Анастасия бродила за кулисами. Вокруг кипела жизнь - актеры пробегали мимо, бурча под нос свои слова, осветители настраивали свои лампы, неактерский персонал театра пытался понять, что же от них все-таки требуется. В общем там царила суматоха и полное непонимание происходящего.
Когда Анасасия поднялась на сцену, таща за собой свои косы и выискивая взглядом Прончика, она боялась, что ей попадет от него по первое число. Но все обошлось, Прончик, хоть и злился на девушку, что та опоздала, но не стал ругать ее перед всем коллективом. Зато попало кому-то из второстепенных актерев. Но это было неважно, ведь впереди был первый профессиональный для Анастасии спектакль. Быть может именно на нем раскроется весь ее талант. А еще лучше, если в зале сучайно будет сидеть кто-нибудь из солидных людей и захочет пригласить девушку играть, например, в столице. Ах, мечты, мечты!
Анастасия бросила взгляд на часы и сердце ее замерло. А потом застучало в груди, как будто пыталось вырваться из груди и ускакать как можно дальше от этого театра и всего, что здесь будет происходить - до спектакля оставалось меньше десяти минут, а она еще не успела повторить роль, да и к зеркалу давно не подходила. Девушка завертела головой, в поисках Пончика, ожидая от него поддержки. Как раз в это время он препиался со всеми не очень любимым бухгалтером. Но это не остановило юное дарование. Она на всех парах неслась к своему покровителю.
- Дорогой товарищ Прончик! - Анастасия состроила глазки - ведь прада я выгляжу прекрасно? И все у меня получится, и я все хорошо сыграю? Вы ведь тоже так думаете госпожа Клеопатра? А то я что-то распережевалась, что на мне костюм плохо сидит и я в нем буду как толстая баба. Ах, ну поддержите меня кто-нибудь!
Она кинула вопросительные взгляды на всех окружающих ее людей, ожилдая, что они начнут уверять девушку в ее исключительности.

- Дормидонт Поликарпович, ну что вы хотите от меня. Сценарий утвержден, и переделывать его я не собираюсь. А по поводу зарплаты? Вы на ее уже не первый месяц обещаете. – Начал парировать Прончик. – Вы посмотрите на Захара Петровича, настоящий альтруист своего дела. Мастер с большой буквы эм.
Плаксивый голос Анастасии прервал тираду режиссера и тот снова обратил свой взор на фаворитку.
- Дорогая, ты прекрасна, спору нет, - процитировал Глеб Акакиевич классика и осмотрел ее с ног до головы.
«Да… С такой ночью во сне встретишься, подушкой не отмахнешься», - подумал он про себя.
- А почему дед Мороз один на сцене? Где белочки и зайчики? А ну, голубушки, пошли родимые на сцену. Как только он пропоет свою песню, появляемся мы с тобой дорогая.

Клеопатра отцепила от своего рукава пальцы ненужного ей теперь бухгалтера и напала на ненавистную соперницу:
-- Костюмчик, да? Ну-ка, голубушка, повернитесь... ничего, ничего... только что-то знакомое... Ну, точно! В этом самом тулупчике я когда-то играла в "Снежной легенде"... помните, Захар Петрович? Там еще латка на подкладке... Ах, как это трогательно! А вам к лицу мой бывший костюмчик, милая... только немного тесноват, фигуры-то у нас разные... Встаньте-ка боком... ну, точно, вон как животик обтянулся... хотя, вижу, пуговицы уже до предела переставлены. Зайдите ко мне после спектакля, милочка, я вам запишу прелестную диету... сразу восемь лишних кило скинете!

- А? Чего говорите? «Снежная легенда»? Ах, да! Как такое можно забыть! Я как сейчас помню, зал семь раз вызывал вас на бис! Публика просто неистовала, требовала ещё и ещё… Так мы этот спектакль играем? А почему я в этом костюме? У меня же роль Маграила, короля ночи которые похищает прекрасную деву! А на мне это наряд! Ничего не понимаю! Ах, другой спектакль… да да…Новый год, а я э-э-э… Леший! Точно! А когда наш выход?

- Но-но! Напали тут на бедную актрису! Крнечно, вы тут слаженный коллектив, все друг друга защищаете. А на бедных новеньких нападаете. Стыдно должно быть, я тут еще не освоилась, а вы меня уже критикуете! И совершенно я не толстая, это вам кажется! Я специально тоненькую подушечку подложила, чтобы не казаться слишком худой. А то дети бы подумали, что Снегурочка не кушает, на диете сидит и все девчонки мне полражать начнут. А вот про вашу фигуру я бы тоже сказала! Она у вас как раз к роли бабы Яги подходит. Вот. - Анастасия грозно глянула на Клеопатру, а потом до нее дошло что и кому она все это сказала. И девушка скромненько так потупила глазки и виновато-виновато погляделя на Ягу - авось простит?

Баба-Яга улыбнулась в тридцать два великолепных зуба:
-- Крошка, да кто ж на тебя нападает? Наоборот, мы с Захаром просто восхищены... сейчас, когда все подростки морят себя голодом, вдруг такая мечта Рубенса... вы слыхали про Рубенса, голубушка? Нет-нет, я не нападаю, просто вспомнила, что, когда на днях господин Прончик упомянул о Пастернаке, вы сказали, что любите салат без всяких приправ... Захар Петрович еще тогда умилился -- какая свежесть, чистота, свобода от груза цивилизации...
Она окинула юную соперницу оценивающим взглядом в стиле "на лопату -- и в печь".
-- А подушечку лучше выньте, а то пуговицы вот-вот полетят. И детишки могут подумать, что Снегурочка тайком от Деда Мороза обжирается под одеялом пирожными...

Да я.. да я вам... нечестно так! Я вам ничего плохого не сделала, а вы обзываетесь. Про Рубенса - не думайте, я не тупая, я знаю что он всяких толстых тетенек рисовал. Так я для него скелет настоящий. А про Пастернака я тогда не поняла, про что вы говорите. Вы наверное, тоже не во всем современном разбираетесь, возраст ведь уже не тот.
- Да и вообще вы мне просто завидуете! Да, завидуете, что я теперь все главные роли красавиц играть буду. И что меня Прончик любит, и что о вас уже все забывают и вы только старух играть и годитесь. - Анастасия уже не задумывалась как разговаривает с бывшей звездой театра, уж очень она ее обидела.
- А подушечку я не вытащу, мне и так нравится!

Клеопатра просто расцвела: новоявленная прима с ходу влопалась в расставленную ловушку.
-- Прончик любит, да? -- пропела она на полтона выше -- чтобы слышно было не только тем, кто с увлечением наблюдал за этой незапланированной сценой, но и тем, кто лихорадочно устанавливал последние заснеженные елки. -- Прончик любит, вот как? Это многое объясняет! А то весь театр в недоумении: почему девчушка без театрального диплома, которой самое место в массовке, вдруг получает роль. За какие такие заслуги? И вдруг вы сами так любезно объясняете -- за какие... Да вы не стесняйтесь! Вы же совершенно правы! Каждый пробивается наверх, как может! Кто талантом, а кто... ну, неважно! Удачи вам, деточка! Удачи!

Странный все-таки этот парень, Иван... Трезвенников, на всякий случай, когда его шумно вытолкали за дверь, почесал шею - обычно в такие моменты к нему приходило озарение. И озарение к нему пришло вновь - в виде Гоши, вечно дымящего звукорежиссера, который прихватил с собой две бутылки "Столичной" и даже 0,7 литров чистейшего самогона!.. Василий Никифорович дружески пожал руку Гоши-Спасителя и честно затолкал бутылки в данный ему "белый мешок", после чего, тарахтя бутылками по полу, скрылся в неизвестном направлении...

