Ветер неспешно гнал по небу на восток редкие облака. По совсем необычному небу, где царил день, но как ни старайся, а солнца толком разглядеть не удавалось. Прячется, окаянное, то за облака, то странным образом оказывается постоянно за спиной.
Тот же ветер стелился и по земле. Здесь уже он не так ленив. Скорее зол, порывист и протяжен. Если закрыть глаза и долго-долго стоять на крыльце, слушая шелестение ветвей сирени, листьев винограда и представляя, как где-то чуть дальше раскачивается орех, очень скоро возникает ощущение приближающейся грозы. Кожа словно чувствует, как темнеет, наливается небо, как всё в природе стремится спрятаться, подготовиться к наступлению непогоды.
Но откройте глаза – над головой всё та же светлая синь, вокруг всё та же стелющаяся по земле трава, видимая до самого горизонта, где она теряется, сливаясь или с линией горизонта, или с далёкими горами.

По буерачному тракту, неспешно покачиваясь под завывание ветра, движется повозка, запряжённая волами. Возница покачивается на своём сиденье, склонив голову, прикрытую широкополой фетровой шляпой, и почти выпустив поводья и кнут из рук. Только время от времени он встряхивался и, не просыпаясь, шевелил пальцами, перебирая поводья.
Волов совершенно устраивала такая скорость. Они с полагающимся столь могучим зверям достоинством топтали тракт, оставляя за собой поземку пыли. Мимо тракта тянулись луга клевера и других диких трав, изредка сменявшихся вполне знакомыми человеческому взгляду злаками или грядками. Деревеньки и сёла медленно подплывали к повозке (одни смелее, ближе к тракту, другие наблюдали за путниками из отдаления), а затем оставались у неё за спиной.
Где-то к полудню с тракта, по правую его сторону, показались высокие шпили замка. Возница неуютно поёжился, перебрал в руках поводья и героическим усилием умудрился не проснуться. Случайный луч солнца недобро отразился на шпиле замка, предвещая очередное лихо. Но того, кто смотрел бы на башню в этот момент, не нашлось. Повозка медленно прокатилась мимо, туда, на север, к переправе через Быстринку, в здешних местах получившей ещё и второе своё название, Жужелица.

Ветер нёсся над деревьями, порой предпринимая попытки скользнуть вниз сквозь ветви, коснуться корней лога ли, вяза или осины. Только терпения стихии не хватало. Вот очередному порыву удаётся пробраться вниз, закружиться вокруг притаившегося там домика и даже встряхнуть колодезную цепь, но уже в следующее мгновение ветер словно терял интерес и отпускал новую игрушку, устремляясь дальше.
В то же время где-то на востоке, у самых гор вёл свою героическую схватку славный герой Сабревульф. Почти двое суток он двигался по следам дымчатого барсука, разыскивая сего чудного зверя. И вот, когда казалось, что до цели всего ничего, он на неё и наткнулся. Останки барсука лежали в лапах огромной полосатой кошки, весьма недовольно взиравшей на появившегося во время её трапезы путешественника.
И вот загнанный на дерево герой мужественно отбивался от кошки. Когда той надоело караулить Сабревульфа, она развернулась и растворилась среди камней и насыпей. Но путешественник ещё не успел и спуститься толком на ноги, как из некой расщелины показалась заинтересованная морда волка, а за ним и его нескромного семейства. Герой предпочёл повременить со спуском с облюбованного им дерева и занялся тем, что стал играть в гляделки с вожаком. На этом занятии их и застала вернувшаяся кошка, недвусмысленно зашипевшая и рванувшаяся выяснять отношения и предъявлять права на добычу.
Под шумок путешественник и кладоискатель спустился со своего дерева и, стараясь не привлекать внимания, удалился с наибольшей скорости, которую смог развить.

В это же время, вдали от лесов, от гор и от рек, над домами одного села поднимался недобрый дым. Соломенные и травяные крыши занимались пламенем, кричали люди, повсюду слышался лязг железа и глухие удары. На деревню напали. Мародёры ли, люди лорда, армия врага или чудища – кто мог сказать. Нападавшие были в доспехах. В их глазах плясали огни злой радости, они действовали безжалостно и не предъявляли требований. Даже ветер побоялся спускаться сюда. Вряд ли об этом случае узнает кто-нибудь.
Прочь! Прочь тень! Не было тебя. Сгинь и не возвращайся. Рассейся в сверкающем блеске купола волшебной библиотеке, в ярких водах Быстринки и Шумной, в чистой зелени лесов. Уйди и не возвращайся. Игра, она же жизнь, ещё только начинается…

Теперь уже не ясно, как и где именно всё это началось. Одни говорят, что всё случилось только потому, что так захотел тракт чертополоха. Другие пеняют на волшебников (и не без оснований), что если бы не их жадность и непредусмотрительность, ничего бы и не случилось. Третьи… Третьих много. Единственное, что помнится чётко, в тот день был сильный, зовущий в дорогу ветер.

Ссылка на обсуждение "Нетрадиционное фэнтези".

Лес. Зизи и Пим.

Зизи и ее кавалер совершенно не подозревали о сложной судьбе (наверное) уготовленной им Лигой Монстров вкупе с двоюродными и троюродными родственниками обритой краснокрылой мухи. На самом деле, они были заняты обедом, и вот на запах еды монстры из леса вполне могли заглянуть, так что личное и позаимствованное оружие компания держала неподалеку. Правда, часть из средств поражения, в виде зубов Пима, на данный момент была занята куском чего-то вкусного и ароматного. Да и руки Зизи были, мягко сказать, несвободны.
А еще ничего вокруг не предвещало беды. Лучшее начало для любой заварушки. Особенно в ситуации, когда некие люди (и нелюди тоже) в приступе охотничьего азарта только что пробежались по любимым мозолям лесных обитателей.
В воздухе ощутимо пахло грозой... и еще сильнее - обедом.

Следопыт уже неделю искал пропавшего волшебника, чтобы тот был не ладен. Разарио ругал себя за то, что потратил столько времени.
И зачем он обратился к этой цыганке, ведь зарекался не иметь дела с магами, ведьмами и предсказателями: "Ух, карга старая!"- крутилась в голове одна и та же мысль. Наговорила ерунды, про мертвых и не мертвых, тут и там и негде, бред!
Вдалеке виднелся замок злого волшебника. Каждый взгляд на замок сопровождался желанием плюнуть в него, в чем следопыт себе не отказывал. Вот мощности жалко, сокрушительному снаряду ни как не хватало, чтобы попасть в цель.
Прошло примерно еще 3 часа, прежде чем Разарио увидел на горизонте среди крестьянских полей одинокий домик. На лице появилась довольная улыбка: "А вот и ты, дружочек!".
Воин ускорил шаг, желая быстрей достичь заветной цели.

Лес. Костер и спящие почти точно под Пимом, не очень глубоко под землей шерстистые змеи.
(с интонациями Сенкевича)
Клубок шерстистых змей, прямо над которыми горел костер и готовился обед, мирно спал под землей. Шерстистые змеи не любят тепло и сухость, днем они обычно спят под землей, где прохладно и сыро и охотятся только ночью в поймах рек и заболоченной местности. В глубокой воде шерстистые змеи быстро тонут. От внезапной жары шерстистые змеи часто впадают в панику, дуреют и начинают вести себя агрессивно. Так что под землей тихо зашипели, просыпаясь, шерстистые змеи, пытались закопаться еще глубже, в прохладу, но вокруг было так жарко и становилось все суше, что некоторые из них, одурев, перепутали все направления.

Горы. Штаб-Нора. Тахиомера и посыльный дух.
(а это просто для антуража)
В северо-восточных предгорьях ничто не предвещало грядущих неурядиц. Посыльный дух однорукого бандита доставил в штаб-нору утренние новости и всего час назад проснувшаяся в ворохе слабо пахнущих медом восковых дощечек с вечерними новостями Тахиомера отвлеклась от чашки с ароматным сиреневым чайным сбором.
- Что-нибудь интересное?
- Пчелы говорят, все очень серьезно. Кто-то порушил нору двум змерекам в Глухом лесу. Свидетельствует один из змереков и что-то говорит про жену и оскобленных мух...
- Какой ужас. - искренне посочувствовала Тахи и взяла с белого сталагмита, переделанного в каменный столик, пилку для когтей. Призрак однорукого бандита, Влобстер, пару лет назад сбежавший из далекой южной столицы в "эту глушь", докладывал дальше.
- Еще есть забавный случай в горах, ближе к башне... - Влобстер качнулся, потому что ощерившаяся Тахиомера моментально и метко метнула напильник. Легко пройдя сквозь призрака, шершавая железяка сбила с двух свисающих с потолка сталактитов тонкие верхушки (или лучше сказать "низушки"?) и воткнулась в панцирь мирно спящей под потолком панцирной летучей мыши. Мышь заметалась под потолком, в конце-концов вылетела из штаб-норы в приоткрытую наружу дверь и скрылась вдали.
- Напииииильник! Тьфу... Вот зачем этой подлой предательнице мой последний напильник? Все тащат и тащат... Ужасно, придется опять притворяться человеком... - подскочившая Тахиомера смотрела жалобно-жалобно, потом вздохнула и пригрозила вестнику. - Не упоминай при мне это место, уволю.
- Бинго. - непонятно прокомментировал дух однорукого сбитые сталактиты и полет панцирной летучей мыши. - Как скажете, мадам. В восточных горах неизвестный убил и съел последнего дымчатого барсука. Свидетели, полосатая кошка и волк-одиночка со всем своим немаленьким семейством дружно сходятся в том, что это сделал сам Сабревульф. Говорят, лично видели этот кошмар.
- Хм... прямо так и съел? Еще и у всех на виду? Хм... а сами они там чем занимались?
- Не могу знать, ма-ам. - бодро отрапортовал Влобстер. - Может, они там живут?
- Ладно, пусть живут... Дымчатых барсуков не осталось, получается?.. Объявлю о награде за голову Сабревульфа, тот еще герой... барсука съел. Что еще?
- Всякие мелочи - одну деревню в долине кто-то спалил, спасшихся не было, так что наши нескольких приютили. Из значимых призраками стали теща старосты призраком и кузнец.
- Что? Кузнец? Тащи! Выдадим все необходимое и у нас будет своя призрачная кузница... - о такой удаче Тахиомера и не мечтала, ну, не становятся мастеровые духами практически никогда. Что-то по настоящему страшное должно было произойти, чтобы так получилось. Она моментально пришла в хорошее расположение духа. - Что там, говоришь, с теми змереками?
- Норку порушили.
- Ага... ага-ага... Норку порушили, деревню сожгли, всех убили... - схожий почерк, не находишь?
Тахиомера вернулась к чаю и табличкам, записала новости, сочинила текст и отправила Влобстера, пытавшегося незаметно отвинтить от каменного шкафа что-нибудь ненужное, с новой табличкой к пчелам.
- Пусть транслируют по всем ульям, Лига ищет виновников порушенных норки и деревни. И пусть пчелы предупредят всех - мне нужны настоящие виновники, кого попало не трогать! Чтобы была примерная акция... а не как обычно - один другого съел и кивает на обстоятельства. Это понятно?
Посыльный призрак молча и не очень довольно кивнул, что "понятно" (он не успел открутить последнюю гайку, запирающую тайник в шкафу), и полетел выполнять поручение. Молча - потому как, что тут скажешь? Все начальники - такие зануды, и если б не вожделенный тайник... Впрочем, несколько стащенных гаек - это тоже неплохо.

Тахи, давно знавшая слабость своего посыльного к тому, что плохо привинчено, открыла дверцу тайника в каменном шкафу, достала оттуда еще несколько гаек взамен пропавших и накрутила на дверцу, затем опять ее закрыла. Вышла к дверям, улыбнулась, подбирая пилку для когтей.
- Грозой пахнет... Хорошо.

Глухой лес: Гоги и Аскольд.

Потягивая парящий чаек Гоги не мог избавится от мысли, даже, скорее предчувствия бывалого охотника и следопыта, что, что-то в этом лесу не так. Расслабленная поза ни коим образом не выдавала его внутреннего напряжения и готовности в любую секунду выхватить горский кинжал (такой милый горский короткий меч) и присовокупив к нему нож ринуться в атаку, защищая честь и достоинство этой прелестной незнакомки. Кстати...
- О, пазор на мой бэдный голова! О, горе мне! - с этими причитаниями Гоги подхватился, сорвал цветок с соседнего куста, оказавшегося диким шиповником...
- Ай! Красавица! Позволь мнэ облыбызат твой нежный и прэлэстный рука в знак наш знакомств! - еще не получив разрешения удалой горец нежно взял девушку за руку и поцеловал, потом еще, еще... - мэня завут Гор ак Гирд! Дыля Вас, мой красавица, просто Гоги!
И галантно протянул коварный цветок, с пальца горца капала кровь.

Где-то на опушке Глухого леса, между Чертополошным трактом и рекой..

