы правы, сударь, - поспешил согласиться кавалер, - но…
Договорить ему не дали. Тэлливер подхватил Рапсодию под локоток.
- Для нас обоих была подарком встреча со столь деликатным и приятным собеседником. Увы, мы вынуждены лишить себя удовольствия продолжать беседу... нас ждут!
И, учтиво кивнув обалдевшему кавалеру, поспешно утащил напарницу прочь.
Когда они отошли на безопасное расстояние от треклятого диванчика, Рапсодия негромко выдохнула:
- Спасибо. Он меня совсем измучил… Где ты был? – девушка встревожено вгляделась в лицо Стайни.
Тэлли едва не начал выкладывать ей все о своих приключениях, но вовремя спохватился. Конечно, она тоже человек лорда Шеана... но захочет ли лорд, чтобы такие важные сведения знала его телохранительница.
- Куча бальных приключений! - махнул он рукой.
- А... – Рапсодия осеклась: её взгляд остановился на рукаве Тэлли. Он был измазан в чем-то белом… Что это? Женская пудра?!
- О. Я вижу, - предельно равнодушно сказала рыжеволосая девушка. – И как они тебе понравились, эти бальные приключения?
Тэлливер проследил ее взгляд.
- А! Это самая страшная часть моих похождений! Как ты могла бросить меня на произвол судьбы?
И он страшным голосом рассказал девушке о нападении на него сумасшедшей маркизы Хэллианы и своем побеге от нее.
- Представь себе, она преследовала меня по всему дворцу...
- Ничего не скажешь: тебе крупно не повезло, - сочувственно улыбнулась Рапсодия. Она уже была готова обидеться, но поняла, что оба хороши и виноватых нет.
Тэлливер посерьезнел.
- А теперь надо бы мне перекинуться парой слов с нашим лордом. Ты красивая женщина, тебе проще сделать это незаметно. Скоро будет "Золотой дождик" - это танец, на который женщины приглашают мужчин. Как хочешь, но утащи на танец лорда Шеана. И шепни ему, что Тэлливеру надо с ним срочно поговорить...
- Главное – успеть, - хихикнула Рапсодия. – Лорд Шеан – весьма завидный кавалер. Но я постараюсь.

бесчинствую с согласия мастера (кажется), и я сильно надеюсь что она, мастер, не пожалеет))))).

Неожиданная удача позволила Миори избавиться от неприятного общества. Она мысленно возблагодарила Свет и неизвестного курьера, что явился столь вовремя. Но это ненадолго! Айли обещал вернуться и он вернется, если только не случится еще одного чуда в виде, к примеру, неожиданно рухнувшей на голову наместнику люстры. Однако уповать на такое было бы глупо.
Губы Мио предательски задрожали, а на глаза навернулись слезы обиды. Девушка вновь прикрыла лицо веером. Она чувствовала себя беспомощной, и от этого становилось еще досаднее: она-то считала себя такой самостоятельной, а, оказавшись в непривычной ситуации, даже не знает, как действовать, что говорить и, кажется, вот-вот разревется. Как-то пару лет назад, когда она ездила с караваном отца, на них напали разбойники. Тогда Миори защищалась наравне со всеми. Ей было страшно, но рядом были отец и друзья и, кроме того, она знала, что нужно делать. Прямая угроза – все просто и ясно. А здесь – интриги, непонятные пророчества, подводные камни и неизвестные козыри в рукаве у врагов... Все это было слишком сложно.
В памяти вновь всплыли обидные слова огненного, который пришел за ней в первый раз:
- Ну конечно, если миледи не может предпринимать сама никаких действий, кроме незаконных, вам безусловно следует ее сопровождать...
Кончики ее острых ушей предательски порозовели. К стыду своему, она осознала, что была бы безмерно благодарна любому, кто пришел бы сейчас, взял ее за руку, отвел домой и сказал, что все произошедшее просто дурацкое недоразумение, а ей, Миори, совершенно нечего делать в этой сомнительной компании.
Неужели она и правда не способна предпринять никаких действий?
В который уже раз она пожалела о том, что ее жизнь так неожиданно перевернулась. Казалось, не будь Духа Города и Пророчества, что плохого было бы в предложении Огненных? Разве не мечтала она учиться магии? Отец пришел бы в ярость, но потом наверняка простил бы. Да и Руи, который также работает на Огненных. Быть может, потом они даже могли бы... нет, глупость. После всего, что случилось, она чувствовала, что ничего хорошего от кланов ей ждать не приходится. Может статься, что даже все обещания Наместника – просто обман.
Мио в отчаянии оглядела зал. Ну и где этот Дух, когда он так нужен? Конечно, не здесь. А она? Зачем она вообще пошла на этот прием, почему не уехала из города? С чего это она вдруг решила, что не может не пойти? Для чего так покорно отправилась в расставленную ловушку? Сейчас это решение казалось ей каким-то наваждением. Вполне возможно, что в какой-то степени так и было – последние дни ей постоянно казалось, что она смотрит на свою жизнь со стороны.
Обида постепенно сменялась злостью. Злостью на то, что ее, точно куклу, дергают за ниточки, заставляя играть непонятную роль по непонятным правилам, а единственное, что пока ясно и что прекрасно дал понять Айли – она проигрывает в любом случае.

Неожиданно бесцельно блуждающий по залу взгляд Миори уцепился за фигуру, показавшуюся ей смутно знакомой. Человек двигался в ее сторону и улыбался. Выработанная за годы работы в магазине привычка сделала свое дело, несмотря на обуревающие ее отнюдь не радостные эмоции Миори приветливо улыбнулась приближающемуся молодому человеку. Юноша уже был изрядно навеселе и отвешенный им Миори поклон оказался несколько фамильярным.
- Королева шелков и бархата! Это ведь вы! Вот уж не ожидал, - взгляд, которым подвыпивший юноша окинул фигуру Миори не сильно отличался от недавнего взгляда наместника. Но девушка даже не поморщилась. Улыбка ее сделалась откровенно кокетливой.
- Добрый вечер, надеюсь, это приятная неожиданность? - полуэльфийка присела в изящном реверансе. Она узнала в юноше младшего сына милорда Дэнгри, одного из ее знатных клиентов. Собственного имени юноши она так и не вспомнила. Конечно, ведь он никогда не расплачивался, его имя не числилось в приходных книгах и, как следствие, было совершенно ненужной информацией.
- Что? – не сразу сообразил нетрезвый аристократ, - Ах, да! Разумеется! Когда еще выпадет столь редкий случай лицезреть вас не за работой.
Очередной взгляд молодого Дэнгри явно свидетельствовал о том, что вид торговки в вечернем наряде его весьма впечатляет.
- Не выпить ли нам за встречу? Вино здесь чудесное, - продолжил аристократ.
Миори не возражала. Увлекаемая своим кавалером через залу, она с энтузиазмом поддерживала разговор, охотно принимая комплименты и ничуть не возмущаясь попыткам молодого лорда приобнять ее за талию.
С милой болтовней и шутками был поднят тост за встречу и замечательный вечер. Миори почти не пила и то и дело нервно оглядывалась на двери – не видать ли наместника, впрочем, разгоряченный вином и приятным обществом Дэнгри этого не замечал.
В конце-концов, решив, что выдержала достаточную паузу, она сослалась на духоту и попросила своего спутника отвести ее в парк.
- К тому же, там не так людно, - добавила она. Дважды намекать не пришлось. Дождавшись, когда кавалер, прихватив пижонскую шляпу со здоровенным красным пером, подаст ей руку, Миори поднялась из-за стола, очередной раз оглянувшись на зал.
- Идем же, - поторопила она своего спутника. Улыбка Дэнгри свидетельствовала о том, что нетерпение девушки он истолковал весьма недвусмысленно.

На улице было темно, но расставленные вдоль дорожек фонари давали достаточно света, отражаясь в многочисленных лужах. На темном небе невозможно было разглядеть ни единой звезды – из-за туч. В воздухе пахло дождем. Отсутствие льющейся с неба воды казалось лишь временной передышкой, которой, судя по смеху и звукам шагов, доносившихся с разных сторон, поспешили воспользоваться многие гости.
- Думаю, крыша над головой нам не помешает, - заметил Дэнгри. Язык его заплетался значительно меньше – свежий воздух подействовал.
Пробираясь за своим спутником по парковым дорожкам, виляющим меж аккуратно стриженных кустов и деревьев, Миори озадачилась мыслью - найдут ли они здесь хоть одну незанятую беседку? Впрочем, она рассчитывала уйти подальше – чем ближе к особняку наместника, тем больше людей. И, что особенно беспокоило, многие были вооружены и не так уж беспечны – эти то явно не просто гости. Догадки ее подтвердились – во многих укромных уголках парка уже обосновались парочки, а у одного небольшого фонтанчика резвилась компания, насчитывающая большее количество участников. Сия сцена заставила аристократа замедлить шаг, Мио досадливо поморщилась и потянула Дэнгри за руку, уводя на другую парковую дорожку.
Наконец они оказались в довольно глухом уголке, недалеко от каменной парковой ограды. Никто не потрудился принести сюда фонарей. Никакого навеса или беседки здесь также не было, только небольшая, выложенная восьмиугольной плиткой площадка, окруженная высоким кустарником. По кругу были расставлены скамейки, а между ними - тумбы со средних размеров цветочными горшками. В горшках красовались редкие ночные орхидеи. Воспользовавшись временным отсутствием дождя, цветы раскрыли свои потрясающие переливчатые лепестки, и к грозовому запаху примешивался их легкий дурманящий аромат.
Миори прошлась вдоль скамеек, оценивая обстановку. Дэнгри последовал за ней. Его рука поймала ладонь Миори. Аристократ притянул девушку ближе к себе.
- Кажется, лучшего места мы не найдем…
- Да, только мокро, - неуверенно заметила Мио, указывая на скамейку.
- Не беда, - успокоил Дэнгри, делая шаг в сторону и расстегивая свой камзол. Сняв его и оставшись в одной рубашке, аристократ отвернулся, небрежно расстелив свое весьма дорогое – Миори могла это оценить, как никто другой – одеяние на мокрой скамейке.
Заметил ли аристократ появившееся свечение раньше - неизвестно, однако, повернувшись назад, Дэнгри обнаружил Миори, стоящую на другом конце площадки. Правая ее рука была вытянута вперед. Ладонь повернута вверх, а над ней ярким светом светился небольшой огненный шар.
- Э..ты чего? Что это? – озадачился Дэнгри и сделал шаг вперед, видно еще не поняв, что к чему, а потому и не опасаясь.
- Стой, - приказала Миори.
- Эээ… да что с тобой? – еще один шаг.
- Стой, где стоишь, иначе поджарю, как праздничного поросенка, - и в подтверждении этих слов огненный шар сорвался с руки Миори и с громким шипением пронесся мимо лица напуганного аристократа, слегка подпалив тому кончик уха и прядку волос, и ударился в каменную ограду, оставив на ней черный след.
- Ах ты, шлюха!!! С ума сошла?!! – завопил аристократ, подпрыгивая на месте, хватаясь рукой за пострадавшее ухо и продолжая браниться не хуже портового грузчика.
Тем временем над ладонью Миори появился новый огненный шар.
- Раздевайся, - велела она.
- Что?!! – глаза Дэнгри и без того круглые от удивления, стали и вовсе как две тарелки.
- Сними. Свою. Одежду.
- Но дорогая, кажется, мы с тобой и так собирались заняться именно этим, зачем же так грубо? - в голосе послышались фамильярные нотки, однако все еще с примесью недоуменья и страха.
- Снимай живо! – чувствуя, как уходит драгоценное время, взвизгнула Мио.
Она лишь на миг потеряла контроль над собой и огненная стрела, будто только того и ждала, сорвалась с ее руки против воли хозяйки. И в этот же момент Дэнгри, резко пригнувшись, кинулся вперед. Стрела прошипела над его головой и, как и первая, ударилась в стену.
- Ненормальная извращенка! А вот сейчас я тебе покажу, на что способна моя фантазия! – прорычал аристократ. Мио резко бросилась в сторону, и Дэнгри пролетел вперед, потеряв равновесие и повалившись в густой кустарник. Воспользовавшись моментом, Миори схватила с тумбы горшок с орхидеями и со всей силы обрушила на голову горе-кавалеру. Тело Дэнгри дернулось и обмякло.
Пару мгновений Миори стояла в стороне, тяжело дыша. В руках у нее уже был второй горшок. Аристократ не подавал признаков жизни. Осмелившись подойти, девушка убедилась, что тот жив.
- Зараза, - пробормотала она, чувствуя, что в этой безумной авантюре ей, кажется, очень повезло, - теперь мне придется самой его раздевать.

Миори не знала, как долго она провозилась, но она очень спешила. Одежда Дэнгри была ей великовата, однако, на брюках и рубашке достаточно было затянуть потуже завязки. Сапоги же пришлось перевязать шнуровкой, выдернутой из собственного платья, которое она после не без сожаления сожгла, бросив пепел в кусты. Свой веер и украшения Миори засунула в карманы камзола. Выдернув из шляпы красное перо – уж больно приметное, она убрала под нее свои не менее приметные волосы и натянула головной убор поглубже на уши. В последний раз убедившись, что аристократ жив, Миори пожелала ему пережить эту ночь без последствий – только быть виновной в убийстве ей не хватало. Она также надеялась, что уязвленная гордость не позволит Дэнгри болтать о произошедшем, но это уж как повезет. Еще раз подивившись тому, как это она решилась на подобное безумство, Мио отправилась на поиски выхода из парка, стараясь держаться менее освещенных участков и не натыкаться при этом на веселящихся гостей и особенно – на вооруженных людей, бродящих по парковым дорожкам и явно завидующих тем, кто не при исполнении.

