Зачётные темы
- Описание внешности
- Описание помещения
- Описание территории
- Описание действий
- Описание мыслей

Около западной стены Академии не так давно строители начали возводить новый павильон. Работа ещё была не завершена, но Павильон уже гостеприимно ждал своих будущих студентов, которые должны были своими звонкими голосами и красочными описаниями создать неповторимые очертания этого места. Парты внутри помещения стояли самые разные. Да и парты ли это были? Скорее - удобные места, составленные из пуфиков, словно из деталек конструктора "Лего". Борух Маркополо в робе маляра, как раз заканчивал покраску стены, на которую, возможно когда-нибудь повесят доску, когда пожаловали первые ученики...

"Дзынь -дзынь-дзынь" - непонятно кто и что бы подумал, услышь он сейчас звонкие шаги приправленные, будто специей мелодичным позвякиванием. Вариантов могло быть множество: девушка с сумкой, украшенной колокольчиками, рыцарь, чьи доспехи были скованы из удивительно легкого металла, способного издавать такой мелодичный звук. Еще это мог быть ребенок со звенящей игрушкой или лихой наездник, чьи добротные кожаные сапоги были проклепаны металлическими застежками и пряжками (да еще и со шпорами в придачу).
Но ни одна из этих догадок не являлась бы правильной, потому что в павильон входил высокий, худощавый светловолосый молодой человек. Волосы его, давно не знавшие ножниц, периодически лезли в глаза, от чего будущий ученик время от времени довольно забавно морщил нос и либо кивком головы откидывал непослушную прядь, либо нехотя поднимал руку и убирал соломенного цвета локон за ухо. Одежда на пареньке была совсем простой, и был бы он скромен и неприметен, если бы не источник мелодичного звона.
Кетинар (так звали молодого человека) по дороге в новый учебный павильон нашел тонкую, толщиной сантиметра два, медную цепь, сиротливо валявшуюся на обочине дороги. Стерпеть, что такая красота лежит непристроенной молодой человек не смог и приспособил ее на свои тяжелые коричневой кожи ботинки - для красоты.
Тут надо сделать отступление, и рассказать об удивительной особенности парня: светловолосое, веснушчатое чудо, частенько попадавшее в нелепые ситуации, страстно любило всевозможные украшения. Руки Кетинара были увешаны всевозможными браслетами, большинство из которых сделал он сам. На шее висел кулон, доставшийся от родителей, а довершением образа были изящно сплетенные шнурки на ботинках, украшенный аппликациями походный мешок и вычурный ремень. Такое увлечение молодого человека в раннем возрасте побудило его заняться коллекционированием и полировкой самоцветов, а так же (не без помощи матушки) он обучился шитью и работе с кожей.
И естественно, все свои умения и достижения в изготовлении украшений Кетинар демонстрировал в первую очередь на себе. И надо отдать его вкусу должное - если бы не органично подобранные вещицы, то его совсем простенький коричневатый наряд, сшитый из самой дешевой ткани, вряд ли бы мог привлечь чье-то внимание.
Счастливый от осознания красоты своего одеяния, идеальным дополнением которому послужил внезапный подарок судьбы в виде медной цепи, юноша вошел в помещение. Единственный, к кому здесь можно было обратиться с приветствием, был невысокий, юркий мужчина средних лет, заканчивающий ремонт недавно построенного здания, поэтому Кетинар обратил все внимание на него:
- Здравствуйте! Я ваш новый ученик, - парень так увлекся разглядыванием пятен краски, которые волею случая составляли необычный узор на комбинезоне человека, что только через несколько секунд сообразил, что забыл представиться, - Мое имя - Кетинар.

- Рад тебя видеть, Кетинар, - учитель оторвался от покраски стены, подумал, куда пристроить длинную палку с валиком, затем сунул её в ведро с краской, отёр руки о халат и, наконец, обернулся к студенту:
- Тут ещё не всё готово. Да ты знаешь этих строителей: пока за них всё не сделаешь - будут "козла забивать". Надеюсь поможешь мне вот хотя бы с этой стеной. А значит - за работу. Ты закроешь глаза и будешь представлять картину. А я её тут изображу. Потом откроешь и посмотрим, что получится, хорошо? Итак вообрази себя... да хоть серым волком. Нет, не пойдёт, все сразу сбегут. Гуманоидом изображай. В рамках фэнтезийных рас. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что такое фэнтези. Если что - библиотека близка. И входишь ты... в средневековую таверну. Так вот войди, подойди к стойке и сделай заказ. Вроде всё просто, не так ли? А получившуюся картинку потом вместе рассмотрим. Надеюсь, будет интересно.
И учитель тут же достал набор маленьких кисточек, чтоб рисовать то, что возникнет в голове у студента.

Шаркая сапогами из потрескавшейся кожи по земле к зданию приближался очередной студент. В руке на этот раз не было красты, за спиной не висело оружия, что было крайне необычно для него. На плечи была накинута старая роба. Она была очень старой, и очень поношенной. Вся в заплатках, похожая на лохмотья. Серый капюшон был сильно надвинут, чтобы солнце не слепило. Эта абы как висящая роба скрывала фигуру и всю остальную одежду, которая была под ней. А под ней тоже был не шик, кожаная куртка (которая заодно играла роль доспехов), кожаные штаны, вышеупомянутые кожаные сапоги. Из всего огромного разнообразия известных украшений на Белом висел только маленький кулон. Который являлся каким-то куском древесной коры или обтесанным камнем. Висело украшение на самой обычной нитке.
Войдя в здание, он откинул капюшон и оглядел недостроенное здание. Губы сами собой изогнулись в улыбке, беззвучно говоря: "Другого ожидать не приходилось". Потом глаза нашли двух человек, одного - всего испачканного в краске, за которым Сароф сразу закрепил должность маляра, второй был достаточно молодым и был больше похож на студента, чем на профессора.
- Где я могу найти профессора? - спросил белый.

Кетинар немного удивился заданию: очень уж оно отличалось от всего, что приходилось ему делать, обучаясь раньше. Но необычное - не сложное или скучное, а скорее наоборот, и парень, подгоняемый любопытством (неужели и вправду преподаватель картину по его описанию сможет нарисовать?) закрыл глаза.
- Я - гном. - Первая фраза отчего-то далась с трудом, и получилась не слишком впечатляющей, поэтому Кетинар поспешил исправить положение.
- Гром, совсем обыкновенный, такой - каких пруд пруди: едва метр роста, длиннющая борода, толстое пузо, взращенное на самом лучшем эле, и положенные происхождением ворчливость, импульсивность и воинственность.
Доспехи у меня знатные, - здесь молодой человек осмелел и в дальнейшем описании не смог сдержаться от уделения особого внимания одежде. - Именно таким завидуют сопляки, не державшие еще топора в руках: все металлические детали блестят, как только что отполированные, а кожаная поддевка так идеально сшита, что любоваться ей можно не хуже, чем ювелирным украшением тонкой работы.
Я иду в писках места, где можно выпить кружку-другую чего-нибудь хмельного и разузнать местные новости: кто с кем подрался и кто каких подвигов насовершал. Местность мне незнакомая, поэтому я шагаю наугад: где-нибудь да встретиться славное местечко отдохнуть пару часов.
Неожиданно на глаза мне попадается таверна, немного странная на вид - но мало ли какие причуды у местного люда.
Переложив боевой топор с одного плеча на другое, я довольно бодро шагаю в приветливо распахнутую дверь и подхожу к стойке. Вокруг посетители - кто уже настолько хмельной, что спит положив бедовую голову на грубо сколоченный стол, а кто-то полон сил и громко рассказывает что-то своему собеседнику. Все разные, но одинаково увлеченные своими делами - поэтому особо-то никто и не заметил моего прихода. Разве что незнакомец, сидящий один за столиком в дальнем углу, кивнув приподнял наполненную кружку в знак приветствия и того, что не против если я присяду к нему, поболтать и выпить вместе.
Паренек за стойкой, разливавший пенный напиток, был не слишком расторопный, но весьма дружелюбный. Поэтому хоть и пришлось долго ждать своей порции эля, но в тягость мне это не было.

Кетинар замер в ожидании: по его мнению он достаточно расписал то, что ему было велено представить и теперь ждал разрешения открыть глаза, чтоб посмотреть на то, что нарисовал преподаватель.

К недостроенному зданию подошла девушка в нарядном платье василькового цвета, перехваченном широким поясом. В руке была элегантная сумочка такого же цвета. Ростом девушка была невелика, с восьмилетнего ребенка. Ее волосы цвета льна были убраны в высокую прическу на затылке, впрочем достаточно свободную, чтобы позволять отдельным локонам выбиваться из общей массы и струиться по плечам, спине, доходя почти до талии. Девушка перестала смотреть под ноги и стала разглядывать присутствующих. Глаза ее оказались пронзительно-синего цвета, такого же, как и одеяния. И не было в ней, казалось, ничего красивого, если б не удивительное сочетание столь яркого цвета глаз, светлых волос и смуглой кожи. Удивительным, впрочем, это сочетание казалось только людям.
Почему Клопик решила одеться парадно именно для этого павильона, она и сама не знала. Специально заранее достала платье, разгладила, как могла. Одеяние было для девушки непривычным, поэтому она немного стеснялась показывать свое жилистое тело. Покрой платья был достаточно смел, открывал взору спину и руки. И на этой спине красовалась татуировка, изображающая готового к прыжку ягуара. Когда Клопик шевелила плечами, большая кошка будто переминалась с ноги на ногу, делая изображение совсем живым. На руках у женщины наконец-то не было привычных воровских перчаток, так что на левом предплечье можно было узреть еще одну татуировку - элегантную змейку, поднимающуюся к локтю. Девушка поправила непослушный локон и заговорила низким голосом:
- Здравствуйте, меня зовут Клопик. Я здесь, чтобы обучаться.

Юный воин подошел к новому павильону и увидел, что туда уже сходятся другие студенты. Он поправил свой плащ, ремень с ножнами, глубоко вздохнул и шагнул через порог. На его лице появилась немного-наивная доброжелательная улыбка, но глаза, словно не обратив на поступок нижнейчасти лица никакого внимания, спокойно осматривали помещение и присутствующих.
- Здраве будете, учитель. Меня зовут Михолайна, я пришел постичь курс описания.
Воин замер в нескольких шагах от двери и стал ждать реакции на его приветствие.

Учитель закончил своё творение на стене, потом отряхнул кисточки и окунул их в ведёрко с растворителем, стоявшее тут же:
- Это чтоб не засохли. Здравствуйте, молодые люди. И - открывайте глаза, Кетинар, тут уже всё нарисовано. Кстати, смотрим все, ведь полезно порой знать и то, что натворил твой предшественник, чтоб самому попытаться сделать лучше, не так ли? Итак, что мы видим?
Учитель показал правой рукой на картину. В странного вида помещении, без окон и какого-либо иного освещения стоял босой гном. На голове у него было надето мексиканское сомбреро. Совершенно голый мальчишка-трактирщик разливал эль в цветочные горшки. Вдали имелись грубо сколоченные деревянные столы за которыми в шезлонгах сидели пьяненькие папуасы с серьгами в носу.
- Кажется так. Я ничего не забыл? А что присочинил - так то от недостатка описаний. Кетинар! Вот кисточка. Берите и правьте, пока не засохло. Комментируя, комментируя при этом. То, что говорится Вами направит вашу руку. Вперёд!
Борух поманил к себе студента. Теперь вы. Вас трое. И три стены осталось. Значит - теперь ваша очередь закрывать глазки. А я буду ваши фантазии воплощать в реальность. Ведь мы хотим сделать Павильон лучше всех, не так ли? И мы все вместе этого добьёмся. Вот Вы, Клопик, представьте что Вы молодой франт в Париже. Век эдак семнадцатый. И вы пришли на королевский бал. Включайте фантазию! Вперёд! Кто у нас следующий? Михолайна? Вы, юный воин теперь не воин. Вы - прелестная девочка лет трёх. Вас привела мама в первый раз в детский сад. Страна - Россия. Время - семидесятые годы прошлого века. Напрягайте воображение. Смелее! Теперь Вы, незнакомец в робе. Как, кстати, Вас называть? Ваша стена - задняя. Точнее - это я, Ваш покорный слуга, Борух Маркополо, буду её использовать, чтобы оценить полёт вашей фантазии. Итак, декорации: тридцать третий век. Плантации на Марсе. Бар. Входите туда и располагайтесь. А мы... мы оценим и Ваше творение тоже, не так ли? Так будем соавторами! За работу, друзья!

