Нью-Йорк. Один из крупнейших городов Америки, сердце деловой жизни.
Всему миру знакомы небоскребы из металла и стекла, кипение жизни на улицах и беспрестанная суета на биржах.
День Нью-Йорка - это день дел. Все люди заняты своим бизнесом - от дельцов с Уолл-стрит до эмигрантов с Брайтон-бич. День полностью принадлежит делам - и людям, занятым таковыми.
Но ночь им неподвластна.
Ночь Нью-Йорка, и многих иных городов принадлежит тем, кого называют по-разному. Киндред. Ламии. Вьесчи. Упыри.
Самое же известное имя для них - вампиры.
Кланы вампиров скользят в ночи; это их время и их мир. Аристократичные Вентру, скрытные Носферату, изящные Тореадоры, дикие Гангрелы, вспыльчивые Бруджа, безумные Малкавианы, целеустремленные Тремеры…
Есть, конечно, и те, кто по-прежнему причисляет себя к кланам - но те давно вычеркнули собратьев из своих списков. Пятеро из таковых сейчас находятся в городе; некогда их было семеро, и они надеются восстановить свою численность.
Есть вампиры - и есть те, кто охотится за ними. И среди самих повелителей ночи тоже нет единства.
Вот обо всем этом и пойдет речь.

В центре Манхеттена возвышается стеклянный небоскреб какой-то неизвестной фирмы без логотипа и названия. Ночью на верхних этажах всегда горит свет. Из местных людей здание никого не интересовало, сколько их, таких в мегаполисах.
Здание не интересовало людей… но очень даже интересовало не-людей. Здание было Башней Камариллы, оплотом власти этой организации и резиденцией Принца Нью-Йорка.
На верхних этажах Башни были конференц-залы и роскошные апартаменты Принца и Примогенов – совета старейшин.
Джонатан Эпплер - Принц Нью-Йорка расхаживал по своему кабинету, скрестив руки на груди. Немолодой Вентру время от времени поглядывал в окно на всю стену, как будто мог увидеть с высоты своего кабинета паркующиеся возле Башни машины. Эпплер ждал Примогенов, которые должны были прибыть в полном составе.
Выглядел принц на 45 лет. Среднее телосложение, карие глаза, короткие каштановые волосы. Внешность принца была явно незапоминающейся.
Прозвенел тихий звонок, и охранник сообщил, что прибыл Тремер. Через несколько минут в комнату зашел Валентин Долохов.
Примоген Тремеров не стал даже здороваться. Ни для кого не было секретом, что эти двое питали взаимную неприязнь друг к другу. Долохов только приподнял бровь в немом вопросе, поскольку Примогены были вызваны без объяснений причины.
- Семерка. – тихо пробормотал Эпплер, и вернулся к путешествию от одной стены к другой и обратно.
Через 15 минут собрались остальные, и выслушав тираду Примогена Малкавиан о том, что его оторвали от очень важных дел, все же начали собрание.
- Итак, я думаю, что все собравшиеся знают о Семерке и понимают, какую опасность эта самая семерка представляет? За несколько минут до того, как вы были вызваны на это внеурочное собрание, я получил информацию из надежного источника, – Принц задержал свой взгляд на Примогене Носферату – о том, что один из членов этой самой Семерки, а именно Лукас Гангрел, который незаслуженно использует имя клана как свою фамилию, объявился в Нью–Йорке. Мы даже точно знаем, где. Поэтому необходимо немедленно проголосовать о начале Кровавой Охоты на вышеупомянутого Лукаса.
Против никто не голосовал, хотя многие голосовали не по тем причинам, о которых думал принц.


Nergal & V-Z

Пэрис сидела за столиком модного нью-йоркского клуба и скучала. На самом деле, её уже ужасно надоели однообразие толпы в подобных заведениях (ибо публика была одна во всех дорогих увеселительных заведениях), назойливые поклонники. Конечно, девушке было чего дожидаться сегодя вечером. Она искала в толпе знакомую фигуру Кевина. Кевин был второсортным певцом (собственно, сама Форд тоже не была ровней Мадонне), молодые люди познакомились однажды на светской тусовке и с тех пор завязалась между ними необычайно крепкая и серьёзная дружба. Искушённой в амурных похождениях мисс Форд было непривычно осознавать, что какой-то небогатый мальчишка завоевал её внимание целиком и полностью.
Наконец-то Кевин появился в поле зрения Пэрис. Она одела на лицо свою обычную приветливую улыбку, сама же немного отодвинулась, освобождая на диванчике место для Кевина.

Парочка мило прочирикала почти два часа. Как обычно, разговоры ни о чём, но чертовски приятные разговоры! Пэрис уже начала подумывать о том, что этот милый вечерок в компании симпатичного паренька как обычно окончится максимум страстным поцелуем у выхода, где Форд пойдёт к своему новенькому Мазерати, а Кевин, скрываясь от девушки, будет ловить такси. Однако сегодня всё пошло не так. Он наконец-то пригласил Пэрис к себе домой! Состроив из мнимого приличия сомнение и опасение (она, кажется, даже покраснела!), мисс Форд охотно согласилась.

Вот и довольно дорогой отель открылся взору Пэрис. Она сама предложила Кевину поехать на её машине, ибо давненько догадывалась, что тому нечем похвастаться перед дочкой крупного ресторатора.

Ночь обещала быть незабываемой. В бокалах искрилось шампанское, Кевин был самим гостеприимством и нежностью. Но одного Пэрис ожидать не могла. Она не стала с жадностью поглощать содержимое своего бокала, надеясь оставить его "на потом". "На потом" не было места в жизни. Кевин отчего-то покрывал поцелуями только шею девушки. Но это мало настораживало её. А когда причшгла пора насторожиться, зубы саера уже впились в нежную бронзовую кожу блондинки. Она лишь успела удивлённо вкрикнуть и упереться руками в грудь своего несостоявшегося любовника. Хватка девушки начала слабеть, а потом её руки и вовсе опустились безжизненно, как плети. Свет померк перед голубыми глазами певицы.

Пэрис пришла в себя резко, но до конца не могла понять, что случилось. Такое ощущение бывает, когда ночью от чего-то резко просыпаешься и не можешь сориентироваться даже в своей родной комнате. Так и теперь Форд открыла глаза и не сразу поняла, где она и кто она вообще. Девушка присела на кровати, её платье от "Гуччи" было немного измято, однако сейчас её волновала вовсе не прелестная тряпка, а то, что во рту у неё будто зубов прибавилось. Она ощупала пухлые губы и поняла, что её клыки перестали быть аккуратными клыками для голливудской улыбки. Пэрис оглядела комнату на предмет обнаружения кого-нибудь живого. Или неживого.

нрпг: мастер, если не вы будете проводить ликбез для юного вампирёныша, то хотя бы инструкцию мне дайте!

Айрике сидел и перебирал струны своей электрогитары. Хмыкнул, оставил гитару на полу, пошел в кухню, нашел обьект под названием холодильник, всем своим черным цветом указывающий на полнейшее не желание открываться, ибо задолбан был во времена старых панковских вечеринок, но Ансоле не переубедить - если он чего - то хотел, то к этому он стремился так невероятно для обычного человека, что казалось - все что он захочет - его. На самом деле, Айрике хотел многого, но даже его самые мощные усилия были беспомощны... Он заглянул в холодильник, несмотря на то, что дверца заела, и достал оттуда предмет своего часового вожделения - бутылку пива. Снова хмыкнув, тринидадец, вообщем - то, не спешил с выводами и спокойно отвинтив бутылке крышку, взглянул в окно. А за окном - блестящий ночной Нью - Йорк... Ансоле отвернулся и с недоумением покачал головой.
"Ну что им, делать нечего, кроме как по Бродвею и Пятому Авеню таскаться?"
Он снова подошел к гитаре, разлегся на диване, при этом не разлив ни капли, что считалось мастерством - и спокойно начал отхлебывать содержимое бутылки. Включил телевизор, там как обычно, передавали новости.
"СNN, будь оно проклято..."
По новостям, как обычно, не передали ничего интересного для Ансоле, и он переключил на МТV. Потом подумал, и включил спортивный канал, ибо негры читающие рэп - его уже достать успели. Он огляделся, и начал высматривать свою коллекцию - вот последняя пачка сигарет, выкуренная в школе - больше Ансоле не курил, вот первая электрогитара - разломанная напополам, вот его футбольная форма, в которой, возможно, он еще появится на людях, а вот кусок знамени с изображением Че.
"Нет, определенно, чего я в этой стране делаю? Здесь жить глупо, для того, кто не хочет признать свою жизнь бездарной... Хотя..."
И тут прозвенел звонок.
-Ну вот и вернувшиеся из Ада... - он еще не знал, насколько точны были эти слова.
Он встал, откинул уже пустую бутылку в мусорник, попал в стену, бутылка разбилась, но ее осколки четко упали в мусорку. Рискованно развернувшись, он выключил телевизор и откинул пульт на диван, причем тот в воздухе сделал фигуру высшего пилотажа, типа маневра "бочка". Ансоле уже знал все возможности своей квартиры, и поэтому у него выходили даже самые изумительные, казалось бы, выходки... Например, он запрыгнул на шкаф, и провисев на нем минуту, оттолкнулся и допрыгнул до стены. Сейчас же Ансоле просто с помощью семи шагов добрался до двери, обогнул острые края родного комода, и открыл дверь. У двери было двое - друг и его девушка. Друга звали Джоном, девушку... Этого Айрике еще не знал. Джон прошел вперед, и хлопнул Айрике по плечу, впрочем, при росте Ансоле это было довольно легко, поскольку Айрике был довольно низок.
-Привет, дружище, я с подругой!
-Ты мне говорил... Как зовут?
-Эээ... Сама скажешь?
-Нет. - застенчиво ответила девушка. Только теперь Айрике заметил что она темноволосая, младше его, фигура не подкачала, личико в порядке, но рост... рост слишком высокий для тринидадца.
-Лия. Мы просто друзья.
-Ничего, на свадьбу пригласишь?...
-Эээ... - Джон улыбнулся, а девушка немного покраснела.
-Ладно, шучу я... Проходите, я вас ждал. - Айрике сразу проводил гостей на кухню.
-Ты знаешь, Лия, она... фанатка твоя, что ли?
-Ну неужели? - Айрике усмехнулся. - А я и не знал что у меня есть такие преданные фанаты... На концертах была?
Девушка кивнула.
-В Калифорнии помнишь как отожгли? Она там была... - добавил Джон.
-Эээ... А родом откуда?
-Отсюда. - ответила девушка.
-Это что, она, за нами в Калифорнию ездила? - с сомненьем ответил Айрике, доставая из холодильника ужин.
-И не только! Помнишь в твоем городе мы отжигали?
-Да...
-А она там тоже была...
-И неужто была в Иллинойсе? - Айрике улыбнулся, вспомнив как он вышел на сцену в той же самой одежде, в которую одет был сейчас.
-Да, у тебя еще берет был... - тут пришла ее очередь звонко засмеяться.
"А вот зубки у нее какие - то не такие..." - отметил Айрике, смотря на девушку.
-Эй, Айрике, не смотри на нее так - дырку просверлишь! - крикнул Джон, поудобнее усаживаясь на новеньком табурете.
-А тебе что, завидно? - весело усмехнулся Айрике и поставил перед гостями свою заготовку на ужин... Мясо по - гавайски с картошкой и салатом - выглядели очень аппетитно. А рядом - две бутылки пива... И бутылка красного вина.
-Ну не завидно, но видно - что ты ее так засмущать можешь.
-Ничего, мы люди скромные, мы теряли, находили, все знаем, все умеем да? - тринидадец подмигнул девушке. Лия усмехнулась. Очевидно - она уже знала кого укусить.
-Так... Ну что, едим?
-Ну...
Поедание ужина оказалось делом не легким, поскольку то пиво журчало, то мясо приятно скреблось по животу, вообщем - ощущалась тяжесть... Джон вышел справить нужду, а Ансоле отвернулся к окну, в это время девушка подсыпала в его бокал снотворного... Айрике обернулся когда уже было поздно - снотворное растворилось в пиве. Он отпил, затем выпил бокал и его поклонило в сон. Он прошел несколько шагов вперед, затем дошел до дивана и уснул... Джон, видя эту картину, предложил Лие уйти, поскольку Айрике находился в отключке... Лия сказала что потеряла сумку и предложила Джону подождать ее изнутри.
Джон же - полностью доверял Лие, поскольку знал ее довольно продолжительное время и вышел за дверь. В это время Лия зашла в гостиную и облизнувшись, поцеловала Айрике в шею, оставив кровавые следы от клыков. Она вышла за Джоном, впрочем, не закрыв дверь, и поскольку дом того был совсем недалеко, проводила его до дома и вернулась обратно.

Утро для Айрике началось смутно...

Яркий солнечный луч пробился через неплотно закрытые бархатные портьеры. Осветив старый дубовый паркет, туго накрахмаленные белоснежные простыни, он перекинулся сначала на тяжелые кисти балдахина, а затем и на девушку, лежащую на кровати. Полупрозрачные веки были закрыты, грудь мерно вздымалась, не оставляя сомнений, что она крепко спит. Вдруг раздался громкий стук в дверь - тонкий лавандовый аромат, наполнявший комнату, всколыхнулся, пшеничного цвета ресницы дрогнули.
- Войдите, - сказала голосом, слегка охрипшим ото сна, Леона. А то была именно она.
- Госпожа Элеонора, уже десять, завтрак будет накрыт через полчаса. И еще вы должны разобрать утреннюю корреспонденцию, - доложил дворецкий, единственный оставшийся у нее близкий человек.
- Да, спасибо Джеймс, я буду, - ответила девушка, с неохотой выбираясь из теплого плена постели.
После завтрака, состоявшего из крепкого кофе и круассанов с джемом, пришел черед разбирать почту. Счета, письмо из банка, уточнявшее размер е состояния на данный момент, несколько приглашений от известных дам, желающих женить на ней своих сыновей, и два приглашения на частные вечеринки. Девушка брезгливо поморщилась – прошло всего лишь полгода, после гибели ее родителей и она все еще была в трауре. И приглашения полетели бы в старый, уже давно не работающий и теперь скорее декоративный камин, если бы Элеонора не увидела прикрепленной к одному из них записки.

«Мисс Элеоноре Элиотт.
Уважаемая Элеонора!
Посылаю вам это приглашение, дабы встретиться с вами и лично и засвидетельствовать свое почтение новому генеральному директору компании «Элиотт», а так же обсудить с вами вопрос заключения одной сделки, которая должна быть выгодна как вам, так и мне. Компания «Хартнер Ойл» надеется на продуктивное сотрудничество с Вами. Надеюсь на ваше присутствие, так как это единственный способ увидеться с глазу на глаз в ближайшее время, завтра рано утром я улетаю из Нью-Йорка и вернусь не раньше, чем через два месяца.
Генеральный директор и ваш покорный слуга – Джереми Хартнер».

Девушка задумалась. Процветающая компания «Элиотт» могла позволить себе один неподписанный контракт, но по нынешним временам глупо было бы терять так легко идущие в руки деньги.
- Решено, - сказала она, а затем обратилась к Джеймсу. – Сегодня вечером я иду на вечеринку. Подготовьте мне платье и предупредите шофера.
Остаток дня прошел как обычно - работа, работа, работа…

Они не разговаривали - кавалер и его дама, словно бы отражающие друг друга каждой чертой. И разные. Строгий, почти неженственный костюм на ней; лента в платине волос блестит неуместной сталью. Развевающееся кружево манжет, пара багровых бусин, затерявшихся в перепутанных локонах - он. Женщина повела головой и плотнее закуталась в плащ. В такт качнулись и перламутровые пряди волос ее спутника. Коснулся ладонью плеча - распрямилась, словно бы вспомнив вдруг об осанке. Недовольно закусила губу. Мужчина рассмеялся легко, с неверной ноткой только в самой глубине тона. Из-за полуоткрытой двери донеслись первые нестройные звуки - далеко за гулкими стенами играла музыка.
Когда глаза, привыкшие к темноте коридора, ослепил свет и блеск зала, Валерия позволила себе поморщиться. Светловолосая любила охоту, любила играть в тонкий бисер флирта, особенно любила - обставлять брата на его поле. Но необходимость брать на себя ответственность вот так, вслепую, оставляла ощущение гнилое и тягостное. Оглянулась на Эдмунда - серые глаза близнеца смотрели так же неясно. Улыбнулась. Прежнее желание остаться в стороне сменилось противоположным. Валерия обогнала разряженную пару, легонько коснулась подушечками пальцев виска, вызывая на лицо чуть смущенную полуулыбку. Одно знала точно - с разницей едва ли в минуту брату придет в голову та же самая мысль.
Зал не был ярок - он посверкивал, мерцал и перемигивался искорками, словно бокал игристого вина в золотистом свете южной ночи. Острые, как иглы, лучи отражались от зеркальных столешниц, тонули в багровом и белоснежном бархате сидений, устраивали безумный танец на барной стойке. Белокурый снял плащ со своей спутницы и небрежно бросил на спинку какого-то дивана. Валерия не обернулась - медленно, словно прислушиваясь к каждому шагу, подошла к уставленной не убранными еще бокалами искристой змее. Эдмунд исчез где-то в бархатных тенях приватной зоны. Женщина счастливо сощурилась - высокий стул крутился, а если подтянуть коленку к груди, можно уложить на нее подбородок и бездумно созерцать хоровод лиц под перекрестным огнем бритвенно-острых искр.


