Шибер&SergK
Внимание, пост отредактирован

Амундсен слышал за спиной шаги – значит, Барский всё же решил последовать за ним. Даниэль обернулся через плечо, сбавив ход:
- Как Вы перенесли взлет, Владимир? Всё в порядке?
- Да, в амортизационной камере было весьма уютно…
- Значит, Вы готовы к небольшим физическим нагрузкам?
Десантник слегка поморщился и протянул без особого энтузиазма:
- Всегда готов.
Амундсен подмигнул ему:
- А знаете ли Вы, Владимир, что инженеры, программисты и штурманы почитают физический труд элитным трудом? В этом плане нам с вами сказочно повезло – датчики грузового отсека указывают на то, что контейнеры сместились с первоначальных позиций.
Вот и двери грузового отсека – Амундсен ввел простой код доступа, и створки плавно разошлись в стороны. Взгляду спасателя предстал бортинженер Родовски с анализатором в руках. Он осматривал отсек, временами поглядывая на дисплей электронного устройства. Груз в трюме явно сместился с положенных мест, но Станислава, кажется, это не слишком беспокоило.
Родовски как раз заканчивал калибровку датчиков, когда двери в трюм открылись. Сосредоточенному на деле бортинженеру потребовалась секунда, чтобы осознать, кто вошел в трюм и что они здесь делают. Еще секунда ушла на то, чтобы узнать Барского. В начале третьей секунды Родовски уже говорил:
- Надеюсь, вы не возражаете против открытия трюма без вашего участия. Информация с датчиков собрана, ее еще потребуется проанализировать в рубке, - он приподнял анализатор в руке. - Остается закрепить груз и доложить капитану.
Амундсен оглядел груз:
- С удовольствием поможем. Думаю, мы легко переместим контейнеры даже без погрузчика – контейнеры на «шариках». Но почему цепи не удержали груз при взлете?
Родовски ответил на приветствие и взялся за ближайший контейнер.
- Видимо, тальрепы не дотянули, или еще что... Неудивительно - меня-то на корабль до вылета не пустили, так что проверить лично я ничего не успел. А техников, видимо, торопили. Но об этом поговорим, когда вернемся.
Договаривая, Родовски налег на ящик. Владимир и Даниэль также налегли на контейнеры, перемещая их к маркерам погрузки. Вскоре груз был должным образом размещен и закреплен.
- Ну, это действительно было несложно, - ухмыльнулся Барский.
- Дело мастеров боится, - подмигнул ему Даниэль, - Вы уверены, что правильно выбрали профессию, господин десантник?
Барский неопределенно хмыкнул. Еще раз проверив крепления, Родовски подошел к терминалу снаружи трюма.
- Идемте, господа.
Дождавшись, пока десантники покинут помещение, Родовски выключил дополнительное освещение, убедился, что замки зафиксировали дверь, еще раз пробежал глазами данные на дисплее и уверенным шагом направился в рубку. Десантники не отставали и Родовски , чуть повернув голову, обратился к Барскому:
- Владимир Андреевич, вам придется остаться в кают-компании. Благодарю за помощь. Да, и пусть для пассажиров это будет обычной проверкой.
Амундсен кивнул, Барский пожал плечами:
- Я на самом деле не заметил в ней ничего необычного. Всегда к Вашим услугам.
Еще один короткий кивок, на этот раз от Родовски, и он продолжает путь в рубку. На шаг впереди Амундсена, Станислав проходит в дверь... и тут наметанный глаз бортинженера заметил встревоженность на лицах старпома и капитана. Отметив про себя также отсутствие в рубке МакМан, Родовски шагнул к капитану:
- Датчики проверены, требуется лишь окончательный анализ на компьютере рубки. Зафиксированное движение совершал незакрепленный груз. Если появится возможность - сообщите об этом на базу, может быть еще что-то вскроется. В настоящее время груз в трюме закреплен в соответствии с предписаниями.
Завершив доклад кивком в сторону начбеза, Родовски замер в ожидании, изучая лицо капитана. Что могло встревожить Хорада? Что-то с курсом? Или новые непонятные неполадки в уже проверенных им, Родовски, системах?
Амундсен про себя усмехнулся: "В соответствии с предписаниями груз должен был оставаться на месте... Зато появилась возможность немного размяться". Даниэль тоже не упустил из виду некое волнение в глазах Хорада:
- Что-то произошло?

Пройдя по коридору, Цин замерла перед дверью кают-компании. Похоже, там были люди. В другое время, она бы порадовалась: одиночество было не той вещью, которую китаянка переносила хорошо. Но сейчас она чувствовала себя явно не в форме для бравой покорительницы дальнего космоса. Странный кот в коридоре не выходил у Цин Чжао из головы.
«Почти, как живой, - растерянно думала женщина. – Надо сказать про это Владимиру». Субординация. правда, предполагала беседу с кем-то из экипажа, ведь это они отвечают за безопасность на корабле. Но одна мысль о том, как она будет докладывать строгому Хораду о видениях после старта, заставила уши Цин заалеть. Вот так позор! Только войти на борт – и сразу создать о себе мненье как о нервной и дерганной особи женского пола? Ну, нет! Десантница твердо решила, что расскажет про все только Барскому. И наконец-то открыла многострадальную дверь.

Тот, кто направлялся прямо к трюмам, очевидно, свернул в другой коридор. Эллен облегченно вздохнула. Нужно было поторопиться с изучением данных, потому что в любой момент мог вернуться Родовски и, не застав помощницу в рубке, позже устроить выговор. А МакМан ой как не хотела, чтобы разборки начались так скоро – еще трех часов со старта не прошло...
Но, штудируя вторую панель управления, девушка внезапно услышала все тот же загадочный сигнал. Мозг ее, потревоженный необычной частотой, сейчас был особенно чуток. Быть может, именно поэтому вэйвер смогла расшифровать хотя бы волну; текст был слишком хорошо закодирован, а сигнал чересчур короток.
«Что это?»
Девушка запрокинула голову, закрыла глаза. Что же за волна?
«Помню, помню, она была... Я точно сталкивалась... Сейчас...»
Ответ вертелся на языке, но упорно ускользал от Нелл.
«Вспоминай, вспоминай!»
Что-то щелкнуло в сознании, как обычно бывает, когда летучая мысль возвращается в голову и оказывается такой легкой и ясной.
Но ответ не принес облегчения, скорей, наоборот – прибавил беспокойства. Девушка надолго задумалась.
- Нет, не может быть. Такого не может быть. Это... это нереально! – заявила она самой себе.
И, сорвавшись с места, понеслась в рубку. «Неправда, все неправда! Просто глупость, просто ошибка!» пусть компьютер опровергнет весь этот бред.
Эллен не помнила, как оказалась в своем кресле перед экраном. Начальника ее еще не было в рубке, и хорошо – не увидит, чем она занималась.
Пальцы бегали по мягким клавишам, мерцающий экран мгновенно выдавал запрос. «Межзвездный маршрутизатор»... Здесь было множество данных о полетах. Техник углубилась в изучение таблиц и списков.
Так, следующий... Стоп! Вот оно.
- Нет... Как?! – МакМан откинулась на спинку и обхватила голову руками. Ее предположение оказалось верным. Ошибки здесь нет. Да, волна действительно была личным позывным "Хрисаора" - корабля четвертой межзвездной экспедиции. Но от него уже семь лет нет никаких вестей...
Раздались шаги, и Нелл обернулась – в рубку вошли начальник безопасности и Родовски.

"Отлично. Просто великолепно... Подведем итоги: на корабле происходит что-то странное, и, скорее всего, опасное. Естественно, нас, пассажиров, никто не собирается ставить в известность. Вот так вот в любой момент хоп и все", - невесело рассуждал Ревер, которому вообще-то не верилось в то, что это "хоп и все" может наступить вскоре.
Когда вышел из кают-компании Барский, Морган с грустью констатировал, что без этого человека стало как-то неуютно и пусто. Все-таки опытный десантник действовал на окружающее успокаивающе.
- Странно все это, - подвел итог своим мыслям Ревер, не замечая, что произнес эти слова вслух. И тут же опомнился, тряхнул головой и только сейчас заметил появление в кают-компании новых лиц.
"Это же, кажется, супруга Барского?" - Мелькнула мысль в голове у Моргана.
- Эм... Миссис Барская? - Обратился к женщине биолог, надеясь, что не напутал с окончанием ее фамилии. - Здравствуйте. Вы, наверно, мужа ищете?
"Интересно, показалось ли что-нибудь странным ей?" - Подумал Ревер, стараясь приветливо улыбнуться. Вышло как-то кривовато, но какая-то толика дружелюбия и радости от встречи с Цин все-таки сохранилась.

Саша со вздохом выкопалась из недр технической документации, окончательно признав собственное дилетантство в высокоумном деле монтажа расчленённых танков на десантные боты. Все прошедшие разговоры она слышала, но не вступала, не желая сбиваться с хоть каких-то имеющихся мыслей, но общие настроения всё же уловила. И в данный момент прикидывала, как получше успокоить самого юного участника экспедиции, на данный момент - пассажира. Имея при себе не слшком большой багаж знаний о межвзёздных перелётах.
Помассировав затылок и шею, она оглянулась повнимательнее, ещё раз - теперь уже на взгляд оценивая ситуацию. Молодой Ревер был по-настоящему встревожен, последним подтверждением стала фраза "странно всё это", видимо, мысли вслух...
Алекса уже было решила вмешаться с пересказом пары баек межпланетников, услышанных в своё время от Сашки, но её прервало появление Цин Чжао Барской, и женщина решила чуть подождать - возможно, новоприбывшая разрешит сомнения молодого учёного...

Алекс Ландау

Тишина каюты, такой уютной поначалу, и такой серой под конец альбома "The Clash", давно уже начала давить на виски, и Ландау, сняв очки, помассировал кожу, не в силах более выдерживать странного звона в голове. Бодрости это не придало. Ни массаж, ни холодная вода в туалете. Почему-то казалось, что про него попросту забыли.
А если бы он умер? Подавился печеньем, ударился головой о балку? Они бы не хватились, не узнали бы даже. Они не считают их по головам, ни заходят в гости - просто так, проверить, все ли в порядке. И даже если его можно было спасти, никто не нашел бы его тела.
- Слышал? Не слышал, значит... - Алекс обернулся, взглянул на свое отражение в зеркале. Петров подмигнул другу, широко улыбнулся - его улыбка всегда получалось какой-то задористой, залихватской, бросающей вызов и в то же время красившей и без того привлекательное лицо Юрия. Пожалуй, такими в темной древности были казаки, о которых рассказывал Эд Ландау, отец Алекса.
- Как ты?.. - Ландау обернулся туда, где, если верить отражению, должен был сидеть Петров. Стол, на котором лежало несколько раскрытых и закрытых книг, сиротливо стоял у стены. Пустой. - Юра?
- Экспедиция эта обречена, Алекс, - Петров стоял чуть в стороне, сложив руки на груди и разглядывая повешенный над кроватью плакат. - Не слышал, что ли? Все на базе уже уши прожужжали, мол, совсем эти в департаменте свихнулись, посылать на верную смертью целый состав, лишь бы им денег больше выбили. Якобы, оборудование старое, и вообще... Знаешь же, как наши могут слова завернуть?
Алекс помотал головой, закрыл глаза, снял очки, помассировал переносицу. Боязливо открыл их снова, опасаясь, что это не наваждение. Петров пропал - исчез так, словно его никогда и не было. Что не противоречило логике. Его не могло здесь быть! Но улыбка... его улыбка, его голос, глаза, походка, жесты... даже страница журнала перевернута от прикосновения Юрия!
- Спятил? - сочувственно поинтересовался Петров позади Ландау.
- Ты... ты настоящий? - шепотом, словно его мог кто-то услышать, проговорил Алекс, поворачиваясь на голос. Юра осматривал свою правую бровь в зеркале. В зеркале, в котором было его, Петрова, отражение.
- А какой я должен быть? - хмыкнул Юра, обернувшись. - Игрушечный?
- Я... как ты... я ничего не понимаю... - Ландау прислонился лбом к холодной поверхности стены, помолчал. - Ты же должен был лететь на Марс, ведь так? Тебя определили. Но...
- На Марс, ага, - Юра покивал головой. - Мне с тобой интереснее. Знаешь что?
Алекс покачал головой - не знаю, мол.
- Скучно у нас на борту, - Ландау даже не заметил, как легко и изящно далось Петрову это "у нас на борту". - Знаешь, почему?
- Нет.
- Ибо собрались здесь все люди сплошь серьезные. Шибко серьезные. Надо бы это сонное царство расшевелить хоть как-то...
- Ты ведь галлюцинация, верно?
Петров сначала фыркнул, затем повернулся и обиженно скривился.
- Я - галлюцинация? Алекс, ты совсем того или только чуть-чуть?
Ландау выдавил из себя улыбку, нащупал кнопку открытия двери.
- Я... сейчас вернусь...
- Я с тобой, - уверенно заявил Петров.

