Письмо №206

который день сама не своя.. в голове мысли, воспоминания, чувства.. и я уже не знаю кого люблю и с кем хочу быть.. не хочу тебя обманывать.. но ты практически всё время не со мной, далеко, вне зоны видимости-слышимости-осязаемости.. я не виню тебя, не виню себя, а тем более его.. так есть и так будет.. и дальше хуже!

теперь всё время одна.. слёзы по ночам.. музыка в наушниках.. немой крик, чтобы не разбудить их.. как долго так будет продолжаться?

курить.. пить.. интернет.. а дальше? никому не нужна.. а ему была.. он всегда ждал.. всегда беспокоился.. обижался и мирился.. а ты? ты там.. ты любишь.. но не греешь.. скорее морозишь...

Письмо №207

Южане говорят о двенадцати преисподних. Северные мистики о пяти. Человеческий ум изобретателен - готов день и ночь придумывать пытки, воплощать в пугающие картины самые потаенные страхи. Если бы я придумывала преисподнюю для любовников, я сделала бы ее такой: провести вечность рядом, не имея возможность коснуться друг друга, услышать голос или посмотреть в глаза. Да, именно такой, как сейчас. Иногда нас выпускают, словно на прогулку из душных тюремных стен - и тогда я нахожу в чужих глазах твой взгляд, ловлю родные интонации незнакомого голоса. Брат, возлюбленный, вечное наказание и странная, так и не заслуженная награда. Я спрашиваю, нужна ли тебе, и ты смеешься - один и тот же вопрос долгие годы. Новый голос, новые губы, новые краски вокруг. Только слова не меняются.
Года летят друг за другом, меняются лица, часто просящие, часто брезгливые, всегда - искаженные попыткой отстраниться от нашего бытия. Мы бередим сердца тем, кому помогаем, ненавистью, жалостью, желанием - и нежеланием помочь. Человечек, что готов отдать жизнь за чужую, смотрит брезгливо. Я готова отдать тысячи жизней, десяток изломанных судеб, чтобы в любимую улыбку сложились знакомые черты. Готова убить. Таких как я. Других, невинных. Я приму вину как цену, заверну ее в шелестящую бумагу и буду вдыхать ее запах каждое утро, принимая сполна: тогда, знаю, хрупкое счастье не развалится. Может быть однажды он станет ядовитым, этот аромат, развалит на лоскутки грудь, но какая, на деле, разница?
У меня уже будет моя маленькая вечность, награда за столько лет одинокого "рядом".

Письмо №208

Ну, здравствуй, любимый.
Полагается спрашивать "как дела?", и еще много подобного. Но я не буду. Думаю, ты и без этого поймешь, что я хочу услышать.
Текут дни, летят часы, и наша разлука становится все больше и больше. Это больно, обидно, досадно, но... Нет, не ладно.
У меня, между прочим, из-за тебя приступы такой невыразимой тоски, что остается только выть на луну =)
Когда ты ко мне приедешь? Может в следующем месяце? Ты говорил, в июне у тебя небольшой отпуск.
А впрочем, я уже научилась тебя забывать на время. Поверь, мне это нужно. Без этого очень больно и грустно становится. Если бы ты меня любил, ты бы это понял...
Ладно, пора бежать.

До встречи.
Всегда твоя, Брюн

209

Других воспринимать проще. Когда на кистях и ступнях зажигались печати, обращая, казалась себе тем, кто должен убегать и прятаться в тенях, чтобы не дай Богиня не показать настоящее лицо. Каменное, серое, покрытое глиняными наростами, превращающимся на ключицах в серые розы...
...видеть зверя легче, чем быть им. Со стороны выглядят ловкими, сильными и сюрреалистично непобедимыми, но эта маска выточена из березы. Ударь – расколется, опадет двумя половинками и рассыплется трухой. Только побыв на чужом месте можно понять, что тела не гранит, а фарфор, украшенный полупрозрачным и хрупким плетением нефритовых нитей. Никто не знает, что если в издевку наступить каблуком на кисть, то останется не синяк, а рана, которая будет кровоточить не один месяц.
Я больше не то… существо из камня и глины, и от этого становилось бы пьяно-радостно, только не правильно, когда меняются местами.
Теперь мое время вырасти, а твое - быть ребенком.
Никогда чувства не начнет будоражить чужая кровь, не станешь потерянным и бредящим, подобно мне, потому что у тебя будет кому перебирать по вечерам трехцветные пряди и успокаивающе гладить плечи.

Письмо №210

Я тебя ненавижу. Садистка! Как ты могла!
А ещё говорят, что дети жестоки! Нет! Самые жестокие - это родители. Они убивают всё светлое, что зарождается в ребёнке. А ты... даже слов нет... как бы тебя назвать. Я тебя не помню. Тебя никогда не было рядом, когда ты так нужна была!
Ты вышла замуж, что бы отомстить? Ведь вся семья его ненавидит, как и ты! Тебя бесит, что я сама справляюсь, что я не потерялась в событиях как ты. хороший подарок на совершеннолетие...
И ты просишь любви?
Я тебя видела всего два раза в год, и то, когда тебе нужны были деньги и ты приезжала.
Как мне тебя называть...?
С днём рождения... мама

Письмо № 212
Здравствуй, родной. Как ты там, далеко?
Я, кажется, начинаю понимать, что значит отпускать того, кого любишь. Лишь одного человека в своей жизни отпустить не смогла, и тогда он сам уплыл в далекую страну и остался там надолго. Навсегда?
А жизнь берет свое... Вот уже другой человек поверил, что кошки - это Боги, и потихоньку замещает тебя, становясь самым нужным, скрепляет лаской и заботой разрыхленную землю, полную моих кровоточащих корешков.
Прорастаю в него? Да, и очень скоро обоснуюсь на новом месте... Надеюсь, не придется с треском и болью снова терять нажитый запас нежности и доверия. Ты научил меня бояться этого, не даваться в руки, доверчиво идя на свет и мягкий голос.
Спасибо тебе, я стала старше. Привыкла к словам любви и не так остро воспринимаю их отсутствие.
А ты все еще живешь во мне. Выпустила тебя из каморки своего сознания, а твоя тень притаилась где-то в области сердца - там, где чаще всего покалывает по вечерам.
Я так хочу, чтобы ты был счастлив...
Твоя Кошка.

Письмо № 214

Солнце,
С каждым днем приходит понимания того, что жизнь без тебя потеряет смысл. Каждый день, прожитый без тебя, означает муку, испытанную от того, что невозможно прижаться к тебе, обнять и поцеловать, ощутить твое тепло, твою любовь.
Кажется, я стала находить прелести в спокойной жизни. Многие удивятся, узнав об этом... Ведь мой взрывоносный и огненный характер известен... А ты сумел приручить огонь во мне...
Как же тяжело ночью... Когда тебе нет рядом. Уже тяжко и непривычно.
Но впереди сияет надежда. Надежда все перевернуть.
Я понимаю, что мои грандиозные планы смущают тебя. Но я не могу иначе. Такова я. И ты это принял. За что я тебе благодарна.
мне больно, когда ты не признаешь комплиментов в твою сторону... Мне больно видеть твое недовольство собой... Оно просто не обосновано... Теперь надо лишь поверить в себя...
А я буду рядом... Ведь я люблю тебя... Сильно и крепко... А главное - по-настоящему!
Твоя Лися

Письмо №216

Здравствуй... папа? Да... по крови ты мне отец, но вот по жизни ты перестал для меня быть таковым за последнее время. Кто ты... Я не знаю, КАК мне теперь называть тебя. Какое там взаимопонимание, родственное тепло... Кажется, будто все испарилось в миг, у меня даже нет желания, честно признаюсь, с тобой разговаривать! На любые темы! Даже разговор о погоде, что завожу, когда довозишь меня изредка до университета, вызывает какой-то скрежет в душе. Ты понимаешь, ты чувствуешь хоть, ЧТО наделал?
Маленькой девочкой я верила тебе. Ты не был героем, о нет, но я верила и считала тебя лучшим другом, которому можно рассказать все, даже о самых глупых своих мыслях, снах.... А сейчас я просто плачу, вспоминая боль, ложь, предательства, вспоминая, как маска, что слепила собственными руками, начала спадать...
Мне все больше кажется, что ты с детства хотел создать из меня идеальную девочку, этакую послушную куклу. Ты о ней все знаешь, управляешь ей, а она кивает головой, ни чуточки не зная, кто же ты на самом деле, ее мастер. Была такой до поры, пока однажды не оглянулась, поняв, сколько света я отдавала, добровольно отказавшись от своего детства, потому что верила тебе...папа. И ведь самое интересное, никогда не задавалась вопросом, почему ты никогда не разделяешь со мной маленькие радости, почему мне так много "нельзя", и почему расту словно в стороне от других. Это крик израненной души, крик, который прерывается на сиплые всхлипы от нехватки воздуха.
Раньше я действительно не понимала.... А потом, помнишь, когда меня бросил первый любимый мальчик, как мне было плохо, а ты просто отошел в сторону. Решила, что так лучше, что ты прав, ты умнее, а я обязательно справлюсь...одна. Прошло какое-то время, я повзрослела, стала нравится, приносить домой цветы от поклонников и видела твои нахмуренные брови, постоянные проверки, рамки, чуть ли не наручники... Думала, что понимаю, - волнуешься. Может, оно и было так до поры, пока это чувство не переросло во что-то по истине ужасное...для меня. Вот снова полюбила, встречала новый год с улыбкой, но уже в первый его день ты мне сказал, что все каникулы я просто посижу дома. Почему? А потому что за неделю до этого я пришла на полчаса, чем сказала. Это было первое предупреждение - первый домашний арест, затем посыпались скандал, притензии по любому поводу... И это еще как-то сносила. Было тяжело потому что и без этого. Но вот однажды меня нашел ежик, как бы не смешно звучало, и не спрашивай, кто ли, что это, сейчас это не имеет значения, главное, что моя жизнь изменилась, я изменилась. Все перевернулось, увидела солнце... Узнала, что значит жить и радоваться каждому мигу. И, о чудо, мне снова показалось, что ты понял меня, принял... Жизнь заиграла яркими красками..на месяц, пока не понял ты, папа, что я больше не та, что теперь почему-то вдруг у меня началась своя жизнь, и не стал принимать меры. Снова этот дурацкий арест, запреты, рамки и снова, и снова, ведь я перестала подчиняться, я просто тоже хотела счастья!
Пишу, пишу, пишу и понимаю, как же все это бессмысленно... Это письмо ты не увидишь никогда, не услышишь, не поймешь.......... Это просто поток мыслей, крики, всхлипы, капли, струящиеся сейчас по щекам, все то, что накопилось после переосознания тебя.. Ты просто рушишь все вокруг себя! Создавая свою новую жизнь, ты рушишь мою и моей матери, убиваешь наши души! Но тебе откровенно плевать, это я уже поняла. И во мне что-то отрофировалось к тебе, я больше не чувствую того тепла, того родства... Да и знаешь, а чтобы чувствовал ты, если бы узнал, что тебя хотели убить? Чтобы ты чувствовал к этому человеку, скажи!!
Набор мыслей. Набор предложений, слов, букв и знаков, разве они могут передать все?? Итак-то сумбурно получается и как-то по-детски, словно описываю простой подростковый максимализм, но...Разве это нормально, когда девушку из-за опаздания домой на полчаса сажают под домашний арест, забирают телефон, далее запрещают общаться по городскому более 15 минут в любом случае. Шаг влево, шаг вправо - расстрел! Буквально. Ладно бы, если бы это длилось месяц, но более года!! Естевственно, ослушалась и не раз, всегда находила способы, устроилась на работу, чтобы лишний раз не унижаться, выпрашивая денег на кино, еду и другие мелочи, которые именуются карманными расходами, чтобы не выслушивать каждый раз, что без этого ты можешь обойтись, не нужно, не нужно, не нужно! Я понимаю, что для тебя гардероб должен состоять из двух трусов, двух маек, двух пар носков и футболок и еще, конечно, двух пар обуви: летней и зимней, но это вовсе не значит, что это эталон! Я знаю, что есть средства к обратному, но здесь уже говорит природная скупердяйство, жадность, жмотничество, называй, как хочешь.
Если бы ты знал, как любовь маленькой девочки, любимой дочери, как ей говорилось, превратилась в ненависть, в пустоту....
Как быстро разбиваются иллюзии, спадают маски... Какими звенящими осколками они бьют по сердцу...
Иногда мне кажется, что ты хочешь, чтобы душа моя умерла...без сил..от боли и отчаянья, от одиночества...Ты топчешь все цветы, закрываешь солнце, оставляешь без воздуха дышать в муках, запираешь в клетку и после этого спрашиваешь, в чем мои притензии, если я еще в чем-то виновата! Я виновата только в том, что родилась на этот свет...Ты хочешь лишить счастья, но я борюсь пока, как могу, и боюсь, настал такой момент, когда я скажу, что оно мне дороже...! Мне дороже свет, тепло и любовь, гнева, боли и недовольства. Понимаешь, я хочу улыбаться! Я хочу радоваться и приносить радость!
Ты говоришь, что я стала "слишком взрослой". Это так по твоему разумению, внутренне я действительно старше, и больше не знаю, как еще доказывать тебе, чтобы наконец оставил в покое! Я в состоянии работать, я хочу работать! Я могу обеспечить себя питанием, в смысле приготовления и прочее, прочее, я могу жить самостоятельно, жаль, что негде, но... Я МОГУ ИМЕТЬ СОБСТВЕННУЮ ЖИЗНЬ! Конечно..ты ведь не запрещаешь мне общаться, но всячески способствуешь, чтобы я осталась одна, без друзей и любимых, ведь говорить мне с ними нельзя, встречаться и гулять тоже, ходить в гости... А может ты просто решил воплотить во мне своб старую мечту стать отшельником? Не смешно. Правда. Но этого не будет, потому что я не соблюдаю твои правила. Согласна, есть еще что-то, что пока сношу хоть и со скандалом, но этого становиться все меньше.. Что бы было со мной, если бы послушалась? Просто у меня не было бы сейчас друзей, любимого, просто сидела бы сейчас в клетке... Просто сходила бы с ума от одиночества, а может просто была бы холодной и бесчувственной... Но я не стану такой, как хочешь ты.
Никогда тебе не узнать того, что чувствует человек, когда не хочет возвращаться в родной дом, когда кто-то слишком близкий становиться "человеком на другой стороне", никогда не узнать чувства, что родной отец вовсе не "родной" в моральном, душевном смысле слова...
Я не знаю, что еще можно написать и можно ли, чтобы загладить как-то то горькое и едкое чувство в душе... Наверное, не стоит...
А ты сейчас просто спишь за стенкой, тебе все равно, что я вот тут сейчас плачу, переживаю. Тебе плевать, что семьи больше нет. Впрочем... Наверное, она была лишь в первые годы вашей с мамой свадьбы...
Я давно уже сама по себе, и возможно потому...

