- Мадонна, - Кристиан пошатываясь пробирался узкой темной улочкой, придерживаясь за стены рукой, - О, Мадонна, за что мне…
Несколько бутылок рома привели самого Кристиана и его компанию в совершенно непотребный вид, ночные гуляки расползались по домам.
- О, Мадонна…
Пьянчужка остановился, пошатываясь, выпрямился и погрозил кулаком кому-то незримому:
- Я тебе покажу! Я им всем покажу!
Каменная стена невысокого дома уберегла Кристиана от падения, он с неудовольствием посмотрел на нее и побрел дальше, тихо молясь и ругаясь. Больше всего на свете ему хотелось уснуть. Выпить еще с друзьями, а потом уснуть…
Хмель слетел с пьяницы, едва только он вывернул из-за угла. Возле темной кареты двое дюжих мужиков выкручивали руки мелкорослой девице в мужском платье, зажимая ей рот и тихо чертыхаясь. Еще один лежал мешком на дороге, не подавая признаков жизни. Над дерущейся компанией летал большой попугай, время от времени снижаясь и долбя одного из нападавших в темечко.
«Пиратка с попугаем, - сообразил протрезвевший Кристиан, прячась обратно в тень улочки, - девчонка-капитанша с Феникса».
Послышался мужской вопль и Кристиан высунулся из-за угла – судя по всему девчонка куснула за палец одного из мужиков, тот тряс рукой и вращал глазами. Надоедливая же птица не преминула клюнуть Укушенного в затылок. Поклеванный и Укушенный резко развернулся и успел ухватить попугая за крыло, вскоре пернатая тварь божия беспомощно трепыхалась в руках злодея.
- Командор! – только и успела выкрикнуть пиратка, как рот ей снова зажали. Укушенный злобно оскалился, запихнул птицу в мешок, и ребром ладони хряснул пиратке по шее. Та бессильно обвисла в руках нападавших, ее быстро запихнули в карету, и кучер погнал лошадей.
«Ай-ай-ай, - покачал головой Кристиан, - это как же так. Ежели на Побережье будут пиратов отлавливать – они перестанут заплывать, и тогда прощайте пирушки и монетки...»
Побережье имело неплохой доход с гуляющих пиратов, местные жители смирились с необходимостью постоянно восстанавливать порушенные таверны, ведь это в них морские разбойники оставляли добытые сокровища.
«Надо бы на корабль доложиться, - Кристиан вспомнил, что служил когда-то, выпрямился и покивал сам себе, - да-да, доложить на корабль, что капитана их покрали!»
Мужчина повернулся и побежал в порт. «Феникс» покачивался на волнах, Кристиан цапнул за шкварник кого-то из пиратов, околачивающихся рядом:
- Ты с «Феникса»? Капитаншу вашу, девку-то, покрали!



Обсуждение.

Первой реакцией Рэнди на резкую помеху в перемещении было дать по морде. Однако после ключевого слова "капитан", его рука изменила траекторию движения и вцепилась в шкварник пьянчуги.
- И откуда такие, - пауза, - потрясающие новости?
- Так, это... Сам же видел! Сам все видел!
Кристиан показал растопыренными пальцами на свои глаза, демонстрируя, чем именно он, Кристиан, все видел:
- По шее дали, руки укрутили, в карету пихнули и...
- Ах, значит видел. Ну и как наша кэп выглядела? Перстень с рубином при ней был? А то, не поверишь, продул ей на днях в карты, вот и думаю, где его искать. Тухлое дело или не очень?
- Так чего, мелкая она, девчушка-то ваша, кто ее не знает, именем мужским кличут… Шляпа при ней и попугай. А про перстень вот-те крест, не скажу ничего, темно там было, да и что тебе перстень, капитаншу твою на ремни уже режут небось, а ты про рубин!
Кристиан сплюнул на дорогу:
- Это ж надо какой народ-то ваш пиратский паршивый! Капитана своего за стекляшку продать готовы!
- Ага. Значит, не скажешь. Отлично, пошли поговорим с нашим боцманом.
И Рэнди потащил своего собеседника за шиворот на «Феникс».
- И не дергайся, не дергайся.
Увы, деятель не внял. Дергался, вырывался и размахивал руками. В конце-концов, Ренди не выдержал и аккуратно, можно сказать, нежно ткнул балбеса в солнечное сплетение. Пока пьяница сосредоточился на задаче вдохнуть, Рэнди так же ласково ткнул его напряженными пальцами рядом с лопатками и удовлетворенно увидел, как руки мужичка повисли плетьми. Полчаса у него есть...
- И не дергайся ты так. Повторишь рассказ боцману и ответишь на вопросы - отпустим. - Рэнди поколебался. Врожденная жадность боролась в нем с солидарностью к трудящимся и пьющим. Наконец, тяжело вздохнув, Рэнди пробурчал. - И монет сыпанем.
- И монеты твои паршивые мне не нужны! – бушевал Кристиан, распаляясь в праведном гневе, - Я к тебе, как к человеку, беда мол! А ты! Душа твоя черная!
Пока Кристиана тащили по палубе, на крики сбежалась команда.
- Пираты, - воззвал Кристиан к публике, - что ж это делается! Я к вам с вестью, а меня! Украли Роджеру вашу, прости господи! Утащили!
Рэнди меланхолично, но вполне внятно и достаточно громко пробурчал:
- А раз не крадут, а уже украли, то мельтешить уже поздно и надо сначала хорошенько подумать. Хоть и в темпе. Парни, боцмана зовите, да? И кто не на вахте, тоже подтягивайтесь.

//При участии и с санкции Капитана Веселый Роджер, да.//

Вахта старика давно подошла к концу, а новая должна была начаться уже после выхода в море. Пользуясь хорошим расположением духа, Вилли дремал в самодельном гамаке, в тени верхней палубе. Шум, поднятый Кристианом и судовым врачом, не мог не привлечь внимание матроса. Вилли открыл глаза и вперил взор в картину – как Редклифф тащил под белы ручки какого-то местного.
«Украли Роджеру вашу, прости господи! Утащили!» - на весь корабль объявил тот.
Некоторое время Вилли продолжал покачиваться в своём гамаке, в задумчивости прикусив нижнюю губу, затем с кряхтеньем выбрался из него, потянулся и неторопливо последовал следом за процессией, послушать, что скажет боцман.
При этом взгляд моряка, обращённый на Кристина, казался весьма недобрым. Честно, сухопутному лучше было не шутить так, потому что иначе… Иначе на борту «Феникса» наступали тяжёлые времена. И лишь всевышний знает, как выбраться из этой передряги.
«Всевышний и свинец» - вот так на самом деле подумал про себя Вилли.

Сидящий на баке и что-то наигрывающий на своей флейте Мигель по прозвищу Соловей еще издали заприметил, как Рэнди тащит какого-то забулдыгу на «Феникс». Собственно, не заметить-то было сложно – уж больно много шуму наделали эти двое. В особенности, конечно, последний.
Мигель неторопливо приблизился, не переставая то и дело выдувать короткие трели. Которые вдруг резко оборвались, когда музыкант услыхал новость. Флейта, жалобно пискнув, умолкла.
Соловей заткнул инструмент за пояс, оглядел собравшихся и вновь обернулся к принесшему дурные вести.
- А все ли ты рассказал? – в руке матроса появился небольшой острый нож, который тут же был сунут под нос Кристиану. Сузившиеся светлые глаза Мигеля светились подозрением, - Быть может, парни, если мы его немного пощекочем, он нам еще что интересное поведает?

Алекс сидел возле фальшборта и невозмутимо созерцал ночное небо. Он был свободен от вахты, а потому можно было немного отдохнуть. Алекс вытащил из спрятанных в рукаве ножен боевой нож и стал любоваться отблесками света на клинке. От этого занятия его оторвали крики. Сначала они донеслись с трапа, потом перекочевали на палубу. Видимо, вместе с источником. Грэпнел присмотрелся – так и есть. Судовой врач тащил по палубе какого-то мужика. «Какого он его сюда волочёт?»
- Пираты, что ж это делается! Я к вам с вестью, а меня! Украли Роджеру вашу, прости господи! Утащили!
Услышав такое, Алекс тут же вскочил на ноги и отправился узнавать подробности. Нож так и остался в опущенной руке, прижатый клинком к предплечью. Если не приглядывать, то и не сразу заметишь. Когда Алекс подошёл, возле Редклиффа и приведённого им подгулявшего мужика уже начали собираться его товарищи по команде. Объект всеобщего интереса был явно не в восторге, в частности, возможно, из-за маячившего перед носом ножа Мигеля Арастена. Алекс положил левую руку на плечо музыканта.
- Полегче, Соловей, дай мужику сказать толком.
Опущенная правая рука с ножом чуть зашла за бедро, дабы не пугать ещё больше новоприбывшего.

Боцман устраивал очередной разнос канонирам на второй палубе, когда услышал шум наверху. Непорядок... Алекс вылез поднялся по трапу и увидел всю команду, столпившуюся на шканцах вокруг какого-то местного обормота, что-то бормочущего насчет похищения капитана.
- Так... А ну, разошлись!! Вам заняться нечем?! Ты! - палец боцмана уперся в одного из матросов, угрожавшего ножом горожанину. - Убрал свою железяку, Соловей, не то весь рейд у меня на "марсе" прокукуешь. Ты, сухопут! Сведи глаза к единому знаменателю и давай внятно и связно излагай, что произошло. Остальным заткнуться, а то устроили балаган, как чайки. Канонирам - навести порядок на нижней палубе, через полчаса проверю... - Алекс упер руки в бока и уставился на Кристиана. - Дававй, начинай расказывать.

/при посильном участии судового врача Eternal_Scholar/


Увидав боцмана, Кристиан взмолился:
- Старшой! Слушай, старшой, отпусти ты меня, - мужичок был уже не рад, что ввязался в это дело, - дети у меня, старшой…
Однако ножом у его рожи больше не размахивали, и Кристиан глубоко вдохнул, собрал в кучу разбегающиеся от страха мысли и начал:
- Я, значит, из кабака шел. Из таверны, стало быть, «Сундук Мертвеца». Капитанша ваша там с попугаем была, с барменом трепалась. Ну мне-то что, мне ничего, заметил просто, не кажной день «Феникс» причаливает… Ну, пили с друзьями, да, - сознался словно нехотя Кристиан, - и пили долго. А когда последние монеты Вили-бармену отдали, по домам пошли. И вот иду я, и как увижу – девке руки ломают!
Чем дальше говорил мужичок, тем меньше он боялся, в голосе его появился задор и гнев:
- Она ж девчушка мелкая, что ей там ломать-то! Но она у вас не промах, один там до сих пор лежит, ухлопала его… Я правда не видел. Так вот, птица ейная кругом летает, по черепу тем мерзавцам долбит, капитанша ваша пинается, только и ей рот зажали, да по шее дали, и птицу в мешок сунули. Пихнули в карету, ну и поскакали. Что уж тут теперь, я братцы, протрезвел сразу, как это дело увидал. На корабль, думаю, доложиться надо. Со всех ног побежал, а тут… А вы мне…
Высказать свои претензии вслух Кристиан не решился – взгляд боцмана был тяжел, и мужичку не захотелось проверять, настолько тяжела его рука.
- Боцман, я на пробу ему дурной вопрос задал, если и подстава, то умная, - влез с комментариями врач, - Но говорит он подозрительно мало. Давай, мужик, припоминай детали, припоминай. Или может напоить его чем? У меня было что-то, что память обостряет... Правда, пьяный он...
- Я пьяный? – возмутился Кристиан, - Сам ты пьяный, нелюдь! И не надо меня поить ничем! Сам все вспомню…
Мужичок поморщился и заговорил, хмурясь и закатывая глаза:
- Двое их было, ну, кроме того, который до сих пор на дороге лежит. Волосы черные, хари страшные, хуже пиратских...
Кристан прикусил язык, затравленно оглянулся, и тут же поправился:
- Рожа у того, что кэпу вашему по шее дал, богомерзкая, злобная, только точнее не скажу темновато было. Второго и вовсе не разглядел толком. Шляп у них не было, а у Роджеры вашей шляпа с пером. Да и одежа черная… Она это была, она, попугая ейного «Командором» кличут. Я уж не перепутаю. Карета темная, кучер в шляпе, лошадки каурые, красавицы, ход хороший, ухоженные, гладенькие…
Кристиан хотел хлопнуть себя по лбу, но руки все еще не слушались, поэтому он топнул ногой:
- Да вы сами сходите, там же один лежит! Они его с собой на память не забрали, а вот труповозка может подкатить, ежели кто из горожан доложит.
Голос Рэнди был очень добрый:
- Фигуры, лица, одежду, голоса, описание кареты и лошадей, точное место. И все подробно и в деталях. Ать-ать! Не вспомнишь - буду поить.
Кристиан аж задохнулся от возмущения:
- Я ж те говорю, голова твоя деревянная, что крупные они, здоровые! Высокие, что твой шкаф! Одежда обычная – штаны да рубахи с куртейками. Карета темная, без узоров, большая, пружины хорошие, это я уж понимаю. И лошадки – загляденье, сытенькие. Что тебе еще поведать? Зубы я лошадкам не глядел, пересчитать не успел! Вот-те крест, нечего мне сказать больше. А было это все по дороге от «Сундука» к порту, аккурат напротив дома Мадам Лили, только, не там, где вход, а подальше, на перекрестке. Ежели отвести надо – отведу, а только ты мне не грози! Не грози!
Кристиан глянул на боцмана и заныл:
- Старшой, отпусти ты меня…

