Здание, как и положено часовне скромного монашеского ордена, стояло на отшибе. На отшибе чего? Странный вопрос – конечно же на отшибе посягательств на свои святые идеалы и принципы. А так как желающих на них покуситься всегда бывало превеликое множество (по мнению обитателей часовни), бессменные «отшибалы» Ордена никогда не сидели без дела. Вот и сейчас у входа в небольшое, совсем вросшее в землю и казавшееся едва ли не руинами здание часовни сидели на широкой каменной скамье двое – один в чёрных доспехах, другой – разумеется в белых.
- Долго ты ещё будешь чистить шлем? – сэр Альбрехт, мужчина средних лет с грубыми, жёсткими чертами лица, словно вырубленного топором, погладил свою короткую пепельно-серую с проседью бороду и толкнул в бок сидевшего рядом рыцаря в белом.
- Сколько надо, чтобы блестел, - не поднимая глаз на собеседника, ответил белый рыцарь.
- Рон, это бессмысленно. У меня таких проблем с латами нет! – в голосе чёрного ощущалось нетерпение, но на лице при этом не дрогнул ни один мускул. Жёсткий, колючий, какой-то ненормально холодный взгляд пробежал по фигуре белого рыцаря, остановившись на миг на шлеме, который тот любовно надраивал до блеска. Белый снова не отреагировал. Альбрехт отвернулся, скрестив руки на груди – но и это не вывело из равновесия его товарища.
- Зря стараешься, - буркнул себе под нос белый.
- С чего ты взял, что я стараюсь? Аурон, мне всё равно! Понимаешь?!
- Понимаю, - кивнул сэр Аурон, оценивающе оглядывая шлем. – вот теперь – то, что надо!
- Формалист! Прямо Кодекс и Мера… Хотя не знаю по поводу кодекса, а меры он кое в чём не знает совершенно! – ворчал себе под нос чёрный, меряя шагами поляну перед часовенкой. Черепа на наколенниках и бляхи в форме черепов же на наплечниках посверкивали тусклым синим светом. – Скоро придут студенты – и что, что мы им скажем? – Альбрехт снова повернулся к Аурону. – Это я тебя спрашиваю, чурбан белоснежный!
- В первую очередь, будем помнить, что мы – благородные рыцари и смиренные слуги своих сил. Ты – тьмы, я – света. И будь аккуратен со словами, ради… всего святого, - покачал головой сэр Аурон. При упоминании света и «всего святого» крест на зерцале рыцаря полыхнул золотистым светом, заставив Альбрехта сморщиться. Похоже, какие-то эмоции его лицо ещё передавало.
- Но учти! Как договорились – помогаем друг другу! Никаких склок, - назидательно произнёс Аурон, поднимаясь со скамьи и надевая шлем. – Внутри всё готово?
- Всё, - кивнул чёрный рыцарь. – Ну что, ждём молодых сквайров?
- Ждём.

Преподаватель - Scorpion(Archon)

Хум огляделся. Видимо это потрёпанное временем сооружение и является теперь его местом обучения. Часовня ему понравилась. Уединённость и простота - чего ещё можно желать?
Пред зданием Хум увидел двух мужчин. Первый, в сияющих белых доспехах, сидел на скамейке, а второй, в доспехах тёмных словно ночь, мерил шагами полянку. Они явно о чём-то спорили.
Хум достал из кармана куртки листок, положил на него руку, и уже через мгновение в ней появилась фляга с вином. Утерев лицо рукавом, он перевёл дух и отправился прямиком к тем двум мужчинам.
- Доброго дня достопочтенные мужи!- поклонился он.- Моё имя Хум, и я бы хотел узнать, не к вам ли определили меня в ученики?

Так. Мне положено явиться в часовню ордена Клинка и Чаши. Что ж звучит не плохо, только где это? Пойду поищу. - С такими размышлениями Елена приближалась к часовне, будто и не замечая ее. Что было совсем не мудрено - часовня почти сравнялась с землей.
- Интересно чему там будут учить? Надеюсь это поможет мне и я когда нибудь, случайно, встречу того юношу...нет...не нужно думать о нем это слишком. Я ведь видела его всего ничего и даже не знаю как его звать. Право же, я слишком много об этом думаю. Я ведь не вертихвостка какая-нибудь и нужно держать себя в руках.
Размышляя подобным образом, Елена не заметила как оказалась перед часовней и даже не заметила скамью, на которой устроились два рыцаря в доспехах. В следующий момент девушка, поглощенная своими размышлениями, споткнулась о край скамьи и кувырком полетела прямо на колени к белому рыцарю.
- Ой-ой! извините пожалуста!- запричитала Елена, пытаясь высвободить зацепившиеся за латы браслеты.- Меня направили для обучения в часовню ордена Клинка и Чаши. Простите пожалуста, я так задумалась, что не заметила Вас.
Наконец ей удалось отцепить свои многострадальные побрякушки и она плюхнулась на землю рядом со скамьей и изумленными рыцарями. Растерянно переводя взгляд с одного воина на другого.

Чётким строевым шагом Роук, уже успевший уточнить где будут проводиться занятия, приблизился к воинам возле часовни.
Киборги? Не похоже.
- Сержант Джемени Роук, третье пехотное отделение управления колониальных войск Ракии, к месту прохождения обучения прибыл! - отрапортовал он, после чего застыл по стойке смирно. Его комбинезон, до того - угольно чёрный, уже успел принять более подходящий для данного уровня освещённости и цветовой гаммы окружающей среды цвет.

К часовне приблизился эльф. Впереди него воздух заметно колыхался, хотя погоды была не жаркой и даже дул не сильный ветерок, приятно холодивший лицо. Однако не понятным образом прозрачное облачко поплыло стелясь по земле против ветра прямо к каменной скамье со странными рыцарями. Почему странными? Ну, скорее всего, потому что эльф никогда прежде не видел, чтоб представители Тьмы и Света так мирно беседовали между собой. Хотя здесь, на территории Академии, казалось, удивляться можно было до бесконечности.
Облачко застыло на мгновение в нескольких шагах от Чёрного рыцаря и … пропало… По крайней мере воздух больше не двигался и как бы ни всматриваться в то место, ничего подозрительного обнаружить было не возможно.
Вслед за «загадочным» потоком воздуха подошёл и эльф.
- Приветствую Вас, почтенные. В своей комнате я обнаружил записку, со словами о том, что зачислен в группу, проходящую обучение в «Ордене Клинка и Чаши». Я правильно пришёл?

Наскоро уточнив местоположение часовни, Карл поспешил на первое занятие в Академии. Нечего задерживаться-может, за это еще спросят.
Стояла она в стороне от относительно оживленных мощенных камнем дорожек. Что, в принципе, верно. Это не место для суетной беготни и пьянства.
Подходя ближе к месту обучения, карлик испытал странное для себя умиротворение. Ветхое сооружение отражало мощь и безразличие к мнению непосвященного. Нужный человек оценит и достаточную для часовни толщину стен, и ее уединенность. Прямо отражение жизненной философии лекаря-важна суть, не форма. И далеко не каждый может это понять.
Удары острой "пятки" алебарды по то и дело попадавшимся булыжникам казались человеку бесцеремонными и неприличными в почти овеществленной тишине. Поэтому алебарду пришлось закинуть на плечо.
У самого входа сидели два рыцаря-черный и белый. Ни дать ни взять-стражи ворот на Небеса и в Преисподню разом.
-День добрый ,господа. Меня зовут Карл Филипс, направлен в Ваш почтенный Орден для прохождения подготовки.
Коротко поклонившись и замерев в десятке шагов от Черного и Белого, лекарь стал ждать ответа.

Ученики - уже даже не будущие, а самые настоящие - нахлынули разом, огромным потоком. Распоряжаться людьми - и не только людьми, оба рыцаря, разумеется, привыкли, но даже их - и белого, и крайне редко суетившегося и вообще менявшегося в лице чёрного - подобный наплыв немного сбил с толку.
Шлем, который сэр Аурон только что занёс над своей головой, едва не вылетел из рук, когда на колени попытавшемуся было встать рыцарю упала... кто? Надо думать, ученица, что в следующий же миг и подтвердилось. Альбрехт смерил оказавшихся перед ним немного надменным, явно оценивающим взглядом, неторопливо кивнул и, переведя взгляд на Аурона, криво ухмыльнулся.
Аккуратно поклонившись всем присутствующим, Аурон протянул девушке руку, добродушно улыбнувшись. Альбрехт снова чуть скривился и, пока его светлый собрат был занят любезностями, перешёл к делу:
- Приветствуем всех вас! Вы - в Ордене Клинка и Чаши! Всем построиться, подравняться и представиться! Живо!
- Альбрехт! - сурово бросил через плечо Аурон. - Ты не в армии! Проявляй почтение!
- Вообще-то это они должны проявлять почтение к нам. Кто тут собирается учить - мы или они? - парировал чёрный.
- Настоящий наставник всегда чему-то учится у своих студентов, - невозмутимо продолжил белый.
- Ладно, не начинай, - подытожил Альбрех и снова обратился к новоприбывшим - уже мягче, насколько это позволял холодный голос. - Мы рады вас видеть. Пара слов о себе - коротко и ясно, без изысков - от каждого, и прошу на первое занятие!
При этих словах тишину уединённой обители расколол раскат небесного грома, и двери часовни, огромные и мощные, как ворота древнего замка, вдруг с жалобным, стонущим скрипом распахнулись, выпуская наружу поток холодного ветра, растрепавшего волосы всем присутствующим. Солнце закрыла туча, стало заметно холоднее, а глаза чёрного рыцаря полыхнули - толи тёмным колдовством, толи просто злорадным довольством.
- Он без этого не может, - тихо произнёс белы, обращаясь толи к себе, толи к девушке, толи ко всем сразу. - не обращайте внимания. Вижу, публика у нас разнообразная - воин (взгляд Аурна на миг замер на сержанте), дама (благосклонная улыбка Елене), эльф, целитель... и даже чародей. Думаю, придётся начать с чего-то общего - иначе вас бы пришлось учить отдельно...

Поднявшись с земли, Елена благодарно улыбнулась белому рыцарю.
- Ну надо же, до чего я неуклюжа - Смущенно произнесла она.- Меня зовут Еленой, впрочем, не сложно откликаться и на любое другое имя. В общем то, я обычный человек, за исключением способности перемещаться между мирами, которой, к слову, очень хотелось бы научиться управлять.
Елена снова улыбнулась и поправила растрепавшиеся от порыва ветра волосы, направилась к двери часовни на первый урок в Академии.

- Если вкратце, сэр, то тогда так: Возраст - 28 лет. Воинское звание - сержант. Место рождения - версия "Ракия", военно-медицинский центр человека "Призвание". Родители с честью отдали свои жизни на благо империи задолго до моего рождения. Далее рос в приюте для военных сирот, затем обучался в военной академии на сержанта. С момента рождения, по мере роста, был обеспечен необходимыми для несения воинской службы имплантами. Полный курс имплантации для сержанта был закончен пять лет назад. Имеются наградные импланты и импланты за выслугу лет. После битвы при Эдеме-4 прошёл капитальный ремонт и был направлен на дообучение. Отличник боевой тактической подготовки.
В битве при Эдеме-4 нам впервые противостояли войска противника, которой при примитивном техническом уровне - обладал высокими возможностями контроля незримых сил. Поскольку применение оружия уничтожающего планетарные объекты серьёзно противоречило основной доктрине империи - главнокомандующий пошёл на подписание пакта с представителями данного сектора, с целью дать бойцам возможность изучить воздействие нематериальных сил и лучше понять ксено рассы. Возможно это случайное совпадение, но учёные утверждают о прямой зависимости выраженности незримых сил и наличия на версии нативной ксенорассы. А то и не одной.

Лицо Хума лизнул холодный ветер, от которого по телу пробежала неприятная дрожь. Сам не зная почему, он вдруг решил рассказать правду, а не начинать старую историю о потере памяти, которую он рассказывал всем, не исключая и кота в Сапфировой башне.
- Сейчас меня зовут Хум, но когда-то звали Жаком Релье. Я был неудачливым художником. Я бежал из своего города от бедноты и позора.
Однажды, в небольшой рощице я встретил волшебника по имени Нифирон, который за небольшую помощь с моей стороны (которая, впрочем, оказалась и не нужна) наделил меня способностью воплощать свои рисунки в жизнь. Правда мои силы ограничены небольшими зверьками и предметами. Так что вина, денег и прочих маленьких радостей мне хватает!
Сюда я пришёл, чтобы развить свою способность и изучать магию. И вот я здесь.

