nrpg: Обсуждение

Многие города называют странными и даже немного банально начинать со слов: "это место был особым", поэтому постараемся воздержаться и напишем: обычным. Само собой Академгардарик был "обычным" для жителей Роси и выходцев из иных стран, где были наслышаны о нем за прошедшие два столетия с момента основания. Для остальных же... но да не будем. Не о них ведь речь?
Итак, самая обычная река, около которой веками дремали самые обычные холмы, время от времени, по половодью, превращавшиеся в острова. Лес отступил за пределы города, и на холмах, на сваях, возвышались столь же обыкновенные дома…. Э, нет! Вот дома назвал «самыми обыкновенными» только человек, проживший тут несколько месяцев или страдающий больным воображением. Впрочем, возможно, это одно и то же…, поскольку подобное смешение стилей может создать или гений, или сумасшедший, или выпускник АНТМЕХа…, а в том, что из оного, и те, и другие выходили в достаточном количестве давно никто не сомневался.
Разбросанные тут и там в подобии творческого порядка корпуса Университета в сентябрьский вечер утопали в золотисто-оранжевых лучах. Стелились по мощенным улицам длинные тени, в кафешках пели песни студенты и степенно беседовали преподаватели, в лабораториях экспериментировали особо усидчивые «ботаники», а художники с факультета Искусств распивали что-то запрещенное, изображая из себя примерных учащихся. На пленере.
Над кафе не поднимались фейерверки, из стен не росли волшебные деревья: магия требовала немало времени и сил, да и колдовать в увеселительных заведениях считалось признаком дурного тона, и, к тому же, было чревато тем, что в другой раз в любимую забегаловку могли и не пустить. Что делать – те, кто стоят за стойками, не любят, когда посредине зала начинает возникать новая стенка. Ограниченные люди… Допускают только магию иллюзий!
Зато в домиках студентов всегда веселей. Иногда кураторы и университетские хватаются за головы, обнаружив с утра пораньше, во что превратились общежития. Пользуясь исключительно созидательными чарами, студенты изощрялись как могли: и дело было не только в цветах и башенках, выросших в неположенном месте, дело в том, что последствия устранялись долго. Очень долго.
…и не скажешь, что подобное могла натворить дюжина студентов, обитавшая на территории двух-трехэтажного домика…

...У каждого из таких домов стояли, а сейчас, когда вода давно уж спала, лежали на земле лодки. Поскольку каждый студент, а уж тем более профессор, считал нужным изготовить собственную, в меру фантазии и способностей, они занимали изрядное количество места у домов и учебных корпусов. Этот флот посрамил бы военно-морские силы любой страны, правда, не размером средств передвижения по воде, а их разнообразием. Челны в виде животных, насекомых, растений, с носами и хвостами, с крышами от дождя и крыльями, раскрашенные во все возможные сочетания цветов! Зато с какой гордостью можно пригласить девушку на изготовленный тобой маленький кораблик, похожего на который нет ни у кого! И увезти подальше от остальных…
Покататься все по той самой реке, которая разливается по весне. Вдоль берега можно найти бесчисленное количество тихих заводей, где уединяются влюбленные парочки. Впрочем, сейчас, осенью, холодный ветер распугивает очарованные стайки, и они носятся по лесам, поднимая вихри рыжей листвы и заставляя ворчать свои тотемы, которые относятся к студиозусам с известной долей родительского снисхождения. Как-никак назначаются и с десяти лет приглядывают за юными представителями человеческого рода. Впрочем, тотемы – это отдельная история, и есть они не только в Академгардарике.
Осенью, чтобы кровь не остыла и грусть не заставила опустить голову, тоже есть свои развлечения. Часть деревьев на берегу реки и не думает сбрасывать листву или даже желтеть – чары подновляют по очереди разные кафедры. Это единственные в округе вечнозеленые лиственные деревья – соснам и елям-то никакие чары не нужны. Вот вокруг этих островков жизни часто собираются окрестные лешие, обмениваются лесными сплетнями. Из воды выглядывают, подслушивая и разглядывая все вокруг, любопытные озорные русалки, которые не упустят возможности побраниться с кикиморами. Иногда их споры доходят до драк с тасканием друг друга за волосы, и тогда студенты и преподаватели спешат оказаться подальше от озера битвы, чтобы не быть облитыми ледяной водой. За этим балаганом обычно приглядывает Водяной (он же – преподаватель струнных инструментов), но не всегда успевает.
Есть осенние балы, на которых приходят не только люди, но и тонкие лесные духи, прекрасные и удивительные. Они освещают залы, и первокурсники, непривычные к подобному, удивленно открывают рты, рассматривая разноцветные огоньки. Более старшие изображают бывалых людей, которых ничем не удивить, но на самом деле это очарование чувствуют все, даже старые профессора. По крайней мере студенты и преподаватели магии – хотя бы потому, что обладающие Талантом не теряют способности удивляться новому и восхищаться прекрасным. А уж если кто утратит – у того исчезнет, угаснет магический дар.

Последнее время жизнь тумбочки была очень насыщенной. С момента, как во втором ящике что-то упало и мысли ловким брыком перешли из ящичной в полковую области – то есть обнаружилось потенциальное отсутствие стен, и такое же потенциальное с полки свалиться, - тумбочка начала делить мир на кроме "внутри, "снаружи", "мое" и "все остальное" на "живое" и "не совсем". Правда сгоряча она сначала решила, что живое – это магия, а все остальное – все остальное, но эволюция не стояла на месте и разграничить живых удалось до:
-того, что издавало живость (магию),
-того, что могло ее пользоваться,
-того, что при издании звуков или движений влияло на нее,
-того, что само по себе издавало звуки или движения,
-того, кто укладывал в нее карандаши,
-все остальных, кто был похож на того, кто укладывал в нее карандаши,
-которое активно реагировало,
-которое думало,
-и, наконец, того, которое мяукало.
Мяукали, к слову, почти все живые. Тумбочка довольно долго пыталась осознать, почему разных живых объединяет такая странная особенность, в итоге даже сама попыталась мяукнуть, и в итоге решила, что именно потому что мяукнула даже она, мяукают и все остальные. После этого вывода все мяукальщики были занесены в особый подвид Живых, а умная мебель перешла к другим насущным вопросам.
Чуть позже она убедилась, что с мявом не ошиблась, но подвид укладывальщика карандашей нуждается в дополнениях. Это был самый обширный источник ее внешних данных, и единственный из подвидов, который полагал что остальных подвидов не существует. Еще тогда в тумбочке забрезжили смутные подозрения, что обширность и связана с нежеланием признавать остальные подвиды, так как он был слишком обширен, чтобы уместиться на одной полке с кем-то еще. Например, с ней.
Начало августа ознаменовалась открытием тумбочкой факта, что внешний вид обманчив. Потратив массу времени и сил (чьи понятия уже неплохо осознавались) на контакт с привезенной новой тумбочкой в комнате, Настоящая Тумбочка убедилась, что этот родственный ее ящикам предмет может быть живым только пассивно. Выводы не заставили себя долго ждать, и с того времени карандашные укладыватели сочлись чем-то большим, чем просто живыми, и стали особо-подвижной-и-шумной-культурой...
В итоге же к сентябрю мебель дошла до витка развития, когда в культуре возникает вопрос, откуда она берется. А оттуда была рукой подать до разделения полов и скачка взросления именем "подростковый период"...
К счастью, до этого было недалеко, но все еще "не сейчас".

Телепортировавшись из комнаты представителя шумной культуры, тумбочка проявила внимание к тем подвидам, которые признавали наличие других – то есть к мяукающим, думающим, шевелящимся, магическим и звукоиздающим, - и ощутилась в месте, в которое очень неосознанно хотела. В месте пустом, и где было не принято дергать заедающие ящики, и где особь ее вида и типа (дерево, магия, разум, геометрия форм) было естественным.
...Механики наверное удивились, увидев посреди рабочего класса для сбора проектов мебель из корпуса, но до этого тумбочка уже не додумалась. Телепортация случилась у нее первый раз, и если недавний (по ее меркам) опыт с мяуканьем отозвался лишь головной болью спящих в ту пору студентов-соседей и жгучим интересом оказавшихся рядом домовых, перенос вызвал намного больше эмоций.
Так что помимо недовольства тумбочка узнала эмоцию...
Ух ты.
А так как дерганье заклинивших ящиков одновременно прекратилось, тумбочка признала, что "что-то в этом есть. Надо подумать".

5 сентября, вечер

Итак, в начале учебного года в воздухе вовсю витала поэзия, кругом таились загадки, огоньки и лодки на реке создавали особое, неповторимое очарование Академгардарика. Тонкий аромат праздника жизни пронизывал воздух.
А в кафе «Три богатыря» шло культурно-развлекательное мероприятие по проведению досуга. То есть пьян… извините, студенческая вечеринка.
За сдвинутыми столами сидело человек десять обоих полов.
Георгий чувствовал себя немного непривычно – на этот раз он оказывался тут в роли представителя другой стороны образовательных баррикад. В этом месяце он провел свои первые лекции. Начали пить именно за это…
- Гришенька, - пропела высоким голосочком Арилья, дочка блудной русалки и не менее блудного дриада. Ее украшенная синими водорослями головка показалась над ободком огромной бочки, - а меня студенты сладостями не угощают…
Один из студентов – лицо выдавало уроженца Кавказа – тут же сострил:
- Мы не знаем, как тебе удобнее. Может, проще сахар в воде растворить? – ткнул он в сторону бочки.
Георгий смутился.
- Лучше Жора. А что тебе? Сегодня я угощаю, - потом осмотрел стол, оценил аппетиты компании и тише добавил, - пока…
В первого студента полетела охапка ивовых листьев – остренькие ромбики запутались в кучерявых волосах нахала, а другие просто упали на пол неровным полотным.
- Птичье молоко, можно? – Арилья теперь сидела на краю бочки, свесив босые ножки, и выжимала подол темно-синего сарафана.
- Можно, - он бросил взгляд на девушку. Интересно, а сильно она отличается от обыкновенной? «Да, научный интерес» - ехидно подсказал внутренний голос. – Сейчас принесу, на столе нет.

