Склонив голову, Шарлотта с интересом оглядела надпись.
- В тебе очень необычный Смысл, - протянула она. - Хотя язык стоило учить... впрочем, еще научишься. Вечность познания смысла - впереди.
Фразу про кетчуп она то ли пропустила мимо ушей, то ли оценила, но не сочла нужным высказывать мнение вслух.
Один из Geheimwissenschaftler - тот самый, которого Шарлотта бросила о стену - очнулся. Попытался проползти к выходу - и замер, когда женщина стремительным броском оказалась рядом.
Из-под халата вынырнул пистолет; но прежде чем прозвучал выстрел, Шарлотта молниеносно ударила по кисти. Послышался хруст, и оружие стукнулось об пол.
Мгновенным движением киндред вздернула "ученого" повыше, открывая шею.
- Не хочешь? - промурлыкала она, глянув через плечо на Джессику. - Твое-е пра-аво...

Джорджу действительно стало легче от этого взгляда примогена. Почему-то Старку вспомнились родители и выходной, ушедший в толщу десятилетия…

"Ясный летний денек, каких было полно тем летом. Редкие белые облачка неспешно текут по голубому небу, лишь изредка закрывая яркое солнце и отбрасывая на землю тень. Все вокруг искриться цветами лета – изумрудно-зеленый, небесно-голубой и вызывающе-желтый. Выходной в огромном городе проходил как всегда. Десятки семей выходили на прогулку, расстилали покрывала на траве, устраивая пикники. Где-то лаяла собака, гоняясь за «летающей тарелкой», которую мальчишки перекидывали на волейбольной площадке. Вот прозвенел проезжающий мимо велосипедист. Папа и мама сидят на траве, они уже расстелили клетчатое покрывало, и плетеная корзинка с разными вкусностями стоит на углу этого «островка цивилизации» в море травы. Мама намазывает густым слоем ореховое масло на прямоугольные ломтики хлеба, кладет их на тарелку. Отец лежит на спине, заложив руки за голову, и смотрит в небо. На его лице расплылась улыбка. В мегаполисе выходной.
Джордж, в яркой канареечной футболке и нелепых широких шортах, стоял и смотрел на отдыхающих родителей. Затем схватил пластиковую бутылку с обычной водой, лихо отвинтил крышку и брызнул на отца, начинающего задремывать. А затем, бросив бутылку в густую траву, смеясь и крича, побежал прочь. Отец, со смехом, побежал за ним. Мать с улыбкой наблюдала, как двое «ее мужчин» - муж и сын – бегут по направлению к лесу…"

Старк моргнул. Картина, которую нарисовала память, пропала, на ее место встала другая, совсем свежая. Джордж нахмурил лоб, не понимая – все было искажено.

"Глубоко засунув руки в карманы тяжелого и грязного пальто, он шел по дороге через тот же парк. Была поздняя осень, и деревья, скинув листья, стояли по краям дороги молчаливыми скелетами. Голые ветки слегка раскачивались под порывами вечернего ветра. Старк поднял воротник пальто, ссутулился и ускорил шаг. Свинцовое осеннее небо навевало тоску, ветер пел заунывную песню, как будто получая извращенное наслаждение оттого, что может заставить человека впасть в депрессию. Джордж не понимал осень, она не нравилась ему своей меланхоличностью. Это время года представлялось ему увядшей женщиной, все еще пытающейся выглядеть «по светски», но раз за разом проигрывающей бой полкам старости. И все эти попытки выглядеть красавицей вызывали у Старка отвращение. Джордж шел, загребая ногами кучи опавшей желто-красной листвы, начавшей уже подгнивать. Совсем недавно закончился дождь, над землей поднималась сырость. Все буквально было пропитано влагой. Старк еще ниже опустил голову, шагнул вперед и провалился…"

Джордж посмотрел в глаза примогена. А затем почувствовал резкий позыв куда-то идти, что-то делать. Старку всегда помогало бродить под низкими сводами пещер или катакомб. Он надеялся, что поможет и в этот раз.
- П-простите, - голос был хриплым, Старк откашлялся, в груди что-то резко стрельнуло, горло продрало, - могу я идти? Мне, кажется, нужно побыть одному.

Микроавтобус остановился на темном углу между угрюмых громад многоквартирных домом. Почти во всех окнах был потушен свет, только из нескольких еще лилось грязно-желтое сияние, сдабриваемое перемежающимися надрывами какой-то попсовой и рэперской мелодий.
Егор первым открыл дверь и помог Анне выбраться наружу.
- Теперь в логово и заляжете на пару ночей, - дал последнее наставление командир гулей.
- Не учи младенца писаться, - хмыкнул из глубины салона Абрам. – Сами, небось, знаем.
- Нормально все будет, камрад, - заверил Егора Иван и захлопнул дверцу.
В тени ближайшего дома их ждало представительское авто. Когда микроавтобус с бойцами скрылся за поворотом, Егор с Анной направились к нему. Пропустив девушку в пассажирский салон, сам гуль направился к водительскому месту.
- Добрый вечер, Анна.
Внутри машины в роскошном двустороннем салоне бывшего офицера полиции уже ждал новый человек. Роскошный черный костюм, резная трость, кожаные перчатки – этот пожилой мужчина выглядел достаточно презентабельно, и даже бритая голова скорее не портила, а наоборот дополняла картину.
- Добрый, - опустившись напротив мужчины, Анна почувствовала как машина тронулась с места, почти сразу почему-то вернулась прошлая слабость, захотелось лечь и уснуть, но О’Райли не позволила себе этого сделать. К ее прежней натуре словно добавилось теперь что-то новое – яростное и сильное, не желавшее просто плыть по течению. – Итак, полагаю, главный во всем этом вы?
- Главным во всем этом был Каин, но не будем о теологии, - улыбнулся неизвестный. – Меня зовут Роберт Волверстон. И я тот, кто сможет сейчас ответить на все ваши вопросы.
- Кто вы такой? – вместо ожидаемого «Что со мной случилось?» недолгий опыт работы в полиции подсказал использовать иной подход к делу.
- Если говорить прямо, то я тот, кто подарил вам вторую жизнь, когда вы умерли.
- Что за вторая жизнь?
- Вы верите в вампиров, Анна?
- Вампиров? – девушка невольно нахмурилась. – Я не любительница фильмов ужасов, но в целом представляю себе, что это такое. Вы хотите сказать?..
- Да, - улыбка на лице Роберта стала еще шире, и вместе с тем в ней появилось сочувствие. – Вы – вампир. Вам нужно будет пить человеческую кровь, и теоретически вы стали бессмертны. Практически – заряд картечи в голову, и иллюзорная неуязвимость рассыплется обугленным прахом в прямом смысле этих слов. Из всех сказок о вампирах правдивы лишь те, что об осиновом коле и дневном свете. Кол не убивает, но парализует. Дневной свет – мгновенная смерть. Правда, с годами и опытом можно приспособиться и к этому, некоторые примогены способны даже ходить по улицам в полуденный зной, хоть и недолго. Но для вас это пока недоступно.
- Понимаю, хотя и не совсем вериться, - кивнула Анна, обдумывая информацию. Язык девушки сам собой невольно ощупал зубы верхней челюсти и натолкнулся на клыки, которые действительно стали больше и длиннее прежних. Похоже, что эта «проверка» не ускользнула от глаз Роберта, но новоявленный попечитель О’Райли просто промолчал. – Итак, меня сделали вампиром вы, и вы тоже вампир?
- Верно. Тебя и твоего напарника убил вампир, на которого сейчас ведется Кровавая Охота всеми остальными представителями ночного сообщества Нью-Йорка. Твоего друга мне спасти не удалось, его просто убили, но из тебя выпили кровь, а значит, у меня еще был шанс и я им воспользовался.
- Ночное сообщество? Кровавая Охота?
- Конечно, или ты думаешь, что жизнь вампиров построена по системе анархии? Этот город, как и почти все Штаты находится под контролем могущественной секты Камарилья. Законы этой секты очень просты – не убивай невинных людей, не убивай сородичей, не нарушай традиций, не раскрывай наше существование перед смертными. Правит в Нью-Йорке здешний принц Камарильи, скорее это даже не титул, а пост системного администратора. Принц это глава локальной власти в регионе, все здесь контролируется им, и в первую очередь порядок. У каждого принца есть силовой аппарат во главе с шерифом, вампиром или сильным гулем, который занимается слежением за практическим соблюдением законов Камарильи. Скоро ты поймешь, что Камарилья и ее уставы это очень хорошая вещь, без них все уже давно бы могло отправиться в бездну Тартара.
- Чем отличается вампир от гуля? – этот вопрос Анна задала уже после почти минутной паузы, осилить сразу все, что выложил перед ней Волверстон было не так-то просто.
- Ты – вампир, я – вампир, - Роберт кивнул в сторону темной перегородки, отделявшей салон от водителя. – Егор – гуль, остальные, которых ты видела с ним тоже гули. Гули это практически люди, они сильнее и выносливее, живут очень-очень долго и имеют некоторые способности вампиров, но пьют не человеческую кровь, а кровь бессмертных. Они не заменимы для нас, ведь гули могут действовать и ночью, и днем, когда большинство из кровопийц впадает в сильную депрессию и нуждаются во «сне».
- Служение в обмен на долгую жизнь и возможности.
- По-моему в вашем высказывании, Анна, промелькнуло неодобрение. Но вы не правы, только в Камарилье существует семь разных кланов, и каждый относится к гулям совершенно по-разному, в силу своих отличий в мировоззрении. Они не рабы, очень многие из них стали гулями добровольно, оказавшись случайно втянутыми в мир наших ночных игр.
- А в каком положении нахожусь я?
- Вы Новорожденная, и как ваш Родитель, полную ответственность за вас и ваши действия несу пока только я. Возможно, у нас будет проблемы, поскольку устав Камарильи запрещает создание Детей без разрешения принца, но думаю, мы сможем все решить мирно и в обоюдном согласии.
- Вы говорили о кланах.
- С ними познакомитесь в процессе, так сказать на практике, как и с остальными сторонами вашей новой жизни. Так будет проще, Егор вам поможет.
- А из…
- Гангрелы, - опережая вопрос девушки, ответил Роберт. – Мы оба.
Странная слабость все-таки побеждала, Анна почувствовала, как ее голова начинает клониться но бок, а тело постепенно неметь, сознание затуманивалось.
- Простите, мистер Волверстон, но, кажется, я сейчас просто свалюсь без чувств.
- Ничего, Анна, - с поддержкой в голосе ответил Роберт. – Это нормально, скоро мы приедем, и вы отоспитесь. Затем проснется чувство голода. И чтобы не забыть последнее наставление, так сказать. Существует еще одна большая секта – Шаббат. Остальные кланы и Линии Крови разобщены, но эти представляют собой реальную силу. Они – анархисты, никогда не связывайтесь с ними и вредите всеми доступными средствами. Если шаббатситы когда-нибудь добьются успеха и своих целей, то мир превратиться в кровавый ад. Но хватит страшилок, вам, похоже, лучше и правда вздремнуть.
Дождавшись, когда Анна устроиться на заднем сидении и окончательно уснет, Роберт постучал концом трости по матовой перегородке. Темная поверхность уехала вниз.
- Она уснула? Это ненормально, обычно у Гангрелов почти сразу приходит голод.
- Знаю, Егор. Но спасибо Создателю, что процедура вообще удалась. "Технические" каитифф так нестабильны, особенно когда это кровь таких существ как Лукас Гангрел. Все может еще и не так хорошо как нам кажется. Последишь пока за ней. Жаль, нет времени перебросить ее на Восток. Ассамиты, Салюбри и Старые Тцимиши сумели бы понатаскать девочку до нужного мне уровня за пять-шесть месяцев. Но придется думать об этом уже после. А пока учи ее и охраняй, Егор. Вы с Захаром отвечаете за Анну головой, она очень будет мне нужна в предстоящей игре.
Водитель-гуль, молча наблюдавший за дорогой, лишь бросил одними губами короткую фразу:
- Слушаюсь, батька.

Канализация
– Просто идти – не стоит, – покачал головой примоген. – Куда ты уйдешь, не зная туннелей, а? Только не говори, что наверх.
Он поднялся из-за стола, сделал несколько шагов и распахнул незаметную дверь в стене.
– Здесь отдохни.
Этой комнатой Рихтегон не пользовался. Она именно для новичков и служила – нередко им требовалось все в одиночестве обдумать. А примоген заботился, чтобы место у них было.
В самой же комнате только стены напоминали, что она находится под землей. В остальном же… стол, два стула, кровать, шкаф с несколькими книгами… Обычная комната, которая может быть в любом, скажем, общежитии.

- Сool! – застывшая улыбочка психопатки с приоткрытым ртом не сходила с лица Джейссики. Сероватый небосвод левого глаза, ещё ярче наполнился светом безумной луны, и девушка невероятно быстро переместилась к испуганному до смерти ученому.
- I`ve got some hell to pay, Lady Originalität! – своеобразное прошение свести личные счеты c ученым в итоге получили одобрение, и леди отпустила человека.
- One – you`re going down – ученый полетел в угол.
Two – you`re feel the truth – и напрочь прибит к стене рукой девушки.
Three – you can`t see me – мах рукой и он без глаз.
Four – blood yours on floor – весь угол напрочь был залит «кетчупом».
Five – I make you cry – душераздирающий крик ученого можно было услышать даже снаружи, когда Джейссика проткнула рукой его тело.
Six – I have some tricks – а затем резко сделала несколько оборотов внутри.
Seven – You met a devil – фраза сопровождалась зловещим хохотом.
Eight –but time for end – шепот на ухо, было последним что ученый услышал в своей жизни.
Nine – I take your life – оголив резцы, девушка по-зверски впилась в шею, её глотки были очень большими, так что их было даже слышно.
Полностью обескровив жертву, Джейссика наклонилась к трупу ученого и стянула с него халат, и бегло напялила его поверх единственной на теле футболки:
- Всегда мечтала поиграть в доктора.
Рассматривая «белый» халат в новом цвете, Джейссика хихикнула и ехидно добавила:
- Кетчуп лучше, чем майонез.
Затем, развернувшись к Lady Originalität, девушка невинно приподняла брови и жалостным голоском протянула:
- Он больнее всех обижал меня… - приподняв вверх футболки, можно было увидеть оголенный изрезанный живот, раны на котором стремительно затягивались.

