鬼も黄泉乱れも、人の迷い心あって生まれるもの。

Кто-то как-то сказал: если мужчину после сорока посадить в тюрьму без объяснений, то он точно будет знать - за что. Как-то так. До критичного срока мне еще далеко, но все вышесказанное применимо ко мне. Мое имя - Шимада Тадаоки, я - witch doctor.
Этот термин я вычитал в одной западной книге, здесь меня называют "китоши"*.

-----------------------
*Демонов и тьму порождают заблудившиеся души людей.
*kitoushi - 祈祷師 – букв. «тот, кто знает, как молиться», шаман, врачеватель, знахарь.



[ответвление прикла Эта странная станция Шинджуку]

23 июня 2015 года, вторник
Токио, Шинджуку, Центральный парк

Коги негаданно оказался на месте первым. Прежде детективов и остальной команды криминалистов. Срезал через парк, называется. Прощай ужин дома. Бомж, который позвонил в полицию, нерешительно топтался поодаль. Его удалось застать у телефона-автомата, откуда он, бормоча благодарности за отзывчивость, проводил на место. Коги осветил фонариком сцену – она же его рабочее место на следующие часа два – и вздохнул. Надо было потратить лишние минуты и обойти по улице. И ему, и девушке. Что ж, ему повезло больше.
- Держи над ней, - велел он бомжу и отдал свой зонт.
Одежда немедленно промокла до нитки и прилипла к коже. Когда ж отменят этот токийский ливень?! Теперь придется нести пиджак в химчистку.
- Не подходи близко, держи оттуда!
Вот дурень, сейчас затопчет все тут...
Через имплант Коги послал сообщение своим: Ориентируйтесь по моим координатам. И захватите кто-нибудь тент.
Немолодой и весьма напуганный бомж старался не смотреть на белое мертвое лицо, на застывшее в неудобной позе юное тело и неприлично задранную юбку в складку. Криминалист в считанные секунды надел «экипировку»: бахилы, перчатки, повязку на руку, завязал на голове платок вместо специальной шапочки. Пустил запись на имплант, подошел к телу. Со стороны его движения показались бы странными, на деле он задерживал взгляд в определенных ракурсах, чтобы потом можно было получить достаточно четкие фотографии.

- Э... кхм-кхе... Итак.
- Что? – переспросил единственный пока слушатель.
- Я не с вами разговариваю, - отстраненно пояснил Коги. – Итак. Девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Школьница, судя по одежде. Шла с занятий, если только не имеет привычки всегда носить через плечо сумку с учебниками и тетрадями. Держите зонт ровнее! На лице выражение крайнего ужаса, но явных следов сопротивления нет. Возможно, настолько испугалась, что не могла пошевелиться. Но что ее... впрочем, я отклоняюсь.
Он опустился на корточки рядом с телом, мысленно проклиная дождь и медлительность коллег. Улики же утекают с каждой каплей, с каждой минутой!
- Итак, кошелек на месте, в нем сто двадцать евро-йен и амулет, куплен давно: металл потускнел. Документы в порядке. – Коги развернул ученический билет. – Мадоко-тян. Бедняжка.
Бомж зеленел все больше, но пока был стоек.
- Конечности с левой стороны отрезаны чем-то вроде острого ножа или меча, ровно и четко.
Негаданный помощник издал булькающий звук.
- Держи зонт! – напомнил ему Коги. – Возможно, преследование и особо жестокое изнасилование, нужна экспертиза. А это что?

Он поднялся на ноги, подсвечивая фонариком, проследил пока еще четкий на гравиевой дорожке след.
- Как будто катили телегу... Но почему только одно колесо?
За деревьями завыли сирены. Бомж все-таки отчалил к кустам, его было хорошо слышно. Почувствовав на себе чужой взгляд, Коги поднял голову: кто-то стоял на вершине холма, призрак или человек, не понятно. Успокаивало, что в девяноста процентах из ста обитатели "параллельного мира" не разгуливают в дождь под зонтом (за двумя-тремя исключениями*). Впрочем, от Шинджуку можно ожидать любой трюк, такой уж это район. Черный – несомненно мужской - силуэт в серебристом куполе подсвеченного огнями мегаполиса дождя.
- Вот только аме-фури кодзо* тут и не хватало, - сообщил миру криминалист; будто в ответ поутихший было ливень хлынул с новой силой. – Эй, наверху, подойдите сюда!
На дорожке, которая вела от башен-близнецов послышались торопливые шаги нескольких пар ног, запрыгали меж деревьев яркие пятна хороших мощных фонарей. Полицейский всего-то на секунду отвлекся, но когда повернулся обратно, на вершине холма было пусто.
---------------
*Например, каса-обакэ – (傘お化け) – букв. «призрачный зонт», призрак старого зонта.
*amefuri kozo - (雨降り小僧) - букв. "дитя проливного дождя", странный мальчик, который обладает силой вызывать ливень, появляется с бумажной лампой и в шляпе, сделанной из старого зонта.

- Вы что, вместе ехали? – вместо приветствия поинтересовался он у троих детективов, показывая своим, где поставить тент. – На холме только что был... кто-то.
Все-таки нельзя было поручиться, что человек. Убежденность младшего брата в соседстве с потусторонними силами плохо влияет на скептика Коги, вот что.
- Может быть, свидетель или подозреваемый.
Среди команды в темно-синих с желтым форменках троица из следственного отдела напоминала представителей похоронного бюро; у красавчика Модзумэ даже книжечка была наготове, как будто он ждал, что сейчас кто-нибудь начнет снимать мерки с клиента. Самый младший – по званию и по возрасту – Дайго взял низкий старт, готовый преследовать скрывшуюся добычу. Он даже взлетел по лесенке на холм, перепрыгивая через ступеньки, и – закрутился там на одном месте, как собака, потерявшая след. Накано, солидный, всегда излучающий уверенность старшего, поднялся следом, но гораздо более степенно. И вручил Дайго фонарь.
- В темноте ничего не разглядишь.
Впрочем, и при свете не получалось обнаружить кого бы то ни было. Никакого движения. Следов не осталось ни на сложенных из серых кирпичей квадратах плит, исполнявших роль дорожки, ни на плотно утоптанной земле вокруг них. Накано «стрельнул» лучом фонарика по сторонам, высветил уходящую вниз, вглубь парка, дорожку, каменные тумбы на отведенной для пикника полянке, чаши-кадки с пальмами, черные стволы деревьев. Дальше смыкалась кромешная тьма.
Криминалисты развернули тент и установили по периметру несколько прожекторов, когда ливень закончился, словно на небесах перекрыли водопроводный кран. Коги со вздохом вынул из-за пазухи жестянку с энергетическим напитком, вскрыл ее и поставил сбоку у подножия ступеней.

Дождя больше не было, если не считать невесомую морось, которая иногда принималась задумчиво плавать в воздухе. Время близилось к полуночи. Если в парке и гулял кто-то смелый, он был в другой части, у храма или у искусственных водопадов. За желтой лентой, которой огородили место, возился в мусорном баке бомж, сопел и бормотал что-то себе под нос, наверное, пересчитывал ценные находки. Тело уже увезли к патологоанатомам.
- Ну, все, закончили здесь, - дал команду старший криминалист и кинул перчатки в специально привезенный мешок.
Коги выключил запись и последовал его примеру. Туда же отправил бахилы.
- Едешь с нами? – спросил младший, который держал мешок для удобства.
- Не-а. Я же вроде как посторонний. – На лице юнца отразилось непонимание, пришлось пояснить: - Не моя смена, я просто шел мимо.
- Но ты же промок насквозь, - возразил старший.
- Уже почти высох, - приврал Коги. – Доберусь до дома, там переоденусь. Есть у кого сухой платок?
Коренастый невысокий коллега протянул мягкую тряпочку.
- Спасибо, Коро.
Водрузив тщательно протертые очки на нос и отыскав свой зонт там, где его бросил бомж, Коги распрощался с группой и пошел на галерею, что ведет мимо башен-близнецов к станции Шинджуку.

Через пятнадцать минут долговязый очкастый сутулый тип в брючном костюме со сложенным зонтом-тростью и повязанным вокруг головы платком завис на углу Золотой аллеи. Он с долей грусти поглядывал на ярко освещенную вывеску меню «Черного быка», но явно ждал кого-то и опасался пропустить. Он выглядел взволнованным и несчастным. Редкие прохожие старались не смотреть на него – понятно же: у человека кризисный момент в личной жизни. Кроме одного, этот вывернул из-за угла, мазнул по одинокой фигуре волчьим взглядом... и, развернувшись на месте, устремился в сторону, противоположную изначальному направлении.
- Стой! – гаркнул Коги и, сунув зонт под мышку, ринулся следом.
На длинной дистанции беглец легко обставил бы криминалиста, но на короткой сработало преимущество высокого роста. Коги схватил парня за рукав куртки, испугался, что тот пожертвует ею во имя свободы, и перехватил за плечо. Тут же споткнулся о выпавший зонт, но равновесие удержал – спасибо все тому же плечу.
- Погоди ты! Нам надо поговорить.
- Эй-эй-эй, в чем тут дело? – на ходу застегивая ширинку, из темноты между деревьями вынырнул патлатый Кендзаки (и откуда он тут только взялся, сторожил, что ли?); еще две тени околачивались неподалеку. – А-а, это вы... ну ладно.
Он с приятелями растворился в ночи, зато выловленный юнец принялся выдираться, как в предчувствии заклания. Хорошо хоть не дрался. Коги не питал иллюзий на тему, за кем осталась бы победа. Пару раз добыче почти удавалось выкрутиться из цепких рук криминалиста, но только почти. Тот едва ли не волоком подтащил этого агнца к двери ближайшего бара и после короткой возни втолкнул внутрь. Захлопнувшаяся за ними дверь чуть не обрушила с хлипкой стены косо висящий на ней старый полуразобранный мотоцикл – металлическими кишками наружу. Внутри было почти так же темно, как на улице, шумно и накурено. Вытяжка здесь не предусматривалась, зато предусматривался кондиционер.