Уже полдня прошло с того времени, как Джек, покинув свою деревню, отправился искать приключения. Да, полдня - срок не такой уж и большой, но и за это время шестнадцатилетний паранёк успел набраться впечатлений.. Места были незнакомые, и потому интересные. Нет, не обязательно, что знакомые места всегда не интересны, а незнакомые интересны. Бывает и так, что в самых что ни на есть знакомых уголках находится что-то новое, а попав в незнакомую обстановку, начинаешь понимать, что и здесь всё так же.. Слева от него темнел на первый взгляд тот же густой лес, в котором он частенько охотился, справа - луг, с которого шел густой аромат знакомых ему с детства цветов.. Кажется, ничего не изменилось, но что-то было иначе.. "Брось камень в воду," - сказал как-то его дед - "и по воде пойдут круги. Через какое-то время вода успокоится, и будет казаться, что всё по-прежнему.. Но это не так. Озеро и камень уже будут другими." Тогда Джеку эти слова показались бессмыслицей, старческим маразмом. Теперь же он начинал понимать смысл этих слов. Одним своим уходом Джек бросил немалый камень. И круги, пошедшие от него, не скоро успокоются и в его родной деревне, и в его собственной душе..
"Надо же. Практически сбежал из дому.." - думал юноша - "Отец, правда, меня отпустил.. но какой у него был выбор? И как на это отреагирует мать? Впрочем, хорошо, что я ушел быстро. Если б я задердался там дольше, меня могли и отговорить.. и я мог остаться там навсегда. Нет, это не для меня."
Погруженный в собственные мысли, Джек не заметил, как начало темнеть. Тени стали длинными, мир вокруг окрасился в алые тона, в траве раздавалось пение цикад, а над ухом - звон вездесущего комарья.. Пора было подумать и о ночлеге. Сняв мешок с вещами, Джек собрал хвороста около леса и немного сухой травы на лугу. Вскоре на опушке леса затрещал небольшой костер, разгоняя всё сгущавшийся сумрак.. Взяв нож, Джек нарезал на лугу высокой травы и соорудил из нее подобие подстилки. Затем он достал из мешка небольшое шерстяное одеяло, и, сложив вдвое так, чтобы на одной половине можно было лежать, а другой укрываться, расстелил его поверх травы. После чего перешел поближе к костру. Еще днем он подстрелили из лука серо-черно-коричневую птицу, похожую на курицу. Он не знал, как она называется - в местах, где он жил, такие не водились. Но ему это было не особенно интересно, гораздо важнее было то, какова эта птица будет в жареном виде. Выпотрошив и ощипав ее, Джек подвесил птицу над костром. Готова она будет нескоро, поэтому Джек решил не ждать с моря погоды, а перекусить пока чем-нибудь из своих припасов. На этот раз ужином оказался кусок лепешки и холодная вода из фляги.
Огонь костра мирно потрескивал и наполнял окружающее пространство теплом и мягким, колеблющимся светом.. Где-то за рекой раздался отдаленный раскат грома и сверкнула молния. "Ну и пусть себе громыхает," - с улыбкой подумал Джек - "всё равно от меня далеко.. А к реке я дойду только завтра. А пока.. Пока меня ждёт мой ужин." С такими мыслями Джек, обжигая пальцы, принялся отрезать ножку жареной птицы..

На опушке Глухого леса, около Джека

Каркель был чем-то похож на ворона, только вид имел гораздо более зловещий - в прошлом. Теперь же, свив гнездо на придорожном дереве около Чертополошного тракта и заняв хлебную должность местного предвещателя несчастий (хотя даже ученикам учеников волшебников известно, что воронморры обладают каким угодно, но не пророческим даровнием) он радостно растолстел, накаркивая беды всем желающим и нежелающим. Естественно, каждый из тех, кто оставлял ему подачки во избежание грядущих бед, с радостью задушил бы птицу, но - увы для крестьян - стойкое поверье гласило, что смертью предвещавшего предвещанное не отменяется.
Но последнюю неделю движение по тракту практически сошло на нет. Ходили периодически вооруженные люди, но их он прозорливо облетал стороной, считая, что они люди необразованные и на их суевериях не покушаешь. Поэтому бедняга Каркель с горя полетел искать добычу в лес. На второй вечер грузных и беспорядочных перелетов ему повезло - на опушке горел костерок, подлетев поближе, (с трудом, два года богатой на калории "службы" сказались на качестве полетов не лучшим образом) воронморр заметил парня, который, не догадываясь о присутствии рядом зловещей птицы, обгладывал чью-то жаренную ножку.
Театрально взмахнув черными крыльями и не слишком элегантно - возраст и вес, имейте снисхождение - плюхнулся напротив парня и с хорошо отработанным надрывом в голосе произнес:
- Не будет счастья тебе, о путник! - долгая, внушительная пауза. - Крест на судьбе твоей! Я воронморр, путник!
И Каркель застыл , драматично вращая глазами.

Ветер трепал и клонил долу вершины деревьев. А над ними гордо плыла огромная лилово-сиреневая птица, широко раскинувшая крылья.
Так показалось бы многим путникам. Но те, у кого зрение получше, узрели бы над головой не птицу, а женщину, восседающую на помеле и придерживающую рукой остроконечную шляпу. Ветер развевал шлейф ее просторного бесформенного одеяния, а полы она подоткнула между коленями и метлой со скромностью застенчивой девственницы (каковой, по правде сказать, не была лет с тринадцати).
Чародейка Криселла не усидела дома.
Вообще-то она была не против одиночества. Но именно одиночества она и была лишена в своем "котте-едже", как любила она говорить на заграничный манер.
Дело в том, что "котте-едж" долго был обиталищем ведьмы Маглоры, ныне покойной наставницы Криселлы. И за эти годы дом обрел характер - столь же вредный и злоехидный, как у покойной хозяйки. Дверь норовила прищемить проходящую через порог Криселлу, ставни без предупреждения распахивались и ударяли новую хозяйку, печка плевалась золой, крышка подпола то и дело коварно оказывалась открытой (правда, бдительная Криселла ни разу не свалилась в подпол - и лопатками чуяла огорчение дома по этому поводу).
Хуже всего было в ветреные дни, коими так обильны здешние лесные края. Ветер свистел в щели чердака - и дом обретал голос. Шипящий этот голос спускался в комнату, объясняя наглой девке Крысе, что ей бы не в ведьмы идти, а в коровницы на замковый скотный двор.
Можно бы плюнуть на все, взять помело и махнуть обратно в дивную страну Заграницу, где Криселла провела много чудесных лет и где обогатила память уймой красивых заграничных слов (которые чародейка произносила со вкусом, растягивая их от наслаждения). Но это значило бы трусливо удрать (или, как говорила Криселла, капитули-ировать).
Был не менее заманчивый вариант: запалить окаянную ви-иллу со всех четырех концов, а потом намекнуть живущим соседнем селе пейза-анам, чтобы выстроили новый дом. В селе жили люди, весьма чуткие к намекам. Они уже поняли намек насчет нового сарая. И насчет того, чтобы выкопать за домом колодец. Когда живешь неподалеку от логова ведьмы, поневоле становишься чутким и отзывчивым, этому их еще Маглора научила, ей они каждый год огород вскапывали...
Увы, и этот выход был капитуля-яцией. Поэтому Криселла шла на полумеры: зажигала в печи лучину, подносила к шторе и произносила, закатывая глаза: "Ах, пожар - это такое феери-ическое зрелище!.."
После этого вредный дом затихал. На время. А вскоре начинал все сначала...
Но на этот раз Маглора не выдержала. Окаянная халупа имела наглость заметить, что она, Крыся, - последняя, кто обитает в этих древних стенах. В ученицы к ней, дуре непроходимой, никто наверняка не пойдет, так что с ее смертью ведьмы в здешних краях переведутся.
Криселла от волнения забыла все красивые заграничные слова и с прямотой деревенской девахи (которой и была когда-то)объяснила бесстыжей лачужке, что не какому-то трухлявому срубу, насквозь проеденному жуками-древоточцами, судить о великих чародейках. И что она, Криселла, как раз собиралась отправиться за ученицей. И хорошо бы, если бы к ее возвращению говорливая хижина не рассыпалась бы от ветра...
С этими словами она подхватила метлу и улетела куда глаза глядят, не озаботившись даже запереть дверь. Она знала, что дом подстраивает хозяйке лишь мелкие каверзы - а вот вором, который в него войдет, займется всерьез и жестоко...

Не успел Джек как следует поужинать, как вдруг услышал шум. Да не просто шум, а шум крыльев, и каких! Спустя мгновение, он увидел и соответствующую птицу.. Большущий, черный ворон показался в свете котрра, поблескивая перьями. Но разве вОроны летают ночью?.. Впрочем, судя по размеру птицы в ширину, Джек рассудил, что ворон скорее упал откуда-то, чем прилетел. Но чудеса только начинались.. Хорошо поставленным голосом птица начала пророчить всякие пакости.. Он не был суеверным, но само появление птицы его сильно удивило. Поначалу, он даже немного испугался, но понял, что ворон вовсе не настроен агрессивно, и нападать не собирается. Наконец, Джек немного отошел от удивления. Подумав, он решил, что слова ворона - странное приветствие.
- А я.. Я Джек.
Ответ прозвучал явно слабовато, особенно после впечатляющей фразы странной птицы. Но разве можно требовать чего-то большего от 16-летнего деревенского парня, впервые в жизни повстречавшего большущего говорящего черного ворона, да еще и ночью во время ужина?

Глухой лес.

При виде галантного жеста своего нового уже-знакомца, Зизи расцвела.
«Все-таки справедливость существует», - восхищенно подумала девушка. Прелюдия к романтической встрече оказалась несколько скомканной (в чем стоило винить кусты, мух, и живность, вырывающую норы прямо на дороге у магов), но сама встреча не подкачала. Вкусная еда и галантный кавалер, который ее приготовит – что еще надо человеку для счастья? Ну, человеку-то, может, и ничего, а вот магу позарез нужно узнать пару тайных и запрещенных горских заклятий. Подумав о магии, Зизи покосилась на книгу, мирно лежащую на мешке: никогда не поймешь, что придет в голову фолианту через минуту. А она все же в ответе за книгу перед хозяином… в некотором роде. Но, так как бунт волшебных изделий, похоже, откладывался, девушка кокетливо поправила фиолетовую прядь, попутно вытащив из волос пару особо упорных веток, и улыбнулась Гору:
- Очень приятно, Гоги. А я – Азабелла. Но для особо близких друзей – просто Зизи.
Вполне вероятно, что светская беседа между одинокими сердцами бы затянулась до сумерек, но тут под костром зашевелилась земля. Фолиант издал визг, спасаясь от искр. Мерзкий звук, напоминающий помесь вопля мартовского кота с партией «нож скребется по сковородке» не оставил вольных и невольных слушателей безучастными. Азабелла зажала уши, позволив горскому рыцарю показать свою удаль. В том, что Гоги – рыцарь, девушка не сомневалась нисколько. кого еще можно встретить в леской глуши так далеко от жилья? Рыцарей и оборотней в полнолуние – это знает каждый ребенок.

Не прошло и минуты, как следопыт ускорил шаг, а мир разыгрывал уже новую драму. За спиной раздался душераздирающий крик, за ним второй наполненный еще большим страхом и отчаянием. Разарио развернулся посмотреть. В метрах восьмидесяти наемник увидел забившихся в кучу с вилами и тяпками землепашцев в количестве 15 человек. В десяти шагах от них несколько женщин столпились над лежащим телом. Впереди беснующейся толпы встав в полный рост на две здании лапы, а это три метра в холке. Ревя и рыча, махая передними лапищами с огромными когтями, стоял "Кротосвин".
Животное уж не знало, куда ему деваться от входящей в азарт толпы. Наемник подбежав к женщинам, обнаружил, что причина их совместной деятельности, молодая девица лежащая без сознания спокойно себе посапывая. "Кротосвину" пришлось отступить метров на пять под натиском крестьян. Зверь издал крик наполненный отчаянием и страхом. Крестьяне отреагировали на него отступив назад расценив рев как начало атаки. Следопыт представил мрачную концовку всего представления, достал плеватильную трубку с парализующими дротиками.
Все кончилось быстро. Разарио не успел отогнать крестьян, когда зверь рухну. Несчастное животное хрипело и постанывало. Оставалось лишь наблюдал как жизнь вытекает из глубокой раны на шеи бедолаги.
Толпа ликовала, называя наемника героем и спасителем! Сам же герой чествовал себя паршиво, наверно больше от того, что не побрезговал взять награду, за победу над настоящей жертвой представления и ушел прочь.

Совместно с Полуэкт
Ночь, опушка леса, у костра..

За долгие годы жизни - а особенно за последние, в юности он еще был достаточно глуп, чтобы попадаться на глаза не тем людям - Каркель привык, что одно его появление вселяет в людей страх, ужас, панику, провоцируя повышенную потливость и несварение. Паренек, хотя и казался простым как жаренная птичья ножка, паники не демонстрировал. Воронморр растерялся, глаза завращались еще быстрее:
- Я воронморр, я глас небес, предрекающий судьбу-у-у! - последнее слово ворон не сказал, а скорее зловеще провыл, надеясь все же произвести впечатление на - как там он сказал? - Джека.

- Вороно- кто? - недоумённо переспросил Джек - значит, ты можешь предсказывать судьбу?
В судьбу паренек не особо верил, а вот в магию верил, хотя и не видел ни разу, поэтому спросил:
- А колдовать ты умеешь?

- Во-рон-морр! - птица от возмущения даже перестала ломать комедию и теперь выглядела вполне нормально. Не знать его, предрекателя судьбы!.. - Ты что, никогда о воронморрах не слышал, деревня? - надрыв в голосе исчез, интонации зловещего предрекателя тоже. Остался просто наглый ворон. Ну, почти ворон.

- Кажется, не слышал.. - немного растерялся Джек - а откуда ты узнал, что я иду из деревни? И много в этих местах воро.. ворон-морров?

- Так, - Каркель подлетел поближе, с небольшим затруднением поднялся в воздух к лицу паренька, критически осмотрел того и плюхнулся ему на колено. - Давай сначала, как тебя там? А, Джек. Я - воронморр, зловещий предсказатель судьбы, и конкретно от моего карканья зависит, задушат ли тебя местные змеи, сожрут ли саблезубые волки, отравят ли стирхноптицы, убьют ли миллимуры, расчленят ли... ну ладно, хватит с тебя. Усек? - Воронморр выразительно посмотрел на паренька и еще выразительнее - на мешок, надеясь, что там еда и до Джека дойдет, что поделиться дешевле.

- А, ты, наверное, голодный? - наконец понял Джек, проследив за взглядом птицы - Надеюсь, воронморры едят лепешки. - произнес он, вынимая небольшой сверток из мешка. Сказанное птицей он понял смутно, что-то о саблезубых змеях.. Наверное, потому, что был немного сонным.

Каркель растерялся окончательно и бесповоротно. Ни малейших следов испуга на лице Джека не наблюдалось, зато тот, видимо исключительно по доброй воле, решил поделиться лепешками.
- Молодой человек, воронморры едят все, кроме мяса исчезающего вида совершенно безобидных птиц, между прочим, родственного нам семейства врановых, - и воронморр покосился на отложенную в сторону недоеденную птичью ножку.

- Не знал, что куры и вороны родственники.. - пожал плечами Джек, протягивая лепешку ворону - Эта была больше похожа на курицу.
Подумав, он всё же отложил в сторону ножку, чтобы лишний раз не травмировать психику гостя.
Хотя это как посмотреть.. с другой стороны это Джек был гостем, ведь эти места он не знал, а ворон, судя по всему, был местным. Значит, должен был хорошо знать окрестности..
- Отсюда до реки далеко?

Воронморр, хоть и был голоден, от слов Джека даже притормозил с поеданием лепешки.
- Курицу? Ку-ри-цу?! Редчайшая вранорица похожа на ку-ри-цу?!
Кажется, парень задал еще какой-то вопрос, но воронморр был так зол за оскорбление дальней видовой родственницы, что попросту не услышал.