(пока только с Соуль)

Лесная душа одарила аспиранта ласковой улыбкой и приготовилась ждать.
-Да-да… - подключилась Шу, - вот сейчас какую-нибудь птичку подоит и будет тебе птичье молоко!
Не то, что б она так уж не любила Арилью. На нее вообще невозможно было сердиться. Но вот все было… как всегда!
Понять логику студентки было сложно: забилась в самый темный угол, а потом раздумывает, что ж это никто внимания не обращает?
Логику понять было сложно… потому никто и не пытался.
-Жора, а можешь мармеладу? – Крикнула она вслед аспиранту. – Желтенького!
Георгий вскоре вернулся с подносом сладостей, заказав чуть не весь ассортимент печенья, конфет и пирожных, что были в наличии. Человек за стойкой отпустил ему все это без удивления. Впрочем, с его невозмутимого лица не иначе как ваяли Будду – очевидно, последствие многолетней тренировки в этом заведении
Деревянная ворона, закрепленная на стойке, каркнула сумму, снимаемую со счета. Макридис вздохнул и подумал о следующей зарплате, однако к компании вернулся с веселым лицом.
- Налетай!
Шу, из-за некоторых неувязок в учебе, опять сидевшая со срезанной стипендией (и это в начале года!), а потому последний месяц питающаяся в основном перловой кашей, оглядела появившееся богатство. Диета сделала ее талию еще более тонкой. Но поскольку под мышиного цвета балахоном сие было незаметно, то и пара лишних килограмм пройдут незамеченным.
- Ну, как, подоил птичку для Арильи? Небось, ту, деревянную?
Шу шлепнула ближайшую руку (не особенно разбираясь ее принадлежности хозяину) потянувшуюся к облюбованному печенью.

(те же и я))

Арьилья спрыгнула со своего "насеста" и, семеня, подобралась ближе, обвила худенькими ручками шею Шу, и, перегнувшись через ее плечо, цапнула конфету. С мокрых волос на стол упали холодные капли.
Жора начал чувствовать себя неуютно в пикировке между девушками. причем если принять чью-то сторону, или, хуже того, - влезть миротворцем - достанется же с обеих сторон!
- Птицы не доятся, а несут кокосовые орехи с молоком, - отшутился он. - Давайте лучше выпьем за то, чтоб меня не очень мучали студенты, - грек хитро прищурился, оглядывая компанию.
-Ага-ага! - "возмутилась" Шу. - А за то, что б вредные преподы поменьше студентов мучили!? Ну, ладно… За новую и восходящую звезду по вдалбливанию знаний!
Одной рукой Шу подняла кубок, другой обняла холодную и мокрую Арьилью (справедливо рассудив, что пара мокрых пятен - совсем не та проблема, что может испортить собственный "наряд").
-Арьечка… что б нам ему пожелать такого, а?
Лесная душа тоненько хихикнула и наклонилась к самому уху студентки, что-то неслышно для остальных пробормотав.
Шу захихикала, потом посерьезнела, улыбнулась, и одарила свежеиспеченного ( к счастью не буквально) преподавателя задумчивым взглядом поверх съехавших очков. А глаза у нее были зеленые-зеленые….
-Ну, быть посему! - Зацепившись ногами за ножки стола, студентка сильно отклонилась назад, вытянула руку над головой и чокнулась кубком с бочкой Арьильи.
-Вот и проверим, какие из нас предсказательницы! - Светлые косички качнулись в такт с энергичным кивком.
- Это вы о чем? - Георгий окинул девушек подозрительным взглядом. - Небось чего хорошего бы вслух пожелали?
-Вот как раз хорошее то в слух и не желают. - Невозмутимо поведала Шу. - Шоб сбылось. А ты пей, не отвлекайся. Когда еще напиться шанс представиться…

(втроем, ждем Ноэ )

- А..а…
Нелля как всегда долго набирала воздуха, прежде чем что-то сказать. Очень часто этим дело и ограничивалось, так как девушка успевала к моменту третьего вздоха посчитать непроизнесенные слова глупыми и попросту промолчать, ограничившись робкою улыбкой. Но на этот раз вопрос, не дававший ей покоя добрые минут пятнадцать, был задан:
- А… а.. а разве можно к учителю на "ты" обращаться? А как же…э.. субординация?- тихо поинтересовалась Зайкина и тут же смутилась, посчитав свой вопрос неуместным.
Чтобы скрыть неловкость она тут же сунула в рот не маленьких размеров печенье и принялась жевать его с таким видом, словно ничего вкуснее в жизни ей пробовать не доводилось.
-А он бывший студент, - поспешила заверить ее Арьилья.
-Можно, - уверил Георгий. - Субординация будет на занятиях. Вот когда мне будет шестьдесят лет...
-О, когда тебе будет шестьдесят лет, мы уже тоже разменяем пятый десяток с хвостиком. Тут уж ты от нас "выканья" не жди. Да и мало ли с кем судьба сведет…
Поняв, что ляпнула глупость, Неля покраснела и снова сунула в рот сладость. Тут дверь открылась, возмущенно скрипнув от бесцеремонного толчка, и в зал ворвался Вася Мельников с пятого курса магии Неба - высокий голубоглазый блондин с северной Роси.
-Слушайте, народ, тут такая ерунда! С Лесом!

(уже вчетвером)

-Кто-то поджег Лес? - вскочила Зайкина, опрокинув что-то на столе.
Сегодня явно был не ее день. Нелля не была глупой, хотя цвет волос явно наталкивал на подобные выводы. Излишне робкая, нерешительная, чуть-чуть неуклюжая, она всегда старалась помочь окружающим, а потому нередко казалась смешной. Вася посмотрел на девушку дикими глазами:
-Ты чего, переучилась уже? Да разве он загорится? Не, я туда новенького привел, погулять... ну, как положено. Знаете ж! А когда решил, что он достаточно побродил, то пошел за ним и... Только не смейтесь, - юноша слегка покраснел. – Я войти не смог. В Лес.
Георгий почесал в затылке:
-Вась, а ты не перебрал случайно? Такого быть не может.
-А нечего маленьких обижать, - вспыхнула Зая. Когда дело касалась защиты бедных и угнетенных она могла паровоз на винтики на ходу разобрать и горящую избу заново поджечь своим пылом.
-Дык я что, первый. Все так, - Мельников немного спасовал перед девушкой.
-Все так, все так! - передразнила девушка. - А как сам носился по лесу, размахивая руками, забыл?
Брови Нелли сошлись на переносице, создавая явную пародию на французский аксанте сирконфлекс.*
-И не так уж я размахивал. А если и размахивал, так чем они лучше?

______________________________
аксанте сирконфлекс* - лингвистический значок во французском языке, по форме немного напоминает крышу домика.

(Ноэль, Соуль, Переплетчица, Хигф)

Шу, увлеченно рассматривающая что-то на дне своего кубка, подняла на окружающих слегка осоловевшие глаза:
-Сейчас Зая скажет, что мы все должны тащиться в лес, новенького спасать! – Грустно предрекла она, обращаясь к потолку.
Даже цвет волос Шу не наталкивал ни на какие мысли, и в этом она тоже винила свое имя. Нет, что б назвать нормально: Оля там, Маша, Степанида, Акулина или Досей какой-нибудь…. опс, отвлеклись от темы.
-Погуляет и выйдет. – Предположила она. – Поскольку, исходя из общих статистических таблиц больше двух пар таких сумасшедших родителей как мои и те китайцы, на свете быть не может. А он не китаец и не мой братец, значит, исходя из логики, родители достались ему вполне вменяемые. И имя, наверняка, нормальное перепало человеку…. так что все будет в шоколаде! Или другой коричневой субстанции.
Шу поправила очки на переносице:
-Вася, будь человеком! Садись и пожуй что-нибудь.
Ошеломленный таким рассуждением студент сел, но, вместо того, чтобы есть, взял чей-то стакан и, под возмущенное шипение владельца выпил, после чего посмотрел на мир более подходящим для данного мира взглядом:
-Может, и правда?

(все в том же составе)

В душе Георгия боролись два желания - спокойно закончить устроенную им вечеринку и желание разобраться.
-Если там что-то есть, это будет хорошая тема для диссертации, - пробормотал он.
-Для какой диссертации? - Изумилась нахально подслушавшая Шу. - С переходом в другие ряды меняется логика и мироощущение? Какую диссертацию ты собираешься найти в Лесу?
-Хотя…. - Шу еще раз поправила сползшие очки. - Можно и прогуляться.
-Да как вы можете так рассуждать! Бедняжка мечется по Лесу, не зная, что ему делать! А вдруг он простудится? А вдруг он костер разведет? Вдруг себе сломает что-нибудь или, тьфу-тьфу-тьфу, деревцу какому-нибудь, лесным Хозяином облюбованному! Ты, Вася, кашу заварил, а теперь в кусты? То есть в кабак? Ты виноват- ты и исправляй! А если вы все такие бесчувственные, то я одна пойду, вот!
Нелля воинственно тряхнула волосами - и вся сдулась. Ну конечно, а кому на ночь глядя захочется идти в лес? Зайчишки они всегда трусишками были.
-Ребят, ну пойдемте, а? - своим привычным робким голоском пролепетала Зайкина. Глаза ее наполнились слезами, нижняя губа задрожала.
Арилья промолчала, и со вздохом вышла прочь. Ее праздник сегодня не удался.

(а мы вам еще не надоели? *подмигивает*)

Ночь с 5 на 6 сентября

Окольный Лес на кануне полуночи встретил подвыпивших студентов грозно наклоненными лиловыми ветками, усыпанными желто-зеленой, полупрозрачной листвой, сейчас казавшейся темно-коричневой и синей. Фонари на аллее, выводившей к кругу Дриада Дриадовича (местного монополиста в области крепких спиртных напитков) горели тускло: шары едва-едва распространяли золотистый свет. Огромные, с кулак, светляки скользили над землей, но ясных бликов не хватало, чтобы разглядеть хоть что-нибудь в сгустившемся полумраке.
Георгий всю дорогу пояснял Шу, как важна диссертация, а также, почему ее тема, по его мнению, должна быть более новой и интересной, чем, например "Влияние формы и размера левого уха тотема на успешность заклинаний по скоростному выращивания деревьев". И что загадка Леса - самое то, из чего можно вытянуть штук десять толстенных томов, было бы желание.

(те же четыре мушкетера)

Как относительно старший, он странным образом оказался при подходе впереди. Вчерашний студент, задумчиво почесав затылок и набравшись храбрости, двинулся вперед. Ничего не случилось. Он, обрадованный, бодро сделал еще несколько шагов и оказался на исходном месте, только спиной к лесу и лицом к своим товарищам.
-Избушка-избушка, - ехидно пропел кавказец.
-Во! - глубокомысленно и неопределенно высказался Вася.
Лес позади тихо зашумел темными ветками, словно издеваясь над незадачливыми студентами. Низко висевший и раскачивавшийся на длинной цепи шар мигнул и погас. Тугое покрывало тени свернулось вокруг. Шу вцепилась мертвой хваткой в самый доступный и близлежащий локоть, оказавшийся, по странному совпадению, локтем аспиранта. И высказалась крайне информативно:
-Ой! Чует мое сердце, - пробормотала она, ни к кому не обращаясь, - получим мы свою диссертацию. Все десять томов!
-Может, поколдуем, позовем хозяев…, - неуверенно предложил аспирант, чувствуя себя старшим и в какой-то степени защитником.

