Сумятица образов, обрывков образов и дествий, обычный бардак беспокойного сна. Даже когда устаешь до предела, разум продолжает хаотичную деятельность во сне... Но все это резко, будто кто-то отдернул пеструю занавесь, сменилось весьма четкой картинкой. Ария опять видела темную ночную аллею, ведущую к кладбищу... впереди высокую фигуру в длинном плаще и широкополой шляпе. Гидеон... Он быстрым шагом направляется к кованным воротам, на ходу выхватывая изящный меч. Жрица пытается его нагнать, но ноги будто налиты свинцом и каждое движение-невероятно медленное. Попытки закричать тоже проваливаются...
-Не ходи туда! Не ходи! -собственный голос во сне кажется шорохом листьев... почти беззвучным.
Картинка меняется-на небольшом, свободном от могил, пятачке перед склепом сломанной куклой лежит Гидеон, над ним склонился светловолосый молодой человек. Он оборачивается, его губы и подбородок перемазаны кровью, лицо залито мертвенно-синим светом. И снова жрица даже закричать не может... Синий свет медленно заливает все вокруг, становясь все гуще, становясь дымкой.
Ария резко вдохнула и открыла глаза. Сон ушел, оставив неприятный осадок. А вот в купе наблюдалось синеватое свечение... Жрица вздрогнула и крепко вцепилась в свой святой символ, висящий на груди. Когда сердце перестало колотится, как бешенное, приподнялась на локте и осмотрелась. Источником света был ее сосед по купе.
-Сигмур... что-то случилось?

- Одну минуту, друг мой, - Акаяма сделал кистью плавное смахивающе-скручивающее движение, как будто хотел придержать мага за рукав, но вдруг передумал.
- Я позволю себе представить другой вариант развития событий. Вообразите, что заметив этого фанатика, Адепты бы обоюдными усилиями погрузили его в стазис, спеленали бы, как ребенка, и доставили туда, где ему самое место - в клинику для скорбным разумом, или просто в тюрьму. Согласитесь, что в таком благоприятном исходе все остались бы живы, и никто, включая поезд, не пострадал бы?
Сделав паузу, дабы Сигмур на должную глубину проникся идеей, стрелок мягко продолжил:
- Да, магия - это оружие. Но это не означает, что у благоразумных оно должно пылиться в ножнах, в то время как другие, менее сознательные люди, разрушают и убивают с его помощью. Я думаю, вы согласитесь со мной, друг чародей - всякое оружие подразумевает умение им пользоваться.
Закончив на этой поучительно ноте, Дайто откланялся и пожелал северянину доброй ночи. Он чувствовал, как слипаются глаза и путаются мысль, а твердая поступь становится мягкой и вялой... Если не врали часы, вкликивавшиеся своим тиком в размеренный стук колес, было уже заполночь.

Спать сидя - удовольствие сомнительное. Но к сожалению, другого было не дано, и отыскав свое место в плацкартном вагоне, Акаяма заснул тревожным сном, в котором что-то летело, стучало и перемигивалось, кто-то убегал, кто-то плакал, съежившись в темном углу и не смея по законам грезы встать и, наконец, идти...
В руке спящего была смятая газета, пестревшая силуэтами воздушных кораблей, а вокруг было тихо.
Ночь...

Череда образов, скользивших сквозь Ри ускорилась, сливаясь в пронзительный визг. Страх подбросил Аквитанку на ноги, разодрал ее веки... спасительный страх. Вместо привычного купе вокруг были апартаменты Эльгара-Шипа, да и сам Эльгар развалился в кресле напротив.
- Ты мертв. Я убила тебя, слышишь? Это передоз. - точно, передоз... нельзя пить пепелюшку до заката...
Зажмурившись, девушка наощупь нашла свою сумку, рванула завязки, высыпая содержимое на койку. С закрытыми глазами все предметы сохраняли свои истинные очертания.
-Ива советует огнетравку, но у меня нет нужного количества. Герцог говорит, что... нет, не мой случай. А этот***... поверю на слово. Если что, в загробье встретимся.
Стакан на столе так удобно лег в руку...
- Твое здоровье!- взмах, стеклянные брызги, самый большой осколок остался в руке и ... не было ни боли, ни страха. Кровь из рассеченной мышцы текла на стол, образуя ало-серебряный узор.
Открыв глаза, Ри увидела, как растворяются в реальности видения, навеянные пепелюшкой. Последние лучи солнца скользнули по ее щеке, и пришла БОЛЬ.
-Ай, время злое... - повязка никак не ложилась на руку, бинт скользил в пальцах, набухая от крови. Слезы катились по лицу, вымывая последние капли яда, и было странно... - Мэл... - жалобно простонала Ри, соскальзывая с койки на пол.
Кажется, задета вена... действително, искупительная жертва... круги перед глазами... а папенька был прав, пусть он и ***... да что же это?.. Сколько крови может вытечь из одной руки?..

Круги перед глазами перешли в сладостную темноту.

- Ты мертв. Я убила тебя, слышишь?...
Джерард и не заметил, как Ри оказалась на ногах. Дальше началось нечто совсем из ряда вон. Зажмурившись, она несла какую-то околесицу. - "Точно мудак! У нее ж передоз этой ее травой, а я сидел тут как пень. Надо было врача..." - Но сейчас уже поздно было пить боржоми. Хрусть и пополам! Стакан вдребезги. Кровь не столе. Ри соскальзывает на пол.
- Мэл...
Только этот жалобный стон и собственное имя вывели Джерарда из какого-то транса. Все чувства забились куда-то глубоко. В конце концов, видал он раны и похуже. Мэл действовал как механизм, как учили, вернее, учил - одни корабельный врач, может и пропойца, зато дело свое знающий. Поднял раненую руку, прижал рану пальцами, подхватил бинт и довольно умело наложил давящую повязку, используя для гнета свой носовой платок. В его голове кружилось только непонятное, но навевающее неясные опасения слово "эмболия". Вообще, голова работала слегка с перебоями.

Убедившись, что кровь остановлена, Джерард уложил Ри на "свое" место, потрогал пульс и обвел купе взором. - "Последний день Помпеи..." - Сорвал простыню с соседней полки, побрызгал водой из чайника, вытер кровь с рук, стола и пола. Простыню в окошко, осколки туда же. Захлопнув окно, он снова осмотрел купе. Оно стало выглядеть куда приличнее, но оставаться здесь после всего случившегося, все равно как-то не хотелось. Мэл сгреб все вывалившееся обратно в сумку. Нашел одежду Ри. - "Хм, она, что и на флоте послужила?" - Джерард повертел куртку и пихнул ее к остальным вещам - в наволочку от подушки. Джерард погладил Ри волосы и, отметив, что у девушки жар, нахмурился. - "Рану то перевязал, но тут надо бы врачу все-таки глянуть. Еще эта ее фитотерапия, будь она неладна. Врач то в поезде наверняка есть, но ведь начнутся расспросы, что да как. Придется ее гербарий показывать. Черт! Монашка! Точно!"

Купе Сигмура и Арии.

В коридоре, пока он нес завернутую в одеяло Ри ничего ужасного не произошло. Кое-кто может и косился, но не более. Свинцовый взгляд моряка не располагал к расспросам. Найти купе, в котором ехала монахиня, труда не составило. Она, оказывается, стала вчера просто звездой, половину ресторана выходила. - "Приходи ко мне лечиться и корова и волчица". - Ни к чему процитировал про себя Мэл и постучал. Подождал пару секунд и открыл дверь.
- Здравствуйте! Сестра, срочно требуется помочь... - Мэл замялся, в купе был еще какой-то парень. - Нелепая случайность. Стакан разбился. Кажется, вена порезана...

Недосказанное...

- Нет, Мистер Дайто. Этого человека не так просто было сломить. Это я понял сразу, как только началась потасовка. К тому же вспомните, вначале вы просто бросали словами и всё могло закончиться, так и не начавшись, если бы вы понимали что сейчас не одни.
Произнеся это, маг закрыл дверь...


Купе.

- Ничего страшного, - ответил маг почти сразу, правда полусонным голосом, погасив амулет. - Я не желал вас будить. Это всего лишь мой амулет, он помогает успокоить мысли или тревожные сны.
Маг хотел убрать амулет, но перевёл взгляд на девушку. В лунном свете она была ещё красивее и напоминала богиню одной из религий, которые ходили в кругу магов.
"А ведь она проснулась от какого-то кошмара, и её лицо тревожное. Она устала очень за день, но помощи не просит..."
Неожиданно он встал и подошёл к девушке, присел на одно колено около лежанки и взглянул девушке в глаза. Молча взял её за руку и вложил туда амулет. Потом тихо произнёс:
- Он поможет вам уснуть и хорошо выспаться, не отпускайте его до утра.
Вернувшись на свою лежанку, Сигмур закрыл глаза, оставив девушку гадать - что всё это значило...

Амулет выглядит так: синий камень, по форме напоминающий ледяной осколок, заключён в серебряную рамку, с краями в форме звезды. Есть ещё небольшая серебрянная цепочка.

А утром их разбудил моряк, непонятно каким образом открывший запертую дверь...

Темно.
Страшно.
Это и есть загробье?
Не верю.
И вообще, у меня еще есть дела.
Не хочу темноту.
Меня ждут дома.

Как МЕРЗКО быть бессильной!.

Левый глаз разлепился и с интересом посмотрел в потолок. Вроле бы, поезд. На гроб не похоже, это уж точно.

А ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ??????

Ри открыла второй глаз и попробовала оглядеться.

Не вышло.

Снова темно.

Не хочу темноту...

После холодного ужаса сна касание теплых людских пальцев казалось пости нереальным. Сжав в пальцах странный амулет, Ария удивленно посмотрела на Сигмура и улыбнулась кончиками губ. Про себя она отметила, что у этого человека очень красивые глаза... Поведение мага вызывало у нее некоторое недоуменее, особенно вручение этого амулета. Но зла в нем не чувствовалось.
-Спасибо, Сигмур. Вы очень добры... Спокойной ночи еще раз.
Камень был нагретым теплом его рук, жрица улыбнулась опять, погладила артефакт кончиками пальцев. Когда ее сосед устроился спать и закрыл глаза, Ария привстала и посмотрела на спящего мужчину. Сон отгонял прочь заботы и разгляживал морщинки, оставленные думами о них.
-Сохраните тебя Меллители... -беззвучно прошептала она и устроилась на кровати.
Как и обещал маг, кошмары сегодня решили обойти Арию стороной...