- Ну.. да. - смущенно ответил парень - она серая, плохо летает и копается в земле. Вороны ведь летают куда лучше кур, разве нет? И землю вроде не копа.. осторожно, костёр! - осекся Джек, заметив, что хвост ворона оказался в опасной близости от пламени.

Оказалось, что вороны (и воронморры) летают действительно куда лучше кур. Каркель, услышав смущенные объяснения парня, немного остыл и уже собрался начать длинную лекцию о вранорицах, повернувшись к костру спиной, но тут Джек гаркнул (очень внушительно, Каркель сразу поверил в его большое будущее) предупреждение, и толстый воронморр взлетел к нему на плечо. Только приземлившись, сообразил, где оказался, в ужасе осел немалой свой тушкой, опершись Джеку на шею и пролепетал, из грозного пророка разом превратившись в просто немолодую птицу, до жути боящуюся подпалить драгоценный с таким трудом наетый зад:
- Спа-спа...спасибо... - потом Каркель глянул вниз. - Моя лепешка...

- Лепёшка? - Джек поднял и протянул ворону упавшую на землю, совсем рядом с костром, лепешку. - Вот, держи.. А имя у тебя есть?


- Каркель, - воронморр взял в лапку протянутую лепешку. - Так. Я буду есть, а ты мне рассказывать, ты кто, откуда, зачем и куда.
Джек пожал плечами (точнее пожал правым, так, как на левом сидел воронморр).
- Хорошо. Так, с чего же начать.. Зовут меня Джек, это я, кажется, говорил. Иду я из деревни, в дне ходьбы к юго-западу отсюда. Иду - к реке, на северо-восток. А потом.. потом туда, куда ветер укажет. Или куда звезда упадет.. в общем, куда глаза глядят. Приключения искать иду, не жить же всю жизнь в деревне.. Кто-то живёт так, но не я. Хочу мир повидать. Мир, и тех, кто в нём живёт. Выверток хочу увидеть, Черных волков, Зеленокожих людей, Горных гигантов..

Каркель трудолюбиво жевал, подумав к концу рассказа Джека, что ему и накаркивать ничего не надо, он и сам в неприятности влипнет, без всякой посторонней помощи.
- К реке тебе на северо-восток, я тропинку покажу. Правда там придется мимо дома ведьмы идти - воронморр поежился. - А ты хоть знаешь...эм...что именно кроме перечисленного тобой водится в здешних лесах?

- Не знаю. - Честно признался Джек, так, как действительно слабо представлял, что же может водиться в чаще леса. - А что за ведьма? Злая?
В общем-то, Джек считал злыми всех магиков и колдунов, так, как в историях, которые рассказывали старики в его деревне, маги всегда были жестокими злодеями, делающими людям разные пакости.

- Не знаю, что за ведьма. Крысей зовут. Люди ее боятся, а нашим вроде помогала. Я не летал к ней, еще сварит похлебку, наше мясо в горах считается диетическим, - "диетическое мясо" гордо выпрямилось, демонстрируя круглые бока. Каркель помолчал немного. - Тут у нас ходят слухи... странные..Лига облаву объявила, ловят всяких, - и еще один взгляд на останки бедной видовой родственницы, - приключенцев.

- Хм? Это какая-такая лига? - спросил Джек, зевнув. Как-никак, время было позднее.

- Лига монстров, - неопределенно ответил Каркель. - Да еще с волшебниками заварушка.. - и предупредив вопрос, сразу заметил, - ничего конкретного не знаю, случилось там что-то.. бродит тут в лесу теперь нечто, красными глазами сверкает.. И вообще, ложился бы спать. Да и я тоже, - Каркель с сомнением покосился на высоту до лежанки: после ужина окончательно расхотелось испытывать радость полета, а прыжка тем более.

На перекрестье Быстринки и Чертополошного тракта
Всё началось с того, что староста Морковищ, Рори, поспорил со старым Ёжем чудотворцем, что сумеет перепить его и даже захмелиться толком не успеет.
- Значит так, говоришь, - Ёже хитро сощурился, пряча улыбку в бороде. – А по что даже и так, не боишься пред всем честным народом опозориться? У меня, чай, пиво – не ровня той размазне, что ты каждое утро хлещешь.
- Это у меня размахня? – староста не на шутку возмутился, с достоинством выставил вперёд левую ногу в парадном своём грязетопе и уткнул руки в бока. И правда, отступать ему уж было некуда. За ними уже наблюдала соседская малышня и, о ужас, Пёс, завзятый баечник деревни. А где он, там и все его дружки, даже если их и не видно с первого взгляда. – А чем доказать можешь, что не брешешь.
Старик пошире распахнул дверь, суетливо кивая:
- Да хоть сейчас пошли, глянем, таков ты на деле как на словах. Если с первой кружки морщиться не будешь, знать, стоишь ещё чего-то.
И под одобрительное гудение толпы они выкатили во двор бочку пива.
Первым, как водится, попробовал напиток сам хозяин дома. Ёже осушил кружку в три глотка, резко выдохнул и крякнул под одобрительные взгляды людей. Следующим к бочке с опасливым выражением на лице подошёл Рори. Жидкость зажурчала по дну его кружки, а уши старосты услышали чей-то ехидный комментарий:
- Смотри, сейчас прольёт, - староста недобро обернулся, но распознать негодника, посмевшего усомниться в его опыте и, да что грех скрывать, в профессионализме, не удалось. Рори только пробежался взглядом по праздным лицам, пожал плечами и вернулся к своей кружке. И ругнулся негромко. Эта ехидна оказалась права – отвлёкшись, староста не уследил за краником, и теперь пиво прямо на глазах начало переливаться через край. Дурная примета.
- Ну? – Ёже не двусмысленно покачал головой. Старосте осталось только побороть досаду и выпятить нижнюю челюсть, мол, лаптем мы не только щи хлебаем, но бывает и на грибной супчик охотой ходим.
- Э-э-эх! – жидкость устремилось прямиком в рот старосты. Глоток, два, три – кружка с грохотом опускается на стол. – А вот так!
И вот уже очередь Рори посматривать на старика да улыбаться. Что, съел, Чудотворец? Где это видано, чтобы старосты споры мировые проигрывали?
- А ну ещё! – раздалось из толпы. И, клянусь песней святого Пивария, и старик, и староста были более чем не против продолжить свой спор!
Они шли на равных. Вторая кружка, третья – что для них были такие мелочи? Кружкой больше, кружкой меньше, разве можно было разменивать напиток полубогов на кружки? Чушь. Для чистоты эксперимента к соревнованию были допущены и другие жители деревни, но разве могли они сравниться в этом деле с таким человеком, как Ёже Чудотворец, чьё имя уже говорит о торжестве невозможного? И разве мог хоть один житель деревни перепить старосту, которому на роду написано быть первым во всех важных мероприятиях?
Ночь спустилась на долину как-то незаметно. Праздник удался. По берегу Быстринки, там где буерачный вплотную подходит к реке, чтобы скользнуть в сторону небольшой дорожкой по направлению к переправе, брели, обнявшись за плечи, Рори и Ёже.
- Я думаю, - Чудотворец покачивался, размеренно помахивая всклокоченной бородой из стороны в сторону. – Я думаю, что никто во всём селе…
- Долине, глубокомысленно промычал староста.
- Не-е, - старик залился глупым смехом. – Во всём космосе нет такого существа, которое нас перепьёт… Вот.
Всё же нет большего счастья, чем обрести нежданного друга на почве общего интереса.
Староста нежданно отлепился от своего приятеля и громким голосом, на всю реку завопил.
- Аууууу! Есть здесь хоть кто-нибудь, кто выйдет против героев? Здесь вообще кто пить умеет?

В глухом лесу
На удивление, кроме рыцарей и оборотней леса могут заселять и другие неожиданные и не всегда мирно настроенные существа. Так, когда у костра мисс Зизи и её спутника началось несусветное, где-то примерно в четверти мили от них одноглазый джентльмен явно не самой цивилизованной наружности просочился сквозь кусты к скрытому от порожних взглядов домик.
Он предусмотрительно постучал особым стуком и только после этого рискнул приоткрыть дверь и просочиться внутрь.
- Хоу, - в домике оказалась всего одна комната. В ней стол, лежанка, пару стульев, вино на столе и свечи. Ну и ещё двое джентльменов сходной наружности. Один из них и поприветствовал вошедшего. – Ты чего оставил пост, Вепрь?
Спрашивавший покоился на лежаке, сложив руки над животом. Но заслышав стук – приподнялся, а рука его скользнула к ножу, висевшему у пояса.
- Тут дело есть, - названный Вепрем многозначительно подмигнул, опустил голову и хрюкнул – бывает у людей и такой смех.
- Не тяни волшебника за шляпу, выкладывай, - спросивший полностью принял сидячее положение и нахмурил лоб, от чего его брови наехали друг на друга. – Это караван золота нашего лорда-кормителя или облава?
- Нет, Перси, - названный Вепрем обратился к вожаку, довольно ухмыляясь, - это путники.
- Путники, говоришь? – Вожак отпустил нож и почесал затылок. – Они что, попросили пустить их к огню погреться?
- Да нет, мимо идут вроде как. Вун, сами костёр развели.
Вожак только пожал плечами.
- Сами развели, пусть сами и спасаются. Ну угораздило же их между сворой лорда и гадами нечистыми закуковать, мне что, из-за этого сон здоровый прерывать? Сами и разберитесь, ко ли что. Вепрь, возьми Кабаря и Стуха и посмотрите на месте, что там и как.

- Так-так, что у нас здесь? – проговорил Тарог, копаясь на пыльных полках в шкафу. Сюда давно уже никто не заглядывал, и целое семейство пауков возмущалось вторжением в свою вотчину.
- Что и требовалось доказать, все закончилось, бездна побери этих призраков, - оставшийся недовольным, маг начал осторожно выбираться из шкафа в который забрался с головой.
На этот раз недовольство мага было вызвано плачевным состоянием его запасов реагентов, даже в самых дальних кладовых он не нашел ингредиенты необходимые для поисков призраков. Теперь, когда появилась насущная потребность найти сбежавшего призрака, Тарог стал корить себя, что был столь расточителен раньше. Ведь это сколько же еще времени пройдет, прежде чем он найдет сбежавшего призрака.
- Уф, - вздохнул, отчаявшийся колдун, - Придется отправляться на поиски ингредиентов самому, не этим же недотепам поручать столь ответственное и срочное дело. Ведь ничего толком сделать не могут, попросил за одним духом проследить и то не сумели, и даже, ироды, не сразу сказали.
Прекратив бурчать себе поднос, маг отправился в свою библиотеку она же хранилище. Здесь он собрал все вещи, что могут понадобиться ему в дороге. Последний раз подошел к телу мага и удостоверился, что оно точно помнит все необходимые действия.
- И чтоб без осечек мне тут! – пригрозил пальцем маг.
- Все будет в лучшем виде, завтра же в дорогу, - ответило тело или что-то находящиеся в нем, приводя в действие лицевые мышцы, чтобы изобразить усмешку, получилось не очень.
- А вот с лицом не играйся, плохо получается.
Теперь все было готово: вещи собраны, команды отданы. Ничто не задерживало его в замке, и маг быстрым шагом направился из замка. Более быстрыми способами передвижения маг решил пренебречь, дорога не дальняя, сил надо бы поберечь, а его конь Кардиг до сих пор нервный, после последнего быстрого перемещения.
Для начала, Тарог решил завернуть к своей старой знакомой Маглоре, живущей неподалеку. Может у нее сыщется лишний череп ворономора, а то охотится на проклятую птицу сущее мученье.

Глухой Лес. Гоги и Аскольд

Гоги весь вечер не покидало чувство беспокойства, но вот почему он сказать не мог. Место для ночлега было выбрано просто замечательное: милая лесная полянка с кучей хвороста вокруг и просто идеальным местом для костра...
костер. Гоги, как истинный охотник, почувствовал неладное еще до того как земля под костром просела и обжигающие угли просыпались в яму. Визги и вопли женской половины не смутили горца (вопли любимой мамы, когда папа заходил в аул в грязной обуви, - вот этого стоит бояться).
Он вскочил, выхватил кинжал и нож, собираясь, пусть даже ценой своей жизни, не дать в обиду своих друзей.
Но к сожалению, Гоги не смог показать себя рыцарем.
Земля разверзлась и все почувствовали удушливый запах паленой шерсти, не удивительно, костер горел почти всю ночь и температура была просто адская. Все это горяще-обжигающее месиво из дров и углей просыпалось вниз. Гоги даже не успел подумать о том, какое это глупейшее животное ринулось прямо в костер, ведь могло же уйти своими подземными ходами. Он однозначно не знал о существовании такого индивида, даже 20 летний опыт не помог ему спасти бедолажку.
- Бедный животный! О, бедный животный! - сокрушался горец.
комок обожженных, изрядно воняющих непонятных шерстистых созданий в агонии извивался на дне ямы, наверное собственной лежки, все сильнее зарываясь в угли и все не потухающие дрова.
Что они могли сделать?! У гоги разрывалось сердце от бессилия. В лесу не было воды, да на данном этапе она бы и не помогла, засыпать землей - нет лопаты.
- у жасную смерть принял этот благородный, но, простите мое мнение, глупый зверь! - Аскольд подошел чуть ближе и, смахнув слезу, поднял упущенный гоги цветок шиповника. - Так отдадим последние почести его душе! Уходи с миром, мой неизвестный науке друг.
Гоги погладил Аскольда по голове, сам еле сдерживая рвущиеся слезы. Лемур бросил цветок в догорающее пламя.
И тут этот зверь каким-то из своих хвостов задел одну из рогатин, на которых держался кипящий котел. И она, падая зацепила край посудины - не менее 5 литров кипятка, водопадом окатило многострадального зверя.
По поляне прокатился волной такой жуткий запах, что наши злоключенцы сдержались только благодаря своей жизненной стойкости и непоколебимости.
- О! Вэликий звэр, пуст твой дух лэтит как арел к вэршина вэликий гор! - сказал Гоги и отдал поклон этому бедному животному.
- Вай! Красавица, давай сабират наш вещь и искать другой мест, подалше от этот полянка! - с этими словами Гоги начал складывать те немногие вещи которые он разложил на плаще...

