Вместо предисловия.

- Вот сволочь! Приросли они что ли?
- Чтан…
- Чего встал? Помоги, давай.
- Чтан, у него глаза открыты… он ими водит… смотрит…
- Черт!
- Что?!
- Сапоги с него снять не могу. Давай, за ноги его придержи, а я дерну как следует…

Война уже проиграна. Где наши войска, вообще не понятно, зато ясно, что ингрийцы берут за городом город и врядли что-то сможет их остановить, кроме, разве что, собственного желания. Кто-то из местных остается, полагая, что жизнь при ингрийцах будет не хуже, чем при старой власти. Остальные бегут.
Группа беженцев, о которой пойдет речь в начале нашего повествования, стремится достичь Позвоночника, горного хребта на востоке страны. Ох уж эти беженцы. И кого среди них только нет: вот барыга-спекулянт и бродячий музыкант, рыцарь без коня и чести, дед седой годов под двести…
Как вы могли заметить, поле для создания своего персонажа обширнейшее. Но есть одно ограничение и оно обязательно для всех: ваш герой, выражаясь общедоступными терминами, начинает имея “первый уровень”. Однако вы можете указать “навык класса”, основное и второстепенное мастерство, в котором ваш персонаж способен преуспеть без особых на то усилий. Сложно, не спорю, зато интересно, верьте мне. Квенты и вопросы шлите в личку.
Пример квенты: Крестьянец я, из Корений, Болиголовом кличут. Силища (основной навык) у меня от отца, у нас вообще все мужики в роду крепкие. Силки умею ставить (дополнительный навык), капканы всякие мастерить, дед меня учил, пока жив был.

Да, кстати, поговаривали, одет он был во всё чёрное.

Глава первая. Золотые молнии в черном поле.

- …и всегда так было. Не знаю, воздух у них на западе, что ли такой, но рождаемость там не в пример нашей, а земли мало, вот и прут. Изначально то здесь лишь тролли жили, бегали себе голышом, да рыбу сырую трескали, потом гоблины пришли и это, заметьте, была первая и последняя мирная экспансия за всю историю переселений. Не успели мохнатые, как следует обжиться, тут и гномы подоспели, с большими такими, острыми топорами и хищными улыбками наперевес. Затем эльфы, тоже без миролюбивых намерений. Когда здесь появились мы, останы, гоблинов уже почти всех вырезали, а тролли сидели по своим пещерам и нос высунуть боялись. Повезло нам, не спорю, эльфы в войне увязли, что твоя телега в канаве. Между нами и гномами им ох как не сладко пришлось. И все бы было хорошо, если бы вы не появились, опять таки с запада. Сколько вы наших городов с землей сравняли, сколько храмов пожгли, а какая цивилизация была! Но и вам покоя не дали, вот теперь ингрийцы прут.
«Шустрый молодой человек», - подумал Вальдо, а вслух сказал:
- Упрощаете, молодой человек, сильно упрощаете. Единственное к чему я не могу придраться, так это к благотворному влиянию западного воздуха, все же остальное, сказанное вами сильно утрировано. Во первых эльфы шли двумя волнами, сперва Иллиадрион и Ниимар, морские и темные по нашему, а затем Аарделль, великие. Гномы шли тремя волнами, а значит можно предположить, что и гоблины тоже. А до вас здесь успели побывать мангры и кьяртманы, первые, не задерживаясь за Позвоночник ушли, а вторые на север подались, острова заселять. Умнее они оказались. И нас, вельдов и вас кстати тоже.
«Въедливый старикан», - подумал Лютош, а вслух сказал:
- Дело даже не в этом, в принципе я согласен с вашими словами, но ведь говорим мы о том, стоит ли бежать? Зачем? Ведь в конечном итоге ингрийцев ожидает та же участь, что и другие народы, если не брать в расчет нелюдей. Ну захватят они наши земли, а дальше то что? Смешаются с местным населением и через пару поколений уже не будет ясно, кто ты на самом деле, ингриец, вельд или остан. А там глядишь, еще кто-нибудь переселятся вздумает, с запада.
- Но вы ведь бежите.
- Я… Бегу. Но меня не стоит принимать в расчет, я бегу по идейным соображениям.
- Вот как? – удивился Вальдо.
- Я же волонтером в армию записался, а до того в Альтдорфе учился, на втором курсе, кстати, Высшей Магической Академии. Хотел родину защитить… До сборного пункта мы так и не дошли… Я даже форму получить не успел…
Фургон сильно тряхнуло и Вальдо, чуть было не вывалился на дорогу. Он крепче прижал к груди сверток и тихонько, что бы не услышал возница, произнес:
- Дрова он, что ли везет?..


- …Но как?! Как, я вас спрашиваю, они могут так быстро брать города? И где вообще наша армия? Где Нообре? Где Собкерлен?
- Я слышал, - вмешался в разговор идущий рядом с фургоном седой усатый кмет, - что Нообре разбили под Быстрицей, еще с неделю назад.
Некоторое время никто не решался говорить.
- Ладно, - прервал молчание Лютош, - тогда хотя бы объясните мне, как они могли взять Альтдорф за два дня? Сто пятьдесят тысяч жителей, десятитысячный гарнизон, двойной ров, стены, первая высотой в… э-э-э… не помню. Впрочем, не важно. И маги. Неужели маги академии ничего не смогли сделать?
- Я был там, когда это случилось, - сказал Вальдо, - и поверьте мне, у магов были дела куда поважнее защиты города.
- Например? Я не совсем вас понимаю, - признался Лютош.
- Вообще, как выразился классик, это действительно было похоже на объятый пожаром бордель. Маги бегали по горящей академии, телепортируясь с помощью нестабильных, создаваемых наспех порталов. Те же, кто не смог или не захотел спастись бегством, были убиты.
- А ректор тоже бежал?
- Убит. Двойной перевернутый крест.
- Декан Лейба?
- Радужная молния, с двух шагов.
- Профессор Йоль?
- Арбалетный бельт. Прямо в сердце.


- Вы говорите, что были в академии, когда ее штурмовали, но вы явно не маг. На уборщика вы тоже мало похожи. Я бы сказал, что вы хранитель архива… Простите мою любознательность.
- А вы проницательны, молодой человек, но нет, я не хранитель, всего лишь скромный архивариус, Вальдо Гремлин, к вашим услугам.
- Ох, мы же с вами так и не познакомились. Лютош, Лютош Верховец, студент второго курса… Бывший студент.
- Очень приятно, Лютош.
- Простите, а этот сверток, что вы так бережно прижимаете к себе всю дорогу… Это книга?
- Сверток?.. А, ну да, книга.
- Ваша?
- Моя. Это… Это дело всей моей жизни.
- И о чем она, если не секрет?
- …

Недалеко от городка Кан находится село Вишневое, но поскольку расположено оно в стороне от больших дорог, то большинство горожан, а тем более заезжих торговцев об этом селе и не слыхали. И вправду, что им там делать – десяток домов, да коровы с курами… Народ там живет небогатый, а если кто из селян захочет, скажем, поросенка продать, или купить чего, так и сам в город на базар приедет, благо недалеко. Поэтому гости в Вишневом появлялись нечасто, а уж в хижине охотника Ральва, что у самого леса стояла, и того реже. Два года назад, пока жива была Эстара, жена охотника, некоторые крестьяне еще приходили в хижину, ибо Эстара в Вишневом и окрестностях была известна как знахарка и травница, а некоторые люди даже колдуньей ее называли. И не зря, надо сказать. Умела Эстара раны и болезни любые врачевать - и человеческие, и звериные. И дочь свою, Мириму учила как травы лекарственные распознавать, как росу утреннюю да воду талую использовать, и многим другим премудростям знахарским учила. Отчего умерла Эстара – этого никто не знал, кроме Ральва. Да только Ральв хоть и был рядом с женой в ее последние часы, никому о том не рассказывал, даже дочери.
Последние два года они жили вдвоем, с соседями не общались. Да и какие там соседи – до ближайшего жилья чуть ли не час идти надо. Любил старый охотник покой и не стремился к общению. Часто вместе с дочерью ходил в лес, учил ее зверя по следу определять, подкрадываться незаметно, стрелять из лука… Хоть и был Ральв охотником, но охотником необычным – силки да капканы никогда не ставил, признавал только лук и нож. Из лука, надо сказать, он стрелял мастерски. Никто в селе не знал, у кого он научился этому искусству. Впрочем, в селе о Ральве вообще мало знали – пришел двадцать лет назад невесть откуда, да так и осел в Вишневом. В детстве Мирима часто расспрашивала отца о его прошлом, но он лишь отшучивался или переводил разговор на другое. Однако, по отдельным намекам она начала догадываться, что не всю жизнь ее отец охотником был. Из лука мог белке в глаз за сто шагов попадать, по лесу ходил так, что ни одна ветка не шелохнется, следы читал как открытую книгу… Но чувствовалось, что в прошлом у него осталось нечто куда более опасное, чем волки и медведи.
И однажды, подозрения Миримы нашли подтверждение. Подтверждение это явилось в облике усталого всадника, который остановил своего взмыленного коня у покосившегося крыльца. Время было позднее, но незнакомец даже не постучался. Спрыгнув с седла, он быстро вошел в хижину и громко произнес короткую фразу на каком-то языке, которого Мирима не знала. Собственно, от звука незнакомого голоса она и проснулась.
Отец шепотом ответил вошедшему что-то вроде «тише, дочку разбудишь» и вышел вместе с гостем на улицу. Мирима не слышала всего разговора, до нее долетали лишь обрывки фраз да отдельные слова. «Ингрия… конница… отступление… нет, это безумие!.. последний шанс… двигаются на Кан… перехватить у реки…» После отец с незнакомцем о чем-то горячо спорили, но Мирима не смогла понять о чем именно. Впрочем, она уже и так поняла, в чем дело. Война. Война, о которой давно говорили как о чем-то далеком, пришла в родной край. Но ведь война, какой бы ужас она ни несла, это дело воинов, а не мирных крестьян и охотников. Почему же среди ночи к отцу приезжает этот человек? Чего он хочет?
Проснувшись утром, Мирима увидела, что отец тщательно собирает вещи.
- Куда ты собираешься? – тревожно спросила она.
- Видишь ли, Мири, - отозвался Ральв нарочито веселым голосом, - вспомнил о кой-каких делах в городе.
- Это связано с тем человеком, что приезжал ночью?
Отец замер на секунду, а потом повернулся к Мириме.
- Так ты слышала? Слышала наш разговор?
- Не совсем… - смутилась девушка, - я почти ничего не поняла, но мне страшно. Не нужно тебе ехать, папа, прошу тебя!
- Я должен, Мири, - веселость в его голосе разом исчезла. – Двадцать лет я пытался скрыться от своего прошлого, но оно все же нашло меня. Я вернусь, обещаю тебе! Если повезет… - добавил он почти неслышно.