- Я не понимаю необходимость мне находится здесь, - черноволосый испанец беседовал с голубоглазым французом с улыбкой на кругом лице. Тот смеялся. – Но если Компания и вы настаиваете…
- Я не могу, Мигель, ты не изменился! - испанец сухо улыбнулся, а француз продолжил. – Ты – историк и потрясающий специалист. Расслабься и получай удовольствие, ты еще успеешь поработать.
- Ars longa, vita brevis*, - лаконично ответил черноволосый.
- А ты живи подольше, - Валерии как раз к тому времени хватило на то, чтобы покинуть свое место и отправиться на поиски бармена. Женщина ободряюще похлопала "специалиста" по плечу, с тем, чтобы сразу же исчезнуть в толпе.
- Et expecto resurrectionem mortuorum, et vitam venturi saeculi. **, - ехидно сообщил Мигелю француз.
- Ты забыл добавить Amen, - бесстрастно заметил испанец.

-------
*Искусство - долговечно, а жизнь коротка.
**И жду воскрешения мертвых и жизнь будущих времен. (часть молитвы «Верую»)

Ближе к вечеру Элеонора начала собираться на вечеринку. Горничная подобрала ей серое шелковое платье с черной лентой вокруг талии, волосы были заколоты старинной брошью, передававшейся в ее семье из поколения в поколение. Леона отказалась от сопровождения Джеймса, сказав, что и сама прекрасно со всем справится. Телохранители также были отпущены.
Войдя в клуб, она поразилась контрасту, создававшемуся благодаря сочетанию багрово и ярко-белого, золота и серебра… Тут и там стояли светильники, в потолок были несимметрично вмонтированы лампы, которые в совокупности составляли некий странный рельеф комнаты - полузатененные материки и яркие островки света. Людей было достаточно много, девушка не знала, какому событию была посвящена эта вечеринка. Наряду с известными личностями тут присутствовали абсолютно незнакомые персоны. С трудом представляя себе, как выглядит мистер Хартнер, Леона двигалась сквозь толпу людей, спрашивая о Джереми и поминутно отсылаемая в разные концы комнаты. Чуть не столкнулась с высокой светловолосой женщиной - та подняла руки, спасая напиток, огромный бокал с неопознанной бурой жидкостью и целой горой взбитых сливок поверх. Затормозила. Обернулась. Внимательно посмотрела на девушку еще раз.
- Я тебя знаю.
- Неудивительно, - пробурчала про себя Леона. - меня зовут Элеонора Элиотт. Я здесь по приглашению мистера Хартнера.. Которого я никак не могу найти.. Вы не могли бы подсказать мне, где он, мисс.. эээ..
- Я Лери. Валерия. Господин Хартнер - это такой забавный коротышка?
- Очень приятно! Если быть честной, я никогда его не видела. Кажется, он вел дела с моими родителями.. Но я тогда жила в Канаде и само собой не видела его. Но он вполне может оказаться и коротышкой.
- Если это тот, о ком я думаю... То я как раз успею угостить тебя чем-нибудь. Он не появляется раньше полуночи. Принимается? - приподняла бокал, салютуя.
- Эмм, вполне!! Тогда ты отведешь меня к нему? Здесь столько незнакомых людей..

- Отведу, - улыбнулась Леоне светловолосая. - Чего бы тебе хотелось?
-К сожалению, я плохо осведомлена с местным меню. Я полагюсь на твой выбор, если ты не против. Кстати, ничего, что я перешла на "ты"? А кто все эти люди? - Леона выглядела немного растерянно.
- Любишь сладкое? - Валерия лениво распрямила плечи и слизнула самую верхушку горы сливок в бокале. - Вон та компания - играет с собственной смертью. Возможно, это единственное, чего они по-настоящему хотят. Вон тот блондин здесь совсем недавно и все еще оглушен тем, что не получается спустить больше, чем есть. Это страшный наркотик - хочется пробовать снова и снова, - ироничная улыбка тронула уголки словно бы вылепленных из воска губ. - Та рыжеволосая - охотница за трупами. Женскими, по преимуществу.
Ближе к девушкам подошли высокий испанец и маленький француз с походкой моряка. Он, ехидно, словно продолжая монолог Валерии, заметил:
- А это ваш спонсор’, Элеонора Элиотт, - с мягким акцентом прощебетал он, тряхнув головой – во все стороны разлетелись завихрения каштановых кудряшек. Голубые глаза горели тепло-насмешливым огнем. – Простите, незабвенные, я не помешал?
Его спутник раздражено опустил взгляд.
- Вы - возможно, - Валерия несколько секунд с интересом рассматривала испанца. - Но ситуацию еще можно спасти представлением.
-Сладкое? Да, очень.. Какие интересные личности! Я слышала, что люди, обладающие деньгами, порой ведут себя немого странно, но чтобы настолько.. А вон того француза я знаю - банкир, помешанный на пластичеких операциях и своем гареме. Ходили слухи, что под Парижем у него целый особняк девушек, в котором он любит устраивать вечеринки...
В это время к ним подошли двое незнакомцев. "Какие интересные личности..."-подумала про себя Леона.
- После которым девушкам и приходится делать пластические операции, - задумчиво кивнула белокурая.
Черноволосый сдержанно улыбнулся девушке:
- Мигель Раэлла. Как и несколько других специалистов, я представляю на этом вечере Образовательную Компанию. Отдел истории. Мой спутник – Колин Фруччеззе, - француз потешно поклонился, - занимается…
- Я по морям как всегда.
- Ваша спутница?.. – перевел взгляд на Валерии и едва заметно нахмурился испанец.

Валерия, наконец, отловила бармена и заказала нечто по имени "Айриш крим". Через несколько секунд перед ее собеседницей поставили небольшой пузатый бокал с густой перламутровой жидкостью. В воздухе повис едва ощутимый, но узнаваемый запах. Мигель поморщился. Девушка ткнула в бокал соломинку и медленно потянула содержимое. Рот наполнился приятным сливочным вкусом.
-Оригинально, спасибо за помощь,- улыбнулась Элеонора блондинке.- Как неожиданно встретить тут людей, которых я спонсирую. Надеюсь, мои деньги не пропадают даром - с беззаботным смехом спросила девушка.
- Они уходят на гонорары сотрудников – учителей и разработчиков. В нашем отделе мы занимаемся тем же, что могла бы предоставить фирма Стэйплтон, обрати их финансисты внимание на образовательную среду. Верно, мисс Валерия?
- Если бы в фирме Стэйплтон были финансисты, они бы наверняка обратили внимание на образовательную среду, - заверила испанца женщина. - Но к сожалению там только один некомпетентный бухгалтер, уверенный, что он фотограф. А здесь, я полагаю, вы ищете дополнительные источники дохода?
- O mores*… – пробормотал Мигель и про себя брезгливо поморщился от чужой бестактности. – Полагаю, этот вопрос вам следует задать моему начальнику, который посчитал, что историк будет лучшей заменой отвечающему за отдел.
Меж тем к компании подошел еще один человек. Впрочем, его легко можно было принять за странным образом обретшее самостоятельность отражение светловолосой женщины. Бросил едва заметный встревоженный взгляд на слишком большую компанию и склонился к сестре, шепнув в точеную раковину уха пару неразличимых слов.
- Я в вас не разочаровалась! Мне приятно слышать, что мои деньги нашли достойное применение! Но, не стоит говорить о работе.. Я и так выслушивала весь день бредовые идеи акционеров. По секрету сказать, один из них сумасшедший.. Он купил акции, когда компания переживала не самые лучшие времена и сошел с ума от счастья когда цены на нефть поползли вверх.
Раэлла вежливо улыбнулся мисс Элиот.
- Пожалуй, мне лучше побыть в стороне, - отвел взгляд испанец. – Не переживайте, вчера оставляют усталость, но она проходит. Vanitas vanitatum – суета сует и не более того.
Внезапно Леоне показалось, что у нее двоится в глазах - настолько похожими были Близнецы.
___
*О нравы...

(ну и мя за компанию)

- Ты куда? – вскинулся Колин.
- Можешь продолжать развлекаться. Простите, мисс Элиот, мисс Стэйплтон, всего хорошего.
Мигель Раэлла ушел. Элеонора повернулась к близнецам.
- Бог мой! Да вы похожи как две капли воды!! Валери, представь мне своего очароваельного брата, - от изумления девушка даже слегка ахнула.
Эдмунд поднял глаза на девушку - и поспешно поклонился.
- Прошу простить мою бестактность.
- Эдмунд Гарольд Стэйплтон. Эд, - с оттенком гордости повторила поклон Валерия.
- Очень приятно познакомится, а я Элеонора Элиотт,- представилась еще раз девушка.
- Смутно-знакомое имя.... Нет, не вспомню, - почти смущенно улыбнулся Эдмунд. - Вы не часто бываете в подобных местах, верно?
- Да, вы правы, я бываю здесь очень редко, я всю жизнь провела в Канаде и приехала сюда только полгода назад. Я владелица фирмы, занимающейся нефтяным бизнесом...Но это не столь интересно, лучше скажите, чем занимаетесь вы. Я уверена, что вы с сестрой очень творческие личности!
- Наполовину, - совершенно синхронно вырвалось у близнецов. Брат и сестра переглянулись.
- Кажется, каждый из нас считает, что именно ему достается рутинная работа, - улыбнулся Эдмунд. - Лери занимается кодом и фотографирует в свободное время. Мое дело - содержание и рисунки.
- А еще иногда мы спорим, что вернее передает модель - фотопортрет или рисованное изображение, - у Валерии вырвался веселый смешок.
- Пожалуй, это один из риторических вопросов, - с улыбкой сказала Леона, смотря на близнецов.
- Он все еще в процессе решения, - засмеялась Валерия. - Не хотите поучаствовать?
- Пожалуй, все же нет. Я в этом слишком плохо разбираюсь.. И это не является моим достоинством.
- У вас очень интересное лицо. Этого достаточно, - Эдмунд, кажется, отнесся к шутливому предложению сестры серьезнее, чем она сама.

- О, спасибо большое, мне очень лестно это слышать! Лери, ты уверена, что мистера Хартнера еще нет? А то с таким приятным обществом я совсем забуду про дела!
- Ой, - прикрыла рот рукой светловолосая. Оглянулась, внимательно встматриваясь в отражения света на лицах. Улыбнулась. - Нет. Пока я его не вижу.
Женщина снова остановила взгляд на Элеоноре, рассматривая линии светлого лица.
- Ты не пробовала носить аквамарины?
- Аквамарины? Нет, считаешь, что они мне пойдут. У меня есть два ожерелья с опалами. Мне не идут тяжелые украшения.
- Это будет опасное сочетание, - улыбнулся Эдмунд. - Но Лери неисправимо-бестактна в том, что касается ее хобби. Позволено ли мне будет узнать, как предпочитаете проводить свое свободное время вы?
- Иногда я бываю на выставках современных художников, на фуршетах. Но чаще всего я так устаю от общества, что просто читаю или смотрю фильмы у себя дома. Я же смею предположить, что вы часто бываете на подобных вечеринках? - спросила девушка.
- Не так уж часто.
- Эдмунд их не любит. А я здесь нахожу нужных мне людей.
- Да, вы правы, частое нахождение в таком обществе утомляет, - Леона кивнула мужчине.
- Я действительно хочу с тобой поработать, Элеонора, - задумчиво произнесла Лери. - И с аквамаринами.
Эдмунд посмотрел на сестру, чуть сощурив глаза. Валерия показала ему язык. Девушка подумала, что идея об аквамаринах весьма и весьма интересна.
- А это все же хорошая идея, по крайней мере она сможет немого разнообразить рутину моей жизни. Я не против..
- Можно прямо после встречи с госпо... - Валерия осеклась, когда брат в шутку шлепнул ее по губам. - Хорошо, я наберусь терпения. Вот... здесь контакты. Кто-то из нас почти всегда дома.
- Хорошо, но я все же уверена в том, что вы почти всегда вместе. После знакомства с вами трудом представить вас порознь!!
- Иногда мы даже ссоримся насмерть, - улыбнулась женщина. В круг света, что окружал барную стойку искрящимся облаком, шагнул невысокий полноватый человек в сопровождении одной из местных "львиц". - Хартнер.

Мотоцикл. Красивая и опасная черно-стальная тварь.
- Если ты собир’аешься уехать, это будет твоей глупой и гр’убой ошибкой, - веселый блеск в глазах француза погас, сменившись мягким мерцанием. – «Кавасаки четырехсотый»?
- Он самый, - рассмеялся испанец – вдали от аристократических пижонов он начал казаться вполне живым (насколько это было возможно) и приятным человеком. – Тебя снова обошли стороной?
- Да, - поморщился Фруччеззе, - такая кр’асивая девушка – жаль пустая, как выпитая бутылка виски. Ты пр’обовал ту гадость, котор’ую англичане гонят под именем этого благословенного напитка?
- Не пробовал. Расскажи о ней, - Мигель перестал расстегивать пуговицы пиджака и скрестил ладони на сидении мотоцикла. – Красивая?
- Кр’асивая, но дур’а. Попр’осилась пассажир’кой до Ла-Р’ошели. Есть в ней что-то очар’овательно-сумасшедшее… - мечтательно прикрыл глаза Колин. – Знаешь, такое, истерично-птичье. Знаешь, что меня покорило? Она беседует с предметами, видит их…
- Найди ее через несколько лет, когда она окончательно спятит, - тепло посоветовал Мигель. – У тебя много больше времени, чем у нее. Два или три года – этого достаточного для того, чтобы потерять способность или раскрыться ей навстречу.
Француз распахнул сияющие голубые глаза и снова зажмурился. На круглом лице расползлась счастливая улыбка. Раэлла хмыкнул:
- Фруччеззе, скажи мне…
- Да, мой юный ученик? – Колин прижал ладони к колесу «Кавасаки», заглядывая в разноцветные глаза испанца.
- Почему… - Мигель-София замялся. – Почему ты дал мне Становление? Ты знаешь, я почти дошел до пятой ступени Прорицания…
Француз несколько секунд смотрел на застенчиво мнущегося ученика и неожиданно захохотал:
- Какая прелесть, Мих’ель! – он смеялся заливисто, словно ребенок. Неожиданно щелкнул испанца по носу, и тот потерянно опустил голову. – Извини, этого я тебе никогда не скажу. Может, сам не знаю? А? Кстати, тебя там искала… Ария Тиал? Местная. Американочка. Что-то по р’аботе исторического отдела.
Мигель раздраженно отодвинулся:
- Почему ты сразу не сказал?
- Ну, я хотел, чтобы ты вер’нулся повеселиться! Наслаждайся жизнью, милый. Она великолепна!

Оставшись одни, близнецы обменялись взглядами. Брови Эдмунда недоуменно приподнялись, на что Валерия виновато улыбнулась и показала взглядом на самый темный угол и без того не слишком ярко освещенного зала. Брат подтолкнул ее в нужном направлении.
Уже через несколько секунд бокал с недоеденными еще сливками приземлился на столик едва ли в полуметре от испанца. Светловолосая обошла нового знакомого кругом, задумчиво рассматривая.
- Как такое получилось?
Хосе Мигель внимательно наблюдал за аристократично-тонкой женщиной. Усмешка при словах – ее спрятал полумрак.
- Немного старания и энтузиазма и определенные неудачи.
- Энтузиазма? - тонкая бровь взлетела вверх.
- Родительского, - вежливо пояснил испанец.
- В любом случае вышло превосходно. Именно те цвета, что нужно, - улыбнулась Валерия.
- Да, к несчастью, краски выбирали прерафаэлиты, - согласился Хосе Мигель. – О вас позаботились мастера Северного Возрождения.
- Они бы не предугадали то, как будут постепенно исчезать цвета на старых фотографиях. Валерия.
- Тогда не существовало фотографии, - мягко упрекнул испанец. – Краски более долговечны.
- Тогда это точно были не они, - снова улыбка. - Вы любите кофе?
Раэлла облокотился о спинку дивана и сощурил разноцветные глаза: в большинстве случаев он не понимал Колина Фруччеззе, но иногда, наоборот, смысл столь любимого французом «Bon Vivant» ему становился ясен, как никогда в посмертии.

- Vice versa*, я влюблен в чай, но являюсь ценителем хорошего кофе. Вы, по-видимому, предпочитаете более крепкие напитки в их любом проявлении.
- Почему вы так считаете?
- Я догадался, - на бесцветных губах испанца расцвела покровительственная улыбка. Он принял из рук официанта розово-зеленый напиток в высоком и лаконично-выразительном прямом бокале. – Проницательность.
- В таком случае я, пожалуй, перестану вас бояться, - задумчиво поднесла бокал к губам белокурая.
- Бояться? Вы не находите страх забавным?
- Только чужой.
Раэлла поставил бокал на небольшой столик и мягко заметил:
- У вас тоже есть свои страхи. Это то, что называют: «Mea culpa, Mea maxima culpa».**
- У нас?
- Люди слишком долго позволяют сохранять невинность, - пояснил свои слова Хосе Мигель. - Quia peccavi nimis cogrtatione, verbo et opere – ибо много я грешил в помыслах, словах и идеях.
- Вина существует только до тех пор, пока существует свободный выбор, - опустила невыразительно-светлые ресницы Валерия. - Естественный ход вещей не предполагает ни вины, ни особенной гордости за свои поступки.
- Именно потому, что я предпочитаю свободу - confiteor Deo omnipotent.***
- И он прощает?