Криселла не любила ночные полеты, поэтому, едва начало темнеть, круто спикировала в сторону ближайшего села и зашла на посадку на крыльцо здания, в котором она безошибочно угадала постоялый двор.
Увы, долгие прогулки пешком несколько ослабили летные навыки Криселлы, и приземлилась она не на крыльце, а на краю крыши.
- Эй, добрый пейза-анин! - приказала она глядевшему на нее снизу вверх трактирщику. - А ну, давай лестницу!
Надо быть безнадежным идиотом, чтобы не опознать ведьму в женщине, которая прилетела на помеле на вашу крышу и сразу начала командовать. Трактирщик идиотом никогда не был, а потому заметно побледнел.
- А что вашей милости угодно у меня на крыше? - поинтересовался он, прислоняя к стене дома садовую лестницу.
Криселла не собиралась сознаваться в своей промашке.
- С крыши, - сообщила она, - видна роскошная панора-ама!
- Это не моя! - поспешно заверил трактирщик ведьму. - У меня в хозяйстве никаких панорам сроду не водилось!
Подавляющее большинство женщин пришло бы в замешательство, если бы их обрядили в бесформенное развевающееся одеяние и предложили спуститься с крыши по лестнице, да еще и держа при этом в одной руке метлу. Но Криселла слезла с ловкостью бывалого моряка.
- О добрый хозяин, - начала она милостиво. - Я идентифици-ировала это здание как постоялый двор...
Трактирщик был близок к панике. Впервые он столкнулся со словом, которое, при своем хорошо подвешенном языке, не смог повторить.
- Иден... фиги... добрая госпожа, не надо делать с моим постоялым двором ничего подобного! Лучше заходите в дом. Угощу яичницей с окороком... бесплатно, разумеется... такая честь для заведения...
Криселла, очередной раз убедившаяся в добром и отзывчивом сердце простых поселян, милостиво кивнула и проследовала в дом, прихватив с собой помело.

Глухой Лес. Азабелла, Пим и книга.

Предложение Гоги покинуть поляну ради гостеприимных темных кустов, населенных живыми еще обитателями, было принято на «ура». Как и всякая женщина, Зизи трепетно относилась ко всяким зверюшкам, вроде огнедышащих драконов, гигантских кроликов и беглецов из подземного мира. Так что страдания змей не оставили ее равнодушной. Однако ужасающий запах, дополнивший совместные вопли книги и змей, послужил дополнительным мотивом для быстрого бегства. Убрать руки от ушей, чтобы зажать нос, волшебница не рискнула, а потому – задержала дыхание и смело бросилась в неизвестность. Пим, стремясь не отстать, улепился за руку Зизи хвостом, сомкнув зубы на дорожной сумке. Видимо, у подземных монстров их пять (или более) чувств работали как-то иначе, так как особых неудобств от происходящего Пим не испытывал. Книга, не желая остаться наедине с костром, полным змей, тоже вцепилась в лямку мешка и теперь шипела ругательства каждый раз, когда ударялась о дерево. Высшая справедливость: не надо было так дико вопить, пугая нервных и чувствительных девушек.

Глухой лес. Немногим после ухода Гора, Азабеллы и их компании
Вепрь, Кабарь и Стух вышли на поляну, к уже практически догоравшей туше зверя. Стух, признанный охотник, обошёл тушу вокруг и присел около того места, где был разведёт костёр. Заглянул в яму и негромко хмыкнул. Вепрь и Кабарь остались стоять на своих местах, разве только с пристальным интересом оглядывали местность.
- Были здесь люди. Устроили не хилый костерок. Пожгли змей и ушли туда, - разбойник махнул рукой в сторону юго-востока.
- Немудрено, - это вставил своё слово Кабарь. Хриплоголосый бирюк, в годы своей молодости служивший в одной деревенской корчме. – Поди ты спокойно усни, когда под боком такие страхолюдины ползают.
Стух поморщился, поднялся на ноги и подошёл к товарищам.
- Да не ползали они, а спали. Если бы змеи охотились, они бы на дерево забрались, им с него сподручнее нападать на зазевавшуюся жертву. А тут они дремать удумали.
- Так чего, - Кабарь близоруко прищурился, посмотрев на Вепря, - может, назад пойдём? Дело сделано, никого мы здесь не нашли.
- Погоди ты, - Вепрь почесал щетину и пошёл кругом вдоль поляны. Остановился подле осинки, хмыкнул. – Оно, конечно, нам и даром не надо. Но тут такое дело, надо бы посмотреть поближе, что это за путники.
- Да ну. Денег у них нет, потом только получим от Перси по шее, что…
- И получим, - Вепрь с холодной злостью оборвал Кабаря. – И хорошо если при этом голова на месте останется. Ты вожака не знаешь?
Стух не вмешивался в разговор приятелей. Он присел на корточки и стал делать себе самокрутку.
- Да знаю я, знаю, - Кабарь поморщился и опустил взгляд в землю, не желая встречаться взглядом с Вепрем. - Лес его, хочешь жить – плати.
- Вот. В общем так, идём следом. Если попадутся ещё раз – и спросим, что за путники такие.
Остальные разбойники только пожали плечами и пошли вслед за Вепрем.

Долго идти без привалов Тарог не мог, поэтому старался при каждой возможности посещать деревни и хоть не долго наслаждаться уютом и пивом таверн. Не смотря на такой способ передвижения, он достаточно быстро приближался к намеченной цели. И вот уже когда маг добрался до Чертополошного, тракта он решил задержаться подольше в не примечательной деревеньке ибо в местной таверне увидел отряд достаточно решительных ребят с хамскими замашками, выдающими в них слуг какого-то господина. Эти не милые ребята занимались тем что заливали глаза, горланя песни, и подбадривая друг дружку.
После не долгих расспросов Тарог узнал, что это действительно слуги местного лорда, а здесь они не просто так, а с важной задачей. Уже не шибко было понятно кто это придумал, толи их господин, то ли они сами решили отличится. Но эти дурни втемяшили себе в башку, что зверолюди вырезавшие соседнюю деревню находятся именно в соседней роще и их святой долг он извергов извести. И вот теперь бравые ребята набирались храбрости дабы выползти из таверны для столь святого дела.
Тарог и так и эдак прикинул и подсел за соседний от молодцев стол.
- Эх робята, я вам грю мы по-любому будем все в милости если расправимся с этими извергами. Я как ща вижу как мы все за проявленную должность повышаемся до сборщиков податей, - на этих словах ораторствующий толстяк закатил глаза и стал цокать языком, ему вторили многие из «робят» видимо многие хотели бы оказаться на этой хлебной службе.
- Эдак конечно хорошо, сборщик, это да, дела, а вот что ежели нас как ту деревеньку, как ее там, забыл, а? Если они нас вырежут, а не мы их? Вот и назначит нас лорд сборщиками посмертно, кхех, - начал спорить с ораторствующим не менее объемный мужик.
-Да какой там!
-Да мы их враз!
-Чо в удаль мою богатырскую не веришь!
- Как мух прихлопнем!
Начался вал возмущения со всех сторон. Потрясая оружием и животами, парни начали громко спорить кто из них положит больше чудовищ. И во всю эту катавасию выкриков Тарог вставил не большую реплику, стараясь остаться не замеченным.
- А деревенские помогут, - не заметно вклинился маг.
- Да! Точно местные нам подсобят, что не за них ли идем бороться, а?! – тут же подхватили изрядно разгоряченные слуги, - мы тут, значится, за них будем проливать, а они, значится, в сторонке?! Не бывать! Э мужик, ты нашего лорда уважаешь?! А ведь он сказал, чтоб никаких опасных тварей не пущать и изводить. Вот и пойдешь с нами изводить и вы все собирайтесь, пойдем их не пущать!
На их кромки выкрики не одобрительно стали косится другие посетители таверны, почти сплошь коренные жители деревни. Руки местных как-то сами собой потянулись к неизвестно откуда появившимся вилам и топорам. Тут все бы могло плохо кончится для слуг, но Тарог снова вставил свои пять копеек.
- Наливай им хозяин за наш счет, пускай порадуются возможности послужить лорду, - слова, хоть, и сказаны громко, были произнесены укаткой из-за спин, и никто снова не обратил на него внимания.
А трактирщика, видя выгоду, тут же вынес несколько жбанов пива. Начавшие было оглядываться в поисках крикуна взгляды слуг, тут же уставились на жбаны и от них уже не отделялись.
Вскоре половина мужского населения была готова с радостью бороться с чудовищами, хотя идти для них было проблематично. Выбравшись на улицу, захватив бочки с пивом, народ начал громко петь песни и похваляться ратными подвигами.
Тарог с улыбкой смотрел на сие действо, он уже успел договориться с трактирщиком и свой счет спихнул на слуг лорда. Ну что ж, если у этих остолопов, что и получится, у него могут появится какие-нибудь ингредиенты для заклинаний.

Где-то все в том же Глухом лесу

- Ну и где я ему его возьму? - грустно спросил Вик у ближайшего дерева и горестно вздохнул. Призрачный бард банально заблудился в незнакомых и огромных просторах мира за стенами замка и совсем не представлял себе, в какую сторону ему податься, чтобы найти так нужного Матэаса. Впрочем, Вику уже и не особо хотелось кого бы то ни было искать - красоты природы, так давно не виденной запертым в замке на долгие века призраком, полностью захватили воображение барда.
Лессиану было печально и тоскливо, душа требовала сочинения песен и активно возражала против брожений по незнакомому лесу в поисках полузнакомого призрака мага. Призрак был с ней полностью согласен, и потому, посомневавшись для виду, принял решение плюнуть пока на задание и погулять немного на свободе, раз уж выдалась такая возможность.
Еще раз горестно вздохнув, Вик двинулся куда глаза глядят, безотчетно перебирая струны лютни и замогильным голосом напевая:
- Оставьте заботы, покиньте чертоги сладостной жизни, купите гробы...
Встреченные призраком птицы сначала испуганно замолкали, заслышав завывания барда, а потом возмущенно чирикали и норовили протаранить Вика, на что он, полностью погруженный в процесс творчества, не обращал внимания.

Тарог с усмешкой наблюдал за повторяющимися сборами мужиков в деревне. Вчера никакого похода на зверолюдей не получился, народ упился в усмерть и был не в состоянии двигаться куда-либо. Сегодня сельчане во главе со слугами лорда решили повторно попробовать собраться в поход на монстров. Никого не огорчала вчерашняя неудача, да и в сегодняшних сборах главным действующим лицом участвовало пиво.
«Ну, что ж, если они не пойдут за монстрами, то монстры придут за ними, - размышлял маг, сидя в тенечке и попивая пиво, - они подняли тут такого шума, что не услышал бы только мертвый, да и слухи уже разошлись по другим деревням. Интересно, что предпримут монстры. Мне нужны ингредиенты и не важно где их я возьму!»
Но, глядя на беспечно напивающийся народ, Тарог все больше сомневался в эффективности своей идеи. Если пойдет так и дальше то монстрам надо быть идиотами, чтобы сюда придти, все равно никто из деревни не будет в состоянии куда-либо идти опять. Чуток прикинув, и поняв, что ему очень не хочется куда-либо идти, маг остановился на идеи, что если и завтра ничего не изменится, то он все-таки лично подтолкнет людей на поход. Правда для этого придется сначала размять свои старые кости.
Покряхтев не много для порядка маг поплелся в свою комнату. Если он хочет завтра вести мужиков на монстров, надо сначала узнать, где эти самые монстры водятся в ближайших окрестностях.

-Изыди дьявольское отродье! Изыди!!!

Призрак разочарованно покачал головой и проигнорировал удар топором по его прозрачному телу.
- Извините, но вы совершенно не правильно квалифицировали стоящее перед вами существо. Дьявольские отродья а именно - демоны категорий А, B, C, D, бесы(которых по моему совершенно не правильно причисляют к демонам) и другие весьма любопытные создания выглядят совершенно иначе, да и если бы я был так называемым "отродьем", вас бы уже давно не было (уж простите меня) в живых.

Из всех произнесенных слов, бедный дровосек понял лишь - давно не было бы в живых. Это было достаточно для того, чтобы бросить топор и побежать куда глаза глядят, главное - подальше от этого кошмара...

Сокрушенно вздохнув(интересно как вообще призраки могут сокрушенно вздыхать?) Альб побрел дальше... Он ничего не понимал - он же не хотел причинить вреда тому бедному человеку, а лишь только спросить в какой стороне находится его дом. Ну в смысле - дом Альба Матэаса, бывшего сотрудника Горной Библиотеки.

Хотя волшебник знал, какую славу он заслужил среди обычного люда благодаря своим экспериментам - так что результат все равно был бы один.
Оставалось лишь надеяться на то, что Альб идет в правильном направлении. И еще хотелось верить в то, что он уже скоро увидит своих друзей.

-Дьявол, дьявол!
-Бегите, он идет забрать наши души, ааа...!
Прокричал, мужичек пробегая мима наемника.
Разарио проводил взглядом несчастного, затем посмотрел в сторону, откуда бежал мужчина.
Любопытство, обычно дремавшее как медведь в берлоге? вдруг проснулась и подобно косолапому хищнику, захотело выглянуть и посмотреть, кто же так нагло его потревожил!
Разарио направился посмотреть, где же ужасное исчадие ада, которое так напугало бедолагу.
- Ох уж эти крестьяне, чудится им монстрятина всякая.
- Нет бы успокоится, подумать, так фиг вам, сразу орать надо, что убивают, насилуют, едят и т.д. Бурчал себе под нос следопыт, спокойно шагая вперед.
Опыт подсказывал, что впереди скорей всего, что-то безобидное или не агрессивное иначе крикун бы уже отправился к праотцам.

