-Не занята? – легкое прикосновение к локтю.
Каий открыла глаза и встретилась взглядом с черноглазым собеседником. Ощущение падения осталось позади. Обмотки на ногах стали влажными, пальцы рук замерзли, а рубаха прилипла к спине.
-Пусть будет милостиво солнце, Рамиз, - голос прозвучал неуверенно. Каий качнула головой, - там, мне нужно переодеться. Спину может продуть.
Брэдгер кивнул, борясь с неприятным осадком. Расселина под ее ногами вызывала липкий и мутный страх, совершенно неподвластный голосу разума, так что последнего хватало только на то чтобы стараться не показывать.
- Пока возьми, - накинул на девушку собственнй плащ.
-Благодарю, - присыпанная снегом листва зашуршала под ногами.
Ладный каменный домик пристроился на повороте дороги. У кружились тени, а комнату освещало одинокое оранжевое ири. Над жаровней грелась оставленная Каий вода. Вместе с Цаисей они привели место в порядок: очистили от пыли стулья и приземистый стол, бросили на каменный пол покрывало.
Горячая чаша обожгла ладони через обмотки, но пальцы согрелись.
-Карлики уедут в начале зимы.
- Ты с ними7 - Принц подбросил в жаровню дерева и теперь следил за разгорающимся пламенем. Пряди черных волос ссыпались вперед и закрывали лицо.
-Нет, я останусь здесь. Джангаш дозволил, а маркграф Леарин разрешил остаться у него. – Руки распутали ленты на ногах и принялись растирать покрасневшие щиколотки.

Ладони и ступни горели от жестких прикосновений каната. Каий поморщилась и провела влажной тряпицей по коже, смывая грязь.
- Я рад, - Брэдгер повернулся к ней, на лице блеснула странная, неоднозначная улыбка. Присел рядом с ней, зачерпнул немного воды и разлил на щиколотку, осторожно массируя пальцами шероховатые следы полотна.
-Мейхани тревожится, – Каий спрятала лицо в жестких волосах. По стеклу скользнула чужая тень и растворилась среди деревьев.
- Правильно тревожится, - вздохнул Брэдгер. Неприятное чувство начало обретать форму - просто сейчас он был не лучшей защитой. Рамиз не знал точно, что делает ведунья, но был уверен, что немало. - Может быть, все-таки поедешь с ними? Тут может стать жарко.
Девушка рассерженно поднялась и исчезла к тени. Грязная рубаха безвольно повисла на стуле - тело обняла чистая ткань. Каий поджала губы.
-…нет.
Брэдгер выпрямился и подошел к ней.
- Больше не буду. Скажи, руны можно заставить лгать?
Взгляд стал задумчивым, остановился на шраме. Каий некоторое время молчала. Женщины Клана умели обходить стороной тайные знаки, но мужчинам это искусство доступно не было.
-Нельзя.
- А сколько раз надо повторить вопрос одним и тем же камням, чтобы они перестали говорить верно?
-Камни всегда говорят правду, - она попыталась спрятать улыбку. – Их можно только неправильно трактовать, но на ошибки способны лишь те, кто не умеет обращаться с рунами.
Ее собеседник вздохнул и обнял девушку. Некоторое время он с отрешенным видом гладил ее волосы, не произнося ни слова.
- Не теряйся. Пожалуйста... - Хриплый голос, почему-то кажущийся старческим.

Где именно искать себя во всем квартале, Арьете, конечно, не уточнил... Так что теперь Брэдгер просто отрешенно бродил по темнеющим улицам. Мысли были не здесь. Он остановился под темнеющей вывеской, освещенной синим огнем ири, и прищурился. Тонкий и невысокий Вирт выступил из темноты. Выглядел он не лучше, чем днем, но в серых глазах появился старый и давно знакомый азартный блеск.
-Надо же, ты не забыл, что такое Синий Квартал. Даже нашел, где он находится. Я уж было подумал…
- Я не был здесь. В твоей библиотеке хорошие карты, - мрачно усмехнулся бывший король.
-А я полагал, карлики не пускают…, - едва слышно произнес барон и распахнул тяжелую дверь. Яркий свет ударил по глазам и Вирт невольно зажмурился. – Давно я здесь не был. Почтенная Ларисоль?
- Ларисоль так Ларисоль, - пожал плечами Брэдгер. До этой осени он бывал в Клэйморе разве что в составе делегаций, так что ориентировался только в том, что было можно узнать из разговоров и книг. О борделях при нем обычно не говорили.
Из полумрака коридора показалась высокая хмурая женщина. Каштановые волосы кольцами падали на лицо со слишком резкими чертами, мужская рубашка, украшенная вихрями манжет на кистях и кружев на воротнике облегала узкие плечи.
-Почтенная Ларисоль, я устал от женского невнимания, - Вирт картинно прижал ладони к груди под насмешливым взглядом владелицы борделя. – Не найдется ли у вас прекрасных леди, чтобы скрасить одиночество двух мужчин?
Женщина перевела взгляд на его спутника и расчетливо приподняла брови:
-Почтенный Истей всегда может положиться на старую Ларисоль. Надеюсь мои девушки не испугаются ни почтенного Истея ни его спутника.
Спутник неопределенно ухмыльнулся - подумалось, не одевайся он как шелхид, женщина бы удержала последнюю фразу.
- И вина, - в отличие от де Вирта, Брэдгер предпочитал церемонии опускать.

Женщина тряхнула крашеной головой и артистичным жестом указала на лестницу. Вирт, видимо, бывавший в «Синей Бабочке» уже не раз, уверенно поднялся по ступеням. Остановился на втором пролете и распахнул неприметную темную дверь.
Уютная комната, согретая огнем камина, приняла мужчин в свои объятия. Арьете мгновенно занял подоконник и проводил веселым взглядом темноволосую девушку в белых одеждах, опустившую на стол поднос с двумя кувшинами вина в несколькими бронзовыми чашками, выполнеными на сулимхадский манер.
Рамиз развалился в большом кресле у камина, невольно позавидовав Вирту - он не умел переключаться с такой скоростью. Вино оказалось скорее хорошим, чем нет, - хотя и не совсем во вкусе принца. Мысли, за неимением дела, скакали по событиям всех последних дней, отчего ощущение тяжести внутри только усилилось. Чуть было не заговорил с Виртом о гномах - сдержался в последний момент.
Тихо зашуршала штора, в комнату впорхнули две женщины. Маленькие и изящные, как многие сулимхадские женщины. Одна из них прикоснулась к шее бывшее правителя, но тут же отвела руку при первых словах Вирта:
-Ему не нравится, - голос прозвучал откровенно насмешливо.
Шелхидская маска скрыла усмешку самого Брэдгера. Жестом он указал женщине на соседнее кресло.
Привычная и не к такому, она послушно присела, с невозмутимым лицом рассматривая хизрахшца.
Тот, в свою очередь, смотрел на нее. Женщина находилась в том возрасте, когда угловатость девчонки еще не сменилась скованностью в движениях взрослой женщины. Подумалось, что она наверняка хорошо танцует - даже сейчас гармония позы не разрушалась ни единой неверной нотой. Глаза казались бы еще глубже, если бы не легкомысленная родинка рядом. Еще несколько секунд оценки - и Брэдгер похлопал ладонью по подлокотнику кресла.

Вирт наблюдал за сценой с откровенным удовольствием. Вторая сулимхадка присела рядом, склонив темную голову на острое плечо и перебирая золотистые пряди. Синеглазая женщина сделала поднялась и сделала шаг, наклонив голову и внимательно рассматривая шелхида.
Тот откинулся на спинку кресла и усмехнулся.
- Ты сюда пришел, чтобы смотреть на меня? - Не оборачиваясь.
-В последнее время я начал думать, что тебе не нравятся женщины, - невинно обронил Арьете, ловя потянувшуюся к рубахе руку.
- В последнее время я начал думать, что мне не нравится ничего, - мрачно хмыкнул бывший король. И тут же позволил себе маленькую месть, - разве что твои кошки.
-Значит, ты мне уступишь голубоглазую кемхетку? – вопрос прозвучал непринужденно, но смысл был яснее ясного.
Синеглазая сулимхадка опустилась на колени рядом с креслом и уперла острый подбородок в смуглую ладонь.
Брэдгер машинально почесал ее за ухом, понял что делает - и расхохотался.
- Разве что на то будет ее воля, - оборвался смех тоже неожиданно.
-Боишься? – Арьете обнял девушку и теперь рассматривал своего помощника через темные пряди. Сулимхадская змея тем временем поймала ладонь и водила когтями по тыльной стороне.
Брэдгер поморщился - что-то в этом прикосновении было не так, сам не мог понять, что.
- За нее, - ответ прозвучал неожиданно серьезно.
-Ну и Шаа с ней и с тобой.
- С нами. Дай еще вина, - последнее было обращено к девушке.
Песчаная змея послушно поднялась и, наполнив кубок, подала. Ладони легли на плечи.
- Сулимхиды не бывают синеглазыми, - то ли вопрос, то ли утверждение.

Алкоголь постепенно начал действовать - голова стала словно легче, сложные и неразрешимые вопросы в ней уже не удерживались. Брэдгер стащил шелхидскую шапку и тряхнул головой, рассыпая волосы по плечам.
Вирт увидел, как змея закрыла глаза и позавидовал ее выдержке: пальцы даже не дрогнули. Не многие были способны так переносить вид герцога Иллеса.
Арьете спрятал лицо в мягких волосах, прислушиваясь к глубокому голосу сулимхадки.
-Бывают, гсоподин.
Пальцы Брэдгера скользнули по щеке темноволосой, коснулись шеи. Она была очень красива даже вблизи, от нее пахло изысканным и пряным. Но принца не покидало ощущение пустоты. Словно бы подарок, из тех, которыми обменивались на весеннем празднике, заведомо состоял из одной обертки. Можно было сколько угодно восхищаться ее пластикой, но разворачивать - не хотелось. Рамиз странно усмехнулся и взял в руки ладонь сулимхадки. Нежная кожа, ухоженные пальцы без следов работы... Руки Каий редко отличались безупречностью - девушка не тратила долгие часы на полировку ногтей или умащение кожи. Но у змеи были просто ладони. Красивые и пустые.
Арьете отвернулся и прижался к девушке. Рядом с женщинами его настигало чувство безмятежного спокойствия. Уходили прочь тревоги и страхи, на час можно было забыться в запахе кожи и волос, тепле тела. Краем глаза он увидел, как песчаная поцеловала оливковую руку.
Брэдгер тряхнул головой еще раз, словно отгоняя наваждение. Сравнивать было смешно самому. Человек, пробующий пряное хизрашское вино вряд ли отставит кубок потому, что вода - вкуснее или жизненно необходима. Даже если в следующий раз он закажет уже гвендорское. Но и не сравнивать не получалось тоже - прикосновения сначала были не ее прикосновениями, а потом уже просто контактом, поцелуй - не ее поцелуем. Эта раздвоенность обесценивала текущий момент, заставляла даже изысканную красоту женщины перед ним казаться дешевой. Словно в качестве компенсации за собственное разочарование, Брэдгер пригладил волосы сулимхадки осторожным, нежным жестом.

