Сьена быстрым шагом - не настолько стремительным, чтобы снискать неодобрение матери, но достаточно быстрым, чтобы не тащиться наподобие улитки - шла к покоям Рэдда. Сердце в очередной раз свела привычная боль - сменившаяся томительно, тягучей грустью. Вот так, никогда не был близка с братом, никогда особенно не была к нему привязана, но теперь, когда так близка грань расставания... Больно.
Принцесса в последний раз свернула за угол и оказалась перед закрывающимися дверями покоев Рэдда. Вернув лицу выражение светствой безмятежности пополам с благожелательностью, она вошла в покои - и все её усилия по приведнию лица в порядок пошли прахом:
- Приветствую вас... - начала было Сьена, а потом, через миг... - Лоэн! Как хорошо, что ты вернулся!

Сазара была очень довольна. Лоэн, впрочем, как и всегда, вел себя очень достойно. Возможно, любая другая мать расстроилась бы из-за сухой вежливости церемониального приветствия сына, но только не эта гордая королева. Подбородок ее еще чуть заметно приподнялся, а взгляд словно говорил: "Вот это мой сын!". Сазара даже слегка улыбнулась, отвечая Лоэну.
Но правы те, кто говорят, что чрезмерная гордость наказуема. Старшая из дочерей, та, которой назавтра предстояло стать замужней женщиной и всю жизнь служить примером для жителей королевства Муан, едва переступив порог королевских покоев, проявила величайшую несдержанность, вопиющую бестактность. Алкетон, до того момента радостно подняв морду смотревший на младшего из принцев, при появлении принцессы весь сжался, словно его кто-то ударил.
-Мы все очень рады, что Лоэн этот знаменательный день может провести с нами. Только по Вашим словам, дочь моя, можно счесть, что Вы были огорчены тем, что Его Высочество, отбыв из замка, выполнял свой долг,- заметила Сазара, устремив холодный взгляд на Сьену.
Сейчас Сазара не имела возможности отчитать дочь за несдержанность, но могла сделать это чуть позднее. Но при мысли, что через некоторое время, когда молодая жена Муэнского принца покинет Артарис, возможности направлять ее у королевы не будет, сердце болезненно сжималось.
Но на этом семейная миниатюра завершилась: отыскавший королевскую семью гонец возвестил о прибытии Араши Ланкай Сайго, наследного принца Муана.
Отбросив терзавшую ее мысль, Сазара обратилась к присутствующим.
-Все! Выдвигаемся на встречу Его Высочество. Рэдд, возьми под руку свою сестру- ты как-никак выдаешь ее замуж, раз твой отец не имеет такой возможности. Лоэн, будь рядом с братом. А Вы, Крамм, по пути расскажите мне что хотели.
Королева решительно расправила складки платья и повелительно кивнула на дверь, призывая всех выходить.

Столпотворение во дворце начинало раздражать. Эль казалось, какими бы просторными не были залы, галереи и коридоры, все равно на важные церемонии гостей наберется именно столько, чтобы нельзя было протолкнуться. Они будут прибывать и прибывать, пока не заполонят собой все свободное пространство. Всем им так хочется присутствовать на свадьбе принцессы, что любой, кто имеет хоть самую малую возможность получить приглашение, всеми правдами и неправдами добьется его. Спроси первого попавшегося под руку - он наверняка окажется каким-нибудь троюродным внучатым племянником покойной сводной сестры супруги младшего брата наместника ну очень важного в стратегическом плане городка, название которого не всегда помнят даже те, кто в нем живет. И чем напыщенней ведет себя оный представитель знати, чем нелепей он разодет, тем более глухое захолустье он представляет. Так считала Эль. Но если даже она была не права, это не имело никакого значения, ибо беседовать с вельможами с целью ознакомления с особенностями их генеалогического древа, дабы подтвердить или опровергнуть правоту своих умозаключений, Эльнариен не имела ни малейшего желания.
Пребывая в мрачном расположении духа – последнее время это случалось с ней довольно часто – Эль в последний момент отскочила в сторону, давая дорогу какому-то торопыге и едва сдержавшись, чтобы не бросить во всеуслышанье крепкое словцо (да плевать, что у него важная новость, все равно он...).
Обернувшись, чтобы посмотреть, на кого она едва не налетела, Эль увидела младшую кузину и маргенту, охранницу принца Лоэна. Должно быть, Эльнариэн прервала их беседу. Ни Танна, ни Мауриэ не походили на тех придворных, которые так раздражали Эльнариэн. Первая по причине юного возраста, вторая - скорее всего благодаря профессии и происхождению. Но и с ними Эль никогда не пыталась найти общего языка. Вот и сейчас, сдержанно улыбнувшись и поприветствовав дам согласно этикету, Эль поспешила оставить их, отправившись искать менее людный уголок.

Суровый отблеск в глубине глаз матери заставил Сьену мысленно съёжиться - но на лице её это не отразилось. Наоборот - на губы наползла безмятежная улыбка, ресницы изящно дрогнули - принцесса знала все церемониальные выражения не хуже гордой королевы - другое дело - что не считала, что следовать им постоянно так уж и необходимо. Каким бы важным ни был собеседник, ему будет гораздо более приятно говорить живым человеком, а не с разодетой фарфоровой куклой... Но этими мыслями девушка, разумеется, ни с кем не делилась...
Задумавшись, Сьена пропустила момент, когда королева начала отдавать распоряжения. Рука Рэдда подхватила принцессу под руку и девушка послала брату ободряющую улыбку - ведь если даже она сама внутренне вздрагивает, когда мать начинает... Быть такой... такой, то как же приходится ему? Сдругого бока к Рэдду пристроился Лоэн, а сзади встали Сазара и Крамм... Стоп... Сьена едва не замерла от пришедшей ей в голову мысли - а куда они собрались? Разве принц не должен привести себя в порядок и элементарно отдохнуть с долгой дороги? Или они идут не на встречу с ним? И где, интересно, Танни? Да и Мауриэ не видно... Эль... Ну, Эль, с её "пламенной любовью" к церемониалу, появится в самый последний момент, а вот сестрёнка и телохранительница Лоэна уже по идее должны были появиться... Но если это заметила она, то мать и подавно - значит, надо её отвлечь - хотя бы на пару минут.
- Матушка, вы сказали, чо мы идём на втречу Его Высочества. Но разве ему не надо отдохнуть с дороги и привести себя в долженствующий его положению вид?

Сазара опустила голову и несколько мгновений рассматривала свою руку: на белой коже уже появлялись едва заметные, но столь огорчающие женщин пятнышки.
-Что-то мне подсказывает, что принцы даже путешествуют в долженствующем их положению виде, а потому врятли вашему жениху понадобится так уж много времени на отдых и переодевание. Вам не кажется, Ваше Высочество, что королевской семье все же следовало бы быть в зале к моменту Его выхода? –сухо заметила королева, все еще не поднимая глаз на дочь,- К тому же придворные, не успевшие ранее поздравить Вас с грядущим радостным событием, захотят сделать это теперь, Вы не находите?
На последних словах Сазара резко вскинула голову и посмотрела в глаза принцессе. Во взгляде ее не было ни возмущения, ни упрека, только бесконечная усталость человека, который стучится в закрытую дверь уже более получаса и подозревает, что ему никто не откроет, но идти ему больше некуда…

Лошадей передали конюшим, и свита муанского принца пошла внутрь дворца. В зале перед парадной лестницей навстречу ей вышел высокий седой человек, назвавшийся герцогом Мартином а’Латрелем. Он попросил возможности поговорить с человеком, отвечающим за соблюдение протокола, и вперед вышел Шигуи, придворный мастер церемоний. Они отошли в сторону и завели разговор. Тем временем, проинструктированные заранее слуги отвели свитских по отведенным для них комнатам, остались только принц, его четыре телохранителя, слуга со свертком, Шигуи и а’Латрель. Последний лично проводил гостей к покоям, предоставленным принцу Сайго. Слуга внес сверток и поспешил удалиться.
- Как сказал мне любезный герцог, церемония встречи состоится в тронном зале через полчаса, - с поклоном известил принца мастер церемоний. – Я пришлю слуг, чтобы помогли вам переодеться.
- Это лишнее, - довольно поспешно возразил принц, не выглядевший рядом с мужчинами мальчишкой, которым по сути являлся, только благодаря одежде и головному убору. - Переодеться я могу самостоятельно. Куафёр пусть ждет, когда я позову.
На немолодом лице Шигуи отразилось сомнение, но он все же поклонился со словами:
- Как угодно Вашему Высочеству.
Принц ушел в комнату, плотно затворив двери, телохранители остались на страже.

Когда принц вошел во дворец, а хвост свиты еще оставался снаружи, рыбак, просидевший все это время на окне, соскочил вдруг с подоконника. Хотел что-то сказать, но маг с хитрой улыбкой приложил палец к губам. Юноша спохватился, кивнул. И пошел торопливым шагом по коридору в сторону парадной лестницы. Хируми проводил его взглядом искрящихся весельем глаз.
У рыбака, имевшего не самые скромные размеры, не всегда получалось избегать столкновений со встречными, и некоторые придворные удивленно оборачивались, стремясь понять, кто их толкнул. Какой-то даме он, кажется, нечаянно наступил на подол платья, что-то треснуло, дама ойкнула.
Успел как раз вовремя, свита уже рассеялась, остались только муанский принц и несколько человек. Парень последовал за ними, но когда двери захлопнулись за принцем, призадумался.
Впрочем, решение проблемы быстро нашлось. Радость, что листочек еще на голове. Найдя коридор, ближайший к заветной комнате, рыбак вылез в окно и встал на какое-то украшение, призванное заменять карниз. Примерил расстояние и пошел вдоль стены. Когда до цели оставалось всего несколько шагов, налетел неожиданно сильный ветер, норовя скинуть стенолаза с его и так не слишком удобной позиции. Нога скользнула, заставив юношу сильнее вцепиться в край окна. Сами собой чуть не вылетели слова, мало подходящие для дворца, но юноша вовремя прикусил язык, ограничившись мысленным чертыханием.
Вот, наконец, и нужное окно. И около него, как истукан, стоит единственный обитатель комнаты. Как прикажете пробираться мимо него? Парень сел на подоконник, свесил ноги в комнату. Помеха и не думала исчезать. Скрестил руки на груди. Не помогло.
- Кьёран, перестань торчать тут!
Заклятие исчезло вмиг. Пришлось зажимать рукой рот «принца», чтобы не взбудоражил всю охрану.
- Лан! – воскликнул тот, едва его отпустили.
Облегченно засмеялся, оглядывая «рыбака».
- Ну и одежка на тебе! Я уж думал, ты не явишься, и мне придется вместо тебя торчать на всех этих скучных приемах. Кто-нибудь из них, - кивок на дверь, за которой расположились телохранители, - обязательно догадался бы. Они уже начали что-то подозревать, по-моему.
- Иначе отец не сделал бы их моими телохранителями.
«Рыбак» развязал сверток с одеждой и начал переодеваться.
Через пятнадцать минут вызвали куафёра, а еще через десять полностью одетый в парадное муанское одеяние принц вышел из комнаты и в сопровождении четырех телохранителей и пятерых придворных направился в тронный зал.