+ DarkLight >>>

- Здравствуйте… - Цин на мгновенье запнулась, вспоминая имя теперешнего собеседника… - Мистер Ревер. Да, я хотела бы видеть Владимира. А вот, собственно, и он.
Вид Барского, входящего в кают-компанию, наполнил Цин уверенностью. Таким был ее муж: даже в самых трудных ситуациях, он вселял уверенность одним своим присутствием. Сейчас ничего критического не происходило («тьфу, тьфу», - суеверно сказала женщина про себя, вспоминая суеверье соседки по дому). Но все равно: рядом с Владимиром жизнь казалась куда более безопасной.
Поначалу Цин показалось, что Владимир утомлен, но она тут же поняла, что муж по обыкновению играет излюбленную роль. Барскому нравилось казаться больным, усталым или вообще не способным к самостоятельному перемещению. Ему уступали место, жалели, угощали печеньем, и он бессовестным образом этим пользовался. Вот и теперь он измученно улыбнулся присутствующим и произнес: «Теперь все будет хорошо», после чего доковылял до диванчика и повалился на него, слегка потеснив Ревера.
- Женя! - воскликнул Владимир, протягивая длинные руки. - Ты даже не представляешь, что тут было.
- Беда-беда, - ответила Цин, присаживаясь с ним рядом. Места на диване было немного, но китаянка каким-то образом ухитрилась втиснутся между двумя не худенькими мужчинами – и не иметь вид сардины, сплющенной в банке. Удивительные существа – женщины.
- Неужели я пропустила атаку на наш звездолет космических червей-убийц? Или, возможно, наш капитан забыл дома ключ зажигания? – говоря это, она улыбалась. Нет ничего хуже, чем испортить отношения в команде в первый же день. Шутки Цин были вполне безобидными, но она еще плохо изучила товарищей по спасательной миссии. Вдруг они сочтут юмор Барских обидным? Лучше подстраховаться улыбкой.
- Хуже, - отвечал Владимир. - Все намного хуже. У нас была поломка. Я не знаю, что именно сломалось, но благодаря самоотверженной работе бортинженера поломку удалось идентифицировать в кратчайшие сроки. Потом меня вели какими-то коридорами, никогда бы не подумал, что на Каладболге столько коридоров, и заставляли вручную двигать металлические контейнеры и если наш начальник, этот могучий норвежец Амундсен, справлялся с работой шутя, то я, как менее сильный представитель Земли, весь покрылся испариной. Вот, потрогай… Но уверяю вас, друзья, теперь на нашем замечательном звездолете все в полном порядке.
- Бедняжка, - сочувственно сказала Цин Чжао, положив ладошку на лоб Барскому. – Но легкая усталость героя, только что спасшего мир… ну, или, хотя бы – корабль, должна быть приятным дополнением к удовольствию от работы. А где же ты потерял могучего потомка Тора и Одина? – женщина огляделась в поисках норвежца. – Хотелось бы получить подтвержденье того, что в ближайшее время мистер Амундсен не бросит тебя закрывать телом пробоины корпуса. У нас были другие планы на вечер.
Несмотря на шутливый тон, в глазах Цин Чжао появилась тревога: «Авария? Мы же едва стартовали!»
- Не думаю, - сказал Барский. - На случай пробоин там есть смолопласт. В любом случае, я рад, что у нас подобралась такая хорошая команда. Эти люди доставят нас к Сольвейг в мгновение ока, верь мне.
Владимир Андреевич поводил крупным носом и сказал:
- Почему-то мы еще до сих пор не пили чай. Это большое упущение. Лично я не представляю себе межзвездных перелетов без традиционного чаепития. Как вы на это смотрите? - обратился он к присутствующим.

Алекс Ландау

- Куда мы идем? - спросил Алекс, привычным жестом поправляя очки. Петров, чуть впереди, выглянул из-за угла коридора, обернулся и приложил палец к губам.
- Тише, дурак! - громким, встревоженным шепотом произнес он.
- Что случилось? - встрепенулся Ландау, вжимая голову в плечи. Почему-то стало неожиданно холодно и неуютно. Коридор, такой темный и металлический, напоминал склеп. Где-то громко капала вода, добавляя ощущение ирреальности происходящего. - Юра?
- Они нашли нас... - обреченно проговорил Петров, вжимаясь в стену. - Алекс... Они нашли нас, понимаешь?!
- Кто?.. - горло перехватило чья-то рука, сильная хватка мгновенно выжала весь воздух из легких. Лоб покрылся холодной испариной. - Кто?..
- Они! - словно идиоту, повторил Юрий. - Мы последние, черт бы их всех побрал! Последние!
Ландау сдавленно вскрикнул, обернулся, боясь увидеть позади себя чье-либо медленно шаркающее тело. Искромсанное неизвестной болезнью, покрытое засохшей кровью, с молчаливым безумием в глазах...
- Oh, bollocks... bollocks... bollocks*... - словно заклинание, быстро-быстро, зашептал Ландау. - Но мы же... мы же успели стартовать! Они все остались на Марсе, на Марсе, дьявол тебя дери!
- Мы не ушли далеко, Алекс! - Петров схватил его за плечи, грубо тряхнул. - Приди в себя, мы нужны друг другу! Ни в коем случае не отставай!
Британец быстро кивнул, полностью соглашаясь. Юра еще несколько секунд смотрел на него, словно проверяя, понимает ли Ландау слова друга, затем, удовлетворившись, рванул вперед по коридору, вправо, влево, невероятно подвижный, быстрый, юркий. Пару раз он останавливался, взмахом руки приказывая Алексу заткнуться. Тогда среди звуков капающей воды возникали новые - чьи-то шаги, медленные, неторопливые, глухо отдававшиеся в окружающем пространстве. Их искали, знали, что двоим удалось уйти. Пару раз Ландау бросал взгляд в иллюминаторы, в огромные квадратные окна, в которых можно было увидеть красную планету, по которой плыли желтоватые облака. Ему казалось, что он различил на их фоне последнюю станцию, захваченную, как и все остальные, заразой, пославшую сигнал бедствия...
- Сюда, сюда! - поторапливал Петров, когда они оказались в шестиугольном помещении, почти все стены которого были увешаны маленькими, большими, широкими и прочими мониторами. У одной из стен, наполовину зарывшись носом в пол, высилось солидных размеров орудие, чем-то напоминающем пушку.
- Загружай систему, Алекс! - Петров застучал по сенсорным клавишам маленького монитора перед оружием.
- Зачем? - чувствуя, что задыхается от безумного бега и заползающего в самое его нутро страха, проговорил Ландау, упав на колени и стараясь совладать с проводами, отсоединенными от орудия. - Почему защитная программа не была активирована?! Кто вообще отключил все это?!
- Я откуда знаю?! Чего ты меня спрашиваешь! - огрызнулся в ответ Юра. Обернулся, замерев на секунду. - Да чтоб вы все сдохли, ублюдки! Они идут, Алекс! Идут!..
- Я... я не знаю... что делать... - пальцы порхали по экранам, вводя запрос на разблокировку пушки, на открытие люка, на загрузку обоймы в казенник. - Мы ведь умрем, да?.. Умрем?
- Да, - холодно, жестко проговорил Петров, посмотрев в глаза Ландау. - Да, умрем. Но наш корабль не протянет так долго, развалится. А вот станция там, внизу, дождется спасательной операции. И, когда они войдут внутрь, зараза распространится на членов экипажа. На всех. Понимаешь? Они успеют вернуться назад, может быть, даже на Землю. И тогда... тогда уже ничего их не спасет. Никого из тех, кто смотрит каждый день на небо и думает, что космос такой же голубой, как и небосвод. Понимаешь?
Алекс судорожно кивнул. Очки сползли на переносицу, лицо было мокрым от пота. Губы дрожали.
- Не бойся, - Петров вымученно улыбнулся. - Я с тобой, Алекс.
Они оба услышали шаги. Почувствовали горячий поток воздуха, ударивший в лицо.
- Oh fuck wank bugger arse shitting head and hole...** - запинаясь, проговорил сквозь застучавшие зубы Алекс и нажал на кнопку запуска.
- Программа запуска бомбозондов в атмосферу активирована. До залпа осталось три секунды... две... одна... - спокойный женский голос из динамика монитора исчез, испарился в раскатах грома - пушка выпустила снаряды туда, в сторону дрейфующей станции...

-------------

* Bollocks (брит.) - одно из многочисленных британских ругательств, схожее по значение с "черт" и так далее.
** Грубое британское ругательство, использующее многочисленные негативные слова в связке (см. "Love Actually")

Даниэль Амундсен.

Норвежец наклонился над дисплеем, взгляд побежал по строчкам сообщения:

«Капитану Хораду, Каладболг. На станции зафиксирован приступ красной горячки. Медики сомневаются в диагнозе – подвергшийся заболеванию техник не покидал Кайган восемь месяцев. Возможный рецидив исключен. Существует вероятность неизвестного заболевания. Примите к сведению. Подтвердите получение радиограммы. Калинин».

Через несколько секунд Амундсен отстранился от экрана, в его голосе звучала тревога:
- Нужно немедленно оповестить медиков и провести обследование членов экипажа… Я не слишком хорошо разбираюсь в медицине, но, по-моему, любая горячка сопровождается повышенной температурой и, возможно, галлюцинациями. Заметить эти симптомы будет несложно. Возможно, никакой опасности нет, и никто не заражен… - слова Амундсена прервал грохот, пол под ногами слегка тряхнуло.
- Что происходит?!

Работа спорилась. Нельзя утверждать, что все было гладко и благополучно, но и серьезных проблем тоже не возникало. Обычные, так сказать, «серые» будни кибернетика. Андрей увлекся своей работой, не видел и не слышал, что происходило вокруг него. Впрочем, даже если бы он не потерял бдительно, это ничего ровным счетом не изменило бы. У него не было никакой возможности наблюдать за действиями Алекса, а тем более их пресечь.
Пол внезапно ушел из-под ног. Потолок и стены закувыркались. Мозг еще не успел ничего осознать, а тело бывшего космодесантника уже реагировало привычными движениями – сгруппироваться и по возможности ухватиться за что-либо прочное. К сожалению последние выполнить не удалось – пальцы скользнули по крепежной скобе в полу, не успев зацепиться, а все тали с грузом были слишком далеко. Пол стремительно приближался к спине. А может, это спина приближалась к полу, какая собственно разница. Накрепко вколоченные в спинной мозг условные рефлексы сложно забыть. Прямые руки метнулись назад, работая амортизатором и гася силу удара. Заныли от удара ладони, но это ерунда, главное сам жив и цел.
Похоже, приключения только еще начинались, потому что внезапно в ангаре возник сильный ток воздуха. «Разгерметизация» успела мелькнуть мысль. Дальнейшее подтвердило, что предположение было верным. Все незакрепленные предметы, в том числе и самого Погодина, повлекло к стене, в котором виднелась черное пятно – пролом. Хорошо хоть разного оборудования хватало и Андрея ударило грудью о вездеход. Воздух тут же вышибло из легких, но руки уже самостоятельно вцепились в таль и захватили ее мертвым захватом. Давление в ангаре быстро падало. Кибернетик повернул голову и, щуря глаза, чтобы защитить их от ветра, посмотрел в сторону входа. Метров двадцать пять. Слишком далеко, для того, кто должен добраться до него против ветра, хватаясь только за тали и крепежные элементы, но «никогда не сдавайся» - когда-то учили Андрея. И еще инструктор добавлял «даже мертвым». Мозг наметил маршрут движения, а руки уже подтягивали тело, чтобы суметь ухватиться за крепежную скобу. А потом вот за ту, затем за ту… Звон в ушах нарастал и превратился в острейшую боль. Кибернетик сжал зубы, чтобы не отвлекаться и продолжал подтягиваться держаться за очередной надежный выступ. Дышать стало сложно, кажется, по лицу размазывалось что-то густое и жидкое. Перед глазами плыли цветные круги и световые пятна, практически полностью закрывая обзор. Погодин уже не видел, за что теперь ему надо ухватиться, да и не соображал, что именно он делает. Телом управляли уже только инстинкты и сила воли забравшаяся куда-то, но точно не в головной мозг.
…
Тупая боль в скуле – внезапно именно это чувство ощутил Андрей. Он попытался повернуть голову и вздохнуть, чтобы тут же ощутить жуткую нехватку воздуха. Оказывается нос, рот, и все лицо было покрыто чем-то густым и жидким. Погодин приподнял голову. Пришлось проморгаться, так как глаза оказались тоже «грязными», прежде чем он увидел ангар, в котором находился. Ветра не ощущалось. Руки мертвой хваткой вцепились в скобы. Рывком, приподняв голову, кибернетик закашлял, и на пол упали комья чего-то багрово-черного. «Кровь» подсказал оживающий мозг. Погодин огляделся. Определенный бардак, конечно, наблюдался, но вроде как предметы больше не летали. «Значит герметичность восстановлена» - становились длиннее и разумнее. «Если я очнулся, значит, давление тоже уже восстановилось или вот-вот восстановиться. А отключился именно из-за кислородного голодания». Андрей огляделся уже внимательнее. Точно, в стене красовалась узнаваемая заплата смолопласта.
Медленно и настороженно разжав пальцы, кибернетик поднялся на ноги и сдерживая подступившее головокружение подошел к стене, на которой был установлен коммуникатор. Пощелкав клавишами, он вызвал рубку: «Ангар планетарной техники – разгерметизация. Пробоина закрыта смолопластом. Нужна ремонтная бригада. Докладывал Погодин». Игнорируя разум, тело сочло, что выполнило свою задачу и сползло по стене на пол. У Андрея хватило сил, чтобы провести рукой по лицу. Та мгновенно оказалось покрытой почти свернувшейся кровью.

