- Георгий, вы главное не беспокойтесь, – нежно улыбнулся Лунни, подлетая к греку и обнимая его хвостом за плечи. – Хотите чая из трав? Мальчики вот создали замечательный травяной чай. А за мастерскую не беспокойтесь, у ребят огромный опыт по работе с… хм… произведениями искусства и антиквариатом.
- Но это просто невозможно, - настаивал Жора. – Разве можно создать это за день?! Они же даже ничего не видели... целым. И кто ваша сестра – та самая девушка, которая, - он хотел сказать: которая выходила из леса с Лисом, но сообразил, что это не лучший способ отозваться о женщине, - которая приходила вчера?
- Анна-Мария была здесь? – напряженно переспросил китаяонец и бессознательно сжал трость. – Одна?
- Не беспокойся, - бросил дракон. – Она никого не успела убить. Слишком уж была занята разрушениями.
- Она приходила сюда к мужчине, – тихо, но четко повторил парень. – Одна…
На морде дракона промелькнуло выражение «как же вы меня достали»:
- Ну, конечно же, нет! – помурлыкал он, подталкивая Георгия к двери. – Она находилась здесь в присутствии подруги. Да еще и преподаватель, многоуважаемая Ласточка, сама приглядывала за девушками и самолично увела отсюда Георгия, когда посчитала что беседа может затянутся!
Жорик уперся на месте, словно регбист.
- Никуда не уйду, пока мне не пояснят, кто, почему, каким образом и зачем будет орудовать в моей мастерской. Я – Георгий Макридис, преподаватель кафедры скульптуры в АНТМЕХе, а вы даже не представились!
Дракон покосился на заупрямившегося аспиранта с искренним осуждением. Но, посчитав, что представить гостей будет быстрее, чем выставлять грека силой вздохнул и подчинился:
- Позвольте представить вам Каями, – молодой человек с тростью вежливо склонил голову. – Старший брат Анны-Марии. Бабушка старается, что б в семье все жили дружно, и он иногда приглядывает за сестренкой. Так что можете доверить ему мастерскую без всякого страха – у Каями большо-о-о-о-ой опыт. Тем более, что младшие у него очень старательные.
Один из молодых людей с легким поклоном протянул Макридису дымящуюся пиалу. В воздухе запахло жасмином.
- А вот и чай, – радостно оскалился Лунни. – Не хочу вас торопить, Жора-сан, но чем раньше мы уйдем тем быстрее мальчики закончат тут прибираться.
- И когда мне можно будет прийти? – спросил Макридис, волей-неволей подчиняясь этому театру абсурда.
- Мы вас позовем, - мягко пообещал Каями. - Скоро.
- Вы даже не видели, как тут было, - пожал плечами Георгий.
- Я чувствую, - просто объяснил Каями. – Вещи привыкают к своим местам. Вещи привыкают к своей целостности. И еще какое-то время после того как их передвинули или разбили они тянутся к своему месту. Просто надо уметь слушать пока они еще хотят говорить.
Георгий вздохнул, и, стараясь казаться невозмутимым, вышел, оставляя в комнате китаяонцев. Пора было готовиться к занятию.
- Тебе пора б придумать другое объяснение, – закрыв за греком дверь, заметил дракон.
- Оно действует, – пожал плечами Каями, становясь в центр мастерской и внимательно оглядываясь:
- В нем есть доля правды. И, кроме того, - на лице мелькнула неожиданная улыбка, - не уверен что рассказ о школе подделок, контрабанде и реставрации антиквариата тетушки Цинь так уж помог бы спокойствию этого человека.

(с Хигфе)

11 октября, за полдень и вечер.

Разведка - дело серьезное. Его необыкновенная важность, собственно, и явилась единственным оправданием очередного прогула. Нет, Зае, конечно, было очень стыдно, но помощь ближнему всегда бала для нее приоритетным направлением деятельности.
Старательно припадая к стенкам и скрываясь за пилонами, Неля медленно, но неотвратимо пробиралась к святая святых - столовой. Ей и раньше доводилось с ребятами время от времени стаскивать какой-нибудь еды из общепита, но в одиночку на промысел она вышла впервые. Да и продукт, надо признать, тоже был необычным. Где это видано, чтобы девушки таскались с сырым мясом по учебному заведению? Ну одно дело раздобыть само мясо - это Зае удалось без особых проблем-т но вот принести его голодному Волку. Девушка уже почти дошла до своей комнаты, уже почувствовала себя в безопасности... Так нет же! Нос к носу столкнулась с Вовкой Попугайчиковым.
- А что это мы не на занятиях? - противненьким таким голоском осведомился сокурсник. Сам, можно подумать, занимался в поте лица. Девушка поджала губы и невразумительно пробурчала нечто про нос, длину и чужие дела.
Из-за двери нелиной комнаты послышалось негромкое шебуршание, потом все стихло. Невольно с опаской глянув в ту сторону, Нелля добавила:
- Шел бы своей дорогой, друг сердешный!
Но Попугайчиков явно нарывался на последний подвиг в своей жизни:
- А что это там у тебя за спиной?
Зайкина, на глазах превращаясь из зайки в более лютое животное, заявила:
- Мяско! Знаешь, я сегодня завтрак пропустила, а есть-то хочется!
Парень, явно не ожидавший подобного, предпочел ретироваться. Себе на счастье.
Нелля, серьезная и суровая, подождав покуда он скроется в коридорах, открыла дверь и с порога заявила:
- Все! Становлюсь вегетарианкой. Чего и тебе советую.
Волк страдальчески посмотрел на девушку, затем осторожно потянул носом воздух. Послышалось негромкое поскуливание и, словно огромный щенок, оборотень вильнул хвостом.