Грозой только пахло, самой грозы не случилось - Тахи это слегка расстроило. К тому же призрак кролика, известный лиговский информатор на всех и вся и по любому поводу, опять слал панические пчелограммы - на этот раз о том, что "в одной деревне, там где Чертополошный тракт сливается с рекой Пивнушкой..."
- Нет в Долине никакой реки Пивнушки. И на карте нет! - для гарантии Тахиомера, приводящая когти напильником в порядок, внимательно изучила выложенную разноцветными камнями карту сокровищ Долины и Окрестностей. Никаких сокровищ карта не показывала, но некоторое соответствие действительности в ней присутствовало и со второй попытки Тахи нашла на ней реку - ту самую Быстринку, чьи истоки начинались в горах, недалеко от штаб-норы. И, что удивительно, эта река имела одну общую точку с Чертополошным трактом, что не слишком - максимально удаленную от штаб-норы.
- Кролик, чтоб его... жаль, что призрак, утопила б. Это ведь аж за мрачным штырем злого чародея и даже за грудой камней лорда. Объявили охоту на монстров и пиво пьют гады... без меня! Но вообще-то будет плохо, если они скооперируются. Так-так, надо принимать меры. Кого б послать понадежнее, если надежных в наше время не осталось?
Послать кого-нибудь было проблематично - простые монстры, как и простые поселяне, злого волшебника уважали хотя бы за статус, людей лорда не любили да и на инградиенты тоже никто не хотел. Идти самой - далеко и несолидно, как бы ни хотелось тяпнуть немного пивка с сочувствующими некоторым монстрам некоторыми поселянами. Посылать секретаря - глупо, даром, что призрак, все равно ведь бандит однорукий, сопьется вместе с кроликом. Послать что-нибудь страшное и опасное - так это как подарок злому волшебнику делать, хотя бы в виде предмета для наглядной агитации. А делать подарки за просто так - ну уж дудки! Тахи была иначе воспитана...

Весь день, пока Тахиомера в раздумьях метала напильник, минимоты на лесной поляне спасали обгоревших под вражеским огнем шерстистых змей, по одной вынося их из полуобрушенных тоннелей под кострищем и бросая в воду текущего мимо притока реки Быстринки. Покончив с этим делом, минимоты точно так же спасли недогоревшие дрова и другой валявшийся на поляне мусор. Своя поляна им была нужна чистой, и гнева русалок грушеподобные создания не боялись - русалок люди давно истребили, а кого не истребили, те и сами уплыли подальше. Рыбы же, как известно, молчат, даже когда возмущаются... в отличие от жены змерека, так что сначала минимоты хотели спасти и ее, но потом решили, что помочь починить норку будет заметно проще...

В качестве мести пьющим без нее пиво и собирающимся уничтожать монстров людям Тахиомера выбрала "продырявить все бочонки!" Вечером эту весть получил тот самый проникшийся задачами Лиги змерек, у которого разрушали норку. Пока под покровом ночи группа змереков наносила людям ответный удар - дырявила емкости с пивом, жена того самого змерека угощала минимотов малиной, сливками и сушенными червяками. Героически пропахшие деревенским пивом змереки вернулись по домам под утро, и они просто падали с лап от гордости и усталости...

В одном трактире

Хозяин трактира расстарался ради дорогой гостьи. И дверцу придержал. И место нашёл самое лучшее (шугнув с него предварительно какого-то ребёнка – малец не расстроился, а бодро побежал на кухню). А уж о скорости обслуживания и речи идти не могло - иной выпивоха и глазом моргнуть не успеет. Тут же и яичница с обещанным окороком появились и какое-никакое вино, придерживаемое для самых дорогих гостей. А кого ещё так угощать, как не, с позволения сказать, госпожу ведунью? Благодарность такой гостьи не золотыми монетками измеряется.
Трактирщик стоял в дверях заведения, утирая пот со лба - уф, кажется, расстарался – и прикидывал, заговорит ли ему посетительница пиво так, чтобы оно стало лучшим в округе, или ниспошлет милость на мясной подпол. Ничего не скажешь, выгодное дельце. Вот только эти её словечки странные так и бросали трактирщика в дрожь. Что за панорама? Когда он мог её себе поставить?
Почесав затылок и закинув не первой свежести полотенце на плечо, он прошёлся от домика в сторону грядок с клубникой и остановился, оглядываясь.
- Панно…рама, - задумчиво повторил он. – Пано… рамма…
Как великолепно смотрелась эта медитация на фоне закатного солнца. Свет отражался от капелек пота на лице трактирщика, а ветерок добродушно шевелил редкие волосы на его голове. Фартук, словно утомлённый зверёк сморенный сном, обнимал талию хозяина трактира, а руки человека мерно и плавно покачивались туда-сюда, словно он неспешно и умиротворённо дирижировал волнами света.
Вот он занёс ногу и сделал ещё один шаг вперёд на встречу солнцу.
Притаившийся у плетня бандерлог благожелательно укнул и закрыл пасть. Сглотнул. Облизнулся. А затем запрыгал по грядкам прочь от трактира – ужин удался.
К госпоже Криселле подошёл уже старший сын трактирщика, нежданно занявший его должность. Был он нескладным тридцатилетним пареньком. Он вежливо, хотя ещё не очень уклюже поклонился:
- Госпожа желает чего-нибудь?

У домика Криселлы

Тем временем на западе, в самом лесу где стоит домик госпожи Криселлы, раздался треск, стук и грохот, словно по лесу движется большой-пребольшой зверь. Сначала казалось, что он ломится где-то далеко-далеко. Но шум всё приближался, всё усиливался. Вскоре стало ясно, что неведомое чудище направляется прямиком к домику.
Вот в обозримом отдалении зашевелились ветви ельника. Вот деревья принялись подрагивать всё ближе и ближе, и наконец на свободное пространство выглянуло нечто. С первого взгляда иначе как ворохом веток да досок и назвать это никак не удавалось. Была у этого чуда труба, дым из которой вырывался редко, но, что называется, от души. Были у него и солома на голове, а в ногах кирпичи. В общем, при более пристальном рассмотрении, это оказалось домом.
Ну и диким же он казался со стороны. Будто бы и солому на нём уже больше года не меняли, а красили доски да брёвна и того раньше. И всё-таки было в нём что-то особенное - храброе, лихое очарование. Дом стоял окошком в сторону домика ведуньи. Вот по нему побежала какая-то рябь и, о чудо, на придорожный столб с дымохода дичка упал венок. Домик постоял ещё некоторое время, словно раздумывая, а затем, не оборачиваясь, принялся пятиться задом по своим же следам, пока не скрылся обратно в лесу.

Еще утром, Тарог обдумывал, как бы подстегнуть людей к походу на монстров, а уже днем, как их успокоить и заставить не нестись в лес как угорелым.
Мрачные с перепоя мужики кипели праведным гневом на монстров посмевших совершить кощунственный рейд на самое главное достояние деревни. Теперь магу надо было думать о том как бы успокоить сельчан, чтобы они дуром не лезли в лес, тогда результата не будет никакого.
Достаточно быстро удалось разобраться кто в деревне сможет организовать людей и привести его в чувство. Хмурый и все еще трясущей головой охотник был одним из местных старост и после приведения себя в норму согласился повести мужиков в крестовый поход против осквернителей все святого.
Кое-как разобравшись и приведя себя в боевое состояние сельчане и слуги лорда во главе с бывалым охотником и четырьмя его сыновьями двинули в лес. Настрой у всех был боевой, поэтому Тарогу не зачем было больше волноваться, мужики сделают все что в их силах, что бы поймать и притащить монстров в деревню.
Теперь у мага образовалось достаточно времени, чтобы вспомнить конечную цель своего путешествия. Запасшись количеством еды, хватившей четверым людям на неделю Тарог двинулся в путь к домику ведьмы.

Воронморр, несмотря на то, что был птицей на редкость обленившейся, так и не смог победить в себе заложенную в генах привычку просыпаться на рассвете и встречать надвигающийся день хриплым карканьем. Однако, проснувшись, каркнув и увидев, что малолетний попутчик нагло храпит, не обращая на его голодное воронморрство внимания, Каркель, переваливаясь как утка - видимо, излишний вес виной - подошел к Джеку и захлопал крыльями над его головой, периодически истошно каркая.

Джеку снились саблезубые змеи…Они ползали, ползали вокруг и что-то шептали, будто ветер. Вот только Джек не мог разобрать слов. Самая крупная из змей вдруг подползла к нему и начала громко хлопать по земле хвостом, громко каркая.. постепенно Джек проснулся и понял, что каркает не саблезубая змея. Это Каркель, хлопая крыльями, пытается его разбудить.

- А? Что? - пробормотал паренек рассеяно - Уже утро?
- Утро! Утро! Ты это называешь утром! Давай, давай, поднимайся! - воронморр заболиво похлестал парня крыльями по щекам, придавая Джеку бодрости. - Доставай еду, не забудь мою лепешку и пойдем!

Уже окончательно проснувшись, Джек поднялся, свернул плед на котором спал и сложил его обратно в мешок. Из мешка же появилась фляга с водой и пара лепешек - одна Джеку, одна Каркелю.. Закидав землей остатки костра, он начал собираться в дорогу.

Тщательно прожевав лепешку - есть надо долго и вдумчиво - воронморр начал инструктировать Джека, пока тот собирался.
- Так, пойдем сейчас к домику ведьмы, я тебе покажу тропинку. То есть ты пойдешь. Ты же не против, если я у тебя на плече поеду? Так хоть тропинку не потеряешь. Нам сейчас почти по прямой на север, там домик обойдем, а то мало ли... - воронморр зябко поежился
- Если идти на север, путь пройдет прямо через лес. Ты уверен, что на нас не нападут местные хищники? - с сомнением проговорил юноша - Тут ведь, наверное, всякое водится. А моего лука и трости вряд ли хватит, чтобы отбиться от всех.
- Нет, - беззаботно ответил воронморр, - хищников можешь не боятся. Хищники бродят чуть восточнее, ближе к реке, тут людей много, да и нашим тоже нужна кормовая база. А вот наши...да нет, с нашими тоже проблем не будет, - кого хочет убедить воронморр, Джека или себя, было не понятно.
- Наши? - опять не понял Джек - Кто именно "наши"? Вчера ты упоминал некий то ли союз, то ли лигу.. Это что, какой-то тайный воронморрский союз?
- Да собирайся ты, в конце концов, раньше выйдем, раньше дойдем, может, ведьму не застанем! Лига монстров, Лига ужасающих существ этой земли, Лига против варварского господства людей... - воронморр почти перешел на свои излюбленные драматические завывания, но опомнился, посмотрев в непонимающие глаза Джека. - Это такая организация защиты видовых меньшинств, хотя я лично не согласен считаться меньшинством и ни в какие Лиги не вступал. А наши - просто местные. Ну змеи там шерстистые, саблероги...
- А, ясно. - Джек попытался сделать вид, что хоть что-то понял кроме "монстры". - Ну, тогда в путь, - он накинул плащ и повесил мешок на спину, на ремне через плечо. - До реки должно быть уже не так далеко…

Каркель молча и выразительно смотрел на Джека, который явно собрался в дорогу, намекая, что парень забыл самое главное - воронморра.

- Ты скоро? - обратился Джек к воронморру. Свободного места на его плече было предостаточно.

К сожалению, воронморры не умеют мученически вздыхать, иначе бы Джек услышал целую серию мученических вздохов в исполнении Каркеля. Воронморр ограничился укоризненным взглядом, не зная, как бы объяснить своему попутчику, что сытый воронморр - птица гордая.

- Ох.. Забирайся и идём, а то приползут саблезубые змеи. - пошутил Джек, затем присел, вытянув вперед руку, чтобы Каркель мог перебраться на плечо.

Воронморр забрался Джеку на плечо, гордо уселся там и незамедлительно приступил к своему излюбленному делу - болтовне. - Ну, что пойдем? Аккуратнее, я не мешок с картошкой! Так, горизонт чист, - Каркель был очень горд своим высоким положением проводника, чувствуя себя начальником экспедиции к реке. - Итак, четче шаг! Каки вы люди, странные, вот мы, воронморры...

Поправив ремень мешка и протерев фибулу на плаще, чтобы та хотя бы пыталась изображать блеск (что было бесполезно - она давно почернела от времени), Джек бодро зашагал на север, сквозь не успевший до конца рассеяться утренний туман. Солнце еще не до конца взошло, и было прохладно, но свежий воздух действовал бодряще, стирая остатки сна.
- Чем же это мы такие странные?


Последовавший за этим диспут о людях и воронморрах затянулся надолго.. Джек и Каркель не заметили, как подошли к тому самому домику ведьмы.. По крайней мере, впереди стало виднеться что-то, напоминающее домик в лесу. И скорее всего это был именно домик в лесу, а не что-то иное..

Гоги и Аскольд пробегом в Глухом Лесу

Горец, глядя на то как его спутница с помпой покидает поляну, даже немного опешил. Такое поведение в лесу было чревато переломами и не только веток.
Быстро собравшись, благо все вещи лежали на плаще, горец рванул за удаляющимися членами команды. даже не пытаясь заметать следы - этот слоновый тракт не спрячешь никаким образом.
- Вай, какой быстрый равнинный женщин! О Вэликий Барс! Она бежит в нужный сторона! - бубнел Гоги, догоняя беглецов.
Когда же наконец горец понял, что такими темпами она проложит новый тракт и выдохнется...
- СТОЯТЬ! - Гоги умел направлять звук (в горах как попало кричать низя, а то снег в башка попадет). Горец обогнал девушку и компанию, а Аскольд отрезал им путь назад.
- Тэпер идем за мной и тихо! - Гоги даже приложил палец ко рту.
- Аскольд! замэтай слэд этот равнинный милый слон! - горец наклонился и чмокнул остолбеневшую попутчицу в щеку.
Немного забрав к северу компания двинулась в сторону домика волшебника. Аскольд сосредоточенно заметал следы (за 350 лет жизни боевой лемур научился многому).

Глухой лес. Азабелла.

К тому моменту, как горец начал совершать вышеописанные маневры, компания уже прилично углубилась в дебри. Запах горелых змей исчез, зато коряги и кучи валежника стали встречаться чаще. Через пару минут Зизи, наверняка, и сама сбавила ход: но такой способ был интереснее. Как уже отмечалось наблюдателями (в лице магической книги и громко так отмечалось!), поиск приключений был основным родом занятий волшебницы. Собственно, и то, что она была волшебницей помогало влипать в неприятности. А жест Гоги сулил и тайну и неприятности в перспективе, уж на такое у девушки был тонкий нюх. Конечно, было бы лучше, если бы он приложил палец не к своим, а к ее губам… Азабелла вздохнула. Ну, если романтическое свидание временно отложилось, то неприятности, видимо, как раз спешили навстречу.
И волшебница тихо последовала за кавалером.