При смене погоды поблизости от Чёрного рыцаря материализовался хорёк тёмно-серого цвета. Зверёк подбежал к эльфу и проворно вскарабкался тому на плечи. Эльф сделал несколько шагов приблизившись к рыцарям и представился.
- Меня зовут Рокерок, а этого зверька – Снорк. По роду своей деятельности я наёмник – в чистом виде, не принимающий какой-либо стороны между Тьмой и Светом. Достопочтенные, посвятите меня пожалуйста – чему нас будут обучать в Вашем Ордене. Боевые навыки меня не интересуют, хотя и отточить свои умения не будет лишним, больше я бы хотел сосредоточиться на Магии.

Рыцари переглянулись. Альбрехт чуть Недовольно посмотрел на эльфа и раскрыл было рот, чтобы выказать презрение подобным вкусам, но белый не дал ему продолжать, быстро бросив:
- Магия - дело, конечно же, важное и нужное. Но давайте разберёмся со всем по порядку: сперва я (это было сказано с нажимом, но Альбрехт возражать не стал) хотел бы немного поговорить об общих принципах обучения, а затем... затем - увидим. Как видите, нас двое, и каждый будет делиться с вами теми знаниями, что лучше соответствуют его собственным умениям и жизненному... хм... либо не-жизненному опыту!
- Последнее - целиком и полностью под мою ответственность! Кто поднимет зомби без моего разрешения - смотрите у меня! - самодовольно скрестив руки на груди, произнёс Альбрехт и уже собирался было разразиться "злодейским смехом", который у него всегда выходил отменно, но вовремя осёкся, вспомнив, что обещал избегать крайностей.
- Всех прошу пройти внутрь и занять свои места - выбирайте самые удобные. И начнём, пожалуй, - Аурон вежливо кивнул студентам и прошагал вперёд, в раскрывшиеся двери. латы паладина засверкали, словно маленькое солнце, стоило ему переступить двери обители, и помещение так ярко осветилось изнутри, что последовавший было за ним Альбрехт остановился на пороге и, отступив в сторону, передразнивая манеру белого рыцаря торжественно промолвил:
- Только после вас, дорогие друзья!
А внутри...

Это помещение всё-таки больше напоминало храм, чем учебное заведение. Не мудрено - во временах и мирах, к которым привыкли рыцари, это зачастую было почти одно и то же... Тем не менее, во всём, что здесь умудрилось поместиться - рядах длинных деревянных скамей и больших, прочно сбитых столов, витых подсвечниках и расставленных вдоль стен полках с книгами, свитками и диковинными предметами - чувствовался дух единственного бога: Знания. Знания, которое сейчас оба рыцаря, как могли, пытались отдать пришедшим для обучения.

Но занятнее всего были, конечно же, витражи. Витражи, которых просто не могло быть в узких окнах-бойницах, видимых снаружи. Витражи, которые словно разворачивались изнутри, стоило только обратить на них восторженные взоры. Огромные картины, на которых свысока смотрели на пришедших мудрые, вечно прекрасные лица... Кто - надменно, кто - снисходительно, кто - по-отечески, с любовью. Высокие фигуры в латах и мантиях, диковинные животные, а порой и вовсе существа, которых и представить себе было трудно. Каждый видел в них то, что хотел видеть - и что это было для каждого из двух рыцарей, оставалось только гадать.
Сэр Аурон уверенно направился в дальний конец помещения, где располагалось два... кресла? Нет, конечно же трона - один из белого мрамора, с подлокотниками в виде львиных голов другой из чёрного обсидиана, с черепами на подлокотниках. А посередине, точно между тронами, возвышался, словно в далёких, почти забытых легендах, каменный алтарь, из которого золотистым крестом торчал великолепный, достойный длани короля или императора меч, а рядом покоилась большая, но совершенно лишённая украшений, простая глиняная чаша.

Пробное задание: подробно описать, что вы видите в витражах

Какие-то дешевые поступки у Белого. Столько сил слить на жалкий ветерок, чтобы произвести впечатление-это что? Парад?
-Как я уже говорил, меня зовут Карл. В магии полный нуль-ничего серьезнее простейшего целительства я не умею. Да и боевые умения подкачали, так что готов учиться всему, что прикажете.
Во всем руководствуюсь чувством долга, правда, понятие чести у меня своеобразно. Сейчас мой долг-учиться, и я готов внимать вам.
Прослушав краткую и излишне, на взгляд лекаря, пафосную речь, карлик семенящим шагом прошел в часовню. Заняв самое близкое к наставникам место-плевать человек хотел на всяческие предубеждения насчет того, что это место для самых отчаянных зубрил или лизоблюдов- Карл позволил себе оглядеться.
Изнутри здание мало походило внешнему облику древней развалюхи. Простая , но явно крепкая мебель, огромное количество книг и странных вещей, видимо, магических. Во всяком случае, вещи эти были не самыми заурядными.
Троны учителей выглядели чересчур нарочито-ставший привычным контраст белого и черного, черепа и гордые львы-где же успели рыцари потерять индивидуальность? Или это был намеренный шаг, долженствующий что-то говорить посвященным? Карлик не знал, но сделал в памяти заметку спросить.
Но больше всего потрясали витражи. Которых просто не могло быть, ведь снаружи часовни были узкие бойницы, причем настоящие, а не декоративные. А тут были огромные оконные проемы, в которых стояли стекла, на которых рисунок проявлялся не сразу.
И почему-то первый же витраж затронул черствую душу Филипса.
Серое пасмурное небо, пожухшая трава, группа рыцарейт и вбитый в землю обсидиановый крест.
Рыцари были в явно не новых доспехах, на которых время и сражения оставили свои следы. Лица стоящих были исполнены смеси печали и некой гордости, а взгляды направлены на порядком изъеденный ветрами и дождями крест. Насмешник-ветер рвал с их плеч плащи, а сочувствующие небеса роняли на измученную землю свои слезы.
И почему-то карлик подумал, что это просто встреча братьев на месте былого сражения. Неважно, что многие из них остались гнить в земле, а на выживших смерть поставила свое клеймо, намекая, что она все равно получит их всех - чуть раньше или чуть позже. Собравшиеся ветераны почитали память павших друзей, отдавая им должное. Сожаление уже бессмысленно, павших не вернуть. Помним о павших-сражаемся ради живых. Земля приняла тела убитых, ветер шепчет душам о переменах в мире, а старый крест венчает их последнее пристанище. И если стоит ради чего-то погибнуть, то хоть так, чтобы друзья помнили о тебе. Человек смертен, но память близких людей цепко хранит деяния покойных. А дело-это именно то, что необходимо в жизни, что она не прошла напрасно.
Карл с трудом отвернулся от величественной и печальной картины и только тогда понял, что не дышал все время, пока смотрел на нее. Творец был безумно талантлив, и вряд ли он был просто представил себе эту картину. Он видел все это своими глазами и чувствовал это всеми фибрами своей души-иначе он не смог бы создать ничего подобного.
Лекарь, оставшийся без своих товарищей, несмело поднял руку:
-Разрешите задать вопрос?

Хум отвёл взгляд от света, исходящего от белого рыцаря, и, не глядя вперёд, вошёл в часовню. Наигранная вежливость Альбрехта вызвала у него улыбку.
Внутри часовня выглядела именно так, как её представлял себе Хум. Войдя в помещение, он уселся на одну из деревянных скамей и окинул окружающую обстановку любопытным взглядом. Витые подсвечники, полки с книгами - всё это дарило чувство уюта и покоя, но что-то не давало полностью расслабиться, что-то грандиозное, что-то вселяющее трепет в душу ощущалось в окружающей атмосфере.
И тут Хум заметил причину этого чувства- витражи. Взор остановился на этих произведениях искусства, и сердце застучало быстрей. Восторг сковал тело!
На стёклах были подробно вырисованы картины грандиозной битвы. На Хума смотрели сотни глаз: величественные полководцы, смелые солдаты, мудрые волшебники и седовласые короли. Казалось, что он слышит лязг мечей, ржание лошадей и предсмертные крики воинов. С одной стороны солдаты были облачены в сверкающие белые доспехи, а противники их имели латы цветом чернее ночи. И почему-то становилось понятно, что битве этой не будет конца. Цвета, позы- всё было подобрано с восхитительной точностью. Каждая деталь была вырисована с такой любовью, что можно было рассмотреть лица даже периферийных солдат. Сколько же сил и времени было потрачено на этот шедевр!
Хум смотрел и не мог оторваться. Если бы он имел хоть часть мастерства того человека, который создал эти витражи, его судьба могла бы сложиться совсем по-другому. Из уголка глаза Хума скользнула слеза, но он тут же взял себя в руки, утёрся рукавом и приготовился внимать учителям.

Сержант проследовал в часовню за белым рыцарем. Внутренне убранство не обмануло ожидания. На длинные самьи с мастерски исполненных витражей мудро и строго взирали генералы, учёные и герои.
Вот приложив к вискам изящные металлические пальцы стоит генерал Обрион. Выпуклости псиампов на его высоком лбу гармонично сочетаются с мерцанием изумрудной оптики из-под век.
Вот , в плаще из шкуры чёрного волка, стоит Карн "Бист" Мак Флауэр. В одной его руке массивный "Вулканос-плазма-27900", в другой связка черепов ксеносов. Рубиновый огонь оптики как бы спрашивает " Всё ли ты сделал для империи что мог? ".
Вот , застыв в стойке из комплекса "12 рук смерти" , стоит Анжела "Стил армс" Михайлова. На её серебряном лице нет и следа эмоций.
Вот смотрит на зрителя генерал Рудольф "Руст" 2730. Один из первых сирот дослужившихся до высшего боевого звания. Он напоминает боевую шагающую машину, по колличеству брони и вооружения.
Ласковый, нереально живой взгляд генерал-дипломата Мариши Хармон надолго задержал взгляд Роука. Мариша исключительно словом и добротой своей, без единого выстрела , присоединила к ОСИ почти целый сектор. Этот сектор и по сию пору является одним из самых спокойных в ОСИ.
Остальные были не менее известны и знамениты. Подойдя к первой лавке Джереми присел на неё и занялся изучением алтаря. Возможно предметы на нём имели историческое или культурное значение, но он к стыду своему ни с чем их не мог проассоциировать.

