Натаниэль кивнул Тагире и, прочитав своё задание, улыбнулся. Лиса-плутовка – персонаж харизматичный, с ним работать легко.
- Итак, подумаем. Лиса показана изворотливой, хитрой, способной проворачивать своеобразные "аферы". И поэтому все герои часто использовали бы в её наименовании эпитеты, как возвышающие, так и неуважительные.
Старик относится к ней как к сложной проблеме - хитрому зверю. Так что хозяин дома мог бы назвать её: воровка, бестия, шельма, плутовка, лицедейка. Волк её уважает и считает намного умнее себя: Лиса Патрикеевна, лисонька, лукавица. Медведь не боится называть её неуважительно: плутовка, лицедейка, рыжая. Кот называет её: жёнушка, жена, милая, лисонька. Вроде бы всё, - улыбнувшись закончил Натан.

Елена взяла листочек и вздрогнула: досталось ей про Ягу... Мультика этого она совершенно не помнила и решила импровизировать - что будет, то будет.

Мальчик Вася видит в ней врага и злую нечисть, но не боится, обращения могут быть такими: бабка Яга, колдунья, ведьма.
Кот.. которого пинают. Ну наверно, не очень любит, но подобострастен. Звать может хозяйкой, а за глаза и старухой и старой каргой.
Кощей - приятель, звать может Ягусей, бабусей, старухой, красавицей, подругой.
Ну а на месте водяного я бы назвала её и выдрой и каргой и мымрой и уродиной.

Девушка вздохнула: это задание далось ей намного труднее предыдущих. Вывод? Думать надо про обращения побольше, представляя с разных сторон отношения участников взаимодействий.
- Спасибо, учитель Тагира. Тут есть над чем поразмыслить и чему поучиться.

Подумав Гравис начал говорить.

- Насчет бабушки, тут вопрос в том, что она подумает, обнаружив пропажу, а так она его может называть: сорванец, угорелый, кругляш. Заяц, так как хотел его съесть, наверное, назвал бы его: хлеб, булка, кекс. Пекарь мог называть его: румяный, свежачок, ароматный, вкусняш. На счет пекаря я не уверен, так как пекаря в сказке не было, тут все зависит от того, продавать хотел колобка или нет.

---
Все хорошо, фантазия работает, но старайтесь все же пользоваться при написании поста Word-ом или иными программами, позволяющими контролировать грамматику и пунктуацию. Спасибо.

Натан заметил, что Елене задание далось нелегко, все же остальные легко сходу называли обращения. Маг увидел, как быстро поникла молоденькая хрупкая ведьмочка и решил её приободрить.
- Кстати, Кащей иногда называл в сказках Бабу-Ягу - Бабусечка-Ягусечька. Часто Бабу-Ягу называют "старая", а так же "Баба-Яга Костяная Нога", иногда "ягинична". Иногда её называют и Бабкой-Ёжкой.
Потом понизив голос и смотря уже только на Елену, чародей спросил:
- Вы получили свой дар неожиданно или просто пока ещё мало знаете ведьминский фольклор?

Обрадованная поддержкой сокурсника, Елена тихо ответила:
- Да, я действительно случайно получила дар, еще лучше было бы вообще остаться обычным человеком. Спасибо вам за помощь...
И улыбнувшись, добавила:
- У каждого есть свои слабые места и недостатки. У меня, оказывается, не получается выбирать замену именам. Значит, надо усиленно потренироваться. Теперь я буду, обращаясь к каждому, стараться не употреблять безличного обращения...
Боясь, что Тагира отчитает их за болтовню, девушка примолкла, лишь изредка задумчиво улыбаясь. "Как же все-таки здорово, что я сюда поступила" - думала она.

Заметив, что разговор учеников довольно резко оборвался, Тагира с улыбкой сообщила:
- Я совершенно не против личного общения в рамках этой аудитории, особенно с учетом того, что вы уже выполнили задание. Я скажу даже больше, если вы утомились сидеть у костра, вы можете исследовать павильон. Может быть, где-то среди деревьей юркой серебристой змейкой петляет ручей? Может, там, где гулко ухает старый филин, затерялся в лесу старый покосившийся дом?..

- Старый и покосившийся?- лукаво улыбаясь спросил профессор.
Его появление стало полной неожиданностью. Побродив по коридорам академии, маэстро уж было отчаялся, поняв что общежитие находится где-то совершенно в другом месте. Глухие закоулки, винтовая лестница в подземелье, старые ржавые петли дверей, да и сами двери, то дубовые и замшелые, то напротив, новые и готовые приветливо распахнуться, тишина и сыроватый воздух - все это красноречиво говорило о том, что здание Академии построено давно и живет, если можно так выразиться, загадочной и насыщенной жизнью своих обитателей. Стены будто дышали, половицы поскрипывали, внезапно появлялись и исчезали сквозняки, неясные голоса нарушали тишину и тут же смолкали. Профессор, как зачарованный, аккуратно ступал, не спеша разглядывая великолепные барельефы, читал объявления и названия павильонов, пока в конце концов, добрый дух Сапфировой Башни не вывел его к заветной двери, надпись на которой гласила: "Павильон написанного окружения". Белое облачко легко парило в воздухе по левую руку от маэстро. Ознакомившись с правилами, он безбоязненно, хотя не без доли смущения, заглянул в прошлое учебного класса. Ему было неловко подсматривать за мастером Тагирой и ее абитуриентами. Но правила, есть правила. Увиденное поразило профессора до глубины души. "Это не написанное окружение - это рай для моей, измученной обыденностью и жестокими реалиями, души. Место, где можно жить в гармонии с музыкой и самим собой. Здесь не придется делать грязную работу и можно позволить себе пребывать в покое и радости"- подумал музыковед и не медля ни секунды распахнул дверь. Его появление не сопровождалось ни вспышками света, ни пространственными колебаниями, ни чем-то другим, подходящим для этого момента. Он просто вошел, вошел будто переступил раму огромной картины и попал в нарисованный чудесный мир. Иллюзия, царившая вокруг, не была обманом, профессор был в этом уверен. "Реальность - это скудная фантазия"- любил говаривать прославленный маэстро своим ученикам.
- Разрешите представиться, Семирядцев Федор Андреевич, - рискнул нарушить правила профессор, потому как момент был подходящий, - вот я и нашел Вас, моя Шамаханская царица. - Но, что я вижу и слышу! - шутя и нарочито хмуря брови воскликнул он, - дамы сидят на сырой земле, зябнут в свете сгущающихся сумерек, эдак и до простуды недалеко, что впоследствии может значительно снизить посещаемость. - Как Вы отнесетесь, мастер Тагира, к созданию более комфортных условий?- игриво спросил Федор Андреевич и тут же мечтательно добавил, - например уютный небольшой домик в стиле французских шале, с просторной гостиной, с мягкими креслами, обитыми велюром, с запахом свежезаваренного кофе и нежнейшими croissants*, поданными на тарелочках из тончайшего фарфора ... - Конечно, если это не противоречит Вашей методике обучения и образовательному процессу в целом,- тут же сам себя поправил профессор, вполне серьезно и веско, поскольку искренне считал, что в какой-то мере является коллегой очаровательной преподавательницы.

*- круассанами, круассаны (фр.)

Девушка оглядела получившийся интерьер. Для кого как, но для Тагиры ничего удивительного не произошло. Павильон довольно быстро ухватил красочное описание, выдавая соответствующее окружение. Нельзя сказать, что молодая преподавательница была очень рада подобным переменам. Взгляд ее на вновь присоединившегося "студента" довольно красноречиво отразил все, что она думает по поводу столь координального изменения обстановки. Тем не менее, вовремя усмерив внутреннее негодование, она легко подхватила с блюда свежую выпечку, повела носом, принюхиваясь к тем ароматам, что пришли на смену ночной еловой свежести. Кофейное благоухание сменило гнев преподавателя на милось. И пусть оно и близко не стояло рядом с тем запахом, что был знаком Тагире с детства - с приятной горчинкой и тонкими нотами корицы и других пряностей...
- Ну ладно, преположим, - вместо приветствия проронила девушка, откидываясь на мягкую спинку и проводя пальцами по чуть потертой зелени обивки подлокотников. - Это все действительно очень неплохо. Мне даже нравятся эти грубо оштукатуренные стены с состаренными деревянными панелями. Это сосна? И камин, выложенный натуральным камнем - очарователен. Тепло и уютно, - красивое, ровное пламя освещало комнату, на досчатом полу отплясывали яркие блики, чуть подрагивали тени по углам... - Правда, восточный колорит мне милее, но не будем усугублять. Федор Андреевич, мы тут вроде как выполняем задания. Стараемся по мере сил и возможностей. Не сочтите за труд присоединиться? - она протянула профессору лист и карандаш, и повторила задание: - От вас требуется придумать эпизод, в котором принимают участие два персонажа. Постарайтесь сделать этих двоих максимально непохожими в их взглядах на мир. Ваши персонажи могут разговаривать друг с другом или же просто взаимодействовать на физическом уровне. На выходе мне нужно от вас два рассказа: первый покажет нам чувства, мысли и восприятие происходящего глазами одного участника, второй, соответственно, - другого. Обе истории при этом должны быть написаны от третьего лица.