Вик спокойно летел по лесу, напевая и подыгрывая себе на лютне, спокойно проходя сквозь деревья и прочие незначительные для призрака преграды. На то, что в лесу явно было оживленней, чем обычно, бард внимания не обращал - мало ли что могло измениться со времени его гибели, может, теперь в лес принято ходить для того, чтобы побегать, поорать, развлечься каким-нибудь другим не менее веселым занятием. Вик только вздохнул - эти живые... их уже и не поймешь, все такие странные.
Тут в голову призраку забрела новая песня, Вик приободрился, перехватил лютню в боевое положение - ближайшие птички, почуяв беду, разлетелись с максимальной доступной скоростью - и взвыл:
- Чертик, демон и скелетик, расскажите свой секретик, кто из вас меня убьет, саван белый мне сошьет?
В это время призрак просочился через огромное дерево и, завывая что-то без слов, пролетел мимо целеустремленно шагающего куда-то следопыта Разарио. Правда, Вику было абсолютно плевать на то, что он кого-то встретил – бард был полностью поглощен творчеством.

Разарио, полный решимости, направлялся в сторону возможного чудовища. Когда мимо следопыта проплыло нечто...
Нечто создавало шум, напоминающий звуки лютни и пело к тому же, от чего местная живность была в шоке.
- Нимфа, фея, полевой светляк или магический бяк-бяк. - крутились мысли как торнадо последней категории, превращая все в общую бесформенную кучу. Следопыт пропустил нечто немного вперед, затем глуповато выдал:"Здрасте!"

Вик прервался на полуслове, убрал пальцы с жалобно тренькнувших прозрачных струн и воззрился на осмелившегося заговорить с ним. Свод привидений требовал в случае, когда кого-нибудь из уже покинувших этот мир заставали живые, издавать жуткие звуки, выть и пугать. Вот только тот случай, что какой-то не призрак осмелится заговорить, а тем более поприветствовать, да еще и здравствия пожелать, составители свода как-то не учли.
Так что призрак задумчиво почесал лютней в затылке и начал импровизировать на ходу:
- Добрых песен... - задумчиво изрек Вик. - То есть... я хотел сказать... Ууууу!
Последнее завывание бард сопроводил диким звуком, выцарапанным из лютни.

Как всё-таки хорошо дома! Дальние страны интересны и удивительны, но дома всё-таки лучше. С такими мыслями Рик шагал по едва заметной тропке, пересекающей Глухой лес. Светило солнце, гремел птичий концерт.
В северной части Глухой лес особенно густ, и порой ветки старых дубов закрывают небо, из-за чего внизу царит зелёный сумрак, пронизанный золотыми солнечными шпагами. Из-за этого сумрака Рик и не увидел вовремя, что тропинка перегорожена свалившимся деревом.
На тропинку шагнули трое весьма бандитского вида с дубинами в руках.

*нрпг: по требованию мастера и на время просушки им мозгов экзаменами подбираю Поселян (без Пива)

В первый же день озверевшие без пива мужики вытоптали всю округу в поисках подлых, трусливых монстров - монстров не было, все как в реку попрятались (а и попрятались, в самом деле). Найденного на вершине елки к обеду, когда общественный порыв слегка угас, а головы еще болели, одинокого степного ежа сбивали оттуда всем миром... и до самого вечера - бедный ежик не хотел вниз, прыгал с елки на елку и готов был мстить хоть всем змерекам сразу, но - подальше от крестьян с пилами.
Про то, что надо зрить в корень и искать причину случившегося - мужикам говорили, да... но опасно говорить такие вещи озверевшим мужикам, гоняющимся за ежиком. Хорошо хоть еж упорный попался, отвлеклись от советчиков, говорящих, что "надо еще куда-то там идти, кого-то искать и..." и бить не стали. Добрые, наверно, мужики.

Вечером к елке пришли злые жены и сестры и разобрали непривычно трезвых, но порывающихся еще куда-нибудь залезть повыше и что-нибудь спилить мужей и братьев по домам.
Трезвые мужики рядом со злыми бабами хвастались больше обычного, так что драконов и прочих чудищ рангом помельче за вечер было истреблено никак не меньше двух сотен... А старосту посоветовавшиеся между собой попозже жены послали за пивом в соседнюю деревню. Уж послали, так послали. Герой, а не староста... А что? Спиленных мужиками за день елок вполне хватало, чтобы соседи поделились чем-нибудь хмельным и зерновым, да не скупясь и побольше-побольше... чтоб до следующего лета хватило. На злого волшебника нехорошо косились.

*нрпг: по просьбе Полуэкт на время ее отсутствия подбираю Воронморра (в минимальном объеме)

- Тук-тук. Ты туда не ходи, ты сюда ходи. - клюв вальяжно подремывающей на плече путника солидной птицы-предсказателя всяческой неудачи недвусмысленно ткнулся сначала в направлении на единственную тропинку, через чащобную Топь ведущую прямиком в очень далекие края, а потом - на избушку лесной ведьмы.
- Там тебя ждут страшные и ужасные опасности, а тут, не боись, в худшем случае - ужин.
Воронморр откровенно трусил за своего спутника - на нем так удобно оказалось ехать, а здешняя ведьма слыла странной, будто нечто чужестранческое к ней когда-то прилипло, да так там и осталось, но! если не считать этого мелкого недостатка - своей в ступу. Могла ведь и сотворить чего-нибудь.

*нрпг: и уже по собственной инициативе Тахиомера подбирается к... чему-нибудь важному (уж, как получится).

Степного героя тахиомера - когда успокоилась, во всем беспристрастно разобралась и вместо всяких там виновных нашла опять утащившую манюкирный напильник летучую мышь - представила к высокой награде. Заслужил еж, прямо Монстр, а не простой колючий степняк оказался.
"Я - простой степной обитатель и достиг всего исключительно своими собственными усилиями. Все могут так сделать. В этом нет ничего необычного..." - говорилось в ежевечернем обращении Лиги ко всем ее членам и участникам. Сидящие в речке монстры не очень ему верили, но потихоньку вылезали и возвращались к своим обычным занятиям - съесть, скажем, зазевавшегося путника, защекотать неосторожных ныряльщиков или завести в болото отряд копейщиков...
Обычная жизнь. Ежа же сочли выскочкой.

Гоги крался вперед не издавая не единого лишнего звука, при этом придерживая ветви перед идущей сзади девушкой. Благо равнинная красавица наконец-то перестала изображать милый сердцу настоящего воина штурмовой таран и прилежно исполняла все указания следопыта:
- Красавица! - восторженно восклицал горец шепотом. - Паднимаишь свой правий прэлэстный стройный ножка и ставишь на правый след от мой баалшой правий нога! - Поднятым кверху указательным пальцем при большом желании Гоги мог и что-нибудь проткнуть, благо здесь чего-нибудь не было, поэтому оставалось отводить ветви.
- Затэм паднимаишь свой лэвий грациозный ножка и ставишь на лэвий след от мой красивий лэвий нога. Так ми с табой и будем идти, пака не кончитца этот вэликий и гостэпрэимный лес или пака ты, красавица, мамой клянусь, вай, не устанишь!
Гоги надеялся, что его намек будет понят. Мама говорила, что равнинные женщины очень красивы, коварны и умны. В первом горец уже убедился осталось проверить оставшиеся два утверждения. И если эта красавица будет в меру коварной, то стоит познакомить ее с мамой.
На этой идиллической мысли великолепная пятерка наконец выбралась из Глухого леса. Шутка ли - идти всю ночь тайными звериными тропками незаметно от девушки перекликаясь с ночными обитателями, на случай непредвиденных обстоятельств.
Отсюда было не так уж и далеко до оговоренного с волшебником места встречи.
Аскольд тенью выскользнул последним, тщательно скрывая одинокий след, расправляя траву и сдвигая ветви. Их след обнаружит только породистая ищейка шаккарских кровей, а таких держали лишь в императорских дворцах, поэтому не стоило беспокоится.
Солнечные лучи озолотили верхушки деревьев, просыпались обитатели оставленного позади леса и лежащих впереди сельских пашен.
горец полной грудью вдохнул воздух открытого пространства, раскинул руки в приветственном жесте новому дню:
- Вай, харашо! Но табе нужин отдых, мой равнинный газель! - С этими словами Гоги подхватил Азабеллу на руки и понес.
Девушка была легка как молодая лань, а болтающаяся сумка с книгой и вцепившийся в ее руках пес не могли стать помехой для настоящего горца. Тем более, вскоре книга вместе с сумкой была осторожно передана Аскольду (эти два кладезя напару знали больше языков чем все переводчики вместе взятые,к тому же познакомились они в одной горной библиотеке) - им было, о чем поговорить. Пим носился вокруг приключенцев, а волшебница тихонько сопела на руках горца, убаюканная биением его сердца и размеренным легким шагом.
Начался новый день, нужно было спешить.

Джек в ответ на слова Каркеля лишь пожал плечами (точнее опять только правым, свободным), и направился к тому, что было, по видимому, домиком той самой колдуньи. С одной стороны Джек совсем, ну совсем не доверял всяким там магам, магичкам, колдуньям и колдунам. Правда, он их никогда не видел, но всё равно не доверял. Заранее. С другой стороны, Воронморр, кажется, знал колдунью и несколько доверял ей. А ведьма, в свою очередь, наверняка знала много полезного. А знания, как известно, лишними не бывают. Опасными - да, лишними - нет. С такими мыслями Джек и направился к домику. Постояв у двери, он трижды постучал.
Да, Джек и не думал, что на второй же день своих походжений окажется в чаще леса, на пороге домика колдуньи и с говорящим вороном на плече. "То ли еще будет.."

Гм... Внеплановый вход в игру нового персонажа. Отыгрываю двоих)
Пост-Квента.
Согласованно с мастером.



…
-Аха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Тишину, которая едва успела закрепиться на отвоеванном у дневной суеты и шума проходящего мимо Чертополошного тракта пространстве, буквально разорвал гогот, исходивший из амбара крестьянина Альгора. «Источник» всхрапывал, видимо вспоминая что-то особенно смешное, повизгивал…
С крестьянского собрания в центре деревеньки к амбару спешил сам хозяин. Широкоплечий, светловолосый мужик, одетый в холщевую рубаху и штаны со всех ног несся к обезумевшему строению. Сомнений, что этот дьявольский смех исходит именно оттуда, уже не оставалось: по мере приближения он усиливался, а у самого амбара так вообще стал невыносимо давить на уши. Запыхавшись, Альгор дернул на себя дверь, разом вырвав скобу с «мясом». Он даже не заметил, что смех резко прекратился. Во вновь воцарившейся тишине в щель приоткрытой двери просунулось заросшее лицо простецкого склада, и ошалелыми глазами начало осматриваться вокруг, ища источник смеха. Вдруг он заметил кота, лежавшего на верхних балках спиной вниз, который напряженно смотрел на него. Казалось, его тело, еще недавно игравшее с невидимым шариком, подвешенным на ниточке, внезапно застыло и приготовилось к драке. Однако, ни один мускул, ни одна лапа не выдавала внутреннего напряжения, а зеленые глаза и вовсе источали спокойствие и внутреннюю гармонию. Пара секунд молчаливого противостояния при помощи глаз – и Альгор сломался. Еще раз беспомощно обшарив взглядом, он, со словами «Причудится же такое…», закрыл дверь…
…Еще пара нервных смешков и Сарегос спрыгнул с балок на сено. Кошачье тело элегантно расположилось на том же месте, где и приземлилось пару секунд назад. Парау раз многозначительно махнув хвостом, кот промурлыкал:
-Катильда-а-а…
Из щелки в правом углу амбара выскользнула маленькая белая мышь и , мельтеша лапками, помчалась к хозяину, зов которого она слышала даже через сон. Через мгновение она уже стояла у основания высоченной(для нее) горы сена, где величественно возлежал хозяин:
-Ч-ч-что изволите, мой господин?-, пролепетала она.
-Скажи, Катильда, пока я был в ... «ином мире» в амбар кто-нибудь заходил-, спросил Сарегос, смотря в другую сторону.
-Нет, повелитель.
-Точно?- он все еще смотрел в другую сторону. Левым глазом. А правый внимательно смотрел на докладывающую мышь. «Уже третья за эту неделю»-, отстранено заметил он про себя.
-Да, милорд. Дозорные ничего не видели.- Катильда прекрасно понимала, что если кого пропустили, то головы лишат даже родственников ее родственников их родственников.
-Мур-р-р-р…Ну хорошо.- кот встал, выгнув спину и выпустив когти в сено. В этой стойке не было ярости и даже агрессии – он вел себя как после хорошего сна, однако в уме уже холодно рассчитал, как убьет эту несчастную мышь…
…Спустя три минуты он уже гонял ее хладный трупик по полу. Он долго вспарывал когтем ей живот, вынимал кишки, выкалывал глаза…А наигравшись, он позволил ее духу покинуть тело. На душе было невообразимо радостно и он от души потешался с ее телом, попутно разговаривая сам с собой:
-Да, братец, потешил ты меня сегодня… ХА! Как ты наивен… Разбередить твои старые раны – дело нехитрое. Даже забавное…Ах, братец, братец…Такое набожный… Думаешь эти чертовы растения от твоей колдуньи помогут от меня избавиться? Против всякой шелухи – да, но против меня-, тут он с особой ожесточенностью отпихнул труп в дальний угол, вытер лапы о сено и устроился на свое прежнее место-, против меня ищи что поинтереснее. Я ведь ни кто нить, а твой единоутробный братик… Взращен с тобой на одной люльке… Только вот ты – тупой лорд, а я стремлюсь к знаниям… Биографию он пишет, а?! Да если туда включить хотя бы половину моих козней, направленных на твое свержение, то книгу можно было бы назвать «Неваляшка». Я ведь и нечисть против тебя гнал, и канализационных чудишь поднимал, и кровопивец профсоюз создал – но нет! Тебе ничего не сталось. Даже рождаемость не ухудшилась… Ну да ладно, в этот раз ты получишь сполна и за свою заносчивость, и за то, что по твоей(отчасти) вине я заточен как призрак в теле кота… Да, я выбрал его сам. Всяко лучше, чем ишак.- подняв голову, он еще раз удостоверился в том, что кожа его идеально вылизана и блестит как…ну, неважно. На секунду его глаза остекленели, приобрев при этом завораживающий оттенок самой Смерти, а потом ,из угла, куда недавно был отброшено тело мыши, послышалась возня. Минута, и на том же месте, где давеча стояла живая мышь, покачивалась мертвая. Защемив нос лапой, Сарегос приказал:
-Катильда, собери мне всех. Немедленно. Пора приступать.
…
Весь амбар был переполнен ордами мышей… Те ели помещались на пространстве пола амбара: забираться выше этого уровня запрещал хозяин…
…
-МОИ ПОДДАНЫЕ …

Наемник постоял немного, не отводя взгляда, затем громко и выразительно повторил: "БУУУУ!" и залился громким откровенным смехом.
Страх, страх - это такая мерзкая гадюка которая, всегда рядом и ждет благоприятного момента, что бы укусить и впрыснуть свой страшный яд, который вызывает панику и ослабляет разум. Разарио слишком хорошо знал - это ползучие животное и давно выработал идеальное противоядие. Перестав смеяться наемник глубоко вдохнул и медлено выдохнул воздух.
- Буу, правильнее говорить буу, так страшнее. - кинул Разарио улыбаясь, встретившемуся путнику.