Как и рассчитывал эльф его слова произвели особое впечатление на преподавателей, в особенности на Чёрного рыцаря. Рокерок встретил взор Тёмного вспыхнувшим красным огоньком в глазах и проследовал за Белым рыцарем в башню. Однако на пороге как и Альбрехт заслонился от яркого света и предпочёл пропустить вперёд других студиозусов, встав по другую сторону от дверей, напротив Чёрного рыцаря. Всё-таки как не крути, а «Тёмное» происхождение не возможно было изменить никакой магией, тем более в душе он оставался по прежнему Пепельным Эльфом, не знающим ни сострадания, ни жалости.
Войдя в здание эльф осмотрелся, а зверёк до того беспокойно шевелившийся на плечах неожиданно замер. Рокерок повернул голову к голове Снорка и, проследив за его взором, остановился как вкопанный.
Эльф всецело был погружён в изучение странного витража, которого здесь быть не могло. "Этого просто не должно здесь быть…"
Обычному эльфу со стороны картина, которая изображалась на стекле, показалась бы просто очень милым пейзажем. На ней изображался небольшой одноэтажный домик, даже совсем не новый и слегка покосившийся уже от времени. Дом располагался на полянке, окружённой вековыми деревьями, с шириной ствола в несколько обхватов эльфа. Поляна была совсем небольшая, но на ней умещался сам дом с крышей из высохшей травы, старенькая яблонька и небольшой родник в её тени. Ярко-зелёная крона дерева была усеяна красными сочными яблоками. Солнце пробивалось сквозь крону, покрывая землю узорной тенью. Родник был ухоженный - обгорожен камнем таким образом, что получалась небольшая чаша. С одной стороны был организован сток и вода блестя на солнце давала начало весёлому ручейку, который вился в густой траве полянки. Казалось бы обычный пейзаж, но эльфа поразило даже не то совершенство, с которым был сделан витраж, а сам сюжет, выбранный автором. Сердце защемило, вспомнилось детство, дом и то как он проходил посвящение в воины. Именно на этой полянке он впервые увидел богиню Грэниэль, здесь присягнул ей на верность, потом, когда пришлось предать веру в Богиню, та опять явилась эльфу на этой полянке и прокляла его. Именно эту поляну Рокерок боялся и одновременно с этим искал, чтобы встретиться с Грэниэль, либо просто избрать это место для встречи старости. Да, именно старости, потому как «перевоплощение» из Пепельного сказалось и на продолжительности его жизни. Из ступора эльфа вывела боль в ухе – это Снорк слегка прикусил мочку уха, дабы хозяин не стоял пень пнём прямо на проходе. После короткого беззвучного разговора со зверьком, пока Рокерок занимал место во втором ряду, на лице эльфа появлялось всё большее изумление. То эльф, то Снорк поочерёдно поднимали взгляды на витражи и в конце концов Рокерок тихонько подытожил: «Ясно, либо морок, либо как ты выразился галлюцинация». Но увиденный зверьком образ, который тот в мыслях передал хозяину как объёмную голографию, заинтересовал эльфа. Сперва казалось, что окно было совершенно белым и на нём ничего не изображалось. Однако, следовало лишь приглядеться, как словно из тумана появлялись образы людей в белом и каких-то неизвестных конструкций. Как пояснил Снорк это было место, где он появился Свет. Комната называлась трудным словом «Лаборатория», а люди и, как оказалось, роботы, при полной стерильности создавали киборгов. Туман был и в самом деле – это охлаждённые органы хранились в жидком азоте. Стоило лишь удивляться – откуда здешним обитателям были известны такие подробности и то с каким совершенством были созданы очень тонкие линии, обозначавшие силуэты.
Рокерок наконец очнулся от раздумий, осмотрел алтарь и не нашёл ничего удивительного. Клинок и Чаша – как и положено – те атрибуты, благодаря которым и назывался Орден. Троны, хм, ну что ж, очень даже обыденно, вот если же рыцари поменяются местами дислокации и Чёрный рыцарь опустится на белый трон – это бы вызвало изумление.
Ну да ладно – пришло время для учёбы, а не болтовни. Эльф замер, внимая каждому слову наставников.

Двери за студентами Альбрехт закрывать не стал - судя по всему, когда оба рыцаря находились внутри, смысла в закрытых дверях практически не было.
направляясь к алтарю и тронам, Альбрехт кинул на коллегу укоризненный взгляд. Аурон ответил снисходительной улыбкой.
- Любопытно.
- Мне тоже любопытно. Что такое, например, псиампы? Мы, на его взгляд, сами должны догадаться? жаргон? Сокращение?
- Зато он куда конкретнее. куда проще поверить, что он видит именно то, о чём думает. Солдат, всё предельно чётко.
- Эльф тоже конкретен.
- Да, хотя и по-эльфийски. В целом у него мысли тоже интересные... Правда, много думает. Но эльфы вообще склонны к созерцанию.
- Проще говоря, не от мира сего.
- Не сказал бы - мыслит он всё же весьма чётко.
- Да уж, чётко. ты всегда ищешь поводы хвалить!
- А ты - ругать. Потому и работаем вместе.
- Это верно. А тот кажется нас вообще за людей не считает! Индивидуальность! да если хочешь знать...
- Не хочу. На мнение он право имеет. И кстати любопытная картина . Пожалуй, даже мудрая. И потом, сам понимаешь - в его словах есть доля правды...
- А художник как всегда романтичен! Бьюсь об заклад, тебе видится что-то подобное!
- Кто знает?
- Не я.
- не ты.

Рыцари, разумеется, общались мысленно - в помещении, да ещё близко к реликвиям Ордена, это удавалось очень просто. Так или иначе, но обсуждать студентов вслух при студентах же было не очень вежливо. Впрочем, и Аурон, и Альбрехт были уверены, что в самом скором времени ученики освоят этот простейший приём - он помогал проще общаться один на один. Главное, чтобы при этом никто из них не перепутал учителей между собой...

- Здесь, - пояснил сэр Аурон, отрываясь от обмена мыслями, резко и быстро, словно ничего и не было, ибо процесс занял не больше пары мгновений. - Здесь находится святая святых Ордена: меч на алтаре, друзья, обозначает время. Неумолимое время, так же легко играющее с нашими жизнями, как с ними в бою играет острый клинок. Чаша же... Она, как вы можете убедиться, пуста.
С этими словами Аурон взял левой рукой чашу и продемонстрировал всем присутствующим (в том числе зачем-то и Альбрехту), что в чаше действительно ровным счётом ничего не было.
- Мой друг хочет сказать, - встрял сэр Альбрехт, указывая на чашу. - Хочет сказать, что пустота внутри чаши - олицетворение пространства. Пространства,в котором может существовать всё, что угодно. Проще говоря, клинок и чаша - время и пространство. И в каком-то смысле мы ими здесь повелеваем. Иначе было бы совершенно невозможно...
- ... пояснять некоторые вещи, - закончил Аурон и перевёл взгляд на Карла. - Прошу прощения за долгую прелюдию. Вы хотели о чём-то спросить, Карл. Прошу вас, спрашивайте.
Аурон острожно поставил чашу обратно на алтарь и медленно, чуть неловко опустился на белый трон. Альбрехт с важным видом занял чёрный.

Слова рыцарей вызвали у Хума изумление. Он дождался, пока оба уселись на свои места, и тут же поднял руку:
- Достопочтенные Аурон и Альбрехт, Вы сказали, что повелеваете здесь временем и пространством! Извините, но это не укладывается в моей бедной голове! Значит ли это, что Вы способны управлять временем и видоизменять пространство? В смысле не просто превращать одни предметы в другие, а изменять по полной. И если это так, то кто же Вы на самом деле? Не могут же люди обладать такой силой! Нет, я, конечно, слышал сказания о великих магах, способных разрушать целые миры и тому подобное, но ведь это всего лишь сказки!
Хум даже не заметил, что уже стоит и размахивает руками.
- Прошу прощения!- он извинился и сел на место, явно ощущая, как краснеет.

Елена так была поражена открывшимся убранством часовни, что стояла долго затаив дыхание, целиком уйдя в разглядывание витражей. Настолько, что даже прослушала, что говорили учителя и другие ученики, а когда спохватилась – покраснела от смущения. И пробормотала какие-то извинения, настолько тихо что, может, их и не расслышал никто.
Ей очень понравился один витраж с единорогом. Опомнившись, она все же вернула свое внимание в часовню, но украдкой время, от времени все поглядывала на него. У единорога с витража была белая грива, и свет проходящий сквозь нее оставлял искры, от чего казалось, что шерсть играет на ветру и переливается немыслимыми сочетаниями цветов. Изумрудная трава под копытами единорога так поражала своей свежестью, и можно было усомниться, что это всего лишь витраж. Сам единорог был исполнен величия и чистоты, которая так свойственна единорогам. От витража исходило ощущение мудрости и силы. Казалось, что вот-вот он спрыгнет внутрь, что бы поделится своей мудростью с другими. Лучи света, пробиваясь сквозь разноцветное стекло, оживляли его настолько, что он казался живым и не реальным одновременно.

Когда чёрный рыцарь вошёл в башню, Рокерок ощутил прикосновение магии и уже как бы начал улавливать обрывки фраз произносимых тихим-тихим шёпотом. «.. не от мира сего…», «.. нас вообще … не считает! Индив…» Тихий голос похоже принадлежал Альбрехту и, сопоставив все его действия, то как при приветствии этот преподаватель посмотрел на эльфа, наёмник насупился. Ну а после того как Аурон пояснил суть дела про время и мысли у эльфа сложилось весьма превратное мнение о Чёрном рыцаре, ведь весь шёпот он принял на свой счёт. «Ладно, Тёмный, посмотрим кто из нас кого» - пронеслась мысль в голове. Однако Рокерок вовремя опомнился – ведь если даже он смог прикоснуться к мыслям наставников, то последние уж точно смогут прочитать мысли своих стадиозусов.
«Дело дрянь… Не люблю когда копаются в моей голове… Ох уж эта магия. Владей я хоть толикой таких навыков, мне бы не пришлось так долго скитаться по бесконечным мирам..,» Эти мысли эльф не стал прятать и как-то маскировать – потому как это было целью его обучения в Академии и ему здорово повезло, что талисман вместо очередного бредового Мира со своими бесконечными Войнами закинул его сюда – прямо к сапфировой башне.

К часовне приближался еще один человек. Он шел быстрой, но не торопливой походкой. В свое время ему пришлось пройти не мало дорог. Он был одет в довольно старые, но чистые холщовые штаны и рубашку. Поверх них был доспех, напоминающий шкуру какой – то рептилии. Впрочем, он был сделан скорее из простого железа. За спиной воина висел полуторный меч. Этого человека звали Кард Фирс, и он был всего лишь одним из студентов, направленных сюда. Когда он подошел к часовне, двери были открыты, внутри горел яркий белый свет, слышались голоса. «Наверно я опоздал к началу занятия» подумал с улыбкой Кард. Он медленно вошел внутрь. Внутри часовня была намного больше, чем снаружи, это был скорее храм. Это был Храм Знания, если можно было так выразиться, основное пространство занимали столы, скамьи и полками с книгами, свитками. Это очень удивило Карда – он никогда не думал, что знание и вера могут быть единым. Впрочем, все возможно. Но тут его внимание привлекло то, что казалось, здесь быть не должно. Здание ведь снаружи напоминало крепость, а не храм! Никаких витражей оттуда видно не было! Тем более тех, что были в его храме, в храме великого Таллота, бога которому он поклонялся. Это был витраж изображавший двух высоких мужчин, воинов в доспехах, отливающим серебром, сражавшихся на двуручных мечах. Оба были очень похожи, на первый взгляд. Но была в их фигурах некая незавершенность – картина была аллегорией, хоть и выполненной очень реалистично. Вплоть до легкого налета пыли на доспехах и капель крови на траве – битва шла уже давно. Один из воинов был уже почти повержен. Он стоял, пригнувшись, и на его боку была большая кровавая полоса раны боку. Но он казался абсолютно спокойным. Второй же казался воплощением злобы. Он заносил со злорадной усмешкой меч над почти поверженным врагом. В его глазах читалась искренняя злоба и жажда убийства. Глаза алчно смотрели и на красивый доспех, оружие. Но стойка, в которой он стоял, была уязвима для удара снизу вверх, который вот-вот должен был нанести раненный противник… Картина изображала борьбу за справедливость, борьбу против беззакония, где именно честный бой был целью. Но не бой ради наживы или убийства. Скорее как испытание достойнеших. Незавершенность картины показывала, что к этому можно лишь стремиться. Впрочем, не веря в реальность картины, Кард быстро отвернулся и прошел вглубь часовни, чтобы представиться всем:

Здравствуйте, я Кард Фирс, странствующий воин – жрец бога Таллота. Я наемник. Я очень ценю знания, и поэтому пришел сюда учиться. Я не совсем понимаю, почему меня направили именно сюда, поэтому расскажите, пожалуйста, поподробнее, чему обучают здесь.

Магадан разглядывал часовню добрых пятнадцать минут, не решаясь войти. Дважды он бил себя по рукам за то что грыз ноготь на большом пальце, трижды отрепетировал вход в класс. Страшно было - словами не передать. Наконец, собравшись с духом, Маг двинулся к двери. Волнение было так велико, что дверь перед самым носом юноши захлопнулась, а потом вновь распахнулась сама собой. "Проклятье, проклятье, проклятье!.." - в панике кричал парень про себя. Только этого сейчас не хватало! А класс, как оказалось, уже был полон, и преподаватели к тому же успели начать урок. Стыдоба-то какая!
- Я... Извините... благородные сэры... Меня кот послал... То есть, Привратник - к вам... - Маг сам почувствовал, как налилось краской лицо, и руки стали мелко подрагивать, - Я Магадан, пришёл учиться в Академию, меня прислали к вам. Можно?
Юноша не решался поднять глаза на строгих и, наверное, уже негодующих преподавателей. "Вот сейчас тебя выгонят - и поделом!"