Кто-то, может, на флейте там поигрывал, да в гамаке полеживал, а вот у юнги на судне доля тяжкая да незавидная. Что ты в море: носись туда-сюда по поручениям всяким, снасти поправляй, плошки отчищай, насколько это возможно. Что на суше: чини, где какой гвоздик выбился, палубу драй. Нет бы хоть раз какое поручение серьезное дали. Хоть там оружие почистить или канонирам помочь. Так нет же! Скобли, знай, доски и помалкивай. А зачем их, собственно, чистить-то? Не паркет, чай! Все равно натопчут да наплюют.
В общем настроение у Джонни было не радужным. Он уж совсем было всерьез стал рассматривать возможность смыться на берег, насовсем. Нет, ну что он там не видел на этих кораблях? Ну на кой черт сдались ему все эти плаванья? Да он уже про это самое море и всевозможные там океаны знает больше, чем вся эта горстка отщепенцев вместе взятых! Да только захотись ему, Джонни, как он и в военный флот мигом устроится. И не каким-нибудь там юнгой! Ну а для мальчишек в родной деревеньке он уже и так героем будет. Да что там для мальчишек! Да все взрослые ему будут руку пожимать и приглашать за кружечкой чего-нибудь крепкого рассказать о его приключениях. Они же там окромя своего озерца ничего не видели. Да что там озерцо! Одно название. Лужа, а не водоем. И все девчонки будут рады с ним куда прогуляться. Даже эта задавака Бетти будет вокруг него увиваться. А он еще посмотрит, стоит ли она его внимания.
Малой совсем уж было замечтался, представляя себе хорошенькую девушку, умоляющую его рассказать о его подвигах, да тут началось такое! Все планы были тотчас оставлены. Ну разве мог Джонни покинуть корабль, когда с капитаном такое приключилось! Да кто же будет ее спасать, если не он. А пока суд да дело, можно и еще одну выгоду извлечь!
Без зазрения совести задвинув ведро с водой за канаты, юноша отправился на камбуз.
"Ау, есть кто живой!- гаркнул Малой, высовывая голову из-за приоткрытой двери,- Меняю новость на яблоко"

- А может и правда, а? Мужик-то дело говорит. Давайте я с ним схожу, посмотрим, что и как. На труп поглядим, опять же. Вон, доктора с собой возьмём - вдруг этот гад живой ещё? Ну так что, боцман, сходим?
Алексу было жаль мужика. В конце концов, он ведь помочь хотел. А тут ножом чуть не в морду тычут.
Нож самого Алекса всё ещё оставался в кулаке, но прятать его обратно в рукав он не спешил. Незачем этому помощничку нежданному знать, где он его носит. Можно и потом убрать, незаметно. Поэтому правая рука всё так же оставалась заведённой за бедро.
Грэпнел глядел на сурового боцмана и ждал ответа. Может, ему и влетит за излишнюю инициативу, но это терпимо. Сейчас главное дело побыстрее сделать. Может, и отыщутся похитители по горячим следам. Хотя вряд ли, конечно, но попробовать стоит. «Даже если и не сразу, всё равно найдём» - подумал Алекс. «А уж как найдём…придётся с ними по душам побеседовать. И доходчиво объяснить, что похищать девушек нехорошо. Очень нехорошо».

Джером спал, спал так крепко, что не слышал ни возмущенных криков на палубе, ни возни, ни ударов тяжелыми сапогами по деревянным доскам над его головой, ничего.
Весь день молодого матроса «работали» так, что он с тоской смотрел на солнце. «Да когда же оно сядет?» И как только светило опустилось за край горизонта, Джером кое-как дополз до своего гамака и рухнул без сил.
Во сне он продолжал таскать и таскать бесконечные ящики, драить палубу, бегать туда-сюда с поручениями. Наконец, он уронил что-то за борт и проснулся.
Где-то на стене скрипел и покачивался тусклый фонарь, освящая комнату так плохо, что матрос едва видел, где в гамаке заканчиваются его ноги.
Шум, доносившийся с верхней палубы, то утихал, то нарастал. Наконец, любопытство пересилило усталость, и Джером решил посмотреть, что происходит. Вылез из гамака он крайне неуклюже, словно никогда раньше не спал на подобной «кровати». В темноте на ощупь нашел лестницу и выбрался на свежий морской воздух.
Посреди палубы стоял боцман, судовой врач, еще один матрос, кажется «соловей» и еще кто-то, кого они закрывали широкими спинами.
Джером опоздал, и большую часть разговора пропустил, уловив только некоторые детали.
А именно, капитана затолкали в карету и увезли.
Матрос засунул руки поглубже в карманы и тихо подошел поближе. Вмешиваться в разговор не стал. Кажется, все уже решили и без его участия, да и проявлять слишком много инициативы, сейчас, спросони не хотелось.

- А я говорил: не надо отпускать её на берег одну! – Безрукий Джонни, конечно, ничего подобного не говорил – он вообще спал, когда Роджер сошла на берег. Но теперь, выбравшись из кубрика и услышав тревожную новость, Джонни готов был живьём съесть балбесов, отпустивших своего капитана без сопровождения гулять по тёмным улочкам, где молодых девушек хватают всякие невоспитанные типы с богомерзкими рожами!
- Клянусь своей левой рукой, лежащей на дне морском в гавани ямайского порта, Роджи может постоять за себя и она никогда бы не позволила каким-нибудь забулдыгам скрутить себя! Тут что-то посерьезнее… Хотя вы тоже хороши, якорь каждому из вас в… - Джонни по привычке огляделся, ища глазами капитана, но увидел вокруг только хмурые пиратские рожи и безо всякого стеснения закончил:
- …в задницу, да! Не могли разбудить меня, чтобы я сходил с Роджи по её «чрезвычайно важным» капитанским делам? Клянусь своей правой рукой, которая всегда со мной (к слову сказать, эта рука в здоровой стеклянной колбе, доверху наполненной спиртом, служила объектом шуток для всей команды. Джонни давно оставил надежду каким-либо образом прикрепить её обратно, но хранил её в рундучке «на память» и «на всякий случай»), я бы никогда не допустил, чтобы её утащили какие-то доходяги! Алекс, ты же вырос, можно сказать, в портовом кабаке - неужели ты не знаешь, сколько пьяниц и забулдыг ошивается по вечерам на узких портовых улочках? А ты, Алекс (теперь Джонни повернулся к боцману), ты же вообще бывший вояка, разве нет? А ты Соловей… ну с тобой всё понятно: одни трубки-дудки на уме!
Джонни замолчал, сердито уставившись на Мигеля. По его виду можно было предположить, что Безрукий наконец нашел главного виновника происшествия. Потом он вдруг спохватился и обернулся к Кристиану:
- А ты, случайно, сам с этими молодчиками ничего общего не имеешь? Признавайся лучше, а то за Роджер я тебе такого пенделя отвешу – вся рыба в гавани пузом кверху повсплывает!

Йон сидел на бочке, грыз зеленое, кислое, но все равно вкусное яблоко и чистил ружье, хотя оно и так было чище некуда: все части ружья блестели, ствол вычищен, вообщем все в полном порядке. Йон как мог, терпел отвлекающий его от работы шум, который исходил от толпы пиратов окруживших судового врача и какого-то пьяного местного, бывший офицер не любил просаживать золотые монеты на выпивку. Многие удивлялись: "Ирландец, а вообще не пьет", на что Йон лишь молчал и ухмылялся. Всякому терпенью есть конец, и вот, когда шум достиг апогея, Стрелок прислонил ружье к бочке, и приблизился к толпе:
- Что тут происходит? - сказал он, выкидывая огрызок яблока за борт.

Боцман выслушал пьянчугу, секунду подумал, и, досадливо отмахнувшись от причитаний Безрукого, вытащил из кармана кошелек с гинеями и сунул забулдыге:
- За труды. Так, Алекс, Соловей, Стрелок, Рэнди, идете с этим... мистером и внимательно осматриваетесь, что там и как. Соловей, без драк по пути. Рэнди, ты вроде как доктор, осмотишь жмура, может, что найдешь - татуировку там приметную или еще что. Стрелок, Алекс, поспрошайте людей в домах - что видели или слышали. Все, приступайте. Безрукий, не блажи мне в ухо, как спятившая чайка, а дуй к канонирам и проверь, как пушки закрепили. Если плохо, и ты смолчишь - всех протяну под килем. Джером, ты чего вылез? Выспался? Тогда дуй в крюйт-камеру - и упаси тебя Всевышний не разуться перед этим - и пересчитай брандскугели. - Алекс огляделся и зловеще произнес. - Ага... - после чего набрал побольше воздуха и взревел. - ЮНГА!!!! Ты что на камбузе забыл, ракообразное? Думаешь, придет волшебник, заколдует швабру и она за тебя палубу на баке отмоет?! Шевелись, креветка мореная, осьминога тебе в задницу! Чтобы через две склянки доски сияли! Вилли, с Джеромом, проследи, чтобы этот акулий выкидыш нас на воздух не поднял. Все, разошлись. - Сам боцман направился в каюту капитана, покопаться в бумагах. "Ну, Роджер... Ну, зараза... Говорил ведь - не лезь, не суйся... "Ой, Алекс не боись, Алекс, все будет в порядке...". Надеру зад так, что неделю сидеть не сможешь." - бурчал он себе под нос, отккрывая сеекретер и вытягивая из него стопку перевязанных лентой бумаг.

А тем временем матросов, спускающихся по трапу, провожал пронзительный старушачий голос:
- А если не сумеете узнать, что с капитаном, так хоть на борт не возращайтесь, все равно нам такие бестолочи ни к чему! Пиратами еще себя называют! Это же кому рассказать совестно - капитана у них украли! Проверьте у себя в штанах - там ничего не пропало? Джентльмены удачи! Медузы дохлые! Морган и Кидд в аду от хохота корчатся, даже кипящей смолы не чуют от смеха! Нет, это только подумать, - Гульда перенесла внимание на тех членов команды, что остались на палубе, - у них капитана украли! Меняйте ремесло, вы, гроза морей! Хотите, вышиванию научу? Или вон ступайте в городскую ратушу, спросите - мусорщики городу не нужны? Капитана у них украли, а? Ну, если вы после этого не потеряете аппетит и сон... Во имя всех морских дьяволов, что ж вы девочку одну, без охраны в город отпустили?! Кто сказал "сама за себя может постоять"? У кого язык повернулся такое сказать и не отсох? Кого мне помелом хрястнуть промежду глаз?.. Нет, парни, если не выручите капитана, то чтоб вас вши заживо сожрали, чтоб вас проказа взяла! Делайте что-нибудь, сожри вас Великий Кракен!!