Когда его впустили внутрь, Дуглас вошел уверенным, спокойным шагом. Оружия при нем не было - то ли отобрала стража, то ли в знак уважения к Наместнику. Хотя, если верить слухам, гвардейцы всегда имели при себе оружие, но так хорошо спрятанное, что найти его можно, лишь раздев их догола или применив магию. А еще у них было оружие иного рода - их руки...
Дювелье был облачен в простую, удобную для быстрого перемещения одежду. Лишь только отдающий синевой плащ, закрепленный серебряной брошью - знак капитана Легиона - выдавал в нем члена имперской стражи. И выдавал лишь тем, кто знал, что же означает сия брошь.
- А, Дювелье! – Наместник сидел в кресле и расчесывал бороду. Руки иногда нервно подрагивали. – Не могу пожелать доброго утра – всё равно оно вряд ли будет добрым. Я вызвал вас по поводу смерти Мастера меча.
Дуглас коротко и сухо кивнул - старый обычай имперцев призывал никогда не склонять голову, дабы показать стойкость духа и вечную бдительность. Немногие могли похвастаться вторым, но обычая придерживались.
- Я слышал об этом, - осторожно произнес Дювелье, не зная, чего именно хочет от него Наместник. - В связи с этой прискорбной неожиданностью мне пришлось возглавить всю Имперскую стражу, конечно, до того мгновение, как новый Мастер меча будет избран. Надеюсь, Вы не возражаете, милорд?
Наместник задумчиво посмотрел на легионера.
- По званию вы имеете такое право в нынешней ситуации. К сожалению, я недостаточно знаком с вами, но это можно исправить... – он отложил гребень и побарабанил пальцами по столу. – Что вам известно об этом убийстве? И, конечно, об убийце...
Дуглас хотел задумчиво почесать голову или пожать плечами, как это делал каждый раз, когда вопросы задавал Эктор или Конхобариус, но вовремя опомнился, сказав себе, что здесь и сейчас он - далеко не Рыба. А капитан Легиона перед своим повелителем...
- Милорд, страже об убийстве известно не больше вашего: то есть, только то, что оно имело место быть, и что убийца расправился с тремя имперцами и одним Огне... членом уважаемого Клана, при этом умудрившись не пострадать, согласно утверждениям двум опрошенных слуг. То, что мы не нашли помирающего от потери крови тела вокруг резиденции Мастера меча, также указывает на это. Однако не только страже, но и Легиону ничего не известно об этом происшествии, - Дуглас позволил себе легкую, почти незаметную улыбку. Ему казалось, что он буквально-таки ощущает в своих руках разгадку, словно она могла быть осязаемой. - А это, милорд, может указывать на то, что в деле не замешан клан Ледяных. Кому еще могло потребоваться убивать Мастера меча? Кто вообще знал о том, что Мастер меча будет дома, с небольшой охраной, именно в это время? Что он должен направиться к вам на прием, ибо все это убийство очень смахивает на некое послание? Кто, если не клан Ледяных? В городе есть такая сила. Мятежная сила, милорд. Сила, с которой я стараюсь справиться в кратчайшие сроки, но которая знает закоулки не хуже меня, ведь раньше мы были едины. Это бывший капитан Имперской гвардии, милорд, Конхобариус, и его приспешники. Сам капитан уже староват для того, чтобы в одиночку расправиться с тремя имперцами. Но я знаю среди его приспешников, среди его наиболее приближенных людей, одного человека, которому это могло быть под силу. Я говорю о лейтенанте Легиона, гвардейце Экториане-Тезерусе Цлайдове Калронде-младшем. С момента, когда произошел этот... раскол, об Экториане ничего не было слышно. Он не явился в казармы стражи, не присягнул на верность новому Наместнику. Убитые тела имперцев дают понять, что он не умер, не потерялся. Прекрасно знал, на что идет и против кого. Если только это не вмешательство Трех, то это Экториан-Тезерус, милорд.
Дювелье незаметно выдохнул, закончив свою длинную речь.

(с Монком)

Всё время, пока Дуглас по-деловому, но чуть театрально излагал факты, взгляд Тимеса был оценивающим, словно капитан стражи был товаром на рынке – брать или не брать... Под конец речи к этому примешалась тревога.
- Что известно о мятежниках, - отрывисто спросил он, подавшись вперед. - Сколько их, организованы ли, каковы их цели?
Дуглас легонько пожал плечами.
- Милорд, о количестве мятежников вам поведают списки. Все, кто не принес клятву верности, могут рассматриваться, как мятежники. Во главе их разумно поставить Конхобариуса, бывшего капитана Имперского Легиона. Говоря, что бывшие гвардейцы неорганизованы, значит порочить имя всей стражи и закрывать глаза на реальную опасность, - Дювелье заметил немой вопрос в глазах Наместника и пояснил: - Гвардейцу необязательно иметь одно место сбора, необязательно видеть перед собой флаг, чтобы знать о дальнейших целях. Мы натренированы работать в условиях, когда всего этого нет. Такова задача и цель Легиона, милорд, быть максимально эффективным там, где нет ни подсказок, ни правил.
Новоявленный капитан гвардии помолчал и закончил словами:
- Цель их, выражаясь простыми словами, милорд, необычайно банальна: защитить город от Кланов. Любой ценой. Это можно понимать, как и то, что их целью является ваше убийство. Милорд.
- Вы кажетесь мне компетентным человеком, - Наместник невольно поморщился. - И хорошо знаете мятежников. Наведите порядок в городе, Дювелье, и награда не заставит себя ждать – ни в должности, ни в деньгах... Вы, можете захотеть чего-то еще – наши возможности велики, подумайте об этом. Но награду нужно заслужить. Калронда и Конхобариуса необходимо схватить живыми или мертвыми, - он засмеялся. – Лучше мертвыми, конечно. Можете объявить за это награду – она будет выплачена. Остальные тоже должны присягнуть, покинуть город или быть схвачены, как вы понимаете. Если нужна будет магическая поддержка – она будет оказана, вам надо будет обратиться к человеку по имени Лайз, - скрестив руки на груди, Тимес задумчиво уставился на полированную гладь стола перед собой, по которой переткали блики свечей. – Ваш план действий?
- У Калронда есть семья, милорд. Я понимаю, что он исходит из худшего, то есть, что нам известно об его участии в убийстве Мастера меча, но отрицать возможность посещения Экторианом-Тезерусом своих родителей было бы... неосмотрительно. Для него, воспитанного в имперских традициях, кровные узы - очень ценное достояние, которое он, скорее всего, побоится оставлять без присмотра и защиты. Если нам повезет, и если еще не слишком поздно, нам удастся перехватить или самого Калронда, или его родителей у их дома. Если нам этого не удастся, у Калронда есть жена. Можно будет попытаться найти ее, таким образом мы, опять же, смогли бы найти и самого мятежника.
По лицу Дугласа пробежала тень раздумий, когда он замолчал, подыскивая слова:
- Что же касается остальных мятежников, в том числе и Конхобариуса... тут намного сложнее, милорд. Если с Калрондом я был... в близких отношениях, то остальные, как и водится гвардейцам Легиона, были скрытны. Особенно скрытен был бывший капитан. О том, где искать остальных... я, честно говоря, затрудняюсь ответить, милорд. Ведь нам известны их ходы, но им известны наши. Патовая ситуация, милорд, - Дювелье чуть склонил голову. - Я счел за лучшее предупредить вас об этом.
Наместник поморщился, кивнул, рука снова нашла украшенный серебряной чеканкой гребень.
- Хорошо. Возможно, вам удастся дать им понять, что прекратить борьбу – лучшее, что они могут сделать. А поимка или гибель самого опасного бойца, несомненно, предостерегут их.
Действуйте, Дювелье. Да... – его рука протянула со стола бумагу, под которой стояла витиеватая колючая закорючка – подпись Айли. – Это приказ об аресте торговки Миори Рэйван за противозаконные занятия магией и покушение на убийство. Будет лучше, если арест проведут ваши люди. Можете идти.

(avec higf)

Эран Вейнс, телохранитель Миори, полночи ошивался у резиденции наместника. Внутрь его, разумеется, не пустили, но Вейнс был твердо намерен дождаться выхода своей подопечной из дверей этого особняка. Во всяком случае, он очень надеялся, что Мио выйдет оттуда. Впрочем, дела могли обернуться иначе. На этот случай Вейнс перебирал в уме всех тех, к кому можно было обратиться за помощью, и просчитывал свои возможные действия в том случае, если события пойдут по наихудшему сценарию.
Если бы выбравшаяся из парка Миори заметила Эрана, она непременно поспешила бы кинуться ему на шею, расплакаться как малолетняя дурочка, покаяться во всех своих преступлениях и попросить спрятать ее куда-нибудь. Увы, Миори покидала парк через какую-то боковую калитку. Не встретив на пути ни друзей, ни врагов, одетая в мужской костюм девушка скрылась в темноте ближайшего переулка. Сейчас ею владело лишь одно желание – оказаться рядом с тем единственным человеком, в объятьях которого она могла не думать ни о кланах, ни о духах, ни о пророчествах, ни о прочей ереси. С тем, рядом с которым исчезали проблемы, прошлое и будущее, оставалось лишь здесь и сейчас, момент близости, который хотелось остановить навечно.
Как только резиденция наместника исчезла из виду, Миори ускорила шаг, а затем и вовсе побежала, едва не налетев на пару каких-то праздношатающихся забулдыг, который наградили «этого ненормального мальчишку» отборной площадной бранью. Вскоре, запыхавшись, девушка вновь перешла на шаг. Главным образом, из-за сапог, которые были ей велики. Опять начал накрапывать дождь. Миори остановилась, сняла шляпу и, запрокинув голову, подняла пылающее лицо к небу. Прохладные капли падали ей на веки, лоб, щеки, ветер забирался за ворот рубашки, охлаждая тело, приводя в чувство. Оглядевшись, Мио определила, что находится уже совсем недалеко от «Пещеры». Хотя бежала она, совершенно не думая, ноги сами несли ее туда, куда она очень хотела попасть. Переведя дух и немного успокоившись, Миори отправилась дальше. Еще поворот и впереди засверкала красочная вывеска таверны, заставившая ее ускорить шаг. Внезапно Миори резко остановилась.
Таверна… таверна принадлежит Огненным! Эта мысль, столь неожиданно всплывшая в сознании, ошеломила ее не хуже увесистой оплеухи. Конечно, Мио это знала и раньше, ведь Руи сам рассказал ей об этом. Но отчаянно желая спрятаться от всех бед в объятиях любимого, Миори даже не подумала о том, что своим появлением в таверне теперь она поставит под угрозу не только свое благополучие, но и его… Что сделают с ним за укрывательство преступницы? В том, что ее будут искать за побег, даже если Дэнгри не проболтается, она не сомневалась.
Стоя на освещенном красочными огнями вывески пятачке, Миори вновь, теперь уже с тоской поглядела на двери «Тайны Драконьей Пещеры». Натянув шляпу на уши и зябко поежившись, девушка обхватила плечи руками. А еще через пару минут она отступила в тень, растворившись в сумраке улиц Дар Герефтана.

--- Экториан ---

Когда во входную дверь постучали, Раттон-Эстерос Нарадор, подняв руку и давая жене понять, чтобы она не торопилась открывать дверь, медленно поднялся из кресла и, быстро взглянув в окно, двинулся к прихожей.
- Кого носит в такой поздний час? - осведомился он, не спеша трогать засов.
Позади него испуганно вскрикнула мать Эктора, и Раттон резко развернулся - достаточно проворно для своего возраста, чтобы застать грабителей врасплох. Однако по сравнению с Эктором его разворот мог показаться неуклюжей попыткой имитировать чью-то грацию: сын Раттона-Эстероса перехватил руку отца в воздухе, вжал его в дверь, молча, даря ему время осознать, что это никак не грабитель. Пока Раттон успокаивал свои нервы, его жена в негодовании поднялась:
- Экториан! - ее голос хлестнул не хуже плетки имперских дознавателей. Мать лейтенанта быстрее своего мужа поняла, кто проник в дом через чердак. Не увидела, а именно поняла - на уровне подсознания. Того, которое неведомым образом передается всем потомкам эльфийской крови. - Немедленно отпусти его! Ты же причиняешь боль своему собственному отцу!
- Все в порядке, - Раттон-Эстерос помассировал выпущенную сыном руку. - Так надо, Элейна.
- Нам надо уходить, - обняв мать, произнес Экториан. Элейна отстранилась, с печалью взглянула в лицо сына - не было в нем почти ничего от того улыбчивого юноши, что вел под сени Троицы смущающуюся Клэр. Цепкий взгляд холодных глаз, каменное выражение лица, будто он не был в этой комнате, а находился своими мыслями очень далеко от родительского очага.
- Наместник? - не спросил - уточнил Раттон. Ответа на этот полувопрос он не ждал. Мать вообще ничего не спросила - лишь провела пальцами по щеке сына, там, где остался белый шрам от ожога мага. В глазах женщины слезы ловили отблески огня, но упорно не хотели катиться вниз.
- Почему, Экториан? - тихо спросила она.
- Элейна! - укоризненно произнес Раттон-Эстерос. - Экториан-Тезерус служит Империи. Это его жизнь, его война. Чтобы не подставлять себя, ему нужно, чтобы мы следовали за ним. Вопросы - лишние.
Элейна ничего не ответила, привлекла сына к себе, крепко обняв и взъерошив его волосы. Раттон накинул ей на плечи теплый плащ, одел на плечо сумку, в которую успел сунуть какие-то вещи.
- Мы готовы. Веди.
- Готовы? - переспросил Эктор, оглядывая родителей. - А где Клэр?
Элейна посмотрела на мужа с тем же печальным выражением лица, которым прежде наградила сына.
- Она у своих родителей, Экториан-Тезерус, - Раттон положил руку на плечо Эктора, заглянул ему в глаза, выдержав взгляд. - Она прислала записку, что останется у них на ночь. С тех пор не возвращалась.
По лицу Калронда-младшего скользнула тень раздражения, но он совладал с собой, молча кивнул, дергая дверную ручку на себя.