- Видишь, они уже засыпают!
- Не мешай!
- Это кто тут кому мешает!
- Ты мне, по-моему! мне хотели вопросы задать...
- И заснули на полуслове. Продолжай урок, в конце концов! Вон уже новенькие подтянулись.
- Вижу.
- Ну так глаголь, видящий! Злобоглаз близорукий...
- Я это слышал!
- Для этого я и подумал так. Урок веди, светлый!

Не дождавшись искомых вопросов, но заметив пару новых учеников, Аурон махнул им рукой в приветствии:
- Заходите-заходите, всё ещё только началось! Рассаживайтесь поудобнее. Я Аурон, это Альбрехт... можете добавлять "сэр" или "наставник", если пожелаете.
- Или "лорд", но мне лично, - ехидно бросил Альбрехт, пробежав взглядом по новоприбывшим.

- Какой-то вон тот зашуганный...
- Себя вспомни в твой первый день здесь.
- Это был худший день в моей жизни, Аурон. Ты...
- Постарался, чтобы это было так. Иначе ты бы развернулся по полной, и это не кончилось бы хорошо. Всё, хватит уже!

- И да, это возможно, и даже более чем возможно, мастер кисти! Но ваша догадка в целом верна... Не о том, что люди не могут этого добиться. Вот только мы и правда не совсем люди... Точнее, уже не совсем люди. Каждый из нас - не столько человек, сколько принцип. Типаж. Сила. Явление. Много слов, правда? Но суть едина - и мы и есть она. Суть. Суть добра и суть зла, суть света и суть тьмы. Суть двух противоположных первичных начал. Сами понимаете, таким занятным существам явно могут покорствовать и пространство, и время.
Аурон снова картинно взмахнул рукой. На столе каждого из присутствующих появилась чаша... привычная для него, разумеется.

- Опять индивидуальный подход?
- Да. А как иначе?
- Доиграешься!

- Итак, - продолжил Аурон, не отвлекаясь на новоприбывших, (в конце концов они не так много и пропустили) - Итак, сейчас вы возьмёте эти чаши и выпьете то, что в них окажется. Залпом, за один раз. Именно тогда и время, и пространство войдут в вас и подвергнут первым испытаниям и важнейшим урокам на вашем пути. Не бойтесь - рядом с вами окажется кто-то из нас - или я, или Альбрехт. Ничему не удивляйтесь и будьте готовы ко всему. Это - ваш первый и самый важный урок, и уже в нём все зависит от вас. Прошу!

- Переборщил с пафосом!
- Как всегда. Они этого и ждут.
- Конечно-конечно... Ещё молнией с небес ударь!
- А кто у нас ледяной ветер вызывал.
- Ладно, твоя взяла.
- Конечно. Добро всегда побеждает Зло.
- Угу. так и не понятно, кто кого побеждает.


Задание 2: описать вид чаши, которая перед вами появилась

.

Учитель взмахнул рукой, и перед Еленой с легким хлопком возникла чаша. «Ой! вот ведь…»- что было дальше, Елена не успела додумать. Чашка как чашка на первый взгляд, глиняная, розовенькая. Пока ничего не обычного в ней девушка не заметила, в чашке болталась какая-то жидкость, сильно смахивающая на морс.

- Итак, - продолжил Аурон, не отвлекаясь на новоприбывших, (в конце концов они не так много и пропустили) - Итак, сейчас вы возьмёте эти чаши и выпьете то, что в них окажется. Залпом, за один раз. Именно тогда и время, и пространство войдут в вас и подвергнут первым испытаниям и важнейшим урокам на вашем пути. Не бойтесь - рядом с вами окажется кто-то из нас - или я, или Альбрехт. Ничему не удивляйтесь и будьте готовы ко всему. Это - ваш первый и самый важный урок, и уже в нём все зависит от вас. Прошу!

Елена взяла чашку в руки и заглянула внутрь ее, теперь от вида этого «морса» внутри сжался неприятный комочек. Но, как говорится ,назвался груздем… Елена зажмурилась и осушила чашку одним залпом. С трудом проглотила, по вкусу это, правда, оказалось морсом. Упрямый комочек внутри не желал разжиматься. «Страшно» -пронеслась в голове коротенькая мыслишка.

Карда не сильно удивило появление чаши после слов Аурона. Но сам факт... Что их собираются чем-то напоить... Это казалось довольно странным. Кард доверял учителям. Но зачем использовать какие-то напитки, если магия учителей властна над самим временем и пространством? Кард взял чашу и выпил ее залпом, стараясь не думать о том, что же в ней было. Кард с интересом смотрел на других учеников. Как же к такому предложению отнесутся они?

Магадан не мог оторвать глаз от новых учителей (к счастью, стул пододвинулся под его деревенское седалище сам собой). То что они говорили... нет, это просто уму не постижимо! "Не ум твоё главное достоинство", - напомнил себе парень и только тут заметил, что стол перед ним уже не пуст. На столешнице, поднимаясь на добрый локоть на высокой металической ножке, стояла деревянная чаша. Толстостенная, она была покрыта вычурными узорами - как будто неумелый резчик дал волю своей дикарской фантазии. Края чаши были неровными, орнамент не имел ни ритма, ни сюжета. Только бурное и многосложное переплетение десятков разноцветных линий, знаков, теней, лиц. Чем дольше Маг смотрел на диековинный сосуд, тем больше казалось, что чаша изменяется на глазах, продолжая тихо плыть, меняя форму, не находя покоя.



Вот тут юноша перепугался. Чаша была объёмистая - не меньше литра. И наполнена была до краёв, да что там - даже больше краёв, как будто "с горкой", хотя вода не может так стоять. "Но разве это вода?", - подсказал кто-то очень неглупый внутри маговой головы. И впрямь, сомнительно, что бы это была вода. Жидкость была прозрачная, но какая-то невероятно блестящая, как будто серебро потекло и залилось в странный сосуд. "Какая жидкость - такой и сосуд", - снова подсказал кто-то толковый внутри, и Магадан решил, что медлить дальше бессмысленно. Он бережно поднял чашу двумя руками (содержимое так и норовило выплеснуться через край, и Магу почему-то казалось, что тогда поток зальёт всю комнату, а то и всю часовню), по-крестьянски выдохнул - и опрокинул чашу в рот.

Появившийся рядом с Роуком сосуд напоминал скорее химическую колбу, чем чашу. В прозрачном материале стенок причудливо переплетаясь бежали золотистые и серебряные ленты проводящих дорожек, соединявших опаловые и изумрудные капли оптических процессоров. Наполняла чашу жидкость похожая по виду на радужную ртуть, столь прихотливо играл на её поверхности отражённый и преломленный процессорами поляризованный свет. Роук взял чашу за пластины контактных точек на её поверхности и неторопливо , одним долгим глотком влил в себя её содержимое.
Обнаружена новая наносистема. Инсталировать ? [да\нет]....да
Загрузка дополнительной нанофункции . . . . . . . . . . . . 100%
Инсталяция дополнительного оборудования . . . . . . . . . . . . 100%
Обновление интерфейсной среды . . . . . . . . . . . . 100%
Система готова к работе.

Тихим, быстрым шагом приближался Илиран к вросшей в землю часовне. Вот скамья каменная видна, а рядом с нею и вход в строение сие. Двери, уже на вид тяжелые, как два хребта горных, стояли открытыми, и свет легкий, цветной, падал изнутри. Странник собирался войти и представиться, но упал на витражи взгляд его, и словно окаменел путник.

Что есть сие? Танец аль ритуал, битва али примирение?

Вот древо стройное ветви раскинуло - необычного нет в этом. Но словно продолжает его силуэт низкий гнома правее чуть, и продолжается будто бы рука его журавлем колодезным. Слева же от древа сего девушка, наклонившись, стоит, коса же ее взметнувшаяся к скале невысокой прижимается, ласкаясь будто. Между же журавлем и скалою эльф стоит, и словно волною круг замыкает, колодезь обводящий.
Шесть силуэтов, словно порывом ветерка подернутых общим, застывших мелодией необыкновенной - и во время то же смутно движущихся, словно стены колеблющиеся чаши призрачной...

Кем художник мог быть, чудо это сотворивший? Рисовать умевший на порывах ветра и мелодии играть на струнах дождя? Искусством владевший картиною единой душу очистить?

Лишь постукивание негромкое отвлекло Илирана. Узрел он рыцарей двух в доспехах белом и черном, учеников их, чаши на столы ставящих, и вспомнил о прихода своего цели.

- Здравы будьте, люди добрые. Направлен на обучение я в Орден Клинка и Чаши. Коли не ошибся я, дозвольте в уроках дальнейших участвовать. Имя мое Илиран есть. Владею же лишь исцелением я да искусством жизни в природе и с природою. Учиться готов я всему неизвестному доселе, да известного совершенствованьем заниматься.

- Приходят новые. Что будем делать?
- Учить.
- Как? Ты же нас...
- Как обычно. Пусть он ими займётся, а мы встретим уже там.
- Ты уверен?
- Конечно. Ну что, разбредаемся?
- Хорошо. Пусть судьба решит, кто и кому будет преподавать?
- Пусть решит.
- До встречи... принцип.
- До встречи, идея.

Глаза обоих рыцарей остекленели, тела словно застыли в каком-то холодном сне. Новый ученик, только что вошедший внутрь, даже не успел удостоиться приветствия... И в тот же миг, словно скованные какими-то дивными чарами, все прочие ученики - те, кому уже довелось ощутить на вкус напитки в преподнесённых им чашах, один за другим застыли и начали медленно погружаться в то же колдовское оцепенение.
За спиной Илирана раздался тихий голос:
- Думаю, я могу вам чем-то помочь? Извините, что немного замешкался. Сэр Андор, страж врат Ордена.
Рыцарь в серых доспехах, украшенных странными знаками-рунами, тускло поблёскивающими алым, оглядел новоприбывшего и, чуть грустно улыбнувшись, произнёс:
- Думаю, это ваше?
Прямо перед гостем, медленно проявившись в тусклом серебристом блеске из воздуха возникла ещё одна чаша. Для него.

Они явно превратят меня в виночерпия... Или как назвать того, кто подносит их чаши грёз всем подряд?


Аленький
Оцепенение отошло, словно его и не было... Всего какая-то секунда. Помещение храма пропало. Пропали ученики, пропали рыцари на тронах и алтарь... Хотя и не совсем. Алтарь был здесь, и сэр Аурон был здесь, но всё остальное...
Бальный зал. Огромный, ярко освещённый, сверкающий, великолепный... и - полный народа! Одетые в восхитительные платья дамы и кавалеры в строгих костюмах и армейских мундирах непонятного покроя кружились в танце. Господа постарше виднелись небольшими группами то тут, то там, оживлённо обсуждая какие-то темы, но музыка заглушала их речи - мелодичная и в то же время бравурная, с лёгким, едва уловимым маршевым оттенком.
- Прошу, сударыня! Ваш урок в разгаре! - голос сэра Аурона звучал ободряюще, как будто это не он сейчас обратил всё вокруг в... это. Или действительно не он? Но теперь рыцарь стоял в компании господ, явно не обращавших внимания на его доспехи, никак не походившие на строгий элегантный костюм или военный мундир. Стоял и разговаривал, тем не менее не сводя глаз с ученицы.

Light
Мрачный лес... действительно мрачный, негостеприимный, почти лишённый света, но всё же летний - сухой и довольно тёплый воздух словно зависал здесь, обжигая кожу, и даже тени деревьев не могли подарить хоть немного прохлады. наверное, верхушки этих гигантов сейчас сохли под лучами палящего солнца, и даже кора на них трескалась под нещадными золотыми лучами... Но здесь всё же было темно.
Альбрехт, рыцарь в чёрных доспехах, сидел на огромном корне дерева, прорвавшем землю и успевшем свиться в несколько изгибов, как кольца огромной змеи. В глазах рыцаря подлёскивали искорки гнева и досады.
- Ненавижу это место. Не знаю, поверите вы мне или нет... И ненавижу всё, что здесь происходит. Но изменить... то есть могу конечно. Всё. Но не положено.
Из-за спину Альбрехта медленно поднялись две чёрные тени. Одна - в иссиня-чёрных латах, другая - в костюме такого же цвета, облегающем тело, будто чешуя огромной рептилии... Глаза обоих светились ярко-алыми угольками, лиц было не различить. В руках фигуры сжимали непонятные устройства, отдалённо напоминающие железные трубки.
- Действуйте.
Сказано это было ученику или фигурам, непонятно... Но великан в латах сделал шаг в сторону Карда, разом преодолевая огромный сук.