Чужая тебе.

Письмо № 217

Тебе. И никому другому.

Еще один день без тебя. Ты не представляешь, что такое просто сидеть, ничего не делая, и ждать, когда же наконец наступит то время, когда мы сможем увидеться. Даже несмотря на то, что мы живем не на столько далеко друг от друга, всё равно видимся не так часто, как могло бы быть. Иногда мне плохо и мне бы хватило буквально просто тебя увидеть, но это не может случиться. Иногда становиться очень плохо и не только душевно, хотя это даже, и мне хочется что бы обо мне позаботились. но у тебя опять появляется неотложное дело, или что то не то с учебой и я опять сижу дома и не знаю куда себя деть. Не езжу на учебу и от этого становится еще тоскливее. И не хочу туда ездить.
А ведь, мне наверно в жизни было только только пару раз так же хорошо, как с тобой тогда вечером на воробьёвых горах... Жаль, что всё таки я тогда себя неважно чувствовала. И если перед смертью действительно пролетает вся жизнь, или только ее хорошие моменты, то я обязательно вспомню тот вечер... Спасибо тебе за него, хотя я уже не разговорила.. Люблю тебя... так сильно, на сколько вообще способен человек... и не смотря ни на что буду тебя любить... вопреки всему! и что ты не думал, никогда от тебя не уйду!
люблю

твоя Зая =)

Письмо № 218

Доброе утро, котёнок.
Или сейчас ещё ночь, ты спишь, видишь свои сны. Сегодня я немного сглупила, повесила трубку, обиделась, на то, что ты оставил одну. Ведь твоя помощь так нужна была. Я шла по улице и по щекам стекали капельки воды. Мои ли это слёзы или просто дождь. Не знаю.
Я не могу без тебя.
Не поздно?
Нет!
Мне так сложно стало отпускать, хоть на миг.
Помнишь, когда я осталась у тебя… я ходила хвостом. Просто боялась проснуться в своей пастели. Одна.
Ты смеялся и говорил, что я глупенькая девочка, сажал к себе на колени и укачивал как ребёнка. Мы играли в ТИТАН. Ты что-то говорил под руку, я сбивалась, тем самым губя героя. Потом по-детски обижалась, надувая губки. Ты снова смеялся и прижимал к себе.
А потом утром…
Я домой…
Ты в универ.
Потом опять минутные встречи, часы разговоров по телефону и бесконечные поцелую.
Но каждый раз, приходится говорить: «До встречи, любимый!»
И это всегда больно. Всегда в моих глазах стоят слёзы, как только ты пропадаешь из виду. Я не хочу что бы ты их видел, не хочу делать ещё больнее. Ведь и тебе не легко каждый раз отпускать меня. Ты боишься, что что-то может случиться по дороге, как и я боюсь, когда ехать нужно тебе.
И сегодня ты приедешь ко мне.
На пару часов.
Пусть так.
Но ты будешь счастлив.
Обещаю
Доброе утро, мой котёнок.

Твоя Лиэлле.

Письмо номер 219

Дорогой мой пользователь!
Я пишу это письмо, лелея хрупкую надежду на понимание, которой, видимо, все же не суждено сбыться.
Сколько раз я с тоской закрывала страницу отправки личного сообщения, предвидя, что мое к тебе обращение почти наверняка будет воспринято в штыки. А мне и без этого очень часто горько и обидно.
Я вообще очень многого не понимаю - неужели так сложно соблюдать нехитрые, в общем и целом, правила?
Неужели просто отредактировать свое сообщение в соответствии с требованиями цензора - так сложно?
Дорогой мой пользователь, ну неужели тебе самому не бывает неприятно, что твое личное письмо пестрит красными отметинами? Неужели приятно потом выяснять с криками, почему удалили?
Я думаю, что нет. И надеюсь, что ты исправишься.
Я тебя очень ценю и уважаю.
Темный_Омут.

220

Сул-ла, сариэ...
Можно долго перечислять страшные вещи: для птицы страхом будет вечная крыша над головой, для темноводного - суша... Мой страх - не уметь ничего сделать. Быть осколком, оставшимся от былых любовей, может быть, не самым ценным, но самым неотъемлемым - но не спасением, не средством. Находиться рядом, разбавляя жаркие дни прохладными прикосновениями воды к вискам, зажигая огонь в жаровне до того как проснешься в холодные зимние ночи. И всегда, каждую секунду знать - что и тепло, и прохлада, и все, что в моих силах для тебя сделать, рождают у тебя только смешанную с виной благодарность. Потому что не греют... Потому что не нужны. Я не счастье, я его последний нелепый осколок.
Ты всегда будешь помнить меня такой, на какой женился, и не заметишь ни скорбных морщинок в уголках глаз, ни заострившихся скул. Твой лоб чист, как всегда - ты не умеешь показывать даже мне. Я откровенна, я чиста как ненаписанное письмо, я говорю, говорю, говорю... Обо всем, кроме самого главного. Я никогда не скажу тебе, как ревновала тебя к кораблям, смешанной с восхищением ревностью, понимая, что никогда так не будешь смотреть на меня, и одновременно любя этот взгляд странной, словно оторванной от самой себя любовью. И как заново умираю каждый день сейчас. Встречая твой взгляд утром...
Амулет холодит ключицы и оттягивает шею пудовой гирей. Он покидает свое место только раз в день, перед самой полуночью, когда ты уже спишь, а вода в купальне остыла и стала липкой, словно вчерашний день. И каждый раз я прошу у него одно и то же.
Но этого я тебе тоже никогда не скажу.

Сали.

221.

Птицы рассказывают красивую легенду о женщине-Стерхе, вышедшей за змея и отказавшейся от мейстерсерского места, от династийного права, от семьи – от всего, что связывало с прошлой жизнью ради одного: быть рядом. Я хотел, чтобы ты, аэ, была «просто», просто рядом, не пытаясь взвалить на хрупкие плечи непосильный груз девятнадцати морей, не подвергая сомнению каждый мой шаг и не превращая меня в беспомощного ребенка в попытке защитить.
Солнце встает на востоке. С гор Дхэрен-ла видно как показывается над волнами рыжеватый край. В детстве, когда с кораблями уходили на рассветную сторону, мне казалось, можем догнать, поймать в сети из мачт, парусов и рей, но каждый раз оно ускользало, осыпалось пеплом на западе. Мне никогда не достанется солнце – солнце Вата – черное, давно сгоревшее светило. Как рыжий рассветный блик ты уходишь дальше, ты молчишь, отстраняешься, отдаляешься и, как и лучи, не отпускаешь, притягивая, останавливая в последний момент.
Я чувствую себя рядом полотном шторма, за которое прячутся, когда возникает желание отдохнуть, и разрывают светом на лоскуты, когда отдых надоедает и перестает быть нужным. Как могу доверять, тем более – верить, когда, также как и облака над морем, узнаю последним о решении солнца?
Логика скрывается за туманом, потому что ты – последнее человеческое, что осталось, все остальное ушло с каждой из трех смертей: Сул-те-ла забирал хрупкую жизнь по частям, до тех пор, пока тело не превратилось в пустой корпус… такие корабли стоят у острова Отдыха: рангоут, такелаж, свет скользит по гладким скулам, а если открыть люк, то внутри - пустое, как высохший орех, тело. Кричишь, и эхо пропадает.
У меня нет души, вместо нее – пропавшее эхо, и я благодарен, что разрешаешь делить твою. У каждого корабля должно быть дыхание.