(для тех, кто хочет выйти из леса севернее Быстринки, к сведению)
Староста Рори с неприязнью пошевелил челюстями и застонал – как же гадостно он себя чувствовал, его шатало и покачивало, а внутри ещё и гудело всё. Лежал староста носом вниз и почему-то желания открыть глаза не выказывал.
«Что же вчера был за праздник такой, интересно?» - подумал он про себя и для пробы пошевелил рукой. Под пальцами оказался шероховатый странно изгибающийся пол. Рори недоумённо принялся шарить дальше, пока вдруг не обнаружил, что пол вообще-то резко заканчивается под его пальцами.
- Что за чушь? - Староста неохотно принял сидячее положение и открыл глаза. Задумчиво впал в ступор. – Это как же…
Мерная речная гладь расстилалась перед носом лодки. А то что староста принял за шатание собственного организма оказалось неторопливым бегом его судна по волнам. Рори повернулся назад в поисках весла и наткнулся взглядом на мирно дремлющего Ёже Чудотворца.
- Эй ты, поднимайся! – со второго тычка старик разлепил веки и через некоторое время староста и старик оба с изумлением разглядывали открывшуюся перед ними картину речной глади и незнакомого берега. С обоих сторон с лодки открывался вид на луга, но впереди вполне явственно темнели громады леса.
- Чего сидишь? – Рори первым вышел из состояния столбняка и негромко (голову-то жалко) прикрикнул на Ёже. – Греби давай.
- Ага, как что, так сразу Йже, да? – старик встрепенулся. – Сам берись за вёсла, ты же староста. Я вон, направление лучше высматривать буду.
Поспорив некоторое время, староста всё-таки вложил вёсла в уключины и стал с трудом выгребать к правому берегу.
Ёже тем временем в задумчивости теребил свою бородку.
- Как мы здесь вообще оказались, интересно?
- Понятия не имею, - пропыхтел с натугой староста, налегая на вёсла. – Кажется, мы что-то праздновали и…
Лодка стукнулась носом в дно у берега. В четыре руки Чудотворец и староста вытащили её на сушу. Принялись оглядываться.
- Ну и? – спросил Ёже.
- Что «ну иЦ» - староста недовольно чихнул. – Пошли искать местных, заодно и узнаем, где мы.
- Дык ясно ж, что возле леса, чего тут непонятно? Если это Быстринка, то нам, значит, обратно надо. То есть на тракт выходить.
- Да ну тебя, - староста надулся как спелая фасоль и побрёл прочь от реки. Старик, кряхтя и жалуясь на жизнь, побрёл следом.
Меньше чем через милю они наткнулись на отряд стражников, двигавшихся вдоль какой-то тропы. Стражники не выглядели довольными жизнью и предпочли сразу же взять путников в полон и хорошенько расспросить. Высокий, ехидно улыбающийся детина с фривольными усиками со скучающим видом барабанил пальцами по набалдашнику своей сабли.
- Кто такие? Откуда будете?
- Мы не местные, - начал староста.
- Из Морковищ, - тут же добавил Ёже.
- Это у переправы Буерачного через Быстринку.
- Ну а здесь-то что делаете? – офицеру явно было скучно, похоже, он про себя уже прикидывал, как побыстрее расправиться с попавшимися ему по пути.
- Ну, это, заблудились, - староста боязливо покосился на стражника подле себя. – Проснулись в лодке, плывущей в самую пущу леса. Как оказались в ней – не знаем.
- Так и есть, - поддакнул Ёже.
- Хм, - офицер наконец-то обратил свой взор прямо на попавшихся к нему селян. Затем поморщился – от обоих явно несло застоявшимся перегаром.
- Ясно всё, - офицер махнул рукой и направился прочь. - Берите этих. Возьмём с собой.
Пока солдаты вели селян к строю, Рори тихонько спросил одного из стражей:
- А вы дозорные, да?
- Да какое там, - солдат зыркнул глазами в сторону начальства, затем недовольно вздохнул. – Начальство втемяшило в голову, что в этом лесу водятся разбойники да прихвостни волшебников. Вот мы теперь и патрулируем.

(для тех, кто вступил в лес с запада)
Вепрь, Кабарь и Стух петляли по лесу всю ночь. Сначала казалось, что они идут по следам путников, и Вепрь всё время подгонял остальных разбойников, чтобы поторопились. Но преследуемые всё не появлялись и не появлялись. А потом внезапно обнаружилось, что Стух потерял след. Но даже и это не остановило троицу разбойников, они продолжали продираться сквозь кусты и заросли, пока не замети, что окончательно заблудились. Единственное что смог сказать Стух, посмотрев на мох дерева, что двигаются они вообще-то на запад.
Кабарь предложил настучать приятелю по клюву, но грозный окрик Вепря прекратил потасовку раньше ,чем та успела разгореться. Мудро рассудив,, что так можно и потеряться, он предложил не менять направление и так и вернуться обратно к главарю.
- Ну и воронморр с ними, - заключил Вепрь, - скажем, что они воспользовались чарами и улетели.
Так разбойники и продолжили идти. И шли, и шли, так и не находя знакомых примет.
- Вот же, - Кабарь зевнул в кулак, - как нас так угораздило.
- Не знаю, - мрачно ответил Вепрь, не останавливаясь.
Под утро разбойники таки остановились и даже немного подремали на некоей опушке на вершине холма. А когда рассвело солнце, двинулись дальше.
Они пробирались по всё более и более редеющему лесу, пока не наткнулись на человека, идущего к ним навстречу. Был он высок и худощав, вид имел явно не военный. Отчаявшиеся было разбойники тут же воспряли духом, они чуть ли не гурьбой выкатились на открытую местность перед ним.
- Мил человек, здравствуй, - Вепрь старательно изобразил на своей физиономии вежливое приветствие. – Не подскажешь, где мы находимся?
Стух и Кабарь, зашедшие «мил человеку» с боков, также благожелательно улыбнулись. Что самое интересное, мысли атаковать нового знакомца они в голове не имели, а встали так скорее в силу привычки.

(для тех, кто зло колдует)
В тот же день к чародею, сидевшему в таверне, с достоинством подошёл его коллега по цеху.
- Молодой человек, - новоявленный волшебник с важностью задрал нос. – То что вы делаете с местными жителями не подпадает под конвенцию, подписанную волшебниками, нет-нет.
И укоризненно покачал головой.
- Бог с ними с людьми, и даже бог с ним, с ежом. Я здесь живу, а сегодняшний шум совершеннейшее мешает моим исследованиям. Вы долго намереваетесь здесь пребывать, коллега? – и волшебник воинственно уткнул руки в бока и выставил вперёд живот – одна из основных боевых поз для волшебных соревнований.
К сожалению, конкуренцию не любят нигде. И наведавшийся к Тарогу представитель волшебного цеха был ещё чрезвычайно вежлив (а может быть и труслив), что предложил чародею самому покинуть его село…
По правде сказать, данный волшебник проводил свои эксперименты над вином и пивом, а прибытие в село волшебника вылилось в то, что буквально за один день запасы этого стратегического вещества сократились до чрезвычайности. Как тут не заволноваться?

Рик, насвистывая весёлую песенку, направлялся к дому волшебника, со смехом вспоминая разбойников. Ну, что могут сделать три дубины и два засапожных ножа против скимитаров в режиме круговой защиты, иначе именуемой "зеркалом"? Правильно - ничего. Как вдруг...
- БУУУ!!! - завывание, произведённое лужёной глоткой и от души, всколыхнуло лес. Рик остановился, прислушался.
- БУУУУУУ!!!
Вслед за этим раздался хохот. Рик прикинул направление и зашагал туда. Интересно, кто это такой весельчак в Глухом лесу?

(с Бабкой Гульдой)

- Улька! Улька! - раздались вопли из общего зала. - Приготовь быстрее яичницу гостье да тащи поживее!
Ульяна привычно метнулась к очагу - приготовить еду для посетителя. Вскоре на сковороде уже шкворчала и вкусно дымилась глазунья. Ульяна плюхнула на поднос прибор. И привычно надулась: вот ведь жизнь! Все помыкают, хотя это понятно: прислуга она и есть, но ведь не щипать же каждый раз, причем не только постояльцы и хозяйский сынок, но и сам хозяин, когда хозяйка не видит. Полно грязной работы, посуды и готовки, принеси-подай, и спасибо не скажут. Эх вот если бы уметь что-то такое, что бы... Что бы ей неплохо было бы знать, Ульяна додумать не успела, поскольку выкатилась с подносом в общий зал и обомлела — там сидела самая настоящая ведьма. Подумать только!
Коленки сразу предательски задрожали. Мало ли что она сделать может, зазвеневшие было чашки на подносе чуть не выдали ее замешательства.
-А вот фигушки, не дождетесь. Вот пойду и обслужу ее как всех посетителей, ну, вежливо разумеется. Пусть знает что я не лыком шита и вообще наша харчевня тоже ничего местечко, только убраться бы мне отсюда...- взвыл внутри предательский голосок. Но виду Ульяна не подала и, нацепив на лицо миленькую улыбочку, поставила поднос на стол прямо перед грозной посетительницей.
Криселла устремила на блюдо с яичницей придирчивый взор.
- Любезная официа-антка, - протянула она, - уверена ли ты, что сей деликате-ес съедобен не только для здешних абориге-енов, но и для цивилизо-ованных постояльцев?
- У нас, милостивая госпожа, вся еда хорошая, - заметила Ульяна, присев, как учила хозяйка.
Криселла недоверчиво вздохнула, взяла вилку и принялась за еду с таким видом, как будто сидела за столиком одного из ресторанов своей милой Заграницы. Краем глаза она заметила, что девушка служанка не уходит. И стоит с таким видом, словно хочет заговорить, да не решается.
Ульяна смотрела разинув рот на диковинную постоялицу: а слова-то до чего мудреные говорит! Вот бы выучиться таким хоть немножко, глядишь, и приставать поменьше будут, и относится получше станут. Вот только как заговорить с ней?..

(Аленький и я)

Криселла закончила есть и благожелательно обернулась к девушке:
- Полагаю, моя милая, что ваш шеф-кулина-ар заслуживает комплиме-ента...
- Надеюсь, этот компи... компеленент - хорошая вещь, а что такое шеш- кулькинар?- Ульяна сама удивилась собственной смелости: надо же, заговорила с ведьмой!
- В данной ситуа-ации это тот, кто занимается кулина-арными изы-ысками... - Чародейка глянула в ошарашенное лицо девчонки и снизошла до пояснений. - Кто стряпал эту яичницу, понятно?
- Это я готовила, а обзываться не обязательно... ой! - Ульяна вспомнила с кем разговаривает. - Я не знаю ваших мудреных словечков. Мы люди простые, наукам не обучены, здесь и живем... Может, вы меня научите?- вконец очумев от собственного нахальства, выпалила Ульяна.
Криселла хотела было расхохотаться, но вовремя удержалась. Во-первых, перед ней стояла опустевшая сковорода, на которой только что была самая вкусная яичница из всех, какие чародейке доводилось есть - хоть на родине, хоть в заграничных ресторанах. А ведь блюдо незамысловатое, можно сказать - примити-ивное!
Сама Криселла была не ахти какой стряпухой. Нет, не совсем уж безрукая, прокормить себя могла, но чтобы из простых яиц и ломтей окорока изобразить этакую вкуснотищу...
Во-вторых, она вспомнила, что отправилась сюда именно на поиски ученицы. И если она вернется одна, вредный домик ее замучает насмешками.
Заинтересованно глянув на смелую девицу, Криселла сказала:
- Заграничные слова есть высокое иску-усство, исключи-тельно полезное в жизни. Вот я захочу тебе сказать: ну, что ты мелешь, нахалка упрямая? А по-заграничному это звучит изящно: "Леди, ваши суждения так безапелляцио-онны!" За "нахалку" можно и в глаз схлопотать. А за "безапелляционную леди" разве что услышишь в ответ: "Сударыня, ваше поведение неадеква-атно...»
- Не-а...чего?.. Ой! А вы. правда, научите меня?- У Ульяны перехватило дыхание. Ну, неужели ее желание убраться отсюда исполнится?..
- Заграничные слова, - мягко сказала Криселла, - есть лишь побочный эффе-ект моей науки. Главное мое ремесло - магия. При этом прошу не равнять меня со всякими ведьмами. Я владею высоким искусством чародейства.
Ведьма быстро прикинула, что к такой смазливой девчонке наверняка в кабаке пристают с лапами - и вряд ли она от этого в восторге. И уверенно продолжила:
- Я полагаю, тебя заинтересовал бы древний обряд, позволяющий держать на расстоянии любого излишне ретивого ухажера? Чтоб не лапал и не щипался?
- А можно, да?
- Можно, - заверила ее Криселла. Взгляд ее упал на опустевшую сковородку. - В конкре-етном случае магии - ми-инимум. Берешь сковороду, разогретую до комнатной температу-уры, за ручку. Произносишь древнее заклинание: "Отлезь, холера, зашибу!!!" И вот таким манером - бабах! - Криселла энергично взмахнула над головой сковородой, не обращая внимания на то, что посетители, сидевшие за соседним столиком, шарахнулись в сторону, а остальные притихли. - Знаешь, это работает! Сама не знаю как, но работает! Конечно, самая суть тут в заклинании. Ежели объект приложения силы не дурак, то после заклинания он ретиру-уется. А если дурак, то его не жалко. Дураков в мире и без него много.
- Надо будет как нибудь попробовать, а что такое рети-ки-лироваться?
- Я так и знала, что без подготовки не поймешь, - махнула рукой Криселла. - "Потому как темнота ты некультурная", как поет один знаменитый заграничный бард... Ну так как, будем обучать тебя колдовству? Имей в виду, обучение у чародейки моей квалифика-ации стоит больших денег, которых у тебя, как я подозреваю, нет. Поэтому вместо платы будешь делать всякую домашнюю работу. Согласна?
- ДА! Согласна. А когда начинать?
- А чего тянуть? Не побоишься со мною лететь на помеле?
- Да не страшно! - расхорохорилась Ульяна, снимая фартук...
И вскоре крестьяне у себя во дворах протирали от удивления глаза при виде двух женщин, взвившихся на одном помеле с крыши постоялого двора. Заложив лихой вираж и набрав приличную скорость, помело взяло курс на дальний лес.