- Сароф, меня зовут Сароф, - представился ученик и принялся представлять себе картину.
***
Хлерк бежал между серыми и унылыми стенами. Сам удивлялся, как его занесло в эту дыру, ходили легенды, что именно отсюда, а вернее с какой-то ныне не пригодной к жизни планеты под названием Земля, которая впрочем тут не далеко. Но если жизнь отсюда и пошла, то ушла он слишком далеко. Но хватит мыслей, задумавшись, он чуть не пропустил нужный поворот. А если бы он попал на глаза космопорядку, пиши пропал. Эти запутанные ходы с большим успехом скрывали его от посторонних глаз, но были слишком запутаны. Так старательно снятые с пьяного торговца энергоботинки отказались работать без подзарядки, приходилось бежать своими силами. Серая куртка с написанным на спине "#32" привлекла бы внимание не только космопорядка, но и прочих жителей столицы Марса, если бы Хлерк додумался выйти в ней на улицу. Штаны из точно такой же ткани, как и куртка, были порваны. Коротко обритые машинкой волосы и не думали красиво развиваться, а что поделаешь, всех, кто жил в гетто, одевали и стригли по особому. Но вот последний поворот и мужчине пришлось прервать свои мысли, слишком ответственные действия предстояли. Прыжок, толчок от столба, и он пролетает прямо под носом у служителя космопорядка. Слава богам, что потом он сразу влетает в бар, куда этому самому порядку вход заказан. Придется в баре задержаться. Эти в черных костюмах его дня два минимум ждать будут. А влетел Хлерк в небольшое помещение, давно испорченные плазмолампы давали зеленоватый цвет и бесстыдно задымляли помещение. Хотя это самое помещение и без того было не самым симпатичным: серый пол из старых, немного поржавевших листов металла, серо-красного цвета стены из псевдотитана, закопченный лампами потолок, который уже лет пять не отчищался от копоти и посему мало кто знает из чего же он сделан. Справа от стены и до стены тянется барная стойка, которую похоже недавно чистили, и она красиво отблескивала металлом. К ней и направился Хлерк. Справа и слева потянулись унылые квадратные столики, прикрученные к полу. Около каждого по четыре стула... вру, не у каждого, видимо без драки сегодня уже не обошлось. Вот и посетители, все одеты бедно, все занимаются, как и "тридцать второй", не самыми честными делами.
- Дожо, дружище, плесни ка мне чего-нибудь, - обратился подошедший мужчина к бармену.
- Чего-нибудь это растяжимое понятие, - улыбнулся Дожо, толстый пожилой мужчина в донельзя старом костюме, но все же это был костюм, а не спецодежда гетто. - Хлерк, ты здесь какими судьбами?
- Не от легкой жизни и похоже надолго, поэтому чего полегче, не хочу валятся, - уныло протянул гость. - Что-то новое есть?
- Да нету новостей никаких... - начал Дожо, наливая стакан. - Ах, ты об этом, нет, ничего нет.
Хлерк зло сплюнул и уселся на стул, спиной к бару. В другой стороне зала, на небольшой сцене, неопределенной формы самодельные роботы начинали представление...

- О! Учитесь, господа! Вот это описание космобара - смотрите сюда. Вот она - картина! Открывайте глаза, открывайте!
Учитель подошёл к задней стене.
- Но, всегда есть но! Вот мне интересно, почему у вашего персонажа синие волосы? И вообще - что это за раса такая?
И правда, в куртке с надписью "#32" на спине в задымлённом космобаре сидел... явно запыхавшийся синеволосый мужчина с маленькими красными косенькими глазками и длинным орлиным носом. Кожа у мужчины была в цвет шоколада. Большая борода синей лопатой ложилась его на грудь.

Узнав о строительстве нового павильона, Айка решила непременно там побывать. К тому же, ей очень понравилось его название – «павильон описания».
Идти в такое место в дорожной одежде девушке не хотелось, поэтому, немного покопавшись в вещах, она извлекла из сумки аккуратно сложенный шелковый сарафан нежно-зеленого цвета. Подол сарафана был вышит бисером на тон темнее, из такого же бисера были сплетены и тоненькие лямки. Айке очень нравился этот сарафан, во-первых, потому что его шила мама, а во-вторых, он очень подходил к ее длинным медным волосам и глазам цвета темного янтаря. Немного покрутившись перед зеркалом, девушка накинула на плечи темно-синий плащ с огромным капюшоном и большой медной застежкой, украшенной орнаментом из диковинных цветов, сунула ножки в легкие летние туфельки в тон бисера на платье и отправилась в павильон.
Солнце играло бликами в каплях, оставленных недавно прошедшим дождем на листьях растений и стеклах зданий Академии. На небе ни облачка, и только где-то вдали, почти у самого горизонта, неширокая серая полоса – напоминание о пасмурном утре. Мысли о новом интересном месте полностью поглотили Айку:
-« Хм… что ж там описывать собрались?! . » - девушка с удовольствием представила себе большой просторный светлый зал, заставленный мягкими креслами и диванами и завешенный множеством различных картин, которые студенты должны будут описывать. В дальнем углу зала непременно должны находиться книги: по искусствоведению, литературе, правописанию, живописи… Еще в зале обязательно должен быть преподаватель. Перед глазами Айки всплыл образ высокого худощавого человека с копной коротких пшеничных волос, вьющихся мелкими колечками, пронзительными небесно-голубыми глазами и длинным носом ( Ай сама не знала почему, но была уверена, что у преподавателя именно длинный нос!), на котором уютно примостилось аккуратное пенсне.
Представляя себе все это великолепие, Айка и сама не заметила, как оказалась у входа в павильон. Войдя внутрь, она с сожалением обнаружила, что он еще не достроен. Однако девушка расстраивалась не долго. Решив, что раз уж она сюда пришла, то, возможно, сможет оказаться полезной. Еще секунда и курносая конопатая девчушка аккуратно стучит по плечу мужчине в молярной робе, заподозрив в нем начальника всего этого несоответствия ее представлениям:
- Простите, Вам тут помощь не нужна?

Белый, поежившись, взял кисточку и подошел к картине. Это явно было не то, что он хотел. Пару минут исправляя он наконец-то отстранился, довольный своей работой. Теперь в баре сидел черноволосый мужчина со смуглой кожей и узкими, но не азиатскими глазами серого цвета, самым обычным человеческим носом. На лице была как минимум четырехдневная щетина.
- Да, вот так лучше.

На самом деле Шелли просто хотела прогулять...то есть, конечно же,погулять по территории Академии и вообще не собиралась идти на занятия. Слегка пригревало солнышко,негромко шелестел ветер в кронах старых вязов, шуршала под ногами изумрудно-зеленая трава, пели кое о чем птицы - не сказать, чтобы обычные, Шелли таких раньше не видела: по размеру как зимородок, но с ярким, кричащим оперением- аквамаринового, фуксии, салатового, индиго. И хвост какой-то слишком длинный, как же они удерживаются на ветке? Он же перевешивать будет!
Пытаясь подобраться к странным птицам поближе (проклятые пернатые не желали раскрывать девушке свой секрет и, чем ближе она подходила, тем дальше они, гнусно чирикая, перепархивали), Шелли не заметила, как оказалась возле очередного павильона. В отличие от прочих, здесь еще велось строительство: на здании были видны леса. Впрочем, занятия там уже начались. Может, здесь наконец-то открылся павильон сражений на холодном оружии? В любом случае, сюда стоит заглянуть. Чему-нибудь она здесь точно научится.
Добравшись до входа в павильон, Шелли с некоторым разочарованием обнаружила, что сражаться обучают явно не здесь. Ну, значит, не судьба.
Из всех присутствующих преподавателя более всего напоминал некто в одежде маляра, в данный момент наставлявший на путь истинный одного из учеников. К нему-то девушка и обратилась.
- Здравствуйте, я Шелли. Чему обучают в вашем павильоне?
Вопрос получился дурацким, и Шелли сразу почувствовала,как стремительно краснеет. Она вообще краснела часто-к месту и не к месту.

Смущенно приняв кисточку из рук преподавателя, Кетинар приготовился делать работу над ошибками. Это ж надо! Столько мелочей упустить, без которых картинка оказалась нелепой и совсем не правдоподобной.
- Первым делом получше гнома опишу, - сообщил он, вскидывая куку, чтоб сделать первый мазок. - Довершением его военно-походного наряда были добротные, искусно сделанные сапоги, прошедшие не одну дорогу. А на голове... - Юноша затер неуместную шляпу, - На голове ничего не было, поскольку длинные каштановые волосы гнома были предметом его гордости, и скрывать такое под головным убором он считал грехом.
Главный герой был прописан, оставалось окружение:
- Таверна, куда зашел в поисках выпивки и компании гном, была тускло освещена сальными свечками. Они стояли на столиках и там, где одетый в простую, безо всяких изысков одежду (какую носят в селеньях большинство мужчин) мальчишка-трактирщик, разливал по большим деревянным кружкам пенный эль.
За окнами небольшой, но уютной забегаловки сгущалась ночь, и можно было любоваться запоздалыми отблесками заката. К тому же оформленные деревянными рамами стекла окошек были ничем не завешаны , что еще больше располагало к тому, чтоб посетители коротали время, созерцая окрестности.
Внутреннее убранство таверны смотрелось складно - ничего не выбивалось из общего ряда - вся мебель была сколочена из грубых, плохо обтесанных досок: и столы, и лавки подле них, и стойка, за которой суетился молодой трактирщик.
Посетители, большинство из которых были гномами, казалось чувствовали себя как дома - очевидно, это было место, куда они часто захаживали и поэтому чувствовали себя как дома. Лишь несколько людей, сидевших по одиночке за столиками в углах помещения смотрелись немного чужими обстановке.
Картинка поменяла вид, и Кетинар разглядывал ее, немного отступив назад.
- Кажется, больше ничего не забыл, - тихо сказал молодой человек, чьи щеки по-прежнему заливала краска от смущения, причиной которому была допущенная им оплошность.

Клопик закрыла глаза и попыталась себе представить, что такое: быть молодым франтом.
- Ну допустим, я - виконт. С трудно произносимым именем Жюстьен деПлюмаж дСырьён монВени, - девушка на секунду приоткрыла глаз, недоумевая, как же можно жить с такими именами, но вновь закрыла и продолжила упражнение, - Я молод и полон сил.

Итак, молодой виконт проходил по коридору, время от времени заглядывая в многочисленные зеркала. Сегодня он был одет в колет шоколадного цвета, украшенный блестящими пуговицами, сквозь прорези которого виднелась новая сорочка с кружевами на манжетах и воротником "а-ля Ван Дейк". На ногах - оранжевые панталоны, светлые чулки с вышивкой и туфли (того же шоколадного цвета) с элегантными бантами. На улице было прохладно, так что на плече молодого человека красовался плащ. Впрочем, красовался он больше, нежели грел своего обладателя. Жюстьен подошел к зеркалу, пригладил тонкие усики, поправил перья на широкополой шляпе и подвинул шпагу, расположившуюся на роскошной перевязи. Довольный собой, он вошел в парадную залу.
Стены, разбитые на отдельные панно, были облицованы многоцветным мрамором и украшены колоннами и пилястрами, между которыми была золоченая лепнина. Табуреты, отделаные резьбой и несколько столов с вазами стояли у стен. Зал освещали огромные каскадные люстры, на сотню свечей каждая. Но даже вся эта резьба и позолота вокруг не могла сравниться в своей блистательности с парадными нарядами дам. Парча, атлас, тафта, муар, все разноцветное, все в в лентах и с оборками. Парижские белолицие красотки, обмахиваясь веерами, вели светские беседы с элегантными кавалерами. Его величества еще не было, так что можно было уделить внимание и какой-нибудь птичке помельче. К счастью, такая птичка уже летела к виконту.
- О, мадам, если бы сегодня сквозь облака было видно луну - Вы затмили бы ее своей красой!
Жюстьен поклонился и поцеловал любезно предложеную руку.
- Ну что Вы, виконт! Моя красота отступает перед Вашей галантностью.
Разбавляя речь комплиментами, молодые люди принялись обсуждать музыкантов, играющих сегодня в парке.
Дама, подошедшая к Жюстьену, Была одета в гранатовое платье с золотой отделкой, в отворотах которого был виден фрипон кремового цвета. Белые руки держали небольшой веер, полную грудь украшало ожерелье из гранатов, и из таких же гранатов была сделана диадема, венчающая золотую прическу женщины. Ее лицо было красивым, с высокими скулами, тонкими бровями и маленьким ртом. Кокетка сделала заманивающий жест рукой и наклонилась навстречу Жюстьену:
- Между прочим, мой любимый цвет - голубой...
Молодой виконт чуть не подпрыгнул от радости и подумал, что в следующий раз обязательно вплетет в любовный локон голубую ленту.

- Сароф, Вы волшебник! - Маркополо указал кистью в отмеченного студента. Первая тема сдана. Кетинар, берите кисточку второй раз. Снова то, что мы называем "непрописью". Все смотрим на картину! Вот сюда? Я-то рисую, а почему Вы меня не поправите? Почему у Вашего гнома красные вампирские глазки? Он заснят на "Кодак"? Почему у него синяя борода и пятачок вместо носа? Нет, гномы бывают всякие, но, поймите, слово "типичный" я понимаю плохо. Типичный - это такой, да?
А Ваш виконт, мадмуазель Клопик лыс, как коленка ибо бреет свой череп каждый день или он попал под радиацию? Объясните или исправьте. Вы двое тоже уже почти-почти. Но! Всё же потрудитесь довершить картины.

А теперь к тем, кто только что явился и... явился свидетелем наших последних разборов художеств. Какие ошибки наиболее типичны? Недостаточное описание деталей одежды, недостаточное описание лица героя, слабое описание помещения. Помните, читатель может абсолютно ничего не знать ни о мире, ни о расах в нём. Всё необходимое должны донести до него вы в своём коротком эссе.
Итак, стены у нас... три стены расписаны над четвёртой идёт работа. Это хорошо. Арика , да сядьте ради всех святых! Сядьте и зажмурьтесь. Ваш потолок. Там у нас небо. Архангелы с пылающими мечами летят... Летят. Один из них - Вы. Фантазируйте. А я буду записывать за вами. Шелли! - преподаватель обернулся к последней вошедшей, - здесь обучают описывать. Всё, всех, везде. Видите стены? Недавно они были девственно чисты. Вот как пол. Кстати, о поле. Не поможете ли? Садитесь садитесь. Жмурьтесь сильнее. Представляйте себе рудники. Что там добывают, кто и как - выбор ваш. И - центрального героя. Нет! Героиню. Я хочу героиню на рудниках. Итак, сдвигаем диваны к стойке, начинается работа. Да, Сароф, Вы своё первое дело сделали, возьмёмся за второе? Мне интересен Ваш комментарий описания рудников. Готовьтесь дорисовывать. Выбирайте пока подходящие кисти.
И Маркополо взмахом кисти показал студенту, где находится необходимый для творчества инструмент.