Женщина опустила голову на плечо, так и не открыв глаз. Круглые ладони скользнули вдоль шеи и спрятались под воротом рубахи.
Арьете отвернулся и поймал мягкие губы. Определенно, Его Сиятельство могли отправляться к Шаа вместе с его голубоглазой девчонкой. Он не хотел думать о сине-голубых глазах, нескладной фигуре и робком очаровании, скользившем в каждом жесте. Младшая сулимхадка была чрезвычайно хороша. И дело было не в плавной линии плеч и рук, струившейся по груди пряди волос, а в грации и переплетении движений.
Брэдгер, казалось, и не заметил движения. Мысли вернулись к Каий. Вспомилось ее лицо сейчас. Плохие сны... Плохие сны их и свели когда-то: пришло же в голову жаловаться шуту! Хотелось к ней. Сулимхадка начала раздражать.
Она обиженно вздохнула и отвернулась, опустив подбородок на плавно изогнутую кисть. В темно-синих глазах отразилось пламя, скользнуло по гладкому и обнаженному плечу и стекло по бархатистой руке.
- Ты отлично работала сегодня, - кивнул ей Брэдгер. - Иди.
-Я же сказал, ему не нравятся женщины, - тихо прошептал на ухо девушке Вирт и с сожалением отстранился. – Что с тобой?
- Я идиот, - усмехнулся Брэдгер. Мечтательная интонация в его голосе как-то не вязалась с угрюмо склоненной головой.
-Я всегда так думал, - кивнул Вирт и печально посмотрел в окно. – Например, идиоты шляются по борделям, когда где-то есть женщина, которая еще не успела надоесть.
- В таком случае шляйся тут один, - Рамиз поднялся и надел маску. В привычных слитных движениях не ощущалось ни следа опьянения. - Удачной ночи.
Аргодорец выскользнул за дверь.

Возвращаться было тяжело. Больше всего хотелось остаться там, у серого алтаря среди замерших в остановившемся времени людей. Опустить голову на ледяной камень и заснуть, а потом придти в себя рядом с Рамизом или от прикосновения ладошки Мейхани.
Каий поежилась и запахнула плащу. Бережно провела пальцами по рассеченному плечу и выдохнула сквозь зубы. Порез затянулся сукровицей, но тянущей болью доводил до безумия. Ушибленное колено немилосердно ныло, и оттого идти становилось тяжело.
Слева потянулась седая хмурая стена и мелькнул огонек у дверей черного хода. Стражник безразлично скользнул взглядом по медальону посла и отступил в сторону, пропуская утреннюю гостью.
Он столкнулся с ней нос к носу - зашел минутой раньше, но забыл передать стражнику чтобы пропустил курьера с печатью де Лердов. Об обыденных делах было думать легче. Хотелось пойти к ней сразу, но Брэдгер так и не решился и остаток ночи провел в алой гостиной, честно стараясь занять себя до полной потери способности думать. Мысли о вчерашнем походе только добавились горкой на солидный уже ворох тяжелых вопросов.
Отступил назад, вздрогнув, как от удара.
Каий испуганно прижалась к стене. Поймала неуютный взгляд темных глаз и отвернулась
- Нужна... помощь? - голос прозвучал словно бы через силу.
Он подошел и молча взял ее за руку.
- Прости меня.
Каий тяжело выдохнула и отдернула ладонь. Движение отозвалось очередным уколом в рассеченном предплечье. Пола плаща взлетела, накрывая правую руку. Она сдержанно кивнула.
- С тобой все в порядке? - Уже твердым, почти требовательным голосом.
-Да. – в голосе прорезались злые нотки.
Брэдгер отвернулся и некоторое время молчал.
- Нужно кого-то позвать? - не оборачиваясь.
-Я… не хочу. – Неуверенно.
- Тогда лучше скажи, - он произнес это почти печально.
-Помоги… - пауза. Слова давались тяжело. – Помоги мне.
Подошел совсем близко, поднял руку, словно собираясь коснуться локтя, но пальцы замерли в дюйме от плаща. Во взгляде Рамиза была забота... и ничего больше, словно экран повесили.

- Скажи, что делать.
-Осторожнее с рукой, - Каий тихо всхлипнула. Накопленное за ночь выплеснулось в едином порыве. Она не хотела, чтобы ее видели такой. Шуту полагалось быть дерзким, веселым, неунывающим. Дурак смешил народ, даже когда едва держался на ногах.
Кивок.
- Держись левой.
Поднял ее - очень осторожно, даже касаться не решаясь без одобрительного кивка. Тонкая фигурка казалась почти невесомой. И идти старался - ровно, без резких движений.
Каий спрятала лицо и молчала. Дыхание было прерывистым и свистящим – пообещала не выдавать боль.
Комната хранила следы поспешных сборов.
Брэдгер осторожно положил ее на кровать.
- Можно посмотреть?
Каий упрямо села и принялась левой рукой дергать завязки плаща. Темно-синее полотно соскользнуло на пол, открыв простую рубашку. Правый рукав висел алыми лохмотьями, воротник болтался на паре нитей, ткань распустилась у левого плеча.
Брэдгер нахмурился, изучая рану.
- Опиши, как болит.
-Тянет. Остро – когда двигаешь рукой, - сквозь зубы проговорила девушка.
- Голова не кружится?
-Нет. Пройдет.
- Не пройдет, - вздохнул Рамиз. - Ложись, я сейчас...
Иллес разжег огонь в жаровне. Обернулся к Каий.
- Пожалуйста...

Она раздраженно вздохнула, с трудом стянула сапоги и сдержанно пояснила.
-Колено левое. Ушиб.
Брэдгер кивнул. Ненадолго вышел - поймал какого-то слугу и объяснил что принести. Вернувшись, присел на колени рядом с кроватью. Смотреть на рану было больнее чем даже прорезать на себе три таких.
- Хорошо тебя... - непринужденности в тоне не вышло.
Она кивнула, рассматривая узор на потолке. Рассказывать не хотелось, говорить – не было желания. Злость сожгла все внутри и не оставила ничего. Можно было проклясть себя за доверие и любопытство, но это не изменило бы произошедшее.
Рамиз тоже молчал. Прогулка в квартал развлечений казалась теперь преступлением, но сейчас он просто запретил себе думать об этом. Как и обо всем остальном тоже. По крайней мере, он мог ее перевязать.
Зашел слуга, принес ворох вываренной ткани, еще воды, щипцы и чашку с горячим отваром. Брэдгер снял чашу с жаровни и утопил там часть тряпок.
- Сейчас будет больно...
-Переживу, - она бросила испуганный взгляд в строну и закрыла глаза.
Сначала промыть кожу вокруг раны, убрать остатки заскорузлой от крови ткани. Осмотреть еще раз - теперь очень внимательно - как текла кровь, как выглядят ткани... Вроде бы чисто, и даже кровь хорошо шла. Теперь потянуться за тряпкой из котла с кипятком, ошпариться, вспомнить про щипцы, обжигая пальцы, выжать лишнюю воду, тряхнуть чтобы не горячая - и осторожно приложить к поверхности раны. Взять еще одну, намочить лезвие кинжала, отрезать совсем тонкую полосу, заменить тряпицу ей, потом сверху - сложенную сухую. И - осторожно, продумывая каждый виток, примотать все это широкой полоской ткани.
Было тяжело - причинять боль сознательно, даже понимая, чем может грозить промедление. Перевязывать не-себя было странно и неудобно - привык полагаться на осязание, на оттенки боли, лучше любого осмотра говорящие, заражена ли рана или были ли у кинжала секреты.
Каий закусила губу. Было тяжело довериться кому бы то ни было. В детстве ушибы лечил Джангаш, после грубых рук гнома стало тяжело принимать других лекарей. От напряжения на лбу выступили капельки пота а внутри все сжалось от страха до первого прикосновения.

Шероховатые пальцы дотронулись до кожи, и пришла непоколебимая уверенность, что все идет правильно. Движения отзывались немотой в предплечье и глухой едва ощутимой болью, затихшей вместе с последним витком перевязи.
Она открыла глаза, следя за аккуратными движениями и ободряюще улыбнулась.
- В порядке?.. - пальцы коснулись щеки.
Кивок и легкое благодарное прикосновение губ к пальцам.
Некоторое время он молчал, глядя на ее лицо. На языке теснилось множество слов, но решиться произнести хоть одно было непросто.
- Без тебя.. - Брэдгер не договорил.
-Я люблю тебя, - здоровая рука погладила шрам. – Но я не хочу тяготить.
- Ты и не можешь, - он коснулся ее локтя, а потом поднял глаза на нее. - Только пугаешь иногда здорово.
Она пожала плечами и улыбнулась.
-Шуты всегда вытворяют что-то такое, за что хочется запустить чем-либо тяжелым, да, Ваше Величество?
- Именно так, - рассмеялся Брэдгер. - Например, книгой.
-Книга – там. – Каий указала глазами на упитанный том. – Можешь бросить.
- Разве что себе на голову, - улыбулся он, уткнувшись в ее ладонь.
Она села, поморщившись от боли в распухшем колене и обняла своего лекаря здоровой рукой:
-Скоро придет Мейхани. Я не хочу никому и ничего объяснять.
Брэдгер кивнул и поцеловал девушку в уголок губ.
- Сейчас все сделаем. Только не вставай - тебя вчера все-таки продуло слегка.
Слуга все еще шлялся где-то в коридоре - его нагрузили чашкой из-под воды, щипцами и остатками тряпок. Изорванную одежду Рамиз выбросил, помог Каий умыться и переодеться в чистую. Потом под бдительным руководством девушки ликвидировал признаки сборов.

Осторожный стук в дверь, и сразу же знакомый шорох серо-синих одежд. Изумрудная Ведьма замерла на пороге под настороженным взглядом девушки.
-Пусть будет милостиво солнце, - карлица сложила ладони и прижала к груди. – Почему Слепая Итта не пришла-не пришла сегодня утром?
Брэдгер поднялся и кивнул женщине. Соблюдение этикета по отношению к ней воспринималось как нечто само собой разумеющееся.
Каий не отвечала. Солгать Изумрудной ведьме было кощунством. Мейхани просеменила мимо и сняла с полки серебряную чашу, поставила на пол и поманила девушку к себе. Пухлая ладонь зачерпнула воды и быстро начертила на высоком лбу.
-Ирай, - девушка кивнула. Из груди карлицы вырвался укоризненный вздох. – И ты подойди, сат.
Брэдгер подошел и молча опустился на колени рядом с женщинами. На лице промелькнула тень смутного беспокойства, но тут же исчезла.
-Ирай, - капли воды упали на смуглый лоб. – Женщины Зеленого Клана могут найти-найти человека во сне. Сатам не умеют-не умеют, но саты всегда чувствуют-чувствуют где их женщина.
Брэдгер опустил голову. Не похож он был, в таком случае, на сата - не угадал.
-Мужчина видит-видит Путь, который вьется-вьется и может привести его к женщине. Он чувствует ее, как себя и может разделить с ней сон, - Мейхани сжала чашу круглыми ладонями и опустила на каминную полку.
- Этому учатся? - Человек посмотрел в глаза Мейхани.
Каий нахмурилась, а карлица тихо замеялась. Смех искрящимся водопадом посыпался на людей.
-Нет-нет…
- Значит, что-то не так с нами? - Брэдгер коснулся руки акробатки.
Мейхани покачала головой.
-Дело не в этом. Ты можешь скоро уехать-уехать сат, Джангаш не разрешит остаться-остаться дочери одной и проведет-проведет обряд.
Аргодорец посмотрел на девушку. Потом тоже вперил взгляд в пол. В осанке появилось что-то напряженное.