(С Ноэль)

- Хороший песик,- машинально заявила Зая, демонстрируя кусок вырезки. В опасной близости от пальцев аккуратно клацнули белоснежные зубы, и половина лакомства исчезла в алой волчьей пасти.
- Плохой песик,- заявила девушка и разжала пальцы с остатками еды. Оборотень, не стесняясь, проглотил остаток, а потом еще и ладонь лизнул.
- Благодарю, о прекрасна-ая...
- Не за что, о подхалимнейший из всех блохастых. А теперь скажи мне, что мы будем делать? Выпиливать клыками узоры по ножке кровати?
Волк сел рядом с девушкой и задумчиво склонил набок лобастую голову. Подумав немного, он очень неуверенно заявил:
- А здесь обычные люди… живут?
-В смысле?- не поняла Нелля.
- Я... подумал выдать себя за нормального человека, - как-то неуверенно промямлил Аль-Абэк.
-И как? Что ты подразумеваешь под нормальным человеком? Я ...нормальная?
- Спрятаться. Под чужим именем, о прекрасная...
-Каким именем? И как ты объяснишь, кто ты, откуда и по какому праву тут?
Оборотень печально опустил серую морду. Девушка посмотрела на него более ласково и почесала за ухом.
- Мудрые старцы... - задумчиво произнес волк. - Года проведшие в странствиях, которые могут узнать человека за волчьей шкурой. Есть у вас такие?
Зая передернула плечами.
- Да нет вроде. Бородатые есть, а вот чтобы годами… Нет, наверное.
Аль-Абэк снова загрустил.
-А зачем они тебе?
- Помогут...
- Как?
- Не знаю... - ответил оборотень и ненадолго замолчал. - Кто среди вас не станет кидаться на оборотня, только его увидев?
-Ну, ты же можешь ходить не как оборотень, а как человек!
Волк помотал крутой головой:
- Могу, но сильные старцы глядят сквозь.
-Ну, не будешь попадаться им на глаза!
- И прятаться?
-Нууу.. Нам надо передать весточку твоим родным! Они приедут и тебя заберут!
Волк кивнул, затем он приподнялся на задних лапах, а передние положил на плече девушки. Через несколько мгновений, перед Нелей была уже не мрачная, косматая зверюга, а худой смуглокожий человек.
- О прекрасная, благодарю тебя за помощь.
-Ну, пока еще не за что,- пробормотала Зая, краснея.
Аль-Абэк открыто улыбнулся и повторил:
- Благодарю.
Зая покраснела еще больше и потупила взор.

(С Соуль)

12 октября, день

День собирался превращаться в вечер. Половодье потерянного времени, вынеся людей, наполнило запутанные коридоры тишиной. Иногда слушался стук шагов или гудение механизмов, но у Жоры было ощущение, что это происходит во сне, и эти признаки деятельности – лишь фон, не существующий на самом деле, нарисованный испуганным воображением, которое не привыкло к прорехам в реальности.
Макридис помотал головой. Он не любил бывать у временщиков, чувствуя себя неуютно и чуждо. В свое время с трудом сдал на первом курсе общие основы техномагии... Почему Лисов выбрал это место?
Сейчас жалел, что не дождался пошедшей за Антипом и Заей Шу, пришел первым. Чье-то присутствие разрушило бы неприятное ощущение, знакомое с детства – что ты давно умер, и весь мир лишь мерещится. С возрастом оно ослабло, но не исчезло совсем.
Чтоб отвлечься, грек вспоминал свой разговор с тумбочкой: про декана времени, любовь, Антипа, восьмеричную систему и Арилью. Мысли цеплялись друг за друга, но не складывались в четкую картину. Как скульптура, в которой соблюдены пропорции, четко прорезаны черты лица, естественна поза, но не хватает жизни. Возможно, нужно еще одно движение резца. Вдруг захотелось рисовать. Присев на подоконник, он вытащил блокнот и остро отточенный карандаш и начал набрасывать штрих за штрихом.
Косые лучи солнца из-за спины тоже представлялись огромным карандашом, а пятна света на деревянном полу – малой частью рисунка, огромного настолько, что не понять, что он изображает.

Для Антипа этот день был днем больших событий.
Утром вездесущие, пронырливые феи разузнали и донесли ему, что девушкой, которую видели в компании волка-оборотня, была Нелля-Зая. Антип взвился было от радости, но восторг его тут же умерило уточнение: мол, известно это стало от университетских воробьев.
С воробьями Антип раньше дела как-то не имел, даже с рогаткой в детстве на них не охотился, а потому не знал, можно ли считать их достоверным источником информации.
Размышления его прервало появление прекрасной зеленоглазой Шу. При виде девушки Антип забыл не только о волках, но и о волшебных перьях. Увы, визит был кратким и деловым.
И теперь Саморуков брел к временщикам, гадая, зачем он понадобился Макридису и кто такие "все остальные", которые "тоже будут там". На всякий случай запасливый Антип прихватил с собой сумку с котелком-каркасом и все то, что прошлый раз брал в волшебный лес. Кто знает, куда придется отправиться на этот раз?

Зая шла за Шу и испытывала чувство крайней неловкости. Ведь они все-таки подруги, а она, Нелля, ничего ей не рассказала про Волка. Шуниша наверняка заметила ее странное поведение, отлучки, озабоченность. Рано или поздно она начнет спрашивать, и тут придется либо выдать свою тайну, либо соврать верной товарке по всем шалостям и передрягам. Зайкина вот точно было обиделась, заведись у Шу от нее тайны, тем более такие интересные, как принц-оборотень. Но свое маленькой приключение ей придавать огласке не хотелось: оно было своим, секретным-секретным. Да и к тому же Абрек ей тоже теперь друг, а потому она никак не может его выдать. Примирившись таким образом со своей совестью , Зая надула губы и заявила:
-А что вы там без меня затеяли-то? Что-то происходит, а мне никто не рассказывает!

