Гилмир поразился обилию у девушки историй из жизни знакомых волшебников. Похоже. выпускники старминской школы времени зря не теряли. Хотя это спорный вопрос, потеря ли это времени или нет. Кстати, водяных и русалок в Амирее не было. Похоже, фауна Белории была весьма богата на виды всяческой нечисти, что, впрочем, он уже заметил по первоначальному беглому рассказу Оэльты.
- Странный у вас мир, - протянул он. – Нет, у нас зомби есть, демоны. Но это нежить, и почти разумная. А вот столько нечисти не водится. и в магических трактатах я про половину не читал. Веселые маги с похмелья наплодили, что ли? Впрочем. как я понял, они тебя работой обеспечивают.
Вспомнив о книгах, он очередной раз ненадолго вернулся к тому моменту, когда перенесся в этот мир. Опять подумалось о задании императора, странном светящемся нечто и Эленхэ, напарник… Язык у выпускников школы Императора не поворачивался называть даже своих товарищами по оружию. А все же интересно, что с ней? Впрочем, мысль тут же исчезла, выброшенная из головы беседой, ночным свежим ветром в лицо и приближающимся лесом.

- Русалки не нечисть, - заметила ведьма, - это пресноводная раса. Нечисть вообще понятие сомнительное, некоторые теоретики даже нацыг нечистью называть не хотят, хотя после первой же встречи, если а) найдут, б) выживут, меняют мнение. Хотя всяко едино, вурдалакоподобные. А зомби… ну и обалдуи же тогда ваши некроманты! Всякий нормальный маг должен за собой «убраться» в этом плане, а просто так зомби вроде не имеют привычек выкапываться и шляться как неприкаянные призраки усопшей совести или ее отсутствие у чародея. Хотя вообще-то некоторые некроманты вообще на такт плюют с высокой даже не колокольни, башни, согласна. Но опять же, такие невежливые долго не задерживаются на поприще мага…
Примерно за такой беседой оба путника скоро оказались у замеченного леса и уже в полной темноте, слегка развеянной парочкой пульсаров, взялись за устройство ночевки. При этом Гилмир опять, как заправский солдат практично взялся за ложе из веток и костер, а Оэльта пощелкиванием ногтей согнала под брошенный плащ что-то волокнистое и клубящееся, и не затрудняясь готовкой, плюхнулась на магическое ложе.

Итак, наконец они расположились на ночлег. Хотя опять-таки было уже под утро. Сторонники здорового образа жизни и режима дня явно не одобрили бы распорядок воина и ведьмы, но они на счет этого не заморачивались, полагая, что при таких профессиях какие-то там болезни через несколько десятков лет – не слишком большой риск.
Оба улеглись на свои ложа. Гилмир покосился на постель ведьмы, хотел прощупать. как она такое делает, но вспомнил результат своего последнего магического сканирования и в корне отказался от этой идеи.
Какое-то время он лежал, глядя на звезды, такие похожие на звезды его родного мира, если брать их, так сказать, в куче, и в то же время образовывших совершенно иные рисунки, затем усталость взяла верх. Гилмир заснул. Когда он проснулся, ведьма еще спала. повернувшись на бок. Амреец посмотрел на нее, потянулся, прислушался к звукм леса и отправился на журчание протекавшего неподалеку довольно глубокого ручья. Там он умылся, привел себя в порядок и вернулся с котелком воды в лагерь.
Пора было будить спутницу, и воин плеснул ей в лицо взятой в горстью родниковой водой.