***
Стало как-то сразу все понятней и логичней. Ну да, эта, как ее, ну та нагая прости... прости, Господи... та самая девица в полотенце - ну так она специально ж перед ними возникла, не иначе строила глазки! Гоша так и сказал - мол, Васька, теперь и тебе женщины глазки строят. А что?! Мы тоже можем! Чай, Бог внешностью не обделил, есть на что посмотреть. Рядом с Ванькой, этакой горой сухожилий и мышц, конечно, блекло, но по сравнению с бухгалтером и прочими Захар Петровичами - очень даже ничего! А если еще возле железной трубы встать, на которой крепятся строительные леса - то вообще шик!.. Ик!..
- Вань, а, Вань... - зашипел Трезвенников в ухо ряженному Деду Морозу, пока две кумушки лаялись по какому-то совершенно девичьему вопросу. - Слушай, у меня тут этакое дело...
Запах, бьющий прямо в нос Ивану, мог свалить с ног даже лошадь. А Трезвенников еще и извлек из-за пазухи недопитую бутылку водки и уже открутил крышечку. "Белый мешок" Соня, нацепив на нос прищепку и выгнав Гошу, зачем-то нацепила на Василия - но он только обрадовался. Легче хранить свое "добро" стало...
- Не обижай своих, Ва-а-ань... - протянул Василий Никифорович, слегка пошатнулся и преданно захлопал ресницами, почему-то стараясь смотреть на Деда Мороза снизу вверх. - Уважь, для этой, как бишь ее... ну той самой... стопарик, Вань!..
Трезвенников не был алкоголиком! Он всегда пил с кем-нибудь. Именно поэтому он впихнул Ивану бутылку прямо в руку и оглянулся на мерзкую старуху.
- Эй, карга, а ну брысь отседова! - каким-то пьяным голосом, от которого сам Трезвенников икнул, сообщил бывший осветитель Бабе-Яге. - Ишь, расплодились тут. Прямо, павильон "Родильня близнецов", развели тут, понимаешь, тьфу!.. Сколько вас тут? Уже три?!... Вань, не обращай внимания. Пей, Вань, пей...

-- Это что за кролик заспиртованный?! -- во весь голос возмутилась мерзкая старуха. -- В наркологической клинике маскарад? Или в вытрезвителе материализация глюков?! Эй, кто-нибудь! Уберите это недоразумение со сцены! Киньте в люк к Кирьяну, может, тот от запаха тоже окосеет!
-- Это зайчик! -- нервно объяснил помреж.
-- За-айчик? Этот?! Да у него явно "белочка"! -- покрутила Непарина пальцем у виска.

Серафима пребывала в трансе. Она так ждала этого дня, готовилась! Учила ТЕКСТ своей роли (да-да! Настоящая роль с текстом!) И вдруг! Кто же подложил ей такую свинью? Простите, зайца?... "Узнаю - убью!" - твердо решила Фимочка, уныло пробиваясь через толпу рабочих сцены и статистов.
-"Прончик любит, да?" - перекрыл гомон закулисья хорошо посавленный голос Клео. Фима завертела головой в поисках несчастной, попавшей под раздачу к великовозростной стерве, и довольно ухмыльнулась, разглядев жертву.
И вдруг - о ужас - Фимочка заметила своего горе-напарника, настойчиво втюхивающим Деду Морозу поллитра.
- Прекратить! Не сметь! Брось! Фу! - слова и действия оказались быстрее мыслей - девушка подлетела к "зайцу" и движением, достойным Джекки Чана выбила бутылку из рук Трезвенникова. Поллитра стукнулась об пол... но не разбилась, а покатилась куда-то под ногами снующих рабочих.
- Быстро! Наш выход! - проорала Серафима и потащила ошарашенного таким натиском Василия на сцену.
- Алкоголик бешеный! - ворчала она под нос...

Спектакль уже начался, когда за кулисами возникли двое рабочих сцены -- Вовчик и Серега.
Нет, они не шлялись неизвестно где в рабочее время! Они честно выполнили поручение режиссера -- раздобыли две бутылки коньяка для ублажения мерзкого Отброськопытова. И теперь дружно решали судьбу одной из бутылок.
-- Что, тому гаду одного пузыря не хватит? Еще как хватит! А Пончику скажем, что разбили по дороге... не убьет же!
-- Из зарплаты вычтет...
-- Во! Считай -- в долг до зарплаты даст... Погоди! Это не Василий глотку рвет?
Из-за тонкой фанерной стенки доносились немузыкальные вопли:

Серый хвост, рыжий хвост --
Мы у елки пляшем!
В теплых шубках мороз
Нам совсем не страшен...

Хриплый голос сбивался, путал мелодию, словно кто-то поспешно подсказывал поющему слова... но это, несомненно, был Василий Трезвенников, верный корешок, тихий, но надежный боец алкогольного фронта...

Намело снежных звезд --
Ну-ка, сосчитай-ка!
Пышный хвост, куцый хвост --
Белочка и зайка!

Вовчик и Серега не колебались ни минуты. Их товарищ пел! Их товарищу было хорошо! Они просто обязаны были разделить его радость! Тем более что и коньяк с собой... А это что -- дверь в хлипкой фанерной стенке? А ну, плечом ее!..
Толчок -- и потерявший равновесие Серега ухнул в дверцу, а за ним -- вцепившийся в его плечо Вовчик...
Кувырок с какой-то деревянной, покрытой ватой горки -- и приятели обнаружили себя посреди сцены.
Гигантским провалом чернел зрительный зал, откуда неслись детские голосишки. По сцене кружились снежинки из кордебалета, а в их центре лихо отплясывал Василий в ушастом прикиде, вертя в руках что-то непонятное, рыжее, взлохмаченное...
Нет, не ужасайся, режиссер Прончик, не вскидывай в ужасе руки к лицу! Твой спектакль не сорван! Вовчик и Серега все-таки не на вогзале уголь разгружают, а трудятся в Храме Высокого Искусства! И понимают, что "шоу должно продолжаться"!
Друзья быстро поднялись на ноги.
-- Давай, как вчера по телевизору... -- прошипел сквозь зубы Серега.
Друзья вскинули руки друг другу на плечи и пошли по сцене в танце маленьких лебедей.
-- Мы -- медвежата!!! -- во все горло заорал Серега.
-- Еще какие медвежата! -- поддержал его Вовчик. -- А чего в комбинезонах-то?
-- А у нас в берлоге ремонт!..
Понятливые снежинки тут же перестроились и начали виться вокруг самозванных медвежат, словно так и было задумано.
Из зала неслись аплодисменты: медвежата детям явно понравились...

Залу медвежата нравились. Кто-то (явно не ребёнок) басовито заржал, поняв, что эти "артисты" явно выползли на сцену отнюдь не по замыслу режиссера. Делать хорошую мину при плохой игре было надо, ну просто необходимо. Пока выручали девчонки из подтанцовки, которые кружась вокруг "медвежат" не только мелькали перед героями фарса, не давая почтеннейшей публики в подробностях рассмотреть новоявленных артистов, но и налепили на их комбинезоны разной мишуры, что сделало их более или менее соответствующими атмосфере. Спасая ситуацию Ваня нахмурил брови, да так, что левая начала сползать, закрывая своей кустистостью видимость и, постукивая пудовым посохом, направился к образовавшейся группе:
- А мишуткам спать пора
В тёпленьких берлогах
Спят детишки до утра,
А мишутки - много.
Экспромт получился не очень, но на большее Ваня и не претендовал. Главное было успокоить "лесных баловников". Пёрышкин погрозил Вовчику посохом и слегонца подтолкнул Серёгу. Те, естественно, тут же ретировалиcь. Связываться с Иваном было себе дороже. Сперва огреет, а потом пол-часа извиняться будет. Только кому от этого легче? Жаль, что до "зайчика" не добрались. Тот держал в лапах явно то, что принадлежало только ему, а отнюдь не Прончику и то, что было отнюдь не морковкой и предназначалось как раз для сугрева в зимнем лесу (успел всё же подобрать, паршивец, хваталки электрические не просто так к корпусу приделаны). Но, видать не судьба. Оставалось только караулить за кулисами, уповая на то, что тот не выхлестает всё прямо на сцене в компании с потёртой белкой.