- Джером, ты чего вылез? Выспался? Тогда дуй в крюйт-камеру - и упаси тебя Всевышний не разуться перед этим - и пересчитай брандскугели.

«Брандскугели? Мамочка, а это еще что такое». Джером совершенно неподобающим для матроса образом побледнел и чуть было не замямлил, как сопливая девчонка. Но спорить с боцманом было явно бесполезно, и он отправился искать злополучную крюйт-камеру.
«Интересно, когда боцман видит падающую звезду и загадывает желание, он тоже вспоминает про пуды кирпичей на яйцах и ржавые якоря в задницах?»
О любви боцмана к чистоте и порядку можно было слагать легенды. Хотя, Джерому все чаще казалось, что палубы они вылизывали больше в воспитательных, нежели в гигиенических целях»
Задумавшись, молодой матрос толкнул дверь и ступил одной ногой на пол в крюйт-камере.
«Черт, не к ночи будь помянут, угораздило же».
Джером медленно вернул ногу обратно и испуганно огляделся, не стоит ли боцман или кто еще за спиной. Темнота, тишина, пустота. Облегченно выдохнув, он осторожно разулся и с тоской заглянул внутрь, не осталось ли следа от ботинка. Вроде не видно, но опасаясь гнева боцмана, он все же, стянул рубашку и пошоркал немного ею пол, потом натянул обратно. Все лучше, чем наказание, если здесь каждый обычный день такой, какой был у меня сегодня, то плохой день даже представить себе страшно.
«Теперь дело за малым, пересчитать эти брин.. бренс… брандскугели. Знать бы еще, что это, было бы совсем замечательно».
Джером обреченно осматривал помещение. Пороховой погреб был до отказа забит снарядами. Тут не то что в обуви ходить, тут дышать страшно, не говоря уже о том, чтобы нашелся хоть один самоубийца, решивший здесь закурить.
«Ну, и что же здесь брандскугели?»
В углу ровной пирамидкой лежали ядра. Обычные чугунные шары. «Вроде ядра они и есть ядра, значит не они. Так, это вроде картечь, её я, кажется, тоже знаю. А это что?»
Джером присел на корточки и начал рассматривать странные ядра с тремя отверстиями. Почему-то засовывать туда палец и проверять, что же внутри, не хотелось. Матрос обошел эту пирамиду несколько раз, потом посмотрел на обычные ядра – дырок нет, а на этих есть. Почесал затылок, отчего странная шапочка, шитая бисером чуть съехала на глаза, и еще раз пригляделся к странным «дырявым шарам».
«Лопни моя селезенка, если это не брандскугели. Надо же, провертели три дырки в обычном ядре и уже «брандскугели».
Это слово, определенно нравилось Джерому, оно словно перекатывалось на языке и от него веяло какой-то ученостью.
Матрос пересчитал на всякий случай и шары и дырки в них.

--Так, Алекс, Соловей, Стрелок, Рэнди, идете с этим... мистером и внимательно осматриваетесь, что там и как. Соловей, без драк по пути. Рэнди, ты вроде как доктор, осмотишь жмура, может, что найдешь - татуировку там приметную или еще что.

- Ай-ай, боцман!-И Рэнди резво по его меркам утопал в каюту за своим чемоданчиком. Когда же он собрался спускаться с трапа, то услышал шумные крики кока. Подумал-подумал, да и развернулся и подошёл к сварливой бабке:
- А ты, старая, чем шуметь, лучше бы вспомнила былое, да попинала местную шпану. Слышал, слышал я, как про тебя в твоем порту говорили. Хозяйка отребья, так вроде? А то кричать тут все могут, да вот беда, сейчас не кричать надо, а дело делать.
Гульда резко оборвала брань и уставилась на судового врача с таким видом, словно не понимала, откуда взялось на борту это существо.
- Хозяйка отребья, хм? Это кто ж такой языкастый с тобой беседовал, а? - пропела она неожиданно медовым голосом. - Сделай старушке доброе дело, покажи мне этого говорливого хоть издали... уж очень мне интересно, кто это на меня, старую, наговоры наговаривает...
- Ой! -всплеснул руками Рэнди, - да что я тебе, слон что ли, всех с кем пил по именам помнить? Тем более мелочь, которая только вот на юбки заглядываться стала? Уж извини, не вспомню. Пара молодых была, за ватагой местной ребятни приглядывали. Жаловались мне, что вот болеют у них пацаны. Ну, я посмотрел их пацанов, не задаром, понятно, но по-божески взял. А на радостях, что все излечивается, мы и выпили малость. Ну, слово за слово... Вот и рассказали они о смотрящем своем, да байки о хозяйке местной. А тут вот и случай проверить вышел, и, судя по реакции твоей, неспроста так говорили, неспроста...
- Так, - тяжело уронила бабка Гульда. - Бедная старая женщина просит милостыню на углу... А всякая портовая шпана о ее доброе имя грязные языки вытирает! Ты бы, доктор, им языки ланцетиком немножечко того... ярда на два укоротил. Им бы это на пользу пошло... Была бы я портовой королевой, видели бы вы меня на своем вонючем камбузе!
Глаза у Рэнди широко открылись:
- Бабуль, вот не надо. У тебя камбуз какой хочешь, но только не вонючий. Или ты настоящей вони не нюхала. А вот почему королева с места сняться может... - он задумчиво возвёл очи горе,- мало ли что быть может. С местной стражей не поладила, или просто надоело со всякой шпаной подзаборной возиться-с пиратами всяко чище, чем со шпаной, или сковырнуть ее собрались... мало ли что! Не довод это.
- Тебе бы, стетоскоп ты ходячий, романы писать, - учтиво отозвалась бабка. - Вроде "Похождений Молль Флендерс" - жутко интересно получится! Берешь тихую старушку, которая милостыньку просила, а Роджер, добрая душа, ее на камбуз взяла, чтоб старый человек не голодал... и накручиваешь ей такие приключения, что акулы за бортом на хвосты встают, чтоб лучше слышать!
Рэнди ухмыльнулся.
- Ну, не хочешь признаваться-твоё дело. Но над словами моими подумай. Лбы у нас на корабле здоровые, если старая женщина по порту прогуляться решит, не откажутся ей помочь чуть, да головы несговорчивые пооткручивать. А старая женщина- она жизнь хорошо знает, вопросы задавать умеет, да и глаз у нее наметанный, тех, кто что-то знать может, она издалека заметить может. Как думаешь?
Бабка Гульда подумала немного - и сбавила тон.
- Прогуляться мне и впрямь не помешает, засиделась я на борту. Если задержусь - один вечерок на сухарях посидите, не сдохнете. А вот здоровые лбы мне ни к чему. При чужих здоровяках люди прикусывают языки и пьют молчком... Поброжу-ка я по портовым кабакам, вдруг да услышу чего...
Она одобрительно глянула на судового врача и буркнула вполголоса, вроде как самой себе:
- Может, и не все на этом корабле идиоты...
Рэнди широко улыбнулся.
-- Ну, здоровых лбов и после позвать можно, и за углом оставить... но тебе виднее, бабуль. Постарайся только, чтобы тебя потом как капитана нашего искать не пришлось, а? А я пойду жмурика нашего смотреть, вдруг что интересное все же увижу.
И врач неспешно удалился, насвистывая легкомысленный мотивчик. Фальшивил он при этом безбожно.

/при участии блистательного кока Бабки Гульды/

Чувства старика проявились в лёгкой улыбке, которую окружающие могли видеть всё то время, что говорил Джонни. На слова боцмана, однако, улыбка бесследно испарилась, уступив место некоторой задумчивости.
«Вилли, с Джеромом, проследи, чтобы этот акулий выкидыш нас на воздух не поднял. Все, разошлись» - эта фраза, наконец, вырвала матроса из задумчивого состояния. Впрочем, с места старик трогаться не стал. Он проследил взглядом, куда направился Ботари, и только когда тот переступил порог каюты капитана, только тогда повернул голову к своим приятелям по одной маленькой, но очень симпатичной работе. Джерома на месте уже не оказалось, похоже, исчез. То ли отлынивал, то ли за своими мыслями Вилли пропустил ещё какие-то слова боцмана.
«Хм» - озорной огонёк появился в глазах старого матроса, он перевёл взгляд на юнгу, который всё ещё был неподалёку.
- Что ж, Джонни, - старик редко обращался к юнге по кличке, предпочитая величать людей их настоящими именами, - пожалуй, давненько я не держал швабру в руках. Пока наши славные герои разведают что да как, мы с тобой вполне можем и поработать.
Скорее самому себе, чем юнге, Вилли проговорил:
- За Роджи не волнуйся, наша девочка умеет попадать в передряги, да только что-то мне не известно случая, чтобы она из них не выбиралась в прибыли. Ну а коли что, так на то и мы существуем. Подождём, - усилием воли моряк стряхнул неприятные мысли и даже усмехнулся. – Веди же скорей, капитан вёдер и швабр!

/совместно с Хомой и Laelar_Dalharil/

- Ух, ведьма морская, - сходя на берег, прокомментировал себе под нос Мигель вопли стряпухи.
Внявши голосу разума в лице Грэпнела и, что более убедительно, власти в лице боцмана, музыкант не пытался больше размахивать оружием. Впрочем, случись что, он готов был передумать в любой момент.
- Бабья у вас на корабле много, - задумчиво проговорил Кристиан и высморкался в сторону, - не к добру это.
Услышав реплику доброхота-помощничка, Грэпнел вскипел.
- Слышь, ты... Поосторожней в выражениях! Думаешь, заступились за тебя, так теперь и по морде не дадут? Неча на нашего капитана бочку катить! И на кока тоже! Всё она правильно говорит... Не надо было Роджера одну отпускать...
Под давлением чувства собственной вины гнев Алекса несколько опал, но всё же не настолько, чтоб вот так сразу простить мужика.
- В общем, ещё раз такое скажешь - получишь в глаз. А если это сделаю не я, а Соловей, то моли Бога, чтоб кулаком.
В подтверждение своей угроза Грэпнел зашёл за спину Соловья, как бы давая понять, что при таких фортелях он его больше сдерживать не будет. Воспользовавшись тем, что теперь пьяньчуга не мог видеть то, что он делал, Алекс быстро убрал нож обратно в укрытые рукавом ножны.
Услышав такое, Соловей хищно заулыбался и, быстро оглянувшись – а ну как боцмана нелегкая вновь принесет, провел большим пальцем правой руки по своему горлу, подмигнув Кристиану.
- Понял, понял, - Кристиан поднял руки ладонями вперед, - что уж тут не ясно. Я что - я ничего... Где там лекарь ваш?
Пьяница обернулся и увидел спускающегося по трапу Рэнди:
- Ну вот, легок на помине. Пошли уж.