- Это не просто сосна, это сибирский кедр, - устало сказал профессор, слегка постучав тросточкой по дереву. - Жаль, что мои старания опять не достигли желаемого результата, но я смею надеяться, что хотя бы Ваши ученики останутся довольны, - задумчиво добавил он, рассматривая карандаш и простой лист бумаги, которые только что выделила ему преподавательница. Затем, Федор Андреевич сел в большое старинное кресло с высокой спинкой и кожаными подлокотниками, немного подумав, маэстро тихо произнес:
- Я привык работать за столом, так что думаю вышеозначенный предмет интерьера прекрасно впишется, аккурат, между камином и окном. Он должен быть из красного дерева, с множеством ящичков и темно изумрудным, в цвет обивки кресел, итальянским сукном на столешнице.
Удовлетворенно осмотрев, созданный его стараниями стол, придвинув к нему, надо заметив не без труда, кресло, профессор опять озадаченно повертел в руках белый лист и карандаш.
- Не сочтите мой поступок недопустимым пренебрежением или невоспитанностью, но я более тридцати лет пользую определенную марку писчей бумаги и перо торгового дома "Паркер". - Ох, если бы вы знали, - добавил Федор Андреевич, обводя присутствующих взглядом, как будто ища поддержки и понимания, - как тяжело достаются привычки пожилым людям, вроде меня.
Когда профессор сел за стол, на нем уже лежал лист бумаги верже и черная ручка с золотым пером. Откинув седые волосы назад, маэстро достал очки в тонкой оправе из внутреннего кармана пиджака. Сосредоточенно и практически без раздумий, Федор Андреевич выполнил задание. Потом, взяв листок, встал из-за стола и подошел к мастеру Тагире.
- Будьте добры, ангел мой, примите мою скромную работу, надеюсь, что мне не придется краснеть за нее.
На плотной бумаге необычного тиснения, каллиграфическим почерком было написано следующее:

"Рассказ первый. Слезы ангела.
- Оставь его, умоляю, он еще не так стар и полон сил, отступись, - с нажимом произнес Анаэль, и белые крылья за его спиной дрогнули в такт последнему слову.
На железной больничной койке, в палате для тяжелых больных, умирал старик. Щеки его совсем ввалились, сухие бледные руки лежали поверх казенной застиранной простыни. Ангел - Хранитель, который сопровождал умирающего всю жизнь с раннего детства, чувствовал свою беспомощность, и его душа томилась жалостью и любовью к бедному старику.
- Послушай меня, Валг, - обратился Анаэль к демону, стоящему по левую сторону от постели, - профессор всю жизнь служил искусству, дарил людям радость, выучил тысячи студентов, всегда был добр и приветлив, ты не можешь забрать его, посмотри, как он одинок и несчастен. Быть может, у него есть еще шанс найти дорогих и близких ему людей, почувствовать заботу и тепло окружающих, - сказал ангел, пытаясь заглянуть в черные бездонные глаза нечистого.
Демон нетерпеливо бил хвостом и все больше раздражался проволочкой.
- Уйди, Анаэль. Этот человек мой, ты сам виноват. Ты плохо смотрел за ним. Он грешник...
- Все люди грешны, сын Сатаны, - запальчиво перебил его ангел, - но у каждого человека есть шанс все исправить.
Надежда не оставляла небесного спасителя. Он думал о том, что должен быть способ убедить демона оставить умирающего. Собрав все свои силы, ангел укрыл крыльями немощное тело старика и закричал:
- Прочь, заклинаю, изыди!
Откинув рогатую голову назад, демон задыхался в приступе смеха. В этот момент сердце профессора остановилось, и его душа зыбкой струйкой, прозрачным голубым эфиром потянулась наверх.
- Поздно, пернатый, - криво усмехнулся Валг, - долго объяснять, но все по правилам, так что можешь не жаловаться.
Анаэль плакал, бессильно опустив белоснежные крылья.
- Да, кстати, тебе на будущее, - уже уходя, добавил демон, - ты очень доверчив, твой профессор водил тебя за нос.
- Ты врешь, отродье! - вскинув голову яростно закричал Анаэль. - Мы были рядом постоянно, когда он мог грешить?
- Пока ты спал! - оглушающим рокотом пронесся голос демона по палате, и в ту же секунду Валг исчез.

Рассказ второй. Пока ты спал...
- Оставь его, умоляю, он еще не так стар и полон сил, отступись, - с нажимом произнес Анаэль, и белые крылья за его спиной дрогнули в такт последнему слову.
Перед Валгом на больничной койке лежал старик. Демон на секунду задумался, охваченный воспоминаниями: "Неплохо мы проводили с тобой время, профессор, мне, пожалуй, будет тебя не хватать. Где я найду еще такого великолепного обольстителя, циничного пройдоху, обманщика, прелестного эгоиста, милого взяточника, страстного гедониста, отважного гордеца...". Мысли демона были прерваны отчаянными попытками ангела спасти душу вверенного его заботам господина:
- Послушай меня, Валг, профессор всю жизнь служил искусству, дарил людям радость, выучил тысячи студентов, всегда был добр и приветлив, ты не можешь забрать его, посмотри, как он одинок и несчастен. Быть может, у него есть еще шанс найти дорогих и близких ему людей, почувствовать заботу и тепло окружающих.
Демон нетерпеливо бил хвостом и все больше раздражался проволочкой.
- Уйди, Анаэль. Этот человек мой, ты сам виноват. Ты плохо смотрел за ним. Он грешник...
Валгу порядком надоел этот цирк, и он ждал с нетерпением, когда же можно будет поставить жирную точку под этим нелепым разговором, а заодно и под историей жизни обольщенного им человека.
- Все люди грешны, сын Сатаны, - запальчиво перебил его ангел, - но у каждого человека есть шанс все исправить.
Демон начинал скучать. "Вот идиот",- подумал он, с презрением разглядывая распластавшегося над телом умирающего хранителя.
- Прочь, заклинаю, изыди! - истошно закричал ангел.
Валгу вдруг стало так весело, что он, откинув рогатую голову назад, стал задыхаться в приступе смеха. В этот момент сердце профессора остановилось и его душа зыбкой струйкой, прозрачным голубым эфиром потянулась наверх. Увидев, что все кончено, демон сказал:
- Поздно, пернатый... долго объяснять, но все по правилам, так что можешь не жаловаться.
Анаэль плакал, бессильно опустив белоснежные крылья.
- Да, кстати, тебе на будущее, - уже уходя, добавил демон, - ты очень доверчив, твой профессор водил тебя за нос.
- Ты врешь, отродье! - вскинув голову, яростно закричал Анаэль, - мы были рядом постоянно, когда он мог грешить?
"Нет, ну до чего самоуверенны эти божьи слуги, как верят они людям. Наивны как дети", - подумал Валг и, дабы закрепить свой триумф, решил открыть сопернику тайну:
- Пока ты спал! - оглушающим рокотом пронесся голос демона по палате, и в ту же секунду он исчез. "

- Очень неплохо, - резюмировала Тагира, изучив рукопись.
Мысли в голове, тем временем, совершенно не относились к рассказу. Было что-то в ее новом ученике демонически мощное, пугающее ее, заставляющее чувствовать себя так, словно это он, а не она, Тагира-Нара, собрался здесь преподавать. Обустроил все по своему вкусу, маленьким ураганом разрушил ставший уже привычным ритм... что еще выкинет этот странный человек? И почему она мирится и будет мириться - девушка знала это точно - с его манерой поведения?..
Очнувшись от своих размышлений, она немного излишне поспешно поднялась с облюбованного ею кресла и повторила:
- Очень неплохо, хотя пунктуация несколько раз умело подставила вам ножку. И вы споткнулись. Показать, где? Или сочтем это той мелочью, на которую можно охотно закрыть глаза, тем более, что к остальным составляющим у меня нареканий нет? Задание выполнено.
Внутренне приготовившись к новым фокусам со стороны Федора Андреевича, преподавательница развела в руке веер карточек для следующего задания.