С момента отъезда Ральва прошло больше недели. Мирима ходила на охоту, собирала травы и гадала, жив ли еще ее отец. Однажды она отправилась на дальние холмы, чтобы заготовить бересты для посуды. Там, среди скал бил родник, о котором ей рассказывала мать. Она говорила, что если смотреть на воду этого родника в полночь, когда лунный луч играет в струях, то можно увидеть то, что происходит далеко, и иногда даже удается разглядеть будущее. Сегодня погода обещала быть ясной, и Мирима взяла с собой все для ночевки в лесу – теплый плащ, одеяло, котелок, немного продуктов, лук со стрелами, нож и различные нужные мелочи.
Ночью Мирима подошла к роднику и стала вглядываться в темную глубину. И в какой-то момент ей показалось, что она увидела отца. Ральв смотрела на дочь мертвыми глазами и по лицу его стекала кровь. Мирима испуганно вскрикнула и нечаянно коснулась рукой поверхности воды. Видение тут же исчезло, разбившись на тысячи осколков.
До утра девушка не могла унять дрожь, хоть ночь была теплой, а костер полыхал ярко. Под утро она отправилась домой. Однако, когда хижина показалась из-за деревьев, какое-то чувство заставило Мириму остановиться. Что-то было не так. Секунду она стояла неподвижно, вслушиваясь в утреннюю тишину. Но все было тихо. Не сразу юная охотница поняла, что встревожило ее. Запах дыма. Приятный домашний запах сосновых дров, как будто кто-то топил печь в ее доме.
Стараясь ступать как можно тише, девушка обошла дом вокруг. Так и есть! За домом стояли привязанные кони. Шесть коней.
Вдруг за своей спиной она услышала громкий окрик на незнакомом языке. Мирима резко обернулась и увидела незнакомого мужчину, стоявшего шагах в десяти от нее, возле старой яблони. На нем была надета кольчуга, а на поясе висел меч. Увидев испуг на лице девушки, воин крикнул что-то, обращаясь, видимо, к своим товарищам, которые находились в доме. Не дожидаясь, пока они появятся Мирима бросилась в сторону леса. Воин бросился было за ней, но кольчуга не позволяла ему бежать быстро, а достигнув опушки, девушка быстро скрылась за деревьями – все же лес возле своего дома она знала как свои пять пальцев.
Через некоторое время она остановилась и прислушалась. Крики и хруст ветвей раздавались откуда-то слева. По большой дуге Мирима обогнула преследователей и вышла к селу.
Первым, что она увидела был столб черного дыма, поднимавшийся над домами. Это догорал дом сельского старосты. По улицам ходили вооруженные воины, слышались какие-то крики… Теперь все было ясно - враг захватил Вишневое.
Не заходя в село, Мирима двинулась в сторону дороги. Она знала, что если пройти через лес, можно за день выйти к тракту, который идет на восток. Там еще через день пути будет село Могилки, а за ним начинаются горы. А в горах наверняка соберутся люди, которые помогут. Все лучше, чем в одиночку по лесам прятаться.
С такими мыслями Мирима вышла к вечеру на большой проезжий тракт, петлявший среди поросших лесом холмов и пшеничных полей.
Увидев на горизонте клубы пыли, она поспешила спрятаться. Уж не враги ли снова? Однако это были не враги. По дороге медленно тащилась крытая повозка, вроде тех, какие Мирима видела в городе у торговцев. Облегченно вздохнув, девушка вышла из своего укрытия.

Маара плелась по дороге, еле передвигая ноги и ругаясь себе под нос. Полупустая сумка казалось очень тяжелой, заставляя девушку слегка крениться влево. Ей было холодно, хотелось есть и спать. В такие минуты Маара часто жалела о том, что стащила эту нибокарисову монету у папаши. Но он сам был виноват! Это ж надо, пытался завалить ее на экзаменах! Вот она и доказала, что вполне заслуженно получила свой диплом. Тут монета выпала из воротника и закачалась на цепочке. Пришлось поднимать руку и убирать ее обратно, затягивая ворот плаща наглухо. Садиться в повозки Маара гордо отказывалась, окидывая холодным взглядом предлагающих подвезти ее. Хотя таких было мало, люди были сосредоточены только на одном: бежать, бежать подальше от войны, от крови и убийств... Хотелось оказаться подальше от этой дороги, от пронизывающего ветра и смертельной опасности за спиной...
"Главное - добраться до Могилок." - думала Маара, - "А там посмотрим..."
Деньги у девушки были, перед сообщением о приходе ингрийцев она прошлась по торгу, попутно "помогая" гражданам без хлопот избавиться от лишних монет.
Чтобы хоть как-то отвлечься от безрадостной дороги беженцев, Маара принялась вспоминать времена учебы в Гильдии, особенно экзамен, а точнее слова Главы Гильдии после него.

- Я надеюсь, что вы понимаете, Маара Дей'Шалинта, какая ответственность теперь лежит на вас! Вы клянетесь чтить Устав, соблюдать его положения и следовать правилам Гильдии, дабы не посрамить ее доброе имя?
"Все... Доброе имя Гильдии воров... У папули крыша уехала. Долюбовался своей монетой! Это ж надо каждый вечер по несколько часов полировать какую-то монетку! Да еще в сейф прятать... А я ее не разу толком и не видела"
- Я торжественно клянусь, и да поразят меня все боги мира, если я нарушу эту клятву! - Маара провела кинжалом но левой ладони, перевернула руку, и несколько капель крови упали на пыльный пол торжественной залы Гильдии.
- С этого момента Вы занесены в список членов Гильдии, идите, Маара Дей'Шалинта, и пусть ваш путь останется в легендах! - напутствовал Глава новенькую торжественной формулой. Это послужило сигналом к началу банкета - Маара была последним учеником из принесших клятву. И к середине этого пира мало кто заметил, как из-зи стола тихо выскользнула дочка Главы. У ее отца, случился бы сердечный приступ, узнай он о планах своего ненаглядного чадушка.
Сейф с монеткой даже взламывать не пришлось: папуля ключик от него прятал в чернильнице... При ближайшем рассмотрении оказалось, что монетка очень странная, не похожая на виденные до сих пор. На одной стороне были изображены скрещенные два меча и посох мага, на другой расправивший крылья дракон. В монетке была просверлена дырка. "Как раз для моей цепочки" - хихикнула воровка, продевая серебряную цепочку в дырку, затем она застегнула цепочку, улыбнулась, представив лицо папаши, и выпрыгнула в окно... А как она потом почти год, пока ей двадцать не исполнилось, бегала от папашиных головорезов. Хорошее было время... Рябята обрадовались возможности мир посмотреть, по городам походить... Не очень спешили ловить доченьку Главы и возвращать ее в семью, да еще монету какую-то отбирать... Хорошо было, а потом... Нибокарис ее в эту страну понес!

Тут девушка запнулась о камень и рухнула на дорогу, в грязь, сразу возвращаясь в настоящее. Она со стоном поднялась, попыталась отряхнуть плащ, но грязь, кажется, полюбила плащик всем сердцем, и отпускать не собиралась. Маара плюнула на это бессмысленное занятие, перевесила сумку на другое плечо, прикидывая, долго ли еще до Могилок.

Когда уничтожители добрались до города, в котором жила Айна и Сегир, то солдата срочно вызвали. Долго в тихом доме девушка не смогла, ужасное чувство беспокойства не покидало ее ни на секунду, тишина давила на уши. Поерзав десять минут на кресле, она схватила пояс с ножами и выбежала на улицу. Сперва, было тихо, Айна стояла на пороге, не понимая где искать Сегира, или хотя бы узнать что происходит. Но тут до ее ушей донеслись звуки битвы. Развернувшись на исходящий звук, она побежала на него. Сапожки звонко стукали по мостовой. Вдруг Айна споткнулась обо что-то мягкое и упала на землю. Во время падения девушка порвала платье и разбила коленку. Потерев ушибленное место она на ощупь нашла то, об что споткнулась. Это был человек.
-Айна это ты? Убегай из города. Война…- Сегир закашлялся – в Могилки.
Сегир хрипнул, отплевывая кровь, и замолчал. Айна обшарила руками грудь. Наткнувшись на рану, девушка резко отдернула руки. Она приподняла его голову .
-Ты будешь жить. – тихо сказала она. – Ты..жив?
Ответа не последовало. Поцеловав холодную сталь шлема, она тихонько уложила его голову на камень и ринулась бежать в сторону задних ворот, туда, где еще не шла битва. Несколько часов плутая по зарослям, испачкавшись и превратив белое платьице местами черное, Айна все-таки выбралась к дороге. Недалеко заслышался грохот телеги. Еще несколько десятков метров и она встретиться с обозом. Вслушиваясь в грохот обоза, и пытаясь не упасть на незнакомой дороге, Айна не услышала тихих шагов впереди. Но идущий впереди оповестил о себе громким шлепком о землю. Позже с пыхтением поднявшись, человек, казалось девушка, видимо стала стряхивать что-то с одежды. Не представляя, кем она может быть, Айна достала клинки с характерным звуком из ножен. Застыв на месте, Айна стала вслушиваться, пытаясь предугадать, что будет делать человек.