___
*Наоборот.
**Моя вина, моя величайшая вина.
*** Каюсь перед Господом всемогущим.

Раэлла вздохнул:
- Я, полагаю, да. Впрочем, другие, конечно, могут обособить себя, вывести на новую ступень эволюции, тем самым отрицая возможность всепрощения со стороны подобной силы.
- Покаяние и прощение предполагают рост.
- А вы не хотите расти? – тихо рассмеялся испанец.
- Не очень.
- В том, чтобы задержаться на ступени духовного развития, есть своя красота и простота, - удовлетворенно подвел итог Хосе Мигель.
- Высшие существа, святого ли брать или служителя ада, вызывают закономерный трепет, но мне не хотелось бы оказываться на их месте, - Валерия обняла объемистый бокал обеими руками и отпила крошечный глоток. - А Вы?
- Я развиваюсь.
Валерия с улыбкой кивнула.
- Всегда восхищалась людьми, способными ставить себе цели.
- Это куда лучше, чем душить себя традициями семьи, - испанец осекся.
- Твои документы, - Ария Тиал – пухленькая девушка со стильным каре протянула Мигелю полупрозрачную папку. – Шеф сказал, что ты в ярости забыл их в офисе.
- О, привет, спасибо, - испанец выпрямился, отстраненно вертя в руках пластиковый конверт. Он улыбнулся Валерии. – Мне следует идти.
Белокурая кивнула, отсалютовав бокалом.

- Добрый вечер, моя дорогая мисс Элиотт, вы наверное уже догадались, что я Джереми Хартнер. Я очень вам признателен, что вы нашли время посетить эту скромную вечеринку.
- Вынуждена вас поблагодарить, мистер Хартнер, этот вечер не прошел впустую, мне удалось встретить здесь очень интересных людей. Но приступим ближе к делу...
Обговорив все детали будущего контракта, оказавшегося, как и обещали, выгодным Леоне, они растались хорошими знакомыми.
Веселье было еще в самом разгаре. Молодые прожигатели жизни тратили, не считая, свои деньги. Алкоголя лился рекой, делая атмосферу в клубе еще более раскрепощенной. Однако Элеонора уже порядком устала от этой суеты. Она уже стала пробираться по направлению к выходу, как внезапно снова натолкнулась на Валерию. Белокурая поклонница фотоискусства уже была в плаще и теперь нетерпеливо подбрасывала в руке пустой стакан. Поймав взгляд новой знакомой, женщина улыбнулась ей. потом вдруг выронила случайную игрушку и решительно пробралась поближе.
- Не хочешь прогуляться?
- С удовольствием, я сама собиралась немного пройтись, тут немого душно. Подождешь меня секунду, я заберу пальто из машины.
Леона улыбнулась и скрылась в дверном проеме. Она вернулась через три минуты, уже одетая в легкий плащ серо-голубого цвета.
Валерия улыбнулась ей и первая вышла наружу, под тускло-чернильное небо без единой звезды. На кончик носа приземлилась крохотная дождевая пушинка.
- Ты живешь в городе? - нарушила долгое молчание белокурая. Женщина шла очень медленно и едва ли не жмурилась от удовольствия, подставляя лицо сырости.
- Да...- слегка задумавшись, а потом резко очнувшись ответила девушка. - В городе жить удобней, ближе до офиса. Жалко, что сегодня не видно звезд.. Я всегда любила на них смотреть..Интересно, зачем же они все же светятся?
От сырости у Леоны замерзли кончики пальцев и она рассеянно начала дышать на них, пытаясь согреть.

- Говорят, в самых южных пустынях от рассвета до заката не бывает жизни. Животные зарываются в песок при первых солнечных лучах и дрожат от мысли, как жарко там, наверху... А после заката поднимаются на поверхность и видят усыпанный звездами полукруг.
Замолчала на несколько долгих минут.
- А я живу в соседнем районе. Там страшновато, но красиво. Хочешь кофе?
- Да, стоит признаться, что я немого замерзла. Я не привыкла гулять так поздно. Надеюсь, я тебе не очень мешаю, - ответила Элеонора.
- Нет, совсем нет, - улыбнулась Валерия. - Эду сегодня больше нравятся брюнетки, а я терпеть не могу оставаться одна. Сюда.
После очередного поворота неоновые вывески потухли, словно по волшебству сменившись рисованными. Асфальт давно не обновляли, а кое-где под ногами похрустывала рассыпающаяся в серую пыль плитка. Из подворотен тянуло пылью и кошачьей мочой, из закрытых дверей старенькой пекарни - сладкими булочками. Прошмыгнул смешной лохматый пес - испуганно шарахнулся от девушек, но потом сразу же подступил ближе, глядя на руки. Мисс Элиотт была доброй и деньги еще не подчинили себе ее хрупкую душу, поэтому она искренне пожалела собаку.
- Извини пес, но у меня с собой только кредитная карточка, которая вряд ли сможет тебе сейчас помочь..- и, обратившись к Валерии, добавила.- А я не думала, что вы живете в таком районе. Я представляла вас владельцами роскошной квартиры в самом сердце Манхеттена!
- К сожалению, владельцы ренты роскошных квартир не согласны доплачивать за окружение. К тому же, Эдмунд неравнодушен к собакам. Они подвязывают всем ошейники, чтобы их не забрали ловчие. Видишь синие сполохи в подвальном окошке? Это Ктулху.
- Да? Твой брат очень добр.. Пожалуйста, напомни мне позвонить шоферу и указать твой адрес. Почему-то я всегда забываю это сделать, в последнее время я немного рассеяна. Мы уже дошли?
- Напомню, - кивнула Валерия, доставая из кармана длинный резной ключ. Электронный замок тоже стоял, но, кажется, давно не работал.

Первая комната была обставлена привычно и скучно, в оттенках серого и светлого дерева: Валерия прошла ее, не задерживаясь, и упала на огромное кресло в следующей. Коричневая Гостиная вполне оправдывала свое название: деревянные панели и тускло-бордовый бархат стен, тяжелые рыжеватые драпировки на стенах. "Дедушкины" часы торжественно отбили два. В затемненном проеме, освещенным лиловыми сполохами охладительной системы "Ктулху" показался изящный силуэт дворняжки. Собака тяжело хромала на переднюю лапу, а на бородатой морде красовались неровные шрамы, но серая шерсть лоснилась, а взгляд был спокойным и заинтересованным. Валерия нехотя поднялась и переместилась на кухню - вспыхнувшие лампы осветили громоздкий головной компьютер, занимавший место обеденного стола.
Леона засмотрелась на красивую и необычную обстановку коричневой гостиной. Все вокруг дышало волей и характером хозяев, подходило им.Взглянув хотя раз на жилье Близнецов, можно было частично понять их характер и привычки. По крайней мере так показалось Элеоноре.
- У вас очень красивая квартира, пожалуй, моя никуда не годится по сравнению с вашей, - в это время старинные часы пробили два. - А я и не заметила.. Время идет быстро в хорошей компании!
- Эту комнату обставлял Эд, а украшала я. Синюю - наоборот, - ответила Валерия из кухни. Взвыла кофемолка.
- Я могу предположить, что репродукция с двумя мужчинами - это твоя работа. Выполнено очень профессионально и творчески. Я говорю честно, чоть я и не очень разбираюсь в фотографии, но мастерство этой видно невооруженным взглядом.. - с уверенностью заметила Леона.
- Это кадр из одного старого фильма, - хозяйка уже вернулась с двумя высокими кружками. Одну протянула Леоне. Кофе пах корицей. Валерия подхватила со стола солонку и стряхнула в свой напиток несколько мелких крупинок. - Светлокожий - Иисус Христос. А тот, кто держит его за руку - Иуда. Загадочная пара, правда?
- Даа, все же мне не стоит оценивать работы. Я постоянно попадаю впросак, ничего не поделаешь, я гораздо лучше разбираюсь в биржевом деле, чем в искусстве. Хотя первое тоже можно частично приравнять к искусству, - девушка взяла кружку и жадно вдохнула горячий аромат. - Отлично пахнет!! Это именно то, о чем я мечтала.

- А я совершенно не разбираюсь в биржевом деле. Со стороны оно похоже на рулетку - запускаешь колесо и ждет, что выпадет. Ты когда-нибудь хотела жить вечно?
Из шкафа выскользнула шкатулка, из нее - две хрупких подвески. Аквамарин засверкал в неярком свете.
- Жить вечно...Я даже не знаю.. Я бы устала от вечной жизни, хотя не отрицаю, это было бы интересно! Увидеть, что станет с человечеством через сто лет, посмотреть на новые достижения научно-технического прогресса.. Недостаток лишь в том, что потеряешь своих друзей и близких, хотя близких я и так уже потеряла.. Красивые подвески, неужели ты решила сейчас меня фотографировать..?
- Я хочу посмотреть, - Валерия приблизилась, чтобы приложить ясно-голубые капельки к ушам девушки. На секунду замерла в испуганном недоумении, потом все-таки улыбнулась и протянула украшение на ладони. - Примерь.
Девушка вставила в уши сережки, заигравшие яркими звездочками в тени волос. Голубые глаза вопросительно поднялись к лицу блондинки.
- Ну как, Лери?
- Отлично, - женщина приложила пальцы к виску болезненно-неуверенным жестом, но улыбнулась вполне искренне. - У тебя очень чистые глаза, хорошо, когда это подчеркнуто.
- Спасибо, этим я пошла в мать. Тебя что-то беспокоит? - с искренним беспокойством спросила Элеонора.
- Нет, нет, все в порядке. У меня бывают странные открытия. Сейчас я открыла, что не стоит мешать виски и шампанское, - нервно усмехнулась Валерия. Вскинулась, когда в соседней, темной комнате глухо хлопнула дверь. В проеме появился Эдмунд - под намокшими волосами пряталась всегдашняя полуулыбка. Заинтересованно обвел взглядом маленькую компанию, присел на одно колено, чтобы поприветствовать собаку.
- Я не могу, Эд, - неожиданно пожаловалась ему сестра. - Совсем не могу.

Леона озабоченно перевела взгляд с одного Близнеца на другого. в голове промелькнула маленькая искорка любопытства. Что же за тайна между ними?! Однако, будучи от природны скромной и разумно понимая, что она знакома с ними всего лишь несколько часов и разумеется между ними есть что-то личное, она не сильно обратила на это внимания.
- Эдмунд, надеюсь, мое присутствие не помешает Вам? Еще немного и я собиралась уходить.
- Нет-нет, - задумчиво покачал головой Эдмунд. - Подожди-ка.
Белокурый подошел ближе, почти склонившись к девушке, словно пытался ощутить ее запах. В замешательстве отступил на шаг.
- Она не похожа...
Валерия сокрушенно кивнула.
Лицо девушки выражало явное недоумение. "Что же все таки случилось?!" - встревоженно подумала она.
- А на кого я не похожа? Я не понимаю, простите..
- Ты слишком молода, - объяснил Эдмунд. - Это не недостаток, но сейчас тяжело.
- Хм, мне девятнадцать.. Я готова подождать, возможно для фотографий Лери действительно нужны более зрелые женщины. В ближайшие пять лет я не собираюсь уезжать из Нью-Йорка!
- Не волнуйся. Я думаю, нам хватит нескольких минут, - Эдмунд прикрыл глаза
- О чем вы? Я вас плохо понимаю,- расстроенно сказала девушка.
- Эд. Пожалуйста. Я... - взгляд светловолосой был умоляющим. Мужчина покачал головой. Оба вздрогнули, когда теплые огоньки освещения словно задуло невидимой рукой. Охнул и зажужжал Ктулху - включился автономный источник питания.
- Тты скоро все поймешь, - Валерия нервно метнулась к выключателю. - Я пойду переключу станции. Пожалуйста, не делай ничего без меня, Эд.
Тот медленно кивнул в ответ.

Далеко за полночь. Родной – за семь лет – район встретил тишиной. Траурной или величественной – с какой стороны посмотреть. Хосе Мигелю нравилось сравнивать подобное «отсутствие звуков» с моментом, когда замолкает в перерывах между произведениями орган, и костел наполняет недолгое смирение.
«Кавасаки» вильнул передним колесом, подняв в воздух радугу пыли – крупинки опали звездным серебром в холодном свете фонарей. Испанец успел вынуть ключ, подхватить пакет, в который убрал пиджак и документы, прежде чем две череды огромных светляков, покачивавшихся высоко над головой нервно мигнули и погасли.
Все до одного.
Раэлла остался в темноте. В той самой шунгитово-душной темноте, сквозь очертания которой проступали щупальца болезней, восковые лица мертвых, абстрактно нарисованный смех живых.
-…не надо, прошу, - мотоцикл обвил металлическими щупальцами ладонь и сжал. Испанец вздрогнул в попытке унять мелкую дрожь и отступил на шаг. На плечи легли изъеденные молью ладони. – Per signum crucis de inimicis nostris libera nos, Deus noster. In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen.*
Слова молитвы напоминали жалобное бормотание.
- Ваши грехи, ваши грехи будут отпущены, если вы покаетесь.
Эта девушка, что выступила из темноты умерла очень и очень давно; она рассмеялась на предложение исповеди, и испанец отступил на шаг, а затем – побежал, не оборачиваясь.
Налетел на сегодняшнюю знакомую, тоже почти бежавшую куда-то. Валерия остановилась, в замешательстве рассматривая испанца и потирая ушибленную руку.
Хосе Мигель, не отдавая себе отчета в том, что видит и слышит, закрыл лицо ладонями, повторяя:
- Per signum crucis de inimicis nostris libera nos, deus noster.
___
*Через крестное знамение от врагов наших освободи нас, Господь наш. Во имя Отца Сына и Святого духа. Аминь.

- Тихо, тихо, - белокурая, наконец, догадалась, что с ее собеседником не все в порядке.
Обняв мужчину за плечи, она повела его с собой. Полутемная приемная и залитая теплым светом гостиная - дом находился на границе двух ветхих систем электроснабжения и близнецы просто подвели себе обе на случай поломок. Как только белых рук испанца коснулся свет, он перестал биться в истерике, хотя все еще повторял окончание Кресного знамения:
- In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, - мягкий голос дрожал.

Элеонора нервно заерзала в кресле, все это казалось слегка подозрительным. Нет, она не видела ничего опасного, но стала чувствовать себя немного лишней. Свет включился почти сразу, а вот Валерия не появлялась добрых минут пять. Вошла почти в обнимку с давешним испанцем, который безостановочно что-то шептал на латыни. Хосе Мигель тяжело дышал, все еще не решаясь отнять от лица ладони. Сквозь полураскрытые пальцы слезами блестели разноцветные глаза.
- Все хорошо, успокойся, - Валерия подхватила собственную кружку с кофе и попыталась вложить в пальцы испанца, придерживая снизу.

- Вы… живая? – чашка в ладони Раэлла плясала пасадобль.
- В каком-то смысле, - усмехнулась женщина. Тут же поправилась, - да, да, живая. Все хорошо.
- Gloria*, - выдохнул испанец и кистью стер со скул слезы. – Gloria. Благодарю.
- Не за что. Может быть, чай будет лучше?
- Добрый вечер, Мигель...- запоздало сказала Леона.
-"Может, я схожу с ума? Или эти люди просто настолько творческие и неординарные, что для них это в порядке вещей??" - девушка уже не знала, что и думать.
- Да, спасибо… - испанец бегло осмотрел комнату и вымученно улыбнулся Элеоноре. – Доброй ночи, мисс Элиот. Доброй ночи, мистер Стэйплтон. Мне очень жаль… я не успел взять себя в руки.
Хосе Мигель выглядел по-настоящему расстроенным.
- Вы можете очень нам помочь, господин Раэлла, - задумчиво проговорила Валерия. На секунду исчезла на кухне - вернулась с электрическим чайником и коробкой чая. Чистый сервиз покоился на одном из столиков.
Испанец устало щелкнул пальцами и опустил взгляд на свои колени:
- …вы полагаете случайностей не бывает?
- Они только и делают что происходят. Просто некоторые из них полезны, а другие тоже полезны, если задуматься.
Хосе Мигель отстраненно кивнул и встряхнул кисти – пальцы грациозно сомкнулись в «замок» на животе. Еще чуть-чуть потребовалось Раэлла, чтобы окончательно успокоиться. О себе напомнил голод, утоленный всего несколько суток назад.
- Ты не... - Эдмунд бросил взгляд на сестру. Та решительно качнула головой.
___
*Славься.