- Чего надо? – прошипел сквозь зубы волчонок в овечьей шкуре, когда оба, и охотник, и дичь, забились в угол.
Официант – хоть прямо сейчас седлай байк и в бой, но утром, наверное, в школу – поставил на стол два стакана воды со льдом и приготовил потрепанный блокнот и огрызок карандаша.
- Два пива, - сказал Коги, не глядя в ламинированную карточку меню. – Ему светлое «Эбису», мне «Кирин», семерку.
Этот тяжелый напиток он пил только по особым случаям, но сегодня и был один из них. Официант ушел, так и не проронив ни слова. Йошиаки откинулся на спинку стула и устремил взгляд поверх очков в потолок, который без линз расплывался в мутный коричневый фон. Вероятно, деревянный. Напоминал утоптанную землю.
- Около двух с четвертью часов назад в Центральном парке Шинджуку убили шестнадцатилетнюю девочку. Сначала напугали до полусмерти, а потом чисто отрезали левые руку и ногу. Ничего не забрали, похоже, ничего не делали с телом. Рядом след колеса, как будто торговую тележку прокатили по месту разреза. Следа второго колеса нет. Слышал о чем-нибудь подобном?
Быстро вскинутые – не от удивления – брови означали, что собеседник в курсе дела. И что вытягивать из него сведения придется клещами.
- Люди Нирено ищут того, кто недавно прикончил их босса, - он выдал первую порцию информации, глотнул пива; на верхней губе остался след от пены. – Докапывались до Хигучи, тот пригрозил напустить на них Кендзаки, отстали.
Коги поежился от холода и неожиданно сообразил, что хотя его пиджак, брюки и белье сделаны по технологии FastDry, все остальное – нет. Бормоча под нос проклятия насчет собственной забывчивости, он стянул пиджак и повесил его – сухой снаружи и сырой изнутри – на спинку стула.

За соседним столом обернулись посмотреть на пеструю, в крупный цветок, жилетку домашней вязки. «Подождите, когда высохнут волосы», мысленно пообещал криминалист. Сейчас они, скорее всего, напоминали сосульки, но потом превратятся в торчащие в разные стороны легкомысленные кудряшки.
Он осушил разом треть своего стакана.
- Что может быть общего между боссом якудза и школьницей? – это был вопрос не в воздух, Коги хотел знать ответ.
Собеседник чиркнул ногтем большого пальца поперек рукава.
- Отхватили вчистую, - пояснил он. – Ногу тоже. Как мечом. Непохоже на совпадение, да?
Криминалист издал неопределенное бульканье. Вторая треть пива в стакане исчезла как-то совсем незаметно.
- Я могу представить, что кто-то захотел так убить якудзу. Могу придумать и того, кто решил избавиться таким образом от школьницы, хотя это немного слишком для юношеских издевательств. Но не могу вообразить человека, которому пришло бы в голову, да еще и удалось, сделать такую пакость с обоими. Зачем ему девочка-то?
Пришлось брать добавку, потому что Коги неожиданно выяснил, что разочарованно смотрит на пустое стеклянное дно. Они переждали, когда мрачный официант поставит на сколоченный из толстых обшарпанных досок, кое-как выкрашенных черной краской стол две кружки и отойдет подальше. Хотя для того, чтобы их подслушали, им пришлось бы орать во все горло. Собеседник уставился куда-то в пол.
- Ваньюдо, - сказал он.
- Не понял, - сказал Коги.

24 июня 2015 года, среда
Токио, Шинджуку, Шинджуку-дори

Опаздывать было стыдно, поэтому... Нет, не совсем верно, опоздать привычно, но стыдно опаздывать и при этом идти не торопясь, поэтому Тэцугью шел в ускоренном темпе. Опаздываешь - так беги.
Вокруг сновали костюмы и студенты, гудели и шуршали автомобили, что-то вспыхивало и сверкало, но вся эта беготня, вспышки и какофония имели некую систему, определенный ритм, и обычно Тэцугью без труда его держал. Войдя в него, слившись с ним, можно вообще больше уже не думать ни о чем, заданная последовательность действий воспроизводится сама по себе: добраться до входа на станцию, приложить ученическую карточку, дальше топаешь до поезда, слушаешь на перроне какую-нибудь мелодию пару минут, пока подходит состав, и дальше только отсчитываешь каким-то краем сознания: Йойоги, Хараджюку, Шибуя, Эбису... Мегуро. Моя остановка.
В эти десять минут обычно втискивается куча размышлений ни о чем, но сегодня Тэцугью опаздывал и поэтому торопливо перемещался, никак не мог попасть в ритм, а затем и вовсе выпал из него, остановившись напротив телевизионной стены с новостями. Людской поток обтекал Тэцугью, но он не замечал ни тел, ни голосов. Вспышки стали тусклыми, звуки - приглушенными. Тэцугью читал текст, бегущую новостную строку.

Парнишка, чьи волосы были выкрашены в невозможные цвета и старательно взлохмачены, тараторил в микрофон в виде черепа, делал огромные страшные глаза и угрожающе размахивал свободной рукой. Он рассказывал про двух жертв, про отсеченные конечности, его слова дублировались текстом, на экране мелькнули фотографии.
"Опаздываю, - тупо и медленно подумал Тэцугью. - Нет, уже опоздал. Это я сделал. Отсеченные конечности - это я сделал".
Город бился в том же ритме, что и обычно. Внезапно Тэцугью затошнило и он отшатнулся от стены с новостями - диктор смотрел ему в глаза, указывал на него идиотской черепушкой на микрофоне. "Это ты сделал!" Все это видели, все об этом знали...
Тэцугью совершил над собой неимоверное усилие, он не заорал, не кинулся бежать, не упал на асфальт и не забился в конвульсиях стыда и ужаса. Но только потому, что внезапно обессилел. Кто-то сунул ему в руку небольшой пластиковый пакетик с бумажными носовыми платочками.
- И вам большое спасибо! - коренастый школьник в спортивной куртке устремился за следующим прохожим.
На черном вложенном внутрь пакета листке стояло: "детективное агентство "Кагецу"*. Донимают призраки? Обратитесь к нам. Токио, Шинджуку-ку, Ниши-Шинджуку, 1-14-1, 4-й этаж".

24 июня 2015 года, среда
Токио, Шинджуку, Модо Гакуэн "Кокон" тауэр

Занятия проходили стремительно - порой слишком быстро; он даже жалел, ему нравилось наблюдать, как в разноцветных акварельных разводах и кляксах вдруг проступает морской пейзаж или очертания далеких гор. Или как белый лист заполняется замысловатым орнаментом. Он не требовал тишины, пусть смеются и напевают, наклоняясь над бумагой, пусть восхищенно визжат на просмотре работ, пусть ссорятся из-за карандашей или по волшебству испарившейся очень ценной резинки. Он многое позволял ученикам - но с условием. Наблюдать, как качается ветка, как накатывает на берег волна и склоняется трава под ветром, только молча.
Ад обычно начинался потом. Ежедневный, почти привычный, с проверенными способами противостояния. Сначала: мужественно переждать чириканье двадцати старшеклассниц, выдворить их из аудитории, подождать минут тридцать под предлогом, что нужно собрать материалы. Да - наотрез отказаться от помощи! Тогда есть надежда, что на выходе из "Кокона" его не будет ждать целая делегация. Иначе он будет спасаться позорным бегством в учительскую.
Звук шагов далеко разносился по пустым коридорам, за изогнутыми, точно сплетенными из прозрачных толстых волокон стенами, лежал мрак. Охранник на выходе отложил свежий выпуск новой версии クローズZERO*, глянул на мониторы, убеждаясь, что коридоры пусты.
- Что-то вы припозднились сегодня, Сагами-сенсей.
Июньские ночи еще сохраняют легкий намек на прохладу, пройдет месяц, когда город раскалится, как жаровня, но нырять в них из холода кондиционеров все равно не очень приятно. Сквозь плотную листву снизу, с улицы на галерею пробивается желтый свет, его достаточно, чтобы не споткнуться об одинокую голенастую фигурку, украдкой жующую рисовой колобок, сидя на корточках.
- Нацуми-тян?
_________________
*クローズZERO – «Kurozu ZERO», манга, нарисованная по одноименному фильму Миике Такаши, вольной адаптации оригинальной манги Такахаши Хироши «Crows».

Девчонка подскочила, как ужаленная, спрятала еду за спину. На согнутом локте второй руки повисла на одной лямке раскрытая сумка. Ноги носками внутрь, пятками врозь, один гольф почти сполз.
- Сенсей! – с облегчением выдохнула ученица; интересно, за кого она приняла его сначала, за уличного хулигана, что ли?
Острое бледное личико довелось созерцать всего секунду, потом Нацуми стыдливо опустила голову, и Сагами достался вид растрепанной макушки.
Он переложил вместительную объемистую сумку (туда влезали не только книги, но и пакет с бутербродами, купленными по дороге на лекции в «Лоусоне» почти через дорогу) из правой руки в левую. Из всех девочек в этой группе Нацуми выглядела наиболее безопасной для общения вне аудитории. Она была младше всех и приходила на вечерние лекции в школьной форме. Кажется, ее даже дразнили, но обычно она не жаловалась. Между ними двоими было что-то общее.
- Почему ты не едешь домой?
- Не хочу туда, - пробормотала ученица; услышать ее четко могла разве что серая плитка под ногами.
На улице под галереей проехала машина, тишину на секунды заполнил звук мотора, яркие пятна фар выхватывали стены зданий, чтобы через миг умчаться дальше. Девочка все-таки обрела силу поднять голову, теперь она смотрела куда-то в грудь учителя.
- Кетсу-сенсей сказал, что не сможет забрать меня, у него что-то очень-очень важное. А сегодня среда, и отчим... – порывистый вдох был похож на всхлип. – Наверное, я должна вернуться в дом.
- О...
Он тут же почувствовал себя глупо, но ничего другого на ум не приходило.
- Хочешь, я провожу тебя... куда-нибудь.
Ничего более умного он не сумел придумать.
Теперь она подняла голову. Мордочка острая, глаза круглые – потерянный котенок, да и только. Прикусила нижнюю губу в раздумьях. И вдруг торжествующая улыбка.
- Сенсей любит мороженое? Если я съем мороженое, то можно и домой.

Стоило больших трудов отвертеться от подружек и не дать им понять, что возвращаешься к выходу из «Кокона». Еще больше понадобилось терпения, чтобы дождаться выхода сенсея. Харука просидела все это время на бетонном основании опоры галереи, теребя в руках амулет и мысленно повторяя раз за разом свое желание. Скорей бы, скорей бы...
Его мягкий голос: «Нацуми-тян?» обрушился как ведро холодной воды за шиворот. Что здесь делает эта блоха?! Почему он разговаривает с ней? Харука с усилием, сжав зубы, заставила себя не двигаться с места. И не побежать наверх, не выплеснуть закипающие эмоции ему в лицо, когда он предложил проводить замарашку.
Девушка едва не разодрала на ниточки плотный тряпичный прямоугольничек у себя в руках. Но к тому моменту, как эти двое спустились с галереи на улицу, была почти спокойна – по крайней мере, внешне. Ей хватило выдержки дать им уйти вперед ровно настолько, чтобы еще видеть их спины в белом свете фонарей, и только тогда пойти следом. Туфли она сняла и сунула в рюкзачок, чтобы в тишине не было слышно ее шагов. И держалась тени.
Харука уже почти взрослая женщина, в отличие от «блохи», она хорошо одета, причесана и накрашена. Но «Лапа-сенсей» идет с мелкой, а не с ней. Как несправедливо! Ярость клокотала и булькала на медленном огне.
Но даже она не помешала отметить, что идут они не к станции Шинджуку, а в противоположную сторону. И это очень-очень хорошо!
Остановились. Зачем? Харука нырнула за ствол ближайшего дерева; их стройный ряд отделял тротуар от мостовой. Что это он там ей дает? Что-то важное. От сенсея никакими уловками не добиться ничего ценного, а «блоха» сумела! Хитрая стерва.
- Чтоб тебя переехало!
Промелькнула надежда, что он оставит девку здесь, когда «Лапа-сенсей» ушел, но вернулся он слишком быстро, и Харука чуть не задохнулась от негодования, разглядев у него в руках два стаканчика мороженого. Больше сомнений не оставалось, стало ясно, что нужно сделать. Харука зашептала выученные наизусть слова.