Бард задумчиво поднял брови, лихорадочно перелистывая в голове Свод привидений. Ничего, хотя бы отдаленно напоминающего сложившуюся ситуацию, Вику не попадалось. "Итак, придется продолжать импровизировать", - признал призрак и взял лютню на изготовку - ощущение родного оружия массового поражения в руках придавало барду уверенности. Лессиан даже решил, вернувшись в стены родного замка, дописать Свод различными советами, полезными при столкновении с нетипичным живым.
- Хм... спасибо, я запомню, - Вик склонился в изящном поклоне. - Позвольте представиться - Вик Лессиан, бард в поисках вдохновения и одного моего коллеги по посмертию. Вы его случайно не встречали? Такой... больших объемов, бывший волшебник, в мантии?

Что может сделать простое разбойничье оружие против скимитаров настоящего воина? Разумеется, ничего. Впрочем, Рик должен был заволноваться уже в тот момент, когда при первом же прикосновении оружия к телу противника скимитар не прошёл сквозь него, но свистнул по воздуху – троица бандитов испарилась, будто их и не существовало.
Определённо, тут было что-то не так. Впрочем, воин не успел и среагировать толком, пройдя буквально несколько метров он услышал странный вибрирующий звук. А затем нечто гулко ударило его по голове. Рик потерял сознание. А когда очнулся…
Он висел на дереве (крепком и старом вязе) вниз головой, привязанный веревкой за щиколотку правой ноги. Хуже того, при нём не было сапог, не было любимого оружия и даже куртку какая-то гадость умудрилась с него стащить. Спасибо хоть руки не связали.
Рик слышал умиротворяющий плеск реки где-то неподалёку и тихое чивканье белок высоко в ветвях деревьев

(нрпг: мастерский произвол согласно сложившимся обстоятельствам)

Из всего сказанного призраком, а это был призрак как уже понял следопыт, очень заинтересовали слова про волшебника, да еще и с красочным описанием. Разарио сразу вспомнил слова гадалки, неужели от старой плутовки действительно был толк и по привычке сплюнул.
Собрав мысли в кучу, наемник решил с чего лучше начать беседу.
Слегка поклонившись не выпуская духа из поля зрения, - Разарио, путешественник и искатель приключений. Вашего друга не встречал, а скажите вы давно его ищете и, если я не ошибаюсь, вы об Альбе Матэасе?
Наемник решил пока не раскрывать новому знакомому суть своей профессии и какое отношение имеет к волшебнику.
Сначала побольше соберем информации от полупрозрачного барда.

Совместно с Dark Light

В таком приятном для каждой девушке положении – на руках у кавалера – остаток дороги для Азабеллы пролетел удивительно быстро. Казалось, еще четверть часа назад над ее головой пели песенки филины и сплетались кусты глубоких дебрей Леса, а сейчас – впереди маячили огни деревеньки. Гоги, похоже, был тут не в первый раз, а потому шел строго на цель, никуда не сворачивая, и напоминал… Азабелла покопалась в памяти, в поисках подходящего сравнения: - Великого Некроманта Гысь, ведущего в бой армию из скелетов. Ну, не романтика ли?
Для остальных членов компании дорога была достаточно долгой, так что на момент подходы приключенцев к селению и Пим и магическая книга сладко посапывали, решив, что использовать горца в качестве транспорта – дело благое. Не было бы благим – возмутился. Так что нахалы блаженствовали.
Гоги был настоящим мужчиной, но когда огни деревеньки стали ближе, дыхание предательски сорвалось.
Да тащить целый день эту молодую газель было трудным делом: руки затекли от однообразного положения, спина нещадно саднила - вес-то постоянный. Благо тащить книгу и Пима не пришлось.
- Аскольд! О друг! Баалшой табэ спасиб за то, что ты аблегчил мой страдания взяв на сэбя груз этот книг и этот милый звэр! - стараясь не потревожить волшебницу, прошептал Гоги, слегка повернув голову и пошатнувшись.
Горец, напрягавший мышцы такой ношей, представлял не радостную картину: глаза слипались, носки сапог то и дело пытались за что-нибудь зацепится.
Финала не пришлось ждать долго. Встряв в очередную рытвину Гоги, стараясь не потерять равновесия упал на колени, Азабеллу покачнуло.
- Вай! - воскликнул горец окончательно разбудив девушку. - О горе мнэ! Тэпэр этот равнинный газель рэшит, что я нэдостоин ее общэства за свой слабость! Мамой клянусь, да!
Пришлось Азабелле слезть и идти пешком.
С точки зрения обычного путешественника, деревня, в которую волею ног и произволом умирающих змей занесло пеструю кампанию «лесовиков» не отличалась ничем примечательным. В меру глухая, слегка грязноватая, почти не запуганная нечистью и разбойниками – она представляла собой типичнейший образец сельского поселения. Совершенно лояльный местному Лорду. Учитывая колоритную внешность Зизи, облик Пима и, особенно, едкий сарказм речей Книги пропавшего волшебника, все это могло привести к проблемам.
Но, к частью, Гоги, как настоящий рыцарь, умел решать сложные ситуации. В настоящий момент решением было близкое и давнее знакомство горца со старостой, а так же с доброй половиной населения деревушки. Женская часть этого населения, конечно, поахала, видя, как потенциальный жених их самих (как вариант – дочек и внучек) гордо прошествует по деревне с незнакомой девицей. А вот мужская возрадовалась. Причем. в равных пропорциях – возвращению к ним весельчака-Гоги и полосатым носкам Азабеллы, удобно выставленным на обозрение публики.
На ходу собирая толпу, компания прошествовала к одному из домов, где обитал давний знакомец кавалера Зизи. И тут-то и выяснилось, что в деревне далеко не все серо и тривиально, особенно – в том. что касается угощения, самогона и, конечно же, тостов. Добрый хозяин, похоже, был по какой-то из линий родичем горца, хотя по внешности так не казалось. Но разливался он соловьем, рискуя заткнуть за пояс хвалебные речи при дворе у правителя, написанные за деньги всяким там лордам и леди. Ну, разве деньги могут заменить подлинное вдохновение?
Зачарованная новооткрытыми талантами хозяина, волшебная книга перелезла на стол, презрев возможность быть облитой самогоном. Она довольно клацала застежками после очередного высоколитератур6ого и глубоко антинаучного пассажа оратора (все чудеса антинаучны по определению) и игнорировала писк Пима, которым завладели местные дети. Зубами исчадия Преисподней малолетних затейников не испугать, так что два карапуза лет четырех грамотно зажали Пима между углом избы и скамейкой, а их чуть более младшая подружка методично искала у зверька ноги, на самом деле – щекоча живот. Смеяться несчастная жертва уже не могла, так что – просто поскуливала.
- О дарагой маему сердцу Святозар! – не остался в долгу Гоги как истинный горец сидя за празднично украшенным столом в доме кузнеца. На торжественную встречу - гульбища по-местному собралось пол деревни, благо домик у известного на всю округа мастера наковальни не маленький и семья - 12 ртов. Собирали девки да тетки на стол мжно сказать с магической скоростью - соленья, копчености, соусы да маринады, фрукты-овощи - два дубовых стола от натуги гнули ножки.
Сам староста сидел по правую сторону от дорогого гостя, жадно внимая гласу горца, и подкладывая к себе в тарелку очередную куриную ножку.
- Я паднимаю этот сасуд блаженства за всех прысутствующих здэс дам! – Следопыт, в подтверждение своих слов и дабы присутствующие дамы не усомнились в своих прелестях и в очередной раз одарили его восхищенными взглядами, опрокинул вот уже пятую кружку. Выдохнул, наколол кончиком кинжала огурчик и захрумтел.
Глядя на потуги Пима вырваться Аскольд тихо посмеивался, его-то в деревне знали и связываться не спешили, считая сумасшедшим диким котом. А посмотрев на горца, лемур всерьез обеспокоился: Гоги мог просто не выдержать, он и так за целый день умаялся как тягловая лошадь, а теперь эти пьянки.
Горец отдал слово кузнецу, откусил еще кусочек поросенка и аккуратно оперся на правое плечо Зизи, сидевшей слева от него. Волшебница почувствовала тихое сопение в районе своей шейки, которую наш герой еще и пытался облобызать.

Как только метла оторвалась от земли, у Ульяны перехватило дыхание.
Это подумать только она на метле с ведьмой!Страшно, а вдруг за нерадивость в мухомор обрядит, или еще во что похуже. Да уж поздно метла то вон как высоко поднялась-выше крыши, и не спрыгнешь вовсе, да и научиться премудростям хочется, может и свой постоялый дворик заведу, а может( всякое ведь бывает) и сама ведьмой стану. Ну размечталась, дуреха. Чуть с метлы не свалилась.
Ульяна и правда покачнулась неловко на метле и испуганно вцепилась в развевающееся одеяние Криселлы. В ответ та что-то недовольно проворчала, это тут же привело Ульяну в чувство, и девушка крепко сжала рукоять метлы прямо перед собой. Помалу девушка перестала бояться высоты и взглянула вниз. Под ними проносились окрестные села и леса. Высоко в небе зажигались звезды, маленькими блестками и блестящими камешками сияли они на небосводе, настраивая намечтательный лад. Вся округа была видна как на ладони, а там в далеке...неужели те самые дальние страны о которых так грезила Ульяна? От такой мысли дыхание перехватило еще больше. Впрочем дышать все же было нужно, и дыханию пришлось восстановиться. Все было внове, волнующе и интересно. Девушка во все глаза таращилась на окрестные пейзажи, открывавшиеся в высоты полета помела. Ветер сперва такой свежий, становился все прохладнее. Ночь сгущалась вокруг метлы и скоро стало совсем темно, так что Ульяна уже не видела ничего, далее хвоста метлы. И девушка предпочла за благо сосредоточиться на том, что бы не упасть со столь необычного транспортного средства.
Вскоре метла сделала контрольный круг над поляной и пошла на снижение. В темноте девушка разглядела очертания небольшого домика на полянке окаймленной деревьями покругу, так что казалось будто пройти к домику, иначе как сверху ,нельзя. Хотя это может из-за темноты, вон ночь то сгустилась, что твои чернила в непроливайке у хозяина. Пожалуй, утром будет видно лучше. Метла мягко плюхнулась в траву, а с нее плюхнулась и Ульяна. И совершенно не ожиданно не смогла подняться. Оказалось, что ноги и руки с непривычки затекли и слушались с трудом. Девушка принялась усиленно разминать свои натерпевшиеся конечности. Лишь бы встать и не показать вида, что плохо, а то подумает что растетеха какая -нибудь, развалилась тут на мокрой траве. С руками вскоре удалось договориться, а потом и ноги пришли в норму. Ульяна поднялась с травы и оправила намокшее от росы платье. Ну вот можно и к госпоже Криселле подойти — не зазорно будет.

Дома, видимо, никого не было. По крайней мере, на стук никто не откликался и никаких звуков за дверью тоже не было слышно. Джек уже собирался пойти себе лесом - дальше, к реке, как вдруг увидел в небе темный силуэт. Птица? Летучая мышь? Как бы не так. Приглядевшись, он увидел.. ведьму на метле! Да не одну, а целых двух! Странно. Каркель упомянал только одну. Что ж, оставалось лишь подождать немного, и скоро все выяснится.. либо в мире станет двумя лягушатами больше: один будет прыгать по миру в поисках новых мух и букашек, второй - пророчить рыбам и уткам всякие пакости.. Впрочем, Джек считал, что в случае чего он не пропадет. Он всегда верил в себя. А вера в себя - уже немалый щит от проклятий и заклятий, хотя сам он этого пока не знал.

- Он мне не друг! - возмутился Вик, нервно взмахивая лютней. Подумать только, его смогли заподозрить в таком компрометирующем деянии! Да услышь сэр Хампфри эти слова, точно бы велел изгнать опороченного Лессиана. Немедленно и куда-нибудь прочь из уютного замка, к которому бард уже прикипел душой за многие сотни лет. - Он мне очень даже враг.
Призрак огляделся по сторонам, проверяя, не затаился ли где шпион того-самого-сэра, не будь он помянут вообще.
- Я его ищу... - бард серьезно задумался, так, что даже чуть лютню не выпустил из рук. - Ну как вам сказать? Я его ищу с тех пор, как из замка ушел. Для меня - это было совсем недавно, а вот перевести на ваше время я не могу! А откуда вы его имя знаете? Вас что, тоже кто-то послал на поиски?
Не то чтобы Вик не помнил имени искомого волшебника… Ему просто не особо хотелось заморачиваться на эту тему. В конце концов, в памяти профессионального барда нет места таким немелодичным именам и фамилиям.

Ставя помело у крыльца, Криселла одобрительно покосилась на новую ученицу. Смелая девчонка. Сейчас, понятное дело, ее ноги не держат - еще бы, первый раз в воздухе! Зато на помеле держалась цепко, не визжала, не теряла сознание и не пыталась в панике скинуть Криселлу с метлы. Из девчонки определенно будет толк.
- Ступай в дом, - кивнула она Ульяне. - Да прибери там по-быстрому - у нас гость будет.
Гостя Криселла разглядела с воздуха, хотя этот мужчина с птицей на плече и стоял в тени окружавших поляну деревьев. Мелькнул его силуэт, когда чародейка заложила вираж перед посадкой.
Можно было бы просто окликнуть незнакомца, но кто ж из коллег Криселлы так делает?
Чародейка поднялась на крыльцо и возопила своим хорошо поставленным голосом:
- О силы леса, шелестом листвы ответьте мне: не подходил ли к моей поляне чужой? О духи воды, плеском в колодце отзовитесь: не слышны ли вам шаги чужака? О звери и птицы, дайте мне знать голосами своими: не видите ли вы незваных гостей?
Тут очень своевременно ударил порыв ветра, ветви деревьев зашелестели, в кроне старого дуба заорали потревоженные вороны, уже устроившиеся на отдых.
- Эй, ты! - крикнула Криселла в темноту. - Который с птицей! Можешь не прятаться: мои слуги тебя заметили. И проинформи-ировали меня!