Получив к вечеру записку, Тенилан несколько мгновений непонимающе смотрел на строчки. Какой день рождения? Потом потряс головой. С последними событиями он совсем забыл, что многим жителям Дар Герефтана нет дела, кто ими правит – разве что в качестве темы для сплетен, а живут они все теми же обычными заботами. Треволнения этих дней совсем выбили из его головы мысль, что у него действительно есть маленький двоюродный племянник и Руи, приглашают в гости отпраздновать страшно важную и взрослую дату – трехлетие. Отказываться было очень неудобно, к тому же он надеялся, что черные мысли останутся здесь, в таверне, хоть на время. Мио все равно вернется лишь следующим утром – не раньше. Велания недовольно поворчала, но все же отпустила брата, попросив вернуться – на случай, если, паче чаяния, намеченные бои все же состоятся.
Маленький праздник в доме пекаря Анвила, где не думали ни о кланах, ни о Легионе, ни о Наместнике, было очень мило и уютно. Трое гостей, чета хозяев, тающая во рту теплая ароматная выпечка, хорошее вино... Руи даже не заметил, как за окном стемнело, а когда обратил внимание –уже стояла ночь. Он поднялся. Хозяева хором уговаривали молодого человека остаться, но он обещал сестре, а выпитое сделало Тенилана еще упрямее.
Оказавшись на улице, Руи вдохнул сырой ночной воздух, слегка покачнулся.
- Проклятье, - пробормотал он. – Надо пройтись.
К «Тайне драконьей пещеры» Тенилан направился кружной дорогой, чтоб выветрить из головы хмель, и это ему удалось. Однако с ясной головой вернулась и тревога. Он то рисовал угрожающие Миори опасности, то представлял, как вокруг нее вьются молодые красивые аристократы... Вторая картина была, конечно, лучше первой, но все равно болезненно-неприятной.
Погрузившись в свои мысли, он почти не глядел по сторонам, и поэтому не успел отреагировать, когда из-за угла вывернулся спешивший куда-то невысокий худощавый незнакомец. Они столкнулись, Руи с трудом удержался на ногах.
- Проклятье! - пробормотал он сердито.

(пока еще один, но это только пока)

А незнакомец совершенно не по-мужски взвизгнул, отлетев к ближайшей стене дома, и поспешно наклонился за шлепнувшейся на мостовую шляпой.
- Простите, сударыня! – Руи с удивлением услышал женский голос и поспешно нагнулся, пытаясь помочь.
- Руи? Это ты? – неуверенно уточнили из темноты.
- Мио? - удивленно замер Тенилан, услышав знакомый голос. – Откуда?..
- С приема, - мрачно ответила Миори, поднимаясь и вновь натягивая шляпу. Она сама не могла понять, рада ли она этой неожиданной встрече или нет. Определенно приятно, что это Руи, а не… за несколько секунд от столкновения, до узнавания она успела себе представить все, начиная от ночных бандитов и заканчивая так некстати вспомнившимся парнем в багровом.
Но как теперь объяснить свое появление здесь и свой внешний вид, не вдаваясь в подробности недавней истории с побегом, которая казалась теперь высшей степенью безрассудства? Более того, ситуация вдруг показалась девушке до того нелепой, что она неожиданно громко расхохоталась, рискуя перебудить весь квартал.
- Тише! – озадаченно шикнул парень. – Сейчас сюда кто-нибудь прибежит. За нами следят, нас охраняют... да ты ведь и сама знаешь... – он взглянул на полуэльфийку, заново оценивая её одежду. – Ты от кого-то прячешься? Может, пойдем в «Пещеру»?
- Нет! – резко бросила Мио, перестав смеяться, - мерзкие Огненные…
Она все больше и больше чувствовала себя идиоткой, и перспектива признаваться Руи во всех глупостях, которые она натворила за этот вечер, не казалась ей такой уж приятной.
- Что случилось? – снова спросил Тенилан, заволновавшийся всерьез. – Неприятности на балу?
Фраза о «мерзких Огненных» заставила его взволноваться за Мио вновь, хоть и несколько запоздало – она, кажется, была в добром здравии. – Чем я могу тебе помочь?
- Кажется я разозлила нового Наместника… И я не знаю, что теперь делать, - пожала плечами Миори, опустив голову, так что поля шляпы скрыли ее лицо.

(теперь вместе))

Безумный азарт, который подгонял девушку весь вечер с того момента, как в голову закралась отчаянная идея утереть нос Огненным, растаял без следа, сменившись ужасом от содеянного и опасениями о последствиях, как для нее самой, так и для близких. Она боялась признаться во всем даже Руи, а что скажет отец – и вовсе страшно подумать! Да какая она к Тьме Избранная?! Просто хулиганка, преступница и позор семьи. А Пророчество… Мысль о Пророчестве казалась сейчас просто каким-то наваждением.
Тенилан обратил внимание, что девушка упорно не хочет рассказывать подробности. Как сухое полено, брошенное в огонь, это заставило разгореться пламя опасений и любопытства одновременно, но тут было явно не место и не время настаивать.
- Тогда тебе нельзя домой, - решительно произнес он. – И в «Пещеру» тоже нельзя, надо спрятаться. У тебя есть, где?
- Домой нельзя, - эхом отозвалась Мио, покивав головой и внезапно осознала еще одну вещь, о которой тоже следовало думать раньше. - Ой! Они что же? Они же теперь ко мне домой придут! Прямо ночью, да? Что они там сделают?! А слуги?! Кошмар какой! – она прижала ладони к губам и с отчаяньем посмотрела на Руи. В глазах явно читалось что-то вроде «скажи мне, что это не так!»
- Если тебя не будет – ничего, - попытался он быть оптимистом. – Слуги им не нужны. Ну обыщут, может, засаду устроят, а дом цел останется, - он не стал говорить, что его могут отобрать в казну. Что же такого натворила Миори, что так боится? – Всё со временем уляжется, и разберемся. Но сейчас тебе надо укрыться.
На минуту Тенилан задумался. При этом он оглядывался по сторонам, словно опасаясь, что сейчас кто-то придет сюда за девушкой. Наконец в глазах засветилась решительность.
- Вот что. Я знаю постоялый двор, где не задают лишних вопросов, пока платишь. Если что – деньги у меня есть. Там переночуешь, а утро вечера мудреней.

(ага, в который раз, как в первый раз)

- Хорошо, - согласилась Миори, но все еще не двигалась с места, теребя в руках край камзола. Совесть услужливо напомнила ей о том, что у Руи из-за нее могут быть большие неприятности, и что она сама незадолго до их неожиданной встречи решила повести себя гордо и благородно и избавить его от своего ставшего слишком опасным общества.
- Тебе тоже достанется, если узнают… - виновато добавила она, отчаянно желая провалиться сквозь землю.
- Мио! – в голосе была неприкрытая обида. – Пошли, что ли, - угрюмо добавил он, и зашагал по улице, не дожидаясь ответа.
- Прости, - пробормотала Миори себе под нос. Слишком тихо, чтобы ушедший вперед Руи мог ее расслышать. Тяжело вздохнув, девушка поспешила следом.
В молчании они прошли по Серой улице, миновали площадь у Старых Ворот и пересекли Большой Мост, оказавшись, наконец, в квартале постоялых дворов.
В другое время Тенилан задержался бы, остановил Миори на мосту, обнял за плечи и они, опершись о перила, вместе любовались бы на скупые отблески света на тяжелой блестящей черни реки. Долго, пока не достигнет и не спугнет прохлада, поднимающаяся от воды. Но - не сейчас. Они спешили, к тому же после фразы Руи не было сказано ни слова вслух.
Река осталась позади, и начали мелькать неприветливые в ночи постоялые дворы, которые не шли в сравнение с «Пещерой» и большинством расположенных по другую сторону реки.
- Здесь, «Веселый поросёнок».
Молодой человек указал на вывеску. Если там и был нарисован поросёнок, и тем более весёлый, в ночи разглядеть этого было невозможно.
Миори остановилась перед дверьми, хмуро разглядывая вывеску из-под полей разбойнически присвоенной шляпы. Казалось, самое правильное – это войти, снять номер, укрыться в нем до утра, а главное – не возражать Руи, у которого и так прибавилось забот. Но девушка медлила. Подул ветер, ухитрившись донести, минуя многочисленные постройки, запах речной воды. А вместе с ним было что-то еще. Миори нахмурилась еще больше. После всего произошедшего, пока она шла через ночной город за явно обеспокоенным и, кажется, слегка рассерженным парнем, она уже пообещала себе, что больше не станет верить всему, что ей кажется, чудится или слышится. И уж тем более тому, что говорят ей животные. И вообще, о том, что животные с ней говорят, тоже лучше помалкивать. А между тем странный, неподвластный обычным человеческим чувствам зов казался все отчетливее.

(опять мы)

- Ммм… а может, - неуверенно начала она, виновато улыбнувшись, - может сначала прогуляемся к реке?
Молодой человек повернулся, уставился на девушку.
- Зачем? Не нагулялась, что ли?
- Не нагулялась! – огрызнулась Мио и, развернувшись, пошла прочь. Все благие намерения не спорить и не верить в наваждения рассыпались прахом.
- В чем дело, Мио? – спросил Руи, догоняя её.
Миори остановилась, не глядя на молодого человека.
- Просто… просто мне кажется… Нет. Мне нужно кое-что проверить. Там, - она неопределенно махнула рукой куда-то за дома.
- Я с тобой, - кивнул он. – Но все-таки имею право знать более определенно, на что мы идём. Или, - он закусил губу, - ты хочешь, чтоб я слепо доверял тебе сейчас?
Миори задумалась, поковыряла землю носком краденного сапога. Опасности она не чувствовала, но кто может сказать наверняка? На приеме у Наместника ей тоже казалось, что она поступает абсолютно правильно. А если что-то случится? Она в жизни себе не простит.
- Я не знаю. Меня что-то тянет туда, - все еще отводя глаза, пояснила она, сознавая, как нелепо все это звучит, - Мне кажется, это не опасно. Кажется.
Тенилан задумался. Это казалось очень странным – ощущения, не подкрепленные ничем. Видимо, Мио сама не понимала, в чем дело. Но ведь она полуэльфийка. Он мало знал об эльфах? В состоянии она пояснить что-нибудь? Вряд ли. Не бросать же её...
- Пошли, - пожал плечами трактирщик.
Не зная, что сказать, Мио молча кивнула и вновь двинулась вперед.
Квартал постоялых дворов скоро остался позади, и началась та часть города, где речной берег был свободен от строений и изобиловал заброшенными садами вперемешку с заросшими заводями. Девушка спустилась к самой кромке воды и пошла вдоль реки. Чем дальше она шла, тем больше убеждалась, что когда-то давно она уже была здесь.
Чем четче вырисовывались ее детские воспоминания об этой части города, тем быстрее становился шаг. Добравшись до того, что раньше было каменной оградой, от которой сейчас осталось одно основание, Мио повернула налево, вновь отдаляясь от воды.

(не опять, а снова!)

Среди раскидистых цветущих деревьев и колючего кустарника скрывалась небольшая покрытая мхом постройка. Старое, заброшенное святилище. Одни говорили, когда-то здесь был храм Света, однако другие утверждали, что построено оно на месте еще более древнего сооружения. Впервые попав сюда в детстве с отцом, Миори не усомнилась – древними строителями были ее эльфийские сородичи. Как теперь понимала Мио, у отца была назначена здесь встреча с курьером, который принес какой-то особый товар. В те дни редкости и работа отца не особо интересовали Мио. А вот древнее святилище привлекло значительно сильнее, всколыхнув стертые беловолосым эльфийским колдуном воспоминания о жизни в Далеком Лесу и о магии. Увы, больше ее сюда не приводили. И со временем этот визит забылся, а вместе с ним и чуть было не разбуженные еще тогда, в детстве, магические способности.
Тенилан следовал за полуэльфийкой. У него были свои смутные воспоминания об этой части города. Маленький Руи с компанией других мальчишек играли здесь в войну или прятки, таясь среди деревьев, ползая по ложбинкам, ломая друг о друга ветки-«мечи». Мать не любила, когда сын пропадал за рекой, но разве удержишь мальчишку, не заперев в четырёх стенах вовсе. Он любил быть благородным аристократом, сражающимся против толп разбойников или варваров; крадущимся, чтобы освободить прекрасную принцессу...
Про развалины, представшие перед ними сейчас, ходили странные слухи. Разведя костёр, мальчишки рассказывали друг другу жуткие истории, и в некоторых фигурировал старый храм, куда являются призраки с кроваво-красными глазами, и ожившие мертвецы на свои странные ритуалы. Они ловят детей и пьют их кровь.
Набравшись смелости, они то и дело заглядывали внутрь; робко делали шаг за шагом, готовые при малейшем шуме отскочить от зловещего безжизненного полумрака развалин к спасительному дневному свету; и отбегали, потом споря, крыса ли прошуршала там, в темноте.
Однажды он на спор просидел там ночь, но призраков и мертвецов не было. Утром промерзшего, усталого и изрядно напуганного Руи ждала грандиозная выволочка дома и восхищенные взгляды приятелей.

(опять *упрямо*)

Впервые за все время пути от постоялых дворов Мио оглянулась на своего спутника, окинула его быстрым взглядом и вновь обернулась к строению.
Снаружи стены постройки казались не слишком примечательными; высеченные в камне узоры, характерные для ранних храмов Света, истерлись, забились землей и песком, кое-где обнаружилась вполне современная наскальная живопись и надписи непристойного содержания. Стрельчатую арку входа наполовину скрывали никогда не знавшие садовых ножниц кусты.
Раздвинув колючие ветки, Миори шагнула в темный коридор.
Внутри пахло сыростью и прошлогодними листьями. Девушка щелкнула пальцами, и над ее ладонью ожил небольшой огонек, осветив полуразрушенные барельефы на стенах и осколки какой-то посуды на полу.
- Ты уже знаешь, что ищешь? – нарушил тишину Тенилан.
- Почти пришли, - кивнула Миори и, стараясь не споткнуться о вывороченные из пола разбитые плиты, прошла вперед.
Обогнув покрытое причудливой сеточкой трещин прямоугольное возвышение – не то алтарь, не то постамент, Мио все более уверенной походкой двинулась к дальней стене, где обнаружилась еще одна арка. Она вывела молодых людей в небольшой внутренний дворик, окруженный витиеватыми колоннами, несколько из которых обвалились вместе с частью поддерживаемого ими навеса. Некогда вымощенная плиткой площадка поросла пышной травой. В самом центре дворика прямо из земли, мелодично журча, бил родник. Слабо мерцая в свете луны, вода утекала по обрамленному камнем водостоку, ведущему к небольшому проему в дворовой ограде. Над самым родником склонила свои ветви одинокая старая ива.
Миори остановилась в нерешительности, оглядывая двор. Странное щемящее чувство, всю дорогу настойчиво колотившееся в груди, подгоняя вперед, внезапно исчезло, сменившись неожиданным, учитывая ситуацию, умиротворением.
- Это здесь. Пришли.
Не считая прячущейся в растительности мелкой живности, кроме них двоих во дворике не было ни души.