В полушаге позади учителя Нацуми плелась нога за ногу. Со стороны, наверное, казалось, что она вот-вот запутается, где правая, где левая. Да, правда, она тянула время. А он, такой милый, оказался достаточно заботлив, чтобы время от времени проверять, не отстала ли она, и по необходимости умерять шаг. Ее звонкий возглас: «Ой-ёй!» заставил его остановиться и встревоженно обернуться. Девчонка пролистала тетрадь, потом толстый засаленный блокнот и даже альбом, подняла на сенсея взгляд больших влажных глаз.
- Я не записала домашнее задание! – сообщила она.
Мировая трагедия была готова разразиться здесь и сейчас. Сагами всполошился: судя по всему, Нацуми была способна утопить в слезах, если не весь остров, то, как минимум, его столицу. Он растерялся. Даже в кино он никогда не ставил себя на место бравых крепких ребят-спасателей или пожарных, которые, рискуя жизнями, выкапывают из-под завалов или вытаскивают из огня мирных жителей. Если честно, он вообще старался не смотреть подобные фильмы. Поэтому даже не подозревал, что находился где-то на одном с ними уровне, когда достал из портфеля кристаллик инфочипа с веселой мордочкой кошки в качестве талисмана.
Почти выступившие слезы мгновенно просохли. Девочка с улыбкой качнула кошку-талисман и приняла удлиненный, полупрозрачный с темным ядром пластиковый кристалл. Должна была вынуть из сумки считывающее устройство. Но вместо этого зажала инфочип в сложенных в кулачок одна поверх другой ладошках и поднесла ко лбу, как амулет. Прикрыла глаза, сосредоточенностью напомнив котенка на лотке.

- Что ты... – Сагами ошарашено замолчал.
Они чуть было не забыли про мороженое, когда учитель спохватился.
- Подожди здесь, пожалуйста!
Может быть, не стоило оставлять ее в одиночестве на краю пустой площади, но в "Лоусоне" на углу подрабатывали по вечерам студенты из их же школы. Повезло, что народ в этом пустеющем вечерами квартале редко заходит в круглосуточный магазинчик. Интересно, что же купить – шоколадное с вишней или фисташковое? Сагами на всякий случай забрал оба стаканчика.
Они не собирались ни о чем разговаривать, просто шли, он - чуть впереди, она - чуть-чуть подотстав и загребая ногами, как маленькая девочка. И не думали, что, по сути, не отличаются от своих предшественников, разве что у Сагами зонтик вместо меча, а на Нацуми школьная "матроска", а не в несколько слоев кимоно. И вокруг не лес, окружающий одну из застав старого Эдо, а Skyscrapers district*.
Вход на станцию Точомаэ оказался перекрыт. Ограждения, строительный мусор, мелкие красные лампочки. В неестественном белом свете единственного крупного фонаря с некоторым трудом читалась надпись: «Извините, идут ремонтные работы». И схема, как дойти до ближайших входов в метро.
- Нужно сюда, - Нацуми ткнула в значок по другую сторону схематичного изображения Центрального парка.
Наверное, следовало обогнуть почти не освещенный парк по улице, но хорошо известная дорожка шла напрямую (насколько это вообще возможно), и никто, ни учитель, ни ученица, даже не задались вопросом.
Хлынул дождь, мелкий и почти теплый, тогда-то и пригодился зонт. Девочка робким кроликом жалась к Сагами. Она первая оглянулась на шум и вдруг издала пронзительный, почти на грани ультразвука, визг.

-----------
*Skyscrapers district - полуофициальное название района вокруг Кейо плаза в Шинджуку, застроенный небоскребами.

Вот когда он пожалел, что занятия физкультурой посещал только в школе (и чуть-чуть позавидовал спутнице, которая, может, и косолапо, зато прытко взлетела вверх по склону небольшого холма). Мокрая от дождя каменная ступенька уехала под ногами куда-то вбок, Сагами больно ушиб колено и локти. Чудовищный невозможный фантом скрежетнул ободом по дорожке совсем близко, в затылок и спину дохнуло печным жаром. "Это все не со мной происходит! Так не может быть, так не...". Он обычный учитель, никакой он не самурай... В памяти неуместно всплыло нарисованное кем-то из учениц колесо на доске в их аудитории: карикатурное одутловатое лицо в самом центре с выпученными глазами и оборочкой - языки пламени.
Сагами не представлял, как все это произойдет, но, наверное, будет больно и (он очень хотел) быстро. В его скромный уютный мирок необъяснимо вторглось нечто сошедшее с его же рисунков, тех, что делались просто так, для себя и для сайтов. На мгновение показалось, что за ним из-за кустов наблюдает огромная, с тигра ростом, абсолютно черная кошка.
Объятое пламенем тележное колесо раздулось; вместо спиц у него были руки и ноги, губы призрака модулировали слова, но тех не было слышно.
- Не смотрите!
Как будто он мог отвернуться! Даже просто закрыть глаза было страшно. За секунду до того, как невероятная тяжесть раздавила бы Сагами, кто-то выдернул его из-под ваньюдо и рывком поставил на ноги. В зарослях разочарованно и шумно вздохнули.
- В храм! – приказал неожиданный спаситель. – На той стороне парка есть храм, бегите туда.
Черные сосульки слипшихся от дождя волос, припухшие как от долгого недосыпания глаза - вчерашний школьник, уж никак не спаситель человечества от неведомых бед, но Сагами не осмелился спорить.
- И включите импланты! – крикнул им вслед мальчишка.

На островке посреди крохотного, с большую лужу, пруда они поместились с трудом – Нацуми, сенсей и небольшое святилище, приходилось сидеть в обнимку, но каждый из двоих кое-как делал вид, что они всего лишь не хотят свалиться в воду. А вовсе не унять нервную дрожь. Журчала в искусственном водопаде вода, ветви деревьев свисали так низко, что в их тени беглецов почти не было видно. Если бы над этим местом в Реальности не полыхала огромная надпись - 此所勝母乃里*, - оставленная их таинственным спасителем, можно было бы притвориться, что они всего лишь пережидают дождь.
За бешеным стуком собственного сердца едва удалось расслышать, как рядом, на улице, подъехала и встала машина.
- Нацуми-тян! – воззвал хорошо поставленный командный голос.
- Кетсу-сенсей приехал, - обрадовалась девчонка и крикнула так звонко, что заложило уши: - Мы здесь!
Подсвечивая себе дорогу мобильником, миновав полускрытые листвой невысокие каменные тории, к ним торопливо - под ногами легонько поскрипывал гравий, - шел человек, похожий на холеную борзую, поджарый, с тонким профилем. Рядом с ним Сагами выглядел большим плюшевым зайцем. Потрепанным, к тому же. Девочка кинулась новому участнику действа на шею, едва не уронив его, а потом и чуть не задушив.
- Что случилось? – спросил он, когда волна страстей поутихла.
Нацуми словно прорвало, слова лились из нее неудержимым потоком. Видимо, этот сенсей был привычен, он терпеливо ждал, когда порожденный страхом и благополучным спасением запал сойдет на нет. Сагами тоже не знал другого способа.
-------------------------
*kono tokoro shoubo no sato - 此所勝母乃里 – что может означать как «здесь поселение Шобо», так и «здесь поселение всепобеждающей матери». Почему именно такая надпись отпугивает ваньюдо, неизвестно.

Наконец, ученица выдохлась и только молча хлопала влажными ресницами.
- Кетсу Кадзуя, министерство образования, - воспользовавшись новообретенной тишиной, представился незнакомец.
- Сагами, преподаватель вечерних классов прикладной композиции.
- Благодарю, что позаботились о Нацуми-тян. – Кетсу огляделся и указал на парящий у них над головами блестящий шарик с кёкуджицусё* на боку. – Полиция найдет, кто и каким образом устроил это представление. Вероятно.
Сагами не стал делиться с ним своей убежденностью, что лучше бы полиции не встречаться с их ночным кошмаром. Он не был даже уверен, что холеный работник министерства поверил Нацуми. На его месте Сагами усомнился бы.
- Вы проводите Нацуми-тян домой?
Девчонка упрямо надула губы и встала, как вкопанная.
- Не хочу домой, сегодня среда.
- Действительно, - неожиданно легко согласился министерский работник. – Тогда в Сетагайя.
- Да! – обрадовалась школьница так, как будто ее пообещали сводить в Диснейленд. – У Кетсу-сенсея очень хороший дом, такой приятный и теплый.
Не понятно было, кому из двоих мужчин она это говорит. Или просто думает вслух.
- Я на такси, может быть, вас отвезти куда-нибудь? – предложил Кетсу учителю.
- Не хотелось бы вас затруднять...
Еще больше не хотелось идти сейчас одному по пустой темной улице, но сейчас, когда мир потихонечку приходил в привычную норму, Сагами почувствовал стыд за недавнюю слабость.
- Нет, спасибо, мне недалеко.

_______________
*kyokujitsusho – эмблема японской полиции.

25 июня 2015 года, четверг
Полицейский участок
Ниши-Шинджуку, 6-1-1, Шинджуку

"Крошка" Дайго ухитрялся добывать сведение первым, чем ввергал старших напарников в состояние легкого исступления. Старший офицер Модзумэ беззлобно завидовал, а старшего полицейского сержанта Накано беспокоила привычка "малого" немедленно претворять планы в жизнь. Не всегда полезно для общего дела отправляться на задержание в одиночку. Дайго покорно выслушивал лекции на эту тему, а затем повторял все сначала.
Мелким он считался больше в силу традиций - ну и был самым младшим по званию. Тот же самый Модзумэ был всего на четыре года старше, да и разницу в восемь лет между ним и Накано Дайго воспринимал как нечто обыденное и нормальное.
- Они все были зарегистрированы одном на сайте! - возвестил он, когда, слегка запыхавшись, ворвался в помещение.
- Наши убитые? – на всякий случай уточнил старший, на опыте наученный, сколь не связанные друг с другом мысли порой возникают в голове Дайго.
И когда тот кивнул, развернул к нему свой ноутбук. Проще и быстрее дать «малому» напечатать адрес самостоятельно, чем просить продиктовать. В волнении тот ухитрялся иногда менять буквы местами. Модзумэ, который до этого печалился над отчетом, переводя в файл все записи из записной книжки, придвинулся ближе. Дайго, дрожа от возбуждения, как собачий хвостик, отбарабанил по клавишам и нажал ввод.
[i]Три одинаковых монаха-комусо* стояли посреди пустоты. Будь они настоящими последователями фукэ-дзен*, они возрыдали бы от счастья, наверное, хотя этого все равно никто бы не заметил. Сплетенные из осоки корзины-тенгай* надежно скрывали лица пришельцев.
Внимательный наблюдатель заметил бы одну странность – у них не было при себе флейт. И вторую – у всех троих за пояс были заткнуты кинжалы-джюттэ*.