(Совместно с Ночной странницей, спасибо ей за равноправное надеюсь соавторство))

Наблюдая за произошедшими в павильоне изменениями и получив разрешение Тагиры на прогулку, Натаниэль заметно оживился, да и лицо Елены выражало уже далеко не уныние.
Мужчина кивнул и повёл головой, приглашая девушку встать и следовать за ним. Быстро поднявшись с мягкого кресла и опередив её, он подал ведьме руку и та благодарно улыбнулась.
Сделав пару шагов к двери и выйдя на небольшое крылечко, они закрыли от удовольствия глаза. Холодный ночной воздух дохнул на студентов своей мудрой свежестью. Это была плотная прохладная масса, наполненная тяжелыми оттенками смолянистых запахов, ароматами леса, нарастающим оттенком сырости. Приблизившись к лесочку, девушка и мужчина обернулись, глядя на уютненький маленький домик созданный мастерским воображением профессора. Двускатная крыша, сильно выступающие карнизные свесы - всё было по-простому качественно и в тоже время близкое к природе. В доме чувствовалось душевное тепло и забота его создателя; пару трещин были замазаны смолянистого вида застывшей массой, между брёвнами деревянных стен вложен мох.
Прямо перед ними низкими барьерами стояли высокие пышные кусты и нависали густые кроны деревьев. Парочка высоких пихт и линии стройных кедров, оказавшиеся более глубоко в лесу, выстраивали своеобразную аллею для их прогулки.
- Так ты говоришь, что получила свой дар случайно, - продолжил молодой волшебник, начатый у костра разговор.
- Да, я даже не подозревала, что колдуны существуют на самом деле - в городе это все казалось не более чем народными сказками. Потом умерла мама, и бабушка передала мне свой дар перед смертью, - Елена вздохнула и покосилась на Натана, шагающего рядом. - А ты, какими способностями обладаешь?
- Я обладаю даром чародея. Родился в городе Алистре, место, где никогда не рождалось магов, и поэтому там мне было очень не уютно. Позже поселился в Ратилоке – городе учёных. Там магия изучалась учёными мужами лишь научно. Там тоже не было именно чародеев, так… знающие люди. Затем путешествуя по Рипейским горам, я побывал во всех деревушках ведьм. Отсюда и небольшое знание их магии. Там же я встретил сильную знахарку Розу, владевшую магией стихий. Она та и научила меня почти всему, что я сейчас умею, - Натаниэль плавно махнул ладонью в сторону небольшой поблёскивающей ниточки ручья за деревьями в метре от них. Вода, закручиваясь, поднялась, и стала покачиваться, постепенно возвышаясь водным потоком. Чародей медленно махнул рукой по направлению к себе, и водный змей метнулся к Натану.
-Ой, как здорово, - восхитилась Елена, - ты знаешь намного больше меня, Натан, - и девушка решилась обратиться с просьбой к студенту, - Пожалуйста, научи меня всему, что ты изучал!
- Хорошо, - согласился, улыбнувшись, волшебник.

(Совместно с Натаниэлем, взаимное спасибо именно ему за удавшуюся прогулку...)


Вертилрай был горд тем, что играл роль учителя. Да, здесь его ценили, не то что в городах Рипейских гор, жители которых презирали ведьм живущий высоко, а уж к редким волшебникам тех мест относились как к уродцам, а не чуду природы. Там где цивилизация, новые технические достижения давили магию к тем, кто обладал способностями, относились как к злу, затем как в Рипейских горах считали ущербным. В землях же Елены многие магию вообще забыли и думали что это бабушкины сказки.
- Итак, лучше всего начать с магии Воды. Скажу сразу, что я в юности как дурак, сунулся во все области, попытался коснуться нутра всех Стихий и пожалел об этом, - голос Натана на мгновение поник. – Потом в городе учёных начал изучать Огонь, но тоже потерпел с ним не удачу, чтобы управлять огнём, нужно знать воду, иначе ты создашь пламя, но не сможешь его погасить, не сможешь удержать буйную стихию.
Натаниэль растопырил пальцы, и повёл вниз широкой ладонью, превращая длинный водяной хлыст в лужицу. Вода заполняло естественный прогиб земли, и по воле мага текла от ручья к быстро образующейся луже.
- Для начала нужно почувствовать Стихию. Ни в коем случае не пытайся слиться с ней. Ощущай её, но не пытайся стать её частью. Ты должна уважать Воду, но в тоже время понимать, что не просишь, а приказываешь ей. Твой разум – вот то, что заставить саму Стихию повиноваться воле ведьмы.
- Я согласна начать с чего угодно, - заверила Елена, - я даже и не ожидала, что ты так быстро начнешь меня учить, и ты уверен, что у меня получится? Я готова, что надо делать?
Натан повернулся к воде и начал делать движения руками, словно тянул невидимый невод. Вода, повинуясь воле чародея, стала волнами подкатывать к берегу.
- Попробуй повторить, - предложил он Лене, после того как сам закончил создавать волны. Движения должны быть плавными и мощными, не думай, что просто свершаешь движение в воздухе, когда ты сможешь сдвинуть воду, то почувствуешь что сложно это почти так же как двигать воду, гребя по ней руками.
Робко и неумело девушка приступила к своему первому магическому действу. Сначала вода никак не хотела слушаться ведьмочку, и лишь после нескольких неудачных попыток у нее получились небольшие волны, будто по воде пробежал ветерок. Но и это было уже достижением - колдунья почувствовала стихию воды и свои возможности. Захлопав в ладоши, как ребенок, у которого впервые получился песочный кулич, Елена с восторгом смотрела на Натана:
- Спасибо, спасибо! Я никогда бы и не подумала, что смогу это сделать... и, кстати, Натан, нам пора возвращаться - не хотелось бы заставлять Тагиру ждать нас...
- Да, ты права. Пойдём обратно, - кивнул, соглашаясь, маг.
Вертилрай повёл рукой и лужица, вытянувшись змейкой, проползла по земле и вода вернулась в ручей, который теперь тек, как ни в чем не бывало. Ведьма же с волшебником быстро вернулись в шале.

- Охотно закрыть глаза? - в голосе профессора звучали нотки иронии. Он смешливо прищурился и по-мальчишески, как будто дурачась, засунул руки в карманы великолепно сшитых брюк. - Ни в коем случае, Тагира... - Федор Андреевич задумался, подбирая слова и через несколько секунд продолжил, непринужденно улыбаясь, - скажите, ангел мой, не мучьте старика, какое обращение Вам наиболее приятно?
Затем маэстро вытянул карточку и не читая ее добавил:
- Видите ли, мастер Тагира, я так давно не чувствовал себя школяром - студентом, что с превеликим удовольствием внемлю всем Вашим наукам, тем более, что любое внимание с Вашей стороны невыносимо приятно.
Профессор явно веселился и пребывал в отличном расположении духа, что наводило на мысль о том, а не нарочно ли он наделал ошибок в своем задании. Надев очки и приняв импозантную позу, все в том же игривом настроении, Федор Андреевич прочел вслух то, что было написано на карточке:
-Крысолов. Он избавил Гамельн от крыс, но был обманут городским магистратом. Он вернулся, жаждущий отомстить, и увел из города всех детей, околдовав их так же, как и крыс - игрой на своей дудочке. Как могли называть его родители, чьи чада сгинули в неизвестности, чиновники и дети?
Когда профессор читал, выражение его лица стремительно менялось. Из благодушного, довольно приятного, располагающего к себе господина он на глазах превращался в сурового, сдержанного пожилого человека. Когда маэстро поднял глаза на Тагиру, его было не узнать. Трудно сказать, что именно так поменялось в нем, но то, что глаза стали совершенно другими, можно было заметить сразу - из небесно- голубых они стали почти черными. При этом он изучающе смотрел на преподавательницу, смотрел спокойно, но так, будто видел ее впервые.
- Как интересно... крысолов... дудочка... кому же еще, как не месье Семирядцеву, могло достаться такое задание, - нарушил тягостное молчание Федор Андреевич.
Голос его прозвучал так, что присутствующим могло показаться, что они слышат эхо. Маэстро был мрачен.
- Что же, извольте... я знаю, как называли его. Боюсь только, не все эпитеты я могу произнести в этом обществе,- ученики и Тагира не могли не заметить, как серьезно, как холодно, с каким особым нажимом, произнес профессор слово "знаю".- Чиновники называли его сначала "спаситель", "повелитель крыс", "волшебник с дудочкой", "последняя надежда", потом, после того, как обманули - "пестрый флейтист", "алчный дудочник", "похититель", "везерский утопитель", "погубитель детей", "исчадие ада", "Гамельнский диавол", "крысиный черт", "подлый обманщик". Родители называли его "убийца", "душегуб", "подлец", "ублюдок", "сволочь", "гниль", "тварь", "мразь", "проклятый дудочник", "мерзкий крысолов", "пестрый урод", "дьявольское отродье". - Дети...- пытливо заглянув в глаза Тагиры, продолжал профессор, - дети никак его не называли, да будет Вам известно, они молча покинули город, околдованные волшебной музыкой и были утоплены, так же молча, в реке Везер. Вы можете посчитать, что задание не выполнено, но это чистая правда.

Тагира смотрела на профессора и все больше ощущала, что она действительно боится этого странного человека. Аллах Всемогущий, да и человек ли он вообще?! Ее большие раскосые глаза странно сузились во внимательном прищуре.
- Хорошо, задание выполнено, - чуть с нажимом произнесла преподавательница.
Затем обернулась к вошедшим студентам:
- О, вы уже вернулись? Так быстро?.. А впрочем, вы как раз вовремя. Прошу меня простить, мне надо ненадолго отлучиться.
Дочь Тиграна прошла через гостиную мимо камина, лишь на несколько секунд задержавшись подле кованной решетки для того, чтобы полюбоваться жаркими языками огня. Подошла к довольно крутой лестнице, неспешно, с достоинством, поднялась на второй этаж. Обычно там располагались спальни и еще за одной дверью скрывался кабинет, объединенный с небольшой библиотекой. Заглядывая в каждую комнату буквально на минуты, Тагира с кем-то негромко перекидывалась парой фраз, после чего выходила и вышала снаружи табличку с именем ученика.
Вскоре деревянные ступени снова уютно заскрипели под легкой поступью девушки.
- Ну вот, теперь все готово. Поднимитесь наверх, найдите комнату с вашим именем на двери. Там вы найдете свое следующее задание.