Георгий чувствовал себя неуютно и обрадовался, завидев, наконец, Антипа, снарядившегося по-походному. Собирался поздороваться, однако вспомнил, что он теперь преподаватель, надо держать марку и всё такое. Потому просто ждал, когда студент приблизится.
А Антип с каждым шагом все больше и больше хотел сбежать. Все, что бессонными ночами казалось таким ясным, понятным и желанным, сейчас выглядело полным бредом. Парень даже не представлял себе, как он будет объяснять серьезному человеку, преподавателю, что привело его сюда.
Но трусов среди Саморуковых сроду не водилось. Поэтому Антип подошел к ожидающему его Георгию и учтиво поздоровался.
- Здравствуйте, Антип! Вы тоже с нами? Не видели Лисова?
Антип с несчастным видом затряс головой. Ясно было, что Лисова он не только не видел, но и не горит желанием видеть. Одно упоминание этой фамилии едва не лишило Антипку-недотепку остатков решительности.
Жора усмехнулся.
- Это он нас собирал... Так что в любом случае его придется ждать.
К своему собственному изумлению, Антип при этом сообщении не бросился наутек. Только встал в сторонке у стены с таким видом, словно он ожидает прибытия расстрельной команды, которая с ним у этой самой стенки и разберется.
Следующей появилась Ласточка. Не в духе. Она вихрем пронеслась мимо Антипа, запрыгнула на подоконник и молча, по одному, окинула присутствующих недовольным взглядом.
Жора собрался было спросить, где Лис, но под таким взглядом передумал. Ну нету и нету, все равно ждать... И вообще пора учиться молчать!
Видимо, это мнение полностью разделял Саморуков, так что хмурое молчание было нарушено только с приходом Заи и Шу, которое увлеченно перешептывались, и затихли лишь за несколько шагов от остальных, быстро поздоровавшись. На них еще не успело распространиться мрачное настроение.
Последним подошел Лисов, за преподавателем появилась Анна-Мария. Кажется, все были в сборе.
Жора счел своим долгом – может, перед студентами – прояснить ситуацию.
- Что мы собираемся делать? - поинтересовался он у Лиса.
- Сначала - решать в каком направлении двигаться, - спокойно ответил преподаватель.
- Ведь вы нас собрали... с определенными целями, - заметил Макридис.
Хотелось залезть на подоконник и начать нарочито непринужденно болтать ногами, но увы...

(с Гульдой и Соуль)

- Если говорить о том, что происходит в Академии... - начал Лисов, а затем продолжил, пересказывая события последних дней, сухо и коротко.
Зая слушала внимательно, только время от времени делая осторожненький вздох или выдох, боясь кому-то помешать. В момент, когда мужчина рассказывал про Волка, сердце девушки сжалось, словно сейчас, глядя на нее, все догадаются, куда делся хищник. Но щекотливая тема была исчерпана, и красные пятна румянца начали потихоньку сходить. Чем дальше, тем сильнее Зая увлекалась, все больше подаваясь корпусом вперед, возвестив о конце рассказа падением со стула.
Антип, хоть и старался держаться за спинами остальных, тоже слушал, не пропуская ни слова. Когда речь зашла о волке, он твердо сжал губы... Но тут вдруг опрокинулся стул Заи, девушка упала со стула. Забыв обо всем, Антип дернулся к ней - помочь встать.
Георгий только было хотел задать вопрос, как вдруг поднялся тарарам. Шу тоже кинулась к подруге. «И с ними мы собираемся спасать... Академгардарик».
- Неля, вы не ушиблись?
- Нет, нет!- пролепетала жертва подлого предательства со сторону стула, которому явно следовало поднабраться манер у своей приятельницы Тумбочки. Смущенная своей неловкостью, она бочком задвинулась за подругу, более не рискуя присесть куда либо. Впрочем, послать благодарный взгляд Антипу девушка не забыла. И даже не один.
Как только инцидент был исчерпан, Антип вновь отступил к стене. Больше всего он боялся, что его спросят, что он здесь делает и каким боком причастен ко всему происходящему.
- Александр Евгеньевич, како план действий вы предлагаете? - поинтересовался Макридис.
Он перестал надеяться, что этот вопрос задаст кто-то из студентов.
- Вначале возможно проверить теорию... - Лисов бросил в сторону Ариши быстрый взгляд и предупреждающим жестом поднял ладонь. Преподаватель усталым жестом прикрыл глаза. - Да, я думаю, что это слуга магии.
Временщица хмыкнула.
- Они обладали возможностью играть с волшебством как хотели.
- А куда они делись?- спросила Нелля, отчаянно пытаясь припомнить, что она вообще о подобных слышала.

(Мы снова вместе! Хигф, Соуль, бабка Гульда и Ноэль в добрых традициях АГ)

(те же)

- По теории Эйто, они были лишены возможности влиять... на происходящее.
Жорик попытался припомнить все, что слышал про не поддерживаемую официально теорию.
- М... Предполагаете, они таки существуют, и теперь могут обрести... эту возможность?
Лисов молча кивнул.
Зая ощущала себя второгодницей, в очередной раз проваливающей экзамен. Но спрашивать больше она не стала, решив потом тихонечко узнать у Жорика все, что не поняла. То есть попросить пересказать все с самого начала.
Антип усиленно ворошил в памяти свои весьма убогие знания по поднятому вопросу. Знания наотрез отказывались ворошиться, расползались жалкими клочьями...
- Нам не поверят, - покачал головой Макридис. – Надо действовать самим. Но... что мы можем сделать? Я помню, у был сон с какой-то странной дриадой...
- Рассказывай.
- Да тут вроде и рассказывать нечего, пожал плечами Макридис. – Дриада, но какая-то... – Он замялся, словно мысленно перелистывая словарь, - каменистая дриада. Расспрашикала, что происходит в мире... сейчас, как сказала. Не успел ответить – добавила, что могу молчать. И... все.
Прикосновения вряд ли имели значение, да и не хотелось рассказывать о них при Шунишу.
Лисов ненадолго задумался, потом кивнул.
- Значит, действительно рядом, - произнес он почти в воздух.
-А я камешки видела...- робко добавила свой пятак Зая, которой очень не хотелось снова привлекать к себе внимание, но и промолчать не красиво было, не по-товарищески.
- Камешки? - переспросила Ариша.
- Угу, - скромно потупилась девушка.
Георгий снова вспомнил о своем желании быть лаконичным и решительным.
- Расскажи про них подробнее. И вообще, давайте поделимся – кто что странного видел и слышал за эти дни. Может быть, мы сможем найти выход.
- Я не знаю, что рассказать. Были... была я в лесу. Гуляла. А там на опушке камни непонятные. Я там посидела и вернулась, встретив вас...
Тем временем Антипа раздирали сомнения.
Дело тут хоть и непонятное, но определенно серьезное. Вон люди не стесняются рассказывать свои сны, хоть и нелепо это звучит. Про какие-то камешки рассказывают...