222


Дождь стучится в окно.
Одна, две, три, четыре… капли.
Они стучатся, стекают по стеклу, в попытки процарапать путь в тёплую комнату, наполненную вздохами, любовью, нежностью.
Они ненавидят влюблённых за этим окном.
Я открываю глаза и смотрю в окно.
Дождь бьётся в истерике. Раньше он любил меня, теперь ненавидит.
Он ненавидит и тебя. За то, как ты спишь рядом, уткнувшись носом в моё плечо, что тебе жарко, несмотря на негодующую стихию, за то что порывы ветра не беспокоят твой сон.
Мой ангел.
Ты спишь, но я знаю, что пора прощаться, но молчу, даю побыть в сладком плену объятий. Пусть у нас будет чуть болше времени, любимый, пусть сегодня оно будет не властно над нами.
Ты мурлыкнул и теснее прижался ко мне.
Улыбнулся во сне.
Прикосновение губ к щеке.
Разбудила.
Тебя нельзя было будить по другому.
Распахиваются серые омуты глаз. Любимые губы расплываются в улыбке.
Я люблю тебя, котёнок…
Шепчу, выдыхаю прямо в подставленные для поцелую губы.
Доброе утро…

Твоя Лиэлле.

Письмо№223
Здравствуй, любимый... Здравствуй...
Что сказать? Слова испаряются, как вода из железной кружки у меня на столе. Как туман под солнцем. Отчего-то вспомнились слова: «Ты напиши мне письмо…» Да только как ты напишешь? Ты ведь ни адреса, ни телефона не знаешь… Да и меня, скорее всего – не помнишь. Хочется – чтобы в кружке на столе стояли ландыши. Но откуда они – в городе? И ты – как эти ландыши… Это все ничего, только тяжко как-то… Как будто вдруг атмосферное давление увеличилось во много раз… Во сколько? Не знаю, я не физик… Но это все ничего, я справлюсь. Только глупо, наверное, глупо говорить, ждать, хотя ты меня точно не услышишь… Здесь тяжело. Как в том стихе, как на войне – это для меня действительно моя война… Но как же тяжело… И небо тут серое, и хотя пули не свистят, я то и дело жду крови – и вижу ее, на своей измятой усталой душе… Это все глупо, и как-то нечестно… Ведь мир же – он большой и волшебный, а я все вижу, все слышу войну, и пули невидимые свистят, и небо серое и пустое-пустое, как глаза мертвеца… Хочется – раз! – распахнуть окно, и впустить ветер. Знаешь, он – Ветер – мой здесь единственный друг. Он шевелит мои волосы, когда я высовываюсь из окна, и гладит лицо, чтобы я успокоилась. А еще – хочется, чтобы был дождь. Сильный-сильный и синий. И чтобы он смыл всю грязь, чтобы он вымыл мир… и меня заодно.
Знаю, сердечко мое, что ты меня не услышишь, знаю – не помнишь, не веришь… Глупо, знаю…
И… все-таки… «Ты напиши мне письмо…»
Навсегда безнадежно твоя, Менестрель

№224

..тому (той), кто так и не стал другом..

Ресикё

Подкинь еще веток в костер. Так хорошо.
Ты вчера спросила, почему я это сделал? Потому что сделал. Считай, каприз свихнувшегося от одиночества лесовика.
Лесовика, да? Не смущайся так, сказала и сказала. Я до сих пор не знаю, как к тебе обращаться: девушка – пошло. Фея – слишком романтично.
Звездочка?
Вот теперь смущайся. Звездочка у меня одна, и теперь ее свет принадлежит всем, так и не став моим.
Я был юн, я дышал вместе с Лесом, будил солнце и совершал много глупостей – поверь, не одна огоньковая фея в истерике покидала нашу рощу, не один ясень сердито сбрасывал с ветвей нас, детей утренней росы и ветра.
Я был недоволен, все искал чего-то… а потом пришли ..
Нет, пришла Ночь. А я спал в поле, собирал весь вечер бабочек на венок Рингиль и уснул прямо посреди трав, устал смертельно.
Смертельно устал.
Я вернулся, когда высохла роса. И понял, что «вернулся» - слишком сильно.
Не осталось ничего. Ни-че-го. Это сейчас легко ронять на скрипящие угли три безвкусных слога. А тогда я упал на землю и подняться не мог.
Они не выжгли. Не вытоптали, не вырубили, нет!! Роща оставалась жива и невредима… казалась такой еще издалека.
Я стоял на коленях и принимал плач земли. Земля ночью выпила много крови – нашей бессмертной сладкой крови, ее сосуды переполнились, и кровь сочилась в мутных слезинках росы на поблекших листьях. Деревья с тех пор красные, красные в нашей роще, и рощу Красной называют – не зная, почему, просто потому, что особенная там порода ясеней, очень ценная.
Я ползком двигался к нашей талони, со всхлипами впитывая боль земли, осознавая, что не увижу больше себя, увидев своих. Все равно полз – не мог не проститься, прощенья попросить.
Нет, представляешь, во мне жила надежда – глупое я создание, правда? Никого не найдя на досках талони, я сдуру решил, что кто-то спасся. Убежал.
Убежал, понимаешь? Чтобы лесной эльф убежал от врага! Это я теперь с легкостью спину подставляю.
Я смотрел на них – нелепо, уродливо раскинутые, истрепанные тела, словно сломанные ветки для костра – смотрел, и в зрачки мне вливалась Ночь, нагая, пламенная, с черным клинком в зубах и скребущими криками лопнувших струн, а я пил жадно, распахнутыми глазами всматриваясь в их белые глаза, я учился смерти и жизни, впервые узнавая, как сплетены они – заплел первую свою косу, не удивляясь, что не черная она, а серебристая, как туман над нашей рекой.
Река перестала быть «нашей» - потому что перестали быть «мы», стал «Я» и «те, кто ушли». Я тоже ушел, чтобы не мешать Им.
Звездочка? Как это когда? Весь мой рассказ – о ней. Потому что ее я оставил с ними, потому что она, как и я, была их частью… нет, она – это они, только одна.
Рингиль. Рингиль ее зовут. И все. Иди спать. Я посмотрю за костром.

225

Майко, наша история началась очень давно: изгнанники в южных горах, предатели на равнинах, проклятия в северных льдах. До того, как колдун не привязал к семье ягидэ, - дерзкие и смелые, после - призрачные духи, в отчаяньи пытающиеся дотянуться друг до друга. Мы коллекционируем человеческие чувства, прикосновения, эмоции, чтобы придать нашей жизни подобие материальности. В мире сна абстрактные субстанции почти как настоящие.
Демоны чувствуют иначе, чем люди. Я презираю последних, играю с ними, наслаждаясь каждой линией творимого лабиринта и... завидую. Отчаянно, зло и страстно. Любовь и похоть, восхищение и зависть, интерес и азарт, стремление и алчность - на фоне большинства их мотивов мои выглядят театральными и кукольными. Не в силах справится с ощущением гадливости к себе - злюсь больше, и в этой злобе попадаю в замкнутый круг. С каждым витком погружаюсь глубже - дрянная вязкая жижа захлестывает с головой, забивается в ноздри, покрывает горло потрескавшейся корочкой грязи - заставляет задыхаться в безнадежной... всегда безнадежной попытке выбраться.
Каждый вечер я прихожу к тебе уставшим и измотанным войной. Быть чище человека - убийственное стремление для демона. Несколько веков, даже пять десятилетий назад я бы захлебнулся смехом, скажи мне кто-нибудь, что стану подражать людям.
Не теперь: проклятая особенность - заботиться в первую очередь о семье, друзьях и любимых - удивила. В моих ладонях слух напуганного проклятьем отца, но когда я слышу твой голос, Майко, то не чувствую себя счастливым. Мы обделяем других ради собственного удовлетворения - взаимовыгодной формы партнерства, отдаленно напоминающего семью. Играем в чувства...
Я хочу сойти с авансцены в зал, чтобы люди прекратили наблюдать за постановкой с затаенной улыбкой. Порой мне хочется наброситься с кулаками, разбить прохожим губы в кровь только за эту снисходительную искру в уголке рта. Я стал меняться, чтобы сделать играемое между нами существующим, потому что ты - больше, чем партнер по магии проклятий.

227

Здравствуй, Хайде.
Я сегодня зла. Потому что поняла – не отправлю я тебе письмо! Я бы и рада, я бы с твоим голосом в наушниках что угодно бы сделала… но где, черт побери, твой адрес?! Ну где мне его достать?! Я облазила все, что можно – ну нету! И теперь я злая.
Хайде, твой голос – это чудо. И я так хочу тебе об этом сказать… но… адрес, адрес! Может, его вообще нет? Тогда придется деньги копить на поездку в Японию… Боюсь, не дождусь…
Эх, Хайде, Хайде… У меня в ушах теперь постоянно твой голос. Я даже не понимаю, о чем ты поешь – откуда, ведь я не знаю этого языка! – но все равно… Твой голос… Чудесный, фантастический, замечательный!
Да, знаю, есть толпы людей, которые и без меня тебе это скажут. Все знаю, Хайде. Но так хочется самой тебе об этом сказать! Но письмо будет лежать в папке на компьютере, я ведь никак не найду твой адрес…
Хайде…
Ну и пусть не найду! А искать все равно буду! Ну и что, что я услышала тебя всего несколько дней назад! Все равно – я тебе напишу. Обязательно напишу, вот увидишь, Хайде…
Все-таки я опоздала родиться, и родилась не в той стране…
Хайде… Люблю мечтать о чуде – если бы тебе вдруг взбрело в голову написать мне! Ха, ты и адреса-то моего не знаешь… Но мечтать-то можно…
Знаю, что если даже найдется этот разнесчастный адрес, если я пошлю-таки письмо, ты мне не ответишь. И все равно – напишу. Обязательно напишу, Хайде.
Навсегда безнадежно твоя – Менестрель.

228

There's something beating here inside my body
And it's called a heart

Друг мой, здравствуй...
Сколько же можно делать вид, что ничего не происходит? Нам обоим? Звонить друг другу почти каждый день и болтать на какие-то отвлечённые темы: о том, как сейчас, наверное, прекрасно в Праге, о том, что в сентябре можно поехать в Москву и нахально прогулять целую учебную неделю. О том, сколько и какие книжки я прочитала, а ты посмотрел фильмов. О музыке, людях, родителях и просто о жизни. Можем проговорить часами, то скатываясь в философию, то откровенно обсуждая всякую нестоящую ерунду, типа дурацкой майки на проходящем человеке. Я получаю от тебя смс-ки, что тебе скучно там, в другом городе, но ничего не могу поделать. Мы оба знаем, что мы друг к другу испытываем, но за эти два года знакомства и...дружбы так ничего и не сказали. Я стесняюсь заговорить первой, а ты...а ты, говорят, просто боишься, что я возьму и откажу, боишься, что ты недостоин. Глупости. Разве ты этого сам не понимаешь? Ты же не машина какая-нибудь или престижный район города. Вот так сижу, пишу это у себя в дневнике, а ты ведь даже не прочитаешь эти строки никогда, не узнаешь ничего, и молчание, невысказанная, оборванная в который раз фраза: "Лена, а ты знаешь...." так и повиснет камнем у нас на шеях. Пока мы сами его оттуда не уберём. Одним лишь глаголом и двумя местоимениями.

Oh I need your tenderness
Oh I need your touch
Oh I dream of one caress
Oh I pray too much

Твоя Нафаня.