"Ну вот. В грязи вывалялась. Ушиблась. плащ теперь на тряпку похож. А до этих Могилок еще как до гномьих земель..." - тут за спиной послышался характерный звук вынимаемого из ножен оружия. Минжал Маара тут же оказался в руке, девушка резко обернулась, готовая метнуть его и удрать. Но хрупкая девушка в когда-то белом платье с кинжалами не выглядела серьезной противницей. К тому же, ее глаза были завязаны платком. "Слепая она, что ли" - мелькнула в голове.
- Эй, послушай! Я не хочу драться! Тем более с тобой! Я просто вместе с обозом иди в эти.. как их... в Могилки. Мне кажется, что тебе тоже туда, не так ли? Если не будешь на меня нападать, я попробую помочь тебе? Ты согласна? - Мааре былор жалко эту девушку, лет где-то шестнадцати, не смотря на ее кинжалы, слепая не выгляделав серьезной противницей. - Ты не дойдешь одна. Кстати, меня зовут Маара.

-Эй, послушай! Я не хочу драться! Тем более с тобой! Я просто вместе с обозом иди в эти.. как их... в Могилки. Мне кажется, что тебе тоже туда, не так ли? Если не будешь помогать, я попробую помочь тебе? Ты согласна? Ты не дойдешь одна. Кстати, меня зовут Маара.

«Девушка…» пронеслось в голове. Наклонив голову вправо, Айна вслушалась, девушка стояла на месте. Не убирая ножи Айна подошла ближе к Мааре.
-Может и дойду. Там обоз едет – пойдем, посмотрим, что там? Только я буду идти позади тебя. – Сжав плотно губы, Айна показательно убрала кукри обратно в ножны и застыла.

Как ужасно порой представлять, как выглядит твой собеседник. Однажды благодаря монаху Айна на минуту увидела Сегира, но лишь на минуту. Это было так давно, но даже столько лет спустя вечная темнота не сотрет это кусочек воспоминания. Но теперь вместо лиц всегда лишь чернота, и вот теперь Айна рисовала возможные портреты Маары. Прекратив мучить саму себя, спросила:

-Идем? Скорее. Они уезжают.

Медленно зашагала в сторону обоза, тихо шаркая ногами по дороге.

Мирима стояла у дороги и пыталась разглядеть приближающийся обоз. Вдруг она заметила, что он остановился посреди дороги, довольно далеко от того места, где она стояла. С чего бы это? – подумала охотница, неспешно направляясь к телеге. - Может быть, согласятся подвезти, а нет, так хотя бы скажут, куда идти.
На этой дороге Мирима еще не бывала и весьма смутно представляла, куда она ведет, и через какие города и села проходит.
Подойдя к обозу, девушка услышала голоса с другой стороны телеги. Похоже, к остановившейся телеге подходили какие-то люди. Уж не разбойники ли? Мирима остановилась и положила руку на рукоять охотничьего ножа, висевшего на поясе. Не ахти какая защита, но все же…
Однако люди, появившиеся из-за телеги были совсем не похожи на грабителей. Две девушки – одна с рыжими волосами, другая с голубыми. Глаза второй завязаны платком, но на поясе висели два длинных кинжала.
Странно, - подумала Мирима, - как она может драться, не видя противника. На звук, что ли?
Подойдя ближе, охотница негромко кашлянула, чтобы привлечь внимание незнакомок.
- Здравствуйте, - произнесла она, склоняя голову в легком поклоне, - Меня зовут Мирима… Она замолчала, не зная, что сказать дальше.

-Идем? Скорее. Они уезжают. - Слепая медленно зашагала в сторону обоза, тихо шаркая ногами по дороге.
- Не туда! - Маара схватила незнакомку за плечо. - Ты сейчас прямо в ту лужу шлепнешься, откуда я только вылезла! И как тебя, кстати, зовут?
Слепая не успела ответить, когда из-за телеги вышла еще одна девушка. Как ни странно, тоже с кинжалом на поясе, худощавая, черноволосая. Но кинжал хотя бы был в ножнах...
- Здравствуйте, - произнесла девушка, склоняя голову в легком поклоне, - Меня зовут Мирима…
- Очень приятно! Я - Маара, а вот с моей собеседницей познакомиться я еще не успела. Мирима, ты тоже идешь в Могилки? - сказала бывшая ученица Гильдии воров и дружелюбно улыбнулась.
"Так, у нас уже есть рыжая, голубоволосая (сойдет за блондинку), теперь брюнетка... Шатенки не хватает..."

Мирима облегченно выдохнула и улыбнулась в ответ. Кажется, проблем не ожидается…
- В Могилки? – удивленно переспросила она, но тут же вспомнила, что слышала о селе с таким названием, и кажется, оно должно находиться где-то на востоке. – Да, наверное… Вообще-то я, если честно, не знаю, куда я направляюсь, лишь бы подальше отсюда… А этот обоз едет в Могилки? Вот только…
Мирима запоздало вспомнила, что у нее нет денег, чтобы заплатить. Согласятся ли торговцы (или кто там является хозяином обоза) вести пассажиров бесплатно? Впрочем, попытка - не пытка.
- Маара, ты не знаешь, кто здесь главный? В этом обозе я имею в виду?

Не-а! Я сюда случайно прибилась, и вообще это обоз беженцев, убегающих от войска ингрийцев. Вряд ли кто-то будет возражать, если ты пойдешь с нами. А откуда ты? Неужто из Кана? Я вот из воон того городка, даже название не помню! Только пришла в город, а тут война! И сюда эти ингрийцы проклятые добрались... Чтоб их Прайд пришиб! - Маара усмехнулась. - Теперь вот тащимся в эти Могилки... От одного названия неуютно становится.
Она сердито чихнула, бормоча себе под нос что-то вроде "Теперь точно заболела...". Вытащила из сумки грязный носовой платок и оглушительно высморкалась.

- Нет, я не из Кана, - ответила Мирима, - я из Вишневого, это недалеко оттуда. И отсюда тоже близко. К сожалению, слишком близко, - добавила она мрачно. Враги захватили наше село. Как ты сказала? Ингрийцы? Да, именно так отец и говорил тогда… А почему вы идете именно в Могилки? Там есть крепость или армия? Там действительно безопасно?
Мирима засыпала свою новую спутницу вопросами, надеясь скрыть свой страх перед неизвестностью, которая ожидала впереди.

- Я не имею понятия о Могилках, а само это название недавно услышала из разговора проходящих мимо людей. Так и не удосужилась узнать, почему это место так называется. Хотя полно в нашем мире таких названий... Так что, к сожалению, не могу ответить на твои вопросы. Но возможно, что туда ингрийцы дойдут еще не скоро... Надеюсь.
Маара вздрогнула и попыталась сильнее закутаться в плащ. Ей показалось, что после упоминания Ингрии ветер стал еще холоднее, пронизывая до костей... А до безопастного места было еще ох как далеко, но все же теперь воровка была не одна. Хотя вряд ли если на обоз кто-нибудь нападет ее новые знакомые смогут защититься, значит, ей самой придется драться... "Хватит думать о всяхиг глупостях. Кому нужен обоз беженцев? Вряд ли люди успели взять с собой сного ценного. Хотя... Кошельки-то они успели захватить" - Маара улыбнулась. Кошелькам торговцев (если те есть в обозе) грозил переход в руки одной рыжей воровки с хитрыми глазами.

Когда Маара подтащила ее поближе к обозу, девушка услышала еще один женский голос. Айна уже было приготовилась к бою, но ее спутница стала мило беседовать с незнакомкой.
- Здравствуйте, - произнесла девушка, - Меня зовут Мирима…
- Очень приятно! Я - Маара, а вот с моей собеседницей познакомиться я еще не успела. Мирима, ты тоже идешь в Могилки?

Дальше завязался разговор на тему кто откуда, куда и почему. Айна стояла и слушала, наклонив слегка голову влево, потирая плечо.

- Я не имею понятия о Могилках, а само это название недавно услышала из разговора проходящих мимо людей. Так и не удосужилась узнать, почему это место так называется. Хотя полно в нашем мире таких названий... Так что, к сожалению, не могу ответить на твои вопросы. Но возможно, что туда ингрийцы дойдут еще не скоро... Надеюсь.

Обе замолчали. Айна помялась на месте. Нащупав правой рукой, мягкий плащ Маары, она слегка постукала ту по плечу. Во-первых, Айне было холодно от ветра, а во-вторых, слепая беспокоилась за обоз. Вдруг он уедет. Рассчитывая на то, что Маара обернулась Айна начала тихо говорить, так чтобы стоящая незнакомка не услышала их. Учитывая примерное расстояние, на котором та могла находиться, трюк мог не пройти, но все-таки Айна была человеком подозрительным.

-Пойдем же. Обоз ведь. И…Айна я. – трясясь от холода прошептала она Мааре.
Сама не замечая того, слепая все крепче и крепче сжимала плащ Маары.

- Айна? Красивое имя. Да ты же дрожишь вся! - воскликнула Маара, отвлекаясь от своих мыслей. Она аккуратно разжала пальцы Айны, крепко вцепившейся в ее плащ. Затем скинула его, тут же набросив на плечи замерзшей слепой:
- Вот. Он, конечно, теперь грязный, но зато теплый! Я в нем с тех пор как сбежала из... В общем, за год еще не замерзла. Обоз... Что за напасть! - действительно, последняя телега уже была на довольно большом расстоянии. - Так, мы идем догонять обоз!
Маара положила руку слепой на свою сумку:
- Вот! Держись за сумку, если хочешь. Я постараюсь предупреждать тебя о ямах, или еще что там на дороге встретится. - она оглянулась на Мириму. - Мирима, ты пойдешь с нами? Не хочется отстать от обоза.

-Айна? Красивое имя. Да ты же дрожишь вся! - воскликнула Маара.Она аккуратно разжала пальцы Айны, крепко вцепившейся в ее плащ. Затем скинула его, тут же набросив на плечи замерзшей слепой. Айна почувствовала приятное прикосновение теплой ткани. От чего стало тепло и приятно, вспомнилось любимое кресло с бархатной постилкой и греющие спину лучи солнца. В реальность вернул еще один порыв ветра.
- Вот. Он, конечно, теперь грязный, но зато теплый! Я в нем с тех пор как сбежала из... В общем, за год еще не замерзла. Обоз... Что за напасть.Так, мы идем догонять обоз!
Маара положила руку слепой на свою сумку:
- Вот! Держись за сумку, если хочешь. Я постараюсь предупреждать тебя о ямах, или еще что там на дороге встретится. Мирима, ты пойдешь с нами? Не хочется отстать от обоза.