А у него, между прочим, в общежитии проживают неизвестные твари, именующие себя заграничными феями. Феи или нет - неведомо, заграничные или врут - фиг их знает. А вдруг они как раз всю эту заварушку и заварили? Вдруг они и есть эти... как их... слуги магии?
Рассказать? И подвести забавных тварюшек, доверившихся Антипу?
Парень в растерянности зашарил взглядом вокруг. Подсказал бы кто, как быть...
- А ты, Антип? Ничего? - Макридис посмотрел на мявшегося Саморукова. – Подумай-таки. Александр Евгеньевич, - он обратился к Лисову, а в теории Эйто про камни... ничего не говорится? Кстати, а как же тот камешек, который вы сам не принесли? Он что значит?
- Там не такие камни! - обиженно воскликнула Зая, которой показалось, что ее в очередной раз не воспринимают всерьез. - Там большие!
Лисов переводил взгляд с одного студента на другого.
- Надо что-то делать! – горячо произнес Жора, чертя виденные им на кубике Шу-Лисова знаки на стене и не замечая этого. – Куда мы можем пойти, чтоб узнать? Туда, где камни? Или куда-то еще?
- Почему нет? - Лисов в задумчивости потер подбородок.
Зая, заподозрившая, что экскурсоводом в случае похода к камням придется быть ей, словно ужалась в немой попытке слиться с тенью Шу.
Шунишу чувствовала себя отвратительно. Самым странным у нее была Анна-Мария... А уж про это она ни за что не станет рассказывать.
И тут Антип решился.
- У меня тут такое дело вышло, - сиплым от волнения голосом начал он. - Только... это... если они ни при чем, вы их не обижайте, ладно? Они славные такие... забавные...
И он начал монотонно рассказывать, как в его общежитии завелась муза... то есть сначала он думал, что это муза, потому и разговаривал с нею гекзаметром, а она лупила его карандашом по пальцам...
Понемногу Антип разговорился и во всех несусветных подробностях поведал историю вселения иностранных фей в общежитие. Только не стал декламировать написанные им стихи про Шу. Уши парня горели: он понимал, что превратил серьезное совещание в балаган. Но остановиться Антипка-недотепка уже не мог.

(мы вернулись, как Дункан Маклауд! Как четыре Дункана Маклауда...)

Нелля, забыв про конспирацию, выглянула из-за плеча героини мечтаний незадачливого поэта и послала тому очередной взгляд. На этот раз сочувственный.
Шунишу вздохнула.
- Эх... поэт... Александр Евгеньевич, - то нее был скорее мрачным, чем уважительным, - это тоже может иметь отношение к слугам магии?
Он обернулся к временщице:
- Ариша... вы... можете? Вы достаточно хорошо знакомы с теорией, - словно Лисов сомневался, что она его послушает.
Но рыжая согласилась.
- Давайте мы поговорим о феях, - а последняя фраза относилась к Шу. - И ваших родственниках.
Тон не терпел возражений.
- Что вы хотите услышать, - наклонила голову девушка, волосы полускрыли лицо. – Если про Анну-Марию... Наверное, о ней может лучше рассказать ее куратор, - глаза блеснули. – Мы обменялись именами... Это долгая и странная история. И, как оказалось, не только именами. С ними была связана какая-то тайна. Я не знаю, что значит для нее имя и что я должна отдать, и знать не хочу! – в голосе прозвучал вызов.
- Не горячитесь.
Нелля опять ничего не поняла, а потому, заскучав, вновь села на коварный стул, подспудно ожидая от него какой-нибудь подлости.
- Способности, передающиеся по наследству и через имя, да... - вздохнула Шу. – Какие – это надо ее спрашивать. Еще... я тоже к тотему попасть не могу. И...
Она помянула про странный знак, который попросила вырезать Жорика. Макридис посмотрел на Аришу и попросил дополнить про остальные семь. Она пересказала, как амулет был взят у Анны-Марии с легкостью, не сводя с преподавателя внимательного взгляда.
Лисов кивнул.
- Давайте к камням, - вздохнула девушка. Взглядом попросила у Нелли прощения.
- Идемте сейчас и вместе? – предложил грек настойчиво. – А по дороге подумаем... Хотя... Мы сможем пройти в лес?
- Он же закрыт?? - с надеждой спросила Зая, которая сразу побледнела. И даже уши будто бы удлинились...
Шу и Макридис, не сговариваясь, скрестили прицелы взглядов на историке.
Антип с облегчением спрятался за чужие спины. Его не растерзали на бестактность и не кинулись выселять фей из общежития - и на том спасибо.
В лес так в лес. Это уже не страшно... ну, не страшнее, чем рассердить Лисова.
Хорошо, что он взял с собой котелок и разные нужные мелочи.

