Деревня у замка Сэтталь больше всего напоминала лесные города людей, живущих над Малхатом. Окутанные изумрудной дымкой домики сбегали с холма в причудливом беспорядке. Джангаш задрал голову, выпуская кольцо сизого дыма в беспечно-синее небо, и добродушно улыбнулся, откинувшись на козлах. Тиор-Кукольник перехватил восхищенный взгляд подгорного жителя и ухмыльнулся в густые усы. Не будь один карликом, их легко приняли бы за братьев: оба коренастые, черноволосые и черноглазые, смуглые и широкоплечие:
-И чего тебя в Сэтталь понесло, Джангаш?
-А… э! Один Отец Скал знает чего, Кукольник, - Постановщик пропустил через шесть колец дыма маленькое седьмое и довольно посмотрел через него на сияющий шар солнца. – Бывает так, Тиор. Как там палатки поставили уже?
-Пойду гляну!
-Иди-иди, а я тут пока, - карлик громко ударил чубуком по носку сапога, выбивая остатки дассилионского табака, и взял в руки лежавшую рядом виелу. – Эгей, саит, просыпайся, приехали как несколько часов уже!
Бодрая скрипящая мелодия помчалась над холмом. Джангаш удовлетворенно хмыкнул, переставляя пальцы на ладах и отсчитывая каблуком ритм.
Вулуфи уже не спал, а просто лежал с закрытыми глазами, которые не хотелось открывать. Но на голос Джангаша веки мальчика поднялись, и ясные глаза глянули в лицо собеседнику, затем мальчик гибко перевернулся и посмотрел на землю, деревья, небо…
-Утро… - мечтательно произнес он, и, спохватившись, добавил. - Доброе утро!
-Вылезай, - карлик схватил мальчишку за ворот и рывком усадил рядом с собой. – Нравится?
Кивнул на мощный, тяжеловесный замок, сокрытый деревьями и кажущийся неприступной скалой. Круглая башня возвышалась над толстыми стенами, плавали солнечные блики в стеклах на самых верхних этажах.
- Конечно, - кивнул Вулуфи. - Красиво! И интересно, ведь я его никогда не видел. Впрочем, на красивое можно смотреть много раз.
Мальчик покосился на гнома, вспомнив, что сулимхадка не очень любила такие его рассуждения и всегда пропускала их как нечто чужое или малоценное.
-Верно говоришь, - карлик отложил виелу и помог мальчишке спуститься – иди, походи, пока все приготовят, а вечером представление увидишь.

Вулуфи спрыгнул с повозки легким движением. Ифу чуть задержался, посмотрев в обратную сторону, и у мальчика возникло забавное ощущение кругового обзора мира - перед ним были все стороны горизонта…
Затем пес последовал за мальчиком. Они полюбовались на старые, видавшие виды повозки цирка, впрочем, ярко раскрашенные - краску явно старательно подновляли. Артисты выгружали шатры и инвентарь, и место, как по волшебству, превращалось в сказочный городок. Мираж, который сегодня есть, а завтра его нет и не было вчера. Кажется - исчезнет, и все будут гадать - а существовал ли? Вулуфи наслаждался этим ощущением нереальности, не сосредотачиваясь на деталях, остро и в то же время как-то отрешенно слушая голоса людей.
Затем вплелось иное ощущение - что он на правильном пути, и ему надо туда, в высящийся впереди замок. Интересно, попадут ли они туда или кто-то оттуда выйдет? Надо спросить у Джангаша…
Карлик ходил между повозками степенно и медленно, изредка беззлобно ворча на жонглеров. Тиор-Кукольник, наоборот, метался смуглой молнией между шатрами и палатками, что-то втолковывая и объясняя. Глаза-агаты сверкали золотым блеском, в бороде пряталась улыбка – для него не существовало ничего, кроме цирка.
Подбежав к гному, по дороге споткнувшись и чуть не упав, мальчик посмотрел на него немного снизу вверх - тот был необычайно росл для своего народа.
-Джангаш-Постановщик, а мы в замок попадем? А люди оттуда - к нам?
Карлик отвлекся от акробаток, которые гоняли рыжеволосого жонглера с сизой сединой в закатных прядях и вновь закурил. Ответил не сразу, сначала долго смотрел на крепкий, как родные скалы, замок:
-Скорее уж люди оттуда выйдут к нам, - усмехнулся.
-Это хорошо, - серьезно кивнул Вулуфи. - А кто там живет?
-Люди и призраки, - в тон ему ответил Джангаш и засмеялся. – Увидишь. Вечером.

…Жонглеры не поставили всех шатров – ограничились половиной, да несколькими лотками. После вчерашнего дождя прохладная и солнечная погода располагала к выступлению. Мальчишки крутили кольца, Лаззи и Страсса ходили на руках по расстеленному ковру, Тиор нырнул за расшитый звездами полог, и теперь над полуночным полотном ругались куклы: его голосом и голосом Ксехей.
Постепенно сгущались сумерки. В воздухе заскользили первые золотисто-молочные светлячки, зеленый туман сменился голубовато-холодным и прозрачным. На этом фоне шарики в руках Жонглера и огоньки в руках Фокусника казались нереальными и волшебными.
День прошел весело, как всегда. Иначе, тягостно медленно либо тревожаще быстро, проходит время, когда чего-то ждешь, или, напротив, стремишься остановить миг, или… Словом, Вулуфи ничего такого не делал и не думал. Раньше вечера никто из замка не выйдет, и он делал то, что хотелось, с ощущением, что вечность впереди и позади, так свойственным детям и так легко теряемым потом…
Завершив свои дела, подходили люди из деревни. Развеселые циркачи втягивали их свои пляски, а обаятельные пересмешники крутились вокруг молодых девушек, норовя сорвать поцелуй в щечку. Пытался танцевать со всеми, не очень умело кувыркаться, подражая акробатам, перебрасывать из руки в руку камушек или пинать его туда-сюда вместе с Ифу, стараясь закатить в ямку. Все это было так весело!
Вулуфи ходил между людьми, и вдруг взгляд остановился на двух девушках, и ощущение стало таким же, как тогда, на площади Ктежа - одна из них была тем человеком, которого надо было найти. Джангаш наблюдал за балаганом с видимым удовольствием, изредка трогал струны виелы, присоединяя высокий голос инструмента к выкрикам шалмеев и чипсанов. Взгляд черных глаз скользил по толпе, отмечая одно лицо, другое, замер, вцепившись в невысокую фигурку с длинной темной косой. Светловолосая девушка осторожно поддерживала слепую под локоть и постоянно наклонялась к уху, что-то рассказывая.

-Вулуфи! – карлик положил виелу на колени и оглянулся в поисках мальчиках. – Вулуфи-Дрессировщик?!
Оклик Джангаша словно вывел его из задумчивости, в которой мальчик прислушивался к себе, заставил протиснуться между танцующими, помахать карлику рукой и начать пробираться к незнакомкам. Что потом? Он будет знать, когда понадобится.
Карлик вздохнул и спрыгнул с повозки. Ловко лавируя между людьми, принялся протискиваться следом. Поймал мальчишку за локоть и заглянул в светлые глаза:
-Постой, - указал на темноволосую, - передай ей ладью.
Он вложил в мальчишескую ладошку нефритовую фигурку и закрыл пальцы.
Вряд ли Джангаш смог бы догнать паренька, если бы то же самое чутье не подсказало подождать.
-Хорошо, я передам. Всё?
-Я неподалеку постою, - темные глаза карлика странно вспыхнули.
Девушки остановились у палатки Тиора-Кукольника, слушая трагикомичную историю о эльфе и танцовщице. Необычно высокий голос альвийца легко перекрывал голос толпы, а нежное воркование Ксехей гармонично вплеталось в общую музыку пьесы.
Вулуфи уверенно подошел к девушкам, чуть-чуть, правда, все же робея - некоторые иногда реагируют так странно!
-Здравствуйте! - вежливо сказал он, уже понимая, что ему нужна та, которая, как стало ясно, была слепой. - Меня попросили передать вам одну вещь, госпожа…
Вначале обернулась светловолосая. Сразу же за ней – темненькая. Она склонила голову, будто прислушиваясь, а потом протянула раскрытую ладонь. Обычно люди говорят слова. Хоть какие-то. Что-то спрашивают, представляются, удивляются. Эти не говорили - может, как и он, знали, что делать? Чуть замешкавшись, мальчик вытянул руку, и фигурка перекочевала в ладонь девушки под одобрительное тявканье Ифу. Девушка сжала ладью в ладони, потом погладила нефритовый бок пальцами и очень тихо спросила:
-Кто дал тебе это?
-Джангаш-Постановщик из цирка, - никаких причин скрывать у подростка не было.
-А ты – кто? – она опустила ладонь на мальчишеское плечо и кивнула светловолосой девушке. – Айль, подожди меня здесь. Я вернусь.

-Как скажите, госпожа, - служанка отвернулась, словно не желала совать нос в чужие тайны.
-Мое имя Вулуфи, - охотно сообщил он и добавил - ведь слепая не сможет увидеть. - Еще со мной пес Ифу. Я… странствую.
Он уже по опыту не надеялся описать то, как ощущает свою жизнь и то, куда и зачем идет - все равно, кажется, не придумали подходящих слов, во всяком случае, никто толком не понял, даже Аэль. Поэтому ответил кратко, а затем, повертев в руках пуговицу белой рубахи, спросил:
-А вас как зовут?
-Каий. Проводи меня к Джангашу. Какой он – твой пес?
- Идемте, - Вулуфи взял девушку за руку. - Ифу белый, и… пушистый, но это лучше не говорить, а почувствовать. Просто погладьте его!
Они подошли к карлику, с недоверием и тревогой рассматривавшему закутанную в серый плащ фигурку. Девушка присела, осторожно провела ладонью по загривку пса. Он подпрыгнул и довольно завилял хвостом, счастливо заворчав. Вторую руку Каий протянула карлику – расплела пальцы. Джангаш, все еще не веря своим глазам, забрал ладью и присел рядом, осторожно дотронулся до скрытого повязкой лица и тихо спросил:
-Каий?
Кивнула и осторожно провела ладонью по бороде карлика.
-Здравствуй.
Вулуфи ждал и смотрел. Пока ощущения ничего ему не подсказывали.
-Ты… выросла…. - Каий опять кивнула. – И изменилась, где ты была?
-А ты?
Карлик засмеялся:
-Как всегда много где, дочка.
-А откуда едешь?
-Из столицы, милая, - он осторожно обнял хрупкие плечи и притянул девочку к себе, счастливо улыбаясь. Уголки губ той приподнялись. – Там сейчас неспокойно. Власть всегда у людей менялась, меняется и будет меняться быстро. Король умер – да здравствует король!

Фигурка под тяжелыми ладонями дернулась. Джангаш разжал руки, внимательно смотря на свою бывшую циркачку:
-Так вон оно что… - темные глаза опять непонятно блеснули. На губах девушки возникла жалобная улыбка.
-Тебе еще акробаты нужны? – прозвучало черед силу. Девушка обняла пса, спрятав лицо в белой шерсти – тот сразу же попытался облизать лицо, потом поднялась. – Завтра заберешь меня?
Карлик нахмурился, смотря на хрупкую темноволосую девушку.
-Приходи.
-Спасибо… Вулуфи? Проводишь меня?
- Куда, госпожа? - спросил тот, только что увидев ее лицо совсем вплотную, на расстоянии, сантиметров, своей второй парой глаз. Так близко обычно смотрят друг на друга только дети и родители да влюбленные пары, ибо это можно назвать расстоянием поцелуя. В этом лице ощущалось что-то… неправильное. Это было не только слепотой, но и странным ощущением, шедшим изнутри - как будто что-то случилось… неверное.
-Каий-Канатоходец, - мягко поправила его девушка. – К палатке, обратно… встретишь завтра меня на выходе из… замка. Большое, красивое здание со стенами?
Неужели он шел сюда, чтобы потом ехать с ней? Так просто?
-Да, я видел… - Прозвучало немного неловко. - Встречу.
Кивнула, губы сложились в немного болезненную улыбку. Повязка неестественно намокла на щеках. Она отпустила плечо мальчика и позвала:
-Айль?
Светловолосая тут же откликнулась и подхватила ее под локоть. Каий еще раз кивнула мальчику, и обе девушки затерялись в толпе. Подошед Джангаш, опустил тяжелую и мощную руку на плечо Дрессировщику и тихо произнес:
-Не ожидал.
-Чего? - спросил мальчик.
-Ее… встретить. Когда-нибудь, - неопределенно отозвался карлик и побрел к повозке.
Это было очень любопытно.
- А кто она?
Но Джангаш уже уходил, и мальчик не стал его догонять.