Когда это случилось, Владимир Андреевич разливал чай. Глубокие кружки с пасторальным рисунком неожиданно скакнули вверх, и тут же горячий чайничек обдал руки Барского дымящим заваром. Пол резко накренился и ушел из-под ног, заставив Владимира полететь через столик. Он никак не ожидал подобного и при падении больно ударился плечом. На мгновение десантнику показалось, что звездолет закружило волчком. Тряска продолжалась несколько секунд, при этом погасло основное освещение, и включились дежурные лампы. Вскоре все прекратилось, даже энергопитание было восстановлено и в кают-компании вновь стало светло.
- Володя! Сильно ошпарило?!
Это была Цин. Родная, надежная Цин, которую не способна застать врасплох ни одна тряска в мире. Барский приподнялся и сел, бережно держа руку. Ожога он не чувствовал, даже поврежденное плечо заботило его сейчас не так сильно.
- Я насчитал шесть толчков, - едва слышно произнес он, - но думаю, их было больше. Что это могло быть? Метеоритный рой? Очень похоже, хотя… Возможно ли такое?
- Кто-нибудь пострадал? - спросила Цин.
Кают-компания была разгромлена. Все что могло разбиться - разбилось. С низкого столика у стены слетела высокая стопка журналов, и теперь они разметали свои глянцевые крылья по всему полу. Слава конструкторам, вся мебель была надежно прикручена к полу, поэтому никого не покалечило. Пассажиры приходили в себя.
Владимир рывком поднялся с пола и утвердился в вертикальном положении.
- Без паники, - жестко сказал он. - В нас что-то попало. Была разгерметизация, иначе бы напряжение так не скакнуло. Но сейчас все в норме.
Барский изменился до неузнаваемости. Доброжелательный и игривый Володя исчез и на смену ему пришел десантник «Бури и Гнева».
- Нам нужно помочь команде справиться с последствиями происшествия.

Активизация

Корабль сотрясся всей своей тушей, хорошо тряхнуло и грузовой отсек, где лежал в отключенном состоянии боевой охранный робот. То есть конечно до этого момента отключенный, а теперь вполне себе включившийся.
- Что за нафиг... - это восклицание удивления было добавлено в лексикон андроида во время его транспортировки пьяными грузчиками еще на заводе. Наверное разработчики данной модели не раз уже пожалели, что добавили роботу функцию самообучения и из последующих версий ее убрали, но вот почистить програмное обеспечение уже выпущенных роботов сделать забыли.
Итак, аварийное включение произошло, когда программа слежения решила, что кораблю и команде грозит не шуточная опасность и, разломав контейнер, андроид вылез на свет божий, то бишь в грузовой ангар. Система сканирования уже вскоре выяснила, что жизнеобеспечению корабля ничего не мешает, но - запуск взрывчатых веществ может быть повторен, если не устранить причину, а потому, громыхая по железному полу, робот отправился к пульту управления.

Ответить бортинженеру не позволило увиденное на экране. Сообщение с Кайгана пугало, хотя бортинженер беспокоился скорее за базу с ее многочисленным персоналом, чем за корабль с экипажем из нескольких человек, которых легко проверить и, при необходимости, изолировать. Впрочем, всем этим должен был заняться Амундсен и медики, а вот Родовски через секунду пришлось вспомнить о своих обязанностях. После толчка он в мгновение оказался у пультов, собирая данные. Через несколько секунд бортинженер знал все, что ему было нужно, но рванулся к инструментам лишь дослушав сообщение Погодина. "Это еще что за сюрпризы? Что с охранными системами? И кому понадобились зонды?" Забрасывая сумку с инструментами на плечо, Родовски негромко, но четко сказал, обращаясь к Хораду:
- Пошлите в ангар медика и десантника, помочь с Погодиным. Один могу не справиться.
Договорив, Родовски рванул из рубки на всех парах. То, что давление восстановилось, еще не означало что все в порядке. Неизвестно, что с оборудованием, а главное - с кибернетиком.

Потратив пару секунд на разблокирование автоматически закрывшейся двери ангара, Станислав влетел внутрь. Детали некоторых механизмов были разбросаны по ангару, особенно густо - у смолопластовой заплаты, но тали, удерживавшие технику, выдержали, давление воздуха пришло в норму, так что катастрофы не произошло. Для техники. Что до людей, то это еще предстояло выяснить. Погодина бортинженер нашел у стены, без сознания, голова кибернетика была залита кровью, сочившейся из ушей, носа, рта. Впрочем, быстрый осмотр показал, что у пострадавшего наличествуют пульс и дыхание, так что Родовски чистой тряпкой обтер ему лицо и, похлопывая по щекам, попытался привести в чувство. Но тут в привычный гул двигателя и вентиляции вплелся новый звук - тяжелый ритмичный грохот металла о металл, как будто кто-то колотил молотом по полу. Аккуратно уложив кибернетика на пол, Родовски сорвался с места в поисках источника звука. Долго искать не пришлось - вылетев из-за поворота, бортинженер едва не столкнулся с кем-то из членов экипажа. Через мгновение он уже осознал, что ни на одной из фотографий в личных делах он этого лица не видел..

Когда "Каладболг" исполнил сложносочинённый манёвр в стиле рок-н-ролла или хип-хопа, Саша только отходила от буфета с чашкой, и, разумеется, кувырком полетела на пол, два с половиной оборота спустя найдя коленями и носками ботинок стену. Там она и пережила тряску, следя за ней, шёпотом поминая всё и вся, что приходило в голову и краешком сознания отмечая, что каким-то образом ухитрилась сохранить свою посуду в неприкосновенности. О другом как-то не думалось - тело ныло, протестуя против столь неаккуратного приземления, и какие могли быть повреждения, Алекса пока могла только догадываться. Всё же высокий болевой порог порой не только преимущество...
Пол наконец прекратил трястись, и Саша, наскоро прощупав себя на предмет переломов, поднялась на ноги, не отпуская, впрочем, свободной рукой стены. Остальные тоже приходили в себя, оглядывая разгромленную кают-компанию.
"Выговор за небрежное обращение с документами," - пронеслась дикая в этой ситуации мысль при виде рассыпанных в перемешку с журналами чертежей. Впрочем, мелькнув, она сразу исчезла.
- Без паники, - жестко прозвучал голос Барского. - В нас что-то попало. Была разгерметизация, иначе бы напряжение так не скакнуло. Но сейчас все в норме.
Сам он уже был на ногах, в полной готовности к действиям.
- Нам нужно помочь команде справиться с последствиями происшествия.
- Согласна, - Алекса шагнула к нему, едва не отдав честь, и, только теперь вспомнив, что так и не выпустила из рук чашку, поставила её на стол. Оглянувшись, она повнимательнее осмотрела остальных.
- Все в норме? Помощь никому не требуется?

Начальник безопасности.

Амундсен бросил взгляд на мониторы пультов, за которыми орудовал Родовски: на схеме Кадалболга красной точкой пульсировало место разгерметизации, на другом мониторе Родовски, очевидно, вывел показатели бомбосбрасывателя, предназначенного для зондирования атмосферы – неукомплектованность зарядов устройства недвусмысленно говорила о причине аварии.
- Судя по всему, кто-то на Кадалболге не желает успешного завершения экспедиции и имеет доступ к кодам для пушки зондирования! – в голосе Амундсена чувствовалось заметное волнение, - По протоколу безопасности эти коды могут находиться у вас, вашего помощника и у специалиста по применению бомбозондов для изучения атмосферы… планетолога.
Амундсен обернулся к Хораду:
- Я немедленно займусь его поисками и оповещу других членов экипажа. - Норвежец торопливо направился к выходу из рубки.
«Де Роса и капитан всё время были в рубке. Возможно, выбросить бомбы можно и оттуда, но… чёрт, в этом же нет никакого смысла! Алекс Ландау, планетолог, подданный Великобритании... » - Даниэль пытался вспомнить строчки досье, но в памяти всплывало только одно: «Сын эмигрантов из России». Широким шагом норвежец вошел в кают-компанию:
- Здесь никто не ранен?!
Амундсен осмотрел каюту: последствия тряски здесь были серьезнее, чем в рубке – разбитая посуда, засыпанный журналами пол… Кажется, члены экипажа отделались легким испугом, но всё-таки ситуация относилась к разряду чрезвычайных, а значит…
- Владимир, госпожа Барская, - Даниэль коротко кивнул, здороваясь с китаянкой, - возьмите на себя осмотр ангара с техникой – там произошла разгерметизация. Всё уже в норме, но там работал Погодин, кибернетик, он мог серьезно пострадать. Я буду признателен, если один из медиков, - Амундсен несколько отстраненно обратился к докторам (он не успел запомнить их имена), - поможет с этим. Не спрашивайте, что стряслось – я знаю ненамного больше вашего.
После этого Даниэль обратился к Алексе:
- А мы попробуем найти человека, которому обязаны этим беспорядком. Планы корабля, которые я оставил здесь, они еще у Вас?