-----
Заметки преподавателя.
Каждый студент в рамках того задания отыгрывает ведомого игрока, преподаватель отписывает реакцию окружения. В зависимости от задумки преподавателя, вам предстоит взаимодействовать с мастерской неписью или просто с комнатой. Сразу скажу, что это НЕ будет совместкой, мы будем писать сольные небольшие посты. На первом этапе задания вы описываете свой путь, вплоть до нужной вам двери. Удачи!

Болвин остановился перед дверью в павильон и, прочитав написанное на листке, решил воспользоваться магическим шаром. Поэтому то, что он увидел, войдя внутрь павильона, не стало для него совсем уже полной неожиданностью.
-Добрый вечер. Болвин, сын Глоирина, к вашим услугам, - поклонился гном, закрыв за собой дверь, которая не замедлила тут же раствориться в воздухе.

- Очень приятно, мое имя - Тагира, - ответно поприветствовала преподавательница своего нового студента, - Если вы смотрели в шар, то знаете, чем мы собираемся заняться в самое ближайшее время. Сейчас я прошу вас взять лист и написать две истории, обе - от третьего лица. На выходе мне хотелось бы получить небольшой эпизод, одинаковый в обеих историях, но описанный с точки зрения двух разных персонажей, - кажется, девушка повторяла задание уже не в первый раз, отчего ее голос был несколько скучным, с отзвуками усталости. - А я пока схожу наверх, приготовлю помещение для вашего следующего задания. Вы позволите?

Кивнув в сторону кофейного столика, на котором теперь, помимо тарелочек с круассанами, разместилась стопка листов, а рядом ожидали своего часа письменные принадлежности, Тагира снова убежала наверх.

Елена на минуту задержалась, с любопытством рассматривая нового студента и слушая его разговор с Тагирой, а затем стала подниматься на второй этаж вслед за преподавательницей, обернувшись на секунду, чтобы позвать Натаниэля. Ну вот, у неё теперь два учителя - Тагира учит жизни, а Натан - магии.
Шагая по массивным деревянным ступеням, она улыбалась, вспоминая свои первые ощущения от колдовства.
Наконец, остановившись в небольшом холле, прочитала висящие на дверях таблички. "Елена"- гласила одна из них.
Девушка смело подошла ко входу в комнату и попыталась открыть дверь.

- Попробуй от себя, - посоветовала Тагира, проходя мимо уже в обратную сторону. И сама толкнула массивную дверь.
Та приоткрылась с тихим скрипом. Легкий сквозняк принес с собой из комнаты запахи пряных трав.
На полу в комнате сидела сухенькая старушка. Она дрожащими руками пыталась собрать рассыпанные по деревянным доскам ветви какого-то засушенного растения, но скрюченные старостью пальцы не слушались, тонкие хрупкие стебли ломались и мертвые соцветия пылью ложились на пол. Увидев незнакомую тень, бабушка подняла на Елену лицо, исчерченное глубокими морщинами. Выцветшие водянисто-голубые глаза ее болезненно слезились.
- А, пришла, милая, - прошамкала старушка, - Тагира про тебя рассказывала, да... Да ты проходи, не бойся. Не съест же тебя карга древняя?

Гном, кивнув, подошел к столу, сел, взял карандаш и лист бумаги, задумался, посасывая конец карандаша, потом начал писать, лишь изредка отвлекаясь на то, чтобы взять с тарелки круассан и отправить его в рот.

Рассказ 1. Священник.
-Сколько нам еще идти? - спросил человек в длинной темной рясе священника Единого. Его спутник, одежды из шкур которого выдавали в нем уроженца одного из диких племен предгорий, буркнул, не оборачиваясь:
- Недалеко...
"Ага, как же, то же самое ты говорил и час назад, и два часа," - подумал священник, но вслух ничего произносить не стал. Он уже достаточно хорошо знал здешних варваров, чтобы понять, что никакие слова тут не помогут. Проклиная тот день, когда решил начать миссионерствовать, священник побрел дальше за своим проводником.
Они шли через горы с самого рассвета. Несколько раз священнику казалось, что они ходят кругами, но когда он пытался сказать это своему проводнику, тот лишь молча пожимал плечами и шел дальше.
- Может заночуем тут? - попытался спросить священник, когда солнце скрылось за горами.
- Нет, уже недалеко осталось, - бросил варвар через плечо и, не останавливаясь, пошел дальше. Священнику ничего не оставалось, кроме как идти следом.
...Когда стало уже совсем темно, они увидели неподалеку огни деревни.

Рассказ 2. Варвар.
-Сколько нам еще идти? - спросил человек в длинной темной рясе священника Единого. Его спутник, одежды из шкур которого выдавали в нем уроженца одного из диких племен предгорий, буркнул, не оборачиваясь:
- Недалеко...
"И как ему не надоест спрашивать одно и то же?" - удивился варвар. Вот уже который раз священник задавал один и тот же вопрос, чтобы получить один и тот же ответ. Потому что деревня, в которую они шли, действительно располагалась недалеко - можно добраться за дневной переход. Это не то, что на другую сторону гор топать.
А вообще священник начал ныть с самого начала пути. То постоянно просил о привале, как будто не понимая, что чем меньше времени они потратят на бесцельное сидение, тем быстрее доберутся до цели. То вдруг начал твердить, что они заблудились и идут не туда. Если священник превосходно знает путь до деревни племени Медведя, то зачем, спрашивается, ему понадобился проводник? Варвар через плечо посмотрел на своего спутника и зашагал дальше.
- Может заночуем тут? - попытался спросить священник, когда солнце скрылось за горами.
"Ну вот опять он лезет, ничего не понимая. Мы ведь не рассчитывали на ночевку в горах, если остановимся, то почти наверняка замерзнем," - подумал варвар, но вслух сказал лишь:
- Нет, уже недалеко осталось.
...Когда стало уже совсем темно, они увидели неподалеку огни деревни.

Закончив, Болвин отложил карандаш и перечитал написанное, удовлетворенно кивнул и положил листок рядом с карандашом, потянулся было еще за одни круассаном, но, увидев, насколько уменьшилась горка на тарелке пока он писал, отдернул руку.

Преподавательница сбежала по ступеням, как будто подгоняемая в спину сильным ветром. Впорхнула в гостиную, широко и довольно улыбаясь:
- Вот и я. О, я смотрю, вы уже подкрепились? - в голосе звучала добродушная, без тени насмешливости, улыбка. Девушка кивнула в сторону исписанного листа:
- Выполнили? Я могу посмотреть?
Не дожидаясь ответа, что, в общем-то было не слишком вежливо, Тагира подцепила ногтем рукопись и опустилась в свое кресло, углубившись в чтение. Она задумчиво барабанила по столу, и, завершив изучение текста, громко щелкнула пальцами.
- Вот оно. - непонятно, к чему относилась эта фраза и что она должна была означать, но преподавательница, в общем и целом, выглядела довольной. - Задание понято и выполнено верно, с чем я вас поздравляю... - после короткой паузы Тагира продолжила. - Мне несколько сомнительна вера человека, который может, пусть и в мыслях, проклинать, но, возможно, это мои личные сложности восприятия. Что касается грамматической составляющей, у меня нет претензий к орфографии и пунктуации, за крайне редкими исключениями. Было бы совсем прекрасно, если бы авторская речь в тех местах, где она не описывает ощущения и мысли персонажей, все же разнилась. Мне кажется, что священник глазами варвара выглядит, скажем, не человеком в рясе Единого, а просто человеком в длиной, возможно, черной, рясе... И далее в том же духе. Вы меня понимаете?
Пытливый взгляд карих глаз был теперь направлен на Болвина.

- Здравствуйте, - поздоровалась девушка и вошла в полутемную комнату, прикрыв за собой дверь. - Давайте, я вам помогу, - предложила она свою помощь пожилой женщине и опустилась на шершавый деревянный пол по другую сторону от рассыпанных стебельков.
- Я не боюсь вас, - заверила она старушку, ловко и аккуратно собирая траву обоими руками, - я верю Тагире во всем, она для меня как вторая мать... хотя она еще и совсем молодая, - улыбнулась, вспомнив учительницу, Лена.
Уловив аромат, исходящий от высушенных растений, подняла глаза на сидящую незнакомку и спросила:
- Это же... зверобой?