- Заставьте меня поцеловать Элеонору, Мигель. Любым способом.
Испанец посмотрел на мисс Элиот.
Элеоноре показалось, что она ослышалась. Но все говорило о том, что эта фраза была действительно произнесена - Мигель, смотрящий на нее, утомленная Лери..
- Вы что, серьезно это все?! Я ничего не помнимаю и чувствую, что мне пора!!
- Неужели вам так нужна эта особа? – поднял взгляд на Валерию испанец. – Хотя, вашему клану свойственно крайне долго выбирать кандидатур. Мистер или мисс Стейплтон, пусть девушка никуда не уходит, а вы, Валерия, расслабьтесь, пожалуйста…
Кисти вновь взлетели в грациозном жесте. Валерия тряхнула выбившимися из хвоста кудряшками и покорно склонила голову, пытаясь отпустить перетянутые нервы.
- Какой она должна быть? - с отцовской заботой поинтересовался Хосе Мигель.
- Похожей на старого обрюзгшего идиота, - улыбнулась бледными губами мисс Стэйплтон.
Это все бред!! Я уверена, мы просто все устали и завтра переведем все в шутку. А сейчас мне пора, извините, - решительно сказала Леона, поднимаясь с кресла.
- Не нужно пока уходить, - Эдмунд мягко, но с неожиданной силой снова устроил девушку на ее месте. - Это важно.
-Я ничего не понимаю, - пробормотала про тебя мисс Элиотт. - И зачем я во все это ввязалась..!!
- У тебя не было выбора, - тихо проговорил белокурый хозяин комнат. - Как и у всех, по большей части.
- Слушайте их, вентру – они так привередливы! - Раэлла прикрыл глаза, в которых вновь заблестел сумасшедший, пугающий огонек. – К несчастью, вам предстоит стать такой же занудой…

Видения прикасались к вискам Валерии мягкими кошачьими лапками; в полубреду лентой свился запах старости, пропитанный пигментными пятнами болезней и ожогами лекарств. Образы были мимолетными, едва заметными, и вначале с трудом складывались в необходимую картину. Хосе Мигель открыл глаза и теперь не отрывал взгляда от лица светловолосой англичанки. Валерия коснулась пальцами виска, стараясь не поддаваться панике, оставаться открытой странным обрывкам видения. Бросила испуганный взгляд на Эдмунда - и снова опустила глаза, сосредотачиваясь.
Галлюцинации мотыльками налетали то с одной стороны, то с другой; легкокрылыми бабочками касались лица, устанавливая свою власть над обонянием, осязанием, слухом, зрением, вкусом – над всеми пятью чувствами. Мозаика собирались постепенно.
Сознание то и дело вскидывалось, силясь стряхнуть пугающий морок, но Валерия упорно принуждала себя поддаваться - и, наконец, безумие начало расцветать, рассыпаться в воздухе одуряющим, мерзким и одновременно приятным ароматом. Первое кровавое безумие, кровь на руках, кровь везде. Ненавистное лицо ханжи - содрогается бульдожьми складками, опадает, делаясь серым и невыразительным. И там, в кресле... Женщина смотрела на белокурую испуганным взглядом, но на ее лице уже был написан приговор времени и бездумной, праздной жизни. Словно во сне - поднялась, подошла ближе. Едва ли услышала чужой крик, увидела отчаянный рывок. Только вкус крови и усердные попытки бороться с подступающим сном, страшным и тяжелым.

На глаза навернулись слезы..
Резкий вскрик, попытка отстраниться - все тщетно. Леона чувствовала, как жизнь уходит из нее с каждой маленькой капелькой крови. «НЕТ!!! Этого не может быть! Это все сон» - в глазах застыли слезы. Зрачки расширились и казались черной бездной.
Боль.. Железный вкус чужой крови на губах, отчаянная попытка уцепиться за свою угасающую жизнь и.. чувство необратимой перемены, происходящей в ней. Безумно раскалывалась голова: «Я жива.. или .. мертва..??? …… Кто я?!»
И сознание покинуло ее, даря глубокое забытье, такое же глубокое, как и это черное небо без единой звезды. Элеонора Элиотт перестала быть человеком…

(весь блок - посты разной степени совместности с участием мя, Соуль и Велы)

(я и Сигрид)

Молодой человек оправил стоячий воротник кожаного плаща. На фоне черного костюма выделялся медальон, чье значение поймет не каждый смертный. Мерцали феерические огни редкой рекламы, когда Мэтт прогуливался по бульвару между неприметных улиц района Квинс. Его глаза с интересом следили за странной на вид девушкой, выглядевшей потерявшейся и хоть она была молода, но отличалась от типичных американских красавиц. Мэтт пришел в это место, потому что жажда вела его.
- Одна, ночью. И в Квинсе? Не слишком ли храбро для девушки? - спросил он, окликнув незнакомку в спину. Глаза холодные и расчетливые, оценивающее смотрели на нее.
Саша шла, пошатываясь, по холодным улицам. Не лезли как-то толстенные кошельки ей под ноги, все больше обертки от еды. Самой еды она так давно не видела…
Низкий голос окликнул по-английски, она сначала не вычленила ни слова в сплошном потоке чуждых звуков, но - остановилась.
- Извините? Я … не очень хорошо говорю по-английски.
Сказала, оборачиваясь. Нисколько не удивилась ни внешнему виду, ни такому к себе вниманию американского красавца. Когда живот сводит в голодных судорогах, удивляться ничему не хочется.
Мужчина усмехнулся, когда к нему лицом обернулась девушка. Русская. Не сказать чтобы он был любителем экзотики, но интерес все же возник.
- Ничего. Мэтт Грин - приблизившись, представился Мэтт и учтиво поклонился. Взгляд был вопрошающий, ожидая, что и она представится в ответ. - Вы еще какие-нибудь языки знаете? - полюбопытствовал он.
У незнакомки было очевидно плохое самочувствие.
Мозг переключался медленно, она поняла имя, с чем мысленно себя поздравила. Понять, что мистеру Мэтту от нее надо, не удавалось. Впрочем, внутренний переводчик наконец проснулся.
- Эмм... если вас интересует что-то кроме этого - милости прошу в ближайшую пятницу. Валил бы ты отсюда, а? я не настроена на романтический вечер.
- Огрызаетесь вы однако не как молодая девушка. Что ж... Хотите я угощу вас ужином, а вы поведаете мне, как оказались в Нью-Йорке.
Мрачный тяжелый взгляд.
- Слушай, красавчик, я уже сказала - в следующую пятницу я твоя хоть до полуночи. Но сейчас… что тебе надо? Ужин? А платить… платить я буду чем? Вряд ли ты польстился на - усмешка - тощую дурнушку вроде меня. Продать хочешь? На органы? Так у меня ни одного здорового, расслабься и иди, куда шел, тебе за них ни цента не заплатят.
- Вы упрямы, - обходя ее, произнес Мэтт. - Как хотите. Америка страна возможностей и неожиданных выгодных случайных встреч. Вас бы отмыть и подкрасить... Но русские слишком ленивы, когда дело заходит о настоящем предложении. Квинс, - он окинул взглядом бульвар, - для вас лучше всего подходит. Вынужден оставить вас в этом… убогом месте, - с высокомерными нотками, произнес он. Мэтт прошел пару метров и остановился. Он усмехнулся и снова обернулся к девушке.
- Не первый раз предлагаю. Каждый, кто прибыл в Америку, желает чего-то большего, чем имел раньше. Я предлагаю шанс, но хотелось бы узнать больше о той, в кого я вложу средства.
А еще Саше смертельно хотелось спать.
-Что ты хочешь?
- Зажечь новую звезду, если она не заснет от чрезмерно долгого и нудного разговора в этом проклятом солнцем месте.
- Ты не понял. Что ты хочешь от меня?
- Хорошо. Как ты относишься к власти? Хотелось бы владеть чужими судьбами, судьбами мира. Когда все вокруг даже рождаются, чтобы удовлетворить твои прихоти. Свободная от земных страстей жизнь. Почти иное состояние… разума и безграничные возможности силы.
Саша скептически улыбнулась. По крайней мере, им будет о чем поболтать под этим безумным небом.
- Власть... сладкое слово, не так ли? - и еще раз повторила, с каким-то мазохистским наслаждением. - Власть… кто ты? И... если ты можешь дать мне власть... ту, о которой говоришь - где договор, который я должна подписать кровью?
- Я не демон, но это ненадолго, - улыбнулся Мэтт. - Представь, что старые сказки оказываются реальностью. Видишь афишу на том кинотеатре, - парень подошел ближе. - А теперь, представь, что ночные охотники, властители людских судеб... и ты станешь одной из нас. Невероятные способности, которые позволяют повелевать...
- Мм? - Суркова развлекалась. Она слышала о чудесах синематографии и о том, что киногерои в Нью-Йорке по улицам пешком разгуливают. - Властители судеб? давай, куда я там должна душу продать.
- Тебя ждет бессмертие, если ты правильно себя поведешь, - Мэтт провел тыльной стороной ладони по щеке девушки. Саша не почувствовала, когда шутливое полузнакомство превратилось в опасную игру. Она лишь прочла в медово-карих глазах, что перешла грань, что обратно нет дороги из желтого кирпича и что никчемная жизнь ее наконец-то получит смысл - потому что наконец-то закончится.
Она твердо смотрела в страшные глаза, пытаясь хоть на дне непроницаемых зрачков найти сове отражение. И - медленно, никуда не торопясь, подняла подбородок, чуть изогнула шею, открывая длинное белое горло.
Он еще раз бегло осмотрел ее и неожиданно резко впился в шею зубами, высасывая всю кровь и вместе с нею жизнь без остатка. Руки подхватили легкое хрупкое тело. Девушка потеряла сознание еще до того, как Мэтт стал пить кровь через рану.
Тело омертвело, безжизненное… выгнувшись назад. Мэтт присел, осторожно опустив девушку. Он надкусил вену на запястье и поднес руку к губам русской. Три капли упали в приоткрытый рот, скатившись по губе.
- Очнись, мое Дитя.
Мутное все….
И красное…
Саша медленно, мучительно медленно возвращалась из сна, словно продиралась сквозь густой-густой лес.
Или уже не Саша?
На губы упала капелька, ее догнала вторая, третья… она осторожно слизнула их кончиком языка. Соленый вкус. Безумно приятный соленый вкус.
- Что это?
Она приоткрыла глаза, но ничего не сумела разглядеть в полумраке разбитой луны. Зато ночь стала резче. Ночь стала реальной.
Мэтт вдруг ощутил на краю зрения, что теперь связан со своим новым порождением. Он поднес запястье к ее губам, вновь, позволяя вкусить бессмертной крови.
- Теперь ты переродилась, моя дорогая. Я буду тебя опекать столько, сколько сочту нужным. Ты принадлежишь Тремер, запомни это. Став вампиром, опасайся света, - напутствовал он ее тихо, чтобы никто на безлюдной улице не услышал. Мужчина отвел в сторону руку, когда его порождение испила достаточно крови.
- Идем, - помог он ей подняться. – Я расскажу тебе кое-что о твоем новом мире.
- Вампиром?
Саша вдруг осознала, насколько была голодна. И насколько приятно было утолять голод кровью незнакомого американца Грина.
Вампиром… в сущности, какая разница? Хоть горшком, в печь-то сколь раз совали…
Она позволила поднять себя, поставить на ноги. Тело переродилось, да, да, она чувствовала себя переродившейся, новой, но очень слабой. Против воли Саша упала головой на плечо Мэтта.
- Ты можешь звать меня Сашей. И можешь показывать мой новый мир. Я согласна жить в твоем мире. Если в нем такая живая луна…
Ритуал саеринга отбирал много сил. Он зажал руку, взглянув на затягивающуюся рану. Опустив рукав черного плаща, Мэтт обнял за плечи Сашу и направился к спортивному BMW Z3, припаркованной неподалеку. В Квинсе у него больше не было дел.

Несколько дней назад
Сколфилд. Небольшой, незаметный городок в нескольких десятках километров от Нью-Йорка; тихий и сонный. И столь же незаметный дом на его окраине, пустовавший годами. Впрочем, все знали, что кому-то он там принадлежит, но хозяин очень много времени проводит за границей и в других штатах.
Имени хозяина, однако, никто не мог вспомнить.
Но в эту ночь в доме появились обитатели; перед тем, как включить свет, они тщательно заслонили окна, чтобы ни один луч не проникал наружу.
– Такие городки приятны именно своей сонной жизнью, – Эмиель Тремер с удобством расположился в кресле, прислонив к нему тяжелую черную трость. – Жить и охотиться тут сложно, а вот иногда заглядывать – приятно.
– Странно слышать это от тебя, – усмехнулся Сэлен Вентру. Даже в такой свободной позе, прислонившись к стене, он выглядел принцем. В изгнании. – Ты ведь за свою жизнь едва ли не все европейские столицы объездил; не понимаю, чем тебя может привлечь такое захолустное местечко.
– Именно захолустностью, – пожал плечами Эмиель. – Сюда легко добраться незаметно – в Сколфилде практически отсутствуют киндред… Однако, где же они?
– Я здесь.
Худая фигура проявилась из теней, заполнивших лестницу на второй этаж. Впрочем, даже теперь, сбросив невидимость, он был с трудом различим – серая одежда и кожа сливались с тенью.
– Ты всегда мог подойти незаметно, – удивленно протянул Эмиель. – Даже ко мне. Садись, подождем Лукаса.
Элизариус Носферату легко скользнул через освещенное пространство, и устроился у заслоненного окна – где тоже были густые тени.
– Не скажу, что сюда было просто добраться, – ворчливо сообщил он. – Мне пришлось двигаться по открытым пространствам, и лишний раз тратить силы.
– В твоих любимых подземельях мы бы тебя до конца света искали, – фыркнул Сэлен. – И так едва-едва сумели Зовом дотянуться. Кстати, ты что, блокировал?
– Нет… – покачал головой Элизариус. – Там, внизу, много созданного кланом, и вот сквозь их волшебство Зов пробивался с трудом.
Он почти шептал, и этот шелест был слышен только на фоне тишины в комнате.
И ту же тишину нарушил резкий, тяжелый стук в дверь.
– Вот и Лукас, – удовлетворенно отметил Эмиель и пошел открывать.
И это действительно был Лукас Гангрел – массивный, лохматый и хмурый. Пожалуй, мало кто из его клана так походил на волка, пребывая при этом в человеческом обличье.
Кивнув остальным, Лукас рухнул в жалобно скрипнувшее кресло.
– В другой раз Зовите не когда я охочусь, – мрачно сообщил он. – Чуть не упустил… И здесь лесов никаких нет, что за место.
– Мы тебя и так еле нащупали, – недовольно заметил Эмиель. – Где ты был-то?
– Канада.
– Однако…
Четверо переглянулись. С приветствиями было покончено; теперь можно было говорить о деле.
– Буду краток, – Эмиель наклонился вперед, сцепив пальцы. Лицо его приняло предельно сосредоточенное выражение. – Недели две назад мы с Сэленом сумели нащупать Шарлотту. Очень слабый сигнал, и контакта не вышло… но она жива. И где-то в Нью-Йорке, точнее сказать не смогу.
– Жива? – приподнялся Лукас. – Чего мы тогда здесь сидим?
Тогда, после бешеной схватки Семерки с сородичами, гибели Йована и Женевьевы и пропажи Шарлотты, Гангрел переживал больше всех. Эмиель серьезно подозревал, что Лукас был в нее в какой-то степени влюблен…
– Не спеши, – поднял руку Сэлен. – Понимаешь, что будет, если мы там объявимся и будем обнаружены? К тому же, нам не только Шарлотту надо найти. Нам надо заменить кем-то Йована и Женевьеву.
– План уже есть, – Эмиель все так же сосредоточенно смотрел перед собой. – Но отвлечь внимание необходимо.
– Короче говоря, – прошелестел Элизариус, – кто-то из нас будет это внимание отвлекать. Пусть попытаются его отловить, а другие тем временем сделают так, чтобы нас стало шестеро, и найдут Шарлотту.
Как обычно, осторожный и проницательный Носферату попал в точку. Тремер и Вентру только кивнули.
– Тогда и думать нечего, – пожал плечами Лукас. – Я «засвечусь» в городе и пусть они за мной гоняются. Иного выбора нет – мы с Йованом были лучшими бойцами.
Никто и не спорил.
– В таком случае, – коротко улыбнулся Эмиель, – начнем. Оговорим детали и отправляемся в город.