(да, и ведь последнее слово останется за тобой...)

Молодой человек, кажется, был в совсем юные годы и здесь... А может быть, и нет. Во всяком случае, дворик не врезался в его память в отличие от таинственно-пугающей полутьмы храма. Красивая место, сюда бы на свидание ходить. Вмешалась его вторая прагматичная половина – да, но ночью все же не стоит. Можно по дороге попасться бандитам или какой мелкой шпане – и еще неизвестно, что хуже, ибо последние могут поиздеваться и убить за просто так, а уж к девушке привязаться... Эти мысли, казалось, неуместные сейчас, упорно отвлекали от того, что здесь должно случиться. Что, кстати? Трактирщик чувствовал себя здесь лишним.
- А что дальше?
Миори молча пожала плечами, медленно прошла к роднику и уселась на каменную оградку водостока, глядя, как вода уносит несколько упавших с ивы продолговатых листочков. Что делать дальше, она не представляла, странный зов исчез, и взамен вновь начали подкрадываться неприятные мысли о нелепости сложившейся ситуации. Она уже представила себе, как сообщит Руи, что теперь-то уж она точно нагулялась и можно возвращаться. Собравшись с духом, девушка подняла голову… и не увидела ни Руи, ни колонн храма, ни его стен. Все это исчезло, а Миори обнаружила, что сидит на поляне, окруженной прямыми и высокими деревьями с кажущейся синей в лунном свете листвой. А за деревьями, медленно приближаясь, двигалась фигура в светлом и длинном одеянии. В ее плавной походке улавливалось что-то смутно знакомое.
Руи внимательно смотрел на девушку – та просто сидела, будто ожидая чего-то. Он пожал плечами и приготовился ждать. Окинул взглядом дворик, прислушался к вкрадчивым ночным шорохам. Попытался вспомнить детские годы и неожиданно почувствовал оттенок того же страха-любопытства, что приводил его в храм прежде. Трактирщик зябко повел плечами, снова взглянул на Миори. Что-то изменилось в ее лице. Оно казалось застывшим, а взгляд устремленный вроде бы на него – невидящим и остекленевшим.
- Мио! – тревожно позвал он.
Девушка не откликнулась.
- Мио! – уже громче.

(угу. то самое последнее слово. пока что))

(совместно с Рапсодией, разумеется)

Долго ждать не пришлось. Вскоре действительно зазвучала легкая неторопливая мелодия, основную тему которой вела скрипка. По этому признаку все, кто был знаком с танцевальными традициями, могли безошибочно угадывать начало «Золотого дождика». Рапсодия была в числе немногих любивших его: большинство женщин были уверены, что приглашать на танец – все же мужское дело. Поэтому во время «Дождика» танцевальное пространство зала часто бывало наполовину пустым.
Вскоре телохранительница заметила своего «подопечного» и легким шагом подошла к Сэллемору Шеану.
- Простите, что отвлекаю, но позвольте пригласить вас на танец, - девушка озорно склонила голову на бок и улыбнулась.
- Разумеется, - улыбнулся в ответ аристократ. - Начнем?
Танцевать лорд, разумеется, умел - как умел делать все, касающееся искусства. И вряд ли кого-то мог удивить танец с телохранительницей; среди знати Дар Герефтана это и близко не тянуло на эпатаж.
А вот что было куда важнее - так это то, что в танце можно говорить. Шепотом. Улыбаясь. И надо очень хорошо знать (по-настоящему) обоих танцующих, дабы понять, что никакой лирической темой там и не пахнет.
- Лорд, - очень тихо произнесла Рапсодия. - Тэлливер Стайни просил передать, что ему срочно необходимо с вами поговорить. Мне кажется, у него есть информация.
Произнося всё это, рыжеволосая телохранительница беспечно улыбалась, но взгляд ее выражал тревогу.
Шеан мгновение помедлил, сохраняя на лице безмятежное выражение.
- Пусть после танца подойдет ко мне, - решил он. - Если спросят, почему - я хотел уточнить детали фигурной резьбы на его родине.
Последнее было более чем в стиле Сэллемора.
Рапсодия кивнула и улыбнулась чуть раскованнее. А сразу после "Дождика" - не забыв тепло поблагодарить своего партнера, - поспешила к Тэлли и передала ему в точности все, как и сказал лорд Шеан.

(Мы с ВиЗетом)

Об руку с Рапсодией Тэлливер подошел к лорду Шеану и учтиво поклонился.
Поблизости группкой стояли двое-трое гостей, и по меньшей мере один из них с интересом поглядывал на подошедших (хотя, скорее всего, причиной была красота Рапсодии). Поэтому Тэлли приветливо улыбнулся:
- Милорд, что я слышу? Моя спутница не нашла во время танца другой темы для беседы, как наши дайвенкарские резные карнизы и коньки на крышах? Да еще и проболталась, что я, пока жил в Дайвенкаре, зарисовывал самые занятные экземпляры? Ох, в наше время об этом как-то даже неловко рассказывать! Современный молодой дворянин должен увлекаться исключительно прогулками по заведениям вроде "Алмазного скорпиона" или "Райских птичек"... извини, дорогая, что упоминаю о них в твоем присутствии... - обернулся он к Рапсодии.
- По крайней мере нельзя не признать, что владельцам таких заведений присущ определенный артистизм, касательно названий, - улыбнулся Сэллемор, легко вплетаясь в разговор. - Так вот, что касается именно дайвенкарских традиций декораторства...
Память у лорда Шеана была превосходной, а об обсуждаемой теме он некогда немало читал; так что сейчас выдать достаточно подробное описание, закончив его на вопросительной ноте, труда не составило. А во время речи еще легче оказалось совершенно незаметно сместиться в сторону, ближе к стене, и на таком расстоянии, что видеть их разговор могли... а вот чтобы расслышать (учитывая, что в зале отнюдь не царило молчание), надо было обладать слухом летучей мыши.
Тэлли оценил, что они оказались на безопасном расстоянии от любопытных ушей, и продолжая приятно улыбаться, сказал:
- Милорд, только что к наместнику прибыл курьер...
И почти дословно пересказал то, что говорилось в кабинете наместника (жаловаться на память у Тэлли никогда не было причин).
Лицо Сэллемора стало вежливо-заинтересованным: именно так он беседовал о вопросах искусства. Даже глаза ни на секунду не изменили своего выражения.
И оценить произведенное впечатление можно было лишь по словам - произнесенным тем же спокойным, хорошо поставленным голосом:
- Итак, им пророчество тоже не дает покоя. Что ж, посмотрим...
Интонация изменилась лишь на последнем слове - совсем чуть-чуть проскользнуло раздражение. Похоже, что новый Наместник сумел продвинуться немного дальше, чем сам Сэллемор... а ощущать себя опоздавшим лорд Шеан не любил.
- Милорд, - все с той же очаровательной придворной улыбкой продолжил Тэлливер, - возможно, вам полезно будет узнать также, что в кабинете Наместника имеется тайник, откуда есть два выхода. Один ведет в комнату супруги Наместника. Куда второй - я не выяснил: там замок...
- Какой именно? - со стороны можно было подумать, что Сэллемору рассказали о каком-то прелестном факте из жизни дайвенкарских зодчих.
- Обычный висячий, с дужкой. Будь у меня хотя бы нож с длинным тонким лезвием, я попробовал бы... Увы, на бал я пришел без ножа. Не подготовился, виноват, исправлюсь.
- Это не страшно, специалисты найдутся, - изящным жестом принял извинение лорд Шеан. - Что-нибудь еще?
- Нет, милорд. Должны ли мы с Рапсодией оставаться до конца бала?
- Если вы уйдете прямо сейчас - могут обратить внимание. Впрочем, я сам собирался скоро покинуть дворец, так что надолго не задержимся. Благодарю за сведения, Тэлливер.
В отличие от многих других высокородных, лорд Шеан считал, что работа подчиненного стоит благодарности.

(c мастером)

Город, умытый грозой, словно захлебывался в ретушированном пламени своих огней, сам плутая в хитросплетении собственных улиц, не обретая покоя даже в ночи, чтобы украдкой дремать под утро, боясь пропустить поворотный момент в своей судьбе. И так же, не находя удовлетворения и не стремясь к уюту, бродил в паутине каменных коридоров аль-Фалак. В парадной линии выстроившихся в очередь домов ни один не ожидал его. Где-то еще теплились очаги, где-то давно стоял затхлый запах запустения. Где-то за кисейными занавесками раздавались томные вздохи, в то время как по-соседству толстые двери охраняли полночный сон уставших за день людей, которых долгие годы и лишения заставили охладеть друг другу. Не нашедший себе в этой глубокой ночи пристанища Тантал стал словно бы поверенным Города, вслушиваясь в воркующую тишину необъяснимого беспокойства, окутавшего Дар Герефтан туманным маревом тревоги. Быть может, молодому человеку только казалось, что он различает все эти звуки, в то время как его воображение играло с ним в странную игру, населяя безликие каменные обиталища живыми людьми, с такими похожими, но все же невероятно разнящимися в оттенках эмоциями и ощущениями. Аль-Фалак не задумывался над этим. Только дышал, шел и слушал.
-Гроза вкупе с ночной мглой под аккомпанемент собственных шагов иногда бывает приятнее, чем кружка доброго эля, не так ли?
Тихий голос был одновременно насмешливым и задумчивым. Сложно было уловить, смеялась ли возникшая из ниоткуда собеседница или же тоже находилась под гнетущим впечатлением от этой ночи. Казалось, что Аэлис давно уже шла рядом, просто поглощенный своими мыслями Тантал ее не замечал, пока она своим вопросом не привлекла его внимания.
Его губы дрогнули, Тантал хотел улыбнуться, но не смог себя заставить. Отрекшийся от своего клана воин, заплутал среди закоулков собственных размышлений, сбившись с прямого пути, и оказавшись в полном одиночестве во тьме ночи, он, наконец, увидел свет. Стало спокойнее на душе, так происходило всегда, стоило ей появится рядом.
Сначала Тантал ничего не ответил, его глаза заблестели и он медленно обернулся, чтобы посмотреть на Аэлис. Сложно было распознать, что именно выражал его взгляд растерянность, слабость, благоговение, преданность или грусть, но Аэлис поняла - ее ждали. Секунды молчания растянулись на годы, позволив мелодии дождя скрасить встречу. Тантал наконец собрался и произнес:
- Помилуй мое сердце, госпожа, оно однажды не сможет вынести ни разлуки с тобой, ни твоего внезапного возвращения. – он смог улыбнуться, и склонил голову, - смею добавить, напротив кружка эля была бы сейчас очень кстати, но лучше бокал вина"
Губы девушки тронула улыбка, глаза же, столь не похожие на глаза ее сверстниц, светились серьезностью и грустью, и только где-то в глубине на одно мгновенье сверкнула искра удовлетворения. Девушка всегда остается девушкой, и не важно, что ей сотни лет и она Дух. В конце концов в Дар Герефтане было много молодых женщин и кому как не Аэлис, отблеску Города, испытывать те же чувства, что и множество ее подопечных, чии сердца наверняка забились бы быстрей, когда произносятся подобные слова.
-Ну, если ты знаешь, где в подобное время можно найти этот бокал, то не стоит упускать возможность из него испить, тем более что коротать ночь на улице- не самый мудрый шаг.
Девушка склонила голову набок, ожидая от своего собеседника действий.

С тех давних пор, что Тантал знает о Духе города, его сердце забыло покой и редкие встречи или даже легкое волнующее ощущение, которое он переживал каждый раз, ощущая ее присуствие в воздухе, заменяли ему любые нормальные отношения. Быть может, имено поэтому он был все еще один, конечно и преданная служба Огню мешала личному, но порой он признавался себе, что прекраснее существа он не встретит никогда в жизни, никогда... Воин грустно улыбнулся в ответ Аэлис и сказал:
- Я хочу вернутся к себе домой, в мой особняк, для желанных гостей там всегда найдутся тепло камина, ароматное вино и стихи для услады слуха. Я почти уверен, что после моего ареста огненные не стали наблюдать за домом, и меня ждет мой добрый дворецкий. Но, - он лукаво улыбнулся, - но если духи благосклонны ко мне сегодня, не могли бы мы воспользоваться их таинственной силой, чтобы проверить поджидают ли меня доме недруги?
Аэлис положила руку на плечо своего собеседника и, взглянув ему в глаза, тихо сказала:
-Я не думаю, что твой дом сейчас подходящее для нас место. Это не значит, что ты не можешь туда вернуться. Просто порою, чтобы идти вперед, надо не оглядываться. Те, кто тебя ждет, дождутся. Неужто вино и тепло в этом городе можно найти только у собственном доме?
Последние слова она произнесла уже совсем иным тоном: лукаво, тягуче.
Тантал ответил ей веселыми искорками, вспыхнувших карих глаз:
- Его можно украсть! Или нас к примеру могут угостить… Не смею сомневаться в вашем могущество, однако, по-моему денег у нас нет.
Девушка озорно улыбнулась, протянув Танталу раскрытую ладонь, на которой лежала новенькая золотая монета, которая мгновенно исчезла, стоило только Аэлис на нее подуть.
-Верно. Значит, мы будем довольствоваться сегодня одним напитком, равно доступным как нищим, так и влюбленным. Я покажу тебе одно место...
Не договорив, она сорвалась с места, словно опасаясь передумать, и направилась в сторону порта, не оглядываясь и нисколько не сомневаясь, что ее спутник следует за ней.
Спустя несколько секунд спутник нагнал ее, и тихо подкравшись сзади, легко поднял ее на руки и не громко властно с ноткой веселой иронии в голосе произнес:
- Наконец-то весь Дар Герефтан у меня в руках!
Будучи не полностью уверенным, что Дух города поймет шутку и примет подобную фамильярность, он игриво посмотрел ей в глаза и на ее реакцию, готовясь аккуратно опустить Аэлис на ноги.
- Мне всегда было интересно, как это, взять на себя столь великую ответственность... он улыбнулся и бережно вернул девушку на место. - Твое умение интриговать велико и не смотря на все мои успехи в этом искусстве, я лишь скромный паж перед королевой, что это за место куда мы идем, и что за напиток доступный всем? – спросил Тантал через пару мгновений.
-Не взвали на свои плечи слишком много, - заявила девушка, смахнув с плаща спутника невидимую пылинку, - Впрочем, мне кажется, я не ошибусь, сказав, что вполне возможно ты еще узнаешь всю тяжесть Дар Герефтана. А что касается напитка, то это всего лишь вода. Впрочем, «всего лишь» только до той поры, когда тебя не замучит жажда или бурный поток не встанет на твоем пути к цели.
Улыбнувшись Танталу чуть излишне серьезно, чем момент и поведение Аль -Фалака к этому располагали, Аэлис вновь продолжила свой путь.