Айна сердито сжала губы, но сумку не отпустила. Как можно быстро она следовала за Маарой, вслушиваясь в шаги незнакомки.

- Мирима, ты пойдешь с нами? Не хочется отстать от обоза…

- Да, конечно, - кивнула Мирима, оглядываясь, - телеги и в самом деле уже тронулись и отъехали достаточно далеко. Девушки прекратили разговор и зашагали по дороге следом. К счастью, обоз едва тащился, и догнать его было нетрудно. Мирима теперь шла молча и подозрительно косилась на Айну. Кинжалы на поясе слепой никак не давали ей покоя, кроме того, она все еще никак не могла поверить, что та в одиночку смогла добраться так далеко от всякого жилья. В первые секунды она подумала, что Маара с самого начала сопровождает свою незрячую спутницу, но оказалось, что они только сейчас познакомились…
Наконец, Мирима решилась задать вопрос:
- Айна, а ты издалека идешь в Могилки?

- Айна, а ты издалека идешь в Могилки?

Слепая вздрогнула. Все-таки Мирима была недалеко и услышала ее. Это несколько огорчило девушку, та считала свой разговор приватным. Отпустив сумку Маары Айна остановилась и обернулась в сторону голоса Миримы.
-А почему тебя это интересует? Ты думаешь что я настолько беспомощна? - плащ Маары медленно сполз на землю.
Айна на секунду замолчала, вслушиваясь в тихое шуршание ткани, потом быстрым движением подхватила его с ног и надела себе на плечи.
-Но если тебя это интересует по другим причинам,то примерно часа четыре, может больше, я еще плохо оринтируюсь во времени.
Потуже затянув узел платка на глазах, Айна нащупала сумку Маары и взялась за нее.
- Я...- Айна замолчала. Казалось она хотела сказать что-то важное именно для Миримы, но губы плотно сжались в тонкую полоску, не желая выпускать рвущуюся наружу фразу.

Развернувшись в сторону обоза, Айна зашагала, потянув за собой сумку и остановившуюся Маару.

Неожиданный вопрос Айны и резкость, с которой он был задан, несколько смутили Мириму.
- Нет, что ты, я просто спросила…
Часа четыре… - задумалась охотница, - интересно, откуда все же… Из Кана? Если да, то это означает, что Айна шла гораздо быстрее, чем идет сейчас. Притворяется? Или она начала свой путь из какого-нибудь хутора неподалеку? Но почему одна? Может быть, что-то случилось по дороге с ее спутниками?
- Но если не хочешь рассказывать, - наконец произнесла Мирима, стараясь чтобы ее голос звучал примирительно, - не надо. У всех есть свои секреты, которыми не стоит делиться с первым встречным.

- Вдумайтесь в это, Лютош, каждая раса подразделяется на три подвида. Начнем с самых истоков. Тролли. Тролли бывают трех видов: речные - самые маленькие, пещерные и горные, эти живут высоко в горах и о них вообще мало что известно, однако существование их доказано наукой, является неоспоримым фактом и еще одним аргументом теории тройственности рас. Дальше, гоблины бывают черные, снежные и пепельные…
- Насколько мне известно, господин Гремлин, черных гоблинов еще гномы истребили, существование снежных вообще не доказано, скорее всего, это были просто альбиносы. И вообще, никакие это не подвиды, просто различный окрас шерсти. Он брюнет, а я блондин и что с того?
- Мы обсудим это позже, а пока слушайте дальше. Гномы тоже делятся на три вида: древесные, подгорные и песчаные.
- Какие, какие? Никогда не слышал о песчаных.
- О-о-о, это таинственная раса, они живут далеко на юге. Это все, что я могу о них сказать. И не смотрите на меня так!
Коза, плетущаяся за телегой, остановилась и жалобно заблеяла, погоняющая ее большеглазая девочка, лет восьми, тут же стегнула упрямицу поперек хребта прутиком. Голос у козы, как казалось Лютошу, был очень противным, а еще магик подумал о том, что животное имеет явные склонности к садизму, иначе, зачем еще оглашать лес воплями, вызывающими спазмы желудка у всех окрестных волков.
- Заметьте, - говорил Вальдо, - я не имею в виду этнические группы. Останы, вельды, ингрийцы, кьяртманы, это всего лишь сложившиеся виды общностей, не имеющие никакого отношения к тройственности рас. Другое дело мангры, я бы даже сказал мангроиды… Кстати, если вы слушали внимательно, то могли заметить, что мы, люди, ни чем не отличаемся от других рас, а значит, великие переселения будут продолжаться и рано или поздно на западе появятся люди не похожие ни на нас, ни на мангров.
«Ну да, - уныло подумалось Лютошу, - чернокожая большеголовая раса сверхлюдей, способных брать города не за двое суток, а, скажем, в обеденный перерыв».
- Ну, с эльфами итак все понятно, - продолжал Вальдо, - тут, я думаю, вы не станете спорить. Иллиадрион - морские или светлые, как их еще называют, Ниимар - темные, они же лесные и Аарделль, которых мы привыкли называть великими. Здесь, кстати, кроется еще одна неточность. Слово «Aard», переводится с эльфийского как «высокий», «верхний» в крайнем случае «первый». «Elle» же это «дерево», точнее «ольха». В итоге, Aardelle можно перевести как «побег», «молодая ветвь».
- Не совсем понял. Какая связь с высоким деревом?
Где-то в голове обоза заиграла лютня. Над телегами разнеслось слаженное пение:

Командир матерился и звал за собой,
Но никто не хотел за ним следовать в ад.
Он подал им пример – первым ринулся в бой
И они побежали, да только назад.
Ведь у них лишь одна голова на плечах
И не хочется думать, что это конец.
В их сердца проник убийственный страх,
А сзади с косою подкрался мертвец.

Последние пятнадцать минут Найда продиралась сквозь густой кустарник, проклиная себя за то, что решила сократить путь и двинулась через лес. От деревни, где ей указали направление на местность с многообещающим названием Могилки, до дороги, по которой должен был пройти обоз с беженцами, напрямую, через лес, было не больше часа ходьбы. Хромая нога – когда-то, еще во время обучения в Гильдии Воров, у мошенницы была перебита лодыжка – не позволяла идти так быстро, чтобы нагнать обоз по длинной дороге, и идти лесом показалось ей самым разумным в данной ситуации решением. Однако, пробираясь по лесу, где то появлялась, то пропадала ненадежная заросшая тропинка, Найда поняла, почему тракт делает в этом месте такой крюк. Эта часть леса была настолько заболочена, что проложить здесь большую дорогу не было никакой возможности.
- Чтоб тебя! – Напоследок, когда дорога уже виднелась в просвете между кустами, хромоножка оступилась, и отлетевшая в сторону сумка с едой и запасной одеждой печально погрузилась в топкую грязь посреди болота. Только обрадовалась, что не придется лезть в эту трясину, как на тебе!
Сумка еще виднелась на поверхности. Радуясь, что раньше, в деревне, пришлось разделить вещи, так что теперь при ней оставались «орудия труда», мошенница решила не терять присутствия духа и огляделась в поисках чего-нибудь достаточно длинного, чтобы подцепить беглянку. «Что-нибудь» росло поблизости. Подкатив к дереву камень, Найда вцепилась в ветку. Та угрожающе хрустнула и медленно, с треском, отелилась от ствола. Земля оказалась дальше, чем рассчитывала девушка…
Прут уцепился за сумку, и Найда, практически не дыша, стала тянуть его к себе. Тряпочная лямка не выдержала, и сумка с противным звуком шлепнулась в болото. Через несколько минут от нее остались только воспоминания.
- Вечная память, - проворчала Найда, прижимая к груди оставшиеся пожитки. Только теперь она вспомнила, на ней монашеское одеяние - уже несколько сношенный "рабочий костюм", надетый для того, чтобы не портить хорошую одежду.
Наконец выбравшись на дорогу, девушка с облегчением поняла, что обоз только что прошел здесь: издалека слышался неясный шум, определенно свидетельствующий о большом количестве людей, передвигающихся вместе. За поворотом и впрямь обнаружились люди; особо ото всех шла пестрая группа девушек, которая сразу привлекла ее внимание. Стряхнув с себя налипшую хвою и листья и пригладив темный «ёжик» волос, она решительно направилась к ним.