Ее разбудил звук открывающейся двери. Ария чуть было не выронила амулет Сигмура, в последнюю минуту схватив его за цепочку.
- Здравствуйте! Сестра, срочно требуется помочь... - Мэл замялся, в купе был еще какой-то парень. - Нелепая случайность. Стакан разбился. Кажется, вена порезана...
-Доброе утро.-жрица встряхнула головой, гоня остатки сна прочь.
Потом встала и натянула одеяло поверх смятой простыни.
-Положите ее сюда. Вот так. Как давно это произошло?
Получив ответ, деловито извлекла из сумки инструменты для хирургии и пару пузырьков.
-Принесите теплой воды, надо смыть кровь. -она уже сняла повязку и осмотрела ранение.
Девушке-проводнице немало повезло, что осколок не пошел дальше. Кровь продолжала сочится, но, наверняка, не так сильно, как раньше. Жрица положила руку на лоб постадавшей-горячий. Странно, обычно наоборот... Положив тонкие нальцы на запястье проводницы, Ария беззвучно прошептала молитву Матери-сон восстановил ее силы и дал возможность обратится е ее дару. Совсем немного энергии, помощь телу в борьбе с раной. Кровотечение почти остановилось. Через минул десять должно остановится полностью, разрубленная вена срастется.
Протерев рану дезинфецирующей настойкой, она перебинтовала запястье и внимательно всмотрелась в лицо пострадавшей. Обморок это дело обычное, при такой-то кровопотери, но так явно было еще что-то. Девушка ускользала от них куда-то во тьму. Распрашивать принесшего ее человека о чем-то не было времени. Ария глубоко вздохнула и закрыла глаза. Взяв руки пострадавшей, жрица начала новую молитву. Как и в случае с благословением, в девушку понемногу начала вливатся жизненная энергия Матери, которую проводила сквозь себя Ария.
"Возвращайся... вернись к нам. Возвращайся в свет... давай же" мысленно обращалась Ария к ней.

Как только монахиня взяла дело в свои руки, внутри Мэла словно что-то лопнуло, из заведенного механизма он снова стал человеком. Каким-то шестым чувством он понял что, что-то идет не так, что Ри может умереть, здесь и сейчас. Его накрыло осознание невозможности вот так. Хотя, что значит "так"? Просто невозможности потерять Ри, ни сейчас, ни когда-либо, никогда. Детское отрицание, что этого не может быть и понимание того, что все происходит на самом деле. Пытка, мука, не ведающими жалости холодными руками выворачивающая наизнанку, лезущая с болью и пустотой туда, где есть любовь. Земля, космос со всеми его миллиардами медуз-галактик, весь мир, свернулся до маленькой мерцающей золотой точки - жизни. Жизни той, без которой все это великолепие не имеет никакого смысла, становится картонными декорациями, затейливой, но бесполезной театральной машинерией.

По-прежнему туго соображая, Мэл чего-то говорил, куда-то ходил. Потом, кажется, пытался бестолково лезть помочь, но был по счастью отстранен. Потом, оказался на соседней полке и расплескивая пил воду из стакана, а тот стучал о зубы. Монахиня взяла Ри за руки и видимо начала молиться. Мэл уронил голову и, обхватив стакан двумя руками как свечу, застыл в этой нелепой позе. Джерард не был особо религиозен, скорее как многие моряки суеверен, и хранил иконки и крестики как счастливые талисманы или обереги. Не по протоколу, а по-настоящему Мэл не молился уже много-много лет, с детства, наверное. Закрыв глаза, он повторял про себя слова самодельной молитвы-заклинания, в котором перепутывались мольбы к Единому и к самой Ри. - "Господи, Вседержитель! Всем что есть, умоляю, не забирай ее, оставь! Все отбери, всего лиши, меня забери, но не ее!... Нет, нет, нет! Ри, нет! Не смей любимая, не уходи! Любовью своей заклинаю, не уходи! Ри, нет!..."

Больше всего на свете хочется почесать нос.
Кто-то держит за руку... Алия? Да нет, она давно перешла в детскую, к малявкам из долины. А больше некому, с другой-то стороны.
Стук. Стук колес. Стук колес по рельсам. Стук стекла. Стук крови в венах чужих тел. Стук камешков на насыпи...
Незнакомый потолок. И?..
Понимание пришло как-то так внезапно - поезд. Поезд в Прагу. Вспомнившееся бегство из дома, бегство от Шипов, гегство от самой себя...СМЕШНО! Смейтесь, смейтесь! Мы приходим в этот мир одни, и уходим поодиночке, мы всегла одни, нам не нужна теплота...что же вы не смеетесь, господа?

-И что происходит?- открыв глаза, Рианнон увидела мелителианку, держащую ее за руку, какие-то вещи, еще что-то. И - куда же без него?- своего героя-любовника. Воистину, комедия абсурда.- Мэл, я не понимаю твоей логики. Намного удобнее было добить, и доставить одну только голову. Право слово, ты меня огорчаешь, котенок.

Хлоп! И вместо полета в бездны отчаяния Мэл снова оказался в купе поезда. Как оно обычно и бывает, для этого потребовалось совсем немного.
- И что происходит?
Голос Рианнон, как страховочный трос или раскрывшийся за плечами парашют выдернули Джерарда в реальность. Мэл с удивлением уставился на стакан, зажатый в руках, и поставил его на столик. Ри говорила что-то про какую-то не отрезанную голову и свое огорчение по этому поводу, но Мэлу в данный момент было почти безразлично, что она говорит. Он пару раз моргнул, шмыгнул носом и счастливо и немного виновато улыбнулся, словно действительно в чем-то провинился. В голове моряка по-прежнему царил легкий сумбур.
- Все хорошо. Чью голову?
"Что я несу? И что она несет?" - Запоздало порхнула первая мысль.

- Я прекрасно знаю, что все хорошо. Моя благодарность госпоже Барзано, кстати, только вот неувязок полно. Ладно, об этом позднее. Надеюсь, вечером ты заглянешь ко мне. Всего доброго, прошу извинить за доставленное беспокойство. Если же у госпожи Барзано возникли вопросы, я сразу говорю, что не знаю ответов. Транс, зацикленный в порочную спираль, по-моему, так это называют.
Аквитанка поднядась на ноги. М-да, непорядок: из одежды только одеяло... не беда. Задрапировавшись поплотнее, Ри сделала пару шагов к выходу.
- Мэл, проводи, а? Штормит...

Первые фразы девушки-проводницы звучали как бред. Что и не удивительно при ее состоянии. Потеря крови, этот уход от реальности. Ария пропустила их мимо ушей, занятая потиранием висков. Такая отдача энергии не проходила безследно для жриц.
-Не стоит благодарности, это моя обязанность.-жрица внимательно посмотрела на задрапированную в одеяло девушку. -Постарайтесь сегодня отлежатся, пить побольше жидкости, только не кофе или какао. Лучше травяные чаи. А перекусить постарайтесь блюдами из печени. Вам надо восстанавливать кровопотерю. И... будьте осторожней со стаканами впредь.
-А вы, сэр, -это было обращено уже к спутнику Рианнон.-Проследите за соблюдением рекомендаций.

Ария присела на край своей кровати. Только сейчас она обратила внимание, что на ней-только нижняя рубашка до колен. Запоздалый румянец на пару секунд окрасил щеки жрицы.
-Ой... -она стянула с вешалки плащ и накинула на плечи. -Простите, Сигмур... Покоя нету ни днем, ни ночью. И благодарю вас за камень.
Она протянула льдистую звезду магу.

Мэл сосредоточенно прослушал рекомендации госпожи Барзано.
- Конечно, конечно! Чай с печенью. Прослежу.
И естественно тут же оказался возле Ри, подхватил девушку за талию, помогая ей устоять на ногах, обернулся к хозяевам и хрипловато пробасил.
- Ну, нам пора. Прошу прощения. Да, я не... - моряк кивнул головой, - Мэл Джерард... Я и Ри... аннон. Я, мы, вам безмерно благодарен, рны... До свидания. Еще раз простите.
Далее Джерард сосредоточился на транспортировке Ри до ее купе. Слегка пошатываясь, парочка скрылась за дверью.

Когда дверь в купе монахини захлопнулась за спиной, Мэл кашлянул, отгоняя смущение от неловкой ситуации, и покрепче прижал Ри к себе.
- Прости, что все так обернулось. Я очень за тебя перепугался. - Помолчал, снова кашлянул и добавил. - Порочная спираль это здорово, наверное, но ты бы это, с травой то поаккуратнее.
Кажется, Ри была взвинчена и недовольна, и у Джерарда имелось некое предчувствие, что путешествие до ее купе может оказаться отнюдь непростым делом. Однако его сейчас наполняла радость и облегчение от осознания того, что с ней все, в общем, в порядке. Такой ершистой и взъерошенной она нравилась Мэлу ничуть не меньше вчерашней скромницы недотроги. А когда он представил, как они выглядят со стороны, то уже не мог удержаться от улыбки. Поэтому после мудрого замечания о вреде травы Мэл вдруг искренне весело рассмеялся.
- Хорошо же мы смотримся. Хотя знаешь, тебе очень идет это одеяло.

- Прибью скотину. Я так надеялась... неважно. Пойдем?
Дорога до купе почему-то была намного длинне, чем вчера. Странно, но и это тоже побоку. Звуки более длинные и шершавые, колючие краски, медленные тени. НЕТ! Нельзя снова падать в бездну пепельных грез. Нельзя, хотя хочется.
Вот и купе. Сумка лежит вверх тормашками, наверняка, все травки посмешались и можно защищать докторскую по зельеварению из черт знает чего.
- Знаешь, дело не в траве. Я - идиотка, забыла, что есть несколько способов... да что я несу? Все равно, я - идиотка. Чай будешь?
Ри привычно уже достала пирожки с капустой. - Ты уверен, что не высыпал сюда ничего такого? - как-то подозрительно аппетитно пахли эти пирожки... побоку! Урча, как серая кошка, девушка вгрызлась в беззащитный бок печеного...ну вот, уже легче, еще полчаса, и вернется людское восприятие.
- И как тебе представление? Примерно так и заканчивается мой естественный сон. Весело!!! - интересно, способна ли обмануть хоть кого-нибудь эта притворная радость в голосе?