229

Привет.
Привет, я снова здесь. С тобой.
Закуриваешь, потом сухо бросаешь: «Где тебя носит так долго?», тем же тоном, что и «Зачем пришла?».
Щуришь равнодушные серые глаза, вглядываясь в рельсы за моей спиной.
- Пойдем? Реку покажу, – бычок летит на перрон.
Почему нам с тобой так сложно? Ведь ты родной, много лет я тебя не видела, приехала вот – будто и не уезжала. Севером от тебя веет, сильным варяжским севером, грустными гордыми крыльями, золото и камень, а я тебя все равно люблю, хоть ты и далеко, хоть я так редко тебя вижу.
А сосны у тебя те же, и облака - их чуточку больше, они чуточку ниже, зато светлее. Ты хмурый такой, зачем позвал? Зачем зовешь каждый год – и каждый год неприветливо спрашиваешь: «Опять ты»?
Поверишь ли – твоя роза не завяла! Ночь простояла в душном плацкартном вагоне и еще полдня – и не завяла. Чудо?
Там, где ты, всегда что-нибудь случается чудесное. Интернет в лесу, ночь которая день, роза эта. Сам ты – чудо, от вокзала до вокзала и… я вернусь еще. Вернусь обязательно! Не забудь только позвать..

230


Снова ночь и мне не спиться.
Странное чувство, когда приходится ложиться спать, но я не нахожу тебя на пастели. Очень быстро привыкается к хорошему. Вот бы повторить такие же выходные.
Только пятница, её стоит изменить. Я не хочу этого крика, бьющих на отмашь слов, что так ранили твоё сердце. Не хочу видеть отчаянье в глазах. Хочу что бы они смеялись, что бы всё было так как мы с тобой придумали.
Скоро наступит осень и мы будем вместе всегда всегда.
Странно это как-то звучит.
Правда?
Представляешь, мы, вдвоём. Ну не совсем вдвоём, ещё моя сестра.
Сегодня ты подарил мне цветок. Красивую лилию, которую ты где-то украл, сорвал, хоть это было и запрещено. Только для того что бы я улыбнулась. Потом взял на руки, прижал в себе.
Ты меня так любишь.
Я не понимаю за что, но любишь, так странно это и не привычно.
Ты спишь.
Я точно знаю, что спишь, а как можно по-другому. Ты сегодня устал. Весь день таскался со мной по магазинам. Смотрели вещи для детей. Твоя знакомая удивлялась. А чего тут такого. ты у меня такой замечательный.

Я люблю тебя, котёнок.

Твоя Лиэлле.

231

Сейчас глубокая ночь.
Ты видишь сон про меня...

До сих пор не научилась рассказывать тебе всё что есть на сердце, хотя прошло уже больше полугода. Может потому, что у тебя на все чувства к людям есть железные доводы и убедительные аргументы? Может...
Но я люблю тебя именно таким.

Сейчас глубокая ночь.
Ты спишь на огромной кровати совсем один...

Мне немного стыдно, что я не могу оставаться у тебя, чувствую что так должно быть, когда ты идёшь меня провожать...Ты хочешь попросить, что б осталась, но и сам знаешь, что так нельзя. Пока.

Сейчас глупокая ночь.
Ты спишь как всегда свернувшись клубком...

Прости, что меня нет рядом с тобой...Прости.

Ора...

232

Здравствуй, любимый.
Любимый мой… Любимый мой, родной, хороший… Если бы ты был рядом… все было бы проще, легче. Да все бы, по сути, не имело значения – только ты…
Я не знаю, что и когда я сделала, что потеряла право быть с тобой… Любимый… Прижимаюсь носом к стеклу, и смотрю на звезды. Может ты, там, где-то далеко, тоже пытаешься высмотреть в небе эти самые звезды? Может, у нас хотя бы звезды одни…
Любимый… Я слишком лжива, слишком неправильна для тебя. Я – гляди! – даже не плачу… Ну не могу, ну нет слез! Но мне больно, очень больно! Хотя – вдруг я просто вру себе?
Нет, нет, нет! Если я потеряю тебя, хотя бы память о тебе – что же еще у меня останется? Я люблю тебя, люблю, люблю! И буду любить всегда, хотя не стою этого, хотя я грубая, несносная и нелепая… Все равно – люблю, люблю!
Где ты, любимый? Почему я не могу быть с тобой? Так больно где-то внутри, нет, даже не больно – пусто. Как будто разбили сердце, и только осколки покачиваются в крови…
Мне страшно без тебя, любимый. Я ничего не понимаю, я часто раню себя и других – и поэтому не переставая извиняюсь… Если бы ты был рядом – было бы легче… Потому что ты… ты, это ты. Я люблю тебя.
Я совсем не понимаю ничего – себя, тебя, других людей… Я знаю, я слишком плохая, но зачем же тогда кто-то создал меня? Зачем я люблю тебя?
Любимый… Не могу без тебя, я крошусь, рассыпаюсь, исчезаю…
Вернись, любимый! Пожалуйста, вернись…
Я не могу без тебя…
Я люблю тебя…
Менестрель.

233


Что будет, когда мы умрём? Когда я умру? Что будет дальше? Ты никогда не задавался этим вопросом? что будет, если однажды меня не станет? Если ты проснёшься ночью и поймёшь, что я стою на крыше и собираюсь сделать шаг.
Как ты думаешь, какие мысли тогда будут в моей голове? О семье? врят ли. Люди слишком игоистичны. Скорее я буду думать, как бы красиво упасть.
А если выстрелю себе в висок. Тут то точно ничего красивого. Хотя у крови превосходный цвет.
Ты наверное испугаешься, прочитав это письмо, я бы испугалась. Я умирать и не собираюсь, слишком много планов на эту жизнь, да и на следующую найдутся. Просто возник вопрос и на него понадобился ответ, что бы не выбиваться из заранее продуманной системы могического мышления.
А вообще, я хотела сказать, что счастлива быть твоей женой.
Я люблю тебя, спящий...

Твоя непознанная.
Твоя Лиэлле...

234

Здравствуй, любимый.
Я не стою тебя. Ни мизинца, ни грамма, ни капельки – не стою. И от этого еще хуже, еще больнее – ведь я люблю тебя.
Это так больно – осознавать свою мерзость, и не смотря на это – верить в любовь. Безукоризненно, беспощадно – верить в любовь. Верить в то, что если любишь – все будет хорошо. Обязательно будет.
Это так отчаянно обидно – знать, что все это чушь. Что любовь никого не защитит, любовь не вернет мне тебя. И все равно – я верю в любовь. Отчаянно, отдавая себя этой вере без остатка – иначе сойду с ума без тебя. Мне нужна эта вера. Мне нужен ты.
Где ты? Этот вопрос без ответа уже долго, и будет без ответа еще дольше. Как же это больно… Я ведь знаю, умом понимаю – не буду с тобой. Никогда, ну не судьба. Я ведь безумно завидую всем тем, кто нашел свою любовь, или хотя бы думает, что нашел. И все равно верю.
Это так глупо, так по-детски. Это ребенок не приемлет несправедливости. Ребенок верит в добро и сказку. Ребенок, только ребенок может верить в любовь. Глупый ребенок.
Я так устала, любимый. Без тебя время скачет безумными скачками – то вдруг замрет, а то сорвется с места, сдирая клочья с моего тела.
Любимый, я не заслуживаю тебя. И никогда я тебя не стоила. Но я все равно буду любить и верить в любовь. Это во мне неистребимо, и от этого так безумно больно…
Прощай, любимый.
Менестрель.

235

Саша,
Ничего, что я так фамильярно начала? Надеюсь, что нет. А если так, то можно, я хотя бы здесь расскажу тебе все мои чувства, все ласковые имена, которые я тебе дала за эти пять лет неразделенной несчастной любви. Хотя какая уж она несчастная, если одно только знание того, что ты наконец-то снова хотя бы в одном городе со мной – уже ни с чем не сравнимое удовольствие!
Ты, Сашуня, просто не можешь себе представить, как тяжело мне было весь этот долгий-долгий год, пока ты был в далёком Питере, а я оставалась дома, боялась, что больше никогда не смогу тебя увидеть! Знаешь, я ведь правда думала, что нам не суждено увидеться. Точнее, мне не суждено увидеть тебя, ведь, по большому счёту, какая разница тебе, удачливому, богемному принцу до меня, простой смертной, которую ни разу не допускали до того заколдованного круга «блатных». Мы вас за высокомерие так прозвали. Но каждый раз, как я произношу это неприятное слово, нет злости в голосе, нет обиды за то, что меня пропустили при отборе. Мне всё равно. Единственное счастье в этом мире – быть с тобой. И оно-то как раз принадлежит не мне. Оно принадлежит какой-то другой, незнакомой, но от этого ещё более противной, девушке. О, как я ненавижу твою дамочку. Моя ненависть растёт прямо пропорционально времени, которое вы проводите вместе!
Сашечка, многие говорят мне, что моя любовь сродни любви к кумиру, к какому-нибудь Константину Хабенскому или Лёшечке Чадову, но нет! Я никогда не соглашусь с этими людьми! Пусть мне никогда не дотянуться до неба, до облака, на котором ты сидишь, знай: я всегда буду тебя любить! Моя любовь вечна! Я никогда не смогу воспылать подобным чувством ни к кому другому. Ничьи более глаза не окрылят меня, ничьё присутствие рядом не заставит танцевать, петь и смеяться так искренне, как я это делаю для тебя. Пусть ты и не догадываешься об этом. Существует мнение, что ни одна капелька позитивной энергии не уходит в космос, она вся направляется к тому, кто находится рядом с её источником. И пусть, милый, когда ты вдруг улыбнёшься у меня за спиной, эта улыбка не сойдёт с твоих прекрасных губ долго-долго! Пусть назло вчсем невзгодам, всем злым и завистливым языкам твои чёрные глубокие глаза будут сверкать радостью, потому что ты – самый лучший, самый милый на этом свете юноша! Потому что ты – это ты, неповторимый, любимый, незаменимый, единственный, вечный…. Ты всегда в моём сердце, любовь моя!
Вместе в Питере… а чем чёрт не шутит? Далее лишь моя грустная улыбка, улыбка отчаявшегося человека.
Твоя Даша. Твоя Эсмеральда, мой Феб! Эсмеральда, которая даже на эшафоте будет танцевать для своего любимого Феба, единственного

236

Приветик тебе Вова.
Неужели я пишу тут письмо?
Да, наконец-то, мне встретился ты.
Ты чудо! Милый, хороший, добрый и много что ещё.
Вчера ты позвал меня гулять. Мне было так хорошо. Сначала мы сходили в кино и сидели, тихо перешёптываясь рядом, потом разговаривали в уютном кафэ, затем мы обнявшись стояли у невы и смотрели как разводят мосты. Это было так романтично, что моё сердечко не выдержало и расстаяло. Может быть это ещё и не любовь, но уже очень близко. После всего этого ты меня проводил до дома, но расстаться с тобой мы так и не смогли и ещё где-то 1-1,5 сидели у меня на этаже тихо разговаривая и греясь друг о друга. После чего, я, наконец, вспомнила о том, что мне скоро вставать на работу и сказав слова прощания ушла, чмокнув тебя напрощание в щёку.
Я очень рада, что повстречала тебя. Я уже и не надеялась что в моей жизни появится такой человек. Может быть это и глупо, но я уже и посторонам то особенно не смотрела и тут ты весь такой загадочный и одновременно открытый, взрослый молодой человек (как бы смешно это не звучало).
Тебе уже 25 но мне всё равно. Когда ты рядом мне тепло и спокойно, когда ты обнимаешь меня сердечко начинает стучать быстрее, а голова против воли склоняется тебе на плечё.
Я счастлива рядом с тобой Вовочка...