Реакция превзошла все ожидания.
В общем-то, сначала в Гилмира врезалось что-то вроде легкой силовой волны, но так как Оэльта только проснулась, волна была круговой и досталось не сильно, но зато всем. В процессе же наведения кавардака в рекордные две секунды, девушка умудрилась вскочить, громко помянуть что-то, явно с тролльего языка, огреть живой будильник немного обжигающим взором и щелкнуть пальцами для подсушки. А так как спросонок же ведьма слегка перестаралась, высохло сразу все в радиусе пяти метров. Гилмир в общем-то не возражал на такое полотенце, но котелку пришлось плохо. И пышной шевелюре Оэльты тоже – от экстренной сушки она слегка вздыбилась и приобрела масштабы веника.
- Гхм… кхе-кхе. Гилмир, еще одна такая побудка и тебя разбудит только некромант. Доброе утро. – На этой ноте девушка потрогала волосы, еще раз сказала что-то на тролльем, и тоже пошла умываться. Уже нормально.

Постепенно приходя в себя, Гилмир позавидовал способностям Оэльты, пробормотал что-то про самоконтроль и пообещал себе не давать ей много пить, ибо что она сотворит с похмелья, не хотелось даже представлять. Агрессивно настроенные зеленые чертики представлялись меньшим из зол, где-то в середине стоял Армагеддон местного значения, а дальше воображение блокировалось предохранителем.
Воин решил пока разложить на столе продукты для завтрака, не предпринимая ответных мер, ибо дружелюбно настроенных некромантов для его оживления в округе не наблюдалось, так что он просто крикнул Оэльте вдогонку:
– Доброе утро! Кстати, воды принеси, испарилась вся! – и стал ждать ее возвращения.

Вода примчалась самостоятельно, без котелка или Оэльты, и объемистым шаром плюхнулась в посудину. Но так как ведьма опять не рассчитала, сколько литров в шаре, оказалось многовато и все что не вошло плеснуло на… землю. Где только что был Гилмир. Что подумал воин о спутнице, наверное лучше не цитировать.
В это время плескавшаяся и постепенно приходившая в себя Оэльта с интересом обнаружила, что ручеек прямо таки наводнен… нарыблен всякой мелочью типа форели, селедки и уклейки. Первых и последних девушка признавала, но что делала в ручейке от силы двух метров в омуте глубиной селедка – это оказалось выше ее понимания. В итоге в воду улетела молния, вызвавшая переполох в курят… в рыбной стайке, два подгорелых трупика, туман на десять метров радиусов и сильное недовольство Оэльты. Как оно выражалось, можно было понять только со словарем троллей.
Вернулась к стоянке ведьма уже ощупью, ибо ручей не подкачал и тумана было еще на два часа минимум. Победно притащив сильно обгорелую селедку за хвост, девушка сунула трофей под нос Гилмиру, и столь же победно заявила что-то про шпионов. Нервный взгляд воина, уже смирившегося с психованной ведьмой, но протестовавшего против таких горелых завтраков с чешуей и порчей погоды, выказал Оэльте что ее не так поняли…

Вообще-то шпиономанией полагалось бы страдать скорее амирейцу, учитывая характер и воспитание спутников. Впрочем. со вздохом напомнил себе Гилмир, в общении с Оэльтой логика отказывала. То есть не то, что давала сбои и временами не действовала, а просто исчезала напрочь и вообще избегала присутствия белорской ведьмы, убегая куда-то на такое расстояние, что разглядеть ее было не легче, чем увидеть бескорыстного купца, тролля на месте директора Старминской школы или разглядеть дуб, который должен был находиться на краю поляны, сквозь поднявшийся туман.
Воин осторожно намекнул, что рыбу вообще-то не очень любит, в ней много костей, а также что селедке сложновато что-то увидеть кроме вряд ли кому-то, кроме заядлого рыбака, интересных соседей по реке.
Однако ведьма слушать его не стала. Спасибо хоть убрала рыбину от носа своего спутника. После вялого переругивания и возни вокруг костра Гилмир и Оэльта приступили все же к завтраку, состоявшему из припасов, купленных накануне, причем ограничились бутербродами и чаем, махнув рукой на более сложные кулинарные действия.
То и дело Гилмир бросал на свою спутницу украдкой взгляды, ибо при глобальном наступившем посырении одежда весьма плотно облегала фигуру.