- Пойдем.
"Прибивай. Нет уж. Пойдем. Пойдем, на своих двоих". - Мэл по себе знал, что в подобном или похожем состоянии, всегда лучше куда-то двигаться, неважно куда, а иначе отключка и последующие последствия обеспечены.

В купе Ри достала и аппетитно налегла на пирожки. Мэл взял один, повертел и отложил обратно, ему сейчас кусок в горло не лез. Вся его веселость куда-то испарилась. Он чуял, что Ри плохо, а значит, что и ему тоже. - "Что же ты со мной делаешь? Мнешь как пластилин. То в холод, то в жар кидаешь". - Затянутая в это чертово одеяло, поедающая эти чертовы пироги, она была и недоступна и трогательна и беззащитна и сильна и много чего еще она была, но главное для него, что она была одинока, и ей было плохо. Мэл безотрывно смотрел на Ри. - "Ри, да тебя хоть кто-нибудь, хоть когда-нибудь, хоть немножко, хоть капельку, хоть вот столечко любил? Ри!?"

- И как тебе представление? Примерно так и заканчивается мой естественный сон. Весело!!!

Ее вопрос, наполненный каким-то садомазохизмом Арлекина-Пьеро с идиотским хохотом и горькими слезами лупящего самого себя дубиной, как ржавым ножом резанул Мэла по сердцу. Что он мог ответить? - "Нет"? - Толку то. Зачем она доставляет эту боль и себе и ему? Почему и чего так боится? Да только взмахни она ресницами, и он сам себе вены вскроет, или, сам завернется в одеяло и будет бегать по поезду, и ничего не потребует взамен. Пока он просто поднялся и сел рядом с ней.
- Не надо Ри. Любимая...
Дальше Мэл не знал, что и сказать. Вряд ли бы ее впечатлила его готовность бегать, замотавшись в одеяло или его мелодраматичный рассказ о том, как он чуть не свихнулся от горя из-за того, что она порезала руку. Ничего этого Мэл понятное дело не сказал. Он обхватил и прижал Ри к своему плечу и сказал совсем другое, чего и сам признаться не ожидал.
- Ничего не бойся.

- Я не боюсь. Знаешь, мне надоело бояться. Я уже лет десять боялась... надоело! - свернувшись в комочек на своей койке, она продолжила. - Я почти сумасшедшая, Мэл. Редкая психопатология, которой и название-то подобрать сложно. Я очень легко вхожу в транс. Сон, стресс, усталость, любая эмоция, превысишая какую-то меру... да что угодно может зашвырнуть туда . А дальше - хлеще. По спирали, одна за другой... Не понимаешь, да? Ступеньки в бездну, вот на что это похоже. Наверх тоже только спираль. От зомби к человеку. Странное ощущение, как будто... ладно, исповедь отложим на потом.

Почему? да потому, что нужно разобраться раз и навсегда!

- Я предлагаю сделку. 24 часа, начиная с названного в условиях момента, ты можешь делать все, что захочешь. Эти сутки я провожу с тобой, причем, тебе дается полная власть... Ограничения - мы не будем убивать друг друга. Не будем причинять вред здоровью, состоянию, положению другого сознательным действием или бездействием. Но после завершения оговоренного периода мы расстанемся навсегда, обязуясь не искать встреч, не поддерживать каких бы то ни было контактов и не предъявлять каких бы то ни было требований друг к другу.... - произнеся привычный текст договора, Ри продолжила, глядя куда-то в пол, - Принимаешь?

Купе.

Пока в купе был переполох, Сигмур молча сидел на своей половине купе и просто наблюдал. Пару раз он подавал бинт, но на этом его помощь закончилась. Он решил не мешать, понимая, что в деле врачевания он не настолько силён, как его попутчица.
Когда же странноватая пара покинула их купе, Сигмур тактично "незаметил" одежду жрицы. И просто улыбнулся в ответ на её реплику.
Когда же она протянула амулет, желая его вернуть, маг встал и сделав пару шагов, сел рядом с девушкой. Его руки накрыли её руку, держащую амулет. Его глаза посмотрели в её глаза.
- Пожалуйста оставьте его у себя. Он нужен вам больше чем мне.
Он улыбнулся Арии, и неожиданно для неё, провёл рукой по её волосам и потом обнял, нежно, как старший брат.
- Вам лучше поспать ещё, силы будут нужны вам позже. Пока вы рядом со мной, вам ничто не угрожает. Я посторожу ваш сон.
Его негромкие слова успокаивали...

С каждым словом Ри внутри Мэла тоже, словно кто-то закручивал пружину, спираль из него самого, кровавой тряпкой выжимающая сердце. Туже и туже, больнее и больнее, а под конец, когда, кажется больнее уже некуда: эта жуткая сделка. Ри все-таки боялась: боялась интимности, боялась любить. Она предпочла предложить себя, продать как шлюху, лишь бы отделаться от него, очередного охотника до ее прелестей и снова остаться в привычном ужасном одиночестве, наедине с этим нескончаемым кошмаром. Неужели эту чушь она имела в виду под ценой? Мэл просто не мог, не хотел, не желал даже вообразить подобное. Кончено, при упоминании полной власти над ней, притаившийся в голове потненький эротоман встрепенулся и не преминул крутануть парочку кратких, сумбурных, но захватывающих порно-роликов, однако подобное счастье Джерард мог поиметь, да чего уж там, не раз имел, во всяком портовом борделе. Да в любом случае. Пусть бы все эти купленные сутки они как идиоты целомудренно катались на каруселях с сахарной ватой в руках. В любом случае, рядом будет не Ри, а пустая кукла, возможно улыбчивая и понятливая, но бездушная как дубль производства славного Соловецкого НИИ. А после: ей - ее кошмары, а ему - нажраться до непотребства и, проспавшись, пустить пулю в висок.

"Вот такие пироги..." - Как Мэл ни недолюбливал всяких магов, колдунов и прочие чудеса он знал, что сделает все, все возможное и невозможное: пойдет за тридевять земель искать то-не-знаю-что, продаст душу, расплатится здоровьем, жизнью, даже самой своей любовью к Ри, но освободит ее от этой психопатологии, проклятия, одержимости, чем бы это не оказалось. Даже если сейчас она вытолкает его взашей, он не отступится. - "Я за тебя бы отдал все, в натуре... Именно так - все и в натуре". - Мэл горько усмехнулся, припомнив емкую строчку песенки матросика, был бы он рыцарем, выбил бы это девизом на щите.
- Нет.
Он коротко и внятно ответил на вопрос. Дальше его голос зазвучал хрипловато и глухо. В голосе и во взгляде смешались боль, мольба, вера и надежда на невозможное и любовь, конечно же. Мэл обхватил ладонями подбородок и щеки Ри, ласково но настойчиво заставляя ее посмотреть прямо в глаза.
- Ведь есть же, наверное, способ избавиться от этого. Я смогу... Мы сможем любимая. А Ри!?

Жрица удивленно смотрела в глаза своего попутчика, но руки не отдернула. Не часто встретишь такое участие со стороны в принципе-то почти незнакомого человека, случайно встреченого в поезде. Смущенно улыбнулась в ответ:
-Благодарю вас, Сигмур... но это такой ценный подарок...-Ария замялась подбирая слова.
Чужое прикосновение всегда заставляло жрицу вздрагивать. Не от страха, скорее от врожденной осторожности и настороженности, многократно усиленной недавними событиями. Так было и этот раз. Ария вздрогнула, но не отстронилась, хотя первой мыслью была фраза "Что вы себе позволяете, я же священнослужительница." После всех этих перепетий присутствие рядом, настолько близко, человека было сродни соломинке утопающему, не дающее сорватся дальше в бездну страха, отчаяния и мрачного ожидания своей судьбы.
Жрица прижалась щекой к его плечу и снова посмотрела в красивые, как ее личный взгляд, глаза мага.
-Сигмур... спасибо за заботу, но уснуть сегодня я уже просто не смогу. Слишком светло.
Как приятно чувствовать чье-то плечо рядом, на которое можно оперется... или просто прижатся щекой и хоть пару минут не думать о том, что ждет впереди. А там... Ария отогнала о себя эту мысль. А там... пусть пока там и остается. Есть только здесь и сейчас. Странный русский маг с нерусским именем.
-Давайте лучше зайдем в вагон-ресторан, посмотрим, как они привели его в порядок. -с улыбкой предложила жрица.
Провела чувствительными кончиками пальцев по его руке, нехотя отсторонилась, хотя сидеть вот так вот, прижавшись к нему и прикрыв глаза, хотелось подольше... но есть правила приличия и есть кодекс жриц...

- Можешь попробовать. Мне все равно. Я останусь на звездной дороге... или она была лунная? Ты не знаешь? Песня такая э-э... по-моему, так и называется, "Дорога меж миров"... или как-то так.

Отказался... странный какой... а мог бы получить все, что хочет... ну и ладно! Второй раз Чайка себя не предложит. Незачем. Так значит, он не из загонщиков. И не из Шипов... те не отказываются от подобного, но потом все равно выполняют свое дело. И все-таки хочется спать.

-Я сплю, нет меня. Можешь побыть здесь, можешь пойти куда-нибудь. Если останешься, постарайся не будить меня. - горьковатая улыбка.- Сам видел, к чему это может привести, и хорошо, если я и в третий раз отделаюсь простым испугом.
Рианнон размотала свой кокон, вытянулась поуютнее и закрыла глаза. Как в детстве, руки поверх одеяла, скрещены по-покойницки.- Ты замечательный...-прошептала она еле слышно.- Теплый-теплый...

Солнце, море, единороги, прекрасная долина... самый лучший в мире сон принял Аквитанку в свои объятия.