На этот раз опушки достигли без приключений. Там все задержались. Лисов отогнал группу подальше. Макридис попытался задержаться, но после короткого спора отойти пришлось и ему. Историк явно не желал раскрывать всем секреты защищавшего Винный Лес барьера. С точки зрения Макридиса, это было глупо, но не спорить же до бесконечности!
Наконец они все прошли внутрь. Александр Евгеньевич задержался и пошептал что-то еще. Потом догнал остальных. Те застыли в недоумении – Зая не очень-то помнила, куда идти, и где находятся описываемые камни.
- И как нам теперь дорогу искать? - удивился Макридис.

Все тот же день 12 октября

Волк в лесу – обычное дело, это всякий в Росси скажет. Но в Винном лесу волков не было видно, и потому серый чувствовал себя неуютно.
Впрочем, Аль-Абэку вряд ли было бы уютно в любом лесу, только пустынь, увы, поблизости не было. Он бродил по зарослям, изрядно проголодался, устал и начал жалеть, что сбежал. Может, ничего бы ему и не сделали? Но теперь идти к дому Заи было малодушием, и молодой человек – или волк – не хотел признавать свою ошибку, а потому упрямо куда-то брел...
Пока не услышал аромат готовящейся пищи, который защекотал ноздри, свернувшись в них аппетитными витками. Устав от споров, что делать дальше, компания склонилась к тому, что, пока они думают, Антип может приготовить поесть. При этом ему строго-настрого приказали не брать никаких подозрительных трав, отрядив Шу следить за поваром.
- Суп, попытка номер два, - с легкой ехидцей возвестил Жорик и посмотрел на Лисова. – У кого-то номер один.
Именно в этот момент их кустов высунулась серая морда.

Зая, с самым невинным видом отлынивающая как от функций проводника, так и от почетной женской обязанности по участию в суповарных работах, к кустам была ближе всех. Выбор местоположения был отнюдь не случаен, а потому появление волчьей морды, которая принадлежала явно особи мужского пола, вызвал в девушке живейшую бурю негодования.
- Ты что тут делаешь,- отчаянно зашипела Нелля, не задумываясь ни о том, что это мог быть какой-то другой, незнакомый волк, ни о том, что звук ее голоса привлекает куда больше внимания к появлению нового персонажа из импровизированных ветвистых кулис.

(Хигф, Ноэль и кто-то там еще затесался...)

Антип обернулся на голос Заи - и тут же забыл обо всем, включая присутствие грозного Лисова.
Как и девушка, Антипка-недотепка не подумал, что волк может оказаться обычным серым лесным жителем. Разумеется, перед Саморуковым стоял тот, кого он так искал!
- Здравствуйте! - начал поэт с чувством, но негромко, чтобы не спугнуть долгожданного зверя. - Умоляю, не уходите! Скажите, это вы сожра... скушали жар-птицу?.. Нет, я ничего, я не против, на здоровье, приятного аппетита! Но очень прошу: покажите, где вы ее поймали! Мне позарез нужно хотя бы одно ее перо! А те, что были у вас в пасти, куда-то затерялись! Я обшарил все мусорные баки, но, увы...
Волк совсем не по-волчьи захлопал глазами от такого напора, спрятал пасть в заросли, откуда остался торчать только нос. К нему обернулись все собравшиеся. Счастье, что лесные хищники не умеют краснеть.
- Я здесь случайно, - попытался он оправдаться сразу пред девушкой и парнем. – Гулял, наткнулся на вас... перьев с собой не взял.
Лесные хищники, конечно, краснеть не умеют, а вот домашние Заи вполне себе легко, что и было наглядно продемонстрировано всем присутствующим. Не то чтобы лавры тумбочки не давали девушке покоя, но цикламеновый оттенок ее лица мог бы и посоперничать с мебельными цветовыми вариациями.
А до Антипа еще не успело дойти, что все на него смотрят.
- Да я понимаю! - воскликнул он. - Мне бы только узнать, где птица была поймана!
Он обернулся к спутникам, словно призывая их в свидетели... напоролся на взгляды... и побагровел не хуже Заи.

Шунишу молчала, Лисов – тоже, но последний, кажется, молча наслаждался ситуацией. Быстрее всех прореагировал Макридис.
- Перья подождут. Так вы знакомы, значит, - он пристально посмотрел на Заю. Что-то мне подсказывает, что одну из наших историй всем хочется услышать сначала.
- Может, поедим сперва? - робко предложил Аль-Абэк, которому очень хотелось снова удрать. Удерживал только аппетитный запах.
-Угу! - закивала Нелля, искренне надеясь, что после еды все могут и забыть, что и как случилось. Мало ли что с супчику привидится.
Впрочем, вопреки ожиданиям Заи, никто не умер и не воспарил в облака. И память тоже не отшибло. Правда, все проследили, чтоб Антип отведал варева, чтоб потом было не так обидно страдать одним.
- Давай, рассказывай, - предложила Шу, посмотревшую на подругу и соседку с легким укором. «От меня – и тайны!», читалось во взгляде.
Нелля затравленно посмотрела на окружающих, еще теснее прижавшись к волчьему боку.
- Мы не хотели... Мы даже... только один раз... и вообще... ну... правда!
Антип, добирая остатки супа со дна котелка (ложка в складном ноже была одна, ее пустили по кругу и повар оказался последним) мстительно думал:
"Ну, покажу я этим музам-феям! Девчонки знают, где волка найти, а эти мелкие проныры ничего не сумели разведать!"
Шу раскрыла глаза в веселом восхищении и посмотрела на Зайкину. Лисов и Ариша переглянулись, а Жора спросил, хлопнув ресницами:
- Э... Чего один раз?
Волк злостно молчал, не зная, как выпутываться, за что и получил локтем под ребра.
- А чего вечно я все делаю, а? Ты тоже не изображай Тузика бессловесного! Сам же меня на все подтолкнул! А я не хотела!