- Вы совершенно правы, моя королева - констатировал Крамм - самое время спуститься в зал.
С этими словами он безмерно аккуратно взял королеву под руку и вместе с ней устремился к выходу из покоев. Идя с ней по коридору, он незаметно поглаживал кончиками пальцев запястье Сазары. Эта властная и сильная женщина была, наверное, самым одиноким человеком в королевстве- по крайней мере так казалось министру. Левую руку с покачивающимся в ней ларцом он немного нелепо оттопырил в сторону, чтобы ноша не ударялась о колено при ходьбе.

После отповеди Сьена опустила взгляд. Прохоже, они с матерью никогда не найдут понимания... А было ли оно вообще когда-нибудь? Принцесса шла радом с братом, а перед её внутренним взглядом пролетала вся её жизнь - и там у них с Сазарой Антрис не было ни дня настоящего понимания. Были минуты общего молчания, мгновения прикосновений - сторого церемониальных - но истинной близости - не было. Только холод. Девушка в который раз задалась вопросом - неужели её мать всегда была такой? Или что-то страшное заставило её замкнуться в ледяной броне, которую не растопить ничем? Сьена от всей души пообещала себе, что не позволит себе стать точной её копией. Она будет - собой. И не позволит Льду получить над собой власть.
Сьена сделала несколько глубоких вдохов и ещё сильнее выпрямила спину - хотя дальше, казалось бы, невозможно. Из-под полуопущенных ресниц она взглянула на мать - ту вёл под руку Даниэль Крамм.
"Конечно. Свадьба - это не только союз с Муаном. Это ещё и возможность сыграть свою игру. Несомненно, Даниэль - лишь один из многих... И несомненно, кто-нибудь обязательно попытается вплести в свою игру и меня. И принца Араши тоже - вполне возможно. И принцу Муанскому придётся быть внимательным и осторожным, словно он идёт по осенней паутинке. И мне тоже следет быть осторожной. Игры престолов это - яд, лёд и огонь. Можно найти противоядие, можно запастись тёмлой одеждой, но вот найти брод в огне... Особенно если поблизости нет воды... Сложно. Но это наша жизнь. Наша судьба. И мы не будем от неё прятаться."

Нет, всё таки они забавные. Они, как смешные птички фуури, у которых словно всегда весна. Они вечно строят гнёзда, но достроив одно, бросают и тут же принимаются за другое. Суета... Столько движения... Внешне, они спокойные, словно не живые. Механические человечки, как те, что были в волшебной шкатулке, на ярмарке, куда возил отец.
Лица серъёзные, застывшие... Они как красные свечи гадалки. И темнота. И душный запах благовоний... Смешное слово...
Они не видят. Они думают, что в правилах - счастье.

Мистрагир смотрел на процессию.
Странно.
Прозрачно-фиолетовый, аметисты, журчание зимнего потока, вода - холодная как лёд, запах холода и мёда - Величество Она!
Перец, лежалый табак, лисий след и запах гари, ветви гибискуса, серо-жёлтый. И колокольчики - Крамм.
Листья ивы кружаться... ложаться на воду... заводь. Синий, с агатовой россыпью. Матово. Искристо - Лоэн.
Танна... Птичка тами...
Он... Зелёный. Зелёный хоть им всем это не нравится
И розовое с оранжевыми искрами. А ещё лимонный сироп. И ветер швыряющий в лицо запах сплой пшеницы. И белое. Белое. И птицы улетающие от зимы - Сьена!
Мистрагир приблизился к невесте муанского принца.
- Белое! Плохо, больно! Величество Она - тоже белое! Не злая.
Слова вязкие, мешают. Почему они не могут так...
- Величество Она - губы камергера сводило судорогой от трудного ему способа выражаться - любить... любует... любит!Любит высочество Сьену! Белый одиночество - плохо. Одиночество - нет!
Беспомощно камергер глядел в глаза принцессе. Не объяснить...

Тронный зал, помнивший не только Антра Первого, но и его предков, герцогов Линдсбаунских, сейчас, казалось, сознавал важность происходящего и старался ей соответствовать изо всех сил.
С тех пор, как Артарис стал столицей большого королевства, зал, как и сам дворец, был перестроен и расширен, чтоб вмещать толпы, которые всегда собираются у тронов, и сейчас был полон тех, кто всеми правдами и неправдами добыл себе пропуск на церемонию. Каменные стены закрывали со вкусом подобранные гирлянды и гобелены и освещали сверкающие шары, созданные усилиями магов.
Красный ковер вел от дверей, через которые должен был войти принц, к подножию возвышения примерно в половину человеческого роста – собственно для тронов. Сейчас там их стояло два – для Рэдда и поменьше и чуть сзади для Сазары, остальные должны были стоять вокруг. Эта часть зала примыкала к стене и тоже имела отдельную дверь, через которую как раз сейчас входили и занимали места члены королевской семьи. Кроме двух упомянутых входов, было еще четыре двери поменьше, в боковых стенах, через которые и попадали мимо бдительной стражи придворные.

Эстелия даже не пыталась проложить себе дорогу поближе к дорожке, по которой пойдет принц, и тронам, локтями. Зачем, если можно нежно улыбнуться высокому графу, что стоит впереди, и, назвав его благородным рыцарем, попросить помочь даме, которая не видит из-за его плеча. И они меняются местами, а потом в ход снова пускается такое неотразимое и точное стрелковое оружие, как глаза. Ну не зря же столько времени их сегодня подводила! Главное аккуратность, чтоб платье не помяли, а то вдруг ее принц заметит, и что подумает?
Мысль о том, что принцу сейчас будет, в общем-то, не до нее, в головку девушки не приходила, точнее – не была допущена.
Плохо, что тут столько народа, даже душно! Будь хоть галереи вдоль стен, кто-то б перебрался туда, и оставшиеся в зале имели больше простора… И были заметнее!
Но, увы, кто-то из предков нынешнего короля, которого арбалетчик, спрятавшийся на галерее, ранил в плечо, велел снести их. Последующие короли Линдсбауна решили согласиться с предком и не восстанавливать полезное, но опасное сооружение.
Ну им-то хорошо, не им же тут в толпе сидеть! Они вон, уселись уже! Новые костюмы!
Глаза Эстелии впились в одежду Сьены, Лоэна, Рэдда и Сазары, изучая новинки, сравнивая с тем, что одето на себе любимой и отмечая, что можно перенять, а что просто не по карману. За этим занятием девушка, пробравшаяся во второй ряд стоявших – места в первом были распределены заранее, – даже пропустила момент, когда в зал вошел муанский принц.

Кейнара, в отличие от троюродной сестры, вполне устраивало место чуть поотдаль, где можно было свободней дышать и наблюдать за остальными. Вон как сестричка энергично пробирается вперед, даже забавно! Ладно хоть не забыла ему передать послание Истинного Пера.
Вот повод подумать! Выглядит как одобрение, но ничего прямо не сказано, а играть словами – это его профессия. Надо после церемонии с ним переговорить наедине, и попрямее. Венти может быть полезен их делу… Но до тех пор предстоит еще немало важного сказать и сделать. Он добился права произнести приветственное слово от имени аристократии, и оно уже заучено наизусть. Почти все знают, что по сути хочет сказать а’Мернис, но тем интереснее их реакция!
Кстати, Эльнариэн рядом с тронами нет, хотя она и двоюродная сестра короля. Впрочем, это легко понять, труднее понять ее саму. Неужели ей настолько все безразлично? Кстати, будет занятно проследить, где та появится и что будет делать.

Оглушительный шум толпы, фейерверк запахов, яркий слепящий свет... Мауриэ почувствовала себя беспомощным котенком в этом месте, лишающем её всех кошачьих преимуществ. Жмуря глаза, она огляделась по сторонам, разыскивая принца Лоэна, и обнаружила его у возвышения с тронами, где, впрочем, находились и все остальные члены королевской семьи.
Кошка подумала о том, что возможно ей не стоило приходить сюда без принца, ведь в толпе так легко совершить ещё одно покушение... Но, с другой стороны, Лоэн был с королем, с матерью и сестрой, а значит охрана была куда более мощная, чем одна магрента. На этом кошка и успокоилась, продолжая изучать шумную толпу на предмет подозрительных личностй. Не обнаружив ничего подозрительного, Мауриэ обернулась к принцессе:
- Леди Танна, позвольте сопроводить Вас к трону...
И обе девушки, сквозь расступившуюся толпу, прошествовали к возвышению.

В зал Сазара вошла уже не опираясь на руку Крамма. Окруженная членами своей семьи, она все же была словно отстранена от них. Подходя к своему месту, она окинула зал придирчивым, чуть надменным взглядом, останавливавшемся на несколько мгновений на некоторых лицах и предметах.
Королева всегда обладала способностью обращать на себя внимание, где и когда бы она не находилась словно оказываясь центром происходящего. Теперь же, одетая в черное траурное платье, в честь праздника разноображенное белым поясом, она неизбежно притягивала к себе взгляды, являясь темным пятном на фоне яркого убранства зала и туалетов окружающих людей.
Сазара опустилась на трон с величественной грацией женщины, занимавшей это место более двадцати лет. С неестественно прямой спиной, холодная и величественная, она выглядела наудивление гармонично. Казалось, что она является неотъемлемой частью этого зала. Не находись она здесь, так и зала будто бы и не было.
-------------
В покоях короля остались лишь слуги и покинутый хозяйкой Алкетон. Пес величественно прошагал к королевскому ложу и, словно это было его законное место, улегся на подушки, положив морду на книгу, некоторое время назад занимавшую короля и привлекавшую внимание Сазары. Он некоторое время поскулил, а потом забылся беспокойным сном, свойственным обычно немолодым людям. Дыхание его было тяжело и прерывисто, передние лапы изредка вздрагивали.