Шелли послушно села, закрыла глаза и принялась размышлять над заданием. Прежде всего ее немного удивила его формулировка. "На рудниках"? Что значит "на рудниках"? Она работает там, что ли? Или заблудилась, а рудники заброшенные? И какие, кстати, рудники? Если самоцветные - туда кого попало не пускают! А заброшенные вообще заколачивают... Ну пусть будут, например, железные.Дварфийские, естественно.Чтоб без всяких там рабов. Только-только открытые. И жрица должна благословить эти рудники. Изгнать всяких злых духов. Как-то так...
- Невысокая фигурка бесшумно двигалась по каменному коридору, что-то мелодично напевая. Любой случайный наблюдатель с первого взгляда определил бы, кто это. Все, от боевого жезла черного оникса с набалдашником в виде драконьей головы до сапог из плотной буро-коричневой кожи, от такой же кожи жилета с нашитыми на него тонкими нефритовыми пластинками, излучающими слабое зеленоватое сияние до маленькой круглой головки со вздернутым носиком, пухлыми щечками и прищуренными карими глазками изобличало дварфийского жреца. Хотя, нет, скорее жрицу: тяжелая темно-русая коса была заткнута дварфийкой за пояс, как иные мужи ее племени поступали с бородой.
Потолок местами был низковат даже для дварфа, и Ланке время от времени приходилось нагибать голову, чтобы не задеть каменный свод. Проход прорубили совсем недавно, и расширить еще не успели. Дварф шла, напевно читая молитвы, в полном одиночестве. Только так можно слушать голоса подземных духов и очищать от них новый туннель. А договариваться или драться - это уж по обстоятельствам.
Ланка была весьма опытной жрицей, поэтому она даже не вздрогнула, услышав сердитое рычание. Из правой стены (дварфийка быстро отступила влево) показался белесый призрак дракона - некрупного, впрочем, и не особо внушительного, без рогов, шипов и слишком длинных когтей - словом, без всей той бесполезной мишуры, какую любят изображать художники-люди, не имеющие не малейшего представления, что за штука такая дракон и с чем его едят. Данный экземпляр был покрыт крупной тускло поблескивающей чешуей, имел короткие толстые лапы, невысокий гребень, плоскую морду с большими грустными глазами и более всего напоминал крокодила. Такие призраки изредка встречались в пещерах. Считалось, что это духи добрых драконов, погибших в неравном бою, которым драконье божество разрешило вернуться назад и отомстить обидчикам. Многие из вернувшихся, впрочем, благополучно "забывали" про своих убийц и продолжали жить в свое удовольствие - стоило им отомстить, как они тут же возвращались в загробный мир.
Однако для этого требовалось раздобыть подходящее тело - попытаться захватить чужое либо договориться с дварфами, чтобы тебе изготовили новое из живого металла , странного вещества, про которое никто не мог сказать, что он собой представляет. Однако в статуи из этого металла могли вселяться души умерших, которым удалось каким-то образом вернуться обратно - при условии, что статуя, вплоть до внутренних органов, повторяла строение существа, душе которого предстояло вселиться в статую. Этот дракон, похоже, выбрал второй, более трудоемкий способ - изготовление статуи потребует работы горном у дварфов, да и не очень-то любят они драконов.
Шелли отерла пот со лба. Уф, теперь вроде бы все. Интересно получилось, особенно с живым металлом. А что, может такой и правда бывает?

- И где же тут дварфка? - Маркополо посмотрел себе под ноги, перешёл на другое место, вновь посмотрел, - А посветлее изобразить ничего нельзя было? Я понимаю, что дварфы в темноте ориентируются, но не мы же? Я же, вроде, не говорил нарисовать негров, грузящих уголь в тёмном трюме? Нет? А похоже именно они и получились. Ой, что это там тускло светится прямо под Вами? Героиня, вид сверху? А эта тёмная точка - посох? Возможно-возможно, но...белёсый призрак в потёмках не увидишь, не так ли? Позаботьтесь об освещении и - первый этап у вас в кармане. Ибо " любой случайный наблюдатель" должен сперва научиться видеть в темноте... И, ещё, от жилета вниз до сапогов - ничего нет, да? Темно, я что-то разглядеть не могу, хотя очччень интересно...
И преподаватель, встав на корточки стал всматриваться в то место, где, судя по слабому свечению, изображалась главная героиня картины.

Шелли, покраснев от смущения, начала спешно исправлять брак. Для начала она изобразила на дварфихе штаны из плотной темной ткани, заправленные в сапоги, и вложила ей в руку яркий факел, освещавший узкий коридор как раз достаточно для того, чтобы стороннему наблюдателю было все хорошо видно. Немного подумав, заставила драконий призрак светиться неярким потусторонним зеленоватым светом - как гнилушка. Закончив, Шелли выжидательно поглядела на преподавателя – еще, мол, минусы есть?

"Хм, - подумала Клопик, - А любовние локоны, по-вашему, у него подмышками? Впрочем, кто их знает, этих средневековых французов..."
- Ну тогда так: Жюстьен подошел к зеркалу, пригладил тонкие усики, снял широкополую шляпу и поправил свои темно-каштановые волосы, уложенные в косичку. Для полного удовлетворения не хватало только выпустить пару любовных локонов.

Маленькая фея протиснулась в щель приоткрытой двери и тут же юркнула под потолок. Перевернувшись, она спикировала вниз и почти впечаталась носом в пол, выровняв полет всего в паре сантиметров он него. Фея облетела комнату, рассматривая уже нарисованное.
- Привет, Шелли! - прибившая быстро-быстро закружилась вокруг девушки, что-то пища, потом подлетела к человеку в малярской робе.
- Здравствуйте! - воскликнула фея, она честно старалась держаться на уровне глаз собеседника, но время от времени ныряла вниз, то кружась, то кувыркаясь в воздухе.
- Я вот к вам учиться... - фея перевернулась головой вниз, она уже успела где-то вляпаться в краску и теперь задумчиво теребила волосы, вымазывая локоны в ядовито зеленый цвет, - учиться, в общем. Вы здесь преподаете? Меня зовут Элли.

- Что же, на этот раз и француз и дварфка стали всем хорошо видны. Оставим эти картины. Дадим высохнуть. Клопик и Шелли! У вас тоже теперь есть по одной сданной теме. Итак, не будем мешать тем, кто ещё рисует.
Учитель отложил кисти в сторону
- Теперь у нас три ученика готовы к получению второго задания. Полноценного задания. Второе задание состоять будет из двух частей, слитых в одно. Вот я вам всем сейчас это и объясню. Клопик, представьте чердак деревенского дома. И что туда заходит мальчишка младшего школьного возраста в поисках "сокровищ". Опишите помещение. А после - тот же чердак, но глазами его бабушки, которая пришла туда, чтоб старую керосинку поставить. Шелли! Ваш подвал средневековой таверны. И спускаются туда мелкий жулик и... заблудившаяся в поисках отхожего места принцесса. Сароф! Смотрю, Вы совсем скисли. Разве не хочется обогнать этих милых дам? Ваше помещение - Эрмитаж. Нет, эдак вы нам месяц вещать станете! Пусть будет - краеведческий музей в уездном городке. Один из его двух залов. И приходят в него поочерёдно смотритель сего заведения и гражданка, которая занимается поиском и хищением редких икон. Итак, начали!
Борух Маркополо всплеснул руками. Потом взглянул на порхающую фею:
- Элли! Я совсем забыл, что у нас снаружи стены тускло серые. Вылетайте и - фантазируйте. А я постараюсь Ваши фантазии воплощать. Итак, тему надо дать? Пусть это будет...новогодний карнавал. А главная героиня - учащаяся 9 класса. Время - пятидесятые годы прошлого века. Вы фантазируете - я рисую. Начали, начали!

«Ну вот я и в Академии. Теперь начну новую жизнь, <censored>... Не-не-не, пусть будет… ЯТЬ!» - так думал Корявый, выходя из административного корпуса Академии, в связи с чем он дал себе обещание в «новой жизни» не материться – в новую жизнь с новыми привычками.
Корявому было на вид лет 20, ростом он был чуть ниже среднего для человека, а жизнь он вёл весёлую и кутёжную. И вот, однажды, проснувшись после шумной гулянки с выбитым зубом в руке и гудящей головой, он решил, что надо что-то менять в своей жизни и решил идти учиться в Академию.
Узкий лоб, большие брови, маленькие глаза и сплюснутый, слегка повёрнутый в сторону (явный признак давнишнего перелома) нос говорили о том, что их владелец не отличался интеллектом от орангутанга.
Идя по тропинке, ведущей от административного корпуса Академии к павильону описания Корявый ловил на себе недоумевающие и презрительные взгляды преподавателей и других студентов, на которые, впрочем, он не обращал внимания. И отнюдь не глуповато-туповатое лицо Корявого привлекало внимание прохожих. Корявый по случаю первого своего дня в Академии надел свой самый праздничный наряд. Длинные, чуть ниже плеч, засаленные волосы цвета вороного крыла покрывала красная бандана. На теле была безрукавая кожаная куртка по виду столетней давности чёрного цвета со множеством клёпок, цепей и «молний», из-под которой выглядывала грязно-серая футболка в грязно-коричневых пятнах. Штаны для комфорта были снабжены вентиляционными отверстиями, а точнее дырками в районе коленок и заляпаны чем-то жирным. И завершали наряд - гордость Корявого – новые, начищенные ботинки-казаки, которые позвякивали при каждом шаге.
- Ять, а это ещё чё за дыра? – произнёс Корявый, увидав строящееся здание нового павильона. – Я сюда пришёл учиться, а тут, ять, стройка!
Но ничего не оставалось делать и Корявый уверенно вошёл в павильон.
- Ять, чувиха, побереги здоровье – не сиди так близко ко входу – не ровен час – продует! - выругался Корявый, чуть не споткнувшись о девушку, сидящую на полу спиной к двери, и, окинув взглядом помещение и увидев что все заняты какой-то работой, громко и приветственно крикнул: - Здрасьте, товарищи строители, честь труду. Слышьте, а вы тут, ять, препода не видели? А то меня сюда, ять, учиться послали, а тут ещё стройка какая-то…

Зазвенели ключи и открылась дверь в небольшое и малопосещаемое в последнее время заведение - краеведческий музей. Яркие лучи солнца проникали сквозь шторы в помещение, создавая в нем тусклый свет. Прошуршали старые кожаные сандали. Во второй раз прозвенели ключи, падая на стол, и смотритель сего заведения оглядел небольшой зал. Что-то прошмякав губами, он направился к окнам и одернул шторы. Яркие свет пролился на старческое лицо, на морщины, на потрескавшуюся кожу. Поморщившись, дед Василий прикрыл глаза ладонью и отвернулся. Когда все шторы были одернуты, смотритель пару раз беззвучно открыл рот и начал рыться в карманах своего серо-коричневого пиджака, на груди которого было пристегнуто три медали. Смотритель в замешательстве остановился и, поглаживая рукой жиденькую седую бородку и такие же усы, уставился глазами в потолок. После нескольких минут напряженного вспоминания и проверки карманов давно уже не белой рубашки, а также брюк, которые были сделаны из той же ткани, что и пиджак, во внутреннем кармане этого самого пиджака обнаружился чехол с очками. Постучав себя по лысому затылку и усмехнувшись своей забывчивости, Василий поочередно осмотрел все экспонаты в первом зале.
Здесь было выставлено все, что касалось истории города и края: старая одежда, головные уборы, разные рабочие принадлежности, старинная кухонная утварь и все в этом духе. Благополучно осмотрев каждую вещь, старик взял со стола ключи и направился к двери, которая находилась в другом конце зала. Шаркая ногами по полу, выложенному из скрипящих досок, смотритель подошел к двери и открыл второй зал музея. Он практически не отличался от предыдущего - те же стены со старыми обоями, которые когда то были яркими, тот же потолок с облетевшей штукатуркой, который когда-то был белым, тот же пол из скрипящих досок. Деревянная дверь осталась открытой нараспашку, а Василий прошел дальше. Сдвинув все шторы, он занялся своим любимым занятием - осмотром экспонатов, которые он видел каждый день, но каждый раз, после открытия и перед закрытием музея осматривал их.
В этом зале хранились другие экспонаты, более ценные, произведения искусства: расписной самовар, расшитый ковер, несколько картин местных художников и прочее. Все эти экспонаты смотритель знал лучше чем свои пять пальцев, все они были ему как родные. Но среди всех прочих экспонатов выделялась настоящая гордость музея вообще и Василия - большая икона, вышитая, а не нарисованная. Бережно проведя пальцами по стеклу (на которое старик выпрашивал деньги у директора музея очень долгое время, теперь наконец-то икона находилась в сравнительной безопасности), смотритель неспешно прошаркал к столику у входа и, чувствуя себя чуть ли не лучше, чем дома, принялся читать газету.
***
Быстро прошагав мимо дедушки и бросив ему на стол деньги за вход, к осмотру приступила явно не молодая, но все еще сохранившая красоту женщина. Черные кудри до плеч мерно качались, голубые глаза быстро скользили от одного экспоната к другому. Женщина, осмотрев весь первый зал остановилась у окна и достала из темно-красной сумочки блокнот. Прочитав там все нужное, она быстро оглядела помещение и постукивая невысокими каблуками черных туфель по полу, направилась к двери во второй зал. Фигура в черной кофте нараспашку, белой футболке и синих джинсах остановилась в дверном проеме. На лице появилась довольная улыбка, девушка приступила к более тщательному осмотру.
Самовар, красиво расписан, хорошо сделан, такой сейчас редкость, ковер, красиво расшит, но явно не лучшего сорта, пейзаж, пейзаж... хоть бы рисовать научились, прежде чем в музее показывать свои картины, портрет из той же серии... Женщина обернулась и, пропустив целый ряд экспонатов, прошла к действительной интересной вещи - вышитой иконе. Большая, в отличной рамке с отличной резьбой, отлично вышита, но не новая. Да, это действительно редкость, недаром она тащилась сюда, заплатила за вход, слушала жуткий скрип пола. Из сумочки показался фотоаппарат, несколько раз щелкнул затвор, и женщина быстрым шагом прошла мимо старика.