(они же)

-А, может, надо было взять с собой какие-нибудь печеньки, а? Что-то вроде даров? - идея поколдовать Неллю не прельщала.
Да и мало ли Дриад Дриадович обидится на несанкционированное рукоразмахивание или сочтет его за конкуренцию.
-Чьи печенки? – спросил все тот же смуглый горец, которого, кажется, звали Вахтанг. – Добровольцы есть?
-Добровольцы на что? - совсем тихо спросила Зая, ставшая даже ниже ростом, хотя и так явно в гренадеры бы не подошла.
-На донорство печени, - пояснил студент как можно более серьезным тоном.
Благо, выражение лица, смех на котором подавлялся самыми жестокими методами, было в ночной темноте плохо различимо. Лес позади зашуршал ветками, словно потешался над незадачливыми студентами. Еще один, слишком низко висящий фонарь, погас.
-Я могу сбегать, - предложила Нелля, не подозревая подвоха.
-Как училась, дэвушка? Что такое донор, знаешь? Неужели тебе своей для родного леса и ВУЗа жалко?
-Э, брось девушек пугать, - неуверенно запротестовал виновник переполоха.
-Уж кто б говорил Вась, кто в лесу человека до сих пор оставил? – откликнулся еще кто-то.

(все еще мы)

-Доноры не только крови бывают, дурак!- обиделась Зайкина и пошла искать утешения у Шу, попутно прячась за ее спиной.
-Люди, серьезнее давайте. Тут действительно что-то странное, - Георгий глянул на гаснущие огоньки. - Или надо что-то делать, или идти к кому-то постарше…
-К кому постарше, если ты теперь учитель? – поинтересовалась Нелля почти язвительно.
Подтверждая ее слова, под ногами студентов пронеслась волна листвы. Лизнула лодыжки, умчалась дальше. Где-то надсадно заорал кот, и ему ответила негромким уханьем сова. Снова зашуршал осенний ковер, словно провожая шаги невидимого человека.
Шу, до сих пор разбирающаяся с более насущными проблемами, начало спора пропустила. Проблема была самой простой, а потому острой: проблемой выбора. Прячась за плечом Георгия, девушка отступила назад. А, поскольку стоял новоиспеченный препод к лесу спиной и разговаривал с остальными, Шу по сути оказалась с ним лицом к лицу. Точнее лицом к груди. "Так, теперь надо закинуть руки ему на шею… ох, а остальных-то куда девать? Или, лучше падаем в тихий обморок…."

(мы... все еще)

-А, что? - Шу вынырнула из романтических фантазий по обустройству этого конкретного куска леса под ее скромную личную жизнь.
И обнаружила, что на ее плечо тоже нашелся претендент в лице Нелли.
-Ну, вас всех! - Обиделась она сразу за свои несостоявшиеся мечты и чуток напуганную Зайку. - Нашли, на какую тему шутить!
Темный лес сразу показался ей не таким романтичным, и она поспешила потянуть за шнурок на шее, вытаскивая из-за пазухи металлический медальон. Последний, сделанный на зачет, а потому сто процентов работающий (зачет-то был сдан!) Медальон должен был обеспечить хозяйку маленьким светящимся шариком-светлячком.
-О-па! - Вот теперь ей действительно стало страшно. - Он не работает!
Окольный лес довольно засмеялся: зашуршал листвой, защелкал ветвями. На дороже погасло еще раз, два, три… пять фонариков. Словно какой-то шутник шел да накидывал платки на яркие шары. Близился первый час ночи: сумрак становился только плотнее.
-А ну, дай гляну! - Георгий протянул руку.
Это было как раз по его специальности и давала возможность заняться чем-то полезным. И не показать, что ему страшно.

(а надо каждый раз писать?)

Макридис попытался отодвинуться от леса подальше. Одна лукавая дикая липка фривольно положила ему веточку на плечо. Аспирант, нервы которого были уже напряжены, подскочил и сдавленно вскрикнул. Из леса донеслось довольное хихиканье.
Шу медленно стянула через голову шнурок, испытывая горячее желание в обморок все же грохнуться. В настоящий. Но невозможность контролировать ситуацию в лежачем положении все же удерживала от такого опрометчивого поступка. Георгий уткнется носом в свои тайны, а на остальных надежды мало. Максимум - вскинут на плечо, как мешок с картошкой. Мешком с картошкой Шу быть категорически отказывалась. Ну, разве что с капустой…. Во всех нужных местах… Ой, страшно то как! Черт с ней, с этой личной жизнью! Не очень-то и хотелось....
Что там Жора сказал? Ах, да, медальон….
-Вот-т. Он точно работать должен! И еще он… - Шу подышала на пальцы. Сунутый в руку Георгия медальон, несмотря на то, что висел у Шу под рубашкой, был просто ледяным.
Георгий взял в руку амулет, и тоже отдернул, перехватив его за шнурок. Сведя большой и безымянный левой руки, он прошептал заклинание проверки. Никаких отклонений не было, медальон просто не работал.

(не надо, но выглядит забавно. Атос, Порт... эээ, пардон, Соуль, Хигф, Ноэль и Переплетчица)

- Надеюсь, эээ… это не температура твоего тела?
Жора недоверчиво потрогал руку Шу. Та оказалась вполне нормально теплой.
-Нет, конечно! - Возмутилась девушка, отдергивая руку. - Это он… сам! Но почему амулет не работает, вот вопрос. Он же зачетный!
В глубине леса что-то ухнуло, по траве прошелестел ветерок. Ноги Шу коснулось что-то теплое и влажное, от чего девушка окончательно лишилась внутренних сил. И с визгом бросилась на шею… почему-то Вахтангову. Не иначе, как просто промахнувшись мимо Макридиса. Кавказец радостно обнял девушку, а Георгий обалдело стоял на месте, когда появилось новое действующее лицо.
-Господа студиозусы, что здесь происходит? - высокий, резкий голос Александра Лиса, преподавателя с кафедры Древней Истории, перекрыл перешептывания студентов.
Один за другим под прикосновениями флейты, шары фонарей зажигались золотыми звездочками. Свет отразился на медно-медовых волосах.
-Мы не можем в лес попасть, - Георгий закусил губу.
Как он выглядит, в глазах старшего коллеги!
-Я, это, там… человек остался, - вылез Вася, и тот же снова отступил.
Лис ударил флейтой по очередному шару, и лица студентов озарил молочно-бежевый свет.

(Да-да. Нам еще не надоело)

Преподаватель задумчиво поднес инструмент к губам и выдул пару нот.
-Кто повел первокурсника?
Мельников попытался казаться деревом, зачем-то выросшим за границами Винного Леса, но обращенные на него взгляды показали, что отмолчаться не удастся.
-Я… - уныло признался он.
-Ну-ну…, молодец, что поддерживаешь традиции, - смерил его взглядом стальных глаз Александр Евгеньевич. – Что делают остальные в, - беглый взгляд на часы, - в два часа ночи не в общежитии? Уважаемый Георгий, у вас с утра лекций нет?
- В десять… Он сказал, что не может попасть обратно и позвал нас… - под взглядом старшего Жора понял, что лучше отложить подробные выяснения. - Мы, пожалуй, пойдем. Спокойной ночи!
Мысль, а что там делал сам Лис, промелькнула заметно позже… сам преподаватель некоторое время походил кругами вокруг Окольного. Поругался со слишком живой липой, и только накануне рассвета, поспорив до хрипоты с дубом, смог пройти между недовольно раскрывшими ветви деревьями.

(должно же что-то в этом мире оставаться вечным)

6 сентября, утро

(Ни за что не поверите, но - одна, без соавторов)

УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ

Раннее утро - самое счастливое время.
Антип Саморуков привык просыпаться рано. Собственно, его с раннего детства вытаскивали из постели в пять утра и тщательно следили, чтобы у него не было ни одной свободной минутки. Потому что свободное время может быть использовано для нелепых мечтаний. И для размышлений о магии (что в семье Саморуковых совершенно не приветствовалось). И для сочинения дурацких стишков (что и вовсе было делом позорным).
А тут занятия начинаются только в десять. И можно вволю нагуляться по этому дивному, ни на что не похожему городку. Налюбоваться на восхитительно разнообразные здания, так привольно рассыпавшиеся по холмам, словно каждое само нашло место, где ему нравится стоять. Особенно притягивало Антипа здание в виде книги. Этакий гигантский фолиант со стенами, расписанными под старый сафьян. Хотелось думать, что если какой-нибудь великан развернет эту книгу, на ее страницах окажется удивительная мудрость. Волшебное, дивное знание, которое сделает людей добрее и чище...
АкадемГардарик...
Именно о таком месте Антипка мечтал всю жизнь.
И попал же сюда, попал! Просто чудом!..
Лицо парня омрачилось.
Ну да. Вот именно - чудо. А правильнее сказать - ошибка.
Вот приглядятся к нему маститые академики и скажут: "Ну, какой же это студент, будущий поэт? Это же просто Антипка-Недотепка. У Саморуковых и магов-то в роду не было. Говорит, что у него отец - волшебник-менестрель? А что за отец, как его хоть звать-то?.. Ах, не знает? Врет, наверное..."
И выгонят Недотепку из АНТМЕХа. Назад, в родимый город Дымов...
Антипка в отчаянии сжал свои большие кулаки.
Нет! Ни за что! Он отсюда не уедет! Выгонят - вернется. И будет ошиваться со студгородку до тех пор, пока его не превратят в какой-нибудь вяз или дуб!..
А пока не выгнали - надо что-то делать! И он, Антип, знает, что именно.
Но сначала надо раздобыть перо волшебной птицы.
Угу. Совсем пустяки... Где они водятся, эти птицы?..
Антип встал со скамейки. Собрал всю храбрость, что не сумело выбить из него ремнем дружное семейство Саморуковых. И решительно зашагал к дому-книге.
Над входом, оформленном в виде застежки переплета, красовалась надпись: "Магия Земли".
Не может быть, чтобы в этом месте, исполненном мудрости, не нашлось ответа на Антипкин вопрос.
– Слышь, парень, – решительно окликнул Саморуков встречного молодого человека - худощавого, смуглого, в белой рубашке, – не подскажешь ли, с кем из преподов можно поговорить про Винный лес и волшебных птиц?

6 сентября, утро.