(втроем)

- Я тоже не хотел! – принялся оправдываться он. - Все само получилось! Раз, и...
- ...И съел жар-птицу? - не выдержал Антипка-недотепка.
- Да какая Жар-птица! – в свою очередь не выдержал Аль-Абэк. - Не до нее сейчас!
Он вдруг дернулся и бросился в кусты. Макридис хотел было догнать, но Александр Евгеньевич махнул рукой. Воцарившееся молчание нарушило появление черноглазого юноши в лохмотьях.
Шунишу присвистнула с одобрительным кивком в сторону Нелли.
- Вы прятались в лесу? – холодно спросил Лис.
Оборотень нервно кивнул.
- Мы не только в лесу, но и у меня прятались... в комнате. Чтобы вы нас не ругали...
- И как пря-яталось? – сладко пропела Шу.
- Пока этот дурак не вылез, хорошо!
- Я не дурак! – обиделся он. – Я Аль-Абэк, жертва магического произвола.
Зая презрительно фыркнула, закатила глаза и сложила руки на груди, всем своим видом демонстрируя, что подобный произвол применительно к некоторым особям вполне легитимная мера.
- Стой, - скомандовал грек, который в очередной раз напомнил себе, что должен быть суровым и решительным. – Ты с ней в лесу был, когда она камни видела.
- Был, - потупился парень.
- И тоже дороги не помнишь, конечно, - продолжил допрос Георгий.
- Сам ты не помнишь, - похоже, сегодня южанин был особо обидчив. – Я все же волк, хоть и не настоящий, все помню!
- Тогда пошли? - преподаватели переглянулись. Лисов кивнул.
Оборотень выглядел несчастным, не очень понимая, чего от него хотят. Точнее, он точно понимал, что вон тот высокий парень хочет от него вполне определенную вещь – жар-птицу, про которую Аль-Абэк ничего не помнил. Но сейчас ему было все равно, лишь бы дружелюбное лицо увидеть. И, приблизившись к Саморукову, прошептал:
- Попробую тебе помочь.
Антип не понял, почему это было сказано шепотом, но на всякий случай воровато огляделся и ответил тоже вполголоса, как матерый заговорщик:
- Договорились...

(трое в аське, не считая кипа)

Путь был долгим, и солнце начало клониться к закату. Антип удивился – по его подсчетам, они давно должны были исходить все вдоль и поперек. остальные только усмехнулись наивности первокурсника. При желании здесь можно было смело спрятать небольшую страну... Никогда и никто из них еще не углублялся так далеко в Окольный Лес – за исключением, может быть, Лисова. Впрочем, в непробиваемом спокойствии и уверенности преподавателя виднелась легкая трещинка, еле-еле заметная – и все же Георгий ощутил ее. Конечно, Ариша почувствовала раньше, и приблизилась к историку.
Напрягшему слух Георгию удалось поймать слова:
- Сил – меньше.
Ответом был молчаливый кивок, затем резкий взгляд хлестнул назад через плечо, и грек запнулся, отстал. С ним поравнялась Шу. Девушка выглядела осунувшейся... А вот Анна-Мария казалась странно довольной.
Она делилась с Георгием, может, потому, что хотела, а остальные не были расположены слушать. Зая следовала за Аль-Абэком – серое тело зверя уверенно скользило между деревьев. Антип... Антип и есть Антип – по прежнему смущается! Когда же его перевоспитает студенческая жизнь?
- Мне кажется, что-то происходит. Я... ощущаю больше, чем раньше. Не знаю, почему. Словно что-то поворачивается и открывается мне. Легко, как полет облаков... – китаяонка смутилась, словно не она разнесла его мастерскую недавно. – Простите, я назойлива.
- Нет, что вы, - пробормотал Георгий.
Чего бы он только не отдал за возможность обменяться парой слов с тотемом-покровителем!.. Даже остатки мастерской. Нет, много не отдал бы, есть вещи более ценные, чем... Чем вещи. Но увы – никто даже не предлагал заплатить какую-то цену, и путь был по-прежнему закрыт.
- Здесь, - с порыкиванием сказал Волк, остановился... Казалось, хотел обернуться, но остался в обличье зверя.
Трава отпрянула к деревьям, и кости земли поднялись здесь к поверхности, словно в месте плохо сросшегося перелома. Валуны придавили травы, обрамляя центр поляны. Впрочем, зелень в свою очередь брала реванш, обвивая их, проникая в каменный круг в центре расступившегося, как по волшебству, леса.
Кольцу было много лет, и ветры порезали камень трещинками, откололи кусочки-оспинки, а потом загладили раны, омыв их потоками воды... И все же они не смогли стереть начертанных на небольших, ниже колена, колоннах-огрызках знаков. Правда, различить их можно было, лишь подойдя вплотную и вглядевшись. Тем более, что вечерний свет слабел, катящееся вниз солнце уже не могло посылать отряды лучей сверху, и они путались, терялись в ветвях.
Макридис попробовал опознать технику и школы вырезки знаков, но то ли она была слишком чужой, то ли слишком стерлось... оставалось лишь общее ощущение – круг был мертв. Был – а теперь начал пробуждаться, и в нем ощущались медленно пробивающиеся к поверхности камня отголоски жизни. Не обычной, человеческой или животной, а странной, своей. Жизни камня, который был осколком чего-то исчезнувшего, а теперь ждал вестника из прошлого, скитавшегося века, что они могли опознать друг друга по тайному знаку...
А еще такие же линии он вырезал совсем недавно – и их могли узнать Лисов, Ариша, Анна-Мария и Шу.