Лес тонул в ночной тьме. У самой его кромки Дарэк обернулся: марево над городом было видно издалека, а запах гари чувствовался даже здесь на холмах. Он побрел дальше, боясь поверить, что все еще жив. Правда, голова болела ужасно, и ноги почти не держали от усталости, но это были мелочи. Главное, никто его не заметил и не преследовал.
- А, ну, стой! – раздался за спиной грубый мужской голос.
У Дарэка аж внутри все похолодело. Он остановился и обернулся. Небритый мужчина неопределенного возраста в накинутой на плечи куртке гвардейского штурмовика направил на него арбалет. Так как остальной наряд нападавшего не вязался с военной формой, то Дарэк заключил, что это скорее даже не дезертир, а обычный грабитель.
- Я кому сказал, стоять и не двигаться?! Дернешься – пристрелю, - рявкнул мужчина, щедро снабжая свою речь отборным матом.
Дарэк и не думал никуда бежать. После целого дня кошмаров, быть пристреленным в лесу каким-то психом ему никак не хотелось. И вообще, с психами и грабителями лучше не спорить, если перевес сил не на твоей стороне.
- Деньги есть? – поинтересовался нападавший уже более миролюбиво, отметив, что никакого оружия у его жертвы не наблюдается.
- Не-а, - Дарэк замотал головой.
- А че есть?
Дарэк пожал плечами:
- Да ничего у меня нет!
- Тогда на кой хрен ты мне сдался? – мужчина, скорчив гримасу, вновь поднял арбалет.
- Погоди, не стреляй! – испугался Дарэк, - Я поищу…
Пошарив по карманам, он насобирал горсть монет и протянул грабителю. Но как же не хотелось отдавать последнее!
Мужчина опустил арбалет и подошел ближе:
- Так бы сразу… Все вы такие. Все-то вам жалко…
Деньги быстро перекочевали в его карман.
- Чтоб ты сдох, - не удержавшись, буркнул Дарэк.
Но у грабителя оказался превосходный слух.
- Че ты сказал? – взвился он, - Что то я не расслышал…
Ухватив Дарэка за ворот куртки, он рывком притянул его к себе:
- Ну-ка повтори…
А дальше Дарэк действовал, подчиняясь скорее интуиции, чем здравому смыслу. Быстрым движением он выхватил нож, висящий у мужчины на поясе, и ударил его в левое подреберье. Бил наискось – снизу вверх, чтобы клинок дошел до сердца. До этого он понятия не имел, куда нужно наносить удар, поэтому бил наугад, со всей силы, как уж получится.
Клинок вошел как по маслу по самую рукоятку, никакой кольчуги у нападавшего не было. Мужчина, выпучив глаза, молча стал заваливаться вперед. Дарэк выдернул нож и отошел, позволив ему упасть на землю. Немного погодя, он присел рядом с телом и пощупал пульс. Ничего… Грабитель был мертв.
Дарэк удивлялся сам себе: только что собственноручно он убил человека, и ни жалости, ни чувства раскаяния! Немного поколебавшись, он обыскал мертвеца, забрав деньги, оружие, походную сумку и металлическую фляжку. Отвинтив крышку с фляги, понюхал содержимое. Спирт… Мельком глянув на хранимое в сумке добро: хлеб, бинты, какие-то пузырьки, арбалетные болты (причем, все вперемешку), Дарэк перекинул ее через плечо и отправился дальше, поглощая по пути спиртное.
Невдалеке он наткнулся на разведенный костер, на огне жарилось мясо. Немного поодаль привязанная к дереву смирно стояла вороная кобыла. Так как никого вокруг не было видно, напрашивался вывод, что это и было место обитания недавно почившего грабителя-неудачника.
Обойдя стороной костер, Дарэк отвязал лошадь. На мясо он старался даже не смотреть. После прошедшего дня оно порождало кошмарные ассоциации, вызывая лишь приступы тошноты, причем не только видом, но и запахом.
Оставаться на ночь у костра было страшновато. А вдруг нападавший был не один? Вдруг он поджидал кого-нибудь подобного себе? Рассудив таким образом, Дарэк спешно оседлал кобылу и отправился дальше в сторону Восточного тракта.
До дороги он добрался, когда уже давно рассвело. Скрип колес, лошадиное ржание и людские голоса оповестили о движущемся обозе раньше, чем Дарэк его увидел из-за придорожных зарослей ивового молодняка. В том, что это беженцы, можно было не сомневаться, слишком уж разношерстной была толпа, тащившая свои пожитки подальше от мест, захваченных войной.
Преодолев придорожные канавы, Дарэк направил кобылу к обозу.
-На Восток? – спросил он у тощего мужчины, правящего одним из фургонов.
В ответ лишь кивок головы.
- Я с вами.
Молчание.
Дарэк расценил его как согласие и поехал рядом.

Развернувшись в сторону обоза, Айна зашагала, потянув за собой сумку и остановившуюся Маару. Та от неожиданного и резкого рывка споткнулась и опять чуть не поздоровалась с грязью. А тут еще за спиной раздался голос Миримы:
- Но если не хочешь рассказывать, не надо. У всех есть свои секреты, которыми не стоит делиться с первым встречным.
- Абсолютно с тобой согласна, Мирима. Я предлагаю нам идти вместе. Я не спорю с тем, что каждая из вас может за себя постоять, но втроем нам все-же будет легче. - Тут взгляд Маары упал на идущую чуть позади прихрамывающую девушку, стриженную очень коротко и кого-то напомнившую Мааре.
"Найда? Похоже это она. Откуда она здесь?" - Маара оглянулась в поисках пути отступления, надеясь уйти так, чтобы Найда не заметила. Но было уже поздно. Набрав побольше воздуха, Маара криво улыбнулась догоняющей девушке, не замедляя шага.
- О, Найда! Это ты? Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть! Сколько времени же мы не виделись! Помнишь меня еще? - по лицу Маары можно было понять что она не очень рада появившейся здесь знакомой, хотя рыжая старалась это скрыть.
"Только бы она не сказала, откуда меня знает... " - подумала Маара.

Найда, несколько удивленная нестандартной реакцией рыжеволосой девушки, шагнула поближе, присмотрелась… Неужто она?
- Привет, подруженька! – обрадовалась она. – Помнишь, что ли? Не изгладился в памяти тот вечер, когда ты своему папаше серенады пела? И заодно всей улице? – девушка погладила одними кончиками пальцев ладонь руки. На принятом в определенных кругах языке жестов это означало что-то вроде «ну, как, денежки принесла?»
Самой то ей вспомнить было нетрудно. Дочурка главы воровской гильдии мало изменилась с тех пор, как чуть не оставила все свои деньги в карманах мошенницы. Попалась она тогда на стандартную уловку: поверив в свою удачу, кинула кости еще раз… еще…
Нет, сама была хороша – это Найда отрицать не собиралась. Еще бы, поверить воровке на слово, дотащить ее в непотребном состоянии практически до самой Гильдии – и не бросить на дороге, хотя собиралась же! – выслушивать всю дорогу развеселые частушки самого народного производства... И не получить в конце концов ни единой медной монетки! Словом, впечатления от первой встречи были не самыми приятными. Да еще, кажется, она умудрилась назвать свое настоящее имя…

- Привет, подруженька! – обрадовалась Найда. – Помнишь, что ли? Не изгладился в памяти тот вечер, когда ты своему папаше серенады пела? И заодно всей улице?
Маара поморщилась. Эта мелкая мошенница ничуть не изменилась со времен достопамятной игры в кости. "А ведь она знает, почему я сбежала из дома! А может, если ей заплатить, она отвяжется? Хотя врядли... Раньше надо было убегать, а сейчас поздно уже... И сколько я ей должна?" - с собой у Маары было не очень много денег, но на дорогу до Могилок их бы хватило... "Вот попала так пропала!" - пронеслось в голове, пока воровка открывала боковой карман сумки, лихорадочно ища там золотую монету, которую бросила в сумку уже на выходе из города.
- Слушай, Найда! Сейчас не время и не место выяснять отношения, не так ли? - Маара подкинула монету на ладони а потом и кинула через плечо, в Найду, которая шла прямо за спиной. - Лови! Остальное отдам, когда появятся!
"Ведь не поверит! А кошелек в плаще... Ну хоть отцепится!" - подумала она, не оборачиваясь и продолжая идти вперед. К счастью, с последней телегой девушки уже поравнялись.

- Но если не хочешь рассказывать, не надо. У всех есть свои секреты, которыми не стоит делиться с первым встречным.
Слепая на это лишь поправила длинные голубые пряди, которые раздувало ветром.
- Абсолютно с тобой согласна Мирима. Я предлагаю нам идти вместе. Я не спорю с тем, что каждая из вас может за себя постоять, но втроем нам все-же будет легче.
Тут девушка от чего-то резко замолчала, но вот послышался снова ее голос:
- О, Найда! Это ты? Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть! Сколько времени же мы не виделись! Помнишь меня еще?

Вскоре донесся ответ. Наверное, той самой Найды.
«Наверно знакомые» решила Айна. Отпустив сумку, она отошла в сторону, довольно долго по-шубуршав в придорожных кустах, наконец, вылезла оттуда с длинненьким прутиком. Умело, двигая им по земле, и приподымая пыль, она направилась дальше по дороге, в сторону обоза.
Уже нащупав прутиком, телегу слепая услышала:
-На Восток?
Молчание.
- Я с вами.
Молчание.

- Подождите нас. – Айна свободной рукой взялась за край обоза. – Секунду подождите.
В ответ все тоже угнетающее молчание, однако, обоз снова остановился, стало быть соизволили подождать.
Повернувшись в сторону своих спутниц, громко крикнула им:
-Давайте сюда, тут поговорите уважаемые дамы.
Ветер унес слова, оставалось надеяться, что туда куда надо. Тем временем Айна прутиком постукала сидящих на обозе, свободного места почти не было, только недовольное бурчание. Еще одно движение прутиком в поиске свободного места и заслышался хруст веточки, а за ним дикое ржание какого-то мужика. Слепая оттянула остаток прутика, ощупав место перелома, выкинула веточку, молча отвернулась и перешла к другой стороне обоза. Чуть не впечатавшись в рядом стоящую лошадь остановилась, закуталась покрепче в плащ и стала ждать отставших девушек.

У Маары складывалось впечатление, что она стоит посреди урагана, а вокруг проносятся люди, дома, животные... Не успела Найда поймать монету, как куда-то ринулась Айна, затем вылезла из кустов с прутиком и направилась к одной из телег. В это время к одному из фургонов подошел какой-то темноволосый парень, также присоединившийся к обозу. А шустрая слепая умудрилась остановить телегу и позвала оставшихся девушек.
- Ну ты даешь! - Воскликнула Маара. Она видела, что места для всей компании найдутся, даже для Найды. Воровка подошла к телеге, закинула в нее сумку и повернулась к Айне.
- Ты сможешь залезть? Или помочь?
За Найду и Мириму Маара не беспокоилась: они-то сами смогут запрыгнуть в телегу с такими низкими бортами.