Джордж вышел из дома в приподнятом настроении. Солнце клонилось за горизонт, скрываясь за шпилями небоскребов, асфальт отдавал накопившийся за дневное время жар, а на улице становилось все меньше и меньше пешеходов. Да, поток машин не уменьшался, но кому какое дело до бредущего по тротуару человека в комбинезоне и с мотком толстой веревки на плече? Люди всегда не обращают внимания на подобные мелочи, они слишком увлечены собственными мыслями, переживаниями и проблемами.
«На небе полная луна, а нашим диггерам опять не до сна,» - родилась у Старка кривая рифма. Мужчина улыбнулся собственной «поэтичности» и немного вразвалочку, расслабляя мышцы, поковылял до пункта назначения. Сложенная в кармане миниатюрная карта была вся изрисована крестиками. Тут он был. Тут тоже. А вот здесь спуститься в канализацию не получилось – помешали дорожные службы. Здесь он долго блуждал по заброшенным тоннелям подземки. На сегодня Джордж выбрал наиболее трудный спуск. Старый, забытый всеми коммунальными службами люк номер 148708. «Интересно, кто этим люкам номера раздает?» - подумал Джордж, идя пешком по направлению к цели. Пешая прогулка перед «погружением» - обязательная традиция и Старк не собирался портить ее, приезжая к точке на машине. Единственное, что он сегодня взял с собой из техники – это старенький, видавший виды мобильник, на всякий случай. В остальном мужчина полагался на силу собственного тела и добрую амуницию.
Люк 148708 располагался в стороне от главной магистральной дороги, недалеко от старого кладбища, на котором уже долгое время никого не хоронили из-за отсутствия мест. «Занято, занято, мест нет,» - вспомнилась Старку где-то слышанная фраза. Улыбка опять скользнула по его лицу. Однако в душе диггер чувствовал себя беспокойно. Было такое чувство, что он шел «погружаться» в этот люк не по собственной воле. Да, он хотел в очередной раз испытать свои силы, почувствовать влажный воздух канализаций, ощутить давящие стены, найти в себе силы противостоять скверному запаху заброшенных переходов, спертому воздуху внутри подземных коллекторов. Но сейчас червячок сомнения пока еще только скользил по сердцу мужчины.
Люк оказался наполовину засыпан землей, так что его пришлось раскапывать. «Интересно, а на кладбище по соседству есть лопата?» - подумал про себя Старк, разрывая рыхлую землю миниатюрным совком. Тут бы ему и задуматься – как может быть люк, которым не пользовались уже несколько лет, а то и десятилетий, быть присыпан рыхлой землей. Но нет: «Дурная голова ногам покоя не дает».
Через несколько минут люк предстал перед Старком во всей своей красе – изъеденная коррозией крышка с гербом города, номер, на котором цифры 08 почти стерлись. Что удивительно – между люком и здоровенным ободом не было спрессованной земли. Червяк сомнения с размаху всадил свои зубки в сердце диггера. «Но матч состоится при любой погоде,» - Старк начал разматывать веревку, один конец застегнул к кольцам комбинезона на поясе и плечах, а второй закрепив за чугунные ручки у края люка. Поднатужившись, Джорд снял крышку, отодвинув ее. Снизу повеяло холодом и сыростью. «Ну-с, нам не привыкать,» - подбодрил себя Старк, и, схватившись за края, полез вниз ногами вперед. Очень быстро он нащупал металлические скобы, предназначенные как раз для спуска техслужб. Время от времени он останавливался и дергал веревку, проверяя ее крепления.
И чем глубже опускался Старк, тем больше его захлестывало ожидание «подземелья». Давно, когда ему было 13 лет, он спрятался в подвале. Родители искали мальчика весь день, вызвали полицию. Только тогда маленький Джонни вылез из своего укрытия, за что и получил «на орехи». Многие говорили, что это ненормально – лазить по темным и сырым подвалам и городским подземельям. Старк в ответ лишь пожимал плечами.
Но вот уже ночное небо осталось где-то высоко, а ноги опустились на бетонную площадку, которой неизменно оканчивался почти каждый люк в этом густонаселенном городе. Старк отстегнул веревку, снял с пояса фонарик. В это время запищал мобильник, возвещая о принятом смс.
«Это еще кто?» - подумал Старк, вытаскивая Сименс из кармана. Но экран оказался погашен. По-видимому, сел аккамулятор. Червячок тревоги уж прокладывал свои ходы по сердцу диггера. Плюнув в сердцах на пол канализационного тоннеля, Старк повернулся лицом к темноте и включил фонарик.
Темнота предстала перед Джоржем во всей своей красе. Глаза мужчины расширились от ужаса, когда нечто, бесформенное, сотканное из черной и серой массы, метнулось к нему с быстротой молнии. Не было сил убегать. Не было сил сопротивляться. Последнее, что почувствовал Джордж перед затуханием сознания, были скверный запах и холодное скользкое прикосновение на своей шее.

Джорджу казалось, что он падает в огромный провал, у которого наверняка нет дна. Мужчина летел вниз, широко расставив руки и ноги. Он кричал, но с губ не срывалось ни одного звука. Казалось, что это падение будет вечным. Все меньше и меньше тепла в теле. Все меньше и меньше желания жить. Сознание затухало. С каждым новой минутой этого жуткого полета Старком одолевала все большая сонливость. Глаза его закрывались, веки налились тяжестью. Пришло осознание – он умирает. И там, за гранью, если верить высоколобым ученым, его ожидает ничто. Забытье, прах, темнота, тьма. Джордж не был верующим. Он верил только в то, что видел собственными глазами. А затем Джордж умер. Это было похоже на стремительный удар кинжалом, когда жертва ничего не успевает сделать или даже почувствовать. Джордж умер, но сознание его осталось живо. Падение изменилось, оно стало медленнее, но теперь черные стены провала стали смешиваться с яркими алыми искрами. И чем ярче был алый свет, тем больше оживали в бывшем диггере прежние его эмоции и желания. Любопытство, любовь к земле, к подземелью, страсть к непознанному, к знаниям – все это упругим потоком вливалось в Джорджа, неся с собой и другие эмоции и чувства, незнакомые человеку. Старк щурился, пытаясь разобраться в них. Но все его попытки терпели неудачу. Тьма, вкус крови на губах, голоса тех, кого диггер встречал при жизни. У него было немного друзей, но их лица проплыли перед ним и растворились в темноте провала, в который падал мужчина. И наконец падение прекратилось.

Джордж лежал на холодном полу канализации, глядя незрячими глазами в темный, покрытый плесенью, потолок. Там, на поверхности царила ночь. Здесь, в подземелье, царила тьмы, вечная и незыблемая. Парня мутило. Он с трудом перевернулся на живот, приподнялся на четвереньки. А затем его вырвало, скрутив чуть ли не пополам. В голове шумело, мешая мыслить логично. Бросив болезненный взгляд на люк, Джордж заметил, что веревка пропала. Рядом с металлическими скобами валялся разбитый мобильный телефон.
Мужчина поднялся на ноги, и, держась одной рукой за живот, а другой за голову, побрел в темноту. «Непременно нужно туда, в темноту. Туда, туда, там сыро и прохладно, там мне будет легче,» - уверял себя Джордж.

Strade son' cambiate.
Faccie son' diverse.
Era la mia città.
Голос едва слышным эхом скользил по комнате, сливался с шумом дождя. Сопрано и звенящий стук капель по стеклу маленького окна. Валерия спала, свернувшись калачиком в огромном кресле - худые плечи все еще подрагивали, а на остром лице соляными дорожками застыли следы слез. Эдмунд осторожно укрыл ее пледом. Вторая лежала за закрытыми дверями, на укрытой бледно-голубым шелком постели. Наверное, не стоило оставлять ее сейчас - но ему хотелось нескольких минут одиночества и покоя.

Case son' cambiate.
Voci son' diverse.
Era la mia città.
Non la conosco più.
Кухня в этом доме была тихой и свежей. Тоффи робко показалась откуда-то из-за массивного тела Ктулху, ткнулась под колено носом. Эдмунд потрепал пушистый конвертик уха и выудил из холодильника початую упаковку консервов. Собака деликатно уплетала завтрак из подставленной прямо под морду миски, а белокурый в очередной раз изумлялся самому его присутствию. Животные боялись вампиров и редко подходили близко даже ради спасения собственной жизни, но полгода назад избитая до полусмерти дворняжка сама выползла навстречу из подворотни. А теперь - уже без тени страха подставляла ласковым рукам лобастую голову.

Tanti, anni son' passati.
Vite son' cambiate.
Era la mia città.
Non la conosco più.
E ora io sono solo un' estranea
Senza patria.
Странными и почти бессмысленными казались события прошедшей ночи. Порез на руке сестры, безумие и страх в серых глазах. Липкий, промозглый ужас, что еще витал где-то в привычном уюте комнаты, ужас молодой женщины, которая совсем не хотела умирать. Эдмунд хорошо помнил собственные первые дни - невыносимую почти тоску и сладковатый привкус безнадежности, так и не смытый до конца кровью. Но ему оставили сестру. Нежизнеспособная как вампир, Валерия существовала до сих пор только потому, что старый и мудрый Вентру посчитал это полезным для становления ее брата. И расчет оказался верным - показное спокойствие стало второй натурой, а мягкое одеяло заботы сгладило острые углы. Белокурая вампиресса выжила только благодаря Эдмунду, но и он тоже - только благодаря ей.

Каково это - пройти трудный путь одному?..

____
В сообщении использованы слова композиции "Anytime, anywhere" (Ferraù / Brightman).

(Яр и Сигрид)

Саша почти висела на Грине, обоими руками держась за его плечо.
- У тебя сердце не бьется. Ты сказал... Тремер, да? Что это значит? Я... боюсь, без словаря не вспомню.. это… как же трудно соображать!
Она преданно посмотрела на Мэтта. Переродилась, вывернулась на изнанку, и благодарна была странному красивому американцу, не собираясь от него отцепляться.
Странно, но, как ни проводила она языком по зубам, клыки не ощущались. Суркова подумала, что они, наверное, выдвигаются на манер телескопа, когда вожделенная кровь совсем рядом… скользя щекой по кожаному плащу, она потянулась к шее старшего вампира.
- Ты… дашь мне... еще немного крови… твоей вкусной крови?
Губы вампира тронула легкая улыбка. Его Дитя забавлялось, но жаждало знаний, как и подобает истинному Тремер.
- Пока что хватит крови, Дитя. – Он, едва касаясь, провел подушечками пальцев по ее шее, в том месте, где его клыки прокусили нежную плоть. - Через пару дней, когда ты почувствуешь настоящую жажду, когда твои клыки станут особенно заметны, только тогда мы отправимся на охоту. А пока знай, если ты будешь достаточна усердна, то сможешь овладеть чарами. Тремер – маги. – Они шли по слабо освещенной улице. - Мы держимся вместе, к примеру, как русские, что приезжают сюда за лучшей жизнью, стараются собираться группами для достижения своих целей.
Саша фыркнула, обиженно отстранилась. Напоминание о национальности ее откровенно задело, а она-то полагала, некоторым все равно на цвет паспорта.
- Я готова слушать тебя. Папа, - язвительно, с задорной искоркой в желтых глаза. - Я вся… - снова бессильно легла головой на плечо Грина, - я вся внимание.
Мэтт увидел машину. Черная, лаконичная и только на двоих. Щелкнула снятая сигнализация, открылись замки.
- Прошу, - предложил он, открывая перед Сашей дверь на место рядом с водителем. Тон девушки не укрылся от него, но он был выше земных чувств, ощущения национальности. В его жизни остался только клан, к которому принадлежал Мэтт Грин.
- Я отвезу тебя в башню Камариллы, - сказал он, усаживаясь в машину. Хлопнула дверца, взревел мотор. Круглая эмблема, разделенная на четыре части, сине-белая, с заветными инициалами, казалась особенно устрашающей в эту ночь. Почему-то колдуну казалось, что лучше Саше забыться в его объятиях, с ласками и поцелуями, но он не спешил. Ночью небольшое движение, и он позволил себе ехать быстрее обычного. Вдалеке виднелся мост Квинсборо. – Есть несколько правил у вампиров, - очень серьезно сказан он, глядя на дорогу. Дальше, Мэтт перечислил и растолковал значение традиций Маскарада. – Думаю, для одной ночи хватит познаний, – бросил он в ее сторону недолгий взгляд – смесь веселья и хитрой таинственности.
Мягкое кожаное кресло, мягкая, гладкая дорога, как шелковая, она и не поверила бы, что такие бывают. И глубокий до бархата голос.
- То есть, теперь ты за меня отвечаешь? Ты теперь и правда что-то вроде моего папы? Вот… здорово. - Она уютно обняла себя за плечи. - Да, думаю, вполне. Для первой ее половины. - Саша подмигнула Мэтту в зеркало. - Куда ты меня везешь?
- Что-то вроде… Папы. Я твой Саер. Ты же Переродилась, - он тоже глянул в окно заднего обзора и улыбнулся в ответ. Держась одной рукой за руль, Мэтт сжал ее ладонь, подбадривая.
- Я уже говорил, в башню… это недалеко от Центрального Парка. В здание Камариллы состоится собрание. - Мэтт казалось задумался, но на самом деле послал несколько образов своему Саеру: о девушке и что он скоро прибудет.
Они пересекли мост и уже были на Манхеттэне.
Она не поняла, холодные у Мэтта руки или теплые, приоткрыла было рот, чтобы укусить, но сдержалась.
- Вы устроите мне испытание?
- Испытанием станет вся новая жизнь, - он покосился на ее робкую попытку кусаться, но это лишь рассмешило его. Он был мертв, его сердце не билось, а температура тела не была ни слишком низкой, ни слишком высокой. При всем уважение к своему Дитя, Мэтт не стал выказывать каких-либо эмоций по данному поводу. – В мире кроме вампиров существую еще и оборотни, но ты с ними встретишься не скоро лицом к лицу. Я запрещаю. Они слишком опасны для молодых перерожденных. Тебе придется отправиться в Вену, чтобы предстать перед Старейшинами, но это произойдет не сейчас. Когда ты окончательно потеряешь все человеческое, откажешься от людской пищи, я начнут обучать тебя тайнам магии. А пока тебе предстоит справиться с теми изменениями, что произойдут с твоим телом и сознанием.
- Это.. больно?
- Нет, но я не уверен. У каждого по-своему. Хотя бы тебя не ждет безумие, как Малкавиан. – Они подъехали к башне Камариллы, оплоту могущества вампиров, хотя толк от нее при разобщенности кланов был невелик. Поворот и BMW въехала на охраняемую стоянку. Саер и его Дитя задержались в машине. Мэтт выключил зажигание. Когда никто не мешал им, одним в машине, он приблизился лицом к ней.
Саша сжала его руку.
- Ты ведь поможешь мне? Если не убил, если обратил - не оставишь?
- Я буду с тобой, пока ты не станешь достаточна сильна, чтобы справляться одна. Но знай, даже под моей опекой, - шептан он ей на ушко, - ты должна быть лучше всех. Кто не может сам справиться со своими трудностями, тот не может быть уважаем в клане.
Мэтт отдалился, чтобы взглянуть на ее лицо.
Она лукаво покосилась на вампира.
- А ты - лучше всех?
- Один шаг до величия, всего лишь никчемная формальность провернуть все официально, - Мэтт подмигнул девушке. - Выходим, - сказал он, выбравшись из машины первым. И все так же галантно он открыл Саше дверь, помогая ей выйти. Они прошли несколько метров до парадного входа. Двери открыл портье. Рядом стояли охранники и в одном лице наемники и телохранители.
Мэтт Грин – колдун – прибыл.