Когда Всеволод Ильич, декан факультета магии Земли, негромко постучал в дверь мастерской Георгия, ответом ему была тишина. Хотя приглушенные голоса явно слышались из помещения, что, постучав еще раз, было воспринято им как возможность войти. Его взору представилась весьма неожиданная картина: на освобожденном пяточке пола, недавно тщательно протертого мокрой тряпкой, лицом друг к другу сидели двое молодых людей. Молодой китаяонец, держащий в ладонях тонкую фарфоровую чашчку с жасминовым чаем явно прибывал в глубоком раздумье.
-Хорошие вы все-таки ребята! Хоть и пьете свое саке теплым. - На второй циновке скрестив ноги сидел Вахтанг, судя по слегка поплывшему взгляду и старательным попыткам дышать куда-нибудь в сторону предпочитающий «тому самому чаю» - «это самое сакэ».
Троица гостей же была абсолютно трезва, хотя и порядком озадачена.
-Почему о чем бы не начинался разговор китаяонца с выходцем роси он сводится к обсуждению теплого сакэ? – Наконец спросил Каями.
-Да? – Теперь задумался Вахтанг. – Наверное, потому, что вы ее теплой пьете. Это кто ж водку пьет теплой, да еще и заедает ее сырой рыбой?
Он широким жестом обьвет несколько мисочек, ни в одной из которых сырой рыбы не было.
-А вот скажи, Камура..
-Каями
-так и я о том же. Что, нет того, что тебе не нравиться?
-Есть. – Поразмыслив, признал китаяонец. Сей факт он обнаружил сразу после общния с собственной сестрой.– Дверью седзи нельзя хлопнуть.
Повисло молчание.
-Почему? – Потребовал ответа Вахтанг, сдвигая брови.
Повисла пауза.
Незамеченный собеседниками Всеволод Ильич кашлянул:
-Я разыскиваю господина Макридиса.
Через мгновение трое китаяонцев стояли, прижав руки к бокам и вежливо склонив голову (уважение к старшим было краеугольным камнем воспитания китаяонской молодежи). Сзади барахтался Вахтанг, пытаясь встать с циновки.
-К сожалению, мы не обладаем сведениями о местонахождении многоуважаемого Макридис-сана.
-Да? Жаль. Ну, увидите, скажите, что б зашел на факультет Земли.
К сожалению Каями плохо разбирался в местном распределении магии по факультетам, ориентируясь на родную высшую школу, где созерцательную философию и изобразительное искусство традиционно относили именно к земной стихии.
-Могу ли я обратится за помощью и совету, ибо на распутье мы нуждаемся в мудром совете тех, кто уже шел этой дорогой.
-Да? – Приподнял бровь Всеволод Ильич
Сзади Вахтанг отчаянно замотал головой, размахивая руками, но его проигнорировали обе стороны.
Увы, проблема, которая тревожила Каями, легко быть решена просто не могла. Дело было в юго-западном угле мастерской, где Георгий хранил материал для будущих скульптур. Проще говоря, там были свалены каменные и мрамарные глыбы, а так же мешки с сухой глиной. Точнее все было так пока заклинание Анны-Марии весьма видоизмененное неподдающимися опознанию защитными чарами Шу не улетело именно в тот угол. И теперь среди раскатившихся в удивительной последовательности камней на равномерном слое глины зеленела молодая бамбуковая роща.
Это был единственный уголок, еще не приведенный в порядок, тогда как все остальное ни на грамм не отличалась от той мастерской, какой привык ее видеть Жора до памятной встречи в ней названных сестричек.
И теперь молодой китаяонец разрывался между требованием чести следовать данному слову, то есть привести угол в первозданный вид, и невозможностью поднять руку на совершенный уголок сочетания сада камней с природой.
...Возможно, уважаемый мэтр сможет помочь? К сожалению уважаемому Вахтанг-сану это не удалось, но ведь пропасть между познаниям ученика и мудростью учителя – необъятна. Да, искривление магического напряжения поля заметна. Хоть оно и не совсем типично, сам Каями счел бы возможным сослаться на расположение камней и с расчетом… нет, к сожалению с теорией потерянного времени он знаком лишь поверхностно. Но даже это поверхностное знакомство позволяет ему считать, что такое резкое увеличение угла…
Через несколько минут Всеволод Ильич и Каями сидели напротив друг-друга на циновках, увлеченно испещряя лист рисовой бумаги мелкими значками, отвлекаясь лишь на то что б сделать более точные замеры на интересующем их угле с садиком, а Всеволод Ильич – что б сделать небольшой глоток сакэ. Теплого.

Все замерли, глядя на круг, и даже сама тишина не шевелила пушистыми лапами. Она обвила стволы деревьев и траву, забилась в трещинки древних камней, почти дотянулась объятиями до рваных серых облаков. Она могла бы пребывать так вечно, отогнав ненавистный, нарушающий покой шум, но кто-то из людей оказался не так терпелив и недостаточно деликатен: тихий вздох, что-то зазвенело, и миг всеохватывающего господства тишины истек в траву.
- Здесь, – Лисов озвучил то, осознание чего тихо зашевелилось в душе каждого – они пришли.
- Что? – первой подхватила общий вопрос и произнесла его Зая, которая смотрела на камни немного обиженно.
- Теория Этто не говорит об этом, но это здесь, - кратко ответил преподаватель, держа в руках флейту.
- Жаль, что здесь нет сфинкса, который задает вопросы и знает ответы, - Макридис мысленно попытался вписать каменное изваяние в эту поляну, но композиция не складывалась.
- Только волк, - отозвался Аль-Абэк. Похоже, он сам не понял, попытался пошутить, или просто сказал первое, что пришло в голову.
Они топтались вокруг, перекидываясь мячиками малопонятных фраз, пока Анна-Мария не скользнула в круг вечерней тенью. Оглянулась вокруг и... ничего не случилось. Жора разочарованно опустил голову, Аль-Абэк рыкнул, остальные смотрели выжидающе, а девушка застыла, плотно зажмурив глаза – как боялась, что случайно попавший в глаза лучик света помешает разглядеть что-то там, в глубине.