Вторая часть - чуть больше года спустя. Арлион, Клэймор.


Арьете Вирт посмотрел в зеркало и недовольно скривился. Шейный платок лишь наполовину скрывал уродливый ожог. Тонкие перчатки обняли холеные руки, и человек, известный в Клэйморе и Арлионе как граф Хоссэ Леарин, покинул здание Департамента чрезвычайных ситуаций.
Осеннее солнце скользнуло по черному бархату плаща, сверкнуло на седине в золотистых волосах и впиталось в тень. Вирт доброжелательно кивнул подведшему Опала мальчишке и запрыгнул в седло.
Копыта бодро застучали по мостовой. Прошло полгода, и Клэймор ожил. Новые дома сбегали с предгорий в долину, храм Шеан вплетался в скалы. Его белые стены были видны от любых ворот, но Вирт предпочитал пропускать святой ориентир.
Тем более, у Арьете намечались иные дела. Нельзя сказать, что советник Его Величества Ольрика чувствовал себя неуверенно, но нота раздражения витала в воздухе. Не привык, чтобы обводили вокруг пальца, а что подобное произошло, Вирт не сомневался.
За поворотом загорелась красная крыша «Светлячка». Гостиницу отстроили богаче и лучше прежней. Как и прежде в ней останавливались, и простые торговцы, и знать. Одного из любопытных аристократов красиво убили этим вечером, но не человек, верный Вирту. Могло выйти, что Алесхей Онрион успел наступить на больную мозоль не только советнику, но вероятность сводилась к минимальной.
Арьете спешился во дворе гостиницы и сразу же направился на задний двор под предлогом осмотра места преступления.
- Быстро...
Мужчина, стоявший у стены, относился к той категории людей, что словно бы целиком состоят из особых примет. Редкий в западном Йиркмане оливковый оттенок кожи, нити серебра в черных прядях волос, шрам от морского ножа на лице... Этого было достаточно, чтобы вся без исключения прислуга гостиницы запомнила странного посетителя, так что Брэдгер и не думал скрываться. Вместо этого - разглядывал изменения во внешности Вирта со странным выражением на лице... Наверное, с большой натяжкой это можно было бы назвать сочувствием.

Блондин вздрогнул, резко обернулся и сделал шаг назад. Серые глаза испуганно расширились. Внутри боролись удивление, недоверие, страх и раздражение.
-Хорошо выглядишь. Для призрака, - медленно произнес Вирт, вспоминая давних разговор в западной башне.
- Не поверишь, я чуть было им не стал, - усмехнулся в ответ Брэдгер. - И ты, похоже, тоже.
-Дай угадаю, светлый лик леди Натаниэль? – Арьете нервно засмеялся. Ответ был очевидным.
- Пресветлый, - рассмеялся уже Брэдгер. - У тебя в последнее время не пропадало графьев?
Вирт пожал узкими плечами и стянул плащ. Осенний ветер забрался под полы сюртука. Левая кисть заболела, напоминая о событиях прошлого лета.
-Одень и капюшон на лицо. Посмотрим, не уезжали ли десять лет назад молодые баронеты учится в соседние страны. Возможно, им настала пора вернуться.
Улыбка опального герцога потерялась где-то в тени капюшона.
-Не расскажешь, что с тобой произошло? – кожа поводьев заскрипела в руках Арьете. Опал недовольно заржал, когда крутой спине устроился второй седок. – Я вот принес присягу новому королю, как и две трети аргодорского войска. Все, кто находился тогда в Арлионе.
- Бедный Ольрик, - посочувствовал Брэдгер. - Теперь все эти генералы ездят на его шее. Я прогулялся по старым туннелям пешком до Хилдаза, да вот беда, факел забыл прихватить. Потом чуть было не женился на оркине, послужил жилеткой знакомому виконту и решил повидать Клэймор. Сечена правда убили?
Вирт пустил коня аллюром и выехал на главную улицу. Переговаривались прогуливавшиеся пары, играли бродячие музыканты в ожидании монеты, но громкие звуки не мешали сосредотачиваться на необходимых мыслях. Фразы бывшего короля звучали надуманно-беспечно, но Арьете не сомневался, что за ними скрывалось куда больше, чем Брэдгар говорил.
-Ольрика я избавил от ненужных хлопот. Что касается Сечена, до меня доходили слухи об Арлионских мятежниках.

Брэдгер сдержал язвительную реплику, рвущуюся на язык. Интересно было, сообразил ли Вирт, что беглый король искал не столько покровительства, сколько дела? Ощущение пустоты за плечами было тоскливым, но и одновременно давало ни с чем не сравнимую свободу.
- А тебя какая преисподняя пожевала? - Взгляд Брэдгера в очередной раз скользнул по седине в волосах старого знакомого.
-Тяжелая работа и последствия событий того лета, - холодно откликнулся Вирт и свернул в переулок. Опал понес своих всадников мимо добротных двухэтажных домов. – Наверное тогда ты застал меня не в лучшем виде, так
- Хуже и не придумаешь, - Брэдгер нахмурился, вспоминая собственную панику с лекарями. - Но ты тогда был на редкость неразговорчив.
-Подозреваю, что так, - тонкие губы исказились в полуулыбке. - Никогда не связывайся с жрицами! Слышишь, никогда!
- Хорошо, что ты не попробовал соблазнить Натаниэль, - усмехнулся Брэдгер. - Один из вас этого бы точно не пережил.
-Я не люблю тех, кто мне отказывает, - Опал, фыркнув, остановил свой бег у скрывшегося за витой изгородью особняка. Средних лет мужчина отворил ворота и попытался взять поводья, но Вирт отмахнулся. – Не надо, Ихвей, я сам. Лучше попроси Миону приготовить для меня и моего гостя ужин.
Рассеянный взгляд Брэдгера только скользнул по изящным украшениям фасада, но надолго задержался на человеке. Потом - заскользил дальше: темноволосый спутник барона в очередной раз не сразу вспомнил, что у слуг тоже бывают имена. Возвращение старых привычек вызвало улыбку.
- Граф Леарин? - Брэдгер не видел причин для де Вирта в очередной раз менять имя, но чем черт не шутит?
-Маркграф Хоссэ Леарин. Пожалован за участие в летних событиях.

Особняк Вирт получил год назад, когда восстановили акрополь Клэймора. Двухэтажное здание мало выделялось среди своих собратьев, но уже успело приобрести свойственную хозяину ауру бесшабашности. Полудикий сад, цветы на окнах, неубранная с тропинок листва – Арьете было некогда заниматься делами дома.
Внутри полумрак разгоняли оранжевые ири. Ихвей принял у господина и его спутника одежду и склонился, молчаливо прислушиваясь к удалающимся шагам. Арьете улыбнулся. Трое слуг слушались малейшего приказа господина.
Брэдгер кивнул. За... сколько прошло, год с небольшим? Не слишком много времени по большому счету - но его хватило, чтобы отвыкнуть от городов, от самой цивилизации. Все вокруг казалось слишком декоративным, слишком хрупким, ненужным. И при этом какая-то другая часть непроизвольно подмечала и бардак в саду, и нюансы выучки слуг. Словно несколько совершенно разных людей смотрели одними глазами, и каждый делал собственные выводы, мало пересекающиеся с мнением остальных.
На втором этаже располагалась гостиная. Зеленая. Через изумрудные драпировки сочился закатный свет, напоминая о «Светлячке», о Пути Подземелий, об аэне. Стараниями Вирта место приема гостей превратилось в копию кабинета. На круглом столе у камина лежали книги, бумаги занимали диван.
Скрипнула дверь. Свернувшаяся в кресле кемхетская кошка лениво подняла голову, рассматривая гостей, и вновь смежила веки. С подоконника спрыгнули две ее сестрицы и подбежали к маркграфу, преданно смотря сине-голубыми глазами.
-Добро пожаловать, - рассеяно произнес Арьете. Случайные события выбивали из колеи. Редко – надолго, но вносили коррективы в устоявшиеся планы.
- У горян существует поверье, что злые колдуны могут смотреть глазами кошек. Поэтому их никогда не держат в домах, - Брэдгер подошел к окну и замер, рассматривая темные силуэты домов. - Странно так... возвращаться.
Вирт растерянно пожал плечами и опустился в одно из кресел. Четвертая, черная, кошка запрыгнула ему на колени и счастливо потерлась мордочкой о локоть.
-Наверное. Чего ты хочешь?
- Не знаю, - Брэдгер не обернулся. - Может быть, дела. Может быть, драки.
-Может быть, трон Аргодора…
- Может быть, - в голосе ясно прозвучала усмешка. - Но это потом.
Гость повернулся к маркграфу. Даже закатное солнце не в силах было придать иссиня-черным прядям привычный для этих мест медный блеск. Некоторое время Брэдгер просто смотрел на Вирта изучающим взглядом.
- Я уже не король, Арьете. Даже не один из наследников. Я... наемник. Да, наемник откуда-то из Хизраха. Предстоит долгий путь наверх, не находишь? - Интонация вопроса невольно вызывала в памяти Сечена, и Грифу же принадлежала ироничная улыбка, видимая даже против света.
Вирт кивнул и рассеяно почесал кошку за ушами. В мыслях всплывали имена уехавших из Клэймора или пропавших без вести. Их насчитывалось немного, что усложняло ситуацию.
Брэдгар был слишком ярок для бледной арлионской знати, слишком приметен, чтобы видевшие в лицо виндорцы не узнали его.
Полная и седая Миона отворила дверь и прошествовала как боевой корабль к жаровне. Книги перекочевали на кресло, тяжелый поднос опустился на круглую столешницу. Старуха наклонилась, чтобы разжечь угли, но Арьете жестом отправил ее прочь.

-Вопрос в том, кто ведет аргодорских мятежников, - наконец ответил он. – Я выйду на них. Сейчас я представлю тебя как своего помощника из Хизрахии, с которым имел дела этой весной во время приема. Как у же у них называются профессиональные воины…? Гардахи? Шенхиз г’Нарин. Надеюсь, ты не разучился фехтовать?
- Смотря что ты называешь фехтованием, - Брэдгер усмехнулся. При аргодорском дворе когда-то бытовало мнение, что фехтование - это что-то сродни балету, а потому последний король считался очень плохим фехтовальщиком. И с годами становился все хуже.
-Нужно будет подобрать тебе меч и одежду, - словно не услышал последних слов Арьете и, взяв в руки пиалу с отваром, пояснил. – Приходится пить, иначе начинаю хрипеть.
- Рамиз, ваше сиятельство. Рамиз ир Чегет, - Брэдгер картинно опустился на одно колено. Речь аргодорца изменилась - теперь в ней отчетливо слышался глухой хизрашский акцент.
-Людей, разбирающихся в хизрашских родах на весь Клэймор двое: я и Ольрик, но последнему все равно. Он разбирается с карликами, - черношерстная и синеглазая кошка спрыгнула с колен Арьете и направилась к опальному герцогу. – Изменница.
- Зачем ему карлики? - Брэдгер протянул кошке руку и теперь та внимательно ее изучала.
-Хочет закрепиться от Данбая через Элгу до Алкадана. Это странный клан. В последней войне они поддержали не сородичей, а людей, которые живут на окраинах Хизрахии и Славийских княжеств. Официально они не имеют политической силы, на деле – только они занимаются защитой этих мест.
- Зеленое.. копье или как их там? - Новоиспеченный горец с интересом рассматривал кошку, но попыток приласкать не делал.
-Лезвие…, - кемхетка, осмелев, принялась тереться мордочкой о ладонь под недовольным взглядом Вирта. – Делегация из десяти человек прибудет через пятнадцать-двадцать дней, если в дороге не случится ничего неожиданного. Я по возможности постарался обеспечить безопасные пути.
- А альвийцы в курсе? - Брэдгер рассеянно погладил острое ухо. Со смутным сожалением вспомнилось то время, когда юный еще герцог неделями пропадал в глуши, окруженный только молчаливыми егерями, лошадьми и собаками. Сейчас, как писал старый Сетталь, новый владелец домена пытался поставить на ноги лесоторговлю. Настроение разговаривать пропало.