Лоэн не любил парадные выходы, не любил всю эту придворную суету, не любил церемонии... Он многого не любил, но принимал как свой долг. Брат короля должен быть примером всем остальным дворянам. Но все же насколько проще в поле, когда можно бросить короткую фразу "без чинов", мгновенно уравняв себя с солдатами, лейтенантами, капитанами. Не потому ли там, где был принц, старались не задерживаться молодые офицеры, расфуфыренные сознанием собственного величия, как будто благородная кровь делала их какими-то особенными, не такими как остальные солдаты.

Именно поэтому принц искренне обрадовался сестре, именно поэтому находил моменты послать ей теплую улыбку, говоря: "Я тоже рад тебе, Сьена". Несмотря на строгое лицо матери, глядя на которое им всем стоило тут же проникнуться сознанием торжественности момента и вести себя соответственно, он думал совсем о другом. О принце Муана, о котором ему приходилось слышать разное, но скорее хорошее, чем плохое. Будет ли сестра счастлива? Любовь для них - это что-то невероятное, сказочное, но быть может они станут хотя бы друзьями? Союзниками? Брак по расчету, брак волей политики, а не любви, хотя все вокруг только и будут говорить о "счастье, гармонии, любви...". Лоэн не строил иллюзий - ему предстоит это же самое. Только, в отличие от принцессы, он хотя бы будет иметь иллюзию выбора.

Они заняли места на возвышении около трона. Чуть погодя к ним присоединились младшая принцесса и Мауриэ. Еще несколько минут - и гул разговоров был перекрыт хорошо поставленным голосом герольда:
- Его Высочество наследный принц королевства Муан, господин Араши Ланкай Сайго

Все повернулись к дверям, через которые уже можно было различить принца, идущего во главе своей свиты.

Все повернулись к дверям, и не было шанса удобнее, чтобы под шумок войти через боковую дверь и с таким видом, будто и не уходил отсюда вовсе, чуть ли не весь день пробыл в тронном зале, а полчаса назад не избавлялся от желания сбежать в сад (с небольшим запасом вина, которое здесь довольно-таки терпкое и крепкое, но зато его пить можно меньше и дольше; разумеется, только для того, чтобы не пугаться белых, как смерть истуканов), встать у стены.
Хируми с беспечной улыбкой наблюдал за появлением свиты с наследным принцем во главе, потом что-то прошептал в кулак и, раскрыв ладонь, дунул. Над его высочеством принцем Муанским пронеслась стайка резвых разноцветных рыбок, выпучивших глаза не столько от удивления, сколько от нехватки воды. Маг спохватился и в воздух завис водяной шар. Рыбок втянуло внутрь.

Редд во все глаза смотрел на магический аквариум. На принца Муана Араши Лан... как его там дальше, Редд не запомнил, - юный король не обратил почти никакого внимания. Нашли, чем удивить - титулованных гостей он навидался еще в детские годы, когда Артарис принимал посольства и торговые караваны. Тогда на этом троне восседал отец, такой строгий и незнакомый.. И только выпроводив всех из залы, король становился веселым и справедливым отцом большого семейства, которое отличалось от остальных лишь одеждой да домом. Любовь...
Король перевел глаза на высокопоставленного гостя. Выше среднего роста, худощавый... Русые волосы... Темные глаза ("У нас таких нет!"). Как же он и сестра непохожи! Как же Сьенна и он будут красиво смотреться рядом!
И тут прозрачные глаза Редда расширились: схлестнулись их взгляды - спокойный, затянутый ряской светлый омут Антриса и по-звериному внимательный, цепкий аркан Сайго. Двое представителей соседних стран наконец-то встретились.

Генкай, шедший на шаг позади принца, оглядывал все вокруг с тщательно маскируемым любопытством. Не пристало человеку его возраста и положения, словно короткохвостому щенку, разглядывать незнакомую обстановку. Не пристало, но желание-то никуда не деть, как ни старайся. Впрочем, к архитектурным деталям он очень скоро потерял интерес. Красиво – безусловно. Но и все, ничего не меняется, ничего не скрыто от глаз, чтобы смотреть много раз, открывая каждым взглядом новое. Другое дело люди. Каждое лицо разнится, в каждом свои тайны, выглядывающие наружу, как куски разноцветной ткани в многослойных одеждах.
Принц, к счастью, перестал чихать и кашлять, как делал всю дорогу, да и голос перестал хрипеть и сипеть, снова начал быть похожим на самого себя. Иначе и непристойно было бы явиться в таком виде ко двору будущих родственников. А может, вдруг пришло в голову Третьему личному телохранителю, принц попросту принял какое-нибудь из зелий, в обилии собранных в дорогу колдунами его отца, вот и вылечился хоть ненадолго.
Генкай снова обвел взглядом толпу придворных. Жадность, вот что было написано на их лицах. Жадность и жажда – впечатлений, причастности, выскочить, показать себя, заставить заметить и получить с этого выгоду. Нет, не на всех, конечно, только в массе. Не опасно, по крайней мере, сейчас.
Кто бы ни позаботился об отсутствии точек, с которых можно выстрелить в находящихся внизу, сделал правильное дело. Телохранителям меньше беспокойства. Толпа, к счастью, стоит достаточно далеко, чтобы никто шальной не смог выскочить с кинжалом или чем-нибудь подобным и попытаться причинить вред господину Араши. Кто-то скажет, что Генкай слишком волнуется, – тот же Ювей и скажет, что с него взять, мал еще, хоть и одних лет с принцем, - но Генкай ответит, что лучше переволноваться заранее, чем печалиться потом.

У принца в ушах до сих пор звенели длительные многочисленные и до ужаса нудные наставления Шигуи. Этого не делать, так не смотреть, здесь двигаться так, а вот там – по-другому. Все время, пока они шли от его комнаты до тронного зала, Шигуи гундел ему на ухо, а позади собиралась свита. Если бы они не дошли до дверей зала, наверное, Араши что-нибудь сделал бы с Шигуи: наступил бы на ногу или пихнул локтем или просто сказал бы замолчать и перестать поливать советами, словно из ковша. Но, завидев нужные двери, Шигуи отстал самостоятельно, немало порадовав Ланкая.
Живой коридор из людей и их лиц вселял неприятное чувство. Они даже не сидят, стоят и смотрят. Он им что, диковинный зверь? И опять шепот Шигуи.
- Да-да, я помню, - тихо, так, чтобы слышал только мастер церемоний, оборвал его принц. И пошел вперед по направлению к тронам.
Он не смотрел на придворных, незачем. Его взгляд сосредоточился на людей на возвышении. Сначала король – темноволосый, с невероятно светлыми глазами, словно снег на вершине горы Айюньских островов. Взгляд этих глаз несет в себе какую-то потусторонность. Затем немолодая уже женщина на троне поменьше. Даже сидя она кажется высокой, а взгляд этих глаз способен превратить в ледяную даже самую жаркую страну. Еще на ходу Араши, встретившись с ней взглядом, склонил голову. Из таких рождаются недоступные людям богини.
Остальные стояли около трона. Вот молодой человек, вероятно, принц Лоэн. Как он мало похож на своего брата! В нем есть какая-то... нет, не приземленность, вписанность в жизнь. Если королева-мать это воплощенная величественность, то этот ее сын – воплощение жизни. Рядом с ним женщина, вероятно, телохранитель. Маргента с татуировками на лице. Наверное, женщина низкого происхождения, получившая возможность стать телохранителем с оказанием всех услуг, какие может оказывать женщина такого положения.
Рядом с ней совсем юная девушка. Та самая? Или Сьена – та, что рядом с принцем Лоэном? Непонятно. На портрет, который привозили посланники для обеспечения договоренности, одинаково похожи и не похожи обе. Та, что рядом с маргентой, младше. Старшая красивее и... основательнее. Если бы ему дали выбирать, Ланкай выбрал бы старшую, из нее, скорее всего, получится более хорошая жена. Но здесь уж все равно: как отец скажет, так и будет.
В этот момент над головой мелькнуло что-то разноцветное, и все уставились туда. Араши поднял взгляд и к вящему удивлению узрел рыбок, заключенных в шарик воды, плавающий прямо у него над головой. Не сумев сдержать усмешку, он поискал взглядом единственного своего знакомого при дворе Линдсбауна, а затем подмигнул низкорослому магу.

Между четырьмя телохранителями прошел шепоток, переглядка быстрыми взглядами, и трое из них стали еще внимательнее смотреть по сторонам, надеясь вычислить возможную угрозу до того, как она станет реальной. Четвертый же не спускал глаз с шара, могущего оказаться как невинной шуткой, так и самой опасной вещью в зале.

Вот всё и началось... Пристально, насколько позволяли правила приличия, Мауриэ смотрела на принца Муана и его свиту. Она и так с трудом привыкла к народу Линдсбрауна, а эти люди вовсе показались ей диковинными. Интересно, как Сьена отнесется к своему нареченному? Впрочем, этот вопрос быстро покинул мысли охранницы, у её народа супругов выбирали сердцем, телом и душой, хотя многие считали магрентов дикарями, близкими к животным. Но нынешняя свадьба как раз гораздо больше походит на случку, чем на настоящий союз. Нет, Кошке никогда не понять их...
Над головой принца появились причудливые рыбки, которые приковали к себе внимание Мауриэ, и она, как зачарованная, стала следить за их путешествием по водяному шару. Сегодняшний вечер сулил ещё множество чудес, но магренте лучше не отвлекаться на диковинные зрелища, ведь чудеса - самый подходящий повод для покушений, когда всё внимание гостей отдано волшебству.