Безрукий хотел было проводить спускавшихся по трапу парочкой крепких словечек, но передумал – бабка Гульда и так разразилась достаточным напутственным словом. Джонни даже слегка покраснел, несмотря на то, что успел уже привыкнуть к бабкиным выходкам. Чертыхаясь и кляня на чем свет стоит Алекса (конечно же, когда тот уже не мог его слышать), пират поплелся выполнять поручение. Какого дьявольского рожна боцман отправил его проверять пушки?! Джонни ведь терпеть не может корабельные пушки с тех самых пор, как лишился рук по вине алкоголя, событыльника-спорщика (помилуй, Господи, его жалкую душу) и одной такой литой злодейки футового калибра. И это в тот момент, когда Роджи похитили какие-то подонки! «Проверь как пу-ушки закрепили», тьфу!
Пушки на вид были надежно закреплены толстенными брюками*, на пробу Джонни потыкал ногой клинья, подбитые под колеса лафета одной из пушек – и тут же посадил занозу. «Что за проклятый день сегодня!» - опасливо пристроившись на лафете и проверив запальное отверстие (не хватало еще потерять какую-нибудь из оставшихся частей тела), Безрукий стал выковыривать занозу из большого пальца правой ноги пальцами левой. Тех маловеров, кто заявил бы, что подобное невозможно, Джонни собственноручно (тьфу!) убедил бы в обратном, закурив ногами свою любимую и чрезвычайно редкую трубку (самого капитана Моргана, да!). Тех же, кто предложил помощь, Безрукий послал бы в гости к дикарям-людоедам с Острова Костей. Впрочем, от этих бестолковых щенков, пожалуй, дождешься помощи!

*Брюк - мощный трос, проходивший через боковые стенки лафета, концы которого крепили на рымах боковых сторон пушечных портов. Служил для удержания орудия при откате.

Джером, наверное, уже в сотый раз пересчитывал злополучные брандскугели. Сто сорок восемь, не больше и не меньше.
«Странное, однако, задание придумал наш боцман, но, тем не менее, я его выполнил» Джером почесал затылок и вернул шитую бисером шапочку на место. Придирчиво оглядел помещение, не надо ли еще чего-нибудь здесь сделать. Но нет, в крюйт-камере царил идеальный порядок: боеприпасы аккуратно разложены, «теперь еще и посчитаны», пол блестит, муха не сидела, можно считать свою работу завершенной.
Матрос, аккуратно, задом вылез из порохового склада и не спеша обулся. Затем весело и беззаботно выбрался на палубу, да, пожалуй, даже слишком весело и беззаботно, словно не из «бочки с порохом» вылез, а с вечеринки вернулся. Увидит его боцман, такого бодрого и отдохнувшего, завалит работой на всю оставшуюся ночь.
Боцмана Джером побаивался, даже больше, чем капитана. Худощавая фигура гладко выбритого боцмана с головой, такой же лысой, как коленка младенца, вкупе с его ужасным характером и фанатичной любовью к чистоте наводили на молодого матроса ужас.
От того, что сейчас нужно идти искать Алекса Ботари, Джером непроизвольно поежился и втянул голову в плечи. На палубе его не было, спрашивать где он, Джером не решился. Оставалось только немного побродить по кораблю в надежде случайно с ним столкнуться.
Потеряться на корабле практически невозможно, тем более если ты боцман. А куда на корабле может пойти боцман? «Да куда угодно», сам себе ответил Джером, но потом подумал, что в его же интересах сузить область поисков. Первым, что пришло в голову, были пушки, камбуз и рубка. Пушки он врят ли пойдет проверять так скоро, коль уж дал задание. Камбуз? А что ночью боцману делать на камбузе?
От умственного напряжения, на переносице Джерома сложилась складка. Из трех вариантов осталась только рубка. Туда-то матрос и направился.
Заходить внутрь, он, конечно, не решился, поэтому остановился на пороге и со всей силы забарабанил кулаком в дверь.
- Мистер Ботари, сэр, я выполнил задание.

Отчаянный грохот в дверь каюты и вопли Джерома заставили боцмана оторваться от изучения капитанских бумаг. Неторопливо встав, он подошел к двери, распахнул её и внимательно оглядел матроса, выдерживая паузу.
- Джером, ну что ты орешь? Всю рыбу распугал... Пересчитал? Молодец. Теперь у тебя есть выбор - лечь спать или отправиться на квартердек драить вертлюжную пушку. Давай результат подсчета и дуй спать. Вилли! - Алекс заметил, что старик-флибустьер, которого он отправил с салагой, отсутствует. - Где этот патриарх всия корсарства? Сказал же... - Ботари прервал речь. - Все, Джером, свободен. - Боцман поскреб затылок, оглянулся на заваленный бумагами стол и решительно двинулся на палубу, обойдя застывшего матроса.

Совместно с Весёлым Роджером

Пока они шли к месту похищения капитана, Грэпнел счёл нужным ещё раз напомнить пьянчуге о необходимой вежливости в отношении девушек и старших по званию.
- А капитану ты все-таки не хами, - тихо проговорил Алекс, - точно в морду получишь.
Кристиан поковырялся в зубах:
- А ты меня не пугай, не пугай, молодчик. Пуганный я. Кто тебя проведет-то до места? Врачишка твой что ли? Нет, брат, никуда вы без меня...
Алекс весело ухмыльнулся:
- А кто тебе сказал, умник, что ты не сможешь довести нас до места с выбитыми зубами и сломанной рукой? Ноги, так и быть, оставлю в целости, чтоб ходить мог. А то могу и Соловья попросить, у него давно руки чешутся ножичком поиграть.
Пьяница отчего-то осмелел на суше, презрительно шмыгнул носом:
- Ну, другого проводника ищите!
Алекс, продолжая улыбаться, подмигнул мужичку:
- Что ж ты, думаешь мы тебя отпустим?
Кристиан озлился, рванул рубаху на груди:
- Ну так давайте! Режьте меня, душегубы! Псы пиратские, режьте! Детей моих кормить некому, да что вам, режьте!!
- Взялся за гуж - не говори, что не дюж, - ответил Грэпнел, - А капитану нашему хамить не моги! Даже за глаза. Потому как найдется, кому заступиться.
- Нужен мне капитан ваш, - успокаиваясь заворчал Кристиан, девка и есть девка, что я, девок не видал.
- Видал, да не таких. Резать я тебя не буду. И Соловью пока не позволю, а то и правда без проводника останемся. Но ежели будешь гадости про дам наших говорить - не обессудь. Дам в глаз. Чтоб в темноте не заблудился и нас к месту верно вывел - с фонарем-то, - пират усмехнулся, - а рубашку - это ты зря...
- Рубашки не жалко...
- Это почему же? Кто зашивать-то будет?
- Жонка, - ласково протянул Кристиан.
Алекс вздохнул:
- Эх... Вот орешь ты, орешь, а все равно тебе лучше, чем нам всем... У тебя семья есть, дети...
- Ну так заводи семью - девок на Побережье хоть в бочку соли, детишек нарожает...
- Да пирату где семью взять? Кто его ждать-то будет, да ещё не зная, вернется ли... Мы ж все по морям-океанам ходим... А ждать на берегу кому ж охота? Вот ежели найти себе женку, которая с тобой бы на корабле плавала... Да только где ж такую сыщешь? У нас нынче девушек лихих, кто с пиратами готов поход идти - раз, два и обчелся. Я вон только Роджера нашего и знаю.
- А ты пиратство брось, - предложил Кристиан, - что ты как шалопай все по воде бегаешь, пора уж остепениться...
- А жить чем буду? Батя мой пират был... Потом, правда, остепенился, как ты мне тут советуешь... Таверну открыл... Да где ж мне столько денег-то взять? Я раньше думал - вместе с братом будет той таверной владеть... Прибыль не то, чтобы очень уж большая, но всё-таки. А теперь что? У меня и денег-то таких нет, чтоб здесь таверну открыть. Хотя здесь это и намного выгоднее, чем у меня на Родине. Благодаря нам, собственно...
Алекс улыбнулся, затем тряхнул головой:
- Да и куда я с "Феникса"? Здесь друзья, капитан, опять же. Нельзя его подводить. А теперь тем более.
- Да нет, здесь ты таверну не откроешь, все поделено... А все-таки можно найти жизнь и другую, ежели хочется. Ну а уж раз не хочется - тут другой разговор.
- Можно. Но не нужно. Мне и на "Фениксе" хорошо, спасибо ребятам. А насчет девушки... Ничего, найду. Никуда она от меня не денется, - Алекс развеселился и Кристиан понимающе ухмыльнулся ему в ответ.
- Да уж от вас уйдешь, пожалуй...
- Вот опять гадости говоришь. Буду я ее силой принуждать... Оно мне надо? Силой - это каждый дурак может, у кого ее хватит. А обычно хватает. Подло это. Если девушке понравился - тогда на здоровье. А ссильничать... Не дело это. И мужчины не достойно.
Кристиан странно глянул на пирата, словно не веря ушам, махнул рукой и замолк.

Мужчины плелись по мостовой. В воздухе уже пахло рассветом, воздух был тих. Черные камни обретали сероватый оттенок. Запах моря ощущался все меньше и вскоре его сменили совсем иные запахи - городские.
- Вон там кабак тот, - обронил пьяница, ткнув пальцем в здание впереди, - там мы пили, там и капитаншу вашу видел вечером. "Сундук Мертвеца", Вилли там барменом. Хороший мужик, не склочный, молчит все больше. В долг может налить, ежели настроение есть. Может конечно и вышвырнуть за дверь, но тут уж как карта ляжет. А вот и покойничек наш. Любуйтесь.
И впрямь, на дороге в небольшой луже крови лежал мужчина.
Рэнди перекатился с пятки на носок и обратно.
- Стрелок, Алекс, будьте любезны чуть разойтись и проследить, чтобы здесь кто ни попадя не шлялся. Увидите что интересное - не трогайте, мне свистните. И под ноги внимательно смотрите, опять же, вдруг что найдете.
Врач внимательно осмотрелся и, выбрав относительно чистое место, положил свой чемоданчик. Открыл, скоренько зажег керосинку, пристроил на нее светящий колпачок и плафон:
- Соловей, будь добр, подержи? Мне обе руки понадобятся, а темновато.
Кристиан несмело подал голос:
- Так может я пойду уже?
- А ты стой. Пока я буду жмурика смотреть, постарайся вспомнить, как и что было. Потом покажешь-расскажешь. А потом уже и идти можешь. Только языком не трепи. Иначе тебе те же, кто нашего капитана украл, и прирежут.
- Хорошо, Рэнди, приглядим - ответил на просьбу врача Алекс и медленно направился прочь от трупа, посматривая то под ноги, то по сторонам. Мало ли... Хотя шаги по каменной мостовой он наверняка услышит. Если, конечно, кто совсем уж осторожный не попадутся. А на таких и сталь есть.
Алекс держал руки опущенными перед собой, пальцы правой сжимали запястье левой. Если понадобится, нож он выхватит быстро. И в глаза не бросается, не то, что ладонь на эфесе сабли.
- Спасибо, - поблагодарил Рэнди. После чего натянул перчатки из тонко выделанной кожи и принялся методично обыскивать покойника. Рядом на разложенной подстилке росла потихоньку кучка вещей.
- Ага. Ну, причина смерти сомнений не вызывает. Ро, как всегда, бьет точно. И ножичек ее, мужику такая рукоять тонковата будет, - Рэнди задумчиво поглядел на помянутый предмет, - Пока не трогаем. Дальше. Мелкие монеты... немного. Табак, старая трубка... вот балбес, легкие ему не жалко... было... Гм. И что, и это все? - Рэнди напоследок тщательно охлопал сапоги, - ага, ножички... Так себе, прямо скажем... сталь отвратная, заточка получше. Так. Что у нас с туловом? - Рэнди стал аккуратно осматривать покойника, - Клеймо на морде... Гм, каторжанин? Однако. Для остального раздевать надо. Ладно, со жмуриком я пока закончил, надо будет его на "Феникс" отнести, там получше посмотрю. Боюсь, если я начну его тут раздевать, меня неправильно поймут. Ты, рассказывай. Подробно, кто где стоял, кто куда упал, как кого куда тащили... Чтоб мы представляли это так живо, будсто сами видели.
- Я вона где стоял, - Кристиан указал на угол близстоящего дома, - прямо вон тама. Оттудова смотрел, темновато еще было, темнее, чем сейчас. Этот уже лежал, а те двое ручонки кэпе вашей заламывали. Вот тут.
Пьяница прошел пару шагов и остановился аккурат там, где происходила недолгая драка.
- А тут вот карета стояла, - Кристиан махнул рукой, - и птица кругом летала.
Рэнди посмотрел на то место, где предположительно стояла карета. Пусто. Никто ничего не ронял. Плохо.
- Ребята, посмотрите вокруг, вдруг все же что увидите, что мы проглядели? Уронил кто что, мало ли... А я пока соберусь. - и Рэнди стал аккуратно увязывать найденные вещицы.
- Светать скоро будет, народ понабежит... Надо жмурика до этого прискорбного момента к нам унести. Днем слишком много вопросов будут задавать.