(с EE. Dam-Delad)

Но, несмотря на все усилия Руи, девушка так и не очнулась. Сложно сказать, творилось ли в этот час в древнем святилище колдовство или просто звезды сошлись под каким-то неведомым углом в ту самую ночь и в то мгновенье, но происходившее явно ускользало куда-то за грань реальности, бередя душу неуловимым ощущением чуда.
«Я оставила тебя девочкой, а вновь вижу уже женщиной», - прошелестели листья, прошуршал дождь, прошептали камни.
Миори моргнула. Окружавший ее лесной пейзаж покрылся дымкой, контуры задрожали, смазались, древесные стволы снова начинали казаться колоннами разрушенного храма, а потом вновь становились деревьями. Девушка уже не могла понять, где находится. Обе картинки – лес и святилище – сделались полупрозрачными, накладываясь друг на друга слоями расписного шелка.
Прозвучавший будто со всех сторон одновременно голос казался столь же нереальным, но при этом знакомым. Хотя поверить в то, что это действительно…
- Мама? – спросила Миори, нашаривая ладонью шершавую поверхность парапета, на котором сидела. Или это был каменный валун на лесной поляне. Не важно.
Тенилану вдруг почудилась музыку. Точнее, тень музыки. Стоит чуть прислушаться – и зазвучат такты мелодии, отделяясь от случайного шума... Но это было подобно попытке, догнать собственную тень, когда бежишь спиной к солнцу. Непонятная далекая музыка убегала, когда трактирщик прислушивался, и вновь приближалась к горизонту сознания, когда он оставлял усилия. Он чудилась в шепоте листьев и невесомом шорохе ветра. Мио не отвечала, и молодой человек обхватил ее за плечи. Защищая? Не отпуская? Он замер, оставив попытки привести полуэльфийку в чувство, склонив голову к ее лицу.
«Я здесь, радость моя» - все так же донеслось из ниоткуда и отовсюду единовременно.
«Я ждала, что ты придешь. Было бы нечестно уйти и оставить свою маленькую девочку, так и не узнав, какой красавицей она выросла, и не уверившись, что теперь о ней есть кому заботиться»
Быть может, помни Мио свою мать более отчетливо, она разглядела бы ее черты, нанесенные острым пером реальности на глади прозрачного воздуха, но память так часто подводит нас, и лишь сердце служит поводырем там, где глаза не в силах различить даже очертаний в кромешной тьме необъяснимых явлений.

(в приятной компании Ноэль и Лаэль)

Изумление и неуверенная радость Мио сменились тревожным предчувствием. В словах матери она отчетливо уловила неизбежность нового и скорого расставания. Неожиданная встреча была не возвращением, а всего лишь подарком. Прощальным. И все, что Миори могла сделать теперь – это не упустить отведенные ей мгновения. А сказать и спросить хотелось так много, и одновременно все это казалось незначительным по сравнению с тем, что происходило сейчас.
Девушка подалась вперед. Чуть заметно дрожащая рука протянулась к духу и замерла на некотором расстоянии, будто опасаясь, что неосторожное касание разрушит хрупкие чары. С тех пор, как они расстались, в сердце Миори жила надежда, постепенно превратившаяся почти в убеждение, что когда-нибудь они непременно встретятся вновь и останутся вместе. И вот встретились.
- Ты не останешься, - вопрос против воли самой Миори прозвучал как утверждение.
-Чтобы остаться, надо вернуться, а я не уходила. Я же всегда рядом, девочка моя, чтобы ты не сделала, что бы с тобой не приключилось. Всегда, что бы ни произошло, мать будет со своим ребенком. Но я должна сейчас сказать тебе не об этом. Тебе предстоит многое, Миори, но ничего такого, что тебе не под силу не случится. Я рада, что о тебе есть кому заботиться. Моя девочка уже почти стала женщиной. Я прошу тебя об одном. Помни, кто ты есть, какие силы внутри тебя. Не отказывайся от них, кто бы что ни говорил. Это часть тебя, а значит, не может быть плохой или хорошей.
Ветер, казалось притихший до этого мгновения, вновь принялся раскачивать верхушки деревьев и звенеть в яркой зелени листвы.
Миори хотела было сказать, что этого не достаточно, что все колдовство и тайны она, не задумываясь, променяла бы на возможность обнять свою маму, пожелать ей спокойной ночи, а, поприветствовав утром, услышать ее голос. Не тот, что она слышала теперь – голос листвы, воды и ветра, завораживающий и даже пугающий, а обычный, живой и веселый. И так каждый день.
Желание вернуться к нормальной жизни, без магии, принесшей пока одни неприятности, накатило с неожиданной силой, вопреки всем доводам духа. Деревья и поляна, которые Миори видела перед собой, потускнели. Колонны разрушенного храма и дворик напротив сделались четче, а сама Мио уловила чье-то дыхание у своего уха и тепло рук, обнимающих ее плечи. К счастью, девушка вспомнила о том, кто с ней, прежде чем успела испугаться. Интересно, как долго они уже здесь?

(С Лаэль и Хигфом постигаю азы оккультизма)

Все еще глядя перед собой, она накрыла своей ладонью руку Руи, чуть сжала его пальцы. Затем усилием воли заставила себя смотреть не на колонны святилища, а на почти растворившиеся очертания деревьев эльфийской поляны. Разговор не был окончен! Поддавшись переживаниям, Миори не уделила внимания главному, что хотела сказать ее мать. Девушка, не мигая, глядела перед собой, опасаясь вздохнуть или пошевелиться. Рука, еще крепче сжавшая ладонь Руи, сделалась холодной. Пару мгновений казалось, что видение уже не вернуть, но все же нехотя и очень медленно колонны святилища начали уходить на второй план, деревья приобрели утраченный объем, а мягко коснувшийся лица ветер вновь принес запахи Дальнего Леса.
- Мама, что предстоит? Ты что-то знаешь о Пророчестве и Духе Дар Герефтана? Ты можешь сказать, что мне делать? – торопливо проговорила Миори, почувствовав, что видение вновь обрело полную силу.
Тревога уже проникала в душу молодого человека ядом подозрений. Сжавшиеся пальцы успокоили его – с ней все в порядке. Но затем они сильней, почти до боли впились в его ладонь и начали холодеть. Может, с ней что-то плохое? Он хотел было встряхнуть девушку за плечи, но в последний момент сдержался. Вдруг это не поможет, и ее душа останется где-то там, где блуждает сейчас. Он приник к ней ближе, стремясь согреть своим теплом. На шее под нежной кожей билась маленькая жилка, и Руи коснулся ее губами. Ощутимое биение пульса слегка успокоило его, а тень музыки продолжала звучать на грани слуха.
-Ты ищешь ответы на еще незаданные вопросы. Придет время, клубок сам размотается. А пока - будь счастлива и любима, люби сама и дари счастье. И жизнь.
Ветер ласково запутался в волосах, листья нежно прошелестели.
Одно было очевидно - Миори там была уже одна.

(С Ноэль и Хигфом в мире духов)

--- Экториан ---

Его щека еще помнила последнее прикосновение руки матери, а спина - скупые, четкие похлопывания отца. Он еще слышал голос Элейны, шепчущий "Будь осторожен...", помнил суровую решительность Раттона-Эстероса, которая читалась в его глазах.
Но темнота уже поглотила его фигуру, и даже фонари и факелы, пламя которых полыхало от порывов ветра и не хотело гаснуть от вновь начавшего накрапывать дождика, не могли помочь шагавшему патрулю увидеть Эктора. В задачу патруля это не входило - напротив, они должны были отогнать тех, кто хотел идти по этой улице. Передать им послание.
"Ты отвечаешь за них своей жизнью, Бормотун", - произнес на прощание Синяка. Моринус коротко кивнул, молвил, что все в руках Света и Тьмы, и Сумеречный будет им Судьей Незримым. Они обнялись, на мгновение, не дольше, и Бормотун ушел назад, ведя и оберегая родителей.
Синяка понимал, что не может полностью доверять никому, даже Бормотуну. Но больше никого вокруг не было. Конхобариус, скрывшийся и ставший олицетворением борьбы, был слишком хорошо спрятан, разрозненные очаги сопротивления не могли доказать Эктору, на чьей они были стороне. А Лорти... Мофэс сидел за решеткой, ожидая суда или помилования.
Подождав, пока патруль завернет за угол, Экториан приблизился к доске объявлений, на которую капрал повесил несколько листовок. На первой, самой крупной, был нечеткий и не совсем правильный портрет самого Эктора, а руны под ним означали начало движения "охотников за головами", призывая любого за крупную сумму принести голову Калронда-младшего. Рядом, с надписями поменьше, висела листовка, называющая отколовшихся гвардейцев "предателями Империи", "мятежниками" и "преступниками, подлежащими к экзекуции или тюремному заключению". И - совсем мелкая, по сравнению с первыми двумя, - висело объявление о розыске некой Миори Рэйван, торговке, подлежащей аресту.
Синяка прищурился, вглядываясь в нарисованный портрет и стараясь припомнить, где уже слышал подобное имя. Память отказывалась подсказывать. Однако в любом городе, а уж тем более - в Дар Герефтане, - всегда найдется место, где информацию выдадут за звонкую монету...

Мама исчезла так быстро, что Миори не успела даже подумать о возможности остановить ее. Да и можно ли удержать призрак? Очертания деревьев эльфийского леса вновь начали таять, и на этот раз Мио не пыталась восстановить картинку. Налетевший порыв ветра сорвал последние обрывки этой призрачной декорации, разметав их по дворику храма клочками легкого тумана. В шелесте листьев и журчании родника не осталось и намека на чьи бы то ни было голоса. Миори медленно разжала пальцы, стискивающие руку трактирщика, и обернулась к нему.
- Руи, ты что-нибудь видел? – она сомневалась, что ответ будет утвердительным, ведь в ее видении Руи не было, но надо же было с чего-то начать объяснение.
Трактирщик не смог сдержать глубокий вздох облегчения.
- Ты в порядке!.. Нет, - он помотал головой. – Были странные ощущения и я слышал музыку... Точнее, не слышал, а она будто чудилась. Что это было, Мио? Ты за этим шла?
- Музыку?.. – слегка удивленно переспросила она. Хоть что-то, но все же объяснять придется много, а ей и самой мало что ясно. Миори досадливо поморщилась. Неужели у всех духов, будь то дух города или собственной матери, такая отвратительная привычка – не давать конкретных ответов?
- Здесь был призрак, - медленно продолжила девушка, - я говорила с ним… с ней. Это была моя мать.
Руи тут же встревожился. Ему несколько раз снилась мать, погибшая вместе с отцом Велании. Лишь снилась, но многие «знающие люди» говорили, что эта плохая примета, которая может предвещать, что покойник пришёл за тобой. Сестра даже нашла где-то недорогой амулет и заставила класть у изголовья. Тогда он скорее досадовал, чем прислушивался, но сейчас настроение было иным.
- Она не звала тебя? – он всмотрелся в вишневые глаза, в ночи бывшие совсем черными. Такие, как всегда, ничего потустороннего...

(и снова мы вдвоем с Лаэль. Бойтесь!)

- Звала. Сюда звала. Это была она, - грустно ответила Мио, по-своему истолковав суть вопроса, - А потом так быстро исчезла, ничего толком не объяснив. Я столько лет верила, что она вернется, а она…
Миори пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расплакаться. Немного помолчав, она постаралась пересказать свою странную беседу с духом, суть которой, похоже, сводилась к тому, что Миори придется вплотную столкнуться с магией в самое ближайшее время, но мать почему-то была уверена, что все будет хорошо. Или просто пыталась приободрить. Или… да кто этих духов разберет?
Руи задумался над рассказом и ощутил некоторую досаду.
- Если нельзя было помочь делом или действительном хорошим советом, то стоило ли тревожить, - проворчал он.
- Я все равно была рада ей. Знаешь, никто ведь не видел ее мертвой, она просто исчезла… быть может… она еще все же вернется к нам с отцом, - последняя часть фразы прозвучала с изрядной долей сомнения, - Кстати, она ведь видела и тебя, - воспоминание об этой части разговора заставило Мио улыбнуться. - Кажется, ты ей понравился.
- Спасибо, - Руи улыбнулся немного неуверенно. – Я этому рад... – он поежился – с реки тянуло прохладой. – Ты сейчас куда?
Он не мог понять, что же ощущал по поводу разговора, и хорошо это или плохо. Проще всего было отмахнуться от странностей, но никак не получалось. Во всяком случае, как бы глупо это ни звучало, он ему было действительно приятно понравиться матери Мио.
- Домой, - несколько отрешенно ответила Миори, но тут же вспомнила события прошедшего вечера и части ночи, которые были временно отодвинуты на второй план встречей с призраком, - А… я же не могу домой. Тогда в гостиницу, - она неуверенно пожала плечами. Необходимость разбираться со всем, что она успела натворить, приводила ее в замешательство.
- Вернемся в «Поросёнка», мы недалеко отошли, - предложил Тенилан, протягивая руку.