Как только принц вошел в зал, королева устремила на него пристальный, изучающий взгляд, столь знакомый многим придворным Антариса, но каждый раз невыносимый и пугающий. Даже после многих лет трудно привыкнуть к тому, что два ледяных осколка глаз словно лезут тебе в душу в поисках недозволенных мыслей и воспоминаний о нелицеприятных поступках. Сазара не умела читать в человеческих душах, проникая в суть и причины их действий, так как была не способна разобраться в хитросплетении людских чувств и эмоций, но всегда безошибочно угадывала, что от кого ожидать. Принц ее взгляда не выдержал, но что-то большее, нежели интуиция и опыт, но меньшее, чем понимание людей, подсказывали, что Араши достаточно честен и открыт для своего положение… И совсем не прост. И еще очень молод.
-Молод, но достаточно серьезен. Вроде умен. Смотрит без праздного любопытства, вроде бы делая выводы, -отмечала Сазара, наблюдая за взглядом Муанского наследника.
В общем и целом королева была довольна. Больше всего она боялась увидеть избалованного и безответственного мальчишку. Чуть менее ее пугало то, что он мог оказаться рохлей и глупцом- Сьене бы тогда пришлось нелегко.
Что же касательно образовавшегося над головой высокого гостя водной сферы, так тут Хируми имел несчастье не угодить своей повелительнице. Если бы это были короны, звезды, на худой конец цветы, можно бы еще посмотреть сквозь пальцы, но образовать над головой принца пузырь с водой с плещущимися рыбками- это было чересчур. Сазара чуть нахмурилась, ожидая приветственной речи.

Сьена не успела внятно ответить камергеру - задерживаться ей не позволили бы, и девушка смогла лишь послать ему благодарный взгляд и прошептать:
- Спасибо, господин Цугункампф. Спасибо вам за поддержку.
"И я знаю, что моя мать знает любовь. Просто не может показать её. Это её беда - и я, увы, не знаю, как с ней бороться..."
За размышлениями дорога до тронного зала прошла незаметно. Рэдд и королева заняли места на тронах, сама Сьена, Лоэн и подошедшие Танни с Мауриэ заняли места по бокам. Миг - и двери тронного зала распахнулись, пропуская принца Муана и его свиту.
Сьена собиралась сохранять спокойствие - но отчего-то её сердце принялось колотиться с бешеной скоростью. Араши Ланкай Сайго приближался, и принцесса с каждым шагом всё лучше его видела. Выше среднего роста, худощавый... На цвет волос Сьена не успела как следует обратить внимание - потому что оно было отвлечено лицом принца. Высокоскулое, с узким подбородком и раскосыми глазами, оно казалось каким-то... необычным, нерядовым... "Он должен быть хорошим лучником" - неожиданно и непонятно к чему пронеслось в голове Сьены.
А принц тем временем переводил взгляд с неё на Танни. Девушка сначала удивилась было... А потом внезапно поняла... "Он же не может понять, кто из нас его невеста! Портрет же не идеально передаёт черты, и к тому же они с сестой похожи... Интересно, кто из нас ему больше нравится?"
Подслушай сейчас Сьена свои мысли со стороны - то была бы крайне удивлена сама себе. Но такой возможности у неё не было, и поэтому принцесса могла только наблюдать и гадать... А удивляться, может быть, будет позже...
А на рыбок Сьена не обратила внимания...

Ее величество королева Линдсбаунская (ой-ёй, когда же он привыкнет это все выговаривать? Хируми надеялся, что никогда) чуть было не развязала войну между Муаном и собственным государством. Маг устроился поудобнее, во-первых, чтобы не затоптали в возможной давке по разным причинам, а во-вторых, хотелось понаблюдать все в полной мере.
Одна из рыбок (самая отважная) вдруг выпрыгнула из водяного шара и чуть было не щелкнула принца вуалью золотистого хвоста по носу. Ее величество будет в раздражении. Ее величество, наверное, не знает, что означают золотые рыбки а жаль. Хируми они всегда больше нравились, чем всякая местная мишура. По залу запорхала синяя бабочка, уселась королеве Линдсбауна на плечо и превратилась в брошь, украшенную синими камнями.

Кейнар нервно покосился на Хируми. Эк его заносит! Странные эти муанцы, особенно южные. Северные, в землях, что граничат с Линдсбауном, попонятней будут. Пора было читать вступительное слово. Интересно, ненормальный маг не выплеснет воду с рыбками ему на голову во время приветственного слова? А’Мернис искренне надеялся, что на это ума у Хируми хватит. Или не хватит, как посмотреть, в общем, что такого придворный колдун не сотворит, но уверен не был.
Еще раз сглотнув, граф заставил себя не обращать внимания на все это безобразие, глядеть на высокого гостя и начал свою речь. Написанная по всем правилам этикета, она сперва прославляла дружбу великих королевств Линдсбауна и Муана (о том, что их разделение не обошлось без войны, да и некоторые пограничные баронства не раз переходили от одного сюзерена к другому, упоминать было неуместно). Затем оратор перешел к личным приветствиям принцу и комплиментам предназначенной ему принцессы Сьены. Поскольку пальцем он, конечно, не тыкал, гостю оставалось только гадать о ее личности. Очевидно, до тех пор, пока после ответа гостей не скажет несколько слов Сазара, затем предоставляя дочери говорить и подойти к жениху. После комплиментов красоте принцессы и еще нескольких положенных этикетов реверансов Кейнар перешел к главному – сути будущего союза.
Происки коварного врага удостоились самой гневной оценки, слыша которую, придворные согласно кивали головами, хотя многие, чьим владениям не угрожала война, делали это скорее механически. А граф развивал свою мысль, упомянув и о намерении чиндлэндцев насадить на всем континенте свою веру, и о возвращении их мессии, и о коварном покушении на принца Лоэна – он уже успел узнать это и вставить в речь.
Общая идея была выражена осторожно, но сводилась к тому, что ни Муан, ни Линдсбаун не могут быть спокойны, пока существует источник постоянной угрозы вере и свободе обоих государств в лице Чиндлэнда. И только его устранение может дать обоим государствам возможность для нормального существования. А равноправное сосуществование унтров и людей вряд ли возможно.
Закончив, представитель артарисского двора с трудом удержался от искушения вздохнуть после напряженного лавирования и оглянуться на королеву.

Граф А’Сангару был вынужден участвовать в ненавистной ему церемонии. С самого утра он беспощадно третировал Хэма, заставляя того по двадцать раз перепроверять костюм на предмет ненужных складок, чистить церемониальное оружие (которое все равно должно было остаться в комнате) и повторять графу бесчисленное множество имен гостей, среди которых тому предстояло толкаться. Давал поручения, а потом забывал о них или ругал, если слуга слишком долго задерживался с их выполнением.
Впрочем, Хэм процветал. Такой толпы придворных и их слуг он не видел уже давно. Съехалась окрестная знать, крупные феодалы и практически все приглашенные с дальних рубежей. Вероятно, в эти дни в столице было больше правящей знати, чем во всем остальном королевстве вместе взятом.
Хэм был рад, когда, наконец, церемония официального представления началась. Ульдер должен был присутствовать на ней, а Ламинг сумел сбежать прежде, чем хозяин придумал совсем уж невыполнимое задание.
Немного побродив по враз опустевшим коридорам, личный слуга и телохранитель графа а’Сангару направил свои стопы в обход зала, стараясь не попасться под руки или под ноги какому-нибудь запоздавшему дворянину. Опустевшим? Право слово, несколько сотен слуг и стражников не в счет. Вся знать скопилась на огромной площади где-то там, а здесь были обычные люди. Хэм перекинулся парой слов со своим приятелем Янсамом, прибывшим из графства, где прошло детство Хэма. Более того, когда-то они были друзьями. Теперь же за маской вежливого участия скрывалась холодная отстраненность.
Поэтому Хэм бросил лишь несколько фраз, а потом откланялся, сославшись на срочное поручение, и неторопливой походкой направился в сторону кухни. Его чуткий нос уловил запахи от блюд, которыми сегодня будут потчевать знатных гостей. Конечно же, на кухне властвовали грозные повара, но Хэм был уверен, что сможет без труда добыть все то, что ему необходимо.

Чем дальше, тем меньше принц понимал своих будущих родственников. И, возможно, в их лице и всю эту страну. Да, он много читал о Линдсбауне и образе жизни его жителей, но все написанные и рассказанные слова казались пустыми сейчас, когда он очутился среди них. Они другие! – все, что он чувствовал, и ощущение становилось сильнее от минуты к минуте. Здешний король, Рэдд, оказался до невозможности странным существом. Его лицо хоть и выглядит взрослым, по ощущениям выходит, что он ребенок.
И он смотрел Ланкаю прямо в глаза, то ли бросая вызов, то ли намереваясь утащить душу. Потом то же самое сделала королева-мать. Более того, все вокруг только и делали, что смотрели на него, пытаясь поймать взгляд, заглянуть внутрь. Араши расправил плечи, подавляя этим движением желание согнуться, сжаться и исчезнуть с их глаз. Пусть смотрят, если им так нравится. Но почему им всем так хочется бросить взгляд в душу? Зачем им это? Знают ли они, что делать с тем, что там найдут?
И почему они все так испугались этого импровизированного аквариума? Золотые рыбки – всего лишь дань уважения персоне королевского рода, к чему так нервничать? Телохранители - понятно, для них любое движение это возможная угроза. Но остальные обеспокоены не менее, шепчутся, переглядываются.
Араши молча, не меняя выражения лица, выслушал все, что говорил Кейнар а’Мернис, именно так зовут этого человека, если верить щекочущему ухо шепоту Шигуи. По лицу принца можно было подумать как и то, что он внимательно слушает, не упуская и слова, так и что он безмерно скучает. Он выразил мимолетные эмоции только при словах о покушении, еще раз оглядел маргенту, словно прикидывая, на что она способна.
Пришел черед Сайго говорить приветственную речь. Он устремил взгляд куда-то в центр королевского сборища и зычным наполненным голосом рассказал заготовленную и выученную наизусть речь о том, как красив по его мнению Линдсбаун, а особенно Артарис, как приятно ему оказаться здесь, среди всех этих людей, с каким нетерпением он ожидает свадьбы. Выразил надежды, что этот союз, безусловно, долгожданный и необходимый, укрепит дружбу двух великих народов. Ни единое слово не коснулось угрозы, расписанной а’Мернисом.
Восемнадцатилетний принц окончил речь благодарностью за то, что королевский дом Линдсбауна оказал ему честь, отдавая ему в жены одну из дочерей. И тут же не сдержался, взглянул по очереди на обеих принцесс – так которая из них? Сзади послышалось сдавленное шипение муанского мастера церемоний. Принц усмехнулся и тут же привел лицо к прежнему почтительно-безэмоциональному выражению.