- Если так ей будет лучше.
-Изумрудная Ведьма! – голос прозвучал просящее.
-Изумрудная Ведьма – мать и ничего не решает-не решает, а если сат сам отступается, то и поделать-поделать ничего может, - мягко откликнулась карлица.
Глаза Брэдгера полыхнули недобрым огнем, но голос звучал глухо.
- Сату нечего предложить ей. Кроме проблем...
-Сат нужнее ей, чем думает, - она остановилась на пороге и, поклонившись по обычаю, вышла.
Каий отвернулась и потеряно посмотрела на огонь.
Поджав под себя ноги и положив локоть на колено, Рамиз угрюмо уставился куда-то в угол. Голову сразу же затопили мысли, и все - исключительно безрадостного толка. Вернулась потерянность тех минут, когда он увидел ее утром у входа, - и теперь стразу прогнать ее не получилось.
-Я останусь в Клэйморе. – Тонкие пальцы быстро коснулись ладони.
Брэдгер обнял ее, в последний момент вспомнив про раненую руку и изменив движение. Спрятал лицо в темных волосах акробатки.
Она непроизвольно коснулась шрама. Мысли разбегались – нечеткое желание скрыться напомнило о себе ехидным смехом. Каий вздрогнула, услышав давно молчавший голос.
-Сат отступается? – тихо и хрипло спросила девушка.
Выбор давался тяжело - то ли внезапно проснулась совесть, то ли собственное положение осознавалось слишком хорошо. За ним шлейфом тянулась кровь, в большинстве чужая кровь, правда, но распространялась ли его удача на тех, кто шел рядом? Проклятый герцог, король вне закона, убийца посла, должник богини смерти... Но когда он, наконец, заговорил - в голосе звучало спокойствие окончательного решения.
- Нет.

Спокойно и тихо стало на душе. Каий рассеяно смотрела, как утренний свет струится вдоль седины в черных волосах, раскидывает тени по рубахе. Она не хотела пускать в свою жизнь, в тревожные сны – помнились испуганные глаза Мейхани. Карлица изучала искусство более ста лет и смогла защититься от прикосновения Твари. Чужеродная сила струилась за пределами рационального. Рамиз умел держать клинок, но призракам не страшны, ни сталь, ни серебро.
- Я... Хочу быть рядом. Пожалуйста, - даже в едва слышном шепоте звучала просьба.
Каий отстранилась и обняла ладонями смуглое лицо. Взгляд проскользил вдоль шрама, на секунду задержался у уголка губ, остановился. Смотрела в черные глаза серьезно и внимательно, словно спрашивая о чем-то про себя. Давно, еще в прошлой жизни, так прикасалась пальцами к лицу, чтобы видеть, чувствовать, представлять.
Рамиз не отвел взгляда. Провел пальцами по ее щеке. Вспомнились пещеры... Когда осязание было единственной ниточкой к реальному миру среди снов и фантомов. Она - не была видением, хотя до сих пор он и не всегда в это верил. Не хотелось мешать ей сделать выбор... И хотелось одновременно. Он ждал.
Тонкая ладонь убрала пряди с лица, на губах появилась робкая улыбка.
-Очень давно я сказала, что не отпущу. Я не стану отказываться от своих слов.
Он улыбнулся и поцеловал ее. Внутри было тепло и спокойно. Окружающий мир, прошлое, будущее - все как-то сразу перестало волновать. Только цветные блики на волосах и синие кошачьи глаза.

Мейхани поступила мудро, отправив воспитанницу прочь на три дня под предлогом обряда Покоя. Узнай Джангаш о ночном путешествии – Каий возвратилась бы в Малхат немедленно. Изумрудная Ведьма уговорила дана отпустить в сопровождение только одного человека, чтобы случайный взгляд не заметил раненной руки или других перемен. Малахитовый Кулак долго спорил, но перед истинным словом таргимы не устоял.
Горный путь начинался за белокаменным храмом Шеан и змеей исчезал в ущелье. С зимой дорога потеряла краски: чернели кусты, жухлые пучки трав навевали грустные мысли, снег казался ослепительно ярким на фоне темно-серого камня. В ущелье пел холодный поток, а массивные глыбы очертаниями напоминали мифических тварей. Каий вздрогнула, когда в трещинах угадалась морда мягколапого зверя.
Печальная и смирная лошадка трусила вперед. Легкая грива подлетала от каждого вздоха ветра и прятала под снежным ореолом руки в теплых перчатках. Девушка иногда останавливала рассеянный взгляд на пальцах, разглядывала через серое тонкое покрывало.
Брэдгер с отсутствующим видом ехал чуть позади. Мысли вертелись вокруг культов Шаа, перескакивали на известных в городе колдунов, потом на слова Мейхани... И снова на культы. Чтобы отвлечься от бесплодного перебирания фактов, Брэдгер попытался представить, что сейчас делалось в Аргодоре. Вирт посылал туда гонца, тот не нашел мятежного графа, но слышал, что он жив и даже занят. За свой домен бывший король был спокоен - тамошние дворяне редко ввязывались в большую политику, официально ли, тайком, но вытащить их из лесов было трудно. Юг наверняка весь под рукой Натаниэль - они никогда не отличались лояльностью к уроженцу дикой Эррани. Запад.. Запад традиционно не обращал внимания на политику, но многие тамошние дворяне были довольно религиозны. Север держался на городах, в том числе и Ульмаре, а от востока можно было ожидать все. На месте Сечена Брэдгер укрепился бы в лесах. К сожалению, письмо Сетталя не содержало ни списка реформ, ни каких иных указаний на стратегию мессии.

Рассеянный взгляд Рамиза упал на девушку.
- В порядке? - выносливый горный конь легко сократил расстояние между всадниками.
Она сидела по-мужски. Носки ботинов выглядывали из петель стремян, поводья покоились в ладонях. Отороченный белым мехом плащ защищал от декабрьского холода, концы стягивавшего жипп пояса выглядывали из-под тяжелой ткани. Изредка мелькали рукава узорчатой далматики – одежды карликов отличались от тех, которые носили в западном Йиркмане. Подгорный народец не плел кружев, но относился с нежностью и любовью к каждому стежку вышивки, элементу бордюра, плетению фибулы.
-Я чувствую себя хорошо, хотя дорога производит необычное впечатление.
-Словно?...
-Эта тропа закрыта для многих людей, - Каий подняла руку, указывая вперед, где тек между камнями белесый туман. – Мейхани пришлось использовать все свое влияние, чтобы выправить дорожный документ. Дорога поднимается до россыпи Фалкрейнских озер, которые еще называют слезами Богини. Джангаш рассказывал, что очень давно Зеленый Клан ушел отсюда. Мне вспоминаются его истории, и я чувствую Ирай.
-Что за истории?
Каий склонила голову, рассматривая едущего рядом всадника, и некоторое время молчала.
-Богиня плакала, когда Клан покидал родные места. И плакала, когда оставляла свой дом, чтобы последовать за ним.
-Они уходили не из-за нее?
-Тогда Зеленый Клан еще не жил вместе с людьми. Они уходили из-за людей.
Дорога извернулась между двух огромных камней и оборвалась перед воротами седого гарнизона. Простоявшую не один век крепость слева и справа сжимали скалы. Острыми, как пики, казались черные зубцы, темнели створы окованных ворот. Дремали на посту воины, а рядом молодой рыжеволосый юноша возился с двумя лошадьми. Тонконогие кобылки плясали, не желая даваться в руки.
Брэдгер кивнул. Его забавляло это несоответствие - богиня смерти и зла у людей, похоже, была основным покровителем карликов. Интересно, а к Шеан они как относятся? Или для них официально не существует уже ее?

Гарнизон невольно впечатлял... Брэдгер видел и высокие стены западных столиц, и неприступные морские крепости западного Аргодора, но здесь, среди пустых неприветливых гор, он казался продолжением скал. Словно сам Хилдаз предпочитал обходиться без досужих путников. Рамиз снова отстал от девушки - как-никак, он был просто охранником.
Рыжеволосый парнишка отпустил двух норовистых негодниц и подбежал к белогривой лошадке Каий. Они обменялись парой фраз, рука девушки на мгновение исчезла под плащом - белый лист подорожной затрепетал на ветру, и юноша кинулся к воротам. Серебряный перезвон колокола разнесся по ущелью. Стражники встрепенулись. Лошадка недовольно приподнялась, но всадница ласково потрепала мягкую гриву, и та успокоилась.
-В долину за мной может последовать один человек, - ровно проговорила Каий и направила снежную в отворившиеся ворота.
Брэдгер, на всякий случай подобрав поводья, двинулся следом. Над головой потянулся черный камень перехода. Впереди, в метрах двадцати сквозь щель мягко мерцал свет. Смирная тенью скользнула между приоткрытых створок и понеслась галопом по ровному ущелью, плавно скатывавшемуся в долину.
На желто-белом полотне синели укрытые корочкой серебристого льда озера. Большие, маленькие – пятная разных размеров и невообразимых форм. Дорога петляла между ними, исчезая в густом вечернем тумане.
Быстро темнело. Облака закрыли собой зведы и давили на плечи.
Всадник нахмурился и вскоре почти поравнялся с девушкой. Долина будила смутное ощущение неестественности, неправильности, и в этом - почти не отличалась от города. Рамиз любил бездумный каменный хаос скальных гряд, покой дремучих буковых лесов Эррани, ветер славийских и хизрашских степей... Но этот пейзаж только настораживал.
Белая обогнала его на повороте и понеслась по черте между двух озер - словно кто-то прочертил параллельные линии. Взбежала на холм и исчезла в стелившемся пелене. Там, дальше, долина опять понималась к скалам. Ее спутник скакал следом, теперь уже не приближаясь больше чем на расстояние корпуса.

Смирная затанцевала у отвесной скалы. По серому камню тысячелетие назад пробежала трещина. Черный шрам почти стерся, но изрезанные края напоминали о глубокой ране. Каий спешилась и задрала голову, рассматривая изгибы и уголки. Брэдгер невесело усмехнулся, проехав чуть вперед. Здесь такие мелочи казались уже глубоко неважными, но интерес Каий к... порезам иногда цеплял. Спешиваться не стал.
Там, где шрам доставал концом до земли – растекалось озеро. Над ровной гладью струился сизый дым, переползал на землю, путался среди жухлой травы и обвивал ноги лошадей. Каий потянула смирную за поводья, побуждая следовать.
-Я останусь здесь.
Всадник кивнул и спешился.
-Здесь есть жилье? Или нужно сделать?
Девушка отрицательно покачала головой и, бросив плащ на седло, поспешно спустилась к озеру. Дорожка из умытых снегом камней тянулась по краю до скальной раны, словно неизвестный человек специально проложил ненадежный и скользкий путь. Каий опустилась на колени перед чернеющей трещиной, стянула перчатки и опустила руки в воду. Серебристый лед треснул, выпуская наружу темную воду.
-Ирай.
Брэдгер опустился на чахлую траву у берега, едва прикрытую снегом. Поза дышала рассеянностью и усталостью, но темные глаза внимательно следили за девушкой. Она умылась ледяной водой и сложила руки на коленях, рассматривая змеящееся тело шрама. Из закрепленных гребнями волос выбились прядки и теперь легонько колыхались под дыханием вырывающегося из трещины ветра. Наконец, закрыла глаза и опустила голову, словно прислушиваясь.