Грин и девушка зашли в башню. Интерьер выглядел как-то холодно, хоть и богато. Мраморные стены и пол. Вдоль стен – скульптуры античных эпох (возможно даже оригиналы). От двери вглубь зала вела красная дорожка, как на Оскарах. Дорожка упиралась в дверь лифта и расходилась в стороны, ведя в коридоры, в стенах которых на равных промежутках были деревянные двери.
Неонейт с Саером вызвали лифт и зашли в кабину. Но почему-то Грин нажал не ту кнопку, и вместо «Зала собраний» лифт поехал на этаж, всецело принадлежащий клану Тремер.
Двери лифта разъехались, и перед ними, в коридоре стоял высокий худощавый юноша с аристократическими чертами лица. Одет он был в черный с красным плащ, до пояса тесно прилегающий к телу. В правой руке юноша сжимал трость. Это был Валентин Долохов – примоген клана Тремер.
- Мой Саер, - выйдя из лифта, произнес Мэтт и прикоснулся ладонью к сердцу, чуть склонив голову. Ничего удивительного в том, что каким-то образом он оказался этажом ниже, Грин не видел. - Хочу представить тебе Сашу. - Пояснять, почему с ним шла в обнимку девушка, колдун не стал. В этом не было необходимости. - Какие на сегодня планы?
- Александра! Рад приветствовать вас в клане Тремер. – сказал юноша на чистейшем русском языке. Откуда он узнал, что Саша россиянка, осталось загадкой.
- Мне зовут Валентин Долохов. Я имею честь являться главой нашего клана в это славном городе.
Далее он обратился к Грину на французском, который Саша, предположительно, не знала:
- Грин, ты бы хоть умыл ее. Нельзя же вести ее на собрание в таком виде. Тремер – уважающий себя клан.
Оглянувшись по сторонам, Грин не заметил ничего нового. Все те же коридоры, все те же красные дорожки, все те же двери по стенам. Этаж Тремеров выглядел куда более роскошно, чем зал на первом этаже. На стенах были картины. А вдоль этих же стен более маленькие и изысканные скульптуры и статуэтки. Дверей на этаже было намного меньше. Это обуславливалось тем, что во многих местах комнаты были объединены в большие залы.
- Умою… не до этого было. Квинс кишит всяким сбродом… - Мэтт одернул себя, так как прибыл оттуда пару часов назад и лучше бы там ему не появляться впредь. Стоило заметить, что его господин русский, а он теперь Саер русской. Не ирония ли это? Возможно, в какой-то степени так и было в действительности. - Валентин, ты же не просто так повелел… мне прибыть именно на этот уровень? - глядя в глаза примогену, спросил колдун.
- Конечно же не случайно. Причиной как раз и послужил образ этой… девушки. Умыть и переодеть было бы очень неплохо. Тремер – уважающий себя клан. На собрании мы должны выглядеть не хуже Вентру, если конечно можно выглядеть хуже этих павлинов. Ладно, по крайней мере, чище. – далее Долохов опять перешел на русский:
- Прошу прощения, Дитя, что пришлось говорить на языке, которым ты не владеешь. Давайте пройдем в мой кабинет, там будет намного удобней.
- В последнее время я неразборчив, - холодно отозвался колдун и, положив руку на талию Саши, направился следом за Долоховым. - Я чувствую некоторое напряжение в тоне нашего разговора, Мой Саер. Вентру пытаются провернуть очередной трюк? - спросил он на итальянском, ибо не считал верным посвящать новообращенную так быстро во все тонкости мира тьмы.
Долохов многозначительно кивнул и продолжил на русском:
- Возможно, мой дорогой Метт, ты и не стал неразборчив. Я чувствую в ней силу нашего клана, хотя она еще спит. Возможно, тебя что-то к ней привело. Вот мы и пришли, - сказал Долохов, открывая дверь в конце коридора и делая изящный приглашающий жест, - после вас.
Войдя в кабинет, Долохов сел в глубокое кожаное кресло, и указал гостям на такие же кресла, стоящие напротив занимаемого им. За спиной у примогена был его рабочий стол. Напротив входной двери была дверь в его личные покои. Вдоль стен стояли полки с книгами.
Раздался тихий стук, и в кабинет вошла женщина средних лет. Она поклонилась примогену и попросила Сашу следовать за ней.
Мэтт присел в кресло, положив руки на подлокотники. В какой-то мере, Валентин был прав. В ней что-то было, но следует еще хорошенько проработать это что-то, дабы в последствии потом не краснеть перед всем кланом. Колдун кивнул Саше, чтобы она последовала за женщиной. Он позволил себе усмехнуться, только когда девушка покинула комнату.
- Не буду спорить. - Грин осмотрел хорошо знакомый кабинет. - Итак?
- Ты, конечно же, понял, что я туба сюда позвал не только из-за внешнего вида твоей… протеже. Объявлена Кровавая охота на одного из членов семерки. В разговоре с Принцем, мне удалось… гхм… отмазать тебя от данной охоты. Ты мне нужен тут. Правда этот напыщенный павлин решил использовать незадействованного в охоте в целях дрессировки… гхм… молодняка. Справишься?
- Обижаешь меня, Валентин. - Мэтт постарался расслабиться, хотя это ему удавалось с трудом. Оставалось только выяснить, почему он будет уничтожать новую поросль, пока остальные развлекаются с более достойными противниками. - Кто посмел препятствовать нам? Назови имя, мой Саер, и от него останется только сухая оболочка.
- Мне кажется, я сказал ясно. Ты мне нужен ЗДЕСЬ! За членами семерки может погонятся вся остальная Камарилла. Твое отсутствие на ход событий не повлияет. А с «просьбой» Принца я ничего поделать не мог. Придется присмотреть за неонейтами.
Колдун мысленно проклял все.
- Хорошо, я послежу за ними.
- Доброго вечера, Метт, мы еще сегодня встретимся в Зале собраний. Я думаю что твое Дитя уже ждет тебя возле лифта.

Ансоле очнулся, обнаружил рядом с собой шесть бутылок пива и весело хмыкнул. Лия сидела на стуле в коридоре, ожидая своего часа.
-Утро началось... Так, погасите солнце! Моя голова... И шея... - он потрогал шею в месте укуса... - О... У кого - то вчера были острые зубки... В бутылочку играли, что ли... И кто - то сыграл в вампира... Блин, а я раздеться забыл... Ну и ладно... Так... В душ... Немедленно... - Айрике встал с дивана и почувствовал, что ему это сделать оказалось сложнее обычного, он сделал пару шагов... Ноги стали ватными. - Так. Перепил. Вот же... И что теперь делать? Рядовой Ансоле - в душ шагом марш! Кому сказал, сволочь???
И тут он услышал чей - то смех...
-Фак, так, я точно перепил!!! Черти уже мерещятся.
Лия усмехнулась.
-Эй, я не черт, я вампир!
Айрике аж через плечо плюнул.
-Одно слово - нечисть, а ну брысь отсель, пока я добрый!
Лия покачала головой.
-Добрый, не добрый, меня не волнует, главное, что ты теперь Новобращенный, а я твоя Саер.
-Моя кто?
-Саер... В армии служил? Я теперь вроде твоего командира...
-Эээ... Ты сейчас в коридоре сидишь? - Айрике догадался, что там - не глюк, а живое существо, хоть и взгляды их упирались в стены квартиры, но казалось, что они видят друг друга.
-Совершенно верно. Ты ведь помнишь меня, милый, мы провели незабываемую ночь... - Лия решила поиздеваться над Ансоле.
-Нет, не помню. Только помню что пил безбожно...
-А зря... Ладно, выхожу... - Лия внезапно появилась прямо перед Айрике. Его же реакции хватило только для того, чтобы сблокировать возможный удар. - Эээ... Чего это ты?
-А вдруг ты меня ударить хочешь?
-Если б я тебя ударила, ты бы уже зеркалом своим закусывал.
-Да ну? Попрошу без понтов...
-Без понтов? Ладно... Но учти, я действительно бью очень сильно, а ты и взаправду вампир...
-Да ну?
-А ты выйди на солнышко...
-Солнце - главный враг рокера!
-И не только... Ну вот посмотри на мои зубки... - тут Лия раскрыла рот и стало очевидно - Айрике - вампир, поскольку клыки у этой мадам были очень и очень развитые...
-Ну... Что могу сказать... Улыбочка ничего...
-Спасибо... А теперь - у тебя есть места, куда не проникает солнечный свет?
-Да, есть такое место, называется подвал... Но он закрыт, и значит придется тебе отсиживаться в мастерской. А я правда вампир?
-Да, самый настоящий Бруджа...
-А кто такие Бруджа?
-Долго рассказывать, пошли, проводишь меня до мастерской... - Лия положила руку на плечо Айрике. На мгновение ему показалось, что он проваливается под землю, хотя, девушка и не казалось тяжеловесом или штангисткой.

Мастерской была комната... С гитарами, барабанами, обклеянная постерами с изображением своей группы, и конечно, министатуя себя, любимого...

-Итак, сейчас я поведаю тебе долгую историю, которую двести лет назад...
-Тебе двести лет???
-Ну, если быть точным - двести двадцать один год... И вообще, не перебивай девушку...
И Лия поведала историю о вампирах. Всю... От начала до конца...
-Так я что, теперь двойной бунтарь?
-Ну вроде того... Кстати, мне тебя отвести надо кое - куда... Не откажешься от прогулки?
-Нет, не откажусь.
-Вот и отлично... С наступлением темноты мы отправимся в башню... Там ты станешь полноценным... Бруджей...
-Полноценным? А сейчас?
-Неважно, Айрике, это неважно...
-Эээ... А для меня...
-Тихо... Лучше успокойся и прими все как есть. Скоро ты станешь настоящим вампиром и солнечный свет станет для тебя смертельной опасностью...

И когда наступила ночь, а наступила она почему - то очень быстро, Лия подняла Айрике на ноги и они пошли к башне...

Ансоле - прибыл.

А в башне Камариллы уже ждали новоприбывших – и тех, кто давно ушел в ночь, и тех, кто только что с ней познакомился.
И в малом конференц-зале пришедших встретили двое.
Джонатан Эпплер из клана Вентру, Принц города.
И его секретарь, из того же клана – Майкл Авермори, высокий худой человек с короткой светлой стрижкой, мягкими серыми глазами и столь же мягкой улыбкой. Впрочем, давно живущих в Нью-Йорке она вряд ли бы обманула; Авермори разбирался в политике кланов так же хорошо, как и Принц, и мог в любую секунду выдать чуть ли не целое досье на любого более-менее значимого вампира в черте города.
– Доброй вам ночи, господа, – сухо сообщил Принц. Последние события заставили его несколько отступить от вежливой манеры речи; впрочем, лаконизм Эпплеру был свойственен всегда. – Сейчас я обращаюсь к тем, кто уже давно обрел Становление. В городе объявляется Кровавая Охота; цель – Лукас, незаконно взявший себе имя клана Гангрел. Прошу вас проследовать за мной, и я уточню детали; ваших подопечных введет в курс дела мой секретарь.
И Эпплер быстрым шагом покинул зал, предоставив опытным киндред следовать за ним; лишь пару минут он дал на то, чтобы они успокоили новообращенных… если возникала такая возможность.
А оставшийся Авермори дождался тишины, и заговорил:
– Думаю, ваши Сиры уже рассказали вам, какому миру теперь вы все принадлежите. И, возможно, вы уже знаете о разнице между традиционными представлениями о вампирах и тем, что есть на самом деле.
Но в нашем обществе существуют свои законы. И несоблюдение их ведет к еще более плачевным последствиям, чем нарушение людских правил.
Теперь вы – часть Камариллы, наиболее организованного и толерантного сообщества вампиров. В Камарилле соблюдается Шесть Традиций, с которыми я сейчас вас и ознакомлю.
Первая Традиция – это Маскарад, и она кратко формулируется как «ты не будешь раскрывать твою природу тем, кто не твоей крови. Если ты сделаешь это, ты будешь лишен прав твоей крови». Поясню – нельзя раскрывать свою природу людям. За нарушение Маскарада следует наказание; тяжесть его зависит от обстоятельств нарушения и того, было ли оно намеренным.
Вторая Традиция касается территории. Она гласит: «твоя территория принадлежит только тебе. Все остальные должны выказывать уважение к тебе, находясь в ее пределах. Твое слово - закон, пока ты на своей территории». Но это касается опытных вампиров, занимающих определенное положение в обществе; вам следует сейчас запомнить второй смысл этой Традиции. Вы – на территории Принца Джонатана Эпплера. Соблюдайте правила, установленные им.
Третья Традиция оговаривает вопросы создания новых вампиров. «Ты можешь стать Сиром другого только с разрешения твоего Сира. Если ты создашь другого без разрешения Сира, ты и твой потомок будете уничтожены». Если же ваш Сир погиб, то разрешение дают иерархи клана.
Четвертая Традиция оговаривает ответственность. «Ты создаешь свое собственное дитя. Пока твое потомство не станет самостоятельным, ты будешь управлять им во всем. Его проступки - это твоя ответственность». Пока что это тоже вас не касается, но помните, что за все ваши проступки будут спрашивать и с вас, и с вашего Сира.
Пятая Традиция – это вопросы гостеприимства. «Уважай чужую территорию. Попав в чужой город, ты должен представиться тому, кто правит в нем. Если ты не будешь принят, ты – ничто». Запомните, что по приезде в город вы должны представиться руководящему им киндред, и назвать цель визита, – Авермори едва заметно улыбнулся. – Если, конечно, вы не выполняете сверхконфиденциальное поручение клана…
И шестая Традиция – это убийства. «Ты не должен уничтожать других твоего вида. Право на уничтожение принадлежит только старейшинам. Только старейшины могут призвать к Кровавой Охоте». Каждый случай убийства киндред другим киндред будет рассматриваться. А, добавлю, – «киндред» – это наше название. Синоним слова «вампир».
Впоследствии более подробно вам все разъяснит уважаемый Мэтт Грин из клана Тремер, здесь присутствующий.
Вопросы, господа?

(Яр и Сигрид)

Мэтт вышел из кабинета и направился к лифту. Единственно чего он не понимал, как Саша прибудет к месту первой. Он взглянул на свой отполированный медальон, вздохнул и сжал его в руке. У дверей лифта колдун заметил преобразившуюся внешне девушку.
Саша ушла за женщиной, жадно оглянувшись раз пять. Книги! Столько книг она не видела в жизни, и так близко.. у нее почти физически потекли слюни.
Разомлев в горячей ванне, позволяя промыть сальные волосы, она несколько раз проваливалась в полусон, каждый раз грезя той комнатой - Комнатой, Полной книг.
Женщина, ни слова не говоря, протянула ей огромное мягкое полотенце, помогла высушить волосы, натянуть свежую, приятную свое чистотой одежду - а Сашка уже давно записала слово «чистый» в архаизмы!
Суркова разглядывала себя в большом, в пол, зеркале. А ничего, вполне ничего, черный костюм выгодно обтягивает узкий торс, высокий воротник выделяет длинную шею красивого изгиба, который еще называют «лебединым». И - длинный плащ, мечта розовая из самых детских снов.
Поблагодарив милую женщину, Саша попросила ее указать путь к Священной комнате. Женщина улыбнулась и объяснила путь почему-то к лифту. Девушка пожала плечами, но перечить не стала.
- Прелестна, - прошептал колдун, но голос его сорвался. - Приятная неожиданность, - оглядывая Сашу, произнес он. Мэтт подошел ближе и провел ладонью по плечу девушки, с упоением вдохнув ее аромат. – Надеюсь, тебе доставило удовольствие от знакомства с Валентином.
- Валентин? Мм.. этот симпатичный аристократичный молодой человек? Мне кажется, он знает много больше, чем… - она потупилась, закусив губу. - Он глава клана?
- Да, глава Тремер в Нью-Йорке. - Мэтт нажал кнопку вызова лифта, и пока они ожидали, то взял за подбородок Сашу, посмотрев ей в глаза. - Ты бы хотела что бы не я был твоим Саером?
- Почему? - Саша подумала секунду, потом с удовольствие утонула в тягуче-карих глазах.
- Женщины, - улыбка тронула только уголки губ колдуна. Он склонился, чтобы поцеловать лепестки-губы, но все испортил звонок прибывшего лифта и распахнувшихся дверей. Глаза Мэтта недовольно сверкнули, когда его сбили с романтического настроя. – Прошу, - предложил он руку Саше, чтобы они вошли вместе.
Саша все еще ожидала ответа на свой вопрос.
- У меня был выбор?
К стыду своему она признала, что лифт открылся абсолютно не вовремя. И как-то так случайно получилось, она нечаянно задела локотком панель, нажав - вот неуклюжая! - кнопочку 9. Двери покорно закрылись.
- Нет… а ты жалеешь? – не обращая внимание ни на что кроме девушки, спросил колдун, уперев руки в перила по стенам лифта и загнав Сашу в угол. – Тебе очень идет этот наряд, - Мэтт оставался внешне спокоен, но глаза выдавали его страсть. Он как тогда, пару часов назад в Квинс, притянул девушку к себе, обняв ее одной рукой за талию.
- Я еще не видела других вариантов. И ничего не могу сказать. Пока.
Впервые за ночь Саша испугалась. Сама себя приставила к стенке и теперь - испугалась, уперлась руками в грудь Мэтта. - Подожди. Ты.. еще успеешь научить меня этому.
Колдун усмехнулся, почувствовав руки на своей груди.
- Других вариантов уже не будет. – Он оглянулся на открывшуюся не на том этаже дверь. – Хитро. – Мэтт отвернулся от девушки и нажал на кнопку этажа, где располагался зал Совета.
- Дитя, после тебя. – Пригладив волосы, сказал Мэтт, и эффектно вышел быстрым шагом следом за девушкой, так что плащ за ним раскрылся словно крылья летучей мыши.
Оставив Сашу, Мэтт присоединился к Джонатану Эпплеру и Майклу Авермори, встав чуть позади Принца. После короткого вступления, колдун вышел вперед, сдержанно поприветствовав неонейтов кивком. Карие глаза изучающее осматривали каждого новообращенного. С какой-то воинской выправкой стоял колдун, не совсем характерной для членов клана Тремер. Ледяное спокойствие Мэтта словно окружало его зловещей аурой.
- В ближайшее время, я буду вашим наставником, господа. – Он помолчал. – Что вас интересует в первую очередь?