Ближе к двум часам ночи улицы Нью-Йорка почти полностью опустели. Однако, ночная жизнь все еще продолжалась –горели бесчисленные окна небоскребов, в ночных клубах вечеринки были в самом разгаре. Элеонора шла по пустынной улице, стараясь держаться поближе к жилым домам, не попадать в освещенные круги тротуара. Она не помнила улицы, по которым дошла до парка и теперь искала дорогу домой наугад. Вид у нее был довольно потрепанный – порванное пальто, растрепанные волосы со слипшейся от крови прядкой, царапина на щеке, затуманенные глаза. Леона устала, очень устала… Она мечтала прийти в ту холодную и пустую квартиру, лечь на кровать, свернуться клубочком и заснуть. И ей уже не было важно кто она, усталость сковывала мышцы, забылась и маленькая девочка под грабом – только спать, спать.
Внезапно в конце улицы раздался чей-то пьяный смех и звон расколотой бутылки, молодая женщина насторожилась. Возможно, ей стоило повернуть обратно и обойти этот квартал, но это было бы слишком утомительно, да и она могла еще сильнее заблудиться. Элеонора осторожно направилась вперед, собираясь свернуть в ближайший переулок. Скорей всего, это всего лишь пьяные подростки, возвращающиеся с вечеринки, но рисковать не стоило. Она еще слишком мало пробыла вампиром чтобы полностью научиться пользоваться своими новыми возможностями. Вдруг, оступившись, она простучала каблуками по асфальту. Почти неслышный в суете дня звук сейчас эхом раздался на пустынной улице. На долю секунды все замерло, казалось, даже время остановилось. Девушка ускорила шаг, стремясь как можно быстрее достигнуть конца дома. Внезапно справа появились четверо. Пьяная молодежь, как она и предполагала, лет на пять старше ее.
- Куда спешим, красавица?! – они подошли совсем близко, заставляя Леону почти прижаться к дому. – и почему мы не спим в столь поздний час?!
- «Что же делать? Получится ли у меня их всех… убить?»

Сказать по правде, спалось Лесли плохо - яхта покачивалась на волнах, и под кроватью было пыльно. Лесли чихнула и сама во сне удивилась "Почему? Я ведь не дышу!" Потом спать стало отвратительно, а потом - просто ужасно. В конце концов Лесли проснулась. Проснулась днем.
Оказалось: что солнечные лучи все же проникали в эту часть яхты. Но так мало, что это можно было бы пережить. Сложнее было пережить то, что сюда в каюту спустилась парочка, даже не одна, а какая-то невероятная толпа парочек (Лесли показалось со страха - там было шесть человек и, соответственно, всего двенадцать ног... но топоту от тех ног было и впрямь много).
Вскоре спать под кроватью стало невозможно. На освещенный пол снаружи было даже страшно взглянуть - там было жуткое солнце (Лесли опять показалось, и тоже с перепугу - относительно прямые лучи солнца в каюту попадали только в виде отраженных от волн солнечных зайчиков на потолке). И тут какая-то глазастая особа заметила ее ноги (долго разглядывала, наверно). Точнее не сами ноги, а гидрокостюм.
- Эй, вот он твой костюм! Эй! Не слышишь?.. Ничего я не отвлекаюсь!.. Да иди ты! Вот и ищи сам свой костюм...
Лесли поняла, что ей не показалось, костюм и впрямь был великоват для нее - если вон те ноги принадлежат владельцу, то да - могла бы выбрать и более подходящий. Очень хотелось куда-нибудь скрыться, но, увы, ни превратится в туман, ни одурманить особу, назойливо привлекающую внимание занятых делом людей к столь незначительному факту, как еще чьи-то ноги, ей не удалось. Сколько она ни пыжилась и не пыталась, закрыв глаза, уверить, что "Вот-вот... вот сейчас..."
Вот сейчас ее просто кто-то дернул за ногу, потом ойкнул. Понемногу внимание окружающих оказалось привлеченно к небольшому кусочку пола - и именно к тому кусочку, где "если встать вот так и заглянуть вот сюда, то" виднелся гидрокостюм.
- Блин, там что труп? Блин! Блин-блин-блин! Какая сволочь, запихала труп в гидрокостюм Билла? Билл, что скажешь? Блин! И затем запихала труп под кровать?
Ногу опять потрогали, подергали... наконец догадались заглянуть под кровать с другой стороны.
- Девка... дамн, принесите фонарик кто-нибудь.
- Холодная... Блин!
Лесли сообразила, что ей померили температуру, точнее, температуру ее пяток.
"Вот влипла."
Опять подергали, но она не только "влипла", но к счастью еще и крепко застряла, под кроватью.

Сквозь полуоткрытое окно машины врывался городской воздух, пропахший бензином и кофе. Даже здесь дома уже начинали темнеть, но многие окна еще ярко светились. Валерия облокотилась на тонкую кромку стекла и теперь созерцала темный сырой асфальт с глянцевыми пятнами луж, обшарпанные фасады домов и редких прохожих. Формально - искала беглянку, на самом деле - давно потеряла эту мысль в потоке прочих, легко и без препятствий текших через сознание.

Комната была немного слишком мещанской для того, чтобы быть красивой, но невероятно уютной. Шкафы вокруг стен - книги с тяжелыми темными переплетами, бордовые обои с золотым и зеленым узором, дремучий лесной бог на массивных часах, давно остановленных, потому что владельца утомил их бой. В середине комнаты стояли диван и два кресла, такие мягкие, что вызвали бы шок у любого современного ортопеда, а письменный стол, "живший" едва ли в метре от сплошной книжной стены, мог бы вполне послужить основанием для кровати, и был доверху завален антикварным хламом вроде древнего лэптопа еще из восьмидесятых годов или подсвечника со всего одной свечой из пяти. Хозяин дома не обернулся, но все-таки вложил перо-закладку между страниц недочитанной книги. Адам Смит, в прошлом врач, теперь консультант журнала с непроизносимым именем и автор непонятных, но неизменно-простых статей в иные. Шко-ляр-на-пен-сии. Валерия бросила плащ на подлокотник кресла и разулась. Прошлась босыми ногами по загрубелому от старости ковру, устроилась на не до конца задвинутом ящике стола.
- Дай чаю...
Мужчина поднял на нее взгляд, привычно, долго, с непонятным любопытством рассматривал. Потом поднялся со стула и наполнил собственную кружку из высокого стеклянного планжера - в янтарной воде кружилось несколько уцелевших листьев. Валерия прижалась носом к порселейновому цилиндру обода, как в безнадежно-старые времена вдыхая густой и горячий пар, приятно обжигавший и легкие и самую душу. Мужчина наблюдал за ней - и взгляд тоже был теплым. Отбросить все остальные значения. Валерия стянула заколку и легкомысленные кудряшки рассыпались по плечам. Уткнулась в чужое - покатое, пропахшее дорогим табаком, кофе и въевшимся в ткань запахом человека.
- Еще я хочу, чтобы меня кормили и кутали.
- Тебя не исправить, - улыбка мужчины была почти рассеянной. - Почему ты не придешь сюда жить.
- Я не хочу, - вздохнула белокурая, потершись носом о теплую ткань.
Человек потрепал платиновые пряди с грустной и мягкой улыбкой, потом снова поднялся и принес плед. Валерия уютно запахнулась в колючую ткань и снова заняла привычное уже место. Человек умел рассказывать - интересно, неспешно и долго. Женщина никогда не запоминала запутанных медицинских случаев и могла неделями слушать одну и ту же историю, сонно щурясь под звуки знакомого голоса. Иногда рассказывала свои - запутанные то невнимательностью, то множеством случайно запомненных фактов, путая эпохи и имена. Смеялась над сходством мужчины с сенбернаром, сыпала общими местами и глупостями.
- Хочешь, я тебя отпущу?
- Ты не отпустишь.

В восточном направлении прохожих было меньше, а фасады темнее. Валерия почти не смотрела в лица, только скользила взглядом по бесконечному холодному камню. Стоило - чтобы случайно поднять взгляд, и сразу же шарахнуться вглубь кабины.
- Эд... Стоп.

Лесли отчетливо поняла, что пора начинать всерьез пугаться.
- Что ты резине температуру меряешь?
- Да принесите кто-нибудь фонарик!
- Билли-билли, некрофил!
*Хихиканье, ругань.*
- Вот фонарь.
Подкроватное пространство осветилось. "Сейчас меня отсюда вынут и я умру." Пугаться еще сильнее почему-то не получалось, и Лесли показала заглядывающим под кровать и дергающим ее за ногу придуркам язык.
*Громкие стуки головами о кровать, ругань, возгласы недоумения... затем опять свет фонарика.*
- Эй, ты что живая?
Лесли лежала неподвижно, закатив глаза и высунув язык.
- Тьфу... все-таки труп. Что только ни привидится...
Лесли не шевелилась и даже не стала согласно кивать. Только показала отставленный средний палец, стукнув им о дно кровати.
*Стук головой о кровать, возгласы недоумения, топот и перебранка.*
- Я сейчас с ума сойду!
Лесли показалось, что это было бы забавно и она мысленно коснулась говорящего. Представила его голову как часы, мысленно протянула ладонь, коснулась и что-то там повернула - часики начали тикать.
*Топот и суета, испуганные: "Джинни, ты что! Джинни успокойся!" выстрел*
Почему-то это оказалось не больно, просто что-то горячо и пыльно стукнуло в бок и все, еще - ощущение песка на губах. Часы подпрыгнули на ладони.
*Еще три выстрела, звуки рикошета от пола и хруст дерева - остальные пули попали в дно кровати*
- Все! Вот теперь там точно труп! Так кто запихал труп под кровать? Ну-ка признавайтесь!
Лесли испугалась, очень обиделась и сломала часы, которые мысленно продолжала держать в ладони.
*много выстрелов и испуганных возгласов, кто-то бился головой о стену, кто-то кого-то вязал и кто-то кому-то сопротивлялся... визги.*
- ... Уф, что на него накатило? Поехали-ка обратно. Псих. Точно псих.
- Успокойтесь все! Сдадим полиции и пусть разбираются...

"Полиция - это не кстати. Но, пока светит солнце, мне остается только лежать, глотать пыль и... нет-нет, часики" оставлю на крайний случай."
Чуть позже завелся мотор и катер повернул обратно к городу.

Едва кончилась "конференция", Пэрис поспешила сорваться с места и заспешила к выходу. Девушка пребывал уже не в апатично состоянии, а, можно сказать, в ярости. Кевин попытался удержать девушку, но она с такой силоё дёрнула локтем, что удивительно, как сама же себе не заехала в нос.
- Не трогай меня, - довольно громко осадила Пэрис своего саера и прошипела, - кретин!
Не сказать, чтобы в данной ситуации было что-то, что действительно бесило Форд: она не ощутила ещё себя вампиром, не ощутила, что потеряла всё своё состояние (распродали все её великолепные дома!), не прочувствовала разочарования от неудавшейся ночи. Ничего подобного! Просто натура неисправимой стервы требовала сорвать неуёмное зло на ближнем, и не важно, что Кевин теперь уже не безродный мальчик, а именно саер самой Пэрис.
Немного невежливым было то, что Пэрис не рассчитала свои силы и слишком явно вырвала заветный бумажный пакет из рук помощника. Ей бы очень в этот момент подошло выражение: "Отвали, придурок!", которым мисс Форд часто оперировала в прошлой жизни.
А лимузин показался Пэрис и вовсе жалким подобием того, чем владела девушка ранее. Поэтому она и просидела всю дорогу, насупившись.
Комната встретила Пэрис пустотой и темнотой. Не думая и лишних секунд, Она ворвалась в помещение, захлопнула за собой дверь, вытряхнула пакет с кровью, разрезала его и жадно сделалапервые глотки.
В истерике Пэрис едва не вгрызлась в пластик, едва не разкричалась о том, какие все кретины и как ей нужно вернуть свой обычный распорядок дня, что ей не нужна учёба, что ей не нужны тупые клубы вампиров, что ей нужен солярий, иначе кожа станет бледной как у актриски из фильма про трёх ведьм и многое другое хотела бы сказать Кевину и всем его друзьям Пэрис в этот момент, но она лишь фыркнула и аккуратно опустила пакет на тумбочку так, чтобы кровь не расплескалась.
Делать было абсолютно нечего. А гулять по тёмным, грязным кварталам, полным всякого мерзкого сброда изнеженной мисс Форд было явно не по нраву. Девушка упала на кровать и закрыла глаза, пытаясь унять дрожь в руках, прокручивая события прошедшего вечера.

В квартиру Егор поднял Анну на руках, чтобы не будить «новорожденную» понапрасну. Тяжелая металлическая дверь на седьмом этаже была уже открыта, и помощник Волверстона внес девушку в затемненное помещение. Окна здесь были закрыты глухими черными шторами даже ночью, впрочем, сейчас над горизонтом уже прорезалась алая полоса, и напрасной такая предосторожность не была.
В большой комнате-студии, совмещавшей в себе прихожую и кухню, их встретил Захар, облаченный в серые мешковатые штаны и тонкую безрукавку, под которой без труда угадывался рельеф чудовищных мышц. Громадная квадратная голова гуля едва не задевала свисающие с потолка плафоны тусклых ртутных ламп, а походка, как и все остальные действия, выглядели грузными и схожими с движениями тектонических плит. Водитель передал девушку стражу и указал на дверь в спальню. Захар молча повиновался.
Через несколько минут они оба уже сидели в глубоких креслах, рядом на журнальном столике стояла открытая бутылка дорого белого вина, а пиджак Егора висел на вешалке у двери.
- Как там Сила?
- Хорошо, - коротко пророкотал Захар, глядя на пламя камина, вгрызающееся в неподатливые поленья.
- Нам нужно будет теперь следить за девочкой, - Егор покачал бокалом с вином, создавая в фужере миниатюрную воронку. – Батька распорядился.
- Долго? – Захар мотнул головой на закрытую дверь.
- Пока она не будет готова.
- Нечистая кровь…
- Знаю.
- Но сильная…
- Знаю…
Еще несколько минут прошло в полной тишине, нарушаемой лишь треском огня.
- Учить… надо?
- По возможности. Но этим займусь я, сначала нужно узнать ее способности, а они пока очень слабо выражены. Ты вступишь, когда она будет готова. Пока же, только охраняй.
- Хорошо.
Они помолчали еще, потом гигант снова задал вопрос.
- Огхам?
- Не думаю. Она ведь не его «дочь».
- Запах не тот, - согласился Захар.
- Но она ему очень нужна…

К моменту когда катер добрался до пирса, солнце уже клонилось к закату и стало еще опаснее рассветного - Лесли чувствовала это всей, что там у нее осталось вместо души, и потому готовилась отчаянно сопротивляться выниманию себя из убежища.
Удивительно, но до нее никому не было дела - мнения незадачливых отдыхающих разделились пополам. Одни говорили: "Надо выбросить труп" - и приводили весьма разумные аргументы, другие свято верили в НИПД и столь же разумно не соглашались. Даже недолго побывший буйным стрелком по дороге пришел в себя и присоединил свой голос ко вторым. Оставшаяся в каюте часть компании опять начала пить - редко и обычно мало пьющая Лесли только тихо поморщилась. Ей, конечно, не предлагали, но все равно было неприятно. Что приятного, если тебя игнорируют, в тебя стреляли, ты застряла под кроватью и вот-вот придет полиция и придется... Лесли даже не знала, что она может сделать - снаружи еще было солнце!