Айка поспешно плюхнулась на одно из стоявших по всему павильону сидений и крепко зажмурилась. И почти сразу же приоткрыла один глаз.
- Эмм… Айка, - осторожно поправила она преподавателя и тут же снова зажмурилась, еще крепче, чем сначала. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы настроится – уж слишком неожиданно было для нее это задание.
- Итак, - Ай глубоко вздохнула, - Архангелы…
« Небо. Оно такое красивое. Ярко- голубое. Мы летим высоко. Там, где рождаются кучевые облака. Все вокруг залито солнечным светом. Розово- золотым. Свет падает на облака, отчего они тоже кажутся золотистыми. Нас трое. Мы так прекрасны, что нельзя даже сказать, какого мы пола. У первого Архангела густые каштановые волосы, едва скрывающие уши и светло-карие, почти золотые, глаза…»
«Что-то меня на золото понесло…» - задумалась Айка – « Ну и ладно! Если я так вижу!?»
«… Вот. Золотые глаза… Кожа нежная, словно лепестки роз. Она такая у всех Ангелов. И тонкие бледные губы. У второго – волосы длинные, почти до талии, пепельно-серые. Они развеваются от встречного ветра. Он оглядывается на меня. У него оливковые глаза, обрамленные белесыми ресницами. Улыбка слегка тронула уголки его губ, отчего на щеках появились ямочки. Я тоже улыбаюсь ему. У меня голубые, словно незабудки, глаза и соломенного цвета волосы, спадающие на плечи крупными волнами. Мы все облачены в длинные белоснежные одежды, а на ногах у нас кожаные сандалии. Ах, да! Крылья! Огромные, сильные, белоснежные крылья! От нас исходит ровный, мягкий свет. В руках мы держим мечи. Пылающие мечи Правосудия!»
Айка снова приоткрыла глаз:
- Я тут не слишком увлекаюсь, не? А то меня сейчас каааак понесет!
« Свет от этих мечей несет мир всем людям и наказание всем демонам. Мы летим над землей, прославляя имя Господа. Мы поем песни в Его честь. Наши голоса разносятся по всей земле, трогая даже самые дальние уголки человеческих душ, заставляя их поверить в Спасителя.»
- Нуу, вот что-то как-то так, наверное… - произнесла девушка, осторожно открывая глаза.

Борух Маркополо вытер тыльной стороной ладони лоб.

- Ну что же, я рад новым лицам. Надеюсь, с вашим приходом у нас станет ещё веселее. Итак, господин в бандане, да-да именно Вы. Вас нет в списках. Будьте любезны сходите к воротам и зарегистрируйтесь. А то и спать придётся на дворе. Кто ж Вас пустит в Общежитие? Впрочем, нам тут добровольцы тоже нужны. Учиться можно и без зачётки. По конспектам товарищей. А, как побываете на воротах, Вам задание будет. Задание такое - устроиться поудобнее, закрыть глаза и вообразить себя прекрасной эльфийкой перед зеркалом. Надеюсь, Вы всё поняли. Идём дальше.
Преподаватель посмотрел на потолок и, судя по всему, остался доволен:
- Айки! Приятная работа! Вот что значит вдохновение помноженное на силу фантазии. Переходим ко второй зачётной теме, не так ли? Помещение, помещение, что же Вам дать? Да! Дайте мне кабинет системных администраторов конторы человек на 300-400 с точки зрения главного системного администратора и с точки зрения молоденькой бухгалтерши, пришедшей получать персональный пароль к системе.
- А теперь Сароф. Музей принят. Переходим к третьему заданию. Итак, поляна с единорогами. Пастбище. Лето. А теперь творите. И знайте - любую пустоту я заполню своими объектами. Вроде бы - ничего сложного. Но вы работаете с минимумом начальных данных на природе. Получите удовольствие. Кстати, если Вам удастся гравюра, я повешу её между вторым и третьим окном справа. Я надеюсь, этим я стимулировал процесс, не так ли?

- Зарегистрироваться? А чё ж мне раньше то не сказали? И где ж, ять, эти ворота? Что-то я их, ять, не видел, пока шёл сюда, - удивился Корявый. - Ну раз вы, ять, говорите - я обязательно их поищу. Кстати, это вы, тут чё ли, ять, препод? Звиняйте, не признал. Разрешите представиться - меня зовут Гриха, но все меня зовут Корявый - это потому, ять, что за всё, что я берусь делать у меня, ять, почти всегда выходит весьма коряво. Гы-гы-гы!... А кто ж, ять, такая эта самая, как вы там сказали?.. Эльфка?.. Ай, ладно, может по дороге узнаю - я побежал искать эти ваши, ять, ворота. Всем до встречи, скоро буду! - последнее предложение Корявый выкрикнул уже на улице. Отчаянно ругая себя и вспоминая чьих-то родственников разной степени дальности, он побежал к стене, чтобы оттуда начать поиск ворот, потому, что он никак не мог вспомнить, чтобы он проходил через них, но был уверен, что они, эти самые ворота обязательно должны быть в стене.

Ума блаженно вытянулась на покрывале своей кровати. Наконец-то отдых. Впрочем, новая обстановка дразнила, зовя исследовать Академию. За дверью обнаружился душ, а в шкафу - бесхозный, впрочем, чистый махровый халат в крупный цветочек на белом фоне, который сейчас и был надет на девушке. Там же нашлись и смешные пушистые тапки с собачьими мордочками. Уже успевшие подсохнуть волосы рассыпались по спине… и все же, окно со шторами не давало ей покоя. Уж слишком оно напоминало о доме. Бывшая вампирка зажмурилась, рисуя в своем воображении облик особняка отца. Здесь, допустим, будет стена, а здесь в пару мазков добавим стол … она ощутила знакомый ветер-без-ветра - та ассоциация, которая всегда приходила в голову при перемещении – и торопливо открыла глаза. На нее смотрел … высокий худой человек средних лет, в котором бывшая вампиресса тут же узнала врача с «Язвительного», хотя медицинский халат в сочетании с тяжелыми кожаными сапогами и забавной разноцветной шапочкой придавали Джону Боннету довольно занимательный вид. Доктор был изображен в общих чертах, но, тем не менее, был узнаваем. Девушка хихикнула. Он смотрелся довольно нелепо, сидя в одном из углов питейного заведения, напоминающего ее мир – не было на корабле ни грубо сколоченной мебели, ни деревянных стен. Все это было нарисовано, и рядом усердно трудился автор картины, как показалось девушке, недобро глянувший на нее.
- Ой, - подскочила с пола Ума, стоя посреди странной комнаты, где большинство присутствующих были заняты живописью. И стояла она ровно в том, в чем и переместилась: в запахнутом халате с пояском и тапочках. – Эм, простите, - обратилась она к тому, кого сочла тут главным (он единственный был одет согласно тому, чем находящиеся здесь занимались): человеку среднего роста с большой лысиной, местами запачканной брызгами краски, цепляющими карими глазами. При этом девушка торопливо завязывала пояс – А можно и мне тоже поучаствовать?
Нужно же было хоть как-то замять инцидент с неудачным перемещением.

- Поучаствуй, - кивнул тот, - Кстати, только скажите мне, кто Вы есть, а то уж и не знаю, в списки глядеть или за нашим котом посылать, чтобы личность идентифицировать. А его тоже отвлекать нельзя, говорят, сегодня на Воротах чуть ли не драка.
Маркополо подошёл к листочкам, пришпиленным к стене, поперелистывал их, сверяя портреты с личностью вновьприбывшей, потом, цокнув языком, повернулся к ней:
- Ладно, опознал. Некая Ума. Я правильно выговариваю? Так вот, уважаемая, помощь какая нужна - расписать боковую стену домика. Расписывать буду я. Точнее изображать то, что ты будешь создавать силой своей фантазии, расположившись вот на этих мягких подушках. А потом мы глянем, что из этого получится. Только - одно условие: тему для фантазии задаю я. Итак, слушай и не говори, что не слышала: тема такова - Вы гоблин, собирающийся в поход против дракона. И- в своём жилище. Да-да. Должно получиться забавно. Что ж, приступим?

Алланис на цыпочках, подобрав пышные юбки цвета само, спускалась по лестнице, сколоченной из потемневших от времени досок, прилагая все усилия к тому, чтобы не завопить от ужаса каждый раз, когда очередная ступенька скрипела под изящными остроносыми туфельками. Принцесса мысленно поклялась себе, что в жизни больше не сунется в местечко вроде этого. Она бы и не отлучалась с празднества, когда бы не настоятельная необходимость...скажем так, припудрить щечки. К сожалению город был ей не слишком хорошо знаком, поэтому пришлось нанять в качестве проводника мальчика из местных, чья спина маячила впереди. По правде говоря, согласился-то он без особой охоты - после угрозы привлечь внимание городской стражи громким визгом.
Пацан внезапно замедлил шаг, затем остановился и приложил палец к губам. Пару секунд он напряженно вглядывался в темноту погреба, затем буркнул "Пришли" и отступил в сторону, пропуская шестнадцатилетнюю принцессу вперед.
Алланис увидела до ужаса пыльное и старое помещение. Пыль лежала на полу таким толстым слоем, что, казалось, ее не вытирали уже несколько столетий. Да и вообще, комнатой явно давно не пользовались: она была завалена старой мебелью, уже давным-давно вышедшей из моды, а из-за облепившей ее паутины выглядела еще непригляднее. Бабушка, увидев такое, наверняка разъярилась бы до такой степени, что наверняка упала бы в обморок. Из нескольких щелей падал яркий лунный свет, режущий ее глаза, привыкшие к мягкому свету свечей. Кажется, сегодня полнолуние. Интересно, а может, какой-нибудь из лучей именно сегодня падает так, чтобы высветить люк, открывающий потайной ход, ведущий к древнему кладу?
- Ну, чего встала? Сортир в дальнем правом углу.
Громкий шепот пацана вырвал принцессу из размышлений.
- А? А,ну да...- девушка направилась в указанное место.
- Юбку подбери, запачкаешь, - посоветовал мальчишка(звали его Рен, однако девице он этого говорить не собирался), с некоторым беспокойством глядя на четкие следы, которые незадачливая принцесса оставляла в пыли. Надо будет самому потом по ним пройтись, подумал он. Да еще довести на всякий случай эту девицу до дворца. А то потеряется, потом папаша со стражниками начнут каждую будку обшаривать, и следочки найдут. Местечко хорошее, нехай терять...Рен почти собственническим взглядом окинул завалы из старой мебели, которую кому-то было лень тащить на чердак. Он сооружал их сам, так, чтобы казалось- подойди слишком близко и они обрушатся. Он отсиживался там не раз, когда городская стража устраивала облавы. Яркий лунный свет, заливавший комнату, скрипящие ступеньки, паутина и пыль отпугивали чересчур любопытных детишек, спускавшихся сюда время от времени в поисках приключений...

Так как Феликс находился в Академии, а это, как известно, место для обучения и получения каких-то навыков, эльф наконец решил, что нужно начать использовать Академию для её прямого назначения. То есть пришло время подыскать для себя подходящее обучение и отправиться на занятия. Феликс сразу заприметил недостроенный павильон, куда ему и предстояло отправиться. Прихватив с собой на всякий случай свой лук и колчан со стрелами (он ведь не знал, в чём заключалось обучение и что ему предстояло делать), Феликс вышел из общежития Академии и неспешным шагом дошёл до недостроенного здания. Волнения и неуверенность закрадывались в его душу, однако он пытался думать только о хорошем. В павильоне уже находилось несколько студентов. Преподаватель что-то рисовал на боковой стене здания, а студенты сидели с зажмуренными глазами. Феликсу это показалось странным, и в тоже время очень интересным.
– Здравствуйте! – тихим и спокойным голосом поздоровался Феликс и после короткой паузы добавил, – Меня зовут Феликс, я эльф. Я пришёл, чтобы обучиться в этом павильоне!

Кетинар вздохнул. Он уже сомневался, правильно ли сделал, что пришел сюда. Очевидно его способностей не хватало для толкового выполнения задания. А посему стоило бы еще посидеть в библиотеке, над книгами - чтобы лишний раз не оказываться в неловком положении и не пылать пунцовым цветом.
Не поднимая глаза на преподавателя от стыда и смущения, он опять взял кисточку в руки.
- С глазами, как вы верно подметили, я дал маху - оставил совсем без описания. Они у гнома были карие, теплого оттенка, - молодой человек аккуратно прорисовал радужку.
- Нос от частого употребления эля сделался мясистым, крупным и на нем выступили капилляры, отчего со стороны кончик его всегда казался красным. Но это не было недостатком, скорее наоборот - придавало моему персонажу добродушный вид.
Борода длинная, каштановыми колечками спускающаяся до солнечного сплетения, что в сочетании с такого же цвета волосами очень живописно выглядело - мужественно и сурово.
Еще отдельно надо прорисовать руки - кисти у него крупные, мозолистые, что говорит о том, что гному этому привычны работа и топор он не зря носит с собой. Наколоть дрова, срубить дерево, разрубить голову врагу - это все запросто.
Кетинар постоял, держа кисточку в вытянутой вперед руке, соображая есть ли что-то еще в описании героя, что он упустил.
- Вроде все, - все так же не решаясь посмотреть на преподавателя произнес он, сам готовясь к тому, что опять придется что-то переделывать.