Георгий отчаянно сдерживал зевоту. И почему он не поспал подольше? Ведь до занятий еще есть время, и можно было валяться не меньше часа… Особенно учитывая, когда лег!
Однако дело было как раз в этом. Кроме того, что к первым своим занятиям Жора готовился тщательно (как известно, новая метла чисто метет), ему хотелось обдумать случившееся накануне.
Интересно, что там сейчас? Можно ли войти в лес? Что сталось с тем первокурсником? Что делал Лис? И главный вопрос – как это выяснить?!
От вопросов отвлек голос незнакомого студента.
– Слышь, парень, не подскажешь ли, с кем из преподов можно поговорить про Винный лес и волшебных птиц?
Жора прекрасно знал, что никаких волшебных превращений с ним за время от мая до сентября, отделившее его ипостаси студиоза и аспиранта, не произошло, и сейчас решил воспользоваться этим фактом.
- А зачем тебе волшебные птицы? - спросил грек, внутренне хихикая.

6 сентября, утро

Утро у Шу выдалось отвратным. И в этом, безусловно, тоже было виновато имя. Но, с другой стороны, другие утра она тоже встречала с этим именем, а они были вполне ничего. Где ты, логика?
После вчерашнего балахон мышиного цвета оказался непоправимо испорчен, так что его пришлось засунуть в ящик до лучших времен. И довольствоваться другим, непередаваемо бледно-зелено-болотного цвета. По коридору она прокралась, пытаясь одновременно доплести косичку, дожевать припасенное с вечера печенье и скрытся от знакомых студентов.
Поцарапавшись в дверь Зайкиной комнаты, Шу проследила, не стоит ли над дверью ведро (с таким имечком надо всегда быть настороже) и не висит ли чего на ручке чего странного. Не стояло и не висело. Так что Шу приоткрыла дверь, сунула в комнату голову и позвала:
-За-а-ая, ты уже проснулась?
На момент появления Шу Нелля вот уже минут пятнадцать мучилась вопросом, что бы такое выдумать, чтобы не идти сейчас никуда и еще лишний часик, в идеале пару-тройку, провести в теплой постели. И когда же она дошла до вполне тривиальной задачи по нагреванию термометра до оптимальной температуры в сорок градусов, появилась неожиданная гостья, которая наверняка все планы собьет. Пробулькав нечто сложноидентифицируемое, Зая натянула одеяло на голову, смутно надеясь, что ее оставят в покое. -Нелли, вставай. – Шу потянула одеяла и с изумлением обнаружила перед носом розовые пятки Зайки.

(как ни странно, но только мы с Нелли.. то есть с Ноэль)

-Тьфу ты! – На обход кровати ушло еще несколько секунд:
-Нелля! Ну, как ты можешь спать, когда такие дела творятся! Ндо найти того бедного мальчика и узнать как он. И Васю. И… Жору. Он наверняка знает, что произошло! – Ради поиска жоры все и затевалось. Но не могла же Шу сказать это вслух.
-Ну, неужели тебе ни капельки не интересно?!
Нелля заерзала в кровати, но все еще не выказала желания покидать свое прибежище.
-А может ты без меня сходишь, а?? А потом придешь часа через два и все расскажешь?
Голос из-под одеяла звучал глухо и очень несчастно.
-Зая,… - елейным голоском уговаривала Шу, пытаясь содрать с подруги одеяло. – Ну, куда же я без тебя, а? Утро, солнышко… ну, вставай!
Мысль, что Жорика ей придется разыскивать одной, а потом смущаясь и путаясь в словах придумывать объяснения, Шу совсем не грела.
-Вставай, Заинька….
Нялля всегда пасовала, когда ее о чем-либо просили. И все этим пользовались. С несчастным видом, по которому в ней можно было бы заподозрить как минимум жертву всех мировых геноцидов, девушка вылезла из-под одеяла и направилась приводить себя в порядок. В каждом ее жесте читался немой укор. Через десять минут Нелля была готова.
-Ну,- совсем подавлено прошептала она,- пойдем?

( Мы Тамарой ходим парой!Я с Переплетчицей.)

6 сентября, утро

-Извините…. – Говорила девушка свободно, и только мягкий, едва заметный акцент выдавал… просто выдавал. Это для тех, кто не мог поднять глаз от ее изящных, хоть и изрядно пропыленных туфелек, проследовать по четким линиям черного кимоно (впрочем, это можно было б скорее назвать «платье в стиле кимоно» и, наконец, добраться до внимательных темных глаз.
-Простите, пожалуйста, как мне найти мэтра Кицу…. Ли-со-ва?
Ни добираться, ни следовать студент не собирался, ограничившись неопределенным жестом в сторону.
Девушка вздохнула, поправила на плече кожаный ремешок плоской сумочки для документов и вновь направилась вперед.
После родной школы с ее изящными домиками, выгнутыми крышами над бумажными стенами этот студгородок казался ей странным и непонятным. Как они сами-то здесь не путаются? Магия – это упорядоченный хаос, конечно. Но не до такой же степени!
-Извините, где я могу найти мэтра Александара Лисова? – Десятая попытка.
На этот раз ей повезло. Затормозившая на мгновение девушка прикрыла глаза рукой и сообщила:
-На третьем повороте налево, потом сразу направо и мимо лестницы.
Анна-Мария открыла рот для благодарности, но незнакомка уже скрылась в одном из боковых коридоров. Помоги ей духи предков.
После недолгих поисков и расспросов, Анна-Мария аккуратно постучала в высокую белую дверь:
-Извините за беспокойство, но не могли бы вы подсказать, как я могу увидеть мэтра Александра Лисова?
Невысокая полноватая медсестра небрежно указала рукой на сидевшего у постели студента мужчину. Он обернулся, смерил девушку взглядом стальных, чуть раскосых глаз и произнес:
-Чем могу служить, сударыня?
Анна-Мария привычно сложила ладони лодочкой и склонила голову, приветствуя старшего. На мгновение в медпункте повисла тишина. Потом пушистые ресницы взлетели вверх, и она выпрямилась, одарив преподавателя невозмутимым взглядом черных глаз.
-Меня зовут Анна-Мария-Арабелла Ли. Адепт второго круга. Студентка по обмену… - она на мгновение запнулась, потом вытащила из сумки и обеими руками протянула ему скатанные в рулончик бумаги:
-Мне сказали, что вы будете моим… куратором. - Мягко произнесла она.
-..., правда? - Лис подавил невразумительное междометие и, развернув листы, выпрямился. Пробежал взглядом по строчкам и снова посмотрел на студентку. Еще раз. И еще раз. - Очень приятно, сударыня.
И тише добавил: "Найти бы того шутника, который подкинул мне это счастье..."

(А теперь. ради разнообразия, с Соуль)

-Мне тоже, Мэтр. – Анна-Мария невозмутимо извлекла из той же сумки тонкую циновку, постелила ее на пол и удобно устроилась, привычно опираясь на пятки и аккуратно сложив руки на коленях. Сейчас она более чем всегда походила на хрупкую фарфоровую статуэтку.
Александр Евгеньевич замялся:
-Анна-Мария, сударыня..., - действия студентки его откровенно смутили, но Лис не был бы Лисом, если не сумел бы взять себя в руки.
Вернув на лицо невозмутимое выражение, он под подозрительным взглядом медсестры церемонно склонил голову. Анна-Мария подняла глаза и вдруг едва заметно улыбнулась. Высокие скулы окрасил румянец, а взгляд стал теплым и немного застенчивым:
-Благодарю вас, мэтр. Я боялась, что вы… не поймете. - она проигнорировала медсестру, но позволила себе быстрый взгляд на окружающую их обстановку. - Я не вовремя?
-Вынужден признать, что неожиданно, - согласился преподаватель, - через полчаса у меня начинаются лекции у третьего курса. Легенды и сказания Уральских гор.
Девушка гибко поднялась на ноги:
-К сожалению, я не имела удовольствия быть ознакомленной с моим расписанием. – Анна-Мария не была уверенна, что кто-то вообще озаботился вставить ее персону в какие-либо расписания, но посчитала невежливым высказывать подобные мысли вслух. Тем более, что Лис, как ее учитель, должен был иметь к вышеупомянутому расписанию самое непосредственное отношение. – Я адепт второго круга, но, к сожалению, не знаю, к какому курсу приравнивается мой круг.
Она пустила голову, голос прозвучал чуть глуше:
-Но я была б счастлива, если бы вы позволили бы мне присутствовать на вашей… лекции. – По быстрым прикидкам Анны-Марии, пол часа вполне должно было б хватить, что б привести себя в надлежащий вид и, проплутав, найти Зал Звучания Легенд и Приданий. То есть аудиторию, где мэтр должен был читать лекцию.
-Безусловно, сударыня, - преподаватель снова слегка замялся. – Аудитория номер триста восемьдесят два находится этажом выше, на кафедре.
Анна-Мария ответила низким наклоном головы и выскользнула из медпункта, оставив за собой едва заметный запах жасмина.

(вдвоем)

6 сентября, утро

(с Хигфом)

Антип насупился.
- Вообще-то я хотел с кем-нибудь из старших поговорить... - начал он.
И осекся, потому что понял: нет, не сможет он вот так взять и заговорить о своем дорогом, сокровенном с кем-нибудь из преподавателей. С кем-нибудь из этих маститых старцев, которые наверняка насквозь будут видеть самозванца-бездаря, втершегося на факультет литературы...
- Ну... - продолжил он более дружелюбно, - может, ты уже проходил... водятся в здешнем лесу волшебные птицы?
- Проходил, - подтвердил Георгий. Он был в полнейшем восторге от беседы и оттягивал "разоблачение". - Есть там и такие, а как же!
Антип оживился, почти забыл о своем смущении.
- Ого! Ну-ка, расскажи... погоди, отойдем в сторонку, чтоб у людей на дороге не стоять... Вот я слышал про таких - Сирин, Гамаюн и Алконост... они тут живут или в другом месте? Или, скажем, жар-птица... опять-таки про Синюю Птицу люди рассказывают... Или может, здесь какие-то другие?
- Сирин и Гамаюн так точно живут… Может, и Алконост. А вот Синяя Птица? Есть ли она вообще - не знаю. Кто говорит, что видел, кто - что сказки, в курс не входит, - любознательность и непосредственность парня понравились Жоре, и он слегка увлекся пояснением. - И я точно не знаю. Вот только увидеть их… Знаешь, ты не смотри, что там рощица. Это на самом деле такой лес, что можно края не найти! И кто там на самом деле живет, ведомо одному его хозяину да ректору, и то - все ли? Услышать легко, а найти их - не очень. Я вот только Гамаюн видел, и то мельком.