Hocc
Когда с глаз спала пелена, словно неоткуда в лицо потоком ударил свет, и оказалось, что магадан - а вместе с ним сэр Аурон, чьи латы сияли ярче солнца - стоят на огромном скальном утёсе, поднимающемся ввысь из морской пучины. Вокруг, насколько хватало взгляда, бурлила, пенилась и колыхалась вода. Волны гневно ударялись о каменную твердыню скалы, яростно стремясь смести, раскрошить, разнести на куски этот старый каменный бастион, воздвигнутый в незапамятные времена самой природой.
- Впечатляет, да? - улыбнулся сэр Аурон. - ну вот и урок. Давайте пытаться отсюда выбраться, а там уж посмотрим, как пойдут дела дальше.

Hamsy
Тусклый свет с потолка - свет единственной люминисцентной лампы - осветил помещение, как только Роук пришёл в себя. Сэр Альбрехт, рыцарь в чёрном, непринуждённо опирался на стену спиной, будто находясь на прогулке или в гостях у друга. на губах мрачного учителя играла кривая, почти не скрываемая ухмылка.
- Интересно, вышло что-то знакомое? Вперёд, ученик! Покажите всем, чего вы стоите!
Одна за другой на потолке загорались лампы, такие же холодно-белёсые, лившие вниз мутновато-лунный свет... и освещавшие помещение. Огромный, сжатый, сплющенный так, что высокий человек едва ли мог бы везде ходить с поднятой головой, бункер, переполненный разнообразнейшими предметами, годными для армейских тренировок. тут были и боксёрские груши - каждая размером с хорошего человека; и "чёртова полоса" - длинный коридор, переполненный ловушками; и несколько стрельбищ с самыми разными мишенями.
- К снарядам, ученик, - уверенно кивнул сэр Альбрехт в сторону одного из последних, возле которого лежало несколько образцов стрелкового оружия - одно другого чуднее.

Задание 3: действуйте. Реагируйте ан ситуацию. Играйте. А учителя вам помогут. При желании и необходимости - обращайтесь к ним за советом (в ПМ мне лично (Scorpion(Archon)). Удачи.

Магадан в ужасе оптрянул от обрыва и вжался спиной в скалу. Он никогда прежде не видел моря! Огромное, бесконечное, всевластное! Как оно ужасно, святые Боги! Маг закрыл уши руками, спасаясь от бешеного грохота яростных волн. К счастью, слова учителя звучали прямо в голове, и шум моря не мог их заглушить. Через некоторое время Магадан оторвал взгляд от могучей пучины и посмотрел на учителя. Ему стало немного легче - в глубине души он боялся, что его обучением займётся тот второй, Чёрный рыцарь, чей облик вселял трепет, но не надежду.
- Д-да как же... Как же мы выберемся, господин Аурон? - крестьянин был в ужасе и недоумении. - Тут жеж ни щепки, чтоб выплыть! да и земли нигде не видать - сколько ж плыть, а у нас и еды нет... Впрочем, вам-то она, может, и без надобности... А я - я и плавать-то не умею, - парень зарделся, в который уже раз за день. Язык заплёлся и отказывался дальше нести всякую чушь. "Он же тебя не для собственного развлечения сюда приволок, дурилка!" - прикрикнул снова кто-то толковый в голове. Маг сделал усилие и оторвался от скалы, выпрямившись в полный рост. Теперь он был всего на полголовы ниже наставника.
- Я ж не умею ничего. Скажите, что мне сделать - я сделаю.

Роук козырнул наставнику и направился к стенду с оружием. Положив правую руку на активную панель терминала , он провёл левой над каждым стволом. Модели оружия были сплошь незнакомые, посему он выбрал то , что показалось ему наиболее оптимальным вариантом: Грубовато скроенная двуствольная автоматическая винтовка со спаренным магазином под калибры 14мм и 32мм. Простота её конструкции и отсутствие интеллектронной начинки - в достаточной степени делали её как мощным, так и неприхотливым в эксплуатации инструментом. Запасные магазины и коробка патронов дополнили его выбор.
- Масштаб времени 24х - всплыла незнакомая надпись в интерфейсном поле.
Звуки поплыли в ушах. Воздух стал вязким и с трудом проталкивался в лёгкие. Однако на скорости движений это почти не не сказалось. Скорректировав относительно возросшего сопротивления среды рисунок движений - Роук приблизился к стрелковой дистанции. Не прекращая движения он вскинул винтовку и открыл огонь по мишеням.
...Уйма времени. чтобы прицелиться, выстрелить и выбрать новую цель...
Часть выстрелов он сделал в прыжках и перекатах, как их учили в академии. Израсходовав два магазина он несколько привых к незнакомому оружию и стал бить точнее. Что несколько удручало, так это то, что даже в режиме непрерывной очереди это больше походило на стрельбу одиночными. Что бы ни давал новый имплант - на оружие это , либо не распространялось, либо он пока не знал метода, как это компенсировать.
Остановившись, чтобы перенабить отстрелянные магазины он обратился к рыцарю-инструктору:
- Сэр! Разрешите вопрос ? Я не смог разобраться как увеличить скорость и для оружия. Это ограничение или возможно компенсировать и это ? Нет так же полной ясности с набором команд блока контроля пространства, сэр!
Мысленно выругав себя за некоторый идиотизм, сержант вернул масштаб времени на 1:1 и повторил вопрос.

- Благодарю, - промолвил Илиран, беря в руки чашу.

Необыкновенна есть чаша сия. Из дерева вырезанною кажется, но быть не может таковою. Гладки стенки ее слишком, и ощущается биение в ней жизни. Не вырезана чаша сия, но выросла такою, какая есть - гладкая, широкая, со стенками тонкими, узор на коих таинственный, оттенками бесчисленными образуемый. И в чаше сей не вода обыкновенная, но жизни средоточие, сок древа, жизнь многим несущего - цвета желтоватого, медового, оттенков со множеством.
Дали уж его коли мне, выпить это мне следует...

- Вас благодарю, сэр Андор, - повторил Илиран, сел на ближайшую скамью и, поднеся чашу к губам, долгим глотком выпил ее до дна.

Оцепенение отошло, словно его и не было... Всего какая-то секунда. Помещение храма пропало. Пропали ученики, пропали рыцари на тронах и алтарь... Хотя и не совсем. Алтарь был здесь, и сэр Аурон был здесь, но всё остальное...
Бальный зал. Огромный, ярко освещённый, сверкающий, великолепный... и - полный народа! Одетые в восхитительные платья дамы и кавалеры в строгих костюмах и армейских мундирах непонятного покроя кружились в танце. Господа постарше виднелись небольшими группами то тут, то там, оживлённо обсуждая какие-то темы, но музыка заглушала их речи - мелодичная и в то же время бравурная, с лёгким, едва уловимым маршевым оттенком.
- Прошу, сударыня! Ваш урок в разгаре! - голос сэра Аурона звучал ободряюще, как будто это не он сейчас обратил всё вокруг в... это. Или действительно не он? Но теперь рыцарь стоял в компании господ, явно не обращавших внимания на его доспехи, никак не походившие на строгий элегантный костюм или военный мундир. Стоял и разговаривал, тем не менее не сводя глаз с ученицы.

Елена стояла замерев, наблюдая за великолепием бала.Зал просто поражал своим великолепием, а пары кружащиеся в вальсе, были просто восхитительны.
- Как бы мне хотелось тоже потанцевать...ой! у меня же нет платья.- Елена критически оглядела себя. В дорожной ковбойке тоже было не плохо, но к обстановке как то не подходило, да и волосы уложить бы не помешало. А вот у рыцаря же получилось превратить часовню во все это, может если сильно захотеть, то получится?
Елена прикрыла глаза и попыталась представить на себе шикарное бальное платье и как ее приглашают на танец. Через минуту она почувствовала что кружится в танце, и ощущение было столь приятным, что девушке не хотелось открывать глаза.
-Интересно что же все таки будет если я и открою? -подумалось ей. -Ну, - Елена выдохнула и открыла глаза.

Переход произошел довольно неожиданно. Кард выдохнул, а вдохнул уже свежий, наполненный запахами леса воздух. Но, увидев, что вокруг происходит, Кард замер. «Не знаю что это за испытание, но, похоже, мне опять придется сражаться. Даже нет – защищать свою жизнь. И опять бой будет нечестным. Двое на одного, да еще и с неизвестным мне оружием. Но как же не хочется так драться опять!» Поэтому Кард мгновенно отступил на шаг, принял боевую стойку, положил руку на эфес меча, но еще его не вытащил. Была еще маленькая надежда, что удастся разойтись миром, кем бы ни были эти двое. Поэтому Кард крикнул: «Стойте! Что здесь происходит?!». Он не рассчитывал, что боя не будет. Но он знал, что Альбрехт перед боем в ответ скажет хоть пару слов. А это даст Карду шанс. В бою он полагался не на силу или ловкость. Скорее на скорость и выносливость. Долгие тренировки позволяли ему, при небольшой удаче, двигаться и сражаться намного быстрее, чем обычный человек. А великий Таллот дал ему дар – способность восстанавливать силы намного быстрее. Это должно было дать преимущество в начале боя. И прежде чем Альбрехт закончит говорить (если он скажет красноглазым атаковать) Кард атакует их сам. Вряд ли это будет честно, но жить хочется всем!

Следуя инструкциям, полученным от кота-привратника, Пумба, весь в предвкушении чего-то грандиозного, мчался к своей новой цели. Да уж, название "Орден клинка и чаши" звучало интригующе, величественно, и, в какой-то степени, зловеще. По крайней мере, для наивного кабана. Как бы то ни было, Пумба, молниеносным галопом поднимая вокруг себя тучи дорожной пыли, скакал и скакал, не чувствуя усталости. И вот, на горизонте, наконец-то показалось нечто, немного возвышающееся над землёй. Продвигаясь всё ближе, Пумба начал различать очертания постройки, явно отличающейся от любого здания, которое он успел повидать в своей жизни. Каменные стены чем-то напоминали облик Сапфировой башни, но выглядели намного запущеннее, хотя и массивнее, и уж никак не светились каким-либо цветом. Вобщем-то башня, как башня. С часами у верхушки. Пумба знал, что такое часы, и относился к ним крайне презрительно. Ленивые люди перестали читать солнце, и давно уже заменили его хламом, наподобие часов и лампочек.

С мыслями о превосходстве кабанов над людьми, Пумба даже не заметил, как вплотную подбежал к дверям часовни. Тормозной путь у копытных, мягко говоря, немалый, так что бедный свин проскользил на брюхе почти до самого конца просторного зала внутри помещения. Остановившись, и еле-еле привстав, Пумба оцепенел. Его взгляд, не удостоив вниманием два трона с клинком и чашей между ними, медленно поплыл вверх. Нижняя челюсть кабана отвисла и бивни с грохотом опустились на полированный пол. Вот это была красота!!!

Перед ним возвышалось огромное разрисованное окно, притягивающее своим величием взгляд настолько, что оторвать его Пумба не решался ни на секунду. На окне был изображён... О том, что было изображено на окне, кабан не имел ни малейшего понятия. На тёмно-синем, почти чёрном ночном небе без единой звезды летело... животное. Для Пумбы оно не было чудовищем, как наверняка назвали бы его трусливые людишки. Оно было великим, царственным, непревзойдённым животным. Сам царь зверей, горделивый лев, показался бы на фоне этого создания жалким шакалом. Могучие чешуйчатые крылья разрезали воздух, как бритва. А тело, которое эти крылья несли, перевесило бы дюжину слонов. Шипастый хвост устрашающе извивался позади, кромсая изрезанный крыльями воздух на мелкие кусочки. Мордой животное походило на рогатого крокодила, хотя это сравнение, ни с того ни с сего возникшее у Пумбы в голове, казалось ему богохульным. Из разинутой клыкастой пасти вырывался огненной поток такой силы, что кабан попятился назад. Пумба действительно испугался не на шутку. Диковинный зверь казался таким реальным, что вепрю стало не по себе. Он пятился назад не отрывая взгляд от картины, пока... Пока не наткнулся на что-то.