Всегда твоя Катерина...

Письмо №237.

Здравствуй, Лео!
Я хочу попросить у тебя прощения, что так давно не появлялась в своей комнате, куда бы ты мог приходить по вечерам... Знаешь, но и наш дом опустел без тебя. Вернись! Я понимаю, что это невыразимо сложно, ведь сейчас слишком много появляется существ, которые заметают наши дороги, наши пыльные тропинки, что ведут к жизни... А ты помнишь, как я впервые появилась перед твоим горящим взором? Конечно же, помнишь... Что-то ведь изменилось с тех пор.... Я и доверяла и не доверяла тому, человеку, что внезапно решил защищать одинокую странницу, наемную убийцу. Ведь смешно же, разве нужна защита той, кто сама убивает? Логично было бы ответить. что нет, но....ты прав, как всегда прав, она нужна. Вопрос только в том, как сложно ее принять. Как сложно взять теплую большую ладонь в руки, что привыкли держать лишь рукоять меча и поглаживать его сталь... Но, знаешь, я закрываю глаза и больше не вижу плачущее лицо матери, я вижу...вижу отблеск твоих глаз. Скажи.... Ответь на мое безмолвное письмо, где ты сейчас, что гложет тебя, о король, и думаешь ли ты хоть иногда о тех минутах, когда не нужны были слова....
И вот росчерк снежного пера, что сможет напомнить тебе букву "Л" и укажет путь.....
Л..

238

Здравствуй, любимый.
Снова пишу тебе. Снова знаю, что ты не услышишь.
Наверное, так чувствует себя человек, гниющий заживо. А где-то внутри бьется раненый зверь, требует выхода, но… К чему все это? Все эти слова, просьбы, мольбы слепому небу? Не услышат. Наверное, боги в отпуске. Длинной ровно в мою жизнь.
Здесь… больно. Тошно. Я даже не могу плакать, веришь? Слезы – их нет! Просто нет… Может, я выплакала их все…
Я серая. Знаешь, как на картинках, люди вокруг главного героя серые. Вот так и я. Серая. Сирая.
Знаешь, я все еще мечтаю увидеть звезды. Они – как волшебный сон. Серебряные звезды над головой… И небо – темный бархат… Это все напоминает о тебе. Напоминало.
Звезд не видно. Совсем-совсем.
Я боюсь забыть о тебе, любимый. Очень, очень боюсь. Это больно, это – будто исподволь точат сердце. Жутко…
Боюсь забыть тебя. Я трус, всего лишь трус…
Как же я могу жить без тебя? Как?
По инерции. Я качусь по накатанной дорожке – прямо в пропасть.
Но я не хочу забыть тебя.
Даже если моя суть и сущность, само понятие «я», если все это растворится в море беззвездной серости – останешься ты, и память о тебе. Несмотря ни на что.
Я люблю тебя.
Пока, сердечко мое…
Менестрель.

239

Идет венчание, а я сижу на ступенях храма и ни о чем не думаю. Золотое солнце, золотые волосы, ветер их относит на сторону, ветер относит святое пение…
..и синее небо сквозь зеленые щелки хвои.
Пойми меня. Прости меня. Не держи зла.
Громко и недружно загалдели колокола, из храма повалили гости: женщины в платьях для коктейля и дешевых газовых платках, лысоватые скучные мужчины. Последними вышли жених и невеста – усталые, хмурые.
Я не верю в чувства. В эти пустые пластиковые сердечки, которыми забрасывают счастливую пару, а потом подбирают «на счастье» - с земли, из пыли, из щелей немытой лестницы – подметаешь их, собираешь в кучку, вместе – а ветер их опять разбрасывает, и волосы разбрасывает, и стоишь как ведьма-недоучка, тиская бесполезную метлу.
- Ведьма! – шутит кто-то.
Прости меня. Пойми меня. Не держи зла.
Не твоя. Взъерошенная и неприрученная. Идет венчание, а я сижу на ступенях храма и ни о чем не думаю.
Глупая такая, с белой кисточкой на хвосте.
Приходи чай пить? С бубликами? Как будто это не мы с тобой, а другие мы с тобой, и просто попьем чаю и бублики поутапливаем в заварке, пофыркаем на дождь за окном, которого нет, потому что лето?
Не слышишь. А я сижу на ступенях храма, в теплом золотистом уголке, и пишу смски.
Не тебе.

240

Салют Таинственной Незнакомке!

Разочарования.
«Куплю себе туфли к фраку
Буду петь по ночам псалом
И заведу себе собаку
Ничего, как-нибудь проживем»

Пишет тебе…Впрочем ты уже наверное догадалась, кто тебе пишет. Признаться честно, я почти всегда могу четко и ясно выразить свои слова на бумаге, но в данном случае, я зашел в тупик. Что тебе написать?
Написать о том, как я на самом деле мелочен и глуп? Написать о том, что у меня уже есть девушка? Написать о том, что мне претит романтика? Вполне возможно, будь я в другом настроении, я бы написал именно это. А может и нет. Кто меня знает? Вот такой я вот загадочный зверь.
Но…Я напишу тебе о том, как я во всем разочаровался.
В возрасте около 12 лет, я уже понял, что любовь не есть то, о чем пишут в дамских книжках по цене 17 рублей штука.
Любовь, есть некое чувство, что возникает на уровне духовном, и заканчивается на уровне генетическом. Или наоборот. Я пока в это не разобрался. Так или иначе, это чувство проходит. Рано или поздно. Остается только мерзкое сосущее ощущение в груди.
Это было мое первое разочарование.
Дружба…Уже в четырнадцать лет, я понял, что дружба между особями разного пола, практически невозможна. Рано или поздно, со стороны одного или другого, просыпается симпатия, не имеющая никакого отношения к Дружбе.
Эта дружба обречена на переход либо в Любовь, либо в полное непонимание друг друга. В тех редких случаях когда…Ну, они так редки, что о них и упоминать не стоит. Оптимальный выход- либо не заводить подобных связей вообще, либо держать определенную дистанцию. Вот почему, у меня нет друзей среди девушек. Есть приятельницы, подруги, но не друзья.
Сие есть второе разочарование, которое исключает возможность дружбы в самом прямом смысле этого слова, между нами.
В пятнадцать лет, я понял что секс, есть камень-обманка. Нет в нем ничего красивого и прекрасного. Грязь, собственно. Даже если со свечами, шампанским, и любимым человеком. Грязь.
Третье разочарование, собственно.
Это первая часть моего письма, в котором я максимально честно рассказываю о том, кто я есть.

Ум, эрудированность, чувство юмора, и прочие благоглупости.
«Никто не узнает,
Как ночью, втайне
Ревет и рыдает
Мальчишка во мне»

Как я уже говорил, я не столь умен и весел как ты считаешь. Это маска, глупая старая маска, которую я так привык одевать каждое утро. Самодур, прогульщик, врун, непризнанный гений, слабак…Такими эпитетами называю себя я сам. Все они, абсолютно заслуженны. Быть не таким как все, не есть дар. Есть проклятие. Быть может, я ПОЧТИ взрослый.
Я познал те вещи, которые обыватели считают атрибутами взрослого человека. Работа, предательства, «любовь» и так далее. Это все, не дает мне право называться взрослым, а тем более умным. Это все, дает мне право, называться маленьким и тупым эгоманьяком, считающим, что может бить себя в грудь и твердить о том какой он взрослый.
Я-циник. Без кокетства. Так рано… А знаешь в чем причина? В том, что у меня никогда, по сути, и не было детства. Была пародия на него. Маленький глупенький мальчишка, желающий поскорее стать взрослым. Дожелался. Стал мутантом, сидящим в пограничье, и упивающимся своим «горем».
На этой строчке, я обнаружил, что не столько говорю о себе, сколько рыдаю тебе в жилетку. Не думаю что это достойно любого человеческого существа. Прерогатива «жилетки», моя и только моя.

О тебе.
«В рассветных лучах,
Я увижу тебя
В дыхании ветра
Услышу тебя
В теченье реки
Прикоснусь я к тебе»

Знаешь, а ты меня заинтересовала. Я всегда гордился, своим индуктивным мышлением, что якобы помогало мне в жизни. Но на тебе оно зашло в тупик. У меня есть предположения, о том, кто ты, но говорить их я не буду, ибо боюсь разрушить иллюзию таинственности. Вне сомнений, ты умна, но излишне романтична. Я не Грей.
Я обычный человечек. Но, в этой части письма, только о тебе, верно?
Ты чувствуешь себя одинокой? Почему? Впрочем, это скорее риторический вопрос. Каждый из нас, чувствует себя одиноким. Даже если говорит, что счастлив. Даже если нашел свою «половинку». Это всегда будет в каждом из нас.
По крайней мере, я так считаю. Это грустно, безусловно…Се ля ви.
Кстати…Вполне возможно, что я сверю подчерки…Хотя нет. Не сверю, ибо инкогнито придает некое очарование, верно?
Что пока говорит мне мой метод дурацкой индукции, так это то, что ты довольно давно в этой школе…На новичка не похоже. Вполне возможно, что ты держишься чуть в стороне от других. Возможно, я тебя даже и не замечаю…А может и нет…Кто меня знает, верно?

241


Город, далекий город.
Кто сказал, что на сутки – не приехать?
Кто сказал, что сорваться за час – невозможно, не те расстояния?
А ты зовешь, каждый год, и не успеваю сесть в поезд, как ты тянешь через окно свои мягкие руки и обратно, тащишь обратно, и держат только железные стены. Почему ты такой?
Почему приезжаю – как к себе домой, и по улицам… нназгул, даже наши улице мне не такие родные! Даже наше небо мне не таки сине и высоко.
Почему ты такой дорогой? Я бы часто тебя навещал. Я бы… я бы жить остался, под боком твоей Невы, в серой угрюмости твоих переулков, в весенней больной сырости.
А ты улыбаешься мне через грязное вагонное окно, и каждый раз я знаю, что не вернусь.
И каждый раз – возвращаюсь.
Потому что небо. Потому что Невский. Потому что..
Может, мне и правда перепоступить к тебе?



____
мастером предупрежден, в случае несообтвествия сообщения требуемой форме шишки принимаю на себя.

242


Доброе утро и доброй ночи моя ласковая убийца.
Моя любвоь к тебе не знает границ. Я люблю тебя, всем своим нечистым сердцем и я хочу тебя убить этими руками. Я ненавижу и люблю. Как наверное, всё это странно, но ты сама виновата. ты думала, что я стану между вами выбирать. Вы оба моя семья. Часть меня. Даже не часть, а добрая половина.
Ты пердставляешь, каково это, когда ты рвёшься на куски и понимаешь, что этот человек не напишет, не позвонит? Ты чувствуешь насколько мне больно?
Бессердечная.
Объясни! Мне, такому нелепому созданью, объясни почему это предательство, этот удар в спину.
В чём моя вина? почему нужно было так, забывать, бросать, уходив не назвав причины? Это всё из-за моей обиды? Понимаю, это по-детски обижаться на то, что ты мне не сказала об отьезде, но раньше так не было, раньше, когда... когда...
А что было раньше?
Моя любовь, безграничная, преданная и пылкая.
Так не любят друга, это что-то большее.
Почему ты заставляешь теряться в догадках? Тебе не хочется видеть мой страшный лик? Тебе надоело моё брюзжание? Или моя любовь? Моя вера в тебя?
Я не понимаю, за что?