Брэдгер перевел взгляд на воду. Не в первый раз за последние годы появилось ощущение собственной неуместности - бывший король мог заниматься сотней вещей одновременно, поражая окружающих трудоспособностью, но... очередное "важное дело" кончалось и он даже не мог вспомнить его сути. Все вокруг казались занятыми, и только он - все еще зависшим где-то на краю. Каий, да, пожалуй, пещеры были единственными стоящими приобретениями на этом пути, но и они не решали вопроса, что же он все-таки делает. Он часто боролся за собственное выживание и возвышение - но его жизнь не была ради борьбы, даже не ради процесса. Он часто задавал странные вопросы и выбирал странные пути, но все они оканчивались глухим ничем. Он забывал союзников и врагов с равной легкостью. Жизнь бурлила вокруг, но сам он, казалось, только плыл по течению сухим листом, лишь иногда пытаясь трепыхаться. Между бровей пролегла глубокая складка - выхода не виделось.
Мысли прервало тихий всплеск воды. Каий осторожно ступала по камням обратно. На остром лице появилось потерянное, грустное выражение.
-Не замерзла? - Брэдгер поднялся и дотронулся до плеча девушки. Что-то шло не так.
-Зачем воину слепой? – показалось, бывшая шутесса не заметила осторожного жеста. Она стянула плащ и накинула на плечи. Кожа казалось бледной по сравнению с полоской белого меха на воротнике.
-Чтобы вести его в темноте, - по тону нельзя было понять, насколько ответ серьезен. - Развести костер?
Она кивнула и прижалась щекой к лошадиной шее.
Рамиз кивнул и скоро почти совсем пропал в темноте - только неясный силуэт скользнул в сторону деревьев. Впрочем, скоро он уже подвел лошадей почти к самой кромке рощицы и теперь доставал из седельной сумки коробок с огнивом и сухими щепками. Слабый огонек некоторое время только трещал, подозрительно пробуя на вкус замерзшее дерево, но потом занялся сразу на нескольких ветках. Брэдгер расстелил свой плащ на земле.

Каий растерянно распутала узелок, стягивавшей горловину мешка веревки. Тонкое, но теплое покрывало малхатской работы скользнуло в ладони. Девушка набросила шерстяное полотно на плечи Рамиза и присела рядом, рассматривая затянутое облаками небо.
Взгляд Брэдгера задержался на профиле девушки. Сердце кольнуло от неуместной здесь нежности. Тишина вокруг была почти нереальной - только тихонько перешептывались деревья рядом. Рыжие блики костра смешивались с синевой ночи, раскрашивая ее лицо в фантастические оттенки. Наконец, жесткие от холодного воздуха пальцы коснулись ее волос.
-Там все хуже, чем ты ожидала... Так?
Каий кивнула и провела пальцами по векам, словно отгоняя наваждение. Рамиз стащил маску и коснулся лбом ее лба. Замер, только гладя холодные пряди.
-Там холодно. Согреешь слепую, воин? – тихий, как журчание воды шепот ворвался в сознание.
- Согрею, - прошептал Брэдгер. Рука опустилась на грудь девушки - если бы не по-зимнему теплая одежда, большой палец бы оказался на изгибе ключицы. Потом скользнула вниз, обхватив здоровое плечо. Хотелось спрятать, укрыть ее от всего остального мира, но вместо этого он только наполовину стащил одеяло с себя и накинул на ее плечи. - Слепая... Очень нужна воину.
-Не замерзни воин, - Каий поморщилась от укола в правой руке, когда взвился крылом край плаща накрывая еще и чужое плечо.
Брэдгер только улыбнулся - прошлой зимой ему доводилось ночевать и без плаща. Орки всегда поднимут раненого или просто попавшего в беду, но слабаков среди своих они не терпели. А потому - пришлось очень быстро учиться. Но сейчас жест был принят с благодарностью.
-Злая ты, - упрек-не упрек, ирония-не ирония но сказано - с нежностью и восторгом. Зарылся холодным носом в светлый мех воротника впополам с волосами. А потом добавил, уже со вздохом. - К себе особенно.

Пальцы раненой руки мимолетно дотронулись до щеки и робко погладили крепкое плечо.
-Злая, - просто согласилась Каий. – Я многое делаю не правильно и многого не могу.
-Есть вещи, которые можешь только ты, - в улыбке мелькнула грусть. Рамиз обнял девушку, пряча ее лицо от холодного воздуха у себя на груди.
-Никогда не жалей слепую, хорошо? – спросила она тихо и прикоснулась обветренными губами к шее.
На несколько секунд Брэдгер задумался. Потом, видимо, решил, что собственные неловкие попытки о ней заботиться в условие вопроса не входят.
-Никогда, - ответ получился до неуютного нежным. - Но и ты меня, ладно?
-Даю слово, - еще одно легкое касание.
Брэдгер провел потеплевшими пальцами по ее щеке. Прикосновения, ее близость, блики костра и тяжелые тучи над головой - все сливалось в какое-то завораживающее видение, заставляя голову кружиться от ярких красок. Откопал под волосами маленькое розоватое ушко, сам удивился хмельному от счастья голосу:
-Я люблю тебя.

Третье прикосновение остановилось испуганным вздохом и завершилось только через мгновение. Тонкие пальцы коснулись уголка губ и спрятались в волосах. Приглаживая черные пряди, Брэдгер чуть отстранил девушку от себя, чтобы посмотреть в глаза. Самому было смешно - боялся сделать ей больно.
Синие, с ярко голубыми точками у зрачков, глаза смотрели серьезно, хотя в глубине смеялись ехидные огоньки. Палец коснулся крыла носа, замер там, где начиналась острая бровь.
Рамиз улыбнулся и поцеловал ее. Что бы за бог его не хранил - кажется, он давал ему слишком много. Хрупкая фигурка спряталась в кольце рук, пальцы запутались в черных волосах, теплое дыхание снова защекотало шею.
-Я знаю.
Брэдгер гладил ее так, словно боялся, что она вот-вот исчезнет, рассыплется мерцающей пылью. Невесомое дыхание на коже грело лучше любого костра - руки были горячими словно языки пламени.
-Согрей…, - голос звучал едва ли не тише треска костра.
На миг на смуглом лице мелькнула странная улыбка - почти беспомощная. Но дважды просить не потребовалось.

Каий проснулась на рассвете от всплеска. Камень вывалился из трещины, пробил тонкий лед и скрылся под водой. Было ясно. Долина проглядывалась, словно дно родника, до последнего камня. Нежная, розовая дуга солнца выступила из-за угрюмой скалы и окрасила серебряный снег волшебными бликами.
Рука ветра коснулась открытой шеи, и девушка быстро затянула ворот далматики и запахнула жипп. Сумбурное «вчера» слилось с теплой зимней ночью. Каий скользнула ласковым взглядом по смуглому лицу и накрыла согретым покрывалом сильные плечи.
-Ирий, - она часто видела, как по слову дана начинал плясать огонь.
Сырые дрова затрещали, окутанные серпантином живого пламени. Неуловимо-знакомое проявилось в очертаниях костра и исчезло. Девушка подняла взгляд на черную трещину и попыталась поймать за хвост убегающий сон. Видение было неспокойным, но тревогу ночью прогнали горячие ладони и чужое дыхание. В последние дни все чаще хотелось, чтобы рядом был живой человек, а не холодные силуэты.
Пальцы едва не запутались в завязках ботинов и длинном поясе жиппа. Руки нашарили заледеневшие за ночь перчатки. Еще один быстрый взгляд на любимое лицо.
-Я вернусь, я очень быстро, ты даже проснуться не успеешь, - прошептала про себя, опасаясь признаться, что боится оставить даже на несколько минут.
Следы цепочкой сложились к озеру и пятнами остались на озерных камнях. Каий стянула волосы в тугой пучок и, осторожно ощупав края горного шрама, полезла наверх. Ночью виделась пещера, спрятанная в глубине среднего зубца. Оттуда лился молочный туман, стекал по шероховатому лицу скалы, наполнял озеро.

Раненая рука мешала и болела при любом неосторожном движении. Разбитое колено напоминало о себе на каждом неудобным выступе, а сырой камень крошился под руками. Каий уперлась здоровым плечом в стену и обернула длинный пояс вокруг талии еще несколько раз, чтобы не путался в ногах. Перчатки испачкала серая пыль, и на одежде остались неопрятные следы. Девушка с горечью подумала, что опять заставит Рамиза беспокоиться. Никто не учил читать по глазам, но как и раньше она умела слышать голос и дыхание, чувствовать прикосновения, - они выдавали человека больше, чем жесты и мимика.
Новый уступ остался позади. Каий выбралась на темную площадку и тыльной стороной ладони по камню. На синем бархате остался черный след. Во сне она сидела именно в этой пещере.
В темноте белела статуэтка опутанной корнями богини. Капала в трещину стекающая по алебастровому телу вода, наполняли горную тишину молитвы. Спокойствие прикасалось теплыми пальцами к волосам, сыпались водопадом в озеро синие искры.
Песня текла вдоль каменных стен, на волю, в долину, и вдруг оборвалась. По умиротворенному лицу Богини рек прошла трещина и девушка испуганно вскочила, оглядываясь по сторонам. Пещера стала казаться невообразимо душной и маленькой. Синий искрящийся поток сменился молочной пеленой, песня – приглушенным рычанием. Каий обернулась и сделала несколько шагов назад. Сияющий зверь бил хвостом, высекая искры. Большие, влажные глаза смотрели с хищным интересом. Чешуйчатая лапа потянулась вперед, и девушка бросилась к краю.

У озера ее не было. Повинуясь непонятному самому порыву, спустился к месту, где вчера касалась воды Каий... Еще по пути бросился в глаза свежий скол на камне. Ближе - потревоженная земля в уступах, светлые полосы там, где обувь снимала верхний слой породы. Смутное беспокойство встало в горле комком. Не хотелось следовать за ней по пятам, - вряд ли обряды, ради которых она здесь, предполагали помехи со стороны излишне бдительной охраны, но вот ощущение неясной опасности все усиливалось. Брэдгеру даже показалось, что он слышит из глубины трещины песню или мелодию - совсем тихо. Еще секунда колебаний - и какой-то маленький камешек покатился вниз, сбитый мягким сапогом.
-Ирай! – вода из чаши перед расколотым телом богини выплеснулась на спину твари и с шипением рассеялась молочным туманом. Сизая дымка вытекла из пещеры, заполнила собой трещину до самого дна.
Девушка замерла на краю и начала спускаться, не обращая внимания на острые камни. Зверь неуверенно шел следом.
-Они позвали нас, - голос звучал вкрадчиво и мягко, словно тварь пыталась успокоить и объяснить, - нам нужно жить.
Химера преодолевала расстояние длинными прыжками. Каий смотрела на нее со страхом. Губы шептали молитвы Матери рек, а ноги искали новые уступы.
-Я смогу жить в тебе. Мои братья нашли уже пятерых, тех, что позвали. Мы дали им свою силу, - когти легли на ладонь и мягко надавили. На коже выступили алые капельки. – А потом придут другие, наши миры сливаются, вместе. Вместе.
-Ахвей! – голос прозвучал высоко и испуганно, девушка оттолкнулась от скалы, отдаваясь в заботливые руки ветра. Он обнял холодными крыльями и мягко закружил на пути к озеру.
- Ахвей! - испуганный крик почти совсем близко. И тут же - тонкая фигурка осенним листком летит вниз. Брэдгер прыгнул за ней почти сразу, только краем глаза заметив сияющие переливы чего-то на уступе. Листком не получилось, камнем - вполне. И тут же к ней.
- Что?.. - Выглядит страшно напуганной, но, кажется, цела.