Эшли сидела в кресле, которое буквально выросло под ней, когда Федор Андреевич переместил их в дом. Она вела себя непривычно тихо, о чем-то глубоко задумавшись. Взглядом она проследила за передвижениями Натана и Елены, вполуха прослушала диалог профессора с Тагирой, кивком головы отметила появление нового ученика.
Когда преподаватель принялась за проверку задания новоприбывшего, Эшли тряхнула головой, наконец-то приходя в себя. Дом, в который их перенес профессор, напомнил ей другой, очень похожий на этот, а еще напомнил ей о случайной встрече, которая необычайно взбудоражила девушку.
Эшли резко встала, отгоняя обрывки воспоминаний.
- Что-то я разленилась совсем! – нарочито бодрым голосом отругала себя она, подмигнула Тагире и, шагая через ступеньку, поднялась по лестнице на второй этаж. Там она без труда нашла дверь со своим именем и дернула за ручку.

Все это время Гравис уделял телу в павильоне мало внимания - слишком много событий происходило в общежитии, - а следовало уделять больше. Время выкидывало странные петли : выходило, что он видел многих людей в двух местах сразу. "Нужно будет изучать это явление" - но Гравис минимально следил за происходящим в павильоне и, услышав новое задание, зашел на второй этаж, отыскал дверь со своим именем и открыл ее.

Выслушав резюме Тагиры по поводу своего задания, профессор повернулся к камину, взял старую тяжелую кочергу, выполненную умелым мастером в виде когтя птицы, и стал задумчиво ворошить тлеющие угли. Было непонятно, то ли это отсветы огня играют в темных глазах маэстро, то ли былые тягостные воспоминания красными язычками пламени выдают свое присутствие. Профессор не услышал, как вернулись Елена и Натан, и лишь появление за кофейным столиком нового студента Болвина, заставило его очнуться. Федору Андреевичу очень понравился этот забавный человек, который судя по всему был не просто человеком, а гномом. Сын Глоирина, так аппетитно уплетал круассаны, и при этом также, по-детски естественно, грыз карандаш, что профессор невольно улыбнулся. Вокруг все оживилось, студенты один за другим потянулись наверх, мастер Тагира маленьким смерчем появлялась и исчезала...
Федор Андреевич окончательно пришел в себя. Он подкинул поленьев в камин, потом, улыбнувшись гному, уж было хотел предложить ему сесть за письменный стол, но во-время спохватившись рассудил, что Болвину за кофейным все же удобнее. Затем, не спеша, захватив свою буковую тросточку, пошел к лестнице. Скрипучие массивные ступеньки привели профессора на второй этаж. На дверях, которые располагались по обе сторона коридора, висели таблички с именами студентов. "И, все-таки, чего то не хватает,"- подумал маэстро и задумчиво стал разглядывать носки лакированных ботинок. Через секунду, его озарила догадка: "Небывалый случай, я потерял счет времени, надо бы привести себя в порядок, сменить рубашку, в конце концов!"
Профессор уже знал, что все в этом мире подвластно его фантазии. Перед ним тут же оказалась новая дверь, распахнув которую, можно было увидеть просторную чугунную ванную с изящными ножками, прекрасное большое зеркало (не новое, а чуть с патиной, старинное, как любил Федор Андреевич), пуфик, обитый белым бархатом и конечно раковину, сверкающую чистотой. Маэстро удовлетворенно кивнул и зашел, прикрыв за собой дверь. Чуть менее часа понадобилось профессору, чтобы не только освежиться, но и сменить гардероб. Перед тем, как покинуть комнату, "студент" задержался у зеркала.
- Что ж... Федор Андреевич, не дурен, - сказал он своему отражению,- похож на Шона Коннери, и костюмчик в самый раз. Надо будет не забыть сказать нашим дамам, что тут у нас теперь есть отличный шкап с нарядами.
Сам господин профессор, решил одеться более свободно и демократично: тонкий черный кашемировый свитер под горло, клубный темно- синий пиджак, брюки в тон пиджаку и мягкие замшевые туфли - вполне соответствовали представлению маэстро о том, как должно выглядеть студенту его возраста и статуса. Еще раз удовлетворенно глянув в зеркало и проверив, не забыл ли он струну и трость, профессор вышел в коридор. Нужная дверь, с табличкой "Федор Андреевич", была совсем рядом. Слегка постучав тросточкой, господин Семирядцев приоткрыл ее со словами: "Разрешите войти?"

Ночная странница
-Жверобой? - переспросила старушка, отчего-то вдруг зашепелявив, - Не-е-ет, дошенька, фто ты, милая, это не жверобой, это... ой, совсем старая стала, память подводит. Ты травку-то ... мне ее вона куда повесить надобно!
Костлявый палец указал куда-то наверх. Под потолком, едва заметная в тусклом свете огарка свечи, была натянута тонкая черная веревка.
- Тагира-то скажала, фто ты молодая, справишься. Это мне, древней, куды по стульям-то да столам скакать. Я и без этого того и гляди на песок рассыплюсь, - она сухо засмеялась, скривив рот в беззубой улыбке.

Хуанита
Дверь охотно распахнулась, словно только и ждала, когда же Эшли, наконец, дойдет до комнаты. Внутри царила кромешная тьма. Только по левую руку от девушки что-то неясно белело на уровне пояса. Не то просто парило в воздухе, не то лежало на чем-то, формы чего даже не угадывались в текущем освещении.


Гравис
... вернее, попытался открыть. Потому что упрямая деревяшка ни в какую не хотела открываться, хоть ты ее тяни, хоть толкай. При тщательном осмотре можно было увидеть, что дверь заперта изнутри: в замочную скважину, судя по темноте, был вставлен ключ. Из-под двери, однако, пробивался свет, да и в самой комнате явно кто-то был - можно было услышать тихие шаги и неясные звуки, навроде всхлипов.


Тунгуска
- Разрешаю, в виде исключения, - прозвучало ему в ответ. Голос незнакомца был неприветлив, с нотками металла.
- Вы, Федор Андреевич, изволили непозволительно задержаться, что же я, по-вашему, должен вас до утра здесь ждать с распростертыми объятиями? - высокий статный мужчина в темно-сером атласном костюме-тройке ходил по комнате, подобно маятнику: налево-направо-налево-направо, - заложив руки за спину. Правая его ладонь сжимала пару белых перчаток. Встретивший профессора был весьма бледен лицом и худ, серые глаза его смотрели на мир колючим прищуром, как будто человек плохо видел, несмотря на круглые очки в изящной черной оправе.

Болвин внимательно выслушал замечания Тагиры, кивнул на ее "вы меня понимаете?" и произнес:
- Что касается веры... Я в своих странствиях не раз видел в простых людях больше веры, чем в иных священниках. Поэтому для меня неудивителен священник, что-либо проклинающий, - Болвин поежился. Первое правило, которое усваивали юные гномы - никогда не спорить с учителем. Но упрямость, свойственная гномам все-таки взяла верх, и Болвин продолжил:
- А насчет второго замечания... Я хотел представить читателям героев рассказа так, как будто бы они в глаза не видели другой рассказ, хоть и согласен, что, возможно, показать их с разных точек зрения было бы лучшим решением.

- Нет, я понимаю, что каждый из героев в глаза не видел другого рассказа, просто мне, например, маловероятным кажется то, что глазами уроженца диких племен священник будет выглядеть так же. По крайней мере, хотелось бы больше отношения одного персонажа к другому, выраженного... опосредовано. То есть, если в рассказе про миссионера уместно упоминание рясы служителя Единого, то в рассказе про его спутника - едва ли. Впрочем, автор волен сам выбирать. Я просто высказала свои пожелания.

Тагира проводила взглядом студентов, друг за другом проследовавших на второй этаж, тихо вздохнула, глядя, как размеренным шагом поднимается по лестнице профессор, горячо надеясь на то, что очередной выкинутый им фокус не перевернет дом вверх дном. В том, что без фокусов Федор Андреевич обойтись не сможет никак, девушка не сомневалась. Отбросив косы назад, она повертела на руке браслет и снова обратила взор на гнома:
- Наверху вы найдете дверь с табличкой, на которой будет написано ваше имя. Следующее задание ждет вас именно за этой дверью.

Эшли было любопытно, каким будет следующее задание и особенно ей было интересно, что она увидит в комнате. Когда же девушка обнаружила темное помещение, она испытала досаду.
«Они на электричестве экономят или это логово вампира?» - пронеслось в голове у Эшли. Она автоматически пошарила рукой по стене в поисках выключателя и уже вслух спросила: - Эй, есть тут кто-нить?

- Мне, уважаемый, - в тон незнакомцу ответил профессор, - исключительного отношения не нужно, особенно от тех, кто позволяет себе отчитывать меня, не удосужившись представиться.
Федор Андреевич, такой обходительный и трепетный с дамами, в общение с мужским полом представлял собой полную противоположность. В один миг исчез налет вальяжности и любезной обходительности в его словах и жестах. Профессор смотрел прямо, жестко. Взгляд колючих, стальных глаз его ничуть не пугал.
- Распростертые объятья можете оставить для тех, кто считает возможным ходить в несвежей рубашке и "уставшем" костюме, а я буду рад деловому общению без лишних эмоций и скоропалительных выводов по отношению к моей персоне.