с Тельтиаром и Морским Дьяволом

Родовски разглядывал незнакомца и страх червем копошился у него в сознании. Перед ним был не человек, как он подумал сперва, а его железное подобие. "Тот самый робот." - подумал Станислав, искренне надеясь, что механизм не примет его за врага. Тот, впрочем на человека особого внимания не обращал, поскольку направлялся к заданной цели - а именно пульту, с которого были запущены повредившие корабль снаряды. Другое дело - что человек стоял у него на пути. Станислав отшатнулся - неумолимость, с которой двигался робот, не оставляла другого выбора. Впрочем, в этот момент пелену страха прорвала мысль о том, что, вообще-то, машины должны подчиняться бортинженеру, а не наоборот. "Эх, Погодина бы сюда...", - мысленно вздохнул Родовски и обратился к роботу, точнее, к его железной спине: "Робот, остановиться! Приказывает бортинженер Родовски, код доступа RRE1KZEJ7."
- В доступе отказано, - донесся из встроенного в голову динамика ответ андроида.
Бортинженер недоуменно уставился в удаляющуюся железную спину, а потом бегом бросился в ангар, где оставил Погодина. Гром шагов за спиной заставил его оглянуться, но, вновь увидев железную фигуру, Родовски вспомнил, что источник звука - не рушащийся груз, а шаги робота. Вбежав в ангар, Станислав связался с рубкой: "Активизировался боевой робот. Передвигается по ангарному отсеку в сторону носа. Запросу об остановке не подчинился. Пытаюсь привести в сознание Погодина." Договорив, он оставил связь включенной на случай ответа из рубки и, наклонившись к кибернетику, сильно потряс его за плечи: "Андрей! Боевой робот активизировался!", - сказал он громко, но не переходя на крик.
Перед глазами плыли круги, потолок, стены и чье-то лицо. Сосредоточиться мешала боль в ушах и звон почти переходящий в писк. Погодин не представлял, сколько прошло времени, прежде чем разум постепенно начал возвращаться в тело. Когда кибернетик понял, что его трясут за плечи, стало понятно, что потолок на своем законном месте, а вот его голова болтается из стороны в сторону. Прояснившееся зрение и мозг подсказали, что лицо напротив принадлежит борт инженеру. Кажется, он что-то говорил. Андрей напрягся и попытался сесть ровно. Частично это удалось, по крайне мере Родовски перестал его трясти.
Чуть повернув голову, Погодин сплюнул прямо на пол что-то мешавшееся во рту. Это оказалось сгустком крови. Боль в ушах чуть поутихла, но звон остался. Кроме него ничего слышно не было.
– Что ты спросил? – кибернетик пытался говорить обычным голосом, но как это бывает у людей с внезапным ухудшением слуха, чуть ли не прокричал: – Говори громче, я не слышу.
– Как остановить боевого робота? – Повторил свой вопрос бортинженер.
На этот раз вопрос достиг мозга Андрея, хотя и не сразу добрался до разума. «Боевой робот?! Какой еще боевой робот?». Понадобилось около пары минут, чтобы Погодин вспомнил, что действительно, на борту корабля находится такое устройство. «Черт! Плохо, если он включился. Еще неизвестно, что у него в программе записано». Кибернетик сел более ровно и посмотрел на Родовски.
– Зависит от того, какое у него сейчас программное обеспечение и что послужило причиной активации. Я не успел его проверить. В стандартном варианте должен был начать патрулировать отсеки, обеспечивая охрану людей, грузов, снаряжения и прочего от посягательств, – мысли постепенно прояснялись.
– В принципе, если программное обеспечение не модернизировано, то он не опасен. По крайне мере в штатной ситуации, – Андрей замолк, осознав, что разгерметизация корабля, вызванная физическим пробоем обшивки едва ли можно назвать штатной ситуацией.
– Мне бы не помещали подробности, чтобы что-то подсказать.
Радость Станислава, вызванная приходом кибернетика в сознание, угасала.
- Подробностей немного. Робот движется в сторону носовых отсеков. На запрос об остановке с упоминанием кода доступа отреагировал отказом в доступе и продолжил движение.
- Запросите статус ситуации и рекомендации персоналу. Теоретически, он должен их дать даже без кодов доступа. Но это теоретически.
Коротко кивнув, Родовски бросился вдогонку роботу. Найти его было нетрудно - шаги разносились далеко. Обогнав робота и вновь заслонив дорогу, Станислав четко произнес:
- Запрашиваю статус ситуации и рекомендации экипажу, - а сам удивился тому, что зачем-то инстинктивно встал перед роботом, который прекрасно слышит на триста шестьдесят градусов. Видимо, сказывалась человекообразность боевой машины.
- Кораблю нанесены повреждения малой значимости. Угрозы для жизни экипажа нет. Необходимо найти причину повреждений и устранить ее. - Монотонно ответил робот, продолжая движение.
Вновь посторонившись, Станислав задумался. "А если причина - человек? Он что, убьет его?" Пораженный страшной догадкой, Родовски в пару шагов догнал робота и, стараясь говорить как можно увереннее, произнес:
- Причина уже обнаружена. Повторной атаки не будет.
- Идентифицируйте себя. - Последовал ответ.
- Станислав Родовски, бортинженер, код доступа RRE1KZEJ7.
- Отчет об устранении угрозы должен быть составлен офицером безопасности.
Родовски сделал глубокий вдох. Робот уходил все дальше от ангара с Погодиным, надо было что-то предпринимать...но что?
- Каковы действия по устранению угрозы?
- Устранить возможность рецидива.
- А если причина - действия людей?
- Не имеет значения.
Едва сдержавшись, чтобы не выругаться, Станислав резко развернулся и побежал обратно по коридору - в ангар, где был кибернетик и связь. Только это сейчас могло помочь предотвратить трагедию - ведь бомбозонды были приведены в действие вручную, а, значит, цель робота будет из плоти и крови.[B]

Возвращению Барского Ревер обрадовался, как и предложению выпить чай. "В конце концов", - решил Ревер, - "от судьбы все равно не сбежать".
На этот раз широкая улыбка, адресованная в первую очередь дамам, Моргану удалась. Биолог потянулся за чашкой, прикидывая, можно ли попросить молодую десантницу - Александра, кажется? - попозировать ему. По прикидкам Ревера, до прибытия на Сольвейг ему вряд ли будет чем заняться, так что вполне можно посвятить свое свободное время рисованию. Нужно было бы еще проверить лабораторию, но на это не могло уйти больше суток...
Очевидно, судьба решила, что время для построения планов Ревер выбрал весьма и весьма неподходящее. Тряхнуло, пол ушел из-под ног, и Морган, успев подумать: "Вот так вот и все?", полетел куда-то в далекое неизвестное будущее, инстинктивно прижимая к груди планшет и стараясь защитить хрупкую технику от повреждения. Недолгий, но запоминающийся перелет завершился встречей лба с диваном.
Из состояния некоей прострации, в которой Ревер находился, сидя на полу и потирая пострадавшую часть тела, биолога вывел голос Барского. Морган обернулся, еще раз уверился в том, что этот русский способен вселять уверенность одним видом и с радостью последовал приказу, перестав паниковать.
Ревер медленно поднялся на ноги, радуясь, что ничего себе, вроде бы, не сломал.
- Хорошо же нас тряхнуло, - пробормотал биолог, взъерошивая себе волосы свободной рукой.
Явление Амудсена и его вопрос про медиков заставил Ревера смутиться и начать искать взглядом коллегу. Сам биолог мог оказать только первую помощь... "Вот останусь сейчас один в этой кают-компании... Надо было все-таки и человеческой медициной заниматься в свое время!" - Думал он, прикидывая, что делать дальше.

В первый момент была только боль. Потом пришел страх. Неужели метеоритный поток? Но откуда? Почему система безопасности не сработала?
Вытерев кровь, сочившуюся из рассеченной при ударе брови, Габриэль бросил взгляд на свой терминал. Разумеется, тот весь был усеян сообщениями о повреждениях обшивки, разгерметизации и прочих неприятностях, произошедших на корабле в считанные мгновения. Во всем этом многообразии плохих новостей помощник капитана не сразу заметил то, за что сразу зацепился взглядом более опытный Амудсен. Зонды. Кто-то устроил на корабле диверсию, и Амудсен даже понял, кто этот кто-то. Что немудрено: Габриэль точно знал, что ни он, ни Хорад зонды не запускали. Значит это и впрямь мог сделать лишь планетолог. Впрочем, теоретически систему мог просто взломать кто-то из технически подкованных членов экипажа. Например, Погодин или Родовски. Но, Матерь Божья, зачем это им? А зачем это Ландау?
Все эти мысли пронеслись в голове де ла Росы в какой-то миг. Очнувшись от них и окончательно придя в себя после удара головой, он попытался взять на себя управление системой сброса зондов. Напрасно: заблокировать ее можно было лишь в ручную из обсерваторного отсека. В начавшейся кутерьме Габриэль совершенно забыл об этом.
Выругавшись, он бросился вон из рубки прямиком в обсерваторию, оставляя на полу редкий пунктир из капель крови, все еще стекавших с его лба. Это безумие нужно было остановить как можно скорее.

Вопреки ожиданиям, перелет оказался очень утомительным. Видимо, четырехкратные перегрузки оказались непростым испытанием даже для тренированного организма Тины. Но и обойтись без них было нельзя - астрофизик покинула Землю позже уговоренного срока, и ей приходилось использовать любые средства, чтобы попасть на "Кайган" вовремя.
В результате, на Плутон Тина прибыла за считанные минуты до запуска звездолета. Оставшегося времени едва хватило на то, чтобы бегло осмотреть свою каюту, рассовать немногочисленную поклажу по шкафам и погрузить усталое тело в амортизационную капсулу. Тина знала, что перед столь важным стартом вся команда должна собираться на краткое совещание и обсудить вопросы первой важности. У астрофизика тоже нашлось бы, о чем спросить координаторов проекта, но она прекрасно понимала, что безнадежно опоздала на брифинг. Впрочем, по этому поводу не слишком-то огорчалась, резонно рассудив, что времени для вопросов и ответов будет предостаточно - до того момента, как звездолет войдет в гравитационное поле Сольвейг, должно пройти еще немало суток.
Стартовых перегрузок Тина, пребывавшая где-то на грани между сном и явью, почти не почувствовала. С трудом выбравшись из ячейки, она, не сказав никому ни слова - пусть сочтут невежливой, в этом всех можно разубедить днем позже - отправилась обратно в свою каюту. А там тяжело рухнула на кровать и, пока не оказалась в стостоянии оторвать голову от подушки, лежала пластом - минут пять. Позволив себе эту маленькую слабость, Тина, преодолев усталость, открыла глаза, рывком села на кровати и потянулась, разминая забитые мышцы, до хруста в шейных позвонках. Кровь по венам хлынула с прежним азартом. Астрофизик поднялась на ноги и, пошатнувшись - перед глазами задвоилось от резкого притока крови к голове - отправилась в душ: смывать с себя сонливость, усталость, да и просто грязь, накопившиеся за три дня, проведенные в тесной кабинке межпланетного скутера.
Системы водоснабжения на большинстве звездолетов были устроены так, что сточная вода, проходя через сложную последовательность фильтров очищалась и вновь попадала в водопровод. Но Тина не чувствововала какой-либо несвежести - напротив, льющиеся из отверстий в потолке струйки приятно холодили кожу и пахли морем. Уже давно женщина не получала такого удовольтвия от простого душа.
Переключив режим в кабинке и высушив тело и волосы, Тина облачилась в комбинезон, найденный на полке во встроенном шкафу и удивительно подходящий ей по размеру. Повертелась перед вмонтированным в створку шкафа зеркалом так и этак, любуясь собой, а потом со вздохом присела на кровать. Физическая усталость была снята душем, но вот чувство опустошенности в душе только росло. К нему примешивалось странное чувство беспокойства, словно Тина упустила из вида что-то очень важное, но сколько ни старалась, не могла припомнить, что именно. Поразмыслив, астрофизик списала эти чувства на обыкновенное послестартовое волнение. Для нее это была не первая межзвездная экспедиция, но, безусловно, самая дальняя и самая опасная из всех.
Среди своих вещей Тина без труда отыскала небольшую шкатулку с сенсорной панелью на крышке. Приложила ладонь - под пальцами пробежала зеленоватая полоска, и крышка, признав хозяку, отъехала в сторону. Внутри было не так уж много вещей, среди прочего - несколько пластин с голограммами мужа и небольшой JukeBox-K18, очень старой модели, но все еще прекрасно функционировавший.
- Звуки гор, трек 8, - попросила Тина, положив пластиковую коробочку на край кровати, и из K-18 в комнату полились щебетанье птиц, шелест листвы, журчанье холодных ключей и крошечных водопадов. Воздух наполнился запахами прелой листвы, нагретых солнцем камней и, едва уловимым, моря. Любимый звуки и запахи далекой Абхазии. Лучшее средство, чтобы успокоить расшатанные нервы.
Из голографической пластинки на пол каюты ступила прозрачная фигура. Драгоценный и единственный ободряюще улыбался, и Тина не смогла удержаться и тотчас же расплылась в ответной улыбке. Кто знает, через сколько дней, месяцев, лет им с Роджера доведется встретиться вновь? Щемящее чувство тревоги вновь забило молоточками по вискам женщины. Или это просто стучали в дверь каюты?
- Войдите. Не закодировано, - крикнула Тина, надеясь быть услышанной даже несмотря на разливавшиеся из K-18 птичьи трели. Но неведомый посетитель остался безучастным к приглашению.
"Показалось".
Все из той же шкатулки тина достала тонкую облатку с пилюлями. Вытащилаодну совсем крошечную неприятного зеленого цвета таблетку и положила под язык.
"Не хватало еще разболеться".
А меж тем ей явственно становилось все хуже и хуже. Перестук в висках перерос в отрывистые, ритмичные и почти физически болезненные удары. Брат Роджера, известный историк, как-то демонстрировал им ритуальный музыкальный инструмент, которым пользовались в своих странных ритуалах племена, населявшие австралийский континент сотни лет назад - натянутую на полый древесный ствол кожу убитого животного. Так что тине было, с чем сравнивать тот хаос, который творился сейчас внутри ее черепной коробки.
На лбу потихоньку выступала испарина.
Внезапно женщине стало страшно. Без видимой причины, без малейшего логического объяснения - но жутко настолько, что она вскочила с кровати, с немыслимой быстротой подбежала к двери и, не соображая, что делает, замолотила по металлопластику ладонями. Створки разъехались в стороны, и Тина выбежала в коридор, замерев у стены. Дверь снова закрылась за ее спиной, скрывая за собой манящие звуки и нежно любимый образ Роджера. Тина понимала, что поступает иррационально, но возвращаться назад не стала бы ни за что на свете. Сердце часто-часто билось в груди. Ей вдруг отчаянно захотелось закричать. Она, может быть, и закричала бы, поддавшись странному и неодолимому желанию, но... весь корабль вдруг тряхнуло так сильно, что Тина, не удержавшись на ногах, потеряла равновесие и ударилась лбом о дверь в собственную каюту. Свет померк перед глазами. Астрофизик сползла на пол без сознания.