/соместно с Хомой и Ро/

Совместно с Весёлым Роджером и Eternal_Scholar

Алекс согласно кивнул и стал внимательнее вглядываться в мостовую под ногами. Не успел он пройти и нескольких шагов, как в свете лампы Рэнди что-то блеснуло. Грэпнел хмыкнул и направился к какому-то предмету, лежавшему на камнях мостовой.
- Эй, Рэнди, тебе как свистнуть, по-нашенски или, может, песенку какую?
Перед нагнувшимся Алексом лежала сабля в вороненых ножнах с золотой полоской. Эта полоска и сверкнула в огоньке лампы. Рукоять сабли была небольшой и тонкой - под маленькую ладонь - и изогнутой, с каплевидным расширением на конце. Грэпнел без труда узнал оружие своего капитана. Рэнди подошел, посмотрел. И сильно задумался.
- Ребята, объясните мне вот что. Какого ... морского утопленника ее тут оставили? Вещь хорошая, недешевая. Опять же, правил - на месте работы следов не оставлять, особенно таких, - Рэнди красноречиво повел рукой. - Не нравится мне все это. - Покачался с пятки на носок. - Алекс, посмотри, как ее снимали? Сорвали, срезали, сняли?
- Судя по всему просто оторвали ножны от пояса. Видать, силой не обижены ребятки. Ну ничего, тем веселей будет им кишки на уши развешивать. Ихние, естественно.
Алекс поднял ножны с саблей своего капитана. Левой рукой - правая должна оставаться свободна. На всякий случай.
- Мне тоже не нравится, Рэнди. Но думаю, тут все проще. Куда, говоришь, карета ихняя поехала?
Грэпнел повернулся к Кристиану, тот молча махнул рукой дальше по улице, карета явно уходила по направлению от порта.
- Ну вот, так я и думал. Сабельку с кэпа нашего еще во время драки сорвали - она далеко лежала от того места, где карета остановилась. Да и поехала она в другую сторону - значит, и не из окошка выбрасывал. К тому же, вещь дорогую выбросить просто так... Не стали б они такой глупости делать. Просто сорвали, пока она отбивалась, а потом, как повязали, забрать забыли. Или спешили очень - кто их знает? Зато теперь мы можем быть уверены, что Кристиан нам правду сказал.
Алекс подмигнул мужику.
- Сама бы Роджер свою саблю любимую просто так на дороге не бросила б. Ну что, потащили этого похитителя неудавшегося на корабль?
Рэнди пожал плечами.
- Ладненько. В принципе, надо бы местных поспрошать... Носящиеся ночами кареты - явление редкое, может кто что запомнил... Но это уже не ко мне. Давайте еще раз оглядимся и сваливаем отсюда. Мне еще жмурика этого осматривать...
Пираты снова осмотрели место ночной схватки, но ничего интересного не обнаружили. Мужчины подхватили покойника и чертыхаясь потащили к порту. Уже совсем светало, Кристиан побрел домой, где его с ночи ждала жена, и он знал, сколько слов у нее было заготовлено к его приходу. «Не бранись, старуха, - скажет он ей, - я пиратам помогал. Да не смотри ты так, они мне и денег дали», и он покажет ей кошель, тут-то уж она заглохнет.
Восходящее солнце окрасило волны розовым и золотым, порт ожил, зашумел рабочий люд, заголосили птицы и попрошайки.

- Сто сорок восемь брандскугелей, сэр, - громогласно отрапортовал матрос, надеясь, что боцман пошутил на счет квартердека.
Вариант с «пойти поспать» Джерому нравился гораздо больше. Поэтому он счел за благо удалится, пока боцман не передумал и всерьез не решил отправить его полировать пушки. Ох, не завидовал он сейчас Вили. Судя по вступлению, «патриарху всея корсарства» предстояла богатая на витиеватые обороты беседа. И далеко не все слова будут столь литературны.
Из-под линии горизонта выныривало солнце, заполняя светом нижний край неба. Через пенные гребешки волн потянулась золотая дорожка. На утреннюю кормежку вылетели крикливые чайки и чинно расселись на волнах, карауля свой завтрак.
«Рыба, каждый день одна и та же рыба. Надеюсь, у нашего кока солидный запас сухарей и крупы, а то к середине плаванья и я могу превратится в чайку»
Джером зевнул так, что чуть не вывихнул нижнюю челюсть.
«Надо хотя бы до гамака добраться, а то засну еще чего доброго по дороге». В кубрике было тихо. Всё та же тусклая лампа выхватывала из темноты силуэты гамаков, натянутых между опорами.
Джером не стал раздеваться, а улегся спать прямо в одежде. Во-первых, потому что сильно устал, а во-вторых у него были на это свои причины.

Боцман секунду смотрел вслед спускающемуся в люк Джерому. Таких умных слов, как "пластимоторика" он не знал, но зато прекрасно знал, как двигаются умученные матросы. А у этого... А, ладно, не до него сейчас. Где этот Вилли? Как бы то смешно не звучало, но Алекс никогда не орал и не обзывал старика. Ибо тот принадлежал к той редкой породе "джентльменов удачи", которым вполне может повезти умереть в своей постели. Ботари бы поверил и не удивился, если бы ему сказали, что Вилли начинал с Дрейком. Но тут боцман увидел на пирсе телегу, запряженную парой волов, и старый пират вылетел из его головы. Точно! Алекс круто развернулся и вошел на камбуз.
- Гульда! Тихо, не перебивай. Ты сейчас на берег, у своих - и не вкручивай мне бемсеры про бедную старушку - поспрашивай насчет кареты. Здесь не Лондон, все владельцы карет наперечет, так что кто-то да услышит что. Все, действуй. - С этими словами Ботари покинул камбуз. Выйдя на палубу, он с хрустом потянулся, поскреб подбородок, подошел к сходням и, опершись на фальшборт, принялся любоваться утренней суетой порта. Какой-то перепивший матрос вовсю травил в канаву, горластые торговцы раскладывали товар, кто-то уже крутил уши незадачливому воришке, стянувшему с прилавка яблоко. Утро. Только вот не хватает мелкой непоседы с её "Ой, Кот, смотри, какое утро!". Причем этот победный вопль раздавался каждое утро за спиной Алекса в самые неподходящие моменты - когда тот мирно брился или стоял у иллюминатора с чашкой кофе. Именно тогда почему-то с грохотом распахивалась дверь каюты и жизнерадостный голос возвещал о наступлении очередного дня из-под широких полей лихо сдвинутой набекрень шляпы. Боцман уныло забурчал себе под нос шэнти про грог.

|с Мигелем-Соловьем вместе|

Труп был доставлен на корабль без происшествий, и после краткого обсуждения было решено отправить кого-то обратно к месту похищения капитана: поспрошать местных.
Шансы узнать что-то новое были призрачными, но даже саму малую зацепку, упускать не хотелось.
Город уже просыпался, но улицы по-прежнему оставались достаточно пустынными, и Мигель очень скоро вновь оказался на ставшей уже знакомой улице. Целью его был большой трехэтажный особняк, в котором прекрасные жрицы любви оделяли своим вниманием тех счастливцев, кто готов был за это платить.
Соловей тоже готов был платить – в его карманах позвякивали монеты и несколько веселых побрякушек, выданных боцманом из общих запасов и вместе с привычными уже указаниями не устраивать драк.
Внимательно оглядев обшарпанный фасад здания, Мигель мысленно отметил несколько окон на втором этаже и, потянув на себя скрипучую тяжелую дверь, вошел в сумрачный холл борделя.
- Девочки! Девочки, - визгливый голос хозяйки борделя резал слух не хуже ножа, - сюда! Кого изволите, милсдарь? Пышечку, али худенькую, рыженькие, светленькие, брюнеточки - на любой вкус...
Клиентов в такой час не было и хозяйка вцепилась в неожиданную добычу не хуже акулы:
- У такого красавца вкус тонкий, не правда ли?
– Дорогая мадам, - лучезарно улыбнулся Мигель, отвешивая хозяйке легкий поклон, - Вы, безусловно, правы. Мы, моряки, народ рисковый, нас манит неизвестность. И потому я хотел бы сегодня испытать судьбу.
- Это как? - немолодая мадам прищурилась, глядя чуть подозрительно.
- Все очень просто, - Соловей поднял руки ладонями наружу в знак искренности своих намерений, - сегодня я бы хотел встретиться с той, чья комната расположена на втором этаже, окнами на улицу. И если эта прекрасная особа придется мне по душе, я буду знать, что удача благосклонна ко мне, и отправлюсь в плаванье с легким сердцем.
Договорив, Мигель улыбнулся самой дружелюбной улыбкой, на которую был способен и чуть пожал плечами.
- У каждого свои приметы, не правда ли?
- Моряки суеверны, - отметила хозяйка, успокоившись, - что ж, судьба к Вам благосклонна, сударь. Лаура! Лаура!
Из стайки пестро одетых девушек вынырнула совсем юная белокурая красавица. Яркий макияж искажал черты лица, но можно было заметить, что она и впрямь хороша собой:
- Лаура, поди сюда, - мадам поманила девушку рукой и та приблизилась, бросая на моряка профессионально-страстные взгляды, - пойдешь с этим господином. И будь поласковее!
Лаура присела в неуклюжем реверансе, позволяя клиенту поглубже заглянуть в ее и без того нескромное декольте и прошла к лестнице, уверенная, что очарованный клиент последует за ней.

(С Лаурой и Веселым Роджером))

Мигель разумеется, последовал, по дороге не стесняясь разглядывая фигурку девушки и отмечая, что та вовсе не дурна. Когда дверь комнаты закрылась, матрос все продолжал нескромно пялиться на Лауру, в который раз припомнив губернаторскую дочку. У которой были такие же светлые волосы и от которой ему пару раз доставалось по лицу за такие вот взгляды.
Девушка села на кровать, стараясь быть грациозной. Это было непросто, за плечами у юной красотки была бессонная ночь и ей явно хотелось спать. Лаура поправила волосы и посмотрела на моряка сквозь опущенные ресницы:
- Ну что стоишь, красавчик? Ты на меня полюбоваться пришел? Того и гляди в любви признаешься.
Голос у девицы был приятный, но интонации оставляли желать лучшего. Теперь ясно, отчего хозяйка борделя говорила Лауре быть поласковей, характер у красотки был явно скверный.
Мигель оторвался от созерцания прелестей блондинки, пересек комнату и выглянул в окно. Улица, которую он успел изучить досконально еще в первый визит, просматривалась превосходно. Если девушка была ночью здесь и - фортуна, будь милостива! – не слишком занята в нужный момент, она вполне могла что-то видеть.
Усевшись на кровать рядом с Лаурой, Соловей протянул руку и осторожно провел ладонью по шелковистым волосам красотки, медленно наматывая на палец светлую прядку.
- Отчего б и не полюбоваться? – заметил он, - Видеть тебя – отрада. Ты прекрасна и свежа, точно утренняя роса.
Заученные еще в прошлой, не морской жизни, комплименты давались ему легко, хотя он прекрасно видел, что несколько лукавит. Теперь, сидя ближе к девушке он даже под слоем пудры мог разглядеть темные круги под глазами Лауры – следы бессонной трудовой ночи.
Девушки падки на комплименты, Лаура повела обнаженным плечиком, тонкие губы тронула полуулыбка:
- Ишь какой... Соловьем поешь, небось денег нет?
Мигель удивленно изогнул бровь и хмыкнул, не ожидавши услышать здесь свое пиратское прозвище. Видно и впрямь не зря прозвали, рассудил он, покачав головой, да и жрицы любви – женщины проницательные, опыт общения у них богатый.
- Не беспокойся, душа моя, - ласково проговорил Мигель, отпуская волосы девушки и проводя рукой по ее шее и дальше вниз. Другой рукой при этом он обхватил ее гибкую, затянутую в корсет талию и притянул Лауру ближе к себе.
- Не сомневайся, я тебя не обижу. А если сможешь мне помочь – и того больше, - пообещал он.
Девушка обвила руками шею юноши, прижалась к его груди и прошептала:
- А нравишься ты мне, морячок. Про кого тебе сплетен наплести?