По зеленой траве весело бегали единороги... вернее не весело, а с диким ржанием и огромной скоростью. За ними, с двух сторон, на странных лошадях (странные, потому что легко успевают за единорогами) гнались не менее странные всадники, полы белых плащей развивались по ветру, белые капюшоны закрывали голову, белые маски скрывали лицо, похоже под плащами были легкие доспехи, но не разобрать. В руках они держали копья. Дубовая роща слева сдерживала единорогов, где-то сзади в траве лежал мертвый паренек, обычная льняная рубашка, льняные штаны. Скорее всего именно он присматривал за единорогами. Но сейчас не об этом, прямо перед несущимся стадом и рощи выскочил еще один всадник. Единороги заметались, но были окружены и поэтому, зло фыркая, остались на месте. Солнце коснулось гор на горизонте, до которых простиралась степь, с невысокими холмами. Из рощи вышла группа человек в такой же одежде, как и всадники. Они взяли единорогов в кольцо и медленно двинулись вперед. Вот так Империя и вершит правосудие.
Вот табун, теперь уже являющийся собственностью империи, под надежной охраной (войны в белых плащах-то не простые) подходит к большому тракту и переходит под охрану уже обычных стражников, в стальной броне и с мечами.

- Гоблин-самоубийца, - пробормотала Ума, устраиваясь на мягких подушках. – Я б на его месте … хотя, - бывшая вампиресса на некоторое время замолчала, посильнее запахивая халат, - кажется, я придумала.

____
Кряжг бродил по своему не слишком большому, но уютному по его понятиям жилищу, собираясь в дорогу. Снаружи хижина была обтянута кожей и завалена гниющей листвой, чтобы издали выглядела просто холмом посреди болота. Изнутри гоблин видел каркас из потемневших деревянных толстых реек, на которые и крепились внешние шкуры. Небольшое окно и дверь неправильной формы – как позволила конструкция – были завешаны плохо выделанной кожей. Кто-то в его деревне предпочитал выторговывать у людей разноцветные ткани, но Кряжгу нравилось убранство его дома. Снаружи не проникало солнце, хижину освещали специально разложенные у стен гниющие поленца, которые можно было в достатке собрать в окружающем деревню болоте. Гоблину этого тусклого зеленоватого света вполне хватало.
Сейчас он стоял около старого окованного железом сундука, в котором не слишком крупный Кряжг мог бы поместиться полностью, да еще бы и место бы осталось.
- Ох, и дурак старина Пандри, - бормотал зеленокожий лысый гоблин с заостренными ушами и вздернутым носом, натягивая поверх не слишком чистой грубой рубахи старый дедов кожаный нагрудник. Говорил он про дракона, жившего в дне пути от деревни гоблинов, выше в горах. Огнедышащий ящер так давно жил там, что, казалось, и вовсе стал частью бытия гоблинов. Да и нрава дракон был весьма миролюбивого, не смотря на свой размер. Любил маленьким гоблиняткам толкать сказки, взрослым же за мелкие услуги платил золотыми монетками из своих сокровищ. И где воспеваемая в легендах драконья жадность? Как подозревал Кряжг, Пандрафер был уже настолько стар, что хотел просто спокойно окончить свои дни, потеряв интерес к рыцарям и приключениям. И тем больше удивляла гоблина последняя драконья выходка. – Это ж надо, на старости лет утащить себе принцессу. С ними же проблем не оберешься! – продолжал ворчать гоблин, натягивая поверх давно не стираных портков прочные штаны, припасенные специально для странствий. Все-таки жизнь гоблинов зависела и от людей, с которыми иногда приходилось торговать. – Так послушать певцов, эти девки хуже любых чудищ. Уж наших-то не понять, то им одно, то им другое, а в итоге оказывается, что хотели они и вовсе третьего, а ты, глупец, и не понял этого, и опять обиды, опять ты виноватый. А тут принцесса! Ну, точно свихнулся на старости лет дракоша, дым в голову ударил, - довершил все кожаный пояс с коротким мечом в деревянных ножнах, опять же доставшийся от деда.
Впрочем, причин чтобы осуждать дракона у Кряжга не было. Приобретенная принцесса оказалась ему на руку. У Пандрафера еще с давних времен глубоко в его пещерах стоит странная машина гномов. Двигается сама, шумит механизмами, изрыгает дым,… когда дракон горделиво показывал ее еще маленькому Кряжу, тот был безнадежно очарован, и даже не слушал, за какие заслуги гномы подарили ее старому ящеру. С тех пор гоблин жил мечтой завладеть диковинкой и разобраться, как она работает. Но Пандр был непреклонен, и больше не позволил Кряжу к ней приближаться. Сказал, что кто-то из его народа уже попытался ее разобрать, с него хватит, еще сломают.
И вот теперь у Кряжа появился шанс дотянуться до своей мечты. После долгих разговоров дракон согласился, что там, где принцессы и драконы, обычно как на мед слетаются и рыцари. Похоже, Пандрафер действительно начал беспокоиться. Хотя, взглянув на принцессу, гоблин понял, что она сама, скорее всего, отлупит любого спасителя, вестимо, у этой белокурой бестии были свои причины, чтобы желать жить с драконом. В конце концов, Пандр согласился, что если Кряжг предупредит дракона о хотя бы пяти приближающихся воителях-спасителях, то он подарит ему ту машинку. Все-таки проще изловить супостата еще на подходе, нежели обнаружить его из-за воткнутого в пузо волшебного меча. Откланявшись, гоблин отправился обратно в деревню.
Выторговать у соседки нарядную людскую ночную рубашку, которую та хотела пустить на занавески, оказалось ничуть не проще, чем уговорить дракона. Но, в конце концов она оказалась у Кряжга и сейчас лежала на куче простеньких инструментов – мотыги, старые лопаты, тяпки, пара топоров разных размеров. Наверное, это можно было бы назвать углом, если бы хижина не была круглой. Рядом стоял пенек, на который гоблин складывал более мелкие инструменты. Среди ножей, тряпки с иголками – Кряжг среди сородичей славился своей аккуратностью, и почти никогда не ходил в дырявой одежде, не смотря на то, что до сих пор не нашел себе подругу жизни – лежали ножницы, которыми он надрезал юбку ночнушки и отрывал лоскуты шириной в ладонь и длиною в руку гоблина. Ровно пять лоскутов. В шаге от пенька с инструментами у стены располагалась грубо сколоченная из деревяшек крышка диаметром в шесть ладоней гоблина – под ним хранились запасы Кряжга. Впрочем, он уже собрал провизию, она лежала рядом, на другом пеньке, расположенном рядом с люком и стеной. Он служил гоблину кухонным столом. На нем лежала сумка из грубой кожи с двумя лямками. Верх ее был затянут старой веревкой. Около нее лежал кусок вяленого мяса и пара болотных грибов, которыми Кряжг собирался закусить перед дальней дорогой. На противоположной стороне от кухонного пня располагался матрас, набитый травой, а поверх него старая коровья шкура, под которой днем спал гоблин. Посередине жилища, которое Кряжг мог пересечь в шесть уверенных шагов, располагался самый большой пень, который хозяин хижины не мог обхватить обеими руками, разве что если бы он лег на него сверху. На нем, среди удивительной для гоблина чистоты, стояла золотая чернильница, перо, точильный камень и шесть листков толстой бумаги. Подарок Пандра. Один из листов был гораздо больше остальных, там была изображена карта, на которой деревня гоблинов казалась такой маленькой! Ее даже не отметили. Кряжг знал, где она находится только потому, что так указал торговец, продавший ее. Болото находилось около гор, в этом месте неприступных, но в неделе пути находился перевал, дорога через который потом шла прочь от гоблинского поселения. По другую же сторону от болот за горами располагался довольно крупный город. Гоблины зачастую ходили туда, чтобы торговать. И пользовались для этого особым путем, «в людню» как его называли они между собой. Если идти через перевал, то путь бы занял неделю до него, и неделю после. Гоблины же управлялись за три дня в целом.
Рядом с ветхой желтой картой лежали пять ее не слишком аккуратных копий на грубой шершавой бумаге светло-бурого цвета, но гоблин гордился ими. На копиях он обозначил логово дракона. И, конечно же, «забыл» про тропу гоблинов.
У выхода в жилище гоблина ждал темный болотного цвета плащ и кожаные сапоги, выглядящие так, будто какое-то чудовище их пожевало и выплюнуло. Из них торчали портянки не первой свежести и плохо разбираемого цвета, рядом валялось несколько мух, не выдержавших тяжелой схватки с запахом из обуви.
- Скоро-скоро, - бормотал небольшой, приблизительно метр двадцать гоблин, с чуть вытянутой по сравнению с человеком головой сзади и острым подбородком спереди без намека на бороду. Маленькие красноватые глазки были мечтательно прикрыты. Нагрудник, соединенных ремнями со спинной частью доспеха провисал на худой груди, а нижняя часть брони забавно топорщилась на похожем на шарик животе. Даже штаны не могли скрыть кривизну ног, впрочем, прикрывали их худобу, заканчиваясь чуть выше босых ног. Длинные пятипалые руки лежали на крышке сундука, которую Кряжг собирался захлопнуть. Но все никак не мог решиться. Мысль о чудесной машине манила и в то же время пугала гоблина. Но то, что он не откажется от своей идеи и отправит против дракона рыцарей, он не сомневался. Главное выбрать кого похуже, а то ведь Пандру действительно достанется, а такого Кряжг не хотел. Рука, свободно висящая у колена, сжалась в кулак, отражая решительность хитреца. – Скоро-скоро ты, машинка, будешь моя, а старый Пандри развлечется
вдоволь. Все не коров таскать с пастбищ!

Преподаватель переходил от стены к стене и разглядывал получившееся.
- Кетинар, вот теперь отлично. Этот гном даже мне нравится. Оставим его. А...Феликс, осмотрите сию стену. Видите? Вот здесь на лавке место для вашего героя. Раса, из фэнтезийных, но не эльфийская. Присядьте, закройте глаза и - представляйте, представляйте. А я нарисую! Впишите героя или героиню в обстановку. Да, героиню. Пусть это будет героиня. Дерзайте, у Вас всё получится! А Вы, Кетинар, переходите ко второму заданию, заключающемуся в следующем:
Есть у нас... лаборатория. Не очень большая. В каком-то заштатном НИИ. И вам надо показать её глазами проверяющего из главка с одной стороны и прогрызшей в полу дыру крысы с другой. Попробуйте. Надеюсь, разницу мы ощутим со всех сторон.
Маркополо махнул рукой, вручил Кетинару листки для записей и перешёл к следующему студенческому шедевру.
- Гравюра от Сарофа? Посмотрим, посмотрим. "Смешались в кучу кони, люди". Смешались, и что? Я просил поляну единорогов, а Вы мне что предоставили? Битву за Гренобль пятьдесят шестого года? Лошади не имеют цвета. Всадники вообще "странные". Как и в чём Вы видите, именно видите эту странность? Это слово к делу не пришьёшь. Тут можно и рога сверху и хвосты снизу пририсовать, не боясь быть неправильно понятым. Поэтому - вот вам урок. Избегайте неоднозначностей в описаниях, дабы у читателя не возникало соблазна думать не так, как хочет того автор. Ясно? Тогда слушайте далее.
Второе. Вот перед нами отрывок: "похоже под плащами были легкие доспехи, но не разобрать. В руках они держали копья. "
Глагол в неопределённой форме не привязан ничем. Это вам не устная речь. Вы пишите эссе. Пишите грамотно. Да, кстати, а как могут доспехи держать копья? Ни разу не видел.
Третье, - "дубовая роща" и всё? Это у Вас описание рощи? Я не узнал ни времени года, ни состояния почвы, ни пышности крон, ни наличия желудей под корнями. Вы тут описаниям учитесь или ловлей исчезающих животных силами Империи? Переписать. Предоставить чистовик.
Борух тяжело вздохнул
Шелли , теперь о вашей работе.
То погреб у вас тёмный, то детишек должен отпугивать яркий свет. (Хм, в наши годы тайна только привлекала...) Вы уж, как-нибудь определитесь на предмет освещённости, что ли? Второе - я так и не понял, там пыль или мальчишка сам создавал завалы мебели и часто там был? Если второе, то пол всё же исхожен, не так ли? Или он умеет летать, а? То есть противоречиво. Резюме - переделать и предоставить чистовик и... разбить таки на две части. Не пытайтесь и то и другое совместить. Сперва - от принцессы. А второй отрывок - от лица жулика. В общем - поработайте немного. От этого пока никто не умирал.