вместе со SergK

Саша залилась краской и бросилась собирать означенные чертежи с пола. К счастью, бумаги были изначально скреплены по разделам, и самый толстый - чертежи "Каладболга" - долго искать не пришлось.
- Когда началось светопреставление, я только закончила просматривать их, - Алекса всё ещё чувствовала себя неловко, но профессионализм брал верх над эмоциями. Передав чертежи, она быстро складывала остальные бумаги хоть в какое-то подобие порядка.
Амундсен принял бумаги, пролистнул:
- Нам нужен обсерваторный отсек. Идёмте!
Норвежец вышел из кают-компании и зашагал по коридору в направлении обсерватории. Он надеялся, что Владимир и Цин займутся Погодиным - наверняка кибернетику пришлось несладко в ангаре с дырой в открытый космос... Но необходимо было уладить причину чрезвычайной ситуации:
- Алекса, кто-то отстрелил бомбозонды и они ударили в обшивку корабля. Это был кто-то, у кого были коды доступа. Или взломщик...
Саша успела сгрузить бумаги на стол - в экстренной ситуации руки лучше держать свободными - и следовала за начальников.
- Коды, если я правильно помню, есть у капитана, старпома и планетолога. Технически способны, пожалуй, бортинженер и кибернетик. Пятеро... И что ему могло потребоваться? Не хочу верить в намеренную диверсию! Но других вариантов пока не вижу.
Предпоследние слова прозвучали несколько отчаянно - а в последних чуствовалась решимость пополам с угрозой. Кто бы то ни был - он ставил под удар не только их жизни, но и жизни людей на Сольвейг.
- Родовски отпадает... - Даниэль мотнул головой на ходу, - он просто не мог, мы вместе разбирались с грузом. Погодин тоже - во время удара он находился в грузовом отсеке... Теоретически, он мог туда добраться, но это глупо. Хорад и Габриэль на виду друг у друга в рубке, остается Ландау. Или кто-то еще разбирается в кодах лучше, чем мы думаем.
Алекса только кивнула, принимая информацию к сведению. А Ландау это или хакер доморощенный... Она его самого разберёт. На запчасти. Без наркоза. А по возвращении - ещё и того, кто его рекомендовал, выбрал и утвердил. То, что в процедуре участвовал сам Михалков, из Сашиной головы в тот момент вылетело.
А потом и мысли о месте забылись - от обсерватории их отделяла только дверь с терминалом.

+ Тот

совместно с Эллеон Ри

Погодин был бледен, лицо его и руки были измараны кровью, но кибернетик, что не могло не радовать, пребывал в сознании.
- Мимо нас прошел боевой робот, - сообщил Барский. - Только что.
- Мы в курсе, - ответил бортинженер. - Стивен, очень хорошо, что вы здесь. Андрею плохо.
Едва взглянув на Погодина, Стив отбросил все мысли и переключился на пациента:
- Не пытайтесь вставать, лежите. Вы слышите меня? Видите?
Ответов Стив не дожидался, он сел на колени возле Погодина и открыл свой чемодан:
- Мистер Погодин?
Андрей посмотрел на пришедших. Звон в ушах не утихал, и только глядя на губы людей можно было догадаться, что они что-то говорят.
- Громче, - попросил кибернетик: - Перепад давления. Плохо слышу.
Стив воодушевленно кивнул, соглашаясь с кибернетиком, и забубнил себе под нос:
-- Сомнолентность… та-а-ак… а если?... Впрочем нет, лучше… Мистер Барский, не хотелось бы вас отвлекать, но минут через тридцать понадобится унести отсюда мистера Погодина в его каюту, сможете организовать перевозку? - и уже громче для Погодина - Скажите вы ударялись обо что-нибудь головой или основанием шеи?
Снова зашевелились губы находящегося перед ним человека. Кажется, это был Стив, хотя возможно Андрей ошибался. Кибернетик уже собирался повторить свою просьбу, но тут услышал заданный ему вопрос.
- Головой?... - Погодин задумался: - Когда на пол падал, то спиной вперед, но грамотно. Не приложился ей, амортизировав удар руками. Потом тоже руками о вездеход. А затем... Когда воздух тащил незакрепленные предметы в пробоину, то может что-то, пролетая, и ударило по голове. Как-то даже не обратил внимания. Не до того было совершенно. Да и сознание уже мутиться начинало.
- Главное чтобы не было переломов, - почти проорал Стив и достал из чемодана довольно внушительную банку с зеленоватой жидкостью, открыл, выудил оттуда кусок ткани и стал стирать кровь с пациента, та на удивление легко стиралась. - Где болит сильнее всего?
Стив размотал капельницу и осмотрелся, выбирая, за что ее зацепить.
-Переломов нет, я полагаю. Болит? В ушах жуткий звон и болят они. Видимо барабанные перепонки. Не порваны, иначе бы я вообще ничего не слышал. Но что-то с ними не в порядке.
- Так и должно быть… - снова согласился Стив - Что мы имеем? Раствор хлорида натрия… есть… глюкоза… анальгин… пирацетам… - Стив старательно вспоминал данные из медицинской карты Погодина, видел-то он ее мельком, не ожидал, что информация может пригодиться так скоро.
Под глазами у Погодина расплывались черные круги - последствия глазного кровотечения. Стив достал лед и стал аккуратно укладывать его вокруг глаз и на нос кибернетика.
- Полежите немного. А потом мы отвезем вас в палату, и вы сможете поспать, хорошо?
-Хорошо, - согласился Андрей. Спокойно полежать ему было не сложно. Где-то там был включенный боевой робот, но вряд ли он создавал угрозу. Если будет с ним сложно, то кибернетика конечно позовут. А так вроде как порядок, тогда почему бы не выполнить распоряжение медика. Погодин слегка передвинулся, устраиваясь на полу поудобнее и, полуприкрыв глаза, стал ждать.

В обсерватории. Спасатели и планетолог.
(Father Monk, Инэйлэ и SergK)

- Когда они нас найдут, - Юра положил руку на плечо Алекса, посмотрел ему в глаза, - ничего не говори.
- Мне страшно... - еле ворочая дрожащие губы, проговорил Ландау. - Мне чертовски страшно...
- Я знаю, - по голосу Петрова нельзя было сказать, что он готов свалиться на пол и помереть от того разрывающего страха, что гнездился внутри британца. - Мне тоже. Но мы будем бороться, Алекс. Борьба - это жизнь. Верно?
Красные стены вокруг, завывание марсианского ветра, черная громада пушки, дымящейся, выплюнувшей все свои лазерные заряды... Ландау попытался ухватиться за что-нибудь, почувствовал, как пальцы сжимают багровый песок, повалился обратно на пол.
- Они уже здесь... - прошелестел голос Юрия. - Вставай, Алекс! АЛЕКС!
Ландау закричал, дико, пронзительно, рванул на себя что-то, что-то квадратное, похожее на дисплей. Услышал, как некие провода жалобно и коротко треснули, отрываясь от своих товарищей. Планетолог размахнулся импровизированным оружием и метнул его в две расплывающиеся фигуры, что вошли в красную комнату сквозь чернильный провал...
Амундсен, шедший впереди, успел обхватить Алексу и увлечь её к стене. Пролетевший совсем рядом экран оцарапал острым углом лопатку спасателя, порвав комбинезон – Даниэль почувствовал острую боль и ткань на спине стала намокать. Когда за спиной послышался грохот упавшего дисплея, Амундсен, не теряя ни секунды, бросился к Ландау – разговаривать было бессмысленно, планетолог явно был не в себе. Не тратя времени на бессмысленные чертыхания, Саша подхватила покорёженный от удала о стену дисплей и рванулась следом за ним. Уголком глаза отметив кровавое пятно на лопатке Даниэля, она сосредоточила свё внимание на потерявшем рассудок Ландау, готовясь от всей широты загадочной русской души приложить британца его же метательным снарядом.
- Yura-a-a-a-a! - закричал Алекс. Сипло, врезаясь спиной в пушку.
Размытые силуэты, окровавленные, с черными пятнами на обнаженной, горелой плоти. Они тянулись к нему руками, рычали, выли, как-то глухо, с хрипотцой в голосе.
Петров показался рядом, попытался ударить первую из фигур ногой, быстро, ловко, как будто всю жизнь занимался только ударами...
Ландау с неожиданной прытью выбросил вперед ногу. Впрочем, Даниэль ожидал от него агрессивной реакции – он сместился в сторону, уходя от удара, и одновременно стал заходить Алексу за спину. Затем он выбросил ладонь, пытаясь схватить Ландау за запястье.
Было больно, было страшно. Так, что он почувствовал, как задыхается, потерял равновесие, почти уткнулся лицом в ту багрово-черную тушу, нависшую над ним.
- Они меня взяли!.. Беги, Юра! - успел крикнуть Ландау, прежде чем из горла полились лишь хриплые стоны.
Кругом шумела красная планета, ураганы, смерчи, завывали странные голоса. Алекс закричал. Закричал во всю оставшуюся силу своих легких.
Когда Ландау сунулся лбом ему в плечо, Даниэль завел его руку за спину, чтобы применит болевой прием… Но это не понадобилось – Алекс перестал сопротивляться, глаза его закатились и он закричал. Тело его трясло словно под действием тока. Норвежец подхватил его подмышки и аккуратно опустил на пол, затем склонился над ним, на всякий случай придерживая руки планетолога:
- Он болен! Нам срочно нужен врач! Наверное, это чертова болезнь с Кайгана!
Саша отбросила покалеченный дисплей и рванулась в сторону, где, по её прикидкам, мог находиться комм, (если, конечно, Ландау и его не расколотил), но слова Даниэля заставили её притормозить на пару секунд - ровно настолько, чтобы спросить:
- Что за болезнь?
- В рубку пришло сообщение с Плутона: возможно, что Ландау подхватил там красную горячку... Если бы я еще знал, что это такое! - Амундсен тем временем проверял пульс планетолога и осматривал кожу на теле…

Следуя по коридору за целеустремленно шагавшим андроидом, Цин размышляла сразу над несколькими вопросами. Во-первых, на корабле явно творилось что-то весьма скверное. Будь она чуть более подвержена страсти к мистическим толкованием, то объяснением было бы неблаговоление духов к полету. Или, если следовать русским традициям – плохое отношение домового. Соседка по дому часто тешила маленькую китаянку рассказами про этих существ из славянского фольклора. Домовые и их прочие родственники были не столь безобидны, как могло показаться. Но Цин Чжао была покорительницей звездных далей, а не историком, собирающим старые сказки. Поэтому в соревновании версий о происках домового и вредных влияниях инопланетного разума победила вторая. Хотя, при детальном рассмотрении, она тоже не выдерживала критики. Уже само то, что она, образованная женщина, задумалась о чертовщине в духе доисторических “X-files” говорило о многом.
Вторым, более срочным, вопросом, занимавшим Цин Чжао был этот упрямый андроид. Люди, которые его конструировали, свое дело знали. Поэтому женщина не испытывала особых иллюзий: человеческое существо, даже тренированная десантница, едва ли остановит его силой. Подобные соображения вызывали желание сказать пару невежливых слов программистам. Увы: указанных личностей на борту фотонного транспорта не наблюдалась, а здешний кибернетик в случае ругани вышел бы совершенно невинной жертвой. Мораль: надо лечить нервы.
Додумавшись до похода к доктору Менгеле, Цин переключила внимание на робота:
- Запрашиваю список средств для устранения причин неисправности.