"Да уж, замечательный. Жизнь замечательных людей просто. Стоило раз в тысячу лет влюбиться и естественно безответно, и естественно не в ту девушку. Не в простую, а в замечательную, на звездной дороге меж миров. Нет бы в домохозяйку какую-нибудь. Готовила бы борщи там, кулебяки с расстегаями. Но мы же замечательные, мы же не ищем легких путей... Кстати о кулебяках, поесть бы по нормальному не помешало". - С этими невеселыми размышлениями, а также надеждой, что вагон-ресторан починили или заменили, Мэл еще немного полюбовался на соню и отправился завтракать.

В ресторане народу было немного, честнее сказать, не было совсем. Похоже, что вчерашнее происшествие на время отбило у пассажиров охоту ходить по ресторанам. Ощутив, что оголодал порядком, Джерард заказал у радостно подскочившего официанта английский завтрак и чай, развернул газету. На первой полосе красовался их поезд, наискосок пробежав статейку, Мэл понял, что план-перехват результатов не дал и следствием разрабатывается версия албанского следа. Дальше была статья некоего видного политолога о моравском вопросе. Даже имелся вывод, что хотя похоже ситуация с этим самым вопросом и неважная, но имеется надежда что все разрешиться конституционным путем.

Наверное, так принято в этом поезде - просыпаться от стука в дверь. На это раз - Эд, тот, который Эдик.
- Проснулась? Вот и хорошо! С днем рождения тебя!!! А это - подарки. От тети Сары, от Марины, от Гоши, от нас всех - оболтусов, от Мишель и Мишеля, от твоего деда, от Алии, от начальника поезда, правда, только открытка, но милая! А это - от меня лично. - Эд закончил читать карточки на свертках и коробках, выгруженных на свободную полку. - Чего ревем? Я что, виноват, что ли, что в город вышел на стоянке? Там меня тетя Сара и поймала, а ты ее знаешь, как скажет, так я и делаю... Ну ладно, я пойду, а ты разбирайся. Кстати, сестричка, красивые... не швыряйся! Я хотел сказать "ленточки"!

До чего нужно дойти, чтобы забыть про собственный день рождения? Ри перебирала подарки и думала о своих близких.
Тетя Сара - старая еврейка-путешественница. Она всегда где-нибудь, где нужнее всего ее помощь. Алое платье из тонкого шелка и жемчужная нить.
Марина Чайка, былая наставница, одна из немногих, кому Ри ен принесла зла или боли. Уютная пижамка, разрисованная зайчиками и котиками.
Георг Уинфри, ему не раз приходилось обращаться к молчунье-травнице за помощью. Рассеянный дядька, приучившийся в конце концов находить свои очки самостоятельно. От него была заколка в виде цветка звездопадки.
Мишель и Мишель, близняшки-обаяшки, сволочи и прохвосты. Шикарный ритуальный кинжал с аметистами в рукояти.
Алия-апа, нянька из того самого детства. Конечно же, теплые носки!!
Эдик, дальний родственник через младшую ветвь рода... И как понимать прикажете??? Мягко говоря, интимный подарочек... черный и кружевной... нужных размеров... а братишка-то вырос... м-дя-а-а...
От деда была передана телая пелеринка на собольем меху.

А стоило ли убегать от всего мира, если те, кто считают себя друзьями, находят где угодно?

Оставалось только праздновать в одиночестве. Как обычно. Родные и близкие не навязыают свое общество, хватит уже и того, что подарочки переданы. А больше никого нет. Есть Мэл, но после того, что ему пришлось выслушать, он, наверное, и видеть ее не захочет. Здравствуй, праздник! Я ненннавижу тебя!

Полчаса перед зеркалом сделали свое дело. В стекле отражалась дивная красавица в ярко-алом платье покроя "сирена". Горько усмехнувшись, Рианнон обулась, благо, обувь на каблучке.
Что,же, посмотрим, что сделали с вагоном-рестораном.

Вслед за обнадеживающими вестями с картофельных и регбийных полей... Моряк оторвался от газеты, отхлебнул кофе. В ресторан явилась некая роскошная особа в не менее роскошном платье кричаще алого шелка. Ноги сами привычно выбросили туловище из кресла, а подбородок столь же автоматически прижался к груди. Подняв голову после кивка-поклона Мэл, мягко выражаясь, обалдел. - "Ри?!!!"
Вся сдобренная расстегаями меланхолия в одно мгновение вылетела из буйной головы. Дабы не растянуться Джерарду пришлось ухватиться за столик, по счастью крепко привинченный к полу. Около секунды, как ему показалось, раздавленный зрелищем моряк квадратными очами озирал сие чудесное преображение: завернутой в одеяло затравленной девчонки в знающую себе цену светскую львицу.
Но что-то на дне ее глаз никуда не делось. Это что-то, как и то, что в нем самом ничего в ее отношении не поменялось и придало Джерарду сил сдвинуться с места. Взгляд Мэла скользнул по руке Ри: едва различимый уже шрамик и воспоминание, откуда он взялся, тоже никуда не делись. Это все остановило его от первого, безусловно, галантного, но по-светски прохладного порыва поцеловать Ри ручку. Губы Мэла растянулись в глуповатой счастливой улыбке.
- Отоспалась? Есть хочешь?
Идиотские, не требующие ответов вопросы. Ясно, что да и да, если пришла в ресторан. Сияющий взгляд скользнул по подчеркнутым платьем обольстительным изгибам.
- Тебе так идет красный. В честь чего, если не секрет?

- Оказывается, у меня день рождения. Напомнили, чтобы им пусто стало! "Узы крови" применили на поиске и нашли... Вот так вот.- опустившись на свое место - как обычно лицом к окну -, девушка заказала себе что-то съедобное из меню. И все-таки бокал красного... а что, большенькая уже...- Мне девятнадцать. Можешь подергать за уши.- несколько секунд молчания, отчаянный вздох, взгляд куда угодно, только не в глаза собеседника.- Я хочу попросить у тебя прощения, Мэл. Я сильно обидела тебя...- лицо помимо воли становится виноватым.- Я не должна была отказываться от помощи в такой форме...- салфетка больше похожа на изжеванную тряпку.- И нельзя было устраивать проверку на подлость...- "Да успокойся же, идиотка! не впервые через себя шагаешь".- Я очень виновата... я испугалась... того, что происходит... того, что мне с тобой легко и спокойно... и было радостно проснуться рядом с тобой... Глупо, да?
Принесли заказ - оленина под соусом каким-то-там-проще-язык-сломать - и Ри уткнулась в тарелку, стараясь скрыть свое смущение.

День рождения. В голове Мэла, блестя огнями, пронесся бронепоезд с подарками: духи, кольца, серьги, кулоны, цепочки, паровая коляска, белобокая яхта, медведь с цыганским хором и тульский самовар. Однако этот подарочный состав вследствие своей неосуществимости был благополучно пущен под откос, Мэл тоже заказал бокал красного вина и, сунув в ладошку официанту изрядную сумму, шепнул, чтобы тот в лепешку расшибся, но достал свежие цветы. Официант как положено "понимающе" улыбнулся и исчез.
- Мне девятнадцать. Можешь подергать за уши. - Ри замолчала.
Мэл улыбнулся, но дергать ее за уши не стал.
- Поздравляю.

Она извинялась перед ним, и без того до невозможности запутанные отношения запутывались окончательно. Мэлу, безусловно, отрадно было слышать, что Ри с ним легко и спокойно, и радостно проснуться рядом, но в свою очередь идиотом он считал себя. - "С чего ты взял, что она хочет какого-то избавления, хочет ломать свою жизнь? Ко всему, в конечном счете, привыкаешь. Страшновато меняться, как бы это глупо не звучало по отношению к птичке-фениксу. Нельзя ломать, ведь такой как есть и ты ее полюбил, надо лишь удержать на краю, не дать исчезнуть в этом кошмаре: постоянно, одной, у среза этого скользкого желоба ведущего не в ласковый бассейн, а куда-то туда, в бесстрастную бездну. Если мы? Если я буду рядом? Нет, не рядом, рядом мы и сейчас: я буду ею, а она мной?" - За последние сутки Мэл превратился в какого-то афродитопоклонника, абсолютно бескорыстного и эгоистичного одновременно. - "Ведь надо совсем немного, надо только любить".

Мэл отпил глоток и завертел свой бокал в руках, мысли никак не желали складываться в связную речь, слова давались тяжким трудом и падали как камни, однако взгляда он не опускал.
- Вовсе нет. Я... я понимаю. Для тебя это очень опасно, но если это... "то, что происходит"... любовь... Это ведь совсем иначе... Мы будем одно... Этот... транс... ему не по силам, он не сможет...
Его выручил появившийся в ресторане раскрасневшийся и даже слегка взопревший, но гордый собой официант. За спиной девушки что-то зашелестело, Мэл замолк, приподнялся, потянулся и протянул Ри очередной огромный, но на сей раз алый букет.

Алые цветы. Символично, черт возьми. Сперва белые, знак мягкой нежности, теперь яркие, говорящие о страстях и чем-то неизмеримо большем, чем можно признаться. Ай, спасибо, Алия-апа, научила глупую девчонку читать и говорить на языке цветов. Быть по сему...
- Давай попробуем.
Слово сказано. Песок в ладонях сыплется сквозь пальцы, вода вытекает из пригоршни, снег шалой крупой в лицо - сдвинулись весы судьбы. Вереница образов пронеслась перед глазами, все были - и друзья, и недруги. Одни одбрительно хлопали по плечу, другие зло кривились.
- В конце концов, шампанское тоже бывает разным, не так ли?- Ри перешла на французский.- И даже золотые горы будут простым гранитом, пока не изведаешь ты любви, познав же ее, ты и кремень обратишь в золото. по-моему, это принадлежит Ларошфуко, но я не уверена. И вообще, все философы - зануды, и их искусство - разговоры без смысла. Я тоже так могу, если надо очень. Но беда в другом.- вскинув голову, глядя Мэлу в глаза, Аквитанка продолжила по-испански.- Однажды я думала, что я люблю. Была такая глупость. А потом мне пришлось убить того человека. Пусть и в порядке самозащиты. Меня не только предали, но и хотели продать.- привычно бесстрастное лицо, спокойный голос - защитная реакция на воспоминание о том дне.- У меня был выбор. Я решила... я сделала это. не побоишься такой девочки, а?
Цветы приятно пахнут, и в них можно спрятать лицо, чтобы сменить пробивающуюся наружу гримасу усталости на милую - я сказала, МИЛУЮ И НЕ ВЫМУЧЕННУЮ - улыбку.
- Я шел сквозь ад шесть недель, и я клянусь,
Там нет ни тьмы, ни жаровен, ни чертей.
Пыль-пыль-пыль-пыль от шагающих сапог,
И отдыха нет на войне... - уже по-английски закончила Рианнон. - Правда, я бываю странной? Привыкай!