Теплая летняя вода коснулась лодыжек, и сразу же плечи сжали сильные руки. Она вырвалась и рванулась вперед, с ужасом смотря, как туман крутится вокруг озера, но боится ступить на чистую гладь.
-Такаий, не ступай на землю. – Ступней коснулись подводные камни. – Ирай.
Вода обняла бедра плотными кольцом. Зверь спрыгнул со скалы на землю и в нерешительности замер на берегу. Тварь сливалась с пеленой.
-Почему? Они же позвали нас, они сказали, что мы нужны, - голос простирался над озером. Каий встретилась глазами со зверем и решительно обернулась. – Такаий, не подходи к нему.
- Не подойду, - страшное чувство, словно видела его и не его, была здесь и в другом месте. А сияние уже близко, у самого берега. Попытался поймать за здоровую руку. - Каий.
Чужой и одновременно знакомый голос смешался с обиженным ревом твари.
-Посмотри мне в глаза, иномирная, посмотри, - тварь убеждала настойчиво и мягко. Вода врывалась из озера и накрыла сияющее тело полотном.
-Не подходи, - Каий закрыла лицо руками. Сознание заполнили голоса, грубые, нежные, мягкие, злые. Они заспорили между собой сводя с ума, добрались до пика и оборвались шипящим аккордом и именем «Каий». Долина замолчала и стало неожиданно холодно.
Брэдгер подошел ближе и осторожно обнял здоровое плечо. Девушка вздрогнула и обернулась. Оперлась о руку и забралась на камень, хмуро смотря себе под ноги. Ботины оставляли мокрые следы, и ветер уже начал сбивать холодные капли.
Рамиз. Он разрушил чужой сон, навеянный долиной. В видении жрицу Богини охватило безумие, когда Такаий ступил на берег и тварь вошла в человеческое тело.
Он молча проводил ее к костру, подбросил еще веток, набросил покрывало на плечи. Кажется, это становилось привычкой - ни о чем не спрашивать.
-Брала с собой одежду?

Каий указала взглядом на дорожный мешок и принялась расшнуровывать сапоги, боясь смотреть на Рамиза. Он вытащил сухие вещи из мешка и положил рядом с девушкой. Потом снял с седла своего коня котелок и принес воды. Пара камней, и очаг готов. Сам сел рядом. Девушка смотрела в противоположную сторону.
Сон приоткрыл книгу прошлого. Та девушка не смогла защитить человека от зверя, хотя и Ахвей и Ирай слушались любого слова и жеста, и сама уничтожила пустое тело.
-Тебе опасно со мной.
-Тебе со мной тоже.
Тихий спокойный голос коснулся давно не тревожимых струн. Два года Каий не чувствовала себя бесполезной и ненужной, не могла изменить происходящее. Чужая сила отбрасывала прочь, и приходилось следить со стороны. Отстраненность Рамиза заставила еще сильнее ощутить собственное бессилие. Злые слезы непроизвольно потекли по щекам.
Аргодорец обнял ее. Страшно злился - не на нее, на себя. Бесполезной игрушкой казался узорчатый клинок, забавной придурью - тренировки и испытания. Он ничем не мог ее защитить - даже получить хотя бы часть удара вместо нее никогда не выходило. Когда-то свидание лицом к лицу с тварью страшно его напугало, но отдать ее этим странным кошмарам было во много раз страшнее.
-Я не оставлю тебя. Ты знаешь. - И, уже тише, почти неслышно, - Хотелось бы быть полезнее...
-Я не могу тебя защитить. Там, в прошлом человек куда сильнее меня тоже не смог защитить воина! – девушка попыталась вырваться.
-Если я им понадоблюсь, они так или иначе меня возьмут. Но с тобой я сильнее, - руки разжались только выдержав несколько секунд паузы. - Это ведь... то же существо, ты о нем рассказывала, так?
Каий поднялась, спрятав лицо в ворохе одежды.
-Другое. Там, во сне, я убила человека вместе с ним. Но там я сама была другим человеком.

Она принялась спускаться к озеру, рассеянно смотря под ноги. Мокрые завязки били по коже ботинов. Четче росчерка пера металась мысль, что на деле не смогла бы даже поднять руки. Если задуматься, в жизни было слишком мало людей, за которых стоило держаться, и только один, за кого хотелось биться.
Шерстяная камиса обняла тело, пришлось помучаться с боковыми завязками кальцони и мягких сапог. Пустота превратилась в комок злости на собственное бессилие. Рамиз тенью следовал за ней - просто боялся упускать из виду сейчас. В уме крепло странное, отчаянное решение. А потому и говорить больше не хотелось.
Она стянула волосы в косу и перевила кожаным шнуром, чтобы не расплелась. Движения были резкими, нечеткими. Подняла с земли теплый плащ и набросила на плечи и принялась складывать мокрые вещи. На секунду представила, что случилось, если бы прошла пусть жрицы до конца, где перевились четыре тугих плети в одну, и, вздрогнув, закрыла глаза. Ветер показался холодным и жестким. Секундное движение, - подойти, опять обнять... Но остался на месте. Показалось, что его бесполезная забота только раздражает девушку. Опустился на камни - ветер бросил пряди волос в лицо, почти закрыв.
Каий краем глаза заметила неосторожное движение. Неожиданно возникшая собственная нерешительность рассмешила и опасение только больше разозлило. Пришлось спрятать его поглубже. Пальцы собрали снег в небольшой клубок, который спустя секунду влетел в закрытое рубахой плечо.
-И не смей уходить! Если я не могу, значит, научусь! – вспомнился светловолосый мальчик-дрессировщик с голубыми глазами. Первый, кого увидела, когда безумие осталось позади. – Ни один зверь не подойдет.
Недоуменный взгляд, а потом Брэдгер тоже рассмеялся. Только кидаться снежками не стал - скользнул к девушке, а потом поднял ее и закружил на месте. О собственных мыслях решил пока не говорить.
-Куда я от тебя денусь? Разве что сама выгонишь, - уже опустив на землю и на ухо.
-Я боюсь за тебя. Я очень за тебя боюсь. – она приподнялась на цыпочки и обвила шею руками, заглядывая в черные глаза. – Если уйдешь – по снам найду.

-Тогда не оставляй меня. Самое страшное что может быть... Не оказаться рядом, - от собственной серьезности самому стало не по себе. - Самое страшное для меня.
-Ты не сможешь защитить от них. Их вызвали около полувека назад пятеро. Двое еще искали, когда пришли. Их призвали семеро. Семеро? Миры сливаются, зверям нужны тела, чтобы жить. Чародей может защититься, но защитить другого куда сложнее. Там, - девушка указала подбородком на трещину, - есть расколотый алтарь Матери рек. Тварь появилась из трещины.
-Колдун специально учится защищаться? Или просто потому что он колдун?
-Чародей видит, от чего защищается. Когда ты сталкиваешься со зверем – тебе не помогает, ни меч, ни доспех. Только несуществующее может противостоять несуществующему, так, кажется, говорила Мейхани.
Каий вернулась к костру и подбросила в огонь несколько свежих веток. Пламя вежливо коснулось сырой коры и принялось с удвоенной силой ласкать металлическое дно котелка. Девушка плеснула на ладони воды из фляги и отерла лицо.
-Я расскажу тебе этот сон, - раньше Джангаш учил складывать сказки и Каий надеялась, что уроки не прошли даром. Подбирала слова, складывала из них опрятный узор и старалась спрятать поглубже собственные страх и слезы.
Брэдгер только кивнул. Вода почти подошла, - он снял с седла сумку с продуктами. Отстегнул с пояса тяжелый охотничий нож, выверенными до автоматизма движениями, нарезал нужное прямо над котелком. Последним в воду отправилось вяленое мясо. Он не смотрел на Каий - и одновременно ни на секунду не выпускал ее из виду.
-Я заняла ее место без разрешения, но одновременно стала участницей событий полувековой давности. Возможно, это именно то, что так долго искала Мейхани, - задумчиво завершила девушка, смотря на тающий у камней снег.
Мысли цеплялись друг за друга, складываясь в логическую цепочку, как в шахматах. Возник в памяти давний разговор с Ахтороном. Вспоминать о погибшем колдуне было мучительно – лицо исказила болезненная судорога. Во время последней беседы в Ктеже колдун рассказывал о великих, возомнивших себя богами и открывших пути в иные миры. Тварь говорила о слиянии. Во сне виделись незнакомые пейзажи.

-А его смерть... Задержала тварь? - Рамиз подкладывал в огонь дров. Голос казался безразличным... Даже слишком безразличным.
-Он поступил глупо. Он не должен был выходить из воды.
Брэдгер кивнул. А потом неожиданно подошел и положил на плечо руку.
-Научи меня... Их видеть. Пожалуйста...
Мысль вильнула хвостом и исчезла. Каий подняла глаза на собеседника и нахмурилась, словно пытаясь вспомнить недавно произнесенную просьбу.
-Пока ты его не видишь, оно не видит тебя.
-Тот воин умел их видеть?
Девушка пожала плечами и принялась разливать похлебку по чашам. Сухое дерево плошек приятно согревало ладони теплом, а тяжелый пар напоминал о том, что оба не ели с прошлого вечера. Каий протянула пиалу своему собеседнику и виновато улыбнулась.
-Я думаю да. Во сне он знал, к кому шел.
-Они боятся воды? Чего еще?
-Не знаю, - девушка недовольно посмотрела, как Рамиз, не сделав и глотка, поставил чашу рядом с собой. – Ослабевших от голода они точно не боятся.
Он кивнул и поднял пиалу. Перед тем как приняться за еду, добавил словно невзначай:
-Просьба в силе.
-Я попробую тебя научить, - Каий с нежностью заглянула в черные глаза и вздохнула, понимая, что не сумеет переубедить своего собеседника.
Она сделала глоток и почувствовала растекающееся по телу тепло. Язык обожгло горчим бульоном, желудок тихо и довольно заворчал.
- Спасибо, - Брэдгер ласково провел пальцами по волосам девушки. Потом покорно занялся похлебкой.