– Га-ма-юн... – мечтательно, по слогам выговорил Антипка. Взгляд его мечтательно уплыл в сторону – привычка, некогда бесившая семейство Саморуковых. – А скажи-ка еще, парень... они перья теряют? Бывает такое, чтоб люди их перья находили? Или надо ловить и за хвост дергать?
- Не вздумай дергать! – обалдел Георгий, представив, как этот нескладный парень гоняется по Винному лесу за местной летающей фауной. – А то не видать тебе птиц, как своих ушей. И леса не видать. И ушей тоже не видать, кстати, потому что Дриад Дриадович их оторвет. Будто не было… Лучше с ним полюбовно контакт наладить… Глядишь, и подарит чего под настроение. Тебя, кстати, как зовут?
– Да черти с ними, с ушами, мне перо очень нужно... – рассеянно ответил Недотепка. И тут же опомнился. – Ох извини...
Он на мгновение заколебался, а затем бухнул:
– Ну, Антипом зовут!
И глянул с вызовом: мол, попробуй только хихикни!
По взгляду парня Макридис понял, что тот стесняется имени, и потому с усилием сдержал улыбку. Он еще помнил, как его фамилию пытались образовать от макрели. Однако сказать что-то надо было, и Жора ляпнул первое пришедшее в голову:
- На АНТМЕХ похоже. А меня Георгий.
Антип растерялся.
Он всю жизнь ненавидел свое имя. Оно казалось ему тупым, как валенок, и тяжелым, как чугунная болванка, вроде тех, что отливали в его родном фабричном городишке Дымове.
Как же он раньше не замечал, что оно созвучно с названием его любимого института?!
Это было открытие!
Георгий явно становился симпатичен Антипке Саморукову...

(С утра все разбились по парам... Я с Гульдой!)

Лис втянул тоненький аромат острым носом, встрепенулся - так ему понравился запах жасмина... и помрачнел. Знать бы, кто из коллег подкинул китайское чудо - не миновать ему века неприятностей. Не будь Александр сыном... преподаватель тряхнул головой, не желая даже мыслью себя выдавать. Он поклонился медсестре и тут же оборвал движение.
-Всего хорошего, - и вышел в коридор.
Раздраженно прижал ладонь ко лбу и огляделся. Мимо проходили студенты. Один вежливо поздоровался, две девушки покосились с определенной долей внимания, еще одна глупо хихикнула. Александр постарался вернуть невозмутимое выражение на острое лицо и двинулся в противоположную от "сударыни" сторону, преувеличено-небрежно рассматривая редкие объявления на аудиториях. Взгляд остановился на давешнем Григории-аспиранте, который беседовал с незнакомым студентом.
-Доброе утро, - по тону, каким это было произнесено, утро заподозрить в "доброте" возможным не представлялось.
-Доброе утро, Александр Евгеньевич! - в присутствии Лиса иногда робели даже его коллеги, что уж говорить о вчерашнем студенте. Хотелось спросить о вчерашнем, но решиться было сложно.
-Выспались, Григорий?
-Не совсем… А что было с Лесом?
-Спросите дубы, - иронично посоветовал преподаватель, - я вчера спорил с ними до хрипоты.

(+Хигфе)

(те же плюс я)

Совет был не из серии посылок по адресу без абриса, как казалось. У этих дубов можно было и спросить, вот отвечать они хотели не всякому.
-А первокурсник?
-Сейчас спит в медпункте. Я был бы благодарен, если вы разбудите его к началу пар, дабы он оказался достойным студентом и не прогулял лекции. Не так ли, сударь? – последний вопрос был адресован собеседнику аспиранта.
–А... я... э-э... – вразумительно ответил Недотепка, ибо при виде этого внушительного человека – явно преподавателя! – он от страха потерял дар речи.
Лис четким движением поправил на носу очки и глубокомысленно произнес:
-М, первокурсник. Мда, - покосился на аспиранта и без надежды спросил. – Механик?
При одном предположении, что его можно принять за механика, Антип испытал потрясение, которое вернуло ему дар речи.
–Никак нет, сударь! – гаркнул он на весь коридор с интонациями бывалого капрала. – Поэт, сударь! Первый курс, сударь!
-Значит, мой, - Лис пришел к выводу, что в этот день ему определенно не везло на студентов. Он сдержанно улыбнулся. – Добро пожаловать в Академию, сударь.
Он резко наклонил голову, так что стянутые в хвост медово-золотые волосы взвились колечками.

6 сентября, утро

Сентябрь отозвался теплой погодой. Через открытое окошко ворвался ветерок, слизнул каплю машинного масла с подоконника и принялся гонять искры от сварочного аппарата по всей мастерской. Ариша Ласточка охнула и кинулась к питанию. Отключила. Перевела дыхание. Надо же быть такой невнимательной!
Она опустилась на стул и с тоской посмотрела на испорченную столешницу: еще одна прореха в зарплате.
На руке тикали часы: одни, другие, третьи. Двенадцать пар. Ариша лениво посмотрела на разноцветные циферблаты и встала: без четверти двенадцать начиналась у студентов механического практика, а до того еще следовало переодеться, расчесаться. Где это видано, чтобы преподаватель приходил на занятия насквозь пропитанный машинным маслом?
…в коридоре свернулась сиреневая тень. Свет из маленьких окошек под самым потолком не мог разогнать полумрак. Рассеянные лучи высвечивали корпуса механизмов и забытые листы с чертежами. У поворота мелькнул пушистый хвост, и Ариша испуганно дернулась. Потом выругала себя: нечего пугаться мороков – может, просто кот по мастерской ходит. Хвост еще раз показался и пропал. Если то был и представитель пушистого рода, то размером с фокстерьера, как минимум. Почти сразу же послышался характерный "клик" отпираемого замка.
«Точно кот. Лисовский». Зверь Александра Евгеньевича был печально известен едва ли не во всем студгородке.
Ариша поправила лямки рюкзака и на цыпочках, чтобы (не дай Бог!) не разозлить этого усатого теленка, зачем-то маскировавшегося под кота, подобралась к концу коридора и выглянула. Раскрытая дверь в боковой проход и кладовые печально болталась на петлях, свет обладатель хвоста даже не подумал включать. Преподавательница удивленно сдвинула брови и подошла поближе. В наступившей тишине предательски-громко на руке тикали часы.

(и Соуль)

В темноте что-то глухо упало, в самой глубине кладовки послышался скрип когтей по рассохшемуся дереву. Ариша затихла. Скрежет вскоре сменился стоном петель и кряхтением открываемой двери. Потом на долгие секунды все затихло: любимец Лисова, как и положено сибирской кошке, имел на лапах кисточки, смазывавшие следы и делавшие походку бесшумной. В полумраке обрисовалась и дверь - низенькая, трухлявая, с деревянным засовом на проржавевших скобах. Из-за нее поблескивал рассеянный серый свет.
Девушка тряхнула головой, не веря своим глазам. Провела ладонью вдоль часов, и назойливое «тик-так, тики-таки, так-так» оборвалось. Очень осторожно (а не в привычной манере: где прошла – там грохот полчаса стоит), Ласточка прокралась за Солнышком (подобрал Александр Евгеньевич имя для кота черной масти, ну, подобрал!...)
В щели был виден неширокий и очень пыльный коридор, которого до сих пор в здании, как казалось, не существовало вообще: высокие полукруглые окна едва пропускали сероватый утренний свет. Из мебели наблюдались два пыльных шкафа по обе стороны от двери в противоположном конце и пожелтевшая ковровая дорожка. Ариша зажмурилась, не веря своим глазам. Снова огляделась и, приоткрыв дверь, вошла, неуверенно оглядывая слишком высокие потолки. Медленно, постоянно оборачиваясь, прошла дальше и приоткрыла дверцы одного из шкафов, правого: В нем пыльной стопкой лежали бумаги - угадывались работы первокурсников десяти, а то и пятнадцатилетней давности. Заглянула в другой: методические материалы по курсу мировой истории, тоже выцветшие и порядком истрепанные. Ариша подняла одну из методичек и с тоскливой ноткой перелистала страницы… вздохнула, засунув книжку в карман платья-робы, и приоткрыла новую дверь.

(кошко-ласточки)

Комната, находившаяся по другую сторону коридора, была очень большой, а по ступенчатой архитектуре с первого взгляда можно было узнать бывшую аудиторию. Сейчас на полукруглых ярусах дремали баррикады из стульев, а большие арчатые окна стали почти непрозрачными от нанесенной дождями грязи. Где-то за сваленными в кучу партами мелькнул лоскуток цвета меди - прядь волос. Тут же пропал.
-Э-ей, - тихо позвала Ариша и пригнулась, когда ей ответило эхо. Полетел какой-то стул, после чего снова установилась сонная тишина. – Прости, Солнышко…
Девушка почувствовала себя по-настоящему виноватой: нечего совать нос в чужие секреты! Вздохнула и поплелась к выходу, поглаживая большими пальцами туго натянутые лямки рюкзака. Позади скрипнула под тяжелыми лапами парта. Кошка положила еще дымящуюся трубку в коробочку и подняла глаза на преподавателя.
-Курить неудобно. Не затягивается, - объяснил зверь, соскакивая с парты. Скинув коробочку лапой, упрятал куда-то на полку для учебников.
-А…, ясно, - вначале ответила Ариша, потом… потом… прикрыла глаза.
Задумалась. Надолго.
-Скажешь - приду ночью и съем всю печенку, - заверил ее любимец Лисова, фланируя на вытянутых лапах к выходу.
Потерся пушистым боком о косяк двери. Девушка поскребла пальцами в затылке и плюхнулась на пол, скрестив ноги. Сняла рюкзак и прижала его к груди. Снова помолчала (секунд тридцать). Наконец, выдала:
-Вишневого «Корсара» будешь?*

-------
*Табак четвертой категории, довольно крепкий.
(мы же)

-А смеяться будешь - еще и... нос откушу. Целиком, - кошка, тем не менее, изменила направление, потершись о косяк уже вторым боком.
Поскребла лапой цепь, оборачивая тяжелый каменный медальон вокруг шеи... С земли поднимался уже тщедушный молодой человек (или девушка?) лет двадцати двух, обладатель тщательно вычесанных рыжевато-коричневых локонов и лица со всеми следами аристократического вырождения. Одежда тоже не прибавляла определенности - светло-охристая рубашка, отделанная пышным кружевом, длиннополый сюртук из жаккардовой ткани и темные, едва ли примечательные штаны, заправленные в высокие сапоги выделанной до серебристого блеска кожи. Существо улыбнулось почему-то смущенно и привычно разыскало коробочку с узкой, причудливо изогнутой трубкой.
Ариша снова зажмурилась. Не открывая глаз, расстегнула молнию на рюкзаке, и только когда достала табакерку, прищурилась. Из-под крышки выбрался терпкий запах вишни. Табак из бумажного конвертика потек в вырезанную в виде сложившей крылья ласточки чашу. Девушка протянула лист Солнышку.
-Угощайся.
Существо благодарно кивнуло и принялось ловко набивать трубочку - тонкие пальцы двигались с паучьей грацией. На девушку почему-то почти не поднимало глаз. Ласточка невозмутимо сжала губами чубук и принялась раскуривать трубку.