Пэрис молча сидела на кровати, сверля глазами тёмный силуэт Кевина. Так продолжалось довольно долго, если учесть, что девушка не любила подолгу находиться на одном месте.
- Кофе хочу! – требовательно провозгласила она, избалованная девчонка, даже после смерти не потерявшая этого своего, пожалуй, главного качества.
- Не думаю, что хочешь, - спокойно ответил саер. – Ты теперь вряд ли притронешься к пище людей.
Форд замахала руками, останавливая Кевина. Она, вероятно, и слышать ничего не хотела. Тяжело поверить, что сказки про вампиров – правда, а у тебя только что выпили кровь.
- Я вампир что ли? – скептически усмехнулась девушка, растянувшимися в улыбке губами почувствовав странно увеличивающиеся зубы. – Интересно. Теперь нельзя кушать чеснок, носить серебряную цепочку и… загорать!
Последнее было произнесено с нескрываемой паникой в голосе.
- Ну, практически, - Кевин продолжал сохранять спокойствие и даже отчасти смеялся над реакцией истеричной богачки на эти «жуткие» изменение. – Только загорать. А чеснок – пища людей, так что не потянет тебя к столу вообще. И, кстати, - Кевин резко поднялся из кресла, - приведи себя в порядок, едем в Башню.
- Куда? – издевательская гримаса исказила милое лицо блондинки. – В замок Дракулы что ли?
Она становилась всё более и более невыносимой. Кевину даже показалось, что место этой девице вовсе не в рядах Тореадоров, да и не в рядах Камариллы, а как раз в Шабаше.
- Примерно. Запомни, твои истерики в Башне Камариллы поняты и оценены не будут, - строго отчитал Пэрис саер. – Поправь макияж и поехали. Я за рулём.
Форд нехотя поднялась и направилась в ванную.
Через пару минут девушка вновь показалась в тёмной комнате, где её нетерпеливо дожидался саер. Ещё в дверях Кевин обнял Пэрис за талию, дабы создать иллюзию счастливой парочки. Девушка лишь скривилась, но оттолкнуть своего «папочку» не решилась.
Тёмно-синий Мазерати дожидался свою истеричную хозяйку на платной стоянке отеля. Пэрис едва по привычке не села на водительское место, но вовремя спохватилась и театральным жестом уступила место Кевину. Он лишь неодобрительно покачал головой и кивнул в сторону соседнего места в спортивной машине.
Спустя несколько минут тот же самый Мазерати подкатил к небоскрёбу из стекла и бетона. Таких было множество и на Манхэттене и вообще в деловом центре Нью-Йорка, чьи пейзажи с самого детства запечатлевались в памяти Пэрис Форд, коренной жительницы этого мегаполиса-переростка. Охраннику на стоянке Кевин лишь небрежно кивнул, и тот сразу сообразил, кто и зачем едет. Конечно, левые люди и нелюди на Мазерати не рассекают. Когда окошко охранника осталось позади, Пэрис резко наклонилась, чтобы иметь обзор из бокового окна Кевина, по-детски показала язык уже исчезнувшему охраннику.
- Мисс Форд, вы просто невыносимо себя ведёте! – саер, кажется, искренне ужаснулся.
- А кусать известных певиц – это не невыносимо? – срывающимся голосом воскликнула девушка. – Какого чёрта именно мена надо было укусить! Прощай, солярий! – Пэрис с каждой секундой всё хуже и хуже себя контролировала.
- Между прочим, я подарил тебе бессмертие и силы, и власть, которых ты, средненькая певичка, никогда бы не достигла в своей короткой и бестолковой развратной жизни! – Кевин тоже повысил голос, но ровно настолько, насколько требовала благородная цель – успокоить разбушевавшуюся девчонку. – Ты теперь член клана Тореадор. Это почётно, - с гордостью заявил саер. Машина уже стояла. – Пошли. И не смей орать в помещениях Башни, а то там быстренько примут меры!
Форд еле сдержала поток ругательств. Вышла из машины и, нагнав Кевина, вырвала из его рук ключи от своей машины. Дальнейший путь был больше похож на дефиле по подиуму. Пэрис с чувством собственного достоинства шла вслед за саером, высоко неся свою буйную светлую голову.

Лекцию Пэрис прослушала, не проронив ни шёпотка удивления или разочарования, потому что вместе с приступами истерики из тела её вытекли последние силы. А реплика докладчика насчёт «вопросов», которые у новообращённых должны были быть, показалась немного насмешливой. У мисс Форд, по крайней мере, никаких вопросов не было. Да интересовать её особенно ничего сейчас не интересовало.

Отъехав от отеля "Плаза", черный автомобиль премьер-класса запетлял по улицам города, наполненных машинами даже в этот ночной час. Человек на заднем сидении смотрел в окно на пешеходов и сияющие витрины магазинов, расположившихся по престижным улицам, на которых полицейских можно было не искать, как в каких-нибудь отдаленных гетто.
- Принц созвал всеобщий сбор, наверное, что-то важное?
Водитель, русоволосый мужчина лет двадцати пяти в сером костюме и при галстуке, взглянул поверх очков с желтыми линзами на пассажира в зеркале заднего вида. Пожилой хозяин машины в черном одеянии респектабельного бизнесмена рефлекторно крутил в руке конец длинной резной трости. Его лицо выражало странное необычное напряжение.
- Я все равно не хожу на такие собрания, Егор, - усмехнулся он, наконец. - В воздухе чувствуется запах перемен. Ты не чуешь? Ах да, конечно, нет. Все никак не привыкну...
- Я тоже, - согласился водитель. - Дома проще, чем здесь, там все открыто. А тут пелена, все чужое...
- Мне нужно будет проверить одно дело, Егор. Поэтому сам встреться после собрания с кем-нибудь из наших осведомителей. И не жадничай, это не твои деньги.
- Черпашки-ниндзя в последнее время требуют все больше, а у нас не газово-нефтяная корпорация.
- Перестань считать мои деньги.
- Как прикажите, батька, - снова усмехнулся водитель.
- Высади меня на углу, давно пора было размять кости. С вами свяжусь сам, когда - не знаю. Может быть, сразу понадобится кое-что сделать.
- Пойдете по следу? - в голосе Егора послышалась неподдельная тревога.
- Проверю одно неприятное предчувствие...

Джордж шел, покачиваясь и спотыкаясь на каждом шагу. Вокруг царила темнота, под ногами что-то противно чавкало, время от времени слабый ветерок по трубам приносил запах аммиака и вонь разлагающихся отходов жизнедеятельности огромного города.
Старк не помнил, сколько времени он идет по сырым и холодным подземным коридорам. Он перестал ощущать реальность уже давно, когда споткнулся и упал прямо в гадкую лужу каких-то отходов. Джордж не обратил внимания на то, что весь вымазался в отходах. Его комбинезон теперь был грязнее грунтовой дороги где-нибудь в деревне во время осенних дождей. Фонарик потух, когда Джордж свернул на восходящую трубу. Отчего-то он не жалел, что батареи сели. Неяркий, рассеянный свет фонарика резал подобно солнцу в летний ясный день. Джорджа передернуло от одной мысли о дневном светиле. Память крови говорила о невероятной опасности, которую сулит золотой диск небес.
Тошнотворный запах усилился, отчего голова мужчины закружилась еще сильнее. Почему-то перед глазами стали появляться красные пятна, а в черепной коробке поселился дятел, настойчиво пробивающий себе путь наружу. Старк проходил мимо коллектора, когда перед глазами все поплыло, и парень нелепо свалился на бок, больно ударившись об бетонный пол рукой и бедром. Мир завращался и устремился куда-то с жутким воем.
Очнулся Старк лишь через некоторое время. Создавалось впечатление, что его кто-то звал. Зов исходил откуда-то с поверхности. «Сейчас на улице, наверное, ночь. Хотя кто знает, сколько времени я брожу в темноте,» - подумал диггер и поразился собственным мыслям – логичным и сухим, не то, что беснующееся сознание. Что-то внутри кричало о башне. Нет, не так. О Башне.
Старк перевернулся, с огромным усилием встал на четвереньки. Руки и ноги дрожали, отказывались слушаться. Кости ломило, а ногти и зубы ныли так, что хотелось их немедленно выдрать.
Прошло еще некоторое время, прежде чем Старк наткнулся на люк. Высокая бетонная лестница, уходящая вверх, заканчивалась массивным люком, по-видимому, выводящим на улицу. Рука диггера обхватила первую перекладину, но пальцы разжались, и парень без сил снова упал на пол. Перед глазами снова все поплыло, и Джордж погрузился в темноту.

Пробуждение было резким. Сознание вспыхнуло как лампочка, озаряя события минувшей ночи. Голова раскалывалась.. Тупая боль в затылке мешала сосредоточиться, угнетала, почти доводила до слез. Девушка с трудом подняла отяжелевшие веки. Неясный полумрак окутывал окружающие предметы голубоватой дымкой. Все казалось призрачным и нереальным. Элеонора провела рукой по лицу, по волосам - все, казалось, было как надо - реальным и живым. Но все же что-то было не так. Почему-то ее щека была также холодна, как и подушка.. И сердце не отстукивало привычный ритм. Девушка резко села на кровати и стала судорожно нащупывать сонную артерию - там маленькими толчками должна была пульсировать кровь. Должна была… Элеонору начала бить дрожь, зрачки расширились, руки вцепились в простыню.
Страшное, смутное подозрение стало закрадываться к ней в душу, постепенно перерастая в уверенность. Неужели… неужели она все же мертва?! Но она чувствует мягкость шелка на своих ладонях, она шевелится.. она.. вампир?! Разум услужливо подкинул ей воспоминание. Руки непроизвольно потянулись к шее. «Нет, это все сон, я сейчас проснусь! Этого просто не может быть, это же сказки!» - уверяла она себя, пока искала что-то под густой копной светлых волос. И мисс Элиотт, к своему великому ужасу, нашла - две аккуратные дырочки, заклеенные пластырем. В затылке загудело еще сильней, она вскрикнула от боли, цепляясь за уходящее сознание. И Леона пересилила себя. Около пяти минут неофит сидела и смотрела на простыню, успокаивая сама себя.
Затем она огляделась вокруг - чужая комната, чужой дом…Сквозь сумрак ей удалось разглядеть какие-то рисунки на стенах, очевидно выполненные углем, немного старомодную мебель. «Значит, я все еще в доме Близнецов,» - уже безразлично подумала она, перекидывая ноги через край кровати. Босые ступни опустились на холодный пол.
- Мне надо поговорить с ними. Они мне все объяснят, - сказала она вслух больше для своего успокоения, направляясь к двери, ведущей из спальни..
В просторных комнатах царил полумрак - дневной свет напоминал о себе только неясными отсветами, бледными прямоугольниками на плотной ткани штор. Собака вышла из кухни, тихо цокая по паркету когтями; посмотрев, побрела обратно. Валерия плотным клубком свернулась в кресле, спрятав бледное лицо в коленках. На столе все еще стоял недопитый чай. В шум дождя вплеталась едва слышная музыка: слышанный много раз текст, перепетый воздушным сопрано.
«Dust in the wind, all we are is dust in the wind….»

На кухне зашелестела ткань, а потом в проеме показался второй из близнецов. Кивнул Элеоноре.
- В порядке? Подожди, я принесу чистой одежды.
- Хорошо, - сначала она думала, что накинется с вопросами на первого встречного. Однако, со временем в ее душу приходило отрешение. Она непокорно тряхнула головой - в ушах звякнули чужие сережки. Рука машинально сняла их и зажала в кулак.
Эдмунд скрылся во второй спальне, очевидно, принадлежавшей его сестре, и через минуту вернулся с шелковым халатом цвета льда, платьем - «майкой» из матово поблескивающей ткани и еще какими-то вещами. Когда передавал их Леоне, успокаивающе тронул девушку за локоть.
- Не ешь и не пей сейчас ничего. Тебе может стать плохо.
Элеонора кивнула головой и пошла переодеваться в комнату. Взявшись за дверную ручку она, внезапно о чем-то вспомнив, вернулась обратно. Бережно положив на стол рядом с чашками серьги, она, все так же молча, поспешила к себе в комнату. Вернувшись через пять минут, первым словом было:
- Объясни!
- Внимание клана упало на тебя. А мы были выбраны в качестве инициаторов. Теперь ты принадлежишь к Вентру.
- Это… Хорошо? Я - вампир? - на глаза наворачивались слезы - что же мне теперь делать?!
- Позвонить домой. Сказать, чтобы не волновались, - Эдмунд задумчиво коснулся виска по-паучьи длинными пальцами. Мягко улыбнулся Леоне. - Потом устроиться в самом мягком кресле, засыпать меня мгновенными вопросами и постараться успокоиться. Ты еще не готова решать.
-Наверное, я буду скоро...Надо было сказать наверное..- отрешенно прокомментировала она свой ответ.
- Так что это за клан? И почему именно я?
- С давней поры существует тринадцать семей вампиров. Носферату, безобразные хранители подземных секретов, Малкавиан, безумцы, Тореадоры... Тоже безумцы, но другого сорта. Вентру консервативны и, возможно, более всего похожи на людей. Мы оберегаем традиции и следим за тем, чтобы наши собратья не позволяли зверю внутри себя забрать слишком большую власть. Мы сильны умением управлять и сплоченностью, а слабы - пожалуй, излишней приверженностью привычкам. Есть и другие отличия, но они не определяют.
- Значит, мне даже повезло, что я в вашем клане, - с горькой усмешкой ответила она. - А что за слабости?

Элеонора не заметила, сколько прошло времени. Она сидела в легкой полудреме и слушала звук дождя. Иногда она засыпаал, но тотчас же просыпалась от кошмаров минувшей ночи , преследующих ее и во сне. Глаза блуждали по комнате, периодически останавливаясь на каком - нибудь предмете и долго его рассматривали, затем она снова засыпала... (Из этого состояния ее вывело появление Близнецов)
Наконец, в дверях спальни появилась Валерия - на заметно посеревшем лице выделялись заострившиеся скулы. Рассеянно проговорив приветствие, вампиресса метнулась на кухню - скоро оттуда поплыл запах кофе, такого крепкого, что хотелось поморщиться. Ее брат вышел следом, но задержался возле кресла Леоны.
- Привет, - слегка улыбнувшись сказала девушка. - Когда мне можно будет вернуться домой?
- Когда ты научишься справляться сама, - Эдмунд задумчиво опустился на одно колено рядом с велюровым подлокотником. - Охотиться, скрывать свою природу, справляться с собственным голодом. Но если ты чувствуешь необходимость, то мы можем находиться рядом с тобой в твоем доме все это время.
- Ясно. Я буду стараться, - девушка пристально посмотрела на свои руки - белые, полупрозрачные. - Зато теперь я наверное меньше буду болеть, или вообще не буду. Мне жаль моего дворецкого, так хочется ему все оюъяснить, но.. Наверное, все же не стоит этого делать. А можно мне чаю, лучше всего крекого? Надеюсь, я не затрудню вас своей просьбой.
- Ясно. Я буду стараться, - девушка пристально посмотрела на свои руки - белые, полупрозрачные. - Зато теперь я наверное меньше буду болеть, или вообще не буду. Мне жаль моего дворецкого, так хочется ему все оюъяснить, но.. Наверное, все же не стоит этого делать. А можно мне чаю, лучше всего крекого? Надеюсь, я не затрудню вас своей просьбой.
- Этого делать не стоит ни в коем случае, - серьезно проговорил вампир. - У... цивилизованных вампиров есть определенные законы, и кара за ослушание высока. Один из них - ни один человек никогда не узнает твоей тайны. Тебе бы пришлось его убить.
Валерия показалась из кухни, но тут же повернула обратно. Через минуту вернулась с двумя чашками.

- Пей осторожно, - порекомендовала и сразу же сделала огромный глоток из своей. Поморщилась. - Мне все еще мерещатся странные вещи.
- Большое спасибо. Похоже у вампиров много правил и законов, которые мне предстоит узнать. Ах, вот о чем я еще хотела спросить: такие как...мы, они есть везде? По всему миру?
- Обитают ли по всему миру люди? - Подняла голову Лери.
- Да нет же, вампиры, - смущенно пояснила Леона.
- Везде, где есть для нас условия, - улыбнулся Эд. - Валерия хотела сказать, что вряд ли найдется много ночных в Антарктиде или диких лесах Сиберии. Мы, как и люди, ищем комфорта. Но в большинстве мест, что достаточно приятных для человека, есть и мы.
Леона потянулась в кресле. Ей захотелось на улицу - дождь закончился, обещая прохожим прохладу на ближайший день. Девушке казалось, что она находится в каком-то межвремени: она не знала который час, день сейчас или уже вечер - в комнате царил полумрак. Крпекий чай немного взбодрил ее.
- Мы никуда не пойдем сегодня? Я немного устала сидеть взаперти.
- Тебя нужно представить клану, - Валерия поставила чашку на низкий деревянный столик.
- Мы совершим небольшую прогулку к башне Камариллы. Обычно, это - самая опасная часть, но не в твоем случае. Там ты увидишь многих, подобным нам. А тебя увидят они.
- Надеюсь, что я им понравлюсь, - чувство юмора постпенно возвращалось к мисс Элиотт. - Хотя, если честно, мне немного страшновато. Это как будто я перевелась в новый колледж и теперь иду туда в первый раз.
- Если мы сделаем все правильно, тори съедят свои языки от зависти, - пообещала Валерия. В запавших глазах зажегся огонек энтузиазма. - Какую одежду для вечера ты предпочитаешь?
- Хм.. - девушка выглядела немного озадаченно. выбор одежды зависил от того, куда ты идешь и какие там будут люди. А она пока это плохо себе представляла. Но Леона решила действовать наугад. - Платье, чуть ниже колена, не слишком открытое... и мне не идут яркие цвета. Надеюсь, я дала не слишком много ограничений. Но я уверена в твоем безупречном вкусе, Лери, и я одену то, что ты посчитаешь нужным.