Курумо.
двуличный

243

Здравствуй, N.
Мне очень не хотелось писать тебе это письмо, но я себя все же заставил.
Вчера я не спал всю ночь и думал о тебе и обо мне. О том, что было и о том, что могло бы быть. Дело в том, что вчера я понял, что не испытываю к тебе больше тех чувств, с которые когда то заставили меня вернуться в Москву. Видимо, я так старался их убить после Нового Года, что, в конце концов, мне это удалось. Еще я понял, что так и не смог до конца простить тебя (что бы я ни говорил). Где-то глубоко в душе засела обида, и я не могу ничего с этим поделать. Знаю, что это нехорошо. Знаю, что не оправдал твоих надежд. А еще я очень боюсь, что ты снова уйдешь, и мне опять придется пережить то, что я пережил. Прости, но теперь я не смогу дать тебе то, что ты хочешь и чего заслуживаешь. Найди себе достойного мужчину, не поступай с ним так, как поступала со мной и у вас все будет хорошо. Нам обоим будет немного больно, но это необходимо пережить. Вчера мне было хорошо с тобой, наконец-то ты была той, к которой я приехал из М…. Но, видимо, уже слишком поздно…
Еще раз прости и прощай.
А.

P.S. (в качестве пояснения) Сначала они уходят, оставляя тебя без понятия о причинах и муках неведения. Твоя жизнь вдребезги разбита. У тебя больше нет ни цели, ни желания жить дальше. Ты просто убит. Потом ты все-таки потихоньку начинаешь оживать. Ты, корчась в муках, убиваешь в себе любовь, собираешь свою жизнь по кусочкам, как-то пытаешься начать жить заново. Медленно медленно все начинает налаживаться. И вот, спустя четыре месяца она появляется и говорит: «Прости, я была не права». И ведет себя так, как ни в чем не бывало. Да только я то уже не тот! Неужели это так трудно понять?

244

..мое ручное чудо,
когда ты…. помнишь?..

Небо плакало снегом.
Ушел? Уходи!
Звякнули ключи.
Все белое, белое…
.. и не звони…
..и сверху, и снизу..
.. я был сном, пойми!
Понимаешь?
..и справа, и слева
все белое, белое!
Грустное…
..первое..
Третий на кухне
Чай пьет, прихлебывая.
Не надо о нем.
..?..
О снеге, наверное.
Диалог сам с собой –
Привычка+ чуть соли.
Иди. Через поле,
Наискосок, от столба к столбу.
Не заблудишься.
..
Я заблудился.
Запутался.
..и не звони..
..белое, белое..
плакало снегом…

Я тебя отпустил. А потом открыл дверь – ты стоял на пороге, замерзший, пряча в высокий воротник красные с мороза уши, помнишь? Ворчал еще, вроде как ты и вообще мимо шел. И не зайдешь, даже чаю попить.. ну если только чаю..

245

Привет папа.
Даже странно, я никогда не называла тебя отцом, всегда говорила только "папа". Наверно это потому, что это обращение более мягкое.. Но ведь не главно, как назывешь человека, а как к нему относишься. Почему так получается, что в последнее время вспоминаю тебя чаще. Может из-за дедушки. Вы были очень похожи. Иногда мне тебя очень не хватает. Очень сильно. Так сильно, что уже не хочется терпеть и ждать того момента, когда мы снова встретимся, а сделать так чтобы это произошло уже в это мгновение. Мама говорит, что ты даже сейчас за нами присматриваешь. Мне кажется, что ыт смотришь воснавном за мной, потмочу мама она сильнее, как бы я ни старалась доказать миру обратное. И ты только иногда приглядываешь за мамой, и вот в эти моменты, когда тебя не чувствую рядом мне просто не выносимо ходить по земле... Спасибо тебе огромное, что так меня любишь. И всегда любил. Может я не самая лучшая дочь, но я чесна всегда старалась, чтобы ты обо мне думал хорошо. Наверно, и сейчас стараюсь. Быть лучше, стать лучше. Конечно, без ошибок в этом мире никто не обходиться.... Но мне кажется они не такие уж страшные. Прости за них.. И еще прости, что стала часто плакать, мне всё таки надо стараться быть спокойнее... Ты ведь и так всё понимаешь.. и ничего объяснять не надо, что со мной твориться... Спасибо теб еогромное за нас с мамой.. Всё, что у нас сейчас есть ... и будет.. это всё толкьо потому, что ты с нами. Я тебя люблю, папа. И всегда буду любить. И никогда не забуду.

246

Ну, здравствуй...
Даже не знаю, с чего начать... Правда, не знаю! Наверное, нужно просто понять, что ты для меня значишь, чтобы знать, с какими словами к тебе обратиться. А что ты для меня значишь? Этот вопрос ещё сложнее, по сути. И я не знаю ни одного ответа... Значит, нужно просто написать "Пока" и не терзать душу себе, не отнимать время у тебя? Пожалуй, я так и сделала бы, если бы этот раздел не назывался "Неотправленные письма". Просто я очень хочу выплакать всю свою боль, я хочу, чтобы ты почувствовал, как мне тяжело вспоминать те дни, когда мы улыбались друг другу!
Нет, я решила! Я скажу так: "Привет, мой дорогой Серёжа!" Представляешь, это же имя моего папы... . Вдвойне дорого теперь.
А что сказать я хотела? Конечно, я хочу громко кричать лишь одну фразу до бесконечности: "За что?!" Но это глупо, ибо я знаю, что ты даже и не думал делать мне больно. Нет, не потому, что ты испываешь ко мне какие-то тёплые чувства и не потому, что ты жалеешь меня. Просто тебе всё равно. Вдруг стало всё равно. Вдруг твой бездонный колючий взгляд почти чёрных глаз обратился в другую сторону. Я помню, что проклинала Её, что винила в том, что Она встала между нами, хотя и знала, НАСКОЛЬКО ты мне дорог. Только к чему всё это? Что изменишь своим полным горечи рыданием... Чем поможешь?
А ты помнишь вечер, когда мы познакомились? Такой безбашенный! Замдекана тогда чуть не занёс нас всех в чёрный список... И тогда я полюбила песни под гитару, поняла, что моя тоска по дому пуста и глупа... Я увидела твои шальные глаза, твою лучезарную улыбку. Мы тогда пошли к моему, тогда ещё никакому, а сейчас уже лучшему, другу, смотрели глупую комедию, и мне стало не по себе сидеть с тобой в обнимку, ведь я знала лишь твоё имя. Как была бы рада я сейчас, если бы тогда всё и закончилось! Чтобы просто пошли разными путями, разными дорогами, не было бы той чудесной субботы, когда ты не оставил меня скучать в одиночестве, когда ты просто вытащил меня за руки танцевать, когда я всю ночь веселилась... Не забыть...
И что же случилось теперь? Почему какая-то незнакомка стала для тебя важной? Почему именно Она тогда уж?! Мне было бы легче, если бы ты выбрал кого угодно, но не мою хорошую знакомую...
И теперь мне снова нужно примерить платье Эсмеральды, которой никогда не дотянуться даже до сапога своего Феба, которой вновь нужно горькой безысходной ненавситью ненавидеть какую-то Флёр-де-Лис?! Только и остаётся, что петь свои грустные песни, умываться слезами, в которых не найти утешенья. Утешенья не найти нигде... Здесь каждая пылинка напоминает тебя, напоминает даже то утро, когда мне пришлось сразу после нашей безбашенной дискотеки идти одной по холодной улице, пугаясь собак, утопая в росе, думая о том, что было... Сожалея о том, что не повторить такое никогда... Знаешь, я почти поверила, что ты станешь моим... Это дежавю... Теперь, когда я точно знаю, что мой поезд ушёл, когда вспоминаю тот вечер, когда Она встала между нами... теперь-то я понимаю, что была просто глупышкой, что поверила в возможность счастья.
Это ещё не любовь, но уже сильнее просто симпатии.
За что ты меня мучишь?! В этом городе всё пахнет тобой, везде отражаются шальные огни твоих бездонных глаз, в каждой строчке я читаю только твоё имя...
КАК Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ПРОЧИТАЛ ЭТО!!! Но я никогда не осмелюсь совершить глупость ещё раз и послать это тебе...

Buscar, sentir...
Escapando del pasado, tu y yo siempre enamorados...
Tu vuelva a mi y yo te hare feliz...

Твоя Дарья -Эсмеральда- Солнцева... Та-у-которой-на-кедах-написано-Даша... та, что не смотря на всё, будет ловить твой взгляд и чьё сердце замрёт, поймав ещё и улыбку...

№ 247

Привет... Даже не знаю, как лучше теперь к тебе обратиться... Наверное, ты для меня так и останешься солнцем... А еще большим и пушистым. С гривой великолепных темных волос и глазами, такими притягательными и обворожительными...
Вот и конец нашей с тобой истории... Которая длилалась полтора года... Кто-то скажет, что мало, а кто-то - что много... А для меня это незабываемое время, которое я ни за что на свете не променяю... Ибо это наше время. Время двоих...
Но почему оно закончилось, если было так хорошо, спросит кто-то. А я отвечу так: все пришло к логическому концу, концу хорошемоу и светло-печальному, но, слава Богам, не истеричному и вульгарному, как могло это быть.
Я думаю, мы сделали правильный шаг, и сделали его вместе, что самое главное. Это было лучшим выходдом из сложившейся ситуации. Нам еще рано было строить семью. Мы ведь по сути дети малые. А продолжать отношения в другом ключе не имело смысл.
Хотя я очень не люблю фразу: "давай останемся друзьями", но в этой ситуации я ей была рада.
Я прекрасно понимаю, что тяжело тебе... Но и мне нелегко. Ты многим был в моей жизни и многим остаешься и сейчас.
Вполне возможно, что наши дорожки разбежались временно... Для того, чтобы потом, через некоторое время вновь соединиться. Но это будет потом. Время покажет все...
Спасибо тебе за все... За все то прекрасное, что между нами было... Я благодарна тебе за это. Спасибо...

Свободная я

248

Я не знаю прочтешь ты это сообщение или нет ,да это и не важно...
что то произошло в наших отношениях,может прошло то чувство о котором ты писала,
или ты просто от меня устала и я наскучил тебе...иногда начинаю обижаться на тебя,
накручиваю себя чтоб поговорить об этом ,но как только вижу, начинаю говорить всякие глупости,
смотреть на тебя и улыбаться.Ты много говоришь о том как хочеш быть сильной и самостоятельной а когда я прошу тебя
об этом ты отвечаешь что должен решать мужчина...Но я не хочу решать за тебя .Мне нужно твое мнение, твои идеи,твоя
фантазия.
Каждый день приходя с работы домой первым делом включаю компьютер в надежде что ты в онлайне и может написала мне
но тебя либо нет либо ты только отвечаеш на мои реплики. Пару раз я просто сидел и ждал когда ты чтонибудь напишешь,
так ни чего не дождавшись шел спать чтобы на следущий вечер всё повторилось вновь....
Понимаю ты устаёшь не меньше меня но я не прошу многого просто пара слов или только привет.
Всё это очень сумбурно и эта каша пролетает у меня в голове по несколько раз вдень но всё так я хочу выразить её в
слова которые может услышишь ты ...
Может я надоел тебе и ты встречаешься со мной по инерции или просто чтобы не быть одной,но мне так дальше тяжело
не понимая кто я тебе и для чего ты со мной. Я много говорю о своих чуствах но почти ен чего не могу сказать о твоих
потому что не знаю что в твоих словах чувства а что просто ответные ни чего не значащие слова.
Мне тяжело без тебя, как говорилось в старом советском фильме:"Я простой монтажник и не знаю слов любви..."
но я люблю тебя как ни кого в своей жизни не любил...