- Подождите нас, - слепая девчушка вцепилась рукой в край телеги.
Правящий телегой старик расчувствовался и остановился. Дарэк тоже тормознул свою кобылу, с интересом рассматривая, как бедная девушка прутиком ощупывает сидящих в телеге на куче узлов толстенную бабенцию и весь ее выводок в составе семи человек, причем один из «детишек» был лет на десять старше Дарэка, а по комплекции напоминал свою маман. Верзилу такое ощупывание тоже забавляло. Гоготнув, он разломил пополам прутик. Девчушка отвернулась, отошла от телеги, чуть было не угодив под ноги дарэковской лошади.
- Места для слепой девчонки жалко? Совсем совести нет? – взъелся на верзилу Дарэк.
- Ага, нет, - отозвался тот, - Я ее дома забыл.
Маман тут же отвесила подзатыльник своему чаду.
- Молчал бы лучше, раз ума бог не дал, - она посмотрела на слепую, - Да ты девочка не бойся, давай, залезай. Мир не без добрых людей, а мы не последние сволочи.
В это время, заметив, что к телеге направляются еще три девицы, женщина выпрямилась во весь рост и уперла руки в бока:
- А вы, дорогуши, куда прете? Думаете, я за бесплатно всех бродяг по пути подбирать буду?

- А вы, дорогуши, куда прете? Думаете, я за бесплатно всех бродяг по пути подбирать буду?
Мирима, которая уже подошла было к телеги невозмутимо пожала плечами и молча отошла немного в сторону, показывая своим видом, что она вовсе и не собирается напрашиваться в пассажиры.
Что ж, именно этого она и ожидала… Впрочем, обоз двигается медленно, и следовать за ним не отставая не составит большого труда. Конечно же, этой матроне телега совершенно необходима – вон сколько скарба с собой везут, не иначе как все добро из дома по тюкам да корзинам запаковали. Мирима поправила на плече котомку, где лежали все ее пожитки. Котомка была удручающе легкой, хоть и выглядела объемной за счет свернутого одеяла. Такой вес нести не тяжело, а что касается усталости – так неизвестно еще, что более утомительно – трястись в тесной, набитой людьми повозке, или спокойно шагать по дороге. По крайней мере сейчас ей второй вариант казался куда более привлекательным.
Хотя бы слепую согласились подвезти, и то хорошо.
Если же к вечеру усталость все же даст о себе знать, тогда и нужно будет что-то придумывать.

Старый больной ворон, сидящий на сухой березе, присматривался подслеповатыми глазами к человеческой дороге, к тому ее месту, что поворачивало на закат и скрывалось за стволами деревьев. Зрение уже было не то, что в молодости, а на слух вообще было нельзя положиться, но что-то иное, приобретенное с годами, заставляло ворона смотреть, зная, что минует совсем немного времени, прежде чем он увидит.
Всадников было мало, намного меньше, чем там, на «Вкусном Поле», они шли с хорошей скоростью, и ворон понял, что у этих людей есть какое-то дело, иначе они бы не спешили так. Старый опытный ворон знал, что последнее время у людей, особенно, таких как эти, может быть только одно дело, а значит, что скоро он, ворон, будет сыт.
Довольно каркнув, птица расправила крылья и неспешно полетела на восток, за всадниками.

На брусчатке лежал человек. Он лежал там уже вторые сутки, неестественно вывернув левую руку и прижав подбородок к груди. Моросящий дождик покрыл его одежду сверкающей пылью и склеил волосы. Человеку было всё равно. В отличие от гильдмастера, потому что тот испытывал страх.
- Извольте повернуться, когда с вами разговаривают.
Гильдмастер отпрянул от окна и развернулся на каблуках. Маг по прежнему сидел в кресле, держа бокал чрезмерно длинными, узловатыми пальцами. Взгляд его был равнодушным, а лицо спокойным. На мгновение гильдмастеру показалось, что всё это лишь ловкий обман, игра, в которую его сумели втянуть. Жуткая игра.
- Видите ли, дружище, - сказал маг, - мой предшественник оставил у вас эту вещь не для того, чтобы вы использовали её в своих целях. Нет, нет.
- Я же объяснил вам.
- А мне плевать.
- Мои люди…
- До ваших людей мне нет никакого дела.
- Послушайте, я уже обещал вам и если мне предоставят такую возможность, выполню обещание…
- В ближайший срок.
- В ближайший срок. Я знаю, что тот человек ещё жив, а зона поиска сужается с каждым днём, к тому же, один из моих лучших агентов…
- Кстати, - вновь перебил маг, - я надеюсь, что кровные узы не помешают вам справиться с этим делом?
Лицо главы гильдии воров исказила гримаса. Взглянув магу в глаза, он произнёс:
- Она мне не дочь.

- А вы, дорогуши, куда прете? Думаете, я за бесплатно всех бродяг по пути подбирать буду? - Маара изподлобья глянула на сказавшую это мать семейства. Она была уверена в том, что сможет и пешком идти со скоростью телеги, а вот Найда...
В конце концов долг уменьшился ровно на половину, и похоже, что в этот раз платить придется... "Вот ведь мымра эта мать семейства! Кошелек в плаще, впрочем какой кашелек... нету у меня кошелька, а вот в карманах" - Маара запустила руки в карманы брюк. В левом оказалась дырка, а вот в правом небольшая монетка. Медная.
- А хромую вы подвезете? - обратилась она к женщине, мысленно пожелав той упасть с телеги. Та так не осторожно выпрямилась во весть рост... Маара мысленно ухмыльнулась. - И не бесплатно! Ловите! - Медный грошик полетел в неожидавшую такого женщину. Та попыталась схватить его, бросилась вперед, но споткнулось о ногу кого-то из своего выводка и грохнулась с телеги в грязь... "Все в руках селовека, а особенно исполнение его желаний" - подумала Маара, стараясь не расхохотаться, и бросилась помогать упавшей подняться.
- Ну как же вы так неосторожно! Зачем же было самой-то... Ну ничего, сейчас я вас подниму, платье отряхну... - Женщина вырвала свою руку из руки Маары, бросила на рыжую ненавидящий взгляд, и сердито заорала на своих чадушек:
- Ну что вы сидите! Мать на землю упала, а они сидят и ничего не делают! А ну, дайте мне руку! - двое сыновей затащили свою мамашу в телегу. - А где монета?Я вас спрашиваю! Она на дно телеги упала, я слышала как она о дерево ударилась! А ну-ка быстро ищите!
Послушные дети тут же плюхнулись на колени и начали рьяно разыскивать медное сокровище... Воспользовавшись моментом, Айна и Найда залезли в телегу. Маара удалось справиться с приступом хохота, и теперь она с непроницаемым лицом пошла рядом с телегой, на ходу засовывая поднятую со дна телеги монету в карман только что взятой сумки...

««Милосердие всегда правдивее жалости, только сложно их порой отличить» - так поучал слепую солдат, выводя за руку из темного переулка. Доносившиеся оттуда проклятия в сторону выходящей пары и измученные стоны оповещали об только что закончившейся драке. Айна часто попадалась на уловки всяких «бабушек» и «торговцев», которые выманивали у нее деньги. Вообще Айна была добрым и доверчивым человеком, может в силу юного возраста, а может в силу излишнего человеколюбия, она просто не могла поверить, что люди могут обманывать кого-то. Благодаря лишь этой последней бойне, в которой пострадал Сегир, она, наконец, перестала доверять незнакомцам и стала учиться военному искусству, втихаря надеявшись, что теперь из-за нее никто не пострадает. Ведь сперва мать убил сумасшедший маг, за то, что она якобы испортила его эксперимент, родив слепую, потом вот Сегир потерял палец и пол-уха. Хорошие люди, а пострадали из-за ее беспомощности.»

Айна залезла в обоз.
Сидя в трясущейся телеге, на каждой кочке тихонько стукавшись об сидящую рядом хромую, слепая не отводила головы от сидящего на лошади человека. Он, почему-то, ассоциировался у нее с добрым Сегиром, что-то родственное, казалось, было в его голосе. Хотя, казалось, он был гораздо моложе.
Возможно, столь меланхоличное настроение у слепой продлилось бы долго, если бы не снующие детки матроны. Они все еще сновали по дну телеги в поисках монеты. Сопенье самых младших вызвало легкую улыбку на грустном лице. Со стороны казалось, что Айна улыбается лошади, а может наезднику.
-Слепые трутни! Монету и ту не можете найти! - вышла из себя матрона. – А ну сядьте, а то я вам устрою тут!
Раздался еще один звонкий подзатыльник. Наконец в телеге стало более-менее тихо.

- А хромую подвезете?
Вопрос Маары прозвучал неожиданно. Найда и не предполагала, что та, явно не слишком довольная появлением старой знакомой, решит помочь.
Стараясь не расхохотаться во весь голос, чтобы испортить находчивой Мааре поистине мастерскую игру, Найда с самым страдальческим видом влезла на телегу и устроилась рядом со слепой, подальше от дружного семейства. «Вот умница, а?» - тихо прокомментировала девушка, обращаясь к соседке.
- За такое представление и золотого не жалко, - перевешиваясь через бортик к должнице, шепнула она, как только все успокоилось. - Считай, ты расплатилась.

Сидящаа радом Найда тихо шепнула на ухо:
«Вот умница, а?»
- Угу. - ответила не поворачиваясь Айна.
Обоз был до ужаса неудобным и даже просидя столь короткое время с него ходелось слезть, учитывая что над другим ухом тихо, но злобно посапывал некий супостат, возможно это был тот самый, что сломал прутик Айне.
- Ты не знаешь, сколько до этих МогилОк? - спросила Айна у соседки.

Глядя на спектакль, разыгранный рыжеволосой девушкой, Дарэк не мог сдержать смех, ему даже спать расхотелось от такого негаданного веселья. Впрочем, в своих чувствах он одинок не был: смех пробрал всех невольных свидетелей происшедшего. Несколько человек даже высунулись из идущего впереди фургона, чтобы не пропустить бесплатное представление. Сами понимаете, во время войны веселье – явление редкое.
Тем временем старику, правящему телегой, уже порядком надоела возня, творящаяся позади него, равно как и стоящий вокруг хохот.
- Хватит, успокойтесь, потом найдете, - негромко, но твердо сказал он.
-Слепые трутни! Монету и ту не можете найти! – глянув на старика, подтвердила многодетная мамаша, ловко отвешивая подзатыльники своим чадам, – А ну сядьте, а то я вам устрою тут!
В телеге все затихли и мирно покатили дальше.
«А сумку девушка уперла», - отметил про себя Дарэк. Раньше бы такой поступок его несомненно возмутил. Но это раньше… Сейчас же у него самого была ворованная лошадь, деньги и оружие, причем владелец всего этого отправился на небеса или, скорее всего, в сторону противоположную им.
- Сумку-то спрячь, - вполголоса посоветовал Дарэк рыжеволосой воровке, - Или подальше от телеги держись. Думаешь, они свое добро не узнают?