Пумба взвизгнул от страха и резко обернулся. Перед ним стоял рыцарь в серых доспехах, но уж никак не огромное животное с витража. Кабан отдышался и, собрав всю силу воли себе в копыто, промолвил: "Извините, сэр рыцарь! Я здесь по назначению кота... Который в Сапфировой Башне заседает..." Повернувшись и посмотрев ещё раз на зверя, Пумба почесал бок и продолжил: "Тут ли Орден клинка и чаши находится, а?"

пумба
- Дожили. кабан. В рыцарском ордене. В храме знания и добродетели... Хотя, в чём собственно, проблема? Видеть доводилось и не такое... А это животное наверняка благородно по природе своей. будем... учить?

- Конечно тут, господин кабан. Урок уже начался, и вам следует немедля приступить к занятию. Прошу вас!

По мановению руки сэра Андора перед Пумбой, как и перед прочими учениками, возникла чаша... Рыцарь бросил взгляд на витражи, потому что не знал и не то чтобы не хотел, но не очень мечтал узнать, как себе представляют чаши познания кабаны.

- Вот интересно, к какому из двух он попадёт? лучше бы к Аурону - Альбрехт в такой ситуации... не всегда сдержан.

Light
Существа сделали ещё несколько шагов и вдруг почти синхронно прыгнули. Белоснежный свет, разлившийся из странных устройств в их руках, приобрёл вид длинных кнутов о нескольких концах. ослепительное сияние ударило Карду в глаза, мешая сориентироваться, и лишь звуки - шипение сияющих кнутов и приглушённое, тяжёлое дыхание, - давали понять, где находится противник. Всё вокруг утонуло в бликах света, словно горстями слетавших с неизвестного оружия... или всё же не оружия?

Аленький
Елену вёл в ритме танца молодой, изящный и вместе с тем до нелепости серьёзный молодой офицер. Форма на нём смотрелась как нельзя лучше - даже странно представить, что человек с таким лицом мог бы не быть военным: лихо подкрученные усы, сияющие серы глаза, чёрные, коротко подстриженные волосы, узкие губы...
- Мирослав Вулич, обер-теньент дальномарского стрелкового полка, - представился офицер. - Простите мою нескромность и поспешность... не удержался и осмелился пойти, так сказать, в атаку, очертя голову. Такая прекрасная барышня, и одна...
Елена и правда выглядела прекрасно - изящное бальное платье, драгоценности, туфельки - едва ли не хрустальные, но такие же лёгкие. Чудеса происходили, и довольно легко и непринуждённо.
- скажите, с кем вы здесь, сударыня, - продолжал Вулич. - Я хочу всё-таки соблюсти приличия, пусть и запоздало...

Iliran
Лёгкое оцепенение, голова Илирана закружилась, и вот...
Это здание не было дворцом или храмом - на первый взгляд, но всё равно оно было очень красиво. Огромный синий диск пола, в центре которого золотистое солнце протягивало во все стороны мечеподобные лучи. высокие белые колонны, устремляющиеся, кажется, прямо в небеса, под слепяще-белоснежный купол, в центре которого горело - на самом деле горело и колыхалось, хоть это и было невозможно! - изображение огромного костра. От созерцания всего этого великолепия ученика Ордена оторвал громкий зычный голос:
- Прошу тишины! Начинаем процесс!
на балконе под самым потолком, едва заметный снизу, стоял высокий, худой человек в алом одеянии. В руках у него, кажется, была книга.
- Слово подсудимому!
И взгляд человека, словно пущенный сверху камень, вонзился в лицо стоявшего в центре зала Илирана - так, что можно было ощутить его лучше, чем иные касания.
- Говорите. Это он вам.
Сэр Альбрехт, прислонившись к стене, непринуждённо взирал на то, что уже сейчас куда больше походило на судилище.

Hamsy
- Попробуйте немного перевести приложение мысли... - начал было Альбрехт, но осёкся и, взмахнув рукой, бросил. - Просто фокусируй внимание на желаемом эффекте. Этого должно быть достаточно. А теперь - кое-что поинтереснее.
- Роук! - раздался за спиной Джереми тяжёлый, хриплый возглас. Чеканные шаги отдавались гулким эхом, и к упражнявшемуся только что бойцу приблизился коренастый, мощный мужчина лет пятидесяти (на вид) в тёмно-зелёном мундире.
- Кадет Роук, для вас особое задание! начало прямо сейчас. Получите бумаги у инструктора, то есть меня, и можете отправляться.

Hocc
- Ничего не умеют только те, кто не живёт. мы себя к ним пока ещё не причисляем, так? - усмехнулся сэр Аурон. - А вы попробуйте например вот так.
И рыцарь жестом указал на огромное облако, вмиг заслонившее солнце. Только у облака не бывает парусов, и ярко-красных бортов, не говоря уже о сияющей фигуре самого нептуна с занесённым трезубцем на носу. Огромный корабль величаво проплывал над скалой, медленно и важно покачиваясь на волнах... ветра? да, наверное так.
- Ну что, попробуете что-то такое... маг? - усмехнулся рыцарь и одобряюще хлопнул ученика по плечу. - На чём отсюда можно отправиться в путь?

- Святые боги! - вырвалось у Магадана, когда летучий корабль закрыл собой солнце. Могучий фрегат с достоинством завис над бурным морем, вздымавшем волны к небесам, возмущённым поведением своей вечной игрушки.
- Н-но... Это вы сделали?! - Магадан с восторгом посмотрел на белоснежного рыцаря, - И... и я так тоже могу?! Но из чего же мне сделать корабль?
Крестьянская душа Мага протестовала.. Нельзя сделать корабль без дерева - как минимум! Откуда же взяться кораблю посреди моря? Но раз Аурон говорит - значит откуда-то должно достать. Но сделать точно не получится. "Тогда возьми ничейный" - прозвучал ответ.
Магадан перестал улыбаться и серьёзно посмотрел на море.
- Матушка, у тебя же есть, чем со мной поделиться?
И море затихло на миг, как будто раздумывая над ответом.

А следом страшный рёв потряс небо и землю. Волны, как неприступные горы, поднялись до самого неба, и солнце померкло, скрытое тучами брызг. Страшным водоворотом закрутилось бурное море, и тёмной стала вода, и смешалось небо с пучиной. И из глубины, со дна самой глубокой расщелины могучее море подняло на поверхность... Нет, не корабль. Ибо нет среди людей безумца, способного построить корабль столь огромный, ужасный, немыслимый в своей мощи и размахе. И тысячи лет на морском дне не хватило, чтобы уничтожить этот рукотворный остров, кита из стали и дерева. В насмешку над гордым летучим кораблём извлекло его море из своих недр - по просьбе мальчишки, стоящего на одинокой скале рядом со своим удивительным наставником.

Строение это воистину удивительно было, и в случае ином любовался бы Илиран им долго. Но, услышав голос, поднял он глаза вверх и увидел человека, и почувствовал взгляд его. Если бы не взгляд этот, мог бы и дальше удивляться он. Но взгляд сей лучше слов всяких показал ему, что человек тот - не друг ему.

Впрочем, быть может, и не враг к мигу сему?

Сознание стало ясным, как вода ключей ледяных, в глубине леса бьющих. Мысли бежали быстро, без зазоров почти, но не сталкивались и не сбивались с несшего их ритма. Лишь единожды было с Илираном такое, но раз первый едва жизни не стоил ему.

- Здравы будьте, люди добрые! - почтительно поклонился Илиран.

Люди? Или же един тот, кто слова сии речет? - промелькнуло в голове, покуда странника взгляд по сторонам пролетал, людей да двери с окнами отмечая.

И что за место сие есть? Солнца символ у ног, да Огня в небесах. Поминала Алессанда, что зала Башни главная Пламенем освещается. Неужто в Башню отправлен я был?

- Имя мое Илиран есть, а жизнь отшельническая приют и пищу мне дает.

Но может сие и сторонним местом быть, ранее мне неведомым...

- В чем обвинен я, то мне неведомо. Потому в миг сей сказать лишь могу, что не знаю поступков за собой, шедших супротив законов людских да совести человеческой.

Но ибо не первый я здесь, должен был камень сей чувства прошлые упомнить. Вычитать их надобно, дабы про место сие новое узнать... - подумал путник и попробовал привычно слиться со средою окружающей, частью ее стать, дабы чувства текущие и прошлые ощутить. В лесу то было бы проще исполнить, но даже камень чувства окрестные запоминает. Что же почуствовать удастся в зале сей в час судебный? И каковы чувства, исходящие от людей иных в миг сей?

Получилось, получилось! Елена просто лучилась от счастья. Казалось, атмосфера бала теперь заполняла всю душу девушки, наполняя ее легкостью и беззаботным весельем.

- Скажите, с кем вы здесь, сударыня, - продолжал Вулич. - Я хочу всё-таки соблюсти приличия, пусть и запоздало...

Упс! Елена только заметила, что танцует с милым офицером, что-то он кажется говорил ей… Да, ведь он представился, Мирослав, кажется. Ну, как можно быть такой рассеянной! Впрочем, не вежливо игнорировать его слова и дальше.

- Я оказалась здесь одна, но не в одиночестве, благодаря вам – мило улыбнулась Елена, попытавшись скаламбурить. – вообще-то, меня сопровождал мой учитель, но почему-то я его не вижу.

На лице Елены появилась тень беспокойства- и правда, куда подевался белый рыцарь? Но танец кружил голову, изящный и приятный кавалер рядом просто излучал уверенность. И всякое беспокойство моментом улетучилось, стоило Елене перевести взгляд на своего неожиданного партнера. Все оказалось так легко и чудесно, это пьянило не хуже хорошего вина.

В Ордене клинка и чаши Пумбе начинало определённо нравиться. Как будто читая мысли бедного запыхавшегося кабана, любезный рыцарь в серых доспехах одним мановением руки поставил прямо перед ним замечательное резное корыто, до краёв заполненное чистейшей родниковой водой.
Даже не обратив внимания на странное возникновение из-ниоткуда этого корыта, Пумба увлечённо занялся поглощением его содержимого. Прохладная влага оказалась как нельзя кстати после долгого путешествия от Академии до часовни. Не прошло и минуты, как корыто опустело. Пумба, довольный до невозможности, только захотел раскланяться перед добрейшим рыцарем, как невидимая сила повалила его на бок. Свин перекатился на спину, ибо почувствовал себя ужасно плохо: голова начала кружиться, а живот был просто готов взорваться. По часовне эхом прокатилась внушительная отрыжка, и Пумба, не чувствуя себя, впал в сладкое забытье.

Глаза Карда чуть-чуть расширились, когда он увидел движущихся на него существ. Он совсем не ожидал такого резкого прыжка, но продолжал действовать. Перед тем, как его ослепил свет от "кнутов", он прыгнул вправо от противников, таким образом, чтобы они оказались один за другим. Было весьма странно, что противники с "кнутами" не пользуются преимуществом в расстоянии, потому что обычным кнутом невозможно ударить без замаха. Таким образом, закрыв глаза из-за вспышки, выхватив меч из ножен, Кард бросился вбок от противника так, чтобы сократить расстояние и приблизиться для удара.
Впрочем, самого удара еще не было, Кард только занес меч на уровне груди.
Он не хотел пытаться делать сразу убийственный удар и сейчас задумал разоружить противника или поднести меч к горлу. Кард открыл глаза.