...Шум моторов изменился, пол стал качаться немного иначе и случилось чудо - катер вошел в крытый бокс. Лесли безразлично смотрела, как исчезают один за другим отсветы от дневных лучей, где-то вспыхивают яркие лампы и их свет наполняет каюту. Снаружи за катером медленно закрывались двери... Кровать не ударила о стену, но почти ее коснулась, постояла так немного, покачиваясь - Лесли там уже не было. По винтовой лестнице под стеклянными взглядами присутствующих она уже выбегала наружу и топоток ее пяток по ступенькам сопровождался громким стуком падающих челюстей, а затем и грохотом упавшей обратно на пол кровати. Комбинезон (то есть гидрокостюм) был ей безбожно велик, и убегала она не слишком быстро.
Тем не менее ее лица толком никто не рассмотрел.

Сашка проснулась сразу.
Как перелистнула страничку. Была неосознанная темнота сна, и вдруг – чернильный туман сумерек, шум с улицы проехавшей машины, невнятный голос телевизора из-за стенки. Занавески задернуты, даже, кажется, чем-то заколоты, чтобы дневной свет не коснулся спящей в изножьи кровати Саши. Она потянулась, мыча.
Тело будто чужое, придавленное тремя этажами арматуры, и костей нет, резиновые конечности безвольно лежат на жесткой гостиничной кровати, вроде отдельно от тела. Саша заставила себя открыть один глаз, увидела лишь беловатую пленку. Где я? Что я?
Дымчато-нечеткий силуэт тумбочки, немного плавающий, наполовину существующий, наполовину – еще неотделившийся от сна. Холодная корочка синтетического одеяла, сбившегося на сторону, крошки песка на простыне - от ботинок. Саша села.
Рукой по затылку, по шее, растирая. Задев подушечками, пальцы остановились удивленно на двух бугорках – точечках. Вздрогнула, захваченная волной воспоминания.
Тумбочка напротив. Кресло. В нем сидел немолодой испанец, который привез ее сюда. Асфальт.. упала? Из машины. Саер.
- Саер… - заныло что-то внутри. Сумерки густели, как густеет вода в стакане, когда бросишь в нее трофейную бляшку темно-синей краски. Краски еще можно было лизать, тогда на языке оставался странный привкус меда и обмана, зато не так хотелось есть.
Густели и приобретали красноватый отлив…
Саша рывком поднялась, не успев распрямиться, подлела к тумбочке, больно врезавшись в край ладонями. Телефон, несколько купюр, записка. Записка. По кой?...
Она настороженно повела носом, раздумывая. Надо вернуться в Кама.. Камариллу?
Дороги она не помнила, даже приблизительных ориентиров. Названия нужной улицы – тем более. Позвонить?
Есть…
Воспоминание о крови Грина, рот свело судорогой, но слюна не выделилась.
Руки по лакированной крышке. Метт… Метт… откликнись?
Саша просто знала, что надо так. Надо Звать, звать, пока голова не загудит громче мыслей, пока не поплывут черные круги.
Метью.. прости.. ответь.. саер….

Четверо приближались. От них веяло алкоголем, безрассудством, преувеличенной уверенностью в себе, а так же опасностью. В слабом свете фонарей не было видно их лиц, неверные тени придавали фигурам черты гротескности. Все происходило как в замедленной съемке или дешевом комиксе, движения казались Элеоноре невероятно медленными. Она отступила еще на шаг назад и попала ногой в лужу - вода залилась в не предназначавшиеся для такой погоды туфли.
-Ну что же мы не отвечаем? – один из четверки вышел вперед, наверное самый наглый и самый пьяный, - Не хочешь ли прогуляться с нами, крошка?
По прежнему не отвечая, вампир пыталась вспомнить и воспроизвести то, как понравилась Селесте. Однако, по тому как говоривший плотоядно улыбнулся, она поняла, что сейчас это плохо получалось. «Вечно со мной что-то не так» - чертыхнулась про себя Леона.
Полукруг сжался до нескольких шагов. Вдалеке послышался звук приближающейся машины, слепящий свет фар разрезал полумрак. Молодые люди начали оглядываться, но, когда в темноте стали различимы очертания "жучка", флегматично продолжили наступление. Дверца игрушечной машины раскрылась и на тротуар выскользнула хрупкая на вид блондинка. Схватив девушку за руку, швырнула к автомобилю.
Это опять были они.. И опять Элеонора была перепугана и растеряна.. Но как, как Близнецы оказались здесь? Ведь
она могла пойти в любую сторону! Значит, они искали ее.
Отлетев к машине, "новорожденная" завороженно уставилась на Валерию.
- Внутрь, - молодая женщина тоже скользнула было к машине, но в ту же секунду на ее ребрах сомкнулись руки одного из мужчин.
- Эй, погоди, красави... - удар хрупкого локтя оказался неожиданно-сильным, почти - ломающим кость. А следующий и вовсе заставил отлететь в сторону.
Леона, кивнув через стекло Эдмунду, поспешно забралась в машину. В теплом и мягком салоне она почувствовала себя как никогда грязной и мокрой.. Однако, сейчас это не так важно, все ее внимание было сосредоточенно на улице.
Валерия тем временем разбила лицо подошедшей подмоге и все-таки умудрилась улизнуть к машине. Мотор жалобно взвыл, словно сетуя на обращение с совершенно неспортивной машиной, и "жук" быстро покатил по дороге, оставляя молодых людей позади.

(и Вела, продолжение следует)

(на самом деле - это Вела с Кошкой, а вовсе даже не я)

Валерия поморщилась, приводя в порядок разбившуюся прическу, потом обернулась назад.
- Ты как?
- Ничего, - Леона провела ладонью по лицу. – Все в порядке, спасибо. Пожалуй, я должна кое-что рассказать, - и молодая женщина, сбивчиво, путаясь в словах, пересказала случившееся с Селестой.
- Не стоит делать этого на улице - всегда могут оказаться глаза, которых ты не заметишь, - Валерия сосредоточенно осматривала царапину на холеных пальцах. - Вас всех туда поселили?
- Вроде да, - Леона откинулась на сидении и прикрыла глаза. - Отвезите меня туда..
- Если хочешь, - немного брезгливо пожала плечами ее собеседница. - Эд?
Водитель ответил кивком. Машина развернулась (в неположенном месте, но в такое время всем уже было плевать) и покатила обратно. Валерия прижалась щекой к жесткой обивке, рассматривая девушку.
- Как ты себя ощущаешь? - спросила, наконец, вампир.
- Я не могу это точно описать, не так, как раньше. Не так, как человек, - молодая женщина улыбнулась. - Все больше и больше чувствую себя вампиром, но это перестало меня пугать. Как-будто я перестала отталкивать нечто новое внутри себя и приняла это.. Наверное, так.
Валерия задумчиво улыбнулась и перевела взгляд на мелькающие за окнами пятна серебряно-серого и черноты. Наконец, машина затормозила у подъезда.
- Тебе дали телефон?
- Да, конечно. Но он там, -Леона вышла из машины и неопределенно махнула рукой в сторону здания. - Пожалуй завтра вечером придется пройтись по магазинам... Этот плащ немного обтрепался.
- Тогда держи, - Валерия старательно переписала на коленке номер своего на какую-то рекламку и протянула девушке. - Деньги там тоже есть?
Элеонора нахмурила лоб, пытаясь вспомнить.
-Кажется, да. Немного, но есть. И... в следующий раз я не пойду одна, зайду к кому-нибудь из неонейтов.
Валерия кивнула.
- Если что-то понадобится, или появится любая проблема - звони. Я серьезно.
- Хорошо, обещаю. Еще раз спасибо и до встречи, - Леона захлопнула дверь и исчезла в подъезде дома.

...Женщина уже сбросила парадную одежду и теперь куталась в огромный, порядком уже истертый, мужской халат. Официально из секонд-хэнда. Крутящийся стул у Ктулху, россыпь лазурных и фиолетовых огней системы охлаждения, неяркие проблески рассвета где-то за шторами.
- Что ты хочешь делать? - ее брат прошел на кухню только затем, чтобы еще раз вымыть и без того безупречно-чистые руки.
- Не знаю. Поработать?.. - неопределенно улыбнулась Валерия. - У нас были заказы.
- Их все равно никто не ждет.
- Это важно?
Мужчина промолчал - теперь дернулись вверх уголки его губ. На кухню сонно прошлепала собака. Эдмунд достал из холодильника толстый батон "ролла".
- Ты когда-нибудь пробовал есть мясо?
- М?
- Человеческое мясо, с живой кровью.
- Не приходило в голову.
- Мне тоже... странно.
Собака с энтузиазмом зачавкала над увесистым ломтем. Эдмунд положил остатки на место и снова потянулся к мылу.
- Знаешь.. Наш саер сделал ошибку.
- Что обратил и меня?
Ее брат кивнул.
- Тебе следовало родиться Тореадором. А еще лучше Малкавиан. Они всегда страдали избытком того, чего недостает Вентру.
- ?...
Поворот рукоятки, и шум воды исчез. Особенную, утреннюю тишину нарушала только собака, да еще вентиляторы Ктулху. Эдмунд остановился у плотно занавешенного окна и долго смотрел на серую полосу новорожденного света. Уже уходя, остановился на секунду в проеме.
- Воображения.

//и тоже закрыли эту ночь

(& V-z)

Услышать Зов... неоформленный, неумелый, да еще с немалого расстояния... Это, мягко говоря, непросто. Но Мэтт Грин не зря принадлежал к клану Тремеров, всегда стремившихся к совершенствованию магических сил. И пренебрегать такой полезной техникой, как Зов, он не собирался.
И потому призыв до него дошел. Мэтту не составило труда подхватить его, и... усилить. Создать более прочную связь, поддерживая своими силами. Ну а теперь осталось лишь отозваться:
"Слышу тебя".
По губам судорожно сжатым разлилась улыбка. Саша вливала всю себя в этот пресловутый Зов, только не осознавая, что делает, почему, где напрягается излишне, где недотягивает до необходимого уровня. Даже не голос – одно ощущение присутствия Грина делало гостиничный номер не таким убогим, а жизнь - не такой проигранной.
«Саер.. прости.. забери меня отсюда?.. Забери! Пожалуйста.. ты обещал.. обещал, что не бросишь!»
Эмоции ее захлестнули, Саша едва не потеряла нить связи.
Мэтт торопливо вновь укрепил связь, обругав себя за то, что отвлекся на дела и забыл об ученице. Тремеры потенциал не бросают.
"Конечно, заберу, не волнуйся. Успокойся. Где ты?"
Где я? А и правда, где..
«Если я попытаюсь передать визуальный образ – найдешь?»
Так один раз получилось. Таксисту она не могла объяснить, куда хочет попасть. Нет, а может, и не так, она ничего о том не помнила. Добралась, и все.
"Думаю, да, - с ответом Мэтт помедлил. - Но лучше - если вспомнишь путь, как можно более подробно".
Режущий уши звук срываемых тормозов. Свет. Асфальт. Нет, это, пожалуй, лишнее.
Саша до головной боли всматривалась в ту ночь. Дорога, мелькание оранжевых пятен – фонарей, спина испанца. Путь?
Кажется.. поворот.. да, вот и знак, несколько покореженный, словно в него мотоцикл въехал. Высотные дома. Вывеска «Книги». Еще одна вывеска. На противоположной стороне, смысла Саша не ухватила – уставший мозг отказывался переводить, но яркая была, кислотно-зеленовато – желтая, с плоской фигурой антропоморфного существа, которое махало не менее плоской рукой.. снова поворот ... и еще… здесь была автобусная остановка, да-да. И еще через сколько-то времени – как же о нем забываешь, если безнадежно дремлешь на ходу! – уже сама гостиница. Небольшая, неновая, не.. не гламурная.
Саша сползла на пол, оставив руки на крышке тумбочки, словно загадала, что контакт будет держаться, пока пальцы скребут старое полированное дерево.
Грин помолчал, укладывая в голове полученные образы и соотнося их с известными ему местами в городе. С сожалением признал, что придется ориентироваться еще и по Зову. Что ж, лишняя практика...
"Жди. Я выезжаю".

«Да..»
Суркова сообразила, что делает что-то ощутимо не то. Силы, накопленные во время сна.. а, к Вельзевулу все! Метт ответил. Улыбаясь по-дурацки, Саша продолжала царапать обломанными ногтями тумбочку. В лоб больно вжалась металлическая ручка, прохладная до отрезвления, левый глаз понемногу начинал терять способность видеть, сумерки все больше наполнялись красным.
Есть…
Не сейчас. Суркова собрала силы. Зов нельзя бросать, она продолжала неуклюже дергать саера.

Мэтт со своей стороны удерживал Зов все время - пока спускался по лестнице, пока садился в машину, пока ехал... Сначала свернул не туда - очень похожее место оказалось. К счастью, Зов помог сориентироваться и вывести машину в нужную сторону.
А ведь надо было не только добраться - но и успокоить ученицу. Грин постарался вспомнить все возможные мягкие и успокаивающие слова, сопровождая их такими же эмоциями; он мимолетно позавидовал Тореадорам, отменно умеющим играть на чувствах.
Но... вот и дом. Гостиница.
От людей внизу Мэтт отмахнулся, мимолетно затуманив им разум - тем более, что таковой уже и был почти скован сном.
Взбежал по лестнице; на таком расстоянии источник Зова определить было несложно. Вот и дверь... закрыта. Кому пришло в голову запирать? Впрочем, это несущественно.
Старый замок для киндред преграды не представлял; одним нажатием на дверь Грин устранил эту проблему.

Присутствие... нарастающее ощущение приближения, нарастающая паника, страх наказания, страх.. встретить его глаза? Выглядеть глупо! Щелчок, скрежет, открывается входная дверь, сразу понятно - не своим ключом.
Только шевелятся руки, словно бы отдельно от ее воли. Теперь – совсем близко. Вслух.
- Саер…
- Я же обещал, что приду, - теперь и Мэтт говорил вслух. Мгновенно оказавшись рядом, он склонился над ученицей, поднял ее на ноги.
Вытащил из-под куртки теплый пластиковый пакет - Грин верно рассудил, что кровь здесь взять неоткуда.
- Тебе надо восстановить силы.
Силы? Саша потянулась к сиру, как-то неудобно, шеей, и все же прятала взгляд.
Кровь..
Теплый запах защекотал едва задушенный голод.
- Чья? –она спрашивала, уже готовясь разочароваться, но язык задевал уже вполне сформировавшиеся клыки. И кровь... она тоже умела Звать. Девушка вопросительно протянула руку к пакету.
- Подходящая, - лаконично отозвался Тремер, передавая пакет. - Это уж точно.
«Собачья» - мелькнуло в голове воспоминание. Чья-то реплика. Отвращение.
Саша вскрыла пакет, осторожно поднесла ко рту.
«Должна ли я сделать это?» умоляющий взгляд. Коснулась губами пластикового края. Нет, не могу.
Надо, шептал Голод, она снова наклонилась к полуфабрикату.
Не могу! Вспышкой вспомнился вкус его крови.
Нааадооо…зажмурив глаза, она заставила - бросила себя к красной жидкости, сделала большой глоток.
Тремер одобрительно кивнул. Это правильно. Неофитам часто непросто перейти этот барьер... но с каждым разом все легче и легче.
- Когда утолишь голод - пойдем ко мне, - сообщил он. - Заодно расскажешь, как ты сюда попала.
Она кивала, проталкивая в горло неприятную теплую жидкость. Противно до тошноты, но Саша- все, до последних капель на прозрачных стенках пакета выпила, тайком утерла губы.
- Да, саер. Все, как скажешь.
Записку и деньги, оставленные испанцем, она незаметно, за спиной, убрала в задний карман. Или очень надеялась, что незаметно.
- Ты.. простишь меня?
Надеялась она зря - Мэтт краем глаза движение заметил, но комментировать пока не стал, решив подождать рассказа.
- А что, случилось что-то, за что надо простить? - забрав пакет обратно, Грин аккуратно сложил его и убрал во внутренний карман куртки.
Саня отвернулась, прикусив губу.
- Нет, значит, все в порядке. Поедем отсюда? Мне нехорошо в этом.. заведении.
- Неудивительно, - Грин огляделся вокруг; старая гостиница эстетическому чувству Тремера отнюдь не удовлетворяла. - У меня машина на улице, вскоре будем дома.
Выйти из гостиницы было еще легче, чем войти - благо "обработка" персонала внизу уже прошла.
У самого автомобиля она остановилась в нерешительности, остановив руку на ручке двери. Усилием воли открыла дверцу, едва не через полчаса, как Метт сел за руль, опустилась в жесткое кожаное кресло, инстинктивно сжалась, стараясь занять как можно меньше места.