Найда сидела на краю телеги, беспечно болтая ногами. Ехать, правда, было жестковато, да и соседи подобрались излишне шумные, но, во всяком случае, не было необходимости тащиться всю дорогу пешком и бояться отстать от обоза.
- Та не знаешь, сколько до этих Могилок? - поинтересовалась слепая.
Найда пожала плечами, потеребила висящий на шее мешочек.
- Понятия не имею, но, верно, далеко. А давно ты идешь? Кстати, - спохватилась она, - как тебя называть?
Разговаривая со слепой, девушка смотрела не на нее, а по сторонам, выглядывая какие-нибудь признаки жилой местности. Тогда, может быть, они смогут остановиться на привал, а в деревне можно запастись едой. Организм уже настойчиво напоминал, что время идет к ужину, тогда как сумка с провизией сгинула в трясине, и успокоить его не было никакой возможности.

- За такое представление и золотого не жалко, - перевешиваясь через бортик к должнице, шепнула Найда, как только все успокоилось. - Считай, ты расплатилась.
Маара улыбнулась ей. Настроение рыжей после разыгранного представления резко улучшилась: ветер уже не казался таким холодным, а дорога – такой скучной.
- Сумку-то спрячь, - вполголоса посоветовал едущий рядом с телегой темноволосый парень, - Или подальше от телеги держись. Думаешь, они свое добро не узнают?
- Свое добро в моей сумке? Не узнают, конечно! Ты, скорее всего, не заметил, как я ее в телегу кинула, когда только подошла… - «До чего докатились: берешь свою сумку, а тебя уже готовы обвинить в воровстве!». Тут Маара услышала вопрос Айны и сама задумалась: «А действительно, сколько же еще переться до этих Могилок? Может, этот пацан знает?»
- Послушай, - обратилась она к наезднику, - А ты не знаешь, когда мы наконец хоть куда-нибудь придем?

« Ну, вот, девушку обидел», - расстроился Дарэк, то, что она кинула свою сумку в телегу, он и на самом деле просмотрел.
Что за дурная привычка, сразу думать о людях плохое!
- Извини, не заметил, - ответил он, - А до Могилок, говорят, около полусотни верст. Сам я в той стороне не был, и понятия не имею, что они из себя представляют. Название, честно говоря, не вдохновляет. Не знаю, как люди могут в таком месте жить.

Впередиидущий фургон встал. Телега, на которой пристроились архивариус с магиком тоже. Остановилась коза и большеглазая девочка, а за ними и весь хвост обоза. Кто-то ругнулся, ему ответили, не менее витиевато.
- Что там? – спросил Вальдо Гремлин.
- Не знаю, - ответил Лютош, - пойду, посмотрю.
Магик спрыгнул на землю и направился к голове обоза. Поперек дороги стояло шестеро оборванных грязных солдат. Лютош не сумел разобрать ни нашивок, ни знаков отличия, возможно, они и вовсе были спороты.
- Кто это? – спросил Верховец у одного из мужиков.
- Дезертиры, - брезгливо сказал тот.
- И чего хотят?
- Жрать они хотят, чего ж еще, - мужик смачно сплюнул на землю. – Токмо не пойму, мы тут при чем.
Лютош развернулся и пошел назад. Где-то внутри скреблась кошка. Было тошно и хотелось спать. Есть не хотелось.
«Можно подумать, я многим от них отличаюсь», - успел подумать Лютош, прежде чем увидел всадников.
- Ингрииийцы!!!
Кто-то прошмыгнул мимо Лютоша и юркнул под телегу. Магик почувствовал, что сознание вот-вот покинет его и, что бы не упасть, побежал вперед. Кто-то закричал, протяжно и страшно. Верховец неподдельно удивился, когда увидел, как один из всадников взмахнул руками и скатился с коня.
«А ведь они тоже смертны…» - промелькнула безумная мысль, а затем черный силуэт заслонил собой половину неба.

Обоз неожиданно встал. Народ вокруг возмущался: еще одна заминка, но никто толком не знал, в чем дело. Дарэк тоже остановился и, привстав на стременах, попытался рассмотреть, что там впереди.

- Ингрииийцы!!!

Чей-то крик был тут же подхвачен. Беженцы бросились врассыпную: кто-то под телеги и фургоны, кто-то в лес. Некоторые в спешке хватали пожитки, но большинство удирало налегке, здраво рассудив, что собственная жизнь дороже.
Лошадь взвилась на дыбы, едва не сбросив Дарэка в грязь, когда кто-то из беженцев сунулся ей под ноги. Семейство из соседней телеги, прыгая через канавы, в числе первых мчалось к лесу. Пожитки их уже не интересовали. Защищать обоз остались единицы, и Дарэк решил зря не геройствовать. Все равно не отбиться… Но девчонок было жалко.
- Давай на лошадь и к лесу, - скомандовал он рыжеволосой девушке и спрыгнул на землю , рассудив, что верхом будет больше шансов спастись, - Слепую забери…
Прозвучал выстрел, и один из всадников свалился с коня. Дарэк зарядил арбалет и бросился в лес. Отстреливаться на дороге, было бы самоубийством, ингрийцы находились уже слишком близко.

- Понятия не имею, но, верно, далеко. А давно ты идешь? Кстати, - спохватилась она, - как тебя называть?
-Айна. – бесцветно ответила слепая.
Тут движение обоза прекратилось, чувство наступающей беды захлестнуло сердце.

- Ингрииийцы!!!

Суета, толкотня, крики. Наверное, эти ингрийцы и выглядели страшно, но все равно – это, наверное, Айне не суждено было узнать.
- Давай на лошадь и к лесу, - послышался голос парня, - Слепую забери…
-В лесу на лошади? – изумилась девушка, но чья-то рука беспощадно стащила ее с телеги.
Это была Маара. Немного ударившись об землю, слепая крикнула куда-то в шумную бездну ужаса.
-Мирима?! Найда!
Маара пыталась впихнуть слепую на лошадь, но напрасно – Айна всеми силами упиралась.
-Пусть садиться Найда. Я не смогу идти в лесу, тем более бежать от кого-то. – наконец пояснила она свои действия.
Сняв плащ Маары, Айна накинула его ей на плечи.
-Я буду следовать за вами, – Айна обреченно улыбнулась Мааре – если повезет…и спасибо.

Все бежали, и самые благоразумные бежали в лес. Сейчас шанс выжить слепой был минимальным, так уж лучше повысить его хромой девушке. Быстро вернувшись к телеге, Айна начала скоро обшаривать пожитки – в одном мешке нашлась толи картина, толи икона. Этот мешок Айна повесила на спину – импровизированный щит на спине, может и убережет от стрел, а повезет и от болтов. В полупаническом состоянии все чувства слепой обострились, инстинкт самосохранения дал о себе знать.
-Я не собираюсь прямо тут умирать. Ты понял? – прошептала она неизвестно кому.
Закрыв спину, Айна вернулась на то место, где была Маара и лошадь, только их уже там не было. Айна побежала в лес. Бежала, часто спотыкаясь и падая на коленки разбивая их в кровь, но, подымалась, и, сжав губы, бежала дальше и дальше туда в лес, где возможно всех их ждало спасение. Не веря не в каких богов, Айна молила судьбу только об одном: не быть убитой в спину.

- Ингрииийцы!!! - послышался чей-то крик после остановки обоза. Все куда -то понеслись, пытаясь спастись от этих страшных людей.
- Давай на лошадь и к лесу, - скрмандовал Мааре парень - Слепую забери…
Девушка схватила поводья, бросилась к телеге, кинула их Найде и стащила Айну на землю. Но при попытке впихнуть ту на лошадь выяснилось, что слепая еще и упирается. У Маары не было сил с ней спорить.
- Найда! Быстро в лес! Если повезет, всретимся в Могилках! - Айна в это время нашла что-то в телеге, и приспособила находку как шит на спину, но когда она вернулась на место, где раньше стояли Маара и лошадь их уже не было: Найда на лошади уже унеслась куда-то, а Маара теперь стояла чуть дальше. Не успела она окрикнуть Айну, как слепая понеслась в лес. Маара выругалась и бросилась за Айной: ей не хотелось оставлять слепую в одиночестве. К сожалению, Маара вскоре потеряла Айну из виду, но продолжала бежать вперед. К ее удивлению, она вылетела прямо на Айну, сбив слепую с ног. Девушки покатились по земле, Мааре в бок сильно ударила собственная сумка. "А если она в меня сейчас свой кинжал воткнет, не узнав?" - пронеслось в голове.
- Айна! Это я! Слезь с меня, пожалуйста! - сообщила воровка, пытаясь распутать связавший ее ремень собственной сумки.

Мидмарцы кинулись наутёк. Побросав вещи, обезумев от ужаса.
«Что за дикари, - подумал Марьяффи. - Теперь я понимаю жесткость командования. Указание не щадить гражданских более чем логично».
Некоторые всё же остались. Кто-то кинулся вперёд, несколько человек в голове обоза сбились в кучу, один даже залез на тент фургона и теперь натягивал самострел.
«Вояки, - подумал Марьяффи. – На что они надеются? Я на бружцев в конном строю ходил, а этих одной левой зашибу».
Полоснув одного из убегающих по спине, ингриец сбил конём другого. До леса было совсем недалеко.
«Уйдут, - подумал Марьяффи».
Две мидмарские женщины столкнулись на бегу и рухнули в траву. Свесившись из седла, ингриец ткнул одну из них мечом.
«Интересно, - подумал Мрьяффи, - а тот, на фургоне, умеет ли он вообще стрелять?»