-Приблизительно, - туманно откликнулся Вирт и вытянул из кучи бумаг листок, исчерканный пером. – Первый посол – Джангаш Малахитовый Кулак, начальник военной школы Малхата. Это столица. Представляет совет карликов. Второй Посол – Мейхани Изумрудная Ведьма, жрица Дочери Рек. Третий Посол – Талхаз д’Ниори. Он представляет людской совет. Тоже, видимо хизрашец…, - Арьете сделал глоток и продолжил. – Дальше колдуны, Чензхар и Дженгел. Воины – Талгсен и Тенгал. Трое младших учеников Послов, Итерн, Цаисей и Каий. Странное имя.
- Какие они серьезные, - прокомментировал Брэдгер титулы послов. Имена ему мало что говорили... До тех пор, пока не прозвучало последнее. Теперь пришел черед Арьете наслаждаться ошеломленным видом своего нежданного гостя.
- А куда подевались старшие ученики? - шутка, призванная скрыть растерянность, только обозначила ее еще заметнее.
Вирт удивленно поднял глаза и протянул опальному герцогу листок. Ему была непонятна странная реакция. Кошка, на которую перестали обращать внимание, махнула белой кисточкой на конце черного хвоста и грациозно направилась к выходу из гостиной.
-Я полагаю остались на месте учителей. Тебя, случайно, подземным ходом на Алкадан не занесло, нет?
- Нет, не занесло... - Мысли Брэдгера, казалось, витали где-то далеко. - Каий - шерхадское имя.
-Кемхетское, - поправил Арьете. – Ты вздрогнул так, словно при одном упоминании этого имени тебе привиделись Шаа и сотня мертвецов.
- Что-то вроде того, - уклончиво согласился "хизрашец". - Как-нибудь повидать эту делегацию можно?
Опять послышались тяжелые шаги Мионы. Женщина зажгла несколько ири и пустила плясать пламя по жаровне. В вечерний холод пробралось тепло. Нетронутый ужин остыл, и старуха недовольно поморщилась, когда забирала поднос. Вирт подождал, пока за ней закроется дверь.

Реакция Брэдгера смутила, словно беглый король знал кто скрывается под коротким мелодичным именем. Лакомый кусочек информации, которым Арьете тоже хотелось владеть.
-Зачем?
- Когда-то я знал женщину, что носила такое же имя, - Брэдгер отвернулся. Говорить на эту тему не хотелось. - Возможно, и ты ее тоже узнаешь.
-Красивая? – усмехнулся Вирт. – Впрочем, неважно. Любые женщины, перестают интересовать меня слишком быстро… не многих мы знали вместе.
Кресло скрипнуло. Спавшая на диване кемхетка открыла глаза и потянулась. Пламя блеснуло на серой шкуре и отразилось в загадочных глазах. Кошка спрыгнула и побежала за хозяином.
-Отдохни, выспись. Если что-то понадобится – обращайся к Мионе. Я отдам необходимые распоряжения. Жить будешь здесь. С завтрашнего дня – добро пожаловать в новый свет. Я подумаю, что можно сделать с делегацией.
Настроение вернулось к своему обычному состоянию. Арьете представлял, как действовать, что делать. Появление опального герцога внесло сумятицу в четкие планы, но постепенно все становилось на места.
Брэдгер рассеянно кивнул.Когда меньше чем через минуту после ухода хозяина дома вошла Миона, ее попросили показать комнаты. Оказавшись в гостевой спальне, тот, кто называл себя Рамизом, распахнул окно и позволил холодному осеннему ветру ворваться в комнату. Прежнее отчаянное безразличие ко всему сменилось целым ворохом эмоций - неуверенность, боль, тяжелое предчувствие разочарования. И - самое страшное - д'Иллес был не уверен и сам, чего он хочет больше: узнать в младшей ученице шутессу, или увидеть, как на это имя откликается кто-то совсем другой.

Брэдгер и Вирт всегда отличались удивительным разнообразием вкусов, соглашаясь только в выборе приключений. Принц предпочитал простые ткани и минимум отделки - костюмы барона всегда отличались вниманием к деталям. Принц предпочитал одиночество и никогда не помнил даже в лицо ни своих слуг, ни своих женщин - барон тяготел к компании и уделял много внимания своему окружению. Принц предпочитал полудиких быстроногих лошадей из окрестностей озера Фархуд, барон - интеллигентных и тонконогих дассилонских жеребцов. И сейчас Брэдгер только поморщился, увидев небольшую комнату, заставленную цветами и освещенную магическим светом.
Зато в способах праздновать плохое настроение они сходились как нельзя лучше. Брэдгер подарил ветру сумрачную улыбку и только пожалел, что место перед окном уже занято.
- Дальен мертв. Говорят, дуэль, - по отрешенному лицу аргодорца нельзя было прочитать ничего, но изорванный рукав рубашки и свежая повязка под ним говорили сами за себя. - Хороший боец.
Сидевший у окна Вирт кивнул и не ответил. Взгляд блуждал по мокрому саду, руки в белых перчатках сжимали полупустой кубок.
Брэдгер привалился к ближайшей стене и закрыл глаза. Странно было видеть Вирта таким... В памяти Брэдгера еще не стерся тот золотоволосый красавец, что наводил страх на весь двор своей страстью к дуэлям и женщинам. Не то чтобы Вирт стал пуританином... Но и тот бесшабашный неунывающий авантюризм больше в нем не ощущался. Хотя и вряд ли бы кто узнал в короле Брэдгере Первом молчаливого герцога д'Иллес или отчаянного принца Эрраньского. Власть меняла, а прожитые годы оставляли шрамы не только на коже.
-...может видела раньше. Она теперь видит точно, - мрачно проговорил молодой барон. - У кемхетских женщин красивый разрез глаз. И глаза, как у кошек, такие же синие по краю радужки и светло-голубые у зрачка.

Брэдгер резко поднял голову. От подобного взгляда в свое время шарахались не только придворные крысы, но и заслуженные вояки.
- Ты ее видел... - Не вопрос, утверждение.
-Видел. Не узнал без повязки. Зато она меня узнала. По голосу.
- К..как она? - слова давались трудно. Не хотелось показывать свою слабость при Вирте... Особенно при нем, но иначе не выходило.
Арьете опустил взгляд на кубок и приложил тонкий край к губам. Сделал несколько глотков и потянулся за бутылкой.
-У нее красивое лицо. За одни черты можно простить нескладную угловатую фигуру. Почему никто не додумался заглянуть под повязку? – продолжал рассуждать Вирт. На тонких губах блуждала пьяная улыбка, а в серых глазах блестели льдинки. – Как все изменилось.
Скрежет стали в тишине. Стоило больших сил - опустить меч. Доводы рассудка, даже очевидное свидетельство неудачи барона... Все это казалось смешным перед лицом затопившей сознание ярости. Но Вирт был и единственным связующим звеном. Убить его сейчас означало потерять последнюю возможность узнать что-то.
- Не нужно. Просто скажи - как она?
Арьете обернулся и иронично приподнял брови. Дождь намочил золотистые волосы, пряди текли по лицу, переплетаясь, как змеи.
-Насколько известно мне, готовится выйти замуж, за…, - он неопределенно щелкнул пальцами и разлил вино. Золотистая жидкость окрасилась в серый в сумеречном вечернем свете. – Чензхара. Или как там зовут этого лекаря, не помнишь?
Брэдгер мотнул головой и заставил себя опуститься в кресло. Можно было снести голову этому сломленному ничтожеству, можно было разнести к чертям комнату, да даже перебить весь дом и нарваться на стражников... Но что бы это изменило? Он никогда не смог бы ее заставить... И хуже того - никогда не стал бы пробовать.
- Тем к лучшему, - голос сначала отказывался повиноваться, но потом выровнялся. - Странно переплетаются судьбы. Еще месяц назад мы все ничего не знали друг о друге, ты веришь в это? Не удивлюсь, если через пару недель здесь объявится Сечен.

Вирт тихо засмеялся и подставил вытянутое лицо под серый дождь. Узкие плечи тряслись под тканью белой рубашки.
-Я уже от-травил нескольких человек в Ар-ргодор, - речь была сбивчивой и нечеткой.
Одна из кошек Арьете выбежала из-под стола и запрыгнула на кресло у жаровни. Легла, лениво рассматривая комнату синими глазами.
- Давно? - Брэдгер не отрывал взгляда от прихотливого завитка подлокотника.
-Нед-делю.
- Хорошо. Я тебе еще нужен?
-Нет…, - произнес Вирт и ненадолго замолчал, потом продолжил. – Скажи, что в ней?
Некоторое время принц даже не шевелился. Потом прикрыл глаза.
- Все. Твое здоровье, сиятельство.
Дверь не стал закрывать - сквозняк сам захлопнет.
Брэдгер не обращал внимания на дождь, хотя стоило бы - бригандину было сложно сушить, а ржавели пластины быстро. Впрочем, даже помни он о доспехе, это бы мало что изменило. Случайные прохожие на улицах за версту обходили сумрачного хизрашца. Хотелось найти таверну и напиться в ней до беспамятства, но ноги сами выносили ко дворцу. Все бешенство, вся собственная неуверенность, вся тоска по давно ушедшему слились в итоге в одно-единственное чувство - ненависть к тому, кто оказался удачливее. Брэдгер далек был от мысли, что смерть целителя что-то изменит, но иначе эти эмоции просто разорвали бы его на части.
Стражники легко пропустили его - знак департамента на одежде был хорошим пропуском. Узнать где находятся послы тоже оказалось несложным. По пути Рамиз перевернул плащ черной стороной наружу.
В тот день у покоев послов дежурили аргодорцы. Стоит ли говорить, что ни одна душа не догадалась остановить внезапно объявившийся призрак из прошлого? Оба охранника опомнились только когда целитель осел на пол - Брэдгер по обыкновению не стал утруждать себя лишними церемониями. Один умер сразу же, другой - успел распороть повязку на плече своего бывшего короля. А тот даже не кинул взгляда на несчастливого лекаря. Злость прошла, уступив место болезненной пустоте. Нужно было выбираться отсюда.
Пробежав через пару коридоров, принц снова перевернул плащ и снова стал Рамизом. Повстречал кого-то смутно-знакомого, накричал на него, что посторонние в замке - и кажется уже в крыле, где остановились послы, как обычно, не здороваясь, прошел мимо охраны... И теперь уже нашел подходящую таверну безо всяких проблем.

Когда Брэдгер проснулся, солнце уже клонилось к закату. Немилосердно болела голова и почему-то страшно не хотелось вспоминать о вчерашнем. Впрочем, воспоминания все равно пришли - после первого же ушата холодной воды на голову. Правильно не хотелось...
Понятно, работа с Виртом накрылась. Инкогнито - тоже. Сначала принц был немало удивлен тем обстоятельством, что его еще никто не нашел, а потом вспомнил вчерашнее состояние Арьете. Маркграфу Леарину можно было только посочувствовать, но сочувствия у Брэдгера не выходило. Только опустошенность. И еще - странная злость на того лекаря. Что позволил себя убить так легко.
У восточных ворот было одно преимущество - они были близко. Не самые оживленные, даже не самые захолустные, в это время уже не забитые народом. Головная боль делала герцога невнимательным - он не заметил ни отсутствия знаков на форме охраны, ни даже неестественного порядка на посту.
-Не шевелитесь, - на мгновение раньше фразы четыре руки скрутили опального герцога и втолкнули в небольшое помещение за караулкой. Все произошло в секунды – скрипнула дверь и щелкнул позади замок.
-Я самоубийца, - тоскливо сообщил сидевший за столом начальника охраны Вирт.
Полуденный свет падал из узкой бойницы, освещая просто обставленную комнату. Несколько стульев, забитый бумагами и хламом стеллаж, выцветшая картина на стене.
Брэдгер проигнорировал его реплику. Было немного стыдно за вчерашнюю глупость, хотя принц и осознавал, что иначе все равно бы не вышло. А еще - за собственное нежелание убивать Вирта. Хотя слова барона и отложились на редкость гадким осадком, не рассеявшимся даже сейчас.
-Она права. Ты венценосный болван, который не видит дальше собственного носа, - продолжил он и прикрыл красные, то ли от бессонницы, то ли от выпитого вчера глаза.
- Она это сказала? - Брэдгер равнодушно смотрел в стену.
-Я проговорился, что ты испугаешься показаться ей на глаза…

Усмешка тронула губы Брэдгера словно бы против его воли. Но и тут же исчезла.
- Это было давно. Ты уже в курсе.
-Тем лучше для меня, - логично рассудил Вирт. – Мне пришлось поработать, чтобы стражники начали путаться в приметах. Карликов убедить не удалось, но они молчат. Почему – не знаю.
Брэдгер опустил почти выхваченный клинок обратно в ножны.
- Она?..
-Удивительно умная женщина.
Принц поморщился.
- Что.. она сказала?
-Дословно? Назвала тебя идиотом. Не так просто шутам избавиться от привычки говорить правду, - усмехнулся Арьете, не открывая глаз.
- Если я сейчас заявлюсь во дворец меня повяжут сразу у входа? - Апатия совершенно исчезла из голоса аргодорца.
-Иди не через главный вход. Западный охраняют стражи Департамента. Возможно, я еще сумею все уладить – мне не хотелось бы, чтобы договор сорвался по причине твоей глупости. Брэдгер кивнул и открыл дверь комнаты. Дорогу ему заступил стражник.
-Пусть идет, - коротко бросил Арьете и отвернулся.
Люди на западном входе пропустили его без особенных проволочек. В какой стороне находятся покои послов, Брэдгер тоже помнил. В форменных плащах департамента предусматривался капюшон, а коридоры были почти пусты. Только оказавшись в роскошной приемной комнате, опальный герцог был вынужден остановить пажа.
- Встреча. С Каий. Назначено.
Мальчишка точно не был аргодорцем. Но реакция удивительно совпадала - панический страх и внезапно проснувшаяся исполнительность. Оставалось только надеяться, что бежит он не звать охранников. Юноша появился только через десять, а то и пятнадцать минут. Щеки разрумянились от бега, а пряди медных волос слиплись:
-Мне велено Вас проводить.