Лесли было чуть сложнее, чем обычно бывает неонейту - ее собственный саер был вполне камарильепослушным малкавианом, насколько это вообще возможно для членов этого клана. Но ей при инициации устройство мира Кинред объяснил чертовски иносказательно, даже название "Камарилья" не упомянул, не говоря уж о таких абстрактных и далеких от простого неонейта материях, как существование "Саббат" или "Анарх". При том он не был жителем Нью-Йорка, и найти его было бы затруднительно, даже зная, кто он собственно такой. Лесли это было неинтересно и искать того, кто бросил ее как щенка в воду, она не собиралась. К слову - она не чувствовала связи с саером, вот если б он оказался рядом - непременно бы о том узнала, но не более того.
Про Зов мисс Дип и не слышала никогда... в фильмах что-то такое было и в книгах, но это знание прошло мимо нее. Девушка раньше не интересовалась вампирами. Забавно, что ее Саер из множества мечтающих стать бессмертными выбрал ее... возможно потому, что ей этого никогда не хотелось? Кто разберет тех малкавианов, кроме них самих, но и они временами путаются в мотивах собственных поступков. Как Лесли сейчас, например.
Во-первых, она искала и никак не могла обнаружить в себе хоть что-нибудь напоминающее жажду крови и того, что по ее мнению должны были делать вампиры - наводить ужас на смертных, устраивать шабаши и летать по ночам над крышами, зловеще хохоча и... Хотя мысль полетать ночью над крышами ей понравилась. Но и с этим были сложности - еще не ночь, летать она не умеет и где этому учат, не знает. Вообще ничего не знает.
Во-вторых, ей хотелось домой... Но ведь нельзя? Для всех прежних знакомых она должна умереть, пропасть без вести и исчезнуть, стереться из памяти и...
Часто ли вампиры плачут? Часто ли жуткие и страшные, проклятые богами и людьми кровососы сидят где-то в доках, инстинктивно закрывшись от посторонних взглядов, забившись под лестницу, чтобы и случайно не наступили и пытаясь понять: "За что? Кому это было надо? Зачем это было надо? И не проще ли все закончить, пока еще не поздно, просто выйдя на улицу? Увидеть солнце и..."
Часто ли ли люди в доках плачут? Часто ли бывает так, чтобы рабочие побросали работу и курили одну сигарету за другой, размышляя сами не зная о чем? Чтобы непонятная тоска пробивала любого зашедшего с улицы? Чтобы начальник смены в обнимку с бухгалтером вдруг сломали кассу, выгребли все деньги и пошли их раздавать нищим на улицу, да по дороге пришли в себя и теперь лихорадочно размышляли - что это было, и что теперь делать, и с деньгами, и...
Если не в даваться в излишние подробности - такое бывает не часто. Лесли пришла к этому выводу, еще пару раз всхлипнула и решила не нарушать традиции. Да и плакать кровью ей не понравилось. Вместо того, чтобы сидеть под лестницей, ей была нужна одежда - и она еще раз забралась на катер, уже не затем, чтобы там прятаться, а потому что там были шкафы, в шкафах же, по идее, прятались вещи...

Валерия с детства не боялась ни темных подвалов дома в родном поместье, ни слабо освещенных переулков. Доков тоже не опасалась, хотя стоило бы. Пожалеть любимый плащ. Здесь почти не было людей, а морской воздух был таким же солоновато-свежим, как и на лучшем пляже. Женщина тихо брела по самой кромке мостка - английский плащ, тонкие золотые спирали под некрасивой мужской шляпой, негромкий, но все же отчетливо не-мужской стук: каблуки. До смешного неуместное зрелище, если думать о доках так, как привык их видеть в каждодневной суете, совершенно естественное - если взглянуть вокруг. Темнота сгущалась и бледно-персиковая луна на все еще светлом небе уже разбрасывала по воде смутные блики, полумрак скрыл клепки, пошлую краску и броские рекламные надписи на катерах, превращая их в таинственных белых животных, а далекий рев оживленной дороги звучал и вовсе нереалистично. К таким местам невольно приклеивался ярлык апокалиптичности. Почему бы воспитанной леди не прогуляться по опустевшему пирсу, если уже мертв и сам город, и целый мир?...
Потерявшись в случайных образах, Валерия не сразу почувствовала соплеменницу. А когда ощутила - едва успела заметить скрывшуюся в каюте катера фигурку.
Лесли уже настолько привыкла, что ее не замечают, когда она того не хочет, что совершенно потеряла всякую осторожность. Подбирать себе новый гардероб ей понравилось, вот только ни в одном из катеров она так ничего и не взяла - кроме того самого первого, где было столько приключений.
Гидрокостюм она аккуратно положила на место, взамен забрав футболку и чьи-то джинсы с тапочками. Легкость, с которой она могла бы "забрать тут все", ее удручала.
Где-то в районе не то крыши каюты, не то палубы катера, не то того и другого вместе аккуратно процокали каблуки женских туфель.

(и Джет)

(и Кошк - продолжение спасения неонейтов. в данном случае - от них самих)

На корме, возле лесенки на ту крышу-палубу показалась взлохмаченная голова удивленной малкавиан. Она бы решила, что "ей послышалось", если бы не странное ощущение чьего-то присуствия.
"Присутствие" и не думало скрываться - светловолосая женщина в строгом плаще задумчиво играла шляпой, ожидая выхода девушки.
И от "присуствия на шпильках" веяло нешуточной опасностью - крайне очаровывающе. Лесли оценила это чувство и, торопясь, мягко перебросила тело на палубу.
- Здравствуйте.
- И тебе, - блондинка снова надела шляпу. - Ты знаешь о дикой охоте?
- И мне. А вас давно, - Ровная отмашка ладонью, - уложили? Наверное... нет. Нет-нет, на меня не охотились, только стреляли и часы... Ну... - Лесли решительно помотала головой.
- А ты кто? - улыбка англичанки (акцент выдавал) не изменилась.
- Обыкновенное нечто. А ты?
- Примерно то же, но старше. Странно, что я тебя не помню... Пойдем. Сейчас не время шататься одной по улицам.
- У-угу. Ты выглядишь - стильно. Пойдем. - Лесли буквально "выбросила себя" на пирс с крыши катера и обернулась. - Уф... Плейер сломала, чуть не утонула, чуть не сгорела - неплохо так день прошел...
- Очень неплохо - ты здесь, - ответила улыбкой англичанка. - Ты... - кажется, вопрос был неловким, - Ты знаешь свой клан?
- Неа. - Посмотрела сочувственно. - Но они все легонько с музыкой... пока Дикая охота висит в воздухе и сыпется песком вниз...
- Тореадор или Малк, - поставила диагноз белокурая. - Вон та машина.

Молодая женщина только с третьего раза смогла попасть ключом в замочную скважину. В квартире было также холодно, как и на улице, пахло сыростью и мокрым асфальтом. Хотя Леона не была уверена, что может пахнуть мокрым асфальтом. Скинув с себя плащ и туфли, она не раздеваясь забралась в постель, не заботясь о сохранности уже и так изрядно помятого платья.
- Ну вот мы и дома, - сказала она сама себе, поплотнее закутываясь в одеяло. На губах играла призрачная полуулыбка, как будто эта ночь выветрила из Элеоноры последние остатки человечности, и та была этому нескончаемо рада. Мурлыча себе под нос колыбельную, она провалилась в глубокий сон….

«Утро» следующего дня началось около восьми часов вечера. Молодая женщина сладко потянулась – она чувствовала себя выспавшейся, полной сил. Сквозь плотно закрытые шторы не проскальзывал ни один лучик угасающего дня. Теперь Леона смогла полностью исследовать свою квартиру. «Ее явно обустраивали спартанцы… Все так дешево, так примитивно» - подумала она про себя.
- Надо что-то с этим делать. И с платьем тоже, - задумчиво пробормотала девушка. Пальца сжимали в руке похрустывающие купюры – на такую сумму она и не могла представить, что можно было купить. Ей, наследнице огромного состояния, владелице платиновой кредитной карточки двести долларов были на «один зубок». Что тут поделаешь, она так была воспитана. Но, прежде всего надо было найти себе спутника, или спутницу…


******
Этим же вечером чартерным рейсом из Бельгии в Нью-Йорк прибыла женщина около двадцати пяти лет. Янтарного цвета волосы были небрежно подхвачены старинной заколкой, стеклянные серые глаза не выражали никаких эмоций, лишь холодный расчет. Формально она была владелицей какой-то небольшой фирмы, инвестирующей выгодные проекты и хозяйкой поместья в Бельгии. В Нью-Йорк ее привели якобы некоторые дела по работе, но их формулировка была настолько туманна и неопределенна, что было ясно о фиктивности этой причины. К тому же она была вампиром. Свободным вампиром….

и Кошк

Тапочки на юной малкавиан были черные, джинсы - белые, футболка - ядовито зеленого цвета, сама Лесли отблескивала благородным пепельно-пыльно-серым - и все это ей жутко нравилось. "Фольсваген-жук", на который указала Валерия, малкавиан тоже понравился - маленький, юркий и пешеходов давить удобно. Правда, обойдя машину по кругу и не углядев ни пятен крови, ни царапин, ни всего остального, что должно отличать настоящую боевую машину класса "жук", Лесли была слегка разочарована. Можно ведь было хотя бы пару трофейных полицейских жетонов повесить сережками на зеркальца заднего обзора!
- Тебя зовут, загадочное присуствие? Мое мертвое имя иногда звали. - Лесли остановилась возле багажника и решила проявить вежливость. - "Лесли", говорили они. - Пояснила она и загрустила.
- Я Валерия. - женщина забросила шляпу на заднее сиденье и открыла пассажирскую дверь для Лесли. - Садись.
- Войду и оно меня съест! - Сделала круглые глаза Лесли и с визгом запрыгнула внутрь. - Потом прикует остатки к сиденью и будет прыгать от радости!.. Не... не ест. - Опять загрустила она и захлопнула дверцу.
- Оно доброе, - почему-то устало вздохнула Валерия, заводя мотор.
- Ладно. - Лесли улыбнулась и доверчиво застегнула ремень безопасности. - Ты тоже?
- Не всегда, - машина покатилась по стремительно темнеющим улицам.
Огромная рыжая луна тусклым фонарем светила сквозь смог... или это была реклама, расположенная много линий впереди? Лесли не была стопроцентно уверена.

Тайный госпиталь
– Месть – это тоже очень осмысленная и потому привлекательная вещь, – протянула Шарлотта, улыбаясь наблюдаемой сцене. – Но знаешь что? Пожалуй, это место потеряло всякий смысл. Пойдем отсюда. А по пути расскажешь мне, как ты стала одной из нас и что хочешь делать.
Уже скользнув к двери, она окинула девушку взглядом и поморщилась.
– Только, пожалуйста, сотри эту Lebenessenz*. На улице полно тех, кто смысла не понимает.
«Осторожность» и «Малкавиан» – вещи трудносовместимые. Но долгое общение с весьма предусмотрительными Сэленом и Эмиелем вселило даже в Шарлотту тень осторожности. Хотя и слабую.

Дом
Вода была ледяной, но оказалась как раз подходящей для того, чтобы смыть грязь и кровь, которые щедро разукрасили Лукаса после его прогулки.
– Уфф, – фыркнул он, стряхивая капли воды с волос. – Что-то в городах все же есть…
– Особенно когда дом специально подготовлен, – скрипуче заметил Элизариус, заглядывая в ванную.
Это было чистой правдой; этот дом Эмиель еще до изгнания Семерки прикупил через четвертые руки, и до сих пор никто не докопался до тайного укрытия. Особенно учитывая, что Семерка приложила немалые усилия к тому, чтобы внешне неказистое строение не привлекало внимания.
И хотя целью Лукаса было отвлечение внимания, но укрываться-то все равно где-то надо, правда?
Гангрел потянулся за висевшей на змеевике рубашкой, и при движении стал виден крупный шрам на груди.
– Где это тебя угораздило? – удивился Элизариус; чтобы оставить шрам на киндред, надо было очень постараться.
– Не поверишь, – искренне сообщил Лукас, натягивая рубашку.
– А все-таки?
– Сцепился с ши**, а у него оказался изрядно зачарованный клинок.
– С ке-ем? – брови Носферату взметнулись куда-то под линию отсутствующих волос. – Каин и прародители, Лукас, где ты его отыскал?
– Ну-у… – протянул Гангрел, застегивая пуговицы. – Чего только в лесу не встретишь… он из Дома Фиона*** был.
– А, тогда понятно, – кивнул Элизариус. – Ты выходить снова собираешься?
– Не прямо сейчас, – покачал головой Лукас. – Рассвет уже скоро. А что?
– Там Сэлен и Эмиель привели некую девушку; возможно, кандидат в Семерку. Не напугай.
– Вот чья бы корова мычала! – возмутился Гангрел. – На себя посмотри, пугало.
– Я прятаться умею, – невозмутимо отозвался Носферату. – А ты скрываться только в лесу умеешь, а не в комнате.

*Эссенция жизни (нем.). То есть кровь
**Ши – часть народа фейри, наиболее аристократичная. В человеческих легендах аналогичны эльфам.
***Один из домов ши, чьи члены славятся пристрастием к острым ощущениям.