- На этого зверя? Верхом? - успела подумать Найда, подхватывая поводья. Да это чудовище только что чуть не сбросило на землю своего хозяина, явно куда более умелого наездника, чем она!
Как всегда в минуты отчаянья, девушка рывком прижала к губам висящий на шее мешочек. Ехать верхом через лес? Ну уж нет. Решение, пусть и не самое лучшее, нашлось быстро: лошадь лучше оставить где-нибудь недалеко, в хоть сколько-нибудь безопасном месте, а потом постараться пешком догнать Маару со слепой или потихоньку добраться до Могилок, благо опыт лесопроходничества уже есть. Подтягивая лошадь поближе к телеге - та все никак не желала стоять спокойно, нервничала и вырывалась, - Найда внезапно оглянулась и быстрым движнием подхватила из оставленного на телеге скарба одну из сумок. С третьего раза девушке удалось укрепиться в седле. Прижимая одной рукой сумки, другой она уцепилась за поводья и собиралась уже направить лошадь к лесу - где-то совсем недалеко Найда видела небольшую просеку - как кто-то кинувшийся прямо под копыта вспугнул нервное, почти доведенное до истерики животное, и оно бросилось в лес, не разбирая дороги. Найда закрыла глаза. Управлять несущейся лошадью, не имея практически никакого опыта наездника, было невозможно.

«Ну же, где лес?». Сильный толчок и Айна упала на землю. Как можно быстро она попыталась вытянуть кинжалы, но тут тот, кто повалил слепую, закричал истошно прямо под ухом.
- Айна! Это я! Слезь с меня, пожалуйста!
В это момент послышался стук копыт совсем-совсем рядом. Через мгновение слепая услышала треск досок в мешке за спиной, и как наконечник чьего-то меча неглубоко вонзился в спину. Потом меч молниеносно вытащили, и наездник ускакал. Скривившись от боли, Айна скатилась с Маары и попыталась встать. Рана не должна была быть глубокой, но кровь шла обильно. Слепая почувствовала, как тонкая струйка начла стекать по спине. Негромко простонав, она встала. Низ заплечной сумки, платье и некоторые голубые пряди окрасились в светло-алый цвет.
-Будь ты проклят. – Процедила Айна сквозь зубы и, подняв за плащ Маару, направилась в лес.
Каждый шаг отдавался тупой болью в спине, девушка закусила нижнюю губу почти до крови. Вот рукой Айна наткнулась на дерево. Прошагав еще немного, из последних сил она бросилась вперед и упала, уткнувшись лицом в землю. Невозможно было пошевелить ни одной конечностью тела. Она была в сознании и понимала, что если ей не поможет Маара, а убийцы решат преследовать беженцев, то она умрёт, но день был настолько тяжел, что силы быстро покинули ее, казалось, с той самой струйкой крови, которая сейчас медленно вытекала из колотой раны.

Золотые молнии на черном фоне. Почему-то из всего облика ингрийца, взгляд Лютоша выхватил лишь нашивку. Возможно, специалист сразу распознал бы и принадлежность к роду войск, и воинское звание обладателя шеврона, а, быть может, даже и фамилию, коей было пожаловано право носить нарукавный знак ингрийского карательного корпуса в золотой окантовке. Специалист… Лютош же увидел лишь золотые молнии на черном фоне.

«Итак, - ласково произнес профессор Йоль, - что вы можете рассказать нам о стихийной магии?»
«Ну… Э-э-э… Стихийная магия делится… Подразделяется на… - промямлил студент второго курса Высшей Магической Академии, Лютош Верховец».
«Вздор! Кто вам сказал, что она подразделяется? – Йоль улыбнулся краешком губ и Лютош почувствовал, как холодеют его ноги, слухи о профессоре ходили разные. – Садитесь, Верховец. И слушайте. Сейчас я стану рушить мифы, услышанные вами на первом курсе. У кого слабое сердце, заранее прошу извинить. Впрочем, ради могущества можно пожертвовать и сердцем».
Профессор Йоль тихо рассмеялся. Подергав пальцами кончик носа он продолжал:
«Представьте, заклинатель вызвал огненный ливень, что это? Стихия огня? Или магия воздуха? А может воды, это же ливень? Какими силами пользовался маг, творя это заклинание? – Йоль сделал паузу. - Природа едина. Не бывает дыма без огня, а дождя без ветра. Вы будете смеяться, но огня без воздуха тоже не бывает. Я тут недавно услышал, о существовании школы Боевой магии, думал, умру от истерики. Выходит, если я могу поразить противника молнией, значит, меня обучали Боевой магии. А если, тем же самым электрическим зарядом я заставлю сердце умирающего биться? Каждый черпает из своего источника. Кстати! А как вам такой пример? Маг устал, он чувствует жажду и знает, что если не напьется прохладной чистой воды, то непременно умрет, не пугайтесь, я говорю образно. И вот, маг припадает запекшимся ртом к воде, жадно глотает свое отражение, а затем, вытерев капающую с губ влагу, выдает новую серию шаровых молний».
Старый чудак Йоль любил подобные отступления от темы, впрочем, ученики слушали его, ловя каждое слово.

Золотые молнии ударили в черное поле и сорвались с рукава ингрийца. Лютош Верховец поймал их открытой ладонью и громко, не по мужски взвизгнув, запустил огненный шарик в лицо нападавшего. Эффект был такой, что если бы его мог видеть профессор стихийной магии Йоль, старик бы немедля прослезился от умиления, понял бы, что не зря прожил эту жизнь, хоть кого-то чему-то смог научить и поставил бы своему ученику твердую тройку.

Открыв глаза, Найда долго и бессмысленно смотрела в завешенное темными ветвями небо. Что случилось… Ах, да, ингрийцы, и лошадь понесла… Позади слышалось недовольное лошадиное фырканье. Девушка осторожно повернулась на бок и приподнялась на локте. Лошадь со съехавшим на бок седлом сердито тыкалась мордой в ворованную сумку. Найда медленно поднялась с земли и, приволакивая ногу сильнее обычного, подошла к сумке. Лошадь снова фыркнула и попятилась. В сумке оказалась какая-то одежда, свернутая в рулончик, и – счастье – хлеб в промасленной бумаге. Отломив кусочек, девушка протянула его лошади, другой сунула в рот. Затем Найда скинула с себя свое монашеское облачение и натянула обнаруженные в сумке вещи. Рубашка оказалась будто бы женская, неясного серого цвета, но очень широкая, с глубоким вырезом; еще нашлась юбка – детская, выгоревшего синего цвета, она была почти как раз в талии, но заканчивалась выше колен и едва не лопалась на бедрах. Зато одежда была чистая! Настроение немного улучшилось, Найда оживилась и, порывшись в сумке еще, нашла длинную ленту для волос, которая прекрасно изобразила стянувший рубашку пояс.
- Ну что, подруга, - весело обратилась к лошади девушка. – Подвезешь, что ли, или рядом пойду?
Лошадь, как ни странно, не ответила. Найда поправила седло, подняла свою сумку и, морщась от боли в хромой ноге, вскарабкалась на спину.
- Только тихо! – велела она, пуская лошадь медленным шагом по направлению к поломанным кустам. Видимо, именно оттуда они приехали. Теперь нужно только найти дорогу…

Сразу после слов Маары к лежащим девушкам подъехал конный ингриец, и поднявшая взгляд воровка увидела, как он ткнул своим мечом в спину Айне. Тут же послышался треск импровизированного щита, а затем всадник выдернул меч и ускакал. Айна скатилась с Маары, пытаясь встать, когда ей это удалось, только что распутавшая порванный ремень сумки воровка увидела, что низ заплечной сумки Айны, ее платье и некоторые голубые пряди окрасились в светло-алый цвет. Проклянув всадника, Айна помогла подняться Мааре и направилась в лес. Ингрийцы были слишком заняты у обоза, и к счастью, на ушедших в лес девушек внимания никто не обратил.
Маара чувствовала себя виноватой в том, что Айну ранили. «Если бы я не бросилась за ней, или хотя бы под ноги внимательнее смотрела…» - корила она себя, идя следом за слепой. Когда та упала, Маара резко встряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли, и упала на колени рядом с Айной. Она немного разбиралась в ранениях, по крайней мере перевязать, а то и зашить рану могла. В сумке нашлась чистая ткань, но вот место, где упала Айна, было слишком близко от тракта. «Если убийцы пойдут за нами…» - мысль осталась не додуманной: рядом Маара заметила кучу камней, за которыми вполне можно было бы укрыться… Девушка вытащила какую-то тряпку (как оказалось потом, это было ее любимое платье) из сумки, прижала к кровоточащей ране Айны, говоря:
- Послушай, тут недалеко есть место, где будет хоть немножко безопаснее, и я смогу нормально тебя перевязать, если мы туда доберемся… Ты сможешь с моей помощью туда дойти? Я, к моему сожалению, все же не смогу тебя нести…

«Рискует вот своей жизнью и ради кого? Ради незнакомого человека» думала Айна, слушая Маару. Слабо улыбнувшись в ответ, Айна собравшись с последними силами и села на землю.
-Ох..я…даже..не знаю… нет. Я смогу. – Набирая воздух после каждого слова, промолвила Айна.
Потом при помощи девушки она встала и сделала пару шагов. Через несколько минут они были уже за камнями. Облокотившись спиной о камень, девушка окрасила и его в красный цвет. Айна подняла руки и стала разматывать повязку с глаз, та оказалась довольно длинной. Не поднимая век, слепая протянула повязку Мааре.
- Вот… перевяжи… этим. И… можешь уходить, ты мне…ничего… не должна. Все равно…они ведь уйдут. А… там я … и сама справлюсь. – Говорила она это со слабой отдышкой, видимо этот короткий переход был довольно тяжелым для раненой.
Когда Маара забрала повязку с вытянутой руки слепой, Айна наконец открыла веки. На Маару смотрели абсолютно черные глаза, ни различалось зрачка, ни чего. Абсолютная, всепоглощающая чернота. От странного эффекта «безды» в некоторые моменты казалось, что глазницы просто-напросто пусты.