Пингвин, кряхтя, поднимался в гору – его тело давно отвыкло от физических нагрузок. Следы утреннего дождя исчезали на глазах, и трава, палимая беспощадным солнцем, медленно, но верно превращалась в солому.
-Уф,- Пинг остановился, уперев руки в бока, чтобы отдышаться. Это был низкорослый, щуплый и рыжеволосый человечек. У него было добродушное, открытое лицо, которое портил, пожалуй, только излишне «хищный», чуть заостренный на конце нос. На нем были простые, средней плотности штаны и рубашка, а также удобные кожаные сапоги. Вся одежда была новой и имела странный, серо-буро-зеленый оттенок, который Пингвин окрестил «натуральным». Кстати, надо упомянуть еще кое-что, чего не было видно под грубовато сработанной верхней одеждой – облегающий белоснежный комбинезон из непонятного материала.
Путешественник сощурился, вглядываясь в очертания часовни, и на молодом, еще мальчишеском лице, проступила сеть мелких, еле заметных морщинок. Часовня – странное здание, это он понял сразу. Было в ней что-то от коробочки фокусника. Той самой, в которую, несмотря на малые размеры, вмещается целый ворох цветных платков, пара голубей и кролик. «Либо там есть какая-то внутренняя аномалия, либо я старею и теряю хватку,» решил Пинг. Его убежденность базировалась на богатом опыте и на интуиции, которая сильно обострилась после последнего полета. Заслонив рукой глаза от немилосердного солнца, Пингвин всмотрелся еще пристальнее в дрожащую маревом даль. К часовне медленно, одна за другой, ползли человеческие фигурки. Нет, не совсем человеческие. Точнее он определить не смог, но ему показалось, что все входящие принадлежали, если не к разным мирам, то к разным расам точно.
«Ну как?..» раздался бодрый телепатический возглас в его голове и прямо перед его носом зависла небольшая, абсолютно черная сфера. Размером с дыню, сфера постоянно меняла свое положение в пространстве, то подскакивая вверх-вниз, то вращаясь… Придвижении она слегка сужалась с боков и увеличивалась в длину, ужасно смахивая на куриное яйцо-переросток. Только черное. И шерстяное. Иллюзию шерсти создавали сотни призрачных теней, пляшущих над ее поверхностью. На ярком свету они сгущались, а в тени почти рассеивались.
«Галя!» возмутился Пинг, «Где тебя носило?»
«Так…Окрестности осматривала.»
«Нашла что-нибудь?»
«Дай подумать. Восемь божьих коровок, два ястреба, гнездо перепелки…»
«Ты знаешь, что я не про это спрашиваю. Честное слово, ты ведешь себя, как маленькая девочка!»
«Я и есть маленькая девочка, просто несколько…кхм…нестандартная. Признаюсь, я была около часовни и составила мнение о ней. Я ее боюсь. Она снаружи…не такая, как внутри. Не могу понять.»
Пингвин спокойно кивнул и двинулся по направлению к зданию:
«Не беспокойся, Галатея. Часовня предназначена для учебы, а не для казней.»
«Откуда ты знаешь?! Туда зашло много народу, но еще никто не вышел!..»
Долгий, и, увы, бесполезный спор насчет опасности/безопасности часовни позволил им скоротать время – Пингвин не успел оглянуться, как уже стоял на пороге этого загадочного сооружения. То, что «само по себе», всегда немного пугает. А древняя часовня, будто вросшая в породившую ее землю, производила именно такое впечатление.
Пингвин очень волновался, ему казалось, что он станет худшим учеником за всю историю этого славного здания. И правда – кем может стать ученый, потративший всю жизнь на создание одного-единственного изобретения, которое сейчас чертит в воздухе круги за его спиной? Да, изначально у Пингвина были весьма неплохие способности, но ведь прошло сорок лет!!! Он не умеет толком ни колдовать, ни сражаться, несмотря на то, что часто видел, как это делают другие. Он мог бы написать книгу о своем и некоторых других мирах, но себя в главную роль не поставил бы, ибо не существует героя-пассивного наблюдателя. Нет, ему не место в Академии.
«Да брось ты, пришел – значит входи!»
«Галина! Ты опять подслушивала?»
«Честное слово, нечаянно. Ты так громко и грустно думал… Эй, воплощение Порядка, поступи хоть раз так, как советует твоя подруга-Хаос.»
«Хаос…Порядок… Где ты этого нахваталась?!»
«Неважно. Давай же, отвори эти массивные двери. Или силенок не хватит?»
«У меня-то?..»
Ехидный намек, почему-то, задел его за живое, и Пингвин рывком распахнул двери. Конечно, он сразу же об этом пожалел, но путь к отступлению был отрезан – теперь он был обязан войти.
Ослепшие от солнца глаза отказывались работать, Пингвин наугад сделал несколько шагов в голубоватом полумраке:
- Доброго Прилива, господа, извините за вторжение. Официально меня зовут Пелглин Секунд-Пигмалион, а ее – Галатея. Но нам по душе более простые имена – Пингвин и Галя. Если мы не вовремя и можем помешать занятиям, мы сию минуту покинем эту аудиторию…
Свое приветствие Пингвин завершил далеко не самым изящным на свете поклоном и застыл на пороге, чувствуя, что его веснушчатое лицо заливает краска смущения.

Очнувшись от своих размышлений, эльф увидел перед собой чашу. Сердце кольнуло и что-то заныло в груди. Это была его чаша, та, которую в далёком-далёком детстве ему подарил отец... По ободку вилась надпись на его родном языке, который он не встречал уже добрую сотню лет. По стенкам чаши в своеобразных завитушках несутся в атаку Пепельные эльфы, а на заднем плане видны пейзажи его родного мира - Астонара. Эльф с трепетом рассматривал чашу, боясь прикоснуться к ней, чтоб не разрушить эту хрупкую по его мнению иллюзию. Но вот до носа, в довершении к оптическому "обману", донёсся знакомый запах. "Да это же Эль..." От неожиданного открытия, Рокерок прямо таки подпрыгнул на месте и схватился за чашу двумя руками, чтобы данная иллюзия не растворилась в воздухе. К своему удивлению воин мало того, что ощутил чашу руками, он ощутил, что чаша слегка нагрета, а внутри плещется свежесваренный Эль и судя по запаху его делала именно его родная мать. «Ах, как давно же это было…» - и Рокерок вновь ощутил себя пепельным и с некоторым пренебрежением и презрением (как его и учили в детстве) посмотрел на всех окружающих. Но как только его взгляд коснулся доспехов белого рыцаря, откуда-то нахлынуло чувство благодарности к наставникам, которое вернуло его в настоящее.
Подал свой голос и Снорк, до этого мирно дремлющий на плечах воина. В голове у Рокерка возникло изображение какой-то посудины, которую даже чашей-то назвать было нельзя, но судя по словам хорька, именно это и держал сейчас эльф в руках. Рокерок заставил его замолчать, ибо не хотел расставаться с мыслями, что он держал именно свою именную чашку из детства.
Однако следовало выпить содержимое. «Прощайте, Пепельные!» - и с этими словами Рокерок подал чашу Снорку, тот сделал несколько глотков, и залпом выпил сам оставшийся по его представлению Эль. То что пил киборг, эльф спрашивать не стал.

Hocc
- Браво! - Отлично для начала! - звонкие удары ладоней в случае с сэром Ауроном вполне сходили за похвалу - особенно если учесть, что звенели латные перчатки. - Только я всё же немного подправлю.
Рыцарь выпрастал вперёд руку и резко сжал её в кулак - до лязга сочлененных пластин. В тот же миг море вокруг поднявшейся махины вздыбилось, окатило её огромной волной, подняв тучи брызг и вымочив и рыцаря, и ученика с ног до головы, и невероятная конструкция вздыбили вверх горделивые мачты, медленно искривляя и перегибая саму себя, преображаясь во что-то похожее на настоящий корабль. Более того, на том, что стало бы верхней палубой, уже кипела работа. Непонятные существа, отдалённо напоминающие синекожих и многоглазых людей, одетые в старые, потрёпанные куртки и рваные штаны, носились взад-вперёд, поправляя увешанную водорослями оснастку. Один из них, заметив учителя и ученика, взмахнул рукой (или скорее клешнёй) и хриплым голосом проорал:
-Ура капитану! Ура гостю!
- УРАААА! - раздались отовсюду похожие голоса.
- Ну что... поднимаемся на борт, капитан? - поинтересовался сэр Аурон, наблюдая за реакцией обучаемого.

Iliran
Сэр Альбрехт мрачно покачал головой.
- Все так говорят, - раздался голос сверху. - Знаешь ли ты, что обвиняешься в преступлениях против самого Огня Дарующего и Карающего?!
А с Илираном говорили стены. Так, как лес? Нет, в сотни раз сильнее... Страдания. боль. Череда приговоров, конечным словом которых почти всегда было "казнить через сожжение!" Ненависть... белая, праведная, справедливая - но всё равно ненависть. правосудие, ни разу не осудившее невинного, но каравшее виновных без капли жалости... И снова - страдание, боль, запах жжёной плоти и истошные крики тех, кто был приговорён Огнём Дарующим и Карающим.
- Ведомо ли тебе, что ты совершил наитягчайшее богохульство? Отвечай! - снова звонко хлестнул сверху голос человека с книгой.

Аленький
- Что ж, думаю, мы его отыщем - с вашего позволения, по завершению танца, так сказать, - улыбнулся Вулич и, чуть наклонившись, прошептал. - сударыня, скажите, умеете ли вы хранить тайны. Могу я, так сказать, доверить вам известия о деле государственной важности?
Ещё два или три офицера, одетые в похожую или немного другую форму, попытались перехватить ручку Елены, но обер-теньент осторожно отстранял их, не прерывая кружения. на Елену смотрело всё больше и больше любопытных глаз, упорно пытавшихся остаться незамеченными, но такое внимание, разумеется, не могло оставаться скрытым слишком долго.

пумба
- Кабан! Кабан!
Крики и женский визг врывались в сознание, не давая заснуть... точнее спать дальше.
- Вставайте, сударь! Не время разлёживаться! Вы-первых, ваше появление перепугало всех принцесс! А во-вторых, нас сейчас съедят, и вас это тоже касается!
Белый рыцарь в сияющих доспехах упорно теребил кабана, разлёгшегося прямо на груде сокровищ под боком у... существа, совсем недавно увиденного им на витраже в храме. Золотые монеты звенели, жемчуг сыпался во все стороны, стоило рыцарю лишь чуть-чуть пошевелить внушительного бородавочника, а горстка девушек, разодетых в самые разнообразные платья - от изящных придворных костюмов запада до лёгких и тонких нарядов востока, с каждым движением принимались истошно взвизгивать и размахивать руками, хватаясь друг за дружку и закатывая глаза. Но главное - дыхание существа, возле которого почивал кабан, становилось всё более прерывистым... Кажется, до пробуждения что того, что другого оставалось примерно одинаковое время.

Light
Оба мрачных воина стояли на месте, и их кнуты, обвили Карда по рукам и ногам, тихо потрескивали и шипели. казалось, время остановилось... или кто-то его остановил. Но тем не менее сцена со стороны смотрелась бы столь же комично, сколь и нереально.
- он чист, - просипел мрачный голос откуда-то из глубин одного из чёрных. - Никаких следов.
- Что и следовало ожидать. Приветствуем тебя, - и, как по команде, время снова пошло, даже... полетело. А вместе с ним и Кард - вниз, разумеется.
- Что ж, условно говоря, первый тест пройден. Нет смысла всё время только и делать, что зря сучить оружием, правда? - констатировал Альбрехт. - Теперь попробуем второй. Предлагаю осмотреть местность... с вершины данного дерева.
Альбрехт указал рукой на соседний ствол. дерево казалось невероятно высоким и почти голым, только кое-где выступали ветхие, почти отсохшие сучки, а на самой середине ствола (судя по той части, которая была видна из-за многочисленных крон, закрывавших дерево раньше, чем стала бы видна его собственная листва), глубоко вдавалось внутрь широченное дупло. Что находится (и вообще находится ли что-то) в том дупле - было непонятно, но судя по размеру, туда мог бы пролезть и человек, хорошенько согнувшись...