Брэдгер кивнул. За время ожидания он даже не сошел с места - только перевернул плащ стороной без опознавательных знаков. Не хотелось лишний раз подставлять беднягу Вирта.
Мальчик сдержанно поклонился и прошел вперед по коридору. Отворил одну из дверей и отступил в сторону, приглашая войти.
Это было просторное и светлое помещение. Пол выложили во время реконструкции белым мрамором. Плескалась вода в круглом и небольшом пруду. На краю стояла доска. Шахматы стояли в порядке, но так, словно невидимые игроки не успели закончить партию. Каий сидела рядом, разглядывая одну из темных фигурок. Острые брови сошлись к переносице, уголки губ опустились вниз. Веки покраснели.
Д'Иллес замер в дверях. Она изменилась, хотя он не мог бы сказать точно, в чем именно. Сама манера держаться, наверное. Мысль о том, чтобы снять капюшон вызывала страх... Но именно поэтому Брэдгер и скинул его сразу. Кажется, она плакала. Хорошо бы не знать, о ком.
Каий не обернулась, не подняла головы. Пальцы сжали обработанный умелыми руками карликов камень, лицо напряглось.
-Подойди… те.
Подошел. Остановился в полутора мерах - то ли дало знать привитое с детства воспитание, то ли нежелание поднять взгляд. Некстати кольнуло собственное уродство. Не хотелось давить...
- Кажется, я теперь должен твоей богине... Она сделала больше чем я просил, - попытка изобразить светский тон провалилась где-то в самом начале.
Каий закрыла глаза и поднялась, обернувшись в сторону собеседника. Сделала несколько шагов и остановилась напротив. Тонкая ладонь вспорхнула и замерла у изуродованной щеки.
Брэдгер осторожно коснулся ее запястья, проводил руку к лицу.
Пальцы были холодными, едва не ледяными.

Она вздохнула и открыла глаза. По телу волной прошла дрожь, но сразу замерла. Каий всматривалась в каждую черточку, в каждый уголок. На невозмутимом лице жили только глаза – сине-голубые, темные у края радужки, светлые у зрачка.
Взгляд заставил вздрогнуть. Почти вернувшаяся сказка снова начала бледнеть и таять. Ладонь Брэдгера легла на ее - каким-то неловким, просительным жестом, которого сам он тут же устыдился. Слишком не хотелось.. отпускать.
Словно услышав мысли, Каий опустила голову чужое плечо и едва слышно выговорила:
-Вернулся.
Все еще не веря, Брэдгер обнял девушку.
- Не убегай больше...
-Больше некуда.
- Прости, - он честно попытался заставить себя почувствовать раскаяние, но вышло плохо. Альтруизм не входил в число фамильных достоинств его предков.
-Я попросила Вирта. Почему?
- Потому что я идиот, - вот это уже получилось вполне искренне.
Плечи под руками затряслись, тихий смех разлетелся по комнате.
-Венценосный болван, который не видит дальше собственного носа.
- Неправда. Уже больше года как невенценосный, - усмехнулся Брэдгер. - Зато мне повезло с противоположностью.
-Уверен ли ты в этом? – голос прозвучал несколько напряженно.
Каий отстранилась и вернулась на место, чтобы собрать шахматы. Ее движения за стали увереннее. Она двигалась легко, хотя часто закрывала глаза, словно прислушиваясь к ощущениям.

Ее гость не ответил - метнулся к окну, замер, уставившись куда-то за стекло. Странно он выглядел на фоне этой белизны - темная кожа, темные одежды. Тяжело и медленно прикрыл глаза.
- Жаль если карьера Вирта теперь полетит. Сейчас он уже не оценит.
Фигуры застучали позади – Каий складывала шахматы. Она не сказала ничего на слова об Арьете. Послышался всплеск и шаги.
Мокрая ладонь легла на стекло, и девушка заглянула в искаженное шрамом лицо. Сложенная в несколько раз шелковая лента прикоснулась к оливковому лбу – от влажной ткани веяло прохладой.
-Если тебе тяжело – завяжи мне глаза, - она смотрела внимательно и серьезно. – Гномы не осуждают тебя или Арьете. За Чензхара отвечать мне.
Некоторое время Брэдгер с непониманием смотрел на нее. Потом со странной усмешкой перевел взгляд на стену.
- Не нужно. Пожалуйста... Не нужно этого.
-Таковы законы Клана, - спокойно ответила Каий, - за смерть человека отвечает тот, кто явился первопричной.
- Зря Вирт рассказал мне о тебе. Я правда не хотел... мешать.
-Джангаш не знал, что происходило с его дочерью четыре года, и решил поступить так, как считал нужным, - мокрая ладонь рисовала на стекле перевивавшиеся узоры.
- То есть ты не... - Брэдгер не договорил.
-Мне было все равно.
Осторожное прикосновение к плечу. Потом - к ладони.
- Вчера мне было жаль, что это он меня не убил.
Каий кивнула и прижалась лбом к ледяному стеклу. Из зажатой в кулаке белой ленты изредка капали на подоконник прозрачные бусины. Собирались вместе и бежали к краю, где падали вниз и разбивались об пол.

Взяв ее руку, Брэдгер присел рядом. Можно было расслышать даже самое слабое дыхание. Редкий стук капель напомнил ему первые дни блужданий во тьме - но здешняя тишина была уютной.
-Джангаш сейчас рассказывает Ольрику наши обычаи, - не открывая глаз, прошептала Каий.
- Они говорят, что?..
Девушка с едва заметной тоской посмотрела на поднимавшиеся рядом башни, между которыми расстояние не превышало десяти, может, двенадцати метров и, наконец, ответила.
-Неважно. Просто останься со мной сегодня. Пожалуйста.
-И не только сегодня, - кивнул он. Улыбка вышла грустной - Похоже, у тебя появился ручной опальный принц. Или хизрашский наемник, как больше нравится.
-Рамиз, - пробормотала Каий и присела рядом. Белый узор бежал по вороту голубого платья и краю покрывала, окутывавшего фигуру призрачной дымкой. – Я ведь умею ходить по канату?
Он кивнул и спрятал лицо в ее волосах. Движение выглядело несерьезным, почти дурашливым, но во взгляде не было и следа шутки.
-Значит, все будет так, как должно быть.
На этот раз жест был отрицательным.
-Что случилось?
-Отсутствие первопричины.
Каий вздохнула и заглянула в темные глаза:
-Карлики говорят, что только мужчина может довести женщину до того, чтобы она ударила соперницу, и только женщина способна заставить мужчину обнажить секиру против врага. Вон она первопричина – молчание.
- Вот молчание пусть и отвечает, - улыбнулся Брэдгер. - Хочешь, я сделаю так, что здесь лет на десять забудут о подобной роскоши?

-Не смей, - едва не перебила его девушка. – Не смей. Это мое решение. Карликам лучше обвинить человека в своем кругу, чем расторгнуть договор.
- Пускай обвиняют меня. Я не имею отношения к Арлиону.
Она отрицательно покачала головой:
-Джангаш знает, как лучше.
Опять отрицательный жест - и снова без комментариев.
- Расскажи, что будет?
-Человек проходит или по углям или по натянутому между пропастью канату. Если Богиня на его стороне – она заступится. Такая традиция есть у многих народов, но Зеленый Клан свято чтит ее до сих пор.
- В Аргодоре есть другая традиция, - задумчиво проговорил Брэдгер. - Джангаш заходит сюда?
-Иногда, но я сама заступилась. Мне отвечать.
-Я - сделал. В обычае нашего народа, что если мужчина не способен сам отвечать за свои поступки, ему незачем жить.
Каий резко сцепила пальцы перед лицом, пряча глаза. Брови изогнулись под невероятным углом, а губы скривились в болезненной улыбке. Ткань покрывала зашуршала, струясь по плечам и рукам.
- Что?.. - Брэдгер встревоженно коснулся ее плеча.
-Завтра. Все завтра, - после минутного молчания ответила девушка.
- Хорошо. Завтра, - ответ звучал отрешенно.
-Пойдем, - Каий поднялась и потянула его за руку. Мягкая юбка зашелестела при движении.
Черные волосы прятались под полупрозрачным покрывалом, в голубых глазах застыл немой упрек.
Дверь захлопнулась позади, и послышалось недовольное ворчание. С крепкого, на совесть сделанного стула, поднялся карлик. Он был на полголовы выше сородичей. Густые усы и борода скрывали худое и хмурое лицо, на котором мрачно сверкали агаты глаз. На широких плечах переливалась изумрудным кольчуга, а волосы схватывали зеленые ленты. У стены стояла внушительного вида секира, украшенная звонкой деревянной подвеской.

-Доброго дня, дочка. Лицо сокрой.
-Доброго дня, Малахитовый Кулак, - Каий едва слышно засмеялась и накинула покрывало на лицо. – Не приучусь никак.
Карлик вздохнул и сокрушенно покачал головой.
Брэдгер после некоторого колебания ограничился молчаливым полупоклоном. Мысли о дуэли упорно не выходили из головы, только ни побеждать ни проигрывать на ней не хотелось. Привычный доспех казался яичной скорлупой по сравнению с броней карлика. Принц застыл у стены в привычной позе - склоненная голова, сцепленные в замок руки. Не выветрившееся еще воспитание говорило, что Джангаш сам к нему обратится когда придет время.
-Иди-ка в комнату, дочка.
Каий остановилась в нерешительности, но под грозным и тяжелым взглядом старика направилась прочь. Вскоре шаги замолкли за поворотом и оборвались ударом деревянной створы. Карлик вздохнул и потянулся – звенья кольчуги заскрипели.
-А ты, гардах, ничего сказать не желаешь?
- Желаю, - Брэдгер почтительно кивнул, но интонация была твердой. - Я убил вашего колдуна и хочу нести наказание.
Джангаш закряхтел и упер мощные руки в крутые колени.
-Я… слышал как вы говорили. Дочка тебе объяснила наши обычаи.
-Достаточно ли тебе дан, слова наемника, если я скажу, что первопричиной был я сам и никто больше?
Карлик хитро усмехнулся в черные усы и поднялся. Он едва достал Бэдгару до середины груди, но оттого не казался менее грозным.
-Не помню, чтобы дочка из-за тебя на нашего лекаря с мечом кидалась.
- Знала ли ваша дочь хизрашца по имени Рамиз? - улыбнулся Брэдгер. - Видел ли ее простой наемник? Как она может быть первопричиной?