"У тебя есть две проблемы." - Неожиданно сообщил Лесли внутренний голос, который именно, она разобрать не успела, потому что другой без перерыва продолжил. "Первая (из них) - ты куда-то едешь."
"Это не так!" - Едва успела вставить свою мысль малкавиан, но ее мало того, что не послушали, так еще и холодно стало.
"Вторая (проблема) - ты тут такая не одна."
Лесли даже думать в ответ не стала, но мысленно фыркнула, решила, что недостаточно возмутилась и фыркнула еще и вслух. Завозилась на сиденье. Кажется, она успела задремать, "жук" как раз подъезжал к перекрестку, и справа со стороны сорок седьмой им наперерез и на красный свет вылетал большой грузовик. Лесли только успела едва шевельнуться, поворачиваясь к Валери и ... вместо того чтобы их переехали, она проснулась. Заморгала. Повернулась к Валери, та спокойно вела машину, на Лесли внимания не обращала.
Малкавиан полезла поправить тапочек - он слегка разболтался и норовил упасть на пол - но помешал ремень безопасности. Не долго думая... то есть, совсем не думая, Лесли открыла защелку ремня и таки полезла поправить тапочек, когда "никогда не ошибающийся", а потому особенно занудный внутренний голос (на этот раз Лесли разобрала его разновидность) устало вздохнул.
"И не говори потом, что тебя не предупреждали."
"Хитрый какой." - Совсем не обманулась внешней заботой Лесли.
- Валери, остановите на зеленый. Ладно? - Машина как раз подъезжала к перекрестку, светофор как раз собирался сменить свет на зеленый, но Лесли этого видно не было - она почти с головой забралась под бардачок и теперь умоляюще-требовательно смотрела оттуда на взрослую спутницу. Малкавиан виновато улыбнулась. - Мне кажется, я застряла.

*нрпг: воть...

Ночь после объявления Кровавой Охоты

Нью-Йорк, как и подобает крупному городу, обладал немалым числом Элизиумов. Правда, далеко не все были действительно приятными с точки зрения Эпплера; и потому встречи он назначал в весьма ограниченном числе таковых.
К нему и относился небольшой дом ближе к окраине города. Выгодным он для Эпплера был еще и потому, что руководил там его сородич по клану… да и вообще находился дом на территории примогена клана Вентру.
А еще Принцу просто нравился этот дом. Нравилась нарочито архаичная обстановка, тяжелая мебель темного дерева, неяркий свет, резьба на деревянной обшивке стен.
Идеальное место для разговора джентльменов.
Проситель прибыл ровно за две минуты до назначенного срока. Этого времени ему хватило на то, чтобы выйти из машины, отряхнуть образовавшиеся складки на отутюженном костюме, и, опираясь на трость, проследовать к массивным двустворчатым дверям. Старинный дверной молоток со звонким стуком дважды ударился в медную пластину.
На пороге появился высокий киндред в темном костюме; один из младших Вентру, подопечных хозяина Элизиума. Ему вполне хватало двоих слуг.
Молча поклонившись, он отступил, позволяя гостю пройти внутрь; и уже после этого негромко произнес:
- Прошу. Принц ждет вас.
Церемонно кивнув, Роберт Джеймс Волверстон перешагнул порог и двинулся в указанном направлении. На лице у гостя не отражалось сейчас никаких эмоций, но и не чувствовалось привычного для Гангрелов напряжения, когда они оказывались в подобной обстановке и в таком обществе.
Комната для гостей была оформлена в том же стиле, что и весь дом; тут даже электрический свет не горел, уступив место свечам. Мартин Шеннион из клана Вентру, хозяин дома, в политику не совался, но в своем Элизиуме поддерживал строгий порядок в том, что касалось стиля.
Джонатан Эпплер поднялся из тяжелого дубового кресла; точно такое же стояло по другую сторону стола.
– Приветствую вас, – вежливо наклонил голову Принц. – Садитесь, пожалуйста.
Признаться, Эпплеру было весьма интересно: с чем пожаловал гость?
Волверстон, не нарушая традиции, ответил таким же приветствием и поклоном. Расстегнув пиджак, он опустился на предложенное место. Трость со стуком была приставлена к резному подлокотнику.
- Благодарю за то, что смогли найти время для этой встречи, - в глазах Роберта играли отсветы свечных огней, а лицо сохраняло прежнюю беспристрастную маску. - Это действительно важно для меня. Ведь я, немного немало, явился к вам с повинной в нарушении одного из правил Маскарада.
Принц удивленно вскинул брови. Это было, мягко сказать, нетипично; обычно нарушившие законы старались скрыть случившееся. И в любом случае подобного признания можно было бы ожидать от Вентру или от Тремера, но…
Впрочем, неважно.
– Не скрою, что я удивлен, но внимательно вас слушаю, – Эпплер допустил на лицо лишь вежливую заинтересованность. – Что же именно случилось?
- Случилась достаточно банальная вещь, - чуть прищуренный взгляд Роберта мог выражать что угодно, но только не искреннее раскаяние или просьбу о понимании. - По факту объявления Кровавой Охоты, я, как и любой киндред, чтящий Маскарад, принял в ней самое непосредственное участие. Той ночью мне удалось столкнуться с Лукасом Гангрелом в городском парке. В этот момент он как раз пополнял свои силы за счет пары полицейских, подвернувшихся ему. Мы провели небольшой обмен любезностями, после чего Лукас удалился, видимо почувствовав других преследователей, приближавшихся к нам, а также полицейских, вызванных по тревоге. Я остался с его жертвами, и одной из них была молодая девушка, она была еще жива и не так сильно пострадала, как ее напарник, но сомнений не могло быть - ее смерть лишь вопрос времени. Но я спас ее...

(& V-Z)

(с Греем)

Последовала непродолжительная пауза, на лице Волверстона неожиданно появилось выражение, которое можно было бы трактовать как смущение.
- Создавать гуля было бесполезно, раны были не столько страшны, как кровопотеря... И я провел первый этап Инициации, создал Дитя без дозволения. Вашего дозволения.
Само по себе известие не представляло бы из себя ничего особенного; это правило в крупных общинах нарушалось не так уж редко… особенно Малкавианами, безумию которых закон не писан…
Но упоминание Лукаса Гангрела полностью меняло дело. Хотя бы потому, что Эпплер знал о Семерке определенно больше собеседника.
- Я думаю, что в таких обстоятельствах нарушение закона… в определенной степени простительно, - после краткой паузы сообщил Принц. Вопрос о неожиданной гуманности Гангрела он решил пока что опустить. – Но я бы попросил представить мне спасенную – как и положено правилами. А также хотел бы услышать все подробности схватки.
- Это будет сделано на первом же светском мероприятии, - Роберт улыбнулся и облегченно вздохнул, или сделал вид. - Как вам уже, наверное, известно, полицейская лаборатория на Грин-стрит немного пострадала. Туда доставили убитых Лукасом, никаких следов не осталось. Мои помощники уже подкинули следователям необходимые "улики", которые "объяснят" причины всего случившегося. Что же касается схватки...
Волверстон вновь замялся, и это вновь было странно и нетипично. Нет, так, пожалуй, мог вести себя не слишком уверенный молодой Вентру перед своим Сиром, но не как не Гангрел, еще недавно дравшийся с легендарным членом Семерки.
- Обычная схватка двух зверей, сначала немного вежливого махания острыми предметами, а затем банальная свалка с когтями и зубами. Как это принято у нас, - ухмыльнулся гость. - Признаюсь, мне повезло, что он решил отступить, мои шансы были не так уж высоки, как я предполагал поначалу.
- Не могу не согласиться, - кивнул Эпплер. – Что ж… упомянутое «светское мероприятие», кстати, случится через три дня. У нас существует традиция собраний примогенов и видных киндред города, которую я не хотел бы нарушать.
Это было чистой правдой; ежегодные встречи Принц лично превратил в традицию, и из-за Семерки не намеревался ее отменять.
- Мы с радостью пребудем, - кивнул Волверстон, ранее не замеченный как любитель светских мероприятий, сложно было даже точно вспомнить, был ли он хотя бы на одном из них. А ведь появился Роберт в городе совсем не недавно. - Однако, прежде чем откланяться, я хотел бы задать вопрос. Полагаю, вы понимаете как он связан с темой нашей беседы.
– У меня есть некоторые предположения, – согласился Эпплер, – но я с удовольствием выслушаю вас.
- До меня и прежде доходили слухи и разные обрывки информации, говорившие о необычной природе Силы, которой якобы обладали Раскольники Семи. Но вчера, я вынужден был удостовериться в некоторой не типичности того, что представляет из себя Лукас Гангрел...
- Понимаю, - кивнул Принц. – И, как я думаю, вы хотели бы услышать подробности? К сожалению, таковые я предоставить не могу; это сведения, отнесенные к тайным. Увы, запрет наложен отнюдь не мной…
Эпплер развел руками, демонстрируя, насколько он сожалеет.
- Жаль, я надеялся, что смог бы быть полезным со своим багажом знаний о роде Гангрелов, - вздохнул Волверстон. - Но не будем оспаривать решения тех, стоит на более высоких ступенях. Это было бы совсем не к лицу тем, кто чтит Традиции Маскарада.
– Так оно и есть, – согласился Принц. При упоминании «багажа знаний» глаза Эпплера на мгновение сузились; он сделал мысленную пометку – поговорить с примогеном Гангрелов о возможной помощи. – Могу я вам еще чем-то помочь?
- Боюсь, больше я не вправе злоупотреблять вашим пониманием, - Волверстон улыбнулся самыми уголками губ. - Благодарю за все, что уже сделано, прошу позволения откланяться... Если, конечно, не смогу быть сам чем-то полезен, сейчас или в будущем.
- Если понадобится, я непременно вас извещу, - ответил столь же вежливой улыбкой Принц. - Я был рад побеседовать с вами.

Как уже говорилось, менять установившиеся традиции из-за появления Семерки Принц не собирался. Впрочем, в данном случае соблюдение опасности не представляло; Эпплер серьезно сомневался, что кто-то из прибывших нанесет визит туда, где собралось более чем много сильных киндред.
Устраивать приемы Вентру и Тореадоры любили в равной степени; но если вторых интересовала эстетическая сторона празднества, то первые использовали такие собрания для создания союзов, заключения договоров и реализации прочих политических замыслов.
Ежегодный прием у Джонатана Эпплера, приглашения на который были разосланы всем видным киндред, исключением не являлся, и прямо сейчас Принц ожидал гостей. Правда, Носферату через своего примогена прислали вежливый отказ… как обычно. Как поступали каждый год, традиционно сторонясь общественной жизни.
А вот остальные приглашением не пренебрегли.

Джейссика медленно опустила свои разноцветные глаза, и совершенно случайно обнаружила, что «когда-то белый» халат доктора действительно выглядел на молодой девушке не очень-то и интересно. Кроме того, свежая красная суспензия медленно стекала с тонких губок аж до нежных рученок, придавая девчушке, мягко говоря, «дикий видок».
Джейссика, недолго раздумывая, подошла к умывальнику, бегло смыв с себя всю «замазуру». Затем она сняла халат, и разодрала его на две части, обмотав вокруг талии незапачканную ткань. Получилось, что-то типа короткой тряпки, которая служила Джейссике в роле юбки. Пожалуй, лучшего добиться было уже невозможно, и девушка, пожав плечами ответила:
- Первым делом, хочу карнавальный костюм! – а затем шустро побежала босиком догонять загадочную леди, которая плавной походкой направлялась к выходу из места, потерявшего всякий смысл.
Ночные улицы Нью-Йорка, как всегда бурлили активной жизнью, в отличии, от двух особ, которые не спеша парили по его дорогам. Что творилось в голове у каждой, даже сам Каин бы затруднился ответить. Хотя, судя по приоткрытому ротику и забавному выражению личика, Джейссика вела себя будто новорождённая малышка, которая впервые наблюдала всю красоту мегаполиса при полной луне. Она подбегала ко всем витринам, прислоняясь к стеклу щекой, то с восхищением, в ступоре, разглядывала неонную вывеску, то кокетно улыбалась, то корчила гримасы мимо проходящим людям, и, наконец, вновь останавливалась, зачарованно глядя на звезды города. Казалось, будто это девочка - ангел, который случайно затерялся в земном мире. Вот-вот, и у неё вырастут крылья, и она с такой же беззаботной улыбкой на лице, вернется на облаке домой.
- Светлячки в моей голове ослепили мои мемуары. Я помню его, он был мил мне, как и этот большой белый жук, который прилип к этому огромному синему полотенцу (взгляд Джесси был направлен на луну), и говорил он забавные стишки, которые путали мотылька в его паутину. Его глаза были цвета старой баржи в доках, около Северного Парка, поэтому мои извилины на миг также поржавели. И тот миг больно и приятно отпечатался укусом москита на шее.. Он молвил, что вновь расскажет мне стишков через три таких белых жука, и велел боятся жёлтого скарабея. Затем картинка моих прожекторов постепенно затухла, я видела безумное отражение разума, который говорил мне о сущности, которая давно дремлет в рутинах моего бытия… Моё одеяние сменилось в кандалы белой кирасы, которая больно сжимала пальцы… Стервятники в белых халатах разъедали моё мясо, ковыряя плоть стальным клювом.. Тогда мне было больно, тысяча рассомах и то, были бы гуманней к своей пище…Кстати, а какой жук сегодня? – рассказ Джейссики хаотично, и в то же время, мягко въедался в слух, юная девушка и не подозревала о том, кем является отныне, и, что ждёт её на мятежном пути.

Улицы. Шарлотта и Джейсика
Жучиный вопрос Шарлотта проигнорировала; она давно освоила умение не обращать внимание на что-то неважное (с ее точки зрения). Хотя саму речь оценила.
- У тебя по-настоящему природный смысл, meine Kleine*, - весело заметила она. - Даже странно видеть его в городских тенях. Только тебе его надо научиться применять, если сумеешь заплести разум в такое кружево, чтобы из него не ускользнуло ничего важного.
Она чуть помедлила, вдруг показавшись почти нормальной. Конечно, насколько это вообще возможно для Малкавиана...
Такой Шарлотта становилась очень редко - когда надо было объяснить новообращенному, что он из себя представляет, и на что способен. В эти минуты германская педантичность брала верх над безумием клана... хотя и ненадолго.
- Не знаю, как там звали твою семью, но теперь родные для тебя - Малкавианы. Клан Малкавиан. Только не ройся в памяти, все равно о нем ничего не слышала. И не могла услышать, пока не стала одной из нас...
И в следующие полчаса Шарлотта, все еще сохраняя "почти-нормальность", рассказывала девочке о том, кем она стала, что ее может ожидать... уделила внимание и законам. Но больше вскользь; эта сторона ночи ее вообще никогда особенно не интересовала.

*Моя малышка (нем.)