-Я никогда ничему не учила. Всегда кто-то учил меня, - пологий склон сбегал к небольшому, но темному озеру. В полуденном свете вода казалась черной.
Сумасшедшие сели раскидали по холму в беспорядке тяжелые камни, снег полностью укрыл серые спины, и только в редких местах проглядывали махровые пятна бурого мха. Ветер трепал черную косу, норовя расплести, пытался тормошить стягивавший камису пояс, но утяжеленные металлической вязью концы не давались.
-Оденься, тебе должно быть тепло, - Каий набросила на чужие плечи тяжелый плащ и оступила, - и закрой глаза.
Возражать Рамиз не стал, хотя, как всегда, было что. Закрыл глаза. Попытался прогнать посторонние мысли - вышло неожиданно легко.
-А теперь - слушай, - произнесли губы над самым ухом.
Брэдгер прислушался. Где-то далеко мягко перестукивались тонкие ветки. Ветер гладил поверхность снега, трепал одежду... Металлический лязг - ее пояс. Шелест шерсти о гладкую ткань стеганки, дыхание рядом... Где-то далеко птичий крик. Даже показалось, что слышит и хлопанье крыльев. Совсем на грани слышимости - всплеск плеск где-то справа.
-Представь – так же тихо.
Он выгнал из головы последние мысли - даже те, что описывали чувства. Пустота заполнялась только звуками, только ощущением ветра на коже. Он приглушил и их. Пустота была почти болезненна - и потому заполнилась очень быстро. Сначала беспорядочными видениями, словно те, что приходили в подземных переходах, потом лишние образы ушли как-то сами собой. Осталось только несколько. Течение... Словно весь мир был неимоверно широкой рекой. Ее нельзя было ни услышать, ни увидеть – только почувствовать каким-то семидесятым чувством. А еще - опять не то музыка, не то пение - где-то на грани слуха. Непроизвольно обернулся туда, откуда шел звук - ощущение собственного тела спугнуло видение. И в этот момент началось падение. Стремление вниз среди сотен проскальзывающих сквозь друг друга образов. Звуки исчезли, сменившись тихим, едва слышным журчанием. Брэдгер потянулся к нему и увидел озерную долину, словно с высоты птичьего полета.

По безмятежной глади скользили солнечные лучи, скатывались вдоль отвесных скал, прокладывали тени от редких деревьев. Но среди кажущегося спокойствия бродили сотканные из тумана силуэты. Нелегко было различить массивные лапы, плоские и острые морды, длинные хвосты и очертания огромных крыльев. Почти запоздало вспомнил про осторожность. Смотрел внимательно - так изучают лица лучших друзей и заклятых врагов... Но и не привлекать внимания пристальным взглядом тоже старался.
Журчание постепенно становилось громче, а земля приближалась. Выросло до рокота и взорвалось плеском. Темнота – и холодное течение повлекло вперед. Рядом, над ухом раскатами звучало рычание. Широкая река текла струилась через темную пещеру, по берегам метались звери, не желая ступать в черную воду.
Река казалась надежной защитой и теперь человек рассматривал их без стеснения. С одной из тварей удалось на мгновение встретиться взглядом. Мутный, вязкий, он заставил на мгновение погрузился в самую глубину белесой топи. Сердце ледяными тисками сжал ужас. На этот раз он не затопил сознание, но и подавить не получилось. Тогда Рамиз заставил себя разозлиться. Страх перетек в ярость с некоторым сопротивлением, но теперь он определенно не собирался сдаваться. Оставалось только убрать еще и эту эмоцию. И попытаться перехватить еще один. Получится ли - равнодушно? Сознание захлестнула та же мутная неживая топь, но на этот раз она не вызвала ужаса. Брэдгер попытался запомнить о ней как можно больше - каждое ощущение, каждую нотку. А река - взяла на себя отмер времени.
В этот момент ледяные ладони обхватили кисти, как когда-то на канате и чужие руки потянули прочь из мертвой воды. Рядом раздалось прерывистое дыхание. Переход обратно дался тяжелее - некоторое время Брэдгер без единой мысли созерцал собственную руку, пытаясь разобраться в сплошном хаосе едва понятных ощущений. Потом по плечу прошла судорога и это окончательно привело его в себя. Аргодорец повернулся к Каий.

-Все в порядке, - чуточку виноватая улыбка.
Широко распахнутые испуганные глаза, прижатые к груди дрожащие ладони, неуверенный кивок. Обнял ее. Руки слушались плохо, но показывать этого не хотелось.
-Живой, настоящий… - какой-то бессвязный лепет и каскад прикосновений к лицу.
Каий твердо сжала трясущиеся ладони и успокаивающе погладила большим пальцем.
-Куда уж настоящее, - усмехнулся Брэдгер. Поймал узкую ладошку губами. Собственная выходка упорно не воспринималась чем-то, способным вызвать страх, но все-таки хорошо было вернуться.
-Я не хочу оставаться в долине, - девушка замотала головой, - не хочу больше.
-Тогда уедем... В замок? - Чтобы угадать в вопросе второе дно, не нужно было даже слишком внимательно слушать.
-Н-нет, нельзя, Мейхани рассердится, - Каий не с могла успокоиться.
- Давай будем тебя лечить где-нибудь в другом месте? - Брэдгер пригладил выбившиеся из косы пряди.
Девушка молчаливо кивнула и отвернулась.
Брэдгер опустился на одно колено, - во-первых, так меньше кружилась голова, во-вторых, можно было уткнуться носом в ее рубаху.
- Я дурак.
-Да. – Каий почувствовала себя невероятно уставшей. Отошла на несколько шагов прочь. Белогривая уткнулась мордой в ладонь, и Каий послушно распутала поводья. – Поехали… куда?
Некоторое время Рамиз перебирал в уме окрестности Клэймора. Наконец, определился.
- Есть одно место. Мы там раз охотились...
-Хорошо

Витой-перевитой серпантин полого взбирался на склоны, заросшие миниатюрными соснами. Даже несмотря на зимнюю пору, воздух был пропитан их пряным запахом. По обочинам дороги густо рос колючий кустарник. Еще пара поворотов и впереди показалось миниатюрное бревенчатое строение, похожее на один из тех декоративных домиков, что иногда ставят в барских домах. Чуть ниже по склону начиналась долгая полоса пологой земли - сосны там уступали место густому смешанному лесу. Из глубокого оврага сразу за домиком слышалось журчание ручья.
Брэдгер первым соскочил с лошади и помог спешиться девушке. Каий выглядела совсем бледной. Камешек отправился в ставню второго этажа.
Брэдгер завел лошадей в стойло, стоявшее незапертым - других животных там не было. Пришлось прождать почти три минуты, потом дверь наконец растворилась и в щели показалось сморщенное лицо, больше всего похожее на обезьянью мордочку. Некоторое время старуха настороженно рассматривала людей подслеповатыми глазами, потом взгляд остановился на лице Рамиза.
- Ва...Ваше величество, - природный тембр голоса был почти стерт старостью. - А по.. почему без лорда регента?
- Долгая история, - усмехнулся Брэдгер. - Ты нас погреться пустишь?
Старушка немедленно засуетилась, снимая с двери намотанную на ручку цепь. Наконец, она отстранилась от входа, пропуская путников внутрь.
-Чу... чувствуйте себя как дома... Старая Ларда не бу..будет за вами ухаживать, но все что надо покажет. То... только спрашивайте.
В потухших синих глазах зажегся заинтересованный огонек.
-Как так?
-Ста.. старая Ларда хранит ключи. Если охотники не привезли с собой слу.. слуг, это их проблемы, - отрезала старушка, приняв вопрос на свой счет. В выцветших глазах мелькнуло лукавство.
Каий кивнула:
-Здесь можно умыться?
-На вто... втором этаже умывальня. Во дворе - колодец, - пожилая женщина засеменила к полке и воодрузила туда цепь. Как разводить огонь, зна... знает его величество.
- Пойдем, покажу, - Брэдгер протянул ей руку.
-Хорошо, - она покорно последовала за ним.

На втором этаже, в спальне, за легкой раздвижной ширмой и правда оказалась умывальня - такая же маленькая и декоративная, как и все в доме. Воды в ней помещалось немного, но, похоже, пятиведерный бак был полон до краев. Брэдгер повернул какой-то рычаг и вода тонкой но упругой струей потекла в каменную чашу.
- Я пока правда займусь огнем...
Девушка кивнула, и, когда позади зашелестела ширма, стянула камису с склонилась над водой. Отражение было расплывчатым и бледным. Становилось не по себе, когда в памяти возникал образ Рамиза и любопытствующей твари. От касания ладони по глади пошли круги. Еле теплая. Каий расстегнула пояс и забралась в чашу, окунулась с головой и вынырнула, убирая с лица мокрые волосы.
Пряди заструились по воде. На мгновение подумалось, что слишком длинные и не мешало бы обрезать до плеч, но потом представила возмущенное лицо Мейхани и недовольное Джангаша и усмехнулась. Вновь исчезла на секунду и поднялась, выжимая косу.
Рамиз спустился вниз и разжег огонь в камине. Подбросил побольше дров, чтобы и верхняя комната поскорее нагрелась. На кухне оказалось не меньше дюжины баночек с какими-то травами: долго пытался разобраться, какие из них для чая, потом плюнул и выбрал самые приятные по запаху. Во дворе нашлось и сено для лошадей - расседлал обеих и занес сумки в дом. Поднялся наверх, заглянул за ширму... Отрыл где-то здесь же, в спальне, отрез плотного полотна совершенно неполотеничных размеров и перекинул через деревянное заграждение.
Губы сложились в благодарную улыбку, девушка поймала ткань и ловко завернулась в нее, как в алкаданскую тунику, перебросив край через плечо. Повязка на правой руке намокла и теперь рана под зудела и чесалась. Каий осторожно размотала ленту и ойкнула при виде неопрятной разреза. Такое не спрячешь от глаз Джангаша, если захочет побеседовать.
Девушка выскользнула из-за ширмы и принялась ворошить мешок в поисках свежей ткани для повязки.

- Тут еще много тряпок... - Рамиз хмуро рассматривал ее рану. Не дожидаясь ответа, скользнул к створкам, сделанным, казалось бы, прямо в стене. Выудил оттуда что-то, по виду напоминавшее наволочку, и тут же резким движением разорвал швы.
-Я сама, - отозвалась Каий не терпящим возражений тоном и, отобрав несколько наиболее широких лент, разложила их на коленях. Брэдгер кивнул и опустился в узкое деревянное кресло. Лицо осталось спокойным, хотя в движениях и не ощущалось расслабленности.
Девушка кивнула. Было страшно представить, что могла не успеть и стыдно за собственные слезы. Руки неуверенно накладывали повязку на рану. Изредка поднимала взгляд на сидевшего в кресле человека и тут же прятала глаза. Она затянула ленту и поморщилась от боли в предплечье.
-Вот, все в порядке.
Рамиз подошел и присел рядом, обхватив рукой здоровое плечо.
-Ну, что такое?
-Все… хорошо, я просто… боюсь, что дан настоит на отъезде в Малхат, - попыталась найти логическое объяснение своей тревоге девушка. Не вышло – слова прозвучали неуверенно.
Ее собеседник посмотрел скептически, но комментировать не стал.
-Плечо сильно болит?
-Иногда, - девушка легла, положив голову на его колени. – Голова. Мокрая. Простите.
- Забыла еще добавить, что я величество, а ты шут, - хмуро ответил Брэдгер. И тут же смягчил голос, - а напоить горячим тебя можно?
-Могу вспомнить, - вяло огрызнулась девушка и прикрыла глаза. – Можно.
Он пощекотал ее висок, а потом тронул плечо.
-Дойдешь до гостиной?
-Только надену камису, Ваше Величество, - шутка прозвучала вяло. Она потерла виски руками и поднялась, - не в подобном виде.
-Мы ее не увидим, пока не позовем сами, - пожал плечами Брэдгер. - И то долго ждать придется.