Почувствовав первый толчок, Эллен вжалась в кресло и цепко, по-обезьяньи ухватилась за подлокотники. Это и спасло ее от падения и повреждений. Все кончилось, но девушка еще некоторое время сидела, свернувшись в комок и спрятав голову в колени. Было страшно; но Нелл помнила, что все равно должна следить за кораблем, что просто так трясок в космосе не бывает.
Когда она наконец осмелилась поднять лицо, то увидела, что мелкие предметы и приборы разбросаны по полу, а Родовски все еще нет. Нелл бросилась собирать пульты, схемы и чертежи. В руки попался крошечный радиоприемник.
«Точно! Тот сигнал! Я должна его еще раз проверить...»
Все мысли о неполадках и тряске сразу точно ветром унесло. Техник в спешке прибралась, расставив и раскидав все на места, изучила все мониторы на предмет трещин и, успокоившись, уселась в кресло.
Для того, чтобы поймать нужную частоту, вэйверу нужно было сосредоточиться. Эллен закрыла глаза. Здесь почти не было лишних помех, обычные земные частоты были чисты. Но и нужная тоже – лишь задумчивое шуршание раздавалось там, где совсем недавно девушка уловила удивительный сигнал. Она тряхнула головой, попробовала еще раз. Тот же результат.
«Ну слышала же я его два раза... Где он?!»
Мисс МакМан не любила сдаваться, но все ее попытки кончились лишь головокружением. Нелл заскрипела зубами, сжала виски и принялась судорожно думать. Настроившись еще раз на ту частоту, она от усталости сорвалась и зло ударила по подлокотнику.
«А если попробовать на оборудовании?» Эта неожиданная мысль обнадежила девушку. Не обращая ни на что внимания, она ловко дотянулась до кнопок управления радиоустройством. На «Кадалбоге» оно должно было быть достаточно сильным, чтобы поймать этот несчастный ускользающий сигнал. Эллен немного растерялась, потому что вэйверы редко пользуются помощью техники. Ей потребовалось несколько минут, чтобы точно определить частоту в цифрах и найти ее. Но – и тут было мягкое умиротворенное шуршание. Покрутившись в ближайших диапазонах, МакМан все равно не смогла ничего выявить.
- Что ж это такое! Пока я не найду его и не расшифрую, мне никто не поверит... – тихонько пробормотала она про себя.

Жилые отсеки. Апартаменты Лианкур

Время : неизвестно

Сначала боль казалась отголоском сна... Она перетекала то в затылок, то в левое плечо... Как комочек топленого силикона... Затем она уходила в глубины подсознания, уступая место какой-то теплой пустоте, которая никак не хотела отпускать Ксавье, а затем снова накатывала, заставляя девушку вздрагивать, стараясь видимо стряхнуть с себя эту ношу.
Через несколько минут Ксавье все же приоткрыла глаза. Свет ударил по зрачкам стробоскопной вспышкой и небольшой стаей искр, заставив Лианкур метнуться в сторону, к стене. Там она, прислонившись к стене, попыталась подняться, однако это оказалось не так просто, как ей казалось. Мышцы затекли, и голова кружилась в диком хороводе, из-за резкой смены давления. Постояв с минуту Ксавье огляделась. Вся каюта была разворочена, как после землетрясения. Уже распакованные вещи валялись на полу в диком беспорядке.
-Аааафф - девушка ощупала затылок. Там судя по всему красовалась немаленькая шишка. Она взглянула на ладонь, крови нет. Уже что-то... Пошевелила бионической рукой, проверив моторику. Тоже без видимых повреждений.
-Что, черт возьми, тут стряслось? - Ксавье направилась к выходу из каюты, но та оказалась заблокирована сбоем в энергосети.
-Проклятье... Где-то тут должен быть ручной механизм... Тааак... Вот он!- девушка вскрыла пломбу и дернула подковообразную рукоять на себя. Что-то щелкнуло внутри механизма, и дверь отошла в сторону. Нужно было двигаться в направлении кают-компании, которая должна была быть где-то поблизости.
Он шла вдоль коридора, который казался Ксавье бесконечно длинным. Боль в плече и затылке все еще пульсировала, сбивая ориентацию и наполняя зрение дымкой. Кажется она несколько раз падала на колени, но все равно продолжала идти к назначенной цели, или это все игры ее сознания? Внезапно в помутненные отзвуки её собственных шагов вплелся какой то новый мотив... Что то не такое ритмичное... Это чей то голос... Лианкур направила все усилия, чтобы побороть помутненный разум... Это голос капитана!
"... Причин для паники нет. Всем пострадавшим собраться в главной кают-компании, туда же надлежит явиться медику немедленно, для оказания помощи..."
Главная кают-компания... Это прямо за поворотом, и налево... Девушка собрала всю свою волю в кулак, и загнав боль как можно дальше в глубины тела и сознания, двинулась к точке сбора. Там можно будет перевести дух, и разобраться в причинах, повлекших столь неприятные последствия...


2. На форуме строго запрещены:
2.12. Удаление комментариев от администрации в посте.

Вам выносится (пока) устное предупреждение за нарушение правил данного форума, которые Вы обязались исполнять, придя сюда. Вам еще повезло, потому что за такое нарушение положено официальное замечание.

Модератор SonGoku

вместе с SergK и НектоПехотой

- Красная горячка? - Саша замерла, отвернувшись от комма. - Дрянная штука. Мне рассказывал о ней друг - пилот рейсов на Внешние Планеты.
Женщина задумалась, вспоминая подробности Сашкиных рассказов. Подробности вроде получались довольно похожие... И проверить довольно просто.
Оставив ненадолго комм, Алекса сосредоточилась.
- Насколько точно я помню, красную горячку выделяют из других болезней особенно высококлассные глюки со спецэффектами, и... - Саша запустила руку в волосы на затылке, - точно! Болеют ею только те, кто побывал на Марсе.
Вновь повернувшись к комму, Саша набрала код медотсека...
Амундсен положил руку на лоб Ландау, затем кивнул:
- Все симптомы подходят для горячки: повышенная температура тела, психоз, агрессия... Но потеря сознания - такое я вижу впервые. Обычная горячка не слишком опасна, но это...
- Сознание он мог потерять и от нервного перенапряжения... Не знаю, кем он нас увидел, но выглядело это так, словно он с выходцами столкнулся...
Саша говорила не поворачивая головы, выжидающе постукивая кончиками пальцев по рамке комма, а потом элекстронные импульсы наконец добрались до медотсека.
- Нужно поскорее транспортировать его... - Даниэль замолк - похоже, связь с медотсеком была установлена.
- Медотсек, это обсерватория. Говорит Александра Штернедвейн, вы меня слышите?
Конечно, фраза была не ахти какая умная, но если учесть недавнюю тряску - то проверка связи не повредит.
В ответ раздалось резкое шипение, сквозь которое полилась неразборчивая речь. Через несколько секунд линия очистилась, и голос Менгеле – а это был именно его голос – стал не в пример четче. Даже можно было разобрать отчетливые нотки недовольства.
- слышите?.. Медотсек на связи. Чего у вас там?
Услышав голос врача - Менгеле, вроде - Саша немного успокоилась.
- Медотсек, у нас больной с подозрением на красную горячку. Температура и глубокий неадыкват. Мы в обсерватории, как слышите, приём!
- Неадекват? – раздраженно откликнулась линия, - какого рода, черт возьми, неадекват? А все едино, тащите его сюда. Осмотрим.
- Неадекват в виде галлюцинаций, док. Ждите.
Алекса отсоединилась, и спасатели переглянулись - "добрый доктор" был явно чем-то ОЧЕНЬ недоволен... К чему бы всё?
- Тряска. - Коротко выдал свой вердикт Даниэль. - Надеюсь, ничего жизненно важного в медотсеке не повреждено.
Алекса коротко выругалась себе в нос и принялась за поиски кладовки с набором первой помощи - вроде, носилки в этот комплект входили.

флешбэк Менгеле


С головой погрузившись в чтение медицинских отчетов, Джузеппе и не заметил, как задремал. Одну за другой отсчитывал убегающие минуты метроном, убаюкивая дока, и наверняка прошел бы не один час, прежде, чем сон отпустил бы Менгеле.
Из дремы его вырвало также грубо, как выбросило из кресла – одним толчком, прямо на клавиатуру. Когда док пришел в себя, ситуация нормализовалось. Перебои с электричеством, звон разбившихся реторт и колб, сухой женский голос, диагностирующий повреждения лабораторного оборудования – все это осталось за пределами вынырнувшего из небытия сознания.
- Что за черт… - просипел док, потирая ушибленный нос. На девственно чистые клавиши упало несколько алых капель. Менгеле невозмутимо прижал к кровоточащей ноздре ватный тампон (благо, эти всегда под рукой) и оглянулся. К счастью, все, что в медотсеке представляло хоть какую-то ценность, было надежно закреплено, упрятано по герметичным упаковкам, заперто в сейфах и шкафчиках, поэтому не пострадало. Впрочем, вокруг все равно царил бардак.
- Менгеле, медотсек. Ничего критического, - передал по рации док и занялся вместе с уборочными ботами приведением помещения в порядок. Пока бездумные роботы очищали пол от стеклянной крошки, он возился с журналами, бережно собирая их и складывая в стопку согласно дате выпуска. Педантичнее его, пожалуй, были только боты.
Обычно хладнокровный док с раздражением отметил, что у него трясутся руки. Будучи мастером подавления самопроизвольно выскакивающих диагнозов (коих, принимая в расчет события последних дней, выскочило не менее двадцати), он расправился с профессиональным чувством паранойи. Пара таблеток и все в порядке.
Неожиданно включилась рация:
- Медотсек, это обсерватория. Говорит Александра Штернедвейн, вы меня слышите?
Менгеле щелкнул по кнопке и раздраженно ответил:
- Обсерватория, это медотсек, - и сквозь помехи на линии на всякий случай добавил, - вы меня слышите?.. Медотсек на связи. Чего у вас там?
- Медотсек, у нас больной с подозрением на красную горячку. Температура и глубокий неадыкват. Мы в обсерватории, как слышите, приём!
- Неадекват? Какого рода, черт возьми, неадекват? – слегка преступил черту холодного безразличия док, однако вовремя остановил себя, - а все едино, тащите его сюда. Осмотрим.
Его всегда раздражала манеа неквалифицированных коллег (еще хуже, если не коллег) выражать свое мнение относительно того, в чем они совершенно несведущи, да еще и пользуясь столь, с позволения сказать, ненаучным языком.
Примерно представив себе степень «неадеквата» в рамках подозрений на красную горячку, док вздохнул и принялся готовить оборудование к приему первого пациента.
- Началось.

Коридор, третья палуба. Андроид и Цин Чжао.
Совместно с Тельтиаром.

- Цель - недопущение повторения случившейся аварийной ситуации.
Голос робота долбил монотонно, словно молоток по гвоздям.
- Включает в себя нейтрализацию причины произошедшего вплоть до физического устранения.
М-да. Цин на секунду остановилась, сбившись с шага. Было понятно, что в программе робота произошел свой, может быть - следствие внепланового включения. Но чтобы все дошло так далеко?
- Условия отмены приказа? - спросила женщина.
- Рапорт офицера безопасности о наведении порядка на судне.
Да... где бы его найти, этого офицера.

Шибер&Sayonara
Жизнь Погодина, по крайней мере пока, была вне опасности, и Родовски тихо отошел в сторону от возившегося с ним медика, переключив внимание на пробоину. Почудилось, что он слышит потрескивание волокон, сдерживающих огромную разницу давлений. Искренне надеясь, что прибывший десант разберется и с роботом, и с доставкой кибернетика до медотсека, Станислав потянулся к пульту управления терминалом, но остановил руку, услышав голос капитана: "Говорит капитан корабля. Причин для паники нет. Всем пострадавшим собраться в главной кают-компании, туда же надлежит явиться медику немедленно, для оказания помощи. Габриель после перевязки жду вас в рубке. Станислав, проверьте визуально внутреннюю обшивку по периметру и грузовой отсек." Мысленно укорив себя за ненаблюдательность - раны у старпома он даже не заметил - бортинженер все-таки нажал кнопку вызова:
- Родовски, ангар планетарной техники. Прибыл медик и десант, Погодину оказывают помощь. Отправляюсь за металлопластом для укрепления заплаты. МакМан, поможете мне с осмотром. Буду ждать в этом же ангаре. Конец связи.
Оглянувшись на лежащего без движения Погодина, Станислав покинул ангар, направляясь в экспериментально сборочный отсек. План помещений корабля успел отпечататься в его памяти, а потому Родовски не столько искал дорогу, сколько размышлял о предстоящей работе. "Времянки из металлопласта не годятся, Хорад знает. Нужна работа в космосе, но где взять на нее время? Даже на постоянной скорости мы будем терять много, что уж говорить об остановке? Дела..." По пути бортинженер поглядывал на дисплеи контрольных панелей трюмов и ангаров, но ничего тревожного не обнаружил, что, впрочем, не отменяло необходимости подробного осмотра.
Сборочный отсек встретил его чистотой и порядком. Без труда найдя металлопласт и прихватив, несмотря на тяжесть, два баллона для верности, Родовски, уже с меньшей скоростью, направился обратно в ангар, внимательно прислушиваясь и присматриваясь к окружающим его переборкам, скрывавшим отсеки с возможными пробоинами.