_____________________
*komuso - 虚無僧 - (букв. «монахи пустоты»), нищенствующие буддийские монахи, использующие флейту для медитации.
*fuke-zen - 普化 – японская школа дзен-буддизма, которая считала умелую игру на флейте путем к достижению просветления. Поначалу была неформальным объединением монахов и пилигримов, в школу объединилась только к 1700-му году и была закрыта правительственным распоряжением в 1871-м году. В основном проповедовала странничество, ее приверженцы были скорее практикующими мирянами, нежели священниками. За период Эдо школа пополнилась за счет ронинов.
*tengai - 天蓋 - (букв. «небесный колпак»), соломенная или тростниковая корзина, которую комусо носили на голове, чтобы показать, что они отказываются от своего личного «я».
*jutte - 十手 – (букв. «десять рук»), иногда джиттэ, особой формы незаточенный кинжал с увесистой рукоятью, которой можно было пользоваться как дубинкой и крюком для удержания чужого клинка. Во дворце сёгуна всем, кроме сыновей сёгуна и хатамото, под страхом смерти запрещалось носить мечи. Правило касалось и дворцовой стражи, которая была вооружена джюттэ. В результате кинжал стал символом исключительного положения стража и «по наследству» достался первым полицейским. Цвет шнура и кистей на джюттэ обозначал ранг блюстителя порядка; красный – йорики, синий – дошин, зеленый – комоно.

Самый высокий, со шнуром красного цвета оглядел серую безграничную пустоту. Недоумение отчетливо проступило в голосе:
- И что это должно означать?
- Сейчас... – коротышка, у которого шнур был зеленый, повозился с невидимыми настройками, и в центр пустого пространства всплыла маска «макаи-ханнья»*.

Красавчик Модзумэ вытянул шею, чтобы лучше видеть экран; его аватар в Реальности машинально повторил движение. Получилось бы смешно, но впереди стоял дылда Накано, так что обошлось.

Темно-красный, почти пурпурный лак кое-где облупился, но огромная маска, вздыбив гриву, угрожающе скалилась на пришельцев, точно сторожевой пес.
- Полагаю, это и есть вход, - негромко пробормотал третий монах, со шнуром синего цвета.
- Зарегистрируй какой-нибудь неподозрительный аккаунт, - предложил старший «малому»; он почти был уверен, что торопыжка Дайго примчался в их комнату с вестями раньше, чем сунулся внутрь самостоятельно.

_____________
*hannya noumen - 般若能面 – маска для театра Но, а так же юмористических пьес-кьёген и ритуальных плясок-кагура, она изображает душу женщины, которую ревность обратила в демона. Маска вырезана таким образом, что когда актер в ней смотрит прямо, она выражает ярость и угрозу, но стоит ему склонить голову, как лицо демона становится печальным. Белая маска-ханнья обозначает аристократку, красная – женщину из низших классов, темно-красная – истинного демона. Само слово ханнья переводится как «высшая мудрость»; по одной из версий художнику требуется огромная мудрость, чтобы создать идеальную маску.

Дайго послушно застучал по клавишам, одновременно маскируя оружие под безобидные музыкальные инструменты, но и через пять минут вся их троица все так же топталась на прежнем месте: аватары в прямом смысле, их носители - в переносном. Если бы от них требовали пароль, то они (убедив предварительно младшего не устраивать «holy war») давно сдали бы находку на растерзание спецам из компьютерного отдела.

- Может быть... - монах-комусо с синими шнурами собирался почесать нос, но в надетой на голову корзине процесс донельзя осложнился. - Каймон*?..

- А что? Бабушка любила рассказывать на ночь страшные истории, - пояснил коллегам смущенный Модзумэ.

Высокие тяжелые створки, на которых так же скалила желтые зубы рогатая маска с натужным скрипом приоткрылись. В воздухе перед гостями стремительно текли цифры.
Загрузка: 0... 45... 60... 75... 100%.
モダン怖い怪談のサイト*
ようこそ!*
Постанывали, жалуясь, прогибались под ногами серые подгнившие мостки, клыками выступали из плотной молочной пелены облепленные лишайником пилоны светильников - в нескольких лампах светляками притаились огоньки. Задумчиво квакала невидимая лягушка.

----------------------
* kaimon (開門) – требование открыть ворота.
*modan kowai kwaidan no saito – сайт современных страшных историй про призраков
*youkoso! – Добро пожаловать!

От деревянной платформы, висящей над зеленой неподвижной водой, во все стороны разбегались крытые деревянными брусками дорожки.
- С чего начнем? - спросил низкорослый юный монашек с зелеными шнурами, разглядывая, как струятся на несуществующем ветру узкие полуистлевшие флаги.
- Разделимся, - скомандовал высоченный монах с красными шнурами и указал вытянутой рукой по очереди два направления: - Модзумэ туда, Дайго сюда. Я – прямо. Все важное записываем. При опасности даем знать остальным. Никакой агрессии. Притворяемся любопытными новичками. Но не увязаем в дискуссиях, понял, Дайго?
Их третий спутник рассеянно стер большим пальцем влажную плесень с подобранного камешка, показал находку остальным. В бронзовых чашах медленно разгоралось пламя, над выбранными маршрутами в пригласительном танце кружились зеленоватые хитодама.
- Са-га-ми, - по слогам прочитал Дайго. - Тут его подпись на каждой странице.
Модзумэ поёжился, как от внезапного озноба, подул на ладони.
- Что-то меня пугает его буйное воображение.

Через полтора часа все трое сидели в офисе, сдвинув стулья. За опущенными жалюзи сияло дневное солнце, на улице был разгар дня. В кондиционированной прохладе в ярком белом свете люминесцентных ламп отчетливо проступали границы и номера кварталов их района на прозрачной карте-перегородке, которая отделяла архив текущих дел от основного помещения. Их было маловато, отделу все обещали прислать новичков, но то ли наверху тянули, то ли Накано был чересчур придирчив – пока они работали втроем. Комната казалась полупустой. Глава отдела по очереди оглядел своих сотрудников.
- Дайго, ты первый.

Их младший коллега был встрепан еще больше обычного, но настроен – традиционно – решительно.
- Черной-черной ночью... – начал он.
- В черном-черном городе, ага, - подхватил Модзумэ. – Ближе к делу.
- Это сайт так называется! - обиделся Дайго.
Накано понял, что сейчас дражайшие сотрудники если не подерутся, то разведут словесную баталию на уровне младших классов средней школы. Готовность была крупными иероглифами написана что на узкоскулом лице малого, что на округлой мордашке «красавчика».
- Прекратили! - рявкнул старший сержант полиции. – Дайго – по делу и без лирики. Модзумэ – дождись своей очереди.
В качестве извинения Модзумэ неохотно протянул младшему баночку «кохи босу»*; правда, выяснилось, что тот предпочитает «муто», а в автомате возле курилки, кроме Rainbow Mountain Blend, ничего другого не продается, но Дайго не стал капризничать - в знак примирения. Затем, путаясь в страницах, пролистал свой блокнот.
- Сайт зарегистрирован на некоего Такахаши Таро, - доложил он. – Пишется через «высокий и «мост». Не повезло, это третья по распространенности фамилия в Японии.
- Повезло, - возразил «красавчик». – Он мог, например, зваться Сато.
Вечные спорщики обменялись многообещающими взглядами, но дальше этого не пошли.
- Зато удалось разыскать художника, который разрабатывал весь тот дизайн. Сагами Наоката, преподает прикладную композицию в «Модэ гакуэн», время от времени выполняет заказы на стороне, в основном, когда требуется оформить сайт необычно. Самая известная его работа – виртуальный клуб NOAVATARS.

-----------------------
*Boss coffee - ボス, Bosu – бренд кофе и кофейных напитков, которые компания Suntory продает в пластиковых бутылках и банках. Сорт «муто» - muto (無糖) – без сахара.

- Вторая и третья жертвы, Ибури и Мацугаи, посещали вечерние занятия в «Модэ гакуэн», - внес свою дозу информации Модзумэ. – С остальными общались только в чате сайта.
- Чат как раз и беспокоит, - поделился Накано; блокнот лежал у него на колене, открытый, но владелец в него не смотрел. – Там обсуждают всевозможные городские легенды. В последнее время особенной популярностью пользуется история о ваньюдо – объятом пламенем тележном колесе с оскалившимся человеческим лицом посередине. Даже конкурс устроили на лучшее изображение. Один участник написал в подробностях, как натравить этого демона на человека. Несколько других заявляют, что они попробовали, и всё получилось.
Глава отдела, больше похожий на офисного работника среднего звена, чем полицейского, вырвал исписанный листок из блокнота и отдал Дайго.
- Найди адреса, по которым зарегистрированы эти аккаунты, особенно зачинщик, он подчеркнут. Подними всю возможную информацию на Такахаши Таро. Модзумэ, запроси другие участки о похожих происшествиях. И мы с тобой пойдем говорить с Сагами. Криминалисты уже обработали записи шаров-наблюдателей?
Ответ на вопрос потребовал какого-то времени, в течение которого Дайго самозабвенно рыл информацию, а Модзумэ изнывал у телефона.
- Говорят, что данных чересчур много, и закончат не раньше обеда.