На сцене поют и пляшут косой-зайчик, от которого разит на версту, белочка, наверное, из Чернобыля или после неудавшегося опыта безумного ученого, медвежата в синих комбинезонах, орущие во всю глотку, что у них в берлоге ремонт. Дед Мороз, который так и норовит проломить пол своим посохом, Снегурочка, которая вечно путается в своих волосах, и Снеговик, готовый их всех за это прибить.
…
В это время за кулисами.
- Клеопатра Леопольдовна, мне кажется или Прима Анастасия, что-то сказала в ваш адрес. По-моему она назвала вас старой и давно ни кому не нужной актрисочкой самое место, которой в доме для пенсионеров, - шепнула на ушко одна любопытная и не в меру лживая статистка, что давно пыталась поссорить старую заслуженную актрису с молодой выскочкой.

Было чертовски хорошо, весело, кое-где дажи раздвались смешки, а Белочка, как магнит, притягивала скромный взгляд Трезвенникова к своей фигуре и норовила ткнуть "зайца" кулаком в живот. Василий, в очередной раз поворачиваясь вокруг себя под обжигающим взглядом режиссера, сунул горло бутылки себе в рот и хлебнул еще немного. Подлая Прости-Господи выбила вторую бутыль, но запасливый Трезвенников всегда имел что-то на "черный день". По всему телу вновь волнами раскатилось блаженное тепло, и под речетатив Деда Мороза в Василии проснулись зачатки поэзии, которые он выражал посредством угля на стенке мужского туалета еще в школьные годы...

Я зайчик, зайчик, зайчик,
А вовсе не медведь.
И так приятно зайцу
На весь лес пе...

Кто-то больно наступил Василию на ногу, в панике пытаясь заткнуть рот неудачливому актеру; Трезвенников запнулся за оставленную в спешке веревку посреди сцены, поддерживающую верхний полог, изображающий небо. Голова, порядком шумная и легкая, немедленно пустилась с танец снежинок, уводя за собой Зайца, и Василий Никифорович грузно начал падать. Равно, как и небо...
В зале медленно, но верно наступала истерика - сидевшие там взрослые обладали куда более изощренной фантазией, нежели дети, а потому сумели домыслить конец импровизации Трезвенникова.

Дормидонт услышав ответ Прончика долго стоял и думал – что бы погаже сказать, раз зарплатой их уже не испугать. Он всегда подолгу думал… и редко находил правильное решение…
- Ах так! – раненым зверем взвыл бухгалтер. – Сценарий они менять не собираются! Раз так – я его поменяю.
Дормидонт твердым шагом выбежал на сцену.
- Наступает Новый Год!
Сальдо, Дебет с кредитом,
Пеня, к выдаче… Э.. Вот!
Тра-та-та паребита…
Только сейчас бухгалтер понял, что поменять сценарий и тем более сходу выдумать новый не так то просто. Но он решил не сдаваться, и ни на секунду не покинуть сцену.
- Здравствуйте, дети! Я – добрый гномик… - взгляд как-то нечаянно остановился на «железных доспехах» из фольги, сапогах со шпорами, черном плаще. Вспомнил свое лицо: щедро навуськанные черной тушью, глаза, блестящая лысина, для пущего эффекта, смазанная вазелином и корона. Степень сходства с добрым гномиком была ниже плинтуса.
- Ты – не гномик, ты – Кащей! – раздалось из зала детское откровение. Бухгалтер посчитал за лучшее не заметит выкрика.
- Здравствуй, белочка и зайчик,
Ммм… Медвежата – тоже!
О, смотрите – Дед Мороз!
Э…. Как свинья на ёжа!

- Мама, а дядя не допел! Он ведь "петь" хотел сказать? - обратилась маленькая девочка к матери, дергая ее за рукав и дуя губки.
- Нет.. то есть да, милая, да, - тихо всхлипывая от смеха ответила мама и представила себе несколько другое окончание песни..
- Девушка, ну нельзя ли потише? Кащей петь будет! - зашикали на нее с других мест.

- Наступает Новый Год!
Сальдо, Дебет с кредитом,
Пеня, к выдаче… Э.. Вот!
Тра-та-та паребита…

- Димка, какой-то это неправильный гномик! Гномики маленькие и серенькие! - одна из малышек нахмурилась, думая, кто эже этот загадочный дядька на сцене..
- Тань, это негр! - догадалась девочка в джинсах, сидящая около скептичной малышки.
- Милая, ну что ты говоришь? Таня, не слушай ее. Это Кащей из Кащенко! - мама девочек укоряюще посмотрела на дочерей и покачала головой.
- Ты - не гномик, ты - Кащей! - вызывающе крикнула девочка в джинсах.

Волгин с удивлением воззрился на Кащея который почему-то двинулся на сцену, горланя что он добрый гномик:
«- Странно, разве уже наш выход? Да нет, Непарина вон тоже на месте осталась, значит не пора ещё, но почему же тогда Кащей про гномика поёт? – лицо Волгина вдруг прояснилось – Это засланный казачок, а не Кащей! Он хочет сорвать спектакль! Нельзя этого допустить! Но шоу должно продолжаться, нужно что-то придумать!»

Актёр чуть оживился и поискал глазами нечто, чем можно было бы снять провокатора со сцены. Ага! Пастуший посох из Риголетто! То, что надо!
«- Надо как-то подать знак Морозу, пусть сымпровизирует волшебство какое-нибудь, чтобы Кащея сдуло со сцены»

Захар Петрович подошёл к краю занавеса, и помахал посохом Деду Морозу, потом показал на Кащея и снова помахал посохом.

Нет, спектакль явно выползал из-под контроля. Не успели спровадить "медвежат", как заяц разошёлся! Вот кого благодарить надо, так это девчонок из подтанцовки. Зайчик, обработанный ими теперь тихо сидел на полу, широко раскинув задние лапы и держа во рту что-то красное. По всей видимости кто-то всё же заткнул его пропойное дыхало бутафорской морковью. Заяц пытался её жевать, зачем-то усиленно занюхивая релоснежным рукавом костюма. Его глаза разъезжались в разные стороны, пытаясь уследить за кружащимися в хороводе снежинками, что у них не очень-то получалось. А вокруг порхали девчонки-снежинки в беленьких пачках, добавляя картине слегка эротический оттенок. Видок был ещё тот!
Был, пока возомнивший себя звездой сцены бухгалтер не решился поменять сюжет. При первых словах "актёра" челюсть Ивана начала плавно опускаться. Хотя зрители этого так и не заметили. Спасла куцая бородка. Этого-то куда девать? На всех снежинок не хватит. Эх, где наша не пропадала. В Пёрышкине прроснулся, если не пушкин, то уж Маршак точно и он, опустив посохом на доски сцены всей массой, продекламировал, обращаясь к бухгалтеру:

- Ты подарков притащи,
Добрый гномик, детям!
Да попробуй поищи,
Лучшие на свете!