-Не шути со мной, - зарычал Малахитовый Кулак, сдвинув густые брови. – Она знала человека со шрамом и знала очень хорошо. Она за тебя пойдет, а ты за нее – заступишься?
- Заступлюсь.
-Да что ты? – притворно удивился карлик. – Она-то ходить обучена. Мной обучена. А ты?
- А я обучен идти вперед. Если Богиня на моей стороне, она заступится, так ли, дан?
-Так, - руки привычно обхватили секиру и закинули на крепкое плечо. – Убедишь дочку – приходи. Обидишь – не сердись, биться буду до самой Мертвой Реки.
- Не обижу, дан. Будь здоров, - еще кивок и Рамиз скрылся за дверью.
Маленькую комнату украшали голубые с белым драпировки. Бросал рыжие отсветы на мягкий ковер огонь, окрашивал в глубокий фиолетовый диван и стулья.
-Зачем? – тихо спросила Каий и отступила от стены – на лазурном фоне тонкая фигурка была почти незаметна.
- По-другому нельзя, - так же тихо.
-Без меня не пойдешь. Ты уже уехал один раз. Хватит.
- Хорошо, - Брэдгер подошел ближе. - Только не иди до конца.
-Останься здесь сегодня, - пальцы легли на ворот рубахи и пощекотали шею. – Арьете обойдется без тебя.
- А потом дан Джангаш окончательно поймет, что ты связалась с дураком. Потому что на умные вещи я уже сегодня не способен, - усмехнулся Рамиз, обнимая ее. - Итак, глупость первая: я скучал.
-Я знаю, - Каий приподнялась и поцеловала уголок тонких губ.
Брэдгер осторожно снял тонкий металлический обод и покрывало упало на пол. Волосы шелком скользили в пальцах.
- И про красивые глаза ты тоже уже знаешь, да?
-Глаза кемхетских кошек, - по губы искривила непонятная улыбка, из груди вырвался тихий смех. Ладони путались в жестких прядях и щекотали плечи. – Знаю.
-Я так и знал, что они непростые, - рассмеялся Брэдгер и шутя почесал девушку за ухом.

Брэдгер проснулся еще до рассвета. Несколько секунд, еще не открыв глаза, прислушивался к ощущениям. Шелк волос под пальцами казался иллюзией, сонным фантомом. И только пригладив их, сообразил, что произошло. Мысль о предстоящем испытании не будила ровным счетом никаких эмоций, но вот стремительно летящее время вызывало тягостное чувство. А ведь еще надо было подумать о мелочах, вроде перекошенного лица графа Ольрика.
Брэдгер осторожно поднялся и вышел из комнаты. Пришлось некоторое время поблуждать по пустым коридорам, прежде чем наткнулся на пажа. Еще минут десять - чтобы объяснить, что именно нужно. Замкнутые помещения действовали на нервы, но не хотелось, чтобы Каий просыпалась одна, так что он снова вернулся в комнату.
Она сидела на полу, опустив пальцы в заполненную водой чашу. В рассеянном свете очертания фигуры казались нечеткими, платья – призрачными. Посеребренные пряди стекали по обнаженным плечам, струились по спине, сбегали на пол.
-Ирай, - едва слышно выговорила Каий, и вода покрылась мелкой рябью. Губы зашевелились в беззвучной молитве.
Брэдгер замер, прислонясь к косяку. Он умел стоять так - без звука, без движения, выдавая свое присутствие разве что блеском глаз. А в последнее время - и научился ценить эту тишину. Каий не услышала – искренне просила помощи у своей Богини.
Вода обняла ладони волной и отступила. Безмолвный разговор прервался, и девушка открыла глаза, с непониманием и обидой смотря перед собой.
Ладони сжались в кулаки.
-Идти… скоро.
-Пока еще нет.
Каий не ответила, зябко повела плечами и поднялась. Чаша опустилась на полку, с пальцев сорвались последние капли. Взгляд кемхетских глаз стал тоскливым.
-Джангаш придет, когда пора наступит.
- Он найдет нас в саду?

Каий растерянно кивнула:
-Я предупрежу сатов.
- Скажи, что сюда принесут и одежду. Лучше без скандалов.
-Что ты задумал?
- У хизрашцев есть такие воины... шелхиды. Они носят полумаски, скрывают лица.
-Его Величество Ольрик?
- Он самый.
Она кивнула и скользнула едва заметно скользнула мимо – легкое дыхание утреннего ветра. Из коридора донесся уверенный голос – Каий беседовала с воинами.
Брэдгер подхватил со стола собственный теплый плащ и вышел за ней.
Коридор повернул и потек мимо закрытых дверей. Карлики, закованные в тяжелые латы, проводили герцога хмурыми взглядами и отвернулись.
В переходах дремал полумрак, сонно мерцали лиловые ири над головами стражников. Лестница побежала вниз, выводя к располагавшемуся за дворцом саду. Его почти не тронул пожар прошлого лета. Кроны деревьев рыжели, готовые сбросить ненужные литья. Под ногами шуршала трава.
Брэдгер привалился лбом к какому-то дереву и закрыл глаза, вдыхая холодный осенний воздух. Плащ он еще у выхода набросил на плечи Каий. Почему-то совсем не получалось испугаться, даже встревожиться. Да и не хотелось.
-Сад ведет к башням. Если бы шла я, то от Изумрудной Ведьмы до Отца, тебе придется идти наоборот, - голос бывшей шутессы звучал сдержанно и ровно.
Он рассеянно кивнул и посмотрел на нее. Каий разглядывала силуэты башенок с отрешенным видом, часто моргая и обняв себя за плечи. Огненный лист чиркнул по бледной щеке и скатился по плащу.
Брэдгер обнял ее и прижался щекой к покрывалу. Жаль, что нельзя снять. Честно полюбовался на силуэты башен несколько секунд, потом уткнулся лицом в затянутое тканью плечо.

Ветер всколыхнул реку опавшей листвы и помчался дальше, выше в горы по серым ступеням и мощенным камнем дорожкам.
-Пусть будет милостиво солнце, - рокочущий бас гнома разорвал полотно молчания.
Недовольство просуществовало ровно мгновение, сменившись ледяным спокойствием. Рамиз обернулся.
- Уже?
Дан смерил его тяжелым взглядом и не ответил. На тропинке возникла маленькая карлица. Сине-серые драпировки скрадывали маленькую фигуру, прятали лицо, оставляя едва уловимые очертания.
-Пройдемте-пойдемте, гардах, - тембр оказался неожиданно мягким. – Мейхани Измрудная Ведьма поможет вам. Дочь останется-останется с отцом.
Джангаш утвердительно кивнул и упер громадные кулаки в бока, не отрывая черных глаз от хизрахшца.
Брэдгер кивнул карлице и пошел за ней, на прощание едва заметно задержав руку Каий в своей.
-Мы приготовили все, о чем просил верный гардах. Гардах еще может отказаться-отказаться. Мейхани спрашивает.
- Нет, не отказываюсь, - тон Рамиза был приветливым и спокойным, словно у опытного наставника. Только хизрашский акцент опять куда-то делся.
Карлица кивнула, семеня рядом. Ступени закружились вокруг воображаемой вертикали. Внешняя галерея сменилась пыльной и скудно освещенной внутренней. За башней давно не ухаживали.
-Люди забрали-забрали у Джангаша сына, но они подарили-подарили ему дочь, - Мейхани распахнула дверь чисто прибранной комнаты и остановилась на пороге.
- Что с ним стало? - Кто-то позаботился, чтобы вместе с одеждой принесли воды. Ополоснув лицо, аргодорец натянул хизрашскую шелхидскую шапку - подобие подшлемника с широкими ткаными полосами, закрывающими лицо - и положенный к ней плащ.
-Люди увели-увели его с собой в мертвые реки, поэтому дан Малахитовый Кулак дорожит дочерью. Он опасается, что вы оступитесь, и просит отказаться-отказаться.
- Она тоже может оступиться. Я готов.

Карлица обернулась, и на секунду показалось, что смеется. Она засеменила наверх лестнице. Речь бурлила ручейком.
-Зеленый Клан не объявляет-объявляет о своих судах и просит-просит разрешения, прежде чем проводить-проводить, поэтому мало-мало людей приходят-приходят, чтобы увидеть справедливость Богов. - лестница вильнула последний раз и вывела на круглую площадку. – Всего двенадцать шагов от дана к Его Величеству. Вы еще можете отказаться-отказаться.
Брэдгер пожал плечами и ступил к канату. Вспомнилось, как орки учили его охотиться без лука и стрел - то, что у них мог каждый мальчишка. Нужно было одновременно ощущать всего себя - каждую сухую ветку под ногой, все звуки, все запахи. Снял сапоги. Отвлекали пропасть под ногами, внимание, непривычность. Вдох, выдох... Полной сосредоточенности не получалось, и принц на несколько мгновений застыл на краю.
А потом сделал шаг.
Ветер взвыл и с наотмашь ударил хрупкое человеческое тело. Пространство внизу превратилось в разноцветную палитру, а мир сузился до каната под ступнями.
Усилием воли заставил себя не сосредотачивать взгляд. И внимание тоже. Нужно было ощущать сразу все. И удерживать равновесие не определенными мышцами - всем телом. Сложнее всего было заставить замолчать мысли. Но - кажется, получилось.
Еще шаг.
Казавшийся тонкой нитью канат завибрировал, как плохо натянутая струна. Ветер налетел с другой стороны и засмеялся глухим осенним смехом.
Ветер был снаружи, ветер хлестал внутри. Но одновременно было и тихо. Тишине не нужны были мысли - она все знала и так. И свою собственную непрочность - тоже. Сложно было удерживать себя от того, чтобы осознать. Не так трудно было быть одним целым с канатом и ветром, трудно было - быть долго.
Шаг.

Веревка закачались из стороны в сторону, норовя сбросить неумелого акробата.
Человек на канате вздрогнул. Он овладел собой уже через доли секунды, но - уже знал что не дойдет. Заставил себя забыть об этом, но собственные нервы уже сдавали, уже не контролировали тело - полностью. Словно электрические разряды от пальцев. Не думать.
Шаг.
Дорога под ступнями заходила ходуном, как ополоумевшая змея.
Перенапряжение отозвалось резкой болью. Только бы не судорога... Нет, прошло. Но равновесие уже нарушилось. В какую-то долю секунды он понял, что уже не выровняется...
…Чужие, ледяные ладони обхватили запястья. Насмешливый ветер стих и превратился в ластящегося звери. «Закрой глаза», - тихо прошептал на ухо знакомый голос.
Холодные тиски страха сжали грудь... И тут же рассеялись без следа: ступни говорили, что на веревке стоит только один. Брэдгер послушно закрыл глаза, прислушиваясь к прикосновению. Удалось вернуть тишину орочьей охоты... Но теперь он был в ней не один.
Следующий шаг дался даже слишком легко.
Чужие руки вели за собой, словно ребенка в темноте. «Нить под ногами – дорога. Прямая и ровная, как лезвие меча или древко копья, только шире, намного шире. Настолько, что можно свободно повернуться и оглядеться по сторонам», - дыхание холодило щеку.
Седьмой шаг.
Одной вещи он не умел никогда - перекладывать ответственность за собственную жизнь на чужие плечи. Биться на турнире командой, на войне - отрядом. Наставники рычали и отворачивались, товарищи - обижались. Но по-другому просто не выходило. И сейчас это было почти физически тяжело - забыть о канате под ногами, о ледяных уколах боли, о собственном неумении. Просто довериться. Как-никак, просто выживать он умел давно. А идти за - никогда. Но как ни плохо - пока все-таки получалось.
Восьмой, девятый...
Ветер стих, и канат под ногами натянулся, как при первых шагах. «Не открывай глаз. Я здесь. Я рядом, - холодные пальцы отпустили кисти. – Я подхвачу». Призрачный человек ступал впереди.

Получилось... Как-то сразу, без перехода, без барьера получилось верить. Не в человека - человеку. Безусловно, безоглядно. Нервы снова натянулись канатами над бездной - но теперь это уже было совсем другое ощущение. И даже - не хотелось чтобы оно кончалось.
Десятый шаг. Пауза. Одиннадцатый.
Призрачная ладонь коснулась щеки, и вновь заревел огорченный ветер. Брэдгер улыбнулся ей, не открывая глаз. Последний шаг. Мир превратился в площадку под ногами, а канат позади натянулся и лопнул, как нитка.
...
Некоторое время он с недоумением смотрел на неровный камень под ногами, пытаясь понять, как он тут очутился. Потом поднял глаза. Скучающее лицо здорово располневшего Ольрика с колкими, осторожными глазами. Рука потянулась к шелхидской шапке... Остановилась на полпути - вспомнил. И тут же опрометью, чуть не оттолкнув короля, бросился вниз по лестнице. Вслед ему устремилось несколько удивленных взглядов и радостное приветствие кого-то из послов Зеленого Клана.
Ступени, пролет, еще пролет... Дверь протестующе скрипнула, зашуршали камни под босой ногой. Еще дверь, и опять лестница - уже наверх. Последние ступени...
Вирт бережно, как сокровище, взял девушку на руки и поднялся. Маленькая Мейхани застыла рядом. Саты Джангаша сматывали остатки каната, Малахитовый Кулак стоял, облокотившись о секиру, и мрачно слушал перестук шагов на лестнице.
Брэдгер, казалось, вообще не заметил графа Леарина - подошел и осторожно взял в руку тонкое запястье. Слышит ли?
-Она устала-устала, - мягко проговорила Мейхани. – Изумрудная Ведьма чувствует, что силы оставили-оставили.