Вероника Браун

Ночь в Нью-Йорке, казалось, пропитанной электричеством. Она совсем не была похожа на ночи в Европе – там они спокойней, глубже.. Если конечно, можно было так сказать. Здесь же Вероника чувствовала себя неуютно – все шевелилось, копошилось, отрицало все и вся. Этот город в огнях, сколько она себя помнила, старался опередить время. Ну чтож, придется немного потерпеть, на все есть свои причины.
Веронику Браун пригласила сюда Семерка. Это так же можно было назвать негласным наймом, но не в коем случае не призывом. Ей было все равно, на чьей стороне выступать – спохватись Камарилья чуть раньше и предложи ей более выгодные условия, она наверняка встала бы на ее сторону. Клановые воины давно перестали интересовать вампира, и ее роль была более чем второстепенной. Более того, пока даже непонятной ей самой – ей всего лишь предложили проводить свои эксперименты в Нью-Йорке, ссылаясь на надежную защиту и достаточное количество «материала». В самом деле, беря на себя ответственность за всех жертв тзимицу, Семерка почти ничего не теряла – их деятельность давно перестала быть неизвестной для Камарильи, кровавая охота на Лукаса Гангрела была в самом разгаре.
Но что они потребуют взамен пока было не совсем ясно. Играют ли для них какую-нибудь роль результаты экспериментов? Возможно.. Во всяком случае у Вероники еще было время, чтобы это обдумать.
А пока гораздо важней была ценность аппаратуры, которую нерадивые грузчики подвергали серьезной опасности. Обогнув вслед за ночью половину земного шара, будучи усталой и голодной, тзимицу никак не хотелось объяснять, почему погрузка не может подождать до утра и что будет, если они окончательно разозлят ее. Люди в этом городе были такими же глупыми, как и везде! Наотрез отказавшись вызвать такси, она поехала в грузовике, заставляя перепуганного водителя не обращать внимания на светофоры…

нрпг: воть, опять немного посамовольничали... возможно что-то нужно будет исправить)

Башня Камарильи, полночь

Солидное авто классического черного цвета замерло у парадного подъезда здания. Молодой мужчина, первым выбравшийся из салона подал руку девушке с темно-каштановыми волосами, облаченной в строгое сапфировое платье, расшитое мелким голубым жемчугом.
- Не волнуйтесь, Анна, это всего лишь самое большое сборище вампиров на Восточном Побережье, - улыбнулся Егор.
- Всего лишь, - напряженно усмехнулась О'Райли, принимая поддержку гуля, высказанную в качестве шутки.
- Заберешь нас по вызову, - бросил помощник Волверстона уже в салон, обращаясь к бритому водителю.
За спиной у пары, в которой сразу было видно, что мужчина исполняет лишь роль части гардероба, возникли два высоких плечистых силуэта. Захар и Сила обменялись короткими взглядами и двинулись следом за командиром и Анной.
– Добро пожаловать, – встретил их у дверей невысокий, но плечистый и крепкий гуль. Роджер Макеннон служил лично Принцу и постоянные посетители этого места уже привыкли видеть его в роли привратника. – Мистер Волверстон, если не ошибаюсь? Прошу проходить; к сожалению, примоген вашего клана еще не прибыл.
Последнее было простой вежливостью; по местным традициям, если на приеме у Принца возникал вопрос к представителям какого-то клана, то отвечал примоген. Вне зависимости от того, касался вопрос нью-йоркского киндред или гостя.
- К сожалению, мистер Волверстон в последний момент был вынужден отказаться от посещения великосветского вечера по крайне неприятной причине, - ответил Егор на безукоризненном английском выпускника Оксфорда, который, надо отметить, несколько отличался от его привычного "говорка". - Он собирался впоследствии лично принести свои извинения Принцу и объяснить причину своего отсутствия. Но соблюдая данное слово, мой хозяин прислал мисс О'Райли для личного представления Наместнику Камарильи.
Макеннон едва заметно моргнул. Известие было неожиданным и изрядно удивило; обычно от приглашений Принца не отказывались, даже по самой уважительной причине. Кое-кто шутил, что даже Окончательная Смерть не является достаточно веским обоснованием.
И тут – пожалуйста.
Впрочем, как рассудил Макеннон, Волверстон не принадлежал к постоянным обитателям города, а потому мог себе позволить некоторые отступления… хотя все равно неэтично.
– Понимаю, - кивнул он. – В таком случае, позвольте, я провожу вас к мистеру Эпплеру. Он в данный момент не занят.
Гуль лишь слегка склонил голову, давая понять всем присутствующим, что его миссия исполнена до конца, а "прыгать выше своей головы" он не намерен. Анна, предупрежденная обо всем заранее, улыбнулась (насколько можно естественнее) и ответила, принимая на себя руководящую роль:
- Будем весьма признательны.
Макеннон вновь кивнул, и, жестом пригласив гостей следовать за ним, направился внутрь - к кабинету Принца.

(& V-Z)

Прием у Принца
Джонатан Эпплер этой ночью находился в настроении, которому сам названия бы подобрать не смог. Мысли постоянно возвращались к Семерке, и Принца волновало даже не само присутствие таковой... а политические последствия.
Дано - в его городе свободно гуляет минимум один из Семи, которому Каин ведомо что надо. Идущая Кровавая Охота результатов не дает, кроме ранений лояльным киндред.
Какой вывод? Что Принц не умеет организовывать такие мероприятия. Что он слабеет.
Бредовый вывод, в общем-то, но не для политиков. Это подтвердит любой человеческий сенатор или конгрессмен.
Эпплер с прискорбием признавал, что Вентру умеют собственным родичам по клану устраивать проблемы не хуже, чем врагам. В нью-йоркском клане имелась пара киндред, которые были равны ему по силе и лишь чуть уступали по влиянию; поэтому демонстрировать хоть какую-то слабость было категорически недопустимо. Тем более, что противоречия наметились уже давно, и сгладить их не получалось.
Мысли о кланах вытянули за собой размышление о недавней встрече с удивительно законопослушным Гангрелом и его обещании появиться. Интересно, когда прибудет...
- Сэр, - заглянул в кабинет Макеннон, - прошу прощения за беспокойство, но к вам господа, представляющие мистера Волверстона.
"Легки на помине, - усмехнулся киндред. - Стоп... представляющие? А почему не он сам?"
Но вслух произнес лишь:
- Проси.

Эдмунд.

В доме уже стемнело и гостиную освещали только синие отблески машины на кухне. Эд прижался затылком к прохладной стене и закрыл глаза. Тихо гудела система охлаждения, шуршали шины редких машин где-то на улице. Вампир невольно заражался спокойствием мира, равнодушного к тайнам под боком, но ежечасно создающего новые. Кто из всего многомиллионного города знал о вампирах? Каждый ребенок слышал тысячи этих сказок, и Эдмунд мог вслух признаваться неблизким знакомым - его игру в светобоязнь поддержали бы, не задумываясь. И без страха. Нью-Йорк жил, безразличный к сотням человекообразных чудовищ, давно нарушивших хотя бы по разу все мыслимые правила Маскарада. Единственный клан, что никогда не был халатным по отношению к общим для Камариллы законам, имел на это свои причины.
Эдмунд закрыл руками лицо. Близнецы только вышли из возраста пешек, только становились фигурами, и от них одних зависело, займут ли эти лишние фигуры чужое место на черных и белых клетках, или бесславно лягут в коробку с трофеями. Предстоял визит к Носферату, визит далеко не того свойства, когда можно скрывать отвращение и считать, что оказываешь этим большую услугу. Самый скромный клан лучше любого малкавиан чувствовал неприязнь своих человекоподобных сородичей. Многие говорили, что Носферату благодарны только за то, что с ними ведут дела, но на самом деле подземные жители лучше других понимали чужую нужду в своих знаниях и сами выбирали тех, кому решали помочь. Для того, чтобы говорить с ними по-настоящему, Эдмунд должен был сам поверить в то, что разницы нет. Холеному сыну анлийского лорда казалась бы дикой сама мысль о разговоре с чем-то подобным, и даже сейчас этот мальчик все еще что-то значил для молодого вампира. Что-то. Эдмунд думал о тех немногих из киндред, чья дружба могла быть предметом гордости для этого юного человека. Говорили, среди Носферату таких было много больше, чем среди всей Камариллы.
Пора было отправляться.

Валерия и Лесли, потом Вероника. Перекресток.

Ее собеседница не услышала. Резко взвизгнула выжатая до отказа педаль и машина круто завернула вправо, уворачиваясь от столкновения с летящим наперерез грузовиком. Секунды три маленькая и большая машинка, истошно и высоко скрепя, катились на чистой инерции, но потом все-таки остановились, едва не соприкасаясь боками. Валерия вылетела из машины и опустилась на корточки рядом с полированной аркой крыла, рассматривая стертое колесо.
Лесли, упершаяся на время торможения спиной в "туда, куда обычно упираются ноги", помотала головой и вынула из под уха тапочек. И тоже, хотя существенно "не так стремительно", просочилась за свою дверцу машины и поближе к асфальту.
- Было много огня. Он замерз. - малкавиан легонько постучала кулачком по борту грузовика и добавила печально улыбаясь. - Но это не рок-н-ролл. И даже не бензовоз... Вы еще живы?
Последнее предназначалось кабине большой машины. От бампера "жука" валил пар. Сероглазая вампирица тоже выпрямилась и смотрела, не отрываясь, в кабину.
Сквозь давно не мытое стекло грузовика, в глубине кабины на Валерию внимательно смотрела женщина. Казалось, чуть было не произошедшая авария совсем ее не заинтересовала. В любое другое время любое существо, посягнувшее на целостность аппаратуры мисс Браун было бы немедленно лишено жизни. Но только не здесь и не сейчас. И не Они, конечно.
Тонкая усмешка искривила губы Вероники – неужели добыча сама идет в руки? Ах, торопливый город, так густо усеянный ночью бриллиантами огней, ты опять приносишь свои сюрпризы! Поправив сбившиеся локоны, она изящно выпрыгнула из машины, мысленно заставив ошарашенного водителя замолчать.

(Еще Vela и Ri)

(Велла и Китти)

- Доброй ночи, - две пары серых глаз пристально смотрели друг на друга. – Пожалуй, я должна извиниться перед вами.
"Вампир" - Валерия отогнала пришедшую на ум мысль, но та упорно возвращалась обратно. В ночном обществе женщин всегда было меньше, зачастую - заметно меньше. Но почти все они были именно такими - сильными и холодными словно огромные змеи, даже когда играли в порывистость. Поспешное решение не только не уходило, но только подтверждалось с каждым движением пассажирки большой машины.
- Уверена, это не было вашей виной. К тому же, все окончилось хорошо, - кивнула в ответ вампиресса.
Легкая улыбка мелькнула на лице собеседницы, все было куда интересней, чем она предполагала. «Поиграем в кошки-мышки?» - подумала Вероника, разглядывая девочку, стоящую у кабины грузовика, - «Неужели они так и не поняли?»
Девочка сосредоточенно разглядывала грузовик.
- Да, конечно. Рада, что никто не пострадал, - за напускной дружелюбностью можно было уловить легкую насмешку и вызов. – Все же нужно быть осторожней.
- Этот район всегда был слишком спокоен, - Валерия еще не умела по-настоящему скрывать напряжение, только притушить до предела, до шепота. - Мы надеемся не задержать вас надолго.
Тревога стальными молоточками застучала в виски ансиллы. "Семерка?... Не похоже". Белокурая Вентру вздохнула и открыла капот "жука".
Будто внезапно потеряв интерес, Вероника небрежно поправила край платья. «Ах, а ведь прекрасный материал,» - даже не утруждая себя скрывать мысли, она оценивающе оглядела вампирессу.
- Ну что вы, всегда рада приятному знакомству, - расстояние между ними сократилось еще на два шага.

И все те же)

Молоточки превратились в отбойные молоты. Валерия невольно отступила, внутренне уже прикидывая неравные шансы в возможном бою.
«Слишком просто, нет,» - пройдя в полуметре от белокурой женщины, вампиресса подошла к грузовику, - «Сегодня игра не удалась, а значит нет смысла ее заканчивать.»
- Пожалуй, я покину вас. Но мы же еще встретимся, да? – выгнув бровь, с легкой улыбкой спросила Вероника.
- Это вполне вероятно, - откликнулась Валерия. Была ли опасность или только почудилась, как чудилось сейчас напряженное биение сердца, но чувство не отпустило еще до конца. Сейчас Вентру точнее любого Малкавиан могла бы сказать, что перед ней именно дочь Каина, могущественная и недружественная. А еще - была слишком твердо, даже для только проснувшейся пешки, уверена в собственной абсолютной беспомощности. Ощущение было на редкость гадким. - Удачи в дороге.
Молча кивнув, тзимицу забралась в кабину грузовичка. В последний раз пристально глянув на неожиданных собеседников, будто стараясь запомнить каждую их черточку, она приказала водителю трогаться.
Вдруг внезапно взмахнув рукой, она бросила сквозь открытое окно:
- Вентру?
- Малкавиан, - улыбнулась одними губами Валерия. Сама почти в это поверив.
- Хорошо, – весело рассмеявшись, Вероника сделала знак шоферу, - До встречи!
За какую-то минуту тяжелая машина, сдвинувшись с места, исчезла в глубине улицы.
- Ты знаешь. - Лесли тихонько подошла к вспотевшей машине и все еще настороженной Валери и тоже заглянула в открытый капот "жука". - Мне всегда казалось, что наци выдуманы в Голливуде...

Эдмунд и Вильгельм. Встреча.

Для встречи выбрана была новостройка, оставленная на ночь строителями. Иногда сюда пробирались панки, еще реже - бездомные, но сегодня гулкое эхо просторных холлов растворялось в пустой тишине. Ощупью поднимаясь по лестнице, Вентру невольно ощутил себя гостем в чужой цитадели. Свидание было назначено на шестом этаже. Мертвенно-серые полосы лунного света из окон делили темноту комнат на части, и на сверкающих этих границах кружилась цементная пыль. Эдмунд подошел к зияющей дыре балконной двери и остановился, рассеянно изучая улицу.
Одной из фраз, которой постоянно характеризовали Носферату, была следующая: "они всегда являются в тенях". Так случилось и сейчас; часть теней за спиной у Вентру совершенно бесшумно всколыхнулась, выпустив худую высокую и чуть сутулую фигуру.
Вильгельм из Носферату был похож на нетопыря даже больше, чем большинство из его клана; это подчеркивали и крупные уши, и крупные глаза, и широкий рот с острыми зубами... а также беззвучное перемещение.
Беззвучное - и очень быстрое; одним легким движением Вильгельм пересек комнату, оказался прямо за спиной у гостя, и осведомился, улыбаясь всем набором клыков:
- Вы на встречу?
Эдмунд даже не пытался подавить судорогу испуга - своеобразная дань эффектному появлению Носферату. Покаянно тряхнув головой, Вентру развернулся и оступил на шаг, оставляя между собой и собеседником полосу лунного света.
- Эдмунд Стэйплтон. Я исполняю поручения сэра Блэкмура. Рад нашей встрече, - вампир протянул руку.
Вильгельм улыбнулся еще шире (хотя это и казалось невозможным) и сжал протянутую ладонь. Длинными и очень сильными пальцами с острыми ногтями, больше напоминавшими когти.
- Говорят, по рукопожатию можно прочитать характер... Вы опасны, - Эдмунд оставил свою кисть на свету и теперь смотрел, как царапины медленно вспухают темным пурпуром.
Носферату чуть склонил голову, изучая собеседника.
- Вы тоже... будете. С удовольствием посмотрю лет через двести.
- Если буду. Проблем становится все больше и многие говорят о возможной смуте, - Вентру рассеянно смотрел на уличные огни.
- Разве в этом веке умеют устраивать смуту? - ностальгически вздохнул Вильгельм, скрестив руки на груди. - Вот, помнится, при моем тезке... Впрочем, неважно.
Желтые глаза вопрошающе уставились на Эдмунда.
- Может быть, стоит это выяснить, - Вентру ответил взглядом в глаза. - Может быть, нет. - Вампир замолк на секунду, то ли ожидая ответа, то ли просто собираясь с мыслями. - Появление Семи взволновало многих. Возможно, пошатнуло трон принца достаточно, чтобы пробудить среди кланов ропот. Смута на фоне отступников может дорого стать Камарилла, но есть киндред, способные не увидеть это за собственными целями. Семья кланов сильна достаточно, чтобы управиться с известными ей мятежами, но... только с известными. Вентру нужна помощь вашего клана.