Чтобы сальдо в новый год
Гномы не считали,
Потому, что свой отчёт
На неделе сдали.

С этими словами Иван импульсивно взмахнул левой рукой и Захар Петрович, считая, что это и есть тот самый сигнал Дада Мороза, которого он добивался, стал утягивать Кощея посохом за кулисы. Кощей при этом почему-то даже не очень и сопротивлялся. Иван, конечно, весьма удивился тому, что Кощей внезапно испарился (семафорящего Прончика он в суматохе так и не заметил) но "действие должно продолжаться!". Вот сейчас Снегурочка скажет своё и - за занавес, за занавес. Про ёлочку - это потом. Сейчас о подарках надо. С этими "межвежатами" и "гномиком" надо было теперь перебирать в голове сценарий, ища то место, где сюжет скувыркнулся в сторону от установленной режиссёром колеи.

Из-за кулис высунулся длинный посох, подцепил Кощея за пояс. Вошедший во вкус актерской жизни бухгалтер вылетел из лапок умницы-белочки и с глухим уханьем исчез за кулисами.
-- Браво, Захар, друг мой! -- оценила за кулисами Яга проделанный Волгиным финт. -- Вот что значит старая школа! Настоящий артист не пропадет ни в какой ситуации! Помните, вы должны были играть Фому Гордеева -- а вышли в парике Мальвины? Как вы тогда великолепно выкрутились! Какой произнесли монолог о том, что у Фомы запой и он дурит, потому что не знает, куда применить свои способности при загнивающем царском режиме и нарождающемся капитализме? Был бы в зале Горький -- записал бы слово в слово и вставил в очередное издание романа!
Закончив этот дифирамб, она свирепо развернулась к бухгалтеру.
-- Вредим родному производству, гражданин Зарыдай-Несуйский? -- вопросила она голосом чекистки Искры из какой-то революционной пьесы. -- Срываем спектакль? Саботаж? Диверсия?
Непарина была по-прежнему в лохмотьях Яги -- но всем, кто сейчас наблюдал за этой сценой, вдруг представились черная кожанка и маузер в кожаной портупее.
А бухгалтеру тот же маузер представился глядящим прямо в лоб...
-- Даю последний шанс искупить, смыть и загладить... -- отрывисто бросила Искра-Непарина. -- Вон светлые герои уже уплясывают со сцены... сейчас наш выход. Как только выйдете -- извольте сказать, что под видом гнома втерлись к Деду Морозу в доверие и все разведали про мешок с подарками! Запомнили? А иначе -- по всей строгости...
Тут ужасная мысль пронзила мозг Клеопатры. Она в панике огляделась -- и беспомощно, по-бабьи спросила:
-- Ой... а где Лапа Морозова? Где Снежная Королева?..

Глеб Акакиевич был в ярости.
«Ну, только дайте мне дотянуться до ваших шей», - мрачные мысли крутились в голове у режиссера. Его кидало то жар, то в холод при виде того, что устроили на сцене осветитель, бухгалтер и эти двое в синих комбинезонах.
Незаметно от зрительного зала он стал выталкивать «добрых героев» за кулисы. Вовремя вспомнив, что здесь он должен спеть, он жалобно затянул.
А кто в сугробах
Тропу протопал?
Идет на праздник Дед Мороз!
А я за Дедом
Тропою - следом,
Чтоб он мешок скорей донес.

Пусть я неловкий
И нос - морковкой,
Не вам смеяться, детворе:
Ведь вы же сами
Меня такого
Вчера слепили во дворе!
Допев последний куплет, он дал пинок ногой громиле - деду Морозу и ушел со сцены.
- Клеопатра Леопольдовна, Захар Петрович ваш выход, не посрамите отечество. Позади вас стоит режиссер с автоматом. А я пока разберусь с остальными. – И уже поворачиваясь к молодым актерам, он неожиданно взревел как раненый лось. – А, где Снежная Королева-а-а?
За кулисами маленькое пространство превратилось в арену на корриде, актеры и работники сцены окружили режиссера, образовав вокруг него пустое пространство, внутри которого Глеб Акакиевич был подобен испанскому быку, и теперь он только искал свою жертву, на которой можно было отыграться.
«Злые герои» не растерялись и, что бы не попасть под горячую руку Прончика, вышли на сцену.
…
- Кирьян Зосимович, давайте вашу руку, - Прохоров залез под сцену, где в продырявленном барабане, весь покрытый пылью, сидел энергетик и теперь под бдительными взглядами охранников он вытаскивал их начальника. Его нога застряла в каком-то горшке, и теперь попутно держа за руку Отброськопытова, он, дергая ногой, пытался его снять.

Зарыдай-Несуйский еще раз выпорхнул на сцену. Ему заапплодировали, по большей части родители, приведшие своих отпрысков. Овации были очень приятны, бухгалтер подумал - а ведь хорошо быть актером. Приятно! А еше подумал - раз, это так приятно, может им еще зарплату понизить.

- Ну, теперь пора и нам
Злыдням веселиться,
Почесали, господа,
Эээ...
Слова вылетели из головы. Бухгалтер помнил только три последние буквы "мягкий знак- эс - я". Что я там мог говорить? Может, начинаем бриться или группа "Гандулмыца", или старый город Ницца.

Дормидонту показалось, что он вспомнил - он поднял голос на полторы октавы и пропел

- Мне пора жениться!

Может, кто и растерялся от очередного кощеевского ляпа, но только не Клео Непарина, актриса волгинской школы. Захар Петрович на сцене порой и не такое ляпал...
-- А и совет да любовь вам, Кощеюшка, совет да любовь вам со Снежной Королевой! -- пропела она. -- Так это к свадьбе, стало быть, ты решил новогодними подарочками разжиться? А уж хитер ты, Кощеюшка, хитер: эка ловко-то гномом прикинулся, всё про мешок тот волшебный разузнал... И правильно! Пускай детишки на Новый год без подарков останутся, не жалко! А мы с Лешим на твоей свадьбе...
Она обернулась, чтобы незаметно подтолкнуть Лешего... и тихо охнула.
Пусть Захар Волгин был старым маразматиком, пусть он вечно путал роль... но он оставался Великим Актером.
Перед восхищенной Клеопатрой стоял древний Лесной Хозяин, величественный и прекрасный...

Обращение какого-то пьяного мужика в ее сторону, даже если обращались вовсе не к ней, вызвало у Анастасии бурную реакцию.
-Фу, какая гадость! Да кто этого мужлана в театр-то пустил! От него же прет спиртом, как я не знаю от кого. Да он еще смеет с кем-то разговаривать. И совсем ты на зайчика не похож - ушки не торчат, нос какой-то красный, а костюм как у линяющего зайца. Не то, что у меня! Ха!
Анастасия была полностью недовольна этой ситтуацией - если ей, признанной актрисе, придется играть с такими вот недотепами, которые и костюм одеть не могут, она этого не выдержит. Ведь она мечтала, что первый спекталь должен быть на высшем уровне, а тут...
- Нет, я так не могу! Прончик, где Прончик? Уберите отсьда этого человека, я не хочу видеть его рядом с собой!