(все, не бойтесь)

6 сентября, утро

Получаса Анне-Марии хватило для того, что б убедиться: кроме мэтра Лисова, строгой медсестры и дремлющего первокурсника (которым она о своем существовании поведала лично), о прибытии студентки по обмену здесь никто не знал. Со всеми вытекающими последствиями, как-то: невыделенная комната, не составленное расписание… и «а вы вообще кто?».
Нет, конечно, кто-то обо всей этой ситуации знал: документы-то были подписаны! Но не признавался. А раскрутить сложную подпись на что-то более ли менее произносимое Анна-Мария не смогла.
Так что, приведя себя в порядок и сложив сундуки с вещами в ближайшей кладовой под присмотром семейного духа (дух очень обиделся, не среагировав даже на обещание двойных подношений, но за вещами обещал присмотреть) она смело отправилась на поиски аудитории.
Оставалось надеяться, что метр сможет разобраться со всеми ее проблемами: по правде говоря, Анна-Мария была устала и голодна. Но так же она отчетливо понимала, что скорее умрет, чем признается в этом мужчине, назначенным ее куратором. И увидит разочарование в его необычных глазах, цвета туманной дымки над озерной гладью.

(не ищите подпись: я одна писала)

6 сентября, утро

Александр Евгеньевич Лис прижал к груди папку с лекционными материалами, и, придерживая под локтем коробочку со слайдами, вошел в преподавательскую. Балансируя на одной ноге, захлопнул дверь и перевел дыхание. Ох уж эти студенты… не открывая глаз, мужчина поправил очки на тонком носе и только потом бросил взгляд в сторону своего стола, где сидел огромный, угольно-черный кот.
-Здравствуй, Солнышко, - флегматично поприветствовал домашнего любимца Александр. Зверюга тут же соскочила со стола и принялась тереться о ноги хозяина. Один особенно нежный тычок лбом мог бы сбить с ног и слона. Лис едва не уронил коробку, потом присел и принялся мять пушистые уши. – Если я еще раз услышу от студента, что Кий – это палка для игры в бильярд, я окончательно разочаруюсь в жизни.
Поделился преподаватель с котом своими тревогами.
-Титан это металл, а Тор - это форма пончика, - согласно мурлыкнуло чудовище. - Куда катится мир?
-Коту под хвост…
Пушистый хвост, дотоле реющий в воздухе, резко опустился вниз. Животное отстало от ног и снова взобралось на стол, всеми возможными способами показывая, что оно против подобного обращения с котами. Задумчиво царапнуло лапой папку с какими-то бумагами.
-Не порви, - попросил Александр Евгеньевич и опустился на стул, проглядывая принесенные китаянкой документы. Указал на подпись. – Не узнаешь руку шутника?
-ДОцент. На все сто прОцентов, - процитировало непонятно кого пушистое.
-Так и подозревал. Да, безусловно… прекрасно…, - судя по выражению лица преподавателя, на деле так не думал.
- Чугокудзин, - с умным видом произнес его собеседник. Подумав, добавил, - дес.
Что делать после лекции, Анна-Мария-Арабелла не представляла. Поэтому решила просто подождать своего куратора, привычно постелив циновку, устроившись на коленях и сложив руки. За столами ее вряд ли можно было заметить. Чему она, признаться, была рада, уже устав от любопытных взглядов третьекурсников.
Черный кот (принятый изначально за духа предков мэтра Лисова), крутился у стола, излагая свое мнение. На Анну-Марию это произвело неизгладимое впечатление. Прерывать подобную беседу было бы верхом кощунства.
Она уже повернулась, что б исчезнуть из кабинета, когда до ушей долетел обрывок фразы: «…руку шутника». Объяснять, о чем идет речь девушке не требовалось.
Значит, все было… просто глупой шуткой?
На черные глаза навернулись непрошенные слезы. А если сейчас мэтр обернется… о, как ей будет стыдно!
Анна-Мария тихонько стянула обувь, оставшись в белых носочках, и, стараясь не привлекать к себе внимания, на цыпочках, направилась к выходу.

(Китти, Соуль, Стася)

-Анна-Мария! - казалось, слух у преподавателя был воистину лисьим. - Простите, сударыня, вы так ловко прячетесь. У вас все в порядке с общежитием и расписанием?
-Да, мэтр. – Смирившись с судьбой, отозвалась Анна-Мария.
Традиции требовали протянуть учителю то, что она держала в руках. Но девушка почему-то сильно сомневалась, что Лиса заинтересуют ее туфли. Так что лицо у нее было немного растерянное.
Немного помолчав, Анна-Мария быстро взяла себя в руки и ответила, тщательно взвешивая слова:
-К сожалению, в ректорате не имеют понятия ни о том, ни другом… «и о моем существовании тоже» - она замолчала и опустила голову.
-Макулатурра, - веско произнес кот (или кошка?) соскальзывая со стола и обходя девушку вокруг.
Взгляду желтых глаз позавидовала бы вся судейская комиссия вместе взятая. Даже попробовал когтями ткань платья - на всякий случай. Лис вздохнул:
-Перестаньте плакать сударыня, - на секунду замолчал, не понимая, что же могло вызвать слезы. - В АНТМЕХе все и всегда вверх дном. Вот, даже мне припомнили факты биографии и назначили Вам в кураторы. Не иначе, чтобы родной язык вспомнил...
Преподаватель тронул жестяной чайник, едва не обжегся и налил в фаянсовую чашечку свежезаваренный кем-то из лаборантов чай. Подал девушке.
-Я…не плачу. Простите, мэтр. Просто на мгновение мне показалось, что вы… отправите меня обратно, - пушистые ресницы вновь взлетели вверх.
В черных глазах скользила легкая неуверенность. Туфли Анна-Мария одеть постеснялась, незаметно сунув их куда-то вбок. А фаянсовую чашку приняла обеими руками, склонив голову и едва слышно пробормотав благодарность. Второе бормотание (еще менее слышное) вместе со склоненной головой, досталось коту.
Анна-Мария оглянулась, и в знак уважения к гостеприимному дому присела не на пол, а на стул, раздумывая, что усидеть на таком ненадежном насесте, конечно, можно…. Но как некоторые ухитряются находить в этом расслабление и удовольствие? Загадка.
-А что теперь будет, мэтр? – Все вопросы относительно оговорки Лиса насчет собственной биографии она старательно проглотила.
Не пристало.
-Мне бы все же хотелось остаться,… если это возможно.

Кошка меланхолично проследила за перемещениями нового объекта для изучения, потом запрыгнула студентке на колени и попыталась свернуться там клубком. Получалось плохо - даже четыре лапы умещались на худеньких коленках девушки с некоторым трудом.
-Солнышко, не приставай к девушке, - одернул кота Лис и улыбнулся. – Успокойтесь. Просто ваше появление стало для меня настоящей неожиданностью, поскольку я собирался после этого учебного года покинуть Академию. Я займусь вопросами с расписанием, но вот об общежитии вам придется заботиться самостоятельно. Сейчас напишу, к кому вам обратиться.
-Конечно-конечно!- С сияющими глазами улыбнулась Анна-Мария. Проблемы, которые всего минуту назад казались такими неразрешимыми, расползались как рисовая бумага в воде. Удерживая чашечку на ладони, она позволила себе другой рукой слегка провести по черной шерстке, искренне восхищаясь ее красотой. Все же кошки (коты?) – совершенные животные.
-Поверти, мэтр, я не доставлю никаких проблем.
Пожалуй, было пора вставать и уходить. Но Анне-Марии этого совсем не хотелось и она, опустив ресницы, сделала вид, что полностью поглощена ароматным напитком и черным существом на своих коленях. "Котик" все-таки умудрился уютно устроиться на коленях госпожи Ли и нагло замурлыкал, периодически косясь в сторону хозяина, словно показывая - "вот я, не пристаю, она сама". Александр Евгеньевич скрестил руки на груди и спокойно наблюдал за пасторальной сценой некоторое время, потом одернул себя и склонился над бумагами. Перьевая ручка выписала номера кабинетов и имена преподавателей – листок протянул девушке.
-Здесь все необходимые координаты. Не балуйте Солнышко – обнаглеет. Адепт второго круга это…, - Лис задумался, - по лестнице Академии, аспирант, верно? Впереди два года работы над…
Еще одно явное неудобство стульев: удержать на коленях уютного и теплого, но большого и достаточно тяжелого зверя было не просто. Анна-Мария ласково почесала кота за ухом и со всем возможным уважением спустила со своих колен.
-Благодарю вас, мэтр. Да, аспирантура. И диссертация: «Сравнительный анализ сказок двух культур и их взаимное проникновение…» - там долгое название. Анна-Мария смутилась. - До свидания, Але-есандр ЕвгенЬе-вичЬ.
Имя и отчество аспирантка выговорила очень старательно, словно пробуя на вкус.
Осторожно забрав у Лиса бумажку, девушка благодарно взмахнула ресницами (коту досталась нежная улыбка), и исчезла за дверью, успев цапнуть по дороге свои туфли. Лис выразительно прикрыл глаза.
-И что ты на это скажешь, Солнышко?
- Взаимное проникновение... - глубокомысленно произнес "теленок", вылизывая лапу. - Это да.

(мы же)

6 сентября, утро

Наверное, если бы кто-то спросил Шу, то она б описала ситуацию так: «Мы с Нелли шли…». На деле же девушка просто бежала, буквально волоча за собой бедную Зайку.
-Жора, Жора, я тебя везде ищу! Ты не знаешь, а что вчера…?
Увы, но присутствие помимо старательно разыскиваемого Георгия еще и других персон, замечено было поздно.
-Ой! - Остановилась она, поправляя вновь съехавшие очки:
-Здравствуйте, Александр Евгеньевич! – «А я вас не заметила» повисло в воздухе.
Шу еще раз поправила очки, разгладила балахон (надо было выбрать черный!) и стремительно покраснела, что вообще-то за ней не водилось.
-Здравствуйте, - улыбнулся уголками Лис и направился прочь. – Судари, сударыни, мне следует вернуться к лекциям.
- Доброе утро! - повторил Георгий самое нейтральное приветствие, смотря в спину удаляющегося Лисова.
-Жора! – Требовательно произнесла Шу. – Что происходит?! Почему у Лиса такой вид, что кто-то разорил курятник, а с ним не поделился?! А у тебя… ой, привет!
Шу наградила только что замеченного Антипку скромной улыбкой, тряхнула куцими косичками и протянула ладошку лодочкой:
-Шунишу де Шушу. Это имя. – «Пусть только попробует улыбнуться!»