Отредактировано.
Цензор. Соуль.

Письмо № 249

Здравствуй, любимый.
Если тебе интересны мои чувства и мои мысли, то ты обязательно прочтешь это письмо. Оно написано мной специально для того, чтобы не только ты, но и все поняли, что я готова к борьбе. После стольких лет совместной жизни, когда мы делили и горе, и радость, я не собираюсь опускать руки и хочу, чтобы ты это знал.
Вчера ты разрушил весь мой мир. Вчера ты сделал мне так больно, как никто и никогда не делал. Это было хуже измены, это было хуже рукоприкладства, это было самое настоящее предательство, и чтобы ты там не говорил, им останется. А все потому, что хотя я остаюсь для тебя самой красивой и самой любимой, есть ещё кто-то (и скорее всего это не один человек), к кому ты испытываешь или испытывал похожие чувства. Больно осознавать, что я - не единственная. Больно осознавать, что ты без каких-либо угрызений совести говоришь кому-то "Я тебя люблю", а потом приходишь в наш дом и обнимаешь меня, как ни в чем не бывало. Ты придумал для меня мир, сказку, ты спас меня когда-то от дракона, и ты же сам это все разрушил. Экзюпери говорил: "Мы в ответе за тех, кого приручили." Ты меня приручил, но ответ держать не хочешь. Ну что же. Я, как ты и пожелал, попытаюсь научиться жить без тебя. Постепенно, шаг за шагом, я буду отдаляться от тебя, пока не буду так далеко, чтобы ты уже не смог повлиять на мои чувства. Ты ведь этого хотел? А ещё я обещаю тебе, что буду счастлива, пусть не с тобой. Тебя я буду любить и помнить всегда, но свою жизнь разделю с другим. Ты ведь этого хочешь? Сейчас я только в самом начале пути, и у тебя ещё есть время, есть шанс меня остановить. Смотри, не опоздай! Останови меня! Докажи, что я для тебя значу больше, чем все "другие"! Докажи мне, как когда-то, что я для тебя единственная! Я хочу этого больше всего на свете, но больше не пойду на поводу своего сердца и своих желаний. И если я для тебя действительно много значу, ты остановишь меня. Ведь я тебя так люблю, что у меня щемит сердце. Ты - это тот лучик в моей жизни, который освещает мне путь к моей мечте, который согревает и успокаивает. А ещё я хочу задать тебе один вопрос: почему ты никогда не писал мне таких писем, как ей? Если она этого больше достойна, то тогда я уйду неотложно, не обернусь, ведь я не хочу быть навязчивой. Я просто хочу быть счастливой, но ещё больше хочу, чтобы ты был счастлив. Пусть рядом с тобой будет другая, но если с ней тебе будет лучше, то могу только отступить и пожелать вам всего хорошего.
Потому что я тебя люблю.

P.S.: А та девушка, что послужила причиной этого разрыва, участница этого форума, надеюсь, прочтет это письмо и хотя бы попытается осознать, что она разрушила одну из самый великих историй любви, втоптав в грязь все то, что было дорого ему и мне. Я её за это не виню, ведь во всем виновата мужская полигамность.

250

Родная, любимая, милая, ну так же нельзя!
Нет, я все понимаю, ты королева, ты богиня, и весь курс с благоговением целует краешек следа твоих туфель, и через двадцать лет просыпаясь в холодном поту, увидев во сне Тебя. Четыре дня, сорок вопросов, ты истинный вождь, выживет лишь сильнейший, но хоть амулет дай верным своим жрецам, хоть полуулыбку тем, кто на твой алтарь положил молодость. Ты, которую вспомнят лишь как кошмар, едва выйдя за дверь, ты, самое главное, что есть в Зачетной книжке. Люблю? Конечно, люблю. Той странной. Жестокой любовью, что вечно жаждет крови, что ищет наслаждения в страданиях. Ночи и дни – все твои, рассветы, закаты – мы не замечаем хода времени, когда есть Ты, а ты вечна, ты с нами, со мной едва не с самого начала, ты закаливаешь, постепенно, неумолимо, всегда на грани, всегда еще чуть-чуть – и смерть, но выживаешь. Чтобы принять новое, каждый раз более сложное испытание.
Тебя нельзя не обожать – ты строго караешь отступников. Обожаю. Люблю. Учу.
Еще 25 вопросов.
Твой С.

251

Привет... и вот опять не знаю, как тебя назвать...
Ещё вчера я бы сказала: "Серёня, Серёжка, Серый..." Не знаю, сколько ещё милого бреда я бы придумала только бы приблизиться с помощью своей неисчерпаемой, никем ещё не востребованной, нежности к тебе. А вот уже и язык не поворачивается. Просто не поворачивается, ибо нет сил больше говорить о том, как дорог тот, кого ты, мягко говоря, не интересуешь...
И зачем только ты, родной, сегодня постучался ко мне в аську?! Знаешь, первое, что мне пришло тогда в голову - это цитата из Пастернака: "Не надо унижать человека жалостью". И ведь я действительно почувствовала себя униженной. Униженной твоей жалостью, твоими оправданиями... Я понимаю, что тебе, как интеллигентному человеку, тоже было не по себе от того, чо пришлось сделать ому-то больно, но всё же... Всё же я - гордячка и это ничем не исправить!
Я столько дней прожила надеждой на то, что, когда выдастся шанс, я обязательно осилю первобытный страх, что признаюсь во всём тебе... А вот только варианта твоего вчерашнего поведения я никогда не рассматривала. Самонадеянная...
"И можно просто теперь без него..." Можно ли? Время покажет. А пока я буду стараться не унижать саму себя мыслями о тебе. И главное, тоской по тому, что никогда бы не случилось.
А ведь это могло бы перерасти в нечто большее, чем просто симпатия...

Прощай, Серёжа, Серёня... Ты всё-таки неповторим.

252

Ну здравствуй.
Ты помнишь, я ведь не мастер писать письма, но я всё-таки попробую. Я ведь должен сказать всё, что накипело. Отправить это письмо я навряд ли смогу, но... Зато мне станет легче. Надеюсь. Знаешь, Олька... Те три года, что мы с тобой были вместе - это всё-таки немалая часть моей жизни. Одна шестая как-никак, больше даже. Конечно, за это время я успел много натворить, а наобещать еще больше... Теперь, когда мы уже расстались, когда мы с другими... Я всё равно должен сказать, что это еще не всё. Я знаю, что инициатива разойтись была моей, и я даже знаю, что я был прав, когда всё это предложил, и я прав даже сейчас, но... ты же знаешь, у Любви нет прошедшего времени. Она вечна ии ценна лишь в настоящем, ты же знаешь... Я недавно спорил с подругой на эту тему... всё обдумал и, собственно, поэтому пишу тебе. Пишу лишь с одной целью - сказать, что, несмотря на всё то, что уже случилось, это-таки была любовь, очень чистая и светлая. А значит, она не прошла. Вот.

Твой, как всегда, Томсон.

253

Привет, Мелетун.

с самого моего появления на прикл - невольно наблюдаю за тобой и твоим другом. Собственно читаю только одно тему - Неотправленные письма... теперь понятнее?

Да, я не знаю всего. Но то немногое, что я прочитала - меня очень радовало.

От сообщения, что вы расстались, честно скажу - стало грустно. Надеюсь вы приняли правильное решение, и причины расстаться были веские.

Ты и считаешь себя маленькой для создания семьи... семья это очень важно, но почему это стало камнем преткновения? Неужели просто встречаться больше года стало глупо? Вопрос не к тебе лично, вопрос как говорится к небу.

У меня похожая ситуация. Я встречаюсь с молодым человеком год. Мы очень хотим жить вместе, это даже вполне реально по финансовым меркам. Только вот я заканчиваю институт этой весной. И мой папа, я полагаю, будет не в восторге.

Вот только мне с каждым днём всё сильнее хочется жить с ним. И ведь знаю, что это лишь шаг в сторону взрослой жизни, и за ним будет очень много сложностей.. Будет... А мне только страшно, что однажды он устанет ждать.. меня.. или я его.. и это будет большой глупостью.

Так вот.. думая всё время об одном и том же, желая этого всем сердцем, мы становимся от этого зависимым. Лучше остановиться и расслабиться, расхотеть и начать жить.. а не ждать

254

Здравствуй, Марьяна... когда ты предала меня, да, знаю это по детски... сецчас это как предательство не воспринимается... но тогда... тогда было очень больно... прости...

Подруге…

Когда-то ты была со мной,
Но миг прошел, и счастье тоже.
Теперь разделены стеной
Два сердца наших в жизни той же.

Настало горе и печаль
И грусть пришла, как входят гости.
И я осталась вновь одна…
Ну почему же снова врозь мы???

Ты самой близкой мне была,
И до сих пор ты ей осталась.
Я слишком поздно поняла,
Что жизнь пустой без друга стала.

Какие сладкие мечты
Тогда друг с другом мы делили…
Какие сказки и дворцы
Из пустоты мы возводили…

Мечты… Прекрасная пора.
За это все тебе прощаю.
Ты жизнь мне в душу принесла.
Её я свято охраняю.