Bes/smertnik
Картина, представшая новоприбывшим, была по меньшей мере странной: два рыцаря, неподвижно сидящих на тронах - чёрный и белый, чёрный и белый... В конце зала, уже наполненного учениками, пребывавшими, похоже, в состоянии транса. Посередине зала, к примеру, развалился прямо в проходе у опустевшего корыта здоровенный кабан, да и вообще состав учащихся был весьма разнородным. Высокий воитель в серых латах, как раз отвлёкшийся от созерцания кабана, обернулся к новоприбывшим и, оценивающе оглядев их, размеренно произнёс:
- прошу! Занятие в самом разгаре! Проходите, осматривайтесь, и приступайте к уроку!
В могучих дланях рыцаря тут же появились - традиционно - две чаши для новых учеников, которые он не замедлил протянуть Пингвину.
- Как только освоитесь - прошу вас выпить это. Это необходимо.
А я-то думал, что самым странным будет кабан...
Личное задание по описанию волшебных витражей (где герой всегда видит что-то своё) от лица каждого из двух персонажей, и обеих чаш, в том числе того, что в них находится

Rockerok
Головокружение улеглось довольно быстро, и эльф оказался по пояс в пшенице - на огромном, залитом солнечным светом поле, простиравшемся едва ли не до горизонта. Где-то вдали слышалась песня неведомой птицы, тонкая и чистая, и дрожали на ветру листья. Позднее лето, синее небо, маленькая, едва ли в десяток домов, деревенька, чуть различимая далеко-далеко, на самой грани обозримого пространства...
- Красиво, а? Это одно из моих любимых мест. - Сэр Аурон, неведомо как оказавшийся за спиной, похлопал Рокерока по плечу, стараясь, разумеется, не касаться зря Снорка. - Предлагаю пройтись до деревни. Там, собственно, и урок будем проводить. Но пока что советую осмотреться - есть чем полюбоваться, правда?

- Предлагаю пройтись до деревни. Там, собственно, и урок будем проводить. Но пока что советую осмотреться - есть чем полюбоваться, правда?

Да, таким пейзажем можно было любоваться чуть ли не до бесконечности. Как только голова прояснилась, Рокерок, посовещавшись с киборгом на плечах, пришёл к выводу, что это не галлюцинация и не искусный морок. Ну что ж, это даже и лучше. Эльф полной грудью вдохнул наполненный ароматами воздух. Пахло хлебом и сырой землёй. Немногочисленные небольшие деревца вдоль дороги, что пробегала змейкой средь золота полей, приветливо махали зелёной листвой. Тёплый ветер-озорник шутя ерошил волосы и бежал вдаль к горизонту. Солнышко приятно согревало и, видимо, дойдя до полудня, уже начинало слегка припекать плечи под толстой кожаной курткой.
Эльф окинул взглядом белого рыцаря «Хм… странно! И почему это жребий пал на Светлого?» - эти мысли не таились и Рокерок даже хотел, чтобы Сэр Аурон его услышал. Но вслух, для того чтобы эти слова точно прозвучали добавил:
- Вам не жарко в этой броне? Под металлом ведь должна быть подкладка, плюс какая-никакая одежда?
Рокерок призадумался: «Что там учителя говорили? Здесь можно изменять пространство и время?» Сконцентрировавшись, эльф представил себя в простых матерчатых штанах и робе, подпоясанной обыкновенной верёвкой. На миг вспомнив об оружии, эльф выбросил эти мысли – ведь если получится с одеждой, то оружием можно будет воспользоваться в любой момент. Зато про головной убор забывать на солнцепёке было нельзя и в мыслях на голове появилась соломенная шляпа с широкими полями, а на ногах удобные сапоги из тонкой буйволиной кожи.

События развивались очень быстро. Одно мгновение Кард стоял с мечом напротив одного из существ, а в другое - лежал, опутанный их кнутами на земле. Как такое произошло – он не мог понять. Любому кнуту нужно время, хотя бы милисекунда, чтобы опутать что-либо. Тем более противники стояли один за другим. Они не могли ударить одновременно (а даже если бы ударили – не опутали бы). «Магия, - подумал Кард, опять магия!» По счастью, эти кнуты не были боевым оружием. Кард облегченно выдохнул, поднявшись с земли. Однако слова Альбрехта заставили его вновь удивиться. Кард вложил меч обратно в ножны и сказал с ироничной улыбкой: «Вы наверное, издеваетесь! Я все-таки воин, а не рейнджер, чтобы по деревьям лазить. Может, вы дадите мне хотя бы кинжал, а то как-то уж очень неприглядно выглядит это дупло. Я, наверно, по этим веткам наверх не залезу». Кард подошел к дереву и осторожно заглянул в дупло.

- Естественно, милостивый государь,а с чего мне такая честь? - попыталась отшутиться Елена, завершая изящный поворот танца. Не удивительно, что миловидная барышня на балу привлекает внимание, но почему же это пытаются так упорно скрыть? Косые взгляды и отведенные глаза начали настораживать Елену.
Девушка непринужденно продолжала вальсировать со своим кавалером, потихоньку осматривая зал и пытаясь выяснить причину подобных взглядов. Если бы дело было в ее наряде, это стало бы заметно сразу же как он изменился, но сейчас Елена выглядела не хуже любой из дам на балу. Значит, дело в ее партнере, решила девушка.
- Мне так стыдно, но я совершенно не разбираюсь в чинах. Что означает ваш чин? - Елена попыталась перевести тему в более спокойное русло, продолжая мило улыбаться и строить глазки обер-теньенту. Вот уж это то она делать умела, как и любая девушка, чуть ли не с самого рождения практикуясь в этом занятии.

Магадан был готов преклонить колени перед могуществом наставника. Из морского чудовища он сделал величественный корабль - одним мановением руки. Отделил воду от тверди и дал жизнь, подобно... Нет! Маг запретил себе заканчивать эту мысль, просто оборвал её, как обрывают горящую нить, пока пламя не перекинулось на одежду. Потому что додумать эту мысль до конца было бы слишком страшно.
- А... а кто эти... матросы? - только и спросил юноша, разглядывая жутковатых свои подчинённых. Он хотел было взойти на корабль, но многоглазые существа, видимо, забыли спустить трап. И только Маг хотел пожаловаться на неудобство мастеру, как что-то подсказало ему, что не стоит беспокоить Аурона пустяками. Маг вытянул руку в сторону корабля, и корабль в ответ протянул длинный тёмно-зелёный трап, всё ещё скользкий от водорослей и моллюсков. Магадан отошёл в сторону, пропуская учителя вперёд. Для него было вовсе не очевидно, кто на этом судне капитан.

Пока Серый Рыцарь оценивал путников, путники оценивали Серого Рыцаря. Пингвин сразу почувствовал к нему симпатию, воитель показался ему более человечным, чем Черный или Белый рыцари. Галя же, напротив, постаралась держаться от Серого подальше, рядом с ним она ощущала необъяснимый трепет, граничащий со страхом.
Пингвин с легким поклоном взял в каждую руку по Чаше. Он хотел было их рассмотреть, но тут вмешалась Галина:
«Эй, мне кажется, рыцарь что-то сказал! Не вслух, а мысленно. Правда, я плохо поняла… что-то про старых кабанов. Или странную кобылу»
«Галя, подожди с догадками. Лучше посмотри на то, что нам дали!»
В руках Пинга слабо поблескивало два массивных бокала. Он не мог бы поручиться, но, кажется, Чаши были высечены из черно-белого оникса. Почти такой же рисунок получился бы, если вылить чернильницу в молоко: оттенки белого плавно вливались в серые трещинки и совсем исчезали на «территории» черных пятен. Пингвин припомнил, что, по одной из трактовок, такая окраска оникса обозначает светлые и темные силы, объединившиеся для достижения общей цели. Увесистая чаша, неумолимо оттягивающая его левую руку вниз, должно быть, предназначалась для Галатеи: она была больше и шире, как раз соответствуя сфере по диаметру. Единственным украшением служила витая ножка, заканчивающаяся пятигранной подставкой. Второй бокал был меньше, стройнее по форме и вовсе не имел рельефов – он предназначался для Пингвина.
С виду, обе Чаши были пусты. Пинг в недоумении поставил их на ближайший стол и, проигнорировав крик Гали «не трогай!», опустил палец в свою Чашу. Ощущение было странное, как будто за палец кто-то схватил. Пингвин отдернул руку.
«Не смей их трогать! Тебе мало отмороженного мизинца? Взгляни-ка, что нашла я, пока ты любовался этими штуковинами!..»
Галина с ликующим бульканьем взвилась под потолок Часовни. Пингвин запрокинул голову и ахнул. Да, там было, на что посмотреть!
Окна, такие узкие снаружи, обернулись внутри огромными витражами. Каждый витраж изображал отдельный Мир. Ближайший расцвечивал воздух бордовыми тонами, на нем изображалось извержение вулкана. Жерло гигантской горы окрасилось в ярко-алый цвет и тонкие щупальца лавы уже начали лениво сползать с одного ее бока. В пепельном, дымном небе слабо виднелись мрачные крылатые фигуры.
Следующий витраж заставил Пингвина вздрогнуть – это был его собственный мир, в той части, где начиналась Пустыня. Сутулая фигура мага-пустынника стояла на переднем плане, спиной к зрителям, облаченная в тяжелую зеленую робу. Густые, бронзово-рыжие волосы мага начали седеть, амулеты, неаккуратно вплетенные в них, отливали серебром под лучами стареющего месяца. Месяц был в несколько раз больше земного, неискушенный зритель мог даже испугаться его размеров… но только не Пингвин. Он жадно разглядывал суровый пейзаж Пустыни, любовался белоснежным песком, который искрился не хуже драгоценностей. Скоро взойдет безжалостный Скаррос и песок потускнеет, потеряет блеск и станет похож на пыль… А пока, Пустынник сосредоточенно чертил на нем магические формулы своим острым стальным жезлом, в надежде, что Прилив заберет его заботы и исполнит все просьбы. Пингвин заморгал, глаза защипало, как будто к ним на самом деле прикоснулся сухой ветер Сарна.
«Классный помидор, правда?» спросила Галя, подлетев к витражу с вулканом, «Как настоящий. Жаль, что я не знаю, каковы помидоры на вкус» Пингвин удивленно переспросил:
«Э-э, Галя…там точно помидор?..»
«Ага, да еще какой огромный! Рядом четыре конфеты «птичье молоко» и вяленая рыба, а на соседнем витраже во все окно пюре с сосисками»
«Что-о???»
«Ты разве их не видишь?»
«Нет. А вулкан ты там не замечала?»
«Неа. Ну разве что, помидор его закрыл. Он и правда тааакой большой…»
«Должно быть, для каждого входящего в Часовню эти витражи выглядят по-разному. Но почему ты увидела еду? Ты же ее никогда не пробовала…»
«Поэтому и увидела,» мечтательно вздохнула Галя, спускаясь к Пингвину.
Путники в задумчивости замерли над Чашами:
«А вдруг нас разлучат? Транс ведь штука тонкая…»
«Ничего, Галь, это же не навсегда. Меня куда сильнее тревожит другой вопрос: сможешь ли ты вообще войти в транс, ведь ты почти не поглощаешь жидкостей. Остается надеяться, что твоя физиология учтена создателями Чаш»
«Надежда - странное человеческое чувство…»
«Иди первой, я за тобой!»
Вместо ответа, сфера медленно погрузилась в Чашу. Да, физиология была учтена. Внутренние стенки озарила радужная вспышка, и Галина неподвижно замерла на дне каменного бокала. Пингвин не мог долго ждать, он очень боялся, что их и вправду разлучат, поэтому, удостоверившись, что с ее телом все в порядке, сразу залпом опорожнил свою Чашу. Невидимая жидкость влилась в горло, но боли не последовало. Дальше была только темнота.

От последнего окрика Илиран содрогнулся мысленно. Лишь потому мысленно, что в трансе своем мыслил быстрее он и остановить движенье успел.

Богохульство? Огонь Дарующий и Карающий? Культы некоторые напоминает сие. Почтительным надо быть здесь, ибо верования людские оскорблять негоже...

Помыслив сие, сделал шаг назад Илиран и изрек с поклоном неторопливым:
- Благодарствую за то, что изрекли вы мне, ибо неведомо сие мне было. Могли бы вы столь добры быть, чтоб сообщить, чем именно оскорбить мог я Огонь Дарующий и Карающий либо верных служителей его?

Ежели поможет поведенье почтительное мне... А коли нет?
И пламень тот - иллюзия ли сие, али пламя магическое? Иль вопрощение Огня есть сие, чувства свои и сознание имеющее? И коли так, не смогу почувствовать ли их?