(С Гульдой и Переплетчицей)

(та же банда плюс я)

-Так что там, Жора?
-Лис говорит, что с трудом договорился с дубами, и советует спросить у них. Кстати! - грек оживился. - Тут в медпункте тот самый студент, что внутри был. Он попросил за ним присмотреть. Мы же этого не можем этого не сделать, правда?
Глаза сверкали любопытством. Ответ, конечно, ожидался в первую очередь от Шунишу.
-Оставить одного бедного, напуганного мальчика?! Да никогда. Ему ж, наверняка, требуется дружеское участие… и выговориться надо…
Однако тут Антип, коснувшийся ее протянутой ладошки, внезапно шагнул вперед и заговорил. Голос его неуловимо изменился, стал глубоким и музыкальным, синий взгляд точно и твердо остановился на лице новой знакомой.
- Какое у вас дивное имя! Нет, какое имя! Оно музыкально и соразмерно, в нем слышится ветер и шорох листвы... не просто осень, не раскисшая и слякотная пора года... нет, оно сентябрьское, ваше имя, да-да, осеннее, но солнечное... оно похоже на этот неповторимый сентябрь - вам не кажется, что такого сентября, как сейчас, до сих пор не было на Земле?.. Как же должна мать любить свою дочь, чтобы дать ей такое волшебное имя!..
Внезапно парень запнулся, осознав, что на него обращены все взгляды. Он густо побагровел и, вновь превратившись в Антипку-недотепку, бормотнул что-то неразборчивое и шагнул назад.
Жора оторопел от такой неожиданной речи парня и уставился на него с удивлением, потом перевел взгляд через Зайку на Шу.

Пожалуй, только долго знакомые с Шу люди могли понять представшее им чудо: Шу нечего было сказать. Приоткрыв рот, она смотрела на незнакомого парня. Очки, сползли на самый кончик носа, явив миру ошарашенные зеленые глаза.
-А… ну, да… мне тоже очень приятно. Шу поправила очки, посмотрела на свою руку, как буд-то не узнавая ее и расправила сладки на одежде.
-Ты на первый курс, да? Поэт… если что-нибудь понадобится, то ты не стесняйся, обращайся… Шу повела плечиком и обернулась к Жоре:
-Надо действительно того парня порасспросить. Знаешь, мой медальон снова работает. Странно все это. - Впрочем, говорила все это Шу без привычного напора, задумчиво поглядывая на Антипку.
-Жора? Ну, пошли. Что ли…
-Идем, - согласился Георгий, стряхивая с себя оцепенение и увлекая остальных. Посмотрел на Антипа и вспомнил, что так и не раскрыл свой статус. Спрятав улыбку, позвал. – Пошли с нами!
Через несколько минут они стояли перед медпунктом. Змея свесилась из чаши и рассмотрела компанию, приветливой улыбкой открывая вид на ядовитые зубы. «Какой псих оформлял?» - в очередной раз подумал Макридис, открывая дверь.

(а все-таки мы маньяки)

-Неудобно… с пустыми-то руками. – Шу покопалась в кармане, выудила мятый платок, потом полурастаявшую шоколадку, испорченную заготовку под амулет, расческу, два печенья... - Может, хоть цветочков ему нарвем?
-Что это тебе, девушка, что ли? Рано к нему цветы возлагать, - откликнулся Жора, открывая дверь.
Первокурсник, о котором так много говорили, оказался белобрысым пареньком, ничем особо не примечательным. И мирно дремавшим на кушетке с ножками в виде слоновьих, не подозревая, что, точнее кто, сейчас свалится ему на голову.
-А цветы только девушкам дарят? И почему сразу "возлагать"?! Я только поддержать его хотела. Проявить сочувствие и... – Шу окинула паренька профессиональным взглядом. На ее вкус, выглядел он как-то слишком обыденно. Всех на ноги поднял, а сам дрыхнет! - Он спит!
Возмущенно объявила она.
-Лис так и сказал! – согласился Жора. – Он же ночь не спал. Спящий принц...
Пришла в голову идея предложить, по сказке, разбудить его поцелуем, но потом она Георгию определенно чем-то не понравилась. Наверное, тем, что спал не он. Грек потряс парня за плечо.
-Вставай!
Антип неуклюже топтался за спинами новых знакомых. Он чувствовал себя чужим и лишним (кстати, привычное для него состояние). Но его пригласили – а Антип слишком редко получал приглашения идти куда-то с компанией. К тому же в этой компании была милая девушка с редким именем и красивыми зелеными глазами..., а Зайка все молчала. Почему? Да все очень просто: она хотела спать. Первое время еще пыталась примоститься на плече Шу, но та постоянно меняла положение в пространстве, а потому в качестве объекта возлежания ну никак не подходила…, но как только стоило Жоре начать будить первокурсника, как в Нелле вновь проснулся инстинкт всеспасения.

(тут: Стася, Ноэль, Хигфе и Гульда)

-Ты чего! Нельзя же так грубо! А вдруг он проснется, испугается, увидев перед собой твое доброе лицо! Дай я! - громким шепотом отчитала молодого преподавателя Зая и сама взялась за дело. - Мальчик! А мальчик. Просыпайся, миленький, солнышко уже встало.
Шу, все еще проводящая розыскные работы в собственных карманах, подняла голову и с изумлением уставилась на Неллю:
-Ну, ты даешь, Зая! Тебя б в мои мамочки.... Да мы его так будем до следующего утра будить! Жаль, никого с кафедры Сказок нету. Да... специализация, конечно, не моя. Но что-то я припоминаю на тему поцелуя жабы. У кого есть жаба? Пусть она его поцелует и дело с концом!
-Не хочу тебе в мамы! Ты меня тогда в пансионат усиленного режима до пенсии сдашь! - оскорбилась Зайкина и уже более настойчиво принялась трясти спящего… красавца. - Эй! проснись! Иначе тебя сейчас Шушундра так зашушунит, что потом каждая жаба будет казаться потенциальной невестой!
Кажется, последний аргумент подействовал: несчастный первокурсник подскочил на месте.
-А! Да! Что!? Где?! - и принялся ошалело крутить головой.
Медсестра позади прикрикнула на ораву:
-Чего расшумелись?!
-Мы? Мы просто мило беседуем? Правда? - на последних словах Зая обняла первокурсника за плечи и расплылась в улыбке.
Юноша одарил ее испуганным взглядом широко раскрытых глаз и попытался отстраниться, пробормотав что-то нечленораздельное. Зая удивленно посмотрела на него и, оскорбившись, отодвинулась.
-Ой-ой-ой! Какие мы недотроги!
Надув губки, она отошла в другой конец комнаты, давая понять окружающим, что они могут делать с пациентом все что угодно. Пациент, ловко проскочив под рукой одного, под локтем другой (кажется, это была Шу), вцепился в предплечье Заи и, все еще испуганно оглядываясь на галдящую ораву, истово прошептал:
-Не оставляй меня!

(Я, Соуль, Латигрэт, Ноэль, бабка Гульда, Переплетчица... толпа!)

-Не бойся, маленький! - сменила гнев на милость Нелля. - Мы тебя навестить пришли. Узнать, хорошо ли ты спал. Не надо никого бояться! Правда? - грозно обратилась она к присутствующим.
Первокурсник судорожно кивнул, переводя взгляд с одного незнакомого лица на другое. Поскольку это была первая реплика, обращенная к нему (ну, ко всем, значит и к нему тоже), Антип с готовностью закивал. Он стоял позади, но возвышался над всеми на две головы, и его выразительное немое "да" было отлично видно и девушке, имя которой Антипка еще не выяснил, ни столь же незнакомому первокурснику.
В этот пикантный момент, видимо руководствуясь рукой судьбы бедного первокурсника – и ручка эта была ощутима тяжелая, - в палате появилась тумбочка.
Взяла и появилась.
На кровати.
Перекосилась на мягком матрасе, издала странный скрип (при большом воображении сошедший бы за смущенный), и пере-появилась на полу возле кровати. На этот раз окончательно и без музыкального сопровождения.
...Хотя сама тумбочка совершенно не считала, что является какой-то по счету соломинкой на отсутствующий горб неведомого ей первокурсника. Она даже не дошла в развитии до определения "первокурсника", хотя ступени развития подвижной культуры более или менее вычислила (дергают за ящики, рассуждают о ящиках, смотрят на ящики, удивляются ящикам, не замечают ящики, сами являются ящиками) (последнее потенциально совместимо со всеми остальными).
Нет, появление тумбочки в медпункте было связано совсем с другими событиями, а конкретнее, с практическим занятием механиков, взамен вчерашнего пассивного удивления приступивших к активному. А так как алгоритм "дерганье ящиков – раздражение – перемещение в тихое место" был освоен, тумбочка немедля ему последовала...
(да, уже не четыре мушкетера... Все те же!)

И оказалась вовсе не в палате. "Тихое место" в понимании мебели – очень растяжимое для "подвижной культуры" понятие, так что перед финальной ролью верблюжьей соломинки тумбочка успела прищемить хвост одному тотему, за что получила от оного копытом, нелегалом попытаться влиться в ряды парт – оказалось, что проход место далекое от тишины, - и даже телепортироваться на лестницу, откуда едва не кувыркнулась. Так что сейчас можно было смело полагать, что тумбочка пережила стресс и семимильными шагами познавала окружающий мир.
Кстати говоря, конкретно текущий шаг ее выражался одним прихваченным на той лестнице словом (от нижестоящего), от которого ушам полагалось увядать.
"..." – довольно внятно послышалось присутствующим.
При этом где-то в глубинах полок тумбочка осознала, что в этом мире - на практике - все не так просто, как казалось мысленно.
Зайка испуганно ойкнула и попыталась спрятаться за первокурсника. Первокурсник не оценил, и постарался скрыться за Неллей. А вот Антип не только не испугался – наоборот, просиял улыбкой, словно ребенок в цирке. Он попал в волшебное место – и вокруг происходили чудеса. Все правильно. Только так и должно быть...
Чудес в АНТМЕХе было действительно много. Вот только, в отличие от Антипа, Георгий знал, какие чудеса тут есть, а каких нет, и быть не должно. В том числе свободной телепортации, а также говорящей и летающей мебели. Вот поэтому это должно быть розыгрышем. Подумаешь, тумбочка! Он сам как-то играл Гаммельнского Крысолова, только вел за собой трех светящихся скелетов, и было это в домике девчонок в полночь. Эффект, ради которого неделю работала по вечерам мужская часть его группы, был достигнут, но сам Жора еще недели две ходил на занятия и обратно окольными дорогами и с оглядкой. В общем, он удивился, но не слишком. Зато вспомнил, что является старшим, и строго произнес:
-Я Георгий Андреевич Макридис, аспирант кафедры скульптуры. Чьи это шуточки?
За спиной Георгия Андреевича испуганно охнул Антип.