Заметив косые взгляды воина, Оэльта тоже осторожно осмотрела себя. Как и следовало ожидать, резкое косоглазие Гилмира имело вполне реальную подоплеку… увы и ах. До сих пор ведьма видела и думала, что лишь русалки могут в откровенно мокром виде и прикиде выглядеть прилично. Не считая конечно нарочитых нарядов «с мокрым эффектом», но этот эффект не имел ничего общего с истинно сырыми веяниями моды. Когда тебе на головы падает ведро с водой – вот тогда лишь русалки, и может быть с натяжкой дриады остаются красивыми. А как уже не раз можно было убедится, Оэльта была чистокровным человеком и потому в тумане выглядела так, что тактичные люди бы отвернулись. Это кстати не намек. Это констатация факта что Гилмир на дележку такта опоздал еще до рождения.
Сообразив, что в мокром виде ее гордость и краса, а именно пояс и волосы имеют малость не парадный вид, девушка ярко вспыхнула, сначала метафорически, потом практически, и, обдав паром Гилмира, уже в высушенном – читай взъерошенном – виде потопала к лошадям. Там удалось выковырять из сумки зеркало и с печалью убедится, что в сыром виде было лучше. Мятость блузки была не видна. А так и мятая, и разводы подсохли пятнами… мда. Сейчас бы встретить кого-нибудь – без приветствий объяснит, кто тут ведьма. И почему такой стала.

Здесь следует заметить. что тактом в силу вышеупомянутых биографических фактов своего бытия Гилмир не страдал и пока страдать не собирался. Впрочем. тактичные спутники с ведьмами имеют пониженную выживаемость.
После попытки Оэльты высохнуть, имевшей определенный успех, но не совсем тот, на который она рассчитывала, Гилмир хотел это событие прокомментировать. Однако, поймав взгляд своей спутницы, понял, что сейчас как-то не место и не время, если, конечно, не спешишь свести счеты с жизнью, а амиреец не торопился.
Он предпочел переменить тему, намекнув, что пора бы и собираться в путь, на что Оэльта согласилась, ввиду того, что было действительно пора, а возможно, подумала, что дорожная пыль быстро скроет результаты утренней импровизированной сауны в одежде.
так или иначе, скоро они оказались в седлах и вернулись на дорогу. шедшую сейчас вдоль края леса. С другой стороны приблизилась река, за которой зеленели пля, на которых что-то росло. Что, Гилмир при его квалификации в сельском хозяйстве разобраться не смог, да и не пытался, тем более было далековато.
Вскоре, однако, оба спутника тренированным чутьем независимо друг от друга заметили-услышали-почуяли, что из леса за ними следит пара чутких глаз, возможно, и не одна, и пока не отстает. Правда, и лошади, тоже обеспокоившиеся, двигались не слишком быстро, чтоб не утомились.
Воин и ведьма переглянулсиь.

Спустя минуту Оэльта выдала список тварей, не боящихся света, могущих следить за ними, опасных, не опасных, и поддающихся квалификации «лошадей пугает». Потому что инстинкты людей тут никуда не годились, ибо Гилмир реагировал на все глаза подряд, а ведьма, к примеру, терпеть не могла наблюдающих селедок и ворон. Список начинался с одичавших собак, посередине являл кабанов и медведей, и кончался мроедами и какими-то мохнатыми из вурдалакоподобных. Впрочем, всех лесных зверей Гилмир закритиковал в самом начале, заявив что-то несусветное про привычки зверья и их трезвый ум, в отличие от людского и нечистого, и потому Оэльта с чистой совесть – потому как сама разбиралась в лошадях зпт воронах и форели тчк, - предоставила уменьшенный список из нечисти и нежити. Первая тревожила Гилмира, вторая Оэльта, и все подряд – лошадей.