- Вот так всегда, - неизвестно кому пожаловался киндред, - всем всегда нужны Носферату... Что ж, меня это не удивляет. Но для помощи нужно кое-что знать... и первое - какая именно помощь нужна? И... кому?
- Вентру по имени Уильям Блэкмур... если официально, - позволил себе чуть опустить взгляд Эдмунд. - Тремер всегда охраняли секреты своего клана, но последние дни все, что с ним связано, стало секретом. Лорду Блэкмуру тревожно видеть белое пятно так близко к центру организации.
- Тремер всегда охраняли свои секреты, - эхом повторил Вильгельм. - Конечно, попробовать разузнать возможно...
Он поднял взгляд к потолку, напустив на лицо задумчивое выражение.
- Кстати, а если "неофициально"?
- Вентру. Может быть, больше, - рассеянно улыбнулся сероглазый ансилла. - Во что оценит Носферату свою помощь?
- О цене говорят уже не с посланником, - уродливая голова качнулась из стороны в сторону. - Тем более, что даже и не мне назначать оплату...
"И не тебе - ее слушать" сказано не было, но ощущалось.
- Просить окончательного ответа было бы неуважением с моей стороны, но еще большим - считать вас только посланником, - чуть поклонился Вентру. - Лорду Блэкмуру хотелось бы знать, желают ли Носферату подобного соглашения. Если да, мне будет приятно сообщить ему о продолжении переговоров. Если нет... Мы будем готовы к возможным жертвам.
Вильгельм задумался - где-то на минуту. Потом медленно кивнул.
- Наш клан окажет услугу.
- Благодарю вас, - ответил тем же жестом Эдмунд.
Носферату чуть склонил голову, с интересом изучая лицо собеседника.
- Жаль, - неожиданно заявил он.
Взгляд Вентру стал вопросительным.
- Жаль, что Вентру вас нашли раньше, - пояснил Вильгельм. - Могли бы стать неплохим приобретением для нашего клана.
- Была бы честь для меня, - нашел в себе силы непринужденно кивнуть Эдмунд, хотя комплимент дышал двусмысленностью. Совсем скрыть замешательство не удалось, но Вентру решил, что это только доставит собеседнику удовольствие. - В свою очередь, сожалею, что редко имею возможность говорить с вами.
- А приходите, - оскалился Вильгельм всеми имеющимися зубами. - Могу указать, где мы нередко собираемся... место очень хорошее, полностью с нашей атмосферой...
Вентру приподнял одну бровь, дав понять, что слушает. Вежливый поворот темы был бы слишком большим удовольствием для безымянного Носферату.
- Сто восемьдесят первая улица, второй проулок с начала, вход через люк, - пояснил Вильгельм. - Чуть неприбрано, правда...
- Я не Тореадор, - улыбнулся в ответ англичанин. - Могу только надеяться, что те, кто собирается там, не найдут меня нежелательным собеседником. Благодарю за встречу.
- Мне тоже было интересно, - вновь усмехнулся Носферату. - До встречи.
Он отступил назад - и словно растворился в тенях. Конечно, не растворился, а просто скрыл себя... но, когда речь идет о Носферату, грань между этими понятиями становится довольно расплывчатой.
Подождав с полминуты, Эдмунд стащил с волос шнурок и тряхнул головой. Короткая встреча выпила больше сил чем несколько дней бездействия: даже свежий ветер из окон не мог прогнать утомления. Сейчас вампир подозревал, что все слухи о вечной благодарности Носферату за любое общение - ни что иное, как неумение понять тонкую самоиронию подземного клана. На что бы не намекал его исчезнувший собеседник - на вызывающую ли продуманность одежды, неумение говорить или врожденное увечье, быть Носферату, похоже, вовсе не исчерпывалось внушающей ужас внешностью. Только вот эту загадку Эдмунду было уже не разрешить. Последний раз подставив лицо свежему воздуху высоты, Вентру скользнул к темной лестнице.

(c Китти, разумеется)

Лесли и Валерия. Сочувствую тем кто умаялся, мы - флудим дальше =)

Валерия не ответила - плюхнулась за руль и закрыла лицо руками. Сосредоточиться получалось плохо. Сейчас вампиресса уже понимала, что испугалась слишком легко, но это не избавляло от тоскливого ощущения собственной слабости. Машина перестала шипеть, и теперь только едва слышно вздыхала.
- Ты помнишь номер грузовика?
- Нет. - честно соврала малкавиан, настороженно изучая следы торможения грузовика. - победительница везла что-то важное... и тяжелое.
- Когда тебя обратили?
По асфальту Лесли ходила так осторожно, будто боялась, что он вот-вот провалится под ее тапочками, и чувствовала себя при этом натуральной вешалкой.
- Я думаю, это было вчера... Хотя кажется прошла целая жизнь. - высказанная вслух эта мысль вдруг ей понравилась. Лесли мечтательно улыбнулась. - В меня даже стреляли, представляешь?
- Ты отлично умеешь выживать, - кивнула Валерия, внимательнее приглядываясь к Малкавиан. У Вентру почти не было сомнений, что девочка подлежит уничтожению, как и большинство нелегальных "детей" ее клана, но новорожденная уже слишком ей нравилась.
- Представь, что прошло два дня, - предложила ансилла. - И саера ты тоже не помнишь.
- Еще я утонула, меня зарезали в парке, увезли в открытое море и... что? Так и есть. Ты знаешь? - настороженно, исподлобья взглянула Лесли. - Он сказал о дорогах и что меня... а ему... Не чувствую его в городе, кажется, он уехал. - новорожденная ансила заметно расстроилась и тоже забралась в машину, положила голову на руки и после паузы, без эмоций попросила. - Поехали?
Валерия кивнула и завела мотор. Пока жук тихо шуршал шинами по безлюдной ультрамариновой улице, мысли вампира невольно вернулись к "ребенку". Не в правилах Вентру было бросать неофитов и даже прямой приказ Принца-соклановца не делал ситуацию проще. Англичанка выбрала обращение только для того, чтобы избавить от неприятной процедуры брата, но теперь потребность в опеке над новорожденным вампиром не отпускала ее. Останавливала только необходимость идти против воли Принца. В разговорах об Эпплере Эдмунд отмалчивался, и Валерии оставалось только строить догадки. Происходит что-то серьезное? Кто-то купил Князя Вентру? Глава Камарилла ведет какую-то свою, необычную игру? Очень хотелось позвонить Элеоноре, проверить, все ли в порядке, но это тоже было нарушением, пусть даже и непрямым.
Наконец, "жук" затормозил возле "общежития" неофитов. Валерия подняла тонкую пластинку мобильника и доложила о находке в башню. Потом - обернулась к Лесли.
 - Зайди. Получи ключ, посмотри на убожество комнаты, и возвращайся.

(продолжение следует)

(продолжение, мы не умаялись)

Осторожно обойдя бочку с клубком греющимихся на ней бездомных кошек, Лесли зашла в подъезд, никого не нашла, чтобы получить ключ. Ключ она взяла, какой сам в руку прыгул, и первые ступеньки лестницы плелась будто на казнь, но последние ступеньки она пропрыгала, постоянно ускоряясь - ей что-то почудилось и в комнату на втором этаже она влетела чуть ли не раньше, чем открылась дверь.
Там тоже никого не было. Холодильник, тяжелые пластины, беспорядочно валяющиеся возле окна без штор, лампа на убогом столе, наводящая на грустные мысли кровать. Лесли повертела на пальце ключ от этой комнаты и подошла к шкафу - внутри висело страшного вида пальто. В кармане лежал страшного вида сотовый "эриксон", но вот он Лесли как раз понравился. Душ. Кухонный уголок. Бормочащий на минимальной громкости радиоприемник. Лесли его выключила и на пару секунд замерла - да, это из-за радио "показалось... Уже собираясь уходить, она увидела торчащий из под кровати уголок и заглянула туда - ноут для развивающихся стран розовой расцветки. Хмыкнула, отряхнула коленки и растерянно вышла в коридор. Сверила бирку на ключе и номер на двери и аккуратно закрыла комнату на ключ. С очень странным выражением на лице спустилась вниз и подошла к ожидающей ее Валирии.
- Еще он пел о кактусах и... Мексика какая-то.
- Пейотлеро? - улыбнулась Валерия. - Где ты хочешь жить?
Лесли потерла виски и жалобно посмотрела на Вентру.
- Еще не уверена, но не тут. Со мной что-то... Мы ведь спим днем? - малкавиан выглядела не лучшим образом, ее немного лихорадило, хотя в целом она воспринимала ситуацию спокойно.
- Большинство спят. Но иногда приходится бодрствовать, - Валерия завела мотор.
- Мне нравятся пустыни. - неловко забралась рядом Лесли и тоже улыбнулась, искренне и открыто. - Хочу жить в Большом Каньоне. Но ты ведь еще маленькая фея. Куда мы едем?
Чем дальше, тем почему-то проще и понятнее говорила флетчинг.
- Может быть, ко мне. Может быть, к... в квартиру, где никто пока не живет. Тебе нужно где-то оставаться днем.
- Но я взяла тут, - обеспокоилась Лесли и ткнула в сторону второго этажа подобранным мобильником. - Вот собственно его и взяла... и ключ. Или так просто "положено", да? А на самом деле... уф. - Лесли явно успокоилась, потому что машина еще даже не тронулась с места, а она уже начала задавать вопросы. - почему ты Ту так... эм, зачем ты меня опекаешь?
- Ты мне нравишься. Лучший способ сделать мир удобнее - помогать тому, что нравится и устранять нежелательное, - подмигнула "птенцу" Валерия. - К тому же, это хороший способ не думать о проблемах. Ты знаешь, кто тебя обратил?
Лесли слушала - Валери ей тоже сразу понравилась, хотя это и неверное слово, она бы сама сказала: "Твое ощущение меня завораживает своим присутствием..." Или бы не сказала, собственно и не сказала - просто оценила, но ее сбил последний вопрос.
- Он. - в головы к окружающим что-то постучалось. Кошки на бочке встрепенулись. Но Лесли решила все же объяснить "по-человечески". - Это только со мной так могло случиться. Позавчера вечером иду мимо сквера домой, там играют Мориссона и он вдруг подошел и начал показывать, как на самом деле надо петь его песни... а потом... ну, - Лесли смутилась. - Все было немного в тумане. Полиция, трупы какие-то, шпана... я будто наглоталась таблеток и зачем-то упала с пожарной лестницы, потом... - Лесли отчасти по привычке, отчасти нет побледнела, вспомнив сквер и много крови. - В общем я решила утопиться, но мимо плыл катер. Внутри я уснула, потом какие-то идиоты дергали за ногу и начали стрелять. Повернули яхту обратно... Ну, а в доках ты появилась.

Лесли не была уверена в намереньях Валерии, но вполне понимала, лучше сказать, ощущала своими давними, а теперь многократно обострившимися чувствами, что если Сила, с которой она познакомилась на верхней палубе чьего-то катера, решит причинить ей вред, то помешать этому Лесли сможет только вовремя увернувшись, ибо и убежать толком (она была в этом уверена) не получится. Силе, в данном случае ансиле, настолько превосходящей твою собственную, можно только доверять или не доверять - сделать ты все равно ничего не успеешь. Лесли доверяла... и ей казалось, что вполне обоснованно. С другой стороны это не было поводом совсем уж расслабиться. К тому же ей казалось, что с ее собственным обращением в "вот это вот, которое даже не дышит" что-то произошло "не так". Об том ей говорило поведение Валерии.
- Валери, могу я спросить? Что такое "Вентру"?
- У нас больше нет семьи среди людей, - начала Валерия после очередного светофора. - Вместо них появляются новые родственники. Меня вампиром сделал человек по имени Амори... - В глазах молодой женщины сверкнул необычный огонек, - Амори Вентру. Его, а теперь и мой род состоит из деловых людей и аристократов. Мы добровольно приняли на себя ответственность не только за судьбу своего клана, но и за всех нас. Твой род - Малкавиан, я полагаю. Члены твоей семьи могут показаться сумасшедшими, но кто скажет, где безумие, а где - высшее провидение?... Никто, кроме вас самих.
Лесли старательно делала вид, что все понимает и оттого выглядела глупее обычного. Она уже и сама понимала, что "прошлое закончилось" и ей, например, нельзя пойти сказать родителям, что с нею все в порядке и попросить их не переживать. Будучи во многих отношениях обычной девчонкой она тем не менее думала, что вполне может сходить потихоньку посмотреть на них и оставить какой-нибудь намек. Благо мать верит в духов и спиритуальные явления... Лесли задумчиво покачала тапочками.
"Да точно, если уж такие деловые кинред, как Валери, говорят о провидении, то обычным людям - просто положено воспринимать что-нибудь... ну, как намек свыше." Лесли уверилась, что и домой тоже надо заглянуть... но очень-очень тихо. Ей показалось, что вампиры немного помешаны на собственной тщательной секретности... А ведь она теперь тоже!
Лесли поняла, что и она вампир и ошалела, вцепившись в сиденье и крупно дрожа.
Валерия, которая до того собиралась продолжить лекцию, предпочла отложить это и только потрепала девушку по плечу.
- Зато болеть не придется.