(& известная банда)

-Ох! - это раздался позади запоздалый вздох медсестры: полноватая женщина картинно упала в обморок, прикрыв пухлой ладонью лоб.
Шу, до того изображавшая оскорбленную добродетель (обидевшись на "Шушундру") самым натуральным образом вытаращила глаза. Забытые очки криво повисли на кончике носа:
-Это-о-о что?! - вопросила она потолок, тыкая пальцем в тумбочку.
Потолок не отвечал (наверное, они были еще недостаточно хорошо знакомы). На остальных было еще меньше надежды.
-Тумбочка? – робко предположил первокурсник.
-Это неправильная тумбочка, - снизошел Жора до пояснений. - Надо ее проверить.
-Лес неправильный, тумбочка неправильная, жизнь неправильная… все неправильное, - озадаченно забормотал молодой человек.
-А вы куда поступали, как думаете? - жаль, что нельзя раздвоиться и одновременно заниматься тумбочкой и побывавшим в лесу первокурсником.
-В ВУЗ, - уверенно ответил белобрысый первокурсник.
-Не просто ВУЗ, а АНТМЕХ, - оскорбился Жора за родное заведение, не переставая посматривать на обнаглевшую мебель. - Здесь, знаете ли, магия. На каком факультете?
-На механике, - гордо отозвался студент, потом снова уставился на тумбочку. Теперь с профессиональным любопытством. - Давайте, разберем?
И тут первокурсник-поэт, прозванный Недотепкой (причем за дело!), только что весьма испуганный тем, что оказался в компании такой важной личности, как аспирант... словом, этот самый Антипка внезапно снова удивил окружающих.
- Неправильная тумбочка? - подал он из-за спин голос с внезапной солидностью. - Проверить? А вот сейчас! Пустите-ка...

(мы, вышеотписавшиеся, в здравом уме и твердой памяти...)

(та же артель)

Раздвинув окружающих, Антип подошел к загадочному предмету мебели. На мгновение его широкая спина закрыла тумбочку от окружающих.
Наконец он разогнулся.
-Угу, - сказал он спокойно. - Неправильная. Ящики клинит. Там шканты были посажены на клей, а клей был дрянь... после занятий починю, заодно и лаком заново покрою, а то обшарпанная...
Дядя-столяр в этот миг гордился бы племянником. Конечно, отец-менестрель подпортил Саморуковым породу, но все-таки и с материнской стороны кровь - не водица...
Стоявший позади первокурсник кивнул. Еще раз с прищуром оглядел существо (?) в виде тумбочки и облегченно вздохнул (кажется, действительно обрадованный тем, что не придется с ней возиться). Потом поинтересовался:
-М, ну, я… могу идти, правда?
-Идти? – Едва не споткнулась Шу. Они тут его поддерживать собрались, выслушивать, а он собирается уйти! - А ты уверен, что ты можешь? Посмотри, какой бледненький… ты присядь, глубоко вздохни. Плохие сны не мучили? Может, хочешь облегчить душу?
В недрах же пережившей стресс мебели тем временем шел довольно спешный – по мебельным меркам – процесс анализа очередного окружения, и потенциальной способности оного окружения выводить ее из себя. И в самый ответственный момент классификации представителей подвижной (и не очень) культуры...
Выяснилось, что тумбочка – особа женского пола. С гарантией.

"Обшарпанная?!" – возмутился знакомый по непечатным выражениям голос. Именно это место из всего произнесенного она поняла сразу, и на редкость шустро сделала вывод-следствие-действие: перекрасилась. В светло-фиолетовый тон.
Правда, след от копыта все равно остался.
-Ух ты! – пришел в восторг уже намерившийся скрыться от глаз странной группы первокурсник, еще более утвердившийся в этом желании после реплики Шу.
Антипка недоуменно поднял бровь, обозрел новый облик тумбочки и задумчиво произнес:
-Это хуже... где ж я фиолетовый лак найду, чтоб это пятно замазать?
-Ты уверен, что она настоящая? - спросил Жора у Саморукова.
– А то! – удивился Антип вопросу. – Причем не из какой-нибудь древесно-стружечной фигни, а настоящая дубовая. Богатый, видно, АНТМЕХ, добротную мебель заказывает!
Сама тумбочка тоже серьезно озадачилась, что такое настоящая и особенно, что это такое по отношении к ней.
Тут же вставал частый в последнее время кто она вообще такая, потому что окружающие адекватного ответа пока не давали, как и информации для самостоятельного анализа, так что за определение "дубовой" мебель ухватилась всеми мысленными фибрами, жабрами и прочими ножками.
"Не обшарпанная. Зато дубовая. Мебель. С ящиками. Й-йа-ая..."
"Я".
...И вердиктом верности вывода прозвучал звонок, на который у тумбочки сработал благоприобретенный рефлекс – исчезнуть.

(те же там же)

-Так я и знала! – Решительно заявила Шу, водружая очки на их законное место. – Что-то здесь не так. Слишком даже для нашего АНТМЕХА! И от нас пытаются все это скрыть....
Шу привычно ухватила за руку Заю и посмотрела на Жору:
-Идешь? Кто-то вроде собирался диссертацию на десять томов писать! Я не я буду, если не узнаю, почему мой медальон не работал! Ведь не работал же!
-И мебель у нас свихнулась, - добавила Зайкина, игнорируя звонок, который недвусмысленно намекал на необходимость хотя бы выдвинуться в сторону класса для получения ежедневной порции знаний.
-Иду! – согласился Жора, у которого лекции начинались со второй пары. - В лес или за ним? – кивнул он в сторону сматывавшегося виновника переполоха.
-За ним! - весело вскрикнула Нелля и, забыв про сонливость, побежала вдогонку за несчастной жертвой леса.
Не ожидавшая от Зайки такой прыти, Шу успела только изумленно ойкнуть.
«В лес», - хотела сказать Шу, – «С дубами общаться!». Но остановить Неллю было уже невозможно, так что она махнула рукой, подобрала слишком длинные юбки и бросилась за Зайкой.
Георгий посочувствовал первокурснику, но сделал это уже на ходу. К несчастью для себя, беглец не ожидал погони, и потому двигался просто быстрым шагом, так что вскоре был настигнут оказавшимися впереди девушками.

(Я, Ноэль, Соуль, Переплетчица)

-Эй, ты куда намылился! Мы тут за ним еще бегать должны! - разгневанно налетела на потрепанного жизнью мальчишку Зая.
-Мне на занятия надо! – глаза застигнутого врасплох студента были, как у гонимого волками оленя.
-На какие такие занятия! - продолжала напирать девушка. - А у нас, можно подумать, занятий нет! Нам тут, видите ли, заняться нечем!
-А ну-ка признавайся! – Требовала Шу с другой стороны. – Зачем ты вчера в лес поперся, а?
Вспоминать, что «поперся» туда первокурсник не по своей воле, Шу не собиралась:
-Что ты там делал? Рассказывай немедленно!
Георгий внес подобающую долю солидности. Он вообще очень старался быть солиднее... Уже шестой день!
-Я скажу, что задержал тебя, если что. Пойдем к нам в лаборантскую.
Шествие очень напоминало арест преступника. Георгий шел впереди, за ним паренек, сзади и слева которого шла Зая, вертевшая в руке что-то вроде отвертки, а справа – Шу.
Конвоируемый оглядывался, но в пустых коридорах мелькали лишь одинокие студенты, не находящиеся на занятиях. Никого из старших преподавателей, к которым можно было бы броситься за защитой, не подвернулось.

(те же)

Лаборантская кафедры скульптуры в этот час была пуста. Правда, в царившем там творческом беспорядке с трудом удалось найти место рассесться для четырех человек, и то пришлось подвинуть ваяемую кем-то статую Афродиты Чукотской.
- Говори, что вчера было в лесу, - спокойно произнес Жора, предложив студенту воды.
- Ну, что, - допрашиваемый окинул взглядом помещение. Окно было открыто, но путь к нему загораживала Шу, вид которой не прибавил ему уверенности в речах. – Ну, меня Вася туда привел и ушел. Сказал, что на минутку отойдет... И если что, я сам выйду, тут легко, вон, опушка рядом.
-Вася отвел! А если бы Вася сказал ласточкой из окна сигануть! Взрослый уже мальчик, а Васю слушаешь!
-И?.. – поднажала Шу. – С такими темпами ты рассказывать до завтра будешь.
-Не торопи, - рассудительно ответил первокурсник, - иначе рассказывать вообще не буду. Итак, меня туда отвел Василий. Оставил. Я еще в первых числах слышал, что у старшекурсников такое развлечение есть, поэтому... поэтому с запоздалой ноткой понял, что попал. И хорошо так, качественно. Сначала сидел-сидел на траве, потом стало немного боязно: сова ухает, ветки шуршат, и смех чужой слышится.
Он весомо замолчал.

(все еще мы)

-И? Слушай, ты сказки у костра рассказываешь, или даешь отчет?! – Возмутилась Шу. – Между прочим, старшим, в том числе и преподавателю. Для тебя ж стараемся! Вот надоест слушать и уйдем. И можешь сам разбираться с последствиями!
-А будешь давить - так вообще расказывать не буду! - нахохлился белобрысый.
-Шу, прекрати его пугать!- сердито шикнула Зая и обратилась к рассказчику. - Ну, так что там? Ты по существу говори!
-Рассказывать он не будет! – Фыркнула Шу. – Да не очень-то и хотелось! Только не жалуйся потом, когда дубрава обратно затянет….
Угроза прозвучала так себе, а до студентки, наконец, дошло, что чем дольше она будет пререкаться, тем меньше узнает, так что Шу ограничилась тихим «фырк» и махнула рукой «рассказывай…»
-В общем, некоторое время посидел там, потом ушел бродить. Долго ходил. Устал и сел у ручейка отдыхать. Кра-со-та! И светлячки там над водой скользят, - юноша зажмурился от удовольствия. - И тут...
- Что тут? - спросил Георгий негромко, чтоб не сбивать рассказчика.
-Да что ты перебиваешь! - тоже негромко, но весьма шумно сделала замечание Нелля.

(и далее)