- Давай попробуем.
Если бы все происходило в фильме, тут должна была бы заиграть какая-нибудь чудесная музыка, что-то до невозможности романтичное. Внутри Мэла творилось нечто невообразимое. Неужели клубок распутался? - "Давай попробуем. Давай попробуем. Давай попробуем..." - Без конца повторялось одно и тоже, будто чудеснее слов он в своей жизни не слыхал, не "люблю", не "сгораю от страсти", простое "давай попробуем". Дальше Ри заговорила по-французски. В Индокитае, где одно время носило Мэла, всегда было немало французов, хоть и выражались они далеко не как Ларошфуко, но Джерард сносно понимал этот язык и даже мог что-то сам сказать, несложное. Дальше пошел испанский, вот с этим было туго. Ри вскинула голову, лицо как застывшая маска, ровный голос, но ее глаза, в которые безотрывно глядел Мэл, говорили сами по себе. О да, испанский был избран ею отнюдь не случайно.
- Я не предам, и я давно не боюсь.
Тихо ответил Мэл, хотя если подумать это "давно" было совсем недавно, и в тоже время, как будто вечность прошла. - "Не надо бояться". - Снова эти слова, хоть и не сказанные вслух.
- Правда, я бываю странной? Привыкай!
Мэл внутренне улыбнулся - "Это я уже тоже, давно понял". - Но надо же что-то сказать. На выручку пришел тот же автор, будто бы отвечающий самому себе.

- И вдвоем по тропе, навстречу судьбе,
Не гадая, в ад или в рай.
Так и надо идти, не страшась пути,
Хоть на край земли, хоть за край.

Наверное, со стороны этот поэтический утренник выглядел донельзя глупо, да и Мэл не обладал харизматичностью этого русского, исполнявшего песню на слегка измененные стихи, и цыганского хора по-прежнему не наблюдалось, но кто сказал что любовь - умное занятие? Не отрывая взгляда от ее глаз, Мэл поднялся, подал Ри ладонь.
- Пойдем?
Улыбнулся, после прочтенного отрывка это простое слово звучало несколько патетично, словно за дверями вагона действительно был тот самый край или за-край земли. - "А может так оно и есть?"

Снова падают песчинки. В последнее время шорох песка на весах звучит постоянно. На одну чашу, на другую... если постоянно вслушиваться, можно скользнуть в бездну, но если не слушать, бездна сама возьмет тебя. Бред. Настоящий бред.
Протянутая ладонь и внимательный взгляд. Что же тебе надо на самом деле, котенок? Как понять человека из другого мира?
Это не философия, это реальность. Он в два раза старше и воспитан иначе, у него нет ни бездны, ни боли предназначения, но наверняка есть что-то совсем иное. Вот и выходит, что он из другого мира. Придется познавать методом научного тыка...
- Ну пойдем.- Рианнон встала из-за стола и сделала первый шаг на дороге в непонятно куда.

Ясное дело, никакого земного края или за-края за дверями не оказалось. По дороге Мэл перехватывал взгляды встречной публики и ему, чего уж, это было приятно, сегодняшним утром Ри действительно была восхитительна. Однако когда дверь купе щелкнула за спиной, - Мэл привел Ри к себе, - вся эта пыль в глаза осела прахом и исчезла. Вместо этого пришло ощущение, что клубок то оказывается, ни шиша не распутался.
Опять они стояли рядом, лицом к лицу. Опять рядом, но не вместе. Мэл отложил цветы на стол, прижал Ри к себе, почувствовал ее тепло, стук ее сердца, дыхание, жизнь, всю ее, как и она могла почувствовать его. Несколько секунд он молчал.
- Я люблю тебя Ри... Не надо пробовать. Жизнь не эксперимент. Надо только любить. Прошу не смейся... Я, я сам понял только вчера. Может это глупо звучит. Ничего не имеет смысла...
Мэл чуть отстранился, чтобы увидеть, заглянуть Ри в глаза и чтобы она увидела его глаза.
- Любовь и есть смысл. Любовь - это ты.

Панический страх растворился в чем-то другом, теплом и добром. Оказывается, можно просто прижаться к кому-то, прислониться к плечу... Нет, не все так легко. Плечо-то нужно одно разъединственное на всем свете. Невнятные философские потуги, впрочем, тоже быстро ушли из головы, и осталось теплое дыхание Мэла.
- Я люблю тебя Ри... Не надо пробовать. Жизнь не эксперимент. Надо только любить. Прошу не смейся... Я, я сам понял только вчера. Может это глупо звучит. Ничего не имеет смысла...
Взгляд цвета ка'а-наранна. Грустно: этот оттенок бывает только у редчайшего цветка, который даже не всякий мифотворец возьмет, куда там героям из простых смертных?.. Еще такого цвета бывает небо после того, как выйдешь из бездны и раскроешь глаза.
Взгляд, полный надежды.
- Любовь и есть смысл. Любовь - это ты.-продолжил тот, кому дано нечто большее

Как быть теперь?
- Я не знаю, способна ли я на любовь. Я не знаю, что это, и как это. Не обижайся, котенок.
Комок в горле. Холодок по спине и пустота под сердцем. Сейчас, если не найти верных слов, можно разрушить все, что успелось за эти сутки.
- Тебе придется учить меня всему. Я... я хочу быть с тобой, пока это возможно.
Виноватый взгляяд в пол, порозовевшие щеки.
"Да что с тобой, девочка? Ты же не впервые одна с кем-то, кто тебе дорог,"- спросил внутренний голос.
"Я впервые наедине с тем, кому доверяю свою тропу. Это другое."
- Я доверяю тебе.- сказала Ри, обнимая - нервный смешок- своего героя из сказок.
"Воспитание дает первые всходы, я снова думаю, как мифотворица. Плевать!!! Главное, что сейчас мы точно вместе, а не рядом!..""

Поезд, купе, перрон.

Прошло несколько дней. Поезд неспеша приближался к Праге, одной из точек своего Евразийского маршрута. Конечный пункт его был где-то на побережьи Португалии, но не все ехали так далеко.
Сигмур и Ария ехали в купе, часто разговаривая о жизни. Маг больше не делал попыток приблизиться и просто внутренне восхищаясь силой, и красотой девушки. Регулярно заходил Мистер Дайто и они обсуждали детали того, что им предстоит.
Вот так и прошли те несколько дней, пока они ехали до Праги. Но что-то должно было произойти и маг это чувствовал.

06:15
Сигмур сошёл с поезда и осмотрелся. Народу было не очень много, наверное в это время проходит немного поездов. В основном вокруг передвигались пассажиры, спешащие либо в город, либо на освободившиеся места, чтобы пропутешествовать дальше.
Маг поправил шляпу и подошёл к газетному киоску, что уже был открыт в столь ранний час. Взяв газету "Вечерняя Прага" (немного ниже была красовалась подпись: "на русском"), он кинул лавочнику серебряный рубль. Это было конечно много, но маг не хотел торговаться и разменивать мелочь.
Мельком просмотрев газету, Вьюгин отметил несколько интересных происшествий, имеющих явно магический характер и сложив газету, стал ждать остальных. Ведь и госпожа Барзано тоже сходила тут.

...Слова Ри эхом повторялись в мозгу Мэла, он даже безуспешно попытался отвечать на них. - "Что это и как это. Учить меня всему. Я хочу быть с тобой..." - Да только он и сам не знал ответов. Говорят, если съесть много шоколада это похоже на любовь, но вряд ли тот умник, который до этого додумался, стал бы стоять, обняв шоколадную плитку, и готов был стоять так часами. Что ответить? Что не сомневается в ее способностях? Что он ее научит? Что он пуд шоколада на этом съел? - "Я доверяю тебе. - А я тебе. Как же может быть иначе... " - Ри обняла его, Мэл обхватил ее еще сильнее, уткнулся лбом, словно на сеансе чтения мыслей, вдохнул запах ее волос. Последние остатки соображений канули в накатившей волне ничегонемысленья. Тук, тук: биение ее сердца. Тут, тук: часы, года, тысячелетия.

В этот бесконечный момент ему хотелось просто обнимать ее и наслаждаться этим, чувствовать, ощущать, не конструировать жизнь, а просто жить. Инстинкты, страсть, влечение; действительно без любви все это не имело смысла, но и с любовью никуда не девалось. Мэл не впал в детство, не перестал быть мужчиной, а Ри не перестала быть женщиной. Казалось, это вечное мгновение назад Мэл был счастлив просто стоять с ней рядом, потом быть вместе. Теперь же захотелось стать с ней тем самым одним, тем самым единым целым, что не по зубам никаким трансам. Тем самым, черт подери, смыслом. Мэл склонил голову, его губы прикоснулись к ушку Ри, но ничего не шепнули, лишь изогнулись улыбкой, чуть скользнули по горячей щеке, отстранились и через мгновение нежно коснулись ее губ...

Поезд, купе.
(6:02)

Мерзкий надтреснутый звон колокольчика, какие-то шумы в коридоре.
- Прага! Прага! Господа! Подъезжаем к Праге!
Джерард открыл глаза. - "Чертов проводник!" - Донельзя знакомый и отчего-то ставший ненавистным потолок купе. Сердце бешено колотится, на лбу пот. Мэл снова закрыл глаза. - "С чего бы это? Такой теплый сон... совсем как..." - И тут понял с чего: Ри не было рядом. - "Вышла куда-то... Или... Нет, бред! Или все, что было - приснилось?.. Да нет! Бред! Идиотизм... Или нет? Или идиотизм в кубе и я свихнулся? Тогда точно, приехали - их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли". - У Мэла стало до невозможности пусто в голове и животе. Если ее нет, то вся его жизнь сама превращается в бессмысленный сон. И снова как тогда - тук, тук: часы, года, тысячелетия; только теперь отсчет ведут гулкие удары его собственного сердца.