Сквозь пустое шуршание злосчастного устройства звуки внешнего мира доносились до техника с трудом, но у Эллен хватило ума выдернуть из уха наушник, когда на динамике загорелась лампочка и раздался голос бортинженера.
«Родовски понадобилась моя помощь?» - девушка даже удивилась. Но вскочила с кресла и, быстро отключив экран панели управления, поспешила в указанный ангар.
«Надеюсь, все не так страшно...»
Последний недлинный коридор Нелл уже бежала, чтобы показать перед начальником свое рвение. И в ангар планетарной техники она ввалилась, едва переводя дыхание.
- Да, мистер Родовски, МакМан на месте!

НРПГ: Внимание, добавлен кусок поста от Сайонары

Кают-компания опустела буквально за несколько минут и Ревер в очередной раз почувствовал себя лишним и ненужным. Биолог потер шишку, с грустью огляделся и решил, что с него на сегодня приключений хватит. Морган уже предвкушал, как доберется до своей каюты, примет ледяной душ и завалится спать.
Но судьба в этот день определенно была против всех планов Ревера - едва он вышел из помещения, как увидел медленно-медленно бредущую по коридору девушку. "Десант, кажется", - отметил Морган, бросаясь к Лианкур.
- Леди, разрешите вам помочь, - биолог мягко приобнял девушку за талию. Имя ее никак не появлялось из глубин памяти. - Обопритесь на меня, ок?
"В кают-компанию ее или сразу в медотсек?" - никаких серьезных ранений Морган не видел, но как дело со здоровьем Лианкур обстояло на самом деле, он знать не мог.
- И как вы себя чувствуете?
"Надеюсь, она меня услышит... Взгляд сейчас не особо осмысленный и не сфокусированный", - Морган осторожно увлекал девушку за собой в направлении кают-компании, искренне надеясь на то, что с ней не произошло ничего серьезного.

Вбежав в обсерваторию, Габриэль обнаружил, что его помощь здесь уже не понадобится. Справились без него. Оно и понятно: кому курс расчитывать, а кому и безопасность обеспечивать. Справедливо рассудив, что с диверсантом разберутся и без него, а путаться под ногами у профессионалов - последнее дело, помощник капитана, в полном соответствии с полученной инструкцией, отправился в кают-компанию, превратившуюся в филиал лазарета. Не то что бы травма была серьезной, но обработать стоило-таки. Хотя, конечно, хотелось узнать, что, все-таки, подвигло Ландау на подобное, но всему свое время. Главное, что устранена опасность для корабля.
Но путь Габриэля в отсек был прерван достаточно неожиданным обстоятельством. Проходя по коридору, он увидел лежащую на полу без сознания женщину, в которой узнал астрофизика экспедиции Ли-Бэйкер. Судя по всему, ее изрядно приложило об стену или дверь во время аварии. Черт, и она тоже. Да из-за этого безумца полэкипажа, похоже, пострадало. Не говоря уж, про корабль...
Подумав таким образом, помощник склонился над женщиной и с облегчением обнаружил, что она дышит. Слава богу, жива. Только жертв еще не хватало на корабле в первые же часы полета. Убедившись в том, что ей можно помочь, Габриэль взял астрофизика на руки и бережно понес на прием к Менгеле. Вот уж кому сегодня скучать не придется...

Коридор.

Цин Чжао продолжала движение вслед за андроидом, целеустремленно двигавшимся к одному ему ведомой цели. Шел робот, вроде бы, и неспешно, но женщине приходилось едва ли не бежать. хорошо еще, что физподготовка в десанте была все же на уровне: не хватало только допрашивать зловредную железяку, судорожно ловя воздух ртом и прижимая ладонь к печени. Радуясь свой физической форме, Цин, между тем, с надеждой поглядывала по сторонам. Идей в отношении вопросов, которые можно задать робота, был совершеннейший ноль и оставалось лишь уповать на счастливые встречи с кем-нибудь похитрее.
"Даже и не думала, что наш корабль настолько большой", - сосредоточенно подумала китаянка. Снаружи все смотрелось гораздо скромнее".

Медицинский отсек, спустя какое-то время

Половина состава экспедиции собралась в медицинском отсеке. Сперва Амундсен и Штернедвейн доставили к Менгеле планетолога, пребывающего в беспамятстве, затем де ла Роса принес астрофизика и последними прибыли носилки с кибернетиком. Медики, не теряя времени, принялись за работу, остальные же переводили дух. Даниэль вкратце объяснил, что же все-таки произошло.
- Горячка?.. – переспросил Владимир. – Ерунда какая-то, знаете ли, получается. А разве Ландау прибыл не с Титана?
Амундсен коротко кивнул.
Барский присел на кушетку. Сквозь слой стеклопластика он видел Менгеле и Хоусена, эти двое стоя друг напротив друга совещались в медицинской капсуле.
«Что же это такое? – подумал Владимир. – Не может же быть и в самом деле, что Алекс заболел красной горячкой, он ведь и на Марсе не был. Или был? Если был, тогда это рецидив, а если не был?»
- А сколько времени Ландау работал на Марсе и как давно? – спросил Барский у начальника безопасности.
- В его досье нет упоминаний о Марсе, - ответил Даниэль.
- Тогда это не горячка, - с уверенностью заявил Владимир. – На Кайгане - может быть, не знаю. А у нас, это точно не горячка. Она же не заразна и подвержены ей только те, кто продолжительное время работал на Марсе, а потом вдруг покинул планету.
- Вы врач? – в лоб спросил Амундсен.
- Нет, - нисколько не смутившись, ответил Барский. – Я десантник.
- В любом случае, давайте дождемся заключения квалифицированных медиков, - предложил Даниэль.

Алекс приоткрыл глаза, чтобы, в ярком свете, бьющем ему в глаза, различить некий темный силуэт.
- Юра? - прошептал он, чувствуя, как его сознание, словно маленький кораблик в центре бушующего моря, раскачивается из стороны в сторону на волнах. - Юра... они взяли меня... повязали... уходи...
- Тише, дурак! - голос Петрова был тихим, слабым, почти удаляющимся куда-то в сторону, словно Юрий бежал по нескончаемому коридору в замедленном режиме, как в фильме. - Тише, дурак... тише, дурак...
- Юра! - крикнул Ландау, пытаясь вскочить, чувствуя, как он плывет, парит, летит, падает...
Тело планетолога лишь конвульсивно дернулось на призыв мозга резво вскочить с операционного стола, куда его поместили Амундсен со Штернедвейн. Глаза Алекса широко раскрылись, он закашлялся, вновь дернулся и, слегка ударив затылком по столешнице, вновь погрузился в тревожное забытье.

Робот, идущий по коридору, неизбежно производит шум, который не услышать очень сложно. Особенно если проблем со слухом не испытываешь.
У Старовича таковых не было; поэтому непонятные звуки его внимание привлекли. А вот определить происхождение таковых он затруднился; судя по шуму, шел человек в чем-то очень тяжелом.
Завернув за угол и встретившись с шагавшим, Вадим понял, что прав был лишь отчасти - потому как человеком источник звуков не являлся.
Останавливаться робот явно не собирался, и лингвист поспешно сделал шаг в сторону, пропуская куда-то целеустремившуюся искусственную личность.
Право же, чего только в космосе не увидишь... признаться, Старович и не был в курсе, что на корабле имеются такие механизмы.
Я познание сделал своим ремеслом,
Я знаком с высшей правдой и с низменным злом.
Все тугие узлы я распутал на свете*... - припомнилось Вадиму, но мысль он отсек - уж больно мрачной была последняя строчка.
А вот следовавшая за роботом женщина лингвиста изрядно обрадовала - хоть кто-то сможет объяснить, что тут происходит.

*Омар Хайям. А последняя строчка звучит как: "Кроме смерти, завязанной мертвым узлом".

…Стив вгляделся в лица окруживших его людей: интерес, озабоченность – отмолчаться не удастся, это он понял сразу. Ну что ж, может это и к лучшему.
– Официальная версия медицины в лице меня и мистера Менгеле – у мистера Ландау Febris martis, говоря человеческим языком, марсианская горячка. Не заразна, так как бывает только у людей то или иное время находившихся на Марсе.
Симптомы? Для марсианской горячки типично преобладание истинных зрительных галлюцинаций. Их характеризует множественность образов и подвижность. В особо сложных случаях зрительные иллюзии и галлюцинации множественны и сценоподобны, т.е. больной видит сложные картины. Нередко отмечаются слуховые, тактильные, обонятельные галлюцинации, ощущения нарушения положения тела в пространстве. При этом настроение больных крайне изменчиво: в течение короткого времени можно наблюдать страх, благодушие, недоумение, удивление, отчаяние. Больные обычно непрерывно двигаются, мимика их выразительна. Двигательные реакции соответствуют существующим в данный момент галлюцинациям и настроению. Так, при страхе и устрашающих галлюцинациях больной прячется, обороняется, возбужден, но при этом он отвлекается на все внешние события. Бред при марсианской горячке отрывочен и отражает содержание галлюцинаций, чаще это бред преследования.
Один из самых характерных симптомов тяжелого течения болезни – больные ложно ориентированы в месте (находясь где угодно они ощущают себя на Марсе), собственно поэтому заболевание и получило такое название. Марсианская горячка сопровождается дрожанием рук, гиперемией кожи, особенно лица. Температура тела чаще слегка повышена. Пульс учащен.
В связи с непредсказуемым течением марсианской горячки, больного следует немедленно госпитализировать. При необходимости (как в случае с мистером Ландау, когда больной представляет опасность для себя и окружающих) его даже связывают.
Выздоровление чаще происходит после глубокого продолжительного сна и комплексного медикаментозного и психологического лечения. Симптомы заболевания при своевременном лечении исчезают в течение 3—5 дней; реже лечение затягивается на неделю или больше, но это в тех случаях, если больной злоупотребляет алкоголем или психотропными веществами и, обязательное условие, провел на красной планете достаточно много времени.

А теперь я хочу задать самый важный вопрос: кто-нибудь знает, был ли на Марсе мистер Ландау? Если был, то в его медицинской карте должна быть отметка о повышенном факторе риска третьей категории, а ее нет, если не был – что я могу сказать, тем хуже для нас.

Коридор. Цин Чжао, робот и лингвист.

Появление еще одного человеческого существа заставило космодесантницу ощутимо воспрянуть духом. После беседы с роботом Цин охватило стойкое ощущение ирреальности происходящего. Как и большинство людей, контактирующих с машинами весьма опосредованно (читай – через кибернетиков), женщина привыкла считать их простыми, понятными и – ограниченными. Так что собственная неудача в убеждении робота воспринималась Цин двояко. С одной стороны, присутствовало стойкое ощущение неправильности происходящего, усугубляемое давешним видением кота, разгуливающего по коридору. Если бы не твердое убеждение, что неорганическая жизнь не может свихнуться по-человечески, то можно было счесть помешательство коллективным. По крайней мере, включающим ее. Цин Чжао-Барскую и робота. Но, с другой стороны, десантницу очень беспокоила ситуация. Андроид, мысленно перенесенный из списка «полезного оборудования для выживания» в перечень «потенциальных опасностей для экипажа» стал выглядеть грозно.
- Рада вас видеть, - сказала она Вадиму, делая знак следовать за собой. Возможно, это было невежливо, но спятившая машина и не подумала притормозить на время их душевного разговора. – Вы ведь лингвист, да? Мы виделись на инструктаже. Правда, учитывая ситуацию, - она кинула взгляд на робота, - лучше бы вы оказались кибернетиком. Не знаете, часом, где его можно найти?

Робот на несколько мгновений сфокусировался на появившемся в поле зрения человеке.
"Сканирование... Сканирование завершено, начат процесс идентификации. Вадим Старович, лингвист. Степень опасности для корабля - низкая. Степень опасности для экипажа - низкая. Степень полезности для экспедиции - низкая. Подлежит ликвидации? Ответ отрицательный. Продолжить движение".
И робот действительно двинулся дальше, легко открывая двери и продвигаясь к необходимой цели. Однако, спустя некоторое время на его пути оказалась заблокированная дверь, которую он не смог открыть используя имеющиеся коды безопасности - тяжелая створка не сдвигалась, однако охранному роботу необходимо было пройти дальше, к источнику опасности.
Портативный резец, встроенный в руку робота включился, расплавляя обшивку дери - робот собирался проделать в ней отверстие, чтобы идти дальше.

