Мисс Беркли, побелев, закрыла глаза. Кэти, которая за миг до выстрела пыталась вырваться из рук Анны, выронила окровавленную шпагу и прижалась к подруге.
Франсуа вздрогнул. Он ждал смерти. Пожалуй, в этот момент он даже стремился к ней. Ощутить этот практически незаметный толчок, что заставляет тебя опуститься на колени, сложить бессильно руки, а потом упасть. Он широко раскрыл глаза. В то же время зрачки его были сужены до предела.
Пороховой дым медленно клубился в воздухе. Медленно стихал выстрел. Где-то вдали тонули крики и лязг железа.
Стронбард сморгнул, его улыбка угасла, и он опустил взгляд на свой живот, приложил к нему ладонь. Ноги губернатора подкосились, рука с пистолетом дрогнула, и он рухнул на землю.

(С Сейденом и, кажется, с Фазером? Или с Дрого?..)
(с Фазером!)

Позади Джонатана стоял бледный Джон Эдрик Севельсторм с дымящимся пистолетом. Он плавно и быстро опустил руку с оружием вниз, обреченно посмотрел на него, а затем разжал пальцы. Пистолет упал к ногам Игрока, на руку мертвого солдата.
- Я, надеюсь, не опоздал к отплытию, мсье? - с той самой, своей коронной улыбкой, спроси Джон, поднимая голову. - И я подумал, что Вам может пригодиться... печатка губернатора?..
В его руке блеснул перстень, и Игрок вежливо склонил голову, как бы вновь приветствуя Монбижу.
Франсуа смотрел ему в глаза. Да, он уловил этот огонек. Огонек безумства. Тем не менее, он не стал стоять, ожидая продолжения. Он медленно, устало, словно разом постарев на десять лет подошел к Севельсторму, опираясь на собственную саблю как на трость. Взгляд капитана блуждал по телам, пока, наконец, не остановились на Стронбарде.
- Джон Эдрик… - капитан молча поднял взгляд и еще раз вперил его в лицо этого странного человека. А затем протянул руку и взял протянутый ему перстень.
- Пойдемте. Все на корабль! - голос капитана, в начале слабый, с каждым словом приобретал новую мощь. И вот словно уже и не было этого изматывающего поединка.
- Идемте, - кивнул Франсуа Джону, Анне и Кэт.

(я, Фазер Монк и все-все-все, хотя "все-все-все" пока на заднем плане)

На дороге в сторону гавани сейчас было несколько небольших групп сражавшихся. Энрике и Браун не прибегая к сложным тактическим ухищрениям напали на первых англичан со спины, изрубив тех в капусту за считанные секунды.
- Вы трое ganans быстро назад, найти capitaine! - рявкнул Каралис. - Остальные за мной, надо расчистить дорогу к "Важенке".
Пираты быстро двинулись по дороге, разбрасывая небольшие кучки солдат, вскоре их собралось достаточно, чтобы обеспечить спокойный проход другим отступавшим флибустьерам.

Лис видел, как его бывший противник свалился неподалеку, уставившись незрячим взглядом в небо, а потом пират обессилено сомкнул веки. Всё тело горело, а посреди этого адского жара ему виделось лишь одно лицо... Нежные белокурые локоны, льдинки голубых глаз… нет, это была не мисс Беркли, и даже не та маленькая шлюшка, которую он придушил в подворотне… Дерзкий взгляд, губы, скривленные в нахальной улыбке… Когда-то он до сумасшествия любил её, а потом до такого же неистовства ненавидел.
Почему они были рождены в одной утробе, но она была самой желанной для него женщиной? Почему она дразнила его и оскорбляла?... Когда она прилюдно унизила его, он хотел её… хотел её убить. Но лишь один её вид лишал мужества. Даже сейчас, после стольких лет память не дает покоя… Дьявол, как же обжигающе больно!
Мысли начли путаться, лица в голове Джерома превращались то в сестру, то в Анну…
Чьи-то руки, коснулись его плеч, но в этот момент он перестал воспринимать реальность, падая в черную пустоту.