Сазара внимательно слушала речь графа Кейнара. В конце она даже кивнула, выражая свое удовольствие. Слова, произносимые принцем Муана, так же были восприняты благосклонно и подтверждали уже сложившееся весьма лестное мнение о представшем перед ней юноше. Но вот настал ее черед говорить. Сазара поднялась со своего места.
Никогда ранее, пока был жив прежний король, королева не выступала с речью. Она присутствовала на каждой церемонии, не размыкавшая уст, но своим присутствием олицетворявшая величие королевского дома Антрис.
Но король умер, и теперь среди великолепия тронного зала царил ее властный, вкрадчивый и чуть глухой голос. Именно она возвестила придворным о смерти мужа и провозгласила о вступлении на престол Рэдда. И вот теперь нужно было вновь говорить.
Эти воспоминания в мгновение прошли перед глазами королевы. Нещадно заломило виски. Накатил очередной приступ дурноты. Мир стал размыто-серым, перед глазами замельтешили пестрые точки. Казалось, что не слова не сорвется с губ.
-Нет. Только не сейчас. Я должна,- сурово подумала Сазара.
Грудь словно сдавили тиски, потому первые слова были произнесены чуть хрипловато. Но постепенно голос креп, и более никто бы не заметил секундной слабости говорившей женщины.
Королева не стала упоминать политики, выражая только свою радость от встречи с прекрасным наследником Муанского престола и надежду, что Сьена станет достойной женой и правительницей.
Она замолчала, повернув голову к Рэдду, ожидая, что тот тоже скажет пару слов, предписанных ему моментом, и подведет Сьену к жениху. Сазара предпочла бы, чтобы это сделал Лоэн, но высокий гость мог бы счесть подобное за неуважение.

- Его Высочество наследный принц королевства Муан, господин Араши Ланкай Сайго
Астер прервал плавный ход своих мыслей и посмотрел на вошедшего в зал муанского принца. Оценивающий взгляд, не упускающий не одной мелочи, как в одежде, так и поведении. Сейчас, наверное, все придворные смотрели на Араши, а не только золотокожий венти.
- Бедная принцесса Съена, - причитала тихонько за спиной у Астера пожилая дама, - увезут нашу красавицу в Муан и, не увидим мы ее больше.
- Не совсем она и бедная, - возразил ей чистый женский голосок, в котором Астер узнал Серену, одну из придворных дам, которая уже несколько лет безуспешно искала себе мужа, - не за простолюдина выходит, а за принца.
- Вам бы только это и обсуждать, - проворчал мужской голос с хрипотцой.
«Жуткий консерватор и зануда», - отметил Астер. В таких бессмысленных и пустых речах, которые можно услышать по всему дворцу, если хорошо разбираешься в интригах, всегда можно уловить скрытый подтекст. Вот и сейчас, Астер Истинное Перо слушал речи старого вояки и уголками губ тихонько улыбался. Посторонний наблюдатель мог бы подумать, что старый венти улыбается, глядя на муанского принца, поэтому Астер сейчас ничем себя не выдал.
В его голове промелькнула мысль, что после разговора с королем в саду, ему так и не удалось остаться с Рэддом наедине, что бы начать претворять свои замыслы в реальность.
«Интересно, как долго наш глупыш выдержит эту длинную и нудную церемонию», - Астер посмотрел на Редда и тут же перевел взгляд на Сазару. Сильная женщина и опасный противник. Не повезет тому, кто перейдет ей дорогу. С ней, как ни с кем другим, надо держать ухо востро. Эта женщина вела свою политику еще при живом Мелене.
А вот Лоэн стал заметен только после смерти короля, своего отца.
«Жаль, очень жаль, что на троне сидишь не ты», - венти перевел взгляд с Сазары на младшего брата короля. – «Но это не надолго, поверь».
Нет, он не хотел устраивать покушение на Рэдда и убивать этого несчастного. Зачем, надо просто сделать так, чтобы Рэдд сам отказался от престола в пользу младшего брата.

Рэдд почувствовал легкие уколы, будто бы он снова в саду и забрался в густые заросли малины. Попытавшись отряхнуть уязвленное место, король поднял глаза и встретитлся взглядом с матерью. Ее глаза пылали, он явно что-то сделал не так.
"Сьена... Нужно подвести ее к этому... с рыбками," - внезапно вспомнил инструкции матери Рэдд.
Легонько коснувшись руки сестры, словно та была сделана из сахара, король Линдсбауна двинулся в сторону принца Муана.
Он грациозно спустился по ступеням подножия трона. Гибкое тело, практически с младенчества отточенное ритуальными упражнениями, действовало самостоятельно, почти не требуя контроля. Шаг, другой... Небольшая остановка...
Пришли.
Рэдд улыбнулся.

Хэм неспешно продвигался по коридору в сторону кухни. Чем ближе была заветная цель, тем все больше и больше людей вливалось в поток, внешне неспешно и сумбурно текущий из залы в зал, из помещения в помещения. По главной жилке нижнего дворца, как окрестил про себя Хэм район близ кухни, где лишь слуг и можно было встретить. А такое понятие как граф, лорд и подобное им даже в кошмарах не мыслило себе показаться. Здесь попадались и жители города. В основном, торговцы, переносившие наравне со слугами запасы из своих повозок на столы. Тут же чьи-то руки подхватывали приношения и принимались их разделывать всеми допустимыми способами.
Это все делалось ради большого события. Где-то здесь скрывалась и личная повариха королевской семьи. Но кто она именно никто не знал. Даже среди слуг. И много предположений, много догадок было высказано по этому поводу. И многие из них можно в равной степени считать как верными, так и ложными.
Где-то там сейчас проходила церемония. Ламинг хмыкнул. Как, должно быть, недоволен его хозяин, вынужденный потратить целый день на созерцание того, как принцы да принцессы обмениваются любезностями. Будь на то его воля и будь на то возможность, а‘Сангару скорее бы убил их всех собственноручно. Но правила этикета этого не позволяли. Поэтому граф потел в своем костюме в окружении таких же как он бедолаг и молча проклинал королеву, в очередной раз отклонившую просьбу графа относительно пошлин для графства своего отца. Он проклинал и Хэма, которому в это самое время удалось добраться к святая святых – до одного из столов, на которых выставлялись готовые блюда на сегодняшний вечер.
Очевидно, подбадриваемый неслышимыми проклятиями своего хозяина, Хэм чувствовал себя столь замечательно, что без зазрения совести занялся мелким грабежом. Или инспекцией королевского стола, как он сам предпочел бы это назвать.
Сегодняшний пир (такой редкий, к слову, после смерти бывшего короля) обещал стать замечательным праздником. Насколько знал Хэм, в покоях слуг помимо прочих разместилась группа музыкантов и актеров, призванная развлекать благородную кровь после церемонии. Жонглеры, факиры, фокусники, танцоры и музыканты.
На улицах, как только стемнеет в небе, загорятся сотни ярчайших огней. И бочки пива выкатят из таверн, чтобы утопить простой люд в радостном празднике.

Один из поварят попытался прогнать Хэма от стола при помощи поварешки.
-Спокойнее, друг, - Хэм ловко перехватил орудие кулинара и пристально заглянул ему в глаза. – Думаю, для этой черпалки найдется более полезная цель, чем моя голова. Например, вон тот котел.
Хэм неопределенно махнул рукой за спину поваренка.
-Вам нельзя здесь находиться, сэр, - поваренок нахмурил брови, отобрал поварешку из рук у не слишком сопротивлявшегося Хэма, и с мрачной решимостью покачал головой. Увы, и ах. По незнанию он смел обвинить Ламинга в принадлежности к высшему свету. Конечно же, а’Сангару не скупился на внешний вид. Даже для своего слуги. Но он был бы оскорблен, услышав подобное о Хэме. И тем более поражала храбрость поваренка, посмевшего препятствовать действиям человека, в котором он увидел благородную кровь.
Этим обстоятельством и поспешил воспользоваться Хэм.
-Гм. А ежели я граф, то по какому праву ты мешаешь мне взять то, что я хочу? Или уже поварята считаются знатнее каких-то там графьев. А, сынок? – Хэм хитро прищурился.
-Ну… - поваренок понял свою ошибку. Его лицо побледнело, а сам он попытался как бы невзначай отступить. К его величайшему сожалению этот странный сэр взял поваренка за пуговицу и небрежно крутил ее в руке. Тем самым не давая мальчишке сбежать, если, конечно, тот не хотел распрощаться с пуговицей. – Простите меня, сэр, но это… королевский стол. Вы не можете отбирать это у короля.
-Сообразительный, - Хэм хлопнул поваренка по груди, отпуская. – У короля красть нельзя, это ты прав. Да только впредь будь внимательнее. Не все так же так бережно относятся к блюстителям интересов короны, как я.
С этими словами Хэм вновь повернулся к столу и подцепил очередной кусочек чего-то изысканного.
-Но, сэр… - поваренок был изумлен. Ему хотелось уйти, но по какой-то причине он не уходил. – Вы же…
Хэм улыбнулся мальчишке:
-Слушай, сынок, никакой я не граф, да будет тебе это известно. А всего лишь уставший и осунувшийся слуга на службе одного из этих взбалмошных графьев. И не краду я у Их Величеств, а всего лишь проверяю качество блюд, которые моему хозяину предстоит попробовать.

Сьена слушала речи Кейнара и Араши не то чтобы невнимательно... Просто она прекрасно знала, что есть речь. Речь, господа и дамы, это не выражение мыслей и чувств какого-то конкретного человека, это необычайно сложное, изысканное и требующее филигранных пропорций церемониальное выступление, некий ритуальный танец от дипломатии, в котором всё должно быть в меру - иначе кто-нибудь может обидится и - прости-прощай если не удачный договор, то настрой для заключения оного - точно... Но в любом случае - речи открывают высокие церемонии и никуда от этого не деться. Надо набраться терпения и переждать их, ну а пока они продолжаются - можно собраться с мыслями или просто отдохнуть...
Сьена шестым чувством поняла, что речи окончены и прислушалась к окружающему. Окружающее молчало - тем особенным молчанием ожидания. Рэдд поднялся с трона и лёгким движением коснулся её руки. Сьена вложила свою кисть в его и вместе с братом начала спуск по лестнице. Странно... Она думала, что сердце будет колотиться как бешеное, а вместо этого - оно бьётся ровно и спокойно, будто ничего особенного не происходит.
Ступенька, ступенька, держаться прямо, но ни в коем случае не скованно, а изящно, грациозно...
Как быстро лестница закончилась... Теперь - ритм движения немного меняется, но ненамного - идти всего несколько шагов - и всё. Араши Ланкай Сайго... Высокий, выше неё самой на... Хотя какая разница? Миг - остался до представления. И - о Создатель? Что говорить тогда?