25 июня 2015 года, четверг
Токио, Шинджуку

Одного взгляда на Кензо хватало, чтобы записать всех женщин (без исключения) и некоторый процент мужчин (лишь по паспорту) в исключительные герои. Кто еще смог бы стремительно передвигаться по запруженной прохожими улице на каблуках? Правда, пышнотелая спутница все время повисала у Коги на локте, но, похоже, не в поисках еще одной точки опоры. Может быть, опасалась, что тот вырвется и убежит? Или вдруг потеряется в Ни-чомэ... хотелось верить.
На них не оборачивались так старательно, что проще было бы вывесить плакат: «дикая парочка», возможно, стало бы легче. В похожем на обильную пасеку утреннем Шинджуку они выглядели действительно странно: дородная и женственная, подчеркнуто стильная «она» (не полагается ли ей спать в такой ранний час?) и сутулый, едва ли причесанный, в мешковатой куртке (зато сколько полезных карманов!) и кедах с разноцветными мишками Коги.
- Он - чудо, уверяю вас, кейджи-сан*! - Кензо кокетливо поправил прическу. - Вы не поверите, но когда в заведении у мамы Мокурен начали происходить всякие странности, девочки совсем отчаялись, а некоторые вообще отказались выходить на работу... Мне-то, в общем-то, все равно, я порядочная, но бедняжкам никто не заплатил! Они и в храм ходили, и в Кабуки-чо обращались, вашему брату вот тоже сказали, да без толку! Ой, только вы не подумайте, будто все от них отмахнулись, просто ничего не смогли сделать. Как придут - так все хорошо, как уйдут - сплошной страх и ужас.
Тут каблук попал в выбоину на асфальте, и в словесном потоке наметилась отмель. Пока Коги чинил пострадавшую туфлю, Кензо, поддернув короткую узкую юбку, с блаженным видом массировал себе пальцы и не переставал тарахтеть:
- Тада-кун с первого взгляда сразу все-все понял, а Кума-сан - просто душка, такой хозяйственный!
---------------------------
*keiji-san - 刑事さん - дословно: «господин детектив»

Примерно на этой минуте стало ясно, что Коги окончательно запутался, про кого идет речь на каждом конкретном этапе сумбурного повествования. А в дополнение ко всему, у него нестерпимо свербело в носу.
- Так кто чудо, и в чем ужас? – вставил первые слова за все время с момента встречи криминалист.
И чихнул. И чихнул второй раз. Третий чих удалось приглушить платком. До начала смены оставался час, но хотя бы туфлю удалось привести в относительный порядок. Стоя на одном колене посреди тротуара, Коги двумя руками протянул обувку спутнице, точно принц чересчур крупной Золушке.
- Одна из девочек мамы Мокурен, - доверительно понизив голос, сообщил Кензо, - связалась с иностранцем, и он подарил ей очень красивую куклу, такую фарфоровую, в старинной одежде. Мы назвали ее Мери-сан.
Они, словно дети, сидели на корточках друг против друга возле входа в закусочную, из открытых дверей навязчиво пахло карри.
- Но она выкупила контракт и уехала, а куклу выбросила. Сказала, что та ей никогда не нравилась.
- Расточительная девушка, - прокомментировал Коги. – Лучше бы продала. Ну и причем здесь ужас?
- Все уже забыли об этом, когда Аюми нашла ту же самую куклу на полу в туалете, только...
- Только?
- У нее было три ноги! – торжественно возвестил Кензо.
Из рассказа выходила, что лишняя конечность, к тому же, была жуткой на вид и вообще омерзительного фиолетового цвета. Разумеется, этот кошмар немедленно отправился на помойку. А затем раздался телефонный звонок.

- Мы сидели и просто болтали, а мобильник Аюми вдруг пополз по столу и звонил, и звонил... Тонкий голос в трубке сказал: «Я – Мери-сан, я лежу среди мусора...», и на другом конце дали отбой.
Коги хмыкнул. И, как выяснилось, поспешил, потому что история не завершилась. Вторым звонком «Мери-сан» известила, что «уже на углу, где аптека», третий был от дверей заведения.
- Мы открыли, а там никого. Ну конечно же, все решили, будто это глупая шутка, - Кензо подцепил растрепанный локон и привычным движением отправил прядь за ухо. – Но потом позвонили в четвертый раз. И тот самый тоненький голос произнес: «Я СТОЮ ЗА ТВОЕЙ СПИНОЙ!!!»
От могучего выкрика, усиленного энтузиазмом рассказчика, Коги отшатнулся... и на собственном опыте прочувствовал, что асфальт, в целом, довольно твердая субстанция. Пришлось еще поправлять съехавшие набок очки.
- Какие-то страшастики на выездной экскурсии, - сказал он. – Помню, в первом классе средней школы было что-то такое... Э-э... И что Аюми-тян?
Кензо протянул ему крепкую ухоженную руку с розовыми подточенными ноготками.
- Потеряла бы ногу, если бы не пришел Тада-кун и спас ее. Он умеет договариваться с призраками и демонами.
- Ага, Тада-«он сразу все-все понял»-кун. И сейчас мы идем к нему, потому что в новостях рассказали про тела с отрезанными конечностями, а «Тада-кун» наверняка что-нибудь об этом знает, так? Или мы здесь, потому что Кензо-сан считает, что в этом деле замешан демон?

- Кейджи-сан такой проницательный! - спутник Коги, просияв, даже причмокнул от удовольствия. - Поэтому я и хочу вам помочь! Мы пришли.
Он ткнул большим пальцем себе за спину на кирпичный угловой дом с небольшими балконами, на котором среди прочих вывесок красовалась надпись: "Агентство "Кагецу", 4F".
Криминалист хмыкнул, уж больно удачный номер этажа выбрало себе это агентство. Потом крякнул и проверил часы.
- У нас есть тридцать пять минут, так что стоит поторопиться, если мы хотим поговорить с Тада-«сразу-понял»-кун.
Лифта в облицованном коричневой плиткой здании, выбивающемся из общей пестроты чисто японской улочки, не было. Только не слишком широкая лестница. Коги заново оценил героизм Кензо, который резво цокал по ступенькам на высоких каблуках. А заодно думал, как будет ловить дородного спутника, если тот все-таки оступится.
Но повезло.
Табличка на двери выглядела по-деревенски добротно и аляповато, похоже, ее делал своими руками кто-то старательный, но не слишком умелый. Повесили ее недавно. Сутулый криминалист взлохматил и без того всклокоченные волосы. Рассказ про куклу, эти дверь и табличка – шарада какая-то. Он ушел бы, но перед глазами стояло выражение крайнего ужаса на бледном, с синими губами, личике убитой девочки. Хуже, он однажды видел такое выражение, задолго до нее. Хотел бы не видеть больше никогда.
Коги обреченно сделал жест: мол, дамы вперед. И снял очки.

25 июня 2015 года, четверг
Институт медицинских исследований, Тодай
Токио, Минато-ку, Широканедай, 4-6-1

Тэцугью давно не слушал преподавателя. Какое-то время он пытался настроиться на учебу, начать присутствовать на паре, но все было без толку, и Тэцугью выскользнул в Реальность. Дизайн точки доступа не отличался от настоящей аудитории, Тэцугью вышел в коридор, распахнул окно и вылез на карниз. На красной кирпичной стене здания плясали тени, из парка неподалеку слышались голоса и звуки воды. Тэцугью, не раздумывая, спрыгнул вниз, по пути меняя мир вокруг себя - резко удлинились тени, и предметы, и цвета стали размытыми, словно на высокой скорости. Аватар Тэцугью - антропоморфная фигура с головой буйвола и металлическим отливом шкуры - приземлился тяжело, с шумом и грохотом. Мостки под копытами скрипели жалобно, словно молили о пощаде. Тэцугью подумал, повел внушительными рогами, и вдруг аватар растекся кляксой по оцифрованному воздуху, как чернила в воде. Из кляксы собрался новый образ - затянутая в черное высокая сухопарая фигура в широкополой шляпе и с двумя револьверами в кобурах. Тэцугью любил трагедии и вестерны...
Сумрачный ковбой неторопливо прошелся вперед и назад по дорожке, собираясь с мыслями. На пряжке широкого кожаного ремня красовалась все та же металлическая буйволиная голова, сейчас она ловила отблески светильников и настороженно следила за роящимися болотными огоньками, пересекавшими путь Тэцугью. Пальцы мужчины протанцевали по рукоятям револьверов, и ковбой, точно на что-то решившись, круто развернулся и направился к пруду. Зеленоватая мутная вода разошлась перед острыми носами ковбойских сапог и обнажила каменные ступени, ведущие вниз.

Тэцугью рефлекторно задержал дыхание и, заметив это, усмехнулся. Под водой было чуть холоднее, чем на поверхности, движения чуть замедлились, и Тэцугью подумал, что неплохо бы завести здесь аккаунт-амфибию, чтобы легко передвигаться по всем слоям сайта.
На дне, сильно накренившись, стоял корабль. Алые флаги волновались, повинуясь течению, стайка рыбок сновала между остатками такелажа пугливо шарахаясь от Тэцугью. Ковбой сделал еще шаг и остановился перед самым бортом. Шорохи и шепотки, которых не ждешь под водой, были почти ощутимы - они приходили с каждым новым потоком холодной воды и затихали, чтобы возникнуть вновь. Неблизкий, но пронзительный вой заставил Тэцугью вздрогнуть.
- Неплохо сделано, - улыбнулся он, - фуна-юреи.
Произнести это вслух было ошибкой. Призрачная команда вышла из теней и холода, один из духов протянул обе руки к ковбою в молящем страдальческом жесте и прошипел что-то тусклым безжизненным голосом.
- У меня нет черпака, - сказал Тэцугью. - Или вы требуете авторизацию?
Вой повторился.
- Я должен дать вам авторизацию с дыркой? - Тэцугью махнул на них рукой. - Кыш, духи. У меня гостевой доступ.

---------------
*funa-yurei - 舟幽霊 - буквально «корабельные призраки», неуспокоенные души тех, кто утонул в море. В вечерние или предрассветные часы, в шторм и туман они поднимаются из пучины, чтобы топить лодки с рыбаками и путешественниками. Облик их различен: от вполне здоровых людей до скелетов, одетых в порванные, порченные морской водой одежды, а плоть дочиста обглодана морскими тварями, но в любом случае их головы увенчаны треугольными повязками, которыми пользуются буддисты, подготавливая мертвецов к путешествию с иной мир. Фуна-йюреи просят у встретившихся им моряков черпак, а получив его, принимаются с его помощью наливать воду им в трюм. Если им не дать черпак, то они в гневе разломают корабль в щепки. Поэтому все японские моряки берут с собой запасной черпак с продырявленным дном.

(фенячье)

Призрак уронил руки совершенно человеческим жестом и Тэцугью подумал - не аватар ли это?..
- Мне нужна карта сайта. Я давно здесь не бывал.
Призрак коснулся борта, и на древесине вспыхнуло изображение лабиринта.
- Спасибо, - ковбой отсалютовал призракам, - больше ничего не нужно.
Пока духи медленно истаивали, преобразовываясь в холодные течения, Тэцугью просмотрел последние новости и обсуждения. По всему выходило, что обитатели сайта ухватились за утреннюю новость и самые "живые" ветки были посвящены ей. Ковбой снял перчатку, приложил ладонь к одному из закоулков лабиринта и пропал. Быстрая ссылка привела его к интерактивной карте города, висящей в воздухе, к мерцающему переплетению улиц и пятнами парков. Не пришлось даже искать по ключевым словам, Тэцугью был этому рад, не хотелось ничего произносить вслух, на карте явственно мигали три крупные точки, складываясь в треугольник. Ковбой приблизил к себе одну из часто мигающих "активных" точек - Центральный Парк - и принялся листать связанные страницы. На Центральном парке числилось аж два трупа, и путем нехитрых арифметических вычислений Ковбой узнал точное число смертей. Четыре.
"Плохое число" - рассеянно подумал Ковбой, как будто здесь вообще было что-то хорошее.
Нащупав вкладку "фотографии с места происшествия", Тэцугью даже отдернул пальцы. Никаких фотографий ему уже не было нужно, всю работу, какую могли бы сделать фотографы, сделало его воображение. Здравый смысл подоспел чуть позже - не могут висеть на сайте фотографии расчлененки, это материалы уголовного дела, они должны быть засекречены. В детективных сериалах направо и налево раскрывают кому попало следственные материалы, но каждый раз с озабоченным выражением лица напоминают, что вообще-то это запрещено. Не захочешь - запомнишь.