Тусклые флуоресцентные лампы словно почуяли присутствие кого-то важного и перестали мигать, разгоревшись ровным неярким светом. В помещение с обшарпанными, давно не знавшими кисти маляра стенами, вошел проверяющий. Это был Научно-Исследовательский Институт Геологии. И расположен он был в таком захолустье, что в бюджете его денег не было с самого открытия. Косметический ремонт здания поэтому не проводился никогда, а перед проверкой светло-голубые стены с облупившейся краской хорошенько помыли с хлоркой, отчего запах стоял соответственный.
Проверяющий шел твердым решительным шагом - его делом было отыскать здесь хоть малейшее несоответствие документации, для того, чтоб содрать какую-нибудь сумму с и без того нищего института.
Взору открывались горы книг и папок, которые лежали абсолютно везде: и на шершавых серых подоконниках, и на двух имеющихся в помещении столах, выкрашенных, очевидно в том же году и той же краской, что и стены, на колченогих стульях и даже на полу. Причем на полу они возвышались кучами в местах, где доски из которых он был сложен, рассохлись особенно сильно, и щели были такие огромные, что туда легко можно было просунуть ладошку - проще сказать лежали они там для маскировки.
Помещение было маленьким и тесным - здесь было всего одно окно со старыми, пожелтевшими деревянными рамами. К тому же одно из стекол было треснуто и криво заклеено широкой полоской скотча. Неведомый уборщик, так старательно прошедшийся хлорированной тряпкой по стенам на окно, должно быть, совсем не обратил внимания: оно было грязным и пыльным. Потоки дождя, когда-то хлеставшие по нему оставили затейливый узор на стеклах из грязно-серых разводов.
"Ай-яй-яй, непорядок" - подумал про себя проверяющий, но вслух ничего не сказал.
Стена, противоположная той, на которой находилось окно, была занята перекосившимся стеллажом, на котором в таком же обилии валялись книги и архивы, а так же образцы каменных пород в потрепанных картонных коробочках.
Потолок, на котором тоскливо светила длинная лампа, выглядел тоже довольно убого: он был как немой свидетель всех чрезвычайных ситуаций, случавшихся со старым зданием: ржавые разводы от неоднократного прорыва отопительной системы, трещины от времени и грязные сальные пятна, получившиеся там и вовсе неведомым способом. Венчал живописную композицию, коей несомненно являлся потолок для любого любителя гранжевых текстур, плесневый грибок в углу, разросшийся черно-зеленым уродливым узором.
Проверяющий аккуратно подвинул стопку бумаг на столе и разложил свои папки, чтоб написать заключение проверки. С угла слетела одинокая бумажка, прикрывавшая чей-то то ли завтрак, то ли обед: кружку чая и надкушенный бутерброд с сыром.
- Непорядок, - довольный, словно сытый толстый кот произнес проверяющий, - косметический ремонт требуется. - А ну те-с, покажите-ка мне всю отчетность за квартал.

---
Тощий серый зверек осторожно выглянул сквозь огромную щель в полу. Крыс был голоден, впрочем это было его обычное состояние - в таком уж месте ему не посчастливилось уродится.
Комната была привычная: большая, серая, с лампой под потолком, от которой исходил неприятный свет. Было здесь гораздо ярче, чем в межстенном пространстве, к которому привык зверек. Огромное площадь вокруг было завалено большими белыми штуками с мелкими крапинами, которые при случае сильного голода вполне можно было проглотить. Но сейчас в помещении был другой, приятный запах. Не привычная вонь из пыли и моющих средств, а очень волнующий аромат.
Крыс пробежался по выщербленному полу от одной стены к другой - путь этот был длинный, но как обычно зверька никто не заметил. Большие двуногие, обитающие тут были вообще поразительно вялыми: двигались медленно, гремели и неуклюже роняли все, что попадалось на пути.
Вкусный запах определенно доносился их того угла, где стояла штуковина из четырех железяк, прикрытая деревянной крышкой. На этой самой крышке обычно лежали самые вкусные и свежие белые листки, еще не успевшие покрыться пылью и плесенью. Теперь же там было еще что-то, что вызывало аппетит у тощего серого создания с длинным хвостом.
Добраться до деревянной крышки было легко - путь был уже много раз хоженый: сначала на вот эти пахнущие сыростью кучи съедобных листков, потом на железяки, с крышкой поменьше, а потом и на деревянную плоскость.
Крыс, как завороженный шел на запах - еда была совсем рядом. В одно мгновение мелкие острые зубки впились в мягкое, рыхлое нечто, пахнущее зерном, и следом почувствовался еще один - более тонкий и нежный вкус. Есть тут было неразумно, поэтому зверь рванул, вцепившись зубами в добычу обратным маршрутом: мелкая деревянная крышка с железяками, стопка листков, привычные коричневые доски.
Шмыгнув в темный уголок, где было уютно, почти как в собственной норе, крыс с удовольствием проглотил добытое и юркнул в щель в полу.

К странному зданию в западной части Академии приближались два молодых человека, один из них был одет в просторный темно-зеленый балахон и походные сапоги, темноволосая голова его была не покрыта, открывая короткую стрижку и собирающуюся начаться лысину. Лицо его было не запоминающимся: прямой нос, голубые глаза, в меру пухлые губы и небольшая ямочка на подбородке, гладко выбритое лицо и широкий лоб, уши по сторонам головы дополняли сию картину. Человек был не высок,165 см, но имел хорошую фигуру, которую сейчас скрывал просторный балахон. Походка его была с виду обычной, но только натренированный глаз воина мог разглядеть в ней шаги всегда готового к прыжку хищника. Ну, а второй человек был полной копией первого. Они шли по аллее и пихались, о чем-то оживленно споря:
- Я знаю больше стихов, чем ты!
- Зато я знаю длинные стихи!
- Ну, и какие, например?
- Да, хоть «Мцыри» графа Лермонтова!
- Удивил! Я его тоже знаю, а знаешь ли ты «Евгения Онегина» князя Пушкина?
За этим поэтическим спором они и дошли до странного недостроенного здания без крыши, но уже с потолком и полом, которое покрывали странные рисунки. Некоторые рисунки уже были закончены, над другими еще трудились студенты, а дирижировал всем этим лысеющий улыбающийся человек среднего роста.
-Здравствуйте, я пришел к вам учи… - договорить он не успел, так как был сбит с ног напарником.
- Извините, это Я пришел к вам учиться, а не этот недотепа.
В этот момент встал первый и повалил второго
-Это я недотепа? на себя посмотри, сам такой же!
Услышав недовольный кашель профессора, они сразу же перестали мутузит друг друга.
- Извините, мы больше не будем, - одновременно сказали напарники, понурив головы.
- Нас зовут Фло, я Фло Первый, а он Второй.
Второй тут же не согласился:
- Почему ты первый? Я хочу быть первым! – но, заметив взгляд учителя, жалобно добавил. - Ну, ладно, пусть он Первым будет, - и пихнул товарища в бок локтем.
- Вот здесь и здесь вы можете узнать о нас подробней, а вот тут почему нас двое, - Фло Первый протянул три листка бумаги.
Только настоящий маг, коим и был профессор, мог распознать в этих людях иллюзии, остальные же могли лишь догадываться, впрочем, при непосредственном контакте это всплыло бы наружу, потому как иллюзии были бесплотны.
- Научите нас, пожалуйста. – Проговорили Фло в один голос.

- Учёба - это прежде всего тяжкий труд... Плюс озарения, которые делают его радостным. И мы постараемся, чтоб их было побольше, ибо... Впрочем, я опять отвлекаюсь...
Борух Маркополо почесал взлохмаченную голову и взглянул на вновьпришедшего.
- Близнецы -братья? Нет....Так, где у нас список? Ага, Фло и его иллюзия. Да, я не собираюсь играть в угадайку, кто из вас кто, а значит - творить будете вместе. Вот задумаетесь и... всё. Остальное за вас сделаю я. То есть, объясняю персонально. Входите, садитесь, устраиваетесь поудобнее, закрываете глаза и представляете... килрата в капитанской рубке. Если не знаете, кто это такие - найдите в библиотеке. Насколько хорошо представите, настолько хорошо я его нарисую. А потом мы вместе оценим результат. Договорились?
Уитель показал широким жестом на вакантные места внутри Павильона.
- Теперь перейдём к ответам. На этот раз по второму кругу я никого пускать не буду. Мне всё нравится. И гоблин и лаборатория. Ума и Кетинар - вам по теме в зачёт. А значит - новые задания, новые дороги. Ума, берите авторучку и пишите два эссе. Одно на тему дискотеки в клубе Москвы 2010 года глазами пожарного инспектора. Второе - та же дискотека глазами впервые попавшего на неё подростка из деревни. Задание понятно? Приступайте. Кетинар, Вы переходите к третьему заданию. Берите в шкафу кисточки и мольберт. Теперь рисуете вы. Рисуйте эскиз, - "городская река Ржавка 2018 года, протекающая по пустырю". Об экологии на время можете забыть. Удачи! Она вам пригодится.

Студент немного смутился. Немного подумав, он решил все переписать заново.
***
Как журчащий ручей лилась над поляной мелодия, красивая, незатейливая, но глубокая. Вытянув ноги под одиноким деревом лежал источник мелодии. А вернее молодой паренек в большой соломенной шляпе (еще чуть чуть и сомбреро получится), которая закрывала его глаза от всего и вся земного. Пальцы быстро бегали по отверстиям дудочки, вырезанной этим самым пареньком из этого самого дерева, под которым он лежал. Голубые глаза были закрыты, непослушные светлые волосы частоколом опустились на них. Казалось ничто в мире не сможет отвлечь его. Тощее тело было прикрыто легкой курткой и штанами, кажется из мешковины.
Тем временем, в нескольких метрах от босых ног юноши происходило чудо. Неизвестно откуда пришедшие единороги, которые считались почти что вымершими, спокойно щипали траву и слушали незатейливую мелодию паренька. Это разные сказочники говорят, что у единорогов светится грива, что они идеально белого цвета... На самом деле они очень похожи на лошадей - только поменьше и с рогом на лбу. Но это не убавляло красоты этим редчайшим животным. Четверо белой окраски, один серой, с длинными гривами и рогами, на которые будто нанесли резьбу.
Заходящее солнце с каждой секундой давало все меньше света, вот уже последние лучи искрились в гривах животных, на шляпе дудочника, в кроне дерева. Дальние горы окончательно закрыли солнце и юноша открыл глаза. Размял уставшие пальцы, ноги, сладко зевнул и только потом приподнял шляпу. Да так и остался с открытым после зевка ртом и рукой, до сих пор придерживающей шляпу. Единороги заметили движение и начали недовольно фыркать, будто хотели продолжения "концерта". Музыкант снял шляпу и с вырученными во всю ширь глазами, осторожно, чтобы не спугнуть животных, начал подниматься.
Один из единорогов плавно приблизился к дудочнику и кольнул рогом. Конечно ходили в узких кругах истории, что единороги кровожадные хищники, но неужели правда? Неужели несчастного сейчас съедят? "Несчастный" пойти на корм не хотел и вошел в дуб, под которым до этого лежал... вернее он настолько сильно этого хотел, что ему так показалось. На самом деле он со всей силы вжался в него и выставил вперед руки, дудочка и головной убор уже валялись в траве. "Кровожадный хищник" потянулся мордой и... потерся о юношу, слегка при этом фыркнув. "А может он добрый? Может он хочет, чтобы его погладили? Нет, гладят кошек... а что же с лошадьми делать? Тьфу! Это же единороги! Хотя какая разница..." - весь поток мыслей понесся сумасшедшим вихрем в голове, а трясущаяся рука уже тянулась к гриве.
Улыбка играет на губах, обе руки зарылись в гриве животного, остальные единороги тоже стоят рядом. Но нечаянно забредшая в голову к юноше мысль нарушила эту идиллию. "Меня в деревне убьют!" - вот так она звучала.
- Меня убьют! - повторил свою мысль вслух паренек и засуетился, начал искать свои вещи. - Вы простите меня, красавцы, мне в деревню надо, надеюсь еще увидимся! - помахал он рукой животным и понесся со всех ног к лесу, видневшемуся невдалеке. - Живые единороги! Целых пять! Никто же не поверит! Да я их еще гладил! - изливал по пути свои эмоции дудочник. Быстро набирала обороты летняя ночь...

Фло Первый и Второй без разговора вошли, уселись и начали представлять
- Это была адская драка, мы наступали – люди отступали, но не сдавались.
- А потом? – спросил анестезиолог перед операцией.
- А потом меня ранили… - грустно ответил килрати по имени Клох.
Спустя десять секунд наркоз подействовал, кот уснул и увидел сон.
Бескрайнее синее море, на горизонте упирающееся в голубое небо, облака бороздят просторы небосвода, луна, как капитан, взошла на мостик и ждет, когда заступят на службу ее верные матросы – звезды. За бортом стояла отличная погода, за исключением того, что уже три недели был штиль, и грозный парусник не сдвинулся ни на ёту. Капитан Мертимер, простояв более двух часов на мостике, спустился на палубу, где в злобе дал наряд вне очереди двум нерасторопным матросам и вошел к себе в капитанскую каюту. Там он мог расслабиться и дать волю чувствам. Мертимер со зла кинул свою трехполую голубую шляпу на большой дубовый стол с массивными, но резными ножками, стоящий посередине каюты. На столе в этот момент была расстелена навигационная карта, прижатая с трех сторон двумя книгами и большим морским компасом, кроме того на столе стояла пустая железная кружка. Капитан бессильно ругнулся и оглянулся по сторонам в поиске предмета, на котором бы можно было выместить злобу. Слева от него был расположено небольшое кресло, обитое серой парусиной, одной из ножек не было, вместо нее была подложен какой-то деревянный чурбан, впрочем, он вид не портил, а скорее украшал. Далее было зеркало, своего рода раритет, но и оно не было целым, отколотый край не мешал себя рассматривать, но эстетический вид портил. Кот покачал головой, как бы осуждая себя и одновременно успокаивая, затем подошел к зеркалу посмотреть, в кого он превратился. Отражение смотрело уставшими серыми глазами с вертикальными прорезями, полными печали и бессильных слез. Серая шерсть на лице была просолена морем, но уши еще стояли торчком, а черный кончик носа, на вытянутом вперед лице, еще отлично различал запахи. Одет Мерттимер был в синие парусиновые шорты до колен и подпоясан широким ремнем из черной кожи. В свои 54 года, немолодой уже капитан, все еще был молод душой и не хотел умирать от жажды. Мертимер снял безрукавку темно синего цвета с золотистым эполетом на плече, знаком командира корабля, осторожно повесил ее в, стоящий невдалеке, шкаф с одеждой. Шкаф из мореного дуба был в рост кота, два с половиной метра и шириной полтора. Стоял он в углу и от зеркала его отделял стеклянный иллюминатор, в данный момент открытый. Капитан, раздевшись и аккуратно повесив безрукавку, поправил парадный китель, висевший рядом, закрыл шкаф, затем посмотрел на море, в поисках хоть небольшой волны. «Я должен найти выход, и зачем я только согласился на эту заранее провальную миссию, никто еще не переплывал Океан Надежд, зачем согласился Я? Теперь поздно себя винить, воды не осталось, еда есть, да только зачем она. Осталась лишь одна жидкость…» Старый капитан сразу как-то сник, плечи его опустились, сам он сгорбился и как будто стал ниже. Он в последний раз оглядел свою каюту, в которой провел последние десять лет. Стол, к которому приставлено шесть деревянных стульев: по два по бокам и по одному с торцов. За ним вдоль всей стены расположился шикарный диван, с обивкой из дорогого материала красного цвета, правда, на краях уже сильно потертой, но не теряющей своего изящного вида. Сейчас диван был заправлен, на нем уже не спали трое суток. Вдоль левой стены от зеркала ничего из мебели не было, зато там был большой арсенал холодного оружия, собираемый долгие годы. Мечи и ножи висели на стене в специальных подставках, любовно положенные каждый на свое место. Если от зеркала посмотреть направо, то мы увидим входную дверь, а левеепрохода небольшой деревянный ящик для бумаг, в котором, впрочем, кроме них лежало еще много чего, над ним висел аналогичный ящик с двумя створками. Капитан подошел к арсеналу, погладил осторожно, любя некоторые экземпляры, потом выбрал один из них, тот, что отобрал в бою у южных земель. Это был обоюдоострый кинжал с волнистым лезвием тридцати сантиметров, красивой резной гардой и кожаной ручкой, выполненной в виде заплетенной косички. Капитан все решил, он снова подтянулся, снова превратился из старика в морского волка и уверенным шагом вышел на палубу, держа в руке нож.
- Флинт, назначаю тебя старшим!
- Есть, сер!
- Я знаю, что вы не пили уже больше трех дней и умираете от жажды, поэтому принял решение, - тут голос капитана дрогнул, - напоить вас своей кровью!
Короткий взмах ножом, и оборвалась длинная жизнь.
"И в последний миг поднялась волна,
И раздался крик: "Впереди земля…"
Килрати Клох был награжден посмертно медалью за отвагу, он умер в операционной, не приходя в сознание…