255

«Мария – Анна? Вот о чем печаль…»
Наверное, пришло время тебя отпустить. Хватит мучить и тебя, и себя… Все странно началось и не менее странно должно закончиться. Ты знаешь, я всегда боялась твоих родителей. Мне казалось, и кажется сейчас, что я им не нравлюсь.
У нас был только один общий друг и мы вроде пересекались и не пересекались. Словно вместе и врозь. Мне ты всегда казался Леном, только еще молодым. «Он повзрослеет…» - говорили мне. «Ты всегда будешь старше…» - говорили другие… А ты повзрослел. В чем-то. Без меня.
Закончилось то время, когда мы сидели в кафе и трепались о чем-то. С тех пор я люблю Громыко и Белянина. Ты пересказывал мне их книги, стихи.
Ты был рядом, такой идеальный и далекий. «Тебе не найти ничего лучше…» - говорили одни. «Тебе будет скучно» - проповедовали другие.
Видно, слишком много я слушала. Я потеряла из-за своей глупости, да и из-за тебя лучшую подругу. Обрела другую. Выставила свою жизнь на обсуждение всего оффа, когда только ленивый не мыл нам кости. Или это мой бред?
Не знаю.
Было много всего… Когда я уехала, в самом начале нашего знакомства и умирала от тоски, в заснеженном пансионате, потому что ты снился мне каждую ночь, а вернувшись, не брала трубку когда ты звонил, и сидела на холодном окне, тоскливо рисуя снежинки. И снова плакала.
Я хамила тебе и ждала каждый вечер, всегда выбирая место у окна, чтобы наблюдать за вечным огнем и гадать, ты пришел или нет? Меня даже как-то пересадили за парту у двери, чтобы хоть как-то отвлечь от созерцания улицы.
Я тогда выбегала из аудитории, позабыв половину вещей, возвращалась, краснела по пути, срочно умывалась ледяной водой, чтобы смыть румянец, выйти к тебе, и сухо или радостно, в зависимости от настроения, сказать: «Привет…».
Ты писал и звонил. Ты терпел. Казалось, что терпел. Ты был для меня чем-то странным, понятным, ребенком и взрослым, на которого я никогда не смогу положится, которого я никогда не смогу забыть. И полюбить?
«Я его убила, потому что он был идеален. Он потакал мне во всем, не к чему было придраться… С ним было так скучно…» (с) (фильм 8 женщин)
Я не видела в тебе взрослого. После того, как меня резко выдернули из мира моих книжек, первый раз разбили нос и не кинулись утешать. Что-то сломалась… Я стала злой и усталой. Взрослой… Хоть немного, но чуть больше чем ты. И тут-то мне и показалось, что ты такой маленький, такой наивный… «Если бы он был на два года тебя старше, то мог бы сбить с тебя спесь…» - говорили мне.
И снова, говорили, говорили. Я уже не помню себя в этом потоке сознания и чужих мнений.
Я встретила другого и полюбила его так сильно и неестественно, что думала умереть, уйти из семьи, быть только с ним. Я так и не простила тебя за то, что ты не спас, как рыцарь из сказки. Хотя как можно было спасти того, кто сам не хотел этого? Не знаю…
Я падала все ниже и не знаю, как ты терпел меня. Да и терпел ли вообще? Когда ты начал уделять внимание другим? Кто теперь ответит. Перемывая косточки общим знакомым или утешая кого-то в кафе, я с ужасом слушаю о тебе то, что никогда не видела, не замечала, не знала… То, что для меня скрыто.
«Мне он не показался скромным…»
То ли страх перед твоими друзьями и близкими, то ли ярлык, которому почти три года, что мол, «ничего лучше ты не найдешь», то ли страх того, что ты ребенок…ребенок ли? То ли обилие чужих слов и мнений во всем…Но я почти ушла. И от тебя, и от жизни…
Спасли. Откачали. А ты не заметил. Подзатыльник и заживающий шрам. Я металась по квартире, умоляя убить меня, когда узнала, что есть другая.
Хотя других я пережила, и вроде бы даже с достоинством. Одно дело гордо отвечать отказом на предложение руки и сердца, когда собственное умирает от счастья в груди, совсем другое, умирать от злобы, оказавшись на встрече друзей без тебя и понимая, что можно не контролировать каждый свой шаг, боясь тебя обидеть. Слушать твой голос по телефону или женский, узнавая что ты не один был там и там…
Чтобы через много месяцев, когда я была уверена, что мне верен, просто это я устала от всего, сказать тебе, что мы расстаемся, отдать кольцо и… И биться об стены, стекла, пытаясь вырваться из тела, когда через полчаса после твоего ухода родной человек позвонил и сказал: «Он изменяет тебе уже долгое время. Очень долгое.» Ты любил ее?
Это сейчас смешно рассказывать кому-то о хитросплетениях в отношениях всего оффа. Тогда это было больно.
Было пусто и темно, там, где что-то должно было биться. Слишком много было всего. Я так и не узнала тебя за годы общения. Слишком много людей было вокруг нас. И хоть ты меня привел в эту компанию, сам ты из нее затем исчез. Рвались все ниточки. Твоя жена, мои бесчисленные молодые люди. И голоса за спиной: «Да вы никогда и не были похожи на пару». Я только раз позволила себе вспышку гнева – когда через три месяца после нашего расставания одна девушка посмела спросить, а не буду ли я против ваших отношений. Потом я сказала, что не буду, но мои глаза явно твердили обратное. И разбитый об стол стакан.
Надо бы заканчивать. Ведь дальше все просто… так же… Твои девушки, мои молодые люди. Ночные звонки и вроде вот-вот сорвется заветное: «Вернись!». Но рассудок шепчет: «Зачем? Между вами же нет ничего общего?»
Рея я выгнала из своей памяти. Рору не видела несколько месяцев. Шрамы зажили…на коже. Только вот все никак не соберусь выкинуть стихи.
Я отдавала тебе все подаренные амулеты. Верила, что будешь рядом? Зря… Когда завернутый крест с восковой печатью мне передали, я приняла его с улыбкой и выкинула в урну, чтобы потом разбит зеркало со зла, снова ходить к врачу и носить крест несколько недель. Потом он был выкинут в реку, когда я услышала об очередном твоем приключении.
Пора жить дальше. Не мешать тебе. У меня же есть Кира…
А мы так ничего и не узнали за все это время друг о друге.
Остается лишь приписать, привет жене и детям, да строчку, которую мне никогда не повторить и не услышать…
«Я вновь иду к тебе, Мария – Анна….»
Я не приду. Хватит мучить и тебя и себя. Я не люблю тебя. Я просто ревную. Или нет? Вытру слезы и разберусь…
«Воистину. Я в своё время себя успокаивала тем, что "а что разве не должна у него быть девушка? разве данное существо достойно остаться одиноким лишь потому что я ревную" и т.д. примерно в этом ключе. Просто не стоит мучать себя лишний раз. Потому я тихо мирно смирилась, ибо рациональный путь показал мне, что не быть с ним всё равно и чего тогда голову лишний раз дурью забивать.
Лучше поискать кого-то для себя)))Так что будь спокоен, этот поезд ушёл и материть его вслед бесполезно, голос сорвёшь.)) Лучше поймать свою маршрутку, которая поедет по твоему заказу.» (с) лог одного разговора
Книгу Ольги Громыко я завтра отдам одному человеку. Белянина уже раздала. Надоело плакать в подушку, перечитывая их. Я найду свою маршрутку... Потому что единственных не бывает. Хватит портить тебе жизнь. Я ведь не люблю тебя… И не верю в сказки. Пора работать, учиться, жить….
Да, не люблю…
Гвин…

256

Ну здравстуй!
Это будет неотправленнным, наверное, письмом, но вовсе не потому, что оно грустное, не потому, чот про измену или что еще... совершенно не поэтому. Просто оно будет неотправленным вследствие того, что я неумею писать письма. Вот.
Почему неотправленные письма любимым должны бть грустными? Моё это письмо будет радостным. Потому что я люблю тебя, моя Даринка!
Я хочу тебе об этом сказать еще раз, вот здесь и сейчас, я хочу об этом говориьт всему миру, и плевать мне, что обо мне подумают! я зна, что, возможно, это письмо всё-таки дойдёт до тебя... но по крайней мере оно до тебя дойдёт совершенно косвенно, и мне будет не стыдно за столь корявые и лишние слова, ведь любовь надо не словами доказывать. Но я еще докажу тебе её и делом и словом, потому что я тебя правда люблю!
А еще я хочу сказать, что я теперь умнее. И я теперь не потребитель. Я буду осторожен, я буду хранить для нас нашис с тобой отношения, потому что я правда тебя люблю и хочу быть с тобой... Я хочу, чтобы ты это знала... несмотря на то, что это письмо останется неотправленным. Я пише его по большей части для себя... и я рад, что я с тобой... Вот.

Твой любимый
Тёмка.

257
Знаешь, я наверное никогда не напишу это. Просто за всю свою короткую жизнь я отвык говорить правду... Так интереснее жить. Я никогда не скажу никому о том что я думаю...
Я действительно ребёнок... Большой, дерзкий и наглый. И я всегда боялся тебя потерять... По-детски боялся. Так дети боятся темноты. Инстинктивно, но очень сильно...
Я врал... И мне ничуть не стыдно. Я врал по мелочам и по-крупному... Я не буду сейчас рассказывать, что из того что ты от меня узнала - неправда. Зачем? Это неинтересно. Я не врал тебе только в одном...
Ты никогда не называешь меня по имени. Почему? Только по фамилии. Я не люблю её... Я слишком отличаюсь от своих родителей. Нет, это не юношеский максимализм... Я действительно больше Макмен, чем Данилов.
Эти два с пловиной года я не любил никого кроме тебя... Последние шесть месяцев я пытался тебя забыть... Мне было очень больно... Мне казалось, что я уже не помню как звучит твой голос, так редко мы разговаривали. И я забывал. Прости.
В какой-то момент я понял, что я действительно "макмен", как любят повторять наши с тобой общие знакомые. Я не видел как тяжело тебе, думал только о себе. И потерял тебя...
Я забывал тебя почти год, даже больше. Почти получилось, но забыть до конца не хватило сил. Не мог так долго издеваться над своей памятью.
Один мой друг пожелал мне быть лучшим временем в жизни любого человека. И я искренне стараюсь так и делать. К сожалению, он сказал это уже после того как не стало нас, а появились ты и я...
Прости меня...
Данилов.

258

Привет...

Наверное этот привет будет посвящен себе самой. Той, другой себе, которая умерла. Несколько недель назад.
Да, я вновь умудрилась измениться, убить прежнюю себя и создать совершенно новую, другую Мелетун. Точнее даже уже Тариэль.
Если что и осталось от прежней Мелетун, так это только имя, по которому меня все зовут.
Я практически не сожалею, что рассталась с тобой, дорогая моя. Ты мне многое дала в этой жизни, многому научила, многое показала, подарила полтора года счастья, а потом так же легко их отняла.
Многие спрашивают, зачем я с тобой рассталась? Мне так было легче, чтобы приобрести новое я, стать другой.
Если ты хочешь знать, то до схи пор больно. Но боль еще долго будет меня терзать. Я загоняю ее поглубже, как можно дальше от реальности, чтобы о ней забыла я сама.
Мне нравится моя новая жизнь, все, что в ней происходит, кто в ней находится, с кем я общаюсь. Мне нравятся мои поступки и дела, мои слова и эмоции. Только здоровье порой мешает. Посаженные нервы. Но и с этим мы как-нибудь справимся.
Осталось только одно: поменять цвет волос. Каждый раз после покраски во мне что-то меняется. Вот и теперь добавлю в себя немного черноты... Ведь жизнь преподнесла за последний месяц мне много сюрпризов.
Но с другой стороны я не собираюсь унывать и отчаиваться. Зачем? Жизнь только начинается. Есть планы и желания. Есть мечты и надежды. Есть много чего. Только тебя нет. Но тут не было другого выхода.
Так что, прощай, Мелетун... Мое прошлое...

259

Здравствуй, Лайт-кун…
Никогда не скажу это тебе – или просто вслух.
Когда ты рядом – пусть не рядом, пусть на другом конце телефонного провода, или у другого компьютера – мне хочется любить всех вокруг. Даже кота – эту мерзкую, вредную зверушку, которая прыгает на меня и царапается. Даже маму, с которой у нас хроническое непонимание. Даже… Всех. Совсем-совсем всех.
Когда тебе нужно уходить, когда тебя нет – меня бьет дрожь, как будто ко мне подключили высоковольтный кабель. У меня дрожат руки и кружится голова, я обзываю себя идиоткой и набираю тебе смс-ку. Когда тебе нужно уходить – что-то гулко лопается и падает вниз.
Когда я с тобой… тогда я просто есть, понимаешь?
Когда я без тебя… это больно.
А что это все значит?
Я, кажется, знаю, но никогда не скажу…
Надеюсь на новую встречу.
Мен.