Так и не найдя своего покровителя, Анастасия решила узнать, что же происходит на сцене. А там происходило много чего интересного, но все сводилось к тому, что спектакль шел совсем не по сценарию - выскочили какие-то медвежата, потом кощей начал нести какую-то чушь, что он хочет выйти замуж. В общем все пошло кувырком.
- Интересно, а в новом варианте детки будут кричать "Снегурочка!" или я могу сама явится? А если так, то я могу выходить почаще, чтобы меня больше видели и запомнили. И мне даже без разницы, что все пойдет на смарку - и так уже спектакль не тот.
Анастасия была очень рада такому своему решению и побежала к зеркалу, глянуть на себя в последний раз, чтобы не опозорится на сцене.

Иван продекламировал последние слова первого явления и тяжелыми шажищами ушёл за кулисы, по дороге косолапо наступив на снегуркину косу. При движении парик слетел с головы девушки прямо на пол и снежиночная массовка, нервно похохатывая, пронеслась по нему в направлении гримёрок, таща за собой солового зайца. Пёрышкин стянул брови на лоб, прислонил посох к заднику и, оглядываясь на пыхтящего Прончика, проревел:
- Глеб Акакиевич. А разве гномики должны быть с медвежатами? У меня ничего не сказано!

-Фу, на кой черт мне сдалась ваша фригидная принцессочка. У меня и так пятки все время холодные! Не хочу я на ней жениться. Вот за Снегурку я бы выскочил. Такая фигурка, такие ножки. Идет так - цоп-цоп-цоп-цоп! А вы мне про Снежную Королеву. Пожените меня на ней! А я Вам свой процент от подарков отдам! А!!! Так давайте посчитаем, дебет с кредитом Вас побери! У нас один мешок подарков, нас четверо. То есть одна четвертая от единицы, помноженная на сто процентов.... И еще... И...
Бухгалтер вошел в свою стихию...

-- Ты, Кощеюшка, Снежными Королевами не бросайся -- пробросаешься! -- заорала Клео, перекрикивая высшую математику. -- У ней приданого -- полон замок... жемчуга, алмазы, камни самоцветные... а у Снегурки той ни кожи, ни рожи -- одни косы до пят, да и те небось накладные: ходит, наступает на них, спотыкается! А вот мешок -- это дело правильное! Коли велишь -- мы с Лешим живой ногой сбегаем да украдем... Велишь, а?! -- с нажимом переспросила она.

- Вот только мне интересно - на кой черт нам это мешок, дебет с кредитом! Что нам подарков что ли никто не подарит, что ли. Пусть Дед Мороз пойдет да подарит все что нужно! А я в это время свадебку сынраю, будешь, Яга, свидетельницей?! Потом банкет-фуршет и так далее. Верку Сердючку послушаем! А?

-- Да кто ж нам подарки дарить будет, Кощеюшка?! -- искреннее отчаяние в голосе Яги заставило зал содрогнуться. -- Нас же никто не любит! Мы ж нехорошие! Мы зубы не чистим, старших не слушаемся, из рогаток по окнам стреляем, зверушек мучаем... и в школе одни двойки были! Никто нам ничего не подарит! Только и осталось, что воровать!
Цепко схватив Кощея под локоть, она закружила слабо сопротивляющегося бухгалтера по сцене и запела:

Эх, и дел мы отчебучим!
Дед-Мороза мы прижучим!
Мы подарки украдем,
Свой мы праздник заведем!

И в танце ушла со своим партнером за кулису, на ходу бросив Лешему выразительный взгляд: "Играй, Захар!"

Волгин остался один на сцене, один на один со зрительным залом, который замер в ожидании реакции Лешего:
«- Вот ведь ситуация, слова-то я опять забыл! О чём же там надо говорить? И где, черт возьми, королева!!! Так, а что же мы всё-таки играем? Ага!»
Леший повернулся лицом к залу и посмотрел вниз на первый ряд и запел:

Елки-палки-бурелом,
Сучья-пни-коряги...
Брел в сугробах напролом --
И увяз в овраге!

Актёр картинно прохаживался по сцене, имитируя как трудно ему переставлять ноги, а потом вообще встал на колени, как будто уже не мог пробиваться сквозь снег.

Поскорей бы уж весна,
Ягодки-цветочки,
Дуб-рябина-клен-сосна,
Теплые денечки!

Голос актёра за дрожал как будто он готов был заплакать.

Где ж вы, пчелки-жу-жу-жу,
Где ты, ландыш нежный?...
(актер приложил ладонь к глазам и посмотрел в зал в надежде найти упомянутых пчёл)
И зачем же я служу…
…Королеве Снежной?

(с этими словами Захар прикрыл лицо ладонями и склонил голову)

Зал зааплодировал, сначала жиденько неуверенно, затем сильнее, и всё нарастал и нарастал, превратившись в самые настоящие овации!

А в это время на чердаке продолжалась охота.
-- Кис-кис-кис... поди сюда, паршивец!.. Слушай, а он здесь вообще есть? Может, сдох давно -- а мы тут, как пара сбрендивших археологов...
-- Ага, сдох... как же... Как колбасу жрать, так живехонек...
-- Может, из буфета принести ломтик?
-- Сейчас детский утренник, там одни пирожные... УЙ-Ё-Ё-ЁЁ!!!!!
-- Что орешь, я ж не нарочно...
-- Ты чем, гад, меня по башке брякнул?! Я спрашиваю -- что это было?!
-- Рухнул Тангородрим...
-- ЧТО-О-О-О?!!
-- Я говорю -- рухнул Тангородрим. Почти весь...
-- Уволюсь...

Овации отзвучали. Иван, не получив от Прончика "ни бе, ни ме, ни кукареку" подумал, что, видать, спросил что-то настолько элементарное, чего и спрашивать-то не положено. То ли сценарий поменяли, а его грешным делом не предупредили, то ли он сам всё забыл и теперь его вопросы выглядят глупыми донельзя. Так или иначе, но Пёрышкин для себя решил, что потом он во всём разберётся, а сейчас лучше помолчать в тряпочку, себе дешевле выйдет. Минут через десять снова на выход. Пока же можно хоть стакан воды выпить, горло промочить. Вот только где его взять? И Иван вошёл в ближайшую гримёрку в поисках чего-либо, чем можно промочить горло (в настоящем смысле этого слова, а не как понял бы Трезвенников со товарищи).
Между тем пудовый посох, наспех прислоненный Иваном к одной из ёлочек сделал своё чёрное дело. Фанерная ёлочка подломиласm и начала заваливаться вперёд, роняя за собой, как доминошные шашки поставленные в рядок, ёлки, кусты и другие атрибуты зимнего леса.

Захар Петрович уже собрался покинуть сцену как вдруг увидел как елочки начали одна за другой крениться в сторону:
«- Ого-го! Это не по сценарию! Или все-таки таки должно быть?»
В этот момент ёлочки вдарили самую большую, центральную ель и она начала крениться прямо в сторону зрительного зала.
- Ага!!! Буря! Сейчас грянет Буря!!! Это Снежная Королева, она послала бурю чтобы запутать следы Яге и Кощеюшке! А Морозу глаза отведёт! Но деревья-то зачем валить! Ух, я её ещё покажу, как деревья валить!!! Дети, запомните, не ломайте деревья в лесу!
С этими словами Леший бросился подпирать центральную ель, чтобы она окончательно не свалилась.