В чердачном помещении зажглась лампочка, и туда вошел мальчишка с ободранными коленями. Обыкновенный мальчишка, лет десяти, в шортах, сандалиях и широкой футболке. Он немного щурился, привыкая после яркого солнца к полутьме. Потом медленно пошел осматривать чердак. Бабушка не разрешала бывать здесь, потому что многие предметы были очень старыми, пол - совсем худым, да и пыли было много, но Артемке, как и любому мальчику его возраста, было свойственно нарушать запреты. Он иногда забирался сюда, чтобы найти что-нибудь старое, но от этого не менее интересное. Многие предметы были накрыты тряпками или простынями, но артемка заглядывал под тряпки, и знал, что это - зеркала и старые картины, комоды и сундуки. Картинами мальчик мало интересовался, зато любимым его "артефактом" был ящик с довоенными игрушками. Вот и сейчас Артемка присел возле ящика, разглядывая содержимое. Здесь были деревянные машинки; самодельные тряпичные куклы; старые паровозики и вагончики; сабля, вырезанная то ли дедом, то ли прадедом; и, конечно же, оловянные солдатики. Мальчик бережно перебирал игрушки, разглядывал, но ничего с собой не забирал. Он знал, что сокровища тем ценнее, чем реже их видишь.

----

Амалия Николаевна поднялась на последние ступени, щелкнула выключателем, и остановилась отдышаться. Она была у же не в том возрасте, чтобы взбираться по крутой лестнице, и могла бы просить об этом внучка, но не делала этого. На этом чердаке было так много родного, так много памятного. Вот здесь, накрытое тканью, стоит стариное зеркало, в которое смотрелась еще бабушка Амалии Николаевны. Вот стоит швейная машинка, на которой она в юности шила. А вот - гарнитур, бывший когда-то приданным. Женщина поставила на тумбочку керосинку, подошла к старинному шкафу и открыла дверцы. Она мечтательно улыбнулась и провела рукой по военному мундиру. Это была форма, когда-то принадлежащая ее мужу. Амалия Николаевна часто прикасалась к этой одежде, вспоминая мужа, что-то шептала себе под нос. Иногда даже плакала. Рядом, в этом же шкафу, было и ее свадебное платье, выцветшее от времени, но от этого не ставшее менее значимым.
Амалия николаевна еще раз окинула взглядом чердак, полный старых друзей и трогательных воспоминаний. И заметила следы в пыли на полу. Артемка. Сорванец опять ходил на чердак без разрешения. Никак не поймет, что это может быть опасно. Женщина вздохнула и улыбнулась. Наверно, стоит позволять сюда ходить - пусть себе мальчишка играется. Только убрать подальше зеркало.

Борух Маркополо присматривался к представленным ему работам.
- Неплохо, неплохо, ещё раз неплохо. Не то, чтобы безукоризненно, но в целом принимается. Несколько слов скажу, ели не возражаете? Сароф! Живопись - это не финтифлюшки. Разные додумывания тут неуместны. Всё должно быть точно и взвешенно. А у Вас что? Куртка у паренька неопределённого цвета, штаны пошиты... вы хоть сами поняли, что за ткань тут изобразили? Я принял работу, но впредь прошу уделять больше внимания мелочам. Сперва Вы забываете, про цвет штанов, потом про штаны вообще, а на третьей картине у вашего мальчика обнаруживаются косички или крокодилий хвостик... И начинается хаос, разброд и шатание....Чем бы Вас озадачить таким... О! Предлагаю совершенно невинную тему - "Взятие снежного городка". Персоналии по Вашему усмотрению. Переходим к творению Фло. На этот раз придирок у меня нет. Картина принята. Только я так и не понял, какого окраса был капитан? Ведь килрати - это большие кошки... Как только окрасите его, приступите к эссе. Тема...продуктовый магазин на селе. От маленького мальчика пятилетнего возраста, проживающего на даче и от проезжающего мимо водителя-дальнобойщика. Вроде бы то же самое, но...
А теперь Клопик и её эссе. Вот об этом я хотел бы поговорить и поспорить. Да, всё показано, да, всё описано. Но! Два раза имена собственные написаны с маленькой буквы. Это неуважение к героям или к русскому языку? Всегда помните, о соответствующем павильоне. Впрочем, на мелкие описки я обычно не смотрю. Так что - продолжим. Вы употребили слово "обыкновенный". Обыкновенный - это такой чернокожий с кольцом в носу? Я что-то недопонял. Третье - пол на чердаке, как видно из описания, худой. Между тем на нём стоят сундуки, комоды, тумбочки, зеркала... А оно не провалится? Может, объясните ситуацию, милейшая? И, наконец, керосинка служит для разогревания и приготовления пищи. Наличие её на пыльном пожароопасном чердаке в век, когда у каждой бабки есть электрические фонарики по крайней мере странно... Может, доработаете или объяснитесь?
С этими словами преподаватель присел на один из пуфиков, дабы отдохнуть от малевания и выслушать своих учеников.

Везде стоял шум, слышалась беспрерывная стрельба. Отряд бойцов подбирался к вершине горы. В руках винтовки, на голове каски, военная форма, усталые лица.
- Всем занять позиции для огня! - отдал приказ командир и все начали располагаться за огромным поваленным деревом.
- Что будем делать? - спросил командующий одной из групп. - Позиция хорошая, терять неохота.
- Надо их выманить, пусть первые нападут, - решил командир. - Гранаты к бою!
На вершину горы, подобно смертоносному дождю полетели гранаты, следом послышались взрывы, крики. Пару секунд стоял туман а потом из него показались враги.
- Огооннь! - выкрикнул кто-то и без того всем ясную команду, по выходящим из дыма начали стрелять.
- Вперед, вперед, чего ждешь? - кричал один из бойцов другу.
- Но ведь Жека! Его подстрелили! - склонив голову над телом, в ярости прокричал тот.
- Вот и отомсти им! Вперед! - сказал подбежавший.
- Да, - все трое солдат двинулись на фланг, по небольшому снежному оврагу, заходя в тыл противнику...
Несколько минут спустя, весь отряд заслуженно отдыхал на вершине горы после, пусть небольшой, но победы.
- Интересно, как там идут дела у наших в городе? - приложив ладонь козырьком, командир рассматривал с высоты город. Весь город представлял из себя большой снежный лабиринт, тут и там виднелись деревья, по большей части поваленные, кое-где были строения из цветного пластика.
***
И как раз мимо одного из этих строений проходил другой отряд. Каждый из солдат осторожно ступал, казалось, они даже боялись дышать. Им надо было зайти врагу с фланга. Уже третий раз они пытались взять площадь, но каждый раз их отбрасывали назад. Вся надежда была на этот самый маневр. Вот за следующим поворотом показалась площадь - большое свободное пространство между снежных строений, полностью покрытое бумагой. На площади, спрятавшись за скомканной бумагой намертво засел отряд врага, с большим преимуществом в виде укрытий и пулемета.
- Так, мы атакуем первыми, отвлекаем внимание от основной атаки, - повторил в очередной раз простой план атаки один из командиров подразделений. - Ну что, по местам! - Не слишком громко отдал он приказ...
***
- Сколько нам еще сидеть в заперти, когда придет подмога? - устал спросил боец в черного цвета форме, бумага под ногами противно шуршала.
- Еще одной атаки мы не выдержим, - ответил другой.
- Не хныкать! Мы не можем отступить! - в очередной раз повторил командующий, уже переставая верить в правдивость этой фразы. - Кажется... ИДУТ! - прогудел мужчина и схватился за автомат.
Пули летели одна за другой, прошла всего минута с начала боя, но она показалась обороняющимся вечностью.
- Что-то мало их, - себе под нос пробурчал командир. - Тихо, тихо, - сощурив глаза он всмотрелся в проем между снежными строениями. - Идут, с фланга! Это был отвлекающий маневр! - Проорал мужчина, падая в укрытие.
Но вот из-за снега показалось то, что разрушило последние надежды обороняющихся на успешное удержание позиции. Это был танк. Одного выстрела хватило, чтобы показать серьезность намерений.
- Отступа... - оборвался чей-то крик...
***
Площадь была взята, враг отступает, остальные отряды обступают его с флангов. Победа была делом времени. Солдаты бодро шли рядом с танком, но прогудел голос командира и все ринулись в атаку. Штабом врага являлось снежное строение в виде буквы "П" около него, спрятавшись за поваленными деревьями, заняли оборону проигравшие, хотя их еще рано так называть.
Солдаты ударили в лоб, танк двигался как неприступная крепость, когда враги немного осмелели и подались немного вперед, им с флангов ударили сразу два отряда: один шел по городу, а другой атаковал с горы. Большую часть противников перебили, осталась лишь небольшая кучка, спрятавшаяся в "штабе".
- Что за... - протянул солдат, посмотрев наверх, там, прямо им на головы летела... ядерная бомба.
***
- Так нечестно! Ты ничего про бомбу не говорил! - гнусавым голосом доказывал свою правоту один из мальчишек, играющих в снегу. Белая шапка, синяя куртка, вязаный шарф, варежки на руках, теплые зимние штаны и ботинки.
- А ты про танк тоже не говорил! - надулся другой в практически такой же одежде, разве что куртка коричневая.
А между мальчишками, в слепленном снежном лабиринте с тут и там валяющимися ветками, тремя пластиковыми стаканчиками и какой-то газетой, лежали игрушечные солдатики.

НРПГ:Будем считать что с Фло мы отгуляли. Я все же учиться пришел.

Быстрым шагом в помещение вошел мужчина одетый в темно-синий камзол, и такого же цвета штаны. Приветливо кивнув нескольким Фло сразу, он цепко оглядел помещение. Нескольких лю... созданий я видел в Зале приема. Значит ученики. Кто лишний? Вон тот мужчина на пуфике. Поза слушателя. Учитель.
- Здравствуйте! Я очень рад Вас видеть! Теперь надо в это поверить. Я ожидал необычных аудиторий, раз это необычное учебное заведение, но, право удивлен. Хотя бывал в дыре и похуже. Я не так давно прибыл в Академию, но уже успел поселиться в Общежитии, и даже поесть. Улыбнусь. Пусть это и прозвучало двусмысленно. Теперь хотелось бы приступить к занятиям. А ведь и правда хочу. Меня зовут Рэндольф Уильям Миллер. Можно Рэнди. Разрешите приступить?

- Здравтвуй, Рэнди, - кивнул мужчина вошедшему, - Здесь у нас Павильон Описания. А значит учимся мы описывать. Так? Кто там смеётся? Своих дел мало?
Учитель нахмурил брови.
- И Вам, Рэнди, раз уж Вы тут, я дам задание. Первое задание. Вот у нас тут на головной стене должна быть картина детского садика. Восьмидесятые годы. Россия. А Вы сейчас сядите и представите мысленно воспитательницу. Утро. Родители приводят детей. А я нарисую в это время всё то, что Ваше воображение Вам подскажет. Дерзайте!
Сороф Хотел бы поговорить о Вашей работе. Когда я читал до последнего абзаца, меня не покидало ощущение, что чего-чего, а именно описания в работе мало. Я понимаю, что Вы хотели сделать сюрприз, но... получилось сухо, сухо и ещё раз сухо. Я не увидел картинки. Была политинформация. Да и ещё - не упускайте глаголов. Что за предложение "разве что куртка коричневая"? "Была коричневая?", "На мальчике была надета коричневая?" или что? Значит так. Сил потрачено много. Результат... ниже среднего. Красок мало. Точнее - их нет совсем. Давай так. Я выдам тебе пятое задание, а к четвёртому ты вернёшься потом. Итак, задание: твой герой - молодая женщина, узнавшая о неверности своего мужа. И - мне нужны эмоции! Эмоции, эмоции, эмоции! Опять же - это не значит, что Вы будете мне выдавать одни междометия, забывая о всём том, о чём мы с Вами говорили ранее. Потому и не зачитываю Вам четвёртую тему. Нет там ни внешности, ни пейзажа. Ясно? Действие надо было прибавлять к своим знаниям, а не удалять, как аппендикс то, что уже выучено? Или будем возвращаться? Вот именно поэтому мы и оставим пока четвёртую тему. Ибо я верю в Вас и вижу и способности и возможности. Итак - за Вами сцена на кухне. И - ничего не забудьте!
Борух Маркополо вытер тыльной стороной правой кисти пот со лба и потянулся к палитре...