Танни и Мауриэ стояли рядом с троном. Для девочки было непривычно молчать так долго, но - этикет, и делать было нечего. Собственное молчание пугало. Она попыталась поймать ободряющий взгляд Лоэна или магренты, но не дождалась ответа. Легонько вздохнув, Танни не двинулась с места и лишь со все глаза стала смотреть на заморского принца, который был по-своему красив и степенен.
А он - на нее. Как странно: ведь невеста не она, а Сьена! Девочка немного забеспокоилась. "Чего это он?" - вновь вопрошал ее взгляд, но уже у матери и старшей сестры. Обе они были очень напряжены, хотя и не хотели казаться таковыми. Танни сглотнула и вновь посмотрела на принца. Нет... глядит на Сьену. "Ошибся?" Танни постепенно успокаивалась.
Мама сказала приветственную речь. Танни слегка пробила дрожь от ее необычно тихого голоса, который был слышен на весь зал. Такое чувство, что это церемония похорон - все так неспешно, глухо-торжественно... А ведь - предшествие к свадьбе!
Танни встала поближе к магренте, когда Редд повел Сьену к принцу Муана - просто потому, что очень боялась за брата-короля. "Если он упадет, все будут над ним смеяться, а мама очень сильно заругает после... - нервно думала она. - И ведь никто его не понимает: как ему тяжело, как хочется во всем этом не участвовать!" Руки Танни незаметно для нее самой сжались в кулаки, а лицо приобрело сочувственно-горестное выражение. Молодая принцесса облегченно вздохнула, когда ее брат и сестра дошли до цели, но теперь уже ее снедало беспокойство за Сьену. Девочке казалось, или сестра была отнюдь не рада выходить замуж?..

Светлые волосы и зеленое платье. Почему зеленое? Не серое, не голубое.. Ах, да… Серое бледнит, а голубой будет отделка зала. Нехорошо если принцесса будет сливаться с окружающим убранством. Но отделка почему-то не голубая… Странно. Вот уже невеста подле жениха. Да, он всегда был выше ростом. И эта вечная усмешка в темных глазах. Почему эти глаза...
Прошлое и настоящее смешалось в голове Сазары в причудливую плетеную тесьму из разноцветных нитей. Минувшее упругими янтарными каплями просачивалось в картину нынешнего, искажая краски. Между привычными людьми вдруг мелькали куда более милые сердцу, но уже давно ушедшие. Зал был наполнен призраками. Они улыбались, лукаво глядя на королеву. Они знали… Они молчали. Слова, произносимые сейчас, были не более чем эхом тех, других, произнесенных более четверти века назад. Мир снова вернулся на старую орбиту. Все происходило вновь. Вновь, только не с ней. Впереди у Сьены целая жизнь. Заглавная буква там, где у ее матери уже стояла точка.
"Ничего не выйдет. Только она об этом пока не знает."

И, отвернувшись от поваренка, Хэм вновь протянул руку к столу. И тут тяжелая ладонь одного из поваров опустилась ему на плечо. Хэм вздрогнул и попытался вывернуться, но не тут то было.
-Так-так-так… - державший его человек хмыкнул, а его лицо расплылось в довольной улыбке, не предвещавшей ничего хорошего для Хэма. – Значит, воруешь.
Повар многозначительно замолчал. Ламинг решил, что пришла пора разобраться с возникшим недоразумением.
-Ну что вы, сударь, как можно? Я всего лишь несчастный слуга, решивший взглянуть на здешние чудеса. О этот дым котлов, он манил меня с детства.
-Могу тебе помочь, - повар, совершенно не напрягаясь, заставил Ламинга встать, все так же держа его за плечо. – У нас как раз не хватает работников, чтобы чистить котлы, а их уже набралось столько…
С этими словами повар многозначительно кивнул в сторону груды грязной посуды, внушительной кучей лежавшей возле одной из стен кухни.
-Эмм… - Хэм попытался вывернуться из захвата повара, но это ему опять не удалось. – Я, конечно, люблю всякие занятия в этом роде, но, понимаете ли, мой хозяин этого не одобрит. Он посчитает себя несправедливо оскорбленным и может вызвать вашего хозяина на дуэль. А с учетом, что ваш хозяин сам король, думаю, подобный вызов послужит причиной некоторого резонанса при дворе.
И тут повар расхохотался. Надо сказать, что этот человек имел могучие легкие, и его смех заполнил практически все помещение, несмотря на то, что вокруг и так было слишком шумно.
-Хэм, старый разбойник, - повар хлопнул Хэма по плечу и, наконец-то!, отпустил его. - Ни дня без пакости.
-Да какая это пакость, - Ламинг устало махнул рукой и принялся растирать помятое плечо. Руки у его приятеля были примечательными. Сильные, как руки дикаря и быстрые, как мысли. – Обычный обед перед тяжелым днем. Думаю, хозяин не собирается слишком долго задерживаться на банкете, а это значит, что и у меня будет не так много свободного времени. Эх, Хармус, если бы я мог поменяться с тобой.
-Ну, поменяться не получится, - повар ухмыльнулся и присел на соседний стул, - но вот устроить тебя на кухне я, пожалуй, сумею… А ну брысь отсюда! – только сейчас Хамус обратил внимание на поваренка, который так и стоял рядом в продолжение всего разговора. После окрика того как ветром сдуло. – Ишь, ленивец какой выискался. А у самого небось уже что-нибудь да пригорело. Эх, Хэм, за ними всеми нужен глаз да глаз.
-Угу, - Хэм кивнул. – Ты уже всех вычислил?
-Что? – повар нахмурился, а потом его лицо враз прояснилось. – А да. Вот тебе список, кто за кого отвечает. Это официальное расписание. Вернее, копия. Постарайся, чтобы она никому не попалась в руки.
-Хорошо, - Ламинг незаметно взял протянутый ему список и спрятал его в нагрудный карман. – Спасибо. С меня сам знаешь что.

Вот она, встреча почти один на один. Все присутствующие - свита, придворные - словно отодвинулись куда-то за незримую стену, стали далекими и неважными, даже идущий рядом с принцессой молодой король Линдсбауна. С этой женщиной он, Ланкай, проведет всю жизнь. Когда придет время, она будет советницей, как мать для отца. Она родит детей, станет сидеть рядом с ним на церемониях. Ее он будет видеть каждый день... Какая она маленькая и хрупкая на вид вблизи!
Что, если они не сойдутся, не поймут друг друга?
Какая она, эта чужая девушка?
Обо что бы вытереть неожиданно вспотевшие ладони?
Бежать поздно.
Поклониться. Теперь надо сказать приветствие лично для нее. Приветствие... Что-то же было заготовлено. Специально сидел, писал, потом заучивал. Кай еще смеялся, говорил, что надо от души, а не готовясь заранее. Где уж тут. Плохо, видимо, заучивал, никак не вспомнить, что там было. Что-то про цветы, кажется... Теперь точно будет от души.
- Принцесса Сьена, встреча с вами будит в сердце радость. Самые роскошные цветы вам уступают.
- Подарок, - прошипел кто-то прямо в ухо. Судя по едва слышному звону, Генкай.
- Позвольте мне подарок вам преподнести в знак восхищения.
Тот же Генкай сунул в руки альбом с рисунками лучшего художника Муана, завернутый в красивую бумагу. С поклоном обеими руками принц протянул альбом своей невесте.

Церемония шла своим чередом, речи следовали за речами… Именно эта часть любых мероприятий всегда считается официально самой важной и главной, ради которой, собственно, они и затеваются. Тем не менее почему-то все и всегда, даже главные действующие лица части протокольной, обычно с самым большим нетерпением ждут не торжественных слов, а тривиального гулянья, которое за этим начинается и которое, собственно, и называется у всех праздником.
Это гулянье может принимать любую форму, от обмытия сделки с двумя стаканами водки и огурцом, через деревенскую свадьбу, на которой гуляет все село, и до королевских балов и пиров.
Именно королевское празднество и начиналось сейчас – уже были расставлены столы (для королевской семьи и высокого гостя – отдельное возвышение), на которые ловкие руки слуг водружали дымящиеся кушанья. И, конечно, оставалось достаточно места для танцев. А потом, когда стемнеет, все, кто, конечно, еще будет держаться на ногах, выйдут в сад, где Хируми устроит фейерверк. Начало обеда, пока все были голодны, прошло почти в молчании, однако вскоре заиграли королевские музыканты и появились первые танцующие пары.

Кейнар а’Мернис тоже поднялся с места, однако остановился у стены, намереваясь найти возможность поймать для разговора кого-то из высшую власть имущих. Зато его сестра Эстелия, быстро и легко перекусив – сладости манили ее, но фигура, фигура! – начала выискивать глазами кавалеров, которые пригласили бы даму на танец. Как ни странно, ее пожелания в чем-то совпадали с пожеланиями брата – она хотела танцевать примерно с теми же, с кем он хотел говорить. Точнее, это касалось мужской части…

Мауриэ наблюдала за церемонией с внешним спокойствием, чуть склонив голову набок, но внутри каждая её струнка была натянута до предела. Всё же в толпе народа непросто было уследить за каждым движением, каждым лишним шорохом... Но впереди ещё маячил сам праздник, а это было в сотни раз хуже: попробовать наблюдать за таким толпотворением танцующих, пьющих и просто развлекающихся гостей.
Время неумолимо, и в итоге официальная часть всё же закончилась, превращаясь в роскошный, веселый праздник. Впрочем, "праздник" - это понятие относительное, потому что для кого-то (а именно для Мауриэ) это был не отдых, а напряженная работа.
Кошка обратила взгляд зеленых глаз на Муанцев и подумала, что им, должно быть, здесь так же чуждо, как и ей было первое время. Несмотря на то, что у неё в корне другая раса, а принц и его свита - такие же люди, как жители Линдсбауна, различие культур и привычек слишком очевидно. Даже придворный маг Хируми, который уже прожил во дворце некоторое время, будучи выходцем из Муана, до сих пор кажется несколько экзотичным.
"Возможно, они все гораздо ближе мне, чем могло бы показаться на первый взгляд..."