Клеопатра расширенными глазами глядела на творящийся на сцене беспредел.
Спектакль надо было спасать!
-- Где Дед Мороз? -- взвыла Клеопарта так, что ее, вероятно, было слышно в первых рядах. -- Куда пропал этот недоросль бородатый?
Бородатого недоросля никто не видел. Зато мешок с подарками сиротливо лежал за кулисами. Клеопатра рывком подхватила его и навьючила на ошалевшего бухгалтера.
-- Бего-ом через сцену! -- рявкнула она старшинским голосом. В гриме Яги, с оскаленными зубами и горящими глазами, женщина была воистину страшна. -- Хоть словечко каркнешь -- в налоговую на тебя стукну! От левой кулисы до правой -- пошел бегом!!!
Подталкивая в спину ошалевшего Кощея, Яга с середины сцены заорала Лешему, который продолжал героически держать елку:
-- Вот он, мешок-то! Украли мы его с Кощеюшкой. Не будет у детей праздничка, ха-ха-ха! То-то Снежная Королева обрадуется!!
Делая вид, что помогает нести мешок, она протолкала Кощея до правой кулисы и рявкнула на "медвежат", отчищающих с комбинезонов мишуру:
-- Занавес, уроды косолапые!!!
Вовчик и Серега опрометью кинулись давать занавес.
И тут все -- и актеры, и рабочие, и Прончик в костюме Снеговика с открученным шаром головы -- разом выдохнули одно слово, спасительное и святое:
--АНТРАКТ!!!

Гримёрка, куда Иван впёрся в поисках стакана воды, оказалось той самой Снежной королевы, которую безнадёжно искал режиссёр, брызгая слюной и краснея, как известное хлебобулочное изделие. Костюм висел на спинке стула ненадёванный, на тумбочке лежал головной убор и ещё какие-то женские причиндалы, которые идентифицировать с налёту Пёрышкин был просто не в состоянии. И ещё там был графин! С водой! Искомое сыскалось.
Иван не снимая варежки схватил пресловутый сосуд и, запрокинув голову назад стал пить, обильно моча содержимым графина бороду, усы и тулупчик.
- Дзи-и-инь! - пронзительно брякнул звонок.
"Антракт? Откуда? У меня же ещё одно явление? А кто мешок вынесет? Не понял..."
Графин был отброшен в сторону одним порывом руки. Остатки воды, те, что ещё не перекочевали в могучий желудок, плеснулись широкой волной на верхнюю часть костюма Снежной Королевы, но Пёрышкин уже этого заметить просто не мог, ибо уже мчался по направлению к сцене. Подхватив посох, который почему-то не стоял, а был наклоненным ("И какой дурак ещё и ёлки поронял, не иначе как леший веселился"), не замечая, что занавес начал задвигаться, Иван выскочил на сцену:
- Я принёс подарки вам,
Милые детишки
Собирали их для вас
Зайчики и мишки.
Но мешка не было и на сцене. Иван хорошо помнил, что нечисть должна была его украсть, но потом, после хоровода, во время метели, которую должна организовать Снежная королева, костюм которой он только что видел... Слишком много "которых" и нет артистки. И мешка... Значит уже украли... Все эти мысли метеором носились в его мозгу, пытаясь выстроиться в цепочку, начало которой почему-то крепко запуталась с её концом.
- Кто подарочки украл
Вы видали дети?
Чтобы я им показал,
Кто главней на свете!
И Иван с такой мощью долбанул посохом по полу, что Кощей зажмурился, предвкушая нехилую смету на ремонт старенького паркета.

Лапланальда Александровна бежала, нет, летела, по оледенелой дорожке. Опять, опять она опоздала, а все из-за чего?! Правильно, все из-за того, что кто-то опять засиделся за компьютером с маниакальной страстью выстреливая, заныкавшихся куда подальше от сумашедшего гамера, монстриков. Спать, как водится легли под утро, будильника мы не слышали...и если бы не кошка Маруся, в период особого приступа голода, не видать бы Лапле спектакля и своей любимой роли.

Так, ступеньки, ступеньки, ступеньки...только бы на Прончика сейчас не напороться, ведь съест и не подавится...за-рааа-за...Морозова споткнулась на последней ступеньке и картинно расставив руки полетела вперед, в коридор...Пол неумолимо приближался, на что Лапланальда отреагировала паническим визгом и не очень цензурным выражением...проехав по полу метра два, благо вместо гладкой шубы, которая несомненно бы прокатила ее подальше, она надела коротенькую куртку, девушка остановилась, почти упершись носом в ведро. Поднялась и только отряхнулась, как прозвучал звонок на антракт...
- Чтооо?! Я пропустила первое действие?! Все, Прончик меня точно убьет.
Боком, боком, вдоль стеночки, добравшись до гримерки, Морозова там и закрылась. С трудом переведя дух направилась к гримерному столику и опасливо проверила пудру, в которую кто-то переодически заботливо подливал клей, тени, тушь, помаду и все такое...Вроде на этот раз обошлось. Так, раз - куртка летит на вешалку, два-с и серебристые волосы заплетены в косу. Практика, что ни говори! Все быстро, быстро, на предельной скорости...накрасились, напомадились...теперь костюм.
Костюм лежал тут же, на стуле, и все бы ничего, но он был заботливо полит водой, а неподалеку валялся пустой графин.
- Кто?! - раненным бизоном взревела Лапланальда, запасного костюма-то не было! Но, так как виновник не находился, а следовательно спасся от скорой расправы Морозовой, а искать костюмершу не было времени...пришлось надевать так, в результате чего на прекрасной светло-голубой мантии появилось большое пятно, а на белоснежном блестящем кокошнике сероватые точки...Ну ладно, дело житейское, сошлемся на то, что Дед Мороз костюмчик ей заляпал (ах, как близко она к истине) и за это она решила Новый Год испортить.

Лапланальда...пардон, уже Снежная Королева, величаво вышла из гримерки, и, стуча по полу острыми шпильками, пошла искать Прончика, или кого-нить еще из актерского состава, чтобы ей объяснили, что тут происходит...

НРПГ: Это моя и Мелетун свадьба. Приглашаю всех участников обоих моих приклов. Извините за флуд.



- Антракт, - заявил Снеговик, но ему еще предстоял не легкий бой с актерами. Увидев, что все в сборе он стал производить разбор полетов.
- Начнем с опоздавших, - спокойным голосом начал Глеб Акакиевич, но напускное спокойствие ничего хорошего не предвещало, это как затишье перед бурей. - Морозова, Лапланальда Александровна, почему вы опаздываете? Вам не нравиться ваша роль, а может вам вообще не нравиться играть в Театре? Что с вашим костюмом? Какие-то пятна, откуда? Чем вы только ночью занимаетесь? А! Вам не нравиться режиссер или другие актеры? Или у нас куча званий и регалий, даже больше чем у Захара Петровича? Пропустить целый акт, а у этой бесстыдницы даже…- Глеб Акакиевич махнул рукой, он только разогревался.
- А ты верзила, верста коломенская, - начал обрабатывать он Перышкина, - если хоть одна трещина в полу будет от твоих ударов посохом. Вычтем из зарплаты на ремонт, Дормидонт Поликарпович вы слышали? И откуда этот посох?
Прончик подошел к Ивану и взял его посох. Подняв посох, режиссера зашатало и, что бы не упасть, он оперся на него.
- Тебе с таким, - продолжил говорить он, отдавая посох Ивану, - надо не деда Мороза играть, а медведя или Илью Муромца.
- Серафима, откуда эти ужасные заплатки? Почему не бережем костюм? – Обратился Прончик, к стоящей рядом с дедом Морозом белочке. – Вы все хотите моей смерти. Это точно.
- Надеюсь, что второй акт вы отыграете лучше. И, пожалуйста, не путайте текст и не надо пытаться переделывать сценарий под себя.- Он отошел подальше, что бы видеть перед собой всех актеров и тех, кто по случайности им стал.- У меня и так проблем выше крыши, а вы еще тут балаган устраиваете. Нашлись тут мне клоуны, цирк уехал, а они остались.