Кетинар искренне надеялся, что задание преподавателя он понял верно. Недавно в библиотеке ему попалась чуднАя книжка про странный мир, в котором изобретения и научные изыскания привели к тому, что природа и все обитатели этой вселенной оказались на грани вымирания. Много слов в книге, конечно, было не понятно, но сама суть описанного - то, что живые существа умудрились настолько обезобразить свое место жительства, что обитать там стало практически не возможно, настолько поразила парня, что образ этого страшного мира очень сильно запал в голову. Пару раз молодому человеку даже снились сны о том, как он находится в ужасном селении, где жилища похожи на гигантские глыбы серых камней, а воздух настолько плохой, что каждый вдох дается с трудом.
- Наверное, смогу, - приободрил он сам себя, доставая из шкафа мольберт, и все что сможет пригодиться для рисования: планшет с бумагой, кисточки, и краски.
На гладко натянутом листе белоснежной бумаги появились первые робкие линии. Живописец из Кетинара был не самый великий, но образ, видимый в голове, будто сам собой изливался на бумаге цветными разводами. Сначала медленно начал вырисовываться фон: серо-коричневая почва, которая казалась практически безжизненной, если бы не кое-где торчавшие засохшие кустики, напоминающие о том, что когда то и здесь могло что-то расти. И, не смотря на пересекающую пустошь реку, земля была очень сухой. Она была покрыта безобразными трещинами и расщелинами, зияющими черными провалами.
Река же, которая медленно, словно нехотя текла по истощенной земле, была темная и грязная. От полумертвой земли ее отделял небольшой обрыв. Терракотовый цвет загубленного водоема был зловещий. Кетинар усугубил эффект добавив кроваво-красных разводов на нарисованные потоки. Сквозь эти воды невозможно было разглядеть дна, как ни старайся. Зато на поверхности в обилии был изображен трудно распознаваемый мусор - какие-то жестянки, обрывки бумаги и прочие не добавлявшие красоты и без того неприятному пейзажу вещи.
Кетинар немного подумал и дорисовал серой краской что-то вроде прозрачной дымки над водой - вроде как испарения: в книжке было написано про "резкий химический запах", а как лучше его изобразить, парень не понимал. Оглядел полученное, и добавил в дымку немного едко-зеленого цвета.
Верхний край планшета, где должно находиться небо, студент густо замалевал темно-серой краской. Он решил, что тяжелые, свинцовые тучи очень хорошо подойдут к уже оформившейся картинке.
И хотя опыта в рисовании у юноши было очень мало, эскиз получился вполне неплохой - это можно было судить хотя бы по тому, как сам "художник" отшатнулся от своей работы: мир вышел настолько гадким, что даже смотреть на него было больно.

Муравьи, переползающие из года в год дорожку, ведущей к павильонам, помнили всех, кто когда-либо проходил по сероватому гравию и иногда давил их рабочих или разведчиков. Это были и нежные девичьи ступни, и кожаные сапоги солдат, и мягкие башмаки монахов, за которыми чаще всего с шуршаньем тащились полы рясы, и грязные и грубые лапы каких-то существ. А иногда даже проползало что-то змееподобное ( что муравьи справедливо считали самым неприятным, из-за остававшегося склизкого следа ) или прыгал кто-то одноногий.
Но сейчас муравьишки даже несколько опешили. По гравию определённо кто-то шёл, но этот кто-то был... тоже из гравия? Ближайшее насекомое подбежало к бухавшим по дорожке колоннам и подтвердило догадки собратьев - шагало что-то каменное! Вся рабочая группа поспешила убраться, чтобы не быть задавленной.
К зданию действительно направлялось то, что во многих мирах назвали бы големом - подвижная и одушевлённая гранитная статуя. Вся загвоздка была в том, что скульптурой путник был только наполовину - в районе живота холодная поверхность камня плавно переходила в торс человека.
Это был юноша, примерно лет двадцати от роду, закутанный в тонкий кожаный плащ ( который, впрочем, отлично скрывал каменную половину тела ). Из-под плаща выглядывали белая рубаха с расстёгнутым воротом и тканная жилетка на бронзовых пуговицах. На плече у парня лежал холщовый, местами в заплатках, полупустой мешочек на посохе.
Лицо у этого существа было вполне обычным, по человеческим меркам - если не считать затянутых в конский хвост чёрных, как смоль, волос и родинки пониже правого виска. Зато взгляд запоминался - о таком говорили "буравящий" или "смотрит так, будто я ему что-то должен", эффект ещё и усиливался тёмно-зелёным цветом глаз.
В данный момент Хаггард ( а именно так звали полуголема ) пытался отыскать Учебный Павильон и одновременно не передавить мечущихся под ногами муравьёв. "Замерли бы себе и дали спокойно пройти," - думал он с неким раздражением. Впереди показалось здание, как определил путник, недавно построенное. Хаггард ускорился, насколько мог и хотел, и добрался до нового павильона достаточно быстро.
Его глазам предстала странная картина - несколько человек выглядели так, будто спят и действуют в соответствии с событиями сна - кто-то дёргался, кто-то говорил или вообще делал что-то несуразное. Зато субъект с каплями краски на костюме смотрелся вполне мирно и спокойно. К нему-то и подошёл Хаггард, а затем спросил:
- Извините, господин, не подскажете, где здесь Учебный Павильон? Я только-только прибыл сюда для обучения и ещё не осведомлён о здешних местах.

По старому, протертому в некоторых местах, линолеуму текла "речка" из опрокинутой кружки. В воде отражались невзрачные бежевые обои на стенах, деревянные кухонные тумбы, очень похожие на них навесные шкафчики (наверное в одном наборе шли). Вот краешком проскользнуло отражение белой люстры, показалась открытая дверь, завешенное тюлью окно, подоконник с цветами... а потом поток "врезался" в плинтус и что-то новое в отражении появляться перестало. Ах! Похоже что-то пропустил... Да! Вот она и виновница опрокинутой кружки, с мобильным телефоном в руке и слезами на лице. Синяя футболка забрызгана водой при падении кружки, простенькие джинсы каким-то чудом остались сухими, а вот домашним тапочкам с собачками не позавидуешь, их постигла судьба если не Титаника, но о тотальном затоплении говорить можно смело.
- Тварь, подлец, сволочь... - слышался нервный шепот девушки. Она резко отбросила назад прядь каштановых вьющихся волос и продолжила изучение телефона супруга. - "Котик, еще увидимся, все было просто ах!" - с явным отвращением в голосе прочитала она смску. - Ненавижу! - срывая голос, прокричала девушка и на пол полетела стойка с ложками и вилками. Несчастная сползла на пол и зарыдала, бросив телефон на пол.
После нескольких минут, проведенных сидя на полу, девушка и встала и умылась ледяной водой из под блестящего крана, который был вмонтирован в одну из тумб. Оперевшись о тумбу она отдышалась и, поправив растрепавшиеся волосы, резко развернулась. Сейчас ненависть в ее душе немного потеснилась и пустила туда еще одно чувство - желание отомстить, наказать своего мужа. Возможно они еще помирятся, но оставлять все вот так она не собирается.
- Ничего милый, ты у меня попляшешь, ой как попляшешь... - приговаривая себе под нос начала девушка собирать столовые приборы с пола. Закончив уборку, она подняла телефон и заметила последнее непрочитанное сообщение, а вернее напоминание. Щелчок кнопкой и девушке хватило прочитать лишь несколько слов, чтобы снова зарыдать. "Мне надоела твоя ревность, я хочу развода", дальше было написано что-то еще,но девушка уже, отбросив телефон в сторону, снова плакала на полу. Неужели он знал, что она будет читать смски? Но сейчас ей было не до размышлений... как бы не сделала с собой чего...

Внимательно выслушав задание, Рэнди опешил. Да, он читал мемуары и историю, но откуда ему знать, как это было на самом деле. Россия. Да еще и в восьмидесятые. Но, тем не менее, задание получено, приступим...

Ну-с. Прошлое творит настоящее. Общее – детали. Так и запишем.

6:40 утра. Еще никого из нянек нет, но сама воспитательница уже на работе. Два ребенка уже играют в основной комнате, мама привела третьего. Прихожая, в которой все стены заняты шкафчиками. На некоторых из них вырезанные из журналов фрукты, на остальных животные. В углу аквариум. На стенах пластиковые квадраты со стороной примерно 30 сантиметров с выдавленным на них орнаментом. На потолке две лампочки в пластмассовых же, абажурах тускло-желтого цвета. Формой похожи на букву М, если ее вращать вокруг подчеркивания. Воспитательница лично встречает мамашу, на усталом лице со следами недосыпа, застыла улыбка. Не такая, как у современных коммивояжеров или менеджеров, а теплая, почти материнская улыбка. Это - полноватая женщина, примерно тридцати семи лет. Она одета в кристально белый, накрахмаленный халат. Настолько, что он аж хрустит, как будто заморожен, не гнется, а ломается на сгибах локтей малым количеством складок. Волосы окрашенные охрой в ядовито-рыжий цвет, уложены на затылке в тот самый кандибобер у которого нет ни начала, ни конца. Этакая гора бубликов. Как бы тщательно не были окрашены волосы, некоторые волосинки седой серебряной линией дают понять, что она не так молода, как хочет казаться. Эта седина и морщины, все это говорит о ее возрасте. Припухлые кисти рук и слишком полные икры, на которые надеты капроновые гольфы (единственное из одежды, которую можно увидеть) позволяют судить о фигуре, которую скрадывает халат. Но она молодиться, она очень любит детей, и общение с их родителями. Старается не терять присутствия духа даже в самые критические ситуации. Спустя несколько секунд она поздоровается с пришедшей женщиной, найдет несколько теплых слов для ребенка, и получит еще несколько очков к статусу «хорошая воспитательница и милая женщина». Когда она рассказывает что-то, то очень активно жестикулирует руками, настолько, насколько это позволяет жесткий халат. Вообще, у нее очень подвижны все части тела. Одна из плотно прижатых, среднего размера ушных раковин, всегда обращены к нашкодившему ребенку, когда она прислушивается к его оправданиям. Голубые глаза смотрят на окружающий мир цепко и внимательно, когда тирада ребенка "Оно само!" заканчивается, она закатывает их прикрыв веки, и слегка покачивает головой. Небольшой аккуратный нос с легкой горбинкой, всегда раздувает крылья ноздрей, когда она к чему-то принюхивается. Редко, голова на тонкой шее находится в одном положении, ведь она ответственна за большое количество сорванцов, у которых вечно что-то происходит, и поэтому она вынуждена вращать головой, чуть ли не на 360 градусов. По тому,, как выглядят ее полные губы, можно догадаться о ее настроении, или отношению к происходящему. Правый безымянный палец обхватывает тонкое обручальное кольцо, на внутренней стороне которого лаконично проставлено «585». На шее простой серебряный крестик на серебряной цепочке. Это и все ее украшения. На ногах удобные домашние тапочки. Кто бы что не говорил, весь день на ногах, и в конце дня икры затекают и становятся как каменные, если есть хоть малейший намек на каблук.

Представив все это, Рэнди довольно улыбнулся. Вроде неплохо получилось.

Увидев новичка, преподаватель оторвался от разговора со студентами:
- Да, молодой человек, здесь именно Учебные Павильоны. А Вы, как я понимаю, зашли сюда случайно. Что-то не найду Вас в в списках. Будьте любезны, пройдите к Воротам и заполните там все необходимые формы. Тогда мы рады будем Вас обучать всему, что знаем сами и даже немного большему. Мы будем рады Вас видеть вновь!
Борух раскланялся и обернулся к студентам:
- Кетинар, хорошее описание, молодец. Только, - усмехнулся Маркополо, - у Вас получился пейзаж "Кетинар пишущий картину", а не "пейзаж с речкой". Впрочем, принимается. Следующее задание будет одновременно и сложным и простым. Надо создать шедевр. Эпохальный. Тема - "Побег из тюрьмы". Важная часть - описания действий. Хотя советую не забывать и про описания персонажа, помещения и пейзажа.
Преподаватель прошёлся по аудитории.
- Сароф! Я Вам верю. На этот раз верю. Сцена искренняя, может, можно было бы и поподробнее, но - достаточно для понимания и героини и обстановки и всех чувств. Теперь возвратитесь к оставшемуся заданию. И не вздумайте забывать о всём том, чему Вы уже научились. Не зацикливайтесь на одном, забывая об остальном. Рэнди, мне нравится Ваша заведующая. Вот только крестик... сомневаюсь, что в восьмидесятые годы ей позволили бы его носить. Да, она не член партии, но и не уборщица. В эту деталь я лично верю мало. Впрочем, один мазок и... Перейдём к заданию номер два? На этот раз Вы напишите два эссе. На одну и ту же тему, но с разных точек зрения. Итак, перед Вами кабинет алхимика. Покажите его с точки зрения хозяина сего заведения и с точки зрения туповатой служанки, миссия которой вытереть пыль и сменить корм у подопытных грызунов. Надеюсь, Вам найдётся о чём нам рассказать...