Прага! Вскочить на полчаса раньше общей побудки, пробежать к себе и покидать вещи в сумку... вещей многовато, но можно справиться. Ри собиралась так быстро, как не делала даже перед бегством из Уланда. Там, в провинции, где прошло ее время птичьих грез, можно было не спешить.
Это не попытка скрыться, нет. Всего навсего сборы перед возможным выходом из поезда. Только так. Нельзя бежать от своего счастья... Вспомнив прошедшие дни, девушка зарделась. ТАКОЕ она и в пепельной бездне не видела, не представляла. Несколько суток подряд, вместе, не расставаясь больше, чем на несколько минут.

Снова коридор. Знакомая дверь. Войти можно без стука.
- Проснулся, котенок? А я сходила упаковалась. Ты, кстати, куда едешь?

- Проснулся, котенок? А я сходила, упаковалась. Ты, кстати, куда едешь?
"Болван в кубе, вот ты кто! Наверное, утром на голову упало что-то. Это ж надо было навыдумывать..." - Мэл выскользнул из-под одеяла, оказался возле Ри. Объятия, долгий поцелуй, его руки обшаривают ее тело, словно проверяя все ли на месте. - "Нет, нет... Надо собираться, иначе... Ну, еще чуть-чуть... Нет, иначе... Нет, нет, все". - Знойным сумбурным калейдоскопом пронеслись дни и ночи, все это время они как верблюды после пустыни: пили, пили, пили; но не воду, а друг друга и никак не могли напиться, даже не ели толком, откуда только силы брались. Мелькнуло и тут же исчезло позднее раскаяние и сочувствие соседям, хотя в смежном купе, кажется, ехала тугая на ухо старушка. Наконец, произведя сверхчеловеческое усилие, Мэл оторвался от губ, но обнимать Ри не перестал.
- Еду? Вообще, хотел на атлантическое побережье... А этот поезд дальше на юг поворачивает, к Лигурийскому морю. Поэтому пока до Праги...
Покидать купе совсем не хотелось, однако собираться все-таки пришлось.

Через пятнадцать минут на перроне пражского вокзала возле объемистого сундучка и пристроенной на него сумки обнимались и никак не могли наобниматься русский морской офицер и его молодая красавица жена. Так это должно быть выглядело со стороны. Моряк и вправду был, но не совсем русский, а девушка - бесспорно красавица, но не совсем его жена. Да какая, в сущности, разница. Мэл задрал голову: башня, глобус, какие-то золотые крылья, часы, стрелки на восемнадцати минутах седьмого; снова опустил взгляд на Ри.
- Может, поживем здесь недельку? Говорят, красивый город...

Эти дни прошли в интресных беседах и долгожданном отдыхе. Рядом с Сигмуром было "тепло и уютно" и Ария уже начала сожалеть, что в Праге им придется расставатся. Причем навсегда. Теперь у Арии мирно жили четыре артефакта. За это время проклятый камень никак себя не проявлял...
Собрав вещи, жрица вышла из поезда и оглянулась по сторонам-вышедший чуть раньше маг Вьюгин стоял у газетного ларька, на перроне обнималась парочка-моряк и девушка-проводница, порезавшая руку. Мистера Дайто пока не было видно. Барзано поправила плащ и направилась к Сигмуру, попрощатся...
Впереди была пересадно на берлский поезд и дорога с столице германских земель.
Что-то не... Интуиция была одним из орудий жриц и редко подводила сестру Арию. Сейчас она буквально взвыла об опасности. Знакомая пульсация проклятого камня, но теперь к нему присоединилася наростающий жар его противоположности-инсигнии. Ария ускорила шаг... глухой звук, будто кто-то ударил гиганским молотом и жрица как будто во сне наблюдала медленно оседающую часть крыши вокзала. Потом мир просто взорвался звуком-треск и грохот, крики людей, пронзительный свисток кого-то из правоохранителей.
Из пыли выскочило несколько человек, один из них затравленно оглянулся назад и между его пальцами заплясало пламя... с противоположного конца перона бежали несколько людей в форме полицейских. Огненный маг повернулся в их сторону и метнул сформированный шар в полицейских. Взрыв расшвырял людские тела как кукол, но одинокий выстрел заставил мага рухнуть на перрон. Его сообщник кинулся бежать, но ему здорово мешали заметавшиеся в панике люди. Оба террориста были еще совсем юнными и выживший явно ударился в панику-проталкиваясь сквозь толпу, к нему рвались еще два полицейских... но у них была немного другая форма. Он что-то выхватил из-за пазухи...
-Великая Мать что он...-договорить Ария просто не успела.
Юнец швырнул на перрон какой-то камень и тот, тускло вспыхнув, взорвался. На пару секунд стало очень тихо... потом общий хаос воцарился с новой силой. На месте взрыва стоял земляной элементаль... стоял первые мгновения после осуществления призыва, потом с утробным рыком накинулся на правоохранителей. Но и те оказались не лыком шиты... Один из них точно был магом.
Барзано метнулась к Вьюгину:
-Сигмур, вы не пострадали?
Ларек оказался наиболее спокойным местов-основные события происходили в двадцати метрах, на перроне. И тут она обратила внимание что из всей охваченной паникой людской массы трое людей как-то слишком спокойно приближались к ним. Они легко выбрались на свободное от людской массы место и целеустремленно направились к ним. Один из них легким движение извлек тонкий кинжал...
-Отдай камень, жрица!- рявкнул один из нихи не дожидаясь ответа потянул руку, что б схватить перепуганную Арию.
Ария и сама точно не знала, что ей руководило... просто осознание того, что камень не должен попасть в эти руки стало очень четким. Настолько, что миролюбивая жрица неожиданно продемонстрировала, что мать-настоятельница не зря учила их защищать себя-посох с резким свистом врезался в подбородок нападавшего, отшвыривая его на землю. Второй с кинжалом метнулся к ней, нанося отточеный удар, который, впрочем пришелся в плащ увернувшейся Барзано.
Тем времене из поезда выскочил молодой человек, напугавший недавно жрицу в коридоре. Он на бегу выхватил изящный одноручный меч и атаковал третьего, делавшего какие-то пасы руками. Третий нападающий вскинул руки и удар меча пришелся при мглисто-серую дымку-щит. Но и парень не растерялся-выкрикнул какую-то фразу и по мечу скользнули жемчужные искры. Вражий маг отскочил и выхватил собственное вооружение-палаш. Мечи с звоном сшиблись.

И тут началось... Грохот, пыль, снова падает крыша, правда на этот раз вокзала, затем снова огненный шар, затем стрельба и общая паника. Того и гляди или пристрелят, или сожгут, или затопчут. Мэл сам не помнил, как подсадил Ри и закинул вещи обратно в тамбур вагона и запрыгнул сам.
- Ты как?!
Вроде, обошлось. После чего моряк высунулся глянуть, что происходит. Парочка полицейских собиралась повязать какого-то юнца, очевидно очередного кудесника-террориста, и тут появилось нечто. - "Элементаль. Кажется, так это называют. Тут, похоже, ничего не сделать. Надо его обходить как-то, а в поезде сейчас тоже поди паника..." - Джерард открыл рундук, пошарил, достал револьвер, отщелкнул и крутанул барабан, проверяя наличие патронов. Толку с него против магического супостата, конечно, было немного, но лучше чем совсем ничего. Мэл будто со стороны услышал звучащий удивительно буднично собственный голос.
- Там элементаль. Обойдем с той стороны.
Джерард закрыл сундучок, подошел к двери выходящей на другую сторону поезда и подергал ручку. - "Разумеется, заперто..." - Вот и револьвер сгодился: выстрел, удар ногой, путь свободен. Мэл сунул оружие в карман кителя, скинул вещи на узкую полоску гравия между железнодорожными путями и, спрыгнув следом, осмотрелся, - "Вроде пока тихо", - и протянул руки, чтобы поймать Ри.
- Прыгай!...

Перрон.

Сигмур думал недолго и сразу начал действовать. Он побежал навстречу Арии и после того, как жрица увернулась от нападение, принял бой за неё. Оттолкнув её за себя, он ловко парировал выпад противника клинком, которого мгновение назад у него не было.
Крошки льда посыпались, когда Вьюгин сам перешёл в атаку противника. Через несколько мгновений тот упал, сраженный в область живота. Убит он не был, но вот промерз он изрядно.
Выставив руку в сторону второго, маг быстро выкрикнул несколько слов на неизвестном языке и противник схватившись за грудь, упал. Его трясло, как будто он заболел лихорадкой. Но на самом деле маг просто понизил вокруг него температуру до предельно допустимой. А такой холод сразу вытягивает тепло из того что рядом. Жить будет, но уже в тюрьме.
"Надо уходить", - мелькнула мысль и маг, повернувшись к жрице, протянул ей руку.
- Уходим, Ария. Нам здесь нельзя оставаться.
Его спокойные глаза неотрывно смотрели на девушку.

Он никогда не старался лезть в... не то что даже герои, просто в бойцы. Да, кое-какая магия в его руках могла причинить вред, и неслабый, да и меч был совсем не игрушечным - но несмотря на амуницию воина, внутренне Акаяма всегда был и оставался тихим, спокойным... можно сказать, даже интеллигентным.
Сотрясающаяся в судорогах земля сбросила его со ступенек, и только в последний момент он успел выставить руки, кое-как перекувыркнувшись, а затем съежился за тремя удачно лежавшими горкой чемоданами. Хозяев в окрестностях не наблюдалась, и, наблюдая за тем, как каменная громада разбрасывает ударами пудовых кулаков разбегающихся в панике людей, Дайто мог поклясться, что догадывался, что с ними случилось. То здесь, то там на перроне валялись марионетки, срезанные с ниточек - упавшие в нелепых позах, не шевелившиеся... Ужасно мешал такой элегантный и красочный десять минут назад плащ - главным образом, тем, что не давал вытащить клинок. После многочисленных нервных попыток (очень мешало сохранять спокойствие гулкое "думммм" от ударов той твари) Акаяма наконец вскинул прицел, и отправил две пули в сторону элемента.
Никому от этого лучше не стало, а стрелку - тем более.
Похоже, чтобы пробить эту каменную шкуру, нужно было что-нибудь посерьезнее (десятью минутами позже Акаяма еще пожалеет об отсутствии у него винтовки с разрывными, а лучше - пулемета с парой лент), а вот разозлить вполне хватило. Тем более, что элемент как раз раскидал своих недавних противников... и повернулся в сторону стрелка, затопав к нему.
Рассудок беззвучно заорал, раскалывая череп, и все существо разом превратилось в мысль: "БЕЖАТЬ!!"