Честно сказать, идея вступить в рукопашную схватку с роботом Цин откровенно не радовала. Даже с ее подготовкой, преимущество робота массе и сило-скоростных характеристиках было очевидным. Но, увидев включившейся резак, женщина решила больше не медлить. По опыту предыдущих космических экспедиций, она точно знала: если дверь заперта, так ДОЛЖНО БЫТЬ. К счастью, типы, помешанные на личных секретах, давно стали достоянием истории, так что закрывались от случайного проникновения только важные для жизни корабля отсеки. Или – отсеки, содержащие опасное оборудование. Живое воображение Цин немедленно нарисовало за этой дверью космическую пустоту… или – склад с оборудованием, для высадки на опасную планету. Надо сказать, что вооруженный до зубов андроид понравился ей даже меньше андройда, вылетающего в межзвездную пустоту в их с лингвистом компании.
- Хватай его, - крикнула она стоявшему столбом Вадиму. И всем телом повисла на манипуляторе с резцом.

"Зарегестрирована попытка помешать осуществлению функции поддержания безопасности. Источник - Цин Чжао. В случае неповиновения, источник должен быть нейтрализован".
- Десантник Цин Чжао - десять шагов назад, - раздался монотонный голос. - Предупреждение первое и единственное.
Резец под тяжестью женщины непного опустился, но ей явно не хватало веса и силы, чтобы совладать с боевым андроидом.
Цин понимала, что поступает не очень разумно. Руки десантницы были заняты, и роботу было достаточно как следует размахнуться и приложить цин о стену. Или что там вложили в его спятившую программу? Но, против всякой логики, женщина не разжала рук, вместо этого крикнув лингвисту: - Скорее, хватайте огнетушитель! Вырубите его чем-нибудь!
"Опасность. Угроза. Ликвидировать? Ответ отрицательный. Нейтрализовать? Ответ положительный".

(с Дарклайт)

"Вырубить?"
Подобные операции, мягко сказать, находились не в компетенции лингвистики. Старович был отнюдь не слаб телом, но свои шансы против кибера оценивал более чем трезво.
Даже любимая восточная поэзия тут никак не помогала; ни Хайям, ни Рудаки, ни аль-Мутанабби не сталкивались с подобными ситуациями. А даже если и сталкивались - то во всеоружии; говорят, что тот же аль-Мутанабби совсем неплохо фехтовал...
Вот только выбора не было. Старович не знал, что именно намерен сделать кибер - но ситуация доказывала, что ничего хорошего. Если бы только можно было его убедить остановиться... только лингвист более чем сомневался в том, что программа робота допускает возможность диспутов.
И потому оставалось лишь одно - послушаться Барской.
Как уже упоминалось, телесной слабостью лингвист не отличался, и слабостью зрения не страдал; так что удар помянутым огнетушителем получился точным и сильным.
Бил Старович в голову, логично рассудив, что у гуманоидного робота управляющие схемы должны быть там. Точнее, он на это искренне надеялся.

Коридор. Андроид, десантница и лингвист.
Совместно с Ви-Зетом и Тельтиаром.

Огнетушитель с гулким стуком опустился на голову киборга, оставив ощутимую вмятину. Голова робота дернулась в сторону:
- Угроза повреждения целостности оборудования, - донесся механический голос. - Источник угрозы идентифицирован. Вадим Старович, лингвист. Подлежит немедленной нейтрализации.
Железная рука с силой вдавила повисшую на ней женщину в поврежденную дверь.
Цин неожиданно стало нечем дышать, а перед глазами поплыли багровые круги. Такое впечатление, будто на грудь ей упала плита весом в тонну. Руки дернулись вверх в попытке освободиться, но это не помогло. Китаянка начала задыхаться, балансируя на грани потери сознания.
"Сканирование повреждений завершено. Все системы функционируют нормально".
Робот обернулся протянув свободную руку к лингвисту.
К счастью, только нанеся удар, Старович отступил на несколько шагов - просто из предосторожности. И правильно сделал; сейчас он оказался дальше, чем доставала рука кибера.
Оставлять в механических лапах женщину было не просто не по душе Вадиму - все существо его этому противилось. Только вот рассудок подсказывал - что можно сделать? Тем более, что если отвлечь кибера на себя... хотя бы постараться...
Старович бросился назад по коридору.
- Сюда! Здесь робот со сбоем! Человек в опасности!
Он очень надеялся, что его услышат.
"Анализ ситуации. Источник угрозы вызывает подкрепление. Необходимо нейтрализовать его любыми средствами".
Стальные пальцы сжались, складываясь и отъезжая назад, а из кисти показалось дуло встроенного огнестрельного оружия. Прозвучали выстрелы, несколько пуль понеслось следом за лингвистом.
Кое-что о боевых киберах Старович все же слышал; в частности - то, что дальнобойным оружием они оснащаются. И потому, бросив на бегу взгляд через плечо и увидев, как изменяется кисть, лингвист мигом осознал, к чему идет дело.
Уклониться от пули он бы не смог никоим образом. А вот намеренно поскользнуться, ударившись плечом о пол, и оказавшись за углом - вполне.
Пули выбили искры из стены где-то в стороне и выше.

Всем хана
С ДЛ

"Угроза нейтрализована... следует продолжить выполнение первостепенной задачи".
Киборг уронил обессилившую Чжоу на пол и продолжил разрушение двери.
Однако, десантники так легко не сдаются. Едва лишь исчезло давленье на грудь и легкие вновь наполнились воздухом, Цин тут же вспомнила о задании. Лингвист в поле зрения не наблюдался и, вероятно,покинул коридор, так что расчитывать на помощь в нейтрализации робота не приходилось. Что же, он - не десантник. Приподнявшись на локте, Цин Чжао пристально посмотрела на андроида, отыскивая уязвимые места. На первый взгляд таковых не было. Но китаянка знало, что безупречных машин не бывает. Если не удалось силой, надо попробовать хитростью.
Робот пока не обращал на нее внимания - резец медленно, дюйм за дюймом, рассекал сталь, создавая проход.
Взгляд Цин, скользивший по стальному корпусу агрессора, наткнулся на небольшую панель, за которой виднелись какие-то провода. Конечно, глупо было бы ждать, что создатели машины расположат кнопочку "ВЫКЛ" на спине своего творения. Но, с другой стороны. робот не был сконструирован для войны с человеком, противником механизма было агрессивная внешняя среда, слишком опасная для углеродной жизни. Женщина собралась с силами - и рванулась к заветной панели. Под пальцами что-то заискрило, а Цин невольно вскрикнула, получив ощутимый удар током.
Робот обернулся, резким ударом манипулятора отбросив десантницу прочь - на спине у него что-то вспыхнуло и он завалился на испорченную им дверь, выламывая недорезанный кусок и проваливаясь внутрь закрытого коридора.
"Тревога... нарушена целостность системы подачи... подачи... целостность нарушена... опастность перегрузки... контакты не заизолированы... включено резервное питание..."
Раздался грохот падающего робота.
Одновременно с этим в коридоре зажглось аварийное освещение с кровавым оттенком, а по десяткам проводов побежали сигналы: "Тревога! Тревога!". Массивное тело робота тяжело ввалилось в святая святых корабля - рубку управления. И по досадной случайности именно сейчас, когда андроид был временно выведен из строя, она пустовала. Бронированный кулак падающего робота упал на какой-то узел из проводов и схем, перемигивающийся огоньками, - и расколотил его вдребезги. С тихим звоном умирающего механизма автоматика отключилась, оставив корабль неуправляемым и беззащитным. Поднявшаяся на ноги Цин тихо ахнула, увидев на обзорном экране яркие хвосты многочисленных комет. Ее знаний хватило, чтобы понять: систему уклонения тоже вышла из строя. И, вполне вероятно, что сейчас она смотрит на их общую смерть. Тут робот зашевелился, обрывая раздумия. В отличае от рубки управления, у него была резервная система энергоснабжения.
"Аварийное питание включено. Уровень энергии в норме. Схемы управления восстановлены".
Робот медленно поднялся - его голова немного искрила, глаза мигали, но через несколько секунд загорелись ровным светом.
- Анализ ситуации... анализ завершен: система автоуправления кораблем выведена из строя. Предположительно - сабботаж. Источник угрозы - Алекс Ландау. Подлежит ликвидации.

Рубка управления. Цин Чжао.

Услышав то, что сказал робот, женщина ахнула. Ландау – саботажник?! Это вообще не укладывалось ни в какие логические построения. Цин помнила Алекса по брифингу. На роль злоумышленники он подходил не сильнее, чем кролик на роль удава. А уж «подлежит ликвидации»…
Тем не менее, трогать андроида в третий раз женщина не решилась. Хватит и второго, в результате которого в рубке что-то испортилось. Раз робот впервые назвал угрозу безопасности конкретным человеческим именем, значит, пообщался-таки с центральным компьютером. Разговора двух искусственных разумов Цин, конечно, не слышала: в программу машин, обязанных взаимодействовать с человеком, включена имитация речи, но сам-то они больше «думают» кодами. Но некоторые выводы сделала. Похоже, на запрос робота система выдала некие сведения, имеющие отношения к катаклизму, недавно перенесенному звездолетом. При чем тут Ландау Барская так и не поняла, но все же надеялась, что сбои в программе у машин на столь «заразны» как болезни у людей. По крайней мере, «систему автоуправления» вывел из строя вовсе не Алекс, а андроид своим неудачным падением. Так что подобные обобщения беспокоили.
Необходимо было срочно связаться с кем-то из экипажа, предупредив их об опасности, угрожающей кораблю. И как-то спасти Ландау от манипуляторов спятившего робота. Беда в том, что, в отличие от Цин, андроид, похоже, уже знал его точное местонахождение.

"Местонахождение цели обнаружена. Движение продолжено..."
Механизированная рука опустилась на панель управления лифтом, вызывая кабину - из рубки управления можно было добраться до любого корабельного уровня, что и требовалось РБП - ведь Ландау находился в лазарете. И подлежал уничтожению.
Створки лифта медленно распахнулись и киборг с лязгом шагнул внутрь. С оборванных проводов на его спине до сих пор сыпались искры, но это повреждение не представляло угрозы для основных систем, а потому могло быть устранено после исполнения основной функции - защиты корабля от повреждений, как внешнего, так и внутреннего характера.
Лифт, на глазах и Цин закрылся и полетел на необходимый уровень - спустя несколько секунд робот покинул его, гулким шагом направляясь к лазарету. Встроенные датчики сообщили, что рядом с целью находилось еще несколько органических существ, пока еще не идентифицированных.
Робот остановился возле дверей лазарета и открыл их.

Врач начал делать какие-то свои манипуляции и внезапно Андрея повело. То ли подействовали какие-то медикаменты, то ли ослабла необходимость концентрации. Слышимость пропала совершенно, провалившись в какую-то «вату». Перед глазами все «затанцевало». Сознание словно оказалось в «киселе» и совершенно не хотело оттуда выбираться.
Вот противоположная стена почему-то сменилась потолком, который, раскачивая и крутясь, куда-то уплывал. Лишь перед самым входом в лазарет Андрей начал медленно приходить в себя и осознал, что его несли на носилках. Потолок внезапно тряхнулся. Оказывается кибернетика переложили на койку. Народ засуетился и куда-то убежал. Погодин заинтересовался и попытался подняться. Что-то подсказывало, что прошло немало времени, прежде чем удалось хотя бы сесть.
Людей было много, даже слишком много для лазарета. И вроде как далеко не все из них врачи или больные. И почему-то смотрят на входную дверь. Андрей посмотрел туда же. Увиденное заставило тело и сознание мобилизоваться и насколько возможно действовать быстро и целеустремленно. Робот, боевой робот собирался войти в лазарет. Вмятина на голове, а за корпусом просматривались какие-то провода. У кибернетика возникла мысль, что задняя панель грубо вырвана.
Андрей внимательно, насколько позволяло его состояние, оглядел помещение. Недалеко от его койки находился застекленный шкаф, где среди всяко-разного отчетливо виднелась полевая модель ноутбука. Шанс, конечно, более чем скромный, но все же…
Хватаясь руками за что попало и, покачиваясь из стороны в сторону, Погодин добрался до шкафа и забрал компьютер себе. К счастью аккумуляторы были заряжены. Включая ноутбук, Андрей скорее упал, чем сел на пол, привалившись спиной к шкафу.
Активация системы удаленной связи… успешно.
Поиск… выполняется… обнаружена новая точка для связи.
Идентифицировать точку… опознана как система удаленной связи робота.
Требование авторизации.
-Ребята, где офицер безопасности? Мне нужны коды доступа, - вопрос заданный слабым голосом Погодин обращал ко всем присутствующим. Не дожидаясь ответа, он продолжал работать. Руки отстукивали по клавиатуре одну команду за другой, пытаясь обнаружить хотя бы одну неучтенную программистами лазейку.