- Мауриэ, пойдем! - Танни звонко позвала Кошку и пошла к столу. Усевшись одной из первых, девочка не знала: то ли будут еще речи, то ли уже можно начинать есть. Ох, чего только не было на столе! Фрукты, сухое и свежее мясо, вино, нектары, душистый хлеб, овощи, птица... Всё это потрясающе пахло, и Танни внезапно обнаружила, что голодна: у нее закружилась голова от безудержного желания попробовать тут всё.
Конечно, для юной принцессы это был не первый прием, но такой голод был свойственен молодой Танни - растущий организм, как выражались ученые мужи... А еще девочку раздражал этикет, по которому всю эту красоту нужно было есть определенными вилками и ножами, запивать из определенных бокалов, начинать есть не раньше кого-то из старших, не спешить пробовать всё сразу!
- Невозможно же, - жалобно, но тихо пробормотала Танни сквозь зубы. И потянулась выбранной наугад вилкой к салату из зеленых овощей.

Хэм Ламинг. Слуга графа а’Сангару.

Кивнув своему приятелю, Хэм с непринужденным изяществом подхватил с проплывавшей мимо тарелки экзотического вида бутерброд. А как иначе можно назвать некое подобие рыбы, украшенное неизвестным науке фруктом и политое странной смесью, называемой соусом? И тем не менее Хэм мужественно проэксперементировал, отправив эту дикую кулинарную какофонию себе в рот одним заходом.
-Иди уже, - Хармус ухмыльнулся и деланно медленно поднялся на ноги, - а то ведь и в самом деле кто-нибудь излишне резкий отправит горшки чистить. Ведь не найдешь меня потом, чтобы помочь себе.
-Все, все, намек понял, - Хэм со спокойной душой махнул приятелю рукой и принялся пробираться к выходу.
Раздался гонг. Люди заторопились. Среди белых передников кулинаров замелькали ливреи королевских цветов. Они подхватывали подносы и несли их по направлению к пиршескому залу. К сожалению, новость о начале пира совершенно не радовала Ламинга. Это значит, что вскоре граф соизволит вернуться. Он для приличия будет вынужден посидеть за одним из столов среди таких же неудачников. Но вскоре за посещением перестанут наблюдать, и граф вернется в свои покои. И тут же потребует к себе Хэма. Молодого человека совершенно не устраивала подобная перспектива. Поэтому остановившись в одном из основных переходов, Хэм повернулся и пошел прочь, наверх.

Смешные...
Приезжий Он, совсем не похож на Него. Странный. Как зеркало где нет отражения. Или как зеркало, где отражается другое зеркало.
Он как память о блеске меча. И ещё аромат сандала, самшитовые резные скульптуры, падающие под ударами секиры, ветер в камышах... Ветер и далёкий запах гари. Но он серо-зелёный и это утешает.
Величество Она не спокойна. Она, как струна... Последняя струна на виуэлле певца. Долг... Гобелены в неуютной зале. Цепь. Отнеё пахнет слезами - неужели они не чуствуют?
Странные. Нет, это я... урод.
- Высочество Танни - Мистрагир поклонился, отчего крылья забавно встопорщились - нарушать... нарушает традиции. Ждать, юнная госпожа. Неловкость не творить Величествам Ей и Ему.
Смешная. Хорошо, что кошка оберегает. Кошка оберегает птичку. И мята. И радуга над синими в дымке холмами. Бирюзовый.

Всё было как в тумане. Ясный, искрящийся взгляд принца Араши. Его приветствие. Альбом... Сьена ни разу не ошиблась, представляясь и отвечая ему по всем правилам этикета, но действовала она совершенно лунатически, как сомнамбула. Если бы сейчас вдруг все придворные инствинкты потеряли силу, предоставив действовать разуму, то вряд ли бы девушка смогла бы сказать или же сделать что-либо осмысленное и соответствующее этикету.
Но каким-то непонятным образом церемония вдруг окончилась (Сьена подозревала, что дело не обошлось без Хируми), и все прошли к столу. Мясо, рыба, овощи во всех видах и сочетаниях, горячий хлеб, вина и чаши для омовения рук с водой, в которых плавали лепестки цветов. Сьена заняла место рядом с женихом, и перевела взгляд на мать и Рэдда, которым следовало открыть праздненство. Неожиданно она заметила Танни, тянущуюся к салату и что-то говорящего ей Цугункампфа; в глубине сердца девушка пожелала, что бы этот эпизод прошёл мимо глаз матери.
А затем взгляд Сьены сам собой натолкнулся на сидящего рядом принца Араши... И принцесса изо всех сил пожелала, чтобы тепло, разлившееся по щекам, не отразилось горячим румянцем... Что же, во имя Создателя, происходит с ней?..

Сидеть за одним столом с королевским семейством было бы недозволительным жестом для телохранительницы, пусть дае и личной помощницы принца, но уйти за стол к прислуге - означало оставить свой пост. Поэтому Кошка последовала за Танни и остановилась за её спиной на небольшом расстоянии: достаточно маленьком, чтобы чтобы в любую секунду оказаться рядом с Антрисами, но вполне далеким, чтобы не "стоять над душой".
Ароматы лакомств, украсивших столы, щекотали ноздри Мауриэ, дразнили её чуткое обоняние, но думать о еде не стоило, потому что в ближайшие.. N часов, ужин ей не грозил. Возможно потом, когда начнутся танцы... Не будет же она преследовать Лоэна даже в танце с дамой?! А то придется дойти до абсурда и дежурить около его кровати.
Так что, пока будут идти пляски, можно будет позволить себе утолить подкатившее чувство голода.

Водоворот праздника кружился, и многие потихоньку даже начали забывать, зачем и в честь кого оно было затеяно. Многие, но не все – некоторые сохраняли трезвую голову и хладнокровие – для них празднество не было таковым, а являлось средством или удобным случаем для достижения своих целей.
К Цугункампфу Мистрагиру подошла, вывернувшись из круга танцующих, фигура в одежде слуги и сунула ему в руки сложенную во много раз бумажку. Хотя воздух в зале чуть не отдавал жаром, человек был в плаще с опущенным на глаза капюшоном.
- Передайте это Ее величеству или его высочеству. Это очень важно, - громким шепотом произнес голос, и человек быстро исчез, скрывшись среди толпы.

Для Сазары не было особой разницы между различными частями празднества: она и на пиру была не менее серьезна и величественна, чем при церемониальном представлении. Прошла та пора, когда она танцевала на балах, хотя даже это нехитрое развлечение всегда было для нее не более чем выполнением долга. Она прекрасно танцевала когда-то: ведь танец это не более чем исполнение обязательных фигур с должным чувством и мастерством, оттачиваемым за долгие годы обучения.
Сазара почти ничего не ела, ограничиваясь только необходимым для поддержания сил. Ведь сложно сохранять величественность с набитым ртом. К тому же, подданным совсем не нужно знать, что их повелители вообще нуждаются в какой бы то ни было пище, тем более общечеловеческой. Королева несколько раз строго посмотрела на младшую дочь, мысленно прикидывая, когда же та начнет куда более серьезно относиться к правилам хорошего тона. То, что это произойдет, было очевидным- уж она-то об этом позаботиться. Потом холодно-серый взгляд обратился к двум сыновьям.
"Наследник… Пора уже обеспечить прочную наследную линию,- в очередной раз озабоченно подумала Сазара, глядя на Рэдда,- Надо поговорить об этом с Лоэном, как можно скорее".
Пора было уже и королевской семье присоединиться кому к танцующим, кому к обсуждающим. Давая понять домачадцам, что пора прекратить собственное насыщение и обратиться к делам более важным, Сазара поднялась со своего места. Она взглядом указала Сьене, что неплохо было бы жениху и невесте, по случаю помолвки коих и устроен был этот бал, пройти хоть один контрданс. Затем, медленно и спокойно, королева покинула свое место, направляясь вниз. Походя, она тихо сказала Танни, не поворачивая головы.
"Держите себя в руках, Ваше Высочество. Если Вас столь мало заботит мнение о Вас самой, то хоть не портите впечатление от Вашей сестры и не позорьте братьев.

Сазара шла между людьми, невозмутимо и целенаправленно, слегка склоняя голову, отвечая на чье-либо приветствие. Люди перед ней расступались, и создавалось впечатление, что это они движутся, она-то остается неподвижной.
Когда королева подошла к Хируми, ее брови вновь были слегка нахмурены.
" Так что же это было, господин придворный маг,- тихо, но вкрадчиво проговорила она, -Вы, кажется, забыли, где находитесь".

Хируми не столько ел, сколько играл с едой, забавляя окружающих. Порой его мелкие беззлобные проказы затрагивали чуть большее количество невольных зрителей или жертв, порой ограничивались только смешливой девицей, дочерью какого-нибудь соседского барона или мелкого графа. Судя по пышущему здоровьем и румянцем лицу, а так же объемам и формам (в ткань, которая пошла на наряд этого дитя природы, можно было завернуть половину статуй из королевского сада), молодой организм этой девушки был открыт всему, еще им непознанному. Как духовно, так и телесно. Девица заразительно хохотала над самыми невинными проделками и поглощала невероятное количество угощений.
Поначалу Хируми немного терялся в ее присутствии, но потом оценил благодарность столь неискушенного ума. Девица последняя заметила надвигающуюся угрозу, но уж когда она попятилась от царственной особы, то сумела освободить наибольшее пространство, чем все остальные, вместе взятые.
Таким неожиданным образом в расчистившемся круге, словно противники, оказались два человека; возможно, единственные, кто в такой ситуации сумел бы поговорить на интересующую одного из них тему так, будто они стоят посреди голой пустыни.
- Не мне разубеждать сильных мира сего в их ошибках, - улыбнулся придворный маг, задирая голову, чтобы встретиться безмятежным взглядом с ее величеством королевой. – Я оставляю за собой право лишь подсказывать им, если они спрашивают моего совета. Или оставлять им намеки, если их мой совет не интересует.

Королева чуть приподняла одну бровь, выдавая удивление.. Насколько вообще возможно было для нее выказать хоть какую-то эмоцию.
-Так значит, этот цирк с рыбками представлял собой намек на то, что Нам следует попросить у Вас совета? Что же, такого дельного Вы имеете сказать, если считаете себя в праве устраивать подобный балаган
- Что несмотря на все величие этой страны, порой надо оглядываться на малых, чтобы не попасть впросак. Чем выше стоишь, тем дольше падать.
Хируми раскрыл ладонь. И протянул лежащий на ней цветок разгневанной женщине; тонкие, будто сделанные из полупрозрачного фарфора лепестки украшали капельки росы.
- Что вы предпочтете? - спросил маг. - Это?
На второй его ладони лежало точное подобие того же цветка, только на этом водяная россыпь жемчужин действительно отливала перламутром.
- Или это?
Сазара ненавидела подобные игры. Она всегда предпочитала знать, куда идет, прежде чем делать шаг.
-Я предпочитаю оставить все эти фокусы для молоденьких девчонок, которым нечем заняться. Если Вам есть, что сказать, то говорите, а свои фокусы оставьте для гостей.