25 июня 2015 года, четверг
Токио, Шибуйя, Хиро-о, 2-6-10

- Харука-тян? - Сагами растерялся.
- Мацугаи Харука, 16 лет, - подсказал лощеный красавчик.
- Да, я видел ее вчера вечером... на занятиях в "Коконе"...
- А позднее?
- Она же - моя ученица!
Нет, не поняли, что это все объясняет. Сагами переступил с ноги на ногу; ночью сна он так и не дождался, все казалось: закроет глаза - и услышит скрежет обода по камням и хруст гравия. И по-прежнему висящая над его аватаром полыхающая огнем надпись не придавала уверенности и покоя, только больше будоражила мысли.
...за деревьями мелькали огни. Будь решение в его власти, побежал бы туда, может, улица и пуста, но дома, светофор перекресток... Но Нацуми так крепко вцепилась в его руку, что оставила синяки, и тащила, тащила, почти волокла за собой. Калитка в высоком проволочном заборе была заперта, они побежали в обход по узкой крутой тропинке.
- Не оглядывайтесь, сенсей!
- Сенсей, вам нехорошо? Может быть, вам лучше сесть? – озаботился старший из двоих полицейских, которые прервали своим визитом бессмысленное шатание Сагами по дому.
Еще бы он не смотрел так пристально, как будто ввинчивает взгляд прямо в душу.
- Вы общались с Мацугаи вне занятий?
- Нет, зачем мне это?
Красавчик достал из кармана черную записную книжку и строчил в ней, не отрываясь от разговора, со скоростью швейной машины.

Эти двое при галстуках и костюмах не вламывались к нему в дом, они были обходительны и вежливы, но под их тяжелыми взглядами он, взлохмаченный и помятый, вдруг почувствовал себя неуютно. Ваньюдо - только в человеческом облике, подомнут и раздавят, и уйдут как ни в чем ни бывало, лишь оставят после себя окровавленные, трепещущие обрубки, которыми только что была твоя жизнь. И уже абсолютно неважно, как ты сам был одет, открывая им поутру двери... И тем более - если ты был при этом в трусах и обвисшей футболке. Сагами потер ушибленный локоть; тот саднил.
- Вы ударились? - посочувствовал тут же красавчик, мельком глянув на неумело, кое-как наложенную повязку.
- Я упал.
Что его тревожило больше - напускная внимательность одного или отстраненное недоверие второго?
- Можно? – спросил старший, указав на разложенные по полу рисунки.
И, получив в ответ растерянный кивок, отправился рассматривать их, неторопливо и тщательно. Молча. Можно было не провожать его взглядом, Сагами и так знал, где лежит каждый из них, на какой сейчас смотрит непрошенный зритель. Часть – вполне законченные, некоторые – всего лишь схематичные наброски карандашом.
- Вы всегда сначала рисуете на бумаге?
Наконец-то отыскались очки, Сагами нацепил их и почувствовал себя еще глупее.
- Да, иначе не получится жизни, - обхватив себя руками, он сунул ладони под мышки, как будто пытался согреться. – Почему вы спрашиваете о Мацугаи? С ней что-то случилось?

- Этот получился очень жизненным, - как-то по-особенному сказал долговязый полицейский, точно не из восхищения искусством.
Оказалось, он стоит, сунув руки в карманы брюк, над большим красочным рисунком... особенно хорошо удалось пламя...
- Это ваньюдо, не так ли?
Проклятье... почему он не спрятал этот лист?! Ну, наверное, потому что все утро сидел над ним, подсказали остатки здравого смысла. И намекнули, что хорошо бы стереть с рук графитовые следы.
- Да, колесо от повозки. Говорят, что тот, кто увидит его, расстанется с душой. А еще ходят слухи, что в центре голова не монаха, а кого-то даймё, который приказывал привязывать людей к такой повозке и тащить, пока тех не разорвет на части.
- И большое оно? – уточнил вдруг красавчик, выразительно разглядывая сизые отметины на запястье поникшего собеседника. - Как Дайканранша*?
- Вы когда-нибудь видели старые водяные мельницы? - обреченно спросил Сагами. - Оно было размером как раз с их колесо.
- Сагами-сенсей, - очень серьезно, почти скорбно, обратился к нему старший из полицейских, - вы задержаны на трое суток для выяснения обстоятельств гибели Мацугаи Харуки-тян. Ваш дом подвергнется обыску. Не сопротивляйтесь, пожалуйста. Если вы пожелаете откровенно рассказать о том, как все было, мы непременно выслушаем вас.

-----------
*Daikanransha - 大観覧車 – буквально «большая машина для обозрения кругом», гигантское (115 метров высотой) колесо обозрения, которое находится в Токио на насыпном острове Одайба. До открытия колеса обозрения в Лондоне считалось самым высоким в мире.

РЕАЛЬНОСТЬ.

Дробно мерцала внизу карты зеленая искорка тематического чата. Тэцугью надвинул шляпу на глаза и приложил большой палец к огоньку, вдавив его поглубже, как кнопку лифта. Под ногами разъехались каменные плиты, и Ковбой провалился вниз, инстинктивно придерживая револьверы. Уж лучше бы это был лифт.
-------------------
発言/更新
[入室者：5人] [退室]
-------------------
Приземлился Ковбой, впрочем, удачно - прямо за ученическую парту. Сидеть было не слишком удобно, длинные ноги пришлось вытянуть, и они, должно быть, нелепо торчали. Шляпу Тэцугью после непродолжительного размышления снял и положил перед собой. Затем осмотрелся.
Заброшенная школа. Свет скудный, окна грязные, на столах пыль. В классе болтали без умолку, менялись файлами, бросая искрящие, как бенгальские огни, пакеты данных через ряды, а на вогнутой доске появлялись сообщения - так здесь велся лог чата. Несколько человек у дальней стены сдвинули парты и устроились в кружок в частной беседе.
----------------------
inuyasha178> кто-нибудь ходил в парк Шинджуку? там уже двоих убили.
[06/25 11:07 210.219.281.93]
timezzz> я ходил, но не пустили за ленту. кто смелый пробраться ночью?
[06/25 11:09 210.115.378.90]

[я и чатовские фрики]

ShinsengumiKitty> Prince_of_tennis уже поспорил, его тоже задавило колесо. В Шимбаши. Я пойду, ага.
[06/25 11:09 221.230.289.72]
inuyasha178> я пас, предки до сих пор злятся. на домашнем аресте. (^-^')
[06/25 11:09 210.219.281.93]
Y十M> Prince_of_tennis один ходил, теперь надо собрать команду, может, и завалим это колесо. Говорят, его нельзя сфотографировать.
[06/25 11:10 207.115.359.22]
----------------------
Бледный юноша с небольшими аккуратными клыками, заметными лишь при улыбке, бросил в общий доступ рисунок - объятое пламенем колесо катится по мостовой, оставляя след на камне, чудовищная рожа в центре скалится, и глаза его горят. Довольно талантливо, аура угрозы передана, пусть даже пришлось немного нарушить перспективу для создания эффекта...
----------------------
BloodHunter> зато можно нарисовать! quick-painting, минут десять на планшете и полчаса в "девятке".
[06/25 11:11 207.245.616.38]
----------------------
Вампир обаятельно улыбнулся и чуть поклонился в ответ на аплодисменты.
----------------------
ShinsengumiKitty> Интересно, а если натравить это ваньюдо на учителей, заклинание подействует? У нас контрольная работа через неделю, а я в материале - дуб дубом.
[06/25 11:12 221.230.289.72]

(чатовские фрики и Зердовый Фенек)

Тэцугью испытал большое желание упасть лицом на парту. Прямо в пыль. Раз двадцать.
"натравить Ваньюдо?! На учителей?! Щенки бестолковые, идиоты... Но я чем лучше? Натравил Ваньюдо на город. Щенок бестолковый, идиот..."
----------------------
Во вторую дверь сунулся парнишка с выкрашенной во все цвета радуги шевелюрой.
----------------------__
[入室者：6人] [退室]
----------------------
anonym> (^-^*) эй, я опоздала... тьфу... я с чужого компа... сейчас
[06/25 11:14 207.215.657.32]
enoshimaneko_chan> теперь порядок
[06/25 11:14 207.215.657.32]
-----------------------
Многоцветье волос сменилось снежной белизной, пряди отросли и закрутились в подобие кошачьего хвоста, украшенного бантиком. Девчонка смущенно одернула матроску и, усевшись на парту, принялась мастерить самолетик.
-----------------------
ShinsengumiKitty> ('-'*)
[06/25 11:14 221.230.289.72]
enoshimaneko_chan> у кого записана формула вызова?
[06/25 11:15 207.215.657.32]
-----------------------
А вот это было уже серьезно. Тэцугью нехорошо усмехнулся.

[Железный Фенек и чатовские фрики]

[入室者：7人] [退室]
-----------------------
Iron Bullboy> Формула вызова? То есть, скоро по городу будет сотня колес кататься?
[06/25 11:16 212.665.334.11]
inuyasha178> почему одно? одно и то же. с рассветом ваньюдо исчезает, а после заката появляется вновь. но если хочешь, чтобы оно преследовало кого-то конкретного, нужно знать формулу вызова.
[06/25 11:17 210.219.281.93]
Y十M> Формулы мало. Это как с матешей, хоть сколько формулу зубри, а не понимаешь, будешь висеть на контрольной. Надо ненавидеть того, на кого его натравливаешь, тогда все выйдет как надо, иначе - незачет.
[06/25 11:18 207.115.359.22]
ShinsengumiKitty> Мда, незадача. Госпожа Мацушита не такая уж плохая училка...
[06/25 11:18 221.230.289.72]
------------------------
Ковбой криво усмехнулся, как и полагается ковбоям.
------------------------
Iron Bullboy> Не настолько плохая, чтобы переехать ее ваньюдо? Что ж, она может собой гордиться...
[06/25 11:18 212.665.334.11]
------------------------
timezzz> у меня днюха была недавно, старики подарили крутую камеру. кто хочет глянуть на шимбаши-труп? （￣ー￣） (-_o)
[06/25 11:19 210.115.378.90]

(фрики+неустрашимый Фенек)

enoshimaneko_chan> (O_O;)
[06/25 11:20 207.215.657.32]
inuyasha178> O(≧∇≦)O покажь!!!
[06/25 11:21 210.219.281.93]
timezzz> O-ke!
[06/25 11:21 210.115.378.90]
----------------------
Круглолицый анимешный персонаж с зелеными челкой и кончиками прядей, особенно яркими на фоне черной шевелюры вида "хороший ученик, произведение первоклассника" выполз из комнаты через форточку, но через некоторое время вернулся, держа в зубах несколько грубовато нарисованных листов.
-----------------------
timezzz> я тут! готовьтесь (≧∇≦)
[06/25 11:23 210.115.378.90]
timezzz> http://s1224.photobucket.com/albums/ee362/timezzz1/wanyudo/
[06/25 11:23 210.115.378.90]
------------------------
Если он рассчитывал на овации, то, можно, сказать, что он их добился. Никто не рукоплескал, но толкотня локтями у ссылок получилась знатная. Даже «междусобойщики» вынырнули из приватной беседы и поинтересовались, по какому поводу гам. Щеки беловолосой "матроски" приобрела оттенок под стать волосам и даже, кажется, слегка в зеленую часть спектра.