Разумеется, Оэльта попыталась уловить следы заклятий, но ничего, кроме естественного фона, выловить не удалось. Логика почему-то упорно отказывалась присутствовать в дискуссиях ведьмы и Гилмира, очень быстро переходивших на личности и напоминавших этим заседания различных выборных органов.
Лошади наверняка чувствовали больше, особенно ведьмина Тварь, но, увы, были лишены дара речи и не могли просветить своих хозяев. К сожалению, ибо поучение из уст лошади непременно было бы запечатлено в легендах. Гилмир попытался решить эту задачу научным методом, то есть тыком, въехав внезапно в придорожные кусты, но получил только удаляющийся шорох, несколько царапин и легко предсказуемую оценку своих умственных способностей спутницей, рассказавшей, что она думает о представителях мужского пола, которые лезут всегда напролом и не желают работать головой.
В ответ было указано, что чья-то умная голова ничего лучшего не предложила.
- Конечно, и пока не предложит, ты так и будешь сперва действовать, а потом думать, - ехидно заметила ведьма.
- Это лучше чем вообще ничего не делать, пока тебя не начнут жевать, - парировал воин.
- А я несъедобная!
- Вкусы, они, знаешь, у всех разные. – Тут же, чтоб не дать времени на ответ, Гилмир озвучил пришедшую ему в голову идею. – А не подождать ли нам ночи, а затем притвориться, что спим и поставить наблюдателю ловушку? Ибо днем он нападать, очевидно, не желает.

Эвиал

В таверне законспирированный Аррен и не просыхающая (во благо дела) Эленхэ провели три дня. После чего вконец демаскированный маг возмутился, а изрядно охамелеонившая наемница молчаливо поддержала. Тем более что если выпускник Академии просто стал чуть более мрачным – откат не тетка, – то Десница умудрилась за три дня довести свое и так не ангельское настроение прямо таки до адовых глубин. Мрачную пару провожали со следами на глазах, но стараясь при этом не попадаться на упомянутые глаза.
Впрочем, если бы трактирные завсегдатаи вкупе с корчмарем знали, как сама Эленхэ рада отъезду, то переживали бы много меньше...

По мере удаления, сначала от трактира, а затем и городка, физиономия наемницы просветлялась. Несмотря на воспитание, в котором не было понятий "люблю/не люблю", или же "приятно/не приятно", карающая Длань императора имела немало предпочтений или неприятий. В числе последних, к примеру, длинным списком находились все провинциальные города, плохой эль и вообще понятие спаивания ради информации. Мигрень Эленхэ не терзала, потеря бдительности тоже, но девушка самым банальным образом не любила вкус алкоголя. Особенно в сопровождении чьих-то бредней, задымленности а-ля топор вешай, и грустных мыслей, что всего одним ножом и вдвое меньшим количеством слов можно было достичь куда больших результатов.
Таким образом, примерно к полудню, на шестом часу неспешной езды по пустынной дороге, воительница развеялась настолько, чтобы перестать одним видом окислять молоко. После полудня она начала еще и улыбаться. А ко времени привала набралась благодушия, чтобы отринуть глухую молчанку.