Посередине "прекрасной актерской игры маразматиков" дети и взрослые поменялись местами.
Родители хохотали и изредка кто-нибудь выкрикивал "Королеву! Подайте Королеву!" или что-нибудь этакое. А вот дети сидели кто с железным лицом, кто с непонимающим и чуть ли не плачущим. Однако с блестящим выходом Лешего ситуация среди детей прояснилась - в буквальном смысле слова. Радостные детишки хлопали в ладоши, свистели и топали, однако, это продолжалось недолго.
БАХ.
Ряд елочек на заднем плане превратился в бурелом, да и самая большая из елей подозрительно заскрипела, наклонившись в сторону Лешего.. и рухнула.
- Ой! Баба-яга пролетела! - вскрикнула девочка Таня, восхищенно разглядывая обломки елок. Такого она еще не видела.
На сцене показался Дед Мороз.
- Мама, это Кощей, да? - тихо спросил мальчик, прижавшись к ошеломленной матери.
- Не знаю, - честно ответила мать.

- Кто подарочки украл
Вы видали дети?
Чтобы я им показал,
Кто главней на свете!

- Да! Кощей и Яга! - закричали дети и.. замахали руками в разные стороны.
- Таня, туда маши! - мальчик дернул соседку за рукав и потянул ее руку направо.
- Дим, ну они ведь умные! Они ведь следы заплутают и сюда придут! - рассердилась девочка, усердно вытягивая руку влево.

- Главное, что ко мне вопросов нет, Глеб Акакиевич! - невозмутимо произнес бухгалтер. - Но, я полагаю, что Вы по-прежнему с пренебрежением относитесь к моей роли. Кащей нужен в каждой сцене. Согласитесь! Слышите овации?! Думаете кому они апплодируют бабе Яге-зануде или мутированной белочке? Нет, они хотят, чтобы я еще чего-нибудь сыграл. И я выйду и сыграю. Или зарплату не получите...

Выслушав претензии бухгалтера, Глеб Акакиевич позеленел от злости. Ему угрожали в собственном театре, ну он ему покажет и, повернувшись к нему, ответил.
- Дормидонт Поликарпович, вы прекрасный бухгалтер и надеюсь, им вы и останетесь. Объясните, ну зачем вам потребовалось выходить на сцену и изображать из себя гнома. Я вам еще тогда сказал, что сценарий штука сложная и переделке не подлежит. А по поводу зарплаты, я вам скажу одну такую вещь. Как режиссер и продюсер спектакля, ведомость на зарплату подписываю я и в моей власти решать, кто ее получит, а кто нет. – Прончик был страшно зол, но, посмотрев на часы и поняв, что до конца антракта еще время есть, продолжил. – Господа актеры, постарайтесь отыграть вторую часть спектакля как следует. А сейчас я хочу немного перекусить.
Тяжело вздохнув, он понял, что проголодался.
- А вам Дормидонт Поликарпович, советую зайти в гримерную и подправить свой грим. Попросите Марию Ивановну или Сонечку, они сделают все в лучшем виде. Глядишь, после реконструкции вашего лица мы и выпустим вас на сцену.
Прончик отвернулся от Кощея и в его глазах появился огонек, который не предвещал ни чего хорошего.

Фимочка буквально кипела от негодования: "Надо беречь костюм!" Нет, вы подумайте! Она все утро повозилась с идиотской изъеденной молью шубейкой! И что? Не Серафима должна была нагоняй получить, а стерва-костюмерша, не способная выполнить свои прямые должностные обязанности! Но Фимочка была умной девочкой и предпочла промолчать, виновато потупив глазки. Зато реплику бухгалтера она не могла оставить безнаказанной. Какой-то необразованный неотесаный выскочка осмелился обозвать ее бездарностью???!!! "Да посмотри на себя, старый козел!" - чуть не брякнула девушка. Но тут режиссер велел Дормидонту подправить грим. Фимочка возликовала: оскорбление не останется безнаказанным! Главное - успеть до конца антракта!
Сонечка отыскалась в костюмерной (ну в самом деле, не выделять же двум гримершам отдельное помещение!).
- Сонь, Марь Иванна занята? Чай пьет? Нет-нет! Не надо звать! Зачем же человека от важного дела отвлекать! Она уж не молода, должна следить за режимом питания! Сонь, ты мне подруга? Отлично! мне позарез нужна твоя помощь! Сейчас сюда придет гримироваться Поликарпыч, бухгалтер, так ты... - Серафима склонилась к уху подружки и торопливо что-то зашептала...
- За что??? - изумилась Сонечка
- За дело! Потом объясню!
- так мне же это... должностное взыскание... - неуверенно промямлила гримерша
- Скажешь, что в этом бардаке тебе достали коробку с испорченным гримом! Сонь, ты мне подруга?
- Ну ладно, ладно...
Баночка бальзама "Звездочка" перекочевала в руки Сони.
Серафима, мурлыча под нос, выбежала за дверь.
Потом снова заглянула в комнату:
- Сонь, тот розовый шарфик, который ты поносить брала, можешь оставить себе! - и лучезарно улыбнулась подруге.

- Посох, а что посох? Какой дали такой и ношу. - пробубнил Иван, но насчёт паркета немного намотал себе на ус. Если его из зарплаты вычитать будут, так, глядишь, тут лет десять пахать задарма придётся. А кушать хочется всегда. Старший брат первый взбеленится и укажет своей мускулистой рукой на дверь военкомата. Нет, надо поосторожнее с этой орясиной. Но ведь не сам же Иван её выбирал. "Друзья декораторы" постарались. Где они, кстати, прячутся? Подставлять их вроде нехорошо, а по душам поговорить стоит. Ну, или "Окского" поставить, дабы не шутковали так впредь. Следующий выход был ещё не скоро. Пить больше не хотелось. И так Лапочка метала молниями направо и налево (как кулисы не загорелись), ища, кто подпортил кокошник. Нет, тут себя выдаст только круглый идиот. Иван таким не был и предпочёл держаться подальше от разъярённой фурии, которая к тому же и от Прончика получила по самое "мама, не балуйся". Пёрышкин встал столбом недалеко от сцены. Пропустить ещё один свой выход? Ну уж нет. Только не он и не сейчас. А то никогда не то, чтобы Деда Мороза, шестого крестьянина в "Дубровском" и то ему никто не доверит и придётся опять вагоны ночами разгружать. "Я не облажаюсь", - сам себе сказал Иван и принялся ожидать сигнала к началу второго действия.