(фрики не дремлют, фенеки тоже)

Тэцугью подождал, пока жаждущие зрелищ налюбуются, и подобрал с пола пару листков. Качество, конечно, то еще, но главное разглядеть можно - труп. Тело школьника, парк, низкая решетка. За красные пластиковые конусы никого не пускают, чтобы не затоптали все следы. Тэцугью поднял голову и пристально посмотрел на девчушку в "матроске". "Ну что, - мысленно спросил он ее, - натравишь колесо на училку? Госпожа Мацушита будет так лежать и совсем ничего уже тебе не задаст на дом..."
Ему хватило такта - трусости! - ничего не сказать беловолосой дурочке вслух, хотя очень хотелось. Чтобы не сверлить ее взглядом, Ковбой снова опустил взор на снимки и на этот раз обратил внимание на людей за оградкой. Кто-то, кажется, плачет, кто-то "незаметно" снимает на телефон, кто-то не то шепчет что-то в рукав, не то прикуривает, заслонив огонек ладонью. А кто-то просто смотрит на тело, вцепившись в решетку пальцами... Кто-то бледный, небритый, взволнованный, как и все, но притягивающий взгляд Тэцугью, потому что он, Тэцугью, знает эту небритую рожу.
Ковбой вынул из кармана чистый лист бумаги, приложил к нему на миг исходную фотографию и вернул оригинал на место - на бывшем чистом листе теперь была точная копия. Тэцугью провел пальцем по интересующему участку снимка и тот многократно приблизился, расплывшись, конечно, на пиксели, но разобрать можно. На указательных пальцах обеих рук поблескивали отраженным светом вспышек перстни, санскритские буквы kan и un. Шимада носил их еще в детстве... То есть, вряд ли эти же самые перстни, конечно, не такие уж у него были толстые пальцы для взрослых перстней, но точно такие же.

[противный фенек, и без фриков к тому же]

Из стены - как раз между узором из трещин, что складывались в схематичное изображение груды черепов, и пожелтевшей анатомической схемы - высунулась длинная костлявая рука, сгребла за шиворот намакеро*, что ковриком разлегся на столешнице*. Лентяй не успел пискнуть, его с причмокиванием всосало в стену.
------------------
[入室者:7人] [退室: 1人]
------------------
shikyou> труп - уже не круто. что, если - смерть в прямом эфире?
[06/25 11:22 210.210.261.15]
enoshimaneko_chan> как это?
[06/25 11:23 207.215.657.32]
inuyasha178> \(>o<)/!!!
[06/25 11:23 210.219.281.93]
shikyou > выберем жертву, вызовем колесо, все заснимем, выложим в Реальность. мы - короли, остальные - в завидках. timezzz, твоя камера с выходом?
[06/25 11:25 210.210.261.15]
timezzz> нафиг нужна машина без Реалки?! конечно есть выход, хоть щас свою морденцию запишу, если кто не верит
[06/25 11:25 210.115.378.90]
timezzz> кого жертвуем?
[06/25 11:26 210.115.378.90]
shikyou > хороший вопрос... есть идеи?
[06/25 11:27 210.210.261.15]
Chobbit> Почему я всегда в пролете?!! _|￣|○
[06/25 11:28 210.107.391.50]
enoshimaneko_chan> что с тобой?
[06/25 11:28 207.215.657.32]
inuyasha178> он из Ямагучи, через всю страну пилить.
[06/25 11:29 210.219.281.93]

____________
*namakero - ナマケロ – в английской версии его имя Слакот (Slakoth), похожий на ленивца покемон из региона Хоэнн; абсолютно ленив, спит 20 часов в день, хотя способен вызвать на удивление большое количество энергии и путешествовать на большие расстояния (в основном сплавляясь по рекам).

(с фриками)))) )

Слушать эту чушь дальше Тэцугью не стал - пусть детки развлекаются, сколько им угодно. Чтобы взять под контроль ваньюдо мало только формулы и ненависти... Да даже если и хватило бы двух этих составляющих, откуда им, соплякам, знать, что такое настоящая ненависть? Чтобы постичь такое сильное чувство нужно многое пережить, нужен настоящий опыт и, разумеется, настоящий повод. Не F в семестре и не отобранные печенюшки. Ненависти, которую испытывали эти дети, не хватит чтобы привлечь и накормить духа, но если попадется среди них одаренный - вот здесь уже могут быть проблемы... И если эти недоросли действительно снимут на видео, как колесо прокатывается по человеку - это тоже проблема. Запись тут же появится на всех файловых хранилищах, всех видеосообществах и новостях. Последнее, что хотел бы видеть Тэцугью в рассылке на ящик - видео с расчлененкой. Но кто виноват? Как обычно. Тэцугью уже почти начал привыкать к тому, что и конец света настанет по его вине, но привычка не приносила облегчения. Мертвые дети. Юнцы, шалящие со смертью. Твоя вина.
Размышляя так, Ковбой встал с места, поднял шляпу с подошел к окну. Темные тучи заливали небо, как прибой, то обнажая холодные звезды, то скрывая их. Тэцугью распахнул окно, и в класс ворвался ветер, принеся в помещение сухую листву и, кажется, даже запах надвигающейся грозы. Ковбой перемахнул через подоконник и, оттолкнувшись ладонью, отправился в недолгое падение, завершившееся приземлением прямо в седло крепенькой мохнатой лошадки. Она была выше своих реальных прототипов и потому казалась мощнее - Ковбой со своими длинными ногами и плащом до земли смотрелся бы глупо на обычной лошади, поэтому "припарковал" к заброшенной школе ее пропорционально увеличенный вариант.
Оба револьвера вынырнули из креплений, Ковбой о плечо перекрутил барабаны, одновременно задавая параметры поиска. Кто-то это назвал серфингом, но Тэцугью называл это "скачкой". Мир вокруг завертелся, предметы стали темными мазками, размытыми от скорости смены сайтов. Скачка началась.

[покидаю фриков]

25 июня 2015 года, четверг
Токио, Шинджуку

- Кума-сан! - взвизгнул Кензо и, кажется, собрался задушить человека, встретившего их на пороге, в объятьях.
Тот, и правда, напоминал крепкой статью и ростом поднявшегося на дыбы медведя*. А еще статую Джидзо* за авторством деревенского камнереза. И немного - приплюснутым носом и прижатыми к круглой стриженной, как газон, голове ушами - ушедшего по возрасту с ринга ветерана-боксера. Если бы вдруг потребовалось бы описать его всего одним иероглифом, подошел бы 頼*.
Чего никто не сказал бы об офисе. Кто-то приложил немало усилий, чтобы придать этой комнате солидный лоск, но сквозь прорехи в расползающемся бумажном «фасаде» то и дело проглядывала изнанка: картонные коробки, забитые чужим мусором, дешевая мебель, заклеенная бумажной полосой трещина в оконном стекле. Так же не вязалась с предназначением комнаты небольшая камидана* с обязательными благовониями и подношениям, о-фуда* - были даже джингу таима* из Исэ - на стенах и даже на потолке и фигурка, которая, по здравому размышлению, вообще оказалась не к месту.
Кума-сан (вообще-то по фамилии он был Кумаиши, что было написано на аккуратно приколотом к рубашке бэйдже) пригласил гостей присесть на диван, принес на подносике чай и осторожно, словно опасался, что хлипкое кресло сложится под ним, как шезлонг, уселся напротив. Неторопливой массивностью он напоминал одного из коллег Коги, «антипода», как его порой звал сам криминалист. Игнорируя чай и людей (Кензо о чем-то радостно трещал), Коги разглядывал фигурку в камидана. Так подслеповатый пациент таращится на таблицу в кабинете окулиста в надежде увидеть строчку пониже. Будь он в очках, можно было бы сослаться на пылинки или искажение линз. Но запись на импланте была четкой и не оставляла сомнений.
- Скажите, почему у вас там Фудо-мьё-о?*
Великан почему-то смутился.
---------------------
*kuma - 熊 - медведь (яп.).
*Jizou - Джидзо (地蔵), букв. «вместилище земли», бодхисатва Кшитигарбха, покровитель детей, путешественников и умерших, в Японии стал отождествляться с местным божеством Досоджином, выполняющим те же функции. Дзидзо (или Одзидзо-сама) облегчает страдания и сокращает умершим срок заключения на разных уровнях ада, дарует живым здоровье, удачу и потомство, воплощает оптимизм, сострадание и вселенское спасение. В Японии его небольшие каменные изображения можно увидеть на кладбищах, перекрестках или просто вдоль дорог, часто рядом с ними кладут небольшие камешки и игрушки. Дзидзо традиционно считается покровителем всех детей, в частности тех, кто умер при рождении или раньше своих родителей.