Когда глазам Саморукова открылся Круг, парню стало страшно. Действительно страшно. И даже не от вида покрытых знаками камней, а от того, как остановился на краю кольца грозный Лисов. Это какая же силища должна быть в этих каменюках, чтобы смутить самого Лисова?!
Но когда Анна-Мария бесстрашно шагнула в круг камней, Антипке-Недотепке стало стыдно. Так стыдно, что лицо жаром опалило. Девушка не струсила, а он...
Антип нагнулся к волку (которого не хотел выпускать из поля зрения - вдруг все-таки знает про волшебные перья?!) и шепнул:
- Давай и мы туда, а?

12 октября
И они прошли туда. Один за другим, в тишине. Только шорох листьев, крошащихся под ногами. Остановились – ничего не происходило.
- Идите сюда! – тихий, но четкий голос.
Никто не понял сразу, что это Анна-Мария. Уверенность делала слова приказом. И никаких признаков сомнения, мысли об ослушании. Это спокойствие создавало ощущение, что иначе не может быть.
Георгий удивился. Ведь они шли из круга наружу. Зачем? Шаг, второй... Он ощутил легкое головокружение, будто в голову ударило доброе вино. Дымка перед глазами рассеялась. Нет, отодвинулась, обволокла лес. Отзывалась издалека звоном, похожим на комариный.
А там, за пеной марева, волны леса сплетались причудливо и незнакомо.
Макридис сбился. Шаг в сторону, другой, третий. Недалекие деревья не стали ближе хоть на ноготок. Грек повернул голову – спутники уже еле видны. И он лихорадочно бросился вдогонку.
В тишине около получаса. Затем марево внезапно рассеялось. Снова шумел лес. Густая, сочная, влажная зелень. В пальмовых листьях скрываются змеи-лианы. Вокруг них кольцо камней. От покинутого ими оно отличался мало. Разве что маленькие глыбы более источены водой. И, словно стесняясь, закутались в зеленый бархат мха.
На них смотрел великан. Могучие каменные руки держали две палицы, какие не в силах поднять человек. Оружие было угрожающе занесено над людьми. Десять голов смотрят зло и упрямо – скульптор передал даже взгляд.
- Это же... – прошептала Зая, глядя на лес.
- Ракшас Равана, - Макридис глядел на изваяние. – Памятники ему есть только на Шри-Ланке, где он некогда правил.

Паника казалась невозможной в буйном, беспечном Академгардарике. И все же она началась, когда оказалось, что со своим тотемом не может поговорить никто. Совсем.
Этого больше нельзя было ни скрывать, ни отрицать. Только развести руками, а такое никак не могло успокоить студентов, привыкших к незримым собеседникам, покровителям, а иногда – опекунам. Как чувствуешь себя, если вдруг пропало существо, которого не часто замечали, но оно всегда было рядом? Принимало таким, как есть, добродушно прощало... Часть тебя, властная, но снисходительная совесть.
И надежный рубеж против применения волшебства для разрушения.
Единственный надежный рубеж.
Общие подавленность и возбуждение были горючим материалом. Он готов был вспыхнуть от первой поднесенной спички пламенем любого цвета. И это оказался черный огонь страха, охвативший кого-то из экспансивных южан. Словно молниеносная чума, волна испуга прокатилась по университету. Занятия отменили. Студенты бросали друг на друга косые взгляды, боясь, что вчерашний сокурсник заморозит музыкой, сожжет картиной, заставит окаменеть. Толпа, даже состоящая из умных по отдельности людей, живет по своим законам.

Они вернулись на тропу, хотя прежде китаяонка выругалась. Понять ее смог бы только розовый Лунни. Все, что стало ясно спутникам – они повернули не туда.
Макридис подивился – ведь не пересекали моря, как же оказались на острове? И, оказывается, дело Ивана Сусанина жило не только в Роси.
И снова та же тропа. Если и была разница, Жора ее не заметил. Наверное, они опять выйдут в знакомый Окольный лес...
Почему-то все молчали, словно боялись, что привлекут беду. А может, не знали, что сказать. Ночь все не наступала. Вечер задержался посмотреть – чем же все завершится. Неожиданно дорога закончилась.
Деревья вокруг – более привычны. Широкую поляну озаряли сотнями светляков. Наступившая ночь тихая, ясная. Первые звезды легко протыкают сиянием плащ небес. Дымка исчезла. Нет... Она вся собралась в глазах сидевшего напротив них лиса. Множество хвостов разметалось вокруг рыжим ковром. Глаза зверя были на одном уровне с глазами Жорика.
И это не была статуя.
Странно – лис напомнил ему о дриаде. Трудно было найти более непохожих существ! Георгий и сам не мог бы объяснить себе ощущение. А вот поди ж ты! Скульптор был уверен – облик не единственный для этого существа.
Робко вступила флейта. И неожиданно все оглянулись. Лисов смотрел на своего «тезку» и играл. Совсем незнакомая музыка была лишена гармонии. Точнее, привычной гармонии. Резкие, нехарактерные для флейты ноты. Перепады звука – и вдруг плавная, мерная мелодия. Как река, которая то спокойно разливается, то клокочет в теснинах.
Оборвалась музыка так же неожиданно.
- Мы пришли, - серьезно сказал преподаватель истории.
- Вы пришли, - согласился многохвостый слуга магии. – Поговорить.

8 июня
Академгардарик бурлил. Накануне выпускного всех охватило радостное возбуждение. Кто-то завершил обучение вовсе. Другие перешли на следующий курс. Все кафе были заполнены до отказа. Стулья выставили на улицу, но места все равно не хватало.
Текло рекой вино из Окольного леса. Туда уже вернулся Дриад Дриадович. На радостях он был небывало щедр. Многие студенты и преподаватели поминали хозяина леса добрым словом. Никто ничему не удивлялся. Даже если то в одном, то в другом месте являлась странная пара – огромная кошка, сидящая на ярко раскрашенной тумбочке...


________________________________________________
Прикл завершен. Спасибо всем игрокам от мастеров.