(да, мы страшные))

Миори кивнула, беря трактирщика за руку и поднимаясь. Не будь Руи здесь, она бы, наверное так и осталась сидеть в этом дворе. И не только потому, что не знала, что делать. Ей просто не хотелось покидать святилище, хотя она понимала, что мать сюда не вернется. И теперь направляясь к выходу, девушка то и дело останавливалась и оглядывалась назад.
Возвращение показалось быстрее, чем дорога туда – может, потому, что знали, куда идут. Руи шагал спокойно и целеустремленно, поглядывая на небо, которое уже начала подкрашивать теплыми тонами, пока робко, кисть художника-рассвета.
В отличие от «Пещеры», «Веселый поросёнок» не закрывался на ночь, напротив – в это время здесь кипела жизнь – заведение посещали отнюдь не те, кто по ночам спокойно спал дома со своими жёнами. Или не дома и не со своими...
В общем, соседи и коллеги справедливо считали «Свина», как называли его для краткости, притоном. Однако два достоинства он имел – здесь никого не выдавали властям и не давали сводить счёты внутри трактирчика, указывая всем драчунам и грабителям за дверь, где они могли резать друг друга с чистым отсутствием совести.
Впрочем, сейчас затихала и ночная жизнь, а дневная не пробудилась, так что в зале они встретили клюющего носом слугу, сидевшего в углу дремлющего вышибалу и давно заснувшего лицом в тарелке единственного посетителя.
- Держись в тени, - прошептал Руи и направился прямо к слуге.
Тот сперва ни в какую не хотел будить хозяина, но всё же согласился, увидев пару мелких монет. Владелец «Свина», рыхлый низенький мужчина хорошо за полвека, в восторг при виде знакомца в такой час не пришёл, но все же постарался скрыть свои чувства от побудки.
- Хороших комнат нет, - предупредил он.
Руи только рукой махнул.

(даже трудно представить, насколько!)

Поднявшись вслед за хозяином, освещавшим путь, на третий этаж, они оказались в темном коридоре, в конце которого обнаружилась одна из незанятых комнат. Небольшое, занавешенное короткой линялой шторой окно выходило во двор. Большую часть тесного помещения занимала кровать с сомнительного вида тюфяком, наталкивающим на размышления о разнообразии видов обитающей в нем живности. В свободном углу находился сундук, служивший, вероятно и столом и скамейкой одновременно. Все еще зевающий хозяин заведения оставил подсвечник с горящей свечой на сундуке и, пообещав прислать служанку с постельным бельем, угрюмо осведомился, не нужно ли гостям чего еще.
Миори, до того молчавшая, как и велел Руи, вдруг вспомнила, что она все еще одета в ворованную мужскую одежду, которая ей заметно велика. И если в сумерках это мало бросалось в глаза, то утром в таком виде она привлечет слишком много внимания.
- Скажите, у вас нет какой-нибудь одежды? Ээ... женской, - торопливо спросила она, пока хозяин не счел, что пожеланий у этих ранних клиентов не будет.
Услышав явно женский голос, хозяин казался слегка удивленным. Впрочем, именно – слегка, видать, привык ко всему. Он смерил взглядом девушку и задумался.
- Если б ты покрупней была немного... – пробурчал он, почесал лохматые седые космы, давно не знавшие расчески, вздохнул. – Ладно, сыщем чего-нибудь.
Он вышел, и молодой человек с девушкой остались одни. Руи оглядывался вокруг и казался слегка смущенным.
Миори тоже осмотрелась вокруг, положила шляпу на сундук, подошла к Руи и робко погладила его по плечу.
- Руи, спасибо тебе.
- Да не за что, - беспомощно пожал плечами он, накрыв своей ладонью её. – Тут не слишком-то уютно.

(трудно и небезопасно))

Мио еще раз обвела взглядом помещение. Действительно, уютной комнатушку нельзя было назвать. Впрочем, по сравнению с тюремной камерой… Миори почему-то не сомневалась, что наместник наверняка позаботится о том, чтоб ее камера была самой ужасной из всех возможных. Не потому, что Мио так уж опасна, но чтоб показать ей - с такими людьми, как Тимес Айли, не шутят.
Она передернула плечами, отгоняя мрачные мысли, и покачала головой.
- Это не важно.
Она обняла молодого человека за талию, сцепив руки у него за спиной. За окном становилось все светлее. Скоро в «Пещере» начнут просыпаться постояльцы, в обеденном зале появятся первые посетители, а сам трактирщик этой ночью даже не спал. Совесть подсказывала – нужно спросить, не пора ли ему возвращаться в «Пещеру», а собственный эгоизм настойчиво требовал попросить Руи остаться. Если он уйдет, вот тогда здесь станет по-настоящему неуютно. Не решаясь высказать ни то, ни другое, Мио молчала.
Руи тоже не хотелось начинать разговор. Обняв хрупкие плечи, он перебирал серебристые пряди, давно уж потерявшие все следы прически, старательно сделанной перед балом. Словно сама тишина, вечно гонимая, решила отдохнуть в этой комнате.
Впрочем, ненадолго. Стук в дверь заставил Тенилана мягко отстранить девушку.
- Войдите, - негромко сказал он.
Появился сам хозяин, который нес в руках нечто из темно-красной ткани. На вид этого нечто было довольно мало.
- Пока только это, - произнёс он, и легкая ноша легла на кровать. Это было платье, в каких жрицы любви выходят на ночные улицы Города Тысячи Огней.
Откуда оно взялось – трактирщик не спрашивал и не хотел знать. Может, история была весьма проста и безобидно, а может – и наоборот. Он выразительно посмотрел на хозяина и постучал носком башмака по полу, который охотно отозвался неприятным скрипом.
- Моя жена-то пополнее, и дочки тоже, - произнес тот. – Не раздевать же кого-то!

(да, угроза страшнее исполнения)

- Нет-нет, не нужно никого раздевать! – поспешно согласилась Миори. Последняя фраза хозяина живо напомнила ей сцену в саду резиденции Огненных, и от этого воспоминания лицо ее слегка покраснело.
Девушка взяла в руки платье, с сомнением покачала головой, разглядывая фривольные кружева и мелкие застежки.
- Спасибо. Вот только… боюсь, в этом наряде я привлеку еще больше внимания, нежели в костюме Дэ... в том, что на мне. Может, у кого-то из слуг найдется чего?
Руи достал серебряную монету.
- Я охотно куплю у кого-нибудь костюм... - А ты бы в этом смотрелась, - поддел он Миори, когда трактирщик снова вышел.
Девушка удивленно глянула на Руи, явно раздумывая, обидеться ли ей на это высказывание. Решив, что все же не стоит, она усмехнулась и пообещала:
- После непременно проверим, так ли это.
- Но только не при ком-то, - ревниво предупредил Тенилан.
Принесенный во второй раз костюм явно не стоил серебряной монеты. Его единственным достоинством была чистота и отсутствие дыр. Впрочем, игла и нитки явно уже неоднократно вели с ними сражение на мышасто-серой простой ткани.
- Больше по вашей мерке ничего, - хозяин невольно широко зевнул, показав ряд желтых зубов, которые недосчитывались нескольких своих товарищей.
- Это вполне подойдет, - заверила его Мио, забирая платье и принесенные вместе с ним передник, платок и пару изрядно заношенных башмаков.
Когда хозяин удалился, девушка принялась расстегивать свой, а вернее – чужой, цветастый камзол.
- А это надо оставить хозяину, возможно когда-нибудь с просьбой о помощи к нему явится мужчина, переодетый в женское платье, - угрюмо усмехнулась она себе под нос.

(потому что исполнять лень))

Обстоятельства заставили молодого человека как-то забыть о наряде Миори, но ее последние слова навели его на неприятные мысли. Он помог снять камзол – под ним обнаружилась мужская же рубашка явно не из дешевых. Руи закусил губу.
- Мио, - произнес он суховато, - как ты... Ему живо представились возможные обстоятельства, и на щеках появились красные пятна, но все же молодой человек справился с собой. Он положил руку на плечо полуэльфийки, прикрытое тканью рубахи с чужого плеча. - Извини... Но как к тебе попала эта одежда?
- Ну... честно говоря, - Мио заметно смутилась, - я просто ее позаимствовала...
Она тяжело вздохнула.
- Украла.
Нет, пусть лучше Руи узнает правду от нее, чем от городских сплетников - в их изложении история наверняка обрастет большим количеством пикантных подробностей. Она, в свою очередь, постаралась рассказать о случившемся, опуская особо волнующие подробности.
- Я просто не думала, что делаю, - попыталась оправдаться она то ли перед Руи, то ли перед самой собой, - Все так совпало! Айли неожиданно отлучился, и тут появился этот... мне показалось, что это шанс. Силы Света, надеюсь, я не слишком сильно его ударила.
Меньше всего Руи сейчас волновало здоровье раздетого аристократа. Разве что, окажись рядом, он бы ему еще пнул под ребра. Правда, если тот все же умрет, над полуэльфийкой повиснет еще и обвинение в убийстве. И без того, если нынешний Наместник утвердит свою власть – ей придется бросить всё и скрыться из города.
- Это неважно, - буркнул он и преувеличенно бодро улыбнулся. - Думаю, что Империя все же наведет в городе порядок.

(лень - это святое!)

Руи не стал упрекать ее или сердиться, и Мио почувствовала себя чуть спокойнее. Она кивнула и тоже улыбнулась. Получилось грустно. Теперь ей действительно оставалось надеяться только на восстановление в городе власти Императора. Но что тогда будет с «Пещерой» и ее хозяевами, служащими клану? В памяти вновь всплыла встреча с людьми, которые пытались ее запугать, сон, в котором она видела Руи со скованными руками. Неужели нет будущего, благоприятного для обоих?
Спохватившись, что стоит, бездействуя и глядя в одну точку, уже какое-то время, Мио поспешно взялась за переодевание. Платье было совсем в пору, ботинки хоть и оказались немного велики, все же были значительно удобнее мужских сапог, только зашнуровать крепче – и порядок. Платок, повязанный на голову, и скрывший приметные волосы и острые кончики эльфийских ушей, довершил картину.
Закончив, девушка обернулась к Руи.
- Ну… как тебе? – спросила она. На самом деле, она хотела спросить, а что же теперь делать, но задавать этот вопрос было неловко. Кашу заварила она, а расхлебывает Руи.
- Как тебе сказать... – усмехнулся Тенилан, в очередной раз убирая со лба черные штрихи-пряди. – Вообще пойдет, тебя трудно узнать. Но где-то в середине ты выглядела для меня гораздо лучше.
- Конечно, но по городу так не ходят, - с нарочито серьезным видом заметила Мио.
В этот момент в дверь постучали, и на пороге появилась служанка, принесшая постель. Белоснежными и накрахмаленными эти простыни назвать было нельзя, но, тем не менее, они были вполне сносными и чистыми. К тому же, не спавшая всю ночь Мио чувствовала, что готова заснуть хоть на тюфяке, который уже не казался столь ужасным, хоть вообще без оного.

(а святость не сочетается с угрозами))

Усевшись на кровать, Мио потянула Руи за руку.
- Ты останешься? – спросила она. Собственный эгоизм явно брал верх.
Тенилан посмотрел на Рэйван. Подумал о Велании, которой задолжал немало часов и которая наверняка тревожилась. Было бы свинством по отношению к Миори уйти – и свинством по отношению к Вел остаться. Что ж, раз нельзя поступить верно...
- Да, - кивнул трактирщик. – Только черкану Вел записку.
- Спасибо.
Миори виновато вздохнула и, скинув ботинки, забралась на непривычно узкую кровать, придвинулась ближе к стене, оставляя место для Руи, и уткнулась носом в пахнущую дешевым мылом подушку. Через минуту она провалилась в сон.
Руи снова позвал слугу. Зная их работу с другой стороны, он подивился бы долготерпению персонала «Свина» к беспокойному постояльцу, если бы не одалживал в свое время деньги владельцу. Тот их, правда, вернул, но знал, что в трудный момент может рассчитывать на Тенилана. Когда мальчик унес записку, Руи прикрыл глаза, и тут же почувствовал, что открыть их снова будет трудно. Легче подняться. Наощупь он разулся, стянул с себя верхнюю одежду – она грудой оказалась на стуле - и блаженно вытянулся. Перед тем, как пляшущие перед глазами буквы записки слились в полную черноту, молодой человек успел еще уложить голову девушки себе на плечо. Та даже не проснулась.

(да ладно, а как же инквизиция? К тому же не все так страшно - мы пока завершили)

У Тэлливера были свои планы на завершение этой чудесной ночи: возвращение с бала в карете рядом с красавицей Рапсодией (тут уж никто не помешает Тэлли объяснить этой чудесной девушке, как он по ней скучал!), а потом - чем демоны не шутят! - и продолжение объяснения в комнатке Тэлли в "Пещере", куда он уговорит Рапсодию подняться. Карета подождет...
Увы, роскошный финал так и остался в воображении Тэлливера.
Лорд Шеан задержался: Наместник пожелал показать ему какие-то гобелены, чтоб они сгорели... А с лордом Шеаном осталась и Рапсодия, поскольку даже в этом изящном бальном платье и изысканной прической она оставалась телохранительницей лорда.
А вот Тэлливеру пришлось исчезнуть с первой же волной разъезжающихся по домам гостей. Он сам понимал: одно дело - затеряться в толпе приглашенных, а другое дело - торчать, словно горошина на блюде, среди немногочисленных оставшихся. Как бы у Наместника не возник вопрос: что это за молодой человек и кто пригласил его на бал?
Карету тоже пришлось оставить Рапсодии - а как же иначе? И Тэлливер шел по утренней улице, на которой еще только рассеивалась тьма. Прохожих не было... ну, почти не было: вот с Тэлли разминулись трое мужчин в низко надвинутых на глаза шляпах. Стайни посторонился, чтобы их пропустить... и вдруг почувствовал у своей шеи холод лезвия.
- Кошелек или жизнь, фазан расфуфыренный... - убедительно шепнули сзади.
Тэлливер был не из тех, кто держится за кошелек, к тому же он был без оружия. Сложность была в том, что и кошелька при нем тоже не было...