Хуанита
Ответом ей была тишина... только чуть слышно скрипнули половицы. Может, показалось? Нет, следом раздался грохот и звон: что-то металлическое упало на пол и покатилось. Наткнулось на какое-то препятствие... и снова стало тихо. Чуть шевельнулись тяжелые шторы, обозначая контур большого окна и впуская на краткий миг в помещение неяркий лунный свет. Мелькнули на краткие мгновения силуэты массивного стола посередине комнаты, разбросанных стульев. Из противоположного от Эшли угла раздался исполненный досадой вздох.

Тунгуска
- Вот как? - темные широкие брови незнакомца выгнулись дугой. - Возможно, выполнить задание вашего преподавателя тоже не является для вас необходимостью? Впрочем, быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей, как сказал классик.
Мужчина прекратил свое маятникообразнное перемещение по комнате, остановился, качнувшись с пятки на носок и обратно. Небрежным, но изящным движением бросил белоснежную пару на стол, проведя рукой по отполированной до блеска поверхности. Взгляд его на некоторое время задержался на увесистом фолианте, лежавшем подле настольной лампы с зеленым абажуром. Когда мужчина заговорил, тон его был уже на порядок мягче, несмотря на совершенно хамское, по его мнению, поведение посетителя комнаты:
- Что ж, вы правы, Федор Андреевич, коль скоро я знаю ваше имя, то невежливо с моей стороны держать свое в тайне. Тем более, - он едва заметно усмехнулся в усы, - никакой особой тайны и нет. Меня зовут Гардиан Смоуг. Мисс Тагира изволила рекомендовать вас как человека благонадежного, а потому я изрядно осерчал, ожидая вас столь продолжительное время.

С легкостью передвинув стоящий в комнате стол в нужный угол комнаты и приставив к нему стул, Елена осторожно забралась на них и повесила собранную траву на веревку, не переставая гадать о её названии. Как же это она оплошала... Не зверобой... Жаль, что старушка не помнит названия - ей бы это очень пригодилось.
- Может, еще есть, что повесить? - спросила она у женщины, - Пока уж я сюда залезла, а то для вас высоковато будет... А может, вам веревку другую натянуть, пониже? Как же вы снимать-то будете?

Ночная странница

- Да-да, - невпопад, будто занятая целиком своими мыслями, прошамкала бабуся. Потом взрогнула, будто очнувшись от забытия, и добавила, - Не боись, доча, внучок ко мне приедет скоро, снимет. А травка-то пока и поспеет. Ты, вона, слезай оттудова, стол-то вишь, какой шаткой, туда-сюда ходуном ходит, того гляди развалится!
Старушка погрозила ветхой мебели пальцем, будто это могло что-то изменить.
- Спасибо, помогла немощной, уважила старость, - глаза ее наполнились влагой и по морщинистым щекам, петляя, пробежала скупая, но искренняя слеза. - У меня просьба вот к тебе будет. Ты грамоте-то ученая, поди?
Женщина, кряхтя и охая, поднялась на ноги и прошаркала к старинному - как и все в этой комнате, комоду. Похлопала себя по полным бокам, приговаривая:
- Эх, кляча старая, куды ж ключик-то дела?..

В комнате определенно кто-то был.
- Эмм… - Эшли почувствовала некоторую неловкость. Темнота ее не пугала, но невозможность видеть происходящее вызывала дискомфорт.
- Я не вовремя? Я вам помешала? Я могу зайти позже, просто мастер Тагира отправила меня сюда… - затараторила девушка. Так и не обнаружив выключателя, Эшли шагнула влево, пытаясь разглядеть, что это белеет в темноте.
- И не могли бы вы включить свет? А то я боюсь что-нибудь тут разбить.

- А как же, матушка, ученая, - заверила старушку студентка, поневоле вспомнив свою школу, детство, маму.
Как странно, но сейчас та жизнь казалась ей уже нереальной, будто бы и не было никогда вокруг неё компьютеров, автомобилей, самолетов... Будто бы всегда жила она в этом замке, любуясь грацией Тагиры, гоняя волны по созданной Натаном луже, устраивая беспорядок в общежитии и выполняя просьбы вот этой незнакомой ей старушки.
Очнувшись от раздумий, девушка предложила женщине:
- Если вам что написать надо, так я с удовольствием.

- И Вы, мистер Смоуг, не держите на меня зла, - ответил профессор, идя на примирение и подавляя в себе гнев, вызванный столь откровенно нелюбезным приемом и непозволительным обращением. - Смею Вас заверить, что если бы я знал, что меня ожидают в этой комнате, и имеются ограничения в сроках выполнения задания, то не приминул явиться вовремя. - Выполнение задания, безусловно, важно для меня, но и Вы войдите в мое положение - сутки без смены белья и водного моциона, в моем то возрасте, - добавил маэстро, подойдя ближе к столу. - Скажу даже больше, - продолжал Федор Андреевич, понизив голос и добавив ему нотки приватности, - пожалуй я ничуть не жалею, потому что Ваш отлично сшитый костюм и вид английского денди, дает мне повод думать, что Вы к встрече подготовились. Как бы я чувствовал себя, зайдя в эту комнату? Да я бы сгорел от стыда и неловкости.
- Надеюсь на понимание с Вашей стороны, и... рад знакомству, - добавил профессор после непродолжительной паузы, посмотрев на собеседника серьезно и испытующе. - Мастеру Тагире не придется краснеть за меня, я сделаю все от меня зависящее, чтобы оправдать ее рекомендации - сказал Федор Андреевич и заинтересованно перевел свой взгляд на фолиант, лежащий на столе. Название и автора книги ему разобрать не удалось.

-Хорошо, Учитель Тагира, - с этими словами Болвин поднялся из-за столика и пошел вверх по лестнице, а потом и по коридору второго этажа, ища дверь со своим именем. Она оказалась после всех остальных дверей с именами студентов, что, впрочем, было не удивительно - ведь Болвин прибыл в Павильон позже остальных. Гном решительно повернул резную ручку и открыл дверь

Хуанита

- Бейте! Громите! Разрушьте здесь все вообще! - раздался резкий тоненький голос, надтреснутый истеричными интонациями.
Пробежались, цокая коготками, маленькие лапы. Некто оттолкнулся от пола. Шумно скребя по какой-то поверхности и отчаянно пыхтя, невидимый "собеседник" Эшли попытался залезть туда, где неясно светилось белесое пятно. На секунду оно скрылось, загороженное телом, потом щелкнул выключатель.

На краю приземистого буфета, прижимая лапами к груди шнур от лампы, сидела ондатра. Она недовольно рассматривала посетительницу маленькими блестящими высокопосаженными глазами, то и дело вертя небольшой тупомордой головой, словно опасливо озираясь. Разгром в комнате впечатлял масштабами. На полу валялись скинутые с многочисленных полок металлические блюда, крупные осколки фарфоровых тарелок и статуэток. Сами полки опасно покосились, их крепежи изогнулись так, словно тяжесть ноши была им непосильна. По иссохшейся поверхности массивного стола, который совершенно безыдейно торчал посреди комнаты, пошла глубокая трещина. Стулья, ранне, видно, стоявшие вокруг него, теперь валялись в хаотичном беспорядке. У каких-то были подломлены ножки, каким-то повезло больше. Окно было завешено шторами, нижняя часть которых больше напоминала бахрому.

Ночная странница
Стол под ногами девушки опасно заскрипел. Старушка, погрузившаяся уже в свое тихое бормотание, вздрогнула - не то от резкого звука, не то от вопроса Елены. Она обернулась, и в ее взгляде читалось такое недоумение, будто она видит юную ведьму впервые.
- Написать? - удивленно переспросила она. Потом странно прищурилась, нелепо махнула рукой. - Да-да, написать. Только вот ключик я куды-то задевала.
Она еще раз неловко похлопала себя по одежде, бормоча: "Тык ведь сюда точно клала, вот в этот самый... " - и с удивлением воззрилась на собственные грязные пальцы, показавшиеся в прорехах кармана.

Тунгуска
-Видите ли, - мужчина, казалось, чуть нервно побарабанил изящными пальцами по столешнице, - дело действительно очень серьезное и, с позволения сказать, не требующее проволочек.
Взгляд его серых глаз заметно смягчился, но злые огоньки все равно то и дело вспыхивали в темных зрачках. Гардиан Смоуг отошел от стола, снял со стены ножны и извлек на свет изумительной красоты короткий клинок. Его резная ручка, инкрустированная камнями, приятно холодила ладонь, но новый знакомый профессора смотрел на оружие едва ли не с презрением.
На вытянутых руках мистер Смоуг протянул клинок маэстро.
- Что вы можете о нем сказать? Я не знаю, насколько вы разбираетесь в оружии, укажаемый Федор Андреевич, меня куда больше интересует не его боевая ценность, а материал, из которого он изготовлен.

Вадимар
Дверь открылась не до конца, словно ей что-то мешало. Сын Глоирина оказался в довольно просторном помещении и - как ни странно, абсолютно пустом, если не считать одинокого добротного табурета посреди комнаты. Табурет был массивный и, видимо, достаточно тяжелый. Не вполне понятен был источник освещения - довольно яркого, кстати, - лампы или очага в комнате не наблюдалось, равно как и окон. В углу, под невысоким потолком, плел свою паутину восьмилапый мохнатый труженик. А за ней на стене висел какой-то листок.