Гостиная приняла людей светом живого огня. Отблески скользили вдоль обшитых деревянными панелями стен, касались мягкой ткани большого дивана и дерева резного маленького стола. Каий опустилась на ковер рядом и положила голову на скрещенные кисти и посмотрела на танцующее пламя.
-Ирий, - тихое и усталое слово заставило огонь заплясать с удвоенной силой.
На ее плечи опустилось прихваченное кем-то со второго этажа одеяло. Травяной отвар пах еще лучше чем просто сухие травы. Брэдгер вытащил из пламени крутобокий чайник и налил зеленоватого кипятка в широкую толстостенную чашку. Протянул девушке.
-Надеюсь, это не болиголов...
-Его пьют после веселого пира в компании не одного бочонка вина и не одной девушки, - Каий сделала несколько глотков. – А ты?
Рамиз кивнул и наполнил еще одну чашку. Сам сел чуть позади Каий, осторожно, чтобы не расплескался горячий напиток, потянул ее назад.
- Как думаешь, сойду за подушку?
Шутка была не лишена некоторой иронии - он уже где-то забыл стеганку и теперь жесткую жилистую грудь прикрывала только грубая ткань рубахи.
Ему ответил тихий смех. Девушка сделала глоток и потерлась щекой о плечо.
-Что это за место?
- Охотничий домик. Принадлежал Химбольду, теперь, кажется, никому. Когда-то лорд регент по пьяной лавочке сказал Ларде, что меня здесь надо принимать как его самого... А она никогда ничего не забывает. Раз в месяц сюда приезжают из дворца - привозят нужное и забирают новый список. Если нет гостей, то здесь только Ларда и две собаки. - Рамиз обнял девушку и теперь рассеянно перебирал влажные пряди. - Как можно убедить Джангаша тебя отдать?

Вопрос застал врасплох. Она подняла глаза на своего собеседника.
-Я не знаю, как убедить его, что не вещь. И ты… я сама ухожу, - слова запутались в обиде и попытке объяснить.
- Я знаю, - Брэдгер прижался губами к горячему влажному лбу. - Но и... Знаю, что не лучшая для тебя партия. По крайней мере с точки зрения челове... карлика, который о тебе заботится. Он знает меня только как Рамиза?
-Нет, - Каий закрыла глаза, - не только. Мне пришлось тогда, после смерти Чензхара, рассказать.
Аргодорец нахмурился. Джангаш был дорог Каий, и потому самые соблазнительные варианты отметались прочь сразу. А шансов, что он сам согласится выдать дочь за человека со славой Брэдгера, и вовсе не было. И тем не менее страшно хотелось растянуть такую жизнь навсегда - целовать ее волосы, не опасаясь сплетен или неодобрения, ощущать узкие плечи под пальцами и не считать минуты до собственного ухода... А еще не выходили из головы слова Мейхани. И собственный ужас, когда увидел ее тем утром. Чтобы отвлечься от тяжелого воспоминания, пощекотал девушку падающей на лицо прядью.
Она смешно нахмурилась, и отставив в сторону чашку, попыталась опрокинуть своего собеседника на ковер – удалось. Каий победно сложила руки на груди и посмотрела из-под прикрытых век.
-Джангаш был… восхищен тем, - девушка осторожно подбирала слова, - что ты не испугался… слепой.
Брэдгер лениво откинулся на ковер, рассматривая девушку.
- Тоже мне подвиг, - вздохнул бывший монарх. - Вот как я жил без тебя целый год... Это - подвиг.
А потом добавил уже серьезно:
-Я был дурак. С трехлетним стажем. Хорошо что потом поумнел...

-Разве? – брови иронично взлетели вверх.
- Не знаю, - он рассмеялся и стащил ее с себя на пол. Губы коснулись щеки. - Но я ведь не безнадежен, правда?
-Не знаю, - в тон ему откликнулась девушка, уперев тонкие ладошки в грудь и рассматривая любимое лицо. – Единственное в чем ты безнадежен – шахматы.
- В этом мы отлично дополняем друг друга. Сечен хвастался, что пару раз его почти обставили, - парировал Брэдгер. Погладил острый подбородок, - И красоты у тебя на двоих тоже...
-Он не раз мне проигрывал, - осторожный поцелуй, - ты сильно переживаешь до сих пор.
- Нет. Это комплимент, - улыбнулся Рамиз. - Оно все перегорело... Или просто затаилось до Аргодора.
Принц тряхнул головой, отгоняя мутное чувство, так знакомое по Ктежу - чувство, что каждый паж знает и помнит вещи, которые его не касаются, которые самому бы хотелось забыть.
-Ты просто ушла к гномам... Или что-то случилось?
-Король умер – да здравствует королева, - подумав, тихо отозвалась девушка и опустила голову на ковер. – Так рассказали прибывшие из столицы.
Брэдгер прижался щекой к острому плечу.
-Сечен должен был услышать, что я в порядке... Услышать и передать, - голос прозвучал неуверенно.

-Наверное, он не успел, - она дотронулась до волос неумелым, успокаивающим жестом. – Не думай об этом сейчас
Прохладные пальцы коснулись губ.
-Хорошо, - не думать оказалось неожиданно легко: пьянил аромат волос, ощущение, что впереди целый вечер и никто не найдет, что можно даже уснуть, уткнувшись вот так, в плечо. Рамиз поцеловал тонкие пальцы. Белая кожа Каий казалась еще бледнее под смуглой ладонью.
-Я рядом, - руки успокаивающе обняли сильные плечи, и Каий закрыла глаза, сочтя за лучшее более не тормошить или дразнить человека без его на то желания.
- Я знаю, - прозвучало благодарно. Рамиз приподнялся на локте и замер, гладя точеный алебастровый профиль. Палец коснулся кончиков ресниц.
Ладошка обняла крепкую кисть.
-Да?
- Мне хорошо... А значит ты определенно рядом, - рассмеялся Брэдгер. Зарылся лицом в ее волосы, поцеловал плечо у самой шеи. - Самый верный признак.
Каий задумчиво перевела взгляд на тянущиеся по черным волосам блики и поймала губы. Страх с каждым прикосновением отступал. Тепло тела успокаивало и согревало.
-Ты… рядом.

Рамиз, если что, не переодевался с дороги - рубаха, стеганка... только плаща нет.
Почти сразу, как приехали, отправился к дану. Стражники - не дворцовые, местные - пропустили сразу. Здесь он часто показывался без маски и, кажется, успел примелькаться. Только один - стукнул дважды по двери окованной железом перчаткой. Брэдгер кивнул ему и прошел внутрь.
Показалось, пришел не к месту - у дана были гости. Мейхен, без покрывала, и, кажется, довольно раздраженная. Джангаш, как обычно, непроницаем, точильный камень скользит по лезвию секиры ровно и мерно. Даже слишком ровно. Рамиз опустил голову в полукивке-полупоклоне.
-Помешал, дан? Скажи, когда зайти.
Карлик поднял косматую голову и смерил вошедшего тяжелым взглядом.
-Нет, проходи, садись, сат, - рука ни на секунду не прекратила своего равномерного движения вдоль лезвия. – Приветствую. Пусть будет милостиво солнце, так, таргима?
Стоявшая у окна Мейхани, не оборачиваясь, кивнула. Дан хмыкнул.
-Вы уже знаете, зачем я пришел... - Не столько вопрос, сколько утверждение.
-Садись-садись, - Джангаш вновь указал на скамейку напротив. – Откуда ж мне знать? Может, по какому другому поводу. Говори, говори.
-Малахитовый Кулак, - голос Мейхани прозвучал укоризненно.
-Я не ведьма, мыслей читать не умею, - глухо откликнулся он. – Так что говори.
Брэдгер кивнул и занял скамейку напротив.

-По поводу вашей дочери. Я ее люблю, и она.. любит меня. Я прошу ее руки.
Рука дана остановилась, на колени упало несколько искорок. Мейхани бросила победный взгляд через плечо и отвернулась. Карлик наклонил голову и задумался, рассматривая мелкие плиточки пола.
-А знает ли почтенный сат, что женщины и мужчины клана выбирают один раз и на всю жизнь?
-Теперь знает, - кивнул Рамиз. Искренне понадеялся, что и Каий это тоже известно. В его собственном решении это не меняло ничего.
-А…
-В нашем Клане, - перебила Малахитового Кулака таргима, - женщина не выбирает. Отец указывает ей за кого идти. Женщина может притерпеться к любому, даже нелюбимому. А когда рождается сын, дарит любовь ему, а не супругу.
Карлик хмуро блеснул глазами и раскрыл ладонь, всматриваясь в зеленую татуировку. Линии перевивались, образуя кольцо:
-Да, ты права, таргима. А когда и его нет, нечему их связывать. Скажи, сат, ты пробыл с моей дочерью три дня, да и сейчас, смотрю, только с дороги. Не утомился?
Резкий отрицательный жест головой.
- Нет.
-Своей жене я отдал все, что мог, - Джангаш поднял глаза. – Как считаешь, почему все одно не сошлись пути?
-Знаешь, дан, - Брэдгер долго молчал, подбирая слова. - Можно бросить к ее ногам целое королевство. Можно сковать ее оковами благодарности или сочувствия. Но только если она сама, не имея ни обязательств, ни предписаний традиции, пойдет за тобой... Только это будет действительно значить для вас обоих. Только если каждый в любой момент волен просто уйти... и знает, что не сделает этого.
Карлик надолго замолчал, внимательно, тяжело смотря в глаза собеседнику. Пальцы Мейхани отбивали по предплечью нестройную дробь.
-Что скажешь, таргима?
-Мое решение ты знаешь-знаешь, дан.