Брэдгер с неожиданной для самого себя теплотой кивнул женщине. Жаль, не умел делиться. Провел пальцами по узкой ладони еще раз и позволил унести вниз. Кто-то еще прошел мимо, не стал смотреть, кто. В теле узлами проявлялась боль, но и ее удавалось пока не замечать. А вот воспоминание о прикосновении, наоборот, против воли бледнело с каждой секундой.
Джангаш отослал последнего из воинов и дотронулся до локтя хизрахшца.
-Обернись-ка, сат.
Брэдгер тряхнул головой, чтобы прогнать цветные пятна перед глазами, но их, кажется, стало только больше. Потом повернулся к карлику и почтительно склонил голову, готовясь слушать.
Дан внимательно разглядывал смуглого человека глазами-агатами.
-Ты ведь тоже… почувствовал?
Человек только кивнул. Говорить об этом не хотелось.
– Это Ахвей, Ветер.
Грубая ладонь опустилась на плечо, Джангаш продолжал изучающее смотреть на собеседника.
-Ахвей?
-Ахвей – тихий ветер. Ирай – мертвая вода. Ирий – живой огонь, и Телай – несокрушимый камень. Клан всегда примет тебя, родственник.
- Благодарю, - несколько ошеломленно проговорил Рамиз.
Дан кивнул, отвернулся и поднял тяжелую секиру. Вскоре глухие шаги раздались на лестнице. Только оставшись один, Брэдгер позволил себе опереться на зубец парапета.

Было больно. Самое странное, что не где-то конкретно - а сразу везде. Словно долго и старательно жевал какой-то гигантский травоядный. Чисто из упрямства Брэдгер все-таки поднялся на локте, но жертва явно того не стоила - в комнате был только Вирт.
- Работаешь на полставки ночной сиделкой? - аргодорец откинулся обратно на подушки.
Арьете поднял серые глаза и холодно посмотрел на опального герцога. Мысли были далеко. Вначале прибыли известия о походе Аргодора на Славию, затем – новости от Сечена. Оставались не прочитанными книги из Клэйморской библиотеки.
-Как думаешь, что на самом деле необходимо карликам от нас? – небрежным жестом Вирт снял очки и растянулся на диване. Окружавшие его бумаги зашуршали.
- Мы им любопытны.
Краем глаза Брэдгер уловил движение Леарина, но поворачивать голову было лень.
-Возможно, - не стал отрицать Вирт. – Вот она также лежит. Эпидемия, не иначе.
- Не боишься заразиться?
Вирт поднялся и стал мерить шагами комнату. Солнце отблескивало на золотистых волосах и шитью сюртука. Два дня барону хватило, чтобы вернуться к нормальному состоянию. Бессонные ночи не оставили следа на красивом лице.
-Карлики не произносили при тебе имен или странных названий? – Арьете остановился у окна, разглядывая присыпанный ранним снегом осенний сад.
- Упоминали какую-то чертову бабушку... Не знаешь такой?
Пожеванность-пожеванностью, а лежать надоело. Брэдгер вторично сделал попытку приподняться.
Вирт резко развернулся и бросил ему рубашку.
-Оденься. Ты давно занимался легендами?
- Примерно тогда же, когда читал в последний раз, - Брэдгер удивленно покосился сначала на рубашку, потом на собственную грудь. - Тебе надоели женщины, бедный?

-В последнее время интересуюсь одной, - лаконично обрубил Арьете и нервно улыбнулся.
Карлики не давали покоя. Скользили воспоминания об аэне Подземного Пути. Древний культ имел много общего с религией Богини мертвых рек.
- Интересуйся, - зевнул Рамиз. В другое время поведение Вирта его бы заинтересовало, но сейчас принца здорово раздражала собственная благоприобретенная "инвалидность", а с ней за компанию и Арьете. Натягивать рубашку сначала было сродни пытке, но потом аргодорец заметил, что скопом боль переносится легче.
-Продолжу интересоваться. Когда придешь в себя – будь добр вернись в особняк и захвати с собой книги. Ты мне нужен, а Ольрик стал проявлять нездоровое любопытство к моим помощникам.
- Когда приду в себя - обязательно, - подтвердил Брэдгер. Ответ графа доставил ему удовольствие, но самому Арьете это видеть, пожалуй, не стоило.
Блондин неопределенно взмахнул прятавшейся в стайке манжет рукой и вышел. Похоже, в нем борились раздражение и сожаление.
Через час у Брэдгера уже даже получалось пройтись от стены к стене с безразличным видом. Кажется, можно было выходить в свет. Коридор оказался незнакомым, но пробегавший мимо на свою беду паж тут же понял о чем речь и указал направление. По пути аргодорцу представилось, как он сталкивается у поворота с Ольриком... Смеяться было больно. Жалко оружия нет. Вот и нужный коридор. Куда в прошлый раз провела ведьма, вспомнилось сразу.
Мейхани стояла у входа и беседовала со своей ученицей. Когда подошел хизрахшец, она жестом отослала ее прочь и склонила голову в приветствии.

Рамиз ответил ей тем же и почтительно остановился, ожидая разрешения. Подумалось, что Вирт бы удавился за такие почести с его стороны. А потом - что если не вызываешь уважения сам по себе, никакой титул не спасет. Шрам Брэдгера тяготил его не эстетикой - он ставил под сомнение способность Брэдгера быть тем, кем родился. Ардварт мог творить глупости на каждом шагу, проводить время на бойнях или в оргиях, но на слабость он не имел права. Ародор до самой смерти казался выкованным из стали.
-Пусть будет милостиво солнце, - проговорила карлица и, улыбнувшись, направилась прочь. Дверь растворилась тихо. Каий была в постели с книгой - пальцы скользили по строчкам, словно отрицая видимый мир. Рамиз подошел ближе.
Она открыла глаза и поймала взгляд черных глаз.
-Пусть будет милостиво солнце, - выговорила одними губами.
-Куда оно денется? - Усмехнулся Брэдгер, присаживаясь рядом. Тихий голос почему-то встревожил.
Каий едва заметно кивнула и смежила веки.
-Ты чувствуешь себя хорошо, - утверждение.
- А ты? - Он провел пальцем по ее ладони. Как-то само собой получилось тоже перейти на шепот.
-Лучше.
- Спасибо.
-Дурак, - бывшая шутесса до боли сжала сильную руку. – Болван. Я могла пройти. Могла.
- Могла, - согласился Брэдгер.
Каий впилась ногтями в ладонь и отдернула руку, обняв книгу, как единственно дорогое существо. В сине-голубых глазах блестели сердитые огоньки, а губы превратились в тонкую ниточку, словно хотела сказать что-то, но пыталась удержаться изо всех сил.
Брэдгер покаянно склонил голову.
- Я втягиваю тебя в неприятности, ты меня спасаешь... Есть в этом какая-то гармония, правда?
В его сторону полетела книга.

Он подставил лоб, честно стараясь не улыбаться. Кажется, Каий и правда не унесло этим странным тихим ветром. Потом поднял фолиант и повторил процедуру.
- Еще?..
Девушка не ответила.
Брэдгер взял ее руку в свою.
- Все уже прошло.
Плечи напряженно выпрямились. Тут же расслабились. Каий кивнула и легла, опустив голову на колени.
-Я хочу спать. Мне сниться беспрестанно текущая вода и странные люди. У них страшные глаза – мертвые, вязкие, как омуты.
Брэдгер ощутил укол вины. Пальцы легко коснулись волос девушки, потом скользнули по щеке.
- Можно я побуду рядом?
-Да. Мейхани тебя не прогонит. Она говорит, что наше колдовство перестало быть чистым. Изумрудная ведьма слышит чары, как журчание воды и грохот скал, и последнее десятилетие стали звучать неправильно. С каждым годом все фальшивее. Клан беспокоиться.
-У орков... Шаманы говорят похожее, - проговорил Брэдгер. - Что все не так.
Аргодорец убрал волосы со лба Каий и теперь отрешенно рассматривал ее лицо.
-Когда мой дух слился с Ахвейем, на секунду показалось, что мое тело попытался занять кто-то другой. У него были обманчиво-мягкие лапы и длинный шероховатый язык, - плечи вздрогнули. – Но что-то отбросило его прочь в последний момент.
Брэдгер провел рукой по ее лицу. Было гадко понимать, что чуть было не стал причиной...
- Племя Гиртхара посылало охотников к корням скал, - начал рассказывать принц после паузы. - Есть легенда, что в глубине лежит храм огня и воды, и все боги мира слышат то, что сказано перед его алтарем. Там, в этом храме, живет старица, которая всегда отвечает на вопросы и всегда говорит правду. Но и на ее вопросы надо ответить истиной, иначе не будет добра из знания. Орки верят, что она была матерью всего их рода. И потому верят словам друг друга. Вернулось двое... Оба без глаз. Словно никогда не было. Гиртхар их убил сам, один, в лесу. А наш шаман сказал, что теперь старицы нет и все проклято. И храм тоже.

Она поежилась и кивнула.
- Мейхани обращалась к Богине, но Богиня не слышит. В одном из моих снов, перед тем, как встретиться с Вулуфи и Ифу, мне виделась река, текущая под горами. Множество безмятежных лиц, - глаза закрылись, - кружились в чаще и обрушивались в водопад, вплетаясь в синие струи. Там было спокойно и тихо, но по берегам сновали звери, вылавливавшие души и питавшиеся ими. Звери пожирали чары и чужие жизни, в опустевшем теле селился другой, неправильный. Тогда мне порой казалось, что звери таяться рядом. Тогда они ушли, а теперь вернулись.
- Я тебя не отдам, - сначала вырвалось, потом подумал. - Наш шаман погиб, пытаясь найти разгадку.
-Они тянуться к сильной магии, словно оголодавшие звери.
- Значит, я займусь магией и научусь с ними бороться, - усмехнулся Брэдгер. Вспомнилось испуганное лицо старого орка - усмешка тут же исчезла. - Хотя старый певун бы обиделся.
-Из тебя не выйдет колдуна, - Каий усмехнулась. В голосе зазвучала просьба. – Поцелуй меня. Я хочу, чтобы рядом был живой человек.
- То-то он пришел в ужас после гадания, - улыбнулся Рамиз. - Наверное, осознал последствия.
Просьба была выполнена даже дважды.
-Наверное, - она обвила руками шею и спрятала лицо на груди. – Если ты захочешь обратиться к стихии, назови ее по-имени.
Каий закрыла глаза и устало вздохнула.
Он обнял девушку осторожно, словно ребенка.
- Спи. Все будет хорошо.
Девушка кивнула и закрыла глаза. Скоро пришел сон, серый и тревожный.

Снилось что-то плохое - поминутно вздрагивала, дергала головой, словно отгоняя что-то или пытаясь вырваться. Брэдгер осторожно гладил ее волосы, а когда становилось совсем плохо, обнимал крепче. Уходить не хотелось, да и было о чем подумать. Принц всегда старался не лезть в колдовские дебри, то ли подозревая собственную непригодность, то ли опасаясь, что собственные странные привычки уведут его по самой неприятной дороге. Но сначала были сны, потом река и храм, потом Гыршах, предлагая ему учиться, рассказывал о путях шамана... Не хотелось оставаться в стороне. Сейчас - особенно.
Забавно было понимать, как все изменилось. Давнишние попытки сломать, неприятное уважение... Потом - то утро. Брэдгер невольно вздрогнул, вспомнив то, первое, прикосновение. Тогда ради того чтобы сохранить ощущение близости - боялся лишний раз взглянуть. Важна была не девушка, важно было происходящее между. Потом, когда оказалось, что царедворцы не стоят у дверей с копьями наголо, что даже подозрительный Сечен только любопытствует - оказалось, что интересно ее слушать. Еще интереснее - рассказывать. Кажется, он тогда считал, что не может без нее жить.
А потом - научился быть один. Не в том потерянном одиночестве среди красивых вещей и глупых придворных, даже не в тихом одиночестве многодневной охоты в лесах Эррани, - зная, помня, и все равно похоронив где-то далеко.
А теперь хотелось только чтобы с ней все было хорошо. Даже если это означало конец отношений.
Поток мыслей прервался. Появление Мейхани предвосхитил шорох одежд. Ткани карликов были тяжелыми, но одновременно тонкими и невесомыми. Карлица в серо-синем ореоле казалась меньше, чем на самом деле.
Брэдгер склонил голову. Наверное стоило бы встать - но не хотелось тревожить Каий.
Мейхани опустилась на кровать с противоположной стороны и убрала покрывало. У нее оказалось круглое, усеянное морщинками лицо и добрые карие глаза. В седых волосах еще встречались каштановые нити, но молодость уже давно оставила Изумрудную Ведьму.
Пухлые пальцы набрали щепоть воды и коснулись бледного лба, начертав незнакомый символ.
-Она справится.