Аррен не был великим психологом и не отличался умением читать душу человека по движению бровей, но здесь этого и не требовалось. Тут надо было оказаться полным идиотом или решительным самоубийцей, чтоб трогать свою спутницу. Да он и сам тоже был довольно мрачен. Однако все же более словоохотлив, в силу как натуры, так и воспитания с возрастом.
После трапезы, которая, как известно, делает благодушными даже хищников, маг нарушил молчание:
- Однако определенно эта скотина умеет путать след. Не попробовать ли и нам последовать его примеру?
- Вопрос еще от кого - как - скрываться, - отозвалась Эленхэ, небрежно и с некоторой ленцой собиравшая вещи. И, воспользовавшись предлогом беседы, вовсе остановившись. - Магически, к примеру, по твоей части.
- По моей. Хотя отличником у преподавателя по иллюзиям я и не числился, - Аррен вспомнил вдруг строгого старика учителя с некоторой ностальгией. – Другой вопрос, что магическую маскировку и обнаружить легче, а мы действительно не знаем, с кем имеем дело, и что этот кто-то умеет.
- Варианта два: ждать скрыто и тихо, или ждать громко и нагло. В первом варианте, я пророчу даже без магии, мы не преуспеем. Во-первых не умеем, во-вторых кто бы знал от кого прятаться. А если громко и нагло... плюс - очень быстро узнаем о противнике, минус - можем узнать так, что эти знания только в могилу останется нести.
Аррен улыбнулся от такой оценки, заценив фразу о громком ожидании. Однако все это было сказано красиво и верно, но требовался конкретный способ.
- Я подумывал о простом переодевании и попытке выдать себя за кого-то другого, но пока что не преуспел в мысли, как скрыть мой посох выпускника Ордоса и твои клинки, - признался он. – Может, твой опыт что-то подскажет?
- Мои клинки, бр-р... Десница Императора прячется неизвестно от кого, маскируясь без магии и придумывая легенду от фонаря на привале. Гилмир бы ухохотался, - наемница весьма недовольно посмотрела на несобранную сумку, словно та была виновата в трагикомической ситуации. - Я вполне могу в кого-то оборотиться и убрать мечи, но, кажется, в первый раз обо мне даже не знали. И узнавать некому, так что думать рекомендую в первую очередь о себе.
- Вот я не уверен, что мне удастся себя выдать за кого-то… актерского искусства нам не преподавали, - вздохнул молодой волшебник. - Считаешь, может получиться?
- Меня вообще устраивает шумный вариант, но попытка не пытка.
- Я не боюсь, - маг гордо вскинул голову, уязвленный почудившимся ему оттенком в голосе спутницы. – Мне просто казалось, что если мы исчезнем из поля зрения нашего неведомого «друга», то он может засуетиться и выдать себя.
- Вперед, маскируйся, - Эленхэ слегка улыбнулась, и отставила завязанную суму. - Я буду критиковать. До следующего города может чему научишься... научимся.
- Ты обнаружила у нас в багаже сундук с гардеробом актерской труппы? – спросил Аррен с насмешливым любопытством. – Боюсь, что как минимум до ближайшего населенного пункта придется подождать. И заранее продумать, что нам нужно, чтоб не отбивать хлеб у местных старьевщиков. Может, мне притвориться купеческим приказчиком? Есть еще мысль – искать обходной путь, но это, кажется, единственная приличная дорога…
- Манеры тебе все равно придется отрабатывать... Хотя, в конечном итоге, помимо одежды, в следующем селении надо связаться с твоими коллегами. И моими. Тот факт, что обо мне твой таинственный враг не знал, намекает что с Ордосом он не связан.
Поднявшись, наемница забросила сумки на не успевшего отшатнуться коня, и принялась крепить ремни, как бы ставя точку на теме маскарадов.
Вторая половина дня была не более разнообразна, чем первая. мысли и внимание путников занимали тихие красоты этих мест, бывшие источником как дорожных впечатлений, так и тревог в связи с возможной опасностью.
Аррен поворачивал с разных сторон идею переодевания, и нравилась она все меньше. Против была как юношеская боязнь показаться смешным, так и гордость выпускника Ордоса. За – уже высказанная Эленхэ логика. Волшебник решил предпринять одну попытку, но не показываться на люди, если маскарад не будет одобрен Эленхэ. Идея же укрыться магией привлекала все больше. Впрочем, высказанное спутницей предложение переть напролом тоже находило отклик.
Так, в сомнениях и раздумьях, и въехал он под вечер в очередное сравнительно крупное селение, впрочем, ничуть не претендовавшее на звание не то чтобы города, но даже городка. Там он выбрал единственный, судя по всему, постоялый двор и быстро снял комнаты.
Затем маг удалился в них, а Эленхэ вместе с определенной суммой денег было поручено попробовать найти что-то «маскарадное».