(флудить-не перефлудить =) опять мы ))

- Э-этто д-да. - Закивала Лесли, невольно клацнув зубами и ойкнув, закивала опять. - Эт-то сейчас пр-ройдет. Просто все в такой сп-пешке. К-кубар-ем... Клыки вот еще р-растут.
Она посидела молча и закрыв глаза и потихоньку успокоилась.
- Можно продолжать? - улыбнулась Валерия.
- Конечно. - ответ был похож на шепот.
- Вампиры делятся на два лагеря. Первые предпочитают властвовать над людьми, вторые - жить с ними. Этим городом управляют вторые - Камарилла. Есть множество законов, позволяющих нам существовать скрытно. Любой клан Камариллы обязуется их исполнять, но некоторые вещи нарушаются то и дело. Твой саер нарушил правила, подписав смертный приговор вам обоим, но если ты забудешь о нем, то, может быть, будешь жить. Лесли совершенно по-вампирски "замкнулась", "отодвинулась", хотя делать это она еще и не умела совсем, и вместо того, чтобы перестать ощущаться, она лишь ощущалась отсутствием.
- Понимаю. - сейчас она в самом деле понимала. - И наверно еще есть те, кто идут против законов просто по своей природе... Я не такая. - Лесли выглядела очень послушным и воспитанным флетчингом. - Мне кажется мой саер... мотается по свету, будто флюгер. Я забуду о нем. На время.
Валерия кивнула и аккуратно въехала в нарисованный на асфальтовом полу стоянки прямоугольник с четырехзначным номером.
- Та заокеанская вампир... ее не должно здесь быть? Жаль, мой... - Лесли запнулась и усмехнулась одним лишь еле заметным движением губ. -замерзший Моррисон, возможно, подсказал бы, куда тут стоит вбить гвоздь... - вслед за Валерией юная малкавиан вышла из машины. - Кто ж "на самом деле" мой саер? Малкавиан? Провидец? Но у меня не бывает никаких "голосов с откровениями". И ауры я не вижу. - Лесли с легким сомнением посмотрела на тень от "жука" на асфальте.
- Увидишь еще, - улыбнулась Валерия. - А насчет откровений... Ты только что угадала собственную способность.
"И с заокеанской, может быть, тоже..."
Квартира располагалась на восемнадцатом этаже. Стеклянные стены-окна, закрытые шторами, белый и светло-серый цвета интерьера, рассеянный на множество лампочек верхний свет и печаль обустроенного, а после несправедливо заброшенного жилья.
- Этим местом давно не пользуются. Если нравится, оставайся здесь.
- Фантастика. - робко улыбнулась Лесли. Прошлась по комнате с видом ребенка на Рождество, коснулась ладонью стекла и панорамы за ним и повернулась к Вентру. - это все - мне?
Валерия кивнула, остановившись в дверях. Малкавиан неверяще на не посмотрела-посмотрела и с неприличной для флетчинга скоростью пересекла всю комнату. Повисла у Валерии на шее и даже "спасибо" не сказала.

("какой такой павлин-мавлин?" (цит.))

Вероника

«Ты не будешь раскрывать твою природу тем, кто не твоей крови. Если ты сделаешь это, ты будешь лишен прав твоей крови.»

- Пф, Маскарад.. Какая чушь, - тихо сказал сама себе молодая женщина и недовольно повела плечом, вглядываясь в иссиня-черные силуэты деревьев в дальнем конце улицы.
Всплывшая в голове строчка кодекса вампиров вызывала у нее только раздражение. Подумать только, как эти глупцы могут не понимать, что смертные сами с охотой придумают тысячу объяснений, только бы не верить в существование вампиров. Хотя о чем там говорить, ведь все их организации - Камарилья, и даже Шабаш - лишь жалкая попытка бороться с собственным страхом, стадный инстинкт, не пропавший даже после Обряда Тьмы. Но, впрочем, не ей судить.
Теперь, когда вся аппаратура была выгружена и расставлена в одной из зал небольшого коттеджа, у Вероники осталось еще достаточно времени, чтобы пойти на охоту. На этот раз, она вряд ли доставит удовольствие, женщина слишком устала и предпочла бы освоиться в своем новом жилище, но… Но кто знает, что придумает Семерка следующей ночью и, возможно, у нее не будет времени на утоление голода. Признаться, вампиресса терпеть не могла неожиданности, иногда даже такие приятные, как сегодня вечером.
- «А эти два вампира.. чтож, они были милы. Нужно будет обязательно с ними встретиться еще раз!» - и прерывая бессвязный поток мыслей, молодая женщина исчезла в густой тени улицы.

Элеонора

Длинные волосы пшеничного цвета были безнадежно запутаны, сырая погода прошлой ночи явно не пошла им на пользу. Заплетя их в тугую косу, девушка довольно потянулась и замурлыкала себе под нос какую-то песенку. Она понятия не имела, что ей делать, далеко ли находится ближайший магазин и что ей понадобится там купить для новой жизни, но почему-то настроение от этого становилось только лучше. Впервые за последние несколько лет она почувствовала себя по-настоящему свободной. Не наследницей миллионов, и даже не человеком, а кем-то новым, еще не совсем понятным, но, бесспорно, сильным.
- Вперед, Эли! Нас ждут великие дела, - промурлыкала она себе под нос, закрывая дверь квартиры.
Узкий коридор был пуст. Постучавшись в двери двух соседних квартир и не дождавшись ответа, Леона вышла на улицу. На этот раз она была более предусмотрительна – сотовый телефон легко стучал по ноге в кармане плаща, рядом с хрустящими банкнотами. Кажется, прошлой ночью она все-таки видела по дороге вывеску небольшого супермаркета.

НРПГ: Тзимицу этой ночью уже вряд ли появится, а вот Элеонору надо куда-то деть..

(Лесли)

Эта ночь норовила пройти бестолково. Вслед за таким удачным вечером это было даже немного обидно. Но у Лесли не было сил выйти из нового места ее обитания - моральных в первую очередь. Сначала она прилипла к стеклу и смотрела на ночной город. Это занятие ей быстро наскучило и пришлось начать уборку - все убиралось отовсюду и переставлялось на новое место или летело в большой мусорный пакет... Потом захотелось кофе - не по привычке, а потому, что на плите была обнаружена джеза, но в шкафчиках не было ни грана зерен. Потом - стираться и думать о средствах. Кажется, Валерия увидела в ней "перспективное вложение"... Интересно в каком смысле? Петь Лесли совершенно не умела. Хотя признать подобное и было очень-очень трудно, но надо ведь срочно взрослеть, раз уж неповезло стать бессмертной! Потом до нее дошло, что и в школу теперь тоже не надо, и она долго смеялась. И вообще она решила, что уж теперь "все будет хорошо".
Ближе к утру комната приобрела жилой и уже совсем "невампирский" вид. Лесли решила, что стены обязательно надо будет переоформить в стиле мрачном и загадочном, но ей было лень. К тому же ей и так все нравилось... Валяться на диване тоже было лень, но тусить было не с кем, а идти искать компанию посреди ночи - вдруг не так поймут? Даже музыку не стала слушать, хотя музыкальный центр в новой квартире и оказался на положенном месте...

Вероника
Вероятно, гостья Нью-Йорка бы изрядно удивилась, если бы ей сказали, что с кем-то из Семерки встреча предстоит куда раньше, чем предполагалось.
Однако, вне зависимости от ее желаний и чувств - таковая встреча предстояла.
Шарлотта оставила свежеобретенную ученицу в одном из многочисленных в Нью-Йорке пустующих зданий, строго приказав его не покидать; когда надо, она умела быть очень убедительной.
А сама отправилась на охоту и просто в поисках нового смысла для этой ночи.
И так уж вышло, что хаотичный путь Малкавиан вывел ее как раз наперерез гостье из Шабаша. Шарлотта понятия не имела, что таковая здесь делает, но сумела острым безумным чутьем ощутить, что киндред на улице - не из камарилльских кланов. Их-то она прекрасно знала...
Женщина скользнула в лунный свет, еще не решив, что делать - нападать или говорить. И как делать одно или другое... пока что она просто решила дать себя заметить.

Небольшая улочка, на которую случайно свернула Вероника, казалось, была пустынна. Яркий лунный свет разбавлял чернильно-синюю глубину красок ночи, прятал тут и там призрачные тени. Вампир позволила себе немного отвлечься, подставив лицо под легкий ветерок, полуприкрыв глаза. Сегодняшний день принес ей много впечатлений и она медленно перебирала воспоминания, рисовала образы тех двух вампиров, так ее заинтересовавших.
Из-за этой непростительной рассеянности она слишком поздно почувствовала Шарлоту. Слишком поздно, чтобы скрыть легкий стук каблучков, раствориться в тени деревьев.
Вероника на секунду задержала дыхание, пытаясь подавить в себе накативший волной страх – она была голодна и довольно устала, явно не готова для вполне возможной схватки. Да и к тому же такая неосторожность! «Кто она, сильна ли, из какого клана?» - мгновенно, намного быстрее чем у человека, промелькнула у нее в мыслях. Нужно было собраться, нельзя показывать, что боишься или неуверен в своих силах.
Остановившись в каких-нибудь трех метрах от незнакомки, женщина приветливо улыбнулась.
- Доброй ночи тебе, Дитя Тьмы, - ровный голос с заметным бельгийским акцентом разрезал безмолвие улицы.

(Лесли)

Поняв, что устала считать розовых гламурных дракончиков в бликах оконного стекла, Лесли посмотрела на часы - до утра было дольше, чем могло бы и чем хотелось, а ночной образ жизни никак не желал укладываться у нее в голове. Можно было бы спастись до утра чтением чего-нибудь, но книг в пустой квартире не нашлось. Пить вроде не хотелось, малкавиан вознамерилась быть очень социальным вампиром... Нет ни книг, ни даже старых журналов? По ТВ - одна скучная порнуха с политикой? Лесли хмыкнула, одела тапочки и пошла в библиотеку - ну и что что они ночью не работают? А днем - она не может!
Ключи - в задний карман джинс, проверить уже надоевшую футболку - еще не высохла и... хмык, вот и еще цель - пройтись по бутикам. Лесли ненадолго задержалась в коридоре, шалея от открывающихся перспектив. Воспитание подсказало, что она может оставить у кассы немного налички - кредитка-то все равно тю-тю. Лесли задумалась - бывают ли у вампиров кредитки? И пришла к выводу, что бывают - раз уж бывают собственные банки, то должны быть и аксессуары к ним... к банкам. Мечты о собственном банке занимали ее ровно полдороги с восемнадцатого этажа вниз, на девятом этаже в лифт вошла какая-то бабушка (Нет, ну вот чего не спится?!) и Лесли пришлось бездумно пялиться в потолок и слушать всякую ахинею. Так что из подъезда она потом вылетела быстрее звука. В небе стояла яркая луна и на улице для разнообразия было тихо.

Элеонора

Снаружи супермаркет ничем не привлекал свое внимание – в меру обшарпанный и изрисованный граффити, с несколькими оставленными тележками у входа, которые скорей всего поленился убрать нерадивый сотрудник, и выцветшим от времени объявлением о найме уборщицы на одной из половинок разъезжающихся дверей.
На секунду замявшись, низко опустив голову и сощурив глаза, Леона вошла в ярко освещенный торговый зал. Ничего необычного здесь тоже не было: ровные ряды стеллажей, полки, заставленные всем подряд, начиная с зеленого горошка и кончая домашними тапочками, сонные продавщицы на кассе. Пара покупателей стояли у витрины, предлагающей сэкономить, купив три йогурта по цене двух, да еще одна женщина с уставшим лицом то и дело мелькала между рядами, толкая перед собой тяжелую тележку.
Остановившись перед небольшим отделом с одеждой, девушка не смогла сдержать улыбку. Казалось, эти вещи были оставлены специально для нее из прошлого века – бесформенные, синтетические, слишком пестрые, или же наоборот, чересчур мрачные.
- Забавно, ради этого стоило становиться вампиром, Эли! – подбодрила она себя, вытягивая из кучи более-менее сносные джинсы. – Будем считать это временной мерой и небольшим приключением.
Со свитером ей повезло гораздо больше – пушистый, приятного синего цвета с белыми снежинками по краям и даже сидящий по фигуре. Теплый он или нет, мало волновало вампирессу, что она считала несомненным плюсом.
Уже подходя на кассе ее озарила любопытная мысль. А что если заставить кассиршу пропустить ее, не заплатив? Получится ли у нее это, как прошлой ночью с той девочкой? Немного прикрыв глаза, она тихо, но достаточно внушительно произнесла:
- Вы позволите мне уйти не заплатив?
Реакция была вовсе не такой, какую она ожидала. Кассирша, немолодая женщина лет сорока, подняла голову и удивленно спросила, на всякий случай бросив взгляд на сонного охранника у входа:
- Что, простите?
- «Не так!» - чертыхнулась про себя Элеонора. Она попыталась вспомнить, как это у нее получилось в первый раз. Нельзя было сомневаться, нужно было приказать, внушить.. Она должна была ей его отдать! Должна была!!
- А, да-да, конечно, - вдруг сдавленно пробормотала сотрудница магазина, протягивая пакет с одеждой. – Держите.
Ликуя, Элеонора схватила пакет и спешно направилась к туалету в дальнем конце небольшого холла. Она понимала, что эта победа была почти случайной, до провала было совсем чуть-чуть. И ей это не нравилось. Нужно знать, что делаешь, а не действовать наугад.
Спешно переодевшись и запихнув свои старые вещи в пакет, она выбежала из супермаркета. «Можно будет попробовать это на случайных прохожих. Или попросить Валерию объяснить это при встрече,» - подумала девушка, сворачивая на одну из боковых улиц. До утра было еще довольно долго и можно было немного прогуляться.

– Ночь не бывает доброй, – покачала головой Шарлотта, чуть сместившись. – Она бывает прекрасной, ужасной, опасной, страстной, безгласной… но она доброй не бывает. Добрыми могут быть только те, кто ходят в ночи, но не ночь сама.
Она втянула воздух, копируя то, как обычно принюхивался Лукас.
– Ты не отсюда. И больше чем не отсюда. Ты пришла со своим смыслом туда, где переплетаются смыслы существования тысяч и миллионов, и добавила краску.
Теперь она стояла чуть ближе, глядя прямо в глаза гостье.
– Когда-то я тоже добавила краску… семь красок мы смешали, семь смыслов, и вышел восьмой, который отличался… Белый? Черный? Не понять. Что получится, если смешать все цвета? Хотя были еще цвета и смыслы, но они бы нас не поняли. Или поняли бы?

(без необходимости не бить =))

Лесли поапплодировала - сначала мысленно, но затем и обычно. Хлопки прокатились в ночной тишине прыткими теннисными мячиками, поотскакивали от стен и балконов и растворились в шуме проехавшей кварталом отсюда машины.
Чудная ночь. Лесли нашла библиотеку и теперь сидела на перилах балкона тремя этажами выше - в библиотеке свет не горел. Это было скучно и Лесли отправилась заглядывать в окна, в некоторых еще даже горел свет. Понятно, что она не хотела, чтобы ее заметили.
Когда внизу появилось сразу две могучие ансилы, Лесли успела проинспектировать несколько кухонь и спален, пару темных кабинетов и одну комнату с включенным монитором, рядом с которым были кружка кофе, пепельница и небритый полицейский крайне мужественного вида, в наушниках и с микрофоном. Страж закона играл он-лайн темным эльфом. Лесли призадумалась и, устроившись рядом, начала давать советы мысленно и в микрофон. Игра пошла заметно веселее.
Некоторое время спустя смутная тревога заставила Лесли, полицейского и его эльфа занервничать, но оказалось, вовсе не из-за пк. Оценив наконец, что "это не там", "это тут!" Лесли подскочила к окну. Мельком глянув в сторону окна, полицейский протер глаза, зачем-то потрогал свои уши и подумал, что сильно заигрался.
Лесли тем временем беззвучной и исчезающей для смертных тенью выбралась на балкон и уставилась вниз.