Когда кто-то закричал "Губернатор ранен!", солдаты, что окружили Алана, приходящего в себя и с трудом понимающего где он, дрогнули. И в результате, имевшееся на стороне пиратов преимущество более-менее длительной подготовки к ночной вылазке сыграло свою роль. И те солдаты, что ещё были в строю, стали ощущать, что перевес уже определённо не на их стороне. И кольцо, сжимавшее пиратов становилось всё менее тесным, и вот уже солдаты лишь вяло преследуют пиратов, теснящих и рубящих кучки солдат, что сами оказались в окружении пиратов. Их основной целью стало не преследование, а защита обоих представителей власти.
И вот, истончившаяся живая цепь, загораживавшая путь к пристани, прорвана, и отход пиратов ничем не стеснён. И даже не настигают их удары в спину, лишь редкие взгляды посрамлённых солдат угрюмо сопровождают их...

Пираты отступали на корабль. В то же время их отступление нельзя было назвать бегством. Это была победа. Но победа временная. Если бы к полю боя подоспел бы вовремя гарнизон крепости, болтаться бы пиратам на виселицах. Выжившим после схватки, разумеется.
Сорвались самые блестящие планы капитана. Монбижу негодовал. Был и виновник, на которого можно было бы все взвалить. Севельсторм. Яснее ясного было, что он безумец. Но тут не стоило действовать сгоряча. Те несколько трупов, что оставил после себя удачливый плут успешно покрывались губернаторской печатью. Монбижу увидел все перспективы в первую же секунду.
Именно поэтому капитан в сопровождении обоих девушек, Севельсторма и пиратов. Спешили к пристани.
Те несколько стражников, что остались на ногах в праздничную ночь почли за благо ретироваться. Форт не имел достаточно сил, чтобы ответить захватчикам. И пираты без проблем добрались до поджидавших их шлюпок (дозорные с «Важенки» оказались расторопными парнями и заметили пиратов еще на дороге).
-Быстрее, дьяволы! – француз выругался, не слишком любезно подтолкнул девушек в руки поджидавших их гребцов, кивнул Севельсторму и буквально через полсекунды сам очутился в шлюпе.
Гребцы навалились на весла. Шлюп отплыл от берега. Рядом, в блеске луны и звезд, отраженном от воды, виднелись другие шлюпы. Капитан узнавал своих людей. Кларк, Билл, Антонио, Каралис и Джером. Последний был без сознания. В любой другой день капитан чрезвычайно подивился бы подобному факту. Но сейчас было не до этого.
-Мы должны убраться отсюда, - думал в слух капитан, но быстро опомнился и замолчал. – «На Полярную Звезду, срочно. Не будь я Франсуа де Монбижу, если эта печать не принесет мне компенсации за мои труды».

Когда пираты оказались на корабле, капитан махнул рукой Каралису:
-Штурман, выводите «Важенку» из гавани. Курс на «Ле Глэйв», - и, торопясь, направился в свою каюту, чтобы сверить свои предположения с картой.
-Капитан, - один из моряков окликнул Монбижу. – А что мы будем делать с этими благородными сэрами?
Только тут Монбижу вспомнил о захваченных им землевладельцах.
«Гм, еще немного и я смогу заняться торговлей живым товаром. Высокого сорта. Первоклассного сорта. Товара с практически голубой кровью».
-Позже, - капитан махнул рукой и исчез в своей каюте.