- Долгая история, - сказал он.
- Но такая чудесная! - болтун Кензо легко сменил курс. - Любой ками-сама* должен быть посвящен...
- ...очень долгая... - гнул свое Кумаиши.
Несколько секунд эта странная парочка говорила одновременно, перекрывая друг друга, но на финише ловкий Кензо вырвался чуть-чуть вперед.
- ...почему бы и не Фудо? Но по виду не скажешь....
Он вдруг ойкнул и прикусил язычок, словно его крепко пнули под столом. Кумаиши не моргнул глазом.
- Так какой же демон вас донимает? - деловито спросил он.
«Ками-сама?» изумился про себя Коги. «Как можно посвятить одно божество другому? Бред какой-то...» Потихоньку крепла убежденность, что его притащили в скрытый приют умалишенных или попросту разыгрывают. Тогда подыграем, решил полицейский.
- Найдено несколько тел с отсеченными конечностями. Все разрезы одинаково ровные и аккуратные. В одном случае на земле рядом с телом остался след тележного колеса. Вот, посмотрите.
Он достал из внутреннего кармана ветровки пачку фотографий и положил на стол между чашками. На всех снимках были школьники, в основном, девочки, только один мальчик. Коги вчера медитировал над ними полночи, но так и не сумел понять, какая связь между этими ребятами и боссом якудза, которого убили первым. Про него криминалист пока молчал, не зная, куда пристроить в этой мозаике.
Кумаиши неторопливо достал из узкого чехольчика очки в металлической тонкой оправе и водрузил их себе на нос; никакого изящества они ему не придали, лоск на него навести можно было, разве что потратив вагон мягкой ветошки и спецсредств – и с возможным риском для жизни. Ну, как минимум, нескольких пальцев смельчак точно не досчитался бы. С минуту гигант молча разглядывал фотографии, но только лишь открыл рот – дважды хлопнула входная дверь.
---------------------------
*kami-sama – 神様 – дословно: «божественное существо», шаманы и медиумы из раойна Цугару (префектура Аомори), которые ведут жизнь аскетов, занимаются излечением больных и говорят с мертвыми. Они могут быть связаны с определенными синтоистскими святилищами и даже буддийскими храмами или действовать самостоятельно. В отличие от слепых шаманок-итако, которые начинают обучение с детства, ками-сама начинают практику в зрелом возрасте, часто после серьезной болезни или семейного кризиса. Как правило, ками-сама посвящены какому-либо божеству, чаще всего дракону Рьюджину или Фудо мьё-о. Тем же самым словом обозначается вообще любое божество.

Для начала она, распахнувшись, ударила об тонкую перегородку. Фудо мьё-о перед закрытыми дверцами «домика для богов», как положено «недвижимому властителю», и не дрогнул; зато свалилась простенькая белая вазочка с веткой сакаки*. Кумаиши бросился поднимать, Кензо подтолкнул криминалиста локотком, тот едва успел подставить руку, чтобы не получить хороший синяк под ребрами.
- Тада-кун! – торжественным шепотом возвестил он/она.
Новый персонаж не был похож на великого и прославленного детектива – даже если и был им, в чем Коги тут же засомневался. Длинная плохо стриженная челка заставляла вспомнить о старших классах, плавно переходящих в первые курсы. Тоже не лучшее воспоминание. А еще Тада-"он-сразу-все-понял"-кун сегодня похоже не выспался. Криминалист аккуратно сгреб фотографии в стопку и спрятал обратно в карман, для сохранности. Больше всего он опасался, что кто-нибудь опрокинет на них чашку с чаем. К нему протянули руку – то ли требовательно, то ли с той наглостью, которая рождена неуверенностью в своих силах.
- Покажите еще раз... пожалуйста.
Чем-то этот паренек напоминал младшего брата, особенно поутру, когда тот с закрытыми глазами наощупь отыскивает путь в ванную. Криминалист, даже не успев подумать, передал ему увесистую пачку снимков. Будь здесь Накано, обязательно прочел бы лекцию о недопустимости раскрытия информации о расследовании посторонним, а молодой и крайне деятельный по этой причине Дайго попытался бы отобрать и пресечь. Но у Коги на сей счет имелись свои понятия, да и лекцию он мог выдать не хуже.
- Четвертую из них убили вчера поздно вечером. Сегодня уже было в утренних новостях.
Тада-"сразу-все-понял"-кун не походил на человека, который смотрит телевизор – хотя бы изредка.

--------------
*sakaki - 榊 – клейера (Cleyera japonica), вечнозеленое растение с продолговатыми заостренными листьями, священное дерево в шинто.

- На два слова.
Процветало это загадочное агентство или нет, но аренда помещения попросторнее напарникам явно было не по карману. Закуток для личных нужд они организовали без особых затрат, отгородив его стеллажом. Откуда на пределе слышимости доносилось: "...он же человек!.. Хорошо, в кои веки заплатят деньгами, а не... ...смей оскорблять... (два могучих гулких хлопка, облегченный вздох) ...не упрямься!.. ...я не... ...вот и умница...".
Кензо закинул ногу на ногу и кокетливо подмигнул. Коги скривился – он даже в страшном сне не мог бы причислить себя к его клиентам. Часы услужливо сообщили, что есть еще двенадцать минут, чтобы узнать, чем закончится дело. Если не считать нескольких безделушек и множества книг на стеллаже, в комнате почти не было украшений. Вернее, оно было одно: рекламный плакат в полстены с изображением весьма растрепанного и небритого очень яростного, но с искрой задорного веселья, молодого человека в просторной темной одежде и с двумя мечами. Чтобы не вводить зрителей в недоумение, понизу шла надпись: «カムイ外伝»*. Не самый новый, далеко не самый удачный фильм, Коги помнил его. И то, что именно такой плакат достать было почти невозможно – разместить на нем антагониста равносильно антирекламе. Даже несмотря на то, что удался он намного лучше, чем главный герой. Представить, что плакат здесь повесил основательный хозяйственный Кумаиши? Полицейский хрюкнул в ладонь. Значит, Тада-«неизвестно-как-по-фамилии»-кун все-таки не настолько далек от масс-медиа, каким выглядит.

---------
*"カムイ外伝" - "Kamui gaiden" (русское название "Одиночка"), режиссер Ёичи Саи, 2009 год.

Парочка вернулась: Кумаиши был очень доволен, мальчишка при нем был легонько помят, больше встрепан и упрямо надувал губы. Карточку - как потом оказалось, это ее он безуспешно разыскивал, шаря свободной рукой по всем карманам, - передал ему Кумаиши. Тада-кун положил фотоснимки на край стола, протянул визитку гостю.
- Шимада Тадаоки, - у него была манера сминать фразу в конце в нечто малопонятное. - Рад знакомству.
Указательные пальцы мальчишки, как в броню, были оба закованы в тяжелые кольца в виде знаков kan и un*; резные металлические полосы словно спаялись с кожей. Под глазами лежали черные тени; кто-то сегодняшней ночью о сне даже не думал. И кто-то здесь очень-очень большой фанат Фудо-мьё-о... только почему-то с синтоистским уклоном.
- Тоже рад. Я – Коги.
Криминалист взял его карточку, но вместо того, чтобы предложить в обмен свою, потянулся к фотографиям и попутно чуть не опрокинул чашку с едва тронутым чаем и рассыпал крохотные печенюшки на блюдце посередине. Кинулся собирать их и чуть не опрокинул чашку вторично.
- Простите... Так что скажете?
Тада-кун жестом фокусника разложил фотоснимки по столу, как колоду игральных карт, и уселся.
- Почему вас затрагивают эти смерти?
- Мой младший брат имеет привычку ходить в местах, где всех их убили, и в не самое светлое время суток. Хочу, чтобы такого не случилось с ним, - не соврал Коги; только сказал не всю правду.

-------------------
*kan и un – точнее, hammaṃ, две последние биджа («зерно», санскрит.), то есть слога алфавита сиддхам, из мантры Фудо мьё-о. Сами биджа не имеют значения, но произнесение их помогает осуществить связь с духовными принципами.

Он не стремился именно сейчас размахивать здесь полицейским удостоверением. Дело, похоже, было на мази. Даже если потом Кензо – известный любитель поболтать – и сдаст его, будет лучше, чем сейчас, в переломный момент. Криминалист потер переносицу и лоб. Плюс работы с имплантом в том, что какое бы ни было у тебя зрение, запись будет четкой, можно брать ее напрямую, как будто смотришь видео в реальном времени. Минусов было три, и они заставляли Коги в обычное время носить очки: запись все равно шла с задержкой, создавалось ощущение отсутствия в происходящем себя самого, а главное, очень быстро уставали глаза и начинала трещать голова.
- Говорят, что один человек был известен привычкой привязывать свои жертвы к повозке, - Тада-кун осторожно вел кончиками пальцев по снимкам. – После смерти его душа превратилась в тележное колесо. Говорят, он теперь сторожит врата ада. Кто-то вызвал его в этот город.
Трудно было бы отыскать наиболее несхожих напарников и еще труднее - угадать, что возьмет, в конце концов, верх, крестьянская расчетливость Кумаиши или его же деревенское простодушие. Сам он сиял, точно мамаша, гордая дочкой на выданье, и, похоже, пытался под столом наступить Тада-куну на ногу, дабы своенравное "чадо" не ляпнуло сгоряча чего-то ненужного.
- И теперь ваньюдо разъезжает здесь по ночам, чтобы красть у людей жизнь и душу, - молодой человек поднял голову. – Вы не верите мне. Ни единому слову.
- Разумеется, не верю, - откликнулся Коги с неожиданной злостью. - Вы сидите тут, среди всех этих декораций, смотрите на фотографии вполне вещественных тел и заявляете, что некий персонаж из древнего фольклора убивает людей в современном мегаполисе. Предлагаете обратиться к священникам, пусть освятят весь город? Один уже талдычит про ваньюдо, теперь эти сказки мне будете рассказывать вы. Скажите еще, что это демоны устроили катастрофу в прошлый четверг.

- Кейджи-сан...
Криминалист поднялся и одним движением сгреб снимки.
- Я здесь совершенно попусту.
- Нет, - Шимада нервно сцепил пальцы. – Там был человек. И здесь тоже. И ваш младший брат подвергается смертельной опасности на самом деле.
Несмотря на сутулость, Коги возвышался над хрупким столиком, как валун на скале, нависший над оживленным людским потоком. Легкий толчок – и обрушится на головы, сминая все на пути. Даже нелепая одежда не располагала к веселью.
- Что это за человек? Что вы о нем знаете?
- Вот поэтому я не работаю на людей, - Тада-кун откинулся на спинку диванчика, устало прикрыл глаза. – Мертвецы не спорят, они знают, что уже умерли. С ними очень просто общаться.
В небольшом офисе повисла короткая пауза.
- Я пока не нашел этого человека.
- Тогда молитесь, чтобы его нашла полиция до того, как случатся новые смерти. Может, - Коги кивнул на статую хранителя небес, - он и услышит вас. Всего хорошего.
Спрятав фотографии в карман ветровки и не дожидаясь ответа, криминалист покинул офис на несчастливом четвертом этаже.

- Ты зачем к нам его приволок? – великан воздвигся над оставшимся в одиночестве Кензо.
- Кума-сан! - оскорбленная в лучших чувствах "красотка" отмахнулась пуховкой, окружив себя нежно-розовым облачком пудры. - Вы же оба постоянно ноете, как вам не хватает денег!
Шимада лежал на продавленном, коротком - даже для него - диване, не мешал вечным спорщикам выяснять отношения.
- Стоило попытаться! Кейджи-сан хоть и скептик, зато...
- Ты приволок сюда полицейского?
- Ну-у...
- Полицейского?!
Улыбка Кензо получилась ангельски невинной:
- Криминалиста.