Совместно с SonGoku.

(с ее величеством Ноэль)

Хируми вновь сжал кулаки, а когда отряхивал ладони, в них уже ничего не было.
- Вы связали судьбу своего королевства с Муаном, госпожа. Но мы разные, какими бы похожими вам не казались. Спросим у принца, рассержен ли он на символ его престола?
Сазара закусила губу. Совершить подобный просчет для королевы было делом просто немыслимым. К ее чести, следует сказать, что она умела признавать свои ошибки, на сколько подобная роскошь была допустима для августейшей особы.
-Что же, признаюсь, что я упустила это из виду, но, все же, следовало быть более осмотрительным. Или, будь гербом принца леопард, вы бы и эту милую кошечку расположили у него над головой?
Сазара обвела суровым взглядом всех, кто так и или иначе мог слышать этот разговор.
-Надеюсь, что Ваши дальнейшие представления будут более осмотрительными. Кстати, брошь довольна хороша. Надеюсь только, что она не превратится в лягушку к концу вечера..,- уже куда более благосклонно бросила королева и кивнула магу, показывая, что разговор окончен, и он может идти.

Астер заметил, что разговор между придворным магом и королевой закончен, решил подойти к Хируми. Ловко лавирую между придворными, попутно откланиваясь и здороваясь, он подошел к магу:
- Каково настроение Ее Величества? – он вежливо, согласно всем правилам дворцового этикета, сделал поклон. – Она, верно, рада свадьбе своей дочери. Такая пара и такой завидный жених.
Астер жестом предложил Хируми пройтись, чтобы немного удалиться от посторонних взглядов. Хотя куда без них на таком торжестве.
Коротышка-маг, казавшийся в церемониальных одеждах небольшим компактным кульком на ножках, добродушно улыбнулся. Рядом зашептались то ли фрейлины, то ли очередные чьи-то дочери. Круглолицый Хируми смущал умы девушек слишком уж юным, по общему мнению, для волшебника лицом.
- Женщины созданы для того, чтобы волноваться. А чем крупнее женщина, тем большую волну она может поднять. Ее Величество - тоже мать.
- Но такая ноша может сломить кого угодно, - Астер остановил одного из слуг, что расхаживали по залу с прохладительными напитками и, взяв с подноса бокал, продолжил, - тем более, если она взвалена на хрупкие женские плечи. А по поводу крупных волн вы, уважаемый Хируми, можете не волноваться, наученные опытом люди обычно ставят против них волнорезы. И я не позавидую тому, кто окажется между ними.

(Совместно с СонГоку)

(вместе с Хидеки)

Придворный маг в веселом удивлении приподнял брови: разве заметно, чтобы он тревожился за бедолаг, которые решат утонуть, или за каменные стены волноломов. И неужели он так похож на женщину? Хируми отставил в сторону кубок, который ему кто-то из слуг сунул только что в руки и из которого не сделал ни глотка.
- Здешние жители крепки телом и духом, - согласился маленький кудесник. - В Муане нетерпеливые девушки уже несколько раз попросили бы увидеть их будущее.
- Полностью согласен, - Астер последовал примеру мага и тоже оставил свой бокал. - Будущее это то, что делаем мы сами. И только от нас зависит каким оно будет.
Он сделал паузу, давая Хируми возможность немного поразмыслить над его словами:
- У вас, уважаемый, есть замечательная возможность влиять на это будущее. Как вы отнесетесь к такой идее?
Придворный маг все так же разглядывал собеседника, и трудно было понять улыбается ли Хируми своим мыслям или старается прочитать, что думает Астер, так как уголки губ его были приподняты, но взгляд темных глаз оставался холодным.
- А вы знаете, что в языке, на котором разговаривали предки муанцев, нет будущего? - неожиданно спросил Хируми. - Есть только возможность.

- Возможность, вероятность это слова, которые не применимы к тому, что уже прошло. История не знает слов «если бы». О том, что уже прошло мы можем рассуждать бесконечно и в любое время, а вот о том, что будет…какие возможности у нас есть… Вот об этом я и хотел бы с вами поговорить.
Маг вздохнул.
- Предпочитаете разговор прямо здесь?
Он взмахнул рукой, и вокруг них выросли стены оплетенной диким виноградом беседки.
- Это могут быть и каменные стены, - улыбнулся Хируми.
- Виноград это точно сейчас нужно, - Астер посмотрел на выросшую стену. - Виноград это символ достатка и роскоши. А поговорить я с вами хотел не только о будущем, но и о принцессах.

(Все теже, для удобства восприятия)

Маленький придворный маг развел руками.
- Говорите, уважаемый, - передразнил он собеседника. - Я весь внимание.
- Желаете ли вы счастья для юных принцесс? И в частности для Сьены, будущей жены будущего короля.
Хируми с задумчивым видом постукивал указательным пальцем по губам. В голове не было ни единой умной мысли, но всегда полезно сделать мудрый и проницательный вид, особенно если ты придворный маг. И когда почти все при дворе, кроме поварят и пажей гораздо выше тебя ростом. И старше.
- Юным девушкам трудно отказать в счастье, - в конце концов, согласился он.
- Тогда не откажет ли уважаемый маг в небольшом предсказании будущего? Сделаем девушкам приятное… сами они не попросят об этом.
- И какие события обрадуют милых дам? – Хируми выдержал недолгую паузу, хитро глянул на собеседника снизу вверх. – По вашему мнению.
- Разумеется, те, которые пойдут на пользу им и государству.

(те же, разумеется)

(С Момусом - только вдвоем...)

А в этот момент Редд Антрис, не замеченный ни снующими ужасно занятыми слугами, ни смеющимися и шушукающими царедворцами обоих государств, стоял возле окна и глядел в сад, туда, где среди деревьев смутно белели призраки статуй.
Вылезти в окно. Взобраться на старую яблоню. Дрожащими тонкими пальцами дотянуться, коснуться черной лоснящейся шкурки этого осторожного зверька, каждую ночь переливающейся алмазами звезд... Не дышать. Не спугнуть...
Король Линдсбауна улыбнулся и тихо распахнул створку окна.

Странный...
Взгляд Мистрагира попытался удержать фигуру неожиданного слуги, но она уже растворилась в кружении празднества.
Такие одинаковые... Не удержать.
Как иголки на хвойном дереве акува.
Однажды утром... над болотами стоял туман. Пахло вереском. Правда, это сейчас он знает, что так пахнет вереск, а тогда...
Ветер. Туча, летящая на его крыльях. Серовато-зелёные иглы. Фиолетовые шишки. И запах, терпкий запах... как у настоя, что варила старая ведунья, когда он болел.
Смешные - люди - иголки. Только колются нарочно. Чтоб больно. Чтоб белое и прозрачно-горький дым.
Серые глаза Мистрагира обежали залу.
Величество Он! Скучно. Ему скучно. Остановить!
Камергер остановился от короля в двух шагах
- Величество... потревожу сомнением. Шаг в окно - недостойно короля. Смех гостей. Позор сестры. Величество она будет грустить. Белое! Будет белое и звонкое. Остро.

Вся фигура короля будто бы поникла, съежилась. В прозрачных глазах замер ток воды, плеск ручья у сооруженной детьми маленькой запруды. Редд прошел прямо к своему трону и уселся на него. Черная прядь упала ему на глаза, но он не делал попытки убрать ее.
Сьена... Я не пойду сейчас в сад.

Грустный.
Мистрагир встал рядом с троном.
Он похож на брошенного котёнка. Когда котёнок пищит, а люди ходят мимо и не понимают. И гладят по шёрстке, чтобы уйти. Зелёный, он зелёный, и это вызывает гнев. Насмешку. Они не видят! Он... он - луна над гладью ночного озера... силуэт дерева... кувшинки... сладковатый запах осенних груш... роса на гроздьях винограда...
Он нуждается в защите.
- Ваше Величество. Бал... Грустить не стот... не стоит! Сьена - невеста! Величество Она - взволновна... взволнована! А завтра, если позволит Величество, сыграем в Цвета Мира - камергер, такой же изгой на празднике жизни, как и король, с надеждой заглянул в глаза Редда.

Призрак улыбки коснулся уголка губ короля. Когда греан договорил, юноша был готов прыгнуть на него и покатиться в шутливой борьбе, как раньше. Однако вспомнив взгляд матери и подумав о любимой игре, Редд просто коротко и широко улыбнулся.

Все идет как нельзя лучше. Молодой глупец с романтическими наклонностями и обладающий магией, хороший помощник в его делах. Сегодня вечером он раскинул свою тонкую, как паутина, сеть. Еле заметная, она оплетала всех участников его замысла. Осталось выловить из всей этой суеты Редда и напомнить ему про отца.
Но как тонка его сеть. Малейшее дуновение ветерка и от нее не останется и следа. Все рухнет в одночасье. И тогда уже ничего нельзя будет взять под свой контроль.
Он не боялся сам оказаться между волной и волнорезом, он боялся тех последствий, которые может вызвать это столкновение.
Кейнар, Хируми, Редд, Сьена, Танни, он сам, наконец…Готов ли он пожертвовать всем и всеми ради Истины? Все ли он просчитал, когда затеял все это? Не пожалеет ли он?
Откуда в его голове сомнения? Неужели он стал сомневаться в своих силах? Он посмотрел на Сазару…Эта волевая женщина ни перед чем не остановиться, чтобы достигнуть своей цели. Способен ли простой менестрель соперничать со звездой? Да, свет ее меркнет, но она еще достаточно сильно светит. А что если эта звезда упадет со своего небосклона? Скольких она потянет за собой? Пока на троне Редд, это идиот, звезда будет светить. Но стоит на небе появиться новой яркой звезде, как она затмит угасающую. Этой новой звездой будет Лоэн. Военачальник, под чьим командованием армия Линдсбауна станет непобедимой!
А для этого Редда надо сместить…