- Ого. Даже я таких разгромов никогда не устраивала! – удивленно-восхищенно произнесла Эшли. Она закрыла за собой дверь и сделала несколько шагов внутрь комнаты. Под ее ногами захрустели осколки посуды. Девушка глянула вниз на остатки некогда красивого голубого блюдца и какой-то белой креманки с серебряным ободком. Эшли хмыкнула, а затем с подозрением посмотрела на непонятного зверька:
- Я надеюсь, меня не убираться сюда послали? – осторожно спросила она. – Потому что я, знаете ли, ненавижу уборку, - Эшли поставила ударение на слове «ненавижу», уперла руки в бока, задрала подбородок и напустила на себя гордый и независимый вид.

Стараясь не упасть, Елена осторожно слезла с шаткого сооружения, именуемого столом и встала рядом, с интересом и жалостью наблюдая за поисками ключа.
Интересно, а какой она сама будет в старости? Такой же вот рассеянной и одинокой? И дети с внуками разъедутся... Мысли о детях рассмешили Елену и она хмыкнула, но, вовремя сообразив, что это не совсем уместно, изобразила кашель.

Федор Андреевич отставил трость, надел очки и осторожно взял оружие. Некоторое время он пристально разглядывал рукоять, потом слегка поворачивая вверенный ему предмет, рассматривал отблески света, играющие на идеальной поверхности клинка.
- Очень интересно, - пробормотал профессор.
Затем он подошел к столу еще ближе, чтобы иметь возможность изучить оружие более тщательным образом.
Прошло несколько минут, но маэстро молчал. Он осторожно проводил подушечками пальцев по острому лезвию, вытягивая руку вперед оценивал вес и форму клинка, тщательным образом рассматривал рисунок на рукоятке, выложенный камнями.
- Что ж...- наконец-то промолвил профессор, не выпуская оружие из рук, - я могу ошибаться... могу, но не во всем. Давайте, мистер Смоуг, я изложу Вам все по-порядку:
- Во-первых, - продолжал он, - перед нами, так называемый, spear-point - копьеобразный клинок, сделанный из высокопрочной стали. Остриё расположено на средней линии, лезвие обоюдоострое. Это оружие больше приспособлено для укола, чем для реза, что позволяет нам определить его, как кинжал. Во-вторых, рукоять выполнена искусно, с использованием превосходно ограненных изумрудов и сапфиров, также есть небольшие вкрапления рубинов. -В-третьих, - сказал профессор и пристально посмотрел в серые глаза оппонента. - А вот, в-третьих - самое важное, и, как мне видится, именно эта часть представляет для Вас наибольший интерес, поэтому я остановлюсь на ней подробнее. Но, для начала, ответьте мне пожалуйста на один вопрос. Вы, именно Вы, мистер Гардиан Смоуг, уже доставали этот превосходный кинжал из ножен?

Хуанита
Ондатра вылупила глаза на Эшли так, как будто та произнесла то, о чем никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя было говорить. Несчастное обескураженное животное даже выронило изо рта провод, который по привычке уже решила попробовать "на зубок".
- Убираться? Здесь?! - вскричала она, спрыгивая с буфета и грузно шлепаясь животом об пол. Не то от нервного напряжения, не то от недовольства, а, вполне может статься, что и от того и другого одновременно, зверек дергал хвостом, постукивая по деревянным половицам и расшвыривая осколки.
- Нет, вы подумайте! Вы только подумайте! - тоном занудной старушки восклицала она, обходя вокруг ног Эшли и смотря на девушку снизу вверх своими черными глазами-бусинами. - Это же надо было такое выдумать! Да тут убирайся - не убирайся, придет Усатый и наведет здесь ровно такой же погром. Еще и хуже. Правда, бить тут, кажется, больше уже нечего... - последнюю фразу ондатра произнесла как будто с сожалением. - Ты вообще кто такая-то? Чего тут забыла?


Ночная странница
- Болеешь, чтоль? - участливо поинтересовалась старуха, моментально забывая о предмете своих поисков, равно как и о том, что вообще что-то потеряла. - Могу тебе травку заварить... Знаешь, есть у меня дивная травушка, кашель - как рукой снимет!
Она неожиданно быстро, для своих лет, просеменила к противоположной стене и спешно стала рыться в нижнем ящике. Наконец, бабуся снова обернулась к Елене, торжествующе зажав в маленьком кулачке холщовый мешочек.
- Вот она, родименькая... - старушка дрожащими пальцами развязала веревочки и сунула внутрь свой длинный нос. Немного закашлялась и едва слышно пробормотала: - Или это не та травка... может, это от моли?.. А, неважно! Чай, девка не моль, от травки не помрет...
Решив для себя этот сложный вопрос, женщина обернулась к своей гостье:
- Так заваривать, спрашиваю, али нет?

Тунгуска
- О, - снова вскинул брови мистер Смоуг, - я вижу, что вы прекрасно разбираетесь не только в музыке, как мне о вас сообщили, но и в оружии? - впрочем, вид у мужчины был вежливо-скучающий, так, словно слова Федора Андреевича не представляли для него особого реального интереса.
Гардиан вновь заложил руки за спину, весь вытянулся, как струна, и прошелся по комнате от стола к дальней стене, где приветливо мерцал гостевой камин, и обратно.
- Отвечая на ваш вопрос, уважаемый Федор Андреевич, сообщаю вам, что я, именно я, вынимал ранее сей дивный кинжал из ножен. А почему вас это заинтересовало?

- Это не могло меня не заинтересовать, уважаемый мистер Смоуг. Видите ли, чтобы вложить этот кинжал в ножны, необходимо кого-нибудь... убить, - сказал профессор, с легким вздохом. Федор Андреевич смотрел на собеседника с сочувствием и некоторым недоумением - так словно не мог поверить, что такой импозантный мужчина способен совершить столь тяжкий грех. И лишь едва заметный прищур глаз выдавал тот факт, что маэстро забавляет ход беседы, и он явно чего-то не договаривает.
- Спасибо Вам за столь высокую оценку моих скромных способностей, - продолжал Федор Андреевич, - именно музыка послужила поводом для того, чтобы я увлекся историей оружия. Да, да, мистер Гардиан, как это не покажется странным. - Но, не будем отвлекаться, - произнес профессор деловым тоном, - итак, я продолжу:
- Мы имеем с Вами уникальную возможность лицезреть легендарный артефакт - оружие короля Свафрлами - меч Тюрвинг. Правда, оружие это не дошло к нам в первоначальном виде. Меч был сломан и перекован в кинжал. В древние времена существовал миф о боге-кузнеце Велунде, христианская церковь объявила его способности дьявольскими. Магический меч Тюрвинг, сделанный Велундом, возвращался в ножны только после того, как обагрится кровью. Вы интересовались из чего сделан меч... Поверьте, в этом случае неважно из чего он сделан, а важно, как он изготавливался. Есть различные источники, уважаемый мистер Смоуг, которые утверждают, что для того, чтобы выковать меч Тюрвинг, в огонь бросали любящих женщин, дабы их сердца усиливали жар огня, а закаливали металл в соке ядовитых трав и слезах младенцев.
- Вот, в общем-то и все, что я имею Вам сообщить, касательно этого оружия, - сказал в заключение Федор Андреевич и протягивая кинжал собеседнику добавил, - будьте осторожны, не знаю, как с ним обстоят дела на сегодняшний день, но лишний раз доставать кинжал из ножен, я бы поостерегся. А потом улыбнувшись лишь уголками губ, и сверкнув черными, как уголь глазами, тихо сказал:
- Если, конечно, Вы не хотите убить, мистер Смоуг.

Тунгуска
- Ах, это... - мужчина рассмеялся немного нервно, обнажая ряд ровных белых зубов, - понимаете ли... Чтобы вернуть кинжал в ножны, действительно, необходимо кого-либо убить. Либо... - он замялся, - нанести такую рану, от которой обычно умирают. Вот теперь мы и перешли к той части, о которой я и хотел бы поговорить с вами всерьез. Если позволите?
Мистер Смоуг принял оружие из рук профессора и, задумчиво повертев его в руках, с размаху засадил себе в грудную клетку по самую рукоять. Самоубийца на какие-то доли секунды замер, потом ноги его подогнулись, и он рухнул на пол в совершенно неестественной позе. Очки слетели с его точеного носа, с неприятным звоном разбилось диоптрийное стекло.
Впрочем, спустя несколько мгновений взгляд Гардиана принял совершенно осмысленное выражение, он вынул клинок из груди и, немного пошатываясь, встал. Вытер белыми перчатками кровь с уголка тонких губ, брезгливо промокнул ими же пропитавшийся багровым жилет, протер лезвие кинжала и без сожаления бросил аксессуар в камин.
Расстроенно кашлянув, он обратил свой взор к Федору Андреевичу, близоруко щурясь:
- В этом мире я гость, и, к сожалению, слишком долгий. Вечная жизнь мне обрыдла, я изучил уже все, до чего мог дотянуться мой пытливый ум, но судьба моя такова, что я не могу покинуть это место до тех пор, пока меня, извините, не убьют. Мисс Тагира, по понятным причинам, не может помочь моей беде, хотя в легенде сказано, что лишить меня жизни можно, воспользовавшись вот этой самой книгой, - недавний мертвец вложил оружие в ножны, вернулся к столу и теперь его палец указывал на фолиант. Мужчина с каким-то особым трепетом погладил увесистый том ладонью и с надеждой воззрился на профессора.