/там же с тем же/

- Ты догадлива, - одобрительно произнес Соловей, обнимая красавицу, но стараясь все же не забыться окончательно. Дело есть дело.
- Сегодня ночью, - тихо начал он, - прямо под твоими окнами произошло кое-что. Если видела – догадаешься, о чем я.
Лаура резко отстранилась, уперлась в грудь юноши ладошкой:
- Знать не знаю ничего. Не было ничего.
- Да неужели? – притворно удивился Мигель, крепко ухватив девушку за тонкое запястье на случай, если та вздумает вскочить и позвать кого-то. Резкая перемена ее настроения парня насторожила.
- Совсем ничего? Быть не может, чтоб в этом районе, да ничего не происходило. Бары, бордели… Одну ночь без драк тут потом месяц вспоминают как чудо великое. Что-то должно было происходить… Быть может надо помочь тебе вспомнить? – матрос похлопал ладонью по поясу, в котором звякнули монеты.
- Слушай, морячок, - взмолилась Лаура, - не нужны мне твои деньги. Я тихо живу, у меня работа тут, мне неприятности не нужны... Шел бы ты домой, морячок, а?
Она сникла, плечики опустились. Девушка глянула на симпатичного клиента, и затем, словно решившись, зашептала ему на ухо:
- Была, была драка, и покойник был, уж не знаю, куда делся. Но ты лучше в это не лезь, морячок, не надо оно тебе.
Мигель чуть ослабил хватку, усовестившись того, что быть может сделал ей больно, но совсем руки Лауры все же не отпустил. Вместо этого он снова притянул девушку к себе и погладил свободной рукой по спине.
- Драки – явление обычное, да и трупы местным не в диковинку. Чего ж ты тут так напугалась вопроса?
- Томми там был, - Лаура покачала головой, - а от Томми лучше держаться подальше.
Девушка вздохнула:
- Томми парень лихой, жестокий. Ночью паренька какого-то изловили, совсем парнишка мелкий, лица-то не видела, но фигурка - как у девушки, до того худой. Уж не знаю, зачем он им, а только накинулись на него. Сначала-то один, но он сразу свалился, панишка тот не промах. А потом Томми из темноты выскочил, а там уж будь ты три раза не промах, ничего уж не сделаешь. Я как его увидела, сразу от окна отбежала, чтобы и он меня не углядел. Кричали что-то, да разве ж кто высунется помочь, своя шкура дороже. Как я услышала, что карета уехала, тогда только выглянула - и правда, только покойничек лежит, никого больше. Томми жестокий, парнишке тому не жить, это уж ясно. То верно брат твой был?
Лаура взглянула на юношу с сочувствием:
- Не ищи его, давно уже собой рыб кормит, если не хуже.
Лицо Мигеля омрачилось, чего он даже не попытался скрыть.
- Брат… - эхом повторил он. Все они на «Фениксе» братья. Одна семья, - Что еще про Томми знаешь? Кто таков? Чем промышляет?

(все те же, завершаем)

- Каторжник и убийца, - Лаура была явно расстроена, - наемничает все: где кого зарезать, где кого ограбить, на это он первый мастер. Правда не знала, что он с компанией промышляет, он все обычно в одиночку, чтобы не мешали ему.
Лаура покусала губы:
- А слушай, морячок, может и жив твой братишка! Ежели бы один Томми был, точно бы порешил, ну а раз их поначалу ажно трое было - может и не дал ему подельник мальчонку резать. Может выкуп запросят еще, - девушка глянула с сомнением, - хотя что с вас, псов морских брать. В общем, ты, морячок, раньше времени не горюй и родителям не говори. Авось деньгами откупитесь.
Мигель на некоторое время молчал, задумчиво гладя узкую ладошку Лауры.
- Ничего больше необычного не приметила? Ну, до того, как ушла от окна… Может, карета какая необычная или еще что? – без особой надежды спросил матрос.
- Карета под окном прямо стояла, я уж так далеко высовываться не решилась, - проговорила девушка извиняющимся тоном, - а необычного... Птица какая-то вроде вылетела. А так - прости уж, морячок, ничего не заметила. Но знаешь... Я тебе скажу, где Томми найти можно. Но ты туда один лучше не ходи. Лучше бы ты туда вообще не пошел, но... У меня тоже брат есть, морячок. Я одна его ращу, и...
Лаура махнула рукой, приложила пальчики к уголкам глаз и замолчала.
- Значит так, - продолжила она после паузы, - где Томми живет - этого никто не знает, а вот где пьет - это известно. Таверна "Мертвый боцман", там его спрашивать надо. Правда сейчас утро, никого там нет, а вот часа в два пополудни - наведайся с компанией, может и узнаешь что. Но ты, морячок, меня уж не выдавай. И имя мое забудь, чтоб не проболтаться.
Мигель понял, что пора и честь знать - похоже, что эта милая девушка поведала ему все, что знала. А ведь могла и не говорить, а охрану позвать. Фортуна определенно была к Соловью благосклонна. Быть может и к капитану будет?
На прощанье Соловей отвесил своей новой знакомой галантный поклон и поцеловал руку, совсем как те знатные лорды, за которыми он подглядывал в саду губернаторского дома. Ну или чуть более неловко. А вместе с обещанием не выдавать - тут Мигель постарался быть как можно более убедительным - сверх обычной платы за визит, оставил Лауре аметистовое ожерелье. Боцман, наверняка осведомленный о расценках на девочек, быть может и спросит, куда ушли лишние траты, да уж Соловей выкрутится как-нибудь.

Алекс нервно мерял палубу шагами. От левого борта к правому, от юта - на бак. Жмурика осматривал доктор, и мешаться у него под ногами боцману не позволяла гордость. Будет что доку не понятно - спросит, а так только толпу в лазарете создавать. Ботари раздраженно взглянул на чайку, пытающуюся совершить посадку на нок-рею фок-мачты, набрал в грудь воздуха и взревел:
- Куда прешь, гребаный пернатый папуас?!!!
"ас... ас... ас..." - раскатилось по акватории. Акустической волной чайку перевернуло в воздухе, и она, роняя перья, с траурным кличем поспешила прочь. Алекс удовлетворенно посмотрел ей вслед и пролжил свои строевые упражнения на палубе, ежеминутно глядя на карманные часы.

Йон недавно вернулся с берега, где опрашивал пьяниц, шатавшихся рядом с таверной, около которой похитили капитана. Один особо подвыпивший тип с криком: "Да я тебя щас!", попытался ударить ирландца бутылкой, промазал, получил в челюсть и отрубился. Решив, что ничего не узнает (это было ясно с самого начала, но попытка не пытка), Стрелок вернулся на корабль. Хотя ночь была бессонной, Йон не хотел спать, он стоял, облокотившись на борт, и наблюдал за боцманом: туда-сюда, туда-сюда... Это успокаивало, но Ботари отнюдь не был спокоен.
- Что случилось? - не выдержав, спросил Йон

Боцман остановился и сумрачно посмотрел на ирландца.
- Ничего не случилось, мистер. - Весь экипаж знал, что если Ботари употребляет слово "мистер" на стоянке, то настроение у него наимерзейшее. - Ничего ровным счетом. Я просто гуляю. Сейчас я гуляю туда, а потом я погуляю обратно. - Алекс очередной раз щелкнул крышкой часов. - Да где этот Соловей, будь он неладен. Я его послал в бордель разузнать чего, а не размножаться... Йон, с корабля пока не уходи, чую, ты мне понадобишься... - Сунув часы в карман, боцман прошествовал на квартердек.

По просьбе Рэнди жмурика затащили в отведенную ему "врачебную" каюту и разложили на столе.
Первым делом Рэнди взял острые ножницы и аккуратно расширил дыру вокруг ножа. Затем осторожно снял с торса жмурика рубаху.
Его взгляду открылось достаточно мускулистое тело, которое хоть и не подошло бы кулачному бойцу, но для бития по башке людям в подворотнях вполне подходило. Рэнди внимательно осмотрел торс жмурика сверху.
Рэнди внимательно осмотрел открытую ему часть тулова.
"Не первый раз ножом получает",-Рэнди ткнул пальцем в недлинную белую полоска шрама на правом боку,-"Правда, в предыдущий раз лезвие по рёбрам скользнуло."
"Мелкие шрамы на руках не считаем... Порезы, в драках полученные. Так, что ещё... татуировки... ну, в их смысле я не разбираюсь, думаю, бабуля потом прокомментирует. А вот клеймо на роже однозначное--бывший каторжанин, в столицу невъездной. Мышцы большие, но, гм, он больше привычен к драке, чем к чему ещё. Правда, к подворотной. "
Рэнди внимательно осмотрел голову и морду ушибленного:
"Бриться толком не умеет. Порезался недавно, и довольно сильно. Так, теперь нож. Удачно его капитан воткнула, да."- Рэнди достал в углу тряпку придвинул к ране, резко выдернул нож и прижал сверху тряпокй. Крови выплеснулось чуть, и уже густой,видимо, пока воландались, она уже начала сворачиваться. Рэнди подождал, пока тёмное пятно на тряпке не перестало увеличиваться, отнял тряпку и перевернул покойника на живот.
"Опять татуировки... Шрамы от кнута, вроде... всё."
Рэнди стащил с придурка штаны. естественно, нижнего белья балбес не носил, и мылся он редко, так что запах был соответствующий. К счастью, Рэнди привык к разным запахам, а к работе приступал только в специальных перчатках. Увы, он увидел ещё пару каких-то татуировок на голенях - и всё. Рэнди опять перевернул тулово на спину, узрел ядрённые шрамы на коленях--кожа с них в своё время была содрана основательно.
отом накрыл тулово тряпьём и полез в шкаф поставил на столик рядом с операционным зеркало и несколько зелий, потом снял перчатки и пошёл докладываться.
--Боцман, ничего особо полезного. Правда, придурок каторжанин и татуирован как не знаю что... Потом с Гульдой подойдите, покажу кое-что, возможно, полезное. Да и Гульда может что про придурка по тату расскажет, если они воровские.

======================================================
В кавычках--мысли Рэнди.

- Куда прешь, гребаный пернатый папуас?!!!

Уже знакомый голос Боцмана проник в кают-компанию и разбудил Эдмунда. "Старшой отчего-то не в духе" - подумал он и зашагал к выходу на палубу. У него самого настроение было превосходное. События последних часов он благополучно проспал, восполняя время, за ночное ведение корабля.
Выбравшись на палубу он первым делом оценил ветер. "Если отплываем сегодня - придётся долго лавировать ветер дует в берег, да и слабый он сегодня, не больше трёх узлов...мда...ну не в первой."
С мыслями о том, как лучше будет вывести судно из бухты, он заприметил Боцмана на квартедеке, и поднялся к нему.
- Доброе утро сэр. - Уважительно поприветствовал Эд Боцмана. Он ещё не очень крепко столковался с экипажем-времени прошло не так уж имного, но отношениея складывались в общем хорошие.
- Куда плывём на этот раз?И какие будут приказания? - вежливо и жизнерадостно поинтересовался он.