Брэдгер смежил глаза, отгоняя сомнения - колдунье хотелось верить.
- Ей тяжело... - Не упрек, не попытка спорить, просто констатация факта. Немножко виноватая.
-Ты нужнее ей, чем думаешь-думаешь, - ладонь взлетела к смуглому лицу. – Но тебе нужно идти-идти.
Брэдгер кивнул. В вопросе, кто из них кому нужен, у него были определенные возражения, но высказывать их показалось неуместным. Аргодорец поцеловал девушку в висок - в присутствии Мейхани это почему-то не казалось неприличным - и осторожно положил на кровать.
- С ней... все будет в порядке?
-Хотела бы я так ответить-ответить, - Мейхани с ласковой улыбкой провела по лицу Каий, - но не могу. В ее музыку пытается вплестись-вплестись чужая.
Брэдгер посмотрел на колдунью. Оборот о музыке... Словно бы она знала о нем много больше, чем ему казалось раньше - и теперь специально пыталась объяснить ему вещи на доступном языке.
- Ей можно помочь?
-Иногда чужая помощь, как и чужое знание идет-идет во вред.
Брэдгер кивнул.
-Доброго дня.
-Иди-иди, сат, - махнула рукой карлица, не отрывая озабоченного взгляда от воспитанницы.
До особняка дошел пешком - то ли назло собственному состоянию, то ли просто хотелось побыть на воздухе. Снежинок не было видно, только кожей ощущались мелкие ледяные уколы. Подумалось, что переодеться в шелхида насовсем - не самая плохая идея. Главное чтобы Вирт и правда не вздумал потребовать от него гробовой верности. Улочки города извивались под совершенно немыслимыми углами - ориентироваться помогал только белый храм на склоне, видимый почти отовсюду. Наконец, и нужные ворота.

Вирта не оказалось ни в гостиной ни в кабинете. Остановленный в коридоре паж сказал, что маркграф тренируется в саду. Вирт все еще болел бастардами... По крайней мере, хотя бы на хорошем уровне. Брэдгер привалился спиной к стволу какого-то дерева и остановил взгляд на поблескивающем лезвии.
Арьете самозабвенно тренировался. Заостряющийся к концу клинок отчеркивал лаконичные восьмерки. Раньше барон считался первым фехтовальщиком и дуэлянтом Аргодора… не потерял статус и в Арлионе. Как гадюка, тонкий и юркий, Вирт предпочитал бить из нижней позиции колющими ударами.
Брэдгер рассеянно следил за ним. Несмотря на популярность мечей-бастардов среди аргодорских дворян, принц до сих пор считал их верхом неудобства. Как, впрочем, и большинство из того, что делалось к западу от Данбая - много больше по руке ему было изогнутое хищное оружие востока. Но наблюдать было интересно.
-Почему я должен трижды просить тебя вылезти из постели женщины? – кончик бастарда уперся в землю и Арьете обернулся, недовольно смотря на опального герцога поверх долек-очков.
- Ты просил трижды? - Удивился Брэдгер.
-Можно было догадаться.
- Можно было.
Клинок со звоном влетел в ножны.
- В городе есть орки?
-Что произошло там? – вопросом ответил Арьете. Серые глаза неспокойно блестели.
- Я не упал, - лаконично ответил Брэдгер.
Вирт отвернулся. Серо-золотые пряди взвились вокруг красивого лица, но губы исказила болезненная улыбка. Он опустил взгляд на затянутую в белую перчатку руку и пошевелил пальцами, словно вспоминая.
-Ты убил бы человека, связавшегося ради достижения цели с проклятым культом? – наконец, медленно произнес Арьете.
- Нет.
-Я бы убил, - отозвался Вирт. – Но на себя рука не поднимется. Ненавижу жрецов.
Он наклонился и, зачерпнув ладонями мокрый снег, принялся растирать лицо.
- Шаа? Ольрик?

-Ольрик заключил договор с шаитами Пути Подземелей. За тысячелетие Второй Совет сильно изменился, хотя сохранил отдельные постулаты. Они просили взамен только доступ к горным тропам. Меня это насторожило, но размышлять было некогда, и я согласился. Шаиты подожгли Клэймор и окрестности. Неожиданно, задолго до назначенного часа. Начали с храма и гостиниц. Если бы повезло чуть меньше, я остался в «Светлячке». А потом я неожиданно четко и ясно понял, что они рвутся к клэйморским шахтам, к которым никогда и никого не подпустили бы из иноземцев.
- Они дошли?
-Нет, - равнодушно откликнулся Арьете.
Вирт размеренным шагом направился к дому. Снег оседал на плечах – рубаха становилась мокрой, но барону не было дела. Полная Миона, с которой они столкнулись в коридоре, недовольно посмотрела на господина, но ничего не сказала.
В комнате ничего не изменилось. По жаровне сонно ходили огоньки, освещая разбросанные бумаги. Опустив морды на спины друг друга дремали кошки на диване. Черная кемхетка, заслышав шаги, выбежала навстречу и доверчиво потерлась о ноги герцога. Вирт ревниво поморщился и принялся разбирать бумаги.
-Их браслет и медальон древних уничтожили друг друга и едва не убили меня. Когда пришел в себя и смог ходить самостоятельно, я принялся изучать легенды, предания, чертежи, карты более, чем полувековой давности. Говорят, в корнях Хилдаза кроется колыбель. А еще… вспомнил только тогда, когда она произнесла это слово, «ахвей», там жил Изумрудный Клан. Когда-то.
Рамиз улыбнулся кошке как старой знакомой.
- Орки говорят, глубоко в пещерах есть храм, - задумчиво проговорил Брэдгер. - Даже знают приметы. Но сейчас они боятся идти.
Вспомнилась река с горькой водой, ощущение теплого камня под пальцами. Собственная просьба, нелепо загаданная, невероятная, но - исполненная.
- Зачем колыбель может быть шаитам?

-Орки? – Арьете оживился. – Что еще говорят орки? А шаиты… откуда мне знать? Единственное, до чего я смог добраться, это до определения святыни.
- У них полторы дюжины легенд о храме в горах и все говорят разное. Ольрик говорил, откуда их выкопал?
-Они обратились первыми, - Вирт поманил голубоглазую кемхетку, но та даже не подумала спрыгнуть с колен собеседника.
Брэдгер посмотрел на кошку с явным укором, но все-таки пощекотал за ухом.
-Те, что пытались добраться до шахт, были исполнителями или теми, с кем вы договаривались?
-Те, с кем мы вели переговоры.
- До завтра я запишу те легенды, которые помню. Есть ли в городе поселения орков?
Вирт склонил голову, внимательно рассматривая Брэдгера. Кивнул.
-Есть. Но мало. Зачем тебе?
- Мне нужен шаман. Любой.
-Будет тебе шаман. Любой. - на губах барона появилась легкая усмешка. - Завтра. Вечером.
- Орк, - уточнил Брэдгер. Кошка свернулась на коленях и мурлыкала во сне. Аргодорец надеялся, что и вторая - тоже. Некоторое время он молчал. Мысли бывшего короля упорно крутились вокруг отказа Гыршаха. А ведь тогда он забыл о нем за неделю.
- Как думаешь, сколько у нас времени?
Вирт подошел к окну и потеряно принялся разглядывать пейзаж за окном.
-Три. Три-четыре года, пока эта громадная машина не начнет разрушать все. Ты знаешь, Обитель опять собирает Совет. Теперь это будет Восьмой. Натаниэль весной отправляется в Славию. Сечен… Сечен и его мятежники скрываются. А сброд стекается в Клэймор. Их тянет к Хилдазу, как магнитом. Что-то лопочут колдуны, появляются пророки…
- Ты говорил с изумрудными?
-Они не говорят ничего определенного кроме того, что хотят закрепиться вместе с Арлионом, - Вирт кивнул.
- Ольрик в курсе всего?
-Да, кроме Хилдаза. Это все слишком сумбурно и нечетко, чтобы тревожить Его Величество.
При упоминании титула лицо Брэдгера приняло явно скептическое выражение, но принц промолчал.
- Завтра принесу записи, - кошку уважительно но твердо ссадили на кресло.
-Не введи Джангаша во искушение снести тебе голову. – Не оборачиваясь, попрощался Арьете.

- Погадай мне, поющий с ветром, - высокий темноволосый мужчина у окна не обернулся. Орк удивленно коснулся татуировки на щеке.
- Странные знаки несет твоя кожа, Второй, - парировал, наконец, шаман. - Знаешь ли ты обычай?
- Говорящий из стана кабана. - Брэдгер прислонился спиной к стене, его взгляд скользнул по гирляндам амулетов на шее старого поющего. - В горах обычай иной. Чего стоят твои глаза?
- А пущай сами скажут. Приготовил место?
- Найди сам. Принесут все что нужно.
Орк обошел кабинет кругом, потом вышел за дверь. Брэдгер - за ним. Несколько минут блужданий, и они очутились в подвале.
- Вот место. Дай огня и воды. Знаешь каких?
- Знаю, поющий.
Человек вполголоса отдал несколько распоряжений. Ждать пришлось почти полчаса. Наконец, принесли чашку с водой и свечу. Колдун взял огонь и начал негромко, осторожно петь ему - словно бы колыбельную. Пламя сначала плевать хотело на усилия, но потом его пляска замедлилась, начала попадать в причудливую ритмическую вязь песни. Сильный, низкий голос шамана эхом плясал под узкими сводами. Наконец, орк поднял миску с водой и коснулся фитилем мерцающей поверхности. Вода доверчиво занялась в тот же миг, но пламя погасло. Певун положил свечу и осторожно разлил воду по кругу.
- Сначала я гадаю на свою жизнь, говорящий. Не выйдет ли мне твоя игра боком, - орк раскачивал мешочек с костями. Песня уже не звучала, но ее ритм отчетливо угадывался в мерных движениях рук. Наконец, колдун рывком перевернул котомку - белые камни костей рассыпались на полу. Ни одна не коснулась границы круга.
- Помощь придет вовремя, помогающий станет больше. Глупая дорога, - рисунок рун заставил орка задуматься.
- Где глупая дорога?
- На том месте, где гадание говорит о плате, - рассмеялся шаман. - То ли у тебя ничего нет, то ли есть слишком много.
- Положим. Что выберешь платой?
- Искусство за искусство. Расскажи, чем живут сейчас в горах?

- Это много слов.
- Ночь длинна. Не торопись. Просто оставь память.
- Я расскажу тебе, поющий.
- Вот и славно, - колдун бережно собрал кости. Теперь ритм был совсем другим - дробный перестук несущегося с гор камня, а может быть, копыт.
- Хочешь ли вопросы, Второй?
- Тяжелы мои вопросы.
- Выбери легкий.
- Хочу знать, где лежит дорога видящего.
- Хочешь, так хочешь, - орк раскачал мешочек в последний раз и рывком перевернул. Впился в рисунок рун цепким взглядом.
- Почему тебя интересует дорога видящего, говорящий? Мало ли тебе языка?
- Меня хотели учить. Гадание запретило. Вопросы летят на ветер.
- Не запретило гадание, запретило сердце, - шаман коснулся камешка нестриженным ногтем. - Тяжелая рука на тебе, Второй, но это не все. Демоны гладят твой ветер, да ты и сам демон, только другой. Твою стрелу не закинуть рукой. Ищи тетиву. Еще вопрос?
- Что грозит тетиве? - Вздох.
- Умеешь искать вопросы, - улыбнулся шаман. Кости легли в мешочек. - Да только ответа нет. Где я возьму песню?
- Прислушайся к ветру, поющий. Старый первый говорил, меллодии не уходят. Возьми и услышь.
- Какой способный, - рассмеялся орк. - Не нужно тебя учить, сам научишься. Если не умрешь раньше.
Он долго, внимательно рассматривал Брэдгера, цепким, неприятным взглядом. Рамиз попытался думать о Каий, о холодных браслетах пальцев там, над пропастью, о прикосновении к щеке, о выразительных маленьких руках. У нее была странная манера двигаться, словно сначала пыталась идти вслепую, и только потом вспоминала, что можно видеть глазами. У нее были легкие жесты акробатки, а наклон головы заставлял ее казаться совсем хрупкой.
- Достаточно. Вижу, - кости снова начали танцевать над подсыхающим кругом. - Не все, а только судьбу тетивы. Хочешь больше - дай всю музыку.