- Нет, нет, спасибо, что вы, не надо ничего заваривать, - замахала руками молодая ведьма, - у меня это от пыли, кашель-то... А так я не болею, что вы... - девушке было неудобно врать пожилой женщине, но и эту травку столетней давности пить не хотелось.
- Вы, кажется, ключ искали, хотели мне что-то дать написать, - решила напомнить Елена старушке о позабытых той намерениях.

- Чего забыла? – удивленно переспросила Эшли. – Меня сюда отправила мастер Тагира. Это еще одно задание. Я вроде бы в ту комнату зашла, - девушка на секунду задумалась, - да, я определенно видела свою имя на двери. А вот вы кто? Что за Усатый, или как его там? И что вообще здесь происходит? Если бы на полу были пустые бутылки и блевотина, я бы сказала, что здесь прошла неплохая вечерника, а так… я теряюсь в догадках, - Эшли замолчала, выжидающе глядя на зверька.

- Однако... голубчик... - немного заплетающимся языком пробормотал профессор, - как же Вас так угораздило, это же... наверное больно... да и костюм был отменный...
Самоубийство и воскрешение мистера Смоуга произвели на Федора Андреевича сильнейшее впечатление, и он медленно оправлялся от шока, поэтому говорил первое, что придет ему в голову:
- Ох, так и до инфаркта недалеко, Вы бы меня хоть предупредили о своих столь непредсказуемых намерениях...
Маэстро и вправду стало немного дурно, но не от завораживающего вида крови и не от самого факта смерти мистера Гардиана, а от мысли, что ему придется оправдываться, объясняясь с Тагирой по поводу внезапной кончины собеседника. Более того, Федор Андреевич, испугался, а не подумают ли, что это он убил Смоуга, поэтому искренне обрадовался его чудесному воскрешению.
Видя, как Гардиан поглаживает книгу, профессор осторожно спросил:
- Эээ... так Вы хотите, если я правильно понимаю, чтобы я помог Вам уйти из жизни? Сами Вы книгой воспользоваться не можете?

Болвин протиснулся в комнату, закрыл за собой дверь и посмотрел, что же мешало открыть ее полностью. Ничего не обнаружив, гном недоуменно пожал плечами, пробормотав:
- Наверное, зазоры в петлях...
После этого он окинул взглядом всю комнату, больше всего его заинтересовал неизвестный источник света. Болвин попытался определить направление света по своей тени... Но ее попросту не было. Не привыкший все неизвестное списывать на счет магии гном принялся обследовать комнату и заметил листок бумаги за паутиной.

Ночная странница
- Ключ? - старушка подняла на Елену мутные глаза, во взгляде плескалось недоверие. С минуту она стояла, беззвучно шамкая губами и перебирая скрюченными пальцами подол своей длинной кофты. Потом взор ее прояснился, мелькнула искра понимания, - Ах, ключик, и верно! Ты прости старую, дочка, годы никого не щадят, а мне ведь, без малого, двести лет... Двести лет топчу землю ногами, подумать только. Мужа схоронила, сына и дочерь схоронила тоже... кто ж знал-то?.. - голос ее нервно задрожал, понятно было, что бабуся вот-вот разревется.
- Надо вот письмо внучку написать, шоб он приехал. Да сама я уже вижу плохо, да пальцы перо в руках не держат уже. Чтоб мыши бумагу-то и перья не погрызли, я и запрела-то всю энту принадлежность в ящик. А ключик... потеряла! Крыса уволокла, чтоль? Тут соседи-то развели крыс, большущие такие, ужас что!

Хуанита
Ондатра скорчила недовольную рожу.
- Фи, как вы мыслите узко... - присвистнуло животное, привставая на задних лапах и принюхиваясь к девушке. - От Тагиры, значит, пришла. За заданием?.. Что ж, меня вот Кларисой звать можно. А Усатый - это толстый и наглый котяра, которого сюда приволокли, чтоб меня, значит, выжить. Этот нахал меня и гоняет раза по три на неделе... Глянь, как все разворотил вокруг. И чего хозяевам со мной не жилось? Я такого бардака не устраивала. А теперь они вон чего удумали, - Клариса подбоченилась, - уехали, не оставив в доме ни крошки. Думали, что если котяру не кормить, он меня усерднее ловить станет, - грызун неприятно рассмеялся, - а этот обормот ушел почти сразу. Правильно, чего ему здесь без жратвы делать-то? Наведывается иногда, ради проформы, да чтоб поглядеть, не приехали ли хозяева.
Ондатра деловито шмыгнула за покосившийся сервант, внутри которого жалобно звякнула чудом уцелевшая в общем бедламе посуда. Через минуту она вынырнула с другой стороны, сжимая в лапе серебряный миниатюрный медальон.
- А я бы сама и рада уже отсюда убраться. Мы, ондатры, вообще-то в водоемах живем. А здесь из водоемов вон, - она кивнула в дальний угол комнаты, - только медный таз с водой... Да, видишь, поймал меня как-то Усатый за цепочку этого вот самого медальона. Я дернулась изо всех сил, душка сломалась, а цепочка у кота осталась. Он ее, гад такий, куда-то запрятал. А без цепочки я не могу. Подарок, понимаешь?

Тунгуска
- Вы меня понимаете совершенно правильно, дорогой Федор Андреевич, - впрочем, тон Гардиана был весьма прохладен, будто он все еще был не вполне жив, - Кроме того, что сам я не могу уйти из жизни, воспользовавшись этой книгой, так и помочь мне может далеко не всякий и не в любое время. Сегодняшняя ночь как раз великолепно подходит.
Мужчина бережно взял книгу в руки и передал профессору. Фолиант был действительно тяжел. Тисненый сафьяновый переплет был украшен серебрянным окладом со сложной чеканкой. От книги пахло древностью и ... церковным ладаном. Полустертая от времени надпись гласила : "Ритуалы изгнания".

Вадимар
Листок был расположен высоко. Даже если бы гном придвинул табурет, он все равно едва ли бы спокойно до него дотянулся. Разве что в прыжке? А главное, совершенно непонятно было, случайно ли висит этот лист, или он и прольет свет на задание. Паук был занят исключительно своей паутиной и на Болвина не обращал ну ровно никакого внимания.


-------
Заметки преподавателя:
То, что мы пишем сольно, не означает, что я не могу ответить на ваши вопросы относительно того, что вы видите и к какому результату может привести то или иное ваше действие. Моими ответами вы свободно можете пользоваться в рамках своего поста.

Удивленная полученной информацией, Елена молчала и ждала, что все-таки, решит делать бабушка. Двести лет, подумать только! Детей пережить... Это ж какое горе! Как говорили там, на Земле, "старость - не радость".
Не в силах ничем помочь старушке, молодая девушка опять задумалась, поджидая, пока не найдется потерянный ключик или, возможно, другой листок бумаги и перо...
Вспомнив, что она находится в павильоне написанного окружения на уроке, староста решила, что если постараться, то можно создать и необходимую мебель для бабушки, и пропавшие письменные принадлежности. Как ловко это получалось у профессора! Надо только хорошенько представить...
Вот в этот угол она бы поставила новый стол, рядом стул, свечку бы заменила на яркую люстру, древний комод стал бы совершенно новым...

Ночная странница
На какую-то секунду все это действительно появилось - и стол на изящных резных ножках, и стул с узорной спинкой и мягким тканевым сидением... Заплясали на полу яркие блики от люстры... И вдруг - все пропало. Осталась комната, какой она была в тот момент, когда Елена впервые ее увидела: старая ветхая, покосившаяся от времени мебель, устало дрожащий огонек оплывающей свечи...
- Э, милочка, колдовать пытаешься? - с хитрым прищуром поинтересовалась старушка, - Тут, видишь, какое дело... Комнаты эти от нового заговорены, сама Тагирка постаралась. Так и сказала: "Чтобы не жульничали". Помоги, милая, ключик найти, а?.. Точно тебе говорю, его крыса уволокла куда-то. В соседней комнате обитает грызунья несчастная! Уж ее хозяева так ловили, и этак. Даже кота завели. Ан поди ж ты, выжило их из дома зверье поганое. Кот-то дивный такой, огромный, пушистый, что барс прямо. Приходил ко мне часто, вот прямо через дыру в стене и протискивался. Однажды застрял, я глянула - зацепился цепочкой какой-то за гвоздь. Выпутала я бедолагу. Цепочку сняла, заперла тоже в шкафчике - думаю, мало ли хозяева-то вернутся, искать будут...