Чем та и занялась.
Оставив на попечение Аррена один меч, а второй перевесив на пояс – двуручные мастера были довольно редкими, в чем Эленхэ отдавала трезвый отчет – девушка отправилась на вечернюю прогулку. Заодно с одеждой наемница планировала поискать кого-нибудь из обширной сети ордосских осведомителей, но понимала, что в некоторых глубинных местах вроде этого безымянного села людей академии нет. Как подмастерьев с различными наймитами вроде нее, так и простых слухачей. Однако, попытка не пытка. И очень хотелось передать привет чародейской альма матер, дабы непонятный недоброжелатель Аррена получил ласковое и пристальное внимание...
Шагая по улицам, далеко не пустынным в вечерние часы, Эленхэ одновременно крутила в голове все известное о нанимателе Рыжего Харга, Ордосе и его "персонале", додумывала предлог для покупки одежды – ежели торговцы окажутся въедливые, и краем сознания докапывалась, отчего угроза спутнику так ее задела. Профессиональная гордость молчала, хотя при всей своей чуждости миру бывшая Десница бралась за дело серьезно и скидок на свое временное положение не делала. Просто для этого вида гордости... накал эмоций был слишком велик. Тем более что пока Эленхэ вполне справлялась – маг жив, здоров, полон шальных идей и вопросов. Как и она сама. Но отчего-то девушку крайне раздражало наличие законспирированного врага, из-за которого...
А может, дщери Артакена просто нужна была в меру зримая фигура, для приложения своего большого недовольства всем на свете. Ненавидеть весь мир воительница не умела, тем более в нем были и вполне хорошие люди (нелюди), а вот кого-то неизвестного, но явно агрессивно настроенного – всегда рады. От всей души, так сказать.

Получив на попечение меч Эленхэ, Аррен донес его до комнаты в немного отставленной в сторону левой руке – чтобы нечаянно не порезаться. Навыков владения мечом он не имел, что понятно и логично для мага вообще, а для эвиальского, в силу все того же пресловутого «правила одного дара» - просто безвариантно.
Усевшись на одно из стульев, любопытный чародей положил оружие на отполированные доски стола. Отполированы они были, судя по всему, не деревенским столяром, а локтями предыдущих постояльцев и сменяющимися поколениями посуды, первые из которых были давно похоронены черепками на деревенской свалке.
Впрочем, речь не о столе, а о лежавшем на нем орудии смерти, которое рассматривал Аррен. Он впервые держал в руках боевой меч – не музейный ржавый клинок и не только что откованное лезвие, еще ни разу не пробовавшее человеческой крови, а оружие, которое уже было в ходу и еще много раз будет.
Длинный тонкие пальцы выпускника Академии повернули холодную сталь, которое Эленхэ содержала в образцовом порядке, чуть коснулись заточенного лезвия, там, где оно сходило на нет, казалось, истаивая в воздухе. И эта грань действительно стала для многих гранью перехода в небытие – проделав в теле лишнее отверстие, через которое жизнь покидала тело, уступая место новой хозяйке – Смерти.
Примерно такие мысли бродили в голове Аррена при осмотре меча от острия до набалдашника на рукояти. Все-таки не зря люди давали мечам имена, хотя некоторые проповедники мира осуждали этот обычай. Было в этом творении мысли и рук человеческих что-то хищное, живое и завораживающее…