Бросок, седой шаман снова внимательно читает знаки. Нахмурился, даже пожевал губами, но потом морщинки на грубом лице снова разгладились.
- Тяжел твой лук, Второй, - усмешка потонула в усах. - А тетива тооонкая... Как бы не надорвалась. Надень для танца перья, ступай осторожно. Увидишь рану - вини себя, пусть даже и дождь с небес. Мимо демонов - проведет. Но ты, - узловатый палец очутился у самого носа Брэдгера, - ты ее, смотри, не тронь.
Некоторое время молчали оба, - аргодорец сумрачно смотрел на белеющие диски знаков, колдун на него. Наконец, старый орк примирительно сказал:
- Ну ты. Не все так страшно. Мальчишки молчат о большем. Плохо ей было начертано, а ты умеешь стирать знаки с камней. Не смотри назад. Думай о том, что будет.
Брэдгер кивнул и сам, своей рукой стер с земли прихотливый рисунок из камешков.
- Ты можешь научить видящего? Или.. Знаешь того, кто может?
-Много кто может научить видящего. Но тебя – никто не станет.
- Никто или никто здесь?
-Никто. Тетива дрожит – отходят демоны, а от Видящего их отогнать некому.
На ум пришла длинная непечатная фраза в адрес благотворительности всея орчества, но вслух Брэдгер этого произносить не стал. Только пожал плечами. Надолго повисло молчание.
Сидевший в углу Вирт сцепил руки на животе и оторвал взгляд от рассыпанного по полу песка.
-Демоны?
- Помнишь Ульмар? - вопросом на вопрос ответил принц.
-Помню. Шестнадцатого апреля прошлого года Ульмар был атакован отрядами орков. У них не было четкого командования. К восемнадцатому апреля относиться первое чудо Святой. По слухам, она уничтожила их шамана. – словно читая доклад, произнес Арьете.
- Я видел этого шамана, - буднично произнес Брэдгер. - Вернее, то, что им было. Скажи, поющий, идут ли орки на города с голыми руками?

Шаман скрестил ноги и поводил ладонями. Пальцы начертили на песке путанные узоры.
-Если племена дикие, то могут и пойти. Но орки людей обходят сторонними тропами, стараются.
- Кидаются ли они десятками на верную смерть? Лишают ли племя охотников, уйдя на сотни миль по первому зову?
-Нет.
На вытянутом лице барона появилось задумчивое выражение. Арьете поправил очки и закрыл глаза. Отблески ири мягко скользили по лицу, белой рубахе, коже перчаток и сапог.
-Безумие колдунов.
- Тяжел ли вопрос для рун? - к Поющему.
-Разные поющие спрашивали руны. Руны сказывают, что из источника рождаются демоны, а сильные открыли его.
- Руны говорят, где источник?
-Везде.
- Руны видят выход?
-Руны говорят, что только Боги знают ответ. Боги молчат.
- Спросить, что ли? - Хмыкнул Брэдгер. По всему выходило, что придется искать шаитов. Собственная манера выходить на Темную, куда бы ни шел - раздражала.
-А услышат ли тебя?
- Куда денутся? Один раз уже услышали... - Брэдгер молчал несколько минут. В голове промелькнула какая-то догадка, но исчезла еще до того, как он успел ее осознать. И вспомнить тоже не получалось.
- Благодарю тебя, поющий. Теперь мой черед выполнять условия... Позволишь занять твою гостиную? - последний вопрос был обращен к Вирту.
- Куда денутся? Один раз уже услышали... - Брэдгер надолго замолчал. Появилось ощущение, что он нащупал конец какой-то нити. Но волокно скользило между пальцев, и дальше продвинуться не удавалось.
- Благодарю тебя, поющий. Теперь мой черед выполнять условия... Позволишь занять твою гостиную? - последний вопрос был обращен к Вирту.
-Любую, кроме зеленой, - задумчиво отозвался Арьете и поднялся. – Мне необходимо заняться делами.
Брэдгер рассеянно кивнул - мысли были заняты ускользающими догадками. А потом повел орка наверх.

Как-то само собой получилось, что они начали тренироваться вместе. Забавные это были часы... Вирт всегда выигрывал по очкам - острое лезвие бастарда изорвало ткань поддоспешника в тряпки. Брэдгер - всегда брал одним решающим моментом, или же просто изматывал барона бешеным ритмом схватки. На стороне Брэдгера была темнота ночи, на стороне Вирта - огни фонарей. Арьете был быстрым и опасным, словно змея, даже сейчас, так что играть становилось все интереснее. Для обоих это был отдых - выход скопившемуся за день напряжению.
Дни Рамиз проводил либо в архиве, либо в алой гостиной, с молчаливого согласия хозяина уже ставшей вотчиной принца. Интересовался в основном какими-то едва связанными с делами вещами, чем вызывал немалое удивление Леарина. На самом деле темы исследований брались не с потолка, а подчинялись прихотливому уму Брэдгера, пробующему "на прочность" все новые версии. Мысли бывшего короля Аргодора все чаще возвращались к той странной молитве. Может быть, Каий с самого начала суждено было прозреть, может быть, об этом позаботился кто-то более сильный чем он, возможно даже Мейхани, может быть, Брэдгер просто оказался в том месте и в то время... Но его не покидало ощущение, что он, сам того не зная, открыл что-то важное. И если увязать это со всем остальным... Но пока головоломка только рассыпалась в руках очередным несоответствием.
С Каий - виделся еще реже чем с Виртом. В библиотеке или особняке по ней скучалось, но стоило прийти, и его либо выгоняли, либо сам он спешил уйти, тяготясь собственным бездействием. А уже через пару минут после ухода снова скучал
- Ты не все мне сказал, - вместо приветствия. Таким тоном обычно делают замечания о погоде.
Вирт стянул серый сюртук и упал на диван. Очки в золоченной оправе легли на стол, на лице появилось выражение невероятной усталости. За последние дни барон почти не отдыхал и теперь походил на собственное отражение в мутном зеркале.
-Что тебя интересует еще?
- Ты похож на загнанную лошадь.
-Как быть, если на мне только и делают, что ездят? Ты, Его Величество и женщины, - грубо отсек Арьете дальнейшие вопросы по поводу внешнего вида.

- Ты сам на себе ездишь, - мрачно хмыкнул Брэдгер, но больше спорить не стал.
-И я в том числе, - согласился начальник Департамента. – Теперь к делу. Какая информация потребовалась тебе, что меня отвлекли от работы?
- Ритуалы. Шаитские. В архиве пусто.
Вирт сжал виски тонкими аристократическими пальцами и принял мученический вид. В стальных глазах заплескалась усталость вместе с раздражением.
-Я не клэйморская библиотека. Пропускной документ я тебе выправил. Что касается дворцового архива – там все равно нет ничего полезного, за исключением нескольких рукописных книг. Но и их после пожара предпочитают хранить в Скалах.
- Что за книги?
-Тексты времен Пятого Двора. Я уже делал из ни выписки, - сегодня вежливость не прилагалась к числу положительных свойств барона. Он потянулся за очками и поднялся. Сюртук обнял руку, золотистые волосы взвились крылом. – Я устал. Я очень устал.
- Твоя усталось делу ничем не поможет, - пожал плечами Брэдгер. - Только пропустишь в самый ответственный момент что-то важное просто от переутомления. Я не видел этих книг там. Какой-то особый отдел?
-Восьмой архив, - Арьете улыбнулся, и серых глазах сверкнуло давнее озорство, - смотри внимательнее. Может тебе следует отдохнуть вместе со мной сегодня вечером?
- Может быть, стоит, - принц поморщился: мышцы прошли, но неприятное ощущение где-то в нервах - и не думало.
-Тогда встретимся вечером в Синем Квартале, - на губах Вирта возникла странная улыбка, и он вышел.
Брэдгер озадаченно усмехнулся, - с одной стороны, место встречи было вполне естественным и даже единственно верным - вряд ли похмелье могло как-то помочь ему или Вирту, а в Синем Квартале можно было почти не пить. С другой - именно туда почему-то не очень хотелось. Но в любом случае что-то менять было уже поздно.

Прыжок. Натянутый над оврагом канат прогнулся и завибрировал.
Внизу, в десятке метров, ноябрьский снег запорошил листву, изгибались корни, журчала вода. Рядом ластился ветер, и теплое солнце щекотало раскрытые ладони.
Дан, таргима и советник занимались делами с Ольриком. Итерн бился с сатами, а Цаисей перебирала травы. Прошло немного времени, но о смерти Чензхара забыли, как о плохом сне. Карлики считали, что его унесли воды мертвых рек, только Мейхани плакала, читая вечерние молитвы, – Богиня больше не слышала ее.
Изумрудная Ведьма угасала с каждым днем. Из ореховых глаз пропал золотистый блеск, морщины в уголках губ углубились. Руки потеряли твердость, а голос – силу. Чем больше фальши вплеталось в журчание и рокот, тем тяжелее становилось Мейхани. Карлица не жаловалась, но Каий не требовались слова. Дыхание, голос и мимика говорили громче.
Девушка жалела, что разделила ночной сон: Изумрудная Ведьма начала бояться Зверей. Они перестали быть нотами и обрели осязаемые очертания. Тени прятались по углам в ожидании момента, когда колдун останется без защиты и позволит войти в свое тело.
Каий помнила мягкое и осторожное прикосновение к плечу, когда Ахвей перенес душу на ту сторону каната. Бархатистые подушечки скользили по коже, а шероховатый язык пробовал на вкус ладони. Когти опустились на лоб, и взгляд встретился с чужим, мутным и вязким, как топь. Зверь приготовился занять чужое тело, но в последний момент не смог.
Медальон Ахторона уколол ледяной иглой, и мир превратился в сны. Потянулись часы кошмаров, сквозь пелену которых доносился голос Мейхани, иногда – Рамиза.
Перемотанные тряпками руки вцепились в канат. Гибкая веревка превратилась в ось – оледеневшие пальцы ног описали окружность, и Каий села, обняв ладонями жесткий ворс и раскачивая дугу.

Сегодня привиделся Ктеж. Звери прятались во дворце, скрывались в темных переходах. Тень выступила из-за дерева в летнем саду и погнала прочь, вниз по лестнице, по зеленому коридору, мимо деревянных ваз до склепа, где начинался тайный ход. Когда дверь заскрежетала позади, Зверь не отступил, бег продолжился по безмолвному подземелью. Каий споткнулась на ведущих вверх ступенях. Они оборачивались вокруг невидимого стержня, и молочный свет стелился под ноги. Становился ярче и ярче, пока пространство не заполнил густой белоснежный туман. Позади, как на ладони, лежал западный Йиркман, впереди дрожали очертания незнакомых городов. Звери бежали из них стаями. Призрачные силуэты проносились мимо, исчезая в тоннеле. Проскальзывали сквозь тело, заставляя сгибаться от боли. Потом знакомые мягкие лапы опустились на плечи, и взгляд нашел серые, бесцветные глаза.
Пальцы напряглись. Каий соскользнула вниз, повиснув на руках и раскачиваясь. Закрыла глаза, прислушиваясь, и представила, что ничего вокруг не существует, кроме каната.
Рамиз. Это имя заменило обращение «Ваше Величество» и звучало непринужденно. Лестница в сознании осталась едва видимым силуэтом. Реальным стал человек. Рядом с ними шипели и отступали звери, замолкали спорящие голоса. Они словно боялись неуютного взгляда и рваного шрама на смуглом лице.
Каий нравилось рассматривать каждый уголок, каждую черточку старой раны, а после заглядывать в черные глаза. Прикоснуться к щеке – действие возвращало память о Ктеже, о короле, проливалось потоком необъяснимых и непривычных теплых эмоций.
Ладони разжались, и тело взвилось в воздух. Пальцы обхватили плечи на несколько невероятно долгих поворотов.
Каий не могла понять и почти ненавидела Рамиза за двенадцать шагов по канату. Джангаш принял как должное, д‘Ниори – с облегчением, а Мейхани восхитилась. Послы не верили, что Богиня могла отвернуться и не пустить Ахвей: у нее порой бывает много дел.
Канат впился в кожу под коленями, а стянутые в тугой узел волосы едва не распустились. Шелковая лента развязалась и соскользнула с лица. Белая и тонкая нить потекла по воздуху ко дну. Каий закрыла глаза и подтянулась на руках. Веревка под ногами обижено вздрогнула, когда девушка ступила на твердую землю.