-Дочку приведи, - вздохнул он. – Поздно я узнал. Поздно. Потерял когда-то сына, дочь – не хочу.
Рамиз почтительно склонил голову и поднялся из-за стола. Тепло кивнул Мейхани, словно благодаря или извиняясь за сторонний совет. Карлица вздохнула и надела на голову обруч. Покрывало скрыло старое лицо, а серо-синяя драпировка укутала сухие плечи. Скрылась за дверью, и дан проводил ее сумрачным, печальным взглядом.
-А тебя, сат, я не отпускал, - еще один кивок и Рамиз опустился на старое место. – Дочка много о тебе рассказывала. Многим я восхищен, многого не понимаю, но лезть в душу не буду. Суждения сата еще запутанней, чем слова таргимы. Ответь мне только на один вопрос, а взял бы ты ее, не будь она дочерью дана и оставайся слепой?
-Думал бы дольше, - почему-то захотелось ответить откровенностью на откровенность. - Страшно было, что станет видеть - уйдет. Не ушла.
-Ага… - кивнул Джангаш и вновь взялся за точило. – Я помню, как она видеть начала. Утром, когда мы Данбай переходили – крик. Слезы, лепет. Дочка боялась глаза открыть. Я сразу лентой завязал. Душа у нее больная была, да только вылечил один мальчишка, которого на дороге подобрали. Странный мальчик. Потом покинул нас – ушел.
По лицу Брэдгера пробежала тень - уже привычное в последнее время сожаление. И тогда тоже не оказался рядом.
-Она сразу попала к тебе, дан? Еще до осени?
-Я ей новость в Сэттель привез, я ее с собой и забрал, - веско отозвался он. – Не сердит теперь на дана?
Отрицательный жест головой.
-Благодарен.
-Вот и хорошо…

Скрипнула дверь, впуская обратно карлицу и ее воспитанницу. Джангаш поднялся.
-Доброго вечера, дочка.
-Доброго вечера, - мягко откликнулась Каий и подошла к карлику. Бело-синяя, скрывающая плечи драпировка качнулась при ходьбе, чуть приоткрыв руки ниже локтя. Мейхани тревожно подняла голову, но приблизиться не посмела.
-Дай-ка руку, - заворчал дан, - и ты, сат, тоже дай
Брэдгер спокойно протянул руку карлику. Он вложил тонкие пальцы в смуглую ладонь и сжал.
-Отдаю дочь под твое слово, под твою заботу и любовь.
Почтительный поклон. Осторожно сжал руку Каий в своей. Тонкие пальцы ласково погладили руку в ответ.
-Клянусь тебе, дан, это у нее будет.
Тонкие пальцы ласково погладили руку в ответ. Карлик усмехнулся в усы, а таргима у дверей расслабленно расцепила ладони.
-Корпус отбывает в середине декабря, - Джангаш сел и жестом указал Мейхани на место рядом с собой. – Я бы… хотел увидеть Обряд. Да и если таргима уедет – некому провести будет. Не дело спешить, но…
-Я думаю-думаю, - прозвучал тихий голос карлицы, - за неделю, если сат не против. Я сумею-сумею подготовить все необходимое и рассказать-рассказать сату в чем заключается обряд. В Малхате его проводят перед лицом Богини, здесь мне придется поступать-поступать по-иному, но Мать рек все равно будет наблюдать за своими детьми. Через две с половиной недели, сат согласен-согласен?
-А сат не сбежит раньше, передумав? – лукаво спросила Каий.
-Скорее уж дочка дана образумится и найдет себе лучшую пару, - беззлобно парировал Брэдгер. - Сат согласен.
-Если сат поможет ей в поиске…
-Сат не будет помогать ей в поиске, - обрубил Джангаш. – Дану более не нужны мертвые воины. А теперь – идите. Мне с таргимой обсудить нужно.

-Ваше Величество и этой ночью скиталось по Синему Кварталу?
- Боюсь, после последнего визита обо мне там ходит нелестная слава...
-Изволили бросаться тяжелыми хрустальными предметами или вели себя как обычно с придворными дамами? Какие слухи в свое время ходили по Ктежу…! Не помните песенку о короле и его девицах? – ладонь отбила насмешливый ритм по дереву стула.
- Хуже, - притворно вздохнул Брэдгер. - Человек с особыми вкусами - просто человек с особыми вкусами. Даже если он настолько хорош собой. Но пренебречь красивой женщиной - оскорбление для всего квартала. Бедолага Вирт, на его безупречной репутации теперь тень. А песенка - наполовину вранье. Даже чуть больше.
-Шут может напеть, - девушка взмахнула рукой в театральном поклоне.
-Напой, - бывший король подошел ближе и коснулся ее волос.
Каий отвернулась. Негромко, но уверенно и чисто потекли первые слова ехидной песенки.
-Вот это вранье, - комментировал Брэдгер. - На самом деле у ее отца были большие виды на Кэр-лит. - Принц осторожно положил ладонь на ее плечо.
-Шут может не петь дальше.
-Что с тобой? - обеспокоено.
Ладони задрожали, выдавая раздражение и обиду.
-Слава ходит настолько нелестная по Синему Кварталу, что приходится искать развлечения в иных местах?
- Глупая...

Брэдгер прижал худенькие лопатки бывшей шутессы к своей груди. Уткнулся носом в пушистые волосы на целое долгое мгновение.
-Потому и ходит. Ни одна другая не стоит твоей улыбки. Честно. - Интонация была странной - тяжелой, тягучей, почти болезненной.
Ледяные пальцы накрыли тяжелую ладонь, прижимая к груди.
-Шут – марионетка, - голос прозвучал весело и задорно, но на очередной ноте оборвался, словно слишком сильно натянутая струна. – Я… верю.
Брэдгер поцеловал укрытое волосами плечо. На душе было смутно, и в то же время до странности ясно, словно решил какую-то давнюю головоломку.
-Мужчина волен делать, что угодно, – одними губами у самого уха, - женщины клана ждут.
-Это не значит, что он в самом деле будет делать все что угодно... - Так же тихо.
-Но делает, - насмешливо.
-Больше не станет, - со спокойствием окончательного решения.

Мейхани рассказала Брэдгеру о каждой детали обряда, но самому стать участником действа было сродни погружению в сюжет книги, которую только читал. Не было ни особенной роскоши, ни слишком много людей вокруг, но в воздухе витало ощущение торжественности. Одежда была похожа на ту, что предпочел бы сам Брэдгер, так что он даже чувствовал себя вполне удобно. Один из воинов клана провел его в знакомую уже комнату, как-то сама собой очутилась в его ладони маленькая теплая рука. Брэдгер погладил ее большим пальцем.
Черные волосы Каий сдерживали два украшенных речным жемчугом гребня, на серебряной цепочке спускалась на грудь перламутровая капля. Правое предплечье охватывали браслеты, скрывавшие неопрятный шрам, струился тяжелый шелк, схваченный лентой под грудью.
Зеленая нить скользнула между пальцев и обвила кисти, дан отступил в сторону.
Прохладная вода тронула щиколотки, мягкими горскими сапогами облегла голени. Мейхани приласкала поверхность знакомым уже словом, и та послушна ответила, закружившись вдоль берегов купальни. Брэдгер едва заметно улыбнулся пожилой карлице.
Она окунула руки в воду и едва дотянулась пальцами до высокого лба. Потом прохладная вода коснулась ключиц, после – ладоней, наконец, вылила пригоршню на связанные пальцы.
-Отвечай мне, сат, как чувствуешь течение, - прозвучал сильный голос.
Он прислушался - почти как учила Каий. Вода и правда ощущалась странно - словно всем сразу, он даже не мог бы сказать, холодна она или горяча.
-Оно... разное.

-Хорошо, - отозвалась карлица. – Отвечай мне, эти, как чувствуешь течение.
Каий склонила голову, смотря на бурлящую воду.
-Как прикосновение теплых рук.
Механи кивнула – в ореховых глаза зажглись теплые огни и заплясали золотистые искорки. Пухлые ладони принялись расплетать связывавшую кисти ленту. Кожу укололо ледяными иголочками.
Некоторое время Брэдгер задумчиво рассматривал силуэт дерева в круге. Потом посмотрел на девушку. Она, нахмурившись, глядела на ладонь, словно не понимая, что обозначает знак. Перевел вопросительный взгляд на Мейхани. Карлица опустила лицо, пряча улыбку.
Пришлось оставить расспросы до окончания церемонии. Коснулся руки Каий - той самой, с зеленоватым диском рисунка на ладони. Она сжала пальцы и потянула за собой, прочь из воды. Брэдгер покорно последовал за ней. О том, что нужно делать дальше, Мейхани не рассказывала.
Девушка отпустила руку и обернулась к дану, опустилась перед ним на колени и протянула ладони. Джангаш тепло коснулся метки и кивнул:
-А теперь пусть праздник. Тихий, ведь мало, строгий, ведь мы в чужой стране, но яркий и радостный, потому что Богиня отмечает этот день.
Брэдгер руки протягивать не стал, но опустился на одно колено, как полагалось перед старшими, и поклонился. Еще пара слов, бросить к ногам меч, и была бы присяга. Поднявшись, поймал взгляд Каий. Она улыбнулась и исчезла за дверью. Мейхани бросила на нее укоризненный взгляд и махнула рукой.
Рамиз подошел к ведунье. Ей тоже был поклон - не воинский, как Джангашу, а тот, которым кланялись своим матерям и женам сюзеренов.
-Благодарю.
Она кивнула и коснулась пальцами лба.
-Все будет.

Рамиз кивнул ей... И вышел в ту же дверь, что и девушка. Осторожно приотворил дверь ее комнаты, вошел и замер у дверей тенью. Она сидела под окном, растерянно рассматривая ладонь под льющимся из дольки-окна светом. Даже не обернулась на скрип.
Подошел ближе, присел рядом.
-Что-то значит?
-Не знаю, - неуверенный и быстрый ответ.
Осторожно вытащил из волос гребни и прижался к пушистой гриве щекой.
-Что-то напоминает? - Ударение на последнем слове.
Каий вздрогнула от ласкового прикосновения и покачала головой.
-У Джангаша такая же.
-Такое часто случается? - Успокаивая, обнял за плечи.
Девушка отрицательно покачала головой.
-А что вообще означает... дерево?
Она раскрыла его ладонь и принялась водить по диску пальцем:
-Дерево это род, сильный и крепкий. Кольцо – неразрывность, бесконечность. Листья – удача. Но я знаю историю Джангаша, поэтому не представлю, что думать.
-Она... любила кого-то?
-Его. Я видела, как она радовалась, когда Джангаш вернулся в Малхат.
-Тогда почему?
-Не знаю…

Несколько минут Рамиз молчал, с отсутствующим видом гладя пальцами полуприкрытое браслетами запястье.
-Ты помнишь своих первых родителей?
Каий глубоко вздохнула. Плечо под рукой напряглось. Она обняла ладонями колени и очень четко, с неожиданной злостью выговорила:
-Помню.
Рамиз погладил узкое плечо, но ни сказал не слова. Казалось, он ждал продолжения.
-Маленькая деревенька под Шерхадом. Семье не нужен был беспомощный слепой. – с трудом выговорила две фразы и замолчала.
Он обнял девушку нежно, словно ребенка. Провел пальцами по щеке и вниз, по шее. И, понимая, что говорит банальность, уже на ухо:
-Никому тебя не отдам.
Каий сдавленно кивнула и откинулась назад, доверчиво спрятав лицо на плече. Дыхание защекотало грудь, ладони накрыли чужие. Брэдгер нежно пригладил худые плечи, а потом осторожно прижал ее к себе. Иногда становилось страшно - их судьбы почти не пересекались, но тут и там сталкивались гранями, словно нарочно. Интересно, была ли у пожилого Сетталя татуировка в виде дерева?
-Жизнь стоит пять монет, - тихо прошептала девушка, рассеяно играя с жесткими прядями. Взгляд скользил, не задерживаясь на предметах в комнате, словно мысли были очень далеко.
Тысяча нежностей, оправданий, возражений вертелась на языке, но Брэдгер только поцеловал ее висок.
-Оно ушло. Навсегда.