В таком настроении мага и застала вернувшаяся Эленхэ. Звучно бухнув сумкой, девушка с несколько пространных эпитетах сообщила что в здешней дыре слишком хваткие торговцы, чей гонор способствует скорее столице, эдак, Саладора... В речь вплелось сообщение, что одежды теперь хватит на целую толпу приказчиков любых профессий, но самые абстрактные тряпки наемница брала для себя.
Одновременно с разговорами распаковав покупки и умело рассортировав гардероб – обратно в сумку и на кровать Аррена – девушка увенчала скоротечный тряпичный фейерверк звякнувшим перед чародеем кошельком. После чего, отодвинув суму вбок, с определенным интересом посмотрела на лежащий посреди стола клинок. Легко восстановив картину задумавшегося мага и обнаженного меча перед тем, она слегка наклонила голову, внимательно и слегка вопросительно глядя на спутника.
- Полированная сталь как зеркало. Зеркало жизни, не правда ли? – губы лучшей убийцы в далекой Золотой империи тронула словно улыбка. Или, скорее, ее призрак, с сестрой усмешкой. Как будто и не она только что ворчала на пройдох-продавцов, со сноровкой хорошей хозяйки разбирая вещи и раскладывая по мере мятости, грязности или покроя... Разобравшись с тряпками, Эленхэ без усилий превратилась из заваленной покупками женщины в привыкшую убивать... личность.

Волшебство момента было нарушено с приходом Эленхэ, вернувшейся гораздо скорее, чем ожидал того задумавшийся Аррен. Или это время пролетело так незаметно, как сова в дремучем лесу беззвездной ночью? Трудно было сказать, да и стоил ли вопрос того, чтоб морочить себе голову?
Сейчас были куда более насущные проблемы, прямо-таки норовившие распихать абстрактные мысли подальше по темным углам, и ими-то и стоило заняться. Аррен уставился на тряпье, принесенное своей спутницей, без особого удовольствия.
- Жизни? – усмешка искривила губы Аррена, как будто они не были согласны с произносимым словом. – Скорее смерти. Ну, или разве что последнее в жизни зеркало.
Он выбрал из разложенного девушкой тряпья то, что посолиднее, решив не перенапрягать себя, пытаясь казаться явным неудачником.
Приложив к себе несколько костюмов, он выбрал довольно пестрый с теплыми оттенками красного и желтого наряд и отправился в свою комнату, дабы совершить процесс очередного превращения, на этот раз не имеющего ничего общего с привычной для себя магией.
Минут через пять, по-мужски быстро сменив костюм, молодой маг вернулся, чтоб предстать пред очи спутницы.

Возвращая клинок в ножны Эленхэ промолчала, но по губам пробежала еще одна полуулыбка. В глазах наемницы отразилось ясное осознание, что лишь воин может понять что отражает гладь меча. И отражает ли – вполне ведь может преломлять. Одновременно с мыслями о клинках и их носителях мелькнуло воспоминание про Гилмира, и странный для Эленхэ вопрос, как бы, к примеру, на фразу о зеркалах отреагировал напарник. Никогда раньше десницу подобные идеи не беспокоили. Хотя много каких "никогда" в ее жизни раньше не было.
Подняв взгляд на вернувшегося мага, наемница внезапно открыла, что одетый во что-то кроме балахонов Аррен не такой уж... балахонистый.
- Гм... могу сразу заверить, что тебе идет, но кого ты собрался изображать не поняла. Сразу лучше решать, человека мирного, или нет?

Выражение глаз Эленхэ, смотревшей на чародея, было каким-то странно ироническим. Не совсем понятно было, куда направлена эта ирония. Аррен решил, что все-таки на него, и это неожиданно слегка, по-детски, задело, однако вида он не подал.
- Человека, путешествующего по торговым делам, - обтекаемая фраза показалась наиболее подходящей. – Думаю, изображать воина мне все равно не по силам. может, непонятное впечатление – не так плохо для первого раза?
Маг прошелся по комнате, стараясь не глядеть с самоуверенностью выпускника Академии и, насколько получалось, подражая озабоченной походке виденных в детстве в Семиградье, а затем в Ордосе купцов и членов городского магистрата.

closed