Кэт и Анна стояли у борта. Анна вцепилась обеими руками в леер, силы оставляли ее.
Кэт поддерживала подругу за плечо, ей хотелось сказать что-то ободряющее, но слова шершавыми комками застревали в горле.
Никто не обращал на девушек внимания: под командой Каралиса пираты ставили паруса.
Кровь все еще струлиась из носа, капая с подбородка на черный камзол, если он не успевал подхватить ее рукой. Правая щека была багровой от своей и чужой крови, царапина жгла, будто бы туда засунули раскаленный уголек, разбитая губа пульсировала...
Но улыбка все также царила на устах Севельсторма. Улыбка, которую так долго вбивала в него мадам Пенье.
Игрок медленно приблизился к девушкам, встав чуть в стороне у борта и держа левую руку у носа.
- Все могло быть хуже, - пространно произнес он, глядя на удаляющийся остров. - Намного хуже.
Анна вздрогнула, но не обернулась на голос, продолжая пристально смотреть на волны с предгрозовыми белыми "барашками".
Ответила Кэт - серьезно, вежливо:
- Да, сэр. Мы обязаны вам жизнью.
Девушка не знала, что рядом с ней стоит человек, совсем недавно выдавший их с Анной губернатору. И, наверное, этот человек до сих пор сам не мог понять того, что сделал. Выстрел и пороховой дым остались там, на берегу. Как и планы Севельсторма, которые обратились в пепел.
Он повернул голову в сторону Кэт, продолжая улыбаться:
- Обязаны жизнью? - голос Игрока не дрогнул. Не дрогнул ни единый мускул на его лице. Даже мизинец. Он прекрасно владел собой. И Судьба затаилась, глядя на того, кто выскользнул из ее капкана... - Я думал, Вы обвините меня в том, что я вновь запер Вас в морской тюрьме...
Он отвернулся к морю, скосил глаза на пальцы левой руки, которые были уже алыми.
- В морской тюрьме? - Кэт улыбнулась вымученной улыбкой. - Мы с Анной только что избежали сухопутной тюрьмы. Мы же теперь мошенницы и преступницы, не так ли?
Анна резко обернулась к подруге, хотела что-то сказать, но промолчала. Ее распахнутые глаза на белом лице казались неестественно огромными.
Улыбка слегка угасла, кончики губ Джона опустились, когда слова Кэт прозвучали рядом с ним. Он чуть прищурился, дотронулся сгибом пальцев до носа.
- В Вашем положении Вы не могли поступить по иному, - он повернул голову в сторону Анны, но быстро перевел взгляд на Кэт. - Вас обязывал долг, миледи. И страх за свою... м-м-м... спутницу, оставшуюся у пиратов. Долг, который, словно паутина, опутал ваши ноги и сковал ледяными оковами ваши голоса...
Кэт медленно кивнула. Ей так хотелось услышать что-нибудь утешающее... так хотелось, чтобы кто-то сказал, что она ни в чем не виновата, что все закончится хорошо...
А Анна вдруг разомкнула губы и сказала неестественно ровным, спокойным голосом:
- У вас кровь на лице, сэр. Вот, возьмите, приложите...
И достала из рукава платок. Он был очень белым и чистым, этот кусочек льняной тонкой ткани, этот кусочек совсем иной жизни, невероятно белым и чистым...
Секунду Севельсторм смотрел на профиль Анны, и Кэт вдруг отчетливо поняла, что для него сейчас не существует ничего вокруг, что ум Игрока сосредоточился на ее подруге. Что чуть прищуренные глаза скрывают, тот внутренний процесс, что не отражался на лице Джона.
Только никто не знал, о чем же думал Игрок, когда смотрел на Анну и белый платок, словно знак иной, чистой и прекрасной жизни, отданный грязному, испачканному в крови, выросшему на улицах города человеку, о котором ни одна из подруг ничего толком не знала.
А затем Джон Севельсторм протянул руку и взял платок из белых рук мисс Беркли. И белый лен тут же обагрился алым, навсегда затмившим белизну и будто бы перечеркнув то, что когда-то олицетворял собою этот кусочек материи.
Джон принял платок и приложил его к щеке, медленно повернув голову в сторону обтекающих корабль волн.
- Благодарю, мисс, - произнес он, кладя правую руку на перила, проведя кончиками пальцев по ним и двинувшись в сторону. Обе девушки, прижавшись друг к другу, молча глядели вслед этому загадочному, непонятному человеку. Вот его удаляющуюся фигуру закрыли снующие по палубе матросы... вот он уже исчез с глаз...
А волны попрежнему лениво обтекали корабль, набирая силу...

(с бабкой Гульдой)

– Все... все кончилось, да? – шепотом спросила Анна подругу. – Конец всему... нашему прошлому... нашей жизни, да?
– Ну нет, – твердо ответила Кэтрин, словно возражая не подруге, а чему-то грозному, неодолимому. – Это не конец, а начало. Я еще не знаю, чему именно... но вот увидишь, она как раз сейчас и начитается, наша новая жизнь...

Кэтрин Уэйкхилл была права. Это был еще не

К О Н Е Ц.

И подруг, и экипаж "Ле Глейва" ждало еще множество приключений. И корабль, удаляющийся сейчас на всех парусах от острова Истрок, не затеряется в бескрайних просторах океана. О судьбе его будет вскоре поведано в продолжении этой истории.