До недавнего времени, он полагал, что ночевать под открытым небом можно только в лесу или другом месте далёком от «цивилизации», но сегодняшняя ночь убедила мужчину в том, что порой скамейка в каком-нибудь парке вместо кровати и собственный плащ вместо одеяла далеко не всегда такой уж скверный выбор. По крайней мере по сравнению с этой… Подобрать приличное слово для дыры в которой он остановился пожалуй и не получится. Кроме как это самое «дыра». Въехав в город, что называется «в последний момент», после долгой дороги и отягощённый своими размышлениями, Дрейк не особо размышлял о выборе ночлега. За что и поплатился. Переночевать здесь, он конечно переночевал, но оставаться дольше увольте. С вечера, заплатив хозяину за три дня, сейчас мужчина твёрдо решил, что тот может этими деньгами подавиться. Одевшись, он опустился на одно колено и и заглянул под продавленную кровать.
- Вылезай, Шедоу, и не смотри на меня как палач на смертника, я не виноват, что хозяин плут. А приезжий, шатающийся по городу среди ночи… Тебе нужны проблемы? Нет, мне тоже не нужны. Так что давай, пошли. Найдём приличное место, там и позавтракаем.
Из-под кровати, сопя как немой старый обиженный дед, выбрался большой серый зверь отдалённо похожий на собаку. Недовольно мотнул головой, отряхнулся всем телом и с укором посмотрел на человека.
- Пошли, пошли, – засмеялся мужчина, застёгивая пряжку и направляясь к двери.
Шедоу некоторое время постоял, заставив его задержаться у порога в ожидании, а потом всё же с достоинством пошёл следом.
Хозяин за уходящими постояльцами следил видимо не так ревностно, тем более за теми, кто уже расплатился и на заявление что «комната свободна, возврат денег не требуется» отреагировал лишь вяло моргнув. Что вызвало у Дрейка кривую усмешку.
Почти пустые улицы утреннего города навевали какое-то странное задумчивое состояние, мысли уносились в лабиринты разума, а тело двигалось почти автоматически. До тех пор пока не раздалось глухое рычание.
- В чём дело, Шедоу? – стряхнув задумчивость, он огляделся по сторонам и заметил живописную картинку чуть впереди. «Трое на переговорах, с ножом в качестве аргумента». Окинув троицу и их «жертву» взглядом, мужчина чуть приостановился. Вмешиваться с ходу он не любил, да и стоит ли?

(Алекс Берк и я)

Детство Тэлли прошло в драках со старшими братьями и с парнями из округи, поэтому падать в обморок он не собирался. А вот изобразить страх - это пожалуйста, это полезно.
- Сейчас, господа, сейчас, - залебезил он голосом зайца в зубах у лисы. - У меня кошелек вот здесь, сейчас покажу... за голенищем...
Он нагнулся вроде бы к своему сапогу (потерявший бдительность разбойник позволил трусу-богачу наклониться, уйти от ножа) - и вдруг без замаха, но сильно и резко ударил стоящего позади грабителя локтем в пах. Удачно ударил. Ворюга взвыл, согнулся пополам, выронил нож. Разгибаясь, Тэлли снизу вверх добавил в подбородок кулаком второму, отшвырнул его с пути и бросился было бежать. Но третий грабитель подставил ему подножку. Тэлливер с маху растянулся на мостовой - и тут же на спину ему навалились двое (третий грабитель, все еще согнутый пополам, к драке был не пригоден).
Когда парень лихо врезал одному из «встречающих», Дрейк мысленно поаплодировал и уже вознамерился идти дальше, уверенный, что тот не пропадёт, но, произошедшее дальше заставило его остановиться и недобро сощуриться. Ну, знаете ли, всему есть придел, судари мои, упустили удачу, проигрывайте с достоинством, и нечего превращаться в стаю шакалов…
Лёгкий кивок - и Шедоу бесшумно сорвался с места прыгнув на насевших мужчин. Приказа убивать он не получал, но кто кроме него и хозяина об этом знает? При виде ужаса в глазах увеченного бандита, мужчина снова криво усмехнулся и прислонившись к стене ближайшего здания принялся наблюдать за происходящим скрестив руки на груди.
А Стайни, почувствовав, что с плеч и спины исчезла тяжесть, повернулся - и сразу раздумал вставать, обнаружив прямо над собой оскаленную клыкастую пасть.
- Шедоу. – негромко бросил мужчина, и зверь отпрянул в сторону. Замерев и глуха рыча на троицу, растерявшую всю свою «грозность».
Тэлливер пытался сообразить, не главарь ли шайки этот загадочный господин с волком? Ой, не похоже...
- Мне кажется, Джентльмены, вы совершили две серьёзные ошибки, – отлепившись от стены, мужчина направился к месту потасовки, – выбрали не ту профессию и не ту манеру вести дела. У вас пять минут, чтобы убраться отсюда и подумать о другом ремесле. Время пошло.
Остановившись рядом с волком, он пристально посмотрел на неудачливых грабителей.
Все-таки улица учит своих добытчиков быстро понимать, когда игра проиграна, и сматываться со всех ног.
Двое быстро подхватили своего с трудом разогнувшегося приятеля и поспешно уволокли его прочь, на ходу опасливо оглядываясь.
- А мне можно встать, сударь? - осторожно подал голос Тэлли.
- Разумеется, молодой человек, мне кажется, на земле не слишком удобно. - он чуть улыбнулся.
Тэлли поднялся. Он умел быстро стряхивать с себя неприятные ощущения от разных передряг.
- Премного благодарен вам сударь. Если бы не вы, добираться бы мне до дому в чем матушка на свет произвела... если вообще опустили бы живым. - Он перевел взгляд вниз - и просиял улыбкой: - Вот не знал, что по Дар Герефтану уже разгуливают волки! Знаете, у меня тоже в детстве был ручной волчонок... когда я жил с отцом в лесном замке.

(с бабкой Гульдой)

Шедоу посмотрел на молодого человека довольно пристально, после чего зевнул и улёгся у ног Дрейка, лениво прикрыв глаза.
- Иногда я сильно сомневаюсь в том, кто из нас двоих кого приручил, – усмехнулся мужчина, нагнувшись и потрепав волка по голове, от чего тот издал глухой звук, похожий на урчание сытого кота. – И часто здесь происходят такие «тёплые встречи»?
- Как в любом большом городе, - пожал плечами Тэлливер. - По ночам и рано утром умные люди по домам сидят. По улицам шляются только такие дураки, как я. А вы, сударь, я вижу, тоже любитель ранних прогулок?
- Я бы так не сказал, скорее, предпочитаю хорошую прогулку паршивой гостинице, – чуть пожав плечами.
- Даже хорошие прогулки должны где-то кончаться, - улыбнулся Тэлли. - А вы остановились в паршивой гостинице?.. Ах, простите, я забыл представиться. Стайни. Тэлливер Стайни, ваш должник с этой минуты.
- Ларбек, Дрейк Ларбек. - мужчина чуть склонил голову. - Хозяин гостиницы, вряд ли согласился бы с этим определением, но я другого, увы, подобрать не смогу. Что же касается вашего "долга», то можете смело о нём забыть. Разве что... Подскажете место, где можно остановиться. Я прибыл в город совсем недавно, а проводить ещё одну ночь в этом... Мало гостеприимном доме мне вовсе не хочется, как и подвергать его хозяина риску испытать недовольство Шедоу на своей шкуре, - с лёгкой улыбкой.
- На этот вопрос, сударь, отвечу не задумываясь. С чистым сердцем могу порекомендовать "Тайну драконьей пещеры". Там чистота, спокойствие и прекрасная кухня. Цены, кстати, совсем не драконьи. Я сам там живу и как раз туда направляюсь. Охотно укажу вам дорогу. - Тэлли кинул дружелюбный взгляд на серого зверя. - Правда, подозреваю, что вашего славного спутника там встретят без восторга - и вам придется за него приплатить.
- На свете не существует проблем, которые нельзя было бы решить тем или иным способом, и я с удовольствием воспользуюсь и вашим советом, и вашим предложением, сударь, показывайте дорогу. - Волк рывком поднялся, готовый отправиться в путь следом за мужчинами.

(Алекс Берк, я и Хигф)

Путь до гостиницы прошел без приключений... да и какие могли быть приключения, когда редкие прохожие с опаской косились на волка, шествовавшего за двумя прилично одетыми господами?
Во дворе гостиницы Тэлли обернулся к своему спутнику:
- Я, пожалуй, предупрежу хозяйку, что вы... не один. Незачем пугать женщину.
- Разумеется. - Ларбек чуть кивнул, проводив молодого человека взглядом, присел на корточки, и принялся гладить Шедоу по голове, размышляя о чём-то своём.
Тэлливер ободрительно шлепнул служанку, которая шла через двор - и оцепенела, глядя на серого зверя. Затем перешагнул порог и учтиво окликнул хозяйку:
- Госпожа Велания! Тут к вам постоялец. Человек приличный, почтенный и не скупой. Вот только при нем... домашнее животное. Выглядит оно страшненько, но вполне мирное и ручное. Хозяина слушается, ведет себя пристойно.

Предутренний воздух пробирался по спине, заставлял зябко вздрогнуть. Он да пожилой мужчина в темном костюме зажиточного ремесленника были единственными посетителями в такую рань, и Вел тихо дремала за стойкой. Она обхватила руками свои плечи, чтоб было теплее, и каждые несколько минут открывала глаза. Можно было, конечно, заставить работать служанок, но ей не спалось, несмотря на то, что девушка чувствовала себя усталой и разбитой. Пропал Руи, оставив ее со всеми тревогами одну, вокруг таверны собирались тучи, и даже Вулфред не мог развеять грустные мысли. Да и выглядел почему-то немного отчужденным. Знакомый голос заставил ее вскочить, расправляя складки на платье.
- О, это вы, Тэлливер? – Велания выдавила бледную улыбку. – Да, конечно... Хотя стойте. что за животное?
- Или ручной волк, или собачка-полукровка, - весело сказал Тэллли. - Милое, послушное животное.
- Волк в гостинице? – брови взметнулись арками подъемных мостов. – Он распугает всех постояльцев.
- Да что вы, сударыня! Вы сами извольте выйти и взглянуть. Такой хороший зверь! Его хозяин только вечером прибыл в город, ночь промучился в каком-то мерзком заведении, а теперь мечтает узнать, есть ли в Дар Герефтане хорошие гостиницы... да пойдемте же, пойдемте!
Девушка не нашла в себе достаточно сил, чтоб противиться энергичному напору Тэлливера, и последовала за ним, снова поежившись во прохладно-влажных объятиях предутреннего тумана.
- Я сочувствую этому достойному человеку, - произнесла она по дороге, - но боюсь, что многие гости, увидев волка, не будут смотреть, насколько тут умен и послушен.

(с Алекс Берк и Гульдой)

(с Бабкой Гульдой и higfом)

- Да вы сами познакомьтесь! - бодро сказал Тэлли, учтиво, за локоток, подводя хозяйку гостиницы к новому постояльцу.
Увидев идущего к ним с Шедоу Телливера в сопровождении дамы, Ларбек выпрямился и улыбнулся с изрядной долей своего обаяния.- Доброе утро, сударыня.
- Доброе утро, сударь! – добротный костюм постояльца поощрял вежливость. Хотя... Может, лишняя монета ничем не спасет. Нет, не думать! – Это и есть ваш... зверь?
Волк невольно притягивал взгляд, отвлекая от хозяина.
Он скорее мой старый друг, сударыня, - он снова улыбнулся, проведя рукой по голове волка неподвижно лежавшего у его ног. - Из тех, кому не думая доверишь жизнь.
- Можно погладить? - девушка немного оживилась. – Это похоже на балладу, про волков есть чудесные стихи!
Мужчина посмотрел на зверя, словно ведя с ним какой-то немой диалог, понятный лишь им двоим, потом поднял глаза на девушку.- Извольте, – чуть поведя рукой.
Она осторожно присела, подобрав светло-кремовое платье, чтоб не испачкать его. Робко протянула руку и провела по густой серой шерсти. Задумчивая улыбка озарила лицо, как тихий закат – небеса. Затем Вел снов выпрямилась и посерьезнела.
- Сударь, я не против, но вы понимаете, что каждому постояльцу не объяснишь, какой у вас хороший и умный волк, а мы не хотим терять клиентов. Поэтому надеюсь, что его будут как можно меньше видеть другие гости. Прошу прощения за такие слова, - легкий реверанс.
- Об этом можете не беспокоиться, сударыня, Шедоу домосед каких мало. Покой ваших постояльцев он точно не побеспокоит. - Ларбек чуть склонил голову. - Меньше всего нам хочется доставлять, кому бы то ни было неприятности.
- Хорошо, я распоряжусь, - согласилась Велания, и добавила: – Думаю, несколько медяков сверх обычной платы помогут мне успокоить служанок.
- Ценность человеческого спокойствия бесспорно куда выше ценности монет, сударыня, – с широкой понимающей улыбкой ответил мужчина. В его глазах сверкнул и тут же потух озорной огонёк.
- Тогда проходите, - ответно улыбнулась девушка. - Сейчас вам покажут комнату. Вам нужен завтрак? А вам, господин Стайни?
- Нужен! - довольно выдохнул Тэлливер. - Отплясать всю ночь на балу... да я сейчас быка сожру! Особенно если бык будет зажарен вашими прелестными ручками, госпожа Велания!
- Осторожнее с желаниями, - рискнула пошутить трактирщица, немного смутившись, - иначе придется заплатить за быка. Пойдемте же!

Айли был недоволен сразу по трем причинам. Во-первых, дела не дали ему выспаться. Во-вторых, он сражался с ворохом бумаг, в данный момент прикидывая, как можно сэкономить на новом бюджете городской стражи. Желаемых цифр не получалось. В третьих, непослушная прядь в бороде намокла и высохла вчера, и теперь никак не желала ложиться красивым завитком, несмотря на атаки расческой.
Иными словами, маг явился в неудачный момент, когда Тимес проигрывал сражение с документом и бородой одновременно, так что Наместник уставился на него с досадой.
- Доброго утра! – равнодушно-вежливо пожелал вошедший.
- Я надеюсь, тебе оно доброе, - откликнулся сидящий.
- У меня радостная весть, которая должна поднять вам настроение, - жестко улыбнулся Лайз.
- Неужели кого-то уже поймали? – рука с расческой выжидательно замерла. – Дювелье молодец...
- Нет еще, - маг небрежно, словно отгоняя муху, тряхнул головой. – Вы ведь помните о вечерней поездке?
- Тише, - поморщился разочарованный лорд. - Это секрет, о котором никто не должен знать. Конечно, я буду с лучшими магами и воинами, и все же...
- Именно поэтому это удобный случай для Ледяных нанести удар по мощи нашего Клана, - согласился Лайз. – И они это сделают.
Только пошевелившаяся расческа замерла в руке вместе с прядью. Наместник охнул, нечаянно дернув сам себя за бороду.
- Откуда они узнали?!!
Маг невозмутимо выдержал взгляд, сел и, откинувшись на спинку стула, произнёс:
- От меня.
На этот раз Тимес ничего не сказал и не сделал, только тяжело вдохнул и уставился на собеседника. Постепенно недоумение в глазах начало превращаться в ярость. Рука потянулась к колокольчику на столе.
- Если б я был предателем, не пришёл бы в этом признаваться, - пепельная чернота глаз мага выдержала натиск. – К тому же мне – оставить Огонь?
Он хмыкнул почти пренебрежительно.
- Рассказывай! – Айли овладел собой, положил гребень на стол и посмотрел на Тимеса так, как подобает Наместнику смотреть на одного из советников.
- Они соберутся, чтоб нанести удар. Но поскольку у нас будут хорошие воины и маги, им придется собрать в ударный кулак еще больше. Именно для того я через своего человека переслал им известие. мы будем знать, где они засели и когда совершат нападение. Поэтому скрытно соберем там еще одну группу, которая в нужный момент ударит в спину. Таким образом, не Огонь, а Лёд лишится лучших! – маг сжал кулак.
Наместник стукнул по столу.
- О подобных вещах нужно предупреждать заранее. И потом, я не хочу быть приманкой.
Маг в показном смирении склонил голову.
- Прошу простить, но выдался удобный случай, а времени не было совсем. Что же до опасности... Её на самом деле не будет! Вас будут охранять два мага и четверо воинов, у которых не будет другой задачи.
Тимес задумчиво постучал костяшками пальцев по столу.
- Нанеся врагам такой удар, вы сможете занять безусловно главенствующее положение не только в городе, но и внутри Клана, - вкрадчиво добавил Лайз.