Потом... когда шум и грохот остался позади, когда выпала минута передышки, собрав себя в руки, он долго удивлялся сам себе - как можно было так...? со стороны это выглядело, словно поле боя рассекла алая полоса, а изнутри он не помнил ничего. Не глядя, вообще не разбирая дороги, маг бежал, что-то подталкивало его в плечо, и он прыгал, всякий раз избегая падения или препятствия, оказавшуюся рядом слепо мечущуюся женщину сбил с ног за секунду перед тем, как над ней - и в том месте, где только что был он - грохнул выстрел... Наверное, если было бы время вдуматься, он бы оказался вещью в себе - в какой-то степени даже отрешенным от страха, как будто обогнал его. Неповоротливый элемент отстал давно (похоже, потеряв надежду догнать, он переключился на крушение вагонов), а Дайто остановился только за углом вокзала, привалившись к стене и жадно глотая ртом воздух: жив... выбрался.

Отсюда все казалось тише. Мимо, но в отдалении бежали туда, и бежали обратно. Туда - похоже, местные охранники порядка, обратно - те, кому посчастливилось выбраться из продолжающегося побоища.
А ведь где-то там, похоже, остался и Сигмур... и та, жрица, которая была с ним... среди этих их нет...
Какое-то огненное чувство требовало, чтобы он пошел назад, присоединившись к полицейским, но он не решился. Нет, он не солдат. Тем более, Сигмур - сильный маг, они наверняка смогут прикрыться, уйти оттуда...
А если они не станут уходить?
Промелькнувшая мысль осторожно тронула сердце в том месте, которое должно отвечать за вину. Сердце отозвалось короткой вспышкой.
Если они вздумают драться... у них нет никаких шансов против элемента, они же не настолько глупы... нет, нет, вряд ли, надо просто подождать, скоро это все закончится...


Один из бегущих к месту диверсии полицейских резко окликнул сумрачного парня в алом плаще, с клинком наперевес, ровными шагами ступающего к вокзалу. Однако попытавшись завернуть его в мирное место, служитель закона потерпел полных крах - тот то ли не знал чешского, то ли просто не услышал - на лице, во всяком случае, не отразилось никаких эмоций.
Белый дракон в его мозгу спускался с небес в долину, медленно взмахивая крыльями. Спускался для нового танца.

Маг оттолкнул жрицу себе за спину и сам перешел в атаку. Что он делал, Ария не могла понять, просто не знал. Она только видела, что враги сокрушены... Проклятый камень пульсировал все сильнее, жрица вдруг начала различать сквозь шум драки отдельные шипящие голоса... они что-то монотонно повторяли, голоса переплетались, дробились эхом, холодный шепот забирался в разум, вытягивал волю к сопротивлению... Барзано всхлипнула, затравленно взглянула на происходящее.
Меч их неожиданного помошника со звоном сшибался с палашом врага, каждый удар сопровождался снопом странных искр-белых и мглисто-серых. Тот, кто владел даром магии мог почувствовать, что сшибаются не только сталь клинков. Два противоположных источника магии сошлись в поединке. И этот звон заглушал и гнал прочь голоса.
- Уходим, Ария. Нам здесь нельзя оставаться...
Ария схватила руку Сигмура, взглянув на него перепуганными, полными слез глазами.
-Уходите отсюда немедленно!-рявкнул их неожиданный помошник, ударив рукоятью меча в челость своего врага.
Тот упал на землю, но все же успел подставить свой клинок под удар светлого меча. Краем глаза Барзано заметила еще двоих, уж слишком целеустремленно бегущих к ним.
-Выход в город там...-она рванулась к арочному проходу, куда пару минут назад влетел мистер Дайто.
В какой-то миг жрица обернулась, что бы увидеть, как их самозванный помошник добил поверженного и уже отбивается от еще двух. Меч холодной змеей метался, отражая удары... в какой-то миг юноша вскинул руку и ослепительно яркий свет ударил по глазам одного из нападавших... что было дальше, Ария уже не видела-Сигмур устремился к арочному проходу на площадь.
Они петляли среди мечущихся людей, с трудом уворачиваясь от встречных, наконец-то выскочили на привокзальную площадь. Там было немного спокойней, но хаос с перрона перекидывался уже и сюда-выли гудки пожарных служб и карет медпомощи, милиция с трудом сдерживала тех, чьи родичи и друзья должны были прибыть на этом злополучном поезде. Ария прижалась спиной к холодному камню облицовки, стараясь сдержать слезы-то, что происходило там было кошмаром... и какая-то частичка души подсказывала ей, что причина сегодняшнего ужаса кроется в ней.

Первые минуты пролетели как-то так... как в бездне... невнятно, в общем. Шум, вспышки, огонь, снова поезд, прыжок, ноги скользят по гравию.
- Элементали не так страшны, как их малюют.- в горле словно наждаком провели, и голос восстановится еще нескоро.- Пошли-ка вглубь.- аметистовая рукоять сама скользнула в ладонь, блеснула искоркой. Снова бег, на этот раз не от себя, а для другого человека. Свистит в ушах приговорка, отбивает ритм, время замедляется, растягивается, дорога ложится под ноги единственно верным путем в безопасное место...
Спасительные закоулки привокзального района вывели пару к маленькому магазинчику с благовониями на витрине и невнятной вывеской.
- Вот... сюда... - отдышавшись, Ри продолжила - здесь раньше жили мои знакомые, я останавливалась у них год назад.
Скрипнула дверь, прозвенел колокольчик.
- Тетя Сара? Эд? Есть кто живой?
Издали донесся шорох. Кто-то шел, шаркая войлочными шлепанцами по полу. Запах сандала усилился, и, когда глаза приспособились к полумраку, стали видны не только контуры предметов.
- Какая прелесть!!! Ты посмотри! Луи тринадцатый в дивном состоянии! А вон там на стене просто жемчужина! Дамаск, а уж сколько ему лет!..
-Таки да, молодая госпожа, лет тому клинку преизрядно.- прервал восторги Рианнон голос вошедшего старичка.- А Сарочка здесь больще не живет, и Эдик переехал. Они мне дела сдали, и сами на море укатили, за грязью какой-то. Вы, может, отдохнуть хотите7 Сарочка говорила, что приедет девочка, вот только про спутника ее не сказала ну ни словечка, но я-таки всегда рад и красивой девушке, и ее другу.

- Что скажешь, котенок?- с однлй стороны, можно хотя бы вещи оставить на пару часов, но с другой, уезжая, тетя Сара всегда приглашала Старого Лу, жившего по соседству, а этого дедульку Аквитанка видела впервые.

"Не так страшны? Хм... Возможно. Только именно сейчас что-то не тянет проверять". - Будь Мэл один, он может быть, - а, скорее всего не может, а точно, - принял бы участие в развернувшейся на платформе баталии. По крайней мере, план, в коем маячил подрыв котла красавца локомотива для изничтожения оказывается, не такого страшного элементаля, зарождался в голове, но, к сожалению, а может и к счастью, окончательно не сформировался. Сейчас куда важнее для Мэла было не подрывать котлы, а ощущать в своей ладони тепло ладони Ри и знать, что с ней все в порядке. В общем... Они убежали или ретировались, или смотались, или слиняли, суть от этого не менялась. Бегство закончилось в каком-то магазинчике, оборвалось в сандаловом спокойствии вместе с треньканьем дверного колокольчика. Ри, похоже, имела знакомцев в каждом уголке Мира, ну может не Мира, но Европы точно и уж в Праге наверняка.

В ответ на восторги Джерард глянул на прелесть времен легендарных мушкетеров, по ее поводу он сказать ничего не мог. Потом зачем-то подошел и изучил саблю. Удовлетворенно хмыкнул. Насколько он мог судить, это действительно была дамасская сталь, или "булат" как звучно именовали ее русские: характерный узор, следы интенсивной ковки, "лестница Магомета", все говорило об этом, но вот, сколько ему лет Мэл не брался утверждать. Явившейся хозяин производил вполне ожидаемое впечатление - типичный владелец подобной лавочки всяких всячин. Он явно знал предыдущих владельцев, знал о возможном появлении Ри, и не знал о самом Мэле, что и понятно. И все же что-то кольнуло Джерарда. Уж больно дедуля выглядел образцово, уж больно типично: шлепанцы, "таки", общая благообразность и прочее; меньше бы озадачило наличие кольца в ухе, или даже в носу, но Мэл списал свои вдруг возникшие подозрения на взвинченность после вокзального побоища. Мэл кивнул старичку и вернулся к Ри, обхватил девушку за талию, прижал к себе. Положительно, рядом с ней он не мог думать ни о чем, кроме нее.
- Давай переждем пару-тройку часиков, пока все утихнет. Если хозяин не против. А там... поглядим...

- Прекрасно! Палантир две тысячи отключается, и все произошедшее будет только вашими проблемами!- вздернув нос и перехватив ремень сумки, Ри пошла к лестнице, лавируя между раритетами и просто предметами искусства.
"И чего я ехидничаю? Все же хорошо, ушла, увела, место выбрала. И что тогда не так? Может, он просто новый управляющий? Может, я совсем спятила? Паранойя-паранойя, отпусти меня на волю, перестань терзать в сомненьях, паранойя-паранойя... и в конце концов, неважно, кто уходит, кто приходит, если есть тропа-дорога, если время есть и место, если у огня беседа... Ха! Да мне пора перестать видеть убивцев полночных за каждым углом! Лучше, пойду и узнаю, как дела. Может, меня и не ищут уже?.."