После интересной и познавательно ночной прогулки Алекс счёл для себя возможным немного поспать. Никаких поручений от боцмана не поступило, а потому Грэпнел направился к своему гамаку. Время ещё было – ничего серьёзного до возвращения Соловья всё равно предпринимать не будут. А вот после – будут наверняка. Если только Соловей вызнает что-нибудь важное. А Алекс верил, что он вызнает. И тогда придётся снова идти на берег. И понадобится хотя бы одна свежая голова. А так как из всей кампании, осматривавшей место похищения кэпа, не при делах был только Алекс, то он пришёл к выводу, что голова эта будет его собственной.
Остановившись на полпути, Грэпнел звонко шлёпнул себя ладонью по лбу. Левой, потому что в правой была сабля Роджера. А Алекс о ней совсем позабыл.
Саблю надо было куда-то деть. Боцман на новообретённое оружие капитана внимания не обратил, а если и обратил, то решил промолчать. Поэтому Алексу предстояло самому решать дальнейшую судьбу любимой сабли Роджера. Не долго думая, он пришёл к выводу, что сабле капитана самое место в капитанской каюте. Туда Алекс и направился.
Дверь в каюту оказалась открыта, стол завален какими-то бумагами. Алексу хватило совести не совать нос в документы капитана. Тем более что там могли быть и не только документы, а вообще что-нибудь личное. Матрос просто положил саблю на стол поверх кипы бумаг, чтобы они не разлетелись по всем углам, если в каюту заглянет ветер, и вышел, прикрыв за собой дверь.
Алексу было немного стыдно, что он идёт спать, когда другие заняты поисками капитана. Однако, успокоив себя мыслями о необходимости свежей головы, Алекс направился в кубрик. Пробираясь к своему гамаку, он случайно задел другой. Гамак был тяжёлым – там кто-то спал. Алекс встревожено пригляделся к лежавшему человеку – не проснулся ли?

- Куда плывём на этот раз?И какие будут приказания? - вежливо и жизнерадостно поинтересовался некто за спиной боцмана. Омерзительно жизнерадостно, как решил Алекс. Свое разочарование от осмотра трупа он тщательно скрыл. Нет, конечно Ботари прекрасно понимал, что наврядли в кармане покойника найдется записка с данными заказчика, но все же... Надежда была на бабку да на то, что Соловей тоже что притащит в клюве. М-да, есть повод для жизнерадостности....
Боцман неторопливо обернулся, старательно растянул губы в подобие улыбки:
- Пока никуда, мистер Эдмунд. Пока... Так как Вы, мистер, пожалуй, единственный, кто еще ничего не знает, то сообщаю - какая-то мокрожопая морская вошь сперла нашего бравого капитана, в связи с чем ведутся розыскные мероприятия. А поручение у меня к Вам, мистер Эдмунд, будет. - Алекс неторопливо извлек из кармана листок бумаги со списком. - Возьмите полторы тысячи гиней и идите за припасами. Солонину и вяленое мясо закажите в артели Ансельма Фонзо на улице Менял - там и засаливают хорошо, и бочки плотно закрыты. Квашеную капусту и лимонный сок - лучше на базаре; сухари в пекарне Жареного Боба берите голландские "кналлеры" - в них черви не заведутся; так же закупите на базаре горох, сахар, чай и кофе. Ром - "Негрито". Затем в оружейной лавке Компании закажете полсотни брандскугелей для наших орудий, сотню гренад для фальшбортной мортиры, фитилей для пальников, двести фунтов мелкозернистого пороха, двести готовых пороховых картузов, пыжей, пробок... Так, кажется все... - Боцман сунул штурману листок. - В общем, вот список. Чтобы все доставили и погрузили до четырех часов пополудни, грузчиков наймем в порту, доставка за наш счет. Все, мистер, идите. - Алекс развернулся и двинулся к ближайшему орудию с явным намерением учинить разнос канониру, имевшему несчастье попасться ему на глаза.

Мигелю не терпелось вернуться на корабль, и он уже хотел припустить бегом от самого борделя, но вовремя опомнился, вспомнив о данном Лауре обещании не выдавать. Разумеется, он не собирался никому говорить о девушке, но его поведение, его нетерпение могло бы стать для опытного наблюдателя красноречивее любых слов. Выяснить, от кого только что вышел матрос с «Феникса» не составило бы труда, а далее, сложив два и два, не трудно додумать недостающие детали. Как показала практика, на улицах портового города гораздо больше глаз и ушей, чем это кажется на первый взгляд. А потому Соловей, напустив на себя вид человека, который прекрасно провел время и никуда не торопится, отправился в порт прогулочным шагом и даже сделал небольшой крюк и поторчал с четверть часа в какой-то лавке с безделушками, украдкой наблюдая, нет ли слежки. Если таковая и была, то обнаружить ее Соловью не удалось и он, несколько успокоившись, но не теряя все ж бдительности, вернулся на «Феникс».
Увидав боцмана, он без лишних предисловий доложил:
- Мистер Ботари, есть новости.

Услышав голос Мигеля, боцман воспрянул духом. Гроза пронеслась мимо бедолажного пушкаря, так и не разразившись. Алекс ухватил Соловья за руку, отволок к себе в каюту, усадил на "парадный" стул (который обычно занимала сама "госпожа капитан"), собственноручно (!) налил полный стакан настоящего испанского кальвадоса (тоже шок), пододвинул его матросу и только после этого произнес:
- Выкладывай.

Тем временем бабка Гульда, вызванная для совета в каюту к корабельному врачу, с холодным интересом оглядела голый труп, разложеный на столе, выслушала рассуждения Рэнди о нелегком жизненном пути покойника и кивнула:
- Твоя правда, господин стетоскоп... Добавлю еще, что парень не так давно к нам из матушки-Европы. Видишь вот этот шестиугольник на плече? Так в Старом Свете шулеров метят. Вроде как не просто каленое железо приложили, а памятку оставили - за что клеймен. Загогулина в виде багра - это беглым матросам, а две дуги - рога - браконьерам...
Она нагнулась, вглядываясь в левую руку покойника между локтем и запястьем.
- А глянь-ка, господин ланцет, вот на этот ожог... Нет, ты скажи, где так обжечься можно - глубоко, ровно и в одном месте? Как будто нарочно руку к каленому железу прижимал... может знак какой сводил?
Помолчала, подумала, нахмурилась:
- Не понимаю... На парне живого места нет от позорных отметин. И каторжное клеймо, и шулерское, и от кнута вся шкура полосатая... чего еще ему бояться и чего стыдиться? А он сводил какой-то знак... не хотел, чтоб люди видели... Странное дело!

Боцман неторопливо обернулся, старательно растянул губы в подобие улыбки:
- Пока никуда, мистер Эдмунд. Пока... Так как Вы, мистер, пожалуй, единственный, кто еще ничего не знает, то сообщаю - какая-то мокрожопая морская вошь сперла нашего бравого капитана, в связи с чем ведутся розыскные мероприятия. А поручение у меня к Вам, мистер Эдмунд, будет. - Алекс неторопливо извлек из кармана листок бумаги со списком.
Дальше был задиктован список чего у кого игдебрать, но всё это пролетело мимо ушей Эдмунда. "Капитана... украли!?! Неслыханно, невозможно! Кто посмел?!" - заметались в голове удивлённо-возмущённые мысли. Плох тот моряк, что за своего капитана не вступится, а Эд был хорошим, и Капитана своего ценил и уважал.
Сначла было возник порыв что-то сделать, куда-то бежть, но Эдмунд подавил его, решив что сначала лучше занятся делом - "Пока я дрых, наверняка уже всё что можно было сделать - сделано. А я займусь закупками, глядишь, на базаре чего интересного и разузнаю."
Взяв список он вышел в город.
Портовые города похожи друг на друга, и найти в них определённое метсо не составляет труда. И этот не был исключением. Верфь и оружейня стояли с правого краю порта, сливаясь в одно здание.
Эд вошёл в полутёмное помещение и подошёл к деревянной стойке. Никого небыло. Эд огляджелся в поисках торговца, но никого не нашёл, зато увидел колокольчик и позвонил. Открылась дверь и запахло чугуном и порохом.
- Доброе утро. Весь порох потратили, да ядра отсреляли? Так ун\меня и того и другого хзватает - лодмигнул невысокий человек, в кожаной одежде.
- Пиши заказ - усмехнулся в ответ Эдмунд и зачитал сколько и чего нужно доставить.
Торговец что-то прикинул в уме, и спросил:
- Куда доставить?
- К третьему пирсу. И смотри не перепутай ничего.
- Что вы, как можно.
Отсчитав нужную сумму Эдмунд отправился дальше.
Заказав в артели слонину и в пекарне сухари, он двинулся в сторону базара.
Базар в портовом городе это явление особое. На базаре можно найти практически что угодно: от дешёвого стекла до древних золотых изделий, от кухонного ножа до лучшего мушкета. Если на базаре чего то нет, то спросите и через пару дней оно у вас будет. Здесь же промышляют воры и попрошайки, мошенники и шпионы. О любом событие в городе и прибрежных местах здесь узнают неизветсным образом через пару часов. Любой торговец за пару монет охотно поведает самые свежие сплетни или ценные сведения и..тут же заложит вас первому любопытному.
Но с виду всё выглядит очень даже обычно и просто.

Есть правда, за Джеромом Вилли не пошёл. Лишь перекрестил себя и остальную команду заодно. И то верно, умный сам будет опасаться лезть в то, что ему неизвестно, а дурака и опека десяти нянек не спасёт.
Вместо этого Вилли с огромнейшим удовольствием составил компанию юнге в наведении на палубе блеска. Откуда такие пристрастия? Простите старику его хобби, ну нравится человеку чистота, ничего тут не поделаешь. А ещё нравится поговорить ни о чём на свежем воздухе. Порассказывать старые истории, о которых и в легендах-то не упоминают, послушать плеск воды и легчайшее постанывание древесины.
Через некоторое время Джером вернулся обратно и доложился боцману, что в тот момент находился в каюте Роджер. Важность порученного ему задания, видимо, так переполняла моряка, что не слышать его, по крайней мере, на палубе оказалось невозможно. Тем более, что тот начал свой доклад ещё и не зайдя толком в каюту.
«Вот и славно».
То что боцман потом не заметил старика, посиживавшего в теньке да покуривавшего трубку Вилли совершенно устраивало. Если не считать одного обстоятельства, дела на корабле ладились более чем хорошо. Так зачем тревожить беспокойство человека, коли помочь ничем не можешь?
А там и новости о капитане стали поступать. Сначала прибыло тело, затем на берег отправился следующий отряд. Появился и исчез врач. Снова появился и утянул за собой боцмана, а после и Гульду. А под конец на корабль вернулся Мигель, которого Ботари чуть ли не за руку утянул в каюту на разговор.
«Эка» - Вилли задумчиво посмотрел сначала на берег, затем на огоньки из окон некоторых кают – команда частью спала, частью была занята своими делами. – «Посмотрим, что будет».
Словно невзначай Вилли поднялся со своего места и неторопливо направился к фонарю, что стоял на палубе аккурат в десяти шагах от каюты боцмана. Да там и остался стоять, то ли на вахте, то ли совершая моцион на свежем воздухе.