Почему-то утренняя тишина была отчетливо звонкой, давящей, нереальной... Подмастерье поднял голову, когда ему послышался легкий скрип входной двери, почему-то затаил дыхание...
В следующий момент тишину разорвали, громко, грубо, но слаженно и очень быстро. С громким треском входная дверь, державшаяся на засове, слетела с петель и, волоча за собой странную струю дыма, влетела в прихожую, рухнув от удара о противоположную стену. Где-то послышался звон разбиваемого стекла, стук сапог о пол, а в дверной проем уже заскочило двое людей - оба в кирасах, с арбалетами в руках, в странной серой одежде и с сосредоточенными выражениями лиц.
- Эй, что это... - успел крикнуть подмастерье, хватаясь за что-то тяжелое скорее от страха, нежели в порыве храбрости.
Один из людей, тут же выцепивший парня взглядом, чуть пригнул голову и спустил курок. Тетива, сухо щелкнув, послала болт, ударивший подмастерье в плечо, бросая парня назад, на стену, заставив больно удариться затылком о камень.
- Сокол, Орел - наверх! - скомандовал кто-то. - Двурукий, проследи за парнем! Остальные - вперед!
Его схватили за плечо, резко и не церемонясь особо, втолкнули в общий зал. Парень упал лицом вниз, слабо завыл, пытаясь зажать здоровой рукой то место, где болт вошел в руку.
- Игольчатый, их здесь нет! - крикнули сверху, и человек, отдававший приказы, высокий, стройный, с повязкой на лице, скрывающей половину его, молча поднял руку вверх. Подмастерье поднял взгляд, встретившись им со взглядом четы родителей Клэр.
- Что вам надо? - произнес отец, прижимая к себе жену, от страха не могущую выговорить ни слова. - Кто вы такие?
- Мы ищем опасного преступника, - произнес человек с повязкой на лице. - Экториан-Тезерус Цлайдова Калронд-младший, бывший лейтенант имперской стражи, вчера напал на Мастера меча, попутно убив двух своих братьев по оружию и одного члена аристократической семьи. Теперь он в бегах, и нам приказано его найти, - Игольчатый наклонился к мужчине, заглянул ему в глаза. - Мы имеем все основания предполагать, что он может быть здесь. Как родители его жены, Клэр, вы можете способствовать преступнику, предоставляя ему укрытие. Так ведь? Он был здесь, не так ли?
- Я не знаю о чем вы говорите, - чуть вздернув подбородок, ответил мужчина.
- Что вы сказали про Клэр? - ахнула жена, вцепившись рукой в одежду мужа. - Что он сказал про Клэр?
- Для ее же блага, будет лучше, если она окажется под нашей защитой, - ни "мастер", ни "господин". Этот высокий человек относился к отцу Клэр, как к потенциальному противнику. Врагу. Преступнику. - Где Экториан-Тезерус?
- Его здесь нет и не было. И я понятия не имею, где он может находится сейчас...
- Ты знаешь и ты мне скажешь! - рявкнул предводитель в самое лицо мужчине. - Где Экториан-Тезерус? Где его жена?
- Он не знает! Мы не знаем! - закричала в ответ женщина.
Игольчатый выпрямился, отвернулся, но отец Клэр не выдержал и бросил ему в спину:
- И даже если бы я это знал, никогда бы не сказал такому жалкому отре...
Женщина успела вскрикнуть, предостерегая мужа, но он не обладал рефлексами этого странного человека с повязкой на лице. Резко, слишком быстро для обычного человека, Игольчатый развернулся и ударил мужчину по лицу, отправляя его на пол.
- Что вы делаете?! Остановитесь! Останови... - закричала жена, вскакивая. Сухо щелкнула тетива, и мать Клэр сдавленно захрипела, зацепляясь ногой за тело мужа и падая. Ткань ее платья на спине начала быстро впитывать кровь.
- Задержать их всех, как подозреваемых в пособничестве преступнику! Мы их повторно допросим позже, - скомандовал Игольчатый.
- А парня? - один из арбалетчиков ткнул рукой в подмастерье, сжавшегося в углу. Парень захныкал, пытаясь отползти подальше.
Краткое мгновение зоркие и страшные глаза Игольчатого рассматривали лицо подмастерья, а затем он сухо произнес:
- Погиб, оказывая сопротивление при задержании. Нам не нужны лишние свидетели, но нужен повод.
Несколько человек переглянулось. Они явно были сделаны из другого теста, нежели Игольчатый, но тот не стал давать им время для сомнений:
- Выполнять!
- Не надо! - успел крикнуть подмастерье, когда второй болт пробил ему горло.

День мельчайшими частичками света неслышно бился в окно, затянутое бычьим пузырём, призывая встать. Но двоё спали так крепко, что не слышали ни его усилий, ни гораздо более громкого стука в дверь. И лишь когда он превратился в громыхание, Руи открыл глаза.
- Сейчас, - крикнул он, спросонку соображая, где находится.
Молодой человек, наспех одевшись, отворил противно скрипнувшую дверь. В проеме показалось встревоженное лицо хозяина.
- У нас обыск. Ищут беглецов, по приказу Наместника!
С трудом отогнав остатки сна, Миори, которая спала в одежде, села на кровати и принялась заправлять выбившиеся из-под платка пряди. Но руки ее внезапно замерли, когда она услышала новость.
- Б-беглецов? – переспросила она и поглядела сперва на окно, затем на валяющуюся в углу одежду аристократа, а после на хозяина, - а кого именно, они не сказали?
- Говорили про какую-то женщину, - тот проследил за взглядом полуэльфийки. - И еще кого-то. Они не очень-то разговорчивы!
- Нам надо уходить, - хмуро потёр глаза Тенилан.
Миори уже соскочила с кровати и собрала ворованную одежду с пола.
- Только сперва надо это сжечь! Или спрятать, - она оглянулась на хозяина. Уже не было смысла стараться что-либо скрывать от этого человека.
Тот кивнул и сгреб тряпье в охапку.
- Они уже внизу. Вам так просто не выйти, точно говорю. Но есть один ход... вниз.
Он ткнул пальцем в пол. О катакомбах Дар Герефтана знали почти все. Руи сам отгородил себе там место для подпольных боев. Но вот соваться в них...
- Можете пока там спрятаться, - «свиновладелец» уловил сомнение на лице молодого человека.
- Да, можно не уходить далеко, - Руи не стал терять времени, схватив девушку за руку. – Ведите.

(И Хигф - куда тут без него?))

Узкая скрипучая лесенка привела прямо к комнате хозяина, такой же неопрятной, как само заведение. Там никого не оказалась. Тратирщик, выразительно по-кабаньи пыхтя, помог Руи отодвинуть каменную плиту, на вид не отличавшуюся от соседних. С насмешливым скрежетом она отодвинулась и обнажила вход, неприветливо оскалившийся черным зевом и дыхнувший запахом плесневелых грибов.
В другое время Мио бы много раз подумала, прежде чем спускаться в городские подземелья. Но сейчас возможность попасть в руки Огненных, вновь повстречаться с Наместником пугала куда сильнее страшных историй о катакомбах, которые рассказывают бездельники на базаре.
Девушка благодарно кивнула хозяину, опустилась на колени, вглядываясь в сумрак подземного коридора, и убедившись, что там не очень высоко, ловко спрыгнула вниз.
Руи последовал за ней, но ухитрился прихватить с собой, чуть ли не вырвав у суетившегося хозяина, свечу и огниво.
Послышался скрежет возвращаемой на место каменной плиты, и через мгновение молодые люди оказались в полной темноте.
Миори уже собралась, привычно щелкнув пальцами, вызвать к жизни крошечный огонек, как вдруг осознала, что если среди пришедших за беглецами клановцев есть маги, они вполне могут почувствовать ее колдовство. Секунду она стояла, замерев с поднятой рукой, после чего с досадой выругалась и хлопнула себя по лбу.
- Что случилось? – встревоженно спросил Руи, чиркая кресалом.
Искры разлетались в разные стороны, словно дразнясь, но наконец одна сжалилась, опустилась красно-золотой звёздочкой на фитиль свечи, вдохнула в неё пламя жизни. Огонёк немедленно принялся пожирать беспомощное сальное тело. Слабо трепеща на сквозняке, он вырывал из теней грубо обтесанные камни стен и потолка.
Девушка обернулась, глядя на загорающуюся свечу, покачала головой и негромко рассмеялась. Слишком быстро привыкнув полагаться на магию, она стала забывать о важных вещах, но Руи снова позаботился обо всем.
- Подождем? – обернулся Тенилан.

(Я, Лаэль и подземелья - да пошлют боги Дар Герефтана им терпения нас перенести. Вам - тоже)

Коридор в обе стороны был одинаково низким, серым и неприветливым, а тени прятались за выступами камней, хищно поглядывая на свечку.
Миори кивнула, прошлась от одной стены к другой и остановилась, прислонившись плечом к шероховатому камню. Помолчала, прислушиваясь. К слабому потрескиванию свечи добавился звук капающей где-то в отдалении воды. Девушка посмотрела наверх.
- Руи, хозяин «Поросенка» очень рискует, помогая нам. Зачем он это делает?
Тенилан, присевший на корточки, посмотрел на Мио с улыбкой.
- Скрывать своих постояльцев от стражей порядка для старины Бремса дело привычное. Если он их будет выдавать, то потеряет свою репутацию. Да и деньги он у меня одалживал... К счастью, уже вернул, а то – кто знает, может, решил бы рассчитаться с долгом.
Последние слова молодой человек сопроводил смешком.
- Да… Я понимаю, - Миори постаралась улыбнуться, но ее голову вновь начали забивать опасения и догадки, - Я верю, что он спрятал нас здесь не для того, чтобы выдать, но… Если ищут именно меня и пришли сюда, быть может им уже что-то известно. Если с ними маги…
Она сцепила пальцы в замок и замолчала, не договорив.
- Я ничего не понимаю в магии, - честно признался Тенилан. Протянул руку и поймал прохладные пальцы девушки, успокаивающе накрыл ладонью. – Думаешь, они могут тебя обнаружить?
Миори было стыдно признаться, что и сама она понимает не многим больше. Все, что она умела, было на уровне ощущений и чувств. С тех пор, как магические способности вернулись к ней, они казались столь же естественными, как дыхание. Понять и объяснить, как это действует, девушка не могла. Но она сознавала, что, несмотря на свои способности, по сравнению с магами кланов, посвятившими своему образованию долгие годы, она, вероятно, даже меньше, чем школьница.
- Я думаю, - произнесла Мио, наконец, - они могут почувствовать, если я начну колдовать… А может и без этого. Я не знаю.
Она виновато посмотрела на Руи.
- Или… если они захотят допросить Бремса, он будет вынужден сознаться.

(это все еще мы)

- Бремс, конечно, не герой, - согласился молодой человек. – Но для этого им надо быть уверенными, что мы здесь. Не будут же всех трактирщиков с пристрастием допрашивать!
Тишина, которая сперва показалась им мертвой, таковой не была. Понемногу они начинали слышать негромкие звуки: потрескивание свечи, сопровождавшиеся багряными искорками; где-то недалеко иногда звонко капала вода; шорохи – то ли лапок обычных мышей, то ли крыльев летучих...
Миори с сомнением покачала головой, и принялась ходить взад-вперед. Теперь к звукам подземелий добавился негромкий стук ее башмаков. Девушка то и дело бросала тревожные взгляды наверх, туда, где скрывался вход в комнату трактирщика.
Внезапно она остановилась и прислушалась.
- Там что-то скрипнуло? – нервно спросила Миори, глядя в потолок, - Ты слышал?
Руи встал, прислушался, но звук пока не повторялся.
- Что-то слышал, - так же нервно ответил он. – Но не знаю, оттуда ли... Больше не повторяется... пока.
Слабый шум на мгновение донесся вновь – и опять стих. Сверху или нет – Тенилан снова не разобрал.
Руки Миори принялись лихорадочно дергать край фартука. В конце-концов, не выдержав, она предложила:
- Руи, давай отойдем? Хотя бы немного, за поворот. Когда услышим, что плита отодвигается, задуем свечу и сперва посмотрим, кто там. Мало ли…
Молодой человек был не очень доволен, но все частично заразился тревогой девушки. Подхватив свечу, он другой рукой взял полуэльфийку за руку и они отошли за угол, прислушиваясь. Внезапно звуки стали чаще и отчетливей, превратились в стук шагов – хотя неприятного скрежета сдвигаемого камня слышно не было. Раздалось громкое злое фырканье. Судя по всему, к ним приближалось что-то большое и недружелюбно настроенное.
Руи вспомнил сказки о монстрах, которые живут в катакомбах, и кожу на спине сразу же смочил холодный липкий пот.
Он дунул на свечу и та, прощально затрепетав, погасла.
- Отойдем! – быстро шепнул он Мио на ухо. – Держись стенки!

(как ни странно...)