На второй этаж удалось пробраться без излишних разрушений. Комнатка, где Ри останавливалась в прошлом году по-прежнему радовала глаз чистотой и крохотными размерами. Особенно теснота стала заметной, когда Мэл тоже вошел... Не беда, здесь не балы устраивать. Кровать есть, зеркало есть,платяной шкаф тоже есть.
- Все, сядь и сиди. Иначе, я в не пролезу.
Пристроив все и вся в ту единственную позицию, когда возможно открыть дверцу гардероба, девушка погрузилась в созерцание полупустых полок.
- Пожалуй, это. Как тебе?-на кровать порхнула белоснежная блузка, отделанная черным кружевом. Поискав еще некоторое время, Рианнон вытащила на свет Божий черную юбку и черную же жилетку, все очень строгое, словно специально сшитое в контраст фривольной блузке.

- По-моему, замечательно.
Единственное что смог придумать и сказать Мэл. В вопросах моды, особенно женской, он разбирался весьма слабо. Моряку вспомнилась только фамилия Ямамото, пожалуй, единственное имя из далекого мира haute couture, которое он слышал, но только имя не более. Чем известен этот очевидно японец, Джерард понятия не имел.
- Мы куда-то собираемся?
Комнатка напоминала Мэлу каюту на миноноске, повернешься и что-нибудь обязательно зацепишь или свернешь. Он кое-как примостился вместе со своим рундуком, достал из него коробочку с патронами, потом из кармана револьвер, извлек из него гильзу, перезарядил. Резкий запах стреляного пороха ударил в нос, невольно напоминая о недавней произошедшей на вокзале трагедии. Все эти магические столкновения, последнее время развернувшиеся вокруг заставляли задуматься. Раньше подобной активности чародеев и кудесников вокруг своей скромной персоны моряк не замечал. Пока он решил, что с оружием лучше не расставаться. Мэл задвинул рундук под кровать, прислонился спиной к стене, потянулся.
- Ри, как думаешь. На вокзале. Что это такое было вообще? Опять фанатики? Много чего-то их развелось.

- Может, и фанатики. Мне как-то побоку. Представь себе, что это стечение обстоятельств.
Переодевшись в свежее, девушка продолжила, расплетая косу:
- Пока не собираемся. Может, попозже. Я просто захотела сменить одежду. тебе точно нравится?

Парой часов позже Ри все-таки выбралась на прогулку, пытаясь стереть с лица довольную улыбку. Одна, в Праге, свободна до вечера, при деньгах, и даже наряд не вышел из моды! Единственное, что омрачало радужный настрой - то, что пришлось убаюкать Мэла, самым подлым образом спев ему колыбельную и почесав за ухом.

Площадь перед вокзалом.

Сигмур внимательно следил за входом в здание вокзала и за тем что там творилось. Стражи порядка, медики, пожарные, даже маго-взвод уже был тут. И они хватали всех подозрительных, что выходили из здания.
Маг не дал жрице отдохнуть, взял её под руку и увлёк за собой. Она услышала его тихие слова:
- Сделайте вид, будто мы муж и жена, случайно оказавшиеся не в то время и не в том месте. Этот город живёт круглые сутки, так что никто не обратит на нас внимания. Но нам надо отсюда быстро уйти. Я знаю куда. Доверьтесь мне...
И они пошли, не сильно спеша прочь от вокзала. Вскоре поймали такси и уехали на другой конец города. Дайто же Сигмур заранее сказал, где его искать, если они потеряют друг друга из виду.


Ресторан "Три дубка".

Через пару часов они сидели в отдельной комнате в ресторане и Сигмур внимательно смотрел Арии прямо в глаза. Потом, когда официант принес чай и удалился, маг спросил:
- Ария, расскажите мне пожалуйста что это у вас за амулет и кому он понадобился? - он взял девушку за руку и добавил. - Вы можете мне доверять.

- Ри? - Всклокоченная голова высунулась из-под одеяла. - "Украли, похитили, выкрали! Ка-ра-ул!" - Мел заметался по комнатке натягивая шмотки. Чуть позже пришло осознание, что никого не украли и не похитили. - "Чертовка! Усыпила, как ребенка". - Бегство это тоже не напоминало, вещи остались. Хотя Мэл понимал, что такая ерунда как какие-то вещи вряд ли остановит Ри, задумай она исчезнуть навсегда. Джерард уселся на кровать, и, закрыв глаза, привалился к стене. - "Проветриться, небось, вышла. Дьявол! И что делать?" - А делать было нечего, города он не знал, бегать, расспрашивая прохожих, занятие вовсе бесперспективное. - "Придется торчать тут". - Однако долго Мэл не протянул. Сидеть сиднем не получилось. Сначала Джерард пару сотен раз смерил шагами крохотную комнату, хорошо еще, что все колюще-рубящие раритеты располагались внизу, а потом все-таки спустился и вышел на свежий воздух. Раскурил трубку и, дымя как паровоз, пересек улицу.

Напротив лавочки был обнаружен небольшой уютный скверик. Мэл принялся нарезать круги уже там. В конце концов, выпустив пар, он угомонился на скамейке: подобрал ярко желтый опавший лист и, вертя его в руках, начал обозревать окрестности. То, что такое чудо как Ри была с ним, само по себе было чудом и нежданным счастьем. Это исчезновение было одним из того, с чем приходится и еще придется мириться, хоть от осознания этого факта было не легче, вместе с тем он и за это тоже был благодарен. Мэл поднял лист над головой и посмотрел, как его просвечивает солнце, чуть улыбнулся. - "Да, благодарен. Выскажусь, конечно, но да... Главное чтобы не впуталась в какую-нибудь историю". - Джерард встал и уже не спеша заходил по скверику, чему-то улыбаясь и разметывая ногами желто-красный шуршащий ковер.

Стишки. Что еще оставалось. Они сами полезли в голову. Походив около часа, Мэл снова сел на скамейку, достал блокнот и накарябал в нем парочку свежесочиненных виршей. Незамысловатая рифмовка. Вряд ли их можно назвать поэзией, но он ведь не собирался бежать с этими опусами в ближайший литературный журнал, где снисходительная улыбка редакторов ему была бы обеспечена. - "Ритм, ритм хромает, и глагольные рифмы батенька, глагольные рифмы". - Мэл улыбнулся, вырвал листок, сунул его в карман и направился под еще не убранные зонтики пивного ресторанчика. Видимо, решив компенсировать горечь одиночества хмельной горечью пенного напитка. К тому же ресторанчик был отличным наблюдательным пунктом и к тому же, это уж вовсе грешно: побывать в Праге и не оценить творческих поисков местных пивоваров.

Здравствуй, старый город! Я снова пришла.
Бродить по улицам, кормить голубей, смеяться и грустить в одиночку. Когда-нибудь это надоест, но отгда иожно будет вернуться в лавочку тети Сары и растормошить стоеросовое чудо в кителе.
Ри гуляла пару часов, вспоминая знакомые места. Вот эта улочка однажды спасла ее от догонявшего идиота с букетом роз, а этот проход - великолепное место, где всегда есть что-нибудь интересное на лотке разносчика...
Пора возвращаться. Это, прежде неизвестное, ощущение пришло и устроилось на плече, болтая лапками в белых носочках. Пора идти туда, где ждут и надеются на возвращение... просто потому, что так нужно - быть вместе.
Пятнадцать минут быстрого шага, срезая путь по огородам и крышам сараев, как раньше, и Аквитанка оказалась в скверике напротив антикварного магазинчика. Теперь можно не торопиться, придать себе вид благовоспитанной дамы и выпить чашечку кофе в ближнем ресторанчике или кафе.
Так тому и быть, чашка кофе в ближайшем пристойном заведении и сразу к Мэлу... если конечно, он еще там и спит.

Вот только стоеросовое чудо в кителе не спало праведным сном младенца, а было занято важным делом, а именно - о чем-то до хрипоты спорило с чудом номер два: тоже в кителе, но студенческом. Перед чудами стояло по паре пивных кружек, лежал какой-то толстенный технический журнал, раскрытый на чертеже некоего замысловатого устройства, а чудо номер один, во всю дымя трубкой, что-то увлеченно чертило на салфетке. Спор при этом велся на дикой смеси английского, русского и кажется чешского, с огромной долей неясных технических терминов типа: сальники, slide valve, přehřívák, только компаунд и никак иначе, rocker mechanism; и тому подобных.

Чего-то соображая, Мэл поднял глаза, почесал карандашом и без того растрепанную шевелюру и тут заметил приближающуюся Ри. Все паровые машины вместе взятые тут же вылетели из чудесной головы, он спешно распрощался со студентом и поспешил к девушке. Молча подхватил, подвел к свободному столику, усадил, а сам уселся напротив. Молча же дождался, пока Ри сделает заказ, и, наконец, поинтересовался.
- Как прогулка?
И не дожидаясь ответа, постаравшись при этом придать своему голосу твердости, выдал на одном дыхании.
- Ри, я прошу тебя, никогда больше так не делай. Я понимаю, иногда хочется побыть в одино...
Однако тирада не была закончена, Мэл вдруг замолчал, немного отклонился в сторону и прищурившись посмотрел за спину Ри, в сторону лавочки, где они остановились.
- Весьма странная парочка...

- Возможно.
Эх, понять бы на какие слова своего спутника ответила... наверное, и на те, и на другие. Слишком много многоточий в мыслях, пора что-то с этим сделать.
- Возможно и странная. Мне все равно, пока это не коснется меня напрямую.- тем не менее Рианнон расстегнула жилетку, машинально, как в том далеком прошлом, проверяя, свободно ли ходит кинжал в своих ножнах.- Чистый сюр.- в пояске по-прежнему несколко пакетиков дурмана, так и не вынула, к счастью.- Или паранойя.- очередная благодарность старому сапожнику, подбившему ее каблуки стальными подковками.- А прогулка была замечательная. Жаль, я в церковь не заглянула. Вспомнила, что я не одна... мои извинения, в общем. Не стоило тебя усыплять так очевидно. Да что тебя так интересует? Ты сейчас шею свернешь, глядя на эту пару.

- Не каждый день встретишь одноглазого монаха на самокате и девочку с деревянной ногой...
Мэл вернулся в нормальное положение, взял ладонь Ри в свою и примирительно улыбнулся. Увидел ли он именно эту сюрреалистическую картинку, оставалось неясным, но все-таки он продолжал, однако уже не столь откровенно, посматривать в ту сторону.
- Давай вместе погуляем, заглянем в эту церковь. Время есть, погода отличная, Прагу покажешь.