Совместно с Хомой

От неожиданного прикосновения Джером взвизгнул и натянул небрежно накинутое на ноги одеяло до подбородка.
- Кто здесь?
- Да я это, я. Алекс. Ты чего испугался-то так?
Алекс удивленно вскинул брови.
- Напугал ты меня, - матрос улегся обратно в гамак. Спросони мысли дружно водили хороводы, наталкиваясь друг на друга. Наконец, Джером выудил оттуда одну.
- Ты же на берег ходил, чего-нибудь нового узнали?
- Да ничего особенного. Я вот, правда, сабельку капитанскую нашел. Ну, еще труп там был с капитанским же ножиком - его Рэнди осматривает. А Соловей пошел местных поспрашать. Может, вызнает чего. А ты чего испугался-то?
Алекс с каким-то неясным подозрением рассматривал Джерома.
- Да, выскакиваешь, как чертик из табакерки... матрос взволнованно покусывал нижнюю губу. Скверная история приключилась с их капитаном. Джерому не терпелось что-нибудь сделать, но он не знал, что. А просто так суетиться и путаться под ногами не хотелось.
- А чего ты одеяло-то натягивал? Прячешь там чего-то что ли?
Грепнел продолжал сверлить глазами Джерома. От этого взгляда, у матроса предательски вспыхнули щеки, словно кто-то натер их свежей свеклой. Джером благодарил Бога и темноту, что разглядеть это было почти невозможно. Сердце в груди даже не билось – танцевало какой-то дикий танец. «Спокойно матрос, никаких подозрений и обвинений пока нет. Просто невинный вопрос» А Грэпнел ждал ответа.
- Далось тебе это одеяло, - взмахнул руками Джером, - капитан пропала, а ты об одеяле думаешь.
- Да ладно тебе, я ж так просто спросил.
Алекс улыбнулся.
- Ладно, Джером, я спать. Соловей вернется - может, куда пойдем, сведенья добытые проверять. Ежели добудет. Так что поспать надо. И тебе советую. Прости, что разбудил.
Алекс направился к своему гамаку.
Джером взволнованно выдохнул и закрыл глаза. «Надо быть осторожнее и не делать глупых движений. А то, глядишь, и не уйду в плаванье на этом корабле. А назад домой, дороги нет. Сейчас, по крайней мере»
Матрос провалился обратно в сон. Сон, где он снова учился фехтованию у своего отца и никак не мог запомнить какой-то сложный прием. Отец сердился и кричал и Джером заплакал как ребенок, а потом почувствовал, как его гладит по голове широкая ладонь отца с жесткими мозолями от многочасовых тренировок со шпагой. И так тепло, так уютно стало.

От такого неожиданного поведения боцмана Мигель не на шутку растерялся, а оказавшись на стуле капитана и вовсе прибалдел. Появление же стакана добило матроса окончательно, однако кальвадос оказался весьма кстати. Мигель скромничать не стал и, одним махом залив в себя добрую половину стакана, начал свой рассказ. Подробно, почти слово в слово все, что поведала Лаура. Подробности драки, появление Томми. Описание Томми. И где того Томми искать.
- Таверна… "Мертвый боцман", - Мигель чуть запнулся, скосив в глаза в свой стакан, но тотчас вновь подняв взгляд на боцмана, – Часа в два пополудни можно застать. В одиночку, сказывают, туда лучше не соваться. Это все.
О самой Лауре, как и было обещано, ни слова. Соловей очень надеялся, что боцман не спросит о личности информатора.

Внимательно выслушав Соловья, боцман от души хлопнул того по плечу, встал, вытащил из секретера запечатанную бутылку кальвадоса, поставил перед матросом, секунду подумал и присоединил кошелек.
- Заслужил. Только сейчас не пей, ты мне понадобишься. Все, иди.
Дождавшись, когда за Мигелем закроется дверь, Алекс принялся переодеваться. Рубашка, жилет,серый камлотовый камзол с брабантскими кружевами, штаны... Ботари с ненавистью покосился на новомодные туфли на каблуке с пряжками. Он их купил неделю назад, и до сих пор при воспоминании о сумме, заних выложенной, боцмана душила жаба. Вдвойне обидно было то, что туфли эти носить он не смог: узкие, каблуки все время норовили подвернуть ногу, идиотская пряжка цепляла всякий мусор...
Сплюнув, боцман натянул свои любимые сапоги с подколенными ремешками. Так, шляпа... А где парик? Любымый парик, некогда принадлежавший испанскому дону с хрен-его-знает-сколькисложным именем, и честно взятый"на шпагу" вместе с кораблем. Болванка была пуста. Так, ясно... Алекс развернулся и направился в каюту капитана. Ну, как и следовало ожидать. Парик мирно лежал перед зеркалом. То, что он доставал капитану почти до пояса, Роджер не смущало и она при каждом удобном случае утаскивала его у Ботари.
Водрузив на голову парик и шляпу, боцман довершил свой гардероб саблей и парой небольших двуствольных пистолетов под камзолом. Все, готов. Задержавшись на секунду передзеркалом и поправив кружевные манжеты, Алекс вышел на палубу.

У якорной цепи "Феникса" послышался тихий всплеск. Лишь немногим громче обычного всплеска волны, он едва ли мог насторожить вахтенных. Из воды показалась голова с короткой косичкой и узкими глазами на скуластом смуглом лице. Голова осмотрелась, убедилась, что никто ее появления не заметил, и из воды высунулась худая рука. Ее можно было бы принять за детскую...
Цепляясь за якорную цепь, обладатель головы подтянулся, полез по ней вверх, и случайный наблюдатель мог бы увидеть, что это щуплый китайчонок, шустро карабкающийся к клюзу. Там он обхватил ногами цепь, свесился вниз головой, отжал косичку, стянул через голову рубаху, выкрутил ее, надел снова. Со штанами так обойтись не удалось бы, пришлось ограничиться простым отжиманием свободно болтающихся на тощих жилистых ногах штанин.
Приведя себя таким образом в относительно приличный вид, китайчонок изогнулся, дотянулся до фальшборта и повис на нем, дрыгая босыми ногами. Подтянувшись, он перевалился через него и скользнул на палубу.
К своему ужасу, прямо к чьим-то щегольским сапогам.

В полезрения боцмана попалось проявление явного беспорядка: за фальшборт уцепились две руки, явно не являющиеся деталью такелажа. Алекс неторопливо повернулся, подошел к борту и стал ждать дальнейшего развития событий.
Обладатель цепких рук не заставил себя долго ждать. Секундное пыхтение - и под ноги Ботари шлепнулся тощий китайчонок.
- Так... - произнес в пространство боцман, внимательно рассмотрев посетителя. - Мало мне проблем... - Он нагнулся, ухватил мальчишку за плечо и поставил на ноги. Ну, мистер, рассказывайте, зачем пожаловали на борт столь своеобразным способом? Не легче было подняться по сходням, сэр?

Совместно с сержантом Ботари.

Пусть и не без посторонней помощи, но приняв подобающее китайцу из приличной семьи вертикальное положение, Шу почтительно, но без подобострастия поклонился.
- Никак нельзя, большой белый господин, - заговорил Шу. - Не надо, чтобы кошки видели, что Мышонок сюда пришел. Мышонок маленький, ему лучше тихо пробраться, незаметно, рассказать белому господину, что видел, и уйти потихоньку.
- Да? И что же такого видел Мышонок, что может быть мне интересно? - Боцман скучающе рассматривал свои начищенные сапоги.
Китайчонок осторожно поднял узкие глаза на боцмана.
- Может быть, большому белому господину будет интересно узнать, что Мышонок видел, какая собака затравила черную лису?
Алекс ухватил Мышонка за плечо:
- Говори!
Шу даже немного присел, когда в его плечо вцепились пальцы.
- Мышонок служит в одном веселом доме, большой белый господин, - зачастил он, опасаясь, как бы боцман от нетерпения не начал его трясти. - Подай, принеси, шепни нужное словечко... Сегодня ваш человек был там, спрашивал... а Мышонок услышал. Но не успел перехватить господина на выходе и следом за ним пришел сюда. Мышонок живет в каморке на первом этаже, оттуда мало что видно, но кое-что можно разглядеть. Этой ночью под окном встала карета. Мышонок видел кучера, и видел карету... не в первый раз видел...
В руке боцмана блеснула золотая монета.
- Дальше.
Китаец из приличной семьи не откажется от золота, если оно само идет в руки. Хотя Мышонок и не за наградой пришел - очень уж хотел воспользоваться случаем посчитаться с похитителями. Они как-то очень жестоко обошлись с одной из девушек... в то время та единственная относилась к Мышонку по-человечески. Отплатить китайчонок не мог, но он помнил мудрость: "Хочешь отомстить - сядь на берегу реки и жди, пока мимо проплывет труп твоего врага".
Время пришло...
- На этой карете иногда приезжает в веселый дом большой белый господин, - зашептал Шу. - Самый большой белый господин. Он не хочет, чтобы его узнали. Но Мышонок его видел. Мышонок узнал. Карета была та самая, и кучер тот самый. Очень страшный человек. Даже когда не делает ничего, кажется - сейчас сделает, а посмотрит - взгляд острее цзяня... В этой карете увезли черную лисицу...
- Дальше... - к монете добавилась вторая. - Мышонок, кто этот белый господин, и как его найти?
- Самый большой белый господин на этом острове, - шепотом отозвался Шу. - Самый-самый большой. Губернатор. Но его не было там этой ночью. Только его карета. И его кучер.
Боцман сунул монеты мальчишке:
- Это все, или есть что добавить? - еще один дублон блеснул в пальцах Алекса.
Золото мгновенно исчезло в рукаве, Шу поклонился.
- Если бы знал, сказал бы, большой белый господин. Но больше Мышонок ничего не знает. Можно ли попросить господина?
- О чем? - Ботари, уже погрузившись в раздумья, несколько раздраженно глянул на собеседника.
Мышонок рассудительно, как умудренный старец юнцу, объяснил:
- Белые господа большие... очень большие. Мышонок маленький. Может случиться, там, где не окажется дороги большому господину, проскользнет маленький Шу? Будет нужда - дайте знать Мышонку...
Алекс фыркнул:
- Проще говоря, ты просишься в экипаж?
На боцмана уставились непроницаемые щелочки-глаза.
- Большой белый господин сам сказал.
Ботари усмехнулся. В принципе, шустрый пройдоха был бы к месту, но вот в море...
- Ну, мистер Мышонок, а что ты умеешь делать, кроме как подслушивать?
Загибая пальцы для солидности, Мышонок начал перечислять:
- Помыть, почистить, зашить, приготовить, сделать массаж, причесать, залезть по веревке или по цепи, плавать, ловить рыбу, сражаться...
Он собрался было продолжать перечисление, но пальцы на руках кончились. С сомнением посмотрев на пальцы босых ног, Шу закончил:
- А еще Мышонок очень умный.
Героическим усилием подавив смех, боцман хлопнул мальчишку по плечу:
- Ладно, годен. Зачислен помощником кока. Пока иди на камбуз и наведи там порядок. Идеальный. Понял?
- Понял, большой белый господин.
Камбуз - это Мышонок как раз очень хорошо понял. Среди всех своих достоинств он не успел упомянуть хороший нюх, который ничуть не пострадал от того, что про него не вспомнили. И сейчас он самым недвусмысленным образом указывал точнейшее направление на царство кастрюль. Идеальный порядок? Белые господа просто не знают, что такое идеал... Пока не знают...
Шу мышонком скользнул в сторону камбуза, не забыв на прощание поклониться боцману.

На углу от рынка к набережной он остановился и поправил рукой в перчатке зажатую подмышкой шпагу в ножнах. Задумчиво изучив корабли у причала и выбрав на вид самый аккуратный из них, Джозеф Келтенбири гордо направил свои стопы в разношенных сапогах прямо к его сходням.
На середине пути по пропитавшимся разлитыми в разное время грузами доскам четвертый сын графа обнаружил на палубе корабля, примечательную личность, тянувшую на некоторую власть на корабле. Баланс между наглостью движений и властностью указывал на должность между боцманом и старшим канониром. Расценив такое положение вещей как подходящее для ситуации, Джозеф постучал каблуком в сходню и громко обратился:
- Любезнейший, скажите, этот корабль испытывает потребность в новых членах экипажа, или мне не имеет смысла проходить остаток пути на борт?

- Любезнейший, скажите, этот корабль испытывает потребность в новых членах экипажа, или мне не имеет смысла проходить остаток пути на борт?
Боцман вздохнул. М-да, денек... Сначала сперли капитана, а теперь половина обитателей вознамерилась завербоваться в каперы. Причем именно на "Феникс". Ладно,посмотрим кто у нас там. Алекс обернулся, осмотрел парня в треуголке с головы до ног:
- Люди- нужны, бездельники - нет. В море был?