Волгин уже еле держал страшно тяжёлую елку и готов был уже отпустить её, как тут ему на помощь пришли рабочие сцены, которые стали быстро поправлять декорации, старый актёр облечено опустил руки и пошёл за кулисы, где Прончик отчитывал Кащея
- - А вам Дормидонт Поликарпович, советую зайти в гримерную и подправить свой грим. Попросите Марию Ивановну или Сонечку, они сделают все в лучшем виде. Глядишь, после реконструкции вашего лица мы и выпустим вас на сцену.
«- Ой, а ведь мне тоже не плохо бы было пойти проверить грим, молодец Прончик, заботится о актёрах – Волгин улыбнулся и пошёл в свою гримёрку. Дойдя до своей комнаты, старый актёр сел за столик, посидел немного, глядя на себя в зеркало и морща лоб, потом взялся за кисточку, положил её, чуть отвел голову от зеркала, будто стараясь разглядеть себя издалека, потом положил голову на валик посмотрел на себя ещё немного, закрыл глаза и… заснул…

Пока актерам производили разбор полетов, дети и взрослые, стоя в очереди, делились впечатлениями.
- Димка, это же просто здорово! Правда лучше того гусиного болота, на которое нас мама водила? - Таня чуть ли не прыгала от восторга. Она всегда была за "экшн" и на гусином болоте(или Лебедином озере) чуть не заснула. Зато обрушение леса и сумасшедший Кощей пришлись ей по душе.
- Таня, это ужасный спектакль! Как можно заставлять людей столько смеяться? - заявила мать девочки. Не понятно только - в шутку или всерьез.
- Теть Света, но ведь там так клёво! - с чувством выдал мальчик лет восьми. Женщина фыркнула, пробормотала что-то насчет языка современных детей и замолчала. Впрочем, ненадолго - Дима и Таня решили повторить подвиг Бабы-Яги и пошли обрушивать зеркала.
- Вероятно, какой-то шутник поменял цирковые афиши на театральные, - предположил один из родителей. Теория вызвала большой переполох в зрительских кругах и очередь разделилась на три группы - за идею про шутника, против и авторы кричалок-вопилок про очереди. А дети просто пожали плечами и задумались, почему нет Снежной Королевы.
- Наверное, она всех заколдовала! - нарушила смутную тишину аккуратная милая малышка.
- Думаешь, они из-за этого такие странные? - встрепенулась Таня, потирая красную шеку - памятку от мамы.
- Слушай, так она всех заколдует! Давайте как Кай и Герда! - предложил Тимофей.
- Давайте! Светка, Тим, и я с Димой идем в ее логово, - заявила Таня, направляясь к лестнице. Три других ребенка устремились за ней, по пути вспоминая путь к гримерки-логову.

Прохоров сделал все от него зависящее, Отброськопытов целый антракт просидел под сценой заботами помрежа. Когда же двум бегемотам с мозгами питекантропа, один на двоих, надоела это мышиная возня, и они одним решительным движением поменяли Прохорова на своего шефа, и теперь уже помреж сидел в большом барабане, суча ногами.
Весь в пыли и паутине Кирьян Зосимович вышел на свет божий, а точнее в коридор, который наверняка выведет его к режиссеру.
…
Сонечка приготовилась к приходу Дормидонта Поликарповича. Открыв баночку, с нарисованной на ней звездочкой, она пальцем выковыряла оттуда всю смесь и добавила ее в крем, которым собиралась гримировать Кощея. Тот шарфик, что Фима с легкой руки отдала ей, так шел к тому платью, что она купила на рынке в прошлые выходные.
…
Тем временем Марии Ивановне сообщили, что Захар Петрович, следом за бухгалтером, решил подправить грим и пошел к себе в гримерную. По быстрому допив чай, она, жулья везде хватает, прихватила с собой баночку варенья и пошла в гримерную Волгина. Войдя в комнату, она обнаружила, что Леший уснул и не где-нибудь, а, уткнувшись носом в баночку с пудрой, которая от храпа все разлетелась по лицу Захара Петровича, превратив его лицо в белую посмертную маску, что делают знаменитым людям, когда те умирают. Не растерявшись, Мария Ивановна поставив варенье на стол, стала будить старика.

Лапла молчала, да и что было ответить бедной несчастной девушке, которая, пролетев по полу, чуть не врезалась носом в ведро с мелом, да еще и обнаружила что на ее костюм что-то пролили.
- Глеб Акакиевич, я проспала...да, опять монстров мочила, - призналась она под обвиняющим взглядом хмурого снеговика, - А на костюм мне какой-то нехороший человек воду пролил, а костюмерши нигде нет! - уже капризно, войдя в роль оскорбленной невинности заявила она...

Тем временем Кирьян, грозный и свирепый, весь в пыли и паутине, ворвался за кулисы, как волк в овчарню. За ним след в след следовали два "слона" готовые немедленно начать отрабатывать зарплату.
-- Издеваться, да?! -- приглушенно рявкнул Кирьян. -- Ну, кончились ваши танцы под елочкой! Вы у меня теперь все свои пьески будете при свечах ставить! Как в старину! Факелами, блин, освещаться будете, остряки! Где тут распределительный щит?!
И он воздел над головой карающие кусачки.
Все замерли, заслышав грозную поступь Рока.
Но тут...

- Дееедушкааааа! - с диким криком Таня рванулась к Кирьяну и с гиканькем повисла у него на шее. Электрик выпучил глаза, после чего скосил один из них - левый - на внучку.
- Танюшка.. а.. ты.. - дар речи упорно не хотел возвращаться к предвестнику Рока.
- Дедушка! А где Снежная Королева? Она тебя не заколдовала? А ыт мне покажешь Кощея - она ведь его очаровала и он сошел с ума, да? А ты тоже играешь? - если бы Таня была старше, она бы заметила прямую пропорцианальную зависимость между ее вопросам и отвисанием челюсти актеров и электрика.

И тут все увидели чудо: из грозного божества свирепый Отброськопытов на глазах превратился в милого старичка.
-- Танечка, солнышко, пусти дедушку, он грязный, ты платьице испачкаешь... А где мама, что она за тобой не смотрит? Тут столько люков, можно провалиться и ножку сломать... Пойдем, рыбонька, я тебя к маме отведу... А эти ребятки с тобой, да? Ну, пойдем, пойдем... Что? Посмотреть? В другой раз...
И уже исчезая в коридоре, обернулся через плечо и посулил прежним голосом:
-- Когда я вернусь -- смотреть тут будет не на что...

- Когда я вернусь - смотреть тут будет не на что...
Эти прозвучали для Глеба Акакиевича как приговор. Смертная казнь откладывалась, но не отменялась.
Думай, думай, снежная голова… Ну, же…Спектакль – энергетик. Спектакль – Отброськопытов? Спектакль – Кирьян Зосимович! Спектакль…
- Кирьян Зосимович, подождите минутку. Кирьян Зосимович, у меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться.
- Только если это оплата долгов за электроэнергию.
- Нет! Намного лучше! Кирьян Зосимович, я вам предлагаю роль в спектакле…
- Я не…
- Послушайте, - Прончик одной рукой обнял энергетика, а другой трепал волосы на голове у его внучки, - вы ведь любите свою внучку. Нет! Не говорите! Я знаю, что любите! Порадуйте ребенка, выходом на сцену. Пускай роль незначительная, но даже эта малость способна растрогать сердце девочки.
Прончик пустил слезу и посмотрел на актеров, что не ушли в свои гримерки. Не стойте, как столбы подыграйте!
Всхлипнув, он вытер рукавом слезу.
- Девочка, ты хочешь, что бы твой дедушка сыграл птичку-синичку? – Прончик посмотрел на девочку с таким выражением лица, что способен был растрогать даже камень.
- Чтоб увидать морковку-нос,
Над ним луна взошла.
На голове его — ведро,
В руке его — метла.
Звонят негромко в дверь мою,
Пропел он таким жалостливым голосом, что глаза у девочки начали увлажняться и не только у нее. Медведи-в-синих-комбинезонах прониклись силой искусства и стали тихонько подпевать Снеговику:
- А он стоит, не дышит.
Не дрогнут пуговки-глаза…
Неужто он не слышит?
Но в полночь петушиный крик
Статисточки-снежинки закружили вокруг Снеговика, девочки и ее деда хоровод, попутно вспоминая слова старой песенки:
-До самых звезд дорос,
И в тот же миг мой снеговик
Потер ладонью нос.
Взмахнул метлой, ступил на лед
И вот уж пляшет и поет,
А по пятам за ним идет
Веселый Дед Мороз.

нрпг: "Снеговик." Уолтер Де Ла Мэр(пер. В. Лунин).