- Посмотрим, что я найду, - улыбнулась Валерия и поманила девушку за собой в спальню. После нескольких минут копания в гардеробе на кровать легли три полосы ткани.
Все три платья были прекрасны, Леона явно не ошибалась во вкусе своей спутницы. Она закрыла глаза и наугад, по-детски, ткнула пальцем. Выбор (а точнее воля случая) пал на темно синее платье с небольшими рукавами-буфами.
- Я пойду в этом. Жаль, что я не дома, к нему бы прекрасно подошла одна брошь. А может и нет, да, наверное все же нет - это было бы слищком вычурно, - Выбор платья немного потеснил мрачные мысли, царившие в голове у девушки.
- Вот здесь - какие-то украшения. Большую часть я и сама не помню, - Валерия высыпала на кровать содержимое объемистой коробки. Здесь не было ни золота ни бриллиантов, зато в изобилии встречалось вычурное стекло ручной работы или замысловатые бисерные колье. Хозяйка тут же выдернула из всего изобилия крохотную ниточку бус из дымчатого кварца.
- Спасибо, но не стоит. Я и так слишком сильно пользуюсь вашим расположением ко мне, - девушка накрутила на палец прядь волос.Еще одна детская привычка. - Мне идти переодеваться?
- Я твой саер, - Валерия откинулась на кровати. - Считается, что это что-то вроде родителя. Помощь родителей принимается как должное, а просить или требовать каких-то вещей ни капельки не роняет достоинства, хорошо? Вот Эдмунд - дядя, его можно немножко стесняться. Да, если не хочешь иных дополнений. Зеркало - на внутренней стороне шкафа в ванной.
- Я рада, что у меня снова есть родители. Просто, я пока еще не привыкла ко всему этому. И, пожалуй, родители... мои прежние родители вырастили меня слишком вежливой, это иногда мешает, но по-другому я просто не могу, - сказал девушка, удаляясь в ванную. Она вернулась через десять минут, уже полностью собранная, с гладко причесанными волосами. Валерия смерила ее взглядом с ног до головы, восхищенно присвистнула и тоже скрылась в ванной. Появилась не скоро. Сюртук и простая шляпа делали ее похожей на юношу с викторианских пасторалей. Когда девушки вышли в холл, оказалось, что и Эдмунд одет почти так же - только вместо черного выбрал небесно-серый. За окном догорали последние кровавые капли закатного пламени. а в стремительно темнеющей комнате плескался горький аромат кофе. Валерия прислонилась кудрявым затылком к стене и прикрыла глаза, словно ловя последние капли покоя и дома. Когда занавеску перестало освещать оранжевое зарево, распахнула веки и резко кивнула.
- Пора.

Башня Камариллы внутри казалась много больше, чем снаружи. Холл, лифт, просторный коридор, отделанный неброскими дубовыми панелями и украшенный, в основном, гравюрами, уютная комната ожидания с глубокими креслами. Из одного из них поднялся высокий рыжеволосый мужчина с неожиданно-яркими изумрудно-зелеными глазами. Вампиры обменялись приветствиями.
- Позвольте представиться, госпожа Элиотт, я Харрисон. Говард Харрисон, - склонился великан.
- Очень приятно познакомится, - вежливо ответила девушка. Она была слегка ошеломлена внешностью мужчины. Ей начинало казаться, что за этот вечер она познакомится не с одной незаурядной личностью.
- Взаимно, - подтвердил зеленоглазый и обратился уже к Валерии. - Простите мое любопытство, но кто же из вас, все-таки?...
- Я, - Валерия напряженно прикрыла глаза. - Скорее всего, вы услышите полную историю после представления.
- Вы обрекаете меня на муки. Но это действительно будет разумнее, - согласился рыжий.
Распахнулась последняя дверь.
Они вошли в небольшой зал. Судя по всему, здесь присутствовали как и весьма опытные вампиры, так и совсем недавно обращенные. "Такие, как я," - про себя подумала Леона, видя блуждающие и отрешенные взгяды неонейтов. В это время двое вампиров начали свою речь.
- А что такое кровавая охо... - попыталась спросить Леона у уходящей Лери.
- Потом, все потом. Сейчас - слушай, - через плечо обронила молодая женщина.

(Здесь и выше - совместно Китти и Vela)

Машина свернула на Ист-ривер, легко вливаясь в дорожный поток. Днем здесь было не протолкнуться, но ночью оставалось хоть какое-то раздолье. Водитель вел авто уверенно и четко, но делал он это скорее рефлекторно, сознание Егора было занято сейчас совсем другими проблемами. Самым простым термином, которым можно было бы это обозначить, являлось "волнение". "Работодатель" Егора давно играл в сложную и опасную игру, в которой любая ошибка обозначала как минимум потерю всего, что есть, возможно, даже собственной жизни. А потому водитель и остальные "слуги" Роберта Волверстона давно привыкли испытывать личную ответственность за все происходящее. Все секреты "хозяина" были и их секретами, сохранность его жизни была гарантией сохранности их судеб. Но иногда они уже ничего не могли сделать, как например, сейчас...
Парковка у здания госпиталя была практически пуста. Остановившись на стоянке, Егор отдал автомату два положенных четвертака и направился к светофору на углу. Миновав магистраль, он дошел до высоких бетонных перил, ограждавших реку, внизу прямо под ним шумели воды сточного слива, оберегавшего центр города от наводнений, подобно тысячам других страховочных сооружений вдоль всей дельты. Могучая решетка, закрывавшая проход внутрь коллектора, была немного отогнута снизу. Совсем чуть-чуть, но для тех, кто пользовался этим проходам, было достаточно.
Закурив, водитель обернулся к городскому пейзажу, внимательно рассматривая иглу небоскреба, возносящегося в нескольких кварталах отсюда. Пешком от башни Камариллы до места встречи можно было добраться минут за семь, тем, кого ждал Егор, хватало обычно и пяти. Теперь оставалось лишь дождаться конца собрания и получить информацию из первых рук.

Башня Камариллы
– Если не возражаете, – улыбнулся Авермори, расслышавший начало вопроса Леоны, – я поясню. Кровавая Охота – это как раз-таки следствие нарушения законов Камариллы. Если пользоваться более знакомыми вам по дневной жизни терминами – это объявление кого-либо во всеобщий розыск, с разрешением стрелять на поражение при первом контакте. Правда, это очень экстремальная мера.

В это же время в более крупном конференц-зале Джонатан Эпплер говорил на ту же тему – о Кровавой Охоте. В целом, беседа была обычной – официальная формула извещения о начале Охоты, указание на цель…
– Посоветую быть осторожными, – добавил Принц. – Лукас – талантливый и опытный боец; лучше не допускать его до ближнего боя. У кого-то есть вопросы?

Улицы
«Нью-Йорк… Тьфу. Город. Огромный город. Не-на-ви-жу мегаполисы…»
Какая-то чересчур нервная девушка шарахнулась в сторону от хмурого взгляда. Лукас вынужден был признать, что выражением лица действительно способен напугать даже бандита; каждый бы понял, что этот человек – очень сильно не в духе. А более чувствительные вампиры смогли бы и оценить степень недовольства окружающим.
По доброй воле Лукас бы к этим улицам и не приближался. Но надо было дать возможность остальным свободно действовать… а заодно и найти Шарлотту.
Шарлотта… Шарлотта, хрупкое безумие ночи…
Мечтательная улыбка сама собой возникла на лице Гангрела, но он тут же стер ее, отбросив воспоминания. Как ни приятно – но сейчас не время. Совсем не время.

Канализация города
Рядом с лежащим Старком из темноты возникла фигура; в какой-то мере хорошо, что диггер потерял сознание и не видел ее. Поскольку внешность Носферату могла напугать даже некоторых вампиров, не говоря уже о только-только обращенном человеке.
– Ну вот куда ты полез, на поверхность, – пробормотал Носферату, склоняясь над лежащим. – Так… да, верно. Теперь ты, похоже, в туннелях совсем обоснуешься.
Он потряс Старка за плечо, одновременно накинув на голову плотный капюшон куртки. Предосторожность не из лишних.

Дверь в зал собраний отворилась, и в помещение вошел Долохов. Подойдя к секретарю, он что-то тихо прошептал ему в ухо, и тот, как ошпаренный выбежал из зала.
Став перед аудиторией, и скрестив руки за спиной, Долохов начал вещать.
- Итак, я думаю, вас уже познакомили с основными правилами. Хочу добавить, хотя возможно это уже было сказано, что все контакты с прежней жизнью разорваны. Теперь вы – дети ночи, живете по ее правилам и не имеете ничего общего с миром смертных. Ваше жилье, если таковое имелось, - Долохов выразительно посмотрел на Александру, - и другие пожитки, кроме тех, которые при вас в данный момент, уже проданы. Не решен только вопрос с особняком одной из неонейтов. Скорее всего, он останется в ее владении. Хотя, если кого-то интересует мое мнение, то это крайне несправедливо. Но, Камариллой руководят Вентру, для них правила предусматривают некоторые вольности.
- Перейдем к более насущным вопросам. Многие вампиры в данный момент заняты Кровавой охотой на некоего вампира, имя которого вам знать не обязательно. Я думаю, вы уже поняли, что вас, как неонейтов, эта повинность не затронула. На меня, и мое Дитя, Метта Грина, - Долохов дал Грину знак, после которого тот встал и поклонился аудитории, - попросили за вами присмотреть, и обучить премудростям жизни вампира. Так же, мы посодействуем в расселении и трудоустройстве. Посетим склад, где вам выдадут все необходимое. И многое другое. Есть вопросы?

//НРПГ: Прошу всех неонейтов сообщить об отсутствии вопросов мне в ЛС или по ICQ, чтобы я их не ждал. Когда все отметятся, будет следующий пост.
Если нет желания полноценно отыгрывать вопрос, можете прилсать мне его в ЛС, и я его задам от вашего имени в своем посте.

Ансоле сидел в зале, спокойно всех выслушивал, и вдруг в разуме у него что - то потуманилось, захотелось устроить какую - нибудь дикую выходку, иными словами - выпендреж... Но Айрике с ранних детских пор убивал в себе каждого грешного змея, и научился полностью контролировать себя. Он всмотрелся в лицо Долохова...
"Русский. Хм. Русский. Уже неплохо. Так, а я значит теперь - дитя этой блондинки? Весело... Так..."
-Да, есть. Насколько я знаю, я человек популярный, что мне вредит. Значит, я не смогу долго повиноваться вашим законам... Меня знают... А значит - надо сделать так, чтобы никто меня не знал. Вот так. Следовательно - меня надо убить. Или же - подстроить мою гибель... Второе - мне как - то ближе, но можете исполнить и первое, я не против. Хм... Так что будем со мной делать?

Выбранная позиция оказалась удобной во всех отношениях. Саша прислонилась плечом к выступающему углу в глубине зала, позади остальных, максимально незаметная для всех – и чувствовала себя режиссером в пустом зрительном зале, когда все актеры на ярко освещенной сцене творят в который раз свое действо. Хотя, если честной быть до конца – Суркова не могла отвести взгляд от загадочного медальона Грина. Если бы не то.. мм, недоразумение, она все вызнала бы еще в лифте. Теперь неизвестно, когда удастся поговорить.
Как же зверски хочется спать!
Саша сжала локти, заставляя себя бодрствовать. Лучше всех так лучше всех, как скажешь, саер. Я буду стараться.
Оговорка примогена ее откровенно ..ммм, разочаровала, так точнее. Нет, к подобным косым взглядам она привыкла, по-другому никогда и не было, но ведь изначально Долохов ей более чем понравился совей аристократичностью и изящностью манер.
- Позволь уточнить, примор, - ладонь к груди, легкий поклон. – где же теперь мы будем жить? На что? И – зачем? – вежливо спросила, без дерзости в тоне… ну, если только самую капельку.

Старк плавал в тошнотворном океане боли и бреда. Он с усилием загребал руками и ногами, пытаясь плыть в этом темном мареве, но все усилия сводились «на нет». В ушах гудело и шумело, в нос бил резкий запах. Кажется, он был в канализации? Кажется, ему непременно нужно было куда-то попасть? Да, точно, его звал какой-то голос. А может это был померещившийся бред? Кто умеет говорить, не сотрясая воздух, а выдавливая слова сразу на поверхности мозга? Но еще совсем недавно диггер даже не задумывался, что существует другой мир, населенный… вампирами? Слово было донельзя знакомое, но теперь воспринималось не как далекая и абсолютно лживая сказка.
Вампир. Теперь в этом слове звучало могущество, таинственность и горечь. Да, какая-то часть сознания Джорджа горевала. Говорят, живые мертвецы лишаются души. Интересно, а что же остается? Может пустая оболочка, движимая голодом и жаждой творить зло?
Кровь вампиров в венах молчала. Вампир обязательно творит зло или же есть другой путь? Да и что можно назвать злом? Джордж ничего не знал о мире ночного народа. А кровь в его венах молчала. Старательно дрыгая руками и ногами, бывший диггер прислушался к своим ощущениям.

Джордж Старк лежал на холодном бетонном полу, под самым люком, отделявшим новоиспеченного вампира от губительной теперь для него поверхности. Время от времени руки и ноги парня дергались, мышцы сокращались. Губы шептали что-то, как будто в лихорадке. Лицо молодого мужчины время от времени сводило судорогой как будто от боли. Кожа побледнела, губы посинели. Черты лица стали острыми, уши и глаза покрылись сетью мелких синих капилляров.

Постепенно Старк стал приходить в себя. Он не понимал, сколько он лежал в канализации. Сознание плыло. Но внезапный страх сковал тело парня. Если бы сердце диггера билось, то оно замерло бы на секунду, чтобы начать бешеную скачку под напором адреналина.
Над парнем склонилась жуткая темная фигура, которая, казалось, соткана из мрака. Язык прилип к небу, а рот наполнился слюной.
Трясущимися не только от страха, но и от боли, губами Старк прошептал:
- Кто вы?
Парень попробовал подняться на локтях, но тело свело, и он откинулся на пол. Странно, но постепенно к ужасу и страху примешивалось другое, непонятное пока, ощущение.

Мэтт взглянул на Долохова, безмолвно испрашивая у него позволение самому ответить на вопрос. Примоген кивнул и элегантным жестом предоставил своему Дитя такую возможность.
Колдун сделал шаг вперед.
- Для начала, Александра, займите свое место, чтобы не вглядываться в вашу тень позади остальных, - сухо начал заклинатель, как вступление.
- А теперь отвечаю на вопросы. Всем неонейтам будет предоставлено жилье в соответствующем квартале, где Камарилла владеет недвижимостью. Но... ваши кланы могут сами предоставить вам жилье, если у них хватит на то ресурсов и по другим важным причинам.
Лентяйничать вам тоже никто не позволит. Для каждого подберут достойную деятельность, но уже немного в другой сфере, хотя для Тореадоров есть некоторые... кхм... поблажки.
Жизнь после смерти. Вы будете так же зарабатывать авторитет в клане и Камарилле, как и раньше в прошлой жизни, будь вы певцом-неудачником, непризнанным гением или успешным денежным воротилой. Жизнь ради искусства или жизнь ради знаний и могущества. Мы все идем разными дорогами к двум самым амбициозным целям – могуществу и власти, ибо они идут рука об руку.
В тоже время, для других кланов ставятся свои приоритеты, будь то власть для Вентру или удовольствия для Тореадоров.
Носферату чаще заняты в сфере разведки, Тореадоры - артбизнес, Бруджа и Гангрелы - своеобразные армии (об этом подробнее вам расскажут ваши Саера), Малкавиан сами по себе, как и Тремер.

Канализация города
– Хорошо, – одобрительно произнесла фигура. – Хорошо, что быстро очнулся. Ну а касательно представления… Что в имени тебе моем? – хриплый смешок. – Впрочем, скрывать я ничего не собираюсь. Меня зовут Герхард Рихтегон, и эти туннели в каком-то роде являются моей территорией. Но об этом позже, а пока тебе стоит немного подкрепиться, а то совсем повалишься. Попробуй.
Из–под одежды Рихтегона появился пластиковый пакет с темной жидкостью; отсутствие освещения не давало рассмотреть ее цвет.
– Уверяю тебя, почувствуешь себя гораздо лучше, – заверил Рихтегон, откупоривая пакет (точнее, просто отрывая уголок движением пальцев) и протягивая его Старку.

От склонившейся над диггером фигуры веяло силой. Джордж где-то слышал, что на востоке воспевается культура тренировки собственной внутренней энергии. Очень часто такие люди обладают лидерскими качествами, харизмой и способны повести за собой окружающих. У них это выходит также естественно, как дыхание.
От таинственного собеседника веяло власть, внутренней силой и… Старк удивился, когда, наконец, разобрался в собственных чувствах. От Герхарда шла какая-то отеческая забота. В его словах чувствовалась забота родителя о неразумном ребенке.
Когда мужчина, представившийся Герхардом, но так и не открывшим своего лица, вытащил пластиковый пакет, Джордж собирался с мыслями, пытаясь хоть как-то рассмотреть своего собеседника, а попутно понять, представляет ли он опасность. Мало ли кого можно встретить в канализации? Молния пронзила голову парня, наполнив пространство под черепом болью. «Да, старик, и ты кое-кого уже встретил. И тогда… - подумал Старк, вспоминая мгновения ужаса, которые растянулись в бесконечность, - и сейчас».
Мужчина открыл пакет, оторвав от него уголок. «Ловко он,» - подумал диггер. И в этот момент до него добрался запах, высвободившийся из своего заточения. Крылья носа парня затрепетали, глаза сделались узкими. На мгновение он потерял над собой контроль. Запах, исходивший от пакета, щекотал и манил, звал, обещал миг наслаждения. Старк дернулся, даже позабыв, что сидит, опираясь на руки. Ну усилием воли подавил этот свой порыв.
Джордж аккуратно, за краешек, взял пластиковый пакет. Темная жидкость внутри казалась сейчас манящим нектаром. Руки молодого мужчины заметно дрожали, по телу пробежала дрожь.
Бывший диггер, а ныне немертвый, припал к пакету, жадно глотая солоноватую густую жидкость.